Любовь по сети (гет)

Первая неделя каникул тянется ужасно долго. Иногда и вовсе кажется, что время остановилось, потому что по ощущениям все дни смешались в один. Я просыпаюсь, доедаю вчерашнюю пиццу или заказываю новую, залипая при этом в ноутбук. Единственное, что меня может заставить вылезти из-под одеяла, это желание налить новую кружку кофе или же необходимость встретить курьера у двери. Никогда не думала, что буду питаться пиццей каждый день. К счастью, мне как работнику пиццерии полагается неплохая скидка.

— Лиз, тебе, может, помощь нужна? — встревоженно интересуется наш курьер Вадик, в очередной раз стоя на моём пороге. — Я же вижу, что что-то случилось.

— Можешь оплатить пиццу за меня? — лениво отзываюсь я, поправляя взлохмаченный пучок на голове.

Он лишь молча вздыхает и принимает протянутые ему деньги. Ну и ладно. Я в состоянии сама спонсировать свою депрессию. Закрыв за ним дверь, возвращаюсь с новой пиццей в комнату брата и едва ли не разбиваю себе нос, споткнувшись о провод, который было не видно из-за старых коробок. Твою ж… Надо бы дойти до мусорки, но уже неделю я не могу себя заставить даже умыться и почистить зубы. Что уж говорить о горячем душе и выходе на улицу. Кто бы знал, что когда-нибудь я захочу быстрее пойти на учёбу, потому что хотя бы там я смогу отвлечься и не проверять страничку Денди по двадцать раз за день. Он меня так и не разблокировал.

К счастью, во время моего полёта пицца не пострадала, но вот моей зарядке повезло меньше. Провод и так держался на добром слове, а теперь и вовсе был выдран из вилки, которая осталась торчать в розетке. Класс. Теперь точно придётся тащиться за новой, потому что запасной у меня нет, а свою Стас утащил собой. Наспех засунув в себя ещё горячий кусок моего недообеда, собираю коробки с пола. После я умудряюсь вытащить вилку из розетки и каким-то чудом не получить разряд током. Уже хочу надеть куртку, как вдруг замечаю отражение в зеркале. Мать моя женщина, вот это чучело. Я, конечно, подозревала, что не мыть голову неделю — не лучшая идея, но это уже слишком. Про мешки под глазами вообще молчу. Наверное, пора уже заканчивать с депрессией и приводить себя в порядок. Да и квартиру тоже.

Через «не хочу» собираю весь мусор в квартире, потом снимаю грязное постельное в комнате Стаса и свои вещи. Запустив стирку, протираю пыль во всём доме, пылесошу, мою полы… Убив на всё это два с лишним часа, наконец залезаю в ванную и отмокаю. Обычно на уборку уходит меньше времени, так как братишка убирается на своей территории самостоятельно, но тут вроде как я навела кипиш, поэтому и убирать мне.

Всё-таки трудотерапия действительно работает! Мне стало значительно лучше, и мысли о Денди за время генеральной уборки меня не посещали. Надо ещё чем-то себя занять, но чем? Как назло, отпуск ещё не закончился, да и до учёбы почти неделя. Выйдя из ванной, вспоминаю, что мы со Стасом уже второй год не можем приделать щеколды в ванной и туалете, а всё потому, что для начала их надо купить. Вот и планы на день.

Высушив волосы, иду в свою комнату впервые за эту неделю. Чистая одежда так и лежит на покрывале. Ладно, пойдёт. Разве что кружевное бельё мне надевать смысла нет, поэтому запускаю руку в ящик шкафа и не глядя выуживаю первые попавшиеся труселя, с которых мне подмигивает мультяшный кошак. В голове проскакивает мысль, что надо уже избавляться от этого детского сада и купить хотя бы что-то однотонное. Посмотрим, может, и за трусами сегодня зайду куда-нибудь.

Дойдя до мусорки, я плетусь в сторону торгового центра. Блин, даже здесь мне всё напоминает о Денди! Как я поднималась на третий этаж и тряслась от волнения, как сбегала с несостоявшегося свидания, умудрившись врезаться в нашего химика. Да что уж, даже этот долбаный магазин женского белья, мимо которого я сейчас прохожу, и то напоминает о несостоявшейся любви, ведь я заходила в него, желая поразить Денди. Наклонив голову ниже, чтобы не видеть это место, ускоряю шаг. Нужно найти место, где могут продаваться замки. Не знаю, каким ветром меня заносит в дешманский супермаркет, но в теории, тут они тоже могут быть, да и я не горю желанием тратить фигову тучу денег. Блуждая среди стеллажей, я всё-таки нахожу нужное мне добро, думаю, сколько мне нужно, и беру три штуки: в туалет, в ванную и в мою комнату. К Стасу я всё равно никогда просто так не вламываюсь, поэтому, если ему надо, докупит сам. Всё так же изучая узор плитки под ногами, я бреду в сторону касс, как вдруг сталкиваюсь с кем-то.

— Твою мать, смотри, куда… — начинаю я, не заботясь о правилах приличия, пока не поднимаю глаза. — Ой, здрасьте.

— Я тоже очень рад тебя видеть, Крылова, — улыбается химик, хотя по идее должен был наорать, что из-за меня ещё рассыпал.

— Нафиг вам столько крючков? — удивляюсь я, наблюдая за тем, как он собирает рассыпавшиеся крючки для полотенец, присев рядом.

— Недавно наконец закончил ремонт, вот пытаюсь внести немножко уюта, — отвечает Роман Витальевич, поднявшись и снова глядя на меня с какой-то несвойственной ему добротой.

— Я всегда думала, это женское занятие, — вырывается само собой прежде, чем я успеваю сообразить. — В смысле… У вас же был кто-то, — пытаюсь реанимировать положение, вспомнив наш диалог во время уборки в кабинете.

— В том-то и дело, что был, — мрачнеет химик, но в следующий момент в нём снова что-то щёлкает, и он выдаёт: — Не хочешь помочь?

— Я? — совершенно не понятно, с какого перепуга мне выпала такая честь. — Ну, эм… А чем вам помочь?

Вместо ответа он достаёт телефон и что-то ищет. Я же терпеливо жду, разглядывая товар на полках. Вскоре он протягивает мне мобильник, разрешив полистать. Фотки прикольные, словно картинки из журнала о дизайнах.

— Не знала, что вы ещё и в ремонте шарите, — отвечаю я, вернув ему телефон.

— Это не моя заслуга, Крылова, — сдержанно смеётся Роман Витальевич. — Моя одноклассница сейчас учится на дизайнера, и ей нужны фото для будущего портфолио, поэтому она мне бесплатно всё это нарисовала за то, что я ей когда-то помог подготовиться к экзаменам, ну, и подсказала, в какую компанию можно обратиться и сделать ремонт подешевле.

— Откуда у простого учителя деньги на ремонт, да ещё и на бригаду работников? — лучше бы заткнуться и не лезть не в своё дело, но я не я, если не спрошу какую-нибудь хрень.

— Крылова, я так-то помимо колледжа ещё репетиторством занимаюсь и пишу курсовые на заказ, — он отвечает так, словно я обязана это знать, но вовремя понимает, что перегнул. — Накопил, в общем. Не важно уже. Поможешь?

Похоже, все преподы балуются репетиторством. Блин, ну зачем он это сказал? Даже химик напоминает мне о Денди, хотя вряд ли он сделал это специально. Роман Витальевич же не виноват, что у меня в голове сейчас писец. Сначала мне всё-таки хочется ему отказать, но потом я вспоминаю, что неделю назад именно он меня поддержал.

Кивнув, оглядываю стеллажи и указатели, что обычно развешивают над отделами, и иду интуитивно. На глаза попадаются вкусно пахнущие свечки, среди которых я стараюсь выбрать те, что больше других подходят по цвету в интерьер. Вручив несколько из них химику, объясняю, куда было бы здорово их поставить, и иду дальше. Пусть мне никогда не нравилось таскаться с вениками на первое сентября, но вот в квартире цветы всегда смотрятся хорошо, поэтому следующим я выбираю небольшую стеклянную вазу, которая очень удачно будет смотреться на кофейном столике возле дивана. Не факт, конечно, что Роман Витальевич будет покупать в неё цветы, но, возможно, однажды в его доме появился та, что оценит мои старания.

— Спасибо, Крылова, без твоей помощи я бы тут ещё часа три блуждал, не зная, что выбрать, — произносит химик, когда мы уже идём в сторону касс. — Тебе, может, тоже помощь нужна? — спрашивает он, кивнув на замки в моих руках.

— Вы же говорили, что не шарите в ремонте, — скептично отзываюсь я, протягивая деньги кассирше.

— Ну, уж вкрутить пару саморезов я в состоянии, — отвечает он, вручив продавщице уже свои покупки. — Но перед этим предлагаю выпить кофе. Могу я угостить тебя латте с ванилью?

— Роман Витальевич, мы это уже обсуждали, — вздыхаю я, но желудок предательски урчит, сообщая, что не против кофе.

— Крылова, это просто жест благодарности, — миролюбиво отвечает химик, когда мы уже выходим из магазина и топаем в неизвестном мне направлении. — Если не хочешь кофе, пошли на каток.

— У меня нет с собой коньков, — я всё ещё пытаюсь сопротивляться, но мне и правда не хочется возвращаться домой, а предложения такие заманчивые.

— Я оплачу прокат, — он определённо не собирается сдаваться. — Крылова, в конце концов, я же вижу, что тебе до сих пор паршиво. Не убивай моё желание поднять тебе настроение.

Не знаю, как мне это всё воспринимать. Эти резкие перемены мне по-прежнему непонятны, но он прав. Мне действительно дерьмово, и если я сейчас не соглашусь развеяться, то оставшуюся неделю каникул и отпуска всё так же проведу в компании пиццы и сериалов, вновь зарастая грязью. Пусть Роман Витальевич не тот, с кем мне бы хотелось провести время, но это лучше, чем одиночество.

Дойдя до катка, мы оставляем вещи в камере хранения и берём коньки. Быстро зашнуровав ботинки, я выхожу на лёд. Как же я соскучилась по этим ощущениям. Мне всегда нравилось этим заниматься, но для того, чтобы чего-то достичь, нужно вложить хренову тучу денег, которых у меня, к сожалению, нет. Да и возраст уже не тот. Если бы я не бросила кататься из-за мамули, то, возможно, уже могла бы выступать за страну на каких-нибудь соревнованиях. Увы и ах, но теперь это просто хобби. Кстати, этой зимой я впервые вышла на лёд, ведь в день, когда я сбежала со свидания, мне так и не удалось покататься.

Народу на удивление мало: счастливая семья с девчонкой лет восьми, двое парней, играющие в хоккей, и мы с Романом Витальевичем. Кстати, где он? Оглянувшись, я замечаю, что химик как-то нерешительно мнётся у бортика.

— И кого вы ждёте? — спрашиваю я, подъехав ближе.

— Наблюдаю, как другие катаются, — отвечает он, пытаясь расслабленно облокотиться на ограждение.

Коньки тут явно точат на совесть, потому что в следующую секунду Роман Витальевич падает, растянувшись звёздочкой у моих ног. Улыбка сама собой появляется на лице, когда я протягиваю ему руку, чтобы помочь встать, а после мы падаем уже вдвоём. Кажется, я поняла, в чём проблема.

— Как давно вы стояли на коньках? — спрашиваю я, поднимаясь с бедной тушки химика.

— Давно, — коротко бросает он, ползком добравшись до бордюра, чтобы всё-таки принять вертикальное положение. — Если честно, то ни разу в жизни.

— А вы раньше не могли об этом сказать? — удивляюсь я, совсем перестав понимать мотивы его поступков.

— Тогда ты бы точно не согласилась, — отвечает Роман Витальевич, не отводя от меня взгляд.

Боже, скажи, какого хрена происходит в голове этого человека. То он весь из себя взрослый и строгий дядя, то ведёт себя как ребёнок. Я тяжело вздыхаю, сделав жест рука-лицо. Надо что-то делать с этой ситуацией. Сейчас уходить будет глупо, да и я уже настроилась покататься.

— Ладно, если хотите, я могу вас научить, — мне всё же хочется сделать что-то хорошее и для него, ведь если бы не он, я бы сейчас тут не стояла. — Если, конечно, вы уже навалялись на льду.

Протягиваю ему руки, вздрогнув, когда химик сжимает мои ладони в своих. Кожа очень тёплая, что крайне непривычно. Мои руки обычно холодные.

— Не думал, что мы однажды поменяется ролями, Крылова, — смеётся он. — И как мне теперь к тебе обращаться? Елизавета Павловна?

— Нет, спасибо, я себя сразу вдвое старше почувствовала, — морщусь я, услышав своё отчество, которое мне никогда не нравилось. — Так и быть, можно просто Лиза.

Когда у Романа Витальевича наконец получается спокойно стоять на одном месте, не пытаясь случайно разъехаться на шпагат, я решаю, что можно двигаться дальше. Объяснив вкратце, что мы едем, рисуя «ёлочку», я начинаю медленно ехать спиной вперёд, утягивая его за собой. Поначалу химик просто пытается не потерять равновесие, скользя следом, но вскоре всё же пересиливает себя. Первый шаг, второй, третий… Замечаю, что он улыбается, пусть и смотрит под ноги.

— Ну как? — спрашиваю я.

— Я не безнадёжен, — отвечает Роман Витальевич, подняв на меня взгляд. — Или у меня просто прекрасный учитель.

Кажется, я начинаю краснеть. Думаю, теперь можно попробовать и без моей помощи. Мягко высвобождаю одну ладонь и смещаюсь в сторону. Блин, кто бы знал, что однажды я буду кататься на коньках со своим преподом, держась с ним за руки? Щёки точно горят, я чувствую.

— С дороги! — доносится откуда-то сбоку.

Я моментально реагирую, резко затормозив. Чёрт, точно! Я же не объяснила, как тормозить. Понимаю это только после того, как этот бугай с клюшкой сносит Романа Витальевича на хрен. Бедный химик уже в который раз разлёгся на льду, вот только теперь он вряд ли отделается одними синяками на коленках.

— Мудак, купи очки! — кричу вслед этому дебилу и, присев рядом с преподом, пытаюсь понять масштаб трагедии, тут же услышав болезненный стон.

— Твою ж мать… — стискивая зубы до скрипа, Роман Витальевич всё-таки пытается подняться, но тут на лёд падает пара красных капель.

Вот уж точно твою мать. Взгляд расфокусирован, моська расцарапана, но нос вроде не сломан. Лишь бы сотрясения не было, а остальное должно зажить за неделю. Химик держится за голову, пытаясь очухаться после падения, и заливает кровищей лёд, оставшись сидеть на месте. Наверное, со стороны выглядит жутко, но кого это волнует? Счастливая семейка свалила до сего инцидента, а эти два имбецила продолжают и дальше играть. Хоть бы подъехали, извинились, но кому это надо. Достав из кармана упаковку с одноразовыми носовыми платками, пытаюсь стереть кровь с лица Романа Витальевича.

— И нужно было тащиться на каток, не умея кататься? — ворчу я, но не со зла, ведь ему явно сейчас хреново. — Двадцать, сколько вам там лет, жили без этого, что сегодня шарахнуло?

— Ну всё когда-то происходит впервые, — отвечает он, мягко накрывая мою ладонь своей. — К тому же я хотел, чтобы ты перестала грузиться и улыбнулась.

Я лишь по-доброму усмехаюсь, пытаясь не растечься радужной лужицей. Раньше подобными фразами меня баловал Денди, и мне очень этого сейчас не хватает. Наверное, зря я так за него цеплялась, ведь вокруг есть и другие парни, способные на что-то не менее милое. Даже если это мудак-препод, который тебя бесит. Да и так ли сильно он меня бесит на самом деле? Не знаю почему он так старается меня удивить, но это очень ценно.

— Голова не кружится?

— Нет, уже лучше, — химик всё же встаёт, опираясь на меня одной рукой и придерживая разбитый нос второй.

— Думаю, на сегодня урок окончен, — говорю я, направляясь вместе с ним в сторону выхода.

— Может, ещё как-нибудь покатаемся? — предлагает Роман Витальевич, когда мы уже садимся переодеваться. — Конечно, травмоопасное хобби, но мне понравилось.

— Я… подумаю, — растерянно отвечаю я, уткнувшись носом в ботинки. — Вам бы к врачу сходить, а то вдруг сотрясение. Кто нам потом формулы будет рисовать на доске, если у вас кукушка съедет?

Блин, да какого хрена он угорает над моими идиотскими высказываниями? Я же знаю, что не умею шутить. Я бы и не несла всякую фигню, но не признаваться же ему, что мне тоже понравилось! Как это вообще будет выглядеть? «Вы мудак, но я бы хотела проводить с вами время»? Может, я просто пытаюсь заменить Денди кем-то похожим на него? А что, Роман Витальевич как нельзя лучше подошёл бы на эту роль. Такой же до фига принципиальный молодой препод, тоже может быть интересным собеседником, если захочет, да и выглядит недурно. Даже с разбитым носом. Усмехаюсь своим мыслям и тут же гоню их прочь. Дура, ты ещё потрахайся с ним мысленно! Совсем уже крыша свистит.

— Ладно, эм… я пойду, — мнусь я у выхода из торгового центра, не зная, что лучше сказать. — Спасибо и, ну, это… Поправляйтесь.

— Тебе спасибо, Лиза, — улыбается химик. — До встречи.

— До встречи, — повторяю я, наконец решившись пойти в сторону дома.

Это самый странный день, что происходил со мной за последний год. Определённо. Меня только сейчас посещает мысль, что за последнюю пару часов я ни разу не заглянула в телефон. Приходит осознание, что всё рано или поздно забывается, и Денди забудется тоже.

Зайдя домой, я запоздало понимаю, что где-то умудрилась профукать купленные замки. Твою ж мать…