Сквозные зеркала (гет)

Дверь неожиданно хлопнула, и Регулус едва успел сунуть зеркало под подушку.

— Ну наконец-то, я везде тебя ищу!

Он обернулся и увидел Альдину, которая по-хозяйски отодвинула полог кровати и села рядом.

— Ты видел объявление в гостиной?

— Нет, — Регулус отрицательно помотал головой. — Что-то интересное?

Объявление интересовало его сейчас меньше всего. Перед глазами все еще стоял образ Гермионы Грейнджер. Обманщицы Грейнджер, маглорожденной волшебницы Грейнджер. Этого просто не может быть! Он не мог не заметить ее «маглорожденности», не так ли?

Возвращаясь снова и снова в день их знакомства, прокручивая в голове каждый их разговор, каждую крупицу информации о ней, он вдруг запоздало понял, что не может упрекнуть ее в обмане, потому что она никогда не говорила о своем происхождении. Она вообще не затрагивала тему статуса своей крови, как, впрочем, не затрагивала и другие темы — не касавшиеся их совместного изучения сквозных зеркал и порталов.

Это он, именно он, был тем, кто придумал ее чистокровность, основываясь на знакомой фамилии. Он ни на секунду даже не допускал мысли о том, что его теория о родстве Гермионы с Дагвортом-Грейнджером может оказаться ошибочной, и от осознания этого внутри все просто клокотало от злости. Как же легко оказалось поверить в то, во что верить очень хотелось.

А еще Регулус злился на то, что в миг, когда Гермиона рассказала ему о родителях-маглах, он, как последний идиот, ошарашенно промолчал. И, если бы не Альдина, так удачно вошедшая в спальню как раз после его невероятно глупого «Что?!», он точно не смог бы удержать в себе все те эмоции, что бушевали внутри. И где в тот момент была хваленая блэковская выдержка? Видела бы его Белла, и дурацкое «малыш Регги» уже никогда не исчезло бы из ее лексикона.

— Регулус, ты меня вообще слышишь? — прервала его размышления Альдина. — Что с тобой происходит?

— Все в порядке, прости, я просто задумался. О чем ты говорила?

Альдина поджала губы, но все же повторила:

— Слизнорт наказал пол факультета, и в субботу вместо Хогсмида у всех старшекурсников внеплановая выволочка у декана.

— Это еще почему? — удивился Регулус, загоняя мысли о Гермионе и злость на собственную глупость в самый дальний угол сознания.

— Кажется, Нотт перестарался с местью гриффиндорцам за тот инцидент с Амортенцией, — пожала плечами Альдина. — Не знаю точно, что там произошло, но, говорят, МакГонагалл была в ярости, и дело, вроде, дошло до директора. А самого Адриана никто не видел с самого утра.

Этого следовало ожидать, Нотт не признавал полумер, и если уж решил мстить, то по полной программе. Наверняка, сейчас объясняется с Дамблдором.

Альдина еще немного повозмущалась из-за испорченных выходных и вскоре ушла искать подруг. Ближайшие два часа они должны были посвятить самостоятельной работе над изученным материалом, но мало кто из шестикурсников воспринял это предложение всерьез: кому захочется тратить свободные часы между занятиями на зубрежку?

После ухода Альдины Регулус устало провел рукой по лбу, злость прошла, сменившись задумчивой печалью. Регулус никак не мог понять, почему его так задевает тот факт, что Гермиона родилась в семье маглов. Конечно, он не верил россказням Беллы о том, что маглы сродни тупым животным, грязные, неотесанные и совершенно не умеющие вести себя в обществе дикари, но и никогда не испытывал к ним симпатии, как тот же Сириус. Регулус, скорее, их просто не замечал. И предпочел бы не замечать и дальше, если бы Гермиона не обрушила на него информацию о том, что является… маглорожденной. Он даже мысленно не мог употребить к ней привычное «грязнокровка», хотя раньше бросался этим словом даже не задумываясь.

Возможно, все дело в том, что Гермиона, кем бы ни были ее родители, была очень одаренной волшебницей, и этого нельзя было не заметить, не взирая даже на то, что он практически ничего не знал о ней, и их отношения нельзя было назвать даже дружескими, просто выгодное сотрудничество. Хотя Регулус и затруднялся ответить, в чем заключалась выгода для самой Гермионы. Но думать об этом не хотелось, потому что все размышления на эту тему сводились к мыслям о ее небезразличному отношению к Сириусу. И это тоже почему-то задевало.

Отодвинув в сторону подушку, Регулус достал зеркало и долго всматривался в гладкую поверхность. А потом забросил его обратно. Нет, надо заканчивать рефлексировать и вспомнить, наконец, о главном.

Следующие несколько часов Регулус провел в попытках зачаровать уже другие зеркала, над которыми бился последние недели. Гермиона (опять Гермиона, но он старательно отгонял мысли о ней) оказалась права, и Протеевы чары, наложенные поочередно на каждое зеркало, работали как надо. Оставалось лишь привязать их активацию к голосу, чтобы связь возникала лишь тогда, когда это действительно требовалось, и не была круглосуточной.

С этим Регулус справился довольно быстро, просто добавив в начальную формулу привязку к голосу. Получилось с первого раза, впрочем, он в этом и не сомневался. Мимолетная радость на какое-то время вытеснила из сознания все другие эмоции, и Регулус по привычке потянулся к зеркалу, чтобы рассказать об этом Гермионе. Но как только пальцы коснулись прохладной поверхности, он резко остановился и весьма нецензурно выругался, вспомнив о том, чем совсем недавно закончился их разговор.

Несколько дней Регулус ходил сам не свой. Он так и не решился вновь связаться с Гермионой, хоть и решил для себя, что готов закрыть глаза на ее происхождение. Да, она не чистокровная, но она его единственный союзник, единственная ниточка, связывающая его с будущим, в котором его брат угодил за Арку. Только ее помощь давала надежду на то, что все еще можно исправить. И какая, к драклу, разница какой у нее статус крови? Не жениться же он собрался, в самом-то деле?!

Решено, он сегодня же переместится в будущее и поговорит с ней, пока не стало слишком поздно.

Едва дождавшись нужного времени, Регулус наложил на себя Дезиллюминационные чары на случай, если что-то вдруг пойдет не так, и произнес:

— Гермиона Грейнджер!

Зеркало привычно засветилось. Спустя мгновение он оказался в темном, освещаемом лишь странным подобием светильника помещении, отчего не сразу смог сориентироваться, где находится. И лишь спустя некоторое время, когда глаза привыкли к полумраку, он разглядел кровать, на которой безмятежно спала Гермиона. Регулус мог разглядеть только ее силуэт и копну волос, в беспорядке разметавшуюся по подушке.

Он так и застыл возле кровати, не решаясь пошевелиться. Впервые в жизни он не знал, как поступить, ведь перемещаясь в будущее, чтобы поговорить с Гермионой, никак не ожидал застать ее спящей. Странное время выбрала Ровена Равенкло для общения своей дочери с отцом.

На тумбе возле изголовья кровати рядом с импровизированной лампой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась небольшой стеклянной банкой с маленькими огоньками внутри, Регулус заметил сложеный лист пергамента, а рядом с ним — длинную тонкую палочку. На совместных уроках с другими факультетами он не раз замечал нечто подобное у маглорожденных и некоторых полукровок. Магловское перо, кажется так называлась эта странная вещь, которая могла писать без чернил. И ему в голову пришла неожиданная идея.

Регулус осторожно шагнул к тумбе и взял в руки магловское перо. Задумчиво покрутив его между пальцами, он склонился над пергаментом и быстро написал на нем несколько слов, после чего, стараясь производить как можно меньше шума, направился в сторону двери. Жаль, что не удалось поговорить с Гермионой, но зато ему представилась отличная возможность прогуляться по гриффиндорской башне. И Регулус не собирался ее упускать.

Спустившись по лестнице, он оказался в просторном, оформленном в золотисто-бордовых тонах помещении. Огонь в камине почти погас, отчего гостиная, а это, вероятно, была именно она, тонула в тусклом свете. По обе стороны от камина располагались круглые столики, рядом с ними — мягкие кресла на высоких ножках, а в одном из них…

Регулус недоверчиво пригляделся, на всякий случай обновил Дезиллюминационные чары и, затаив дыхание, подошел на шаг ближе. В кресле справа от камина кто-то сидел и подсвечивал палочкой разложенный на столе пергамент.

— Ты спать сегодня собираешься или снова следишь за Малфоем? — Голос раздался так неожиданно, что Регулус невольно отшатнулся назад.

С противоположной лестницы медленно спускался долговязый парень. Он так же медленно прошел через гостиную и остановился возле камина.

— Привычка, — ответил ему первый голос, и Регулусу он, почему-то показался знакомым. — Похоже, он опять в Выручай-комнате. Может взять мантию и подняться на восьмой этаж?

— Брось, Гарри. Он мог просто уединиться с какой-нибудь девчонкой в одном из темных коридоров, время-то самое подходящее. Ты же наверняка не изучал всю карту в его поисках?

Гарри? Ну, конечно, Поттер! Мысли о неудавшейся прогулке мгновенно отошли на второй план, потому что здесь, кажется, намечалось что-то интересное. Похоже, у него входит в привычку подслушивать гриффиндорцев, пусть на этот раз и невольно.

— Нет, конечно. Проверил только спальню и подземелья.

— Вот видишь! Но, даже если ты прав, и Малфой в Выручай-комнате, мы все равно не сможем туда попасть, пока он внутри.

— Да знаю я, Рон, — отмахнулся Поттер. — Просто не могу спокойно сидеть, зная, что он затевает очередную пакость!

— Забудь ты о нем, тем более сейчас, когда есть дела поважнее, — тот, кого Поттер назвал Роном, понизил голос практически до шепота, но Регулус все равно расслышал: — Нет новостей о крестражах?

— Нет, — почему-то так же тихо ответил Поттер. — Дамблдор молчит, и мне уже начинает казаться, что он передумал брать меня с собой за медальоном.

— Не передумал, — уверенно заявил Рон. — Наверняка он просто еще не нашел его. Не думаю, что Сам-Знаешь-Кто спрятал крестраж в доступном месте.

— Наверное, ты прав. Уж Волдеморт точно постарался как следует обезопасить части своей души. Ладно, пойдем уже спать, а то завтра на тренировке будем ползать, как дохлые мухи. — Поттер поднялся с кресла, свернул лежавший на столе пергамент и направился к лестнице. Его долговязый приятель пошел следом, и через некоторое время наступила тишина.

Убедившись, что остался один, Регулус неспешно выбрался из своего укрытия и устроился на небольшом диванчике в центре гостиной.

Крестражи… Он никогда не слышал ни о чем подобном, но судя по словам Поттера, они являлись… частью души Темного лорда? Как вообще возможно разделить свою душу на части? Регулус не был уверен, но внутренний голос подсказывал, что это не просто Темная магия, это нечто запредельное. И он обязательно выяснит, что именно.