Подлунными тропами (джен)

Андромеда Тонкс привыкла к тому, что в семье она — единственный «жаворонок», не любящий понежиться в постели (тем более в праздничные недели), потому гадать, кто скрипит половицами, когда она ещё даже не успела заварить чай, не пришлось.

— Доброе утро, Ремус, — произнесла она, оборачиваясь к дверному проёму. — Сколько тебя помню, ты всегда страдал бессонницей.

Люпин, приглашённый на праздники в дом Тонксов, неопределённо пожал плечами.

— Днём бодрствует человеческая половина, ночью — прорывается волчья, — пошутил он и огляделся. — Могу я чем-нибудь помочь?

— Считаешь меня такой плохой хозяйкой, которая эксплуатирует труд гостей? — Андромеда метнула в его сторону насмешливый взгляд. — Садись уже. Всё равно мои урождённые Тонксы не поднимутся раньше двенадцати. Тем более, что у Теда было дежурство в Мунго.

Ремус осторожно присел с краю стола, и Меди поставила перед ним чашку, исподлобья разглядывая гостя. Тот, как обычно, не блистал здоровьем и казался уставшим, и она в который раз не смогла удержаться от мысли, что, несмотря на постоянные хлопоты с поисками работы и Гарри, Ремус так и не оправился до конца от горького одиночества.

— Ты ведь был у Дурслей? — спросила Андромеда, подсаживаясь к столу напротив него. Он кивнул.

— Миссис Дурсль не очень любит гостей на Рождество, так что мне повезло, что я успел повидать Гарри чуть раньше. Жаль, конечно, что не в сам праздник, — Ремус улыбнулся уголком губ. — Но у него хотя бы всё в порядке.

— Совсем уже вырос, наверное? — на лице Меди проскользнула лёгкая улыбка. Гарри, сына Поттеров, она видела всего пару раз, когда они ещё не были вынуждены скрываться от Пожирателей.

— К счастью, не так, как его кузен, — Ремус вздохнул. — Гарри становится всё старше, а я всё никак не пойму, как отвечать на его вопросы, которых всё больше.

— По крайней мере, пока он к тебе прислушивается, — понимающе усмехнулась Андромеда. На несколько мгновений в кухне воцарилось молчание. Люпин неловко стискивал в руках кружку.

— Меня гложет только то, что я не могу сделать большего, — наконец признался он. — Что бы я ни делал, я могу лишь писать Гарри письма и приезжать по праздникам. Это лучше, чем ничего, но, знаешь, я не могу отделаться от чувства тревоги.

— Это из-за его родственников? — уточнила Меди, памятуя о тактичном, но весьма ироничном описании, которое дал им Ремус: «уникальные в своей обыденности».

— Нет, пожалуй, нет, — он покачал головой. — Мистер и миссис Дурсль предпочитают не иметь лишний раз дела с магическим миром и Гарри в том числе. И, как мне кажется, этот нейтралитет — не самое плохое решение. Но меня больше волнует способность Гарри влипать в приключения. Даже сидя в Литтл-Уингинге под надзором родственников он умудрился чудом разминуться с кровожадным призраком, который невесть по какой причине повадился в окрестности.

— Думаешь, это не случайно?

— С одной стороны — нарочно такого не придумаешь, с другой... — Ремус потёр переносицу. — Как тут не думать о том, что это, может быть, не в последний раз? И что самое жуткое — не всякий раз рядом буду я. Да даже Дурслей может рядом не быть.

— Естественное чувство, когда ребёнок взрослеет и начинает проявлять самостоятельность, — Меди легонько потрепала его по руке.

— Знаю, — Люпин виновато поморщился. — Я покопался в старых книгах, нашёл пару подходящих чар и выдал Гарри сигнальный «маячок» — на всякий случай. Сказал, что если понадоблюсь, он всегда сможет меня позвать. Но что-то подсказывает мне, что он скорее рванёт разбираться сам, чем обратится за помощью.

— Гарри смышлёный, судя по твоим рассказам. Так что на рожон лезть не будет. От всех бед его никто не защитит, — отозвалась Андромеда, чуть нахмурившись собственным мыслям. — И не только его. Я до сих пор каждый раз с трепетом жду письма от Нимфадоры, хотя, казалось бы, что может случиться в Хогвартсе?

— Пожалуй, не буду тебя разочаровывать воспоминаниями о бурной юности.

— Кто бы говорил здесь о юности, молодой человек! — фыркнула Меди и состроила грозное выражение лица. — Я была уже степенной семейной дамой, когда вы всей вашей компанией оттирали полы под присмотром завхоза. До сих пор помню, как вы, обормоты, впервые приехали к нам на праздники, — добавила она с лёгкой грустью в голосе. О Сириусе оба они не вспоминали — вернее, не вспоминали вслух, но между тем Сириус почти всегда незримо присутствовал при их разговорах. Не тот Сириус, которого осудили на пожизненное в Азкабане, но тот Сириус, которого Ремус знал, как преданного и верного друга, а Андромеда — как безудержно энергичного и жизнерадостного кузена.

— Нимфадора всё пыталась застигнуть нас врасплох, — припомнил Люпин. — Честно говоря, я и не думал, что прошло столько времени, а она уже скоро закончит школу.

— Хорошо бы она сначала сдала СОВ, — Меди задумчиво теребила пальцами ручку чашки. — Меня немного беспокоит Нимфадора, — сказала она, чуть помедлив. — Конечно, ничего рассказывать мне никто не собирается, но я не совсем ещё выжила из ума, и сложить два и два и понять, что Нимфадора хочет в аврорат, проще простого.

— Аврорат? — переспросил Ремус, явно удивившись.

— Да, — Андромеда тяжело вздохнула. — По-видимому, это её... идея-фикс, что ли. Ещё с тех пор, как Сириус... Случившееся подействовало на нас всех, конечно, но Нимфадора долго ещё пыталась разобраться. Собирала газетные вырезки, играла в расследования... Потом мне как-то пришлось рассказать о своей семье. Иногда мне кажется, что из-за них она и решила пойти в аврорат. Наверное, ей это видится правильным.

— А тебе?

— А я слишком боюсь за неё, — Меди задумчиво сложила руки перед собой. — И хотя я надеюсь, что её не возьмут — ужасное чувство, но ведь я и правда в глубине души надеюсь, — я буду очень ею гордиться. Хотя, признаться, с любовью Нимфадоры всё разбивать и ронять... Я уж не говорю про эту вечную проблему Хогвартса с учителями Защиты, но как она собралась поступать в аврорат, ума не приложу.

— Того, в ком течёт блэковская кровь, такими мелочами не остановишь. — Улыбка дрогнула и сразу же пропала на его лице. — Но я уверен, что с Нимфадорой всё будет хорошо.

— — — — — — — — — — — — — -

Нимфадора Тонкс, пятикурсница с Хаффлпаффа и будущая надежда аврората, осторожно выглянула из-за портьеры, оценивая обстановку. В гостинной, к её великому облегчению, не было никого, кроме Ремуса, гревшегося у огня, и она радостно шагнула в комнату, тут же споткнувшись и лишь чудом не влетев носом в рождественскую ёлку.

— Ты в порядке? — Люпин, мгновенно подскочивший, поддержал её. — Ни дня без нового рекорда?

В голосе его чудилась, несмотря на сочувствие, мягкая ирония, и Тонкс невольно хихикнула.

— Не сломаешь — не починишь! — возвестила она и кивнула на наспех сложенные на столике газеты. — Неужели общество утренней прессы тебя интересует больше, чем прекрасная погода на улице?

— Утренняя пресса иногда помогает скрашивать одиночество, а большую часть времени я именно этим и занимаюсь, — он улыбнулся в ответ.

— Кошмар! — вынесла вердикт Тонкс и мотнула головой. — Никуда не годится!

— Однако я буду крайне польщён, если вы составите мне компанию в прогулке по окрестностям, юная Нимфадора, — Ремус, удерживая выражение совершенной серьёзности на лице, галантно предложил ей руку.

— Благодарю вас, мистер Люпин, сэр, — чопорно отозвалась та, подкупающе улыбаясь.

— Это удар ниже пояса, Тонкс, — признал он, сражаясь с прорывающимся смехом. — Старею.

— Дряхлеешь, — поддразнила она, теряя терпение и практически выволакивая Ремуса на улицу. — Это тебе за Нимфадору, — Тонкс незаметно смяла в пальцах мокрый снег и, быстро показав язык, кинула в натягивающего плащ Люпина комком, после чего немедленно рванула к калитке.

— А если поймаю? — весело поинтересовался тот, нагоняя её у поворота тропинки.

— Вот и проверим, насколько я готова к экзамену по Защите, — безмятежно парировала та, хотя в её тоне Ремусу почудились потаённые нотки задумчивости, как будто она обдумывала какой-то многоходовый план.

— За полгода беспокоиться об экзаменах? — он недоверчиво сощурился. — Что это с тобой случилось? Строишь козни школьным врагам?

— Никаких козней, только честный бой! — отозвалась Тонкс слегка возмущённо и пихнула его локтём. — Что, тоже не веришь, что я могу взяться за ум?

— Напротив, я нисколько не сомневаюсь в твоём интеллекте, но, думается мне, тебя тревожит причина посерьёзнее — к экзаменам ты, помнится, предпочитала готовиться за неделю до бессонными ночами, — Ремус посмотрел на неё изучающе.

— Ну, если честно... — она куснула губу и решительно мотнула головой, с размаху остановившись и чуть не упав в сугроб, столкнувшись с ним. — Прости! Я как только услышала, что мама собирается вытащить тебя из твоей дыры к нам на праздники, подумала, что это шанс.

— Шанс? — переспросил тот, аккуратно придерживая жестикулирующую Нимфадору за локоть.

— Ну, ты же знаешь, как у нас с Защитой!.. Что ни год, то новый преподаватель, а в этом году вообще какой-то заумный сморчок-теоретик попался, — она смешно сморщила нос. — А мне очень она нужна. Не для экзамена, я в аврорат хочу пойти, — выпалила Тонкс наконец и перевела дыхание, вскинувшись и явно ожидая его вердикта.

— Благородное занятие, — Ремус улыбнулся. — Хоть и опасное, но ты была бы не ты, если бы искала лёгких путей.

— Поэтому я пока не говорю матери, — фыркнула она. — А то начнётся... Я точно решила. Знаешь, — Тонкс на секунду отвела взгляд, но тут же, справившись с собой, вздёрнула голову, — из-за Блэков. Это то, что я могу и должна делать, понимаешь?

Слишком много воспоминаний — по-прежнему сильно саднящих — вызвала в нём эта её откровенность, но с другой стороны он очень хорошо именно что чувствовал, что хочет сказать юная и уже такая решительная Нимфадора.

— Понимаю, — проговорил он и с усилием улыбнулся. — И чем могу помочь тебе я?

— Потренируешь меня по Защите? — она состроила умилительное выражение лица, кажется, даже не применяя своей метаморфмагии. — Пока мы тут на праздниках.

— В последнее время у меня больше практики несколько иного рода, в боях я участвовал, боюсь, уже несколько лет назад как, — предостерегающе заметил Ремус.

— У тебя уж явно побольше практики, чем у нашего зануды-профессора! — отмахнулась Тонкс. — Да и вообще, не прибедняйся, твои таланты признаёт даже мама, а ты сам знаешь, как тяжело впечатлить Андромеду Тонкс!

— Кажется, ты не оставила мне путей к отступлению, — обречённо вздохнул он, разводя руками в знак поражения, и практически тут же перешёл в наступление, окатив Нимфадору пушистым снегом. — Защищайтесь, юная леди!