О враг мой (джен)

Когда Дамблдор появился, ближе к вечеру, Гарри прочитал ещё только первые три главы новой книги — зато каждую из них, наверное, раз по десять, с учётом того, сколько раз ему приходилось перечитывать страницу, осознав, что его блуждающие мысли так ни за что и не смогли зацепиться. Поэтому, услышав, как кто-то приближается к кухне, Гарри торопливо закрыл книгу. Нет смысла начинать первый урок окклюменции с директором с демонстрации подобных успехов.

Снейп-то, конечно, заметил: вон как ухмыляется. Но когда это опытный шпион не замечал решительно всё, что творилось вокруг него? Оставалось только надеяться, что он не предложит ехидным тоном устроить Гарри что-нибудь наподобие устного экзамена.

— Гарри! Раз видеть тебя, мой мальчик! И Северус! — Дамблдор весело кивнул профессору, входя на кухню. — Работаете над планами занятий? Отлично, отлично.

К счастью, Дамблдор со Снейпом тут же принялись обсуждать программу по Зельеварению в новом году, оставив Гарри наслаждаться отсрочкой в обсуждении всего, связанного с его видениями, Волдемортом и окклюменцией.

Гарри вздохнул, наблюдая за разговором профессоров. Не то чтобы он ненавидел окклюменцию… Просто его больше волновало, как именно Дамблдор собирался его учить. Будет ли он использовать те же агрессивные методы, что и Снейп? Гарри вовсе не горел желанием делиться ещё какими-то воспоминаниями, пусть даже и доверял Дамблдору больше, чем Снейпу.

И хотя он не признавался себе в этом, но побаивался ещё кое-чего. Если у него и на этот раз не получится, не придёт ли Дамблдор к тому же выводу, что и Снейп: что Гарри просто абсолютно, безнадёжно бездарен?

— Удалимся теперь в гостиную, Гарри? — ворвался в его мысли голос Дамблдора. Старый волшебник указал на дверь, и Гарри с натянутой улыбкой покорно проследовал за ним по коридору. Покидая кухню, он слышал лишь возобновившееся знакомое царапанье снейповского пера по пергаменту.

— Присаживайся, Гарри, прошу. — Дамблдор указал на стул в гостиной. Сам он устроился на диване напротив. На столе между ними уже стояли два высоких стакана и поднос со всякими вкусностями. — Я взял на себя вольность попросить Добби предоставить нам некоторые закуски, — пояснил Дамблдор, заметив удивление Гарри.

— О. Выглядит… аппетитно, — соврал Гарри. Хотя это не выглядело аппетитно, вовсе нет! Его замутило. Начнёт Дамблдор с расспросов о книге — или с ментальной атаки? Ни та, ни другая перспектива ему отнюдь не улыбались.

— Профессор Снейп объяснил тебе, что я подключусь к твоему обучению? — спросил директор, непринуждённо угощаясь.

Гарри прочистил горло.

— Да, сэр.

— Прекрасно. — Дамблдор потянулся за стаканом и сделал глоток, прежде чем продолжить. — Итак. Есть несколько вещей, которые мы должны обсудить в первую очередь.

— В смысле, видения? — догадался Гарри. — Те, от Волдеморта? Профессор Снейп сказал мне, что нужно будет их рассказать.

— Да, я хотел бы их обсудить, хотя и попозже. — Дамблдор взглянул на него пристально. — Я не знал, что у тебя были новые видения, Гарри.

Гарри опустил глаза, услышав разочарование в тоне директора. Удивительно, как Дамблдору всегда удавалось сказать то, что он хотел, не говоря этого. Конечно, директор был недоволен тем, что Гарри не обратился к нему раньше.

— Мы обсудим твои видения позже, Гарри, — продолжил директор, не дождавшись ответа. — Если они действительно были от Волдеморта, я хотел бы, чтобы профессор Снейп присутствовал при их изложении.

— Зачем? — Гарри не думал об этом раньше, но теперь… почему в последнее время нужно вовлекать Снейпа во все детали его личной жизни? Это уже начинало действительно напрягать.

— Профессор Снейп знает Волдеморта исключительно хорошо, Гарри. Я хотел бы, чтобы он услышал подробности твоих видений, в надежде, что он сумеет пролить на них дополнительный свет. — Дамблдор помедлил и добавил: — Кроме того, Гарри, этим летом профессор Снейп будет делить с тобой местожительство. В случае ещё одного видения он, скорее всего, окажется единственным человеком, который будет рядом.

Гарри кивнул. К сожалению, это было так.

— Мы ещё вернёмся к этой теме до моего отбытия, — продолжил директор, — но, пока мы наедине, я хочу, чтобы ты дал мне слово, что если у тебя будут новые видения от Волдеморта, ты немедленно поставишь в известность профессора Снейпа.

Гарри в ужасе поднял на Дамблдора глаза:

— Разве я не могу известить вас? Или Ремуса? Почему непременно его?

— Твоё слово, Гарри, — с нажимом повторил Дамблдор. — Дай слово, что, будь то днём или ночью, ты немедленно отправишься к нему. С любыми новыми видениями.

— От Волдеморта, — уточнил Гарри, внезапно вспомнив про свои недавние сны. Он не знал, можно ли назвать их именно видениями… правду сказать, он понятия не имел, как их назвать. Но ему совершенно не хотелось ими делиться, тем более что он и сам не успел их толком обдумать.

— Да, Гарри, от Волдеморта. — Директор испытующе посмотрел на него, однако ничего больше не сказал.

Гарри снова нехотя кивнул:

— Ладно, ладно. Я обещаю.

— Замечательно. Так вот, я хотел поговорить с тобой о…

— Так это ещё не всё?

— Нет, мой дорогой мальчик, хотя, возможно, как-нибудь нам стоит побеседовать о том, что перебивать старших нехорошо.

Гарри вспыхнул, хотя улыбающиеся глаза Дамблдора сказали ему, что его дразнят, а не отчитывают.

— Я хочу поговорить с тобой об одном довольно деликатном деле, — продолжал Дамблдор, и улыбка покидала его глаза. — Я послал кое-кого, чтобы немного… поговорить с твоими родственниками.

Глаза Гарри расширились.

— Вы — что?..

— Раз ты так внезапно покинул своих домочадцев, я чувствовал, что надо послать кого-то, чтобы объяснить, что ты находишься у своих друзей и не вернёшься на остаток каникул.

— О, — только и сказал Гарри, оправившись от шока. Дурсли уж точно были последним, о чём он думал. И он не был уверен, что чувствует по поводу визита к ним ещё одного мага… особенно если они рассержены. Он не мог удержаться, чтобы не добавить: — Держу пари, они не были рады об этом услышать.

Дамблдор поднял брови:

— Я находился под впечатлением, что твоя временная отлучка произошла к удовлетворению всех заинтересованных сторон.

— В смысле, они не были рады услышать, что я у друзей, — мрачно объяснил Гарри. — Они бы обрадовались куда больше, узнав, что меня захватили тёмные маги, или что-нибудь в этом роде.

Дамблдор ничего на это не ответил. Он просто отхлебнул из своего стакана и после паузы спокойно продолжил:

— Моего представителя не встретили с распростёртыми объятиями — и это мягко говоря. Однако ему удалось передать сообщение. Ему также удалось очень убедительно объяснить, что произойдёт, если они когда-либо снова попытаются тебя обидеть.

— Ну, от угроз толку немного, сами знаете, — счёл нужным заметить Гарри. — Моуди им угрожал, но хватило их ненадолго. — Тут до него внезапно дошло услышанное, и ужасное подозрение зашевелилось в нём: — Минуточку, вы сказали «снова»? Я думал, мне не придётся туда возвращаться.

— Этим летом ты и не вернёшься. К счастью, ты пробыл там достаточно долго, чтобы возобновить защиту крови. Что же до следующего лета… — Дамблдор вздохнул. — Гарри, я не могу дать тебе никаких обещаний по этому поводу. В зависимости от хода войны и размера угрозы тебе, вполне возможно, ненадолго придётся вернуться к Дурслям — в целях безопасности.

— Что? — оцепенело переспросил Гарри.

Его пронзил острый укол от такого предательства. Он надеялся… надеялся всей душой, что директор позволил ему остаться на Гриммо потому, что заботился о нём, потому, что не хотел, чтобы его мучили. Возможно даже, он заботился о Гарри настолько, что не хотел, чтобы тот был несчастен. А теперь… Он вскочил, охваченный внезапной яростью:

— Да когда это я был там в безопасности? Всего несколько дней назад вы сами сказали, что не в моих интересах туда возвращаться! Профессор Снейп рассказал вам, на что это было похоже! Снейп, который ненавидит меня, — бушевал он, — рассказал, какие скверные это люди! А теперь, зная всё это, вы говорите, что собираетесь в любом случае отправить меня обратно?

— Гарри, у нас будет целый год на то, чтобы обсудить…

— НУ ДА! — Гарри уже кричал, хотя картина директорского кабинета в прошлом году промелькнула в его памяти, прежде чем он вытеснил её оттуда. Это совсем другое дело. Это гораздо хуже. — ПОТОМУ ЧТО ТАК ВЕДЬ И БУДЕТ, ВЕРНО? МЫ ЭТО ОБСУДИМ, НО ПОТОМ РЕШЕНИЕ ПРИМЕТЕ ВЫ! И ЧТО БЫ Я НИ СКАЗАЛ, ЭТО НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТ!

— Гарри, сядь...

— С ЧЕГО ЭТО ВДРУГ?!

Ответ пришёл из-за открывающейся двери гостиной:

— С того, что ваши вопли разносятся по всему этому треклятому дому, Поттер. — Снейп заглянул внутрь. — Что тут… Альбус, у вас всё в порядке?

— Да, Северус, — устало вздохнул Дамблдор. — Небольшое разногласие. Мы разберёмся, спасибо.

— Небольшое? — Гарри попятился от директора. — Ничего себе небольшое! ЭТО МОЯ ЖИЗНЬ!

— Гарри, пожалуйста, сядь, — попросил Дамблдор так тихо, словно громкие звуки причиняли ему физическую боль.

Однако Гарри продолжал стоять, кипя от ярости. Как раз в тот момент, когда он решил, что может довериться Дамблдору!.. Он плотно сжал губы. Директор не хочет, чтобы он кричал? Прекрасно. Но и говорить он тоже не будет. Пусть Дамблдор сам заполнит эту тишину.

Но заговорил Снейп. Его голос его был полон сарказма:

— Это тот самый директор, которого, по вашему утверждению, вы «уважаете», Поттер? Вы явно не имеете ни малейшего понятия о значении этого слова.

— Северус, — Дамблдор поднял руку, призывая Снейпа к молчанию, но не сводя глаз с разъярённого лица Гарри. — Гарри имеет право расстраиваться. Я только прошу, чтобы он меня выслушал.

Гарри продолжал молчать, плотно сжав губы. Он боялся, что если только откроет рот, его снова прорвёт.

Снейп перевёл взгляд с Дамблдора на Гарри и обратно, повернулся и молча направился к двери.

Гарри сам не понял, как случилось то, что случилось затем. Он не смог сдержаться. Не успев задуматься, даже не заботясь, что это к Снейпу он взывает, он разжал стиснутые губы и завопил:

— Он посылает меня назад! Вы видели, каково там! Скажите ему не посылать меня назад!

Уже взявшийся за дверную ручку профессор замер — и устремил на него недоумевающие глаза.

Гарри был готов провалиться на месте. Он не хотел, чтобы это звучало как мольба. И не мог поверить, что из всех людей именно Снейпа он просит сейчас о помощи. Но… Снейп же забрал Гарри оттуда и каким-то образом убедил Дамблдора оставить его здесь. Возможно, Снейп мог бы избавить его и от возвращения.

Голос Дамблдора оборвал неловкую паузу — в каждом слоге сквозила усталость:

— Гарри, я не предлагаю тебе возвращаться туда в ближайшее время. Я даже не говорю, что ты вообще когда-нибудь вернёшься. Мне просто нужно, чтобы ты был готов к тому, что, возможно, в ином месте ты не будешь в безопасности.

И тогда Гарри озвучил то, что действительно уязвляло его — уязвляло в десятки раз больше, чем когда-либо могли сделать это сами Дурсли. На худой конец, Дурслей он переживёт. Он ненавидел их, но мог вытерпеть. Однако не мог смириться с тем, что Дамблдора не волновало, каково ему терпеть.

— В безопасности? Ведь теперь-то вы знаете! Знаете, что они морят меня голодом, что мой дядя меня бил, что со мной обращаются как с домовым эльфом — всё то, чего вы раньше вроде как не знали! Как вы можете говорить про безопасность? Неделю назад даже вы признали, что там не лучшее место для меня! А теперь?!

— Я не сказал, что ты обязательно…

— Замечательно! Вы сказали — «возможно»! Неужели не понимаете? Это неважно, точно вы решили или нет! Главное, что для вас это возможно… — Гарри задохнулся и замолк: волна обиды помешала ему продолжать без крика и, чего доброго, без слёз.

— Как я понял, данное… разногласие проистекает из предложения мистеру Поттеру вернуться в дом его родственников, — констатировал Снейп, скорее утверждая, чем спрашивая.

Дамблдор потёр переносицу.

— Вы можете войти, Северус, поскольку Гарри ясно дал понять, что вы не являетесь нежелательным участником этого разговора.

Снейп без колебаний принял приглашение, вернулся в комнату и закрыл за собой дверь. «Тем лучше», — подумал Гарри. Открытая дверь слишком уж искушала возможностью сбежать.

Снейп встал посреди комнаты и сухо скрестил руки на груди. По тщательно контролируемому выражению лица было не понять, что он обо всём этом думает, и Гарри считал себя просто счастливчиком, что профессор пока не требует немедленно отослать его назад за наглое поведение.

Гарри начал судорожно рыться в памяти в поисках чего-то, что позволило бы Дамблдору понять, как ужасно было намерение вернуть его к Дурслям после того, как он наконец почувствовал, что вырвался от них насовсем. Что угодно…

— Они держали меня в чулане! — выпалил он и чуть не зажал себе рот. О боже. Почему он не подумал, прежде чем ляпнуть что-то столь унизительное?

— Прошу прощения? — это переспросил Снейп. Дамблдор несколько секунд никак не реагировал и выглядел несколько измученным.

Гарри сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Что ж… сказал «а», говори и «б».

— Пока мне не пришло письмо из Хогвартса, я жил в чулане под лестницей. У меня не было спальни, и меня там запирали, иногда на несколько дней, и не всегда кормили, и отдали вторую спальню Дадли только после того, как испугались, что маги могут узнать об этом, и…

— Гарри… Гарри, мальчик мой… — Дамблдор встал во время этого бессвязного монолога и двинулся к нему, протянув руку. Гарри вздрогнул и отскочил. Попятившись к двери, он просверлил директора сердитым взглядом — насколько это было возможно одновременно с попытками не показывать своё смятение.

— Вы не можете меня туда снова отправить, — прошептал он, продолжая пятиться, — потому что теперь, когда вы знаете, как они меня ненавидят, если вы отправите меня обратно, я буду знать, что вы беспокоитесь только о том, чтобы я сыграл свою роль в этой чёртовой войне. Что вы ничуточки не беспокоитесь обо мне.

Как ни зол он был, но после этих слов почувствовал укол сожаления, который стал острее при виде грусти на лице Дамблдора, постаревшего буквально на глазах.

Услышав сзади осторожное покашливание, Гарри шарахнулся, резко обернувшись. Пятясь назад от Дамблдора, он едва не упёрся спиной в Снейпа. Тёмная фигура нависала над ним — взвинченному Гарри она казалась особенно пугающей. Маска безразличия по-прежнему была на лице Снейпа, хотя, встретившись с ним глазами, Гарри увидел вспышку эмоции. Но какой именно, он не мог определить — и начал пятиться теперь уже от Снейпа, пока не осознал, что таким образом вновь приближается к Дамблдору. Поэтому он просто остановился и повернулся лицом к директору: в этот момент Гарри предпочёл непосредственную близость даже Снейпа, лишь бы не Дамблдора.

— Гарри, — нерешительно заговорил Дамблдор. — Мне… очень жаль, что тебе пришлось через всё это пройти. Я никогда не хотел подвергать тебя таким испытаниям. Я знал, что это не идеальный вариант, это верно… но ты прав: теперь я располагаю большей информацией. И, как всем нам не мешало бы помнить, с большим знанием приходит большая ответственность.

Гарри не смог бы теперь перебить директора, даже если б и хотел. Несмотря на всю свою злость, он чувствовал себя обезоруженным этой болью в глазах Дамблдора, вызванной его резкими словами. Он просто стоял и слушал.

— Ты заблуждаешься, Гарри, полагая, будто я недооцениваю эту ответственность. Пожалуйста, поверь мне: если обстоятельства сложатся так, что твоё возвращение в дом Дурслей окажется необходимым, ты не останешься таким беззащитным, как в прошлые годы.

Гарри некоторое время молча смотрел на директора.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался он, позволяя своему скептицизму просочиться через этот вопрос.

Дамблдор указал на кресло.

— Теперь, когда ты готов слушать, я полагаю, мы все предпочли бы устроиться поудобнее.

Гарри не шелохнулся. Дамблдор всё же вернулся на диван и отпил из своего стакана.

— Северус? — он жестом пригласил Снейпа сесть на другой конец дивана.

Гарри наблюдал за профессором, раздумывая: взять ли эту оливковую ветвь — или остаться стоять в знак неповиновения? Его трясло, а ноги прямо подгибались.

Снейп сел на диван, выпрямившись… на деловой манер, подумал Гарри, как будто и не стремился к особому комфорту. Подняв голову, Снейп перехватил взгляд Гарри, и тот поспешно отвернулся.

— Сядьте, Поттер, — велел Снейп. — Ваш гнев на директора не является оправданием для дерзости.

Гарри вновь разозлился и уже открыл рот, чтобы сообщить Снейпу, куда именно тот может засунуть свою «дерзость», но когда взглянул ему в лицо, то слова замерли у него на губах. Снейп не ухмылялся. Даже не усмехался — и не смотрел свысока. Он просто выглядел… нормально. Не для Снейпа нормально, но… ну, почти нормально для преподавателя, который внезапно услышал, что его ученика вырастили в чулане. Снейп казался… выбитым из колеи.

Гарри испытывал то же самое. Так что гордость гордостью, но он обнаружил, что подходит к креслу. Он бухнулся в него, скрестил руки на груди и кашлянул.

— Что вы имеете в виду? — снова спросил он, хмуро косясь на блюдо с закусками, стоявшее между ним и обоими профессорами.

— Я рассматривал несколько вариантов, — медленно начал Дамблдор, — хотя собирался обсудить детали с тобой по ходу учебного года. Посоветоваться… как обеспечить твою безопасность в доме твоих родственников.

— Например? — спросил Гарри, готовый требовать доказательств того, что директор действительно серьёзно обдумывал этот шаг.

Дамблдор охотно откликнулся:

— Один из вариантов — послать с тобой кого-нибудь, чтобы следить за ситуацией. Возможно, друга. Взрослого и, конечно, способного обеспечить тебе надлежащую защиту.

— Друга, — повторил Гарри и нахмурился. Это могло сработать. Но ведь тогда и они увидят весь тот позор, свидетелем которому был Снейп, когда оказался у него дома? — Ну да, разумно, — признал он, не глядя ни одному из профессоров в глаза, — но ведь от этого они меня меньше ненавидеть не станут. Ну, как когда они обнаружили профессора Снейпа в доме… дядя Вернон только ещё больше взбесился.

Дамблдор перевёл взгляд на Снейпа:

— Ваше мнение, Северус?

Тот задумался на секунду, всё так же контролируя выражение лица. Гарри невольно задался вопросом, не жалеет ли Снейп, что его втянули в это обсуждение. Он почувствовал новый прилив смущения при мысли, что профессор находился здесь только потому, что Гарри практически умолял его об этом.

— Я согласен с оценкой мистера Поттера, — наконец ответил Снейп. — Гарри не мог поверить своим ушам. Снейп только что согласился с ним?! — Его дядя, по всей видимости, не способен постичь искусство разумного и цивилизованного обращения с собственным племянником, особенно перед лицом угрозы. Присутствие защитника могло бы его устрашить и удержать от физического насилия, однако я полагаю, что это лишь усугубит ситуацию, в случае если мистер Поттер окажется вне поля его зрения.

Гарри слегка расслабился в кресле. Он не ожидал, что какие-либо слова Снейпа смогут принести ему облегчение, но это было именно так. Каким бы мерзким ни был Снейп, он, казалось, уже составил себе понятие о Верноне Дурсле, что было кстати, раз уж Дамблдор более склонен прислушаться к коллеге-профессору, чем к студенту. Гарри впервые почти порадовался, что попросил Снейпа остаться.

Дамблдор печально кивнул.

— Вторым вариантом было посылать кого-то на периодические проверки, но если такое наблюдение лишь разворошило бы, по вашему мнению, драконье гнездо, то, полагаю, это тоже не выход. — Дамблдор наклонился вперёд, ловя взгляд Гарри: — Как я уже объяснял, у нас будет весь учебный год на то, чтобы принять решение. В ближайшее время нам спешить некуда. Но я всё же надеюсь, что мне удалось убедить тебя, Гарри: если тебе когда-нибудь придётся вернуться назад, я не позволю тебе отправиться в этот дом без какой-либо помощи. Теперь ты видишь, Гарри, что я не взялся за это дело необдуманно, пренебрегая твоим благополучием… не так ли?

Дамблдор почти умолял, и Гарри невольно кивнул… отчасти потому, что устал спорить, отчасти потому, что действительно начинал понимать. Конечно, радоваться было нечему, но тот факт, что Дамблдор, по крайней мере, задумывался о необходимости какой-то защиты для Гарри, уменьшил потрясение от этого предательства.

— Прежде чем мы перейдём к другой теме, Гарри, — нерешительно начал Дамблдор, — я хотел бы спросить тебя: есть ли что-то ещё, что нам стоит узнать о твоей жизни у Дурслей?

Гарри машинально помотал головой, прежде чем директор успел договорить.

— Нет, сэр.

— Ты точно уверен?

— Больше ничего, сэр, — ответил Гарри, не глядя ему в глаза.

Дамблдор помолчал, словно бы обдумывая, что сказать.

— Гарри… Я не знал, до какой степени всё было плохо. Глядя на тебя, я видел лишь ребёнка, которого любили и опекали меньше, чем следовало. Теперь я знаю то, что профессор Снейп смог поведать мне из собственных наблюдений. Но сейчас ты впервые сам открыл мне какие-то подробности того, как с тобой обращались. — Он помедлил, глядя на застывшего и избегавшего встречаться с ним глазами Гарри. — Учитывая всё это, было бы логично предположить, что может быть что-то ещё, чем ты не поделился.

Гарри снова замотал головой.

— Нет, сэр, — повторил он. В голове пронеслись образы занесённых над ним сковородок, дней рождения без подарков и «охоты на Гарри». Он горько жалел, что проболтался про чулан. В тот момент это казалось необходимо, чтобы Дамблдор понял, как сильно Дурсли ненавидят его… но теперь он забился вглубь своего кресла от унижения.

— Я всё же полагаю, что тебе следует поговорить с кем-нибудь, Гарри, даже если ты не хочешь довериться мне.

— Зачем? — Гарри не собирался дерзить, но в искреннем непонимании поднял глаза на Дамблдора. Что толку рассказывать о чём-то, что уже случилось? Он знал, что родственники ненавидят его, но знал также, что не заслужил ничего из того, что они сделали или сказали. — Я же не псих какой-нибудь, — посчитал он нужным подчеркнуть. — Мне не нужна терапия, ничего такого. Я в порядке.

Дамблдор наградил его испытующим взглядом, от которого Гарри на сей раз не уклонился. Может быть, если смотреть директору прямо в глаза, тот поверит, что всё и вправду в порядке.

Дамблдор наконец кивнул, хотя печаль всё ещё стояла в его глазах.

— Переходим к следующей теме?

Гарри с облегчением вздохнул.

— Полагаю, урок окклюменции нам придётся отложить, — продолжал директор. — То, что я задумал для первого занятия, потребует сосредоточенности, к которой мы с тобой сейчас не готовы. Поэтому предлагаю тебе сегодня вечером позаниматься самостоятельно. Давай начнём с первых трёх упражнений в пятой главе, хорошо?

Гарри кивнул, стараясь выглядеть так, будто знал, о чём идёт речь… сам-то он не продвинулся дальше третьей главы. При этом он также избегал глядеть на Снейпа. Ему совершенно не хотелось выяснять, как этот человек реагирует на его притворство: ухмыляется, морщится или бросает знающие взгляды.

— Отлично, — кивнул Дамблдор. — А теперь, раз уж профессор Снейп здесь, стоит перейти к обсуждению твоих видений. — Он сделал паузу, и Гарри показалось, что директор нарочно медлит — возможно, чтобы разрядить всё ещё напряжённую атмосферу в комнате. Наконец он мягко продолжил: — Сколько видений от Волдеморта было у тебя за время каникул, Гарри?

Гарри задумался, переключаясь на новую, хотя и не намного более безопасную тему.

— Э-э… четыре, наверное. Три у Дурслей, одно уже здесь.

Дамблдор сделал ему знак продолжать.

— Ну, значит… Одно в первую неделю лета. Он кого-то пытал … — Гарри сглотнул. — Магглорождённого, думаю. Второе было не очень ясное — он сильно радовался чему-то, вот всё, что я понял. Поздравлял кого-то из своих Пожирателей. Третье было тем утром, когда появился профессор Снейп, и я видел, как Волдеморт пытал его и как он сбежал. И… четвёртое — несколько ночей назад, когда он узнал, что я больше не у Дурслей.

Он ждал, что опять начнутся нравоучения: он-де должен был рассказать им о своих видениях раньше, — но, к счастью, нравоучений не последовало. Конечно, оба профессора уже успели отругать его; возможно, они решили не повторяться. Как бы то ни было, Дамблдор лишь продолжил задавать ему вопросы о видениях, а Снейп время от времени вмешивался, чтобы прояснить что-нибудь.

Узнал ли он магглорождённого, которого пытал Волдеморт?

Нет.

Узнал ли он Пожирателя Смерти, которого поздравляли?

Нет.

Узнал ли он Снейпа в своём третьем видении?

Нет… до тех пор, пока тот не появился у Дурслей.

Что чувствовал тогда Тёмный Лорд?

Воодушевление. Радость. Опять радость, потом гнев. Потом очень сильный гнев.

И так продолжалось, пока Гарри не почувствовал себя полностью вымотанным этими вопросами. Он видел, что по крайней мере Снейп явно досадовал из-за того, как мало он мог сообщить. Но это ведь были очень короткие сны — так, обрывки!

К тому же всё это несколько сбивало Гарри с толку: разве они не должны были радоваться, что у него не было более длинных и детальных снов? В конце концов, этого ведь от него и добивались, заставляя заниматься окклюменцией, разве нет?

Когда он высказал вслух свои сомнения, Дамблдор поспешил его заверить:

— Конечно, мы хотим, чтобы ты научился контролировать эту связь, Гарри. В идеале — так, чтобы тебе нечем было поделиться с нами сегодня. Тем не менее, поскольку твой контроль пока не улучшился и видения у тебя есть, нет смысла игнорировать их. Не пойми меня неправильно, Гарри, — подчеркнул он, глядя ему в глаза, — научиться контролировать эту связь бесконечно важнее, чем вытягивать информацию из сознания лорда Волдеморта — тем более, он уже доказал, что способен периодически посылать тебе ложные видения.

Гарри понимающе кивнул. Стоило лишь вспомнить о том фальшивом видении, которое положило конец жизни Сириуса и перевернуло его собственную, чтобы потерять всякое желание спорить.

— Должен признать, меня удивляет ещё кое-что, Гарри, — добавил директор, пристально глядя на него. — Профессор Снейп сообщил мне сегодня утром, что дома у твоих родственников ему пришлось будить тебя от довольно тяжёлого кошмара. Ты не упомянул об этой ночи, пересказывая свои видения…

Гарри почувствовал прилив жара к лицу.

— Нет, сэр. Это был просто… ну, просто сон.

— Ты уверен? — нажал Дамблдор.

— Да. Уверен.

— Позвольте уточнить, — вклинился Снейп. — Состояние, в котором находился мистер Поттер перед пробуждением, не было похоже на обычный сон. На самом деле, в свете его отказа уведомлять кого бы то ни было о других его видениях, я нахожу сложным поверить, что этот сон не имел отношения к его связи с Тёмным Лордом.

— Не имел! — запротестовал Гарри, прежде чем Дамблдор успел ответить. — Я бы знал, разве нет? Шрам не болел, ни капельки. Это был просто очень тяжёлый кошмар. И сейчас у меня уже всё в порядке, и мы просто должны уже, гм… двигаться дальше. — Он надеялся, что его намёк поймут. Сцены из того кошмара начали проплывать перед глазами, и он очень, очень не хотел переживать подобные ужасы заново.

Но когда это Снейп понимал намёки Гарри?

— Поттер, — начал он лекторским тоном, — я полностью отдаю себе отчёт в том, что вы исходите из предположения, будто способны судить о том, что важно для этой войны, а что — нет. Позвольте мне скорректировать данное предположение: вы на это НЕ способны. Скрывая от нас любую информацию о своих видениях, вы ясно это доказываете. Итак, позвольте нам с директором самостоятельно решать, что может или не может иметь значение.

Гарри бросил на него сердитый взгляд, но без особого энтузиазма. Он уже устал после споров о Дурслях и пересказов своих видений — и сейчас больше думал о том, как бы отвертеться от обсуждения своих странных новых снов.

Однако, глянув на решительное лицо Снейпа, он понял, что даже от отработки с Филчем удалось бы отвертеться скорее.

Гарри вздохнул. Его усталость работала на Снейпа. У него просто не было сил препираться. Единственное, что может быть утомительней, чем чтение толстенной книги на совершенно не интересную тебе тему, — это детальное изложение всех своих снов с окончания учебного года. К тому же это не очень-то приятно.

— Ладно, — сдался он, устало откинувшись в кресле и опустив голову. — Что вы хотите узнать?

Всё, на что он мог надеяться, — что это не займёт слишком много времени.

— Просто расскажи нам свой сон, — мягко предложил Дамблдор. — С самого начала, пожалуйста.

Гарри задумался, собираясь с мыслями. Честно говоря, он почти не вспоминал этот сон. Только самые ужасные картины даже сейчас стояли перед глазами — остальное было точно в тумане.

— Я, хм… помню, что гнался за снитчем. Не уверен, как долго, но вроде бы он и привёл меня в Хогвартс. Нет, в Хогсмид. Сначала в Хогсмид.

Он сглотнул и замолчал, внутренне готовясь к рассказу о самом страшном. Должно быть, пауза затянулась, потому что Дамблдор подбодрил его:

— Продолжай, Гарри. Что случилось дальше?

Гарри заёрзал в кресле, которое вдруг стало неудобным.

— Я увидел… людей. Они все были мёртвыми. И там были развалины, словно весь город сожгли до основания. — Он заторопился, прежде чем им завладели эти образы и воспоминания о дыме: — А потом я увидел Хогвартс. Он тоже был разрушен. И я видел своих друзей… — Он запнулся, в ужасе услышав, как дрогнул его голос на последнем слове. Потом откашлялся и продолжал, чтобы скрыть заминку, не в силах пересказывать в деталях эту жуткую картину и ужасный запах: — Наверное, мне приснилось, что мы проиграли войну… и что Волдеморт победил.

— И в этот момент ты разбудил профессора Снейпа, — подсказал Дамблдор.

Гарри вспыхнул при этом воспоминании. Хорошо ещё, что Дамблдору хватило такта не упомянуть, как Гарри вопил от ужаса.

— Ага… — ответил он и нахмурился в замешательстве. Кажется, он забыл что-то ещё… Или кого-то ещё.

И тут он почти ощутил, как загорелись его глаза: это «что-то» вернулось в его память.

— Нет! Нет, это не всё. Там был ещё один я — второй я. Он парил там, в воздухе, глядя на Хогвартс и на меня. Я подлетел… к себе, и мы начали разговаривать.

— Храни нас небо, — сухо вставил Снейп, — два Гарри Поттера! И впрямь кошмар. Немудрено было утратить душевное равновесие.

— Ну, там хотя бы не было ни одного Снейпа, так что всё было намного лучше, чем могло бы быть, — огрызнулся Гарри. Похоже, он никогда не устанет настолько, чтобы не ощетиниваться против этого страшно раздражающего человека.

— Профессора Снейпа, мистер Поттер, — нейтральным тоном отозвался Снейп. — Даже во сне вам не мешало бы помнить те досадные мелочи, которые называются хорошими манерами и уважением.

— Ну, учитывая, что во сне вы такой же кошмарный, как и наяву, то извините уж, если я не думаю, что вы их заслуживаете.

Снейп, однако, проигнорировал это вопиющее хамство и лишь насмешливо приподнял брови:

— Вот как, Поттер. Вы видите меня в своих снах? Как… трогательно.

Гарри почувствовал, что краснеет, и отнюдь не только от злости. Тут наконец вмешался Дамблдор.

— Гарри. Твой сон?.. — терпеливо напомнил он.

Гарри, по правде говоря, был несколько удивлён: директора, казалось, не особо обеспокоила его довольно грубая пикировка со Снейпом. Гарри даже мог поклясться, что где-то на дне глубоких синих глаз Дамблдора притаилось… удовлетворение. Гарри помотал головой. У него не было ни малейшего предположения, чем это директор мог быть доволен.

Заставив себя вернуться к теме разговора, он продолжал, как умел.

— Этот второй я… м-м… он сказал, что он — часть меня и способен… как бы видеть будущее. — Он внимательно следил за реакцией профессоров. Надо было знать, что они об этом думают. Надо — потому что вчерашний сон частично начал всплывать в памяти… а главное, он вспомнил, что это было таким невероятно реальным!

В глазах Снейпа что-то мелькнуло при упоминании о будущем, но больше ничего нового в выражениях лиц обоих взрослых не появилось. И Гарри продолжал, не замечая, как его собственный голос опустился до шёпота:

— Он сказал, что Хогсмид, Хогвартс, всё… это… случилось потому, что я не смог победить Волдеморта.

— Гарри… — Дамблдор дождался, пока Гарри посмотрит ему в глаза, и продолжил: — Тебе пришлось нести тяжёлую ношу — слишком большую для такого юного возраста. Мне очень жаль, что так произошло. Естественно, это беспокойство… и потребность защитить близких тебе людей… прорвались в твои сны.

Гарри кивнул, хотя скорее для виду. Да, это было логичное объяснение. Гораздо более логичное, чем вера в то, что есть какой-то Второй Гарри, который поставлял ему сны о будущем. Но… что-то внутри него — что-то, что он игнорировал раньше, — не принимало этого логического объяснения. Что-то внутри него задумалось, а не могли ли эти сны действительно быть такими реальными, какими и казались?

Что? Реальные видения будущего? Гарри затряс головой, отгоняя абсурдные мысли. Неплохо бы провериться этим утречком в больнице святого Мунго.

— …отношения к Лорду Волдеморту, Северус. — Гарри только сейчас обратил внимание, что Дамблдор уже говорил со Снейпом, и постарался поймать нить. Директор продолжал: — Сон представляется ясным по своей природе: очевидно, это способ Гарри справиться со стрессом от ожиданий, возложенных на него магическим миром.

— Я не согласен, — яростно возражал Снейп. — Видения будущего? Это именно то, что выбрал бы Тёмный Лорд, желая свести на нет наши усилия! Убедить Поттера, шаг за шагом, что он способен достоверно видеть будущие события, — отличный образ действий для тех, кто не прочь подпитать его заносчивость. Однако в тот момент, когда Поттер действительно начнёт верить этим видениям, Тёмный Лорд нанесёт удар. Возможно, пошлёт видение, которое направит нашу деятельность в определённое русло. Или он всего лишь намеревается свести Поттера с ума, оставив нас со сбитым с толку мальчишкой, которым будет так легко управлять и которого будет легко захватить!

— Видения? — только и ответил Дамблдор на эту тираду. — Гарри рассказал лишь об одном. Речь не идёт пока о каких-то закономерностях. Это ведь единственный подобный сон, который у тебя был, Гарри?

Гарри слушал слова Снейпа с нарастающим страхом. Неужели это и правда Волдеморт? Он и не подумал… Шрам не болел…

— Гарри?

Гарри облизал внезапно пересохшие губы и просипел:

— Н-нет, профессор. Я видел ещё один вроде этого сегодня ночью. Он… тот второй я, он вернулся. И он рассказал намного больше…

Дамблдор и Снейп выглядели гораздо серьёзнее, чем хотелось бы Гарри. Директор немедленно предложил рассказать об этом сне подробнее, и Гарри отвёл глаза, пытаясь как можно быстрее вывалить всё и покончить с этим.

— Я был в подвале. Было темно, и я там был … в смысле, другой я. Но не тот, что раньше. Это был ещё один второй я. — Гарри сделал глубокий вдох. Это будет сложнее, чем он думал. Прежде чем один из несомненно пребывающих в замешательстве профессоров задаст ему вопрос — или до того, как Снейп съязвит насчёт третьего кошмарного Поттера, — он попытался снова: — Ну вот, я там сидел, в темноте, и мне было холодно, и второй я — тот, из первого сна, — появился с «люмосом». Он заговорил со мной, велел исследовать подвал, и когда я это сделал, то увидел… ещё одного двойника, только он был пленником. Он не спал, но и не бодрствовал. Он дышал и смотрел, но не видел… — Гарри передёрнуло.

— Северус? — тихо обратился Дамблдор, прежде чем Гарри смог продолжать. Гарри не понял, о чём он спрашивает, пока Снейп не ответил.

— Описание согласуется с ожидаемым эффектом от зелья, которое я сварил для Тёмного Лорда, — подтвердил он с бесстрастным лицом.

— Ну вот, — продолжал Гарри, почувствовав, что его начинает потряхивать, — мы с этим Вторым Гарри начали разговаривать. О, я, кажется, всё время называл его про себя «Вторым Гарри». И, в общем… он сказал мне, что…

Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить точные слова. Ну это же не далее как прошлой ночью было… И вдруг всё вспомнилось — Гарри сам подивился тому, насколько ясно:

— Он сказал мне, что видеть будущее — запутанная штука, что Хогсмид и Хогвартс из прошлого сна — это только возможные события, которые произойдут, если мы проиграем войну, но этот подвал и я в нём… это… Волдеморт действительно схватит меня, чтобы получить мою кровь, и это нельзя изменить.

Пока Гарри ждал отклика профессоров, его начало уже по-настоящему колотить, словно на морозе. Он обхватил себя руками, чтобы унять дрожь, но это не помогло. И не могло помочь, он знал. Холод был не в воздухе; он шёл изнутри.

— Было что-нибудь ещё, Гарри?

— Гм… — Он напряг мозги, чтобы сосредоточиться. Как и в прошлый раз, он чувствовал, что это было не всё… но не мог с ходу вспомнить. — Ну… э-э… наверное, надо добавить, что всё было очень реальным. В смысле, я знал в тот момент, что это сон, в обоих случаях. Я знал раньше, чем проснулся, что это не взаправду, но…. это было как будто я сам там находился. Я всё это видел, слышал, чувствовал… даже запах. Всё было так по-настоящему, — повторил он почти жалобно.

Он поднял глаза, чтобы встретиться со взглядом Дамблдора и убедиться, что тот понимает. Это казалось очень важным — чтобы директор понял, насколько всё было реальным.

Дамблдор кивнул, но спросил только:

— Что-нибудь ещё?

— Я попросил у него доказательства, — признался Гарри. — Он сказал, что он настоящий, а я спросил у него доказательства.

— И он дал их тебе, Гарри?

— Нет. — Гарри с удивлением почувствовал, что разочарован. С чего бы вдруг, ведь это был только сон? Он и не должен быть правдой. — Он только дал мне снитч и велел доверять — и добавил что-то про интуицию, а потом исчез. Всё.

В комнате настала тишина. Гарри ждал, пока кто-нибудь из профессоров заговорит.

Молчание прервал Снейп:

— Разумеется, сейчас вы видите, Альбус, какой опасности мы подвергаемся, если у Поттера продолжатся такие сны — особенно если они имеют хоть какое-нибудь отношение к Тёмному Лорду. Мальчик явно склоняется поверить в них.

— Вовсе нет! — автоматически запротестовал Гарри.

Ни один из профессоров не обратил внимания на эту реплику. Да и на самого Гарри, к его величайшему раздражению.

— Возможно, Северус, но какой прок можно извлечь из убеждения Гарри, что его схватят?

— Сколько раз мы не могли понять действий Тёмного Лорда, пока он не приводил свои планы в исполнение? Чего он пытается достичь таким путём, в данный момент меня не волнует. Мы уже знаем, что ничего хорошего. Главное — его остановить.

— И что ты предлагаешь делать? Еженощно опаивать Гарри зельем Сна без сновидений? — Тон Дамблдора подчеркивал нелепость подобной идеи.

— Разумеется, нет! Мало Поттеру своих недостатков, чтобы добавлять ещё зависимость от зелий! Что ему нужно, так это успехи в окклюменции, чтобы блокировать эти видения на корню.

Гарри подал голос: любопытство взяло верх над его досадой на профессоров. Он просто не мог не спросить об этом…

— А что если… ну, я просто имею в виду, если вдруг они и правда настоящие? Я не говорю, что я в это верю! — Гарри кинулся отразить снейповский взгляд «я-же-вам-говорил». — Я, э-э… просто подумал… если бы они были правдой, и этот, э-э… Второй Гарри действительно часть меня… какой-нибудь там внутренний голос или типа того… ну, если б это было правдой… сработала бы окклюменция против меня самого?

Едва он задал вопрос и встретил взоры двух уставившихся на него профессоров, как пожалел, что не держал рот на замке. Тревога в глазах Дамблдора только оттенялась нетерпением во взгляде Снейпа. Видимо, теперь они окончательно убедились в верности своих теорий, что Гарри уже готов уверовать в новейший набор Волдемортовых трюков.

Гарри рухнул обратно в кресло.

— Я могу идти? — устало спросил он. Скорее бы это всё уже закончилось.

К счастью, Дамблдор согласился:

— Да, Гарри. Полагаю, мы достаточно утомились за сегодняшний день. Нам с профессором Снейпом, конечно, необходимо дополнительно обсудить эту ситуацию и найти подходящее решение. Впрочем, ты очень нам помог. Спасибо, Гарри.

Гарри только кивнул.

— Я бы сейчас не отказался от пудинга, по правде говоря. А вы? — Дамблдор явно пытался разрядить обстановку.

— Нет, — был краткий ответ Снейпа; однако несколько мгновений спустя у каждого из них в руках оказалось по тарелке пудинга с засахаренными сливами.

Снейп тут же поставил свою на стол, нетронутой.

— Этим мы обязаны миссис Уизли, — объяснил Дамблдор, и в его глазах появились огоньки. — Отличный пудинг, не так ли, Гарри?

— Да, сэр, — послушно повторил Гарри, откусывая кусочек. Ух ты, действительно вкусно! А ведь миссис Уизли послала ему пудинг на день рождения вместе с подарком от Рона. Он и забыл. Так и не попробовал… Гарри поморщился, сообразив, что пудинг, по всей видимости, до сих пор лежит у него в сундуке. Фу-у-у… Ну, во всяком случае, он в закрытом контейнере.

К счастью, пудинг был слишком хорош, чтобы подобные мысли могли испортить Гарри аппетит. И как же здорово, что можно наконец заняться чем-то приятным после всех этих проблем.

Снейп, напротив, выглядел так, словно его сейчас стошнит. Что такое с десертами у этого человека? Сначала отказался от шоколадного торта на дне рождения Гарри, теперь от пудинга… Гарри пожал плечами. Ну, его проблемы, если честно. Но интересно всё же, что Снейп счёл бы достойным десертом? Может, он по ночам в лаборатории всякие жуткие ингредиенты для зелий поедает? «Точно, — решил Гарри, немного развеселясь от возможности вообразить что-то смешное про Снейпа, — вот что, должно быть, превратило его в такого, типа, сального ублюдка: слишком много иглобрюхов ночами лопает».

Тьфу. Тем не менее Гарри слегка усмехнулся, потянувшись за своим стаканом.

Дамблдор подмигнул в ответ на эту улыбку, блеснув глазами:

— Засахаренные сливы, Гарри! Всё дело в засахаренных сливах! — Он приподнял стакан в шутливом тосте и допил остатки.

— Засахаренные сливы? — тупо повторил Гарри. Улыбка оставила его лицо так же внезапно, как и появилась. Слова директора прокручивались в его голове — снова, и снова, и снова. «Засахаренные сливы. Всё дело в засахаренных сливах». Сердце Гарри начало колотиться: он вспомнил. Это были те самые слова, которые сказал Дамблдор в том сне с золотым снитчем — в сне, который он видел у Дурслей! Слова бессмысленные, но ведь вся эта сцена — как Дамблдор подмигнул, его выражение лица, даже шуточный тост — всё было в точности так, как ему приснилось.

В точности.

Он совсем забыл об этом, но теперь вспомнил с пугающей ясностью.

Гарри показалось, что всё вокруг зарябило и замедлилось. Ведь это же наверняка совпадение… да? Это была такая обыкновенная фраза. Не мог же он на самом деле видеть будущее!

Или…

Гарри потерял дар речи. Его мысли неслись так быстро, что он не успевал их ухватить. Он смотрел, как Дамблдор уговаривает Снейпа попробовать десерт, но словно и не слышал его слов.

А потом Снейп открыл рот для ответа — и Гарри вновь услышал знакомые слова, словно в замедленной съёмке:

— Я бы предпочёл протухшую капусту, сваренную с жучиной тушёнкой.

И он отбросил с лица волосы и скрестил руки на груди, безмолвно отвергая стряпню миссис Уизли.

Стакан выскользнул из пальцев Гарри, ударился о край стола и посыпался на пол осколками.

Он видел будущее…

Он действительно видел будущее.