Ложь разбитого разума (джен)

* * *

— А ты уверена, что всё получится? — над величественным замком сияет узкая полоска новорожденной луны. — Странно, что охранные чары не работают.

— Ничего удивительного. Они настроены пропускать беспрепятственно и мою кровь тоже. Думаешь, зачем мы занимались переливанием в магловской больнице?

— А домовые эльфы? Наверняка ведь сбегутся на шум сигнальных чар.

— Решат, что их хозяин, — гадкий смешок, — снова занимается своими экспериментами. Давай уже, как договаривались.

* * *

Он точно помнил, что был в своем кабинете, собирал командировочный чемоданчик. И жалел, что нельзя заехать и обнять сына еще раз — уже виделся с ним на этих выходных.

Спрашивается, почему так темно перед глазами и нельзя пошевелиться? И так удушающе пахнет сыростью? Где это он?

— А он точно не шевельнется?

— Конечно нет. Так что придется вливать зелье сразу в вену, — руку прожгло, и он ощутил, как жидкость вливается внутрь. Даже кричать невозможно: наверняка наложили Силенцио. А беспалочковой магии так и не обучился.

Темнота затопила его сознание, и он умер.

* * *

— Достала? Отлично!

— Ты даже не спросишь, как все прошло?

— Зачем? Ты же у нас умница! Держи.

— О, ты не говорила, что я займу его место.

— Не беспокойся, это ненадолго. Тут скоро появится та милая журналистка.

— Хочешь обвинить его в измене?

— Лучше. Вот так. Спасибо за помощь, милая.

— Но…

— Авада Кедавра.

Утреннюю тишину прорезает женский крик.

* * *

— Солнышко, у меня для тебя важное задание. Мне придется уехать, а вот это спрячь у себя.

— Зачем, папа?

— Так нужно, родная. Возможно, пока меня не будет, она загорится. Тогда тебе нужно связаться с дядей Джорджем. Запомнила?

— Да. Но что сказать маме, если это произойдет?

— Надеюсь, этого не случится, моя радость.

— Береги себя, папочка!

Атмосфера в небольшом, аскетично обставленном кабинете главного аврора потрескивала магическим напряжением. Еще час назад хозяин этого милого уголка, Гарри Джеймс Поттер, и подумать не мог о таком развитии событий. Ничего не предвещало беды: последнее громкое дело, связанное с раскрытием группы контрабандистов, специализирующихся на ввозе опасных ингредиентов, было раскрыто два месяца назад. А началось все с прихода Блейза Забини, нынешнего главы Отдела Тайн.

Не сказать, чтобы явление коллеги было чем-то из ряда вон выходящим. Со времен Финальной Битвы утекло много воды, вчерашние школьники повзрослели, и пришли к выводу, что сотрудничать лучше, чем находиться в состоянии вечной войны. Так что, когда Гарри сел в кресло данного кабинета, он спокойно воспринял частое присутствие Забини в своем кабинете. Последний часто приходил, чтобы передать Аврорату новые разработки/подкинуть сложное дело/направить расследование по необходимому пути (нужное подчеркнуть), но еще чаще — поговорить. Главной целью ставилась возможность переманить Поттера с аврорского кресла к себе, а мимоходом — подцепить вдохновение. Блейз считал Гарри уникумом — столько лет быть живым крестражем, да это же прорва неисследованного материала! — а потому идеи, чтоб еще такого интересного сотворить, главе невыразимцев почему-то приходили только здесь. У него был даже свой медитативный угол, в аккурат за дверью. Поначалу Поттер ворчал, но, умасленный тактичностью и почти ненавязчивостью Забини, махнул рукой и смирился с внезапным соседом.

Но сегодня все пошло наперекосяк. Блейз прямо-таки ввалился в кабинет и рухнул в кресло для посетителей, проигнорировав свой излюбленный уголок.

— Гарри, у нас проблема.

— Доброе утро, Блейз, — Поттер поднял голову от бумаг и нахмурился. Заполнение отчетов для неутомимой бюрократической машины никому не поднимало настроения. — С чем на этот раз?

— Доброе оно было до того, как я проснулся. У нас человек пропал, — Забини хрустнул пальцами. — И ты понимаешь, о ком я.

— Мерлин, — Поттер отодвинул бумаги и пристально вгляделся в собеседника, — ты же не хочешь сказать мне, что…

— Да, я именно о нем. Он с понедельника на связь не выходил.

— Артефакты? Зелья? Связные? — Гарри внимательно смотрел на Блейза.

— Всё работает. Он жив, но на связь не выходит.

— Тогда в связи с чем паника?

— Они неправильно работают. В понедельник вечером они разом погасли. Потом снова загорелись. И вот уже четвертый день сбоят. Мегальн* мигает как рождественская гирлянда.

/*Прим.автора: артефакт-связной, разработка ОТ. Указывает на состояние мага, соединенный с ним кровью*/

— Гринготтс связывался с нами?

— Да, у них все работает.

— Блейз, я понимаю причины твоей тревоги. Да, ты переживаешь за своего друга. Как-никак, его сын — твой крестник. Но, напоминаю, он сам вызвался туда ехать, — Гарри поднялся из-за стола. — Кофе будешь?

— Ты так спокойно реагируешь?! — Забини стукнул ладонью по подлокотнику кресла. — Буду. Без сахара.

— Да выучил уже, — Поттер позволил себе улыбнуться. И щелкнул пальцами: — Никки! — Маленький домой эльф беззвучно возник перед главным аврором. — Два кофе, мне — со сливками, Блейзу — как обычно, — домовик кивнул и так же испарился.

Когда на стол перед нервно постукивающим пальцами Забини опустилась чашка крепкого кофе, Гарри продолжил:

— Во-первых, он точно жив. Во-вторых, все заинтересованные стороны о рисках были предупреждены. В-третьих, я все равно не могу начать официальную процедуру расследования. До тех пор, пока мы от банка не получим бумагу о смерти. Или Мегальн не погаснет.

— Но он уже мигает!

— И как ты себе это представляешь? Напоминаю, нас попросили о неофициальной помощи. Считай, он там в качестве шпиона. Мы ведь не можем вмешиваться в дела суверенного государства без качественно оформленного, по всем правилам запроса. И уж точно не могли бы после него посылать туда мага, носящего метку.

— Но ведь, — Забини скрипнул ногтями по дереву.

— Ти-ише! — Поттер взмахнул рукой, и стол накрыл купол, отрезающий возможности подслушать и подсмотреть разговор двух магов. — Вот теперь давай.

— Я боюсь, понимаешь?! — спокойствие схлынуло с лица Блейза. — Что я скажу Скорпи? Прости, я подвел твоего отца? Поэтому он теперь в гробу лежит? И это еще хорошо, если мы вообще труп найдем! А если нет?!

— Малфой знал, на что шел. Я понимаю твое беспокойство, — Гарри посерьезнел: таким взвинченным Блейза он давно не видел. — У тебя есть конструктивные предложения?

— У нас крыса, Гарри, — Блейз тряхнул головой, и Гарри усилил защиту: воздух вокруг стал потрескивать от магии. — Кто-то сливает информацию. Я вижу это по косвенным признакам. Не говорил тебе, но в изъятых зельях у тех контрабандистов мы нашли пару наших разработок. Может быть, финский Аврорат прав? И там действительно затихарились недобитые сторонники из Ближнего круга? А тем уже передали информацию, кто именно к ним поехал?!

— Блейз, и какие у тебя способы решения проблемы?

— Может, пошлем туда кого-нибудь? И одновременно инициируем всю бюрократическую процедуру?

— Кого? То, что именно Малфой там, знаем только мы трое. Рон знает, что туда уехал кто-то из наших, но не знает кто.

— Я поеду!

— И на кого оставишь все? На меня одного? Или на своих заместителей? Из которых никто не знает всей картины? Мы, Блейз, слишком высоко теперь сидим, чтобы срываться в спасательную экспедицию.

— Ты.. ты зачерствел! — чашка не выдержала стихийного всплеска и раскололась, обдав кофейными брызгами сидящих напротив друг друга магов.

— Нет, Блейз, и ты прекрасно это понимаешь. Я не говорю, что мы ничего не предпримем, но и мы с тобой не можем сами туда ехать. Либо объяснять, что происходит нашим заместителям.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Я поеду, — Гарри уничтожил обломки

— Да ты противоречишь сам себе! Ты ведь только что сказал, что мы не можем позволить себе, — начал было Забини, но Поттер перебил его:

— Позволю себе заметить, что у меня намного меньший засекреченный кусок, чем у тебя. Если со мной что-то произойдет, то вы с Роном справитесь. А если мы тебя потеряем — я в одиночку не потяну всю махину. Так что поеду я. Разомнусь, а то уже сколько лет кабинетной работы, полевой опыт ржавеет уже, — он усмехнулся.

Некоторое время Забини молчал, поочередно хрустя суставами пальцев и хмуря лоб.

— Неприятно признавать, но ты прав. Оборотное?

— Конечно, — главный аврор расплылся в предвкушающей улыбке. — Не дрейфь!

Наконец лекция окончена. Убираю тетрадь с вложенной ручкой в сумку, вскидываю на плечо и оборачиваюсь, ища Нелли глазами. Как всегда — сидит в самом конце аудитории, отгородившись от мира серебристой крышкой ноутбука.

— Нелька, — щелкаю пальцами перед прямоугольными очками, скрывающими серо-голубые глаза, — лекция закончилась. Пора домой.

— Подожди, — конечно, ноутбук собрать — времени много нужно!

— Опять не писала лекцию?

— Ну, так, — мнется она, сжимая тонкими пальцами ноутбук, — скучная она, да и толку от нее никакого. Два часа впустую.

— Точно, — улыбаюсь. — Я не согласна с половиной того, что было озвучено. А вторая — просто недоказанные теории.

— Ну, что, по домам? — она улыбается и встряхивает головой, отчего пшеничного цвета пряди рассыпаются по плечам.

Одногруппники выходят из аудитории, и мы следом за ними, почти последние.

— А то! — соглашаюсь я. Домой…

Да, ей подняться наверх — и она уже в своей общаге. Хотя что это я? Мне идти до квартиры, которую снимаю вместе с любимым человеком, минут пять, не больше.

— Милая, а когда вы поженитесь? — интересуется Нелли, когда мы спускаемся по лестнице.

— Когда я пойду в аспирантуру, — отвечаю рассеянно, уже раз в тридцатый.

Последнее время всех девушек с моего курса это интересует. И всех — с курса старше, где учится любимый. Такое ощущение, что у них собственной личной жизни нет, поэтому интересуются чужой.

— Позовёшь?

— Она не скоро еще. Ладно, до завтра, — обнимаю подругу на прощанье у пропускного пункта.

— До завтра, — она улыбается и уходит дальше по коридору, а я выхожу из корпуса.

На улице, как только ступаю на асфальт дорожки с лестницы, дождь, начавшийся полчаса назад, окутывает меня. Закидываю вверх голову и поднимаю руки, подставляя лицо и ладони каплям еще теплой осенней воды.

Под дождем хорошо промокается, думается, и зеркала внутри меня очищаются под его струями. Жаль, что надо идти быстро — не люблю, когда болею, а любимый суетится вокруг меня. А промокнуть под дождем и заболеть — в этом я мастер. Но чуточку постоять можно.

Закрываю глаза и чувствую, как падающие капли стекают вниз по щекам и плечам. Дождь пахнет травой и опавшей мокрой листвой — этот запах опьяняет и останавливает время вокруг меня, замирая вместе со мной. Особенно это чувствуется, когда кружишься, немного приподняв веки, чтобы сохранять вертикальное положение.

Но такой щёлочки недостаточно, чтобы уберечь меня, поглощенную танцем осени, от столкновения с другими людьми. Впечатываюсь в кого-то запрокинутым подбородком и грудью, теряя равновесие.

— Осторожнее! — распахиваю глаза и вижу нечто, поймавшее мой локоть в опасной близости от своего носа.

— Спасибо, — опускаю руки, высвобождаюсь и смотрю снизу вверх.

Черные лаковые туфли, черные классические брюки, высокая фигура, затянута в темно-зеленый, с малахитовым отливом плащ.

— О, боги, Малфой! — эта мысль вспыхивает в моей голове и тут же оказывается озвученной. Волосы. Никогда не видела такого совершенного платинового блондина.

— Что? — в его светлых глазах вспыхивает недоумение. Так вот почему Малфой, а не Таргариен. Льдистые серые глаза.

Выцепляю из его черт лица те, что отличают обладателя от всех остальных, виденных ранее, и в то же время говорю:

— Простите, просто у вас такой цвет глаз в сочетании с оттенком волос, что только Драко Малфой приходит в голову. А еще одежда, дорогие часы, трость, палочка, — незнакомец суживает глаза, меняя выражение лица с уставшего до опасного.

— Ничего страшного, — он одергивает рукав, словно не слышит моих извинений. — Вы...

— У меня все в порядке, спасибо, — предупреждаю его следующий вопрос и, обогнув молодого человека, спешу оказаться дома. Хватит с меня танцев под дождем — я уже принимаю обычных парней за Драко Малфоя. Надо меньше читать фанфики по ГП.

Стоп. Палочка? У него в рукаве была палочка! Странное время для касплея, но чего люди не придумают… И все же в незнакомце было что-то пугающее, ирреальное. Возраст. В сорок лет люди уже Дамблдора представляют, но не Малфоя-младшего.

По затылку что-то больно ударяет и падает холодным комком за шиворот. Град? Нет, иначе рядом бы валялись еще несколько таких глыбинок. Рукой ничего не обнаруживаю и оборачиваюсь. Он стоит почти за спиной, опять одергивая рукав.

— Чем это вы в меня кинули? — вокруг никого, не считая проезжающих машин.

— Ничем, — он улыбается, и от этого мне становится холодно до мурашек. Однозначно пора домой, пока не заболела.

Я не слышала его шагов. Кончик палочки направлен на меня, а его губы чуть заметно шевельнулись. Опять удар в районе затылка.

— Твой Обливиэйт или Империо на меня не действуют, — усмехаюсь, но это нервное.

Миг — и парень так близко, что чувствую запах его парфюма.

— Что ты сказала? — тихий шелест. Хм-м, а вполне и сойдет за выросшего Драко.

— Что Обливиэйт или Империо не действуют, — отодвигаюсь, одновременно с чем его тонкие пальцы перехватывают мое запястье. В принципе, могу их сломать, но хватка у него железная.

— Кто я?

— Отпусти! — выворачиваю кисть и высвобождаюсь. Вот тебе и раз! — не успела еще ВУЗ окончить, а уже клиент имеется. Зашибись!

— Откуда ты знаешь эти заклинания?

— Да их сейчас любой ребенок старше шести лет знает! — отворачиваюсь и почти бегу.

— Стой, — руки странного молодого человека опускаются на мои плечи, задерживая мой уход.

Моя сумка ударяется о голову настырного блондина, и тут же в меня саму попадает теплый поток воздуха, от которого становится жарко.

— Что, блин, происходит? — замираю и смотрю на него.

— Кто я? — льдисто-серые глаза оказываются на уровне моих, для чего ему приходится наклонить голову.

— Псих, похожий на Драко Малфоя, — пытаюсь еще раз ударить его сумкой, как-то вырваться, но в воздушном коконе особо не подергаешься. Почему нас не видят проезжающие машины? — Отпусти, или я закричу!

Блондин вздыхает.

— Тебя не услышат.

— Проверим? — набираю в легкие воздуха и кричу: — Поожааар!!!

Ноль эффекта... Только незнакомец и теплый воздух, дождь и проезжающие мимо машины, не обращающие на нас внимания. Окна общежития отдают нехорошим молчанием.

— Что, мать твою, происходит?! — все не так. Я сошла с ума? Сплю? Что, черт возьми, здесь делается?!

— Проблема в том, что я не имею ни малейшего понятия, — незнакомец пожимает плечами. — Они нас просто не видят.

— Как? — я шепчу. Кажется, насквозь промокла, хоть и греет непонятный воздушный кокон.

— Волшебство? — на его губах расцветает улыбка Чеширского Кота.

— Не понимаю, — мимо проходит женщина, и я вижу, что не отражаюсь в ее глазах! Она огибает нас, но не видит! Паника!!! Пожалуйста, пусть это будет дурным сном…

— Ты узнала во мне Малфоя, и что же тебе непонятно?

— Что? — запутываюсь еще больше. — Нет-нет-нет, это просто сон. Сейчас прозвонит будильник, и я проснусь.

— Не прозвонит, — улыбка еще шире. — Ты узнала меня, знаешь заклинания Обливиэйт и Империо, у тебя отличные блоки на мои вмешательства, — он говорит медленно, совсем слегка растягивая слова.

— Ты можешь прекратить дождь? — мне надо домой. Срочно. Надо отвлечь его, чтоб он отпустил мои руки, в конце концов!

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Мне нужно домой, — стараюсь дышать как можно спокойней, так как мой мозг отказывается объяснять наличие кокона и отсутствие реакции у прохожих. А я не могу потерять сознания сейчас, облегчив ему задачу. — В сухое и теплое место. Желательно под одеяло.

— Дом — это хорошо. Я иду с тобой.

В смысле?

— Нет!!! — в панике пытаюсь высвободиться (когда все это закончится, попрошу, чтобы у меня тоже был нож). Домой. Дай мне хотя бы освободить руки — но все мои попытки обрекаются на провал коконом.

— Ничего не выйдет, пока я не сниму заклинания.

Это гипноз, точно! Поэтому мне все кажется таким. Но надо все равно что-то предпринять, дабы добраться до любимого. Или хотя бы до квартиры.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но предупреждаю, что тебе не поздоровится, когда я освобожусь.

— Конечно, — парень устало вздыхает. — Куда идти?

— Прямо.

Он разворачивает меня лицом в указанном направлении и мягко толкает в спину. Его руки на моих плечах, и я не смогу дотянутся до телефона, лежащего в сумке. Дурацкая привычка! Черт, черт, черт!

— Мне нужно позвонить домой, чтобы предупредить о приходе с гостем, — может, так удастся взять сотовый?

— Хорошо. Но только так, как будто бы ничего странного.

Получилось! Звоню Никите — надеюсь, он еще помнит кодовый сигнал.

— Да, пушист? — фух, дома!

— Я уже иду домой, солнце. Купить сладкий жареный арахис? — мысленно скрещиваю пальцы. Когда-то давно мы придумали код — если кто-то из нас попадает в беду, и есть возможность предупредить об этом, не вызывая подозрений, то нужно спросить о необходимости покупки сладости.

— Ты где? — тон его поразительно быстро меняется — значит, помнит ещё! — Не нужно арахиса.

— Почти возле дома. У нас будет гость, так что заправь постель, ладно?

— Я понял тебя.

До самой квартиры блондин не раскрывает рта. Хорошо, допустим, это все мне снится, но проснуться по каким-то причинам не получается. Еще версия — я под гипнозом, но красть меня вроде как никто не намерен. И самая безумная — он действительно Драко. Милая, да тебе к психиатру пора.

Мы уже у двери.

— Надо постучать, — говорю я сопровождающему, — и мой парень должен открыть.

— Хорошо, — теплый воздушный кокон исчезает: все, теперь точно заболею — с меня ручьями течет дождевая вода. Это настоящее безумие. — Стучи.

И я выбиваю костяшками пальцев незатейливую мелодию — два стука подряд и один отдельно.

— Это условный знак? — псих-блондин нервничает.

— Мне так нравится, — пожимаю плечами. Устала. Сейчас откроется дверь, и сон закончится.

— Кто там?

— Я, — щелкает замок, и дверь открывается.

— Малышка пришла, — перед глазами мелькнула серая тень, и я провалилась в спасительную темноту.

* * *

Конечно, Драко Малфой видел в своей жизни дементоров. Даже очень близко — полчища азкабанских стражей на третьем курсе еще долго преследовали его в кошмарах. Но чтобы в дементора превращался на его глазах человек — никогда. Так что неудивительно, что лорд оказался не готов к такому повороту событий. А сил на то, чтобы произнести заклинание Патронуса, и вовсе не оказалось. В результате Малфой рухнул на пол, погружаясь в серое забытье.

Однако сам дементор никакого интереса к упавшему магу не проявил. Беспокойно оглядываясь, он бережно обнял костлявыми руками девушку, находящуюся в глубоком обмороке, и занес в квартиру, осторожно уложив в спальне на кровать. Затем вернулся за волшебником и довольно бесцеремонно втащил его в коридор, захлопывая дверь и закрывая на все засовы.

Уже в кухне, усадив безвольного мага на стул, серый страж рухнул на пол. А через мгновенье поднялся высокий брюнет в очках. Недоуменно покрутил головой и, услышав зовущий его девичий голос, бросился в спальню.

Открываю глаза — ага, моя люстра — значит, дома. Уже хорошо.

— Никита, — хриплю и пугаюсь собственного голоса, — ты где?

— Здесь, — мой мужчина входит в комнату и настороженно смотрит на меня. — Как ты?

— Вроде хорошо, но голова кружится.

— Ты помнишь, как попала домой?

— Да. Темные Магистры!* С кем я пришла?

/*Прим. автора: вселенная Макса Фрая*/

— По всей видимости, со странным блондином, — Никита нервно улыбается. — Он без сознания на кухне. Что вообще происходит?

— Я не знаю, — пересказываю события по дороге домой. — Кажется, это массовая галлюцинация.

— Думаю, что могу разрешить ваши сомнения, — в комнату входит мой недавний знакомый. — Если позволите, конечно.

— Подозреваю, что это мало поможет, ну да ладно, — соглашается Никита. Я только киваю.

— Дайте то, с чем не жаль расстаться, — гость церемонно склоняет голову.

— Зачем?

— Попробую трансфигурировать, — “Малфой” улыбается уголками губ.

— Вон тот цветок, — указываю на ракушечный сувенир.

— Для чистоты эксперимента я буду смотреть на вас, — Никита поворачивается к “колдуну”. — Наташа, смотри на сувенир. Это ведь не помешает?

— Никоим образом, — “маг” достает из рукава палочку, — только мне надо подойти поближе.

— Но дальше, чем расстояние вытянутой руки, — останавливает Никита.

— Конечно, — усмехается гость. — Не беспокойтесь, фокусами я заниматься не собираюсь.

Замечаю, как он перемещается по комнате — легко, будто танцует, — но нужно сосредоточиться на сувенирчике.

Странный знакомый молча посылает в часы сноп белых искр — ух ты, невербальная магия! Не моргать, не отводить взгляд! Контуры предмета расплываются, и через несколько секунд на полке оказывается подсвечник.

Совершенно забыв о головокружении, вскакиваю и, схватив подсвечник, ощупываю. Да, вот изогнутая ножка и два места под свечи, тоненькие, меньше детского мизинца. Ножка обвита змеей, голова которой покоится между свечками. Жёлто-бронзовый металл приятно холодит пальцы.

— Невероятно! — поворачиваюсь и отдаю любимому новоявленную вещь. — Красота!

— Хм, — скептицизм сквозит в его голосе. — Как это можно проверить?

— Могу превратить обратно, — предлагает “волшебник”.

— Не нужно. Я знаю, как определить, под гипнозом все это или нет.

— И как же? — любимый вертит подсвечник в руках.

Забираю у него заколдованную вещь и кладу на стол. Так, мне нужен планшет, где же он? А, вот. Фотографирую, загружаю в “ВКонтакте” и пишу своей подруге, учащейся на худфаке: “Привет) Слушай, какого цвета подсвечник? Спорим с Никитой. Он считает, что коричневый, а я за темно-зеленый”.

— Что ты делаешь? — интересуется “Малфой”.

— Проверяю реальность подсвечника.

Ответ приходит почти сразу: “Привет. Конечно, Никита — это ведь бронза. Где нашли такой крутой канделябр? XD”. Отписываюсь: “Он подарил, спасибо)”.

— Так, подсвечник реален, — протягиваю Никите открытую переписку.

— Замечательно, — маг закладывает руки за спину. — Теперь мы можем обсудить ситуацию?

— Еще нет, — мой парень убрал гаджет и хмуро взирает на нашего гостя. — Как мне проверить, что вы не подменили ракушку?

— Великий Салазар! — волшебник поджимает губы. — Я ведь даже не притрагивался к ним.

— Ладно, будем считать, что я вам поверил.

— Наконец-таки! Теперь вы не станете обвинять меня в шарлатанстве?

— Нет, — подхожу и протягиваю руку — Нэтэлла, для друзей — Наташа. Если хотите, лорд Малфой, вы ведь лорд, верно? — он удивленно кивает, — можете звать меня леди, но это необязательно. А это мой любимый, Никита Загребин. Будем рады оказать гостеприимство.

— Думаю, что через некоторое время откажемся от этого церемониала. А кстати, почему леди? — маг склоняет голову и касается поцелуем кончиков моих пальцев. Неужели магическое общество до сих пор так традиционно?

— У меня дворянская фамилия и есть герб, — вздергиваю подбородок.

— Знаете, господа аристократы, здесь вам не торжественный прием в Министерстве Магии, — смеется Никита. — Я просто Никита, безо всяких гербов и думаю, что время уже прошло, так как соблюдение всех церемоний займет очень много времени. А вы, лорд, вероятно, спешите.

Я внимательно смотрю на гостя. О, мне знаком это остекленевший застывший взгляд, заполненный жгучей смесью эмоций — коктейль гнева, ярости, злости — не смеющий вырваться наружу. Но с чего он возник?

— Вам ведь нужна помощь, — попытка отвлечь от Никиты. — А ее сложно будет осуществить, если испытывать такие эмоции.

Волшебник продолжает взирать на моего мужчину, испепеляя взором. Но и Никита не остается в долгу. В его глазах ответная огненная ярость. Развели конфликт на пустом месте.

— Никита, — осторожно сжимаю его локоть, ощущая напряжение.

— Подожди, — он сбрасывает руку. — Я и так не стал калечить его за нападение на тебя. Но просить нашей помощи, одновременно желая убить — это уж чересчур.

Хм, а я и не заметила.

— Сложно иначе относится к тому, кто чуть не убил тебя своим магическим выбросом, — цедит маг.

Его поза напоминает мне боевую стойку суслика: тонкий, вытянутый блондин с заострившимися чертами лица. Да он невротик, лорд Драко Люциус Малфой!

— Что?! — кажется, это было синхронно. — Какой еще магический выброс?

— Вы, что, не обучались в Колдовстворце?! Хотите сказать, что не знали о своей магии и жили, как маглы?? — Малфой как будто стекленеет от шока.

— Ну, да. Мы обычные люди, вообще-то, — растерянно пожимаю плечами.

— Но как же вы меня тогда узнали? — английский маг бледнеет.

— Это было несложно, — Никита улыбается. — С таким снобизмом, белыми волосами и английским акцентом нетрудно узнать в вас Малфоя, если знаком с вселенной Гарри Поттера.

— Какая еще «вселенная Гарри Поттера?» — Малфой выглядит так, что краше в гроб кладут.

— Пять минут, — Никита открывает ноутбук и что-то строчит. Интересно, Малфой упадет в обморок? — Тебе имя Джоан Роулинг ни о чем не говорит?

— Нет.

— Как думаешь, солнце, они привлекут к этому Птицу-гром? Или будет еще одна охота на ведьм? — странно, что Малфой, не последний человек в магической Англии, ничего не знает о книгах. Уж Министр Магии должен знать. И... Ну, я бы предупредила своих подданных.

— Вы ведь можете внятно все объяснить?

— Вот, — любимый повернул ноут к гостю, — читай, — о, Википедия на английском — кратко и информативно.

По мере того, как волшебник читает, его лицо сереет и вытягивается.

— Но ведь это нарушение Статута о секретности! — восклицает он. — Это грозит войной между магами и маглами! Почему, — и замолкает.

— Что почему?

— И что в книгах? — маг игнорирует вопрос.

— Ну, много разного, — пожимаю плечами. — О Хогвартсе, совиной почте, дементорах и прочих волшебных существах. Мантии Невидимости и братьях Певерелл. О тебе, Гарри, Роне, Гермионе, и ваших приключениях в войне с Волдемортом и Пожирателями, — кажется, он сейчас потеряет сознание.

— Вы шутите, — он почти шепчет. Бедняжка!

— Повторюсь — как, по-твоему, я тебя узнала? Кроме той версии.

— Ты владеешь легилименцией.

— Ага, чтением мыслей. Это вряд ли, да и скорее всего, ты настолько привык не доверять другим, что закрыл свой разум и постоянно обновляешь барьеры.

— Что еще можете привести в доказательство, кроме статьи в Интернете? Не верю, что есть книги!!

— Вот упертый какой, — вздыхает мой мужчина. — Я тебе больше скажу — есть еще фильмы, игры, игрушки и множество другого... Вот, например, — он переключил вкладки и открыл фильм. О, Тисовая улица! Сейчас будет идти Дамблдор и гасить фонари...

Н-да. Выражение лица лорда Малфоя было… Остекленевшее. Такое, что пришлось на диван укладывать и ватку с нашатырём подносить.

Еще какое-то время он обозревал комнату, лёжа на диване и отходя от пережитого.

— Так, теперь мне еще важнее связаться со своим непосредственным начальством, — мрачно изрёк лорд, отойдя от шока. — Мордред! Я был в полной уверенности, что столкнулся с русскими волшебниками, иначе бы откуда у вас магия и такие знания о волшебном мире. А оказывается…. С другой стороны, так будет определенно проще. Получается, как это ни прискорбно, Статут всё же смогли нарушить, — он замолкает и пристально осматривает нас с Никитой. А затем говорит торжественным тоном: — Уважаемые русские маги, как единственный представитель Министерства Магии Соединенного Королевства, непосредственно принимавшего участие в подписании Конвенции о неразглашении, я, лорд Драко Люциус Малфой, вынужден просить у вас помощи в силу чрезвычайных обстоятельств и прошу дать Непреложный обет о неразглашении третьим лицам, в частности, маглам, те сведенья, которые я вам сообщу.

— И как мы его организуем? — поинтересовался Никита. — Если мы никогда палочки в руках не держали.

— Учитывая некоторые особенности вашей магии, которые я успел заметить, то клятву вам придется приносить друг другу, а мне — инициировать связывание, — Малфой поднялся и вытащил палочку.

Несмотря на все старания, золотые нити тройной клятвы: не обсуждать с маглами более чем уже известную информацию, не способствовать распространению сведений, подтверждающих существование магии, не разглашать полученные от Малфоя и других волшебников сведения — никак не захотели закрепляться на моем запястье, хотя на Никиту ложились нормально. Английский маг трижды пытался повязать их, но они упорно игнорировали мое присутствие. Наконец, он бросил это бессмысленное занятие, порядком утомив меня. Я вообще только отошла от обморока, а теперь и это еще!

— Раз мы закончили с формальностями, может, уже пойдем обедать? И там уже дальше решим, что делать?

С максимальным спокойствием спрашиваю лорда Малфоя, будет ли он обедать, что вообще ест, какой любит чай, и прочие мелочи, как хорошая хозяйка, принимающая гостя. Которого знает всего ничего. Или знает очень много, но из давнего, детского прошлого. Как посмотреть.

Ношусь по кухне, сервируя стол — обед Никита готовил — и выясняю, что чай — черный без сахара, но лучше кофе по ирландскому рецепту. В еде неприхотлив — понимает, что кормить, как в Мэноре, не будут. От обеда вежливо отказывается, но соглашается на ужин в виде жаркого с картофелем и грибами. С ума сойти — готовить Малфою ужин!

У меня и Никиты полноценный обед, а лорд ждет свой кофе, правда, пока обычный — алкоголь в нашем доме не водится.

Наблюдаю за ним. Интересно, сколько ему лет? Тридцать? Сорок? Если правильно помню, то около сорока должно быть. В своем облачении — хорошо хоть, плащ снял — выглядит на сорок, но если переодеть во что-нибудь молодежное, то будет выглядеть, как наш ровесник. Ну, он же маг — у них там нет возраста. Наверное.

Выраженная, холодная, британская красота, пропитанная дождем и сумерками родового поместья, оттененная туманом и изломанная войной. Лицо отстраненное, безразличное, только глаза, как ртуть: переменчивые и живые. Таким можно бесконечно любоваться, как мраморной скульптурой.

Перевожу взгляд на Никиту. Собранность, спокойствие и тщательно маскируемый восторг. Мягкая, теплая, постоянно изменчивая, но неизменно уютная красота. К такой хочется прикасаться снова и снова, не боясь обжечься, наслаждаясь теплом и уютом. Лицо, несмотря на внешнее спокойствие, отражает истинные переживания за счет глубоких, цвета горького шоколада глаз, с янтарным отблеском, которые могут быть бездонной пропастью или непроницаемой застывшей смолой.

— Милая, ты подозрительно долго разглядываешь нас обоих, — Никита щелкает пальцами перед моим носом. — Что, выбираешь новый объект для рисования?

— Не дождёшься! — смеюсь. — Еще больше твоих портретов, особенно, на контрастном фоне.

Действительно, засмотрелась. Надо сервировать стол для кофейных посиделок — маленькие стаканчики с холодной водой, чашки с кофе, молоко и печенье. Больше печенья!

— У неё хобби — рисовать меня. Вне зависимости от моего желания. В крайнем случае, фотографировать. Получается очень здорово, — поясняет Никита на немой вопрос Малфоя. — Останетесь больше, чем на неделю, появятся и ваши портреты.

— Думаю, завтра я уже уеду, — ровно отвечает гость. — Теперь мы можем поговорить?

— Конечно, — расставляю чашки и сажусь. — Нет, нет, перед кофе обязательно воду.

— Зачем? — маг поднимает на меня глаза, оторвавшись от созерцания своей чашки.

— Вкус будет ярче, — он кивает. Пробует, улыбается, слегка наклонив голову, и приступает к рассказу.

Неизвестно как оказался в России. Уже второй день, сейчас почти без денег, средств связи, только палочка.

Обучался в Питере и Штатах на магического психолога, документы, под которыми обучался здесь, аннулированы, так что вылететь не может.

Мобильный телефон и Интернет — да, если бы были в наличии. Кстати, у магов появился Интернет! Я так понимаю, что семья Уизли имеет к этому прямое отношение.

Ввиду всего этого — просит нашей помощи: переночевать, связаться с домом и дождаться какой-нибудь информации, чтобы вернуться на родину.

Где-то до шести вечера мы проговорили. Хотя Драко очень быстро уходил от вопросов, касающихся магического мира, ибо к делу они отношения не имеют.

А потом он попросил посмотреть фильм. Делать нечего — поставили ему фильм и ушли на кухню: шептаться и готовить ужин.

— Как думаешь, он действительно Малфой? Или это оооочееень странный розыгрыш?

— Наверное, реально он. Только если с нами все в порядке — без внезапного отравления галлюциногенами и прочем, — прислушиваюсь к периодическим вспышкам смеха из комнаты. — Но факты упрямая вещь: он выглядит, говорит и ведет себя как он. У него есть волшебная палочка, а у нас подсвечник.

— А насчет его разговоров, будто у нас тоже есть магия?

— Спросим. Если он не двинется мозгами от того, что около трех миллиардов людей знают о магическом мире, то расскажет об этом.

— Странно всё это, — заключает меня в объятия и зарывается в волосы. — Я волновался за тебя.

— А я — за тебя, когда шла домой с ним. Но сейчас меня больше волнует, ляжем ли мы в психушку после этого?

— Ничего, не будем кричать обо всем этом, и никто нас не положит туда.

— А вдруг у нас редкая форма шизофрении?

— Коллективная? У обоих сразу дебют? Пушист, не говори глупостей.

— И поэтому — правда? Он что-то там затих, — высвобождаюсь из рук любимого и иду в комнату.

— Что, слишком интересно? — сажусь рядом с гостем.

— Не то слово, — маг мрачен. — Многих мелочей, конечно, не показывают, но этого достаточно, — ставит кино на паузу, — чтобы какой-нибудь фанатик начал охоту на ведьм.

— Драко, ты серьезно? — мне смешно. — Для нас время волшебников прошло. Конечно, мы верим в магию. Но только потому, что существуют явления, которые наша магловская наука не в силах пока объяснить. При этом никто не предпринимает попыток найти вас, а тем более, воевать. В современном мире это просто сказка, существующая в нашем воображении. Красивая, завораживающая, местами отразившая многие социальные моменты, воспитавшая несколько поколений, но сказка. А если кто-то всерьёз начнёт говорить: «Я видел Драко Малфоя, и он превратил мои ракушки в подсвечник!» — то его положат в психиатрическую лечебницу и будут лечить.

— Значит, я сказочный персонаж? — горько усмехается лорд Драко Люциус Малфой.

— Для всего нашего мира — да, — произношу максимально мягко. — Пока не начнешь колдовать.

Он выглядит таким потерянным… Даже представить не могу, каково осознавать все это.

— И я вообще не понимаю, как ты учился здесь в России, среди людей, и не разу никто не говорил, что ты похож на Малфоя.

— Я маскировался, — лаконично сообщает он.

А зря, знал бы раньше.

— Хотел бы я знать, откуда Роулинг взяла информацию.

— Думаю, Министерство в курсе происходящего. И не считает опасным. Как спрятать на виду.

— От этого не легче. Вернусь — обязательно поговорю с Поттером, — о, они общаются?! — Хотя, — его лицо озаряется улыбкой. — Как много у меня теперь сведений о моих школьных знакомых, — смех Малфоя. Он меня пугает. — Это же такой компромат.

— Один раз Слизерин, навсегда Слизерин, — комментирует Никита, появляясь в комнате. — Как вы тут?

— Лучше всех, — наш гость снова закрывается в аристократичную холодность. — Спасибо, что рассказали.

— Услуга за услугу: ты все расскажешь нам о наших, по твоему заявлению, магических способностях, — Никита выжидающе смотрит на гостя.

— Я и показать могу.

— Это, конечно, замечательно, — улыбаюсь. — Но, может, оставим этот вопрос до завтрашнего дня? Почему бы просто не поужинать и не досмотреть фильм?

Никита морщится и выпячивает губы — обижается.

— А у вас есть завтра дела?

— Нет, — какая учёба?! — Просто, по-моему, для всех слишком долгий день.

Но, так как заснуть все равно не получается, то мы смотрим фильмы о Мальчике-Который-Выжил. Что может быть лучше, чем ночь, проведенная за просмотром любимой саги?

* * *

За завтраком я продолжаю пребывать в состоянии эйфории. Надо же, магия реальна! И мы даже имеем к ней какое-то отношение! А напротив сидит настоящий Драко Малфой в непомерно дорогих и изысканных рубашке цвета слоновой кости и идеально отутюженных чёрных брюках и пьет кофе по-ирландски, ради которого я с утра бегала в магазин, закусывает оладьями с кленовым сиропом. Уму непостижимо!!!

После завтрака наступает время важного разговора.

— Объясню, как сумею. Пожалуйста, — маг протягивает Никите свою палочку. Что???? — Попробуй произнести любое заклинание. Если вы их все равно знаете.

— Вот так, сразу? Не боишься? — усмехается Никита.

— Ну, мы вроде обговаривали вопрос доверия, — Малфой пожимает плечами. — Конечно, она может и не послушаться тебя, но попробуй.

— Хорошо, что времена, когда он был владельцем Бузинной палочки, прошли, — вслух замечаю я, завороженно смотря на любимого.

— Прям вот любое можно? — уточняет Никита.

— Ну, Адское пламя или Непростительные я бы не рекомендовал, — изрекает бывший Пожиратель. Мило.

На несколько секунд в комнате повисает тишина, гасящая даже звуки с улицы. Мелодичный звон заполнял пространство вокруг меня так, что слова заклинания растворились в нем, но по взмывшей в воздух салфетке, поняла, что это было заклинание левитации.

— Самое время тыкать в тебя пальцем и кричать: “Он волшебник! Он гребаный волшебник!” — сообщаю, усаживаясь на пол. Что-то много потрясений для двух дней.

— Фраза не к месту, — сухо кидает в мою сторону волшебник. — Что ж, примерно так я и представлял. Теперь, Наташа, попробуй ты. Можно тоже самое заклинание.

Я беру палочку в руку и замираю. Странные ощущения. Чуть теплое, где держал Никита, дерево, словно огнеупорная ледяная пластина, сдерживающая жидкий огонь. Будто держишь горячую лампочку специальной перчаткой.

Направляю палочку на салфетку и отчетливо произношу заклинание. Ничего.

— А Репаро? — интересуется Малфой, разрывая салфетку.

— Репаро! — даже не шелохнулась. — Может, я что-то не так произношу?

— Нет, все ты говоришь верно. Это вакуум, — Драко удовлетворенно улыбается. — Прошу вернуть, — отдаю колдовскую вещь, стараясь не расплакаться. Это нечестно!

Темный маг перехватывает палочку и без предупреждения наставляет на меня:

— Круцио!

— Ты что творишь! — вскакивает Никита, пока я наблюдаю, как темноватое свечение заклинания всасывается в невидимую воронку на уровне моего солнечного сплетения.

— Как ты сам видишь, ей от этого ничего не сделалось, — волшебник пожимает плечами.

— Ну, знаешь, — но я перебиваю любимого:

— Почему так происходит?

— Я давно об этом читал, — медленно произносит залетный маг, вспоминая. — Это древняя, славянская магия.

— И? — торопит Никита.

— Она работает как Щитовые чары. Волхвы ставили таких людей перед собой и использовали как Протего с односторонней проницаемостью. Щиты должны были защищать воюющих магов от атак противника, при этом обеспечивая первоклассное нападение. Если хотите, покажу, как это работает.

— А насколько это опасно? — взгляд “коршун” в исполнении Никиты великолепен!

— Для щита — абсолютно безопасно. А магу важно правильно встать.

— Я за! — радостно взмахиваю руками. Хоть что-то! — Что нужно делать?

— Просто стой. Вот, если я попробую разбить зеркало, стоя перед тобой, — маг бросает заклятье, которое снова всасывается в меня, — то оно остаётся целым. А если так, — он мгновенно переместился мне за спину. И салфетка наконец стала целой.

— Поэтому на меня не подействовал Обет?

— Именно.

— А если встречаются два волхва с такими щитами?

— Не знаю, — сообщает выпускник Хогвартса и двух медучреждений. — Но придется сдать вас Поттеру.

— Это еще зачем? У нас тут, что, никого нет? И зачем мы ему нужны?

— Так положено, — резко заявляет англичанин.

— Что-то темните, ваше лордство. Теоретически, как вы это сделаете? Я спрячусь за Наташку — не сердись, Пушист, — и вся магическая Англия ничего с нами не сделает. Правильно?

— А что вам делать здесь? — Малфой кривится. — Выучитесь в Хогвартсе, будете потом неубиваемой боевой единицей, секретными агентами. Как вам такое?

— Наташ, английское магическое сообщество в лице лорда Малфоя занимается вербовкой, — Никита смеется, но глаза у него холодные.

— Пусть так, — о, снова он встал в позу суслика. — Что, возражения?

— Да. Мы возвращаемся к стадии суслик против медведя? — вопрошаю я.

— Скорее, хорек, — бросает Никита.

— Серьезно?! — опешивший Малфой, какая прелесть! — Хорек?! — ох, мы ведь только до третьей части добрались.

— Часть четвертая, “Гарри Поттер и Кубок огня”, лже-Грюм, он же Барти Крауч-младший превратил тебя в белого хорька, — уведомляю аристократа. — И вообще, может, мы не будем снова конфликтовать?

— Нет, мне теперь интересно, как он оказался именно здесь и у нас? — в голосе любимого характерный злой звон металла.

— Я понял, — Драко демонстративно отбрасывает палочку на диван. — Хорошо, я расскажу все, что предшествовало моему появлению здесь.

И уже вся история опять растягивается до часу ночи. Кажется, где-то в перерыве мы обедали. Но это не точно. Мы с Никитой были слишком захвачены рассказом Малфоя.

Из всего, что мы узнали.

Драко работает на Гарри Поттера. В частности, консультирует по темным искусствам. И он должен был отправится в Финляндию на задание.

Накануне отправления, около пяти дней назад, на него напали в его собственном доме.

Помимо игр в Джеймса Бонда, наш гость занимается поставками ингредиентов для зелий. И практикующий колдопсихолог в Мунго, конечно же. Самое большое его дело — возвращение рассудка родителям Невилла Лонгботтома.

Судьба остальных персонажей саги точно такая, как у Роулинг. Кажется, что Малфой чего-то не договаривает, но он упрямо отказался отвечать на наши вопросы, ибо он не биограф, видите ли. Грустно.

Зато! Джордж и Артур Уизли при поддержке Гермионы и Перси (внезапно!) внедрили в магическое сообщество сотовую связь и Интернет. Правда, из магловской сети попасть в магическую невозможно — создатели зачаровывают чипы в модемах и компах. Звучит пугающе прекрасно.

Таким образом, спать мы легли около двух. Что еще готовит нам день грядущий? 

Британский маг — великий засоня! Его лордство соизволило разомкнуть веки только около полудня. Прелесть какая! Переоделся — о боги! — в джинсы и футболку, завязав волосы в хвост. Ну вот, теперь он только на двадцать пять выглядит.

Интересно, а как стирать все эти замечательно дорогие рубашки от мадам Малкин?

После завтрака — опять варила ирландский кофе (как по мне — гадость несусветная) к яичнице, тостам и бекону — Малфой засел за ноутбук. Какая радость, что у нас их три.

Спустя полтора часа Драко радостно возвестил об эффективном завершении сего действа — ему удалось связаться с домом, ура!

Часть прошлой ночи мне не давала покоя мысль: а как же Колдовстворец? Если мы с Никитой — маги, то где же делегация к нам от русского магического сообщества? Как же так? И вот теперь, наверное, есть возможность: я закончила готовить обед, а лорд — смотреть очередной фильм, третий, кажется.

Накрываю чайную церемонию — кофе для гостя, эклеры и чай для нас с Никитой.

На все мои расспросы получаю довольно пространный ответ: во-первых, в России школа расположена за Уралом, специализируется в основном на зельеварении и анимагии и лечебной магии. А боевую и другие — изучает только в теории. Конечно, в случае открытого нападения они будут сражаться, но им проще кинуть под ноги противника склянку с жидким аналогом Перуанского порошка — Альмодеей* — чем оглушат Конфудусом.

/* Прим. автора: придумала сама*/

То есть, по мнению Малфоя, мы с Никитой ничему там для своих способностей не научимся. Я-то уж точно. А если не нравится идея с Англией, то можно отправиться в Дурмстранг — это потрясающее место для развития Никитиных способностей. Надеяться на то, что где-то есть сведения о практическом применении славянской магии можно, но стоит учитывать крайне малую вероятность их существования, кроме в разделах легенд и неподтвержденных фактов. Грустно.

Да уж, вот так ничего себе! Жили-жили, ни о чем не тужили, а тут на тебе! Секретная защита генно-модифицированная! Магия крови! Эх, если б этот кокон еще и от человеческого оружия защищал! А так... Только магический мир захватывать — а смысл? А что с ним делать потом? И где сторонников взять? Недобитых каким-то чудом Пожирателей? Вышлют против нас снайперов или локальный взрыв организуют — раз уж у них Интернет есть.

— Неужели вам совсем ничего не хочется? — лорд был очень удивлён, когда услышал все это.

— Почему ничего? Просто магией такого не достигнешь.

— Но ведь у вас не просто магия, а особенная!

— И что? Магия ведь не поможет получить Нобелевскую премию.

— А ты хочешь Нобелевскую премию? — оживился лорд.

— Ммм.... Это давняя, детская мечта.

— А в какой области?

— По литературе. Или, если удастся, по психологии.

— Но это ведь можно устроить, имея связи.

— Тогда это будет необъективная оценка.

— Ф-фу. Любая оценка необъективна. Дело ведь не в том, что кто-то повлияет на комиссию. А просто намекнет, что на тебя надо обратить внимание.

— Это почти одно и тоже.

— Салазар! — Драко всплёскивает руками. — Это не так работает. Это как с трудоустройством — у тебя могут быть отличные рекомендательные письма, но если ты плохо работаешь, то тебя уволят.

— Ну допустим. Но ведь одной книгой не добиться Нобелевки.

— А никто не говорит об одной. Ты ведь пишешь?

— Да. В стол.

— А почему?

— Потому, что все это графомания. А писать бульварную прозу у меня не выходит. Так что издавать нечего, да и незачем.

— Хмм… Ну, а в более краткосрочной перспективе?

— Дом у моря и интересную жизнь для моей семьи.

— Насколько я знаком с жизнью здесь, это сложно.

— Ну, мечтать полезно.

— А я вам предлагаю способ осуществить мечту, — маг пристально вглядывается в меня, слегка улыбаясь. — В Англии.

— Мне вот что интересно, — изрекает Никита, когда мы перебираемся в комнату после трапезы, — почему так ратуешь за наш переезд? Насколько я могу судить, слизеринцы просто так ничего не делают, а особенно Малфои.

— У меня своя выгода.

— Хотелось бы подробностей, — улыбается любимый. — Ведь, по идее, это мы должны уговаривать тебя устроить нас в Хогвартс. А выходит как-то наоборот.

— Какая подозрительность! Не все ли равно? Вам ведь выпадает такая возможность, за которую другие убить готовы.

— Именно, что другие, — возражает Никита. — Такое ощущение, что меня втягивают в интригу, о которой и понятия не имею, и мне это не нравится.

— Не хотите — оставайтесь. Я же вас не заставляю. Поттеру только покажу, и все.

— Опять все уперлось в вопрос доверия, — пожимаю плечами.

— Я говорил, что легко не будет.

— Значит, у тебя есть план. И как можно включать в программу людей, которым не доверяешь, и надеяться на успех? — поразительная стратегия!

— Везде есть свои риски, — флегматичное пожатие плечами.

— Хорошо, тогда сколько ты потеряешь из-за нашего отказа и сколько приобретешь, посвятив в детали? — улыбается Никита. — Обдумай это.

Лорд молчит. Мхатовская пауза затягивается.

— Мне коллеги нужны, — наконец выговаривает колдопсихолог. — Я один такой специалист на всю Британию — впору самому к психиатру обращаться.

— А что, раньше проблем не было, чтоб к психологу ходить?

— Может, тогда бы и люди нормально после Азкабана возвращались в общество, — предполагает Никита. — И Волдеморт не бросался Авадой налево и направо.

— Тебя там не было, — бывший Пожиратель передергивает плечами. — Но ты прав. Видите, как удачно все складывается: у вас есть магия, психологическое образование. А маги не так уж от маглов отличаются.

— У нас незаконченное еще. И потом, почему нельзя пригласить кого-нибудь из Америки?

— Потому что англичане к ним негативно относятся, — гость тонко улыбается.

— А к русским — лучше?

— Разумеется. Особенно, если я вас введу во Врачебный Совет, а Гермиона напишет рекомендательные письма.

Интересно, а почему Поттера он называет по фамилии, а Гермиону — по имени?

— А время на подумать есть?

— Наташа, ты серьезно? — любимый изумлен. — Ты же видишь, что творится в этой стране.

— Но ты ведь знаешь, как у меня все хорошо с произношением!

— Это единственная проблема? — лорд улыбается одними глазами. И как ему не надоедает жить с этой маской? — В жизни не слышал ничего более весомого. Отказаться от работы в другой стране только из-за произношения!

— Пушист, его же можно исправить.

— Все равно мне еще полтора года учиться. Но вот потом, — сдаюсь.

Это здорово! Это же пропасть неисследованного материала. Ух!!!

Дальнейшие планы по расширению штата колдопсихологов пришлось свернуть — Драко вновь занял ноут — похоже, будет долгая переписка с кем-то. Ближе к вечеру радостно возвестил, что через два дня прибывает Поттер. А-а-а, осталось мало времени!

К концу этого дня лорд Малфой досмотрел все фильмы о своём мире. Ходил грустный. Отказался от ужина. Замкнулся в себе, уткнувшись в экран ноутбука.

Мы с Никитой не встревали — даже ушли гулять. Первое правило по отношению к гостям — не навязывайся. Посчитает нужным — сам расскажет. Да и к тому же, нужно ж было обсудить все странности, происходящие за последние два дня.

— Ну и что ты думаешь обо всем этом? — спрашивает мой мужчина, выпуская дым из трубки в темно-синее звездное небо.

— Думаю, что с Поттером придется тебе разговаривать — я не так хорошо владею английским, ты ведь в курсе. Да еще и это ужасное произношение.

— И всё?! То есть из всего, что мы узнали, тебя только это волнует?!

— Это помогает мне не свихнуться, — растерянно улыбаюсь. — А иначе бы уже сошла с ума.

— Окей. А теперь — что действительно думаешь?

— Это все очень странно. Такое нереальное ощущение от происходящего. Магический мир, о котором столько книг и фильмов, вторгается в нашу жизнь каким-то детективным сюжетом. Да еще и почему-то у нас вдруг обнаруживаются колдовские способности! Подумать только! Столько лет заниматься хиромантией, Таро и прочим, чтобы в какой-то момент оказаться хитрым колдовским изобретением!! Но зато у нас теперь есть возможность уйти из этой страны. И это огромный плюс.

— Да, это, по-моему, тоже самое лучшее из всей этой заварухи. Хотя даже немного грустно, что у нас такая магия, от которой нынче мало пользы.

— Ну, жить будем долго, — улыбаюсь. — Как думаешь, что скажет Поттер?

— Удивится. Будем надеяться, что он, по крайней мере, в курсе существования собственной биографии от Роулинг.

— Надеюсь, что так. Никита, — осторожно, — а что, если мы все-таки сошли с ума? Вдруг, мы на самом деле сидим и пялимся в белую стену? И никакие нейролептики нас не берут? Или мы в коме? Или умерли?

— Что-то слишком качественный онейроид тогда, — Никита улыбается. — Я родителям звонил — все по-прежнему. С другой стороны, даже если это иллюзия реальности, я рад, что она такая. И возвращаться в прошлую реальность не хочется. Ты здесь, — он целует меня, — и это главное.

— Что будем делать, когда англичанин уедет?

— Не думаю, что он уедет без нас. Мне кажется, что придется ехать с ним. Я был бы только за.

— А универ?

— Ну так в сентябре все равно ничего не происходит. А к ноябрю, думаю, вернемся.

— Отработки?

— Мы что-нибудь придумаем. Вдруг, мы все-таки в коме и по выходу нам разрешат не отрабатывать? — Любимый притягивает меня к себе и смеется, накручивая мои локоны на палец. — Не волнуйся, малышка. Мы вместе — и только это важно.

Мы сидим и смотрим в звездное небо. Жизнь прекрасна и удивительна. И неизвестно, что еще от неё ждать. Но так даже лучше.

Гермиона Грейнджер по вторникам занималась важным делом — проводила время с детьми. Правда, Роза находилась в Хогвартсе, но никто не должен мешать матери сходить с сыном на квиддичную площадку, перекусить в кафе-мороженом и отправиться гулять по магловскому Лондону. На сегодня, например, запланировано чертово колесо и прогулка в Кенсингтонском парке. А вечером можно забраться в плед и делиться впечатлениями, читать «Меч в камне» и пить горячий шоколад. Идеально.

Но эти милые планы не воплотятся в жизнь. А началось все с совы, разбудившей самую умную ведьму стуком в окно.

— Ме-ерлин, для этого я внедряла Интернет? Чтобы кто-то продолжил бесцеремонно будить людей? — словно услышав ее мысли, зазвенел сотовый. — Ну вот! Если уж, — выпуталась из одеяла и взяла трубку: — Да, Гарри.

— Это срочно, Гермиона, — голос лучшего друга прозвучал тревожно, — собери Хьюго и будь на Гриммо как можно скорее.

— Гарри, а что случилось? — открывая окно и впуская сову, поинтересовалась Гермиона.

— Не по телефону. И я забрал Розу из Хогвартса. Поторопись, прошу.

— Гарри Поттер, что происходит? — Грейнджер окончательно проснулась.

— Объясню потом. Не выключай мобильник — я должен слышать, что у вас происходит. Код Феникс, Гермиона.

— Да, хорошо, — она зажала сотовый плечом и, забрав у совы письмо, постучала в противоположную дверь, к сыну.

Код Феникс — это плохо. Это значит, что кто-то из тайных агентов Аврората погиб.

— Да, мам? — из комнаты высунулась рыжеволосая голова. — Доброе утро. Тебе помочь с завтраком?

— Дорогой, завтракать будем у тети Джинни, — она ласково потрепала его по волосам. — Беги к камину.

— Урааа! — мальчик понесся в гостиную.

— Палочка у тебя? — спросил тем временем Гарри.

— Да, — волшебница забрала из своей комнаты маленький клатч и направилась к сыну.

— Не забудь запечатать камин, — напомнил главный аврор.

— Мама, я уже разжег камин.

— Хорошо, — Гермиона обняла сына и бросила щепоть Летучего пороха в камин. — Площадь Гриммо, 12!

— Замечательно! — Гарри нажал на сброс и обнял вышедшую из камина подругу.

— Мамочка! — все еще не понимающая Гермиона оказалась в объятиях дочери.

— Доброе утро, мисс Грейнджер, — светловолосый мальчик тактично смотрел поверх ее головы: все-таки она была в пижаме.

-Роза? Скорпиус? — волшебница выпустила дочь и сына и посмотрела на друга — тот предупредительно поджал губы.

— Мамочка, дядя Гарри сказал, что ты очень соскучилась, — Роза сжала руку матери. — А Скорпа мы взяли за компанию — без меня и Ала он бы загрустил.

— Да, милая, — Гермиона постаралась, чтобы голос звучал ровно и, наклонившись, поцеловала дочь. — Но дядя Гарри решил сделать нам сюрприз, так что Хью даже не позавтракал. Да и вы думаю, тоже. Было бы здорово, если тетя Джинни, — кивнув вошедшей, она мягко подтолкнула дочь, — накормила вас. А потом мы вместе поиграем, хорошо?

— Мама, ты не рада?

— Очень рада, — она потрепала дочери волосы, и та улыбнулась.

Когда Джинни увела детей, Гермиона строго спросила:

— Гарри Джеймс Поттер, что происходит?

— У тебя, кажется, письмо из банка?

— Да, сова принесла за несколько секунд до твоего звонка. Но причем тут это?

— Думаю, тебе стоит его прочесть. Но перед этим лучше сядь, — он мягко усадил подругу в кресло и придвинул стакан с водой.

Гермиона нахмурилась, но открыла конверт. Ей на колени выпали филигранный маленький ключ и записка, гласившая:

«Уважаемая мисс Грейнджер, согласно ст.20 п.5 Устава банка Гринготтс, а также ст.150 п.18 Уложения о правах и обязанностях Магов Британии, вы вступаете в права наследования банковской ячейкой номер триста двенадцать. Ключ находится в конверте. Вам необходимо явиться в течение десяти дней, дабы беспрепятственно воспользоваться вашими правами. Также Вам надлежит присутствовать на церемонии оглашения завещания завтра в девять утра. Выражаем искренние соболезнования.

Уотворк, Отдел наследования финансового имущества банка Гринготтс».

— Гарри, что все это значит? — Гермиона недоуменно взирала на своего друга. — Что за спешность? Почему ты упомянул код Феникса? И почему забрал детей и Скорпиуса из школы? Ты же не, — она прижала ладони к щекам.

— Я не знаю, — глава Аврората нервно взъерошил волосы.

— Гарри, я знаю законы! Это, — она помахала перед другом распечатанным конвертом, — говорит, что со смерти волшебника, завещавшего ячейку, прошла неделя, в течение которой он так и не объявился! А раз Скорпиус здесь, и ты упомянул код, то это....

— Тише, он не в курсе, — остановил Гарри.

— И вы уже нашли тело? — она закусила губы.

— Послушай меня, — Поттер заглянул в глаза крестной своих детей. — Мы нашли его только сегодня утром. Вероятно, где-то прятали, но банк не обманешь.

— Я не верю, — Грейнджер прижала пальцы к вискам. — Ты должен отвести меня туда.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— У тебя нет вариантов, — она горько усмехнулась. — Я ведь штатный колдомедик Аврората. Я только оденусь. А по дороге ты расскажешь мне все, — Гарри только вздохнул.

В ванной женщина привела непослушные каштановые локоны в порядок, закрутив на затылке, стерла подступившие слезы. «Соберись! Ведь это еще ни о чем не говорит!». Из захваченного клатча вытряхнула джинсы и блузку, поверх накинула лимонную мантию и, трансфигурировав тапочки в балетки, вернулась обратно к Поттеру.

— Я готова, — он взял ее за руку и аппарировал в Атриум. — Что вообще известно? — старалась отогнать от себя мысль о реальности происходящего. «Абстрагируйся, Гермиона!».

— В шесть утра в отдел Быстрого реагирования поступило сразу два сообщения: от магловской полиции и от мисс Дьюрк.

— Внучки Скитер? — колдомедик презрительно поморщилась.

— Именно. В самом дальнем углу Кенсингтонского парка его нашла влюбленная парочка, уже остывшим. Позвонили в полицию и обратились за помощью к Дьюрк.

— Она там откуда?

— Мисс Дьюрк бегает по утрам. Когда услышали описание трупа и фамилию, вызов передали нам. Я с Блейзом рванул туда. Даже с первого взгляда было ясно, что это Авада. Ребята убедили всех, что мы из национальной безопасности. Так что свидетелей удалось опросить. И даже не накладывать Обливиэйт. Я уже отозвал Рона из Финляндии. Скорее всего, там и не появлялся.

— Кто-нибудь знает?

— Кроме меня, Блейза и Дьюрк, теперь еще ты. Мы уже пришли, — он распахнул маленькую дверь и пропустил Гермиону внутрь.

Комната представляла собой маленькое помещение, уставленное шкафчиками, набитыми различными зельями. А в центре стоял стол, на котором лежало тело Драко Люциуса Малфоя.

— Гермиона, ты уверена, что хочешь сама этим заниматься?

— Да. Я должна быть уверена, что сделано все возможное.

— Хорошо, — Гарри сел на маленький табурет и принялся ждать.

В течение следующих нескольких часов штатный колдомедик Аврората Грейнджер исследовала предполагаемый труп. Смешивала различные зелья, производила забор различных биологических материалов и экспериментировала с ними. Под конец заставила Поттера выпить оборотное с волосом предполагаемого Малфоя, рассчитанное на 30 минут. Однако действие достаточно быстро закончилось.

— Твой вердикт?

— Это действительно Авада, время смерти — четыре утра. На теле нет никаких иных повреждений. Но вот сказать со стопроцентной уверенностью, что труп принадлежит ему, не могу, — Гермиона сглотнула. — Эффект оборотного нестойкий, волосы у самых корней по какой-то причине черные.

— Есть что-то еще для экспертизы?

— Да, ДНК-тест на отцовство. Но мне нужна кровь Люциуса Малфоя. Или Скорпиуса.

— Мы можем взять кровь Скорпа.

— Думаешь, он не догадывается, что происходит нехорошее? Ему двенадцать. А ты в его возрасте победил василиска.

— Мне помог Фоукс, — Поттер слабо улыбнулся. — Думаю, ты права. Они с Розой и так не очень-то верят в ту легенду, сочиненную мной на ходу.

— Кстати, а почему он не с матерью?

— Астория улетела во Францию на открытие очередного магазина неделю назад. Надеюсь, Забини уговорит Малфоя-старшего на сотрудничество с нами.

— А что с Пророком и Дьюрк?

— Буду напирать на неизвестность. И задержу выход статьи насколько смогу.

— Хорошо, — кивнула целитель. — Тогда давай вернемся на Гриммо, я побуду с детьми, пока Блейз не привезет мистера Малфоя.

Из Атриума Гарри вернул Гермиону в свой дом, поулыбался детям и вернулся в Министерство. В его кабинете, в зачарованном от посторонних глаз сейфе, лежали маленький рюкзачок и билеты в далекую Россию. Два дня назад он получил странный е-мейл, говоривший, что Малфой жив, находится в северной стране, и вообще ничего не понимает. И не помнит, как именно оказался так далеко от Англии.

Глава Аврората вызвал Блейза Забини, объяснил ему ситуацию насчет ДНК-экспертизы и отправил в Италию, где в данный момент находились старшие Малфои.

О том, что сам уезжает на другой конец земного шара, умолчал. Малфой из России просил никому не сообщать о его местонахождении. А в свете найденного сегодня трупа возрастом с неделю — как раз столько должно было пройти с момента отбытия Драко в Финляндию — это казалось оправданным решением. Пока что тот, кто был в России, правильно отвечал на кодовые вопросы. Так что смысл ехать был.

Конечно, Гермиона обязательно пристанет к Блейзу, где он есть. Но чем меньше человек знают, тем лучше. В такие минуты Поттер думал, что по уровню бдительности превзошел даже Грозного Глаза.

Усмехнувшись, он забрал содержимое сейфа, вернулся в Атриум под Мантией — еще в прошлый раз, появляясь здесь с подругой, заметил любопытные взгляды — и перенесся в магловский Лондон.

«Плохо, что не налажены контакты с русскими магами. Да еще и купол этот странный зачем-то» — Спаситель Британии нырнул в здание Аэропорта и направился в сторону туалетов.

Через некоторое время оттуда вышла миниатюрная блондинка с короткой стрижкой и резво поспешила к стойке регистрации, вставляя в уши пуговки наушников. Гарри Поттер позаимствовал образ и волосы у одной из подружек Мари-Виктуар. Всего в пути предстояло быть три дня, что совсем не радовало: неизвестно, как перенесет его организм столько оборотного. Хотя спасибо Невиллу — он сильно ослабил неприятные ощущения при трансформации, а вкус отдавал апельсинами. Так что терпимо.

* * *

Блейз Забини никоим образом не допускал мысли, что найденный сегодня труп принадлежит его лучшему другу. Малфой слишком скользкий тип, чтобы вот так просто умереть от Авады. Возможно, это какой-то план Драко. Или Драко и Гарри. Жаль, что его не посвятили. Но Забини был уверен: спустя некоторое время они встретятся и за стаканчиком с Тосканских виноградников весело посмеются над вредной Элизой Дьюрк. Нахальная ведьма! Прилипла к нему в Атриуме и донимала вопросами. И почему, когда с Малфоями что-то случается, начинают спрашивать у него?

Плохо то, что со времени отъезда друга прошла уже неделя, а на связь он до сих пор не выходил. Да и рассказ Выжившего о том письме из банка. Интересно, что оставил Малфой своей великой любви? Письмо! Он подавил желание хлопнуть себя по лбу, так как вел машину — можно было трансгрессировать, но езда на авто хорошо прочищала голову — если даже Гермиону известили, то родители друга тем более в курсе. Побери прах Основателей! Остается только надеяться, что матушка задержала их. Какая удача: два месяца назад старшие Малфои изъявили желание навестить миссис Кондоэлл*.

/*Прим. автора: согласно /ru.harrypotter.wikia.com/ неизвестны настоящие имя и фамилия матери Блейза*/

В шесть утра находят труп, а уж в час дня ему предстоит появится перед родителями друга, чтобы…. Что им сказать?

Интересно, а Астория тоже получила письмо?

В конце концов глава Отдела Тайн решил действовать в зависимости от исходных обстоятельств. И они его не разочаровали.

В поместье, кроме матери и гостей, оказалась и заплаканная Астория, искавшая утешение у своей свекрови. После обмена приветствиями, слово взял мистер Малфой.

— Мистер Забини, потрудитесь объяснить, что значат все эти письма? — статный мужчина кивнул на бумаги, усеявшие кофейный столик. — Почему я должен узнавать о смерти моего сына из банка? Хорошо хоть, не из газет! И почему директор Хогвартса утверждает, что моего внука глава Аврората забрал с утра в свое поместье? А потом ваша мать, прости, Лиллиана, всеми силами старается нас задержать? В довершении всего совы приносят эти письма, а следом появляется Астория, которой даже выслали копию завещания? И, ради Салазара, почему там упомянута миссис Уизли?

— Мисс Грейнджер, — машинально поправил Блейз. — Могу я взглянуть на бумаги?

— И это ваше объяснение, Блейз? — Нарцисса Малфой подняла бровь.

— Нет. Но сначала мне нужно ознакомится с бумагами, — Люциус кивнул, и Забини последовательно просмотрел письма.

В целом они повторяли уже виденное письмо, лишь ячейки были разными. Также Блейз ознакомился с завещанием. Вначале шло лишь грамотное распределение имущества, однако затем глава Отдела Тайн удивился неординарности своего друга:

«Я, лорд Драко Люциус Малфой, сей бумагой определяю свое волеизъявление:

1. Всё недвижимое имущество, кроме нижеоговоренного, оставляю своему сыну, Скорпиусу Гипериону Малфою, по достижении им совершеннолетия.

2. В случае, если мои родители еще живы, то опекунами моего сына до совершеннолетия назначаются Люциус и Нарцисса Малфои, на коих налагается обязанность сохранять и приумножать богатство нашего рода.

3. В случае, если я пережил своих родителей, то опекуном моего сына и Регентом рода Малфой назначаю Эдварда Римуса Люпина и его супругу, если таковая к моей смерти уже имеется. Ему также вменяется в обязанность сохранять и приумножать те капиталы, коими он будет владеть до совершеннолетия Скорпиуса.

3. Также за Эдвардом Люпином я сохраняю право отречься от опекунства в пользу того кандидата, который будет соответствовать высшим нравственным и моральным качествам. Я прилагаю свой список кандидатур в порядке очереди, однако мой сын может отказаться от выбранных мной кандидатов и назначить своего, если к этому времени он достигнет четырнадцати лет. В противном случае выбор лица, в пользу которого Люпин отречется, должен быть осуществлен им самим из приложенного списка.

4. Моей жене, Астории Малфой, в девичестве Гринграсс, я даю посмертно развод и прошу лишить титула леди Малфой. Завещаю ей ключ от ячейки триста тринадцать. Она может видеться с сыном, однако, как лорд Малфой и пэр Британии, лишаю ее родительских прав.

5. Моим родителям, если они живы, завещаю ячейки: триста четырнадцатую Люциусу Малфою и триста пятнадцатую Нарциссе Малфой. В случае их смерти, они переходят Эдварду Люпину.

6. Также для Эдварда Люпина ячейка триста шестнадцать, если он станет опекуном, и триста семнадцатая ячейка в любом случае. Но если он откажется стать опекуном, триста шестнадцатая ячейка переходит к опекуну.

7. Мой семейный бизнес по зельям надлежит вести опекуну мужского пола, с тем, чтобы передать его Скорпиусу по совершеннолетию.

8. Та часть магазинов, принадлежащих мне по бумагам, завещаю миссис Персефоне Забини. Также чете Забини отходит ячейка триста двадцать.

9. Лаборатория в подвалах Малфой-Мэнора должна быть открытой для Невилла Лонгботтома — он волен вывезти все, что пожелает, либо пользоваться ей на месте. Также ему отходит ключ от ячейки триста девятнадцать.

10. Библиотеку Малфой-Мэнора завещаю Гермионе Джин Грейнджер. Также ей отходит вилла в Венеции и ячейка триста двенадцать.

11. Титул Лорд и Леди Малфой и все привилегии возвращаю своим родителям, если они живы. В противном случае, он переходит к Эдварду Люпину и его супруге либо иным назначенным опекунам, как Регентам рода Малфой, с условием, что они откажутся от них в день совершеннолетия Скорпиуса.

12. Своими душеприказчиками назначаю Уотворка и Уильяма Артура Уизли, которые по выполнению всего вышеизложенного в день совершеннолетия Скорпиуса получат по сто тысяч галлеонов.

13. Список возможных опекунов:

1. Лорд и леди Забини

2. Миссис Тонкс

3. Лорд Поттер

4. Лорд Лонгботтом

5. Мисс Грейнджер.

Д.Л. Малфой

У.А. Уизли

Уотворк».

— Он не имеет права лишать меня сына! — Астория гневно смотрела на Блейза.

— Мистер Забини, мы уже теряем терпение, — заявил Люциус.

— Сын, ты должен в конце концов объясниться, — добавила мать.

Но мысли Забини были слишком далеко. Он знал, как происходит вскрытие завещания в банке. Если маг отдает бумагу на хранение в Гринготтс, то заводится специальная ячейка, в дверь которой вделывается драгоценный камень, олицетворяющий волшебника. Пока камень светится, колдун считается живым. При угасании камня срабатывают сигнальные чары, завязанные на гоблина-душеприказчика. После этого запрашивают Аврорат о нахождении конкретного мага, дабы он явился и прояснил ситуацию. По истечении недели в случае неявки, ячейка вскрывается, и завещание вступает в силу. Но Блейз не помнил, чтобы кто-то запрашивал о местонахождении Малфоя. Быть может, душеприказчики теперь навешивают еще и чары слежения на самого завещателя? С этим стоило разобраться.

— Простите, но мне нужно позвонить, — Забини аккуратно уложил бумаги на стол и набрал номер Поттера. Тот был вне зоны действия сети. Просто отлично!

— Блейз, ты можешь ответить мне, жив мой сын или нет? — Нарцисса Малфой всмотрелась в побледневшее лицо мужчины.

И Забини не выдержал. Хоть Гарри и просил его не рассказывать обо всем, но Блейз посчитал: лучше знать полную картину текущих событий. Все-таки это взрослые люди.

— И миссис Уизли, то есть мисс Грейнджер, тоже пришло письмо? — Люциус хрустнул пальцами. — Интересно, почему я не знал об этой вилле. И ей нужна моя кровь для доказательства жизни моего сына.

— Именно так, — кивнул Блейз, в десятый раз пробуя вызвонить Гарри. — Да что ж это такое!

— Значит, банк ошибся, и мой сын еще может быть жив? — Нарцисса выдохнула и посмотрела на мужа, а потом на подругу. — Лиллиана, мы очень благодарны тебе за гостеприимство, но сейчас наше место в Англии.

— Что ж, я согласен принять участие в этом магловском эксперименте. Астория, тебе разумнее оставаться здесь. И теперь понятно, почему мой внук находится в доме главы Аврората.

— Но я хочу там быть! — возмутилась вдова Драко Малфоя. — Хотя бы для того, что увидеть его.

— Я все же придерживаюсь, что мой сын еще жив, — Нарцисса вскинула голову. — Он Малфой, а нас не так-то просто убить, — Блейз улыбнулся.

В следующие два дня ничего важного не происходило. Учеба у нас с Никитой, работа у меня, и разговоры с гостем по вечерам. С ним безумно сложно и невероятно интересно — на все имеет свое мнение, аргументированное, резкое, выверенное. В нашем с Никитой окружении по большей части очень мало таких собеседников. Но из-за аристократической маски немного тяжело общаться: очень сложно пробить на какие-либо эмоции. Или наоборот слишком язвительно и резко, за что гость специфично извиняется. Поспорив насчет соотношения психопатии и акцентуации, он вышел из себя и объявил нас некомпетентными специалистами. Да, у нас пока нет своего кабинета и толпы клиентов, но это не равно неграмотные. В то время, как сам колдопсихолог предлагал диаметральную существующей концепцию, не подкрепленную доказательствами. Потом, остыв, подарил Никите коробочку сигарилл. Но не признал спорность своего видения.

Мы специально не говорили лорду Малфою о существовании фанфиков по вселенной ГП. Потому что не представляли, как объяснить истории с гомосексуальной направленностью или те, где Волдеморт побеждает*.

/*Прим.автора: упоминающиеся в главе сюжеты фанфиков других авторов — не реклама и не плагиат. Авторские права не присваиваю, эти идеи полностью принадлежат создателям. Если кто-то узнает свою работу и не захочет, чтобы она упоминалась — я перепишу эту сценку.*/

Но вечером среды, когда мы с Никитой вернулись из магазина, нас встретила необычайная тишина. Гость был обнаружен в комнате с глазами по пять копеек и раскрытым Фанфиксом. Что ж, когда-нибудь это должно было случится.

— Пушист, это по твоей части, — шепнул мне любимый, в то время как Драко не замечал нас, захваченный читаемым.

— Это еще почему?

— Ну, ты ведь тоже писатель. А я ужин приготовлю, — он виновато улыбается. — Потому что я вообще не представляю, как это объяснить.

— Хорошо, что не может меня заколдовать, — вдох-выдох.

Никита удаляется на кухню и начинает греметь посудой, а я осторожно сажусь рядом с магом.

— Можно поинтересоваться, что ты такое читаешь?

— Даже не знаю, — он отрывается и смотрит на меня. — Какая-то дикая и страшная история.

Замечаю название и выдыхаю. Потрясающий фик. Но не в том случае, когда ты один из героев.

— Как это понимать? — лорд, забыв все приличия, тычет пальцем в экран. — Что за история такая? Почему в Поттера вселяется какой-то демон? Что еще за варп? И причём тут инквизиция?

Ну, хоть не тот замечательный фанфик, где он влюблен в Гарри, и у них есть дочь....

— Драко, это нормально, — я стискиваю пальцы — нервничаю. — Понимаешь... Очень многих людей зацепила тема о Гарри Поттере и его невероятных приключениях.

— Это я уже понял.

— Но не один Поттер стал объектом обожания в нашем мире.

— Ты уже не принадлежишь миру маглов.

— Я объясню быстрей, если мы не будем уклоняться от темы. Так вот, у тебя фанаток и фанатов, возможно, даже больше, и часть из них занимается тем, что придумывает альтернативные истории. Другие концовки, например. Волдеморт победил, — его передергивает, — или отношениях героев, которые враждебно или безразлично относились друг к другу в книгах. Поверь, — осторожно касаюсь его руки, — это еще одна из мягких историй.

— Эта? — возмущенно произносит маг.

— Ну, да. По крайней мере, она гораздо продуманней, чем оригинал от Роулинг. И взаимоотношения между людьми вполне традиционные. Отличный фик, мне нравиться.

— Серьезно? — лорд нервно начинает нарезать круги по комнате. — Даже теперь, когда знаешь о магическом мире?

— А попробуй воспринимать это как художественный вымысел.

— Невообразимо! Мало того, что люди знают о нас, так еще и придумывают!

— Послушай, это ведь не так страшно, как ты думаешь. К тому же, повторюсь, есть и другие, гораздо вычурней этого.

— Почему не сказали мне сразу?!

— Боялись твоей реакции, — смущенно признаюсь я.

— Но это ведь Мерлин знает, что такое!

— Да что плохого в фанфиках?

— Они нас порочат!

— Но ведь никто не знает о вашем реальном существовании! И вот тебе еще другая сторона, — нахожу один из своих любимых фиков по теме Драрри. — Вот здесь, например, у тебя есть дочь, Поттер ее крестный, вы влюблены друг в друга и у вас веселая семейная жизнь.

— Ты меня разыгрываешь, — Малфой замирает.

— Нет. А вот этот — о победе Волдеморта, только автор его еще пишет. А в “ВКонтакте” — аналоге Фейсбука — есть целые группы, направленные на восхваление и почитание тебя и других героев саги.

— Может, это Россия одна такая?

— Нет, в Англии тоже много фанфиков, можешь погуглить. Есть даже оформленная в книгу трилогия о тебе — слишком фантастическая на мой взгляд.

— Побери прах Основателей, — секретный агент прижимает пальцы к вискам. — Может, я сплю? А это леденящий душу кошмар? Или я схожу с ума? Или я уже умер?

— Не думаю, — улыбаюсь. — Для онейроида все слишком реально. Или у тебя слишком вычурное коллективное бессознательное.

— Никогда не понимал концепцию Юнга, — он передергивает плечами. — Но эти фанфики ужасны.

— Но они есть, и тебе придется смириться с их наличием. Поэтому попробуй изменить свое отношение к ним.

— Интересно, чтобы сделал Риддл, если бы читал историю о своей девчачьей влюбленности в меня под действием сильной Амортенции? — Малфой пытается улыбнуться. — Наверное, жалел, что Непростительных только три.

— Вот, относись к этому с юмором, тогда, может тебе даже что-нибудь понравится, — фуф, а то рассерженный бывший Пожиратель Смерти — не самое лучшее существо в квартире.

* * *

После ужина, в течение которого волшебник продолжал возмущаться фанфиком, одновременно продолжая читать, нам было сообщено, что завтра в наш славный город пребывает великий Гарри Поттер. Малфой настаивал о единоличной встрече, но мы с Никитой его переубедили. Аэропорт у нас почти в другом городе, так что у мракоборцев были все шансы впутаться в историю, раз уж появляется Мальчик, Которого Находят Неприятности.

Такое вот ощущение у меня, что Гарри и Гермиона — если судить по книгам — как стали магами, так и сразу забыли, что такое обычный мир, магловский. Да даже, когда они по лесам скитались — все только при помощи волшебства. Ни тебе фонариков, ни спичек. И уж можно было лучше маскироваться — перекрасить волосы, Гарри шрам замазать и линзы купить. Или вообще под оборотным ходить — найти волос по парикмахерским. Как в банк проникать, так оборотное нашлось. Но нееет: что может быть лучше волшебного огня в банке или Жалящего заклинания?! Мне кажется, что не будь у мистера Уизли тяги к нашему миру, они б так и распрощались с ним, не попробовав даже пергамент с перьями заменить. Неудобно же!

Но да ладно. Может, когда-нибудь у меня будет возможность разобраться с этим!

Агент Аврората сказал, что предупредил своего начальника о необходимости русского языка, так что я смогу поехать завтра встречать. Ибо у Никиты — важные пары. Это такая милота: сам Спаситель Британии приезжает, а учеба — важнее всего. Хорошо хоть, я до двенадцати заканчиваю.

Сплю тревожно, ворочаюсь. Просыпаюсь несколько раз за ночь. В очередной раз столкнулась на кухне с Драко — он был занят рассматриванием фотографии. Успела увидеть только пышные темные локоны, как он, заметив меня, спрятал фото в рукав.

— Ты ничего не видела, — хмуро бросает он.

— Конечно, — выпив воды, собираюсь уходить, но маг осторожно цепляет рукав моей пижамы. — Что?

— Мне нужна помощь, — смотря в пол, роняет гость.

— Поясни, — это еще что значит?

— Знаю, это выглядит странно, ведь завтра приезжает Поттер, и мои проблемы с пребыванием здесь решены. Кроме самой важной.

Молча жду. Что вообще происходит? Он же Драко Люциус Малфой, мистер Самоуверенность. В чем причина его странного доверия?

— В том, что мне нужен ответ человека, который знает некоторую часть этой непонятной истории.

— Ты читал мои мысли? И что за история?

— Нет, по мимике догадался, — он улыбается краешком рта. — История моих взаимоотношений с, — достает фото и протягивает мне.

Там изображена молодая женщина, обнимающая своих детей — девочку и мальчика. У матери темные локоны, рассыпанные по плечам, а волосы сына и дочери полыхают огнём. Движущаяся! Какое-то мгновение девушка просто смотрит в кадр, а потом кружится, подхватив дочь на руки. На обороте надпись: “от Н.Л Д.М 11г”.

Возвращаю фото:

— Это миссис Гермиона Грейнджер-Уизли?

— Да, это благодарность за пациентов, — маг молчит, а я не берусь спрашивать.

— И в чем моя помощь?

— Ты знаешь, как я к ней относился. И как она ко мне. Собственно, будем считать, что я благополучно упустил все шансы.

— А они были?

— В том-то и дело, что да, — вскидывает голову. — Особенно сразу после войны. Я мог отбить ее у рыжеволосого.

Хм-м, ну хорошо не у «нищеброда».

— Но? — разрушая нависшую тишину.

— Семья, — ломаный выдох. — Матери нужно было лечение в Италии, и я согласился на брак с Асторией, чтобы дать им эту возможность. А потом ездил на учебу и занимался чем угодно, лишь бы не видеть собственную жену.

— Но сын у вас есть.

— О да, наследник рода Малфоев, — Драко кривит губы. — Я люблю Скорпиуса. По крайней мере, смог отделить равнодушие к его матери от него самого.

— Но ведь она замужем, у неё двое детей и, если судить по книгам и фильмам, слишком любит рыжеволосого. Разве нет?

— Они развелись, — да ладно?! Драко опускает голову и утыкается в скрещенные руки. — И иногда мы встречаемся в кафе и разговариваем.

— Прости, но почему ты не разведешься с своей женой? Как я понимаю, леди Нарцисса Малфой уже поправилась, и чистокровный наследник есть — если твоему отцу это до сих пор важно.

— Малфои не разводятся, — Драко выглядит усталым. — Если это произойдет вне причин, оговоренных в Кодексе, то мы подвергнемся фамильному проклятию.

— И будете мучиться всю жизнь? Это печально.

— Я в курсе.

— Но я все еще не понимаю, причем тут я.

— У меня безумная идея, — маг улыбается так, что улыбка меняет всю его маску. — Понять, как работает твоя магия и использовать ее.

— Но ты ведь говорил, что она врожденная. Возможно, даже связанная с моим геномом. Как ты собираешься ее использовать?

— Да, ты уже такой родилась. Но из твоей крови мы можем попытаться найти изначальную формулу.

— И ты готов стать магическим вакуумом, потерять возможность колдовать, чтобы быть с любимой женщиной?!

— Я и так уже упустил все шансы. Возможно, ты — моя последняя надежда.

— Как-то невкусно звучит, — морщусь. — А защиту ты только на себя устанавливать будешь?

— Нет, на Асторию тоже, — он пожимает плечами. — Не собираюсь лишать ее возможности быть с Тео во второй раз.

— Ты думаешь, все получится?

— Я готов потратить столько времени, сколько потребуется! В конце концов, у меня почти вечность в запасе.

— О, конечно. Тебе ведь около сорока, а выглядишь на все двадцать.

— Вроде того. Так ты согласна помочь?

— А когда у тебя в голове возник этот план?

— Когда окончательно убедился в пустоте твоей магии. А это важно?

— Что ж, в таком случае, я согласна. Нет, это просто моя паранойя по поводу неслучайной случайности твоего попадания сюда.

— Отлично. Можем идти спать, — колдопсихолог облегченно улыбается.

— Можно еще вопрос, не по теме? — кивок. — Почему нельзя было наложить чары расширения и послать тебя в чемодане, чтобы Поттер не приезжал?

— Я предлагал ему эту идею, но он отказал. Видите ли, уже достаточно и тех странностей, что со мной произошли.

На этом мы вернулись в комнату — досыпать оставшееся до рассвета время.

Встречать магическую знаменитость было весело. любимка пообещал приготовить праздничную трапезу, а я унеслась на пары. Там не очень-то получалось быть собранной: начало сентября, преподы опаздывают/не приходят/приходят только познакомиться — и пары как таковой нет, и не прийти нельзя.

Когда вернулась домой, была удивлена: Никита умудрился уговорить гостя одеться проще, без плаща-мантии и дорогих рубашек с изумрудными запонками. И как его местные гопники не ограбили? Может, он их Петрификусом прикладывал?

Интересно, как поведет себя победитель Томаса Риддла, если вдруг кто-нибудь узнает в нем Гарри Поттера? Думаю, будет шумно.

Самолёт из Москвы прибывал в два часа, но мы с Драко там были уже в полвторого. Отдельная забавная история, как потомок древнего рода ехал в замызганном из-за дождя такси и тихо сокрушался насчет невозможности трансгрессии и прочих волшебных средствах перемещения в России. Интересно, как бы он аппарировал, если даже не знал, куда? И с магическом вакуумом, который его магия не замечает.

Напрасно я беспокоилась о случайном узнавании. Поттер приехал под оборотным, чем еще больше нас запутал.

— Кстати, а как он нас увидит? Или мы его? — интересуюсь у волшебника.

— Вот, — он встряхивает рукава жестом фокусника и достает плакат.

— Почему олень?

— Это его Патронус. Зато точно подойдет тот, кто нужно.

Ну-ну.

Высматриваю черные волосы в толпе, выходящей в зал, и не замечаю пока никого похожего. Странно. Уже почти все прошли, а к нам до сих пор никто не подошел. Может, что-то случилось?

— Не крутись, — флегматично одергивает меня англичанин.

— Может, что-то случилось? Уже его рейс весь ушел.

— Он две Авады пережил.

— Российская действительность для иностранца хуже Авады. Мы можем как-нибудь иначе связаться?

— Нет. Жди.

— Понятно, почему ты секретный агент.

И тут….

— Эй, парень! — к нам, пританцовывая, приближается нечто. — Занятный у тебя прикид, парниша.

Малфой вздергивает одну бровь и поджимает губы. Еще бы! Человека, почти прыжками приближающегося к нам, сложно было назвать однозначно парнем или девушкой. Но скорее девушка, прикидывающаяся парнем: короткие белые волосы, острый нос и подведенные ярко-голубые глаза. Короткая майка открывала вид на замысловатые татуировки на обеих руках, а тонкие ноги буквально вываливались из рваных джинсов и изодранных тряпичных кед. С плеча свешивался рюкзачок, увешанный всевозможными значками. Дополнял образ пирсинг в носу и кольца в ушах.

— Девушка, я тут друга жду.

— Уж не меня ли? — существо кокетливо стрельнуло глазками. — Да ладно, Хорёк. Что, не признал? — девушка откинула со лба челку, продемонстрировав смазанный шрам в виде молнии. Шрам! О, боги!

— Когда ты первый раз узнал о моей влюбленности в твою подругу? — Маг наградил собеседницу (собеседника?) тяжелым взглядом.

— Когда ты напился по случаю рождения Хьюго и не вышел на работу, — девушка уперла руки в бока и рассмеялась. — Постоянная бдительность, да? Вот тебе встречный вопрос: кто был белкой?

— Артур из мультфильма “Меч в камне”.

— Приятно видеть тебя живым, — девушка передергивает плечами.

Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

— Это Нэтелла, — Малфой наконец вспоминает обо мне и отступает чуть назад. — А это Гарри Поттер под оборотным.

— Очень приятно, — “девушка” вскидывает руку для рукопожатия. — Кажется, у вас так принято здороваться.

— Взаимно, — я легко сжимаю тонкие пальцы. Надеюсь, не упаду в обморок. Гарри Поттер — в образе семнадцатилетней девушки! Вот что ему мешало в таком виде по лесам бегать? Как в банк проникать, так оборотное нашлось. — Думаю, нам пора.

— Сколько примерно добираться? — интересуется глава Аврората, перепрыгивая через лужи на пути к такси.

— Минут сорок.

— Подождите тогда, — он останавливается и вытаскивает серую фляжку. — Не хотелось бы превращаться в машине.

Наконец, мы едем домой. Чудо вертится на сиденье и сыплет вопросами. Интересно, оборотное — это как изменение личности? Не могу я пока серьезно его воспринимать.

— Может хватит? — морщится Малфой с переднего сиденья.

— Да ладно тебе, я же невыездная почти. Сам в курсе: работа, учеба. Дай насмотреться.

Уже предвкушаю лицо моего любимого, когда вместо взрослого мужчины он увидит девочку-подростка, поэтому сообщаю только, что мы едем домой. Ну, держись!

Дааа, это определенно стоило того! Никита открыл дверь и недоуменно воззрился на картину, представшую в дверном проеме: я, лорд Малфой, и девочка-подросток, надувающая пузыри.

— Я думал, что фееричнее быть уже не может, но ты снова меня удивляешь, — произнес мой мужчина, пропуская нас в коридор. — Я так понимаю, господин Поттер под оборотным?

— Умненький парниша, — девчушка щелкает очередным жвачным пузырем. — Да успокойтесь, через час я уже буду собой.

— Очень этого жду, — вздыхает лорд.

Церемония знакомства тоже проходит забавно, так как Поттер ведет себя крайне хаотично: шутит, танцует по комнате, обшаривая ее цепким взглядом мракоборца, и не желает садиться за стол, пока не закончится действие зелья, а то он не в состоянии спокойно рассказывать текущее положение дел. Интересный феномен с точки зрения психологии. Чувствую, работы будет непочатый край.

Драко на все это только поджимает губы и медитирует в кресле. Наверное, жутко злится на свое начальство из-за этого поведения.

Пока герой Британии способен болтать только на темы, максимально отвлеченные от серьезности. Выспрашивает у нас с Никитой историю отношений, как мы учимся, нравится ли нам будущая профессия и прочие мелочи. Малфой в этом не участвует, изредка роняя едкие комментарии на реплики нового гостя.

Наконец заклинание спадает, и мы лицезрим настоящего Гарри Поттера. Из ванной выходит молодой еще мужчина с легкой серебринкой среди смоляных волос, на удивление уложенных в аккуратную прическу, облачённый в потертые синие велюровые джинсы и светло-серую рубашку с коротким рукавом. Черты лица мягкие, почти не тронутые временем, разве что глаза не такие уж яркие, как описывает Роулинг. Ощущение силы он не производит, но я чувствую, как обманчиво это впечатление. Его прошлое таится глубоко внутри, но по тому, как он движется по комнате, можно сказать, что победил он отнюдь не своим обаянием и невероятной живучестью. Это добавляет ему возраст так, что, когда он усаживается за стол и расправляет салфетку, кажется старше и аристократичнее самого Малфоя.

— Иногда я забываю, что ты полукровка, — произносит вслух Драко, озвучивая мои сомнения. Ну, точно! Он ведь чистокровный по отцу. И дети Поттера тоже вполне могут считаться чистокровными. Сказывается влияние генов!

— Прежде чем мы начнем, хочу извиниться за свое поведение, — мистер Поттер улыбается. — Я слишком устаю от серьезности, а побыть таким — возможность на вес золота. К тому же, отличное прикрытие.

— Конечно, никто не подумает на расхлябанную девицу, — Драко произносит это максимально укоризненно.

— Я приму к сведенью, — главный аврор церемонно наклоняет голову. — Но теперь я бы хотел узнать всю историю.

Основным рассказчиком становится Никита, с добавлениями от Драко и меня. Узнаю, что в первую встречу Малфой отключился на пороге нашего дома, так что нас обоих пришлось заносить в квартиру. Забавно! Аврор внимательно слушает, но почти не задает вопросов. Со стороны вообще кажется, что он вдумчиво ест, но пристальное слежение за поведением нас троих убеждают меня в обратном.

За десертом наступает перерыв, где все пытаются осмыслить произошедшее, разве что кроме Драко, флегматично пьющего свой ирландский кофе, в то время как мы наслаждаемся чаем и пирогом от Молли Уизли. С ума сойти! Мне уже хочется взять у нее несколько уроков домашней кулинарии. Новый бонус от магического мира!

Мы перемещаемся в гостиную, и Поттер начинает анализ наших способностей. Причем проверяет нас в паре: Никита с палочкой Малфоя колдует простые заклинания у меня из-за спины. Забавно видеть удивленное лицо самого лучшего мастера ЗОТИ, когда я впитываю все волшебство. Кстати, странное ощущение: чем больше он посылает заклятий, тем меньше чувствую собственный вес.

— Пушист, ты взлетаешь, — слышу изумленный голос любимого.

— Н-да, действительно, — Малфой скрещивает руки на груди.

— А еще искрит, — Поттер ерошит свои волосы.

Смотрю на себя в зеркало и тоненько пищу: выгляжу сейчас, как пугало. Волосы сверкают искорками и торчат во все стороны. А ноги удобно стоят на воздухе. Так вот почему….

— Наташа, а у вас в семье есть волшебники? — интересуется мракоборец.

— Поставьте меня обратно! — пищу, не в состоянии отвечать на его вопрос. — Я же улечу сейчас!

— В данный момент это затруднительно, — Никита протягивает ко мне руку.

— Стой! — кричит Драко, но любимый уже сомкнул пальцы на моем запястье и теперь висит рядом, сгибаясь, — потолки у нас низкие. Я вцепляюсь в него и прячусь.

— Поздно, — констатирует Поттер. — Каковы дальнейшие действия?

— Не знаю, — лорд опускается на диван.

— Какова вероятность, что я тоже взлечу? — интересуется Спаситель Британии.

— Эй, мы еще здесь вообще-то! — шумит над моей головой Никита. А я просто побуду в домике в его объятиях.

— Гораздо большая, что это тебя убьет, — информирует Малфой.

— Объясните, что произошло?!

— Вероятно, магия щита решила, что пора менять место дислокации и попыталась вывести вас из-под атаки, — сообщает потомственный аристократ. — Но почему-то зависла.

— То есть, в любую минуту мы можем исчезнуть отсюда?

— Вероятно. Но возможно, прекращение атак успокоит ее и вернет обратно.

— А если нет?

— То она перенесет вас в самое безопасное место.

— Но оно для меня здесь, — осторожно выглядываю.

— Значит, поэтому вы застряли, — резюмирует лорд.

— И долго нам тут висеть?

— Не знаю. Пока искры не улягутся, возможно.

Мы молчим. Поттер покачивается на каблуках, ероша волосы. Время тянется ужасно медленно.

Замечаю, что волосы укладываются волнами и перестают искрить. И одновременно понимаю, как тяжело висеть в воздухе с Никитой. Выпускаю его, он падает-прыгает. И смотрит на меня.

— Почему я не спускаюсь?

— Ваши волосы снова искрят, — главный аврор делает ко мне шаг. — И мне это не нравится.

— Еще бы! — хмыкает Малфой. — Лучше отойди от нее. Никита, попробуй стащить ее вниз.

— Пушист, извини, — он дергает меня за ноги вниз и наконец, оказываюсь на земле в его крепких объятьях. — Ну и что сейчас происходило?

— Магия волхвов настолько старая, что уж никто и не помнит о ней, — разводит руками Малфой. — Думаю, в этом придется разобраться только опытным путем.

— Просто отлично, — сердится Никита. — То есть в случае каких-то странных вещей мы даже не знаем, как на них реагировать?

— Фактически да, — Поттер окончательно сделал из своей уложенной прически гнездо ворон. — Теперь понимаю, почему он, — кивок в сторону Малфоя, — так упорно хочет увезти вас в Англию.

— И что теперь? Мои волосы вроде бы успокоились, — я осторожно высвобождаюсь из объятий любимого.

— Малышка, как ты себя чувствуешь? — заботливо спрашивает Никита, усаживая меня на диван.

Прислушиваюсь к своим ощущениям и надавливаю на диафрагму. По телу прокатывается волна давящей боли.

— Невкусно. Спазм — вот здесь.

— Можно? — Драко как бы спрашивает у меня, но смотрит на Никиту. Тот кивает. — Будет лучше, если ты не станешь так пристально смотреть на меня, — послушно закрываю глаза и чувствую его осторожные диагностические касания. На животе еще терпимо, но, когда он надавливает на шею и плечи, пищу от боли. Слишком неприятные ощущения.

— Очень интересно. Травмы были?

— Да, перелом дужек второго шейного позвонка, перед вторым курсом, два года назад. ДТП.

— Восхитительно! — лорд улыбается и сжимает мои плечи до сдавленного крика. — Интересно, а сейчас диагностические чары сработают? Можешь открыть глаза и лечь. Лучше на живот.

Укладываюсь и пытаюсь следить в зеркале за происходящем. Колдомедик водит палочкой вдоль позвоночника, создавая его голубую копию в воздухе. Вижу, как сплетаются искры, образуя кокон из кровеносных сосудов и нервов. Сейчас в воздухе висит как бы проекция меня, состоящая из красных, синих, зеленых и желтых лучиков. Отмечаю багровые сгустки на тех местах, где давил Малфой. Интересно, там теперь синяки?

— А почему можно проводить диагностику магического вакуума?

— Потому что сейчас она вакуум, наполненный чужой магией. Немного моей, но в большей части Поттера.

— А у меня, что, синяки? — пытаюсь посмотреть на Малфоя.

— Нет, не совсем. Это скорее места, где скопилась поглощенная энергия. А вот здесь, — мне не видно, — у тебя присутствует перелом, подлатанный магией. Кстати, только поэтому выжила тогда. Кто с тобой был в машине?

— Семья: папа, брат с сестрой и мама.

— Ну вот, кто-то из них маг, — Поттер улыбается. — Скорее всего, мама. Хоть что-то понятно.

Кто-то маг. Кажется, даже знаю кто это.

— А можно проверить предмет на магию? — кошу глазами в сторону аврора.

— Зачем?

— Ну, чтобы выяснить, кто волшебник, — улыбаюсь. — Любимый, достань, пожалуйста, мои карты. И хиромантию тоже.

— Стоп. Если это предметы, которые нужно проверять, то лучше, чтобы ты их достала, — советует Драко. — Чтобы наслоение магии не произошло. Можешь вставать, — взмахом палочки убирает светящуюся проекцию.

Осторожно поднимаюсь. Ну, вроде летать не хочется.

— Пожалуйста, — протягиваю Поттеру маленькую книгу с пожелтевшими страницами и завернутые в зеленую ткань Старшие Арканы.

Секретный агент поднимается и заглядывает через плечо. И забирает книгу, возвращаясь на диван.

— Удивительно, — выдыхает Спаситель. — Откуда они у вас?

— От папы, — улыбаюсь.

— Что ж, тогда все ясно. Он как-то связан с той магией, носители которой создали тебя. Хорошо бы на него посмотреть.

— Не получится. Он в другом городе.

— Значит, съездим.

— Это всегда успеется, — Малфой поднимает голову от книги. — В отношении магии моих друзей предстоит долгое исследование, которое может и подождать. Я бы хотел выяснить, почему ты рад видеть меня живым.

— Потому что официально ты умер, — Поттер хмурит лоб.

Диагностические пробы ДНК заняли несколько часов. За это время Нарцисса встретилась с Тедди и Биллом и убедила их не реализовывать пока завещание.

В то время, пока Люциус Малфой пытался выспросить у Гермионы, откуда и почему Драко оставил ей виллу, Забини мотался в поисках Поттера. По всему выходило, что последний раз главу Аврората лицезрела сама Гермиона. Куда делся Гарри после того, как вернул ее на Гриммо, не знал никто.

Блейз привлек к поискам Рона, и вдвоем они обзвонили и обошли всех, кого было можно, однако тот будто в воду канул. Осложнялось все тем, что на связь он по-прежнему не выходил, а его компьютер был запаролен.

К концу этого безумного дня стало известно, что труп не принадлежал лорду Малфою. Это запутало всех еще больше. Кристаллы в ячейке упорно не желали светиться, и ни Малфой, ни Поттер не подавали признаков жизни. Хорошо хоть, что камни на завещании Гарри сияли.

Теперь вместо одной проблемы появилось сразу несколько. Куда исчез Поттер? Где настоящий Драко Малфой? Почему кристаллы не загораются? И откуда в Кенсингтонском парке взялся труп под оборотным зельем?

Уже на следующее утро Забини принял решение известить обо всем Министра, раз уж в отсутствие Поттера ему достались все полномочия.

Было решено вызвать на совет всех, кто входил в тайну: Гермиону, Блейза, Рона и Невилла — и таким составом доложить Министру об исчезновении двух последних хозяев Бузинной палочки.

По итогу этого Люциуса и Нарциссу перевели на одну из штаб-квартир под заклятье Фиделиуса, а Скорпиуса было решено оставить на Гриммо в компании Розы, Альбуса и Хьюго. Также с Хогвартса забрали Джеймса и Кэтрин Забини. Асторию, как ни странно, отправили под отчий кров.

А в Малфой-Мэноре всю ночь проходил обыск — проверка сигнальных чар, допрос эльфов, расспрос всех, кто приходил и уходил в течение последних двух недель. И ничего подозрительного обнаружено не было. Кроме пропажи палочки, из имущества все оставалось на своих местах.

В течение следующих трех дней почти вся магическая Британия была поставлена вверх дном. Сначала в прессу просочилась информация, что Гарри Поттер увез своих детей из Хогвартса. Затем — что Астория Малфой вернулась к своим родителям. Следующей новостью — уже к утру четверга — был дан репортаж об исчезновении Драко Малфоя. А днем — о нахождении трупа. Тут же срочно вышло опровержение, но факт пропажи остался в силе. И в завершении — вечером вышла статья об исчезновении Гарри Поттера, на которую Забини пришлось сделать опровержение, появившись под гримом и оборотным с волосом Джеймса в Косой Аллее. Добавьте к этому еще и работу, проделываемую специально созданной группой авроров во главе с Роном и Блейзом по поиску хоть каких-то ниточек, могущих пролить свет на происходящее, и вам станет понятно, что творилось в Британии.

Хуже всего, что во всем этом хаосе оставались два человека, которые одновременно могли и не могли дать зацепку. Это Лили Поттер, спрятавшая карту Мародеров, и Джордж Уизли, способный ее открыть. Но Лили обещала папе, что отдаст ее, когда она будет гореть, а Близнец был связан Непреложным Обетом, хотя уже несколько раз пытался хоть как-то намекнуть своему старшему брату, не нарушая клятвы. Но это не удавалось.

Наконец, поздно вечером четверга мобильник Блейза зазвонил. Он как раз сидел у Министра, обдумывая дальнейший план, если предыдущий за три дня не дал никаких результатов.

— Да, — рвано выдохнул он в трубку.

— Мистер Забини? — поинтересовался высокий голос с акцентом.

— Да. Кто это? — Блейз включил громкую связь и жестом призвал всех собравшихся к тишине.

Что-то радостно возвестили в трубке. Затем щелкнуло, и связь прервалась.

— Что происходит? — поинтересовалась Гермиона, как телефон зазвонил снова.

— Это снова я, — все тот же голос. — Мистер Забини, у нас тут сложности.

— Кто вы такая?

В трубке как будто выругались на незнакомом языке.

— Что вообще происходит? — Блейз хрустнул пальцами.

— Одну минуту, мистер Забини. Там, где я есть, — и снова что-то на непонятном языке. А потом был слышен быстрый разговор, через зажатый рукой микрофон. И снова:

— Наберитесь терпения, мистер Забини, — и ругательство.

— Это немецкий, — Невилл прикусил губу.

— Что там вообще происходит? — снова попытался Забини. — Кто вы, и зачем мне звоните?

— Только не кладите трубку! Терпение, пожалуйста! — и снова что-то неразборчиво.

— Кажется, это русский, — предположила Гермиона.

Забини отмахнулся и спросил в третий раз:

— Кто вы?

— Мистер Забини, мне сообщили, что мисс Грейнджер знает русский. Пожалуйста, свяжитесь с ней. Я вам перезвоню.

— Стойте! — Блейз передал сотовый Гермионе:

— Я слушаю, — она направила палочку на динамик, усиливая громкость.

— Гермиона, но как мы поймем?

— Постараюсь переводить. Итак? — задала колдомедик вопрос на русском.

— Ох, наконец-то, — в голосе послышалось облегчение.

— Только говорите медленно. Мне нужно переводить, — попросила Грейнджер невидимую собеседницу.

— Хорошо. Я постараюсь быть краткой. Драко и Гарри, — при этих именах все присутствующие удивленно воззрились на телефон, — передают вам привет. С ними все хорошо. Но в силу некоторых обстоятельств они не могут поговорить сами.

— Что с ними?

— Говорю же — они живы-здоровы. Мы...

— Каковы ваши требования?

— Мисс Грейнджер, простите. Мы не держим их в заложниках, — смех. — Да, знаю, это все очень смахивает на боевик. Но вам придется мне поверить, ибо на данном этапе это все, что мы можем сделать.

— Почему я не могу их услышать?

— Мы пытались, но связь моментально рвется.

Гермиона прижала пальцы к вискам. К такому разговору жизнь ее не готовила.

— Они могут меня слышать? — уточнила она.

— Да, включена громкая связь. И Драко спрашивает про триста двенадцатую ячейку.

— Почему я не слышу его голоса?

— Мы боимся, что из-за их голосов связь прервется. Послушайте, мисс Грейнджер, — пауза. — У меня уходит много сил, чтобы поддерживать разговор. Они скоро будут дома.

— Как скоро?

— Через, — связь оборвалась.

— Нет! — Гермиона нажала повторный вызов. «Абонент вне зоны действия сети» — возвестил оператор.

— Салазар! Что это такое было?

— Вероятно, Гарри и Драко действительно у них. Правда, непонятно, кто они такие, — Грейнджер нервно расхаживала по кабинету, сжимая телефон.

— Но мы их даже не слышали, — возразил Невилл.

— Да, но откуда бы они узнали о ячейке?

— У нас слишком мало информации, Гермиона, — Блейз осторожно забрал у не из рук телефон.

— И что вы предлагаете делать, мистер Забини? — спросил Министр.

— Может, они еще позвонят?

— Будем сидеть и ждать, Блейз? Они русские! От них можно ожидать чего угодно! Они могут быть где угодно!

— Или они немцы, — предположил преподаватель Травологии. — А говорила на русском, чтобы запутать нас.

Гермиона как раз собиралась возразить, как телефон зазвонил снова.

— Мисс Грейнджер?

— Да, — она выхватила из рук Забини сотовый. — Я вас слушаю.

— Думаю, через несколько дней вы сможете увидеть своих друзей.

— От чего это зависит?

— Как мы возьмем билеты и решим некоторые сложности.

— Послушайте, мисс, — Гермиона хищно улыбнулась. — Вы понимаете, что делаете? Почему бы вам просто не отпустить моих друзей? В этом случае я даже обеспечу вам адвоката на суде Визенгамота.

— Фи, мисс Грейнджер, — собеседница цокнула языком. — Мы ведь даже не просим у вас выкуп за них. И насильно их никто не держит. Трансгрессировать из России невозможно, только выбираться самолетом. А так как многоуважаемый мистер Поттер только сегодня до нас добрался, билеты мы сможем взять только завтра.

— Вы в России? — Гермиона прижала ладонь ко рту. — Как такое возможно? И как вы в таком случае дозвонились сюда, в магический Лондон?

— О, вам понравится эта история, — девушка рассмеялась. — А как Драко оказался здесь, это еще предстоит выяснить. Он вот считает, что на него напали. Вы же понимаете, мисс Грейнджер, что лучше, если как можно меньше человек будут об этом знать?

— Конечно. Да, я понимаю.

— У вас есть еще вопросы?

— Да. Как связываться с вами? — О, вопросов было слишком много, но все понимали, что можно будет задать их при встрече.

— Пока мы не приедем, я буду вызванивать вас каждый день в шесть вечера. Либо господин Поттер передаст через меня пароль от своего ноутбука, и тогда по почте.

— Лучше телефон. Но почему не звонили на мой мобильник?

— Это единственный номер, до которого мы смогли дозвониться. До связи, мисс Грейнджер. И, да. Передайте детям приветы от их отцов, успокойте всех, что они живы. Но постарайтесь пока ничего не сообщать миссис Астории Малфой, это просьба Драко. А когда мы с вами встретимся, я лично попрошу у вас извинений, — в трубке щелкнуло и затихло. Последнюю фразу Гермиона переводить не стала.

— Каковы теперь наши действия? — Министр оглядел собравшихся.

— Будем думать, что это не розыгрыш, и ждать их завтрашнего звонка. И, — но Забини прервал колдомедика:

— Но мы продолжим искать. И надо было взять у них код — если б он подошел, мы б точно знали, правда все это или нет.

— Простите, — колдомедик склонила голову.

— Может, послать кого-нибудь в Россию? — предложил молчавший до сих пор Рон. — И запросить их Министерство?

— Не думаю, что это поможет. У них даже не Министерство, а Совет, который собирается раз в сорок лет. А сейчас, после падения железного занавеса и смены режима, там вообще неясно, что происходит, — проинформировала Гермиона. — Русские маги очень закрыто живут. И потом, мы даже не знаем, где они.

— А поисковые чары? — не сдавался Рон.

— Совсем не факт, что они будут работать под тем куполом, которым она накрыта.

— Думаю, пока все, что мы можем, — начал Невилл, — это собрать всю информацию о русских магах, которую мы сможем найти. Я немного знаком с ними по олимпиадам по Зельеварению. Но не факт, что мы имеем дело с теми, кого я знаю. И мы не можем быть уверены, что намерения этих людей чисты, и они не причинят нашим друзьям вреда.

— Кстати, а почему ты думаешь, что их несколько?

— Не думаю, что одна девушка смогла бы держать их обоих в плену, — ответил Лонгботтом. — Допустим, Драко она захватила — хотя непонятно как, но Гарри знал, на что ехал.

— Возможно, в России их магия не работает. Не могу поверить, что даже не услышала их голосов, — Гермиона закусила губы.

— Что ж, теперь у нас чуть больше информации, но и больше вопросов, — резюмировал Министр. — Думаю, придется ждать звонка и готовиться.

На этом собрание было окончено.

У вас бывало ощущение, что вся ваша жизнь становится похожа на болото? Ты учишься в универе и ясно видишь дальнейшую жизнь: семья, работа, обучение детей и похороны. И почему-то в тот момент, когда полностью принимаешь эту трясину, происходит то, что ломает все на корню. Жизнь отчаянно борется со стабильностью и рутиной.

В течение последней недели меня не покидало стойкое ощущение присутствия на съемках фильма, неизвестно чем оканчивающегося. Причем сценарий тебе выдают примерно за час до начала монтажа готового материала. И максимум твоих возможностей: импровизировать.

Вот и сейчас: не успела оправиться от известия, что магия существует, так еще и оказалась вовлечена в нее. И мои близкие тоже. Ну, всегда подозревала папу в чем-то таком. Однако догадываться и знать, получив подтверждение: вещи полярные настолько, что дух захватывает. Как американские горки — только не знаешь, сколько времени будешь кататься.

И вот вам, пожалуйста, еще одна сенсация: главный аврор пытается убедить своего секретного агента в его смерти. Даже труп есть. Правда, это кто-то под оборотным: как стало известно, после смерти, облик не меняется. Теперь простое нападение на Малфоя оборачивается совсем уж криминалом.

— Как это вообще могло произойти, а? — Драко нервно курит, роняя пепел и уничтожая его в полете. Ух ты! Магловские привычки лорда! Спешите видеть! — Кто в курсе?

— Все, кто упомянут в завещании. Труп нашли в Кенсингтонском парке. А поблизости как раз была Элиза Дьюрк. Наверное, уже и вся магическая общественность.

— Внучка Скитер? — выплевывает Малфой.

— Именно. Так что, — Поттер разводит руками.

— Скорпиус знает?

— Нет. Он сейчас на Гриммо. Я забрал его под прикрытием защиты. Твои родители у Забини, а Астория во Франции. Кстати, — мракоборец замялся.

— Говори уже.

— Почему Гермиона есть в твоем завещании?

— Это слишком личный вопрос. Она в курсе?

— Да. Потому что по прошествии недели чары в Гринготтс сработали, и гоблины известили ее.

— Проклятье! Почему тогда ты примчался сюда?

— Меня настораживало семейное дерево Блэков — оно не показывало твою смерть. Плюс еще странные результаты экспертизы: волосы с трупа давали нестойкий эффект оборотного. Когда я уезжал, Гермиона должна была провести ДНК-экспертизу.

— Кто знает, что ты здесь?

— Моя дочь.

— Потер, ты идиот?!

— Я написал координаты этой квартиры Карте Мародеров и отдал ей. Но никто, кроме меня и Джорджа не знает, как ее открыть. А Лили все время на Гриммо.

— И как же все это произойдет?

— В случае моей гибели Карта будет гореть, пока ее не откроет Джордж.

— Слишком много переменных, не находишь? А если он будет под Империусом?

— Я взял с него Обет, — Поттер пожал плечами. — Когда все это окончится, то он прекратит свое действие.

— Слишком запутанный план, — Малфой потер виски. — Почему ты не доверился другим?

— Они слишком на виду. И я не знаю, кому могу доверять.

Дожили! Такая паранойя, что доверяет собственной дочери. Интересно, у всех авроров проблемы с доверием?

— Давай восстановим все события. Я должен был отправиться в вечер понедельника. Очнулся здесь в среду днем. Гермиона по прошествии четырех дней настаивает на отправке поисковой группы, то есть это четверг. Как раз я тогда понимаю, что без помощи мне не обойтись, и начинаю искать. Днем в пятницу попадаю сюда. С тобой связываюсь и веду переписку до вечера среды. Банк присылает Гермионе письмо во вторник, как и находят труп. Следовательно, смерть моя произошла в прошлый вторник. Хотел бы я знать, кто за всем этим стоит.

— Я тоже. Поэтому….

— Господа авроры, можно вопрос? — все это время мы с Никитой сидели тихо, но тут мне в голову пришла одна важная мысль.

— Конечно, — они повернулись ко мне.

— Мистер Поттер…

— Можно просто Гарри, — улыбается зеленоглазый.

— Хорошо. Гарри, раз только ваша дочь в курсе вашего отъезда, не приходило ли вам в голову, что вся магическая Британия стоит на ушах? В том случае, если вы не связывались с вашим заместителем и мисс Грейнджер.

И тут наступает тишина. Аж звенит, как после разрыва снаряда.

— Точно, — выдыхает главный аврор. — Я как-то и не подумал…

— Вот что бывает, когда берешь облик несерьезной девицы, — удрученно констатирует лорд. И начинает смеяться: резко, нехорошо, с надрывом. Истерика.

— Никита! — взываю я, а мой мужчина сгребает Малфоя в охапку, пока приношу воду и выплескиваю в блондина, что несколько приглушает его состояние, а любимый в довершение несильно хлопает по обеим щекам и укладывает его на кровать, тем самым заканчивая приступ.

— Оперативно вы, — удивляется Поттер, прижимая мобильник к уху. — Долго практиковались?

— Нет, — Никита пожимает плечами, не сводя глаз с лежащего.

В то время, как мы отпаиваем Драко водой, Гарри наконец-таки начинает обзванивать всех, кого нужно. Но безрезультатно. Почему-то его сим-карта не выходит на связь даже с незачарованной симкой мисс Грейнджер.

— И у меня так было, — информирует уже спокойный Драко. — Я вот только с тобой смог связаться, да и то по магловскому аккаунту.

— Очень странно, — Гарри ходит по комнате. — Плохо, что я только зачарованную симку взял, чтобы с Блейзом быстро связываться. И что делать?

— Давай сообщение пошлем на почту.

— У меня ноут запаролен, а шифра никто не знает. Да и когда они это письмо откроют, там уже Четвертая магическая начнется. И я тоже хорош. Даже записки Забини не оставил — побоялся.

— Поттер, ты нас в могилу своей паранойей сведешь. Хоть бы Гермионе сказал.

— И ее под удар не хотел подставлять.

— Может, попробовать позвонить с наших симок? — предлагает Никита. — Это правда будет очень дорого, но можно.

Но и наши телефоны не могут связаться ни с мисс Грейнджер, ни с миссис Персефоной Забини.

— У меня идея, — высказывается Малфой. — Что, если наши симки не могут пробиться через купол, потому что подпитываются нашей магией? Что будет, если позвонят Наташа или Никита? Я даже больше склоняюсь к Наташе, потому что у нее самая родная для этих мест магия. К тому же, как магический вакуум, она может быть пробьется сквозь купол.

— А в этом что-то есть, — соглашается главный аврор.

— Может, лучше Никита? — робко прошу я. — У него лучше с английским.

— Попробуем, — кивает Гарри.

К моему разочарованию, у любимого тоже ничего не получается.

— А что мне говорить? — теряюсь я.

— Ты главное дозвонись, — напутствует Спаситель. — А разговаривать уже я буду.

С телефона Поттера у меня дозвонится тоже не получается. Либо нет сигнала, либо абонент вне зоны действия сети, в зависимости от магической и обычной сим-карт.

А вот с мобильника Драко уже идут гудки, когда набираю номер начальника Отдела Тайн. Идут секунды и наконец….

— Да, — резко произносит мужской голос.

— Мистер Забини? — фу, какое у меня ужасное произношение! Никита аж морщится.

— Да. Кто это?

— Ура! — пищу на русском и передаю трубку Гарри. Он даже не успевает сказать и слова, как связь прерывается.

— Моргана! — он отдает телефон обратно, и я снова звоню. У меня почему-то получается. — Это снова я. Мистер Забини, у нас тут сложности.

— Кто вы такая? — интересно, они там уже устроили переворот?

Драко кладет свою руку поверх моей, и связь опасно шипит.

— Дьявол! И что мне делать, господа авроры? — смотрю на них, зажимая микрофон.

— Что вообще происходит? — слышится из динамика.

— Одну минуту, мистер Забини, — кому скажешь — не поверят. — Там, где я есть…. Да не трогайте, господа волшебники! — блокирую попытку главного аврора взять сотовый. — Связь рвется сразу!

— Значит, говорить придется тебе, — Поттер поджимает губы.

— Он мне не поверит!

— Сделаем так, чтобы поверил.

— Наберитесь терпения, мистер Забини, — произношу я в микрофон. — Шайзе! Мы ведь даже не знаем, почему так происходит!

— Что там вообще происходит? — допытываются оттуда. — Кто вы, и зачем мне звоните? — кто бы мне это объяснил.

— Только не кладите трубку! Терпение, пожалуйста! — и снова зажимаю микрофон.

— Ты знаешь немецкий? — уточняет Поттер.

— Да, но сейчас это не важно. Я не смогу вести с ним диалог — он ведь не поймет половину слов!

— Кто вы? — в третий раз спрашивает глава Отдела Тайн.

— Наташ, Гермиона немного понимает и говорит по-русски. Проси Забини, чтоб она поговорила с тобой, — высказывается Драко. — На, я тебе даже написал, как это должно звучать, — ох, это самое полезное, что они пока сделали.

— Мистер Забини, — зачитываю я, — мне сообщили, что мисс Грейнджер знает русский. Пожалуйста, свяжитесь с ней. Я вам перезвоню, — фуф, будет время на продумывание речи.

— Стойте! — ну нет! Слышен шорох в динамиках, и затем женский голос:

— Я слушаю.

— Что мне ей говорить? — пищу я.

— Вот тебе примерный план, — Гарри протягивает мне листок.

— Итак? — а голос у мисс Грейнджер приятный.

— Ох, наконец-то.

— Только говорите медленно. Мне нужно переводить, — хотя и взволнованный.

Я включаю громкую связь и начинаю:

— Хорошо. Я постараюсь быть краткой. Драко и Гарри передают вам привет. С ними все хорошо. Но в силу некоторых обстоятельств они не могут поговорить сами.

— Что с ними? — вполне разумный вопрос.

— Говорю же — они живы-здоровы. Мы...

— Каковы ваши требования? — тьфу ты!

— И почему я сам не могу говорить? — вздыхает Поттер, отчего связь шипит. Малфой шикает на него.

— Мисс Грейнджер, простите, — лихорадочно думаю, что сказать. У них там у всех с доверием плохо. — Мы не держим их в заложниках, — пробивает на нервный смех, отчего Никита подозрительно смотрит: а не успокаивать ли меня тоже? — Да, знаю, это все очень смахивает на боевик. Но вам придется мне поверить, ибо на данном этапе это все, что мы можем сделать, — Драко что-то пишет на бумажке.

— Почему я не могу их услышать?

— Мы пытались, — сообщаю я, — но связь моментально рвется.

— Они могут меня слышать?

— Да, включена громкая связь, — Малфой подсовывает мне бумажку с надписью: «спроси про 312 ячейку». — И Драко спрашивает про триста двенадцатую ячейку.

— Почему я не слышу его голоса? — да блин, сказали же!

— Мы боимся, — интересно, а почему у меня так кружится голова? — что из-за их голосов связь прервется. Послушайте, мисс Грейнджер, — опускаюсь на пол, чтобы не упасть и замечаю, как они беспокойно на меня взирают. Что происходит?

— Пушист, ты себя хорошо чувствуешь? — но я отмахиваюсь от вопроса и продолжаю: — У меня уходит много сил, чтобы поддерживать разговор. Они скоро будут дома.

— Как скоро?

— Через, — но закончить я не успеваю, потому что звонок обрывается. — Что происходит?

— Малышка, ты как? — Никита осторожно поддерживает меня за плечи.

— Невкусно, — пробую перезвонить, но телефон молчит. — Почему пропал сигнал?

— Ты растратила всю вкачанную в тебя магию, и снова стала пустотой, — сообщает слизеринец. — Нужна подпитка заклинаниями.

— Почему моя девушка должна работать по принципу аккумулятора? — возмущается Никита, прижимая меня к себе.

— Не она, а ее магия. Но это не делает ее менее человеком, чем есть, — успокаивающе произносит Поттер. — Наташа, как вы себя чувствуете?

— Обычно, — пожимаю плечами и сжимаю ладонь Никиты. — Не переживай за меня так.

— Тогда можно попросить вас снова побыть щитом, чтобы мы могли закончить разговор? Понимаю, это не очень этично с моей стороны, но, — главный аврор разводит руками.

— Конечно, — высвобождаюсь из объятий моего мужчины и встаю. — Только не до такой степени, чтоб я опять начала летать, хорошо?

Поттер кивает и молча пускает поочередно несколько заклинаний, в то время как я вызваниваю Англию. Через какое-то время сигнал налаживается, и мне отвечают.

— Думаю, — изрекает Драко, — надо периодически подпитывать ее запас во время разговора.

По ходу разговора мисс Грейнджер пытается угрожать мне Азкабаном, что вызывает одновременно приступ смеха — как они натравят дементоров на магический вакуум? — и раздражительности. Надо будет попросить у нее при встрече извинений. Я может, вообще не хотела ввязываться во все это! И сидеть на полу, наблюдая как через равные промежутки времени в тебя всасывается очередное заклинание из арсенала мастера ЗОТИ!

Наконец разговор заканчивается: я очень устала, и Никита зыркает на магов, чтобы те отстали от меня. Кладу трубку и устраиваюсь лежать на диване. Время отдохнуть и обсудить ситуацию.

Вчетвером мы приходим к тому, что завтра с утра поедем обменивать деньги, брать билеты на ближайший рейс из Москвы до Лондона. Чтобы много не возится с бумажками, главный аврор соглашается везти нас и Малфоя в чемодане. Чувствую, то еще будет приключение!

Итак, пятница была самым сумасшедшим днем за всю безумную неделю.

Никто не отменял утренние пары до часу дня, в течение которых даже удалось сконцентрироваться на учебе и задвинуть подальше весь тот ворох мыслей, связанных с предстоящим отлетом из страны. Мы с Никитой еще ни разу не были заграницей, а начинать знакомство с Европой с магической Англии — еще удивительней.

Наряду с этим необходимо было сделать очень много дел.

Лично мне — договориться со всеми моими учениками, раздать им задания, успокоить родителей и выторговать у начальника больничный — на это ушло время до вечера.

Меньше всего проблем было с универом: высшее образование на то и высшее, что никто не будет тебя искать, как в школе. А скайп, чтобы связываться с домом, надеюсь, и в Британии будет.

Заказать билеты до Москвы удалось только на вечер воскресенья. Зато сразу с этого самолета мы попадали на прямой рейс до Лондона, куда прибывали днём понедельника. Это тоже радовало. Так что, пока я ездила на работу, Никита сопровождал Главного Аврора за выкупом билетов.

Малфою очень не нравилось, что его начальник снова целых два дня будет в образе семнадцатилетней девушки, но Поттер наотрез отказался ехать в своем образе и уж тем более — чтобы под оборотным зельем ехал лорд. Хорошо хоть, этот спор происходил утром, пока мы были на парах.

Вечером мы созванивались с Лондоном, предоставив мисс Грейнджер немного больше доказательств реальности нахождения ее друзей в России: в частности, пароль от ноутбука и последующую переписку — которая велась без моего участия, что несказанно радовало. Чувствовать себя телеграфом — то еще удовольствие.

В субботу за сборами в другую страну — в основном собирались мы с Никитой — секретный агент поведал своему начальству о существовании книг и фильмов об их мире. Новость эту Гарри Поттер воспринял спокойнее, чем сам лорд. Странное было зрелище: двое взрослых людей, у которых вообще скоро должны появиться внуки (по человеческим меркам), устроили киносеанс о своей юности, запасшись кофе и печеньками. Им только пледа не хватало. Картинка выглядела настолько сюрреалистично, что будь я большей поклонницей Драрри, чем Драмионы, обязательно бы взяла ее на карандаш.

Зато мы с любимым получили еще один тайм-аут в этом вихре событий: закончив дорожные сборы, ушли гулять до самого ужина. Когда твоя квартира превращается в отель для английских магов, начинаешь ценить уединение.

А после ужина, главный аврор внезапно озаботился правилами безопасности на случай, если чемодан с нами где-нибудь потеряется. Или на него самого кто-нибудь организует нападение. Условно говоря, группа, сидящая в чемодане должна будет обеспечивать, по мере сил и возможностей, безопасность друг друга.

В частности, пришлось расширять пространство до размеров нашей нынешней

комнаты: конечно, ведь нужно было не просто положить внутрь троих человек, а еще и вещи, надувные матрасы с постельным бельем, еду и воду с расчетом на два дня.

Также мне и Никите была зачитана лекция о способах связи, защиты и передвижения, если мы куда-нибудь потеряемся от лорда Малфоя. Это было несколько смешно: можно подумать, будто мы пятилетние. Или что нас забрасывают десантом в ставку ныне покойного Томаса Риддла.

В ответ ему было предложено вообще не сдавать нас в багаж, а везти в самолетах как личные вещи. Мы немного поспорили, и он согласился. Ох-ох-ох, сложно с этими магами, живущими в восемнадцатом столетии!

Наконец, днем воскресенья мы заперли квартиру и поехали в аэропорт. Причем меня повезли в чемоданчике с самого дома. Поттер ужасно волновался, что на вылете из города нас остановят представители какого-то Совета русских магов и не допустят вывоза из страны носителя славянской магии. Как по мне, он замудрил с безопасностью и паранойей, но видимо, был достаточно убедителен, раз сумел уговорить Никиту, который, в свою очередь, уговорил меня. Зато так было выяснено, что магический вакуум, помещенный в зачарованный предмет, легко поддается заклинаниям разнаваждения, наложенным непосредственно на вещь.

Странное ощущение: внутри чемодана вообще не понимаешь, что тебя куда-то несут, переставляют и прочее. Зато чувствуешь себя Дюймовочкой. Особенно когда вспоминаешь, где находишься.

Никита и Драко спустились ко мне из зала ожидания — процедура их исчезновения была скрыта чем-то вроде отвлекающих внимание чар (примерно, как те, что наложены на телефонную будку, где спрятан вход в Министерство Магии) — и мы разделились на дежурства.

Раз в три часа главный аврор должен был трижды стучать по стенке нашего убежища, доказывая, что все в порядке, а значит, нам необходимо было следить за этим. Оговаривая способ связи, первоначально хотели просверлить несколько дырочек, но никто не знал, как перманентное нарушение целостности внешней оболочки отразится на расширяющих чарах. Поэтому остановились на стуке. Был еще вариант держать связь по сотовым, но самолеты его исключали.

Жаль, конечно, что всю дорогу придется провести взаперти, исключая осуществление биологических потребностей. Зато у нас было много времени на обсуждение моих способностей, правил магического мира, и безумных версий, объясняющих, как Драко попал к нам в страну. Никита был посвящен в великий план по исследованию моей крови на предмет нахождения изначальной формулы, которое следовало вести параллельно с расследованием по делу лорда Малфоя. Правда, ему не было сказано насчет конкретных прагматических целей этого изыскания — сам колдопсихолог не пожелал распространяться, а я не имею привычки выбалтывать чужие секреты без разрешения.

Забини нервничал. Судя по звонкам с той стороны и недавней переписке, никто потерявшимся не угрожал, в заложниках не держал, Империус не накладывал. Даже удивительно как-то. Но беспокойство доставляло долгожданное возвращение. По каким-то причинам, внятно не объясненным, Гарри отказался от плана, где его бы в аэропорту встречали. Уперся, что рискованно и может быть слежка, и ни в какую.

Но Блейз решительно этому воспротивился. И не он один: Гермиона и Рон тоже были где-то здесь, в огромном лондонском аэропорту. Огромных трудов стоило уговорить Джиневру остаться дома и присмотреть за детьми. Ведь взрослым даже не была известна причина, по которой на Драко напали и подбросили его труп. Вариантов было слишком много, и рисковать не хотелось.

За эти тревожные дни он выдержал еще одну, тягостную встречу с родителями друга. Гарри и Драко — вот параноики, Моргана их забери! — настаивали на том, чтобы как можно меньше людей знало о том, что Малфой жив. Блейз несколько раз порывался отправиться к старшим Малфоям и принести им радостную весть, но каждый раз его удерживала просьба друга не посвящать в это Асторию. Но накануне прилета он все же решился и рассказал Люциусу и Нарциссе. Не сказать, что это было приятная встреча, ибо старший Малфой негодовал из-за до сих пор невыясненных обстоятельств. И еще сложнее оказалось уговорить их оставить жену Драко в неведении относительно состояния супруга. К ней наведывалась миссис Персефона Забини и нашла ту в трауре, утешаемую старшей сестрой и родителями. Сложнее было объяснить, по каким причинам Скорпиус до сих пор находится на Гриммо, а не с матерью, или на худой конец, с родителями Драко. На старших Малфоев отмазка «по соображениям безопасности» действовала, а вот на Гринграссов — нет.

Масло в огонь добавили и результаты поисков Гермионы. По всему выходило, что русская магия та еще задачка. Кроме обрывочных сведений, легенд и туманных воспоминаний некоторых очевидцев, не на что было опереться. А все они говорили о каких-то слишком уж странных вещах. О славянских колдунах, именуемых волхвами, которые могли оборачиваться не только животными, но и стихиями. О непонятных богах, будто бы наделявших этих самых волхвов способностями, о которых и не слышали в Британии. Например, отправляться в мир мертвых и возвращаться оттуда, проходя сквозь избу, стоящую непонятным образом на куриных ногах. Или с помощью «живой и мертвой воды» воскрешать мертвых так, словно они и не умирали. А это уж никак не укладывалось в голове английских магов.

Блейз пытался выйти на связь с представителями Совета Волхвов в Англии, но его изысканно проигнорировали.

Невиллу удалось связаться с главой Колдовстворца, неким Михаилом Ивановичем Лесным, который бодро рассказал, что ни о каких таких сверхзагадочных способностях он давно уже не слышал. Да, русская магия ближе к зельеварению и почти им ограничивается. Но гулять по миру мертвых или воскрешать — такого не было никогда. А если и было, то слишком уж хорошо утеряно: после крещения, бунтов и революций. Так что не взыщите.

Такие сведенья кого хочешь напугают. Нет, конечно, в мире западной магии или восточной тоже загадок хватает: африканское вуду или полузабытые ритуалы ацтеков, но даже они ближе и понятнее британским волшебникам, чем эти странные русские. Так что, к своему неудовольствию, Аврорат был почти совершенно не готов к приезду двух магов из России. Оставалось только уповать на благоразумие Поттера и Малфоя, решившихся на такой поступок.

Гермиона беспокоилась. Они с Роном и Блейзом не стали пользоваться оборотным, но укрылись под дезиллюминационными чарами и рассредоточились по аэропорту. На подхвате, как в магловским фильмах, находилась группа Тедди Люпина, готовая в любой момент отцепить все здание. Но это почему-то не добавляло спокойствия. Ох уж этот Гарри! С его избранностью и повышенным чувством ответственности за жизни дорогих ему людей. Если б он сразу доверился им, слишком многих проблем и треволнений можно было бы избежать. Но сейчас — как и тогда, перед Финальной Битвой — он принял решение сам, а помощь друзей отверг. Ну и выскажет она ему все! Потом. Когда вся эта странная, пугающая история окончится.

Хуже всего то, что напополам с тревогой, колдомедика снедало любопытство: уж очень хотелось понять, что за юноша и девушка приютили Драко в далекой России? Какие они? Действительно ли ни при чем? Или все это — звенья хитрой цепи, где русская и британская магия находятся по разные стороны баррикад? Ведь городок, куда должен был отправится Драко, находился на границе России и Финляндии. А что, если это возродившийся культ Риддла?!

Мысли Рона были далеко: почему-то именно сейчас, когда нужно было следить за обстановкой в аэропорту, в памяти всплыл эпизод, как они спасали Малфоя из воющего пламени Выручай-комнаты. По инициативе Гарри. И снова история повторяется: они вновь спасают, теперь уже лорда Малфоя, из холодной России. Ревновал ли он свою боевую подругу, мать его детей и уже бывшую жену? Рональд не мог точно ответить на это вопрос. Да, им обоим было тяжело, когда из Хьюго ушла магия, и надежда на ее восстановление отсутствовала. Да, ему очень хотелось большую семью, а Гермиона уже не могла этого дать. Да, он до конца не верил терапии Малфоя, и ушел. Розу и Хью — да даже лишенным магии! — он не переставал любить. Но, наверное, снова: как и тогда — в скитаниях по лесам — не нашел в себе силы бороться до конца. А второй уход из ее жизни, его любимая не смогла простить. Любил ли он ее? Да, но как подругу, как сестру, все еще немного — как женщину — но понимал: дорогу в ее сердце он уже никогда не найдет. Разве что случится чудо. Он видел — не слепой же! — почему Гермиона так беспокоится за Малфоя. И знал, надеялся, слепо повторял себе: Малфои не разводятся. Как мантру, как заклинание. Будто бы это могло совершить еще одно чудо.

Неудивительно, что в таком нервном, беспокойном и отрешенно-задумчивом состоянии все трое не заметили миниатюрную блондинку, которая, подтанцовывая в такт музыке, льющейся из пуговок-наушников, спокойно вышла из здания аэропорта и направилась уже было к неприметному местечку за деревьями, как ее окликнули по имени.

Да, аврору Люпину было приказано не высовываться. Но ведь Лиз Тейлор-Гренпфлоу, лучшая подружка его обожаемой Мари-Виктуар просто не могла быть тут! Вчера он присутствовал на ее свадьбе с Октавиусом Гренпфлоу, ибо был шафером. Спрашивается, почему она здесь!

Да и Лиз повела себя странно: втянула голову и в плечи и… Эдвард Люпин еле успел схватить девушку за плечо, как его скрутило — она трансгрессировала.

И как это его не расщепило! Удивительнее было другое: когда неприятный туман перед глазами рассеялся, Тедди обнаружил, что находится не где-нибудь, а в гостиной дома Гриммо с фамильным гобеленом Блэков на стене. Но ведь трансгрессировать непосредственно сюда мог только сам хозяин поместья. Значит… Он уставился на Лиз и просипел:

— Сэр, это вы?

— Говорил же: не надо меня встречать! — фальшивая Элизабет топнула ножкой. — Но неет! И ты туда же! Кто еще был в почетном эскорте?

— Моя группа, мисс Гермиона Грейнджер, мистер Блейз Забини, мистер Рональд Уизли, — Люпин понимал и не понимал одновременно: сложно было воспринимать свое начальство в образе бывшей однокурсницы. Но отчитался.

— Ну просто блеск! — девушка воздела руки. — Вызывай их сюда и распусти свою группу.

— Но, сэр, а почему вы… один?

— Потом, — глаза блондинки хитро блеснули. — Вызывай. Пусть знают, почему меня иногда стоит слушаться. Встретишь их у камина.

— Хорошо, — Тедди потянулся к мобильнику и вышел из комнаты.

— Мордред знает, что такое! — выругалась вслед миниатюрная девушка. И постучала по боку чемоданчика. — Потом вас выпущу. Когда эти горе-встречающие здесь будут. Заодно и повеселимся!

Долго ждать не пришлось: через несколько минут дверь распахнулась и впустила в комнату Блейза, Гермиону и Рона.

— Что все это значит?! — потребовала ответа колдомедик.

— Да, Гарри, какого Салазара тут происходит?! — не отставал глава Отдела Тайн.

— И объясни, почему ты, — начал было Рон, но все трое, наконец, увидели, кто перед ними.

И разом замолчали.

— Какой классный способ заставить вас молчать, — усмехнулась блондинка, лопая жвачный пузырь. — Может, почаще так делать, мм? Зачем вы потащились меня встречать, а? Чтобы дать понять нашим врагам, где Малфой?!

— Гарри, но, — Гермиона первая вышла из ступора, — мы не могли рисковать тобой. А если б на тебя напали прямо в аэропорту?

— Ха, — фыркнула девушка. — Меня бы никто не узнал. И потом, вы бы бросились спасать какую-то блондинку, когда искали черноволосого мужчину?! Конечно, нет. Так что ваше присутствие там было абсолютно бесполезно. С другой стороны, забавно сейчас смотреть на ваши недоумевающие лица. А если бы Тедди меня не узнал, я бы лишился этого зрелища.

— Допустим, — к Блейзу вернулось самообладание. — Но где Драко? И те загадочные маги из России? И когда кончится действие оборотного?

— Здесь, — Поттер кивнул на старый кожаный чемоданчик, лежащий в кресле. — А собой я стану через несколько минут. Так что можете спускаться в столовую, радовать Джинни и детей, что я вернулся, а мы придем, как только будем готовы.

— Серьезно?! — Джинни не могла поверить своим ушам. — Гарри правда вернулся? В образе Лиз?!

— Да, сестренка, в этом весь наш Избранный, — Рон напряженно покосился на дверь.

Они вчетвером сидели в столовой и ждали. Джинни накрыла чай на восемь персон, но до сих пор еще никто не спустился. И это напрягало.

— А вдруг это не Гарри? — задался вопросом Блейз. — Да, я помню, что напрямую только он может сюда трансгрессировать. Но не будем забывать, что русские маги слишком уж…

— Гостеприимные?! — так тянуть гласные может только один человек, прислонившийся к косяку двери.

— Драко! — Блейз рванулся с места и подбежал к нему. — Живой!

— Конечно, — Драко улыбнулся и пожал протянутую руку. — Что, традиционный файв-о-клок? — его взгляд столкнулся с другим, состоящим из шоколадных искр. — Скучали? — так, чтобы для всех, но глазами — только для Нее.

А Гермиона молчала и пыталась из всех сил скрыть наползающую улыбку.

— По язве не сильно-то и соскучишься, — беззлобно произнес Рон. — Но даже я рад, что ты жив.

— Точно, — добавила Джинни. — Где там потеряли моего?

— Я здесь, любимая, — Поттер в своем уже облике кивнул друзьям и обнял жену, целуя в макушку.

— Вот по тебе я точно соскучилась, — счастливо шепнула она. — Ты вернулся.

— Как и всегда, — он нежно коснулся пальцами ее щеки. — Дети?

— Все отлично, они сейчас у бабушки.

— Эй! — Блейз вернул всех влюбленных обратно в реальность. — А где все-таки русские гости?

— Стоят за дверью, — сообщил Драко. — Слишком стесняются и тактично себя ведут, — и исчез из гостиной, чтобы снова вернуться. Уже в компании.

Высокий темноволосый юноша лет двадцати крепко держал за руку маленькую рыжеволосую девушку, по всей видимости, свою ровесницу. Одетая в длинное зеленое платье с разбросанными по плечам локонами и распахнутыми голубыми глазами, она не производила впечатления чего-то опасного. Скорее цветка на хрупком стебле. В отличие о своего спутника, запрятанного в серебристо-серую рубашку и такие же джинсы, прячущего свои темно-карие глаза за прямоугольными стеклами очков. От него веяло подозрительностью.

— Прошу, — Драко взмахнул рукой, — Никита и Нэтэлла, русские маги. Думаю, вы и так узнаете всех присутствующих.

— В каком смысле? — насторожился Блейз.

— Друг, это история не трех минут, — Малфой мягко улыбнулся. — За чаем мы можем начать эту повесть.

Нэтэлла дернула своего спутника к себе и что-то быстро зашептала на ухо. Тот ласково улыбнулся и произнёс по-английски:

— Здравствуйте. Если честно, совсем не так себе это представлял. Во избежание недоразумений хочу предупредить: моя девушка не очень хорошо говорит по-английски, так что за нас двоих говорить буду я. Но она все понимает, — рыжеволосая возмущенно высказалась, что вызывало у Малфоя и Поттера улыбки. — И спасибо за предложенный чай, миссис Поттер, — он церемонно наклонил голову.

— А точно все высказывания Нэтэллы будут вами дублироваться? — Гермиона подозрительно осматривала русского.

— Да.

— Но почему мы не можем общаться напрямую?

— Из-за моего ужасного произношения, — русская девушка говорила тихо, но Гермиона, Рон и Блейз сразу узнали этот голос из трубки, — не хочу, чтобы ваше британское ухо осквернялось таким варварским звуком.

— Но ведь оно совсем не ужасное, — Гермиона мягко улыбнулась. — Да, определенный акцент есть, но вы ведь не считаете ужасным мой английский говор, когда я произношу фразы на русском?

— Нет, мисс Грейнджер.

— И я думаю, тут никто не будет оскорбляться, — продолжила колдомедик. — И да, я ведь должна извиниться перед вами.

— Это неважно, — произнесла Нэтэлла, сжимая руку своего спутника. — Я понимаю вас.

— Но я не имела права угрожать вам Азкабаном, — Джинни изумленно взглянула на подругу.

— Лучшим извинением будет чай, — Нэтэлла наконец улыбнулась, — где мы сможем поговорить обо всем этом.

— Мы совсем не страшные, — Джинни кивнула в сторону стола, и русские гости осторожно уселись: сначала юноша выдвинул для нее стул, потом сел сам, так, что они оказались между Гарри, сидящего рядом с Джинни во главе стола, и Драко, расположившегося напротив Блейза. Рон и Гермиона оказываются рядом, между миссис Поттер и Забини, напротив гостей.

Воцарилась неловкое молчание, так как было слишком много вопросов, чересчур информации, и никто понятия не имел, с чего начинать.

— Я не пропустил чего-то важного? — на пороге гостиной возник высокий мужчина в мантии с гербом Хогвартса.

— Ох, Невилл! — Джинни вскочила и унеслась на кухню за еще одним прибором.

— Меня предупредил Тедди, — объяснил Лонгботтом, садясь рядом с Драко. — Я так понимаю, это русские маги?

— Здравствуйте, — девушка в зеленом платье дернула своего спутника за рукав, заставив его кивнуть. — Я Наташа, а это Никита.

— Что ж, приятно познакомится, — Невилл улыбнулся. — Спасибо, Джин. Гарри, Драко, рад вас видеть. Могу ли я задать нашим гостям пару вопросов?

— Конечно, — Гарри облегченно вздохнул.

— Во-первых, уважаемые, если вы наделены такими способностями, то почему вас нет в списках русской школы? Во-вторых, как так получилось, что Драко попал именно к вам?

— Это допрос, мистер Лонгботтом? — Никита вздернул одну бровь. — Не поймите меня неправильно, но мы ведь не в зале заседания Визенгамота. И не в допросной. Мы, может, вообще не собирались ввязываться во все это, — спутница настойчиво сжала ему ладонь и тихо начала говорить, но он что-то резко возразил по-русски.

— Никита, но она права, — высказался Малфой. И русский отмахнулся.

— Знаете, уважаемые англичане, — медленно произнесла Нэтэлла, оглядывая стол. — Я думаю, что разговор в таком тоне, который задал мистер Лонгботтом, не очень подходит для чаепития, устроенного миссис Поттер. Мы, конечно, готовы ответить на все вопросы, но в моем понимании это не очень вяжется с чайными посиделками.

— Но чем провинился чай? — поинтересовался Рон.

— Профессор Дамблдор вообще все важные вопросы обсуждал в компании лимонных долек, — добавил Гарри.

— Да сам по себе чай вкусный, спасибо хозяйке, — Нэтэлла благодарно посмотрела на Джинни. — Но если остальные, здесь присутствующие, не чувствуют себя в судебном зале Визенгамота, то мы можем продолжать.

— Кажется, я должен попросить у вас извинений, — Невилл украдкой взглянул на Гермиону. Интересно, а она уже извинилась за угрозы Азкабана?

— Как много вы двое уже успели им рассказать? — спросил Блейз, смотря на Гарри и Драко.

— Они и сами много знают, — Драко забросил в рот печенье, наслаждаясь происходящим. — Но я вот больше почувствовал себя на зельеварении со Снейпом. Невилл, ты у него берешь уроки?

— По-моему, мы отвлеклись от главного, — напомнила Гермиона. — Давайте начнем с начала. Уместнее будет, если Драко еще раз изложит свою версию событий. Потом поговорим о вашей магии. И уже с этим кто-нибудь отправится к Министру и покажет ему воспоминание об этом разговоре.

— Ладно, — пожал плечами Драко. — В понедельник вечером я собирался в своем кабинете. Потом у меня провал, причем я подозреваю Обливиэйт. Очнулся в среду днем на лавочке в России. Как туда попал — неизвестно. Где был с понедельника по среду — провал. Перепробовал все варианты возвращения на родину: ни один не сработал. Кто-то основательно подчистил все базы данных обо мне. Пришлось просить помощи у местного населения. А так как у Наташи оказались блоки на мою легилименцию и заклинания, меня это заинтересовало, и я попал к ним в дом. Откуда уже смог связаться с Гарри и вернуться сюда. Помимо прочего, узнал много нового о магловской и русской реальностях. Здесь, я так понимаю, должна быть часть про магию моих будущих коллег.

— Будущих коллег? — уточнил Поттер. — Ты мне об этом не говорил.

— Это еще в разработке, — туманно ответил Малфой. И протянул свою палочку Никите. — Сейчас самое время

— Ты это серьезно? — Блейз вскинул брови.

— Более чем, — серьезно произнёс Драко. — Ради интереса дуэль можешь с ними устроить сам. Если они не против.

— Мы — нет, — ответил Никита, вставая вместе с Нэтэллой из-за стола. — Куда можно встать?

— Но ведь они не знают заклинаний! — Гермиона вскочила. — И это может быть опасно!

— Я думаю, у дальней стены будет само то, — Гарри само спокойствие. — Но предупреждаю: они могут вот так просто взять и исчезнуть. Так что двух-трех заклинаний будет вполне достаточно.

— Но это ведь неправильно: двое против одного! — Грейнджер достала палочку.

— Так даже интереснее, — Нэтэлла улыбнулась. — Как только мои волосы будут искрить, нужно прекращать. А то мы не знаем, к каким последствиям это приведет.

— А почему он будет стоять за ней? — Блейз недоуменно посмотрел противников.

— Это важно, — усмехнулся Драко. — Я бы для эффектности начал с чего-нибудь темномагического.

— Я даже не буду никого арестовывать, — проинформировал Поттер.

— Милый, ты уверен, что это хорошая затея? — спросила Джинни тихо.

— Более чем, любимая, — он нежно обнял ее. — Они не разнесут нам гостиную.

— Знаешь, я, наверное, отправлюсь к маме за детьми, — она ласково улыбнулась ему и ушла, чтобы исчезнуть в зеленом пламени камина в соседней комнате.

Что ж, это было ужасно.

Пока мы еще ехали в чемоданчике, у нас было время обдумать план действий. Пока что предстояло только показать нашу магию в деле, отдать немного крови на исследование, посетить Хогвартс, и можно возвращаться обратно домой. Кто ж знал, что это будет так непросто!

Поттер выпустил нас уже в своем доме. Рассказал, как ошарашил друзей своим блондинистым обликом. Договорились, что сначала зайдут они с Драко, а потом уже мы.

Волновались? Конечно! Одно дело — читать об этом, а совсем другое — наблюдать в реальности.

Дом Блэков потрясающий! Заметно, что Гарри, переехав сюда, основательно обустроил особняк, превратив его в настоящий замок. Из богато убранной гостиной с фамильным гобеленом, с пушистым ковром под ногами и уютным диваном, опоясывающем комнату по периметру, подсвеченная изысканной паутинной люстрой, разбегающейся по потолку в виде веток плюща, мы вышли на лестницу, застланную ковром, чтобы спуститься на первый этаж, в столовую. Как я поняла, в доме пять этажей, подвал и чердак. Что ж, надо будет выспросить потом у хозяев позволения осмотреть тут все, кроме жилых комнат.

Мы стоим перед дверью и нервничаем. Драко и Гарри уже внутри, разговаривают.

— Медвежонок, ты боишься?

— Не-а, — любимый берет меня за руку. — Я рядом. Мы вдвоем — не убиваемая единица, помнишь? А Поттер с Малфоем нас в обиду не дадут.

— Надеюсь, — приподнимаюсь на цыпочки и целую его.

— Вас уже ждут, — Драко пристально смотрит в потолок поверх наших голов. — Они не кусаются.

— Конечно, — усмехается Никита, но занимает стойку. — Готова?

— Как и ты, — и входим вслед за Драко, держась за руки.

Столовая поражает своей простотой и уютом по сравнению с дорогой гостиной: стол, рассчитанный на четырнадцать человек, судя по количеству резных стульев, устлан мягкой белой скатертью и сервирован под чайную церемонию. По углам прячутся маленькие креслица, возле которых стоят торшеры, которые дают основное освещение, в отсутствие какой-либо центральной люстры. В целом, столовая выдержана в минималистическом стиле: белая скатерть на столе из чёрного дерева, белые же стулья с чёрными подлокотниками и серебристые, с жемчужным оттенком обои.

За накрытым столом сидят несколько человек и пристально смотрят на нас: шатенка в бежевой мантии, мулат, затянутый в темно-зеленое, огневолосая — хочу такие волосы! — в желтом домашнем платье рядом с Гарри и ее брат, отливающий медью, в простых джинсах и рубашке навыпуск. Ага, Гермиона, Блейз, Джинни и Рон. Ох!

— Никита, давай говорить будешь ты, — нервно шепчу я. — Мне страшно.

Он соглашается и длинно высказывается.

— Эй, я ведь не обезьянка! — возмущаюсь я в конце по-русски и прикусываю язык. Малфой и Поттер улыбаются.

Тут вмешивается Гермиона, и после ее беспокойства (она что, думает, я эльф?), извинений и некоторой лести, мы рассаживаемся пить чай. Специально сажусь так, чтобы оказаться между Драко и Гарри — их-то мы хоть немножко знаем. Черт, не думала, что это будет так напряженно. И почему мне кажется, что от них от всех исходит угроза??

Появляется Невилл Лонгботтом в преподавательской мантии, нарушающий затянувшуюся паузу. И почти сразу после церемонии знакомства начинает с допроса. Что, понятное дело, приводит моего мужчину в состояние скрытой ярости, выливающейся в саркастичных словах.

— Любимый, мы здесь в гостях. И давай я тогда буду вести переговоры, чтобы в нас раньше времени не полетели заклинания.

— Пушист, я не собираюсь стелиться перед ними! — возмущается мой мужчина. Но Драко поддерживает меня, и Никита машет на нас рукой.

Дальше происходит уж что-то совсем странное. Наверное, и меня задел тон Невилла сильнее, чем ожидала. Но благодаря Гермионе всем собравшимся все же удается выправиться в нужное русло. И после объяснений Драко разговор поворачивается на демонстрацию наших способностей.

И именно это было ужасно.

Пока Гермиона и Блейз бросались в нас мягкими заклинаниями, типа Экспелиармуса и Петрификуса, а Никита оборонялся такими же, никто ничего особенного не замечал. Ну, кроме меня — я ощущала, как постепенно магия их заклинаний сворачивается внутри меня.

Но в какой-то момент Блейз, войдя в раж, бросил Сектумсемпру. Я бы не придала этому значения — после Империо и Круцио такие заклинания не кажутся страшными — но проклятье даже не долетело до меня. Оно просто повисло в воздухе, словно замороженное.

Не оно одно. Грейнджер и Забини выглядели точно также. Остекленевшие, с выброшенными вверх палочками, застывшие в немой гримасе ужаса.

— Никита? — стремительно оборачиваюсь и смотрю в бездну. А она смотрит в меня и обволакивает рваной бархатной тканью. Это же дементор!!! Дементор, который может обнимать меня! И он теплый!

— Экспекто Патронум! — кажется, это Гарри.

Дементор, не выпуская меня из объятий, ленивым жестом развеивает мощного оленя, буквально врезавшегося в него. И наклоняет набок балахон там, где должна быть голова: что еще придумаете?

— Это же Никита! — я пытаюсь высвободится, но это мало помогает. В нас врезаются олень, ньюфауленд и терьер. Но безрезультатно.

Краем глаза выхватываю мельтешение: кажется, Драко понял, что происходит, и пытается унять Поттера, Лонгботтома и Уизли. Но на все их заклинания дементору хоть бы хны. Он сосредоточен на Гермионе и Блейзе. Не высасывает из них душу, нет. Хуже — я буквально чувствую, как он вгоняет в меня их магию, как в пустую колбу.

— Никита, остановись! — ударяю по теплому и плотному балахону там, где должна быть грудь. — Очнись, любимый!

— Наташа! — до меня, как сквозь вату, доносится голос Малфоя. — Донеси до него, что ты вне опасности!

Закидываю руки на плечи и пытаюсь вглядеться в темноту.

— Любимый, со мной всё хорошо. Опасность миновала. Слышишь? Я здесь, я жива, я люблю тебя, — не знаю, сколько раз приходится повторять эту мантру, но в конце концов лохмотья выпускают меня, и дементор с размаху ударяется об пол.

Комната вновь наполняется звуками. Вижу, как медленно оседают на пол Гермиона и Блейз. Рон что-то кричит, но все мое внимание направлено на любимого, который поднимается с пола и, поправив очки, спрашивает, как ни в чём не бывало:

— А что здесь происходит?

— Мордред! — высокий мужчина с забранными в хвост волосами пепельного цвета аккуратно уложил на стол снятые наушники и впился ногтями в ладони. — Как он выжил?! Да еще и привез русских! Как теперь его достать?

Да что ж это такое, в самом деле? Никому ничего поручить нельзя! Мало того, что это гаденыш выжил, так еще и нашел пустоту и трансформатора-перевертыша. Удачливая сволочь! Как он очнулся после Живой смерти? Его вообще должны были ограбить и избить в каком-нибудь темном проулке в таком состоянии! Зря, что ли, выкинули в Россию??

Шанс выжить в этой кошмарной стране был один на миллион. А уж найти магов, да еще и таких сильных — вообще ничтожен.

Но теперь уже поздно беситься. Придется опять работать с тем, что есть.

Он в самом защищенном поместье Британии, его сын там же, родители неизвестно где, а жену уговор не трогать. Чем его выманивать на смерть? Теперь он станет куда как осторожнее, раз знает, что его жизнь в опасности.

Тренькнули сигнальные чары, оповещая о звонке камина. Мужчина встал и неспешным шагом пересек комнату, его темно-бордовая мантия разошлась полукружием, когда он наклонился к камину:

— Слушаю.

— Белый, нам нужно встретиться, — светловолосый кивнул и поднялся, пропуская звонившую в дом.

Из полыхнувшего зеленого пламени в комнату шагнула женщина, укутанная в бледно-лиловую мантию, оттенявшую ее черные локоны, каскадом ниспадающие на спину до талии. Лицо женщины скрывала вуаль, прикрепленная к маленькой черной шляпке, однако свозь шелковую ткань пронзительно сверкнули синие глаза:

— Его мать запретила вступать завещанию в силу. Почему они так уверены, что этот змей до сих пор жив?

— Моя дорогая леди, — ее собеседник склонился в полупоклоне, целуя протянутую белую перчатку, — к нашему сожалению, он выжил, — мужчина подвел гостью к столу и протянул наушники. — Вот, послушай.

Прокрутив запись, синеглазая отложила гарнитуру и усмехнулась:

— Я ведь предлагала тебе убить его, а не устраивать весь этот маскарад.

— Но я не хотел его смерти. Его мучений да, но не смерти. Смерть — это слишком легкая плата за совершенное его семьей! — маг оскалился. — Я знал, что он выживет, но не думал, что вернется обратно. Если бы он умер там, наши руки были бы чисты, моя обожаемая леди.

— Конечно. Но моя сестренка слишком слаба. Да и это проклятие… Побери прах предков! Что же теперь будем делать?

— Почему его мать не дала завещанию ход?

— Потому что Заучка их переубедила! Провела какие-то магловские тесты, будь они неладны! А ведь идея с трупом была такой элегантной. И моя бы сестра…

— Леди, нам придется пересмотреть наши планы. То, что он добрался до своего начальства — плохо. Но вдвойне хуже, что он привел русских.

— У нас нет на них планов. Нам нужен только он. И на этот раз — его смерть. Пусть долгая и мучительная, но смерть.

— Моя дорогая, магия русского щита могла бы спасти твою сестру от проклятия.

— Этой девчонки? — брюнетка хрустнула пальцами. — Как же ты доберешься до неё? Магией ее не возьмешь. Да и дементор-перевертыш — не самый слабый противник.

— Найду время, когда она будет одна. Пройти сквозь их защиту — не проблема. Но за ней одной он не побежит: так мы скорее столкнемся с Советом. А вот за сыном…

— Белый, — синеглазая пристально взглянула на сообщника, — не смей причинять вреда мальчику! Дети за грехи отцов не в ответе!

— Конечно, — маг хрустнул пальцами. — Однако в той войне это их не остановило. Или ты забыла, почему я с тобой?

— Я прекрасно помню. Но месть за своего ребёнка не должна оборачиваться смертью другого. А теперь мне пора. Дай знать, когда змей окажется в ловушке.

— Да, моя дорогая леди.

Едва гостья исчезла в пламени камина, маг усмехнулся. Как бы не так! Идеальный щит нужно будет изучить, а угроза смерти сына заставит его расшевелиться. Но так уж и быть, мальчишку он не убьет: не детоубийца же! Да и потом, нынче медицина приблизилась к идеалу: даже Сектумсемпру можно бесследно излечить. Решено! Выбрать момент и украсть девчонку и сына змееныша. Можно даже обставить так, чтобы никто ничего не заподозрил: попасться на глаза как можно большему количеству народа, можно даже Дьюрк шепнуть о материале…. А там — дождаться, когда он придет. Придут авроры или сам чертов Избранный: все умрут.

Не зря же он обкладывал пол подземелья взрывчаткой. Даже совершенному щиту ее не пережить.

Маг взмахнул мантией и трансгрессировал: время проведать внуков… А запись происходящего он потом послушает.

Синеглазая брюнетка вернулась в свое поместье и улыбнулась: совсем скоро ее милая сестренка наконец-то будет счастлива! А то, что ненавистный змей еще дышит, так это ненадолго. В своем компаньоне женщина не сомневалась.

— Да за такое надо в Азкабан! — бушует Рональд.

Возможно. Только никто не знает, как посадить туда магическую пустоту и мага, который может обращаться в дементора.

— Какого Мордреда тут произошло?! — выругался Невилл.

— Спокойно! — Поттер леветирует поникших Гермиону и Блейза на диван. — Им нужен покой. А мы поговорим обо всем случившемся в другом месте.

— И желательно, чтобы они были в компании дементоров! — взвился Рон.

— Уизли, это как минимум, нелогично, — Малфой кривит губы и переходит на русский: — Так, Наташа и Никита, я вас сюда привез, и я за вас отвечаю. Никто вас никуда, а уж тем более, в Азкабан, не посадит. Они под моей защитой! — крикнул он в сторону Рона.

— Нам всем стоит успокоиться, — еле слышно произносит Гермиона с дивана. — Я их не виню. И говорите здесь.

— Да, мы, конечно, пережили несколько неприятных минут, — поддерживает ее осипший Блейз, — но это моя вина.

— Конечно, твоя, — Драко сканирует меня диагностическими чарами. — По твоей милости вы с Гермионой лишились части вашей магии. И я не представляю, как ее вернуть назад.

— А можно понятней объяснить?

— Наташа — магический вакуум. С односторонней проницаемостью. Заклинания, посланные ей в лицо, она вбирает в себя, как губка. А вот тот, кто стоит за ее спиной, может беспрепятственно колдовать. Плюс у него защита ото всех внешних проклятий. Но теперь она напичкана вашей магией.

— Но я не чувствую, что бы во мне что-то изменилось, — возражает Блейз.

— Вам крупно повезло, — цедит лорд Малфой. — Вы оба — сильные маги, и эта потеря не сильно скажется. А будь на вашем месте кто-нибудь послабее, то он бы стал сквибом.

— Драко, — осторожно произносит Никита, — ты можешь сказать адекватно, что произошло?

— Салазар, а я был уверен, что мне померещилось тогда, — Малфой нарезает круги по комнате. — Ты ведь и тогда перекинулся дементором, в нашу первую встречу.

— Не помню, — Никита морщит лоб. — В смысле, дементором?! Они же…

— Да-да, отдельный волшебный вид. Но факт остается фактом — когда Наташе грозит опасность, ты оборачиваешься дементором.

— Ага, — я обнимаю любимого и прижимаюсь. — Прям как в русских сказках: «Ударился змей о сыру землю и оборотился добрым молодцем». Ты, правда, об пол ударяешься, но какая разница?

— Серьезно?! — Гермиона даже приподнимается с дивана, чтобы лучше нас видеть. — У русских магов такое есть?

— Да чего у нас только нет, — пожимаю плечами. — Что теперь с нами будет?

— Отдел Тайн по вам плачет, — Блейз поднялся на диване. — Драко, Гарри, они официально переходят под мою юрисдикцию. Их нужно….

— Лежи уж, начальник, — Драко ободряюще улыбнулся нам. — Никто опыты над вами ставить не будет. Нет уж!

— Очень странно, — Поттер потер переносицу. — Это Министру мы показывать не будем. Иначе развяжется Третья магическая с другим государством.

— Наташа, тебе нужно поспать, — заявляет Драко. — После стольких потрясений. И нет, мы не причиним вред твоему любимому. Даю слово лорда Малфоя.

— Бежевая комната на четвертом этаже идеально подойдет, — добавляет Гарри. — Я вас провожу.

— Гарри, что теперь будет с нами? — спрашивает Никита, пока мы поднимаемся по лестнице.

— Думаю, вам придется задержаться подольше. Но вы оба — мои гости. Так что никто вам не причинит вреда. Слово Гарри Поттера. Устраивайтесь, — он распахивает дверь. — Никита, вернись потом обратно в гостиную.

Как только англичане ушли, я всматриваюсь в Никиту:

— Что теперь делать?

— Не знаю, малышка, — он мягко обнимает меня. — Не понимаю, как вообще такое возможно. Может, они что-нибудь прояснят.

— Но почему меня отослали отдыхать?

— Ты ведь у меня маленькая Пушисточка, — любимый перебирает мои волосы и целует в макушку, — а сейчас отхватила большой кусок магии из-за моих внезапных возможностей. Нужно, чтобы ты отдохнула, а то вдруг резко переместишься обратно в Россию? А я пойду разбираться с волшебниками.

— А почему тебе не нужно отдохнуть?

— Я не шатаюсь, в отличие от тебя, родная, — он осторожно опускает меня на застеленную голубым покрывалом кровать. — Пожалуйста, отдохни.

— Я волнуюсь за тебя, любимый.

— Я уже большой мальчик, и могу за себя постоять. С дементором они не могут справиться, как мы только что выяснили, — Никита смеется. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — целую его. — Но…

— Наташа.

— Ладно, я останусь тут и отдохну.

— Я скоро вернусь, — он еще раз целует меня и выходит из комнаты.

Ла-адно. Я честно постараюсь уснуть. Но если в ближайшие полчаса не получится, то пойду обратно!

* * *

— Гарри, так что теперь будет? — Никита осторожно закрыл дверь комнаты, где уложили спать его любимую, и посмотрел на прославленного главу Аврората.

— Честно говоря, я бы правда сдал вас Блейзу, — тот взъерошил свои волосы. — Но Драко уже обещал… У Забини есть люди, которые могут профессионально подойти к тайне вашей магии. А теперь даже не знаю, как поступить.

— Драко попросил Наташину кровь на анализ. Может, этого будет достаточно?

— Не думаю. У ней слишком уникальная магия. А у тебя — вообще что-то уму непостижимое.

— А почему бы не отправить нас обратно в русскую школу?

— Откровенно говоря, — Гарри потер виски, — мне не нравится то, что ваша магия может обратится против всего магического мира.

— Типа Томаса Риддла?

— Ну да.

— Тьфу! Наташка не согласится быть Беллой, — уверенно отмахнулся Никита. — И потом, вы всегда сможете нас остановить при помощи пистолета.

— А это не факт, — нахмурился Поттер. — Но будем напирать на это, а то Рон действительно постарается сдать вас Визенгамоту.

— А он разве может?

— Думаю, нет. Но объясниться с ними со всеми придется.

Они спустились в гостиную.

— Как Наташа? — спросил Драко.

— Нормально, уснула, — Гарри сел на диван рядом с Гермионой и Блейзом. — Как вы?

— Джинни напоила нас горячим шоколадом, так что мы в норме, — Блейз расправил плечи.

— И у нас нет никаких претензий к Никите и к Наташе, — согласилась с ним Гермиона. — Хотя мне стало интересно с научной точки зрения, как работает их магия.

— Это точно.

— Гарри, ты мне обещал, что они не разнесут столовую, — появившаяся в комнате Джинни поджала губы. — А они разбили сервиз!

— Это действительно наша вина, миссис Поттер, — Никита виновато посмотрел на хозяйку дома. — Могу вам из России потом привезти новый.

— Дело не в сервизе, — она махнула рукой, — а, впрочем… Везите, такого у меня еще не было.

— Итак, раз уж никто не вызывает авроров, предлагаю выяснить, что мы скажем Министру, — Рон вернул всех к насущным вопросам.

— Думаю, так, — Малфой прошёлся по гостиной, — к Министру поедет Блейз с Гарри. Мне пока светится нельзя — навещу только родителей и успокою их. Завтра можно будет отвезти Наташу в Отдел Тайн и взять у нее кровь.

— Я могу взять их на шефство, — Невилл протянул руку Никите. — Еще раз прошу прощения за выпад в вашу сторону.

— Забыли, мистер Лонгботтом. Что теперь?

— Нам нужно встретится с Министром, — напомнил Гарри. — А вас обоих надо бы всё же отправить в Мунго. Не нравится мне ваш бледный вид.

* * *

— Мистер Поттер! Профессор Лонгботтом! Мисс Грейнджер! Мистер Забини! — миловидная привет-ведьма всплеснула руками, увидев процессию, приближающуюся к ее столу. — Что с вами?

— Пострадали от нападения дементора, — Поттер бережно поддерживал Гермиону, Забини опирался на Невилла.

— Да как же это, — охнула медиведьма, но, резко вздохнув, скомандовала: — Положите их пока на эти носилки — я вызову целителей.

Общение с магом-оборотнем не пошло на пользу Гермионе и Блейзу: несмотря на то, что внешне они храбрились и были полны энтузиазма помогать Гарри в разборе запутанного дела Малфоя, но они даже не смогли встать с дивана. Так что Поттер уговорил их отправиться в Мунго.

Прибывшие целители, наложив сеть диагностических чар, подтвердили ранее озвученный диагноз Драко: сильное магическое истощение. Пострадавших определили в палаты на втором этаже, прописав постельный режим и усиленную диету, совмещенную с восстановительными и поддерживающими зельями. Услышав срок пребывания на больничной койке, Блейз хотел было возмутиться, но колдомедик пресек все его возражения: два дня не такой уж и большой срок на восстановление магического потенциала.

Уладив дела с друзьями, Гарри вернулся на Гриммо: всё-таки Министру следовало показать Никиту, в дальнейшем предполагалось, что Невилл заберет его в Хогвартс. Драко же после совещания намеревался отправится к своим родителям, в Мэнор: старшие Малфои, узнав от Забини, что с их сыном все хорошо, не пожелали больше оставаться на тайной квартире, а вернулись домой.

Совещание с Министром заняло больше времени, чем обычно: после взаимных расшаркиваний, настал черед просмотра воспоминаний и сопроводительных комментариев к ним — это затянулось до глубокой ночи. Уверив главу магической Англии, что у Аврората всё под контролем, преступники вскоре будут найдены и отданы под суд, а конфликтов с Советом Волхвов не предвидится, Гарри сдал Никиту с рук на руки Невиллу, а сам вернулся на Гриммо. Драко же камином отправился в Мэнор, где был радостно встречен родителями, которым вот сию же секунду потребовался отчет о его похождениях, так что уснул сиятельный лорд только под утро.

Начинался новый день.

Кажется, я действительно ненадолго уснула. Как же так?! Ну, ничего! Время исследований!

Вот пусть сидят там в столовой, и обсуждают, какие мы страшные русские маги, раз уж меня отослали. А я буду тихонечко ходить по особняку и изумляться дому Блэков.

Итак, Бежевая комната. Интересно, кто придумал так ее назвать, если стены обиты темно-синим бархатом с золотистым набивным рисунком? Ух ты! Он еще и меняется, когда касаешься пальцами — словно старается обрисовать твой отраженный силуэт. Ничего себе!

Ладно, не будем сильно менять интерьер, как бы это не было забавно. Мы же ведь тут в гостях.

Надо бы вернуться в ту комнату с семейным древом и забрать оттуда наши вещи. Только как туда попасть?

Интересно, если дом магический, вакуум может ходить сквозь стены, аки привидение? Ах да, во мне же теперь куча магии мисс Грейнджер и мистера Забини. Окей, это выясним в другой раз. Жаль, нет какого-нибудь средства, чтобы выпустить разом всю магию. а то с ней неудобно — как будто тяжелый мешок с собой таскаешь.

Осторожно высовываюсь в коридор — никого нет. На цыпочках продвигаюсь по потемневшему дубовому паркету, минуя красно-коричневые стены. Отсутствие портретов на стенах радует, а возникающие словно из ниоткуда двери справа и слева окрыляют. В сами комнаты заходить не буду — всё-таки нужно соблюсти приличия. Выбираюсь на лестничный пролет: куда бы пойти? Лестница справа ведет вниз: третий этаж, где живут хозяева, столовая и гостиная, откуда мы пришли, и туда идти неинтересно. Лестница слева огибает колонну и направляется одновременно вверх и вниз, не делая площадок для третьего, второго и первого этажа, только пятый этаж и подвал. Ну, давайте начнем с подвала. Возможно, родовая магия меня вообще никуда не пустит, но попытаться стоит.

Тихонечко-тихонечко. Какая-то странная у них планировка: зачем делать лестницу вниз, если с нее нельзя спуститься на нижние этажи, а сразу идти в подвал? Ох уж эти аристократы!

По мере того, как спускаюсь, в нос ударяет запах сырой земли и пыли. Да сюда никто не ходит вообще. Хозяева, а вы в курсе, что такое неубранное помещение — рассадник крыс и всяких там нехороших вирусов? А у вас тут дети, между прочим!

Старая рассохшаяся дверь с выжженным вензелем и гербом не внушает оптимизма, но моё любопытство всё перекрывает. Ну, вот, пожалуйста — из щели над порогом нахально блестят черные глаза и высовывается острая мордочка, тут же скрывающиеся при падении моей тени. Интересно, а факела у них тут сами зажигаются, или как? Там как-то слишком уж темно.

Осторожно толкаю дверь, молясь, чтобы не скрипела, и так же тихо закрываю за собой. И поворачиваюсь. Ох, надо подобрать челюсть с пола.

Ничего себе! Я-то думала, что тут будет затхлый подвал с какими-нибудь ржавыми цепями и крысами, а тут… Огромная зала с низким потолком, устеленная кипельно-белыми коврами (снять туфли, срочно!), подсвеченная низко висящей люстрой на цепи. Ага, всё-таки свечи зажигаются сами по себе, это хорошо.

Неспешно иду вдоль стен, уставленных стеклянными шкафами с книгами, надписи на корешках которых поблескивают темной позолотой, странными изогнутыми колбочками, где вспыхивают и переливаются в свете люстры жидкости разного цвета, свитками, настолько старыми, что некогда желтый пергамент превратился в почти коричневый. И никаких крыс! Ноги приятно утопают в мягкой шерсти ковра, не оставляющей примятых следом за мной. Может быть здесь будет книга о моей магии? Надо будет попросить разрешения покопаться в этих бесчисленных свитках. Или спросить у мисс Грейнджер — уж она наверняка перечитала всё, что тут есть.

Как много стеллажей! Надеюсь, не заблужусь тут, а то как скоро меня найдут? О, диванчики. И постойте… Это что, призрак? С ближайшего ко мне кожаного кресла слетает белый силуэт юноши с вздернутым носом и взлохмаченными волосами, одетый в камзол. Ничего себе!

— Как вы сюда попали? — ух, сколько высокомерия в этом голосе. Хотела языковую практику — вот тебе!

— Здравствуйте, сэр, — сминаю в руках подол своего платья и приседаю. Да уж, после дементора призраком меня сложно напугать.

— Кто вы такая? Как смогли попасть сюда? — подлетев поближе, он пристально вглядывался в меня.

— Эм... Через лестницу второго этажа и дверь.

— Это невозможно! — юноша облетает вокруг и всплескивает руками. — Сюда нельзя попасть! Мой отец лично запер эти подземелья, скрыв их чарами. Кто вы такая? И во имя Салазара, вы так ужасно говорите?

— Возможно потому, что я русская? — усаживаюсь на край дивана и расправляю платье. Интересно, сколько ему лет?

— Русская?! Мерлин, за что?? — он трясет головой. — Неужели Англия захвачена этими варварами?!

— Вообще-то, я здесь в гостях. И Англия все еще является независимым королевством, если вас это утешит, — сколько же он тут сидит, если русские — это варвары?!

— Как мой брат, Поллукс, мог впустить вас в дом??

— Послушайте, сэр, к сожалению, ваш брат давно умер, а дом сейчас принадлежит мистеру Поттеру.

— Поттеру? Салазар! — юноша презрительно кривится. — Предателю крови и маглолюбцу!!

Ясно-понятно. Радетели за чистоту крови, значит!

— Но вы, вы! — юноша подлетает ближе. — Вы не можете быть русской! Вы не могли быть из России и попасть сюда. Только если… Как вас зовут?

— Эээ... Нэтэлла Тархова.

— О! — лицо призрака меняется. — Позвольте представиться, леди Тархова. Я Мариус Блэк. Для меня честь познакомится с вами. Но как же вас занесло в общество предателей крови?

— Позвольте поинтересоваться, почему вы так быстро переменили ко мне отношение, едва узнав мою фамилию?

— Ну как же! — Мариус Блэк светится. — Вы ведь из уникальной семьи. И теперь понятно, как вы попали сюда.

— Что значит — из уникальной семьи? Она самая обычная. Папа, мама, сестра и брат.

— Дорогая, вы действительно ничего не знаете?! — призрачный представитель семьи Блэк всплескивает руками. — Думаю, это будет длинная история, но вы обязаны ее услышать.

— Хорошо, — что-то я совсем запуталась.

— Итак, — призрак забавно усаживается в кресло напротив. — Как я уже говорил, меня зовут Мариус Блэк. К несчастью для моей семьи, я родился сквибом. По-хорошему меня должны были убить еще совсем ребёнком, но моя мать сумела отговорить отца, надеясь, что к моему одиннадцатилетию я все-таки окажусь волшебником. В мои тринадцать лет отец запечатал меня здесь, надеясь, что я либо выживу и обрету магию, либо умру. «Чистота крови навек» — таков девиз семьи Блэков, и для меня, хоть и предателя крови, было честью умереть в стенах родного замка. Сначала я даже не понял, что мертв, пока не увидел своего тела.

Хорошо, что здесь довольно холодно, иначе книги и свитки испортились бы, и мой труп достаточно хорошо сохранился — могу вам показать потом. Но обо мне мы говорили слишком много. Как уже упоминал, мой отец, лорд Кингус, запечатал библиотеку, что открыть её представлялось возможным только изнутри, чем и обусловлено моё долгое одиночество. Однако, в 1933 году меня посетил странный юноша, ненамного старше вас. Его звали Николай Тархов, выходец из России, бывшей прекрасной империи, разрушенной плебеями и солдатами. Он владел магией пустоты, как он это называл, поэтому смог беспрепятственно проникнуть сюда. Не обладающий собственным запасом сил, он, как губка, впитывал ее из пространства. По его словам, он принадлежал к древнему дворянскому роду, в котором соединились славянские волхвы и монгольские маги. Он довольно долго пробыл в гостях у моего брата Поллукса, и единственный, кто смог ненадолго открыть библиотеку. Знаю, что он скрывался в Англии от преследования красных гиен, и покинул нас, кажется в 37 году, накануне расцвета великого Геллерта Грин-де-Вальда, и с тех пор я не имею связи с внешним миром.

Так что я рад принимать наследницу такой удивительной семьи, потому как вы, несомненно, так же обладаете пустотной магией, раз смогли зайти ко мне. Хотел бы я знать, каким образом благородный дом Блэков очутился в собственности исключенного из «Священных Двадцати Восьми».

— Что ж, лорд Блэк, — начала я, но юноша взмахнул руками:

— О нет, леди, я ни коим образом не лорд. Я ведь сквиб, а значит просто Мариус. Можете обращаться ко мне на «ты» — предатели крови большего не заслуживают.

— Мариус, тогда и ты, не называй меня, пожалуйста, леди. Мне очень неловко, — нервно расправляю платье.

— Когда мы познакомимся поближе, то возможно, но сейчас вы — леди Тархова, — непреклонно отвечает Мариус Блэк.

— Ладно, леди так леди, — пожимаю плечами. — Что ж, это была познавательная история, благодарю за важную информацию о моих предках о моей магии. Моя, кстати, не так занимательна. О твоей семье знаю немного: последний из живых Блэков, Сириус, был убит своей кузиной Беллатрисой, и род Блэков прервался. А мистер Поттер, которому принадлежит сейчас дом — его крестник.

— Немыслимо! — Мариус вскакивает. — Как могла сестра убить брата? Блэки не идут на преступление против своих родственников, если дело не касается предателей крови.

— Возможно, именно поэтому, — медленно произношу я. Ничего себе! Он был ребёнком — моей сестре сейчас тринадцать! — когда его собственный отец убил его за нерождение магом, и тем ни менее, он так спокойно говорит о предателях крови! — После падения Гриндевальда от руки Альбуса Дамблдора, через почти полвека появился еще один Темный лорд, Волдеморт, Томас Риддл, полукровка, сын дочери Мраксов, кажется.

— Неплохое начало. Но полукровка?! — Мариус морщится. — Фи. Ему удалось окончить начатое Геллертом?

— Нет. У него были несколько другие идеи. Беллатриса была его правой рукой, а вот Сириус находился по другую сторону баррикад. Как я уже говорила, он крестный Гарри Поттера, того, кто победил Томаса Риддла, пережив две Авады от него. Многие чистокровные семьи были на стороне Риддла и, когда выиграла противоборствующая сторона, были казнены или обречены в Азкабан на пожизненное заточение.

— И что же, никого из благородных домов не осталось?! И род Блэков прервался?

— Ну, те благородные дома, примкнувшие к стороне Дамблдора и Поттера, остались. А из ближайших родственников Блэков — Драко Люциус Малфой и Эдвард Тонкс, сыновья Нарциссы и Андромеды, племянники Сириуса и Беллатрисы.

— Это даёт надежду, — Мариус кружит по комнате. — Я бы хотел увидеться с ныне живущими.

— Я могу их привести сюда?

— Да, после того, как откроете библиотеку изнутри.

— И как же это сделать?

— Леди Нэтэлла, пока вы здесь, я не заметил, чтобы вы поглощали магию.

— Неудивительно, во мне сейчас много чужой из-за опрометчивых поступков некоторых магов.

— Тогда всё будет куда как проще, — Блэк улыбается. — Вам просто нужно разнести дверь.

— А дому это никак не повредит? — интересуюсь я. — Я ведь даже не знаю, как это сделать. Палочки у меня нет, а о своей пустотной магии только недавно узнала.

— Это не страшно, — призрак зависает рядом со мной. — Сконцентрируйтесь на двери и произнесите: «Бомбарда Максима». Если уж у вашего предка получилось, то у вас, леди, точно должно.

Сосредоточится. Это я умею. Но направлять поток магии…

— Это сложно, — бешусь я, когда уже в пятый раз ничего не выходит.

— Ваша семья ничего не сказала вам о магии?

— Нет. У меня никто не знал о ней. А Колдовстворец, русская магическая школа, никого за мной не посылал.

— Вы сильная, леди, — Мариус пристально смотрит в мои глаза. — Не бойтесь. Немного шума маглолюбцам не повредит.

— Они вообще-то Герои Войны, — пыхчу я.

Магия во мне, сила во мне, почему ж она не хочет выйти наружу? Может, как джедаи, попробовать? Магия во мне, я едина с магией, магия во мне, я могу использовать магию… Ладони теплеют, а тяжёлый мешок словно бы стекается к моим пальцам.

— Бомбарда Максима! — кричу я, и грохот разлетевшейся двери перекрывает мой голос.

— Великолепно, — Мариус чинно выплывает наружу.

Отряхиваюсь от пыли и чихаю. Везде разбросаны обломки старого дерева, чуть было не завалившие меня.

— Как вы, леди? — Блэк подплывает ко мне.

— Все в порядке, если не считать пыльного платья.

Интересно, почему никто не прибежал, с палочкой наперевес, на шум?

— Идемте, леди, — Мариус пребывает в приподнятом настроении. — Я премного благодарен вам за моё освобождение, и жажду показать вам поместье Блэков во всём его великолепии.

— Мариус, мне кажется, тут что-то не так, — поднимаюсь по лестнице следом за призраком, — когда я спускалась в библиотеку, тут было, по меньшей мере, человек шесть магов. И у них очень большой сдвиг на безопасности. А никто не прибежал на шум.

— Мы всё выясним, леди, — Мариус уже взлетел на первый этаж. — Видите? Для всех эта лестница ведет на первый этаж, как и другая. А на самом деле, она спускается прямо в подвал, как вы и прошли.

— Удивительно! — поддерживаю я. Где же все?

— Что тут происходит? — с лестничной галереи свешивается черноволосый подросток с палочкой. — Мам, это ты?

— О, отпрыск Поттеров, — прямо-таки выплёвывает Мариус.

— Кто вы такие? — на нас смотрит растрепанный черноволосый подросток.

— Подожди, Мариус, — останавливаю я гневную тираду призрачного юноши. — Ты ведь Джеймс Поттер, верно?

— Да. Как вы попали в мой дом?

— Его дом! — восклицает Блэк. — Вы только посмотрите на эту наглость!

— Вообще-то и его дом теперь тоже. Позволь представиться: Наташа, русская волшебница. А это Мариус Блэк, призрак. Джеймс, а где все?

— Я за старшего, — подросток расслабляет плечи, но палочку не опускает. — Все ушли по делам.

— Мы не причиним вам вреда, — да и ты мне тоже. — Я могу как-то связаться с кем-нибудь?

— Вы та девушка, к которой ездил мой отец?

— Она леди Тархова! — возмущается Мариус. — Тебя не учили вежливости?!

— Мне не говорили, что у вас есть привидение. Я вообще думал, что вы спите.

— Что ж, как видишь, я уже не сплю, — мягко улыбаюсь. — И Мариус — не мое привидение. Он умерший член семьи Блэк.

— Ладно, — Джеймс убирает палочку. — Всё равно я вам ничего не сделаю. Пойдемте в столовую. Уже вечер, и, судя по вашему виду, вам не мешало бы поесть.

— Отлично. Но сначала бы я хотела попасть в комнату с гобеленом.

— Зачем?

— Там мои вещи. Я не собираюсь появляться в столовой в запыленном платье.

— В кожаном чемоданчике? Кикимер уже отнес их в Бежевую комнату. Я подожду вас здесь.

Очень интересно. Куда могли деться все взрослые маги? Что тут произошло, пока я отсутствовала? Это необходимо выяснить.

Переодевшись в Бежевой спальне, я в дверях столкнулась с Мариусом.

— Это возмутительно! — негодует юноша. — Моргана претемнейшая! Тут все переделано! Исчезли портреты! Поттер и его несносное семейство живут в гостевых комнатах! А вас они поселили в спальню для невест! Кабинет зельеварения превратили в чулан! А в детской стоит жуткий светящийся прибор! И у них всего один домовик! О, горе этому дому! Родовое гнездо превратилось в магловскую лачугу! Леди, вам нельзя здесь оставаться!

— Не думаю, Мариус, что тебе представится возможность пожить где-то еще. Выскажи свои претензии мистеру Поттеру, и я даже поддержу тебя. А светящаяся штука в детской — это, наверняка, компьютер или телевизор, магловское изобретение. Магический мир изменился, знаешь ли.

— Я обрушу на предателей крови весь праведный гнев Блэков!

Еле сдержала смех. Ситуация действительно выглядела забавной: сквиб, которого убили как предателя крови, пытается ратовать за ее чистоту. Ох, будем надеяться, что никто не попытается переубедить его в парадоксе этой убежденности.

— Тебе еще представится эта возможность, когда увидишься с нынешними хозяевами, — ободрительно улыбнулась я.

— Жаль, что я не могу исчезнуть из этого мракобесия! — призрак поджимает губы. — Как единственный представитель благородного семейства прошу оказать мне честь и сопроводить вас на трапезу, леди Нэтэлла.

— Странно, что ты не возражаешь против моего вида в джинсах и рубашке, — усмехнулась я, сгибая руку в локте.

— Для носительницы уникальной магии позволительно делать снисхождение, — он подхватил меня под руку.

Эм, что?

— Мариус, извини, но разве ты не должен быть невесомым? — его призрачная рука ощущалась как настоящая, только прохладная.

— Для вашей магии я несколько плотнее, леди, — юноша улыбнулся. — Не обращайте внимания.

Сопровождаемая фамильным призраком семьи Блэк, спускаюсь в столовую, где встреченная смешком Джеймса, знакомлюсь с младшими членами семьи Поттеров и Уизли.

Роза Уизли была больше похожа на свою мать, чем отца. Сосредоточенная, в желтом платье, с рассыпанными рыжими локонами, она изучающе взирала на меня, не проронив ни слова, в отличие от своих братьев.

Хьюго оказался смешным рыжеволосым мальчиком, сообщившим, как я похожа на тетю Джинни.

Темноволосый зеленоглазый Альбус больше уделял внимание призраку: Мариус был рад, узнав, что хоть кто-то из семейства Поттеров поступил на Слизерин.

Младшая из семьи хозяев поместья оправдывала свое имя в честь бабушки: слишком похожа на киношный образ маленькой Лили Эванс — разве что глаза карие. Это еще больше заставляло задуматься, кто стоит за написанием книг об этих людях? Девочка застенчиво разглядывала меня, и я улыбнулась. Дети — это прекрасно! Особенно, когда не несешь за них непосредственной ответственности.

Мариус усадил меня справа от Джеймса, сидящего в главе стола, и завис за моим стулом. Вторая приготовленная магическим образом трапеза в кругу волшебников! Что ж, надо отдать должное Кикимеру: на столе находилось столько снеди, что можно было накормить весь Хогвартс. Радовало, что при таком разнообразии можно было попробовать от каждого блюда по кусочку.

Мариус возводил очи горе, наблюдая за манерами трапезничающих. Еще бы! За столом царил невообразимый шум: дети волшебников, оправившись от шока первой встречи с посторонним человеком, забросали меня вопросами. Если бы не мой ужасный акцент и больше языковой практики, было бы значительно проще. А так чувствовала себя знаменитостью, к которой подбегает куча журналистов, каждый из которых задает одинаковые по сути вопросы. Что ж, я несколько иначе представляла младшее поколение Поттерианы. Вопросы касались сразу всех аспектов: какая у меня семья, почему я не знала о своей магии до сих пор (неужели я жила в чулане, как дядя Гарри?!), где учусь и почему нас привезли сюда? Отдельно удостоился вопросов Никита: действительно ли он такой страшный, раз превращается в дементора? — и многое другое.

Облегчило диалог, что дети оказались больше интегрированы в обычную культуру, чем их родители: маленьким волшебникам гораздо проще было понять, как можно жить без магии. Хьюго и Лили были под впечатлением, что я смотрела те же мультики, что и они — в частности, их любимый мультфильм «Меч в камне» в диснеевской интерпретации — было забавно наблюдать, как они при помощи магии тут же разыграли знаменитую сцену с зачарованной сахарницей. Интересно, а колдуют они на интуитивном уровне или каким-то заклинаниям их учат до Хогвартса?

Альбус заинтересовался увлечением моего младшего брата — леговским конструктором — а Роза пыталась выспросить, какие книги из английской классической литературы я знаю. Кажется, один Джеймс не принимал в беседе участие.

Под всё это действо попробовала запеченную с грибами птицу, но вкус казавшуюся курицей, несколько разных овощных салатов, не все ингредиенты которых удалось опознать, картофельные шарики в сырной посыпке, буквально рассыпавшихся во рту, а на десерт — черничный кекс со сливочной помадкой. Ясно-понятно, почему Рон так увлекался едой!

За чаем я вернулась к прерванному разговору со старшим сыном Поттера:

— Так все же, Джеймс, куда все ушли?

— А мне они не докладываются, — отмахивается подросток. — Мама наказала, чтоб я за старшего был, а где они — понятия не имею.

— Я знаю, где они, — вклинивается Роза. — Дядя Гарри в Министерстве, папа с мамой и мистером Забини в Мунго, тётю Джинни срочно вызвали в редакцию «Пророка». А профессор Лонгботтом вернулся в школу.

— Спасибо за информацию, Роза.

— Не за что, — потупилась она. — Ал и Скорп что-то подозревают, и поэтому они воспользовались удлинителями ушей, а я присматривала за ними. Кстати, — она посмотрела на Альбуса, — а где Скорпиус?

— Нуууу, — мальчик пожимает плечами.

— Альбус!

— Он скучает по родителям, — тихо произносит Лили. — И поэтому не явился сюда.

— Как так? Он не видел своего отца сегодня? — Эээ, Малфой, ты ж вроде разделил отношение к жене и к сыну!

— Возвращение мистера Хорька — это большая тайна, — усмехается Джеймс. — Кикимер отнес Скорпиусу обед в детскую. К тому же, — кареглазый взъерошил волосы, — он плохо переносит мое присутствие.

— Почему мистер Хорёк? — изумилась я.

— Это какая-то семейная нетерпимость к мистеру Малфою, — отвечает Роза, укоризненно посмотрев на двоюродного брата. — Конечно, он причинил много неприятностей нашим родителям, но он вылечил Хью и помог Лили!

— Мистер Малфой? — Мариус осторожно коснулся моего плеча, но все равно это было неожиданно. Забыть о призраке за собственной спиной! Только я настолько рассеянна, что могу сделать это. — Который?

— Драко Малфой, сын Нарциссы, — разъясняю я. — Его сын, Скорпиус Малфой, тут в гостях.

— Ну хоть кто-то в этом доме благородных кровей, кроме вас, леди. Нам нужно его проведать.

— Учти, Мариус, он в той комнате, где стоит жуткий светящийся прибор.

— Тогда тем более нужно пойти к нему, — с нажимом произнес призрак.

— Я пойду с вами, — Альбус вскакивает из-за стола, но Джеймс останавливает его:

— Время уже позднее, и все, кто младше четырнадцати, отправляются умываться и спать. Я и так дал вам два лишних часа.

— А почему ты не отправляешь спать Скорпа?

— Он Малфой, и я за него не отвечаю, — хмыкает Джеймс. — Роза, это касается и тебя.

— Джеймс Сириус, ты невыносим! — девочка рыжим пламенем подлетает к нему. — Неужели тебя совсем не волнует, что происходит что-то нехорошее? Почему твой папа так спешно забирает нас всех со школы? Почему Скорпиус находится здесь, а не у себя дома? Почему нас запирают здесь, а у бабушки Молли мы находимся под ее и дяди Джорджа неусыпным контролем? Почему Фред и Рокси не уехали из Хогвартса? Почему папа увез маму и мистера Забини в больницу?! Неужели ты не понимаешь, что на пустом месте никто не стал бы так беспокоиться?! Мы словно живем в ожидании катастрофы, а ты так спокойно отправляешь нас спать!

— Роззи, это, конечно, мило, — Джеймс заключает девочку в объятия, — но мне кажется, что вы с Алом и Скорпиусом много себе придумали.

— Ах так! — она вырывается и выбегает из комнаты. — Сейчас я вам покажу!

Н-да, а я только порадовалась, что за чужих детей не надо нести ответственность. Никита мог бы хотя бы предупредить, что он оставляет меня тут одну.

Роза возвращается и кидает на стол перевязанную стопку газет, по всей видимости, «Ежедневный пророк».

— Вот, вот, смотри! — она лихорадочно перебирает подшивку и кидает найденной газетой в Джеймса. — Вот тут о том, что дядя Гари забрал нас из школы. А вот заметка в четверг об исчезновении мистера Малфоя. Сразу за ним — опровержение его смерти. А в пятницу выходит статья о пропаже твоего отца. И опровержение на неё. А мы все знаем, что дядя Гарри куда-то ездил почти на всю неделю. Моя мама плакала две ночи подряд. Папа вообще был в командировке, когда это всё случилось. У нас появляются гости из России. А ты отправляешь нас спать!

— Почему тебе не поговорить с твоей мамой, когда она вернется?

— Они мне не отвечают!

— Тогда почему ты думаешь, что я тебе отвечу? Они мне говорят столько же, сколько и всем вам.

— Да, но я думала, — Роза запнулась и смотрит на меня, — что вы нам что-нибудь объясните насчет этого.

Просто замечательно! Вообще непочатый край работы! Что за потворствование инфантилизму у двенадцатилетних детей? Что за чрезмерная опека? Как будто эти старшие волшебники не помнят из своего прошлого, чем плохо утаивание информации от людей, непосредственно касающейся их?? Как же тут всё запущено!

И что прикажете делать? Вот как цензурировать информацию для юных волшебников? А на меня выжидающе уставились пять пар любопытных детских глаз.

— Слушайте, я не думаю, что это хорошая идея, — начинаю я, как дверь открывается, и в столовую входит светловолосый сероглазый мальчик:

— А что у вас тут за шум?

— Скорп, ты как раз вовремя, — Альбус хватает друга за руку и тащит ко мне. — Вот, познакомься. Это Наташа, волшебница из России. Представляешь, она нашла в нашем доме целую библиотеку и фамильного призрака! Вон он, видишь? Это Мариус Блэк.

— Скорпиус Гиперион Малфой, — двенадцатилетняя копия Драко Малфоя, не меняя идеальной осанки, склоняется передо мной в полупоклоне. — Добрый вечер, леди. Прошу простить меня за неучтивость, но мой друг не соизволил назвать мне вашего имени.

— Нэтэлла Тархова, — я смущенно прячу руки за спину. У этого юноши манеры как у взрослого! — Но можно просто Наташа.

— Я не могу называть вас так. По крайней мере, пока мы не будем достаточно знакомы. Добрый вечер, лорд Блэк.

— Добрый вечер, младший лорд Малфой, — Мариус также кланяется. — Но я недостоин титула лорда. Я сквиб.

— Вы происходите из древней семьи, лорд Блэк. К тому же, раз вы стали призраком после смерти, вы уже не являетесь сквибом.

— Это честь для меня, — Мариус снова кланяется.

— Скорп, может, хватит? — Альбус дергает друга за рукав. — Мы же не на приеме у твоего отца.

— Ох, Альбус, когда-нибудь отсутствие манер погубит тебя, — Скорпиус сбрасывает маску учтивости и улыбается. — Вы так шумели, что в детской было слышно.

— Мы тут пытаемся выяснить, что происходит с нашими родителями, — отвечает Роза. — Я надеялась, что Наташа нам сможет хоть что-то объяснить.

— Но я так понимаю, что Джеймс Сириус всячески этому препятствует? — Скорпиус прожигает взглядом старшего сына Поттеров.

— Ой, да делайте, что хотите! — тот картинно воздевает руки. — Хоть не спите всю ночь, мне-то что. Посмотрю я на вас, когда вам от мамы влетит.

— Леди Тархова, вы действительно можете дать объяснения всему происходящему? — уточняет сын Драко Малфоя.

Нет, это ж надо! Это ж как надо воспитывать ребёнка, чтобы в двенадцать лет он был таким… таким неестественно взрослым? Где золотая середина между инфантилизмом и взрослой сосредоточенностью?

— Я постараюсь, — обреченно вздыхаю. Ох, ну я и устрою этим волшебникам, когда они вернуться! Могли бы и предупредить, что оставят меня одну с кучей любопытных детей!!

Мы рассаживаемся в гостиной. Джеймсу всё же удается отправить самых младших: Хьюго и Лили — спать, и демонстративно покидает нас.

Начинаю свой рассказ с повторения того, что пропустил Скорпиус, по настойчивым просьбам Розы и Альбуса. Он внимательно слушает, иногда задавая уточняющие вопросы. Интересно, он о карьере в Аврорате не думал?

На моё счастье, ничего из того, что старшие волшебники предпочли утаить от своих детей, мне рассказать не удалось. Как раз в тот момент, когда я описываю свою первую встречу с Драко Малфоем возле университетского корпуса, из камина появляется миссис Поттер, разгоняющая наши посиделки. Альбус порывается препятствовать матери, но получает отпор, и всем приходится разойтись по комнатам.

Я же в компании Джиневры пью на кухне чай, знакомлю её с фамильным призраком и узнаю, что Малфой умчался к своим родителям, Блейз с Гермионой отлеживаются в Мунго после инцидента с Никитой-дементором, а Гарри с Невиллом и моим мужчиной на совещании у Министра. И когда они оттуда появиться — неизвестно. Но надеемся на завтрашний день.

Обследование открытой библиотеки хозяйка дома милостиво откладывает на завтра, и даже не сердится на меня за разгром подвала. Она мне нравится: трое детей не смогли приглушить ее живой, яркий и весёлый характер — так что постепенно наше чаепитие перерастает в вполне себе дружескую беседу, в ходе которой она активно выспрашивает меня о жизни в России. И спохватывается уже только далеко за полночь, забавно выгоняя меня спать. Напоследок извиняется за инцидент с детьми и предупреждает, что завтра с утра ее снова не будет: похоже, у редактора спортивной колонки «Ежедневного Пророка» загруженный рабочий график.

Мариус любезно провожает меня до спальни, и я, наконец, остаюсь одна. Фух! Какой сложный и насыщенный день! Путешествие в чемоданчике, магическая дуэль с главой Отдела Тайн и Героиней Войны. Выяснение, что любимый человек может обращаться в дементора. Нахождение секретной библиотеки и раскрытие своих загадочных способностей. Знакомство с подрастающим поколением героев Поттерианы. Милое общение с Джиневрой Поттер. Когда я всё это буду рефлексировать?

Жаль, что засыпать придётся без Никиты — надеюсь с ним там всё хорошо, и никто его никуда не упрятал. Иначе я буду очень и очень зла. Грустно, что не могу с ним связаться — надо завтра обязательно у кого-нибудь спросить насчёт средств связи.

А теперь — сон.

Хогвартс

Я иду по коридорам самого загадочного места где-то в северной Шотландии, едва не сворачивая себе шею. Глаза просто разбегаются, ведь посмотреть тут было и правда на что.

Вчера уже поздно вечером Невилл Лонгботтом, он же профессор Травологии, забрал меня с совещания у Министра Магии: протащил через камин, по коридорам и лестницам и оставил одного в маленькой спальне в черно-желтых тонах. Ах да, он же декан Хаффлпаффа. Вымотанный дневными приключениями, я просто добрел до кровати и уснул.

Точнее, попытался уснуть. Несмотря на усталость, Морфей не спешил забирать меня в свое царство. Рефлексировать пришлось долго и нудно, распихивая всё по полочкам и обдумывая, какие выгоды я могу из этого извлечь.

Во-первых, магия. С какой стороны ни посмотри, это плюс. Еще бы научиться управлять оборотом, но умение — дело наживное. Самое главное — у Пушиста она тоже есть! Вывернутая наизнанку правда, но есть. Как она там, интересно? Надо было о средствах связи подумать, но послезавтра я всё равно ее увижу! А пока — можно и через камин позвонить.

Во-вторых, столько новых возможностей! Языковая практика — раз. Поле неисследованное психологии — два. Обеспеченное будущее — только грамотно распределить открывшееся ресурсы — три! Как же много всего учесть сразу!

В-третьих, работа после учёбы за границей! Нет, конечно, стоит еще посмотреть, как живут русские маги — вот еще зацепка на память: почему к нам никто столько лет не приходил? — а там уж и определяться.

В-четвертых, своими глазами увидеть воплощение детской книги! Надо будет как-нибудь уговорить Драко или Гарри, чтобы, когда они вызнали источник информации у Роулинг, поделиться этими сведеньями со мной. Знание — это информация, ну, а кто ей владеет и умеет применять — правит миром. Ладно, это меня понесло уже.

Фух, а теперь — сон.

Кажется, что спал я немного: только закрыл глаза и вот, пожалуйста, уже новый день! Невилл вчера сказал, что до двух у него занятия, а потом меня ждет процедура Распределения и экскурсия по замку. А до тех пор я предоставлен сам себе. Ну, что ж: вляпываться в неприятности мы не будем, но вот осмотреть замок самостоятельно — самое то! Ученики все будут на уроках, так что, кроме Филча — интересно, а он тут работает еще? — я ни на кого не наткнусь. Ну, и привидения еще.

Потрясающе! Хогвартс огромен. Покинул свою комнату и вышел к коридору, по которому вчера стремительно летел. Ага, действительно моя сегодняшняя спальня располагалась внутри Дома Барсука: выйдя из овальной двери, очутился в круглой комнате, залитой медовым светом, исходящим от деревянных стен. Ну надо же! Если смотреть на двери спален из гостиной, то кажется, будто попал в Шир: низкие круглые комнаты с такими же дверьми, теплая и уютная, я бы даже сказал, ламповая, атмосфера. Но высокому человеку вроде меня тут трудновато. И как это вчера шишек не набил, заходя в такие комнаты?

Да, и очень много растений! Столько за всю свою жизнь не видел, хотя много где бывал по просторам моей необъятной родины. Особенно позабавили кактусы: когда уже выходил, один из стеблей чуть не вывалился из горшка, пытаясь причесать меня. Вот не знал, что тут такое есть!

Поднявшись по земляному проходу — нет, хоббиты явно приложили руку к созданию этого Дома — к своему удивлению выкарабкался из бочки, вделанной в каменную кладку стены. Н-да уж. Запомнить ее, что ли? А то их здесь — целая кладка. Что за обманные маневры? А если я — потерявшийся первокурсник? Сколько дети ходят между бочками, ища нужную? Пока не встретят кого-нибудь из сокурсников? Или староста отправляется их искать после отбоя? Надо будет уточнить.

Если все правильно помню, то где-то здесь неподалеку должна быть кухня. Хочу ли я есть? Мне определенно не хватает здесь моей девушки: уж она-то точно нашла бы нужное направление. Ага, нашел!

Спокойно, домовые эльфы, спокойно! Н-да, по всей видимости, профессор Лонгботтом их предупредил о моем визите. А иначе как объяснить, что, едва я вошел в кухню, как меня тут же усадили, поставили яичницу с беконом, маленькие пышки с изюмом и графин сока, на проверку оказавшегося тыквенным? Или они всех заблудших голодных встречают?

Не-ет, всё-таки Невилл. Эх! А тыквенный сок ничего даже. Терпко-сладкий только.

Окончив трапезу и поблагодарив домовиков, двинулся дальше по коридору. Если я всё правильно помню, то тут должна быть лестница, ведущая вверх. Ага — это ответвление к подземельям, а вот и подъем. Хорошо, не поленился и посмотрел еще дома примерное расположение всех объектов в здании.

Пройдя по мраморному лестничному маршу, освещенному дрожащим факельным светом, поднялся в Большой зал.

Вот это красота! Наверное, тут можно разместить два футбольных поля! Пресловутые плавающие свечи не так сильно поражали воображение, как само убранство зала: высокие готические стекла, украшенные витражной символикой Домов, сидящие в нишах статуи магических существ (опознал грифона, горгулью, огромного ворона), длинные темные дубовые столы в окружении массивных лавок, устланные белоснежными скатертями с гербами и девизами (так можно было отличить, где чей стол находится) — казалось, воздух был напитан торжественностью и магией.

— Молодой человек, — я стремительно обернулся и увидел призрачный силуэт высокого мужчины, затянутого в узкую тунику со шнуровкой на рукавах, доходящую до колен, тонкие штаны, заправленные в туфли с острыми носами. Дополняли образ небольшая шапочка и ниспадающий с плеч плащ, — вы почему без мантии и не на занятиях?

— Добрый день, — интересно, кто это? — я просто тут в гостях.

— Так вот оно что. Позвольте представиться, — призрак встал напротив меня. — Лорд Генрих Эльсвик барон Лестер, именуемый также Кровавый Барон, призрак дома Салазара Слизерина.

— Никита Загребин, — ух ты! — Я из России.

— И как же вы здесь оказались, господин Загребин? Я так понимаю, в вашей стране уже полностью исчезли титулы? — я согласно кивнул. — Как же вы здесь оказались, да еще и в таком возрасте?

— Это длинная история, лорд Лестер. Моя магия только недавно проявила себя.

— Вот как? И кто же привез вас сюда, в Хогвартс?

— Профессор Лонгботтом, декан Хаффлпаффа. По идее, сегодня мне предстоит процедура распределения.

— Что ж, — лорд Эльсвик качнулся, — могу ли я предложить вам свои услуги и показать замок?

— Думаю, это было бы замечательно, — я последовал за факультетским призраком.

Устроенная экскурсия получилась даже интереснее, чем если бы ее проводил Невилл.

Конечно, Тайную комнату и Глубокие подземелья мне никто не показал, но зато в других локациях этого удивительного здания я побывал: полюбовался окрестностями с высоты Астрономической башни, поразился размерами Чёрного озера из окон Южной башни, осмотрел Зал трофеев со множеством наград — какая тщеславная комната! — и вдоволь покатался на движущихся лестницах.

На протяжении моего осмотра, Кровавый Барон занимал меня разговором об истории Хогвартса. Как стало понятно, школа за последнее время сильно изменилась — не только из-за реконструкции после Финальной битвы. Призрак много сетовал на исчезновение учебных дисциплин, убранных за ненадобностью: этикет, танцы, музыка, фехтование, часть тёмных искусств — последнее его особенно удручало. Всё это происходило как органичный процесс слияния мира магов и маглов, но почему-то не по принципу полезности, а согласно механизму редукции.

Магия — это сила, без разделения на светлую и темную — все зависит от специфики применения. Так, я узнал, что важные разделы колдовства типа ритуалистики, артефакторики, создания новых заклятий, менталистики — уже давно исчезли из учебной программы, практически сразу после падения Грин-де-Вальда.

В какой-то момент я обнаружил себя стоящим возле странного портрета, к которому мой провожатый настойчиво меня пододвигал. На большом полотне был изображен высокий светловолосый мужчина, закутанный в белую тогу, затканную чёрным цветочным орнаментом, голубые глаза которого открылись, когда лорд Эльсвик обратился к нему:

— Станис, друг мой, добрый день.

— Здравствуй, Генри, — Станис склонил голову в ответном поклоне, — нечасто ты заходишь ко мне. Чем обязан твоему посещению?

— Я привёл к тебе гостя, — барон Лестер указал на меня. — Никита Загребин, русский, его магия пробудилась только недавно, и он приехал из России в Хогвартс. Я подумал, что тебе будет интересно взглянуть.

— Здравствуйте, юноша, — взгляд портрета сместился на меня. — Я Станислав Лесной, волхв Велеса, один из директоров Китежа.

— Здравствуйте, — я подошел поближе к раме. Внезапно! Почему в Англии висит портрет русского волхва? — Китеж? Я думал, что русская школа называется Колдовстворец.

— О, это просто два разных направления, — Станис пристально смотрит на меня, как будто сканирует. Хотя о чём это я? Он же портрет! — Колдовстворец — это алхимия, зельеварение, артефакты. В общем, работа с физической составляющей, объект-объектная магия. А Китеж — ментальная магия, стихийная, чары, обороты — то есть метафизическая составляющая, субъект-субъектная магия. Неужели к вам не приходили калики?

— Нет. А кто это?

— Да-а, не такого я ожидал от своих потомков. Никита, вам просто необходимо найти Совет. Как вы вообще сюда-то попали?

— Это длинная история. Скажем так — я столкнулся с английским магом, и он уговорил меня поехать сюда.

— И вас никто не остановил?

— Нет. А должны были?

— Должны, — Станислав прошелся по краю рамы. — Или за столько лет правила изменились? В любом случае, вас сюда не возьмут.

— Это еще почему?!

— Способности у вас иные, — волхв улыбнулся. — Не для этой страны. Хотя, впрочем, можете попытаться. Если ничего не выйдет, приходите ко мне.

— Откуда вы знаете, какие у меня способности? — может, он всё-таки сканировал меня?

— Юноша, я основал Китеж. То, что я портрет, не умаляет моих способностей. Итак, вы хотите о них узнать?

— Конечно, — я улыбнулся в предвкушении. — К слову, если вы волхв, то что делаете в Хогвартсе?

— Главным образом, из-за дружественных отношений Хогвартса и Китежа в двенадцатом веке. Так вот, у вас, Никита Загребин, достаточно большой магический потенциал к ментальной магии и возможности тёмного боевого оборота. Какая у вас форма? — лорд Эльсвик удивленно воззрился на меня.

— Эм… Дементор, — честно ответил я.

— А-а, так ты еще и двоедушник, навий. Поздравляю. Тогда уж тем более вам нужно в Россию вернуться, какие бы причины не препятствовали этому. А теперь — разрешите удалиться. Нужно выяснить, как же вас упустили из виду.

— Подождите… Почему мне нужно обязательно в Китеж?

— Здесь вам не помогут, юноша. Вы же не можете контролировать оборот? — я отрицательно помотал головой. — Надеюсь, увидимся с вами уже в Китеже, — Станислав поклонился и исчез за скалой, до этого скрытой широкоплечей фигурой волхва.

— Господин Загребин, — барон Лестер привлек мое внимание, — как бы мне не хотелось заполучить вас на мой факультет, но я скажу: последуйте словам Станиса.

— Благодарю за совет, — я передёрнул плечами. Так, всё еще больше запуталось. — Могу ли я попросить вас отвести меня к профессору Лонгботтому?

— Декану дома Хельги? Конечно.

К теплицам мы отправились кружным путём: через квиддичное поле, ибо мой провожатый уверился в невозможности моей учёбы здесь, а значит, больше посмотреть на всё это возможности не представиться.

Всю дорогу я размышлял о полученной информации. Я могу контролировать оборот: не допускать, чтобы Наташе угрожала опасность, и никакого превращения. А в нашей жизни не так много опасностей. Ну-у, менталистика — это понятно. Я ж психолог. А вот интересно, что значит двоедушник и навий? Может, так у славян дементоров называют? Надо у Наташки спросить.

Вот с другой стороны, а социальные, экономические, политические и другие проблемы как-нибудь влияют на жизнь русского мага? Может, это какая-нибудь элитарная группа? Но даже если и так, я ведь не принадлежу ни к какому роду, богатствами не владею, весь мой капитал — информация. Да и Наташка хотела бы заниматься наукой, а таких возможностей в нашей стране, как ни прискорбно, нет. Даже если, в конце концов, учиться придётся дома, то от предложения Малфоя отказываться не собираюсь! Не буду я сидеть на шее своей жены.

Оказывается, Невилл меня уже обыскался! Моя экскурсия по замку заняла более пяти часов! А, так как он был занят на педсовете, то освободился только час назад и искал меня по всему замку. Бедняга! Спасибо лорду Эльсвику, он меня прямо к профессору Травологии отвел, а то бы неизвестно, сколько бы времени ушло на мои поиски.

Знакомство со Шляпой — я не стал распространяться о состоявшемся разговоре с основателем Китежа — пришлось уже на время после ужина, ибо уже девять вечера. Кошмар! Я же не успею вернуться на Гриммо! Ай, ладно. Когда еще представиться возможность скрываться от Филча после отбоя? А я еще не видел библиотеку!

Невилл отвел меня в директорский кабинет, где Распределяющую шляпу торжественно возложили на мою голову. Достаточно волнительный момент: я даже отвлекся от того, что на меня взирают портреты прошлых директоров Хогвартса.

— Что ж, — странно слышать в своем сознании иной, скрипящий и добродушный голос, и понимать, что это не галлюцинация, — давно у меня не было русских учеников. Да ещё и такого возраста. Как же так вышло7

— Да я только недавно узнал о своей магии, — еще страннее говорить, не размыкая губ.

— Сложный случай, — Шляпа шевелилась на моей голове. — Не закрывайся, пожалуйста. Попробуй расслабиться.

— Я не специально.

— Уж конечно, просто твои способности к ментальной магии так проявляются. А вообще, маг-оборотень… Ого! Ты еще и стихийный маг! Впрочем, как все русские. Я могу отправить тебя на все факультеты, разве что кроме Дома Годрика, но…

— Что?

— Это не поможет тебе. Лучше возвращайся на родину, волхв.

— Да вы сговорились, что ли?! — я вскочил. — Сначала Станис, теперь вы!

— Кто такой Станис? — Невилл удивленно посмотрел на меня. А, теперь уже объясняться!

Я осторожно снял Шляпу и положил ее на стол. А потом уже вкратце пересказал профессору Травологии свой разговор с портретом основателя Китежа.

Обсуждение этой информации затянулось до глубокой ночи, ибо портреты решили присоединиться. С другой стороны, я заочно познакомился с Дамблдором, Макгонаглл и Снейпом — они меня больше всего интересовали. Да уж, побегать от Филча не представилось возможности: обсмотрев мою ситуацию со всех сторон и разложив на составляющие, мы пришли к выводу, что придется связываться с нынешним директором Колдовстворца и отправлять меня обратно. Так что завтра уже мы вернемся на Гриммо. Эх, ну так же всё хорошо начиналось!

— Эй-эй, хозяева, дома? — высокий светловолосый человек возник в камине.

— Мистер Малфой? — на него был наставлен кончик палочки. — Код.

— Артур из мультфильма “Меч в камне”, — маг пожал плечами и поднял руки. — Теперь можно войти?

— Да, — Джеймс опустил палочку.

— Взрослые дома есть?

— Не считая русской колдуньи — никого. Ну, и вы.

— А мой сын в детской?

— Да.

— Отлично, — маг подвинул подростка и направился в указанном направлении.

— Папа! — Скорпиус радостно улыбнулся, но тут же склонил голову. — Рад тебя видеть.

— И я тебя, сынок, — взрослый присел и раскрыл объятия. Только тогда сын, подбежав, повиснул у него на шее.

— Ты знаешь, пап, а у Ала дома живёт привидение. Оказывается, это фамильный призрак Блэков, Мариус. Он родился сквибом, и его за это заперли в библиотеке, где он умер. Это очень жестоко — он мой ровесник. Почему наши предки так поступали??

— Думаю, об этой традиции тебе лучше расскажет бабушка, — мужчина потрепал светлые локоны.

— А когда мы пойдем к ней? Я соскучился по бабушке с дедушкой. И по маме.

— Когда? — волшебник выпустил Скорпиуса и, задумчиво хмуря лоб, прошёлся по комнате. — Да хоть сегодня! Сходим в Косой переулок, поедим мороженого, и отправимся к ним.

— Поедем на машине? Или трансгрессировать будем? Или камином? А мистер Поттер не будет против? Когда я в прошлый раз спрашивал, то он не разрешил.

— Думаю, с мистером Поттером я как-нибудь договорюсь. Кстати, а ты уже познакомился с леди Нэтэллой?

— Ну-у, да. Она странная, но милая. Это она разнесла дверь в тайную библиотеку и освободила Мариуса.

— Это доказывает, что она очень сильная волшебница.

— Ага. Но Ал считает, что её муж сильнее — он может обращаться в дементора.

— Хм-м, возможно. Как думаешь, она согласится составить нам в компанию в прогулке?

— Не знаю. А мы можем взять Ала? Или Розу?

— А как же ты объяснишь своим дедушке и бабушке появление родственников Поттера и Уизли? Ты ведь знаешь, что наши семьи не в очень хороших отношениях. А леди Тархова очень мне помогла, и мои родители выразили желание познакомиться с ней.

— Как скажешь, отец. Тогда я пойду гулять с ними и миссис Поттер, когда вернусь от бабушки.

— Ты разве не хочешь домой, в Мэнор?

— Да я бы вообще вернулся обратно в школу. Отец, а почему нас мистер Поттер забрал оттуда? Ал думает, это потому, что ты был в опасности, но ты сам ничего не рассказываешь.

— Чтобы там ни было, всё уже позади, мой маленький лорд. Собирайся, а я пока спрошу у леди Тарховой, не согласится ли она принять участие в прогулке.

— Хорошо. Она вроде была в гостиной.

— Как соберешься, приходи к камину, — волшебник вышел из комнаты.

“Так-так, — подумал он, входя в гостиную, — это ж надо было так безответственно относится к обстановке в стране. Дети под присмотром других детей, а совершенный щит вообще без охраны. Очень наивно. Очень по-гриффиндорски”.

Он направился в гостиную, где увидел русскую волшебницу в компании среднего сына Поттеров, смотрящую какой-то мультфильм.

— Мистер Малфой, — Альбус поднял глаза и увидел отца своего лучшего друга, — добрый день.

— Здравствуй, Альбус. Мисс Нэтэлла, — волшебник улыбнулся девушке, отвлекая от просмотра мультфильма.

— Привет, Драко, — девушка радостно улыбнулась. — Наконец-то! Я тут такое нашла! Тебе обязательно нужно познакомиться с фамильным призраком Блэков, Мариусом.

— Я думаю, это подождет, — остановил порыв собеседницы маг. — Мы тут со Скорпиусом собираемся прогуляться по Косому переулку и навестить моих родителей. Хочешь с нами?

— Здорово! А это удобно? Может, тебе стоит побыть с сыном вдвоём?

— Но я так понимаю, Никита уехал в Хогвартс, а ты из дома и носа не высунула. Разве не хочешь посмотреть волшебный мир?

— Конечно, хочу! Если Скорпиус не возражает. И мне нужно предупредить Никиту.

— Я уже сказал Невиллу, что повезу тебя в Косой.

— Но ведь папа строго-настрого наказал нам не покидать дом, — вмешался Альбус. — Здесь мы в безопасности.

— Я думаю, что никто не будет нападать на нас среди людей. И потом, Альбус, я уже договорился с твоим отцом, и он согласился. Я свожу Скорпиуса к бабушке и завтра утром верну обратно. Согласен?

— Конечно, мистер Малфой, — мальчик грустно вздохнул.

— Не грусти, Ал, — Нэтэлла подмигнула ему. — У тебя будет время поговорить с Мариусом.

— Точно! — мальчишка улыбнулся.

— Наташа, встречаемся у камина. В Косом прохладно, и я захватил тебе мантию, — волшебник извлек на свет нечто, отливающее синим светом.

— Спасибо! — Нэтэлла попрощалась с Альбусом и, забрав мантию, радостно улыбаясь, убежала переодеваться.

“Это было проще, чем я думал, — усмехнулся про себя волшебник. — Однако нужно торопиться. Неизвестно, сколько Джиневра будет отсутствовать”.

* * *

Это просто потрясающе! Драко принёс поистине чудесную мантию: яркого синего цвета, она струилась сквозь пальцы мягким кашемиром и была незаметно лёгкой. Восхитительно!

К тому же, мы идём гулять! Своими глазами увижу Косой переулок, побываю в разных магазинчиках, поем мороженого. Даже познакомлюсь со старшими Малфоями. Не знаю, радоваться или пугаться. Мариус много говорил о древности моего магического рода, так что... Буду надеяться, что родители Драко Малфоя не станут интервьюировать меня на эту тему.

Жаль, что никак не могу предупредить любимого — что-то в этой суете мы совершенно не подумали о средствах связи, а волшебникам и в голову это не пришло. Ну, да что теперь.

В конце концов, что может случиться, если я магический вакуум, и со мной будет Малфой? Вот именно, ничего. И кто на нас нападать будет, посреди Косого переулка? Да и хватятся нас быстро, если пропадём. Так что я переоделась в джинсовый костюм, накинула мантию и спустилась к камину.

Путешествовать каминной сетью было забавно: нам пришлось втроём втискиваться в дымоход — детей, оказывается, одних нельзя отпускать, а магический вакуум и подавно. Но каким-то магическим образом мы благополучно перенеслись в Дырявый котёл, как меня любезно просветили.

Драко решил провести для меня языковую практику — предупредил, что на русском будем говорить только в тех случаях, когда я уж совсем ничего не пойму. Это было сложно, так как магический английский несколько отличается от современного магловского. Периодически в речи окружающих магов проскальзывали архаизмы высокого литературного языка времён Шекспира.

Косая Аллея похожа на Тверскую улицу Москвы, только меньше: очень много людей, маленькое узкое пространство и куча магазинчиков. Зато экскурсия обещалась быть масштабной.

Драко задался целью провести меня по всем магазинчикам, предназначенных для первокурсников «Школы чародейства и волшебства Хогвартс».

“Флориш и Блоттс” это то, что мне так не хватало! Много книг, больше книг! Заходишь и погружаешься в аромат свежей бумаги, типографной краски, книжных корешков и той особенной, неповторимой пыли, которая поднимается от старых книг. Мягкий дневной свет льётся через высокие узкие окна, в котором она танцует, ложится на плечи и завораживает своим движеньем. Отсветы изломанно падают на фолианты, подсвечивая их необыкновенно насыщенным цветом чёрного агата, делая мягкими на глаз, словно шёлк. К ним хочется прикасаться снова и снова, перелистывать хрупкие страницы, жадно вчитываясь в витиеватую вязь букв. Время замирает, когда погружаешься в одну из них. Восхитительно!

Долго бы, наверное, могла вот так прогуливаться между полками, беря наугад книги и пролистывая их, если бы не заметила Драко, уверенно идущего к кассе со стопкой книг. Что за?

Дааа, это именно то, о чём я подумала! Он вознамерился купить мне комплект для первокурсников. Точнее, нам с Никитой. Вот вообще не нужно! Еле отговорила его, и книжный пришлось покинуть.

Зато мы отправились в кафе-мороженое. Увы! — династия Фортескью прервалась, но тем ни менее, мне удалось попробовать шедевры от мастера — Драко рассказал, что его отец через третьих людей собирал рецепты и возродил это кафе, передав его Дину Томасу в качестве компенсации за содержание в подвалах Малфой-Мэнора. Что ж, горячий шоколад и фруктовое мороженое с фисташкой были слишком вкусными, чтобы ограничиваться одной порцией, но я слишком щепетильна в денежных вопросах. В обществе своего отца Скорпиус оттаял, наполнив наше общение рассказами о нынешнем состоянии Хогвартса и своей учёбе.

После посиделок в кафе был магический зоомагазин, где Скорпиус утащил Драко, чтобы купить филина. Прошлый был слишком кусачим, и леди Астория Малфой отобрала птицу у наследника. Так что я снова оказываюсь предоставленной самой себе.

Вот интересно, что такого волшебного в жабах и грызунах? Ладно, в совах — они почту разносят. Или это просто отдельная дань традициям? Почему тогда нельзя заводить именно магических животных, которые являются безопасными?

В окружении жаб, крыс, мышей, птиц и котов, под их гомон и писк, натыкаюсь на огромный аквариум, разделенный перегородками: в большинстве отсеков ползают сухопутные маленькие черепашки, сверкая красными разводами вокруг глаз, сидит парочка толстых коричневых жаб, и лежит клубочком змея. Маленькая, изумрудного цвета с двумя продольными серебристыми полосами, она подняла голову и уставилась чёрными глазками-бусинами прямо на меня. Очковый рисунок на сложенном капюшоне определял её хищную природу.

— Нравится? — голос Драко отвлёк меня от созерцания.

— Змеи такие завораживающие, — вздыхаю и разворачиваюсь к нему. — Как, уже выбрали филина?

— Ага, — Скоприус светится от счастья, удерживая обеими руками клетку с чёрной птицей, сонно посматривающей на нас круглыми жёлтыми глазами. — Я решил назвать его Арктур.

— Надеюсь, вы с ним поладите, — поразительный ребёнок! То он весь такой чопорный и манерный, а теперь вот чуть ли не подпрыгивает от радости.

— Скорпиус, как ты думаешь, мы можем сделать леди подарок? — Драко смотрит на сына и улыбается.

— Конечно!

— И даже не вздумай снова заводить разговор о моих тратах. В конце концов, без вас с Никитой я бы долго ещё прозябал в вашей стране.

— Ты преувеличиваешь. Не собираешься же ты, в самом деле, купить мне змею?! У меня нет родства со Слизерином, чтобы говорить с ней на одном языке. И потом, как я буду за ней ухаживать?

— Я готов поспорить на десять галлеонов, что при распределении ты бы попала на Слизерин, так что не упрямься. Да и сама змея не сводит себя взгляда.

— Ты еще скажи, что она разумная и понимает нас.

— Конечно, — Драко смеётся. — Она же волшебная!

В общем, я стала обладательницей маленькой изумрудной кобры, которую вместе с филином Скорпиуса продавец обязался доставить на площадь Гриммо. Ох! Может, надо было попросить сову? Надеюсь, мы с ней поладим. И её можно будет забрать домой. Вот будет лицо у моих домашних!

После таких впечатлений необходим был свежий воздух и немного тишины. Так что мы отправились в парк, где я делилась впечатлениями от прогулки, Скорпиус кормил уток, а Малфой наставлял меня насчет предстоящего знакомства с его родителями. Я же в ответ пересказала ему историю, услышанную от Мариуса о своём далёком предке, который посещал дом Блэков. Драко очень удивился и заявил, что это будет еще одна тема, по поводу которой мне нужно будет поговорить с его отцом. Возможно, если всё будет хорошо, мне дадут доступ в библиотеку Малфой-Мэнора! Ух!

Наконец, хлеб для уток закончился, все наставления были услышаны, и пришло время отправляться. Не мудрствуя лукаво, Драко просто обнял нас со Скорпиусом — да не будет Никита ругать меня! — и трансгрессировал.

Это была не слишком хорошая идея. В момент прыжка сдавило, как на американских горках, и темнота растворила меня в себе.

* * *

Где-то в Англии

— Папа, где мы? — Скорпиус выпустил руку мага и осмотрелся: они стояли в длинном тёмном коридоре, облицованном черными с красными прожилками плитами. — И что с леди Тарховой? — мальчик обернулся и увидел девушку, находящуюся, по всей видимости, в обмороке.

— Ступефай! — красный луч, вылетевший из палочки взрослого волшебника, отправил подростка в такое же бессознательное состояние. — Наконец-таки! Сколько мороки с ними двумя! — маг опустил обмякшее тело Нэтэллы рядом с мальчиком и подошел к стене.

Волшебник по известной ему комбинации нажал несколько плиток, которые открыли люк в подземелье, куда опустилась веревочная лестница. Маг обернулся и заметив, что русская девушка пошевелилась, собственноручно приложил ее затылком о деревянный пол, побоявшись применять магию на вакууме. Осторожно надрезал запястье и заполнил подготовленную пробирку стекшей кровью, и замотал запястье тряпицей. Затем, перекинув через плечо, быстро спустился в круглую подвальную комнату, застланную ковром, и приковав, массивной цепью к стене, вернулся за мальчиком. Проделав с ним те же операции, маг удовлетворённо улыбнулся и, поднявшись, привел плиту в прежнее замаскированное состояние. Теперь можно облегченно выдохнуть и расслабиться: пленники пойманы, компромат на врага предоставлен, половина дела сделана. А его уже, вероятно, заждались внуки: он обещал посидеть с ними сегодня вечером и весь завтрашний день.

Площадь Гриммо, 12

— Подожди, — Никита всмотрелся в Джеймса, — ты говоришь, что моя девушка ушла вчера с Малфоем и до сих пор не вернулась?

— Ну, да, — старший сын Поттеров недоумевающе посмотрел на русского. — А в чём проблема?

* * *

Больница св. Мунго.

— Гермиона, постой! — но лимонная мантия проскользнула между пальцами.

— Нам не о чём говорить!

— Как так? — Драко бросил в дверь Коллопортус, дабы задержать любовь всей своей жизни.

— Ты уже всё сделал.

— Да что именно? Утром меня будит сова Астории известием, что моя жена наконец может законно развестись, не опасаясь нашего фамильного проклятья. На завтрак Поттер присылает громовещатель с угрозами сломать мне нос и пару ребер. Я трансгрессирую к тебе, но дом закрыт. А теперь ты бегаешь от меня по всему Мунго, и мне приходится запирать нас в подсобке с зельями!

— Это удостоилось первой полосы «Пророка»! — она молниеносно вытащила из сумочки газету и швырнула ему. — Полюбуйся!

Драко всмотрелся в фотографию: он обнимает смеющуюся рыжеволосую девушку и светловолосого улыбающегося мальчика — изображение выцветает — их засняли в момент аппарации. Взгляд выхватывает строки: «Малфой и сын… Целый и невредимый… Косая аллея… С новой спутницей… Любовница или … Что думает законная леди Малфой?» И еще фотографии на развороте: вот он касается щеки девушки, смеется с сыном, они в кафе о чем-то увлечённо беседуют.

— И вы поверили? — со свистом втягивая воздух, прошипел он. — Поверили «Пророку»?! Моего сына и Наташу похитили, а они грозятся сломать мне пару ребер!!! Где поисковые отряды? Где герой, грифон его задери, Поттер, из-под носа которого украли людей?!

Гермиона недоуменно моргнула.

— Как похитили? Драко, ты что такое говоришь? Ты ведь сам вчера утром вернулся после завтрака через камин и забрал Скорпиуса и русскую ведьму.

— Я?! — он бросил Инсендио, и газета вспыхнула. — Да что бы я, на которого предположительно совершили покушение, забрал своего сына из самого охраняемого дома, даже никого не предупредив? Да еще и с магическим вакуумом?! Я всю ночь говорил с родителями, а потом проспал почти сутки. В полной уверенности, что моему сыну ничто не угрожает!

— Но это ведь был ты, — Гермиона со страхом смотрела на Малфоя, всегда такого спокойного и сдержанного. — Ты правильно назвал Джеймсу кодовые пароли. Сказал, что сводишь Скорпиуса к родителям. И сказал, что с магическим вакуумом с вами точно ничего не случится. Мы и не беспокоились до сегодняшнего утра, пока «Пророк» не напечатал статью.

— Теперь понятно, почему Асти прислала сову. Конечно, по всем колдо выходит, что я ей изменил. И ты, — Драко сбился и вгляделся в лицо Гермионы, — подумала так же? Что я не могу пройти мимо красивой девушки? Она почти замужем, если хочешь знать! Я ей в отцы гожусь, между прочим! Поэтому Поттер грозился мне сломать нос… Ты плакала?

— Да, нет, это неважно сейчас, Драко, — Грейнджер рвано выдохнула, чтобы скрыть неуместную радость от его слов. — Как могло произойти, что всех нас обвели вокруг пальца?

— Я не знаю, — он сжал руки в кулаки. — Но, когда мы найдем этого мерзавца, он запомнит, как плохо связываться с Малфоями. А теперь надо отправиться на Гриммо, чтобы открыть Гарри всю правду.

* * *

Площадь Гриммо, 12.

— Как это в чём? Почему она не предупредила?

— Мистер Малфой сказал, что отпросился у моего отца и предупредил профессора Лонгботтома.

— Никто меня не предупреждал, — произнес Невилл. — Джеймс, ты ведь спросил у него пароли? И где была твоя мама?

— Она с утра уехала по делам — в Лондон приехал Грэг Салливан, — и, видя, что собеседники недоуменно переглянулись, подросток уточнил: — Это ловец от канадских «Кленовых листьев».

— А почему ты сразу не известил кого-нибудь о приходе мистера Малфоя?

— Так я маме сказал, когда она вечером вернулась. И всё было нормально. Он ведь сегодня днём обещал вернуться.

— Замечательно, — Никита сел в кресло. — Значит, я прямо у камина подожду.

Невилл тем временем позвонил Гарри:

— Друг, привет. Ты в курсе ситуации с Драко?

— В курсе ли я? — главный аврор был зол. — Да я так в курсе, что лучше бы не был! Вся Британия на ушах стоит! Вы где, в школе?

— Нет, мы на Гриммо вернулись. А что случилось?

— Я сейчас! — Гарри отключил связь, и через несколько секунд возник посреди гостиной. — Джеймс!

— Да, пап?

— Ты пустил мистера Малфоя в дом?

— Да что случилось?! — взвился Джеймс. — При чём здесь я? Он пароли назвал. В дом беспрепятственно пришёл через камин. Мама в курсе.

— Очень хорошо, — Поттер попытался улыбнуться. — Если так, то всё в порядке. Ты не мог бы нас оставить?

— Отец, ты не хочешь ничего объяснить? — старший сын скрестил руки на груди. — Сначала меня донимают Роза с Альбусом со статьями из «Пророка». Потом рассказывают, почему эти статьи там появились — по крайней мере то, что им успела объяснить русская волшебница. А теперь появляются профессор Лонгботтом с русским магом и требуют у меня ответов, почему я отпустил Наташу с лордом Малфоем. И в довершении появляешься разозлённый ты.

— Джейми, давай не сейчас, — начал было Гарри, но сын перебил его:

— А когда? Знаешь, мне надоело, что меня считают за маленького! Мне четырнадцать! Ладно, Роззи и Ал еще дети, о Лили я вообще молчу, а Скорпиус не из нашей семьи, но мне-то ты можешь сказать, что происходит!

— Пока мы просто беспокоимся, что от мистера Малфоя до сих пор нет вестей, — Гарри порадовался, что «Пророк» не доставляют к нему домой, а то получилось бы слишком много вопросов. — Потому что он один раз уже пропал, чем заставил всех нас сильно беспокоиться. И никто не хочет повторения этой истории.

— Хорошо, папа, — Джеймс пожал плечами. — Я пока приму эту версию. И уйду, как ты просил.

Джеймс действительно вышел из комнаты. Чтобы предупредить брата и кузину, что им снова нужны Удлинители Ушей. Ибо он больше не намерен терпеть взрослых, скрывающих важную информацию.

Но оставшиеся в гостиной маги не знали об этом. А потому, как только шаги Джеймса стихли в коридоре, Гарри вытащил сложенную газету и передал Никите:

— Я думаю, ты имеешь право это знать.

Пока Никита удивленно читал статью о предполагаемой любовнице Драко Малфоя за авторством мисс Элизы Дьюрк, главный аврор обратился к профессору Травологии:

— Так. Давайте по порядку. Вы почему из Хогвартса вернулись?

— Шляпа не смогла никуда отправить Никиту — у нас нет факультета ментальной магии, а уж проявленные способности к тёмной боевой трансфигурации так вообще непонятно куда девать. Думаю, с Лесным связаться, может, они к себе заберут.

— Да уж, с русским сообществом магов нам вообще сейчас говорить не с руки — как мы им объясним самовольный вывоз из страны? Ты же слышал, Министр в ужасе от происходящего. А если Малфой действительно девушку забрал….

— Кстати, Гарри, почему ты так уверен, что это плохо? Ну, отправился он с ними на прогулку. Может, они потом в Мэнор отправились. Или к его родителям. Что, Дьюрк не знаешь, что ли? Это у них семейное — скандалы писать.

— Странная это история, понимаешь? Что-то не сходится. Я у Гермионы был в Мунго — она расстроенная очень. На звонки Малфой не отвечает — я ему громовещатель по старинке отправил, может так проймет.

— И что?

— А глухо пока, — Поттер хрустнул пальцами. — Если до вечера он о себе знать никак не даст — то отправлюсь к старшим Малфоям.

Но приснопомянутый Малфой выбрал именно этот момент для того, чтобы вывалится из камина. На него сразу же уставились две палочки.

— Экспелиармус!

— Инкарцеро! — связанный и лишенный палочки, Драко рухнул на пол и взвыл:

— За что?!

— Пароль, Малфой.

— Артур из мультфильма «Меч в камне».

— Второй, — отрывисто бросил Невилл.

— Мимблетония, — выплюнул Малфой. — Что, только теперь вспомнили о безопасности?! Молодцы какие!

— Фините Инкантатем, — заклинание, произнесенное Гермионой, вышедшей из камина, позволило лорду Малфою встать. — Привет, Гарри, Невилл. Никита, — она посмотрела в сторону русского мага, всё еще занятого газетой. — У нас плохие новости.

— Перед тем, как вы озвучите их, я бы хотел задать вопрос, — Никита аккуратно сложил газету и дождался, когда маги обернутся к нему. — Как вам вообще пришло в голову, что изображенный на фотографиях человек — лорд Драко Малфой?

— А почему мы не должны были так думать? Чары камина его пропустили, пароли он назвал правильные, ни на кого не напал, выглядел так же, как Малфой, — возразил ему Гарри. — Джинни, скорее всего, так и решила.

— Допустим, ваша жена — не аврор. Но как вы, Гарри, прошли мимо таких важных деталей? Во-первых, это не очень убедительные аргументы, учитывая наличия оборотного зелья и ментальной магии. Пароли могли вытащить из его головы еще тогда, когда похищали в первый раз. И взять биоматериал для оборотного. Но даже это не главное. Вы почему-то обратили внимание только на внешность, но не на манеры.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Невилл.

— Как вы думаете, стал бы настоящий лорд Малфой флиртовать с девушкой при сыне, будучи женат? А между тем, судя по колдографиям, всё именно так и происходило, — Никита развернул газету перед магами. — Вот здесь он обнимает Наташу, здесь касается её щеки. В парке они сидят на скамейке рядом, как влюблённые, и аппарируют в обнимку.

— Ну-у, допустим, парная аппарация предполагает именно такой способ перемещения, — задумчиво высказалась Гермиона.

— А я говорил, что одного колдопсихолога на всю Британию мало, — усмехнулся Драко. — Да я бы никогда в обществе не стал себя вести настолько неприлично! Даже если вместо Наташи была любимая женщина. Ладно, общественность — она в большинстве своем плохо меня знает, я же вечно то в командировках, то приём веду, запершись в кабинете. Да и статья за авторством мисс Дьюрк. Но вы как могли поверить этому бреду? Я, что, по-вашему, настолько безответственен, что мог забрать своего ребёнка из ранее самого охраняемого поместья Британии, не говоря о собственном доме? После предположительно произошедшего на меня покушения? И к тому же, не просто переместился между каминами, а отправился гулять по всему Косому переулку? Я, по-вашему, похож на идиота? И потом, Поттер, я вот не ожидал от тебя…

К сожалению, пламенная речь Малфоя была прервана появлением посреди гостиной невысокого человека. Незнакомец был одет в черную глухую мантию с серебряной вышивкой, скрывавшую его фигуру, в широких рукавах которой просвечивали белые манжеты. Каштановые волосы были стянуты темной лентой в аккуратный короткий хвост, а на бледном, непримечательном лице выделялись угольно-черные глаза, смотревшие вежливо, но холодно с ноткой презрения к собравшимся магам.

— Господин Поттер, это вы? — обратился он к хозяину особняка.

— Да-а, — растеряно протянул Гарри. — Добрый день. А вы кто? И как попали в мой дом? Трансгрессировать сюда напрямую могу только я! — на незнакомца наставилось сразу несколько палочек.

— О, конечно, господин Поттер, — в комнате пахнуло холодом. — Разрешите представиться: Илья Волков, официальный представитель Совета Волхвов в Великобритании. Правью свидетельствую! — на его руке вспыхнул ледяной огонек, а говоривший слегка поклонился,

Поттер побледнел, а всё остальные недоуменно переглянулись.

— Я рад приветствовать в своём доме представителя уважаемого Совета. Что привело вас ко мне? — глава Аврората произнес традиционную формулировку, настороженно смотря на незваного гостя.

— Мы можем побеседовать отдельно? — Гарри кивнул и обернулся к друзьям. Гермиона как раз собиралась задать вопросы, но Драко подхватил ее под руку и вывел из гостиной. Следом за ними проследовали Невилл с Никитой.

Дождавшись, когда все вышли, Волков продолжил:

— Мы зафиксировали в этом доме вспышки волшбы, нехарактерной для английских волшебников: тёмный боевой оборот и прорыв пустотного поля. Вы не могли бы разъяснить данные инциденты?

— Да, — Гарри жестом предложил незваному гостю сесть. — Ввиду неразъяснённых пока обстоятельств, мне и моему коллеге пришлось побывать в России.

— С неофициальным визитом, как я понимаю?

— Да, потому что я не считал Россию заинтересованной стороной в произошедшем.

— Я могу поговорить с ним?

— Конечно, — Поттер уже встал, но Волков остановил его:

— Это подождет. Как его занесло в мою страну, это мы ещё выясним. Меня интересует другое: как вы объясните всплески нетипичной волшбы?

— Мой коллега попал к маглам, как он сначала подумал. Однако впоследствии выяснилось, что юноша и девушка — волшебники, которым никто не рассказал о их магии. Естественно, мой человек связался со мной, как только смог, и я приехал туда. Русские маги выразили желание поехать с нами, так как никто из Колдовстворца ни разу с ними не связывался. А мой другой коллега разговаривал с господином Лесным, и тот открестился от существования магического вакуума. А о тёмной боевой трансфигурации мы даже не подозревали, пока юноша здесь не обернулся дементором. А про прорыв пустотной магии я пока еще ничего не знаю — только сегодня вернулся с работы.

— Хорошо, — Волков кивнул, улыбнувшись скорее своим мыслям, чем рассказу Гарри. — Как я понимаю, они живут здесь, как ваши гости?

— Да. Мне их позвать?

— Если это вас не затруднит. Как официальный представитель Совета, я сниму с вас обвинения в похищении русских волхвов, если выяснится, что они действительно приехали сюда по своему желанию, без какого-либо вашего давления. С другой стороны, я попрошу вас предоставить им и в дальнейшем гостеприимство, которое наше консульство возместит вам. Считайте, это дипломатическая миссия. И, если в своем расследовании вы найдете след, как-то связанный с моей страной, то уведомьте меня об этом. Вашего пострадавшего коллегу пришлите ко мне в пятницу. Возьмите, — Волков протянул Поттеру медальон. — Это портал на место нашей с ним встречи. Активируется моим именем. А теперь я бы хотел побеседовать с вашими гостями.

— Конечно, — Гарри поднялся и, выйдя в коридор, позвал Никиту.

— Гарри, кто это? — Гермиона попыталась заглянуть в комнату, но Невилл пресек эти попытки.

— Это из Совета человек, — Гарри передернул плечами. — Я о них почти ничего не знаю, с ними Блейз контакты держал. Вот, Драко, это тебе, — он протянул лорду медальон. — На пятницу. Но может, и раньше. Не представляю, что сейчас будет, когда он узнает, что мы Наташу потеряли.

— А что теперь делать? — Драко сжал в руках вещицу. — Как искать Скорпиуса и Наташу? Может, попробуем поиск на крови?

— Если он их взял в заложники, — высказался Гарри, хмуря брови, — то в его интересах сохранить Скорпиусу жизнь. Следовательно, еще не поздно этим заниматься. Вот как мы поступим, — он обвёл взглядом друзей, — Драко, мы с тобой отправляемся в Аврорат, заниматься поисками. Гермиона и Невилл, выясните, как там Блейз и готовьте группу. Когда мы найдем предполагаемое место, то начнем разрабатывать план. Ну и ждём, может быть, он объявит требования. В общем, действуем согласно протоколу «С». Всё ясно?

— А с Волковым что?

— Он поговорит с Никитой и покинет нас, как я понял. И ещё: я закрою доступ по каминной сети всем абсолютно, — Гарри достал сотовый и сообщил Джинни, что с детьми всё в порядке, а ей после работы нужно отправиться в Нору, откуда он заберет её вечером.

* * *

Отпустив Поттера, усаживаюсь в кресло. Н-да, прав был Станислав, когда накричал на меня в моем же кабинете. Мы уже упускаем их, и как сделать так, чтобы не упустить совсем? Но об этом можно подумать после.

Передо мной возникает высокий юноша, в серой рубашке и таких же серых джинсах. Так это он превращается в дементора? Любопытно.

— Добрый день, — говорит он по-английски, но я прерываю его, потому что очень хочу услышать русский. Проклятая ностальгия.

— О, нет, молодой человек, для меня будет счастьем поговорить на родном языке с моим земляком, — улыбаюсь. — Давайте знакомиться. Я Илья Волков, и, скорее всего, я буду вашим куратором в этой стране и по возвращении в Россию, — дежурные фразы. Почему они так плохо сходят с языка?

— Никита Загребин, — представляется собеседник. — А нам обязательно возвращаться в Россию?

— Это еще не решено, — только не спугнуть! — А где ваша спутница?

— Моя девушка, Наташа Тархова. Я так понял, что она исчезла вчера из этого дома.

— Очень интересно, — я прикрываю глаза, готовясь услышать историю. — Никита, как именно вы сюда попали?

Что ж, нетипично. Маг, имеющий боевой оборот, завязанный на безопасность любимой женщины, у которой уникальная волшба пустоты. Как вообще Лесной со своими людьми проморгал их? Да еще и открестился, когда узнал. Кажется, пора менять руководство школы. Н-да. А Малфой этот, молодец. Очаровал их Англией, почти завербовал сюда. Хотя, судя по рассказу, эти двое мечтали из России уехать. Их понять можно — скорее всего, их просто попытались бы ликвидировать, узнав об их способностях. Совет Волхвов измельчал: Красные демоны почти всех вырезали, а те, кто остался либо под тогдашнее КГБ перешли, либо умерли, либо бежали. Спасибо Станиславу — если бы он не заметил этого юношу в Хогвартсе, мне бы и в голову не пришло проверять поместье национального героя магической Британии.

Лесной прав — довольно давно уже никто не слышал о такой магии. Мастеров боевого оборота сейчас там осталось всего два. Придется парня к ним везти — еще два-три таких превращения, и он окончательно станет дементором.

А с его девушкой совсем беда: последний настоящий представитель пустотной волшбы удрал в самом начале Красного террора. А оставшихся извели подчистую. Интересно, как вообще ей эта сила передалась? Не просто же они однофамильцы, гены одни должны быть. С родителями бы её пообщаться. Да и с ней самой. Если только к специалистам обращаться….

— То есть как исчезла? Ушла отсюда? — выныриваю из собственных рассуждений и уцепляюсь за важную информацию.

— Не совсем, — Никита поочередно сгибает пальцы так, что слышен тихий хруст. — Я так понял, что её похитили.

А вот это ещё интереснее.

— То есть, вы помогли господину Малфою вернуться домой, и он обещал вам учёбу в Хогвартсе, куда вас не взяла Распределяющая Шляпа. А в это время кто-то под личиной лорда Малфоя проник сюда и похитил вашу девушку, я правильно понял?

— Я не хочу, чтобы из-за этого у Гарри или кого-то другого были из-за этого проблемы, — он наклоняется так, что я замечаю отчаяние в глубине его глаз. — Да, это ошибка, просчёт в безопасности, но не нужно развязывать межгосударственную войну.

— Хорошо, — надеюсь, улыбка получилась ровной. — Тогда у меня к вам вопрос: почему, если она пропала, вы не оборачиваетесь?

— Не знаю, — Загребин разводит руками. — Я даже до конца не понял, как вообще оборот работает. Я не помню, что происходит, когда становлюсь дементором.

Придется рискнуть. Надо сказать Вене, чтобы перенес их вещи в мой дом.

— Что ж, Никита, я предлагаю вам вот что: вначале необходимо разыскать вашу второю половину. А потом я поеду с вами в Россию. Если вы не обучитесь контролю оборотничества, то можете навсегда застрять в образе дементора. А для Наталии мы, возможно, сможем разбудить Волхва. — говорить все, что угодно, но удержать зарождающееся доверие с этим непростым юношей. Если все, что он мне сказал — правда, очень мало людей, которые им помогут. — А теперь нужно поставить в известность господина Поттера, что я с вами работать буду.

— Можно вопрос? Меня в Хогвартсе Шляпа отказалась распределять, сказав, что ей стихийного мага некуда отправить. Стихийный маг — это в том самом смысле? — на мгновение его лицо становиться любопытным, как у ребенка, и тут же вновь обращается в отстраненную маску.

— Да. Я, например, с холодом работаю, — провожу рукой в воздухе так, чтобы за ней протянулась цепочка ледяных снежинок. Простой фокус, почти на автомате уже работает. — А у вас, господин Загребин, огненная стихия, скорее всего будет. Оборотничество, как правило, с ней связано.

— А, — видно, что вопросов у него — море, но сейчас нам важна оперативность. Нужно найти пустоту до тех пор, пока не станет слишком поздно.

— Все интересующие вопросы — потом, — вскидываю ладонь в останавливающем жесте. Сначала вашу девушку отыщем, — он понимающе кивает.

Найдя в коридоре главу британского Аврората, чопорно произношу:

— Господин главный аврор, вынужден уведомить вас, что с этого момента я участвую в вашем расследовании как представитель Совета, раз уж здесь замешаны мои соотечественники.

— Позвольте уточнить, в качестве кого? — мистер Поттер вскидывается, почуяв угрозу своей независимости.

— Пока — как наблюдатель, — произношу я, и ему не остается ничего другого, как согласно кивнуть.

Что ж, охоту можно считать открытой.

Где-то в Англии.

Темно. Тепло. Мягко… Плохая вещь — трансгрессия. Надо будет другие способы перемещения поискать.

Так, ну и где это я? Промаргиваюсь, чтобы привыкнуть к окружающей темноте и ощупываю пространство вокруг себя. Очень странно.

Что мы имеем? Довольно большое помещение, без каких-либо источников освещения. Судя по невозможности определить потолок, высокое. Застланное ковром, или чем-то вроде него, раз мои руки некуда опускать. Это такая специальная комната, чтоб люди в себя после трансгрессии приходили? Странно. Откуда в квартире, где всё еще живут родители Драко, такая комната?

Пахнет цветами. По-моему, смешивать отвратительный запах дурмана с розами — вульгарно и удушающе. А может, это и не дурман. Но розами определенно пахнет.

Голова вроде перестала кружиться, значит можно вставать. Это еще что такое?!

— Драко! — какого чёрта на мне цепь? — Драко, ты где?

— Леди Тархова? — знакомый голос. — Леди Тархова, вы здесь?

— Да, я здесь, — оборачиваюсь на звук и вижу светлое пятно вдалеке от меня. — Скорпиус, это ты?

— Да, — кажется, он напуган. — Вы можете до меня добраться?

— Постараюсь, — ага, длины массивной цепи, зацепленной за браслет на щиколотке, как раз хватает, чтобы до него доползти. — Скорпиус, — протягиваю руку в направлении светлых волос.

— Вы тоже на цепи? — он вцепляется в мою руку. — Что происходит, леди Тархова?

— Скорпиус, пожалуйста, зови меня Наташей, — я осторожно сжимаю его пальцы: неизвестно, как этот маленький лорд реагирует на вторжение в его личное пространство. — Да, я тоже. Повезло, что она достаточно длинная.

— Как вы думаете, где мы?

— Не знаю, — он рвано вздыхает и вздрагивает. Плачет?

— Скорпиус, ты в порядке? Тебя не ранило? — что тут творится?

— Вроде бы нет, — после паузы отвечает он. — Как вы думаете, на нас напали? И где мой папа?

— Ты помнишь, как мы сюда попали?

— Нет. А вы? Я помню только, как папа нас обнимает, и мы аппарируем. А потом красный луч и темнота. Очнулся я уже здесь, от вашего голоса.

— И у меня тоже темнота. Я, правда, списала это на негативные эффекты трансгрессии с магическим вакуумом, то есть со мной. Но это не объясняет, почему мы здесь.

— Как вы думаете, он жив?

— Будем надеяться, — осторожно обнимаю его и чувствую, как заплаканное личико утыкается в плечо. Спокойно, малыш. Против магии я смогу тебя защитить. Надеюсь. — Думаю, что на нас напали, если не в момент аппарации, то при появлении в пункте назначения. Хорошо, что нас посадили вместе, — глажу его по голове, лихорадочно думая, что предпринять дальше.

— У меня есть палочка, — слышен шорох, и в мои руки попадает раскаленное дерево. — Только я пытался колдовать — а здесь какой-то блок. Может, у вас получится?

— Как это ни прискорбно, но это сомнительно. Я ведь магический вакуум. Но попробуем. Люмос! — ожидаемо ничего не произошло. Хмм, а если как в подвале Блэков попробовать?

Возвращаю палочку хозяину и начинаю твердить про себя мантру о магии во мне. Наконец на кончиках пальцев рождается нужный огонёк.

— Ух ты! — лицо Скорпиуса выглядит в волшебном свете еще бледнее, но он улыбается. — У вас беспалочковая магия!

— Знаешь, пока вкаченная в меня магия мисс Грейнджер и мистера Забини не закончилась, надо что-нибудь сделать с цепью. Какие есть заклинания на разрушения предметов?

— Редукто. Думаете, сработает?

— Надеюсь. Жаль, что нельзя тебе передать Люмос с моих пальцев, — я улыбаюсь. — Так что придется положиться на мою память и врожденную аккуратность.

Надеюсь, я тут потолок не обрушу. Скорпиус протянул мне свою цепь, отодвинувшись на возможное расстояние, и через некоторое время пыхчения и ошибок, у меня получилось разорвать оковы. Ничего, походи пока с браслетом на ногах — это не так уж и страшно.

Избавившись от цепи, с помощью махонького огонька внимательно осматриваю ребенка: действительно, кроме заплаканных глаз, никаких повреждений нет. Это радует.

— Думаю, нам нужно осмотреться. — и мы двинулись изучать нашу тюрьму. Как и предполагала, это было довольно большое высокое помещение, устланное мягкой серой шерстью, без окон и дверей. Поколупав в одном месте обивку, выяснили, что за ней скрывается камень. Положение — хуже некуда.

— Леди Тархова, как мы отсюда выберемся?

— Скорпиус, учитывая все обстоятельства, зови меня просто Наташей. Пожалуйста. А то я чувствую себя старой девой, — он кивает. — Если бы я была уверена, что за этой стеной есть выход, то попыталась разнести ее Бомбардой. А так — неизвестно, что мы получим. А рисковать твоей жизнью, я не имею права.

— Может покричим? Как думаете, как скоро нас искать начнут?

— Учитывая каменные стены, крики тут бесполезны. И думаю, что скоро. Начиная с завтрашнего дня.

— А вы думаете, какой сегодня день?

— Не знаю. Но, не думаю, что уже среда. Не могли же мы так долго быть без сознания.

— Это если нас не погрузили в какой-нибудь сон. Как вы думаете, почему папа отдельно от нас?

— Ну, скорее всего потому, что он сильный волшебник. Да и запирать всех пленников в одной камере — не очень хорошая идея, с точки зрения полезности для похитителя, — надеюсь, с Драко ничего смертельного не происходит. — А ребенок и магический вакуум особо ничего не сделают.

— Но цепь-то вы смогли разрушить!

— А это потому, что нехорошие люди, запершие нас здесь, не учли наличия внутри меня чужой магии. Может, они вообще не знали обо мне и рассудили, что раз палочковая магия здесь не действует, значит мы бессильны. Ты не устал?

— Нет, — он опускает голову мне на плечо. — Неизвестно, что здесь происходит.

— Тогда мне нужна твоя помощь в качестве книги по заклинаниям, — улыбаюсь. — В принципе, чтобы выбраться, нам достаточно разрушить стену, но так как неизвестно, как высоко находится потолок, это сомнительное действие.

— Можно попробовать Перикулум, чтобы посмотреть, как высоко находится потолок. Это такие красные искры.

— А есть какие-нибудь менее разрушительные заклинания, чем Бомбарда?

— Можно попробовать Депримо или Дефодио. Первое пробивает отверстия в камнях, а второе — расширяет проходы, дробя их. При таком потолок обрушиться не должен.

— Замечательно. Предположим, что мы выберемся из этой темницы. Дальше нам нужно будет как можно быстрее убраться с этой местности. Если мы окажемся в доме, то найдем камин и отправимся на Гриммо. Если нет, то… Как думаешь, сможем призвать метлу и улететь?

— Да, но это займет некоторое время. Только если метлы не будет поблизости.

— Ну, будем надеяться, что мы в подвале какого-нибудь дома.

— А папа?

— Скорпиус, — опускаюсь и заглядываю ему в глаза, — ты ведь понимаешь, что мы не сможем отбить твоего отца у людей, которые нас похитили? Наверняка его охраняют лучше, чем нас. Мы не знаем, где именно. И не знаем, в каком он будет состоянии, даже если нам удастся найти его, — мальчик кивает, закусив губы. — Я не смогу его отбить, прикрывая тебя. У меня магия и так через раз получается. Максимум, что мы с тобой можем сделать, это запомнить какие-нибудь ориентиры на поверхности. Или людей, которые попытаются нас остановить.

— А если нас попытаются задержать? Возможно, что на это помещение наложены какие-нибудь сигнальные чары?

— Тут остается только надеяться на элемент неожиданности. Магией против меня они ничего не смогут сделать. А вот ты сможешь колдовать, главное — держись все время за моей спиной.

— Тогда почему мы не сможем спасти папу?

— Потому что, раз они смогли захватить его — они сильные маги. А мы им ничего не можем противопоставить: второкурсник и необученный магический вакуум не равны слаженной боевой единице.

— Но если они такие сильные маги, то могли повесить на комнату прослушивающее заклинание. И элемента неожиданности не выйдет.

— Если бы они нас подслушивали, то уже давно пришли — мы довольно долго рассуждаем о плане побега, — будем на это надеяться. Конечно, в целом план получается с большим количеством допущений, но ничего не поделаешь. Всё же лучше, чем сидеть сложа руки. — Итак, вот что у нас получается: проверяем, где находится потолок, потом разрушаем одну стену и выбираемся максимально тихо. Находим камин или вызываем метлу, запоминаем ориентиры места и отправляемся на Гриммо. Ты все время держишься позади меня. Если нам кто-то попадется навстречу, ударяешь любым заклинанием. Прямо через меня колдуешь и не высовываешься. Договорились?

— Хорошо, — Скорпиус кивнул.

— Отлично, — сосредотачиваюсь и выпускаю сноп красных искр, уносящихся довольно высоко. — А насчет следящих чар… Не уверена, но это может сработать, — встав, поплевала на серую шерсть и скрестив пальцы, произнесла: — Мы тут есть. Готов?

* * *

Кабинет главы Аврората.

— Драко, соберись, прошу тебя! — Поттер удручённо вздохнул, наблюдая, как Малфой нервно шагает из угла в угол.

— Зачем? Мне так легче думается.

— А мне — нет. Если поиск на крови не сработал, значит, нам нужен другой план.

— Какой, интересно? Гарри, ты понимаешь, что такое заклятье не дает результатов в двух случаях: либо они не в Англии, либо просто уже некого искать! И что же ты предлагаешь, м?

— Может, они действительно, не в Англии? Почему ты сразу думаешь о плохом?

— А если они в другой стране, то нам придётся просто бессильно ждать, когда похитители выйдут с нами на связь, — выдохнул лорд. — Думаешь, я хочу терять надежду?! Думаешь, мне нравится думать, что, возможно, мой сын уже мертв?

— Драко, ты несколько минут назад связывался с отцом, и Скорпиус всё еще жив, судя по вашему гобелену, — напомнил глава Аврората. — Прими это за основу. К тому же, возможно, их просто держат под скрытым от магии куполом. И, если я хоть что-нибудь понимаю в психологии похитителей, им нужен ты. А сын — это способ выманить тебя.

— Но Наташа им зачем? Откуда бы они вообще про нее узнали?

— Думаю, девушка им нужна как щит, — высказался Волков, обращая на себя внимание, — нужно учитывать, что мы имеем дело с очень умным противником. Если этот маг один, и он уже знает о магии пустоты, то мы столкнемся с почти неуязвимым врагом. Штурмом его не возьмешь, как не прискорбно. К тому же, у вас утечка информации, и скорее всего, он знает и о Никите. Может быть, даже и обо мне. В любом случае, без Совета вам теперь не обойтись. Мы знаем, как нейтрализовать щит — против пуль никакая магия не спасет. А вы, английские маги, не в обиду будет сказано, как-то принижаете возможности магловского оружия.

— Что же, у вас есть план? — Гарри скрипнул зубами. Быть обязанным Совету — ой, как не хотелось!

— Да. Учитывая, что смерть заложников им не выгодна, мы можем быть спокойны. И просто ждать, когда они выдвинут свои требования.

— Подождите, Илья, — Никита нахмурил брови, — вы хотите сказать, что в случае открытого противостояния, вы прострелите мою девушку насквозь, чтобы достать до него?

— Если масса других способов выстрелить в мага, прячущегося за хрупкую девушку, — представитель Совета усмехнулся. — Но озвученный вами вариант — это крайние меры.

Тем временем, Гарри, наблюдавший за все ещё действующим заклятьем поиска над картой Соединенного королевства, заметил возникшую красную точку.

— Драко, поиск наконец сработал! И, кажется, они в Малфой-Мэноре!

Все еще где-то в Англии

Признаться, со стеной пришлось повозиться. Остатки магии британцев долго не хотели идти на контакт, но в конце концов мы пробились. К моему удивлению, следом за каменной дырой оказалась земля, начав ссыпаться в пробитое отверстие.

— Наташа, что это? — Скорпиус выглядывает из-за моей спины. — И зачем было нужно шептать на пол?

— Что ж, теперь можно применять буровое заклинание и ползти вперед и вверх, вероятно, мы под землей. А насчет шепота — есть такая русская сказка. Когда выберемся, я тебе ее расскажу, — и мы поползли в образовавшийся проход.

Жаль, я не узнаю, сработала ли эта уловка, взятая из «Морского царя и Василисы Премудрой». Но — почему бы и нет?

Я порадовалась, что ни у меня, ни у Скорпиуса не обнаружилась клаустрофобии. Ползти по узкому тоннелю вперед и вверх, удерживая Дефодио на кончиках пальцев вытянутой вперед руки — то еще удовольствие.

Не знаю, сколько это продолжалось: может быть, несколько минут, а может, долгие часы, но наконец, заклинание встретило на пути деревянную стену и выбило ее, заставив нас кашлять от поднятой пыли. Да что ж такое: уже второй раз оказываться погребенной под деревянными обломками!

— Наташа, вы в порядке? — Скорпиус осторожно выбирается вслед за мной. — Где это мы?

Действительно, где? Похоже на какую-то кухню: круглую, желтую, захламленную посудой и всемозможными вещичками, неимоверно пыльную. Похоже, хозяева здесь бывают очень редко.

— По всей видимости, мы в чьем-то доме. Надо искать камин.

— Может, поищем хозяев? — предлагает младший Малфой.

— Неизвестно, связаны ли они с теми людьми, что похитили нас. Лучше всего будет убираться отсюда как можно скорее. Учитывая, что камина тут нет, разумно подняться по лестнице. Может, он в гостиной.

— Хоменум ревелио! — волна магии проходит сквозь меня. — Да, тут никого нет.

— Скорпиус, держись позади меня, — гуськом мы поднялись по лестнице.

— Ничего себе! — н-да, печатный станок своими размерами поражал. Печатный станок… Что-то знакомое…

— Наташа, я нашел камин!

— Отлично. Порох есть? — Скорпиус протягивает мне коробочку. Та-ак, главное не ошибиться.

— Инсендио! — деревянный обломок, предусмотрительно захваченный с кухни, вспыхивает под заклятьем мальчика.

Кинув летучий порох и дождавшись, пока огонь окрасится зеленым, я обняла Скорпиуса и шагнула в камин: — Площадь Гриммо, 12!

Но ничего не произошло. Пламя, загудев, взвилось столбом, окутывая нас, а потом погасло, осыпавшись зелеными искрами.

— Что это было?

— Не знаю. Может, мы не можем переместиться из-за моего вакуума. Люмос! — с кончиков пальцев ударяет свет. — Нет, колдовать еще есть чем.

— Может, мистер Поттер закрыл камин? Давайте попробуем переместиться в Мэнор. Даже если там закрыто, меня пустят, — произносит Скорпиус. — Но нам нужна еще деревяшка. Акцио! — требуемый предмет влетел в его протянутую руку.

— А я?

— Инсендио! Дайте руку, — недоуменно протягиваю ладонь. — Диффиндо! Вот так, — он сжимает наши окровавленные ладони. — Частички моей крови хватит, чтобы вас протащить. — пламя в камине снова загорается зеленым. — Малфой-Мэнор!

Успеваю заметить, как позади нас появляется высокая светлая фигура и выстреливает заклинанием, чтобы повернуться и принять его на грудь… Как мы исчезаем из странного дома и летим в пространстве по длинному зеленому коридору. Чувствую, как рука Скорпиуса ослабевает в моей, и на ковер мы буквально вываливаемся.

— Орбис! — оригинально. Очень. Но здесь я уже успеваю прикрыть мальчика своим телом, падая на него. Цветные пятна перед глазами расходятся, и передо мной возникает тонкое лицо.

— Мистер Малфой? — хриплю я.

— Кру…

— Люциус, стой! — высокий женский голос врывается в комнату. — Там Скорпиус!

Окончательно промаргиваюсь и сползаю на ковер. Интересно, а почему он такой липкий. О боги!

Наверное, это была Сектумсемпра. Или что-то похожее. Ноги и руки мальчика покрыты множественными порезами. Дьявол! Я ведь обещала, что уберегу тебя! Как мне теперь смотреть в глаза Драко?

— Нет! — дергаюсь, пытаясь подняться, но мне на грудь опускается остроносый сапог, придавливая к полу. Ага, Люциус Малфой понял, что заклинания не помогают и прибег к физике.

Леди Нарцисса — ну, а кто еще эта высокая светловолосая женщина? — что-то тихо напевает под нос, водя палочкой над телом внука. А в мое горло упирается острая трость:

— Кто ты?

— Наташа, — слабый голос Скорпиуса пробивается в мое сознание. — Где ты?

— Как твое имя? — трость упирается сильнее.

— Скорпиус, ты нас видишь? — хриплю я.

— Я не вижу тебя, — раздается в моем сознании голос. — Так темно…

— Я здесь, совсем рядом. Скорпиус, открой глаза!

— Люциус, выпусти ее, — Нарцисса поворачивается ко мне. — Как вы говорите с моим внуком? Он без сознания!

— Я слышу его голос... Он ищет меня, — я, не вставая, чтобы не провоцировать ничего не понимающих волшебников, дотягиваюсь до руки мальчика, натыкаюсь пальцами на бинт и вцепляюсь в его окровавленную ладонь своей, раздирая ногтями недавно нанесенную царапину. — Скорпиус, я рядом. Мы добрались до Мэнора.

— Держи меня за руку, — может, этот ментальный канал получился из-за частички его крови в моей? — Говори. Я иду на твой голос. Пожалуйста, Наташа!

— Да-да, Скорпиус, иди ко мне. Смотри, мы выбрались из того дома. Даже попали в Мэнор. Здесь леди Нарцисса и лорд Люциус. Они ждут тебя. Мы все ждем тебя, маленький лорд.

— Бабушка? Дедушка? — голос Скорпиуса становится громче. — А папа с нами?

— Скорпиус, мы обязательно вытащим Драко. Я ведь тебе обещала. Как только ты откроешь глаза, мы разберемся с этим. Давай, Скорпиус. Ты уже почти здесь. Ну же.

— Наташа, — лежащий на ковре мальчик открыл глаза. — Бабушка, — он перевел взгляд на Нарциссу. — Я дома, — и снова опустил веки.

— Скорпиус, не закрывай глаза! — я подползаю ближе и приподнимаю его. — Скорпиус, держись!

— Да, я здесь, — он смотрит на меня почти осмысленным взглядом. — Я уже вернулся. Посиди со мной еще, ладно? Тени зовут меня…

— Скорпиус Гиперион Малфой, — обнимаю его, — я держу тебя. И не отдам теням. Мы ведь договорились: держись позади меня и все будет хорошо. — оставшаяся магия во мне течет в мальчика через наши сцепленные ладони. — Только не закрывай глаз, пожалуйста! — но голова мальчика тяжелеет и опускается мне на грудь. Дьявол! Я не могу его удержать! Я же не некромант!

— Девушка, отпустите его, — ко мне склоняется человек в лимонной мантии. — Мы о нем позаботимся.

— Наташа, отпусти меня, — шепот сына Драко ударяет по барабанным перепонкам. — Прошу, отпусти… Слишком больно...

— Мне нужен некромант! Я не могу вытащить его из-за Грани!

— Девушка, у него всего лишь обморок, — настойчиво возражает мне целитель, одновременно пытаясь разжать мои ладони.

— Нет!! Мне нельзя отпускать его. Лорд и леди Малфой, я понимаю, что ничего непонятно, но колдомедики здесь не помогут! Нужен тот, кто вытащит его! Я не могу одна! — колдомедик отшатывается, и я вижу белое лицо Люциуса. — Я держу вашего внука на своей магии…

— Наташа, — шепот мальчика перерывает меня, — отпусти меня…

— Даже не думай! — громко произношу я. — Я вакуум, и магия внутри меня кончается! Как только она закончится, ваш внук уйдет. Неужели у вас ничего не придумано на такие случаи?!

— Нет, — скорее по движению губ я понимаю, что говорит Нарцисса.

— Скорпиус, ты слышишь меня? Мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Это обычный обморок! Ранервейт! — ага, конечно! Сказано же тебе, что не поможет! — Ранервейт! — о, а вот за магию спасибо — так я Скорпиуса еще подержу. — Почему он не открывает глаз?

— Вероятно потому, что оно не помогает, м? — гневно смотрю на целителя. — Неужели вы никогда не вытаскивали человека с того света?

— Нет, — колдомедик бледнеет.

— Просто замечательно! Дьявол! Развитая страна, воля ваша! Лорд Малфой, — а, черт, на русский перешла. — Лорд Малфой, мне нужна ваша магия, — Люциус почти отшвырнул целителя и присел рядом с нами. — Та, что во мне, заканчивается, и я не удержу его своей кровью. Вы же Темный маг, так давайте! Бросайте в меня любые заклинания, чем сильнее и опаснее, тем лучше. И позовите Гермиону Грейнджер — может, она что-то придумает.

— А если это будут Непростительные?

— Я их переживу. Скорее!

Колдомедик исчез из моего поля зрения, а в меня полетели лучи. Черт, что за практическая по некромантии? Я вообще не хотела со всем этим связываться!

— Самое время рассказать тебе обещанную сказку Скорпиус, — сила продолжает вливаться в него через разодранные ладони. — Слушай мой голос. Давным-давно, в далеком царстве жил-был царь, — надеюсь, мой голос будет заглушать пение теней, которые его удерживают. Смеживаю веки, удерживая образ светловолосого мальчика пред глазами. Ничего-ничего, мы с ними еще поборемся…

Кажется, это голос Гарри…

— Скорпиус, осталось совсем чуть-чуть, — шепчу я и открываю глаза. — Гарри, — Поттер дикими глазами смотрит на нас, — на нас напали! Я не успела закрыть его, и Скорпиус умирает! Мне нужен некромант, лич, да кто угодно!

— А колдомедики? — а, вот и Гермиона.

— В топку ваше Мунго! — в меня летит еще луч из палочки лорда Малфоя. — Один здесь уже был и ничего не смог! Может быть, у вас получится!

— Наташа, — Гарри опускается на колени и заглядывает в мои глаза. — Тогда нам его не вытащить. Если медики бессильны…. У нас нет некромантов, эта магия под запретом. Певереллы были некромантами, а я последний из них.

— Отлично! — кричу я. — Я не смогла спасти его отца, а теперь терять еще и мальчика?! Да кому нужна такая страна, если спасение жизни ребенка оказывается запрещенной магией!

— Что значит «не смогла спасти отца»?

— Это сейчас неважно! Да в конце концов, вы Темные маги, или где?

— Томас знал бы, что делать, — тихо произносит Люциус. — Возможно, Северус знает… Нарцисса, его портрет, скорее!

— Скорпиус, ты еще здесь?

— Да, Наташа. Скажи им, что я их очень люблю. Тени не отпускают меня, мне все сложнее держатся здесь…

— А ты держись за меня, — слёзы бессилия текут по моим щекам. — Я сильная. Представь, что это глубокий омут, и тебе нужно убежать от злого морского царя. А я буду помогать тебе и прятать столько, сколько смогу.

— Как Василиса? — русское имя забавно звучит в устах маленького британца.

— Да, как Василиса, — прижимаю к себе ребёнка. — Так вот, злой морской царь сам собрался в погоню за беглецами…

— Вот, — Нарцисса опускает передо мной портрет в простой раме. Антрацитовые глаза умершего профессора Зельеварения впиваются в мои:

— Что происходит?

— Скорпиус Малфой умирает, профессор Снейп. Я еще держу его на Грани, но тени не пускают его. Мне нужен некромант. Или лич.

— Кто вы?

— Нэтэлла Тархова, русская волшебница, магический вакуум, — мне показалось, или он улыбнулся? — Все заклинания, посланные в меня, впитываются. А сейчас я переправляю их в Скорпиуса через кровь, — приподнимаю сжатую ладонь мальчика. — Я не могу справиться с тенями.

— Можете. Вам не нужен некромант. Просто позовите юного Малфоя.

— Я уже пыталась, но тени забрали его обратно.

— Тогда тем более сможете. Вам нужно увидеть его, полностью. Весь его облик.

— Скорпиус? — закрываю глаза и встречаюсь с блеклым дождем взгляда Скорпиуса. — Ты можешь показаться мне?

— Только так, — проявляется умиротворенное личико и плечи, затянутые чернотой. — Наташа, вытащи моего отца, пожалуйста. А мне пора уходить.

— Скорпиус, — рядом с ним появляется фигура, закутанное в черное. — Тебе нужно уходить отсюда с этой леди. Немедленно!

— Папа? — Скорпиус оборачивается.

— Мисс Тархова! — распахиваю веки и сталкиваюсь с прожигающим взглядом Снейпа, — хватайте его и тяните к себе. Представьте, что в ваших руках пелена магии, оборачивайте мальчика и вытаскивайте. Ну же!

— Мне не хватит магии, — шепчу я. — Она слишком быстро уходит.

— Люциус, что ты еще не использовал?

— Аваду, — лорд Малфой испуганно смотрит на портрет.

— Так давай!!

Зеленый луч смерти влетает в меня, накрывая стремительной чернотой, сквозь которую слышен голос: «Лондонский мост падает, моя милая леди. Лондонский мост падает, падает, падает, падает».

— Скорпиус!!!

Где-то в трущобах Лютного переулка.

— Ты их упустил! — синеглазая сжала подлокотники кресла побелевшими пальцами. — Как это могло случиться?

— Моя леди, — светловолосый волшебник ухмыльнулся, — я думаю, наше сотрудничество подходит к концу.

— Что ты имеешь в виду? Малфой до сих пор жив! И ты не ответил, как твой план провалился.

— Мой просчёт, согласен. Я не знал, что пустота сможет использовать магию внутри купола. Да и вообще использовать магию. И насчет нашего сотрудничества: я взял кровь у девчонки, и твоя сестра сможет избавиться от проклятия.

— Думаешь, магия договора примет это в качестве исполнения твоих обязательств?

— Да. Я провёл эксперимент на одном подопытном.

— И что?

— В настоящий момент он волшебник, обладающий совершенным щитом. Можешь убедиться сама, — маг указал кивком на палочку, спрятанную в рукаве гостьи.

— На себе проверял? Инканцеро! — материализовавшиеся цепи упали позади собеседника. — Невероятно! А способность колдовать?

— Орхидеус! — на колени женщины опустился букет желто-фиолетовых орхидей. — Как видишь, моя магия не блокирована.

— А какие-нибудь негативные последствия?

— С момента, как я принял зелье с ее кровью, прошло уже больше суток. До сих пор я не чувствовал себя как-то иначе.

— Хорошо. Допустим, свои обязательства передо мной ты выполнил, — синеглазая улыбнулась. — Но как же твоя месть?

— Моя дорогая леди, помнишь, я говорил, что смысл не убить змея, а смысл в его страданиях? Так вот, он их получит сполна, хоть наши пленники и сбежали.

— Что ты имеешь в виду? — женщина нахмурила брови.

— Я ведь успел к их исчезновению. И наслал на сына довольно неприятное проклятие. Наверняка сейчас он уже почти умер, — маг пожал плечами.

— Что?! Что ты сделал с мальчиком?!

— О, да не волнуйся так, милая. Я всего лишь добавил в знаменитую Сектумсемпру яд. Таким образом, даже после контрзаклятья, раны всего лишь меньше кровоточат, потому как яд не дает им срастись.

— Белый! — синеглазая отбросила букет. — Кажется, мы договорились, что ты не будешь причинять вред моему племяннику!

— Ну-ну, не гневайся, солнце, — волшебник наклонился к ней. — Он не умрет. У Малфоя будет неделя, чтобы найти антидот.

— А что потом? Если в течении недели он не спасет Скорпиуса?

— Тогда ты отнесешь ему антидот, который получишь от меня через неделю.

— Ты с ума сошел! Я отказываюсь расторгать с тобой договор на таких условиях!

— А придется, — маг мягко уронил на колени брюнетки флакон. — Вот, это зелье для твоей сестры. Свою часть договора я выполнил — твоя сестра сможет развестись так, чтобы по ней не ударил откат, — золотые браслеты Нерушимой клятвы проявились на его запястье и лопнули. Та же участь постигла проступившие браслеты на запястье девушки.

— Но как? — брюнетка изумленно раскрыла глаза.

— От формулировки многое зависит, дорогая, — волшебник широко улыбнулся. — А теперь…

— Круцио! — извернувшись, синеглазая выпустила черный луч из своей палочки в мага.

— Я же теперь щит, забыла? Инканцеро! — цепи приковали брюнетку к креслу. Маг, посмеиваясь, скрыл лицо капюшоном мантии. — Я ведь хотел по-хорошему, милая. А теперь извини, — он приставил палочку к виску дернувшейся женщины, а свободной рукой обхватил ее подбородок. — Петрификус! Я заберу все твои воспоминания, связанные со мной и нашим договором, — в глазах брюнетки плескался ужас, а из виска к палочке противника потянулась серебряная ниточка. — Вот так. Обливиэйт! Ты взяла зелье в Лютном переулке, вот в этой самой комнате, — какая удача, что сегодня они встретились на нейтральной территории! — по тайному заказу из-за границы. Фините! — маг отступил в тень, пряча пробирку в карман.

— Ох, что? — женщина моргнула. — Орхидеи?

— Да, это подарок вам, как важному клиенту, — каркающим голосом произнес горбатый волшебник в углу комнаты. — Надеюсь, вы удовлетворены?

— Да, — синеглазая прижала склянку к груди. — Прощайте.

— Прощайте, мисс, — с хлопком аппарации горбатая фигура исчезла.

Брюнетка тряхнула головой. Что ж, пора возвращаться и обрадовать младшую сестрёнку!

* * *

Малфой-Мэнор.

— Да пустите же меня! — Никита пытался вырваться из захвата Волкова. — Мне нужно знать, что происходит с моей девушкой!

— Не думаю, что присутствие дементора ей поможет сейчас. Да и как мы справимся с вами?

— Да не обернусь я! — Загребин нервно мотнул головой. — Она ведь не находиться в непосредственной опасности! Дайте хотя бы смотреть отсюда!

Несколько минут назад, когда поисковое заклятье локализовало Скорпиуса в поместье Малфоев, Драко, понимая, что все присутствующие не пройдут разом через камин, создал портал из пресс-папье со стола Поттера. Таким образом, в гостиную переместились сразу все.

Волков, увидев пятна крови вокруг камина, утащил Загребина в угол, накрываясь ледяной сферой, отрезая внешние звуки, чтобы воспрепятствовать возможному обороту.

Гарри и Драко сразу же рванули к камину, где на коленях стояли светловолосые маги, заслоняя обзор. Малфоя сразу же отдернула назад женщина в длинном платье, и Волков успел разглядеть лежащих на полу мальчика и девушку, которая что-то кричала.

Потом из камина вышла женщина в лимонной мантии и окончательно заслонила обзор. Волков и Загребин через морозный купол наблюдали, как высокая светловолосая женщина в темно-синем платье исчезла, а потом вновь появилась с чем-то квадратным и темным в руках.

— Да что там происходит? — Волков заметил, как под ладонями его теперешнего подшефного начал плавиться барьер, и усилил сферу. Вот, теперь еще огненная магия решила вмешаться.

— Постарайся успокоиться, — Илья быстрым движением оторвал Загребина от плавящейся сферы и прижал к стене. — Сейчас не будет смысла в твоей оборотнической форме, — но огненную магию уже было не остановить. Она прожигала морозную стену, и Волков сосредоточил свое внимание на удержание барьера. Сейчас он еще больше утверждался в мысли, что пора созывать Совет и менять директора Колдовстворца. — Как ты это делаешь?

— Делаю — что? — Загребин недоуменно смотрел на язычки пламени, вовсю старающиеся растопить прозрачный массивный лед купола, который, в свою очередь, покрывался мелкой изморосью, заливая огонь. — Это не я!

— Ладно, сейчас я просто сниму сферу, и мы пойдем туда, договорились?

— Наконец-таки! — Никита удовлетворенно улыбнулся. Он еще не знал, как управляться открывшимися способностями, но они определенно ему нравились!

Пламя унялось, едва волхв взмахом руки растворил морозный купол, и Никита бросился к камину гостиной Малфой-Мэнора.

* * *

Там же, у камина.

— Дедушка? — глаза Скорпиуса открылись. — Бабушка?

— Слава Мерлину! — вздохнула Нарцисса.

— Скорпиус, ты еще слышишь теней? — уточнил Люциус. — Как ты себя чувствуешь?

— Нет, дедушка. Все болит, — мальчик сделал попытку встать, но ноги не слушались его.

— Люциус, его раны все еще кровоточат, — Снейп сжал губы. — Что-то идет не так.

— Дедушка, а что с Наташей? Здравствуйте, профессор Снейп.

— Скорпиус, тебе сейчас нужен отдых, — Люциус поднял внука на руки. — С Наташей всё будет в порядке, мы позаботимся о ней.

— А папа?

— Я здесь, родной, — Драко кинулся к сыну, забирая его на руки. — Тише, всё уже позади, мой маленький лорд.

— Папа, — Скорпиус счастливо улыбнулся. — Тебя Гарри Поттер спас, да?

— Да, сынок, всё уже позади, — Драко настороженно посмотрел на Гарри поверх головы сына. — Нам пора показать тебя мисс Грейнджер.

— Драко, его нужно в Мунго, — прошептала Гермиона, улыбаясь Скорпиусу. — Снейп прав, кровь уже должна была свернуться, — колдомедик вытащила из сумки жетон и протянула Малфою. Как только он коснулся жетона, волшебница произнесла кодовое слово, и они исчезли.

Почти одновременно с их трансгрессией, Волков снял морозный купол, и Никита кинулся к камину. Его девушка лежала на ковре без движения. Мертвенно-бледная, с растрепанными волосами, в ободранных джинсах и заляпанной кровью рубашке, она выглядела как сломанная кукла, выброшенная за ненадобностью.

— Любимая, — Загребин рухнул рядом с ней на колени и прижал пальцы к шее девушки, — сейчас всё будет в порядке.

— Что он делает? — Гарри недоуменно посмотрел на представителя Совета, поставившего барьер, отделивший дементора с девушкой на руках, от всех остальных.

— По всей видимости, сердечно-легочную реанимацию. Хм-м, он, похоже, не делает разницы между своей человеческой и оборотной формами.

— Как вы можете так спокойно об этом говорить?! — поразился Поттер.

— Господин Поттер, — Волков холодно посмотрел на английского мага, — теперь покушение на вашего сотрудника касается не только вашего отдела, но и нас. И если до этого я только лишь собирался наблюдать, то теперь Совет официально берет на контроль исход вашего расследования. Я заберу своих людей из вашего дома, и буду ждать господина Драко Малфоя в пятницу. Вам тоже следует прийти, — Волков прошел сквозь барьер, и сфера исчезла вместе с тремя магами внутри.

После исчезновения русских магов, Поттер устало потер лицо и опустился в кресло. Требовалось так много проанализировать: как вообще произошло похищение, откуда противники узнали о пустоте, как Наташе и Скорпиусу удалось сбежать, что случилось с ними по дороге сюда и что вообще происходило сейчас — а информации почти никакой нет.

— Мистер Поттер, вы можете объяснить, что тут произошло? — Снейп поджал губы. — Во что вы опять вляпались?

— Да, нам бы тоже хотелось выяснить, что тут произошло? — Люциус сел в кресло напротив.

— Да если бы сам понимал, — Гарри посмотрел на Малфоев и Снейпа. — Если бы... Ладно. Теперь вы официально являетесь свидетелями по этому делу. Давайте так: я расскажу вам свой кусок информации, а вы — то, что здесь произошло. Возможно, это поможет мне собрать паззл.

— Мы с леди Малфой были в оранжерее, когда пришел сигнал от каминных чар: мы ведь закрыли доступ к нашему дому, оставив только для кровных родственников. Даже Астория не может сюда попасть. И думали, что это сын. Но, прибыв к камину, увидели неизвестную девушку, вместе с окровавленным Скорпиусом. Нарцисса поняла, что это Сектумсемпра и использовала заклинание, но оно не помогало. Девушка пришла в себя и как-то слышала внука, находящегося без сознания. Требовала некроманта. Мы вызвали колдомедика из Мунго, но он ничего не смог сделать. Вы прибыли как раз после того, как мы вызвали мисс Грейнджер. Почему мой внук оказался под воздействием такого темного заклятья? Кто эта девушка? И откуда здесь появился дементор?!

— Н-да, понятней не стало. Она ничего не говорила, откуда они перенеслись?

— Нет. Но девушка почему-то считала, что не спасла моего сына. Я так понимаю, это та самая русская волшебница?

— Именно. Ее зовут Нэтэлла, и она магический вакуум, поглощающий заклятья, но не способный на собственную магию. А дементор, которого вы видели, ее молодой человек, Никита Загребин, маг-оборотень. Так как они русские, то в дело вмешался Совет.

— Но разве русские не специализируются только на зельеварении? — вскинул брови Люциус. — Я как-то общался с директором их школы. Лесным, кажется.

— Мы с ним говорили, он вообще не знал об их существовании. Профессор, почему вы улыбнулись, когда она упомянула, что является вакуумом?

— Потому что она проводник энергии, — пояснил Снейп. — Я как-то изучал магию вакуума, правда, по сохранившимся доказательствам. Эти живые щиты умерли в русскую революцию. И она могла вытащить Скорпиуса, прогнав магический заряд через свою и его кровь. Так что, Люциус, у вас теперь Долг Жизни к этой девушке. Если она очнется после такого, конечно. Как видно, ей никто не рассказывал о магии. Как и Загребину.

— О, нет, — побледневшая Нарцисса сжала плечо мужа. — Если она не выживет, то Долг…

— Вакуум? Подождите. Кажется, мой отец должен об этом знать. Думаю, она сейчас в надежных руках, Цисси, — Люциус нахмурил брови. — Мистер Поттер, нам придется пообщаться с моими предками.

— Это подождет, — кивнул Гарри. — Сейчас важнее выяснить, кто так хочет извести вашу семью. Что-то слишком странное происходит. Сначала нам приходит вызов из Финляндии, что у них там нашлась ячейка последователей Томаса Риддла. Теперь я понимаю, что тот вызов был нужен, чтобы отвлечь наше внимание и выманить Драко. Этот вызов был ложным, потому что, после пропажи вашего сына, я сам ездил туда, а там никто и не слышал об этом и вызов не посылал. Потом вот чей-то труп под оборотным. Непонятно как произошедшая смерть настоящего Малфоя, от которой сработали охранные чары в Гринготтс. И он живой! А теперь вот кто-то проник в мой дом и выкрал Наташу и Скорпиуса, которые непонятно как сбежали от своих похитителей. И сделано это было опять-таки под видом Драко. Подумайте внимательно, лорд Малфой, кому так мешает ваша семья. Кто-то очень старается извести ваш род.

— Слушайте, мой сын сидит в Палате Лордов, и есть много людей, жаждущих занять его место. Но они бы не пошли на такие меры. Шантаж, подкупы, вымогательство, зелья — да. Но не открытое противостояние. Это же политика, а такие открытые меры могут привести к новой войне. А кому она сейчас нужна? Так что это не политические противники. Мои конкуренты по бизнесу с зельями? Вы же знаете, мистер Поттер, что наша компания — лидер на магическом рынке по поставкам ингредиентов со всего мира?

— Догадываюсь, — усмехнулся Гарри. — Вы кого-то из них подозреваете?

— О, нет. Тут похожая ситуация: никому из них не выгодно вступать со мной в открытую конфронтацию. Это должен быть кто-то из своих, кто бы был в курсе того, что Драко — тайный агент Аврората, иметь контакты в вашем и в финском отделах. И знать, что происходит в вашем доме, мистер Поттер. Кто знал о русской волшебнице?

— Я, Гермиона, моя жена, вы, Невилл Лонгботтом, Рон Уизли, ну, и дети, которые сейчас на Гриммо. Кикимер еще. Блейз Забини. Министр наш. Еще директор Хогвартса о Загребине знал — мы его под Шляпу сажали. Портреты еще. Жена Драко, Астория, знала о них?

— Мы ей ничего не говорили. Зная Драко, можно предположить, что и он молчал. У мисс Грейнджер я не вижу мотива — она слишком мягкая, чтобы нам мстить, — высказалась Нарцисса. — Да и к тому же, у нее с моим сыном роман.

— Чтоооооо?! — вскинулся Люциус. — Но ведь Драко женат!

— Да не переживай ты, ничего там не происходит. Они просто в кафе два раза в неделю встречаются, пьют кофе и много говорят. Он слишком хорошо знает, какой откат его настигнет в случае развода за просто так, а она слишком правильная.

— Ты-то откуда знаешь?!

— Хорошая мать знает о своем сыне все, — блеснула глазами леди Малфой. — Но так, чтобы он не догадался.

— О, Моргана, — Люциус вздохнул. — Мистер Поттер, ну что вы так смотрите на меня? Вы еще скажите, что не знали об этом — она же ваша подруга! Да и мне следовало догадаться — не просто же так он ей итальянскую виллу завещал. А я-то все голову ломал, почему?

— Неприятно это признавать, но тогда у Рона есть мотив, — Гарри поморщился. — Ведь он вечно недолюбливал Драко. И возможности у него есть. У Невилла нет мотива — не будет же он изводить ваш род из-за того, что сделала Беллатрисса? Блейз? Какой у него мотив? Джинни? Как-то не замечал, чтобы вражда Рона на нее не распространялась. Но она моя жена — я тут могу быть необъективен. Мерлин, я даже не могу никому поручить это расследование: большинство подозреваемых — мои близкие родственники.

— Тогда вам стоит принять помощь от Совета, — заметил Снейп. — Раз уж они все равно вмешаются в ваше расследование. Мистер Поттер, я вам поражаюсь: почему, каждый раз, попадая в неприятности, вы не можете влипнуть в одиночку?

— Потому что я — знамя, профессор, — Гарри потер виски. — Потому что за моей спиной с самого моего рождения стоят люди, сражающиеся со злом. Даже если сейчас это зло — касается только моих родственников и друзей. Мы не знаем, может быть, тот, кто стоит за всем этим, будет мстить не только вам, но и другим оправданным сторонникам Риддла?

— Я думаю, — мягко произнесла Нарцисса, — что вы чересчур ответственный, мистер Поттер, считаете, что на ваших плечах лежит благополучие и спокойный сон всех жителей Британии. Я даже представить не могу, каково вам приходится. Добавьте к своему списку еще и Теодора Нотта, пожалуйста. Во-первых, его отца не оправдали, в отличие от Драко. А, во-вторых, они с Асторией влюблены: он до сих пор присылает ей ее любимые белые лилии к каждому празднику. А причины, по которым их брак не состоялся, во многом политические. Гринграссам на тот момент союз с нашим домом был выгоднее, чем с Ноттами. Да и у нас была своя выгода

— Нарцисса! — предостерегающе воскликнул Люциус.

— Нет, мистер Поттер должен знать, чтобы раскрыть это дело. Я медленно умирала после Азкабана и суда, а брак с политически нейтральным семейством мог обеспечить мне выезд в Италию, потому как английские колдомедики не понимали причины моего медленного магического истощения. А одна я не могла поехать — для того, чтобы защита рода Малфоев продолжала поддерживать во мне крохи магии, рядом должен был быть кто-то из крови Малфоев. Поэтому Драко пошел на этот брак с Асторией, вопреки своему другу. И наперекор своим чувствам. Если бы я знала, что мы наживем такого врага, то смогла бы отговорить моего сына от этого.

— Откуда ты узнала? — Люциус потерянно смотрел на свою жену.

— Я же говорила — хорошая мать знает о своем сыне все, — Нарцисса печально улыбнулась. — Думаешь, мне было непонятно, почему Драко так старательно избегает Асторию? И как эта бедная девочка тихо страдает каждый день? Думаю, мы сейчас отдадим мистеру Поттеру все нужные воспоминания, а потом отправимся в Мунго — надо выяснить, как наш внук.

Гарри смотрел на высокую, статную женщину, и впервые в его голову закралась мысль о том, сколько же она вынесла в своей жизни и чем ей приходится расплачиваться за свои убеждения. Он никогда не задумывался о том, через что проходят люди, осознающие, что их собственные идеалы и идеалы их родителей уже не жизнеспособны, и находят в себе силы отринуть их. Ему ведь не приходилось сталкиваться с подобным — он с рождения был на правильной стороне. Он чувствовал себя неловко, что был посвящен в тайные игры аристократов, и одновременно с этим уважал ту силу воли, которую они проявили, открыв их ему. Надо ли говорить, что воспоминания обо всех событиях, которые, по мнению Малфоев, привели к такой развязке, он собрал с особым тщанием и покинул Мэнор в крайне смешанных чувствах?

Больница им. св. Мунго.

— Гермиона, как он? — Драко всмотрелся в побледневшее лицо Грейнджер, наконец вышедшей из палаты, куда положили Скорпиуса.

— Плохо, Драко, — колдомедик устало опустилась на скамью. — Это какая-то вариация Сектумсемпры. Твоя мать затормозила процесс, применив контрзаклятье, но в его крови яд, похожий на змеиный.

— И что это значит?

— Происходит то, что у маглов называется тромбоцитопения. То есть, в результате действия какого-то токсина кровь Скорпиуса не сворачивается. Сейчас мы погрузили его в сон, чтобы хоть как-то уменьшить кровопотерю. Чудо, что он вообще жив. Нам нужен антидот. Пока что мы ввели ему магловскую вакцину против укуса змей, но этого недостаточно.

— И где его взять?

— Не знаю. В идеале нам нужна змея, чей яд сейчас в крови мальчика.

— Почему не действует простое противоядие? Безоар, например?

— Мы пока не знаем. Возможно потому, что он применяется против обычных ядов, а здесь многокомпонентный. И противоядие магических ядов тоже не помогает.

— Гермиона, но должен же быть какой-то выход!

— Да. Плазмаферез — магловский метод очищения крови от вредных примесей. Но...

— Что, но?

— Я не знаю, где это можно сделать, — Гермиона развела руками. — Я несколько раз пыталась протащить закон, позволивший бы Мунго сотрудничать с магловскими больницами, не нарушая Статут секретности, но все мои попытки обречены на провал. Я свяжусь с родителями и выясню это у них. Но на это понадобиться два-три дня.

— Но почему? Мы же можем просто отправить Скорпа на эту процедуру через магловскую больницу.

— Но тогда нам придется придумывать легенду, откуда у двенадцатилетнего мальчика столько резаных ран и яд неизвестной змеи в самом центре Лондона! Или применять массовый Обливиэйт.

— И все? Грейнджер, ты меня поражаешь! Для того, чтобы мой сын жил, я готов по камешку разобрать эту страну, а тут изменение памяти паре десятков маглов! Нет уж! Собирай моего сына, звони своим родителям, мы спасем Скорпиуса! Обязаны это сделать! — Драко тряхнул Гермиону за плечи. — Потом отдыхать будем! Что от меня нужно?

— Побудь пока рядом с ним, — Гермиона улыбнулась и, схватив Малфоя за руку, втащила его в палату. — Я свяжусь с родителями и выясню, где можно это сделать. Никуда не уходи. И, если он проснется, а я еще не вернусь, напиши мне вот здесь, — она вложила в его руки блокнот и ручку. — Здесь Протеевы чары, а второй такой у меня. Жди здесь.

— Гермиона, — Драко перехватил ее запястье и притянул к себе, заглядывая в глаза. — Спасибо. Когда все это закончится, нам нужно поговорить.

— Хорошо, — Гермиона осторожно вынула свою ладонь из его и улыбнулась. — Жди здесь, — и аппарировала.

Драко еще некоторое время стоял, ощущая тепло Гермионы и запах ее духов, призрачной дымкой, окутывавшей его и дающий надежду. Ему очень хотелось верить, что все окончится хорошо.

От размышлений его отвлек стук в дверь. Малфой выхватил палочку и наставил на открывающиеся створки.

— Драко, — в образовавшейся щели возникла голова Блейза, — мне сказали, что ты здесь.

— Код, Забини, — лорд не опускал палочки.

— Моя жена — мопс, — Забини поморщился. — И как я только согласился на эту фразу?

— В этом весь ты, — Малфой накрыл кровать сына заглушающими чарами, и Блейз вошел в комнату.

— Что произошло, друг? Вся больница взбудоражена. Что случилось с моим крестником?

— А тебе Поттер не рассказывал? Кстати, я вот тебя на совещании не видел, — Драко подозрительно прищурился. — Ты где был?

— Отходил от дуэли с русскими, — Забини поморщился. — Представляешь, мои же сотрудники забрали меня в Отдел для экспериментов! Безобразие! — он возмущенно размахивал руками. — Меня гоняли эти ненормальные: заставили сдать кучу анализов и пройти уйму тестов. Оказывается — еще бы чуть-чуть, и я бы стал сквибом. Ну, да это неважно. Так что произошло, пока я обретался в подвалах Министерства?

— То есть, у тебя есть алиби?

— Ты меня подозреваешь? Хотя бы объясни, в чем. Но алиби у меня есть.

— Я просто не понимаю, Блейз, что происходит. Еще неделю назад все было спокойно. А теперь... — Малфой опустился на стул и зарылся пальцами в волосы. — Моего сына выкрали из дома Поттеров, притворившись мной! И где-то держали, — он вытащил из кармана железное кольцо. — Держали на цепи, как собаку! Это вот Гермиона сняла с его ноги. И, может быть, пытали! На него наслали Сектумсемпру, да еще и с каким-то ядом, из-за чего его кровь не свертывается, и раны не закрываются. А вытащила его оттуда Наташа, которую похитили вместе с ним, даже не знаю, как. Они вернулись в Мэнор, и, если бы не эта русская девушка, мой сын бы уже был мертв. Она как-то вытащила его из-за Грани, скорее всего, пожертвовав собой, потому как мой отец наслал на нее Аваду. У меня теперь Долг Жизни перед ними двумя. А я даже не знаю, что сейчас с ней. Надеюсь, Совет спасет ее. Загребин имеет полное право вызвать меня на дуэль и убить, ведь, если бы я не появился в их жизни и не потащил бы их сюда, они бы жили счастливо у себя в России! И ничего бы этого не произошло! На моих руках кровь моего сына и этой девушки, Блейз! Когда я найду этого мерзавца, клянусь, так просто он не умрет!

— Так, подожди, — Забини за неимением ничего другого трансфигурировал из прикроватного столика стул и сел напротив Малфоя. — Давай ты мне как-то более конструктивно это попытаешься изложить?

— Ладно, — Малфой потряс головой и попытался собрать мысли в систему. — Во вторник кто-то пробрался к Гарри в дом под оборотным и выкрал Скорпиуса и Наташу. Причем очень нагло: с прогулкой по Косому переулку и большим репортажем, что я завел себе любовницу, можешь потом в Пророке посмотреть. И никого, представляешь, из нашего Золотого трио это не смутило! Если б не Загребин, они бы и дальше думали, что это я. В среду, когда это выяснилось, мы столкнулись с русским из Совета, Волковым, кажется. Он сказал, что берет это дело на свой контроль. Мы искали Скорпиуса через кровь, и обнаружили их только в Мэноре — вероятно, до этого они были не в Англии. Там творилось что-то страшное: Наташа держала Скорпиуса и требовала некроманта, чтобы вытащить его, все вокруг было в крови, а мой отец сыпал в нее заклятьями. По совету Северуса на девушку наслали Аваду, она отключилась, но вытащила моего сына. Мы с Гермионой аппарировали сюда, и вот я узнаю, что моего мальчика подвергли Сектумсемпре с ядом какой-то змеи, отчего его раны не зарастают, несмотря на контрзаклятье. Безоар почему-то не помогает. Он сейчас спит, а Гермиона связывается со своими родителями, чтобы сделать ему полное очищение крови. А что с Наташей, не знаю. В Мэноре были и Загребин с Волковым, надеюсь, они о ней позаботятся.

— Друг, да откуда ж у тебя враги такие взялись? Если все один человек провернул, то это на Поцелуй тянет, даром, что их отменили!

— Я не знаю, — Драко вздохнул и уткнулся в скрещенные ладони. — В этом вся проблема. Личное что-то. Кто-то очень хочет извести мою семью.

— А что Поттер?

— Не знаю пока. Он в Мэноре остался. Наверное, с родителями беседует.

— Вот что, Драко. Ты с Гермионой сыном занимайтесь — я к вам пару человек пришлю, для охраны. А то мало ли. Мы же с Гарри свяжемся с Волковым — ох, и не нравится мне этот тип — и будем вести расследование. Твоя сейчас главная задача — сына на ноги поставить. С местью твоей потом разберемся. И выкини из головы насчет своей вины. За все пока ответственен только тот, кто злодейства эти учинил. Ясно, друг?

— Блейз, — Драко посмотрел на друга, — спасибо тебе.

— И имей в виду: этот гад и на мою семью покусился тоже. Не думай, что убивать его в одиночку будешь. Скорпиус все же мой крестник. Держи меня в курсе его состояния. Кандалы я с собой возьму — надо показать Поттеру — это улика. И вот еще что, — Забини наклонился к своему крестнику и молниеносным движением палочки сделал надрез на запястье.

— Ты что творишь! — вскинулся Малфой, но Блейз остановил его невербальным Петрификусом. Осторожно нацедив маленькую пробирку крови Скорпиуса, он залечил порез и обернулся к другу.

— Лучше знать, что гремучая смесь у него в крови находиться, раз уж никакие известные нам противоядия не помогают. Держись, Драко, — Блейз снял заклятье, обнял друга, поцеловал в лоб лежащего Скорпиуса и вышел.

Драко осторожно погладил сына по волосам и прошептал:

— Я спасу тебя, мой маленький лорд.

Долго сидеть ему так не пришлось: дверь открылась, и в комнату проскользнула Грейнджер.

— Как он?

— Спит, — Драко отвлекся от созерцания безмятежного бледного личика и посмотрел на колдомедика. — Какие новости?

— Я через родителей нашла клинику, там нам помогут. Только это по деньгам много выходит, но зато никаких вопросов не будет.

— Много — это сколько? — Драко поднялся.

— Семь тысяч фунтов стерлингов. Или семьсот галлеонов.

— И это — много? Я же Малфой, не забывай.

— Ладно, потом позерствовать будешь. И еще, нам нужны магловские документы на тебя и Скорпиуса. Я взяла на себя смелость их подделать — ситуация ведь у нас экстренная. Вот, здесь твой паспорт, свидетельство о рождении на Скорпиуса, и страховки, — Гермиона протянула бумаги Малфою.

— Откуда у тебя моя фотография?

— Из больничной карточки взяла. И, Драко, там твои родители в коридоре. Я пока настрою портал на клинику, а ты их успокой.

Малфой вышел в коридор и оказался в объятиях Нарциссы:

— Как там Скорпиус?

— Всё будет хорошо, мама. Гермиона умная, мы его спасем. Что вы Поттеру сказали? И что с Нэтэллой?

— Ее русские к себе забрали, сын. А мистеру Поттеру мы все воспоминания отдали о сегодняшнем дне. И еще о некоторых событиях. Он в Аврорат отбыл: анализировать все случившееся. Мы можем чем-нибудь помочь?

— Да, отец. Наверняка Астория в курсе, что с нашим сыном что-то произошло. Ее надо успокоить, и куда-нибудь спрятать, но не говорите ей, что тут в действительности произошло.

— Драко, но она мать Скорпиуса, и имеет право знать, что происходит.

— Да, но она ничем не сможет помочь. Будет только волноваться, нервничать и прочее, прочее, прочее. А мне ее некогда успокаивать, мне нужна ясная голова и собранность. Все, мне пора.

— Драко, когда все это окончится, мы обязательно поговорим, — Люциус выразительно на него посмотрел.

— Конечно, отец, — Драко улыбнулся и вернулся в палату сына. Взяв Скорпиуса на руки, он дотронулся его и своей рукой до портала одновременно с Гермионой и перенесся в маленький тупичок на окраине Лондона. Гермиона потянула его за собой, и через несколько минут они уже находились в холле клиники.

— Добрый вечер. Нам нужен доктор Меддок, — обратилась Грейнджер к девушке за стойкой регистрации. — Мы записывали к нему Уилла Малькольма на плазмаферез.

— Конечно. Можно взглянуть на ваши документы? Нам нужно завести на него карту. Я так понимаю, вы родители?

— Да, — Малфой передал сына Гермионе и отодвинул ее от стойки. — Вот, возьмите, — он достал из зачарованного кармана документы.

— Миссис Малькольм, вам нужно на третий этаж, двадцать третий кабинет. Идите, пока мы составим договор, — Гермиона вздрогнула, но, кивнув, отправилась в указанном направлении. — Вот, мистер Малькольм, вам нужно расписаться здесь и вот здесь.

— Вам выписать чек или наличными?

— Если можно, то чек — нам отчетность нужно сдавать, — Драко кивнул и подписал бланки. — Процедура обычно занимает несколько часов, здесь за вашим сыном присмотрят, так что можете просто вернуться к окончанию.

— Спасибо, но я лучше подожду здесь, — Малфой развернулся на каблуках и проследовал на третий этаж.

На лестничной клетке его под локоть поймал высокий худой человек, сообщивший, что его прислал Забини. И что второй телохранитель на улице. Малфой даже не успел спросить, откуда Блейз узнал о его местонахождении, как маг исчез.

— Ну, что? — спросил он у Гермионы, сидящей на диванчике в коридоре.

— Его уже положили на процедуру, — она рассеянно перебирала пальцами выпавшие прядки. — Ты почему согласился, чтобы меня посчитали твоей женой? И, раз мы пока никуда не бежим, может, объяснишь, что за вилла в Италии? И библиотека?

— Гермиона, это сложно объяснить, — начал было Драко, но тут у Грейнджер зазвонил телефон. — Ответь, это может быть важно.

Шатенка поморщилась, но все же взяла сотовый:

— Это Гарри, — уточнила она для Драко. — Да. Да, он тоже тут. Нет, это мы его забрали. Что? Как напали? — Малфой настороженно посмотрел на побледневшую Гермиону. — Подожди, я сейчас приеду. Вышли только кого-нибудь сюда для охраны. Да, координаты я уже пишу — посмотри в блокноте, — она прижала мобильник плечом и, достав из сумочки блокнот, записала координаты аппарации. — Да, мы сначала дождемся их. Хорошо. Все остальные в порядке? Да, договорились, — она положила трубку, и почти сразу рядом с ними возникли два человека с аврорскими значками на джинсовых куртках.

— Мисс Грейнджер. Мистер Малфой. Мы от Гарри. Пароль — фарватер.

— Гермиона, что происходит?

— Замечательно. За этой дверью, — Гермиона указала на двадцать третий кабинет, — находится Скорпиус Малфой.

— Принято, — авроры уже открыли было дверь, но Драко остановил их:

— Где-то поблизости еще два человека из Отдела Тайн.

— Мы знаем, уже видели их, — авроры скрылись под дезиллюминационными чарами и проскользнули внутрь кабинета.

— Драко, у меня плохие новости, — Гермиона помассировала виски. — Гарри требует нас к себе. В Аврорат только что поступили сообщения, что над несколькими домами висит Темная метка.

— Кто? — Драко сглотнул. — Ну же!

— Пока неизвестно. Гарри и Блейз отправили группы быстрого реагирования, чтобы проверить.

— Понятно. Давай руку. У меня, как у сотрудника, есть допуск прямо в его кабинет, — Грейнджер послушно сжала ладонь Малфоя, и они трансгрессировали.

Илья Волков, единственный представитель Совета Волхвов в Англии, любил комфорт и уважал свою страну. Так что в отведенной ему вилле максимально пытался создать атмосферу барского поместья восемнадцатого века. Особенно он ценил свой кабинет. По традиции, пол здесь был выложен узорным кленовым паркетом, всегда блестевшим, словно его каждодневно натирали мастикой. Высокие стрельчатые окна были выложены нежно-голубым витражным стеклом и большей частью скрыты тяжелыми парчовыми гардинами густого винного цвета, с оттенком в багрянец, украшенных небольшими золотистыми кисточками. Перед окном стоял стол, выполненный из березового дерева, чей медовый оттенок гармонировал со сливочным паркетом. Перед ним находился небольшой бежевый диван с гнутыми ножками и высокой спинкой, предназначенный для посетителей. Стены были обиты темным мореным дубом, почти скрытым двумя шкафами из ясеня со стеклянными дверцами, заставленные рядами почерневших книг, несколько полок были выделены под свитки, пожелтевшей песочной горкой уложенных на них. На боковых стенах висели овальные ростовые зеркала, делавшие комнату больше. Освещение обеспечивалось за счет ровного пламени свечей, вставленных в канделябры по обеим сторонам от каждого зеркала. Но сейчас времени на любование гармонично подобранным интерьером не было.

— Никита, уже все закончилось, — Волков тряхнул дементора за плечо. — Она уже дышит, значит жить будет. Пора возвращаться в человеческое обличье.

Дементор шевельнулся и сбросил руку волхва. Его костлявые руки нежно прижимали к себе хрупкое тело рыжеволосой девушки, баюкая его на груди и покачиваясь. Черный балахон при каждом движении растекался на полу, заливая резной паркет непроглядной тьмой.

— Послушайте, вы уже сделали все, что могли. Я вызвал специалистов, они должны прибыть с минуты на минуту. Если ты и дальше так будешь сидеть, это ей не поможет. Сейчас тебе уже не от кого защищать Наташу. Ну же, Никита, приходи в себя.

Дементор, казалось, не слышал обращенной к нему речи. Он продолжал размеренно покачиваться вперед-назад, склонив голову, Илье даже на мгновение показалось, что он что-то напевает, отрешившись от внешнего мира.

В комнате ощутимо пахнуло сырым, промозглым воздухом, и в комнате появились юноша и девушка, одинаково одетые: светло-серые рубашки навыпуск с подвернутыми рукавами, черные джинсы, заправленные в высокие берцы на шнуровке. Оба седые, с короткой стрижкой, чем-то неуловимо похожие, с пронзительным взглядом бледно-голубых глаз.

— Так это и есть наша новая подопытная, Илья? — девушка шагнула к дементору, и тут же инстинктивно пригнулась: в сторону вновь прибывших выплеснулось багрово-черное облако пламени, пронесшееся над их головами и опалившее стену из мореного дуба. — Ты не предупреждал, что она под защитой такого Стража!

— Вечно ты скажешь, не подумав, — ее спутник осторожно выглянул из-за темно-зеленого мерцающего щита. — Послушай, — обратился он к дементору, — мы не причиним никому вреда. Мы только хотим помочь. Нас Волков вызвал, как единственно оставшихся в живых специалистов по пустотам. Я — Игорь, эта недумающая — Василиса. Нам нужно ее осмотреть, — при этих словах в их сторону пронесся еще один всплеск пламени, на этот раз срикошетивший от выставленных щитов и угаснувший возле рыжеволосой девушки. — Нас вызвали потому, что мы почти все знаем о таких, как она. Мы действительно не причиним ей зла. И тебе тоже. Но, возможно, пока мы здесь разговариваем, в ее организме запускаются уже необратимые механизмы. А ты, даже будучи дементором, не в силах помочь ей.

— Да, признаю, сказала, не подумав, — Василиса откинула со лба длинную челку и тоже подняла вверх раскрытые ладони. — Прошу меня простить.

Дементор перестал раскачиваться и поднял голову. Вокруг него вспыхнуло черное пламя, отгородив его и рыжеволосую от волхвов. И через треск искр прорвался завораживающий мягкий голос:

— Сможете пройти через огонь — тогда я поверю, что вы не навредите ей.

— Илья, и что теперь делать? — Игорь растеряно смотрел на колеблющееся пламя. — А, где наша не пропадала! — и шагнул в огонь.

— Стой, куда без меня? — Василиса кинулась за ним.

Когда она пересекла пламя, оно свернулось и явило пораженно взиравшему на них Волкову невредимых волхвов и брюнета в очках, сжимающего в объятиях свою любимую.

— А что здесь происходит? — Загребин обвел всех присутствующих мутным взглядом. — Илья, где мы? Вы кто такие? И что с Наташей? Малышка моя!

— Да ты силен, юноша, — с ноткой восхищения произнес Игорь. — Стой. В смысле “кто мы такие”? Ты что же, ничего не помнишь?

— Нет, — помотал головой Никита.

— Бессмертный прибери мою душу, — высказался Игорь. — А с кем мы тогда разговаривали?

— Да Вий его знает, — отмахнулась Василиса. — Тогда давай знакомиться. Я Василиса, этот насмешник — Игорь. Нас Илья выдернул из России, для помощи. Мы по пустотам специализируемся. Ты согласен принять нашу помощь?

— А почему она до сих пор не пришла в себя? Я же вроде провел реанимационные действия.

— Это мы и выясним. Можем переложить ее на диван, ты посидишь рядом, и через какое-то время будем точно знать, что с твоей девушкой. Согласен?

Никита кивнул и, поднявшись, перенес Нэтэллу на диван. Пока Василиса раскладывала по телу девушки сверкающие маленькие камушки, каменные и деревянные амулеты, покрытые рунной вязью, какие-то веточки, напевая под нос речитатив, звучащий как журчащий ручеек, Илья и Игорь пересказывали Никите все прошедшие события. К чести последнего, он упомянул о своей речи и прояснил ее.

Как выяснилось, во времена Гражданской войны маги раскололись на два лагеря. Те, что примкнули к большевикам, развернули огромную кампанию по поиску и уничтожению щитов, которыми владело большинство белогвардейцев. К тридцатым годам удалось зачаровать огнестрельное оружие так, чтобы щиты уничтожались с одной разрывной пули. Все дело в том, что у волхвов магическое ядро является астральным органом, преобразующем внутреннюю энергию в магию. А у созданных щитов ядро деформировано и как бы вывернуто наизнанку. Поэтому и поглощает магию из заклятий противника. Но если в него попасть пулей, под завязку забитой энергией, то такого стремительно наполнения оно не выдерживает и взрывается, не в силах вместить сразу столько. А после этого щит становится обычным смертным человеком, которого можно и с обычного пистолета отправить на следующий круг.

Игорь и Василиса не застали время тотальной зачистки — это выпало их родителям. Они были типичными кабинетными учеными: во время Второй мировой совершенные щиты стали нужны самому советскому командованию, а механизм создания искусственно не был выяснен. А в шестидесятых годах этих волхвов забрал к себе вышедший из подполья Совет, начавший реконструировать школы. А теперь вот Волков, столкнувшись с настоящей пустотой, вызвал их в качестве подмоги.

— Вы теперь можете сказать, что с ней? — обратился Никита к Василисе, уже собиравшей свои примочки.

— Думаю, да, — девушка откинула со лба седую прядь. — Нэтэллу…. Как бы это сказать...ее магическое ядро замкнуло. В боевых действиях ее вывернутая магия работает как проводник, впитывая запущенные в тебя заклятья, и отдавая эту энергию тебе. Извини за личный вопрос, но ты ведь первый ее мужчина?

— А какое это имеет значение?

— Вообще-то так создается связь щита с тем волхвом, которого он будет охранять. Но в чрезвычайных обстоятельствах она может поделиться этим резервом и с кем-то другим. Но, опять-таки, важна связь через кровь. Но если в твоем случае нужно было сделать это лишь однажды, как импринтинг, то с другими нужна непосредственная непрерывная связь ее крови и того человека. Я могу сказать, что из-за ее необученности, эмоционального напряжения и длительной напряженной работы проводником для кого-то другого, астральное ядро не выдержало и замкнуло, погрузив Нэтэллу в кому, чтобы сохранить ей жизнь.

— И как ее вернуть обратно?

— Мы не знаем. Ни разу не было, чтобы необученная пустота с такой силой работала каналом связи не для своего волхва. И чтоб потом погружалась в кому. Она сейчас истощена чуть больше, чем полностью.

— Вы хотите сказать, что она может пробыть так неизвестно сколько времени?! — Загребин сжал прохладную руку любимой. — И нет никаких других вариантов решения?

— Ну, не неизвестно, а пока не придет в норму, — поправил его Игорь. — Мы заберем вас в Россию и попробуем через Совет разбудить Волхва и Бессмертного. Уж они-то должны знать все о щитах. Ничего, прорвемся, — он ободряюще улыбнулся.

— А если они не захотят просыпаться?

— Пыф, не нервничай, а то перекинешься. С тобой попроще — доставим к Мастерам боевого оборота, и ладно будет.

— Я согласен, чтобы Наташу отправили домой, но сам я еще не поеду. Я должен найти этого нехорошего человека.

— Поцелуй дементора уже запрещен в этой стране, — произнес Волков. — И потом, какая здесь от тебя польза?

— Возможно, ему действительно стоит пока остаться, — задумчиво произнесла Василиса. — У девочки порезано предплечье и, возможно, взята кровь. Если наш противник знал о пустотах, то сейчас он почти совершенный маг: щит, умеющий колдовать и поглощающий энергию врага.

— Почему почти совершенный?

— Он уязвим против тебя. Он ведь взял у нее кровь насильно, а ты добровольно. Значит, частичка ее магии в нем войдет в резонанс с твоей силой и закоротит его приобретенный способности. А значит, его можно будет убить с любого огнестрела.

— А Авада не сработает?

— Лучше перестраховаться, — улыбнулся Игорь. — Итак, вот наш план: Василиса, ты возвращаешься домой с девочкой. Собираешь Совет и действуешь по ситуации, это ты знаешь. Мы с Никитой кооперируемся с англичанами и изводим этого камикадзе. У Наташи родители есть?

— Да, еще сестра и брат. Они в Ростове живут.

— Чтоб вас, — Игорь выругался. — Вы давно с ними общались?

— Неделю назад почти. В воскресенье. Вы, когда их найдете, поговорите с отцом. Он сразу поймет.

— В смысле? — Волков недоуменно посмотрел на Загребина.

— Он либо сам маг, либо знает о них, — пояснил Никита. — Когда Поттер смотрел книги, доставшиеся Наташе от отца, он сделал вывод, что они находились в руках мага. А Драко нашел у нее переломы, подлатанные магией.

— Чтоб его, — Игорь снова выругался. — Все, Илья, ты как хочешь, а Лесного пора в отставку. Придется мне тоже ехать — кто его знает, какие у Тархова сюрпризы для магов?

— Думаешь, я не справлюсь одна? — Василиса заломила бровь.

— Твой щит до сих пор пули через раз пропускает, — хмыкнул Игорь. — Да и говоришь ты, иногда не думая. Вон, чуть кабинет не спалили. Ладно, думаю до пятницы уже сюда вернусь. Не будет же этот англичашка на рожон лезть? Кстати, а твои родители?

— А мои — самые обычные, — развел руками Никита. — В Москве живут. Они не так волнуются за меня: мы по месяцу можем не разговаривать.

— Оно и понятно: кто ж за дементора волноваться будет? Ладно, давайте прощаться — дел еще много. Точно с нами не вернешься? — уточнил Игорь, доставая из рукава мелок и что-то расчерчивая на полу.

— Нет, — Загребин склонился над Нэтэллой и нежно поцеловал ее. — Здесь от меня помощи больше будет. Если с ней что-то еще случиться...

— Нет, иметь такого врага я отказываюсь, — улыбнулась Василиса.

Игорь закончил расчерчивать паркет и, осторожно взяв бесчувственную Нэтэллу на руки, шагнул в нарисованный круг. Как только Василиса присоединилась к нему, символы замерцали фиолетовым светом, и волхвы исчезли.

— Идем, Никита. У нас как раз есть время, чтобы поесть. Согласен?

Загребин кивнул и направился вслед за Ильей.

— Сестренка, я вернулась! — Дафна без стука влетела в комнату младшей сестры. — Асти, что с тобой?

Астория Малфой, в девичестве Гринграсс, лежала на кровати и, зарывшись в белое покрывало, плакала. Вокруг были разбросаны колдографии. Дафна осторожно села рядом с всхлипывающей сестрой и подняла несколько из них. Почти на всех был изображен Скорпиус Малфой в разные периоды своей жизни. Иногда на фото попадался его отец, а на одной семья Малфоев была запечатлена вместе: Астория сидела в кресле и улыбалась, держа на коленях смеющегося Скорпиуса. Стоящий за спинкой Драко Малфой сдержанно улыбался. На этой колдографии мальчику было не больше пяти лет.

— Милая, — Дафна погладила сестру по волосам. — Что случилось?

— Даф, — Астория села в постели и спрятала заплаканное лицо в ладонях, — мой сын.... Мой маленький лорд... Он умер, — и слезы снова потекли из ее голубых глаз.

— Что значит — умер? — Дафна наморщила лоб. — Поясни.

— Я... Гобелен... Сначала Драко, а теперь он... Малфои... Я проклята... Это моя вина... Если бы не Тео, — и несвязная речь превратилась в рыдания.

Дафна нервно огляделась и обняла сестру.

— Моя дорогая, зачем ты винишь себя? Я так толком ничего и не поняла. С чего ты взяла, что твой муж мертв? Мы же совсем недавно видели его фотографии в “Пророке” со Скорпиусом и какой-то девчонкой, помнишь? Ты ведь после этого решила развестись с ним. Да и со Скорпиусом, я уверена, всё в порядке.

— Нет! На гобелене он умер!

— Кто?

— Мой сын... Мой маленький лорд, — Астория отняла руки от лица и посмотрела на Дафну. — Я плохая мать, Даф. Мне нужно было брать пример с тебя, и не выходить замуж.

— Замуж за Малфоя — действительно не следовало, — пожала плечами Дафна. — Ты так ничего и не объяснила.

— Помнишь тот день, когда меня отправили к вам? Я ведь тогда не все рассказала тебе, Дафна. Мой сын был не с Малфоями. Он был у Гарри Поттера!

— И что?

— Гарри Поттер бы не стал просто так прятать моего сына, Дафна! Я уверена, что происходило что-то ужасное, и он хотел защитить моего Скорпиуса. А я его не смогла спасти! Сегодня днем я была в гостиной, возле нашего гобелена. И знаешь, Даф, имя моего сына было окружено черной лентой! Я тогда, кажется, упала в обморок. А когда очнулась, здесь были Малфои, Люциус и Нарцисса. Я никогда их не видела такими подавленными. Они о чем-то говорили с отцом, а потом ушли. Я видела их с лестницы, потому что боялась спуститься и узнать правду. Нарцисса плакала, Дафна! Ты помнишь, как мы называли ее Железной леди, когда были маленькими? Помнишь, как поражались ее стойкости, когда Темный лорд гостил в ее поместье? Я тогда еще хотела быть похожей на нее. Сегодня я узнала, что Железная леди тоже плачет! — Астория заломила руки и рассмеялась, но это был надрывный, нездоровый смех. Дафна с опаской посмотрела на сестру. — Я проклята, Даф. Мне кажется, что тот маг в “Пророке” не мой муж. Драко, конечно, не любит меня, но он бы не оставил Скорпиуса, Дафна. Это моя вина. Мне не стоило общаться с Тео после замужества. Из-за моей слабости они погибли оба!

— Милая, подожди. Ты говорила с отцом? После того, как Малфои ушли?

— Нет. Я вернулась в комнату и пересматривала фотографии. Я ужасная трусиха, Дафна. Я боюсь узнать, что они действительно мертвы.

— Может быть, это не так? — Дафна поджала губы. — Вспомни: Малфои просто так не умирают! Давай-ка приведем тебя в порядок и пойдем к отцу.

— Дафна, может, ты сходишь одна? Пока я здесь, у меня есть еще надежда, что они живы.

— Нет уж, моя дорогая. Сейчас мы приведем тебя в порядок и вместе пойдем к папе. Возможно, все не так страшно, как кажется. Дави! — Дафна хлопнула в ладоши, и в комнате появился домовик, завернутый в голубую чистую наволочку с гербом Гринграссов. — Убери с лица моей сестры все последствия слез.

— Конечно, госпожа Дафна, — пропищал эльф. По щелчку его тонких пальцев Астория изменилась: исчезли разводы косметики, красные глаза и опухшие веки, уступив место глянцевитому блеску глаз, бледным скулам и мягким чертам лица аристократки. — Что-то еще, госпожа Дафна?

— Да. Наведи здесь порядок, когда мы уйдем. И смени покрывало, — домовик кивнул. — Асти, дорогая, нам пора идти.

— Ты действительно думаешь, что это необходимо? — дрожащим голосом произнесла Астория.

— Да. И никаких возражений, — Дафна легко поднялась с кровати.

Они уже вышли на лестницу, как перед ними возник другой домовик, в темно-синей наволочке.

— Хозяин просил госпожу Асторию зайти к нему, как она придет в себя.

— Спасибо, Манки, — кивнула Дафна. — Передай ему, что я буду сопровождать сестру.

— Непременно, госпожа Дафна, — эльф с поклоном исчез.

Сэр Гринграсс ждал их в своем кабинете, постукивая пальцами по стоящему на дубовом столе пресс-папье. Он решительно запутался. Сначала его младшая дочь говорит, что ее супруг умер, и представляет завещание, в котором Малфои фактически изгоняют ее из своего рода. Потом внезапно завещание откладывается на неопределенный срок. Он пытается прояснить ситуацию, но сам глава Аврората отказывается давать хоть какие-нибудь внятные пояснения. Потом эта скандальная статья в “Пророке”. Странное поведение семейного гобелена, доведшее Асторию до обморока, который то показывал, что его внук умер, то, наоборот, что он жив. А теперь еще и странный визит старших Малфоев. Они, конечно, постарались все объяснить, но запутали его еще больше: какая-то русская волшебница, которую похитили вместе со Скорпиусом, спасла его внука. Или не до конца спасла, поэтому он сейчас в Мунго. Но Драко за ним присмотрит, и все обязательно будет хорошо. Но как это объяснить дочери?

Вместе с Асторией пришла Дафна. Его любимая дочь и большая головная боль. Она, в отличие от младшей сестры, обладала острым умом и почти несгибаемой волей. Иногда сэр Гринграсс думал, что Дафне следовало родиться мальчиком. Или, по крайней мере, удачно выйти замуж и родить истинного лорда.

Посмотрев в ее пронзительные синие глаза, лорд Гринграсс, вопреки просьбам Малфоев, рассказал дочерям все. И о русских волшебниках, и о запутанной истории с “Пророком”, и о похищении. И о том, что, возможно, Скорпиус умирает.

Разговор этот затянулся до позднего вечера, ибо Гринграссу-старшему стоило немалых трудов удержать Асторию от немедленного посещения Мунго и сына. Хоть в этом он выполнил просьбу своих родственников. Его младшая дочь вернулась к себе в комнату, под присмотр матери, а ему предстоял нелегкий разговор с Дафной.

Она в который раз удивила его. Достала с континента зелье, которое сделает Асторию неуязвимой к откату, который обязательно настигнет ее при разводе с Малфоем. С одной стороны, лорду Гринграссу претила и возмущала до глубины души сама идея о разводе (ему хватало примера с матерью Блейза Забини), а с другой стороны, его младшая дочь заслуживает счастья. Когда он соглашался с предложением Люциуса Малфоя о браке, он искренне верил, что семья, которой сам Гарри Поттер обязан жизнью, сделает его дочь счастливой. Или, по крайней мере, она ни в чем не будет нуждаться. Но нынешние события поколебали его уверенность. Инцидент с завещанием был первым тревожным звоночком, а уж все остальное... К тому же, его любимая дочь никогда не ошибалась. Стоит попробовать. Осталось только уговорить Асторию начать новую жизнь. Возможно, даже с Теодором Ноттом. Он сейчас перспективный зельевар, до сих пор холост, и вроде как даже все еще любит его младшую. А может, вообще после развода уехать всей семьей на континент? Лорд Гринграсс еще не имел четкого плана, но перспективы уже радовали душу. Нет, все-таки хорошо, что Дафна не вышла замуж!

Но Астория не захотела поступать по велению отца. Ее сыну нужна мать, и она будет там, несмотря ни на что! Притворившись спящей и дождавшись, когда леди Гринграсс ушла из комнаты, она поднялась, переоделась в тщательно припрятанные темно-синие джинсы, черную водолазку “под горло” и мягкие ботинки на высокой шнуровке, наложила на спальню заглушающие чары и трансгрессировала в Мунго. Никто, даже сестра, не знали об этой одежде: ее Астория хранила как память, когда она в первый и единственный раз сбежала на свидание с Тео в магловский мир. Это было задолго до рождения Скорпиуса, через год, как она вышла замуж. Она наивно надеялась, что они смогут убежать так далеко, как только смогут, и никто их не найдет. Тогда они успели только сходить на какую-то выставку и выпить кофе, как магия отката потащила ее обратно. Тогда она вернулась в Малфой-Мэнор и два дня отлеживалась, мучаясь сильной головной болью и судорогам. Но Драко был в Мэноре... И все понял. Он ни словом, ни взглядом не упрекнул ее в совершенном, но в его глазах поселилась боль. Только спустя несколько лет Астория смогла принять свою судьбу и понять, что Драко все это время, вплоть до ее поступка, пытался понравиться ей, исполняя ее желания, создавая ей тепло и уют, которого так не хватало дома у родителей. А после он относился к ней ровно настолько, насколько было нужно, чтобы родившийся сын чувствовал себя в любящей семье.

Будучи невидимой, она пробралась на пятый этаж и принялась осторожно заглядывать в палаты, в поисках сына. Наконец, за очередной дверью, она заметила долгожданные светлые локоны, рассыпанные по подушке. Но стоило ей приблизиться, как под ребра ударила волна заклинания, сдавливая грудную клетку и не давая дышать. Она распахнула рот в беззвучном крике и рухнула на пол, забившись в судорогах.

И почти сразу над зданием больницы вспыхнул черный знак, которого в Британии не видели уже без малого двадцать лет. Огромный череп, из рта которого кольцами выползала змея, чтобы оплести его и подняться надо лбом — Темная метка покойного Томаса Риддла.

Прежде чем вернуться в Аврорат с полученными воспоминаниями, Гарри Поттеру важно было убедиться, что с детьми дома все в порядке. Произошедшее поколебало его уверенность в неприступности дома Блэков, но другого такого же защищенного поместья в его распоряжении не было. Нора и Ракушка были слишком известны, а прятать детей в Малфой-Мэноре было как-то сомнительно — ведь именно там произошло нападение на Драко, с которого началась вся эта неразбериха. С Хогвартса же они были увезены сразу же, как только исчез Малфой — Гарри слишком хорошо помнил, что его защиту достаточно просто обойти сильному волшебнику, да и охранные чары там давно не обновлялись. Конечно, стоило этим заняться, но все руки как-то не доходили. Оставался единственный вариант, и он очень надеялся, что это сработает.

Дом встретил Гарри нехорошей тишиной. На его призывы никто не отзывался, однако брошенное Хоменум ревелио показало наличие шести живых существ где-то в доме. Поттер осторожно двинулся в направлении поисковых чар, спустился по лестнице и внезапно нос к носу столкнулся с призраком.

— А-а, я так понимаю, именно вы теперь хозяин Блэк-Мэнора? — поинтересовался призрачный мальчик лет двенадцати. — Мистер Поттер, если я не ошибаюсь.

— Нет, это именно я, — Гарри достал палочку. — Кто вы? В моем доме никогда не было призраков.

— Конечно, вы же так нелюбопытны, — усмехнулся юноша, загораживая проход. — Я Мариус Блэк, достаточно долго запертый в подземельях замка.

— Но здесь нет никаких подземелий!

— Есть, и еще какие, — призрак взмахнул руками. — Мы там спрятали детей.

— Кто мы?

— Я и эльф. Вам нужно лучше следить за домом, господин Поттер. Менее часа назад сюда настойчиво пытались ворваться, с позволения сказать, во все возможные щели.

— Вы хотите сказать, что мой дом атаковали?

— Да, причем одновременно через окна, камин, оба входа и дымоход. Вам повезло, что защита здесь до сих пор работает. Мы с эльфом увели детей в подземелье и Кикимер закрыл его своей магией. Плохо, что только вы можете приказывать ему, потому как было безопаснее вообще перенести их отсюда. Хорошо, что нападение прекратилось столь же внезапно, как и началось.

— Я могу увидеть детей?

— Просто позовите Кикимера, — Блэк пожал плечами. — И да, мы с Джеймсом обнаружили кое-что весьма интересное...

— Кикимер! — позвал Гарри и посмотрел на возникшего перед ним эльфа. — Ты можешь меня провести к детям?

— Конечно, — эльф сжал ладонь Поттера, и того перенесло в просторное помещение, пол которого был устлан коврами, вдоль стен стояли шкафы с книгами, а с потолка спускалась изящная люстра. — Все здесь, хозяин Гарри.

— Папа! — откуда-то из глубины залы на Поттера выскочили Лили и Альбус. — Мы так рады тебя видеть!

— Наконец ты вернулся, — Джеймс поднялся с дивана. — Роззи, Хьюго, крестный пришел!

— Я занята! — отозвалась Роза, а вот рыжеволосый мальчик осторожно выглянул из кучи подушек.

— Папа, где ты был? — Лили, поджав губы, смотрела на отца. — Нам было очень страшно!

— Но не то что бы очень, — Альбус пожал плечами. — Но дом трясло сильно: стекла дребезжали, а стены ходили ходуном, как будто кто-то непрерывно посылал Бомбарду на наш дом.

— Да, и все светилось синим светом, — Хьюго подошел поближе к Гарри. — А Джейми и Кикимер долго спорили, но потом вмешался Мариус, и они перенесли нас сюда. Крестный, мама и папа в порядке?

— Да, а Наташа и Скорп, где они? — задал вопрос Ал. — Они в порядке? А то, когда все началось, мне пришлось змею Наташину с нами прятать, а теперь она уползла куда-то.

— Отец, мне нужно тебе кое-что показать, — произнес Джеймс.

— Стойте, не все сразу! — Гарри поднял руку. — Я рад, что с вами все в порядке. Вы удивительно смелые, — он потрепал Альбуса по волосам и обнял Лили. — Так, Хьюго. Твои мама и папа в порядке, я только недавно с ними виделся. Скорпиус и Наташа сейчас в Малфой-Мэноре, с ними тоже все хорошо. И какая еще змея?

— Ну-у, мы так поняли, что мистер Малфой ей змею купил, потому что вчера сова прилетела из зоомагазина с коробкой. Мама ее открыла, а там — змея! Ну, мы и решили, что это Наташе он купил, а иначе откуда бы ей тут взяться? А когда дом трясти начало, то я ее на руки взял и спрятался. Она маленькая такая. Вот теперь уползла куда-то, — рассказал Ал.

— Думаю, она не пропадет, — бодро произнес главный аврор. — А сейчас мы с вами отправимся к бабушке Молли, пока я не выясню, что тут происходит.

— А как же мама? — забеспокоилась Лили.

— Мама уже ждет вас там, — улыбнулся Гарри. — Кикимер, отправляйся в Нору и жди нас там, — эльф кивнул и исчез. — Вот, — Поттер вытащил из кучи подушек одну и, произнеся заклинание, превратил ее в портал. — Роза, иди к нам! — рыжеволосая девочка, прижимая к груди увесистую книгу, вышла из-за шкафа. — Джеймс, ты тоже идешь с нами, — строго посмотрел на сына главный аврор. — Все готовы? — он мысленно пересчитал детей: Джеймс, Альбус, Лили, Роза и Хьюго. — Тогда отправляемся. Джинни! — портал сработал, и все перенеслись в Нору.

— Джинни! — прокричал Гарри на весь дом, отбрасывая подушку. — Джин, где ты?

— Я здесь, любимый, — Джинни сбежала с лестницы, отбрасывая на спину тяжелую копну рыжих волос. — Дети?! Что случилось?

— Я тебе потом все объясню. Бери всех и отправляйтесь, вот тебе координаты, — он протянул листок. — Кикимер, ты с ними идешь.

— Но, хозяин, — начал было эльф, но Гарри перебил его:

— Все разговоры — потом.

— Папа, — Джеймс вывернулся из объятий матери и подбежал к Поттеру, — мы с Мариусом в доме жучков нашли.

— Каких еще жучков? — Гарри непонимающе посмотрел на старшего сына.

— Ну, магловские прослушивающие устройства. Нам тетя Герми о них рассказывала, когда мы с Тедди смотри магловский фильм про Джеймса Бонда.

— Поясни, пожалуйста.

— Ну, это такие маленькие устройства, передающие звук, — быстро заговорил Джеймс. — Как сквозные зеркала — одно здесь, и все, что происходит в пределах слышимости, транслирует на другое. Или как Удлинители Ушей, только на большие расстояния. То есть все, что происходило в нашем доме, кто-то слышал.

— Час от часу не легче, — Гарри помотал головой. — Мариус может мне их показать?

— Конечно. Он их нашел.

— Хорошо. Спасибо, Джеймс. А теперь отправляйтесь. И, прежде чем что-то говорить, проверь там жучки, договорились? — Джеймс кивнул.

— Гарри, да что происходит, в конце концов? — попыталась выяснить Джиневра.

— Потом все объясню, родная, — Поттер заключил жену в объятия, потеснив детей, и шепнул ей на ухо: — На дом напали, поэтому я высылаю вас из страны. Сообщи, как доберешься.

Джини подавила возглас ужаса, кивнула, поцеловала мужа, и он трансгрессировал обратно.

— Мама, мы уходим, — крикнула в глубину дома Джинни. — Закрой камин, хорошо?

— Да как же это? — Молли Уизли в накрахмаленном переднике появилась перед дочерью и внуками. — Я слышала голос Гарри, где он?

— Мама, я потом объясню, — Джиневра Поттер заклинанием вписала в портал, созданный из одного из стульев, переданные ей координаты. — Скажи Джорджу, Перси и Биллу, чтобы они тоже закрыли камины. Может быть, у Гарри паранойя, а может и нет, но будьте готовы к нападению.

— К какому еще нападению, милая? — Молли Уизли шокировано всплеснула руками.

— Бабушка в опасности? — тоненько спросила Лили.

— Все в порядке, милая, — Джинни поцеловала дочь. — Пожалуйста, мама, — женщина согласно кивнула. — Дети, все взялись за стул. Готовы? Гарри! — и они исчезли на глазах растерянной Молли.

Но миссис Уизли еще слишком хорошо помнила, что такое война. Поэтому, немедля больше, она решительно вытерла руки о передник и, достав палочку, отправила патронуса к трем своим старшим сыновьям.

Джинни и дети после прыжка оказались в просторном зале, затянутом светло-бежевыми обоями.

— Держитесь пока за мной, — огневолосая ведьма достала палочку и произнесла: — Хоменум Ревелио! — заклинание показало, что кто-то находится внизу. — Роза и Альбус, возьмите Лили и Хью за руки и станьте за мной. Джеймс, ты прикрываешь, как самый старший, позади. Если кто-то появиться, бросай обездвиживающее. Все понятно?

— Мамочка, мне страшно, — Лили прижалась к брату.

— Мне тоже, но мы справимся, — Джинни улыбнулась дочери. — Кикимер, ты знаешь, что это за место?

— Нет, госпожа, — старый эльф встал рядом с ней. — Если позволите, я помогу охранять детей. Мои чары пока не обнаружили в доме электронику. Значит, и подслушивающих устройств тут тоже нет.

— Это замечательно. Идемте.

Идя таким щитом, они вышли из залы и оказались на лестничном пролете. Отсюда были видны три двери, ведущие в спальные комнаты. Кикимер заглянул в них и сообщил, что они пусты, не считая мебели. Две из них были спальнями, и одна — ванной.

Спустившись по черной широкой лестнице, Джинни и дети оказались в круглом холле. Отсюда была видна парадная дверь, украшенная кованной решеткой. А справа находилось еще несколько дверей, осмотрев которые, было обнаружено, что это небольшая кухня со столовой, две гостевые комнаты и еще одна ванная. Все было оформлено в светлых тонах: бежевый, песочный, желтый, нежный салатовый и голубой — наполняли дом свежестью и уютом, создавая ощущение легкости.

— Где же это мы? — недоумевала Джинни.

Ответ нашелся на кухне за плитой в виде маленького испуганного домового эльфа.

— Кто ты? — Джинни постаралась говорить мягко, но палочки не опустила.

— Гэрри, миссис, — пропищала эльфийка. Она была одета в чистую простыню, но без каких-либо опознавательных знаков. — Гэрри следит за домом. Тут все должно быть готово к приезду молодой госпожи.

— Гэрри, у тебя есть хозяин? — продолжала расспрашивать миссис Поттер.

— Гэрри свободная эльфа! — возмутилась домовушка. — Но Гэрри согласилась помогать Гарри Поттеру, потому что он спас Гэрри от жестоких хозяев.

— Хорошо. Гэрри, возможно, ты знаешь, как выглядит молодая госпожа? — Джинни постаралась придавить в себе возникшую волну ревности.

— Вы на нее очень похожи, миссис, — с достоинством произнесла Гэрри. — Если позволите, Гэрри принесет фотографию, — женщина кивнула, и эльфийка исчезла.

— Кикимер, ты что-нибудь знаешь об этом?

— Нет, госпожа. Я никогда не слышал, чтобы хозяин упоминал об этом доме.

— Вот, мисс, — вернувшаяся Гэрри протянула Джинни рамку. С изумлением всмотревшись в колдографию, миссис Поттер узнала в девушке, которую обнимал ее муж... Саму себя. Колдография, вероятно, была сделана в тот период, когда она еще играла за “Гарпий”, судя по квиддичной форме. Гарри кружил ее, а она смеялась и целовала его. На обороте колдо было написано почерком Поттера: “Моей возлюбленной Джин-Джин”.

— Гэрри, тебе не кажется, что девушка на фотографии — это я? — с облегчением спросила Джинни.

— Но Гарри Поттер все время говорил о молодой госпоже, а у вас, миссис, пятеро детей, — возразила эльфа.

— Что ж, Гэрри, давай знакомиться, — Джинни опустила палочку. — Я миссис Джиневра Поттер, а это мои дети — Джеймс, Альбус и Лили, и мои племянники — Роза и Хьюго. Я когда-то играла в квиддич, когда только-только закончила школу. А это — наш домовой эльф, Кикимер.

— О, я так рада, так рада! — пропищала эльфа. — Но у меня ничего не готово, — ее большие уши грустно поникли. — Мастер Гарри обещал привезти вас только следующим летом. А вы наверняка устали и проголодались.

— Что же, здесь совсем ничего нет?

— Готовы пока только две спальни на верхнем этаже и ванная, — объяснила эльфа. — А из продуктов здесь только немного сыра и фруктов. И еще вино.

— Кикимер, что можно сделать?

— Если госпожа позволит, то я вернусь домой и принесу продукты, — с достоинством предложил домовик.

— Это может быть опасно — возвращаться на Гриммо.

— Не беспокойтесь, госпожа, — Кикимер поклонился. — Старый эльф что-нибудь придумает, — и он исчез.

— Хорошо, — рассеянно кивнула Джинни. Женщина задумалась: получается, Гарри хотел подарить дом на годовщину. Что же все-таки произошло на Гриммо? И куда исчезли Скорпиус и русская волшебница? У нее было нехорошее предчувствие.

Из раздумий ее вывел Кикимер, вернувшийся с огромной корзиной различной снеди: тут была большая супница, от которой поднимался пряный аромат, блюдо с жарким из говядины с грибной подливой и печеной картошкой, хлеб, несколько бутербродов и большая бутылка молока.

— Откуда все это? — удивилась миссис Поттер, пока эльфы сервировали стол,

— Последнее время в доме много гостей, — ответил Кикимер, разливая густой томатный суп по нашедшемся в столовой тарелкам, — а это было приготовлено к обеду и ужину, но никто не ел.

— Ты был дома?

— Да. Хозяин Гарри в порядке, он вернулся в дом и позвал авроров. Думаю, завтра он придет сюда и даст необходимые пояснения, госпожа. И, — он наклонился к Джинни и произнес очень тихо так, чтобы не услышали сидящие рядом дети, — над домом была Темная метка, госпожа.

— Кикимер, нам нужно будет поговорить, — дрогнувшим голосом произнесла Джинни. — Как только все лягут спать.

— Конечно, госпожа, — невозмутимо кивнул эльф.

После сытного ужина, у самых младших слипались глаза, так что с их сном проблем не возникло. Однако Джеймс, Альбус и Роза решительно воспротивились своей отправке в спальню. Тут Джинни с удивлением услышала, что они все знают: и про исчезновения Драко Малфоя, и про то, что Нэтэллу и Скорпиуса похитил кто-то под оборотным зельем, и про представителя Совета волхвов Илью Волкова, потому что им надоели все недомолвки взрослых, поэтому они воспользовались Удлинителями Ушей. И про нападение они ей рассказали, с ценными пояснениями от Кикимера о защите дома и возможном количестве нападавших. Особенно возмущался Джеймс: ему уже четырнадцать, а его до сих пор за маленького считают!

Джиневра Поттер не знала, радоваться ей или грустить, от того, что ее дети становяться самостоятельными. Но она была печальна: будучи умной женщиной, выросшей в военное время, она понимала, что это возможное начало новой войны, ведь выросли уже внуки, чьи деды приговорены к Азкабану светлой стороной.

Хоть Волков и постарался насчет ужина, и как не велико было желание попробовать жареную щуку, после всего случившегося кусок в горло не лез. Кое-как впихнув в себя немного салата и один блин, я благодарно кивнул удивительному соотечественнику и, дождавшись, пока он закончит трапезу, начал уточнять некоторые моменты. Припомнив свой разговор с директором Китежа и те категории, в которых он меня обозначал, решил спросить о них в первую очередь. В свете произошедшего у меня было катастрофически мало информации.

— Илья, что значит «двоедушник»?

Волков воззрился на меня, словно увидел привидение.

— Откуда вы это слово узнали?

— Мне Станислав Лесной сказал. Директор Китежа. В Хогвартсе его портрет висит.

Действия Ильи меня удивили. Он щелкнул пальцами, и ему в руку прилетело маленькое зеркальце. Дыхнув на него и протерев, волхв произнес: — Игорь, как слышно?

— Слушаю, — ага, переговорные зеркала!

— Отчет.

— Девушка в порядке, завтра собираем Совет.

— Игорь, поставь от меня на Совете вопрос о смене Лесного. Этот прокол — уже не в какие рамки.

— Да что еще произошло?

— Двоедушник.

— Волкодлак меня покусай! Откуда?

— Загребин и его дементор. Найди Слава и спроси, что дальше.

— Илья, — голос Игоря внезапно упал до шепота, и я не услышал его последней фразы. Волков отложил зеркало и посмотрел на меня.

— Н-да, — обхватив подбородок тонкими пальцами левой руки, произнес он. — Не думал, что увижу ожившую легенду.

— Что значит — легенду? — я был удивлен. — И что это вообще было?

— Превентивные меры. Что-то тут не так, — Илья буквально прожигал меня своими угольными глазами. — Я расскажу, что сам знаю. Вы очень устали, Никита?

— Нет! Мне нужна информация.

— Тогда прошу в мой кабинет.

В комнате Волков приглашающим жестом указал на диван, где я не замедлил устроиться, а сам хозяин прошелся по кабинету, что-то сосредоточено обдумывая.

— Ладно, — он махнул рукой. — Разговор большой, и как только станете засыпать, мы прервемся, — я согласно кивнул. — Тогда начнем, пожалуй. Думаю, вам известно, кто такие оборотни. Мели, тройны, симвы, — заметив мое недоуменное лицо, Илья остановился: — Что, не знаете?

— Только об анимагии знаю. И ликантропы, которых укусил другой оборотень.

— Еще претензия к Лесному, — Илья передернул плечами. — Тогда вот как сделаем.

Он подошел к книжному шкафу и, дернув за верхнюю полку, развернул с потолка до пола между столом и креслами белый широкий экран.

— Вам придется пересесть в кресло, чтобы было удобнее. Без наглядной демонстрации нам не обойтись, — я переместился так, чтобы сидеть лицом к экрану. Илья отошел от шкафа и встал сбоку от меня. — Итак, время для краткой лекции.

На экране возникла пустая иерархическая схема, озаглавленная «Классификация оборотней».

— Есть два основания для классификации, — размеренным тоном начал Илья, — по силе и направленности. Под первым основанием понимается то, как именно волхв получил свою силу. Есть самостоятельно — то, что в Англии зовется анимагией, и под воздействием чар или зелий. Это мели и тройны, — на экране выстроилась цепочка с краткими пояснениями. — Есть принявшие наследие — сколи, генетические оборотни. Как правило, у них в предках были волшебные существа. И последний раздел: проклятия. Нам приходиться делать разницу между околдованными гвесями и зараженными кнелами, — построилось еще несколько цепочек. — Пока все понятно?

— Вполне, — я кивнул.

— Отлично. Следующее основание для классификации — направленность. В основе лежит облик волхва, принимаемый им при обороте. Сейчас это животные, населяющие Явь, волшебные существа, принадлежащие Прави и Нави, и стихии. Последние очень редкие и имеют собственное название — симвы, — образовалось несколько новых ячеек. — Сейчас я могу сказать, что снова появился класс двоедушник. Ну, и стельны, существовавшие всегда, так называемые ушедшие, волхвы, которые не смогли контролировать свой оборот.

— Как вообще происходит оборот? — я осмотрел четкую систему взаимосвязанных ячеек.

— Сколи считаются истинными оборотнями, сущность зверя заложена у них в генах. В пубертатный период активизируется наследие, и несколько лет они учатся взаимодействовать с проснувшимися подарками. Как правило, их родители имеют такую же форму оборота и все происходит гладко и безболезненно. Если есть необходимость, их отправляют к Мастерам оборота, например, в отсутствие родителей или других взрослых с наследием, чтобы сохранить человеческий разум волхва. Если этого не происходит, они становятся стельнами, и исчезают. Мели и тройны сами создают надстройку к своему магическому ядру, выбирая облик того животного, которое им наиболее подходит. Но если мели могут менять облик, когда им заблагорассудится, то тройнам приходится пользоваться чарами иллюзий или специальными зельями.

— То есть любой человек может выпить зелье и стать оборотнем?

— Если выпить зелье, не созданное лично для вас, то получится гвесь — потому как животное, которым вы станете, наверняка не будет подходить к вашему характеру. К тому же, если тройны выходят из оборота с окончанием действия чар, то гвеси застревают в зооформе и, бывали случаи, сходили с ума.

— А-а, как оборотное зелье с частичкой животного, — я вспомнил опыт Гермионы из книг.

— Да, но только разум гвеся захвачен противостоянием с зооформой, и почти не контролирует свое поведение. Кнелы чем-то схожи с местными ликантропами — их укусил оборотень, они одержимы животными желаниями, но остаются антропоморфами — оборот затрагивает их психику, но не тело.

— А двоедушники?

— Это особый случай. Волхвам в обороте доступно только то, что может их зооформа — сила, выносливость, ловкость, регенерация, и магия того волшебного существа или стихии, чей облик они приняли. Они не говорят, человеческая магия оказывается заблокированной. Упрощенно говоря, оборот — это надстройка к основному магическому ядру. А вот двоедушники — это полноценные колдуны с иной формой. Они полностью разумны, используют свою собственную и магию существа, разговаривают.

— То есть, кот Баюн и Змей-Горыныч — двоедушники?

— Частично — да. Но наверняка я не знаю.

— А можно их увидеть? Когда вернемся в Россию?

— Это вряд ли, — Волков пожал плечами. — Они Древние, а все Древние спят в Уральских горах еще со времен Петра 1. Это долгая история, почему так сложилось.

— Ладно. А почему Станислав решил, что я двоедушник? Может быть дементор — это просто надстройка моего магического ядра? Я ведь его не контролирую. И ничего не помню.

— Дементор разговаривает. Отличным тоном от вашего. Да и магией пользуется самостоятельно, — Илья почесал переносицу. — Это уже говорит за идею о двоедушничестве. Но надо смотреть. По-хорошему, чем быстрее вы попадете к Мастеру, тем лучше. Но, с другой стороны, оборот — это подчинение сущности, а взаимное согласие, чтобы удержать две души. Наши сейчас этому не учат, потому что сами не знают. Слишком давно ушли Древние.

— А у вас есть форма?

— Если хочешь, мы будем на «ты», — я согласно кивнул, и Илья улыбнулся. — Я мель.

Он покачнулся на носках и мягко пустился на ковер, окутываясь желтым маревом, повисшим на некоторое время. Когда оно рассеялось, на ковре сидела рыжая лиса с черным хвостом и пронзительным взглядом угольных глаз. Она чихнула, взметнула пушистым хвостом и снова окуталась желтым туманом, из которого вышел Волков.

— Ну, как?

— Впечатляет. Это магическая лиса?

— Обычная, — он чихнул. — А туман — чтобы не было видно трансформации. Она не очень приятная. Это у тебя — ударился об пол и стал другим. Вот, кстати, еще довод в пользу твоего двоедушничества. А нас, обычных мелей выворачивает.

— Как оборотней? С хрустом и ломанием костей?

— Я делаю это беззвучно. Хруст при обороте — для устрашения.

— Но ведь лиса — не слишком крупный хищник.

— Зато маневренный. Медведем в замкнутом пространстве тяжело. Ящерицей, конечно, куда как проще, но физиология рептилий слишком уж отлична от человеческой.

— С оборотничеством понятно. Что мне делать с дементором?

— Непростая задачка, — Илья забавно сморщил нос. — Если б это было наследие, то путем медитативных техник и тренировок через полгода ты бы контролировал оборот. А так — не знаю.

— Как проходит обучение?

— Никита, я не Мастер. Я знаю только некоторые положения, нужные для анимагии. В частности, это алтайская медитация, чтобы понять, какое животное для тебя наиболее родное по духу. Сравниваешь себя, свои черты характера, склонности, образ жизни, рацион, и ищешь. Чем более похож на тебя объект, тем лучше.

— Почему тогда все не становятся обезьянами?

— Хороший вопрос! Наверное, дело в психологии.

— Допустим. Что тогда значит — навий?

— Тоже Лесной? — уточнил Волков. — Я не знаю.

— Хотя бы предположение выскажи.

Илья сел на диван и подобрал под себя ноги, сгорбившись. Несколько минут сидел так, нахохлившись и молчал. Видимо, собирался с мыслями. Потом вдруг спросил:

— Никита, ты куришь?

— Под настроение, — удивленно ответил я. — Раньше — сигареты, иногда трубку. Реже — кальян, чаще — вейп. Наташе очень не нравится запах сигаретного дыма.

— Значит, от трубки не откажешься, — он жестом фокусника извлек из кармана две тонкие трубки из светлого дерева с длинным мундштуком, темно-красную коробочку и массивную стеклянную пепельницу. — Рекомендую, он вишневый, — волхв протянул мне одну из трубок и коробочку. — Зажигалка сбоку на кнопке.

— Спасибо.

Мы раскурили трубки, и после второй затяжки Илья произнес:

— Со славянской мифологией знаком?

— По верхам — Леший, Кощей, Баба-Яга. Кикиморы там, Водяной.

— Ох, и проштрафился Лесной, — вздохнул Волков. — Спать не хочешь еще? — я отрицательно помотал головой. — Ладно, расскажу вкратце. Считается, что в мире есть несколько планов организации материи. Нам пока известно три — Правь — магический уровень, Навь — мир мертвых, и Явь — мир маргинсов, — он махнул рукой, и под схемой об оборотнях появилась вторая.

— Кто такие маргинсы?

— Обычные люди, не умеющие колдовать. Правь — это все искажения пространства, аномалии, провалы и прочее. Обе русские школы расположены здесь. Мой дом расположен в Прави. Такое расположение экономит место в Яви и позволяет быть более скрытными, чем англичане со своей школой, окруженной отталкивающими чарами. Большинство здешних магов живут среди маргинсов, скрываясь под чарами, но дома всей магической аристократии Британии находятся в Прави. Поэтому я так легко проник в самый охраняемый дом национального героя Британии, — этот титул Илья произнес с едва уловимым сарказмом, — расположенный на том уровне, на котором я чувствую себя, как дома. Мы, волхвы, живем в Прави. С другой стороны, мы гораздо больше контактируем с маргинсами, чем местные волшебники. В основном благодаря революции, но я отвлекся, — Илья раскурил начавшую потухать трубку. Табак и вправду был хорош — мягкий, с терпким вкусом вишневого варенья.

— О Нави сейчас известно мало, — продолжал волхв. — Потому, что Привратница, она же Баба-Яга, тоже спит на Урале. Пресловутая сказочная присказка: «Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом», — имеет и оборотную сторону: «повернись к тропе задом, к лесу передом» — чтобы волхв мог пересечь Грань и попасть в Лес, который и есть Навь. По сохранившимся книгам, она подразделена на уровни — проекции маргинсов, которые они зовут душами, никогда не сталкивались с умершими волхвами. Также есть уровень, населенный разной нежитью: упыри, стельны, и другие существа. Где-то среди них есть дементоры.

— То есть, дементор — одна из форм нечисти, живущей в мире мертвых. Один из них — моя оборотническая форма. Но ведь дементор — волшебное существо.

— Да, но не в этом случае. Нельзя получить потомство от изначально мертвых существ, как вампиры, дементоры, русалки и кикиморы. И это тоже говорит, что ты именно двоедушник, а не принявший внезапно наследие. Но я не знаю, как все это работает. Возможно, навий — это двоедушник с мертвым волшебным существом. Только Станислав знает. Или кто-нибудь из Совета, старше меня.

— К теме возраста. Сколько живет волшебник?

— В среднем — сто-сто пятьдесят лет. Ну, кроме Кощея — но он Древний, и фактически бессмертен, как и все те, кто спит на Урале.

— Бессмертен? — я подался вперед. — Крестраж в виде иглы?

— Идея с крестражами местного Темного Лорда наделала много шума, но у Кощея было нечто иное, — Илья спрятал улыбку за очередным клубом дыма. — До Петра 1 было много практик насчет бессмертия и прочих способов продержаться, но после правления Сталина мы окончательно утратили эти знания. Я знаю только о переселении, но это некромантские штуки. Наиболее известный безопасный способ — это винель. В старых дворянских родах было много закрытых знаний, передававшихся по ученичеству. Условно говоря, волхв-учитель передавал часть своего магического ядра, так называемую винель, одному из учеников, чтобы опыт и знания не пропадали. Например, когда род учителя не имел возможности обзавестись наследниками. С годами ядро ученика и подселенец сплавлялись так, что уже невозможно было разделить их личность. Соответственно, и все знания уходили к потомкам ученика.

— Как крестраж в живом теле?

— Нет. Никто еще на моей памяти, а мне уже скоро отмечать семидесятилетие, — при этих словах я поперхнулся.

— Извини, конечно, но ты выглядишь максимум на тридцать с небольшим!

— О, спасибо, — Илья покрутил головой. — Тренажерный зал и зелья творят чудеса. Привыкай, почти все волхвы в России замораживают свой облик в районе тридцати-сорока лет. Игорь и Василиса почти мои ровесники, Игорь даже на десять лет старше меня. Многоуважаемый Михаил Лесной вообще выглядит, как восемнадцатилетний мальчишка. Но таких экстремалов мало. Но мы отвлеклись. Никто еще на моей памяти не возрождался из тела доверившегося ученика. Была еще легенда о Вороне, но пока ей нет подтверждения. Это строго карается, ведь учитель нарушает принцип сохранения энергии. Нельзя из ничего создать что-либо.

— Воздух за ничего считается?

— Нет. Это тоже молекулы и атомы, подвергающиеся обработке. Ничего — это вакуум.

— А что за легенда?

— Это довольно долгая и дикая история, которая может потерпеть до следующего раза. У тебя уже глаза закрываются, — мягко произнес Волков, отбирая у меня погасшую трубку. Спать уже действительно хотелось. О двоедушнике стало более-менее ясно, о навии наскреблось на горсточку, но удовольствуемся пока этим.

— Почему ты взял нас с Наташей под свою опеку?

— Я бы и не стал этого делать, если бы не Станислав, прибежавший ко мне после твоего разговора с ним. Это были не очень приятные минуты, — Илья усмехнулся, — но я единственный представитель Совета в Англии, а вы все-таки русские волхвы, ничего не знавшие о магии, приехавшие в сюда и попавшие в неприятности. По-хорошему, в отношении английских магов надо инициировать уголовное преследование, ведь они вас контрабандой вывезли, с нарушением всех протоколов. Но это было вашим добровольным решением, а за ошибки Лесного будет отвечать он сам. Так что я не имел права бросить вас здесь одних в этой круговерти. Когда мы найдем мага, похитившего твою девушку, у него будут серьезные проблемы не только с английским Авроратом, но и с нашим.

— Что ж, спасибо, — я улыбнулся. — Каковы наши дальнейшие действия?

— Завтра, точнее, уже сегодня, мы с тобой будем отсыпаться, а Игорь тем временем созовет Совет и уладит, по возможности, судьбу Наташи. Вечером с ним свяжемся. А завтра, если не возникнет иного коллапса, пообщаемся с господином Поттером и проясним ситуацию. Еще вопросы?

— Да, думаю этот длинный день пора заканчивать.

— Вот и отлично, — Илья поднялся и убрал экран, снова ставший белым.

— Кстати, а как работает проективная доска?

— Ты о Стене? — я кивнул. — Я просто проецировал свои мысли, как в кинотеатре. На белом пространстве это проще сделать. Необходимо немного ментальной волшбы и специальных чар.

— Долго этому учат?

— Нет, если есть способности к менталистике. Но нам пора готовиться ко сну, — Илья хлопнул в ладоши и крикнул: — Веня!

На его призыв появился маленький, по колено взрослого человека, крепко сбитый мужичонка в цветастой рубахе, подпоясанной красным кушаком, коричневых штанах и белых лаптях.

— Кликал меня, хозяюшко? — скрипуче произнес домовой.

— Кликал, соседушко, — ласково произнес Волков. — Вот тебе добрый молодец, Никитою величать. Уложи его в дальней горнице, с расписным потолком и ставенками, на море выходящими. Да смотри, перину хорошо сбей, чай с дороги он дальней, притомился. Да Баннику накажи, чтоб не серчал шибко, коли молодец омоется. Все упомнил?

— Знамо дело, хозяюшко, — Веня пригладил седые волосы, забавно топорщившееся на макушку. И повернулся ко мне. Черные горящие глаза на изрезанном морщинами лице вперились в меня, и стало неуютно.

— Ох-хо-хонюшки-и, — заголосил домовой, падая на колени. — Да чем же провинился хозяюшко мой, коли такого молодца под кровом своим привечает? Али задолжал кому жизнь-то свою пропащую? Говорил ему Венечка: «Не бери ты жену себе из рода проклятого, не радость она в дом принесет». А не слушал хозяюшко мой, вот и принесла нелегкая гостя незваного, из мира мертвого. Ох-хо-хонюшки-и-и.

— Илья, что происходит? — я перевел взгляд с подвывающего домового на хозяина дома.

— Сейчас узнаем. Соседушко, а скажи-ка мне, хозяюшке своему нечаянному, что ж ты убиваешься, ровно на погосте. И-и, не поминай лихом ушедших от нас, что ж ты, сердешный, делаешь?

— Да как же не убиваться-то, хозяюшко? — Веня перестал раскачиваться. — За гостем твоим черная стоит, беда неминучая. Ох, горе-горюшко горькое. Непутевый хозяюшко, суженую видал его? Она всю силу попьет, змея подколодная, неугодница, у тебя, хозяюшко. Мало тебе женушки твоей было, так еще и родственницу ее нашел. И его привечаешь. Ох, беда-беда, по миру пойдем, — я молча изумлялся от происходящего. Ну, суженая моя — Наташа. А зачем ей силу у Волкова забирать? И какие-такие родственники?

— Так, соседушко, вовсе попутал ты меня, — интересно, почему Илья с ним так разговаривает? — Поясни думы свои, окажи милость.

— Да что ж неясного-то тебе, хозяюшко? В госте твоем навий обретается, а гость неразумный, сладить не может. Вот останется мертвый поверху, что делать тогда прикажешь? Суженая у него — свойственица Марины твоей ненаглядной, чай, от одного рода вышли. Возвращать ее с мертвых здесь будете, вот и кровушки она с тебя попьет, хозяюшко. С мертвого своего суженого ничего не возьмет, он и так ее на себе вынесет. Вот и убиваюсь я, хозяюшко, о тебе хлопочу. Как ты с делом таким сдюжишь страшным?

— А скажи соседушко, есть ли спасенье от кручины такой, беды неминучей? Может, родителей суженой приветить, чтоб подсобили они?

— Есть спасенье, хозяюшко. Только ты чуров не трогай, они закляты. Как вернется суженая к голубку своему мертвому, я уж справлю свадебку. Но до сих навия устеречь надо, приветить его.

— И есть ли средство какое?

— Есть, хозяюшко. Я на притвор нашепчу, в горнице, где гость почивать изволит. Там уж и договорятся. Только крови его нужно, хозяюшко, сам ведаешь.

— Да уж, ведаю. Спасибо тебе, Веня, за совет да за наставление. Все сотворю, а ты уж расстарайся.

— Знамо дело, хозяюшко. Раз уж усовестился их на постой взять, со мной напередки не перемолвившись, так вот и расстарывайся теперь, — домовой поклонился и исчез.

— Что это было? — я незаметно ущипнул себя за запястье, проверяя, не снится ли мне все это.

— Ох, ну и задачка, — Илья передернул плечами. — Как есть нечисто. Ну, и проштрафился Лесной. С моим домовым иначе и не поговоришь — он по-другому не понимает. Объясняю. Мне твоя кровь нужна, чтобы домовой мог сделать заговор на дверь, чтобы ты пообщался с дементором. По-видимому, пока этого не произойдет, нам Наташу не вытащить из комы. Надо будет Игорю сказать, чтоб он назад возвращал ее. Насчет родственников сам не знаю, поспрашиваю. Утро вечера мудренее, знаешь ли. Вытяни руку, что ли, — он призвал щелчком пальцев маленький нож и стеклянную пробирку. — Не наврежу, не переживай.

Я протянул руку — а что еще оставалось? — Илья надрезал мое запястье, наполнил половину пробирки кровью и залечил порез.

— Что теперь делать?

— Молодцу омываться, да в постелю ложиться, — вновь возник домовой. — Уж коли хозяюшко пожелал ввязаться, то подсобим тебе, непутевому. Пошли, — он забрал у Ильи склянку, другой рукой ухватил меня за запястье и перенес в комнату. — Там вот — купель, — указал на дверцу у дальней стены. — Здесь — опочивальня, — и исчез.

Просто замечательно. Еще больше вопросов.

Комната была круглая, зеленая, с деревянными полами и кудрявыми облаками на потолке. Большую часть пространства занимала кровать со взбитой периной и несколькими подушками. Напротив двери располагались два окна, действительно закрытые ставнями. Распахнув одно из них, я несколько секунд полюбовался безграничной синевой, на краю которой светилась узкая полоска рассвета. За дальней дверью оказалась вполне себе современная ванная, а то уж было решил, что тут чан с водой окажется. Умывшись и переодевшись в обнаруженные в шкафчике вещи — и откуда они взялись? я их на Гриммо последний раз видел — забрался под покрывала. Сон сморил меня почти сразу, как голова коснулась подушки.

Переместившись, Драко и Гермиона оказались в абсолютно пустом кабинете главы Аврората.

— Ну, и где он? — Малфой нервничал. Ситуация становилась слишком запутанной и быстротечной. К тому же, Скорпиус остался один!

— Сейчас выясним, — Гермиона вытащила сотовый из сумочки и позвонила Гарри. Дождавшись ответа, нажала на громкую связь: — Гарри Джеймс Поттер! Что происходит, скажи на милость? Мы с Драко прибыли в твой кабинет, а где ты?

— Гермиона, вы в порядке? — Поттер был встревожен. — Никуда не уходите, я сейчас буду, — и отключил связь. Через несколько секунд зеленоглазый брюнет стоял перед ними.

Вид у Гарри был неважный. Беспокойство последних дней не прошло даром. Он уже успел забыть, когда нормально ел и спал. Черные волосы были растрепаны больше, чем обычно, черты лица заострились, а под глазами уже отчетливо наливались внушительные синяки. Казалось, за эту неделю он постарел лет на десять.

— Гарри, да что с тобой? — Гермиона не на шутку перепугалась — она давно не видела своего друга таким.

— Все нормально, — Поттер достал стакан и, наполнив его водой, залпом выпил и рухнул в кресло. — Драко, как сын?

— Мы оставили его под охраной четверых человек, — лорд опустился в кресло напротив своего начальства. — Думаю, магловские методы ему помогут. Лучше расскажи, что тут происходит? Откуда взялась Темная метка?

— Мы не знаем, — Гарри устало уронил голову на руки. — Несколько часов назад напали на Гриммо. Дети в порядке, — сразу же ответил он на невысказанный вопрос Гермионы. — Мариус и Кикимер спрятали их, а потом я отправил их в Нору к Джинни, а потом, — он тут же замолчал и вскочил. — Гермиона, ты в курсе, как выглядят «жучки»?!

— Причем тут жуки, Поттер? — Малфой был сбит с толку.

— Магловская прослушка! — Поттер резво носился по кабинету, переворачивая магией и руками все, что только можно было.

— Гарри, но кто бы додумался, — начала было Грейнджер, но аврор перебил ее:

— Вот оно! — предъявил удивленным собеседникам маленькую черную пуговку, выдранную из-под ножки перевернутого стола. — Так, уходим отсюда! — не дав даже слова сказать, Гарри схватил обоих за руки и аппарировал.

Местом, где они оказались, была уже известная кухня в особняке во Франции.

— Гарри. Где. Мы? — раздельно произнесла Гермиона, едва отойдя от парной трансгрессии, оглядывая незамысловатую обстановку. Судя по всему, тут только недавно обедали.

— Сейчас, — Поттер сосредоточено потер переносицу и позвал: — Гэрри!

На его клич отозвались сразу два существа: Кикимер и маленькая эльфийка, выглядевшая заспанной.

— Мастер Гарри, — домовушка протерла глаза маленьким кулачком, — вы очень поздно.

— Хозяин, — внушительно произнес Кикимер, — все уже спят. Можете говорить спокойно, прослушки нет.

— Отлично. Спасибо, Кикимер, — Поттер улыбнулся. — Что-нибудь из еды есть?

— Да, жаркое осталось. На троих накрыть?

— Мастер Гарри, я нужна вам? — Гэрри сделала еще одну попытку проснуться.

— Нет, можешь идти досыпать. Да, Кикимер, на троих, — эльфы поклонились и исчезли.

— Гарри, может, ты все-таки пояснишь, что происходит?

— Конечно, — он вымученно улыбнулся. — Это, — обвел рукой кухню, — мой подарок на нашу с Джин годовщину. Так как прослушки здесь нет, мы можем говорить спокойно. Все дети здесь, спят уже. Но нам всем нужно поесть. И еще, желательно, поспать. Я не думаю, что в ближайшие часа три-четыре произойдет что-либо еще такое же ужасающее.

— Но нам нужно забрать Скорпа через, — Драко посмотрел на наручные часы, — четыре часа.

— Вот и отлично, время у нас есть, — Гарри придвинулся к столу, на котором Кикимер раскладывал оставшееся от предыдущей трапезы.

— Гарри, да что происходит, в конце концов! — не выдержала Гермиона. — Как можно есть, когда ты вывалил на нас столько информации, а еще больше умолчал! Ты выдернул нас из больницы, сказав, что в Аврорат почти одновременно поступили сведения о Темной метке, висящей над несколькими домами. Ты ничего не хочешь объяснить?

— Конечно, хочу, — Поттер подвязал салфетку. — Но это не отменят того факта, что в данный момент мы уже ничего не можем сделать, потому как преступники скрылись со всех мест происшествия. В какой-то степени я даже благодарен им за эту маленькую передышку. Садитесь, я знаю, что вы оба ничего не ели со вчерашнего утра.

— Хорошо, — Драко поджал губы. — Но можно есть и разговаривать одновременно.

— А в стрессовых ситуация ты быстро забываешь свои аристократические замашки, я прав? — Гарри невесело усмехнулся. — Нет уж. Давайте спокойно поедим.

— Я не буду есть, пока ты мне не дашь вразумительных объяснений, — Гермиона упрямо скрестила руки на груди.

— Ладно, но я все рано ничего не скажу, пока не поем. Мне нужна трезвая голова, а думать, пока голод перекрывает все, я не в состоянии, — Гарри пожал плечами.

Укоризненно посмотрев на Малфоя, присоединившемуся к Поттеру за столом, Грейнджер покачала головой, но все же села и наложила себе в тарелку немного грибов.

Но окончить трапезу им не дали. Напряженную тишину позднего ужина нарушила трель сотового телефона. Гарри недовольно скривился, но отложил вилку, вытер руки и ответил на звонок.

— Да, это Поттер. Что ты сказал, Тедди?! — Гарри вздернул брови. — Что значит — ушла из дома? Да что ж это такое? Ладно, я скоро буду. Да, бери группу. Хорошо, — он убрал сотовый в карман аврорской мантии и обреченно вздохнул: — Вот, даже поесть спокойно не дали.

— Гарри, что еще случилось?! — взвыла Гермиона.

— Астория Малфой случилась! — Поттер поднялся. — Оставайтесь здесь! — и исчез.

— Стой! — Драко подскочил к нему, но вместо Гарри там уже была пустота. — Моргана их побери! Так, Гермиона. Ты остаешься здесь.

— Ничего подобного! — возмутилась женщина. — Я иду с тобой, куда бы ты там не собрался! — и она вцепилась в его запястье.

— Гермиона, это может быть опасно, — Малфой вырвался из ее хватки. — Ты же слышала, что сказал Гарри. Твои дети тоже здесь, и ты им нужна тут. Я не могу допустить, чтобы еще и ты пострадала, — он ловко выдернул из ее рукава палочку. — Петрификус Тоталус! — обездвиженная Гермиона рухнула на пол. — Прости, любимая, но что-то слишком много вокруг меня опасностей, — лорд трансфигурировал стул в кресло и осторожно уложил в него женщину. Ее палочка опустилась на кухонный стол, Драко отошел в конец комнаты. — Фините! — Гермиона подскочила, но он успел трансгрессировать, и ее пальцы поймали только воздух.

Грейнджер тихо выругалась себе под нос. Если что-то случилось с Асторией, то, скорее всего, Драко и Гарри отправились в поместье Гринграссов, а Гермиона не могла в одиночку туда добраться. Позвав Кикимера, он выяснила, где спят Роза и Хьюго. Заглянув туда и убедившись, что с детьми все в порядке, женщина осторожно, чтобы не разбудить, поцеловала каждого и укрыла поплотнее одеялом. Некоторое время Гермиона просто стояла, наблюдая, как спят дочь и сын, не замечая, как слезы застилают ей глаза. Сегодня она видела, что противник, с которым они столкнулись, не гнушался использовать темное заклятье против двенадцатилетнего ребенка, едва не окончившееся его гибелью, если бы не русская колдунья и помощь умершего профессора зельеварения. Точно, Скорпиус! Гермиона стерла соленую влагу со щек и тряхнула головой. Не время раскисать и предаваться рефлексии. Пора возвращаться в клинику.

* * *

Очутившись пред воротами замка семьи Гринграсс, Гарри был встречен Эдвардом Люпиным и препровожден в кабинет хозяина дома. Лорд Гринграсс выглядел неважно. После выматывающего общения с Малфоями, после обнадеживающего разговора с дочерьми, он явно не заслуживал быть разбуженным посреди ночи и извещенным, что Астория исчезла из дома, не взяв ни одной вещи. Даже мантию не надела. Об этом ему сообщила Дафна, обнаружившая пропажу сестры.

После разговора с отцом, мисс Гринграсс долго не могла уснуть, и вспомнила, что в этой кутерьме не отдала сестре зелье! Поэтому отправилась к ней, где и обнаружила исчезновение Астории. Поначалу Дафна подумала, что та ушла к Малфоям, чтобы разузнать о сыне. Но это не подтвердилось.

Люциус Малфой сразу же заявил в Аврорат о пропаже невестки и отправился в поместье Гринграссов, с величайшим трудом отговорив Нарциссу следовать за ним.

Эдвард Люпин, поставив в известность начальство, прибыл в поместье и развернул следственные действия. По всему выходило, что Асторию никто не похищал, она ушла из родительского дома сама, но вот куда — было совершенно не ясно.

Гарри еще даже не успел поздороваться со всеми, как в гостиной возник запыхавшийся Драко Малфой. Едва он узнал о самостоятельном передвижении Астории, лорд внес предложение, что нужно проверить палату Скорпиуса, ведь жена могла отправиться туда. Уговорив Люциуса Малфоя и Чарльза Гринграсса не следовать за ними, Гарри и Драко отправились в Мунго, на пятый этаж. Уже там была обнаружена находящаяся без сознания Астория, а над больницей угрожающе нависала Темная метка покойного Ужаса Британии. Вызванные колдомедики диагностировали у миссис Малфой Силенцио и несколько Круциатусов. На вопрос разъяренного лорда Малфоя насчет безопасности больницы и своевременности реагирования, целители только разводили руками, из чего Гарри с прискорбием вывел, что ничему жизнь их всех не учит. Двадцать лет тихой жизни, и вот — пожалуйста! Все уже забыли о мерах предосторожности и чувстве опасности. Никто даже не мог объяснить, откуда в палате, куда должны были положить Скорпиуса, оказался враг. Малфой порывался устроить скандал еще и по этому поводу — что они с Гермионой так легко вынесли мальчика из Мунго, но раздумал, ибо потрясений и так хватало. Асторию привели в чувство, и Драко забрал ее в Мэнор — он еще был уверен в неприступности этой цитадели — отпаивать зельями и следить за безопасностью. Вспоминать, что именно с нападения на него в этой самой крепости все началось, он не захотел. Чем больше Малфой думал о происходящем, тем уверенней становилась мысль о причастности кого-то близкого.

Закончив оперативные действия, Гарри вернул Драко во Францию, надеясь застать Гермиону, которой там не было. Малфой запаниковал, но вовремя вспомнил, что она могла отправиться обратно в больницу, не послушавшись их обоих. Когда эта информация подтвердилась, Гермиона прислала им координаты для аппарации. В клинике они оказались уже засветло, как раз к моменту, когда процедуры были окончены.

Выведенный токсин из крови Скорпиуса уже не препятствовал действию заживляющих заклинаний, и уже к утру можно было с уверенностью сказать, что Скорпиус Гиперион Малфой выкарабкался из этого кошмара. Гарри уговорил Малфоя отнести сына во Францию, напомнив о сомнительной безопасности Мэнора, чем вызвал еще один взрыв со стороны лорда. На удивление, Гермиона, у которой было достаточно времени, чтобы проанализировать сложившуюся ситуацию, поддержала друга, и Драко пришлось сдаться.

Все важные разговоры, объяснения, просмотр воспоминаний, все еще лежавших в кармане аврорской мантии Поттера было решено отложить на то время, когда они проснуться. Теперь уже Грейнджер начала спорить с убедительными доводами Малфоя о напряженности последних дней, и о том, что у них слишком затуманено сознание, чтобы заниматься аналитикой вот прям сейчас. Она еще какое-то время возмущалась, но подлитое Кикимером по просьбе Гарри зелье Сна-Без-Сновидений в чай всем присутствующим сделало свое дело, и они уснули.

Где-то в Англии.

Высокий светловолосый волшебник, закутавшийся в дорогую черную мантию, сгорбившись, сидел на полу у камина и сосредоточено смотрел в огонь. В темноте комнаты отблески подсвечивали высокий лоб, блестящие глаза и тонкие узловатые пальцы правой руки, обхватившие острый подбородок. В левой руке была зажата обугленная кочерга, которой маг рассеянно перебирал кусочки елового дерева, наблюдая, как они, охваченные жадным пламенем, рассыпаются искрами.

По всему выходило, что он проиграл. Следящие чары сказали, что ненавистный змей опять переиграл его. Мордред бы побрал эту заучку-Грейнджер! Ох, прав был Салазар, маглорожденные — хуже Инквизиции. А ведь план был так хорош… Колдун снова пошевелил поленья в камине, пристально следя за рассыпающимися искрами.

Следовало отказаться от всего, как только нынешний лорд Малфой вернулся в Англию. Да еще и с такими сильными союзниками. Нет, конечно, есть плюсы в обретенной неуязвимости, но к чему она теперь? Чтобы сражаться с аврорами, что придут за ним? А в том, что они придут, светловолосый уже не сомневался. Достаточно было посмотреть память пришедшего в себя малфоевского змееныша, чтобы все понять.

У него в запасе есть два, максимум три дня. Благородные гриффиндорцы ведь не будут насильно влезать в голову маленького мальчика, только-только отошедшего от Грани. Да уж, знаем мы их благородство. Видели. На коже своей, так сказать, почувствовали, когда хлыстом в пожирательском плену попотчеваны были. Где были, эти благородные львы? То-то же. И теперь вот — недобитых Пожирателей спасают, мир во всем мире, котята и прочая жизнерадостная чепуха. Приведшая к тому, что он сейчас смотрит в огонь.

А его девочка? Его маленькое счастье? Что ей пришлось вынести в пожирательском плену? Сам Мерлин свидетель, какие были у нее кошмары, как ему часами напролет приходилось просиживать возле дочкиной постели, заплетая и расплетая ей волосы и погружая в медитативный транс. Где же тогда были эти гриффы, окончившие самый благородный факультет? Она все пережила сама.

Долго, очень долго он кружил вороном, ждущим смерти чахлой лошади, над Малфоями. Как много людей было куплено, заслано, подставлено, и сегодня — убито. На рассвете все его посланцы были мертвы. Но стоила ли вся игра свеч?

Он бы никогда не смог подобраться к змею так близко. Годами ждал слабины, искал удобного случая. Но… каждый раз отступал, боясь быть раскрытым.

И наконец, судьба улыбнулась ему. Девушка, возложившая лавровый венок на его голову. Он невероятно пьянил своим душащим ароматом. Она была воздушной золотистой феей, посланной самим Мерлином, в ответ на его мольбы. Но под тонкой кисеей скрывалось лицо демонессы, в синих глазах которой исчезали все душевные терзания.

И что же? Все было идеально: и ложный финский вызов, закончившийся смертью отправившего таковой аврора от неизвестной пыльцы (а вот не надо вдыхать убойную смесь магловских наркотиков, шатаясь по клубам), и взломанные защиты Малфой-Мэнора, откуда ненавистный Малфой был выброшен в холодную Россию, предварительно накаченный зельем живой смерти, чтобы магия завещания приняла его смерть. И блестяще сыгранный спектакль с принятием вызова от Гринготтса стажеркой, беззаветно влюбленной в воздушную фею, и смерть девчонки под оборотным неделю спустя.

И даже похищение магической пустоты, подарившее восхитительное чувство неуязвимости, и наложение смертельного проклятья на маленького Малфеныша…

Но что теперь? Его прекрасная синеглазая ведьма больше никогда не посмотрит в его сторону. Он мог бы дать ей все, был готов в одиночку захватить Англию с обретенной неуязвимостью — вот чем надо было озадачиваться умершему Риддлу, а не пустой возней с крестражами — а она все-таки предпочла маленького светловолосого ангелочка! Не нужно было посвящать его прекрасную фею во все подробности операции, но кто же знал, что синеглазая колдунья окажется такой хрупкой?

Но ему пришлось лишить ее воспоминаний, забрать все, что могло связывать его гордую леди с ним, которого ждет теперь Азкабан.

Но он этого не допустит! Он еще поборется! У него есть еще внуки — кто же будет читать им сказки о Трех братьях и Прекрасной Госпоже? Нет-нет, он еще в силах защитить себя.

С другой стороны — он изрядно помотает нервы Аврорату, пока великий Гарри Поттер будет распутывать это дело. Да и горечь от осознания, что можешь потерять внука, которую испытал Люциус, определенно стоила свеч. Жаль, он не видел сиятельного лорда в те моменты, когда мальчишка истекал у него на руках хваленой чистой кровью!

Что ж — у него есть прекрасное решение: он поступит со своей памятью также, как и с разумом его дорогой леди. Уничтожит все ниточки в своей голове, могущие изобличить его. И никакой веритасерум не вытащит их на свет. Надо будет только оставить то состояние мрачного удовлетворения, в котором он пребывал с момента расторжения договора и до сегодняшнего рассвета. И то, что оно связано с потерями Малфоев.

Ничто его не сможет выдать. Все исполнители мертвы и подвергнуты разложению, а искать их никто не будет. Смерти официальных лиц: девочки-стажерки и того наркомана — проведены как рейдовые несчастные случаи.

Воспоминания его синеглазой феи… Маг встряхнулся и вытащил из мантии фиал, наполненный серебристыми нитями. Бросок — звон стекла и исчезающая дымка памяти засвидетельствовали, что и эта улика уничтожена.

Что ж, время для исчезновения главного обличителя. Он поднялся, распрямляя плечи и призвал несколько скляночек. Так, закрепить в памяти удовлетворение. Все остальное — в колбочки, которые тут же выбрасываются в огонь. Вот нить о его бессонных ночах, наполненных изысканиями и созданием планов. Вот скляночка о помощи его синеглазой феи, его чувствах к ней и нескольких ночах, наполненных опаляющим огнем любви. Вот отправилась в огонь вся последовательность его действий: от разговоров с любимой до совершенных убийств на рассвете. И обломки второй палочки, с которой было выпущено около двадцати непростительных, Сектумсемпра и еще некоторые другие чары.

Осталось только память о сегодняшней ночи и всех совершенных действиях, но надо было избавиться и от этого.

Колдун красивым слитым движением поднялся и трансгрессировал в ближайшее отделение совиной почты. Написав дочери письмо о необходимости уничтожения очутившейся на столе склянки с воспоминанием в огне камина, он вернулся домой. План был прост: пока сова долетит, он успеет вытащить воспоминание о предрассветных часах и затем уничтожит его.

А потом он отправится к своим внукам. Наверняка они уже соскучились по самому умному дедушке в мире.

* * *

Светловолосый волшебник был разбужен стуком клюва в окно. Поднявшись с пола — и как он умудрился заснуть возле горящего камина? — он распахнул окно и впустил серую неясыть. Отдав положенную плату и прочтя записку, мужчина брезгливо посмотрел на одиноко стоящий фиал с серебристой нитью. Теперь ясно, почему он у камина. Наверняка ночью приснились кошмары, и дочь забирала эту боль, аккуратно закупоривая ее в прозрачный пузырек. Сколько их уже было? Десять, двадцать?

«Бедная моя малышка, — с горестной улыбкой покачал головой маг, — надеюсь, когда-нибудь, мы покончим с этими тягостными воспоминаниями».

Светловолосый волшебник осторожно взял за горлышко фиал и с размаху запустил его в огонь. «Вот так, — удовлетворенно думал он, наблюдая, как серебристая дымка исчезает в ярком снопе искр. — Теперь только почистить камин от стекла, и больше не возвращаться к этой истории».

Последние улики были уничтожены.

Франция, домик Поттеров.

— Милая, просыпайся, — ласковый голос мужа заставил Джинни сонно потянуться, но не открыть глаз. Это так приятно — Гарри будит ее с утра нежным поцелуем, значит, он не ушел на работу. Длинный день, проведенный в ласке любимого — что может быть лучше?

— Гарррри, — нежно произнесла ведьма, открывая глаза. — Доброе утро, мой зеленоглазый, — она потянулась и встретила пристальный взгляд любимого. — Гарри, что случилось?

— Солнышко мое, — Поттер, облаченный в аврорскую мантию, перебирал пряди ее волос, разметавшихся по подушке. — Завтрак я уже сделал, дети накормлены.

— А почему ты в аврорской мантии? Подожди, — Джинни приподнялась на локтях. И увидела совершенно иную обстановку, нежели в их спальне на Гриммо. — О-о, я все вспомнила, — ведьма села в постели. — Когда ты пришел?

— Вчера ночью, — Гарри с нежностью посмотрел на жену: она всегда была такой милой, когда просыпалась.

— Как обстановка? — Джинни окончательно проснулась и внимательно его осмотрела. Увидев, что никаких повреждений на ее драгоценном супруге не присутствует, она облегченно вздохнула.

— Сложно, Джин, — Поттер кончиками пальцев очертил овал лица супруги. — В целом все хорошо. На Гриммо более-менее в порядке, но пока не мы не можем туда вернуться. Скорпиуса фактически вылечили, но об этом тебе расскажет Гермиона. Я их с Драко усыпил зельем вчера ночью, уже под утро. Надеюсь, она еще не успела проснуться и уйти — ей необходимо остаться здесь. Мы с Малфоем сейчас отправляемся в Аврорат. Я закрою этот дом барьером.

— Любимый, ты не хочешь объяснить, что происходит?! — Джиневра окончательно проснулась. — Ты отправляешь нас с детьми сюда, ничего не объяснив! Почему на Гриммо напали?! Что мне должна рассказать Гермиона? Почему это ты нас здесь запираешь? Почему Кикимер сказал, что над нашим домом висит Темная метка?!

— Тише, родная, тише, — Главный аврор заключил гневную супругу в объятия. — Чшшш, любимая. Я не хочу потерять ни тебя, ни детей. На Гриммо уже не безопасно, а я пока не разобрался, что происходит. По всей видимости, в Лондоне активизировались какие-то неизвестные последователи Риддла. Мы не знаем, сколько их.

— На кого еще напали? — Джинни отстранилась от супруга и требовательно посмотрела ему в глаза. — Отвечай!

— Ни Нора, ни Ракушка, не пострадали, — попытался успокоить этим жену аврор.

— Мерлин, — выдохнула Джинни. — Тогда кто? — Поттер молчал. — Ну же!

— Близкие Малфоя, — Гарри сглотнул. — Джин, это уже официальное расследование. Я не могу посвящать тебя в детали.

— Но о русских магах я ведь знаю! — возразила жена.

— Да, но тогда они не являлись частью расследования, — Поттер виновато посмотрел на супругу. — Джин, наши семьи в безопасности.

— Никто не в безопасности, Гарри. Если Метка вновь над Британией, это…

— Я знаю, малышка, — Гарри прижал любимую к себе. — Вот поэтому вы с Гермионой остаетесь здесь. Надеюсь, о моем подарке на годовщину эти сумасшедшие не знают. А здесь наши дети, твои крестные и Скорпиус. Я еще пришлю Рона, как только найду его.

— Что значит «найду его»? И откуда здесь взялся Скорпиус?

— Джин, за эти два дня случилось слишком много. О Скорпиусе тебе расскажет Гермиона. А с Роном не должно было случится ничего опасного — он отправился укреплять защиту Норы. Все, Джин, — Гарри поднялся. — Я очень люблю тебя. Кикимер уже доставил все необходимое. Я приду вечером.

— Стой! — Джинни подскочила. — Скажи хотя бы, где мы находимся.

— Во Франции, родная, — с этими словами Поттер трансгрессировал.

В столовой, куда спустилась миссис Поттер, ее ждала разгневанная подруга. Выяснив у Кикимера, что дети заняты учебниками под надзором Розы, Джинни покачала головой и, усадив Гермиону, принялась выяснить все подробности произошедшего за последние два дня, о которых еще не знала. Обсудив сложившуюся ситуацию, волшебницы пришли к выводу, что сидеть они бездеятельно не намерены и вполне могут составить анализ ситуации, в которую стремительно погружалась Британия. Отодвинув чашки, колдомедик и бывший капитан «Холихедских Гарпий» принялись составлять список возможных подозреваемых и ожидаемые прогнозы дальнейшего хода событий, с которым было решено ознакомить обещавшего вернуться к вечеру Гарри.

* * *

Кабинет главы Отдела Тайн.

— Итак, Драко, Блейз, нам пора разворачивать следственные действия, — Гарри посмотрел на сидящих напротив него магов. — На настоящий момент мы имеем следующее. Неудавшееся покушение на Малфоя, с неопознанным трупом и ложным финским вызовом. Похищение Скорпиуса Малфоя и русской волшебницы Нэтэллы, едва не окончившееся смертью мальчика. Нападение на Асторию Малфой прямо в палате больницы св. Мунго. Случаи возникновения Темных меток над больницей, моим домом и домом Блейза. Установленную прослушку при помощи артефактов и электроники в моем доме и кабинете. Список подозреваемых, такой обширный, что проще сказать, кто в него не входит. Вмешавшийся в дело Совет Волхвов. Я ничего не упустил?

— Нет, — помрачневший Блейз поджал губы. — Но мы нашли крысу. Помнишь, три года назад к нам пришла новенькая, Анжелина Видстейн? Мы с Роном, пока тебя искали, прошерстили всех наших сотрудников. И выяснили, что именно она обрабатывала запрос от Гринготтса на подтверждение смерти Драко. Девушку уже две недели никто не видел — она взяла отпуск, чтобы съездить в Перу, у нее там родственники живут. Но она никуда не уезжала — именно ее труп нам подбросили. Мои умельцы вычистили кровь от оборотного и смогли ее опознать. Но это еще не все. Видстейн несколько лет получала довольно крупные суммы от некоего Энтони Гриза. А это, как ты, Гарри, помнишь, одна из поддельных личностей нашего заключенного контрабандиста-зельевара.

— И она мертва? Оборвавшаяся ниточка, — Поттер поджал губы. — Кто-то еще, кроме нее был?

— Больше никого не нашли, кроме тех, которые запланированы нами.

— Какие-нибудь следы нашего противника есть? — уточнил Малфой.

— Нет. Мы-то и Гриза вытащили только потому, что банк дал нам возможность просмотреть выписки со счетов из-за того хаоса с твоим завещанием, который Анжелина им устроила.

— Понятно, — Гарри задумчиво барабанил пальцами по столу. — Драко, у тебя есть версии, кому ты так насолил? Я разговаривал с твоими родителями, и леди Нарцисса предложила в первую очередь проверить Теодора Нотта. И передала мне какие-то воспоминания, — Поттер осторожно вынул из зачарованного кармана фиал, заполненный серебристыми нитями. — В этой суматохе я их еще не смотрел.

— Я догадываюсь, что там может быть, — Драко неотрывно смотрел на стекло. — Вы ведь оба знаете, что мы с Асторией не являемся образцом счастливой семьи. И в свете всего произошедшего наверняка уже догадались, что я люблю другую женщину. Так что там скорее всего момент, когда Астория сбежала с Тео почти сразу после нашей свадьбы.

— Ты не против, если мы вместе посмотрим? — Гарри вопросительно посмотрел на Малфоя.

— Нет, но я не думаю, что Тео, чтобы убить меня, стал бы причинять вред ребенку своей любимой.

— Но все равно, у него есть личный мотив против тебя, — Блейз подошел к шкафу и извлек каменную чашу с выписанными по окружности обода рунами. — Я знал, что он нам понадобиться.

Гарри осторожно вылил воспоминания Нарциссы Малфой в Омут Памяти и трое волшебников осторожно нырнули внутрь.

Воспоминание представляло собой развернутое пояснение тому случаю, о котором упомянул Малфой. Составленное из нескольких кусочков, оно рассказывало о болезни Нарциссы, о метаниях Люциуса, о вынужденной свадьбе Драко и Астории, о попытке Астории сбежать с Ноттом, об откате и последующих неделях болезни матери Скорпиуса из-за наказания магии, и о том, что Нотт каждое Рождество и день рождения Астории присылает белые лилии.

— Это печально, Драко, — произнес Блейз, когда воспоминание закончилось. — Но ты прав, Тео бы не стал калечить Скорпиуса.

— Но все-таки необходимо его проверить, — Гарри собрал серебристые нити обратно в фиал и запечатал его. — Неизвестно, что он мог сделать в состоянии аффекта.

— Я сам с ним поговорю, — Драко скрипнул зубами.

— Нет, — Блейз предостерегающе посмотрел на друга. — Уж ты точно туда не пойдешь. Мы не можем так рисковать.

— Тогда пойду я, — Поттер обвел спокойным взглядом коллег. — Хорошо было бы послать Рона, но он тоже в списке подозреваемых и занят на расследовании появления Темных меток над домами. А тебе, Драко, нужно побыть с сыном. Может быть, он что-нибудь вспомнит насчет похищения. Идеально было бы поговорить с Наташей, но у нас пока нет такой возможности. Блейз, проверь все контакты Видстейн, быть может, мы что-то упустили. После обеда встречаемся здесь же — Рон как раз закончит с опросом свидетелей.  

Игорю Соколову приходилось нелегко. Будучи социопатом и мизантропом в большей степени, чем хотел о себе думать, он терпеть не мог общаться с людьми. Тем более, в таких количествах, как предстояло. Игорю больше по душе была тишина рабочего кабинета и звукоизолирующие прозрачные панели, сквозь которые он мог наблюдать за исследуемыми образцами. Молчаливая Василиса, ставшая его коллегой так давно, что он уже и забыл время работы в одиночестве, была ценным сотрудником и прекрасным дополнением его тишины. Даже общались они мысленно, перекидываясь образами — к чему попусту сотрясать воздух?

Разговор с новыми подопытными, нет, подопечными, вымотал Соколова до предела. Как же с ними трудно, кикимора их забери! И хлопот от них — целый вагон. То ли дело немногочисленные ученики Китежа, которым он преподает основы менталистики: тихие и молчаливые, идеально вписывающиеся в гармонию его личного мира. А с этими: так много слов сказано, а еще больше впустую! И еще больше слов придется сказать, чтобы устранить все промахи Лесного и его ребят: как же надо было проворонить детей? Хотя Миша и мало виноват в случившемся: слишком давно не появлялись пустоты среди немногочисленной популяции волхвов России. Но вот с боевым магом — это уже промах. И большой. Разбрасываться ценными волхвами нельзя, а парень, несомненно ушел бы в расход, если бы дементор после нескольких неконтролируемых превращений окончательно завладел бы его разумом. И ведь, леший их закрути, дементор сам разумный! Иначе Игорь не мог себе объяснить все произошедшее в доме Волкова. Если он действительно разумен, то тут даже Мастера пареньку не помогут. Все волхвы-перевертыши, о которых мог вспомнить Игорь сейчас, по пути в университет своих новых подопечных, имели звериную форму с разнообразными ипостасями. Строго говоря, волхв, оборачивающийся медведем, мог принять облик и гризли, и панды, если хотел. Мастера боевого оборота, с которыми он был знаком, превращались в полуразумных существ, не поддаваясь звериным инстинктам. Но они не могли говорить и колдовать сознательно, насколько знал Игорь, им была доступна только сила зооформы. А выделывать такое, что творил дементор — об этом Соколову известно не было.

Но большая головная боль — это пустота, находящаяся в непонятной коме. Тут знаний Игоря не хватало от слова совсем, несмотря на достаточно большой опыт в изучении этого наследия дворянства царской России. Почти все сведенья об их вывернутой магии принадлежали самому Игорю и его родителям. Лишь малая часть сохранилась от самих создателей — спасибо большевикам, громившим усадьбы и сжигающим все на своем пути. Единственным ключом к разгадке были Древние, находящиеся в глубоком сне. Сам Соколов никогда их не видел — Они ушли в горы Урала еще задолго до революции, еще при первом императоре — но много слышал. С другой стороны, неясно — стоит ли одна истинная пустота и дементор-перевертыш того, чтобы тревожить Их покой? Может быть, нынешний Совет сможет справиться своими силами?

С такими тревожными мыслями он вошел в здание университета. Требовалось вложить в головы декана и преподавателей мысль, что двое из студентов взяли академический отпуск по семейным обстоятельствам. Чем проще и привычнее была идея, вкладываемая в чужое сознание, тем легче она приживалась. Неудобно, что волхвы в результате революции стали более закрытым сообществом, чем при царской России, но ничего не поделаешь: большинство современных людей были потомками крестьян и рабочих, боящихся и отрицающих волхование.

А вот с родственниками Нэтэллы разговор предстоит серьезный. Соколов внимательно изучил личное дело девушки, взятое из деканата. Жаль, что не было времени, чтобы выслать разведывательную группу, собрать больше информации, лучше подготовиться, и прочее… А считать информацию из головы пустоты, оставленной на попечении Василисы в уютной лаборатории, не представлялось возможным: даже находясь в бессознательном состоянии она втягивала его магию, как губка. Да еще и предостережение Загребина про знание о магах. По сведеньям, хранившимся в голове Игоря, род Тарховых прервался с побегом Николая Тархова за границу в самом начале Гражданской войны. Может, побочная ветвь?

Занятый обдумыванием предстоящего разговора — тут уж ментальной магией не поможешь! — Игорь Соколов, не имеющий полевого опыта, наступил в невидимую рунную ловушку, моментально вспыхнувшую фиолетовым охранным светом и блокировавшую его магию. Он выругался и беспомощно повис в пространстве над полом. В ожидании того, кто придет, он занялся привычным делом — изучением.

Ловушка представляла собой поистине произведение искусства: ее структура напоминала сеть. В какое бы место не приземлился вторгающийся в квартиру волхв, он наступал на тонкую паутину вязи, покрывающей все видимое пространство. Сейчас, когда вся квартира подсвечивалась фиолетовым огнем, невидимым обычным зрением, Соколов не мог сосчитать даже количество комнат и их расположение, надежно сокрытое иллюзорной проекцией, состоящей из трех спален, большого зала, кухни, ванных комнат и двух балконов. Это очень обескуражило подвешенного ученого: он знал, что таким уровнем волшбы владеют только несколько из членов Совета, в том числе он и Волков — и заставило основательно призадуматься о том, кто здесь живет.

А он-то хорош! Так глупо попасться! Его даже не извиняет отсутствие боевого опыта — его же честно предупредили! С другой стороны, хорошо, не пулей в лоб с порога встретили.

Тут до сознания Игоря дошло, что дом пуст: он ведь оказался прямо посреди квартиры, рассчитывая застать хозяев врасплох и одновременно обойти возможные ловушки на входе. И неизвестно, сколько ему тут еще висеть. Может, семья Тарховых на какой-нибудь даче в отпуске? А защита работает даже в отсутствие волхва. Но, с другой стороны, наличие в семье детей школьного возраста обнадеживало — сейчас как-никак день четверга, а значит, кто-то уж точно скоро появится. Забавно будет, если его первыми обнаружат дети, вызовут полицию, и потом расхлебывай вот это всё? А если дети его не заметят, потому что будут находиться в другой плоскости восприятия? Ну нет, это уже тогда какая-то заоблачная сила, сравнимая с Древними. Игорь невольно поежился. Оставалось надеяться, что первыми его все-таки найдут взрослые.

* * *

Олег Тархов, ни о чем не подозревая, спокойно высадил своих младших — девочку-подростка тринадцати лет и десятилетнего мальчика, нагруженных портфелями и сумками со сменной обувью — из машины, вытащил из багажника пакеты с покупками и направился следом за ними, прокручивая в голове недавний разговор со своей матерью. Забирая детей от нее — так уж повелось, что бабушка присматривала за внуками после школы, пока он сам или жена не забирали их после работы — Олег подвергся нескончаемому потоку вопросов о делах старшей дочери, учащейся в другом городе. Надо ей обязательно позвонить, как только он разберет сумки.

Обжигающая ледяная волна тревоги захлестнула все его существо, едва он подошел к лифту, где Олега уже ждали дети. Он помнил это чувство: последний раз такой лед сковывал его, когда в дом пришли чекисты, чтобы забрать семью, которую он поклялся защищать, но не смог. Мужчина зажмурился и побледнел: слишком много в его жизни было тех, кого он не смог спасти.

— Папа, ты в порядке? — тоненький голос дочери заставил его открыть глаза. — Ты слишком бледный.

— Да, медвежонка, все хорошо, — он вздохнул и заставил себя улыбнуться. Если враги в его доме, то они уже попались в ловушку. На сей раз его семье ничего не угрожает. — Только возьми брата за руку и держись позади меня, хорошо?

— Папа, ты нервничаешь, — сын нахмурился, но позволил старшей сестре стиснуть его ладонь, как будто снова стал пятилетним. — Ты уверен, что все хорошо? Давай ты отдохнешь, а мы с Ликой сами приготовим ужин?

— Просто держитесь позади меня, ладно? — Тархов-старший улыбнулся и зашел в лифт. — А по поводу ужина мы дома поговорим, хорошо?

Дети одновременно притихли и кивнули. В другое время они бы поспорили с отцом на предмет такого странного поведения, так как оба были упрямы и своевольны, но что-то в его голосе заставило их передумать.

В молчании они доехали до нужного этажа и подошли к дверям. Олег удовлетворенно улыбнулся: рунная защита сработала на незваного гостя, и он попался. Что ж, пора было вспомнить весь боевой опыт. Мелькнула мысль, что детей надо отправить обратно к бабушке, но Тархов точно знал, что в этой квартире, представляющей собой целую анфиладу потайных комнат и переходов, надежно укрытых иллюзорными чарами и рунными защитами, они будут в большей безопасности.

— Папа, а почему наша квартира светится? — голос сына заставил Тархова стремительно обернуться.

— Что значит светится, Алька? — сам-то он прекрасно видел фиолетовое свечение защитной паутины рун.

— Ой, я тоже это вижу! — Лика всплеснула руками и потянулась за телефоном. — Надо же как красиво…

— Стой! — Тархов выхватил телефон из рук дочери. — Я потом вам объясню, что это такое, ладно? Сейчас вы быстро переобуетесь и уйдете в дальнюю комнату. Пожалуйста! — Дети недоуменно посмотрели на отца, но подчинились.

Дьявол, почему он был так слеп? Он ведь думал, что его старшая будет колдуньей, но никак не ожидал, что младшие смогут увидеть защитные чары. Черт! Значит, они пришли за младшими. Ну, сейчас он им покажет!

Защитные руны сигнализировали, что в зале находится тот самый враг в единственном числе. Это было по меньшей мере странно, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

Проследив, что дети спрятались в комнате и запечатав закрывшуюся за ними дверь, Тархов аккуратно повесил в шкаф верхнюю одежду и потянулся, перетряхивая каждый сустав в теле, готовясь в случае чего, к трансформации. Врожденного оборотничества у него не было, но путем длительных упражнений, медитаций и заклинаний он научился превращаться в огромного пламенного ворона, сохраняя при этом свою пустотную магию. Перетряхнув и припомнив все свои навыки, Олег Тархов вздохнул и вошел в зал.

* * *

Соколов сонно дернулся, услышав неясные звуки, доносящиеся из прихожей. Кажется, кто-то наконец вернулся. Удивительно, как это он умудрился заснуть в такой неудобной позе. Волхв потряс головой и с удивлением отметил, что его положение не изменилось. Все так же висел посреди большой комнаты, выкрашенной в голубой цвет. Моргнув, Игорь понял, что фиолетовое свечение рунных заклятий пропало, а значит, волхв, навешивающий паутину, вернулся.

— А вы моложе, чем я рассчитывал, — Соколов повернулся на звук низкого мужского голоса и обозрел говорившего.

Возле дверей, чуть справа от него, стоял, скрестив руки на груди, немолодой мужчина, одетый в темно-серый костюм, винного цвета рубашку и серый галстук. Среднего роста, подтянутый, с аккуратно уложенными черными волосами и легкой улыбкой, сквозившей в голосе, он производил впечатление приятного, воспитанного и мягкого человека. Но иллюзия мягкости тотчас рассыпалась, стоило Игорю взглянуть в лицо говорившего. Бледное, словно высеченное грубым резцом из слоновой кости, исчерченное шрамами такой давности, что они уже воспринимались как обычные морщины, это было лицо закаленного в боевых переделках хищника, готового драться насмерть. Соколову показалось, что на дне черных бездонных глаз притаилась сама смерть.

— Кто вы такой? — задал вопрос мужчина и внезапно щелкнул пальцами: — Ах да, вы же не можете говорить, как я забыл. Думаю, будет интересно посмотреть, зачем я понадобился Совету, — черноволосый подошел поближе и заглянул Соколову в глаза.

Игорь дернулся, чувствуя, как незнакомец, хотя что уж тут — Олег Тархов собственной персоной — осторожно, будто танцуя, вломился в его мозг, считывая всю нужную информацию. Ученый даже не пытался закрыться — никакие барьеры не работали в таком состоянии.

— Занятно, — Тархов покинул память своего пленника и опустился в плетеное кресло, застланное чьим-то белым мехом. — Что ж, Игорь Соколов, приятно познакомиться. Пожалуй, я даже освобожу вас. И даже возможно, принесу извинения за столь бесцеремонное вторжение в ваш разум, раз вы пришли с миром, — Олег чиркнул в воздухе перекрещенными указательными пальцами, и Игорь безвольным кулем упал на пол. Только сейчас Соколов осознал, как болят затекшие мышцы. — Идемте на кухню, — хозяин дома протянул руку и помог подняться. — Конечно, я бы мог убить вас, но зачем мне лишняя кровь? Вы же не откажетесь от чая, верно?

— Не откажусь, — хриплым голосом выдавил Игорь. Как же хорошо, что он отправился сюда сам, а не послал Василису. — Кто вы вообще такой, Олег Тархов? Я думал, что все сильные волхвы такого уровня либо мертвы, либо в Совете.

— Ах, совет, — мужчина холодно улыбнулся. — Настоящий Совет Волхвов умер, Игорь Соколов. А те, что есть сейчас — не более чем жалкая пародия на прежнее величие. Располагайтесь, — он указал на небольшой стол, застланный узорной белой скатертью и окруженный высокими массивными деревянными стульями из какого-то темного дерева. — Я успокою детей и вернусь к вам.

Игорь кивнул и сел на первый же стул. Тархов поставил на плиту чайник и ушел. Требовалось много обдумать. Стало еще сложнее. Каким образом этот волхв смог преодолеть его ментальные барьеры так легко, словно бы их и не существовало? И почему он так неестественно спокоен? Ученый попытался вообразить, что бы он делал на месте своего собеседника и пришел к выводу, что Тархов пережил достаточно потерь, чтобы при угрозе жизни своей дочери не давать эмоциям взять над собой верх. Хуже всего было то, что он никак не мог понять, почему волхв владеет такой силой, а в памяти Игоря нет никакой информации по этому поводу? Все, что он смог вспомнить — это биография Николая Тархова, сбежавшего в далеком 1905 году. Все другие члены этой дворянской фамилии либо погибли при режиме большевиков, либо бесследно исчезли. Но как тогда объяснить этого волхва?

— Что, никак не можете решить, откуда я такой взялся? — голос Олега заставил Соколова вздрогнуть. — Информации не хватает, да?

— Вы что, снова влезли в мое сознание? — Игорь удивленно посмотрел на собеседника.

— Нет. Несмотря на то, что вам так много лет, вы не научились скрывать свои мысли, Игорь, — пожал плечами Тархов. Выключил кипящий чайник, и занялся приготовлением чая.

— Почему вы такой спокойный? — осторожно спросил Игорь, наблюдая за методичными движениями хозяина дома. — Вы ведь видели в моих мыслях, что ваша дочь в опасности.

— Видел, — Олег согласно кивнул и укутал заварочный чайник теплым полотенцем. — Но Наташа всегда была удивительным ребенком. Закономерно, что и спутника она себе такого выбрала. Они справятся.

— Что значит — «они справятся»? — Игоря почему-то начинала приводить в бешенство холодность Тархова. — Ваша дочь в коме! Она — пустота! Вы видели, что с ней случилось! Сейчас Василиса экстренно собирает Совет, чтобы они дали добро на то, чтобы разбудить Древних!

— Как интересно, — Тархов сел напротив и подпер ладонью щеку. Игорь отметил, что тот уже успел переодеться: вместо строгого костюма на собеседнике была домашняя вязанная кофта со смешным оленем и джинсы, из-за чего он помолодел лет на десять. — И каких же это древних ваш совет собирается будить?

— Волхва и Кощея Бессмертного, — Игорь всплеснул руками. — Как вы не понимаете? — он уже злился. Так много ненужных слов! — Ваша дочь в смертельной опасности! Она первая настоящая пустота за столько лет! И она в коме, потому что ее вывернутая магия закоротила! А вы сидите здесь и так спокойно на все реагируете! Как вы можете?

— Просто, — Тархов поднялся и достал чашки из буфета. — Я сам — настоящая, как вы говорите, пустота, в отличие от жалких подобий, созданных в подвалах Лубянки. И прекрасно понимаю, о чем вы говорите. Но вы зря устроили такую панику. И уж тем более совершенно напрасно собираетесь тревожить покой древних, как вы их называете. Вообще не понимаю, зачем вы увезли мою дочь от Загребина?

— При чем тут Загребин? — непонимающе моргнул Игорь.

— Вот, это вам поможет справиться с начавшейся головной болью, — Тархов поставил перед Соколовым большую чашку, заполненную до краев ароматным чаем. — Я-то уж знаю, как неприятно бывает, когда так бесцеремонно вламываются в сознание. Пейте. И слушайте. Вам не следовало увозить Наташу от Никиты, если вы действительно хотели ей помочь. Я понимаю, ваш Волков не специалист, но вы, так долго сидевшие в своих лабораториях, уж должны были знать, как важна связь между щитом и волхвом, на которого он завязан.

— Ну да, — Соколов непонимающе продолжал смотреть на волхва, занявшего место напротив. — Но как бы это помогло девушке?

— Все проще некуда, — Олег умиротворенно улыбнулся, отпивая из своей чашки. — Никите просто нужно было поцеловать мою дочь. И она бы вышла из магической комы. Магия щита, как сказали бы нынешние светлые маги, вопиюще кощунственна, ведь она завязана на любви мужчины и женщины. Неужели вам никогда не приходил в голову этот простой механизм, Игорь Соколов, Кровавый Алхимик?

— Откуда вы знаете о Кровавом Алхимике? — Соколов побледнел. Об этом своем прозвище он предпочитал никогда не вспоминать. Это были темные страницы его биографии, задолго до появления в его жизни Василисы. — Вы не можете знать о нем, вы слишком молоды!

— Ах, как обманчива бывает внешность, правда? — Тархов мягко улыбнулся, но глаза его оставались холодными. — Вы ведь тоже выглядите на тридцать, Игорь, но вам уже восемьдесят два, если я ничего не путаю. Не пугайтесь, вы уйдете отсюда живым. Я давно не мщу за своих мертвецов. Но у меня есть просьба, Игорь. И вы ее выполните, потому что Печать Тишины свяжет вас, как только уйдете из моего дома. Вы вернете мою дочь Нэтэллу к ее спутнику и сделаете так, чтобы ваш великий совет ничего не узнал о них обоих. Если они захотят остаться в Англии после окончания учебы, никто не будет препятствовать их желанию, ясно?

— Но Никита Загребин, — Соколов был напуган. Все запуталось еще больше. — Он необученный оборотень. И его оборотническая форма разумна! Ваша дочь в один момент может остаться с дементором! Мы думали повезти его к Мастерам… И Станислав Лесной знает о нем. А вы, раз уж знаете о моем прошлом, знаете, кто он такой.

— Станислав? — Тархов едва заметно вздрогнул. — Что ж, это слегка меняет дело. Я так понимаю, он сейчас обретается в виде портрета? Тогда вам, Игорь, придется потерпеть меня рядом с собой еще некоторое время.

— Игорь, — в голове Соколова возник образ его напарницы, — я созвала Совет, ждем тебя, — Соколов отправил ей образ затянувшейся встречи. — Хорошо, я им передам, — девушка исчезла из его сознания.

— Там Василиса уже собрала Совет, — Соколов наконец притронулся к чаю. — Так что молчать о вашей дочери и ее спутнике уже не удастся, — он с удивлением обнаружил, как отступает начавшаяся ломота в висках. — Да и Илья Волков является частью Совета.

— Ох, не хотел я всего этого, — Тархов отставил пустую чашку и посмотрел на часы. — Скоро вернется моя жена с работы, а у меня еще ужин не готов. Что ж, товарищ Кровавый Алхимик, вам придется остаться, — Олег щелкнул пальцами. — Из квартиры вы выйти не сможете. Я уж разберусь со своими делами, а потом отправимся на этот ваш совет. Допивайте чай, а то остынет и станет невкусным, — с этими словами он поднялся и занялся приготовлениями к ужину.

Приземлившись после аппарации посреди небольшого зеленого луга, Поттер встряхнулся и осмотрелся. Если Малфой правильно дал ему координаты, где-то здесь располагается поместье Ноттов. Любопытно…

Воздух возле Гарри пошел стиранной рябью, что заставило аврора отпрыгнуть и выставить вперед себя палочку.

— Добрый день. Лорд Поттер, как я полагаю? — черноволосый, закутанный в темно-бордовую мантию, высокий мужчина посмотрел на него из образовавшейся каменной арки.

— Добрый день, мистер Нотт, — Потер ловким движением спрятал палочку обратно, — спасибо, что согласились принять меня так быстро.

— Не каждый день моя скромная персона удостаивается столь высокой чести — визиту главы Аврората, — волшебник слегка улыбнулся и отошел вглубь арки. — Прошу.

— Благодарю, — Гарри шагнул в образовавшийся проем, тихо схлопнувшийся за его спиной.

— Чары, знаете ли, — пояснил хозяин поместья.

Глава Аврората осмотрелся. Место, где он находился, отдавало стариной — роскошной, пыльной, выдержанной в традиционном викторианском стиле, той самой, заставляющей романтиков, грезящих о высокой аристократии, пищать от восторга.

— Присаживайтесь, — Нотт плавным жестом указал на пару кресел возле приятно светящегося камина, — что будете пить?

— Спасибо, но воздержусь, — Гарри поджал губы и опустился в одно из кресел. — Я к вам по делу.

— Об этом уже любезно сказал Малфой, — фамилию бывшего однокурсника Нотт озвучил с едва слышимым отзвуком презрения. — Но не уточнил, по какому именно, — хозяин поместья опустился в кресло напротив гостя, держа в узкой ладони бокал с коньяком. — Надеюсь, вы простите мне эту вольность.

Гарри проглотил колкость и кратко прояснил ситуацию.

— Так это допрос? — лорд откинулся в кресле и вытянул длинные ноги к огню. — Всегда подозревал, что, как только Малфой попадет в неприятности, виноватым окажусь я.

— Это не допрос, мистер Нотт, — Поттер нервно поджал губы. — Если бы мы вас подозревали, то давно бы уже напоили веритасерумом.

— Вы, мистер Поттер, так и не учли одного — дипломатию не стоит начинать с угроз, — тихим голосом произнес Нотт. — Я правильно понимаю, что ордера у вас нет?

— Есть, но я пытаюсь с вами сотрудничать.

— О, так с этого нужно было начинать. И что вы готовы предложить за сотрудничество?

— Мистер Нотт, если вы продолжите играть в словесные игры, то я вас арестую за препятствование расследованию, — Гарри вытащил ордер и положил его на стеклянный столик, стоящий между магами.

— Вы же помните мистер Поттер, что мы — маги, так что у вас нет гарантий правдивости моих слов. Я могу сказать вам, что связан обетами, и даже сыворотка правды вам не поможет. А если даже и нет, то вы в курсе, что я Мастер зельеварение, и возможно, и меня иммунитет к различным рода зельям? — Нотт посмотрел на Поттер сквозь бокал. — Так что даже эта официальная бумага не выход. Но я готов с вами сотрудничать, если вы согласны на мои условия. Сейчас ведь не военное время, мистер Поттер, просто так ничего не получиться.

— У нас почти военное время, — процедил Поттер, внутренне закипая от непробиваемой правоты своего собеседника.

— Но Министр не ввел чрезвычайное положение, экономика стабильна, никто не выходит на улицу с массовыми протестами, — Нотт пожал плечами. — Если вы согласитесь на поставленные условия, я поклянусь Магией, что информация, полученная от меня, правдива.

— А может, все-таки стоит проверить, есть ли у вас иммунитет к веритасеруму?

— Не забывайтесь, мистер Поттер. Я состою в Палате Лордов с момента гибели отца, и этот инцидент станет хорошим поводом для исключения вас оттуда.

Гарри скрипнул зубами. Драко и Блейз предупреждали его, что разговор с Ноттом грозит сложностями, но не такими же!

Нотт лениво смотрел на аврора. Если верить информаторам, у Поттера было нечто такое, за что любой зельевар душу заложит, только если он не индиец по происхождению. С другой стороны, чувство тревоги за Асторию наводило на мысль о полезности включения в условия сделки информации о любимой. Нет ведь никаких гарантий, что его драгоценную девочку не зацепило в очередной заварушке, куда сунулся ее непутевый муженек. И почему от этого семейства одни только проблемы?

Возможно, если бы у Поттера имелась в запасе хоть одна рабочая версия о произошедшем, он бы и не стал торговаться с Ноттом. Но обстоятельства таковы, что приходилось жертвовать гордостью во имя оперативности.

— Итак, лорд Нотт, что же вы хотите за информацию? — Поттер выпрямился в кресле, сложив руки на груди.

— Немногое, лорд Поттер-Блэк, — Теодор усмехнулся. — Вижу, что вы уже пришли к какому-то решению.

— Лорд Нотт, как я понимаю, речь идет не о деньгах — вам они ни к чему. Возможность помолвки тоже отпадает — у вас, насколько я знаю, детей нет. Зелья вы и сами сварите. Доступ к секретным разработкам Отдела Тайн или же Аврората тоже отпадают. Тогда что? Артефакты?

— Хм-м, забавно, что иногда вы вспоминаете о рациональности. Редко доводиться видеть вас таким, — Нотт улыбнулся, не подтверждая и не опровергая слова собеседника. — Но нет, это не артефакты.

— Послушайте, лорд Нотт, — Гари устало потер лицо ладонями. — Мы оба знаем, что кружение вокруг проблемы может длиться сколь угодно долго, а я, к сожалению, слишком стеснен во времени, чтобы продолжать этот танец. Мы все равно придем к тому, что вы озвучите условия, и после долгих торгов мы оба получим то, что хотим. Так давайте сократим процесс.

— Допустим, вы меня убедили, — Теодор улыбнулся уголками губ и отпил из бокала. — Тогда вот мои условия — я расскажу вам все, что знаю о произошедшем, а взамен вы предоставите мне информацию о леди Астории Малфой и тушу василиска, которого вы убили на втором курсе.

— Откуда вы, — Поттер не сумел сдержать изумления. Василиск, прекрасно сохранившийся в подземельях Хогвартса, ныне пребывал в таких же прекрасных подземельях Гринготтса, благо работа и дружба с Забини заставила Гарри когда-то давно перетряхнуть свои взгляды на жизнь, озаботиться своим состоянием — принять оба Рода как полагается, провести инвентаризацию имущества и много еще чего по мелочи. Так что мертвый василиск действительно принадлежал Поттеру, но об этом почти никто не знал.

— Не забывайте, мы с вами на одном курсе учились, — Нотт пожал плечами. Говорить, что это был выстрел наугад — а вдруг Поттер по доброте душевной оставил его школе? — Теодор не стал.

— Информация о леди Малфой и одна десятая туши, — должен же он поторговаться!

— Которая остается у вас, а я забираю оставшиеся девять.

— Одна пятая.

— Что ж, восемь десятых от туши тоже неплохо, — Нотт спрятал улыбку в бокале с коньяком.

— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, — Поттер скрипнул зубами.

— Конечно, и это игра мне нравится.

Спустя еще полчаса Главный аврор и лорд Нотт сошлись на половине. Наконец, после принесенных друг другу магических клятв о правдивости информации от обеих сторон и закрепив сделку, лорд Нотт поведал главе Аврората все, что знал, умело скрыв ярость и гнев от известий о состоянии Астории Малфой.

Выяснилось, что Нотт не причастен к событиям, потрясшим Магическую Британию в последний месяц. Однако он сообщил такое, от чего Поттер получил новую ниточку в расследовании. Около полугода назад Дафна Гринграсс заказывала ему партию зелий, в которую, по странной случайности входили Напиток живой смерти и Рябиновый отвар. Он тогда еще полушутя спросил, кого она собралась отравить, но бывшая однокурсница только облила его презрительным взглядом синих глаз и не ответила. А применение к Малфою такого зелья вполне могло спровоцировать эффект смерти мага. Время для исследования крови Драко на предмет оставшихся там зелий было безнадежно упущено, о чем Нотт, улыбаясь, сообщил Поттеру. Изначально Теодор не собирался облегчать поиски врага своего давнего недруга, помня про старинное изречение, но угроза жизни его любимой не оставляла выхода.

После столько познавательного разговора, Поттер и Нотт отправились в банк для подписания бумаг о передачи половины туши умершего василиска, откуда Гарри аппарировал в неприметный тупичок на окраине Лютного переулка, откуда начинался ход в крыло штаб-квартиры невыразимцев.

— Наконец-то, Гарри! — Блейз соскочил со стола, заваленного бумагами, и кинулся к другу. — На поместье Нотта стоит такая защита, что даже наши средства связи не могли туда пробиться. А у нас тут такое!

— Рассказывай, — Поттер устало опустился в кресло и, наколдовав себе стакан воды принялся слушать Блейза.

— Ты просто не поверишь! Кажется, наше расследование сдвигается с мертвой точки. Кстати, мы допросили Рона, можешь расслабиться — он не причем. Так вот. Пока мы с Драко шерстили всех его недругов — оказывается, их чуть меньше, чем у почившего Реддла — является один из домовых эльфов Малфоя и докладывает, что Дафна, та, что старшая сестра Асти, явилась в Мэнор и требовала увидеться с сестрой. Как ты помнишь, леди Малфой отходит от последствий своего рискованного визита в Мунго, и по настоянию колдомедика, к ней никого не пускают. Так вот, Дафна попыталась проигнорировать все указы и напоить Асторию каким-то зельем, которое принесла с собой. Малфой, конечно, тут же срывается домой и препятствует такому произволу. Он и так Дафну недолюбливает, а теперь еще и подозрительность эта…

— Блейз, давай ближе к делу, — Гарри удалось наконец вклиниться в эту пламенную речь. — За Рона спасибо, я уже думал, что самоустраняться из расследования придется.

— Так вот, Драко отобрал у нее зелье, которым она сестру напоить хотела, и теперь мы ждем отчета от моих умельцев, что такого в этой скляночке, что Дракону нашему сражаться пришлось за нее.

— С Дафной?

— Ага, уж больно не хотела она вразумительных комментариев давать, что за зелье, а колдомедик опознать его не смог. Так что пришлось ее задержать до выяснения обстоятельств.

— Это хорошо, — Гарри улыбнулся. — У меня с Ноттом тоже продуктивный разговор был. В частности, он упомянул, что около полугода назад Дафна у него большой заказ по зельям делала, куда Живая смерть входила и противоядие к ней. Может, это именно она?

— Не-е, семейный целитель Малфоев, сеньор Мисколаре доводится родственником итальянским Медичи, а уж различные яды они отличать умеют. Там другое что-то, а пока неизвестно. Что, пойдем разговаривать с Дафной?

— Сначала результатов экспертизы твоих дождемся, — Поттер побарабанил пальцами по столу. — Мы пока ей предъявить ничего не можем.

— А нападение на Драко?

— Так она потребует адвоката, и он камня на камне не оставит от доводов ее задержания. Нападение? Скажет — самозащита, сестру пришла проведать, а неуравновешенный Малфой на нее накинулся с угрозами. Сейчас его слово против ее, Астория ведь даже не знала, что сестра к ней приходила, верно? — Блейз кивнул. — Ну вот. Давно она у нас сидит?

— Нет, полчаса всего.

— Вот, в течение этого дня нам нужны веские основания для ее задержания. Сам знаешь, больше семидесяти двух часов без предъявления обвинения мы не можем ее удерживать, — Гарри устало вздохнул. — Твои не говорили, сколько им нужно для экспертизы?

— Я сказал, чтобы к трем часам отчет у меня на столе лежал, — Поттер перевел взгляд на часы. Был еще час до указанного времени. — Так что предлагаю пока перекусить, и ты ознакомишь с вот этим, — Забини вытащил из-под массивного пресс-папье папку и положил перед собеседником.

— Что это?

— Отчет об уликах — отпечатки аур со зданий, над которыми была Темная метка, результаты анализа крови Скорпиуса Малфоя на предмет зелий и проклятий, и анализ по снятому с его же ноги остатку кандалов, — Гарри кивнул и углубился в чтение, пока Блейз, вместе с призванным Никки, на скорую руку сервировали легкий ланч.

Умельцы из ОТ постарались на славу. В крови Скорпиуса оказалось наличие не только следа от Сектумсемпры и контрзаклятий, примененных Нарциссой, но и многокомпонентный составной токсин, основой для которого послужил яд перуанского змеезуба и кровь василиска, частично нейтрализованный кровью кого-то другого, с плохо идентифицируемой магической составляющей. Поиск по аурам нападавших ничего не дал — все это были волшебники с низким уровнем силы, возрастом от сорока трех до пятидесяти восьми лет, общим числом девятнадцать человек, и все они были мертвы, что показали всевозможные поисковые заклятья. По остаткам кандалов и одежде, которую передала Гермиона, сказать можно было немного — железо оков было разрушено неумелым волшебником, Скорпиус по пути в Малфой-Мэнор пробирался по каменному тоннелю, вымазался в древесной пыли, и два раза использовал Летучий порох. Был отправлен запрос в Руководящий центр Сети летучего пороха для выяснения пути перемещения Скорпиуса, но ответа оттуда до сих пор не было.

— Как думаешь, Блейз, — Гарри оторвался от бумаг и посмотрел на коллегу, отвлекая его от чашки кофе, — неопознанная кровь в крови Скорпи, это русской волшебницы?

— Очень даже возможно, — Блейз внимательно просмотрел отчет, одновременно с чем подсовывая Гарри сэндвич с курицей и салатом. — Ешь, а то на тебя смотреть страшно. Было бы здорово, если бы для сравнения у меня и ее кровь была, но нет.

— А что с русскими коллегами? Они выходили на связь?

— Представляешь, но нет, — Блейз развел руками. — Илья, знаешь ли, один из странных волшебников, которых мне доводилось видеть. Честно говоря, я с ним первый раз пересекаюсь — Алек меня не удосужился просветить по части взаимодействия с русскими магами.

— Так что, нам их просто ждать?

— У Малфоя же встреча с ними в пятницу назначена, — припомнил Забини. — Может, тогда и вскроется что-нибудь.

Гарри хмыкнул и как раз собирался спросить о том, когда Драко собирается возвращаться, как тот собственной персоной вошел в кабинет:

— Блейз, я там отчет перехватил о составе зелья у твоих сотрудников, — он втиснул папку в руки Блейзу. — Привет, Гарри. Как там Нотт поживает?

— Лучше не бывает. В покушении на тебя и всей этой свистопляске не он замешан. А у тебя как получилось с сестрой жены драться?

— Астория только в себя пришла, — Малфой плюхнулся в кресло и подвинул к себе поднос с сэндвичами, — а тут эта змея появилась, чтоб ее каким-то зельем напоить. Мастер Мисколаре воспрепятствовал ей, а там уж и мне пришлось вмешиваться. Зелье теперь у его умельцев, а мне Асторию еще долго успокаивать пришлось. Я же скрыл от нее, что со Скорпиусом случилось, а ей отец все рассказал. Вот она и помчалась в Мунго. Нашла палату, где должен был быть наш сын, но вместо этого нарвалась на Круциатус.

— Кто-то знал, куда Скорпиуса положат, и что вы с Гермионой его унесли оттуда.

— И вот это-то странно.

Их диалог прервал Забини, размахивая выуженными из светящегося портального окошка пергаментами:

— Гарри, Драко, кажется, у нас появилась новая зацепка. Вещества, обнаруженные в зелье и в крови Скорпиуса, которые мои люди не смогли идентифицировать, совпадают! Вот, смотрите, — Никки убрал поднос, и Блейз на освободившееся место выложил бумаги. Маги склонились к ним. — Я, когда увидел в отчете о составе зелья пункт «неидентифицируемая кровь», запросил анализ на сходство между этими двумя компонентами, пока вы тут разговаривали. И вот вам результат, — на последнем пергаменте значилось: «Образец «А» полностью идентичен образцу «В», за исключением термических изменений в образце «В». Так что, Гарри, можешь писать ордер об аресте мисс Дафны Гринграсс.

Игорь не знал, что и думать. В данный момент он, прикинувшись ветошью, сидел на кресле в уголке комнаты и наблюдал как Тархов-старший переговаривается со своей супругой. Несмотря на то, что разговор велся на приглушенных тонах, напряжение в комнате ощутимо нарастало. Да и по жестикуляции собеседников можно было понять, что супруга настроена отнюдь не мирно. Соколов осторожно просканировал ее ауру при знакомстве, состоявшемся несколько часов назад и недоумевал — она оказалась маргинсом, даже не подозревающем о волшбе. Это было странно. Вообще во всем этом знакомстве прослеживалось что-то неправильно. Ученый ощущал себя новичком-волхвом, только утром узнавшим о своих способностях. Все еще оставалось тайной, как волхв такого уровня силы существовал как маргинс и ни разу не встречался никому из Совета? А уж то, как пренебрежительно он о них отзывался. И женат на человеке. Как это произошло?

— Япрошупрощения, — тихим голосом произнес кто-то скороговоркой рядом с ним, и Игорь, вынырнув из дум, уставился на вихрастого светловолосого мальчишку с голубыми глазами, на вид десятилетнего, — но вы что-то знаете о моей сестре?

— Да, а ты...

— Я Александр, — мальчишка, одетый в домашнюю серую рубашку с подвернутыми рукавами и синие, потертые от множественных стирок, джинсы внимательно посмотрел на Игоря. — Там еще Лика, ну, Анжелика, моя средняя сестра, она тоже бы хотела знать.

— А меня зовут Игорь, — Соколов постарался улыбнуться. — И, да, я кое-что знаю.

— Тогда пойдемте, — Александр отошел к дверям. — Родители могут так долго выяснять отношения.

Игорю ничего не оставалось, как последовать за ним вглубь квартиры. Миновав длинный бежевый коридор, они попали в круглую светлую комнату, принадлежавшую, по всей видимости, Лике. У окна, зашторенного светло-зелеными занавесками, стоял небольшой столик, возле которого находилась простая одноместная деревянная кровать, застеленная голубым покрывалом. У стены напротив находилась сложенная гладильная доска.

На кровати, опираясь на подушку сидела худощавая девочка-подросток, одетая в черные джинсы и длинную, до колен, желтую тунику с черным котом. Длинные, до талии, волосы обрамляли тонкое лицо, оттеняя своим вишневым цветом, карие большие глаза.

— Лика, — она хмуро осмотрела Игоря и кивнула на стул, выдвинутый из-за стола. — Садитесь.

Соколов сел, вытянув длинные ноги в сторону двери, и осторожно дотронулся до ауры Лики. Она, как и ее брат и мать, была маргинсом. Но и тут было что-то неправильное.

— Он, — Лика кивнула на брата, примостившегося на красном кресле-мешке, стоящем в изножье кровати, — говорит, что вы что-то знаете о Ноте, — голос девочки слегка дрогнул на произносимом имени.

— О ком?

— О нашей сестре, Наташе. Дома мы зовем ее Нотей, — пояснил Александр. — Мы...я слышал, как вы сказали папе, что она попала в неприятности. Должно быть серьезные, раз вы приехали из Волгограда.

— Кхм, — Игорь был в замешательстве. — Я, честно говоря, даже не знаю, что вам сказать. Да, действительно, Наталья...

— Наталия, — строго поправила Лика. — Через “и” после “л”.

— Хорошо, — Игорь примирительно поднял руки. Ситуация продолжала напоминать театр абсурда. — С вашей сестрой все будет в порядке. Ваш отец, надеюсь, поедет со мной, и все уладит.

— Она болеет? — Лика поджала губы.

— Но почему вы задаете эти вопросы мне, а не родителям?

— Потому, что они не ответят. Обычно Нотя звонит нам каждый день, или хотя бы через день, — девочка скривилась, как будто съела что-то кислое. — А теперь мы не слышали ее уже почти неделю. А потом появляетесь вы. Папа, как всегда, скажет, чтобы мы не беспокоились, поэтому мы решили сразу узнать у вас. Хотя, вы могли и не отвечать нам.

— Разумно, — Игорь передернул плечами, и решил задать провокационный вопрос: — У меня к вам тоже есть пара вопросов. Что вы знаете о волхвах?

— Языческих священниках? — Александр потер лоб. — Это лучше у папы спросить, или Ноти. Мы как-то не интересовались. Но причем здесь волхвы и Наташа?

— Ну, связь тут есть в некотором роде, — Игорь лихорадочно анализировал ситуацию. Что же, они не знают о волшбе? Как же это так?! И почему? — Вот в чем дело...

— Игорь, я бы попросил вас покинуть моих детей, — в комнату вступил Олег, складывая руки на груди. — Кажется, нам пора отправляться.

— Но, папа! — Лика нахмурила брови. — Ты нам ничего не рассказываешь!

— Мы поговорим об этом потом, — Тархов мягко обнял дочь и посмотрел поверх головы на Соколова.

— Нам пора идти, — с нажимом произнес он, обращаясь к волхву. — Сейчас.

Игорь внутренне облегченно вздохнул и поднялся.

— Действительно, пора. До свиданья, Лика, Саша, — он кивнул детям и вышел в коридор.

— Это было опасно, Алька, — строго произнес Олег, выпуская дочь из объятий. — Он мог навредить вам.

— Ну, не навредил же. Папа, Нотя ведь будет в порядке? А Никита? — дети посмотрели на отца, ожидая ответа.

— Да, — Тархов легонько взъерошил волосы сыну и поцеловал обоих детей в макушки. — Я вам обещаю. И с ней, и, уж тем более, с Никитой.

— Это его папа, да?

— А к чему этот странный вопрос о волхвах?

— Так, мне пора, — Олег поднялся и пристально посмотрел на детей. — Я скоро вернусь, а вы пока слушайтесь маму и будьте умничками, хорошо?

— Хорошо, — одновременно выдали дети. — Пока, пап.

Олег вышел из комнаты и вздохнул. Как все не вовремя.

Мужчина покосился на дверь, за которой шептались его дети и взмахом руки активировал люк в полу, чтобы плавно провалиться туда.

Это была одна из секретных комнат, спрятанных в Прави. Обитые бежевыми обоями стены делали ее больше, чем она была на самом деле. Она была пуста, если не считать огромного портрета, занимающего почти всю стену. На полотне, вставленном в резную темную раму, был изображен высокий, статный темноволосый мужчина, облаченный в длинную белую посконную рубаху, перехваченную на уровне талии широким вышитым поясом, по горловине запаха шел стрельчатый узор, выполненный голубым цветом, повторяющийся на кромке рукава и по низу одежды. Из-под туники виднелись холщовые простые штаны, заправленные в высокие, по середину, голени кожаные башмаки, удерживаемые ремешками. Голову мужчины стягивал узкий обруч, выполненный из желтого металла.

Олег подошел к раме и положил обе ладони на нее по бокам картины, отчего та засветилась ровным зеленоватым светом.

— Ворон, — тихо произнес Олег, смотря на лицо портрета.

Мужчина медленно открыл глаза, оказавшиеся синими, словно сапфир, и усмехнулся:

— Пришел, наконец. Давно тебя не видел. Как дети? Жена?

— Ворон, не время сейчас, — Олег посмотрел прямо в глаза нарисованного мужчины. — Мне нужна твоя помощь. Наташа — пустота. И она в коме, как мне сказали.

— Они ее нашли, да?

— Кровавый Алхимик лично посетил меня. Угрожал советом. И Станислав уже в курсе. Что мне делать?

— Ч-что? Тот самый фанатик? Что они сделали с моей девочкой?! — Ворон с портрета нервно шагнул к краю рамы.

— Я иду сейчас к ним. Это не они, там совсем другая история. Смотри, — Олег прокрутил в голове информацию, полученную от Соколова.

— Я иду с тобой, — Ворон сжал руки так, что костяшки побелели. — Ты ведь не снимал медальон, надеюсь?

— Нет, — Олег вытянул из-под свитера тонкую цепочку с висящим маленьким золотым медальоном, внутри которого скрывалась маленькая копия находившейся перед ним картины.

— Вот и отлично, — Ворон шагнул за раму. — Проверь.

Тархов медленно открыл крышечку, светившуюся зеленым. Оттуда на него смотрел недовольный мужчина.

— Не люблю быть таким. Все, поехали. Посмотрим, что они там натворили.

— Не высовывайся раньше времени.

— Да уж, не буду, — синеглазый поджал губы. — Пошли уже. Ничего не бойся, я с тобой. Всегда.

Тархов передернул плечами. Пора было объясниться с нынешним советом.

* * *

Круглый зал с высоким потолком, узкие стрельчатые окна прошивают затянутые в голубую ткань стены. Справа от узких дубовых, исчерченных резными лакированными листьями, дверей висит огромная, во всю стену, интерактивная доска, по поверхности которой пробегают узкие, светящиеся красноватым огнем, полосы. Напротив — небольшой амфитеатр обитых желтым бархатом кресел с высокими спинками, черными подлокотниками и гнутыми длинными ножками. Их всего восемь, одинаково-канареечных. Девятое стоит отдельно. Оно отличается от остальных — белый деревянный стул, застланный пурпурной тканью, обращенный лицом к остальным восьми, а спиной — к загадочной светящейся доске. Позади кресельного ансамбля — пустая, широкая рама на всю стену, с темным холстом, на котором изображены стол и несколько стульев. Если смотреть сквозь специальный артефакт, дающий возможность увидеть магические потоки, можно заметить, как все пространство комнаты светится синими охранными чарами рунных ловушек.

Зал отнюдь не пустует: здесь присутствуют люди, которых, встретив на улице, ни за что бы не отличили от обывателей, коих сотни. Вот юноша у окна, только-только вышедший из подросткового возраста: щуплый, одетый в рваные джинсы и расстегнутую клетчатую рубашку, под которой видна черная футболка с эмблемой американского мультсериала «Рик и Морти», в кедах на босу ногу; русые волосы выбриты справа «под ноль», зато слева потрясают своей длиной, чуть пониже уха, в мочке которого болтается маленькая сережка; острое скуластое лицо с сияющими голубыми глазами довершает образ свежести и юношества. Он отчаянно спорит с неким гражданином, выглядящим так, будто не спал три дня: мятая рубашка с подвернутыми рукавами, кое-как заправленная в узкие черные джинсы, сбившийся галстук, сброшенный на рядом стоящее кресло пиджак, набякшие синие тени под уставшими серыми, почти черными, глазами, растрепанные темные волосы и зажатая в зубах погасшая сигарета делают его сорокалетним, уставшим от жизни менеджером в период дедлайна.

На одном из желтых кресел сидит женщина, затянутая в узкий деловой пиджак цвета темной спелой сливы, белую блузку, краешек белых манжет которой наползает на элегантные тоненькие часики, строгая, в тон пиджаку, юбка-карандаш, черные туфли-лодочки делают ее бизнесвумен слегка за тридцать. Шарма добавляют светло-карие, почти медовые глаза, подведенные симметричными стрелками, золотистый цвет овального лица и уложенные ровными крупными волнами черные волосы, сцепленные на затылке узкой темной заколкой. Она иногда неодобрительно посматривает в сторону спорщиков у окна и поджимает нетерпеливо губы.

Через два кресла от нее, почти у самой двери, сидит сухонький старичок, весьма колоритной наружности: черная шляпа скрывает начавшуюся лысину в платиновых коротких волосах, умело маскирующих седину, черный фрак и белый галстук-бабочка вкупе с кипельно-белой сорочкой делают его похожим на дирижера, однако светлые остроносые туфли и темно-синие джинсы слегка портят данный образ. Обеими руками он опирается на черную трость с рукоятью в виде птичьей головы, опустив на нее же подбородок и прикрыв глаза — кажется, что ничто его не тревожит.

Что, казалось бы, могло собрать одном месте столь разных людей? Ответ, однако лежит на поверхности: перед вами действующий состав Совета Волхвов. Не обманывайтесь внешним видом представленных перед вами людей. Мальчишка у окна — действующий покамест директор обеих магических школ России, Колдвостворца и Китежа, Михаил Иванович Лесной, волхв Велеса, один из потомков Станислава Лесного, чей портрет, как вы помните, висит в Хогвартсе. Возраст директора насчитывает уже без малого сто лет — в прошлом году он отмечал свой юбилей. Невыспавшийся менеджер рядом с ним — Петр Александрович Зуев, ведун Семаргла, один из Мастеров боевого оборота, форма которого — синий грифон, возраст — пятьдесят два года. Черноволосая бизнесвумен, Гелла Никароновна Незванова, ведунья Мары, Мастер некромантии и целительства, возраст — около ста, точно никто не знает. Сухонький старичок, Глеб Александрович Ставров, ведун Велеса, Мастер зельеварения, возраст — восемьдесят пять. Еще сюда входит известный уже нам Игорь Вениаминович Соколов, Кровавый Алхимик, жрец, отказавшийся от служения.

Повод у Совета собраться довольно весомый: со времен разгона секретного подразделения НКВД и смерти Ягоды — никто из ныне присутствующих не видел Истинной Пустоты, созданной еще во временами Древних изначальными ведунами, еще до Великого Исхода, связанного с крещением Руси. И вот, пожалуйста — лежащая возле стены тонкая рыжеволосая девушка — оружие, секрет которого утерян в сороковые годы в подвалах Лубянки. Правда, она в магической коме, как уверяют товарищ Соколов и его ассистентка, но ведь кома когда-нибудь заканчивается, верно?

И вот Совет ждет, покорно, снедаемый любопытством, появления Соколова, задерживающегося по непонятным обстоятельствам.

Василиса, присматривающая за безучастной подопечной, хмурит брови: она уже некоторое время пытается достучаться до Игоря, но эфир сильно фонит, что способствует появлению у волшебницы головной боли.

В тот самый момент, когда Гелла Никароновна решает, наконец, призвать спорщиков к тишине, дубовые двери распахиваются и являют засидевшимся магам двух людей. Одного они знают — это Игорь, сбледнувший с лица, беспокойно озирающийся, а вот второго — нет. Невысокий темноволосый мужчина, одетый в кашемировый джемпер, бордовые джинсы и красные туфли, бледнолицый, покрытый шрамами, с пронзительным взглядом черных глаз, заставляет собрание отложить возмущение по поводу длительного ожидания.

— Добрый вечер, — спутник Игоря быстрым шагом пересек пространство залы до стены, где лежала в беспамятстве пустота, — думаю, вы все уже достаточно долго здесь находитесь и хотите решить возникший вопрос быстро. Поэтому, — он осторожно коснулся руки лежащей и обвел тяжелым взглядом собравшихся волхвов, — я заберу девушку, и мы разойдемся мирно.

— А ты кто? — Лесной выдвинулся вперед, уперев руки в бока.

— Это имеет значение? — черноволосый смерил презрительным взглядом стоящего напротив мальчишку. — Что-то я не припомню, чтобы мы пили с вами на брудершафт.

— Вы никуда отсюда не пойдете!

— Герр Соколов, будьте любезны объяснить, кого вы с собой привели, и что он себе позволяет? — Гелла одарила немигающим взглядом Игоря.

— Он, ну, — тут Соколов мысленно дал себе по затылку. Что ж такое, одна оплошность за другой! То в рунную ловушку наступит, то вот теперь про Печать забыл! Стар становится, может, уже и на покой пора?

— А он вам и не скажет, — незваный гость улыбнулся. — Его, вероятно, не научили, что есть и пить в доме незнакомцев, к которым являешься с враждебными намерениями, ничего нельзя. А то, вдруг, на Печать Тишины попадешься? Нехорошо. Впрочем, я и не рассчитывал, что тут будут достойные маги.

— Немедленно отойдите! — Лесной, с плохо скрываемой яростью на лице, вскинул руку, складывая пальцы в начальный символ петли Порога — вихревого заклинания, позволяющего вывести незваного гостя прочь.

— Подождите, Михаил, — Зуев положил на плечо директора двух магических школ когтистую лапу грифона, принуждая того опустить руку. — Вы не хотите хотя бы объяснить нам, зачем вам эта девушка? Вы все равно не сможете уйти из Зала Совета без разрешения кого-нибудь из нас. Эта девушка — Истинная Пустота, мы не можем просто так отпустить ее с вами.

— Пожалуйста, увольте меня от вашей лицемерной заботы, — черноволосый мужчина поджал губы. — Я в курсе, кто она и что она. И она умирает без своего Оберега. А он, как мне известно, даже не в этой стране.

— Мы не можем потерять ее. Не теперь, — Незванова шагнула вперед и встала слева от Лесного. — Я не знаю, кто вы, но вы не можете знать, что происходит с пустотой. Она — реликт, уникальная находка, и вы предполагаете, что мы просто отдадим ее вам?

— Почему я не могу знать?

— Вы кто угодно, но только не целитель. А я — да, — Гелла передернула плечом так, чтобы на пиджак соскользнул символ Морены: хрустальная цепь и подвеска в виде снежинки. — Да, она — пустота, да, в магической коме, но не умирает.

— Да что вы говорите, Черная Гелла? — собеседник вернул такой же ледяной взгляд. — Вы думаете, что, украсив себя красивым кулоном, вы станете ведуньей? Нет, отвечу вам я.

— Любопытно, откуда вы знаете это имя?

— Я вообще много чего знаю, — незнакомец усмехнулся. — Знаю, что герр Соколов был Кровавым Алхимиком во времена чернокнижника Ягоды, пусть Навь ему будет огненной, на совести которого целые кладбища в Сибири. Знаю, что во Второй Мировой вы были Черной Геллой, поднимающей эти кладбища. Что господин Лесной, прячущийся под личиной юного мальчика, предпочел отсидеться за стенами своих школ, пока одна половина волхвов предавала, травила, пытала и калечила своих же собратьев по магии. Знаю, что там, у двери, сидит Ставров, родственник другого чекиста, Бокии, создавшего уникальную коллекцию ядов, впоследствии утерянную. И правильно, что не вмешиваешься, небось, уже и догадался, кто я такой. И, наконец, мастер Зуев, единственный в вашем так называемом Совете, не замаравший себя убийством. Так вот, — он обвел собеседников тяжелым взглядом немигающих черных глаз, — теперь, я думаю, мы сойдемся на озвученном мною плане?

— Ты не можешь быть им, — Ставров, опираясь на трость, встал рядом с Игорем.

— Еще как могу.

— Это все, конечно, мило, — Лесной передернул плечами, сбрасывая ладонь Зуева. — Станислав!!

— Чего кричишь, потомок? — на картине появился закутанный в тогу Станислав Лесной. — Ооо, да у нас сбор. По какому поводу, позволь узнать?

— Мы нашли Истинную Пустоту! А теперь вот появляется он, и требует ее себе, — Михаил ткнул пальцев в черноглазого мужчину. — Станислав, ты же понимаешь, что мы не можем вот так отдать ее!

— Станис, — незнакомец перещелкнул пальцами обеих рук, скрещивая их, создавая таким образом Зеркало отвержения между собой и участниками Совета, — давно не виделись.

Станислав повел себя странно. Он внимательно осмотрел взиравшего на него мужчину, а потом расхохотался.

— Слава, что это означает?!

— Ох, Ворон, не думал, что увижу тебя в таком виде. Но смотришься хорошо, — отсмеявшись, Станислав пристально посмотрел на Олега Тархова. — Я знаю, что в нынешнем Совете все плохо, и у тебя счет ко всем, здесь находящимся, но если я отдам тебе твою дочь, я могу рассчитывать на твое дальнейшее невмешательство?

— Что значит — его дочь?! — Михаил Лесной совершенно не понимал происходящего.

— Ты же знаешь, — рядом со Станиславом на картине возник Ворон, спрятанный до того в медальоне. — Я не мщу за своих мертвецов уже давно. Но мирный договор между нашими домами несколько пошатнулся.

— Будешь требовать сатисфакции?

— Ничего, кроме тех условий, которые я уже озвучил Алхимику: он возвращает мою дочь туда, откуда взял, и все забывают о ней. И обо мне, и о моей семье. Олежка, ты хочешь чего-нибудь добавить? — Ворон ласково взглянул на Тархова.

— Было бы здорово выяснить насчет Волкова, который курирует мою дочь и ее Оберег.

— Не переживай, — Станислав тепло улыбнулся. — Я за ним присмотрю.

— А не тот ли это Волков, который нашу Марьишку укрывал? — Ворон задумчиво постукивал тонкими пальцами по краю пояса. — Илья? У него еще домовик такой забавный, Веня?

— Да, это он, — Станислав кивнул.

— Ну, тогда можно не переживать. Засим откланиваюсь, — Ворон отвесил шутливый полупоклон и исчез с картины.

— Мне кто-нибудь что-нибудь пояснит сегодня? — Зуев выглядел ошеломленным. Судя по коллегам, они только что наблюдали пришествие Древнего, не иначе.

— Ну, что, господа хорошие? — Тархов свернул щит и осмотрел высокородное собрание. — Мы уходим?

— Уходите, — Ставров поджал губы. — Игорь, верни их обратно.

Соколов, наконец, отмер. Кажется, буря миновала. Но, судя по лицам присутствующих, ему еще придется объясняться со всеми ними. Игорь вздохнул и принялся расчерчивать портальные руны, настраивая их на рабочий кабинет Ильи.

— Вот и чудненько, — Тархов-Ворон бережно подхватил на руки свою старшую дочь и шагнул в светящееся окно портала. — Спасибо за встречу, господа. Надеюсь, не увидимся еще в ближайшие сто лет. Ах да, — он улыбнулся. — Вы не доживете, — и исчез, охваченный фиолетовым сиянием.

Едва руны портала угасли, как Станислав, удобно устроившийся за столом, обвел смеющимся взглядом Совет:

— Ну, что, потомки, поговорим?

Где-то в отдалении часы глухо пробили несколько раз, разбудив меня. Или ото сна поднял необычный, промозглый воздух?

Спросонья комната казалась странной. В ушах гудело, в глаза будто песку насыпали, заставляя чувствовать резь и покалывание, а воздух словно пронизан взвесью пыли, от которой першило горло. Предметы, подернутые серой, вязкой, колышущейся пленкой, не добавляли спокойствия.

— И смерти моей не прошло, — произнес слева от меня завораживающий голос.

Повернув голову в сторону звука, хотел закричать, но вышел тоненький сиплый писк.

— Что вы такое? — протер глаза, но странное существо никуда не делось.

— Здравствуй, Хранитель, — капюшон дементора приветливо качнулся. — Чернобог дал, вот и свиделись.

Я зажмурился, посчитал до десяти и снова открыл глаза. Дементор не думал никуда исчезать.

— Не мыслил, что ты таким хлипким окажешься, — капюшон вздохнул. — Удивлен.

— Я правильно понимаю, что вы и есть дементор, в которого я превращаюсь? — а какие у меня еще сеть варианты? Уже нечему удивляться.

— Мернав, — выцедил капюшон еще одно непонятно слово. — Сделай милость, не бранись окаянными словами заморскими, Хранитель. Но суть вещей ты разумеешь.

— Ох, и с вами мне тоже учить старославянский язык? — я вздохнул, вспоминая странного домового.

— Как пожелаешь, Хранитель, — дементор перетек из угла комнаты в ее центр, зависнув посередине. — Навь существует вне времени, а я могу изъясняться так, как тебе привычнее.

— Уже радует, — я облегченно вздохнул. Не хватало еще язык ломать. — Где мы, и как вообще я оказался двоедушником? И почему время своих превращений я не помню?

Дементор, он же мернав, пафосно заломил руки-рукава и изложил свое виденье событий. То и дело сбиваясь на злосчастный диалект. Вычленив из велеречивого рассказа суть, я уяснил следующее. Во-первых, наш с ним диалог происходит на границе между сном и бодрствованием, благодаря магии домового. Как это работает, так и не дознался. Дементор не захотел объяснять, а возможно, и сам не знал. Во-вторых, нам вот просто необходимо прийти к соглашению насчет моего оборотничества, разграничивать наши сознания, и мне еще и контролировать весь этот процесс. Иначе рискую навсегда застрять в такой форме, а это невыгодно. По многим причинам, главная из которых — возможность быть рядом с моей любимой. Согласитесь, существовать рядом с девушкой в облике темного мертвого существа, от которого в материальном воплощении только туман и балахон — такое себе развлечение. Ладно бы это еще был вампир или демон, но туман…. Брр..

История того, как вообще дементор оказался в моем магическом ядре, пробила меня на нервный смех. Очень-очень давно, во времена Исхода Волхвов, случившееся, как я понял, из-за крещения Руси, ведун Чернобога, единственного, кажется, злого божества в славянском пантеоне, решил озаботится своим бессмертием. Но то ли ритуал пошел неправильно, то ли костер, на котором он окончил свою жизнь, был заговорен, однако ведун отправился прямиком в Навь. Где обрел бессмертие — таким вот странным образом, став дементором. Чернобог, чтобы там про него не говорили, своих ведунов не обижал и обещанья выполнял, хоть и после смерти. И вот, дементору было позволено существовать на Грани, поджидая меченую душу, чтобы слиться с ней, и прийти в мир живых. Меченых, за все время его существования, было несколько, я вот у него двадцать седьмой по счету. В Навь он возвращается со смертью Хранителя, всеми силами отстраняя ее наступление. В целом, если судить по его рассказу, он не злой, скорее скучающий и любопытный. Вывод напрашивался следующий: внутри меня теперь постоянно будет сидеть некий субъект, которому уже слишком много лет, и проживать мою жизнь вместо своей собственной. Ах да, он еще и умер на костре слишком рано для волхва — в возрасте каких-то несчастных двадцати лет. Н-да, дитя великовозрастное!

— А как другие меченые на тебя реагировали? — было интересно, как остальные выкручивались, живя с раздвоенным сознанием.

— По-разному, — он пожал плечами. — Все зависело от возраста, в котором меня Хранитель осознавал. Кто-то слишком рано — и его нарекали блаженным. Кто-то слишком поздно — и обретал на старости лет собеседника. Пару раз меня вместе с Хранителем отправляли в лечебницу для душевно больных, и не могу сказать, что это было интересно. Была пара случаев, когда приглашали священника для изгнания беса — то есть, меня. Но изгнать меня в Навь никому не удавалось.

— Как ты понимал, что это меченая душа?

— В жизни почти каждого смертного наступает момент, когда он слишком близко подходит к Грани. Еще не умер, но уже и не вполне жив. И если у него в этот момент есть незавершенность, магическое ядро по каким-то причинам не закрылось в цельный контур, вот тогда я могу завершить его собой.

— Ясно, — я кивнул. — И давно ты в меня вселился?

— Ты еще совсем маленьким был, Хранитель, — в его голосе прорезалась нежность, или мне послышалось? — Пугался всяких страшных историй, болел сильно. Я, признаться, не ожидал, что так долго ждать придется, когда ты меня осознаешь, так что пришлось действовать самому. На эмоциях было попроще вылезти наверх и напугать этого смешного английского волшебника.

— И как мне научиться тебя контролировать? Чтобы не застрять в такой форме?

— Ритуал Полного Слияния, — дементор развел руками. — Беда в том, что ты еще и Оберег теперь для своей ненаглядной, — он тихо рассмеялся. — Даже интересно получается. У меня еще не было Хранителя, у которого есть суженая.

— Почему? И что за ритуал такой?

— Откуда же я знаю, почему? Не я себе меченых выбираю. Ритуал сам по себе не сложен, проблема в твоей любимой. Если бы ты не стал Оберегом…

— Кем?

— Оберегом. Между Истинной Пустотой, коей является твоя любимая, и тобой устанавливается связь. Помнишь, приглашенные специалисты, в прошлом охотники на таких, как она, донимали тебя вопросами о ваших отношениях? — я кивнул. — Я был мальчишкой, когда наши придумали это оружие. Для войны между двумя кланами, подробностей уже не помню. Смысл в том, что Пустота привязывается на крови к волхву, которого на будет охранять. Взамен волхв отвечает за ее жизнь.

— В смысле?

— Он считается ее Оберегом, и между ними идет циркуляция магической энергии. Конечно, некоторую толику магии при должном обучении она может тянуть и из окружающего мира, в сражениях впитывает чужеродную, но отдает ее волхву, поддерживающему ее. Из того, что я слышал, ни ты, ни она ничего не знаете об этом, так что неудивительно, что попали в такой переплет. Временно соединившись с тем мальчиком через кровь, она застряла на Грани, а его вытолкнула в Явь. При других обстоятельствах, она бы вышла сама, но тут охотники допустили ошибку — разлучили ее с тобой.

— И что нужно сделать, чтобы вытащить ее обратно?

— Не знаю, — он пожал плечами. — Но вытаскивать ее придется нам с тобой. Вместе.

— Это еще почему?

— Потому что я — часть тебя. Это, во-первых. А во-вторых, так необходимо для ритуала.

— Ладно, — я помассировал виски. — В чем заключается ритуал? Надеюсь, обойдемся без свечей и пентаграмм?

— Ну и дешевый юмор у тебя, Хранитель, — он всплеснул руками.

Действительно, в описанном ритуале не было ничего сложного. Необходимо было объединить мое сознание и сознание дементора. Судя по описанию, это похоже на совместный просмотр воспоминаний в Омуте Памяти, с той разницей, что на время ритуала дементор прекращал быть темным туманом, а я терял человеческие черты, замещая их туманом. Так называемый частичный оборот.

— И как мы это сделаем?

— В Нави, конечно! — наверное, если бы дементор имел лицо, он бы сейчас лучился счастьем. — Иди сюда, Хранитель.

Не скажу, что мне не было страшно. Но страх — это эмоция, которую, при желании, можно отодвинуть на задний план. Только приложив усилия.

Навь представляла собой ничто. По крайней мере, то место, куда мы попали с дементором, когда он вцепился в мою протянутую руку и протащил через густое серое марево. Словно в ледяную воду нырнул, но неудобства я от этого не ощущал. Скорее, приятное покалывание. Вокруг, куда не смотрел, расстилалась ровная и прозрачная темнота, ластившаяся ко мне, закручивающаяся маленькими смерчиками возле пальцев, ерошившая волосы. Ей можно было дышать, она волновалась, словно живая, обтекала наши фигуры, выделяя на своем фоне. Ее прозрачность позволяла все отчетливо видеть, но, в принципе, смотреть было не на что, кроме меня самого и моего странного подселенца.

— Главное — доверься, — дементор словно светился изнутри пурпурным, ровным светом. — И совсем чуть-чуть — пожелай.

— То есть, я еще могу отказаться? — я вопросительно поднял брови.

— Можешь, к сожалению, — пурпурный огонь дрогнул, словно его колыхнул ветер. — Но тогда будут последствия.

— Например? — должен же я знать, на что подписываюсь.

— Это будет долгая, мучительная жизнь на Грани между явью и сном. Быстро умереть ты не сможешь, тут уж мой бог постарался. А вот пребывать в сумрачном сознании — долго. Во всяком случае, до тех пор, пока нас не убьют охотники, в чем я сильно сомневаюсь, ибо вряд ли они еще существуют.

— Но я могу найти их?

— Да, но разве ты хочешь лишаться интересной жизни вместе со своей нареченной? И, кстати, если ты откажешься, то, скорее всего, при следующем обороте я полностью захвачу твой разум, а это утянет нас обоих за Грань. Что в этом веселого? Ты лишишься жизни, а я снова буду выжидать меченую душу. Да и нареченная долго без тебя не протянет, англичане вряд ли додумаются перекинуть привязку на спасенного мальчика, да и не сумеет никто. Умельцы благополучно умерли.

— И ты мне все это говоришь только сейчас?

— А что, ты хочешь отказаться? — дементор склонил набок капюшон.

— Нет, — я выпрямился.

— Вот и славно, Хранитель. Не хотелось бы так быстро возвращаться к не-существованию, — с этими словами пурпурный огонь обрушился на меня.

Это было восхитительно и жутко одновременно. Меня как будто размазало тонким слоем по реальности. Я был одновременно везде и нигде. Был мальчишкой в черных одеждах, подпоясанный белым поясом, с окровавленным жертвенным ножом. Был юношей, сгорающим в дымном чадящем пламени на восходе под пение молитв. Был монахом, постящемся и отрицающим свою суть. Девушкой, что сожгла своего старого жениха, чтобы стать фавориткой князя. Носил вериги и спал на соломе, завоевывал крепости и сражался с татарами. Носил длинные платья и заливисто смеялся из-под узорного веера. Путешествовал в другие страны. Был композитором, художником и поэтом. Был богатым и бедным, мужчиной и женщиной. Принадлежал к разным сословиям и подвизался на разных профессиях. Убивал и был убитым. Строил и разрушал. В одно мгновение, растянувшееся на двадцать шесть разных жизней, проживал их все. И одновременно помнил, кто я есть сейчас. И зачем я все это делаю.

И наконец открыл глаза. В той прекрасной комнате Ильи Волкова, где засыпал вчера на рассвете.

Что ж, мне все приснилось? Нет. В зеркале, висящим напротив узкой кровати, отражался я. И одновременно я изменился. Весь мой облик размывался, выцветал, становился текучим, словно голограмма. Сохранив внешне человеческие черты, я чувствовал, что все мое тело смазывается в пространстве, словно внутри, под привычной одеждой, всего лишь туман, по какой-то причине принявший человеческое обличье. Приятным бонусом стало то, что очки перестали быть нужны.

— Ну, что, гостенек, потолковал со своим мернавом? — скрипучий голос домового отвлек меня от созерцания собственного отражения. — Гляжу, потолковал. Вот и славно. Сбирайся, отведу тебя к хозяину моему, нареченную твою ее тятенька принес.

— Наташу?

— Ее, вестимо. Охохонюшки, бедный мой хозяюшко. Ну! — домовой попытался, как и вчера, ухватить меня за руку, но его пальцы прошли сквозь мое запястье. — Фу-ты, нечистая, метвяцкая сила, Перуном не выведенная. По следу тогда пойдешь, навий, — домовой хлопнул в ладошки и пропал.

Я глазам своим не поверил. Там, где только что стоял Веня, остались следы его лаптей, светящиеся синим светом. «Просто встань на них, — прозвучал в моей голове мягкий голос дементора. — И попадешь туда же, куда он ушел. Поторопись только».

Привет, раздвоение личности! Ладно, где наша не пропадала.

Я встал на светящиеся следы и на всякий случай закрыл глаза.

— Можешь открывать, — передо мной сидел Волков. — Хорошо, что ты справился. Вон она лежит, не нервничай.

На знакомом диване лежала моя ненаглядная. И там же сидел ее отец. Ну, здравствуйте, Олег Тархов! У меня к вам о-очень много вопросов!

— Почему она не приходит в себя? — знакомый голос тревожным гудением вливался в уши и отдавал головной болью в висках.

— Терпение, юноша. Это не так-то просто: вытащить ее из-за Грани, а ты хочешь, чтоб она уже танцевала, — о, а вот это внезапно. Откуда?

— Но мы точно правильно все сделали?

— Разумеется.

Наверное, уже пора открывать глаза. И понять, что вообще происходит.

Так странно: пытаться поднять веки, внезапно потяжелевшие настолько, что впору заподозрить их в родстве с Вием. Любопытно, а он тоже существует?

— Она очнулась! — радостно выкрикивает кто-то рядом, когда мне, наконец, удается открыть глаза. Кажется, это любимка.

Все окружающее представляется размытыми пятнами, одно из которых склоняется ко мне.

— Как ты, Пушистик? — так меня называет только папа. Но это не объясняет, откуда и как он тут оказался. Я вернулась домой?

-Пить, — шепчу и морщусь от боли в горле. — Папа?

— Держи, — к моим губам приникает холодное стекло.

По вкусу похоже на ромашковый чай, но странный. По мере опустошения стакана, светлые и темные пятна приобретают четкость, а горло прекращает жечь.

— Ты меня видишь? — папина ладонь накрывает мой лоб.

— В общем, — откашливаюсь, — вижу. А что произошло? Я дома?

— Как ты себя чувствуешь?

— Очень сонно, — пожимаю плечами и обнаруживаю, что лежу на кровати, укрытая одеялом до подбородка. — Кажется, я слишком долго спала.

— Это точно, — он облегченно улыбается. — Но тебе еще нужен покой, так что лежи. Есть хочешь?

— Нет, — я приподнимаюсь так, чтобы опереться на подушку и принять сидячее положение. — Все-таки, где я и откуда ты здесь?

Мы находимся в небольшой комнате, выкрашенной в светло-зеленый цвет. Напротив меня — зашторенное окно, а в стене с боку дверь. Пространство освещено мягким светом, льющимся с потолка, но его источника не видно. Непонятно, сколько времени.

Папа сидит на кровати рядом со мной и в ответ на вопрос хмурит брови. После тщательного осмотра моих базовых реакций, совершает краткий экскурс случившегося за те несколько дней, что я пролежала в бессознательном состоянии. Выясняется, что хозяин дома, Илья Волков, являющейся представителем Совета Волхвов в Англии не мог не отреагировать на славянскую магию, творящуюся на вверенной ему территории. Вместе с Никитой и мистером Поттером они нашли меня в Малфой-Мэноре, где мое вывернутое магическое ядро закольцевало магию, погрузив меня в почти коматозное состояние на несколько дней. А пока я валялась бессознательной тушкой, Волков вышел на моего отца, оказавшегося волшебником — я знала, знала! — и мой любимый под руководством папы возвращал меня к жизни.

Было стыдно — папа прочел целую лекцию о безопасности, постоянно вопрошая, почему мы вообще согласились лететь куда-то с совершенно незнакомыми людьми.

— Ладно, Никита, — сердито говорил он, — но ты ведь могла мне сказать, раз столкнулась с необъяснимым, а именно, с колдующим человеком! И это еще вам феерически повезло, что все так хорошо закончилось. Да вас обоих могли убить, и это был бы еще один из хороших вариантов развития событий. Я понимаю, авантюризм у нас в крови, но чтобы так внезапно бросать свою жизнь, дом, учебу и лететь в другую страну в чемодане? Прости, — он обнял меня, — я знаю, что ты много чего не понимаешь, и это моя вина, но это же элементарные вопросы безопасности!

— Папа, — я уткнулась в его плечо, — я знаю, что ты беспокоишься, но все же хорошо кончилось.

— Это с какой стороны посмотреть, — вздохнул он. — Ты еще своего мужа не видела, Пушистик.

— Мужа? — недоуменно смотрю на него. — Это ты про Никиту?

— А про кого еще? Вот поешь, и будет тебе следующая потрясающая история.

— Но..но… Когда это мы успели поженится?

— Узнаешь. И без возражений, пожалуйста! — непререкаемым тоном произнес он.

После супа, неизвестно откуда взявшегося, пришлось выпить непонятные кислые настойки из трех разных стаканов — для общего укрепления и ликвидации остатков болезненных ощущений.

— Теперь можешь заходить, герой, — крикнул папа в сторону двери, одновременно подсовывая мне под спину еще одну подушку.

— Может, рано еще? — дверь приоткрылась, но Никита заходить не спешил.

— Все равно она тебя увидит, — усмехнулся папа, — а сейчас объяснить проще.

— Ну, как знаете, — и в комнату вошло нечто.

— Любимушка, что с тобой случилось?!

Если бы он сейчас влетел в виде дементора, я бы, наверное меньше волновалась. Из обычного, живого человека, мой любимый превратился в клубящуюся тьму, принявшую человеческие очертания, одетую в серые джинсы, синюю рубашку с подвернутыми рукавами, откуда вытягивались, словно сотканные из тумана, руки с длинными пальцами, размазывающимися в пространстве. Темный туман, пытающийся удержать черты лица, спадал на плечи тонким облаком прядей. Очки исчезли, а глаз и вовсе было не разобрать.

Он скользящим движением перетек от двери к моей кровати и плавно опустился на колени, поднимая голову и осторожно дотрагиваясь своей расплывающейся рукой до моей ладони. Удивительно, но туман был теплым, как если бы все еще был человеческим телом.

— Испугалась, маленькая? — бывшие карие глаза теперь отсвечивали пурпурно-багровым светом, тревожно всматриваясь в мое лицо.

— Ты себя хорошо чувствуешь в таком виде? — я осторожно прикоснулась к предположительной щеке. — Необычно выглядишь.

— Еще не привык, но это ненадолго, — Никита потерся щекой о мои пальцы и, склонив голову, прижал их к плечу. — Я пойму, если ты не захочешь смотреть на меня в таком виде.

— Это из-за меня? Не говори так, — сбивчиво произнесла я, чувствуя ускользающую прохладу его туманных волос. — Что вообще произошло?

— Это еще одна потрясающая история, — Никита фыркнул, как большой кот. — Но сначала я должен выяснить, как ты себя чувствуешь — разговор предстоит долгий.

— Ну, я определенно в своем теле, — хихикнула я. Так, вроде он в порядке. — И, кажется, слишком много пропустила. Но тем интереснее.

— То есть, тебе совсем не страшно? — любимый нервным движением отбросил назад упавшие на лоб прядки.

— Не испугалась же я тебя дементором, верно? — улыбаюсь и обнимаю его. — Странно. Внешне он выглядит бесплотным, а на ощупь — точно такой же. Занятно. — Я соскучилась. И ты обязательно расскажешь, как это произошло!

— Обязательно расскажет, но попозже, — папа наконец встрял в наш диалог. — Сейчас тебе нужно поговорить с Ильей, а потом, так и быть — рассказ.

— О чем поговорить? — я поежилась. Слишком много вопросов, ничего не понятно, а они опять откладывают пояснение!

— Олег Валерьевич, а вы сами разве не можете? — Никита вопросительно посмотрел на моего отца. — Ей и так досталось.

— Рад бы, но не могу, — папа с сожалением развел руками. — Самый оптимальный вариант — это ты, но у тебя знаний нет. А ему должно хватить, по остаточному принципу, — и вышел.

— Малышка, я переживал, — Никита поднялся и заключил меня в свои объятия. — В то еще приключение мы с тобой вляпались. Но, — он хитро улыбнулся, — есть и положительные моменты.

— В двух словах — как получилось, что ты теперь мой муж?

— Иначе нельзя было тебя вытащить из-за Грани. А ты не рада? — он беспокойно взглянул на меня.

— Просто это внезапно. Но и хорошо, — я вздохнула. — Папа уже успел с тобой поругаться?

— Кто еще с кем ругался, — он смеется. — Неизвестно еще, у кого больше претензий. Но это неважно.

— А что Волкову от меня нужно? И что еще за остаточный принцип?

— Никто не может считать твои воспоминания, кроме меня. Но я не могу, потому что знаний нет. А Илья во время нашего связывания всю магическую отдачу на себя взял, так что ему можно, пока магия не израсходуется. И, — любимый наклонился ко мне и спросил шепотом, заглядывая в глаза: — Можно тебя поцеловать?

Вместо ответа я потянулась к его губам, растворяясь в поцелуе. Все также потрясающе, несмотря на туманную внешность. Живем!

От ощущений нас отвлекло вежливое покашливание. Никита выпустил меня и, соскользнув на пол, сел, прислонившись к кровати, открывая обзор на невысокого брюнета с пронзительными черными глазами, облаченного в простую черную мантию до пола, отороченную серебристой вышивкой в виде снежинок. Выглядел он слишком устало, словно не спал трое суток, разгружая товарные вагоны, но при этом пугающе.

— Приятно познакомиться, дочь Ворона, — он пересек разделяющее нас расстояние и сел в кресло. Сцепил руки в замок под подбородком, осмотрел меня и с улыбкой изрек: — вы похожи на Марьишку, Наталия. Рад, что смог помочь. Как вы, возможно, догадались, я Илья волков, член Совета в этой дождливой стране.

— Здравствуйте, — я постаралась улыбнуться. Спросить у папы, что значить «дочь Ворона», и кто такая Маришка.

— Думаю, на все интересующие вопросы вам ответят родственники, — предупреждающе произнес Волков, — а мне нужны ваши воспоминания.

— О чем?

— О вашем похищении, — ответил волхв, — все, что вы можете вспомнить. Начиная с того момента, как кто-то под личиной господина Малфоя выкрал вас из дома на площади Гриммо, и до того, как вы отключились на полу гостиной Малфой-Мэнора. Особенно меня интересует та часть, когда на вас и Скорпиуса Малфоя кто-то напал при побеге.

— Но я не уверена, что смогу вспомнить, — я нервно хрустнула пальцами.

— Просто сосредоточьтесь на том дне, а дальше я сам, — Илья Волков выпрямился в кресле. — И, пожалуйста, смотрите мне в глаза. Никита, я бы попросил взять ее за руку.

— Конечно, — любимка перехватил мою забинтованную ладонь. Ой, а что с моей рукой?

— Вот это и я хочу выяснить, — менталист мягко улыбнулся. — Ничего не бойтесь, это не больно.

— Все будет в порядке, Пушистик, — папа ободрительно улыбнулся. — Просто смотри на него и думай о своих приключениях.

— Ладно, — я тряхнула головой и сосредоточилась на угольно-черных глазах Волкова.

Странная штука — легилименция. Меня проволокло по темному тоннелю и выбросило на мягкую серебристую сеть, расходящуюся во все стороны.

— Необычно, — хмыкнула рыжая лиса, плюхаясь рядом со мной.

— Вы кто? И где это мы?

— Это моя оборотническая форма, дочь Ворона, — лис взмахнул черным хвостом, вызвав дрожание сети. — Мы находимся в вашей памяти. Смотрите, — он крутанулся на месте, осматриваясь. — Эта паутина — ваша ментальная карта. Мы находимся в центре, сосредоточии вашей личности. А дальше идут круги — ваше детство, юность и дальше. Учитывая ваш возраст, кругов немного. Узлы на кругах — года, отходящие нити — месяцы, переходы между ними — недели, а вот эти сверкающие капли — дни. Видите, они все разного цвета? Фиолетовые — это счастливые воспоминания, синие — те, что причиняют вам боль, красные — вам было страшно, или вы были злы, а зеленые — это нейтральные воспоминания. Одни день может вмещать в себя несколько разных воспоминаний, поэтому в большинстве своем они разноцветные.

— И как мы найдем нужные?

— С вашей помощью, конечно же, — лис чихнул. — Устраивайтесь поудобнее и думайте о том, что предшествовало вашему походу на Косую аллею.

— А если я не помню? — я закусила губы. — А вы сами не можете найти?

— Могу, но не хочу. Это больно, а вы только что вернулись из Преддверия. Вспомните хотя бы день накануне. Нужна цепь притянется, а дальше я сам разберусь. Помните, как познакомились с призраком? — я кивнула и прикрыв глаза, принялась вспоминать. — Давайте начнем отсюда.

Сквозь ресницы я видела, как окружающая паутина пришла в движение, переливаясь радужными бликами и мелодично перезванивая, словно «музыка ветра». Лис сидел рядом, постукивая хвостом, выдававшим его нетерпение. Наконец, от кружащихся вокруг разноцветных нитей отделилась одна и подплыла прямо к нам. Лис перехватил ее в зубы, удерживая на месте, и начал перебирать средней величины бусины, быстро отделяя ненужные. Внезапно он перехватил три последние и внимательно в них вгляделся, запоминая.

— Отлично, — он выпустил нить и повернулся ко мне. — Можем возвращаться.

— Уже все? — я открыла глаза и увидела, как паутина памяти возвращается к своему статичному положению.

— Да, дочь Ворона, — лис потянулся. — Закройте глаза, возьмитесь за мой хвост, и, когда я скажу: «Три» — прыгайте.

— Направление важно?

— Нет. Главное, чтобы ваши ноги оторвались от паутины, — я закрыла глаза и осторожно ухватилась за черную шерсть. — Раз. Два. Три.

— Можете открывать глаза.

Проморгалась и обнаружила себя сидящей на кровати в той же самой комнате. Волков улыбнулся и встал с кресла:

— Спасибо, теперь у меня есть все, что нужно. Засим откланиваюсь, — он повернулся к моему отцу, — если понадоблюсь, найдете меня в кабинете. Скоро должны прибыть наши английские коллеги.

— Хорошо, — кивнул папа, и Илья Волков нас покинул.

— Так, — я сложила руки на груди, — а теперь я бы хотела послушать все те истории, которые вы обещали рассказать.

К вечеру я была в курсе абсолютно всего. И подселения второй сущности, сиречь дементора, в прошлой жизни бывшем обычным волхвом, к Никите — именно этим объясняется его удивительный облик, который, по идее должен исчезнуть через несколько дней. И потрясающей истории о моей странной свадьбе, в результате которой меня вытащили из магической комы. Оказывается, у каждой Истинной Пустоты существует так называемый Оберег — маг, которого она защищает от любого колдовства, в том числе от всяких там наговоров, сглазов и приворотов, впитывая в себя магическую направленную энергию, делая волшебника практически неуязвимым. При желании на Пустоту даже можно навесить амулеты от ранений физического характера, но подпитывать их должен Оберег. И, конечно же, папа наконец рассказал, почему Волков назвал меня «дочь Ворона».

Если вкратце, то во время Исхода были созданы изначальные Пустоты, ставшие впоследствии основателями четырех родов: Волк, Сокол, Медведь и Ворон. Никто из них не дожил до двадцать первого века. Схема была проста — потомки каждого были закреплены за определенным кругом русской аристократии, благо после первого Исхода от Крещения и до правления Петра Первого волхвы и церковь более-менее притерлись друг к другу. Телохранители волхвов, практически бессмертные, вечные, делающие своих Оберегов неуязвимыми. Первая волна уничтожения забрала Соколов — они исчезли в период правления Ивана Грозного и начавшейся впоследствии Смуты по причине своей малочисленности, нестабильности наследования пустотного гена и приближенности к боярской верхушке.

Медведи продержались дольше — вплоть до русской революции и Гражданской войны, которая унесла всех потомков вместе с их Оберегами. Волкам повезло меньше всех — затаившись, они впоследствии угодили в подвалы Лубянки и сгинули в исследовательских казематах.

А вот история Воронов закончилась, даже не начавшись. Все из-за своенравного и хитрого родоначальника, до превращения в Пустоту бывшего провидцем. Он сделал то, что не могли остальные три рода и что, вообще-то, было запрещено: передал всю свою магию младшему сыну того рода, который должен был защищать, создав своеобразную присадку к магическому ядру. Маг стал одновременно и Пустотой и Оберегом для себя самого. Но у этой неуязвимости были свои огрехи: во-первых, такой странный крестраж выходил из латентного состояния, возвращая память владельцу совершенно хаотично, а, во-вторых, ранняя смерть — магическое ядро после активизации крестража не долго выдерживало двойную нагрузку и сгорало, убивая мага. Были еще разного рода проблемы, но с течением времени, возрождаясь каждый раз в потомках первого волхва, Ворону удалось их подкорректировать. На протяжении всей истории он, как мог, пытался сохранять остальные три пустотных рода, но в конце концов, остался один.

Нет нужды говорить, что Ворон возрождался именно в нашей семье, и всю потрясающую историю я услышала от первого лица — статного мужчины в папином медальоне. Единственное, чего Ворон не смог объяснить — почему я оказалась Изначальной Пустотой, не имеющей собственной магии. Сам он «возродился» в отце довольно поздно — уже когда родился мой младший брат, и по задумке самого волхва, в следующий его приход должен был достаться на долю детей Александра, а может, и внуков.

Маришка же была дочерью Николая Тархова, того самого, о котором мне рассказывал Мариус Блэк. Волков был женат на ней, но из-за проклятия, она рано умерла.

— Все это нужно обдумать, — произнесла я после окончания всех историй. — Но я бы не хотела возвращаться домой, не исполнив своих обещаний.

— Это каких же, например? — уточнил папа, отвоевавший нас обоих у Совета Волхвов.

— Тех, что я дала Драко Малфою. Я понимаю, что сейчас, в свете открывшихся обстоятельств, нам нужно возвращаться домой, и все такое прочее, но мне не хотелось бы уходить вот так.

— А ты что скажешь, Никита? — папа посмотрел на моего теперешнего мужа. — Ты теперь за нее отвечаешь, не я.

— Было бы здорово разобраться с обретенной магией, — он развел туманными руками. — Но, если наши опасения насчет похитителя подтвердятся, мне бы сначала хотелось разобраться с этим нехорошим человеком.

— Я вас понял, авантюристы, — папа усмехнулся. — Ладно. Пушистик, тебе нужно отдохнуть, а завтра мы уже обсудим стратегии нашего дальнейшего взаимодействия. И, не хочется этого признавать, но да — скорее всего эти англичане без тебя не справятся. Надо поговорить с Ильей, что ему удалось выяснить, — он посмотрел на меня. — Мы с Никитой пойдем, а твоя задача — отдыхать и набираться сил.

Гарри Поттер пребывал в замешательстве. Мисс Гринграсс действительно отказалась говорить с ним и Блейзом без адвоката, которого любезно пропустили в допросную. Но даже после того, как означенный мистер Примблс прибыл и заслушал обвинения и улики против своей подопечной, он решительно настаивал на отказе Дафны от дачи показаний. Волшебница же упорно напирала на то, что пришла только увидеться с сестрой, потому как переживала за нее, а от Аврората не было никаких известий. Состав во флакончике получила совиной почтой из-за границы, так называемое Зелье счастливых воспоминаний, потому как в последнее время Астория очень переживала по поводу своих отношений с Драко и учебы сына в Хогвартсе.

Она была настолько в этом уверена, что, в конце концов, согласилась на проверку с веритасерумом. И вот эти результаты ввели главу Аврората в растерянное состояние.

Проверка показала, что на самом деле Дафна специально заказывала зелье из-за границы, чтобы уменьшить, а то и вовсе нейтрализовать магический откат, который настигал Асторию в случае развода. Потому как самой Дафне было больно смотреть на несчастную сестру и ее любовь к Тео Нотту. Да, она действительно делала у него большой заказ по зельям, куда входили Напиток живой смерти и Рябиновый отвар. Но она не помнит, куда они делись потом.

А вишенкой на всем великолепии было свидетельство Малфоя, как Мастера ментальных наук, обследовавшего Дафну инкогнито, под личиной одного из сотрудников Отдела Тайн, что на мисс Гринграсс наложен качественный Обливиэйт, и, что хуже, уничтожены настоящие воспоминания.

— Такое чувство, что кто-то их вытащил для просмотра в Омуте памяти, а назад не вернул, — хмуро подытожил Малфой, когда они втроем: он, Гарри и Блейз — сидели в кабинете последнего. — Нейронные пути повреждены. Технически, у Дафны отсутствует некоторые участки мозга, причем выбраны они довольно качественно. А воспоминания о получении зелья с континента явно внушенные после Обливиэйта.

— И что же теперь делать? — Поттер взлохматил волосы. — Еще одна ниточка в никуда. Как мы можем судить человека за преступления, которые он, возможно, совершил, но доказательств у нас никаких нет.

— Если найдем главного во всей этой цепи, то можем, — жестко ответил Драко. — Она причастна к похищению моего сына и Наталии, иначе бы ей не стали выжигать мозг.

— Мы не можем знать наверняка, — Блейз пожал плечами. — Я понимаю, что ты очень зол, ведь дело касается твоего сына, но мы не можем позволить личным пристрастиям влиять на ход расследования.

— Тогда отстрани меня. И сам тоже отстранись, ты ведь крестный Скорпиуса, — зло бросил Драко. — И Гарри тоже нужно отстранить, потому что пропали они из его дома, а дом Национального Героя и параноика обвешан заклинаниями не хуже Гринготтса!

— И что делать? Доверить это расследование русским?

— А почему мы сами, по отдельности, не проходили проверку сывороткой правды? — Гарри поднял тяжелый взгляд на обоих собеседников. — Раз у нас снова образовалось буферное время, предлагаю этим заняться. А потом расходиться по домам. Думаю, Скорпиус уже очнулся и будет рад увидеть своего отца. Блейз, у тебя есть хоть кто-то, кому не опасно доверять наш допрос?

— Разумеется, — Забини кивнул.

— Вот и организуй это мероприятие.

Через три часа они снова встретились. Обсудив результаты и выяснив, что самих себя можно исключить из круга подозреваемых, волшебники пришли к выводу, что еще одну зацепку для расследования им должен дать Руководящий центр Сети летучего пороха, который клятвенно заверял, что вот назавтра результаты уж точно будут готовы.

Гарри и Драко отправились в домик во Франции, где были оглушены натиском Джинни и Гермионы, вывалившим на них весь список своих подозреваемых, коррупционных схем Министерства и список всех возможных врагов Малфоев, начиная от семей бывших Пожирателей Смерти и оканчивая «светлыми» семьями, вроде Уизли и Лавгудов, пострадавших от военных действий. Коррупционные схемы Поттер внимательно осмотрел и тихонько взвыл: они с Блейзом рассчитывали, что не так много этой заразы осталось, а от половины списка было решено отмахнуться в виду несостоятельности мотивов и недостаточности улик. Таким образом, следствие снова зашло в тупик, по крайней мере, до следующего утра, если бы не вопрос Скорпиуса о состоянии Наташи, заданный за ужином. Гарри и Драко как-то упустили, что вот тут, совсем рядом, находился непосредственный участник криминальных событий, случившихся за эту неделю. Конечно, было бы лучше выяснить и показания русской волшебницы, но это тоже было отложено на завтра, раз уж порт-ключ Малфоя на это рандеву был так запрограммирован.

От сиюминутного же просмотра воспоминай Скорпиуса они были оставлены Гермионой, заявившей, что мальчик еще недостаточно окреп, и вмешательство в его разум, даже от собственного отца, может привести к непредсказуемым последствиям. Так что завтрашний день тоже обещал быть суматошным. Но, с другой стороны, все необходимо было делать в сжатые сроки — беспорядочно возникшие Темные Метки не добавляли спокойствия гражданам магической Британии.

* * *

— Ал! Ал, проснись! — Скорпиус Малфой потряс друга за плечо. — Ал!

— Что случилось? — Альбус сонно моргнул. — Скорпи? Скорп, ты-то здесь откуда?! — удивленно воскликнул он.

— Да тише ты, — Скорпиус поморщился. — Не хватало еще всех разбудить. Ал, мне нужно с тобой поговорить.

— Ну, хорошо, — Альбус оглянулся на спящего Джеймса и, откинув одеяло, сел в постели. — Но сначала скажи — ты здесь откуда?

— Я и сам бы хотел это понять, — прошептал Скорпиус. — Где это мы вообще оказались?

— Пошли, — Ал соскочил с кровати и потянул друга за руку. — Я вчера тут чердак нашел, можем там посидеть.

Они выбрались из спальни и отправились под крышу дома, где Альбус плюхнулся на принесенные вчера подушки и кивнул Скорпиусу:

— Рассказывай!

— Что именно? Я бы сначала хотел от тебя услышать, где мы вообще находимся?

— Ладно, слушай, — Ал широким взмахом очертил пространство, — вот моя часть истории. Позавчера на наш дом на Гриммо кто-то напал, судя по тому, как активизировался защитный контур. Кикимер нас спрятал сначала в подвальной библиотеке, где Мариус, который призрак, жил все время. Потом папа нас всех — меня, Джи, Розу и Хью — отправил в Нору, а там мы с мамой отправились сюда. Представляешь, Скорпи, — Альбус довольно улыбнулся, — мы в доме во Франции! В самой Франции!! Это папа собирался маме дарить, но пришлось раньше нас сюда отправлять, поэтому все так неуютно выглядит. Вчера мама с тетей Гермионой целый день просидели на кухне, а мы исследовали дом. Папа с твоим отцом тоже здесь были, и мне кажется, в Англии что-то случилось! Мы с Роззи подслушивали, и, похоже, кто-то из бывший сторонников Реддла вернулся! По крайней мере, его Темные метки были по всему Лондону, что, как ты понимаешь, не доставляет много радости нашим родителям! А про тебя они ничего не говорили — я даже не знал, что ты здесь!

— Стой, стой, — Скорпи наконец вклинился в монолог, — слишком много информации. — Про то, что мы во Франции, я понял, но что значит — бывшие сторонники Реддла? Разве это логично? И как вообще могли напасть на Гриммо?

— Я не знаю, — пожал плечами Альбус. — Говорю то, что видел — в тот день вечером, когда тебя нашли в Малфой-Мэноре, кто-то атаковал наш дом. Кикимер был в ярости, они с леди Вальпургой и Мариусом как-то активировали защитный контур, и только поэтому никто из нас не пострадал. А за ужином, когда мы уже здесь были, Кикимер сказал маме, что над нашим домом был череп со змеей, точь-в-точь, как у Пожирателей!

— И что, моего отца арестовали? — лицо Скорпиуса дернулось. — Ал? Ты же не думаешь, что….

— Нет, как ты вообще мог такое подумать! — Ал протестующе всплеснул руками. — Никто не арестован, во всяком случае, я ничего об этом не слышал. И твоего папу никто ни в чем не обвиняет — наоборот, мой папа и мистер Забини считают, что все это совершенно против него. Он вообще-то вчера вечером был здесь, может, даже где-то в доме и спит. Если хочешь, можем пойти поискать.

— Потом, — младший Малфой отрицательно мотнул головой. — Лучше скажи, как давно это произошло?

— Сейчас посчитаю, — Ал задумался и принялся загибать пальцы, — значит, так. Во вторник ты пропал вместе с Наташей и своим отцом. В среду они тебя нашли... Сегодня пятница уже!

— Я ничего не помню со среды, — Скорпиус побледнел. — Ал, надо найти наших родителей! Наверняка тот, кто похитил нас, напал на Гриммо, когда Наташа сбежала со мной из того подвала!

— Тебя держали в подвале? — Альбус сочувственно посмотрел на друга. — Как это вообще произошло?

— Я сейчас это плохо помню, — Скорпиус поежился. — Надо попросить папу, чтобы он посмотрел мои воспоминания. Ох, — мальчик скривился и схватился за запястье, — откуда у меня это?

— Кажется, ты слишком рано поднялся с постели, — Альбус с тревогой посмотрел на друга. — Кикимер!

Перед мальчиками материализовался домовик и сейчас же укоризненно заговорил:

— Так вот вы где! Хозяин Гарри места себе не находит, а вы тут сидите! Велено вас немедленно доставить! И как же я сразу про чердак не подумал? — он подхватил обоих мальчиков под руки и перенес в гостиную.

— Сын, — Драко прижал Скорпиуса к себе, чуть только домовик выпустил его запястье, — я испугался! Нельзя же так внезапно исчезать!

— Папа, я в порядке, — мальчик слегка отодвинулся и пристально посмотрел на отца, — мне Ал уже все рассказал. Почему ты не говорил, что находишься в опасности?

— Драко, уложи его на диван, пожалуйста, — Гермиона постучала Малфоя по плечу, — а вы, молодой человек, — она строго посмотрела на Скорпиуса, — зря вскочили с постели после всего, что вам довелось пережить. Лежи спокойно, мне нужно проверить, насколько ты действительно в порядке.

— Ладно, — вздохнул Скорпиус.

— Что ж, могу с уверенностью сказать, что давнишние приключения исчезли полностью, — объявила колдомедик, закончив с процедурой. — Но от подвижных игр и беготни лучше еще какое-то время воздержаться. И от сидения на холодных чердаках тоже! Альбус, а ты зачем его потащил на чердак, если знал, что он после ранения?

— Я не знал, — спрашиваемый шмыгнул носом. — Я вообще ничего не знал, что у нас тут происходит.

— Ладно, — Гермиона улыбнулась. — Можете отравляться умываться и завтракать, а потом, Скорпиус, мы бы очень хотели узнать, что произошло.

— Может, я просто считаю его воспоминания? — Малфой посмотрел на женщину. — Или это все еще недопустимо?

— После завтрака, — непререкаемым тоном ответила колдомедик.

* * *

— Хорошо, Скорпиус, — Драко нервно хрустнул пальцами, — смотри на меня и думай о том дне, когда вы с Наташей ходили на Косую Аллею.

— Тот день, когда ты купил мне филина? — уточнил ребенок.

— Да, именно его, — Малфой сдержал удивление и злость. Надо же, похититель даже выполнил желание Скорпиуса! Интересно, где теперь птица? Впрочем, он скоро выяснит.

— Я готов, папа, — Скорпиус улыбнулся, смотря на отца.

Малфой постарался максимально осторожно, обходя врожденные блоки сына, просмотреть его память. Воспоминания Скорпиуса были легкими и призрачными, подсвеченные зелеными бликами. Вот он радостно улыбается, обнимая волшебника, которого принимает за отца. Вот он с ним и Тарховой идет по «Флориш и Блоттс», ест миндальное мороженое у Фортескью, радуется покупке черного филина и называет птицу Арктуром, кормит уток в парке, и трансгрессирует вместе со взрослыми. Вот он приходит в сознание в странном темном коридоре, чтобы тут же упасть под лучом Ступефая. Дальше — чернота.

В сознание его маленький лорд приходит от голоса русской ведьмы. Он сидит в подвале, привязанный на цепи. Разговаривает с ведьмой, она снимает с него цепь, они довольно долго обсуждают план побега. Разбивают стену и ползут в проделываемый проход. Оказываются в странной запыленной круглой кухне, взбираются по лестнице и находят камин, который разжигают захваченными обломками. В дом Гарри они не могут попасть — к этому моменту Поттер уже закрыл камин ото всех. Скорпиус предлагает отправится в Малфой-Мэнор, для чего перемешивает частичку своей крови с кровью магички. В тот момент, когда их уже затягивает в портальное перемещение, появляется светловолосый волшебник, кидающий невербальное заклинание, по движению палочки напоминающее Сектумсемпру, а Наташа не до конца успевает повернуться, и часть все-таки проходит по его сыну. Дальше снова тьма, а потом пробуждение в Малфой-Мэноре, где его на руки подхватывает сам Драко.

— Сынок, — волшебник заключает сына в объятия, прижимая к себе. — Прости меня. Прости, что не смог уберечь, что тебе пришлось все это вынести. Мой маленький лорд, я бесконечно перед тобой виноват.

— Ничего, папа, — голос Скорпиуса дрожит, ему пришлось снова пережить весь этот кошмар, — я же Малфой. А Малфоев не так просто убить, мне это еще бабушка говорила.

— Ты поразительно смелый и умный, — Драко нежно поцеловал сына в макушку. — Я люблю тебя и горжусь тобой.

— Я тоже люблю тебя, пап. И я рад, что с тобой все хорошо. Но, получается, тогда с нами… Это был не ты? Ты ведь не мог ударить меня заклинанием, верно?

— Да, это был не я, — Драко заглянул сыну в глаза. — Мы пока не знаем, кто именно вас похитил, но скорее всего, именно тот маг, что пытался вам помешать.

— Жаль, что я не смог рассмотреть его лица.

— Ничего, я уверен, что леди Тархова нам поможет, — Малфой-старший ободрительно улыбнулся.

— Папа, а что с мамой? Она знает обо всем этом? А дедушка с бабушкой? Мне Ал сказал, что на дом лорда Поттера напали и поставили Темную метку, поэтому они все здесь. Но..но..

— Нет, Скорпиус, никто из нашей семьи к этому не причастен, — Драко понял, что хотел, но боялся спросить сын. — И никто нас ни в чем не подозревает. С твоими бабушкой и дедушкой все хорошо. Мама, правда, немного приболела, но она скоро поправится — она слишком переживала за тебя.

— Ты же скажешь ей, что со мной все хорошо, правда?

— Конечно. А теперь будет здорово, если ты ляжешь обратно в постель и немного отдохнешь.

— Но у меня даже голова не болит! — возмутился Скорпиус. — И я и так проспал много времени, если верить Алу. Целых два дня.

— Ты слышал, то тебе сказала мисс Грейнджер? — серьезно напомнил Драко, вставая и подхватывая сына на руки. — Я не запрещаю тебе общаться с Алом или Розой, но, пожалуйста, не нагружай себя. Тебе нужен отдых, — заботливо произнес отец.

— Ладно, я тебя понял, пап, — сын удрученно вздохнул, но смирился. — И можно было не таскать меня на руках, я уже взрослый для этого!

— Как скажешь, — Драко вышел из гостиной, быстрым шагом пересек коридор и, оказавшись в комнате, где все это время проспал Скорпиус, опустил его на кровать. — Мне нужно отправляться по делам, а ты веди себя хорошо, договорились?

— Да, папа. Ты пойдешь ловить того, кто нас похитил?

— Именно, мой маленький лорд, — Малфой поцеловал сына в лоб и вышел.

Пора было отправлять к Волкову. Там должен быть недостающий фрагмент головоломки — лицо волшебника, похитившего его сына.

— Что ж, — Драко покрутил выданный волхвом порт-ключ в руках, — пора отправляться.

— Думаю, пора, — Гарри одновременно с Малфоем надавил на резной выступ, и их втянуло в воронку портала.

Отойдя от круговерти перемещения, английские маги осмотрелись. Они стояли посреди богато обставленного рабочего кабинета, освещенного причудливой люстрой.

— Добро пожаловать в мой дом, господа, — произнес по-английски низкий мужской голос. Высокое кресло за массивным столом повернулось к ним, и сидящий там Илья Волков приветственно улыбнулся, указывая на стоящий неподалеку диван. — Я правильно понимаю, вас интересуют воспоминания Нэтэллы?

Собеседники кивнули, и Волков, встав из-за стола, направился к одному из книжных шкафов, чтобы активировать Стену.

— Принцип действия артефакта тот же, что и у вашего Омута памяти, но не предполагает погружения в воспоминание, а просмотр его как магловских кинофильмов, — пояснил русский волшебник.

— Мы можем быть уверены, что воспоминания подлинные и действительно принадлежат Нэтэлле? — осведомился главный аврор.

Волков поджал губы, но все-таки вытянул руку раскрытой ладонью вверх:

— Перед собравшимися магами Силой своей свидетельствую: воспоминания, мной демонстрируемые, взяты у Нэтэллы Загребиной, в девичестве бывшей Тарховой. Тельм! — над ладонью всколыхнулся синий холодный огонек, застывший ледяной фигуркой. — Удовлетворены?

— Более чем, господин Волков, — кивнул Малфой. — На каком языке вам предпочтительнее вести с нами беседу?

— Меня вполне устроит английский, лорд Малфой, — Илья вежливо улыбнулся, оценив жест говорившего. — Приступим?

При просмотре первой части воспоминаний Поттер и Малфой мысленно сравнивали с той, что уже получили от Скорпиуса: поход в Косую Аллею, посещение книжного, питомника с магическими животными.... На этотом моменте Малфой попросил остановится и удрученно произнес:

— Уже здесь можно было бы заподозрить, что этот волшебник только изображает меня.

— Почему? — Гарри внимательно посмотрел на друга.

— Я никогда не расплачиваюсь наличными, — Драко нервным движением сломал пальцы. — Жаль, что не мой сын, не Нэтэлла не вслушивались в этот разговор, но я уверен, что первоначально самозванцу предложили записать все на мой счет, но он расплатился наличными, чтобы не проходить идентификацию палочки.

— То есть? — Волков заинтересованно посмотрел на лорда. От палочки он отказался еще в двадцать лет, и, если приходилось расплачиваться, деньги ему приносил домовой.

— Продавец бы принес ему артефакт, связанный с таковым у моего поверенного в банке, и попросил поставить вензель подписи и сумму покупки. Если магическая подпись палочки совпала с образцом поверенного, сумма счета была бы переведена на счет магазина. А если нет — то дежурный отряд авроров схватил бы его. Впрочем, он это предусмотрел, так что давайте дальше.

Вторая часть воспоминаний была прервана Поттером на моменте, где Нэтэлла, перед тем как влезать в образовавшийся лаз, заговаривает слюну в углах комнаты:

— Мистер Волков, не могли бы вы объяснить, что это за ритуал такой?

— Нет, господин Главный аврор, не мог бы, — Илья расслабленно пожал плечами. — К сожалению, я не знаю, что это. Если удастся, можете узнать у самой девушки, когда она будет в состоянии принимать посетителей.

— Хорошо, — Гарри не настаивал.

Илья слукавил. Он узнал канву ритуала Подмены, когда волос или слюна волхва наделялись псевдосознанием, чтобы задержать погоню. Как правило, оно запоминало одну-две дежурные фразы, а потом замолкало, исчерпав вложенные в него силы колдуна. Забавно, но придумали его вовсе не закоренелые преступники-маги, пытающиеся сбежать из узилища, а влюбленная волшебница, собиравшаяся на тайную свадьбу. Но не выдавать же секреты славянской магии англичанам!

— Что ж, а она молодец, — произнес Гарри уважительно, пока в демонстрируемой ленте магичка вместе с мальчиком выбирались из завала. — Быстрое ориентирование в стрессовой ситуации... Минутку, — внезапно в его голосе прорезалось удивление. — Господин Волков, можно вернуть назад этот момент? Где они осматривают дом? И как-то его замедлить?

— Конечно, — картинка подернулась рябью, и на экране снова развернулась панорама событий, поползших вперед буквально по кадрам.

— У меня смутное ощущение, что мне это знакомо, — главный аврор сосредоточено вглядывался в интерьер пыльного дома. — Что-то очень старое, но знакомое...

— Ты когда-то был в этом доме? — Драко заинтересованно подался вперед. — Расследование?

— Нет, раньше. До Аврората, — Гарри вскочил и подошел к экрану поближе. — Что же это за дом такой? Из прошлого.

— Это не “Нора”, верно? — Малфой тоже вгляделся в дом. — Где ты еще бывал в школьные годы? Дом твоих родственников?

— Нет, дом волшебный, он ведь к каминной сети подключен, — Поттер нервно прошелся перед Стеной, — вот знакомое же что-то, но где я его видел?

— Ей он тоже кажется знакомым, — Волков тоже внимательно всмотрелся в демонстрируемое воспоминание. — Видите? Они осматривают дом, но она узнает печатный станок. То есть, не узнает, но как бы припоминает, что видела. Иначе бы изображение печатного станка прошло фоном, как те пыльные кастрюли на кухне. А здесь она всмотрелась в него.

— Можно ее расспросить? — Драко тоже встал. — Я понимаю, что Нэтэлла не в лучшем состоянии, но может быть, она узнала, кому принадлежал дом. Она ведь неплохо знакома с нашим миром представленным в книгах, которые курировал ОТ.

— Думаю, через какое-то время это можно устроить, — кивнул Илья. — Может быть, вам стоит составить перечень важных фактов? Хотя мы уже приближаемся к концу этой истории.

— Нет, не могу вспомнить, — Поттер разочарованно вздохнул. — Ладно, давайте смотреть дальше.

Наконец, они добрались до финальной части, когда Нэтэлла и Скорпиус отправляются в Малфой-Мэнор, но перед этим переживают нападение волшебника.

— Великий Салазар, — вздрогнул Малфой, неосознанно сжимая руку до белых костяшек пальцев, — послать такое, — но его перебил удивленный возглас Гарри Поттера:

— Я вспомнил, кому принадлежит дом.

— И кому же? — осведомился Волков.

— Ему, — главный аврор кивнул на экран, где как раз застыло искаженное гримасой лицо нестарого еще волшебника с длинными светлыми волосами. — Мы очень признательны вам, господин Волков за неоценимую помощь в расследовании, а теперь вынуждены откланяться. Копию воспоминаний, надеюсь, вы нам предоставите в качестве улик по проводимому нами расследованию.

— Гарри, но кто это? — озадаченно спросил Драко, рассматривая незнакомого мага. — Я не помню, чтобы раньше встречал его. Да и зачем бы он стал вредить моей семье?

— А это, Драко, я расскажу тебе в другом месте, — Поттер хрустнул пальцами и перевел взгляд на волхва. — Господин Волков, прошу вас снять антиаппарационный барьер и выпустить нас. Расспрашивать Нэтэллу мы не будем, а потому не смеем больше занимать ваше время.

— Я вынужден вам напомнить, мистер Поттер, что это дело касается не только Британского аврората, но и России, а меня в частности, — Волков усмехнулся. — Я понимаю, что вы не хотите называть мне имя основного преступника, чтобы не допустить международного скандала — пусть. Но напоминаю, что, по предварительным прогнозам, он присвоил себе часть магии пустоты, а значит, иммунен к любому виду магии. Как вы собираетесь его задерживать?

— Со всей этой историей, где Оборотное зелье присутствует на каждом шагу, я вовсе не уверен, что хозяин этого дома и напавший на ребенка маг — одно и то же лицо. Поэтому я прошу дать мне время и самому разобраться в этом.

— Гарри, а что, если он прав, и это и есть — преступник? Если он, — Драко понял по лицу друга, что он не хочет посвящать волхва во внутренне расследование Британии, — держал их в плену продолжительное время, он мог заручится этой странной пустотной магией. Мы не сможем задержать его без магловского оружия, а его у нас нет.

— Я не хочу причинять вред человеку, когда его вина не доказана, — твердо произнес Гарри.

— Позвольте, господа, — Волков примирительно поднял руки, — я не говорил, что обязательно нужно использовать пули и пистолет. На ваше счастье, у нас есть маг, против которого наш подозреваемый не имеет иммунитета.

— Неужели вы? — с подозрением спросил главный аврор.

— О, нет, не я, — Волков развел руками. — Никита Загребин. Видите ли, магия пустоты, если она есть у преступника, получена вторичным путем и в недобровольных условиях, не сможет противостоять тому, на кого она была добровольно завязана.

— Я не могу позволить участвовать в аресте человеку пристрастному, — строго произнес Поттер

— То есть, задержание будет проводить кто-то другой? — Малфой изумленно посмотрел на своего начальника.

— Более того: я пошлю туда группу, никак не связанную со всеми нами, — Гарри чуть улыбнулся. — Так будет правильно.

— Что ж, ваши мотивы можно понять, — Илья вздохнул. — Тогда послушайте хотя бы моего совета: дайте им хотя бы электрошокеры, что ли.

— Я учту ваше предложение, — церемонно кивнул глава Аврората. — А теперь, мы бы все-таки хотели покинуть ваш дом, чтобы приступить к работе.

— Я не смею вас больше задерживать, мистер Поттер, — Илья выписал в воздухе сверкнувшую льдом руну Пути и улыбнулся. — Но с лордом Малфоем мне бы хотелось поговорить. О его визите в Россию.

— Все в порядке, — кивнул Драко в ответ на вопросительный взгляд Гарри. — Все равно я хотел еще поговорить с Наташей. А ты иди, время не ждет.

На прощанье Илья отдал главному аврору склянку заполненную радужно переливающимися прозрачными бусинами:

— Вытряхните в ваш Омут, только и всего. К сожалению, вытаскивать воспоминания в виде серебристых нитей, как ваши менталисты, я не умею.

Поттер кивнул в знак благодарности и аппарировал.

— Итак, господин представитель Совета, — лорд Малфой принял безучастную позу, — о чем вы хотели поговорить?

Винсент Аддерли пребывал в состоянии растерянности. Учитывая поднявшуюся панику и волнение в обществе, вызванные такими явными напоминаниями о делах дней давно минувших, он не понимал, почему его маленький отряд, состоящий всего из двух человек, бросили на такое незначительное поручение — в Оттери-Сент-Кэчпоул проверить один из домов на предмет наличия там жильцов. Ну, скажите, пожалуйста, какие еще проверки домов в такое неспокойное время? Единственно, что успокаивало Винсента: их отправил не кто-нибудь, а сам Главный Аврор, а он никогда не страдал беспочвенными подозрениями.

И вот теперь он с напарником стояли у подножия невысокого холма, на котором возвышался причудливый серый дом, отчетливо повторяющий в своих очертаниях шахматную ладью. От здания ощутимо тянуло флером неухоженности и заброшенности: чего только стоили выщербленные каменные ступеньки крыльца и скособоченная дверь, утыканная гвоздями, а дверной молоток и вовсе отсутствовал.

— Кто вообще здесь может жить? — недоуменно спросил Дрейк Соммерст, переводя взгляд на старшего по званию.

— Кто бы тут не жил, он, несомненно, может быть замешан в происходящем, иначе бы Глава нас сюда не посылал, — Аддерли старался убедить в первую очередь себя о важности предстоящей проверки. — Нам с тобой необходимо выяснить, проживает ли здесь до сих пор некий, — он запнулся, вспоминая, — мистер Ксенофилиус Лавгуд. Пошли.

Авроры поднялись по остаткам некогда красивой лестницы, и Винсент осторожно постучал в дверь. Несколько мгновений ничего не происходило, и он уже собирался воспользоваться обнаруживающими чарами, как за дверью послышались нервные шаги, а затем раздался скрип давно несмазанных петель, являя двум аврорам высокого смуглого шатена с пронзительными синими глазами в простой длинной серо-зеленой мантии.

— Добрый день, — Аддерли подозрительно осмотрел мужчину, диаметрально отличающегося от искомого персонажа, — я Винсент Аддерли, это мой напарник — Соммерст. С кем имею честь?

— Рольф Скамандер, — шатен скептично осмотрел отличительные аврорские мантии пришельцев. — Интересно знать, чем моя семья удостоилась внимания господ авроров?

— Судя по имеющимся у нас данным, в этом доме проживает мистер Ксенофилиус Лавгуд, каковой приходится вам тестем. Верно? — Аддерли продолжал подозрительно смотреть на негостеприимного мага.

— Верно, — Рольф продолжал стоять в приоткрытой двери. — А зачем он вам?

— Нам необходимо поговорить с мистером Лавгудом, — Аддерли был непреклонен. — Мы можем войти?

— Его в чем-то подозревают?

— Нам хотелось бы иметь возможность доказать, что нет, — Винсент шевельнул рукой, доставая палочку.

— Вот как? — с деланным интересом произнес Скамандер. — Что ж, спешу вас расстроить. Видите ли, уважаемые господа авроры, в данный момент мистер Лавгуд не сможет с вами поговорить.

— Вы препятствуете расследованию? — уточнил Аддерли. — Мистер Скамандер?

— Увы, увы, — Рольф развел руками. — К моему большому сожалению, я пока не видел у вас бумаг, делающих арест моего теста сколь-нибудь законным.

— Его никто не собирается арестовывать, по крайней мере, пока, — Аддерли пожал плечами. — Наш визит — всего лишь опрос всех возможных свидетелей недавних происшествий. А информация, имеющаяся у нас, склоняет нас к тому, что мистер Лавгуд является важным свидетелем.

— Интересно, — Скамандер кивнул. — Одну минуту, господа. Я спрошу у жены.

Деревянная дверь, утыканная гвоздями, захлопнулась.

— И что будем делать? — Соммерст пнул носком ботинка завалящийся камешек, ускакавший к подножью лестницы.

— Ждать, — флегматично ответил Винсент. Аврорское чутье подсказывало ему, что в этом доме хранятся некоторые тайны. — Постановления на обыск и арест у нас действительно нет.

В следующий раз неприятно скрипнувшие петли явили двум аврорам хрупкую невысокую блондинку, облаченную в нечто переливающееся серебром и пурпуром так, что рябило в глазах.

— Простите моего мужа, — она грустно улыбнулась, давая аврорам войти в дом. — Я дочь того, кого вы ищите. Но, боюсь, отец вам уже не сможет помочь.

— Поясните, миссис Скамандер, — Аддерли пристально всмотрелся в говорившую. Было заметно, что у нее случилось несчастье.

— Видите ли, — Луна Скамандер нервным движением кисти прочертила в воздухе ломаную линию, — я склонна думать, что долгое пребывание наедине с нарглами все-таки не пошло моему отцу на пользу.

— Миссис Скамандер, вы могли бы рассказать нам, когда и при каких обстоятельствах вы видели своего отца? — Аддерли подавил усталый вздох.

— Конечно, могла бы, — она отрешенно кивнула. — Хотите чаю?

— Благодарю, но мы вынуждены отказаться. Так что с вашим отцом?

— Мы не знаем, — Луна пожала плечами, сосредоточенно смотря поверх плеча аврора в стену. — Сегодня он должен был посидеть с мальчиками, но не пришел. Он не отозвался по каминной сети, и тогда я отправилась сюда сама. И застала отца в состоянии… Должно быть, вам не очень интересно, — серебристо-серые глаза внезапно прожгли аврора ртутным холодом.

— Нет-нет, миссис Скамандер, продолжайте, — Аддерли неуловимо поежился.

— И я приняла решение доставить отца в клинику св. Мунго, — Луна пожала плечами, завершая рассказ.

— Вы не сказали, что за состояние было у вашего отца, — Соммерст внимательно посмотрел на волшебницу.

— Я уже упомянула в самом начале — долгое пребывание наедине с нарглами не пошло ему на пользу, — Луна снова повторила ломаный жест.

— Это все, что вы можете нам сообщить, миссис Скамандер? — Аддерли настроженно огляделся. Что-то явно было не так.

— Пожалуй да, — Луна устало пожала плечами.

— Мы не смеем вас больше задерживать, — появившийся Рольф в защитном жесте обнял покачнувшуюся жену за плечи и укоризненно посмотрел на авроров. — Я же сказал вам, что мистер Ксено Лавгуд не сможет с вами поговорить.

— Тогда приносим свои извинения, — Аддерли кивнул, и, подхватив попытавшегося возмутиться напарника под локоть, вывел его на крыльцо.

— Винс, что, — Дрейк попытался что-то сказать, но был утянут в воронку аппарации.

Авроры вновь находились у подножия холма, на котором возвышался странный дом.

— Вот теперь — говори, — произнес Аддрели, накрывая себя и собеседника аврорским куполом, не пропускающим ни звука беседы вовне и имеющим эффект дезиллюминационных чар.

— Тебе не показалось, что они что-то скрывают от нас? — Соммерст пристально посмотрел на напарника.

— Еще как скрывают, — Винсент усмехнулся. — Поэтому мы и находимся здесь.

— И какой у нас план?

— Я остаюсь здесь, а ты отправляешься к Главному с докладом. Скажешь о том, кого мы здесь обнаружили, о том, что искомый волшебник, предположительно — в больнице, и о том, что я остаюсь здесь наблюдать, ибо все происходящее кажется спланированным спектаклем.

— Думаешь, они действительно могут быть причастны к происходящему? — Дрейк сомнительно покачал головой.

— Не думаю, что именно они ответственны за появление Черепа и Змеи, — ровно произнес Аддерли. — Но факт сокрытия и препятствия следствию — наводит на подозрения.

С этими словами Винсент Аддерли трансгрессировал в приемную кабинета Главы Аврората, Гарри Джеймса Поттера.

* * *

— Милая, — Рольф обеспокоенно смотрел на любимую супругу, — что мы будем делать?

— Я не знаю, — Луна также обеспокоенно смотрела на мужа. — С моим отцом явно что-то случилось, за тем несколько дней, что мы не общались.

— Но приход авроров сюда, — Скамандер задумчиво поджал губы, — и его странный приступ… Может быть, он снова с чем-нибудь экспериментировал?

— Я боюсь его потерять, — прошептала побелевшими губами Луна. — Если бы он с чем-то экспериментировал, то предупредил бы меня. И появление авроров так внезапно. Думаешь, он мог быть причастен к творящимся беспорядкам?

— Не хочешь поднять старые знакомства? — Рольф мягко улыбнулся.

— Я не думаю, что это будет удобно, — Луна грустно улыбнулась. — Возможно… Гермиона ведь еще работает в Мунго… Наверное, я могла бы узнать, в чем подозревают моего отца.

— Я пойду с тобой, — Рольф погладил сцепленные пальцы жены.

— А близнецы?

— Думаю, моя мама не откажется за ними присмотреть, — Скамандер постарался улыбнуться.

Внезапный интерес Аврората к деятельности мистера Лавгуда несколько... напрягал.

— Это все, что вам удалось выяснить? — Гарри Поттер посмотрел на отчитавшегося Аддерли поверх переплетенных пальцев.

— Так точно, сэр, — Винсент перевел дыхание и замер.

— И у вас есть основания полагать, что чета Скамандеров что-то утаила от вас?

— Именно так, сэр. Поэтому я оставил Соммерста на внешнем наблюдении, сэр.

— Что ж, благодарю вас, Аддерли. Задержитесь в приемной.

— Да, сэр.

— Идите, — Поттер кивком головы отпустил аврора. И задумался.

Были ли реальные мотивы у Ксенофилиуса Лавгуда нападать на младшего Малфоя? Не отправили его в Мунго те же люди, что стояли за нападением? И если отправили, то почему именно сегодня? И в каком состоянии находится Лавгуд? Стоит ли на основании тех улик, что имелись у него, затевать обыск дома? В руках у Главного аврора снова была ниточка, грозившая оборваться.

— Поттер, — в дверь просунулся Блейз Забини, потрясая бумагами. — У меня к тебе дело.

— Что еще?

— Мы наконец дождались отчета от Руководящий центр Сети летучего пороха, — Забини шваркнул об стол принесенные бумаги. — Не понимаю, почему я у тпебя секретарем на полставки подрабатываю.

— Ты раньше не жаловался, — ровным тоном ответил Гарри, пододвигая к себе бумаги и принимаясь за их изучение.

— Как там русские маги поживают? — глава ОТ уселся в свое любимое крсело за дверью.

— Неплохо, — Поттер отложил отчет и вздохнул. — Блейз, заверишь ордер на обыск?

— Неужели у нас наконец четкий подозреваемый объявился? — Забини резво переместился к столу Главного. — Так-так…. Ого! Дом Лавгудов, значит? Интересненько…

— Я туда послал независимую группу, — Гарри коротко пересказал доклад Аддерли и свои подозрения, возникшие после просмотра воспоминаний. — И вот теперь, думаю, ордер на обыск нам уже нужен.

— Не хочешь сам туда отправиться? — Забини внимательно посмотрел на коллегу. — Все-таки его дочь — твоя подруга.

— Я стараюсь оградить расследование от причастности настолько, насколько это возможно, — устало произнес Гарри, пододвигая к себе пергамент и перо.

Составив надлежащий документ и заверив его причитающимися подписями, Поттер вызвал Аддерли снова. Вручив орден на обыск, Главный аврор дал весьма четкие указания, что и как именно надлежало искать в доме Лавгудов.

— Ты говорил, что господин Волков считает этого «неидентифицированного», — Блейз изобразил в воздухе кавычки, — мага тем, кто мог бы наложить на себя невосприиимчивость к магии?

— Да. Но это не доказывает причастности мистера Лавгуда к происходящему.

— И сегодня миссис Скамандер отправила его в больницу святого Мунго, ибо длительное пребывание с наргалами никому не шло на пользу? — Блейз воспроизвел формулировку объяснения.

— С нарглами, — поправил Гарри. — На что ты намекаешь?

— Каковаа вероятность того, что на господина Лавгуда обрушился откат?

— Поясни, — глава Аврората внимательно посмотрел на коллегу.

— Видишь ли, — Блейз интригующе улыбнулся, — пока вы с Драко разбирались с доступными воспоминаниями, я собирал материалы по этой самой магии пустоты.

— Дальше.

Забини, продолжая посверкивать глазами, изложил свою концепцию, заключавшуюся в следующем. Как глава ОТ, столкнувшись с чем-то неизвестным, он постарался собрать все сведенья, которые мог получить у сколь-нибудь информированных персон. В частности, обратившись даже к почти первоисточникам: к портрету Станислава Лесного, продолжавшего висеть в одном из непрриметных коридоров Хогвартса. Сперва русский волхв сильно упрямился, ибо раскрывать какие-либо секреты не был намерен, но путем долгих уговоров Забини все-таки выяснил интересующую вещь — в случае установленной пустотной защиты недобровольным изъятием крови, после проведения определенных ритуалов неким Оберегом Пустоты, защита обращалась против злоумышленника, создавая ему нечто наподобие ригидной каталепсии, когда человек застывает в определенной позе, сохраняя ее достаточно долгое время.

— То есть, ты предлагаешь мне отправиться в св.Мунго, чтобы проверить состояние мистера Лавгуда? — поинтересовался Гарри, выслушав эпичный эпос знаний.

— В идеале еще взять образцы его крови на анализ, — Блейз улыбнулся. — Поверхностного осмотра здесь буде недостаточно. Мистер Ксенофилиус Лавгуд известен своим стремлением искать удивительное и невероятное, поэтому полностью обвинять мы его не можем.

— Нас Сметвик не пустит, — скептично произнес Поттер. — Без достаточных на то оснований.

— Если у нас будут основания для ареста, то придется пустить, — пожал плечами Забини. — А если нет, то будем действовать через мисс Грейнджер.

— И никто не примет этого в качестве доказательтств в суде, — Поттер устало вздохнул.

— Как говорят наши руские коллеги — еще не вечер. Определенно не вечер, — усмехнулся Забини. — Подождем результатов обыска.

— Согласен.

Результаты обыска не заставили себя ждать. Ближе к вечеру Аддерли связался с начальством по переговорному кристаллу, и уже целая поисковая группа во главе с Блейзом отправилась фиксировать исследование любопытного каменного подвала, начиненного магловской взрывчаткой, обнаружившегося по проделанному тонеллю, хоть и качественно замаскированному. Но когда знаешь — что и где искать, сложно пройти мимо слишком отличающихся досок пола, призванных спрятать свежую дыру.

Чета Скамандер взирала на все происходящее с непередаваемым замешательством. Двум магозоологам и в голову не могли прийти, что тихий и спокойный, хоть и немного странный, Ксенофилиус Лавгуд мог быть хоть как-то причастен к произошедшим беспорядкам. Поттер, прибывший в дом Лавгудов не мог успокоить свою школьную подругу, отказавшись от необходимости подозревать Ксенофилиуса Лавгуда хотя бы в нападении на Скорпиуса Малфоя. Ко всему прочему: возникновению Темных меток, нападению на Драко и иному созданному хаосу — стоило еще искать и искать доказательства.

Главный целитель Сметвик, узрев, какими доказательствами причастности новообретенного пациента к совершенным преступлениям располагает Аврорат, только скорбно покачал головой и допустил взять анализ крови у мистера Лавгуда, пребывающего в пограничном состоянии.

К утру на столе у Главного аврора лежал отчет о том, что ранее полученные образцы пустотной магии — из зелья, бывшего у Дафны, и из крови Скорпиуса — совпали с некотороми фрагментами, извлеченными из крови Лавгуда, что давало подтверждение на то, что за похищением Скорпиуса и Нэтэллы стоял именно он. Однако полной уверенности в этом не существовало.

Необходимо было дождаться возвращения основного подозреваемого в ясное состояние сознания для проведения всех следственных действий.

А пока оставалось только ждать.

* * *

Полумрак комнаты уютно дополняли развешенные к потолку переливчатые разноцветными огоньками гирлянды. День клонился к вечеру, и перед сном стоило проветрить комнату, вгоняя немного морозной свежести из открытой балконной двери.

— Кстати, я забыла тебе сказать, — Нэтэлла выключила воду на кухне, заканчивая мыть посуду, и зашла в комнату, — сегодня пришло письмо.

— От кого? — отвлекшись от экрана монитора, Никита посмотрел на любимую девушку.

— От наших английских друзей, — она забралась в кресло возле своего рабочего столика и открыла ноутбук.

— И что пишут?

— Да вот, Драко приглашает на свою свадьбу. Говорит, что очень хотел бы нас там видеть.

— Н-да? И как мы туда попадем? Как в прошлый раз — в чемодане? — Никита смеется.

— Нет, если мы решимся ехать, то через портал к Илье. А потом он нас заберет.

— И когда сие торжество намечается?

— Думаю, на пару дней после новогодних праздников мы можем туда съездить.

— А ты хочешь?

— Учитывая, в каких выражениях он просит приехать — невежливо отказываться.

— Тогда придется сказать твоему отцу, что начало нашего обучения придется отложить.

— И с этим тоже разберемся.

— Тогда я согласен поехать.

* * *

Хрупкая блондинка в мантии всех цветов радуги стучит в дверь кабинета, на которой висит табличка «Главный целитель Г.Сметвик». Луна Скамандер печальна, но старается не подавать виду. Дождавшись разрешения войти, она замирает возле стола, за которым сидит волшебник в лимонной мантии. После обмена приветствиями он соединяет тонкие пальцы и устало смотрит поверх них на посетительницу.

— Вижу, миссис Скамандер, вы снова ко мне.

— Целитель Сметвик, неужели ничего нельзя сделать?

— Я понимаю вас, миссис Скамандер, но никто не может собрать разум вашего отца в единое целое. Я ведь вам уже говорил — поврежденные ткани нельзя восстановить.

— Но ведь Лонгботтомов вы спасли.

— Строго говоря, это сделал не я. Но, несмотря на это, состояние вашего отца слишком сильно отличается от того, что было них.

— Значит, надежды, нет? — серые глаза Луны становятся почти бесцветными.

— Увы, миссис Скамандер, нет. Да и потом — нахождение здесь, в больнице, для вашего отца — несомненно, лучше, чем пребывание в камере Азкабана.

От этого напоминания миссис Скамандер вздрагивает, как от удара. И торопится попрощаться с Главным целителем, чтобы не видеть его понимающего взгляда. Лишь усилием воли она возвращается в холл, чтобы оттуда аппарировать к мужу и детям.

Сегодня они покинут Англию. Теперь уже навсегда.