His Angel (гет)

— Волдеморт, — единственное, что Гарри удалось прошептать в тот краткий миг, пока он был в сознании. В следующее мгновение он провалился в беспамятство.

У Дамблдора был дар — склонность к прорицанию. Возможность предсказывать события в далеком и не очень будущем. Иногда это было благословлением, а иногда — проклятием. В этот раз дар проявился особенно ярко. С самого побега Петтигрю, Альбус знал, что возвращение Волдеморта не за горами. Он принял меры для того, чтобы подготовить Гарри, если предчувствия окажутся верными. Альбус принялся вновь собирать своих старых союзников. В тот момент он сильно желал, чтобы его предчувствие оказались ложными.

Cнейп нервно расхаживал перед Альбусом. Было видно, насколько он побледнел:

— Я чувствую зов. Метка такая же темная, как и четырнадцать лет назад. Каркаров почуял тоже. Именно поэтому он пропал сегодня… Он не сможет уйти далеко. Сомневаюсь, что Игорю удастся прожить хотя бы несколько дней. Максимум неделю, если повезет.

Дамблдор поморщился. Независимо от того, сколько он это слушал, мысленный образ никак не угасал, как бы он ни старался от него избавиться. Снейп остановился и посмотрел директору прямо в глаза:

— Он вернулся. Волдеморт вернулся, в этом нет сомнений. Чудо, что Поттер смог уйти оттуда живым.

— Я знаю, — тихо ответил Дамблдор, глядя на Фоукса, выдавшего тихую трель. Директор был очень горд за мальчика. Тот становился даже более способным, чем Альбус мог мечтать.

Дамблдор сделал так много ошибок в этом году. Слишком много. Пожиратель Смерти… Опаснейшему Пожирателю удалось скрывать свой истинный облик прямо у него перед носом. Этот же человек три раза был близок к тому, чтобы убить Гарри. Он же был причиной пребывания настоящего Аластора Муди в больнице Святого Мунго. А теперь два Пожирателя сумели прорваться в лабиринт и украсть Гарри, прямо во время турнира.

Пленник был лишь маленькой победой. Потому что он абсолютно ничего не знал про Волдеморта и его планы. Ему всего лишь предложили деньги за помощь в краже Мальчика-который-выжил и доставку того в “пункт назначения” под руководством Фенрира Грейбека. Есть доказательства того, что к нему применяли сильные заклинания по изменению памяти. Чтобы собрать по кусочкам то, что осталось, понадобятся недели, а то и месяцы. Все было сделано очень грубо. Применив Легиллименцию, Альбус обнаружил огромные дыры в памяти. Было понятно, что их пленник абсолютно не важен для врага.

Дамблдор сдавил пальцами переносицу, пытаясь унять головную боль. Как же Пожиратели Смерти попали в лабиринт? Фактически пленник не был Пожирателем, так как Дамлблор не увидел у того на руке Черной Метки. Но он помогал Грейбеку. Как они там оказались? Несомненно, кубок был порталом. Может они и использовали кубок, чтобы попасть в лабиринт? Может быть, может быть… Но вот вопрос — как они превратили кубок в портал? Трофей побывал в руках только у нескольких членов Департамента Магического Сотрудничества, а также у Барти Крауча-старшего. Причем последний недавно исчез. По итогам последних событий Альбуса не удивит, если того объявят погибшим.

Лже-Муди наверняка знал все ответы на вопросы, но получить их уже возможности не было. Дамблдор был шокирован, когда узнал, кто скрывался под личиной аврора. Барти Крауч-младший… Предполагалось, что он мертв. Это только увеличивало количество вопросов, ответить на которые, пока не представлялось возможности.

По крупицам информации, которую Дамблдор узнал от пленника, ныне закованного в цепи подземелья, Крауч-младший стал сумасшедшим и вышел из-под контроля. Поэтому он и был убит. На вопрос о том, как они попали в лабиринт, все, что тот мог ответить — “портал”.

Почти на все вопросы у пленника не было ответа, либо они были неполные. Даже под Веритасерумом. Его разум был разодран на части, в буквальном смысле. Он даже не мог вспомнить свое имя и прошлое. Самой личности уже не существовало, как после Поцелуя дементора. Только телесная оболочка.

Была правда и маленькая приятная надежда. Пленник подтвердил участие Питера Петтигрю, назвав его одним из “партнеров”. И хотя этого было недостаточно, чтобы Министерство признало Сириуса Блэка невиновным, определенно это был шаг вперед. Альбус вздохнул, вспомнив Фаджа. При отсутствии доказательств, при огромном количестве нерешенных вопросов, как директор сможет убедить его и Министерство в том, что Волдеморт возродился?

Поверит ли Фадж Гарри на слово? Дамблдор не был в этом уверен. Судя по тому, как он действовал в последнее время и помня о его характере. Фадж будет отвергать все, что нельзя доказать. Исчезновение Берты Джоркинс, Крауча-старшего… Дамблдор знал, что тот не разбирается в людях, это был один из его недостатков. Альбус хорошо знал Фаджа. Министр ментально не был готов к возвращению Волдеморта.

Нужно ли привлекать к этим дебатам Гарри? Нет. Из-за всех этих ошибок Гарри и так натерпелся. Ему нужно время, чтобы восстановиться. Та информация, которую Альбус почерпнул по результатам осмотра Поттера, показала, что он ему был нанесен огромный физический и моральный вред. Поппи, конечно, сделает все, что в её силах, но нужно рассматривать вариант с переводом его в Мунго.

— Альбус,-прошептал Снейп.

Дамблдор посмотрел ему в глаза и увидел там решимость. Северус имел такой же вид, как и в ту ночь, когда присягнул в верности директору. Он знал, что должен сделать.

— Ты знаешь, что делать, — тяжело сказал Дамблдор.

Снейп кивнул, развернулся и двинулся к двери.

— Северус. — Тот оглянулся. — Будь осторожен. — Снейп слегка кивнул головой, перед тем как открыл дверь и исчез за ней, спускаясь по спиральной лестнице. Дверь медленно затворилась. Дамблдор взглянул на портреты бывших директоров и директрис. Они все проснулись и смотрели на нынешнего обладателя кресла.

Альбус поднялся и подошел к Омуту Памяти. Директор медленно прикоснулся палочкой к виску, вытянул серебристую субстанцию из головы и направил её в древний инструмент.

— Началось, — пробормотал Дамблдор, глядя на то, как появляется Черная Метка, когда воспоминание слилось с жидкостью в Омуте. C другого конца кабинета был слышен тихий печальный плач Фоукса.

-———————-

Флер аккуратно протерла лоб Гарри. Он слегка вздрогнул. Прошло уже три дня с окончания третьего испытания, с тех пор, как он вернулся, словно прямиком из ада. Было заметно, что он еще не отошел от тех событий. Часто трепетали веки, тихие вздохи и стоны доказывали, что Гарри мучило произошедшее. И это делало тщетным все усилия чем-то ему помочь.

Гарри иногда говорил во сне, просил прощения у родителей. Просил прощения у нее. Флер догадывалась, что боггарт в лабиринте, который предстал в виде нее самой, очень тяжело на него повлиял. Ей даже было страшно подумать о том, с чем еще он там встретился, что заставило его говорить про родителей. Флер отчаянно хотела помочь ему, забрать всю боль, успокоить Гарри, но он по-прежнему не приходил в себя.

Она была в ужасе, когда он посмотрел на нее размытым взглядом и рухнул на землю. Как будто самые ужасные кошмары превратились в реальность. Его грудь была вся в крови, будто Гарри растерзал зверь. Флер очень боялась и отбивалась в истерике от тех, кто пытался забрать ее из больничного крыла или даже просто успокоить. Игнорировала родителей и друзей, которые пытались ее утешить, пока, наконец, вчера Поппи не сказала, что Гарри медленно идет на поправку.

— Вы можете ему что-то дать? Зелье Сна-без-сновидений, например? — спросил Люпин у мадам Помфри, которая устало потирала глаза.

Только ей, Люпину и Сириусу было позволено находится в больничном крыле рядом с Гарри. Первоначально Поппи не хотела, чтобы Флер оставалась. Дамблдор разрешил Блэку и Люпину посещать Гарри. Ремусу — как опекуну. Ну а Сириус был “особым случаем”. Тот вел себя непривычно тихо, и не подавал ни единого знака о своем присутствии. Со временем мадам Помфри изменила свое мнение и позволила Флер остаться, так как только в ее присутствии у Гарри удавалось хоть немного расслабиться.

— Я давала уже. Не знаю, что не так... Он не должен видеть ни одного кошмара, — тихо сказала Поппи. — Может быть это какой-то сглаз или заражение… — добавила медсестра.

Услышав это, глаза Люпина грозно сверкнули, а Сириус зарычал в своем углу. Флер неосознанно сильней обняла Гарри, и вгляделась в его лицо, желая знать, сколько же боли он перенес.

Они обнаружили, что кровь Гарри слегка изменилась. Флер хорошо помнила, как тогда Люпин пришел из кабинета Дамблдора. Он выглядел больным. Это было сразу после того, как Гарри вернулся из лабиринта, и она находилась с ним в больничном крыле. Флер была в ужасе от услышанного. Люпин сказал ей, что существует большая вероятность, что на Гарри напал Фенрир Грейбек. Он же и оставил эти огромные шрамы на теле. Фенрир Грейбек — оборотень, последователь Волдеморта, который четырнадцать лет уклоняется от заточения. Он известен даже во Франции, где за его голову выставили солидную награду.

Это вынуждало Флер быть категоричной и отказываться покидать Гарри, независимо от того, сколько бы ни убеждали ее целительница, родители или друзья. Единственным для них утешающим фактором было то, что в день третьего задания не было полнолуния. Но все опасались, что некоторые изменения в Гарри таки могут случиться. Хотя какие именно, никто не знал.

Спустя три часа она почувствовала, как кто-то провел рукой по ее волосам. Прикосновение было знакомым и очень приятным. Она заснула, положив голову на руки, рядом с кроватью Гарри. Еще слегка сонная, она подняла голову. Люпин спал, откинувшись на спинку кресла с другой стороны кровати. Когда она поняла, наконец, кто это был, сонливость как рукой сняло. Повернувшись к Гарри, она встретилась с сияющими зелеными глазами, которые смотрели на неё. Несколько секунд она просто глядела на него, а потом быстро прилегла на кровать и обняла его, забыв про шрамы. Он вздрогнул, когда их тела соприкоснулись.

— Эй, — тихо сказал Гарри.

Он крепко обнял её за талию и притянул поближе к себе. Флер расслабилась в его руках, уткнувшись Гарри в изгиб шеи. Ничего не говоря, она просто наслаждалась ощущением снова быть у него в руках. Звук его голоса принес неизмеримое облегчение, разлившееся по всему телу. Флер и не знала, насколько сильно желала услышать голос Гарри, и прослезилась.

— Флер, ты можешь чуть отодвинуть руку? — В его голосе прозвучали нотки боли.

Она подняла взгляд и тут же отдернула руку, что обвивала его грудь прямо поверх шрамов.

— Прости, — прошептала Флер, ругая себя за то, что причинила ему еще больше боли.

Она попыталась встать с кровати, но Гарри лишь крепче обнял ее.

— Не уходи. Всего лишь руку… — мягко сказал Гарри.

Флер посмотрела на его умоляющий взгляд и кивнула. Осторожно положила руку так, чтобы не задеть его раны. Девушка прижалась к нему и слегка улыбнулась, когда он провел ладонью по её щеке.

— Гарри! — В голосе Люпина явственно чувствовалось облегчение.

Лицо Флер немного порозовело, когда Люпин понимающе улыбнулся ей. Даже не стал спрашивать, почему она лежит рядом с Гарри, а не сидит в кресле.

— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил Люпин, поворачиваясь к Гарри.

Сириус весело залаял, вскочил и положил лапы на край кровати. Гарри, улыбаясь, погладил его.

— Хорошо. Сильно уставшим… Но хорошо, — тихо ответил Гарри.

Внезапно его лицо потемнело, и Гарри взволнованно затараторил:

— Дамблдор… Где профессор Дамблдор? Ремус… Волдеморт! — Люпин понял руку, останавливая его.

— Мы знаем, не переживай из-за этого.

— Он возродился! Я... — Голос Гарри становился громче, и он даже попытался сесть, но Флер его удержала.

— Мы знаем Гарри. Уже прошло три дня с третьего испытания. Дамблдор знает. Мы поговорим об этом позже. Сейчас ничего еще не происходит, — твердо заявил Ремус.

— Он прав ‘Арри. Сосредоточься сейчас на выздоровлении, — мягко сказал Флер, глядя на него. Он медленно кивнул и откинулся на подушку.

— Гарри… Мы должны знать, — начал неуверенно Люпин. — Как ты получил эти шрамы? — он глянул, поморщившись, на его грудь.

— Грейбек… Я не помню точно, что случилось. — Выражение ужаса появилось на лице Гарри. — Нет! Грейбек… Он же оборотень… А я…?!

— Нет, Гарри. Ты не оборотень, — быстро сказал Люпин.

Но выглядел он неубедительно.

— Но… когда брали мою кровь, он сказал, что она заражена…

— Кто?.. Нет. Поверь мне Гарри, ты не стал оборотнем.

Гарри разволновался и не мог успокоиться. Он весь дрожал.

— Мои родители… Волдеморт… — вспоминал Гарри. — Я убил кого-то. Я целился в Волдеморта, но… — У него уже начиналась истерика, и чтобы Флер ни делала, ничего не помогало. Внезапно дверь распахнулась и вошла Поппи вместе с Дамблдором.

— Гарри, Фоукс передал мне, что ты проснулся, — спокойно начал директор. — Поппи, пожалуйста, дай ему сильное успокоительное.

Флер слегка покраснела и быстро поднялась. Дамблдор улыбнулся:

— Все в порядке, оставайся там где ты есть.

— Сейчас, директор. — Поппи быстро вышла и вернулась с кубком, в котором была жидкость приятного голубого цвета. Она передала кубок Флер, чтобы та помогла Гарри выпить лекарство. Дыхание Поттера медленно успокаивалось. Его хватка на руке Флер становилась слабее и нежнее. Гарри легонько погладил ее по руке, и был вознагражден за это маленькой улыбкой.

— Чувствуешь себя лучше, Гарри? — спросил Дамблдор.

— Да, сэр.

Дамблдор вздохнул и посмотрел на Поппи. Та кивнула и оставила их, скрывшись за дверями своего кабинета. Директор направил палочку на вход в больничное крыло, и те захлопнулись.

— Я предполагаю, что мисс Делакур знает про твоего крестного. Это так? — спросил он, смотря на Флер. Она кивнула, и директор повернулся к Сириусу.

— Ты можешь превратиться обратно в человека, Сириус. Никто сюда не зайдет в ближайшее время.

Секундой позже Сириус уже стоял рядом с кроватью, ободряюще сжимая плечо Гарри.

— Гарри… Мне бы очень хотелось знать, что произошло после того момента, когда вы разделились с мистером Диггори, — тихо сказал Дамблдор.

— Альбус, ему не обязательно говорить об этом прямо сейчас, — отрезал Сириус до того, как Гарри успел что-то сказать.

— Лучше освободиться от этих воспоминаний сейчас, а не то они буду угнетать его дальше, Сириус. Однако, если ты не готов к этому, я пойму, — добавил профессор уже для Гарри.

— Нет, — пробормотал Гарри. — Я могу рассказать.

Дамблдор кивнул и посмотрел на Флер. Поняв, что он собирается сказать, она перебила его:

— Я останусь с ним, — твердо заявила Флер.

— Другого я и не ожидал, — улыбнулся директор.

Он выжидающе посмотрел на Гарри. Тот выглядел неуверенно. Флер заметила ужас у него в глазах. Не обращая ни на кого внимание, она нежно обвила его руками так, чтобы он мог лежать рядом с ней. Дамблдор, Люпин и Сириус, молча, ждали. Гарри глубоко вздохнул начал излагать то, что с ним произошло.

И это было ужасно. Гораздо хуже, что она могла себе представить. Флер поняла, что его так ранило. Боль и ужас сквозили в голосе Гарри. Словно он заново переживал эти события. Гарри описал кладбище, и как Хвост брал у него кровь. Сам по себе ритуал был отвратительный, и Флер неосознанно плотней его обняла руками. Мысль о том, как близко она была к тому, чтобы его потерять, пугала Флер. Гарри дошел до описания возрождения Волдеморта и возвращения Пожирателей Смерти, готовых снова служить своему хозяину.

Она ощутила, как затряслась от гнева сильнее, чем когда-либо, когда услышала от Гарри, как Волдеморт вложил в него воспоминание об убийстве Поттеров. В его голосе Флер слышала отвращение к самому себе. Ей было до невозможности больно осознавать, что его заставили пережить ту ночь, будучи в сознании Волдеморта, получать удовольствие от убийства родителей. Теперь Флер понимала, что же его мучило последние три дня. Вот о чем он просил прощения. Люпин и Сириус смотрели угрожающе. Анимаг сильно сжал кулаки, а оборотень выглядел соответственно своей натуре. Даже директор, которого она никогда не видела злым, светился холодной яростью.

На этом месте рассказа Гарри запнулся и несколько слезинок потекли по его щекам. При их виде Флер почувствовала, как её ярость отступает, и попыталась его успокоить, как тогда в лабиринте. Никто не произнес ни слова, пока Гарри собирался с духом, чтобы продолжить. Потом он снова заговорил. Было заметно, что он хотел закончить как можно быстрее.

Голос Гарри опустился почти до шепота, когда он рассказывал об убийстве Пожирателя Смерти, которому не повезло, и тот попал под заклинание, пущенное в Волдеморта. Флер заметила, что Гарри прячет взгляд и даже чуть отодвинулся от нее.

— Я знаю, то ты сейчас чувствуешь, — нарушил тишину Сириус.

Гарри не ответил, но чуть расслабился у нее в руках. Это было хорошим знаком.

— Ты чувствуешь себя жутко… Недостойным… Последней сволочью на свете, — Глаза Сириуса сузились. — Добро пожаловать в реальный мир. Когда ты сражаешься с людьми, которые готовы убить тебя, нисколько не сомневаясь, ты обязан отвечать тем же. Эти Пожиратели… Они самые гнусные существа, которые живут на нашей планете. Эти гады заслуживают каждой крупицы боли, причиненной им.

Голос Сириуса был тверд и нес такой холод, которого Флер никогда не слышала от него. Он всегда был добрым и улыбающимся крестным отцом.

— Не мне решать кому жить, а кому умереть, — пробормотал Гарри.

Сириус зарычал от разочарования:

— Они приняли Черную Метку! Значит, они готовы на все ради силы и власти. Гарри, кто был человек, который хотел тебя убить? Пожиратель Смерти, который стоял сбоку, неподготовленный, или тот, кто был прямо перед тобой? Ты хочешь сказать, что лучше было его связать и отправить в Азкабан? Ты этого хочешь? — Гарри не ответил.

— Все это время мы тренировали не убийцу. Мы тренировали личность. Человека, судьба которого — вновь и вновь выживать. Мы проделали хорошую работу, учитывая что тебе удалось вернуться целым. — Сириус пожал плечами. — Что если я тебе скажу, что тот, кого ты прикончил (кто бы он ни был), убивал сотни, а то и тысячи, невинных людей четырнадцать лет назад? Будешь ли ты так же разочарован или ты будешь доволен, что сделал этот мир чуточку лучше, избавив его от такого ублюдка? Что если бы он был тем, чье имя ты увидел в заголовках газет спустя недели или годы, кто убил того, кто тебе дорог? И я спрашиваю еще раз, будешь ли ты удовлетворен заключением его в Азкабан? Или в другую тюрьму для волшебников?

— В конце концов, все приходят к этому, Гарри, — тихо сказал Люпин. — Все эти Пожиратели… Они совершили невыразимые словами вещи в прошлом. Для них это необходимость, условие, чтобы присоединиться к Волдеморту. Любой из них убьет тебя, не сомневаясь ни секунды. Если бы ты отправился туда с теми навыками, которые у тебя были во время первой дуэли с Сириусом… Мы бы подвели Джеймса и Лили… Это была бы огромная боль для всех, кому ты дорог.

— Запомни это. Ты не один из них. И никогда не будешь. Это подтверждает даже то, что тебе трудно принять смерть одного из них. Такого доказательства достаточно для того, чтобы понять, что ты не убийца. Черт, да когда ты примешь этот факт, ты будешь рад, что один из них прямо сейчас стучится в ад. Я никак не дождусь момента, когда смогу дотянуться на остальных. И поверь, я буду наслаждаться, как жизнь будет угасать в их глазах.

Сириус внезапно улыбнулся:

— Не знаю, что ты думаешь, но я считаю себя симпатичным бродягой, который чрезмерно виляет хвостом перед прелестными дамами. И у меня есть милейший крестник, за которого я скорей умру, чем предам. Если в твоем словаре это называется “чудовище” или “убийца”... Мы тебе найдем другого крестного и как можно быстрее.

Люпин улыбнулся. А Флер, не удержавшись, хихикнула. Сириус умудрился превратить серьезную беседу в смешную. Она глянула на Гарри и увидела, как уголки его рта чуть приподнялись. Впервые с момента, когда Гарри очнулся, Флер увидела в его глазах настоящую радость. Такую же, как в ту ночь, когда они признались друг другу в любви.

Дамблдор ничего не сказал, пребывая в глубоких раздумьях. Однако и он кивнул в подтверждение слов Сириуса. Флер пока не особо задумывалась о событиях и последствиях. Единственной важной вещью было то, что Гарри смог вернуться живым. И ничего больше. Теперь она еще больше понимала, почему он называл себя “ворохом проблем”.

Понятно, почему он отстранился от нее, когда признался, что убил человека. Гарри боялся смотреть ей в глаза, переживая, что она разочаруется в нем. Не важно, сколько потребуется времени, сколько нужно будет вбивать в голову Гарри, что она никогда не изменит своего мнения о нем. Никогда.

Гарри возобновил свой рассказ. Достигнув того эпизода, когда возникла связь палочек, его собственной и Волдеморта, Гарри снова смолк. Флер взглянула на Люпина, Сириуса и Дамблдора.

— Priori Inkantatem,— тихо сказал Дамблдор. В глазах Мародеров мелькнул шок. Что за Priori Inkantatem?

— Что случилось потом, Гарри? — спросил Дамблдор.

Казалось, Гарри на несколько мгновений потерял дар речи.

— Я видел людей, которые появились из палочки Волдеморта: старик, женщина и… и…, — он не смог продолжить.

— Твои родители? — мягко спросил Дамблдор. Гарри кивнул.

Флер удивленно вздохнула, крепче сжав его руку.

— Эффект обратного заклинания? — предположил Люпин.

— Именно. Магический феномен, возникающий при уникальных и крайне редких обстоятельствах. Той ночью на кладбище все сложилось для этого, — задумчиво пробормотал Дамблдор скорее для себя, чем для остальных.

Затем поднял взгляд:

— Прошу прощенья. Priori Incantatem случается тогда, когда две палочки, имеющие ядра-близнецы, заставляют сражаться друг против друга. Феникс, который отдал свое перо для палочки Гарри, отдал еще одно... Другое перо находится в палочке Волдеморта.

— Когда возникает связь, между двумя дуэлянтами начинается волевая битва, в которой, конечно, у бедного Тома Риддла не было шансов. Песня феникса проникает в сознание каждого. Тому, у кого на сердце нечисто, она вселяет страх. А тому, у кого чистая душа, добавляет сил. А учитывая еще и волю Гарри… Битва закончилась, не успев начаться. — Директор улыбнулся Гарри. — На палочку проигравшего накладывается эффект обратного заклинания, и заставляет показать ее последние выполненные заклинания.

— Я говорил с ними, — тихо сказал Гарри. — Сэр, были ли они… Я имею в виду… ну…

Флер услышала нотки надежды и желания в его голосе. Ее сердце забилось сильнее.

Дамблдор печально покачал головой:

— Нет, Гарри. Они были не реальными и не призраками. Это были эхо, частички тех, кем они были. — Гарри кивнул.

Сириус и Люпин выглядели так, словно потеряли дар речи. Все ждали, когда Гарри продолжит.

— Я говорил с ними. Они велели мне бежать к кубку, сказали, что это портал, — странным голосом сказал Гарри.

Дамблдор кивнул:

— Мы должны быть благодарны им за это, Гарри. Но помни, пожалуйста, что мертвых никак нельзя вернуть к жизни. Причина, по которой они смогли тебе помочь, — это то, что даже несмотря на смерть, они не покинули тебя. Они живут в твоем сердце, и всегда будут наблюдать за тобой. Все, о чем я тебя попрошу — оставь это как оно есть, — тон Дамблдора дал понять, что пора заканчивать разговор.

— А сейчас отдохни, пожалуйста. Я не буду тебя больше беспокоить насчет этих воспоминаний, — сказал Дамблдор, поднимаясь.

— Сириус, Ремус… Вы мне нужны оба сейчас, — добавил директор, исчезая за пределы защиты, которую сам и установил. Они услышали, как открылись замки, шаги директора медленно затихли, и снова опустилась тишина. Люпин кивнул и поднялся. Успокаивающе сжал плечо Гарри, и выскользнул вслед за директором. Сириус, проделав тот же жест, посмотрел на Флер, ища что-то в ее глазах. Флер кивнула, поняв, о чем просит Сириус. Он даже не должен просить… Флер не собирается оставлять Гарри одного. С улыбкой он превратился в пса и выбежал за дверь.

Гарри молчал, хотя было видно, что ему хотелось прильнуть к ее рукам, и чтобы время остановилось. Она ответила ему, нежно проведя рукой по волосам.

— Флер?— осторожно начал Гарри.

Она перестала гладить его волосы и взглянула на него. Его яркие изумрудно-зеленые глаза смотрели прямо на нее.

— Он… он знает про тебя.

— Кто? — вежливо спросила Флер.

— Волдеморт… Он знает про тебя… про нас, — прошептал Гарри. Флер уставилась на него. Откуда он узнал? Но она откинула эту мысль сразу. Она удивится, если уже вся Британия знает об их отношениях, благодаря бездушному репортеру. Флер вдруг забеспокоилась. Она знала… Она знала к чему он клонит, и только если Гарри попробует это озвучить…

— И? — опасливо спросила Флер.

Они смотрел друг на друга почти целую минуту. Пока Гарри не отвел взгляд:

— Я не хочу, чтобы тебе причинили боль, — вытянул из себя Гарри.

Флер внутри тряслась от гнева. Он готов все бросить только из-за этого? Другой голос в ее голове просил ее понять Гарри и не злиться на него. Его главным ужасом было навсегда расстаться с ней. Этого не должно случиться. И первый голос таки победил:

— Что ты пытаешься этим сказать? — спросила Флер, с трудом сдерживая свой гнев. — Ты хочешь... расстаться со мной? — даже от этих слов сердце больно кольнуло.

По его лицу было видно, что он испытывает те же чувства.

— Я готов, если это поможет тебе быть в безопасности, — тихо сказал Гарри.

Спустя несколько секунд молчания Флер грубо оттолкнула его:

— Это так ты отплатил мне, — ее глаза начали слезиться. Гарри выглядел пораженно.

— Флер…

— Я всегда была с тобой все это время несмотря ни на что, а ты готов вот так легко все бросить.

— Это не так легко! Я не знаю даже, смогу ли сделать это, но…

Она резко повернулась к нему:

— Тогда зачем ты пытаешься?

— Потому что… Флер, я не могу… я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось, — Гарри было трудно подбирать слова. Она понимала почему, но помогать не собиралась. Причина, по которой она не собиралась отпускать его, была для нее абсолютно явной. Теперь же Гарри должен найти причину, по которой он не может отпустить ее.

— Ты для меня все, Флер! Мне будет наплевать на весь мир, если с тобой что-то случится... Я не могу этого допустить.

— Хватит быть эгоистом, Гарри, — угрожающим тоном сказала Флер. Гарри выглядел так, словно его ударили по голове. В любой другой ситуации она бы посмеялась над его выражением лица, но не сейчас. Он открыл рот, но не смог ничего сказать, лишь смотрел на нее взглядом полным боли. — За все это время ты даже не подумал о том, что я чувствую.

Глаза Гарри расширились. Признавая правду в ее словах, он стыдливо отвел взгляд. Не обращая на это внимание, она продолжала. Он должен увидеть. Он должен понять.

— Ты хотя бы на секунду задумывался о том, что мои чувства к тебе такие же, как и твои ко мне? Я знаю, что потерять меня — твой самый большой страх. Как думаешь, а каков мой страх? Я чувствую тоже самое, возможно даже больше. Как думаешь, чего я опасаюсь больше всего сейчас? Страх, который только увеличился из-за того, что случилось с тобой? — Гарри молча смотрел на нее. Флер понимала, что он пытается найти ответ, как-то парировать ее речь. — Я не та девочка, которая нуждается в защите. Может быть, ты этого и не знаешь, но самые счастливые дни в моей жизни я провела вместе с тобой. Я очень долго ждала такого как ты. Ты знаешь насколько тяжело таким как я найти любовь? Как я себя буду чувствовать, если откажусь от такого счастья, что впервые случилась со мной за всю жизнь? — Гарри опустил взгляд. Но Флер и не думала останавливаться, она не собиралась откладывать подобный разговор до следующего раза.

— Я не буду стоять в стороне и смотреть, как тебя убьют, — она нежно коснулась пальцем его подбородка и приподняла его голову, чтобы заглянуть Гарри в глаза.

— Я не дам тебе уйти от меня, и даже не проси меня саму сделать это. Мы уже прошли тот момент. Я пойду за тобой… куда бы ты не отправился, — прошептала Флер.

Прошло совсем немного времени, когда стало понятно, что Гарри начал осознавать все сказанное ею. Он удрученно ссутулил плечи и смотрел на одеяло, скрывая свой взгляд от нее.

— Я не хотел даже думать о чем-то подобном… — уныло начал Гарри. — Я даже не могу представить, как я смогу прожить без тебя следующие несколько месяцев.

Флер почувствовала, как сердце снова кольнуло болью от его слов. Она и забыла, что не сможет видеть Гарри после лета каждый день как раньше. Он поднял взгляд, полный боли и волнения:

— Ты нужна мне. Но просто я… Я не могу потерять тебя, — в конце его голос надломился.

Она медленно притянула его обратно к себе. Гарри даже не сопротивлялся и моментально расслабился у нее в объятиях.

— Я знаю, — прошептала Флер. — Но помни, что то же самое чувствую и я.

Флер услышала его слабый смех и, улыбнувшись, нежно поцеловала его в лоб прямо в то место, где шрам.

Они сидели в тишине, наслаждаясь ощущением друг друга. Пока, наконец, Гарри не посмотрел ей в глаза. Флер улыбнулась, увидев в его глазах робкую надежду.

— Больше никаких идиотских “предложений” не будет? — спросила Флер.

Гарри в ответ улыбнулся:

— Никогда, — пробормотал Гарри. И с большей уверенностью продолжил: — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Флер шутливо нахмурилась:

— Мне приходится заботиться о тебе чаще, чем тебе обо мне, — Гарри выдавил улыбку в ответ.

Наклонившись вперед, он прикоснулся губами к ее губам. Флер обняла его за шею и начала с удовольствием отвечать, когда в комнату вошла Поппи и, прочистив горло, заставила их отстраниться:

— Я, наверное, всегда выбираю неподходящее время, когда к вам зайти, не так ли? — с юмором заметила она. Пара в ответ застенчиво посмотрела на нее. — Это не важно. Но Флер… Скоро время ужина и крыло будет закрыто для посетителей.

Гарри моментально замер. Он очень расстроился и отвел взгляд в сторону. Флер умоляюще посмотрела на целительницу и та, полностью уловив все эмоции, слегка улыбнулась:

— Я хочу спросить у вас, что вы собираетесь делать. Ремус вернется позже, а этот глупый мальчишка... — она кивнула на Гарри. — Без тебя он не может расслабиться. Так что…

— Можно мне остаться с ним? — спросила Флер. Гарри чуть покраснел, но в его глазах явно промелькнула надежда.

— Ладно. Я надеюсь, вы не собираетесь ничего натворить рядом с его опекуном? — спросила Поппи с озорным блеском в глазах.

— Нет! — выпалил Гарри. Глядя на его обескураженное лицо, целительница не удержалась и хихикнула.

— Хорошо. Я пришлю эльфа с ужином для вас двоих. Когда закончите, мне нужно осмотреть твои шрамы, а потом вы оба должны лечь спать. Да, и ты, Флер. Вам обоим нужен отдых, — добавила целитель, заметив, что Флер закатила глаза.

Вскоре появилась тарелка с бутербродами. Пока они расправлялись с едой, Флер посвящала его во все события, которые случились за три дня. Рассказ вышел недолгий, так как почти все время она провела с Гарри. Тот немного побледнел, когда Флер рассказала ему, что при их короткой встрече Седрик говорил, что готов его убить.

Как только они закончили с едой, пришла Поппи, и совместными с Флер усилиями заставила его выпить необходимые зелья, несмотря на все протесты Гарри. Удивительно, но когда дело доходило до подобного, он вел себя как ребенок.

Когда Поппи попыталась намазать его шрамы очередной сильнопахнущую мазью, Гарри начал без удержу смеяться, не давая себя лечить по-нормальному. Прогресс наметился лишь тогда, когда Флер взяла это дело в свои руки. Путем бесконечных угроз, она смогла заставить его замолчать. Лицо Гарри покраснело от сдерживаемого смеха. Он почему-то очень боялся щекотки на груди, и сам процесс занял довольно много времени. Частично из-за того, что она очень тщательно втирала мазь, стремясь не пропустить ничего, а частично из-за того, что ей просто нравилось смотреть, как Гарри борется со своим смехом. Это ему удавалось с переменным успехом.

Когда погасли огни, она почувствовала, как он снова напрягся, нехотя убрала руку, в душе желая остаться на его кровати. В ответ Гарри напряженно замер. За последние часы он не отодвигался от Флер ни на дюйм, и цеплялся за нее как за спасательный круг. Оглянувшись, она заметила, что целительница уже ушла. Задумавшись на долю секунды, она решилась. Отойдя за ширму, чтобы переодеться в пижаму, Флер вернулась и взобралась на кровать к Гарри. Тот смотрел на нее широко распахнутыми глазами.

— Даже не пытайся, — игриво сказала Флер. Лицо Гарри расплылось в улыбке, выражая облегчение и удовлетворение. Она осторожно повернулась и прижалась к нему спиной. Почувствовав его «реакцию» на это, ее щеки вспыхнули румянцем. Флер обернулась и нежно поцеловала его в щеку. Взяв его руку, она положила ее себе талию. И, наконец, удовлетворенно вздохнув, закрыла глаза. Флер ощутила, как Гарри ее обнял и притянул поближе к себе, зарывшись лицом в ее волосы.

Прошло совсем немного времени, и Флер уснула, слушая его размеренное дыхание.

Гарри проснулся, удивляясь, почему вокруг столько серебряного. Рука лежала на чем-то очень мягком и приятном, и он неосознанно нежно сжал это. В ответ донесся тихий стон. Гарри широко распахнул глаза. Сон как рукой сняло, когда он вспомнил, чем вчера закончился вечер. Гарри замер, когда понял, на чем именно лежит его рука. Поттер начал тихо паниковать. Флер немного пододвинулась к нему, чем вызвала еще одну его “реакцию”. Гарри понимал, что она это чувствует, но в глубине души надеялся, что Флер еще спит.

Он потихоньку начал отодвигать свою руку от нее. Но внезапное хихиканье приморозило его на месте.

— Нащупал и сбежал, ‘Aрри? — прошептала она.

Гарри настолько покраснел, что был удивлен, почему Флер не отодвинулась от него. Казалось, он просто излучает жар. Ее хихиканье, перешло в чистый заливистый смех. Гарри закрыл глаза и наслаждался этим звуком. Он обернулся, взял очки и надел их. И тут же снова замер, увидев улыбающегося Люпина. Тот сидел в кресле рядом с кроватью и, судя по виду, только что проснулся.

— Я вернусь позже, Гарри, — сказал он, вставая и зевая. — Вы двое… продолжайте.

Сириус поставил передние лапы на край кровати и посмотрел на пару. Если собака могла бы улыбаться, то выражение морды выглядело бы именно так. Разок гавкнув, Сириус последовал за Ремусом.

Гарри снова попытался отодвинуться, но Флер протестующе застонала, сжав его руку и удерживая на месте:

— Еще пять минут.

Гарри улыбнулся и снова расслабился. Он закрыл глаза и вдохнул ее цветочный аромат. Боль, которую он испытывал вчера, уменьшилась в разы. Гарри чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Были и странные ощущения. Его слух стал намного более чувствительный. Например, Гарри абсолютно ясно слышал очень тихое дыхание Флер. Он пожал плечами, закрыл глаза и уже почти ушел в царство Морфея. Но помешал этому громкий крик. Гарри открыл глаза, вытащил руку из-под подушки и прикрыл ухо. В ухе неприятно постреливало.

— ГАРРИ ПОТТЕР, ЧТО ТЫ О СЕБЕ ДУМАЕШЬ? — Гарри громко застонал от разочарования.

Флер словно сжалась от этого крика. Гарри открыл один глаз и увидел миссис Уизли, стоящую напротив кровати. Ее лицо было воплощением ярости, и она имела поразительное сходство с банши, которую он однажды встретил в Лютном переулке. Единственным отличием были рыжие, а не черные волосы. За ней стояли Рон, Гермиона и Джинни. Еще дальше он увидел Орели, Каролин и Эми, которые смотрели на миссис Уизли.

Игнорируя всех, Гарри только крепче обнял Флер, и услышал, как та благодарно вздохнула. Посмотрев на тех трех, кто стояли дальше всех, Гарри увидел, что девочки начали смеяться, глядя на Флер. Наверное, та прикрыла глаза.

— Что она делает у тебя в кровати? — снова взвизгнула миссис Уизли.

Гарри поморщился от этого чересчур громкого голоса, тон которого был далек от доброго.

— Спит, — ответил он. К счастью в этот момент в комнату зашла Поппи.

— Кто здесь устроил такой шум? — раздраженно спросила она, глядя на группу людей стоящих возле кровати Гарри. — Если вы не заметили — это больничное крыло. Сейчас еще раннее утро и люди хотят отдохнуть. Пожалуйста, перестаньте тревожить моих пациентов и покиньте помещение.

— Мадам Помфри! Как вы могли разрешить мальчику и девочке спать в одной кровати? — возмутилась миссис Уизли, даже не попытавшись понизить голос. Поппи вздохнула и потерла глаза. Гарри заметил, что она явно не “жаворонок”.

— По нескольким причинам, которые я не собираюсь вам называть, так как вы не родитель и не опекун этого молодого человека. Директор лично не видит в этом проблемы, также как и директриса и родители девушки. Опекун Гарри тоже был вместе с ним всю ночь. Я полагаю, этого достаточно? — Миссис Уизли смотрела на нее в изумлении, потеряв дар речи. — Хорошо, а теперь покиньте крыло. Время для посетителей наступит позже. — Поппи развернулась и ушла к себе в комнату, захлопнув за собой дверь.

Орели и остальные девочки послали ему улыбки:

— Увидимся позже.

Гарри улыбнулся в ответ, игнорируя миссис Уизли. Та словно приросла к месту. Рядом с ней стояла Джинни, злобно сверкая глазами в сторону Гарри и Флер. Гермиона поспешло вышла, за ней следом ушел Рон. Не обращая внимания на остальных, Гарри закрыл глаза, погружаясь в тишину. И зарылся в волосы Флер, чтобы никто не заметил его улыбку. Через несколько минут Гарри сонно приоткрыл глаза и, увидев, что они остались одни, вздохнул с облегчением.

Он проспал еще полчаса, пока Флер мягко его не разбудила. Пора было уже завтракать. Гарри кивнул и попробовал встать. Он сразу зашатался, но Флер вовремя подхватила его. Гарри не был удивлен, ведь он встал с постели впервые за четыре дня. Умывшись, он вернулся обратно в кровать с помощью Флер. Она переоделась в свое вчерашнее платье и решила пойти в карету, сменить одежду и принять душ. Флер пообещала скоро вернуться и ушла, подарив ему целомудренный поцелуй. Гарри тут же попал под опеку целительницы, и та начала восстановительные процедуры.

Как только он расправился с завтраком, дверь снова распахнулась. Гарри не смог удержаться от громкого стона, когда снова увидел миссис Уизли, Рона и Гермиону. Правда, последняя выглядела так, словно не хочет здесь быть. Не взглянув на рыжих, он улыбнулся Гермионе. Та с облегчением ответила ему тем же. Гарри невозмутимо повернулся к миссис Уизли, которая суетилась вокруг него.

— Как ты себя чувствуешь Гарри? — спросила она, убирая волосы с его лба. Гарри замер, прикусив губу. Он хотел избавиться от них как можно быстрее и в то же время не разозлить их.

— Хорошо, спасибо, — пробормотал Гарри. Снова повисла тишина. Внезапно Рон шагнул вперед. Гарри посмотрел на него с любопытством. Тот смотрел в пол, пряча взгляд. Несколько мгновений никто не начинал разговор, и Гарри взглянул на Гермиону. Девушка поморщилась и сделала короткий кивок в сторону миссис Уизли. После этого отошла назад.

— Гарри, — начал Рон низким голосом. — Слушай, друг. Мне, правда, правда, очень жаль за то, что я натворил. Я вел себя как последний придурок и отказывался выслушать тебя. Я знаю, что не заслуживаю этого, но все же прошу у тебя прощения.

Гарри молча смотрел на него. Рон говорил искренне, но Гарри знал, что тот никогда не проглотит свою гордость без угроз и напоминаний миссис Уизли. Все молчали почти минуту, и, наконец, Гарри вздохнул:

— Все нормально. Извинения приняты.

Рон удивленно поднял взгляд и неуверенно улыбнулся ему. Гарри кивнул в ответ, но больше ничего не сказал. Прошло еще несколько секунд, и тишину нарушила миссис Уизли теплым голосом:

— Спасибо, что дал ему еще один шанс, дорогой. Я приведу его в порядок за лето. В этом году он вел себя хуже некуда, и мы с Артуром еще проведем с ним серьезную беседу, — Гарри снова кивнул.

Миссис Уизли продолжила с улыбкой:

— Мне интересно, если я попрошу профессора Дамблдора отпустить тебя в Нору прямо из Хогвартса, то он согласится? Это намного лучше, чем возвращаться к этим ужасным маглам.

Гарри ощутил подступающую волну гнева, но быстро подавил её. Стало ясно, что она хочет вернуть его под свою опеку и как можно быстрее.

— Нет. Простите, миссис Уизли, но нет. Я не вернусь в Нору этим летом, — вежливо сказал Гарри.

Кажется, он заметил вспышку гнева на лице у миссис Уизли, но ее быстро сменил взгляд полный боли:

— Но Гарри… Я знаю, что Рон поступил плохо, но мы надеемся, что вы снова сможете подружиться. Кроме того, близнецы, Билл и Чарли будут там. И я уверена, что Гермиона вскоре к нам присоединится, — умоляюще сказала миссис Уизли.

— Я не могу. Спасибо за предложение, но я буду занят этим летом, — честно признался Гарри.

Он собирался сдать С.О.В в ближайшее время. Гарри было интересно, как они отреагируют на его планы. Его немного беспокоила реакция Гермионы на это решение. Это будет огромный удар по ее гордости и их дружбе, которая и так уже дала не одну трещину. В отличие от Рона, Гермиону от отталкивать не хотел. Несмотря на ее недостатки, она оставалась хорошим человеком. Особенно в первые три года проведенные вместе.

— Но ты же не будешь возвращаться к этим магглам и оставаться у них на все лето? — она продолжала препираться. — Я не думаю, что даже профессор Дамблдор согласится на это.

Гарри вздохнул. В любом случае они скоро узнают о его планах. Гарри знал, что Сириус уже спрашивал Дамблдора про разрешение на проведение летних каникул во Франции. Еще он знал от Флер, что ее отец также спрашивал об этом. Если ему не разрешат… хм… тогда лучше обратно к Дурслям. Изоляция будет лучшим вариантом.

— Нет, мне нужно сделать несколько вещей этим летом, и я проведу его с семьей Флер.

Эффект был незамедлительный. Ее лицо застыло и стало безобразно багровым.

— И что ты думаешь там делать вместе с ними? — зашипела она.

Гарри пристально посмотрел на нее:

— То… к чему вы не имеете никакого отношения.

— Еще как имею! Я не допущу, чтобы ты уехал вместе с этой шлюхой. Только Бог знает, что у нее на уме и…

— Я уже говорил вам однажды, — ледяным тоном начал Гарри, перебивая ее. Миссис Уизли вздрогнула и сделала шаг назад. — И не собираюсь повторять. Не важно, как вы заботились обо мне раньше. Я не хочу, чтобы вы больше вмешивались в мою жизнь. Вы ничего не знаете о Флер, и не смейте больше так говорить о ней, — Оглушительная тишина повисла в воздухе.

Он замолчал, пытаясь восстановить контроль над своими эмоциями. Рука Гарри крепко сжимала волшебную палочку, и он был в шаге от того, чтобы проклясть миссис Уизли. Это напугало его. Гарри напугало то, что он хотел навредить ей, причинить боль.

— Уходите. Вам нечего больше делать в больничном крыле, кроме как раздражать меня. Уходите.

— Гарри, милый… пожалуйста…, — начала она, пораженно глядя на него. Рон свирепо смотрел на Гарри, но молчал. В глазах явно читалось смятение.

— Я прошу еще раз. Оставьте меня одного.

Миссис Уизли стояла как вкопанная, не в силах пошевелиться.

К счастью в крыло зашли Люпин и Сириус (в облике собаки). Оба замерли от тяжелой атмосферы, царившей в помещении. Миссис Уизли сорвалась с места и ушла, не попрощавшись. Рон вышел за ней. Сириус заскулил, подбежал к кровати Гарри и положил на нее передние лапы, чтобы лучше его видеть.

— Привет, Сириус, — прошептал Гарри.

Он был не рад тому, как все обернулось. Гарри знал, что причинил боль миссис Уизли. Но еще больше его ранило то, как она продолжала относиться к Флер. Словно как к грязи. И это после всего, что та для него сделала.

— Думаю, что не хочу даже знать, что тут у вас произошло, — неуверенно пробормотал Люпин, глядя на Гарри. Он покачал головой. И Гарри кивнул.

— Боюсь, что в ближайшее время тебе еще придется иметь дело с... недоразумениями, Гарри. Я попросил Флер и остальных подождать немного, пока мы тут кое-что обсудим, — он поморщился. — Она очень хотела придти, но.. хм… — Гарри вопросительно смотрел на него, не понимая о чем говорит Люпин. — Вместе с Дамблдором сюда идет Фадж, и он… в общем, сам увидишь.

Люпин был прав, через пять минут вошли Дамблдор и Фадж, которого сопровождал лысый человек с серьгой в ухе. У Дамблдора отсутствовал привычный блеск в глазах.

— Так… посмотрим, что тут за глупости... — пробормотал Фадж, присаживаясь рядом с Гарри. Сириус неодобрительно зарычал.

— Итак… Мистер Поттер, не могли бы вы изложить свою версию того, что произошло ночью во время третьего задания.

— Министр, я так понимаю, вы уже были проинформированы по поводу этого? — мягко спросил Люпин. Но Гарри видел, как тот взволнован. Фадж взглянул на Люпина, как на кусок грязи под своими ботинками:

— Да, но я хочу услышать рассказ мистера Поттера.

Сириус зарычал еще громче. Фадж проигнорировал это, и внимательно посмотрел на Гарри. Гарри вздохнул. Ничего хорошего он не ждал. Собравшись с мыслями, он повторил свой рассказ, вспоминая все подробности. Он пропустил только момент с воспоминаниями о родителях. Едва Гарри дошел до момента, когда Волдеморт приказал Хвосту одеть его и дать палочку, Дамблдор поднял руку, останавливая рассказ.

— Я надеюсь, этого достаточно, Фадж? — от голоса Дамблдора веяло холодом.

— Хм... Простите, но этого недостаточно, — ответил Фадж, с презрением поглядывая на Гарри.

— Чего же вы хотите? — спросил Дамблдор.

Фадж поежился от тона директора, но взял себя в руки и посмотрел свысока на Гарри.

— Да ладно вам, Дамблдор! Неужели вы хотите заставить меня поверить ему? Мальчишка несет бред. Возможно, он просто до сих пор шокирован испытанием в лабиринте. Он же говорит про Питера Петтигрю — человека, который умер четырнадцать лет назад. Я был в группе, которая прибыла на место преступления. И видел, что Блэк сделал с ним.

— А вы по-прежнему отказываетесь принять очевидное, Корнелиус. Барти Крауч-старший мертв. Игорь Каркаров мертв. Он заплатил дорогую цену за предательство Волдеморта. А Пожиратель Смерти, который должен быть мертв, оказался жив. — Фадж сжался, услышав имя лорда. — Вы же лично видели Черную Метку и на руке Северуса. Она такая же темная, как четырнадцать лет назад, — тихо сказал Дамблдор.

— Это вы отказываетесь видеть правду, Альбус. Я допускаю, что увидеть Барти Крауча — это был шок. И то, что случилось с Аластором Муди весьма прискорбно. На этом все! Он был сумасшедшим! Крауч хотел убить Поттера, веря, что если сделает это, то Вы-знаете-кто возродится. И все! Также вы должны признать, что мальчишка тоже малость ненормальный, учитывая его компанию в последнее время… — Фадж сверкнул глазами в сторону Люпина. — Кто знает, что на самом деле у него на уме?

— Уверяю, что он также нормален как вы или я, — сурово сказал Дамблдор, заглушая рычания Сириуса. — Я советую вам не читать все, что пишут в газетах.

— Я сам для себя решу, во что мне верить, — прорычал Фадж. — У вас не доказательств вашей теории, Альбус. Все, что у вас есть — это несколько трупов, человек, чей мозг был поврежден темной магией, и известный преступник, про которого забыли за эти годы. А насчет Петтигрю… Воспоминания и признание человека, находящегося в подобном состоянии, не могут быть приняты к рассмотрению. Скорее всего, эти воспоминания ложны.

Дамблдор устало потер переносицу. Гарри лежал тихо, удивляясь тому, как на земле может существовать такой, за неимением других слов, полнейший идиот.

— Если вы не примете во внимание мои предупреждения, Корнелиус, то из-за нежелания принять правду вы повергнете магическую Британию в пучину хаоса. Нужно многое сделать. Все, что произошло это не простое совпадение. Все события были спланированы Волдемортом для его же возрождения. В чем он и достиг успеха. Все это время Волдеморт не был по-настоящему мертв. Он просто дожидался своего часа и вот теперь возродился. Если сейчас не объединить всех до единого волшебников и волшебниц под одним знаменем, то Волдеморт вернется еще более могущественным, чем когда-либо.

Судя по его виду, Фадж пытался что-то придумать в ответ, но у него не получалось. Гарри видел, как его напугали слова Дамблдора.

— Он не вернулся, Альбус, — резко ответил Фадж, вставая. — Я поговорю с вами позже про Краучей и про вашего пленника, его надо отправить в Азкабан. Я не поверю на слово четырнадцатилетнему мальчишке. А то, что он творит в школе вообще не входит ни в какие рамки. Парселтанг? — он покачал головой и посмотрел на Гарри с сожалением. — Теперь я буду внимательней следить за его проделками. Возможно, он даже откажется от того, что сказал сегодня. Я дождусь того дня, когда он скажет правду.

— Я уже рассказал вам правду, мистер Фадж, и буду дальше ее отстаивать, — тихо произнес Гарри. — Если хотите, я могу дать признание под Веритасерумом.

Фадж обернулся. Было заметно, что он пытается найти подходящий ответ. Дамблдор и остальные молчали, глядя на министра. Лицо Фаджа покраснело, и он отвел взгляд от Гарри.

— Я сам решу этот вопрос. Нет явных доказательств того, что Вы-знаете-кто вернулся. Твоего слова недостаточно, чтобы убедить всю магическую Британию, — сказал Фадж. И быстро добавил: — Поздравляю тебя с победой на турнире.

С этими словами он поспешил удалиться. Мужчина, который пришел с ним, кивнул Дамблдору и Люпину. И, к удивлению Гарри, похлопал его по плечу. Затем вышел вслед за министром.

— Почему ему так трудно принять правду? — гневно воскликнул Люпин.

Дамблдор вздохнул:

— Он был хорошим министром, для мирного времени. Корнелиус не готов принять нынешнюю ситуацию. Он отказывается принять очевидное, потому что проще сделать вид, что ничего не случилось. Признать возрождение Волдеморта — значило бы снова бросить весь мир волшебников в хаос. Фадж просто не готов к этому.

— Альбус, мы не можем сидеть сложа руки, — быстро сказал Люпин.

— Я знаю. Мы начнем работать с тем, что у нас есть. Надеюсь, скоро Фадж изменит свое мнение.

— Сэр, могу и я что-нибудь сде… — начал Гарри, но Дамблдор прервал его взмахом руки.

— Ты уже сделал больше, чем было в твоих силах, Гарри. — В глазах директора появились привычные огоньки. — Твои действия дали нам возможность подготовиться и воспрепятствовать планам Волдеморта. Твое предложение дать показания под Веритасерумом — благородный поступок. Но и очень опасный. Фадж несомненно воспользовался бы этим моментом в своих целях. Он ослеплен своими предубеждениями.

Гарри медленно кивнул и спросил о том, что его беспокоило:

— Почему он думает, что я ненормальный?

Сириус опять зарычал.

— Из-за его глупости. Я думаю, Ремус объяснит тебе более подробно. Все это не должно тебя беспокоить. У Хогвартса была некоторая… проблема с «жучками», — Дамблдор улыбнулся своей собственной шутке. Гарри смотрел озадаченно на директора. — Некоторые уверяют, что она уже решена. Теперь поговорим о более важных вещах. Как ты себя чувствуешь?

— Уже намного лучше, сэр.

— Ты сможешь вернуться в школу завтра или послезавтра? — спросил директор.

Гарри быстро кивнул:

— Да.

— Ты по-прежнему мой пациент, Гарри. И мне это решать, — голос Поппи прозвучал из ниоткуда, заставив Гарри подпрыгнуть. Дамблдор и Люпин улыбнулись.

— Я надеюсь, ты быстро поправишься. К тому же нам необходимо провести церемонию награждения. А какая церемония без победителя?

— Что? Сэр, я…

— Ты абсолютный победитель, Гарри. Когда вы остались с Седриком вдвоем, тот угодил под лозы и, фактически, сошел с дистанции. Ты единственный победитель Турнира Трех Волшебников, — последнюю фразу он добавил твердо, отметая протесты Гарри. — Хорошо. Теперь еще одна проблема, которую я хотел бы обсудить. Я не против того, чтобы ты поехал во Францию вместе с Флер к ее семье. Они очень настаивали, и что-то мне подсказывает, что не стоит злить мисс Делакур, — усмехнулся Дамблдор.

Гарри застенчиво улыбнулся. Он слишком хорошо знал, что значит не соглашаться с ней. Гарри был неимоверно счастлив, что проведет во Франции целое лето. Вместе с Флер.

— Мне очень жаль, Гарри, но я тебя прошу вернуться к дяде и тёте. Всего на одну неделю, — быстро добавил директор, заметив, как помрачнело лицо Гарри.

— Почему?

— Защита твоей матери и…

Гарри склонил голову набок:

— Но Волдеморт взял мою кровь. Он может меня касаться меня, не чувствуя боли. Это же означает, что защита моей мамы больше не может его сдерживать?

Дамблдор помолчал, а потом кивнул с улыбкой:

— Такой же резкий, как и твоя мама… Если теория верна, то защита для тебя работает. У меня есть некоторые предположения, и я пока не верю, что Волдеморт будет рисковать, нападая на твой дом. Поэтому лучше соблюдать безопасность, чем потом сожалеть.

— Тем более, Гарри, ты сможешь спокойно провести лето, не оглядываясь каждый раз через плечо. Лучше, чтобы все думали, что ты находишься в Британии, — добавил Люпин. — Если ты не прибудешь в поезде на вокзал Кингс-Кросс, это вызовет много подозрений. А так мы убьем двух зайцев сразу.

Гарри очень не хотелось это признавать, но в его словах был смысл. К тому же Люпин объяснил все куда понятней, чем Дамблдор.

— Ладно. Одну неделю, — пробурчал Гарри.

— Еще одно, Гарри. Твои С.О.В. Министерство магии Франции согласилось принять твои экзамены у себя. Ты будешь их сдавать вместе с шармбатонцами, которым сделали такое же предложение, как и тебе. Этот экзамен одинаковый для всех стран. И не беспокойся — он будет на английском, — сказал Дамблдор перед тем как подняться. — Не переживай, тебе придет письмо перед экзаменами, в котором все будет подробно объяснено, — добавил директор.

— Спасибо.

— Не за что. Если тебе понадобиться помощь, то помни, что я люблю лакричные палочки.

Гарри целый день оставался в больничном крыле. Его громкие протесты были подавлены, когда Поппи пригрозила оставить его еще на несколько дней и отпустить только на праздник. В этом году Гарри провел уже слишком много времени в больничном крыле и знал, что лучше вести себя примерно, чтобы быстрей выйти.

Миссис Уизли больше не заходила к нему, как и Рон. Заходили Билл и Чарли. И Гарри был благодарен им за то, что они не говорили про свою маму или других младших Уизли.

Когда, наконец-то, его выпустили из палаты, Гарри не мог не заметить взгляды в свою сторону, подобные тем, что были на втором курсе, когда была открыта Тайная Комната. Люпин показал ему свежий выпуск Еженедельного пророка.

Весь выпуск был посвящен ему целиком и полностью. Описано было все: от умения говорить на змеином языке и связях с “темными существами” до участия на Турнире Трех Волшебников. Третье задание было описано совершенно иначе. “Официальная” версия была просто смешна. В ней было написано, что Гарри был тяжело ранен каким-то существом в лабиринте, но убил его и забрал кубок. Вся информация в выпуске была написана лучшим репортером “Пророка” Ритой Скитер. А вот статья про третье задание — кем-то другим.

Примечательно, что не было вообще никакой информации о последних смертях. Как сказал Люпин, тело Барти Крауча-старшего не смогли найти, как и его сына. Было похоже, что Фадж начал контролировать газеты…

Спустя несколько дней Гарри был невероятно рад, когда увидел заголовок другой газеты: “ИЗВЕСТНЫЙ РЕПОРТЕР ПОПАЛ ЗА РЕШЕТКУ”. На фотографии она была заперта в клетке, «издающей» беззвучные крики. Оказалось, что Скитер была незарегистрированным анимагом, способным превращаться в жука, что позволяло ей шпионить за людьми и собирать истории и слухи.

Эти уникальные способности Скитер обнаружил ни кто иной, как Дафна. Она не раз замечала, как Малфой и остальные разговаривали с жуком. Дождавшись пока они договорят, Дафна оглушила их по очереди и забрала жука. Потом отнесла его к профессору Макгонагалл, которая только рада была доложить в Министерство.

Седрик был очень недоволен тем, как Гарри поступил в лабиринте. Но его гнев испарился после того, как он узнал, что тогда случилось.

Быстро пролетел остаток недели и Гарри чувствовал себя странно. Все вернулось на круги своя. Все занимались своими делами, несмотря на то, что Волдеморт возродился. Он был готов к самым разным заголовкам газет. Убийства, издевательства над магглами и подобное… Но нет, ничего не происходило. Самыми главными новостями за эти дни были: выпуск новых модификаций гоночных метел, конфликты в министерстве, которым Фадж уделял особенное внимание в последнее время, а также кампании против против так называемых меньших существ (все, что не считается человеком, даже частично) и так далее.

Что же делает Волдеморт? Неужели Гарри реально разрушил его планы? Он надеялся на это… Надеялся на то, что именно его побег стал причиной бездействия Темного Лорда, а не что-то другое, более зловещее.

В конце концов, он отбросил мысли о Волдеморте и сконцентрировался на учебе. Гарри ходил на дополнительные занятия к профессорам Синистре и Бабблинг, а остаток дня проводил с Флер и друзьями. Хотя он и знал, что увидит Флер, Орели и Каролин снова летом, мысль о том, что потом ему придется вернуться в Хогвартс без компании французских ведьм, сильно расстраивала Гарри. За это время он понял, что, не считая Флер, Орели стала тем человеком, по которому он будет сильно скучать. Гарри очень надеялся, что они не потеряют контакт друг с другом после лета.

Флер и девочки были в восторге из-за его приезда во Францию летом. Они уже начали строить планы: какие места надо будет посетить будет посетить. Еще они решили, что по приезду во Францию Гарри необходимо полностью сменить гардероб. После того как близнецы, Жан и Базиль, Седрик и некоторые другие парни из Дурмстранга и Шармбатона узнали об этом, они принесли ему искренние соболезнования.

Гарри не имел понятия как и когда Сириус объявился Доминику. Он испытал шок, когда пришел в Выручай-комнату узнать у крестного по поводу занятий. И увидел там мирно беседующих Доминика и Сириуса с Люпином. Отец Флер сначала замер на секунду, а потом, увидев выражение лица Гарри, рассмеялся. Наблюдения показали, что Доминик и Сириус были более близкими друзьями, чем думал Гарри.

Родители Флер вместе с Габриэль покинули Хогвартс за несколько дней до прощального пира, так как Доминику нужно было возвращаться к работе. Габриэль очень привязалась к Гарри, Сириусу и Люпину. Она громко зарыдала, когда родители сказали ей, что пора ехать. Она не знала, что всего через пару недель Гарри приедет к ним. Как только Аполлин рассказала ей об этом, маленькая вейла буквально за секунду стала счастливой.

Гарри начал замечать в себе кое-какие изменения. Его слух стал гораздо острее. Ему понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к новым ощущениям. Такое впечатление, что до этого он был глуховат, и теперь все звуки воспринимались как в первый раз. Также Гарри обнаружил, что теперь предпочитает больше есть мясо. Причем тщательно приготовленное ему не особо нравилось. Это порадовало Флер, так как она считала, что в Британии готовят еду слишком долго и слишком тщательно. Прозвучавшее двусмысленно высказывание остальные поняли ее заявления по-своему. Вскоре обоих начали беспощадно дразнить, что заставляло их густо краснеть каждый раз.

Гарри стал чаще посещать его “старый друг”, хотя они теперь и не разговаривали друг с другом. Но он был по большей части благодарен, так как эти сны замещали кошмары. Те становились все более страшными, особенно из-за воспоминаний про день убийства его родителей. Каждый раз Гарри невероятно мучился, когда во сне поднимал палочку и смертельным заклятием убивал своих родителей.

Из кошмаров он обычно переносился к белому дереву, где, замерев, проводил остаток сна, пока ни проснется. Гарри не знал, почему он был так… нерешителен там. Фигура в плаще с капюшоном лишь смотрела на него, молча. Гарри очень интересовало, что будет, если он шагнет к ней навстречу. Казалось, что та фигура только этого и ждет.

Результатом всего этого была ненормальная сонливость на весь день. В самых разных местах он непроизвольно засыпал, и никто его не мог разбудить в течение нескольких минут. Первые разы это очень сильно пугало Флер и остальных, которые смотрели с тревогой на него. Особенно Фред и Кэти, которые однажды обнаружили его в таком состоянии. Гарри, наконец, удалось убедить их, что все нормально, и это наверняка последствия его усталости. Это была неубедительная ложь, и никто не был удовлетворен его объяснениями. Но после того как Гарри просыпался, они немного успокаивались. Совсем чуть-чуть.

Сегодня был день прощального пира и церемонии награждения. Гарри очень хотел, чтобы про него забыли, и вел себя очень тихо. Но, похоже, ему не удастся отвертеться от всего этого.

Впервые в последний день в Хогвартсе Гарри не выглядел расстроенным. Он не мог дождаться, когда сможет поехать во Францию к Флер. Единственный момент, который его огорчал — это целая неделя без нее. Если прибавить к этому факт возвращения на Тисовую улицу, то выходила не очень приятная картина. И еще, Гарри не знал, как он сможет провести весь следующий год без нее.

Пир был одним из лучших на его памяти. Даже неудача Гриффиндора скатившегося на второе место после трех лет побед, не могла его расстроить. Признаться, его это больше не волновало. Первое место заняли Равенкло, третье Хаффлпафф и четвертое Слизерин. Поэтому Большой зал был украшен в голубые тона. Дурмстранг занял места за столом Хаффлпаффа, из-за чего Малфой выглядел невероятным злым.

После окончания пира Дамблдор встал, и четыре факультетских стола исчезли. Не успел никто удивиться предыдущему волшебству, как длинные скамьи начали разворачивать учеников лицом к директору. Гарри насторожился, увидев озорной блеск в глазах Флер. Ухменувшись, она села ему на колени, вынуждая Гарри окраситься в малиновый цвет. Вокруг раздались смешки. Не собираясь отстраняться, Гарри крепко обнял ее за талию и поцеловал в шею. А потом прижался подбородком к ее плечу. Она замерла от удивления, и Гарри почувствовал жар, исходящий от ее лица. Флер повернулась к нему с довольным вздохом и засмеялась, после того как Гарри уткнулся ей в шею.

Не обращая внимания на завистливые взгляды, они повернулись в сторону учительского стола, где Дамблдор стоял возле кубка Турнира Трех чемпионов. Глаза директора смотрели прямо на них. Подождав пока в зале утихнет шепот, он шагнул вперед:

— Итак, еще один год подошел к концу. Признаюсь, что как для директора для меня он был особенно приятным, — многие кивнули в подтверждение его слов. — Я неимоверно горд, что нам выпала честь принимать у себя две наипрестижнейшие магические школы. C тяжелым сердцем мне придется проститься со студентами Дурмстранга и…

Гарри встряхнулся, потому что его глаза сами закрывались, и он пропустил остальные слова Дамблдора.

— … Узы дружбы, что были скреплены…— Дамблдор продолжал, но его слова уже слабо доносились до Гарри. Дважды он резко дергался и просыпался. Флер уже было неудобно, его голова лежала на ее плече, губы касались кожи. Быстро прошептав извинения, он постарался сфокусировать свой взгляд на директоре. Флер смотрела на него с беспокойством. На миг ему померещилось, что он перестал различать цвета. Что стоит он уже возле знакомого дерева перед фигурой с капюшоном. Гарри плотно зажмурил глаза и резко распахнул их, пытаясь вернуть зрению нормальное состояние.

—... И вот глядя на всех находящихся здесь, я с большим удовольствием готов объявить, что Турнир Трех волшебников выполнил свою главную цель… — Бесполезно. Больше не в силах сдерживаться, Гарри не смог оставаться внимательным и уронил голову на плечо Флер. Его зрение на секунду прояснилось, но полностью вернуться уже не удалось. Наконец, перестав бороться, он провалился в сон. Перед ним была знакомая фигура в капюшоне. Ее скелетоподобная рука указывала прямо на него.

-———————-

Флер уже не считала хорошей свою смелую идею сидеть у Гарри на коленках. По спине бежали мурашки от теплого дыхания Гарри на ее шее. Нельзя сказать, что ей это не нравилось, она даже неосознанно оголила большую часть шеи, чтобы чувствовать его губы на ее коже. С большим усилием Флер удавалось оставаться спокойной, когда ей хотелось ответить на его действия. Это было одновременно мучительно и очень приятно. Она попыталась вернуть себе самообладание и не поддаться сильному желанию обернуться и ответить взаимностью. Вокруг было много студентов, и, ей показалось, что она заметила мелькнувшую улыбку Каролин, когда та посмотрела на них.

Наконец не выдержав, она повернулась, не зная, стоит ли ругать его за такую наглость (хотя другая часть ее была вовсе не против) или попросить подождать до того момента, когда они смогут уединиться. Флер замерла, когда увидела, что его глаза закрыты, и ей стало страшно. Она уже видела такие случаи, и они стремительно учащались с тех пор, как его выписали из больничного крыла.

— ‘Арри? С тобой все в порядке? — прошептала она.

Гарри посмотрел на нее и поспешно извинился, переводя взгляд на директора. Ее рот сам приоткрылся, когда его изумрудно-зеленые глаза внезапно потускнели и стали серыми, холодными. Он закрыл их. А когда открыл снова, они стали привычного зеленого цвета. Однако взгляд Гарри был туманным, и на его веки как будто что-то давило.

— Что случилось? — шепотом спросила она.

Гарри не ответил. В этот момент в зале установилась полная тишина. Флер взглянула на директора и увидела, как к нему присоединились мадам Максим и кто-то из Дурмстранга в кроваво-красной мантии. Она вздрогнула, когда снова почувствовала горячее дыхание на шее. Обернувшись, Флер обнаружила, что Гарри спит.

— Чемпионы доказали всем, что они действительно исключительные волшебники. И я говорю всем, что мы очень горды называть их своими друзьями и учениками. Однако, в каждом соревновании должен быть победитель. Но запомните, Каждый из вас — гордость своей школы, — твердо сказал он, заставляя большинство студентов улыбнуться.

Флер очень надеялась, что Гарри проснется, и оглядывалась на него. Он по-прежнему спал. Флер сильно ущипнула его за руку, но тот никак не отреагировал. Повернувшись к Дамблдору, она заметила, что директор обеспокоенно смотрит на них.

— Могу я попросить всех четырех чемпионов подняться к нам? — попросил строгий мужчина, стоящий рядом с директором. Флер его не замечала до этого. Похоже, он был представителем Министерства. Она все пыталась растолкать Гарри.

Дамблдор усмехнулся:

— Похоже, что один из чемпионов сейчас не с нами. Мисс Делакур, не могли бы вы его разбудить, пожалуйста? — весело спросил Дамблдор.

Флер ощутила как вспыхнули ее щеки, когда все повернулись в их сторону. Раздался смех. Наконец Гарри резко открыл глаза и дико огляделся вокруг.

— Ну что ж, наконец-то, вы решили вернуться к нам мистер Поттер, — с юмором сказал Дамблдор.

Несколько студентов уже открыто смеялось.

Флер поднялась и потянула Гарри вперед, туда, где уже стояли Седрик и Крам. Выглядели они так, словно с трудом сдерживались от смеха.

Министерский работник неодобрительно сверкнул глазами в сторону Гарри и передал кубок Дамблдору. Директор прочистил горло и продолжил:

— Интересно, что победителем Турнира Трех волшебников оказался человек, которого заставили участвовать. Кроме того, он — самый младший чемпион. Это доказывает, что возраст не имеет значения для волшебника или ведьмы. Успешными нас делает сила характера. То, что Кубок огня находит в нас и считает достойными этого титула. Это само по себе уже большая честь.

Все четверо опустили головы в поддержку того, что сказал директор. Флер с трудом удерживалась от смеха, когда смотрела на Гарри, который весь покраснел и хотел сейчас быть где-нибудь в другом месте. Она взяла его за руку, успокаивая. Он благодарно улыбнулся в ответ.

— И не буду больше тянуть. Гарри Поттер, объявляю вас победителем Турнира Трех Волшебников! — Раздались аплодисменты. Самые громкие неслись со стороны Гриффиндора, где Фред и Джордж вместе с парнями из Шармбатона, стоя, громко аплодировали ему. Орели, Каролин и Эми улыбались и махали руками. Гарри улыбнулся им в ответ. Флер посмотрела на Гарри. Тот выглядел немного напряженно, неуверенно держа кубок. Все собрались вокруг Гарри, сфотографировались, а потом расселись по своим местам.

Дамблдор стоял молча и не двигаясь. Студенты поглядывали на него с любопытством. Наконец, через минуту он заговорил:

— Времена меняются, — начал он. — Мы не можем сейчас отталкивать друг друга. Мы должны сосредоточиться на укреплении связей, созданных здесь. Крайне необходимо, чтобы мы как единое целое встретили опасности, которые грядут в следующие годы. И первые шаги мы должны сделать уже сейчас, — Директор сделал паузу и продолжил: — Я уверен, что вы все слышали историю о том, что случилось в лабиринте. Министерство не одобряет распространение этой информации. Но я считаю, что вы должны знать. Вы должны знать, что вам предстоит.

Ученики сразу напряглись. Гарри же отстраненно глядел куда-то вдаль. Флер видела отражение боли в его глазах. Она положила голову ему на плечо. Он обнял ее и слегка прижал к себе.

— Лорд Волдеморт вернулся, — твердо сказал Дамблдор. По всему залу крики и вздохи вырвались почти у всех студентов, кроме только некоторых. Флер никогда не понимала, как кто-то может бояться произнести или даже услышать всего лишь имя.

— Я говорю вам это, потому что вы должны знать. Должны забыть про ваши разногласия и вместе противостоять врагу. У нас есть шанс, чтобы подготовиться. Шанс предотвратить то, что скоро может придти в каждый дом. Все это стало возможно благодаря мистеру Поттеру, который смог сразиться и уйти прямо из лап Волдеморта. Мы должны использовать этот шанс, чтобы волшебный мир не вернулся в тот хаос, в котором он уже однажды был.

Студенты потеряли дар речи. У большинства из них были испуганные взгляды. Некоторые, качая головой, поглядывали на Дамблдора и Гарри.

— Несмотря на это предупреждение, я желаю вам всего наилучшего и хорошо провести летние каникулы, — улыбнувшись, он повернулся к мадам Максим и человеку из Дурмстранга. — Тот? кто ищет помощи, всегда ее найдет здесь. Для нас будет честь, принимать вас снова, в любой момент, когда это будет нужно. Двери Хогвартса для вас всегда открыты, и я искренне надеюсь, что мы встретимся снова.

-———————-

Чемоданы был упакованы. Коридоры школы пустовали. Гарри спускался по лестнице, желая чтобы на него никто не пялился. Пока он шел вниз, Гарри думал о том, что не хочет, чтобы этот год заканчивался. Словно пустота заполнила его. Он с улыбкой вспоминал, как Орели гонялась за ним по коридорам, как близнецы, Жан и Базиль смеялись согнувшись пополам на выходе из библиотеки, как Каролин затаскивала его в чулан для метел каждый раз, когда рядом проходила Флер, чтобы позлить ее… Всего этого теперь не будет.

Гарри уже отдал свой выигрыш за победу в Турнире Трех Волшебников, тысячу галлеонов, близнецам. Он был удивлен, когда увидел большую кучу денег внутри кубка, и не раздумывая отдал их. У Гарри уже было достаточно денег, и он решил отдать их тем, кто сможет использовать их с толком. Гарри знал, что они собираются разбогатеть, открыв магазин шуток и приколов. Они, конечно, долго сопротивлялись, но в итоге согласились, когда Гарри сказал, что оставит эти деньги прямо посреди улицы, если они не возьмут.

Спустившись вниз, Гарри почти не замечал студентов, которые прощались друг с другом и обменивались последними фразами перед отъездом. Он увидел Рона, Гермиону и Невилла, стоящих рядом с близнецами, а также Джинни и Ли. Гарри помахал близнецам и двинулся дальше. Говорить не хотелось, так как он не сомневался, что вопросы будут только о том, что случилось в лабиринте. В свою очередь, близнецы и Орели кое-что знали от Флер о том, что случилось, и они не спрашивали его об этом. Гарри был очень благодарен им за это. Хотелось никогда больше не думать о той ночи.

На полпути он встретил Дафну, которая заставила его пообещать писать ему все лето. А затем обняла его, под шокированные взгляды толпы гриффиндорцев и слизеринцев.

На его лице появилась улыбка, когда он увидел Флер и остальных возле кареты. Гарри тут же окружили все шармбатонцы, чтобы пожелать ему удачи и попрощаться. За год он познакомился со всеми прибывшими в Хогвартс двадцатью студентами, и они стали хорошими друзьями. Поэтому путь к Флер занял несколько минут.

Каролин заключила его в крепкие объятия. В первый раз за их знакомство она выглядела расстроено.

— Береги себя, — тихо сказала она, вставая на цыпочки и целуя его в щеку. На ее лицо вернулась привычная хитрая улыбочка. — Мы ведь встретимся детом, верно?! — спросила она.

— Возможно… Да, конечно встретимся! — добавил Гарри, когда ее глаза опасно вспыхнули. Каролин улыбнулась и погладила его по голове, хотя ей и пришлось для этого поднять руку очень высоко.

— Хороший мальчик.

Каролин пошла к близнецам, которые сразу же упали на колени, приветствуя ее как королеву. Он увидел стоящих в стороне Флер, Крама и Седрика, поискал глазами Орели и Эми. Когда кто-то положил ладонь на его плечо, Гарри обернулся и увидел Эмми. Она крепко обняла его, взяв с него обещание заехать к ней, когда он будет во Франции. Продолжая искать Орели, он двинулся в сторону Флер. Кто-то его потянул за карету. Гарри сначала улыбнулся, поняв кто это, но его радость померкла, когда он увидел, что Орели выглядит еще более печальной, чем Каролин. Она ничего не сказала, а просто обвила его руками.

— Мне будет тебя не хватать, — тихо сказал она, отстраняясь.

— Эй… Мы с тобой снова увидимся через несколько недель, — мягко сказал он. Орели покачала головой и снова обняла его. Гарри понимал, что она чувствует. Они теперь не смогут каждый день общаться и смеяться, как было в этом году. Краем глаза он видел место, где они проводили большинство своего времени. Сердце налилось тяжестью, когда он вспомнил время, что они провели возле озера. Это было лучшее время в его жизни, и мысль о том, что это больше не повторится, угнетала Гарри.

Орели наклонилась к нему, поцеловала в губы и рассмеялась, увидев выражения лица Гарри. Только он собрался заговорить, как она остановила его, приложив свой палец к губам:

— Это не прощание. Я буду ждать вас двоих во Франции, — он улыбнулся и кивнул.

Орели в последний раз обняла его и ушла к остальным. Седрик перехватил его на пути к Флер. Та изумленно смотрела, как Гарри изо всех сил пытался освободиться от его руки.

—Для меня честь соревноваться с тобой, — сказал Крам. — Я надеюсь, мы еще увидимся.

— Я тоже, — улыбнулся в ответ Гарри. — А кто это? — Он указал на человека, стоящего чуть дальше.

— Он здесь для того, чтобы позаботится о нас, — насмешливо фыркнул Крам. — Все, что он делает это спит, пока мы выполняем всю работу.

Из недр корабля прозвучал громкий гудок.

— Мне пора идти. Удачи, Гарри Поттер.

— Просто Гарри.

— Зови меня Виктор в следующий раз, — отозвался Крам.

Бросив последний взгляд на корабль, который собирался отплывать, Гарри обернулся. Увидел Флер, стоящую рядом с каретой. Он пошел в ее сторону, пытаясь не обращать внимание на тянущее ощущение в желудке. Ты ее увидишь всего через неделю! Но сама перспектива говорить ей “до свиданья” была очень болезненной.

Когда Гарри к ней подошел, он не знал что сказать. Даже после всего этого времени, он не мог поверить, что все вот так вот сложилось между ними. Гарри не мог поверить, что он теперь так зависел от нее. Мысль о том, что они не увидятся всего неделю, не давала ему покоя. При этом ему нравилось это чувство. Гарри не считал это своей слабостью. Он считал это своей силой и чувствовал, что Флер, без сомненья чувствует тоже самое.

Кони уже били землю огромными копытами. Флер улыбнулась и обняла его. Они долго оставались в объятиях друг друга, желая никогда не расставаться. Шармбатонские кони забили копытами снова, и она взглянула на него. Гарри теперь был немного выше ростом чем она, в отличие от первой их встречи, когда они были примерно одинакового роста. Одинокая слеза потекла по ее щеке, и в следующий миг Флер накрыла его губы своими.

Они продолжали оставаться в объятиях друг друга, не обращая внимания на остальных. Она что-то пыталась сказать, но ее не было слышно сквозь легкие порывы ветра. Притянув его за рубашку, она поцеловала его еще требовательнее. Когда, наконец, они отстранились, Флер приложила свою голову к голове Гарри и со вздохом сказала:

— Одна неделя. Одна неделя и я приду за тобой, — яростно прошептала она.

— Я знаю, — пробормотал Гарри. Она кивнула, резко повернулась, быстро взбежала по ступенькам кареты и, не обернувшись, исчезла за дверью. А он стоял и смотрел, как лошади тронулись с места и вскоре были в воздухе, неся за собой карету. Гарри смотрел как они исчезают в облаках. Рукой он касался ожерелья, которое ярко светилось.

Одна неделя… Всего лишь одна неделя…