Ключ (джен)

16 августа 2018 г. 10:32

Рэн

Стоило только переспать с мыслями о моих проблемах, как меня окутали недоверие и подозрительность. Ничего не могла с собой поделать. Вся обстановка лишала спокойствия, будила внутреннее напряжение. Зависимость от других даже в простых бытовых вопросах действовала на нервы. Хативелт будил какое-то подсознательное опасение. Нарочитый невинный облик очкарика-заучки Чарли выглядел маской, за которой скрывался кто-то хитрый и угрожающий. А Сакуя пусть и мой друг, но знала ли я его на самом деле? Могла ли полагаться на него? Короче говоря, вся ситуация порядком напрягала и бесила. Ещё больше выводила из себя невозможность вернуться домой. Да что домой! Я даже в город не могла вырваться! А по-хорошему мне надо купить кое-какие вещи. Хотя и с деньгами беда, но их хотя бы я могла занять.

Резко выдохнув, я вновь постаралась вернуть себе спокойствие. Но вся проблема в том, что я ненавидела, когда меня ограничивали. Да ещё те, у кого нет никаких прав на это. Будь я кошкой, так точно бы сейчас выгнула спину, распушила шерсть и шипела во всю, раздавая когтями царапины всем, кто под лапу попадался.

Это хорошо, что меня ещё истерика не накрыла. Да и сотрясение вполне могло качать мои эмоции и настроение. Но пока только просто включился мой любимый режим параноика.

Как же всё бесит-бесит-бесит. Только раздражением делу не поможешь. Сидя на земле средь ароматных трав в позе лотоса, я старательно концентрировалась на дыхании, хотя отвратительное настроение и тревожные мысли так и пытались вырвать меня из медитации. Отвлекали букашки, ползающие по ногам. Лишь бы не пауки. Только не пауки… Вдох-выдох. Спокойствие. Надо взять себя в руки.

Раз уж мне больно использовать магию в теле, так надо подобрать другие подходы. Энергия ведь вокруг нас. Насколько помню, вся материя создана из энергии. Да что материя! Мир! Энергия есть везде. А раз уж я не могла воспользоваться внутренними резервами, надо найти подход ко внешней энергии. В конце концов я же вроде как взламывала уже пространство. Для этого использовала уж точно не резервы… телесного источника магии. Кажется, так называлось. Пусть мне и говорят, что нужен отдых, но… Не хочу терять время. Хочу домой.

Вот тоже проблема. Может, попробовать составить ментальную карту, чтобы определить пробелы в голове? Вот даже взять этих вампиров. Если пройтись картой по Альянсу, то быть может смогу понять, где рвутся причинно-следственные связи. В общем, мне даже пригодится список вопросов, от которых уже можно будет отталкиваться.

А! Точно! Та энергия, которой взламывала пространство, скатывалась с макушки. Там же, кажется, была связь с какой-то чакрой… Вот же! Не помню точно, но что-то там с просветлением связано, а ещё с духовным источником моего духа. Тем самым, радужным.

Хмыкнув, я открыла глаза и потянувшись, вновь накинула на плечи скатившееся шерстяное пальто. Погода, конечно, не для его носки, но почему-то в нём последствия сотрясения не так напоминали о себе. Да и боль не пульсировала в голове. Хотя вот эта вот проблема с концентрацией внимания порядком мешала. Слишком много я отвлекалась, мысли так и скакали с темы на тему.

Так, ладно. Сперва следовало попробовать дотянуться до энергии через чакру на макушке. Если сработает, то значит, смогу использовать возможности специализации. Она же вроде не зависела от магии тела. Тогда уже можно будет рассмотреть вопрос с тренировкой, но здесь спешить не стоило. Потому после попытки дотянуться до энергии лучше пройдусь по карте с вопросами, чтобы разобраться с пробелами. Ну а если не удастся, так тем более лучше поломать голову над вопросами, а то это тугодумие, как и рассеянность внимания опять же бесили.

Итак, насколько помнила, раньше хватало простой концентрации на той чакре. Пару раз медленно вздохнув, чтобы успокоить взволнованность в груди, я закрыла глаза и мысленно представила ауру вокруг тела. Как бы я не пыталась представить человеческий силуэт, сидящий в позе лотоса, но под закрытыми веками удавалось нарисовать воображением лишь нечто бесформенное, с множеством жгутиков, расходящихся в разные в стороны, а в центре переливалась капля радуги. Только и оставалось вздохнуть о моём высокое мнении о самой себе. Так или иначе, но положение этой необычной сердцевины соответствовало макушке тела, а между ними я мысленно нарисовала канал, похожий на переплетение переливающихся радугой нитей.

И взвизгнула. На меня обрушился невидимый ледяной душ. Стуча зубами, я только и могла мысленно кричать:

«Остановись! Стой! Прекрати!»

Только как бы я не старалась, но ощущение ледяного потока, проходящего сквозь моё тело, не исчезало.

* * *

16 августа 2018 г. 16:21

Аспид

По древнему соглашению вокруг любых магических поселений создавались охранные контуры из магических барьеров. Их задачей была не только защита, основная цель — скрыть от людей существование магии.

Не блажь — необходимость.

В прошлом маги сполна хлебнули проблем от простых смертных, которых ещё и прикрывал Светлый орден. Тем более у магов дети рождались редко, да и не все из них наследовали дар. Количество магических династий можно пересчитать по пальцам. А о приросте населения смертных и говорить не нужно, всё это на слуху. Не удивительно, что маги уже давно поняли: они чужаки в мире простых людей. Капля в море. Именно поэтому все маги умели создавать защитные конструкции — это основа основ. А потом они уже выбирали специализацию.

Наука магической защиты тоже развивалась. Насколько Аспиду были известно, сейчас все барьеры представляли собой пространственные аномалии: что-то вроде сдвига в реальности. Именно это и спасало от спутников: ни на одной карте, ни на одном снимке нельзя найти поселения магов.

Такие же щиты стояли вокруг поселения оборотней, а вожак ещё их и укрепил. Без провожатого не пройти. К счастью, не успел Мик бросить машину после съезда с трассы на лесную дорожку, как подъехал другой автомобиль, из которого выбрался уже знакомый паренёк Чарли. И уж совсем Аспид не ожидал, что с другой стороны из машины выйдет один из сильнейших героев оригинальной истории — настоящий оборотень, Ноигиа Хативелт.

Мика, казалось, насквозь просветили равнодушные жёлтые глаза. Так как не последовало возражений от оборотня, то Чарли, загруженный пакетами с продуктами, помог и ему пройти через барьер, создав что-то вроде дыры в пространстве. На другой стороне Ноигиа мгновенно растворился средь деревьев.

Как бы ни хотелось последовать за оборотнем и побежавшим вслед за ним экзорцистом с пакетами, Мик прислушался к лесу и смог-таки выманить парочку птах, которые подсказали направление к поселению.

Не успел Аспид сделать и пару шагов, как его нагнал отряд ликантропов. К счастью, нашёлся среди них один знакомый и не пришлось долго и нудно объяснять, что он здесь забыл. Взяв его в коробочку, четыре волка и один лис за какую-то минуту довели его по лесным тропам к самому поселению. А ведь своим ходом он шёл бы час, а то и больше. Магия ликантропов была очень интересна, но, к сожалению, ему недоступна.

Аккуратные домики сливались с зеленью леса, укрывались мхами. Жителей они не встретили, но Аспид чуял давящую атмосферу горя и гнева, пропитавшие воздух. Провожатые привели его к вытоптанной небольшой площадке с костром в центре. Возле него, сидя на бревне, мрачно созерцал огонь Белый. Аспид подошёл и почтительно поклонился.

Старик смерил его тяжёлым взглядом и устало сказал:

— Делай что хочешь, но моих не трогай.

Совсем сдал Белый.

— Обещаю не нападать, если не нападут на меня или мою ученицу, — пусть оборотень и не требовал, но Аспид произнёс стандартную клятву гостя за себя и за Рэн.

— Будьте гостями, — махнул рукой старик.

Небольшая вспышка зафиксировала их соглашение. По кивку старика к нему подошёл мелкий пацан. Мальчишка посмотрел на Аспида с подозрением, но повёл тропами к месту, где должна быть Рэн. Идти пришлось довольно долго: то ли мальчишка кругами водил, а создавалось именно такое впечатление, то ли дом находился довольно-таки далеко.

Наконец парнишка, пройдя через лес, привёл его к небольшой поляне и, указав рукой на одноэтажный домик, смылся. Проводив его взглядом, Аспид направился к зданию.

На цветущей лужайке воздух дрожал от высокой концентрации эфира. От насыщенного магического фона даже дышалось легче, как и самочувствие улучшилось, ушла усталость. На полпути к дому, Аспид прислушивался к разлитой вокруг энергии и заметил точку, где концентрация была в разы выше. Скорее даже это место было эпицентром, к которому тянулись потоки эфира. Уже догадываясь, что увидит, маг обошёл дом и улыбнулся.

Под окном домика нашлась Рэн, кутающаяся в чёрное шерстяное пальто с меховой опушкой: кажется, оно принадлежало Гиа. Цветочку точно было холодно, она вся дрожала. А ведь на улице почти тридцать градусов, жара, а по её виду казалось будто все минус тридцать. Но всё это ей не мешало. Рэн сидела прямо на земле и была чем-то увлечена. А воздух вокруг неё плыл и дрожал, закручивал вокруг девушки потоки энергии. Вот теперь он действительно видел в ней мага, способного влиять на реальность, — мага границ.

Аспид крадучись приблизился к ней. Покусывая губу, Рэн хмурила брови и что-то чертила на бумаге. И бумажек вокруг неё было довольно-таки много, и каждая придавлена камушком. А то ветер так и порывался украсть у неё записи.

— Ну и как ты здесь?

На него поднялся расфокусированный взгляд светящихся изнутри серых глаз. Стуча от холода зубами, девушка рефлекторно убрала короткие волосы за ушки. Но осмысленность вернулась небыстро, потом ещё долгую минуту Рэн изучала его лицо, словно пыталась что-то вспомнить.

— О, — произнесла она, а её брови поползли вверх, и взгляд опять поплыл. — А… О как. О-о-о!

Цветочек, забыв о нём, спешно стала расставлять свои бумажки в другом порядке, а на некоторых, положив листы на колено, делала пометки.

— Рэн? — осторожно позвал её Аспид.

— Не …шай, — невнятно пробубнила она.

Присев на колени рядом, Мик положил ладонь на её лоб, но он оказался холодным, было непохоже, что у неё высокая температура, скорее уж наоборот. Интересно, это явно не лихорадка. Аспид попытался и понять, о чём писала цветочек, но разобраться не смог. Рэн точно рисовала какую-то схему, но вот слова в ней были шифром: буквы кириллицы, но сложены без всякого порядка.

— Научилась русградскому? Или скорее вспомнила? Так как будет правильно, цветочек?

Аспид усмехнулся, а Рэн, погружённая в какие-то свои мысли, опять от него отмахнулась. Вздохнув, он покачал головой и поднялся.

Дураком и слепцом Аспид не был. Странности ученицы он уже давно подметил. Одно наличие гримуара уже о многом говорило, как и присутствие в нём заклинаний. То, как Рэн быстро схватывала магическую науку, сколь быстро разобралась с возможностями специализации, словно всегда знала, лёгкость, с какой она влияла на реальность, открывала разломы в пространстве, — всё это тоже не осталось без внимания. Теперь вот писала заметки на русградском и даже не замечала. Здесь ведь в чём дело: читать этот язык силы мог любой маг границ, если, конечно, сообщение было предназначено ему, но вот писать на нём — этому учились.

Следовало вспомнить и реакцию Рэн на имя Артении. Нет, он не верил, что цветочек была её реинкарнацией. Здесь точно было что-то другое. Не хватало деталей.

Но у Аспида порой возникало ощущение, будто цветочек шла по пути, по которому она уже не раз ходила.

Мешать Мик не стал и направился к дверям. Надо было познакомиться с Хативелтом. Тем более и реакция оборотня у границы поселения была очень интересна.

Поднявшись по скрипучим ступеням, Аспид открыл дверь, вошёл в дом и сразу напоролся на красные глаза вампира, напряжённо застывшего в коридоре.

— Алисейн, — прошептал Ватануки Сакуя.

Аспид хмыкнул и ответил:

— Неплохой прикид, домохозяюшка.

Мальчишка был в фартуке, косынке, резиновых перчатках и с метлой в руках. Всё миленького розового цвета. Его подколка нашла адресата. Взгляд красных глаз стал злой, заметно удлинились клыки. Но ответить пацан не успел, из комнаты за спиной вампира раздался негромкий вкрадчивый голос:

— Чего застыл? Я кому сказал убрать дом?

Сакуя вздрогнул. А Аспид не смог удержать расползающуюся ухмылку. Кажется, оборотень вовсю дрессировал вампира. Но подумать только! В каноне подчёркивалось, что Хативелт — ценитель технологических новинок. Мик даже помнил любопытные кадры, где в доме оборотня орудовали роботы-пылесосы и была внедрена система умного дома. Теперь этим пылесосом был вампир. Сакуя его веселья не разделял, но, к счастью, в драку тоже не лез, лишь мрачно глядел исподлобья:

— Ты чего здесь забыл?

Аспид осмотрелся. Находились они в небольшом коридоре, из которого можно было попасть в четыре комнаты. Комнатку прямо заняла небольшая кухня, из которой доносился приятный запах кофе, и где, кажется, был Хативелт. Слева находилась большая гостиная, а вот справа было ещё две комнаты, в одной из которых доносилось копошение в вещах. Ещё раз осмотревшись, Мик нашёл ещё одну дверь, возможно, там был санузел. На потолке виднелся люк чердака.

— Расслабься, — Аспид, совершенно не тревожась, прошёл по коридору к кухне и, проходя мимо вампира, хлопнул того по плечу. — Я учитель цветочка, вот и приехал узнать, как она, — и уже в проёме дверей добавил: — Мне всё равно из какой ты «семьи», пока не угрожаешь Рэн.

— Она моя подруга, — буркнул вампир позади.

Хативелт сидел за кухонным столом и попивал кофе. Оборотень даже не повернулся в его сторону, лишь сухо бросил вопрос:

— Останешься здесь?

— До двадцать шестого.

Аспид прошёл на кухню. Совершенно не стесняясь, он быстро поставил чайник на плиту и разжёг камни под ним. Ждать пришлось недолго, чайник с рунами был горячим, и вода быстро закипела. Кружка тоже нашлась, как и чайные пакетики: кофе и нормальный листовой чай были, видимо, для избранных. Но привередничать он не стал.

Мик с горячей кружкой сел напротив Хативелта и, сделав глоток, тоже посмотрел в окно. Взгляд сразу наткнулся на белую макушку. Оказалось, Рэн устроила мозговой штурм под окном кухни и под присмотром оборотня.

— Вампир на тебе. Он скоро сорвётся.

— Завтра или послезавтра съезжу с ним в город, — согласился Аспид и спросил: — Что скажешь насчёт неё? — и мотнул головой в сторону окна.

Оборотень не отвечал, лишь задумчиво цедил кофе.

— Гиа? — позвал Мик.

На него обратился равнодушный взгляд.

— Ты знаешь моё имя, но я не знаю твоего.

Маг вспомнил, что так и не представился, и поспешил исправить оплошность:

— Алисейн Микайо, но также известен как Аспид.

Хативелт кивнул и вновь посмотрел в окно.

— Девчонке нужна хотя бы неделя отдыха и покоя. Думаю, за это время её раны заживут. Но не все. Ей нужен хороший целитель: у неё разрывы в энергетической системы, травмирован источник из-за вируса и отката. Здесь нужен хороший специалист. Надо искать.

— Есть у меня на примете один.

Аспид припомнил Корвуса. Правда, конечно, методы у того не самые гуманные.

— Тогда этот вопрос оставлю тебе, — ответил Гиа. — Где-нибудь двадцать третьего или двадцать четвёртого проверим, как она может взаимодействовать с джинами. Сейчас они запечатаны, — уточнил Хативелт.

Давя в груди тревогу, Аспид спросил:

— А… вирус?

— Его нет.

Мик только сейчас заметил, что задержал дыхание, и с облегчением вздохнул.

— Конфликт энергий в ней ослабил вирус. А её магия выжгла остатки.

Значит, всё-таки энергия границ могла одолеть местные вирусы — это хорошая новость.

— Я почу… — Аспид замялся, но всё-таки спросил иначе: — Была ведь клиническая смерть?

— Знаешь, как появляются ликантропы? — переведя на него взгляд, спросил Гиа.

— Не интересовался раньше, — признал Мик и чуть усмехнулся. — Да и обращённые не особо любят болтать об этом.

Как оказалось, становление происходило в два этапа. Первый этап начинался с попаданием вируса в тело будущего ликантропа.

— Если работал в С-Два, то ты должен был заметить, что, в отличие от магов, обычные люди труднее переносят заражение, — рассказывал Гиа, глянув на миг сощуренным взглядом в окно. — Дело в том, что вирус перестраивает энергетическую структуру тела.

У смертных появлялись энергетические каналы, ускоренными темпами развивался источник магии. Именно поэтому среди простых людей высок уровень летальных исходов. А вот у магов всё легче: энергетическая система в организме у них уже существовала, разве что вирус развивал её до необходимых параметров.

Случай же с Рэн уникален. Девушка — маг, но в то же время и ева, а значит, её организм был насыщен джинами. Ещё и магия специфическая, да и опять же связана с тенями евы. В итоге начался конфликт враждебных энергий: джинов и ликантропии — в результате которого победила родная магия Рэн.

— Если рассматривать смертных, то мало прокачать энергетическую систему, нужна и сама энергия, а это уже духовное развитие, — подметил Аспид.

Мик уже начал догадываться, что скрывалось под вторым этапом. Ведь так просто из воздуха не вытянешь энергию, это возможно лишь с развитым духом. Маги тем и отличались от смертных, что их дух силён. И это не в эвфемизм, речь о духовном теле, благодаря которому, в некоторых мирах маги даже могли существовать вне тела, а шаманы бродили по путям астрала.

Хативелт кивнул на его замечание.

— Стоит признать, создатели ликантропов изящно обошли этот момент. И как ты уже, наверное, догадался: во втором этапе в сам источник магии помещали духовную энергию — духа.

— Единство целого и частного, — щёлкнул пальцами Аспид. — Поэтому же если лис проводил ритуал, то и обращённый становился лисом.

— Именно так. Духи по своей природе энергия и могут делиться на множество осколков, частей, — пустился в объяснения Гиа, скорей всего, для любопытных ушек одного цветочка, пристроившегося у окна. — Им это не повредит. Джины — прекрасная иллюстрация этой правды. Все вампиры произошли из сути одного духа, если уж не демона, — Великого Греха, что разделился на несколько сущностей, грехов. Именно поэтому же все вампиры, по своей природе, единый организм. Насколько мне известно, в рамках семьи они могут и чувствовать друг друга на расстоянии.

— В концепцию единого организма и Цубаки вписывается, — вставил Аспид. — В организме существуют и деструктивные элементы, как, например, отмирание клеток.

Хативелт на это лишь чуть усмехнулся.

Существовало специальное заклинание, больше похожее на напев, которым могли пользоваться и сильнейшие ликантропы. Его суть в том, что ликантроп концентрировал в своих руках часть своей духовной энергии, а потом её передавал в тело заражённого. В этом же заклинании была и конструкция, выключающая организм. Сердце останавливалось, процессы в организме сходили на нет. Именно в таком «выключенном» состоянии и происходила подсадка духа, чтобы было меньше сопротивление.

Создатели ликантропов всё тем же заклинанием не только вкладывали в источник часть духа, но и связывали дух зверя и дух человека — это усиливало последнего. Появлялась связь, которая позволяла в дальнейшем самостоятельно восполнять энергию, впитывая её из мира.

Конечно, для человеческого духа и духа зверя весь процесс — один сплошной стресс. И это ещё мягко сказано. Инстинкты брали своё: раз дух человека и зверя не могли «убежать», то начинали конфликтовать, пытались поглотить друг друга. Всё это и выливалось в форму ликана: не человек, но и не зверь. А потом уже каждый ликантроп развивался индивидуально: внутренний союз, вражда, подавление одной из сторон другой. Так и результаты выходили разные: люди, имеющие человеческую и звериную форму, ликаны и просто звери. На всё это влияло и сообщество ликантропов вокруг. Как правило, новичкам помогали прийти именно к союзу со звериной частью, но иногда это и не помогало.

— Вирус в девчонке был подавлен, — Гиа перешёл к произошедшему с Рэн. — Она потомственный маг, поэтому энергетическая система у неё развита. Большая часть джинов тоже покинула её тело. Осталась лишь связь евы между её душой и самим Грехом. Всё было бы в порядке, но... Этот мечтающий старый идиот… — процедил сквозь зубы оборотень.

Аспид вздохнул и закончил за него:

— Второй этап. Заклинание Белого сработало.

— Шамана, — поправил Гиа.

— Заклинание устроило клиническую смерть. Но из-за этого сработала клятва Сонного дьявола. А раз уж у Рэн была духовная связь с духом Греха, то она стала его аватаром, воплотила обещанное. Джины же, скорей всего, просто сожрали подселенную сущность волка, — но его интересовал и другой вопрос: — Почему ей холодно?

— Тебе виднее.

Приподняв брови, Аспид указал на себя пальцем.

— Мне?

— Я же говорил, у неё повреждения в энергетической системе. Но ты и сам видел, магия ей доступна. К ней стекаются потоки энергии.

Хативелт пожал плечами и сделал глоток остывшего кофе. Аспид задумчиво кивнул.

— Ми-ик, — раздался несчастный голосок с улицы, а через мгновение Рэн заглянула в окно. — Я не могу остановить поток. Он ледяной! Я уже замёрзла.

Глядя на него печальными глазками, цветочек дрожала, и вся сжималась, даже было слышно, как стучали зубки.

— Подслушивать нехорошо, — улыбнулся Аспид.

— Обсуждать кого-то за его спиной — ещё хуже, — не осталась она в долгу и показала язык. — Тем более обсуждать такие интересные темы, — она с ещё большей силой затряслась: — Налейте горячий чай, а? Я сейчас сдохну от холода!

* * *

17 августа 2018 г. 16:04

(У Рэн: 17 августа 2018 г. 3:04)

Шин Лионнуар

Шин чувствовал себя совершено беспомощным. Позавчера вечером они прилетели в Шанхай. С гипнозом Куро… Эша они довольно быстро прошли проверку и получили багаж. А взяв такси, доехали и до ближайшей гостиницы. Мальчику было не до рассматривания улиц, перелёт сильно вымотал и, кажется, он даже немного задремал. К счастью, номера в гостинице были. Засыпая на ходу, Шин плёлся за вампиром, а стоило зайти в номер и плюхнуться на кровать, так он сразу и уснул.

На следующее утро он встал первым. Сервамп ещё спал. За окном была простая улица, смотреть телевизор не хотелось. Номер тоже был небольшой. Одна комнатка, две кровати и санузел. Побродив немного, Шин попытался разбудить Эша. Сколько бы он его ни тормошил, тот никак не реагировал. Единственное, когда Шин сказал, что хочет есть, вампир, не открывая глаз, дотянулся до телефона на тумбочке и на хорошем китайском заказал завтрак, а после еды опять улёгся и продолжил спать.

А Шин начал чувствовать себя узником номера. Эш вставал лишь ради еды, но затем снова ложился спать. Поднять его совершенно не удавалось. Но вчера день он перетерпел. Только ведь и сегодня ничего не изменилось. Эш продолжал спать.

Звонок Хайда — Куро даже проигнорировал мелодию телефона — для Шина стал праздником. Спешно назвав адрес и номер, мальчик ждал помощь. Сидеть на одном месте — это уж слишком. Тем более его тянуло на разрушенную базу. Надо было забрать вещи, они должны были сохраниться.

К облегчению Шина, жадные прибыли довольно быстро. Он даже выскочил из номера и поспешил их встретить в холле гостиницы. Мальчик и сам ловил себя на том, как подпрыгивал на месте, пока жадные оформляли номера.

— Мы здесь уже два дня сидим! Вернее, Куро лежит, а я… А я не знаю, что делать! Я его вообще не могу поднять! Он лишь то на одном боку полежит, то на другом! Я пробовал и громко музыку включать, прыгал на кровати. Он не обращает внимания!

— А, это нормальное дело, — усмехнулся Жадность, пока они на лифте поднимались на третий этаж. — Братишка же воплощает лень.

— Но ведь раньше он так не ленился!

— Ты, наверное, просто такое не видел. Для брата спать круглыми сутками — это нормально. При мне он один раз не вставал неделю с кровати, да и то только лишь создатель его вытащил. А так, спал бы он и дальше.

Кранц направился на четвёртый этаж, где его номер. А Шин побежал по коридору впереди жадных, показывая дорогу. Шустро распахнув двери, мальчик пропустил их вперёд себя. Хайд вступил в номер, бросил сумку у дверей и направился к кровати.

— Ну, где у нас здесь…

С лица Жадности, вставшего на месте, сошла улыбка, и он тихо позвал:

— Брат? Что случилось?

Шин насторожился от такой перемены и глянул на Сонного дьявола, но тот лишь зевнул и опять перевернулся на другой бок, к ним спиной. А нет, ещё и проворчал:

— Дай поспать.

— Брат.

— Отвали.

— Что с твоей евой?

Шин вздрогнул и опасливо посмотрел сперва на Жадность, потом на Эша. Но Сонный дьявол молчал, и мальчик, сглотнув, негромко сказал:

— Куро сказал, что с Рэн всё в порядке.

Стоящий у дверей Лихт нахмурился и спросил:

— Ёж?

Жадность поджал губы и подошёл к кровати, но замер. Перед его носом угрожающим когтем поднялась тень Куро. Хайд сглотнул.

— Слушай, брат…

— Я сказал дать мне поспать, — от ледяного тона всех их пробрало до дрожи.

— Но, брат, твоя ева…

Коготь упёрся в горло вспотевшего сервампа.

— Я неясно выразился?

— Нет, мы уходим. Отдыхай, — выставив ладони, тихо ответил Жадность и медленно отступил, жестом показывая, чтобы и они вышли.

Шин с радостью смылся из номера.

Вот это ему повезло! Он же вокруг прыгал и шумел, а сервамп и слова не сказал, а мог… Мальчик почувствовал озноб и обхватил себя руками.

— Давненько я такого братика не видел, — тихо сказал в коридоре Жадность и нервно провёл по шее. — Пойдёмте-ка отсюда, не будем мешать.

Никто спорить не стал, и они быстро сбежали в двухместный номер жадных, расположенный на этом же этаже. А стоило им пройти в такую же маленькую комнатку с двумя кроватями, как Лихт спросил:

— Что ты увидел?

— У брата нет евы, — тихо ответил Жадность и бросил к стене сумку. — Его тени — тени свободного сервампа.

Лихт нахмурился и сел на кровати, а Шин вжался в стену.

— Говоришь, братик сказал, что с чокнутой девчонкой всё в порядке? — посмотрел на него Хайд.

Мальчик кивнул.

— Что-нибудь ещё происходило странное?

— Что-то произошло на самолёте, — нахмурился Шин. — Но я не помню. То есть мне было страшно, но я не могу вспомнить почему, а потом я и вовсе уснул. А когда прилетели и ждали пересадки, Куро пошёл на улицу, пришлось за ним бежать. И стоял он там под дождём.

Жадность нахмурился.

— А! — вспомнил Шин. — Точно! Куро сказал, что контракт разорван и мне его надо звать Эшем.

Лихт подобрался

— Так, значит, контракт всё-таки можно разорвать?

Хайд покачал головой на вопрос парня и мрачно сказал:

— Только со смертью хозяина.

— Но ведь Куро сказал…

— Братишка лгать бы не стал, — кивнул сервамп Шину и подошёл к окну. — Не знаю, как такое возможно. Но похоже, контракт разорван, а ева осталась жива. Тогда и понятно, почему братишка сейчас такой.

Шин нахмурился.

— Из-за разрыва контракта?

— Ага. Хозяева влияют на нас. А когда они умирают, то мы становимся собой.

— Поэтому Куро сейчас такой страшный?

— Ты это, переставай его так звать, — обернулся к нему Хайд. — Он не услышит это имя. Такой вот блок у нас. Но да, братишка вообще нелюдимый, — он отвернулся опять к окну. — А ещё ленивый. А начнёшь его подпинывать, то и загрызть может. Он, конечно, терпеливый, но если что-то ему неприятно…

— А ему неприятна тема с Ангелом, — подметил Лихт.

— Скорее, болезненна, — предположил Хайд. — Братишка привязался к девчонке. Это все мы заметили.

— Но как быть? — сжал кулаки Шин. — Мне надо на базу С-Три! Где папа работал! Мы договаривались!

Жадность молчал, лишь рассматривал улицу за окном.

— Нет, — цыкнул он через какое-то время. — Пытаться стянуть его с кровати — это он меня на миленьких ёжиков порвёт. Вас-то не тронет — проигнорирует. А мне влетит. Там, ещё на стадионе, помните, он пустил тень вокруг? — чуть обернулся он к ним. — Так он там не шутил. Прикончил бы. Он не любит шум. Только воля евы и держала. А делать что… — сервамп опять задумался, но на этот раз пауза не была долгой. — Так, малой, — хлопнул в ладоши Хайд. — Бери свои вещи из номера и дуй сюда. Побудешь здесь с Лихтом. Позовите и Кранца. Присмотрите за ним. А я сейчас братца Кони вытащу. Вот с ним вдвоём будем брата на ноги ставить.

* * *

17 августа 2018 г. 19:45

(У Рэн: 17 августа 2018 г. 6:45)

Сонный Эш

Не обращать внимания на шкета было не так уж и сложно. Но упрямым баранам в лице его братьев было плевать на угрозы и приказы оставить его в покое. Жадность, может, ещё и отступил бы, помня, что его нельзя выводить из себя. Но Конец света… Чревоугодие не припугнёшь. Брат походил на свою звериную форму — кабан. Для Чревоугодия не было преград и опасности. А шкура у него слишком толстая. Проще уступить.

Возможно, объясни он им, что ему нужно набраться сил, зализать раны, ещё хотя бы день отлежаться, то они бы и отстали. Сонному дьяволу ведь даже думать было сложно, настолько вымотан случившимся. Всё казалось, что он разбит на осколки, а собраться никак не мог. Но рассказывать о схватке с Тенью совершенно не тянуло, как и не хотелось объяснять про откат, из-за которого его попросту выключало. Вот и пришлось ему сесть с братьями за небольшой столик, заставленный спиртным и закусками.

Эш налил себе стакан виски, рассматривая янтарный оттенок напитка. Первый глоток с огненным жаром пронёсся внутри, оставляя ощущение приятного пожара в груди. Как и яркие нотки солода и дуба, смешанные с нотами специй и карамели, на языке.

Была лишь одна горчинка. Забыться сервамп не мог. Сколько бы он ни выпил, но джины привычно избавляли от воздействия градусов, оставляли трезвой голову. Хотя иной раз действительно хотелось побыть простым человеком и отключиться от всего. Но нельзя. Так можно оказаться на задворках сознания, выпустить духа.

А вот братьям алкоголь уже развязал языки. И это они-то его споить хотели, чтобы допросить. Только у них не было стального самоконтроля, им не надо было опасаться Тени. А возможно, они и не знали, что джины могли очистить от градусов организм. Считая, что от алкоголя можно опьянеть, они и пьянели.

Жадность в красках рассказывал курьёзные истории, участником которых он становился. Чревоугодие, прибывший в Китай вместе с Беззаконием, делился проблемами с подчинёнными, как и случаями, когда они его тупостью доводили до бешенства. Лень слушал лишь краем уха, да всё больше смотрел в окно.

Мысли лениво крутились вокруг воспоминаний. Полезная бумажка, которую дал Аспид, очень их выручила. Без неё вампиру бы пришлось гипнозом отгонять китайцев, требующих визу. Хотя и так ударил по мозгам местных, а то уж больно пристально всматривались в документы.

Надо будет ещё и прогуляться по тёмным улочкам, чтобы деньги раздобыть. А потом отправиться со шкетом, куда он там хотел. Отдохнуть ему точно не дадут, а задерживаться на одном месте всё-таки опасно.

В Китае хватало независимых магических сообществ. Во всяком случае такое было века назад, а как сейчас неизвестно. Но сталкиваться с ними не хотелось. Именно местные научили отца лучшим сдерживающим конструкциям. А без евы будет трудно противостоять. Сервамп бы и вовсе предпочёл обойти Китай стороной, но мелкому обязательно требовалось забрать какие-то вещи.

Ещё и силы Тени, оставшиеся с Рэн, никак не отзывались. Сонный дьявол надеялся, что правило единства целого и частного позволит держать контакт с ведьмой через духа. Но силы Блэки будто исчезли, хотя он и мог ощутить где-то вдали родную ему энергию теней. Одно успокоение — книжка в порядке, значит, и с Рэн тоже всё нормально. Только вот что же произошло с тенями? И ведь дозвониться до её дружка не получалось, тот был вне сети.

Сонный дьявол зевнул и посмотрел на Чревоугодие, слушающего Жадность. Почему-то на ум пришла неудачная попытка ведьмы расспросить Похоть о его прошлом. Другие братья ведь тоже могли за любопытство щёлкнуть его еву… Рэн по носу. Раз уж родственнички засиделись и валить не собирались, то, пожалуй, стоило собрать информацию. Хоть какое-то полезное дело.

— Ты помнишь жизнь до становления вампиром? — спросил Лень, когда образовалась пауза после очередной истории Жадности.

Братья переглянулись. Беззаконие опустил голову, а вот Чревоугодие растерянно посмотрел на него.

— Помню.

Видимо, только у него такие проблемы с памятью.

— Расскажешь?

— Да нечего там особо и рассказывать, — запустил руку в волосы брат. — Помню-то я не так уж и много.

— И всё же.

Чревоугодие задумался на минуту и начал свой рассказ:

— Ну, короче… Когда мелким был, то на землях, где я рос, бушевала война. Как-то выдался год неурожайным, ещё и забрали у нас жратву для армии. Пусть и впроголодь, но тогда мы пережили осень и зиму. Вот только и следующее лето оказалось жарким, засушливым. Снова неурожай. Запасы показали дно.

Сидя в кресле, Чревоугодие сгорбился и взял двумя ладонями бокал, рассматривая виски со льдом.

— Только лес тоже не мог прокормить. Загорелся. Помню едкий дым. Как мы задыхались. Помню и как мужики тушили, чтобы огонь на дома не перекинулся. Отстояли. Да вот только дичь ушла. А через некоторое время и водоёмы обмелели. Нашу деревню голод накрыл. Жрать хотелось постоянно, — скривился брат. — Кошки, собаки, птицы — все они за пару недель сгинули под ножами. Так и помню, как пухли с голодухи. А люди так и вовсе озверели.

Жадность мрачно ввернул цитату:

— Голод не признаёт моральных устоев.

— Метко, — буркнул Конец света. — Чего только не было. Убийства за жалкий корешок, самоубийства, грабежи. Ещё и болезни… — он махнул рукой и разом выпил виски.

Сонный дьявол опустил голову, прикрывая глаза чёлкой. Он знал это страшное чувство, когда раздумываешь, не собой ли закусить, и во всём видишь еду. А ещё жалеешь, что тьма внутри держит тебя живым. Теперь сервамп понимал, почему брат не мог насытиться. Наверное, по этой же причине, и сам Сонный дьявол постоянно что-нибудь жевал.

— Была у меня семья, — продолжил Чревоугодие. — Большая. Было нас шестеро братьев и младшая сестра. Младшему брату тогда было три года, что ли. Сестрёнке около пяти и мне уже семь. Остальные старше были. Мы помогали родителям еду добывать. Да что там, травинки, землю жрали. А осенью у папаши от голода мозги поехали. Он самого младшего зарезал, а мать суп сварила. Нас же и накормили им…

Скривившись, Конец света закрыл глаза и провёл рукой по лицу. Жадность побелел. Потянувшись, Сонный дьявол наполнил бокалы братьев, и те снова разом влили в себя спиртное.

— Мы и не сразу поняли, что ели. А ведь всё равно накинулись на жратву. Ещё и удивлялись, почему брата с нами нет, — Конец света вздохнул. — Через пару часов опять голод прижал. Мы с сеструхой пошли к родителям, спросить есть ли ещё похлёбка. Нашли их. Родители разделывали маленькое тельце уже без ног… А рядом голова брата валялась…

— Насколько мы монстры, но меня сейчас стошнит, — признался Жадность, а Лень согласно кивнул.

— Нас тоже тогда выворачивало. Мы как с сеструхой поняли, что следующие — младшие же, а впереди зима, — так и рванули в леса. Бежали через горельник. Хотя какой там бежали, — махнул Чревоугодие рукой. — Мы же слабые были от голода. Но всё-таки далеко ушли. Жить, наверное, хотелось. Горельник закончился, начался нормальный лес. На нас даже голодные волки не зарились, стороной обходили. По пути с мелкой опавшие листья жрали, ветки, редкие ягоды. Руками выкапывали землю, чтобы коренья пожевать или насекомых каких. Так и вышли к реке одной. Забились в небольшую пещерку возле неё. Немного её обжили. Натаскали запасов.

Невесёлый смешок вырвался из брата.

— Детьми были. Думали, переживём там зиму. А с каким наслаждением мы сырую рыбу жрали, когда удалось-таки поймать, — с лёгкой улыбкой посмотрел он в окно. — Правда, нас и рвало, потом и плохо стало. Нельзя же много жрать было. Но всё равно, это была еда. Да и огонь развести смогли… Вот только, — он вздохнул, — мелкая-то не выжила. Когда холода пришли, она быстро сгорела от лихорадки. А я… А я помню, как руки окоченели от холода, а я продолжал пальцами рыть промёрзшую землю для могилы. Вот хорошо так запомнилось это. Не хотел, чтобы её зверьё сожрало.

Сонный дьявол тихо спросил:

— Как ты выжил?

— А Тьма его знает, — невесело усмехнулся брат. — Как похоронил её, так в оцепенении каком-то оказался. Вдвоём-то теплее. Да и старшим я был, жилы рвал, чтобы её накормить. Ради сестры я шёл вперёд, пытался придумать, как нам выжить. А тут… Просто пустота внутри осталась. Помутнение нашло. Не знаю даже, как я выжил, — покачал он головой. — Лишь точно знаю, что жрал постоянно.

Жадность поинтересовался:

— Кто-то помог?

— Охотники, — кивнул Чревоугодие. — Они меня нашли совсем одичавшего. С ними я и остался. Постепенно вернулся в норму. Ну… Как будто сознание вновь переключилось на нормальное положение. Вот только голод так и не покинул меня, — покачал он головой. — Хрен знает сколько я по лесам бродил. Но за то время я вырос. А как вернулся к обычной жизни, так и мой голод тоже изменился. Стал, как бы сейчас сказали, — вырвался у него смешок, — информационным. Мне всё нужно было узнать, всему научиться. Приютивший меня охотник с удовольствием учил меня, делился всей этой житейской фигнёй. А я всё был ненасытен. Думал даже в какой город перебраться, чтобы чего нового вкусить. Да и жениться на дочери одного из соседей тоже думал.

Чревоугодие ностальгично улыбнулся.

— Хороша девка была, — он вздохнул. — Но голод… Если я был голоден, то я мог всё что угодно ради еды сделать. Сознание мутнело, в глазах краснело… Мужики говорили, меня ничто остановить не могло. Кожа делалась крепкой, руки сильными. Как берсерком каким-то становился. Такая вот от голодухи способность, — хмыкнул он.

Лень сощурил глаза.

— Вот и в таком состоянии прикончил какого-то знатного типа, — продолжил тем временем Чревоугодие. — Не помню даже за что и почему, да и кого, — хохотнул он. — Меня вешать решили. Даже какая-то пародия на суд была. Ну а создатель забрал к себе. То ли выкупил, то ли припугнул кого. Да меня это и не волновало. Он обещал, что я смогу утолить любой голод. Я и пошёл. Выбора-то и не было. Виселица или с создателем идти.

Сонный дьявол на всякий случай уточнил:

— А сам процесс становления помнишь?

— Процесс? — переспросил брат и покачал головой. — Не, всё мутно как-то. Создатель какие-то замеры и расчёты делал. Кровь мою брал. С чем-то мешал. Я эту хрень не понимаю. Потом просто раз — и вырубился. Проснулся уже вампиром, — Чревоугодие развёл руками.

Ожидаемо. Но интересно и другое.

Способность.

Помнится, и Любовник говорил о даре, позволяющем ему легко сходиться с людьми и обвораживать их. Его ещё и сполна ощутила Рэн. Да и когда сам Сонный дьявол изливал душу Беззаконию, то вспоминал и момент рождения Гордыни. Второй брат родился из высокомерного мага, пойманного создателем.

Дар и грех.

Или скорее даже магия и грех.

Возможно, это условие появления таких как они.

Впрочем, были и другие вопросы.

— Ты ведь не дал своей еве управление. Почему? — Сонный дьявол задал ещё один интересующий вопрос, внимательно следя за братом.

— Да ей оно и ни к чему. Мои ребята, когда меня нет рядом, присматривают за ней, — пожал плечами Чревоугодие и, всячески избегая взгляда, потянулся к мясным рулетам.

А ведь заметно увиливал.

— И давно ты уже евам не даёшь управление? — продолжил Лень. — Когда ты понял?

— Понял? Вы о чём? — вскинулся Жадность.

Жуя, Конец света поднял на него тяжёлый взгляд, вздохнул, отложил откушенный рулет на тарелку и, прожевав, спросил:

— Так ты тоже знаешь о «еде сервампов».

— Знаю, — подтвердил Лень.

— Тогда не понимаю, почему ты своей дал управление, — мрачно посмотрел на него Конец света. — Ты вроде такой участи ей не пожелал бы.

— Я и не хотел, — признал Сонный дьявол, опустив на миг глаза. — Правда, тогда я ещё и не знал об опасности. Но выбора не было. Рэн требовалось оружие. А там она уже и докопалась до правды, вытянула из Тени рассказ об их природе.

— Она мне сразу напомнила Оливию. Такие же любопытные глаза, — тоскливо улыбнулся Чревоугодие.

— Да о чём вы? — непонимающе смотрел на них Беззаконие.

— Оливии всё было интересно и любопытно, — вспоминал Конец света, игнорируя Жадность. — Она стала моей евой где-то через десятилетие после собрания. А ещё она охрененно готовила, — улыбнулся брат. — Когда твою еву увидел, так и понял, что она тоже носом рыть начнёт в поисках ответов. Таких нужно сразу делами занять, а то всем хуже будет.

— Поэтому ты и решил скинуть на нас этот геморрой с объединением, — понимающе кивнул Лень.

— Ну а что? Она же сразу схватилась за идею. Хотя я и представить не мог, что она придумает Альянс. Вернее, никто не ожидал, — со смешком сказал брат.

— Кстати, что с вашей связью? — влез Жадность.

— Это да, — кивнул Чревоугодие. — Что случилось? Твои тени…

— Рэн жива, — вздохнул Лень. — Мы просто временно разорвали контракт. Ей… нужно было уехать.

Братья переглянулись.

— Да, такое возможно, — сервамп прекрасно понимал, что их взволнует разрыв контракта с сохранением жизни евы. — Но не уверен, что у вас получится провернуть такое. В общем, помалкивайте об этом.

Жадность явно хотел всё-таки его расспросить, но язык прикусил.

— Как узнаешь или… — выразительно посмотрел на Сонного дьявола Чревоугодие.

— Хорошо, если пойму, как вам такое провернуть — скажу, — кивнул он.

Сощурив глаза, Жадность посмотрел на них и вновь поднял опасную тему:

— Так о чём вы говорили-то? Что за еда сервампов?

Чревоугодие глянул на Сонного дьявола.

— Мы говорим о… — замялся Лень, подбирая нейтральное определение. — О питании Теней.

— Теней? — переспросил Беззаконие.

— Тени — это сознание, разум джинов, — пояснил Лень. — Они тёмные духи и живут внутри нас.

— В первый раз о таком слышу, — удивился Жадность.

— Моя Тень тоже не сразу проснулась, — похлопал по груди Чревоугодие. — Её Оливия разбудила. Она любила, когда я её в тени погружал. Бродила во тьме. Вот как-то и придала моим силам сознание, что ли? В общем, собралась тьма внутри меня в образ кабана. Да ещё и с несносным характером. Хотя иногда Тень представала и в образе сеструхи.

Это было неожиданно, и Лень уточнил:

— То есть изначально этого зверя у тебя не было?

— Нет. Это была чистая тьма, энергия.

— Значит, моя Тень спит? — спросил Жадность.

— Или дух прячется от тебя, — подметил Сонный дьявол. — Мой иногда такое устраивает или просто засыпает.

— Вот да, — кивнул Чревоугодие. — Моя тоже порой прячется. И ещё недовольно ворчит, что я её на диету посадил.

А вот это тоже интересно. Помнится, Любовник уверенно говорил о «малышке Похоти» в душе. То есть в нём джины тоже обрели сознание. А ещё он говорил о любви. О том, что посвятил жизнь ей, и его духу было сложно. Любовь противоположность похоти. А брат Чревоугодие заговорил о диете, и Тень смирился. Смирился…

Смирение?

Искупление?

— И чем питаются эти ваши духи? — Жадность опять вернул разговор к теме еды Теней.

Лень переглянулся с Чревоугодием. Брат поднял открытые ладони, оставляя выбор ему.

— Эй, вы чего постоянно переглядываетесь, — нахмурился Беззаконие.

Цыкнув, Сонный дьявол посмотрел на Жадность тяжёлым взглядом.

— Дай слово, что больше никому не расскажешь.

— Всё так серьёзно? — удивился тот, и Лень кивнул. — Хорошо, даю слово, что буду молчать.

— Кровь хозяев — еда Теней за выполнение приказов. Но за контракт евы платят душами.

Жадность спал с лица и застыл.

— Офелия, — прошептал Беззаконие. — Я… её съёл?

Зря он всё-таки сказал брату.

— Я бы так не говорил, — покачал головой Конец света и всмотрелся в янтарный напиток в стакане. — Оливия, когда узнала об этом, говорила, что будет рада провести вечность со мной. Она осталась в моей душе, — он успокаивающе хлопнул по плечу Беззаконие. — Иногда Оливия даже навещает меня. Её призрак приходит во снах, поддерживает, когда так сдохнуть хочется. Она всегда со мной.

Жадность удивлённо вскинул голову.

— Я часто вижу Офелию, — поделился Беззаконие. — Так это не мираж?

Чревоугодие не ответил.

Похоже ведьма и в самом деле стала бы его призраком, если бы он не смог отбить её из лап Тени. Упрямства ей не занимать, уж точно бы отвоевала у духа своё сознание. И появился бы у него ещё и голос совести в голове. Забавно.

Но всё же зачем это создателю? Помнится, отец говорил, что они с братьями для исполнения его мечты должны жить грешно и служить евам. Иными словами, от них требовалось подкармливать духов.

Сервамп закрыл глаза.

«Блэки, а есть разница между добровольно отданной душой по контракту и насильно отобранной?»

«Я тебе справочник, что ли?» — Тень ожёг раздражением.

«Мне спуститься к тебе, чтобы узнать?»

В голове послышалось угрюмое бурчание.

«Блэки».

«Добровольная, по контракту, даёт больше сил, её не надо подавлять», — недовольно проворчала сущность, страдающая плохим настроением.

Тогда служба действительно имела смысл, как выращивание в них Теней. А потом появлялся восьмой и выбивал из них выросшую за века энергию. Из них вырывались джины. В воздухе частицы перекрывали солнечный свет — это приводило к похолоданию, а люди шли на корм.

Но для чего всё это?

Каких-то ещё деталей не хватало. И ведь вся эта информация у них и раньше была в руках. Только и надо было просто поговорить друг с другом. Аж тошно от этого.