Подлунными тропами (джен)

Когда весенним утром Ремуса, пытавшего выспаться накануне финальной фазы полнолуния, разбудил телефонный звонок (это чудо техники появилось у него дома после долгих уговоров Гвен), он ожидал, пожалуй, чего угодно, но только не Петунью Дурсль.

Петунья — лаконичнее некуда — почти не на одном дыхании объявила, что им срочно нужно уехать на другой конец Англии к родственникам Вернона, поэтому Гарри она отправила в Лланберис утренним поездом, и повесила трубку, не вдаваясь в подробности и оставив Ремуса ошарашенно вслушиваться в короткие гудки.

Неконструктивное раздражение на миссис Дурсль и не менее деструктивный страх за Гарри пришлось усилием воли задвинуть подальше. Ремус бросил взгляд на часы. Через три час, если верить расписанию, прибывал лондонский поезд. Аппарировать в полнолуние он бы и сам решился только в крайнем случае, а уж о том, чтобы аппарировать с необученным ребёнком, речи быть не могло. Совы отпадали, а каминной сети поблизости просто не было, что, наверное, впервые заставило Ремуса остро пожалеть о своей «изолированности» от магического мира.

Отправить Гарри к Оуэнам?.. И как объяснять?.. К Гвен? Не отправишь же его самостоятельно, а доехать до Бангора и успеть вернуться до восхода луны, который в марте намечался ранний, было рискованно.

Зато из Бангора можно было добраться засветло.

Ремус тяжело выдохнул и потянулся за телефонным справочником.

— — — — — — —

— И что ты делаешь в полнолуния?

Наверное, это был один из тех вопросов, которые Ремус меньше всего ждал бы услышать от Гарри. Причём, что обнадёживало и удивляло одновременно, голос его полон был искреннего сдержанного любопытства.

— Запираюсь в подвале, чтобы никого не покалечить, — честно ответил Ремус, напряжённо наблюдая за выражением лица Гарри, который, похоже, ещё не до конца осознал его откровенное признание.

— И так и сидишь там до утра? — переспросил тот. — И спишь?

Ремус от неожиданности даже на пару секунд завис, собираясь с мыслями.

— Честно говоря, я не знаю, что я там делаю, воспоминаний у меня от полнолуний практически никогда не остаётся, — сознался он, — но если судить по царапинам от когтей, то от нечего делать, скорее всего, пытаюсь сгрызть себя. Не то чтобы это было очень успешное занятие, — добавил Ремус, улыбнувшись, в попытке скрыть неловкость.

Гарри поёжился.

— Может, ты просто голодный? — предположил он. — Это ведь больно, наверное, кусать самого себя.

— Знаешь, я никогда не задумывался над таким вариантом, — Ремус задумчиво поскрёб шею у затылка. — Надо будет как-нибудь попробовать плотно поужинать перед полнолунием.

«Хотя вряд ли меня это спасёт», — мысленно добавил он, но энтузиазм юного Поттера гасить не решился.

— Но ведь тогда сытым будешь всё равно ты, а не волк, — с сомнением заметил Гарри, но тут же загорелся азартом: — А если волка?.. Ну, поужинать, когда ты уже превратишься?..

— Боюсь, что кормить меня в виде волка в данном случае будет равносильно тому, что раззадоривать, — Ремус усмехнулся. Изобретательность Гарри явно унаследовал от родителей.

«Хорошо хоть пока до Хогвартса далеко, а то бы ещё втихую анимагией занялся».

— Прости, что такие невесёлые у тебя получаются «каникулы».

Гарри энергично замотал головой.

— Но ведь ты же завтра поправишься?.. — неожиданно выпалил он, с подозрением вскидываясь.

— Ну, как только луна зайдёт, я буду опять человеком, — кивнул Ремус. — Хотя день-два мне ещё придётся отлежаться. Не беспокойся.

В дверь постучали, и он поспешил в прихожую.

— Меня согласился подвезти грузовоз, так что я даже раньше, — Гвен с порога накинулась на кузена с крепкими объятьями. — Гарри уже здесь? Что у них случилось-то?

— Насколько я понимаю, мать мистера Дурсля попала в больницу, и им срочно пришлось ехать в Дарем. Гарри приехал с утренним поездом, благополучно, — Ремус чуть отстранился, глядя на неё. — Хорошо, что ты так быстро добралась. Чем быстрее вы уедете, тем лучше.

— И бросить тебя здесь в полнолуние в гордом одиночестве? Прости, но это очень неправильный расклад, — Гвенллиэн прошла на кухню. — Гарри! Как тебе твоё первое самостоятельное путешествие?

Ремус, на секунду замешкавшийся, бросился следом.

— Гвен, я серьёзно, — произнёс он, отдышавшись.

— И я тоже, — она бросила на свободный табурет объёмистый пакет — кажется, что-то съестное — и скрестила руки на груди в красноречивом жесте. — У тебя есть подвал, в подвал ведёт дверь, крутая лестница вниз и ещё одна дверь, которую не выбить даже нам с твоими соседями вместе.

— Оборотень физически сильнее.

— Но ты до сих пор ни разу её не выбил. Неужели не пытался?

Ремус с ожесточением сжал ладонью виски, подыскивая слова:

— Я накладываю чары изнутри, но если — не дай Бог! — что-то пойдёт не так, я ведь... — он шумно выдохнул. — Я ведь опасен, Гвен. Не стали бы волшебники так шарахаться от оборотней, если бы мы превращались в безобидных зелёных кроликов!

— Если бы вы превращались в зелёных кроликов, вас бы, пожалуй, просто считали буйнопомешанными, — фыркнула Гвенллиэн, не собираясь сдаваться. — Можно выйти из дома и, поскользнувшись на ступеньках, сломать шею, давай не будем обсуждать вероятности.

— Речь идёт о Гарри. И о тебе. О вашем здоровье и ваших жизнях, в конце концов!

— Между прочим, стоило бы подумать и о твоём здоровье, оно у тебя после полнолуний оставляет желать лучшего.

— Я справлюсь, — мрачно отрезал Ремус, — но я не хочу увеличивать шансы нанести вам вред. И простить себе этого я не смогу.

— Я уже проводила полнолуния с тобой в одном доме, — Гвен упрямо не отводила взгляд. — И я доверяю твоим умениям.

— И я! — с пылкостью встрял Гарри, затаив дыхание, следивший за их напряжённой беседой.

— Нет, — мгновенно отреагировал Ремус, не переводя дыхания и едва не крича. Он метнул быстрый взгляд в сторону Гарри, почти отчаянный, явно жалея, что выпроваживать его уже поздно. — И ещё раз нет. Если я вырвусь, ты от меня кочергой будешь отбиваться?..

— Если ты вырвешься, то нам будет логичнее запереться на чердаке, — в отличие от своего кузена, Гвенллиэн с каждой фразой говорила тише. — Но неужели для тебя будет большая разница в том, кого ты покусаешь, если вдруг вырвешься? Меня в доме или соседского ребёнка, случайно загулявшего поздним вечером, на улице?..

— Не забудь о Гарри, — он пустил в ход последний и, как ему казалось, непрошибаемый аргумент. — Ты — взрослый человек, но Гарри — ещё нет, и я отвечаю за его безопасность.

— И ты хочешь, чтобы Гарри доверял тебе-оборотню после того, как ты сам себе не доверяешь?.. — с внезапной холодцой в голосе поинтересовалась Гвен. — Бояться — правильно, но паниковать — себе дороже, а ты сейчас — паникуешь! Ты принимаешь все меры предосторожности. Потакать же страху — вредно. Если хочешь — устроим какую-нибудь проверку, и ты сам убедишься, что чары действуют, как им положено. Мы с Гарри прекрасно справимся со всем, и завтра с утра, когда тебе потребуется помощь, будем рядом. И не будем мучиться сомнениями, как ты тут в одиночестве, — добавила она уже обычным рассудительным тоном.

Ремус промолчал и медленно опустился на стул. Гвен тоже не спешила продолжать и только ждала, не меняя позы. Гарри осторожно подошёл к Ремусу и тронул за руку.

— Всё правда будет хорошо! — уверенно произнёс он, смущённо пряча раскрасневшиеся от волнения щёки. — Это ведь... — Гарри запнулся, как будто не находя слов, — это ведь просто болезнь.

Ремус легонько приобнял его за плечи, как-то виновато улыбаясь.

— Я бы дорого дал, чтобы всё было действительно так просто. Спасибо, — добавил он, внимательно вглядываясь в лицо Гарри.

— — — — — — —

Напоследок проверив ещё раз все замки, Гвен вернулась в комнату. Гарри ещё не спал и задумчиво рассматривал заоконную темень, прильнув щекой к холодному стеклу.

— Луна взошла, — объявил он через некоторое время, и Гвенллиэн невольно вскинулась. Гарри, вновь умолкнув, неотрывно следил за лунным кругом.

Несколько минут оба молчали, не сговариваясь прислушиваясь к гробовой тишине — чары Ремус навёл на славу.

— Совсем не хочется спать, — как можно непринуждённее проговорил Гарри, отлипая наконец от окна и усаживаясь на разобранной кровати. Гвен со вздохом кивнула. Он ещё немного подождал и, не удержавшись, выпалил столь тревожащий его вопрос:

— С ним ведь всё будет хорошо, да?

— Куда ж он денется, — Гвенллиэн подсела поближе. — Откормим вкусным завтраком, и будет как новенький.

— А ты знаешь что-нибудь об оборотнях? — Гарри украдкой посмотрел на неё.

— То, что Рем рассказывал, — она пожала плечами. — Но, думаю, этого достаточно.

— И... это совсем-совсем не лечится?..

— Пока, во всяком случае, — подтвердила Гвен. — Как выясняется, магия тоже не всесильна, — добавила она, и по лицу её на мгновение проскользнула невесёлая улыбка.

Гарри, поёрзав, негромко вздохнул.

— Это неправильно.

— Я с тобой целиком и полностью согласна, — Гвен взъерошила ему волосы на затылке. — Но раз уж нет способа вылечить эту заразу окончательно... Может быть, получиться придумать, как облегчить Рему жизнь. Например, тормошить его, чтобы не зацикливался на своей «опасности», — она заговорщически подмигнула Гарри.

— — — — — — —

Опираясь о стенку, Ремус кое-как натянул на себя халат и, слегка пошатываясь, шагнул на ступеньку. Разделавшись со второй дверью, он выбрался наконец на свет и тут же замер, чутко улавливая узкую полосу отсвета из спальни.

Как можно тише — насколько это было возможно для нетвёрдо стоявшего на ногах, — Ремус приблизился к комнате и заглянул в приоткрытую дверь.

Горевшая лампа высветила сгорбившуюся сидевшую на кровати Гвен и вздымавшийся бугром силуэт спавшего Гарри. Впрочем, как оказалось, только дремавшего: заслышав шорох, он тут же дёрнулся и, заметив Ремуса, подскочил, даже не надев тапки.

— Тише, тише, — полушёпотом проговорил тот, чувствуя разом облегчение и накатившее бессилие.

— Ты в порядке? — громким шёпотом поинтересовался Гарри и ухватился за его руку, пытаясь помочь. Ремус благодарно улыбнулся.

— Всё хорошо, — он шагнул к кровати и осторожно уложил сморенную сном Гвен в постель, предусмотрительно укрыв одеялом. Затем оглянулся на Гарри. — Похоже, досыпать нам придётся в гостиной. Не против?..

За окном, кажется, начинал брезжить рассвет, когда они наконец улеглись. Ремус, ещё раз тяжело вздохнув, наклонился к уже засыпающему Гарри и, помедлив, неловко провёл ладонью по спине.

— Спокойной ночи, — пробормотал он еле слышно и, отойдя к своей раскладушке, присел на край, не отрывая взгляда от спящего и прислушиваясь к детскому дыханию. Несмотря на трансформацию, сон не шёл.