Трое в лодке, не считая собаки (джен)

Все чаще ловлю себя на мысли, что завидую психам. Самым обычным, если к ним вообще применимо это слово, душевнобольным. Они живут в своих фантазиях, искренне считают себя нормальными и лишь в короткие мгновения просветления рассудка понимают: что-то с ними не так. Я же полностью осознаю себя безумцем. Более того, у меня нет возможности хоть как-то влиять на события, только наблюдать со стороны и анализировать действия отдельных частей моей личности. Эти субличности, если рассматривать их поодиночке, можно было бы назвать нормальными, но всё же они находятся в теле, а оно, несмотря на мои способности к магии, с таким положением дел не справляется. А как это выглядит со стороны? Двенадцатилетний мальчик, который то ведет себя, как обычный, хоть и немного зажатый, ребенок, в следующее мгновение превращается в юношу, обладающим раздутым до непомерных размеров эго со спонтанными приступами агрессии! Будто бы этого мало, он в любой момент может предстать зрелым, немного странным, но обладающим острым умом, рассудительным молодым человеком. Да уж, если рассматривать каждую личность в отрыве от других, всё вполне терпимо. Погруженный в глубокую депрессию и запутавшийся Ричард, уже просто не понимающий, что реально, а что — лишь больной результат деятельности разума. Агрессивный, подозрительный, страдающий юношеским максимализмом Кай, никак не может смириться с фактом, что ему приходится делить своё тело с другими. Гарри, еще совсем юный, чуть инфантильный, Гарри, остающийся, тем не менее, центральной фигурой моего разбитого на части сознания. С него всё началось и именно он, со своими детским доверием и непосредственностью, удерживает разум от окончательного погружения в пучину безумия. Бедный ребенок, не осознающий всего ужаса ситуации, в которой оказался. Он даже умудряется находить поводы для радости! И над всем этим — я, Гарри Поттер, противоречивое существо без определенного возраста, обладающее парадоксальным рассудком и представляющее собой сумму качеств этих троих. Весело? Мне не очень.

Проснувшись, Гарри со стоном схватился за голову и скорчился от тупой, ноющей боли. В мозгах будто завелись блохи, — под черепом ощущался противный зуд, распространяющийся от макушки и тугим кольцом охватывающий весь объем головы. От боли его мутило. Мальчик чувствовал себя уставшим и разбитым, будто вовсе не спал. Кое-как поднявшись с кровати, он поплелся в душ, надеясь, что умывание хоть немного облегчит его состояние. К его радости, это действительно возымело эффект — недомогание хоть и не пропало совсем, но значительно потеряло в интенсивности и стало вполне терпимым.

Юный рейвенкловец спустился в Большой Зал, позавтракал и получил от Пенелопы расписание занятий. Староста старательно избегала взгляда, да и Гарри, после вчерашней выходки Рика, чувствовал себя рядом с ней неловко. Как и вчера, на него постоянно косились, будто ожидая, что он прямо сейчас начнет биться в припадке или бросится их убивать, но Гарри для себя решил, что стоит дать окружающим привыкнуть, и они, со временем, перестанут обращать на него внимание. Как он понял из обрывков услышанных краем уха разговоров, дело было не только в той статье — помимо нее, в течение лета вышло еще несколько посвященных ему выпусков, а также целое интервью с главным целителем клиники Святого Мунго по колдорадио. Общественность уже сочла его безнадежно больным, запертым на пятом этаже клиники в отдельной палате для душевнобольных! Теперь же он, как ни в чем не бывало, вернулся в Хогвартс, и это вызвало непонимание.

На занятиях, как они и решили накануне, активен был Кай. Гарри же, по наставлению Рика, внимательно за ним наблюдал, пытаясь понять, в чем его ошибка, и почему он не может освоить даже простейшие заклинания. Первым уроком в этом году была Трансфигурация. МакГонагалл оставалась верна себе — сухая, скупая на эмоции, с идеально прямой спиной, стянутыми в тугой пучок черными с проседью волосами и недовольно поджатыми губами. Одним словом, само воплощение строгости и дисциплины. Занятия проходило совместно с Гриффиндором, поэтому Кай, что было ожидаемо, сел рядом с Гермионой, достал из сумки чистый лист пергамента, учебник, перо, а также свои личные записи. Занятие началось с проверочной работы. Кай вполне уверено писал ответы на длинный список вопросов, лишь пару раз испытав затруднение. Ричард, обладающий хорошей памятью, и, что не менее важно, обширным опытом обучения, подсказывал ему правильные ответы, на что Кай шепотом посылал его в Мерлинову задницу. Тем не менее, подсказками он пренебрегать не стал, так как желание выделиться перекрывало раздражение. Далее, МакГонаглл объяснила сложности преобразований из живого в неживое, продемонстрировала превращение, сотворив из мыши стакан, и предложила попробовать ученикам попрактиковаться. Второкурсники приободрились, достали волшебные палочки и начали ими тыкать в предоставленных преподавателем мышек, на все лады скандируя заклинание. Результатов никто не добился. Кай же, в отличие от них, не спешил браться за палочку. Он развернул один из своих свитков, исписанных сложными арифмантическими формулами, пробежался по нему взглядом, взял чистый лист и начал напряженно что-то высчитывать.

— Что ты делаешь? — заинтересовано шепнул Рик.

— Не отвлекай, — рыкнул в ответ напряженный парень.

— И всё же, зачем это? — глядя на милые взгляду формулы, не отступал Ричард. — Остальные ученики справляются и так. Может, тебе помочь? У тебя ошибка в первой строчке.

— Ты мне мешаешь! — чуть побледнел от злости Кай, гневно отшвырнув перо. Глубоко вздохнув, он попытался унять появившийся от негативных эмоций зуд в кончиках пальцев. — Эти тупоголовые идиоты пытаются творить превращение слепо! — снизошел он до объяснений. — Я же хочу хотя бы примерно понимать, что и как я делаю, иначе результат будет неосознанным!

— То есть, без этих расчетов, волшебство творится интуитивно, а ты держишь в уме формулы, описывающее процесс превращения? — быстро вник в суть Ричард. — А интуитивно ты колдовать не умеешь?

— Зачем забивать себе голову этой заумной чушью, если можно сделать как все? — подал голос Гарри.

— Ха, я не собираюсь слепо следовать инструкциям и равняться на этих безмозглых недорослей! Я иду своим путем, — гордо изрек Кай.

— Ты не думал, что учителя лучше знают, как правильно организовать учебный процесс? Может, у тебя просто не получается иначе? — хмыкнул Рик. Услышав, как его собеседник начал бешено сопеть, парень перестал его подначивать. — Успокойся, давай я помогу. С формулами в любом случае лучше, тут я тебя полностью поддерживаю. Нужно рассчитать направление вектора и подобрать такие значения, чтобы левая часть формулы была кратна правой, я правильно понял?

— В данном случае — да, верно, — медленно кивнул Кай.

— Так давай помогу, это элементарно! Только объясни что тут за символ… и вот это, что это за модуль?

На соседнем месте сидела Гермиона, старательно артикулируя и произнося раз за разом вербальную формулировку заклинания, безуспешно пыталась превратить вялого мышонка в стеклянный стакан. Разумеется, она была очень способной девочкой, тяготеющей к точным наукам. Но талант ее на фоне обширных познаний Ричарда Поттера, получившего, выражаясь скромно, очень качественное образование, выглядел блекло. На то, чтобы разобраться с незнакомыми понятиями и решить уравнение, у него ушло совсем немного времени — едва ли, минуты три. Единственная сложность для него была в том, что волшебники не создали единообразной системы обозначений, как это было принято в обычной, не волшебной, науке.

— Всё, — шепнул Рик, передавая контроль Каю. — Хоть убей, но не понимаю, как это невразумительное уравнение поможет тебе сотворить магию.

— Это потому что ты тупой, — проверяя получившуюся формулу, довольно хмыкнул Кай. — Вроде умник, но тупой. Так, разницу в массе учли, структурный переход тоже… Можно пробовать.

— Что ты там всё шепчешь себе под нос? — не выдержала Гермиона. — Гарри, тебе следует выполнять задание профессора…

— Этим я и занимаюсь, — перебил её Кай, доставая из кармана палочку. Коснувшись кончиком индифферентной к происходящему белой мыши, он прикрыл глаза, сморщился от напряжения и произнес: — Ферро Верто!

Очертания грызуна расплылись, форма, а вместе с ней цвет и текстура, резко изменились. Одно неуловимое мгновение и вместо маленькой мыши на столе появился стеклянный сосуд, чуть покачнулся и издал легкий звон.

— Отлично, мистер Поттер, пять баллов Рэйвенкло! — отметила его успех профессор МакГонаглл. Кай гордо ухмыльнулся, небрежно крутанув палочку. — Я дам вам еще несколько учебных пособий, закрепите результат. После можете приступать к самостоятельному изучению учебника. И да, задержитесь после занятия.

— Как у тебя получилось с первого раза? — горячо зашептала Гермиона, с неприязнью глядя на свою мышь, которая игнорировала все ее потуги.

— Ответ очевиден, — одними губами улыбнулся Кай, поправляя очки. — Сама догадаешься?

— Уф, Гарри, опять ты собираешься удариться в самовосхваление? — покачала головой девочка и отвернулась, сосредоточившись на задании. Повернув голову, Кай встретился взглядом с Роном Уизли, что сидел на пару рядов выше него. Во взгляде мальчика явно читалась неприязнь. Кай не замедлил послать ему издевательскую усмешку, вопросительно приподняв при этом бровь. Рон зло сощурился, отвел взгляд и начал напряженно взмахивать палочкой.

— Блестяще, мистер Уизли! Пять баллов Гриффиндору, — не прошло и минуты, как громко оповестила МакГонаглл. — Продолжайте отрабатывать превращение. — Кай, недовольно чертыхнувшись, вновь обернулся и предсказуемо встретился взглядом с гриффиндорцем, что смотрел на него с вызовом, гордо задрав покрытый веснушками нос. Пару секунд они сверлили друг друга взглядами, затем нарочито медленно отвернулись и сосредоточились на выполнении задания.

— Держу пари, он никаких расчетов не производил, — отметил Рик. — Черт возьми, как это магия работает?

— У меня превращение точнее и тоньше, — уязвленно буркнул Кай, прикрыв глаза и воспроизводя в уме формулу. — Ферро Верто! Идеально! — подняв стакан на уровень глаз и придирчиво осмотрев со всех сторон, вынес вердикт Кай. — Уверен, его стакан выглядит гораздо хуже!

— Возможно и так, но, пока ты пыжился над одной мышкой, он заколдовал три. — Ричард хмыкнул. — А если у тебя перед глазами не было бы формулы, ты бы вообще смог?

— Заткнись! — вспылил Кай.

— Гарри, с кем ты разговариваешь? — осторожно спросила его Грейнджер, которая отвлеклась от задачи и внимательно наблюдала за беседующим с самим собой мальчиком.

— С тобой! — рявкнул на нее парень. — Заткнись и выполни уже это чертово превращение! Ты что, тупее Уизли?

— Но я же молчала…

— Тишина! Мистер Поттер, мисс Грейнджер, еще одно слово и будете наказаны! — строго произнесла профессор МакГонаглл. Гермиона пролепетала извинения, смерила насупившегося Кая обиженным взглядом исподлобья и, тряхнув растрепанной гривой, остервенело принялась тыкать палочкой в мышь. Как ни странно, это возымело эффект. Спустя десяток тычков, мышь сдалась и превратилась в стакан. Правда, он был неказист, ассиметричен и покрыт мелкой шерстью.

— Три балла Гриффиндору, мисс Грейнджер. Я отменю превращение, а вы попробуйте заново. Сконцентрируйтесь, вы близки к успеху.

Едва закончилось занятие, Кай бросился к выходу, но Ричард его отдернул, напомнив, что преподаватель велел задержаться. Тот, раздраженно дернув плечом, замер у выхода и дождался, когда остальные ученики покинут класс.

— Мистер Поттер, как я вам уже говорила, вы обладаете талантами в области Трансфигурации, — сказала ему профессор МакГонаглл. — Вы явно унаследовали это от вашего отца, — едва уловимо улыбнулась уголком губ женщина. — Если вы уже ознакомились с теми пособиями, что я рекомендовала вам для самостоятельного изучения в конце прошлого года, я могу вам подсказать, на что еще стоит обратить внимание.

Кай досадливо нахмурился.

— Нет, профессор, я не успел.

— Что ж, — поджав губы, чуть нахмурилась женщина. — Если вы всё же решите уделить внимание науке превращений и воспользуетесь моими советами, можете подойти ко мне в свободное время, и я вам подскажу, что необходимо для дальнейшего развития. Талант без старания погибает, мистер Поттер, — отвернувшись от него, заметила МакГонаглл. — Я буду крайне разочарована, если вы допустите подобное. Я вас не задерживаю, можете быть свободны.

Кай, вопреки своим словам, не захотел идти на занятие по Гербологии. Дойдя до теплиц, он отпустил контроль и погрузился в полудрему. Пришлось отдуваться Гарри, а урок действительно оказался скучным. Профессор Стебль рассказывала об уходе за мандрагорами, особенностях их выращивания, показывала, как правильно их пересаживать и чем лучше удобрять. При этом к самим мандрагорам второкурсников Рейвенкло и Хаффлпаффа она не подпустила, так как занятие было вводным и, по большей части, теоретическим. Затем был урок Истории Магии, а он давно славился тем, что на нем можно было неплохо выспаться, чем, Гарри, собственно и занялся, убаюканный тихим голосом призрака давно почившего профессора Бинса.

Наступил вечер и Гарри, как они и планировали, посетил библиотеку. Найдя укромный безлюдный уголок, он сел за столик и приготовился учиться магии.

— И что мне делать? — хмуро спросил мальчик. В успех данного мероприятия он не верил.

— Что посоветует наш Великий Волшебник? — подначил Кая Ричард.

— Не быть идиотами, — моментально окрысился тот. — Ты это затеял — ты и думай.

— Как же с тобой сложно, — вздохнул Рик. — Ладно, Гарри, давай так. Пускать из палочки искры и зажигать «Люмос» ты умеешь. Попробуем, как и в прошлом году, освоить чары левитации. Они считаются довольно простыми. Сначала ты пробуешь, затем Кай демонстрирует, как это делает он, я наблюдаю и пытаюсь уловить разницу. Устраиваем разбор полетов, исправляем ошибки, ты пробуешь снова и так до тех пор, пока не получиться. Идёт?

— Хорошо, — Гарри выложил на стол гусиное перо, взял в руки палочку и прочистил горло. — Вингардиум Левиоса!

Перо не шелохнулось. Кай перехватил контроль над телом, достал из сумки чистый лист пергамента и чернильницу. Прикрыв глаза, он наморщился, небрежно подвигал палочкой и произнес заклинание. Перо взмыло в воздух.

— Так, — задумчиво протянул Ричард. — Очевидно, Кай, не просто произносит заклинание, но и сосредотачивается. Ты воспроизводишь в уме формулу, так?

— Да, — кивнул Кай, схватил парящее в воздухе перо, окунул кончик в чернильницу и набросал на пергаменте ряд цифр и символов. — Тут всё просто, эту формулу я знаю наизусть, — гордо отметил он.

— И что это означает? — мальчик не хотел показаться глупым, но смысл написанного он понять не мог, как ни старался.

— Этот символ обозначает объект воздействия, — ткнул пальцем в пергамент Кай. — В нашем случае, это перо. Это гравитационная постоянная. Ее мы умножаем на ноль, так как необходимо ее исключить. Тут обозначена масса объекта преобразования. Массу мы переводим в импульс, используя вот это преобразование. Тут привязка к условиям. Это означает вербальную формулу, это жест, — скользя пальцем по пергаменту, объяснял Кай. — Как видишь, условия не являются обязательными… Не видишь? М-да, — пощекотал кончик носа пером Кай. — Это тоже условия, их тупо воспроизводишь, они почти везде стандартные…

— Так, погоди, — заинтересовался Рик. — Нафига ты вообще сюда прикрутил силу тяжести? Импульса бы вполне хватило. А где вектор движения? Точка приложения силы? Да и перевод массы в импульс… Ты его не рассчитал! Ты просто его обозначил тремя символами! Да и конкретная масса объекта не указана. Как это вообще работает?

— Главное, что работает, — пожал плечами Кай.

— А почему это работает? — спросил Гарри. Кай со стоном ударился головой об стол.

— Я же тебе только что всё объяснил…

— Нет, ты не понял, — поспешно уточнил мальчик. — Вот запомню я эту формулу, произнесу заклинание, взмахну палочкой. Почему это должно как-то заставить перо взлететь в воздух?

— Гарри, — Рик, подозревая, что Кай сейчас начнет грязно ругаться, решил вмешаться. — Видишь, тут масса переходит в импульс и…

— Да я не про это! Почему это вообще происходит? Почему волшебство работает именно так?

— Потому что это магия! — раздраженно отрезал Кай. — Уф, до чего же ты…

— Ну, вот представь… — Рик сам не верил в магию, рассматривая ее как теоретический казус, и теперь пытался на ходу выдумать обоснование ее работы. — Допустим, есть какая-та среда… пусть будет эфир, — внутренне содрогнувшись от псевдонаучной ерунды, которую сам же произнес вслух, неуверенно сказал Ричард. — Он пронизывает всё вокруг, и ты, будучи волшебником, обладаешь способностью силой мысли воздействовать на этот эфир и, тем самым…

— Бред пьяного тролля, — припечатал Кай. — Умник, ты такой тупой! Что за чушь ты несешь? Всё гораздо проще! — Поднявшись на ноги, парень прошелся из стороны в сторону, разминая затекшие ноги и собираясь с мыслями. — Неважно, парит перо в воздухе или находится в состоянии покоя. Неважно, перо это или чернильница, да хоть отрезанный прибор самого Мерлина! Неважно, действует на него гравитация или нет! Неважно, масса или импульс! Одно является другим, а также ничем и, при этом, всем сразу! Всё это существует одновременно, во всех возможных состояниях! Есть только информация, частично доступная для нашего восприятия, — размахивая руками, эмоционально объяснял очевидные для него вещи Кай. — То, что ты видишь и воспринимаешь, не есть объективная реальность, ее, возможно, вообще не существует. Есть что-то более вероятное, есть менее, но всё, абсолютно всё, любая несуразность имеет хоть маленькую, но вероятность!

— Погоди, погоди! — с намечающейся паникой в голосе перебил его Рик. — В смысле, объективной реальности нет? Согласен, человеческий спектр восприятия ограничен, но есть же факты! Данные, которые существуют, независимо от нас!

— Только в виде математических абстракций, и то весьма условно! Всё это ты пропускаешь через своё ограниченное сознание, интерпретируешь мозгом, который создан эволюцией для того, чтобы один примат мог схватить палку и дать по башке другому!

— То есть, ты утверждаешь, что вся Вселенная и каждая ее часть находится в состоянии суперпозиции? Гребанный кот Шредингера в масштабах всего мироздания? — истерично хохотнул Ричард.

— Нет, причем тут… а, ладно. Если твой тупенький мозг может интерпретировать мои слова только подобным образом, то понимай так, — надменно ответил Кай. — Я говорю о том, что нас окружают информация и вероятности! И именно на вероятность ты воздействуешь своим сознанием, делая маловероятное свершившимся. Нет, даже не воздействуешь, а просто воспринимаешь информацию особым образом, выбирая из бесконечного разнообразия вариантов необходимую тебе конфигурацию вероятностей. И то, это очень приблизительное объяснение.

— И это проще? — ужаснулся мальчик. — Ну а как я это должен сделать? — Гарри, который из их диалога мало что понял, вновь повторил свой вопрос. — Каким образом творится волшебство?

— Оно просто происходит. Попробуем по-другому, — устало вздохнул Кай, сел обратно на стул и передал мальчику контроль над телом. — Закрой глаза, расслабься! — скомандовал он. Гарри послушно прикрыл веки. — Возьми палочку в руку, почувствуй от нее тепло. Теперь прислушайся к себе и наколдуй «Люмос».

— Люмос, — произнес Гарри. На кончике палочки вспыхнул шарик белого света.

— Это просто, верно? — тем временем продолжил Кай. — Ты почти не напрягся, но вот именно, что почти! Усилие настолько незначительное, что ты его просто не замечаешь. Попробуй еще раз, заметь, как ты тянешься к чему-то внутри себя, отправляя вглубь разума команду изменить реальность. Как ты меняешь своё восприятие и, тем самым, воздействуешь на вероятность, меняя параметры действительности. Ощути это, запомни, а потом попробуй левитацию. Запомни формулу, осознай её, напрягись и соверши волшебство. Не позволяй себе усомниться, будь уверен, всё получится.

Гарри попробовал еще несколько раз и действительно почувствовал что-то едва уловимое. Кай говорил правду — он, сам того не понимая, совершал легкое, почти неощутимое, инстинктивное мысленное усилие. Воодушевившись, мальчик положил перед собой перо и, поправив очки, взмахнул палочкой и произнес заклинание левитации, пытаясь воссоздать это ощущение. Однако вместо легкого мысленного усилия он почувствовал упругое сопротивление. С кончика палочки сорвался сноп искр, перо чуть шелохнулось.

— А формулу забыл? — язвительно прокомментировал Кай. — Нужно запомнить формулу и, что еще важнее, понимать, что именно ты хочешь наколдовать!

— Да не понимаю я эти ваши формулы! — уязвлённо вскинулся Гарри. — Нет, смысл я уловил, но можно же… — мальчик притих, так как услышал приближающийся цокот каблучков. — Это наверняка твоя Гермиона!

— Она не моя… — начал гневную тираду Кай, но незваная гостья показалась из-за стеллажа. — Нет, это твоя Пенелопа.

— Гарри? — позвала его девушка, неуверенно подходя к столу. Мальчик густо покраснел и опустил голову, боясь встретиться с ней взглядом. — Ты не сильно занят?

— Н-нет, — икнул он, нервно теребя лист пергамента с написанной на нем формулой левитации. Вздохнув, мальчик собрался с духом. — Пенни, я хотел попросить прощения…

— Не против, если я присяду? — указав на стул, находящийся на противоположном крае маленького столика, у которого он сидел, спросила староста. Дождавшись поспешного кивка, она продолжила. — Гарри, я хотела сказать, что не злюсь на тебя. Это конечно было… неожиданно, — чуть покраснела девушка, — но и винить тебя за такое я не могу. Мерлин, мне самой стыдно! На тебя и так столько всего свалилось, а я, вместо того, чтоб тебя поддержать и хоть как-то помочь, таила на тебя обиду!

— Я наговорил тебе много глупостей. Мне так неудобно, — всё еще боясь поднять взгляд, тихо сказал Гарри.

— Ну, ты же сказал это на эмоциях, а не со злым умыслом, ведь так? — Гарри утвердительно кивнул и Пенелопа тут же открыто улыбнулась. — В общем, я не в обиде. Мир? — протянула ему через стол руку девушка.

— Мир, — радостно подтвердил Гарри, пожимая протянутую руку.

— Только Гарри, пожалуйста, выкини все эти глупости из головы! — строго сказала староста, но заметив непонятливое выражение на лице мальчика, уточнила, опять покрывшись румянцем. — Те, о которых ты вчера говорил! Я понимаю, половое созревание и всё такое, но я для тебя слишком старая! Так что, никаких глупостей, мелкий ты извращенец, понял? — с напускным гневом спросила она, отпустив, наконец, его ладонь.

— Обещаю, никаких глупостей! — согласился Гарри, поспешно кивая. Его настроение поползло вверх, а лицо украсила улыбка.

— Ну, если мы с тобой помирились, то рассказывай! — вернула ему улыбку Пенелопа. — Ты как, держишься? После тех статей в Ежедневном Пророке о тебе говорят всякое, а это, думаю, напрягает. И вообще, как твое самочувствие?

— Я сейчас радугой блевану, — мрачно возвестил всех Кай, сверкнув красными глазами, отразившись в чернильнице.

— Да ладно тебе, миленькая же девочка, — ответил ему голос Рика, пока Гарри, старательно их игнорируя, общался со старостой.

— А чем ты тут занимался? — поинтересовалась Пенелопа.

— Да вот… отрабатывал заклинание левитации, — пожал плечами Гарри.

— Я слышала, что ты хорош в заклинаниях, да и профессор Флитвик тебя хвалил, — чуть нахмурившись, заметила девушка. — У тебя проблемы с левитацией?

— Ну… у меня есть кое-какие сложности, — уклончиво ответил мальчик.

— Так давай я помогу! Ну-ка, покажи мне «Левиосу»! — живо потребовала Пенелопа. Гарри нехотя взялся за палочку, прикрыл глаза, сосредоточился и произнес «Вингардиум Левиоса». Опять безуспешно.

— Стоп, Гарри, что за отвратительная техника? — возмутилась староста. — Ты что, не отрабатывал жест? Смотри. — Достав палочку, она медленно ей взмахнула. Вслед за ее движением, в воздухе появился светящийся золотым цветом след. — Движение должно быть вот таким! — указала на фигуру девушка. — И нужно, чтоб последний слог пришелся ровно на конец движения. Чем ты весь прошлый год занимался? Попробуй еще раз!

Гарри досадливо сморщился. В прошлом году он старательно отрабатывал это движение, как и многие другие, но прошло много времени, да и Кай, демонстрируя заклинание, махал палочкой весьма небрежно, изображая нечто, даже отдалено не похожее на предписываемое учебником движение, а Гарри невольно начал за ним повторять. Напрягшись, он точно воспроизвел жест.

— Вингардиум Левиоса! — боясь ошибиться, медленно произнес он, одновременно рассекая воздух палочкой и совершая мысленное усилие. Перо, чуть качнувшись, оторвалось от стола и зависло в воздухе.

— Ну вот, видишь, ничего сложного, — глядя на его счастливую улыбку, рассмеялась Пенелопа. — Просто не надо быть таким разгильдяем! Ты, небось, на занятиях не профессоров слушал, а о девочках мечтал!

— Спасибо, Пенни, — сердечно поблагодарил ее Гарри, пропустив шпильку мимо ушей. Он действительно был счастлив — наконец-то у него получилось!

— Обращайся, мелкий, — довольно ответила она и огляделась по сторонам. — Пойду я уже. Сам понимаешь, помимо тебя на мне целая орава таких же мелких оболтусов, вдруг что-то произойдет.

— Конечно! Еще раз, спасибо! — крикнул ей вслед Гарри. — Круто, у меня получилось!

— Да-да, мы заметили, — с сарказмом протянул Кай. — Ты колдуешь по-другому, как и большинство тупых баранов, больше полагаясь на интуицию и наработанные поколениями шаблоны, а не на разум, но уже хоть что-то!

— Не слушай его, Гарри. Думаю, он просто завидует.

— Было бы чему завидовать…

Учеба пошла своим чередом. Гарри ходил на осмотры к мадам Помфри, принимал под ее присмотром зелья, посещал попеременно с Каем занятия, осваивал магию. Поначалу, обнаружив, что далеко не все заклинания ему удается выполнить с первого, а то и с десятого раза, мальчик вновь впал в уныние. Как оказалось, не все заклинания так просты, как левитация или тот же «люмос». Однако вскоре Гарри обнаружил, что такие же сложности испытывают все ученики. Он, как и другие, просто раз за разом пробовал, пока, в конце концов, не осваивал заклинание. После этого с его применением сложностей не возникало, и он мог в любой момент его повторить если не с первой, то уж со второй попытки точно. В отличие от него, Кай мог освоить новые для него чары почти без тренировки, только вместо многократного повторения ему приходилось напрягать мозги, разбирая очередное заклинание на составляющие и переводить в формулы, что тоже занимало время. От помощи Рика, который ориентировался в этом математическом безумии куда лучше его, он чаще всего отказывался, предпочитая мучиться самому. Ну, или с помощью Гермионы Грейнджер. Девочка, кстати, на взгляд Гарри слишком часто оказывалась рядом и приставала к нему со всякой ерундой. Гарри с ней общаться не мог, да и не хотел, поэтому этим занимался Кай. Они — Гермиона и Кай — вообще неплохо друг друга понимали, часто обсуждали какие-то проекты, да еще умудрялись это делать так, что ни Гарри, ни Ричард не могли толком разобрать, о чем именно идет речь. Кроме нее, за исключением разве что Пенелопы, никто с мальчиком не общался — его всё также воспринимали как безумца, но Гарри уже привык к косым взглядам окружающих и не обращал на них внимания. Как он заметил, многие парни с его факультета, которые учились на старших курсах, смотрели на него с вполне доброжелательной усмешкой и хитро при этом подмигивали. Гарри причин такого отношения к себе не понимал, однако это было всё же лучше, чем жалость или страх. А вообще, больше всего он ждал выходных. Нет, учеба его еще не успела утомить, но именно на выходные были назначены отборочные испытания для набора в команду факультета по квиддичу. У Гарри была новая крутая метла, которую ему натерпелось опробовать в деле. А что может быть лучшим испытанием его навыкам и возможностям новой метлы?

В пятницу вечером, измотанный после долгого урока Зелий, на котором профессор Снейп критиковал каждый его вздох и снял около двадцати баллов, мальчик, по дороге в башню, столкнулся с Пенелопой Кристалл.

— О, Гарри, а я тебя ищу! — девушка по своему обыкновению потянулась рукой взлохматить ему волосы, но сама себя отдернула и чуть от него отступила, наградив при этом недовольным взглядом. — Ты чего уже начудить успел?

— Да вроде бы ничего такого, — лихорадочно перебирая в памяти события последних дней, заторможено ответил Гарри. Была, конечно, вероятность, что начудил вместо него Кай. Ричард же был в последнее время молчалив, телом практически не пользовался, но при этом исправно помогал ему на занятиях.

— Точно? — подозрительно сощурилась староста. — Вид у тебя какой-то замученный…

— Зелья, — закатив глаза, пояснил Гарри.

— Старина Снейпи зверствует? — рассмеялась девушка. Мальчик хотел было продолжить путь в башню, но Пенелопа взяла его за плечи и развернула в противоположную сторону. — Знаешь, я даже рада, что не набрала необходимое количество баллов и теперь свободна от этого подземного изверга! — патетично воздев руки, поделилась с ним девушка.

— А куда мы идем? — поинтересовался Гарри.

— Мы? Я никуда с тобой не пойду, мелкий негодник! — хихикнула Пенелопа, шутливо погрозив ему пальчиком, но, вопреки своим словам, продолжала тянуть мальчика в противоположную от башни Рейвенкло сторону.

— Ты когда-нибудь перестанешь меня подначивать? — простонал мальчик, но против воли, улыбнулся.

— Само собой! — с каким-то даже возмущением, подтвердила девушка. — Но если серьезно, то тебя вызывает директор. А я, как ответственная и заботливая староста, решила тебя проводить, — ткнув себя пальцем в грудь и демонстративно поправив значок, сказала она. — Ну а еще, в гостиной творится полный бедлам, Элайза и Мэтью опять поспорили по поводу свойств зелья удачи, к ним присоединились другие, ну и дальше всё пошло по наклонной. Роб, как ты знаешь, занимается только патрулированием, мол, слишком занят, а я устала и пока не готова разгребать весь этот бардак. О, твоя остановочка. Так, пароль — «вафельный торт».

Горгулья, возле которой они остановились, отпрыгнула в сторону, открыв проход к винтовой лестнице. Гарри, махнув на прощание Пенелопе, сделал шаг и встал на ступеньку. Лестница тут же пришла в движение.

— Да-да, заходи, — раздался голос Дамблдора, едва мальчик занес руку с целью постучать. — Гарри, я давно тебя жду. Проходи, устраивайся поудобнее.

Рейвенкловец не заставил себя уговаривать. К директору, которого он безмерно уважал, мальчик за лето успел привыкнуть и чувствовал себя в его компании достаточно свободно. С комфортом устроившись на высоком стуле напротив Дамблдора, он с интересом осмотрел его стол. К чаепитию всё было готово — перед ним лежала чашка с горячим ароматным чаем, рядом стояло блюдце с любимыми старым волшебником лимонными дольками, которые самому Гарри не очень нравились. Директору об этом было известно, поэтому, также на столе нашлось место для тарелки с тем самым вафельным тортом, к которому мальчик испытывал слабость.

— Угощайся, — усмехнувшись в бороду, сказал старый волшебник и отпил из кружки, подавая ему пример. — Как твоё настроение, Гарри? Тебя ничего не беспокоит?

— Всё хорошо, сэр, — отломив кусочек торта, ответил мальчик. — Конечно, меня немного раздражает, что сокурсники смотрят на меня, как на дикое животное, но мы с вами это обсуждали еще до школы.

— Дай им немного времени, Гарри, — ободряюще ему улыбнувшись, сказал Дамблдор. — Слова, сказанные признанными авторитетами, сильны, даже если они лживы. А людям свойственно доверять газетам. К тому же, насколько я знаю, не все от тебя отвернулись.

— Да, Пенелопа относится ко мне хорошо, — кивнул Гарри, подув на горячий чай и сделав осторожный глоток.

— Я вообще-то подразумевал юную мисс Грейнджер, — оглаживая длинную седую бороду, с интересом на него взглянул директор.

— А, ну да, она тоже, — чуть поморщился мальчик. — На самом деле, я уже начинаю привыкать ко всему этому ажиотажу вокруг себя, сэр.

— Похвально, мой мальчик, я рад, — протянул директор, не сводя с него пристального взгляда. Гарри, тем временем, расправился со своим куском торта и отодвинул от себя тарелку. Едва он это сделал, как слева от стола, на специальном насесте, раздалось громкое хлопанье, а через несколько секунд ему на колени перелетел Фоукс. Феникс распространял вокруг себя приятный жар, который не доставлял неудобств, а, напротив, дарил уют. Он переступил лапками, устраиваясь у него на коленях, и приветственно курлыкнул. Гарри улыбнулся птице и начал почесывать ему хохолок, что было воспринято фениксом с явным одобрением.

— Удивительно, — задумчиво произнес внимательно наблюдающий за действом Дамблдор. — Я никогда не видел, чтобы он к кому-то так тянулся, как к тебе.

— Он… волшебный, — восхищенно прошептал Гарри, гладя по крыльям Фоукса. Тот издал согласную трель, замжурив желтые глаза.

— Хотел бы я понимать, что он пытается нам сказать, — вздохнул директор. — Последний случай, когда он проявил интерес к постороннему человеку, произошел незадолго до твоего рождения. Этим человеком была твоя мама.

— Моя мама? — вскинулся мальчик, чуть дернувшись. Фоукс требовательно курлыкнул и Гарри послушно продолжил его гладить, вопросительно глядя при этом на директора.

— К сожалению, это произошло при не самых приятных обстоятельствах, — поморщился от воспоминаний профессор Дамблдор.

— Расскажите мне, сэр! — попросил его Гарри.

— К моему сожалению, в тот момент я был вынужден сообщить твоим родителям неприятные новости… — отвел взгляд директор Хогвартса. — Прости меня, Гарри, но я не думаю, что сейчас мы с тобой готовы к этому разговору. Обещаю тебе, что обязательно расскажу тебе об этом позже.

— Но это же касается моих родителей! — с легкой обидой воскликнул мальчик. Фоукс укоризненно ущипнул его за палец и перелетел обратно на свой насест. — Я и так почти ничего о них не знаю! Разве я не имею на это право?

— В первую очередь, это касается тебя самого, — твердо ответил Дамблдор. — Но я попрошу тебя отнестись с пониманием, Гарри. Это не та информация, которая сейчас тебе нужна, поверь мне. Обещаю тебе, что поведаю тебе эту историю чуть позже. Ты ведь мне доверяешь?

— Конечно, профессор, — разочаровано протянул Гарри. — Но мне бы хотелось хоть немного узнать о своих родителях.

— Они были замечательными волшебниками, — откинувшись на спинку кресла и чуть прикрыв глаза, с улыбкой сказал директор. — Смелые, умные, талантливые. Лили была просто умницей, можешь спросить у своего декана, она, декан, в ней души не чаяла. Джеймс же был тем еще шалуном и внес немалый вклад в развитие одолевающей профессора МакГонагалл седины. Компания Джеймса была очень дружной, они постоянно нарушали правила и, на мой взгляд, побили исторический рекорд по количеству полученных взысканий. Но это нисколько не умоляло их талантов, — волшебниками они были более чем способными, — Дамблдор тепло улыбнулся. — Если я не ошибаюсь, они называли себя «Мародеры» и, если хорошо поискать, в замке наверняка еще сохранились следы их кипучей деятельности. Только когда Джеймс всерьез заинтересовался твоей мамой, он немного успокоился и последние пару лет его обучения были относительно спокойны. Думаю, когда Лили приняла его настойчивые ухаживания, с облегчением вздохнул весь персонал замка.

— А чем они занимались после школы? — мальчик жадно ловил каждую кроху информации о своих близких, завороженно внимая директору.

— После школы они оказались на войне, — грустно покачал головой профессор Дамблдор. Он выглядел всё таким же благодушным, но Гарри провел достаточно времени в компании этого старика, чтобы понять — разговор о его родителях дался ему непросто. — Уже довольно поздно, Гарри, а у тебя наверняка еще есть дела. Если ты не возражаешь, мы отложим этот разговор до следующей нашей встречи.

— Спасибо, профессор, — тихо поблагодарил его мальчик, поднявшись со стула. — Простите, но мне почти никто не рассказывал о них…

— Не стоит, мой мальчик. Прошу меня простить, но потеря таких замечательных учеников, как твои родители, — одна из самых неприятных страниц моей долгой жизни, в которой и без того было достаточно поводов для грусти. Если у тебя будут какие-то проблемы или вопросы, мои двери всегда для тебя открыты.

Этим вечером готовиться к занятиям Гарри не пожелал. Спихнув контроль над телом, как и обязанность по написанию письменных заданий, на других обитателей тела, мальчик погрузился в глубокую задумчивость. Рик что-то проворчал про его лень и безответственность, но сделал это без огонька. Кай тут же не замедлил обозвать его занудой и поспешил заявить права на тело, объявив, что у него есть планы. Ричард, в свою очередь, напомнил, что, несмотря на отсутствие настроения у самого юного обитателя тела, от обязанности выполнять задания их никто не освобождал. Вместе они справились быстро — Кай писал необходимые эссе, Рик в процессе ему подсказывал. Не трать они время на традиционную ругань, справились бы еще быстрее. Затем Кай настойчиво посоветовал Ричарду погрузиться в сон и не мешать ему. Тот не стал спорить, лишь с подозрением уточнил о сути его намерений, но в ответ не получил ничего вразумительного, лишь облаченное в матерную форму возмущение и потребовал в ультимативной форме не лезть в его личное пространство.

Выждав около десяти минут, Кай напрягся, прислушиваясь к себе.

— Умник? — шепотом позвал он. Ответа не последовало. — Гарри? — тоже никакого отклика. — Есть! — радостно воскликнул он. Судя по отсутствию реакции, у него получилось. Обитатели его разума — воспринимал он тело исключительно как своё собственное — спали и в ближайшее время не будут ему мешать. Не зря он несколько ночей напролет погружался в глубины подсознания и старательно пытался повлиять на внутренние психические процессы! Осталось окончательно изолировать от них свою память и будет вообще замечательно! Жаль, что таким образом нельзя избавиться от них окончательно, хоть он и пытался.

Комната второкурсников в это время была пуста, поэтому он без помех смог достать из чемодана спрятанную в нем мантию-невидимку и отправиться на поиски какого-нибудь укромного местечка. Каю нужно было поговорить с дневником Тома Реддла и, возможно, провернуть одно дельце. Именно в этот момент он почувствовал помеху в сознании.

— Рик? Кай? — спросил голос Гарри Поттера в его голове.

— Ну, чего тебе? — недовольно взвыл парень. Рано он радовался. Каким-то образом этот недоросль умудрился очнуться от сна, в котором, по его прикидкам, должен был пробыть не менее пары часов. Ему как раз бы хватило этого времени для исполнения намеченных планов.

— Я хочу прогуляться по Хогвартсу, — заявил мальчик. — О, мантия? Это весьма кстати, спасибо.

— Может, всё-таки, лучше поспишь? — сквозь зубы процедил Кай. — У меня дела! Чего это тебе приспичило погулять? И вообще, скоро отбой.

— Действительно, Гарри, это плохая идея. Ты же помнишь, чем закончились ночные похождения в прошлом году? — очнувшись ото сна, тут же присоединился к диалогу Рик.

— Еще и ты тут! — простонал Кай, пиная кровать Терри Бута.

— А куда я денусь? — удивился Ричард. — И кстати, может, просветишь, куда это ты собирался идти на ночь глядя?

— Не твоё дело, — с досадой отмахнулся Кай. Было ясно, что планы ему придется отложить. И во всём виноваты эти двое! Определенно, с этим нужно что-то делать!

Гарри, тем временем, перехватил контроль над телом, подержал в руках мантию отца и резким движением накинул ее на себя. Рик и Кай внимательно наблюдали за его действиями.

— Так куда ты собрался? — устало поинтересовался Рик, поняв, что отговорить мальчика от его затеи ему не удастся.

— Дамблдор сказал, что в школе наверняка есть что-то, что осталось от папы, — пожав плечами, спокойно ответил Гарри. — Я хочу прогуляться и поискать.

— Это глупо, Гарри, — заметил Рик.

— Не то слово, — зло добавил Кай. — Это идиотизм!

— Ты даже сам не знаешь, что хочешь найти, — сделал попытку его вразумить Ричард.

— Я просто прогуляюсь. Вдруг мне повезет, и я натолкнусь на что-то, связанное с родителями или его друзьями! Они называли себя «Мародеры» и, возможно, оставили какие-то метки…

— Тупее названия и не придумаешь, — проворчал Кай. — Если они называли себя мародерами — они явно не блистали умом и фантазией…

— Отстаньте от меня! — не выдержав, повысил голос мальчик. — Не надо пытаться меня отговорить! Я хочу хоть что-то узнать о своих родителях, о своем отце, Джеймсе Поттере, ясно вам? Вы не можете мне запрещать, вы не… — Гарри резко замолчал. Мантия, покрытая мелкими узорами и чуть светящаяся синеватым светом при взгляде изнутри, вспыхнула. Ярко выделились многочисленные мелкие узоры. Те из них, что были перед глазами мальчика, шевельнулись, слились в один, образовав тонкую светящуюся нить. Нить скользнула по ткани, замерла прямо напротив его глаз и закрутилась. Гарри почувствовал головокружение, как что-то его тянет, отправляя в полет…

Ощущение полета резко прервалось. Он стоял в центре просторной комнаты. Комната была ему знакома — широкий диван, глубокое кожаное кресло напротив камина, темный паркет, винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Он уже однажды был тут, в том странном сне, когда осознавший себя Кай выбил его из тела и загнал в глубины подсознания.

Напротив него, облокотившись на большой деревянный шифоньер, стоял темноволосый мужчина, с до боли знакомыми чертами лица. Скорее даже парень — на вид ему было около двадцати. Небрежно растрепанные, торчащие в разные стороны непослушные черные волосы, элегантные очки в прямоугольной оправе, теплый домашний халат, светло-карие глаза и такое знакомое лицо, так похожее на то, которое он видел каждое утро в зеркале, разве что другой цвет и разрез глаз, более широкий подбородок и менее выражены скулы. Всё вокруг было нечетким и блеклым, кроме стоящего напротив него парня, который смотрел будто сквозь него.

— Отец? — Гарри едва не подпрыгнул от неожиданности, услышав голос Рика. Тот появился рядом с ним, в своем теле. На вид он выглядел чуть старше Джеймса Поттера, немного выше ростом, но сходство между ними было видно очевидным. Ричард был похож на него, пожалуй, даже больше, чем Гарри. — Господи, он такой молодой…

— Где мы находимся? — с подозрением осмотрелся вокруг Кай. — Это что, иллюзия? Или опять галлюцинации? — Несмотря на то, что и он был крайне похож на Джеймса Поттера, резко отличаясь лишь красными глазами и гладкой лысиной, Кай, в отличие от Гарри и Рика, никакого пиетета от этой встречи не испытал.

— Здравствуй, Гарри, — кашлянув, произнес Джеймс. Мальчик пораженно дернулся. — Кхм, Мерлин, не так! — Он знакомым жестом провел ладонью по волосам и отошел от шифоньера. — Сынок, то, что ты сейчас видишь, это моё воспоминание, которое я заключил в нашу фамильную мантию. На самом деле я сейчас стою один посреди комнаты и, как идиот, разговариваю сам с собой, записывая, таким образом, для тебя послание. Сегодня третье октября 1981 года. Не знаю, сколько лет пройдет, прежде чем ты это увидишь, но надеюсь, что ты уже достаточно взрослый. Я планирую передать мантию профессору Дамблдору, он давно у меня ее просит дать ему возможность ее исследовать, и возьму с него обещание передать ее тебе, когда ты поступишь в Хогвартс на первый курс… Мерлин! — Джеймс нервно зашагал из стороны в сторону, собираясь с мыслями. — Сынок, это послание — то немногое, что я еще способен сделать перед тем, как нас с мамой не станет. Оно вряд ли тебе чем-то поможет, но… — Джеймс шумно выдохнул, обернулся к камину и минуту молча смотрел в огонь. — Я хочу, чтобы ты знал всю правду, Гарри. Даже ту правду, которую тебе никто не сможет рассказать — ни Сириус, ни Питер, ни Фрэнк с Алисой, ни даже сам Альбус Дамблдор. Я не знаю, выживет ли хоть кто-то из них… — Джеймс чертыхнулся, резко обернувшись. — Прости нас, сынок! Если бы мы не были настолько самонадеянными, всего этого, возможно, можно было избежать! Прости, что оставляем тебя! Если бы только можно было всё исправить! — отчаянно воскликнул он и, глубоко вздохнув, продолжил: — Я покажу тебе несколько воспоминаний. По одному за раз, что-то большее вложить в мантию я не успею. Не знаю, умеешь ли ты уже перезаряжать артефакты, но лучше не пробуй — она сама восстановится за некоторое время и покажет тебе следующий эпизод. Чтобы активировать просмотр воспоминаний, достаточно надеть мантию и произнести моё имя, — Джеймс взял с каминной полки волшебную палочку и приставил её к виску. — Всё началось в мае 77-го, перед нашим выпускным, — вытянув из виска серебристую, ярко светящуюся нить, Джеймс взмахнул палочкой и подбросил ее. Нить зависла в воздухе. Резко увеличившись в размере, она расколола комнату на две части, расширяясь и открывая сияющий нестерпимым ярким светом провал в пространстве. Гарри, а вместе с ним и Рик с Каем, почувствовали, как их затягивает в этот провал…

— Где мы? — спросил Гарри, как только почувствовал твердую почву под ногами. Мальчик осмотрелся по сторонам. Он обнаружил себя в каком-то незнакомом месте, выглядящая как какая-то сельская глушь. Справа он увидел подлесок, постепенно переходя в густой лес, слева, в сотне метров от него, виднелись какие-то небольшие домики.

— В мае 77-го, — пожав плечами ответил Рик, вертя головой во все стороны.

— Спасибо, капитан Очевидность! — рассмеялся Кай и повернулся к нему лицом, насмешливо сощурив свои красные глаза. — Мы в Хогсмиде.

— С чего это ты взял? — заинтересовался Ричард.

— А ты вон туда посмотри, — указал пальцем Кай себе за спину. Гарри прищурился и с трудом смог разглядеть прячущуюся в туманной дымке Гриффиндорскую башню. — А вот и они.

Раздался заливистый женский смех. Из-за одинокого, широко раскинувшего свои ветви, дерева, росшего в десятке метров от того места, где они стояли, вышли парень с девушкой. Гарри тут же бросился к ним, желая рассмотреть вблизи. Девушка, на его взгляд, была потрясающей — темно-рыжие длинные волосы, мягкие черты лица, огромные, горящие интересом ярко-зеленые глаза, хрупкая фигура, рост чуть меньше среднего. Сейчас, заливаясь звонким смехом, она казалась особенно привлекательной — помимо внешней красоты, имелась и обезоруживающая харизма. Она шла, опираясь на руку высокого черноволосого парня, в котором Гарри без труда узнал более молодую версию Джеймса Поттера, и с ехидством на него посматривала из-под густых ресниц своими потрясающими, такими живыми, глазами. Тот широко улыбался в ответ, с щенячьим восторгом глядя на девушку и трепетно держа её за руку.

— Мама, — пребывая в глубоком шоке от происходящего, пролепетал Рик. — Никогда не видел их… такими. Такими счастливыми и влюбленными друг в друга.

— Рик, пожалуйста, — на секунду оторвавшись от созерцания молодых родителей, попросил Гарри.

— Молчу, я молчу, — тут же отозвался он.

— Это было прямо здесь? — справившись с приступом смеха, спросила девушка. — Дикая лосиха тебя догнала?

— Почти. Совсем оголодала, бедняга, — важно кивнул Джеймс, чем вызвал у Лили очередной взрыв хохота. — Я уже намеревался превратиться в человека, но испугался, что эта одичавшая самка просто меня затопчет! Бродяга, когда перестал ржать как конь, отогнал её заклинанием, и мы благополучно вернулись в замок.

— Джей, вы придурки, — фыркнув, констатировала девушка.

— Эй, тебе с этим придурком еще всю жизнь жить! — с притворным возмущением воскликнул Джеймс. — А живем мы долго, так что привыкай, родная! — сказав это, он притянул ее в объятия и игриво шлепнул по попе. Гарри сконфуженно отвел взгляд, Кай насмешливо ухмыльнулся.

— Наверное, я совершаю большую ошибку, — чмокнув парня в губы, улыбнулась Лили. — Даже не знаю, как я буду тебя терпеть. — Взлохматив ему волосы на затылке, Лили притянула Джеймса и страстно поцеловала. Тот сразу же сжал ее в объятиях и, переместив одну ладонь на ягодицу, крепко сжал.

— Я хочу тебя, — оторвавшись на секунду, шепнул ей Джеймс.

— И я, — прикрыв глаза, она едва слышно прошептала ему в губы.

— Если я скажу, что начинаю возбуждаться, это будет признак ненормальности, да? — повернувшись к Рику, на удивление миролюбив, спросил Кай.

— Они, в каком-то смысле, и твои родители тоже, — тихо рассмеялся Рик. — Во всяком случае, семейное сходство налицо. Так что да, это будет ненормально!

Любовную идиллию прервал громкий хлопок. Джеймс с Лили тут же отпрянули друг от друга, обернувшись в сторону звука и выхватив палочки. К ним приближались двое мужчин, одетых в черные мантии. Остановившись в десятке метров от них, они синхронно подняли руки, демонстрируя пустые ладони.

— Мистер Поттер, прошу прощения за беспокойство, но мы бы хотели с вами поговорить. Мы вам не помешали? — с заискивающей ноткой в голосе спросил один из них. На вид ему можно было дать около тридцати лет.

Джеймс поправил очки, приосанился и натянул на лицо надменное выражение.

— Помешали, господа, — чванливо бросил он им в ответ. — Вы отвлекли меня от важного разговора с моей невестой.

— Вот теперь он напоминает того Джеймса, которого я знал, — шепотом заметил Ричард.

— Мы не отнимем у вас много времени, — скользнув по Лили безразличным взглядом, ответил собеседник. — Кстати, поздравляем вас с предстоящим бракосочетанием! — добавил он с улыбкой. — Когда ждать торжества?

— Мы еще не определились с датой. Может, представитесь? — надменно протянул Джеймс.

— Конечно, мистер Поттер. Альберт Кроуфорд, к вашим услугам, — поклонился мужчина. — Мой коллега — Уолден Макнейр. — Второй кивнул в знак приветствия. — Может, теперь вы представите нам вашу очаровательную невесту?

— Нет, — выпучил нижнюю губу Джеймс. — Я ревнивец и не желаю, чтобы имя моей невесты было известно другим мужчинам.

— Лили Эванс, — дернув парня за рукав и раздраженно стрельнув глазами, представилась девушка. — Чем обязаны, господа?

Мужчины обменялись нечитаемыми взглядами. Макнейр презрительно фыркнул.

— От вас нам ничего не нужно, мисс Эванс. Мы хотим поговорить с вашим спутником. Если это возможно, предлагаю перенести встречу в более подходящее для разговора место, — склонив голову, попросил Кроуфорд, но, заметив, как Джеймс отрицательно качнул головой, продолжил: — Как вы знаете, время сейчас неспокойное, а вы всё-таки последний живой потомок уважаемого рода, — глядя только на Джеймса, проникновенно начал объяснять мужчина. — Мы можем предоставить вам поддержку и защиту. Среди членов нашей организации много сильных волшебников и, смею надеяться, некоторые наши идеи покажутся вам привлекательными.

— Ох, даже так? Как великодушно с вашей стороны! — изобразив восхищение, воскликнул Джеймс. — А что взамен?

— Это уже детали, которые мы можем обсудить в более подобающей обстановке, мистер Поттер. Иронизируйте, сколько вам угодно, но мы действительно были бы рады видеть вас в наших рядах, — твердо сказал Альберт. — До нас дошли слухи о ваших выдающихся способностях, и вы член уважаемого рода, так что мы искренне заинтересованы в сотрудничестве. Подумайте, вы встанете в один ряд с теми, кто вершит историю нашей страны, мистер Поттер! К тому же, этим вы обеспечите безопасность вашей невесты, — поклонился Лили мужчина, — даже несмотря на её… сомнительное происхождение. Нам нужны талантливые волшебники.

— Ага, понятно, — Джеймс притронулся к очкам. Линзы едва заметно засветились салатовым светом. Внимательно осмотревшись, он еще раз коснулся их и свечение тут же пропало. — Ого, — непонятно чему удивился Джеймс. — Очень заманчивое предложение, мистер Кроуфорд, — парень достал из кармана мантии небольшое зеркальце и провел по нему палочкой.

— Что вы делаете, мистер Поттер? — с интересом следя за его манипуляциями, спросил мужчина.

— Ничего особенного, уважаемый, — Джеймс посмотрел в зеркало и прошептал «Сириус Блэк». — У меня есть пара друзей, которым тоже было бы интересно выслушать ваше предложение, а они, уверяю вас, не менее талантливы. Я позволил себе их пригласить. Вы ведь не возражаете? — вновь повернувшись к зеркалу, в котором появилось изображение молодого парня с синими глазами и длинными волосами, Джеймс тихо произнес. — Бродяга, бегом к полянке за хижиной, той, где меня чуть не изнасиловала лосиха. Намечается веселье.

— О, нисколько, — открыто улыбнувшись, Кроуфорд вытянул из наплечной кобуры палочку.

— Удовлетворите моё любопытство, — с дерзкой ухмылкой спросил Джеймс. — Вы ведь Пожиратели Смерти, верно? Это правда, что ваш господин клеймит всех своих слуг как скот?

Мужчина разочаровано покачал головой:

— Как грубо, мистер Поттер. И очень глупо. Мы ведь искренне желали с вами сотрудничать. Даже готовы были пойти на встречу и дать гарантии безопасности вашей грязнокровке. — Лили, услышав это слово, прищурилась.

— Тогда почему же куча ваших людей прячутся под дезиллюминационным? — хохотнул Джеймс. Раздался громкий топот. Со стороны леса бежал тот самый парень, которого Гарри пару минут назад видел в карманном зеркале отца. Вслед за ним бежал второй, среднего роста, с каштановыми волосами, в потрепанной мантии и худощавым телосложением. Бежал он быстро, слегка дергано, но при этом с какой-то неуловимой грацией.

— Ф-ух, — выдохнул темноволосый парень, согнувшись пополам и упираясь руками в колени. Второй же дышал ровно, будто совсем не запыхался. Гарри приблизился и начал внимательно их рассматривать. Первого можно было описать одним словом — красавчик. Стильная мантия, длинные, до плеч, черные волосы, темно-синие глаза и утонченные черты лица. У второго же, внешность была более простая, но ярким штрихом выделялись его глаза — необычного желтого цвета, будто нечеловеческие. В остальном он был обычным парнем — с умным, слегка грустным выражением лица, и печатью привычной усталости на нём. — Вы это… подождите секунду, я отдышусь. Ох-х.

— Представите нам своих друзей, мистер Поттер? — насмешливо глядя на пытающегося перевести дух парня, вежливо попросил Кроуфорд.

— Нет-нет, я сам, — выдохнул тот и отвесил шутовской поклон, чуть при этом не запнувшись, он неловко застыл на одной ноге, подпрыгнул и вновь поклонился. — Сириус Блэк, к вашим услугам. Мой друг, Ремус Люпин. Уф-ф, простите, господа, так спешил засвидетельствовать вам своё почтение…

— Не стоило так спешить, мистер Блэк, мы никуда не торопимся — хмыкнул Альберт. — Наслышан о вас…

— Кончай рассусоливать, Кроуфорд! — подал голос не проронивший до этого ни слова Макнейр. — Посмотрим, на что способна нынешняя молодежь!

— Как видите, мой коллега проявляет нетерпение, — улыбнулся мужчина. — Не беспокойтесь, господа, мы собираемся вас просто поучить манерам…

— Месье Сохатый, они выглядят самоуверенно! Зададим старичкам жару? — Сириус поднял палочкой на уровень глаз, отпустил рукоятку и оставил ее висеть в воздухе. Чуть покачнувшись, палочка задвигалась, кружась вокруг него в замысловатом танце. Задумчиво нахмурившись, он спросил: — А правда, что этот ваш Волде…

— Не смей! — громко закричал Макнейр, перебив его. — Идиот, никогда не произноси его имя, если только не хочешь погибнуть мучительной смертью!

— …пупс, — сказал Сириус. Повисло недоуменное молчание. Взгляды всех присутствующих скрестились на парне, который с надеждой переводил взгляд с Джеймса на Ремуса.

— Что? — на всякий случай, поковырявшись пальцем в ухе, осторожно уточнил Джеймс.

— Волдепупс, — пожал плечами Сириус. — Ну, если уж нельзя называть его имя… — Ремус приложил ладонь к лицу и покачал головой. Лили вздохнула.

— Давайте сделаем вид, что этого не было, окей? — предложил Джеймс, видя смущение друга.

— М-да, не очень как-то вышло, — уязвленно признал Сириус и поспешил перевести тему. — Ладно, давайте уже начинать, — палочка, которая продолжала нарезать вокруг него круги, резко ускорилась. Сириус шумно выдохнул, вокруг него померк свет, а глаза засветились ярким синим светом. Люпин потянулся, хрустнул шеей и чуть согнул ноги в коленях, вытянув при этом руку с зажатой в ней палочкой в сторону противников. Джеймс изящным движением засучил рукава и повернулся к своей девушке:

— Лилс, ты как, посмотришь или поучаствуешь?

— Оставляю их вам, мальчики, — улыбнулась ему Лили. — Если что, я вмешаюсь.

— Спокойно, леди, вы можете чувствовать себя в полной безопасности за нашими широкими спинами, — ударил себя в грудь Джеймс.

Мужчины, стоящие напротив них, переглянулись, одновременно запустили руки во внутренние карманы мантии и достали оттуда серебристые маски, в виде черепа с зашитым ртом. Надев их, они запахнули мантии и набросили капюшоны. Пару секунд над пустырем висела напряженная тишина.

Первым не выдержал Макнейр. С конца его палочки сорвался бледно-желтый луч и с жужжанием устремился в сторону Сириуса. Тот схватился за рукоять кружащей вокруг него палочки, и перед ним в то же мгновение вспыхнула пленка щита, отразив заклятие. Не помедлив ни секунды, он ударил в ответ бирюзовым лучом. Кроуфорд призвал крупный валун, который принял на себя удар заклинания. Джеймс направил палочку на валун и одним взмахом превратил его в огромного носорога. Животное, дико взревев, бросилось на пожирателей.

— Секо! — выкрикнул Макнейр, разделив зверя на две половины. — Бомбарда Максима!

Ремус, в которого он направил взрывное, одним гигантским прыжком ушел из зоны поражения и обрушил на противников град мелких камней. Джеймс сотворил из лежащей под ногами ветки леопарда и отправил его в атаку. Сириус, тем временем, превратил свою палочку в подобие длинного хлыста и пытался им задеть Кроуфорда. Тот каждый раз успевал увернуться и огрызался разноцветными вспышками заклинаний.

— Смотрите, — шепотом указал на что-то за спинами пожирателей Рик. Гарри посмотрел в указанную им сторону и увидел там людей в черных мантиях и масках. Еще пару мгновений назад их там не наблюдалось. Держа палочки наготове, они со всех ног спешили к месту сражения, но на полпути остановились, так как прямо перед ними появился еще один персонаж.

— Привет ребятки, — хихикнул небольшого роста молодой парень и бросил в толпу опешивших пожирателей какой-то предмет. Этим предметом оказалась юла, которая, не долетев до земли, зависла в воздухе и закрутилась. По ней пробежали яркие алые искры и, спустя мгновение, вылетел алый луч заклинания. Пожиратель, в которого угодил луч, упал и неподвижно замер на земле. За первым лучом последовал второй, а за ним третий. Пожиратели в панике попадали на землю, спасаясь от разбрасывающей во все стороны парализующие заклинания взбесившейся игрушки. Наконец, один волшебников, направив на юлу палочку закричал:

— Редукто! — Игрушка, с громким треском, разлетелась на части.

— Секо! — выстрелил в хихикающего парня другой пожиратель. Тот дернулся в сторону, резко уменьшился в размере и бесследно исчез. — Твою мать, и это школьники? Поднимайтесь, засранцы, нужно помочь старшим!

Тем временем двое пожирателей действительно нуждались в помощи. Компания друзей действовала слаженно, умело использовала численный перевес и постепенно теснила пожирателей. Джеймс без устали превращал всякий мусор в диких хищников, Сириус с безумным хохотом кидался из стороны в сторону, уклоняясь от летящих в него заклинаний и тесня врагов взмахами хлыста, в который превратилась его палочка. Ремус планомерно обстреливал противников парализующими и обезоруживающими заклинаниями, огромными прыжками избегая ответных атак и с каждым прыжком подбираясь к врагам всё ближе.

Гарри, Ричард и Кай во все глаза смотрели за развернувшейся баталией. Выглядело это внушительно.

Сириус, наконец, смог задеть хлыстом противника. Макнейр схватился за грудь и взвыл от боли.

— Авада Кедавра! — направив на Блэка палочку, послал он в него зеленый луч. Сириус опешил и едва замер, не двигаясь с места. Джеймс заорал матом, превращая воздух на пути заклинания в толстую кирпичную стену, которая от попадания смертельного проклятия разлетелась на части. Одновременно с ним, Ремус одним прыжком преодолел добрые шесть метров и сбил Сириуса с ног, навалившись сверху.

— Бомбарда Максима! — воспользовавшись возникшей заминкой, послал в лежащих на земле парней взрывное Кроуфорд. Трансфигурированный Джейсом из земли бык принял удар на себя, разлетевшись кровавыми ошметками. Ремус вскочил на ноги, схватил Сириуса за руку и дернул, поставив на ноги.

— Круцио! — в тот же момент Макнейр отправил пыточное в стоящую чуть в стороне Лили. Девушка не шелохнулась, повела палочкой, и луч заклинания сменил траекторию, бесславно разбившись о землю.

— Ах так? — с возмущением в голосе закричал Сириус. — Инферфламио! — с его палочки вылетел язык пламени и сформировал фигуру лошади, целиком состоящей из огня. Конь ударил копытом и бросился в сторону противников, оставляя за собой череду дымящихся подпалин.

Перед спешащими на подмогу пожирателями вновь возник из воздуха низкий парень. Со смехом уклонившись от направленных на него лучей, он бросил в них маленький шарик. Наученные горьким опытом пожиратели бросились в рассыпную. Шарик, едва коснувшись земли, взорвался, окутывая пространство в радиусе пятнадцати метров облаком газа тошнотворно-желтого цвета. Взмахом палочки отогнав облако, парень осмотрел упавших на колени пожирателей, которые тряслись в конвульсиях, избавляясь от содержимого своих желудков. Проходя меж беспомощных противников, которые и помыслить не могли о сопротивлении, он оглушал одного за другим, насвистывая веселый мотив.

— Уходим! — закричал Макнейр, с трудом отбившись от атаки огненной лошади. Та, в конце концов, изошла паром, не выдержав обрушившегося на нее потока воды. Кроуфорд согласно кивнул.

— А ну стоять! — возмутился Сириус. Джеймс взмахнул палочкой и из-под земли, раскидывая комья грязи, вылезли костяные руки, схватив Кроуфорда за лодыжки. Макнейр развернулся на месте и с громким хлопком исчез. Кроуфорд, с отразившейся на лице паникой, заметил стремительно приближающегося к нему Люпина, нагнулся, пропуская над собой луч парализующего заклинания, взмахом палочки избавился от удерживающих его на месте костяшек и выпрямился, чтобы увидеть приближающийся к его лицу кулак. Подоспевший к этому моменту Ремус сокрушительным ударом в челюсть отправил пожирателя в глубокий нокаут.

— Сбежал, гад, — отряхиваясь от грязи, хмуро заметил Сириус.

— Одного мы взяли, — улыбнулся Люпин и направил на бессознательного Кроуфорда палочку. — Инкарцеро! Вот он, голубчик, упакован и готов к отправке в Азкабан! Где авроры?

— Кхе-кхе, — кашлянул подкравшийся к ним паренек. — Восьмерых взяли, вообще-то, — скромно потупившись, уточнил он, ткнув пальцем в сторону лежащих неподалеку пожирателей и хихикнул. Только сейчас Гарри смог разглядеть его подробнее. Он выглядел младше остальной компании — маленький рост, жидкие светлые волосы, застенчивое выражение лица, небольшой дефект нижней губы, заметный лишь при пристальном рассмотрении, живые глаза и открытая улыбка.

— Хвостик, ну ты даешь! — хлопнул его по плечу Сириус. — Настоящий диверсант!

— Пит, ты лучший, — стерев со лба выступившую испарину, согласился Ремус.

— Да это всё игрушки Сохатого, а я так… — польщенно покраснев, возразил Питер и неожиданно рассмеялся. — Не, ну видели их лица?

Джеймс, оттряхнув невидимые пылинки с мантии, приобнял Лили:

— Солнышко, тебе понравилось представление?

— Я сражена, — насмешливо протянула девушка, кладя голову ему на плечо. — Ты мой герой.

— Эй, он вообще-то не один был, — возмутился Сириус, пиная носком туфли связанного Кроуфорда под ребро. — И я настаиваю, что герой сегодняшнего сражения Хвост.

— Питер молодец, — тепло улыбнулась в очередной раз хихикнувшему парню Лили и перевела взгляд на Блэка. — А ты нет! Бродяга, что это было? Ты чуть не попал под смертельное проклятье, идиот!

— Я растерялся, — сконфуженно начал оправдываться Сириус. — Кто ж знал, что они перейдут на непростительные? Это как-то неожиданно! А Луни, волчара блохастая, чуть мне ребра не поломал!

— Да ладно вам, всё уже закончилось, — посмеиваясь, миролюбиво сказал Питер.

— И где, интересно мне знать, авроры? Тут непростительными в студентов рядом с Хогсмидом швыряются, а они даже ни сном, ни духом! — возмутилась Лили.

— Хвостик, а ты чего это постоянно хихикаешь? — поинтересовался Джеймс.

— Да никак забыть не могу, — рассмеялся парень. — Волдепупс, это же надо такое ляпнуть! Вот умора!

Звуки начали гаснуть, картина будто отдалялась. Почувствовав, как меня куда-то тянет, я покачнулся, с трудом удержав равновесие. Моргнув, я увидел перед собой погруженную в полумрак спальню второкурсников Рейвенкло, в которой слышалась тихое дыхание спящих однокурсников. Стянув в себя мантию-невидимку и бережно сложив, я спрятал ее в чемодан. С тяжелым вздохом стянул с себя одежду и устроился на кровати, сняв очки и прикрыв глаза. Мысли разбегались, перебивали друг друга, наслаивались, деля мою личность на три составляющие.

— Охренеть, — спустя пару минут тишины, тихо сказал Кай.

— Нужно узнать, как заряжать артефакты, — едва слышно шепнул Гарри. — Я хочу узнать, что было дальше.

— Завтра, — вздохнул Рик. — Всё завтра. А сейчас, давайте все дружно попробуем уснуть.

— Уснешь после такого, — буркнул Кай.