Сквозные зеркала (гет)

Гермиона с детства знала значение слова «разочарование». Все началось с мелочей. Например, случай, когда Молли Паркер, живущая по соседству, в подарок на Рождество получила огромную коробку шоколадных конфет, а Гермионе от родителей-дантистов достались специальные батончики с пониженным содержанием сахара.

Или первый год в школе среди детей, не оценивших ее тягу к знаниям; вместо компании весёлых друзей Гермиона обзавелась огромным портфелем с книгами. Нет, она никогда не возражала против знаний, но… 

Потом была магия. Когда она узнала о существовании волшебства, ей казалось, что за этой потрясающей способностью стоит будущее целого мира, ведь это же практически неограниченные возможности. На деле же, в большинстве случаев волшебники враждовали друг с другом, занимались порабощением более слабых магических рас, и, конечно, среди них находились те, кто ставил целью своей жизни уничтожение маглов. О спасении мира в глобальном масштабе никто в магическом сообществе не думал, и принять это было тяжело. Но она справилась. 

Привыкнув к жизни с легким привкусом горечи на душе, Гермиона могла бы написать целую книгу о разочаровании. Казалось, ничто уже не сможет лишить её душевного равновесия…

Но вот она здесь — проводит вечер в ванной для старост, разбитая и вновь разочарованная. На этот раз — реакцией на свое происхождение. Это оказалось больно, и она не знала что именно затронуло ее сильнее — то, что ее представления о Регулусе, как об адекватном, но просто запутавшемся человеке в одно мгновение разбились в пух и прах, ведь на деле оказалось, что он растрачивал уникальные магические способности, поддерживая идеи Волдеморта и его взгляды на маглорожденных, или же ее собственная реакция на это.

Не то, чтобы она ждала чего-то особенного от их общения, слишком уж неравны были возможности с самого начала, но все же… Она рассчитывала хотя бы на простое человеческое уважение, а в ответ получила лишь ошарашенное «Что?» и застывшую поверхность зеркала — Регулус просто взял — и отключился. 

Вздохнув она причесала волосы, накинула халат, собрала вещи и отправилась в спальню Гриффиндора — от унылых мыслей никуда не деться, но сон и уроки еще никто не отменял.

На следующее утро, чтобы хоть как-то отвлечься, она с головой погрузилась в учебу и буквально за пару дней выполнила домашние задания на неделю вперед, освежила в памяти уже пройденные темы и начала изучать несколько новых, до которых они еще не добрались. Все что угодно, лишь бы не думать.

За несколько дней в таком режиме она измотала себя до такой степени, что вечером третьего дня уснула, едва добравшись до кровати, что в последнее время случалось с ней крайне редко. Незаконченное эссе по Защите от Темных Искусств так и осталось лежать на прикроватной тумбочке, потому что сил дописывать его просто не было.

А на следующий день произошло нечто такое, отчего все личные переживания как-то незаметно отошли на второй план. Гермиона сидела в гостиной, выуживая из высокой стопки на столе все новые и новые книги и периодически делая пометки в черновике, чтобы потом использовать эти материалы в своем эссе. Конечно, профессор Снейп вряд ли оценит ее работу по достоинству и все равно найдет к чему придраться, но для Гермионы это было лишь поводом удвоить старания и выложиться по максимуму.

Она настолько увлеклась, что даже не обратила внимания, как в гостиную вбежал Гарри, и оторвала взгляд от книги лишь когда услышала взволнованный голос Рона:

— Где ты был? Почему такой мокрый? Это что, кровь?

Гарри стоял возле лестницы, запыхавшийся, в насквозь промокшей рубашке, на рукавах которой расплывались алые пятна. В груди что-то екнуло, и Гермиона буквально почувствовала, как внутренности сковывает холодом, а к горлу подступает тугой комок. Она так и застыла на месте, не в силах пошевелиться.

— Мне нужна твоя книга, — услышала она взволнованный голос Гарри. — Учебник по Зельеварению. Скорее… давай его сюда.

— А как же Принц-полу…

— Потом объясню!

Гермиона вскочила с кресла и бросилась к лестнице, возле которой стояли мальчишки, но как раз в этот момент Рон вытащил из сумки нужный учебник, и Гарри, буквально выхватив его из рук, бросился к выходу. Рон растерянно проводил его взглядом.

— Думаешь, это его кровь? — тихо спросил он.

Гермиона лишь отчаянно замотала головой, слова застряли глубоко в горле.

Гарри не было чуть больше часа. Все это время Гермиона и Рон в ожидании просидели в дальнем углу гостиной. В какой-то момент к ним присоединилась Джинни, которая и рассказала о том, что по школе ходят слухи, будто бы в туалете Плаксы Миртл произошло убийство. Услышав об этом, Гермиона содрогнулась и сразу вспомнила кровавые пятна на рубашке Гарри. Только не это.

Но при Джинни она не решилась озвучить свои мысли и только быстро переглянулась с Роном, отрицательно качнув головой: «Не сейчас».

Когда Гарри, спустя практически час наконец, вернулся, они уже сразу же накинулись на него с вопросами.

— Я не стану повторять: «А что я тебе говорила?» — произнесла Гермиона, как только он закончил рассказ о том, что же на самом деле произошло в туалете Плаксы Миртл, и причем тут пресловутый Принц-Полукровка.

Слухи, как оказалось, были слишком преувеличены: в туалете Плаксы Миртл действительно кое-что произошло, но, слава Мерлину, не убийство. Гарри поспорил с Малфоем и запустил в него заклинанием, которое вычитал на страницах учебника по зельеварению. Он даже не задумался, что это было за заклинание и какое у него могло быть действие, просто взял и применил его. А на теле Малфоя образовались глубокие кровоточащие раны, справиться с которыми смог лишь профессор Снейп.

Ну как, как можно было использовать незнакомое, неизвестно кем записаное на полях учебника заклинание, да еще и с пометкой «от врагов»? Страшно представить, что бы произошло, если раны не залечили вовремя. А что, если бы он, в действительности, умер от потери крови?

И ведь она знала, знала и без устали повторяла Гарри, что нельзя бездумно следовать записям в учебнике, чувствовала, что этот Принц-Полукровка до добра не доведет. И вот, пожалуйста. Ну почему ее никто никогда не слушает?

Вот и сейчас, Рон довольно сердито попытался одернуть ее, но Гермиона никак не могла успокоиться.

— Говорила я тебе, что-то с твоим Принцем неладно! — упрямо продолжала она. — И была права, не так ли?

— Нет, не так, — буркнул в ответ Гарри.

Подумать только, он не просто защищал своего Принца-Полукровку, он собирался вернуться в Выручай-Комнату, где спрятал учебник, забрать его и продолжать им пользоваться!

Казалось, что они все сговорились, и даже Джинни, которая в общем-то разделяла мнение Гермионы о подозрительной личности Принца-Полукровки, встала на защиту Гарри. Они даже впервые за все время общения повздорили, и в итоге Гермиона, спешно собрав книги, ушла в спальню намного раньше обычного.

Утром она проснулась задолго до того, как прозвенел будильник. Эмоции, бушевавшие внутри накануне поутихли, и Гермиона даже порадовалась, что вовремя ушла вчера из гостиной, до того, как успела окончательно разругаться с друзьями.

Еще немного понежившись в постели, она пришла к выводу, что уснуть все равно не удастся. На соседних кроватях мирно посапывали Парвати и Лаванда. Стараясь не шуметь, Гермиона собрала сумку и, переодевшись в чистую мантию, покинула спальню. В гостиной в такой час царила абсолютная тишина, поэтому она с удобством устроилась за столом и достала пергамент. Нужно закончить эссе, раз уж проснулась в такую рань.

Гермиона быстро перечитала уже написанное, но едва дошла до конца, недоверчиво уставилась на свою работу. Она даже несколько раз моргнула, чтобы убедиться, не мерещится ли ей это, но нет: в самом конце листа, сразу после ее записей, мелким аккуратным, а самое главное — чужим почерком было написано:

Прости, что так неожиданно пропал, на то были причины. Давай встретимся в субботу, нам надо многое обсудить. Приду в обычное время.

Регулус.

Сердце подпрыгнуло в груди, едва она дочитала короткое послание. Как оно тут оказалось? Ведь раньше, она могла поклясться чем угодно, его здесь не было. Получается, Регулус перемещался в… в ее спальню, когда она спала?! Этой ночью? Или прошлой? Хотел поговорить, но не решился ее разбудить? Как мило с его стороны, ну надо же, какое благородство! И что же он здесь делал на протяжении получаса, ведь переместиться назад раньше полуночи невозможно. Так, стоп. Нужно отбросить эмоции и спокойно во всем разобраться.

Регулус Блэк исчез в тот момент, когда она решила признаться ему, что ее родители — маглы, это раз.

Регулус Блэк после своего исчезновения не появлялся несколько дней, это два.

И, наконец, когда она уже практически перестала по несколько раз на дню гипнотизировать осколок сквозного зеркала в ожидании того, что оно активируется, и смирилась с мыслью о том, чистота (точнее нечистота) ее крови оказалась для него важнее возможности спасти Сириуса (вот в это верилось с трудом), Регулус Блэк соизволил явиться и даже не потрудился разбудить ее, оставив вместо этого записку. На ее, между прочим, эссе по Защите от Темных Искусств! Это три.

И как она должна на это реагировать?