Сестрёнка (джен)

Комментарий к Часть вторая («Мифрил» начало)

А вот и продолжение подоспело, и да, автор вертит каноны так, как его левая пятка погрызаная зверюматором по имени Маюми захотело. Ай больно, Маюми, не ешь меня...

Пробуждение в палате магловского госпиталя было как минимум странным. Сходство таковой с тем, к которой он привык, было до того минимальным, что практически полностью сходило на нет, ну разве что общие черты. Кровать, стены, пол, потолок. Всё остальное… скажем так, теперь ему окончательно понятно, к чему именно привёл магический мир Англии статут, начиная от этой самой кровати, что в буквальном смысле не в пример удобнее таковой, что располагается в Хогвартсе во владениях мадам Помфри, и заканчивая общим убранством. Всё здесь, в отличие от Хогвартса, дышало не только чистотой, но и не навязчивой и тем не менее современностью. Вокруг не так чтобы понятные приборы. На руке… вероятно, это называется система вливания. По крайней мере, если опираться на его и без того скудные познания в медицине, скорее всего, это была именно она. Были ещё какие-то проводки и подключённые к ним датчики, а ещё было чувство всеобъемлющей свободы. Необъяснимое, очень смутное, едва осязаемое. И при этом до того полное, что хотелось буквально в голос заорать о том, что он наконец-то свободен. И лишь на самом краю теплилось что-то неясное. Здесь и сейчас этому нечто было больно, очень неудобно и больно, а ещё самую капельку страшно. Хотя нет, не капельку, страшно этому нечто — а если точнее, то некто — было по-настоящему. И, судя по всему, этот страх его и разбудил. На то, чтобы вспомнить о том, кто и в какой именно мере может быть его истинным источником, потребовалось что-то около минуты. Минуты, за которую всё встало на свои места, и он наконец-таки вспомнил о том, как защищал от всех невзгод приносимых её даром свою такую хрупкую и добрую сестру. Ту самую, что организовала для него его текущее место пребывания. «Я должен помочь прямо здесь, прямо сейчас!» — не так чтобы отдавая отчёт своему физическому состоянию, подумал не сказать чтобы полностью ясно мыслящий юноша. Именно поэтому, совершенно не задумываясь, просто потянулся и вновь открыл, а возможно, что даже более вероятно, ещё и расширил связывающую их даже через половину земного шара связь. Ту самую, что была между ними с самого детства. Ту самую, что вследствие отдающейся и на её стороне боли постарался как можно качественнее заглушить. Теперь, когда в этом не было ни малейшей на то необходимости, запрещать себе такое родное и, без сомнения, нужное ему здесь прямо сейчас, будто бы воздух, присутствие было как минимум совершенно безсмысленно. Едва лишь осознание всего этого пришло в его голову, как стало ясным, что сестрёнка-то, оказывается, угодила в беду. По крайней мере, по-иному приходящие с её стороны ощущения интерпретировать не удавалось. Что-то — а если точнее, кто-то — посмел её обидеть. Здесь, сейчас, прямо в эту минуту. Спустя миг по их связи прокатилась ощущение тянущей и знакомой ему боли. Точно так же бывало, когда воспитывающие его дядя или же тётя хватали его за чупрун. Стерпеть подобное было однозначно выше каких бы то ни было сил. И, как следствие, Гарри не думал. Просто взял и потянулся; одно единственное желание: прекратить всё это. Миг — и он совершенно неожиданно как для самого себя, так и для всех оказался в каком-то жутко навороченном командном центре. Хотя почему это каком-то, ведь он его уже видел и видел не раз. Глазами сестрёнки, разумеется. А в следующий миг понял, что именно приносило его сестре столь ощутимый даже им находившемся до этого где-то в Барселоне дискомфорт, и тормоза окончательно сорвало:

— Ноги убрал! — едва слышимо, но так, что отдалось по всему мостику, практически по-змеиному прошипел разъярённый представшей перед ним картиной юноша.

Одновременно с этим правая его рука оказалась на плече посмевшего использовать его любимую и дорогую сестру вместо подставки под собственные наглые, грязные и, без сомнения, вонючие ноги. И будто бы одного этого было мало, этот ублюдок ещё и за волосы её прихватил. Всего один миг — и совершенно не задумывающийся о своих действиях молодой маг получил над оным ублюдком полный контроль. Секунда — и немного рвано, словно бы нехотя, были убраны так взбесившие всё его естество ноги.

— А теперь отпусти! — И мужчина вновь повиновался, бездумно, без колебаний. Едва это произошло, как явно не ожидавшая столь резких изменений девушка не удержала и без того шаткое равновесие, после чего довольно неловко завалилась на бок. Висок прострелило обжигающей болью — это неудачно упавшая сестра заломила собственное запястье. Следствием происшедшего стало то, что посмевший занять её место ублюдок испытал на себе весь его, Гарри, порождённый этим внеплановым приступом боли гнев. Всего миг — и мужчина явственно захрипел и начал мелко дрожать. Скованный этим ни на что не похожим заклинанием подчинения, он даже шевельнуться по собственной воле не мог, принимая на себя всю ту ярость, что под действием магии юноши обратилась в некое подобие второго непростительного. Остановился Гарри только лишь потому, что услышал своё имя. Его звала сестра, и это было наиболее важным. Успевшая потерять от боли сознание жертва обмякла, а доведший её до такого состояния парень аккуратно, стараясь поменьше шевелить начавшей тяжелеть головой, наклонился и прикоснулся к сковывающим руки сестры наручникам. Миг — и они с тихим лязгом разомкнутые валяются на полу. Заклинание открытия замков, выученное ещё в начале первого курса, как и прежде, сработало без осечек. А то, что без палочки, да кто бы о ней сейчас вспомнил. Подняться ему помогала уже принявшая вертикальное положение сестрёнка. Одновременно с этим до этого бывшие красными информационные экраны одномоментно мигнули и перешли на свой обычный глубокий синий. Откуда-то с боку раздалась просьба о том, что им бы тоже освободиться, ибо кораблём должно хоть кому бы то ни было управлять. А вот сестра явно растерялась, похлопала себя по карману и, понимая, что искомого там уже нет, с неуверенностью посмотрела на опирающегося на её плечо брата.

Повторное применение отпирающего отдалось в голове уже более явственной болью, и морщащаяся от приходящих по их сейчас, судя по всему, вообще никак не контролируемой связи импульсов, девушка распорядилась о том чтобы, этот мешок террориста — вот прямо так и сказала! — убрали куда бы то ни было. И так как свободными оказались руки всех, за исключением не попавших в поле видимости её брата рулевого, акустика и радиста, её приказание было исполнено с максимальной быстротой и точностью. Террорист или кто он там, Гарри это так и не понял, был скручен в некое подобие черепахи с заломленными над спиной конечностями. По-иному эту позицию со скрученными несколькими парами наручников руками и ногами назвать было не так чтобы можно. Одновременно с этим изменился крен палубы, и стало ясно, что они купили билет в один конец до поверхности. Воспользовавшаяся этим Тесса порадовалась тому, что брат оказался в буквальном смысле напротив её собственного кресла, и спустя миг бережно, но настойчиво подтолкнула его так, чтобы он в оное и приземлился. И едва лишь это её действие увенчалось закономерным для него в данный момент успехом, как она, развернувшись к уже занявшим свои места офицерам, распорядилась о том, чтобы подготовили корабль к его аварийному всплытию, а также сами при этом не пострадали. Возражений с их стороны не последовало. Правда, рулевой посоветовал держаться за что-нибудь, но тут вмешался, видимо, немного оклемавшийся брат, и сдавленно ойкнувшая девушка умостилась у него на коленях.

— Мне кажется, или угол наклона поверхности несколько великоват? — раздался его практически сонный голос где-то над ухом.

— Нет, но всё уже хорошо. Мы поднимаемся к поверхности, постарайся не вылететь из кресла, удар будет жёстким.

— Удар? Удар — это больно, не хочу, пусть… н…е… будет… — пробормотал явно не соображающий о чём именно говорит Гарри. Но времени на препирательства и какие бы то ни было объяснения уже не было. «Десять секунд, — машинально подумала посмотревшая на монитор Тесса. — Пять». — И совершенно внезапно всё будто бы увязло во внезапно превратившемся в кисель воздухе, лишь где-то на самом краю сознания прошелестело что-то про арестованный момент. Удар — и будто бы сам воздух удерживает от падения, а от брата веет только пустотой, так уже бывало, когда он, переутомившись, выключался прямо посередине разговора, спустя миг стало ясно, что он окончательно уснул.

Проверка, погружение, уход из зоны и, наконец, принятие курса домой — всё слилось в одно сплошное то ли цветное, то ли не очень нечто. Запомнилось только, как передала спящего брата медикам, пояснила про операцию и попросила обойтись без лишних вопросов. Секретно. Как оказалась в своём кабинете, даже не поняла, вроде только что на мостике была, наблюдала за тем, как уносят связанного и обездвиженного на все сто Гаурона. О чём-то говорила с влетевшим на мостик сержантом Сагарой, и вдруг бац, уже у себя, а напротив с вопросительным взглядом сидит занявший оставшийся свободным стул Мардукас.

— Нам необходимо поговорить, — произнёс он, и именно эти слова и стали тем, что разрушило этот невнятный и не запоминающийся круговорот.

— Знаю, я…

— Давай начнём с самого простого и очевидного. Кто наш гость? Как он к нам попал, не спрашиваю, почему-то уверен, что ты на это попросту не ответишь.

— Вы правы, и нет, вовсе не потому, что не хочу, я и вправду не знаю. Гарри, он…

— Гарри, значит, что ж, вот и познакомились, а фамилия у него имеется?

— Поттер, его зовут Гарри Джеймс Поттер, и перед тем, как вы что-либо спросите, я верю, Ричард, вы умеете хранить чужие тайны, а поэтому вот. И очень прошу вас помнить о том, чем обычно заканчивается то, что сведения о таких, как я, или же мне подобных утекают куда бы то ни было вовне.

— Даже так?

— Именно.

— Что ж… — Спустя чуть более пять минут дочитавший представленную его вниманию папку мужчина с явной усталостью поправил чуть сползшие по переносице очки тихо произнёс: — Ты уверена?

— Мы связаны практически столько, сколько себя помним. Мне и пяти ещё не было, а до теста ДНК, как вы, думаю, заметили, мы дошли, когда нам исполнилось по тринадцать. Каких-либо достоверных сведений относительно того времени нет. Я, как вы видите, узнавала, вот только весь персонал, присутствовавший в той самой больнице, где мы и родились, как это ни странно, мёртв. Все до единого, даже нянечка и санитарка с уборщицей. Все в разное время, по разным причинам, и тем не менее на данный момент вопросы задавать уже попросту некому. Всё, что у нас с ним есть, — это наша связь, наши чувства и эмоции, а также его способности. Именно поэтому я и прошу вас никому об этом ничего не рассказывать. Дар моего брата куда как сильнее, чем мой, и если я всего-то лодочки вот конструирую, то он и саму реальность, если ему потребуется, поменяет. Собственно, три часа назад он находился в клинике под Барселоной. У него была опухоль головного мозга, её удалили и провели замещение костной ткани. Операция закончилась вчера на рассвете, отчёт о ней я уже получила. Кстати об этом. — Девушка на несколько секунд отвлеклась, а когда вновь вернулась к разговору, получившая от неё распоряжение Дана уже затёрла все данные о том, что её брат вообще когда бы то ни было в какой бы то ни было клинике лежал. Врачи же, привёзшие юношу, и вовсе представились службой защиты свидетелей, и, как следствие, каких-либо вопросов не возникло.

— Подтираешь концы?

— А что делать, мы не можем допустить, чтобы на нас вышли. Хватит с нас и одного террориста.

— Согласен, надеюсь, что ты всё продумала?

— У меня было почти четыре месяца, провели как пациента от службы защиты свидетелей. Ни имени, ни данных, ни вопросов. Все понимают, что людей не прячут за спасибо.

— Хорошее решение, вот только, полагаю, в него не входила его материализация здесь, полагаю, ты предпочла бы, чтобы он прибыл, скажем так, более стандартным способом?

— Я не могу винить его в том, что в совокупности с последствиями операции, а также происшедшими сегодня событиями он сделал то, что сделал. Неожиданно, да, признаю, и тем не менее…

— Всего-то и надо, что как-то объяснить, откуда он взялся, — чуть устало потерев переносицу, произнёс приподнявший очки Мардукас. — Ты ведь понимаешь, что какими бы одарёнными ни были люди, они тем не менее не берутся из пустоты.

— Ну на деле его видела только Голдбери да вахта, находившаяся в момент его появления на мостике. О последней я уже позаботилась, и всё связанное с его вмешательством ещё до вашего появления объявила находящимся под грифом секретно. Как следствие, болтать они не будут. С Голдбери тоже договоримся, а затем организуем его уже вполне плановое себе прибытие в расположение подразделения.

— При прочих равных может и прокатить, вот только потом-то что?

— В смысле?

— В смысле дальше вы что делать будете?

— Не знаю, об этом я как-то не думала, признаться меня более всего занимало то, чтобы он просто выжил. Вы, вероятно, и не поверите, но я минимум дважды должна ему свою жизнь. Гарри, он ведь очень, эм… скажем так, необычный. Не то что я. Наверное, поэтому всё и произошло так, как произошло. По крайней мере, сам он думает, что причина именно в этом, — говоря это, Тесса забрала со стола уже отложенную Мардукасом папку и повернулась к сейфу, вследствие чего так и не заметила, как её зам в некой растерянной задумчивости растёр основание правого указательного пальца, а затем, едва заметно покачав головой, пробормотал что-то на тему: «Да не может быть, бред».

— Простите, вы что-то сказали? — обернувшись, спросила услышавшая это его невнятное бормотание девушка.

— Нет, ничего, так просто мысли вслух, не бери в голову. — В ответ Тереза лишь пожала плечами и на следующие три дня практически с головой провалилась в дела подразделения. Здесь утрясти, там согласовать, тут пояснить. Дел было столько, что до лазарета она добралась только на вторые сутки и то практически под вечер. Гарри всё также совершенно безмятежно дрых и, судя по всему, был, несмотря на всё, в полном для его текущего состояния порядке. По крайней мере, учитывая тот факт, что встал он едва ли не сразу, каких-либо опасений дальнейшее его будущее не вызывало. Ноги-руки при нём, и даже если что, то всё это да и не только это, как он уже доказал, вполне себе решаемо. Вот и сейчас успокоенная видом умиротворённо спящего брата девушка, так и не рискнув потревожить его сон, покинула отведённую для него палату. Впереди их ждала швартовка в доке Мириды, а также допросы всех тех уцелевших, кто, как это было доподлинно известно, оказался во всём этом замешан. К главарю она решила даже не приближаться. Тот, судя по всему, уже отошёл и теперь, как она доподлинно знала, занимался тем, что изводил приставленную к нему охрану.