Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

Путешествие из Косого переулка обратно в замок прошло без инцидентов, и Гарри даже снова сумел не приземлиться вверх тормашками на выходе из камина. Профессор Дамблдор коротко кивнул своему фениксу и заторопился вниз по лестнице; Гарри последовал за ним, отчасти из-за опасения застрять в кабинете, отчасти из желания проведать Пушка.

Кабинет директора располагался довольно высоко, так что им пришлось спуститься на несколько этажей и пройти через секретный проход, — тот самый, через который шёл Гарри в начале января, выслеживая зеркало Еиналеж. В итоге они оказались в коридоре третьего этажа.

Дверь была распахнута, и профессор Снегг стоял сразу за порогом с палочкой наготове. Сбоку сидел Пушок, стыдливо повесив все три головы.

— Это был тот с тюрбаном, — сообщила левая голова Дамблдору.

— Кажется, он же пытался пройти мимо нас в прошлом году, — добавила средняя голова. — Запах был ужасный, но вроде знакомый.

— Усыпил нас, — прорычала правая голова, ткнув мордой кучу разбитой в щепки древесины и металлических струн.

— Это была зачарованная арфа, — пояснил профессор Снегг, а потом заметил Гарри. — Мистер Поттер, что вы здесь делаете?

— Мистер Поттер был со мной, Северус, — легко ответил Дамблдор. — Надеюсь, его присутствие не будет проблемой.

На долю секунды на лице профессора Снегга отразился ужас. Но это прошло так быстро, что Гарри решил, что ему померещилось.

— Полагаю, не будет, если он не станет путаться под ногами и требовать спасения с нашей стороны, — протянул он.

Гарри приложил все усилия, чтобы изобразить на морде настороженность, не переходящую в нетерпение.

Это оказалось довольно трудно.

— Помни, Гарри, — добавил Дамблдор более серьёзно, — проявляй крайнюю осторожность.

— Конечно, сэр, — согласился Гарри. — Профессор, а дверь была закрыта на пароль?

— Конечно, мистер Поттер, — ответил профессор Снегг. — Но, разумеется, профессор Квиррелл знал его, так что это не стало преградой.

Пока он говорил, Дамблдор взмахнул палочкой, и крышка люка открылась.

— Прикройте глаза, пожалуйста, — сказал он.

Гарри повиновался, зажмурившись и закрыв глаза передними лапами. Послышался лёгкий шум, когда Пушок сделал то же самое, хотя ему лап явно не хватало.

— Солярис, — произнёс директор.

Даже сквозь зажмуренные и заслонённые глаза Гарри увидел ослепительно красный свет. Пушок взвизгнул двумя из трёх глоток. Через несколько секунд свечение угасло.

— Прекрасно, — сказал профессор Дамблдор. Гарри осторожно открыл глаза и увидел, что кончик его палочки всё ещё светился, но не так ярко. — Похоже, Порошок мгновенной тьмы выжжен. Теперь спускаться безопасно.

Он прыгнул в люк, и профессор Снегг последовал за ним через несколько секунд. Послышались ещё заклинания, и в люке засверкали отсветы голубого пламени. Пушок тем временем заскулил, развернулся и опустил взгляды.

— Будь осторожен, Гарри, — сказала средняя голова. — Рубеус наверняка жутко расстроится, если ты пострадаешь.

Гарри в ответ улыбнулся, и сам прыгнул в люк.

* * *

Ловушки, мимо которых они проходили, выглядели не совсем так, как в прошлый раз.

В комнате с ключами весь пол был усыпан сломанными и погнутыми ключами, и стены украшали отметины от ударов заклинаний. Профессор Дамблдор любезным тоном пояснил, что по совету мистера Томаса ключи были заколдованы так, чтобы атаковать любого вторгнувшегося.

Гарри заметил, что следующая дверь просто снесена с петель, и его охватило чувство лёгкого страха.

В комнате с шахматами фигуры, как и прежде, молчаливо стояли рядами. Но отметины на стенах и полу свидетельствовали, что здесь тоже кипела впечатляющая битва.

— Профессор, — сказал Гарри, осматривая доску, — всё выглядит как-то не так.

— Хорошо подмечено, Гарри, — улыбнулся Дамблдор. — Видишь ли, после всех предложений я решил, что лучше всего изменить правила. Это на самом деле сёги, японская игра, похожая на шахматы, но в то же время отличающаяся. Однако, судя по всему, наш профессор защиты решил, что лучшая форма защиты — нападение.

Гарри никогда прежде не слышал об этой игре, и задался вопросом, заинтересуется ли Рон.

— Но как нам пройти, сэр? — спросил он. — Я даже правил не знаю.

— Ну, здесь имеется более простой путь, — Дамблдор прочистил горло. — Мы нейтральны.

Ряды фигур встали по стойке смирно, а потом разошлись в стороны, открыв путь.

— Не очень-то безопасно, — сказал профессор Снегг, когда они пошли дальше.

— Мне ведь требовался способ пройти, верно? — пожал плечами Дамблдор. — Я неплохо играю в шахматы, но далеко не блестяще; осмелюсь сказать, что даже однокурсник Гарри, Рон, может дать мне фору. Возможно, мне стоит вступить в шахматный клуб и проверить?

— Вы же говорили, что это не шахматы, сэр? — удивился Гарри.

— Разумеется, — охотно согласился Дамблдор. — Так что сам можешь представить, насколько хуже я играю в сёги.

* * *

Тролль в следующей комнате зарычал на них, потирая большую шишку на голове. Профессор Дамблдор спокойно взмахнул палочкой, и тролль взлетел в воздух, повиснув футах в двадцати над полом.

Следующую дверь заслоняла преграда из лилового пламени, и профессор Снегг раздал им небольшие флаконы того же зелья, что Гарри помнил по прошлому посещению.

Они вошли в комнату с зельями, и директор вздохнул:

— Боже милосердный... что с тобой сталось, Квиринус?

Гарри отвёл взгляд от бутылок на столе, выглядевших, на первый взгляд, так же, и увидел на полу кучу одежды.

— Он что, разделся, сэр?

— Боюсь, что нет, — Дабмлдор взмахнул палочкой и наложил на кучу какие-то чары. — Тем более что по совету твоего доброго друга мистера Томаса в бутылках не содержалось ничего, кроме Напитка живой смерти. Нет, здесь произошло нечто куда худшее.

Он посмотрел на цветные огоньки, поднявшиеся из кучи одежды, а потом порылся в ней и достал палочку. Гарри вспомнил, что именно ей профессор Квиррелл пользовался в классе.

— Приори Инкантатем, — взмахнул палочкой Квиррелла директор.

Из кончика выплыло изображение бутылки, и профессор Снегг вгляделся в него.

— Заклинание идентификации зелий, — сказал он. — На самую маленькую бутылку.

— Как любопытно, — проговорил профессор Дамблдор. — Похоже, Квиринус попытался украсть Камень вскоре после того, как мы ушли, но оказался столь раздосадован предложенными мистером Томасом изменениями, что схлопнулся. Прискорбно, право же; теперь на остаток года придётся искать другого учителя.

— Думаете, это был Тёмный Лорд? — спросил профессор Снегг.

— Скорее всего, хотя до конца я не уверен.

— Тёмный Лорд? Тот самый, который Тот-Кого-Нельзя-Называть? — уточнил Гарри.

— Именно, Гарри, именно, — ответил Дамблдор. — Хотя на самом деле его зовут Волдеморт.

Гарри чуть наклонил голову:

— Профессор Снегг, а это нормальное имя для волшебника? Боюсь, я ещё не привык к волшебным именам.

— По крайней мере вы осознаёте пределы своей компетенции, — с сарказмом ответил тот. — Но нет, не нормальное. Обычно у волшебника есть также и фамилия.

— В школе этого человека звали Том Риддл, — уточнил Дамблдор. — Потом он стал зваться Волдемортом, хотя большинство людей не заботятся узнать первое имя и боятся произнести второе.

* * *

Оба профессора ещё несколько минут взмахивали палочками, накладывая заклинания на кучу одежды, пока Дамблдор наконец не сделал шаг назад.

— Думаю, теперь можно быть уверенным, — сказал он. — Квиринус Квиррелл был одержим Томом Риддлом. Полагаю, они встретились во время творческого отпуска Квиринуса в Албании; судя по всему, подселенец медленно высасывал жизненные силы из Квиринуса, и они попытались завладеть Камнем, чтобы решить эту проблему.

— А что за камень, профессор? — спросил Гарри. — Обычный? Тут ведь вокруг много камней.

— Нет, не обычный камень, — сказал Дамблдор, а профессор Снегг пробормотал что-то, чего Гарри не расслышал. — Философский камень. Это создание моего доброго друга Николаса Фламеля, способное превращать неблагородные металлы в золото и создавать эликсир жизни.

Это звучало и правда впечатляюще, хотя Гарри уточнил, что именно делал эликсир жизни. Судя по всему, он позволял пьющему жить вечно и был настолько полон жизненной силы, что мог дать возможность как восстановить здоровье Квиррелла, так и дать Тому Риддлу обрести новое тело.

— Так он здесь, вместе с зеркалом Еиналеж? — спросил Гарри. — Или камень спрятан здесь, а зеркало у вас в кабинете, как предлагал Дин? Хотя я его не видел... может, оно стояло в шкафу?

Профессор Снегг испустил тяжёлый вздох и достал ещё несколько флаконов с зельем. Дамблдор хмыкнул:

— Нет, Гарри. Видишь ли, зеркало перенесли сюда вовсе не для того, чтобы не давать людям смотреть в него.

Гарри озадачился, выпил протянутый ему флакон с зельем и последовал за учителями в следующую комнату.

Зеркало Еиналеж стояло там же, где и прежде, и Гарри осмотрелся. Но в комнате ничего не изменилось.

Профессор Снегг, кажется, на мгновение отвлёкся на что-то в зеркале, прежде чем тряхнуть головой. Гарри прочистил горло:

— Сэр, так философский камень спрятан здесь? Или вы его спрятали у себя в кабинете?

— Именно здесь, — ответил профессор Дамблдор. — Остаётся только извлечь его из зеркала...

Он взглянул в зеркало, и его улыбка сменилась озабоченностью.

— Какая жалость, — сказал он. — Я был уверен, что это сработает. Николас и Перенель крайне расстроятся, если я скажу им, что потерял их камень.

— А как именно вы его спрятали, профессор? — спросил Гарри.

Он сам посмотрелся в зеркало. На этот раз оно показывало семью драконов, летевшую, кажется, над Мидкемией, и Гарри быстро отвёл взгляд.

— Я спрятал его так, чтобы только тот, кто хотел найти философский камень, но не использовать его, мог достать тот из зеркала, — пояснил Дамблдор, водя палочкой. — Когда такой человек взглянул бы в зеркало, камень бы просто оказался у него в кармане. Какая жалость, право же, я считал, что это мне особенно хорошо удались эти чары.

Гарри поразила неожиданная мысль.

— Кажется, я знаю, что случилось, профессор, — сказал он. — Что бы произошло, если в зеркало посмотрелся кто-то желающий собрать коллекцию разных ценных предметов?

Профессор Снегг посмотрел на Гарри, на зеркало, и снова на Гарри.

— Ещё одна из ваших драконьих штучек, мистер Поттер? — спросил он. — Вроде вашей поразительной устойчивости к заклинаниям или склонности поедать всё, до чего у вас дотянутся лапы? Вы хотите сказать, что сумели извлечь Камень из зеркала сразу после того, как зашли сюда?

— На самом деле раньше, сэр, — ответил Гарри. — Где-то... три с половиной месяца назад. Он оказался очень вкусным, так что я приберёг его для момента, когда захочу что-то отпраздновать.

Зельевар мог только ошалело моргать.

— Похоже, он всё это время хранился в одной спальне! — сказал Дамблдор, снова повеселев. — Два очка Гриффиндору за достойную уважения выдержку. А как ты узнал, каков он на вкус?

— Я откусил небольшой кусочек, — признался Гарри.

— Мне снова нужно объяснять вам о том, что поедать ингредиенты не следует? — спросил профессор Снегг, потиравший лоб ладонью. — И да, мистер Поттер, я знаю, что вы не знали, что это ингредиент.

— Возможно, нам стоит выдвинуться в спальню мистера Поттера, — сказал Дамблдор. — Так он сможет разгрузиться от сегодняшних приобретений, а я, раз уж нависшая опасность миновала, смогу вернуть камень Николаса ему.

— Профессор, мне кое-что непонятно, — сказал Гарри. — Я думал, что Том Риддл умер, когда пытался убить меня?

— В идеальном случае так бы оно и случилось, — согласился Дамблдор. — Но, судя по всему, он выжил, хотя пока я не вполне понимаю, каким образом.

Он присел и сжал плечо Гарри:

— И можешь быть уверен, Гарри, я приложу все усилия, чтобы он не навредил любым моим ученикам... или бывшим ученикам, — он сделал паузу. — Или друзьям, или знакомым. Или даже не нравящимся мне людям, или тем, с которыми я не имел радости познакомиться.

— То есть, короче говоря, стране, — сухо резюмировал профессор Снегг.

— Наверное, и правда проще сказать так, Северус, — согласился Дамблдор. — Хм... если не ошибаюсь, пламя можно убрать с помощью...

* * *

Пока они шли обратно через полосу препятствий (тролль до сих пор парил в воздухе с озадаченным видом), у Гарри назрело ещё несколько вопросов.

— А вдруг мистер Риддл снова попытается добраться до философского камня? — спросил он.

— Возможно, возможно, — ответил Дамблдор. — Но уверен, у Николаса имеются свои планы, как его спрятать: у него было немало месяцев, чтобы их придумать.

— А раньше никто не пытался украсть Камень, сэр? — Дамблдор в это время левитировал профессора Снегга вверх через люк

— Многие пытались, — кивнул директор. — Но Николас попросил меня защитить его, и я счёл, что должен помочь. Я до сих пор несколько горжусь охранным зачарованием на зеркале, пусть даже оказалось, что его условия не столь строги, как я полагал.

Затем он исчез с громким хлопком, и через мгновение его голос послышался сверху:

— Можешь подниматься в любой удобный момент, Гарри.

* * *

— Помню, я читал, что такое в Хогвартсе невозможно, сэр, — сказал Гарри, когда они добрались до портрета Полной Дамы.

— Верно, Гарри, — подтвердил Дамблдор. — Из-за пары определённых порч, наложенных на замок и окрестные земли, в Хогвартсе нельзя ни аппарировать, ни дезаппарировать. Лео Майор.

— Вряд ли бы смогла остановить вас, директор, — рассмеялась Полная Дама, прикрыв рот веером, и распахнулась.

— Альбус, замечание было в целом верным, — сказал профессор Снегг, когда стало ясно, что директор не собирается уточнять.

— А, тут всё просто, — ответил Дамблдор. — Я — директор, я контролирую эти порчи, и могу делать определённые исключения.

В этот момент их заметили гриффиндорцы, оставшиеся в школе на пасхальные каникулы. Фред с Джорджем сразу же бросились к себе в спальню.

— Без сомнения, прячут что-то запрещённое, — лаконично заметил профессор Снегг, когда звук бегущих шагов затих. — К их счастью, мы здесь не за этим.

К ним подошёл Перси:

— Директор? Что-то случилось? И разве с вами не должна быть профессор Макгонагалл, а не профессор Снегг?

— Нет, вовсе нет, — ответил Дамблдор. — Профессор Макгонагалл слишком занята проставлением оценок. Мы с профессором Снеггом пришли лишь, чтобы забрать кое-что любезно спрятанное мистером Поттером.

Он щёлкнул пальцами:

— Да, мне, без сомнения, стоит ещё написать мистеру Томасу благодарственное письмо. Стоит ли мне послать его совой?

— Возможно, — ответил Гарри. — Но лучше, наверное, магловской почтой... или вы можете просто сказать ему, когда он вернётся в Хогвартс.

* * *

Через пару минут чуть покусанный magnum opus Николаса Фламеля был извлечён на свет, и Дамблдор поблагодарил Гарри за помощь с такой искренностью, что тот зарделся.

Однако, пока он доставал философский камень из-под плаща-невидимки и кучи обёрток от сладостей (менее вкусных, чем сами сладости, но больше никто их не ел), ему в голову пришла ещё пара вопросов. И когда Дамблдор объявил камень "в основном целым и только чуть подраконенным", неуверенно поднял лапу:

— Профессор... то есть профессора? Мне кое-что подумалось, но я не знаю, стоит ли спрашивать...

— Спрашивай смело, Гарри, — откликнулся Дамблдор. — Не стоит бояться задать глупый вопрос, если только ты не уверен в ответе и в том, каким будет мой ответ.

Профессор Снегг, кажется, хотел возразить, но сдержался.

— Ну... во-первых, почему вы не спрятали Камень под чарами Доверия? — спросил Гарри. — Ну, теми, что вы упоминали в Косом переулке. Для них нужно кому-то довериться, но ведь мистер Фламель доверяет вам, так что вы можете хранить его секрет.

Дамблдор замер, а затем медленно провёл своим длинным указательным пальцем по бороде:

— Какая замечательная идея.

— Альбус, — проговорил профессор Снегг, — не верю, что вы могли попросту забыть о Фиделиусе!

— Приношу глубочайшие извинения, Северус, — ответил Дамблдор. — Похоже, с возрастом моя память уже не та, что прежде. Порой я с трудом вспоминаю имена своих учеников, взять вот хотя бы мистера Портера.

Он произнёс это с такой небрежной уверенностью, что Гарри прыснул. Профессор Снегг тяжело вздохнул.

— Я обязательно порекомендую такое решение Николасу, — затем сказал директор. — Что-то ещё, Гарри?

— Да. То заклинание в Косом переулке...

— Это, Гарри, были чары Патронуса. Очень сложная магия, и отличный образец заклинания для защиты от Тёмных искусств, не могущего быть тёмным заклятием. Увы, в стандартном курсе обучения его проходят не раньше сдачи СОВ, — директор подмигнул. — Уверен, ты освоишь его курсу к четвёртому. На случай, если тебе интересно, — каждый Патронус уникален для колдующего, и зачастую его облик является весьма личным вопросом. Боюсь, профессор Снегг будет в полном праве оскорбиться, если ты спросишь, почему его Патронус выглядит так.

— Хорошо, профессор, — кивнул Гарри. — Спасибо вам... и за всю помощь сегодня тоже большое спасибо.

— Думаю, мистер Поттер, вы вскоре узнаете, что сами оказали мне сегодня неоценимую услугу, — сказал профессор Дамблдор. — А теперь, боюсь, мне предстоит найти кого-то на пост преподавателя защиты на следующий семестр. Досадно, когда люди уходят, даже не ставя меня в известность об освобождении должности... возможно, стоит прописать это в контракте.

* * *

Когда профессора ушли, Гарри осторожно уложил палатку на дно чемодана.

Теперь он мог больше не волноваться о слишком большом количестве книг.

Обнаружив, что ещё не слишком поздно, он направился в когтевранскую библиотеку, чтобы немного почитать. А вернувшись в гриффиндорскую гостиную, сел за учебники.

День выдался на удивление насыщенным, но домашнюю работу никто не отменял.

* * *

— Обалдеть, — коротко выразился Рон, когда Гарри закончил рассказывать ему о произошедшем (Гермиона всё-таки решила уехать на каникулы).

— Точно, — согласился Гарри. — Осознавать, что Том Риддл так вот пробрался в Хогвартс...

— Кто?

— Ну, я мог бы назвать его Сам-Знаешь-Кто, но до сегодняшнего дня я не знал, кто, — пояснил Гарри. — "Тёмный Лорд" звучит так, будто я соглашаюсь с его важностью, а я не думаю, что он — лорд. Мне как-то попадался список лордов, но ни Риддла, ни Волдеморта там не было...

Рон вскрикнул:

— Чёрт, Гарри, хоть бы предупредил, прежде чем произносить это!

— ...и поэтому я не хочу называть его так, — закончил Гарри. — Извини.

Его друг махнул рукой:

— Да не беда. Я просто не ожидал.

Гарри кивнул:

— А "Тот-Кого-Нельзя-Называть" — слишком уж длинно и неуклюже. Но Том Риддл — его настоящее имя. Не знаю только, называть его Томом, Риддлом или обоими сразу.

Он задумчиво вильнул хвостом:

— Кстати... Тёмный Лорд, который на самом деле не умер... всё это напоминает мне Саурона. Он мог пережить свою смерть... хотя нет, глупо звучит. Он выжил после уничтожения своего тела, потому что у него было особое сделанное им кольцо, делавшее его более могущественным, и в итоге это кольцо пришлось уничтожить, чтобы его убить.

— Я запутался, — признался Рон. — Кто такой Саурон?

На мгновение Гарри очень захотелось кинуть в него экземпляром "Властелина колец".

* * *

Через несколько дней пришло письмо от мистера Люпина, где тот писал, что очень впечатлён произошедшим в понедельник.

Судя по письму, то, как Гарри стоял перед Визенгамотом и честно отвечал на все их вопросы, или же возмущение идеей закона с упоминанием конкретно его, было "очень по-Мародёрски". Гарри не понял, что это значит, и Рон сказал, что тоже.

Помимо этого мистер Люпин расспрашивал, как Гарри учится (Гарри ответил, что довольно хорошо, хоть и не лучше всех в классе благодаря когтевранцам и Гермионе), и какие предметы планировал взять на третьем курсе (Гарри ответил, что ещё не думал).

Письмо ощущалось очень приятно, даже без мыслей о том, что мистер Люпин, знавший родителей Гарри, стал ему кем-то вроде неофициального дяди, и Гарри даже задумался, не сможет ли на каникулах сходить к нему в гости.

* * *

Большую часть оставшихся каникул заняло следование теперь обычному расписанию, включавшему в себя домашнюю работу, чтение, и иногда — полёты в Форт-Уильям или Портри в поисках новых книг.

Гарри в итоге решил вопрос с читательским билетом, оставив в качестве адреса адрес жилья одного из загонщиков "Первенцев Портри": тот был женат на магловской женщине. Теперь он мог при желании крайне быстро пополнять свою коллекцию, каждые выходные беря по максимуму книг и копируя их. Но Гарри это казалось не совсем правильным, так что он сдерживался и копировал только те, которые планировал перечитывать.

В любом случае, его запас книг заметно увеличивался, как благодаря скопированным, так и благодаря купленным. Одну из книг Гарри купил наудачу, не уверенный, что ему понравится, и первые главы это ощущение укрепили, но потом сюжет добрался до описания планеты, населённой волкоподобными существами, способными мыслить как Существа только в небольших группах. Это его зацепило, и он не отрывался, пока не прочёл всё "Пламя над бездной".

Он не совсем улавливал суть особо научно-фантастических глав — они оказались куда запутаннее, чем любые книги Энн Маккефри, — но читать о мире Зубцов⁽¹⁾ было здорово, и Гарри задался вопросом, не существует ли книги, где всё действие происходит там.

Хотя, вероятно, это было не лучшей идеей. Хотя бы потому, что Рон за него обеспокоился: Гарри провёл весь день в кровати, пропустив и обед, и ужин.

* * *

— Слушай, Гарри, — сказал Рон, когда каникулы уже близились к завершению. — Как думаешь, что делать с домашкой по защите? Кому её сдавать?

Гарри опустил перо в чернильницу, отодвинул ту и задумался.

— Не знаю, — признал он. — Профессору Квирреллу мы её сдать не сможем, потому что его больше вроде как нет. Но профессор Дамблдор сказал, что будет искать другого учителя, так что, может, этот новый учитель её примет?

— Надеюсь, новый учитель ЗоТИ хотя бы не станет затирать, что Квиррелл всё преподавал неправильно, — проворчал Рон. — Уроки и без того трудные.

Гарри фыркнул.

— Я не над тобой смеюсь, — поспешно добавил он, на случай, если Рон обиделся. — Я понимаю. Просто... ЗоТи, затирать... звучит как каламбур.

— И правда, — сообразил Рон. — Я и не сообразил!

После этого они оба рассмеялись, и Гарри вернулся к эссе по чарам. Это было последнее из заданных на каникулы, и он весьма гордился тем, как распределил время, успев и сделать всю домашнюю работу, и немало повторив к экзаменам.

* * *

После обеда в тот же день Гарри слетал проведать Хагрида. Это ощущалось немного странным без Рона, но тот ещё не закончил эссе по защите, и Гарри со смущением осознавал, что уже больше недели не навещал своего большого друга.

К его удивлению, неподалёку от хижины, помимо Хагрида, сидел также и Пушок. А ещё поджарый серый волк с коричневыми носочками и белым кончиком хвоста. Все они подняли взгляды, когда Гарри пролетел сверху, и Гарри услышал, как одна из голов Пушка говорит что-то вроде "не волнуйся".

Заложив вираж и погасив скорость, Гарри взмахнул крыльями и ловко приземлился на все четыре лапы.

— Гарри, рад тя видеть! — улыбнулся Хагрид.

— Я тоже, извини, что так долго не заглядывал, — ответил Гарри. — Странно видеть вас не в замке, Пушок.

— А, да, ты ведь не знаешь, — две головы Пушка кивнули, а третья изобразила отстранённое равнодушие.

— Директор сказал, что Камень защищать больше не надо, — пояснил Хагрид. — Но ещё сказал, что Пушок может пока тут жить. Он пока снаружи спит, под одеялом, но коль до зимы задержится, мы чего-нить придумаем.

— Серьёзно, Рубеус, не нужно так переживать, — сказала левая голова Пушка с улыбкой; пёс похлопал Хагрида по спине с силой, опрокинувшей бы любого обычного человека. — Я вполне счастлив под звёздами, и, осмелюсь сказать, компания куда приятнее, чем в Запретном лесу.

Волк заскулил, и средняя голова пса рассмеялась.

— Уверен, мой брат ничего такого не имел в виду, — сказала она. — Ты и твои сородичи, конечно, тоже отличная компания, — но едва ли можно отрицать, что английским ты владеешь лучше всех в стае.

— А, так вы из тех, — сообразил Гарри. — Извините, я не знаю название вашего вида.

— Они волки, хоть и необычные, — уточнила средняя голова. — Думаю, можно пользоваться и этим словом.

— Я не уверена, — произнёс волк, и Гарри понял, что это самка. Её голос звучал чуть выше, чем у Пушка, даже с поправкой на разницу в размерах. Говорила она со странным акцентом, но понимать её оказалось проще, чем того же профессора Квиррелла. — У нас есть собственное название, но люди не смогут его, гм... сказать?

— Произнести, — поправила левая голова Пушка. — Думаю, ты ищешь это слово.

— Да, произнести, — согласилась волчица.

Гарри улыбнулся:

— Так вы учите английский? Здорово!

Волчица наклонила голову чуть вбок:

— Спасибо.

— А у вас есть имя? — спросил Гарри, стараясь не использовать слишком сложные слова. — И я могу предложить несколько вариантов, как люди могут называть ваш, ну, вид.

— Имя есть, — сказала волчица. — Моё имя...

Она тявкнула.

Гарри моргнул, пытаясь понять, как это записывается, и волчица коротко рассмеялась, отчего её язык на мгновение показался из пасти.

— Но можешь звать меня Юна Лестер, — добавила она. — Тем, кто говорит по-английски, это легче... произнести.

* * *

С Юной оказалось довольно приятно беседовать, и она объяснила, что хотела научиться также читать и писать. Пушок сказал, что это займёт больше времени, но выразил уверенность, что они что-нибудь придумают.

Гарри обратил внимание, что в хижине Хагрида горел огонь, хоть все они сидели снаружи, но рассудил, что вряд ли это что-то означало. Возможно, он горел для Клыка, которого нигде не было видно.

После некоторых размышлений, а также объяснений Гарри, откуда он взял названия, Юна отвергла "зубцы" и "волколаки", но ей весьма понравился вариант "варги", даже после объяснения, что варги во "Властелине колец" плохие.

— Спрошу свою семью, что они про это думают, — пообещала она.

— Я... хотел спросить кое-что ещё, — добавил Гарри. — Я читал некоторые книги, в которых упоминаются волки, — обычные, хотя иногда умные, как твоя семья, — и там пишут, у волков есть альфы, которые главные. Это правда?

Юна чуть наклонила голову:

— Да, если ты подразумеваешь, что у нас есть родители. Но если нет, то нет.

— Большинство, как я слышал, как минимум начинают жизнь с родителями, — сказал Пушок средней головой. — Не хочу, конечно, тебя обидеть, Гарри.

— Я не обижаюсь, — заверил Гарри, а потом оглянулся на замок. — Ладно, мне пора, я пообещал Рону проверить его эссе. Он сказал, что закончит сегодня, и значит, завтрашний день будет свободным.

— Ну, это, удачи вам всем на экзаменах! — сказал Хагрид.

Маленький черноспинный чтец раскрыл крылья, взлетел, заставив шерсть на загривках Пушка и Юны встать дыбом, и полетел к совятне.

Познакомиться с кем-то из местных оказалось здорово.

* * *

Когда Гермиона, Дин и Невилл вернулись после каникул, Дин первым делом показал всем полученное письмо. В нём его обстоятельно благодарили за помощь мистеру Николасу Фламелю в охранении ценного имущества.

Также, судя по всему, ему за это заплатили несколько тысяч фунтов. Гарри сначала удивился, как мистер Фламель сумел передать столько денег магловской семье, не навлекая подозрений, но потом рассудил, что ему больше шестисот лет, и он наверняка очень хорошо умеет обращаться с деньгами, иначе бы их у него уже давно не осталось.

Для Гарри это звучало абсолютно логично.

Когда он закончил рассказывать о собственных приключениях, они принялись обсуждать фастфуд. Это заняло добрых полчаса; Гарри, Дин и Гермиона объясняли, как здорово иметь возможность покупать уже приготовленную еду, а Невилл и Рон, к которых были домовой эльф и великолепно готовящая мать соответственно, не понимали сути.

Наконец разговор свернул на домашнюю работу. Рон похвастался, что вовремя закончил все эссе, Дин попросил помощи для эссе по зельеварению (оказалось, что в непонятной ему теме хорошо разбирается Невилл), а потом они принялись практиковать заклинания, которые выучили за учебный год. Для некоторых из них требовались конкретные предметы, но они повторили все остальные, и Невилл явно был этому очень рад.

— Кстати! — воскликнула Гермиона, когда они закончили. — Я с собой кое-что привезла.

Она побежала наверх, и через пару минут вернулась с газетной вырезкой.

— Вот, смотрите, — сказала она, кладя её на стол. — Это напечатали несколько месяцев назад... Рон, ты помнишь, что такое пульсар?

— Гм... — Рон потёр лоб. — Кажется... звезда, которая очень быстро мерцает, да? Этим... радиоизлучением.

— Примерно так, — кивнула Гермиона. — Так вот, учёные нашли один из них где-то в пятистах парсеках — это примерно тысяча шестьсот световых лет. И вокруг него вращаются две планеты!

Гарри почувствовал, как у него отвисла челюсть, и захлопнул её лапой. Хотя челюсть отвисла не у него одного.

— Звучит обалденно круто, — сказал Дин. — Почти как что-то из научной фантастики. Ну там, "Звёздных войн", "Звёздного пути"...

— Надо будет при возможности показать что-нибудь из этого Рону, — сказала Гермиона. — Жалко, что в Хогвартсе нет телевизора.

* * *

На следующий день начались уроки, и учебная рутина возобновилась. Они теперь, помимо прочего, включали в себя немало повторения, и Гарри даже начал гадать, как учителя со всем этим справляются. Или как Перси Уизли не сходит с ума, учитывая, что ему предстояло сдавать двенадцать СОВ, а в сутках имелось лишь двадцать четыре часа.

Уроки защиты стали сюрпризом (Гарри рассудил, что те, кто не знал о неожиданном исчезновении профессора Квиррелла, удивились ещё сильнее) — их теперь вёл Стёрджис Подмор, крепко сбитый мужчина лет тридцати пяти с соломенными волосами. Он объяснил, что работает мракоборцем, и что поскольку профессор Квиррелл "неожиданно покинул нас", его добрый друг директор попросил занять должность на следующие пару месяцев.

Рон чуть не застонал, когда мистер Подмор (он отдельно подчеркнул, что профессором его называть не нужно) сказал, что не будет проверять их эссе с каникул, поскольку не задавал их и не знал точно, чему учеников обучали. Но потом он принялся рассказывать, как полдесятка слабых порч могли использоваться для самозащиты в схватке (даже если ты планировал просто сбежать), и вскоре все слушали с интересом. Было достаточно очевидно, что мистер Подмор не очень хорош в преподавании, но что он лучше профессора Квиррелла... хотя бы потому, что не заикался.

Судя по всему, он планировал пройтись по всему расписанию, затронув программу всего учебного года за два месяца, и Гарри впервые покинул класс защиты без головной боли и с чувством удовлетворения.

Пусть даже всё это означало ещё больше эссе, — первой заданной домашней работой стало "перечислить все заклинания, которым вас обучил профессор Квиррелл, и описать, как он учил ими пользоваться", — и Гарри понимал, что это помешает его планам прочесть новую книгу от автора серии про Валдемар.

Судя по аннотации, там имелись эльфы и автомобили, что уже притягивало внимание, но учёба была важнее. В крайнем случае, он всегда мог прочитать книгу летом.

1) На самом деле в переводе на русский этих существ назвали Когтями. Но в оригинале они Tines, то есть Зубцы, и чуть дальше в главе это слово упоминается ещё раз; мне показалось, что это слово в том контексте чуть более уместно, чем "Когти"

Вернуться к тексту