Путь к свободе (гет)

Всю следующую неделю Гермиона приходила к Снейпу сразу после завтрака и садилась за изучение книг. Она ожидала, что профессор вот-вот снова поднимет тему их связи, но по непонятной для нее причине этого не происходило. Мало того, профессор дал ей пароль от своих комнат, чтобы она могла беспрепятственно покидать их и возвращаться, когда он на уроках, чем удивил Гермиону еще сильнее. В глубине первой комнаты — кабинета, куда она попадала сразу из подземелий, находилась, помимо двери в лабораторию, еще одна дверь, которая, вероятно, вела в личные покои мастера зелий. Но она, естественно, была закрыта для девушки, о чем Снейп не преминул сообщить Гермионе в характерной ему манере.

Сам профессор присоединялся к исследованиям сразу после занятий, благо, за предыдущую неделю Гермиона успела сделать достаточно для Отдела Тайн, чтобы у них появился небольшой запас времени для совместной работы. Каждый день они до позднего вечера занимались поисками возможных составляющих зелья Скроуберджа, периодически сверяясь и обсуждая промежуточные результаты. Нередко это было похоже на мирные научные беседы, но иногда их мнения не совпадали, и тогда между ними разворачивались настоящие дискуссии, подкрепляемые с обеих сторон данными исследований и цитатами ведущих зельеваров всех времен. Однако в итоге они всегда приходили к какому-то решению, и в их спорах зачастую рождалась-таки истина. Это неизменно радовало Гермиону и порой приводило в замешательство Снейпа.

Во вторник пришел ответ от Святого Мунго о том, что Гермиона прикреплена к школе чародейства и волшебства Хогвартс в рамках проекта «Целитель», и девушка тут же отправила сообщение Ханне, где перечислила все зелья на ближайший месяц, которые той необходимо приготовить для Больничного крыла.

А к концу рабочей недели им с профессором удалось составить перечень возможных компонентов для основной части зелья Скроуберджа, и теперь они занимались расчетами, чтобы сократить этот список хотя бы до двадцати самых подходящих. К вечеру пятницы Гермиона порядком утомилась и в какой-то момент поняла, что уже не может сосредоточиться на расчетах. Она потерла подушечками пальцев уставшие глаза и, подперев голову рукой, подняла взгляд на профессора.

— Вы идете на бал, профессор? — спросила она так, как будто спрашивала о чем-то совершенно будничном, вроде способов применения корня златоцветника.

Снейп, не отрываясь от бумаг, сказал:

— Хотел бы ответить «нет», но, к сожалению, не могу. Кто-то должен следить за дисциплиной, пока другие будут развлекаться.

— Почему бы вам самому немного не развлечься? — усмехнулась Гермиона.

— Я что, похож на подростка? — хмыкнул он.

— Вовсе нет, — ответила девушка. — Но и на дремучего старика вы не похожи тоже.

Гермиона заметила, как уголки губ профессора дрогнули в мимолетной полуулыбке.

— Мисс Грейнджер, если вы таким образом хотите узнать мое мнение, то вы вполне можете позволить себе посетить это мероприятие и немного передохнуть. Вы это заслужили.

Девушка улыбнулась. Нет, она вовсе не потому затеяла этот разговор, но услышать своеобразное признание ее заслуг из уст Снейпа было невообразимо приятно.

* * *

Гермиона проснулась с ощущением праздника, и солнечная погода за окном полностью соответствовала ее душевному состоянию. На губах девушки заиграла легкая улыбка. Впервые после стольких лет она пойдет на бал! Нельзя сказать, что она все эти годы мечтала об этом, просто бал был своеобразным напоминанием о школьных временах. Не о тех, когда им с друзьями приходилось заниматься спасением волшебного мира, рискуя жизнью, но о тех днях, когда можно было просто наслаждаться учебой в Хогвартсе и познавать удивительные возможности своей магии.

Вот только подходящего наряда у Гермионы не было, а хотелось выглядеть неотразимо. Они с профессором договорились, что сегодня у нее будет полноценный выходной, когда она может заниматься всем чем угодно, только не работой. И Гермиона собиралась провести этот день в подготовке к балу. Чувствуя приятное волнение, она быстро приняла душ, умылась, покормила кота и отправилась в Лондон.

Квартал волшебников встретил ее потоком прохожих в разноцветных мантиях. Девушка неспешно шла по залитым солнцем улицам. Архитектурные шедевры радовали глаз своей неповторимостью, а музыка, которая лилась из открытых дверей магазинчиков, ласкала слух. На минуту Гермиона остановилась у фонтана, любуясь раскинувшейся над ним волшебной радугой, а затем продолжила путь.

Она шла по направлению к одному из самых известных магазинов модной одежды в округе под названием «Ведьмин наряд». Легонько толкнув массивную дверь, выполненную в викторианском стиле, Гермиона остановилась на пороге, залюбовавшись внутренним убранством помещения. Светло-бежевые стены с неброскими витиеватыми узорами были украшены картинами, изображающими волшебников и волшебниц в шикарных костюмах и платьях, которые то и дело махали руками клиентам магазина. Одну из стен полностью занимало зеркало, что позволяло заглянувшим сюда посетителям вдоволь налюбоваться на собственные отражения. По углам были расставлены маленькие журчащие фонтанчики в обрамлении зеленых растений. Они искрились под нежным светом множества фонариков, напоминающих воздушные шарики, которые зависли прямо под потолком. Все остальное пространство занимали манекены и ряды вешалок с костюмами и платьями на разный вкус.

Владелицей этого модного безумия была Лаванда Вуд (в девичестве Браун). Она очень изменилась со времен Хогвартса. Стала серьезнее и сдержаннее, но в то же время оставалась, как и раньше, первой модницей, что и послужило решающим фактором в выборе карьеры. Впервые они встретились пару лет назад, когда Гермиона и Ханна выбирали для Ханны свадебное платье. Тогда она встретила их с распростертыми объятиями, не дав ни единого намека на какие бы то ни было прежние недомолвки, помогла с выбором платья и для невесты, и для ее подружки, а после пригласила на чашечку чая в свой кабинет. Вот и сегодня Лаванда, узнав, что Гермионе нужен наряд для бала, с упоением принялась сама подбирать для нее платье. Рюшечки и бантики сразу были отметены, так что оставалось перемерить всего лишь половину магазина. Лаванда без устали приносила Гермионе все новые и новые платья из самых последних коллекций и недовольно фыркала, когда ей казалось, что наряд неудачный.

— Тебе нужно открыть спину, Гермиона, — комментировала девушка, — уверена, ты будешь выглядеть сногсшибательно! Примерь вот это. И вот это. Хм… А теперь вот это. Нет, это не подойдет. Слишком пошло. А это — слишком скромно… А знаешь, что! — вдруг воскликнула Лаванда. — Кажется, у меня появилась великолепная идея! Мэриан! — обратилась она к одной из своих работниц — тонкой, миниатюрной, с пшеничного цвета волосами, убранными в длинную толстую косу. — Мэриан, дорогая, нам нужно платье для этой прекрасной леди. Оно должно быть не слишком закрытым, но и не откровенным, не слишком вычурным, но и не простым…

— А цвет? Какого цвета вы хотите платье, мисс…

— Грейнджер, — улыбнулась Гермиона. — Честно говоря, я даже не знаю…

— Хмм… — задумчиво протянула Мэриан, — вы хотите что-нибудь нежное, воздушное или, может, более взрослое, строгое?

— Более взрослое, — утвердительно кивнула волшебница. — Но в то же время я не хочу выглядеть, как чопорная престарелая дама.

Мэриан некоторое время разглядывала Гермиону, потом обошла вокруг нее, осмотрев с головы до ног, и, вновь остановившись напротив, склонила голову набок.

— Как насчет длинного платья молочного цвета с изумрудными вставками? — предложила она.

— Изумрудный — цвет Слизерина, — прокомментировала Лаванда. — Хотя… Ты, кажется, сказала, что сейчас ассистируешь Снейпу? — она хитро посмотрела на Гермиону и улыбнулась. — Ему понравится. К тому же, я думаю, тебе действительно пойдет это сочетание. Особенно если подобрать подходящие украшения и… вставить в прическу пару змеек, — усмехнулась девушка, но увидев нахмуренное лицо своей гостьи, сказала: — Ладно, положим, в прическу мы вставим несколько заколок-подснежников… Это будет выглядеть очень эффектно. Ах, все просто упадут, когда тебя увидят! — она прихлопнула в ладоши.

— Мне кажется, ты слегка преувеличиваешь, — сказала Гермиона, — но идея мне нравится.

— Поверь, Гермиона, я нисколько не преувеличиваю, — уверила ее Лаванда. — Все, оставляю вас. Как только все будет готово, позовите меня, я хочу увидеть это! — она подмигнула девушкам и упорхнула в свой кабинет.

— Идемте, мисс Грейнджер, — позвала Мэриан, направляясь в другой конец зала.

Гермиона поспешила за ней. Они прошли в небольшой закуток. Здесь повсюду лежали целые стопки тканей самых разных оттенков и фурнитура на все случаи жизни. В углу стояли две заколдованные швейные машинки, строчащие без остановки, а на стене висел стеклянный шкаф со множеством цветных катушек.

— Встаньте, пожалуйста, вот здесь, — Мэриан указала на импровизированный подиум, который притаился в глубине всего этого безобразия, — приготовьтесь! — девушка взмахнула палочкой, и Гермиона почувствовала, как ее окутывает нежная ткань.

— Постарайтесь особенно не шевелиться, — удовлетворенно проговорила Мэриан и начала кружиться по комнате, постоянно возвращаясь к волшебнице, чтобы снять мерку, где-то что-то подправить, вырезать кусочек, вставить на его место другую ткань, закрепить, подогнуть…

Наконец, Мэриан остановилась перед Гермионой, оглядела свою работу и произнесла:

— Миссис Вуд была абсолютно права по поводу «подснежников». С этим платьем они будут выглядеть просто прекрасно! А вот по кромке наряда, я думаю, можно пустить золотистые нити. Потерпите еще немного, — она улыбнулась и вновь принялась за дело.

— Миссис Вуд! — позвала Мэриан, когда наряд был полностью готов.

Послышался стук каблучков по гладкой поверхности пола, и в каморку заглянула Лаванда. Увидев Гермиону, он всплеснула изящными наманикюренными ручками и восторженно произнесла:

— Ты просто препотрясно выглядишь! Пойдем же скорее, ты должна сама увидеть это чудо! — волшебница схватила ее за руку и вытянула в зал, разворачивая к зеркальной стене. — Смотри! — она, как ребенок, захлопала в ладоши, когда увидела выражение лица своей бывшей однокурсницы. Определенно, Лаванда любила свое дело.

— Мэриан, у вас просто золотые руки, — прошептала Гермиона, любуясь собственным отражением.

Платье обтягивало ее фигуру примерно до середины бедра, а дальше свободно спускалось, образуя множество вертикальных мягких складок. Одна из широких бретелей была молочного цвета, а другая — изумрудного. Изумрудная бретель плавно переходила в платье, большим треугольником охватывая правую грудь и скрываясь на талии. Линия выреза была обрамлена темной изумрудной тесьмой, с золотистыми нитями, искрящимися под светом фонариков. Такая же тесьма, но шире проходила по низу платья, то утопая в складке, то появляясь из мягкого изгиба. Молочного цвета юбка завершалась темно-зелеными треугольниками-вставками, расширяющимися к низу. Гермиона выглядела, словно одна из волшебниц-моделей, изображения которых украшали здешние стены. Их взгляды сейчас были устремлены на нее, и каждая сочла необходимым высказаться по поводу ее наряда. «Великолепно!» — восторгалась одна. «Шикарно!» — вторила ей другая. «Все мужчины будут у ваших ног!» — подхватила третья, и девушка подумала, что ей было бы достаточно внимания всего лишь одного мужчины… Мрачного, загадочного, с черными волосами и угольными глазами…

— А теперь украшения! И туфли! И, конечно же, мантия! — довольная Лаванда тут же принялась рассуждать: — Итак, тебе нужна нейтральная мантия, безо всяких излишеств. Я бы предложила зеленый, но это будет уже чересчур. Так что остановимся на черном, — усмехнулась она. — Когда начнутся танцы, вы сможете снять мантии. И вот тогда взору презренных мужчин откроется это восхитительное зрелище, чтобы заставить их дрожать от восторга и возбуждения! — мечтательно закончила она.

— Лаванда! — смеясь, Гермиона попыталась произнести ее имя с укором, но ничего не вышло, потому что и сама волшебница была бы совсем не прочь произвести на кое-кого именно такой эффект. Безо всяких там катализаторов.

— А что? — улыбаясь, произнесла Лаванда тоном искушенной женщины. — Я все верно сказала. Мэриан, дорогая, — обратилась она к своему дизайнеру, — ты не могла бы проводить нашу гостью к мисс Шедоу?

— Конечно, миссис Вуд, — улыбнулась Мэриан.

— Мисс Шедоу — мастер своего дела. Она делает просто сногсшибательные прически, — объяснила Лаванда Гермионе, — пока ты у нее, я подберу для тебя туфли, а украшения — держи, — она протянула ей маленькую бархатную коробочку с изображенным на ней золотым подснежником, — они понадобятся для прически.

— У меня ужасно непослушные волосы, надеюсь, твоя знакомая справится с ними, — сказала Гермиона.

— О, мисс Шедоу сделает все как надо, дорогая, не переживай, — улыбнулась девушка и жестом предложила им с Мэриан идти.

* * *

За окнами модного магазина «Ведьмин наряд» уже сгущались сумерки, когда Гермиона наконец покинула его. Черная мантия с вплетенным по кайме золотистым искрящимся волосом мевидии полностью скрывала платье волшебницы, и лишь белые туфли на небольшом каблучке могли выдать основной цвет наряда.

Высокая прическа открывала взору изящную шею, а несколько выпущенных прядей придавали некой кокетливости. Заколки-подснежники игриво переливались в свете горящих фонарей. Кроме того, волосы Гермионы были украшены несколькими тонкими нитями с нанизанными на них изумрудными бусинами, элегантно вплетенными в каштановые пряди.

Макияж как нельзя лучше соответствовал ее наряду. Мягко подведенные темно-зеленым, почти черным, цветом глаза казались еще более выразительными. А губы, чуть подкрашенные блеском, казались более чувственными и придавали ее облику загадочности и естества.

* * *

Вернувшись в свои апартаменты в Хогвартсе, девушка подошла к зеркалу, скинула мантию и еще раз оглядела себя, наслаждаясь результатами прогулки по Лондону. Она ощущала себя Золушкой, которая на время превратилась в принцессу. Косолапсус, сидя на кровати, неотрывно смотрел на нее своими желтыми глазами. Казалось, что даже он был восхищен этим зрелищем.

Вдруг она услышала негромкий стук в дверь и, осторожно приоткрыв ее, увидела Гарри, которого пригласила на бал еще в понедельник, воспользовавшись войсбоксом. Вообще-то, Гермиона приглашала их вместе с Джинни, но подруга, которая находилась сейчас на довольно внушительном сроке, отказалась, сославшись на то, что чувствует себя неповоротливым тюленем, который только и может, что переворачиваться с боку на бок, но никак не танцевать на балу.

Войдя в комнату, Гарри взглянул на Гермиону и застыл с открытым ртом.

— Гермиона… Ты просто… обалденно выглядишь! — сказал наконец он.

— Спасибо, — усмехнулась она, довольная его реакцией. — Итак, согласитесь ли вы сопроводить меня на бал, любезный сэр?

— О, это большая честь для меня, — подыграл ей Гарри, шутливо изобразив поклон, а потом сказал: — Уверен, кое-кто точно не сможет остаться равнодушным.

Гермиона улыбнулась уголками губ и, накинув поверх платья мантию, взяла его под руку:

— Я искренне на это надеюсь.

— Хочешь сразить наповал?

— Именно.

— Тогда я просто обязан пригласить тебя на первый танец. Уверен, к этому он тоже не останется равнодушным, — хохотнул Гарри.

* * *

Большой зал был невероятно красив. Потолок в виде звездного неба искрился россыпью мигающих белых точек. Множество свечей, висевших в воздухе вдоль драпированных темно-вишневым бархатом стен, придавали помещению загадочности и создавали праздничную и невероятно романтичную атмосферу. Портрет Мерлина, виновника торжества, располагался позади преподавательского стола. Великий волшебник улыбался студентам и подмигивал им, а порой даже делал комплименты тем, кто проходил мимо. Помещение было специально расширено для проведения праздничного вечера, и столы, ранее занимавшие практически все пространство зала, сейчас расположились вдоль стен, покрытые великолепными белоснежными скатертями. Приятная музыка лилась буквально со всех сторон. Тут и там небольшими группками стояли студенты, которые взволнованно переговаривались друг с другом, обсуждая новость о прибытии в Хогвартс рок-группы «Рев дракона», чье выступление должно было начаться сразу после торжественной части.

Когда Гарри с Гермионой ступили под своды Большого зала, они на мгновение замерли, наслаждаясь волнующими ощущениями, вдыхая аромат праздника. И тут к ним подошел Невилл. Он пожал руку Гарри и повернулся к Гермионе.

— Выглядишь просто волшебно! — восхищенно сказал он.

— Благодарю, — улыбнулась девушка.

— МакГонагалл попросила меня проводить тебя до твоего места, оно — во-он там, — он по-детски указал пальцем на пустующее кресло за преподавательским столом. — Придется Гарри на время торжественной части остаться одному.

Гермиона проследила взглядом за тем, куда указывал Невилл. Конечно, она предполагала, что МакГонагалл захочет, чтобы она сидела рядом с мастером зелий, раз уж сейчас она — его помощница, но все равно на секунду замерла, когда поняла, что ее предположения оказались верны.

Сам Снейп был одет в черную мантию с серебристой каймой. Строгий сюртук с белоснежными, выглядывающими из-под него манжетами был несколько необычным, с вкрапленными в него серебристыми нитями. Гермиона смотрела на мастера зелий, и ее переполняла нежность по отношению к этому мрачному, но в то же время такому непредсказуемому, невероятному, загадочному мужчине. Он грозно глядел на студентов и не замечал внимательно следящих за ним янтарных глаз.

— Гермиона, — тихо, почти шепотом, позвал девушку Гарри, — иди… Как только МакГонагалл объявит первый танец, я приглашу тебя.

Волшебница чуть вздрогнула и посмотрела на друга. А потом, кивнув, подхватила под руку Невилла и вместе с ним направилась в сторону преподавательского стола.

Когда она устраивалась на соседнем кресле, Снейп обратил внимание на движение слева от себя. Он повернул голову и встретился с ней глазами. Она легонько кивнула ему в знак приветствия, улыбнулась и посмотрела в зал. А мужчина на несколько мгновений застыл, разглядывая ее. Она была просто чертовски, чертовски обворожительна! Гермиона чувствовала его взгляд, и ее щеки покрылись еле заметным румянцем.

Сразу после торжественной речи директора на столах появились великолепные блюда, а спустя некоторое время МакГонагалл объявила начало танцев, и на середину зала под медленную красивую музыку начали выходить первые пары.

Кто-то легонько тронул Гермиону за плечо, и она обернулась. Гарри протянул ей руку, приглашая на танец, и девушка благодарно улыбнулась ему. Она встала и легким жестом сняла с себя мантию. В этот момент Северус не удержался от соблазна и посмотрел на волшебницу. О Мерлин, будь милостив! Он будто вновь оказался под воздействием лунницы. Нет, это была совершенно точно не та студентка Гермиона Грейнджер, которую он когда-то знал. Это была взрослая красивая женщина. А кто это рядом с ней?.. Поттер?! Снейп удивленно и одновременно недовольно взглянул на юношу, который улыбался Гермионе во все тридцать два зуба. Они, казалось, даже не заметив профессора, прошли в центр зала.

— По-моему, ты добилась чего хотела, — усмехнулся Гарри, — впервые мне удалось увидеть Снейпа в шоке. Зрелище — незабываемое!

Послышались первые аккорды, и пары заскользили по залу, кружась в вихре танца. Гермиона чувствовала на себе тяжелый взгляд профессора, но не решалась посмотреть в его сторону.

— Кажется, мне больше не стоит попадаться Снейпу на глаза, — хохотнул Гарри, когда они в очередной раз оказались неподалеку от преподавательского стола, — если бы взглядом можно было испепелять, я бы уже валялся посреди зала в виде кучки золы.

Гермиона хмыкнула в ответ на его фразу.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, Гарри, — она вздохнула. — Знаешь, я бы очень хотела, чтобы он пригласил меня на танец, но, боюсь, он не настолько пленен моей неземной красотой, чтобы позволить себе такое…

— Я не был бы так в этом уверен. Если он не пригласит тебя, то это сделает кто-нибудь еще, — заметил Гарри, — Он не должен этого допустить. Судя по тому, как он на тебя смотрит... Нет, его лицо невозмутимо, но глаза могут о многом сказать.

Когда отыграли последние аккорды, девушка присела в реверансе, а Гарри поклонился ей, благодаря за танец.

— По-моему, мне пора сматываться, он идет сюда, — усмехнувшись, сказал он. Девушка удивленно посмотрела на друга, а он, подмигнув, добавил: — Я же говорил.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — Снейп вложил всю свою язвительность в эти несколько слов. — Отлыниваете от работы в Аврорате?

— И вам доброго вечера, профессор Снейп, — отозвался Гарри и широко улыбнулся. — Меня пригласили, и я счел невежливым отказаться. Что ж, я, наверное, пойду. Гермиона, спасибо за танец, встретимся позже, — он снова чуть поклонился ей и тут же растворился в толпе.

Снейп же, проводив его грозным взглядом, обратился к Гермионе:

— Позволите, мисс Грейнджер?

От его бархатного голоса по телу волшебницы пробежали мурашки. Она кивнула и положила одну руку ему на плечо, а другой осторожно коснулась его ладони. Она вдыхала его запах — запах полыни, пергаментов и травяного чая — и наслаждалась каждым мгновением танца.

Гермиона вспомнила тот момент, когда поняла, что пропала. Шестой курс, очередной урок у Снейпа. Он стремительно врывается в класс в своей обычной манере. И читает лекцию, не забывая одновременно отпускать ехидные замечания в адрес студентов. Она ловит каждое его слово, впитывая знания, словно губка. А потом внезапно понимает, что не просто слушает его, а следит за движениями его губ, за тем, как он изгибает бровь в ответ на реплики учеников. Как он взмахивает палочкой, чтобы записать на доске названия замысловатых заклинаний. Осознание обрушивается на нее холодной отрезвляющей волной, заставляя сжать перо так сильно, что оно ломается под напором ее пальцев. А дальше… Дальше все идет своим чередом. Только Гермиона уже знает о своих чувствах и тщательно их скрывает, думая, что эта детская влюбленность обязательно пройдет, нужно лишь подождать. Но жизнь раз за разом доказывает ей обратное.

Она не поверила в то, что Снейп — предатель, даже когда он убил Дамблдора. Она отказывалась признавать, что профессор на темной стороне. Было бы гораздо легче, если бы она тогда разочаровалась в нем, но нет. Гермиона до последнего оправдывала его в своих глазах, опасаясь того, что друзья ее не поймут. Девушка проклинала себя за то, что чувствует к мастеру зелий, но ничего не могла с собой поделать. Она эгоистично спасла его от смерти, желая, чтобы он жил, не думая о том, что ему, возможно, хотелось умереть. Гермиона просто не могла отпустить его. И в итоге стала заложницей не только своих чувств, но и той самой связи, о которой так хочет узнать профессор…

Знал бы Рон, почему Гермиона так настойчиво пресекала на корню все его попытки стать к ней ближе. Он бы просто покрутил пальцем у виска и сказал: «Да ты рехнулась…» И она бы с ним согласилась. Даже самой себе девушка не могла тогда объяснить, чем мастер зелий ее пленил.

Когда закончилась война, Гермиона обо всем рассказала Гарри. Тогда он зашел навестить ее в Больничном крыле, и она поведала ему свою историю, взяв с него слово хранить ее секрет. Не рассказывать никому. И тем более Рону. На удивление, Гарри воспринял все спокойно. Он ни единым словом не упрекнул подругу, лишь согласился, что ее чувства, скорее всего, обречены быть безответными. Гермиона думала тогда, что никогда не сможет бороться с призраком Лили, и не было никаких аргументов, которые смогли бы оспорить ее мнение.

А спустя некоторое время она просто исчезла из Хогвартса. Уехала в Лондон и с головой погрузилась в работу в клинике Святого Мунго. И чувства ослабли под напором Гермионы. Она до самой макушки нагружала себя делами, и это позволяло притупить боль, которую она ощутила, покидая родную школу, оставляя в ее стенах частичку своего сердца... Она надеялась, что когда-нибудь сможет забыть Северуса окончательно, и даже предпринимала попытки строить какие-то отношения, но ничего не получалось. Тогда Гермиона просто смирилась. И все шло вполне нормально до того самого дня, когда она вдруг увидела его в своем любимом кафе. Это было, как взрыв в мирное время, как кинжал в незажившую рану, как вспышка сверхновой звезды. Чувства, которые она пыталась заточить в самом укромном уголке своего сердца, вырвались на свободу, порождая новое желание… Желание бороться за свое счастье. Было ли это влиянием связи или закономерной реакцией на очередную встречу, она не знала, но в какой-то момент ей стало все равно.

И вот теперь она здесь, в Хогвартсе, так близко к нему, но, Мерлин, как же страшно, что он отвернется от нее, как только узнает правду об их связи…

— Прекрасно выглядите, — вдруг сказал Снейп, чуть улыбнувшись.

— Спасибо, — смутилась девушка, выныривая из воспоминаний.

Снейп уверенно вел ее в танце, нежно придерживая за талию. Он удивлялся самому себе, не понимая, как вообще решился подойти к ней и пригласить на танец. Конечно, он не мог не признать, что девушка была просто великолепна сейчас в этом платье. И не мог задушить горячие волны желания, накатывающие на него одна за другой. Чертова лунница уже недавно заставила его почувствовать то, что теснилось где-то в глубине его сознания. Сейчас же чувства просто вырывались на свободу, без воздействия каких-либо катализаторов. Снейп смотрел на нее и спрашивал себя, как он мог позволить этой гриффиндорской всезнайке завладеть его мыслями.

Он вдруг вспомнил, что на протяжении всех этих лет после битвы он часто испытывал чувство, как будто ему чего-то не хватает, и никак не мог понять, откуда оно бралось. Северус думал, что, возможно, это отголоски той любви, что он испытывал к Лили, которая на самом деле уже давно переродилась в чувство вины перед ней и, казалось, отпустила его в момент, когда он узнал, что Волдеморт мертв, а Гарри Поттер выжил.

Но сейчас он вдруг осознал, что уже около трех недель его не беспокоило то странное ощущение, а ведь именно столько времени прошло с тех пор, как в его жизни появилась мисс Грейнджер. Дерзкая девчонка, раз за разом выбивающая почву у него из-под ног, заставляющая его почувствовать вкус жизни. И подарившая ему надежду на освобождение от уз чертова министерства. Она так рьяно бросилась ему на помощь… Практически навязала собственное общество. Но теперь Снейп даже представить себе не мог, как он сможет обходиться без этой гриффиндорской выскочки. Именно благодаря ей он вновь почувствовал себя по-настоящему живым. Именно она выдернула его из череды серых будней, раскрасив дни в яркие цвета споров и словесных баталий. Как он привык, что все боятся его и не смеют даже пискнуть в ответ. А Грейнджер, похоже, он совсем не пугает. А если и пугает, то она без усилий этот страх преодолевает. И постоянно перечит ему. Но, удивительное дело, его это вовсе не раздражает. Скорее развлекает.

Сейчас Снейп готов был признать, что Гермиона Грейнджер заняла в его жизни значимое место. Могла ли связь, которая, теперь он был уверен, между ними существует, повлиять на это? Если бы только знать ее природу, он с легкостью ответил бы на этот вопрос. Мисс Грейнджер явно что-то скрывала. Пару раз он испытывал соблазн залезть к ней в голову, чтобы все узнать, но в итоге решил дать ей шанс самой все рассказать, однако она не спешила делать это. Что ж, он подождет еще немного, а там…

Вдруг Снейп резко отпустил руку Гермионы и отступил от нее на шаг, вызывая недоуменный взгляд девушки. Музыка все еще играла, когда он развернулся и стремительно покинул зал, оставив ничего не понимающую девушку одну.

— Гермиона, что случилось? — спросил тут же подлетевший к ней Гарри.

— Если бы я знала… — пожала она плечами, нахмурившись глядя вслед профессору.

— Пойдем, выпьем по стаканчику чего-нибудь освежающего, — предложил Поттер, и друзья отправились в дальний угол зала, где особняком стояли несколько маленьких столиков.

Тем временем в центр зала вышли Мелинда Хавербрук и Грегори Линдом, старосты Гриффиндора и Рэйвенкло, которые были назначены ведущими этого вечера. Они шутили, проводили самые разнообразные конкурсы, веселили благодарную публику. В зале все время слышались взрывы смеха и звон бокалов.

Гермиона и Гарри удобно устроились за одним из столиков, медленно потягивали через трубочки вишневый сок и разговаривали.

— Не хотел говорить тебе заранее, но, похоже, я убедил Кингсли повлиять на Визенгамот, чтобы со Снейпа сняли запрет на зелья разума, — сказал Гарри.

— Правда? — ахнула девушка. — Но как?

Гарри кивнул:

— Я сказал ему, что Снейп был бы нам очень полезен в борьбе с Тенями, ведь он отличный легилимент и мог бы помочь с ложными воспоминаниями для авроров, которых мы будем внедрять. Но, естественно, прежде чем идти к нему с просьбой, мы должны запастись хорошими аргументами, чтобы он захотел пойти навстречу министерству, с учетом всех обстоятельств…

— И одним из действительно веских аргументов может быть снятие запрета, — продолжила за него девушка.

— Точно, — довольно улыбнулся Гарри.

— Гениально, Гарри! — воскликнула она. — Что ж, я очень надеюсь, что все получится.

— Я тоже.

Когда часы пробили девять, в зале стало очень шумно, потому что на сцену наконец вышла любимая многими студентами группа «Рев дракона». Музыка грохотала так, что могли лопнуть барабанные перепонки. Но, кажется, никто из присутствующих не разделял мнения Гермионы и Гарри на этот счет. Поэтому друзья решили покинуть раздираемое невероятными звуками помещение. Девушка проводила друга до края антиаппарационного барьера и решительным шагом направилась в подземелья. Она не бросилась вслед за Снейпом сразу лишь потому, что ее удержала гриффиндорская гордость. Но злость на профессора и желание понять, почему он сбежал, сейчас перевешивали все остальное.