Camp Chitaqua (Лагерь Читаква) (джен)

Это произошло на самой обычной миссии. Одной из тех миссий, где просто вошел и быстро вышел. Проще простого. Эта конкретная пробежка была из-за нытья Чака по поводу убывающих запасов туалетной бумаги в лагере.

Если бы раньше кто-то сказал Дину, что он будет рисковать жизнью из-за туалетной бумаги, он бы не поверил.

Когда Винчестер выходил из заброшенного, многоэтажного здания в зоне «кроатон», то услышал выстрел из винтовки, и в следующую секунду почувствовал жгучую боль в бедре и в груди, когда пули разорвали его плоть.

Дин не помнил, как упал, просто вдруг увидел покрытую мусором землю перед глазами. В агонии, задыхаясь и не имея возможности вдохнуть кислород в горящие легкие, он услышал стрельбу и крики людей, которые не мог разобрать.

И неожиданно он понял, что не сможет встать. Не в этот раз. Его последняя охота была на… туалетную бумагу. Дин бы возмутился, если бы не был так напуган. Он был в аду, и позаботился о том, чтобы небеса остались пусты, так что смерть была ужасающей перспективой. Дин знал, что ничего хорошего не ждет его на другой стороне. Особенно его.

Потом он почувствовал чьи-то руки на своем теле, услышал, как кто-то кричал его имя, но не мог двигаться, не мог говорить.

* * *

Кас был через дорогу от Дина. Он собирался махнуть рулоном туалетной бумаги, и позлорадствовать, что первым нашел то, зачем они пришли. Он испуганно дернулся, когда раздались выстрелы, и с ужасом наблюдал, как на ноге Дина появилось пятно крови. Потом еще одна пуля попала в грудь охотника, сбив его на землю, где он затих, словно мертвый.

Кас услышал, что кто-то кричал имя Дина, и едва понимал, что это кричит он сам. Не думая о «кроте» который подстрелил Дина, бывший ангел швырнул рулон туалетной бумаги на землю, и побежал… прямо через открытую зону улицы. К своему лучшему другу.

Грохнувшись на колени возле Дина, Кас, на какой-то момент, с ужасом подумал, что тот умер… пока не увидел как грудь охотника поднялась при хриплом вдохе.

— Дин, — взмолился Кас, прижимая руки к ране на теле Винчестера, пытаясь остановить кровь.

Затем, он схватил Дина за подбородок и осторожно повернул его голову, надеясь посмотреть в выразительные глаза, чтобы удостовериться, что друг еще жив. Но в знакомом зеленом взгляде, не было силы, вызова, даже не было боли, которую привык видеть Кас. Там был колодец страха, стена агонии.

Кас скользнул рукой от подбородка Дина к его щеке, мягко поддержал голову друга, чтобы Дин знал, что он не один.

— Я рядом, Дин.

Глядя в лицо Каса, Винчестер слышал другие слова, те, что произносились в аду. Слова, которые он не помнил до сих пор.

* * *

— Я здесь ради тебя, Дин. Чтобы убрать твою боль.

Теперь он вспомнил, как рядом с ним возникло светлое, чистое присутствие. Как оно нежно накрыло его руку, забрало окровавленный нож из его рук, предложило ему что-то, от чего он так долго отказывался: побег. Но Дин еле выдавил из себя протест:

— Не могу уйти… заслужил это.

Рука легла ему на плечо, и боль ушла. Вместо нее хлынула чистота. Затем голос провозгласил:

— Ты никогда не заслуживал быть в этом месте и терпеть эту боль.

Но Дин попытался вырваться, он не хотел быть спасенным, он должен остаться там, где был, и расплачиваться за свою жалкую слабость и беспощадную жестокость, целую вечность.

— Ты не можешь забрать у меня стыд.

Светлое присутствие, Кастиэль, Ангел Господень, не согласился с ним, вместо этого сказал:

— И воскресит его Господь, и если совершил грехи, то будут они прощены ему.

* * *

И сейчас, Дин думал то же самое, что и тогда: на нем было слишком много грехов, чтобы так просто простить их. Вряд ли даже Бог сможет простить то, что он проигнорировал желание небес и осудил мир на смерть.

— Оставь меня, Кас, — прохрипел он. Что означало «спаси себя».

Потому что теперь Дин был обузой. Он знал, что тащить его с собой — это пустая трата энергии. То же самое, что копать могилу для того, что ты собираешься сжечь до пепла. Его команда должна была бросить его, прежде чем они попадут в засаду, потому что там, где был один «крот», было сто. А его подразделение до сих пор не двигалось, продолжая отстреливаться.

Затем, как будто его мысли превратились в реальность, над головой Каса пролетела пуля и вонзилась в стену позади него.

— Уходи! — приказал Дин и разозлился, что его приказ прозвучал не громче мяуканья новорожденного котенка.

На обращая внимания на опасность, Кас наклонился к Дину, и сердито сказал:

— Ты от меня так просто не избавишься, понял?

Потому что он не собирался отказываться от своего обещания, и Дин должен знать это. Но если Кас ничего не сделает в ближайшем будущем, не отвезет Дина в безопасное место, его обещание ничего не будет значить. Просунув руки под спину и колени Дина, Кас услышал крик друга, когда поднял охотника на руки и понес к пикапу. Но молчание, после того, как Дин потерял сознание, было еще хуже чем его крик.

* * *

Дин пришел в сознание и, открыв глаза, увидел перед собой Каса. Он чувствовал, как ветер треплет его волосы, чувствовал, как грузовик трясется под ним, объезжая все кочки и ямы, от чего волна боли накрывает с новой силой. Он выгнулся на полу грузовика, когда очередная кочка послала боль, как лесной пожар распространяясь по всему телу. Дин почувствовал, как рука легла на его щеку, как большой палец потер его челюсть.

— Шшш… тихо… скоро станет легче. Мне просто нужно замедлить кровотечение. Продолжай бороться, Дин. Просто продолжай бороться, — говорил Кас, безжалостно надавливая на бедро раненого.

Кас чувствовал ту же панику, что и Дин тогда, когда Каса подстрелили. В тот раз Винчестер успокаивал бывшего ангела словами, мягкими прикосновениями, чтобы Кас знал, что он не один.

«Но в меня не стреляли дважды, я не терял кровь каждую секунду, не был…» Кас резко оборвал свои мысли и страхи, чтобы помочь Дину всем чем мог.

Он наклонился к уху охотника, чтобы не перекрикивать ветер. Его слова предназначались только для лучшего друга, а не для двух других мужчин в кузове пикапа, солдат, которые стреляли в любого «крота», который даже посмел глянуть на машину, пока они выезжали из горячей зоны, направляясь в безопасное место. В лагерь. Домой.

— Я бросил все ради тебя, и так ты хочешь отплатить мне: умереть? Оставить меня одного в мире, в котором я живу только ради тебя? — отчаянно спросил Кас.

Он понимал, что требует от Дина практически невозможного, просит его бороться со смертью. Он обхватил друга за затылок и притянув к себе, обнял. Обхватив руками тело Дина, он желал отдать свои силы в раненое тело друга, обдать любую искру благодати, которая у него осталась.

— Если я не… — еле слышно прошептал Дин, и Кас с трудом расслышал его слова за свистом ветра, — …сделай это, попробуй…

Он закашлялся, и Кас успокаивающе прошептал:

— Легче, легче. Мы залатаем тебя.

Но Кас чувствовал, что Дин покачал головой, уткнувшись лбом ему в грудь.

— …Ангелы… найди их… верни свою… старую работу.

Прижав голову к макушке Дина, Кас горько усмехнулся. Он отодвинулся, пока его глаза не встретились с зелеными глазами охотника.

— Моя старая работа — это моя новая работа: защищать тебя.

«И я потерпел неудачу сегодня, как и много раз раньше. Но это… это может быть худшим из всего что было… Последний провал, тот, который я не могу вынести».

— Однажды ты сказал мне, что есть добро и зло, что я должен делать то, что правильно. И я сделал выбор, и не жалею об этом, ни на секунду, Дин.

— Упрямый… ангел, — проворчал Винчестер, но в его тоне была нежность, в его глазах была любовь к другу, к названному брату, который не бросил его. Который пожертвовал всем, который любил его, даже зная, как испорчена его душа.

Кас улыбнулся сквозь слезы.

— Беру пример с тебя.

Дин хотел ответить, но машина попала в выбоину на дороге, от чего всем пассажирам в пикапе пришлось цеплялись за что попало, чтобы не вылететь из кузова. Прижавшись к Дину, Кас крепче обнял его, чтобы не дать раненому удариться о борт пикапа. Но они все равно подпрыгнули, оторвавшись от пола кузова и жестко упали обратно на металлическую поверхность.

Когда Кас, наконец, отодвинулся от Дина, то увидел, что охотник потерял сознание, из бедра снова началось кровотечение, и рубашка, которую он прижал к ране на груди Дина, снова окрашена кровью.

— Продолжай быть упрямым, Дин. Не сдавайся, — рявкнул Кас, вцепившись в рубашку друга.

И сейчас он, наконец, понял, отчего Сэм чувствовал такую ярость, когда однажды требовал от Каса излечить брата. Когда Сэм думал, что Кас намеренно не исцеляет Дина, позволяет ему страдать, может быть, даже умереть от ран. Тогда Сэм был в ярости, от того, что ангел эгоистично и опрометчиво подверг брата опасности, что не защитил его и не мог ничего сделать, чтобы облегчить его боль.

«Если бы Сэм был здесь сейчас…» — подумал Кас, закрывая глаза.

Хотя он предпочел бы встретиться лицом к лицу с самим дьяволом, чем с Сэмом Винчестером, который привлек бы его к ответственности за нынешнее состояние Дина, за агонию его брата. Но потом в Касе вспыхнул гнев, потому что Сэма не было здесь, из-за его собственного выбора. Он ушел от Дина. Сдался.

«Ушел, потому что не мог пройти через то, через что ты проходишь сейчас: беспомощно сидеть сложа руки и смотреть, как умирает брат».

Потому что так эта история и закончится. Если Кас будет играть по правилам, если он будет не верить в шансы, если он примет план судьбы. Если он не будет ценить то, чем Дин жил: любовь, преданность и семья.