Возвращение домой (гет)

— Ну что, господа, такое событие надо отметить, не так ли? — Бартоломью Питт, с рукой на перевязи, обратился к гугенотам, сидевшим на своих местах. — На нашем корабле такое впервые произошло. Так что, думается, стоит пожертвовать немного малаги!

Он посмотрел на Блада, который клевал носом в своем закутке, уставший после возни с роженицей.

— И вы, мистер, присоединяйтесь!

Блад вздрогнул, подняв на него сонные глаза.

— Почту за честь! — сказал он, наконец.

Сражаясь с неистовой качкой, терзавшей корабль, он прошел в тесную кают-компанию, где на короткое время собрались свободные от вахты члены команды и несколько гугенотов.

— За мальчишку! — коротко сказал Джереми Питт, подняв бокал. Шхуну снова тряхнуло, и вино, хлестнув через край, забрызгало его руку. Но шкипер ловко переступил, поэтому сохранил большую часть содержимого своего бокала.

— Чтобы рос здоровым, на радость своим родителям! — добавил его помощник, быстро чокнувшись с пастором, который стоял ближе всего к нему.

Остальные тоже изрекли короткие поздравления (более длинные тосты не позволяла произнести качка), после чего все дружно выпили малагу.

— Говорят, это хорошая примета, — сказал Питт, когда все начали расходиться обратно по своим местам. Шторм, бушующий на море, требовал, чтобы шкипер был на верхней палубе. — Если на корабле рождается ребенок, я имел в виду. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Как и с его матерью. Ведь с ней все в порядке, док?

Блад кивнул, чувствуя, что голова начала кружиться от выпитого на пустой желудок вина. Надо же, всего один бокал, и такой эффект!

— Она очень устала, но, слава богу, больше ничего серьезного.

— Это хорошо... — неловко протянул шкипер, опустив глаза на мгновение.

Его кузен, стоявший рядом, толкнул Питта в бок кулаком.

— Ну, говори уже, Джереми!

Блад покосился на них, не понимая, что задумали эти двое.

— Доктор, — шкипер теперь смотрел на него прямо, видимо, приняв какое-то решение. — Мы тут с помощником посовещались... и решили выделить вам каюту. Полагаю, это будет справедливо... после всего, что вы для всех нас сделали.

Блад удивленно приподнял бровь, не ожидая от них такой щедрости. Но решил оставить иронию при себе, ограничившись вежливыми словами благодарности.

— Она, конечно, крохотная, но...

— Размеры — это вещь второстепенная, мистер Питт, — перебил его Блад. — Еще раз благодарю за внимание!

Они показали ему, где находится его каюта.

Блад, все еще не веря столь неожиданно свалившемуся счастью, отправился за своими вещами, чтобы перетащить их на новое место. На полпути его остановил пастор.

— Месье, мне очень стыдно, что я спрашиваю об этом только сейчас, но родители ребенка хотели бы узнать ваше имя.

Блад посмотрел на француза и чуть небрежно поклонился.

— Меня зовут Питер Блад, ваше преподобие.

Пастор кивнул в ответ, слабо улыбнувшись.

— Они сказали, что назовут сына в вашу честь, месье Блад. Ведь это вы подарили ему вторую жизнь.

Блад снова поклонился, скрывая легкое смущение.

— Весьма польщен! — пробормотал он.

Блад чувствовал себя неважно. Его лихорадило, и плечо продолжало болеть. Он списал это состояние на усталость от качки и вынужденное купание в морской воде. Из-за шторма всё на этом корабле пропиталось сыростью. То, что ему выделили отдельную каюту, обрадовало Блада. Там он мог, наконец, разобраться, что за чертовщина творится с его рукой.

Пастор внимательно посмотрел на ирландца, отметив, что выглядит он, мягко говоря, скверно. Осунувшееся бледное лицо, под глазами — темные круги, на щеках — черная щетина.

— С вами все в порядке, месье Блад? — спросил он участливо.

— Да, в порядке, — ответил Блад, попятившись к каюте. — Просто нужно немного отлежаться.

— Понимаю, — кивнул француз.

— Передайте им, что я тронут... и все в этом роде, — сказал Блад перед тем, как спрятаться в каюте — подальше от шумных гугенотов с их молитвами и вопящими детьми.

Господи, какое счастье — иметь возможность укрыться от всего этого бедлама за дверью!