Время собирать камни (гет)

К отъезду все готовились по-разному. Карлайл занялся документами, проверял бумажный след и фотографии в госпитале, в школе, в договоре аренды и разных инстанциях. Джаспер помогал ему своими, менее легальными способами. Эсми занималась другими вопросами: нужно было изъять ценности из банковских ячеек и решить вопрос с домом, в котором осталось много личных вещей. Картины, книги, архив проектов и другое имущество, собранное за долгую жизнь владельцев, уже почти восемьдесят лет не покидало особняк, ожидая их очередного приезда. Теперь клану предстояло основать новое «гнездо» в пригодном для жизни месте, не занятом другими хладными. Каллены владели недвижимостью в нескольких странах, но сами называли эти жилища времянками. Не такие просторные и не столь любимые всеми дома обсуждались и отметались один за другим.

На Розали была возложена обязанность проверить готовность автомобилей к дальним поездкам. Она взялась за работу с большим энтузиазмом, едва сдерживая радость по поводу предстоящего отъезда.

— Заводи, — крикнула она Эдварду.

Тот повернул ключ и через минуту уже заглушил двигатель. Ничего не говоря, Роуз снова склонилась над открытым капотом.

— А это зачем? — спросила Райли. Она крутила руль, сидя на коленях у Эдварда, заодно узнавая назначение рычагов и кнопок.

— Приподними, — ответил Эдвард.

На фоне маленькой ладошки переключатель казался большим, как ручка теннисной ракетки. С тихим щелчком на лобовом стекле ожили дворники, смахивая в стороны пылинки.

— О! — удивленно протянула Райли. И повторила это еще пару раз, а потом опустила рычаг вниз, оставив щетки работать самостоятельно.

— Теперь нажми, — руководил Эдвард. — Вот так, будто хочешь, чтобы он дотянулся до руля.

— Погоди, — попыталась вмешаться я, но опоздала — вода брызнула на стекло двумя симметричными веерами, несмотря на поднятую крышку капота. Райли захихикала.

— Роуз перенесла форсунки, — пояснил Эдвард.

— Но Роуз все равно против, чтобы вы лили воду, — проворчала Розали.

— Извини.

— Не слишком ли много возни с этим старичком? — подал голос Эмметт. Он увязался за Розали в гараж, стараясь поменьше мелькать перед глазами Эсми и Карлайла.

— Хорошая машина при должном уходе служит десятилетиями, — ответил Эдвард. — И становится классикой.

— Это классикой не станет.

— Ты и про Дайтону так говорил.

— Дайтона? — переспросила я.

— Додж шестьдесят девятого, — пояснил Эдвард, бросив мрачный взгляд на Эмметта. — Сейчас стоит за сто пятьдесят штук.

— У тебя был такой?

— Был, — вздохнул он. — Пока Эмметт не взял покататься.

— Ну, согласись, он был уродливым. Мощным, но уродливым. Кто знал, что потом это назовут «фишкой»? — спросил он, нарисовав пальцами кавычки в воздухе. — Не жмоться и купи себе что-нибудь нормальное. Альфа Ромео, Роллс-Ройс в конце концов.

Эдвард покачал головой в ответ. Щелкая, заморгали сигналы поворота, показывая, что Райли принялась за самостоятельное изучение авто.

— Слишком заметные. Какой смысл от машины, на которой нельзя ездить?

— Заведи еще раз, — попросила Розали.

Вольво заурчал, и Эдвард склонил голову, прислушиваясь.

— Слышишь? — спросила Роуз.

— Да. Совсем другое дело. Спасибо.

Сказать честно, я никаких изменений в звуке не заметила, но говорить этого вслух не стала. Встретившись со мной взглядом, Эмметт пожал плечами. Он помог Роуз закрыть капот и присел рядом, что-то говоря вполголоса. Внешне Вольво почти не отличался от других машин той же модели, но Эдвард уже как-то говорил, что Розали сделала его мощнее. Если приглядеться, можно было заметить, что панель выглядела необычно — лаконичной по оформлению, но с большим количеством приборов, чем ожидаешь увидеть, большая магнитола казалась слишком современной, а выключенные стоп-сигналы становились белыми.

— Розали многое поменяла? — поняла я.

— Ей нравится добавлять новое к хорошему, — улыбнулся Эдвард. — Более легкий, но прочный металл, лучшее управление. Вольво становится крепче, надежнее, но он все равно остается собой.

— «Он»? — переспросила я.

— Конечно «он». Послушай, — ответил Эдвард, нажав на газ. Вольво послушно зарычал голодным львом. Эдвард поддержал его низким рокотом, вибрирующим в горле.

— Мальчишки, — улыбнувшись, я обернулась к Розали, но та вскинула бровь, стирая машинное масло с рук. — А, ну да.

— Нажми-ка сюда посильнее, — прищурившись, попросил Эдвард Райли, и та уперлась обеими ладошками в центр руля.

Эмметт слегка подпрыгнул от громкого гудка и почти выругался, оборвав себя на полуслове.

— Какого черта? — возмутился он.

— Убери свой зад с капота.

— Смешно тебе, да? — спросил Эмметт у хихикающей Райли.

Та ответила ему покачиванием боковых зеркал. Эдвард успел убрать ручной тормоз, и, когда Эмметт толкнул машину, она плавно откатилась назад, уступая место для осмотра следующей.

Джаспер уезжал первым. Ему пришлось уйти далеко от дома, чтобы Элис могла его увидеть. По телефону она сказала, что больше не видит ничего настораживающего, и он засобирался в дорогу.

— Где вы встретитесь? — поинтересовалась я.

— Без понятия, — ответил Джаспер. — Элис сама меня найдет. Вот, это тебе, — добавил он, доставая что-то из нагрудного кармана и протягивая мне. Это оказались свидетельство о рождении и паспорт для Райли. — Для старых документов она слишком большая. Не говоря уже об их качестве. В метро купили?

— Почти, — улыбнулся Эдвард.

— Я вписал фамилию Каллен. Надеюсь, вы не против.

«Райли Каллен» — я произнесла это про себя, понимая, как странно звучит. И в то же время, как правильно. По-глупому тронутая, я постаралась сглотнуть комок в горле и кивнула.

— Не за что, — с мягкой улыбкой сказал Джаспер. — Свяжитесь со мной, когда понадобятся новые.

Мы отправились к Чарли — нужно было поговорить с ним и еще раз взглянуть на комнату, чтобы решить, хочу ли я забрать что-то из личных вещей. Джаспер мигнул нам фарами на перекрестке, сворачивая на юг. Сквозь темную тонировку стекол не удалось рассмотреть даже его силуэт, хотя день выдался необычно солнечный для этих мест.

Свет отражался от мокрой дороги, солнечные зайчики попадали на кожу, заставляя ее искриться, отбрасывая новые лучи, как блестящие наклейки с бабочками, которыми Райли украсила приборную панель. Эдвард потянулся к одной, я подумала, что он хочет их убрать, но он только осторожно разгладил загнутый край.

Чарли решил посвятить выходной выгребанию хлама из гаража. Когда мы подъехали, добрая часть лужайки оказалась завалена коробками, старой мебелью и какими-то железками. Эдвард остановил машину в тени на подъездной дорожке, и Райли тут же выпрыгнула наружу, зовя дедушку. Чарли вопреки ожиданиям вышел не из гаража, а из дома.

— Кто эта маленькая девочка? — улыбаясь спросил он, поднимая Райли на руки.

— Это Райли! — ответила она. — Ты что, забыл?

— Да разве такую забудешь? — Чарли обнял ее, покачивая из стороны в сторону и довольно покраснев.

Чарли пах... вкусно: живым теплым человеком, полным волшебного лекарства, способного заглушить жгучую боль в горле, так некстати напомнившую о себе. На ум пришла легкость, которую я ощутила, позволив темноте захлестнуть меня на встрече с Билли. Ну, приехали. Клацнув зубами, я загнала эти мысли подальше, будто дурно воспитанную собаку, решившую полакомиться с обеденного стола. Поймав обеспокоенный взгляд Эдварда, я слегка встряхнула себя, окончательно избавляясь от наваждения.

— Привет, пап. Ты чем-то занят?

— Да. Решил переделать гараж. Раз в доме будет ребенок, лучше перенести работу сюда.

И снова я должна была сообщить ему плохие новости. Черт.

— Насчет этого, пап… — начала я, но меня перебил звук телефона, донесшийся из дома.

— Минуту, Беллз.

Опустив Райли на землю, он поспешил внутрь и прежде, чем снял трубку, я успела услышать, как запищал автоответчик и незнакомый голос сообщил, что нашел информацию, которую запрашивал шериф.

— Мамочка, что это?

Обернувшись, я увидела, что Райли запустила руку в одну из коробок с моим именем. Внутри оказались детские игрушки, одна из которых и заинтересовала малышку.

— Это Слинки⁽¹⁾.

— Слинки? — нахмурилась Райли.

— Давай покажу.

Я поставила пружинку на настил крыльца, и она «зашагала» по ступенькам вниз, переливаясь разными цветами. Эдвард приподнял мягкого медведя, рассматривая содержимое коробки — тамагочи, кукол и коллекцию маленьких лошадок.

— Что? — спросила я.

— Просто интересно, что любила малышка Белла, — улыбнулся Эдвард, взвешивая в руках что-то сиреневое и пушистое. — Это… кто?

— Это Ферби⁽²⁾.

— Гремлин?

— Нет. Ферби — совенок.

Недоверчиво взглянув на меня, он снова посмотрел на игрушку в вытянутой руке.

— Точно?

— Это в нем и любили — индивидуальность.

Эдвард засмеялся. Когда-то мягкий и яркий пушистик теперь выглядел побитым молью и пах пылью, но большие глаза продолжали смотреть на мир с прежней наивностью.

— Раньше он разговаривал, но давно сломался. Чарли каким-то чудом раздобыл его в мое последнее Рождество здесь.

Я точно помнила, что Чарли научил его говорить всякие короткие фразы вроде «Привет, Беллз» и «Пора чистить зубки», и я забрала его с собой в Финикс, но не могла вспомнить, как он попал обратно.

— А какие игрушки были у тебя? — спросила я Эдварда.

— Хм, — он задумался, почесывая бровь. — Не знаю. Какие-нибудь солдатики, наверное.

Он нахмурился, глядя в сторону окна. Я не прислушивалась к разговору Чарли, но к тому моменту он уже повесил трубку и чем-то шелестел на кухне.

— Там все нормально?

— Не могу толком разобрать, — ответил Эдвард. — Сейчас вернусь.

Он позвал Чарли, войдя в дом, но я не стала подслушивать их разговор. Вместо этого откопала в коробке йо-йо и показала Райли, как с ним играть. Разглядывая вещи, я поняла, что Чарли сортировал их: откровенный хлам — старые запчасти, ржавые гвозди — в одну сторону, то, что еще может пригодиться — в другую. Он присоединился ко мне, когда я связывала бечевкой стопки старых журналов.

— Все в порядке? — спросила я.

— Работа, — коротко ответил Чарли, бросив взгляд в сторону Райли.

— Хочешь, чтобы Эдвард помог?

— Пусть посмотрит. Вреда не будет.

Мы оба заметили, что Райли отложила в сторону игрушки и внимательно слушает, о чем мы говорим. Чарли достал одну из старых удочек, лежавших здесь же.

— Знаешь что? — сказал он. — Принеси-ка нам сок из холодильника, а мы посмотрим, как далеко сможет забросить наживку эта малышка, да?

Эдвард нашелся в гостиной у стены с фотографиями, рассматривающий папку в руках. Сквозь плотные шторы не проникал свет, и рабочий кабинет Чарли выглядел еще более мрачным, чем обычно.

— Эй, — позвала я, и Эдвард обернулся. — Что это у тебя?

— Это дело Клары Морис, студентки Сиэтлского университета. Год назад она с подругой пошла на вечеринку за два квартала от общежития. Оттуда Клара ушла одна, но домой не вернулась. Тело нашли через три дня на обочине I-90.

— Обескровленное?

— Нет. Судя по всему, ее сбила машина, и она погибла на месте.

— А водитель?

— Его не нашли.

— Почему Чарли еще работает над ним? Это, конечно, трагично, но это, наверное, частая история.

— Да, таких случаев много, но Чарли думает, что все не так просто. — Эдвард перевернул страницу, показывая мне фотографию другой девушки, столь же молодой, тоже брюнетки. — За год до Клары там же пропала Эмма Скотт. Она возвращалась из библиотеки вечером, есть запись с камеры, как она прошла мимо банкомата, а следом за ней — какой-то парень.

— А потом ее тоже сбила машина? — спросила я.

— Через три дня, в тридцати километрах от города, — подтвердил Эдвард. — Тогда эти случаи не связали, но у обеих девушек есть общие… — Эдвард замялся, подбирая слово, прежде чем закончить мысль: — травмы.

— Не связанные с машиной? — я оторвала взгляд от папки, и натянула рукава на ладони, почувствовав легкий холодок. — Хочешь сказать, их истязали?

— Похоже на то.

— А что потом? Если они оказываются на дороге, получается, он отпускает их? Почему не сойти с трассы и не спрятаться в лесу?

— Не знаю, — покачал головой Эдвард. — Может быть, они были слишком слабы, чтобы убегать. — Он снял скрепку, держащую небольшую пачку фотографий, и посмотрел на снимки. — Судя по состоянию стоп, они много прошли босиком. Может быть, он позволил им поверить, что им удалось сбежать, а потом догнал? В незнакомой местности, чтобы не заблудиться, они шли вдоль дороги, надеясь найти помощь. Увидев свет фар за пеленой дождя, решили, что это спасение.

— Какой кошмар.

— Девушек где-то держали эти три дня. У него должно быть помещение, где его не потревожат. Значит, это кто-то из местных. Чарли получил список всех машин, которые въезжали в студенческий городок в те ночи, когда пропадали девушки.

— Их, должно быть, сотни.

— Да, но все автомобили, принадлежащие студентам, преподавателям и сотрудникам городка, записаны. Остальные должны получать пропуск.

— Есть машина, которая въезжала в оба этих дня?

— Нет. И ничто не указывает, что сбила их одна и та же машина. Чарли это проверил, но за год авто можно поменять, можно одолжить у кого-то, использовать служебную, а имя водителя в пропуске не фиксируется. Чарли думает, это кто-то из сервисных работников — электрик, компьютерщик, служба отлова животных…

— Почему вы опять взялись за это?

— Не опять, — поправил меня Эдвард. — Тогда мы отмели это дело. Я настоял, что оно не имеет отношения к тебе, нужно искать кого-то другого.

— Но? — подтолкнула я, когда он замолчал.

— Но три дня назад пропала еще одна девушка.

С фотографии на нас смотрела девочка едва старше школьного возраста, из-за непослушных темных волос и веснушек на носу она казалась еще моложе. Уже три дня… Я вскинула глаза на Эдварда, но он лишь нахмурился в ответ. Неожиданно вспыхнул свет, заставив меня испуганно вздрогнуть.

— Вы чего в темноте? — спросил Чарли.

Я, должно быть, слишком быстро обернулась, потому что он отступил на шаг, бормоча что-то себе под нос. Сидевшая у него на бедре Райли с интересом рассматривала оставшиеся фотографии на стенах.

— Не надо ей это показывать, — сказала я, подходя ближе, чтобы загородить обзор.

— А то я не знаю, — пробурчал Чарли. — Мы хотим пить.

— Ах, да. Прости, милая, я забыла. Пойдем на кухню.

— Мы сами справимся, — ответил отец, отступая в сторону коридора.

Мы с Эдвардом пошли следом, закрыв дверь в гостиную.

— Они так и не связывают эти дела? — спросил Эдвард.

— Ты открываешь холодильник, я беру сок, — дал указания Райли Чарли, прежде чем ответить. — Вот так, командная работа. Нет, большой интервал, пара дорожных происшествий из тысячи. Так, теперь доставай стакан. Клара не считалась пропавшей, за три дня ее никто не хватился. Последняя девушка пропала днем в людном месте, а всерьез искать начали только сегодня.

— Он наглеет, — ответил Эдвард.

— Угу, — подтвердил Чарли. — А наглея, они совершают ошибки. Я бы поехал сам, но…

— Нет времени, — закончил за него Эдвард.

— Нужно это ваше вуду-шмуду, — сказал отец, помахав рукой в воздухе, как колдун из старого фильма.

— Белла, я завезу вас домой по пути, — сказал Эдвард, откладывая папку в сторону.

— Нет нужды, оставайтесь, Беллз, — предложил Чарли.

— Ты поедешь прямо сейчас? — спросила я Эдварда.

— Учитывая, сколько прошло времени, — начал он, но не закончил фразу, остановив взгляд на Райли. Та крутила головой между мной, ним и Чарли, пытаясь понять, о чем речь.

— Но… — День, начинавшийся так хорошо, резко сменил краски, добавив к темам разговора убитых девушек, какого-то больного садиста и необходимость разделиться. События развивались так быстро, но и жизнь смертного может оборваться за мгновение. — Ты прав. Поезжай. Мы останемся здесь, или папа отвезет нас домой позже.

Чарли согласно хмыкнул.

— Уверена?

— Мы тебя задержим. Да и нужно закончить здесь.

Я не стала говорить вслух, что мы так и не оповестили Чарли об отъезде, но Эдвард понял. Он наскоро попрощался, а я стала помогать отцу с гаражом, стараясь держаться в тени. Чтобы Райли не скучала, мы разбросали по лужайке игрушки, и теперь она пыталась подцепить их на крючок короткой удочки, оставаясь на крыльце.

— Как он это делает? — спросил Чарли, разбираясь с очередной железкой неясного назначения.

— Эдвард слышит, видит и чувствует больше, чем остальные.

— Ты тоже?

— Не совсем, не так, как он. Некоторые одарены больше других.

— Он всегда точно знает, кто виноват, без толики сомнения.

— И всегда прав, — вздохнула я. — Он к этому так привык, что переубедить его в чем-то очень сложно.

— Упрямый, как баран, да? Знавали таких.

— Он учится, хотя для него это трудно.

Чарли хмыкнул, в чисто своей манере. Хмыканье шерифа Свона могло выражать согласие, уважение, осуждение, скепсис, веселость, растроганность, смущение и иметь еще целую гору разных значений. Я улыбнулась, понимая, как скучала по этому звуку.

— Смотри-ка, что здесь.

Я подошла ближе и рассмотрела старую колыбель под слоями полиэтилена. На спинке вручную были вырезаны высокие деревья, река и даже пара волков. Почти ювелирная работа лучшего друга отца, ставшая подарком на свадьбу.

— Похоже, она все же не пригодится, — сказал Чарли.

Иронично: когда мы обсуждали ее в прошлый раз, я объявила отцу, что у меня не будет детей, и вот теперь мой ребенок уже слишком большой, чтобы спать в колыбели.

— Давай отдадим ее Сэму, — предложила я. — Уверена, Билли это не обидит.

— Хорошая идея, — кивнул Чарли. — Так и что у вас с ним?

— Ох, с Билли у нас все довольно скверно. В ближайшее время мы уедем отсюда.

— Все-таки уезжаете, значит? — Чарли резко погрустнел и отложил в сторону то, что рассматривал. — Куда?

— Еще не знаю. В Монтану, возможно. Или в Канаду. Место должно подходить для таких, как мы, и быть достаточно далеко от Форкса, но мы хотим все же остаться настолько близко, насколько это возможно.

— А что насчет Аляски?

— Аляски? — переспросила я. — Да, то есть, она подходит, но туда же лететь часов шесть. Почему ты спросил?

— Тебе тут пришло, — сказал он, доставая толстый конверт из заднего кармана и протягивая мне. — Я вскрыл, извини.

— Университет Анкориджа?

Я осмотрела конверт, отметив на нем прошлогодний штамп. Я совсем забыла, что отправляла документы на раннее зачисление в несколько университетов еще до отъезда Эдварда и до того, как поняла, что не смогу учиться в них. Развернуть письмо удалось не с первого раза.

«С удовольствием сообщаем, что будем рады видеть Вас в числе студентов Университета Аляска Анкоридж», — прочитала я.

— Ух ты!

— Там дальше написано, смотри... — Чарли перевернул страницу у меня в руках и указал пальцем на один из абзацев. — Приглашение действует два года. Ты можешь успеть в этом году.

— Я…

Мир людей с его заботами и желаниями внезапно вторгся в действительность, отвоевывая себе место среди проблем с демонами, оборотнями и прочей чертовщиной, совсем сбив меня с толку. Я вспомнила, каково это — жить, будучи подростком в маленьком городке, переживать о поступлении, строить планы, заботиться о родителях и лелеять в душе первую любовь. Просто и вместе с тем так чудесно, но будто в другой жизни.

— Я поймала! — прокричала Райли, вырывая меня из раздумий.

— Что поймала, крошка? — спросил Чарли.

— Все поймала!

— Как все? — Чарли удивленно осматривал кучу игрушек, разложенных на крыльце. — Ты все это подцепила на крючок?

— Да, смотри!

Взмахнув удочкой, она со снайперской точностью попала крючком в большую шишку на краю лужайки и принялась крутить ручку катушки.

— Вот дела, — засмеялся Чарли, поднимая ее на руки. Его не смутила ни точность ее броска, ни его сила, явно слишком большая для такой крохи. — Талант!

— Щекотно, — захихикала Райли, когда Чарли поцеловал ее щечку.

— Хоть кто-то будет рыбаком, как дедушка, — сказала я и увидела, как они одинаково покраснели. — Спасибо, что сохранил его.

— Не поедешь, да? — спросил он.

— Не раньше, чем Райли подрастет. Не хочу, сидя за учебниками, упустить что-то гораздо более важное.

— Куда не поедешь? — тут же заинтересовалась Райли.

— В колледж, — ответил ей отец. — Ты же знаешь, что мама очень умная?

— Умные едут в колледж? — переспросила она, нахмурив бровки. — Райли тоже умная. Я тоже поеду в колледж!

— Когда ты вырастешь, мы это обсудим.

— И как быстро это случится? — спросил Чарли, слегка перехватив Райли, будто оценивая ее вес. Райли тем временем напевала слово «колледж» на какой-то нехитрый мотив.

— Сложно сказать. Восемь, возможно, десять лет.

Чарли хмыкнул и, поджав губы, внимательно посмотрел на личико малышки. Она положила ладошку на его щеку. Я поспешно убрала ее, отрицательно качая головой. Райли удивленно похлопала ресницами, но попытку не повторила. Поцеловав маленькую ручку, я незаметно приложила палец к губам. Чарли не заметил нашего немого диалога.

— Канада, да? — заговорил он. — Я там не был.

— Ты хочешь поехать с нами? — не веря, что поняла верно, переспросила я.

— Ну а почему нет? Я редко выезжал куда-то из Форкса. Может быть, слишком редко.

Он как-то грустно взглянул на меня, а потом снова на Райли.

— А твоя работа?

— Как ты сказала, есть вещи более важные. К тому же, как оказалось, я на что-то гожусь и сам по себе. Найду чем заняться.

---

1) Слинки — игрушка-пружина, созданная в 1943 году в США Ричардом Джеймсом в начале 1940-х годов. Эта игрушка может выполнять ряд трюков, в том числе перемещаться по ступеням из конца в конец, когда он растягивается и преобразуется с помощью силы тяжести и собственного импульса и будто левитирует в течение некоторого времени после того, когда его уронили. Эти интересные характеристики способствовали его успеху в качестве игрушки на его родине, в Соединённых Штатах, в результате чего появилось много популярных игрушек с обтягивающими компонентами в широком диапазоне стран. В России игрушку называли просто пружинкой или радугой за соответствующий окрас

Вернуться к тексту

2) (англ. Furby) — электронная говорящая игрушка-робот. Появилась на американских прилавках в рождественский сезон 1998 года, став на тот момент самой продаваемой игрушкой. Главная особенность настоящих Фёрби — возможность формирования индивидуального характера. Каждый хозяин в зависимости от методик обучения и личных качеств может воспитать хохотушку, «ботаника» или настоящего злюку. Внешне Ферби выглядел как инопланетный птенец-хомяк

Вернуться к тексту