Hydrargyrum (джен)

— Магическую силу определяет кровь. Генетика. Врождённые способности, если угодно, — хорошо поставленным голосом объяснял лектор, медленно шагая вдоль доски, сейчас прикрытой экраном проектора. Руки он сложил за спиной и в сторону студентов, занявших первые ряды, не смотрел. Сегодня тут были преимущественно неофиты только после школы, те, кому исполнилось восемнадцать или девятнадцать, но присутствовали и несколько человек постарше. — К чему будет способен тот или иной волшебник определяется при его рождении, в дальнейшем можно лишь раскрывать этот потенциал с большим или меньшим успехом. Вы можете спросить, почему я объясняю прописные истины магической теории? Дело в том, что на прошлой неделе ко мне поступила очень интересная работа. Автор которой предполагает, что он знает лучше, и что при определении магического потенциала стоит принимать в расчёт не только самого волшебника, но и всю его родословную. Чистоту его крови, если можно так сказать.

— Профессор Арчибальд, сэр, — сидящий на втором ряду парень с короткими, словно вставшими дыбом волосами по недавней школьной привычке поднял руку. — Я практически уверен, что Альт в своём докладе не имел в виду ничего криминального. В смысле, если бы он верил во всю эту «силу чистой крови» всерьёз, то ещё лет восемь назад придушил бы меня в общежитии подушкой, а не тянул с раскрытием своих планов так долго.

— Я смею надеяться, мистер Грейнджер, что дело так и обстоит, и ваш товарищ «не имел в виду» то, что я сейчас озвучил. Но в этом случае ему стоило бы яснее выражать свои мысли на бумаге. Или вовсе оставить их при себе, — маг демонстративно взял с преподавательской кафедры стопку скрепленных листов и показал остальным. Доклад пришел на электронную почту, как и большая часть других работ, но для наглядности требовалось что-то более весомое, чем просто открытый для просмотра файл на экране. — Напомните, какой была тема заданной вам всем работы, мистер Блэк?

— «Факторы, значимые для формирования индивидуального подхода к волшебству», — произнёс высокий студент, неохотно поднимаясь с места и всё ещё с вызовом глядя на профессора. Он был одет по последней городской моде, не признавая мантии вне школы, так что легко затерялся бы и среди толпы в центре Лондона. Внимание обычных людей могли привлечь разве что длинные пепельно-серые волосы, стянутые в хвост. — Я понимаю, тут наверняка имелось в виду что-то вроде доступного резерва магии или стихийных элементов. Но я просто решил учесть все важные нюансы, а не только самые главные.

— Жаль, что вы не стали их учитывать в подаче вашей работы, — ответил Арчибальд, окинув его взглядом. Блэк явно до сих пор не понимал, что он сделал не так. Вздохнув, маг достал из кармана плаща смартфон, пролистал список контактов до нужного имени и набрал короткое сообщение. Ответ пришел почти мгновенно, он только молча кивнул сам себе, убрал телефон и снова взялся за распечатанный доклад. Медленно начал перелистывать страницы. — Похвально, что вы провели исследование способностей всех ваших прямых предков из семьи Блэк за последние двести лет, но что из этого следует? Вы всерьёз полагаете, что как чистокровный волшебник сильнее и опаснее тех, кто является одарённым лишь в первом поколении?

— Если вы читали дальше первой страницы, то знаете, что я такого там не писал, сэр, — ответил тот упрямо. — Речь лишь о том, что при подборе заклинаний с максимальной эффективностью для магглорождённых фактор предков, их склонностей и магических способностей — не имеет значения, ведь у них этих способностей не было. А у чистокровных расчёт оптимальных параметров заклинания усложняются: показателей надо учесть намного больше, отрицательных в том числе, так что про их «преимущество» там ничего не написано…

Профессор кивал, не мешая ему. Он понял все тезисы своего студента, ещё когда читал работу. Теперь требовалось, чтобы Блэк сам осознал, что именно написал, проговорив всё это вслух перед аудиторией. В том числе перед магглорождёнными.

Сам Джеймс Арчибальд так и не привык думать о себе, как о маге в первом поколении. Две недели назад ему исполнилось тридцать шесть — в этом возрасте он погиб там, в мире Часовой Башни. Тем не менее, он всё ещё считал себя наследником и продолжателем дела магической семьи Арчибальд, а так же собирался передать сохранённые и накопленные знания потомкам, когда придёт время. Именно по этой причине почти пятнадцать лет назад, когда они с Амандой поженились на последнем курсе колледжа, он решил взять свой «творческий псевдоним» уже официально. К счастью, законы Великобритании позволяли новой семье выбрать в браке любую фамилию, а Эми, уже знавшая большую часть его истории, не возражала. Примерно в тоже время маг даже в мыслях отказался от имени «Кайнетт» и титула лорда Эль-Меллой. Это осталось в прошлом вместе с множеством ошибок и упущенных шансов.

— Профессор Арчибальд…

— Да, мистер Блэк, вот теперь по вашему взгляду я вижу некое понимание, — отметил маг, когда студент закончил зачитывать основные постулаты доклада. — Хотя бы намёк на него. Как вашего преподавателя, меня это радует. Может быть, со временем вы поймёте, что значение имеют не только верно подобранные слова, но и то, кому и когда они будут сказаны.

— Сэр, — симпатичная девушка, сидящая между Грейнджером и Блэком, отложила планшет с открытой копией той же работы. — Получается, вы предлагаете ему просто отправить «неудобный» доклад в корзину, а взамен написать что-нибудь… идейное правильное и без острых углов? Чтобы не стыдно было работу в Министерство на рецензию отдать.

— Я рад, что хоть кто-то вспомнил о Министерстве Магии, мисс Селвин, — ответил Джеймс, переведя взгляд на ведьму. Племянница Мариссы до выпуска два года возглавляла в Хогвартсе когда-то созданный им клуб, пусть тот и успел пару раз сменить название. При этом училась она на Слизерине, так что хотя бы минимальный опыт политических маневров должна была получить. Пусть её на пятом курсе и выгнали из семьи как «предательницу крови» за излишнее внимание к магглам и их жизни. — Знаете, другой профессор на моём месте именно так и поступил бы. Возможно, я и сам когда-то просто порвал бы данную работу на части и отправил студента переделывать всё с нуля. Однако теперь я предпочту сначала проверить, нет ли в этом тексте чего-то, достойного внимания. Пусть мнение мистера Блэка и идёт против многих общепринятых взглядов, это не означает, что он не был в чём-то прав.

— Серьёзно? — кажется, больше всех удивился сам автор доклада, уже смирившийся с необходимостью всё переделывать. — Тогда я…

Его ответ прервал хлопок сбоку, показавшийся очень громким в небольшом классе на сорок мест, к тому же полупустом. Джеймс даже бровью не повёл, а вот один из старших студентов даже привстал с места, выпалив:

— Это аппарация? Но ведь она заблокирована в здании…

— Декан, — поприветствовал маг прибывшую ведьму, вежливо кивнув.

— Профессор, — в том же тоне ответила Гермиона Грейнджер-Уилсон, бессменный преподаватель ЗОТИ и нынешний декан Гриффиндора. Женщина повторила его жест, затем медленно оглядела собравшихся студентов. Она была в тёмном деловом костюме и тонком пальто, уместных для британской осени и в обычном, и в магическом мире, однако медленно проявившиеся из-под действия невидимости ножны с мечом никак в общий ансамбль не вписывались.

Дав прийти в себя от столь эффектного появления тем, кто приехал из-за границы или учился дома и Хогвартс не посещал, Гермиона отошла к стене, ещё раз оглядела класс и остановила взгляд на всё ещё стоящем Блэке и его друзьях.

— Это была не аппарация, — неожиданно произнёс один из студентов-иностранцев, волшебник лет тридцати с заметным польским акцентом. — Наш преподаватель тёмных искусств тоже любил такие «розыгрыши». Она, скорее всего, аппарировала к дверям здания, потом поднялась по лестнице, вошла сюда под дезиллюминационными чарами и в конце создала фальшивый хлопок воздуха вместе с их снятием. Неподготовленных это легко сбивает с толку, они сами пытаются аппарировать и напрасно тратят время.

— Вы хотели сказать, ваш преподаватель Защиты от тёмных искусств? — уточнила одна из недавних выпускниц Гриффиндора.

— Нет, панна, я всё правильно сказал.

— Восемь баллов Дурмстрангу, — изобразив полупоклон, ответила Гермиона. — Только это было заклинание отвода внимания, плюс «Силенцио», чтобы заглушить дверь в класс. Урок Защиты окончен, вернёмся к делу. Как всегда, если меня куда-то срочно вызывают, то там будет мой брат и его компания. Давно я с вас баллы не снимала, похоже, успели осмелеть. Маркус. Альтаир, — она медленно оглядела двух волшебников и ведьму, сделала театральную паузу. — Дженнифер…

— Я сто раз вам говорила, профессор, это очень редкое имя среди ведьм, — привычно возмутилась Селвин.

— И шестое по популярности в Британии. Ладно, шутки пока оставим в стороне. Профессор Арчибальд объяснил мне ситуацию и попросил помочь с комментариями к вашей работе, чтобы после не пришлось отвечать перед Комиссией по образованию. Хотя я считаю, что и всем остальным здесь будет интересно вникнуть в тонкости.

Джеймс позволил ей первой начать разбор. Если повезёт, мнение преподавателя ЗОТИ позволит свести общение с представителями Министерства к минимуму хотя бы в этот раз… Когда-то он ожидал, что появление новой школы, пусть даже небольшой и в первое время мало отличающейся от курсов репетиторов перед поступлением в Хогвартс, заинтересует чиновников, но не думал, что их внимание быстро станет настолько назойливым. Амбридж после уничтожения Волдеморта так и не удалось найти, несколько её ближайших ставленников тоже подались в бега, но пришедших им на смену бюрократов Министерства их пример не слишком волновал. Более того, некоторые даже прикрывали своё настойчивое желание лезть не в своё дело «предотвращением мятежей», и с их слов небольшое учебное заведение под руководством профессора Слагхорна быстро стало едва ли не главным рассадником сомнительных идей в стране, обойдя даже Хогвартс. Стоит отдать должное бывшему декану, Гораций хорошо знал и методы чиновников, и многих из них лично, так что достаточно успешно отбивался от самых нелепых требований. Но и тут приходилось идти на компромиссы, уступая в мелочах и допуская хотя бы формальный контроль Комиссии по образованию, включающий право инспекций, посещения занятий и рецензирования работ, в том числе студенческих. Зато меньше контроля над собственными исследованиями и научными статьями.

Расположение Министерства — одна из причин, почему школе какое-то время после открытия подобрали название в традициях Волшебной Британии, то есть длинное, вычурное и с необычным акронимом. Так учебное заведение получило несколько странное наименование «Команда по Изучению Совершенствования Волшебства». Хотя Арчибальд признавал, что в нём есть некоторый смысл. Сроки обучения у них были установлены достаточно свободные. Первый год — ознакомительный курс магической теории и определение перспектив (а главное — желания) в индивидуальном развитии способностей. Некоторым и этого вполне хватало. «Базовое» обучение включало, как и в обычном колледже, уже три-четыре года: на углубление знаний и поиск собственного подхода к магии. А вот дальше появлялись варианты. Некоторые продолжали обучение и пять, и даже семь лет, если их способности оказывались слишком необычны или требовали тщательного освоения — как правило, они получали статус личных учеников у Арчибальда или других преподавателей. Другие после завершения курса присоединялись к Команде для продолжения собственных исследований и участия в общих разработках. Таким образом, количество студентов и «аспирантов» всех возрастов, включая приехавших из-за границы, каждый год держалось около сотни, постепенно увеличиваясь. Не так уж много, примерно один курс Хогвартса, если считать все факультеты сразу. С другой стороны, примерно каждый пятый выпускник школы приходил к ним хотя бы на один год, а вот это уже значимая величина.

— …разные взгляды на статус крови, и кому из-за него полагается больше прав, так никуда и не делись, просто их сторонники больше не убивают друг друга. Может, вы на Рейвенкло абсолютно не следили за политикой, мистер Блэк, но даже вы должны были слышать, каких усилий стоило продавить закон о присвоении статуса магической территории для домов магглорождённых старше одиннадцати лет, а не семнадцати, — Гермиона тем временем успела углубиться в новейшую историю. Лекторский тон у неё был отработан почти идеально. — Волшебники и ведьмы любого происхождения должны быть равны между собой. Это аксиома, которая сейчас не подлежит обсуждению.

— При всём уважении, миссис Грейнджер, — Дженнифер Селвин тщательно подбирала слова, но было видно, что она готова спорить со своим бывшим профессором. — Будь это именно так, существование данной школы не имело бы смысла. Какой может быть индивидуальный подход к волшебству, если между всеми нами нет никаких различий? Даже в Хогвартсе есть выбор предметов и углублённое изучение отдельных дисциплин после СОВ. Да и палочки бы Министерство тогда всем выдавало по единому утверждённому образцу.

— И вот мы вновь подходим к точности формулировок и правильному выбору слов, — произнёс Арчибальд, затем продемонстрировал студентам мистический знак. — Моя волшебная палочка. Не первая, и не единственная, но, любому очевидно, что я подбирал её под свои возможности и склонности. Как и каждый из вас. Магические способности определяются с рождения и зависят от наследственности не меньше, чем от фактора случайности. В биологии это называется «Комбинативная изменчивость». Однако после этого наследственность на эффективность ваших чар больше никак не влияет. И если вы изобрели формулу превращения мела в никелид титана, то при её применении нет необходимости учитывать, был ли ваш прадед силён в рунах или в нумерологии, а так же какие чары были у него любимыми в дуэлях.

— Однако от родителей всё-таки зависит, с какими способностями родится волшебник, — зацепился за его слова Маркус Грейнджер.

— Как и то, каким у него будет цвет глаз или форма носа, — вместо Джеймса ответила ему сестра. — Отрицать это означало бы отрицать генетику в принципе, а на такое даже волшебники не готовы.

Джеймс знал, что на самом деле Гермиона могла бы немало рассказать об этом из личного опыта. Но вряд ли захотела бы делиться им с кем-то. В колледже профессор Адам Уилсон был старше неё на пять лет, к тому же он оказался сквибом, никогда не приближавшимся к магическому миру. Преподаватель заметил нечто странное, увидев после занятий один из магических экспериментов своей студентки через простые чары, отводящие внимание обычных людей. После её небольшой, но убедительной лекции о том, что магия существует на самом деле, они вскоре начали общаться не только по учёбе. По её словам, среди прочих качеств её очень привлекало, что Уилсон не имеет ни малейшего представления о магической Британии, а значит и на неё смотрит как на одну из своих студенток, а не на девушку, успевшую ещё до совершеннолетия поучаствовать в магической войне. Через пару лет после выпуска из колледжа Грейнджер решила, что их отношениям стоит перейти на следующий уровень. Но перед этим она всё-таки неохотно пришла к Джеймсу с просьбой: помочь ей провести расчёты и построить модель, чтобы оценить её и Адама магическую совместимость, а так же шансы сохранения дара у детей. Арчибальд тогда удержался от комментариев и сарказма, просто тщательно проделал всю работу и представил диаграммы и графики, попутно объяснив ей, как правильно проводить подобные вычисления. Результаты оказались неплохими, как минимум дети наследовали её потенциал и два или три стихийных элемента, Гермионе этого было достаточно. Как обычно, маг не ошибся в своих расчётах: её старшая дочь в этом году поступила на первый курс Хогвартса.

Хотя Джеймс вряд ли мог бы осуждать подход Грейнджер, не кривя при этом душой. Ведь он и сам не был идеальным примером следования традициям. Не то чтобы их с Амандой совместимость по магии была плохой, вовсе нет, но она не давала ощутимого прироста потенциала в следующем поколении. Магические цепи у детей были немного лучше, чем у матери, но не настолько, чтобы это сразу оказалось заметно. Потому и отношения у Арчибальда с ученицей и будущей женой были… не самые идеальные. Эми нравилась ему, и это было взаимно, но ещё три года после сражения за Министерство маг держал с ней дистанцию и перебирал разные варианты в поисках лучшей пары. Жаль, что хорошее сочетание магических линий не означало, что они с этой девушкой смогут найти общий язык и близкие интересы. Только на первом курсе он решил, что семья, где родители доверяют друг другу, а не только здороваются за ужином, будет для детей полезнее, чем выигрыш в несколько процентов магической силы.

— Удивительно, насколько может различаться подход даже в соседних странах. С моей точки зрения ваше министерство принимает странные решения, — заметил после спора Гермионы с Альтаиром Блэком ещё один из студентов, выпускник Шармбатона, решивший продолжить своё обучение в Британии. — С одной стороны, вычитывает студенческие работы в поисках спорных фраз о чистоте крови. С другой, спокойно разрешает занятия вроде тех, что проводит здесь мистер Смит. Сквиб с маггловским оружием против волшебников, да который при этом не будет поддаваться… У нас бы такое не разрешили.

— Во время террористических атак двадцать лет назад Министерство и аврорат понесли большие потери из-за вооружённых магглов под «Империо», — объяснила ему Кэрол Грейстоун, бывшая староста Рейвенкло. — После этого в Визенгамоте поупирались недолго, но всё-таки разрешили в аврорате и на старших курсах ЗОТИ изучать современное оружие и способы ему противостоять. А раз можно делать это в Хогвартсе, то разрешили и здесь.

— Ценю вашу информированность, мисс Грейстоун. Многие сейчас не любят вспоминать об этом, — добавил Арчибальд.

Не все углублённо изучающие магию студенты делали упор на развитие боевых способностей. Но тех, кто решал этим заняться, ждали регулярные практические занятия для оценки их новых чар, зелий и мистических знаков. Иногда Джеймс участвовал в этом сам, два раза в месяц занятия проводила Клэр Эшвуд в качестве приходящего преподавателя: она обожала демонстрировать новичкам боевую магию вне стандартного для Хогвартса курса. Лливелин же проверял, насколько разработки и навыки студентов будут эффективны в противостоянии с обычными людьми. Резиновая пуля или пластиковый нож, без проблем проходящие через многослойный самонастраивающийся антимагический щит и больно бьющие в грудь или в живот, очень многих заставляют иначе смотреть на вещи. А ведь пуля вполне может быть и зачарованной, потому что «такие случаи в истории известны», как было написано в представленной на одобрении комиссии программе занятий.

— Мода странным образом влияет на волшебников. После нападения на Министерство Магии пистолеты стали для некоторых статусным предметом, как запонки или карманные часы. Особенно для чистокровных, — заметила Грейнджер. — Пользоваться ими редко кто умеет, но носить напоказ это не мешает. Один выпускник данной школы озолотился, делая на заказ штучные модели с гравировкой, позолотой и прочими воронёными деталями. А ваш профессор зарабатывает на артефактах и чарах, которые защищают от пуль, у него в этом богатый опыт. Получается взаимовыгодный бизнес.

— В самом деле? — несколько студентов обернулись к Арчибальду.

Тот лишь вздохнул и едва слышно произнёс, даже не пытаясь сдвинуться в сторону или сделать жест рукой:

— Celeritate Terminum.

— Воллэй Глацио, — воскликнула Гермиона, уже с палочкой в руке.

Грохот напоминал ружейный выстрел, только вместо дыма и искр в воздухе разлетелась снежная пыль и мелкие водяные брызги. Девять округлых осколков размером с крупную дробь зависли в воздухе в паре футов от профессора. Лёд, укрепленный магией, не спешил таять, искрясь в падающем из окна солнечном свете.

— Отличное заклинание, — поделилась ведьма с заметно растерявшимися от такой демонстрации студентами. — Правда уже на десяти шагах точности никакой, но вблизи работает не хуже дробовика.

Арчибальд промолчал, лишь слегка усмехнувшись. Пользоваться новым гербом всё ещё было больно, но скорость и надёжность создания заклинаний это окупала. Применённая им мистерия создавала замкнутый барьер на основе «Иммобилюса», который даже без поддержки энергией какое-то время останавливает в заданном радиусе любой предмет быстрее пятидесяти метров в секунду. Из всех выученных за эти годы чар, маг записывал подобным образом лишь самые необходимые и только в варианте без волшебной палочки. Обычные заклинания местной школы, как и формулы трансфигурации, слишком зависят от мистического знака, потому сохранять их в точности нет смысла: у другого мага с другой палочкой они будут нестабильны, так что основы всё равно придётся учить самостоятельно. К тому же облегчать всю школьную программу для потомков Джеймс никогда и не собирался. Даже если закрыть глаза на то, что сформированный несколько лет назад магический герб причинял владельцу куда больше болезненных ощущений, чем тот, что носил когда-то на спине лорд Эль-Меллой. За основу в этот раз маг взял часть тела магического тритона, чтобы обеспечить сродство со стихиями воды и земли: это заметно усложняло жизнь ему самому, но поможет детям, получившим уже два элемента.

Вопрос с созданием герба Арчибальд откладывал почти до тридцати лет. Он всё ещё хотел дать потомкам преимущество над другими волшебниками и магами, но понимал все потенциальные сложности с его передачей и сокрытием, да и жена была против «экспериментов над дошкольниками», хотя потенциальную выгоду признавала. В результате маг пошел на ряд компромиссов… Перенос герба начнётся только после поступления в Хогвартс, на каникулах в течение шести или семи лет. Полноценное обучение использованию — уже после школы. Что до выбора кандидата, Джеймс принял не самое простое решение, что большую часть наследства получит старший сын, если до вступления в права не наделает непоправимых глупостей, но вот герб достанется младшему ребёнку, сейчас это вторая дочь, Аннабель. С потенциалом у неё всё в порядке, а оценить способности и готовность продолжить дело предков он сможет в ближайшие годы, когда она пойдет в обычную школу и начнёт дома обучение магической теории. У неё будет преимущество, но ведь и старшим детям он тоже собирался передавать свои знания, просто более распространёнными в этом мире методами, да и методикой создания герба тоже со временем поделиться собирался.

— Что ж, раз мы разобрались со всем, кто и что хотел сказать на самом деле, то моя работа здесь закончена. Заговора не обнаружено, недоразумение устранено, свою рецензию я пришлю завтра. А теперь не буду мешать занятию, — произнесла Гермиона, направляясь к дверям. — Не проводите, профессор?

— Разумеется, — произнёс маг, отходя от доски. Всё ещё действующий барьер его не задержал. — Раз уж сам вызвал на урок, это меньшее, что я могу сделать. Студенты, десять минут на самостоятельное обучение и дискуссию. Тема: как именно я сделал то, что вы только что видели?

Он указал на всё ещё парящую в воздухе ледяную дробь и вышел из класса. Предупреждать о соблюдении дисциплины Джеймс не стал. Всё-таки уже не младшие школьники. К тому же он надеялся, что дал им достаточно интересную тему для размышлений и споров.

— Как считаешь, у Маркуса есть шансы отучиться здесь три года? — наедине Гермиона уже не придерживалась формальностей. — Родители считают, что одного ему вполне хватит, а потом пусть идёт в нормальный колледж.

— Как он сам захочет. Потенциал есть, рунная магия ему даётся даже лучше, чем тебе. Но терпения для неё маловато. Если он до лета достаточно заинтересуется, то подходящую программу мы ему составим и профессора найдём. Если просто захочет остаться тут ради друзей, то пусть тогда лучше идёт в университет физику изучать и не тратит время зря. Но я постараюсь привлечь его интерес.

— Спасибо. Обещаю, через год, даже если твой сын не поступит на Гриффиндор, по ЗОТИ его никаких уступок не ждёт, я буду добиваться только «превосходно с плюсом». Как мы и договаривались.

— Благодарю за понимание, — ответил маг. Он был рад, что она помнит разговор пару лет назад и данное обещание.

Дальше они шли молча, только из-за дверей доносились неразличимые голоса. На этом этаже разместились только учебные классы для разных курсов, а лаборатории и мастерские располагались ниже. На верхнем этаже находилась собственная библиотека, пускай пока не очень большая, а так же комнаты для индивидуальных занятий. Человек с улицы, оказавшийся в этом коридоре, едва ли догадался бы, что в аудиториях студентам читают лекции на «мистические» темы вроде ритуалистики, создания замкнутых барьеров или манипуляции маной из лей-линий. Луна говорила, что это главная причина, почему она так редко выбирается из своих подземелий и приходит сюда с лекциями только раз в пару месяцев — слишком скучная и обыденная обстановка, электрические лампы под потолком просто убивают всё магическую атмосферу.

Сейчас, полтора десятка лет спустя, Арчибальд мог бы признаться себе, что когда-то заметно переоценил свои силы и не предвидел, сколько самых неожиданных проблем возникнет с созданием нового учебного заведения сразу после выпуска из школы. Хотя бы относительно легальная покупка целого здания в центре города потребовала немалых средств, даже если гипноз, «Обливейт» и несколько «паранормальных» услуг нужным людям позволили неплохо сбить цену и ускорить оформление бумаг. А ведь четырёхлетний курс магистра химии в Юнивёрсити-Колледж тоже обходился во внушительную сумму… И отложить проект никак было нельзя, пока одногодки Джеймса ещё не нашли себе постоянные места, а клуб в школе продолжают вести за собой поставленные им во главе ученики, заодно приглашая в свои ряды неофитов. Им всем требовалась цель.

Потому на первом курсе колледжа Джеймс запомнился своим профессорам как талантливый, но крайне редко появляющийся на лекциях студент. Аманде, за пару лет нагнавшей программу обычной школы и поступившей вместе с ним (хотя и на другую специальность), тоже приходилось нелегко, но тут больше виновата необходимость погружаться в общество магглов с головой, а не просто иногда разглядывать его издалека. Однако в результате всех усилий Арчибальда, Слагхорна, их учеников и коллег новую школу удалось официально открыть уже в две тысячи первом году и летом начать приём желающих. Первый набор оказался небольшим, чуть больше дюжины человек, уже прошедших через клуб Мерфи и Грейнджер. Да и формат занятий тогда больше напоминал вечернюю школу, но процесс был запущен. Правда, финансовый вопрос всё ещё стоял довольно остро. Обслуживание здания, зарплата даже нескольким преподавателям, расходные материалы для исследований — всё это требовало постоянных расходов, а плата студентов за обучение была скорее символической и никак не могла покрыть все затраты, да этого никогда и не предполагалось. После открытия школа получила пожертвования от нескольких семей, включая Лонгботтомов, Краучей, Эшвудов, даже обожающий строить из себя мецената Малфой что-то внёс на виду у репортёров. Однако только на четвёртый год, когда новые патенты начали приносить устойчивую прибыль, удалось хотя бы выйти на нулевой баланс без необходимости «подрабатывать» на стороне и вкладывать заработанные деньги в свой проект.

— Как я слышал, на следующих выборах Драко Малфой выставит свою кандидатуру в Министры, — сказал маг, когда молчание затянулось. — А он ведь всего пять лет, как сменил отца в Визенгамоте. Шансы на победу около нуля, но он будет давить на то, что «Боунс засиделась», всё-таки пятнадцать лет во главе страны. А ты не думала составить ему конкуренцию?

— Самое страшное, что мне грозит в плане политики, это должность заместителя директора и место представителя Хогвартса в Визенгамоте. И то я буду отбиваться, если МакГонагалл предложит. И без того своих и школьных дел хватает. Гарри донимай своими интригами, он же у нас спаситель страны.

— Поттер уже пять лет на должности заместителя главы аврората, и такими темпами останется там ещё столько же, пока не научится брать на себя ответственность за других, а не только первым бросаться в погоню за очередным чернокнижником. Что ж, раз политика тебя не привлекает, может, всё-таки присоединишься к нам? — легко сменил тему Арчибальд. — Мастерская здесь будет лучше, чем у тебя в Хогвартсе, да и времени на исследования останется больше.

— Мы ведь с тобой когда-то уже говорили об этом, Джеймс, — Гермиона лишь покачала головой. — Кажется, ещё в школе. Ты сам признавал, что хочешь обучать и давать новые возможности тем, кого считаешь лучшими среди волшебников. В идеале каждый из них должен представлять собой силу, с которой лучше не связываться, за счёт чего в обществе будет поддерживаться баланс. А я учу сражаться и выживать всех. От «тесноты» Магической Британии тоже бывает польза, ведь все, кто поступает в Хогвартс, попадают на мои уроки как минимум на пять лет. Знаешь, я сама не в восторге от этого, что мне приходится учить детей боевым заклинаниям, показывать им, как вести дуэль и как отбиваться в бою без правил от чудовищ или от обычных людей… Я бы сама хотела, чтобы им не довелось увидеть ничего серьёзнее «Ступефая» и «Импедименты». Но кто-то должен делать эту работу. «Вежливое общество — это общество хорошо вооруженных людей», кажется, так говорят? Я не допущу такого, что кучка психопатов снова будет безнаказанно вырезать целые семьи волшебников или расстреливать людей как в тире.

— Кто-то из твоих учеников и сам может решить, что с этими знаниями он теперь может диктовать окружающим условия. Или кто-то из моих учеников, — самокритично заметил маг.

— Так для чего нам вдвое увеличенный штат аврората? В самом крайнем случае, я и сама ещё вполне способна решить подобную проблему, — она по привычке коснулась рукояти меча на поясе.

— А я думал, это только наше с тобой обещание, — усмехнувшись, произнёс Арчибальд.

— Нет, оно распространяется на всех моих учеников. И учителей.

Они как раз дошли до лестницы, поднялись на два пролёта и вышли на плоскую крышу. К моменту открытия школы Джеймс ещё только осваивал основы чар, препятствующих аппарации, потому замкнутый барьер на здание накладывал специалист по его заказу. Блокировка пространственного перемещения, включая порт-ключи и несколько более экзотических способов, распространялась на все этажи, а так же фундамент и подземные коммуникации, но аппарировать на крышу или к парадной двери мог любой волшебник.

— И кстати об учениках, — сказала Гермиона, обернувшись. — В декабре у нас будет открытый чемпионат по дуэлям, туда допускают и гостей. Приходи, загляни по пути в клуб, продемонстрируй что-нибудь из последних открытий. Заодно присмотрись там к новым студентам, есть несколько человек с любопытным потенциалом.

— Непременно. Талантам необходимо уделять должное внимание.

Она кивнула, движением руки наложила на окружающее пространство заглушающие чары и беззвучно аппарировала. Арчибальд развернулся, заклинанием запер дверь на крышу, после чего неторопливо направился обратно к аудитории. Его ждали студенты, которым сегодня ещё многое нужно объяснить.

Примечания:

На этом данная работа завершена. Автор благодарит всех, кто читал, обсуждал, критиковал, давал советы или просто ждал выхода новых глав, ведь это всегда мотивирует продолжать писать дальше.