Ключ (джен)

16 августа 2018 г. 13:57

Мисоно Алисейн

Мисоно падал. И он затруднялся ответить, сколь долго длился его странный полёт в черноте. Возможно, прошла лишь минута, а может, часы, или вовсе дни — трудно определить. Наверное, именно сейчас он в полной мере ощутил себя Алисой из Страны чудес. Вернее, пока только спускающейся в эту загадочную страну. Да и где проклятый вечно опаздывающий белый кролик?

— А в этой тишине недолго и с ума сойти, — проворчал он под нос.

В самом начале Мисоно, конечно, трухнул: летишь, а дна не видно — нетрудно представить, каким кровавым ошмётком он оказался бы на каменном полу такой дыры. Почему-то парень не сомневался, что земля его обязательно должна встретить каменистая, скорей всего с острыми гранями сталагмитов, как иначе-то? Не водная же поверхность.

Однако падение продолжалось, а окончания его полёта так и не было видно. Но стоило признать, кроличья нора оказалась довольно-таки широкой: пожалуй, два лежачих Лили вошли бы по диагонали. Вокруг царила тьма, но Мисоно отчётливо видел стены, будто подсвеченные розовым и пурпуром.

На самом деле удивительно, что он всё ещё способен мыслить, а не слюни пускал.

— Ксо! Сколько уже можно падать?! — Мисоно раздражённо скрестил руки на груди.

Хотелось уже, наконец, или разбиться, или приземлиться. Последний вариант предпочтительнее. Одним словом, нужна была уже хоть какая-то определённость.

Вздрогнув, Алисейн всмотрелся в окружающие его стены и с напряжением заметил изменения в них: появились яркие участки, мелькающие перед глазами. Прищурив глаза, он пытался рассмотреть нечто новенькое в этой бесконечной дыре.

Перед ним мелькали кадры воспоминаний Лили. Мисоно увидел себя ещё совсем ребёнком. Он помнил тот момент. Лили вышел из комнаты умершего дедушки, его бывшей евы, а сам Мисоно выбежал за ним в заснеженный внутренний двор их особняка. И точно! Вот кадр, как он протянул дедушкины часы и попросил защитить дом, а ещё подарил Похоти имя — Сноу Лили.

Кадр размылся, появился другой. Молодой отец что-то смущённо отвечал весело улыбающемуся сервампу. И тут же взрывался негодованием под смех Лили. Снова размытые фрагменты и перед глазами застыли молодой дедушка и бабушка рядом с детской кроваткой, а с ними и сервамп.

Кадры мелькали перед глазами, а Мисоно всматривался в лица предков, заключивших контракт с Похотью. Лили из века в век шёл рядом с его семьёй. Встречал при рождении и провожал в смерть каждого члена рода Алисейн.

— Будете ли вы любить меня?

Образы размыты сумерками, но виден женский силуэт, перед которым преклонил колено Вселюбимый.

— Даже за мои грехи, мои преступления? Если вы полюбите моих детей, я буду любить вас и ваших детей… Всю вечность… — клянётся сервамп с улыбкой на губах.

Протянутая ему женская ладонь… Заключение контракта между домом Алисейн и сервампом Похоти. Контракта, длящегося вот уже третий век.

Снова смена декораций. Лица старших подчинённых вампиров. Кадры какого-то собрания сервампов. А после, вновь тьма, соткавшаяся в тёмное помещение, где глубокие тени скрыли очертания мебели, деталей интерьера. Свет горел только у стола, возле которого стоял подсвечник с одинокой свечой, безуспешно пытающейся разогнать густой мрак.

Лили сидел на этом столе. Лицо его было потерянным, взгляд пустым. Он поднял глаза в сторону, где на границе света и тьмы можно было увидеть силуэт мужчины в тёмной мантии или плаще.

— Почему именно это наказание? — спросил у него сервамп бесцветным, неживым голосом. — Почему… я стал вампиром?

Взгляд его опустился к свече, и Похоть тихо выдохнул:

— Я больше не хочу… жить…

Всё укрыл мрак. Но последним ярким отблеском воспоминаний Мисоно увидел молодого Лили в окружении людей. Он сиял яркой обворожительной улыбкой. Люди смотрели на него заворожено, ловили каждое его движение, взгляд и слово. Лили блистал.

Но кадры исчезли, а Мисоно вновь оказался один на один с бездной, в которую он всё ещё падал. А воспоминания Похоти продолжали мелькать, только теперь уже перед его внутренним взором. Алисейн прекрасно помнил слова сервампа, когда тот рассказывал о себе Симидзуки. О даре очаровывать людей. О нежелании жить. Теперь и увидел.

Как много он ещё не знал о своём сервампе?

Если подумать, то ему известно только о его силах, подчинённых. Ведь даже понимание, что Лили был человеком, вызывало удивление… и стыд из-за недогадливости.

А Мисоно вспоминал уже своё детство. Кажется, сразу после похорон дедушки у них с отцом произошёл тяжёлый разговор о сервампах и обязанностях евы. Память уже смыла слова, остались лишь смутные фрагменты, но Мисоно помнил то чувство ответственности, которое легло на него. Позже отец нередко поминал о некоторых правилах общения с сервампом, видимо, чтобы он лучше запомнил. Микайо это дико злило, и он даже ругался с отцом. Сколько раз брат говорил не слушать его, а слушать сердце. Но раз за разом, в редких беседах с отцом — Микадо постоянно был занят, а потому такие разговоры были очень важны и ценны — проскальзывали советы, которые стали основой их отношений с Лили. Мисоно отца боялся и любил, и не хотел видеть его недовольство и разочарование.

Потому и правила въелись в него. Он даже не замечал, как они вели его.

Он — ева, хозяин. Лили — Грех, слуга.

Доверие между ними всегда было на высочайшем уровне. Даже сокрытие воспоминаний о детстве не подорвало их узы. Вот только ведь он сам не подпускал к себе напарника, отталкивал.

Пожалуй, этот полёт, где он мог побыть наедине с собой, и никто не мешал, не навязывал своё мнение — лучший подарок, позволивший на многое посмотреть с другого ракурса. Вот уж точно полёт мотылька. Сюда можно и добавить перекручивание мозгов управлением — кажется, они встали на место.

Лили часть его семьи, которую он постоянно держал на расстоянии от себя. Важная часть. Неотъемлемая.

А ведь столь высок шанс его потерять. Нет, это не будет. Лили обязательно встанет на ноги. Тогда он задаст все те вопросы, на которые так хотелось бы узнать ответы.

Нет, настаивать не будет. Приказывать тоже.

Попросит рассказать.

Где и как он жил. О силе его дара. О том, как стал вампиром и какими были его первые дни. Хотелось узнать, как Лили пришёл к решению искупить свой грех. И что значит «искупление» для сервампа. Какими были его евы. И как он познакомился с первой евой из Алисейн. Множество вопросов, о которых им стоило поговорить. И не только о прошлом. Но и о будущем.

Семью возглавлял старший брат, и быть в его тени не хотелось. Микайо связан с магами. А Альянс делал первые шаги, и своё будущее Мисоно видел именно с этой организацией.

Но, возможно, это какая-то зависимость. Пропустив через себя сознания, мысли вампиров, Мисоно чувствовал себя… Нет, не вампиром, а… частью их мира. Их желания, мечты, мысли — всё прошло через него. И не могло не оставить свой след. Мисоно казалось, что он чуть лучше стал их понимать. Как и их желания стать полноценными членами общества. Частью человеческого мира. Вампиры не хотели прятаться в тенях. Они стремились выйти на свет. Свет, который их убьёт…

Мисоно вздрогнул, вырвавшись из мыслей, когда мягко опустился на водную поверхность. Правда, ботинки тут же промокли. Он с сомнением посмотрел по сторонам. Вокруг всё скрывала тьма, только возле него сиял круг света, будто излучаемый им же самим. Тёмное помещение залило водой по его щиколотки, а над головой раздавался едва уловимый шелест, как будто бы множество бабочек трепетали крыльями. По крайней мере, хотелось надеяться, что это были всё-таки бабочки, а не кто-то похуже.

Нахмурившись, Мисоно присмотрелся, заметив впереди что-то шарообразное. Сделав осторожный шаг вперёд, он вместе с собой подтянул и неизвестный свет, озаривший погруженные яйца, различных расцветок и узоров. Словно пасхальный кролик оставил здесь свои запасы.

Безумие какое-то.

— Здравствуй, Мисоно, — раздался тихий болезненный голосок за его спиной.

Обернувшись, парень наткнулся взглядом на маленькую бледную девочку в белом платье. Совершенно не видя затруднений, она стояла на воде и выглядела истощённой. Нахмурив брови, он настороженно спросил:

— Кто ты?

— Я та, кого люди называют телесным желанием. Я — Похоть.

Девочка горько улыбнулась и, подойдя к нему, взяла его за руку маленькими холодными пальцами.

— Так это о тебе говорил Лили.

Мисоно с изумлением рассматривал девочку, о которой упоминал его сервамп, как о малышке Похоти в его душе. Невысокая, ростом с близняшек Мари и Юри. Светлые волосы до плеч со странным круглым украшением. Красные глаза. Но лицо…

— Меня ещё называют Тенью, Грехом, силой сервампа, — представилась девочка. — Но также я делю с Лили одно имя на двоих. Спасибо, Мисоно! Мне оно так нравится! Такое красивое!

— Ты так похожа на него, — внимательно всматривался в её лицо парень.

Если бы Лили был ребёнком и другого пола, то, вероятно, именно так и выглядел.

— В этом нет ничего странного, — девочка пожала плечами и крепче взяла его за руку. — Я его тёмная сторона. Я его отражение.

— Имя ведь я дал двойное. Лили — это Лили, — чуть улыбнулся Мисоно. — А ты будешь Сноу.

— Сноу, — девочка повторила с ощутимым в голосе неверием, а глаза запылали кровавым огнём. — Спасибо, Мисоно. Ты и не представляешь, что значит иметь имя для таких, как я, — она грустно улыбнулась. — Только… Прости, хотела бы я поговорить с тобой подольше, но у нас мало времени.

— Мало времени? Что случилось? — вновь нахмурил брови парень.

— Моих сил мало. Я на грани истощения, — опустив голову, повинилась Сноу. — Моя энергия не восстанавливается с кровью, которую ты даёшь нам.

— А я вытягивал из вас силы через управление, — закончил за неё Мисоно.

— Лили отдал последние силы, чтобы твоё тело справилось с нагрузкой.

— Проклятье, — сжал он зубы. — Я думал, энергии хватит!

— Прости, Мисоно.

— Ты не виновата, — не обращая внимания на воду, он опустился на колено и положил ладони на её плечи. — Это я не рассчитал.

Сноу покачала головой.

— Я прошу прощения за другое.

— И за что?

— Мы не можем помогать тебе сейчас. Я должна защищать Любовника.

— Защищать от чего? — взволнованно спросил Мисоно.

— От смерти, — с грустью прошептала Сноу. — Если мои силы иссякнут — я не смогу удерживать его. Любовник умрёт. Умрёт его тело — умру и я, — по щекам девочки потекли слёзы.

— Разве сервампы не бессмертные? — ошеломлённо прошептал Мисоно.

— Только пока есть мы, силы Греха, — качнула она головой. — Прости, мы оставим тебя без сил и без защиты. Даже твоё тело ещё не восстановилось.

Сноу с болью посмотрела на него и, взяв его руку, прижала его ладонь к своей влажной от слёз щеке.

— Мы хотим тебя защитить. Но сейчас я должна запечатать наши силы. Мы…

— Не надо оправданий, — перебил её Мисоно, пальцем погладив по щеке. — Я понимаю. Защити его. А я буду искать способ вернуть твои силы, — успокаивающе улыбнулся он. — Я не один, Сноу. И я уже не ребёнок.

— Мисоно…

— Просто немного подождите. И поверьте в меня. Мы же напарники, — тихо, но уверенно сказал он, всматриваясь в красные глаза, столь похожие на глаза Лили. — Мы — семья.

Сноу замерла.

— Мы верим в тебя, — она счастливого улыбнулась и опала тенью.

Мир вокруг Мисоно стал тонуть во мраке.

— Мы будем ждать, Мисоно. Столько, сколько потребуется. Даже вечность, — тихо прошелестел её затухающий голос во тьме.

* * *

17 августа 2018 г. 09:15

Широта Тору

Устроившись в кресле самолёта, Тору после взлёта вытащил ноутбук и взялся за последний отчёт о событиях в Токио. Привычная рутина. Долгие перелёты для него уже давно стали обыденностью. Тем более проживал он в Токио, а основное место работы было в Манчестере.

Пока Махиру учился в младшей школе, то мужчина работал именно в Японии. Старался больше времени проводить с мальчиком. Смерть матери сильно ударила по племяннику. Да и сам Тору, потеряв сестру, был не в лучшем состоянии.

Но время шло, Махиру оказался смышлёным и ответственным. Когда племянник пошёл в среднюю школу, на Тору тоже навалилась работа, учитель требовал его присутствия в магическом центре, расположенном в Англии. С тех пор и начались его вечные перелёты: хорошо хоть за счёт организации. Гораздо проще было переехать с племянником в Манчестер, в снимаемый дом, но Тору не хотел, чтобы Махиру оказался втянут в магическую реальность. Только ведь от судьбы не спрячешься. Племянник сам нашёл дорогу к скрытому миру.

Раз уж Джейс подтвердил наличие магии у Махиру, то у Тору не оставалось другого выбора, кроме как привести племянника в Манчестер для обучения и получения лицензии мага. Тайши оказался прав, как и всегда. Но Махиру тоже удивил: на его объяснения лишь согласно кивнул и признался, что сам уже хотел с ним поговорить на эту тему. Аяме позже шепнула, что на парня сильно повлияла бойня у спортивного комплекса и столкновение с нежитью и теперь он хотел защитить всех тех, до кого сможет дотянуться.

Благородное желание.

Но перед тем, как они вместе шагнут под купол магического центра, Тору было необходимо объяснить Махиру всю опасность его положения. Требовался разговор, который столь долго он откладывал. Тем более после слов Джейса о наследуемой магии, мужчина ловил на себе задумчивые взгляды племянника.

Словно что-то почувствовав своим волчьим чутьём, сидящая между ним и племянником Аяме, читающая детектив, подняла к нему голову. Женщина недовольно посверлила его взглядом, нахмурила лоб и быстро указала глазами на Махиру. Тору кивнул.

Раз уж он закончил с отчётом, то убрал ноутбук в сумку. Они с Аяме поменялись местами, а мужчина встретил вопросительный взгляд племянника.

— Что-то случилось?

— Ничего, просто я давно уже должен был дать тебе кое-какие объяснения, — улыбнувшись, посмотрел на парня Тору.

— Я думал, что ты не можешь говорить. Ну, помнишь, у тебя кровь из носа тогда шла, — потерев нос, напомнил Махиру.

— Сейчас я могу тебе рассказать, — Тору криво усмехнулся. — Шарик, который тебе давал Джейс, он подтвердил, что ты маг, а ещё списал твою магическую подпись. С того момента я и могу тебе рассказать о… — Тору замялся. — О магии в нашей семье.

— А… — Махиру повёл рукой, указывая рукой на сиденья впереди и позади.

— Здесь все свои, маги, — махнул рукой мужчина.

Тору, вздохнув, снял солнечные очки с головы и рассеянно повертел их в руках.

— Магия… — он вновь сбился, а потом, поведя плечом, снова взял слово: — Нет, не так. У тебя ведь в друзьях есть Алисейн, да?

— Мисоно? — уточнил Махиру. — Я и его старших братьев знаю: Микайо и Микуни.

— Когда-то я учился в той элитной школе, Академии, где сейчас обучается твой друг. Весёлые были деньки, — ностальгично улыбнулся мужчина. — Особых проблем с учёбой у меня не было, но я и не блистал. Так, середнячок. Да и мне интереснее было общаться со своими одноклассниками, чем все эти скучные уроки.

Тору хохотнул и тут же вздохнул с грустью.

— Среди одноклассников был один нелюдимый парень. А ещё жуть высокомерный. Его звали Тайши Тоума. С ним невозможно было общаться. Он был похож на змею. Доводил девчонок своим ядом. Парни, что собирались его проучить, оказывались в больнице.

Племянник задумчиво свёл брови.

— Кажется, я эту фамилию видел где-то. Что-то с С-Три.

— Да, Тайши был одно время руководителем Токийского отдела С-Три, после гибели одной нашей подруги. Но потом оставил эту должность. Он нашёл для себя занятие поинтереснее, — покивав, уточнил Тору и, смочив горло остывшим кофе, он продолжил: — Ещё со школы Тайши окружала аура, что он негласный король. Мы же даже не дотягивали до уровня свиты. А мне хотелось научить его веселиться, показать ему, каково это дружить.

Тору улыбнулся и потёр нос пальцем.

— Каким я был наивным тогда! Я был уверен, что люди должны быть открыты друг другу. Должны говорить между собой. Думал, что все проблемы можно решить разговором. И конечно же, я решил изменить этого невыносимого типа, — и мужчина весело произнёс: — Кто, как не я?

Тору и Тайши были двумя противоположностями. И завоевать дружбу столь высокомерного человека было невероятно трудно. Да и то, друг потом часто поминал, что просто смирился с такой рыбой-прилипалой, как он. Однако хотел Тоума признавать или нет, но они действительно стали прекрасными друзьями, напарниками.

Именно Тайши привёл Широту в Содружество, разглядев в нём дар к магии. Тогда же открылось и то, что Тоума — потомственный маг. Правда, род его захирел, отец и вовсе спивался. Вот друг и хотел вернуть величие своей семье.

Тору загорелся желанием обучиться магии. Какой скандал случился дома! Родители видели его врачом, а Тору действительно собирался в медицинский после школы. И вдруг желание обучаться каким-то фокусам. Не верили они в магию.

Позже удалось узнать, что отец был из магической семьи, просто оказался неспособен к магии, поэтому он даже и не знал о существовании спрятанного мира. Собственно, поэтому же Тору и ходил в элитную школу, в которой, как оказалось, обучались все, кто так или иначе связан с магами.

Стоило ли говорить, что Тору воспылал желанием продолжить дело предков?

Для полноценного обучения требовалось отправиться в Англию, в Манчестер, а для этого пришлось бросать Академию и старшие классы заканчивать уже на территории магов. Тору с боем выбил себе разрешение у родителей и совместно с другом отправился покорять мир магии.

Было сложно. Другая культура, другие люди. Но с широкой улыбкой Тору влился в интернациональную группу студентов Университета при Содружестве. Многие ребята с детства занимались магическими искусствами, а вот самому Широте пришлось с нуля всё навёрстывать.

Но он не сдавался. К тому же рядом был верный друг. Благодаря Тайши и его постоянным тренировкам, резерв магии Широты рос на глазах, пусть и своего друга догнать ему не удалось.

Тоума — гений. Ему покорялись все виды артефактов. Он слыл универсалом. Тайши не щадил в тренировках себя, также как не щадил Тору. Именно он опять же разглядел, что магия Широты имела свойства излечивать. Редкий дар. Не слушая, а Тору буквально умирал от нагрузки, Тайши его засунул ещё и на курсы магических целителей.

— Я просто был похож на всех этих зомби из фильмов, — рассмеялся мужчина, вспоминая тяжёлые будни обучения, и поймал улыбки Махиру и Аяме. — Но я благодарен ему. Обучение у целителей, постоянные тренировки — всё это помогло мне стать сильнее. Я даже смог заполучить один древний артефакт, из-за которого Тайши дал мне прозвище — Тор, а потом оно стало и кодовым именем на долгие годы. Это был молот, создающий молнии. Но потом мне пришлось от него отказаться. С этим и моё кодовое имя изменилось, я стал простым Молниеносным тигром.

— Так значит ты — Тор? — с улыбкой смотрел на него племянник.

— А что, непохож? — грозно нахмурил брови Тору и, выпрямившись, стукнул себя по груди.

— Похож, похож, — посмеиваясь, дёрнула его за прядь волос Аяме, — особенно с этими кудряшками. Правда, Махиру?

— Ага.

— Ну, здесь ничего не поделать, — вздохнул Тору, отбрасывая отросшие волосы с лица, в виде небольших молний. — Я часто использовал молот, вот магия и устроила мне завивку волос.

— А кем стал этот Тайши Тоума? Ну, то есть до того, как в С3 оказался, — поинтересовался Махиру, открывая бутылку холодного чая.

— Он был из тех немногих магов, кому подчинялись все артефакты. Но ближе всего ему был дальний бой, — отозвался мужчина. — Прозвище же он взял себе — Видар. А кодовое он с присущим ему высокомерием просто игнорировал. Видел бы ты, как это всех бесило в Содружестве. Потом смирились и переоформили, — усмехнулся Тору.

Содружество — крупнейшая организация магов, да ещё и официально признанная правительствами стран, входящих в ООН. Но существовало и множество других легальных магических сообществ.

Разумеется, были и организации, занимающиеся противозаконной деятельностью. Из них самое известное — Чёрное солнце. Как и бывало с преступностью, её невозможно было выкорчевать. Тёмные маги и их сообщества напоминали Лернейскую гидру: отрубишь одну голову, на её месте вырастет ещё три.

Тору пророчили карьеру в целителях, их очень мало, а его дар был сильным. Вот только он сам пылал желанием стать охотником на тёмных магов. Романтика же, да? Тёмные злодеи, которые так и ждали своего часа быть пойманными, чтобы предстать перед справедливым судом. Да и с Тоумой они стали прекрасными напарниками за время множественных тренировок и участия в соревнованиях. Дуэт.

Однако в Содружестве было установлено правило, по которому младшие маги (тогда они как раз были на том уровне) работали только в малых группах: тройки или четвёрки. Их дуэту грозило распределение в разные команды. Тору, вероятнее всего, перешёл бы на роль поддержки, целителя и мастера защиты, а не боевика. Тайши должен был попасть в элитный отряд.

Но сама судьба свела их с девушкой, ставшей спасительницей их команды. В другие группы она никак не вписывалась из-за ужасного характера. Да и её способности пугали окружающих.

Девушку звали Натали Энн Лионнуар. Мама Рэн. Ученица мастера кинжалов и заклинатель духов. В её подчинении были тёмные духи боли и страха. Она виртуозно обращалась с их силами, насылая на противника ужас и боль. Но именно это и отталкивало окружающих. Пусть заклинателей невероятно мало, но девушка принадлежала к магическому роду, у которого уж больно сомнительная и тёмная репутация. Даже кодовое имя ей дали из имён ётунов — Грид. А это говорило, что нужно внимательнее следить за магом.

Широта был не против её присоединения к их дуэту. На удивлении Тоума тоже согласился. Так сработанный дуэт стал трио. Натали действительно прекрасно влилась в их команду. Как любой заклинатель она была слаба в ближнем бою, но её духи были грозным оружием. Сработались они легко.

Но совсем неожиданно перед распределением к ним присоединился ещё один выходец из потомственных магов Японии — Цукимицу Иори. Кодовое имя — Тюр. Спец в магии защиты.

Таким образом, их группа была полностью укомплектована. Универсальная команда.

Для всех стало полной неожиданностью, что их под своё крыло взял глава Содружества, второй по силе маг на то время — Чарльз Риган, известный под псевдонимом Один. Он буквально душу из них вытащил, но спаял отряд в единый организм. Тор — Тору, Тюр — Иори, Видар — Тайши, Грид — Натали.

— Нас бросали по всему миру, — качая головой, Тору рассматривал кофе, пытаясь вспомнить, какая это уже кружка, принесённая стюардом. — Мы чем только не занимались. Выслеживанием нелегальных магов и их задержанием. Распутыванием ритуалов, устроенных какими-нибудь самоучками, и очищением этих мест от негативной энергии. Иногда просто стояли оцеплением, щитом перед каким-нибудь важным объектом. Порой занимались раскопками и исследованием древних руин или артефактов прошлого. Конечно же, с подразделением Древних знаний. И всё-таки наш профиль был достаточно широк. Элитный отряд, который довольно часто бросали для усиления других команд и решения сложнейших задач.

Медицинской практики у него было достаточно. Незаметно сам для себя Тору практически стал целителем. Кровь не пылала уже жаждой битвы и желанием показать свою силу. Увидев многое, мир перестал делиться на плохих и хороших. Да и просто хотелось помогать людям.

Широта довольно часто занимался лечением простых жителей: излечивал травмы и хвори, если это было ему по силам. Правда, приходилось стирать память пациентов и прятать лицо. Подобная деятельность была не принята в Содружестве — велика угроза раскрытия. Ему это могло дорого обойтись. Но друзья делали вид, что ничего не видели, да и прикрывали его по мере необходимости.

— Однажды я допустил ошибку. И она обошлась очень дорого, — тяжело вздохнул Тору. — Африка. Пески Сахары. О, это невыносимая жара, — он скривился. — Мы преследовали группу чёрных магов, пытающихся пробудить магический источник в пустыне. Преступное деяние по нынешним законам Содружества. Тем более, для пробуждения требовалось огромные объёмы энергии. А в наше время подобное возможно только с помощью жертвоприношения.

Мужчина задумчиво подёргал мочку уха.

— Так вот, мы преследовали группу. Догнали. После жаркого боя нам удалось их повязать. Бой был выматывающий, да и непривычный климат сильно давил на голову. Не знаю, как я так ошибся. А может, артефакты подвели, не выдержали температуру. Но пойманный мной маг смог сбросить с себя ограничители магии и бросил под ноги какой-то артефакт. Всё произошло слишком быстро. Я осознать не успел, а меня оттолкнули из эпицентра взрыва.

Тору тяжело выдохнул.

— Меня спасла Натали, оттолкнула, а сама угодила под ударную волну взрыва и магической энергии. Меня лишь легко опалило, но её…

В эпицентре никто бы не выжил, но Натали вытащил дар её семьи. Всем известно, что Лионнуар живучие. Оказалось, что это не просто слова.

А вот что было дальше, Тору плохо помнил. Позже Тайши рассказывал, как Широта в невменяемом состоянии занялся на том же месте исцелением, как буквально по кусочкам собирал тело Натали. А потом просто вырубился.

— Нас доставили в больницу, — вздохнул Тору. — Натали пролежала в коме ещё какое-то время, а потом долго восстанавливалась. Я смог излечить её тело, но не смог восстановить её повреждённое магическое ядро.

Так Натали покинула отряд. О магии речи не шло. Она получила магическую инвалидность и перешла на работу в офисе. Оставшаяся группа тоже взяла отпуск. Происшествие всем дорого обошлось. Да и чувство вины глодало Широту, пусть он и получил от Натали лишь подзатыльник за извинения.

— А по возвращении из отпуска к нам в группу зачислили новенькую, тоже ученицу Ригана, — с грустной улыбкой продолжал Тору. — Хина. Невысокая темноволосая девчонка, да ещё и тоже родом из Токио. Она была похожа на маленький огонь. Даже ледяного Тоуму могла пробрать своей внутренней силой. Не прошло и месяца с нашего знакомства, как я сделал ей предложение, — усмехнулся Тору, встретив ошеломлённый взгляд племянника. — И получил её согласие. Нам всё казалось, что мы всегда друг друга знали. Мы понимали друг друга с полуслова.

Вот только, то происшествие задело не только Натали, сам Тору тоже повредил магическое ядро, но так как занимался сам лечением, то утаил эту травму. Скрывать получилось около полугода. Но на одном задании, в городе, в напряжённой обстановке, его магия пошла вразнос. Хуже всего было то, что из-за этого пострадали простые люди. Но даже так не должно было это иметь последствий. Получил бы выговор, на некоторое время отстранили бы от работы, и всё. Такое бывало средь силовиков, когда они скрывали свои травмы, чтобы их не списали. К тому же его травма поддавалась излечению, просто нужно было время, которого Широта ждать не хотел, как и не хотел оставлять молодую супругу.

Последствия были. Среди гражданских оказался священнослужитель, поднявший церковь, — среагировал Светлый орден. Дошло до того, что Тору чуть ли не тёмным магом заклеймили. Инквизиторы вцепились в него всеми руками. Поднялась шумиха. Главе Содружества ничего не оставалось, как подчиниться ордену.

— Ко мне приставили инквизитора, — весело хмыкнул Тору. — Он был паладином — это мастера ближнего боя. Они отличные защитники. А ещё у него было право на мою ликвидацию, если он решит, что я опасен.

— Как всегда, мир у них лишь в чёрно-белых цветах, — фыркнула на это Мать и скрестила руки на груди.

— Верное замечание, — согласно кивнул Широта и возмущённо продолжил: — Этот паладин — совершенно невыносимый тип! Он ходил за мной вслед-вслед. Я принимал душ, он стоял рядом. Я в туалет — он под дверью. Я с женой не мог остаться наедине из-за этого долбанного надсмотрщика!

Махиру весь покраснел, отводя глаза, а Аяме, не стесняясь, захохотала в голос. Да и сам Тору легко посмеялся. Тогда его всё это выводило из себя, но спустя время, вспоминая, он понимал, сколь это было смешно. Не удивительно, что Хину веселило поведение инквизитора.

— Его звали Доминик, — отсмеявшись, вновь взял слова Тору. — Однажды нас приехала навестить сестра. Акира очень беспокоилась, что мы с Хиной не приезжаем к родным. Но не мог же я к родителям привести этого индюка. Да и говорить о навалившихся проблемах не хотелось, — чуть развёл руками мужчина и с лёгкой улыбкой продолжил: — Твоя мать, Махиру, влюбилась в этого придурка с первого взгляда. Просто зашла в нашу квартиру, встретилась с ним глазами, и я понял, что потерял сестру.

— А? — изумлённо вытаращился на него Махиру.

— Да, Доминик — твой отец, — усмехнулся Тору и похлопал парня по плечу. — Инквизиторам запрещено заводить какие-либо отношения. Для Доминика работа и магия света были на первом месте. Но Акира была упряма. Этим ты точно пошёл в неё. Медленно, но уверенно сестра завоевала его сердце. Было по-настоящему весело смотреть на то, как Ник не знал, как избавиться от её заботы и внимания. Хоть какое-то развлечением нам с Хиной.

Тору посмеялся, вспоминая эти весёлые деньки.

— Упорства твоей матери было не занимать. Своего она добилась — этот отмороженный оттаял.

Пусть самому Тору не нравилось, что Акира увлеклась Домиником, но видел, насколько оживала она рядом с ним, потому и не мешал. Да и сам инквизитор менялся. Перестал пристально следить, обложился книгами по психологии, и, веселя их всех, пытался вести себя с девушкой, как описывали в книгах. Такой чудак.

— О свадьбе не могло быть и речи. Родители были в шоке, но уже как-то привычно сдались. Наша квартира с Хиной была большая. Вот и сестра перевезла вещи к нам, Доминик ведь не мог переехать, вроде как он приставлен наблюдать за мной. А через полтора года появился ты. С первых дней твоей жизни было видно, что ты унаследовал дар отца. Вокруг тебя ореол света пылал.

Тору улыбнулся племяннику и вздохнул.

— Мы боялись, что за тобой придут. Твой отец по рамкам своего круга был предателем. Не говоря уже о том, что твоё рождение сделало неприятное открытие и пошатнуло мир в глазах Доминика. Хотя для него он и так со времён знакомства с твоей матерью пошёл трещинами.

— Как это? — нахмурился Махиру, растерянно дёргая воротник футболки. — Предал… из-за того, что он… Ну, был с мамой? — вконец смутился парень.

— Согрешил? — уточнил с улыбкой Тору, а племянник кивнул, неловко опустив глаза. — Считалось, что инквизитором, или как говорили раньше — святым магом, мог быть лишь человек с безгрешной, чистой душой. Он отдавал себя во служение, отказывался от мирских благ и не поддавался искушению. Стоило магу оступиться — его душа становилась грешна и порочна. И всё это отбирало у инквизитора магию. Лишиться магии — это медленная и мучительная смерть.

— Любители идеализировать мир, — вставила Аяме.

— Это точно. А тут, мало того, что сила твоего отца от падения во грех ничуть не изменилась, так и ты родился с даром той же окраски. Наследственный дар, а не тот, что достигался самоотречением.

Тору замолчал, давая время осмыслить парню сказанное, а потом продолжил:

— Для твоего отца это были тяжёлые дни. Но он со смирением пытался принять новый мир. А ещё мы жили в напряжении. Раз уж я всё ещё был под колпаком, а он вроде как надсмотрщик, к нам могли завалиться и другие проверяющие в любую минуту. Потому Доминик попросил ритуалом запечатать твои силы. Всё же я целитель и мог такое сделать. Магия просто циркулировала бы в твоём теле. Но выпустить её из себя ты не мог. Для других ты тоже оставался с виду простым человеком.

— Так вот почему, — задумчиво прошептала рядом Мать и добавила чуть громче: — Но управление расшатало эту печать?

— Да, — мужчина кивнул. — Противоположные энергии.

— Меня могли убить? — нахмурился Махиру.

— Нет, конечно, нет. Они же люди, а не звери. Тебя просто могли забрать. Ты бы просто затерялся среди сотен воспитанников при храмах ордена, — грустная усмешка скользнула по его лицу. — Тебя бы воспитали как истинного инквизитора. Переосмыслив свою жизнь, Доминик не желал тебе подобного. Я согласился, и твои силы были запечатаны.

Вовремя. В Индии нашли странные врата, излучающие повышенный магический фон. Наткнулись на них случайно. Высокая чёрная каменная арка была накрыта полупрозрачной тёмной тканью, что словно вуаль колыхалась под порывами несуществующего ветра.

Врата обладали страшной силой — они завлекали к себе. Люди слышали шёпот, доносящийся из них, и не могли противиться ему. Но пересёкшие арку с другой стороны не выходили. Просто исчезали. А магические устройства выключались.

Их группу вновь собрали в полном составе. Пусть обвинения и не были сняты, но никто не собирался разбивать слаженную четвёрку. Тем более все понимали, что не такая уж и большая вина была на нём. Доминик также присоединился к их группе. Вместе ещё с пятью тройками они защищали неизвестную магическую конструкцию и исследователей, а то уж больно многих заинтересовали эти врата. Находиться рядом с ними было действительно сложно, но сила Доминика противостояла энергии врат и прикрывала их.

Редкие стычки, а в основном рутинное бдение было прервано нападением. Вот только оно оказалось неожиданным, так как напавший пришёл со стороны врат. Никто не ожидал, что оттуда кто-то мог явиться, потому вывалившийся черноволосый парень в какой-то боевой одежде оказался нежданным гостем. Они для него тоже.

Незнакомец прокричал что-то, наставив на них деревянную указку, как они тогда подумали, но, не дождавшись эффекта, сорвал неизвестную ёмкость с пояса и бросил в сторону исследователей. Их ступор дорого им обошёлся. Взрыв был ужасающим, а вместе с тем разбушевался и огонь, который совершенно невозможно было укротить.

— Завязался бой, — голос почему-то стал глухим, и Тору попробовал откашляться, но не было похоже, что это помогло.

У противника были ещё тузы в рукавах… Иори был тяжело ранен, Тоума тоже. Прикрывая, Доминик держал над всеми священный щит паладина. Именно он позволил им всем перегруппироваться и защитил от атак врага с помощью неизвестных им артефактов и составов.

Вот только и противник отнюдь не слабел, а наоборот, набирал силу, а указка с каждой секундой выдавала всё больше искр.

— В твоего отца угодил вылетевший из палочки зелёный луч, который спокойно прошёл сквозь его щит. Доминик просто упал замертво на месте. Вот стоял — и упал в полной тишине.

Потерянно смотря вперёд, Махиру прошептал:

— Вот значит, как…

— Если до этого наш противник отступал и использовал различные предметы, чтобы не подпустить нас к себе, — продолжил Тору, чувствуя, что если остановится, то не хватит духу вновь вернуться к этому потом, — то после этого пошёл в атаку. Он вышел на совсем иной уровень. Я поймал красный луч, не успел увернуться. Хотя мы уже поняли, что нужно уходить от этих лучей. Я… Я никогда больше не испытывал настолько жуткую боль.

Сглотнув вязкую слюну, мужчина провёл рукой по лицу.

— И только я стал приходить в сознание, как на моих глазах… Хина оказалась под каким-то фиолетовым лучом… Её тело стало сгнивать. Я дёрнуться не успел, а на земле уже лежали… останки, — с трудом выговорил он и закрыл глаза, чувствуя, как Аяме поддерживающе сжала пальцами другую его ладонь.

Во время боя врата были разрушены. Тоума и Иори были в критическом состоянии. Хина и Доминик погибли. Сам Тору тоже получил тяжёлые раны, а этот маг исчез, просто с хлопком растворился в воздухе. В живых осталось человек семь из полусотни. Конечно, там в большей степени были учёные, угодившие под взрыв и всепожирающее пламя. Но все они оказались неподготовленными к сражению с силами, вырывающимся из неизвестных устройств.

Восстанавливалась группа долго, из-за потери Хины его магия окончательно вышла из-под контроля, и Тору просто не мог колдовать, да ещё и оставался неблагонадёжным. Его отстранили. Из силовиков перевели в поисковики — тех, кто искал дарования в магии и приводил их в Содружество. Иными словами, вербовщик.

Тору смутно помнил время после этого. Просто плыл по течению. Тайши пытался его привести в чувство, но махнул рукой, найдя себе какую-то цель. Натали, вместе с ещё тогда маленькой крохой Рейной, навещала его довольно часто, пока не переехала, но всё равно названивала. Пусть он и улыбался, шутил, изображал жизнь, но друзей было не провести.

Родители погасли один за другим. Погибла Натали, вернувшаяся в Токио, а вместе с ней, как он тогда думал, и Рейна. Да и неожиданный портал в другой мир открылся. Некротические твари расползлись по округе. Было очень много погибших. Чувство опасности, бой, его неплохо встряхнули тогда. Магия всё ещё слабо поддавалась контролю, целительство было закрыто для него. Пусть и прошло достаточно времени для излечения, но в то время, причиной была не проблема со здоровьем, а скорее с психикой.

Наверное, он хотел тогда умереть, ввязывался в бой почти врукопашную против неизвестных тварей. Но он не погиб. Получил тяжёлые раны, но остался жив.

Но лучше бы сдох. Не успел встать на ноги, как погибла Акира.

— Череда смертей, — вздохнул Широта. — Когда на похоронах увидел тебя, Махиру, перед фотографией сестры, то меня просто током пробрало. У меня даже сомнения не было, что ты можешь угодить в другую семью. Так, наблюдая за тобой, потихоньку и выкарабкался, — улыбнулся Тору, приобнимая парня за плечи. — Позже вернул контроль магии, стал восстанавливать навыки. Вместе с тобой веселился. Учился заново жить. А после ты меня привёл к дочери Натали. Рейна забыла обо всём и получила новое имя — Рэн.

К сожалению, её отца он плохо знал: видел лишь на свадьбе Натали. Тору не нравилось, что ребёнок брошен. Но, попытавшись найти информацию и контакты Симона, мужчина увидел, что кто-то почистил информацию о девочке. Позже выяснилось — это был её наставник, Старейшина заклинателей духов. Тогда он и узнал о её потери магии из-за повреждённого ядра. При этом без шанса восстановления — повреждения были из-за нарушения клятвы, из-за отката. А ведь даже до него доходили слухи, сколь сильно Содружество жаждало заполучить заклинателя духов и внимательно следило за её успехами. Ведь Рейна ещё в детстве подчинила два духа, а это огромное достижение. Натали, только под выпуск еле смогла обрести своего второго, а дочь ещё в школу не пошла, а уже мать обошла.

— Для всех Рэн была мертва, и я не стал привлекать к ней внимание. Мне не хотелось тебя и её втягивать в магическую реальность. Хотел уберечь вас, — невесело усмехнулся Тору. — Но духи сами толкнули вас в водоворот событий. Мне лишь остаётся надеяться, что вы сможете стать с ней командой, как когда-то были мы с её матерью. Да и у Тайши есть воспитанник, к которому он постоянно мотался в Токио. Парень хоть и старше вас, но способный маг.

Тору перевёл взгляд на задумавшегося племянника.

— Ну что, паладин, — мужчина со смешком взлохматил каштановые вихры Махиру, вырывая его из дум, — отпустишь мне мои грехи?

— Дядя Тору, ты говоришь глупости, — недовольно посмотрел на него парень. — Разве это грехи?

Махиру тяжело вздохнул, на мгновение опустил глаза, а потом решительно взглянул на него.

— Прекрати уже себя винить. Ты не виноват, что остался жив. А мне... мне и вовсе не в чем тебя... тебя винить. Только благодарить. Если бы не ты, то был бы я тем, кто я есть? Так что... спасибо, что... не оставил.

На его плечо, крепко пожимая, поддерживающе легла совсем уже не мальчишеская рука.

— А я и не заметил, что ты уже вырос, — прошептал Тору и прикрыл глаза рукой.