Восстание насекомых (джен)

«Где их прятать? Если половину в мою квартиру, а половину в Катину… нет, в Катину нельзя, Катя с родителями живёт. Если Катина мать увидит Паурона, то… Личная жизнь накроется, короче. Да и не уверен я, что Кате будет приятно каждый день слушать триста куплетов обращательного стиха в исполнении Клопундия. Нет, надо искать другие пути. Может, на базу их отвезти в два рейса? Там, правда, холодно на складах, ну да им не привыкать. Может, уговорю впасть в спячку на пару месяцев… А, чёрт, не получится, они же про какие-то особые условия говорили.

Что же делать-то, ёлки-палки?! Всех к себе отвезти? Да я с ними за три часа с ума сойду. Разве что Ползука одного взять, он хотя бы не разговаривает. Посажу его в ванну. Сам буду купаться в качалке… Ага, зашибись. Придёт ко мне Катя, а я ей: дорогая, не обращай внимания, у меня в ванной двухметровый плавунец. Ты, главное, близко не подходи, чтоб он тебе руку не откусил.

А если попробовать у них в избе эту, как её, крыхрынду починить? Вдруг там не такие уж сложные детали? Да нет, не получится. откуда на Земле клопендрийские стандарты? Во я влип с этими ползучими…

Так. Можно им всем билеты до Геленджика купить, там тепло. Тьфу, что я гоню, они же весь вагон перепугают. Чёрт, чёрт, чёрт. Придётся купить домишко на отшибе, привезти им туда дров и каждый день ездить в супермаркет за жратвой. А зачем, собственно, что-то покупать? Ведь функции избы-то у корабля сохранились! Печку маленько разворотило, конечно, но это полдня работы. Блин, кирпич покупать, раствор… Как же меня всё это задолбало. А в ближайшие три дня ни один магаз не работает, стало быть, надо привезти им пока буржуйку. И стекло опять вставлять, ёлы-шпалы! Господи, какая же у меня жизнь дерьмовая…» — такие мысли вихрем пронеслись в Фединой голове.

— Ладно, — сказал паук, — звоню на Клопендру. — Он высморкался на снег, вытер лапу о брюхо и достал сморкфон. Где он его прятал, Федя с Катей так и не поняли. — Алло! Это Паурон. У нас корабль сломался, пришлите за нами космотакси. Галактика Млечный Путь, Солнечная Система, Земля, Северное полушарие, Россия, Центрально-Чернозёмный район, Верхние Задраловки, излучина речки Безрыбки, изба на отшибе. Шестиместный. Десять минут? Хорошо. Ждём.

— Что, вы так с самого начала могли? — вытаращился Федя. У него аж руки опустились.

— Ага, — кивнул Паурон.

— Это шутка такая?

— Зачем шутка? — обиделся Мохнурий. — Шуткой были мои снеговики — кстати, как они тебе, ничего? Я старался! Ваше высокоползие, рычаги-то не снять ли? Чтобы какой-нибудь умелец случайно не запустил движок.

— Сымай… магистр, — сказал паук и посмотрел вверх. — Скоро подлетят. Вы бы отошли с поляны, молодые люди. А то там сопло реактивное.

Мохнурий сбегал в избу и вынес «рычаги» — красную рыбку и зелёную лягушку.

— Ой, какие миленькие! — восхитилась Катя. — У меня такие в детстве были!

— Возьми, красавица, всё равно они нам теперь без надобности, — великодушно разрешил бражник. — Только о снег оботри, а то их закоптило.

Вдалеке раздался гул тяжёлого самолёта — так гудят бомбардировщики. Снегопад прекратился.

— Летит, — деловито сказал Клопундий и убежал в избу собирать скарб.

Катя с восторгом вертела в руках рычаги управления звездолётом, неотличимые от обычных детских игрушек. А до Феди начало доходить, что, собственно, происходит.

— Значит, вы в любой момент могли вызвать такси? — аккуратно поинтересовался он.

— Ну да, — пожал надкрыльями Жучино. — Клопендра не бросает своих насекомых. И иноземных тоже. Связь налажена постоянно.

— А какого дихлофоса вы мне мозги пудрили горючим?! — рявкнул Федя. — За каким тапком я всю ночь мотался туда-сюда, как дурак, удирал от ментов по бездорожью, катал в своей машине всякую малолетнюю гопоту и тратил свои деньги, время и нервы?

— Пути инсектицизма неисповедимы, — ответил Клопундий, вышедший из избы с ворохом барахла, и поднял фасеточные очи к небесам.

— Ну вы жуки! — покрутил головой Федя. Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы у него в руках оказалась мухобойка величиной с избу.

— Лично я клоп.

— А я бражник.

— Кыш с поляны, раб, а то космотакси сядет на тебя, — сказал Паурон.

И правда, небо разверзлось. Стало светло, как днём, и над поляной зависло оглушительно гудящее нечто. Из дна нечта выбивался бенгальский огонь — не слишком жаркий, но Федя с Катей всё равно отбежали. Нечто село, подняло шесть боковых дверок, и насекомые быстро и без лишнего шума заняли места.

— Пока, служивый! — крикнул на прощанье Мохнурий и помахал платочком. — Не скучай без нас!

— Уж точно не буду! — громко ответил Федя.

— Раб, объявляю тебе благодарность за хорошую службу и дарую тебе звание Почётного Инсекта! — провозгласил главниссимус.

— Пасиб. А подъёмные?

— Оставляю тебе в личное пользование нашу избу. Сделаешь в ней ремонт и можешь там жить!

— Да ты сама щедрость.

— Не забывай мои проповеди! — напомнил брат Клопундий. — Я улетаю с надеждой, что зёрна упали на благодатную почву и ты станешь истинным инсектицистом!

— Можешь не сомневаться, — заверил его Федя. — Я уже чувствую, как у меня растут духовные надкрылья.

— Если когда-нибудь отремонтируешь избу для полётов, не забудь новую гмувузию залить! — проорал Жучино.

— А ты не забудь таксисту на чай дать, — посоветовал Федя. — Он через всю вселенную гнал, бедный, чтоб за десять минут успеть.

— Это беспилотник, — ответил Жучино, и люки захлопнулись.

Овальное судно снова загудело, поднялось на столпе бенгальского огня и зигзагами ушло в облака.

— А завтра в газетах опять напишут, что видели НЛО, — сказал Федя. — И ведь не поспоришь!

— Ну что, пора и нам по домам? — спросила Катя.

— Поехали. Чёртовы инсектоиды! — он погрозил кулаком дыре в облаках, которая уже начала затягиваться.

— А по-моему, они славные, — улыбнулась Катя. — Игрушки мне подарили.

— Старое барахло.

— А тебе избу.

— Старое барахло два. И на неё надо ещё умудриться оформить документы.

— Дадим объявление. Если не найдётся собственник, то можно будет оформить как свою — это не очень дорого.

— Не о таком коттедже я мечтал. — Они сели в машину, и Федя включил мотор. — Ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Кадры с этими рабовладельцами гораздо ценнее. Приедем, я смонтирую фильм и закину в интернет. Сенсация будет. Ты всех шестерых засняла?

Катя удивлённо уставилась на него.

— Ой, Федь, а я их вообще не снимала. У меня только пейзажи, ветки крупным планом, снежинки. Сегодня так красиво было, всё в снегу. А про насекомых я как-то не подумала… Федь, ну зачем ты такие слова при мне произносишь? Я думала, ты вообще не умеешь ругаться. Не рви сцепление, а то я чувствую себя как в космическом корабле. А помнишь, ты мне что-то про увеличительный порошок рассказывал? Будто бы Мохнурий высыпал его в реку, и после этого вывелись большой плавунец и большая стрекоза. Как думаешь, больше точно никто не вывелся? Ну почему сразу приколистка… Я серьезно говорю. Не хотелось бы летом приехать сюда на пляж и встретиться с трёхметровой водомеркой, или, не дай бог, пиявкой. Бр-р. Ладно, молчу. Больше ни слова о насекомых. Ой, смотри, трактор полицейскую машину тащит! Не только у нас с тобой приключения. Слушай, Федь, а давай завтра весь день не отвечать на звонки? Отключим телефоны, закажем из ресторана всяких вкусностей и поставим какой-нибудь старый сериал. Должны же мы хоть немножко пожить для себя…

Эпилог

В темной-темной воде под ледяной толщей беспокойно металось что-то огромное, чёрное и блестящее. Его передняя часть была в диаметре около двух метров, в длину оно достигало не менее пятнадцати и внешне походило на кольчатый резиновый шланг, сужающийся к концу. Оно сжималось, растягивалось, свивалось кольцами и мягко билось об лёд, но не нашло выхода и устремилось вниз по течению. Маленькая речка Безрыбка впадала в речку покрупнее, та впадала в Дон, Дон впадал в Азовское море, а из моря никому не известный подземный проток шёл через весь материк, проходил под океанским дном и впадал в шотландское озеро Лох Несс.