Время собирать камни (гет)

Примечания:

Всем привет!

Сегодня моя последняя номинация в конкурсе группы

Quality Control — "Вот это поворот!".

В номинации заявлена работа "Благие намерения" (https://ficbook.net/readfic/10940605).

Если работа вам по душе, поддержите ее, пожалуйста, голосом. Для этого нужно пройти по ссылке, написать в комментариях "Голосую за №7" и пару слов, почему. Ссылка на голосование: https://vk.com/fb_quality_control?w=wall-80937749_134585

Важно: чтобы голос учли, нужно состоять в группе https://vk.com/fb_quality_control

Спасибо!

Приятного чтения.

---

Эсми ездила осматривать семейный особняк Калленов. Нужно было оценить ущерб, решить, приводить ли его в порядок, и составить список вещей, которые предстояло вывезти. Она заехала за нами на обратном пути, тепло улыбнулась Чарли, расцеловала Райли и как всегда по-матерински обняла меня, совсем не показывая своих чувств по поводу состояния ее любимого творения и моей ролью в причиненном ему уроне. Мы забрали мои книги. Эсми сказала, что упакует их и оставит на ответственном хранении в контейнере транспортной компании вместе с другими личными вещами, а позже контейнер доставят, куда будет нужно.

Ее мелодичный голос, вторящий детским песенкам из динамиков, слегка убаюкивал. Было вопросом времени, когда Райли наскучит подпевать ей, разглядывая пейзаж за окном, и она уснет, пропустив большую часть долгого пути домой.

Шоссе-101 огибало национальный парк Олимпик по периметру с двух сторон и вливалось в федеральную трассу Вашингтон как раз на подъезде к округу Терстон. Самый короткий путь до Олимпии пролегал через Куинолт — большую индейскую резервацию на юге от Форкса, но, придерживаясь договора, мы не заходили на их территорию, и приходилось объезжать Олимпик по северной границе. Это добавляло лишние тридцать миль пути, но маршрут выходил более живописный и с меньшим количеством поселений на нем, что было особенно кстати в солнечные дни.

Куинолты были связаны тесным родством с квилетами. У них была общая мифология, традиции и обычаи, что означало и легенды о хладных. Но, насколько мы знали, своих защитников в племени не было, как и в резервациях Хох, Озетт и Мака. За всеми ними приглядывала издалека стая Сэма. Для мира хладных весь Олимпийский полуостров считался владениями Калленов. Стоило нам уйти, и территория получала нейтральный статус, а вместе с ним разрешение на охоту для любого людоеда. Почти шесть тысяч квадратных миль⁽¹⁾ и несколько десятков поселений. Конечно, большую часть территории занимал заповедник, но если волки хотя бы патрулировали ее по периметру, это объясняло, почему Эмбри такой худой, а Пол нервный.

Всем, кроме самих квилетов, было очевидно, что они не справятся даже с подросшей стаей. Им придется ограничиться прибрежным регионом, охватывающим резервации и ближайшие к ним города, оставив остальных заботиться о себе самостоятельно. И все из-за упрямства одного человека!

Приглушив свет, я в очередной раз читала Райли «Маленького принца». Давно выучив эту историю наизусть, она время от времени проговаривала вместе со мной строки, которые ей особенно нравились, но делала это все реже, по мере того, как все ниже склоняла голову. Решив, что она задремала, я перевернула пару страниц и продолжила читать со случайного абзаца. Послушав немного, Райли нахмурилась, не открывая глаз, а потом вдруг встрепенулась, просыпаясь.

— Это неправильно, — сказала она, приподнимаясь, чтобы вернуться к прежнему месту.

— Правда?

— Давай сначала. И я сама буду переворачивать страницы.

— Тебе не наскучила эта книжка?

— Она хорошая, — пожала плечами Райли, ведя пальчиком по странице сверху вниз в поисках нужной строки.

— Есть много хороших книг, которые мы еще не читали. Раньше тебе нравились истории о созвездиях, но если бы мы читали только их, то не узнали бы о «Маленьком принце».

Райли поджала губки, обдумывая мои слова.

— Тогда, — ответила она, — мы будем читать «Принца», а потом что-нибудь еще.

— Хорошо, — согласилась я, целуя ее в макушку. — Но скажи, если он тебе надоест.

— То, что любишь, не надоедает. Правда же?

Обращенные на меня распахнутые глаза смотрели серьезно, ожидая ответа, будто я владела истиной в последней инстанции. Серьезная ответственность. Я подумала, долго ли еще мне предстоит обладать таким авторитетом.

— Конечно, — ответила я.

Удовлетворенно кивнув, Райли вернула мне книгу.

— Вот, давай отсюда.

Прижавшись теснее, она положила голову мне на грудь, придерживая пальчиками страницы с одной стороны, всерьез решив следить, чтобы я не хитрила. Маленькому принцу предстояло познакомиться с Лисом, а к этому эпизоду нельзя относиться легкомысленно.

«Если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка, и я выйду из своего убежища. И потом — смотри! Видишь, вон там, в полях зреет пшеница? Я не ем хлеба. Колосья мне не нужны. Пшеничные поля ни о чем мне не говорят. И это грустно! Но у тебя золотые волосы. И как чудесно будет, когда ты меня приручишь! Золотая пшеница станет напоминать мне тебя. И я полюблю шелест колосьев на ветру…»⁽²⁾

Я покрутила кольцо на пальце, не замечая, что замолчала, пока Райли вдруг не спросила:

— Тебе снова грустно?

— Нет, просто подумала, что сейчас делает твой папа.

— Скучает, наверное.

— Почему?

— Он так сказал, что уедет и будет скучать.

Я засмеялась тому, как она поняла его слова, уткнулась носом в мягкие кудряшки, пахнущие чем-то родным и сладким. Приходилось все время напоминать себе, что нельзя обнимать ее слишком крепко.

— А ты не скучаешь? — спросила я.

— Он же скоро вернется, — ответила Райли, приподняв и опустив одно плечо.

Хотя она очень любила Эдварда, у нее получалось терпеливо ждать его, отдавая свое внимание мне и другим членам семьи или увлекаясь разными занятиями. И только вернувшаяся привычка сжимать в пальцах мои волосы или край одежды внушала легкое беспокойство.

Маленький принц, как всегда, вернулся домой к своей розе. Я поглаживала пальцем лоб Райли, выводя на нем слова «любовь», «чудо», «лисенок», пока ее дыхание не замедлилось, показывая, что она провалилась в глубокий сон. Это была маленькая хитрость, помогавшая убаюкать ее еще с тех пор, когда она была совсем малышкой.

Обычно, когда Райли засыпала, это время принадлежало только нам с Эдвардом. Из родителей мы снова становились просто парой и могли уделить все внимание друг другу. Неважно чем при этом мы занимались, даже просто смотря кино или корпя над учебниками, мы оставались в маленьком мирке на двоих. Сегодня же дом вдруг показался мне слишком тихим, слишком пустым и холодным.

Осторожно высвободив волосы из сжатого кулачка, я поднялась с постели, поплотнее подоткнула одеяло вокруг Райли и ушла к столу, где меня дожидались учебники. Я не солгала Чарли, сказав, что повторяю программу старших классов. По закону вселенской несправедливости обращение унесло большую часть добытых тяжелым трудом знаний по точным наукам, и теперь приходилось учить все заново. Чудесная память хладного здорово упрощала задачу, но способности лучше представлять сферы в внутри пирамиды она мне не подарила. Зачеркивая очередной, очевидно неправильный ответ, я вернулась на несколько страниц тетради назад, вспоминая, как решала подобные задания.

Конверт с письмом из Анкориджа притягивал взгляд, будто слегка светился в темноте. «Будем рады видеть вас в числе студентов Университета Аляска Анкоридж». Откинувшись на стуле, я уставилась в темный потолок. Если мне удалось это однажды, я ведь смогу поступить снова, верно? Каллены учились в колледже не раз и не два, лишенные необходимости спешить, не ограниченные выбором профессии, точно зная, что если им не понравится, они получат другую, потом еще одну. Имея впереди сотню земных жизней, наверное, перестаешь переживать о таких вещах.

Вопрос образования был таким правильным, таким нормальным. Он возвращал на землю, помогая лучше ощутить реальность, понять, что я не схожу с ума. Поэтому Каллены так стремились влиться в людское общество? Учились, работали, состояли в родительском комитете и занимались благотворительностью? Чтобы чувствовать себя частью реального мира? Я поняла, что никогда не спрашивала их об этом.

Вздохнув, я снова взялась за тетрадь. Мне пришлось оставить школу, так и не получив аттестат и теперь предстояло пройти тестирование для получения сертификата GED⁽³⁾ — обязательного минимума для поступления в колледж, даже если бы я решила воспользоваться приглашением Анкориджа.

Если я буду поступать в колледж через десять лет, когда Райли станет взрослой, по документам мне будет почти тридцать, а к выпуску я должна буду выглядеть на тридцать пять. Это всего на несколько лет меньше, чем было Чарли сейчас… Слишком много. Никто в это не поверит, даже если косметология шагнет далеко вперед. Получается, мне придется снова пойти в школу, закончить старшие классы и получить настоящий аттестат почти в тридцать лет. До чего странно! Мне вспомнилось, какими мучительно скучающими выглядели в школе Эдвард и Розали. Интересно, сколько раз им пришлось повторять курс старшей школы?

Звук на телефоне был выключен, и о входящем звонке оповестила только подсветка, разогнавшая темноту комнаты. Я выскользнула на балкон, тихо прикрыв за собой дверь.

— Привет, — прошептала я в трубку.

— Привет, — повторил за мной мягкий баритон. Я невольно улыбнулась, чувствуя, как растекается тепло в груди. — Добрались домой?

— О, буквально долетели! Я привыкла, как водишь ты, но Эсми в роли пилота Формулы-1 — это все еще как-то дико.

Эдвард тихо засмеялся. Я закрыла глаза, наслаждаясь звуком, дарящим иллюзию, что он рядом.

— У Эсми мало слабостей, но эта ей присуща, возможно, больше, чем всем нам. Как Райли? — сменил тему Эдвард.

— Рассуждает на тему любви и привязанности.

— И к какому выводу пришла?

— В целом одобряет, но не знаю, потому что сама так считает или потому, что так сказал Лис.

— Он мудрый парень. Для животного.

— Это нормально, что я немного ревную к нему?

— Я напоминаю себе, что он не настоящий. Это помогает.

Я вздохнула, кусая губу, раздумывая, стоит ли делиться переживаниями с Эдвардом, учитывая, как далеко он находился.

— Она снова цепляется за меня, когда засыпает, — все же призналась я. — Будто боится, что я уйду.

— Вот черт.

— Наверное, глупо было надеяться, что она так быстро забудет.

— Но ведь почти получилось, она перестала так делать, — ответил Эдвард. Его голос зазвучал немного глухо. — Это из-за моего отъезда, — сказал он.

— Нет. Это потому, что я оставляла ее одну ночью совсем малышкой. Иногда она просыпалась раньше, чем я успевала вернуться.

— Так было нужно. Иногда приходится делать то, что нам совсем не нравится.

— Угу. — Я пожалела, что расстроила его, но вместе с тем почувствовала себя лучше, просто поговорив с ним об этом. — Знаешь, это ничего. Мы просто будем рядом, пока она не перестанет бояться.

— И дольше.

— Намного дольше.

— Пока она не станет подростком, хлопающим дверью перед нашим носом, — с улыбкой в голосе сказал Эдвард.

— Думал когда-нибудь оказаться в такой роли?

— По эту сторону двери? Едва ли.

— У нас всего несколько лет, чтобы подготовиться. Но роль строгого родителя возьмешь на себя ты, ладно? А я буду добрым.

В уютной тишине молчания я слышала, что Эдвард улыбается. Но пауза затянулась, а он все не нарушал ее, будто не желая говорить о теме, висевшей в воздухе.

— Ты нашел ее? — собравшись с духом, спросила я.

— Да, — ответил Эдвард, но больше ничего не сказал.

Проклятье! Я вздохнула, понимая, что снимок Ханны Браун пополнит стопку трагичных случаев, хотя еще пару минут назад она казалась мне живой.

— Мне очень жаль, — прошептала я.

— Я знаю, кто это сделал Белла, — помолчав, сказал Эдвард.

— Это можно доказать?

— Пока не знаю. Нужно время, чтобы это выяснить. Или повлиять.

На секунду мне захотелось убедить его, что это уже не важно. Что бы мы ни сделали, это не вернет девочку с милыми веснушками на носу. Но еще в доме Чарли я поняла, что для Эдварда это было личное. Почувствует ли он себя лучше, передав виновного в руки властей? А что, если нет? По крайней мере, от руки этого монстра никто больше не погибнет.

— Делай, что должен, — в конце концов сказала я. — И возвращайся.

— Я люблю тебя, — ответил Эдвард.

— Я люблю тебя.

— Скажи Райли не делать ничего интересного, пока меня не будет.

— Думаю, я могу накормить ее сладким, а потом мы будем до отупения смотреть мультики. Может быть, это задержит ее развитие на пару дней.

Эдвард тихо фыркнул, и я улыбнулась, представляя его лицо, ломая голову над тем, могу ли я чем-то помочь.

— Эдвард?

— М?

— Это не твоя вина. И не твоя ошибка.

— Знаю, — ответил он, но потом повторил тише: — Я знаю.

Жаль, слова мало значат даже в попытках убедить себя. Мне оставалось только ждать, предоставив ему возможность сделать то, что было в его силах. В это время я и сама могла исправить то, что не было моей ошибкой.

Райли привезла с собой Ферби и теперь ассистировала Розали в гараже, пока та распарывала внешнюю оболочку, чтобы добраться до электроники. Они успели выяснить, что такие игрушки больше не производят и получить запчасти не получится. Поэтому теперь Розали пыталась понять, можно ли реанимировать имеющиеся.

— Пинцет, — попросила она, протягивая руку, когда открутила шурупы. Получив его от Райли, она подняла крышку, и в воздухе разлился сладковатый едкий запах окислившегося металла. — Мда.

— Ему много лет, — сказала я. — И уже тогда он не работал.

— Это аккумулятор и проводники. В таких штуках Джаспер больше понимает.

— Но его же можно вылечить? — спросила Райли.

— Попробуем, — ответила Роуз. — Делать все равно нечего.

Райли не любила игрушки. Обычно она уделяла им внимание всего пару минут, после чего забывала.

— Чем он тебе понравился? — спросила я.

В ответ она неопределенно пожала плечами. Я не стала настаивать на ответе.

— Мне придется уйти сегодня, — предупредила я. — Ненадолго.

Райли спокойно оставалась с Калленами, ей лишь нужно было знать, что она не одна, но я чувствовала себя такой виноватой, что колебалась, даже отлучаясь всего на пару часов. Райли протянула ко мне ладошку, я склонилась ниже и, перехватив ее руку, прижала к своей щеке. Перед глазами возникла картинка: я сижу рядом с Райли на кровати с книгой в руках. За окном темно.

— Конечно. Я приду гораздо раньше.

— Тогда ладно, — разрешила она, взмахнув кудряшками.

— Иди-иди, — подтвердила Розали. — У нас тут просто куча работы.

Благодарно улыбнувшись ей, я ушла искать Эмметта. Он боролся со скукой по-своему — убивая зомби на приставке. Я отодвинула наушники, освобождая одно его ухо. Эмметт чертыхнулся, оборачиваясь, и его тут же съели.

— Ты чего творишь?

— Прости. Сходишь со мной кое-куда? — спросила я.

Эмметт сделал вид, что задумался. Он отвернулся и запустил новую игру.

— Ну, не знаю, — протянул он, закидывая ноги на журнальный столик. — А мамочка тебя не заругает? Без подготовки, да не в его присутствии.

Большой ребенок.

— Ладно, поняла, — ответила я. — Зря спросила.

Я вернула наушники на место, но едва успела выйти за дверь, когда услышала, как они упали на пол.

— А ну стоять! — Эмметт догнал меня еще до того, как я пересекла лужайку. — Далеко путь держим?

— Тебе правда не обязательно идти со мной.

— Щас, ага. Пока параноика нет, я за тебя головой отвечаю.

— Не называй его так.

— Да на правду не обижаются. Чего ты?

Я не ответила и какое-то время мы шли молча, пока он снова не нарушил тишину:

— Роуз бесит, как я ем, — пожаловался он.

— Что?

— Типа как охочусь. Видела когда-нибудь Розали на охоте?

— Нет.

— Много потеряла. Она даже почти не бегает, чтобы прическа не растрепалась. Просто подкрадывается и через мгновение все кончено. Разве что скатерть не стелет и приборы не расставляет. Будь ее воля, воткнула бы трубочку и потягивала, как коктейль. Вообще никакого веселья. Вот скажи, что такого в том, чтобы запачкаться? Мы же хищники. Видела львов или тигров по телеку? Грязь, кровища, шерсть клоками. Короче, поняла мою мысль, да?

— Честно говоря…

— Да-да, я это к чему. Вы будете друг друга бесить, это нормально. Но это моменты, они проходят. Так что не парься, помиритесь.

— Эдвард меня не бесит. Мы иногда не сходимся во мнениях, но…

— Эдвард всех бесит. Просто человек он такой раздражающий.

Меня будто током ударило, даже волосы на затылке зашевелились. Я развернулась, преграждая ему путь.

— Вовсе нет! Просто некоторые имеют привычку думать о последствиях, прежде чем что-то сделать.

Эмметт захихикал Не привычным громогласным смехом, слышным на всю округу, звук походил скорее на что-то среднее между куриным кудахтаньем и лаем морского котика.

— Очень смешно, Эмметт. Обхохочешься!

На сей раз он действительно захохотал, запрокинув голову и распугав всех мелких животных на милю вокруг. Я насупилась, злясь на себя, что купилась на такую простую уловку.

— Ух, взвилась как фурия! — заявил он, хлопнув себя рукой по колену. — Даже малявку провести труднее.

— Ты к чему это вообще? — теряя терпение спросила я.

— Ну как, вы опять поцапались из-за этого вопроса с тренировками?

— Нет. С чего ты взял?

— Ну, гном Ворчун домой не вернулся…

— Он задержался, чтобы закончить дело.

— Так мы не пар идем выпускать?

— Нет.

— А чего с лицом тогда?

— Знаешь, Эмметт, ты очень милый, но тебя иногда так сложно любить!

— Ооо, — протянул он. — Ты сказала, что любишь меня.

Я вздохнула, качая головой.

— Пойдем, гном Весельчак. Я обещала Райли быстро вернуться.

---

1) 9300 км

Вернуться к тексту

2) Перевод Норы Галь

Вернуться к тексту

3) Общеобразовательное развитие (ООР; англ. General Educational Development, GED) — экзамен, представляющий собой группу из тестов по четырём предметам, прохождение которого подтверждает, что экзаменуемый имеет академические навыки на уровне средней школы США или Канады. Экзамен является альтернативой аттестату о среднем образовании США, тестам HiSET и TASC)1

Вернуться к тексту