Магл (джен)

Время до концерта слилось в одну полосу. Утром я выгуливал собак, Поттер возился с розами, в десять утра тетушка Мардж вела нас к остановке, и мы ехали на репетицию.

Репетиция продолжалась с обеда и почти до шести вечера. Голова шла кругом, мозоли на подушечках пальцев ужасно болели. Я уже был не рад, что на это подписался, но гордость не позволяла всё бросить.

— Я боюсь её.

— Кого? Сцены?

— Нет, тётушки Мардж.

— Мелкий, неделя до концерта, а ты мне заявляешь, что боишься тётки?!

— Она всё время говорит, какой я плохой и никчемный.

— Так начни ей втирать, какие ты розы высадил, да каким навозом удобрял. Расскажи, какой хороший пёсик её Боец — кошек гоняет, которые гадили на твои розы. Нахваливай пёсика, и всё будет хорошо!

— Да надоел её Боец! Спит у меня на кровати! Хорошо, что в ногах, а не на голове!

— Тебе надоела собачка? — рассмеялся я. — Пусть лучше спит, чем кусается. Давай по постелям. Завтра опять в шесть вставать, милых бульдожек выгуливать. Не хочешь присоединиться?

— Нет. Мне его на кровати хватает и выгула до остановки, — хмуро сказал кузен.

Мы разошлись по комнатам. Злыдень улегся возле кровати. Хорошо воспитанная собачка!

Старуха Фигг видела Поттера только утром — когда он в рванье поливал розы и вечером в сумерках, когда Вернон привозил нас домой. Её коты больше не заходили к нам на территорию. Счастье!

* * *

Сегодня предстояла первая репетиция на сцене. Готовились очень тщательно — настраивали оборудование, тащили усилители. Страшно!

Сцена довольно большая. Стульев нет. Что-то типа фан-зоны. Сиденья только по бокам. Чем-то московский «Крокус-сити» напоминает.

— Так, начинаем. Попробуем просто поиграть. Надо освоиться. Сцена наша на полтора часа, — сказал Ингвар. — Работаем, детки!

Застрелите меня! Ненавижу эти песни! Мы их играем и играем! Да когда же это кончится?! Скорей бы концерт и свалить отсюда.

— Дадли, более уверенно играй. Гарольд, не ори ты так в микрофон, тебя прекрасно слышно.

— Да уверенно я играю!

— А у кого руки дрожат?

— Не у меня!

— Работаем, как на концерте. Убираем свет с зала, только сцена.

Заберите меня! Страшно-то как! Я знаю, что в зале, кроме техников, никого нет, знаю, что никто ничего не скажет, но, блин, страшно! Гарри тоже нервничает — не попадает в ноты.

Мы смогли прорепетировать лишние полчаса. Группа после нас опоздала. Их проблемы.

— Неплохо поработали. Завтра надо быть с утра. С девяти до одиннадцати сцена пустая два дня. Потом репетиция на ней только за сутки.

— Нам сразу в зал приезжать? В академию не надо? — спросил Гарри.

— Нет, сразу сюда.

Мы вышли на улицу. Дурсль, как всегда, ждал нас в машине. Мы были выжаты оба.

— Как репетиция?

— Завтра и послезавтра в девять сюда же. Поедем утром с тобой. Бульдогов выгуляем только.

— Хм, а почему так рано?

— Сцена свободна, — ответил Гарри. — Потом репетиция на сцене только за сутки до концерта. А у нас «Полароид» есть? — неожиданно спросил он.

— Нет, — ответил Дурсль. — Зачем?

— Фотографии чтобы на сцене сделать.

Надо сказать, что отношение к Гарри изменилось. На него не орали, не заставляли делать ничего по дому, его порции ничем не отличались от моих. Но и не обнимали, и не целовали. Боец был единственным существом, готовым идти за ним на край света. Они действительно подружились. Как бы не ворочал Гарри на собаку, но ему нравилось, что пёс всегда рядом с ним. Мардж, видя поведение собак, просто не обращала внимания, только нудела по пути на остановку, что он должен быть благодарен Дурслям. Пацан выработал стойкий иммунитет на её реплики — поддакивал и угукал. Мардж не хотела уезжать. Подозреваю, что дома ей было одиноко, а мой концерт — всего лишь предлог погостить подольше. Тетушка активно снабжала меня карманными деньгами, которые я по-братски делил с Поттером. Мы обзавелись футболками «Metallica» и «Iron Maiden». Хотелось ещё «Queen», но их просто не было в продаже. Покупали сладости и мороженое, которое Гарри делил с Бойцом. На карманные от тети мы смогли купить новые поводки собакам, посолиднее, намордники и ошейники с шипами. Сердце тетушки окончательно растаяло, и ворчала она на Поттера по привычке. А уж когда он ей про розы и Бойца начал рассказывать… Надеюсь, больше она его доставать не будет.

Утром в день рождения мне было страшно. Сегодня выступление. Бр-р-р. В пижаме я пошёл на кухню, за мной семенил Злыдень. Хороший пёс — не гавкает, спит на коврике, не убегает. Боец более активный. Побегать и поиграть ему надо. Уф, как хорошо, что они с Поттером подружились! Бегать с пёсиком мне не айс, ну палочку покидать если только. Гарри вечером бегает с собакой, а мы идём следом. Бегать — увольте, не любил ещё в прошлой жизни.

На кухне обнаружилась тетя и Петунья.

— Дадли, с днём рождения! Вот твои подарки!

На столе лежало коробок десять.

— А чего так много? То есть спасибо! А где папа и Гарри?

— Как обычно. Один в гараже, второй с цветочками.

— Позови их. Сейчас открою подарки, поем и, наверное, надо ехать.

В коробках обнаружились: железная дорога, конструктор "Лего", самолет на пульте, танк, пачка медиаторов, плакат «Queen» с автографами (вещь!), нейлоновые струны, книжка про гитары и… «Полароид»! Самый настоящий! Ур-р-ра! Вот это подарок!

— Ты не расстроен, что так мало подарков?

— Мам, да я счастлив, что мне «Полароид» подарили! Сегодня сфотографируете нас! Давайте есть, мы потом переоденемся и ты нас с собаками щёлкнешь!

Через полчаса мы всей семьей, кроме собак, выехали в Лондон.

* * *

— Готовность три минуты! — командует Эрик.

— Готовы! — хором отвечаем мы.

На сцене я и Гарри. Мы оба в любимых джинсах, футболках и куртках. Лучи софитов освещают только нас. Остальное — темень. Я начинаю играть. Аккорд, ещё один, ещё… Руки дрожат, но я справлюсь! Вроде пока ровно…

— On a dark desert highway, cool wind in my hair

Warm smell of colitas, rising up through the air

Up ahead in the distance, I saw a shimmering light

My head grew heavy and my sight grew dim

I had to stop for the night

Поёт Гарри, голос на первых строчках дрожит, но потом выравнивается. Сейчас я пою. Только я. Никто поправлять и вытягивать не будет.

— There she stood in the doorway

I heard the mission bell

And I was thinking to myself

«This could be heaven or this could be hell»

Then she lit up a candle

And she showed me the way

There were voices down the corridor

I thought I heard them say…

Голос не дрожал, но в одном месте не дотянул. Так, собраться, сейчас припев. К нам присоединяются барабан и бас. Мы с Гарри поём вдвоём.

— Welcome to the Hotel California

Such a lovely place

(Such a lovely place)

Such a lovely face

Plenty of room at the Hotel California

Any time of year

(Any time of year)

You can find it here

Уф, дальше легче. Присоединяются остальные. Отзвучал последний аккорд и… тишина. Звиздец! Походу, мы провалились. Секунд десять тишины — и зал взрывается аплодисментами! Изверги! Я чуть не поседел.

Ребята начали играть «Jawbreaker». Мы поём только в припеве. Как только окончилась песня, я и Гарри быстро ушли за кулисы. Тут меня накрыло, я стоял и дрожал как осиновый лист, Поттер просто сжался в кресле. Бр-р-р, страшно, однако. Я подошёл к кузену.

— Мы это сделали.

— Было так страшно! А когда захлопали… нам так хлопали! Я так испугался…

— Я тоже. Как они закончат, надо тоже на поклон выйти.

На сцену нас буквально вытолкнули другие музыканты. Мы поклонились и на деревянных ногах ушли в гримёрку.

— Молодцы! Отлично!

— Так я же сфальшивил!

— Не заметно, — сказал Ингвар. — Хорошо выступили.

— Всё? Можно домой?

— Нет, — сказал Бойко. — Ещё выход после концерта на поклон. Вам быть обязательно.

А вот на поклоне получилась неожиданность — мы получили стеклянный скрипичный ключ с гравировкой «Самым юным участникам». Нас назвали «братья Дурсли — Гарольд и Дадли!».

После концерта мы загрузились в машину и поехали домой. Жёстко хотелось спать. Какой там торт? Празднование? Не-е-е. Баиньки!

Утром Петунья показала фотографии. Классно! Мы на сцене играем и поём — штук пять. Нам вручают ключ — три штуки. И ещё две с собаками. На одной я со Злыднем иду к дому с флегматичным выражением лица, как у меня, так и у собаки. На другой — Гарри лежит на траве, а Боец его облизывает. Оба довольные и счастливые. Ай да Петунья, подловила такие моменты! Я не удержался и обнял её.

— Спасибо! Спасибо!

— Ну что ты, — смутилась Петунья. — Мне просто захотелось.

В кухню зашёл Гарри и стал рассматривать фотографии.

— Можно я вот эти заберу?

— Бери, — сказал я, не жалко!

Гарри забрал четыре фотографии и ушёл наверх. Концерт концертом, а с собаками гулять надо. Я двинулся к себе переодеться, чтобы затем пойти выгуливать этих животных.