Кто будет таким, как я? (джен)

С чего бы начать? Пожалуй, с того момента, как моя жизнь внезапно изменилась. Право, до этого со мной не происходило ничего особенно приятного — того, о чём стоило бы вспоминать. Жизнь была скучной, рутинной и безрадостной, — и что особенно обидно, — без малейшей надежды на изменения. Но, как оказалось, невероятное все же может произойти... или оно было вероятным?

Зовут меня Гарри Поттер, и в раннем детстве я остался сиротой. Ну как в раннем — в младенческом, по сути, возрасте. Приютили меня родственники по материнской линии, — и здесь необходимо заметить, что сердобольными они отнюдь не были, и вообще ничем хорошим, по моему мнению, не выделялись. Худая и абсолютно невыразительная тётя Петуния и дядя Вернон, напоминающий по комплекции моржа, держали меня то ли в качестве мальчика на побегушках, то ли как прислугу. По факту, получалось нечто среднее, никакое, как и вся моя жизнь. Жил я в чулане под лестницей, питался наиболее дешёвой частью покупаемой пищи, одет был в обноски, а взамен предоставлял свои услуги в качестве повара при приготовлении несложных блюд, посудомойки, газонокосильщика и просто мальчика, способного выполнять любые несложные поручения. А заодно являлся главным развлечением для родного сына моей приёмной семьи, Дадли Дурсля, пошедшего в отца в плане габаритов, и являющегося откровенным мудаком в плане воспитания и отношения к окружающим. Моё мнение, естественно, не учитывалось никогда и ни в чём. Я думаю, этого вполне достаточно для начала, чтобы самую малость заглянуть в мою жизнь до судьбоносного дня, и чтобы немного лучше представить последующие события и моё восприятие этих событий.

Тот странный день, когда всё изменилось, сохранился в моей памяти навсегда. Это произошло утром, когда дядя Вернон ещё не успел уехать в свою фирму на какое-то важное совещание, но как раз в это время собирался покинуть дом. Он уже прощался с женой, как вдруг раздался звонок и ему пришлось открыть дверь неожиданному гостю. Некоторое время они беседовали о чём-то, я мог их видеть из гостиной, но не разбирал, о чем они говорят. Под конец дядя Вернон просто взорвался от негодования:

— Нет! Что за чушь! Не бывает никакого волшебства, убирайтесь прочь! Я не подпущу вас к мальчишке!

Я подумал, что это, наконец-то, кто-то решил пожаловаться на проделки Дадли, который никогда не был образцовым ребёнком. Правда, причём здесь волшебство? Вряд ли Дадлик мог сотворить что-нибудь эдакое, необыкновенное. Но как выяснилось практически сразу, начинать надо было с совершенно других догадок. В прихожей вспыхнул яркий столп пламени, дядя Вернон с визгом отскочил на несколько метров и съёжился в страхе, а я смог разглядеть незнакомца, в мгновение потушившего пламя так, что оно исчезло, не оставив никаких следов, словно и не было ничего. Незнакомец оказался немного моложе моих опекунов. Он мне показался довольно красивым. Одет он был почему-то в сорочку, какие я видел до этого лишь в старых фильмах, брюки и шляпу-котелок, отчего выглядел весьма экстравагантно. Он был довольно высоким, а в чертах лица проступало что-то арабское, впрочем, тогда я не приглядывался, и это наблюдение сделал, скорее всего, уже позже.

— Вот видите, очень даже бывает. Правда, соседям и прочим знакомым я бы не рекомендовал об этом рассказывать, полагаю, не стоит объяснять, почему. Гарри — волшебник, и при отсутствии соответствующего обучения, он скоро станет опасен для окружающих, а потому, увы, но мне необходимо с ним поговорить.

Дядя к этому моменту слегка отошёл от шока и, весьма вероятно, попытался бы поспорить, но тётя Петуния кинулась объяснять Вернону, что «она же говорила», что нельзя доводить дело до проблем с «этими ненормальными», семья, действительно, может пострадать, поскольку «все там сумасшедшие». Ее речь оказалась достаточно убедительна, чтобы дядя согласился, крича: «Забирайте этого ненормального и делайте с ним, что хотите». Возможно, на его столь быстрое решение повлияло и то, что он опаздывал на совещание, о важности которого говорил весь прошлый вечер. Поэтому почти сразу после этого он вылетел из дома, хлопнув дверью. На крик выбежал Дадли, которого Петунье пришлось силой загонять обратно на второй этаж. В тот момент концентрация хаоса в прихожей достигла своего апогея, и я почему-то решил, что самое время выйти из относительно спокойной гостиной. Незнакомец сразу позвал меня по имени. Я не стал приглашать его в дом, знал, что не имею на это права. Поэтому первый наш разговор состоялся в прихожей, хоть мне и было неловко от этого.

— Итак, здравствуй, Гарри. Меня зовут профессор Квиррелл. Для начала я хотел бы узнать, прочитал ли ты письмо из Хогвартса.

— Здравствуйте. Простите, какое письмо?

Здесь надо сделать маленькое отступление. Дело в том, что я немного лукавил и про наличие письма всё же знал. Оно было доставлено предыдущим утром вместе с остальной почтой, и стало для меня такой неожиданностью, что я просто стоял и смотрел на него, вместо того, чтобы спрятать. В итоге письмо отобрали до того, как я его вскрыл, порвали на мелкие кусочки и сожгли, из чего я сделал вывод, что оно было важным для меня. Содержимое осталось тайной, но я знал, что отправили его из неизвестного мне Хогвартса.

— Это нехорошо. Но я догадывался, что такое может случиться. Поэтому у меня есть с собой копия, — профессор Квиррелл протянул мне такой же конверт, какой я видел вчера утром. — Прочитай. После этого ты захочешь как-то выразить свои эмоции: восторг, неверие. Но я бы попросил этого не делать, пока я не проясню некоторые моменты.

Так он вручил мне письмо из Хогвартса. Сейчас для меня нет ничего удивительного в том, что собой представляет пригласительное письмо первокурснику: список необходимого оборудования, одежды, учебников, некоторые правила — в конце концов, всё это не так важно, что сейчас, что в тот момент. Важным было то, что я был зачислен в школу чародейства и волшебства. Честно сказать, пригласи меня в тот момент учиться в любое сколько-нибудь приличное учебное заведение, я бы прыгал от счастья, поскольку младшие классы я тем летом закончил, и Дурсли определили меня в государственную среднюю школу Литтл Уингинга, которая считалась весьма неблагонадежным местом, и почти все приличные люди в городе отдавали детей в частные школы. Я уже говорил, что у меня замечательные родственники? Дадли-то они устроили в престижный пансион, который окончил дядя Вернон. До сих пор интересно, как он смог пройти вступительные испытания. Впрочем, неизвестно, что было бы худшим для меня: пойти в государственную школу или учиться вместе с Дадли, поскольку его развлечения относительно меня не отличались ни большой разнообразностью, ни особой гуманностью, и заканчивались, как правило, использованием меня в качестве мальчика для битья, если мне не удавалось сбежать. Это не считая мелких подстав, которые влекли за собой наказание родственниками. Так что со сменой школы незнакомец попал в яблочко, если хотел произвести на меня положительное впечатление. Сложность заключалась в том, что школа оказалось именно школой чародейства и волшебства.

Приглашение в Хогвартс недвусмысленно намекало, что я, оказывается, чародей и волшебник. Это само по себе должно насторожить любого, даже ребёнка без нескольких дней одиннадцати лет, а в моём случае это было еще и самой заветной мечтой. Ну, после карьеры супергероя, конечно. В то, что твоя заветная мечта вдруг начинает исполняться... нет, в такое не сможет поверить никто. Слишком похоже на злую шутку. И мистер Квирелл явно о чём-то подобном догадывался.

— Прочитал, Гарри? Теперь, позволь мне сразу ответить на самые часто задаваемые первые вопросы. Да, Гарри, ты волшебник, и волшебство существует. Кстати, я его только что продемонстрировал. Думаю, ты сможешь вспомнить какие-то странные, необъяснимые события, происходившие с тобой на протяжении всей твоей жизни. Ведь случалось же с тобой что-то, что ты никак не можешь объяснить.

Конечно же, со мной случались странные вещи — иначе бы за мной не пришли. Я сразу же вспомнил, как тетя Петунья побрила меня налысо одним вечером, но утром волосы оказались такой же длины, какими были до бритья. Или был другой случай, когда я, убегая от Дадли и его дружков, неудачно забежал в тупик, уже приготовился к тому, что меня будут бить, но этого не произошло. Я зажмурился и неожиданно оказался на крыше школы. Позже оказалось, что это было не лучшим выходом, так как слезть оттуда самостоятельно я не смог. Из школы позвонили тете, и в тот вечер меня побили не Дадли с друзьями, а дядя Вернон. Какие-то странности происходили вокруг постоянно, и когда тётя с дядей замечали что-то подобное, их это сильно злило, и меня всегда ждало наказание. Обо всём этом я сообщил профессору Квиреллу. В конце концов, он же, наверное, добрый волшебник, раз пришёл за мной в дом моих родственников, которых добрыми я никогда не считал.

— Именно, Гарри. Такие вещи как раз говорят о том, что ты тоже волшебник. Не только они, но они в первую очередь, — профессор усмехнулся. — Это называется стихийной магией, и она случается во время сильного волнения или опасности. Такое волшебство недподконтрольно тебе, оно скоро станет опасным для тебя и окружающих. Поэтому для волшебников и созданы специальные школы. В Британии это Хогвартс. Там тебя научат не только использовать магию, но и контролировать ее. Мне нужно объяснять, почему это необходимо?

Собственно, пояснение он привёл только что, и его было вполне достаточно. Да и в тот момент — вообще не важно. Я, наконец, понял, что может быть, действительно, являюсь волшебником, и теперь больше меня интересовало то, что же делать дальше, где достать всё, что указано в списке, как попасть в Хогвартс, и откуда мне вообще взять на всё это деньги.

— Нет, спасибо, профессор, но у меня есть другие вопросы. Вы не могли бы рассказать, как мне всё это приобрести? Всё то, о чём мне сообщили в письме.

— Отлично! — профессор Квиррелл, казалось, обрадовался тому, что я так быстро поверил. Должно быть, ему часто и подолгу приходилось объяснять о волшебстве другим. — Поскольку купить всё, что тебе нужно, можно только в магазинах Магической Британии, то идти туда в первый раз нужно с волшебником. Сопровождать тебя буду я.

— И когда мне надо будет пойти туда?

— Да хоть прямо сейчас, если ты готов. Если нет, просто договоримся на более удобное время.

— Видите ли, я готов в любое время, но есть одна небольшая проблема, — я смутился. Неудобно, неприятно и очень стыдно говорить о подобном. — Мне ведь необходимо взять с собой деньги для покупок, а дядя с тётей никогда не выделят мне ни пенса на что-то подобное...

— Насчёт этого можешь не беспокоиться. Деньги будут в любом случае. Поскольку учиться магии нужно обязательно, то для малоимущих студентов Попечительский совет выделяет средства.

— Тогда я готов пойти сейчас, — конечно же, мне не терпелось посмотреть на волшебные магазины. — Что мне делать?

— Для начала лучше всего немного подождать на улице, поскольку мне надо сказать пару слов твоей тете, — с этими словами он без приглашения поднялся по лестнице, вызвав у меня странное чувство — смесь восхищения и ужаса.

Я не знаю, что именно профессор Квиррелл решил сообщить моей тете, но явно что-то, что могло показаться ей не самым приятным известием. А вот самому Квирреллу это, судя по всему, доставило какое-никакое удовольствие, если судить по его довольному на момент выхода из нашего дома лицу. Наверное, разговор с магглами — родителями и родственниками магглорожденных — может быть своеобразным развлечением.

— Гарри, возьми меня за руку и приготовься испытать на себе магию. Обещаю, тебя ждут незабываемые ощущения. Готов?

Первое использование портключей, в особенности нестационарных, действительно приносит незабываемые ощущения неподготовленному человеку. Забегая вперёд, стоит сказать, что и остальные виды магического транспорта при первом использовании производят... впечатление. Путешествие же с помощью портключа характеризуется неожиданным рывком в районе живота вверх и шумом в ушах, похожим на очень сильный свист ветра. Через секунду «путешественника» ждет приземление, от которого я в первый раз едва устоял на ногах и не сразу вспомнил, где я, кто я и зачем я тут стою. Профессора это, судя по всему, немного забавляло, и я не могу его за это осуждать.

— В порядке? — иронично спросил он, и дождавшись моего не слишком уверенного кивка, продолжил. — Это хорошо, бывает и хуже. Тогда продолжим разговор. Сейчас мы находимся возле входа в бар «Дырявый Котёл». Здесь часто собираются волшебники, магглы — так мы называем обычных, не обладающих магическим даром людей, — не могут увидеть бар, как и остальные волшебные места. Внутрь мы пока не будем заходить, лучше я сначала расскажу тебе немного... обо всем. Мы пройдем в бар и дальше оттуда — на Косую аллею, являющуюся главной торговой улицей в Британии. Во всех магазинах я буду сопровождать тебя, поскольку бюджет наш весьма ограничен, и я должен убедиться, что мы купим всё необходимое для школы. Не бойся, сверх этого тоже немного денег должно остаться — на карманные расходы. Я думал, что наша беседа произойдет в твоем доме, но мне там были не слишком рады. Открывая дверь бара, ты попадаешь на территорию Магической Британии, и прежде чем это произойдет, ты должен узнать некоторые вещи о магах. Я начну рассказ, а ты задавай вопросы, если будет что-то непонятно, только не слишком много, а то мы тут и до вечера можем простоять.

Прежде чем начать, профессор Квиррел глубоко вздохнул и облокотился о стену «Дырявого котла». Я же в этот момент думал о том, почему люди, проходящие мимо нас, не обращают внимание на странный вид моего сопровождающего.

— Прежде, чем мы приступим собственно к тому, что сейчас нас ожидает, надо прояснить несколько вещей. Что ты знаешь о своих родителях? Ты ведь сирота, да?

— Почти ничего. Их звали Джеймс и Лили, мама была сестрой тёти Петуньи, тётя говорила, что мои родители были алкоголиками и наркоманами, они погибли в автокатастрофе.

— Считай, что тебе не повезло, — усмехнулся профессор. — Я про Джеймса и Лили тоже почти ничего не знаю, мне пересекаться с ними не доводилось, но кое-что тебе о них рассказать могу. Во-первых, они были волшебниками, и это будет очень важно для тебя в дальнейшем. Скажем так, волшебников, рождённых от магглов, любят не все. Если ты вырос у магглов, возможно, некоторые причислят к таковым и тебя. Это лучше понять сразу, чтобы не питать лишних иллюзий. Про пристрастие твоих родителей к алкоголю или чему-то иному я не знаю, но умерли они не в автокатастрофе. Они убиты приспешниками одного злого волшебника, который пытался захватить власть в Магической Британии. Если не ошибаюсь, Поттеры были одними из последних жертв, потом тот злой маг бесследно исчез, скорее всего, став жертвой своей же магии, темной и безумной. Тебя после смерти родителей отправили к родственникам. По поводу этого мага: его имя предпочитают не называть, это считается дурным тоном. Многие боятся его до сих пор. Волшебники в этом плане немного суеверны. Они используют прозвище «Сами-знаете-кто» или «Тот-кого-нельзя-называть», а иногда «Тёмный Лорд», но последнее я не рекомендую.

— Почему его не называют по имени? Почему его боятся, если он исчез?

— Это не принято, — профессор Квиррелл нахмурился, пытаясь отыскать подходящий пример. — Смотри, если ты дома будешь грубить родственникам, то тебя от этого уважать не станут, даже если твои родственники — не самые приятные люди. Точно так же и здесь, если ты будешь называть его по имени, на тебя будут коситься, а иногда это может осложнить жизнь. Видишь ли, тот волшебник успел доставить всем очень, очень много неприятностей. Считается, что он обманом и угрозами собрал за собой последователей, а потом вынудил наиболее талантливых служить ему, просто подчинив их с помощью магии. Он оставил одно из самых страшных воспоминаний на страницах истории всего магического мира, так что прошу отнестись к моей просьбе с пониманием. Имя этого волшебника я сейчас тебе, конечно, назову, просто потому, что знают его по большому счёту все, так что это необходимая информация, хоть и неиспользуемая. Звали его Волдеморт.

Я несколько раз повторил про себя это слово, думая, что для имени оно звучит немного по-дурацки. Тогда мне и в голову не пришло, что и это имя ненастоящее, и я даже попытался представить его отца, говорящего беременной жене: «Если родится мальчик, назовем его Волдемортом». Я все же сдержал улыбку, хоть и удалось мне это с трудом.

— Ещё одной важной вещью, которую стоит запомнить сразу, является то, что попал ты, конечно, в волшебный мир, но никак не в сказку — это абсолютно разные вещи. Волшебники, выросшие у магглов, часто путают эти два понятия, и потом разочаровываются в магическом мире, а в результате только портят себе жизнь. Наш мир стоит воспринимать как другую страну, лучшую, нежели обычная Англия — это, на мой взгляд, но как вполне себе реальную, а не сказочную.

— О чистоте крови. Дело в том, что наиболее влиятельными в нашем мире людьми являются волшебники, выросшие в поколениях семей волшебников, и я не буду объяснять почему. Впрочем, если ты был наблюдательным, то мог заметить, что и у магглов так же. За редкими исключениями, — профессор Квиррелл посмотрел на яркое голубое небо. Наверное, ему было скучно объяснять мне такие элементарные для него вещи. — Формально все волшебники равны, так что если ты окажешься талантливым, то никто не помешает тебе занять высокое положение в обществе. Постарайся это понять, некоторые магглорождённые считают иначе, но, полагаю, это от нехватки ума, либо от лени. В маггловском мире бедные лентяи тоже завидуют богатым и удачливым, ничего удивительного в этом нет. Но это лишь мое мнение. Ты вправе считать иначе.

— Так, что еще... — профессор Квирелл на секунду задумался, вспоминая. — Денежная система... Монополией на производство денег в нашей стране обладают гоблины. Вернее, ею обладает наше министерство, но фактически производят деньги гоблины. Монеты бывают трёх типов: медные кнаты, а также серебряные сикли и золотые галеоны более крупных размеров. В одном галеоне семнадцать сиклей, а в одном сикле двадцать девять кнатов. Так что волшебники обычно неплохо считают в уме, и тебе придётся. Главное, что такое умение тебе всё равно пригодится для заклинаний и зельеваренья. Маггловские деньги можно обменять у гоблинов на волшебные и наоборот, правда, этим стараются пользоваться нечасто, поскольку курс не самый выгодный для клиента. Главное, запомни, что в других местах производить размен запрещается, и санкции к нарушившим это правило тоже применяются такие, что желания так делать ни у кого не возникает.

— Хранят деньги волшебники тоже у гоблинов, в их банке. Это самое массивное белое здание в конце аллеи, так что тут сложно ошибиться. Но мы туда не пойдем, деньги у меня с собой. Поскольку твои родители были волшебниками, у тебя теперь есть счёт в гоблинском банке, Гринготтсе, но тут возникают проблемы. Дело в том, что забрать деньги из банка может только тот, кому они принадлежат и только с ключом. Но ключа от твоего сейфа ни у кого сейчас нет, так что тебе придётся ждать совершеннолетия, то есть семнадцати лет, чтобы его восстановить. До этого времени ни у кого доступа к сейфу не будет. Обычно ключ передается из поколения в поколение, иногда члены семьи имеют несколько дубликатов. Неделю назад заместитель директора Хогвартса профессор МакГонагалл пыталась узнать, как ты можешь воспользоваться сейфом, но что гоблины ответили ей: никак. Сейф принадлежал Поттерам, твоими опекунами являются родственники со стороны матери, а в хранилище Поттеров имеет доступ только Поттер, либо лицо, которому добровольно передали ключ. Когда произошло нападение на твоих родителей, о сохранности ключа никто не подумал. Неизвестно, где именно его хранили, и узнать об этом сейчас уже нет совершенно никакой возможности. Поэтому нам пришлось обращаться в Попечительский совет, чтобы тебе выделили деньги.

В этот момент я не знал, рад я этому или расстроен. Я хотел задать множество вопросов, но когда профессор продолжил свой рассказ, позабыл о них. Хотя забыть о внезапном известии о наличии денег можно лишь ненадолго. Еще много и много раз я буду вспоминать об этом, даже обращаться к гоблинам, но это будет позже.

— Также тебе нужно знать, что Хогвартс основали четыре великих волшебника своего времени, по именам которых и названы факультеты. Отбор происходит по тем качествам, по которым отбирали к себе учеников основатели. По крайней мере, это наиболее распространённая версия. Не бойся, на какой-либо факультет попадает каждый, по программе обучения факультеты не отличаются, так что лучшего и худшего среди них нет, но многие считают иначе. Из-за желания гордиться хоть чем-нибудь — такое случается часто.

Тогда Квиррелл рассказал мне многое, чтобы сформировать у меня хотя бы какое-то представление о магическом мире, сказав наиболее важные, с его точки зрения, для выросшего с магглами первокурсника вещи. Он сообщил, что обычно собирает по несколько магглорождённых детей и рассказывает им о мире, после чего, тоже вместе, они идут на Косую Аллею. Но мой случай был особенным, поскольку я вроде как и не магглорождённый, хоть и вырос с магглами.

— Профессор, разрешите ещё вопрос?

— Да, конечно. Задавай.

— А какой предмет в Хогвартсе преподаёте вы?

— Маггловедение. Магический и маггловский мир — существуют параллельно, и маги стараются как можно реже появляться там, где им никогда не были рады, в силу разных причин. Но все же в Хогвартсе полезен такой предмет, который может дать всем желающим некоторое представление о маггловском мире. Здесь у тебя есть преимущество перед чистокровными. А теперь пора закругляться с введением и прогуляться по магазинам.

Профессор зачем-то махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху, и позже я пойму, что он снимал чары, благодаря которым прохожие не обращали на нас внимания. Но тогда я думал лишь об одном: мне казалось, что я забыл почти все, что услышал. Я совершенно не помнил, сколько сиклей в галеоне, и из серебра или золота сделан кнат. Зато я хорошо запомнил имя того волшебника, которое произносить не следует.