Стая (джен)

Свист ветра сидит на подоконнике гриффиндорской спальни и смотрит в темноту. Ему слишком жарко, но окна не открыть, ручку заело. За стеклами угадывается то, что Белая башня называет «лес», и можно представить, что это море. Ветер гудит почти как дома.

Он так ждал, когда появятся другие. «Люди тоже составляют стаи, — говорил Белая башня, — это называется семьей и друзьями». Но пока он не видит ничего похожего. Вокруг шумят и бегают, и на самом деле он один. Никакого отклика. Никто из них не умеет говорить. Только разбрызгивают вокруг ощущения, как сироп. Свисту ветра липко от их мыслей. Он опускает круговую стену, как учит Белая башня. Внутри становится совсем тихо. И слышно пустоту. Его мысли пытаются дотянуться до стаи, но ответа не приходит, даже отзвука.

Никого-никого-никого.

— Эй.

Сбоку возникает самый шумный из громких. Визгливый, как один из Отдающих приказы.

— Расскажи, как ты это делаешь! Как летаешь!

— Не летаю, — уточняет Свист ветра, смотря в окно. В темном стекле отражаются его неправильное лицо и лицо шумного. Шумный показывает зубы, это называется улыбка, и это — выражение дружбы. Свист ветра все еще не привык к человеческим улыбкам. Тилли никогда не показывал зубов.

— Да ну. — Шумный подходит ближе. — Ты перелетел через стол!

Свист ветра пожимает плечами. Он не знает, как объяснить разницу неуклюжим человеческим языком.

— И как это тогда называется? — Шумный не отстает.

— Падать медленно, — отвечает Свист ветра самое близкое, что может придумать.

«Попытайся пойти им навстречу. Они понимают только похожих на них самих. Непохожим на первых порах сложно живется», — сказал Белая башня позавчера. Свист ветра тогда решил попытаться, но сейчас не понимает, зачем. Зачем ему глухая стая?

У него уже есть своя.

Только так далеко.

— Не хочешь отвечать — ну и ладно. Но я все равно не отстану! Зачем ты сидишь на подоконнике?

— Жарко.

— Чего-о? — приятель Шумного, Громкий, плюхается на ближайшую кровать. — Да тут же дубак. И тебе жарко? Серьезно?

Свист ветра молчит: у людей странная манера повторять уже отвеченный вопрос, помня ответ. Ни Белая башня, ни Сладко-коричная леди-лекарь не могли объяснить причину.

— Ты откуда такой взялся? — спрашивает приятель Шумного.

— Северное море, — говорит Свист ветра.

— Вот прям море? Остров, что ли?

Можно ли считать Азкабан островом? Свист ветра вспоминает определение и кивает.

— И тебя на самом деле зовут «Ссс»?

— Нет.

— Во, я ж говорил! — восклицает Громкий и лохматит себе волосы. Зачем? — А как тебя на самом деле зовут?

— Не произнесешь.

— Приятель, — тянет Шумный, — да ты даже представить не можешь, что мы можем произнести! Ну — так как?

Свист ветра отворачивается от окна, смотрит на них. Белая башня говорил, что люди спрашивают имена друг друга, когда хотят создать стаю. Свист ветра не понимает, чего хотят эти двое на самом деле. Они хотят включить его в… стаю «Гриффиндор»? «Попытайся», — говорил Белая башня.

Свист ветра опускает мысленные стены и окружает Шумного и Громкого своим именем. Холодный ветер свистит среди каменных башен.

Шумный белеет, хватается за голову. Громкий отшатывается и падает с кровати на пол.

Свист ветер осекается. Они услышали, но…

— Ты что? Как это ты? — бормочет Шумный, от него плещет смятение, горько-соленое. — Ты влез мне в голову?

— Ты спросил, — говорит Свист ветра.

— Мне показалось, — бормочет Громкий, поднимаясь на ноги, — шторм. И холод. Это ты? Это ты сделал?

Свист ветра отворачивается к окну. Прижимается лбом к стеклу. Закрывает вокруг себя стены.

Глупые вопросы. Глухая, немая стая.

Нет смысла отвечать.