Сквозные зеркала (гет)

В коридоре было шумно. Гермиона перекинула сумку через плечо, на ходу стараясь запихнуть в нее учебник по Рунам, который почему-то никак не влезал внутрь.

— Гермиона! — раздался сзади знакомый голос. — Гермиона, постой!

Она замедлила шаг и, обернувшись, заметила Гарри. Расталкивая локтями галдящих однокурсников, он пытался протиснуться вперед. Гермиона остановилась возле колонны.

— Я помню, что мы хотели вместе пойти в библиотеку, но давай перенесем все на завтра, — Гарри остановился рядом и перешел на шепот: — Я все равно не смогу сосредоточиться, прости, все время думаю о вечернем уроке у Дамблдора.

Гермиона понимающе кивнула: в этом году у Гарри начались индивидуальные занятия с директором. Похоже, профессор Дамблдор решил, наконец, рассказать ему всю правду о Волдеморте, и выбрал для этого весьма интересный способ: на каждом таком занятии они вместе с Гарри погружались в воспоминания, так или иначе связанные с Волдемортом.

Гермиона прекрасно понимала, насколько важны эти знания, особенно сейчас, когда магический мир стоит на пороге войны. Профессор Дамблдор никогда не делает ничего просто так, и раз он решил поделиться с Гарри воспоминаниями о детстве и юности Волдеморта, значит это действительно имеет значение.

— Конечно, Гарри! Даже не переживай, позанимаемся вместе в другой раз, — сказала она.

— Тогда до вечера! — кивнул Гарри и чуть ли не бегом бросился к лестнице.

Впрочем, тот факт, что в библиотеку придется идти одной, ничуть не расстроил Гермиону: она привыкла заниматься в тишине, и скорее всего, Гарри бы только отвлекал ее.

Гермиона уже почти дошла до портрета Полной Дамы и собралась было назвать пароль, когда дверь стремительно распахнулась. Из проема кто-то выскочил и, не успев вовремя затормозить, на полном ходу врезался прямо в неё. Удар был настолько неожиданным, что Гермиона не удержалась на ногах и довольно неуклюже упала на пол.

— Рон! — укоризненно воскликнула она, мгновенно узнав его рыжую макушку.

Не сразу сообразив, что же произошло, Рон виновато улыбнулся и поспешно осмотрел поднявшуюся на ноги Гермиону. Вслед за ним из проема выбежала сияющая Лаванда Браун и беззастенчиво вцепилась в рукав его мантии.

— Прости, Гермиона, я… мы просто торопимся, — скомкано произнес Рон, переминаясь с ноги на ногу.

— Куда же, позволь спросить, можно так торопиться, чтобы не замечать ничего на своем пути? — сощурив глаза, поинтересовалась Гермиона, и тут же одернула сама себя. Разве ей не должно быть всё равно?

— А вот это не твоё дело, Грейнджер, —процедила Лаванда. — Побежали, Бон-Бон! — Она потянула за руку Рона, и тому ничего не оставалось, кроме как поспешить следом.

Стараясь привести мысли и чувства в порядок, Гермиона пару раз глубоко вздохнула, мысленно досчитала до пяти и, назвав пароль Полной даме, скрылась в открывшемся проеме.

Скинув сумку с учебниками в спальне, она вооружилась пером и пергаментом и поспешила в библиотеку. Задания по Истории магии и Защите от темных искусств она закончила еще вчера, а вот эссе о зачарованных артефактах для профессора Флитвика было еще не готово, и сегодня она планировала это исправить.

Но, вопреки ожиданиям и воодушевленному настрою Гермионы, работа шла из рук вон плохо — за два часа ее эссе было написано лишь на половину. Мысли то и дело возвращались к недавнему инциденту, а в голове до сих пор звучал голос Лаванды Браун.

Рон всегда был рядом, но относиться к нему так же, как к Гарри, Гермиона не могла: ее чувства всегда были чуть больше, чем просто дружеские. Но в самый последний момент, когда ей начало казаться, что и Рон испытывает к ней нечто, похожее на симпатию, он взял и одним махом все испортил. Тот поцелуй на глазах всей гостиной… Гермиона содрогнулась, вспоминая, как жарко он обнимал Лаванду, нисколько не стесняясь любопытных взглядов сокурсников.

После рождественского бала у профессора Слизнорта, куда Гермиона назло Рону пригласила Маклагена, ей казалось, что эта маленькая месть помогла ей смириться с ситуацией. Стало немного легче, но глухая боль в груди никуда не делась, хоть и стала заметно слабее. Наверное, прошло слишком мало времени для того, чтобы она смогла забыть о своей неудачной влюбленности.

Гермиона тряхнула головой, рассердившись на себя за то, что вновь позволила Рону пробраться в свои мысли. Захлопнув книгу, она отодвинула ее на край стола и потянулась к следующей. Это оказался довольно объемный справочник, посвященный редким старинным артефактам. Бездумно листая страницы, она по диагонали пробегала взглядом текст, лишь изредка делая записи на пергаменте. Книга, бесспорно, была очень полезной и интересной, но внимание, увы, оставалось рассеянным.

Однако вскоре Гермиона наткнулась на довольно интересную статью, в которой шла речь об удивительных парных зеркалах, владельцы которых могут связаться друг с другом, где бы они ни находились.

— Зеркало Гарри! То самое, которое в прошлом году прислал ему Сириус… — прошептала она себе под нос и, вмиг позабыв о Роне с Лавандой, углубилась в чтение.

Создание единственной известной на данный момент пары зеркал приписывается одной из основательниц Школы чародейства и волшебства Хогвартс, а именно Ровене Равенкло. Однако выяснить, какие именно чары и заклятия могущественная волшебница наложила на свое изобретение, не представляется возможным: до наших времен не дошло ни одной записи, описывающей процесс изготовления этого необычного средства магической коммуникации.

Сквозные зеркала позволяют волшебникам поддерживать связь друг с другом на любых, даже самых отдаленных, расстояниях.

Примечательно и то, что даже при повреждении одного из парных зеркал, волшебный артефакт не теряет своих свойств.

Прочитав заметку до самого конца, Гермиона загорелась идеей изучить возможности этих удивительных зеркал и способ их работы. Тем более, что зеркало Гарри вот уже полгода лежало в самом дальнем углу её чемодана: Гарри отдал его ей еще летом вместе с остальными вещами, напоминавшими ему о крестном. И это лишь подогревало ее интерес — надо попробовать разобраться, как именно оно устроено. А пока…

Гермиона отложила книгу в сторону и, придвинув к себе лист пергамента, принялась за эссе. Теперь она точно знала, на какой ноте его нужно закончить.

Утром следующего дня Гермиона проснулась непривычно рано. Вчера она вернулась из библиотеки затемно, и на изучение зеркала сил уже не осталось. Она лишь достала из чемодана мешочек, в котором хранился его осколок, и переложила его в школьную сумку, чтобы заняться этим завтра.

С Гарри вчера она так и не встретилась, скорее всего он надолго задержался в кабинете директора. Ей настолько не терпелось узнать, как прошел его урок с профессором Дамблдором, что она едва дождалась завтрака и влетела в Большой зал одной из первых. Удивительно, но Гарри уже сидел за столом и вяло ковырялся вилкой в своей тарелке. Рон тоже был здесь. Заметив его, Гермиона нахмурилась — завтракать в компании Рона она совершенно не хотела.

Окинув быстрым взглядом стол, она поприветствовала Гарри, но всё же прошла мимо и устроилась в самом конце стола. Настроение снова испортилось.

Поговорить с Гарри перед уроком не было никакой возможности: они с Роном как всегда опоздали и влетели в кабинет самыми последними. Гермиона решила дождаться окончания занятия.

— Ты не занят? Мы можем поговорить? — спросила она, приближаясь к Гарри. Рон неизменно находился рядом, но Гермиона старательно игнорировала его присутствие.

— Ладно, Рон, встретимся на Зельеварении, — сказал Гарри, хлопнув его по плечу. Гермиона нетерпеливо сложила руки на груди. Насупившись, Рон вышел из кабинета, даже не взглянув в ее сторону.

— Я как раз хотел предложить тебе прогуляться, — улыбнулся Гарри. — Пойдем?

Кивнув, Гермиона последовала за ним. В тишине они покинули стены замка и вышли на школьный двор. Почувствовав колючие холодные порывы ветра, она плотнее завязала шарф, закрывая покрасневшие от мороза щеки. Во время прогулки по заснеженному двору Гарри рассказал Гермионе о задании, полученном им от Дамблдора: о том, что Слизнорт подправил свои воспоминания, и что теперь, во что бы то ни стало, ему придется добыть подлинные. И в самом конце своего рассказа он поведал о крестражах, заставив Гермиону серьезно задуматься. Она старательно напрягала память, перебирая в уме сотни прочитанных книг, но так ничего и не вспомнила. Гарри молчал, терпеливо ожидая ее ответа.

— Не знаю, Гарри. Если уж Дамблдору не удалось уговорить профессора Слизнорта отдать ему настоящие воспоминания, то тебе придётся очень непросто. Крестражи, крестражи, я никогда даже и не слышала ни о чём подобном.

— Совсем ничего? — разочарованно протянул Гарри.

Гермиона отрицательно мотнула головой.

— Я думаю, тут какая-то особая Темная магия, и вряд ли о ней написано в каждой книге, — задумчиво произнесла она, а потом ее лицо просияло. — Но зато мы теперь знаем, с чем имеем дело! Я сегодня все равно собиралась в библиотеку, постараюсь найти хоть какую-то информацию.

После этих слов Гарри заметно приободрился.

Время перерыва между занятиями подходило к концу, и они вместе направились в замок. Гермионе было приятно вновь находиться в тепле: все-таки зима — не самое ее любимое время года.

Когда они, продрогшие и запыхавшиеся, влетели в кабинет Зельеварения, до начала занятия оставалось не больше минуты. Раньше Гермиона всегда занималась вместе с Гарри и Роном, но сейчас она перетащила свой котел за другой стол. Сидеть рядом с Роном было выше ее сил. В кабинет неспешно вплыл профессор Слизнорт и, весело поприветствовав учеников, дал им творческое задание: приготовить противоядие для зелья из флакона на его столе.

Прикинув на глаз, какое зелье взять, Гермиона остановила свой выбор на флакончике с густой черной субстанцией и молниеносно приступила к работе. Такие занятия она безумно любила: можно абстрагироваться от внешнего мира и погрузиться в увлекательный эксперимент, проверяя свои умения и возможности.

В подземельях всегда было жутко холодно, но жар от огня и от котла согревал учащихся даже немного больше, чем требовалось. Гермиона быстро помешивала зелье, изредка бросая на Гарри косые взгляды: они, конечно, друзья, но дух соперничества на таких уроках присутствовал постоянно. А как только в руках Гарри появился учебник Принца-Полукровки, он и вовсе затмил Гермиону на уроках профессора Слизнорта, и сейчас она усиленно пыталась вернуть свой статус лучшей ученицы. Кажется, сегодня ей это удастся, потому что Гарри непонимающе смотрел на свой котел и как-то странно махал над ним палочкой.

— Осталось две минуты! — весело воскликнул профессор.

— Как две? Что? Я не успеваю, — послышалось со всех сторон. Гермиона тоже не успевала и с удвоенной скоростью закидывала в свой котел все новые и новые ингредиенты.

Слизнорт начал обход с проверкой противоядий, и когда подошел к столу Гарри, буквально засиял от счастья.

— Это гениально, мальчик мой! Вы только посмотрите, безоар! А вы хитрец, мой друг! — рассмеялся он, поднимая вверх темный сморщенный камешек. — Действительно, безоар является противоядием от большинства известных ядов. Десять баллов Гриффиндору за чистой воды нахальство!

Внутри Гермионы все просто закипело: это же нечестно! Неужели Гарри сам додумался до безоара? Да нет, вот же, он убирает учебник своего ненаглядного Принца обратно в сумку. Она бросила на Гарри испепеляющий взгляд, но он, кажется, этого даже не заметил. Быстро покидав в сумку свои вещи, Гермиона выскочила из кабинета.

Легкая злость на Гарри, а точнее на Принца-полукровку и его учебник, преследовала ее целый день, и лишь вечером в библиотеке Гермиона немного успокоилась. Но просидев за чтением несколько часов, она отчаялась найти хоть какую-нибудь информацию о крестражах. Как и следовало ожидать: все ее усилия были тщетны — библиотека Хогвартса в этот раз ничем не смогла помочь. Раздраженно отодвинув от себя книги, Гермиона устало прикрыла глаза.

За окном уже давно стемнело, белые хлопья снега кружились в воздухе, но возвращаться в гостиную не хотелось. Достав из сумки сквозное зеркало, Гермиона подняла его вверх и принялась тщательно рассматривать. Осколок треугольный, а об один его край можно легко порезаться. Интересно, где сейчас парное зеркало? Пылится на площади Гриммо?

— Интересно, откуда у Сириуса Блэка взялся столь редкий артефакт? — задумчиво протянула Гермиона.

С любопытством разглядывая осколок зеркала, она посмотрела в него и вдруг увидела чьё-то расплывчатое лицо. Из зеркала на нее уставился удивленный серо-зеленый глаз, обрамлённый густыми ресницами, а сверху виднелась непослушная прядь чёрных волос. Мужчина. Нет, скорее юноша. Но кто он?

Гермиона нахмурила брови, пытаясь разглядеть неожиданно появившееся в зеркале лицо. А потом тишину библиотеки нарушил напряженный мужской голос:

— Интересно, откуда у вас зеркало, принадлежащее Сириусу Блэку?

Гермиона опешила. Она-то думала, что парное зеркало до сих пор находится в доме на площади Гриммо, но как в таком случае оно могло попасть в чужие руки? Кто этот волшебник, и какое отношение он имеет к погибшему крестному Гарри? Она внимательно вглядывалась в отражение, пытаясь найти хоть какую-нибудь подсказку.

— Вы меня слышите, мисс? — раздалось вдруг из зеркала, и Гермиона вздрогнула от неожиданности. — Кто вы такая и откуда у вас зеркало Сириуса?

«Откуда у меня зеркало? Откуда оно у тебя?!», — в замешательстве хотела сказать она, но вместо этого лишь задумчиво нахмурилась. Что-то здесь нечисто. Не похож этот парень на вора.

— Мое имя Гермиона Грейнджер, — ответила она. — И я…

Наверно, она говорила слишком громко, потому что в следующую секунду из-за угла появилась мадам Пинс, заставив Гермиону прерваться буквально на полуслове. Зеркало пришлось спрятать под книжку на столе — строгая заведующая библиотекой не терпела шум и посторонние занятия в своих владениях.

— Мисс Грейнджер, потише, пожалуйста, — попросила она, укоризненно глядя поверх своих старомодных очков.

— Прошу прощения, — смущенно пробормотала Гермиона, опуская голову вниз.

Как только мадам Пинс скрылась из виду, она снова достала зеркало, но таинственный незнакомец уже исчез, связь прервалась. Тяжело вздохнув, Гермиона собрала книги обратно в сумку и поспешила покинуть библиотеку.

Заснуть этой ночью ей так и не удалось. Лежа в кровати она размышляла о зеркале Сириуса и о таинственном юноше, появившемся в его отражении. «Кто мог забрать парное зеркало? Возможно, кто-то из членов Ордена?», — предположила она, но тут же отвергла эту идею: лицо и голос были совершенно незнакомы. Даже утром в поисках волшебника из зеркала Гермиона неосознанно вглядывалась в лица проходящих мимо учеников, хоть и понимала, что в Хогвартсе его быть не может.

Весь день Гермиона безуспешно отгоняла мысли о незнакомце из зеркала. Ей стоило немалого труда признаться себе, что ее поиски зашли в тупик. Продолжать ломать голову над его личностью не имело никакого смысла — все возможные и невозможные варианты она уже перебрала, и ни один из них не казался Гермионе убедительным. Попытки докопаться до истины эмоционально вымотали ее, и вечером, когда до отбоя оставалось еще несколько часов, она одной из первых направилась в общую спальню девочек, представляя, как совсем скоро будет нежиться в теплой постели и, наконец, расслабится.

— Гермиона Грейнджер! — неожиданно раздался знакомый приглушенный голос. Она молниеносно достала осколок зеркала из сумки, уколов при этом палец, но совершенно не обратив внимания на подобные мелочи. Сердце ее заколотилось от волнения, когда она увидела то же самое лицо. Незнакомец выглядел слегка взволнованно и, кажется, действительно обрадовался, когда заметил в зеркале ее отражение.

— Ну наконец-то! — выдохнул он. — Мне нужно срочно с тобой поговорить. Сможешь сейчас прийти на Астрономическую башню?

Так значит, он все-таки учится в Хогвартсе! Интерес перекрывал все другие чувства. Мельком взглянув на часы и напрочь забыв о теплой постели и сне, Гермиона согласилась:

— Могу, встретимся через полчаса?

— Отлично, — ответил он, и изображение пропало.

К назначенному времени Гермиона была на месте: на самом верху Астрономической башни. Мокрый порывистый ветер нещадно трепал ее и без того взлохмаченные волосы и оставлял на щеках яркий румянец. Гермиона натянула на голову шапку, мысленно похвалив себя за то, что не забыла захватить её с собой, и поплотнее закуталась в утепленную зимнюю мантию. Так прошли пять, десять, а потом и пятнадцать минут.

Это шутка такая? Она явно начинала злиться, переминаясь с ноги на ногу, чтобы окончательно не околеть. Решив для себя, что лучше ждать не на открытом ветру, а в теплом помещении, Гермиона зашла через маленькую дверку обратно в замок.

«Какому умнику пришло в голову назначить встречу зимой на открытой башне?» — возмущалась она про себя, и это еще больше пробуждало в ней интерес: кто же он, этот таинственный юноша?

Когда прошло уже полчаса, в ее голове выстроился добрый десяток различных версий развития событий, начинающихся со слов «а вдруг». В ожидании она спустилась по лестнице, заглянула в близлежащие коридоры, снова поднялась наверх, где ее атаковало целое полчище снежных хлопьев, но незнакомца всё не было. От хождения по лестнице туда-сюда кровь в жилах задвигалась быстрее, дыхание участилось, и ей даже пришлось стянуть с горла душащий шарф. Из кармана джинсов Гермиона достала злополучное сквозное зеркало.

— Есть здесь кто-нибудь? — спросила она самым строгим тоном, на который только была способна. Шмыгая носом, она пристально буравила взглядом осколок, в надежде на то, что незнакомец все-таки объявится.

Тишина.

Внезапно ей овладело минутное желание бросить зеркало куда подальше и забыть обо всей этой ерунде, но она не поддалась: осколок принадлежал Гарри. Спрятав зеркало обратно в карман и стянув со спутанных волос шапку, Гермиона развернулась и разочарованно побрела обратно в гостиную.

Но не успела она сделать и пары шагов, как впереди послышались какие-то шаркающие звуки. Вмиг остановившись, она прислушалась и уже приготовилась читать несчастному лекцию о том, что опаздывать нехорошо. Уверенно шагнув навстречу, она услышала хрипловатое бормотание, и оно принадлежало вовсе не тому юноше из зеркала.

Из-за угла неожиданно, будто привидение, появилась профессор Трелони. Её огромные, словно затуманенные глаза поблескивали в темноте, отражаясь в стеклах очков, а в руке была крепко зажата бутылка кулинарного хереса. Гермиона встала, как вкопанная, с испугом глядя на профессора Прорицаний, но та лишь скользнула по ней невидящим взглядом и, не прекращая бормотать, побрела дальше. Облегченно выдохнув, Гермиона бросилась наутек.

Буквально пробежав последний пролет, она вихрем пронеслась по замку и влетела в родную гостиную. Пустую комнату освещал неяркий свет огня в камине, а тишину нарушали лишь потрескивающие в нем головешки. Но, несмотря на такую манящую спокойную атмосферу гостиной, Гермиона пошла в спальню: время было позднее, а вставать завтра рано. Захватив по пути несколько книг, оставленных на столе с вечера, она прижала их к груди и не спеша поднялась по лестнице.

Бах! Неожиданно для всех обитателей спальни что-то с громким хлопком упало на пол. Полог одной из пяти кроватей приоткрылся, и наружу высунулась голова с длинными пшеничными волосами.

— Ты что, с ума сошла, Грейнджер? — взъелась на нее разбуженная Лаванда.

— Я случайно, — виновато пробормотала Гермиона, быстро поднимая с пола кипу книг, которые уронила. Из других кроватей тоже послышался шорох.

— Я случайно, — передразнила ее Лаванда. — Ты всех перебудила.

— Ну хватит вам, — послышался голос Парвати. — Дайте спокойно поспать!

Но Лаванда так и не успокоилась и продолжала прожигать Гермиону возмущенным взглядом.

— Интересно, что будет, если я скажу Макгонагалл, что мисс Грейнджер где-то бродит после отбоя? — прошипела она, глядя, как Гермиона с шапкой и шарфом в руках направилась к своей кровати.

— Интересно, а что будет если я скажу Бон-Бону, что Лаванда купила Любовное зелье? — процедила Гермиона в свою очередь, пародируя противный голосок соседки. Та буквально закипела от злости.

— Да ты мне просто завидуешь, — бросила она, переходя с шепота на нормальную громкость. — Я слышала, ты бегала с кем-то встречаться. Интересно, почему ты так рано вернулась? Вот я с Бон-Боном… — слушать дальше было выше ее сил, и Гермиона, кинув на кровать мантию, скрылась за дверью. Громко топая, она спустилась в гостиную и плюхнулась на диван, недовольно сложив руки на груди.

«И что мог найти Рон в этой пустоголовой кукле?» — огорченно подумала она, прикрывая глаза.

В глубине души Гермиона, конечно, понимала, в чем дело: Лаванда, бесспорно, была очень красива, и поэтому, в отличие от нее самой, никогда не была обделена вниманием со стороны противоположного пола. Но Рон… Гермиона всегда считала, что уж он-то должен понимать, что внешность — отнюдь не главное. Оказалось, она глубоко заблуждалась на его счет, и он такой же падкий на яркую обертку, как и все остальные. И почему она не замечала этого раньше?

— Хватит, — прошептала она, резко подскочив с дивана. — Хватит об этом думать, Гермиона Джин Грейнджер!

— Как всегда превосходно, мистер Блэк! — профессор Флитвик радостно хлопнул в ладоши, наблюдая за тем, как из палочки Регулуса вылетает стайка маленьких птичек. — Десять баллов Слизерину!

Как только профессор Флитвик переключил свое внимание на других учеников, Регулус обернулся к сидящему за соседним столом Барти Краучу и самодовольно хмыкнул: заклинания были в числе тех дисциплин, изучение которых не вызывало у него особых проблем. На втором месте шли Трансфигурация и Нумерология.

— Не задавайся, Блэк! — усмехнулся в ответ Барти, после чего взмахнул палочкой, направив ее в сторону лучшего друга. — Авис!

Не успел Регулус опомниться, как над его головой закружилась стайка настырных птиц, так и норовивших опуститься ему на плечи. Глядя на отбивающегося от пернатых монстров Регулуса, Барти издал короткий смешок, чем тут же привлек внимание профессора Флитвика.

— Мистер Крауч, мистер Блэк! Если вы справились с заданием, можете быть свободны. Не отвлекайте остальных.

Регулус взмахнул палочкой, отправляя надоедливых птичек в противоположную сторону, и аккуратно убрал в сумку учебник. Барти последовал его примеру, и друзья неспешно двинулись в сторону выхода. С последних столов отчетливо послышался громкий вздох: единственная живая птичка, вылетевшая из палочки Эмили Гойл, пролетела пару дюймов и замертво свалилась на пол рядом с остальными. Чуть поморщившись, Регулус отвел в сторону взгляд и с силой толкнул дверь. Гойлы, конечно, чистокровные, но, судя по Эмили и ее старшему брату, волшебники они весьма посредственные. А посредственностей Регулус не любил никогда, будь они хоть трижды королевских кровей. Та же грязнокровка Эванс, возле которой вечно крутились его брат со своим лохматым дружком, подавала куда большие надежды, нежели представители этого чистокровного семейства.

Вспомнив о Сириусе, Регулус резко переменился в лице. Надежда на то, что старший брат одумается и вернется домой, угасла в первый же день рождественских каникул, которые упрямый Сириус провел в доме Поттеров в Годриковой впадине. После праздничного ужина, когда пришло время отправляться спать, Регулус поднялся наверх, но вместо своей комнаты направился прямиком в комнату брата и просидел там до поздней ночи, как в старые добрые времена. Только вот Сириуса рядом больше не было.

— Ну что, куда двинем? — прервал его размышления Барти. — До обеда еще не меньше получаса.

— Да не важно, — пожал плечами Регулус. — Пойдем в гостиную.

Путь в подземелья они преодолели в полном молчании. Во время уроков в коридорах Хогвартса царила непривычная пустота. В такие моменты Регулус любил представлять, что здесь и вовсе никогда не было учеников, а весь замок принадлежал ему одному. Но в этот раз предаваться мечтаниям не было никакого желания, поэтому он просто шел молча.

Гостиная факультета Слизерин также была пуста. Барти вальяжно развалился на кресле, раскинув руки в стороны.

— Красота! — блаженно прикрыв глаза, протянул он. — Все на уроках, а мы отдыхаем.

— Это ненадолго, — заметил Регулус. — Минут через десять здесь снова будет толпа народу.

— Да ну тебя, — недовольно скривил губы Барти. — Дай насладиться тишиной и спокойствием.

— Наслаждайся, — усмехнулся Регулус, разворачиваясь в сторону спален. — Я даже избавлю тебя от своего присутствия на некоторое время.

— Избавь уж, — в тон ему ответил Крауч, вновь закрывая глаза.

— Смотри, не усни тут, — не удержался Регулус и быстро зашагал по направлению к спальням.

Мысли о старшем брате не давали ему покоя. Конечно, Сириус никогда не отличался уважением к традициям, и чистота крови была для него пустым звуком, но сбежать из-за этого из дома? Отречься от своей семьи и наплевать на их идеалы казалось Регулусу самой большой глупостью на свете. Но если кто и мог повлиять на мнение брата, так это он сам. Возможно, если они с Сириусом поговорят, ему удастся убедить брата вернуться домой. Только вот как это сделать, если они и раньше общались, в основном, дома на каникулах, а в Хогвартсе практически не пересекались? Да и захочет ли Сириус его слушать?

Регулус сел на кровать и привалился спиной к стене, отчего на изумрудном, старательно заправленном домовыми эльфами покрывале появилось сразу несколько складок.

«А что, если…» — мелькнула в голове неожиданная мысль.

Он резко встал, развернулся к тумбочке и, открыв самый верхний ящик, принялся лихорадочно перебирать его содержимое. Письма от родителей, газетные вырезки, старый фотоальбом… Нет, это все не то. Наконец, обнаружив искомое, Регулус извлек наружу черный бархатный мешочек, из которого вытащил небольшое прямоугольное зеркало.

Когда Сириусу исполнилось одиннадцать, и он впервые уехал в Хогвартс, привыкший к постоянной компании старшего брата Регулус сильно расстроился. Тогда отец и подарил своим сыновьям два зеркала, с помощью которых можно было общаться, даже находясь вдали друг от друга. Регулус до сих пор не знал, откуда в их семье появились Сквозные зеркала, но был безумно благодарен отцу за подарок.

Конечно, вероятность того, что Сириус до сих пор носит с собой парное зеркало, была ничтожно мала, но попробовать однозначно стоило. Аккуратно протерев мутноватую поверхность зеркала, Регулус взял его в руки и громко произнес:

— Сириус Блэк!

Но ответа так и не последовало.

* * *

Следующее утро не задалось с самого начала. Огромный черный филин, принадлежавший семейству Блэк, влетел в Большой зал вместе с другими почтовыми совами и плавно спикировал на плечо Регулуса. Письма из дома приходили каждую неделю, словно по расписанию — ни чаще, ни реже — мать всегда и во всем придерживалась порядка.

— Спасибо, Альтаир! — отвязывая пергамент от лапы, поблагодарил он филина.

Громко ухнув в ответ, Альтаир гордо расправил крылья, стремительно взмыл под зачарованный потолок и вместе с другими совами покинул Большой зал.

Регулус развернул пергамент и некоторое время напряженно всматривался в знакомый каллиграфический почерк.

Все кончено. Он опоздал.

Горькое чувство досады засело глубоко внутри. Свернув пергамент, Регулус сунул его в карман мантии и медленно поднес к губам стакан тыквенного сока.

— Эй, Блэк, — хлопнул его по плечу проходивший мимо Адриан Нотт. — Тренировка сегодня в пять, Флинт обещал четвертовать каждого, кто опоздает хоть на минуту.

— Флинт спит в обнимку с метлой, и хорошо, если в кровати, а не на квиддичном поле, — усмехнулся Регулус, старательно удерживая на лице маску безразличия. — До следующего матча еще больше месяца, а мы тренируемся каждый день, даже по выходным.

— Пойди, скажи это кэпу, — хохотнул Нотт. — И Слизерин останется без ловца.

— Я похож на идиота? — изогнул бровь Регулус.

Адриан лишь хмыкнул в ответ и, махнув рукой, скрылся из вида.

Регулус с тоской обернулся к гриффиндорскому столу, выискивая взглядом брата. Но Сириуса в Большом зале не было, как, впрочем, и остальных мародеров. Отодвинув от себя тарелку с недоеденным пудингом, он встал из-за стола и направился к выходу.

Весь день Регулус пытался найти брата, но Сириуса нигде не было. Удача улыбнулась ему лишь вечером, когда измотанный и уставший Регулус возвращался с тренировки по квиддичу. Активно размахивая руками, Сириус рассказывал какую-то шутку сразу нескольким гриффиндоркам, и, судя по их громкому хохоту, делал он это мастерски.

— Надо поговорить, — сделав шаг навстречу брату, произнес он и кивнул в сторону окна.

— Простите, дамы, — шутливо откланялся Сириус и проследовал за братом. — Я сегодня нарасхват.

Ловко запрыгнув на подоконник, он небрежно свесил вниз одну ногу и с любопытством уставился на Регулуса.

— Выкладывай.

Слова, как назло, застряли в горле, и Регулус просто протянул ему письмо от матери. Сириус машинально схватил чуть смятый пергамент, быстро пробежал по нему глазами и яростно сжал злосчастное письмо в кулаке.

— Мои поздравления, Рег! — быстро взяв себя в руки, усмехнулся он. — Думаю, из тебя выйдет куда лучший наследник древнейшего и чистокровного семейства Блэк — такой, каким бы его и хотела видеть наша дражайшая матушка!

— Да что с тобой, Сириус? — воскликнул удивленный такой реакцией Регулус. — Она выжгла твое имя с гобелена, не желает видеть тебя в доме и…

— Это с тобой что?! — вскипел Сириус, спрыгивая с подоконника. Короткий взмах палочкой — и зажатое в руке письмо на секунду вспыхнуло, а затем, превратившись в пепел, осыпалось на пол. — Да мне плевать на все это! Я рад, что, наконец-то, никто не будет капать мне на мозг!

Регулус потрясенно молчал. Совсем не так он представлял себе разговор с братом и уж точно не ожидал, что Сириусу глубоко наплевать на то, что сделала мать. Ведь она не просто выжгла имя своего старшего сына с семейного древа — она, фактически, разорвала последнюю ниточку, соединявшую Сириуса с семьей. И если раньше у Регулуса была хоть какая-то надежда вернуть брата домой, то сейчас он отчетливо понял — прошлого не вернуть.

— Неужели грязнокровки и предатели крови, с которыми ты теперь братаешься, значат для тебя куда больше, чем собственная семья? — со злостью выпалил он и тут же пожалел о своих словах: в глазах Сириуса полыхнула плохо скрываемая ярость.

— Мои друзья и есть моя семья! Не смей отзываться о них в подобном тоне, иначе, клянусь, я забуду, что ты мой брат, и врежу тебе, как следует. Быть может, тогда вся эта чистокровная ересь вылетит из твоей дурной башки! — гневно пообещал он и, круто развернувшись, быстро зашагал прочь.

Регулус стоял посреди коридора, невидящим взглядом провожая удаляющуюся фигуру старшего брата. Когда они успели так отдалиться друг от друга? Ведь, казалось, еще совсем недавно между ними не было никакой стены, и Регулус с уверенностью мог назвать старшего брата самым близким на свете человеком. А что теперь?

Звонкий смех проходящих мимо первокурсников вывел его из оцепенения. Регулус с досадой пнул ногой пустоту и, засунув руки в карманы, быстрым шагом направился к подземельям. Настроение совсем испортилось, и лучшее, что он мог сейчас сделать — отправиться в спальню и постараться выкинуть из головы этот нелепый разговор.

Переступив порог гостиной, Регулус искоса глянул на толпившихся возле камина сокурсников и собирался было незаметно пройти мимо, но что-то заставило его остановиться и подойти ближе. Всегда спокойные слизеринцы сейчас были похожи на разворошенный клубок змей, полностью оправдывая символ своего факультета.

— Такое нельзя спускать с рук, — воинственно выступила вперед Эмили Гойл. — Эти гриффы совсем страх потеряли!

В ответ ей раздался дружный гул голосов, что еще больше привлекло внимание Регулуса. Такое поведение можно было ожидать от кого угодно, но не от представителей благородного факультета Слизерин, которые предпочитали решать свои проблемы самостоятельно. Недолго думая, он выцепил из толпы какого-то щуплого мальчишку и отвел его в сторону.

— Что произошло?

— Вчера на Зельеварении гриффиндорцы что-то подсыпали в котел Дороти Нотт, и ее зелье взорвалось, — с готовностью поделился он. — Они варили Амортенцию, и после этого Дороти при всех признавалась в любви Слизнорту.

Регулус огляделся вокруг в поисках сестры Адриана, но сама виновница переполоха в общей гостиной отсутствовала. Впрочем, это неудивительно: она вряд ли опустилась бы до того, чтобы во всеуслышание обсуждать подробности произошедшего и, скорее всего, отсиживалась сейчас в спальне девочек. И была совершенно права — если в этом на самом деле замешаны гриффиндорцы, Адриан не простит им издевательства над своей сестрой и отомстит каждому, кто к этому причастен. Тихо, спокойно и без показухи, которую устроила в гостиной Гойл. Регулус повел плечом и развернулся в сторону спален: участвовать в этом балагане не было никакого желания.

Забравшись с ногами на кровать, он задвинул полог и протянул руку к бесполезному теперь сквозному зеркалу — Сириус больше не захочет даже разговаривать с ним.

«Ну и ладно», — со злостью подумал он, убирая зеркало подальше в ящик. «Унижаться не стану».

Внезапно тишину спальни нарушил глухой девичий голос.

— Интересно, откуда у Сириуса Блэка взялся столь редкий артефакт?

От неожиданности Регулус вздрогнул и даже не сразу сообразил, что звук раздается из его собственной тумбочки. Резко вскочив с кровати, он выдвинул ящик, в который только что убрал зеркало, и вытащил его обратно. На мутной поверхности мелькнуло изображение задумчиво нахмурившейся девушки с длинными густыми волосами. Регулус недоверчиво протер глаза и, взглянув в зеркало еще раз, убедился, что растрепанная незнакомка ему не привиделась.

— Интересно, откуда у вас взялось зеркало, принадлежащее Сириусу Блэку?

Незнакомка в зеркале молчала, но при упоминании Сириуса глаза ее изумленно расширились. Интересно, что бы это значило, и кем она приходится его старшему брату? Подруга? Девушка? Регулус определенно не встречал ее раньше.

— Вы меня слышите, мисс? — прервал затянувшееся молчание он. — Кто вы такая и откуда у вас зеркало Сириуса?

Она снова нахмурилась, будто пытаясь что-то вспомнить и, наконец, произнесла:

— Мое имя Гермиона Грейнджер, — ответила она лишь на один из поставленных вопросов. — И я…

Договорить она не успела. На заднем плане послышался строгий голос мадам Пинс, а потом изображение резко пропало. Некоторое время Регулус выжидающе вглядывался в помутневшее зеркало, но девушка так и не появилась.

«Интересно, может, она все еще в библиотеке?» — подумал он и, сунув зеркало под подушку, стремительно вышел из спальни.

В гостиной стояла привычная тишина. Участники митинга в поддержку Дороти Нотт разошлись по разным углам — возможно, их разогнал вернувшийся в подземелья Адриан, или у Гойл просто кончился боевой запал. Не обращая никакого внимания на сокурсников, Регулус выскользнул из гостиной и спешно направился в библиотеку. Но и там его ждало разочарование — за столом возле окна кто-то ссутулившись читал книгу, но это явно была не девушка. Услышав звук шагов, читавший поднял голову вверх, и Регулус тут же его узнал — Северус Снейп тоже учился в Слизерине, правда уже на седьмом курсе. Они особо не общались, но и не враждовали со Снейпом, как тот же Сириус и его мародеры.

— Привет, Северус, — поздоровался Регулус, подходя ближе. — Здесь недавно была девушка, кажется, с Гриффиндора, — добавил он, вспоминая красно-золотой галстук незнакомки. — Она уже ушла?

Снейп удивленно приподнял бровь, внимательно вглядываясь в лицо Регулуса.

— Здесь никого не было, — наконец произнес он.

— Странно, — задумчиво протянул Регулус, оглядываясь по сторонам. — Ладно, извини, что отвлек!

Снейп ничего не ответил и вновь погрузился в учебник.

«Может, голос из зеркала принадлежал не мадам Пинс?» — подумал Регулус, покидая библиотеку. И хотя он мог поклясться, что это была именно она, оснований не доверять Северусу у него не было. Да и зачем ему врать?

Так ничего и не узнав, Регулус вернулся в подземелья и в общей гостиной натолкнулся на скучающего Крауча. Растянувшись в кресле, он лениво перелистывал страницы какого-то трактата по зельеварению.

— Тебе ни о чем не говорит имя Гермиона Грейнджер? — спросил Регулус, опускаясь в соседнее кресло.

Барти на мгновение задумался и отрицательно покачал головой.

— Не говорит, — протянул он. — А что, она какая-то важная персона?

— Не то чтобы важная, — уклончиво ответил Регулус. — Просто фамилия уж очень знакомая, поэтому интересуюсь.

— Может, она какая-нибудь родственница Гектора Дагворт-Грейнджера? — предположил Барти. — Того, который создал и возглавил Сугубо Экстраординарное Общество Зельеваров.

— Может, — согласился Регулус, чуть склонив набок голову. Гектор Дагворт-Грейнджер был довольно известен в узких кругах, а уж увлеченный зельями Барти и вовсе считал его гением в этой области.

Добрую половину ночи Регулус проворочался в кровати, размышляя над личностью Гермионы Грейнджер. Но еще больше его волновал и другой вопрос: каким образом к ней в руки попало зеркало Сириуса. Он практически убедил себя в том, что загадочная незнакомка и впрямь была в родстве с Гектором Грейнджером, а значит, была чистокровна. Быть может, если уж ему самому не удалось вразумить старшего брата, с этой проблемой справится одна из его подруг — ведь не стал бы Сириус отдавать столь редкий артефакт непонятно кому.

Утром в Большом зале Регулус намеренно выбрал такое место, откуда без труда можно было наблюдать за гриффиндорским столом. Стараясь не привлекать лишнего внимания, он вглядывался в лица девушек, но никого, даже отдаленно напоминающего вчерашнюю собеседницу, среди них не обнаружил. И это было как минимум странно.

Гермиона Грейнджер не появилась в Большом зале и за обедом. Ее не было в коридорах, в учебных классах, в библиотеке, на школьном дворе и даже в больничном крыле. Но это обстоятельство отнюдь не огорчало Регулуса, а напротив — разжигало в нем еще больший интерес. Чуть ли не впервые за время его учебы в Хогвартсе, он был таким невнимательным на уроках, за что на Трансфигурации получил от Макгонагалл строгий выговор.

Регулус изо всех сил старался не думать о загадочной гриффиндорке, но удивленное и слегка нахмуренное лицо Гермионы Грейнджер упорно преследовало его, куда бы он ни направился. Едва дождавшись окончания занятий, Регулус спустился в спальню и, плотно задвинув полог, достал из-под подушки сквозное зеркало.

— Сириус Блэк! — уже привычно назвал он имя старшего брата, но ничего не произошло. Регулус на секунду задумался и уверенно произнес совершенно другое имя: — Гермиона Грейнджер!

Поверхность зеркала оставалась пустой. Регулус собирался уже отложить его в сторону, но тут же поймал на себе встревоженный взгляд карих глаз. Из зеркала на него смотрела та самая девушка, на поиски которой он потратил весь сегодняшний день.

— Ну наконец-то! — облегченно воскликнул он. — Мне нужно срочно с тобой поговорить. Сможешь сейчас прийти на Астрономическую башню?

— Могу, — кивнула она и, чуть задумавшись, добавила: — Встретимся через полчаса?

— Отлично, — улыбнулся в ответ Регулус.

Пока все шло как нельзя лучше.

Регулус стоял на открытой, продуваемой всеми ветрами площадке Астрономической башни и мысленно корил себя за доверчивость. Неуловимая гриффиндорка по имени Гермиона Грейнджер так и не появилась — ни через полчаса, ни даже через час. Согревающие чары на мантии постепенно развеялись, и он отчетливо почувствовал пробирающий до самых костей холод. Больше здесь делать было нечего, пора возвращаться в подземелья. Оглянувшись напоследок по сторонам, Регулус сунул продрогшие руки в карманы и поспешно спустился по лестнице вниз.

Вернувшись обратно, он собирался незамедлительно связаться с этой наглой девицей, возомнившей о себе невесть что. Да кто она, в конце концов, такая, что-бы водить его за нос, как сопливого первокурсника?

— Опять ходил на свидание с мадам Пинс? — хохотнул Амикус Кэрроу, когда Регулус вошёл в спальню. — Не думал, что тебя привлекают такие старухи, Блэк!

— Думать — вообще не твоя прерогатива, Кэрроу, — раздраженно отмахнулся Регулус. — Нормальные люди ходят в библиотеку за знаниями, а не на свидания.

— Нормальные люди вообще не ходят в библиотеку, когда есть более приятные занятия.

— Это какие же? — изогнул бровь Регулус. — Бить морды незадачливым ухажерам твоей сестрицы?

— Следи за словами, Блэк! — мгновенно ощетинился Кэрроу. — И не трогай Алекто, если не хочешь схлопотать по своей аристократичной физиономии.

— Сбавь обороты, Амикус, — вмешался молчавший до сих пор Барти. — Никто здесь не покушается на честь твоей сестры.

Не желая продолжать бессмысленную перепалку, Регулус устало плюхнулся на кровать рядом с Краучем. Чрезмерная опека Амикуса над сестрой его весьма забавляла — Алекто никогда не была скромницей, да и красавицей назвать её было сложно. С такой гипертрофированной любовью брата она и вовсе могла остаться в одиночестве до конца своих дней. Привычки лезть в чужие отношения у Регулуса не было, да и Кэрроу никогда не входили в число тех людей, к которым он испытывал хоть какую-нибудь симпатию, поэтому он отогнал прочь мысли о брате и сестре Кэрроу и попытался расслабиться.

— Слышал главную новость дня? — спросил Барти. — Сегодня ночью Мальсибер и Эйвери вступили в ряды Тёмного Лорда и теперь с гордостью демонстрируют всем желающим свои метки.

— Главное, чтобы слухи об этом не дошли до Дамблдора, — покачал головой Регулус. — Что-то мне подсказывает, он весьма негативно относится к политике Тёмного Лорда.

— Интересно, как проходит церемония посвящения? — задумчиво спросил Амикус, вмиг переключившись на свою излюбленную тему.

— Вот исполнится семнадцать — тогда и узнаешь, — отчаянно зевая, ответил Барти. — Раньше этого возраста берут только избранных, не так ли? — усмехнулся он, многозначительно поглядывая в сторону Регулуса.

Если честно, Регулус даже не задумывался о том, почему Тёмный Лорд изъявил желание видеть его в своих рядах так рано. Скорее всего здесь постаралась его кузина Беллатрикс — другого объяснения у него просто не было. Впрочем, сложившиеся обстоятельства были ему только на руку — не каждый шестнадцатилетний волшебник мог похвастаться тем, что его персоной заинтересовался сам Тёмный Лорд.

Время близилось к полуночи. Амикус чуть слышно похрапывал в своей кровати; Барти задвинул полог, но свет от волшебной палочки давал понять, что он вовсе не спит, а что-то читает. Регулус аккуратно поднялся с кровати и, сунув в карман мантии сквозное зеркало, вышел из спальни. Как он и ожидал, в этот час гостиная была абсолютно пуста. Домовые эльфы ещё не успели здесь все прибрать; Регулус присел на край дивана, отодвинув в сторону стопку журналов по квиддичу, и достал из кармана зеркало.

— Гермиона Грейнджер!

Её отражение появилось практически сразу — растрепанная, с горящими глазами, — она была явно рассержена и гневно взирала на него сквозь мутноватую поверхность волшебного стекла.

— Надеюсь, ты замечательно повеселился, — сощурив глаза, произнесла она. — Назначить встречу зимой, на открытой площадке да ещё и не явиться на неё — это, знаешь ли, переходит все границы…

— Я не явился? — резко прервал её Регулус. — Я прождал тебя полчаса, как последний идиот, но, видимо, слово «пунктуальность» напрочь отсутствуют в твоём словаре.

— Полагаю, что в твоём оно отсутствует тоже, потому как я пришла вовремя, но никого, кроме профессора Трелони на башне не было!

— Трелони? — удивленно переспросил Регулус. — Это ещё кто такая?

— Профессор Сибилла Трелони, преподаватель Прорицания, — ответила Гермиона таким тоном, словно он спросил несусветную глупость.

Регулус задумчиво прищурил глаза. Сам он никогда не посещал уроки Прорицания, но был абсолютно уверен, что эту дисциплину преподает совершенно другой человек.

— Не припомню, чтобы профессор Марлоу подавала в отставку, — усмехнулся он. Она, конечно, уже в почтенном возрасте, но смена преподавателя никак не осталась бы незамеченой.

— Матильда Марлоу? — после продолжительного молчания переспросила Гермиона. — Но она покинула Хогвартс ещё в семьдесят девятом году…

Нет, она что, и правда издевается?

— К твоему сведению, сейчас идет семьдесят восьмой, — раздраженно заметил Регулус, начиная терять терпение. — Или ты тоже прорицательница?

Гермиона молча смотрела на него широко распахнутыми глазами. Она несколько раз открыла рот, пытаясь что-то сказать, но ничего, кроме невнятного бормотания, Регулус не разобрал.

— Как тебя зовут? — наконец, спросила она.

— Регулус Блэк.

Гермиона Грейнджер нахмурилась и недоверчиво уставилась на него, а потом просто взяла и исчезла.

Вот ведьма!

«Регулус Блэк», — эхом раздавалось в голове Гермионы до боли знакомое имя, буквы которого ярко горели в её воображении, переливались всеми цветами радуги, но не желали дать ни единой подсказки, ни намека на то, кому оно могло принадлежать. Закрыв глаза, она попыталась сконцентрироваться и призвать на помощь логику, которая её ещё никогда не подводила. Быть может не подведёт и сейчас, поможет вспомнить, где и когда она уже слышала это имя. А она точно его слышала.

Совершенно ясно, что Регулус имел непосредственное отношение к семье Сириуса, вот только кем именно он ему приходился? Гермиона открыла глаза и несколько раз моргнула. Ну конечно!

Так звали родного брата Сириуса! Точно, Регулус Блэк — его младший брат, который, по словам того же Сириуса, погиб много лет назад. Они прекратили общаться ещё на последних курсах Хогвартса, когда Регулус примкнул к сторонникам Волдеморта. А потом Регулус пропал без вести, но его тело так и не нашли. Сириус был уверен, что в его гибели замешаны Пожиратели смерти, и это единственное, что они знали о младшем брате крестного Гарри. О своей семье он рассказывать не любил.

«Стоп! Но как я тогда могла с ним разговарить? Как такое вообще возможно?»

Мысли хаотично метались в голове, никак не желая складываться в единую картинку. Не сошла ли она с ума? Десятки книг о перемещении во времени, проштудированных ею еще на третьем курсе, совершенно точно указывали на то, что взаимодействовать с прошлым можно только при помощи Маховика времени. Но то, что происходило сейчас, не поддавалось ни одному правилу, да и перемещением во времени эту нелепую ситуацию можно было назвать с большой натяжкой.

Как? Как такое возможно? Гермиона не могла найти ни одного логичного объяснения тому, что вот уже несколько дней общается с человеком из прошлого. Человеком, которого в её настоящем даже не существует.

А самое ужасное — она даже не могла ни с кем этим поделиться! Трудно признаться даже самой себе, но сейчас ей очень не хватало друзей, не хватало общения и того чувства сплочённости, которое объединяло их с Гарри и Роном до того, как их дружба, не с Гарри, конечно, а с Роном, дала трещину. Не хватало до такой степени, что в этот момент Гермиона была готова наступить на горло собственной гордости, сделать вид, что никакой влюбленности в одного из лучших друзей и вовсе не существовало. Лишь бы всё было как раньше. Она бы не раздумывая подняла бы их с кроватей даже ночью и поделилась бы всем тем, что с ней приключилось.

Но это лишь мечты, в реальности всё было совсем не так. Рону нет дела ни до чего, кроме отношений с Лавандой. А Гарри… Как она расскажет ему о том, что сквозное зеркало, которое он отдал ей на хранение может связываться с прошлым? Ведь это же Гарри, он действует не разумом, а сердцем. Что если он захочет вмешаться в ход времени, ведь если Регулус Блэк учится в Хогвартсе, то наверняка в это время там находится и Сириус, и родители Гарри. Как она сможет в одиночку, без Рона, удержать его от спонтанных, необдуманных действий, которые могут привести неизвестно к каким последствиям? Нет, Гарри об этом рассказывать нельзя, по крайней мере не сейчас, пока она сама не разберётся, что к чему.

На этом Гермиона и остановилась. Перебравшись поближе к камину, она поудобнее устроилась на диване, полная решимости разобраться во всей этой ситуации, чего бы ей это не стоило. Не сейчас, конечно, не ночью. Она непременно займется этим завтра. А пока она просто немного посидит в тишине рядом с камином и ещё немного подумает.

Но лишь оказавшись у огня, Гермиона почувствовала его обволакивающее тепло и утомленно потёрла глаза. Насыщенный событиями день постепенно отходил на второй план, и вскоре она погрузилась в сон, всё так же сжимая в руке осколок сквозного зеркала.

Утром её разбудили шумные первокурсники. Как самые ответственные люди, они спешно покидали общую гостиную, боясь опоздать на завтрак. Едва открыв глаза, Гермиона с ужасом подскочила и осмотрела себя придирчивым взглядом: она так и уснула — полулёжа, в уличной одежде и с острым осколком зеркала в руке. Свитер задрался чуть выше пупка, и она поспешно его поправила. Да уж, крайне неподобающая поза для старосты Гриффиндора и лучшей ученицы Хогвартса. Хорошо хоть диван, на котором она уснула, был расположен таким образом, что проходящие мимо ученики её не видели.

От неудобной позы немного затекла спина, но, как ни странно, Гермиона чувствовала необычайный прилив бодрости после такой беспокойной ночи. Её соседки по спальне всё ещё нежились в своих кроватях, и у неё было время спокойно переодеться и собраться на учёбу. Перед выходом она ненадолго остановилась и задумчиво взглянула на зеркало.

«Нет, не буду его трогать, пока во всём не разберусь», — решила она, убирая осколок в прикроватную тумбочку.

Большой зал встретил её привычным шумом, вкусным запахом еды и громким приветствием Джинни.

— Гермиона! — весело позвала она. — Иди к нам!

Улыбнувшись в ответ, Гермиона быстрым шагом направилась к столу. Джинни сидела рядом с Дином, но постоянно поглядывала в сторону, то и дело поправляя непослушную прядь волос. А всё потому, что рядом сидел Гарри, который, казалось, не обращал на неё никакого внимания. Но Гермиона, в отличие от Джинни, знала, что это не так.

Поприветствовав друзей, Гермиона перешагнула через скамью, села за стол и пробежалась глазами по близлежащим яствам.

— Гермиона, ты чего такая? — услышав голос Рона, она чуть нахмурилась, но всё же перевела на него взгляд. Ну в самом деле, не пора ли покончить с их враждой?!

— Какая? — спросила она.

— Ну, — Рон явно растерялся, а Гарри, сидевший словно меж двух огней, уже опасался, как бы не вышло новой ссоры, — уставшая? — то ли спросил, то ли констатировал он в итоге.

— Все нормально, — отмахнулась Гермиона, накладывая себе свежие тосты.

Как раз в этот момент мимо них проходили весело щебечущие Лаванда и Парвати. Удивительно, как за такое короткое время они успели проснуться, привести себя в порядок и даже накраситься, ведь когда Гермиона покидала спальню, её соседки всё ещё спали.

— А профессор Трелони сказала, что меня ждёт большое будущее в науке… — гордо произнесла Парвати, но Лаванда уже не слушала: всё её внимание было обращено к Рону.

— Доброе утро, Бон-Бон, — ласково проворковала она, нежно чмокнув его в щеку. Рон скривил губы в неловкой улыбке. — Гермиона, ты и вправду выглядишь просто ужасно, — с показным сочувствием протянула она. — Тяжёлая ночка?

Тут Гермиона занервничала: не хватало ещё друзьям узнать о её ночных приключениях. Она укоризненно взглянула на Лаванду, но та и не думала останавливаться.

— Ах да, ты же полночи болтала с зеркалом, — едко добавила она и тут же залилась высоким противным смехом.

Впервые в жизни Гермиона почувствовала себя так, словно её окатили ведром ледяной воды. Ну почему Лаванда постоянно пытается её уколоть? И откуда ей вообще известно про зеркало? Неужели подслушивала…

— Гермиона? — озадаченно спросила Джинни, положив руку ей на плечо.

— В каком смысле с зеркалом? — спросил Гарри, и Гермиона была практически уверена: он понял, что речь идет о его сквозном зеркале.

Этого она и боялась. Сейчас Гарри не успокоится, пока не докапается до правды. А она всё ещё не знала, как рассказать ему эту самую правду. Какие слова использовать, чтобы убедить его не пороть горячку и не бросаться в крайности. Гермиона молчала, сосредоточенно разглядывая собственные колени. Сказать им всё здесь и сейчас? Или…

— Я… я потом вам всё объясню, — она наспех допила остывший кофе, схватила с тарелки два тоста и покинула Большой зал, провожаемая недоумёнными взглядами друзей.

— Гермиона! Гермиона! — запыхавшаяся Джинни нагнала ее у самых дверей. — Постой! Что произошло?

В глазах Джинни плескалось неподдельное беспокойство. Они никогда не были лучшими подругами, но были довольно близки. Пожалуй, после Гарри и Рона, Джинни была единственным человеком, кому Гермиона могла довериться. А ведь это именно то, что ей сейчас было нужно: поделиться случившимся с близким человеком. И раз уж она пока не может открыться ни Гарри, ни Рону, то почему бы и нет.

— Только обещай, что никому не скажешь, — прошептала Гермиона, уводя Джинни в сторону узкого пустынного коридора. Та активно закивала, всё ещё тяжело дыша.

Убедившись, что рядом никого нет, Гермиона начала рассказывать о том, как заинтересовалась устройством сквозных зеркал, как достала из чемодана зеркало, которое отдал ей Гарри, и как в этом самом зеркале появилось лицо незнакомого ей юноши.

Джинни слушала так внимательно, что, казалось, даже забывала дышать. А Гермиона всё говорила и говорила…

— А вчера вечером мы договорились встретиться, но он не пришёл. Но потом у нас состоялся разговор, и я, наконец, узнала его имя. Джин, это был Регулус Блэк, — на одном дыхании выпалила Гермиона.

— А кто это? — удивлённо приподняла бровь Джинни.

— Насколько я помню, это младший брат Сириуса, он был Пожирателем Смерти и… В общем, он уже давно погиб.

Гермиона резко замолчала. В глубине души она боялась, что Джинни поднимет её на смех, но когда та поражённо прижала ладонь к губам, она облегчённо выдохнула. Кажется, всё-таки поверила.

— Ты хочешь сказать, что связалась с прошлым с помощью зеркала? — воскликнула Джинни. — О, Мерлин, вот это да! А как же Гарри, ты ему ничего не расскажешь?

— Конечно расскажу! — ответила Гермиона и, чуть помедлив, добавила: — Но не сейчас, сначала я хочу во всём этом разобраться. Ты же знаешь Гарри, боюсь даже представить, что будет, когда он узнает обо всём.

Джинни понимающе кивнула и заверила Гермиону, что ни одна душа не узнает об их разговоре. И они вместе попытаются придумать, как поговорить с Гарри и всё ему рассказать.

Что ж, разобраться — дело, конечно, хорошее, вот только с чего начать? Книги, в которых встречались упоминания о сквозных зеркалах, можно было пересчитать по пальцам: в библиотеке Хогвартса их было всего три, и в каждой из них говорилось примерно одно и то же. Значит, нужно найти другой источник информации. Только вот какой?

После неприятного инцидента в Большом зале прошло несколько дней, а решение всё не приходило. Когда Гарри вновь поднял эту тему, Гермиона осторожно увела разговор в сторону, но твёрдо решила, что пора начинать действовать. И, кажется, она знает, к кому обратиться за помощью.

Если профессор Макгонагалл и удивилась, услышав, что именно интересует её лучшую ученицу, то виду не подала. Однако и подробно ответить на все вопросы Гермионы она не смогла — слишком уж специфическая была у них направленность.

Зима близилась к концу, а новых знаний о возможности связаться с прошлым у Гермионы не появилось. Так и не добившись от своего декана внятных объяснений, она решила обратиться к другим преподавателям, ссылаясь на то, что пишет исследовательскую работу на эту тему. Но никто из профессоров также не смог сказать ей ничего полезного ни про связь с прошлым, ни — тем более — про сквозные зеркала. Невозможность докопаться до истины безумно раздражала, и с каждым днём Гермиона становилась всё более нервной.

В надежде хоть как-то исправить ситуацию, Джинни решила отвлечь подругу прогулкой. Гермиона восприняла предложение без особого энтузиазма, но тем не менее согласилась. Если она так и будет дни и ночи просиживать в замке, пытаясь разузнать хоть что-то о работе сквозных зеркал, она просто сойдет с ума.

День выдался ясным, яркие солнечные лучи непривычно слепили глаза. Гермиона и Джинни неторопливо брели вдоль опушки Запретного леса и молчали — каждая о своем. Гарри отказался от прогулки, сославшись на плохое самочувствие, но Гермиона подозревала, что дело совсем не в этом: скорее всего, он опять пытается выследить по карте Мародёров Малфоя. Тем более, что Рон был с ним согласен, наверняка они сейчас вместе пытаются найти доказательства тому, что тот пошёл по стопам отца и стал Пожирателем Смерти. Гермиона в это не верила, но давно забросила попытки убедить Гарри и Рона в обратном. И тем более она не собиралась делать этого сейчас, когда перестала демонстративно игнорировать присутствие Рона, и их отношения, наконец, стали налаживаться.

Ближе к вечеру, когда они с Джинни, наконец, вернулись в гостиную, Гермиона просто с ног валилась от усталости. Единственное, о чем она мечтала после такой продолжительной прогулки на морозном воздухе — отдохнуть в тишине, поэтому она сразу направилась в спальню.

Устроившись поудобнее на подушке, Гермиона включила светильник и открыла свежий номер «Трансфигурации для увлечённых». Конечно, читать лёжа вредно, но она довольно часто злоупотребляла этим. Раскрыв журнал на нужной странице, она хотела было погрузиться в увлекательное чтиво, но, поддавшись внезапному порыву, потянулась к тумбочке за сквозным зеркалом. Уж если она не в силах сама разобраться в ситуации, быть может разговор с Регулусом сможет хоть как-то пролить свет на происходящее.

— Регулус Блэк, — негромко позвала она, и тут произошло нечто странное: зеркальный осколок засветился, неприятно слепя глаза. Гермиона почувствовала слабое головокружение и странное покалывание в ногах.

Гермиона Грейнджер пропала. Она не появлялась в зеркале уже несколько дней, и Регулусу даже начало казаться, что её и вовсе никогда не существовало. Но, в самом деле, не могла же она ему просто привидиться? С такими симптомами ему грозило даже не Больничное крыло, а отдельная палата в больнице святого Мунго и личный целитель в придачу. Столь пугающие перспективы совершенно не радовали, и Регулус с удвоенной силой взялся за поиски неуловимой гриффиндорки. Попытка выведать хоть какую-нибудь информацию у декана не привела к успеху: Слизнорт лишь задумчиво нахмурил брови и безапелляционно заявил, что ученицы с таким именем в Хогвартсе нет. Регулус разочарованно вздохнул, но сдаваться не собирался: в глубине души он был готов к такому ответу. И теперь ещё больше уверился в своей догадке: она просто представилась ему вымышленным именем, соврала так ловко и умело, что он даже не усомнился в правдивости её слов.

Регулус бесцельно слонялся по пустынным коридорам, в сотый раз прокручивая в голове их последний разговор. Что-то в её словах ему показалось странным, но он никак не мог понять, что именно. Конечно, тот бред про несуществующую прорицательницу не стоило даже брать в расчёт: скорее всего, это такая же ложь, как и всё остальное. Но что же тогда его так смущало?

Погруженный в свои мысли, Регулус не заметил, как спустился в подземелья и подошёл к стене, за которой скрывалась гостиная Слизерина. Возле самого прохода он неожиданно остановился, прислушиваясь к тишине. Нет, не показалось — еле слышный стук каблуков с каждой секундой становился всё громче, а вскоре в темноте коридора показался изящный женский силуэт.

— Регулус Блэк, — протянул знакомый томный голос, и в свете Люмоса показалось бледное, словно фарфоровое, лицо с недовольно искривлённой улыбкой. — Где тебя носит после отбоя?

— И тебе добрый вечер, Альдина! — склонив голову, усмехнулся Регулус. — Вижу, твои индивидуальные каникулы тоже подошли к концу.

— Увы, — она неопределённо повела плечом, не спуская с Регулуса настороженного взгляда. — И всё же, ты не ответил на мой вопрос.

— Предлагаешь мне перед тобой отчитываться? — насмешливо протянул он, сокращая расстояние между ними до нескольких дюймов.

— Не переигрывай, Регулус, я всего лишь интересуюсь, — Альдина с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. — На правах твоей невесты, разумеется.

— На правах моей невесты тебя должны волновать немного другие вещи, — усмехнулся Регулус, притягивая её к себе. — Например, почему мы пропустили такой важный момент, как долгожданная встреча влюблённых после длительной разлуки.

Альдина удивлённо захлопала ресницами и не успела даже опомниться, как оказалась прижата к холодной каменной стене, и в следующий момент, ощутив мягкое, но настойчивое прикосновение губ к своей шее, совершенно забыла о том, что ещё минуту назад пылала праведным гневом. Почувствовав, что буря миновала, Регулус сделал шаг назад и с довольной улыбкой произнёс:

— Хорошо, что ты, наконец, вернулась. Я действительно скучал.

С приездом Альдины Гринграсс жизнь Регулуса существенно изменилась. Если бы его попросили описать свою невесту в нескольких словах, он ответил бы, не задумываясь: красивая, ревнивая и мстительная. Вальбурга Блэк ответственно подошла к выбору будущих жён для своих сыновей, но если Сириус открыто заявил матери, что никогда не женится по расчёту, и на свою помолвку попросту не явился, то Регулус принял эту новость со всем присущим ему достоинством. Конечно, Альдину сложно было назвать идеальной, да и особых чувств у него к ней никогда не было, но он старался не перечить матери и не нарушать семейные традиции.

Распрощавшись с Альдиной, Регулус тихо проскользнул в спальню и, стараясь производить как можно меньше шума, скрылся за пологом своей кровати. Нащупав под подушкой прохладную поверхность сквозного зеркала, он решительно пообещал себе во что бы то ни стало разобраться с этой загадочной ситуацией.

Справедливо рассудив, что единственным, кто мог пролить свет на личность таинственной гриффиндорки, был его собственный брат, Регулус решил непременно поговорить с Сириусом и узнать, кому и зачем тот отдал своё зеркало. На следующий день, едва дождавшись окончания занятий, Регулус, предусмотрительно избавившись от Альдины, выловил старшего брата перед дверьми Большого зала. Окинув его хмурым взглядом, Сириус засунул руки в карманы мантии и недовольно поинтересовался:

— Опять решил почитать мне нотации? Честное слово, Рег, ты становишься похожим на нашу матушку.

Прекрасно понимания, что лучше всего не лезть на рожон и не вспоминать их прошлый, не совсем удачный, разговор, Регулус махнул рукой.

— Ничего я не собирался, — холодно произнёс он, игнорируя явную провокацию со стороны брата. — Я по другому вопросу.

— Любовные советы не раздаю, уж извини, — рассмеялся Сириус.

Регулус тяжело вздохнул: вот как с ним серьёзно разговаривать?

— Кому ты отдал своё сквозное зеркало? — прямо спросил он.

— Прости, что? — удивлённо изогнул бровь Сириус.

— Зеркало, — начал терять терпение Регулус. — Я пытался связаться с тобой через него, но вместо этого весьма мило пообщался с какой-то девчонкой!

— По-моему ты бредишь, Рег! — после некоторого молчания ответил Сириус. — Мои зеркала остались дома. Когда я в спешке собирал вещи, чтобы свалить оттуда, мне и в голову не пришло взять их с собой.

— Твои зеркала? — недоумённо переспросил Регулус. — У тебя их несколько?

— Мы с Сохатым подробно изучили все свойства сквозных зеркал и создали свои собственные, — гордо заявил Сириус. — Но, как я уже сказал, оба зеркала остались на Гриммо.

Регулус поражённо смотрел на старшего брата и пытался понять, не шутит ли он. Но Сириус выглядел совершенно серьёзно и, кажется, даже не думал шутить.

— Вот уж не думал, что вы с Поттером такие гении, — задумчиво протянул он. — Только вот растрачиваете свои таланты не по делу. И, кстати, давно хотел спросить: почему ты зовёшь его сохатым?

— Слишком много откровений для одного дня, тебе так не кажется? — хмыкнул Сириус, разворачиваясь в сторону Большого зала. — Если это всё, то я пойду на ужин: есть хочется зверски.

— Пойдём, — кивнул Регулус.

Аппетита не было совершенно, но, быстро взглянув в сторону сидящий за столом Альдины, он понял, что пропустить ужин на этот раз будет не так-то просто.

За столом Слизерина народу почти не было, но, к счастью, Альдина сидела в компании подруг, поэтому Регулус быстро прошёл мимо них и устроился на другом конце стола. Слова Сириуса никак не выходили у него из головы: если второе зеркало всё это время находилось дома, то как в таком случае оно могло попасть в чужие руки? И кто такая эта Гермиона Грейнджер, в конце концов? Почему она исчезла сразу после того, как узнала его имя? Почему перестала выходить на связь? Регулус вяло ковырялся в тарелке, пытаясь сложить все кусочки головоломки вместе, но безуспешно.

Весь вечер он старательно избегал Альдину, не желая вдаваться в подробности своего разговора с Сириусом. Но, похоже, она была слишком увлечена болтовней со своими подругами и даже не заметила его отсутствия. Уже ночью, лежа в своей кровати, он вновь перебирал в памяти последний разговор с Гермионой. И всё-таки Регулус понял, что именно в её словах так смущало его: она не просто удивилась, услышав имя профессора Марроу, она с уверенностью заявила, что та покинула Хогвартс ещё в семьдесят девятом году. Заявила таким тоном, словно это уже случилось и, возможно, довольно давно.

Регулус резко вскочил и прислонислся спиной к стене. Неожиданная догадка казалась абсурдной, совершенно невероятной, но именно она давала ответы на все его вопросы и объясняла, почему ему никак не удаётся её найти. Нет, она не соврала, называя своё имя, и она, вполне вероятно, училась в Хогвартсе на факультете Гриффиндор, просто совершенно в другое время. Регулус ошарашенно смотрел в темноту, не смея поверить в собственную догадку. Гермиона Грейнджер была из будущего. Но как такое возможно?

Совершенно забыв про время, Регулус протянул руку за палочкой и, наложив на полог заглушающие чары, достал из-под подушки сквозное зеркало.

— Гермиона Грейнджер! — чётко произнёс он.

Поверхность стекла в его руках нагрелась и засветилась странным голубоватым светом. От неожиданности Регулус зажмурил глаза, а когда вновь открыл их, недоверчиво уставился перед собой. Гермиона Грейнджер сидела прямо на его кровати и взирала на него не менее удивлённым взглядом.

— Р-регулус? — удивлённо прошептала Гермиона. — Что произошло?

— Как, чёрт возьми, ты здесь оказалась? — ошарашенно спросил он, не прекращая буравить её подозрительным взглядом.

Гермиона судорожно прокручивала в голове все возможные и невозможные ответы на этот, казалось бы, простой вопрос. В самом деле, как она здесь очутилась? Ещё секунду назад она спокойно лежала в своей кровати, а сейчас… Гермиона в недоумении обернулась по сторонам. Мерлин, да что же такое происходит?

— Я… — неуверенно начала она и на секунду замолчала. — Я и правда не понимаю, как это получилось! Не может же зеркало быть порталом!

Или может? Но ведь о сквозных зеркалах практически нет информации. Никому не известно, какими на самом деле свойствами они обладают, помимо того, что позволяют своим владельцам всегда оставаться на связи. Просто в голове не укладывается!

Регулус задумчиво молчал, поглаживая пальцами прямоугольное зеркало, которое держал в руках.

— По-твоему портал может вот так запросто взять и перенести тебя в прошлое? — поднимая глаза, усмехнулся он.

Она что, сказала это вслух?

— Конечно, нет! — с жаром ответила Гермиона. — Порталы используются для того, чтобы перенести волшебника из одного места в другое в заранее установленное время. Для перемещения в прошлое нужен Маховик Времени — единственный известный на сегодняшний день…

— Предмет, способный перенести волшебника назад во времени, — перебил её Регулус. — Я тоже читал Справочник волшебных артефактов и их предназначений.

— Постой! — Гермиона широко распахнула глаза, только сейчас уловив истинный смысл вопроса. — Откуда ты знаешь, что я из будущего?

Регулус приподнял брови, как будто удивившись вопросу. Оставив его без ответа, он беззастенчиво окинул оценивающим взглядом её фигуру. Гермиона смущённо опустила глаза и поблагодарила Мерлина за то, что надела тёплую байковую пижаму, а не что-то более откровенное. Покончив с осмотром, Регулус ещё раз нахально усмехнулся, после чего откинулся на подушку и задумчиво прикрыл глаза.

Воспользовавшись случаем, Гермиона с интересом разглядывала его внешность, ведь в осколке зеркала ей мало что удалось увидеть. Чёрные брови, напряжённо сведённые у переносицы, чуть заострённые черты лица, волнистые чёрные волосы — он был так похож на Сириуса, что она невольно содрогнулась. Продолжая сидеть в неудобной позе на самом краю кровати, Гермиона слегка нахмурилась, не решаясь придвинуться ближе. Ей практически не удалось узнать подробности о личности Регулуса Блэка. Младший брат Сириуса, слизеринец, он был Пожирателем Смерти и умер при неизвестных обстоятельствах в совсем юном возрасте — вот, пожалуй, и всё, что о нём было известно. Гарри мало что мог рассказать о семье своего крёстного, да и не хотела она лишний раз затрагивать столь болезненную для него тему. Расспрашивать преподавателей Гермиона не рискнула, поэтому, пытаясь хоть что-то выяснить, она просматривала подшивки старых номеров «Ежедневного Пророка». Но имя Регулуса упоминалось там лишь единожды — в небольшой заметке о его помолвке с некой Альдиной Гринграсс. «Интересно, он уже стал Пожирателем?» — вновь и вновь проносился в голове навязчивый вопрос.

Регулус неожиданно открыл глаза, и Гермиона, смутившись, отвела в сторону взгляд. Конечно, этот жест никак не мог от него укрыться, и на лице его опять вспыхнула дерзкая ухмылка. Чёрт! Не хватало ещё, чтобы он подумал, что в какой-то мере интересен ей.

— Давай проясним несколько моментов, — чуть погодя произнёс он. — Откуда у тебя зеркало Сириуса?

Неожиданный вопрос привёл Гермиону в замешательство. Ну что она могла на него ответить? Любое неверно сказанное слово могло привести к необратимым последствиям, и Регулусу наверняка это известно. Так что на самом деле он хочет от неё услышать?

— Одолжила, чтобы изучить его свойства, — не вдаваясь в подробности, ответила она. — Но это не важно.

— Важно. Эти зеркала — собственность семьи Блэк. И что в твоём понятии означает «одолжила»? Ты его украла?

— Да нет же! — начала терять терпение Гермиона. — Одолжила — значит взяла на время. Законным путём.

Регулус недоверчиво хмыкнул, но вопросов больше не задавал. Облегчённо вздохнув, Гермиона глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. Мысли путались и с бешеной скоростью сменяли друг друга. Как это вообще возможно? Перемещение во времени с помощью зеркала… Звучит как бред сумасшедшего, да она бы сама ни за что в жизни не поверила, что это возможно! Не поверила бы, если б не сидела сейчас в подземельях, в слизеринской спальне для мальчиков на кровати давно покойного Регулуса Блэка, чёрт бы его побрал! Может, это сон? Гермиона резко дернула рукой, с силой ущипнула себя за ногу и тут же скривила лицо от боли. Нет, всё-таки не сон. Но как же тогда это могло произойти? И как ей вернуться обратно?

При мысли о том, что она, возможно, не сможет найти способ вернуться в своё время, Гермиону бросило в дрожь. Судорожно сжав кулаки, она подняла на Регулуса полный решимости взгляд и чётко произнесла:

— Мы должны разобраться, что произошло с зеркалами и как мне попасть обратно домой.

— Мы? — удивлённо изогнул бровь Регулус. — По-моему, это твоя проблема.

— Моя проблема? — воскликнула Гермиона, вскочив с кровати и со злостью добавила: — Отлично, тогда я немедленно отправляюсь её решать!

Да что он о себе возомнил, этот Блэк! Такое чувство, будто ему вся эта ситуация казалась безумно забавной: ну надо же, девушка из будущего оказалась в его спальне! Можно подумать, с ним каждую неделю происходит нечто подобное.

Отодвинув полог, Гермиона нерешительно замерла на месте. В спальне царила мертвая тишина, нарушаемая лишь чьим-то сопением. Что же делать?

— Стой! — раздался за спиной тихий голос. Гермиона обернулась. Взмахнув палочкой, Регулус задёрнул полог и наложил на него заглушающие чары. — Что именно ты делала с зеркалом, прежде чем оно перенесло тебя ко мне?

— Ничего, — уверенно ответила Гермиона и, чуть помедлив, добавила: — То есть ничего такого, что могло бы спровоцировать перемещение.

— А если конкретнее?

— Да говорю же, ничего особенного. Я лежала в кровати, читала последний номер «Трансфигурации для увлечённых», потом взяла осколок и назвала твоё имя. Всё!

— Осколок? — удивлённо переспросил Регулус. — Так твоё зеркало разбито?

Ну конечно! Вот почему в работе сквозных зеркал произошёл сбой. Зеркало Сириуса разломлено пополам. Вероятно, это обстоятельство и сыграло с ней злую шутку. Но как объяснить то, что связалась она именно с Регулусом, когда парное зеркало в этом времени должно находиться у другого человека? Гарри говорил, что раньше зеркала принадлежали его отцу и Сириусу, и с их помощью они общались друг с другом во время многочисленных отработок. Значит, парное зеркало должно находиться у Джеймса Поттера, но никак не у Регулуса. Тогда как оно попало к нему?

— Да, разбито, — подтвердила Гермиона. — Думаешь, в этом всё дело?

Регулус неопределённо пожал плечами, задумчиво посмотрел на зеркало, после чего провёл по нему ладонью и еле слышно что-то прошептал. Интересно, что он пытался там разглядеть? Сгорая от любопытства и совершенно позабыв об осторожности, Гермиона придвинулась чуть ближе. Регулус, казалось, даже не обратил на это внимания, продолжая взглядом гипнотизировать зеркало. Гермиона затаила дыхание и наклонилась вперёд, пытаясь рассмотреть — что же так привлекло его внимание. Но поверхность зеркала оставалась матовой, без каких-либо изменений. Регулус продолжал молчать, и почему-то это сильно разозлило Гермиону.

— Ты хоть что-нибудь собираешься делать?

— А что я могу?

— Хм, даже не знаю… Помочь мне! — съехидничала она, сверля его взглядом.

— А я должен?

Да, действительно, он ничего не должен, но её перемещение ведь как-то связано и с его зеркалом. Глубоко вздохнув пару раз, Гермиона продолжила уже гораздо спокойнее:

— Пожалуйста. Я понятия не имею, как это произошло и как мне выбраться отсюда, — на смену панике пришел липкий обволакивающий страх, постепенно сковывающий внутренности.

— Я бы рад помочь, но я и сам ничего не понимаю, — Регулус тоже казался растерянным, но в то же время сосредоточенным. Некоторое время он молчал, а потом предложил: — Можно спросить Сириуса. Они с Поттером тоже занимались исследованием зеркал — возможно, он что-то об этом знает.

— Я бы не хотела вмешиваться в естественный ход истории, — скептически сощурила глаза Гермиона.

— Кажется, ты уже в него вмешалась, — усмехнулся Регулус и с вызовом добавил: — Есть идеи получше? — Гермиона молчала. Так и не дождавшись ответа, он отдернул полог и командным голосом произнес: — Давай на выход.

Гермиона встала на холодный пол. Заметив, что она босиком, Регулус подкинул к ее ногам уютные тёплые тапочки, которые, конечно же, оказались ей велики. Но Гермиона не обратила на это никакого внимания, главное — в них было тепло. Регулус тем временем снял с кровати покрывало и трансфигурировал его в простую чёрную мантию, которую незамедлительно протянул ей.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила Гермиона и, надев мантию поверх пижамы, сделала шаг вперёд.

Регулус накинул махровый изумрудно-зелёный халат и двинулся вслед за ней.

— Погоди, — шепнул он, держась за ручку двери. — Без моей команды ни шагу, — не успела Гермиона возразить, Регулус отворил дверь и дал ей знак следовать за ним.

Оставив на время все споры и пересуды, Гермиона осторожно, чтобы никого случайно не разбудить, вышла из тёмной спальни в полумрак слизеринской гостиной. В её душе поселилось множество противоречивых чувств. В волшебном мире можно стать свидетелем тысячи чудес, фокусов, необъяснимых вещей. За шесть лет Гермиона успела привыкнуть к нему, лишь изредка открывая для себя что-то новое и невероятное. Но то, что происходило сейчас — к такому она не была готова. Всё внутри трепетало от любопытства и какого-то странного возбуждения из-за того, что она участвует в чём-то явно противозаконном. Кому рассказать — не поверят! Плюс ко всему, она выходила прямиком из спальни мальчиков, да ещё и слизеринцев. Видела бы её сейчас профессор Макгонагалл…

Погружённая в свои мысли, Гермиона шла слишком медленно, и сзади послышался недовольный шёпот Регулуса:

— Может, пойдём быстрее?

Гермиона кивнула и чуть ускорила шаг.

Лаконичная, оформленная в серебристо-зелёных тонах гостиная Слизерина тонула в мягком исходящем от камина свете. Гермионе, в отличие от Гарри и Рона, никогда не приходилось бывать здесь раньше, и она с интересом оглядывалась по сторонам. Вместо удобных мягких кресел, как в башне Гриффиндора, по периметру гостиной располагались изысканные обтянутые кожей пуфы и такие же диваны. В зачарованных окнах отображались завораживающие пейзажи гор и равнин, а под ногами лежал роскошный тёмно-зелёный ковёр.

— Тут всё совершенно другое, — против воли вырвалось у неё после беглого осмотра.

— Потом налюбуешься, — отрезал Регулус.

— Когда потом?..

— Тсс! — он грозно посмотрел на Гермиону, как на непослушного ребёнка и, бесцеремонно схватив её за предплечье, потянул к выходу. Бросив последний взгляд на всю эту чарующую красоту, уже через мгновение она оказалась в коридоре подземелья. Здесь было гораздо прохладнее, чем в самой гостиной. Сквозняк незамедлительно прошёлся по рукам и щиколоткам, и Гермиона зябко поёжилась.

— Даже не проси, халат свой не дам, — прошептал он.

— Да я и не… — начала было она, но быстро закрыла рот, уловив какие-то звуки. — Слышишь? — почти беззвучно спросила она.

Именно в эту секунду с другого конца тёмного коридора послышался мелодичный женский смех, а затем тихое бормотание мужского баритона.

— Постой-ка, — прошептал Регулус и тенью скользнул в сторону голосов.

Гермиона прижала ладонь к губам, глядя как он беззвучно крадётся по коридору. Сделав несколько шагов, Регулус остановился и прижался спиной к холодной стене. Смех неожиданно прекратился, сменившись тихими голосами, но разобрать с такого расстояния, что именно они обсуждали, было довольно затруднительно. Эх, как бы сейчас пригодились удлинители ушей Фреда и Джорджа!

Стоять одной в тёмном холодном коридоре и ждать непонятно чего было просто невыносимо. Бросив на Регулуса тревожный взгляд, Гермиона убедилась, что подходить ближе он не собирается, и решилась на отчаянный шаг: быстро обернувшись по сторонам, она на цыпочках сделала несколько осторожных шагов вперёд. Голоса становились всё громче; Гермиона практически поравнялась с Регулусом, когда тот неожиданно обернулся. Выражение его лица в темноте было довольно сложно разглядеть, но по тому, как сверкнули его глаза, без труда можно было догадаться, что он явно рассержен.

— Я же просил тебя стоять на месте, — яростный шёпот раздался прямо над ухом. Гермиона вздрогнула от неожиданности и резко замотала головой, тем самым дав понять, что она никуда не уйдет. Регулус обречённо вздохнул и отвернулся.

В темноте коридора явственно выделялись два тесно прижавшихся друг к другу силуэта.

— Ты же совсем его не любишь! — тихий, чуть хрипловатый мужской голос настойчиво взывал к своей собеседнице. — Зачем устраивать весь этот фарс?

В ответ ему вновь раздался высокий смех.

— А причем здесь любовь, Барти? Он мой жених и априори не должен замечать ни одной девушки, кроме меня.

— Да с чего ты взяла, что он тебе изменяет? Честное слово, Альдина, неужели ты думаешь, я бы не заметил?

«Альдина?» — мысленно удивилась Гермиона, украдкой покосившись на Регулуса. «Неужели та самая?»

— Я в этом уверена. Девушки чувствуют подобные вещи на уровне интуиции. Так ты мне поможешь или нет?

— Помогу, — безрадостно ответил Барти. — Могла бы и не спрашивать.

— Вот и славно! — Альдина обвила руками его шею и звонко поцеловала его в щеку. — Всегда знала, что на тебя можно положиться. — добавила она и, махнув на прощание рукой, быстро двинулась вперёд.

Гермиона инстинктивно отступила назад и хотела было потянуть за собой Регулуса. Но, вопреки здравому смыслу, рука её прошла сквозь махровую ткань халата, не задержавшись на ней ни на секунду. Регулус остался стоять на месте, пристально влядываясь в её побледневшее лицо.

С тихим хлопком Гермиона вновь очутилась на своей привычной, аккуратно укрытой пледом постели за бордовым пологом. И, к своему удивлению, обнаружила себя одетой в мантию поверх пижамы и тапочки. Голова слегка кружилась, и ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и окончательно осознать, что же произошло. Гермиона чуть сдвинула полог и внимательно обвела взглядом спальню. Девочки уже легли спать. Наверно, и тут, и там прошло не менее получаса. Мыслями она была всё ещё «там», в гостиной Слизерина и коридорах подземелий. Чем дальше развивалась эта история с Регулусом, тем необъяснимее становились события. Сняв чужую одежду, Гермиона взглянула на журнал, лежавший на краю кровати.

«Да какое сейчас чтение?..» — подумала она и убрала «Трансфигурацию для увлечённых» в тумбу. Укрывшись одеялом, Гермиона поудобнее устроилась на кровати, прокручивая в мыслях все мельчайшие подробности произошедшего. Так значит, это была его невеста, та самая Альдина Гринграсс, о помолвке с которой она прочла в Пророке. Как вовремя она переместилась назад, не хватало ей стать участницей ещё одной сцены ревности! К которой она явно не имела никакого отношения.

Утром Гермиона выглядела хуже некуда. Бессонная ночь не прошла даром, и тёмные круги, обозначившиеся под глазами прекрасно это иллюстрировали. Кое-как приведя себя в порядок, она спустилась в гостиную, где её уже дожидались Гарри и Рон.

— Доброе утро, — поздоровалась Гермиона, отчаянно пытаясь подавить зевок.

— Послушай, Гермиона, мы вчера не успели… не могла бы ты…

Сердце Гермионы застучало быстрее, глаза распахнулись, а сонливость как рукой сняло, и кажется, она догадалась, что произошло!

— Дай списать, — Рон умоляюще сложил руки и сделал самые несчастные глаза на свете.

— Я не написала эссе для профессора Флитвика, — со злостью прошептала Гермиона. Злилась она, конечно, на себя.

— Что?.. — Гарри и Рон растерянно переглянулись и недоверчиво уставились на Гермиону, которая в панике схватилась за голову и присела на диван.

— Что мне теперь делать? — она отчаянно пыталась продумать возможные варианты, первым среди которых было — сию же секунду приняться за работу, наплевав на завтрак и на плохое самочувствие. Но разум быстро отверг эту идею — написать эссе за такое короткое время просто невозможно!

— Не ходи на урок, — беспечно предложил Рон.

— Да, отдохни, а мы прикроем тебя перед Флитвиком, — поддержал его Гарри.

— Ну уж нет! — решительно ответила Гермиона, поднялась на ноги и зашагала вперёд.

Но на уроке Заклинаний профессор Флитвик всё-таки обратил внимание на скверное состояние Гермионы и настоял на том, чтобы она немедленно отправилась в Больничное крыло. Такой расклад пришёлся как нельзя кстати — она сможет написать эссе вечером, а завтра сдать его Флитвику. Да и наведаться к мадам Помфри действительно не помешает: некоторые средства из её арсенала успешно справятся и с усталостью, и с плохим самочувствием.

Бесшумно открыв тяжелую дубовую дверь, она вошла в Больничное крыло и нерешительно застыла на пороге. Свежий воздух наполнил легкие, а взгляду предстало светлое помещение с большими чуть приоткрытыми окнами, кушетками, ширмами и шкафчиками для лекарств.

— Доброе утро, Гермиона, — прозвучал мягкий, слегка приглушённый голос. Это была отнюдь не мадам Помфри, а Полумна Лавгуд, которая сидела на одной из кушеток, прижав к пальцу большой кусок алеющей ваты. Кажется, она сильно поранилась, но несмотря на это, её лицо светилось от счастья.

— Привет, Полумна. Что с тобой? — спросила Гермиона, присев на соседнюю белоснежную кушетку.

— Я помогала Хагриду накормить… — начала было она, но сразу замолчала, заметив вышедшую из своего кабинета мадам Помфри. В руке целительница несла небольшой пузырек, от которого исходил такой резкий запах, что Гермиона тут же заткнула рукой нос.

— Мисс Грейнджер, чем могу помочь? — спросила мадам Помфри, попутно смазывая рану Полумны зловонной жидкостью.

— У вас есть какое-нибудь средство от усталости и переутомления? — на этих словах Полумна нахмурилась и посмотрела на Гермиону.

— Подождите пять минут, я принесу то, что нужно, — она замотала руку Полумны бинтом и снова скрылась за дверью.

— У тебя что-то случилось, Гермиона, — это был даже не вопрос, а скорее утверждение. — Я могу тебе чем-то помочь?

— Вряд ли мне кто-то способен помочь.

— И всё же, — не отставала Полумна, — может, у меня получится?

В широко распахнутых глазах Полумны явно читалось сочувствие. Гермиона тяжело вздохнула и сдалась.

— Я пытаюсь найти информацию об одном артефакте, — неуверенно начала она. — Но ничего не выходит.

— Что за артефакт? — на лице Полумны оставалось всё то же отстранённо-сочувственное выражение, но в глазах заблестели озорные искорки.

— Это зеркало, — расплывчато ответила Гермиона, и Полумна растерянно поджала губы.

— Нет, увы, про зеркала я ничего не знаю. Но знаешь, недавно дома я нашла странную книжку, которая никак не открывалась. Мне стало любопытно, и я привезла её в Хогвартс, чтобы показать Серой Даме. И она рассказала мне, что это за книга и как её открыть. Может, тебе тоже попросить её о помощи?

Гермиона скептически покосилась на Полумну. Она знала, что Серая Дама — призрак факультета Равенкло. Но какой прок в таком деле от призрака?

— Не думаю, что это хорошая мысль, — Гермиона постаралась сказать это помягче.

— Серая Дама очень умная, — убедительно заявила Полумна. — Она дочь мудрейшей основательницы Хогвартса — Ровены Равенкло, — проникновенным шёпотом продолжила она.

Гермиона удивлённо приподняла брови.

Признаться, она никогда об этом не слышала — даже в Истории Хогвартса ни разу не упоминалась информация о том, что среди обитающих в замке привидений есть потомки основателей. Полумна, конечно, известная выдумщица, но вдруг на этот раз она окажется права? Если Серая Дама и впрямь дочь Ровены Равенкло — она непременно должна знать о зеркалах, созданных её матерью.

Тем временем возле них бесшумно возникла мадам Помфри. Она держала в руках увесистую бутыль с густой мутноватой жидкостью и стакан.

— Мисс Лавгуд, вы можете идти, но вечером обязательно явитесь на перевязку, — скомандовала она, и довольная Полумна резво соскочила на пол и направилась к выходу. Перед самой дверью она обернулась к Гермионе и доверительно сказала:

— Если передумаешь — я подскажу, где её найти.

Гермиона в ответ лишь кивнула, принимая из рук мадам Помфри стакан с целебной настойкой.

Несмотря на рекомендованные школьной целительницей покой и отдых, Гермиона всё же отправилась на занятия. Но проку от этого почти не было: даже на любимых Рунах ей с трудом удавалось сосредоточиться — мысли то и дело возвращались к Регулусу, сквозным зеркалам и призраку Серой Дамы, которая могла оказаться дочерью Ровены Равенкло. А если это действительно так — то просто необходимо найти её и попробовать узнать хоть что-то об этом странном перемещении. Возможно, есть какой-нибудь способ предотвратить подобное в будущем — шутки со временем очень опасны, кто знает, к каким последствиям всё это может привести?

Едва дождавшись окончания занятий, Гермиона разыскала Полумну и подробно расспросила её о том, где и когда можно найти призрака факультета Равенкло.

— Каждый вечер после ужина Серая Дама заглядывает в нашу гостиную, чтобы узнать, как мы провели день. После этого она всегда отправляется в сторону выхода, так что ты могла бы её там подкараулить.

— Спасибо, ты и правда мне очень помогла, — поблагодарила Гермиона, но Полумна, казалось, её уже не слушала — водрузив на нос астрально-спектральные очки из Придиры, она с интересом разглядывала пустое пространство перед собой, пытаясь поймать что-то невидимое. Гермиона скептически покачала головой.

Сказав Гарри и Рону, что направляется в библиотеку, сразу после ужина она поспешила за небольшой компанией младшекурсниц с Равенкло, стараясь не попадаться им на глаза. Едва оказавшись возле входа в гостиную, Гермиона отошла в сторонку, вытащила из сумки учебник по Заклинаниям, и, спрятав за ним лицо, углубилась в чтение. Спустя некоторое время коридор заметно опустел, и вокруг стало непривычно тихо. Заметив выплывающий прямо из стены призрак молодой женщины, Гермиона затолкала учебник обратно в сумку и тихо окликнула её.

— Простите за беспокойство, не могли бы вы уделить мне несколько минут?

Серая Дама застыла на месте и медленно повернулась.

— Кто вы и что от меня хотите? — удивлённо поинтересовалась она.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, и я хотела бы с вами поговорить…

— Гермиона Грейнжер, — задумчиво повторила Серая Дама и с лёгкой улыбкой добавила: — Я знала, что когда-нибудь ты ко мне придешь.

Разговор с Серой Дамой прояснил многое. Оказывается, сквозные зеркала могли не только связываться между собой на расстоянии, но и перемещать своих владельцев друг к другу в определенное время. Это объясняло перемещение Гермионы к Регулусу, но главное так и оставалось неясным: как осколок сквозного зеркала устанавливает связь с прошлым вместо того, чтобы связываться со своей парой в настоящем? Можно предположить, что здесь сыграло роль то, что зеркало разбилось, вследствие чего и нарушились его функции. Но почему тогда оно связывалось не с отцом Гарри, у которого в том времени было парное зеркало, а с братом Сириуса? На этот вопрос Гермиона никак не могла найти ответа. Не знала его и Серая Дама.

Да и сам Регулус Блэк. По словам Сириуса, он был Пожирателем смерти и по-настоящему восхищался Волдемортом, полностью поддерживая его идеи. Регулус Блэк был опасен. И связь с ним была опасна. Но как её прервать? Серая Дама ждала появления Гермионы, а значит в своем времени Регулус тоже с ней разговаривал. Иначе с чего бы ей ждать вопросов о сквозных зеркалах? И если она рассказала Регулусу то же самое, что и ей, значит он тоже в курсе того, как работают зеркала и может запросто переместиться в будущее.

От этой мысли Гермиону пробила дрожь. Все разумные доводы, по которым она откладывала разговор с Гарри, закончились. Всё становится слишком серьезно, и она больше не может скрывать от него правду. Несмотря ни на что, она должна рассказать обо всем случившемся Гарри. В конце концов, это его зеркало, и он имеет право знать. Да, это было бы правильно.

Утро следующего дня началось для Гермионы не самым лучшим образом. Была суббота, первый день весны и, как не преминула напомнить ей Лаванда, день рождения Рона.

Честное слово, как будто она сама могла об этом забыть!

— Я хочу устроить Бон-Бону незабываемый день рождения, — протянула Лаванда, закручивая свои роскошные волосы в замысловатую прическу. — Только я и он. Поэтому, будь добра, не крутись сегодня возле моего жениха!

Гермиона от неожиданности даже не сразу нашлась с ответом. Но Лаванда, похоже, в ее ответе совершенно не нуждалась. Быстро закончив с прической, она выпорхнула из комнаты, так и оставив Гермиону в недоумении. Сидевшая на своей кровати Парвати лишь пожала плечами — несмотря на то, что они с Лавандой были лучшими подругами, она предпочитала держать в этом конфликте нейтральную сторону.

Стараясь не думать ни о Роне, ни о его девушке, Гермиона решила немедленно разыскать Гарри и поговорить с ним о сквозном зеркале. Спустившись вниз, она огляделась по сторонам. Удрученные отменой похода в Хогсмид гриффиндорцы не спешили покидать свою башню, предпочитая оставаться в гостиной. Но Гарри среди них не было. Не оказалось его и в спальне, и даже за завтраком в Большом зале. Рона, к слову, там тоже не было, отчего Лаванда с кислым лицом восседала за столом в гордом одиночестве. Ну куда же они запропастились с самого утра?

Прошло не меньше получаса, когда Гермиона натолкнулась на Гарри в коридоре возле больничного крыла.

— Ну наконец-то! Мне нужно срочно с тобой поговорить! — начала было она, но тут же осеклась, заметив испуг в глазах Гарри. — Что случилось?

— Рон, — тихо ответил Гарри, стараясь не глядеть Гермионе в глаза. — Он выпил медовуху у Слизнорта, и, кажется, она была отравлена.

— Что? — Гермиона прижалась к стене, не в силах поверить в услышанное. — Как он?

— Не знаю. Я дал ему безоар, Слизнорт побежал за помощью, а потом появились МакГонагалл с мадам Помфри и перенесли его сюда. Но внутрь меня так и не пустили, — развел руками Гарри.

Гермиона и Гарри так и остались ждать новостей возле входа в Больничное крыло. Вскоре к ним присоединилась Джинни. Гарри тихо рассказал ей о том, как с утра Рон съел шоколадные котелки, напичканные любовным зельем, как они пришли к профессору Слизнорту за противоядием, как после его успешного действия они открыли бутылку медовухи, чтобы поднять бокалы за день рождения Рона.

Джинни уселась рядом с Гарри и молча взяла его за руку. Гермиона слышала, как они тихо о чем-то переговариваются, но в разговор не вмешивалась. Сердце в груди стучало, как сумасшедшее, мысли то и дело возвращались к Рону, но она старалась не думать о том, что могло бы произойти, если бы Гарри не догадался о безоаре. Самое страшное уже позади, сейчас главное не опускать руки. Мадам Помфри — отличная целительница, она обязательно поставит Рона на ноги.

«Все будет хорошо», — словно заклинание повторяла про себя Гермиона.

К Рону их пустили только вечером. Гермиона сразу бросилась вперед и присела на край кровати, на которой лежал Рон. Он был бледный, как полотно, и, кажется, спал. Мадам Помфри заверила их, что все в порядке, но Рону придется провести в Больничном крыле не менее недели. Через некоторое время в палате появились близнецы Уизли, а сразу за ними пришел Хагрид. Бурное обсуждение произошедшего не прекращалось ни на минуту, каждый из присутствующих в палате выдвигал свою версию. Конечно, Гарри не упустил случая и заявил, что подозревает Малфоя. Кто бы сомневался.

Вскоре дверь снова открылась, и в Больничное крыло вошли мистер и миссис Уизли. После их появления в палате стало так многолюдно, что мадам Помфри пришлось напомнить посетителям о том, что больному требуется покой. Гермиона, Гарри и Хагрид поспешили покинуть Больничное крыло, оставляя Рона наедине со своим многочисленным семейством.

Когда Гермиона и Гарри добрались до Гриффиндорской башни, было уже совсем поздно. В гостиной было пусто, и они устало опустились на диван возле камина. Идти спать совершенно не хотелось.

— О чем ты хотела со мной поговорить с утра? — вдруг вспомнил Гарри.

— Ох, Гарри, — вздохнула Гермиона. — Я даже не знаю, с чего начать…

Она открыла сумку и извлекла из нее сквозное зеркало.

— Гарри… — Гермиона замялась. — Прости, что не сказала тебе раньше, но… С этим зеркалом что-то не в порядке. Я не могу понять каким образом это происходит, но оно может связываться с прошлым.

— Ты хочешь сказать, что смогла вызвать Сириуса? — Гарри вскочил с дивана и протянул руку к зеркалу. Глаза его лихорадочно заблестели. — И он был жив?

— Нет, не Сириуса. Я связалась с Регулусом Блэком, в том времени, когда он еще был студентом Хогвартса.

Гермиона замолчала и перевела взгляд на огонь в камине. Гарри изумленно рассматривал осколок в своей руке и тоже молчал.

— Регулус был… — наконец заговорил он.

— Его братом, да.

— Но как такое возможно?

— Я не знаю, Гарри, — пожала плечами Гермиона. — Может быть свойства зеркала нарушились, когда оно разбилось. Это единственное объяснение, которое я могу найти. Но это еще не все…

Гарри выжидающе смотрел на Гермиону, и она глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.

— В последний раз, когда я пыталась связаться с Регулусом, я переместилась к нему.

— Переместилась в прошлое? — удивленно переспросил Гарри. — Но, это же…

Договорить ему так и не удалось, потому что в ту же секунду рядом с Гермионой что-то ярко вспыхнуло, и через мгновение на диване рядом с ней появился молодой человек в черной мантии. Гермиона вскрикнула и как ошпаренная вскочила с дивана.

— Регулус?

— Что ты здесь делаешь? — уперев руки в бока, поинтересовалась Альдина. Если она и растерялась при виде Регулуса, то тут же взяла себя в руки и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза.

В конце коридора раздался тихий шорох и звук удалявшихся шагов. Альдина нервно обернулась, провожая взглядом тёмную ссутулившуюся фигуру.

— Ищу Барти, — мигом сориентировался Регулус, проследив за её взглядом. — Ты его, случайно, не видела?

— Крауча? Зачем он тебе понадобился в такое время?

— Аналогичный вопрос — это же с ним ты сейчас так мило беседовала?

— С чего ты взял? — Альдина сощурила глаза и окинула Регулуса пристальным взглядом.

— Я не слепой, моя дорогая! Что у вас за тайны?

— Нет никаких тайн, Регулус! Да, я действительно встретила Крауча, и мы обменялись приветствиями. Ничего личного.

— Вот как, — нарочно растягивая слова, протянул Регулус. — И ты не поинтересовалась, куда он направился?

— Считаешь, мне есть до этого дело? — Альдина чуть повела плечом, подошла ближе и тихо прошептала: — К драклу Крауча! Я шла к тебе.

Регулус тихо усмехнулся.

— Не сегодня, моя дорогая, — медленно произнёс он. — Но ты права — к драклу Крауча.

* * *

Как Регулус ни старался — уснуть ему так и не удалось. Неожиданное появление в его спальне Гермионы и её такое же неожиданное исчезновение просто выбили его из привычно-предсказуемой реальности. Нет, он, конечно, не подал виду, но в тот момент и сам испугался не хуже какой-нибудь грязнокровки на первом уроке полётов. Что же, в таком случае, испытала сама Грейнджер, оказавшись в его спальне?

Перевернувшись на бок, Регулус протянул руку к тумбочке, нащупал в темноте зеркало и притянул его к себе. Матовая поверхность стекла приятно холодила ладонь. Регулус провёл по ней пальцем и задумчиво прикусил губу. Каким образом могло произойти перемещение во времени? Даже если предположить, что сбой в работе зеркал произошел из-за повреждения одного из них, это никак не объясняет того, что артефакт вдруг изменил свои функции. До этого момента Регулус был абсолютно уверен, что сквозные зеркала предназначались исключительно для общения. Но получается, что с их помощью можно не только связываться, но и перемещаться друг к другу, и не только в пространстве, но и во времени. Но вот каким образом? Ведь если верить Гермионе (а у Регулуса не было причин ей не верить — девчонка находилась в таком шоке, что вряд ли сумела бы так искусно сымитировать недоумение), то она не сделала ничего такого, что могло бы спровоцировать перемещение. Значит, должно быть что-то ещё. Может, время суток? Возможно ли, что зеркала способны перемещать друг к другу их владельцев только в определённое время?

Регулус устало поморщился. Сидеть и гадать можно было сколько угодно, но это ничуть не приближало его к настоящей разгадке. Должен же быть какой-то способ достоверно узнать обо всех возможностях сквозных зеркал. Вот только какой? В библиотеке Хогвартса о них ничего нет, кроме единственного упоминания в Справочнике магических артефактов. В семейном архиве Блэков никакой информации тоже не было. Регулус перерыл все доступные ему источники ещё в детстве, когда отец только подарил им с Сириусом зеркала, но ничего толкового так и не нашёл. Да и Сириусу скорее всего об этом ничего не известно, иначе он бы уже давно испробовал возможность перемещения с помощью зеркал на себе. Но кто же тогда мог обладать подобными сведениями?

Ночную тишину нарушил тихий скрип двери. Регулус поднял голову с подушки и прислушался к едва различимому звуку осторожных шагов, которые, впрочем, скоро стихли, и комната вновь погрузилась в сонное безмолвие. «Барти вернулся», — промелькнуло в голове у Регулуса, но он не придал этому никакого значения. О том, что связывает его лучшего друга с его невестой, думать совершенно не хотелось. По крайней мере, сейчас. Возможно, он поговорит с ним об этом завтра, и разговор этот точно не окажется приятным.

Поудобнее устроившись в кровати, Регулус вновь бросил взгляд на сквозное зеркало, и тут его осенило.

— Ну, конечно! — он с силой хлопнул рукой по одеялу, в то время как на губах его расплывалась самодовольная улыбка. — Кричер!

* * *

Холодный влажный воздух резко наполнял легкие. После тёплого замка ночная прохлада вызывала лёгкий озноб. Поплотнее закутавшись в мантию, Регулус накинул на голову капюшон и осмотрелся по сторонам. Почти безмолвный в ночное время Лютный переулок встретил его полным безразличием: на его появление, казалось, никто даже не обратил внимания. Оно и к лучшему.

Скрывая лицо за плотной черной тканью объёмного капюшона, он двинулся вперёд вдоль одинаковых, точно братья-близнецы, лавок. Добравшись до небольшого стоявшего особняком здания, полустёртая вывеска которого гласила «Горбин и Бэрк», он остановился и уверенно потянул за ручку. Дверь, предсказуемо, оказалась закрыта. За окнами магазинчика царила беспросветная тьма, но Регулус догадывался, что это лишь иллюзия — многие владельцы торговых точек зачаровывают на ночь окна, дабы избежать нежелательных визитов. Возможно, это и правильно, ведь те волшебники, визит которых было бы трудно назвать нежелательным, знали об этой особенности и, соответственно, имели свои привилегии.

Достав из рукава мантии палочку, он подошёл вплотную к обшарпанной деревянной двери и принялся отстукивать по ней определённый ритм. Прошло несколько секунд, прежде чем дверь отворилась и на пороге возник всклоченный недовольный хозяин лавки.

— Кого там ещё банши принесли? — мрачно произнёс он, окидывая нежданного посетителя пристальным взглядом.

— Прошу прощения за поздний визит, мистер Горбин, — скидывая капюшон, произнес Регулус.

— И что же привело ко мне в такое время отпрыска столь почтенного семейства? — вмиг изменившись в лице, проскрежетал Горбин. — Впрочем, вам, мистер Блэк, в моём заведении рады в любое время.

«Еще бы ты был мне не рад, скользкий скряга. Почувствовал запах денег?» — подумал Регулус, вспомнив о внушительной сумме галеонов, которую его отец каждый месяц здесь оставляет.

— Мне нужна информация, — без предисловий начал он, после чего вытащил из кармана зеркало и протянул его Горбину.

— Любопытная вещица. Сквозное зеркало, если я не ошибаюсь?

Регулус коротко кивнул, с отвращением наблюдая, как алчно загораются глаза хозяина магазина. Горбин тем временем внимательно рассматривал зеркало со всех сторон, что-то неразборчиво бормоча себе под нос.

— Какого рода информация вас интересует, мистер Блэк? — наконец поднял голову он, будто вспомнив, что находится не один.

— Я хотел бы услышать всё, что вам известно об этом предмете, о его свойствах и предназначении. Естественно, я не имею в виду ту скудную информацию, что находится в широком доступе.

Горбин сощурил глаза и задумчиво потёр переносицу, словно размышляя о том, стоит ли делиться своими знаниями с кем бы то ни было. Намёк Регулус понял и, выудив из кармана увесистый мешочек с золотом, бросил его на стол рядом с Горбином.

— Что ж, мистер Блэк. Я расскажу вам всё, что мне известно о сквозных зеркалах. Но боюсь, что это не так уж и много.

— Возможно, этого окажется вполне достаточно, — пожал плечами Регулус и опустился на видавший виды стул, одиноко стоявший рядом с дверью.

* * *

Утром в Большом зале Регулус вяло ковырялся вилкой в тарелке и нехотя принимал участие в бурном обсуждении предстоящего матча с гриффиндорцами. Нотт подозрительно покосился в его сторону и нервно дёрнул головой.

— Блэк, с тобой всё в порядке? Ты не болен?

Удивлённо моргнув, Регулус перевёл взгляд на Адриана и саркастически поинтересовался:

— С каких это пор ты так печёшься о моём здоровье?

— С этих самых. На носу игра, а наш ловец выглядит так, словно пол ночи за ним гонялся разъяренный гиппогриф.

— Успокойся, Нотт. Поймать снитч раньше Поттера — это дело чести. Кто-то же должен, наконец, сбить с него хоть каплю спеси.

Адриан хмыкнул и переключил своё внимание на Гойла, пытаясь донести до него какую-ту мудрёную схему, разработанную им пару дней назад. Регулус отвернулся в сторону — стратегия игры загонщиков его совершенно не интересовала. Подняв голову, он осмотрелся по сторонам и увидел её. Ту, которую долго искал, вернувшись ночью в замок, но так и не нашёл.

Регулус сразу её узнал — красивая молодая девушка, облачённая в длинное платье, величественно вплыла в Большой зал, пронеслась под зачарованным потолком и на некоторое время зависла над столом своих подопечных. Серая Дама. Призрак факультета Равенкло. Единственная, кто обладал интересующей его информацией.

Горбин и в самом деле не знал о сквозных зеркалах ничего такого, что могло бы хоть в некотором роде быть полезным Регулусу. Но он честно отработал свой гонорар, указав на ту, что сможет ответить на любой вопрос Регулуса и поделиться информацией, как говорится, из первых уст. Дочь Ровены Равенкло; та, для которой и были созданы первые экземпляры зеркал; та, которая знает об их свойствах всё и даже чуть больше. Вот с кем Регулусу непременно нужно поговорить.

— Мисс Равенкло!

Стремительно удалявшаяся призрачная фигура Серой дамы застыла на месте и резко обернулась.

— Простите, вы это мне?

— Разве вы видите здесь кого-то ещё? — манерно улыбнулся Регулус.

Серая Дама неопределенно мотнула головой, после чего стремительно подлетела к нему практически вплотную и заговорила тихим настороженным голосом:

— Откуда вам известно моё имя, мистер… ?

— Блэк. Если я скажу вам, что догадался, вы мне, конечно, не поверите?

— Не поверю. Но, впрочем, это не важно. Что вам от меня нужно?

— Я бы хотел задать вам несколько вопросов про одно изобретение вашей матери.

Серая Дама переменилась в лице и резко отпрянула назад.

— И вы туда же! Я ничего не знаю про диадему моей матери! — вскрикнула она и, развернувшись, поплыла в сторону.

— Причём здесь диадема? Я хотел узнать о сквозных зеркалах!

После этих слов Серая Дама остановилась и вновь обернулась.

— О зеркалах? — удивленно переспросила она. — Ничем не могу вам помочь. Да, их действительно изобрела моя мать, но они давно утеряны.

— А если я скажу вам, что одно из них сейчас находится у меня? — тихо произнёс Регулус, извлекая из кармана сквозное зеркало.

— Но… — Серая Дама явно растерялась. — Как оно к вам попало?

— Эти зеркала нам с братом подарил отец, но как они оказались у него мне неизвестно. Но с помощью этого, — Регулус постучал пальцем по поверхности стекла, — с помощью этого зеркала вчера в моей постели появилась девушка. И я очень надеюсь, что вы сможете объяснить мне, как такое могло произойти.

Серая Дама молчала. Она пристально разглядывала то зеркало, которое Регулус продолжал держать в вытянутой руке, то самого Регулуса, словно прикидывая, стоит ли делиться с ним своими знаниями. Наконец, после нескольких минут тишины она заговорила:

— Мой отец был исследователем и часто пропадал в экспедициях. Мы редко виделись, но были очень близки, и я тяжело переживала долгие расставания с ним. Мама не могла спокойно смотреть на мои страдания, и именно тогда ей и пришла в голову идея этих зеркал. Зеркал, с помощью которых можно было общаться с человеком, который находится на другом конце света. Но помимо возможности общения, у сквозных зеркал была и другая особенность, о которой неизвестно никому из ныне живущих. Они способны мгновенно перемещать своих владельцев в пространстве, но, к сожалению, ненадолго.

— Насколько? — спросил Регулус.

— Не больше получаса. Потом их сила слабеет, и человек начинает постепенно исчезать, словно…

— Привидение, — закончил Регулус, вспоминая призрачные руки Гермионы, пытавшейся ухватить его за халат. — А вы когда-нибудь перемещались с помощью зеркала к своему отцу?

— Нет, — мотнула головой Серая Дама. — Я была слишком мала для таких путешествий, и слишком любопытна, как любила говорить моя мать.

— То есть, вы не знаете, как именно происходит перемещение?

Серая Дама задумчиво рассматривала стену за спиной Регулуса. Он чувствовал, что она знает, но захочет ли она поделиться этим знанием с ним?

— Я не знаю каким образом происходит само перемещение, но могу предположить, что зеркала работают по принципу многоразовых порталов. Мой отец появлялся всегда в одно и то же время — за полчаса до полуночи.

Регулус попытался вспомнить, в какое время к нему переместилась Гермиона, и удовлетворенно хмыкнул: все сходится. Кроме одного.

— Но постойте, вы говорите о перемещениях в пространстве, — начал Регулус, — но та девушка, Гермиона Грейнджер, она была не из нашего времени. Она была из будущего, — продолжил он, понимая, как глупо, должно быть, звучат эти слова. — Как такое возможно?

— На этот вопрос у меня нет ответа. Зеркала сродни порталам, а для перемещения во времени нужен Маховик. Возможно, ваша гостья ввела вас в заблуждение и она вовсе не из будущего.

Регулус задумался. Могла ли Гермиона его обмануть? Теоретически — да. Если подумать, она и не говорила ему о том, откуда она на на самом деле. Он сам догадался о будущем, и она лишь подтвердила его догадку. Так соврала или нет?

— Я рада, что смогла вам помочь. Но, прошу, не делайте из этого знания достояние общественности. Вы хороший человек, я вижу это по глазам, но другие… Они могут использовать возможности сквозных зеркал в корыстных целях. Не думаю, что это именно то, о чем мечтала моя мать.

— Разумеется, я не собираюсь кричать об этом направо и налево! — Регулус состроил оскорбленное лицо, но тут же улыбнулся и продолжил: — Спасибо за помощь! С вами приятно иметь дело!

— Льстец! — усмехнулась Серая Дама, глядя на удаляющуюся спину Регулуса.

* * *

Матч между Слизерином и Гриффиндором обещал стать самым обсуждаемым событием за последние несколько недель. Казалось, что на трибунах не осталось ни одного свободного места. Болельщики Слизерина, как впрочем и всегда, были в меньшинстве, но это не помешало им растянуть несколько флагов и плакатов в поддержку своей команды. Регулус крепко сжал в руке метлу и бросил самодовольный взгляд на Сириуса. Брат ответил ему таким же насмешливым взглядом и изобразил в воздухе довольно неприличный жест. Регулус лишь хмыкнул в ответ. Посмотрим, как ты запоешь, когда я уведу снитч из-под носа вашего хваленого ловца.

Флинт и Поттер пожали друг другу руки с такой силой, что Регулусу показалось, будто он услышал хруст их костяшек. Раздался свисток, все четырнадцать игроков обоих команд вскочили на метлы и взмыли в воздух. Регулус стремительно поднимался все выше и выше. Ветер гудел в ушах, пересиливая все звуки, доносившиеся с переполненных трибун. И если перед матчем он еще думал о Грейнджер и о возможностях, которые могли открыть для него Сквозные зеркала, то оторвавшись от земли, он полностью отключился ото всех посторонних мыслей, наслаждаясь ощущением свободы от полета.

Игра набирала обороты с самых первых секунд. Гриффиндорский охотник — с такого расстояния Регулус не мог разглядеть кто именно, — завладел квоффлом и теперь с бешеной скоростью мчался к слизеринским кольцам. Но забросить мяч у него так и не получилось — недаром Забини считался одним из лучших вратарей в Хогвартсе за последнее десятилетие.

Регулус заставил себя оторваться от игры, обвел взглядом поле в поисках Поттера и заметил его над трибунами Гриффиндора. Судя по тому, что он завис в воздухе и, так же как и Регулус, наблюдал за ожесточенной схваткой на поле — снитч еще не появился. Направив метлу вниз, Регулус облетел несколько раз кольца своей команды, а потом резко взмыл вверх и помчался вперед, заметив золотой отблеск в противоположной стороне поля. Поттер нагнал его в середине пути, и дальше они продолжили погоню вместе. Но шустрый снитч не задержался на месте и переместился в сторону слизеринских трибун.

Регулус резко развернул метлу и помчался по направлению к болельщикам своей команды. Поттер дышал ему в затылок, не отставая ни на секунду. Золотой снитч завис в нескольких метрах от них. Покрепче перехватив рукоять метлы рукой, Регулус вытянул вперед другую руку. И в этот момент Поттер, пытаясь дотянуться до снитча, отправил свою метлу в пике и резко вышел из него, вырвавшись вперед. Но было слишком поздно — пальцы Регулуса сомкнулись, он с силой вытянул руку вверх, и раздался финальный свисток.

— Регулус Блэк поймал снитч! Слизерин побеждает со счетом 150:0.

Поттер выругался и резко направил метлу вниз. Регулус ошарашенно смотрел на табло: от начала игры прошло всего семь минут. Семь минут и ни одного забитого в кольца мяча. Подлетевший Флинт схватил его в охапку, и они оба чуть не сорвались с метел, успев удержаться буквально в последнюю секунду.

— Красавчик, Блэк! — проорал ему Флинт. — Это чистая победа!

Трибуны Слизерина взорвались в победном кличе.

Празднование победы растянулось до самого вечера. Профессор Слизнорт никогда не запрещал своим подопечным засиживаться в общей гостиной до самой ночи — по большей части ему было глубоко наплевать на дисциплину внутри своего факультета, чем слизеринцы и пользовались без зазрения совести. Регулус, как главный герой матча, находился все время в центре толпы. Альдина не отлипала от него ни на секунду, купаясь в лучах славы. Улучив момент, когда она начала что-то увлеченно обсуждать с подругами, Регулус незаметно покинул гостиную.

Уже в спальне он достал из кармана часы, выждал пару минут, после чего достал из тумбочки зеркало и четко произнес:

— Гермиона Грейнджер!

Зеркало в его руках ослепило глаза вспышкой яркого света, и буквально через секунду Регулус понял, что всё получилось.

Он задержался взглядом на ошарашенном лице Гермионы и широко улыбнулся. Интересно, где он сейчас находится? И в каком все-таки году?

Он с любопытством огляделся по сторонам. Небольшое круглое помещение, тесно обставленное мягкими креслами и диванчиками. Судя по цветовой гамме, это общая гостиная Гриффиндора. Спасибо, что не спальня, а то кто знает, как бы оно все вышло. Усмехнувшись своим мыслям, Регулус перевел взгляд в сторону и тут же заметил направленную в его сторону палочку.

Поттер? Что здесь делает Поттер?

— Не вздумай хоть на шаг приблизиться к Гермионе, иначе я за себя не отвечаю.

Регулус хмыкнул и поднял руки вверх, показывая, что он безоружен. Палочка, спрятанная в рукаве мантии придавала уверенности, хоть он и не думал, что она может понадобиться.

— Не нужно, Гарри, — воскликнула вдруг Гермиона. — Не думаю, что сейчас он способен причинить нам какой-либо вред.

Гарри значит. Не Джеймс. А вот это уже интересно.

То, как она выделила слово «сейчас» заставило Регулуса задуматься. Что она хотела этим сказать? Получается, что Грейнджер осведомлена о нем и его жизни куда больше, чем могло показаться на первый взгляд. Возможно, они пересекались в этом времени, хотя такое довольно сложно себе представить. Судя по тому, что стоящий перед ним Поттер был просто копией Джеймса, можно было предположить, что это его сын. Или даже внук, что тоже возможно. А это значит, что самому Регулусу в этом времени никак не меньше тридцати пяти лет. А то и все шестьдесят.

— Он Пожиратель, если ты об этом забыла, — гневно прошептал Поттер, оборачиваясь к Гермионе.

— Я не забыла, — вспыхнула она. — Но он не в том положении, чтобы пытаться причинить кому бы то ни было вред. Да и вряд ли он задержится здесь надолго. Мое перемещение в прошлое продлилось не больше получаса.

— Может, связать его на это время? — не сдавался Поттер.

— Гарри! — сердито одернула его Гермиона. — Как тебе такое в голову могло прийти?

— Не хотелось бы прерывать вашу милую ссору, но может вы вспомните, что я все еще здесь и прекрасно вас слышу, — не удержался Регулус.

Гарри и Гермиона моментально умолкли и синхронно повернули к нему головы. Теперь Регулус смог беспрепятственно рассмотреть лицо Поттера. Его сходство с Джеймсом было очевидно: те же черты лица, те же торчащие волосы. Только вот лоб этого Поттера украшал какой-то странный, похожий на молнию шрам. Интересно, откуда он?

— Какой сейчас год? — в лоб спросил Регулус.

Поттер открыл было рот, но Гермиона его опередила:

— Молчи, Гарри!

— Да я и не собирался, — обиженным тоном пробормотал Поттер.

Регулус и не надеялся получить ответ на свой вопрос, но попробовать все равно стоило. Вот черт, откуда здесь взялся этот Поттер? Будь Гермиона одна, все было бы гораздо проще.

— Каким образом ты здесь оказался? — Грейнджер, кажется, пришла в себя и перешла в наступление. Глаза её горели, и в полумраке освещаемой лишь камином гостиной они были похожи на два огонька Люмоса.

— Думаю, точно таким же, как и ты недавно оказалась в моей постели, — хмыкнул Регулус. — Ты, кстати, так и не вернула мне мантию и тапочки.

Гарри изумленно повернулся к Гермионе, щеки которой вмиг вспыхнули ярким румянцем. Регулус даже невольно залюбовался ее смущением. Неужели в мире еще остались девушки, которых можно так легко вогнать в краску?

— Давай не сейчас, Гарри, — тихо попросила она. — А ты не прикидывайся идиотом, Блэк! Ты прекрасно понял, что я имела в виду! Я знаю, что ты тоже разговаривал с Серой Дамой.

— Разговаривал, — не стал отпираться Регулус. — Но не узнал ничего такого, что заслуживало бы внимания.

— Хочешь сказать, что ты переместился сюда случайно? — Гермиона поджала губы, явно чувствуя какой-то подвох.

— Что-то ты не выглядишь очень уж удивленным, — согласился с ней Поттер.

— А вы ожидали, что я буду визжать от страха? Бегать кругами и заламывать в истерике руки, как первокурсница с Хаффлпаффа? — Регулус скептически поднял бровь. — Мерлина ради, я что так похож на идиота?

Поттер, надо отдать ему должное, чуть заметно усмехнулся, за что тут же получил от Гермионы толчок в плечо и строгий, полный негодования взгляд.

— Раз уж я здесь, а исправить ситуацию никому из нас не под силу, то, может, хотя бы поговорим?

Сложившаяся ситуация начала порядком раздражать Регулуса.

— Нам не о чем с тобой разговаривать, — ответил Поттер. — И, раз уж ты все равно скоро отправишься обратно, мы можем просто подождать этого момента. В тишине.

На этот раз Гермиона не стала спорить и просто промолчала. Регулусу такой расклад совершенно не понравился. Неужели они думают, что он так и будет сидеть здесь молча на протяжении получаса? Наивные гриффиндорцы! Хотя… Если подумать, не очень-то это и плохая идея.

— Отлично, — протянул он, перекидывая ногу на ногу. — Давайте помолчим.

Не ожидавший такой сговорчивости Гарри повернулся к Гермионе. Несколько секунд они так и стояли, словно переговариваясь без слов. Но именно такого эффекта и добивался Регулус. Воспользовавшись моментом, он быстро выхватил из рукава палочку и резко взмахнул ей, накладывая на себя мощные дезиллюминационные чары. И в следующий момент, когда Поттер и Грейнджер вновь повернулись к дивану, Регулуса там уже не было.

— Куда он пропал? Ты видела?

Гермиона отрицательно покачала головой и направилась к дивану. Регулус тут же подскочил и, стараясь производить как можно меньше шума, отошел к камину у с удобством устроился в кресле, наблюдая как она бессмысленно водит руками в воздухе.

— Вероятно, связь между зеркалами прервалась, и он вернулся назад в своё время.

— Но ведь ты сама говорила, что он должен исчезнуть через полчаса, — напомнил ей Поттер.

— Когда это случилось со мной, так оно и было, — Гермиона пожала плечами и на секунду задумалась. — Но, похоже, время на которое можно переместиться всегда разное.

— Странно все это, — пробормотал Гарри. — А что он там говорил, как-будто ты… в его постели…

Услышав это, Регулус невольно улыбнулся. Оказывается Поттер умел смущаться, не хуже Грейнджер.

— Это совсем не то, о чем ты подумал, — рассердилась Гермиона. — Регулус просто сидел на своей кровати. Собственно, туда я и переместилась. Вот и все.

— Тебя кто-нибудь видел, кроме него?

— Нет. Полог был задернут и ко всему прочему на нем были заглушающие чары.

Кажется, Поттер расслабился и попросил Гермиону рассказать все по порядку. И она с готовностью начала свой рассказ. Регулус весь обратился в слух, даже дышать старался как можно тише. А Гермиона тем временем поведала Гарри о том, при каких обстоятельствах состоялся ее первый разговор с Регулусом, как она искала информацию о свойствах сквозных зеркал и не преуспела в этом и, наконец, о том, как однажды вечером неожиданно переместилась в прошлое.

Гарри слушал молча, лишь изредка уточняя некоторые детали. И когда Гермиона закончила свой рассказ, он заговорил.

— Понимаешь, что это значит, Гермиона? — взволнованно начал он. — Если ты смогла связаться с помощью зеркала с Регулусом Блэком, то, возможно, я смогу снова поговорить с Сириусом!

Гермиона молчала, в то время как Гарри продолжал напряженно наворачивать круги вокруг дивана.

— Прости Гарри, но я не уверена, что это возможно, — с сожалением произнесла она. — Если бы существовал хоть малейший шанс, что с помощью зеркала можно связаться с твоим крестным — я была бы первой, кто помог бы тебе в этом деле.

Гарри рассеянно кивнул, а Гермиона меж тем продолжила:

— Мы знаем, что твое зеркало связывается с Регулусом из семьдесять восьмого, и, даже если мы каким-то образом убедим его передать зеркало брату, ничего путного все равно не выйдет, ведь в то время Сириус даже не знал о твоем существовании.

— Но мы можем попытаться все исправить! Ведь там, в семьдесят восьмом, Сириус еще жив! — с жаром воскликнул Поттер. — И мои родители тоже живы!

— Я понимаю твои чувства, Гарри, — в глазах Гермионы блеснули слезы. — Но мы не можем вмешиваться в ход времени. Это очень опасно.

— Но ведь мы уже вмешивались в него! На третьем курсе мы помогли Сириусу сбежать от дементоров и спасли жизнь Клювокрылу! Почему сейчас мы не можем попытаться сделать то же самое?

— Мы возвращались в прошлое всего на три часа! А не на девятнадцать лет!

Поттер и Грейнджер так и продолжали спорить, но Регулус их уже не слушал. Сириус мертв. В этом времени Сириус уже мертв. Регулус опустил голову вниз, пытаясь осмыслить услышанное. Невидящим взглядом он рассматривал свои руки, даже не заметив, что те постепенно становились прозрачными. Время, отведенное на перемещение закончилось. Через мгновение Регулус вновь оказался в своей спальне, где его поджидал не очень приятный сюрприз.

На его кровати сидела Альдина и держала в руках сквозное зеркало.

— И где же ты был, Регулус?

Ночью Гермиона никак не могла уснуть. Не помогал даже старый проверенный способ — читать, читать и еще раз читать, пока глаза сами не начнут закрываться от усталости. Но чтение не помогало, да и вникнуть в написанное у Гермионы никак не получалось, и, в конце концов, она отложила книгу в сторону.

Мысли о неожиданном появлении Регулуса в гостиной Гриффиндора не желали покидать ее головы. Как вовремя она рассказала обо всем Гарри! Страшно представить, что он мог бы натворить, если бы заранее не знал, что к чему. А вот поведение Регулуса было слишком странным. Он не выглядел ни удивленным, ни взволнованным, словно само его перемещение в будущее было заранее спланировано. И чем больше Гермиона об этом думала, тем сильнее убеждалась в своей правоте: Регулус солгал о том, что Серая Дама не рассказала ему всё, что знала о работе зеркал. Конечно, рассказала, просто он не счел нужным поделиться этим с ней и с Гарри. Чертов слизеринец! Значит, теперь он сможет перемещаться сюда в любой момент, когда ему вздумается. А что, если в этот момент с ней будет находится не только Гарри, но и Рон? Ведь он ни о чём не знает.

Боже, это звучало как бред сумасшедшего — Рон чуть не умер и сейчас находился в Больничном крыле, а она думает совершенно не о том, о чем должна бы думать в этот момент. Гермиона успокаивала себя тем, что самое страшное уже позади, и Рон очень скоро поправится и снова будет рядом с ними. Или рядом с Лавандой, но по сравнению с тем, что могло произойти, это казалось сущим пустяком. Главное, что Рон жив, а все остальное не так уж и важно. Как же глупо было переживать из-за их отношений. Сейчас Гермиона окончательно поняла, насколько важна для неё именно дружба с Роном, а что до её влюблённости… Похоже, она на самом деле оказалась лишь влюбленностью — глупой и мимолетной, которая неизбежно настигает всех девочек её возраста.

Устав вертеться с бока на бок, Гермиона села на кровати, и её взгляд тут же упал на тапочки — те самые, что одолжил ей Регулус во время ее перемещения в прошлое. Мысли снова вернулись к происшествию в гостиной. Как вышло, что перемещение Регулуса длилось не более пяти минут? Ведь сама Гермиона возвращалась в прошлое на более длительное время. Да и Серая Дама в своем рассказе называла конкретное время перемещения — полчаса. Если только…

— Гарри! Гарри!

— Ты не ошиблась, Гермиона? — недовольно пробурчал Дин Томас, поспешно прикрывая свой голый торс одеялом. — Это, знаешь ли, спальня для мальчиков!

Гермиона смущенно отвернулась в сторону ванной, из которой как раз появился Гарри. Гермиона сразу схватила его за руку и потянула за собой в коридор.

— Что случилось? — встревоженно спросил Гарри.

— Я только сейчас поняла, как мы сглупили вчера вечером! Ведь мы даже не проверили, переместился ли Регулус на самом деле!

— Ты хочешь сказать, — в глазах Гарри мелькнули искорки понимания, — что он просто…

— Исчез, да! — нетерпеливо перебила Гермиона. — Мантия невидимка, дезиллюминационные чары, да все что угодно, способное сделать волшебника невидимым для чужих глаз!

Гарри потрясенно молчал. А ведь правда — ни он, ни Гермиона не видели тот момент, когда Блэк исчез из гостиной. Что мешало ему накинуть мантию и незаметно выскользнуть из гостиной? Или остаться и подслушать их разговор.

— Какая же я глупая! — продолжала сокрушаться Гермиона. — Я только недавно читала о заклятии, с помощью которого можно узнать, есть ли кто-нибудь в помещении! Почему я его не выучила?!

— Прекрати себя винить! — не выдержал Гарри. — Ты вовсе не глупая, наоборот, ты самая лучшая волшебница в Хогвартсе! Но даже ты не можешь знать всё на свете.

— Спасибо, конечно, Гарри, но это ничуть не умаляет моей вины. Как думаешь, многое он мог понять из нашего разговора?

— Не думаю, — пожал плечами Гарри и коротко улыбнулся: — Мы больше спорили об опасности перемещения в прошлое, чем разговаривали.

Гермиона задумалась. Единственной информацией, которая могла заинтересовать Регулуса, была смерть его брата и родителей Гарри. И кто знает, как это знание на него повлияет — возможно ли, что даже столь незначительная оплошность может привести к непоправимым последствиям?

— Пойдем навестим Рона? — предложил Гарри, чтобы отвлечь Гермиону от самоедства.

— Конечно! — сразу согласилась она. — Я зайду за Джинни, и мы вместе отправимся в Больничное крыло.

При упоминании Джинни на лице Гарри вспыхнула легкая улыбка, которую он тут же постарался скрыть — не очень удачно, конечно, потому как глаза его продолжали лучиться теплотой. Кажется, те часы, что они провели вчера возле входа в Больничное крыло, немного повлияли на их отношения. Интересно, что по этому поводу думает Джинни?

* * *

Гермиона, Гарри и Джинни провели в Больничном крыле большую часть утра. Мадам Помфри заверила их, что здоровью Рона уже ничего не угрожает, но он все еще был слишком слаб и почти все время спал. Гарри и Джинни продолжали строить догадки о личности таинственного отравителя. Гермионе ужасно надоело слушать бесконечные обвинения в сторону Малфоя, а, так как убедить Гарри в том, что нельзя обвинять человека в чем-либо без доказательств, было совершенно невозможно, она покинула Больничное крыло.

Возвращаться в гостиную не хотелось, и Гермиона решила немного пройтись. Она все шла и шла вперед, пока не услышала в каком-то пустынном коридоре тихие сдавленные рыдания.

Остановившись, Гермиона затаила дыхание и прислушалась — всхлипы не прекращались и становились все громче, грозясь перасти в настоящую истерику. Гермиона огляделась по сторонам и заметила небольшую нишу, в которой, спрятав лицо в ладонях, сидела Лаванда. Плечи ее чуть подрагивали в такт рыданиям. Гермиона помедлила всего несколько секунд, а потом решительным шагом двинулась вперед. Лаванда, словно почувствовав ее приближение, подняла голову и резко протерла глаза ладонями, оставляя на щеках черные разводы от туши.

— Что ты здесь забыла? — горько усмехнулась она. — Разве ты не должна сейчас быть с Бон-Боном?

— А почему ты сама не с ним? — вопросом на вопрос ответила Гермиона. — Ведь это ты его девушка, а не я.

— Как же, девушка! — всхлипнула Лаванда. — Такая девушка, что никто из его друзей даже не сказал мне, что произошло! И в Больничное крыло меня вчера не пустили.

Гермиона опустила глаза и нервно закусила губу. Несмотря на то, что они с Лавандой в последнее время, мягко говоря, не ладили, она просто не могла пройти мимо. Глядя на неё — такую несчастную и зареванную — Гермионе стало ее искренне жаль.

— Ну, что ты, Лаванда! — как можно мягче произнесла она, присаживаясь рядом. — Вчера все просто испугались, никто и не думал ничего от тебя скрывать.

— Но ведь ты вчера была с ним! Откуда же ты обо всем узнала?

— Можешь мне не верить, но я действительно узнала случайно, — вздохнула Гермиона. — Иди к нему. Сейчас там только Гарри и Джинни, тебя обязательно пустят.

Лаванда недоверчиво посмотрела на нее, пару раз шмыгнула носом и, резко спрыгнув на пол, умчалась в сторону лестницы. Гермиона осталась одна. Какое-то время она так и сидела в нише, пристально разглядывая собственные коленки. Она знала, что поступила правильно.

Несколько дней прошли как в тумане. Гермиона продолжала навещать Рона, который уже почти совсем оправился. Несколько раз она встречала в Больничном крыле Лаванду, но та лишь обиженно отворачивалась в сторону. Несмотря на все заверения Гермионы, что они с Роном просто друзья, она продолжала его ревновать. И Гермиона перестала приходить в Больничное крыло — ровно до тех пор, пока после неудачной игры в квиддич туда не угодил Гарри.

К счастью, его повреждения оказались не очень серьезными, и уже через несколько дней мадам Помфри разрешила Гарри покинуть Больничное крыло. Вместе с ним она отпустила и Рона, к которому тут же приклеилась счастливая Лаванда.

Всё встало на свои места.

Удивительно, но после своего кратковременного визита в будущее, Регулус, как будто исчез. Он не связывался с Гермионой с помощью зеркала и не пытался переместиться вновь. Это наводило её на мысли, что Блэк что-то задумал, и она никак не могла избавиться от этого предчувствия. В надежде, что сможет отвлечься и успокоиться, Гермиона вновь засела в библиотеке. Но книги не помогали, и она то и дело ловила себя на том, что бездумно пролистывает страницу за страницей, не вникая в суть прочитанного. Из оцепенения ее вывела Джинни. Присев на стул напротив Гермионы, она решительно вырвала из ее рук книгу и с укором произнесла:

— Сколько можно мучить себя учебой, Гермиона! Ты пропустила и обед и ужин!

Гермиона безразлично пожала плечами.

— Мне совсем не хочется есть.

— Ну и по какому поводу депрессия? Признайся, ты опять разговаривала с братом Сириуса?

— Нет, — мотнула головой Гермиона. — В том-то и дело, что нет, он словно пропал.

— Звучит так, будто ты скучаешь!

— Не говори ерунды! Мне просто кажется, что это неспроста, что он что-то задумал.

— С чего бы это? — удивилась Джинни. Может он просто занят или не в настроении общаться.

Гермиона пожала плечами и отложила в сторону книгу, которую читала. Джинни с интересом взглянула на обложку.

— «Путешествия во времени: теория и практика», — вслух прочитала она и присвистнула — Ничего себе!

— Вот именно, что ничего, — Гермиона вздохнула. — Ни слова о сквозных зеркалах.

— А при чем тут зеркала? — удивилась Джинни. — Они же…

— Я была в прошлом, Джинни, — шепотом произнесла Гермиона. — А Регулус был в будущем.

— И ты молчала! — воскликнула Джинни так громко, что мадам Пинс в считанные секунды оказалась около них и сердито отчитала за нарушение тишины. Гермиона укоризненно посмотрела на Джинни.

— Ну прости, я не хотела, — взмолилась она шепотом. — Просто, это… Мерлин, ничего себе! И как это было?

— В том-то и дело, что я сама не поняла как это случилось. Я не знала, что с помощью зеркал можно перемещаться, я просто произнесла его имя и…

— Ничего себе сюрприз! — округлила глаза Джинни. — Но ведь это может быть опасно. Помнишь историю с дневником Тома Реддла? Я тоже общалась с призраком из прошлого, и ты сама знаешь чем это обернулось. — Ее передернуло от воспоминая о событиях, произошедшие с ней несколько лет назад.

— Это совсем другое. Регулус не призрак и не воспоминание, а вполне реальный человек.

— И Пожиратель смерти, — неожиданно раздался голос Гарри, отчего и Гермиона, и Джинни непроизвольно вздрогнули. Гарри приставил к столу ещё один стул и уселся рядом.

— Знаете, — задумчиво произнесла Гермиона, — почему-то мне кажется, что он просто не осознает кем на самом деле является Волдеморт. Пусть я и видела его всего несколько раз, но он не производит впечатления чудовища. Напротив…

— Только не говори, что ты в него влюбилась! — сверкнула глазами Джинни.

— Ты что, с ума сошла?

— Ну, а что? — усмехнулась Джинни. — Представляешь, это же так романтично — любовь сквозь время!

— Ну что ты такое говоришь? — смутилась Гермиона. — Не думала я ни в кого влюбляться!

— Ладно-ладно, не злись! — замахала руками Джинни. — Я просто хотела тебя немного растормошить!

— У тебя получилось, — буркнула Гермиона.

— Обращайся, — широко улыбнулась Джинни.

— А знаешь что меня смущает, Гермиона? Почему зеркало связывается именно с Регулусом? Почему не с моим отцом?

— Я тоже об этом думала. И, кажется, я догадываюсь, как это могло произойти.

Джинни вопросительно вскинула брови, и Гермиона продолжила:

— Изначально сквозные зеркала были только у Сириуса и Регулуса. Как я поняла, это и были те самые зеркала, которые когда-то давно создала Ровена Ровенкло. Когда я переместилась в прошлое, Регулус обмолвился, что Сириус занимался изучением сквозных зеркал. Он и твой отец смогли разобраться в их устройстве и создать на их основе свои собственные.

— Правда? — потрясенно выдохнул Гарри.

— Правда, — улыбнулась ему Гермиона. — Нельзя не признать, что они были гениями — одна только карта мародеров чего стоит!

— И анимагия, — добавила Джинни.

— Так вот, если у Сириуса было два комплекта зеркал, то когда он сбежал из дома и поселился у твоего отца, он скорее всего и не подумал забрать их из дома. Таким образом оба его зеркала остались в доме, — рассуждала Гермиона.

— Тогда получается, что зеркало Регулуса осталось у Регулуса, зеркало моего отца — у моего отца, а оба зеркала Сириуса — на площади Гриммо, — подвел итог Гарри. — И как это объясняет то, что зеркала связались не со своими парами?

— А ты уверен, что не со своими? Если на площади Гриммо было только два зеркала, оба из которых раньше принадлежали Сириусу, то логично предположить, что он просто перенастроил их друг на друга. А потом он отдал одно зеркало тебе, а второе оставил у себя. Но ведь за все это время вы так ни разу и не воспользовались ими! Что если Сириус случайно допустил ошибку? Связь между зеркалами, конечно, образовалась, но в то же время у каждого из них осталась и предыдущая связь.

— Хорошо, предположим, что так оно и было, — задумчиво кивнул Гарри. — Но почему мое зеркало связывается с прошлым?

— Оно разбито, Гарри, — ответила Гермиона. — Думаю, в этом и кроется причина, по которой работа зеркал дала сбой.

Гарри и Джинни потрясенно молчали. Гермиона крутила в руках осколок сквозного зеркала, осторожно проводя пальцем по острому краю. Кажется, ей наконец удалось выстроить все события в логическую цепочку.

— Как думаете, может быть стоит рассказать об этом профессору Дамблдору? — нарушила молчание Гермиона.

— Нет! — в один голос воскликнули Гарри и Джинни. Гермиона невольно улыбнулась: эти двое даже мыслили одинаково!

— Если мы расскажем Дамблдору, он сразу же заберет у нас зеркало, — продолжил Гарри.

Гермиона сразу же поняла, куда он клонит. Напрасно она думала, что Гарри так легко откажется от идеи попасть в прошлое, чтобы встретиться с Сириусом и родителями. И не могла его в этом винить, ведь она на его месте, скорее всего, поступила бы также.

— А уж если кому и надо обо всем рассказать, так это Рону, — сказал Гарри. — Вы ведь уже помирились, так почему бы не поделиться с ним?

— Конечно, давай расскажем, — согласилась Гермиона. — Я и сама об этом думала.

— Отлично! — Гарри встал из-за стола и вернул на место стул — Тогда пойдем прямо сейчас.

Гермиона посмотрела на Джинни и, получив от нее едва заметный ободряющий кивок, быстро собрала книги в сумку. Спустя несколько минут они покинули библиотеку и направились на поиски Рона.

— Как вы могли скрывать от меня такое? — воскликнул Рон двадцатью минутами позже, когда им, наконец, удалось его отыскать в спальне для мальчиков. И хорошо, что в этот момент он был один, а не с Лавандой, иначе подходящего момента пришлось бы ждать ещё очень долго.

Гарри укоризненно взглянул на Гермиону, отчего её щёки залил обжигающий румянец. Что тут можно ответить?

— А может, всё дело в том, что кое-кто был слишком увлечён своей личной жизнью и поцелуями с Лав-Лав? — осадила брата Джинни.

Но Рон, на удивление, не стал спорить и строить из себя обиженного. И Гермиона была ему за это очень благодарна. Ещё одной ссоры их дружба бы просто не вынесла.

Рон, так же как Гарри и Джинни, был категорически против того, чтобы посвятить в тайну зеркал профессора Дамблдора. И Гермионе ничего не оставалось, кроме как согласиться с друзьями. Главное, что теперь она не одна, а уж вместе они наверняка найдут решение.

Они просидели в спальне не меньше часа, снова и снова обсуждая сквозные зеркала, Регулуса Блэка и возможность перемещения во времени. Гарри снова пытался убедить всех в том, что они просто обязаны воспользоваться предоставленной возможностью, но Рон в этом вопросе был солидарен с Гермионой и Джинни: вмешательство во время может быть опасно. И Гарри, вроде бы, успокоился, в конце концов признав правоту остальных. Гермиона еле слышно выдохнула и обменялась с Джинни облегчёнными взглядами.

И лишь когда пришло время дверь в спальню распахнулась, и на пороге появился Невилл, они с Джинни попрощались с мальчишками и спустились в гостиную. В это же время по лестнице к спальням девочек поднимались Лаванда с Парвати.

— Ты иди, Джинни, — сказала Гермиона, когда они подошли к ступенькам. — А мне ещё нужно кое-что закончить.

— Да брось, Гермиона, ведь дело не в заданиях. Ты не хочешь идти в спальню?

Джинни даже ни на секунду не поверила в сказанное, и Гермиона ещё раз поразилась тому, насколько она была проницательной.

— Не хочу, — призналась она. — Наверняка Лаванда видела, как мы спускались от Гарри и Рона. Не хочу опять выслушивать её ревнивые истерики.

Джинни понимающе кивнула и, махнув на прощание рукой, поднялась по лестнице вверх. А Гермиона вышла из гостиной.

Ноги сами привели ее к Выручай-комнате. Постояв несколько минут возле стены, Гермиона попыталась представить себе место, в котором ей бы сейчас больше всего хотелось оказаться. Несколько раз она прошлась вдоль стены, и когда на на ней появилась дверь, она решительно открыла ее и вошла внутрь.

Письменный стол, стеллаж, полностью заставленный книгами, кровать с мягкими декоративными подушками — все здесь было таким до боли знакомым и родным, что Гермиона невольно задумалась: действительно ли это Выручай-комната, или она каким-то неведомым способом перенеслась в свою спальню в родительском доме? После истории со сквозными зеркалами и перемещением во времени эта мысль вовсе не казалась ей бредовой. Напротив, теперь она могла поверить во все что угодно.

Гермиона осторожно приоткрыла дверь в надежде увидеть спальню родителей и лестницу на первый этаж. Но за стенами комнаты находился все тот же пустынный коридор на восьмом этаже Хогвартса, а значит, чуда не произошло. А так хотелось! Вздохнув, Гермиона захлопнула дверь и прошла к своей кровати. В воздухе витал легкий запах лаванды, — удивительно, комната смогла воспроизвести даже это! — который так напоминал ей о доме.

Гермиона сбросила туфли и забралась с ногами на постель. Закуталась в одеяло, она обхватила руками подушку. Ее запах тоже казался родным. Гермиона вдохнула сладковатый аромат и закрыла глаза, представляя, что она действительно дома. Как же ей сейчас не хватало простого человеческого тепла, нежных маминых рук и ее ласкового голоса.

Закрыв глаза, она натянула одеяло на голову, создавая вокруг себя кромешную тьму. Некоторое время она так и просидела, наслаждаясь тишиной, а потом услышала знакомый голос:

— Гермиона?

— Не молчи, Регулус! Я хочу знать, где ты был!

Регулус напряженно всматривался в лицо Альдины и прикидывал, какая ложь сможет заставить ее успокоиться. Потому что дело обещало принять не слишком приятный оборот.

— Не кричи, пока здесь не собралась добрая половина Слизерина! Я не могу рассказать тебе все, потому что мое исчезновение связано с предстоящей церемонией посвящения у Темного Лорда. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это секретная информация…

— Совсем за дуру меня держишь? Или ты теперь все свои отлучки будешь прикрывать именем Тёмного Лорда?

Регулус глубоко вздохнул и подошел к Альдине почти вплотную. Конечно, он не сомневался в умственных способностях своей невесты, но и рассказывать ей правду не собирался.

— А ты теперь собираешься следить за мной и днём, и ночью? Признаться, я думал, что уж кто-то, а ты никогда не опустишься до подобной низости.

Он осторожно протянул руку к волосам Альдины, надеясь что буря уже миновала. Но она лишь дернула головой и нервно отшатнулась в сторону.

— Не думай, что я так легко прощу тебя, Регулус! Если бы ты ничего не скрывал от меня, мне бы и в голову не пришло за тобой следить. Но ты же у нас все время чем-то занят, все время у тебя какие-то тайны…

— И именно поэтому ты решила выведать все эти тайны с помощью Крауча? — решил заступить с другой стороны Регулус. — Сыграть на его чувствах и получить нужную тебе информацию?

— С каких это пор тебя стали волновать чувства других людей?

— Близких мне людей.

Альдина повела плечом. Нет, Регулус не осуждал ее методы — каждый в праве добиваться своих целей любыми способами, которые не противоречат его совести. И в любой другой ситуации он бы и не подумал упрекать Альдину, но сейчас это, несомненно, играло ему на руку. Регулус давно догадывался, что Барти испытывает к его невесте совсем не дружеские чувства. И был на сто процентов уверен, что и Альдина об этом знала. Конечно, сам Крауч никогда бы не признался в том, что влюбился в невесту лучшего друга — разве что под действием сыворотки правды, — но его поведение рядом с Альдиной выдавало его с головой. Но Регулус предпочитал делать вид, что ни о чем не догадывается. Если Барти захочет — сам расскажет ему обо всем. И решать проблему они будут уже вместе.

— Твоя взяла, Регулус, — Альдина провела рукой по волосам и чуть прищурила глаза. — Но, если я узнаю, что ты меня обманываешь — клянусь, ты об этом пожалеешь!

Не проронив больше ни слова, она круто развернулась и покинула спальню, оставляя Регулуса в полном одиночестве.

* * *

Приближались пасхальные каникулы, а Регулус все никак не мог выбросить из головы подслушанный разговор. Каждый раз, встречая брата в коридорах или в Большом зале, он вспоминал слова Поттера-из-будущего о том, что в семьдесят восьмом Сириус еще жив. Но что же случилось с ним там, в будущем? И почему он — Регулус — не смог защитить своего, хоть и старшего, но значительно более инфантильного брата?

Отгоняя страшные мысли, Регулус вдруг осознал, что он совершенно не хочет больше ничего знать о будущем. Не хочет, потому что боится узнать о судьбе других, близких ему людей. Не хочет, но в то же время он прекрасно понимал Поттера и его желание изменить то, что уже произошло. И был с ним даже солидарен — настолько, что где-то глубоко внутри надеялся, что Поттеру удастся уговорить Грейнджер воспользоваться зеркалами и попытаться спасти Сириуса. Регулус даже был готов оказать им любую помощь, если бы был уверен, что это поможет.

Но время шло, а ничего не происходило. Ни Грейнджер, ни Поттер не предпринимали никаких попыток связаться с ним. Несколько раз Регулус брал в руки сквозное зеркало и порывался сам вызвать Гермиону, но после некоторых раздумий вновь откладывал его.

* * *

Ясным субботним утром Регулуса разбудил настойчивый стук в окно. На карнизе восседал нахохлившийся Альтаир и без устали долбил клювом в стекло. Регулус нехотя поднялся с кровати и распахнул окно, впуская уставшую птицу в комнату.

— Первый день каникул, Альт, — сонно пробормотал он, — а ты будишь меня в такую рань.

Альтаир чуть слышно ухнул, словно пытаясь извиниться перед хозяином, и протянул ему лапку, к которой было привязано письмо. Едва развернув пергамент, Регулус встрепенулся, отгоняя от себя остатки сна. Письмо было от Беллы. И она сообщала, что ждет его в своем поместье ровно в полдень, дабы обсудить подробности предстоящей церемонии посвящения для новых сторонников Темного Лорда.

Внутри у Регулуса все перевернулось. Он ждал этого дня на протяжении долгого времени, и сейчас его словно захлестнуло волной предвкушения. О Волдеморте с благоговением перешептывались на всех светских мероприятиях. Его считали величайшим волшебником всех времен и ставили его имя наравне с Мерлином. Кое-кто даже с уверенностью утверждал — Волдеморт достиг в магии таких небывалых высот, о каких не мог помыслить никто из ныне живущих волшебников, даже Альбус Дамблдор. А еще в определенных кругах ходили слухи о его бессмертии — Регулус не знал, насколько они правдивы, но охотно в них верил.

Лорд Волдеморт был одержим идеей превосходства чистокровных волшебников над остальными и хотел, чтобы именно они — представители древнейших магических семей — встали во главе всего волшебного сообщества. И это казалось Регулусу правильным. Кому, как ни чистокровным волшебникам, было под силу управлять Магической Британией? Разве грязнокровки, занимающие высокие посты в Министерстве магии, способны принимать хоть сколько-нибудь значимые решения? Они родились в другом мире, им чужды культура и традиции волшебников. Регулус не отрицал, что и среди грязнокровок могут встречаться довольно сильные маги, но всё равно они никогда не смогут встать на одну ступень с чистокровными. А потому он был готов присоединиться к Темному Лорду и его соратникам и почитал за честь стать частью грядущего переворота.

В поместье Лестрейндж Регулус прибыл за полчаса до назначенного времени. Белла, облаченная в атласную иссиня-черную мантию, стояла спиной к камину и что-то увлеченно доказывала вальяжно развалившемуся в кресле Рудольфусу. Заметив Регулуса, она резко замолчала и, отвернувшись от мужа, приветливо раскинула руки в стороны.

— А вот и наш Регги! — с наигранной любезностью произнесла Беллатриса.

Регулус поморщился — он терпеть не мог это дурацкое детское прозвище, но Белле, судя по всему, доставляло неистовое удовольствие издеваться над другими. Даже если эти другие приходились ей кровными родственниками.

— Сделай одолжение, Белла, — медленно произнес Регулус. — Прекрати меня так называть!

— Смотри-ка, а наш малыш действительно вырос! — рассмеялась она. — Как скажешь, Регулус.

Сама церемония, как оказалось, должна была состояться на следующий день. Беллатрикс намеренно пригласила Регулуса накануне, чтобы провести с ним подготовительную беседу, которая, по-большей части, сводилась к перечислению всех мыслимых и немыслимых достоинств Темного Лорда. Белла успела несколько раз восхвалить Повелителя за то, какую честь он оказал Блэкам, согласившись принять в свои ряды ее несовершеннолетнего кузена. Она так и сказала — повелитель, — и Регулус поморщился от столь раболепного обращения. Белла явно перегибала палку, но он не стал заострять на этом внимание. В конце концов, Беллатриса всегда была излишне импульсивной и увлекающейся натурой.

Когда Регулус наконец вернулся из поместья Лестрейндж домой, было уже глубоко за полночь. В ту ночь он, как ни старался, так и не смог сомкнуть глаз — близость предстоящей церемонии целиком и полностью занимала его мысли. Казалось, он должен быть счастлив, но почему-то — Регулус и сам не мог объяснить почему — перед глазами то и дело всплывало сердитое лицо Гермионы Грейнджер. Она с негодованием качала головой и бросала в сторону Регулуса презренное: «Пожиратель».

На следующий день Регулус вышел из камина в поместье Лестрейндж и аккуратно смахнул с рукава мантии остатки пепла. В гостиной его уже ждала Беллатриса. Вместо парадной одежды, на ней сегодня была форменная черная мантия с капюшоном, почти полностью скрывавшим лицо. Сделав несколько шагов вперед, Беллатриса прижалась к щеке Регулуса и с улыбкой произнесла:

— А ты рано, малыш Регги! Волнуешься?

Регулус сердито отстранился от кузины.

— Я же просил тебя, Белла!

Беллатриса прижалась к Регулусу еще ближе и прошептала в самое ухо:

— Так ты докажи, что ты мужчина, Регулус. И никто больше не посмеет называть тебя малышом.

За окнами начали сгущаться сумерки, домовые эльфы суетливо сновали по гостиной, накрывая столы для предстоящего мероприятия. В поместье постепенно прибывали волшебники и волшебницы, облаченные в глухие черные мантии. Большинство из них прятали свои лица за масками, а те, кто сегодня обходился без них, вероятнее всего, были новичками. Регулус заметил среди них Флинта и Снейпа — последний неподвижно стоял возле камина, не отрывая взгляда от огня.

Когда в поместье наконец появился тот, кого в чистокровных семьях именовали не иначе как Темным Лордом, его сторонники стали неторопливо рассаживаться за накрытым в центре зала столом.

Лорд Волдеморт медленно шествовал по залу в сопровождении Беллатрисы. Длинная черная мантия окутывала его высокую фигуру, полностью скрывая её от посторонних глаз. Открытым оставаллсь лишь бледное, словно фарфоровое, лицо в обрамлении черных, как смоль, слегка вьющихся волос.

До этого момента, Регулусу не доводилось встречаться с Волдемортом лично. Вальбурга и Орион Блэк хоть и поддерживали его идеи, но никогда не изъявляли желания вступить в ряды его почитателей. Но, тем не менее, Вальбурга очень гордилась сыном и всецело его поддерживала.

— Так вы и есть, тот самый — подающий надежды — кузен нашей бесподобной Беллатрисы? — произнес Волдеморт, окинув Регулуса заинтересованным взглядом. — Я много о вас слышал.

Регулус искоса посмотрел на Беллатрису — она стояла по правую руку от Волдеморта и не спускала с того восторженного взгляда.

— Рад познакомиться, — сдержанно кивнул Регулус. — О вас я слышал не меньше, в том числе и от Беллы.

— Совсем скоро обо мне заговорят не только в нашем узком кругу, но и во всем мире, — по губам Волдеморта скользнула змеиная усмешка, и он тут же потерял к Регулусу всякий интерес, обращая свое внимание на стоящих чуть поодаль Снейпа и Алекто Керроу.

Регулус выдохнул и отступил назад, оказавшись у самого камина. Значит, сестра Амикуса тоже сегодня здесь. Впрочем, Регулус совершенно этому не удивился — Алекто никогда не была романтично-настроенной дурочкой.

Наконец, приготовления были закончены, и все гости заняли свои места за столом. Регулус сел в самом конце стола, рядом с раскрасневшейся от нетерпения Алекто. Напротив них с каменными лицами сидели Флинт и Снейп. Последний казался таким бледным, что его можно было принять за привидение. Лорд Волдеморт восседал во главе стола и тихо переговаривался с сидевшими по обе стороны от него Беллатрисой и Люциусом Малфоем. Регулус знал, что именно им поручено сегодня организовать посвящение. Честно говоря, это было единственное, что он знал о предстоящей церемонии. Белла не посчитала нужным поведать ему что-то еще, лишь намекнула, что это будет незабываемо.

Сразу после трапезы к тому концу стола, где сидел Регулус, подошел Люциус. Нетерпеливая Алекто тут же подскочила со стула. Под громкие возгласы остальных пожирателей Люциус вывел новичков из зала и провел в небольшую круглую комнату, расположенную в самом конце коридора. Регулус с удивлением озирался вокруг — он был частым гостем в поместье Лестрейндж, но эта комната оказалась ему незнакома.

Велев всем оставаться на месте, Люциус вышел в коридор, аккуратно притворив за собой дверь.

— Держи, — одними губами произнес Северус, вкладывая в руку Регулуса небольшую склянку. — Зелье подавления эмоций.

Регулус удивленно изогнул бровь, но не стал задавать вопросов. Он собирался сразу же принять зелье, но за дверью неожиданно раздался шум. Регулус быстро спрятал склянку в карман мантии. Как раз вовремя, потому что буквально через мгновение к их небольшой компании присоединились остальные пожиратели. Их лица вновь закрывали маски. Не произнося ни слова, они образовали в середине комнаты идеально ровный круг, в центре которого оказались все четверо сегодняшних новичков: Флинт, Кэрроу, Снейп и сам Регулус. Единственным, чье лицо не было спрятано под маской, был Темный Лорд. Регулус обвел глазами собравшихся в круг пожирателей. Беллу он узнал, даже несмотря на маску — ее густые кудри выбивались из-под капюшона. Он ненадолго задержал на кузине взгляд, и она чуть заметно ему кивнула.

Внезапно тишину нарушил высокий голос. Волдеморт приветствовал своих новых соратников.

— Для меня большая честь, видеть в своих рядах такое достойное пополнение. Вы четверо были выбраны не случайно. Обычно, перед церемонией посвящения мы проводим жесткий отбор, но за каждого из вас поручились мои преданные друзья, так что сегодня мы обойдемся без него. В ваших жилах течет кровь могущественных чистокровных волшебников, и я смею предположить, что и сами вы многого стоите.

Темный Лорд ненадолго замолчал, а потом произнес:

— Северус Снейп. Я знаю, что вас привела ко мне тяга к знаниям. Люциус поведал мне, что вы самый одаренный зельевар в Хогвартсе. Я готов обеспечить вас всей необходимой литературой, ингредиентами, предоставить вам лабораторию и полную свободу действий в обмен на вашу верность мне и моим идеалам. Вы согласны?

— Да, мой Лорд, — глухо произнес Северус.

— Тогда подойдите ближе и протяните вперед левую руку.

Бросив на товарищей быстрый взгляд, Северус сделал несколько шагов вперед. Ни Регулус, ни остальные новички не могли видеть происходящего. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Северус склонился перед Темным лордом. Из круга тут же вышел пожиратель и, подхватив Снейпа под руку вывел из комнаты.

— Ну что же, — медленно произнес Волдеморт. — Как насчет вас, Регулус? Блэки всегда славились склонностью к Темной магии. Я знаком с вашим отцом, мы с ним давние друзья. И ваша кузина Беллатриса уже давно доказала мне свою преданность. Я совсем не удивлен вашим присутствием на сегодняшней церемонии. Готовы ли вы, Регулус Блэк, вступить в наши ряды и доказать свою верность?

Темный лорд говорил почти шепотом, но в полной тишине комнаты его голос звучал, словно раскат грома. Регулус сделал неуверенный шаг вперед. Он так давно ждал этого момента, но почему-то сейчас ему казалось, будто каждая клеточка его тела протестовала против того, что должно было сейчас произойти. Регулус тряхнул волосами, отгоняя от себя неожиданные сомнения, защитил свой разум самым сильным блоком, на который только был способен и решительно поднял голову. Пути назад не было.

— Я готов!

— Тогда подойдите ко мне и протяните вперед левую руку.

Не раздумывая ни секунды, Регулус уверенно сделал несколько шагов и, оказавшись лицом к лицу с Волдемортом, закатал рукав мантии и вытянул вперед руку.

По лицу Темного Лорда скользнула едва заметная улыбка, больше похожая на усмешку. Он обхватил руку Регулуса своими тонкими, неожиданно холодными пальцами и осторожно прикоснулся кончиком волшебной палочки к бледной коже на его предплечье. Сердце Регулуса билось как сумасшедшее, и он уже несколько раз пожалел, что не выпил сразу то зелье, что передал ему Северус. Темный Лорд тем временем медленно выводил палочкой на руке замысловатый узор и одними губами шептал заклинание. Как Регулус не старался, он не смог разобрать ни одного слова.

Буквально на мгновение Регулуса захватила волна безудержного счастья, а затем все его сознание охватила ослепительная боль. Словно кто-то привязал веревки к каждому органу его тела, а потом резко потянул их на себя. Мышцы медленно скручивались в тугие узлы, сжимались с такой силой, что Регулусу казалось: еще чуть-чуть — и тело его не выдержит. Крепко сжав зубы, чтобы не закричать от боли, он увидел, как на его левом предплечье проявляется темный силуэт. Кожа горела огнем, выводившая замысловатые узоры палочка казалась Регулусу раскаленным металлом. Но в тот момент, когда Темный лорд оторвал от руки палочку — все закончилось. Боль, сковывающая внутренности отступила, оставив после себя лишь мелкую дрожь, окутывающую все тело.

Сгибая задеревеневшие пальцы, Регулус взглянул на свою все еще вытянутую руку. На предплечье горел огнем угольно-черный череп со змеей, выползающей из его рта. Темная метка.

Лорд Волдеморт пристально вглядывался в лицо Регулуса и спустя некоторое время прошептал:

— А ты сильный, Регулус Блэк. Надеюсь, ты оправдаешь мои ожидания.

Регулус сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Черная метка, которую всего сутки назад оставил на его руке Темный Лорд, змеилась по предплечью, словно насмехаясь над ним. Сейчас она была живым напоминанием о том, что жизнь Регулуса больше не принадлежит ему самому. Кожа вокруг метки все еще горела, утихшая вроде бы боль вернулась снова, и с каждой минутой жжение становилось все более невыносимым. Регулус провел пальцем по выпуклым очертаниям черепа и невольно скривил губы.

Он так мечтал вступить в ряды Темного лорда, готовился к этой церемонии чуть ли ни тщательнее, чем к собственной помолвке, но почему-то сейчас, когда все закончилось, он не испытывал никакой радости. Перед глазами то и дело всплывали яркие картины, в которых представители древнейших чистокровных семейств склоняли колени перед своим повелителем.

Повелителем, мордред его задери! Как оказалось, не одна Белла величала Темного лорда повелителем и с придыханием целовала полы его мантии. Регулус не видел лиц, но этого и не требовалось. Он и так знал, кто скрывался под масками: чистокровные наследники и не думали скрывать своей причастности к движению Темного Лорда.

Впервые в жизни Регулус задумался о том, что, возможно, Сириус не так уж и ошибался в своих теориях относительно Темного лорда и его последователей. Ослепленные идеями превосходства, чистокровные маги тянулись в Темному лорду, единогласно признавая в нем лидера. Регулус тоже признавал, а на деле оказалось, что он добровольно поклялся в верности магу, который и для него теперь должен был стать повелителем.

«Мы готовы служить тебе, наш господин», — торжественно произнесла после церемонии Белла. Регулус все ждал, когда же ее кто-нибудь одернет, упрекнет в излишней фанатичности, но ничего такого не произошло. Напротив, ее поддержало подавляющее большинство присутствующих. Происходящее выходило за рамки реальности. Регулус пораженно наблюдал за окружающими его пожирателями смерти, а в голове его громким эхом отдавалось: служить… повелитель…

Он, Регулус Блэк, добровольно продал себя в рабство.

Но что сделано, то сделано, и назад пути нет. Он не сможет разочаровать мать, которая так гордилась его успехами. Он не Сириус. К сожалению.

Пути назад не было, но кое-что сделать он все-таки мог. Он потерял свою независимость, отдал право на свою жизнь другому волшебнику, но он мог попробовать спасти хотя бы жизнь брата. Волшебники, тем более молодые, не умирают просто так. Но в том будущем, в котором живет Гермиона Грейнджер, Сириус мертв. И Регулусу просто необходимо было узнать, почему это произошло. Узнать и попытаться все изменить. А значит надо действовать.

Регулус поднялся с пола и решительно направился к столу. Открыл нижний ящик, откинул в сторону пачку писем и несколько газетных вырезок и, наконец, рука его нащупала мягкий бархатный мешочек. Часы над кроватью показывали пятнадцать минут двенадцатого, а значит, до активации портала осталось не так много времени.

На этот раз он узнает правду, хочет того Грейнджер или нет.

Минуты тянулись невыносимо медленно, словно давая ему шанс все обдумать. Но он не отступится от своего решения, на этот раз Регулус был уверен, что все делает правильно.

* * *

Регулус осмотрелся, пытаясь понять, где он находится. Комната была явно незнакомой: светлые обои на стенах, книжный шкаф, плотно заставленный книгами и письменный стол, в центре которого стояла небольшая рамка с колдографией. Трое подростков на снимке приветливо махали руками. Регулус узнал в них Гермиону и Поттера, а вот третий рыжий парень был ему не знаком. Возле окна стояла кровать, а на ней возвышалась странная фигура, полностью скрытая одеялом. Регулус подошел ближе, и неожиданная догадка ярким всплеском мелькнула в его сознании.

— Гермиона? — удивленно произнес он и тут же получил подтверждение своим мыслям: одеяло зашевелилось и полетело на пол. Гермиона вскочила с кровати и спустя мгновение уже стояла напротив Регулуса, с подозрением глядя в его глаза.

— Что ты здесь делаешь? — Гермиона сжимала в руке палочку, но не поднимала ее.

— Нам надо поговорить.

— Нам не о чем говорить! — вскинула подбородок она. — Зачем ты преследуешь меня, чего добиваешься?

— Мой брат погиб в вашем времени, и я хочу знать, как это произошло, — твердо сказал он.

Гермиона прищурила глаза и рассерженно воскликнула:

— Я так и знала, что ты все слышал! Но больше этот фокус не сработает, я не скажу тебе ни слова!

— Тогда я пойду прямо к Поттеру, — уверен, он будет намного сговорчивее тебя.

— Ты не посмеешь! — Гермиона начинала по-настоящему злиться.

— Хочешь проверить?

Гермиона кинула быстрый взгляд на дверь, пытаясь сообразить, как можно запереть её. Попросить у комнаты?

— Я просто хочу знать, что случилось с Сириусом, — тихо произнес Регулус, но голос его оставался всё так же твёрден. — И я имею на это право. Просто ответь мне, как это произошло!

Они стояли друг напротив друга так близко, что Гермиона слышала его дыхание. Она молчала, лихорадочно соображая, как поступить. Регулус и так уже узнал больше, чем следовало. И если он всё равно знает о смерти Сириуса, есть ли смысл скрывать от него саму причину?

— Сириус погиб в прошлом году. Его убила Беллатриса Лестрейндж.

Гермиона выдохнула и застыла, глядя на Регулуса. После ее слов он выглядел таким ошарашенным и жалким, что она тут же пожалела о сказанном. Дурацкая сентиментальность! Зачем она вообще открыла рот и выложила ему всю правду? Пожалела? Посчитала, что он и правда имеет право знать? Подумать только, совсем недавно она отговаривала Гарри от попыток изменить прошлое, а сейчас сама же в него вмешалась! Браво, мисс Грейнджер! Сто баллов с Гриффиндора за глупость!

Отвесив самой себе мысленный подзатыльник, Гермиона попыталась исправить положение.

— Беллатриса не убивала Сириуса в прямом смысле это слова. Она оглушила его в бою, и Сириус провалился в Арку смерти.

Кажется, Регулус начал отходить от шока. Услышав ее объяснения, он удивленно приподнял бровь и медленно произнес:

— Он упал в Арку смерти? В Отделе тайн? Но ведь он не погиб, Арка не способна убить волшебника, она лишь открывает проход в мир мертвых.

— Ключевое слово здесь «мертвых», — прервала его Гермиона. — Никто и никогда не возвращался из Арки смерти. Это невозможно!

— Никто и никогда не перемещался будущее, — парировал Регулус. — Но я же здесь! Скажешь, это тоже невозможно?

Гермиона не ответила. А ведь, если задуматься, то он прав. Она перерыла все доступные источники информации, и ни в одном из них не нашла даже малейшего намека на возможность переместиться в такое далекое прошлое. А уж о будущем и говорить нечего: ни один волшебник не смог этого осуществить. Ни один, кроме Регулуса Блэка, который сейчас стоит напротив нее и одним своим присутствием перечеркивает все законы и правила путешествий во времени. На фоне этого, его слова насчет Арки смерти уже не выглядели столь безумными.

— Когда это случилось? — прервал ее размышления Регулус. — Когда Сириус провалился в Арку?

Гермиона замотала головой:

— Я ответила на твой вопрос, и больше ничего не скажу. Я и так нарушила правила, я не имела права ничего тебе рассказывать! Не спрашивай меня больше ни о чем, пожалуйста!

Сделав несколько шагов назад, она приблизилась к кровати, села на нее и демонстративно отвернулась в сторону окна. Он от нее не отстанет. Гермиона почувствовала это так явственно, что у нее не осталось ни капли сомнений в том, что так оно и будет.

— Послушай, я не собираюсь ничего менять в прошлом. — Регулус подошел к кровати и присел рядом с ней. — Единственное, чего я действительно хочу — это помочь брату. Никто не знает, что случается с живым человеком, попавшим в мир мертвых. Мерлин, да ты хоть представляешь, каково ему там находиться? Я должен хотя бы попытаться вытащить его из этой дракловой арки! И, так уж вышло, что ты единственная, кто может мне в этом помочь.

Гермиона задумчиво теребила кисточку на углу подушки и никак не могла решиться. Ее одолевали противоречивые чувства. Она верила, что Регулус не врет, видела это по его глазам, в глубине которых плескались искорки надежды. Он действительно верил в то, что Сириус жив. И глядя на него, Гермионе тоже хотелось в это верить. Неужели Сириуса и правда можно спасти? Она была готова помочь, но при одной мысли о том, что ее действия могут повлечь за собой необратимые последствия, становилось не по себе.

Напряженное молчание затягивалось. Гермиона чувствовала, как Регулус прожигает взглядом ее затылок. Надо ему ответить. Но что? Сделав глубокий вдох, она, наконец, повернулась и произнесла:

— И как ты, позволь поинтересоваться, собираешься вытащить Сириуса из Арки?

На мгновение лицо Регулуса озарилось самодовольной улыбкой, и он ответил ей всего одним словом:

— Зеркала.

— Что, зеркала? — спросила Гермиона, но тут же догадалась, о чем он. И эта догадка привела ее в ужас. — Ты что, собираешься попасть за Арку с помощью сквозных зеркал? Ты сумасшедший! И это невозможно!

— Да что ты заладила, невозможно, невозможно… Почему невозможно?

— Хотя бы потому, — выдохнула Гермиона, — что Сириус уже в Арке, и никакого зеркала у него с собой нет.

— И почему ты в этом так уверена? Ты лично его обыскивала?

— Нет, но…

— Вот видишь. И не надо никаких но, — оборвал ее Регулус. — Все просто, мы создадим копии сквозных зеркал, а я позабочусь о том, чтобы одно из них всегда было у Сириуса.

Услышав подобное заявление, Гермиона даже не сразу нашлась с ответом. Он что, серьезно?

— Ты себя слышишь? Ровена Равенкло была одной из самых одаренных волшебниц в мире! Ты думаешь, что способен просто так взять и создать копии сквозных зеркал?

— Я не сказал, что это будет просто! Но я обязан попробовать, и я это сделаю. С тобой или без тебя.

Гермиона вскочила с кровати и упрямо поджала губы. Невозможный, этот Блэк просто невозможный! Кем он себя возомнил? Вторым Мерлином?

— Я знаю, о чем ты думаешь! Если Сириус и Джеймс смогли создать зеркала, то и у нас это получится. Но ты кое о чем забыл: ни Сириусу ни Джеймсу не было известно о том, что зеркала работают, как порталы! То, что создали они — это просто средство связи. А ты ставишь перед собой совершенно другие цели!

— Да, другие. Но это не означает, что они недостижимы.

— Это безумие!

— Безумие — это сидеть сложа руки, когда знаешь, что можешь спасти близкого тебе человека! — Регулус резко встал с дивана, оказавшись лицом к лицу с Гермионой. — Ты так не считаешь?

Гермиона нервно сглотнула. Безмолвно глядя в потемневшие, будто упрекающие ее в бездушности глаза Регулуса, она отчетливо понимала: он прав, тысячу раз прав! Если есть хоть малейшая возможность вернуть Сириуса — они должны попробовать. Она должна попробовать, хотя бы ради Гарри, который до сих пор не мог отойти от смерти крестного. Да, план Регулуса звучит, как бред сумасшедшего, разве это имеет хоть какое-то значение, если Сириус на самом деле жив?

— Я с тобой, — твердо произнесла Гермиона. — Но у меня есть условие — Гарри ничего не должен об этом знать.

Регулус вопросительно изогнул бровь, ожидая объяснений.

— Я уверена, если он узнает, то загорится этой идеей. И если у нас ничего не выйдет… — Гермиона замолчала, не в силах продолжить. — В общем, не стоит его пока обнадеживать.

Регулус понимающе кивнул и молча отошел к столу. Гермиона завороженно следила за его движениями — облокотившись на спинку стула, он задумчиво рассматривал колдографию, сделанную в конце третьего курса: они тогда спасли Сириуса от поцелуя дементора и помогли избежать казни Клювокрылу. Гарри на снимке радостно улыбался: он еще надеялся, что сможет, наконец, уехать от Дурслей и жить вместе с крестным.

— Ты очень похож на Сириуса, — неожиданно для себя произнесла Гермиона.

Регулус резко вскинул голову и удивленно посмотрел на нее.

— Это чем же?

— Характером. Он тоже был готов на все, ради спасения своих близких. И это в итоге его сгубило.

— Сириус жив. Я докажу тебе, это лишь вопрос времени.

Гермиона опустила взгляд. И решилась, наконец, задать вопрос, который мучил ее с момента их знакомства.

— Знаешь, что никак не дает мне покоя? — тихо спросила она, упорно продолжая изучать мыски своих туфель. — Я не могу понять, как при всем вашем сходстве вы оказались по разные стороны? Почему ты выбрал другой путь и оказался среди последователей Волдеморта?

Регулус дернулся, как от пощечины, и невольно схватился за левую руку, но тут же отдернул пальцы, скривившись, будто от боли. Гермиона успела заметить этот жест, и сердце ее забилось с бешеной скоростью: он уже принял метку, теперь она была в этом уверена. Но почему? Не могла она ошибиться, Регулус не был похож на фанатичного последователя Волдеморта, как Беллатриса или сын мистера Крауча. Он не был похож на безумных пожирателей смерти, но факт оставался фактом — Регулус Блэк был одним из них. Так зачем он это сделал?

— Все дело в том, — медленно произнес Регулус, — что в отличие от моего брата, я не отказывался от своей семьи и не предавал близких мне людей.

«Или все дело в том, что Сириус считал своей семьей совершенно других людей», — подумала Гермиона, но вслух произнести это так и не решилась. Тема семьи была очень болезненна для Регулуса, и не нужно быть Трелони, чтобы это понять.

— Раз уж ты согласилась мне помочь, то может мы не будем терять время на обсуждение наших отношений с братом, а займемся делом?

— У тебя что, уже готов план? — приподняла бровь Гермиона, мысленно соглашаясь, что сейчас не самый удачный момент для разговоров о взаимоотношениях между Сириусом и Регулусом. Да и не станет он обсуждать это с ней.

— Нет. Но, думаю, начать надо с изучения теории. Нам нужны книги о порталах и магических средствах связи.

Не успел он это произнести, как на столе появились стопки массивных, изрядно потрепанных фолиантов. От неожиданности Регулус отшатнулся в сторону и перевел на Гермиону изумленный взгляд.

— Откуда? — только и смог произнести он, протягивая руку к ближайшей книге. — Как они здесь появились?

Глядя на его недоумение, Гермиона лишь усмехнулась уголками рта. Она и забыла, что находится в Выручай-комнате — единственном месте во всем Хогвартсе (а может и в мире), которое готово предоставить своим гостям все, что потребуется.

— Ты же сам говорил, что нет ничего невозможного, — с невозмутимой улыбкой произнесла она. — Но я не думаю, что начать нужно с этого. Первым делом ты должен рассказать мне все, что тебе известно о зеркалах и их свойствах. Если, конечно, ты действительно хочешь, чтобы я тебе помогла.

Регулус хмыкнул, и на секунду Гермионе показалось, что ничего он ей не скажет. Но она ошиблась.

— На самом деле, мне известно не так уж и много, — начал он. — И, скорее всего, всё это известно и тебе. Я знаю, что Ровена Равенкло создала сквозные зеркала для своей дочери, чтобы та могла общаться со своим отцом, который был исследователем и редко появлялся дома. Я знаю, что зеркала способны переносить своих обладателей друг к другу, независимо от расстояния между ними. Но это возможно лишь раз в сутки и всего на полчаса.

— Ты прав, — невесело заметила Гермиона. — Всё это я знала и сама.

Гермиона перевела взгляд на часы, висевшие в дальнем углу комнаты, впервые за весь вечер задумавшись о времени. Обе стрелки приближались к двенадцати. Неужели она так долго просидела здесь одна? Но эта мысль быстро проскользнула, и она повернула голову к Регулусу.

— Время подходит к концу, — произнесла она. — Ты вернёшься в свою реальность меньше, чем через минуту.

Так и не выпустив из рук книгу, Регулус тоже обернулся к часам.

— Я приду завтра в то же время. Попробую поискать что-нибудь о порталах в семейной библиотеке. А тебе остается это. — Регулус кивнул на стол и медленно подошел к Гермионе.

— Спасибо, что согласилась помочь, — улыбнулся он.

И исчез.

«Теория пространственных перемещений», которую Регулус хотел забрать с собой, так и осталась в будущем. Он очутился в своём времени без книги и никак не мог понять, почему так вышло. Регулус хорошо помнил первое (и единственное) перемещение Гермионы в прошлое, когда она внезапно материализовалась прямо на его кровати, в смешной пижаме и с босыми ногами. Не иначе как в приступе галантности он тогда предложил ей свои тапочки, а тёплую мантию трансфигурировал из покрывала. И он был абсолютно уверен в том, что все его вещи при перемещении остались у Гермионы. Так почему же этот трюк не сработал с книгой? И где теперь искать нужную информацию?

Оставалась только надежда на семейную библиотеку, но в старинных фолиантах большая часть внимания уделялась кровной магии и забытым древним ритуалам. Найти среди них полезную информацию не представлялось Регулусу возможным. Ни один представитель благороднейшего и древнейшего семейства Блэков не интересовался темой перемещения в пространстве и, соответственно, не считал нужным пополнять библиотеку книгами из этой области. Сомнения Регулуса оправдались: поиски не принесли результатов.

В тот же вечер он вновь переместился в будущее с целью узнать, почему же всё-таки ему не удалось забрать с собой нужную книгу. Гермиона находилась в той же комнате, она сидела за столом со всех сторон обложившись листами пергамента, исписанными мелким, но аккуратным округлым почерком.

Удивительно и даже немного странно, что эта девчонка не просто согласилась ему помочь, но и принялась за дело так рьяно, будто от этого зависела её собственная жизнь. Глядя на её уставшее лицо с огромными тёмным кругами под глазами, можно было подумать, что она провела за книгами не один час. А ведь сейчас каникулы и, судя по обстановке вокруг, она находится дома. Что же заставило её передумать? А может и в её жизни Сириус занимал не последнее место?

От этой мысли Регулусу вдруг стало не по себе, и он тут же отогнал её прочь.

— Нашла что-нибудь полезное?

Гермиона вздрогнула от его голоса, но обернувшись облегчённо выдохнула.

— Возможно, — ответила она. — Смотри, вот здесь, — она указала на верхние строки в раскрытой книге, — приводится подробное руководство по концентрации на конечной цели перемещения, а вот здесь, — она переместила руку на другую страницу, — описывается сам процесс создания портала.

Регулус сел рядом и пробежался взглядом по тексту. А Гермиона продолжала:

— Но главная загвоздка в том, что стандартная процедура создания портала подразумевает его привязку к конкретному месту, на котором нужно сконцентрироваться на первом этапе. И нигде нет ни слова о возможности перемещения к конкретному предмету, а ведь нам нужно именно это.

— А если попробовать, — Регулус придвинул к себе её записи и взял в руку перо, — изменить привязку к месту на привязку к предмету, сконцентрироваться на чём-то конкретном, например на зеркале?

— Я тоже об этом думала, — кивнула Гермиона. — Но сможем ли мы тогда активировать портал на последнем этапе? — она вернулась к страницам, где описывался процесс создания.

Регулус придвинул к себе книгу и внимательно вгляделся в строки, на которые указывала Гермиона. Но читать о завершающем этапе, не изучив при этом предыдущие было глупо. Начать сначала? Нет, в его распоряжении было всего тридцать минут, половина из которых уже истекла, а он так и не узнал ответа на вопрос, мучивший его с момента перемещения домой.

— Если бы я мог забрать книгу с собой и изучить её, то, возможно, смог бы ответить на этот вопрос, — сказал Регулус. — Но вот незадача: я перемещаюсь, а вещи, которые находятся у меня в руках — нет.

— Странно, у меня не было проблем с этим, — протянула Гермиона и неожиданно охнула: — Твои тапочки! Прости, что не вернула их сразу.

— Да Мерлин с ними, с тапочками, вернешь потом, — отмахнулся Регулус. — Меня интересует другое, почему ты можешь забирать с собой что-то при перемещении, а я не могу?

Гермиона задумалась и после некоторого молчания в глазах её мелькнуло понимание.

— Магия выручай-комнаты! — воскликнула она. — Ты можешь получить всё, в чём нуждаешься находясь здесь, но не можешь ничего отсюда вынести.

— Так вот как здесь появились все эти книги, — сказал Регулус, указывая рукой на стол. — Магия выручай-комнаты, как всё просто! Что ещё за выручай-комната? Ни разу о такой не слышал.

— Прости, но на этот вопрос я ответить не могу. Я согласилась помочь тебе с условием, что это не повлечет за собой каких-либо изменений во времени. И не расскажу тебе больше, чем ты должен знать, — выпалила Гермиона и сразу же перевела тему: — А что касается книг… Думаю, можно создать копии и без проблем вынести их отсюда.

Что ж, Регулус и не ожидал, что она поделится с ним какой-либо информацией, не касающейся напрямую их общего дела. Нет, так нет.

А вот идея с копиями ему понравилась. Направив палочку на книгу, он произнес заклинание копирования и в ту же секунду рядом с ней появился дубликат. Регулус уменьшил его и спрятал в карман мантии.

— Возьму с собой и попытаюсь что-нибудь придумать, — сказал он.

— Вот эти тоже можешь скопировать, — Гермиона кивнула и придвинула к нему еще небольшую стопку книг. — Только все это бесполезно, пока мы не поймем принцип работы зеркал.

— Поймем, нужно всего лишь время.

* * *

С момента последнего перемещения в будущее прошла почти неделя. Каждый день Регулуса начинался с чтения, им же и заканчивался. В последний раз он столько времени проводил за книгами в конце пятого курса, когда готовился сдавать С.О.В. Только сейчас на кону стояли не высокие баллы за экзамен, а жизнь брата.

Регулус не сомневался, что он сможет вытащить Сириуса из Арки, это лишь вопрос времени. Странно только одно — по словам Гермионы прошёл уже целый год с того момента, как Сириус угодил в Арку Смерти. Неужели за этот год никто не попытался ему помочь? Друзья, например. Почему, в конце концов, он сам, Регулус-из-того-времени, не приложил никаких усилий для того, чтобы спасти брата? Неужели их и без того сложные отношения и вовсе прекратят своё существование в будущем? Думать об этом не хотелось.

Казалось, за эту неделю Регулус изучил всё, что хоть как-то, даже косвенно, затрагивало тему сквозных зеркал и перемещений в пространстве. В последний день каникул ему даже удалось создать портал.

Это было не сложнее, чем трансгрессия, благо её Регулус освоил ещё в летом перед шестым курсом под чутким руководством Беллы, которая вдруг решила, что её кузену нет смысла ждать официальных занятий в Хогвартсе. Блэки всегда и во всём должны быть первыми. Белла гоняла его почти месяц, до тех пор, пока не добилась своего: Регулус научился трансгрессировать даже разбуженный посреди ночи.

Создание порталов имело тот же принцип. На первом этапе нужно было как можно ярче представить себе конечную цель перемещения, учесть каждую, даже, казалось бы, незначительную деталь, например расположение деревьев и зданий вокруг, если цель на улице, или расположение стен, дверей, лестниц и мебели, если нужно переместиться в помещение.

И только полностью сконцентрировавшись на конечной цели, можно было произносить заклинание.

Эта небольшая победа придала Регулусу сил двигаться дальше. Теперь ему был понятен принцип создания порталов не только в теории, но и на практике.

Вот только для того, чтобы зачаровать зеркала на перемещение между собой этого было недостаточно. Как не было, впрочем, и самих зеркал, на которых можно было проводить эксперименты. Ими Регулус и решил заняться.

Найти в доме пару ненужных зеркал оказалось не сложно. Уменьшить их до нужного размера — ещё проще. Регулус аккуратно переложил зеркала в школьный чемодан: каникулы закончились и уже завтра начнутся занятия. Сегодня он вернётся в Хогвартс и займется зеркалами уже там.

Не успел Регулус войти в общую гостиную Слизерина, как ему на шею бросилась Альдина и тут же утянула в сторону стены. Её странное поведение настораживало. Регулус был уверен, что после их последнего разговора перед каникулами, Альдина еще долго будет строить из себя оскорбленную невинность.

— Признайся, Регулус, — протянула она, обвивая руками его шею. — Признайся, что скучал по мне на каникулах!

— Конечно, скучал, — легко согласился он.

И соврал. За всю неделю он ни разу даже не вспомнил об Альдине, что само по себе было достаточно странно. Не то, чтобы он раньше постоянно о ней думал во время разлуки, но так чтобы совсем… Но нет, в последнее время мысли Регулуса целиком занимали зеркала, порталы и, как ни странно, Гермиона Грейнджер. Даже в ночь перед принятием метки этой девчонке удалось проникнуть в его разум, и почему-то её мнение заботило Регулуса куда сильнее, чем мнение собственной невесты.

— Может тогда уделишь мне немного своего драгоценного времени, пока я не подумала, что совсем тебе безразлична.

— А это не может подождать? Дай мне хотя бы разобрать чемодан, и после этого я буду полностью в твоём распоряжении.

— Вот вечно ты так, — картинно надула губы Альдина. — Только учти, я долго ждать не буду.

Уже в спальне Регулус открыл чемодан, но вместо того, чтобы разбирать вещи, достал из кармана сквозное зеркало. Прежде чем накладывать чары на привезённые из дома зеркала, он хотел узнать, как продвигаются дела у его неожиданной союзницы.

— Гермиона Грейнджер!

Она появилась в зеркале практически сразу. С высоким хвостиком вместо привычных растрёпанных волос она выглядела как-то… по домашнему. Гермиона приветливо улыбнулась.

— Соскучилась?

Её лицо залилось легким румянцем, а Регулус поймал себя на мысли, что ему доставляет удовольствие не только злить её, но и смущать.

— Это всё, что тебя интересует? — вопросом на вопрос ответила Гермиона.

— Нет, конечно. Вообще-то, я хотел поинтересоваться, как твои дела. Узнала что-нибудь новое?

— Я думала о том, какие заклинания могут быть использованы для зеркал. И ничего кроме Протеевых чар на ум не приходит.

Регулус и сам об этом думал. Протеевы чары позволяли заколдовать несколько предметов так, чтобы изменение одного из них, главного, приводило к изменениям других. Если наложить такие чары на несколько зеркал, то каждое из них будет показывать то, что отражается в главном зеркале.

— Да, я тоже думаю, что Протеевы чары — единственный выход. Но не классический вариант, придется их немного изменить…

— Сделать так, чтобы оба зеркала стали главными, — закончила за него Гермиона.

Регулус в очередной раз поразился её способности схватывать всё на лету. Из всех его знакомых таким талантом обладал только Барти, возможно именно это и сблизило их ещё на первом курсе. Приятно общаться с человеком, который понимает тебя с полуслова.

— Точно! — улыбнулся он. — Думаешь, это возможно?

— Не знаю. В прошлом году я уже использовала Протеевы чары, немного изменив стандартное заклинание. Но, конечно, не так глобально…

— Вы что, изучали их на пятом курсе? — удивился Регулус. — Это же программа седьмого!

— Не изучали, — смутилась Гермиона, отчего её щеки вновь вспыхнули. — Я сама решила попробовать.

— И что ты зачаровывала?

— Монеты. Но, это не важно, — произнесла она таким тоном, что сразу становилось понятно: дальнейшие расспросы бесполезны. — Я попробую что-нибудь придумать и свяжусь с тобой, если получится.

Отражение Гермионы пропало. Регулус отложил сквозное зеркало в сторону и придвинул к себе пару зеркал, которые привез из дома для экспериментов. Немыслимо! Она использовала Протеевы чары на пятом курсе! И не просто использовала, а модифицировала их, изменив стандартную формулу заклинания. Даже им с Барти удались лишь классические чары, а любое их измение не приводило к нужному результату. Они затеяли эти эксперименты в конце прошлого года, когда Барти пришла в голову мысль заколдовать пергамент так, чтобы можно было писать друг другу на каникулах и не ждать, пока сова принесет письмо. Эксперимент провалился. Нет, Протеевы чары они освоили в совершенстве, но модифицировать их так и не сумели.

— Протеус! — Регулус взмахнул палочкой, и тонкий сиреневый луч коснулся сначала одного зеркала, окутывая его неярким сиянием, а потом плавно переместился на другое и потух.

Отражения в обоих зеркалах стали одинаковыми. Регулус установил одно из них напротив полога, а другое взял в руки и сел, прислонившись к стене. Вместо своего отражения он, как и рассчитывал, увидел лишь тёмно-зеленую ткань полога. Отложив зеркало в сторону, Регулус взял второе. Из зеркала на него смотрело собственное лицо, усталое и чуть недовольное. Протеевы чары работали идеально. Оставалась самая «малость»: изменить заклинание так, чтобы связь стала двусторонней.

— Протеус дуо, — наугад произнес Регулус, направляя палочку на зеркало.

Ничего не произошло. Этого и следовало ожидать.

Регулус отложил зеркала в сторону и поднялся с кровати. Он в очередной раз практически забыл о том, что его ждала Альдина.

Время перевалило за полночь, а спать не хотелось совершенно. Да и Гарри все еще не вернулся. На протяжении месяца он пытался уговорить профессора Слизнорта поделиться настоящим воспоминанием о разговоре с молодым Волдемортом, но толку от этого было мало. И сегодня Гарри решился на крайние меры: использовал Феликс Фелицис — зелье удачи, которое выиграл на уроке зельеварения еще в начале года. Не без помощи пресловутого Принца-полукровки, конечно. И хоть Гермиона не одобряла его нездоровую тягу к этому учебнику, стоило признать: сейчас зелье оказалось как нельзя кстати.

Гарри принял его сразу после ужина и под воздействием жидкой удачи отправился к Хагриду. Как раз сегодня он прислал им письмо с сообщением о смерти Арагога — гигантского паука-акромантула. Хагрид просил Гарри, Рона и Гермиону прийти сегодня вечером на похороны, но, честно говоря, никто из них не изъявил подобного желания. Гермиона не понимала, почему после принятия зелья Гарри передумал, но спорить с ним было бесполезно. «Я знаю, что делаю, точнее… Феликс знает», — сказал он. «Сегодня я должен быть у Хагрида».

С момента ухода Гарри прошло уже не меньше пяти часов. Они решили дождаться его в гостиной, но спустя некоторое время Рон снова исчез куда-то с Лавандой, и Гермиона осталась одна. Она пыталась сосредоточиться на чтении, но в шумной гриффиндорской гостиной это было довольно сложно.

И лишь когда все разошлись по спальням, наступила долгожданная тишина. Но от чтения уже начинали слипаться глаза, и чтобы не заснуть, Гермиона отложила книгу и несколько раз подряд зажмурилась, отгоняя усталость. Она не рискнула продолжить читать, боясь заснуть прямо здесь, в мягком уютном кресле, тем более, что такое уже было. И не раз. Но сидеть просто так она тоже не могла, а потому, чтобы не терять времени даром, достала из сумки пару зеркал, которые приспособила для экспериментов с Протеевыми чарами и погрузилась в работу.

— Протеус!

Сиреневый луч вырвался из палочки и окутал мягким светом сначала одно зеркало, а потом плавно скользнул ко второму. Она повторяла это заклятие ежедневно и в разных вариациях, пытаясь найти способ создать двустороннюю связь. Но все было тщетно. Попытка за попыткой не приносили нужного результата, но она не собиралась сдаваться. Если есть способ (а он есть, Гермиона в этом ни капли не сомневалась) зачаровать два предмета так, чтобы они оба в этой цепочке были главными, значит она его найдет.

— Фините Инкантатем! Протеус дуо!

Ничего.

— Фините Инкантатем! Протеус Спекулум!

И снова не получилось. Гермиона выдохнула и, скорее от досады, направила палочку на второе зеркало, повторив:

— Протеус Спекулум!

Что-то изменилось. Сиреневый луч вновь скользнул сначала по одному зеркалу, а после переместился на другое, но не потух, как прежде, а напротив, на несколько секунд вспыхнул так ярко, что Гермиона невольно зажмурилась.

— Не может быть, — прошептала она, осторожно приоткрыв глаза.

На первый взгляд ничего не изменилось. Два зеркала, лежавшие на ее коленях, больше не светились, и выглядели, как обычно. Но Гермиона чувствовала, что на этот раз все по-другому, что чары, наконец, сработали правильно. Протянув руку, она взяла одно из зеркал и поднесла его к лицу. Улыбнулась своему отражению и тут же опустила взгляд на колени, дабы удостовериться в том, что второе зеркало транслирует ту же картинку, что и первое, а после поменяла зеркала местами и провела тот же эксперимент. Из зеркала на нее смотрело собственное лицо, чуть усталое, но явно довольное.

Получилось! Мерлин, она целую неделю ломала голову над созданием двусторонней связи между двумя объектами, а все оказалось элементарно: не нужно никаких модификаций и сложных расчетов, достаточно было просто зачаровать оба зеркала по очереди, связав их друг с другом по отдельности.

От осознания того, что все получилось, хотелось кричать. А еще хотелось немедленно связаться с Регулусом и поделиться с ним своей догадкой. Но Гермиона тут же одернула себя, ведь время было далеко за полночь. Нужно дождаться утра. И, что сейчас казалось ей самым главным, нужно дождаться Гарри.

Почему его так долго нет?!

Гарри объявился только утром. Гермиона даже не знала, когда он вернулся в гриффиндорскую башню. Она ждала до последнего, и поднялась в спальню лишь когда почувствовала, что еще чуть-чуть — и провалится в сон.

Поговорить за завтраком им так и не удалось, зато время на это нашлось на первом уроке по Чарам. Уже несколько занятий подряд профессор Флитвик объяснял теорию превращения жидкостей и сегодня они, наконец, перешли от слов к делу — в течение урока им предстояло превратить уксус в вино, и Гарри воспользовался практикой, чтобы рассказать о своих ночных похождениях.

Как оказалось, он не зря отправился вчера вечером к Хагриду, потому что по пути в его хижину встретил профессора Слизнорта и уговорил его поприсутствовать на похоронах гигантского паука. Конечно, профессор согласился, ведь яд акромантула — один из самых редких и дорогих ингредиентов для зелий, и ни один зельевар не упустил бы возможности разжиться им безвозмездно. Вот и профессор Слизнорт не удержался. И после похорон, распив на пару с Хагридом несколько бутылок вина, он все-таки сдался под напором Гарри и отдал тому настоящие воспоминания о разговоре с молодым Томом Реддлом.

Ну, а после, когда Гарри собирался вернуться в гостиную Гриффиндора, он узнал, что профессор Дамблдор буквально час назад вернулся в школу и решил незамедлительно отдать с таким трудом добытые воспоминания директору.

И профессор Дамблдор, наконец, рассказал Гарри о крестражах — осколках души, заключенных в материальные объекты, которые позволяют расколовшему свою душу волшебнику обрести бессмертие. Ведь даже после физической кончины, осколок души продолжал жить в крестраже, а значит — волшебник не мог умереть по-настоящему. Но создание крестража — очень темная, запрещенная магия, ведь для того, чтобы расколоть душу нужно совершить самое страшное преступление — убийство. Но Волдеморта это не остановило. И, судя по воспоминаниям Слизнорта, одним крестражем он не ограничился, а расколол свою душу на семь частей…

— Семь?! — ошарашенно переспросил Рон. — Семь крестражей?

— Шесть, — поправил его Гарри. — Седьмая часть души Волдеморта находится в его собственном теле, так что шесть. И, как минимум, два из них уже уничтожены. Дневник Тома Реддла был крестражем, — пояснил Гарри в ответ на удивленный взгляд Гермионы. — На втором курсе я проткнул его клыком василиска. А Дамблдор нашел и уничтожил еще один — кольцо Марволо Гонта, который приходился Волдеморту дедом по материнской линии.

— А что насчет остальных четырех? — тихо спросила Гермиона.

— Дамблдор считает, что это должны быть значимые вещи, а не какие-нибудь безделушки. Ему удалось узнать, как выглядят три из них: это чаша, которая принадлежала Пенелопе Пуффендуй, медальон Салазара Слизерина и Нагайна — змея, которую Волдеморт всегда держит при себе. А вот о четвертом крестраже можно только догадываться — скорее всего это вещь, некогда принадлежавшая Ровене Равенкло или Годрику Гриффиндору.

При упоминании основательницы факультета Равенкло Гермиона невольно вздрогнула, то тут же отогнала нелепую мысль о том, что крестражем могут быть сквозные зеркала — единственная, известная ей вещь, принадлежавшая Ровене Равенкло.

«Да нет, быть того не может! Наверняка существуют и другие реликвии, о которых мне просто не известно, — размышляла она, в то время как Гарри закончил свой рассказ тем, что профессор Дамблдор почти установил местонахождение еще одного крестража — медальона. И обещал взять Гарри с собой, как только его теория подтвердится.

Информация о крестражах не укладывалась в голове. Неудивительно, что Гермиона не смогла ничего о них найти в библиотеке: сложно представить, что подобные книги вообще могли там находиться. Но откуда-то же Волдеморт узнал о них, перед тем, как обратиться к профессору Слизнорту, а значит какие-то сведения о крестражах в школьной библиотеке все-таки были. Уму не постижимо!

Рон, так и вовсе был настолько потрясен, что даже не заметил, как осыпал снежными хлопьями добрую половину учеников, сидевших по соседству с их столиком. Гермионе даже пришлось его одернуть, тем более, к их столу медленно приближался профессор Флитвик, а за разговорами ни Гарри, ни Рон не смогли выполнить требуемое превращение: в их склянках плескалось не вино, а какая-то мутно-коричневая жидкость.

После урока по Чарам у шестикурсников выдалось несколько свободных часов, так что Гермиона, Гарри и Рон поспешили в гостиную. И именно в тот момент встретили там Кэти Белл — кто-то в Хогвартсе предпринимал попытки отравить профессора Дамблдора, в этом не было сомнений: Кэти попала под Империус и под заклятием попыталась пронести в школу сверток с проклятым ожерельем, предназначавшийся директору. Но подарок так и не дошел до адресата, и Кэти, случайно стала жертвой проклятия. А потом было отравление Рона и они выяснили, что бутылка с медовухой, которая оказалась отравленной, тоже предназначалась профессору Дамблдору.

— Кэти! Вернулась! Ну ты как? — воскликнула Гермиона.

— Все отлично! Из больницы меня выписали еще пару дней назад, я была дома с родителями, — улыбнулась Кэти, а потом, повернувшись к Гарри, завела разговор о квиддиче.

Ну конечно, по тренировкам она, наверняка соскучилась больше всего. Не то, чтобы Гермиона не любила квиддич, но участвовать в обсуждении стратегии и планов на ближайшую игру она совершенно не хотела. Тем более, что ей не терпелось поскорее остаться одной, и связаться с Регулусом — должна же она поделиться хоть с ним своим неожиданным открытием. Поэтому Гермиона махнула друзьям и поспешила подняться в спальню, благо ни Лаванды, ни Парвати на горизонте не наблюдалось.

— Регулус! — позвала она, как только переступила порог и вынула из сумки осколок сквозного зеркала. — Регулус Блэк!

Тишина. Гермиона разочарованно вздохнула, но все же предприняла еще одну попытку:

— Регулус!

На этот раз он отозвался, не сразу, но когда, наконец, появился, выглядел крайне заинтересованным. Еще бы, ведь они договорились связываться только в том случае, если кто-то из них хоть немного продвинется вперед в попытках разобраться в устройстве зеркал.

— Что случилось? Ты что-то узнала?

— У меня получилось создать сквозные зеркала! — на одном дыхании выпалила Гермиона и с улыбкой отметила, как удивленно вытянулось лицо Регулуса.

— Как тебе это удалось?! — ошарашенно воскликнул он.

А Гермиона, почему-то смутившись, принялась сбивчиво рассказывать о том, как случайно забыла снять Протеевы чары после очередной неудачной попытки заколдовать зеркала и наложила их повторно, но уже на другое зеркало.

Регулус слушал очень внимательно, и по мере её рассказа его улыбка становилась все шире.

— Ты знаешь, что ты гений? — на полном серьёзе заявил он. — Уверен, что когда-нибудь ты добьёшься не меньшего успеха, чем твой знаменитый родственник.

— Какой еще родственник? — удивилась Гермиона.

— Дагворт-Грейнджер, — как-то неуверенно произнес Регулус,

а затем нахмурился: — Стой, вы что, не родственники?

«Невероятно! Он что, принял меня за чистокровную волшебницу?!» — подумала Гермиона.

А ведь действительно, она ни разу не упоминала при Регулусе о том, что родилась в семье маглов. Интересно, как бы он себя повел, если бы с самого начала знал о ее происхождении? Смогли бы они вот так запросто общаться? Гермиона не раз думала о том, что Регулус совсем не похож на того, кто кичится своей чистокровностью. И недоумевала, как он, такой молодой, умный и, несомненно, талантливый волшебник мог вступить в ряды Пожирателей смерти — сумасшедших фанатиков чистоты крови и верных приспешников Волдеморта. Нет, она чувствовала, что Регулус не такой. И сейчас у нее появился шанс это проверить.

— Нет. У меня вообще нет родственников-волшебников, потому что мои родители — маглы. Дантисты, — зачем-то припечатала она и с вызовом посмотрела на Регулуса.

— Что?!

Дверь неожиданно хлопнула, и Регулус едва успел сунуть зеркало под подушку.

— Ну наконец-то, я везде тебя ищу!

Он обернулся и увидел Альдину, которая по-хозяйски отодвинула полог кровати и села рядом.

— Ты видел объявление в гостиной?

— Нет, — Регулус отрицательно помотал головой. — Что-то интересное?

Объявление интересовало его сейчас меньше всего. Перед глазами все еще стоял образ Гермионы Грейнджер. Обманщицы Грейнджер, маглорожденной волшебницы Грейнджер. Этого просто не может быть! Он не мог не заметить ее «маглорожденности», не так ли?

Возвращаясь снова и снова в день их знакомства, прокручивая в голове каждый их разговор, каждую крупицу информации о ней, он вдруг запоздало понял, что не может упрекнуть ее в обмане, потому что она никогда не говорила о своем происхождении. Она вообще не затрагивала тему статуса своей крови, как, впрочем, не затрагивала и другие темы — не касавшиеся их совместного изучения сквозных зеркал и порталов.

Это он, именно он, был тем, кто придумал ее чистокровность, основываясь на знакомой фамилии. Он ни на секунду даже не допускал мысли о том, что его теория о родстве Гермионы с Дагвортом-Грейнджером может оказаться ошибочной, и от осознания этого внутри все просто клокотало от злости. Как же легко оказалось поверить в то, во что верить очень хотелось.

А еще Регулус злился на то, что в миг, когда Гермиона рассказала ему о родителях-маглах, он, как последний идиот, ошарашенно промолчал. И, если бы не Альдина, так удачно вошедшая в спальню как раз после его невероятно глупого «Что?!», он точно не смог бы удержать в себе все те эмоции, что бушевали внутри. И где в тот момент была хваленая блэковская выдержка? Видела бы его Белла, и дурацкое «малыш Регги» уже никогда не исчезло бы из ее лексикона.

— Регулус, ты меня вообще слышишь? — прервала его размышления Альдина. — Что с тобой происходит?

— Все в порядке, прости, я просто задумался. О чем ты говорила?

Альдина поджала губы, но все же повторила:

— Слизнорт наказал пол факультета, и в субботу вместо Хогсмида у всех старшекурсников внеплановая выволочка у декана.

— Это еще почему? — удивился Регулус, загоняя мысли о Гермионе и злость на собственную глупость в самый дальний угол сознания.

— Кажется, Нотт перестарался с местью гриффиндорцам за тот инцидент с Амортенцией, — пожала плечами Альдина. — Не знаю точно, что там произошло, но, говорят, МакГонагалл была в ярости, и дело, вроде, дошло до директора. А самого Адриана никто не видел с самого утра.

Этого следовало ожидать, Нотт не признавал полумер, и если уж решил мстить, то по полной программе. Наверняка, сейчас объясняется с Дамблдором.

Альдина еще немного повозмущалась из-за испорченных выходных и вскоре ушла искать подруг. Ближайшие два часа они должны были посвятить самостоятельной работе над изученным материалом, но мало кто из шестикурсников воспринял это предложение всерьез: кому захочется тратить свободные часы между занятиями на зубрежку?

После ухода Альдины Регулус устало провел рукой по лбу, злость прошла, сменившись задумчивой печалью. Регулус никак не мог понять, почему его так задевает тот факт, что Гермиона родилась в семье маглов. Конечно, он не верил россказням Беллы о том, что маглы сродни тупым животным, грязные, неотесанные и совершенно не умеющие вести себя в обществе дикари, но и никогда не испытывал к ним симпатии, как тот же Сириус. Регулус, скорее, их просто не замечал. И предпочел бы не замечать и дальше, если бы Гермиона не обрушила на него информацию о том, что является… маглорожденной. Он даже мысленно не мог употребить к ней привычное «грязнокровка», хотя раньше бросался этим словом даже не задумываясь.

Возможно, все дело в том, что Гермиона, кем бы ни были ее родители, была очень одаренной волшебницей, и этого нельзя было не заметить, не взирая даже на то, что он практически ничего не знал о ней, и их отношения нельзя было назвать даже дружескими, просто выгодное сотрудничество. Хотя Регулус и затруднялся ответить, в чем заключалась выгода для самой Гермионы. Но думать об этом не хотелось, потому что все размышления на эту тему сводились к мыслям о ее небезразличному отношению к Сириусу. И это тоже почему-то задевало.

Отодвинув в сторону подушку, Регулус достал зеркало и долго всматривался в гладкую поверхность. А потом забросил его обратно. Нет, надо заканчивать рефлексировать и вспомнить, наконец, о главном.

Следующие несколько часов Регулус провел в попытках зачаровать уже другие зеркала, над которыми бился последние недели. Гермиона (опять Гермиона, но он старательно отгонял мысли о ней) оказалась права, и Протеевы чары, наложенные поочередно на каждое зеркало, работали как надо. Оставалось лишь привязать их активацию к голосу, чтобы связь возникала лишь тогда, когда это действительно требовалось, и не была круглосуточной.

С этим Регулус справился довольно быстро, просто добавив в начальную формулу привязку к голосу. Получилось с первого раза, впрочем, он в этом и не сомневался. Мимолетная радость на какое-то время вытеснила из сознания все другие эмоции, и Регулус по привычке потянулся к зеркалу, чтобы рассказать об этом Гермионе. Но как только пальцы коснулись прохладной поверхности, он резко остановился и весьма нецензурно выругался, вспомнив о том, чем совсем недавно закончился их разговор.

Несколько дней Регулус ходил сам не свой. Он так и не решился вновь связаться с Гермионой, хоть и решил для себя, что готов закрыть глаза на ее происхождение. Да, она не чистокровная, но она его единственный союзник, единственная ниточка, связывающая его с будущим, в котором его брат угодил за Арку. Только ее помощь давала надежду на то, что все еще можно исправить. И какая, к драклу, разница какой у нее статус крови? Не жениться же он собрался, в самом-то деле?!

Решено, он сегодня же переместится в будущее и поговорит с ней, пока не стало слишком поздно.

Едва дождавшись нужного времени, Регулус наложил на себя Дезиллюминационные чары на случай, если что-то вдруг пойдет не так, и произнес:

— Гермиона Грейнджер!

Зеркало привычно засветилось. Спустя мгновение он оказался в темном, освещаемом лишь странным подобием светильника помещении, отчего не сразу смог сориентироваться, где находится. И лишь спустя некоторое время, когда глаза привыкли к полумраку, он разглядел кровать, на которой безмятежно спала Гермиона. Регулус мог разглядеть только ее силуэт и копну волос, в беспорядке разметавшуюся по подушке.

Он так и застыл возле кровати, не решаясь пошевелиться. Впервые в жизни он не знал, как поступить, ведь перемещаясь в будущее, чтобы поговорить с Гермионой, никак не ожидал застать ее спящей. Странное время выбрала Ровена Равенкло для общения своей дочери с отцом.

На тумбе возле изголовья кровати рядом с импровизированной лампой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась небольшой стеклянной банкой с маленькими огоньками внутри, Регулус заметил сложеный лист пергамента, а рядом с ним — длинную тонкую палочку. На совместных уроках с другими факультетами он не раз замечал нечто подобное у маглорожденных и некоторых полукровок. Магловское перо, кажется так называлась эта странная вещь, которая могла писать без чернил. И ему в голову пришла неожиданная идея.

Регулус осторожно шагнул к тумбе и взял в руки магловское перо. Задумчиво покрутив его между пальцами, он склонился над пергаментом и быстро написал на нем несколько слов, после чего, стараясь производить как можно меньше шума, направился в сторону двери. Жаль, что не удалось поговорить с Гермионой, но зато ему представилась отличная возможность прогуляться по гриффиндорской башне. И Регулус не собирался ее упускать.

Спустившись по лестнице, он оказался в просторном, оформленном в золотисто-бордовых тонах помещении. Огонь в камине почти погас, отчего гостиная, а это, вероятно, была именно она, тонула в тусклом свете. По обе стороны от камина располагались круглые столики, рядом с ними — мягкие кресла на высоких ножках, а в одном из них…

Регулус недоверчиво пригляделся, на всякий случай обновил Дезиллюминационные чары и, затаив дыхание, подошел на шаг ближе. В кресле справа от камина кто-то сидел и подсвечивал палочкой разложенный на столе пергамент.

— Ты спать сегодня собираешься или снова следишь за Малфоем? — Голос раздался так неожиданно, что Регулус невольно отшатнулся назад.

С противоположной лестницы медленно спускался долговязый парень. Он так же медленно прошел через гостиную и остановился возле камина.

— Привычка, — ответил ему первый голос, и Регулусу он, почему-то показался знакомым. — Похоже, он опять в Выручай-комнате. Может взять мантию и подняться на восьмой этаж?

— Брось, Гарри. Он мог просто уединиться с какой-нибудь девчонкой в одном из темных коридоров, время-то самое подходящее. Ты же наверняка не изучал всю карту в его поисках?

Гарри? Ну, конечно, Поттер! Мысли о неудавшейся прогулке мгновенно отошли на второй план, потому что здесь, кажется, намечалось что-то интересное. Похоже, у него входит в привычку подслушивать гриффиндорцев, пусть на этот раз и невольно.

— Нет, конечно. Проверил только спальню и подземелья.

— Вот видишь! Но, даже если ты прав, и Малфой в Выручай-комнате, мы все равно не сможем туда попасть, пока он внутри.

— Да знаю я, Рон, — отмахнулся Поттер. — Просто не могу спокойно сидеть, зная, что он затевает очередную пакость!

— Забудь ты о нем, тем более сейчас, когда есть дела поважнее, — тот, кого Поттер назвал Роном, понизил голос практически до шепота, но Регулус все равно расслышал: — Нет новостей о крестражах?

— Нет, — почему-то так же тихо ответил Поттер. — Дамблдор молчит, и мне уже начинает казаться, что он передумал брать меня с собой за медальоном.

— Не передумал, — уверенно заявил Рон. — Наверняка он просто еще не нашел его. Не думаю, что Сам-Знаешь-Кто спрятал крестраж в доступном месте.

— Наверное, ты прав. Уж Волдеморт точно постарался как следует обезопасить части своей души. Ладно, пойдем уже спать, а то завтра на тренировке будем ползать, как дохлые мухи. — Поттер поднялся с кресла, свернул лежавший на столе пергамент и направился к лестнице. Его долговязый приятель пошел следом, и через некоторое время наступила тишина.

Убедившись, что остался один, Регулус неспешно выбрался из своего укрытия и устроился на небольшом диванчике в центре гостиной.

Крестражи… Он никогда не слышал ни о чем подобном, но судя по словам Поттера, они являлись… частью души Темного лорда? Как вообще возможно разделить свою душу на части? Регулус не был уверен, но внутренний голос подсказывал, что это не просто Темная магия, это нечто запредельное. И он обязательно выяснит, что именно.

Гермиона с детства знала значение слова «разочарование». Все началось с мелочей. Например, случай, когда Молли Паркер, живущая по соседству, в подарок на Рождество получила огромную коробку шоколадных конфет, а Гермионе от родителей-дантистов достались специальные батончики с пониженным содержанием сахара.

Или первый год в школе среди детей, не оценивших ее тягу к знаниям; вместо компании весёлых друзей Гермиона обзавелась огромным портфелем с книгами. Нет, она никогда не возражала против знаний, но… 

Потом была магия. Когда она узнала о существовании волшебства, ей казалось, что за этой потрясающей способностью стоит будущее целого мира, ведь это же практически неограниченные возможности. На деле же, в большинстве случаев волшебники враждовали друг с другом, занимались порабощением более слабых магических рас, и, конечно, среди них находились те, кто ставил целью своей жизни уничтожение маглов. О спасении мира в глобальном масштабе никто в магическом сообществе не думал, и принять это было тяжело. Но она справилась. 

Привыкнув к жизни с легким привкусом горечи на душе, Гермиона могла бы написать целую книгу о разочаровании. Казалось, ничто уже не сможет лишить её душевного равновесия…

Но вот она здесь — проводит вечер в ванной для старост, разбитая и вновь разочарованная. На этот раз — реакцией на свое происхождение. Это оказалось больно, и она не знала что именно затронуло ее сильнее — то, что ее представления о Регулусе, как об адекватном, но просто запутавшемся человеке в одно мгновение разбились в пух и прах, ведь на деле оказалось, что он растрачивал уникальные магические способности, поддерживая идеи Волдеморта и его взгляды на маглорожденных, или же ее собственная реакция на это.

Не то, чтобы она ждала чего-то особенного от их общения, слишком уж неравны были возможности с самого начала, но все же… Она рассчитывала хотя бы на простое человеческое уважение, а в ответ получила лишь ошарашенное «Что?» и застывшую поверхность зеркала — Регулус просто взял — и отключился. 

Вздохнув она причесала волосы, накинула халат, собрала вещи и отправилась в спальню Гриффиндора — от унылых мыслей никуда не деться, но сон и уроки еще никто не отменял.

На следующее утро, чтобы хоть как-то отвлечься, она с головой погрузилась в учебу и буквально за пару дней выполнила домашние задания на неделю вперед, освежила в памяти уже пройденные темы и начала изучать несколько новых, до которых они еще не добрались. Все что угодно, лишь бы не думать.

За несколько дней в таком режиме она измотала себя до такой степени, что вечером третьего дня уснула, едва добравшись до кровати, что в последнее время случалось с ней крайне редко. Незаконченное эссе по Защите от Темных Искусств так и осталось лежать на прикроватной тумбочке, потому что сил дописывать его просто не было.

А на следующий день произошло нечто такое, отчего все личные переживания как-то незаметно отошли на второй план. Гермиона сидела в гостиной, выуживая из высокой стопки на столе все новые и новые книги и периодически делая пометки в черновике, чтобы потом использовать эти материалы в своем эссе. Конечно, профессор Снейп вряд ли оценит ее работу по достоинству и все равно найдет к чему придраться, но для Гермионы это было лишь поводом удвоить старания и выложиться по максимуму.

Она настолько увлеклась, что даже не обратила внимания, как в гостиную вбежал Гарри, и оторвала взгляд от книги лишь когда услышала взволнованный голос Рона:

— Где ты был? Почему такой мокрый? Это что, кровь?

Гарри стоял возле лестницы, запыхавшийся, в насквозь промокшей рубашке, на рукавах которой расплывались алые пятна. В груди что-то екнуло, и Гермиона буквально почувствовала, как внутренности сковывает холодом, а к горлу подступает тугой комок. Она так и застыла на месте, не в силах пошевелиться.

— Мне нужна твоя книга, — услышала она взволнованный голос Гарри. — Учебник по Зельеварению. Скорее… давай его сюда.

— А как же Принц-полу…

— Потом объясню!

Гермиона вскочила с кресла и бросилась к лестнице, возле которой стояли мальчишки, но как раз в этот момент Рон вытащил из сумки нужный учебник, и Гарри, буквально выхватив его из рук, бросился к выходу. Рон растерянно проводил его взглядом.

— Думаешь, это его кровь? — тихо спросил он.

Гермиона лишь отчаянно замотала головой, слова застряли глубоко в горле.

Гарри не было чуть больше часа. Все это время Гермиона и Рон в ожидании просидели в дальнем углу гостиной. В какой-то момент к ним присоединилась Джинни, которая и рассказала о том, что по школе ходят слухи, будто бы в туалете Плаксы Миртл произошло убийство. Услышав об этом, Гермиона содрогнулась и сразу вспомнила кровавые пятна на рубашке Гарри. Только не это.

Но при Джинни она не решилась озвучить свои мысли и только быстро переглянулась с Роном, отрицательно качнув головой: «Не сейчас».

Когда Гарри, спустя практически час наконец, вернулся, они уже сразу же накинулись на него с вопросами.

— Я не стану повторять: «А что я тебе говорила?» — произнесла Гермиона, как только он закончил рассказ о том, что же на самом деле произошло в туалете Плаксы Миртл, и причем тут пресловутый Принц-Полукровка.

Слухи, как оказалось, были слишком преувеличены: в туалете Плаксы Миртл действительно кое-что произошло, но, слава Мерлину, не убийство. Гарри поспорил с Малфоем и запустил в него заклинанием, которое вычитал на страницах учебника по зельеварению. Он даже не задумался, что это было за заклинание и какое у него могло быть действие, просто взял и применил его. А на теле Малфоя образовались глубокие кровоточащие раны, справиться с которыми смог лишь профессор Снейп.

Ну как, как можно было использовать незнакомое, неизвестно кем записаное на полях учебника заклинание, да еще и с пометкой «от врагов»? Страшно представить, что бы произошло, если раны не залечили вовремя. А что, если бы он, в действительности, умер от потери крови?

И ведь она знала, знала и без устали повторяла Гарри, что нельзя бездумно следовать записям в учебнике, чувствовала, что этот Принц-Полукровка до добра не доведет. И вот, пожалуйста. Ну почему ее никто никогда не слушает?

Вот и сейчас, Рон довольно сердито попытался одернуть ее, но Гермиона никак не могла успокоиться.

— Говорила я тебе, что-то с твоим Принцем неладно! — упрямо продолжала она. — И была права, не так ли?

— Нет, не так, — буркнул в ответ Гарри.

Подумать только, он не просто защищал своего Принца-Полукровку, он собирался вернуться в Выручай-Комнату, где спрятал учебник, забрать его и продолжать им пользоваться!

Казалось, что они все сговорились, и даже Джинни, которая в общем-то разделяла мнение Гермионы о подозрительной личности Принца-Полукровки, встала на защиту Гарри. Они даже впервые за все время общения повздорили, и в итоге Гермиона, спешно собрав книги, ушла в спальню намного раньше обычного.

Утром она проснулась задолго до того, как прозвенел будильник. Эмоции, бушевавшие внутри накануне поутихли, и Гермиона даже порадовалась, что вовремя ушла вчера из гостиной, до того, как успела окончательно разругаться с друзьями.

Еще немного понежившись в постели, она пришла к выводу, что уснуть все равно не удастся. На соседних кроватях мирно посапывали Парвати и Лаванда. Стараясь не шуметь, Гермиона собрала сумку и, переодевшись в чистую мантию, покинула спальню. В гостиной в такой час царила абсолютная тишина, поэтому она с удобством устроилась за столом и достала пергамент. Нужно закончить эссе, раз уж проснулась в такую рань.

Гермиона быстро перечитала уже написанное, но едва дошла до конца, недоверчиво уставилась на свою работу. Она даже несколько раз моргнула, чтобы убедиться, не мерещится ли ей это, но нет: в самом конце листа, сразу после ее записей, мелким аккуратным, а самое главное — чужим почерком было написано:

Прости, что так неожиданно пропал, на то были причины. Давай встретимся в субботу, нам надо многое обсудить. Приду в обычное время.

Регулус.

Сердце подпрыгнуло в груди, едва она дочитала короткое послание. Как оно тут оказалось? Ведь раньше, она могла поклясться чем угодно, его здесь не было. Получается, Регулус перемещался в… в ее спальню, когда она спала?! Этой ночью? Или прошлой? Хотел поговорить, но не решился ее разбудить? Как мило с его стороны, ну надо же, какое благородство! И что же он здесь делал на протяжении получаса, ведь переместиться назад раньше полуночи невозможно. Так, стоп. Нужно отбросить эмоции и спокойно во всем разобраться.

Регулус Блэк исчез в тот момент, когда она решила признаться ему, что ее родители — маглы, это раз.

Регулус Блэк после своего исчезновения не появлялся несколько дней, это два.

И, наконец, когда она уже практически перестала по несколько раз на дню гипнотизировать осколок сквозного зеркала в ожидании того, что оно активируется, и смирилась с мыслью о том, чистота (точнее нечистота) ее крови оказалась для него важнее возможности спасти Сириуса (вот в это верилось с трудом), Регулус Блэк соизволил явиться и даже не потрудился разбудить ее, оставив вместо этого записку. На ее, между прочим, эссе по Защите от Темных Искусств! Это три.

И как она должна на это реагировать?

Крестражи… Регулус перерыл всю школьную библиотеку, но, как и следовало ожидать, никакой информации о них не нашел. Похоже, он не ошибся, и эта магия была действительно очень темной и древней. А если так, то школьная библиотека ему не помощник. А вот семейная…

— Кричер!

Домовой эльф появился почти мгновенно. Регулус часто использовал его для того, чтобы свободно покидать Хогвартс, ведь иные способы перемещения здесь были недоступны. Но на магию домовиков запрет не распространялся, чем без зазрения совести пользовались многие чистокровные.

— Хозяин Регулус! — Кричер склонил голову в низком поклоне.

— Мне нужно домой, но так, чтобы ни отец, ни мать об этом не знали. Перемести меня в библиотеку.

— Как пожелаете, хозяин Регулус! — с готовностью отозвался Кричер и буквально через мгновение они покинули Хогвартс и оказались в особняке на площади Гриммо.

— Спасибо, Кричер, можешь идти.

Оставшись один, Регулус принялся за работу. Если в семейной библиотеке и были нужные ему книги, то они непременно найдутся.

— Акцио книги о крестражах, — тихо произнес он.

В тот же момент позади раздался глухой звук, и Регулус развернулся. Дверцы шкафа, стоявшего в самом дальнем углу библиотеки с тихим скрипом распахнулись, выпуская наружу несколько увесистых фолиантов. Книги медленно пролетели над потолком и приземлились на стол.

Ну что ж…

Регулус изучал древние, местами выцветшие страницы, но никак не находил в них нужной информации. Несколько раз ему все же встречалось слово «крестраж», но то были лишь упоминания, и ничего конкретного. Нет, такими темпами он просидит здесь всю ночь, не приблизившись к разгадке ни на фут.

Регулус устало протер глаза и взмахом палочки отправил просмотренные книги на место. На столе оставался лишь один, самый объемный и тяжелый, фолиант. Регулус протянул руку, смахивая тонкий слой пыли с черной кожаной обложки и прочел: «Тайны наитемнейшего искусства». Не особо рассчитывая на успех, он осторожно открыл книгу, ветхие страницы которой, казалось, могли рассыпаться от малейшего прикосновения. Похоже, это издание было если не первым, то уж точно одним из таковых.

Раздел, посвященный крестражам, Регулус нашел практически в самом конце. Это была древняя и темная, действительно темная магия, о которой в современном мире уже практически и не помнили, а кто помнил, вероятнее всего, предпочитал помалкивать, ведь за одно лишь упоминание о ритуале, описанном на страницах книги, можно было отправиться на встречу с дементорами в Азкабане.

Создание крестража являло собой ни что иное, как разделение души на части, одна из которых оставалась в теле волшебника, а другая в буквальном смысле отрывалась от него и перемещалась в заранее подготовленный объект, который и назывался крестражем. Волшебник, расколовший свою душу надвое, проводил ритуал «переселения» души в крестраж, получая взамен в некотором роде бессмертие: он не мог умереть по-настоящему даже от смертельного заклятия, ибо часть его души продолжала жить. Для создания крестража требовалось провести сложнейший ритуал непосредственно во время так называемого «раскола души», что на деле являлось ничем иным, как…

— Лишением жизни, — последние слова Регулус прочитал уже вслух.

Казалось, что в тишине библиотеки отчетливо слышался звук его собственного сердца. В памяти мелькнули обрывки разговоров, услышанных Регулусом на одном из приемов. Слова о бессмертии Темного лорда тогда не вызвали у него особого удивления. В детстве Сириус часто рассказывал ему историю о некоем эликсире жизни, созданном одним одаренным алхимиком. Регулусу тогда было лет пять, и идея жить вечно казалась ему весьма заманчивой. Много позже, уже в Хогварте, он узнал, что тот алхимик действительно существует, его имя — Николас Фламель и в настоящее время ему, кажется, около шестисот пятидесяти лет. Поэтому, когда в обществе заходила речь о бессмертии Темного лорда, Регулус предполагал, что тому удалось создать нечто подобное, эликсир, дарующий жизнь. Он восхищался умом Темного лорда, считал его самым талантливым и гениальным из ныне живущих волшебников.

Но крестражи… Кому в здравом уме может прийти в голову убивать невинных для того, чтобы самому этой смерти избежать? Да только от описания ритуала создания крестража по спине Регулуса побежали мурашки. А он, между прочим, знал о темной магии с детства, еще бы ему не знать, при наличии такой родословной. То, что лорд Волдеморт воспользовался таким способом обрести бессмертие просто не укладывалось в голове.

А ведь Поттер со своим собеседником говорили не об одном крестраже. От мысли, что кто-то решился разорвать свою душу несколько раз, пробирала дрожь. А от осознания, что этим «кем-то» являлся волшебник, который несколько лет занимал лидирующее место на его личном пьедестале почета, волшебник, которому Регулус поклялся в верности, и вовсе хотелось применить к самому себе заклятие забвения и никогда, никогда об этом не знать.

В ту ночь Регулус почти не спал. Лежа в кровати, он то и дело прокручивал в голове все то, что ему удалось узнать о крестражах, и с каждой минутой все больше и больше убеждался в том, что Темный лорд — сумасшедший. Сумасшедший, которому Регулус с такой легкостью позволил распоряжаться своей собственной жизнью.

После бессонной ночи ожидаемо болела голова, но обращаться в Больничное крыло за зельем Регулус не стал. До назначенного Слизнортом времени общего собрания оставалось совсем немного, и ему следовало поторопиться, чтобы не опоздать. Регулус неохотно поднялся с кровати и поплелся в сторону ванной комнаты.

— Интересно, что же все-таки случилось с Ноттом, — сказал Барти четверью часа позже. Они, в числе остальных старшекурсников, расположились в гостиной в ожидании декана. Слизнорт появился с небольшим опозданием, видимо и для него столь ранние подъемы по выходным были в новинку.

Первая часть собрания была посвящена Нотту и его диверсии. Адриан, как оказалось, пробрался в гриффиндорскую башню и устроил обидчикам своей сестры незабываемую ночь. Как он узнал, кто именно виновен в произошедшем с Дороти и что конкретно натворил, так и осталось загадкой, а Слизнорт не посчитал нужным вдаваться в подробности, озвучив лишь то, что слухи, витавшие по Хогвартсу, не лишены здравого смысла.

Школьные сплетни Регулуса не интересовали, а вот Альдину — напротив. Каждый вечер ему волей неволей приходилось выслушивать целый ворох, казалось бы, совершенно ненужной информации, поэтому он, можно сказать, всегда был в курсе последних новостей. Разговоры о том, что четверо полуголых пятикурсников с Гриффиндора вломились ночью в спальню к МакГонагалл и исполнили ей серенаду, не затихатили уже несколько дней, с каждым разом обрастая все более невероятными подробностями. Доказать причастность Нотта к этим событиям не удалось, по словам Слизнорта, косвенных улик оказалось недостаточно для того, чтобы наказать виновника в должной мере. Так что Адриану удалось на этот раз выйти сухим из воды, хоть МакГонагалл и настаивала на его наказании.

Все это время Адриан находился в больничном крыле, потому что гриффиндорцы вздумали отомстить за нанесенное им унижение и не придумали ничего лучше, чем напасть на ничего не подозревавшего Нотта со спины.

Все это не могло закончиться добром, и наказание в виде запрета на посещение Хогсмида в итоге получили оба факультета. Можно сказать, еще легко отделались.

То, что ближайший месяц все выходные предстояло проводить в Хогвартсе, конечно, расстраивало, но не более. Регулус решил посвятить субботу изучению порталов и до самого вечера просидел над книгами, старательно конспектируя важные моменты. Это хоть как-то отвлекало от мыслей о крестражах. А ближе к ночи у него была назначена встреча с Гермионой, и он надеялся, что она все же нашла его записку и в этот раз не будет спать.

За полчаса до полуночи он вновь очутился в той же комнате, где обычно проходили их встречи, но сейчас, зная о реальном происхождении Гермионы, он мысленно корил себя за невнимательность. Оказавшись здесь впервые, он даже не удосужился как следует рассмотреть помещение, а ведь не заметить все те маленькие детали, которые выдавали ее магловское происхождение, было довольно сложно. Та же колдография на стене, на которую он сначала не обратил внимания, была явно не волшебной: на снимке застыли улыбающиеся лица маленькой Гермионы и, видимо, ее родителей. Или же явно магловские книги, аккуратными рядами расставленные на полках и, конечно, магловские перья в стаканчике на столе.

Гермиона стояла лицом к окну, и он мог видеть лишь ее неестественно прямую спину и пышную гриву кудрявых волос, в беспорядке рассыпавшихся по плечам.

— Так и будем молчать? — неожиданно произнесла она, даже не обернувшись. — Ты, вроде, хотел поговорить.

Ее голос странно дрогнул на последнем слове, и Регулус неожиданно для себя уловил в нем что-то похожее на… обиду?

— Хотел, — подтвердил он. — И хотел сразу прояснить одну вещь, чтобы в дальнейшем между нами не было недопонимания.

Гермиона, наконец, соизволила отвернуться от окна и теперь пристально смотрела прямо на него. Нет, все же это была не обида, а нечто другое, Регулус никак не мог понять, что именно. На мгновение в ее глазах сверкнула искра заинтересованности, но она промолчала, продолжая прожигать его взглядом.

— Я… — Регулус задумался, подбирая слова, — Прости, что так внезапно исчез в тот день, дело вовсе не в твоем происхождении, точнее, не только в нем, — наконец произнес он. — Не буду скрывать — оно стало для меня неожиданностью… — Гермиона как-то подозрительно хмыкнула. — Но это не значит, что мое отношение изменилось, в том смысле, что я хотел бы и дальше продолжать исследования, несмотря ни на что.

— Тебе потребовалась почти неделя на осознание? — Гермиона нахмурилась, от чего между ее бровями образовались две неглубокие впадинки. — А вдруг за это время передумала я?

— Но ты же не передумала, — уверенно заявил Регулус. — Ты не похожа на человека, который бросает дело на полпути. Тем более, когда осталась сущая малость, — добавил он, вытащив из кармана два медальона, и протянул их Гермионе.

— Что это? — спросила она протягивая руку и вздрогнула, нечаянно коснувшись его руки.

— Медальоны, внутри которых находятся сквозные зеркала. Я воспользовался твоим открытием, немного модифицировал чары, чтобы они активировались голосом и трансфигурировал зеркала в более компактную форму. Осталось только разобраться, как превратить их в порталы, и у меня уже есть несколько мыслей на этот счет.

Гермиона рассматривала медальоны с явным интересом, задумчиво перебирая пальцами их тонкие цепочки. Регулус специально выбрал подобную форму: медальон, в отличие от зеркала, можно было носить на шее не снимая, отчего вероятность случайно забыть его дома или даже потерять сводилась к минимуму.

— Я помню эту подвеску, — неожиданно воскликнула Гермиона, поднимая на Регулуса ошеломленный взгляд. — Я видела ее в Визжащей хижине, в день, когда мы впервые познакомились с Сириусом!

— Уверена?

От волнения в груди бешено застучало, и Регулус даже задержал дыхание в ожидании ответа.

— Конечно уверена, иначе не стала бы об этом говорить! Я еще тогда подумала, как странно, что в Аз… — Гермиона резко замолчала, после чего довольно неловко закончила: — Впрочем, неважно о чем я в тот момент подумала.

— Но ведь это означает, — Регулус неверяще переводил взгляд с Гермионы на медальоны и обратно, — что у нас все получится?!

— Выходит, что да, — впервые за все это время лицо Гермионы озарила искренняя улыбка. — Это просто невероятно!

Медальоны, в которых Регулус спрятал сквозные зеркала, и осознание того, что их план, пусть еще и незавершенный, уже начал действовать, словно вдохнули в Гермиону новые силы. Регулус не стал бы передавать медальон Сириусу, если бы из их затеи со сквозными зеркалами ничего не вышло. Но медальон был у Сириуса, она видела его три года назад на шее у крестного Гарри, а это могло значить только одно: у них получилось превратить зеркала в порталы. Получилось!

Гермиона с удвоенным рвением принялась за дело. Хватит теории, она и так перечитала столько книг о создании порталов, что смогла бы с легкостью читать студентам лекции на тему перемещения в пространстве. Пора бы уже переходить к практике.

Создать портал получилось с первого раза. По крайней мере, Гермиона была уверена, что в теории все сделала правильно. Но на территории Хогвартса проверить его в действии было невозможно, ведь любые перемещения здесь были под запретом, и она решила дождаться ближайшего похода в Хогсмид, который как раз намечался в конце недели. Портал должен был сработать в воскресение ровно в полдень, а конечной целью путешествия была выбрана ограда возле Визжащей хижины — одного из самых загадочных мест в Хогсмиде, рядом с которым побаивались оказаться не только ученики Хогвартса, но и сами жители деревушки — хоть в последнее время в доме и было тихо, слухи о нём до сих пор не потеряли актуальности.

Но самой большой проблемой было остаться в одиночестве. Гермиона всегда ходила в Хогсмид вместе с Гарри и Роном. Иногда к ним присоединялась и Джинни. И если с Роном все было понятно — в последнее время он так часто оставался наедине с Лавандой, в том числе и в Хогсмиде, то вот с Гарри было сложнее.

Однако эта проблема разрешилась сама собой уже в субботу после квиддича. Происшествие в туалете плаксы Миртл закончилось для Гарри субботними отработками у профессора Снейпа, так что в финальном матче между Гриффиндором и Равенкло на позиции ловца играла Джинни. И играла, надо сказать, так хорошо, что Кубок они все же взяли. А для Джинни и Гарри эта победа стала ещё и началом отношений, чему Гермиона была несказанно рада — эти двое давно заслуживали счастья.

Так и получилось, что в воскресенье Рон отправился в Хогсмид с Лавандой, Гарри с Джинни, ну, а сама Гермиона осталась в одиночестве. Лучшего случая для проверки работоспособности портала она не могла и представить.

Ближе к назначенному времени Гермиона направилась к окраине деревни, в самое тихое и безлюдное местечко Хогсмида. Вокруг было настолько пустынно, что создавалось впечатление, будто эта часть деревни совсем необитаема. Визжащая хижина располагалась буквально в нескольких шагах отсюда, и лучшего места для испытания портала было не сыскать.

Гермиона достала из сумки свернутый в трубочку лист пергамента, который использовала для создания портала, и изящное ярко красное перо. План был прост: ровно в полдень, когда портал должен был сработать, опустить перо на пергамент, дождаться его исчезновения и проверить пункт назначения.

Сверившись с часами, Гермиона аккуратно развернула пергамент прямо на земле. Три, два, один… красное перо плавно опустилось на портал и в тот же миг исчезло в слабом голубом мерцании.

Гермиона бросилась по направлению к Визжащей хижине. Ярко-красное перо на земле она заметила сразу и победно улыбнулась. Получилось! У неё получилось.

Где-то глубоко внутри мелькнула мысль, что в этот самый момент она нарушила закон о запрете на собственноручное изготовление и использование порталов, но Гермиона старательно отогнала её прочь. Она уже давно поняла, что бывают ситуации, в которых нарушение правил — единственно верное решение.

* * *

Шло время. Гарри стал часто пропадать вместе с Джинни, и Гермиона никак не могла понять, радоваться ей этому или нет. С одной стороны, было немного обидно, что теперь они стали видеться гораздо реже и у Гермионы неожиданно появилось слишком много свободного времени. С другой стороны теперь она могла спокойно и, не скрываясь, посвящать это свободное время экспериментам со сквозными зеркалами, чем она и занималась долгими вечерам, иногда в Выручай-комнате, но в в последнее время она всё чаще и чаще становилась недоступна, и Гермиона выбиралась на улицу.

Иногда к ней присоединялся и Регулус. Перед каждым своим перемещением он неизменно сообщал о том, что сегодня они работают вместе. В эти дни Гермиона шла в Выручай-комнату гораздо позже обычного, и в это время она обычно была свободна. После встреч с Регулусом Гермиона оставалась в комнате до утра. О том, что подумают о её ночных вылазках соседки, она предпочитала не думать: уж лучше так, чем бродить по школе ночью и рисковать быть пойманной Филчем или кем-то из профессоров после отбоя.

Путем долгих проб и ошибок они с Регулусом освоили создание многоразовых порталов. Это был настоящий прорыв, потому что процесс создания таких порталов не был описан ни в одной книге. Оставалось не так много: понять, как сквозные зеркала переносили своих владельцев назад по истечению получаса.

Гермиона склонялась к мысли, что портальные чары на зеркалах были двойными — это легко объясняло возможность перемещения в обоих направлениях. Регулус же был уверен, что дело в самой магии зеркал, в Протеевых чарах, наложенных на них.

— Не может всё быть так просто, — твердил он. — Когда я говорил с Серой дамой, она чётко дала понять, что через полчаса сила зеркал слабеет, и после этого происходит перемещение обратно. Вспомни, когда ты сама воспользовалась зеркалом, ты вернулась назад совсем не так, как переместилась изначально. Ты словно растворилась в воздухе, стала бесплотной.

Гермиона признавала, что в его словах есть смысл, и Протеевы чары на самом деле могли блокировать безвозвратное перемещение. Но пока они не могли проверить эту теорию на практике, потому что ещё не придумали, как создать портал, перемещающий человека не в определенное место, а к конкретному предмету, которым в их случае выступало парное зеркало.

А время меж тем шло, близилась пора экзаменов, и Гермионе все реже удавалось выкроить время на эксперименты с порталами. Помимо того, что она готовилась сама, приходилось ещё и следить за тем, чтобы Гарри и Рон не отлынивали от занятий. И, между прочим, ей постоянно приходилось напоминать Гарри о том, что Джинни в этом году сдаёт СОВ, а значит ей нужно готовиться гораздо усерднее остальных, а не отвлекаться на романтические свидания.

Гарри её советам внял, и в свободное от учёбы время занялся своим излюбленным делом — слежкой за Малфоем. Гермиона продолжала предпринимать попытки образумить его, но Гарри был непреклонен в своём стремлении доказать, что Малфой — пожиратель смерти и замышляет нечто ужасное.

Как-то Гермиона даже попыталась переключить внимание Гарри на поиск информации о Принце-полукровке, и даже сама решила изучить старые номера «Ежедневного пророка» в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку. И ведь нашла! Случайно наткнулась на колдографию девочки по фамилии Принц. Эйлин Принц. Она училась в Хогвартсе несколько десятилетий назад. А учитывая то, что в магическом мире нет и никогда не было настоящих принцев, можно было предположить, что «Принц-полукровка» — просто прозвище, образованное от фамилии и статуса крови. Тогда всё сходится.

Но Гарри поднял на смех эту теорию, заявив, что Принц никак не может быть девчонкой, он это, видите ли, чувствует. И Гермиона поняла, что переубедить его не получится, и на какое-то время забросила попытки. Однако для себя решила, что обязательно найдет доказательства.

Но в один из дней, всё это — эксперименты с порталами, подготовка к экзаменам и поиски Принца-полукровки — всё отступило на второй план. Гарри отправился на срочную встречу с профессором Дамблдором, а Гермиона и Рон остались ждать его в общей гостиной. И когда он наконец вернулся, влетел в гостиную, запыхавшийся и какой-то нервный, вот тогда всё и началось.

— Чего хотел Дамблдор? — спросила его Гермиона и с тревогой прибавила: — Гарри, с тобой все в порядке?

— Всё, — отрывисто бросил Гарри и, даже не остановившись, пробежал к лестнице и исчез в спальне.

— Что это с ним? — пробормотал Рон.

Гермиона перевела на него взволнованный взгляд, но ничего не ответила.

Но не прошло и пяти минут, как Гарри вернулся в гостиную.

— У меня мало времени, — тяжело дыша, сказал он. — Дамблдор велел прихватить мантию-неви­димку. Послушайте, мы с Дамблдором отправляемся за крестражем, прямо сейчас!

Гермиона в ужасе приложила ладонь ко рту. Рон вскочил с места и попытался выведать у Гарри подробности, но тот лишь отмахнулся.

— Вы понимаете, что это значит? Дамблдора здесь этой ночью не будет, так что Малфой еще раз попытается добиться своего.

— Но, Гарри…

— Нет, слушайте! — сердито прошипел он. — Я уверен, Малфой что-то праздновал в Выручай-комнате. Вот. — Он сунул Гермио­не в руки Карту Мародеров. — Вам придется следить за ним и за Снейпом тоже. Возьмите в помощники всех, кого сможете, из ОД. Гермиона, те галеоны, ко­торыми мы пользовались для связи, еще работают?

Гермиона судорожно кивнула.

— Дамблдор говорит, что поставит в школе дополни­тельную защиту, но в деле замешан Снейп, а он зна­ет, что это за защита и как ее обойти. Правда, он не ждет, что вы будете приглядывать за ним.

— Гарри… — снова попыталась прервать его Гермиона.

— У меня нет времени на споры, — перебил ее Гар­ри. — И вот это возьми.

Он вручил Рону носки.

— Спасибо, — пробормотал Рон. — А носки-то мне на что?

— Тебе понадобится то, что в них завернуто, «Фе­ликс Фелицис». Разделите его между собой и дай­те Джинни. Попрощайтесь с ней за меня. Мне пора, Дамблдор ждет…

— Нет! — вскрикнула Гермиона, когда Рон с трепетом извлек из носков флакончик с золотистым зельем, и уже спокойнее добавила: — Нам он не нужен, возьми его ты — никто не знает с чем ты столкнешься.

— Со мной все обойдется, я буду с Дамблдором, — сказал Гарри. — Мне просто нужна уверенность, что у вас все хорошо… И не смотри на меня так, Герми­она. Ладно, до встречи.

Выпалив это, он торопливо покинул гостиную. А Гермиона еще долго в оцепенении смотрела на закрывшийся дверной проём, пока её внимание не привлек Рон.

— Я не понял, что там с Малфоем, но, по-моему, дело — дрянь. Никогда не видел его таким.

Гермиона согласно кивнула. Беспокойство Гарри передалась и ей, внутри что-то болезненно сжималось от нехороших предчувствий. Рон, похоже, тоже разделял её опасения.

— Созывай Отряд Дамблдора, — произнес он, сделав крошечный глоток Феликса и протягивая флакончик Гермионе.

На зов зачарованных галеонов откликнулись всего трое: Джинни, Невилл и Полумна. Не став дожидаться остальных, Рон быстро ввел друзей в курс дела, сунул Джинни в руки остатки зелья удачи и, прихватив её и Невилла, отправился к Выручай-комнате, как и просил Гарри. А Гермионе и Полумне досталось дежурство возле кабинета профессора Снейпа.

Казалось, они проторчали там целую вечность. Гермиона нервно прохаживалась по опустевшему тёмному коридору. Время близилось к полуночи, но ничего не происходило. В какой-то момент ей даже начало казаться, что они зря теряют время перед кабинетом зельеварения, Снейп и не думал никуда выходить. Чувство тревоги, поселившееся внутри после разговора с Гарри, никуда не делось. Напротив, с каждой минутой, казалось бы, бесцельного ожидания оно лишь усиливалось.

— Гермиона, успокойся, — мягко произнесла Полумна, обхватывая её за плечи. — Всё будет хорошо, я в это верю. Ты знаешь, что если верить во что-то очень сильно, то оно обязательно сбудется.

Полумна, Полумна… Гермиона всегда поражалась её способности верить в чудо в любой ситуации.

Вместе они подошли к окну, и Гермиона прислонилась к стене, пытаясь унять нервную дрожь. Но как только она начала успокаиваться, в тишине подземелий послышался какой-то шум. По коридору прямо мимо них пробежал профессор Флитвик.

— Пожиратели смерти в Хогвартсе! Северус, скорее, ты должен пойти со мной, ты должен помочь нам, — прокричал он, врываясь в кабинет профессора Снейпа. Спустя мгновение Флитвик исчез за дверью. А потом снова послышался шум, и из кабинета вылетел Снейп. В отличие от Флитвика он сразу заметил, что в коридоре кто-то есть.

— Что вы здесь делаете в такой час, мисс Грейнджер? И вы, мисс Лавгуд — добавил Снейп, переводя взгляд с Гермионы на Полумну.

Но Гермиона его словно не слышала. Пожиратели смерти в Хогвартсе! Пожиратели в Хогвартсе, она никак не могла выкинуть из головы слова профессора Флитвика.

— Вы оглохли? — раздраженно произнес Снейп. — Вашим наказанием я займусь позже, а пока, раз уж вы здесь, помогите профессору Флитвику, ему стало плохо, он упал в обморок в моем кабинете. Позаботьтесь о нём, а я позабочусь обо всём остальном.

Снейп развернулся, его чёрная мантия взметнулась, и быстрым шагом он покинул подземелье. Полумна уже понеслась в кабинет зельеварения на помощь Флитвику, и Гермиона поспешила за ней.

Профессор Флитвик лежал на полу и не подавал признаков жизни. Как они ни старались помочь ему прийти в себя, ничего не получалось. И тогда Гермиона предложила перенести его в Больничное крыло, мадам Помфри наверняка сможет помочь.

Добраться до Больничного крыла из подземелий оказалось не так-то просто. Несмотря на то, что профессор Флитвик был маленького роста, нести его, хоть и вдвоём, было довольно тяжело. Гермиона не решилась использовать для перемещения Флитвика заклинание, чтобы ненароком ему не навредить.

Когда они наконец попали в Больничное крыло, мадам Помфри выскочила из-за ширмы, откуда раздавались приглушённые стоны, и взялась за осмотр. Гермиона хотела было сразу уйти, найти Джинни и Рона, а может быть и Гарри, если он уже вернулся, но мадам Помфри её остановила:

— Вам лучше остаться здесь. В Хогвартсе сейчас небезопасно, ученикам нечего делать в коридорах.

— Но там мои друзья! — воспротивилась Гермиона. — Я не могу сидеть здесь сложа руки, вы не понимаете, в Хогвартс проникли пожиратели…

— Это вы не понимаете, мисс Грейнджер. Я не могу выпустить вас отсюда, это приказ профессора Макгонагалл. Ради вашей же безопасности, — строго произнесла мадам Помфри, взмахнув палочкой. Двери Больничного крыла захлопнулись, и Гермионе ничего не оставалось, как подчиниться.

Из-за ширмы, отгораживающей от любопытных взглядов дальнюю кровать снова раздался стон. Мадам Помфри бросилась туда, ещё раз предупредив Гермиону об опасности.

— Один, вот, уже добегался, — мрачно закончила она, скрываясь за ширмой. — Бедный мой мальчик…

Не успела Гермиона задуматься над тем, кто находился там, за ширмой, как двери вновь распахнулись и внутрь вошли четверо: Рон, Невилл, Ремус Люпин и Тонкс. Они все выглядели потрепанными и уставшими, но главное — были живы. Гермиона вскочила с кровати, на которой сидела рядом с Полумной, и бросилась вперед.

— Слава Богу, с вами всё в порядке! — воскликнула она, одновременно обнимая и Рона и Невилла. — Здравствуйте, Ремус, привет, Тонкс, — спохватилась она. — Что там происходит? Профессор Флитвик сказал, что в школе пожиратели, что случилось, никто не пострадал?

Рон аккуратно высвободился из её объятий, и только сейчас Гермиона заметила, что выглядит он совсем неважно.

— Рон, что…

— На Билла напал оборотень, — даже не дослушав, ответил Рон и кивнул в сторону.

Гермиона перевела взгляд на дальнюю кровать, только сейчас понимая, кто именно прячется за ширмой, и застыла на месте. Присутствие старшего брата Рона означало, что этой ночью в Хогвартс прибыли не только Люпин и Тонкс, но и остальные члены Ордена Феникса шло настоящее сражение, пока они с Полумной торчали в подземельях. А может быть, идет до сих пор.

— Ох, Рон… — выдохнула Гермиона и сразу спохватилась: — Мадам Помфри обязательно ему поможет, иначе и быть не может! И, к тому же, сегодня не полнолуние, может всё не так страшно. Он жив, и это главное.

— Знаю, — кивнул Рон. — Всё будет хорошо, я надеюсь. Ты сама-то как?

— А что я? — пожала плечами Гермиона. — Со мной всё в порядке, мы, как и договаривались, всё это время дежурили возле кабинета Снейпа.

Рон прошёл вперед к койке, на которой лежал Билл. Гермиона тихо проследовала за ним.

Рон отодвинул ширму, и Гермиона увидела, как мадам Помфри смазывает разодранное кровавыми полосами лицо Билла. От этого зрелища у Гермионы свело желудок, и она поспешно отвела в сторону глаза.

На ближайшей к двери койке прилег Невилл. Полумна с Люпином и Тонкс тоже подошли к кровати.

— А где Джинни? — спросила Гермиона, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Здесь, — раздался тихий голос возле дверей.

На пороге Больничного крыла стояли Джинни и Гарри. Лицо последнего было таким потерянным, что Гермионе стало не по себе. Она зябко поежилась, словно рядом парил дементор. Неужели это не все плохие новости на сегодня?

Она бросилась к Гарри, порывисто обняла его, и вместе они вернулись к кровати Билла.

— Разве нельзя исцелить Билла какими-нибудь чарами? — спросил Гарри у мадам Помфри.

— Чары тут не помогут, — ответила мадам Пом­фри. — Я перепробовала все, что знаю, но от укусов оборотня лекарства не существует.

— Но его же искусали не при полной луне, — сказал Рон, глядя в лицо брата с таким выражением, как будто надеялся, что раны затянутся от од­ного его взгляда. — Сивый не преобразился, так что Билл не станет… настоящим…

И он неуверенно взглянул на Люпина.

— Нет, думаю, настоящим оборотнем Билл не ста­нет, — сказал Люпин, — но отсюда не следует, что в кровь его не попала никакая зараза. Это зачаро­ванные раны. Они вряд ли исцелятся полностью, и… и в Билле будет, возможно, проступать времена­ми нечто волчье.

— Дамблдору наверняка известно, как можно помочь, — с надеждой сказал Рон. — Где он? Билл сражался с этим маньяком по его приказу, Дамблдор в долгу перед ним, не может же он оставить его в таком состоянии…

— Дамблдор мертв, — произнесла Джинни.

Быть того не может! Гермиона не могла поверить, что всё это происходит на самом деле. Это же Дамблдор, величайший волшебник, которого она… которого они все знали. Бессменный директор Хогвартса, который всегда и во всём был готов помочь своим ученикам. Единственный волшебник, которого всегда боялся Волдеморт. И только Дамблдор на самом деле знал, куда и как им двигаться в этой войне. А теперь он мёртв… Ужас осознания леденящей волной мурашек прокатился по телу. Гермиона перевела взгляд на Гарри, в надежде, что он опровергнет эти слова, но нет… Гарри лишь молча опустил голову, и последняя надежда рухнула.

— Его убил Снейп, — произнес он спустя некоторое время. — Я был там и все видел. Мы прилетели на Астрономическую баш­ню, потому что Метка висела именно над ней… Дам­блдору было плохо, он очень ослаб, но, думаю, по­нял, что это ловушка, едва услышав, как кто-то бежит к нам по лестнице. Он обездвижил меня, я ничего не мог сделать, на мне была мантия-невидимка… и тут из двери выскочил Малфой и обезоружил его…

Гермиона прижала ладонь к губам, Рон застонал, у Полумны задрожали губы.

— Потом появились Пожиратели смерти… а за ними Снейп… и Снейп убил его. Авада Кедавра… — выдохнул он и замолчал, не в силах продолжать.

И после этих слов замолкли все. А потом градом посыпались вопросы и обсуждения прошедших событий. Этой ночью в Хогвартсе произошло настоящее сражение, кровавое и жестокое. Сражение, в котором погиб профессор Дамблдор. Сражение, в котором один из их учителей оказался предателем и убийцей. Сражение, которое, скорее всего, положило начало открытой войне.

Уже утром, когда они остались одни, Гарри рассказал Гермионе, что попытка добыть крестраж обернулась провалом. Медальон, который они с Дамблдором с таким трудом добыли, оказался фальшивкой.

Гарри вытащил из кармана ветхий лист пергамента и, аккуратно развернув его, показал Гермионе записку, которую поместил в медальон тот, кто забрал настоящий крестраж.

Темному Лорду.

Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крест­раж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного.

Р.А.Б.

Она не думала, что после всего случившегося, что-то сможет принести ей большую боль. Но она ошиблась. При виде исписанного до боли знакомым почерком пергамента, Гермиона отшатнулась и крепко сжала руку в кулак, чтобы не выхватить его из рук удивленного Гарри.

Теперь она знала. Знала как погиб Регулус Блэк, и от осознания причины его смерти слезы медленно закипали в уголках её глаз. Да, он был Пожирателем, но нашел в себе силы пойти против Волдеморта, за что и поплатился собственной жизнью.

Боль медленно растекалась по венам, краски вокруг померкли при мысли о том, что человек, с которым она общалась несколько последних месяцев, к которому, несмотря ни на что, успела привязаться, так трагически погиб.

Дав, наконец, волю слезам, Гермиона едва слышно прошептала:

— Регулус. Это письмо написал Регулус.

— Регулус Блэк, — повторил Гарри. — Р.А.Б. Гермиона, ты уверена?

Она лишь кивнула вместо ответа, не в силах произнести ни слова. Но Гарри этого и не требовалось.

— Если он похитил настоящий крестраж Волдеморта, то получается…

— Да, Гарри, получается, он погиб в этой пещере почти двадцать лет назад.

Регулус сидел в своей комнате и сосредоточенно рассматривал раскачивающийся на тонкой цепочке медальон. Последние несколько месяцев он использовал каждую выдавшуюся минуту на изучение и попытки воссоздания сквозных зеркал, созданных много веков назад Ровеной Рэйвенкло. Сколько вечеров они с Гермионой провели в странной комнате, которая предоставляла им любую нужную информацию, сколько вечеров он бился над превращением уже готовых медальонов в порталы в конце учебного года, и сколько дней просидел в своей комнате дома, пытаясь настроить порталы на перемещение друг к другу независимо от их местоположения, и вот, наконец, спрятанные в золотые медальоны сквозные зеркала были готовы.

Только поделиться своим успехом было не с кем: Гермиона не выходила на связь уже второй месяц, и Регулус не понимал, что такого произошло в будущем, что заставило её бросить дело, над которым они столько работали. В конце года они по обоюдному согласию решили повременить с изучением порталов до конца экзаменов. Но экзамены давно закончились, и Регулус уже месяц как был дома, а Гермиона так и не объявилась. Несколько раз он пытался связаться с ней с помощью зеркала, но она не отзывалась, и вскоре Регулус забросил попытки. Конечно, оставалась ещё вероятность того, что в будущем начало каникул сдвинулось на месяц вперёд, но здравый смысл разбивал эту теорию в пух и прах. Пришлось смириться: по какой-то причине она больше не может с ним общаться. Или не хочет.

Несколько раз Регулус порывался переместиться в будущее, но сам себя останавливал. В Хогвартсе это было легко, но во время летних каникул, которые она наверняка проводит дома, перемещение казалось ему проблематичным — а если он появится в момент, когда она будет с родителями? С родителями-маглами, добавлял про себя он, и проблема вмиг становилась ещё более неразрешимой. И в конце концов он решил отложить свой визит к Гермионе, по крайней мере, до того момента, пока они оба не окажутся в Хогвартсе.

А вскоре после этого его относительно спокойная и размеренная жизнь закончилась. Тёмная метка на руке, о которой Регулус старался не вспоминать, неожиданно дала о себе знать.

* * *

Белла появилась на Гриммо внезапно, как раз в тот момент, когда метка вспыхнула, опаляя тонкую кожу обжигающим пламенем. Адская боль стремительно разливалась под кожей не давая ни единой возможности проигнорировать вызов. Вот значит, как Тёмный Лорд собирал приспешников-рабов, поклявшихся в верности.

Одна лишь мысль о том, что снова придется преклонять колени вызывала отвращение. Но присутствие Беллатрисы заставило Регулуса взять себя в руки и вспомнить, что за всё в этой жизни приходится платить, особенно — за безрассудные решения. А ведь он просто хотел, чтобы родители им гордились.

— Скорее, Регулус! — поторопила Белла. — Это призыв! Лорд ждёт нас.

Она цепко ухватилась за рукав мантии, больно царапнув ногтем кожу на другой — здоровой — руке Регулуса. И всё завертелось…

* * *

Жжение метки прекратилось, едва они оказались на месте — трансгрессия привела их прямиком в просторную гостиную поместья Лестрейндж. Собрание Пожирателей смерти вновь проходило в особняке Беллы и Рудольфуса, и это показалось Регулусу странным: почему Тёмный Лорд никогда не организовывал собрания в собственном доме? Белла как-то вскользь упомянула, что собрания всегда проходят у самых верных, самых преданных сторонников идей Тёмного Лорда. Тогда Регулус ещё не относился к их числу и мечтал, что когда-нибудь и он удостоится чести принимать Пожирателей смерти на площади Гриммо. Сейчас эта мысль пугала его. Дом оставался единственным местом, где он пока ещё чувствовал себя хозяином. Настоящим хозяином, а не марионеткой лорда Волдеморта.

— До меня дошли сведения, что организация, созданная Дамблдором в противовес нашим идеям, активно набирает в свои ряды новых членов, — начал Тёмный Лорд. Его голос звучал так же тихо, как и на предыдущем собрании, но пробирал до дрожи, заставляя всех присутствующих обратиться взглядами к его обладателю.

По гостиной пронесся шум, об Ордене Феникса слышали многие. Регулус тоже об этом знал — во время их последнего разговора Сириус обмолвился, что сразу после окончания Хогвартса он собирается примкнуть к сторонникам Дамблдора. Он, и все его мародеры.

— Тишина, — Тёмный Лорд властно взмахнул рукой, и все мгновенно замолчали. — Главная задача Ордена Феникса — помешать нам добиться желаемого. Заставить волшебников прятаться в тени маглов, отдать власть над волшебным сообществом в руки грязнокровок и предателей крови! Мы не можем этого допустить, а значит, пришло время для решительных действий. Пришло время объявить открытую войну членам Ордена Феникса!

И снова гостиная наполнилась голосами, но на этот раз Тёмный Лорд не стал останавливать гвалт. Регулус повернул голову и наткнулся взглядом на Снейпа — он был бледен, словно инфернал, лицо его не выражало никаких эмоций, и Регулус подозревал, что всё дело в зелье подавления эмоций, которым Северус поделился с ним во время церемонии посвящения, и о котором сам Регулус благополучно забыл сразу после неё. Другого объяснения столь явному спокойствию у него не находилось, ведь вместе с мародёрами в Орден Феникса вступила и Эванс, и только слепой не видел, какими глазами на неё смотрит Снейп. Значит, и он в этом противостоянии оказался по разные стороны баррикад с близким человеком. Совсем как сам Регулус с братом. И судя по всему, Северус тоже не горит желанием вступать в открытое противостояние, хоть и мастерски скрывает это.

Впрочем, их желания никто в расчет не брал. Тёмный Лорд решил предоставить возможность последним присоединившимся к нему Пожирателям проявить себя и получить свои первые настоящие задания.

* * *

Какая насмешка судьбы — его первым заданием от Тёмного Лорда стал визит в дом к будущим родственникам. Гринграссы не устраивали приёмы в своём поместье уже длительное время, и лишь год назад, в качестве исключения, здесь собрался весь цвет магической Британии, чтобы отпраздновать помолвку Альдины и Регулуса. В остальное же время Эдвин Гринграсс и его супруга вели достаточно уединённый образ жизни.

Слухов о внезапном затворничестве одной из самых влиятельных семей в магическом мире ходило множество, но Регулус был в числе тех немногих, кто знал правду: несколько лет назад мать Альдины, Альма Гринграсс, перенесла тяжелое заболевание, последствия которого навсегда изменили её жизнь. Некогда моложавая и красивая женщина буквально на глазах постарела на несколько десятков лет, но целители в Мунго лишь разводили руками. Ни деньги, ни связи Эдвина, ничто не помогло справиться с этой напастью. Целителям тогда хорошо заплатили за молчание, и информация об этом не просочилась в прессу, а Альма была вынуждена оставить светскую жизнь и запереться в стенах своего особняка, покидая его лишь изредка, да и то под действием оборотного зелья со своим собственным волосом. Прядь волос была срезана ещё до болезни и хранилась в медальоне её мужа. Зелье позволяло вернуть прежний облик, но лишь на время. А волос в медальоне становилось всё меньше и меньше.

Однако то, что происходило в гостиной Гринграсс сейчас, вызывало удивление. Хозяин и хозяйка дома с приветливыми улыбками встречали гостей, среди которых, помимо Регулуса, были Северус, Беллатриса и её муж Рудольфус. Помолодевшее лицо Альмы Гринграсс лучилось теплом и гостеприимством, а вот Эдвин, хоть и улыбался, временами бросал на жену тревожные взгляды.

— Как я рада тебя видеть! — миссис Гринграсс всплеснула руками и ласково обняла Регулуса за плечи.

— Добрый вечер, миссис Гринграсс! Вы сегодня просто потрясающе выглядите, — наигранно улыбнулась Белла, однако тон её был довольно прохладным. — Как вам это удаётся, поделитесь секретом?

По лицу Альмы прошла тень, но она быстро справилась с собой.

— Ну что вы, мадам Лестрейндж, это всего лишь маленькие женские хитрости, я бы с удовольствием ими поделилась, но уверена, что вам это совершенно ни к чему, природа и так одарила вас прекрасными внешними данными.

Регулус отступил назад, не желая принимать участия в женских разговорах. Но одно он понял наверняка: Беллатриса прекрасно знала о болезни миссис Гринграсс, и весь этот обмен любезностями она устроила специально. А ещё он начал догадываться, почему сегодня они посетили родителей Альдины именно таким составом.

Происходящее вокруг разительно отличалось от привычных Регулусу приёмов. Здесь не было пышно накрытых столов и танцев, не сновали с подносами домовые эльфы, пытаясь угодить каждому гостю, да и гостей, помимо их компании, не наблюдалось. Рудольфус и Северус расположились в удобных креслах возле камина и о чём-то тихо переговаривались. Регулус подошёл ближе и окончательно убедился в своей правоте: речь шла об оборотном зелье, над усовершенствованием которого Северус работал по поручению Тёмного Лорда. Так вот каким способом они хотели надавить на Эдвина.

Склонить главу семейства Гринграсс на сторону Тёмного Лорда казалось простым лишь в теории. Эдвин уже много лет занимал пост председателя попечительского совета Хогвартса и, пожалуй, качество образования детей волшебников было единственным, что его волновало, помимо основной работы в Министерстве. От политических интриг он предпочитал держаться подальше, сохраняя нейтралитет. Регулус всей душой надеялся на то, что отец Альдины найдет в себе силы не поддаться на уговоры Беллатрисы и её мужа, но что-то внутри подсказывало обратное.

Беллатриса окликнула мужа, и Рудольфус, поднявшись с кресла, направился к ней. Регулусу оставалось лишь наблюдать, как вместе с хозяевами дома они скрываются за резными дверьми кабинета.

Какое-то время гостиную окутывала тишина. Северус молчал, и Регулус тоже не спешил начинать разговор. Говорить было не о чем. Казалось, минуты безмолвия будут длиться бесконечно, но дверь неожиданно распахнулась, и из кабинета вылетела разъяренная Белла. Похоже, план не сработал.

— Упрямец противится воле Тёмного Лорда, — выплюнула она. — Но мы не можем уйти ни с чем. Твой ход, Регулус, думаю, настал момент показать Повелителю на что способны настоящие чистокровные волшебники!

Схватив его за руку, Белла буквально втолкнула Регулуса в кабинет.

— Этот момент изменит всю твою жизнь! — горячие губы Беллатрисы коснулись его волос, от чего по телу пробежал холодок страха — в её восторженном шепоте легко различались оттенки безумия.

— Власть в твоих руках, он повинуется твоей воле, стоит только захотеть. Тёмный Лорд вознаградит тебя так, как другим и не снилось. Давай, Регулус, ты знаешь нужное слово.

Регулус сильнее сжал палочку. Глаза застилала молочная пелена, всё ещё опущенная рука слегка подрагивала. Поднять её и произнести заклинание было равносильно предательству.

Один взмах волшебной палочки, и жизнь стоявшего перед ним волшебника уже никогда не будет принадлежать ему. И если сам Регулус принял метку добровольно, то у Эдвина Гринграсса не было ни единого шанса отказаться.

Один взмах, и ряды Тёмного лорда пополнятся ещё одним влиятельным представителем чистокровного сообщества. А сколько их таких на самом деле? Регулусу даже в голову не приходило, что не все последователи Тёмного Лорда приняли его сторону по своей воле.

Один взмах, и сам Регулус получит ещё одну метку. Незримое клеймо предателя уже никогда не сотрется с его и без того запятнанной души.

Но если этот взмах не сделать — будет хуже. Белла не остановится, ведь помимо первого непростительного заклинания существуют ещё два, и как любой слизеринец, умеющий из нескольких зол выбирать меньшее, он сосредоточился и поднял палочку.

— Империо!

* * *

На следующее утро Регулус вышел из камина в доме Беллатрисы, но вместо хозяев его встретил домовой эльф.

— Мастер Регулус! — пропищал он, склонив голову в почтительном поклоне. — Хозяйка велела вам следовать в кабинет.

Регулус кивнул, стряхнул с мантии остатки золы и пепла и, обогнув широкую, ведущую на второй этаж лестницу, направился в сторону кабинета. Но едва подступив к двери, замер, услышав доносящиеся изнутри голоса.

— Ты злишься, потому что Повелитель доверил это мне, — голос Беллы раздался неожиданно громко, и Регулус неосознанно сделал шаг от двери, прижавшись спиной к холодной каменной стене. — Не тебе, Руди, а мне, как самой верной, самой преданной…

— Довольно, Белла. Я всего лишь прошу тебя быть осторожной. Эта чаша… она словно живая. Я не знаю, что это, и откровенно говоря, не хочу знать. Это самое могущественное, самое тёмное волшебство, с которым мне когда-либо приходилось сталкиваться. И если хоть единая душа узнает о том, что ты собираешься спрятать в нашем хранилище…

Регулус ошарашенно смотрел на дверь, не в силах поверить в услышанное. Чаша. Чаша, про которую говорил Поттер. Сопоставить два и два не составило труда. Тёмный Лорд отдал её Беллатрисе, как самой верной и фанатичной из всех Пожирателей смерти — он отдал ей осколок своей изуродованной души. Чаша и есть крестраж.

— Регулус! — Дверь кабинета внезапно приоткрылась, и Белла сделала приглашающий жест рукой. — Ты вовремя. Нам предстоит важное дело.

Едва переступив порог кабинета, Регулус заметил её — изящная золотая чаша стояла на письменном столе и переливалась в лучах сочившегося сквозь занавесь солнечного света. Исходящая от неё тёмная магия буквально ощущалась в воздухе, манила и пугала одновременно.

— Что за дело? — спросил Регулус, с трудом отводя взгляд от чаши.

— Мы отправляемся в «Гринготтс». Повелитель оказал нашей семье величайшее доверие, он знает, что на меня можно рассчитывать в любой ситуации, что я не сбегу, как трусливая крыса с тонущего корабля, — восторженно продекламировала Белла. — Он отдал мне на хранение ценную для него вещь, и это лучшее доказательство его доверия. Не каждому выпадает такой шанс, и я горжусь тем, что наша семья к этому причастна!

— Ты возьмёшь меня с собой? — неверяще переспросил Регулус.

— Твой вчерашний дебют был более чем успешен и я хочу, чтобы ты, как единственный наследник древнейшего и благородного семейства разделил со мной оказанную Блэкам честь.

Упоминание о визите к Гринграссам отозвалось болью в груди. То, что Беллатриса назвала удачным дебютом, до утра терзало его мысли, заставляя переживать случившееся, снова и снова ощущать себя предателем. И как после этого смотреть в глаза Альдине?

— Это твой шанс приблизиться к Тёмному Лорду, — произнёс молчавший до этого Рудольфус.

Воспоминания отступили. Мысли в голове заметались со скоростью снитча и в конце концов сложились в безумный план — это действительно шанс, один на миллион и другого такого больше не будет. Не в силах вымолвить ни слова, Регулус лишь коротко кивнул. Беллатриса довольно рассмеялась и протянула руку к столу, бережно подхватив золотую чашу. Сердце Регулуса забилось сильнее, он затаил дыхание, наблюдая, как Белла осторожно помещает чашу в чёрный бархатный мешочек и прячет её в мантии.

— Я в тебе не сомневалась! — сказала она, схватив Регулуса за руку, и они покинули поместье.

Косой переулок встретил их привычным шумом и суетливой толпой учеников Хогвартса — в конце лета здесь всегда было очень многолюдно. Белоснежное здание банка «Гринготтс» возвышалось над остальными лавками, но народу рядом со входом было значительно меньше. Туда они и направились.

— Я хочу посетить своё хранилище, — властно произнесла Беллатриса, когда они поднялись по широким каменным ступеням и вошли внутрь, остановившись перед высокой стойкой, за которой восседал гоблин.

— Мадам Лестрейндж! Мистер Блэк! — оторвавшись от бумаг, гоблин окинул взглядом посетителей и расплылся в улыбке. — Конечно, конечно, я вас провожу.

Хранилище семьи Лестрейндж, как, впрочем, и хранилища других древнейших и уважаемых семейств магической Британии, находилось глубоко под землей, на самом нижнем и самом защищённом уровне, а потому добираться до него пришлось довольно долго. Регулусу совершенно не нравились тесные гоблинские тележки, в которых приходилось ютиться на протяжении всего пути, но выбора не было и приходилось терпеть. От быстрой езды нестерпимо гудело в ушах, но наконец тележка остановилась. Регулус выбрался первым и галантно подал руку Беллатрисе. Гоблин проворно выскочил следом и вытащил из кармана несколько связок металлических инструментов, именуемых звякалками. Эти звякалки Регулус ненавидел даже больше, чем тележки. Ещё в детстве, когда они с Сириусом посещали «Гринготтс» вместе с родителями, Регулус мечтал, что однажды он вырастет и заставит гоблинов освободить старого израненного дракона, охранявшего вход в семейное хранилище. Хриплый рёв напуганного дракона надолго остался в его памяти, и вот сейчас он вновь отражался от каменных стен, заставляя сердце Регулуса сжиматься от жалости.

Они медленно продвигались по длинному каменному коридору, беспрерывно гремя звякалками, пока не остановились возле деревянной панели, преграждающей вход в хранилище. Импровизированная дверь растаяла, едва гоблин приложил к ней руку, и они наконец попали внутрь.

Хранилище семьи Лестрейндж мало чем отличалось от их собственного. Здесь было золото и старинные артефакты, шкуры редчайших животных, особо ценные издания книг, хранить которые в библиотеке было бы просто кощунством. Отдельную полку занимали всевозможные зелья в хрустальных сосудах, украшенных драгоценными камнями, а рядом с ними в небольшой нише проглядывался увенчанный короной человеческий череп. Проходя мимо, Беллатриса любовно провела пальцем по его пустым глазницам и остановилась.

— Думаю, это подойдет, — произнесла она, указывая вверх. — Нужно поместить чашу туда.

Регулус поднял голову и разглядел ещё одну нишу, расположенную под самым потолком.

Сейчас или никогда.

Он выхватил волшебную палочку и, направив её на кузину, прошептал:

— Конфундо!

Белла вздрогнула. Регулус выхватил из её рук крестраж и быстро спрятал его в карман. Чары незримого расширения от «Твилфитт и Таттинг» пришлись как нельзя кстати. Белла окинула растерянным взглядом пустые ладони, а Регулус в это время нацелился на ближайшую склянку с каким-то серебристым зельем, трансфигурируя её в точную копию крестража. Ещё один взмах палочкой, и чаша поднялась в воздух, перемещаясь в нишу, на которую указала Беллатриса.

— Что… Где чаша?

— Ты же её только что переместила, — Регулус кивнул наверх.

Совершенно сбитая с толку Белла впилась взглядом в чашу.

— Точно, — она тряхнула головой, в попытке привести мысли в порядок. — Надо убираться отсюда, ненавижу гоблинские подземелья.

Регулус поспешно согласился. Казалось, обман может раскрыться в любую минуту, но этого не произошло ни когда они с Беллой покинули хранилище, ни по пути домой. И лишь когда Регулус вернулся домой и, запершись в комнате, достал из кармана мантии мешочек с чашей, он наконец почувствовал, что всё закончилось. Он действительно украл крестраж Тёмного Лорда прямо из-под носа безумной кузины. Вот только что ему теперь с ним делать?