История другой семьи: Хроники Снейпа (джен)

Четверг, 9 января 1975 (день перед новой луной)

На свой пятнадцатый день рождения Северус получил худший подарок. Проснувшись, он ощутил лёгкий зуд и боль в правом уголке губ. Ощупав место нарыва, он обнаружил небольшую шишку. Взгляд в зеркало подтвердил предположения: у него выскочил прыщ.

— Лестрейндж знает заклинание, чтобы убрать это, — сказал Уилкис, у которого похожие проблемы начались ещё с Хэллоуина.

— Я подумаю. Может, я захочу его оставить.

— Может, ты его специально наколдовал? Может, тебе нравится Вильгельмина, — вклинился Малсибер, подходя к товарищам, чтобы самому убедиться, что у Северуса прыщ. — Слыхал, у неё слабость на прыщи.

Уилкис усмехнулся.

— Скорей она просто умеет разбираться в людях. Да ладно тебе, Снейп, поговори с Лестрейнджем.

— Я серьёзно. Может, оставлю.

— И будешь везде расхаживать с этим уродством? Вот чудила.

Дело было не только в прыще. Северус заметил, что его волосы стали жирнее и поддерживать гигиену теперь было не так просто. Он всё так же избегал посещения общей ванной, но знал, что совсем скоро придётся принять важное решение: либо начать как-то улучшать свою внешность, либо позволить изменениям случиться.

Северус понимал, что никогда не будет привлекательным. У него было мамино узкое лицо, кожа землистого оттенка и тонкие жидкие волосы. На уже и так довольно крупном носу развивалась горбинка, и становилось ясно, что помимо неё от отца ему передался жёсткий выступающий подбородок. Тёмные маленькие глаза были посажены слишком близко, а зубы с самого детства росли вкривь. Чёрные школьные одежды лишь подчёркивали болезненную бледность — при лунном свете он вполне мог сойти за вампира. Северусу такая мысль даже нравилась. Он находил вампиров весьма занятными.

«Почему они так одержимы своей внешностью? Всё из-за девчонок? Они хотят нравиться девчонкам?» Но Северус носил в себе демона, а потому не видел смысла вкладываться в то, чем не мог обладать. Он оставит и прыщ, и жирные волосы, решил он. Он не будет тратить время на внешность. Внутренний мир, его разум — вот что имело значение, вот на чём следовало сосредоточить свои усилия.

Лили оставила записку с поздравлениями, где объяснила, что не сможет с ним увидеться. Северус отправился к озеру один, чтобы позапускать блинчики и посидеть на камне Лили.

Работа над заклинанием Сектумсемпра продолжалась. Северус провёл полтора часа, совершенствуя резкость взмаха палочки. Ему хотелось, чтобы действие заклинания напоминало точные надрезы хирургического скальпеля, а не грубую работу мясницкого ножа. На этот раз он не произносил формулу вслух. Северус понимал, что в легкомысленных руках режущее заклинание могло оказаться смертельным оружием, а потому не хотел, чтобы его случайно подслушали.

После долгих размышлений Северус также разработал концепт чар для самозащиты — на случай, если его когда-нибудь снова застанут врасплох. По его задумке, чары должны были отрывать обидчика от земли и переворачивать вверх тормашками. От шока тот отпускал бы жертву, предоставляя ей шанс убежать. Заклинание должно было работать невербально на случай, если кто-нибудь опять зажмёт Северусу рот. Оставалось лишь определить словесную формулу.

Тёмный вечер был совершенно тих, морозный воздух не тревожил даже ветер. Северус стоял на берегу озера совсем один, когда услышал лёгкий… звук. Он обернулся, но ничего не увидел. Ему стало не по себе. Что-то скрывалось там, между деревьями. Он был в этом уверен.

Решив, что пора возвращаться, Северус медленно двинулся в сторону замка. Осторожно оглянувшись напоследок, он увидел глаза. Зелёные глаза в чёрном лесу. Держа палочку наготове, он попятился. Глаза наблюдали за ним, пока он не достиг подножья утёса, а затем исчезли. Тяжело дыша, Северус принялся спешно подниматься по тропинке вверх. Увиденное в тусклом свете звёзд испугало его — по большей части оттого, что Северус не знал, что именно он видел.

Четверо студентов под сенью деревьев были насторожены не меньше Северуса.

— Кто это был? — прошептал Сириус, прислушиваясь к торопливой поступи, приглушённой снегом.

Джеймс зажёг маленький огонёк Люмос и заглянул в карту, над которой они работали. Имя «Северус Снейп» двигалось по утёсу в направлении замка.

— Интересно, что он делал здесь один в кромешной тьме?

* * *

Встречи с Хагридом снова стали регулярными.

— Весу набрал маленько. Это хорошо. Больно на тебя худущего было смотреть. Ты собираешься чего-нибудь делать с этим прыщом? Нет? Ну, как знаешь. Только ты имей в виду, что старше становишься. Следить нужно за собой получше. Знаю, тебе не хочется, чтоб на спину твою глазели, но пора сообразить себе какой-нибудь другой способ мытья.

— Меня вполне устраивает нынешний.

— Тебя-то да, а других? Взгляни фактам в лицо, парень: подрастая, мальчишки начинают попахивать. Зачем всё усложнять? — Вдруг Хагрид хитро прищурился. — То есть, дело-то твоё, конечно, но вряд ли ты хочешь привлекать к себе больше внимания, чем привык.

— Ты думаешь?

— Уверен.

Северус размышлял над словами Хагрида, пока тот проводил свой стандартный осмотр.

— Если мне понадобится помыться, куда бы я мог пойти?

— Ну, у меня тут довольно просторная ванна. Можешь нет-нет, да заглядывать. Принцессой уж становиться не обязательно, но мыло да мочалка время от времени... помогут тебе не выделяться. Понимаешь, о чём я толкую?

Северус понял, о чём тот толкует.

* * *

Лили привезла из дома ворох газетных вырезок.

— Они и правда работали над этим пару лет! Кто бы мог подумать? Русские и американцы планируют миссию? Астронавты и космонавты вместе? Будущее космической программы становится всё грандиознее! Ты обязательно когда-нибудь полетишь в космос!

Запуск «Аполлона» и «Союза» был назначен на июль, но Северус и Лили приступили к изучению конструкции стыковочного модуля ещё в феврале.

Было даже несколько встреч с Дамблдором.

— Теперь я хочу, чтобы вы подумали о смерти родителей. Я знаю, это непросто. Постарайтесь ничего не скрывать... Хорошо, но это было слишком натуралистично.

— Я видел кровь на полу. Чего вы от меня хотите?

— Вы видели кровь, но не видели, как упала ваша мать. То, что вы показываете, — всего лишь ваша версия событий. Такие образы опасны, поскольку не являются истиной. Они лишь плод ваших домыслов, Северус.

— Я думал, легилименты видят правду.

— Они видят то, что вы сами считаете правдой. Если вы считаете кого-то убийцей, легилимент видит убийство. Если вы считаете, что обвиняемого кто-то «подставил», легилимент видит «подтасовку» улик. Только вы решаете, что увидит легилимент.

— Значит, я всегда могу соврать.

— Нет, легилимент видит правду. Вашу правду. Просто иногда вы можете выбирать, которую часть правды показать легилименту. Ключ в выборе воспоминаний, а не в их фальсификации.

* * *

— Так что он там делал? Тьма стояла кромешная, холодно так, что недолго концы отморозить. Да ещё и тихо, как в гробу. Вы его слышали? Слышали, чтоб он что-нибудь говорил?

Сириус был вынужден признать, что ничего не слышал, так же, как и Питер с Римусом.

— Может, он колдует невербальные, — предположил Римус.

— Алло. Земля — Римусу, приём! Он четверогодка, как и мы. Здесь не учат невербальным до шестого курса.

— Точно. Как будто тебя это когда-то останавливало. Сказал человек, который пытается стать анимагом. Разве этому здесь учат?

— Думаешь, он упражняется с невербальными?

— Я бы жизнь на это поставил.

— Значит, снова война.

Новая война началась со шпионажа и сбора сведений. На протяжении нескольких недель, куда бы Северус ни пошёл, за ним всегда следовал кто-то из четверых гриффиндорцев. Наименее заметным был Питер Петтигрю. Петтигрю следил за Северусом в библиотеке, где тот проводил всё больше и больше времени, изучая всякую книгу, в которой было хоть какое-то упоминание тёмных искусств. Питер записывал названия всего, что читал Северус, и вскоре сам заинтересовался некоторыми фолиантами. Спустя какое-то время он наблюдал за Северусом, читая те же самые книги.

Сириус взял на себя большую часть «полевой» разведки, но очень быстро пал духом, поскольку Северус, казалось, обладал поразительной способностью избавляться от хвостов. Если бы Сириус не знал, что на территории Хогвартса трансгрессия запрещена, то был бы уверен, что для своих перемещений Северус использует магию.

— Может, ты держишься слишком близко, — предположил Джеймс. — И он видит, что ты за ним следишь.

— Если держаться не близко, то я его потеряю. К тому же пускай знает, что я за ним слежу. Хочу, чтоб он понервничал.

— Блестящий подход к шпионажу, дружище. И что мы тогда узнаем? Мы не за ним охотимся, помнишь? Мы пытаемся помешать вербовке.

— Я охочусь за щенком Беллы. Регулус сказал, на Рождество тот подружился с Малфоем.

— Регулус не знает, о чём говорит. Чтобы Малфой сюсюкался с полукровкой? Да никогда.

Римус облокотился на столбик своей кровати.

— Вам интересно будет узнать, что он даёт частные уроки половине Слизерина?

— Да ладно?

— Зелья и чары. Кажется, все они вдруг заволновались об оценках.

Джеймс ненадолго задумался и наконец сказал:

— Сириус, теперь возьмёшься за слежку в замке. Посмотрим, удастся ли мне проследить, куда он ходит по вечерам.

* * *

Эйвери подошёл к Северусу в общей гостиной.

— Мне нужно сделать это вечером.

— Нужно было планировать раньше. Сегодня я занят.

— Я плачу тебе. Ты работаешь на меня. Мне нужно сегодня.

Северус насмешливо вскинул брови:

— Я работаю на тебя? За те гроши, что ты мне платишь, это называется благотворительностью. Может, ты не знал, но ты не единственный, с кем я занимаюсь.

— Думаешь, ты умнее всех, да? Ошибаешься.

— Мои мозги стоят пятьдесят пенсов за фунт, а твои — сто фунтов за унцию. Именно поэтому я даю тебе уроки, а не наоборот.

— По твоей логике мои мозги получаются дороже.

— Ну конечно. Всё дело в спросе и предложении. Знаешь, сколько чистокровных нужно убить, чтобы наскреблась хотя бы унция мозгов?

Это было не самым дипломатичным высказыванием для гостиной Слизерина, так что Северус поспешил убраться, радуясь, что этим вечером его ждали в другом месте.

Тем вечером Северус собирался увидеться с Лили, поскольку давал уроки и ей тоже. Разница была лишь в том, что Лили он обучал собственным заклинаниям. Первым было Муффлиато, которое он создал для Нарциссы с Люциусом. Заклинание позволило бы друзьям общаться на сдвоенных занятиях без страха, что их подслушают. Северусу хотелось, чтобы Лили умела применять чары невербально, но научить этому было сложнее.

Спускаясь по мраморной лестнице после ужина, Северус по привычке проверил, нет ли за ним слежки. На протяжении последних недель за ним наблюдали всякий раз, когда он выходил из замка. Тогда он придумал простенькое заклинание, затуманивающее разум шпиона, чтобы тот терял след. Северус применял его только в случае крайней необходимости, не желая заклинать по ошибке невинных. Казалось, сегодня хвоста не было.

На первом этаже, рядом с аудиторией, где проходили занятия Бинса, Джеймс Поттер выглядывал из узкого окна наружу. По направлению Северуса он предположил, что тот снова отправился к озеру. Прямо сейчас, после ужина — время, когда никто его там не потревожит. Покинув свой наблюдательный пост, Джеймс спустился вниз, вышел из замка и осторожно двинулся к озеру.

Он никак не ожидал увидеть там то, что увидел: Северус был с девчонкой. Девчонкой, чьи мантия и плащ были отделаны гриффиндорскими цветами. Она сидела на огромном камне, а Северус расположился на земле у её ног. Вдруг Северус встал и указал на сухую ветку, лежавшую неподалёку от них. Ветка медленно поднялась с земли, несмотря на то, Северус не проронил ни слова. Джеймс подобрался ближе.

Внезапно девочка поднялась, и Джеймс тут же её узнал: она училась на четвёртом курсе, как и он сам. Магглорождённая. Лили Эванс. Она пристально уставилась на ветку, но ничего не происходило. Теперь до Джеймса долетали обрывки разговора.

— Ты должна сосредоточиться на невербальной части своего мозга.

— Я не знаю, где находится невербальная часть моего мозга.

— Я тоже не знаю, где находится твоя, но моя расположена справа, прямо над ухом.

— Ты меня дурачишь! Никто не может почувствовать, какой частью мозга он думает.

— Я клянусь, она прямо там, справа. Просто сосредоточься, ладно?

Джеймс покрался назад, желая остаться незамеченным.

Четверо друзей встретились в Большом зале и отсели подальше от товарищей по факультету, шикая на всех, кто пытался к ним присоединиться.

— Он встречается с девчонкой Эванс, — сообщил Джеймс. — Учит её тёмной магии.

Римус перебил его:

— Это невозможно, Лили не интересуется тёмной магией. Она одна из самых добрых девочек на курсе.

— И ты знаешь это, потому что?.. — Джеймс начинал чувствовать, что не справится со всеми откровениями за один вечер.

— Мы с ней общаемся. С прошлого года. Она знает, что у меня есть «проблема», и хочет помочь.

Сириус усмехнулся:

— А она знает, что это за проблема?

— Нет, но это неважно. Она просто хорошая. Любит помогать людям.

— Если она возится и с Лунатиком, и Заклинателем, значит, она точно по части Тёмных искусств. — Сириуса, казалось, вся эта ситуация только забавляла.

— Ой, захлопнись, — отмахнулся Джеймс. — Она, наверное, просто не знает, во что ввязывается, не знает, каким опасным это может быть. Я должен с ней поговорить. Римус, устроишь нам встречу?

* * *

— Конечно я тебя знаю. Тебя все знают, ты же охотник в команде по квиддичу.

Джеймс польщённо просиял и быстро перешёл к делу:

— Нам нужно поговорить о том, с кем ты водишь дружбу. — И он вкратце объяснил Лили, как узнал о них с Северусом.

— Ты что, шпионил за мной?

— Нет, я следил за Снейпом.

— И что, это как-то оправдывает твой шпионаж?

— Слушай, мне жаль, что так вышло. Но на Слизерине собралась целая группа, которая занимается тёмной магией, а их семьи связаны с тёмным волшебником, который вербовал себе последователей последние четыре года. Твой «друг» — один из заводил этой группы. Он опасен.

— Северус? — Лили усмехнулась. — Опасен? Похоже, ты и следить-то толком не умеешь. И если ты думаешь, что будешь диктовать мне, с кем дружить, то… Подумай ещё. А ты! — Она резко повернулась к Римусу. — Мне за тебя стыдно!

— Знаешь, — зловеще произнёс Джеймс, — нам ведь придётся присматривать и за тобой тоже.

— Тогда мне и правда придётся заглянуть в парочку тёмных книг, чтобы избавиться от тебя.

— Может, и придётся.

Так война перешла в активную фазу.

Выходя с урока по истории магии, Северус подвергся заклинанию, вырастившему на его теле кошачью шерсть черепахового окраса. Худшим было то, что от шерсти всё принялось ужасно чесаться, а мисс Помфри понадобилось целых два часа, чтобы избавить его от мучений. В отместку Северус поработал над зеркалом на третьем этаже — тем, в которое так любил смотреться Джеймс, поправляя свои стратегически-небрежно растрёпанные волосы. Дождавшись, когда Поттер подойдёт к зеркалу, Северус активировал чары, одарив Джеймса страшным косоглазием.

Риктусемпра на травологии толкнула Северуса на этажерку с только что пересаженными плотоядными растениями, которые принялись щипать его за уши, нос и пальцы. Уилкис и Розье лихорадочно помогали профессору Мюллейну отцепить от Северуса мухоловки, пока тот катался по полу от неконтролируемого смеха. Ответом было заклинание Арпага, вызвавшее в руке Сириуса спазм как раз в тот момент, когда тот помогал Ариадне Масгрейв надеть плащ, что заставило Блэка схватить девушку за неположенное место и привело, в свою очередь, к звонкой пощёчине и концу их только зарождавшихся отношений.

От ответного сглаза Джеймса с Сириусом Северус успел увернуться. Чары срикошетили и угодили в несчастного Бертрама Обри, раздув его голову в два раза. На этот выпад Северус решил не реагировать, холодно заметив: «Думал, вы против тёмной магии», когда обидчиков уводили отбывать наказание.

Следующие несколько дней всё было мирно, но лишь потому, что Джеймс с Сириусом искали новое заклинание. Шоу развернулось на уроке астрономии, когда Северус вдруг ощутил острую необходимость продекламировать имя каждого созвездия, звёздного скопления, красного гиганта, туманности, галактики и белого карлика с их карт — все триста шестьдесят пять тысяч семьсот двадцать девять из них, пока разгневанная профессор Синистра не доставила его в подземелья к Слизнорту с холодной как лёд ремаркой: «Этот, полагаю, ваш».

Суровые времена требовали суровых мер. Подождав пару дней, пока всё не утихнет, Северус наслал на Джеймса с Сириусом чары Эроса, тщательно рассчитанные на период увлечённости, период ухаживаний, период ревности и фазу нежности, перед тем как перейти в окончательно распустившуюся любовь. Интересно было то, что окружение Джеймса и Сириуса не заметило в поведении друзей ничего необычного в первые двенадцать часов, после которых снять действие чар было уже практически невозможно.

Лили не стала говорить Северусу о том, что Джеймс ей угрожал, но теперь куда чаще искала компании старого друга. Вместе они ходили на долгие прогулки вокруг озера, устраивали пикники по выходным и вспоминали жизнь среди магглов. Северус наконец открыл Лили правду о смерти родителей, а она в ответ поделилась с ним переживаниями о том, каково это — быть магглорождённой в Хогвартсе. Кроме всего прочего, друзья готовились к полёту «Союз-Аполлон».

Северус и Лили понимали, что не смогут посмотреть запуск вместе, потому что тот был назначен на июль, но пообещали друг другу самостоятельное дежурство. Между тем они повторяли каждый аспект миссии и даже начали понемногу учить русский в честь такого исторического события. При встрече они желали друг другу «dobree dyen», называли друг друга «moy droog» и говорили «spasibo» всякий раз в знак благодарности. Северус узнал, что по-русски его имя писалось как «CEBEPYC», и все свои заметки отныне подписывал только так.

Друзьям нравилось, что большинство волшебников не знали о том, как обстояли дела во внешнем мире, — это придавало их маггловскому происхождению особый романтический флёр и позволяло иметь общий секрет, недоступный для остальных.

Скоро наступила пора экзаменов, а за ней — конец учебного года. Северус гадал, позовёт ли Дамблдор его к себе, чтобы вручить билет на поезд, хотя и не знал, куда этот поезд мог его доставить. Всё лето было под вопросом. Наконец Северус получил приглашение в кабинет директора и узнал, что должен будет оставить свои вещи в Хогвартсе до сентября: Нана трансгрессирует за ним в Хогсмид, но не сможет перенести слишком тяжёлый багаж. Северус собрал все вещи в коробки и отнёс их в кабинет к Слизнорту на хранение.

Последний тест, последние сборы, последние «прощай!», и в пятницу 27-го июня 1975 года Северус спустился к воротам замка, где его уже поджидала Нана. Мгновение спустя они оказались дома в Ланкашире.

Это было лето настоящего зельеварения. Поскольку Северусу полагалось жить за счёт Наны весь июль, та рассчитывала на некоторую помощь. Всё началось с сада с его наперстянками, окопниками, буковицами, аконитом, белладонной и девичьей травой. Симбиоз живущих в саду птиц, пчёл и червей поражал Северуса своей гармоничностью.

— Ты их передержал, Расс. Нужно было собрать ещё вчера.

— Я безнадёжен. Почему так сложно работать со всем живым?

— Талант к зельям не всегда передаётся с талантом к травничеству, однако хороший зельевар обязан знать, как обращаться с растениями.

Зелья. Это было совсем другое дело. Здесь Северусу удавалось отрабатывать своё содержание с лихвой. Настойки, отвары, припарки, сиропы и пастилки — запас целительных средств Наны теперь не нуждался в пополнении, несмотря на то, что пользовался активным спросом, поскольку люди близлежащих городков, казалось, только и делали, что болели. Кто-то из них расплачивался продуктами, кто-то деньгами, и впервые в жизни у Северуса появились собственные сбережения.

Вторник, 15 июля 1975 (первая лунная четверть)

Нана и Северус работали в саду в то утро, на которое был запланирован запуск «Аполлона» и «Союза». Ракета русских должна была взмыть в небо в двадцать минут первого. Северус старался поскорей разделаться со своими обязанностями, чтобы в назначенное время присоединиться к Лили (хотя бы мысленно). Внезапно у калитки раздался резкий свист тормозов старенького автомобиля, Нана и Северус одновременно повернулись на звук. С пассажирского сидения выскочила женщина.

— Миссис Принц! Миссис Принц! Мой Билл! Он упал! Вы должны поехать со мной…

— Расс, сумка у двери, принеси. Скорее!

Северус бросился в дом за сумкой для оказания первой помощи, которую Нана всегда держала наготове у входной двери, пока Константина торопливо пробиралась через сад к ожидавшей её машине. Когда Северус вернулся и прыгнул в салон вслед за Наной, автомобиль рывком тронулся с места. Северус зажмурился. Он не ездил на машине уже пару лет и сейчас не мог думать ни о чём, кроме страшного кювета, в который влетел отец…

Менее чем через десять минут они были на месте. Небольшая группка соседей собралась вокруг Билла, который, судя по всему, до своего падения с крыши чинил кровлю. Теперь он лежал на левом боку, тело согнулось под странным углом. Кто-то укрыл его одеялом. Завидев Нану, люди уважительно разошлись в стороны.

— Надеюсь, вы его не двигали?

— Как можно, мэм. У бедняги, кажется, что-то со спиной. Бог знает, что с ним сталось бы, если б мы его подвинули.

— Может, и к лучшему, — пробормотала Нана, опустившись на колени рядом с Биллом. Она ощупала его холодную, липкую от пота кожу, проверила пульс у горла и на руке. Лицо её помрачнело. — У него внутреннее кровотечение. Серьёзное кровотечение, он умирает. У меня нет для него снадобья.

Мать Билла громко всхлипнула. Нана повернулась к ней, желая что-то сказать, но вдруг заметила за её спиной испуганного Северуса, всё так же сжимавшего в руках сумку первой помощи.

— Расс, подойди сюда. Давай, не мешкай.

Северус подошёл и опустился на колени рядом с Наной. Она говорила торопливо, но мягко:

— Ты можешь читать людей. Эйлин мне рассказывала. Прочти его. Узнай, где находится кровотечение.

— Я никогда… Я не могу…

— Не смей говорить «не могу», когда на кону стоит чья-то жизнь, — строго оборвала Нана. — Попытайся.

Северус вгляделся в бледное лицо Билла: на вид юноше было не больше семнадцати. «Зрительный контакт. Нужен зрительный контакт». Северус осторожно приподнял Биллу веки, чтобы посмотреть в остекленевшие голубые глаза. Ничего. Будто туман. Лихорадочное биение сердца и участившееся дыхание. Но затем… Северус вдруг согнулся от боли. Нана обняла его за плечи, и он схватился за левый бок в районе рёбер.

— Здесь. Оно здесь.

— Разрыв селезёнки, — снова пробормотала Нана и, уже обращаясь к людям, громче произнесла: — Уведите его.

Северуса отвели в сторону, а Нана вытащила палочку, взяла Билла за руку и низким голосом принялась напевать древнее заклинание. Воздух вокруг словно похолодел. Казалось, время обратилось вспять, пока Нана монотонно заговаривала увечье, плавно раскачиваясь взад-вперёд. Затем всё кончилось. Она снова подманила Северуса к себе.

— Проверь, в порядке ли голова, и найди, где повреждены нервы спины.

И снова Северус заглянул в голубые глаза, и снова Нана качалась и пела, пока дыхание Билла не выровнялось, а кожа не приобрела естественный розоватый оттенок. Наконец ведьма разрешила занести в юношу в дом.

От изнеможения Нана не могла встать. Один из мужчин поднял её на руки и отнёс в гостиную, где её устроили на диване и принесли ей чаю с печеньем. Об оплате никто не заговаривал: было ясно, что на протяжении многих месяцев дрова у Константины Принц всегда будут наколоты, огород вскопан, а сама она не будет нуждаться ни в хлебе, ни в яйцах.

— Как ты это сделала? — спросил Северус, когда они вернулись домой. — Нам ведь нельзя колдовать при магглах.

— Магглах? Что за гадкое слово. Это люди, Расс. Они знают, что в Пендле испокон веков жили ведьмы. Что мы должны сделать, взять и испариться? Потому что какое-то новоиспечённое Министерство настрочило стопку глупых законов?

— Нана, а ты научишь меня целительству?

Понедельник, 21 июля 1975 (полнолуние)

Через неделю Северус наконец набрался храбрости посетить собственный дом. Идти предстояло долго, Северус планировал остаться там на весь день, так что Нана собрала ему немного еды, и он двинулся в путь. Дорога пролегала через пустоши. Северусу хотелось, чтобы его визит остался незамеченным, а потому он обогнул городишко и зашёл в него со стороны заброшенной фабрики. Ещё больше соседских домов стояли заколоченными — их хозяева отправились на поиски работы в крупные города. Казалось, угольная шахта в соседнем городке была всё ещё открыта.

Задний двор сплошь зарос сорняками. Северус простоял снаружи четверть часа, прежде чем собрался с силами и скользнул в дом. Внутри всё было так, как в октябре: чашка на кухонном столе, чай в которой давно испарился, незаправленная постель в родительской спальне, бурое пятно на половике у подножья лестницы...

Внезапно ощутив желание видеть дом таким, словно мать всё ещё за ним присматривала, Северус принялся наводить порядок. Он помыл посуду, протёр пыль, подмёл пол, заправил постель... Затем поднялся в крохотную кладовку, чтобы забрать кое-что из вещей для Хогвартса. Его внимание привлекла небольшая шкатулка, в которой хранились фотографии с родительской свадьбы. Северус немедленно её захлопнул, задвинул в дальний угол и стал искать дальше. В одном из старых ящиков были собраны вещи и игрушки, которые он смутно помнил из детства. Северус возвёл глаза к потолку и простоял так с минуту, пока не убедился, что не заплачет.

Затем под чемоданами со щербатой посудой и застиранным постельным бельём он нашёл книги — шесть коробок с книгами. На одной из них лежал справочник судоводителя более чем столетней давности. Северус перенёс все шесть коробок в гостиную и разложил книги на диване и креслах.

В первой группе оказались школьные учебники, подписанные именами Тобиаса Снейпа, Эдварда Снейпа и Леоноры Смит — учебники по арифметике, истории Англии, чтению, чистописанию и французскому языку. Северус догадался, что Леонорой Смит когда-то звали бабушку Снейп. Он не знал, что она умела говорить по-французски.

Мамины учебники тоже были там, Северус отложил их в сторону от остальных, поскольку знал, что те обязательно понадобятся ему в Хогвартсе.

К другой группе относилась отраслевая литература для моряков, почти вся выпущенная в девятнадцатом веке. Северуса особенно заворожили руководства по коммуникации: флаги стран, ручная сигнализация и азбука Морзе.

В одной из коробок хранились обычные журналы — полная подборка выпусков «Стрэнд» за 1890-1893 годы. «Зачем это здесь?» Полистав страницы, Северус обнаружил рассказы о Шерлоке Холмсе. Кто-то из родителей бабушки определённо не хотел расставаться с любимым героем.

Кроме Дойля в семье Снейпов почитали Агату Кристи и Дафну дю Морье — впрочем, как и массу других менее известных писателей тридцатых и сороковых годов. Возможно, большинство из них любила и сама бабушка.

Содержание последней коробки отличалось от прочих. Почти все книги в ней были объёмными, тяжёлыми, тщательно завёрнутыми в парусину и клеёнчатую ткань. Клеёнка была старая, рассохшаяся и потрескавшаяся. Северус развернул пару фолиантов: это были старинные гримуары восемнадцатого века, один — по астрологическим соответствиям, а второй — по талисманам. Северус вернул оба тома к остальным и отнёс коробку обратно в кладовку, спрятав её под чемоданами и старым бельём. Защиты Дамблдора хватало для того, чтобы избавить дом от любопытных, но всё же нельзя было хранить такие фолианты где попало.

Оставшиеся внизу книги Северус разложил по коробкам, но не стал поднимать их наверх. Он решил, что купит в гостиную стеллажи и отныне всё будет стоять на виду, а не пылиться по тёмным углам. Эта идея, однако, требовала дополнительных размышлений. Прихватив с собой учебники для пятого курса, Северус запер дом и отправился обратно к Нане.

На середине пути его настигло горькое осознание: весь прошлый год, пока отец сидел без работы и в доме не было ни гроша, решение пылилось у них в кладовке. Те фолианты могли принести им огромную прибыль. Даже выпуски «Стрэнда» чего-то да стоили. Весь прошлый год Тобиас Снейп сидел на горе из денег и даже не подозревал об этом.

— Я нашёл у мамы целый ящик со старыми книгами по магии, очень старыми. Чьи они? — спросил Северус у Наны тем же вечером после ужина.

— Старыми? Что-то не припоминаю. Что за книги?

— Астрология, талисманы. Всё в таком духе.

— Скорее всего, они принадлежали семье твоего деда, а не моей. Кое-кто из Снейпов очень интересовался тайнами колдовства. Хотела бы я знать, как эти книги попали к Эйлин.

Таким образом, у Наны не нашлось для него ответов, только вопросы. И всё-таки у Северуса оставались книги, которые, как он знал, положат хорошее начало домашней библиотеке.

В начале августа он на три с половиной недели отправился жить к бабушке Снейп. К тому времени у Северуса уже имелся целый список целительных заговоров для практики и старый анатомический атлас, по которому он собирался изучать строение внутренних органов вроде селезёнки и почек.

У бабушки Снейп он располагал массой времени для учёбы и отдыха. Бабушка тоже держала небольшой садик, правда, её сад предназначался для цветов и бабочек. Северус рассказал ей о своём визите домой.

— Я нашёл кое-что из твоих старых учебников. Не знал, что ты учила французский.

— Je m'appelle Léonora. Comment-allez vous?⁽¹⁾ — рассмеялась бабушка. — Это всё, что я помню. Больше ничего не было? — Она резала курицу на ужин.

— Книги по морскому делу. Старые журналы с рассказами о Шерлоке Холмсе. Масса детективов.

— Я дала их Тоби, чтобы он читал тебе, пока ты растёшь, — кивнула бабушка. — Всё, кроме морских книжек твоего прадеда — их полагалось изучать самому Тоби.

— Ещё я нашёл книги дедушки Принца. Старинные тома по магии и талисманам.

Бабушка на минуту оторвалась от курицы и посмотрела на Северуса:

— Дитя моё, Принцы не хранили книг. Это коллекция твоего прадедушки Снейпа.

Оживлённый Северус почувствовал, как в животе затягивается узел радостного возбуждения:

— Я помню книги о тёмных существах и культах. Откуда у него столько продвинутой литературы?

— Из путешествий. Разве Венсли и Тоби не рассказывали тебе о нашей семье?

Северус помотал головой.

— Я знаю, что Венни был капитаном дальнего плавания — вот откуда у него все эти сморщенные головы и куклы вуду. Но это всё.

Бабушка вернулась к готовке и начала свой рассказ:

— Мы с Константиной происходим из старинных ланкаширских семейств, а Принцы и Снейпы родом из Йоркшира. Принцы жили в Киппаксе — это деревня на окраине округа Лидс. Думаю, они приняли неудачную сторону в гражданской войне около пятисот лет назад и были вынуждены уехать в более безопасное место. Волшебное сообщество Киппакса идеально подошло для того, чтобы залечь на дно. Принцам выделили землю, и они обустроились.

Деревня Снейпов раньше относилась к Норт-Райдингу. Думаю, сначала они перебрались южнее к Рипону, а уж потом сюда по Лидс-ливерпульскому каналу. Венсли Снейп, твой прадед, ходил в море как раз из Ливерпульских портов.

Он обплавал весь свет, много чего повидал. И хоть образования у него почти не было, Венсли был самым эрудированным человеком, которого я знала. В путешествиях он и заинтересовался магией. Я знаю, что тебе достались его карибские куклы вуду, сушёные головы с Новой Гвинеи, и уж наверняка ядовитые дротики с Амазонки тоже лежат где-то у вас… Этот мужчина собрал себе наижутчайшую коллекцию — после каждого визита в его дом мне неделями снились кошмары. Книги он тоже привозил. Не только те, в чёрных переплётах с рисунками ведьм, которые ты так любил разглядывать в детстве, было множество других, более старых. Те были страшнее. Скорее всего, их ты и нашёл.

Венсли был вне себя от радости, когда узнал, что Тоби встречается с дочерью Константины Россендейл — ведуньи-целительницы, что вышла за Ричарда Принца. Мы-то с Недом, твоим дедушкой, который умер, когда тебе ещё двух не было, мы-то не сказать, чтобы радовались, но старому Венсли очень хотелось, чтобы в семье завелась ведьминская кровь. Он поощрял Тоби в его ухаживаниях, хотя, признаться, Тоби не нуждался ни в чьём поощрении. Эйлин была не против.

Так что Тоби, скорее всего, притащил те книги вместе со всем, что ты унаследовал от Венсли, когда тот умер. — Бабушка Снейп поставила кастрюлю на плиту, и история была окончена.

На следующий день Северус вернулся, чтобы обыскать старый дом. Он начал с кладовки, открывая и внимательно исследуя содержимое каждого сундука, чемодана и ящика. За ней он обыскал свою комнату.

Одна коробка нашлась в платяном шкафу родительской спальни, вторая — в кухонном серванте. Сушёные головы и дротики были там, совсем как он их помнил. Кроме них в коробках хранились маленькие статуэтки многоруких богов и странные палочки с китайскими иероглифами — настоящее богатство небольших артефактов с каждого континента, очень тёмных. Какие-то из них были его старыми, давно знакомыми друзьями, остальные он видел впервые.

На этот раз Северус развернул все фолианты из коробки наверху. Большинство из них датировались семнадцатым и восемнадцатым веками, почти половина были написаны на французском. По иллюстрациям Северус мог предположить, о чём там велась речь, но текста он не понимал.

Среди огромных томов нашлись две книжицы поменьше — более старые, написанные от руки на настоящем пергаменте, который до сих пор оставался мягким и податливым; чернила выглядели свежими, словно записи были сделаны ещё вчера. В этих маленьких книгах приводились заклинания, но, как и со всем остальным, понять их было невозможно, потому что всё было на латинском. Будет что изучить, подумал Северус.

Он аккуратно сложил артефакты в коробки и оставил их там, где они пролежали более пятнадцати лет. С собой он взял лишь одну высушенную голову, куклу вуду и доску для криббеджа в память о прадедушке Венсли Снейпе.

Северус также прихватил бабушкин учебник по французскому. Ему хотелось когда-нибудь прочесть книги, которые он унаследовал от Венни.

---

1) Je m'appelle Léonora. Comment-allez vous? — Меня зовут Леонора. Как поживаете?

Вернуться к тексту