Не то, чем кажется, не те, кем кажутся (гет)

Хлоп!

Маленькие ладошки звонко ударились друг о друга.

— Раз, два. Как твои дела? — пропел детский голосок.

Хлоп! И два прыжка на правой ноге. Хлоп!

— Три, четыре. Кто там у двери?

Сьюзен рассмеялась и дернула за ручку ближайшей двери, но та не поддалась. Пожав плечами, девчушка двинулась дальше.

— Пять, шесть. Меня зовут Фест.

Хлоп! Прыгать на левой ноге тоже было весело, а длинный коридор с уклоном вниз кончился слишком быстро. Еще одна дверь... ура, открылась!

— Семь, восемь. Ветер все уносит.

Хвостики на голове затряслись в разные стороны, пока их хозяйка с любопытством осматривалась в круглом коридоре, где теперь оказалась. Карие глаза загорелись от восторга: сколько дверей вокруг!

— Девять, десять. Как мир интересен!⁽¹⁾

Она захлопала в ладоши и подбежала к ближайшей.

— Раз, два. Как твои дела? Три, четыре. Кто там у двери? — выдала она на одном дыхании и дернула за ручку.

Опять заперто! Следующая? А третья? Да что ж такое? Столько дверей, и никуда не попасть.

Сьюзен шла по кругу, дергая все ручки подряд. На четвертой ей улыбнулась удача, и она с замиранием сердца потянула тяжелое полотно на себя.

— Пять, шесть. Меня зовут Фест...

Комната заворожила юную исследовательницу: перед ней раскинулась целая Солнечная система. Планеты, медленно вращаясь, парили в воздухе, множество звезд загадочно мерцали в темноте за ними.

— Как красиво, — Сьюзен не могла оторвать глаз от волшебных шаров. — Раз, два, три... — начала она считать, указывая пальчиком и не замечая, как дверь тихонечко затворилась.

* * *

Он шагал, глубоко погруженный в свои мысли, из Архива к себе в отдел. Посетителей в Министерстве не было, сотрудников — минимум. Выходной. Он радовался, когда удавалось появляться здесь именно в субботу, чтобы спокойно написать отчеты и прийти в себя после адских дней в не столь отдаленном месте — хотя с какой стороны смотреть.

Войдя в круглый коридор Отдела тайн, он привычно свернул налево, но странный звук заставил его остановиться. Тихий, словно кот скребется, чтобы его впустили в дом. Или выпустили. А еще, кажется, всхлип. И это от четвертой двери, куда и в будние-то дни мало кто заглядывал...

В три шага невыразимец преодолел расстояние до двери и замер у порога. Прислушался — звук повторился. Он достал палочку и осторожно потянул за ручку.

Увиденное потрясло его до глубины души. Ожидая чего угодно, он не был готов найти маленькую заплаканную девочку.

— Привет, — осторожно сканируя ее, он шагнул в комнату и присел на корточки. — Как ты здесь оказалась?

Малышка — и правда просто девочка! — подняла на него покрасневшие от слез большие карие глаза и всхлипнула, сделав два шажочка назад.

И что теперь? Опыта обращения с детьми, тем более такими маленькими, у него не было совершенно, но что-то делать придется именно ему.

— Тш-ш-ш, не бойся меня, — он протянул руку, чтобы девочка вложила в нее свою ладошку. — Зови меня... дядя Август. А тебя как зовут?

— Сьюзи, — пролепетала малышка, но руку не подала — отстранилась.

Зато не отошла.

— А фамилия?

— Мне не разрешают говорить с посторонними... — девчушка прикусила губу — вспомнила.

— С тобой все в порядке, Сьюзи? Я хочу тебе помочь. Откуда ты? — спросил он вполголоса и убрал руку, чтобы не напугать ее еще больше.

— Я потерялась, — смутилась та. — Я шла, шла, а потом дверь. И тут красиво, звезды... А потом... Потом... — она горько заплакала, размазывая слезы по щекам.

"Звезды!" — фыркнул он про себя и невольно посмотрел на искусственное небо.

И правда красиво. Ему обычно некогда было любоваться, а вот ребенок сразу заметил. Но это мелочи, нужно узнать, как здесь оказалась девочка, кто ее родители и где они сейчас.

— Давай мы сейчас пойдем и найдем твою маму, хорошо?

— Мамы больше нет, — на него уставились полные слез и самого настоящего горя глазищи. — И папы тоже.

"Упс... Да уж, следует быть осторожнее с современными детьми".

— А с кем ты сюда пришла, Сьюзи?

— С тетей Эми, только она занята. Она просила подождать ее в ка-би-не-те, но там так скучно. И тетя Мэг ушла куда-то...

— А здесь тебе понравилось? — мягко — оказывается, он и так умел — улыбнулся он. — Ты знаешь, какие бывают планеты?

— Да, — осмелела малышка. — Няня читала мне про планеты и звезды и картинки показывала... Вон Сатурн. А красненький, это же Марс, да?

— Да ты умница...

Сьюзен продолжила перечислять планеты, размахивая ручками, а "дядя Август", слушая вполуха, думал, что делать дальше.

Лязг захлопнувшейся двери заставил вздрогнуть обоих. Сьюзен взвизгнула и моментально оказалась у него на руках.

— Не оставляй меня здесь, пожалуйста, дядя Август, — тонкие ручки обвили шею изо всех детских силенок. — Только не оставляй меня... Дядя...

— Не бойся... — погладил он ее по спинке. — Я открою.

Мокрое от новых слез личико уткнулось в его шею. Он осторожно поднялся — впервые в жизни с ребенком на руках.

— Я... — начал он в замешательстве. — Что ты, Сьюзен, мне бы даже в голову не пришло, маленькая моя...

Сейчас он чувствовал, что готов защищать ее не только от страшной закрытой двери, но и от любых напастей. Всегда. Но он что, действительно сказал "маленькая моя"?!

— Пойдем, будем искать твою тетю, — он взмахнул палочкой, и дверь открылась.

* * *

Амелия Боунс взглянула на часы и вздохнула. Внеплановое дисциплинарное слушание, хоть и проводилось узким кругом судей, шло уже второй час. Что мешало провести его в понедельник? Особых причин она не видела, помимо удобства для верховного чародея — директора Хогвартса Альбуса Дамблдора.

Как же все неудачно сложилось! Вчера уволилась очередная няня — с ними им с племянницей не везло — и сегодня необходимо было найти новую, иначе придется всю неделю таскать ребенка с собой на работу, а это совершенно никуда не годится! Но сейчас ей не оставалось ничего другого, только надеяться, что новый секретарь не подведет.

Десять пятьдесят пять. Она обещала вернуться не позже одиннадцати.

Сегодняшнее дело — одно из многих, рутинное и муторное. Зачем только Дамблдор старался выгородить этого Флетчера? И ведь, кажется, не первый раз. Торговля запрещенными веществами, распространение психотропных зелий, мелкие кражи... И показания у обвиняемого как у всех: не было другого выхода, война отобрала все и так далее.

Жалеть всех этих жуликов Амелия не могла и не хотела. Мелкие ничтожества.

Она потеряла не меньше — всю семью: брата, невестку, племянников, родителей...

В то страшное время лишь чудом выжила малышка Сьюзен. Бедняжка подхватила драконью оспу, но болела слишком тяжело и потому была отправлена в Мунго. Амелия как раз навещала ее в больнице, когда в их дом ворвались. Целью была она сама, Амелия не сомневалась. Впрочем, брат с женой как члены Ордена Феникса интересовали Пожирателей не меньше.

Не уйди она камином из дома буквально за минуты, а может, секунды до нападения, и Сьюзен осталась бы совсем одна.

— Таким образом, к делу прилагается дополнительный список украденных вещей...

"Одиннадцать ноль пять. Мерлин, это никогда не кончится!"

На стол перед Амелией легла записка:

"Мадам Боунс, простите, я не уследила за Сьюзен. Мы с охранниками обыскали весь этаж, куда дальше, вниз или наверх, куда бы она пошла?

Меган".

Неровные буквы выдавали дрожание рук секретаря.

— Предлагаю сделать перерыв, — обратилась Амелия к Дамблдору.

К счастью, тот согласно кивнул.

Быстрыми шагами, сама не замечая, как перешла на бег, Амелия летела к своему кабинету. Все внутри сжималось от страха за малышку. Что, если ее похитили? Такой удобный способ сделать из нее, Амелии Боунс, марионетку! И ведь она ничего, ничего не сможет сделать.

* * *

"Дядя Август" спокойно и уверенно шагал в свой отдел, удивленно ощущая непривычную и иррациональную радость от теплой тяжести на своем левом плече. Удивительно, ему не хотелось отпускать ее с рук.

Усадив девчонку на стул для посетителей и положив перед ней бумагу и карандаш — по пути узнал, что та обожает рисовать, — он приступил к обследованию. При повторном и подробном сканировании подтвердилось, что это ребенок, а не сбежавшее магическое существо, что она счастлива, что ее нашли, а еще он обнаружил связь между собой и ней.

"Спаситель. Ничего, скоро развеется", — усмехнулся он про себя, но по регламенту обязан был все перепроверить.

Полетели экспресс-запросы дежурным в подразделения. Нет, никаких нештатных ситуаций, никто ниоткуда не сбежал, ребенка с собой тоже никто не приводил. О секретных проектах с детьми никто не слышал, даже его начальник, в последнее время работавший без выходных. Тот дал себе труд осмотреть девочку и вынес вердикт: это просто ребенок волшебников, с сильно растревоженным ядром, возможно, после выплеска — что немудрено при таких-то эмоциях. Впрочем, все уже успокаивалось — малышка восприняла его подчиненного как своего спасителя и чувствовала себя с ним довольно комфортно. Только спросила, будут ли эти самолетики искать ее тетю, что ей, конечно, подтвердили. После чего шеф ушел, ухмыляясь каким-то своим мыслям.

"Кто же такая тетя Эми?.."

Память перебирала имена, но никого подходящего не находила. Выбор невелик: рядовые сотрудники, не говоря уже про их детей, не спускались на этот уровень, тем более в субботу. Значит, тот, кто привел девочку, как-то связан со Штаб-квартирой авроров или административными службами Визенгамота. Либо... От такой мысли он даже замер. Либо "тетю Эми" следует искать среди работников Управления Министерством магии.

"Эми. Эмилия?"

Женщин на высоких постах не так много.

Догадка его поразила — поверить в нее было сложно. Амелия Боунс — глава отдела магического правопорядка, член Визенгамота, стерва номер один всея Министерства — и так считал не только он. Не повезло девочке, если это так. Взглянув на Сьюзен, он не заметил особого сходства, но это еще ничего не значило.

— А как твоя фамилия, Сьюзи? — "дядя Август" присел на стул рядом и протянул ей конфету на палочке, спешно найденную в шкафу с чайником и сладостями. — Мы ведь теперь можем считаться знакомыми?

— Боунс, — маленькие ручки цапнули конфету и принялись разворачивать.

Что ж, его догадка полностью подтвердилась. Оставалось вернуть малышку тетке.

— А у тебя борода, — улыбнулась Сьюзи и сунула в рот лакомство.

Невыразимец замер. Борода? Рука тут же дернулась к подбородку, но нащупала привычную короткую жесткую щетину личины.

"Все верно, он же никогда не появлялся здесь без нее! Неужели она видит его таким, какой он есть?"

— Ты видишь мою бороду? — осторожно спросил он.

— Да, — кивнула Сьюзи. — Когда я обняла тебя, она появилась как по волшебству! А может, ты Санта? Потому такой добрый и мне помогаешь.

— Нет, Сьюзи, я не Санта, — усмехнулся он, не понимая, как прокололся.

"Может быть, артефакт барахлит? А он еще и имя свое назвал, болван. Само выскочило — сокращенное, но настоящее имя. Впрочем, не такое уж и редкое. Хотя такого непрофессионализма он от себя не ожидал.

— Ну что, пойдем искать твою тетю Эми.

— Идем! — Сьюзи ловко слезла со стула и потянулась к нему.

— Хитрюга, — улыбнулся он и подхватил ее на руки. — Между прочим, это уже называется "едем".

Она хихикнула и уткнулась носишком в его ухо. В груди откликнулось теплом.

"Дядюшка Август", спаситель маленьких девочек, прах его побери.

Дорогу к кабинету Амелии Боунс ему не было нужды спрашивать.

— Как же ты к нам пробралась? — вопрос был риторическим, но Сьюзи замотала головой:

— Не помню… Я играла...

— А сколько тебе лет?

— Пять, — растопырила она пальчики перед его носом и сразу убрала.

Он усмехнулся. В сторону ОТ можно было пройти только через один коридор, довольно мудреный по наложенным заклинаниям, но ребенок, не имеющий ровно никаких помыслов — ни дурных, ни хороших, действительно мог миновать их довольно легко. Еще был отворот к каминному залу, принадлежащему ОТ, но там Сьюзи не могла пройти одна. И все же их встреча казалась слишком невероятной.

* * *

Дальнейшие события прошли как в тумане. Сбивчивые извинения секретаря Амелия прекратила мгновенно. Вопросы — по факту, допрос — был почти молниеносным. Оказалось, пропажу ребенка Меган обнаружила почти полчаса назад, когда вернулась из туалета. Осмотрев кабинет, конференц-зал и шкафы в приемной, секретарь продолжила поиски на этаже уже с охранниками. Покинуть министерство девочка не могла — ее бы точно заметили, а каминов она побаивалась.

Амелия поклялась себе дать племяннице следящий амулет, чтобы всегда знать, где она. Но сперва надо ее найти — а ведь у Сьюзен даже палочки не было, чтобы отследить хотя бы ее. Только магия крови. Запрещенная всюду, кроме одного места.

— Я — в Отдел тайн, — распорядилась Амелия. — Вам — разделиться и осмотреть остальные этажи. Привлеките дежурных. Обо всем немедленно сообщать мне.

Очень не хотелось думать, что Сьюзен попала в Отдел тайн — это было единственное ближайшее место, куда не могла пройти ее секретарь, да и у охранников не было допуска. А еще там было очень много дверей — Амелия знала о любимой игре племянницы: открывать и закрывать двери под детскую считалочку. Если та умудрится дойти до круглого коридора, даже представить страшно, что может случиться.

Лифт двигался бесконечно долго. Едва створки разошлись, Амелия бросилась вперед. Круглый коридор пуст. Куда дальше? Сердце колотилось от волнения, хотя чутье подсказывало, что она на верном пути. Но... Налево? Направо? Амелия двинулась по часовой стрелке, дергая все ручки подряд.

— Дядя Август, ты же придешь ко мне в гости, правда? — звонкий голосок разорвал тишину.

Сердце пропустило удар: Сьюзен.

Откуда-то слева вышел высокий статный мужчина, на руках которого сидела и мило болтала ее племянница.

— Сьюзен, — воскликнула Амелия, чувствуя невероятное облегчение, недоверие и страх и стараясь натянуть на лицо приемлемое выражение.

— Тетя Эми! А меня дядя Август нашел, — похвалилась та личным ездовым дядей и прильнула к тому, как к родному.

"Это еще что?"

— Добрый день, мадам Боунс, — спаситель подошел к ней и передал девочку на руки. — Славная у вас племянница, только очень шустрая.

Амелия вздохнула и постаралась улыбнуться.

— Благодарю, — сдержанно ответила она и опустила Сьюзи на пол, крепко взяв за руку.

Вторая рука скользнула в карман мантии, чтобы незаметно прокрутить кольцо на безымянном пальце и нажать на камень. Мантия невыразимца, а значит, и личина, не оставляли ей выбора. Она обязана была узнать, кто этот человек. Сьюзен всегда была тихой скромной девочкой и опасалась чужих. Что он с ней сделал? Было ли это случайно? Скорее всего, да, но воспользоваться ситуацией он тоже мог. Желающих было немало... Надо будет проверить Сьюзен на заклятия и прочее.

Ее настороженный взгляд не остался незамеченным.

— Я нашел ее в космической комнате.

Тогда почему они шли не оттуда?

Амелия всматривалась в открывшееся из-под личины лицо и судорожно вспоминала, где видела его раньше. Высокий, довольно привлекательный мужчина с короткой бородкой, лохматыми волосами и усталым взглядом. Она была почти уверена, что видела его, но не могла вспомнить, где и когда.

— Она сбежала от моего секретаря, пока я была на заседании, — он явно ждал какого-то объяснения, раз пошел с ними к лифту. — Спасибо вам.

Она нажала на кнопку, напряженно ожидая его требований, но он кивнул и отступил на шаг.

Едва двери лифта сомкнулись за ними, Амелия опустилась на колени и крепко-крепко прижала к себе племянницу.

— Сьюзи, родная моя... никогда больше так не делай, обещаешь?

— Да, — обняла ее та в ответ. — Я случайно, правда, тетя.

Дверь неожиданно отворилась — лифт не дождался нажатия кнопки этажа — и Амелия, обернувшись, встретилась с растерянным взглядом так и не узнанного невыразимца. Тот, видимо, тоже не ожидал такого, потому не успел скрыть эмоций. Кажется, впервые за долгие годы кто-то в Министерстве понял, что Амелия Боунс — тоже живой человек. И лишь Мерлину известно, как он распорядится этой информацией.

* * *

Прошла неделя, другая... Требований не поступало, не было и других неожиданностей. Амелия немного успокоилась и стала больше задумываться о реакции Сьюзен на того незнакомца. Ну и о его личности, конечно. Племянница продолжала расспрашивать про "дядю Августа" каждый раз, когда она приходила с работы.

Девочке нужна была семья. Отец и мать. А не старая черствая, а главное, вечно занятая тетка. Вот она и потянулась к первому, кто оказался к ней внимателен и добр. Могла ли она позволить племяннице встретиться с ним, раз уж та так просит?

Невольно пришлось разбираться и ворошить старые документы.

И тут — как гром среди ясного неба — она наткнулась на собственные воспоминания о падении Волдеморта, и о том, что очень похожий мужчина был... Точно, Августус Руквуд. Отдел тайн.

Она просматривала одно воспоминание за другим, и тепло, так предательски поселившееся в душе, таяло.

"Виновен", — говорили все документы.

"Виновен", — спокойно, как школьный урок, отвечал он сам — там, в ее воспоминаниях.

Да и метка говорила сама за себя.

Шпион... И в самой глубине души еще скреблось: был ли он среди тех, кто напал на ее семью?

"Хоть бы Сьюзен больше ничего не спрашивала. Надо ее куда-нибудь отвезти — новые впечатления должны помочь позабыть..."

1) Детская английская считалочка:

One, two. How are you?

Three, four. Who’s at the door?

Five, six. My name is Fix.

Seven, eght. Sorry, I’m late.

Nine, ten. Say it again.

Перевод авторский, не дословный.

Вернуться к тексту

Первым, что Августус услышал от Родольфуса Лестрейнджа из камеры напротив, было язвительное:

— Тебя не отмазали, ну надо же.

— Видимо, грешил больше, чем нужно? — с деланным равнодушием откликнулся он, оценив щелчок по носу и в очередной раз повторив себе: никогда не надо думать, что ты умнее всех. Даже если это не только ты, а все твои коллеги по работе и начальник тоже. Однако спрашивать, кто и когда его раскусил, не стал — старший Лестрейндж на блефе попадался неоднократно. Может, все не так и плохо.

— А сколько нужно? Какова мера, за которую тебя бы простили? Может, у вас там начальник сменился, и некому замолвить слово за ценного сотрудника?

— Ценность определяется делами, — процедил Августус. — А чем занимался я, тебе прекрасно известно.

— Ну... не могу сказать, чтобы ты особо старался в рейдах.

— Ты и сам там бывал не часто.

— Да уж почаще тебя...

— Что, будем разбираться, кто из нас более достоин вот этого? — Августус обвел рукой окружающее пространство.

Разговаривая, они оба приблизились к решеткам и теперь могли довольно неплохо друг друга видеть, так что Лестрейндж только фыркнул в ответ, отвернулся и отошел.

* * *

После падения Лорда метки на руках повыцвели, а главное, сознание их носителей стало постепенно меняться. Августус наблюдал, слушал, записывал, и раз в неделю, в самые разные дни, чтобы не вызывать вопросов, оставлял вместо себя «куклу» и отправлялся на работу — в родной отдел. Удачное расположение — крайняя камера за непонятным выступом, частично отделявшим ее от остального коридора, требовала только усыпить или просто бросить Конфундус на Лестрейнджа, а там можно было спокойно выходить: ключи были, петли смазаны, да и Купол Тишины наколдовать он вполне мог, что и делал — зачем ему ненужный риск.

В министерстве он имел возможность хотя бы ненадолго привести себя в порядок, а заодно заняться любимым делом — аналитикой. Его же коллеги получали в свое распоряжение его руку с меткой, изучение которой, увы, шло у них ни шатко ни валко — все же недоброй памяти Том Риддл был тем еще гением. Если бы не его дурацкие амбиции…

Естественно, "на воле" Руквуд постоянно находился под личиной — с помощью амулета, а не оборотного зелья, несовершенного из-за короткого времени действия. Хотя не особо-то он по министерству разгуливал, разве что до Архива и обратно, но по своему Отделу, конечно, ходил иногда довольно активно — меткой занималось другое подразделение.

Вот и в тот раз он вышел в Архив и, пройдя поворот, ведущий к аналитикам, где он имел удовольствие трудиться, получил неожиданный сюрприз: маленьких девочек в обычно пустынных коридорах ОТ он еще ни разу не видел. Плачущих маленьких девочек. Но все когда-то случается впервые, и, как оказалось, к лучшему — пятилетняя Сьюзен Боунс, своим детским выбросом присвоившая его в самые настоящие родственники, все это время была маленьким солнышком, согревавшим его ледяные дни в Азкабане.

Память снова и снова радостно возвращала ему эти воспоминания — теплая детская тяжесть на руке, мягкие ладошки… Такая маленькая, такая доверчивая, хоть и "с незнакомыми нельзя" — но ведь тогда у нее даже вариантов не было. Кто бы мог подумать, что она окажется племянницей главы Отдела магического правопорядка!

Он вспоминал, как не хотелось ему тогда отдавать девочку этой стерве, и так же остро, как наяву, вставал перед глазами момент, когда перед ним приоткрылась завеса тайны: железная Амелия — тоже человек. Притом — человек любящий. Это было так неожиданно, но двери лифта быстро закрылись, унося тетку с племянницей прочь и оставляя его со странным кусочком тепла в душе. Невероятным сокровищем — как понял он чуть позже, в волшебной тюрьме. Что поделать — работа такая.

Довольно быстро Августус выяснил, что лишь самые недалекие из Пожирателей, вроде Джагсона и компании, не задумывались над тем, что он не просто может, но и должен работать на две организации. Никто из его "коллег по метке" не считал, что в Отделе тайн сидят сплошные сумасшедшие ученые, узкие специалисты, служащие науке и только науке, которым все равно до окружающего их мира. Ну и руководства им, если уж на то пошло. Так что Родольфус всего лишь высказал общее мнение — разница между Августусом и всеми остальными была, и знали о ней почти все.

А потому приходилось особо тщательно скрывать защитный амулет от действия дементоров: старую разработку отдела, что давно была на службе стражи Азкабана — человеческой, разумеется, — и без которой ни один волшебник, кроме осужденных, не пересекал границ волшебной тюрьмы. И еще его пришлось в спешном порядке дорабатывать.

Не сильно-то это помогло, по мнению Августуса — после доработки пришлось скрывать уже свое истинное состояние, а он силен был отнюдь не в лицедействе. Так что периодически просто снимал едва заметное кольцо и надевал обратно только когда становилось совсем невмоготу. Иначе было бы не скрыть, что новая защита ОТ от дементоров оказалась замечательной: не отпугивала, как раньше, а полностью блокировала все, даже исходящий от тварей леденящий холод. От тварей, но не от камней.

Все чаще, слушая разговоры, он сожалел, что не может поделиться защитой хотя бы с Рабастаном. Самый младший из них, совсем еще мальчишка, после того, как метка перестала действовать, сам был в ужасе от содеянного и ел себя поедом — в том числе вслух, а дементоры… твари его ценили. Впрочем, младшего Лестрейнджа частично спасала Беллатрикс — яркая, эмоциональная и совершенно не умеющая молчать. Она не каялась, она ругалась на все подряд, едко и изобретательно. Дементорам нравилось всё — ругань, крики, отчаяние. Все, кроме равнодушия.

Родольфус только зубами скрипел, когда твари наконец оставляли его жену — немую и бесчувственную. Как только ни уговаривали Беллу, как ни пытались отвлечь, — разве с таким характером уговоришь? Ей становилось все хуже. Через полгода ее душу, кажется, окончательно истрепали твари — добиться членораздельной речи стало почти невозможно.

Женщины не должны воевать — учили его с самого детства. Неистовая Беллатрикс много чего могла бы сказать в ответ и даже сделать, но все же она не заслуживала такого. Только не потеряться в безумии окончательно. Но он не мог ничего сделать, не выдав себя. И даже выдав — не мог, слишком далеко находилась ее камера.

Даже скотине Джагсону порой хотелось помочь. Ну или хотя бы заткнуть, когда тот начинал выть в конце коридора. Тем более, что кто-то снизу тут же начинал подвывать, и дуэт получался совершенно отвратительным.

Да, кто-то из них был виновен в том, что маленькая Сьюзен осталась без семьи. Но девочка жила, и чем чаще Августус ее вспоминал, тем удивительней были его сны — все о малышке. После них он чувствовал себя не то чтобы обновленным, нет. Нужным. Любимым. Хотя этого слова он всегда сторонился.

Как опытный маг, он давно понял, что так сработало детское волшебство девочки — выбросы у детей бывают разными, и если она почувствовала в нем защиту, нуждаясь в ней… Деваться некуда, быть ему дядюшкой Августом. Некуда… да и не хотелось. Сколько лет он прожил в одиночестве после того, как потерял ту, единственную — он уже и не считал. И в конце концов, кто его допустит до девочки? А вот вспоминать и чувствовать никто не запретит — это его личное.

Конечно, тетка ее любила, но не с ее работой уделять ребенку достаточно времени и любви — девочке нужна семья. А семью, как он знал, ликвидировали одной из первых — по приказу Лорда, который он, дядюшка Август, тогда не успел передать куда надо. Значит, тоже виноват.

"А ведь теперь очень важна жизнь Амелии Боунс", — понял он, и перед глазами как наяву встало ее лицо. Удивительно живое и человечное, а не маска со сжатыми в ниточку губами, какую она всегда носила. Как же она справлялась со всем этим?

Живя на "два мира", Августус мог это оценить по достоинству и теперь чувствовал уважение к той, кого когда-то искренне считал стервой-карьеристкой. Даже беспокоился за нее. Из-за малышки Сьюзен, конечно, как иначе.

* * *

А время работало вовсе не на него — и не на них: дементоры стали появляться чаще. Было тяжело смотреть, как недавно ставшие вполне адекватными благодаря бездействию метки люди, наконец трезво оценившие свои поступки и степень вины, снова скатывались в безумие — теперь уже другого рода, но разве это было лучше? Многие начинали бредить — и этот бред он тоже был вынужден записывать.

Однако среди плохо связанных обрывков действительно находились крупицы информации — благодаря им Августус вывел, что именно представляли собой хоркруксы и их точное количество — пять.

Про дневник Тома Риддла проболтался еще Малфой, задолго до падения Лорда — похвастался в узком кругу, но Руквуд умел расставлять записывающие амулеты там, где надо и когда надо. Собственно, именно потому на него и пал выбор, когда зашла речь об изучении методов и возможностей нового действующего лица на политической арене магической Британии.

О фамильном кольце Гонтов он еще "на воле" сделал выводы сам — Лорд не расставался с ним, и не заметить артефакт на его пальце не мог бы и слепой — настолько оно фонило. Историю кольца Августус не узнал, да и не пытался — достаточно было определить, что это.

После гибели Волдеморта специалисты ОТ перевернули и едва не разобрали по досочке дом в Годриковой лощине, однако кольца не обнаружили. Дух перенести материальный объект не мог, значит, это был тот самый подручный, который провел Лорда к Поттерам…

Сириуса Блэка вытащили в ОТ, но тот, увы, оказался куда более вменяемым в аниформе, чем в человеческом облике, использовать на нем легилименцию самоубийц не нашлось — пришлось вернуть на место.

В ОТ составили очередную нумерологическую карту, указавшую на множественность хоркруксов с вероятностью более девяноста процентов. Так что в Азкабан мистер Руквуд отправлен был с совершенно четкими целями…

Медленное сумасшествие "соратников" наконец принесло неожиданные открытия — оказалось, Том Риддл сумел отыскать реликвии Основателей Хогвартса и приспособить их к делу.

Медальон Слизерина, чаша Хаффлпафф, диадема Рэйвенкло — и местонахождение чаши наконец стало известно — Белла этим так гордилась в моменты просветления.

Неудивительно, что характер сотрудника Отдела тайн Августуса Руквуда, и ранее не больно-то сахарный, изменился в худшую сторону, причем изрядно. На работе это, конечно, заметили, попытались помочь… Он тогда еле сдержался, чтоб не разнести пол-Отдела. Вместо этого слил воспоминания и просто засунул всех доброжелателей башками в думосбор, благо этот артефакт в их Отделе был что надо — и по размерам, и по мощности.

После чего часть работников ОТ сперва без ведома его начальника, а потом и с его молчаливого согласия занялась специальными мерами защиты узников.

— Лестрейнджи, Блэки, Краучи, Кэрроу, Розье, Трэверсы, Яксли… Если мы потеряем магию всех этих семейств, вряд ли нас ждет что-то хорошее, — сообщил начальник, имени которого никто не знал и обращались исключительно "Сэр", причем с большой буквы произносить это получалось у всех. Между собой же его именовали просто и коротко: Шеф.

— Вы уже составили карту вероятностей, Сэр?

— А без нее вы можете сделать другие выводы? — начальник ОТ любил отвечать вопросом на вопрос, особенно если считал первый дурацким.

О новых разработках Августусу поведали, когда тот снова явился в Отдел, а через некоторое время он получил амулет, отпугивающий дементоров. Но только после того, как выяснилось место хранения Чаши в сейфе Беллатрикс.

Дни шли чередой, тягучие, противные, мерзкие. Бесконечные записи в дневнике, в которых повторялось одно и то же. Бесконечные отчеты, которые он был вынужден составлять для отдела. И редкие выходные, когда он мог помыться и на несколько часов почувствовать себя человеком. Но все чаще он просто засыпал, отчего перестал чувствовать отдых, пролетавший во сне за один, казалось, миг. И даже глотка молока единорога при суперповышенной вредности, как у зельеваров-экспериментаторов, он получить не мог — оставалось только терпеть.

Но летом девяносто первого все изменилось...

Первой заметила активизацию метки Белла. Как на ее торжествующий вопль не слетелись все дементоры разом, знал только Августус — новый амулет едва не прожег его одежду. Надо сказать, он давно стал своим и для Лестрейнджей, и для всех остальных — наказание-то одно. А еще ему иногда удавалось отпугивать дементоров — это было бесценно. И у него, как и у всех, были плохие дни, когда ни с кем не разговаривал, не ел и ни на что не реагировал.

И вот Августус тоже ощутил… почти безумную радость и желание служить своему Лорду! И не на шутку обеспокоился. Ведь если так пойдет дальше, он станет марионеткой, а значит, метку изучать достаточно, ее надо блокировать, и побыстрей. Еще бы доказать это высоколобым идиотам, но, кажется, десяток лет лицедейства дал ему необходимый опыт.

"Как-то там малышка Сью? Ведь в этом году она должна пойти в школу. Интересно, на какой факультет она попадет… И как бы предупредить Боунс, чтобы была осторожней?"

* * *

"Лорд в Британии", — сделали наконец вывод и его коллеги.

Ну, естественно, но как и где его искать?

Не было ни малейших зацепок — надеялись только на метку, которая всегда приводила к ее хозяину, но Августус все настойчивей требовал блокировать ее.

Разговор был непростым — признаваться в мерзостной слабости Августусу было отвратительно, но пришлось.

— Вы уверены, что когда я окажусь на другой стороне, сможете меня нейтрализовать? Или в расход пустите? — спросил он после того, как коллеги пытались уговорить его "потерпеть еще немного".

— Азкабан не штурмовать...

— Для Риддла дементоры все сделают сами, — криво улыбнулся он. — Делайте что хотите, но заблокируйте мне эту дрянь. Не думаю, что вы сможете полностью убрать действие, хотя бы ослабьте.

— Как тогда мы сможем определить, где Риддл?..

— Или как получится, или я неадекват на уровне Беллы. Устроит? Мне нужна моя собственная нормально работающая голова. Вам вроде бы тоже, нет?

— Хорошо, работы будут максимально активизированы...

— Через пять дней, максимум неделю я буду здесь. Если вы не будете готовы...

Он держался изо всех сил.

Но снова проволочки, одна за другой. Не готово то одно, то другое, то специалистов "не хватает" — и так длилось, пока липкий восторг, все чаще охватывающий его, едва кто-то из соседей произносил имя лорда, не стал настолько силен, что Августуса почти покинуло его знаменитое терпение.

И вот наконец все соседи спали — он, как всегда, тщательно проверил. Охранник проводил его к каминам, шарахнувшись, когда Руквуд оскалился на него, изо всех сил борясь с позывом уничтожить. Августус выдохнул сквозь зубы и показал ему на предплечье — мол, действие метки, и хрипло добавил:

— Активизируется.

Охранник, совсем еще молодой парнишка, побелел, но смотрел на него как на героя. Наверное, именно это помогло взять себя — и мерзкую сущность, рвавшуюся изнутри — в руки.

— Усильте амулеты у всей охраны, — просипел и через силу сглотнул Руквуд, чувствуя, что его понемногу отпускает. — Если до начальства не дойдет, напиши докладную, что я пытался напасть. А лучше всего… Уволься.

— Я же ваш стажер, — прошептал охранник так, словно был его личным стажером.

— Твое решение. Пока живой, думай сам. Но докладную напиши — не для себя — для всех, — он увидел удивленное лицо и добавил: — И для меня.

В глазах паренька промелькнуло что-то вроде понимания, он кивнул, а Августус шагнул в камин — тот вел прямиком в особо охраняемую часть ОТ и никуда больше.

Августус Руквуд в Азкабане не сидел, как были уверены многие — он там работал. Задание было совершенно четким — определить, что собой представляют и где находятся хоркруксы. Ну и еще так, уже по мелочи…

Все изменилось, когда активизировалась метка. В конце концов он явственно ощутил, что меняется, и позволить этому продолжаться было нельзя.

Сейчас он шел в отдел с твердой установкой — не возвращаться, пока его требование не будет удовлетворено. И по пути едва не прибил охранника… благо тот повел себя очень лояльно — Августуса отпустило, и он успел шагнуть в камин. Через минуту он вывалился из него в знакомом зале с надеждой постоять пару минут и подышать — напряжение в метке подступало как прилив — медленно и неотвратимо, а отпускало резко.

И надо же было случиться, что мимо каминного зала ОТ проходила Боунс. Да, у нее было право заходить в Отдел, когда этого требовала работа.

Новая волна плеснула неожиданно: "Враг! Враг номер два!" — а палочка в руке уже кастовала Империо.

— Импер... виус, — натужно изменил он заклинание, но Боунс уже была за тонким радужным щитом, а испуг на ее лице сменился негодованием.

Однако в коридоре они оказались не одни — четверо сотрудников наставили палочки… на Боунс! Воздух заискрился от невербальных заклинаний, ее палочка выпала и покатилась по полу. Коллеги слишком усердствовали, и Августусу оставалось лишь одно…

Амелия почувствовала, как сминается ее щит, вышибая из легких последний воздух — в одно мгновение она оказалась крепко притиснутой к стене широченной мужской спиной. Нет, она не могла ничего сказать и сделать — для начала нужно было как-то вдохнуть. Она уперлась в ненавистную спину, которая… Которая закрыла ее от всех остальных атакующих — заклинания отскакивали от невидимого ей щита.

Ее ладони явственно ощутили под толстой мантией жгуты мышц, к лицу неожиданно прихлынула кровь, пульс бешено зачастил, отдаваясь в висках. Как давно она вообще трогала мужскую спину?.. Нет, она спятила — думать об этом?! Срочно усмирить эту невесть откуда взявшуюся внутри старую весеннюю кошку!

Слава Мерлину, ей удалось призвать свою палочку невербально. Или… дали? Спина подвинулась — ровно настолько, чтобы она наконец смогла нормально дышать.

— Я бы не советовал рядовым работникам Отдела тайн атаковать главу отдела Магического правопорядка, если вы вдруг не разглядели, — услышала она как во сне ехидный голос.

"Да кто же ты такой, Августус Руквуд?"

— Обливиэйт, и все дела, — посоветовал кто-то незнакомый слева — Амелия не видела, но понимала, что если она и успеет поставить защиту, ее могут атаковать вчетвером.

Ей не справиться. Если в ОТ предательство, живой она отсюда не уйдет. Но спина Руквуда все еще закрывала ее целиком. Полезно быть миниатюрной, надо же.

"А ведь он даже палочки не достал!" — поняла она.

— Еще раз повторяю для особо одаренных... Глава. Отдела. Магического. Правопорядка. Услышали? Джейсон, Сноу, Темпл, Брай, — перечислил он их псевдонимы, — опустите палочки. А лучше вообще уберите. И… спасибо за сочувствие.

Ирония, прозвучавшая в последней фразе, заставила кого-то фыркнуть. Руквуд тяжело вздохнул и отступил, оборачиваясь к напряженной как струна Боунс — изможденное лицо, усталые темно-серые глаза — так близко.

— Клянусь своей магией, что не нарушал и не нарушаю закон. Люмос. Нокс.

— Однако... — железная Амелия сдаваться не собиралась, но чувствовала предательскую слабость в коленях. Она сжала кулаки — так, что ногти едва не пробили кожу и как можно уверенней потребовала: — И кто мне объяснит происходящее?

— Руководитель отдела, но только после клятвы о неразглашении, — кивнул Руквуд, и… предложил ей локоть.

— А Непреложный обет не потребуете? — она и не думала брать его руку.

"Она еще может язвить... Молодец", — подумал Августус, и неожиданно ему стало смешно.

— Что вы, мадам. Зачем? Одно ведь дело делаем.

Выражение ее лица было бесценным.

Но действительно, как потом выяснилось, дело было одно.

* * *

Работа ОТ, точнее, его подразделения, касалась ее напрямую — но то, что они планировали и как готовились, действительно успокаивало — настолько это было продумано и серьезно. А главное — впервые за много лет Амелия больше не была одна. С ней теперь были стажеры ОТ, с возможностями куда серьезней, чем у простых авроров ее обычной охраны. Но даже не это главное — ее приняли в команду — наблюдателем, но слово мага отправлять отчет ежедневно, особенно, если что-то показалось странным или изменилось, пришлось дать. Утешало полное отсутствие чиновничьих заморочек — "все штатно" и личный магический оттиск — вот и весь отчет обычного дня. Мечта уставших от бюрократии, да и только.

— А если у меня активизируется мнительность? — не спросить она не могла. — Вы будете старательно разбирать дамские бредни?

— Это у вас-то бредни?

— Решили польстить? — мадам Боунс вообще-то была ничуть не хуже начальника ОТ на этом поле, и, хотя ей было приятно слышать о себе такое мнение, показывать это не собиралась.

— Ничуть, — устало ответили ей. — Вы не представляете, как давно мы за вами наблюдаем.

— И… как долго?

— Как только вот он, — кивнули на Руквуда, — доказательно заявил, кто является врагом номер два для Риддла, и поставил всех на уши по поводу вашей безопасности. Теперь, когда вы в курсе, нашим стажерам будет легче работать. Так что за подробностями — к нему, а мне позвольте откланяться.

— Готов ответить на все ваши вопросы, — снова предложил ей локоть Руквуд, и отказываться было глупо. — Вы не против небольшой прогулки? Погода вроде неплохая, и поговорить нам есть о чем. Пройдемся?

У Амелии действительно были вопросы, в том числе один довольно личный. Ей очень хотелось разобраться с тем, что произошло с ее племянницей и почему та, несмотря на то, что прошли годы, так и не забыла случайно встреченного человека.

— Хорошо, — кивнула она.

Пара секунд — и они оказались на набережной Темзы, в магловском мире, где никому не было до них ровно никакого дела.

Для Амелии развеялся очередной миф о том, что из Министерства нельзя аппарировать, но Руквуд пояснил, что такие привилегии касаются только нескольких магов из ОТ, ну и, конечно, министра. И вот теперь — ее.

— Никогда здесь не были?

Она покачала головой, и Руквуд выдал краткий исторический экскурс по поводу набережной Виктории — неожиданно, информативно и недолго — как раз, чтобы она успела собраться с мыслями и решиться спросить о том, что для нее важно. Это оказалось непривычно и приятно, несмотря на то, что Амелия действительно собиралась предъявить некоторые претензии.

— Моя племянница все время о вас спрашивает, — начала она безо всяких предисловий. — Что вы с ней тогда сделали?

Она злилась и на этого человека, и на себя, но в то же время была благодарна — владеть информацией, пусть даже самой неприятной, было много лучше, чем ничего не знать.

— Сьюзен… — так мягко и мечтательно произнес Руквуд, и она впилась глазами в его лицо, на глазах посветлевшее.

Он улыбнулся.

— Я и сам не сразу разобрался. Вы же знаете, что проявления детской магии бывают очень разными?

— Какое это имеет… Вы хотите сказать?..

Он кивнул.

— Она была такой испуганной, что я боялся… усугубить. Кстати, могу слить воспоминания, если хотите. Или показать, если вы легилимент.

— Воспоминания. Вы любите детей?

— До того момента даже не думал над этим, — невесело усмехнулся он.

— И что, вы считаете, произошло?

— Я стал дядюшкой. По-настоящему. Она меня присвоила.

— Вот просто так?! И вы ничего не сделали, чтобы ликвидировать это?

Руквуд пожал плечами.

— Честно? И не собирался.

— Вот как?

— Об этом бы никто не узнал. А я в долгу перед вашей девочкой, — после долгой паузы заявил он. — За сохранность своей психики. Она мне снится иногда, и ее радость — это то, что помогает остаться собой — там.

Амелия молча вздохнула — что такое Азкабан, она знала не понаслышке — по долгу службы. Так вот почему Сьюзен так и не рассталась с идеей увидеться с "дядей" — через столько лет!

— Получается, мы с вами, мадам Боунс, в некоторой степени родственники, — он снова взял ее под руку, и этот жест показался ей слишком интимным.

Сбрасывать теплую руку совершенно не хотелось, но… Обсудить оставалось еще немало — чем они и занялись.

— Мне нужно возвращаться на работу, — вздохнула она через час. — Благодарю за… проветривание.

— Хоть мне и кажется, что вы спросили не обо всем, дело ваше, — он протянул ей магловскую пластиковую карту. — Как только захотите выйти на свежий воздух, используйте. Достанет из-под любых защит и антиаппарационных куполов. Порой очень удобно затеряться в толпе там, где никто вас не знает и не ждет.

— А как вы аппарируете из тюрьмы?

И почему она вдруг спросила — ей что, правда интересно?

— Нет, там каминная связь.

* * *

— Тетя Эми, ты пойдешь с нами в Косой переулок? Я не хочу выбирать палочку без тебя, — Сьюзен присела на край дивана рядом с любимым креслом Амелии.

— Конечно, милая, — устало улыбнулась та.

Голова после тяжелого дня раскалывалась, даже специальные зелья практически не помогали. Хотелось тишины и покоя, но она сама приучила себя и племянницу к разговорам перед сном. Хотя бы четверть часа, а по возможности больше, каждый день.

Сьюзен ценила это время и всегда готовилась поделиться самым важным и интересным, и сейчас, перед сборами в школу, заметно волновалась.

— Все будет хорошо, — Амелия обняла племянницу, — ты сама все себе выберешь, я буду рядом. А сейчас быстро в ванную и спать, хорошо?

— Спасибо, тетя, — она крепко прижалась к ней на несколько секунд, и Амелия вздохнула.

Девочке нужен был не один разговор в сутки, ей требовалось больше любви и внимания.

Полчаса спустя Амелия вошла в душ. Смыть с себя все лишнее, расслабиться, а заодно и привести мысли в порядок.

Горячие струи воды сбегали по коже, унося усталость. Она оперлась локтями о стену, сложила кисти друг на друга и опустила на них лоб. Головная боль отступала.

Хорошо...

И так тихо — лишь плеск воды, упругими струями барабанящей по телу.

Вдох. Медленный-медленный, не открывая глаз.

Выдох. Это ее личное время, краткое, и потому самое ценное.

Вдох. Это почти медитация. Почти счастье.

Выдох. Как приятно чувствовать прикосновения воды. Но... Как же их безумно мало.

Память предательски подкинула воспоминание о том, как Руквуд закрыл ее собой. Будь она глупой девчонкой — влюбилась бы без памяти в этого рыцаря.

Но она давно не девочка, потому отреагировала телом, а не душой. Ощущение силы и защиты напомнили ей о том, что она давным-давно одна. И что слово "свобода" в ее жизни с годами сменилось на "одиночество". Работая как проклятая, Амелия выматывалась так, что о личной жизни не могло быть и речи. Сьюзен — ее семья, и даже на нее не хватало времени, не говоря о дурацких амурах.

Вот только собственное тело не обманешь. Оно хотело ласк, прикосновений, секса, в конце концов. Но ее должность и положение в обществе не позволяли заводить краткосрочные интрижки — слишком высока была цена ошибки. А настоящей любви она так и не встретила. Нет, в юности она верила, что настоящее, а оказалось... Пару лет она боялась остаться с кем-нибудь наедине. Потом прошло. Теперь мужчины нередко боялись ее. Те же, кто был смел, вызывали подозрение, что все их знаки внимания лишь злой умысел, и Амелия пресекала все попытки в зародыше.

А годы шли, все больше закрепляя за ней репутацию стервы и лишая шансов на семейную жизнь. Но не врать же себе, что ей никогда не хотелось побыть просто женщиной, которую любят. О которой заботятся и защищают.

Под горячей водой тело разомлело. Щелкнула крышечка флакона, и аромат абрикоса заполнил ванную. Мочалка заскользила по руке, поднялась к шее, перешла на грудь — небольшую и все еще почти по-юношески упругую.

Впервые за долгое время остро захотелось, чтобы это была не ее, а мужская рука — вот так огладила талию, живот, бедра... А потом бы Амелия перехватила ее, чтобы медленно пройтись по его телу. Слегка подтолкнула, чтобы он повернулся спиной — той самой, широкой, мускулистой — и под пальцами ощутила его мощь.

Вода смыла бы ненужную пену, взбудораженная кровь заставила сердце колотиться, а тело замереть, размеренно и глубоко дыша. Она прикоснулась бы к нему губами, прошлась пальцами, слегка разминая и обещая большее...

Изредка Амелия позволяла себе подобные фантазии, а сегодня у мужчины из грез появилось лицо и имя. Августус Руквуд. Это было невероятно, невозможно, немыслимо. И ничего не меняло, скорее наоборот — напрягало и беспокоило.

После встречи шесть лет назад, когда Руквуд принес ей Сьюзи, у Амелии появилась привычка рассматривать всех невыразимцев с помощью артефакта, отражающего истинное лицо. Со временем она стала узнавать Руквуда и без артефакта под любой личиной. Необъяснимым образом она чувствовала, что это он — наверное, то самое пресловутое "шестое чувство".

И что дальше?

Да ничего. Абсолютно. Теперь Руквуд будет ее защищать, не скрываясь от нее, иногда они будут пересекаться по работе, и все. Она интересовала его как объект, требующий охраны на высшем уровне, не более. Так что пора смыть с себя пену, фантазии, желание и выбросить из головы все эти глупости. Она, Амелия Боунс — железная леди, и этого достаточно.

* * *

Усилием воли Амелия в очередной раз подавила желание воспользоваться карточкой-порталом. Как же она устала...

— Мадам Боунс, вам просили передать, — секретарь положила перед ней плотный конверт без подписи.

— Спасибо, Меган, — кивнула она.

Интуиция подсказывала, что оно из ОТ. Вскрыв конверт, Амелия убедилась в своей правоте. После окончания заседания ее приглашали на инструктаж по применению новой разработки, а стоило отложить записку, как та вспыхнула и превратилась в пепел: дело будет серьезное.

Настроение резко поднялось. Амелия привычно фыркнула, отметив иррациональность возникшей радости. Хотя это лишь свидетельство, что она живой человек, и не было смысла убеждать себя, что ей все равно. Она позволит себе эту слабость. Временно. В качестве эксперимента.

Полтора часа спустя, прикоснувшись к порталу, она очутилась в незнакомом кабинете.

— Добрый день, мадам Боунс. Располагайтесь.

Голос раздался позади, и она резко обернулась. Перед ней стояли два невысоких полноватых блондина средних лет, и она активировала кольцо.

"Руквуд и его начальник. Отлично".

— Мы решили, — после того, как они присели за стол, перешел к делу начальник, — что пришло время на практике испытать один особый артефакт, — он выложил перед ней серебристый футляр и кивнул коллеге.

Руквуд осторожно открыл его и достал цепочку с кулоном в форме вытянутого металлического ромба. В центре поблескивал глубокой синевой камень.

— После недавней войны мы поняли, что никакая охрана, никакие личные навыки не могут стопроцентно защитить человека, и поставили цель решить эту задачу. Разработка заняла почти десять лет. На данный момент это единственный экземпляр, и мы не уверены, что сможем создать второй — просто не из чего.

— Не совсем понимаю, при чем тут я, — начала Амелия, но ее перебили, снова взяв клятву о неразглашении, после чего начальник удалился.

Руквуд был более словоохотлив.

— Вы же знаете легенду о мече Гриффиндора — что он впитывает в себя все, что делает его сильнее. Мы нашли уникальный сапфир, способный аналогично впитать в себя ряд ингредиентов — от слез Феникса до крови ре-эма.

Руквуд поднял кулон повыше, чтобы Амелия могла посмотреть на него на просвет.

— И добились, чтобы нужные нам свойства ингредиентов создавали перманентный щит на теле того, кто носит кулон.

— Вы хотите испытать его на мне? — догадалась она.

— Да. Первичные испытания он уже прошел, камень полностью стабилен, он не взорвется, не раскалится, не лишит вас магии, не...

— Кхм... — Амелия интуитивно прижала руку к груди там, где должен будет висеть кулон. — Какая у вас жизнь интересная.

— Не решив подобные проблемы, никто бы к вам не обратился. Артефакт не причинит вам вреда, но я пока не готов утверждать, что он сможет вас полностью обезопасить.

— Я должна буду им пользоваться постоянно и отчитываться о результатах?

— Нет. Его хватает на несколько часов, затем ему требуется подпитка магией хозяина. Увы, мы не смогли синхронизировать эти процессы.

— Понятно, — Амелия нахмурилась. — Что, если артефакту понадобится слишком много?

Ей протянули небольшое переговорное зеркало.

— Дежурный на связи в любое время. Мы будем с вами встречаться здесь раз в одну-две недели, о времени предупрежу, — продолжил Руквуд. — Мне поручено проводить испытания.

Амелия не стала уточнять, какие, но почему ему?

— Дополнительная нагрузка? — не удержалась она, чтобы не съязвить.

— Скорее, отдушина, — невесело улыбнулся он в ответ.

— И… с чего начнем? — ее голос чуть дрогнул.

Сможет ли она ему доверять, чтобы позволить напасть на себя и не обороняться, рассчитывая лишь на помощь неизвестного артефакта? Впрочем, в ОТ ко всему всегда относились серьезно.

— Ваша палочка всегда при вас, — напомнил ей Руквуд. — Я понимаю ваши сомнения. Конечно, вы можете выбрать другого... напарника.

— Хорошо. Я согласна.

Он кивнул. Оба понимали, что это было предложение, от которого нельзя отказаться, но так было комфортнее обоим.

Артефакт превзошел все ожидания. При активации он создавал поле, защищающее от любых ударов, в том числе колюще-режущих, не давал сгореть или утонуть, его невозможно было пробить боевыми или пыточными заклинаниями. И оставлял возможность свободно дышать даже в непригодной для дыхания атмосфере — правда, недолго, не более десяти минут. Теоретически он выдержал бы и Аваду, но это заклинание они не проверяли. Эксперименты на магических животных и упыре прошли успешно, но испытывать его на Амелии Руквуд отказывался.

Амелия активировала кулон сначала на несколько минут, затем на полчаса, час, два, каждый раз фиксируя, сколько времени требовалось для подзарядки. Постепенно она стала использовать его до шести-восьми часов в день, отмечая, что при деактивации чувствовала себя неуютно. Но палочка по-прежнему оставалась при ней, телохранители не оставляли без присмотра, так что все было под контролем. По настоянию Августуса она стала посещать тренировки по боевой магии, чтобы не только не растерять, но и отточить навыки владения палочкой, а не слепо доверять артефакту.

За последние полгода они сильно сблизились и общались накоротке — по именам. Амелия, годами не подпускавшая к себе никого, не смогла носить привычную маску. Ведь как иначе стоять и ждать нападения, полагаясь только на артефакт, если не доверяешь напарнику? Правда, часто перед опасными пробами он забирал артефакт, и она атаковала первой.

И она доверяла, с азартом предлагая все новые и новые эксперименты, словно была школьницей. Кто бы мог подумать, что новое занятие так сильно повлияет на нее. К страху за свою жизнь она привыкла задолго до появления у нее артефакта, потому исследование пределов его возможностей стало струей свежего воздуха в душной атмосфере министерской работы.

Общение с Августусом было деловым, но удивительно легким. Он был исключительно вежлив, уверен в себе и в том, что делал. Во время испытаний проявлял такт и заботу, но не более. Встречаясь в коридорах Министерства, они и вида не подавали, что знакомы, общаясь лишь за закрытыми дверями Отдела тайн.

Вот только ее сердце предательски билось перед каждой встречей. Он влез в ее мысли, стал средоточием ее желания. Сьюзен, упоминавшая "дядю Августа" в письмах из Хогвартса, также бередила душу.

Августус.

Он не был идеальным. Не был мужчиной мечты.

Но он был. Чуткий, внимательный, готовый прийти на помощь в любой момент. Но такой далекий, едва они выходили за пределы испытательного полигона. Обычно немногословный, резкий, угрюмый, избегающий любых контактов с людьми вне работы в ОТ, — о да, это она тоже нашла в его досье! — с ней он явно оттаивал, а со временем даже стал улыбаться и смотреть в глаза. Не как раньше, словно глядя сквозь нее, а по-настоящему. И она все чаще ловила его взгляд: спокойный, задумчивый и безумно печальный.

Но попыток сблизиться он не делал. И еще...

Во время испытаний он всегда надевал кулон ей на шею сам. Стоя спиной, Амелия не видела его, но оттого еще острее чувствовала, как осторожно он приподнимал ее волосы, отводя вбок, как аккуратно застегивал застежку, хотя цепочка была достаточно длинна, чтобы просто ее накинуть. Как, едва прикасаясь к шее, он наклонялся и вдыхал ее запах. Он делал это незаметно, но она замечала. И каждую встречу ждала этого — самого интимного и трепетного, что было меж ними. Мерлин, как же ей было этого мало!

* * *

Августус хотел контролировать безопасность Боунс, конечно, ради единственной племянницы, ее и своей — как иначе? Потому и постарался войти в ее ближний круг, и вызвался вести испытания — как наиболее знакомый и "почти родственник". Для начальства это оказалось сильным доводом — подходов лично к Боунс в Министерстве не имел никто. Очень скоро Августус понял — в ее внутреннем круге слишком много свободного места. Да и какой это круг? Но он, узнавая ее ближе — не узнавал. Полноте, это действительно стерва Боунс? Не может быть.

Но было. Неуместно, несвоевременно, глупо до безобразия. Она неровно дышала к нему — он это понял быстро, чай, не мальчик. Проблема была в том, что он сам не успел осознать, когда начал дышать ею.

Передать свои полномочия? Нет, он не настолько малодушен. Справится. Он, в конце концов, кремень!

Только одного он не рассчитал…

* * *

Он давно собирался поговорить с ней и расставить все точки над "i", так что теперь стоял и собирался с духом, отвернувшись к окну, за которым висел типичный лондонский туман. В нем терялись здания, деревья и… его решимость.

— Вы хотели мне что-то сказать? — Амелия медленно подошла и встала рядом.

Очередные испытания были закончены, и оба чувствовали приятную усталость.

— А вы — человек дела, ни минуты на праздную болтовню или тишину, верно?

— Время — роскошь, слишком многое надо успеть, — вздохнула она.

— Понимаю. В Азкабане же время — наказание.

— Простите, я не это имела в виду.

— Кто-то должен выполнять и эту работу, — нахмурился он.

"Что он вообще мелет, все должно быть наоборот!"

— У меня нет и не будет семьи, так что я идеальный кандидат.

— Я знаю, — выдохнула она.

А потом одним шагом разрушив все его замыслы, прислонилась к его спине и замерла.

Августус даже вздрогнуть не посмел, боясь спугнуть и давая шанс передумать.

А потом ее ладони оказались у него на груди — она обняла его так осторожно, словно он фарфоровая ваза, и от этого простого и еще вполне невинного движения вдруг перехватило дух. Потому что так не бывает. Не для него…

Он сглотнул комок в горле и молча положил руки на ее прохладные пальцы, прижимая их к себе.

"Хоть раз, хоть минута, да гори оно все!"

Не выпуская из рук ее ладонь, Августус повернулся и приник к ее губам.

— Я женат на своей работе, — признался он, нехотя отрываясь от поцелуя и зарываясь носом в ее волосы.

— А я за ней замужем, — вдруг хихикнула Амелия и обвила руками его шею. — Мы с тобой идеальная пара.

— Ты права, — он потерся щекой о ее щеку, и она немного отстранилась от его бороды.

— Колючий.

— С тобой — только внешне, — улыбнулся он. — Какая же ты…

— Мудрая? — женщина внутри ликовала, но сама Амелия прекрасно держала лицо. Ну почти держала.

"С ума сойти, я кокетничаю!"

— Опасная.

— Что? Это кто из нас должен кокетничать?!

— Кто успел, — фыркнул он и закрыл ей рот поцелуем. — Такие возражения принимаются?

— Ах, такие… А какие есть еще?

— Ну… чтобы далее по списку, я предпочел бы для начала оказаться не здесь. Список большой.

— Прекрасно, но...

— Не ко мне, — в голос сказали они и невесело рассмеялись.

Доверие доверием, но место, где живут, раскрыть никто из них еще не был готов.

— Э…

— Что, мистер не знает, куда пригласить даму?

— Смотря для чего, — в его темно-серых глазах отплясывали черти, и это Амелия еще не видела свои. — Накормить даму…

Он сграбастал ее в медвежьи объятья и на ушко добавил:

— Или съесть ее?

— Я думала, что еще пригожусь, — преувеличенно обиженно протянула она.

— Таких женщин не бывает, — с улыбкой покачал головой Августус. — Ты мне снишься…

— Размечтался. Сегодня я не дам тебе уснуть, — она потянула его к себе за лацканы мантии.

Пусть все будет как будет. Разве они не заслужили свой кусочек счастья? Последняя страсть. Может быть, даже любовь. Им ли не знать, что все обычно заканчивается болью. Но это потом, а сейчас они просто были друг у друга. Два одиночества, слишком сильные, чтобы жить иначе, и слишком привычные, чтобы что-то менять. Но сейчас ничто не имело значения: им просто очень хотелось жить. А хранить тайны на самом высоком уровне умели оба.

* * *

— На следующей неделе Сьюзен приезжает на рождественские каникулы. — Амелия приподнялась на локте и заглянула Августусу в глаза. — Мы с ней обычно отправляемся в какой-нибудь уютный магловский отель, чтобы отдохнуть там, где нас никто не знает. Как думаешь, ты бы мог нас навестить? Она столько говорила о тебе все эти годы.

Августус улыбнулся и поцеловал ее в нос.

— Буду рад, но ты же понимаешь, как это опасно? — он притянул ее к себе, возвращая ее голову на прежнее место у себя на груди.

— Конечно. Но мы будем очень осторожны. Не мне тебе объяснять, как это делается, — вновь поднялась Амелия.

— Ну хорошо, — он выдержал небольшую паузу. — Общий ужин в ресторане я закажу сам.

— А рождественский — только в номере — я.

Оба понимали, что это еще один шаг к сближению, а значит, в никуда. Стоило ли вмешивать девочку в их такие странные отношения? Но оба понимали — раз Сьюзен до сих пор не забыла и не успокоилась, она и так часть этих отношений. Так что Августус решил, что черта с два он откажется вырваться хоть на пару часов к тем, кто стал в его жизни настолько важен, ведь этот раз мог стать и последним.

Он чувствовал, что осталось совсем недолго. Метка, несмотря на блоки, все чаще и чаще напоминала о себе, зов становился все сильнее. Иногда она пронзала его такой болью, что темнело в глазах, а из носа шла кровь. И это у него — невыразимца, со всей возможной защитой. Что уж говорить о настоящих Пожирателях Смерти, сидевших в соседних камерах? Они сходили с ума и, кажется, уже ничего не замечали вокруг, все меньше разговаривая и подходя к прутьям клеток.

Что именно произойдет и когда, Августус мог лишь предполагать, но присутствие Волдеморта было неоспоримым. Значит, следовало торопиться. Успеть как можно больше, чтобы в его душе осталось что-то светлое, что-то, ради чего он будет хотеть не просто выжить, а победить.

— У нас еще полчаса, — он поцеловал в висок засыпающую Амелию. — И я знаю, как лучше всего провести их, — шепнул он прямо в ее губы. — Ты же не против?

Амелия поцеловала его в ответ. Зачем тратить время на болтовню?

* * *

— Ты все запомнила? — Августус держал за плечи Амелию и не сводил с нее тревожного взгляда.

— Да, — устало повторила она.

— Ничто, ты слышишь, ничто не должно нас связывать. Ни перед кем.

— А то предыдущие три года мы это не репетировали, — фыркнула Амелия и сжала губы в ниточку. — Я теперь точно могла бы служить в разведке не хуже тебя.

— Я люблю тебя, — он впервые произнес эти слова вслух. — И боюсь потерять. Вы со Сьюзен — моя слабость, если что-то случится...

— Это может стать и силой.

— Ты права. Это даст мне сил умереть за наше дело. Но не победить.

— И победить тоже. Артефакт всегда при мне, ты же знаешь, — она похлопала себя по груди. — А для Сьюзен я тоже приобрела одну полезную вещицу.

— Не говори мне о ней. Не рискуй. Никому не верь, слышишь!

— Августус, мне давно не пятнадцать, — вздохнула Амелия. — Я все понимаю. И...

Она обняла его так крепко, что он удивился ее силе.

— Я так за тебя боюсь.

— Я тоже, — он взял ее лицо в свои руки и прижался лбом к ее лбу. — Я никогда ни за кого так не боялся, как за вас со Сьюзен. Потому прошу: будь крайне осторожна. Он вернулся. По-настоящему. Что бы кто ни говорил, я знаю точно, Он опять жив. И с каждым днем становится все сильнее. Не верь Фаджу и остальным. Вообще никому не верь, даже мне. Как только я уйду — ты больше не сможешь мне доверять. Ты понимаешь, почему?

Амелия кивнула.

— Когда-нибудь я вернусь. Обещаю. И все будет по-другому. Никаких личин, тайн, ничего. Только ты, я и Сьюзен. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы так и было. Но это — когда все закончится.

— Я знаю, — прошептала Амелия и всем телом прижалась к нему.

— Ты лучшее, что было в моей жизни. Мы украли у судьбы три года, теперь она попытается обокрасть нас.

— Не дам. — Амелия впервые за много лет ощутила, как из глаз потекли слезы — не обиды, не боли — гнева. — Я люблю тебя.

— Хороший стимул для победы, — выдохнул он. — Мне пора.

Августус в последний раз поцеловал ее и, не оборачиваясь, вышел.

Амелия привалилась к стене и обняла себя руками. Ногти впились в кожу, но она не чувствовала боли — что ей боль физическая, когда душу разрывало на куски от страха потерять его навсегда.

Она знала, что это случится. Они оба знали.

Она с ужасом ждала этого момента.

Но готова не была. Потому что — а как?

Что их теперь ждало? Сможет ли она когда-нибудь вновь жить нормальной жизнью?

Часы на стене пробили три. Она вздрогнула и подняла глаза. Секундная стрелка уже бежала вперед, отсчитывая время "после". Сколько у них этого "после"? Она узнает ответ, обязательно узнает.

* * *

Известие о побеге из Азкабана застало Амелию Боунс на рабочем месте и поразило так, как она сама от себя не ожидала. Валилось из рук практически все. Никакие призывы самой себя к порядку не оказывали должного эффекта — пару распоряжений она смогла перечитать и даже подправить и подписать, а потом строчки перед глазами начали расплываться.

— Влюбленная баба — это истинная дура, — шипела сквозь зубы сама на себя Амелия, доставая заветную пластиковую карточку.

Ну а вдруг? Вдруг он там — в самом непредсказуемом для волшебников месте? На работе от нее сегодня толку нет, не было и не будет — уж это-то яснее ясного. Она сжала пальцами карточку — ровно за секунду до того, как дверь в ее кабинет распахнулась.

Она не видела, как люди в масках переворачивают ее кабинет, никогда не узнала, что секретарю удалось спастись благодаря внеочередной отлучке, и только на следующий день узнала, что ее разыскивают, словно преступницу. Хотя почему "словно"? Обвинение в превышении служебных полномочий говорило о многом. В частности, о том, что власть сменилась — хотя это еще мало кто понял. А кто понял, тот осторожничал и не делился ни с кем, кроме самых близких.

Дом надо было срочно покинуть — он мог стать ловушкой, несмотря ни на какие ухищрения, Августус не раз это повторял. Зато благодаря ему она узнала немало мест, где можно пожить некоторое время — вот только ей нужны были связь, новости, она должна быть в курсе того, что происходит! Как хорошо, что у Сьюзен было переговорное зеркало, хотя и им часто пользоваться не стоило — отследить могли всё.

"Ему могут поручить меня убить", — озарил ее еще один смысл их работы с артефактом.

Она быстро собирала все необходимое, запрещая себе думать о другом — сначала безопасность. Она должна выжить — ради Сьюзен. Ради себя самой, в конце концов.

Затрезвонили охранные заклинания у ворот. Не успела...

"Зато отомщу, — с незнакомой ей веселой злостью подумала Амелия. — Кто-то думает, наверное, что я останусь столь законопослушной, что не смогу кинуть Аваду. А вот еще как смогу! Захочу даже!"

В окне мелькнули фигуры в черных плащах, бегущие к дому, и сердце обдало холодом: одним из них мог быть он.

Авада? Она не смогла. Краем глаза она увидела, как сверкнул вокруг антиаппарационный купол — кажется, по ее душу пришел сам Лорд, лично.

"Вот и защиту дверей уже ломают..."

А она хотела увидеть Августуса хотя бы мельком, ну не идиотка ли!

Новая волна злости помогла собраться, выхватить палочку, другой рукой приготовиться сжать заветную карточку-портал — такого испытания она еще не проходила. Вот и узнает, возможно ли с ней уйти из-под купола Волдеморта.

И в ОТ потом доложит. Но сперва Августусу.

Да, а вот с этим заклинанием он справится, хоть ему и будет больно, очень больно.

— Бомбарда! — она ударила что было сил в фигуры, пробирающиеся в гостиную.

Тех вынесло на лестницу, и, похоже, быстро они не встанут.

Она выглянула в окно. Сколько чести-то — почти два десятка Пожирателей, чтобы прибить одну-единственную женщину!

Она выскочила на балкон и ударила, фокусируясь на самой крупной фигуре:

— Орбис!

Синий смерч стек по ней, но прошел по двору, хорошенько закопав тех, кто не успел увернуться.

Оставался дом и те, кто в нем. Августуса здесь не было — своему шестому чувству Амелия научилась верить. А значит... нужен ли он — место горя и потерь ее и Сьюзен, откуда они давно хотели уехать, куда не хотели возвращаться, во время каникул живя на министерских квартирах?

"Подойди... Ну еще немного, что ты забыл у ворот, параноик змеемордый, вот же я, вот, в гостиной, до которой твои прихвостни так и не добрались, спасибо тому, кто научил меня таким щитам", — шептала она.

Наконец Лорд сделал шаг, другой...

В гостиную влетело несколько человек, но заклятие Амелии их опередило.

— Адеско файр!

Антиаппарационный купол лопнул, едва на месте дома взвился огненный протуберанец, но за долю секунды до этого Амелия активировала портал — и он не подвел.

* * *

Руквуд сжал номер "Пророка" побелевшими пальцами, но тут же усмехнулся и расслабился.

"Самосожжение вместе с домом одной из главных министерских фигур, как же. А то мы с ней не испытывали кое-что, в том числе с Адским пламенем. Нет, умница, какая умница! Оборвала все концы — теперь минимум шансов, что кто-то всерьез начнет ее искать".

Сьюзен не чаяла наконец закончить Хогвартс — учиться ей нравилось, но вот жить в школе, особенно в последнее время, было все страшней, особенно после того, как она осталась одна. Она и прежде обычно не жаловалась — у тети и так было столько дел, что едва хватало времени поговорить. Сьюзен всегда хотелось, чтобы та улыбнулась, но стоило начать рассказывать что-то забавное из школьных будней, через некоторое время видела — тетя снова где-то далеко, в своих мыслях — продолжает работать.

Когда подросла, Сьюзен попробовала расспрашивать о тетиных делах — получалось лучше! — не все было засекреченным в работе главы отдела Магического правопорядка, и у нее тоже иногда случалось что-то забавное. А еще они много говорили после суда над Гарри Поттером, ведь дело касалось ее однокурсника. После того случая Сьюзен сделала вывод, что не стоит верить всему, что говорят вокруг и о чем пишут газеты, ведь Гарри откровенно подставили.

Не верить глазам своим ее также научил "дядя Август", с которым она так рада была познакомиться в те рождественские каникулы. Совсем недолго, но они так чудесно провели время втроем, словно одна семья. И то, как тетя Амелия и дядя Август смотрели друг на друга... У нее дыхание перехватывало от исходящей от них нежности. Сьюзен хотелось верить, что кто-то когда-нибудь будет на нее смотреть так же. Но тетя и дядя позволяли себе проявление чувств лишь за наглухо закрытыми дверями маггловских отелей.

Сьюзен очень мало знала про того, кого про себя продолжала считать родственником. Мистер Руквуд, сотрудник Отдела тайн — и правда, тут много не расскажешь. Как же ей было горько узнать, что он — Пожиратель Смерти, сбежавший из Азкабана. В тот день она проплакала весь день, ее даже отвели в Больничное крыло. Писать о нем тете было нельзя, потому Сьюзен сама долго размышляла над произошедшим. И вдруг паззл сложился — дядя Август — шпион. Как в книгах, что она читала. Самый настоящий! Это она поняла, проанализировав их встречи. Иначе и быть не могло!

Тетя Амелия запретила ей тогда обсуждать эту тему и даже думать о ней. Лишь сказала, что теперь они все в еще большей — смертельной — опасности. Никто не должен знать, что они даже знакомы с мистером Руквудом. И предупредила, что с ней может произойти все что угодно. Объясняла, что если вдруг она исчезнет, даже если ее объявят мертвой, Сьюзен не должна ничего предпринимать: продолжать учиться в школе и никому ничего не рассказывать. О ней позаботятся, наследство у нее есть.

Настал день, когда новости из "Ежедневного пророка" окончательно лишили Сьюзен семьи. Теперь она осталась одна, и бороться со школьными бедами ей предстояло самостоятельно.

Слава Мерлину, ни Амбридж, ни Кэрроу Сьюзен словно не замечали, как и большинство хаффлпаффцев, которые как раз к тому и стремились. А еще они всегда ходили большими группами и лишний раз из своей "барсучьей норы" не высовывались — только на уроки и поесть. За библиотечными книгами посылали домовиков — по приказу мадам Спраут старосты получили такое право. Однако кое-что они видели...

Сьюзен потрясло, когда при ней директор, убийца Дамблдора, которого до дрожи боялись все ее друзья, вдруг буквально выцарапал Лонгботтома и Уизли из лап Кэрроу и отправил их на отработку к… Хагриду! Они тогда молча переглянулись с друзьями и поторопились уйти. Только вечером в гостиной Хаффлпаффа был вынесен вердикт: Снейп задумал что-то непонятное, но он, может быть, и не так страшен. Даже совершенно крамольное прозвучало — он может защитить. Все тогда разом притихли, но никто не начал спорить. Они наблюдали. И многие пришли к выводу, что директор, кажется не тот, кем его привыкли считать. Может, его подменили?

Она стояла вместе со всеми в Большом зале и не верила ни единому слову директора, а потом началось что-то страшное — МакГонагалл его атаковала, Флитвик пришел к ней на помощь, но промахнулся — Снейп отбил его заклинание в… Кэрроу?! Флитвик промахнулся еще раз. Расширенными глазами она смотрела, как директор черным дымом исчезает за окном, и не верила своим глазам.

А потом декан Спраут отправила их в гостиную с напутствием "чтоб носа не высовывали".

"В чем смысл? — подумала Сьюзен. — Найдут всех и сразу... И... что сделают? Неужели убьют? А что с тетей? Жива ли она? Как же страшно..."

Спальня показалась почему-то безопасней — туда она с соседками-подружками и отправилась.

* * *

Волдеморт только что познакомил Ближний круг со своим "великим планом": через несколько часов они будут штурмовать... школу.

Августус еще раз внимательно осмотрел лица тех, с кем так долго пришлось быть вместе — лихорадочный блеск глаз, готовность ко всему, что скажет Хозяин.

Толпа взрослых магов, почти подчинивших страну, будет атаковать... школу, чтобы добраться до напророченного, а может — расчет вероятностей давал чуть менее пятидесяти процентов — подставленного специально мальчишку. Бред. С какой стороны ни вдумываться — бред чистейший. Проблема в том, что вдумываться тут больше некому.

Необходимо передать сообщение в ОТ и не засветиться. А за ним явно следили — он это чувствовал еще с того времени, как их вытащили из Азкабана — истинная удача, что он был тогда на месте.

— Руквуд, зайди, — шипящий голос Риддла едва не заставил поежиться. — Я плохо чувствую тебя и твою метку. Ничего не хочешь мне рассказать?

Вот все и выяснилось. Легилименция Риддла едва не сбила Августуса с ног — так был силен напор. Вот-вот откроется то, что метка блокирована. Снять блок? Поедет крыша, а сообщение так и не послано. Запаниковать — очень удобная ситуация. Не поверит... или?

— Милорд, — услышал он как из-под воды сиплый голос Малфоя. — Я готов сражаться за вас, не могли бы вы вернуть мою палочку?

Люциус едва договорил — скорчился от Круцио и замолк — сила у Лорда такова, что мгновенно выводила на болевой порог, а там уже не до звуков — сводило абсолютно все мышцы.

"Я бы тоже не поверил", — подумал Августус, но Малфою был безмерно благодарен — Лорд после переключения внимания, как ни удивительно, о нем забыл.

Дожидаться дальнейших "милостей" он не стал — выскользнув из комнаты, столкнулся с белой как снег Нарциссой, всучил в ее дрожащие руки зелье-блокиратор метки для супруга, попросив взамен распорядиться, чтобы домовик исполнил два его приказа.

Через десять секунд он был за пределами замка. Сообщение было послано, и тут же домовик, по его приказу закрывший глаза и уши, вернул его назад, прямо к двери.

А там ему поручили один из передовых отрядов — видимо, Лорд действительно ничего не помнил, даже собственную паранойю. И это было страшно, потому что силы его словно прибывали с каждой минутой.

* * *

Когда им сказали, что знаменитый щит Хогвартса был разрушен великанами, Сьюзен окончательно перепугалась и сжала в кулачке амулет "на самый крайний случай", что дала ей тетя перед ее отъездом в школу. Но оказалось, что все совсем наоборот — он перенес к ней... тетю!

— Я знала, что ты жива! Не могло быть иначе, правда? — Сьюзен прижалась к такой родной тетке. — Но я думала, что мы все попадем к нам домой… — всхлипнула она, обнимая ее, а соседки по комнате не сразу пришли в себя — несмотря ни на какие газетные статьи, влияние мадам Боунс в кругах волшебников оставалось значительным.

— Я не дам тебя в обиду, моя девочка, — Амелия огляделась и кивнула в ответ на нестройные приветствия. — Мы вообще не дадим себя в обиду. Идемте в гостиную?

У нее была возможность скрыться, но бросить детей, которых тут не ждало ничего хорошего? Это не к ней. А значит, кому-то придется дорого заплатить за все это безобразие. И еще она знала, что кое-кто в курсе происходящего, и верила, что скоро помощь придет.

В гостиной оказались только девочки.

— Барсуков лучше не дразнить! — после приветствия заявила мадам Боунс. — Вы же знаете об этом, разве нет? Мы защитим себя и свою нору!

— Но мы ничего не умеем...

— Девочки, вы рыбу когда-нибудь чистили?

Несколько рук робко поднялось.

— А кроликов свежевали?

Девочки покачали головами.

— Эти заклинания очень похожи, есть одна крошечная деталь, вот такой поворот кисти. Пробуем?

Несколько всхлипов сопроводили свежевание трансфигурированных ею тушек, но их тут же сменили радостные улыбки — получилось у всех.

— Думаю, обрадовать оборотней вы сумеете.

— Они же вылечатся после оборота.

— А кто им шкуру обратно отдаст? Что, чары призыва тоже надо разучивать?

— Нет... Но... там же одежда?

— Верно. И много они навоюют голыми и без палочек?

— О...

— Но все равно страшно.

— А Волшебные силки у вас где растут?

— Декан Спраут, подкрепление прибыло, — отрапортовала Амелия Бонус, приведшая девочек к теплицам, где готовился к бою остальной факультет. — Где нам лучше расположиться?

Помона только руками всплеснула от неожиданности, но общий язык дамы нашли моментально.

* * *

— Мой Лорд, позвольте мне сражаться за вас…

Слушать Люциуса было противно, но разбрасывать непростительные среди своих же было не время, а потому Лорд Судеб, как он теперь называл себя, ограничился Силенцио.

— Но мой Ло…

Он уставился на Бузинную палочку, к которой всегда так стремился, и повторил Силенцио на Малфоя — чисто автоматически.

— Скажи что-нибудь, я приказываю.

— Мой Лорд! — Малфой побелел от осознания того, что что-то не так, и это именно ему вменят в вину.

Странная задумчивая улыбка зазмеилась по щели, заменяющей Лорду рот.

— Приведи ко мне Снейпа. С этим ты прекрасно справишься без палочки. Я буду там, — Лорд взмахнул рукой в сторону Визжащей хижины.

— Руквуд! Куда он запропастился? Готовьте второй отряд великанов! Руквуда ко мне!

Лорд еще не знал, что увидеть одного из своих приспешников ему больше не суждено.

* * *

Августус аппарировал к школе почти сразу, как была разрушена ее защита — вовремя заблокировав метку, он смог не пойти на вызов, хотя непроизвольно скривился — в левом предплечье словно гуляли струи кипятка. Он собрался искать Сьюзен — и, скорее всего, прикрывать всех студентов ее факультета, но напоролся на Снейпа — страшного, больше похожего на не очень свежего покойника, чем на человека. Тем не менее тот молча сунул ему в руки какую-то склянку и, ничего не говоря, отправился в сторону теплиц — Августус заметил мелькнувшую там блондинистую шевелюру Малфоя и решил пока не выпускать обоих из виду, поспешив туда же.

Он вполне представлял, что могли для своей защиты использовать питомцы мадам Спраут — вполне возможно, Сьюзен окажется там.

— Дядя Август! Мы спасены! — торжествующий девичий крик заставил его несмотря ни на что улыбнуться, подойти и тепло поздороваться.

Амелия тоже была тут — это серьезно упрощало его личную задачу, но могло свести на нет руководство частью операции. Хотя… Уж она-то поймет.

— Что у тебя в руке? — Амелия, как всегда, была немногословна, но выделяла важное.

Он прочитал. В склянке оказалось обезболивающее… ни много ни мало — от Круциатуса.

С помощью Амелии и мадам Спраут всех школяров разделили на три части — около полутора десятков детей в каждой. Младшие остались со своим деканом, старшие девочки никуда не желали отходить от Амелии, а на его долю пришлись мальчишки — впрочем, он знал, какое задание им дать — они разбрасывали семена и пересаживали саженцы цапней, ядовитой тентакулы и еще незнамо чего — гербологию Августус прилично подзабыл, да и не блистал никогда, а девочки старательно увеличивали размеры того, что вырастало — перед школой выстраивалась весьма серьезная полоса препятствий, часть которой составили какие-то стволы, тут же помещенные в Стазис, защищавший от заклинаний, а вот лианы между ними так и норовили схватить уже самих "огородников". Младшие ребята готовили растения и семена, подавая их по мере необходимости. Девочкам что-то втолковывала Амелия. Все при деле.

Мимо него снова промелькнул Снейп, и что-то Августусу в этом не понравилось — тот направлялся прямиком в сторону ставки Риддла.

"Еще чего", — нахмурился он, взмахнул палочкой, невербально связывая коллегу-шпиона — да, Августус идиотом не был по определению — и призывая его к себе.

В это время часть его коллег по-тихому партизанила в Запретном лесу, пока без особого успеха стараясь захватить ключевых бойцов Риддла, а другая их часть по подземному ходу торопилась в школу.

* * *

После того, как Малфой сообщил, что Бузинная палочка не слушается Лорда, Снейп моментально связал два и два. Он отправился в указанное место, желая Малфоям выпутаться с наименьшими потерями, зная, что ему самому ловить нечего — скоро все закончится. По нумерологическим расчетам Дамблдора, оставленным ему словно в наказание, Поттер тоже должен уже быть где-то возле Визжащей хижины. Мальчишка не должен встретиться с ним раньше времени, но еще хуже, если он встретится с Лордом. Конечно, он должен быть надежно укрыт своей мантией — о, сколько крепких слов Снейп вспомнил, когда прочел о ней. И все же надо поторопиться, плевать, что это слабое тело не хочет умирать.

Не успел он ускориться, как его спеленало, протащило назад между теплиц, и он оказался перед лицом бывшего соратника — насчет двойной работы сотрудника ОТ Снейп, естественно, тоже имел предположения, но… эта-то здесь откуда?!

Боунс и Руквуд, ведущие себя как старые знакомые, были слишком странной компанией, чтобы он мог на это здраво отреагировать. Легкий неадекват, в который он впал, не помешал ему сказать все, что он думал, о его пленении — Снейп искренне верил в то, что должен сделать именно сейчас, но невидимые путы держали крепко. Пришлось рассказывать — последний обет о неразглашении спал со смертью Дамблдора.

И он рассказал, торопясь, а потому особенно четко и кратко, даже назвал место, где лежат записи бывшего директора. А слезы, сопли и извинения Спраут… он бы предпочел обойтись без этого.

А потом Руквуд неожиданно поделился:

— Операцию проводит Отдел тайн — у Риддла там никого не было, кроме меня, конечно. Сливай воспоминания, которые ты должен Поттеру. Клянусь, что более никто не будет иметь к ним доступа и никто не разгласит их содержание без твоего позволения.

— Даже Поттер? — съёрничал Снейп, но подчинился — просто потому что других вариантов не было. С Руквудом он бы еще попробовал потягаться, но Руквуд и Боунс, а еще куча детей вдобавок…

— А я знала, знала, что вы за нас! Мы все догадывались! — выдала младшая Боунс, и Северусу показалось, что сегодня его таки убьют, но скорей морально, а не физически. Да, он был против, но кто бы его спрашивал? Как всегда...

* * *

Со стороны Запретного леса раздались странные звуки — то ли хруст, то ли скрежет, то ли все одновременно, перемежаемое людскими криками. После вопля: "Они нас не слушаются!" Волдеморт, так и не дождавшийся ни Снейпа, ни, естественно, Малфоя, грязно ругнулся и черной кляксой полетел на крик.

— Пусть свободен, — оценила обстановку Амелия Боунс.

— А теперь идем отлавливать Поттера и его компанию, — скомандовал Руквуд, тут же вручая Снейпу и Боунс какие-то амулеты. — Они нагреются вблизи, а там будем действовать по обстоятельствам.

Северус взмахнул палочкой и ощутил, как по его затылку словно стекает сырое яйцо. Чары удались — значит, он таки не преступил клятвы.

"Ну что ж... поработаем в иных условиях", — подумал он.

На Поттера у него с самой первой встречи было какое-то нечеловеческое чутье…

Гарри, Гермионе и Рону пришлось приходить в себя неоднократно. Сперва — когда невидимые силы спеленали их вместе с мантией-невидимкой и куда-то потащили, не успели они даже пискнуть. Потом, когда увидели эти самые силы. Гарри узнал всех и не преминул озвучить…

— П-пожиратель! — ткнул он пальцем в Руквуда, голос у него сорвался, и он повернулся к остальным. — М-м-мадам Боунс?! С-С-Сне…

— В представлении не нуждаюсь, мистер Поттер.

Гарри начал хватать воздух ртом, а его друзья не могли вымолвить ни слова. Слово это весьма своевременно взяла Амелия Боунс, как глава Отдела магического правопорядка. Да так, что ослушаться никому в голову не пришло. Августус прямо залюбовался.

Гарри довольно быстро осознал, что всё не то, чем кажется, и все, то есть многие — не те, кем кажутся — в результате чего почти все нормальные слова кроме ругательств из его головы улетучились. Пожиратели которые не Пожиратели, Снейп, который... Может, это кто-то оборотку выпил? Ну не мог Снейп так себя вести — нормально разговаривать! С ним, с Гарри! Или это из-за мадам Боунс? А? Что? Зачем им в кабинет директора?

Над Омутом памяти от взгляда Снейпа Гарри едва не задымился. Во время просмотра его страховали МакГонагалл и мадам Боунс, а когда он вынырнул — с совершенно дикими глазами — и начал сбивчиво и неуклюже извиняться перед белым как мел и скрипящим зубами Снейпом, тоже не удержались, принесли тому Непреложный обет, который скрепил все тот же Руквуд, и нырнули вслед за Гарри.

— Что, все настолько плохо? — спросил Руквуд Снейпа.

Тот в ответ пожал плечами — ему уже было все равно. Ну или почти все.

Сцена "Северус, прости... тебе мои извинения не нужны, но они как воздух нужны мне самой!!!" останется в памяти Гарри навсегда — увидеть несгибаемую Минерву МакГонагалл на грани истерики — то еще зрелище, надо понимать, но это все будет потом — пока его интересовало совсем другое.

— Я — чертов хоркрукс, — обреченно выдавил он.

— Это поправимо, — глухо откликнулся Снейп. — Я даже знаю как.

МакГонагалл покачнулась и оперлась на плечо мадам Боунс.

Руквуд в отличие от Снейпа и бровью не повел.

— Я тоже, и это вовсе не то, что вы, уважаемые школяр-недоучка и его наставники, себе надумали, — не особо добро усмехнулся он, и Гарри... поверил. Потому что очень хотелось. А потому был — весь внимание.

— А теперь обсудим план ликвидации, — просто и по-деловому сообщил Руквуд. — Сейчас только наши со своих участков придут. И вас приглашаю, конечно.

— Какое-то странное затишье, — удивилась Гермиона, когда они оказались в Большом зале, который было решено использовать как штаб — некоторые невыразимцы их уже ждали, так что ни она, ни Рон заскучать не успели.

Выяснилось, что в Запретном лесу Пожиратели продолжают разбираться с акромантулами, которые вроде бы должны были сейчас атаковать школу. Великаны почти все запутались в "живой изгороди" воистину великанских размеров — за тем, чтобы они не выпутались, следили гордые хаффлпаффцы во главе с их деканом.

Том Марволо Риддл, его приближенные и даже хвост Нагайны явственно ощущали, что что-то пошло не так. Чета Малфоев мужественно, но осторожно кралась за зелеными насаждениями в сторону школы, уворачиваясь от Дьявольских силков и периодически вырывавшихся на свободу конечностей великанов и троллей.

А Гарри со товарищи снова пребывали в крайнем удивлении. Все это время они были уверены, что рядом нет никого, кто бы им помог, как вдруг оказалось, что они участвуют в целом военном совете — да кого! — невыразимцев! Да еще и их мнение спрашивали... а что они могли сказать? Гарри буркнул что-то про хоркруксы, Руквуд ему ответил, что Отдел тайн именно их и искал, что знает, которые уничтожены, вот только до сейфа Лестрейндж бы добраться.

Да, Руквуд узнал про Чашу довольно давно. И палочка Беллы в Аврорате лежала как миленькая. А вот сделать амулет личины, да такой, чтобы знаменитый водопад Гибель воров пропустил, не реагируя, оказалось той еще задачкой — прежде всего потому, что гоблинское колдовство магам было абсолютно недоступно. И контактов с гоблинами не было ни у кого — даже у Отдела тайн.

— Там уже ничего нет, — сумел обрадовать его Гарри и приосанился после серьезной похвалы.

Довольно быстро собрались все — деканы, преподаватели, невыразимцы, которых ждал Руквуд, и несколько авроров из охраны Боунс.

В чем они все сошлись, — так это в оценке действий и планов Дамблдора.

— Директор же не мог… — Гермиона взглянула на хмурого Гарри и проглотила остаток фразы, надолго замолчав — ей было о чем подумать.

— Дамблдор… никак не могу поверить, — Рон как был, так и остался словно одурманенный.

— Старик запутал все как только мог.

— Мне кажется, он так развлекался.

— … его с его… развлечениями! — прошипела МакГонагалл, наконец осознавшая всю, так сказать, глубину.

— Минерва? — вырвалось у подошедшего Флитвика.

— Дети, закройте уши! — спохватилась та.

— Где вы тут видите детей? — обиделся Рон. — Мы вообще... трое преступников, если верить "Пророку", вот.

— Ой… а это еще кто? — Гарри вытаращился на собственную ростовую куклу, которую внесли два невыразимца.

— Ваш голем, мистер Поттер. Ложитесь сюда, сейчас мы переведем ваш хоркрукс в более подобающее место. Клянусь, что использую вашу кровь только во благо вас, здесь и сейчас.

Гарри даже не пикнул. Переброс прошел на удивление просто — для непосвященных, конечно, ритуалистам-невыразимцам хватило. Только потом у него все время чесался лоб, но какое же это было счастье… или даже больше, чем счастье. Если бы еще Волдеморт обо что-нибудь самоубился! Гарри пришлось собрать все свое внимание, чтобы выслушать инструктаж до конца, тем более что полчаса назад соткавшийся из воздуха начальник Руквуда уже закончил с остальными и обратился к нему.

— ...Ваш голем идет под вашей мантией. Вы — строго позади, под защитой, кстати, мадам Боунс, передайте пока ваш амулет мальчику, ему нуж... благодарю. Гарри, вас страхуют мистер Первый, Третий и Четве... О, мистер Снейп, вы уверены, что без вас не обойдется? Ладно, возьмите вот это, активируется сразу, держится... очень долго. Под этой личиной вас точно никто не узнает. Почти никто, — он усмехнулся, передавая Снейпу что-то вроде дамской броши.

Едва тот приколол ее к лацкану, как все уставились на него — зрелище того стоило. Превращение почти инфернально заморенного брюнета в ухоженную блондинку-аристократку, да разом со всей приличествующей одеждой — это стоило увидеть. Снейп критически осмотрел результат, хмыкнул, завернулся в мантию…

— Настоятельно прошу вас сменить походку, — тоном, не допускающим возражений, сказал начальник Отдела тайн, и Снейп отошел в сопровождении одного из сотрудников.

Как раз после этого Волдеморт выступил со своим громогласным заявлением.

— Какой молодец, целый час дал... — не менее ядовито, чем Снейп, прошипел Гарри.

— Думаю, мы успеем раньше, мистер Поттер, — "утешил" его тот, хотя из образа миссис Малфой профессионально заломленная бровь явно выбивалась. — Вы как, готовы наконец?

* * *

— Он мертв, мой Лорд! — голосом Нарциссы возвестил Снейп, медленно распрямляясь и раскрывая артефактный щит.

Волдеморт сделал величавый шаг, открыл рот, и это было последним, что он сделал.

— Авада Кедавра, — три луча скрестились в одной точке чуть выше переносицы, и он упал как подкошенный, а вырвавшийся из его тела сгусток один из невыразимцев втянул в какое-то странное приспособление.

Еще два луча одновременно помогли расстаться с жизнью его змее — правда, заклинания были более разнообразны — та все еще находилась в защитной сфере. А без нее и уползти бы могла, но — увы. В это же время попа́дали остальные Пожиратели — увернулся только Малфой, тут же бросившийся искать супругу и обнаруживший, как с нее сходит заклинание невидимости аккурат за мантией еще одного Поттера, вполне себе живого. После чего, естественно, заключил в объятия любимую, гениальную, невероятно смелую, нет, просто отчаянно смелую жену. Которая почему-то оказалась категорически против и больно пихнула его под ребра!

И вот тут Нарцисса, до этого времени благоразумно стоявшая под фамильными блэковскими чарами невидимости, бросилась к своему двойнику, точнее, к тому Поттеру, что стоял с ним рядом. Увидев ее, Люциус сел прямо на труп Волдеморта, откуда его быстро попросили — пришлось обойтись подвернувшимся пеньком.

— Где мой сын? Где Драко?

— В моем кабинете, — ответила ей псевдо-Нарцисса. — Надеюсь, еще не выбрался.

— Северус, — радостно выдохнула та и обняла его… ее… свою копию, так это выглядело со стороны.

Люциус молча наблюдал все это безобразие, потирал верх живота и не особо успешно пытался прийти в себя.

Битва была закончена.

— И это все? — оторопело произнес Гарри.

— Хочешь еще повоевать? — спросил его Руквуд.

Гарри быстро замотал головой и на всякий случай озвучил:

— Ни в коем случае!

— Вот и молодец. Ну что, идешь в школу? Тебя там явно ждут…

— А… вы?

— У меня пока еще дела. Приборка, отчеты… — Августус повел руками — поле боя выглядело внушительным и без кровавых сцен. Одни растения-переростки, все еще удерживающие великанов и прочих волшебных существ разных классов опасности, чего стоили. А уж сами существа...

— С-спасибо…

— Обращайся.

Гарри рванул в Хогвартс — к друзьям.

Чета Малфоев со Снейпом а-ля Нарцисса двинулась за ним, благо Руквуд свой амулет назад не затребовал. А отдавать... Северус, еще примеряясь к амулету, оценил, что часть его представляет собой сосуд, в котором плещется какое-то неизвестное зелье. Выпустить это из рук просто так было выше его сил. Нет, снять он его, конечно, снял, но тот все еще продолжал действовать.

Руквуду же было нужно переговорить со своими коллегами, после чего он надеялся найти Амелию и Сьюзен.

Драко в кабинете Снейпа не оказалось — повзрослевший, почти выпускник, да еще попрактиковавшийся со старшими Пожирателями, с трудом, но сумел взломать защиту — вместе с дверью. Пришлось искать его по всей школе, в которой царил полнейший бардак — враждующие факультеты, оказавшиеся без присмотра, развязали вполне себе еще одну войнушку, а профессоров, чтобы остановить их всех, катастрофически не хватало. Пока все вернулись из Запретного леса, пока разобрались, кто, где, с кем и против кого…

Однако Малфоям исключительно повезло — в коридоре Снейп наткнулся, как всегда, на Гарри Поттера. Тот буквально с ходу присоединился к разгорающемуся между тремя гриффиндорцами и пятью слизеринцами конфликту. Ну, раз Снейп пришел, в каком бы облике он ни был, конфликт горел недолго — тот быстро привел в чувство обе стороны. Правда, что лучше сработало, непонятно: привычная тирада декана Слизерина или привычная тирада декана Слизерина, извергаемая устами близняшки мадам Малфой. Но долго удивляться не пришлось — настоящая Нарцисса спросила, не видел ли кто Драко, в результате чего Гарри наконец вспомнил о Карте Мародеров, которая — о чудо! — оказалась в его собственном кармане.

— Там Рон с Гермионой! — крикнул Гарри. — В Выручай-комнату пошли! Ой! Диадема же!

И сорвался с места небольшим ураганчиком. Снейп, по пути со злобным шипением подбирая юбки, рванул за ним, а там и остальные не заставили себя ждать.

Они едва успели. В Выручай-комнате между Малфоем, Крэббом и Гойлом с одной стороны, и Уизли, Грейнджер и Лонгботтомом с другой, завязалась нешуточная потасовка, когда взрослые вместе с Гарри добежали до двери и увидели, как разгорается опасное алое свечение на кончике палочки Крэбба.

— Адеско ф…

— Силенцио! — заткнула ему рот Нарцисса. — Маленький идиот, ты хоть немного соображаешь, что творишь?!

— Экспеллиармус! — одновременно с ней каркнул Снейп уже почти своим голосом, сделав палочкой движение «по площади» — сегодняшнего запала злости ему хватило бы еще и не на такое — и собрал палочки всех присутствующих, кроме тех, кто стоял за его спиной.

— Еще секунда, и… — Люциус схватился за косяк, одной рукой поддерживая жену. — Драко, сейчас же сюда!

— Гарри? — дружно пискнули Рон и Гермиона.

Невилл молча рассматривал двух миссис Малфой, одна из которых только что рявкала как самый настоящий Снейп.

— Самонадеянные болваны! — бушевал Снейп, с которого все еще никак не спадала личина, а те смотрели на все это завороженными сусликами, причем все разом — и гриффиндорцы, и слизеринцы. Да, они довольно быстро поняли, кто перед ними, но вид... Сегодня они были согласны и на болванов.

— Сейчас он на них оторвется, — прошептал Гарри себе под нос. — И кажется, я его понимаю...

Рон с Гермионой довольно ловко отступили за спины Крэбба и Гойла.

— Я уже все осознал, — шагнул наконец вперед Драко.

— Дома еще лучше осознаешь, — не обрадовала его настоящая Нарцисса. — Даже не представляешь, насколько и как глубоко. Оба, — она взглянула на мужа, — осознаете.

И весьма благосклонно посмотрела на свою копию с голосом Северуса Снейпа и черными как ночь глазами — тут же заметив, как чернота отступает и ей на смену приходит ее родной цвет глаз. Очень, очень интересно... но об этом она подумает позже.

— Предлагаю спуститься в Большой зал, — предложил Люциус. — Гарри Поттер, семья Малфой и я лично в долгу у тебя за спасение жизни единственного сына. Думаю, родители этих двух обормотов, — он кивнул на Крэбба с Горлом, — на днях присоединятся.

Обормоты переминались с ноги на ногу и краснели.

— И… что мне с этим делать? — вырвалось у Гарри.

— Вы можете потребовать виру за жизнь, — объяснил Люциус. — А это немало... Хотя не больше наших возможностей, сами понимаете.

— Да не надо мне ничего!..

— Собственный дом с домовиком тоже не интересует? — удивилась Нарцисса.

— А… так тоже можно? — встрепенулся Гарри, в голове которого тут же зароились весьма приятные картинки.

— Нужно, Поттер, — не выдержал Драко. — Ну ты и… Мордред, я даже впервые не знаю, что сказать! Нет, выбор большой, но…

— Ты правильно сделал, что воздержался, — холодно заметила Нарцисса сыну и повернулась к Гарри. — Предлагаю почитать о магических долгах в нашей библиотеке. И хорошенько подумать.

— А… можно с Гер… с мисс Грейнджер?

Драко поперхнулся воздухом, Люциуса перекосило, но его супруга даже не поморщилась:

— Это ваше право, мистер Поттер. Но мы хотели бы проследовать домой прямо сейчас. Вы с нами? Северус, идешь? Ведь все уже закончилось… или ты хотел остаться на приборку?

— Мне… правда тоже можно в вашу библиотеку? — прошептала, неосознанно молитвенно сжав руки, Гермиона, глаза которой стали едва не в пол-лица.

— Таких как вы, в мэноре еще не было, — спокойно констатировала Нарцисса. — Но времена меняются, а значит… да, я вас приглашаю. Мы приглашаем. — Она кивнула Гермионе и повернулась к мужу и сыну. — Вам, надеюсь, все ясно?

Она со значением посмотрела на них, тут же изобразивших примерных домочадцев, открыла светло-серый ридикюль, достала оттуда изящную цепочку и протянула в сторону Гарри.

— Северус, как директор можешь сказать, антиаппарационный щит еще не восстановили?

— Да какой я... — начал тот и осекся, словно прислушиваясь, а потом сотворил какой-то странный пасс. — Нет. И вряд ли это будет быстро.

— Портал, — кивнула на цепочку миссис Малфой. — Все приглашенные готовы?

Среди негромких утвердительных ответов послышалось горестное стенание Рона Уизли:

— Я тоже не хочу прибираться!

Впрочем, в библиотеку он тоже не хотел.

Недавние непримиримые враги столь же печально ему вторили, но главные герои этого уже не услышали.

* * *

Когда они спустились вниз, Большой зал выглядел так, словно война еще не закончилась — воздух едва не гудел от напряжения, заклинания летели во все стороны.

Отряд авроров свалился как снег на голову практически в прямом смысла слова. И если бы просто свалился, а не ворвался в Большой зал и начал сыпать заклинаниями практически не глядя…

Воцарившаяся на несколько минут неразбериха позволила некоторым Пожирателям предпринять попытку к бегству.

— Тетя, — пискнула Сьюзен, увидев, как громадный заросший бородой мужчина схватил за горло Амелию Боунс, другой рукой плотно прижав ее к себе и блокируя руки.

В тот же момент к ней метнулась Алекто Кэрроу, но девочка оказалась проворней — успела отскочить в сторону. Однако Кэрроу нацелилась не столько на Сьюзен, сколько на ее палочку — ей нужно было хоть чем-то вооружиться, а, поскольку и без нее совсем уж беспомощной не была, легко расшвыряла оказавшихся рядом второкурсников и оказалась вслед за убегающей жертвой на площадке перед лестницей.

Шокированная и перепуганная Сьюзен наконец сообразила, что может напасть с помощью волшебства, и даже вспомнила заклинание и вытащила палочку, отчего стала еще более желанной добычей для Кэрроу. Та схватила ее за руку, не успела Сьюзен произнести "Секо". Та попыталась вывернуть руку из крепких коротких пальцев, держать свою палочку как можно крепче, но безуспешно — палочка быстро оказалась у врага. А потом Сьюзен просто столкнули с лестницы — самым обычным пинком.

Даррен Грант даже не думал, что ему еще раз придется сражаться, когда их дружная компания невыразимцев под предводительством легендарного — в очень узких кругах — Руквуда направлялась к школе. Молодой, еще никому толком неизвестный стажер, был с самого начала учебного приставлен присматривать за Сьюзен Боунс под видом помощника мадам Спраут, герболога-стажера. Конечно, эта задача была не единственной — тихий парень лет двадцати следил за тем, что творилось в школе с тех пор, как убили Дамблдора, и передавал информацию своим. Если удавалось, помогал ученикам избегнуть Кэрроу, но поскольку большую часть времени проводил в теплицах, такое случалось редко.

Старшекурсницы пробовали наладить с ним более приватные отношения, но вскоре пришли к выводу, что тот или дал кому-то обет, или вообще "не по тем делам". Эти душещипательные вопросы не раз муссировались в девичьих спальнях — возраст есть возраст. Сьюзен часто хотелось заступиться за него — виданное ли дело, чтобы так парня осаждать? Но девочка была благоразумной — понимала, что тогда однокурсницы решат, что она в него влюблена. Был уже прецедент с ее соседкой по комнате, еще в самом начале сентября. После этого Сьюзен даже смотреть не собиралась в его сторону, но глазам разве прикажешь?

Он часто ловил ее взгляды — потому, что и сам посматривал, ну так это и в его обязанности входило вообще-то. И эти обязанности — быть хранителем для этой славной девочки, хотя уже девушки, право, чем дальше, тем больше казались ему чертовски приятными.

Увидев летящую на ступени лестницы подопечную, он охнуть не успел, даже сам не понял, каким чудом оказался рядом, успев подхватить ее почти у самых камней. Ну как подхватить... Сьюзен невесомой феей не была — пришлось ковриком расстелиться под ней, так что все ступени, их количество и качество Даррен прочувствовал довольно глубоко.

Встать удалось не сразу, но несмотря на боль, кажется, во всем теле, он подскочил, стащил вниз Сьюзен и автоматически спрятал ее за свою спину. Как оказалось, вовремя — шальная Сектусемпра, направления в его начальника, отрикошетила, когда тот увернулся, и заклинание располосовало Даррену половину лица.

Вот тут-то Сьюзен наконец не сплоховала. Первую помощь оказать у нее вполне получилось, хотя и приходилось все время смачивать раны Рябиновым отваром, кровотечение она заставила почти прекратиться. И даже обезболивающее заклинание, которое она применила впервые в жизни, сработало, хоть и не на полную мощность. Они так и остались у подножия лестницы, а бой переместился наверх.

Сектусемпру, кстати, далеко не одну, выпустил Долохов — именно он схватил Амелию Боунс и сделал все, чтобы добраться до ее палочки. Придушить ее он не мог — тащить женщину на себе, когда приходится отбиваться, слишком сложно, только поранил горло, чтобы та не дергалась. Она вроде бы поняла, сопротивляться перестала, и тогда ему удалось схватить ее за руку с палочкой. Но после того, как он бросил одно, потом другое заклинание в Руквуда и наконец попал, она впилась ему зубами в руку с такой силой, что он едва не закричал.

Это было фатальным — недобитый, окровавленный Руквуд взвился из положения лежа, и тут уже Долохову стало ни до чего или кого. Ощущение, что его тело кипит, заставило его заорать что было сил, которых оставалось уже не так и много. Впрочем, как и у его соперника, так что точку в этом противостоянии поставила его главная причина — Амелия Боунс.

Тщательно спеленав конечности Долохова, она присела возле Августуса.

— С медициной у меня похуже, — призналась она и протянула ему Рябиновый отвар. — Вот.

— Справлюсь, — криво улыбнулся он, протягивая руку, чтобы вытереть кровь с ее лица. — Выйдешь за меня?

— Сейчас, погоди, — она встала и нехорошо прищурилась на новые лица — этих авроров она не видела ни до, ни во время битвы. Кто такие, откуда взялись? Половина связаны, но форма...

— Хотелось бы, чтобы "сейчас" было твоим ответом, — прошептал Августус, но она уже ничего не слышала.

Амелия выпрямилась и гордо вскинула голову — ее не могли не узнать, а ее должность... как ни удивительно, еще никто не занял, и документов об ее отстранении не было — видимо, нет человека — нет проблемы, а значит...

— Сонорус, — направила она палочку на свое горло. — Я, глава Отдела магического правопорядка, Амелия Боунс, требую командира нового отряда авроров доложить по всей форме.

Пререкаться как-то в голову никому не пришло, если кто и вспомнил про некролог в "Ежедневном пророке" — даже не заикнулся. Не хотелось пререкаться и наполовину обездвиженному Гавейну Робардсу, сменившего на опасном посту Скримджера исключительно по протекции и совершенно этому не обрадованному. Он доложил... Про то, что дежурный отряд авроров был послан для ликвидации беспорядков в школе Хогвартс.

— И кто же так феноменально вовремя вас послал? — Амелия едва сдерживала яд, который так и норовил проникнуть в ее "официальный" голос.

Пришлось признаваться.

Да, министр отправил. Да, не очень торопились, понимаете, несколько человек из отряда были в увольнении...

А после чистосердечного признания, которое, как выяснилось, ничуть не уменьшает вину, он получил роскошный пистон, да не один. Заслушались все присутствующие — кто оставался в сознании, конечно.

— Вы удивительно неординарно понимаете слово "своевременно", — Боунс отчитывала его как первокурсника с полным на то правом. — В вашем словаре это, видимо, означает "к шапочному разбору" или "не раньше, как все закончится"? К тому же вы очень странно ориентируетесь на местности, нападая на защитников школы, и вместо того, чтобы забрать уже обезвреженных ими врагов, способствуете их побегу. Из этого я делаю вывод, что вы продолжаете служить недавно ликвидированной банде Пожирателей Смерти и их руководителю. Быстро построились в ряд и предъявили предплечья! — она чуть отвернулась, бросив в сторону ближайшего невыразимца: — И вызовите наконец колдомедиков, сколько можно ждать?

Она кивнула главе Отдела тайн, чтобы тот сам осмотрел ее подчиненных, а когда тот решил удивиться, спросила — руководитель операции он или кто?

Выглядела она при этом так, что "мистер Смит" очень быстро позабыл о возражениях.

Сама же Амелия торопилась известно куда: в отличие от авроров, те колдомедики, что уже были в Хогвартсе, работали не за страх, а за совесть — Руквуда на месте не было, значит, его унесли. Куда? Кто? Как он чувствует себя?

Больничное крыло встретило ее непривычным шумом: переговоры санитаров, споры о том, кого отправлять в Мунго в первую очередь, о том, вызывать оттуда бригаду прямо сюда или нет, ну и о некоторых методах лечения, чего уж там.

Свободных коек почти не было — волшебники, кто был в этом силен, на ходу трансфигурировали новые, низенькие, у самого пола. Не хватало почти всего: перевязочных материалов, зелий, специалистов.

— Самых тяжёлых, слава Мерлину, уже отправили, — поделилась с ней мадам Спраут — как дипломированный герболог, она имела квалификацию фельдшера.

Амелия пробежала взглядом по койкам. Мало кого она сумела узнать, но самое главное увидела — Руквуд был здесь. С души свалился не просто камень — гора. Но подойти к нему сейчас, при всех?

— Тетя! — племянница обняла ее крепко, как в детстве.

— Сьюзен, — просияла Амелия. — Ты что тут? Помогаешь?

Та радостно закивала.

— Она у вас редкая умница, мадам Боунс, — мадам Помфри мимо не прошла. — У вашей девочки явные способности, не зарывайте их...

— Кто-то выяснил, сколько человек у нас примет Мунго?

— Что значит "сколько примет"?! Сколько отправим... У меня на очереди трое с травмами живота! Мы идем первыми, ничего не знаю!

"И за что мне это все?" — тоскливо подумала Амелия, снова накладывая на раненое горло Сонорус.

— У кого уже определены самые тяжелые травмы, быстро пишем на носилках перечень повреждений, передаем санитарам, и в больницу! Всех, у кого кровотечение не останавливается, срочно камином в Мунго! Сопроводительные записки приготовить! — скомандовала она и придержала готовящихся шагнуть в камин пару санитаров с пострадавшим на носилках. — На обратном пути вы захватите с собой две бригады первой помощи, а вы — перевязочные материалы.

— А сколько? — попытался уточнить длинноволосый долговязый юноша в желтой мантии со значком помощника целителя.

— Сколько унесете, остатки вернем потом. И вы остаетесь здесь, для переноса достаточно и санитаров.

— А... — глаза парня остекленели: узнал. А потом покраснел.

— Выполнять, — как можно доброжелательней кивнула она.

Он выдохнул, передал свой пост крупному мужчине и бросился к другим носилкам.

— Я все слышал, — кивнул тот. — Принесу.

Амелия глубоко выдохнула и улыбнулась. Какое счастье, что есть такие люди...

Августус был отправлен в Мунго десятым. Она как раз оказалась возле камина — словно случайно.

— Да, — сказала она ему, глядя прямо в глаза и пожала холодные пальцы, ощутив ответное пожатие.

— Мадам Боунс! Мадам Боунс!!!

Она сжала зубы: так не вовремя и так привычно! Вот что ей мешало взять и шагнуть в камин за тем человеком, который ей дорог?

— Эту скотину что, тоже лечить?

— Про кого вы... — Амелия прищурилась.

Метка на левом предплечье, а лицо совершенно не знакомо. И без сознания, так что ни познакомиться не выйдет, ни признание получить. Да и досталось Пожирателю так, что она даже не могла определить его возраст.

— Степень вины будет определять суд. А пока... да, лечите. Уверяю вас, никто безнаказанным не останется.

А потом она смотрела, как ловко управляется с перевязками ее племянница и подавала ей то одно, то другое, и чувствовала себя неприлично счастливой. Жаль, что продлилось это совсем недолго.

Когда поток раненых иссяк и Больничное крыло перестало напоминать военно-полевой лазарет, она уже хотела было присесть, но... Алая мантия пришедшего мужчины заполыхала тревожным огнем.

— Мадам Бонус, все собрались в Большом зале и ждут вас!

— Меня? — ей так не хотелось в это верить, но... кто же еще? — И для чего меня ждут? — поинтересовалась она, снова не удержавшись чтоб не съязвить. — Подвести итоги мероприятия? Ваш командир не может?

— Ну... он сказал, что без вас не начнут.

"Вот так всегда, — подумала она, следуя за ним. — Ничего, не в первый раз, справлюсь. Да и картина происшедшего, спасибо Отделу тайн, у меня теперь относительно четкая. Только разобраться с этим последним отрядом, ну и с господином Пием Толстоватым, без сомнения. Да, работы бывает много... и очень много".

Когда она вошла в Большой зал, все притихло, кроме шепотков о том, что "вот же она, Боунс, живая, значит нам все врали". Нет, она не будет говорить о себе. Она есть — и достаточно.

— Я глава Отдела магического правопорядка Министерства Магии Амелия Боунс, — представилась она. — Рада вас приветствовать. Меня попросили немного прояснить обстановку. Война, точнее, боевые действия, закончены. Том Марволо Риддл, называвший себя лордом Волдемортом, развоплощен. Пожиратели Смерти и сочувствующие им лица и волшебные существа, напавшие на Хогвартс, обезврежены с помощью Отдела тайн и части Аврората. Убитых нет. Все раненые получили необходимую помощь, взрослые препровождены в Мунго. Смею вас уверить, мы в министерстве сделаем все, чтобы никого из заговорщиков и сторонников Волдеморта не миновал справедливый суд, но прошу и вас приложить усилия в их поиске. Поскольку эти лица могут быть очень опасны, просьба не вступать с ними в контакт, а сразу же докладывать в Аврорат, код переговорного зеркала — девять восемь пять двенадцать. Дежурный будет доступен круглосуточно.

— А где герой? Где Поттер?

Амелия едва удержалась, чтобы не оглянуться в поисках Гарри Поттера и его друзей. Надо было как-то выкручиваться.

— Он ранен? — в девичьем голосе прозвучали истерические нотки.

— Он жив и здоров, — сообщила Амелия, искренне на это надеясь.

Что могло с ним случиться, ведь расстались они... И тут она похолодела. Ведь что тогда творилось в школе, она долго не забудет. И куда могли подеваться Малфои, Грейнджер, Снейп, в конце концов? Хотя Малфои, скорей всего, отправились к себе, возможно, захватив с собой Снейпа, но Поттер и Грейнджер? Все это пронеслось в ее голове за мгновение, а в следующее она уже говорила:

— Надеюсь, вы согласитесь с тем, что героям тоже надо отдыхать?

Зал согласно зашумел.

— А кушать сегодня дадут? — взлетел над шумом звонкий голосок. — Мы уже почти весь третий этаж убрали...

— А мы в башне...

— И в подземельях...

— Кушать хочется...

— Думаю, это вопрос к директору. Мадам МакГонагалл, полагаю, в отсутствие мистера Снейпа вы возьмете на себя этот вопрос?

Люциус и Драко стояли перед женой и матерью едва не навытяжку — как известно, сколько ни меняй Блэкам фамилию, они останутся Блэками: одного взгляда на лицо дражайшей Нарциссы хватало, чтобы даже ее супруг, которого она вообще-то любила, даже не задумывался о возможных возражениях.

— Чтобы ноги вашей не было ни в Аврорате, ни тем более в Азкабане, вы оба сейчас пойдете к мистеру Поттеру и мисс Грейнджер и станете для них совершенно, просто абсолютно незаменимыми людьми!

— Э... В библиотеке? — с надеждой спросил Драко.

Люциус молча кивнул — он уже все понял. Его супруга все-таки редкостная умница и порой соображала даже быстрей него...

— В жизни! Во всем, о чем они попросят! По крайней мере, на первых порах, — Нарцисса немного смягчилась. — Все ясно? Марш выполнять!

— А перекусить? Эти... будут жр... прости, мама, кушать нашу еду, а я должен голодным еще им на вопросы отвечать?!

— Если хочешь продолжать кушать дома, а не в тюрьме, потерпишь. Но если наши дорогие гости еще не закончили есть, можешь к ним присоединиться. Но чтобы никаких!

Драко скривился. Голоден он был не первый день, и его организм к такому уж точно не привык. Потерпеть дома этих чокнутых? Не так давно терпели много кого и куда похуже. Пожалуй, по сравнению с недавним нашествием, Поттер и Грейнджер и правда сойдут за "дорогих гостей".

— Хорошо, мама.

— И немедленно приведите себя в порядок!

* * *

Гарри и Гермиона, неожиданно для самих себя сорвавшиеся сюда после окончания битвы, сначала растерялись — слишком силен был контраст между недавним полем боя в Запретном лесу и возле школы и залом Малфой-мэнора. Высокий, но не огромный, как Большой зал, стильный, но не кричащий — просто дерево, явно дорогое, а к нему тщательно подобранные такие же недешевые ткани, выдержанные в сдержанной сине-зеленой гамме.

"Свой дом с домовиком", — почему-то вспомнилось Гарри, и аж под ложечкой засосало — то ли от желания, то ли просто от голода — когда они нормально ели в последний раз?

— Это крыло хозяев дома, — прокомментировала миссис Малфой, когда они прошли в коридор, и указала рукой на ближайшую дверь. — Здесь вы можете умыться, а когда будете готовы, поверните направо, первые двери — в столовую. Мы подойдем чуть позже, кушайте без нас.

За столом усталые и ошарашенные гриффиндорцы раздумывали недолго — да, невежливо без хозяев, это даже Гарри знал, но те вроде как сами распорядились. Еда на столе оказалась вполне нормальной и знакомой — здоровенное блюдо, полное мяса, что-то вроде супниц с картофелем и горошком, пара салатов и питье — то ли сок, то ли морс. Минут пять они молча и быстро поглощали еду, потом замедлились, насыщаясь.

— Кажется, Малфои начинают мне нравиться, — тихо хмыкнул Гарри, накладывая себе добавку. — И кормят, и в рот никто не смотрит.

— Думаю, наши манеры ужасны, — Гермиона вздохнула, с удовольствием отправляя в рот кусок хлеба, пропитанного вкуснейшей мясной подливкой. — Но вряд ли им сейчас есть до этого дело. На наше счастье.

Дверь отворилась.

— Ну как, молодые люди, вы готовы? — хозяйка дома вошла первой — свежая и бодрая, словно недавно совсем ничего особенного не было. Лишь тень усталости на лице говорила, что для нее ничто не прошло бесследно. — Если да, то вас сейчас проводят.

Драко и Люциус дружно кивнули, а Гарри с Гермионой встали.

— А как же вы? — Гарри посмотрел на стол. — Вы же тоже голодны, наверное? Мы же можем подождать...

— И... простите, миссис Малфой, хотелось бы немного привести себя в порядок, — вздохнула Грейнджер, выходя из-за стола и опустила глаза на свою одежду. — Так неудобно, но книги и грязь...

Благодарного взгляда от мужчин семейства они не дождались — Драко не отводил глаз от стола, а Люциус — гладко выбритый, в свежей одежде, но явно усталый — смотрел только на супругу.

— Несовместимы, — благосклонно кивнула Нарцисса. — Прошу принять нашу помощь... Багги, Бигги, отведите гостей в душевые, а потом в гардеробные — мою и Драко, приготовьте им приличную домашнюю одежду и подгоните ее, если понадобится.

Отмытые, сытые и переодетые с помощью домовиков Поттер и Грейнджер чувствовали себя в чужой одежде весьма неловко, но выглядели на удивление уместными в стильной обстановке, когда снова оказались в столовой. Их появление было встречено благосклонным комментарием хозяйки дома и легким обалдением хозяев. У Драко едва челюсть не отвисла, когда он увидел Поттера в своем старом домашнем костюме, а Грейнджер — в настоящем платье, но напоролся на взгляд матери и промолчал.

Мисс Грейнджер неудержимо влекло в библиотеку, да и мистер Поттер туда рвался, так что было не до разговоров — встали да пошли.

Тяжелые двери с роскошной резьбой распахнулись. Гермиона в нерешительности остановилась перед ближайшим шкафом — почти таким же резным, как двери, и растерянно обернулась. Нарцисса тут же незаметно подтолкнула в ее сторону супруга, сын же уже не нуждался в объяснениях — выдохнув сквозь зубы, Драко отправился к своему старому школьному врагу.

— И о чем тебя просветить?

И едва не сел от ответа.

— Не поверишь, — тяжко вздохнул Поттер, глядя на него честными-пречестными глазами. — Обо всем! Но давай начнем с этой, как ее... родословной, что ли.

В его голове продолжал маячить и подмигивать тот самый свой домик — черт, да он согласился бы на самый маленький! Свой! И ничей больше!

Драко дураком не был — он тоже прекрасно помнил, как Поттер среагировал на предположение о своем возможном имуществе.

— Ну... — он хитро сощурился. — Предполагаю, тебе будет интересно посмотреть, на чье наследство ты можешь претендовать?

— А я... могу? — недоверчиво спросил Гарри.

— Поттер... такой Поттер, — Драко подвел его к длинному стеллажу справа и сделал широкий жест. — Ты же в Гринготтсе-то бывал?

— Издеваешься? — Гарри обвел взглядом стеллаж.

— Нет, просто показываю, сколько занимают родословные и прочие сведения обо всех волшебных семьях Британии.

— Обалдеть! — Гарри как-то сразу поверил, что тут действительно все и обо всех. — Это что, почти как досье? Круто-о-о...

— А уж как полезно!

Малфой держал в руках какие-то свитки из ближайшего отсека.

— Для начала самые близкие: Поттеры, — он протянул Гарри самый светлый и почти не потрепанный свиток, а за ним более темные, словно присыпанные пылью, — Розье и Блэки.

— Блэки? А разве крестный считается родством?

Драко вытаращил глаза.

— Поттер, ты же сам на четверть Блэк! Твоя бабушка, родная бабушка — Дорея Блэк! Ты... не знал?

— Откуда? — выдавил Гарри, все больше выпучивая глаза от пришедшей в голову мысли, которую тут же и озвучил: — Мы что... родственники с тобой, что ли?

— Ну, — Малфой поморщился. — Да. Здравствуй, дядюшка. Троюродный.

Как ни неприятно ему было признаваться, зрелище сползающего на пол Поттера, офонаревшего от пяток до съехавших наискось очков, компенсировало очень, очень многое. Так что, наверное, стоило броситься вперед и дядюшку поддержать... или хотя бы сделать вид, что собирался.

* * *

Гермиона склонила аккуратную — спасибо домовику — головку и внимательно слушала Люциуса Малфоя, который проводил для нее практическую экскурсию по старинным шкафам, точнее, их содержимому. Где какой тематики книги, как их правильно брать, даже парой защитных заклинаний поделился! Глубоко в груди рождался жар... Воистину, она бы поселилась тут, если бы у нее хватило наглости! Как жаль... Сколько всего нужного! Важного! Глаза предательски защипало.

— Вы плачете, мисс? — Люциус Малфой был удивлен, но протянул ей платок. — Могу я помочь чем-то еще?

Гермиона глубоко и обреченно вздохнула.

— Мне жизни не хватит, чтобы все... понять!

— На это никому жизни не хватит, мисс, по крайней мере я таких не встречал и не читал о них, — философски заметил Люциус. — Но с тем, чтобы разобраться в магическом мире и его укладе, думаю, вы справитесь минимум за год. А то и быстрее. Буду рад вам помочь.

— Вы? Мне? — дурочкой Гермиона никогда не была, так что принять как должное помощь аристократа-маглоненавистника ей было довольно сложно.

— Времена меняются, — Люциус смотрел немного в сторону.

"Так вот как Малфои выплывают всегда и везде", — сообразила Гермиона.

А еще она поняла, в чем может быть обоюдная польза — и весьма, весьма существенная! Она сделает все, чтобы никто из Малфоев не попал в Аврорат, а взамен получит доступ ко всему, что ей только что показали... нет, отрекламировали! Вот чем занимался мистер Малфой, водя ее по библиотеке!

— Мистер Малфой, я с радостью принимаю ваше предложение, — она повернула к нему улыбающееся лицо. — И готова отплатить за вашу помощь — своей.

— Свободный доступ в библиотеку, кроме фамильной части, и ответы на ваши вопросы, — уточнил Люциус.

— И никакого Аврората! — подхватила она, понимая, что — господи, прости — ей-то и это выгодно тоже, а потому добавила: — И вся моя лояльность!

— Надеюсь, ваши друзья...

— О, Гарри меня поймет и поддержит! Но Рон... — она погрустнела.

— Это не главное. Уизли... Поверьте, это совсем другая и не особо интересная история, касающаяся не столько нас, сколько наших предков.

"Не особо интересная, угу... я поверила", — усмехнулась про себя Гермиона, но разве ей так важно было разбираться в причинах нетерпимости этих двух семей? Как-нибудь сами разберутся!

— Тогда... договор? Сроки?

— Я бы предпочел бессрочный.

— Думаете, через несколько лет все не успокоятся?

— И успокоятся, и забудут. Но это не значит, что не появится новых врагов, а уж те найдут, что им нужно, поверьте.

Всю жизнь быть прикрытием Малфоев? Это уже не очень ей нравилось. С другой стороны — всю жизнь быть вхожей вот сюда, в этот храм потрясающих знаний...

— Мне нужно подумать.

— Тогда предлагаю предварительно набросать текст.

— О да, конечно. Вы... или я?

— Как вам будет угодно...

— А давайте вместе.

Люциус призвал к ближайшему столу пару кресел, достал бумагу и письменный прибор, и две головы склонились над строками.

Пока мисс Грейнджер внимательно вчитывалась в первый вариант их договора, Люциус, наконец заимевший возможность внимательно рассмотреть ее со стороны, задумался.

"Девочка красивая, умная, сейчас будет в центре внимания, Нарцисса права — это нужная нам фигура. Если я помогу ей по-настоящему разобраться в мире магов, то заработаю и авторитет, и кредит доверия. А Грейнджер сможет пойти далеко. Особенно если составит партию кому-нибудь из "священных фамилий" — те сейчас не в том положении, чтобы не ухватиться за нее обеими руками. Те же Крэббы... Или Гойлы? М-м-м... Он представил Грейнджер рядом с их отпрысками и... нет, картина не складывалась. Ничего, он что-нибудь придумает. Да, мысль перспективная, надо будет обсудить с Нарциссой.

* * *

Оказавшись в доме Малфоев, Северус Снейп первым делом отправился, естественно, в лабораторию. Туда ему домовики и принесли еду — Нарцисса прекрасно знала о его предпочтениях. Наскоро перекусив, он взялся за дело.

В амулете личины переливалось интересными красками не менее интересное и совершенно неизвестное ему зелье — пропустить это он не мог. Ни за что. Тем более, наконец наступил какой-никакой мир, хотя неизвестно, сколько у него времени — просто так все это точно не закончится. Не для него, убийцы "Великого Светлого". Но хотелось разгадать загадку, пусть бы и под конец — неплохое развлечение. Да и когда бы еще ему удалось добраться до разработки Отдела Тайн?

Несмотря на то, что в платье работать было крайне неудобно, он провел несколько тестов, довольно хмыкнув, что-то записал в лабораторном журнале — да, у Малфоев он тоже держал журнал, правда, в нем в основном была та еще гадость — например, Изумрудное зелье. Ну и еще много пакостей поменьше и пожиже. Кстати, к Изумрудному давно пора наконец приготовить противоядие — рецепт он уже разработал, но сделать это не менее темное, чем исходное, зелье в школе возможности не было ни малейшей. Жаль, не все ингредиенты сейчас доступны. Он обвел внимательным взглядом полки. Да, хранилище изрядно обеднело, а ведь было одним из лучших, если не лучшим!

"Мордред, как неудобно работать в платье! Может, снять?"

Однако стоило руке коснуться груди — не своей, естественно, как он передумал. М-да, в женском теле он уже немного пообвыкся, да и задумываться о нем особо не успевал — хватало других проблем, куда более серьезных. Но сейчас... Какая все же ирония — женщин у него не было давно — так вот же, получи. Побудь. Аккурат для него издевательство. Северус скосил глаза на две выпирающие под одеждой округлости, фыркнул, поставил волшебную мешалку, записал время и направил свои стопы в библиотеку — ну а куда еще-то? В любые другие места дома он являлся только по персональному приглашению и никак иначе. Ну и еще он знал, что, скорее всего, застанет там Люциуса — именно он был ему сейчас очень нужен.

Северус Снейп не привык смотреть на себя в зеркало, а потому не заметил, как светлые локоны Нарциссы на его голове постепенно начали темнеть и выпрямляться, фигура медленно и постепенно все больше стала походить на его собственную, так что в каком виде он явится перед хозяевами дома и гостями, он даже не представлял. Да это его и не интересовало. А зря...

* * *

Тем временем оставшиеся в Хогвартсе наконец узнали, что Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Северус Снейп, все еще оставшийся директором, потому что без него его кабинет перестал впускать и выпускать, удалились в гости к семейству Малфоев, с которым определенно надо бы разобраться. "Тайну" выдал обиженный, но закончивший таки уборку на главной лестнице — с помощью братьев-близнецов, а также Крэбба и Гойла, Рон Уизли.

— Так они в библиотеку пошли!

Винс и Грэг согласно прогудели.

— В какую библиотеку? — ласково наклонился к Рону мистер Смит, руководитель ОТ.

— В малфоевскую, — вздохнул тот. — Небось уже поели...

Кто-то фыркнул, но большинство сглотнуло.

— Миссис Макгонагалл, вы уже распорядились?

— Конечно, мадам Боунс, я сказала домовикам. Ужин будет через час — большинство эльфов восстанавливают школу.

— А пораньше нельзя? — в юношеском голосе слышалось настоящее отчаяние.

— Рон Уизли!!!

— Молли, дорогая, не надо. Рон прав... Мы все голодны.

— Да! — хоровая поддержка, начавшаяся с близнецов Уизли, Крэбба и Гойла, привлекла внимание остальных.

— И что теперь? Приказать домовикам может только директор...

— Так Снейп тоже с ними ушел, вроде как, — хихикнул Рон, вспоминая двух Нарцисс, одна из которых двигалась, мягко говоря, несколько странновато для женщины. А еще позвякивала чем-то в карманах и шипела...

"Интересно, каково было Снейпу в теле женщины?" — подумал он и... покраснел, правда этого никто не заметил.

А вот отряд авроров, по самолюбию которых изрядно потоптались сегодня и которым нужно было срочно реабилитироваться, тут же предложил свою помощь.

— Отправить вас в Малфой-мэнор? — задумчиво проговорила мадам Боунс, которую теперь все воспринимали как главную. — Идея мне не особо нравится. Лучше ваших, — обернулась она к мистеру Смиту, который теперь не отходил от нее ни на шаг.

— Слушаюсь, — кивнул он. — Хотя этим и неплохо было бы отработать.

— Чтобы скрутили всех не глядя?

— Ну... чтоб не расслаблялись. А то ишь, выбрали время для культурного досуга!

Амелия улыбнулась — юмор сотрудников ОТ ее радовал, что в бою, что после боя. И неизвестно еще, когда это важней.

— Хорошо, но пусть твои возглавят... э-э, операцию?

— По отправке приглашения, от которого нельзя отказаться, — поддержал Смит.

Через пару минут дежурный отряд авроров под чутким руководством назначенного начальником ОТ коллеги, отправился в сторону Хогсмида — первый, самый ближайший антиаппарационный барьер школы был уже восстановлен.

Гермиона позволила себе ослабить внимание только после того, как договор был составлен, несмотря на тщательно скрываемое недовольство Малфоя-старшего, пока всего лишь на год, ведь продлить его никогда не поздно, верно? А подпишет она после того, как посоветуется со знакомым адвокатом. Семейным адвокатом.

Она едва удержала лицо — сразу вспомнились родители, и то, что ей нужно будет как-то снимать с них заклинание. Что они ей потом скажут? А вдруг она не справится или что-то еще пойдет не так? А ведь еще добираться до Австралии...

Гермиона даже представить не могла, насколько высоко она в тот момент поднялась в глазах Люциуса Малфоя. Он видел перед собой глубоко задумавшуюся серьезную девушку, с которой стоило быть достаточно осторожным — маглорожденность маглорожденностью, но... С хитросплетениями законов немагической части своей страны он тоже был знаком, и не понаслышке — бизнес требовал, да не единожды.

Гермиона же изо всех сил сжала кулачки, чтобы тут же не попросить "что-нибудь о снятии заклинаний" и постаралась переключить себя на другое.

С этим ей повезло: Гарри, что-то рьяно обсуждающий с Драко Малфоем, говорил все громче. Да, скорее всего, он даже не вспомнит, ради чего сюда отправился — а это же магические долги — их виды, действие... Наверное, есть еще и о том, как они возникают и чем грозят. Так, ясно, чем она займется в ближайшее время.

Недолго думая, она озадачила этим вопросом Люциуса, и они отправились вглубь библиотеки. Прошли они не очень далеко — при желании она могла услышать, о чем говорят Гарри и Мал... Драко, проще уж по имени, чем путаться в этих двоих. Говорили они о родственных связях. Что ж, ее это тоже весьма интересовало. Но только до той поры, пока перед ней не лег старинный фолиант, а рядом с ним...

— Эта тетрадь — личная работа моего отца, фактически справочник, он поможет вам лучше сориентироваться.

— Благодарю вас, мистер Малфой. А... можно мне тоже что-нибудь для записей?

Получив необходимое, Гермиона внимательно пролистала тетрадь, а потом нырнула в старинный фолиант и не увидела, как рядом с ними появилась Нарцисса — она была потеряна для окружающего мира как минимум пока не дочитает. Или не разберется в той задаче, что перед собой поставила.

* * *

Нарцисса смотрела на склоненную над книгами девичью голову с буйными кудрями, которая просто удивительно напоминала ей старших сестер. Когда она заставала Беллу над книгой, та выглядела точно так же — и так же увлекалась, ничего и никого вокруг не видя и не слыша. Такая ли уж маглорожденная эта девочка? Посмотреть бы на ее родителей...

Она кивнула мужу, подзывая его поближе.

— Где Северус? — вполголоса спросила она.

— Где он еще может быть...

— Ну, лабораторию он нам точно не разнесет.

— Мисс Грейнджер я точно не понадоблюсь в ближайшее время, — шепнул Люциус. — Навестим?

Они уже направились было в лабораторию, но стоило открыть дверь, как за ней оказался...

— Северус? — удивился Малфой, словно впервые его увидел.

— Как красиво... — не сдержалась Нарцисса.

Снейп смотрел на них, как на ненормальных, большими голубыми глазами Нарциссы с утонченного — профиль стал чуть более тонким и хищным — лица.

"Если бы у него была жена, похожая на меня, то могли бы быть вот такие дети? — пронеслось в голове Нарциссы. — С шансом унаследовать его силу и талант?! О Мерлин и Моргана..."

— Люциус, я хотел спросить тебя — все имеющиеся ингредиенты в лаборатории или что-то еще не рассортировано? Да что вы оба так устави... на меня смотрите?!

Нарцисса быстро достала зеркальце — у каждой уважающей себя дамы оно всегда должно быть под рукой — и протянула ему.

Снейп нахмурился на свое отражение, скосил глаза на тело — свое и уже в мужской одежде, облегченно вздохнул и повторил вопрос.

Немного заторможенный Люциус — ему как раз пришло в голову примерно то же, что и его жене, кивнул и сделал шаг назад — журналы заказов тоже были в библиотеке — там, где и вся периодика по зельеварению, что он когда-то по повелению Лорда начал выписывать для Снейпа еще много лет назад.

Картина перед ними предстала почти идиллическая. Драко был плотно занят с Поттером, но оторвался, привстал и кивнул взрослым, Гарри повторил вслед за ним, и они снова углубились в обсуждение, кажется, родового дерева Блэков, не обратив никакого внимания на лицо Снейпа. Да, у них были дела поинтересней.

Мисс Грейнджер одолела уже треть книги — отметили Малфои, но ее энтузиазм явно не иссяк. По крайней мере на помахивание около себя она не обратила ровно никакого внимания. Нарцисса вздохнула — ей снова вспомнилась сестра.

"Что-то ее ждет, бедную? Сумеет ли она вообще прийти в себя, вернуть разум?"

Северус наконец обрел почти собственный цвет глаз, на что Люциус неожиданно выдал, что сочетание черных глаз со светлыми волосами, наверное, ничуть не менее убойно. Его супруга моментально наложила заклинание, и оба имели возможность полюбоваться блондином с тонким профилем и яркими темными глазами, листающим журнал.

Супругам даже переглядываться не понадобилось.

— Эх, я был бы не прочь иметь такого сына, — осторожно выдал Люциус и увидел кивок Нарциссы.

— Это противоестественно, — буркнул из-за страниц Снейп.

— Это красиво, — задумчиво произнесла Нарцисса, но звучало это отчего-то куда опасней.

— Вы с ума сошли! — рявкнул Северус на всю библиотеку, отрываясь от записей.

— С ума сошел тот, кто готов похоронить свою семью, — пожала плечами Нарцисса, сердито глядя на мужа.

— А что? — подхватил Люциус. — Это у меня больше не может быть детей из-за проклятья одного ребенка. В отличие от тебя. Детей ты терпеть не можешь, так что этот ребенок будет наш и только наш. И у рода будет шанс появиться второй ветви!

— А если светлые волосы и черные глаза? — подлила масла в огонь Нарцисса.

— Да вы... помешались! — не выдержал Снейп и привстал, явно пытаясь сбежать.

Никто из них не заметил, что за соседним стеллажом замаячили две макушки — светлая и темная.

— Северус, на пару слов, — Нарцисса аккуратно, но настойчиво взяла его под локоть, подталкивая к окну. — Дорогой, ты тоже, — обернулась она к мужу. — Северус, я не шучу. Это просто отличный вариант. И мы, — она обернулась к Люциусу и нежно улыбнулась, — знаем тебя буквально с детства. Мы знаем, что тебе можно доверять, в том числе самое важное — да мы и доверили — сына. И не твоя вина в том, что с ним все-таки случилось то же, что и с его отцом, — она положила руку мужу на предплечье, отчего тот вздрогнул.

— Миссис Малфой, — Снейп перешел на официальный тон, чтобы максимально дистанцироваться, да и физически попытался отстраниться, только вот с другой стороны оказался Люциус. — Я не знаю, что на вас нашло, но это решительно невозможно.

— Ну почему же, Северус, — Люциус, пребывавший в некотором оцепенении все это время, кажется, принял важное решение и оживился. — Нарцисса абсолютно права. Твоя кандидатура... — он немного помолчал, пожевав губами. — Действительно, самая подходящая. Мы не обсуждали такую возможность, но... Если это пришло нам в голову одновременно, согласись, это чего-то стоит.

— Не соглашусь, — буркнул Северус. — Мы все в любой момент может оказаться за решеткой, а я — в особенности! Вы действительно спятили... или это отсроченное проклятие!

Он обеспокоенно посмотрел в их лица, но знакомых признаков наведенного сумасшествия найти не смог. Нарцисса крепко держала его локоть — он попытался осторожно расцепить ее пальцы, но лишь еще раз вспомнил, что она урожденная Блэк.

Взгляды, которыми обменялись супруги, были красноречивее слов. Северус хорошо знал и их, и тот огонек непоколебимого решения, что затеплился в глазах четы Малфой. Он пропал. Они уже все решили за него, и выхода нет.

Люциус и Нарцисса умели получить свое. Или то, что хотели бы считать своим. И теперь он — часть их планов на будущее.

— Нет.

Возражать этой парочке? Пустая трата времени. И все-таки...

— Мой ответ — нет.

Аргументы. Слова. Эмоции. Взгляд, полный надежды и... мольбы. Два взгляда.

Он хорошо помнил, как Нарцисса смотрела на него, когда просила за своего сына. Тогда она была готова на все, чтобы спасти жизнь Драко. А сейчас?

— Если вам нужна помощь в зачатии, обратитесь к услугам магглов. У них это давно поставлено на высоком уровне.

— Мы в курсе, — удивил его Люциус. — Как мы только ни пытались обойти проклятие, если бы ты знал...

— Вопрос не только в зачатии, сам понимаешь, — вздохнула Нарцисса.

— Донорство?

Два молчаливых кивка.

— Но почему я?

— Ты сам знаешь ответ, Северус, — тихий, ласковый голос Нарциссы под конец словно надломился.

Неужели это до сих пор так серьезно для нее и доставляет такую боль?

— Допустим, я соглашусь. Только допустим, — охладил он загоревшихся было Малфоев. — Нам же придется... хм... — Снейп выразительно посмотрел на Нарциссу, потом на Люциуса.

Верх безумия — обсуждать возможный секс с замужней женщиной при ее муже.

— Боюсь, что так. Мы не можем пойти маггловским путем, если хотим зачать мага, — выдохнула Нарцисса. — Есть ритуал, чтобы все было... максимально успешным. Ты же поможешь нам, правда?

Она погладила его руку, и именно этот момент Снейп использовал, чтобы сбежать, на сей раз удачно. Люциус остановил жену.

— Дай ему остыть и освоиться с... новыми мыслями.

— Думаешь, он не уйдет дальше лаборатории? — спросила Нарцисса.

— Да, мне доложили, что он поставил там какой-то опыт. Пойдем, поговорим с ним и там.

— Он же терпеть не может во время работы...

— Именно поэтому, дорогая. Именно поэтому.

* * *

Ни Гарри, ни Драко не планировали подслушивать этот разговор. Но как не подойти, когда Снейп, кажется, обвинил в сумасшествии твоих собственных родителей? Что произошло? Он должен знать! А Гарри просто пошел за ним. Если бы его спросили, зачем, он даже бы не знал, что ответить. Наверное, за компанию? А старшие Малфои оказались столь неосторожны, так что не вина мальчишек, что оба все слышали.

— Что это было, Поттер? — выдавил побледневший Драко.

— Ты у меня спрашиваешь? — не менее обалдело просипел тот. — Кажется, они хотят... — Гарри замолчал, только уши запламенели.

Продолжить он не мог чисто физически — после того, как напряжение последних дней — да что там! — года, его наконец отпустило, возраст понемногу начал брать свое. И вместе с возрастом, конечно, гормоны. А воображение у Гарри всегда было отличное, недаром же он в чарах частенько был одним из лучших.

— Не ожидал от тебя такой деликатности, — Драко, как всегда, понял неправильно, но Гарри не имел никакого желания его разуверять. Зато прекрасно смог переключиться с картинки "Нарцисса Малфой в объятиях Снейпа" на, собственно, планируемый результат.

— И как тебе возможный носатый братец? — подколол он старого и, кажется, уже бывшего врага, но получил в ответ совершенно неожиданное.

— Да мне бы любого, знаешь ли, — безнадежно и мечтательно выдал Малфой. — Ты не представляешь себе, как отвратительно быть единственным.

— Э... — только и смог издать Гарри, а Малфой уже кратенько живописал свое детство, и оно оказалось вовсе не таким уж расчудесным, каким его себе представлял бывший мальчик из чулана под лестницей — еще тогда, на первом курсе.

Гарри даже вспомнил какой-то теткин сериал и едва не вставил "Богатые тоже плачут", причем на самых серьезных щах, но передумал:

— Так в школе же тебе тогда была совсем свобода...

— А в школе был ты! — рявкнул Драко. — Мордредов дядя! Ну и декану родители... не знаю, то ли клятву взяли, то ли купили ему чего... договорились, чтоб присматривал.

Гарри передернуло — присмотр Снейпа у него, несмотря ни на что, ни с чем хорошим не ассоциировался. Ему неожиданно захотелось утешить Малфоя, но уж чего не умел, того не умел. Тем более, что Малфой зарылся обеими руками в свою блондинистую шевелюру и сердито посмотрел на него.

— Ну это. Типа зуб за зуб, — с напускной веселостью начал Гарри. — Ща я тебе про свое детство расскажу, и если ты не прослезишься, я за себя не отвечаю.

И он рассказал. Вкратце, конечно.

И с удовольствием любовался на вытянувшееся лицо Малфоя — это оказалось определенно лучше, чем представлять, как Снейп...

"Ох, опять. Нейдет же из головы!"

— Как думаешь... Снейп правда согласится?

— Если мать решила... она кого хочешь укатает, — признался Драко.

"А как же?.." — Гарри прикусил губу. Как он вообще может спрашивать о таких вещах — Драко ведь ее сын! А она вроде как обманула Лорда... То есть это же был Снейп. В голове, изрядно забитой новыми родственными связями, опасениями, что на него "повесят" род Блэк — просто за неимением других наследников мужского пола и вообще наследников, зарождался тихий протест. Если вот это все прилагается к вожделенному личному домику — стоило ли он того? Владельцем дома на Гриммо Гарри точно быть не хотел — с портретом Вальбурги Блэк он никогда не ладил, воспоминания о крестном его вообще морально добивали.

— Малфой, ты же Блэк на целую половину.

Драко посмотрел на него не без иронии.

— Сватаешь мне род Блэк? А то, что я, как и отец, не смогу иметь больше одного наследника — так, ничего?

— Ну-у-у... усыновишь!

— Пф!

— Ой, это что такое? — спросил Гарри, услышав странные звуки.

— Павлины орут, — поморщился Драко и тут же насторожился. — Ой, нет! Это же сигнализация!

— Пойдешь открывать?

— И не подумаю. Родители разберутся.

— Вот поэтому я тебе и завидовал.

— Ты? Мне? Ну... да, пожалуй, мелким я был тем еще засранцем. Ладно... Я пошел за отцом. Будешь дальше читать?

— А он что, сам не услышит?

— Лаборатория изолирована.

— Пойдем. Если я тебя не напрягаю, — Гарри было интересно посмотреть все вокруг — все же гостем быть много приятней и любопытней, чем пленником. Ну и... просто знать, где тут и что, на всякий случай. Мало ли.

* * *

Отряд авроров долбился в ворота добрый десяток минут, пока те не распахнулись. Их никто не встречал — пришлось пробежаться по аллее и удивиться тому, что, стоило им оказаться у дома, как тот открыл перед ними свои двери.

В парадном их встречала Нарцисса Малфой, она же известила о том, что их гости пока заняты, и предложила провести к ним.

Наезжать на даму, да еще такую?.. Будь тут ее муж или сын, тем могли бы, что называется, применить кое-что для острастки — хотя это еще, может быть, впереди. А пока для кого-то Нарцисса выглядела как нежный и хрупкий цветок, а кто-то помнил, из какой семьи она родом. Но все же прежде всего перед ними была женщина — красивая, невероятно изящная и очень усталая. Так что все отправились, куда их вела хозяйка, и невольно перешли на полушепот.

— Как-то все слишком гладко, — шепнул один из авроров своему приятелю.

— Радуйся, пока есть возможность, — ответил тот.

— Я думал, тут шикарнее... А здесь словно армия стояла!

— Она и стояла, — холодно ответила Нарцисса. — К большому сожалению хозяев, как вы понимаете.

Вид разбитой люстры и опаленных стен одного из залов понимание внушал только так.

В библиотеке они застали почти идиллическую картину.

Признанный герой всея Магической Британии что-то чертил вместе с Драко Малфоем и был весьма увлечен процессом. Правда, не настолько, чтобы не заметить вошедших.

— Что случилось? — поднял он удивлённое лицо на авроров.

"Делегат от Отдела тайн" предоставил аврорам, которые все как один, повернулись к нему, действовать самостоятельно и теперь с интересом наблюдал.

— Так... Победа!

— Я знаю, — недоуменно ответил Гарри. — Потому я и здесь.

— Вы нужны людям!

— Зачем? — удивился Гарри. — Мы вроде как сделали все, что могли.

И тут аврорам наконец повезло. В зал перед библиотекой, где они беседовали, влетела полупрозрачная светящаяся кошка и направилась прямиком к Снейпу.

— Северус, я, конечно, страшно перед тобой виновата, — заявила она голосом Минервы Макгонагалл, и просительные нотки сменились отчаянием. — Но позволь напомнить, что ты все еще директор школы! И домовики слушают в главных вопросах только тебя! Они восстанавливают Хогвартс, а у меня тут полшколы голодных детей, участвовавших в битве и уборке, колдомедики и вообще! Твой кабинет никого не впускает и не выпускает! Вернись так быстро, как только можешь! И если там где-то есть Поттер и Грейнджер, то их тоже все потеряли!

Северус длинно выдохнул и посмотрел на поименованных личностей так, что те были готовы тут же отправиться в Хогвартс, и неважно, что пешком, однако...

— Мы же не закончили разбирать классификацию магических долгов! — мисс Грейнджер придвинулась ближе к Люциусу Малфою, чтобы всем стало ясно, кто это "мы".

Нарцисса со значением посмотрела на супруга.

— Сочту за честь проводить вас туда, где вы сейчас нужны, чтобы потом вернуться и закончить нашу работу, — на голубом глазу выдал Люциус.

"Кажется, я переигрываю?" — посмотрел он на жену.

"Определенно переигрываешь, но лучше так, чем никак".

Гарри и Драко уставились друг на друга — их интереснейший для обоих разговор тоже еще не был закончен.

— Пойдем? — просто спросил Гарри, и Драко кивнул, с сочувствием глядя на отца.

"Хвала Мерлину, мне так распинаться не придется, — подумал он. — Насколько все-таки с Поттером проще".

Снейп размашистым шагом отправился в каминный зал, а за ним клином пристроились все остальные. Авроры и представитель ОТ замыкали оказавшееся довольно солидным шествие.

Гарри привычно взлохматил волосы и задержался пятерней на лбу, почесав шрам. Драко, наблюдавший за этим жестом уже не первый раз, хмыкнул и продолжил:

— Вот видишь, — он ткнул в огромный талмуд, снять с полки который смог только с помощью левитации, — здесь перечислены все прецеденты, когда наследование имущества происходило не родственником, а крестником... Ты очень даже вписываешься. Будешь смотреть подробно или собираешься отвертеться?

Гарри кивнул, вздохнул и опять почесался.

— У тебя там что, блохи завелись? — не выдержал Драко и тут же пожалел, вспомнив строгий взгляд матери. — Прости, это не мое дело.

И немного отодвинулся от новоявленного героя — мало ли что тот мог подхватить, пока скитался в лесу.

— Скорее, вывелись, — усмехнулся Гарри, — и не блохи, а кусок души Волдеморта.

Младший Малфой поперхнулся на полуслове: про крестражи его никто не просветил — просто не сложилось. Какие еще сюрпризы таил в себе Поттер?

— Наверное, это многое объясняет... — задумчиво протянул он.

— Наверное, — пожал плечами Гарри. — Не обращай внимания, — и снова поскреб многострадальный лоб.

— Ты ж скоро там дыру протрешь, — Драко подошел ближе и уставился на знаменитый шрам-молнию. Та была красной — воспаленной, местами блестели бисерно-мелкие алые капельки. — Тебе бы в Мунго.

— Вот еще, нормально все, — уперся Гарри.

— Не дури. Идем. Или тебе так нравится скрестись, как... хм. И ты собираешься всю жизнь этим заниматься?

Драко не стал продолжать, только мотнул головой в сторону каминного зала и пошел первым. Гарри усилием воли остановил руку у лба и последовал за ним. Действительно, всю жизнь — это как-то чересчур.

* * *

— Все в порядке, мистер Поттер. Смазывайте шрам каждые восемь часов в течение пяти-семи дней, и все пройдет. Если что-то все же будет беспокоить, приходите, не стесняйтесь. И я бы посоветовал вам проверить зрение.

Гарри сунул мазь в карман, поблагодарил врача и вышел в коридор, где его ждал Драко.

— Я думал, ты ушел, — ляпнул Гарри первое, что пришло в голову.

— О, ты думал обо мне! — пафосно выдал Драко: все же он до сих пор обожал его подкалывать.

— Никогда не стоит забывать о том, с кем имеешь дело, — Гарри сунул руки в карманы и независимо направился в сторону выхода.

— Да, ладно, Поттер, это же шутка, — Драко нагнал его. — Вернемся в мэнор? А то меня мама...

— Перестань. Передай миссис Малфой мою искреннюю благодарность, но я сейчас лучше в Нору, наверное. Хочу отдохнуть, что-то голова кружится. Скажешь Гермионе, где я?

— Вот сам ей и скажешь, — не сдавался Драко.

— Ой, Гарри, ты здесь, — услышали они смутно знакомый голос, когда проходили мимо стойки колдомедсестры.

— Привет, Сьюзен, — сразу узнал девочку Гарри. — Как дела? Что случилось, почему ты здесь?

Раненой или пострадавшей она не выглядела, но мало ли что...

— Плохо, — вдруг всхлипнула та.

— Рассказывай, — Гарри присел рядом, а Драко скрестил руки и встал рядом.

Только когда вспомнил, кто эта девица, весь обратился в слух. Боунс — это же вам не пикси начихали!

И та рассказала о том, что, оказывается, ранения мистера Руквуда и помощника профессора Спраут Гранта оказались очень серьезными, что врачи до сих пор борются за жизнь Руквуда, постоянно давая тому кроветворное и даже используя магловскую процедуру переливания крови, потому что их раны затягиваются только на определенное время, пока действует лекарство, а потом снова открываются, и кровь полностью остановить не удается.

Про помощника Спраут Гарри не знал ровно ничего, но Руквуда точно надо было спасать. Драко же сообразил, что помогать Поттеру, конечно, хорошо, но быть полезным для племянницы Боунс как бы не дороже встанет.

— Под какое проклятие они попали? Заклинание известно? — он по-деловому вступил в разговор.

— Тебе-то какое дело? — ощетинилась Сьюзен.

Победа победой, но Малфой — предатель, враг, и иметь с ним дело... лучше не иметь.

— Я хочу помочь, — буркнул тот.

Сьюзен перевела удивленный взгляд с Драко на Гарри и сложила два и два. Они пришли вместе и точно не как враги.

— Какая-то длинная модификация Секо или что-то типа того, — все, что они помнят.

— Сектумсемпра?! — в один голос воскликнули оба парня.

Перед глазами у каждого промелькнули шестой курс и женский туалет. Вот уж кто точно помнил, что это за заклинание.

— Ну, наверное... — с надеждой посмотрела на них Сьюзен. — Вы его знаете? И знаете, как...

— Снейп знает! — Драко опередил Гарри на долю секунды.

— Он в Хогвартсе. Я за ним, — глаза Гарри загорелись.

— Мы за ним! — Драко схватил Гарри за плечо, и — только их и видели.

* * *

Северус Снейп, бывший шпион, действующий директор Хогвартса, трудился не покладая... да ничего не покладая — ни рук, ни ног, не говоря уже о голове. Правда, почти половину времени он работал исключительно на себя — ему удалось окончательно расшифровать рецепт зелья, которое он получил от Руквуда вместе с амулетом, и теперь он жаждал изготовить его самостоятельно. Но наилучшие условия для этого были в лаборатории Малфоя, в то же время школа тоже постоянно требовала его внимания.

Освободившись от давления Волдеморта, присутствия Кэрроу, вражды с профессорами, Снейп не мог не развернуться и здесь — ему слишком надоело, как он заявил на последнем педсовете, "быть винтиком деревообрабатывающей промышленности, потому что поступают в Хогвартс молодые дубки, а выходит какая-то сплошная липа".

Надо было искать нового профессора истории магии — сколько можно отдавать на откуп призраку такой важный предмет! А еще вводить новые дисциплины, такие, как "Общие принципы магических действий — ОПМД", "Законы и закономерности заклинательной магии", "Классификация и системы наложения и снятия проклятий" и многое, многое другое. И кому всем этим заниматься?

Хотя несколько профессоров его порадовали — та же МакГонагалл неожиданно с рвением отличницы засела за разработку курса по ОПМД, "Проклинательским" курсом радостно занялся Флитвик — ему как старому дуэлянту тут были все карты в руки. А вот "Законы магии" брать никто не хотел — слишком сложно, слишком теоретично. А ведь Снейп еще по зельеварению планировал минимум три дополнительных курса — естественно, не считая самого зельеварения, которое тоже следовало менять.

За преподавателем артефакторики на континент отправился Люциус Малфой — взамен "оказанной услуги", причем стоило тому упомянуть об оной, как у Снейпа... не поверите, начинали краснеть кончики ушей. И еще кое-что в организме менялось, но о том никто и никогда не должен был узнать.

Изрядно поредевший Совет попечителей средств ни на что не находил, что было естественно. В Министерстве царил такой бедлам, что Снейп, явившись туда раз, предпочитал больше не вспоминать об этом, несмотря на закаленные годами в Хогвартсе нервы. Работать безвозмездно, то есть даром, никто не хотел, и сам Снейп в первую очередь. Была надежда на ингредиенты из гигантского василиска, но два мерзавца — молодой и старый, увы, уже покойный — естественно, не додумались наложить на драгоценную тушу Стазис, так что даже спустя все эти годы подойти к ней без усовершенствованных фильтров для дыхания лучше было не пробовать. Да и с фильтрами было так себе. И самое главное — кровь была потеряна давно и бесповоротно.

Правда, для того, чтобы это установить, пришлось отловить Поттера и затащить его в тот самый девичий туалет, чтобы почти моментально обломаться — шипеть Поттер больше не мог, чему удивился сам, искренне и незамутненно. Видимо, дело было действительно в сидевшем в нем крестраже.

Однако Поттер не был бы Поттером — мальчишка, недолго думая, разнес стену банальной Бомбардой, и они спустились вниз. Следующие двери оказались взорваны давно — Поттер поделился, кем, как и почему, так что Снейпу этот поход местами стал напоминать экскурсию по поттеровским местам боевой славы. Увидев останки василиска, Северус в это окончательно уверовал. И как можно быстрее отправился в лабораторию — дорабатывать фильтры.

Поттер, как ни странно, потопал за ним и даже помог.

За несколько подходов они сумели наковырять зубов, благо те едва держались, отмыть от сгнившей органики скелет, найти несколько старых шкур, отколупать более-менее сохранившиеся куски чешуи, выбрать кости... Поттер, кстати, трудился словно за все отработки разом, что было очень странно, но Снейп предпочел не комментировать — а ну как мальчишка на правах победителя запросит все это себе? Что ему больше всего нравилось, так это то, что Поттер, кажется, пытался чему-то действительно учиться — прямо тут, на ходу. А главное — чаще всего молчал. Северусу и так хватало того, что заглянувшие в недобрый момент в его воспоминания дамы, стоило кому-то предъявить к нему какие-то претензии, моментально вставали на его защиту, что бесило просто невероятно. Вот за дамскими юбками он еще не прятался! Но разве им объяснишь? Нет уж, пусть курсы пишут. Или с Поттером занимаются...

Гарри радостно согласился, и Снейп вынужден был констатировать, что тот все же не дурак — мальчишка действительно собирался сдавать итоговые экзамены и изо всех сил нагонял программу.

Так что Поттер вскоре перестал ходить в подземелья, и доочищать так кстати подвернувшееся и сильно пованивающее наследство пришлось самому Снейпу. Только когда запах перестал чувствоваться, он решил поднять все богатство в кабинет директора, который упорно не считал своим. А там надо будет просто дождаться Малфоя и вручить ему эту кучу на продажу — заниматься этим самому было совершенно не с руки. Тем более, что Снейп прекрасно знал: торговец из него никакой.

Как раз во время третьей и последней ходки уже перед самой горгульей в него едва не врезались — кто бы сомневался — Поттер и...

— Драко? Что случилось?

Вместо него ответил, конечно, Поттер, которого не спрашивали.

— Профессор, нужно срочно в Мунго!

— Вы меня ни с кем не перепутали, мистер Поттер?

— Директор, только вы знаете средство от Сектумсемпры! — Драко схватил его за локоть.

Снейп нахмурился и прижал свою ношу покрепче. Младший Малфой в последнее время как-то не слишком приятно начал походить на Поттера...

— Там Руквуд загибается! — крикнул Гарри.

"Руквуд? Хм. Амулет отдавать не придется... А зачем ему амулет, он же уже изучен... И вообще он же ему должен, если уж начистоту, еще как должен!"

— За мной, — кивнул он на лестницу. — Брысь, — бросил горгулье, вставшей было в проходе, и быстро поднялся в кабинет.

Малфой с Поттером себя ждать не заставили — только что на пятки не наступали. Северус сложил остатки ценной ноши в здоровенный ящик за шкафом, поставил на него чары, пока молодые люди изнывали от нетерпения, хотя вряд ли прошло более пяти минут.

Наконец он закончил, прошел к камину и взял горсть пороха.

— Мунго!

* * *

Сьюзен нервно теребила зажатый в руках платок. Поттер и Малфой — кто бы мог подумать, что они могли хоть что-то делать вместе — ушли за помощью тридцать две минуты назад. Если они пошли камином через Больничное крыло, то на месте должны были оказаться почти мгновенно. Тогда что же их задержало? Не могли найти Снейпа? Или тот отказывался идти?

Она побарабанила пальцами по коленке и резко встала. Надо навестить больных, помочь санитаркам — она давно протирала раны Рябиновым отваром этим двоим, да и в соседних палатах помогала, так что ее считали кем-то вроде волонтера и даже выделили комнату в общежитии, и поговорить с тетей. У той никак не получалось вырваться в больницу, но о состоянии всех пострадавших в битве ей, конечно, докладывали. Ну и Сьюзен теперь без страха использовала переговорное зеркало несколько раз в день.

Она знала, что тетя всей душой рвалась сюда, но работа буквально поглотила ее, отпуская лишь на несколько часов, необходимых для сна.

Взгляд невольно скользнул на часы на стене: прошло уже сорок минут! Мерлин, где их носит?

Она тихо постучалась в палату и вошла. Дядя Августус — теперь она могла называть его настоящим именем — спал. А вот с другой кровати на нее смотрели светло-карие, почти медовые глаза Гранта. Веселые, несмотря ни на что. Вообще его неиссякаемый оптимизм и ее заражал и уж точно помогал держаться.

— Привет, — улыбнулась Сьюзен. — Как ты?

— Живу и радуюсь, — просипел тот, пытаясь улыбнуться, от чего у Сьюзен навернулись слезы на глаза.

— Конечно. Помощь скоро придет. Я рассказала все Гарри Поттеру, и он сказал, что знает заклинание и что профессор Снейп сможет вас вылечить. Сектусемпра, правильно?

Августус заворочался на кровати, но не проснулся.

— Похоже, так, — Грант снова попытался улыбнуться оставшейся целой половиной лица. — Рад, что ты зашла. Ты волшебная, знаешь? С тобой все почти не больно. Но не забывай отдыхать, знаешь ведь, нас тут без помощи не оставят.

— Мистер Сметвик меня сегодня похвалил. Сказал, что из меня выйдет отличная медсестра или даже врач и что он будет рад, если я буду помогать здесь и дальше, а после экзаменов поступать в Академию магии на колдомедицинский факультет. И с ЖАБА обещали помочь подготовиться. Говорят, осенью будут экзамены для семикурсников. Меня даже в штат зачислили временно и комнату дали! Бесплатно!

— Здорово! У тебя все получится, я уверен. Ты умница и настоящий талант!

Сьюзен, присевшая было на стул у его кровати, залилась краской.

— Почему ты так думаешь?

— Я давно за тобой наблюдаю и немного знаю, какая ты, — Грант попытался приподняться на локте, чтобы заглянуть в ее глаза.

Сьюзен покраснела еще сильнее и нахмурилась.

— Зачем наблюдаешь?

И вдруг все поняла.

— Тебя приставила тетя, — скрыть разочарование она и не пыталась. — Ладно, мне пора. Следующая обработка ран через час, если помощь не прибудет раньше, я приду.

Она встала и резко выпрямилась, но Грант схватил ее за руку.

— Ты все не так поняла.

— Тебя не приставили от министерства? — она отдернула руку и шагнула назад. — Что-то не верится. И... сколько тебе лет?

— Двадцать один. Приставили, — вздохнул Грант. — Но не твоя тетя, а вот он, — он кивнул на спящего соседа. — И вообще я имел в виду совсем не это.

— И что же? Все очевидно. Все закончилось, теперь ты свободен, поздравляю, — она скрестила руки на груди, поджав губы. Но уходить не торопилась.

— А если мне не нужна эта свобода? И так, для сведения, наше общение не было частью моей работы, — в его глазах заплясали чертики.

— Зачем же ты тогда тратил на меня столько времени? Помогал в теплице, когда я не успевала, нужные книжки подкладывал? Чтобы от нечего делать пообщаться с навязанной подопечной?

— Да о чем ты? Мне просто хотелось пообщаться с очень интересной и привлекательной девушкой, — Даррен попытался сесть, но скривился от боли и чуть не упал.

— Грант! — Сьюзен подлетела к нему, заставив лечь на подушки.

— Даррен. Меня зовут Даррен, — он сжал ее кисть, глядя прямо в глаза. — И я очень бы хотел продолжить наше общение после. Сходишь со мной на свидание, когда меня выпишут?

Сьюзен заколебалась, и он отпустил ее.

— Ты права. Глупости говорю. Какое мне теперь свидание, — его рука упала на кровать, — с этим.

— Нет, что ты! — очнулась от ступора Сьюзен. — Я... я согласна.

— Из жалости, — Грант покивал, словно уверяя в этом самого себя.

— Ты определенно говоришь глупости, — улыбнулась она, положив на его руку теплую ладошку.

Как она могла сказать "нет", когда давным-давно мечтала об этом?

— Это значит "да"? — ожил он. — Правда?

— Да, Даррен, — прошептала Сьюзен.

— Мисс Боунс, на секундочку! — в дверь просунулась чья-то голова. — Только повязку поменять.

Сьюзен кивнула и быстро вышла из палаты.

— Метишь в зятья к будущему министру магии? Далеко пойдешь... — присвистнул Руквуд и тут же зашипел от боли.

— Она мне и правда нравится, — твердо ответил Грант. — Очень. Давно.

— Ну что ж, тебе решать, если не боишься, конечно.

— Я давно сделал свой выбор, мистер Руквуд. Ждал лишь, когда Сьюзен закончит школу.

— Судя по всему, не сложа руки ждал, — хмыкнул тот. — Удачи. Но если обидишь ее...

— Буду иметь дело с ОТ и министром Магии?

— Хуже. С тетей Эми и дядей Августом.

— Ты?! Но как?

— Я немало думал над тем, кого внедрить в Хогвартс, прежде чем нашел тебя. Так что в какой-то мере тоже должен ответить. Это длинная история, но и нам бегать пока еще долго не придется, так что слушай... Сьюзен было пять лет, когда я... мы встретились. Она заблудилась и оказалась в Космической комнате у нас в отделе.

Теперь уже Гранту оставалось только присвистнуть. А потом ждать, когда у его начальника будет возможность закончить рассказ — совершенно потрясающий, недаром о Руквуде и внутри ОТ ходили самые невероятные истории. И эта определенно была одна из них. Но пока тот закрыл глаза и, кажется, едва справлялся с болью от ран.

— Мисс Боунс! Сьюзен! — позвал он, и, когда та появилась почти мгновенно, с облегчением вздохнул. — Помогите ему, пожалуйста.

* * *

В палату к Руквуду Снейп пролетел черным ураганом, ничего не объясняя никому — Поттер и Малфой прекрасно взяли это на себя. К счастью, тот был в полном сознании и даже поприветствовал его. Состояние ран оказалось на удивление приличным — словно те были только нанесены. Заодно удалось подлечить и его соседа по палате, молодого помощника Спраут, хотя Снейп вспомнил, точнее, узнал его не сразу — лицо у парня было травмировано действительно сильно. Сквозь зубы он похвалил какую-то маячившую рядом сопливую девчонку из медперсонала, кажется, за применение Рябинового отвара — в его составе было самое важное для лечения — настойка бадьяна. К счастью, та тоже нашлась в больнице и в чистом виде, в запасниках зельеваров, свежая и в достаточном количестве.

Снейп не видел, как смотрели на его руки и палочку, пока он работал с их пациентами, колдомедики. Если бы он это видел, то понял бы, что просто так дело не закончится. Так что потом для него оказалось неприятным сюрпризом, что такие вот упорно не закрывающиеся резаные раны разной глубины имеются еще у нескольких пациентов. Протестовать, когда его почти под руки поволокли к ним, Северусу и в голову не пришло.

В результате он несколько часов метался по больнице, кляня на чем свет стоит свое собственное "самое тайное проклятие исключительно для врагов" — воистину, чтобы секрет стал достоянием как можно большего числа людей, иногда достаточно просто назвать его секретом. Проклятие оказалось чересчур популярно. Но главная беда была в том, что к нему прилагались и другие, менее неприятные, реже — более. Так что "его пациенты" лежали в самых разных палатах на разных этажах. И ему пришлось засветиться абсолютно во всех отделениях Мунго ни больше ни меньше как в качестве всеобщего спасителя — благо узнал об он этом потом. Да, даже в гинекологии — а что вы хотите — идиотка Тонкс, точнее, Люпин, мало что оставила своего ребёнка на бабушку, она еще воевать беременной поперлась! И хотя досталось ей совсем чуть-чуть, подумаешь, оторвало половинку носа, с раной необходимо было что-то делать. А еще — срочно прокапать весь мозг, да так, чтоб не забыла!

В конце концов он едва не оскалился на следующую за ним хвостом — все более длинным — толпу в желтых целительских мантиях, но удержался. Только рявкнул:

— У вас что, работы нет? Так я вам обеспечу... Антизаклинание слышал? — подтащил он к себе едва не за шкирку ближайшего колдомедика.

Тот подтвердил.

— Тогда сейчас делаешь сам, я слежу. После этого все по очереди практикуют... Сколько там еще осталось?

— Вы еще от укуса цапня вылечили, я видел...

— Чем? — удивился Снейп.

— Да этим же самым. Так что мы все готовы, профессор!

— К чему? — подозрительно спросил Снейп.

— Учиться! Учиться! — вразнобой, но почти дружно ответили ему.

— В Хогвартс поступать собрались? — едко спросил он, но в этот момент первый выбранный им стажер подошел к раненому и взмахнул палочкой, примериваясь.

* * *

"Директор Хогвартса, бывший шпион и доверенное лицо Дамблдора, Северус Снейп спасает пострадавших раненых, которых не могли вылечить специалисты Мунго" — гласила передовица "Ежедневного Пророка" на следующий день. Северус сплюнул бы, но после вчерашнего яда, кажется, уже не осталось. Да и не в кого — коллеги мудро предпочитали не читать свежую прессу при нем. В статье почему-то не упоминалось, что лечить ему пришлось от собственного же заклинания — но внакладе он себя не чувствовал, только подумал, сколько времени понадобится пройдохам бойких перьев для того, чтобы добраться и до этой информации. Побиться с кем-нибудь об заклад, что ли?

Он поискал взглядом Флитвика.

Тот поставил на неделю.

Северус — на то, что через три дня ему придется давать чистосердечное признание в Аврорате. И оказался прав, но лишь частично — Аврорат, точнее, его представители пришли к нему сами. А вот для чего... Чтобы вы думали? Вот и Снейп не думал.

Учиться...

"Малфой бы возмутился, что все хотят всего и даром", — мелькнуло в голове у Северуса, и в кои-то веки он решил присмотреться к мелькнувшему — стекла в оранжереях требовали не только особого состава, но и зачарования, так что восстановление теплиц грозило влететь в те еще галлеоны...

Но для того, чтобы просто потребовать денег... он не был Малфоем. Да и до Дамблдора ему было еще далековато.

— Обучу пятерых, — процедил он, и авроры нахмурились — их было вдвое больше. — Так, что те смогут обучить остальных. Но только при одном условии. Заменить мне стекла в теплицах номер два, пять, шесть и одиннадцать по установленным образцам.

— Мы что, стекольщики? — возмутился кто-то.

— Разве я заставляю вас делать это лично? — удивился Снейп.

— У моего родича фирма строительная, — тут же признался, кажется, самый молодой из пришедших. — Только там, наверное, стекла-то непростые...

— Артефактные, — кивнул Снейп. — Все данные у профессора Спраут.

— У школы нет денег? — предположил еще кто-то почти невидимый из заднего ряда.

И тут Снейп не выдержал. Он высказал все — в своем неповторимом стиле: по поводу Совета Попечителей, половина которого сидела в предвариловках Аврората с явными видами на продолжение процесса в Азкабане, на Лорда, устроившего все это непотребство, на тупоголовых учеников, продолживших разрушать то, что почти чудом удалось сохранить, на бравых авроров дежурного отряда, явившихся и окончательно заполировавших своими разрушениями остальное...

Звезды сошлись так, что никого из того самого отряда в группе, явившейся к Снейпу, не оказалось, так что все скорей получили удовольствие, а кое-кто и приличное пополнение словарного запаса. Северус тоже полегчало — душу излил, и его вроде даже как поняли — вон какие морды, прямо вдохновенные. Чудо, не меньше.

— А если мы дадим слово, что поможем всем, чем сможем?

— И я буду отправлять рабочих стеклить четыре теплицы вашими словами?

— Хорошо, я попрошу дядю, он сделает смету, — снова сдался юноша со взором горящим.

— А деньги соберем! — подхватил его сосед.

Остальные не особо добро покосились на него, но... приказ-то был дан им, а не Снейпу. Ему-то кто прикажет? К Бонус идти, жаловаться?

* * *

— Мужики, а представьте, если бы его к нам главным аврором... это же какой бы шеф получился!

— Ну, знаешь... Хотя да, этот бы всех наших лентяев построил.

— Кое-кому точно не повредит!

— Да, начальник-то из него был бы ого-го. Но лично я бы уволился.

— А я бы сперва посмотрел...

— И послушал, гы-гы-гы!

— Как рассчитываться будем?

— А что... Вот начнут попечители намекать на то, чтоб к ним помягче... А мы им намекнем...

— На заботу о школе?

— Не забудь, что наверху сейчас Боунс!

— Так мы ж не себе! Мы для благого дела...

— Да, нынче много мимо уплывет.

— Все уплывет! Потому что если это всплывет, ты отправишься к Пожирателям в компанию. Хочешь?

— Не-не-не. Я ж так, в порядке шутки.

— Еще скажи, что бредишь.

— Тоже согласен.

— Ладно, забыли. Работать теперь надо чисто!

Большинство согласно кивнули. Но кое-кто в последнем ряду тяжело вздохнул.

* * *

Работы действительно было много и очень много, но теперь, когда Августус был вне опасности, у Амелии хотя бы появились силы и перестало валиться из рук все подряд.

Министерство ждала серьезная перестройка. А она... Хочет ли она принять в этом участие?

Когда-то она думала, что сможет быть отличным министром магии, но где эти мысли сейчас?

Она действительно сможет — собственно, несмотря ни на что, ей уже пришлось взвалить на себя эту ношу — еще во время "Хогвартской заварушки", как это называли большинство ее участников. Именно в результате этого Аврорат ходил перед ней по струнке. Кто-то из опасений — те, кто был в оплошавшем отряде и с ними связанные, остальные — наоборот, из уважения. Как же, можно сказать, плечом к плечу дрались, и мадам показала себя более чем компетентной. Да что там... даже как боевик она оказалась посильнее многих, а уж как руководитель... Робардс, кстати, подал на увольнение, но ответ получил простой: уйти он сможет не раньше, чем предложит минимум три достойные кандидатуры на свой пост. Причем такие, которые поддержат его подчиненные.

Задача была непростой — при изрядно пошатнувшемся авторитете блюсти свои интересы у него не выйдет, но и отдавать все на откуп другим... они лучше, что ли? А ведь придется искать тех, кто может стать действительно лучше.

О том, что аж Отдел тайн прислушивается к мадам Боунс, а то и вообще послушен ей, понемногу начали ходить то ли легенды, то ли шепотки. Кстати, не без содействия работников ОТ прошло освидетельствование господина Пия Толстоватого, в результате которого тот был отправлен в Мунго — лечиться от множественных Обливиейтов и Империо.

"Обложили", — грустно думала она, идя на очередное совещание, от которого не ждала ничего хорошего — ей была слишком хорошо понятна собственная судьба.

Невыразимцы готовы "посадить ее на трон", но нужен ли он ей? Раньше она была бы, наверное, счастлива — именно к этой власти она стремилась. Она знала, что и как делать с магической Британией, видела, что необходимо улучшить, а что как можно быстрее прекратить. И вот эта власть сама идет к ней в руки, а Амелия совершенно не рада. Ей нужно другое счастье — мирное и спокойное, а если она согласится, покоя ей не видать.

Как не видать родной племянницы, личной жизни и всего остального — по причине самой простой: для этого нужно свободное время. А она сможет лишь мечтать о нем, и то для того, чтобы просто выспаться. Уж она-то знает. За дни, прошедшие после окончательного падения Волдеморта и его присных, все так и было. И лучше не будет... Долго не будет, минимум год, а то и два-три... И нет, что зря мечтать, минимумом такие процессы никогда не обходятся.

Что ей нужнее — власть или собственная жизнь?.. Ответ она слишком хорошо знала.

А потому всячески сопротивлялась назначению — исполняющей обязанности министра потом отвертеться от министерского кресла не получится. Ну или она должна будет принять несколько непопулярных решений. Это она сможет, конечно, но только в том случае, если это действительно будет необходимо для ее страны.

Сопротивление было бесполезно. Ей как дважды два доказали, что больше никто не имеет столько авторитета у британских магов, у силовых структур, ее уважают те, эти, и прочие...

Еще пару лет назад она могла бы радоваться, но не сейчас.

— Поздравляю! — аккуратно пожал ей руку "мистер Смит" — трое невыразимцев остались, когда участники совещания разошлись.

Амелия горько вздохнула.

— Вот такие министры и стоят дороже золота — признал начальник отдела. — Те, для кого власть не является самой желанной целью.

— Мистер Смит, да-да, верю... Кстати, каково ваше настоящее имя?

— Я понимаю, что не мне верите, но это действительно так. Адам Смит Шестой, — усмехнулся он. — Да-да, по прямой линии от того самого маггловского классика политэкономии. Видите ли, он был сквибом. И кое-что мне, смею думать, удалось унаследовать.

— Тогда почему вам на взяться за это самому?

— Все просто. У меня нет имени, точнее, той известности, что у вас. За вами сейчас пойдут все — тем более, после битвы за школу — вы же это прекрасно понимаете. Признаюсь, все это время на самом деле не вы на нас — это мы на вас работали.

— Но почему?

— Потому что "Боунс", едва вы заняли свой пост, стало для большинства британских магов синонимом слова "справедливость".

— Это слишком лестно.

— Ничуть. Вы же сами все делали ради этого.

— Но почему вы не сделали хотя бы попытки? Вы могли бы встать рядом... раньше!

— Потому что в Отделе тайн много и другой работы. И мы... то, что это все вообще случилось — это наша вина. Пропустили. Не досмотрели, не вмешались вовремя.

— Ну так и отвечайте за это...

— Обязательно. Вы же назначите меня заместителем? — улыбнулся он.

— Всенепременно. И работать начнете сейчас же.

— А разве это уже не так?

— Три года, — она посмотрела не него исподлобья. — На больший срок я не соглашусь.

— За это время я найду полноценную замену себе, — пообещал мистер Смит. — И обязуюсь приложить все силы для выполнения ваших заданий.

Она смерила его полным сарказма взглядом, но ничего не сказала.

— Как думаете, мадам, кто сможет занять ваш бывший пост?

— Подготовьте кандидатуры. Досье, психологические портреты — вы умеете, — кивнула она.

— Мне еще себе замену искать...

— Кто меня назначил? Получите.

Нарцисса нервно ходила из угла в угол, запахнув тонкий шелковый халат. Через четверть часа в ее покои придет Северус, чтобы... Чтобы с ней переспать. Нет. Чтобы провести ритуал зачатия наследника. Так звучало лучше, но сути не меняло.

Еще один ребенок — давняя их с Люциусом мечта. Но обойти проклятие они не могли, потому Драко оставался их единственным сыном. И ему одному нести ответственность за род Малфоев, за все, что от него осталось, за дом, принимать отцовские дела... Достаточно того, что род Блэк практически прервался, несмотря на целых двух наследников, ее кузенов! Разве что Тедди, прости Мерлин, Люпин, по достижении совершеннолетия согласится взять фамилию Блэк и продолжить род, хотя вероятность этого практически нулевая.

А ведь может?.. Мысль, о том, что роди она сама не одного, а еще двоих детей, то один из них мог бы тоже стать Блэком, согрела робкой надеждой.

Но это потом, если получится с первым. Северус Снейп — отличный донор, хоть и полукровка, но с Принцами ни Блэки, ни Малфои практически не пересекались. Да и свои блестящие способности — не только к зельеварению — он показал на деле. И, что немаловажно, он терпеть не мог детей, а значит, не будет на них претендовать!

Осталась малость — секс.

Точнее, это всего лишь следующий шаг. А потом долгие девять месяцев беременности и роды. Но ничего не будет без первого этапа, увы.

Нарцисса прекрасно знала, на что придется пойти, когда убеждала Северуса им помочь. Но тогда ее слишком прельщал результат, потому мысли о процессе она оставила на потом. Люциус — уму непостижимо! — успокаивал ее буквально час назад, говоря, что все понимает и ценит ее жертву. Он гладил ее по голове, прижимая к себе, и шептал, что она самая лучшая, что он ее любит и готов поддержать во всем.

А затем вышел, чтобы она... приготовилась. Как же это было дико!

Принимая душ, Нарцисса пыталась представить себе, как это будет. Как не-Люциус будет целовать и ласкать ее? Или они обойдутся без поцелуев? Примут зелья и вперед? Дел-то на пять-десять минут, ей нужно будет всего лишь не сопротивляться. Как говорится: "расслабься и думай об Англии". То есть о семье, о Малфоях. И Блэках, конечно же... Ну не зверь же Снейп, в конце-то концов! Сделает дело и пойдет по своим делам.

Но все же ей было не по себе. Рано выйдя замуж, она не знала близости с другими мужчинами. Люциус всегда был нежен с ней, умел доставить удовольствие, знал, как и что ей нравится. А она все знала о нем. Никого постороннего она даже представить на его месте не могла! Хотя ведь сегодня от нее и не потребуется ничего особенного. Так что ее задача — не мешать.

С каждой минутой она нервничала все больше. Мысли, что глупо вести себя как девственница, не знающая толком даже в теории, что ее ждет, не утешали. Да, глупо. Да, это всего лишь половой акт, совершаемый ею добровольно и ради будущего ребенка, но... Нарцисса никак не могла унять внутреннюю дрожь.

Стук в дверь заставил подскочить на месте. Выдохнув: "Войдите", Нарцисса встала у окна, скрестив руки на груди.

Северус шагнул в комнату и остановился. Видимо, ему самому было некомфортно ступать на приватную территорию чужой супруги. Но через мгновение он уверенно двинулся дальше.

— Приветствую, — голос, давным-давно знакомый, показался чужим.

— Добрый вечер, Северус, — прошелестела она, чтобы он не заметил дрожи в ее голосе.

Неловкость не просто витала в воздухе, ее можно было резать ножом. Как мужчина, Снейп должен был проявить инициативу, но все же хозяйка здесь она, как и вся затея — ее. Нельзя же просто сказать: "Приступим", скинуть одежду и...

— Ты же каждый вечер принимала зелья? — деловито начал Северус.

Он прекрасно знал, что это так. С первого дня цикла в течение двух недель он с совой посылал к десяти вечера свежую порцию зелья, и Нарцисса не могла не принимать его.

— Конечно, — она понимала, зачем им нужен этот пустой разговор.

— Вот последняя порция, она будет действовать двенадцать часов. В течение этого времени необходимо, чтобы яйцеклетка...

— Северус, я знаю, — слушать лекцию в очередной раз не было ни сил, ни желания. — Спасибо за попытку успокоить, но не стоило стараться...

Она протянула руку и взяла зелье.

— За наследника, — словно тост произнесла она и, залпом осушив фиал, поставила его на туалетный столик.

А потом с вызовом взглянула в черные глаза: она готова. Из всех сестер Блэк она больше всего гордилась своей способностью взять себя в руки и выполнить свой долг, как бы сложно для нее это ни было. Вот только Северус, точнее, его лицо...

Маска. Его любимое выражение лица, когда ему что-то неприятно. Непроницаемое, холодное. Она видела его таким очень часто, здесь, в Малфой-мэноре, но не при таких же обстоятельствах! Здесь же нет Волдеморта и его прихвостней, чтобы стоять с таким видом. А он стоял и словно ждал сигнал к выполнению неприятного приказа. Ему... так противно?

Нарцисса поежилась под его взглядом.

— Чего ты так боишься, Нарцисса? — нарочито нейтральный тон царапал не меньше холодного взгляда.

Ни презрения, ни насмешки — Северус очевидно полностью контролировал себя, и ни интереса, ни восхищения в его глазах не было. И это вымораживало что-то внутри нее, что-то очень важное!

— Если хочешь, мы можем все отменить.

— Нет! — вспыхнула она.

Не о таком говорят будущие любовники. Даже проститутки в борделе, наверное, все-таки видят, что они желанны! Мерлин, откуда вообще эти мысли?..

— Если тебе неприятно, я могу уйти.

— Нет, — повторила Нарцисса, расправив плечи и выпрямляя и без того прямую спину. — Это наше решение и я сделаю все, что должна.

— Хорошо, — безликий ответ вынужденного подчиняться глупой прихоти чужого человека.

Ледяной ком подступал все ближе к горлу... Если он — такой — сделает хотя бы шаг к ней, ее же просто вырвет... Или его?!

— Я готова, — Нарцисса чуть дрожащими пальцами попыталась развязать пояс халата.

— Я не насильник и не сделаю ничего против твоей воли, — Северус смотрел словно сквозь нее.

Абсолютно механически он расстегнул пуговицы мантии, аккуратно сложил ее и повесил на спинку стула.

Нарцисса с ужасом смотрела на этого бесчувственного истукана. Снейп так же безучастно, не глядя на нее, словно привычно собирался отойти ко сну, снял рубашку и потянулся к ремню брюк.

— С-северус, — решилась она наконец. — Ответь, только честно — я тебе так неприятна?

— С чего ты взяла? — выражение лица вида "кирпич" обратилось в "булыжник обыкновенный".

— Ты... Ты совсем не смотришь на меня. А если смотришь, то как... как... Ну, конечно, — протянула она, когда в голове мелькнула догадка, — ты же легилимент! Ты решил убрать все чувства, чтобы?.. Чтобы что?

— Чтобы не смущать тебя, — пожал плечами Северус. — Постараюсь, чтобы долго думать об Англии тебе не пришлось.

— Ты прочитал мои мысли? — щеки залила краска смущения.

"Или это и твои мысли?" — мелькнуло в голове.

— Поверь, мне нет необходимости лезть к тебе в голову, чтобы понять, о чем ты сейчас думаешь.

— Я... просто волнуюсь. Но... знаешь, уж лучше бы ты меня смутил, чем так, словно... словно я Волдеморт, причем уже в виде трупа! — почти крикнула она, понимая, что нервы сдали, кажется, окончательно.

И вот тут его маска словно треснула.

— Ты действительно хочешь, чтобы я, — он всмотрелся в ее лицо так, словно хотел проникнуть до донышка ее мыслей, — отпустил свои чувства?

— Да. Я не хочу быть... близка с бесчувственным памятником!

— Уверена? — его все еще вроде бы безразличный голос вдруг отозвался мурашками по ее позвоночнику, но Нарцисса иначе просто не могла.

— Да, — она тряхнула головой, понимая, что делает что-то не так, но останавливаться не собиралась.

— Помни — ты сама это выбрала...

Он шагнул ближе, взял ее лицо в ладони, подвел к себе, и она увидела его глаза — бушующее темное пламя — такое, что ей стало еще страшней, но изменить уже ничего было нельзя — он сжал ее плечи, притянув к себе так, что она едва могла пикнуть. Но и на это она не решалась... Она выбрала! Мерлин, помоги...

Поцелуй, кажется, вытянул половину ее души. А потом вторую половину, окончательно отключая рассудок.

Это было непохоже ни на что. Темное пламя перекинулось на нее — она горела в нем и чувствовала, что была бы счастлива обратиться в пепел — здесь и сейчас. Покоряться его натиску было страшно, но и... восхитительно, безумно, стыдно, упоительно!

Она чувствовала себя не просто желанной — самой нужной, необходимой, единственной женщиной во всем мире. И не важно, что иногда было больно — он чувствовал и ослаблял напор. Но его руки... горячие, жадные, сводящие с ума!

Люциус, нежный и предупредительный Люциус...

В следующую секунду она забыла о нем — и не вспоминала до конца.

Когда Снейп сел и накинул рубашку, у нее не было сил шевельнуться — такая истома охватила все тело. Обмирая от собственной смелости, она прошептала:

— Северус...

Он встал и обернулся вполоборота, но ничего не ответил.

— Не уходи...

Вытянувшись в струну, он замер на секунду, затем подошел к кровати, наклонился, взял ее руку и поднес к губам.

— Не желай невозможного, Нарцисса. Я не могу себе это позволить. А ты — себе...

— О Мерлин...

Она неосознанно поднесла к своим губам запястье — в том месте, где только что были его губы, сухие и горячие.

* * *

Дверь за ним затворилась совершенно бесшумно. Нарцисса откинулась на подушки. Хорошо... Как же ей хорошо. Но если бы он сейчас был рядом — прилечь головой на его плечо и расслабиться было бы куда лучше. Так не должно быть, нет, но уже ничего не поделать.

Клонило в сон, низ живота был объят блаженной истомой, а все страхи, волнения и тревоги и даже стыд остались позади, словно смытые... его желанием?.. Его... любовью? Кто бы мог подумать, что такой сдержанный, даже холодный Северус мог оказаться настолько потрясающим любовником? Его страсть, словно раскаленная лава сметала все на своем пути.

Неужели он со всеми женщинами такой? Не-е-ет... Нарцисса чувствовала, что и для него это была особенная ночь. Позволив себе сбросить маску, Северус дал волю не только своему желанию, но и чувствам. Она это знала. Иначе в самые значимые моменты он не шептал бы заветное: "Нарси... М-м-м, какая же ты..." Ведь так?

Мысли путались, словно растворяясь в тумане. Сладко потянувшись, она обняла подушку и уснула.

Утро встретило ее солнышком. Лучик задорно пробивался сквозь неплотно закрытую штору. Нарцисса вызвала Темпус, ахнула — утро было весьма поздним, села в постели, но замерла, вспоминая, а потом упала обратно и зарылась в подушки. Она не знала точно, чего бы ей сейчас хотелось, но ощущение полета и эйфория до сих пор не оставляли ее. Чувство полного удовлетворения мгновенно сменилось на желание продолжить, стоило лишь вспомнить, как это было. Все же она была слишком большой девочкой, чтобы себя обманывать.

Нет. Она должна привести себя в порядок, смыть всю память с себя, все... Ритуал не давал стопроцентной гарантии, что все получится с первого раза, а потому, возможно, у них все будет еще... Сердце застучало быстрее от одной мысли, что она хочет этого. И далеко не только ради ребенка.

"Как я могу? Это же... Это... — кровь прилила к щекам, — предательство по отношению к Люциусу! — она замерла, прижав прохладные руки к лицу. — Нет! Ведь я же люблю его!"

Нарцисса встала, накинула халат и отправилась в ванную.

Опустившись в приятную теплую воду, она закрыла глаза.

"Северус... — она кожей ощущала прикосновение его губ. — Но ведь так нельзя! И как такое вообще возможно? Любить одного, но желать другого? О Мерлин, я безнравственней сестрицы Беллы... или даже хуже? Нет, не хуже, но все же..."

Нарцисса едва заметила, как начала ласкать сама себя, думая — о да, все о том же!

"Это только тело", — убеждала она себя, но получалось совершенно неубедительно.

Ее рука следовала за воспоминаниями: огладила лицо, спустилась к шее, задержавшись у ее основания. Сюда он целовал ее, слегка прикусывая нежную кожу. А потом спустился ниже. Пальцы уже нашли грудь и усилили напор.

— Моя!

Нарцисса была почти уверенна, что он говорил это, забывшись на мгновение.

— Нарси...

Северус никогда не позволил бы себе так назвать ее в другой ситуации.

А как он прижимал ее к себе в этот момент? Как наслаждался, ловя каждый ее поцелуй...

"Он не просто меня желал, — все казалось таким очевидным, что последовала и другая, еще более крамольная мысль, — Северус занимался со мной любовью. Не сексом. А именно любовью".

По телу бежали мурашки, щеки давно горели, а дыхание сбилось.

"Неужели Северус меня... любит? Именно поэтому он так отчаянно сопротивлялся, чтобы не выдать себя. И именно поэтому согласился помочь... Ведь действительно стоял на своем до последнего, и если бы не... Ох. Если бы Люциус меня не поддержал, то ничего бы не было. Но и заставить Северуса помочь я не смогла бы, не желай он этого сам".

Его отказ — дань морали, не более. Страх прикоснуться к желаемому, но не достижимому. И все же он решился. Или я... дура и все выдумала? Или мы все трое хороши?"

"Да что со мной, в конце концов!" — разозлилась она сама на себя, выпуская воду и вставая под прохладный душ — словно в наказание, а потом выскочила, едва завернувшись в полотенце и начала растирать тело, будто оно было чужим.

Последняя мысль ее немного приободрила — все же лучше быть в компании ненормальных идиотов, чем такой одной, но тут пришла весьма своевременная мысль о супруге и о том, чем он, интересно, сейчас занят. А потом уже женское любопытство проложило тропинку, куда бы ей и вовсе не надо — "а что он делал, когда?.." А там было уже недалеко от "что думал, что чувствовал", но тут Нарцисса остановилась вовремя — она всей своей женской сутью чувствовала, что ответы ей вряд ли понравятся.

Когда она спустилась в столовую, одетая в более закрытое платье, чем обычно, Люциус сидел за столом с газетой. Сердце бешено заколотилось: она оказалась не готова к их встрече, хотя минуту назад думала иначе.

— Доброго утра, дорогой, — ее голос чуть дрогнул.

Люциус встал, подошел и молча обнял ее, прижав к себе крепко-крепко. Нарцисса внутренне сжалась, ощущая слишком острое чувство вины: ей слишком хорошо было с Северусом. Настолько, что на несколько часов она забыла про мужа, про ритуал, даже про цель, забыла обо всем, кроме физического наслаждения.

— Ты в порядке? — проговорил Люциус куда-то в ее волосы.

Она кивнула и уткнулась мужу в грудь, чтобы не смотреть ему в глаза.

— Хочешь на завтрак что-нибудь... особенное?

— Еще нет, — она улыбнулась и опустила глаза. — Ты же знаешь, что так быстро не бывает.

Люциус довел ее к столу и заботливо подвинул за ней стул.

— Что-то не так? — нахмурился он, садясь перед ней — теперь его взгляда было не избежать. — Северус обидел тебя? Или... у вас не получилось?

— Нет-нет, все в порядке, — выдохнула Нарцисса и потупилась.

Как теперь смотреть мужу в глаза?

— Нарси, — Люциус протянул руку через стол и коснулся ее пальцев. — Я люблю тебя. Ты же помнишь об этом?

Она кивнула и попыталась отстраниться, но он не позволил.

— Давай сразу проясним, — он тяжело вздохнул. — То, что произошло — во благо нашей семьи. У нас будет сын!

— Или дочь, — улыбнулась Нарцисса.

Малыш... Как же ей хотелось снова стать матерью, несмотря ни на что, как она мечтала о дочке все эти годы...

— Дочь тоже хорошо, — согласился Люциус. — Ты не должна ни в чем винить себя, — он нежно поглаживал ее руки.

— Я и не виню, — вскинула голову Нарцисса, но так и не посмотрела ему в глаза.

— Я же вижу, — он поцеловал кончики ее пальцев.

Она вздохнула, не в силах отрицать очевидное.

— Тебе... — он прищурился и уверенно кивнул. — Тебе понравилось! Ты этого стыдишься, да? Но это... — он явно сделал над собой усилие, чтобы продолжить: — Ведь лучше так, чем... наоборот.

Она вскочила с места и подошла к нему — обнять.

Какой же он понимающий... Он самый лучший, самый...

Люциус никогда не был покладистым, особенно когда речь шла о том, что он считал своим. Или о ком. Потому его поведение сбивало с толку: ни ревности, ни брезгливости он не выказал. Может быть, Северус и для него приготовил какое-то зелье? Спросить? Не спросить?

— Не смотри на меня так, — он выпустил ее из объятий и отступил на шаг. — Страх потерять Драко заставил меня переосмыслить многое. Поверь, мне самому не по себе в этой ситуации, но я решил, что мы пройдем через все вместе. После Волдеморта нам уже ничего не страшно, правда?

Нарцисса грустно усмехнулась. Если посмотреть на все с такой точки зрения... не страшно вообще ничего.

— После рождения ребенка мы проведем ритуал принятия его в Род и тем усилим его. И... я благодарен тебе. За все.

Нарцисса прижалась щекой к его груди. Какой же он все-таки... Война лишь укрепила его, закалила. Истинный Малфой, способный на все ради своей семьи. Главное, что они выжили в этой страшной войне. А теперь у них есть шанс все исправить, и даже сделать лучше.

— Ты прав. Мы — одно целое.

В груди разливалось тепло — именно это чувство она всегда считала проявлением своей любовью к Люциусу — такому родному, своему. А Северус — лишь временный любовник. Это пройдет.

Суды над Пожирателями Смерти шли полным ходом. Все участники "бандитского налета на школу" — именно так это теперь называлось — от наказания не ушли. Правда, несколько человек, среди которых оказалась и совершенно сумасшедшая Беллатрикс Лестрейндж, были помещены в специальное больничное крыло, спешно подготовленное в Азкабане.

Дементоров там больше не было — Отдел тайн чем-то довольно долго занимался в волшебной тюрьме, после чего те исчезли, но информацией участники "отделочных работ", как это проходило по спискам заданий, ни с кем не делились.

Гарри с Гермионой часто приходилось присутствовать на судебных заседаниях в качестве свидетелей. Не избежали этой участи и Малфои, причем Люциусу и Драко обвинения все же были предъявлены. Но посадить их оказалось реально сложно — слишком много они теперь трудились на благо Гарри Поттера, таки определенного в герои. Ну и сам герой был против. Кроме того, наличие мисс Грейнджер в их доме говорило тоже о многом — теперь обвинить Малфоев в маглоненавистничестве и даже в предвзятом отношении к маглорожденным уже никто бы не смог. Так, пришлось ответить на несколько неприятных вопросов... Покаяться, не без того. В том числе материально, вот только Люциус и тут извернулся — половину "компенсации" вознамерился передать лично мистеру Поттеру и мисс Грейнджер. Потому что "именно перед ними чувствовал вину — свою и своей семьи, особенно свояченицы..."

Беллу, кстати, Гермиона больше не воспринимала как свой личный ужас — когда Гарри спросил, как она пережила процесс над ней, та только плечами пожала и проронила что-то вроде "Что с сумасшедшей возьмешь? Не надо было так глупо попадаться..."

Снейпа законники тоже изрядно потаскали по заседаниям и даже допросам, но в основном в качестве свидетеля, частенько на пару с Руквудом, который начал появляться в зале суда еще прямиком из больницы. Так, кстати, эти двое и спелись окончательно: Руквуда знатно веселил ядовито-меткий язык Снейпа, а Снейпу импонировала холодная непредвзятость Руквуда. Обсуждать то, чему оба были свидетелями — и не только — с двух точек зрения им понравилось так, что Суд не всегда мог вставить слово, так что скоро вызывать их стали стараться исключительно по необходимости. А еще последний сманивал Снейпа в свой ОТ, мол, сколько можно в школе талант зарывать. Обещал поделиться заклинаниями с пресловутого амулета, ну и еще много чего интересного. Северус в основном отмалчивался, но в глубине души был совершенно согласен. Вот где только нормального директора найти? МакГонагалл в принципе смогла бы, но кто тогда займется ее львятником? Да и преподавание... Может, поискать просто толкового хозяйственника?

* * *

Сьюзен Боунс сама не ожидала, что помогать лечить людей окажется для нее настолько увлекательным делом, да еще что она проявит немалые способности на этом поприще. Так что очень скоро она стала не просто сиделкой в одной палате — к ней сперва начали обращаться за помощью санитарки и волонтеры соседних палат, когда с чем-то или кем-то было удобней справиться вдвоем, а потом...

Сметвик еще в первую ночь застал ее прикорнувшей на кушетке, и на следующий же день она уже обживала небольшую, но отдельную комнатку общежития при Мунго — чудеса, да и только. Хотя какие чудеса... дома-то теперь у нее не было, а тут — больница рядом, а в ней для нее, как оказалось, все есть — и работа, и еда, и даже учителя — ее официально приняли учеником колдомедика с небольшой, но достаточной для того, чтобы жить, оплатой. Кормили тоже бесплатно, вместе с немногочисленными волонтерами.

Коллеги быстро оценили ее способности, ну и, конечно, то, что девушка не боялась практически ничего, не бледнела ни от вида крови и травм, ни от ожогов, ни от растущих в неположенных местах конечностей, щупалец и так далее.

"Тетя бы мной гордилась", — подумала Сьюзен и связалась с ней по переговорному зеркалу. Увы, у той было очередное заседание, так что с объявлением новостей пришлось подождать до вечера.

Кстати о тете — та, конечно, давно спохватилась и предложила племяннице одну из министерских квартир, на что Сьюзен ответила, что раз та сама днюет и ночует в Министерстве, она не видит смысла жить одна. Только когда судебные процессы начали подходить к концу, Амелия Боунс наконец смогла явиться к племяннице лично и попала как раз к выписке "дяди Августуса". И тот буквально сразу же предложил им свой дом.

Тетя долго мялась и отнекивалась, а вот Сьюзен решила, что это символично и немного, так сказать, поспособствовала. Виноватая тетя была такой забавной... и была готова согласиться с тем, что выберет племянница. Так что они отправились прямиком туда и выяснили, что в доме действительно было все, что им необходимо, разве что комнат маловато, но три штуки и гостиная — хватит же. Зато есть защита, и не какая-нибудь, а от Отдела тайн, и такой же защищенный камин, напрямую связанный и с Министерством, и с больницей. Чего еще желать?

Конечно, в общежитии Сьюзен была самостоятельней, но порой там было чересчур шумно — не всякий купол тишины способен остановить разгулявшихся по соседству волшебников. Да еще и внимание незнакомых парней ей не нравилось, а деваться-то куда? Теперь ей хотелось тишины и покоя, чем дом дяди Августуса был просто идеален. Сам хозяин появлялся здесь от случая к случаю, как и тетя, но... хорошо это оказалось лишь с одной стороны.

Никто уже не спрашивал, что она решила с обучением — все было ясно как день. А еще... Грант, как сотрудник ОТ — его повысили от стажера, как только тот закончил лечение и вернулся на работу, мог появляться у них в доме! Тут-то и всплыло первое "нехорошо".

Целых два раза! Два раза Даррен был готов уже ее поцеловать, когда они сидели в гостиной — и именно в этот момент кто-нибудь приходил! Один раз — тетя, другой — дядя. Сьюзен для себя решила, что в третий раз такого быть не должно. Но как?

Ходить на свидания после работы и где-то гулять силы были не всегда, да и задерживалась она там частенько. Точно, она пригласит Дара в свою комнату. И пусть ей кто-то попробует что-то сказать! В конце концов, она уже взрослая и совершеннолетняя!

* * *

Августус явился домой как раз вовремя для того, чтобы успеть выгнать своего подчиненного из комнаты своей же племянницы. Тот, конечно, протестовать не мог — отправился прочь, правда, только после того, как продекларировал свои самые честные намерения, оставив Руквуда наедине с племянницей. Очень и очень недовольной племянницей, которая от души постаралась донести до дядюшки всю глубину его заблуждений. Ну... да, он ее не растил, не воспитывал, и начинать вроде как поздно. Мягко говоря.

— Если еще тете наябедничаете, — угрожающе прищурилась дорогая племяшка...

Как-то слишком быстро выросшая из чудесного ребенка, солнышка его души, в молодую ведьму.

Пришлось извиняться и на голубом глазу изображать обиженного. Мол, не ябеда я, как ты могла подумать, я не такой...

Сьюзен покивала, но... не поверила. Семь лет в школе-пансионе, общежитие... Что бывает с секретами и тайнами, известными более чем одному, она знала.

— А поклянитесь.

И что ему было делать? Уповать на "родственные чувства"? Еще ответит, что взыграли они у него не вовремя... И ведь будет права! Все-таки опыта у него так и не было — ни с детьми, ни тем более вот с такими девушками, уже заневестившимися. И тут к нему пришла, кажется, интересная мысль.

— А давай поможем друг другу?

— Вы уже помогли, — неожиданно саркастически ответила Сьюзен, живо напомнив ему Снейповские интонации.

— Я уже извинился!

— Допустим. И в чем это будет заключаться?

— Ты уверена, что любишь Гранта?

— Хм.

— Ты знаешь, что я люблю твою тетю...

— Так уже лучше, но... и как это связано?

Августус тяжело вздохнул.

— Сьюзен. Не перебивай, пожалуйста, я и сам собьюсь. Ну нет у меня опыта, как разговаривать с...

— Родственниками? Бывает. Ладно. Посижу послушаю.

— Я уже три раза делал ей предложение, но она отвечает одно — у нее абсолютно нет времени на личную жизнь — только на сон. И мне совершенно нечего ей возразить! Понимаешь?

Сьюзен кивнула.

— Я просто хочу быть рядом наконец! Пусть это будет даже только сон. И не надо так хмыкать, ты вон... сама уже взрослая. Все понимаешь.

— Не понимаю только, при чем тут мы с Даром.

— Ну... а если сыграть две свадьбы?

Тонкие брови племянницы взлетели домиком. Зависла интересная пауза.

— Он меня замуж не звал, вообще-то. Мы даже не целовались еще, с вашей помощью.

Августус хмыкнул. Все верно. Да и торопить девочку замуж — так себе идея. Но он же не слепой и видел, как они смотрят друг на друга! Так что он уверен, не пройдет и лета, как эти двое поженятся. Видел он такие свадьбы после Первой Магической. И будут у Сьюзен дети капитана Гранта. Хм... когда тот станет капитаном. Может, предложить ему работу поспокойнее?

— Даже если вы правы и все сложится именно так, то... — Сьюзен вдруг стала очень серьезной. — Где мы будем жить? Все — тут? В мою комнату больше ничего не войдет, даже если Даррен придет с одним чемоданом и тихо встанет в углу!

Она, конечно, немного преувеличивала, но именно что немного.

— Мы можем уйти на министерскую квартиру...

— Получится, что я выселяю вас из собственного дома? — возмутилась Сьюзен. — Ну уж нетушки! Мы тоже можем, если, конечно, нам квартиру доверят. Вот только хорошо бы поближе к моей работе. Ну или такой же камин... Тетя что-то говорила про наследство, но я даже не знаю, может, домик купить можно, если не очень дорого? Вот только когда искать... мне точно некогда, а о вас я вообще молчу.

— Значит, замуж ты все-таки согласна? — улыбнулся Августус, потрепав Сьюзен по руке. — Если позовет, я имею в виду. Но разве он не это сказал перед уходом?

— В принципе, да, — девичьи щеки густо покраснели. — Он мне сразу понравился, как появился в школе, только я виду не подавала, за ним и так полшколы бегало — парней-то новых нет, а встречаться с теми, с кем знаком с детства... В общем, вы же поняли, о чем я, правда?

— Понял-понял. Вот так и приставляй к молодым девушкам охрану. Впору брачное агентство открывать.

Сьюзен хихикнула, а он продолжил:

— Что же касается дома, то им должен заниматься мужчина, я считаю, — Августус задумался. — Давай я поговорю с Грантом, пусть ищет, присматривает. Можно сначала будет снять — через Министерство, конечно, с последующим правом передачи в собственность.

— Ой... а так правда можно? — восхитилась Сьюзен.

— Для будущего светила колдомедицины и ведущего сотрудника Отдела тайн? Нужно!

— А если светила не получится? — племянница лесть не приняла.

— Да могу я хоть раз в жизни использовать служебное положение на благо своей семьи?

— А вам за это ничего не будет?

— Ты бы видела, кому и за что "ничего не бывает", — вздохнул он. — Тетя не делилась?

— Она меня слишком берегла. Приходилось самой... делать выводы. Ладно, давайте попробуем.

— Если ты все одобряешь, у нас осталась одна деталь: как мне получить согласие твоей тети.

— Ну... если вы обещаете больше не лезть в мою комнату, когда я там с кем-то разговариваю...

— Кхм. Только если разговор будет спокойным и тебе ничего не будет угрожать.

— Эх. Ладно. Если она говорит о том, что свободное время у нее только для сна, попробуем так... Вы же сможете просто войти в ее комнату?

* * *

Амелия Боунс чувствовала, что ее силы вот-вот иссякнут окончательно. Все стада пикси Британии это бы Министерство да на мелкие кусочки подрали! И заодно кое-кого в Визенгамоте, Аврорате и редакциях газет. Назначения шли одно за другим: приходилось менять едва ли не всех начальников отделов, и с подотделами, куда более многочисленными, дела обстояли немногим лучше. И если бы только это.

Заявления, жалобы, доносы... Если бы Смит как ее помощник не работал почти круглосуточно и не припрягал свой отдел, ей бы ни за что не справиться. Не раз и не два им пришлось засиживаться в кабинете далеко заполночь. А результат? По Министерству пошел гулять слух, что у них роман! Вонючей тряпкой по морде гнать бы кретинов, у которых такие мысли вообще возникают!

А тут еще Августус со своим матримониальным предложением. Да когда?! Когда она сможет уделить внимание семье? А как стыдно перед Сьюзен! Лишила девочку родного крова, бросила, можно сказать, ни с чем, только вопросы задавать может через зеркальце. А ведь малышка давно выросла... Амелия знала, что Сьюзен уже давно не рассказывает ей всего — сначала не хотела беспокоить, потом... Ее вина, что девочка привыкла к одиночеству. Нет, надо срочно увольняться. Надо и — абсолютно невозможно.

А если Августус что-то услышит про нее и Смита? Как ему в глаза смотреть?

Стоп... При чем тут глаза? Между ними нет и не будет ничего, кроме работы!

"С Августусом тоже не было", — шепнул голосок внутри.

Амелия раздраженно захлопнула папку и бросила на стол, привычно наложив чары — теперь к нему никто не сможет подойти, кроме нее. Надо прийти в себя. А для этого — как минимум выспаться.

Она быстрым шагом отправилась к камину. Зеленая вспышка, несколько не особо приятных секунд — и вот она дома. Хотя какой дом? Для одного холостяка — возможно. А для них он скорее временное убежище. Кстати, и этот вопрос нужно будет решить, странно, что Сьюзен так понравился именно этот вариант.

Все эти мысли моментально исчезли, когда Амелия увидела наконец свою кровать. Хотя... как увидела, боковым зрением мазнула — тут-то глаза и начали закрываться, и она почти моментально погрузилась в сон, успела только почувствовать, как это приятно — вытянуться наконец на мягком, в тепле и тишине.

* * *

Она проснулась от мягкого поцелуя в висок.

— Август... — выдохнула она виновато и счастливо одновременно.

— Ну что, любимая женщина, хорошо спалось?

— Темпус! О... Прости.

— Нет никакой причины вскакивать и бежать.

— Ты уверен?

— За полчаса, что ты обычно отводишь себе на все про все по утрам в Министерстве точно ничего не случится. Отдел тайн отвечает, — он ткнул пальцем себя в грудь.

— Августус... — Она уткнулась носом в его плечо. — Прости.

— За что? — удивился он.

— Ну... я спала.

— А тебе было нужно что-то другое? Только скажи... Видишь, я готов быть просто частью твоей кровати. Но учти, что рано или поздно начну постепенно расширяться, пока не стану частью твоей жизни.

— Кофе можно сделать и на работе, — Амелия прикусила краешек губы. — Но за десять минут мы ничего не успеем...

— Не бери меня на слабо, женщина.

— Август! — едва успела воскликнуть она.

Более членораздельных заявлений не последовало — почти ровно те самые десять минут.

— Одиннадцать!

— Ну подумаешь, на минутку промахнулся, — Августус подал ей белье. — Сейчас наверстаешь. Ну, и выйдешь ты наконец за меня?

— Выйду. Только за тебя. Обязательно, — Амелия неожиданно крепко обняла его — изо всех сил. — Как же я тебя люблю.

Она отстранилась, чтобы полностью одеться и уже окончательно прийти в себя.

— Кста-а-ати... Как ты вообще очутился в моей комнате и постели?

— Ну-у-у... Пришел домой. Племянница спит. А тут так темно и пусто...

— Еще скажи, что темноты боишься!

— Я просто страшно по тебе скучал.

— Я тоже...

Нет времени на объятья? Да гори оно огнем, это Министерство!

* * *

Министерство, естественно, не сгорело. Но и на рабочем месте опоздавшей на целых восемь минут Амелии Боунс ничего не произошло. День завертелся, как всегда, но в то же время иначе. Ей было легко — да так, как она даже не могла себе представить.

Глотая крепчайший эспрессо, Амелия молча улыбалась. Она решила для себя одну очень важную вещь. Если она придет домой первая, то больше не отправится в свою комнату, как в монастырскую келью. Хотя... какая теперь из нее келья? И вообще, давно пора узнать, насколько удобная у Августуса постель. В конце концов... она могла бы и раньше об этом позаботиться! В голову не приходило. Ну а вот теперь пришло! И она это сделает!

— Давно пора, — вместо приветствия заявил ей мистер Смит.

Она молча подняла на него удивленное лицо.

— Личная жизнь наконец наладилась? — вполголоса спросил он. — Нет, я не знаю, но уточняю.

— С целью? — прищурилась она.

— Давать отгулы своему подчиненному или пока не стоит.

— Никакое. Ваше. Служебное положение. Не дает. Вам. Права. Лезть в мою личную жизнь.

Смит поднял руки в международном жесте "сдаюсь".

— Прошу прощения за неудачную шутку. Расслабился и позволил себе лишнее. Просто... Вам удивительно идет улыбка... Знаете, теперь понимаю, почему Августус всеми правдами и неправдами отбрыкивается от повышения.

— Какого повышения? — голос Амелии похолодел еще на десяток градусов.

— Я надеялся, что он сменит меня на посту, — признался Смит. — Придется поискать другие кандидатуры. Выходите за него, Амелия.

От неожиданности она почти приоткрыла рот, а потом рассмеялась — ее наконец покинуло привычное напряжение. Она вспомнила, что рядом — друг. Испытанный самыми страшными и сложными годами.

— Извините меня, Адам. Просто...

— Вы чересчур ушли в ту роль, что диктует вам ваша работа и положение. Я понимаю. И еще раз прошу меня изви...

— Адам. Шутите дальше, вам можно.

Второй раз оказался для Нарциссы едва не более фееричным, чем первый — теперь Северус был ее, и только ее. Во всем доме они были одни — Драко вместе с Поттером и Грейнджер ушли в дом Блэков на Гриммо, с которым им еще разбираться и разбираться, Люциус уехал по делам на континент. По поводу последнего Снейп неуклюже сострил, что вот, мол, пришлось удалить мужа из дома, потому что без него как-то спокойнее. Нарцисса тут же выяснила, что отправился супруг по его просьбе — правда, высказанной не сейчас, но и не так давно.

— Он сам выбрал время? — задумалась вслух она.

— Вернется — спросишь, если это тебе так важно. Я ни в чем не уверен.

— Знаешь, он... он понял.

— Что именно? — поднял бровь Снейп. — Просвети, будь так добра.

— Ну... — Нарцисса потупилась, чтобы скрыть румянец, но потом все же вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза. — Что мне было очень хорошо с тобой!

— Рад слышать...

Он одним движением сбросил мантию, и внутри у Нарциссы что-то екнуло. Стриптиз в исполнении Снейпа… а вот бы посмотреть… Но он, конечно, не дал ей такой возможности, сразу шагнув близко-близко, и вскоре им стало совершенно не до разговоров.

Уговорить его остаться на ужин было непросто, но чтобы ей — и не удалось? Однако и за столом он, увы, не стал многословнее — ей удалось только узнать несколько школьных историй и наконец выманить, что у него не было женщины более двух лет, и это потрясло ее надолго так, что она замолчала. А потом, ненавязчиво-сладким голоском спросив, не устал ли он, утащила его в свою спальню второй раз.

Уходя снова, уже совсем, он обернулся в дверях, положил руку на откос, прислонился к ней любом и выдохнул:

— Поверить не могу.

— Я… тоже, Северус, — она привстала. — Я тоже. И я… очень хочу дочку. От тебя.

Он глубоко вдохнул застыл, можно сказать, памятником самому себе, если бы на свете существовали такие изумленные памятники. Ненадолго, конечно… Усмехнулся и шагнул назад, в комнату.

— Носатую и черную, как ворон? — все же он не был бы собой, если бы ответил иначе.

Нарцисса рассмеялась, а потом прищурилась:

— Уж не думаешь ли ты, что моя кровь и магия ничего не будут значить?

— Наносное Малфоев? Сомневаюсь, что у нас получится светлый ребенок — разве что вы потом проведете с ним несколько ритуалов вроде того, который обесцветил твои волосы. Или ты имела в виду кровь Блэков?

— Моя мать — урожденная Розье… Так что и рыжий может быть.

— Думаю, это исключено!

— Поживем-увидим, — Нарцисса тряхнула головой. — Загадывать несерьезно, сам понимаешь. И погоди, я провожу тебя.

Он уже хотел ответить, что не стоит ей беспокоиться — по пути до каминного зала он не потеряется, но она уже встала, запахивая на груди тонкий атласный халат, который, кажется, призван был не скрывать все достоинства ее фигуры, а вовсе даже наоборот.

Нарцисса с удовольствием оценила его взгляд и взяла под руку.

— Вообще-то было бы очень интересно… ты случайно не знаешь, как посчитать внешние признаки будущего ребенка?

— Никогда не был особо силен в нумерологии, где она не касалась зелий, — признался он. — А что, пол ты уже просчитала?

— Конечно, — улыбнулась Нарцисса. — Думаешь, я просто так про девочку сказала?

— А Люц мечтает о сыне. Ты его просветишь?

— Зачем… Ну и… если все получится — а я в этом уверена… — Нарцисса старалась, чтобы ее голос звучал как можно легче и чуточку несерьезно. — Почему потом нельзя будет и мальчика? — хихикнула она, глядя, как Северус едва не сел на каминную решетку.

— Ты сейчас так пошутила или сошла с ума? — не на шутку озадачился он, с трудом удержав равновесие.

— Тебе со мной… так плохо? — Нарцисса лукавила, добавив в голос обиды и неуверенности.

Конечно, опытный муж мог бы это понять. Северус же принял все за чистую монету… Он шагнул к ней и сдавил в объятьях так, словно хотел навсегда впечатать в себя, и выдохнул над ее ушком:

— Хорошо. Слишком хорошо. Ты даже не представляешь, как…

А потом быстро отстранился и шагнул в камин — только пламя взметнулось.

Столько непритворной, искренней страсти Нарцисса не могла себе представить. Раньше… Она вздохнула. Люциус… ее Люциус никогда не был таким. Как хорошо, что она все же настояла на том, чтобы Северус отпустил себя и свои эмоции. Был с ней самим собой. Краешком сознания мелькнула мысль, не выпустила ли она сказочного джинна из бутылки, что потом неизвестно чем может аукнуться, но она предпочла не подпускать ее близко.

Подумать только, больше двух лет… Какой мужчина пропадал все это время! И... нет, она его никому не отдаст!

* * *

— Он настолько лучше? — Люциус хмуро смотрел на вздрогнувшую от его вопроса жену.

Виноватый взгляд Нарциссы буквально переворачивал все внутри. Сам пошел на это, сам согласился, сам!!! Со Снейпа теперь даже не спросишь!

Спрятать амулет в комнате супруги перед тем, как уехать — что может быть проще. Да, он хотел знать, хотел контролировать хотя бы так, а потому… да, пошел на сделку с совестью. В первый раз, можно подумать. Он же несколько раз видел, как во взгляде жены, обращенном на Снейпа, мелькало желание — слишком яркое, как по нему. Он не мог оставить их совсем одних просто так. Не мог.

Старый фамильный амулет он, как и его предки, часто использовал в переговорах, чтобы проникнуть в самое интересное — эмоции их участников. Нет, изображения он не давал, только звук и сопутствующие ему эмоции. И да, с таким помощником было бы странно не стать самым преуспевающим бизнесменом страны.

Он не случайно вернулся домой ночью, когда Нарцисса точно должна была спать — чтобы воспроизвести, понять, а главное — потом успокоиться. Увы. На работу с амулетом, что по его приказу принес домовик, хватило получаса, после чего Люциус вынырнул из шквала чувств, тяжело дыша, рванул рубашку так, что пуговицы отлетели, и отправился под ледяной душ, попутно заметив на своих щеках предательские алые пятна. Ожидал ли он такого? Подозревал, верно. Но представить даже близко не мог. И вот сам изволил прочувствовать — во всей полноте.

Уснуть он так и не смог — метался в кровати, снова и снова переживая то, что ему никогда не было доступно. Ведь с самого раннего детства в него вдалбливали, что одно из главных преимуществ Малфоев — холодная кровь. И теперь он сгорал на чужом огне, возле чужого костра, и ему… Он прислушивался к себе и не мог понять, что заставляет его снова и снова возвращаться к этим захватывающе-ярким переживаниям. Неужели ему… нравится?!

К физиологическим актам он относился довольно легко. В год, когда они готовились стать родителями, ему приходилось обходиться без жены довольно долго, и сбросить напряжение… он не считал это грехом. Его жена — тоже, по крайней мере, по ее словам. Но сейчас…

Придушить Снейпа, заавадить жену, а потом себя… Ой, нет.

Чужие эмоции наконец окончательно схлынули, оставив ему хваленый холодный Малфоевский ум. Убийства, самоубийство… чушь какая. Что он, совсем безголовый юнец? Он просто поговорит с женой. Для начала. А там будет видно. И вот теперь он сидел и ждал. Чего? Приговора или новой надежды на то, что все будет как прежде?

"Как прежде не будет уже никогда, — окоротил он сам себя. — Но и приговор… о чем? Что опять за ерунда лезет в голову? Нарси уйдет от меня к Снейпу? Ой, не смешите мою трость. Но внутри все что-то давит... мерзкое ощущение, значит, надо с этим разобраться".

Он сдержал тяжелый вздох и посмотрел на смущенную и в то же время искренне задумавшуюся Нарциссу.

— Он настолько лучше? — повторил он вопрос.

— Нет, не так, — наконец проронила она, и камень, давивший на его душу, немного полегчал.

Они вместе без малого двадцать лет — еще со школы, он знал ее до черточки — все ее уловки, недоговоренности, лукавства. И сейчас она не лгала.

— А как? — с усталой надеждой спросил он.

— С тобой я Малфой. И это прекрасно. Я знаю… всегда была уверена, что рождена именно для этого. А с ним...

— Блэк, — догадался Люциус. — И это так радует твое... естество?

— Наверное, ты прав. Но в первую очередь я — твоя жена и мать нашего ребенка. Думаешь... нам придется расстаться с... ним? Прекратить… все это?

— Для тебя это будет так сложно? — ответил Люциус вопросом на вопрос. — Когда наступит беременность, это станет необходимостью. Я же вижу желание в твоем взгляде, когда ты смотришь на него. Ничего не хочешь мне сказать?

— Я сделаю все, что должна, — голос Нарциссы дрогнул, но лишь самую малость.

— Я никогда не смогу зажечь в тебе такой огонь. Но я слишком люблю тебя, и если он тебе так нужен...

— Огонь... Разве дело только в нем, — теперь она немного лукавила, но в то же время говорила обоим известную правду: — Люциус, кого ты найдешь на его место, чтобы варить зелья на основе моей крови все оставшееся время? Кому ты сможешь это доверить?

— А ты?

— Я... Я положусь на твой выбор.

А вот это уже стоило дорогого. Люциус едва сдержал вздох облегчения, спокойно обнял на сей раз ничуть не попытавшуюся отстраниться жену и поцеловал ее в висок. Он справится с этой неожиданной чувственной бурей. Они справятся.

* * *

— Нарцисса, ты уверена, что ребенку не повредит? — спросил Северус, заходя в ее спальню, когда началась вторая неделя их встреч. — Может быть, достаточно уже?

Нарцисса сжала кулаки — до боли, и так же сжалось что-то внутри нее.

Да, она уже давно проверила магически — она беременна, но просто так отпустить Северуса? Она не могла. Она молча боролась с собой, говоря, что вот сегодня — последний раз, и она скажет, обязательно скажет! А слова не шли. Пыталась и Люциусу сказать, но язык словно примерзал к небу.

— Нарси… милая, зачем?

— Ты... узнал? Как? — ей и правда хотелось знать.

— Я, конечно, не колдомедик, чтобы определять саму беременность, но в конце концов, кто варит все твои зелья? И что там стоит на подоконнике за занавеской?

О Мерлин… Конечно, она не принимала больше зелье фертильности — зачем бы?

— Я дурная женщина, Северус... И плохая жена. Я не могу... не хочу тебя отпускать, — Нарцисса всхлипнула и уткнулась ему в подмышку.

— Ты ни в чем не виновата. Это все зелья. Это твое тело изменяется в начале беременности. Я… читал. Так бывает. Потерпи, милая, скоро все придет в норму и будет как прежде. Ты будешь самая прекрасная жена и мать…

— Но не для тебя… — она едва сдержала слезы.

— Люциус должен узнать, — вздохнул он. — Он так ждал этого момента.

"Ждал… мечтал, чтобы между нами все наконец закончилось", — хотела сказать Нарцисса, но не смогла себе это позволить.

— Я должен сказать Люциусу…

— Я сама! Я сама должна. Это моя... вина.

До Северуса дошло, что они говорили о разном, но это уже ничего не меняло. Но одно то, что он настолько нужен ей, переворачивало многие его представления, в том числе о себе самом.

* * *

— Северус, на пару минут, — Люциус Малфой приветствовал его довольно сухо, и о причинах Северус вполне догадывался — в конце концов, тот не дурак и не слепой.

"Ну вот, Нарси, не удалось, как ты хотела, так что придется мне. Не то чтоб я вообще представлял, как об этом говорить, но…" — подумал Снейп, заходя в кабинет главы дома, но не додумал: с его языка — порой истинного его врага — сорвалось:

— Надеюсь, не на тему "как мне твоя супруга"? — огорошил он Малфоя, но моментально переключился — пока тот не откусил ему голову: — Могу тебя поздравить, все удалось. Твоя супруга беременна, а я могу наконец откланяться.

— Ты… сам смотрел? — недоверчиво спросил Люциус, медленно опускаясь в кресло.

Новость была слишком важной и долгожданной, но кое-что он Снейпу еще припомнит.

— Нет. Да я и заклинания этого не знаю! — развел руками Северус. — Нарцисса сказала.

— Сама?

Снейп едва не съерничал, что, мол, "после долгих пыток", но вовремя сообразил, сколь двусмысленно это может прозвучать, и прикусил язык — тот и так уже подвел раз, достаточно. Он просто молча кивнул и посмотрел в глаза приятелю. А тот неожиданно атаковал, да как...

— Ты правда любишь мою жену? И не смей лгать, Снейп.

— Ну раз уж так… Клянусь говорить правду и только правду. Она потрясающая.

У Люциуса хрустнули костяшки пальцев.

— Она прекрасная жена и мать. Не моя жена… — Северус сделал особый упор на "не моя".

— Ты желанен для нее, — деревянным голосом проговорил Люциус.

"Ого, как его... И это легендарная холодность Малфоев? Хорошо, пойдем от науки..."

— Это временно. И это необходимость. Ты же сам нашел информацию о том, что для появления сильных волшебников это важно. Я... боготворю твою супругу, но претендовать на большее не имею никакого права.

— Так ты поэтому? — лицо Люциуса постепенно разглаживалось.

— А еще ты должен понимать, — словно ученику, продолжил втолковывать ему Северус. — Она сейчас крайне эмоционально нестабильна. Это результат действия зелий, ритуала и беременности как таковой. В ее крови такой коктейль... ее организм просто не может ответить иначе. И мы с ней только что это обговорили. По мере того, как ребенок будет расти, эта острота чувств пройдет.

— Думаешь?

— Знаю. Да сам увидишь.

— Хорошо… посмотрим вместе.

— Ты что мне предлагаешь? — Северус грозно навис над приятелем.

— Ничего такого, просто как и раньше, поддерживать ее, варить необходимые зелья… Кому как не тебе? А ты о чем подумал?

— Меня напрягает твоя ревность, Люциус. И не надо мотать головой, давай уже называть вещи своими именами. Я сделал все, что мог, и если ты вдруг решил, что я перестарался, то давай я поищу другого зельевара. В Мунго, кстати, подросли неплохие специалисты.

Люциус тяжело вздохнул.

— Нарциссе это точно не понравится. А если учесть, что ты говорил об эмоциональной нестабильности…

— Я одного не понимаю, ты — муж, жена которого беременна второй раз, или молодожен какой? Можно подумать, я что-то новое для тебя открываю. Просто вспомни для начала начало ее первой беременности.

— Нервы, Северус, нервы. Будь ты на моем месте, ты бы понял.

— К счастью, каждый из нас именно на своем месте, — невесело улыбнулся уголком рта Северус. — И да будет так.

— К счастью, — эхом откликнулся Люциус и плеснул по двум бокалам огневиски. — За здоровье ребенка и матери!

— За здоровье. И если ты не против, я сделаю все, чтобы его сохранить.

— Кому, как не тебе, я это уже однажды доверил… Конечно, Северус. Конечно.

* * *

Только в дурдоме под названием Министерство магии все начало более-менее устаканиваться, как словно гром среди ясного неба Амелия обнаружила, что... беременна!

Конечно, она вспомнила тот единственный раз, когда это могло произойти — свое утреннее пробуждение в объятьях Августуса у него дома. Когда впервые ощутила, что оказалась дома по-настоящему. И ведь потом даже не вспомнила — а он-то! Тоже хорош! Или это было специально? Сегодня она узнает…

Нет, избавляться от ребенка она не будет ни за что на свете, но… как же не вовремя. Удивительно, как она не поняла раньше! Хотя несмотря на возраст, раннего токсикоза у нее не открылось, только стали появляться странные пристрастия в пище. И первой их заметила племянница, кстати… Тоже уже невеста того молодого невыразимца.

Несмотря на то, что Августус характеризовал подчиненного с самой лучшей стороны, Амелия выкроила время, чтобы познакомиться с его семьей, и осталась в целом довольна. Большая семья, не роскошествуют — живут честно, трудятся с удовольствием — чего еще? Кого-то чистокровного искать, упаси Мерлин? Но, наверное, ее девочке будет сложно в большой семье, она не так легко сходится с людьми, как хотелось бы… Надо бы подыскать молодым домик.

И вот еще одна проблема — домик нужен не только для Сьюзен… Конечно, на первых порах они разместятся, но все же… Мерлин помоги, как теперь работать? Как жить?

Словно в ответ на ее безмолвный вопрос, дверь открылась, явив перед ней чем-то очень довольного Руквуда.

— Это ты виноват!!! — заявила она ему, вскакивая с места.

— Осужденный имеет право знать, в чем его обвиняют, — не дрогнул он. Привык, видимо.

Из Амелии вдруг словно воздух выпустили, и она опустилась обратно.

— Я беременна, — развела она руками. — Это ужасно.

— Правда? — он улыбнулся широко, но настороженно. — Я думал, что это будет прекрасно или как минимум здорово.

— Но ты же понимаешь, как не вовремя! Я, конечно, тоже виновата. Но ты!

— Виноват, — с совершенно счастливой физиономией признал он. — Но боюсь, иначе ты бы продолжала оставаться замужем за Министерством магии. Или этот вариант тебе нравится гораздо больше? — он помрачнел и добавил: — Тогда ты знаешь, что делать.

— Спятил? — Амелия не успела разъяриться, как ее заключили в объятия.

— Именно это я жаждал услышать. Ну что, пойдем распишемся уже наконец?

— Сейчас? Мы же с тобой договаривались, что через три го...

— Уже меньше.

— Я Смиту обещала...

— А ребенок? А слухи о полной поддержке Отдела тайн тебе разве лишние? Счастливая семья, беременная госпожа министр приносит покой и счастье своей стране и все такое…

— Скажу Смиту, чтоб тебя уволил и отправил репортером в "Ежедневный пророк".

— Напугала… Кто им передовицы теперь правит, не в курсе?

— Какой-то Вудрук… Твоя анаграмма!

— Тебе просто некогда было над этим задуматься, а то бы давно поняла. И мы идем наконец или нет?

— Прямо так?

— Можно криво, через наш отдел.

Он рассмеялся, когда получил в бок маленьким крепким кулачком, а потом…

В коридорах Министерства становилось все более людно: когда еще увидишь госпожу министра на руках какого-то невыразимца? Министра несут — ну как не выскочить из кабинета! Тут же пошли слухи, что именно с ним она уже несколько раз ночевала в собственном кабинете…

Состояние госпожи регистратора, когда к ней явилась ни много ни мало госпожа министр под руку с интересным мужчиной в мантии невыразимца, а за ними — на некотором расстоянии, конечно, — еще едва не половина Министерства, можно было назвать по-разному — шок, крайнее изумление, ошеломление, но на деле это выражалось просто.

Миссис Брукс остолбенела и пришла в себя не сразу — и то с помощью мадам Боунс.

— Будьте любезны, распишите меня с этим джентльменом, Августусом Руквудом, — скомандовала Амелия и повернулась к зрителям. — У кого-то внезапно стало мало работы?

Стоящие в передних рядах кто потупился, чтобы скрыть лицо, кто попытался сдать назад и раствориться в толпе.

— А не выйдет, — порадовал их Руквуд. — У нее наш амулет, так что все записано, и вы все учтены.

Сдержанный звук, слегка похожий на стон, был ему ответом.

— Выпить за наше здоровье предлагать никому не буду, — продолжил Августус. — Потому что ваше здоровье и трезвые мысли нам скоро понадобятся. Рабочий день еще не закончился, верно?

— У нас обеденный перерыв, — пискнул кто-то.

— Так идите и пообедайте. Можете это сделать за наше здоровье. Но исключительно за свой счет. Мы не обидимся, верно?

Амелия пристально сощурилась на толпу, выискивая знакомые лица — а благодаря профессиональной памяти они были. Народ напрягся.

— Вас... поздравлять? — перебил их слабый, словно испуганный голос регистратора. — И… ваши палочки, пожалуйста... подпишите тут и вот тут.

— Поздравляйте, — снисходительно кивнул Августус, ставя последний росчерк. — Надеюсь, это не слишком долго.

Когда они вышли в Атриум, он все же был полон народа. Поздравления сыпались со всех сторон — искренние или нет, молодоженам было уже совершенно все равно.

— У мадам министра пятнадцать минут перерыва на чай, — Августус отодвинул журналистов широким жестом. — Она тоже живой человек и имеет полное право использовать их так, как ей заблагорассудится. Например, оформить семейное положение и немного отдохнуть. Составьте список вопросов и передайте мне, я посмотрю, что можно сделать, — Августус поймал недовольный взгляд Амелии и быстро исправился: — Мы посмотрим. Когда будет время.

Однако это было еще не все. Ближайшие коллеги — так называемое "высшее звено", уже полностью обновленное, а значит, неугодных и неблагонадежных в нем пока не было, оккупировало приемную Амелии.

— А свадьба когда? — услышала она, кивая на поздравления.

— Свадьба? Хотите, чтобы я отсутствовала несколько дней? — спросила она коллег и по лицам прочитала: никто не хочет.

— Мы-то не хотим, — озвучил общее настроение Смит. — Но в конце концов, мы же не сволочи какие… Поезжайте куда-нибудь на пару дней. Просто передохните, в конце концов. Вам это нужно.

Амелия очередной раз заподозрила Смита в инсайдерской информации, и, как потом выяснилось, была права. И ведь подумать только, кто ее сдал! Родная племянница! Ну и что, что одному-единственному, самому близкому человеку! Надо было клятву брать о неразглашении!

— Кофе, мисс Грейнджер?

Гермиона вздрогнула и подняла голову. Надо же, как неловко — задремала в библиотеке! И хозяин дома ее застал в таком виде. Мерлин!

— Мистер Малфой, извините, я...

— Ничего-ничего, бывает, — улыбнулся Люциус и поставил перед ней исходящую ароматным паром чашку.

— Спасибо.

— Вы не против? — он приманил кресло и присел рядом.

Гермиона смущенно покачала головой и сделала глоток. Каким бы вежливым и обходительным ни был все эти недели мистер Малфой, сложно выбросить из памяти прошедшие годы. Она не боялась его, но иногда, особенно в такие моменты, робела.

— Ваши последние запросы меня удивили, — Люциус кивнул в сторону стопки книг по ментальной магии. — Не ожидал, что эта область вас может заинтересовать.

Тихий голос и проницательный взгляд серых глаз завораживали. Гермиона иногда чувствовала себя пушистым кроликом перед змеем, гипнотизирующим его. Она знала, что ей ничего не грозит, что она нужна этому змею не меньше, а то и больше, чем он ей — в конце концов, не одни Малфои обладали фамильной библиотекой и знаниями, но выбросить из головы ассоциацию не могла. Впрочем, так было лучше. С такими людьми, как Люциус, надо держать ухо востро.

Когда тот приставил к ней Либби — домовика-библиотекаря, она была счастлива, что больше не придется беспокоить хозяина дома, чтобы найти что-то среди тысяч книг.

— Эта тема не очень-то популярна, — продолжил Люциус, — в основном потому, что причислена к далеко не светлой магии.

— Это не праздное любопытство, сэр, — вскинула голову Гермиона.

И осеклась. Раскрывать истинную причину она была не намерена.

— Вот как? — Люциус чуть подался вперед. — Тогда я уверен, что смогу проконсультировать вас. Если вы пожелаете мне довериться, конечно.

Гермиона взглянула на три книги, с которыми успела ознакомиться за последнюю неделю, и на десяток тех, что принес домовик сегодня. Последние она только просмотрела, выбирая лишь те разделы, что казались подходящими. Но все было так сложно: устаревший язык, иносказания, фразы, из которых можно сделать двоякие выводы — и это там, где жизненно необходимо быть точной. Иметь проводника, знающего путь — заманчиво. Но посвящать в такой деликатный вопрос мистера Малфоя?!

Вот только... На глаза вновь навернулись слезы. Полчаса назад она нашла не просто нужную информацию, а приговор. Свой приговор. И не смогла сдержать эмоций. Выплакав свою усталость и вину, она не заметила, как уснула. А разбудил ее Люциус Малфой собственной персоной, да еще и с чашкой кофе. Так хотелось все рассказать, услышать, что она ошиблась и все не так ужасно, но... Наивной дурочкой она не была. И... что говорить, была готова на все, чтобы исправить свою ошибку.

* * *

Люциус смотрел на ставшую почти привычной гостью с видом, что ее ответ для него не особо много значит. Он любил и умел просчитывать людей, это давало ему чувство контроля и власти. Но юную мисс-я-помогла-выиграть-войну-Гарри-Поттеру просчитать никак не получалось.

Магглорожденная. Умная. Талантливая. Упертая до зубовного скрежета. Она раздражала своей жаждой знаний и восхищала именно этим качеством и порой неожиданными свежими выводами — с ней даже ему было... интересно. Но что-то в ней было еще. Загадка. И если поначалу ее безумный интерес к книгам можно было списать на новизну — она впервые попала в хранилище знаний родовитой семьи, — то сейчас ее фанатизм не укладывался ни в какие рамки. Лишь один вариант мог объяснить все — она ищет конкретный ответ на какой-то крайне важный для себя вопрос.

Люциус и сам размышлял об этом, но масла в огонь подлила Нарцисса:

— Ты не знаешь, зачем мисс Грейнджер информация о легилименции?

— Кхм... — он отложил "Ежедневный пророк" и с любопытством посмотрел на супругу. — Она спрашивала о чем-то конкретном?

— Либби утром, когда тебя не было, приходил уточнить, можно ли показать ей манускрипт девятнадцатого века. Также ее интересовали ментальные воздействия на живые существа и ментальная колдомедицина.

— Занятный выбор, — Люциус побарабанил пальцами по столу. — Она получила то, что хотела?

— Да. В пределах разумного, конечно. Как ты думаешь, зачем ей это? Вряд ли это чисто академический интерес. Иногда она меня даже пугает — слишком похожа на Беллу в ее возрасте, — Нарцисса присела в кресло и погладила едва намечающийся животик. — Знаешь, посмотреть бы на ее родителей... а может, даже и познакомиться. Возможно, кто-то их них "дикий овес"?

— Беллу? — удивился Люциус. — Хотя по упертости... соглашусь, да и тебе виднее, конечно. Я попробую узнать насчет ее родителей. Заодно о том, для чего именно ей так нужна менталистика, — он невольно скривился — встречаться с маглами не особо хотелось, но если Нарцисса думает, что это стоит того, он сделает. Интуиция жены всегда его поражала.

— Да, было бы хорошо знать, что именно ей нужно, — та подняла бровь.

— И для кого, — кивнул Люциус. — Я выясню.

В библиотеке он оказался вовремя: их гостья сладко спала головой на драгоценном манускрипте, а рассыпавшаяся копна ее волос действительно напомнила ему недоброй памяти свояченицу. Вызвав домовика, Люциус приказал принести крепкий кофе и наскоро просмотрел записи мисс Грейнджер, а потом слегка коснулся ее плеча и, едва та открыла глаза, поставил перед ней чашку. Застать врасплох — отличная тактика, нередко приносившая свои плоды. Главное — не торопиться.

Девчонка колебалась. Взгляд — виноватый, потухший — быстро скользнул по книгам, записям и остановился на его лице. О, да она снова вот-вот заплачет — прямо перед ним! Неужели все настолько серьезно? Что-что, а он знал, что довести до слез эту девочку не так-то просто.

— Поклянитесь, что не используете эту информацию против меня, — опустив голову, почти прошептала Гермиона.

— Клянусь своей магией, что все, что вы скажете, не покинет пределы этого дома и никоим образом не будет использовано против вас, мисс Грейнджер.

Кажется, та слегка приободрилась.

— Я нашла, — она полистала страницы фолианта и ткнула в какой-то абзац, — что Обливиейт — не просто заклинание, а настоящее проклятие. И снять его очень непросто, а то и вовсе невозможно.

— Вы этого не знали? Впрочем, конечно, откуда бы — такое в школе не проходят. Так что произошло?

— Год назад, — Люциус едва не физически почувствовал, как ей трудно говорить. — В общем, год назад я прокляла на лишение памяти своих родителей.

"Вот так да..."

— Они были вам настолько... неугодны? — он приложил немало усилий, чтобы не выдать своего шока. — Мне попадалось, что ведьмы так делали, когда близкие могли выдать их инквизиции.

— А чем-то лучше, если бы моих родителей выдали ваш... Пожирателям Смерти?

От упоминания прошлого Люциус замер.

— Я беспокоилась за них! — продолжила Гермиона, не заметив его реакции.

— Неужели вы не пытались с ними поговорить?

— Да сколько раз! — Гермиона вспыхнула. — Но они меня и слушать не хотели. Я оставалась для них маленькой, не особо много понимающей девочкой!

— Вы уверены в этом? Возможно, у них были другие причины?

— Не знаю, мне не говорили.

— И у вас не было времени расспрашивать, — догадался Люциус.

— Я знаю, что виновата и готова... да на все, чтобы вернуть им память. Даже если... если они больше не захотят меня знать, — опустила голову Гермиона. — Я ужасная дочь.

— Вы хотели спасти их, — он хотел было тронуть ее за плечо в знак поддержки, но остановился. — Они живы, насколько я понимаю?

Гермиона закивала.

— Значит, ваш план удался.

— Как бы аморален он ни был, — откликнулась она.

Люциус задумался. Отношение к предкам говорило о многом. Кто потерял корни... тот уже не взлетит по-настоящему. Эта девочка теперь все меньше походила на грязнокровку, и... ему нравилось, что в этом был результат и его труда. А еще...

Пришедшая в голову мысль заставила сердце стучать быстрее. Да! Это было не просто совпадение, это сама удача!

— Никто не вправе вас осуждать, мисс Грейнджер, причины, побудившие вас сделать это, достаточно веские. Зато в моих силах вам помочь, — он говорил медленно, следя за ее реакцией. — Менталистов в нашей стране слишком мало, и большинство из них скрывает свои таланты по, надеюсь, уже известным вам причинам.

Грейнджер молча кивнула.

— К счастью, одного человека мы с вами прекрасно знаем.

Тихий ужас понимания мелькнул в карих глазах.

— И полагаю, что если я попрошу его о помощи, он не откажет.

Все, ставки сделаны, ставок больше нет. Если сейчас девочка согласится принять помощь, то он получит вдвое больше, чем мог бы рассчитывать.

Он не просто окажет крайне ценную услугу мисс Грейнджер, но и отвлечет, наконец, внимание Снейпа от Нарциссы. И наоборот. Что бы тот ни говорил, но его взгляды на его жену и тем более ее ответные — были не тем, что Люциус готов был терпеть тихо и безропотно, а главное, долго.

Бонусом же шла возможность покопаться в родословной мисс Грейнджер — слишком невероятным казалось появление такой ведьмы из ниоткуда. Опыт показывал, что если копнуть поглубже, всегда можно было найти, кто из предков-магов мог оставить свой след в родословных таких вот волшебников, если это, конечно, было, и Люциусу не придется делать все самому.

— Профессор Снейп, — обреченно выдохнула Гермиона. — У меня нечем... я... он...

"Он сровняет меня с землей, — пронеслось в ее голове. — Он будет презирать меня, как... как... И будет прав, совершенно прав. Я действительно возомнившая о себе невесть что недоучка! Но... Если все получится, не все ли мне равно? А если... а если нет, то тем более!"

— А это уже мои заботы, чем его заинтересовать, — прервал ее мысли Малфой.

— Но почему?

— Вы были очень убедительны во время судебных процессов.

— Уже оказанная услуга более не стоит ничего, — огорошила его Грейнджер.

"Ай да девица... Откуда ей известна эта фраза? Это выражение я не раз слышал в молодости от Сигнуса Блэка. Вот и не верь потом в совпадения".

— Мисс Грейнджер, не расширить ли нам договор — совсем немного, еще на пару взаимных услуг?

* * *

Гарри Поттер уже почти начал привыкать, что ему хочется то схватиться за голову, то побиться ею обо что-нибудь, желательно не очень твердое — все же мазохистом он никогда не был. Но куда деваться, если все твои представления, да что там — и жизнь буквально перевернулись с ног на голову и обратно вставать не собирались! Даже юношеские гормоны увяли так, что когда он с Гермионой выбрались в гости в Нору, Джинни совсем не показалась ему такой уж желанной. А еще Рон обвинил их едва ли не во всех грехах, пока миссис Уизли буквально не заткнула ему рот Силенцио. Так что визит не особо удался... и это еще очень мягко сказано. Нет, миссис Уизли никому из них не отказала от дома, приглашала еще, но под конец выглядела не очень-то довольной. А значит, на Нору теперь не стоило особо надеяться.

И надо же такому случиться, что опорой в крутящемся вокруг и снова совершенно непонятном мире стал бывший школьный враг — Драко Малфой собственной персоной. Его подколы, как-то внезапно ставшие скорей забавными, чем обидными, ну и, конечно, информация, в которой тот плавал как рыба в воде, давали Гарри надежду на то, что он когда-нибудь со всем разберется. И тоже выплывет.

С Гермионой еще тоже было не совсем просто — денег та не хотела брать ни в какую, а в ее бисерной сумочке, по ее словам, было все необходимое. Ну как же... Будто Гарри не знал, сколько они в прошлом году оттуда брали — и ведь в голову не пришло восполнить. Хотя... а когда бы? С каким трудом подругу пришлось уволочь с собой в банк, а потом в вояж по магазинам — это было нечто. Гарри даже пришлось сказать, что если та не согласится, он тоже объявит, что у него перед ней долг жизни.

— Не смей! — побледнела тогда она.

— Еще как посмею, — нахмурился Гарри. — Ты столько раз решала наш... мои проблемы, знаешь, если пришло время решать твои, то я точно тебя не оставлю! И все силы приложу!

Только тогда он вздохнула и согласилась, правда, едва не расплакалась.

А все так хорошо начиналось — с мечты о совсем своем домике... Начитался. Вот точно, многие знания — многие печали. Но без них... вообще страшно!

На следующий день после их появления в Малфой-мэноре туда явились родители Крэбба и Гойла. С подарками и... признанием долга жизни за своих отпрысков. Драко, как водится, тишайшим шепотком довольно едко прокомментировал, что сами отпрыски явиться не смогли потому, что пару дней даже сесть не смогут — и, как потом выяснилось, был прав. А Гарри пришлось стоять с самым серьезным и торжественным видом, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, и принимать довольно витиеватые заявления незнакомых взрослых. А потом отвечать, как полагается, по специальной формуле, как попугай какой. Отпустить — увы, он уже знал, что такие долги не отпускают — Гермиона просветила. Но скажите на милость, что ему вообще может понадобиться от Гойлов и Крэббов?!

Снова пришлось лезть в стеллаж, где у Малфоев хранились досье на всех и вся — Драко, как назло, предлагать готовые варианты отказался. Все-таки та еще вредина. Зато он теперь знал, чем занимаются обе эти семьи — магическим животноводством. Ну, если придется голодать... Малфой, зараза, как услышал, ухихикался, правда, недолго. В его глазах явно застыло что-то вроде вопроса: "Так бывает?" И Гарри не выдержал — немного поделился, как именно это бывает. Удивительное дело, рассказывая, он не проживал все снова, а словно смотрел со стороны, и в результате понял куда больше, чем сам ожидал. А Малфой и вовсе прифигел, и сам предложил ответить на один вопрос. Ну, Гарри и спросил, каково это — жить в доме с Волдемортом. И прифигевать пришлось уже ему. После чего они совершенно перестали раздражать друг друга, что пришлось весьма кстати.

А еще Гарри было страшно неловко от того, что он жил в гостях уже не первую неделю, ел, спал и даже носил чужую одежду, пока не добрался наконец до своего сейфа и не приобрел самое необходимое, и никто ему не предъявил никаких претензий.

Все объяснила ему, конечно, Гермиона, которая наконец закончила чтение и выписки о магических долгах и теперь могла считаться экспертом по данному вопросу. Перед тем, как нырнуть за следующей порцией нужных ей знаний — о ментальных заклинаниях, их наложении, а главное, снятии, она решила оглядеться вокруг. Страдающему Гарри повезло оказаться рядом — он тоже почти прописался в Малфоевской библиотеке. Правда, в отличие от своей подруги, особого восторга от этого не испытывал.

— То есть они прикрываются нами от... Аврората и правосудия? — хотел возмутиться он, но получилось не очень.

— Их можно понять, — вздохнула боевая подруга. — Я думаю, мой договор с мистером Малфоем очень выгоден и ему, и мне. Мне, наверное, даже больше.

— А у нас нет никакого договора...

— Тебе и не нужно. Они долг отрабатывают, может, до конца жизни будут... Если не подвернется возможности спасти твою жизнь. Ответы на долги должны быть симметричны.

Гарри вздохнул.

Нет, до конца жизни находиться тут — явно перебор. Хотя удобно. Никто не лезет под руку, в голову и в душу в отличие от обитателей Норы, никто ни о чем не расспрашивает, Драко Малфой появляется только когда Гарри спускается в библиотеку и вовсе не мешает, даже наоборот... Гермиону вон старший Малфой ненавязчиво опекает, и она его, кажется, больше не боится. А ведь он, Гарри, так общаться с Люциусом, наверное, не смог бы.

— Слушай... А ты вообще что дальше делать собираешься?

Гермиона помрачнела.

— Сперва родители. Я должна их вернуть. Потом... Буду работу искать.

— Кем и где? — Гарри не стал спрашивать, что будет, если с родителями у нее не получится.

До него вдруг дошло, что подруге-то теперь даже податься некуда.

Гермиона пожала плечами и тяжело вздохнула.

— Сначала нужно сдать экзамены...

— О черт, точно... Погоди, кажется, Рон говорил, что нас с ним примут в Аврорат без экзаменов!

— Ты знаешь, чем занимаются авроры?

— Защищают граждан... Стоят на страже... э... закона.

— Ловят преступников. Рыскают по Лютному и другим подобным местам, по лесам... Ты хочешь заниматься этим всю жизнь, Гарри?

Гарри крепко задумался, а потом покачал головой. По лесам он нарыскался на всю оставшуюся жизнь, Лютный его никогда не манил, ловить преступников... всю жизнь? Но вроде у Аврората есть какое-то общежитие... Может, и с Роном они еще помирятся? Но ради этого... не-е-е. Тем более, как же тогда Гермиона-то?

Теперешнее положение ему не нравилось. Сидеть на шее у Малфоев было... неправильно было. Гермиона, кстати, с этим согласилась. Но куда деваться-то? Не на Тисовую же! Да и подругу оставить... нет уж, лучше вместе. А значит, придется все-таки идти на Гриммо. Там для всех места хватит. Только вот Кричер и портрет...

Он поделился этим с Гермионой, и та его поддержала, да еще добавила, что к Малфоям, наверное, можно будет ходить камином. Ну и... к Уизли тоже, наверное... И добавила, что если за лето они не приготовятся к экзаменам, придется еще на год вернуться в школу — они же весь седьмой курс прогуляли.

И если в том, что Гермиона-то с экзаменами отлично справится, Гарри был уверен, то в себе самом изрядно сомневался.

Деваться было некуда, и он решил все-таки обсудить вопрос о доме Блэков с Малфоем — а с кем еще? Тот все-таки наполовину Блэк!

Первый их поход получился неудачным. Драко открыл путь через камин, но то, что они там обнаружили, не позволило им задержаться — едва выйдя из каминного зала, они наткнулись на умирающего Кричера.

Зрелище было... ужасным — проняло даже Драко, и тот предложил отнести его матери — все же та — урожденная Блэк. Гермиона подхватила невесомое тельце раньше парней, и вот они стояли перед Нарциссой, которая с недоумением и жалостью смотрела на них... всех.

А потом осторожно коснулась рукой лба домовика.

— Великий... род Блэк погиб, — с трудом приоткрыл тот совсем не сумасшедшие глаза. — Кричеру незачем жить, он больше никому не нужен.

— Кричер еще может пригодиться, — медленно проговорила Нарцисса. — Дети хотят восстановить дом.

— Полукровки не восстановят род Блэк...

— С чего ты взял, глупый слуга? — в голосе Нарциссы проскользнули ледяные нотки. — Дважды в своей истории род возрождался, и дважды в этом играли важнейшую роль даже не полукровки, а квартероны. Даже если останется капля крови рода, у него есть шанс! Я, Нарцисса Малфой, урожденная Блэк, приказываю тебе временно брать магию моей семьи и привести себя в порядок. А нам с вами, дети, — она словно случайно остановила взгляд на Гермионе, — придется немного поработать.

— Я готов! — завил первым, конечно, Гарри.

Гермиона молча кивнула, а у Драко заблестели глаза от предвкушения — когда его мать говорила таким тоном, можно было ожидать самых неожиданных сюрпризов.

* * *

В следующий раз в доме на Гриммо они оказались вчетвером. Поисками руководила Нарцисса — для нее был свободен проход в еще одну часть фамильной библиотеки, по поводу пустых полок ранее доступной части которой у Гарри впервые возникло довольно горькое сожаление — что уж говорить о Гермионе.

Вальбурга на портрете не сразу узнала племянницу, после чего та представила ей своего сына, а Гарри и Гермиона прошли под ее подозрительным взглядом как ее помощники — вредная старуха, кажется, их не опознала, полностью поглощенная беседой с одной из последних урождённых Блэк.

А потом они сортировали книги, книги и еще раз книги — в основном исторические, хотя почему те оказались под специальными заклинаниями, им было непонятно.

— Но что мы должны найти, миссис Малфой? — не выдержал Гарри через час работы.

— Я смогу сказать, когда это окажется передо мной, — ответила та, глядя на поверхность стола, где, собственно, и проходил весь разбор.

Перебирать пришлось еще недолго.

— Стоп, — скомандовала Нарцисса. — Вот она.

И с благоговением подвинула к себе фолиант толщиной, наверное, с руку, и погладила по корешку.

— Что это?

— Фамильная книга, в которой мы можем найти всех потомков, имеющих более одной шестнадцатой части крови Блэков.

— Но гобелен...

— Это всего лишь поделка — ценная, старинная, но... разве на такой площади можно показать все родственные связи? Подойдите ближе. Вот я... и мои сестры, — грустно сказала она. — Вот мой сын. Гарри Поттер, найдите себя.

— А... как?

— Вы не знаете заклинаний сортировки? Ах да...

— Я знаю, миссис Малфой.

— Попробуйте вы, мисс.

— Какое условие мне использовать? Год рождения? Или... искать тех, кто жив?

— А вы как считаете?

— И то и другое, наверное... по очереди.

— Начинайте.

Когда после первого же произнесенного Гермионой заклинания книга зашелестела страницами и перед ними появился новый текст, она ахнула, Драко с Гарри потеряли дар речи, а Нарцисса удовлетворенно улыбнулась.

— Откуда тут я? — не своим голосом выдавила Гермиона, и глаза ее были ничуть не меньше, чем у Поттера и Малфоя, и снова впилась в текст.

— Папа... дедушка Мариус? — она подняла изумленное лицо. — Но папин деду... Ой, папиного отца звали Оскар!

— Положи палец на свое имя, и читай, — почти промурлыкала Нарцисса.

— Усыновлен... маглом Оскаром Грейнджером! Но мне никогда...

— Получается, мы с тобой тоже родственники, — улыбнулся Гарри. — Вот теперь ты точно не сбежишь от родственной помощи!

Драко, тоже обретший новую родственницу, предпочел промолчать.

Никто не знал, о чем он долго разговаривал вечером с матерью, а на следующий день с утра предложил еще раз навестить дом на Гриммо — снова втроем.

* * *

— Ты хотел увидеть настоящую фамильную магию, Поттер? — глаза Драко блестели от предвкушения, когда они спускались в знаменитый подвал. — И ты тоже, Грейнджер? Это будет... да сами увидите.

— Поклянись, что это не повредит нам и нашей магии, — неожиданно для Гермионы опередил ее Гарри.

— Ну слава Мерлину, хоть этому ты научился, — проворчал Драко.

Он произнес клятву по всей форме, и в этих стенах она прозвучала неожиданно торжественно.

А потом первым аккуратно разрезал кожу на запястье и приложил его к алтарю — небольшой черной каменной плите, внутри которой почти сразу появилось голубовато-фиолетовое свечение. Оно становилось все сильней по мере того, как бледнел Драко, но тут наконец к нему присоединился Гарри.

Гермиона с опаской смотрела, как белеют лица ее спутников, но когда Гарри покачнулся, не нашла иного выхода — только сделать то же, что и они.

Тело словно мгновенно лишили сил — она с трудом устояла на ногах, даже не удивившись, что ее подперли плечами с двух сторон одновременно. Но отнять руку от постепенно нагревающейся глянцевой поверхности, в глубине которой начался непередаваемый танец разноцветных искр, она уже не могла, как и отвести глаз от этого танца.

Сколько времени прошло до того, как они вместе сползли на пол, окончательно лишенные сил, никто из них не знал. Гермиона, едва придя в себя, достала было палочку, чтобы наколдовать Темпус, но Малфой поймал ее за руку.

— Не вздумай.

Восклицания не получилось, слишком слаб был его голос, но и Гермиона не чувствовала себя в силах даже подняться.

— Почему? — прошелестела она.

— И это чьи мозги восхваляют на каждом углу, — тихо фыркнул Драко.

— Мы отдали все силы этой штуке? — кивнул вверх Гарри. — И что теперь?

— Выйдем, увидишь, — Малфой порылся в карманах, достал оттуда три пузырька с зельями, два протянул им, а один сразу опрокинул в рот. — Уф!

Глядя на него, решился выпить зелье и Гарри и почти сразу улыбнулся.

— Ну а то, — прокомментировал довольный Малфой. — Самое лучшее Восстанавливающее всех времен и народов!

Гермиона осторожно глотнула. Мятно-кофейная горечь с незнакомым привкусом растеклась по языку, и почти сразу стало легче. Она допила зелье и, опираясь на руку Гарри, встала.

Дом был... внешне вроде бы не особо все изменилось, но темнота стала неожиданно уютной и теплой.

— Пылью не пахнет, — прошептала Гермиона.

— И лестница не скрипит, — добавил Гарри.

Терпеть дальше и не порисоваться перед двумя новоявленными родственничками Драко не мог. Он прищелкнул пальцами, и коридор, куда они поднялись, озарился светом волшебных светильников. Блеск старого идеально отполированного дерева стократно отразил небольшие огоньки, разбежался по стенам, останавливаясь лишь на старинных гобеленовых вставках — бежевые узоры на темно-зеленом и наоборот.

— Как красиво... — выдохнула Гермиона.

Они вошли в гостиную.

— Это точно дом на Гриммо? — не выдержал Гарри.

— Я говорил, что фамильная магия дорогого стоит?

Драко был доволен. Две занозы его детства и юности наконец впечатлились, и причиной был — он. Ну, да, проведение ритуала и все остальное ему растолковала мать, но ведь он — по крови Блэк больше, чем эти двое!

— Вы смогли разбудить дом, — услышали они тусклый надтреснутый голос с портрета. — Во всех вас есть наша кровь, но род Блэк угас. Зачем?

— Все заканчивается, рано или поздно, — откликнулся Гарри. — Но что-то всегда начинается.

Вальбурга смерила его удивленным взглядом.

— Гарри Поттер, мэм, моя бабушка — Дорея Блэк.

— Вышедшая за Поттера, помню. А ты, — черные глаза скользнули на лицо Гермионы. — Ты чем-то похожа на мою любимую племянницу, но ты не ее кровь.

— Гермиона Грейнджер, мэм, — присела Гермиона. — Мой... дедушка — Мариус Блэк.

— Этот несчастный сквиб, младший брат Дореи, — скривилась Вальбурга. — Невероятно...

Гермиона пожала плечами. Отношение изображенной на холсте женщины к тому, кого она сроду не знала, ее не задело.

— Хочешь сказать, что ты сильная ведьма?

— Не хочу, — пожала плечами Гермиона. — Но не жалуюсь.

Вальбурга удовлетворенно хмыкнула.

— Надо же. Видимо, предки все же ошибались... Ни о чем не хочешь спросить?

— Каковы были фамильные таланты вашей семьи?

— В библиотеке найдешь. Теперь вы сумеете. Ну... что-то да будет, если вам удалось вернуть в этот дом жизнь.

По холсту пробежала трещина, словно лопнула от пересыхания краска, а за ней еще одна, другая... На глазах холст покрылся сетью трещин и вдруг с тихим шорохом осыпался, оставляя в простенке пустую раму.

Гарри с Гермионой дружно повернулись к Драко. Тот молча смотрел на пустое место, словно... да, так смотрят на свежевырытую могилу близкого родственника.

— Вот и все, — сказал он то ли в пустоту, бывшую портретом, то ли просто в воздух. — Хозяйничайте, — он развернулся на каблуках и метнулся в сторону каминного зала.

— Малфой!

Гарри вбежал первым, но увидел только взметнувшееся в камине зеленое пламя.

— Не надо, — удержала его Гермиона. — Нам и тут пока... есть о чем подумать.

— Будем... обживаться?

— Не знаю. Фамильная магия, ну надо же...

— У нас обоих!

— Нужно получше узнать об этом.

— Конечно. Тогда мы, наверное, поймем, что случилось с... мадам Вальбургой. И как дом стал таким. Почему Сириус не сделал того, что сделали мы? Неужели не знал? Малфой знал, а он — нет?!

— Я уже немного представляю, что тебе придется изучить, чтобы получить этот ответ...

— Ты меня пугаешь.

— Ну а что... Если среди фамильных талантов обнаружится некромантия, шанс у тебя есть.

— Не-не-не, не надо так шутить, сестренка, — Гарри сам не понял, как у него вырвалось последнее слово, но Гермиона улыбнулась, словно его и ждала.

— Да какие тут могут быть шутки. Темнейший из родов. Кровь которого, как оказалось, есть и в нас, причем в достаточном количестве, чтобы... — Гермионе вдруг не хватило слов, и она обвела рукой окружавшую их обстановку — богатой, благородной старины.

— С этим надо что-то делать!

— Ну да. И для начала понять, что есть это.

— Опять в библиотеку? — вздохнул Гарри, а ноги уже сами несли его в нужном направлении.

Ведь он же должен понять, в конце концов, что им за... непонятно что привалило! А потом его посетила еще одна мысль: ведь это далеко не все его так называемое наследие, где-то должен быть еще и дом... Поттеров! Какая еще школа авроров... Да ему до конца жизни с этим не разобраться!

Гарри задумался, автоматически складывая небольшую записку еще и еще раз. Встретиться и пообщаться с Джинни он в принципе был не против, а вот идти на свидание — не очень хотел. О чем та хочет поговорить? Какой совет ей от него может быть нужен — лучше бы Гермиону тогда позвала, у той голова соображает всяко лучше.

Последней он и выложил свои сомнения, когда до времени встречи осталось уже меньше часа. Подруга хмуро взглянула на него из-за очередного уже не пыльного свитка.

— Уж не предлагаешь ты мне пойти мне вместо тебя? Представляю, как обрадуется Джинни. И вообще у меня сегодня вечером портал в Австралию, забыл?

— Нет, я просто... — немного опешил от ее взгляда Гарри.

— И с чего ты взял, что я самый лучший советчик всех времен и народов? Хватит уже считать себя дурачком, Гарри Поттер! Не обижайся, но не хочу, чтобы меня воспринимали как интеллектуальную няньку!

— А... как?

— Вернись к первому вопросу. Джинни тебя будет ждать у Фортескью во сколько?

— Темпус... Через сорок минут.

— Ну и вперед, туда. В конце концов, ты что, боишься своей девушки?

— Бывшей девушки.

— А может, еще и будущей? Вы же решили взять паузу и подумать. Или ты хочешь порвать с ней все отношения только из-за того, что мы с Роном?..

Гарри невнятно хмыкнул, от чего Гермиона отмахнулась и продолжила:

— Но у нас все, все другое! Мы же... мы с ним не совпадаем практически ни в чем! Не то что вы.

— Что я ей смогу посоветовать, чего не сможешь ты?

— Да возьми хотя бы ваш любимый квиддич! — рявкнула Гермиона.

— Ой... точно. Думаешь, она спросит о нем?

— Да блин, сходи проверь уже! Давай-давай, двигай, еще не хватало парню опаздывать!

Лучшая подруга и самая классная на свете сестра почти собственноручно упихала его в камин, так что возле кафе Фортескью Гарри оказался вовремя. То есть буквально за пять минут до того, как пришла Джинни. Спортивная, подтянутая, серьезная и в то же время словно сияющая внутри.

— Привет, ты чего такой загруженный? — Джинни чмокнула его прямо в губы, но вышло это у нее на удивление невинно — Гарри даже не понял, как.

— Привет, — осторожно улыбнулся он, подвигая за ней стул. — Мороженое я уже заказал.

— "Гарпии" взяли меня запасным ловцом, представляешь?! — горячим шепотом сообщила ему Джинни свою самую главную новость, а ее глаза просияли, но сразу погасли.

— Тебе же еще год учиться, — поразился Гарри. — Но это круто. Поздравляю.

— Поэтому только запасным. Кроме тебя, еще никто не знает, испытание было вчера. Я сказала, что пошла к Фреду и Джорджу, а сама...

— Хочешь чтоб я тебя тоже прикрыл перед родителями? — догадался Гарри. — Но как?

— То-то и оно... Слушай... может, ты скажешь маме, что мы не женимся следующим летом после окончания школы? После того, как Гермиона окончательно разругалась с Роном, я даже заикнуться об этом боюсь.

— Уф-ф-ф... а не Рон ли разругался с ней первым, м?

— Ну да, конечно. Просто мама так говорит...

— И ей не стыдно?

— Ну, Рона она вообще жутко пропесочила. Знаешь, меня это тоже бесит. Ну почему, почему я должна, как и она, рано выходить замуж, а потом вести дом и рожать детей? Я не хочу замуж, даже за тебя, прости, и тем более рожать! Я хочу летать и ловить снитч! Тренироваться, играть в команде, о которой всегда мечтала! У нас ведь вся жизнь впереди!

— Так скажи наконец им об этом!

— Если меня выгонят, можно мне будет у вас пожить?

— А... — Гарри медленно вернул на место нижнюю челюсть. — Но Молли... Да нет, ты что, разве твои родители могут так поступить?

— Даже если не выгонят, мама меня перепилит так, что я взвою. Значит, ты против, — сделала неожиданный вывод Джинни. — Папа говорил, что общение с Малфоями вас сильно изменило, а я не верила...

— Брось. Конечно, если тебе станет невмоготу, я буду рад тебе помочь. То есть мы будем рады. И при чем тут Малфои?

— А то мы газет не читаем...

— Слушай, а почему, кстати, ваши семьи так враждуют?

— Потому что все они гады!

— Я не о том, — поморщился Гарри. — С чего все началось-то?

— А... ну ты же по школе помнишь, какой Малф...

— Какое воспитание, такой и Малфой. У Паркинсон, помнится, язычок поядовитей был, нет?

— Она вас с Гермионой к себе жить не заманивала!

— Во всем была инициатива Нарциссы Малфой. Как ты понимаешь, той, что смогла солгать о моей смерти прямо в лицо Волдеморту. Который нехилый менталист, — выдать правду об амулете мадам Боунс он не мог — да и не собирался. — Ты считаешь, у меня были варианты? А мужа и сына она, по-моему, поставила перед фактом. Ты бы видела, какая поначалу физиономия была у Малфоя-младшего! — хихикнул он.

— Получается, она у себя дома распоряжается, как... наша мама? — удивилась Джинни.

— Ну-у-у, — Гарри не был уверен, что это именно так, но... — Да, что-то в этом есть.

— А она из Блэков... — Джинни думала вслух. — Блэки бывшими не бывают, ну и мы их вроде как не ненавидим... И как оно?

— Я даже не думал, что с Малфоями можно нормально общаться, а получилось даже очень полезно. Я потому и спросил, откуда эта вражда взялась, интересно же.

— Они тебе что-то сказали? — Джинни тоже стало любопытно.

— Старший Малфой сказал, что это "неинтересные для нас дела их и ваших предков". Ну... я как-то больше не расспрашивал, неудобно было.

— Решил у меня узнать?

— Не уверен... Наверное, я хотел просто понять — с чего это все? Но для тебя это ведь может быть важней, нет?

— Пожалуй... — Джинни задумалась, облизала ложечку и переключилась: — Значит, возвращаться в школу вы с Гермионой не будете?

— Ну вроде нам удалось подготовиться к экзаменам самим. Вот если не сдам... тогда точно вернусь.

— Даже не знаю, что тебе пожелать, — улыбнулась она. — Если завалишь, мы целый год будем вместе учиться, если сдашь... Пусть получится так, как тебе нужней. Кстати... а правда, что вы ни разу не целовались? — резко изменила тему Джинни.

— С кем? — нахмурился Гарри.

— С Гермионой, конечно.

— В смысле, с Гермионой?

— В прямом. Хотя бы из любопытства...

Гарри вытаращил глаза, словно Джинни предположила, что он целовался с МакГонагалл.

— Что, правда нет? Но ты ни на меня, ни вообще на девушек теперь не смотришь, я заметила... Ориентацию случайно не поменял?

— Ты... что такое несешь? — оторопел Гарри.

— Ну... как бы пытаюсь донести до тебя общественное мнение.

— Не твое? Фу-у-у, Джинни, не делай так больше, а? С Гермионой мы вообще родственники!

— Пф! Тебе еще Сириус объяснял, что все чистокровные маги, да и полукровки тоже, друг другу дальние родственники. А вы друг другу кто? Троюродные дядя с племянницей? Семиюродные кузены? А Блэки очень часто женились кузен с кузиной!

— Ага. И к чему это привело, мы вот ни разу не видели и не слышали...

— Точно... У вас там же еще Малфой, который наполовину Блэк! Те еще не сватали своего отпрыска Гермионе? Они между собой вообще как?

— Нет, никак, — фыркнул Гарри. — Драко за свою семью придется отвечать, он Малфой, какие ему Блэки, у него же проклятие одного ребенка! — сгоряча выдал он чужую почти тайну.

— М-м-м, вот оно что-о-о... Это кое-что объясняет. Я-то думала, это только слухи.

— Да и... Гермиона с ним не особо, по крайней мере, я их почти не видел беседующими.

— А не бесе... ох, прости, — Джинни сама себе постучала по лбу. — То есть я Рончика могу успокоить?

— Думаешь, надо?

— О как... Хотя ты прав, наверное. Им обоим в таком браке ничего хорошего бы не было. А ты стал очень много думать, Гарри...

— Не то слово, — вздохнул он. — А куда деваться? Я больше не хочу, чтобы кто-то все решал за меня, знаешь ли.

— Понимаю! — Джинни схватила его руку и крепко пожала. — Я тоже этого уж-жасно не хочу.

— Тогда пойди и скажи это родителям. Джинни, уж я тебя знаю, ты же не слабачка какая!

— А знаешь, Гарри, — она широко улыбнулась. — Наверное, именно это мне от тебя и было нужно. Ты супер! — она чмокнула его в нос и встала.

Гарри поднялся вслед за ней.

— Если что, комнату тебе мы приготовим. Вот только камин... Отправишь сову, встречу тебя на улице, если что. Но мне все-таки кажется, что Молл... мама тебя любит. И отец тоже.

— Спасибо, Гарри, — она крепко сжала его руки. — Я побегу, пока настрой не испарился, хорошо?

Гарри опустился обратно на стул — раз уж выбрался, можно и еще посидеть. Мороженое от Фортескью — это же воспоминание о детстве. Кафе восстановили таким же, каким оно было несколько лет назад.

Он хорошо помнил, как они когда-то сидели здесь с Роном и Гермионой, болтали, смеялись, обсуждали его побег от Дурслей, потом Живоглота. И все было так безоблачно...

Он и Гермиона! Смешно! Хотя и к Джинни тогда он еще был равнодушен. А сейчас?

Гарри мысленно представил ее мимолетный поцелуй при встрече и понял, что ему приятно, но... все равно. Он был рад ее успехам и еще больше рад, что она не хочет замуж.

Он осмотрелся. Вон у окна сидят две очень даже симпатичные ведьмочки, да еще и на него посматривают. Узнали.

Гарри усмехнулся — опять на него таращились, как на экспонат. Подойти познакомиться? Он представил как это будет, что он скажет, сделает, а в голове почему-то всплывали совсем другие мысли. Например, о фамильных ритуалах и магии крови, в которой Блэки были мастера. Неужели и ему придется? Хотя ритуалы еще нормально, надо было только выбрать для изучения Руны, а он... Догонит, конечно, но сколько придется заниматься! Хотя сам же виноват, пошел по самой легкой дорожке.

Он с усилием остановил свои размышления и занервничал. Если красивые девушки на него никак не действуют, то что с ним? Неужели он... Гарри заволновался еще больше, но в испытаниях он всегда шел до конца. И попробовал попристальнее приглядеться к парням и мужчинам, которых в кафе было гораздо меньше, но вскоре с облегчением вздохнул — девушки были куда приятнее.

"Сдать экзамены. Разобраться с наследством родителей... ну и Поттеров вообще. Да, найти бы их дом, ведь как интересно! Ох, голова моя, головушка. Работать... в моем школьном сейфе хватит для нас с Гермионой еще надолго. Хорошо, что наследство Сириуса гоблины помогли разделить между нами! Ай, не в этом дело. За пару лет мы с ней точно разберемся, кто чем хочет заниматься. Ну и, наверное, кто с кем хочет быть... Хм. Интересно, кого она решит притащить в дом на Гриммо? А вдруг... вдруг она из своей поездки Снейпа притащит? Она умная, он умный... — внутри похолодело. — Тьфу, это Джинни меня, наверное, покусала незаметно. Когда чмокнула. Кстати, надо будет передать Гермионе, когда приедет, что дом Мариуса Блэка уже можно, как там тот гоблин говорил, расконсервировать".

* * *

Вечером Гарри впервые оказался один в пустом доме — если не считать Кричера, все еще смотревшего на них с недоверием, зато прекратившего истерить. Гермиона отправилась к родителям в Австралию. Естественно, не одна, а в той компании, о которой она не мечтала, но на которую возлагала все свои надежды.

Снейп действительно высказался о ее поступке весьма нелицеприятно, но неожиданно совсем не так жестоко, как она себе это представляла. Да что там, сама себя она по этому поводу ругала куда серьезней. Так что ей ничего не стоило кивнуть и сказать: "Вы правы, профессор". И встретить его взгляд, пронзивший ее не хуже гамма-излучения. Наверное, он прочитал ее мысли, так что удивленно хмыкнул и, как ни странно, больше этого вопроса не касался.

Переходы из портала в портал — из Министерства Магии на континент, три "прыжка" по Евразии, Индия, каскад прыжков по островам Индонезии... И наконец Австралия. Снейп вел себя... да никак не вел. Просто шел со своим небольшим саквояжем, не обгонял, не отставал и, что уж совсем казалось чудом — не шипел. Просто молча шел. Ну и ей тоже было не до разговоров.

Найти людей, зная точную дату приезда, специальность и прочее, было легко и в магловском мире, но Снейп живо соорудил поисковое заклятие на крови самой Гермионы, и в тот же день они были на пороге дома мистера и миссис Уилкис. Они удачно подгадали к выходным дням, хотя ими ограничиться не удалось — пришлось повесить объявление о том, что клиника временно закрыта по семейным обстоятельствам, а Гермионе — обзванивать недовольных клиентов: подвести родителей еще и с работой она не могла.

Вернуть память обоим Снейпу в конце концов удалось, хотя о подробностях процедуры он с Гермионой предпочел не говорить, как и не допускать ее саму — мол, она слишком сбивает своими эмоциями. Заткнуть их Гермиона не могла, даже если бы выпила галлон Успокоительного, что прекрасно понимала. Да и какой смысл был бы в том, чтобы она спала, пока Снейп занимался делом? Он же не думал начинать с объяснений — просто взял и усыпил обоих "Уилкисов". А потом по очереди будил, тестируя оставшуюся память и разбираясь с блоком, который наворотила неопытная и наглая девчонка.

А чтобы та в эти дни поменьше дергалась, после нескольких раз ассистирования ей была поручена самостоятельная варка трех довольно непростых восстанавливающих зелий — ну и пресловутого Успокоительного, конечно. Снейп с удивлением отметил, что она наконец научилась выполнять его инструкции быстро и точно и, пожалуй, стала одной из немногих, кого ему не хотелось убить, стоя возле котла. У него даже возникла одна идея на этот счет, но поговорить о ней с мисс Грейнджер он решил, когда все будет сделано.

* * *

— Мисс Грейнджер, идите объясняйтесь, — позвал ее Снейп, когда все было завершено.

Гермиона сорвалась с места, и, хотя ноги подогнулись почти сразу, она справилась со слабостью.

Войдя в комнату, где ее ждали родители, которые теперь ее помнили — и помнили всё! — она не могла смотреть ни на кого, кроме Снейпа. Он сделал практически невозможное...

— Принимаю долг жизни, — начала она и осеклась, увидев его не просто рассерженное — злое лицо.

— Вы соображаете, что сейчас сказали?

— Вполне, — выдохнула она. — Я так вам благодарна, что готова... да на все. Все, что угодно!

— Чему вас учили все это время? — прорычал Снейп, но мгновенно поменял тон голоса на опасно-вкрадчивый. — Вы готовы стать моей рабыней?

— Все. Что. Угодно. Сэр.

"Ну кто бы сомневался, — подумал Снейп, когда родители наконец сбросили оцепенение и ринулись обнимать свою девочку. — Чистый Гриффиндор. Как и у меня когда-то. Зато, как я и предполагал, почти все решено одним махом. Ну и когда закончатся эти слезы и сопли, где тут правильный мужской глас?"

Мистер теперь уже Грейнджер, стоило только о нем подумать, не заставил себя ждать. По нему видно было, сколько нелицеприятного он хотел бы сказать своему избавителю, но — мужчина был таки неглуп — не позволил себе этого. Только предложил за собственную дочь то же, что та предложила ему за их "лечение".

"А, нет, все-таки не умен", — подумал Северус.

— Теперь вы сами предложили стать моим рабом, да еще и супругу втянули, — почти бесстрастно прокомментировал он, глядя, как все присутствующие спадают с лица. — Ну и зачем мне это?

— То есть зачем? — пролепетала миссис Грейнджер.

— Я не нуждаюсь в ваших услугах. Собственно, ни в чьих не нуждаюсь, — он решил немного сгустить краски, и родители Гермионы побледнели, по-прежнему крепко обнимая свою дочь. — Присядьте. Видите ли, она до сих пор так и не научилась не делать важнейших ошибок — необходимо было показать, что у волшебников некоторые слова влияют на жизнь самым прямым образом, и часто это может быть бесповоротно.

— Вы... Так это был урок? — воскликнул мистер Грейнджер.

— А что поделать, если обычным способом до некоторых не доходит? — Снейп иронически улыбнулся. — Нет, я не рабовладелец, но и далеко не слишком приятный человек. И потребовать мог много.

— Но, сэр, я же... — Гермиона осеклась под его взглядом.

— Никогда не смейте бросаться такими словами. Даже если вас переполняют эмоции. Особенно если переполняют. Я мог бы сделать из вас своего домовика. Я мог бы превратить вас в секс-рабыню, и вы бы и пикнуть не посмели, выполняя любые мои прихоти. Я мог бы ставить на вас эксперименты... Я мог бы...

С каждым его "я мог бы" все больше и больше бледнели все трое.

— Надеюсь, теперь до вас дошел смысл фразы "все, что угодно"?

Гермиона кивнула. Ее губы дрожали, а в глазах плескался тихий ужас. Снейп несколько долгих секунд буравил ее взглядом, словно хотел удостовериться, что теперь она действительно все поняла. Гриффиндор головного мозга так просто не излечить.

— И чтоб про долг жизни больше не заикались.

Хватит с него долгов. Любых.

— Но какую плату вы назначите? Я готов... — Мистер Грейнджер и его жена смотрели на Снейпа почти как на святого.

— За все уже заплачено, поручитель — мой давний знакомый. Так вышло, что его семья оказалась в долгу перед вашей дочерью и ее лучшим другом, так что...

— Конечно! — всплеснула руками Гермиона. — Конечно, я поговорю с Гарри, Малфои и так столько сделали для нас, они не должны больше... ничего не должны!

— Не опережайте события и не решайте за других. А пока позвольте вас покинуть. Мисс Грейнджер, не опоздайте к порталу, он у нас через три часа. Вот амулет переноса.

Он коротко кивнул Грейнджерам — и только его и видели.

Разговор с родителями был крайне бурным — в основном из-за то и дело прорывавшихся женских рыданий, пока Гермиона наконец не додумалась достать Успокоительное. А потом...

— Доченька, да как мы можем все бросить, ведь теперь тут вся наша жизнь...

— И запись клиентов на месяц вперед...

— У нас ведь нет больше никакого другого дома, кроме этого!

— Давайте спокойно все обдумаем — время у нас теперь никто не отнимет. А ты, дочь, если соскучишься, вполне можешь приехать — верно?

* * *

Гермиона пришла к порталу за полчаса до срока, тихая и слегка зареванная. Она посмотрела на Снейпа и по его виду вдруг решила, что он хочет ей что-то сказать, минут пять безуспешно гадала, глядя на то, как тот задумчиво поглядывает на нее, словно что-то решая по ее поводу, но догадаться так и не смогла.

— Мисс Грейнджер, можете ли вы сказать, что будете стараться преодолевать в себе те черты гриффиндорства, которые вас так подвели сегодня?

— О да, сэр, — чистосердечно заявила она. — Благодарю вас.

— Я правильно понял, что ваши родители не готовы сорваться с места?

— Да, сэр. Этого следовало ожидать... Зато я больше не чувствую себя сиротой, — не особо радостно вздохнула она.

— Если вам все еще интересно зельеварение и запал, который я наблюдал у вас на втором курсе, окончательно не выветрился, предлагаю вам подумать над ученичеством, а потом и самостоятельной практикой. Думаю, в Хогвартсе вас радостно примут, а после защиты мастерства через два-три года вы сможете полностью преподавать предмет.

Северус не был альтруистом — он собирался оставить Хогвартс, Минерва наконец была готова его принять, но ей нужно было помочь в подборе кадров. Так что он все же решился.

— Ой, ну что вы... — Гермиона страшно смутилась.

Куда делась заучка, готовая демонстрировать свои знания налево и направо?

— Вы же тянули двух дуболомов целых шесть лет...

— Но при этом так и не смогла сделать самого главного... Чтобы они наконец сами начали учиться!

— Какая неожиданная самокритика... Поверьте, мне это тоже мало с кем удавалось — за все десять лет работы.

— На самом деле ваше предложение для меня очень неожиданно... И лестно, правда!

— Хорошо, когда решите, пошлете мне сову. Ну или не пошлете.

Гермиону сильно приободрил этот разговор, и она решила продолжить, когда они вышли из очередного портала.

— Вы правда верите, что у меня есть... что я смогу стать специалистом?

— Вы забыли, что я терпеть не могу дурацких вопросов?

— Изви...

— У вас исчезла тяга к знаниям? Или к экспериментам, как тогда, когда вы варили Оборотное зелье в туалете? Кстати, шкуру бумсланга мне пришлось тогда покупать за свой счет.

— Я верну! — Гермиона покраснела как спелая помидорка. — Вы... Вы все знали!

— Если бы только знал, — скривился Снейп, но больше ничего не сказал.

— Я никогда... даже не могла подумать... Вы самый смелый и благородный человек из тех, кого я знаю!

— Мисс Грейнджер — лицо Снейпа напоминало о чаепитии с лимонами, которых было куда больше самого чая. — Если вы еще хоть раз озвучите или даже подумаете такую чушь, мое предложение аннулируется.

— Да, сэр, простите, — Гермиона опустила неожиданно лукавый взгляд — ведь не будет же он постоянно читать ее мысли, право.

— Дисциплинируйте свой ум и язык, нахальное создание. Без этого не уверен, что вы будете способны хоть на какой-то прогресс.

"Двести десять умножить на сто семьдесят один... будет... будет..."

— Вот как-то так, хотя мыслям можно найти и лучшее применение.

"Да все помидоры мира! — сердито подумала Гермиона, схватившись за давно уже пылающие щеки. — Он же мне... он же меня... И вовсе никакой не Дамблдор самый сильный легилимент, и даже не Риддл!"

— Исключительно для того, чтобы вы представляли себе будущую работу во всей ее полноте, — спрятал улыбку Снейп.

"Это он меня на слабо берет или наоборот, не хочет, чтобы я соглашалась? Так. Если он раздумал и я больше не гожусь ему в ученики, наверное, он бы сказал прямо — зачем огород городить... А может, он просто хочет, чтобы я сделала выводы сама? Выводы и... выбор? Чтобы тот не был для меня удобным и простым?"

— Приветствую наконец проявившиеся зачатки умственной деятельности, мисс Грейнджер. Позвольте откланяться.

Мантия Снейпа исчезала за поворотом, когда Гермиона, автоматически сделавшая несколько шагов за ним, сообразила, что находится в зале Министерства Магии. То есть почти дома.

* * *

Сказать, что перед экзаменами Гарри пробил мандраж — ничего не сказать. Помогло только зелье Снейпа — все же Гермиона несколько раз ходила, так сказать, знакомилась с будущим местом работы. И вот они в аудитории с высоким потолком и не особо большим количеством своих однокурсников. Гермиона оказалась рядом со Сьюзен Боунс, хотя это ровным счетом ничего не значило — обе были полностью погружены в свои задания. А вот закончили работу они почти одновременно. И, конечно, разговорились. Гермионе было просто любопытно, а Сьюзен хотелось похвастать кольцом, совсем недавно полученным от Даррена. Она сделала просто: вытянула руку и сама им полюбовалась.

— Ты замужем? — тут же отреагировала Гермиона.

— Нет, это помолвочное. Неделю назад я стала невестой мистера Гранта. Ну, который весь год помога... Ах, точно, тебя же не было в школе. А вы с Гарри еще не поженились?

Гермиона посмотрела на Сьюзен дикими глазами. Ан оказалось — да, люди действительно поговаривали. "Фу-у-у... Идиоты. Я все эти дни о том, что существует такое понятие, как личная жизнь, и не вспоминала даже!"

— То есть ты собираешься строить семью? И зачем ты тогда готовилась и сдавала? Да еще и здорово готовилась...

— Да, я так быстро справилась потому, что сдавала только то, что необходимо будет для продолжения колдомедицинского образования.

Выслушав рассказ Сьюзен о том, что с ней было после Битвы, Гермиона вдруг поняла, что... завидует.

— Здорово, — вздохнула она. — У тебя все наконец определено.

— А у тебя?

В это время из аудитории вышел Гарри, взъерошенный и усталый, непривычно для Сьюзен раскланялся с ней, спросил, как она думает, сдала или нет — классическое послеэкзаменационное состояние.

— Думаю, все должно быть нормально... — кивнула она, а Гермиона ее поддержала и вопросительно посмотрела на Гарри.

— Молодцы вы. А я вот не уверен...

— Гарри, уж не думаешь ли ты, что хоть кто-то поставит тебе ниже проходной оценки? — рассмеялась Сьюзен. — Точнее, выше нее как минимум на балл.

— Ну... тот старый хрыч в комиссии, который принимал Истмаг... Я ему явно не понравился.

— Да ты до сих пор такой наивный... Кто ему даст — чисто из политических соображений?

— Политических? — Гарри схватился за голову.

Сьюзен с сочувствием посмотрела на него, и Гарри вдруг ощутил какую-то иррациональную обиду.

— Ну что, мисс Блэк-Грейнджер, — поднялся он с лавочки, где они устроились. — Будем просить мисс пока еще Боунс, если я правильно понимаю сверкание вашего колечка, о том, чтобы дала нам пару мастер-классов по... политике или как это назвать?

— Политологии?

— Блэк? — Сьюзен изумленно посмотрела на Гермиону. — Вот ничего себе новости! Это открытая информация или?..

— Когда Гарри с Малфоями нашли Фамильную книгу Блэков, там оказалась я... Мариус Блэк, как выяснилось, мой дедушка. И да, какие уж тут тайны.

— Ну так что политологией?

— Издеваетесь? — улыбнулась Сьюзен. — Я сильна только в колдомедицине. Это все тетя. Но она уроков не дает, ей некогда. Кстати, Гермиона, ты же вроде собиралась работать в Министерстве?

* * *

Гермиона задумалась — уже второе предложение. Это радовало, это вселяло удивительно приятное чувство, что она в этом мире нужна. Но что бы хотела делать она сама? Гарри она тоже озадачила — за компанию, и тот весьма резонно ответил, мол, не попробуешь — не узнаешь. Сам он решил для начала изучить дневники и воспоминания своих родственников — он надеялся, что это поможет ему определить собственные склонности, а пока они болтались между чарами, квиддичем и, что особенно удивительно, артефакторикой. Малфой-старший уже обещал найти специалиста, с которым Гарри мог бы поговорить.

Гермиона же подробно расспросила Сьюзен и даже договорилась, что пообщается с госпожой министром, и та даст ей какое-нибудь пробное поручение.

После чего целых два дня пробегала с документами, в результате выяснив, что ассистировать Снейпу и получить под его руководством свое первое мастерство ей куда интересней. А еще... она, наверное, рискнет попросить, чтобы он и менталистике ее поучил. Если получится, конечно. Потому что он уже обозвал ее слоном в посудной лавке и еще много кем... Но ведь она и правда ничего не умела тогда. Она хочет состояться как маг, как сильная ведьма, как специалист!

А потом... может быть, можно будет и в Министерство — девочкой на побегушках она быть не собирается. А то: "О, какая честь, какая радость, сама мисс Грейнджер! Нет-нет, посидите еще немного..." — ага, и послушайте, как вам шепотом кости перемывают, а мы посмотрим, когда вы покраснеете. Шиш! Такая работа точно не для нее!

После того как вопрос с родителями разрешился, экзамены были сданы, а ученичество практически согласовано, можно было выдохнуть и немного расслабиться. Осталось вернуть одну важную книгу по менталистике в библиотеку Малфоев.

Позавтракав, Гермиона отправилась в Малфой-мэнор. Встречаться с хозяевами она особо не планировала, так, вернет книгу Либби, попросит передать ее благодарность и уйдет.

Но все оказалось не так просто. Гермиона совсем не ожидала, что на выходе из каминного зала она встретит миссис Малфой. Поприветствовав ее — строго по этикету — Гермиона перешла к цели своего визита, но хозяйка дома вызвала домовика, который забрал книгу и исчез, и предложила составить ей компанию.

— Я как раз собиралась выпить чаю, — улыбнулась Нарцисса.

То, что Гермионе чаю совсем не хотелось, явно значения не имело.

— С удовольствием, миссис Малфой, — улыбнулась она.

— Мисс Грейнджер, — начала та, когда домовик исчез, разлив чай и подав сладости. — Позвольте дать вам один совет на правах старшей и более опытной женщины.

— С благодарностью выслушаю его, — Гермиона вытянулась в струну.

— Попробуйте вот этот чизкейк, — Нарцисса подала ей десертную тарелочку с лакомством. — Он изумителен, не правда ли?

— Благодарю, — Гермиона приняла угощение и, отломив кончик пирога вилочкой, отправила его в рот.

— Вы уже выбрали, чем намерены заниматься дальше? Экзамены позади, предложений, я полагаю, много.

— Я выбирала между работой в Министерстве и ученичеством у профессора Снейпа.

— Да, Северус упоминал о ваших занятиях. Хороший выбор. А что насчет матримониальных планов?

Беседа все больше походила на допрос, но Гермиона подавила в себе подростковое желание оборвать его. Миссис Малфой крайне редко общалась с нею, значит, она намерена сказать что-то важное.

— Не сочтите меня бестактной, мисс Грейнджер, но вы теперь на четверть Блэк, и потому я считаю своим долгом предостеречь вас от ошибок.

— В обозримом будущем у меня нет намерения выходить замуж, вам не о чем беспокоиться, — Гермиона поставила почти пустую чашку на блюдце, но рука предательски дрогнула, и раздался неприятный "дзинь".

— Именно это меня и беспокоит. В сложившихся обстоятельствах вам было бы лучше выйти замуж, а не компрометировать себя и фамилию Блэк.

— Опять эти сплетни, — вздохнула Гермиона. — Но вы же знаете, что мы друг другу как брат и сестра!

— Другим это не известно. Все, что видит общество: вы несколько месяцев прожили с мистером Поттером вдвоем в палатке, а после стали жить в одном доме. Да, вы не объявляли себя парой, но, боюсь, это уже не обязательно. Вас таковыми уже считают и жить вместе без объявления помолвки и заключения брака, если вы собираетесь чего-то достичь в обществе британских магов, недопустимо.

— Но... какое вообще есть дело кому-то, с кем и где я живу?

— Мисс Грейнджер, вы и сами сделали достаточно, чтобы на вас обращали внимание. Теперь вы еще и Блэк, что изрядно подогревает интерес, особенно определенных кругов. Не говоря уже о мистере Поттере. Так что вам было бы лучше официально объявить о своей помолвке еще пару месяцев назад.

— Но это же невозможно! Вы знаете, что мы нужны друг другу, как и...

— Вы уверены, мисс Грейнджер, что испытываете к мистеру Поттеру только сестринские чувства?

— Да, миссис Малфой, конечно.

"Мне что, дать об этом объявление в газеты?" — она едва удержалась, чтоб не съязвить.

— Тогда у вас есть выход, о котором вы можете не знать в силу своей неопытности.

— Какой же? — Гермиона отодвинула чашку.

— Вы оба можете официально стать наследниками рода Блэк и объявить, что вы брат и сестра. Это пресечет многие сплетни и даст вам возможность беспрепятственно проживать вместе. Более того, когда вы выберете себе мужа, он будет просить вашей руки у мистера Поттера, как у вашего ближайшего родственника мужского пола.

— Мерлин, какое средневековье, — не сдержалась Гермиона.

— Боюсь, что так. Но фамилия Блэк — не пустой звук, она налагает на вас обязанности. Если в будущем вы хотите выбрать себе мужа из достойной семьи магов, вам лучше заранее позаботиться о своей репутации.

"Для начала я позабочусь, чтобы это был тот, кто мне доверяет! — подумала она, медленно кивая почти на каждое слово Нарциссы. — С другой стороны, опыт после Рождественского бала с Виктором повторять совершенно не хочется".

— Я вижу, вы очень хотите быть выше сплетен, но для этого недостаточно быть вчерашней школьницей, хоть и героиней. И даже не просто сильной и известной ведьмой... Легендарной.

Нарцисса аккуратно подводила свою собеседницу к тому, чтобы та высказала свое отношение к тому, кто так часто занимал ее мысли.

— Именно этим я в ближайшее же время обязательно займусь. Первый шаг — получение мастерства, верно?

— С Северусом? Готовьтесь к еще худшему. В плане сплетен, я имею в виду.

— Он же учитель! — оторопела Гермиона

"Хм-м-м, ну если так... Ладно. Помогу чем смогу", — Нарцисса улыбнулась — ей это было очень приятно слышать.

— Дерзайте. Удачи вам.

— Спасибо за чай, миссис Малфой, — Гермиона встала. — И за прекрасный совет. Я поговорю с Гарри, наверное, это действительно наилучший вариант.

Августус Руквуд очень быстро понял, что задружиться со Снейпом было отличной идеей — скоро выяснилось, что ранний токсикоз у его супруги просто решил немного подзадержаться. Не поторопился он, в смысле, токсикоз, и к Нарциссе, так что одновременно два срочных и весьма настырных вызова едва не заставили Снейпа разорваться пополам. Хотя варианты он даже не просчитывал — через пять минут вышагнул из камина в Малфой-мэноре. Забрав немного крови "прекраснейшей из женщин", расшаркался с Люциусом и отправился к Руквуду, по "самым секретным координатам", и страшно удивился, когда перед ним предстала беременная госпожа министр точь-в точь с тем же цветом лица, какой только что являла дражайшая Нарцисса. После необходимых клятв, во время которых Августус бдил за тем, что говорит и делает Снейп, словно тот был правой рукой Волдеморта, а то и обеими сразу, все расслабились. А там... Снова забор крови для зелья и работа, работа, работа...

В результате у Снейпа, все еще так и не расставшегося с Хогвартсом, дел снова оказался вагон и маленькая тележка. И то, что Грейнджер согласилась на ученичество, он все больше считал самой настоящей удачей, в кои-то веки повернувшейся к нему лицом. Лицом деловитым, спокойным, аккуратным не хуже него самого и даже, прости Мерлин, симпатичным. А еще совершенно изумительно не претендующим на его внимание кроме непосредственно рабочего процесса и того, что с ним связано.

Иногда вместо себя он несколько раз посылал к клиенткам мисс Грейнджер, которая с удивлением заметила явное охлаждение к себе со стороны Нарциссы Малфой, но причину, даже самую сказочную, придумать так и не смогла. Зато полюбовавшись на беременных дам и уточнив светящую ей продолжительность жизни — до двухсот пятидесяти, если не иметь дурных привычек, Гермиона для себя твердо решила: никаких детей раньше сорока-пятидесяти. В крайнем случае тридцати, но — самом крайнем, если она действительно потеряет голову.

* * *

Доверять Амелию Боунс-Руквуд, как и Нарциссу Малфой, единственных и неповторимых, их мужчины могли только самым проверенным людям. Так что и зельевар у них оказался один на двоих, и колдомедик, и акушерка. И вроде бы ничто не предвещало, но...

Роды начались одновременно!

И поскольку перечисленные специалисты не могли разорваться, чтобы присутствовать при "эпохальных событиях" в весьма отдаленных друг от друга местах, решать проблему пришлось самым простым и доступным способом — доставить обеих в Мунго.

* * *

Нарцисса лежала, закрыв глаза и медленно-медленно выдыхая. Рано. Надо экономить силы, ее еще так много ждет впереди.

Резкая боль внизу живота скрутила, кажется, все внутренности на десяток долгих секунд и отступила.

Темпус. Время между схватками сократилось до восьми минут. Хорошо. Но это все еще только начало. Терпи. Выдохни и терпи.

Она повернула голову и посмотрела на соседку по счастью — Амелию Боунс. Кто бы мог подумать, что они окажутся здесь одновременно?! Впрочем, срок был почти один в один, но все же... Таинство родов на то и таинство, чтобы пройти этот путь без свидетелей, в окружении людей, которым доверяешь. И лучше в стенах родного дома. Но врачи были неумолимы: только в Мунго! А тут сама госпожа министр рожает.

Боль пронзила с удвоенной силой.

Пять минут. Мерлин, уже скоро, но быстрее бы уже.

Она посмотрела на Амелию. и та ей вымученно улыбнулась. Но вскоре Нарцисса увидела, как у нее перехватило дыхание от нестерпимой боли. Они обе крепились что было сил, чтобы не кричать, но с каждой схваткой все сильнее одолевала мысль — а зачем, собственно?

Амелия сдалась первой, выдав протяжный крик. Нарцисса последовала ее примеру, а точнее, просто не сдержалась от неожиданно скорой и продолжительной схватки. Пусть это и вторые роды в ее жизни, но прошло семнадцать лет с прошлого раза, так что можно считать, что это было давно и неправда.

— А-а-а-а-а-а! — Амелия согнулась, намертво вцепившись в поручни.

— Дышите, милая, вдох-выдох, — акушерка погладила ее по руке.

— Руквуд, дрянь! — стон перешел в неразборчивый шепот.

Нарцисса была уверена, мадам Бонус выдала довольно длинную непечатную фразу.

Дверь открылась, но никто не вошел.

— Да чтоб я еще раз! Августус, убью тебя, слышишь!

Амелия снова согнулась на кровати, но когда хлопнула дверь, распрямилась и длинно выдохнула.

— А если орешь, и правда легче, — она всхлипнула. — Мерлин, когда же это закончится?!

— Дорогая, спокойнее, — обратилась к ней Нарцисса. — Это закончится уже довольно скоро, но надо будет приложить к этому все силы. Их надо беречь.

— Как?!

— Жди, когда начнет отпускать, и наслаждайся этим.

После очередной схватки, которую обе перенесли молча, Амелия спросила:

— Как ты решилась на второго ребенка после... вот этого всего?

— Это того стоит, да и боль забывается со временем, — слабо произнесла Нарцисса. — Но скоро будет хуже.

— А-а-а-а-а!!!

* * *

За годы своего существования стены Мунго видели всякое, но не каждый же день под дверями родильного кабинета нервничали три такие акулы.

Младший медперсонал вряд ли мог точно сказать, к кому из троих присутствующих подойти было бы страшнее. К взъерошенному бывшему Пожирателю Смерти, а ныне мужу министра магии Августусу Руквуду? Или к бывшему Пожирателю Смерти, а теперь консультанту героев войны бледному Люциусу Малфою, или к бывшему Пожирателю Смерти, директору Хогвартса и спасителю больных от страшного заклятия невероятно хмурому Северусу Снейпу. И вот этих вот — успокаивать? Щас. Подходить желающих не было, и потому будущие отцы и сочувствующие им лица были предоставлены сами себе.

Августус оказался чрезмерно любопытным, видимо, в силу профессии, а потому готовился с помощью специально усовершенствованного артефакта Невидимости проникнуть в родовую палату.

Северус Снейп был готов бежать доваривать свежайшие индивидуальные зелья для обеих рожениц, но первую партию принес с собой, а потому временно простаивал — то есть прохаживался по коридору и небольшому холлу. Когда Августус поделился с ним своей идеей, Северус едва пальцем у виска не покрутил — никак не мог взять в толк, зачем ему это надо, но тот уже исчез.

Люциус Малфой, закинув ногу на ногу в наколдованном им самим же кресле, изо всех сил изображал бывалого и опытного папашу. Из-за слишком аристократичной бледности и нервного притоптывания можно было понять, что удавалось ему это не очень.

Через несколько секунд дверь приоткрылась.

— А-а-а-а-а-а! — дамский дуэт на два голоса, пронзительный и беспощадный, заставил их вздрогнуть.

Снявший амулет Руквуд выглядел виноватым и отчего-то сильно покраснел.

— Они кричат... — выдавил он.

Снейп посмотрел на него как на ненормального.

— Мы не глухие, — холодно откликнулся Люциус.

— Что-то надо делать! Снейп, обезболивающее у тебя с собой?

Тот тяжело вздохнул. Если колдомедики пока не просили — значит, этот ужас проходил так, как надо…

— Если хотите, чтобы процесс проходил естественно, нужно отдавать себе отчет, что боль — неотъемлемая составляющая физиологии родов у человека, она переносима.

К палате подошла пожилая женщина в мантии колдомедсестры — зеленоватой, в отличие от лимонной колдомедицинской, распахнула дверь и прошла внутрь.

Тишина.

Малфой и Руквудом с облегчением вздохнули, а вот Снейп побелел и даже прислонился к стене.

— А-а-а!!!

Северус вздохнул и вытер проступивший на лбу пот, а потом рванул на себя дверь.

— Вы что хотели? — недружелюбно спросила его медсестра.

— Из зелий что-то нужно?

— Все хо... — она осеклась, посмотрела на него внимательней и, ухмыльнувшись чему-то, отправила его варить Восстанавливающее.

Если все пойдет, как положено, как раз к окончанию, может, и понадобится. Колдомедикам для начала. Мамочкам все давно запасено.

— Мистер Малфой, вы в курсе, что у вашей супруги ожидается двойня? Вы, конечно, приготовили комнаты для детей?

— А нужно разные?

Люциус подскочил и рванул по коридору, забыв, что можно аппарировать, но на ходу вспомнил и исчез. Оставшийся в одиночестве Августус сжал руки в замок так, что пальцы побелели.

— Мистер Руквуд, — обратилась к нему медсестра. — Полагаю, вы хотели бы поприсутствовать?

— Э... Благодарю, наверное, я воздержусь.

— Вы уверены, что ваша супруга взяла все необходимые вещи? Мне кажется, чего-то не хватает. Вот, проверьте, — она подала ему небольшой пакет, призвав его манящими чарами.

— А список, кажется, дома... — рассеянно обозрел содержимое пакета Августус.

— Аппарировать вы вроде бы умеете? Не стоит торопиться. Проверьте детскую, в целом дом и то, насколько удобно будет в нем вашей уважаемой супруге после такого стресса — займитесь полезным делом.

— А-а-а-а-а!!!

Под аккомпанемент слаженного дуэта колоратурных сопрано Августус исчез.

— А теперь дышим глубже, — повернулась медсестра к роженицам.

— А тужиться уже надо? — решила уточнить Амелия.

— Когда будет надо, вы точно не перепутаете, — погладила ее по руке акушерка.

— О-о-о?! А-а-а-а...

— Начинайте, дорогая.

* * *

— Уважаемые папаши, можете познакомиться со своими наследниками и наследницей и поздравить мамочек!

Трое сидевших уже практически без сил мужчин рванули в палату. Медсестра-акушерка и колдомедик с удивлением посмотрели на Снейпа — мол, а этот что тут делает, но выгонять не стали. Слишком хорошее Восстанавливающее варит, уж это они точно смогли оценить.

Амелия с совершенно счастливым лицом, порадовала мужа первая:

— Сын! — выдохнула она, и Августус, подхватив малыша, устроился возле ее изголовья.

Усталая, но довольная Нарцисса улыбалась, глядя, как ее муж осторожно берет на руки малыша со светлым пушком на голове и темными глазами и не может на него наглядеться.

Снейп, к немалому удивлению медицинского персонала, потянулся ко второму ребенку.

— Девочка? — почему-то хрипло спросил он Нарциссу, и та медленно опустила веки в знак согласия.

Малышка смотрела на него голубыми с сизоватым младенческим отливом глазками, за окном выглянуло солнце, осветив палату, и в темном хохолке на темечке заиграл золотой предзакатный луч...

Северус сглотнул, осторожно, но крепко прижал к себе ребенка и прикрыл глаза.

Августус, у которого жена отобрала уснувшего наследника, взглянул на него и едва не присвистнул.

— Скоро все узнают, что такое пожилой... простите, в полном расцвете сил папаша Северус, — шепнул Руквуд Малфою, и тот обеспокоенно посмотрел сперва на Августуса, потом на Снейпа.

— С чего вы взяли? — сквозь зубы спросил он у Руквуда.

— Разве вы не планируете его в магические крестные отцы? — удивился тот.

— Я еще не решил, — холодно отрезал Люциус, все больше утверждая Августуса в его подозрениях.

* * *

Поскольку обе дамы отличались достаточно хрупким здоровьем, домой они попали не скоро — путешествовать даже через «щадящую» каминную сеть им было нежелательно, так что успели подружиться — да и сплачивает такое испытание, которое они фактически разделили на двоих. Так что решили устроиться в одной палате — чтобы было с кем поговорить.

Северус бывал у них куда чаще мужей, занятых своей работой, так что Амелия все-таки тоже кое-что заподозрила, да и Нарцисса не удержалась и под большим секретом, то есть серьезнейшей клятвой, конечно, рассказала, как они обошли фамильное проклятие одного ребенка. И получила очень важный для себя, но неожиданный совет, хоть он ее и не обрадовал.

— Прости, но я не могу этого не сказать, — начала Амелия после долгой паузы. — А что, если при введении в род проклятие все-таки сработает и оставит вам снова только одного?

Нарцисса ахнула и прижала пальцы ко рту.

— Но мы проверяли...

— Вероятности просчитывали? Нумерологическую карту?

— Конечно!

— Перед ритуалом надо будет повторить. Если что, у Августуса в отделе есть один прекрасный специалист.

— Благодарю, я обязательно этим воспользуюсь.

* * *

Праздник возвращения домой с близнецами на руках омрачали мысли о том, что же делать дальше. Нарцисса боялась, что Амелия окажется права, потому взяла быка, а точнее, Люциуса, за рога сразу, как увидела. Не за те рога, но... В общем, Люциус, а также Северус были вызваны на семейный или почти семейный совет. И всеми силами постарались ее успокоить, что было очень непросто — сами были в не меньшем раздрае. Лишь пообещав ей завтра же притащить от Руквуда нумеролога, чтобы все рассчитать, в том числе оптимальную дату ритуала, они смогли уговорить Нарциссу немного поесть. Малышей уже укладывали спать домовики.

— А еще необходимо знать, что делать, если проклятие действительно начнет брать верх, — проронил Северус. — У детей должен быть шанс выжить, стопроцентный шанс!

— Ввести в род Блэк? — предложила Нарцисса.

Северус заиграл желваками.

— Там сейчас и так двое четвертушек, — удивился Люциус. — Третьего...

— Ты станешь его магическим крестным и регентом рода, — улыбнулась Нарцисса. — А для общества все будет точно наоборот, правда, Северус?

* * *

Северус был в полном раздрае. Нет, матери своих детей он не мог пока ни слова сказать поперек, но впервые понял, что это значит — свой ребенок. Свои дети. Да он будет рядом всегда, будет бдить за ними, чтобы росли в безопасности и никогда не повторяли его ошибок!

Это то, что он им обязан дать и, как ни грустно признавать, это все, что он сможет.

Но точно ли все? Он обвел взглядом старые стены запущенной комнаты. Нет, даже пригласить сюда подросших детей у него язык не повернется. Но в конце концов, кто виноват в том, что у него ничего за душой нет? У Мастера зельеварения, директора Хогвартса нет даже нормального дома. Ну да, раньше он был ему не нужен.

Сердце странно защемило. Когда умер старый Принц, его дед, гоблины что-то присылали, точно, он тогда отмахнулся — ему не наследовать, ему тогда жить не хотелось, и… куда он задевал эту растреклятую бумажку? Неужели спалил?

Ящики столов отодвигались, старые бумаги летели на пол, чтобы потом быть сожженными в черном от копоти камине — просто уму непостижимо, сколько макулатуры оказалось в его доме! Безобразие, полнейшее безобразие.

О, вот же! Ах он кретин, еще и порвал…

— Репаро!

* * *

Амелия не раз задумывалась о тайне, что поведала ей Нарцисса — да, теперь они общались накоротке, особенно через переговорные зеркала — чего, пожалуй, и следовало ожидать. А еще ее беспокоила физиономия дражайшего супруга, который то ли что-то задумал, то ли собирается заняться чем-то особенным. Наконец она не выдержала, и спросила Августуса прямо.

— Да вот, думаю, чем помочь одному секретному папаше, — ответствовал тот.

Амелия распахнула глаза. Нет, она не выдаст тайну, но если муж знает о ней... И все же пусть лучше он уточнит сам.

— Мне кажется, я знаю, о ком речь, дорогой. Имя не назовешь?

— Да Северус, конечно.

— Ну просто замечательно! — рассмеялась она, и пришел черед Августусу смотреть на жену широко открытыми глазами.

— Ты знаешь. Откуда? — он изменился в лице, сразу начал что-то соображать, ну и… сообразил, конечно. И сильно удивился. — Неужели сама Нарцисса?

Амелии осталось только развести руками.

— Она за него беспокоилась…

— Да уж. Закрутили узелок!

— А ты откуда узнал?

— Я имел возможность наблюдать с другой стороны. А поскольку я думаю, что могу считать его довольно близким приятелем, некоторые моменты от моего внимания не укрылись.

— Физиогномист или хвастун? — сощурила глаз Амелия.

— И то, и другое, — хохотнул любимый муж. — А ты сомневалась?

— И не подколешь ведь его, — она сделала вид, что огорчилась.

— Ты мой любимый ежик…

Утонув в его объятиях, Амелия успела только прошептать, что надеялась на что-нибудь покрупнее, но… Нет, рейтинговой сцены тут не будет — здоровье у героини еще не то, просто несколько минут нежности, выныривать из которой так не хотелось обоим. Но вынырнулось, как ни странно, само.

— И что дальше делать будем? — спросили они хором, и понимающе улыбнулись друг другу.

— Во-первых, Снейп попросил подогнать Малфоям хорошего нумеролога. Из чего я сделал вывод, что они так не особо затейливо пытались обойти какую-то фамильную гадость.

— Проклятие одного ребенка. Не слышал?

— Отменно удалось, однако. Сразу двоих, надо же. Настоящий отец планируется на роль крестного, папаша-усыновитель ничего не имеет против...

— Мамочка обеими руками "за", — продолжила Амелия. — Но проблему посерьезнее ты знаешь.

— Да, Северус просил полный расчет ритуала.

— А что он сам думает об... этом всем?

— Неужели ты полагаешь, что он скажет? Молчит как камень, только физиономией все больше напоминает авгурея.

— Да, жалко. Человек он, конечно, весьма своеобразный, но специалист хороший…

— Бесценный, — уточнил Августус. — Да, я проверял. И весьма желаю, чтоб его характер не стал еще хуже.

— А есть куда? Прости, я, кажется, неудачно пошутила. Думаешь, если он станет отцом… Что он сможет дать детям — ведь за ним нет никакого рода?

— Ты не поверишь, есть. Еще какой. Наш скромный и таинственный мистер Снейп по происхождению — Принц, полукровка, но…

— Принц? Невероятно… Бастард?

— Нет, ребенок признан матерью, но там такая мутная история, что даже коллеги до сих пор не разобрались. Отец — магл, мать, Эйлин Принц, отрезана от рода, жила среди маглов, ранняя смерть матери, потом отца…

— Нехорошая картина складывается… или не складывается.

— Вот-вот. А поскольку в семье не осталось больше никого, сама понимаешь, полукровка — единственный шанс возродить род. Тем более такой полукровка. Думаю, узнай старый Принц о талантах внука, локти бы себе сгрыз. А еще меня интересует возможность получить доступ к весьма интересной информации, по нашим данным, в библиотеке Принцев должно быть много чего.

— Решил как Малфой: ничего не делать просто так?

— Ну а что… иногда полезно перенять опыт и от такой ушлой семейки. Особенно когда результат будет полезен всем сторонам. Чувствуешь разницу?

— Уговорил, — улыбнулась Амелия. — Знаешь, я, конечно, еще не знаю твой план, но он мне уже нравится. Могу я поделиться с Нарциссой?

— Пока точно не стоит. Сама понимаешь, основная работа еще не сделана.

— То есть вообще ставить Малфоев в известность вы не собираетесь? — Амелия прекрасно понимала, что основная работа — проведение ритуала и обеспечение безопасности детей, так что вывод сделала моментально.

— Пока что это их никоим образом не касается.

— А дети?!

— Их жизнь и безопасность превыше всего. Так что если даже ритуал будет этому угрожать, всегда будет возможность ввести их в род ближайшего кровного родственника.

— То есть либо еще не состоявшийся Принц, либо Блэки?

— Других вариантов нет…

— Но у Блэков уже есть парочка наших… героев.

— Вот и я о том. Пойду я.... поработаю.

Нумеролог, присланный Руквудом, первого впечатления не произвел — слишком молод. Нарцисса едва сдержалась, чтобы не выразить свое разочарование ни лицом, ни словом. Зато потом… дотошность молодого человека ошеломляла. Он желал знать все! И если точное время появления на свет каждого ребенка секретом вовсе не было, то предварительные ритуалы, принимаемые зелья и особенно время и дата зачатия, которая ей, без сомнения, должны быть известны… Мерлин! Нарцисса до сих пор предпочитала держать ее в тайне что от мужа, что от… отца ее детей и намерена была унести ее с собой в могилу — конечно, когда-нибудь попозже. В результате с нумерологом пришлось расстаться обоюдно недовольными, настроение окончательно испортилось, и немного поднять его удалось только Северусу. А того позвал… Люциус.

Они сидели в малой гостиной, она смотрела на двух таких разных и таких дорогих для нее мужчин, понимая, что любит. Обоих. Совершенно по-разному, но — любит. Правда, к своему удивлению, она больше не испытывала той яркой физиологической тяги к Снейпу, да и вообще никакой тяги — он был просто отец ее детей. Но точно не мимолетная интрижка и не жертва ради ритуала. И Люциус — все понимающий и чувствующий ее, наверное, как самого себя, но при всем том продолжающий не играть в благородство — быть таким. Вот как сейчас. Нарцисса за эти годы тоже научилась понимать и чувствовать мужа, и прекрасно знала, чего стоит хотя бы то, что он позвал Северуса, когда не сумел ее успокоить сам. И ведь этот пример был не единственный.

А Северус действительно успокоил.

Когда он предложил, чтобы расчетами занялся лично Руквуд, у Нарциссы отлегло от души, и она не сдержала торжествующей улыбки, потому что моментально подумала о том, что уж кто-кто, а Амелия проследит за сохранением всех нюансов клятвы. А умница Северус со своей стороны напомнил посмурневшему Люциусу о дружбе его жены с госпожой министром — так что и тот быстро сложил два и два и тоже расслабился. Но ненадолго.

— Эти дети — Малфои. Оба, — Люциус посмотрел на Северуса непривычно тяжелым взглядом. — Они наши, мои и Нарциссы.

Северус скрестил руки на груди, но не проронил ни слова сквозь сжатые губы.

— Но твое присутствие на ритуале необходимо, — продолжил Люциус. — И ради безопасности детей я… готов на все.

— Я сделаю все, чтобы с ними все было в порядке, — откликнулся Северус. — Чью бы фамилию они ни носили.

— Спасибо, — шепнула Нарцисса. — Вы самые… — она осеклась и всхлипнула, чтобы в ту же секунду очутиться в двойных объятиях.

Как же ей этого не хватало! Она обняла обоих, расцветая буквально на глазах. Ее мужчины понимающе переглянулись и… замерли, когда она склонила голову туда, где их плечи оказались сомкнутыми.

Никто не узнал, о чем потом они долго разговаривали наедине, в кабинете Люциуса, но после того разговора Северус вышел словно окрыленный, а Люциус — успокоившийся. А все было довольно просто. Только понять, что если женщина дорога обоим, то ее надо не делить, а хранить. Вместе. Ну а уж детей — тем более. Чьими бы они ни стали, они — их.

* * *

Августус, в отличие от присланного им специалиста, задал всего один неудобный вопрос — все остальное, как выяснилось, он знал — сам догадался. А когда, оставшись наедине с Нарциссой, "чисто по-дружески" поделился тем, как именно он это сделал, та поняла: кроме новой подруги у нее действительно может появиться еще и друг.

— Амелия поручилась за вас, — перед тем, как передать сокровенную информацию, начала Нарцисса.

— Я знаю, — благодарно кивнул Руквуд и тепло улыбнулся. — Если можно, то просто Августус, а то мне по сравнению с супругой будет обидно. И клянусь никогда не передавать третьим лицам сказанное вами никаким из доступных человеку, духу и привидению способов.

Он поднял ладонь, с которой на глазах испарилась несколько алых капель.

— Магия крови? — не сдержала удивления Нарцисса.

— Все полезное изучаем, любим и практикуем.

— Это ваш личный девиз?

— Моего отдела.

— Вы… разглашаете секретную информацию?

— Да не такой уж это и секрет.

— Хороший девиз.

— Частично. Второй девиз — "Остановись вовремя".

— И… как это регламентируется?

— А вот это уже секретная информация, извините, миссис Малфой.

— Можно просто Нарцисса… Чтобы мне не было обидно по сравнению с Северусом.

— Он говорил обо мне?

— Он считает, что вы могли бы стать друзьями.

— Ах, еще только могли бы… — Августус изобразил притворное разочарование. — А вы бы поспособствовали?

— А то вы не знаете, какой он.

— Да, до того, чтобы допустить к себе в душу, может созревать долго. Но передайте при случае, что мне бы хотелось дожить до этого момента.

— Он вам так дорог? — по-доброму прищурилась Нарцисса.

— Я давно не встречал человека, с которым мне было бы настолько не скучно, — признался Руквуд. — Сложного и в то же время невероятно талантливого. Да. Он мне нужен. Я хочу, чтобы рядом был такой… искрометно-ядовитый тип.

Нарцисса рассмеялась — определение было еще то. И ей неожиданно стало легко с новым собеседником, словно они были уже давно знакомы.

* * *

После тщательнейшего расчета ритуала Августус отправился к Северусу — он считал, что должен поделиться в первую очередь именно с ним.

— Ты понимаешь, что если проклятие все же активизируется, детей спасет только введение в самый близкий им по крови род? Дети станут Блэками, по Нарциссе.

— Зачем ты мне это говоришь? Что я могу им дать? — в голосе Северуса звучала горечь. — За мной никакого рода нет.

— Ты действительно так считаешь? — нахмурился Августус. — После смерти старика Принца ты должен был получить от гоблинов…

— Я получил. И порвал. Да, я знаю, как меня можно назвать. А восстановленные официальные бумаги они, видишь ли, не берут.

— То есть ты уже был в Гринготтсе? — уточнил Руквуд. — Ай, молодца. Ну всё… попляшут они у меня!

— Это ты о ком и чём?

— А о том, что такое поведение мы им выкатим как вмешательство в дела волшебников.

— Я же сам…

— Ты им лично во всем признался?

— Ну знаешь... Я, пожалуй, в некотором отношении был тем еще кретином, но уже лечусь.

— Вот и отлично, — хохотнул Августус. — Значит, это мы с тобой случайно разорвали вместе с прочими бумагами в пылу ссоры.

— Бред.

— А какая разница?

— Хм. Ладно. И что дальше? Представление под названием "Трепещите, гоблины, сейчас вас съест один дотошный невыразимец?"

— Ну, я не настолько голоден, чтоб не поделиться с тобой. Вдвоем мы их точно укатаем!

— Сказал один редкостный проныра… — начал было Северус, но Августус его перебил:

— Пока жив — к твоим услугам.

— Ну да, ну да. И что ты потребуешь за свои услуги?

— Да ничего такого, чего ты в молодости не требовал с Малфоя за свои. В библиотеке посидеть, фамильные трактаты полистать.

— Начинаю задумываться, что у тебя есть что-то на Принцев…

— И совершенно правильно. Ой, что е-е-есть... — предвкушающе протянул Августус. — Такое есть, что я, если честно, готов тебя лично хоть на буксире тащить к твоему наследству, чтобы потом иметь право заглянуть туда одним глазком.

— Да? — Северус явно заинтересовался.

— Нет, — смеясь, фыркнул Августус. — Я ничего тебе не скажу. Доберешься в свой дом — сам увидишь.

— А это "одним глазком" случайно не превратится в переезд всего твоего отдела в мою библиотеку?

— О как. Уже твою… Не представляешь, как это меня радует!

— Шантажист мордредов.

— Пока что твой личный. Уважай, цени, люби… ладно, последнее не обязательно, но чаю мог бы и предложить!

* * *

Малфои и Снейп уже второй день были как на иголках — итоговые расчеты оставили вопросов не меньше, чем их было изначально. В переводе на человеческий язык итоговый вердикт звучал как: "Не попробуешь, не узнаешь". Гарантии успеха составляли пятьдесят на пятьдесят, но если не поторопиться, то его вероятность уменьшалась — надо было спешить.

Нарцисса сидела на специально модернизированном Успокоительном — младенцев она кормила лично, не доверяя никому, и для того чтобы минимизировать влияние на них, Снейп едва из собственной кожи не выпрыгнул, но правильное зелье сварил. Плюс был в том, что нервничать и паниковать у него уже ни времени, ни сил не оставалось.

Наконец полыхнул изумрудным пламенем камин, и перед ними предстали прекрасно всем известный Августус Руквуд и совершенно белый — что седыми волосами, что кожей, что одеянием — незнакомый старик.

— Позвольте мне представить вам того, кого я искал уже долгие годы: Фергус Блишвик, лучший ритуалист Магической Британии со времен Арчера Эвермонда.⁽¹⁾

При звуке этого имени Люциус и Нарцисса схватили друг друга за руки и едва не бросились к старику.

— Вижу, мне не обязательно представляться, — улыбнулся тот в аккуратную седую бороду. — Знаю, вы искали меня, но в то время я предпочитал не появляться на людях. И вообще собирался уже отойти с миром. Но вот этот мальчик с римским осенним именем так старался убедить меня в том, что я еще пригожусь, что пришлось остаться и проверить. Вышло, что придется мне еще потрудиться, и будет это на благо многим.

Глаза, старчески-белесые, вдруг блеснули ярким синим, когда он взглянул на подошедших к нему хозяев дома.

— Не ваши грехи, но расплачиваться вам, — вынес вердикт старец Люциусу Малфою.

Тот лишь кивнул, помрачнев.

— Поглядим, что можно будет сделать, — старик посмотрел на Нарциссу. — Вы оба способны изменить много больше, чем вы думаете. Главное — искреннее желание.

Нарцисса нервно сжала пальцы мужа.

— Что ж, приступим.

Старец довольно бодро прошел к центру комнаты, где осмотрел сложнейший рисунок, сделанный Руквудом, и одобрительно кивнул.

— Двойняшки пока еще — одно целое. Ритуал будет сразу для обоих, — распорядился он.

Люциус вздрогнул, но промолчал. Нарцисса осторожно передала плетеную двойную люльку Блишвику. Тот удивительно легко подхватил из нее мирно сопящих малышей, уложил в самый центр нарисованного цветка и окутал облаком тепла.

— Здесь не хватает еще одного ребенка, женщины и двоих юных магов, — продолжил старик и обернулся к Руквуду. — Где твои жена и сын? Где те, что сумели разбудить дом Блэков?

— Но это мой сын и еще двое, — начала было Нарцисса и осеклась. — Хотя я поняла, сейчас.

Пара взмахов палочкой, и несколько патронусов растворились в воздухе.

— Родители должны занять два нижних угла, встав каждый по центру своего лепестка, — Блишвик указал места.

Нарцисса за пару шагов встала рядом с детьми. Люциус встретился взглядом со Снейпом, тот кивнул: "Иди. Ты — глава рода".

Раздался стук в дверь, и домовик провел в зал Гарри и Гермиону. Руквуд тут же увлек их в сторону, чтобы объяснить, что происходит и что от них требуется.

— Раз уж я решил продолжить оба рода, — заявил Гарри спустя несколько минут, занимая верхний правый лепесток цветка, — то готов войти "на полных правах".

— Получается, я стану… — немного замялась Гермиона. — Совсем настоящей Блэк? Ой, а я… не изменюсь, как они?..

Нарцисса грустно улыбнулась и протянула руку, приглашая ее занять место.

— Не бойтесь, Гермиона, та часть крови Блэков, что есть в вас, давно проявилась, вам лишь надо вспомнить, как и в чем это выражалось.

— Но Беллатрикс...

— Белла... — Нарцисса вздохнула. — Белла была одна такая, так и останется.

Гермиона заняла лепесток рядом с Гарри.

Амелия с младенцем на руках появилась незаметно. Перекинувшись парой фраз с мужем, она заняла пятый угол гексаграммы, не отпуская сына. Блишвик умело забрал у нее малыша, положил маленького Эдварда на шестой лепесток и окутал теплом также, как и Эридана и Лиру.

А потом обошел собравшихся, делая пассы руками и что-то тихонько напевая на латыни. Больше всего внимания он уделил Люциусу, но, к удивлению того, почти так же "обработал" и стоящего вне общего круга Снейпа.

— Подготовка завершена, — сообщил Блишвик. — Будьте готовы.

Все взрослые участники замерли, глядя на старика: его движения стали удивительно плавными и точными. Вот он взмахнул палочкой, и со стола в воздух поднялись фиал и кинжал.

— Вытяните правую руку вперед.

Кинжал крайне аккуратно и практически безболезненно рассек поочередно ладони Гарри, Гермионы, Люциуса и Нарциссы. Амелия смело протянула свою руку, но с опаской ждала, что будет дальше — очевидно, что и кровь Эдварда нужно взять.

Блишвик смог сделать это, не разбудив ребенка.

Амелия смотрела на ритуалиста с восхищением и благодарностью.

Тот кивнул ей и вновь запел на латыни, а голос его постепенно становился низким и тягучим, словно пело несколько человек. Воздух начал тихо звенеть и сгущаться. Фиал с кровью всех участников покружился над младенцами и замер. Блишвик сделал сложный пасс палочкой, и тот опрокинулся, пролив кровь точно в сердцевину нарисованного цветка.

— Малфой... — произнес Блишвик. — Sanctimonia vincet semper⁽²⁾...

Кровь впиталась в рисунок, и гексаграмма засветилась золотисто-зеленым.

— Et de qua genus Malfoy... — подхватило из воздуха многоголосие, и Гарри с Гермионой вздрогнули.

"Предки", — догадался Руквуд, по спине которого тоже пробежали мурашки.

Зеленый свет замерцал и начал тускнеть, а потом в нем появились алые всполохи.

Люциус до крови прикусил губу. Снейп забыл, как дышать. Нарцисса не отводила глаз от своих детей, сама ни жива ни мертва.

— Нарекаю вас Эриданом и Лирой Малфой! — Блишвик повысил голос и взмахнул палочкой.

Свечение стало багряно-красным. Дети проснулись и заплакали.

— Эридан и Лира.

Тишина. Проблески зеленого...

— Малфой!

Плач перешел в истошный визг, а свечение налилось багровым огнем, но двинуться не мог никто, ни стоящие в круге, ни единственный наблюдатель.

— Прекратите! — взревел Люциус. — Нет!

С огромным усилием, словно двигался через каменную толщу, он вышел со своего места и втолкнул туда Снейпа. Багровое пламя сникло и опало. Дети плакали, но уже не кричали.

— Они твои, — выдавил он, ссутулился, но заставил себя выпрямиться и прислонился к стене, скрестив руки на груди.

Кинжал разрезал ладонь у Снейпа, и в фиал вытекло куда больше, чем у всех остальных, после чего, предварительно "пометив" его кровью лепестки его детей, фиал словно протанцевал до центра и вылил все, что осталось.

Плач прекратился как по волшебству, хотя... почему как, собственно?

— Эридан и Лира Принц...

— Par pari refertur. Равное равному воздается.

— Принц? — прошептал одними губами Люциус, уставившись на Снейпа, и краешек его рта дернулся в подобии улыбки. — Молодец... Успел.

А потом закрыл глаза и едва не до хруста сжал кулаки.

Золотисто-зеленое свечение побежало от центра по каждому лепестку, осветив рисунок вокруг Гарри, Гермионы, Северуса, Нарциссы и Амелии, но на лепестке Эдварда свет замерцал и погас.

— Что это значит? — воскликнула Амелия и наклонилась к сыну, но Блишвик остановил ее.

— Не двигайтесь. Ваш сын... — он присел на корточки около ребенка и положил руки на него. — Я просчтывал варианты и надеялся, что этого не произойдет, — Блишвик встал. — Но, боюсь, кое-что случилось помимо нашей с вами воли.

— В чем дело? — Руквуд подошел к жене и сыну и остановился, не касаясь рисунка.

— Ваш сын... Мы из одного рода с вами, мадам Боунс. И раз ваш муж помог мне вернуть силы и волю к жизни, магия сработала так, что Эдвард унаследует мой дар и еще...

— Что?

Беспокойство обоих супругов нарастало.

— И мой род.

— Но как? Это же невозможно!

— Его ждет большое будущее, если вы примете этот дар.

— А если нет?

— Я не скажу, что он умрет, — старец говорил все медленнее и тише. — Но магия вашего рода и моего будут бороться в нем, а не помогать. Это тяжело — разрываться между своим предназначением и семьей.

— Я никому не отдам своего ребенка! — вскипела Амелия.

— Этого вовсе не требуется. Я слишком стар и не смогу стать его семьей, даже если захочу. Но я еще смогу его обучить.

— Он останется с нами? Нашим сыном? — расставляла все точки над "i" Амелия.

— Да. Но он унаследует мой род, фамилию, имущество и главное, дар.

Амелия прикусила губу в нерешительности и обернулась к мужу. Тот вздохнул и утвердительно кивнул.

— Мы согласны, — вздохнула Амелия.

— У вас еще будут дети, и не один, — улыбнулся старик и продолжил ритуал: — Эдвард Августус Блишвик...

Свечение обежало последний лепесток и погасло.

Повернувшись к Гарри и Гермионе, ритуалист сделал несколько пассов рукой:

— Отныне вы Гарри Джеймс Поттер-Блэк и Гермиона Джин Блэк-Грейнджер. Несите свои имена достойно. Помните, что под вами — древние корни, и только они смогут дать вам крылья. Всё.

Закончив ритуал, Блишвик неожиданно покачнулся, и как-то сразу стало понятно, что ему уже не одна сотня лет. Снейп и Руквуд подхватили его под руки и усадили в трансфигурированное Нарциссой кресло. Фиал с Восстанавливающим пришелся как нельзя кстати.

Нарцисса крепко обняла мужа, и тот прижал ее к себе.

— У нас не вышло. Опять ничего не вышло, — всхлипнула она.

— Главное, с ними все будет в порядке, — Люциус осторожно убрал слезинку с ее щеки и поцеловал в висок. — Проклятие моего рода не одолеть. Прости.

Северус растерянно молчал.

— А вот это вы зря, молодой человек, — поднялся из кресла посвежевший Блишвик. — Ой, зря.

Подойдя к Люциусу, он внимательно посмотрел на него, сделал пару пассов палочкой и улыбнулся, подзывая к себе Руквуда. Тот повторил пассы и изумленно воззрился на Малфоя, а потом протянул ему руку:

— Поздравляю!

— С чем? — не понял тот.

— Вы были на высоте, мистер Малфой, — ответил Блишвик. — Сделав верный выбор, вы сняли проклятие, доставившее столько сложностей вам и вашему роду.

— Но... Как? Мне говорили... — Люциус едва верил своим ушам. — Значит, мы?..

— Как только ваша дорогая супруга, миссис Малфой, будет готова, вы можете сами продолжить свой род.

— А как же мои дети, Эридан и Лира? — Нарцисса, слушавшая весь разговор, заметно волновалась. — Что теперь будет с ними? Они... Принц? А как же я?

— Посмотрите на них, — Блишвик левитировал снова мирно сопящих детей обратно в люльку. С ними все будет в порядке. Их отец очень вовремя сделал главное — теперь у этих росточков тоже корни сильного рода. Конечно, вы останетесь их матерью, а еще хорошо бы стать крестной этой чудесной девочке, — Блишвик кивнул в сторону Гермионы, — а вам, Люциус, лучше всего будет стать магическим крестным для маленьких Принцев. Крестная у них уже есть, полагаю, — он указал на Амелию.

— А как же Гарри? — подошла к ним Гермиона.

— А этому молодому человеку крестный уже не нужен. Он сам кому захочет станет отличным крестным — минимум через год. Да, я сам с ним поработаю, не возражаете, мистер Поттер-Блэк?

Гарри, изрядно проникшийся только что проведенным действием, активно закивал. Это он сможет так научиться? Дайте два! То есть три!..

* * *

Северус Снейп готовил страховочную площадку для своих детей, и по масштабам действия это, если перейти на магловские образы, скорей походило на строительство запасного аэродрома. Он слишком хорошо помнил свое детство, далеко не обеспеченное, а главное, и не счастливое, и именно потому решил — он обеспечит их всем самым лучшим, всем тем, чего не было у него. В связи с этим забот у него снова был полон рот.

На фоне этого он заново оценил Руквуда — в качестве близкого приятеля, а может, чем Мерлин не шутит, и друга. Нет, тот и раньше ему импонировал — прежде всего умом и тем, что не лез не в свое дело. А теперь вот, что удивительно — тем, что лез. В его, Северуса Снейпа, дела. Даже не просто лез — впрягался. И получалось это у него так, что он, Северус, ему еще вроде как одолжение делает.

Впрочем, когда они наконец добрались до Принц-холла, а именно так назывался старинный дом с небольшим, в отличие от поместья Малфоев, садом, конечно, помощь Августуса оказалась весьма кстати, хотя тот и предоставил будущему хозяину во всем играть первую скрипку.

Руквуд не скрывал, что его интересует наследие Принцев, а также то, удастся ли возродить темный род полукровке. Так что когда он предложил Северусу всю возможную помощь в поиске и взломе охранных заклинаний имения и при необходимости — проведению ритуала вступления в род, отказываться Снейп посчитал просто глупым. Он уже многое делал в одиночку, и результат был… Как только дожил до возраста, когда начал наконец извлекать опыт из собственных ошибок, самому непонятно.

Хотя… Как раз тогда, в самый критический момент он оказался не один.

С домом все оказалось довольно просто. С одной стороны выяснилось, что Принцы-предки не были гениями в плане заклинаний, а с другой — в роду действительно не осталось других родственников, так что фамильные чары Снейп, к собственному удивлению, вскрывал почти интуитивно — Августус на подстраховке только диву давался, и в дом они вошли уже к концу первых суток.

Едва не переругавшись, куда сперва идти — в библиотеку или лабораторию, бросили сикль. Ну да, и взрослые мужчины иногда могут расслабиться и перепоручить выбор монетке. После целого дня работы особенно. Выпала лаборатория, к огромному удовольствию Снейпа. Это самое удовольствие еще немного подросло, когда они оценили качество оборудования, старинного, но из таких материалов и такого качества, что впору гордиться. Потом оно уменьшилось, когда пришлось отложить значительную часть ингредиентов и готовых зелий — испорченных редкостей оказалось много, и оба волшебника о них искренне скорбели.

На этом Снейпа окончательно подловил хитрый лис Августус, посулив тому доступ к любым ингредиентам соответствующего подотдела своей любимой работы — конечно при условии, что Северус подпишет контракт с Отделом тайн. Ну тот и подписал… И на улаживание дел со школой ему осталось максимум полгода. Кстати, Снейп еще раз отдал должное помощи Августуса — без него он вполне мог забыться и провести в лаборатории куда больше времени, несмотря на то, что о детях, конечно, помнил.

Малфои, обеспокоенные будущим ритуалом, конечно, обратили внимание на то, что Северус часто куда-то исчезает, но были уверены — тот заботится о безопасности детей, как может, и с вопросами не приставали. Да и некому было особо: Нарцисса почти не отходила от новорожденных, а Люциус не вылезал из библиотеки, выискивая сведения о хотя бы отдаленно похожем на то, что они задумали.

* * *

— А я могу похвастаться, что увел из школы самого ужасного директора, — мурлыкнул Августус в очаровательное ушко супруги, которая в этот момент занималась прекраснейшим делом — кормила их сына.

На это он мог смотреть бесконечно, но знал, что его слова Амелию порадуют, а потому решил не ждать.

— Снейп согласился работать у тебя? — оживилась она, выныривая из молочной тишины и нежности.

— Скорее, со мной. Таким не покомандуешь, знаешь ли…

— Но ты уже нашел способ и, как обычно, пришел похвастаться. Как тебе это удалось?

— Для начала сообщу, что Снейп уже совсем-совсем Принц.

Амелия внимательно взглянула на мужа.

— Ты похож на объевшегося сметаны кота. Запустил лапу, то есть свой нос, в его наследство и нашел много полезного?

— Как будто мне одного Северуса мало…

— Насколько знаю, у тебя хорошего много не бывает, — Амелия говорила все тише — малыш засыпал, но отнимать его от груди она не торопилась.

— Теперь Северус может ввести детей в свой род, и, если что-то пойдет не так, они полностью застрахованы.

— Рассчитываешь, что они станут Принцами, а не Малфоями?

— Нумерология не врет.

— Почему ты не сказал Нарциссе?! — сердитым шепотом воскликнула Амелия и грозно посмотрела на мужа. — Знаешь, так нельзя! Я сообщу ей, как только уложу Эдварда.

— Зачем волновать хорошую женщину? Молоко пропадет… — Августус взглянул на жену, готовую метать громы и молнии, едва не вздрогнул и решил, что лучше сразу признаться: — Мне… запретили.

— Тебе? И кто же этот герой? — в голосе Амелии язвительность смешалась с недоверием.

— Фергус Блишвик, — приосанился Августус.

— Ты все-таки нашел его! И он жив… потрясающе!

— Как выяснилось, хоть и далеко не сразу, не только жив, но даже вполне дееспособен. То есть в здравом уме, твердой памяти, которой я уже завидую, только весьма удрученный положением дел и жизнью в целом. Я расскажу тебе эту историю немного позже, хорошо?

— Он… Блишвики — наша родственная ветвь… старшая.

— Я знаю, — Августус обнял жену. — Вы обязательно познакомитесь. Даю слово.

Малыш окончательно уснул, и Амелия, поправив платье, перенесла его в кроватку. Августус не отрывал от нее взгляда, и, когда та вернулась, заметил, что она обеспокоена.

— Что-то не так?

— А если после ритуала малышам придется отправиться в фамильный дом?

— Ну и отправятся. Добротный замок, прекрасно сохранился… в целом.

— Знаешь ли, древние здания, в которых долго не жили, не очень хороши для маленьких детей. Да и для остальных так себе. В каком состоянии дом?

Августус задумался: сделать приятелю сюрприз или нет?

— Конечно сделать. Чем могу помочь? — спросила самая лучшая на свете жена, и он понял, что сказал это вслух.

— Взглянешь? Думосбор я принесу…

— Сегодня же! Сейчас!

* * *

Срочный ремонт небольшой гостиной и части коридора первого этажа, детской, двух личных комнат и части второго этажа Принц-холла занял уйму галлеонов и три бригады работников, но был закончен всего за три дня, в течение которых Снейпа отвлекали от свежеобретенной недвижимости Нарцисса с детьми, школьные заботы и… снова Нарцисса с детьми, но уже по наущению своей новой замечательной подруги. Ну а что три дня — так госпожа министр изволила потребовать самые лучшие из строительно-ремонтных бригад. Да и у кого потребовать, она знала. Министр она или погулять вышла?

Правда, это звание оставалось за ней все больше номинально — основная нагрузка давно уже была переложена на широкие плечи мистера Адама Смита-шестого. Но "чисто по политическим соображениям" ей следовало числиться министром еще год, а лучше два. Ее министерские коллеги планировали на ее примере простимулировать небольшой бэби-бум — желательно на всю магическую Британию. А как иначе — волшебников-то все меньше, да еще всякие лезли со своими войнами… И если сама госпожа министр, да с маленьким ребенком, трудится, справляется и даже счастлива… ну и так далее. Сильно работой ее не напрягали, но заниматься делами приходилось ежедневно.

Семья Боунс-Руквуд, посовещавшись, решила подождать со вторым ребенком минимум год. Амелии хотелось малыша, который продолжил бы и ее фамилию, и фамилию мужа… Нет, многодетной матерью она, в отличие от Нарциссы, стать не мечтала, но минимум троих детей собиралась родить. Почему-то теперь, несмотря ни на что, ей было уже не страшно.

Маленький Эдвард вел себя пока что идеально: ел и спал. Так что возможность вникать в дела у нее была, и даже более того — она лично набросала эскиз детской для маленьких двойняшек, которых считала почти родственниками. Лучшая подруга у нее пока была одна, так что немудрено, что и о комнате для нее Амелия тоже позаботилась.

Августус был проще — он отдал на откуп специалистам "комнату для мужчины, хозяина дома", всего лишь потребовав, чтобы в ней не было ничего лишнего. Работники идиотами не были — так и сделали.

* * *

Лицо Снейпа, когда тот снова посетил свой дом, потом неоднократно и с удовольствием пересматривали в думосборе все заинтересованные лица.

Когда тот пришел в себя — отыскал челюсть, вернул ее на место, обрел дар речи, — результат впечатлил — дамам "кино" показывали исключительно без звука.

— И это вся твоя благодарность за труды? — съязвил Руквуд. — Не ожидал. Между прочим, к выбору материалов и мебели Амелия лично руку приложила, а интерьер детской делался под ее чутким руководством от начала до конца.

— И теперь у меня в доме появились апартаменты имени госпожи министра… — признаться, что все, что только что сморозил, было исключительно от растерянности, Северус не смог — но это было и не нужно, приятель его и так прекрасно раскусил.

— Это ее благодарность за твои зелья, между прочим. Она не любит долго оставаться в должниках, знаешь ли.

Это Снейп как раз мог понять. Но все же столько благодарности на него еще никогда не сваливалось, а потому он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Если я заплачу… они продолжат? — поинтересовался он и получил утвердительный ответ.

Над его общением с бригадой можно было бы порыдать, но Снейп все же извернулся, заказав все "просто подновить, оставить стиль… что это за чертовщина, непонятно, но раз надо, то пусть будет как в моей комнате, а украсить, если приспичит, всегда успеется". По лицу хозяина работники поняли, что не приспичит в течение века как минимум. Ну и ладно — работы меньше. В результате уже к концу декады Принц-холл перестал напоминать гибрид разоренного родового гнезда с фамильным склепом, а выглядел как старый, но вполне жилой дом.

* * *

Маленькие Принцы плакали третий день, почти не переставая, немного успокаиваясь, только когда чувствовали прикосновение матери или отца, и то, очутившись на руках одной, сразу же начинали тянуться к другому, и наоборот. Казалось, конца-края этому не будет, а Нарцисса, Люциус и Северус напоминали три бледные тени.

Снейп первый предложил забрать детей к себе. Несмотря на усталость хозяев, буря в Малфой-мэноре разразилась довольно серьезная.

— Куда?! Спятил? — рявкнул Люциус. — Я не дам тебе детей, твой дом в Паучьем совершенно не приспособ...

— Да это вообще не дом! — поддержала его Нарцисса. — Как тебе такое только в голову пришло?

— Я просто изучал возможные последствия. И разве я что-то сказал про Паучий тупик?

— И куда ты вознамерился отправиться с нашими детьми? — Нарцисса была готова испепелить его, но ответ ее ошарашил.

— Ну, например, в полностью отреставрированный дом семьи Принц.

— Принц? Ты теперь… Когда ты успел?

— Я должен был максимально обезопасить детей, и я это сделал.

— Но... так быстро?

— Мне помогли. Ну и для начала продал несколько старых, но редких инструментов...

— Ты? Продал?! — Люциус был шокирован.

— Через гоблинов.

— Ты ходил в Гринготтс?!

— Естественно. Оказалось очень даже полезное заведение.

— Разве ты не держал там счет?

— Я вообще зря манкировал банковскими услугами.

— Рад, что ты наконец это понял...

— Лучше поздно, чем никогда.

— Не могу поверить... Как тебе удалось поладить с гоблинами?

— А что там ладить... Они просто делают свою работу с таким же настроением, как я в школе. Мы поняли друг друга.

Люциус наконец расхохотался, но Нарцисса поджала губы:

— Я хочу видеть место, где ты собираешься поселить моих детей!

— Прошу. Каминный зал еще недостаточно доработан, но безопасен. Добро пожаловать, о прекрасная Нарцисса. Ну и ты заходи... Люциус. У вас обоих личный бессрочный допуск в этот дом. Такой же, как у мадам Боунс-Руквуд… ну и Руквуда, конечно. И личные комнаты...

* * *

Вскоре после этого Принц-холл преобразился до полной неузнаваемости. В нем были… ясли. И не только для двух маленьких Принцев, на которых портреты предков глядели с благоговением, вынужденно и скрипя зубами перенося его и на их отца. Кроме самого узкого круга заинтересованных лиц, об этом доме не знал вообще никто. Что может быть лучше и надежнее для ребенка госпожи министра?

По дому засновали деловитые и счастливые домовики, появились няни, а позднее — и учителя. Часто и подолгу здесь гостили Малфои, особенно, конечно, Нарцисса, пока новая беременность не начала ей уже серьезно мешать. Люциус, глядя на беременную жену, светился собственным светом. Здесь же обосновался и мэтр Блишвик, правда, половину времени он проводил в доме на Гриммо, уча Гарри и занимаясь с ним и Гермионой разбором и восстановлением библиотеки Блэков.

1) Арчер Эвермонд — министр магии, 1912-1923.

Вернуться к тексту

2) лат. Sanctimonia vincet semper — Чистота всегда одержит победу — девиз рода Малфой, написанный на гербе

Вернуться к тексту

— Какао с цедрой лимона и корицей и бутерброды с шоколадной пастой и салями, — шутливо имитируя чуть развязный полупоклон нахального официанта, провозгласил Даррен.

— М-м-м, а ты хлеб обжарил?

— Конечно, с одной стороны, как ты любишь, — он поставил поднос на маленький столик и потянулся, чтобы поцеловать жену.

Сьюзен чмокнула его в губы и погладила свой заметно округлившийся живот. Ей в последние дни очень нравилось вот так мерно раскачиваться в кресле-качалке, есть невообразимые по сочетанию продуктов бутерброды и, в ожидании своего чуда, смотреть, как перед верандой резвятся детишки, которые скоро станут тетками-дядьками для их с Дарреном малыша.

В отличие от старшего поколения, младшее с обзаведением детьми не спешило — Гермиона еще выбирала себе жениха, как и ее брат Гарри, вполне оправданно считая, что торопиться с таким важным делом не стоит. Да и сама Сьюзен, хоть и была замужем уже почти десять лет, но... Они с мужем решили, что пора и им стать родителями, только сейчас. Дипломированный колдомедик, специализирующийся на снятии проклятий, и ведущий специалист Отдела тайн наконец-то могли позволить себе немного передохнуть.

Тетя Амелия рассталась со своей должностью уже после рождения третьего ребенка — наконец-то девочки. И то потому, что решила, что отработала в качестве примера для всеобщего бэби-бума, который, к немалой радости умных волшебников, очень даже удался. Конечно, если госпожа министр прекрасно справляется со всеми делами, обычным волшебницам оставалось только на нее равняться. Ну а поскольку льготы для многодетных и введенные министерством пособия на рождение ребенка позволяли какое-то время прожить довольно спокойно, тоже грех было ими не воспользоваться. А уж потом дело пошло. Реформы дошкольного образования, введение начальных курсов для маленьких волшебников, обучение магглорожденных, их родителей и родственников... Амелия Боунс вошла в историю как самый любимый и популярный министр магии.

"Всеобщий дедушка" Фергус снова был плотно занят — вместе с мисс Блэк-Грейнджер готовил внедрение в хогвартскую программу такого предмета как ритуалистика. Он часто шутил, что Смерть его позабыла, потому что он к ней уже приходил, и теперь вспомнит не скоро. Судя по его кипучей энергии, было действительно очень на то похоже. Он успевал заниматься с детьми, вести факультатив в Хогвартсе, курировать юных Блэков в их уже индивидуальных изысканиях и консультировать специалистов Отдела тайн, который таки взвалил на себя неблагодарный труд по развитию магического сообщества Британии — и, надо сказать, весьма успешно. И вот сейчас уже должен был ждать кое-кого в комнате-классе.

— Эридан, Эдвард, Лира, вам пора на занятия! — крикнула Сьюзен неразлучной троице, пролетевшей на метлах мимо веранды.

Домовик уже дважды приходил позвать их на урок, но эти чертенята всегда умудрялись отпроситься на "еще пять минуточек".

— Метлы заберу, — погрозил им Даррен. — До второго курса не увидите!

Детишки, конечно, не поверили, но сделали вид, что прониклись — остановились и, быстро приводя себя в порядок, приглаживая растрепанные волосы, отправились учиться.

Ничего, уже этой осенью в Хогвартс отправятся старший сын тети Амелии и дяди Августуса и эти двое совершенно удивительных детишек — платиновый блондин с черными как ночь глазами и выдающимся носом, и черноволосая девочка с льдисто-серыми глазами, главная любимица — кто бы мог подумать? — того, кто честно заявлял, что терпеть не может детей. Ее отца, да. Северуса Снейпа. То есть, конечно же, Принца. Который с годами изменился так, как Сьюзен и представить себе не могла — в кругу семьи и самых близких, конечно. Для все посторонних он оставался таким, каким давно себя зарекомендовал, разве что не так часто позволял себе топтаться по чужому самолюбию — в основном когда это было действительно полезно. Сьюзен даже начала мысленно называть его по-разному: на приемах в Министерстве и на работе это был Снейп, а дома — Принц. Потому что другой!

— Как думаешь, наш мальчик тоже будет таким... м-м... неугомонным? — не сразу подобрал верное слово Даррен, расположившись в соседнем кресле — он все же сопроводил детей до класса и немного пообщался с мистером Блишвиком.

— Во-первых, я уверена, что у нас будет девочка, — завела привычную пластинку Сьюзен. — А во-вторых, наша малышка будет в тысячу раз...

— В тысячу? Неужели можно быть еще активнее? — притворно испугался Даррен.

— В тысячу раз лучше, — рассмеялась она.

Конечно, все дети хороши, но ее дочь будет самой-самой!..

— Мы просто будем любить его или ее, — улыбнулся будущий папочка.

Вон, например, как Северус обожал Лиру. Нет, он любил обоих детей, конечно, и третьего или третью будет любить, которая через полгода должна появиться, но любимица у него пока определенно дочка. А у его жены — Эридан. Кто бы мог подумать, что сын "от первого брака" станет любимцем его супруги — да, Северус все-таки женился, точнее, его поймала в свои сети молодая сероглазая вейла.

Орели Дюмон была так увлечена зельеварением, что постепенно это перенеслось и на зельевара. Однако она решилась окончательно "идти на штурм", именно когда увидела его сына. Мальчика, которого не могло быть в природе, потому что внешне он был вылитой вейлой. Что интересно, глядя на эту семью, никому бы в голову не пришло, что для матери дети — приемные. Нарцисса, тогда глубоко беременная уже вторым маленьким Малфойчиком, не возражала, конечно, после предварительной тщательной и всесторонней проверки кандидатуры будущей мачехи своих детей.

Поняв, что за малыша Эридана молодая вейла готова порвать кого угодно, Нарцисса смягчилась и даже почти подружилась с "мамой номер два", а с годами их отношения постепенно все больше теплели.

Характером тогда еще мисс Дюмон была вполне под стать своему избраннику, что довольно быстро свело семейные споры и ссоры практически к нулю, а Северусу неожиданно добавило бонус: он наконец обрел свою анимаформу, о которой знали только самые близкие. Да, это была весьма крупная летучая лисица, пожалуй, одно из немногих существ, способных тягаться с анимаформой вейл, по крайней мере, прекрасно от нее уворачиваться. Правда, "летучей мышью подземелий" его прозвать уже было сложновато — в Хогвартсе Северус бывал, но эпизодически и только если новый директор его о чем-то очень просила.

Оба супруга имели частную практику, активно сотрудничали с Отделом тайн, руководить которым Северус отказался в крайне резкой форме, дважды, и, конечно, со школой, которой все еще руководила Минерва МакГонагалл. Правда, последняя не чаяла передать бразды правления своей любимой ученице, но мисс Блэк-Грейнджер сказала, что станет директором только после того, как устроит свою личную жизнь — и, конечно, была права.

Впрочем, с такими зельями, какие появились теперь известно чьими усилиями в магической Британии, жаловаться на старость или отсутствие здоровья было бы стыдно — дражайшая Минерва была еще вполне в силах руководить Хогвартсом и даже писать учебник по своему предмету после того, как пересмотрела некоторые собственные приемы обучения.

Последствия Первой и Второй магических войны были так сильны, что долголетие и повышенная рождаемость стали залогом выживания волшебников.

Теперь, когда жизни не угрожали внутренние войны, все занимались своим будущим. Драко сделал неплохую карьеру в Министерстве. И немудрено, когда за советом можно обратиться не только к отцу, но и к госпоже министру или лучшему сотруднику Отдела тайн.

Гарри же долго и с неожиданным для себя удовольствием учился у Блишвика ритуалистике — его неожиданно увлекло это сложное, но такое действенное колдовство. Гермиона получила мастерство по зельям, попыталась пойти в менталистику, не получилось — необходимых способностей не оказалось. Разозлившись сама на себя, она отправилась учиться магии крови, мол, чего фамильному добру пропадать, но после окончания курса у одного из специалистов Дурмстранга, которого ей посоветовал Виктор Крам, тоже пришла к ритуалистике — так что с Гарри они стали двумя весьма серьезными специалистами. С Виктором и его семьей ее связывали весьма теплые отношения, так что кое-кто даже предполагал, что она все-таки выберет бывшую звезду квиддича в супруги. Однако это не проверенные сведения, а всего лишь сплетни... Выбор у мисс Блэк-Грейнджер был весьма широк — желающих было много, смелых — гораздо меньше, а про ее интрижки даже Скитер за все это время не смогла ничего серьезного накопать, хотя Гермиона совершенно не походила на типаж под названием "синий чулок".

А вот Гарри неоднократно был "уличен в близких связях" с... пожалуй, мы не будем приводить тут список — он окажется довольно большим. Хотя бы из-за того, что даже приписать себе "отношения" с молодым героем желающих хватало, так что... не будем лезть в эти вопросы — доверим их самому Гарри, он уже давно большой мальчик и, без сомнения, прекрасно разберется сам. Ну и сестра поможет, как без этого.

* * *

Ватага мелких блондинов вылетела из-за угла дома и устроила веселую свалку на поляне.

— Осторожно! Вы же можете пораниться! — взволновалась Сьюзен.

— За ними приглядывают две няни с палочками наготове и три домовика. Дорогая, ты уверена, что твое волнение уместно? — улыбнулся Даррен, которому было просто приятно смотреть на этот славный выводок, в котором верховодила второй по старшинству ребенок, вылитый Люциус в детстве — если положить рядом колдографии одного и другого, перепутать было раз плюнуть.

Да, Люциус и Нарцисса Малфои после снятия проклятия решили ни в чем себе не отказывать. И не только решили. Удивительно, что ранее такое хрупкое здоровье миссис Малфой с рождением каждого нового малыша становилось все крепче. А когда однажды семья Малфоев с четырьмя детьми и одним, что называется, в проекте, встретилась у Фортескью с Молли и Артуром Уизли, Люциус только довольно улыбнулся, глядя на потрясенные лица бывших врагов.

Никто не знал, о чем потом долго совещались у себя на кухне старшие Уизли, но, видимо, Молли все же больше не собиралась становиться матерью. Зато появились внуки... Сначала ими родителей обрадовали старшие сыновья, а потом и близнецы, так что мама, точнее, бабушка Молли после того, как дети разлетелись из дома, скучала недолго.

* * *

Наконец и младших детей смогли загнать на занятия, и те разлетелись легкими стайками — да, Принц-холл, кажется, все больше напоминал не просто дом, а дошкольное учреждение. Ну да ладно, пока хозяева не протестовали.

— Как сразу тихо стало... — промурлыкала Сьюзен и, взмахнув палочкой, придвинула мужа вместе с креслом к себе впритык.

Тот накинул ей плед на плечи и взял ее руки в свои.

— Да... Пусть идут учатся, — откликнулся Даррен.

Ведь им так много предстоит узнать. Когда эти дети еще немного подрастут, она или кто-то другой расскажут им всем историю про Гарри Поттера, обычного мальчика, которого сделали хоркруксом, а потом героем, о дружбе, о защите школы, о любви и верности... об опасных приключениях двух шпионов, которые теперь иногда собираются вдвоем и куда-то пропадают на несколько дней, оставляя их жен недоумевать.

Расскажут про настоящую женскую дружбу, про любовь и ревность, про преданность и ум, которые сплотили несколько семей в это странный и замечательный клан, который дальше будет только расти и крепнуть.