Сестрёнка (джен)

Обещанный ужин и вправду был горячим и вкусным, совсем не чета тому, что они вкушали намедни, хотя тот тоже был вполне себе ничего. Собственно, в процессе вкушения оного токийские беглецы и просветились относительно того, что базы у них нет. Как и оперативного штаба и вообще много ещё чего нет. Узнавший о попытавшемся саботировать подрыв их на тот момент времени уже, по сути, потерянной для них базы Калинине, Соске был в немалом таком шоке. «Как, что, почему, зачем», — крутилось в голове у ничего не понимающего семнадцатилетнего юнца. Он доверял этому человеку. По сути, Калинин был ему кем-то навроде отца, но в большей степени всё-таки наставника. Именно этот человек привёл его в «Мифрил». Именно этот человек показал, что ему, Соске, есть ради чего жить. Есть за что и ради чего сражаться. В конце-то концов, именно этот человек стал тем, кто передал ему этот до невозможности странный, но тем не менее до безобразности эффективный и не пойми как вытворяющий то, что он вытворяет, БР. Последнее, правда, не без помощи всё того же Поттера. Именно адъютант капитана первого ранга и стал тем, кто наставил его, Соске, на путь, так сказать, истинный. Сначала в школе, а затем уже по возвращении на базу ещё и в работе с ЛД. Предложенная им методика была как минимум странной. Вот только уже почти третий год служащий в «Мифриле», Соске уже привык к тому, что чем страннее, тем лучше работает. А думать о том, как именно, и вовсе вредно. Мозги сломаешь, а ответа так и не найдёшь, зато головная боль тебе будет стопроцентно обеспечена. Вот и с ЛД всё было приблизительно так же. Ни шатко, ни валко, за этими мыслями его и отловил Курц.

Известие о том, что за заявлением о прореживании рядов противника Поттер припрятал тот факт, что самолично, хотя и не без помощи рассказывающего обо всём этом Курца, напополам с трофейной машиной порешил немногим более чем за пятнадцать минут ни много ни мало как ажно троих «Бегемотов». И не спасли их ни броня, ни щиты, ни размеры, ни даже так восхваляемый, как теперь выяснилось, «Амальгам» ЛД-привод. Просто и без затей по башке, да так, что оная с плеч, а если точнее, то с пробиванием навылет.

— Ты только представь себе, Соске!!! Объявился такой весь в белом, хотя нет, тьфу его, какой в белом, трофей-то у нас красный. Хотя вот не факт, что его теперь не перекрасят, но да не суть. В общем, явился он, значит, в сопровождении Фальке и говорит такой: «Озоруют, мол, и вид ему, видишь ли, портят». В общем, я, если честно, так и не понял, пошутил он или же на серьёзе всё это сказал. А затем встал в какую-то замысловатую стойку и ни с того ни с сего не иначе как заклинание из аниме выдал. Я, бля, буду, клянусь, что так и было, и всё как засветится, а потом как бах. Да так, что полбашки нету, я и стрелял-то скорее на автомате, чем осознанно, сказали с задержкой на ноль-пять, ну я и выполнил. И тут бах с летуна доклад, навылет. Ты можешь себе это представить. Башку «Бегемота» и навылет. Ух, и дырина у него получилась. Колосс в труху в море осел, а он такой: «Не отставай, мол, нам ещё двоих отоварить надобно». Отоварили точно по той же схеме. И щиты ему не щиты, и броня ему не броня. Знай свой клинок чистого света призывает и адью, в смысле был «Бегемот» и нет бегемота. Потом мне Жаклин по секрету сказала, что одним этим мы задержали противника практически на три часа. Оказывается, пока наш чернявый магию свою всем желающим и не очень демонстрировал, Мардукас наш руководил ремонтом и, надо сказать, более чем успешно. Реактор мы обновили, шумоизоляцию тоже. Топливо и прочего нужного загрузили по самое не могу. Как раз вовремя уложились, а не убей он этих тварей, и что тогда? Мне и представить-то сложно, что бы тогда было и сколько бы наших тогда полегло бы.

Что-либо отвечать не было смысла, зная Поттера, а также и кое-что из того, что было в ту же секунду, если не ранее засекречено. В общем, чего-либо до невозможности удивительного не произошло. Уж точно не после того, что было продемонстрировано на том тут же засекреченном и стёртом со всех носителей тесте. Именно следствием этого теста и было то, что Соске не так чтобы удивился. Сильно, разумеется, сильно, три «Бегемота». Было бы вполне честным признаться себе в том, что лично он, Соске, вот так бы вот уж точно что не сумел. Одного… да, скорее всего, и, возможно, даже второго, но чтоб троих и всего за пятнадцать минут. Нет, так бы у него вот прям совсем не получилось. Именно поэтому просто покивал буквально фонтанирующему энергией Курцу, после чего направился к себе. Приписка к группе SRT, как говорится, обязывала, и, как следствие, у каждого из бойцов была своя собственная пусть и не так чтобы большая и тем не менее каюта. И именно в оную каюту и направился вымотанный до предела юноша.

* * *

Как сказал некто очень, без сомнения, по-житейски мудрый, утро добрым не бывает. Вот и это утро ничем эдаким не выделилось. Обычная жизнь на самом обычном ядерном подводном авианесущем ракетоносце. Разве что к уже привычной для всех рутине добавилось понимание того, что идти то им по факту, если быть совсем честный, можно сказать, и некуда. Связи с землёй нет, а если точнее, то нет абонента, с которым бы был смысл связываться. Базы тоже нет, свою они взорвали самостоятельно и так, чтобы, как говорится, на века. Века в смысле завалы разбирать любителям наживы и прочего терроризма придётся очень и очень долго. Это вам не петух чихнул. Понимающая сложившуюся ситуацию Тереза не мелочилась, и, как следствие, те три часа, которые урвал для них Гарри, были использованы от и до. И именно поэтому базы у них, по сути, уже и нет. Одни завалы да руины размещённого на поверхности офицерского городка. Прямо сказать, негусто, а если учитывать понесённые в ходе захвата всего этого потери, то в пору и вовсе за голову хвататься. Убытки, убытки и ещё раз именно что УБЫТКИ, с большой буквы и с ударением на каждый слог. Вот только ни то, как на всё это прореагирует её названый брат, ни то, как он объяснит такие, прямо сказать, не спрогнозированные потери, Терезу не волновало, уж точно, что не после того, как примерно в двенадцать по полудни получила полное разве что не изливающееся ядом прямо через экран послание. «Братец» был не иначе как в ударе, хотя, видят небеса, он, судя по всему, пытался. Пытался, потому как первая часть письма не иначе как чудом начиналась с более чем вежливого и до зубовной боли формального обращения и примерно до половины не имела иных выражающих истинное состояние его писавшего оборотов, за исключением восклицательных знаков и иных весьма витиеватых в своём построении словесных оборотов и составленных из оных конструкций. Примерно ко второй четверти восклицательные и прочие знаки препинания множились, спасибо, что не в геометрической прогрессии. Далее вместо одной большой буквы шли две, а иногда и три. Ну а к третьей четверти сообщения «братец» явно перешёл на капс-лок.

— Фу, Лео, как некультурно, — отбила на клавиатуре вполне благодушная после вылитых на неё «братцем» помоев и прочих нечестностей и скабрёзностей Тесса. После чего чуть сильнее, чем следовало, надавила на кнопку отправить и, откинувшись на спинку кресла, погрузилась в не так чтобы весёлые размышления. За бортом полнейшая неизвестность, на борту, надо признать, тоже. Базы у них нет, связи тоже, указаний ждать неоткуда. Как следствие, не придумала иного, чем официально объявить о том, что они по факту не так чтобы легальны, и, как следствие, этого она поймёт всех тех, кто изъявит, как говорится, желание. Всё этому сопутствующее девушка весьма малодушно переложила на своего старпома и, выяснив, что брат изволит почивать, заперлась у себя в кабинете. Последнее было не столько выбором, сколько необходимостью, причиной которой было нахождение на корабле гражданского, а если ещё точнее, то гражданской и, надо признать, более чем буйной особы. Одна только устроенная ею спустя три часа по прибытию истерика чего стоила. Собственно, из-за оной любимый брат и дрых. Умаялся оттаскивать от неё эту чернявую бестию. А истерящая и требующая то ли сейчас же вернуть, то ли куда-то послать, то ли ещё чего японка проела мозги в начале офигевшему от такого её напора Сагаре, затем ни с того ни с сего опознала в Гарри того самого парня с фото и, как следствие, заистерила ещё и на почве ревности. Потом, видимо, окончательно накатило… В общем, одно на другое, а в итоге пострадала девичья гордость, да ни за что почто получивший несколько весьма чувствительных ударов брат. И вот на фоне всего этого ещё и с Калининым разбираться.

С Майором всё было и вовсе нисколечки не понятно. Что, как, почему и как они всё это проморгали? На допрос пока не было ни сил, ни времени. Из информации лишь то, что рассказал брат, да подтверждение из лазарета, но да, было бы трудно не подтвердить и так более чем очевидное. А именно то, что по голове минировавший несущие конструкции дока старшина получил именно рукояткой пистолета. Не тогда, когда оная вся в крови да и по форме к краям раны более чем подходит.

В итоге допрос отложился практически на сутки. В начале эвакуировали раненых, а также всех тех, кто изъявил желание. Признаться, в док шла как на эшафот, и если бы не пристроившийся у последнего поворота брат… В общем, не факт, а так всего-навсего лишь слегка прифигела. Хотя, надо признать, что, учитывая настоящую фамилию дедушки… В общем, образу он соответствовал. Всего пятнадцать человек и никого из экипажа. Все как один из вспомогательных служб, и если честно, то винить их… Двое операторов локационной станции, один радист, несколько техников и рядовой обслуживающий наземные службы персонал. Никого из экипажа, если не считать получившего ранение Янга. Вот только тот прямо с не успевшей скрыться в зеве винтокрыла койки проорал о том, что и душой, и телом с ними, дайте только врачи подлатают. Вот и как после всего этого можно было сказать им нет, а самое страшное в том, что рядом с дедом ещё и братец пристроился, в общем отказ, как говорится, не вариант. Именно поэтому пусть и уверенным голосом и тем не менее промямлила что-то на тему об отсутствии зарплаты и пайках и, получив в ответ бойкое: «Есть никакой зарплаты и пайков!» — окончательно растерялась.

Уже позже, примерно за час до допроса так странно попавшегося майора оставшийся с ними в кабинете Мардукас пояснил, что на мотивацию экипажа весьма сильно повлияло то, что и как именно проделал с «Бегемотами» Гарри.

— Поймите меня правильно, эти гиганты выглядят так, как они выглядят, не столько из-за своей мощи, сколько из-за производимого таким размером эффекта. Их первостепенная задача — это деморализация противника. И это я молчу о том, что они, как это считалось до недавнего времени, по сути, не так чтобы убиваемые. То, что сумел сделать в Токио наш сержант, было скорее тем самым подтверждающий правило исключением. Именно поэтому к нам в гости их пожаловало ажно три. Если так можно выражаться, то, как говорится, чтобы с гарантией. Они учли предыдущий опыт и утроили мощь, и единственное, чего они не предвидели, — так это твой брат. Но кто бы мог представить, что ЛД-привод может быть использован, кхм…

— Как волшебная палочка? — заговорил слушавший до этого пояснения деда Гарри.

— Да, именно как она. Я не так чтобы безосновательно убеждён в том, что о магии «Амальгам» ни сном ни духом, ну да и «Мифрил» примерно так же. Ваш брат не в счёт. Я же, как и все мне подобные, об этом не распространяюсь, и причиной тому вовсе не пресловутый и, кстати, что небезынтересно, ни в чём вашим братом так и не нарушенный Статут.

— То есть, Ричард, вы хотите сказать, что то, что Гарри сделал то, что он сделал, ему за это не так чтобы предъявят?

— Именно, видишь ли, Статут принимался во времена, когда ни о каких БР и им подобном никто и не думал, а уж про ЛД-привод я и вовсе предпочёл бы не говорить. Как следствие, после того проведённого вами теста я, как говорится, просветился. Австралия, она, знаете ли, не кенгуру едиными. В общем, до тех пор, пока Гарри не примется попирать сами законы мироздания, а также не начнёт разбрасывать Непростительные, предъявить ему не так чтобы есть чего. Палочка у него чистая, а то, что магия, так где, нету, это всё железяка вон та, и она совсем не магическая. Ну, по крайней мере, с законодательной точки зрения.

— Оу, это так мило…

— И не говори, — согласно кивнул приобнявший сестру за плечи Гарри. — Вот такое вот я чудо-юдо беззаконное.

— Ладно, с этим понятно, вот только…

— Что с Калининым делать?

— Ну, я бы для начала допросил. Ну не мог же он вот так без причины. Даже у Снейпа и у того оная имелась. То, что странная и вообще всячески за уши притянутая, это да и тем не менее она была, тут же…

— Ты сможешь его разговорить?

— Хм… — неоднозначно протянул юноша.

— Не хочу тратить время, да и физический допрос… Я не думаю, что такой, как он, сломается, это не Гаурон. Совершенно иной профиль, скорее умрёт. В общем, надо нечто иное.

— Иное говоришь, что ж, можно и иное, но для начала надо хотя бы попытаться поговорить. А что, а вдруг, ну а если нет, то тогда, конечно же…

— Что ж, значит, с этим мы порешили, ещё бы гражданскую утихомирить и вообще прекрасно будет. — В ответ брат лишь многозначительно фыркнул, не переживай, мол.

* * *

Допрос Калинина решили проводить ближе к вечеру и оставшееся до обеда и предстоящей после него вахты время потратили на утрясание всего того, что хоть как бы то ни было утрясалось и уминалось. Где-то на задворках маячила мысль о том, что с некоторой долей вероятности в этом столь внезапно разверзшемся аду, скорее всего, должен был уцелеть крестный. Вот только вестей от него пока так и не было, и, как следствие, его возможное наличие в расчёты решили не включать. Живой, значит, хорошо, а если нет, то и рассчитывать было бы глупо. Именно поэтому исходили из худшего, но с оговорками о возможности более приемлемого для их компании исхода.

К камере временного содержания, той самой, где в своё время пребывал скрученный в три погибели после своего, скорее всего, не обошедшегося без деятельного вмешательства ныне там находящегося Калинина побега Гаурон, подходили в некоторой доле смятения. Ну не получалось у Терезы понять, как же так. А пока она, всё ещё пребывая в раздумьях, машинально отвечала на доклад постового, а затем собственным известным только ей — ну и брату, конечно же — кодом открывала закрытую до этого так, чтобы вообще не отпереть, дверь. Одного побега ей было достаточно, и даже понимание того, что Гаурона выпустил, скорее всего, Калинин ни капельки не умаляло. Заперла на личный код и сообщила оный только брату, да и сам замок с тех пор был, если так можно выражаться о магии, слегка модифицирован. Всё в рамках закона, хотя и по самой его грани. Зато обезопасили себя и экипаж даже от эфемерной и практически нереальной возможности побега. В прошлый раз все тоже были во всём уверены, а в итоге ремонт на несколько десятков миллионов долларов. Три недели в доке и несчётное количество раз, которые она лично и реже при свидетелях выслушала то, что и как именно о ней думают. Накушалась, как говорится, хватит. Единственной поблажкой было то, что Калинин не был упакован в смирительную вязку. Всё равно это никак не препятствовало тому, что движения его были весьма жёстко ограничены, а все цепи и замки имели неприметные для нетренированного глаза руны. Как следствие, снять или иным образом разомкнуть не получилось бы, и даже тот трюк с изломом собственного запястья не поможет. Браслет зачарован, и снять его таким образом тоже не вариант, только руку зазря покалечить, не более.

— Добрый день, господин майор, или мне лучше обращаться к вам мистер Калиум?{?}[Со стороне Тессы это просто догадка, основанная на сведениях, полученных в ходе допросов Гаурона. Его кодовое имя было установлено как «Феррум» (железо), так что в данном случае это просто пальцем в небо, производное от калий, что созвучно с Калинин. ]

— Обращайтесь так, как удобно, мне, если честно, без разницы. Уж точно не после того, на что оказался способен ваш адъютант.

— Оу, хотите сказать, что прониклись? — изобразив удивление на лице с похожей на то, как это делал небезызвестный Гарри Драко Малфой интонацией, протянула стоящая перед бывшим наставником девушка. В том, что бывшим, она была полностью уверена. Оставался лишь вопрос относительно того, как давно это произошло и что конкретно этому поспособствовало.

— Хочу сказать, что момент, когда у тебя перед глазами пробегает если не жизнь, так последние её пару лет так точно, то это в ни малой такой степени затруднительно. А учесть то время, которое вы столь любезно для меня предоставили…

— Только не говорите, что внезапно раскаялись, просите прощения и вообще бес попутал, не виноватый я.

— Хорошо, мэм, не скажу, хотя не стану отрицать тот факт, что некоторые из своих мотиваций я переосмыслил и в свете происшедшего пришёл к выводу, что был не прав и не предусмотрел всего.

— Зачем ты это сделал, Андрей? Только не говори, деньги, не поверю, — произнёс молчавший до этого Мардукас.

— Ты прав, они тут ни при чём, — едва заметно, на сколько позволяли сковывающие его запястья наручники пожал плечами сидящий на вполне удобном, несмотря на то, что металлическом, стуле Калинин. Со стороны это выглядело странно и как минимум в немалой такой степени неожиданно. И не имеющий опыта в подобного рода разговорах Гарри вполне честно недоумевал. Опыт общения с Гауроном был не в счёт и в данной конкретной ситуации был весьма мало показательным. Того человека нужно было именно ломать. Он оскорблял и унижал столь любимую им сестру, вывел его из себя и как итог нарвался на богатого на фантазию весьма злого мага. Тут же всё буквально сразу же пошло совершенно не так. Никаких обзывательств, никакого полубезумного смеха. Спокойный, интеллигентный разговор одного офицера с другим. Ситуация, мягко говоря, учитывая её причины, до невозможности странная, и тем не менее она есть. И здесь, и сейчас всё, чем он мог бы помочь, так это просто стоять и ждать. По крайней мере, до тех пор, пока разговор идёт, скажем так, на добровольных началах.

— Тогда что, что они тебе предложили? — продолжил тем временем куда как более опытный в подобных делах Мардукас.

— Искупление, и не они, а он. «Амальгам» меня не интересует, лишь способ достижения цели, не более.

— Прости, ты сейчас серьёзно хочешь убедить меня, что, погубив стольких людей, ты мог бы хоть что бы то ни было искупить?

— Нет, не хочу, хотя мне и в самом деле жаль, и тем не менее нельзя выиграть войну и не понести жертв.

— Войну, о какой войне ты говоришь, Андрей? Быть может, ты забыл, но так я тебе напомню: ни одно из наших подразделений никогда и никаких войн не устраивало. Останавливали оные, было дело, но вот чтобы развязывать… Ты сам-то в своих словах уверен?

— А я разве говорил о «Мифриле»? — неопределённо хмыкнув, чуть приподнял бровь Калинин.

— Тогда о чём?

— О мире в целом. Ты разве не видишь того, что все наши действия по факту безполезны? ТДД мотается из региона в регион, проводит операцию за операцией, а воз и ныне там. Где хоть какой-то эффект, где он? А нету его, нету и в принципе не могло быть. Уж точно не после того, как появились такие, как она. Прошу простить меня, мэм, не стоит на меня обижаться. Я прекрасно понимаю, что ни вы, ни подобные вам не выбирали своей судьбы. И тем не менее оглянитесь вокруг! Неужели вы не видите, что именно вы и вам подобные и есть источник всего происходящего. Не лично и не всегда по собственному желанию, я бы даже сказал, что почти всегда при полном его отсутствии, и тем не менее вы и подобные вам меняете мир. Привносите в него то, чего в нём не было, то, к чему он попросту ещё не готов. Итог — это то, что мы наблюдаем вокруг нас.

— И поэтому вы решили, что нас всех надо убить, я правильно вас поняла?

— Да нет же, глупость какая, ну вот как, к примеру, ваша смерть избавила бы мир от ТДД или же от столь опередивших своё время М9. Здесь и сейчас убийство вас уже практически безсмысленно. Будь это иначе, не обезсудьте уж, но мы бы с вам сейчас не разговаривали.

— И мы снова возвращаемся к вопросу о том, что же именно вам предложили? Деньги, власть, что именно?

— Возвращение к истокам. Простите, капитан Тестаросса, я и вправду восхищаюсь вами. Вот только миру было бы намного лучше, если бы таких, как вы, не существовало.

— Историю не изменить, мы никаким образом не сумеем исчезнуть. Умереть? Пожалуй, да, вот только, видится мне, что вы совершенно не об этом.

— Верно, мэм, вот только вы ошибаетесь, ваш брат нашёл способ.

— Способ изменить время, как мило, — задумчиво произнесла вновь принявшаяся растягивать слова девушка, в то же самое время мысленно потянувшись к брату с конкретным вопросом.

— И да, и нет, — раздалось в ответ, — если захочешь, то позже я устрою тебе полноценную лекцию с картинками, схемами и диаграммами.

— Ясно, это явно обещает быть очень познавательно, — невольно уже вслух произнесла примерно секунд на десять выпавшая из разговора девушка. Со стороны это выглядело, как если бы она о чём-то задумалась. — И как же вы вознамерились сие провернуть? Всячески прошу прощения и тем не менее законы физики едины для всех, и даже «Леонард», — едва не выплюнув последнее слово, словно самое грязное из известных ей ругательств, произнесла Тереза, — даже он не в состоянии их изменить.

— Он был достаточно убедителен, мы повторим уже пройдённое и изменим всё в точке излома.

— То есть, проще говоря, вы хотите заобливиэйтить весь мир?! Вернуться назад, скорее всего, в тот самый день, да если бы это было возможно, то это уже было бы сделано, — не выдержав пафоса, с которым выдал своё пояснение Калинин, произнёс Гарри. — Думаю, я понял что именно они хотят. Прости, Снежок, не сразу допёр. Если кратко, то не прокатит. Всемирный обливиэйт лет так на двадцать жизни. Я первым буду, кто в МКМ настучит. Это нарушение Статута, статья двадцать девять-один. Цитирую: «Ни одной из сторон не дозволено массовое применение высших внушений и иных действий, могущих приводить к как негативным, так и позитивным последствиям степени три и более». Проще говоря, вещать с трибуны о конце света или там о призывах в господа уверовать — это пожалуйста. Попытка же влияния на разум, этот разум по сути уничтожающая, является в строгости запрещённой. Данный пункт добавили после того, как вскрылась подноготная на Нюрнберге. Все были до крайности недовольны, ведь, оказалось, что очень многих не слабо так одурманили. И деятельность эту начали отнюдь не в сорок лохматом, но куда как раньше. Приблизительно в середине двадцатых. Именно тогда уже возжелавший править миром Геллерт Гриндевальд разработал свой план по контролю. Весьма, кстати, успешный, если судить по разразившейся вследствие его действий войне. Повторения оной никто не позволит. Не после того, какой ценой она была остановлена.

— Вы просто не понимаете, да и не поможет вам ваша, как там ты выразился, МКМ. Что это хоть вообще такое, никогда о таком не слышал.

— Разумеется не слышали, вы же не маг, но да мне не сложно, я поясню. МКМ — это магический аналог не магического ООН. Расшифровывается как Международная Конфедерация Магов. Функции по факту исполняет практически те же с поправкой на магию, разумеется. И очень зря вы думаете, что ничего не произойдёт. Статья двадцать девять-один — это примерно то же самое, как если бы по линии ООН прошло сообщение о подтверждённой реабилитации нацизма. Следователи прибудут, и суток не пройдёт, профессор был в этом вопросе более чем скрупулёзен. Тема эта во всех школах является обязательной. Распоряжение опять же по линии МКМ. Таким образом, каждый из юных магов, закончивших своё обучение после упомянутого мною Нюрнберга, сдаёт на эту тему весьма подробное и более чем требовательное по своему содержанию эссе. За источники в библиотеке драка. Лично моё на А++ по международной системе оценили. В общем, можете не переживать, в лучшем виде настрочу и показания все дам.