Слияние времен (гет)

2.1.1. Тысяча девятьсот семьдесят седьмой год. Министерство магии. Документы

Белые стены, пол и потолок — все это больше напоминало больничную палату, чем приемную министерского работника. Сходство усиливал и яркий свет, от которого слезились глаза. Гермиона не представляла, как можно находиться в этом помещении целый день, если у нее, сидящей здесь всего двадцать минут, уже разболелась голова.

Старый колченогий стул оказался жестким. Попытавшись сесть удобнее, Гермиона вздохнула и закрыла глаза, готовясь к долгому ожиданию. Шорох ее одежды и дыхание были единственными звуками, нарушавшими почти могильную тишину.

Зябко поежившись, Гермиона скрестила руки на груди, но сырость все равно пробирала до костей. Если в самом кабинете всегда царила невыносимая духота, то здесь было холодно, словно в подземелье. Даже пахло так же — затхлостью.

Гермиона чувствовала себя неуютно. И, как бы ни обманывала себя, она боялась. Боялась, что не справится, что что-то помешает ее плану. Сжимая в кармане мантии прохладную склянку с зельем, Гермиона снова прокручивала в голове все, что должна сделать. Лишь бы не сорвалось…

Дверь кабинета распахнулась, и в приемную вышла секретарь — юркая, черноволосая и черноглазая волшебница, державшая в руках увесистую папку с документами.

— Мисс Грейнджер, прошу вас, — волшебница мило улыбнулась и жестом пригласила войти.

Как и в прошлые визиты, в кабинете было невыносимо душно, словно, переступив порог, Гермиона попала в самое сердце ада. Но в аду вряд ли так убого. Если приемная ослепляла чистотой, то эта была точной ее копией, покрытой толстым слоем пыли. Но это было не так: просто стены и затертый ковер на полу имели неприятный грязно-серый цвет. Здесь и дышалось труднее. Единственное растение выглядело больным, будто его очень давно не поливали.

Обстановка была спартанской: в просторной комнате находились только письменный стол, заваленный бумагами, мягкое на вид кресло перед ним и огромный книжный шкаф во всю стену, который, казалось, вот-вот рухнет под тяжестью макулатуры.

Из-за гор документов на столе Гермиона видела макушку, которая уже почти полностью полысела. Подойдя ближе, она смогла разглядеть рыхлого мужчину лет тридцати-сорока на вид.

Когда Гермиона села, тот не поднял взгляд, уткнувшись коротким, похожим на свиной пятачок, носом в бумаги. Его светлые, почти прозрачные глаза смотрели в одну точку на пергаменте.

Все это было разыграно для того, чтобы посетители чувствовали себя неуютно. Даже кресло, такое мягкое на вид, было еще хуже, чем стул в приемной — тот хотя бы был ровный, без комков под обивкой.

Гермиона одарила мужчину лучезарной, но чуть насмешливой улыбкой.

— Добрый день, мистер Бэлоу, — преувеличенно любезно поздоровалась она, старательно имитируя французский акцент. Нельзя было ни на мгновение забывать о легенде, иначе все рухнет, как карточный домик под порывом ветра.

— О, мисс Грейнджер, — мистер Бэлоу изобразил восторг, словно только сейчас заметил ее, — какие дела вас занесли в мою скромную обитель?

— Обоюдовыгодные, — Гермиона не убирала с лица улыбку. — Все ли готово, или мне стоит зайти в следующий раз?

— Нет-нет, что вы. Я не могу заставлять вас вновь ждать, как бы мне ни хотелось снова очутиться в вашем обществе. Но… понимаете… возникли некоторые сложности… мне пришлось их уладить… конечно, не за бесплатно. Поэтому я надеюсь на ваше понимание… — мистер Бэлоу так трогательно краснел и отводил взгляд, что Гермиона могла ему поверить, если бы не знала, что тот готов на все ради денег. Иначе он бы просто не подошел для ее целей. Перед тем как выбрать, к кому обратиться, она долго присматривалась к разным кандидатурам, пока не остановила свой выбор на Томасе Бэлоу. Именно его «порекомендовал» Тим Тернер, сын владельцев гостиницы, где она остановилась. Тим работал в министерстве магии на какой-то мелкой должности, и Гермионе пришлось долго выслушивать его недовольные стенания, прежде чем она смогла получить действительно ценную информацию. Среди работников о мистере Бэлоу ходили слухи, как о беспринципном и нечистом на руку человеке, что было как нельзя кстати для Гермионы.

— Я понимаю. Так сколько вы хотите сверх ранее обговоренной суммы?

Мистер Бэлоу притворно засмущался от ее прямолинейности, но быстро написал цифры на куске пергамента и протянул Гермионе. Увидев число, она хмыкнула, понимая, что сделанное не стоит и половины. Но Гермиона выложила на стол деньги, не торгуясь. Она знала, что если план удастся, то вернет их. А если нет… Тогда придется попрощаться с третью сбережений.

От Гермионы не укрылась легкая тень подозрения, промелькнувшая в светлых глазах. Видимо, еще никто настолько быстро не соглашался с грабительскими запросами.

Подозрение сменилось жадностью, стоило мистеру Бэлоу увидеть золотые монеты. Он неуловимым движением смел их в выдвинутый ящик письменного стола и тут же, подобострастно заглядывая в лицо Гермионе, расплылся в любезной улыбке, всем своим видом показывая, что готов исполнить любое ее желание.

Но мистер Бэлоу знал, зачем она здесь, поэтому вытащил большой коричневый конверт. Пока Гермиона пыталась надорвать плотную бумагу, мужчина потянулся к графину с водой, который стоял на краю стола. Искоса смотря, как он вытирает пот со лба засаленным платком и жадно пьет, она удовлетворенно улыбнулась — мистер Бэлоу плохо переносил жару.

Открыв конверт, она проверила все бумаги, выписанные на имя Гермионы Амелии Грейнджер: документ, удостоверяющий личность, и два разрешения — на сдачу экзаменов по обязательным предметам и зачета по трансгрессии. Вверху каждого разрешения стояла дата — получалось, что экзамены начнутся со следующего четверга. Результаты будут нужны для поступления в Хогвартс, ведь не могла же она прийти к профессору Дамблдору и без всяких документов попросить принять сразу на седьмой курс.

— Спасибо за помощь, — произнесла Гермиона, пряча все обратно в конверт и убирая его во внутренний карман мантии.

— Рад, что смог вам угодить. Надеюсь, все в порядке, никаких нареканий нет?

— Нет, конечно, что вы, мистер Бэлоу. Я была в вас полностью уверена, — Гермиона льстиво улыбнулась. — Но…

— Да-да? Мисс Грейнджер, говорите, не стесняйтесь. Я могу еще чем-то вам помочь? — судя по взгляду, мистер Бэлоу уже подсчитывал в уме, какую прибыль это принесет.

— Только стаканом воды. У вас так жарко, — Гермиона принялась демонстративно обмахиваться ладонью.

— Конечно-конечно.

Если он и был разочарован ее словами, то не подал вида. Схватив со стола палочку, длинную и тонкую, которая нелепо смотрелась в коротких пухлых пальцах, мистер Бэлоу принялся усердно махать ею, пытаясь трансфигурировать облезлое перо. У него слабо получалось — то ли он давно этим не занимался, то ли вообще никогда не знал, как это делается. Гермиона могла сходу назвать с десяток ошибок в его действиях.

Однако, к ее безмерному удивлению, мистеру Бэлоу все же удалось превращение. Гермиона потянулась за наколдованным стаканом и словно случайно задела локтем одну из множества папок на краю стола. Документы полетели на пол.

Мистер Бэлоу кинулся собирать бумаги. Гермиона робко предложила помощь и, услышав вежливый отказ, удовлетворенно улыбнулась. Пользуясь тем, что он повернулся спиной, она достала из кармана склянку с зельем и, бесшумно откупорив крышку, капнула пару капель в графин, а потом в свой стакан.

— Извините, я такая неловкая. Мне жаль, мистер Бэлоу, — не переставала Гермиона щебетать с французским акцентом.

От физических упражнений, явно для него непривычных, мистеру Бэлоу стало еще жарче. Сев обратно и пристроив папку на столе, подальше от гостьи, он вытер со лба выступивший пот и потянулся за стаканом.

Гермиона взяла в руки свой и посмотрела на мистера Бэлоу, мысленно поторапливая. Едва дождавшись, пока он сделает жадный глоток, она последовала его примеру.

И тут же оказалась в чужих воспоминаниях.

Зелье давало неограниченную власть над воспоминаниями человека, и его почти невозможно было обнаружить, так как при контакте с водой оно быстро испарялось. От него не помогали никакие ментальные щиты, но само оно было замешано на окклюменции, в которой Гермиона никогда не была сильна, как ни старалась постичь эту науку. В ее времени отдел магического правопорядка использовал упрощенный вариант этого зелья, когда требовалось стереть магглам воспоминания о магическом мире. Но в 70-х годах оно еще не было изобретено. Его создатель — небезызвестный Северус Снейп — учился в Хогвартсе и пока не занимался официальными исследованиями.

Гермиона аккуратно отредактировала воспоминания мужчины. Что невозможно было стереть, не вызвав слепого пятна в памяти, она поддернула легкой дымкой, создавая иллюзию сна.

После вторжения в разум мистер Бэлоу на несколько минут безжизненно замер, смотря остекленевшими глазами в одну точку — это было побочным эффектом зелья.

Гермиона забрала свой стакан и деньги из ящика стола. Воду из графина она вылила в цветочный горшок, перестраховавшись. Она не хотела использовать магию, опасаясь, что, в случае чего, по магическому следу ее будет легко вычислить. Кроме того, на кабинет могли быть наложены сигнальные чары, реагирующие на любую магию, кроме хозяйской.

В приемной находилась только секретарь, сидевшая за рабочим столом и перебиравшая какие-то свитки. Увидев, что она повернулась спиной к двери, Гермиона поспешила этим воспользоваться.

— Confundo, — прошептала она, направляя палочку на волшебницу и одновременно пытаясь ослабить заклинание, чтобы та почувствовала лишь легкое головокружение. Гермиона прекрасно понимала, что если это не сработает, то придется влить зелье силой. Благо, мистер Бэлоу еще пару минут будет пребывать в прострации, а значит, на помощь ассистентке не придет.

Заметив, что секретарь покачнулась и схватилась за стол, пытаясь сохранить равновесие, Гермиона бросилась к ней:

— Что с вами? Вам плохо?

— Нет-нет, все в порядке. Просто голова что-то закружилась.

— Воды? — настойчиво предложила Гермиона и буквально всунула в руки стакан. Та послушно сжала дрожащие пальцы и подняла взгляд. Увидев на лице выражение искренней заботы, секретарь благодарно улыбнулась, сделала глоток и вернула стакан Гермионе, которая допила остатки.

Гермиона аккуратно подчистила воспоминания о себе. После чего взяла со стола волшебную палочку и отредактировала книгу записей, стерев свое имя.

2.1.2. Тысяча девятьсот семьдесят седьмой год. Министерство магии. Экзамены

Для сдачи экзаменов выделили светлую комнату с бледно-зелеными стенами, строение которой удивляло: помещение было довольно узким, но арочный свод терялся в вышине. У Гермионы создавалось неприятное впечатление, что сверху на нее кто-то смотрит, словно на экзотическое насекомое, попавшее в банку. Это ощущение усиливал и непонятный рассеянный свет, льющийся с потолка.

Из-за того, что рано утром ей нужно было забрать бумагу, разрешающую трансгрессию, Гермиона прибыла в министерство почти за час до назначенного срока. В зале, где проходили экзамены, еще никого не было.

За стрельчатым окном бушевал настоящий ураган, сквозь серую пелену ничего нельзя было разглядеть. Скорее всего, отдел магического хозяйства снова бастует — на самом деле на улицах Лондона светило теплое летнее солнце.

Положив подбородок на руки, Гермиона вспоминала, как в конце третьего курса узнала про своего боггарта — им была профессор Макгонагалл, сообщающая о провале экзаменов. Сейчас тот страх вызывал улыбку: как можно бояться несданных экзаменов после всех ужасов, что она видела.

Мысли Гермионы перескочили на тогдашнего учителя — профессора Люпина. Наверное, ей будет больно видеть и Ремуса, и других Мародеров. Да и как могло быть по-другому, если она знала, что ждет их в будущем: предательство, одиночество, тюрьма, смерть. Но ведь Гермиона перенеслась сюда, чтобы предотвратить это. Она так долго обдумывала план, что, казалось, всякая ошибка исключена. Гермиона была уверена: у нее все получится. Главное — это желание, а она очень хотела изменить мир к лучшему.

Но в новом мире не будет Гарри Поттера.

Она сжала виски руками, пытаясь унять внезапную головную боль. Каждый раз, вспоминая о Гарри, Гермиона почти ненавидела себя. Одна часть кричала, что он ее лучший друг и это неправильно, а другая предательски нашептывала, сколько жизней она может спасти, если не отступит.

Что бы он сказал, узнай, что она собирается соблазнить его отца, чтобы лже-Избранный не появился на свет? Скорее всего, Гарри посмеялся бы. В мыслях, как наяву, зазвучал его заразительный смех, заставив Гермиону крепче стиснуть руками голову. Никто не думал, что такое может случиться — война может быть проиграна. Нет, конечно, они говорили об этом, но каждый в глубине души надеялся: все будет хорошо. Все верили, что Гарри Поттер защитит их.

Гермиона не заметила, как зал начал заполняться людьми. Она очнулась лишь, когда за спиной послышались голоса — трое подростков, севших неподалеку, разговаривали и смеялись, искоса посматривая в ее сторону. Видимо, эти дети были на домашнем обучении или по каким-то причинам не сдавали экзамены в Хогвартсе, и появление новенькой в их обществе — редкое, если не исключительное явление.

Она понимала, что должна подойти к ним. Должна заговорить, познакомиться, спросить об экзаменах, об этом времени — узнать у них хоть что-то, — но не могла сдвинуться с места. Гермиона словно приросла к стулу, продолжая наблюдать и стараясь запомнить жесты, слова и интонации.

Согласно легенде, придуманной миссис Блэк, Гермиона Грейнджер была чистокровной волшебницей — магглорожденная француженка вряд ли могла знать о существовании, а уж тем более о местоположении Хогвартса. Кроме того, Гермиона боялась, что в этом времени для кого-то из будущих сокурсников чистота крови будет иметь первостепенное значение.

Гермиона была уверена, что почти все дети в зале были чистокровными — кто еще мог быть на домашнем обучении? Две девушки сзади обменивались сплетнями, не представляющими для нее никакого интереса. Делали они это настолько громко и демонстративно, что заглушали все остальные разговоры. Гермиона поморщилась, понимая, что с таким соседством ничего полезного не узнает. Ей сейчас было бы гораздо интереснее услышать о политике, проводимой министерством магии или Темным лордом, но никак не о обличительной статье «Ежедневного пророка», в которой ушлый журналист «раскрывал глаза» на «свободную продажу запрещенных ингредиентов» в Лютном переулке.

Она отвлеклась от их разговора, увидев, что в зал зашли две волшебницы преклонного возраста. Судя по всему, именно они будут принимать экзамен. Одна была высокой сухой старухой с неестественно прямой спиной, другая — чуть полноватая, с надменным выражением лица и кучей колец на пальцах. Изящным движением палочки женщина зажгла факелы, свисающие с потолка на длинных цепях. Свет неприятно резанул по привыкшим к полумраку глазам и заставил Гермиону зажмуриться.

Уловив сзади знакомую фамилию, Гермиона мгновенно потеряла интерес к экзаменаторам и напряженно прислушалась, стараясь не упустить ни слова. Сначала показалось, что речь идет о Джеймсе, но потом она поняла, что о его родителях.

— Ты слышал, что случилась с Поттерами?

— Да, это ужасно, — вопреки словам, голос дрожал от возбуждения, выдавая желание юноши обсудить новость.

— Говорят, из-за болезни они сгорели буквально за несколько дней, — подключилась к разговору какая-то девушка. Как и у остальных, в ее голосе слышалось горячее желание перемыть кому-нибудь косточки. Ей было все равно, что тема не самая подходящая для обсуждения. — Но самое странное — они не обращались к целителям, — девушка замолчала, наслаждаясь произведенным эффектом и, видимо, радуясь, что нашла, чем поразить собеседников.

Гермиона с трудом поборола желание повернуться и посмотреть в их лица. Она боялась убедиться в мысли, что в глазах сплетников нет ни капли сочувствия. Для Гермионы, которая сама потеряла семью, слышать этот разговор было дико. Неужели они не осознавали, каково пережить смерть дорогих людей?

— Как? У них столько денег, что они могли бы купить больницу Святого Мунго, а не просто оплатить целителей.

— Я не знаю всех подробностей, — протянула девушка, в тоне которой действительно слышалось сожаление из-за столь прискорбного для нее факта, — но Джеймс Поттер…

Именно в этот момент волшебницы решили начать экзамен. Гермиона едва не заскрипела зубами, понимая, что разговор остановился на самом интересном. Но ничего, о смерти Карлуса и Дореи Поттер наверняка было написано в газетах, а значит, она сможет найти нужную информацию на работе, в архиве.

Старуха достала палочку, оказавшуюся такой же прямой и длинной, как и она сама, и неуловимым движением заставила стопку листов, принесенную экзаменаторами, взмыть в воздух и разлететься по залу.

Подвинув к себе пергамент, Гермиона деловито нахмурилась, заправляя непослушные пряди обратно в пучок. Следом за листком на стол опустился билет, в верхнем правом углу которого значилось: «Трансфигурация. По программе шестого курса школы чародейства и волшебства “Хогвартс”».

Экзамен начался.

2.1.3. Тысяча девятьсот семьдесят седьмой год. Министерство магии. Работа

Несмотря на разгар рабочего дня, министерский архив был пустынен.

— Есть тут кто-нибудь? — негромко спросила Гермиона и вздрогнула, когда слова эхом прошлись по огромному залу.

— Вы по поводу работы? — обрадовалась девушка, неожиданно вынырнувшая из-за высокого, до потолка, стеллажа, который, казалось, сейчас рухнет под тяжестью громоздких папок.

— Да, — Гермиона нервно одернула мантию, жалея, что поблизости нет зеркала — вдруг она испачкалась, когда перемещалась через камин, и у нее сажа на лице. Какое же она тогда произведет впечатление на коллег?

— Вы писали заявление? — девушка ловко выдернула из кипы какой-то документ и протиснулась в глубь зала — между двумя стопками наваленных друг на друга газет, жестом пригласив Гермиону следовать за собой. Спустя мгновение снова послышался ее голос, глухо доносящийся с той стороны завала: — Впрочем, неважно. Когда вы можете приступить?

— Я… — неловко начала Гермиона, с опаской смотря на накренившуюся стопку. Она с трудом пролезла в узкий проход, стараясь ничего не задеть.

— Сегодня? — радостно закричала девушка.

— Нет, я…

— Прекрасно, как раз пришли документы по судебным процессам — теперь они будут храниться у нас. Их нужно разобрать до вечера, — девушка указала на гору папок, кинутых прямо на пол. Гермиона с нарастающей тревогой смотрела на них, представляя, сколько времени уйдет, чтобы рассортировать документы. Миссис Тернер — владелица гостиницы — говорила, что эта работа как нельзя лучше подходит на летние каникулы — несложная и не отнимающая много сил и времени. Видимо, она ошибалась.

— Конечно, я могу начать прямо сейчас, — преувеличено радостно отозвалась Гермиона, чувствуя, как от фальшивой улыбки сводит скулы.

Ей нужен постоянный доступ в архив.