Сестрёнка (джен)

Благодарю всех тех кто откликнулся, кто бы вы ни были вы лучшие.

Лето перед шестым курсом было, как это ни удивительно, самым спокойным. Ни тебе проблем, ни иного дискомфорта, и даже Дамблдор не доставал. Попробовал было за три дня до отъезда, но практически успешно. И нет, Гарри его, разумеется, выслушал и, как и посоветовал профессор Снейп, на значимых для директора местах кивнул. Вот только общая суть парню не очень-то и понравилась. Закралось тогда пока ещё смутное и оттого практически неоформленное подозрение о том, что планы у директора и его весьма странного, хотя и декларирующего всеобщее равенство и братство, Ордена весьма сомнительные. По всему выходило, что ставку директор решил сделать именно на молодёжь. Вот только, по словам профессора, это чистой воды самоубийство. Не согласиться с этим было практически невозможным. Профессор долго и на примерах пояснял. Тогда, собственно, и поговорили о батюшке, пришли к консенсусу мнений и более оную тему не затрагивали. Без неё было как-то и проще и спокойнее. В общем, до самой середины августа всё было практически тихо. Лорд, возрождение которого профессор и в самом деле подтвердил, практически не буянил, не до этого ему было.

Тот день и час уже не по разу проклят, а воз и ныне там. В голове по-прежнему сумбурная каша, и как с оной справляться нет и малейшего представления. Спасибо, что хоть странную хрень бормотать себе под нос перестал. Окклюменция, как говорится, в помощь, вот только помогала она не очень. Мысли так и норовили соскочить на эту малопонятную ему то ли магловскую, то ли всё-таки магическую хрень. Всё так перемешалось, что уже и не разобрать. Как итог, не придумавший иного самопровозглашённый Тёмный Лорд зациклил планы на Министерстве и как раз аккурат к августу оное и захватил. Тихо так, без шума, без единой Авады. Империусы, правда, были, но да как без них-то? Поспособствовал отставке Фаджа, через Люциуса где надо умаслил и что, что в министры этот вояка Скримджер пробился. Ровным счётом ничего, всё в строгом соответствии с планом. И пусть себе этот идиот создаёт видимость какой бы то ни было деятельности. Кондуктора вон «Ночного рыцаря» отоварил. Молодец, пять баллов, можешь дальше в том же духе продолжать. А пока ты продолжаешь, мои и в самом деле настоящие люди занимают всё, что только можно занять. То, что нельзя, тоже занимают, но тут уже с некоторыми препятствиями. Министра же решено было оставить под самый, так сказать, занавес, ну и вишенкой на торте будет, разумеется, Поттер. Никуда он от него, от великого Волдеморта, не денется, сам придёт, иначе и быть не может. Недаром же его сам Дамблдор воспитывал. Жаль, конечно, что в девяносто пятом такая осечка произошла, но кто же знал. Да и пламя трибунала и в самом деле вот ни разу не игрушка. Тут и погореть было недолго. А так и тело получил и инкогнито сохранил.

Собственно, именно отставка Фаджа и стала тем, что заставило Дамблдора действовать, а через три дня стало уже не до игр. Попался, словно сопливый мальчишка, повёлся на поводу. Как следствие, остаётся только героем заниматься. Немного неправильный, не так чтобы инициативный и тем не менее, судя по последнему разговору, вполне себе мотивированный. Не зря, ох, не зря Северуса с ним заниматься заставил. Именно следствием всего этого и стало то, что аккурат десятого августа он, Дамблдор, и прибыл на Тисовую. Прибыл и буквально пару минут поговорив с Гарри быстренько и наглядненько уточнил относительно того, что и как юноша думает о свалившемся на него наследстве. Эффект неожиданности сработал как и планировалось, и растерявшейся ото всего этого парень сам ему всё, что ему, Дамблдору, было нужно, отдал и разрешил. Правда, о том, что Гарри и так обо всём этом в курсе, директор не знал. Ноутбук он такой ноутбук, с него ведь и такое новшество для магов, как электронная почта, становится вполне себе доступной. Вот и Северусу она тоже пригодилась. Это было даже забавно. Опутанный клятвами о неразглашении, и тут такой простой в своём исполнении выход. Дамблдор ведь всем и в самом прямом смысле общаться с Гарри на тему его недавно погибшего крёстного строго-настрого воспретил. Мальчик-де и так переживает. Как следствие, все методы связи были отсечены, Дамблдор даже о магловской обыкновенной почте вспомнил. Вот только обыкновенная и электронная — это, знаете ли, несколько разное. Именно поэтому, едва лишь только приехав на Тисовую, Гарри уже был практически обо всём в курсе, и в том числе о завещании. Сказать, что расстроился… Сложно, реально сложно. Близки они не были, так уж вышло, шалить Гарри не любил, а уж когда его сравнили с покойным батюшкой… В общем, как говорится, не случилось, вот и у них с Сириусом не случилось, именно поэтому практически безразлично, чисто из вежливости к моменту спросил о том, как именно Сириус покинул сей бренный наполненный не самыми радостными моментами мир. Дамблдор в ответ практически картинно вздохнул, но всё же выдал, что Сириус охранял кое-что в Министерстве магии и что кто-то — предположительно ни много ни мало как сам Волдеморт — его убил. Получивший свой ответ Гарри, разве что плечами не пожав, кивнул, и так как дом крёстного ему был не шибко-то и интересен, собственно, поэтому и отдал. Без задней мысли и каких бы то ни было конкретных чувств. Брать-то там и вовсе уже нечего. Как так, так домовик же. Едва лишь успокоился и переварил прочитанное, как вызвал к себе Кричера и, убедившись в том, что оный его слушает, распорядился ныкать всё ценное по сейфам и ухоронкам. Домовик аж офигел. Стоит смотрит с немалым таким подозрением. Зато выполнил всё в точности. Иллюзии наличия то там, то сям. А книги и артефакты по сейфам да ухоронкам распиханы. Одно только столовое серебро и осталось. Но его, хоть оно и гербованное, было не жалко. И так как об окончании ревизии и операции по сохранению наследия Блэков Кричер ещё неделю как отчитался, доступ Гарри выдавал совершенно не о чём не заботясь. Брать в доме нечего, а то, что осталось, само по себе не нужно. Или же и в самом деле до предела опасно.

Едва только покончили с завещанием, как будто бы случайно продемонстрировавший свою поражённую проклятьем руку Дамблдор аппарировал их в какую-то то ли деревеньку, то ли небольшой, но весьма комфортабельный городок. В городке пришлось на полставки подрабатывать приманушкой-завлекушкой. Ну да зато теперь во вновь поредевшем в конце очередного учебного года полку профессоров Хогвартса прибыло. А затем его переместили аккурат ко входу в дом почтенного семейства Уизли. Едва вошёл, как обнаружилось, что вещи уже минут двадцать как прибыли. Не удивившись сервису, поздоровался с хозяйкой и, крепко пожав руку главе семейства, обрадовал оного новостью о том, что испытания их совместного проекта прошли успешно. Услышавший это Артур разве что не расцвёл и весь ужин счастливо улыбался. И это он ещё не знал, что обрадованная такой удачей Тесса какими-то там своими методами открыла на его, Гарри, имя банковский депозит и положила на оный ни много ни мало полмиллиона фунтов, половина из которых как раз-таки предназначалась пока ещё не ведающим об этом магам. Деньги Гарри решил пока не трогать, а так как счёт был открыт на предъявителя… В общем, с учётом того, что самый старший из сыновей Артура работает именно в Гринготсе, каких-либо проблем по этой части не предвиделось.

Поговорить с Биллом удалось приблизительно через неделю, парнем он был что надо и деньгам цену знал. Как следствие, выдвинутые Гарри условия были приняты, а деньги решено было разделить. Именно поэтому часть из них так и осталась в магловском банке и была инвестирована во вполне себе прибыльные направления. Как сказал тогда занимавшийся всем этим Билл, это задел на будущее. Всё, что осталось — а это без малого сто двадцать пять тысяч, — было переведено в галлеоны и осело уже в сейфах Гринготса, таким образом получилось без малого двадцать пять тысяч. Но единственное, что это изменило, оказалось тем, что в этом году и Рон, и Джинни поехали в школу во всём новом. Удивлённая такому решению мужа, Молли была вызвана на семейный совет и под давлением мужа и старшего сына признала, что деньги эти они заработали честно, своим личным трудом, и, как следствие, раскидываться ими направо и налево было бы неправильно. Билл тогда прямо заявил, что он-де всё понимает, однако будет против, если оные деньги пойдут куда бы то ни было, но не на семью, Джинни, вон, приданное нужно. Близнецы дело открыли, Рона тоже необходимо пристроить. Да и дом бы было неплохо так обновить, а лучше и вовсе заехать в новый. «Нора» — это замечательно, вот только места в ней мало. И так как обстановка ныне вот прямо совсем неспокойная, то пусть лучше в золоте пока полежит. Никуда не денется, а вот устаканится всё, тогда и подумаем, что и куда.

Так и пролетел август, посетили Косую аллею, побывали в магазине у близнецов. Закупились всяким полезным и нужным. С Гарри ребята денег не взяли открестились наглухо, мол, ты и так нам очень помог. Спорить юноша не пожелал, да и не до того было. Шум и общая атмосфера вызвали очередной приступ головной боли, из-за чего ему под присмотром присоединившейся к ним Флёр пришлось возвращаться домой. Девушка была и вправду обеспокоена и на просьбу без пяти минут мужа отреагировала совершенно спокойно. Уже в «Норе» напоила юношу зельем и, не придумав лучшего, отправила отдыхать. Переутомился, с кем не бывает, особенно в это отнюдь не спокойное время.

* * *

«Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс», — именно под таким лозунгом начался шестой по счёту учебный год. Сданы экзамены СОВ. До ТРИТОН ещё практически два года, тишь да гладь и полная магическая благодать. А если по-простому, то ничего и ни в чём не меняется. Рон по-прежнему ноет, Гермиона по-прежнему учится. Она, наверное, задалась целью выучить всё, что только можно, что нельзя, наверное, тоже бы выучила. Судя по всему, она, как и младший Уизли, поддалась на сладкие речи директора. Дурь бы повыбивал, но, увы, вместо этого приходится ходить к директору. Лучше бы руны учил, а так приходится смотреть какую-то муть. Дамблдор кружева плетёт, дескать, это ну прямо до неприличия важно. Что именно важно, Гарри так и не понял и, как следствие, попросил совета у профессора Снейпа. Нормальный ведь мужик оказался, затюканный — это да, но да он сам себе злой буратино. И за язык его никто и вовсе не тянул.

Профессор выслушал, вскинул бровь и так же, как Гарри, не понял, на каком таком основании Дамблдор, как это теперь выяснилось, заклеймил юного тогда ещё не Волдеморта чуть ли не новым Тёмным Лордом, и всё только из-за того, что он, видите ли, пару-другую каких-то там безделушек у «товарищей» по приюту отобрал. Приюты середины конца двадцатых начала тридцатых годов это вам не нюхлер чихнул. Судя по всему, с таким автором, как Чарльз Диккенс и его произведением «приключения Оливера Твиста», декларирующий свою любовь ко всему магловскому Дамблдор был не знаком. Гарри даже призадумался, не одарить ли оной книгой господина директора, ну, к примеру, на Рождество. Прочитает, авось проникнется, может быть, даже поймёт. Ошибки, правда, уже не исправить, но да тут директор сам себе злой буратино. А уж известие о том, что юного Реддла по окончании года без защиты и с запретом на колдовство выпнули под бомбёжки прямиком в горящий от оных Лондон… В общем, картина маслом о том, как вырастить собственного Тёмного Лорда, была наглядной.

А тем временем как-то совершенно незаметно подкрался декабрь, а вместе с ним и прибывший прямиком в Хогвартс томик подарочного издания того самого Твиста. За это время Гарри окончательно и безповоротно понял тот факт, что директор буквально-таки уверен в том, что Тёмным Лордом Реддл в буквальном смысле родился. Как следствие, на форзаце обложки появилась дарственная надпись, гласившая: «Директору от любимого ученика для расширения кругозора и понимания мировых реалий». Конечно же, и так понятно, что ничего это не изменит, но вот на душе как-то спокойнее, что ли, стало и если не считать участившихся в последнее время головных болей, то мир в целом и жизнь как таковая в частности на тот момент были практически прекрасны.

Конец февраля ознаменовался тем, что не придумавший, видимо, лучшего Дамблдор устроил довольно странного вида просмотр мутных на вид воспоминаний, принадлежащих, судя по всему, приглашённому в этом году на должность профессора зельеварения Горацию Слагхорну. А сразу же после, судя по всему вконец ополоумевший то ли от поразившего его проклятия, то ли от собственных идей дед, по сути, даже не попросил, а прямо-таки приказал ему, Гарри, заставить оного профессора поделиться, как тогда выразился Дамблдор, полным своим воспоминанием. Это-де искажённое, а надо-де полное. Оно важное и без него ну вот никак нельзя. В тот день Гарри, наверное, впервые в своей жизни сказал «нет». Чётко, ясно и недвусмысленно, так чётко, что аж приборы на стеллажах зазвенели. Обалдевший от такой реакции, как он был уверен, уже практически осознавшего всё свою значимость героя Дамблдор даже возразить толком не сумел, а чуть успокоившийся Гарри добил его тем, что вам, мол, надо, вы и добывайте. А до тех пор пока вы так и не соизволили мне объяснить, на кой хрен я трачу на это своё личное время, отрывая оное от учёбы и ото сна, какой-либо помощи от него ждать будет безсмысленно. На том и разошлись, и следующая встреча происходила уже аккурат в самом конце апреля. К оной Дамблдор подготовился не в пример лучше, чем к ей предшествовавшей и, взвесив все за и против, показал не только оригинальное, как он выразился, воспоминание, но также наконец-таки изволил пояснить, что, как и зачем. Не забыл и о крестражах. Правда, Гарри так и не проникся, ну да, убийство, да, это плохо и тем не менее, а он-то тут при чём? И если всё это такое вот зло, так что ж ты, хрыч престарелый, сидишь и молчишь в тряпочку. Сам ведь признался, что годами искал и собирал. Так где же тогда аврорат, где ДМП? И почему вместо них всё это рассказывается ему, шестнадцатилетнему мальчишке, уж не удумал ли господин директор, что Гарри его подвиги продолжит?

У реакции такой было простое и от этого недоступное престарелому магу объяснение. Аккурат перед самым вызовом Гарри уже в который раз вернулся из больничного крыла. Вернулся ни с чем, так как даже вызванный по его настоятельной и не раз повторявшейся просьбе целитель так ничего и не нашёл. Ни проклятий, ни каких-либо травм. А голова болит всё чаще. Особенно под утро и в первую половину дня, а если перенапрячься, то начинает будто бы пульсировать. Всё это не раз и не два уже рассказано мадам Помфри, Гарри даже в шрам свой вечно не заживающий тыкал, вот-де, если резко дёрнуться или побежать, то здесь пульсирует и отдаётся аж где-то в затылке. Собственно, именно поэтому и был вызван целитель. Вот только и он ничего не нашёл. Ни проклятий, ни острых травм. Такое чувство, что у магов других проблем и вовсе не бывает. Но делать нечего, в очередной раз принял зелье, и тут этот Дамблдор со своими воспоминаниями. Обратно вернулся до предела раздражённый и, в очередной раз послав Рона, рухнул на кровать. А чуть успокоившись, решил, что раз не помогает магическая медицина, то, быть может, поможет та, которая не магическая. Дотянулся до ежедневника и аккуратно, продумывая каждую фразу, принялся составлять послание для сестры, всё одно у него даже банальной медицинской энциклопедии и той нет, а так, может, подскажет что.

Чуть летящий, буквально отдающий волнением, почерк с головой выдавал тот факт, что сообщение от брата девушку немало так напугало. Он ведь и ранее говорил, что голова болит и, ссылаясь на это, заканчивал разговор и вот теперь уже по сути в открытую пишет о том, что практически уверен в том, что с ним что-то не так. И что это что-то, скорее всего, вовсе не выдумка, а очень даже серьёзная хрень. Судя по описанной симптоматике, это может быть что угодно. От опухоли до аневризмы, а в промежутке ещё пара-другая десятков диагнозов с общими для всех них первичными симптомами. Но по крайней мере у них была хоть какая-то отправная точка. А именно то, что изначально боль локализовалась в области, где размещался этот пока ни разу не понятный для неё шрам. То, что он так и не зажил и даже несколько раз за последние месяцы кровил, наглядно говорило о как минимум наличии под ним некоего очага воспаления неустановленной природы. Такое как минимум необходимо вскрыть и промыть, ну а для полной диагностики КТ и МРТ сделать. И будь её брат где бы то ни было в Лондоне или же и вовсе здесь, на Мериде, то проблемы бы не было и проверку бы провели ещё при первых проявлениях. Вот только Гарри сейчас недоступен и находится где-то в горной части Шотландии. А там и с аппаратами КТ, да и просто с нужными специалистами не так хорошо, как хотелось бы. Собственно, именно об этом Тесса и написала. В итоге сошлись на том, что так как по законам магического мира его совершеннолетие наступит аккурат тридцать первого июля и осталось всего ничего, то он уж как-нибудь да дотерпит, а там пусть ищут ветра в поле.

Первая декада июня ознаменовалась ещё одним и на этот раз ни разу не запланированным просмотром. На этот раз в думосбор его засунул изловчившийся таки назначить отработку Снейп. Что, как, зачем и почему! Мужчина ничего не пояснил, просто указал на стоящую у него на столе чашу. А когда Гарри не так чтобы понял, без затей и прочей беллетристики буквально макнул его в оную. Воспоминание, представленное к обозрению, было, надо сказать, до безобразия занимательным и по его окончанию расставило всё и вся по строго определенным и вполне понятным местам. Прояснились как мутные планы господина директора, так и причины столь нехарактерного для профессора Снейпа поведения. Именно поэтому, вынырнув в реальность и сделав глубокий вдох, Гарри тихо и спокойно поблагодарил и, более не оборачиваясь, покинул класс. Пожелания удачи он так и не услышал; произнесённое едва только за юношей закрылась дверь, оно было единственным, что здесь и сейчас сумел выдавить из себя профессор Снейп.

А в то время как буквально упавший на стул декан Слизерина как-то почти полубезумно улыбался, оповещённый им об опасности студент добирался до помещений своего факультета и, в который уже за эту весну раз проигнорировав друзей, был погружён в собственные и не сказать чтоб радостные мысли. И, лишь уже засыпая, пробормотал что-то насчёт того, что директор ошибается и ему, Гарри, есть, ради чего жить. С тем и уснул, а после обеда отписал сестре о том, чтобы позаботилась и о клинике, и о способе его туда транспортировки, что у него-де с этим возможны проблемы. Ещё через неделю пришлось поучаствовать в фарсе имени добычи крестража, по окончании которого явно преднамеренно провернувший всё это Дамблдор эффектно был сначала обезоружен буквально трясущимся от ужаса Малфоем, а затем и добит принявшейся после этого исполнять танец победительницы Лестрейндж. Всеобщий плач и скорбь, и печальная разносившаяся до самого утра над замком песня феникса ознаменовали это печальное и, без сомненения, скорбное окончание очередного учебного года. Чёрные флаги в Большом зале и прощальный пир, который был накрыт по всем правилам тризны по усопшему и великому магу, отъезд домой запомнился как-то не очень. Да и у Дурслей он в этом году не задержался, предупредил оных о том, что над ними нависла угроза, и очень настоятельно порекомендовал хотя бы попытаться не отсвечивать. Несмотря на всю свою к ним неприязнь, смерти родственникам он не желал. На том и разъехались. Дурсли, как и посоветовал племянник, — на внеочередной отдых на побережье Италии, а Гарри — дожидаться очередной уже обещанной ему Гермионой эвакуации.