Слияние времен (гет)

Завтрак подходил к концу. Те немногие студенты, что уже проснулись, вяло переговаривались. Монотонные голоса отдавались эхом от каменных стен и волнами перекатывались над столами. От этого звука закрывались глаза, и Гермионе приходилось прилагать все силы, чтобы не уснуть.

Подперев подбородок кулаком, она рассматривала слизеринский стол. Перехватить Регулуса перед завтраком не получилось: увидев ее, он с такой скоростью припустился к однокурсникам, будто она уже занесла палочку и сказала «Круц…». При этом он так трогательно испуганно оглядывался, что Гермиона чуть не рассмеялась, хотя повода для оптимизма особо не было: Блэк явно собирался продолжать бегать от нее. Что-то подсказывало, что Грин вечером был прав — действительно были способы. Теперь она понимала, что зря она тогда заставила его дать только Непреложный обет, следовало потребовать и клятву на крови и магии. Сейчас нужно было действовать быстрее, пока в мыслях Регулуса не утвердилась мысль, что убрать ее с дороги для него намного проще и безопаснее, чем идти в доносчики, и он не начал искать способы нарушить обет.

Следующие полчаса Гермиона жмурилась от льющегося из окон солнца и рассматривала помятые лица сонных студентов, а Блэк с каждой минутой становился все дерганее. В очередной раз взмахнув рукой, он едва не пролил сок на мантию, но только ниже сгорбился над тарелкой. Регулус уже явно проклинал медлительных однокурсников и блажь, которая заставила субботним утром выйти из безопасной гостиной. Там бы назойливая Грейнджер его не достала.

Тихий разговор первокурсников, сидящих рядом, убаюкивал не хуже колыбельной, и Гермиона в очередной раз наполнила чашку.

Она не спала всю ночь, вздрагивая от каждого шороха и раската грома, а в редкие мгновения тишины проваливалась в тяжелый сон, где раз за разом повторялось одно и то же: истошные крики соседок, вопли Лаванды и бульканье крови из разбитой груди Парвати. Гермиона вскакивала, захлебываясь от ужаса, и пыталась убедить себя, что все это просто кошмар, что ни Браун, ни Патил не умирает. Но перед глазами стояли скрюченные в судорогах тела и залитая кровью спальня.

Пару раз Гермиона не выдерживала, зажигала на столике свечу и подходила к кровати Гилфорд — смотрела на ее безмятежное лицо, такое реальное, и глубоко дышала, пока дрожь в руках не унималась.

Она даже не знала, почему ей снятся именно они. Лаванда пропала еще в середине седьмого курса — скорее всего, вместе с семьей подалась в Америку, где жили какие-то дальние родственники. А Парвати погибла в битве за Хогвартс, попала под Аваду, закрыв собой сестру. Она уже давно забыла про них: они не входили и в первую полусотню людей, по которым она тосковала.

Передернув плечами, Гермиона отогнала ненужные воспоминания и снова посмотрела на слизеринский стол. Блэк нервно постукивал пальцами по скамье и косился то на однокурсников, то на выход, будто прикидывая, успеет ли убежать от нее. Гермиона вздохнула. Позже можно будет попытаться выманить его из гостиной, а пока лучше оставить в покое, иначе, почувствовав себя загнанным в угол, он мог натворить много глупостей. Может, ей в этом поможет Снейп?

Но, словно назло, тот не пришел на завтрак.

Решив, что энергию Эванс пора перенаправить в мирное русло, Гермиона твердо настроилась ввести в игру Снейпа. Тот при должном старании и легкой помощи с ее стороны наверняка сумеет заставить Лили забыть обиду — и неважно каким способом. Гермиона была готова на любые методы, чтобы убрать Эванс из поля зрения Джеймса.

— Пустой кофе на завтрак, Грейнджер? Смотри, похудеешь.

Гермиона вздрогнула, едва не уронив на себя чашку. Погрузившись в мысли, она не заметила, как подошли Мародеры. «Теряю навык», — пролетело в голове. Она хотела уже ответить, но следующая фраза Блэка заставила замереть от злости:

— И так подержаться не за что.

Она вздернула бровь и окинула его высокомерным взглядом, изо всех сил стараясь не показать, как задели его слова и смешки остальных Мародеров.

— Ты всегда такой галантный или только по утрам?

— Только по субботам, — осклабился Сириус.

Гермиона лишь покачала головой. Глядя, как они рассаживаются рядом с ней, она понимала, что должна радоваться: опоры под первые мосты уже заложены. Но вот радости отчего-то не было, только усталость и раздражение бесцеремонностью Блэка.

Зал был почти пустой: пара первокурсников за столом Пуффендуя и слизеринцы-старшекурсники. А Поттеру и Блэку была жизненно необходима благодарная аудитория, и, видимо, ей была отведена роль восторженного слушателя. Скрепя сердце пришлось оправдывать их ожидания.

— Как спится на новом месте? — жизнерадостно продолжил Сириус. — Кошмары? Тоска по прошлому?

Рука дрогнула, и плеснувший кофе обжег запястье.

Он в курсе? Кто-то из соседок рассказал про ее ночные ужасы? Или Блэк бьет наугад — случайное попадание?

Гермиона посмотрела на его нарочито расслабленную позу, вздернутую бровь, блестящие хитростью серые глаза. Непохоже было, чтобы он что-то знал. Скорее всего, ему просто скучно, и он решил вывести ее из себя, позабавиться.

— Я прекрасно спала и видела друзей, — улыбнулась Гермиона, чуть склонив голову. — А тебе обычно что снится? Что-то приятное? Семья, дом?

Сириус так явно содрогнулся, что Джеймс фыркнул, а Гермиона улыбнулась еще шире. Один-один, мистер Блэк.

— Так куда вы вчера так торопились? — перевела она тему. — Что-то замыслили?

— Замыслили? — вскинулся Сириус, а Ремус и Питер переглянулись с усмешкой. — Сохатый, ты слышал, какого она о нас мнения?

— Даже не знаю, откуда у вас такие догадки, мисс Грейнджер, — задрав подбородок, официально протянул Джеймс, принимая правила игры, — но смею заверить, что мы ни разу не «замышляли» чего-то.

— Мне рассказывали другое, — Гермиона чуть склонила голову набок, лукаво посматривая на Мародеров.

Джеймс хрустел тостами и рассматривал студентов на другом конце стола. Люпин лениво помешивал ложкой кофе, а Питер уплетал овсянку, периодически замирая и бросая настороженные взгляды на слизеринский стол, откуда на него, не отрываясь, таращился какой-то старшекурсник.

— Что бы тебе ни говорили про нас — не верь ни единому слову, — посоветовал Ремус и чуть толкнул локтем развалившегося рядом Сириуса. Блэк раздвинул блюда, опустил на стол голову и явно был намерен выспаться, не выходя из Большого зала. Потревоженный, он что-то пробурчал, но подвинулся, сдвигая тарелки и не обращая внимания, что половина еды размазывалась по дереву.

Джеймс сурово погрозил Гермионе пальцем:

— Мы никогда ничего не замышляем, запомни это. Замышлять — значит, строить планы, вынашивать идеи, делать все строго по графику. А мы специализируемся на чистом экспромте.

— Да, — усмехнулся Ремус, — планы нам никогда не удаются.

— Ну конечно. — Блэк обиделся, видимо, вспомнив, в каких муках «рожал» план с Розье.

— Так все же?

Гермиона подперла подбородок кулаками, краем глаза замечая, что Регулус Блэк едва ли не подзатыльниками поднимает сокурсников и под их прикрытием покидает зал. Что ж, придется ждать, когда представится удобный случай. Но не сегодня, пусть немного расслабится, пока от нервов не бросился делать глупости.

Незнакомый старшекурсник тоже исчез, и Питер почувствовал себя гораздо спокойнее, даже расправил узкие плечи.

— Еще чего, выдать тебе все тайны просто так. Болтливый у нас только Хвост, — не дав подпрыгнувшему Петтигрю и слова сказать, Сириус продолжил: — Вдруг тебя специально кто-то подослал, и ты втираешься в доверие и шпионишь за нами?

— Как ты догадался? — округлила глаза Гермиона, трясущимися пальцами сжимая чашку и чувствуя, как внутри все леденеет от его слов. В голове билась единственная паническая мысль: «Нельзя! Нельзя показать, как близко к центру он попадает». Она понимала, что в этом случае хватка Блэка станет просто бульдожьей и он не оставит ее в покое, пока не выбьет всю правду.

Неожиданно пришел на помощь Джеймс. Он взъерошил волосы, взглянул на часы и произнес:

— Да ладно, Бродяга, все равно она все узнает через пятнадцать минут.

— Меньше. — Ремус зевнул. — И если ты не прекратишь так набивать щеки, то мы рискуем опоздать на представление.

— Если бы ты собирался по утрам быстрее, а не копался как девчонка, то мы бы не опоздали на завтрак, — отозвался Поттер с набитым ртом.

Сириус оторвал голову от стола и взглянул на Джеймса:

— А если бы ты ел поменьше, мы бы вообще не пошли на завтрак и нормально выспались. — Блэк потянулся, хрустнул пальцами и, задумчиво оглядев Поттера, прибавил: — Такими темпами ты скоро станешь, как Райн, которую Хвост не смог подн…

— Заткнись, Блэк.

Побагровевший Питер вскочил на ноги, сверкая глазами и сжимая кулаки.

— Извинись.

Сириус даже не посмотрел в его сторону: отвернувшись, он сосредоточенно что-то искал в брошенной на скамью сумке.

— За что? Это же ты ее уронил, а не я, — он делано равнодушно пожал плечами.

Казалось, от ярости Петтигрю сейчас засвистит, как паровозный гудок.

— Бродяга…

Блэк поднялся из-за стола и, скрестив руки, с усмешкой смерил Питера взглядом.

Гермиона с чисто исследовательским интересом следила за ними. Из-за одной брошенной фразы Петтигрю был готов вцепиться в горло Блэку, который был выше на голову и который с явным удовольствием наблюдал за его потугами. Было видно, что Сириусу нравится смотреть, как тот злится, как скрипит зубами и пыхтит, не в силах вымолвить ни слова.

Взгляд зацепился за предмет, что Блэк сжимал в ладони. Он был похож на небольшие карманные часы, которые выглядели так, словно ими играли в квиддич, используя вместо бладжера. Из разбитого корпуса торчали какие-то рычажки.

— Не обращай внимания, — посоветовал Ремус, глядя на Сириуса, — у него язык во много раз опережает мозг.

— Да, как Нимбус-1500 — Хвостатую звезду*.

Гермиона только покачала головой, смутно понимая, что Поттер имел в виду.

Больше ее беспокоило, что ни он, ни Ремус никак не реагировали на назревающую ссору друзей, будто и не замечая этого. Люпин спокойно допивал кофе и наблюдал за разворачивающимся действом, как за скучным спектаклем.

Джеймс рассматривал Гермиону. Под его взглядом она терялась, с раздражением чувствуя, что краснеет. В нем не было привычных озорных искорок, лишь отголоски пробуждающегося интереса. В первый раз он смотрел на нее не как на новую однокурсницу, а как на симпатичную девушку.

Гермиона смущенно улыбнулась: сердце билось быстро, словно ей было не все равно, будто она действительно хотела ему понравиться. И от этого становилось так страшно, что перехватывало дыхание. Гермиона начала крутить цепочку на шее, с преувеличенным любопытством оглядывая Большой зал.

Заметив ее смятение, Сириус пакостно усмехнулся и протянул, глядя на треснутый циферблат:

— Нам пора. Партер уже занят, все билеты раскуплены, а актеры на местах — время начинать представление.

Он захлопнул погнутую крышку, подбросил часы, тут же поймал их и подмигнул Гермионе. Она скорчила рожицу в ответ и отвернулась.

— Забей, — Джеймс хлопнул Питера по плечу, — он не хотел тебя обидеть.

Сириус и Ремус с усмешкой переглянулись, но промолчали.

Беззаботно насвистывая, словно не было последних нескольких минут, Блэк направился к выходу из Большого зала. Ремус одним глотком допил кофе и поспешил за ним, подталкивая впереди себя сопротивляющегося и еще пыхтящего Петтигрю.

— Пойдем, — Поттер протянул руку, — будет весело.

Гермиона замешкалась, но посмотрела в смеющиеся карие глаза и вложила пальцы в его ладонь. Ощущая, как вместе с теплом его кожи ей передается странная уверенность и азарт, она тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли.

На мгновение захотелось вырвать руку, но это быстро прошло, придавленное гнетом воспоминаний. Когда-то Рон так же держал ее, крепко сжимая ладонь, и от этого в груди что-то переворачивалось, хотелось улыбнуться и уткнуться в его плечо. В такие моменты переполняло ощущение безопасности, и казалось, что, пока он рядом, с ней ничего не случится — Рон всегда ее защитит. Так и было. Он защитил ее даже ценой собственной жизни.

Сейчас это чувство дарил Поттер.

Гермиона собиралась влюбить его в себя, но влюбляться самой совершенно не хотелось. Она не могла представить себя рядом с ним, все планы ограничивались только завоеванием его внимания. Одно Гермиона знала точно: это не тот человек, которого она мечтала бы видеть рядом всю жизнь. Ей и в страшном сне не могло представиться, что флирт с Джеймсом Поттером закончится свадебной аркой.

Гермиона прекрасно понимала, что никогда не сможет вернуться, и ей придется остаться в этом времени, поселиться в доме «родителей» и, возможно, завести семью. Вот только вряд ли она станет поддерживать отношения с однокурсниками: слишком наследила в их судьбах, чтобы без отвращения к себе смотреть им в глаза. Гермиона уже решила, что исчезнет сразу, как сможет.

Но пока она держала за руку Поттера и спешила с ним на берег озера.

— Джеймс, — начала она, чтобы отвлечься от глупого видения себя в роли миссис Поттер, — разве Хвостатую звезду еще выпускают?

— Конечно, — он удивленно обернулся. — Их всегда выпускают.

— Я просто слышала, что «Universal Brooms Ltd» разорились и закрылись.

— Бред, — Джеймс покачал головой. — Они столько метел в год продают, что никогда не разорятся. В этом году и Хогвартс закупил у них Звезду. Наконец-то, а то на старых Комета-180 игроков и мотыльки обгоняли. Сейчас хотя бы…

Заслушавшись, Гермиона не заметила, что Сириус и Питер затормозили, и впечаталась носом в спину Блэка.

— Поаккуратнее, — слегка раздраженно отозвался он, поведя лопатками и даже не обернувшись.

— Постараюсь, — Гермиона огрызнулась, потерла кончик носа и посмотрела на Джеймса: — Я считаю, что они долго не продержатся.

Поттер заинтересованно взглянул на нее.

— Хочешь поспорить? Ставлю десять галеонов, что все эти слухи — просто буря в стакане. Только имей в виду, они разорятся не раньше, чем Бродяга перестанет ко всем цепляться.

— Я цепляюсь? — возмущенно переспросил Сириус, мигом потеряв интерес к озеру, на которое таращился. Под мимолетным взглядом Блэка, брошенным на сцепленные руки, Гермиона вспыхнула и торопливо выдернула ладонь. — Лунатик, ты это слышал? Да я, между прочим, из вас самый тактичный, вежливый и…

Ремус пропустил его слова мимо ушей, увлеченно крутя рычажки перекочевавших к нему часов, а Питер усмехнулся и пакостно протянул:

— Конечно, по меркам своей семьи.

— На твоем месте я бы… — угрожающе начал Блэк, но был перебит Ремусом.

Люпин захлопнул крышку и торжественно объявил:

— Начинаем.

Они стояли на вершине холма, откуда открывался потрясающий вид на окрестности. Где-то вдалеке виднелись аккуратные домики Хогсмида, крыши которых еще утопали в зелени деревьев. Солнце отражалось от глянцевой поверхности воды, и по зеркальной глади проплывали облака. Студенты, наслаждающиеся теплым днём — таким редким в этом году, в своих темных мантиях яркими пятнами выделялись на фоне безмятежности. Все это было похоже на полотно талантливого художника.

Мародеры выжидающе смотрели на Черное озеро. Гермиона повернулась к Джеймсу, чтобы спросить, что они хотят сделать, но не успела.

С берега донесся душераздирающий визг.

Из центра озера к берегу неслось нечто. Огромное, матово-черное, покрытое синеватой слизью, оно то скрывалось в бурлящих волнах, то поднимало широко распахнутую пасть с клыками в человеческий рост. Широкие щупальца с громкими всплесками били по воде, взметая фонтаны брызг. Монстр словно был срисован с маггловских комиксов. Эта мысль мгновенно отрезвила Гермиону, уже сжавшую в кармане палочку.

Хмыкнув, она скрестила руки на груди. Это чудовище было совершенно не опасно, да и Мародеры вряд ли допустили бы, чтобы она испортила их «шутку».

Гермиона с прищуром наблюдала за беснующейся толпой.

Если бы хоть половина решила защищаться, у них хватило бы сил отбиться даже от реального монстра. Но все предпочли бежать. Студенты всех факультетов лихорадочно пытались оказаться как можно дальше от берега, судорожно карабкаясь по крутому склону холма. Лишь меньше десятка человек остались на берегу, подняв палочки и готовясь встретить чудовище шквалом заклинаний. Гермиона покачала головой: вряд ли у них что-то получится, но хотя бы они не бежали, как кучка суеверных при виде фестралов.

Ударив всем телом в берег, монстр взорвался фонтаном слизи, окатив оставшихся на берегу. Успевшие убежать залились хохотом, будто не они пару секунд назад истерично кричали, поджав хвосты, как испуганные книзлы от мантикоры.

Гермиона горько усмехнулась и повернулась к смеющимся Мародерам. Они явно были в восторге от своей проделки.

— Впечатляет.

— Понравилось? — в голосе Сириуса звучало неприкрытое самодовольство.

— Еще бы, — она передернула плечами. От увиденного правда становилось мерзко, но не по той причине, что думал Блэк. — Зрелищно, но бесполезно. Столько магии, и все впустую.

Гермиона не стала дожидаться гневных возражений от Джеймса и Сириуса, которые, судя по лицам, были возмущены до глубины души ее словами. Развернувшись, она направилась в сторону замка.

— Вы слышали, как Гилфорд верещала? Спорим, она оглушила того парня, — раздался сзади довольный голос Блэка, и грянул новый взрыв смеха.

* * *

Гермиона неслась по коридору, раздраженно чеканя шаг. Первый впустую потраченный день в библиотеке, и что-то подсказывало, что не последний. Все сколько-нибудь интересные ей книги с полок просто исчезли, видимо, перекочевав в запретную секцию. Можно подумать, это что-то даст, а школьная библиотека — главный источник знаний для сторонников Волдеморта.

Она судорожно вздохнула и чуть замедлилась. Придется вернуться туда ночью. Оставалось надеяться, что защитные заклинания в приступе паранойи не сделали, как на сейфах Гринготтса, и она сможет проникнуть туда, как раньше: с помощью мантии-невидимки и простенького отпирающего заклинания.

Громкое эхо шагов отдавалось от каменных стен. Все студенты были на ужине, про который Гермиона благополучно забыла, зарывшись в гору бесполезной школьной литературы, и коридоры были пустынны. Почти.

Заметив впереди знакомую фигуру, Гермиона рявкнула:

— Стоять!

Регулус Блэк, бредущий по коридору и беспечно насвистывающий, подавился нотой и замер на полушаге.

— Кажется, нам нужно кое-что обсудить.

Гермиона неторопливо приблизилась. Встреча с Блэком была как нельзя кстати, она уже и не думала, что тот решится сегодня покинуть гостиную. Если удастся договориться с ним сейчас, то, возможно, день не будет так уж безнадежно испорчен. Главное, донести до него мысль, что сотрудничать с ней — в его же интересах. Иначе действительно одним Непреложным обетом не обойтись.

— Разве? — Регулус вздернул бровь, надменно глядя на подошедшую почти вплотную Гермиону.

— Да, — она твердо встретила его взгляд, — например, условия нашего сотрудничества.

— Не припомню, чтобы мы заключали какой-то договор.

Блэк скрестил руки на груди, и Гермиона мысленно вздохнула. Идти на крайние меры не хотелось, но и спускать Регулуса с поводка было нельзя. Неизвестно, как отразилось ее вмешательство в прошлое на остальных. Быть может, судьба Блэка тоже изменилась и над ним нависла куда более близкая опасность, чем можно представить. Клятва Вальбурге Блэк давила на легкие и подгоняла Гермиону: чем быстрее она возьмет поводок Регулуса в свои руки, тем для него будет лучше.

— А помнишь ту папку? — жестким тоном продолжила Гермиона. — Я показала всего один лист. Больше могу не показывать, отошлю сразу всем: в министерство, Темному лорду, миссис Блэк, — она не могла отказать себе в удовольствии посмотреть, как дрогнет его лицо при упоминании матери, — и тогда ты проведешь остаток жизни в бегах, скрываясь. Ты не сможешь никому показать своего истинного лица, будешь всегда оглядываться. Даже в мире магглов ты не будешь чувствовать себя в безопасности.

Регулус схватил ее за плечо и швырнул к стене. Едва не зашипев от боли, Гермиона вздернула подбородок и насмешливо посмотрела на нависшего над ней Блэка. На дне серых глаз метался загнанный уголек страха, и она одернула себя. Шестнадцать. Ему всего шестнадцать, он, по сути, просто ребенок, запутавшийся в навязанных предрассудках.

— Чего ты хочешь? — прошипел он ей в лицо. — Чтобы я ползал на коленях? Умолял разрешить дать какую-нибудь клятву, чтобы убедить в моей верности?

— Да, магической клятвы будет вполне достаточно, — Гермиона пожала плечами, насколько позволяло тесное пространство.

— Клянусь, — выпалил Регулус.

— …на крови.

Миссис Блэк неплохо потрудилась, вбивая ей в голову знания, которые чистокровные волшебники, казалось, впитывали с молоком матери. И слова магической клятвы входили в их число, как и несколько ритуалов, память о которых, скорее всего, осталась только в дальних стеллажах в библиотеке на площади Гриммо. Гермиона покачала головой: Сириус так много всего упустил, покинув семью.

Регулус сверкнул глазами и сквозь зубы зашипел:

— Я, Регулус Арктурус Блэк, призываю в свидетели кровь, магию и огонь и клянусь Гермионе Амелии Грейнджер, — она усмехнулась: Блэк явно интересовался ею и узнал и второе имя, — что буду… — он на миг замялся и почти выплюнул: — Помогать и предоставлять информацию о Пожирателях смерти, пока сила моя не угаснет и магия не исчезнет.

Блэк чуть слышно зашипел, когда от заклинания на пальце выступила кровь и Гермиона коснулась его палочкой, запечатывая. С брезгливым выражение лица он вытер платком мгновенно запекшуюся корочкой каплю.

— Это все? Разрешаешь удалиться?

— Можешь идти, — с иронией отозвалась Гермиона и прижала ладонь к пылающему болью плечу.

Глядя Регулусу вслед, она понимала, что выиграла лишь одно сражение. В следующий раз Блэк может бороться до конца, и она не знала, хватит ли ей сил и времени одолеть его.

* * *

Джеймс запрыгнул на подоконник, уткнулся затылком в стекло и взвыл:

— Гребаная Макгонагалл, чтоб ее фестралы затоптали!

Тупиковый коридор вдали от основных маршрутов учеников был уже давно и прочно обжит Мародерами. Пусть пол и был покрыт слоем пыли, которую убирали заклинанием, если только у кого-то из четверки сдавали нервы, зато Питер притащил откуда-то вычурное потертое кресло с разъезжающимися ножками, а Джеймс в одну из посиделок трансфигурировал украденную у Снейпа книгу в низкий столик. Это было их место, где они могли спокойно обсудить будущие выходки, не боясь, что кто-нибудь из однокурсников бросится сдавать все декану.

— Да ладно, не так уж сильно она и орала.

У противоположной стены на корточках сидел Сириус, как всегда принципиально игнорирующий кресло, и флегматично курил. Табачный дым медленно заволакивал узкий коридор. За несколько лет уже стало казаться, что запах въелся даже в каменные стены. Джеймс морщился, но молчал: в «курилку», как называл это Сириус, хоть пару раз, но бегали все. Обычно в начале года, пока еще не заканчивалась пачка, стащенная Питером у матери. Когда она пустела, вечерами сюда забегал только Блэк, достававший какие-то дрянные сигареты в Хогсмиде, и Ремус, срезающий путь в библиотеку через ход за выцветшим гобеленом.

Джеймс достал из кармана снитч и пробурчал:

— На вас. Я еще не полностью огреб за распределение, а тут еще и это. Чувствую, следующая неделя пройдет под знаком моральных унижений и нотаций о том, что еще ни один Главный староста себе такого не позволял.

— Я помню, как ты летом радовался этой должности. Целых пять минут, пока представлял, что возобновят вечерние патрулирования и ты с Эванс будешь полночи шарахаться по коридорам.

— Святые мандрагоры, Эванс!.. — застонал тот, закрыл лицо руками и тут же выругался, едва не попав в глаз острым крылом.

— «Опять, Поттер? Год только начался, а вы уже умудрились потерять семьдесят баллов», — пискляво протянул Блэк, подражая голосу Лили, и ехидно прибавил: — Не был бы Главным старостой, сняли бы пятьдесят.

Джеймс, размахнувшись, швырнул в него снитч, который Сириус без труда поймал.

— Заткнись, Бродяга, а то пойдешь у меня на поле вместо ловца. Между прочим, это была твоя идея, тебе было скучно.

— Обязательно. Только за метлой сбегаю, — он приподнял золотой шарик и поднес к перьям сигарету. Уже почти лишенный магии снитч забил крыльями по пальцам и был с щелчком отправлен обратно. — Вообще не понимаю, что ты истеришь, как пуффендуйка после изнасилования. Подумаешь, выслушали получасовую лекцию про правила поведения, зато устроили «взрыв» в этой тухлой школе.

Затушив сигарету, Сириус тут же достал еще одну и усмехнулся. В полумраке коридора он почти сливался с темной стеной, и только вспыхивающий огонек сигареты озарял лицо. В его неровном свете усмешка на губах Блэка была похожа на гримасу.

— Вспомни, как Гилфорд и Грин бежали. Не знал, что они так умеют, — фыркнул Джеймс. Он слез с подоконника и устроился рядом с Сириусом.

— А еще верещат похлеще банши.

Блэк залился лающим смехом и вытряхнул сигарету из пачки в протянутую ладонь.

— Как ты не понимаешь, все это было «зрелищно, но бесполезно». Французская гостья не впечатлена нашими утонченными английскими шутками, она считает, что мы впустую тратим дарованную нам свыше магию и зарываем талант в землю, где его даже нюхлеры не откопают. — Джеймс фыркнул, едва не подавившись дымом, и Сириус продолжил: — Веселящихся детей она не любит, животных тоже. Вот и зачем Грейнджер тебе нужна?

Поттер, задумавшись, повертел сигарету в пальцах, а потом вздрогнул и ответил:

— Не знаю. Но она мне действительно нравится.

Со стороны гобелена донесся неясный шум, заставив их вздрогнуть. Сириус вскочил на ноги, в два шага подскочил к ходу и рванул в сторону тяжелую ткань.

— Никого, — сообщил он, заглянув в темный лаз, и добавил с сомнением: — Послышалось, наверное. Сюда только Лунатик отваживается залезть, а он сейчас в башне.

Джеймс лишь пожал плечами и затянулся, глядя на садящееся за окном солнце.

Мантия-невидимка стелилась по полу и поднимала хлопья пыли. Закрыв лицо руками, чтобы снова не расчихаться, Гермиона пробиралась обратно к библиотеке. Подслушивать у нее получалось случайно, но уж слишком часто в последнее время. Она не знала, чего в этом было больше: везения или насмешки судьбы. Ведь что-то ее заставило вернуться в библиотеку перед отбоем.

Выскочив в коридор, Гермиона обессиленно прислонилась к стене. В голове билась единственная фраза: «Она мне действительно нравится».

Наверное, это и правда конец.