Ее Королевское Высочество (джен)

Перед Рождественскими каникулами отправляю письмо во Францию, но не родителям, а дяде Джону. Письмо передаю с домовичкой Донни, поскольку только у нее есть доступ к дядиной вилле. Ни совы, ни другие домовики его просто не найдут.

А Донни — найдет. Дядя сам мне ее и подарил.

Ответ приходит через сутки с той же Донни.

«...Алекс, рад, что ты написала. И еще больше рад, что ты решилась приехать на Рождество. Дэвид совсем плох, возможно, для него оно станет последним. Я очень прошу тебя, не беспокой его сильно. Не надо поднимать вашу излюбленную тему, ты ведь знаешь, как тяжело он на нее реагирует. И с каждым годом все болезненнее, поскольку все больше осознает, что это безвозвратная потеря...»

Дядя молодец. Письмо — нейтрально. Имена — но не «публичные», а «домашние». Не «Эдуард», а «Дэвид» — отец предпочитает, чтобы близкие называли его по последнему из средних имен. И только мы знаем, что кроется за словами «ваша излюбленная тема»...

А после обеда мне приходит приглашение встретиться от Волдеморта.

Гляжу на календарь и понимаю, что уже двадцать второе декабря. Двадцать четвертого школьники уже не учатся — с утра все уезжают по домам. Хотя «по домам» — громко сказано: им предстоит тот же маразм, что и первого сентября — поезд «Хогвартс-экспресс», двенадцатичасовая изматывающая поездка, затем платформа 9 3/4 и уже нормальная аппарация по домам. И нет, чтобы пойти навстречу ученикам — все, кто едет на каникулы домой, обязаны проделать тупое путешествие на поезде. И плевать, что, к примеру, сестры Боунс с Хаффлпаффа, Марта и Джина, живут в Хогсмиде. Радости им сколько — потом портключами на ту же станцию, от которой уезжали, аппарировать...

И нам с Северусом тоже предстоит ехать на поезде в Лондон, откуда портключом до дядиного поместья. До виллы родителей я буду добираться камином.

Поэтому с Риддлом я могу встретиться только завтра, в четверг, двадцать третьего декабря, о чем и отправляю ему ответ с почтовой совой из Хогсмида.

Надеюсь, он будет не против прогулки в одном из парков Лондона.

* * *

— Леди Александра, — окликает меня мягкий мужской голос, когда я, задумавшись, гляжу на падающий снег, красиво переливающийся под фонарем.

Не «леди Виндзор» и не «мисс Симпсон». На этот раз Волдеморт обратился ко мне по правилам. Видимо, изучил вопрос.

— Мистер Риддл, — откликаюсь, обернувшись. Успеваю заметить, как в глазах мага мелькают красные искры недовольства, которое он, правда, умело прячет. Не нравится, когда маггловским именем называют... Каждое его подобное недовольство собственным статусом будет лишь стимулировать его желание стать лордом по праву.

А это мне на руку.

— Рад вас видеть.

— Взаимно, — киваю.

Минут пять обсуждаем погоду. В отличие от прошлого раза мой собеседник вполне вежлив и учтив, а не рвется устраивать мне очередной допрос.

— На Рождество вы останетесь в Хогвартсе? — интересуется Риддл через некоторое время.

— Нет, я собираюсь навестить родителей, — отвечаю, отметив еще одну красную вспышку. — Вернусь к началу занятий в следующем году.

Похоже, своим заявлением я сбила Волдеморту планы. Не удивлюсь, если он уже расписал все мои каникулы...

— Я полагал, что наконец-то мы нормально пообщаемся без дамблдоровского надзора, — с усмешкой произносит он через какое-то время. — Кстати, хотел поблагодарить вас за столь подробное исследование Хогвартса. Оно оказалось очень... интересным. И полезным.

— Я рада этому, — улыбаюсь в ответ. — А насчет общения... У нас еще будет время. Спешка нужна только при ловле блох, как говорят русские.

— Забавная поговорка.

— Это да. К тому же вы не дали мне ответ — устраивает ли вас мое предложение.

— Вполне.

— Тогда нам стоит заключить контракт.

Уххх... как же сильно он может магией давить...

— Взаимовыгодное сотрудничество, лорд Волдеморт, — серьезно смотрю на собеседника. — Я вам, но и вы мне. Вы уже убедились, что я могу быть полезна не только вашим будущим дворянством. То исследование, что я вам передала — лишь капля в море моих способностей. Я смогу организовать работу ваших людей так, что ОМП будет лить горючие слезы вместе с Отделом Тайн от собственного бессилия. К тому же вы убедились, что уже после каких-то трех месяцев обучения на моем факультативе у студентов намного повысился уровень боевого мастерства. Ради интереса — проверьте, насколько хорош... да тот же Малфой. Учитывая, что на первом нашем занятии он не сражался, а манекенщицу на подиуме изображал.

Риддл какое-то время пристально глядит на меня, но потом фыркает:

— «Манекенщица»... Да, неплохое сравнение. Леди Александра, я это заметил. Один из моих людей уже проверил их уровень. Лестрейнджа, того же Малфоя, еще пары студентов. Он был искренне удивлен, насколько они стали лучше вести бой. Правда, до приличного уровня Малфой не дотягивает...

— Вы хотите, чтобы каждый из ваших людей приносил вам максимальную пользу? — перебиваю Волдеморта, от чего он едва заметно хмурится, но потом кивает:

— Разумеется.

— Малфой никогда не станет отличным бойцом, — прищуриваюсь. — Но он умеет искать выгоду. Поручите ему финансы, и он вас озолотит.

— С чего вы так решили?

— Я вижу, как он взаимодействует с другими студентами. Он ничего не делает просто так — со всего имеет определенную прибыль. Его талант в этом. А вот Лестрейнджи, — что Рудольфус, что Рабастан, — смогут стать пусть не великолепными, но отличными бойцами.

— А Штефан? — интересуется Волдеморт, не заметив, что назвал фамилию, которая не упоминалась ранее.

— Иоганн Штефан боец, но немного другого плана, — киваю, делая вид, что так и надо, — он скорее «невыразимец». Он малозаметный, легкий. Его можно натаскать на... деликатные поручения, так сказать, после которых не должно оставаться следов. Или же разведку. Какая у него анимагическая форма?

— Анимагическая форма?

Ясно.

— Было бы хорошо высчитать анимагические формы ваших людей, — задумчиво говорю. — Не всех, только тех, кто еще может этому научиться. Этому обычно учатся лет до двацати-двадцати пяти. Дальше мозг уже не в силах представить себя в теле животного, и преобразиться не получится. Этому учатся в Дурмстранге, кстати. Если у вас есть маги, которые там учились, то они могут показать основы анимагии вашей молодежи.

— Да, Долохов говорил что-то... — кивает мой собеседник, назвав еще одну фамилию. Мне-то без разницы, я знаю поименно и по лицам всех его людей, в том числе и тех, кто вступил в его ряды в ближайший Хеллоуин, но Риддл-то не в курсе...

— Долохов... Антонин или Бронеслав?

— Антонин, — Волдеморт вскидывает голову, смотрит мне в глаза. — А вы откуда знаете?

— Просто спросила, — пожимаю плечами от неприятного ощущения потока магии. — Антонина Долохова помню, он приезжал как-то в Дурмстранг, я тогда в последних классах училась. А Бронеслав Долохов является автором нескольких книг, которые в Дурмстранге в программу входят.

Давление магии слабеет.

— Да, я помню, Антонин упоминал, что его дядя писал учебники...

Напряжение, которое возникло из-за подозрительности Волдеморта, тоже слабеет.

— Какой контракт вы хотите заключить? — спрашивает мой собеседник спустя примерно минуту.

— О взаимовыгодном сотрудничестве. Я оказываю максимальное содействие вам, вы — мне. Вы и ваши люди не вредите мне, я не делаю ничего, что может навредить вам. Мы вместе добиваемся власти. Вы помогаете вернуть трон моему отцу, я помогаю вам стать бароном, графом или даже герцогом.

— А принцем? — в голосе Риддла слышатся некоторые провокационные нотки.

— Принцем... принцем тоже можно, но не сразу. После герцога. Сойдет?

— Вы действительно это можете?

— Да, но здесь потребуется больше времени, поскольку подобное можно сделать только через брак. Вам придется, во-первых, стать герцогом или хотя бы графом, затем жениться на мне, а уже потом отец выпустит жалованную грамоту, присваивающую вам титул принца. Разумеется, если вы не против.

Ответом мне служит потрясенное молчание.

— Так... просто?

— Ну... на самом деле я описала это в общих чертах. Будут определенные нюансы, поскольку необходимо будет учитывать обстоятельства, но сделать это реально. Впрочем, это вам стоит обсудить непосредственно с моим отцом.

— С Его Королевским Высочеством?

— Да.

— И когда это можно будет сделать?

— На Пасхальных каникулах. На Рождественских я встречусь с ним и введу в курс дела. Можно было бы, конечно, не ждать до Пасхи, но, увы — я преподаватель Хогвартса, и мне меньше всего нужно недовольство Дамблдора.

— Вы так его любите?

— Нет, но он мой начальник. Как говорил один из моих учителей, начальство можно ненавидеть, но оно должно думать, что вы его самый верный слуга. Мне хватило того, что учудил Лестрейндж.

— Ральф?

— Нет, его сын, Рудольфус. Вопреки моему запрету, он отправил своему отцу сову с изложением моих исследований, собственно, после чего Ральф Лестрейндж рассказал о них вам. Только я не с пустого места запретила пользоваться совами — Дамблдор знает, что Лестрейнджи ваши сторонники. И, разумеется, их переписка — одна из тех, которую он будет читать в приоритетном порядке. Это какой-нибудь Поттер или Боунсы ему без разницы. Теперь мое имя у Дамблдора еще под большим подозрением. Кстати, забыла упомянуть — после вашего эффектного филина он даже заставил меня ему левую руку демонстрировать.

А вот сейчас Риддл зол. Кому приятно, когда его носом в проколы тычут.

— Не переживайте, мистер Риддл, — вкладываю в голос и взгляд доброжелательные нотки, — наша безопасность — наша первоочередная забота. Незачем всяким дамблдорам быть в курсе наших планов.

— Да, вы правы, леди Александра, — через какое-то время говорит Волдеморт. — Хорошо, давайте заключим с вами контракт. Меня устраивают ваши условия.

— Рада это слышать, мистер Риддл.

* * *

Прогулка по парку в компании с Волдемортом радует своим результатом. Обет нам скреплял все тот же Ральф Лестрейндж, который пользуется достаточным доверием у Волдеморта. Правда, понервничать Лестрейнджу пришлось — сперва услышав мое полное имя, а затем — условия нашего соглашения.

И это хорошо, что Риддл выбрал Лестрейнджа. Лестрейндж ему предан, вдобавок у него врожденная устойчивость против Веритасерума — обычные дозы на него не действуют. Но об этом даже аврорат не знает.

А я знаю.

После закрепления контракта мы с Риддлом едва не поругались — он собрался ставить мне Метку. Пришлось доходчиво объяснить, что мне, будущей королеве Британии, совершенно противопоказано носить подобные знаки, как и обращаться к кому-либо «милорд». Даже в целях конспирации. Даже временно. Даже...

Хорошо, Риддл не совсем идиот — до него дошло.

Затем возник вопрос, как нам обращаться друг к другу. Я была не против, если Риддл и его люди будут называть меня «леди Александрой» — в конце концов, я буду представлена Пожирателям Смерти как равный партнер Волдеморта. А вот насчет обращения к Риддлу... мы в конце концов условились, что я буду называть Риддла по его среднему имени — «лорд Марволо» для последователей и просто «Марволо» в личном общении. Как и он может называть меня «Алекс».

Обращения по первому имени — «Том» — Риддл не переносит.

А мне есть что рассказать отцу.