Не то, чем кажется, не те, кем кажутся (гет)

Нумеролог, присланный Руквудом, первого впечатления не произвел — слишком молод. Нарцисса едва сдержалась, чтобы не выразить свое разочарование ни лицом, ни словом. Зато потом… дотошность молодого человека ошеломляла. Он желал знать все! И если точное время появления на свет каждого ребенка секретом вовсе не было, то предварительные ритуалы, принимаемые зелья и особенно время и дата зачатия, которая ей, без сомнения, должны быть известны… Мерлин! Нарцисса до сих пор предпочитала держать ее в тайне что от мужа, что от… отца ее детей и намерена была унести ее с собой в могилу — конечно, когда-нибудь попозже. В результате с нумерологом пришлось расстаться обоюдно недовольными, настроение окончательно испортилось, и немного поднять его удалось только Северусу. А того позвал… Люциус.

Они сидели в малой гостиной, она смотрела на двух таких разных и таких дорогих для нее мужчин, понимая, что любит. Обоих. Совершенно по-разному, но — любит. Правда, к своему удивлению, она больше не испытывала той яркой физиологической тяги к Снейпу, да и вообще никакой тяги — он был просто отец ее детей. Но точно не мимолетная интрижка и не жертва ради ритуала. И Люциус — все понимающий и чувствующий ее, наверное, как самого себя, но при всем том продолжающий не играть в благородство — быть таким. Вот как сейчас. Нарцисса за эти годы тоже научилась понимать и чувствовать мужа, и прекрасно знала, чего стоит хотя бы то, что он позвал Северуса, когда не сумел ее успокоить сам. И ведь этот пример был не единственный.

А Северус действительно успокоил.

Когда он предложил, чтобы расчетами занялся лично Руквуд, у Нарциссы отлегло от души, и она не сдержала торжествующей улыбки, потому что моментально подумала о том, что уж кто-кто, а Амелия проследит за сохранением всех нюансов клятвы. А умница Северус со своей стороны напомнил посмурневшему Люциусу о дружбе его жены с госпожой министром — так что и тот быстро сложил два и два и тоже расслабился. Но ненадолго.

— Эти дети — Малфои. Оба, — Люциус посмотрел на Северуса непривычно тяжелым взглядом. — Они наши, мои и Нарциссы.

Северус скрестил руки на груди, но не проронил ни слова сквозь сжатые губы.

— Но твое присутствие на ритуале необходимо, — продолжил Люциус. — И ради безопасности детей я… готов на все.

— Я сделаю все, чтобы с ними все было в порядке, — откликнулся Северус. — Чью бы фамилию они ни носили.

— Спасибо, — шепнула Нарцисса. — Вы самые… — она осеклась и всхлипнула, чтобы в ту же секунду очутиться в двойных объятиях.

Как же ей этого не хватало! Она обняла обоих, расцветая буквально на глазах. Ее мужчины понимающе переглянулись и… замерли, когда она склонила голову туда, где их плечи оказались сомкнутыми.

Никто не узнал, о чем потом они долго разговаривали наедине, в кабинете Люциуса, но после того разговора Северус вышел словно окрыленный, а Люциус — успокоившийся. А все было довольно просто. Только понять, что если женщина дорога обоим, то ее надо не делить, а хранить. Вместе. Ну а уж детей — тем более. Чьими бы они ни стали, они — их.

* * *

Августус, в отличие от присланного им специалиста, задал всего один неудобный вопрос — все остальное, как выяснилось, он знал — сам догадался. А когда, оставшись наедине с Нарциссой, "чисто по-дружески" поделился тем, как именно он это сделал, та поняла: кроме новой подруги у нее действительно может появиться еще и друг.

— Амелия поручилась за вас, — перед тем, как передать сокровенную информацию, начала Нарцисса.

— Я знаю, — благодарно кивнул Руквуд и тепло улыбнулся. — Если можно, то просто Августус, а то мне по сравнению с супругой будет обидно. И клянусь никогда не передавать третьим лицам сказанное вами никаким из доступных человеку, духу и привидению способов.

Он поднял ладонь, с которой на глазах испарилась несколько алых капель.

— Магия крови? — не сдержала удивления Нарцисса.

— Все полезное изучаем, любим и практикуем.

— Это ваш личный девиз?

— Моего отдела.

— Вы… разглашаете секретную информацию?

— Да не такой уж это и секрет.

— Хороший девиз.

— Частично. Второй девиз — "Остановись вовремя".

— И… как это регламентируется?

— А вот это уже секретная информация, извините, миссис Малфой.

— Можно просто Нарцисса… Чтобы мне не было обидно по сравнению с Северусом.

— Он говорил обо мне?

— Он считает, что вы могли бы стать друзьями.

— Ах, еще только могли бы… — Августус изобразил притворное разочарование. — А вы бы поспособствовали?

— А то вы не знаете, какой он.

— Да, до того, чтобы допустить к себе в душу, может созревать долго. Но передайте при случае, что мне бы хотелось дожить до этого момента.

— Он вам так дорог? — по-доброму прищурилась Нарцисса.

— Я давно не встречал человека, с которым мне было бы настолько не скучно, — признался Руквуд. — Сложного и в то же время невероятно талантливого. Да. Он мне нужен. Я хочу, чтобы рядом был такой… искрометно-ядовитый тип.

Нарцисса рассмеялась — определение было еще то. И ей неожиданно стало легко с новым собеседником, словно они были уже давно знакомы.

* * *

После тщательнейшего расчета ритуала Августус отправился к Северусу — он считал, что должен поделиться в первую очередь именно с ним.

— Ты понимаешь, что если проклятие все же активизируется, детей спасет только введение в самый близкий им по крови род? Дети станут Блэками, по Нарциссе.

— Зачем ты мне это говоришь? Что я могу им дать? — в голосе Северуса звучала горечь. — За мной никакого рода нет.

— Ты действительно так считаешь? — нахмурился Августус. — После смерти старика Принца ты должен был получить от гоблинов…

— Я получил. И порвал. Да, я знаю, как меня можно назвать. А восстановленные официальные бумаги они, видишь ли, не берут.

— То есть ты уже был в Гринготтсе? — уточнил Руквуд. — Ай, молодца. Ну всё… попляшут они у меня!

— Это ты о ком и чём?

— А о том, что такое поведение мы им выкатим как вмешательство в дела волшебников.

— Я же сам…

— Ты им лично во всем признался?

— Ну знаешь... Я, пожалуй, в некотором отношении был тем еще кретином, но уже лечусь.

— Вот и отлично, — хохотнул Августус. — Значит, это мы с тобой случайно разорвали вместе с прочими бумагами в пылу ссоры.

— Бред.

— А какая разница?

— Хм. Ладно. И что дальше? Представление под названием "Трепещите, гоблины, сейчас вас съест один дотошный невыразимец?"

— Ну, я не настолько голоден, чтоб не поделиться с тобой. Вдвоем мы их точно укатаем!

— Сказал один редкостный проныра… — начал было Северус, но Августус его перебил:

— Пока жив — к твоим услугам.

— Ну да, ну да. И что ты потребуешь за свои услуги?

— Да ничего такого, чего ты в молодости не требовал с Малфоя за свои. В библиотеке посидеть, фамильные трактаты полистать.

— Начинаю задумываться, что у тебя есть что-то на Принцев…

— И совершенно правильно. Ой, что е-е-есть... — предвкушающе протянул Августус. — Такое есть, что я, если честно, готов тебя лично хоть на буксире тащить к твоему наследству, чтобы потом иметь право заглянуть туда одним глазком.

— Да? — Северус явно заинтересовался.

— Нет, — смеясь, фыркнул Августус. — Я ничего тебе не скажу. Доберешься в свой дом — сам увидишь.

— А это "одним глазком" случайно не превратится в переезд всего твоего отдела в мою библиотеку?

— О как. Уже твою… Не представляешь, как это меня радует!

— Шантажист мордредов.

— Пока что твой личный. Уважай, цени, люби… ладно, последнее не обязательно, но чаю мог бы и предложить!

* * *

Малфои и Снейп уже второй день были как на иголках — итоговые расчеты оставили вопросов не меньше, чем их было изначально. В переводе на человеческий язык итоговый вердикт звучал как: "Не попробуешь, не узнаешь". Гарантии успеха составляли пятьдесят на пятьдесят, но если не поторопиться, то его вероятность уменьшалась — надо было спешить.

Нарцисса сидела на специально модернизированном Успокоительном — младенцев она кормила лично, не доверяя никому, и для того чтобы минимизировать влияние на них, Снейп едва из собственной кожи не выпрыгнул, но правильное зелье сварил. Плюс был в том, что нервничать и паниковать у него уже ни времени, ни сил не оставалось.

Наконец полыхнул изумрудным пламенем камин, и перед ними предстали прекрасно всем известный Августус Руквуд и совершенно белый — что седыми волосами, что кожей, что одеянием — незнакомый старик.

— Позвольте мне представить вам того, кого я искал уже долгие годы: Фергус Блишвик, лучший ритуалист Магической Британии со времен Арчера Эвермонда.⁽¹⁾

При звуке этого имени Люциус и Нарцисса схватили друг друга за руки и едва не бросились к старику.

— Вижу, мне не обязательно представляться, — улыбнулся тот в аккуратную седую бороду. — Знаю, вы искали меня, но в то время я предпочитал не появляться на людях. И вообще собирался уже отойти с миром. Но вот этот мальчик с римским осенним именем так старался убедить меня в том, что я еще пригожусь, что пришлось остаться и проверить. Вышло, что придется мне еще потрудиться, и будет это на благо многим.

Глаза, старчески-белесые, вдруг блеснули ярким синим, когда он взглянул на подошедших к нему хозяев дома.

— Не ваши грехи, но расплачиваться вам, — вынес вердикт старец Люциусу Малфою.

Тот лишь кивнул, помрачнев.

— Поглядим, что можно будет сделать, — старик посмотрел на Нарциссу. — Вы оба способны изменить много больше, чем вы думаете. Главное — искреннее желание.

Нарцисса нервно сжала пальцы мужа.

— Что ж, приступим.

Старец довольно бодро прошел к центру комнаты, где осмотрел сложнейший рисунок, сделанный Руквудом, и одобрительно кивнул.

— Двойняшки пока еще — одно целое. Ритуал будет сразу для обоих, — распорядился он.

Люциус вздрогнул, но промолчал. Нарцисса осторожно передала плетеную двойную люльку Блишвику. Тот удивительно легко подхватил из нее мирно сопящих малышей, уложил в самый центр нарисованного цветка и окутал облаком тепла.

— Здесь не хватает еще одного ребенка, женщины и двоих юных магов, — продолжил старик и обернулся к Руквуду. — Где твои жена и сын? Где те, что сумели разбудить дом Блэков?

— Но это мой сын и еще двое, — начала было Нарцисса и осеклась. — Хотя я поняла, сейчас.

Пара взмахов палочкой, и несколько патронусов растворились в воздухе.

— Родители должны занять два нижних угла, встав каждый по центру своего лепестка, — Блишвик указал места.

Нарцисса за пару шагов встала рядом с детьми. Люциус встретился взглядом со Снейпом, тот кивнул: "Иди. Ты — глава рода".

Раздался стук в дверь, и домовик провел в зал Гарри и Гермиону. Руквуд тут же увлек их в сторону, чтобы объяснить, что происходит и что от них требуется.

— Раз уж я решил продолжить оба рода, — заявил Гарри спустя несколько минут, занимая верхний правый лепесток цветка, — то готов войти "на полных правах".

— Получается, я стану… — немного замялась Гермиона. — Совсем настоящей Блэк? Ой, а я… не изменюсь, как они?..

Нарцисса грустно улыбнулась и протянула руку, приглашая ее занять место.

— Не бойтесь, Гермиона, та часть крови Блэков, что есть в вас, давно проявилась, вам лишь надо вспомнить, как и в чем это выражалось.

— Но Беллатрикс...

— Белла... — Нарцисса вздохнула. — Белла была одна такая, так и останется.

Гермиона заняла лепесток рядом с Гарри.

Амелия с младенцем на руках появилась незаметно. Перекинувшись парой фраз с мужем, она заняла пятый угол гексаграммы, не отпуская сына. Блишвик умело забрал у нее малыша, положил маленького Эдварда на шестой лепесток и окутал теплом также, как и Эридана и Лиру.

А потом обошел собравшихся, делая пассы руками и что-то тихонько напевая на латыни. Больше всего внимания он уделил Люциусу, но, к удивлению того, почти так же "обработал" и стоящего вне общего круга Снейпа.

— Подготовка завершена, — сообщил Блишвик. — Будьте готовы.

Все взрослые участники замерли, глядя на старика: его движения стали удивительно плавными и точными. Вот он взмахнул палочкой, и со стола в воздух поднялись фиал и кинжал.

— Вытяните правую руку вперед.

Кинжал крайне аккуратно и практически безболезненно рассек поочередно ладони Гарри, Гермионы, Люциуса и Нарциссы. Амелия смело протянула свою руку, но с опаской ждала, что будет дальше — очевидно, что и кровь Эдварда нужно взять.

Блишвик смог сделать это, не разбудив ребенка.

Амелия смотрела на ритуалиста с восхищением и благодарностью.

Тот кивнул ей и вновь запел на латыни, а голос его постепенно становился низким и тягучим, словно пело несколько человек. Воздух начал тихо звенеть и сгущаться. Фиал с кровью всех участников покружился над младенцами и замер. Блишвик сделал сложный пасс палочкой, и тот опрокинулся, пролив кровь точно в сердцевину нарисованного цветка.

— Малфой... — произнес Блишвик. — Sanctimonia vincet semper⁽²⁾...

Кровь впиталась в рисунок, и гексаграмма засветилась золотисто-зеленым.

— Et de qua genus Malfoy... — подхватило из воздуха многоголосие, и Гарри с Гермионой вздрогнули.

"Предки", — догадался Руквуд, по спине которого тоже пробежали мурашки.

Зеленый свет замерцал и начал тускнеть, а потом в нем появились алые всполохи.

Люциус до крови прикусил губу. Снейп забыл, как дышать. Нарцисса не отводила глаз от своих детей, сама ни жива ни мертва.

— Нарекаю вас Эриданом и Лирой Малфой! — Блишвик повысил голос и взмахнул палочкой.

Свечение стало багряно-красным. Дети проснулись и заплакали.

— Эридан и Лира.

Тишина. Проблески зеленого...

— Малфой!

Плач перешел в истошный визг, а свечение налилось багровым огнем, но двинуться не мог никто, ни стоящие в круге, ни единственный наблюдатель.

— Прекратите! — взревел Люциус. — Нет!

С огромным усилием, словно двигался через каменную толщу, он вышел со своего места и втолкнул туда Снейпа. Багровое пламя сникло и опало. Дети плакали, но уже не кричали.

— Они твои, — выдавил он, ссутулился, но заставил себя выпрямиться и прислонился к стене, скрестив руки на груди.

Кинжал разрезал ладонь у Снейпа, и в фиал вытекло куда больше, чем у всех остальных, после чего, предварительно "пометив" его кровью лепестки его детей, фиал словно протанцевал до центра и вылил все, что осталось.

Плач прекратился как по волшебству, хотя... почему как, собственно?

— Эридан и Лира Принц...

— Par pari refertur. Равное равному воздается.

— Принц? — прошептал одними губами Люциус, уставившись на Снейпа, и краешек его рта дернулся в подобии улыбки. — Молодец... Успел.

А потом закрыл глаза и едва не до хруста сжал кулаки.

Золотисто-зеленое свечение побежало от центра по каждому лепестку, осветив рисунок вокруг Гарри, Гермионы, Северуса, Нарциссы и Амелии, но на лепестке Эдварда свет замерцал и погас.

— Что это значит? — воскликнула Амелия и наклонилась к сыну, но Блишвик остановил ее.

— Не двигайтесь. Ваш сын... — он присел на корточки около ребенка и положил руки на него. — Я просчтывал варианты и надеялся, что этого не произойдет, — Блишвик встал. — Но, боюсь, кое-что случилось помимо нашей с вами воли.

— В чем дело? — Руквуд подошел к жене и сыну и остановился, не касаясь рисунка.

— Ваш сын... Мы из одного рода с вами, мадам Боунс. И раз ваш муж помог мне вернуть силы и волю к жизни, магия сработала так, что Эдвард унаследует мой дар и еще...

— Что?

Беспокойство обоих супругов нарастало.

— И мой род.

— Но как? Это же невозможно!

— Его ждет большое будущее, если вы примете этот дар.

— А если нет?

— Я не скажу, что он умрет, — старец говорил все медленнее и тише. — Но магия вашего рода и моего будут бороться в нем, а не помогать. Это тяжело — разрываться между своим предназначением и семьей.

— Я никому не отдам своего ребенка! — вскипела Амелия.

— Этого вовсе не требуется. Я слишком стар и не смогу стать его семьей, даже если захочу. Но я еще смогу его обучить.

— Он останется с нами? Нашим сыном? — расставляла все точки над "i" Амелия.

— Да. Но он унаследует мой род, фамилию, имущество и главное, дар.

Амелия прикусила губу в нерешительности и обернулась к мужу. Тот вздохнул и утвердительно кивнул.

— Мы согласны, — вздохнула Амелия.

— У вас еще будут дети, и не один, — улыбнулся старик и продолжил ритуал: — Эдвард Августус Блишвик...

Свечение обежало последний лепесток и погасло.

Повернувшись к Гарри и Гермионе, ритуалист сделал несколько пассов рукой:

— Отныне вы Гарри Джеймс Поттер-Блэк и Гермиона Джин Блэк-Грейнджер. Несите свои имена достойно. Помните, что под вами — древние корни, и только они смогут дать вам крылья. Всё.

Закончив ритуал, Блишвик неожиданно покачнулся, и как-то сразу стало понятно, что ему уже не одна сотня лет. Снейп и Руквуд подхватили его под руки и усадили в трансфигурированное Нарциссой кресло. Фиал с Восстанавливающим пришелся как нельзя кстати.

Нарцисса крепко обняла мужа, и тот прижал ее к себе.

— У нас не вышло. Опять ничего не вышло, — всхлипнула она.

— Главное, с ними все будет в порядке, — Люциус осторожно убрал слезинку с ее щеки и поцеловал в висок. — Проклятие моего рода не одолеть. Прости.

Северус растерянно молчал.

— А вот это вы зря, молодой человек, — поднялся из кресла посвежевший Блишвик. — Ой, зря.

Подойдя к Люциусу, он внимательно посмотрел на него, сделал пару пассов палочкой и улыбнулся, подзывая к себе Руквуда. Тот повторил пассы и изумленно воззрился на Малфоя, а потом протянул ему руку:

— Поздравляю!

— С чем? — не понял тот.

— Вы были на высоте, мистер Малфой, — ответил Блишвик. — Сделав верный выбор, вы сняли проклятие, доставившее столько сложностей вам и вашему роду.

— Но... Как? Мне говорили... — Люциус едва верил своим ушам. — Значит, мы?..

— Как только ваша дорогая супруга, миссис Малфой, будет готова, вы можете сами продолжить свой род.

— А как же мои дети, Эридан и Лира? — Нарцисса, слушавшая весь разговор, заметно волновалась. — Что теперь будет с ними? Они... Принц? А как же я?

— Посмотрите на них, — Блишвик левитировал снова мирно сопящих детей обратно в люльку. С ними все будет в порядке. Их отец очень вовремя сделал главное — теперь у этих росточков тоже корни сильного рода. Конечно, вы останетесь их матерью, а еще хорошо бы стать крестной этой чудесной девочке, — Блишвик кивнул в сторону Гермионы, — а вам, Люциус, лучше всего будет стать магическим крестным для маленьких Принцев. Крестная у них уже есть, полагаю, — он указал на Амелию.

— А как же Гарри? — подошла к ним Гермиона.

— А этому молодому человеку крестный уже не нужен. Он сам кому захочет станет отличным крестным — минимум через год. Да, я сам с ним поработаю, не возражаете, мистер Поттер-Блэк?

Гарри, изрядно проникшийся только что проведенным действием, активно закивал. Это он сможет так научиться? Дайте два! То есть три!..

* * *

Северус Снейп готовил страховочную площадку для своих детей, и по масштабам действия это, если перейти на магловские образы, скорей походило на строительство запасного аэродрома. Он слишком хорошо помнил свое детство, далеко не обеспеченное, а главное, и не счастливое, и именно потому решил — он обеспечит их всем самым лучшим, всем тем, чего не было у него. В связи с этим забот у него снова был полон рот.

На фоне этого он заново оценил Руквуда — в качестве близкого приятеля, а может, чем Мерлин не шутит, и друга. Нет, тот и раньше ему импонировал — прежде всего умом и тем, что не лез не в свое дело. А теперь вот, что удивительно — тем, что лез. В его, Северуса Снейпа, дела. Даже не просто лез — впрягался. И получалось это у него так, что он, Северус, ему еще вроде как одолжение делает.

Впрочем, когда они наконец добрались до Принц-холла, а именно так назывался старинный дом с небольшим, в отличие от поместья Малфоев, садом, конечно, помощь Августуса оказалась весьма кстати, хотя тот и предоставил будущему хозяину во всем играть первую скрипку.

Руквуд не скрывал, что его интересует наследие Принцев, а также то, удастся ли возродить темный род полукровке. Так что когда он предложил Северусу всю возможную помощь в поиске и взломе охранных заклинаний имения и при необходимости — проведению ритуала вступления в род, отказываться Снейп посчитал просто глупым. Он уже многое делал в одиночку, и результат был… Как только дожил до возраста, когда начал наконец извлекать опыт из собственных ошибок, самому непонятно.

Хотя… Как раз тогда, в самый критический момент он оказался не один.

С домом все оказалось довольно просто. С одной стороны выяснилось, что Принцы-предки не были гениями в плане заклинаний, а с другой — в роду действительно не осталось других родственников, так что фамильные чары Снейп, к собственному удивлению, вскрывал почти интуитивно — Августус на подстраховке только диву давался, и в дом они вошли уже к концу первых суток.

Едва не переругавшись, куда сперва идти — в библиотеку или лабораторию, бросили сикль. Ну да, и взрослые мужчины иногда могут расслабиться и перепоручить выбор монетке. После целого дня работы особенно. Выпала лаборатория, к огромному удовольствию Снейпа. Это самое удовольствие еще немного подросло, когда они оценили качество оборудования, старинного, но из таких материалов и такого качества, что впору гордиться. Потом оно уменьшилось, когда пришлось отложить значительную часть ингредиентов и готовых зелий — испорченных редкостей оказалось много, и оба волшебника о них искренне скорбели.

На этом Снейпа окончательно подловил хитрый лис Августус, посулив тому доступ к любым ингредиентам соответствующего подотдела своей любимой работы — конечно при условии, что Северус подпишет контракт с Отделом тайн. Ну тот и подписал… И на улаживание дел со школой ему осталось максимум полгода. Кстати, Снейп еще раз отдал должное помощи Августуса — без него он вполне мог забыться и провести в лаборатории куда больше времени, несмотря на то, что о детях, конечно, помнил.

Малфои, обеспокоенные будущим ритуалом, конечно, обратили внимание на то, что Северус часто куда-то исчезает, но были уверены — тот заботится о безопасности детей, как может, и с вопросами не приставали. Да и некому было особо: Нарцисса почти не отходила от новорожденных, а Люциус не вылезал из библиотеки, выискивая сведения о хотя бы отдаленно похожем на то, что они задумали.

* * *

— А я могу похвастаться, что увел из школы самого ужасного директора, — мурлыкнул Августус в очаровательное ушко супруги, которая в этот момент занималась прекраснейшим делом — кормила их сына.

На это он мог смотреть бесконечно, но знал, что его слова Амелию порадуют, а потому решил не ждать.

— Снейп согласился работать у тебя? — оживилась она, выныривая из молочной тишины и нежности.

— Скорее, со мной. Таким не покомандуешь, знаешь ли…

— Но ты уже нашел способ и, как обычно, пришел похвастаться. Как тебе это удалось?

— Для начала сообщу, что Снейп уже совсем-совсем Принц.

Амелия внимательно взглянула на мужа.

— Ты похож на объевшегося сметаны кота. Запустил лапу, то есть свой нос, в его наследство и нашел много полезного?

— Как будто мне одного Северуса мало…

— Насколько знаю, у тебя хорошего много не бывает, — Амелия говорила все тише — малыш засыпал, но отнимать его от груди она не торопилась.

— Теперь Северус может ввести детей в свой род, и, если что-то пойдет не так, они полностью застрахованы.

— Рассчитываешь, что они станут Принцами, а не Малфоями?

— Нумерология не врет.

— Почему ты не сказал Нарциссе?! — сердитым шепотом воскликнула Амелия и грозно посмотрела на мужа. — Знаешь, так нельзя! Я сообщу ей, как только уложу Эдварда.

— Зачем волновать хорошую женщину? Молоко пропадет… — Августус взглянул на жену, готовую метать громы и молнии, едва не вздрогнул и решил, что лучше сразу признаться: — Мне… запретили.

— Тебе? И кто же этот герой? — в голосе Амелии язвительность смешалась с недоверием.

— Фергус Блишвик, — приосанился Августус.

— Ты все-таки нашел его! И он жив… потрясающе!

— Как выяснилось, хоть и далеко не сразу, не только жив, но даже вполне дееспособен. То есть в здравом уме, твердой памяти, которой я уже завидую, только весьма удрученный положением дел и жизнью в целом. Я расскажу тебе эту историю немного позже, хорошо?

— Он… Блишвики — наша родственная ветвь… старшая.

— Я знаю, — Августус обнял жену. — Вы обязательно познакомитесь. Даю слово.

Малыш окончательно уснул, и Амелия, поправив платье, перенесла его в кроватку. Августус не отрывал от нее взгляда, и, когда та вернулась, заметил, что она обеспокоена.

— Что-то не так?

— А если после ритуала малышам придется отправиться в фамильный дом?

— Ну и отправятся. Добротный замок, прекрасно сохранился… в целом.

— Знаешь ли, древние здания, в которых долго не жили, не очень хороши для маленьких детей. Да и для остальных так себе. В каком состоянии дом?

Августус задумался: сделать приятелю сюрприз или нет?

— Конечно сделать. Чем могу помочь? — спросила самая лучшая на свете жена, и он понял, что сказал это вслух.

— Взглянешь? Думосбор я принесу…

— Сегодня же! Сейчас!

* * *

Срочный ремонт небольшой гостиной и части коридора первого этажа, детской, двух личных комнат и части второго этажа Принц-холла занял уйму галлеонов и три бригады работников, но был закончен всего за три дня, в течение которых Снейпа отвлекали от свежеобретенной недвижимости Нарцисса с детьми, школьные заботы и… снова Нарцисса с детьми, но уже по наущению своей новой замечательной подруги. Ну а что три дня — так госпожа министр изволила потребовать самые лучшие из строительно-ремонтных бригад. Да и у кого потребовать, она знала. Министр она или погулять вышла?

Правда, это звание оставалось за ней все больше номинально — основная нагрузка давно уже была переложена на широкие плечи мистера Адама Смита-шестого. Но "чисто по политическим соображениям" ей следовало числиться министром еще год, а лучше два. Ее министерские коллеги планировали на ее примере простимулировать небольшой бэби-бум — желательно на всю магическую Британию. А как иначе — волшебников-то все меньше, да еще всякие лезли со своими войнами… И если сама госпожа министр, да с маленьким ребенком, трудится, справляется и даже счастлива… ну и так далее. Сильно работой ее не напрягали, но заниматься делами приходилось ежедневно.

Семья Боунс-Руквуд, посовещавшись, решила подождать со вторым ребенком минимум год. Амелии хотелось малыша, который продолжил бы и ее фамилию, и фамилию мужа… Нет, многодетной матерью она, в отличие от Нарциссы, стать не мечтала, но минимум троих детей собиралась родить. Почему-то теперь, несмотря ни на что, ей было уже не страшно.

Маленький Эдвард вел себя пока что идеально: ел и спал. Так что возможность вникать в дела у нее была, и даже более того — она лично набросала эскиз детской для маленьких двойняшек, которых считала почти родственниками. Лучшая подруга у нее пока была одна, так что немудрено, что и о комнате для нее Амелия тоже позаботилась.

Августус был проще — он отдал на откуп специалистам "комнату для мужчины, хозяина дома", всего лишь потребовав, чтобы в ней не было ничего лишнего. Работники идиотами не были — так и сделали.

* * *

Лицо Снейпа, когда тот снова посетил свой дом, потом неоднократно и с удовольствием пересматривали в думосборе все заинтересованные лица.

Когда тот пришел в себя — отыскал челюсть, вернул ее на место, обрел дар речи, — результат впечатлил — дамам "кино" показывали исключительно без звука.

— И это вся твоя благодарность за труды? — съязвил Руквуд. — Не ожидал. Между прочим, к выбору материалов и мебели Амелия лично руку приложила, а интерьер детской делался под ее чутким руководством от начала до конца.

— И теперь у меня в доме появились апартаменты имени госпожи министра… — признаться, что все, что только что сморозил, было исключительно от растерянности, Северус не смог — но это было и не нужно, приятель его и так прекрасно раскусил.

— Это ее благодарность за твои зелья, между прочим. Она не любит долго оставаться в должниках, знаешь ли.

Это Снейп как раз мог понять. Но все же столько благодарности на него еще никогда не сваливалось, а потому он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Если я заплачу… они продолжат? — поинтересовался он и получил утвердительный ответ.

Над его общением с бригадой можно было бы порыдать, но Снейп все же извернулся, заказав все "просто подновить, оставить стиль… что это за чертовщина, непонятно, но раз надо, то пусть будет как в моей комнате, а украсить, если приспичит, всегда успеется". По лицу хозяина работники поняли, что не приспичит в течение века как минимум. Ну и ладно — работы меньше. В результате уже к концу декады Принц-холл перестал напоминать гибрид разоренного родового гнезда с фамильным склепом, а выглядел как старый, но вполне жилой дом.

* * *

Маленькие Принцы плакали третий день, почти не переставая, немного успокаиваясь, только когда чувствовали прикосновение матери или отца, и то, очутившись на руках одной, сразу же начинали тянуться к другому, и наоборот. Казалось, конца-края этому не будет, а Нарцисса, Люциус и Северус напоминали три бледные тени.

Снейп первый предложил забрать детей к себе. Несмотря на усталость хозяев, буря в Малфой-мэноре разразилась довольно серьезная.

— Куда?! Спятил? — рявкнул Люциус. — Я не дам тебе детей, твой дом в Паучьем совершенно не приспособ...

— Да это вообще не дом! — поддержала его Нарцисса. — Как тебе такое только в голову пришло?

— Я просто изучал возможные последствия. И разве я что-то сказал про Паучий тупик?

— И куда ты вознамерился отправиться с нашими детьми? — Нарцисса была готова испепелить его, но ответ ее ошарашил.

— Ну, например, в полностью отреставрированный дом семьи Принц.

— Принц? Ты теперь… Когда ты успел?

— Я должен был максимально обезопасить детей, и я это сделал.

— Но... так быстро?

— Мне помогли. Ну и для начала продал несколько старых, но редких инструментов...

— Ты? Продал?! — Люциус был шокирован.

— Через гоблинов.

— Ты ходил в Гринготтс?!

— Естественно. Оказалось очень даже полезное заведение.

— Разве ты не держал там счет?

— Я вообще зря манкировал банковскими услугами.

— Рад, что ты наконец это понял...

— Лучше поздно, чем никогда.

— Не могу поверить... Как тебе удалось поладить с гоблинами?

— А что там ладить... Они просто делают свою работу с таким же настроением, как я в школе. Мы поняли друг друга.

Люциус наконец расхохотался, но Нарцисса поджала губы:

— Я хочу видеть место, где ты собираешься поселить моих детей!

— Прошу. Каминный зал еще недостаточно доработан, но безопасен. Добро пожаловать, о прекрасная Нарцисса. Ну и ты заходи... Люциус. У вас обоих личный бессрочный допуск в этот дом. Такой же, как у мадам Боунс-Руквуд… ну и Руквуда, конечно. И личные комнаты...

* * *

Вскоре после этого Принц-холл преобразился до полной неузнаваемости. В нем были… ясли. И не только для двух маленьких Принцев, на которых портреты предков глядели с благоговением, вынужденно и скрипя зубами перенося его и на их отца. Кроме самого узкого круга заинтересованных лиц, об этом доме не знал вообще никто. Что может быть лучше и надежнее для ребенка госпожи министра?

По дому засновали деловитые и счастливые домовики, появились няни, а позднее — и учителя. Часто и подолгу здесь гостили Малфои, особенно, конечно, Нарцисса, пока новая беременность не начала ей уже серьезно мешать. Люциус, глядя на беременную жену, светился собственным светом. Здесь же обосновался и мэтр Блишвик, правда, половину времени он проводил в доме на Гриммо, уча Гарри и занимаясь с ним и Гермионой разбором и восстановлением библиотеки Блэков.

1) Арчер Эвермонд — министр магии, 1912-1923.

Вернуться к тексту

2) лат. Sanctimonia vincet semper — Чистота всегда одержит победу — девиз рода Малфой, написанный на гербе

Вернуться к тексту