Ведьма - это состояние души (гет)

Апатично наблюдая, как Дадли весьма художественно размазывает кашу по себе, а Гарри увлеченно следует его примеру, я размышляла над тем, зачем я вообще вожусь с ними. По инерции? На кой мне упали эти дети? Ладно Поттер, он может пригодиться, но второй-то? Эх, почему я не оставила его Мардж, она в нем души не чаяла...

Отмахнувшись от этих мыслей, я умыла и переодела мальчишек. Я не могу игнорировать реакции этого тела (хоть и стараюсь на них влиять, изменяя на более привычные) — а они таковы, что от прикосновений этого светловолосого колобка становилось как-то тепло и спокойно внутри. Нет уж, я буду поступать так, как решила. Я сама была сиротой и знаю, что это за жизнь — врагу не пожелаешь. Кто бы ни был рядом, семью вряд ли способно что-то заменить. В конце концов, парни не виноваты, что их заботливой мамочки и тетушки больше нет. А уж в том, что она была куда заботливей, чем я, и сомневаться не приходится.

Надо собираться на прогулку. Если им не дать побегать на свежем воздухе, они тут устроят мне ад — головная боль обеспечена.

* * *

Северус зло швырнул уменьшенный сундук на пол и вернул ему нормальный размер. Перед отъездом его вызвал к себе директор и сообщил, что маленький Поттер вместе с его теткой и кузеном пропал с Тисовой улицы, зато появился в отчем доме Петунии, в Коукворте, и теперь именно ему и никому другому нужно присматривать за мальчишкой.

— После каникул, когда тебе надо будет возвращаться в школу, я найду другого человека, что заменит тебя, мальчик мой.

А теперь мало того, что Дамблдор поручил именно ему следить за этой не особенно вызывающей у него симпатии семейкой, так еще и встреча с ней произошла совсем не тогда и не так, как он рассчитывал. Впрочем, Петуния его абсолютно не удивила — она ничуть, ни капли не изменилась, даже сама став матерью. Все такая же противная и склочная, какой была в детстве!

Кажется, он в полной мере начал осознавать последствия своего опрометчивого «все, что угодно». Северус провел остаток вечера в абсолютно дурном настроении, придя к мысли, что то, что сделано — уже сделано, и ему остается только выполнять свои обещания.

На следующий день Снейп, все-таки помня о поручении Дамблдора, добрался до дома Эвансов. Стоя перед палисадником, он был в глубине души рад, что сестры Лили, судя по всему, пока нет — только ее недовольного лица с поджатыми губами ему не хватало. Молодого профессора раздражала необходимость видеть ее постоянно, бывая здесь, и он, недолго думая, наложил на дом связку следящих чар — если что-то произойдет, он узнает об этом первым, а если нет, то так и будет докладывать директору, что все в порядке.

Когда он закончил и убрал палочку, то сам не заметил, как ноги понесли его по привычному маршруту, который он, казалось, может пройти с закрытыми глазами. Вниз по улице, теперь направо, не сворачивая к реке, еще правее... Перед Северусом показалось знакомое место, где он впервые увидел ту, которая после стала смыслом его жизни. Ту, без которой его жизнь превратилась в существование...

Выйдя к зарослям кустов, которые были тут всегда, сколько он себя помнит, мужчина заметил на площадке нездоровое оживление: все та же вездесущая Петуния встревоженно бегала вокруг качелей. Снейп неприязненно поморщился — вот ведь наседка! Ему даже показалось, что она всегда будет где-то рядом, чтобы раздражать его. Досадливо развернувшись, он уже хотел было уйти, когда его остановил истеричный окрик.

«Ну, что еще?!»

* * *

Я тихонько раскачивала мальчишек, когда услышала шаги со стороны дороги, где были заросли кустов. Посмотрев туда краем глаза, я заметила того самого Северуса. Надо же, сам пришел! Вряд ли он специально меня искал — судя по тому, как, завидев нас, разочарованно поплелся обратно. Но все же... Догнать, что ли?

Из-за спины послышался рев Дадли. Я оглянулась на мальчишек и замерла в испуге: качели ходили туда-сюда с сумасшедшей амплитудой и скоростью, почти не издавая скрипа.

Я не знала, как подступиться, чтобы не схлопотать травму, а мальчишки раскачивались все сильнее и сильнее. Выброс случился, когда не ждали, и Гарри, поначалу смеявшийся, теперь тоже готов был зареветь, не понимая, что происходит вокруг. Я видела все происходящее, словно в замедленной съемке, и понимала, что ничего не могу поделать. Ни-че-го. Стало по-настоящему, до жути страшно, как не было уже давно.

Я в панике кинула взгляд в спину удаляющемуся мужчине. Он что, не слышит? Или так усердно делает вид, что ему наплевать?

— Эй, стой!!!

Снейп замер и раздраженно повернулся, но, увидев происходящее на площадке, он тоже, казалось, был шокирован не меньше моего.

— Ну сделай же уже что-нибудь! — истошно завопила я, в бессильной злости размахивая руками.

В следующий момент одновременно произошло три вещи: качели замерли на большой высоте, Дадли, разжав руки, стал подниматься в воздух, а Северус пошел к нам, вытаскивая из рукава палочку. Заключив парящего малыша в защитную сферу, он стал плавно опускать его на траву, и, когда я наконец схватила шокированного Дадли в свои истеричные объятия, привел качели в движение и очень медленно вернул их в нормальное положение. Гарри, как только ощутил землю под ногами, с ревом потопал ко мне — и вот я дрожащими руками обнимала уже второго испуганного мальчишку.

Судя по взгляду Снейпа и своим ощущениям, вид у меня был — что называется, краше в гроб кладут. Я подняла глаза на стоящего рядом мужчину, в котором сейчас было больше растерянности, чем раздражения, и попросила:

— Может, им лучше будет поспать? Сможешь?

Он кивнул и сделал пару пассов палочкой, погружая детей в крепкий сон. Увидев, как я с трудом поднимаю на руки их обоих, он предложил свою помощь. Я, не чувствуя в себе больших сил, с радостью передала ему Дадли, который был все же потяжелее Гарри.

Северус удивился, но промолчал и понес мальчишку к машине. Сев за руль, я поняла, что руки все еще дрожат настолько, что вряд ли способны уверенно крутить руль. От идеи доехать до дома пришлось отказаться, и мы все также молча продолжили свой путь, каждый со своей ношей. Тишина угнетала, и я не стала надеяться, что мой спутник нарушит молчание первым:

— Спасибо, — сказала я и, помедлив немного, добавила: — Если бы ты не оказался поблизости, не знаю, чем бы это все могло закончиться...

Снейп смутился, но постарался не показать вида и сдержанно кивнул. Вместо дежурного «пожалуйста» он поинтересовался:

— Часто у него так?

Я пожала плечами:

— Бывает. Не то, чтобы редко, но так сильно — в первый раз на моей памяти, — и ведь надо же, даже не солгала. Но, драматизма ради, решила добавить, опираясь на прочитанное: — Это было по-настоящему страшно, так же страшно, как тогда, когда я не знала, спустится Лили на землю или разобьется...

— Так ты за нее боялась? — изумленно подняв бровь, спросил он.

— А как иначе, по-твоему? Это жутко, когда видишь, что творится что-то непонятное, и никак не можешь на это повлиять, — и снова правда. Мы подошли к дому. — Зайдешь?

Северус не ожидал приглашения и в который раз за сегодня растерянно кивнул. Я отнесла Гарри в детскую и, забрав сопящего Дадли из рук Снейпа, предложила тому располагаться в гостиной. Накрывая маленького Дурсля одеялом, я услышала хлопок аппарации.