Ложь разбитого разума (джен)

Что ж, это было ужасно.

Пока мы еще ехали в чемоданчике, у нас было время обдумать план действий. Пока что предстояло только показать нашу магию в деле, отдать немного крови на исследование, посетить Хогвартс, и можно возвращаться обратно домой. Кто ж знал, что это будет так непросто!

Поттер выпустил нас уже в своем доме. Рассказал, как ошарашил друзей своим блондинистым обликом. Договорились, что сначала зайдут они с Драко, а потом уже мы.

Волновались? Конечно! Одно дело — читать об этом, а совсем другое — наблюдать в реальности.

Дом Блэков потрясающий! Заметно, что Гарри, переехав сюда, основательно обустроил особняк, превратив его в настоящий замок. Из богато убранной гостиной с фамильным гобеленом, с пушистым ковром под ногами и уютным диваном, опоясывающем комнату по периметру, подсвеченная изысканной паутинной люстрой, разбегающейся по потолку в виде веток плюща, мы вышли на лестницу, застланную ковром, чтобы спуститься на первый этаж, в столовую. Как я поняла, в доме пять этажей, подвал и чердак. Что ж, надо будет выспросить потом у хозяев позволения осмотреть тут все, кроме жилых комнат.

Мы стоим перед дверью и нервничаем. Драко и Гарри уже внутри, разговаривают.

— Медвежонок, ты боишься?

— Не-а, — любимый берет меня за руку. — Я рядом. Мы вдвоем — не убиваемая единица, помнишь? А Поттер с Малфоем нас в обиду не дадут.

— Надеюсь, — приподнимаюсь на цыпочки и целую его.

— Вас уже ждут, — Драко пристально смотрит в потолок поверх наших голов. — Они не кусаются.

— Конечно, — усмехается Никита, но занимает стойку. — Готова?

— Как и ты, — и входим вслед за Драко, держась за руки.

Столовая поражает своей простотой и уютом по сравнению с дорогой гостиной: стол, рассчитанный на четырнадцать человек, судя по количеству резных стульев, устлан мягкой белой скатертью и сервирован под чайную церемонию. По углам прячутся маленькие креслица, возле которых стоят торшеры, которые дают основное освещение, в отсутствие какой-либо центральной люстры. В целом, столовая выдержана в минималистическом стиле: белая скатерть на столе из чёрного дерева, белые же стулья с чёрными подлокотниками и серебристые, с жемчужным оттенком обои.

За накрытым столом сидят несколько человек и пристально смотрят на нас: шатенка в бежевой мантии, мулат, затянутый в темно-зеленое, огневолосая — хочу такие волосы! — в желтом домашнем платье рядом с Гарри и ее брат, отливающий медью, в простых джинсах и рубашке навыпуск. Ага, Гермиона, Блейз, Джинни и Рон. Ох!

— Никита, давай говорить будешь ты, — нервно шепчу я. — Мне страшно.

Он соглашается и длинно высказывается.

— Эй, я ведь не обезьянка! — возмущаюсь я в конце по-русски и прикусываю язык. Малфой и Поттер улыбаются.

Тут вмешивается Гермиона, и после ее беспокойства (она что, думает, я эльф?), извинений и некоторой лести, мы рассаживаемся пить чай. Специально сажусь так, чтобы оказаться между Драко и Гарри — их-то мы хоть немножко знаем. Черт, не думала, что это будет так напряженно. И почему мне кажется, что от них от всех исходит угроза??

Появляется Невилл Лонгботтом в преподавательской мантии, нарушающий затянувшуюся паузу. И почти сразу после церемонии знакомства начинает с допроса. Что, понятное дело, приводит моего мужчину в состояние скрытой ярости, выливающейся в саркастичных словах.

— Любимый, мы здесь в гостях. И давай я тогда буду вести переговоры, чтобы в нас раньше времени не полетели заклинания.

— Пушист, я не собираюсь стелиться перед ними! — возмущается мой мужчина. Но Драко поддерживает меня, и Никита машет на нас рукой.

Дальше происходит уж что-то совсем странное. Наверное, и меня задел тон Невилла сильнее, чем ожидала. Но благодаря Гермионе всем собравшимся все же удается выправиться в нужное русло. И после объяснений Драко разговор поворачивается на демонстрацию наших способностей.

И именно это было ужасно.

Пока Гермиона и Блейз бросались в нас мягкими заклинаниями, типа Экспелиармуса и Петрификуса, а Никита оборонялся такими же, никто ничего особенного не замечал. Ну, кроме меня — я ощущала, как постепенно магия их заклинаний сворачивается внутри меня.

Но в какой-то момент Блейз, войдя в раж, бросил Сектумсемпру. Я бы не придала этому значения — после Империо и Круцио такие заклинания не кажутся страшными — но проклятье даже не долетело до меня. Оно просто повисло в воздухе, словно замороженное.

Не оно одно. Грейнджер и Забини выглядели точно также. Остекленевшие, с выброшенными вверх палочками, застывшие в немой гримасе ужаса.

— Никита? — стремительно оборачиваюсь и смотрю в бездну. А она смотрит в меня и обволакивает рваной бархатной тканью. Это же дементор!!! Дементор, который может обнимать меня! И он теплый!

— Экспекто Патронум! — кажется, это Гарри.

Дементор, не выпуская меня из объятий, ленивым жестом развеивает мощного оленя, буквально врезавшегося в него. И наклоняет набок балахон там, где должна быть голова: что еще придумаете?

— Это же Никита! — я пытаюсь высвободится, но это мало помогает. В нас врезаются олень, ньюфауленд и терьер. Но безрезультатно.

Краем глаза выхватываю мельтешение: кажется, Драко понял, что происходит, и пытается унять Поттера, Лонгботтома и Уизли. Но на все их заклинания дементору хоть бы хны. Он сосредоточен на Гермионе и Блейзе. Не высасывает из них душу, нет. Хуже — я буквально чувствую, как он вгоняет в меня их магию, как в пустую колбу.

— Никита, остановись! — ударяю по теплому и плотному балахону там, где должна быть грудь. — Очнись, любимый!

— Наташа! — до меня, как сквозь вату, доносится голос Малфоя. — Донеси до него, что ты вне опасности!

Закидываю руки на плечи и пытаюсь вглядеться в темноту.

— Любимый, со мной всё хорошо. Опасность миновала. Слышишь? Я здесь, я жива, я люблю тебя, — не знаю, сколько раз приходится повторять эту мантру, но в конце концов лохмотья выпускают меня, и дементор с размаху ударяется об пол.

Комната вновь наполняется звуками. Вижу, как медленно оседают на пол Гермиона и Блейз. Рон что-то кричит, но все мое внимание направлено на любимого, который поднимается с пола и, поправив очки, спрашивает, как ни в чём не бывало:

— А что здесь происходит?