Стая (джен)

Дикая охота проносится им навстречу, когда они, спустившись в подземелье, ищут, куда же идти дальше. Охота пролетает мимо — великан в рогатом шлеме на одной из лошадей смотрит на них и показывает на лестницу.

— Кажется, нам туда. Эй, Снейп! — кричит Сириус. — Ты там? Вылезай!

Снейп не отвечает, и они спускаются вниз.

Носатый сидит у какого-то гобелена, привалившись к нему, и не двигается.

— Эй! Ну чего так переживать…

Рядом шипит что-то непонятное Ремус, выхватывает палочку, и Сириус наконец-то замечает: то, что ему показалось отсветами, лежащими на голове Снейпа, на самом деле — руки. Руки из гобелена. Руки женщины в алом платье.

Он сглатывает.

— Отпусти его, гадина!

Она наклоняется вперед, из гобелена, наружу, чепец соскальзывает с ее волос и падает вниз. На пол. Рядом с ногой Снейпа. Женщина поднимает голову и улыбается бешеной улыбкой. Сириус отступает на шаг: у нее в глазах безумная слепая жажда.

— Что это? — шепчет Джеймс. — Чем ее? Чем?

— Огнем, — задушенно отвечает Ремус. — Но я не помню… я не помню заклинания!

Он тоже… Нет. Он помнит. Он вычитал его год назад. Он поджег любимое мамино платье, и ему приказали забыть это заклинание, и поэтому…

Сириус сжимает палочку, направляет в скалящуюся рожу и орет:

— Инсендио! В пыль тебя! В пепел! — Женщина отшатывается в глубину, Снейп оседает на пол, а она кидается к краю гобелена, и Сириус ведет огонь следом. — Чтоб тебя больше никто никогда не видел, гадина, не убежишь!

— Инсендио! — Ремус направляет огонь к противоположному краю. А Джеймс, выругавшись, ныряет под струи огня и оттаскивает Снейпа из-под когтей женщины. Она цапает Джеймса за рукав, он дергается и выдирается, оставив ей разодранную мантию, отползает подальше.

Гобелен горит уже с двух сторон. Женщина сжимается в комок в центре — пламя раздирает в клочки кричащих от боли единорогов, но она молчит.

Она молчит до конца.

Потом появляется директор и отправляет их всех в больничное крыло. Снейпа понятно почему, Джеймса — потому что у него обгорело ухо и эта безумная тетка его поцарапала, самого Сириуса — потому что он умудрился обжечься своим же заклинанием (в героической версии это нужно будет вырезать), а Ремуса — за компанию.

Два часа спустя Снейп сидит на застеленной кровати с укрепляющим зельем в чашке с цветочками, а они на стульях вокруг, и смотрят на директора, а директор на них.

Снейп хмурится.

— Я полагаю, — мягко говорит директор, — что в этой ситуации было бы вежливым говорить вслух.

— Я ошибся, — говорит Снейп. — Я допустил опасное. Какое наказание?

Это первое, что он хочет спросить? Серьезно?

— Мне кажется, что хуже предательства друга нет ничего, — отвечает директор. — А эта Марта предала тебя.

— Так что вообще случилось-то? — вмешивается Сириус. — Это она убивала, что ли?

Снейп качает головой.

— Страшный воин, — говорит он глухо. — Это он. Но она ему сказала. Пирог. Как я не понял.

— Чего?

— Какой еще пирог? — спрашивает Джеймс.

— Пожалуй, я расскажу по порядку, — говорит директор. — Не возражаете, мистер Снейп?

Тот безучастно качает головой. У него совсем пустое лицо.

— Портрет «Тетушки Марты», как выяснилось был писан магическим художником Бэзилом Холлуордом с его родной тетки Марты. Каковая тетка спустя двадцать лет была приговорена к поцелую дементора за массовые убийства и порабощение магглов. С помощью своих пирогов. Ее называли «Серсея», ей служила вся ее деревня. Вы ее знали, мистер Снейп, верно?

Он — знал? Это как?

Снейп кивает.

— Марта-пятая… меня учила. Травы. Она не такая! — и у него в глазах вспыхивает огонь. — Они не такие больше!

Директор кивает.

— Я вам верю. Вполне возможно, что внутри дементора оказывается только неповрежденная, чистая часть души…

Внутри дементора?..

Сириус переглядывается с Джеймсом и Ремом. Это — как? Значит Носатый и вправду что ли?..

— …Но портрет писали с нее самой, и отпечаток души остался там со всеми изъянами… К сожалению, мы очень мало знаем о портретах, — продолжает директор. — Но эта женщина, будучи портретом, решила стать живой.

— Разве такое бывает? — спрашивает Ремус. — Они же совсем все-таки ненастоящие …

— Магия, мистер Люпин, может многое. Особенно если чрезвычайно сильный ментальный маг желает этого всем сердцем. А чтобы он пожелал…

— Она убила его друзей-портреты, — говорит Сириус. Ему больше не хочется смеяться над дружбой с портретом. Его мутит.

— Именно так. Руками одурманенного Страшного воина-викинга убила друзей, а потом показала себя умирающей. И правильно рассудила, что мистер Снейп сделает все, чтобы спасти связь с домом, которую он ощущал, — возможно, не осознавая.

— Осознавая, — говорит Снейп мертво. — Я знаю, что думаю.

— Мистер Снейп…

Носатый мотает головой и утыкается в кружку.

— И все же, мистер Снейп…

«У меня есть имя!» — яростно проносится сквозь голову Сириуса. Кажется, в мозгу звенит. Рядом трет лоб Джеймс. Ремус держится за виски, а у директора очень странное выражение лица. И Сириус вздыхает.

У них на самом деле немало общего — если Носатый и впрямь из Азкабана. Дом Блэков тоже… не курорт.

— Эй, Ссс, — говорит Сириус.

Тот поднимает голову. На его лице едва держится безразличие. Тронь — упадет.

— Научи меня, — говорит Сириус.

В воздухе явно ощущается вопрос.

— Твоему имени. Научи меня.

Директор вздыхает, открывает было рот, но Снейп вскидывает ладонь, и он молчит. Смотрит, прищурившись, как Снейп думает.

— Научи и меня, — говорит Снейп наконец. — Как быть. Когда человек.

И Сириус ухмыляется и протягивает руку.

— Заметано!

Снейп смотрит на его ладонь, что-то явно вспоминает.

А потом пожимает ее.