Ключ (джен)

15 августа 2018 г. 14:26

Рэн

Странно.

Подо мной оказался выцветший коврик унылого зелёного оттенка. Он был настолько тонким, что через него я прекрасно ощущала неровность земли. Опёршись на локоть, я потерянно осмотрелась. Вокруг меня горели свечи, расставленные поверх круга, начерченного светящимся веществом. Протянув руку, чтобы посмотреть, что это такое сияет, я растерянно увидела бинты, испачканные сукровицей. Вторая рука тоже была перебинтована. А ещё я и в самом деле лежала на коврике, поверх же на меня накинули чёрное пальто.

Ничего не понимаю.

Привстав, я поёжилась. Меня немножко знобило, да и тело ломило, будто от температуры. Мучил и холод в груди: напомнило съеденный в жаркий день лёд, который всё никак не таял внутри и приносил неприятные ощущения. Резкие движения, как я поняла, мне тоже не стоило делать — вело и мутило. Ещё и ухо оттягивала тяжёлая длинная серьга.

Меня приютило небольшое жилище конической формы. Плотная ткань стен под светом дня желтела и была увешана пучками сухоцветов. В центре тихо потрескивал огонь в очаге. От него распространялся дым трав по всей палатке и выходил через прорезь в верхней части конуса, где виднелось чистое небо. Здесь было откровенно душно. Спасал лишь полог у выхода из палатки: от ветра он похлопывал, но и впускал свежий воздух. Сквозь него же заглядывало и яркое солнце.

Рассматривая убранство, меня не покидало ощущение нереальности. Весь вид напоминал жилище кочевников. Разве что обстановка вокруг меня довольно-таки скромная.

Но что я здесь забыла? Сакуя, что ли, пошутил и решил мне индейские приключения устроить?

Только, может, здесь и было жарко, но меня продолжало морозить, пришлось подтягивать пальто и накидывать на плечи. Оно, кстати, классное. Чёрная шерстяная ткань плотная и мягкая. А ещё имелся потрясающий пушистый воротник. Я бы не отказалась от такой верхней одежды.

И кстати, почему я в чужом халате? Эм… ещё и в одних трусах. Офигеть. Хотя грудь, а скорее даже рёбра, плотно облегал бинт, пропитавшийся потом, из-за чего так и тянуло побыстрее принять душ.

В шею что-то впивалось. Бинты на руках неудобные, но я вытащила-таки перекрутившуюся золотую цепочку, а подвеска и вовсе оказалась на спине под пальто. Пришлось повозиться, чтобы удавку хоть немного распутать. Но опять же, я никогда не видела такой интересной подвески в форме капли. При этом за прозрачными гранями завивался молочный туман с шариком радуги по центру. Очень завораживало.

Неохотно оторвалась от подвески и аккуратно встала. Это далось с трудом. Ноги совсем ослабели и почти меня не держали. Да и вовсе чуть не грохнулась, так повело в сторону, что с трудом удалось устоять.

— Заболела, что ли?

Может, поэтому меня и морозило и слабость мучила? Но почему я тогда здесь валялась?

Сплошные вопросы, а для ответов надо найти людей.

Подобрав полы пальто, я осторожно переступила через обжигающие свечи и поковыляла к проёму палатки, нещадно похлопывающей от ветра. После темени яркое солнце мгновенно ослепило, но я с радостью подставила лицо под жаркие лучи. А ветерок одарил свежестью. Лето в самом разгаре. Побыстрее бы каникулы начались, тогда можно будет хорошенько расслабиться.

Выдохнув, я с неохотой опустила голову, чтобы осмотреться.

А по позвоночнику холодок скатился.

Вот не знаю, где я, но точно не в Токио.

Высокое небо от горизонта до горизонта. Не единого холмика или деревца. Я уж и не говорю о панельных домах. Равнина. Моя палатка стояла вдалеке от других. По виду остальные были потрёпанными, а некоторые и вовсе сломаны. Их сейчас и ремонтировали. Да и мужчины, ходящие между ними, тоже были ранены. Многие хромали. Почти у каждого сквозь лёгкие рубашки виднелись бинты на руках, груди. А уж лица и вовсе хмурые. Что интересно, но женщин и детей я не видела.

Выходить как-то расхотелось. Но надо было узнать, кто меня… похитил?

О своём желании я пожалела тотчас.

Стоило только сделать шаг от палатки, а у меня сердце в пятки ушло от взглядов, скрестившихся на мне. Взглядов далеко не дружелюбных. Так могли смотреть только на того, кого ненавидели и хотели убить. Один из мужчин, поджав губы в тонкую ниточку, направился ко мне, сжимая кулаки. Его черты лица стали размываться, да и тело затрясло. К нему тут же бросились другие и схватили за плечи.

Голова заныла. Морщась, я прикрыла глаза и потёрла пальцем висок. А под закрытыми веками так и вовсе привиделся получеловек-полузверь в тёмной зале. От мелькнувших кадров ещё сильнее заломило виски, а левое предплечье, затем и плечо заныли.

Продолжая морщиться, я растерянно смотрела, как мужчина вырывался, кричал что-то в мою сторону. Никак не могла понять, язык мне незнаком, но меня явно в чём-то обвиняли и проклинали. Никогда ещё не сталкивалась с такой ненавистью и настолько тяжёлой атмосферой. Я всегда старалась держаться в стороне от конфликтов. Конечно, проблемы мимо меня не проходили. В средней школе я сталкивалась с травлей, но в итоге, добилась нейтральных отношений с одноклассниками. Хотя и пришлось даже запугать девчонок, создающих мне проблемы. Не спроста же меня банши прозвали. А год назад уже в старшей школе так и вовсе пришлось сломать нос, а потом ещё и приложить шокер к одному придурку из класса, что зажал меня в углу. Но здесь-то не известный мне хулиган и не дети, которых легко отпугнуть, а те, кто со мной справятся одной рукой. Почему же на меня здесь ополчились. Что я им сделала?

Всё это было так… неправильно. Ещё и ощущение, что ответ где-то рядом, но я его никак не могла поймать в голове. Такое свербящее и неприятное чувство.

От командного голоса, больше похожего на рык, раздавшегося за спинами вставших вокруг мужчин, я даже чуть присела. Не видела у кого такой мощный голос, но он мгновенно навёл порядок. Одарив меня тяжёлыми взглядами, окружившие меня стали расходиться.

А, стоп. Чего я зависла-то? Я же хотела узнать, где я!

— Вы так быстро очнулись!

Не успела я и шага ступить, как передо мной выскочил парень. С виду студент в очках, да ещё и в потрёпанном костюме. И говорил он не на японском, а на английском. Воспринимать на слух было несколько сложно, уж больно непривычный диалект.

— Ну вы и заставили нас поволноваться! — парень внимательно осмотрел меня, а я, прячась от его взгляда, плотнее укуталась в пальто.

— Простите, а я… где? — сглотнув, спросила я.

— Это поселение оборотней Белого, — повёл он рукой. — Здесь ликаны осваиваются со своими силами.

Чего?

Моргнула. Подняла глаза на оборачивающихся в мою сторону мужчин. Как-то они не особо походили на оборотней и неких ликанов. Вот перед глазами мелькал точно оборотень из какого-то фильма. Но здесь передо мной обычные парни и мужчины в простых брюках и джинсах, рубашках и футболках. Разве что потрёпанные немного. При этом здесь представители разных национальностей.

Ничего не понимаю. Какой-то местный сленг?

Оборотней и других существ не существует. Их можно встретить лишь на страницах историй и легенд. Но, возможно, что здесь просто шла…

— Эм, вы… ролевики?

Это напрашивалось как-то. Скорей всего сейчас шла игра. Многие, погружаясь, действительно начинали отыгрывать роли. Отсюда, вероятно, и эта злость на меня. Может, я представитель враждебного лагеря? Да и для оборотней вполне естественно будет рычать в сторону человека.

Да, скорей всего, именно так и есть. Это лучше всего объясняло все странности. Игры чаще всего и проходили вдали от городов, если это соответствовало вселенной. Хотя, конечно, я плохой знаток, лишь немного изучала эту тему. Одно время хотела поучаствовать, но интересующие меня игры, увы, не проходили в Японии.

— По какому миру играете? — перевела-таки я взгляд на парня.

А вот мой собеседник завис, только вылупился на меня, открывая и закрывая рот.

— О, — выдавил он и мигом запихал меня обратно в палатку. — Сидите здесь и никуда не выходите! Я быстро! — прокричал он, уже выбегая из неё.

— Слабо сказать, что ли? — пробормотала я уже на родном японском.

Но возможно, он побежал за мастером игры. Только странно, когда я успела попасть сюда? Места мне точно незнакомы, как и люди. Ну да ладно.

За лучшее я решила послушаться. Осторожно присела возле маленького очага и с удовольствием протянула к огню руки. Только картина бинтов мне пришлась не по душе. Тем более они были грязные, и я их быстро раскрутила. Кстати, непонятно почему я их всё ещё носила. Может, дань игре? Всё же открытых ран на руках не было. Под бинтами были лишь заживающие рубцы от ожогов. Премерзкое зрелище.

Опять сдавило виски. Втянув воздух сквозь зубы, я зашипела, но видела перед собой чёрный щит, едва сдерживающий алый огонь. Злое пламя изворачивалось и облизывало руки, и от этого хотелось кричать.

Продолжая шипеть, я потрясла руками.

— Это что ещё за флешбэки?

С напряжением я осмотрела ноющие рубцы, а по спине холодок прошёл. Заживающие ожоги распространялись от ладоней до локтей, уцелели лишь пальцы. Но и в привидевшемся именно из пальцев рождалась чёрная субстанция, ставшая щитом, пламя их не тронуло, а вот ладони искусало. Удивительно только, что белая полоска шрама на левом запястье всё ещё ровно лежала на искалеченной коже. Теперь только в перчатках и ходить. Ещё и кожа уж больно неприятно натягивалась на запястье. Хорошо хоть для меня не столь важна подвижность рук, а то были бы проблемы. Кстати, на левом предплечье нашёлся старый рваный шрам, больше напоминающий укус псины. О, ещё такой же и на плече.

Тьма, сплошные загадки и гемор. И главное, непонятно, когда я успела обзавестись всем этим уродством, и с чего бы появились эти вьетнамские флешбэки.

«Тьма? Гемор?»

Замерев, я попыталась поймать хвост мысли, промелькнувшей в голове. Но вот совершенно не помнила, откуда эти словечки в моём лексиконе. Такое чувство, будто… я головой ударилась. Кстати, она ведь и кружилась…

Может, амнезия?

Ведь как ещё объяснить, что я не понимала, как оказалась в этом странном месте. Папа, что ли, вывез? Но почему не больница, а игровая площадка? Или я здесь и получила травму? Что это был за огонь? Какая тварь привиделась? Ничего не понимаю.

Задумалась настолько глубоко, пытаясь отыскать в голове хоть что-то объясняющее, откуда взялся этот «гемор», что не сразу и обратила внимание на зашедшего в палатку пожилого мужчину. Только когда он сел напротив меня, я и подняла к нему взгляд. Морщинистое лицо, внимательные жёлтые глаза (линзы?), седые волосы. Старик смотрел на меня хмуро и оценивающе.

— Дитя Луны, — тихо сказал он, но скорее обратился.

Вздёрнув бровь, я хмыкнула. Обычно призраком кличут или банши, а тут аж такое красивое прозвище.

— Вообще-то, меня зовут Рэн. А как к вам обращаться?

— Я Белый.

Прозвище ему и в самом деле подходило.

— Вы мастер?

— Я вожак, — кивнул он.

Вот не помню, могли ли участвовать в игре сами мастера или нет, но, кажется, столь пожилой человек точно играл. Хотя почему бы и нет.

— Вы не могли бы объяснить, где я? — вымучила я улыбку. — И здесь можно откуда-нибудь позвонить?

— Ты на моих землях, дитя. Здесь не работают человеческие игрушки.

— Просто блеск, — буркнула я и, почесав за ухом, уточнила: — А город далеко?

— Далеко. Тебе и рано вступать на земли людей. Сейчас ты принесёшь им лишь смерть, — вещал Белый. — Твоё место здесь.

А я всё больше уверялась, что угодила в игру. Очень необычно говорил старик, взявшийся просвещать меня о местах, где мы находились. Сказать по правде, я понимала лишь малую часть того, что говорил Белый. Год назад познакомилась с одним парнем в игре, он был из Америки. Хотя у нас в гильдии и вовсе был интернациональный состав. Так вот, на первых порах общаться с ним было трудно. Пусть я и знала на хорошем уровне британский английский, но всё равно понимала парня лишь в общих чертах, потому как тот общался на современном сленге, а не литературном языке, что мы учили в школе. Тогда выручал сленг уже игровой. Ну а там приноровилась со временем понимать. Да и сама начала спокойно говорить на американском. Сейчас же похожая проблема. Старик вещал слишком мудрёно, использовал какие-то специфические словечки... Да и кажется говорил какими-то образами. В общем, понимала я через раз.

— Духи привели тебя к нам, — снова упомянул их старик. — Пришло время собраться стае. Вернуться потерянным детям, дабы сокрушить древнего врага.

И вновь пустился в объяснения каких-то событий, а я судорожно пыталась вникнуть в его слова. Только вот как можно связать грехи, тени и духов? Не понимаю. Но, чтобы уж совсем не выглядеть дурой, я с умным лицом кивала, а в мыслях пыталась разобраться, чего от меня хотели, как и старалась вспомнить прочитанные книги, может, в какой-то из них и говорилось о вселенной, проходящей здесь игры.

Мысль о книгах царапнула сознание. Она крутилась вокруг этого слова, а я всё никак не могла уловить связь. Почему я подумала о книжках? Книжки… Книжки. Что-то было связано с книжками, и это было важно.

— Ты всего лишь молодой росток, — вырвал меня из мыслей Белый. — Росток, взошедший в тени могучих ветвей древнего ясеня. Но ясень не позволит тебе вырасти, — проникновенно говорил он. — Задушит корнями. Не пустит к воде. Закроет тенями ветвей от солнечных лучей, не позволит увидеть истину.

Спрашивается, и как мы дошли до ясеней? А дальше будем говорить о сакуре и берёзках? Я быстрее сойду с ума, чем пойму, к чему все эти разговоры.

— Твоё сердце бьётся. Твой дом здесь, где сияет дневное солнце, а не там, где правит ночной мрак. Откажись от жизни в тени, дитя. Вернись к свету.

Закончил речь Белый. Его глаза тоже уже не излучали твёрдость, были мягкими. Так, наверное, смотрел мой дедушка, если бы я его знала. Только от этого легче не становилось.

Выдохнув, я закрыла лицо ладонями, пытаясь собраться с мыслями. Из речи старика я всё равно не нашла ответ о происходящем. Убрав ладони, я посмотрела в глаза мужчины.

— Как я поняла, вы представляете оборотней?

— Верно, дитя, — кивнул он.

— Так, и вы хотите, чтобы я присоединилась к вам, оборотням?

— Истинно так. Вернись к семье, — Белый развёл руки и протянул их ко мне, будто предлагал обняться с ним, как с дедушкой. — Избавься от греха. Мы защитим тебя от него. У тебя ещё есть шанс спастись.

— И где я успела нагрешить? — пробормотала я.

Оборотни, кстати, крайне редко встречались в мирах с эльфами. Они всё больше пересекались с вампирами и магами. Хотя вроде оборотни и эльфы, можно сказать, представители «зелёных», жили в лесах, находились в равновесии с природой, но и различий между ними много. Оборотней вели инстинкты, эльфов воля и разум. Первые были частью природы. В историях они всё больше друиды да шаманы. Вторые же именно, что жили в гармонии с миром, понимали его законы и следовали им. Эльфы — высокоразвитая раса. Во многих книгах можно увидеть философов и мудрецов бессмертного народа. Узнать их исключительную культуру, пронизанную любовью к природе. А из-под рук их ремесленников выходили настоящие произведения искусства.

Впрочем, об эльфах я могла говорить долго. Всё же это моя любимая раса. Я даже немного знала квенья и синдарин из «Властелина колец». Но я отвлеклась. Понятно лишь одно, если говорили о присоединении к оборотням, то ими, как правило, становились люди. Во всяком случае с видовой принадлежностью я разобралась.

— Если откажешься, — кажется, старик понял, что я не особо и рада присоединится к ним, руки опустил, а взгляд уж точно опять стал строгим, — то утопишь мир в крови и тьме. Так говорят духи.

Любопытное предостережение.

— Ваше предложение, конечно, интересное, — поморщившись, я подёргала длинную серёжку, от которой, словно от слабого тока покалывало пальцы. — Но я всё же откажусь. Мне… Я не знаю вашей истории. Вы рассказываете, конечно, интересные вещи, — если бы я их ещё толком понимала. — Но… честно, не представляю себя в роли оборотня. Это не по мне. Вот будь вы эльфом…

— Эльфом? — удивился старик. — Кто это?

— Ну или вампиром, — исправилась я. — Я бы тогда согласилась. А так… — я виновато улыбнулась и выставила перед собой ладони. — Вы уж извините.

Вместо «сродства с природой», свойственного оборотням, я предпочту культуру и удобства. Раз нет и эльфов, то скорей всего должны быть вампиры. Так что уж лучше, наслаждаясь всеми благами цивилизации, пафосно возлежать на ложе в готическом замке. В одной руке держать бокал с кровью, в другой — интересную книгу и вздыхать, как было легче добыть кровь в прошлые эпохи. Зажмурившись, я с лёгкостью представила себе такую соблазнительную картину. Только почему-то, вместо томатного сока… то есть крови, я видела бокал с колой. Но почему бы и нет. В конце концов, как и на эльфов, на вампиров тоже давила тяжесть памяти. А ещё высшие представители расы отличались исключительными знаниями, философией. Мировоззрение, конечно, тёмное, ну так никто не без греха.

— Ты совершаешь страшную ошибку.

От холодного тона Белого я невольно передёрнула плечами.

— Своим выбором ты разбудишь чудовище и подтолкнёшь мир к смерти, утопишь в крови.

Любопытные последствия моего выбора.

— Знаете, один человек не может разрушить мир. Стать катализатором — да, но не разрушить, — рассеянно погладила я нижнюю потрескавшуюся губу. — А если и такое возможно, то… то значит, всё прогнило насквозь, осталась лишь обёртка. Получается, тогда речь идёт о трупе мира, а его тем более стоит закопать, — усмехнулась я, игнорируя суровый взгляд. — Закопать, чтобы на его могиле взошло что-то новое.

Похоже, мои последние слова сильно удивили Белого. Только не счесть, сколько раз я читала подобные сюжеты.

— Даже не знаю, поймёте ли вы меня… Сколько себя помню, но меня всегда вела вера, что смерти нет. Смерть — это начало новой жизни. Поэтому, — посмотрела я на Белого, — ваши слова я слышу иначе. Я слышу не про смерть мира, а про его новое рождение — перерождение. А за рождение платят болью и кровью.

В палатку задул резкий порыв ветра, и огонь задрожал от него и потух. Дымок, завиваясь, стал подниматься к прорези вверху, а Белый, мрачно провожая его взглядом, тихо проговорил:

— Значит, грядёт конец.

— Конец одной истории — это начало другой, — поправила я и подула на переливающиеся рыжиной потрескивающие угли, что сразу занялись огнём.

Старый «оборотень» медленно встал. Как и его собратья, встреченные мной за палаткой, Белый, кажется, тоже раздумывал о том, чтобы свернуть мою шейку. Вот только страшно не было, наоборот, губы сами растянулись в улыбке.

— Слова, достойные мага вечной дороги, — голос третьего человека нарушил повисшую тяжёлую тишину в палатке.

Мы с Белым одновременно повернулись. У входа, скрестив руки на груди, стоял невысокий брюнет в белом костюме без пиджака и в чёрной рубашке. Его жёлтые глаза немного горели и равнодушно смотрели на старика.

— Маг вечной дороги? Звучит интересно, — прокомментировала я.

— Ты… — негромко протянул Белый.

— Всё не оставляешь надежд вернуть в лоно стаи потомка потерянных? Даже если это принесёт вам смерть? Грех вас убьёт. Я ваши шкуры спасать не буду.

— Она — дитя стаи.

— Из-за твоей поспешности — уже нет.

— Духи показали, что возможен другой путь. Дитя Луны приведёт нас к родному дому.

— Опять пророчество, — меланхолично пробормотал мужчина и чуть ли не закатил глаза. — Ты ошибаешься с выбором проводника. Духи не могут видеть её путь, — мотнул он головой в мою сторону. — Это предсказание не про неё.

Я растерянно переводила взгляд между ними. Значит, ещё и пророчество имелось.

Так банально.

— Ой, я вслух сказала, да? — я смущённо вжала голову в плечи от взглядов, скрестившихся на мне.

— Поднимайся, — велел мне мужчина в костюме и, убрав в сторону полог, махнул мне рукой, чтобы я выходила.

Проковыляв, я послушно юркнула под ослепляющие лучи солнца. Жаль, за спиной опять закрылся полог, и нельзя было услышать, о чём там речь пошла. Впрочем, мне стало не до этого.

Взвизгнув, я оказалась подхвачена крепкими руками, которые меня закружили.

— Живая… Живая…

— От… отпусти, — тихо пискнула я, борясь с головокружением и подступающей тошнотой. — От-пус-ти.

— Поставь её на землю! Сейчас же!

— Ох, Рэн!

Мне было не до раздавшегося болезненного стона рядом, как и не до отчитывания грозным голосом. Чувствуя опору под ногами, я грохнулась на колени и сжалась, обхватив голову руками. Рот наполнился желчью, которую я не смогла сдержать, мир и вовсе растворился в кружении.

На мою бедную макушку опустили ладонь, распространяющую тепло. Постепенно стало легче. Тошнота отступила.

— Прости меня, Рэн. Прости.

С опаской я открыла глаза, немного ещё шатало, но вроде мир вернулся в привычную систему координат. Рядом стоял, положив ту самую ладонь на мою голову, всё тот же темноволосый мужчина, а вот передо мной с виноватой и подбитой мордой сидел Сакуя.

— Так и знала, кхе, — закашлялась я и вытерла губы ладонью. — Так и знала, что без тебя не обошлось. Куда ты меня притащил?

— Здесь живут ликаны стаи Белого, — повторил слова паренька Сакуя. — Но здесь скорее помог Гиа, — посмотрел он на стоявшего рядом мужчину.

Я тоже подняла к нему голову, и он убрал ладонь.

— Ноигиа Хативелт, — представился он и чуть кивнул.

— Рэн, — ответила я и медленно встала.

Тут же повело, но Сакуя быстро схватил меня за локоть, помогая удержаться.

— А довёз тебя Сонный дьявол, — продолжил Ватануки и посмотрел на Хативелта. — Надо будет ему позвонить, сказать, что с Рэн всё хорошо.

— Уверен, что он уже знает, — сухо ответил Гиа.

Сакуя смущённо почесал макушку.

— Но я думал, что Рэн будет рада поговорить с Куро.

Интересно.

— Простите, а… А кто такой Куро? И… И этот ваш дьявол?

* * *

15 августа 2018 г. 18:16

Аспид

База Второго отдела представляла собой небольшой городок, окружённый мощными и высокими стенами, усиленными энергетическим щитом. По всей площади раскинулись улочки с небольшими домиками в два этажа. Часть из них занимали административные корпуса: они в основном были сосредоточены в центре вокруг единственного четырёхэтажного здания. Все остальные — дома сотрудников. В одних проживали семьи, другие занимали боевые группы.

У Микайо здесь никогда не было своего дома. Он был одним из немногих приходящих сотрудников. Каждый раз, вступая за стены и под своды энергетического щита, его не оставляло ощущение, что он добровольно заходил в ловушку. Перед глазами вновь и вновь вспыхивали воспоминания времён его ученичества, когда он вошёл в такой же городок с энергетическим щитом вокруг, и барьер сжался. Всего какие-то секунды, не было ни единого шанса сбежать — Аспида раздавило вместе с жителями. Жуткая смерть. Старая травма с тех пор никак не отпускала. Ему постоянно казалось, что щит снова сейчас схлопнется, соберёт здания и людей и сдавит всех их в серо-бурую массу.

Поэтому Мик выкурил уже пачку сигарет. Не мог остановиться. Всё, что он хотел, так поскорее покинуть территорию Второго отдела. Но надо было ещё получить документы.

— Наконец-то решил смыться?

Рядом с Аспидом, курящим на лесенке у входа в главное здание, встал Корвус и недовольно поморщился на запах табака.

— Появились другие дела, — неопределённо ответил Мик и очередной раз затянулся.

В ушах всё ещё гремел голос шефа, теперь уже бывшего. Его заявление об уходе вызвало скандал. Мик часто говорил, что уволится, но никто не верил в это, а сейчас его пытались удержать. Предлагали повышение зарплаты, потом угрожали обнулением лицензии мага, обещали даже спустить на него ликвидаторов. Аспид не скрывал скуку и смотрел на шефа усталыми глазами. Тот, вздохнув, сдался и поставил подпись. Только оформил и частный контракт для проверки причин магического всплеска на территориях Белого. Хотя Аспид и так мог сказать в чём причина, а вернее, в ком. Но лишь кивнул, принимая контракт, и отправился забирать немногие вещи.

— Они говорят! Слышите? Тени говорят!

Микайо и Корвус мрачно посмотрели на вырывающегося и кричащего парня, которого тащили по улице маги в серой форме.

— Они вокруг! Они наступают!

— Это уже седьмой сломленный только за последние сутки, — прокомментировал Корвус. — Повезло ещё, что чёрный уровень спустили до красного, а то было бы больше таких вот...

Магия этого мира была отвратительной, потому Аспид старался ею не пользоваться, обходился силами мага границ. В местных школах магии преподавали, что в основе управления энергией лежали эмоции, а потому основное умение — будить эти самые чувства. И прежде всего у магов должны быть соответствующие воспоминания, они должны пережить это.

Светлые использовали эмоции, основанные на любви, вере, дружбе. Тёмные опирались на память боли, ненависти. Чем ярче эмоции, тем сильнее и магия. Вот только, чем чаще использовалось то или иное чувство, тем быстрее маг терял связь с ним. Любимый человек становился чужим. Ненависть выжигала изнутри или сводила с ума. А боль могла вернуть и память тела: проявлялись и открывались старые раны. Все эти последствия разрушали сознание мага. Забывалось всё, что было дорого и вело вперёд. Порой даже личность мага стиралась. Оставались лишь неясные силуэты и невнятные голоса. Сломленным казалось, будто их окружали тени, тянули к ним руки и шептали.

— Слушай, давно спросить хотел, — заговорил Мик, не отводя глаз от сломленного мага, — Ты же тёмный, как ты всё ещё не сошёл с ума? Что ты используешь? Боль?

— Боль, гнев, — кивнул Корвус и спрятал руки в карманы чёрного плаща. — Когда исцеляю, то могу забрать уже чужую боль. Память тела тоже энергия.

— Пропускаешь через себя и отдаёшь обратно в виде исцеления?

— Именно, — меланхолично посмотрел в небо целитель.

— Да ты мазохист, — сухой смешок вырвался из Мика.

— Есть немного, — криво усмехнулся Корвус. — Но нас учили этому, испытывали. У нас не одно тёмное воспоминание, что может стать топливом. Их много. Но терять память я не хочу, поэтому и использую чужую боль.

— И сильнейшие тёмные — это те, кто прошёл через все круги ада, — негромко пробормотал Аспид и вновь втянул в себя сигаретный дым.

— Верно. Но самые опасные те, кто заглянул за грань. Ужас осознания смерти — самое мощное топливо в руках магов. Поэтому же и вампиры столь сильны. Они варятся в ужасе смерти, забыть его не могут.

— И сходят чаще всего с ума. Прячут ужас в ненависти к тем, кто ещё жив.

— Такое характерно для всех тёмных тварей, — пожал плечами Корвус. — Ликантропы ведь тоже обязательно проходят через смерть. Потому и опять же сильны.

Через смерть прошла и Рэн: Аспида хорошо так коротнуло от смертельной угрозы для неё, а потом и обдало холодом её смерти. К счастью, неведомым пока для него методом цветочек снова выкарабкалась. А возможно, всё это просто было перерождением оборотня. Надо было её проверить. Лихта придётся пока оставить без присмотра. Но с парнем рядом должен быть Сонный дьявол, а вампир, кажется, немного знаком с их реалиями, потому, скорей всего, проконтролирует его. Бездна! Вот хоть разорвись!

* * *

15 августа 2018 г. 17:24

Мэри

Севернее от Манчестера, в сотне метров от реки Эруэлл, был разбит комплекс зданий Содружества. Воздух был насыщен магией: из-за этого создавалось ощущение, будто дышишь чистым озоном. А стоило поднять глаза к небу, как они сразу наталкивались на купол барьера. Энергетическая защита охватывала периметр комплекса, ещё и огороженного основательной и высокой стеной.

Всего на территории Мэри насчитала десять зданий, в которых разместились различные отделы Содружества магов. Одно из самых высоких располагалось в стороне от всех, у самой стены, и принадлежало подразделению Древних знаний, на девятом этаже которого она и находилась.

Но Мэри не нравилось это место. Она ни на минуту не могла расслабиться. Ей всё казалось, что хозяин этого здания её в прах обратит.

Сюда их перенёс Курт после зачистки базы С3 и получения древесины чёрного дерева, растущего в здании. Надо сказать, в книгах преуменьшали, насколько отвратительны порталы у магов. Она ещё долго не могла прийти в себя, хотя, казалось бы, ведь вампир же. Но Курт лишь любовался их кислыми лицами и хохотал. На его смех и пришёл светловолосый мужчина в серой мантии, из-под которой выглядывал простой костюм. Фиолетовые глаза рентгеном прошлись по ним. Увидев этого мага, мастер опустился на колено, а следом и они с Хиганом поспешили выразить почтение.

Повисла тишина. Самой Мэри было интересно, кто это к ним вышел, и она приподняла голову. Рассматривая, её всё не покидало ощущение, что она где-то встречала кого-то похожего на этого мага: были знакомые черты. Но догадка ускользала. Заметив её внимание, на ней остановился холодный взгляд фиолетовых глаз. На лице мужчины проступило удивление, он шагнул в её сторону, но разом остановился. А Мэри пробрало дрожью. Горло сжало удавкой и, захрипев, она схватилась за шею, не понимая, чем разозлила мага. Очнулась девушка уже в этом кабинете. Секретарь магистра — так звали того страшного человека — велела не покидать помещение.

Мастер вернулся поздней ночью. Даже после боя с Куро он не выглядел так ужасно. Одежда исполосована, на теле не единого живого места. Мэри забегала, пытаясь хоть как-то помочь, но им даже крови не выделили, а покидать кабинет она боялась. Цубаки рукой остановил её метания и велел отдыхать, как и посоветовал перед магистром не светить лицом евы Лени. Если бы это было так просто! Мэри ведь сама не замечала смену. Но даже стало интересно, чем эта девчонка так насолила такому могущественному магу.

А ранним утром мастер опять ушёл и вернулся лишь недавно, а Мэри металась по кабинету, не зная, что и делать. К тому же от присутствия поблизости магов голод пока легонько напоминал о себе. Но всё больше занимали причины, почему они здесь и останутся ли живы. Во всяком случае, выживет ли она. Ведь Хиган, кажется, ушёл с каким-то заданием. А мастер снова и снова возвращался от магистра с ранами.

— Во все времена развитие человечества оплачивалось кровью, — разбил тишину голос Цубаки, замершего у окна.

Сервамп, вернувшись, вновь выглядел потрёпанным, а ещё задумчивым.

— Мастер?

— Посмотри, Мэри-чан. Я объявил войну, пролил кровь. Как отреагировали мои братья? — усмехнулся он. — Столетия они бродили по миру. Порой сталкивались с церковью и магами. Иногда случайно пересекались друг с другом. Единственный раз, когда они совместно встретились, — это собрание, устроенное старшим братиком. А что у нас сейчас?

— Они собрались вместе, — растерянно ответила она.

— Верно. Благодаря мне, они стали едины, — глухо произнёс Цубаки. — Они вспомнили о братских узах. Они объединились. Они растут. Развиваются. И не только они.

— Маги, — поняла Мэри.

— Маги. Стоило только их начать давить, как тараканов, так они сразу забегали. Видишь ли, Мэри, так было и века назад, — продолжал Цубаки. — Люди ненавидели моего Учителя. Они предпочли забыть, что он был стимулом для их развития. Да, многие были убиты. Слабые, те, кто не мог развиваться. Естественный отбор, если хочешь, — пожал он плечами, на мгновение замолкая. — Однако они боролись, они становились сильнее… А человеческая мораль? Когда ты стоишь перед смертью, весь лоск смывается, становится видно истинное лицо.

Мастер усмехнулся.

— Как только угроза моего Учителя исчезла, а братик Лень скрылся — люди расслабились. У них больше не было врагов, что сильнее них, — продолжил Цубаки, устремляя взор на административное здание магов. — Не было дамоклова меча над их головами. Не было внешней угрозы. Развитие остановилось. Были, конечно же, взлёты магической науки, но они терялись на фоне заслуг прошлого. Застой. Трухлявое древо, уничтоженное мной на базе Третьего отдела, — вот она их истинная суть.

Сервамп тихо засмеялся.

— А сейчас я им показал, что могу ввергнуть мир в хаос. Они будут бояться. Они захотят меня уничтожить. Они уже этого хотят. Но со мной им сейчас не справиться. Тогда, что нужно?

— Стать сильнее?

— Стать сильнее. А ещё использовать удобное оружие — сервампов. Тем более и братья уже объединились, отряхнули с себя пыль. Особенно задёргался сонный осёл, — процедил мастер и вздохнул. — Жизнь — это борьба. Война — это прогресс.

Мэри медленно подошла к мастеру и осторожно спросила:

— Но ведь ваша задача — очистить мир от Грехов? Разве это не значит, что нужно стереть сервампов? Вы же их и магов… толкаете к развитию.

— Ты права. Вот только я в любой момент могу их прихлопнуть как назойливых мух. Таким создал меня мой Учитель. Но сейчас все они слишком слабы.

От пришедшего понимания Мэри дёрнулась и во все глаза посмотрела на мастера.

— Вам скучно.

— Скучно, — дёрнув уголком губ, согласился Цубаки. — Но, надеюсь, старший братик вернётся и повеселит меня. Ключик я ему вручил. Иначе…

Мастер не договорил, лишь сощурил глаза. Но лучше бы захохотал. Потому что, когда сервамп так затихал, то это было намного страшнее, чем его безумный смех.

* * *

15 августа 2018 г. 22:16

Рэн

Сидя на широком подоконнике, я всматривалась во тьму ночи, вслушивалась в потоки ливня, вдыхала аромат свежести. Шум дождя успокаивал, помогал разложить всё по полочкам в голове.

В лагере, в котором я очнулась, и где каждое моё движение сопровождалось злыми взглядами, мы долго не задержались. К нам троим подошёл уже встреченный парнишка в очках, представившийся как Чарли. Присоединился и рыжеволосый мужчина, потрепавший Сакую по волосам и одаривший меня убийственным взглядом, — Рыжий хвост. Такой компанией мы и покинули пределы лагеря, только мне пришлось опираться на друга, а потом и вовсе путешествовать на его спине: слабость быстро догнала и лишила сил.

Наверное, я попрощалась с идеей ролевой игры, когда Рыжий хвост под моим обалдевшим взглядом стал раздеваться, а потом и вовсе обратился в лиса. Быстрое перемещение окончательно доконало мой разум и отправило в спасительное забытье.

Пришла в себя я уже в небольшой комнатке, но уже с лучшим пониманием, что происходит вокруг меня. Обморок помог воскресить некоторые детали из памяти: существование магии и других рас. Потому я уже более осмысленно смотрела на мир вокруг себя.

Оказалось, что Чарли и Хативелт — экзорцисты, маги, занимающиеся изгнанием и ликвидацией всякой нечисти, духов и призраков. Ноигиа так и вовсе глава этой организации. Даже боязно спросить, чем я заслужила такое внимание, но надо будет как-нибудь подвалить с таким вопросом.

Ну так вот, как я поняла, нашу компанию разместили на отшибе очередного поселения оборотней. Одноэтажный деревянный домик с четырьмя маленькими комнатками, чердаком и кухонькой стоял на небольшой лужайке, пёстрой от цветов. Вокруг высились рослые деревья. И да, опять никаких намёков на цивилизацию. А на чистом небе не было видно ни одного инверсионного следа от самолётов. Хотя мне говорили, что мы в Америке, а здесь развиты воздушные пути.

А ещё в доме не было привычного водоснабжения и электричества, здесь всё было завязано на магию.

Чарли, устроивший мне экскурсию, продемонстрировал камушки с выбитыми простыми рисунками: капля воды, огонь, снежинка, вертушка. Были ещё и другие, но это основные. И вот эти вот камушки экзорцисты и оборотни использовали для своих нужд. Только и нужно было активировать их магией. Думаю, вполне очевидно, что эти камни создавали.

Трудно передать словами мой восторг, когда Чарли прикоснулся браслетом к баку душевой, в верхней части которого были вставлены камушки с рисунком воды. Всего несколько секунд и бак был заполнен. При этом и вода выше камней не поднялась. Комбинация огня и вертушки, то есть воздуха, подогрела воду до нужной температуры. Главное, магии влить достаточно. Снежинка — охлаждала. Были и светильники, которые зажигались от прикосновения, при этом было два света: символ солнца — тёплый и яркий и луны — приглушённый свет ночника.

От магии перехватывало дыхание. Руки помнили. Вернее, использование внутренней энергии прописано во мне уже на подсознательном уровне. Видимо, я часто пользовалась магией. А ещё был собственный резерв сил там, где солнышко в груди, и не маленький. Только и требовалось волей направить внутреннюю магию, воплотить её… Это не так уж и сложно, ведь тело чувствуешь, как и ощущаешь циркуляцию магии под кожей.

Всё это было. Раньше.

И я машинально пыталась использовать, а потом, сжавшись, шипела от боли и вытирала слёзы со щёк. Гиа предположил, что у меня повреждены магические каналы, а то и источник магии. Это выбивало почву из-под ног. Как же было досадно, что из-за этих проблем я не могла воспользоваться удобствами в доме. А ведь даже у Сакуи получалось тенями запустить знаки на простеньких артефактах. Я же даже духов не смогла призвать! Сколько бы не звала, но они не слышали.

Пришлось загонять досаду поглубже. В любом случае душ принёс, наконец, ощущение, что я человек. А выданное платье явно с чужого плеча хоть немного примирило с реальностью, в котором у меня из одежды лишь грязный и потный халат. Пришлось ещё вручную стирать. И только потом появилось время подумать.

Если днём я ещё пыталась хвататься за спасительную мысль, что я в ролевой игре, то уже к вечеру пришлось признать — вокруг сказка и совсем недобрая. Сказка, в которой я разбитое зеркало. Осколки собрали, склеили, но оказалось, что не все. Какие-то затерялись, а без них отражение не цельное, искривлённое.

Вот, например, за ужином в разговоре всплыл Альянс вампиров, и я сразу вспомнила свой кабинет, вампиров, с которыми воевала над пунктами договора. Да много чего ещё. Но сбегало понимание, как я вообще оказалась среди вампиров. Почему они меня, простую школьницу, слушали? А Цубаки решил, что меня надо укоротить на голову? И многое другое.

Сакуя попытался мне объяснить, но его остановил Хативелт:

— Всё, что ты расскажешь, это будет лишь твоё видение, не её. Своей помощью ты можешь исказить реальную картину. А с памятью шутить не стоит. Память — это мы.

Пришлось укрощать желание разобраться на месте. Хотя всё это время не покидало ощущение, будто рядом со мной кто-то должен быть. Я пыталась вспомнить, поймать мысль, отголосок, но от этого голова болью взрывалась, тело сковывали судороги, и даже кровь носом шла. Кстати, мне тут же всучили какую-то химию, убирающую запах крови. Она пришлась очень кстати, а то, встретив голодный взор красных глаз друга, я как-то быстро вспомнила, кем являлся Сакуя.

В общем, и в самом деле какой-то «гемор» выходил. Впрочем, я всё ещё не могла трезво мыслить. В голове какой-то сумбур. Надо будет выяснить поподробнее, чем обязана вниманию экзорцистов. Сакуя-то друг, а вот Хативелт и Чарли… Не влипнуть бы сильнее. Хотя куда ещё больше?

— Вот же… Что же я там Белому-то наплела, — я тихо застонала и закрыла лицо ладонями: стыд-то какой.

Нет, в бездну. То есть спать. Может, сон поможет собрать картинку полностью. Утро вечера мудренее.