Camp Chitaqua (Лагерь Читаква) (джен)

Кас не мог этого сделать, не мог просто сидеть рядом с Дином и смотреть, как умирает его лучший друг. Никогда он так не жалел, что перестал быть ангелом как сейчас, когда несколько часов назад вытащил пули из Дина. Когда стойкость его друга сломалась на мгновение, и он закричал от боли. Но как бы ни было мучительно слышать крик Дина, стало намного хуже, когда после этого он затих. Хуже, потому что Кас знал, что это было: преамбула к абсолютной тишине, когда душа оставит этот мир, переходя в следующий.

И никто не знает, что будет дальше, с миром, с адом и самими небесами в этом хаосе. Единственной определенностью было отсутствие определенности.

Нежно положив руку на перевязанную и окровавленную грудь лучшего друга, Кас наклонился к нему, как будто мог сделать это снова: стать ангелом-хранителем праведника, вырвать его из погибели… и манипуляций небес. Обхватив холодную, вялую руку охотника, Кас знал, что раньше он бы молился, прося милости Божьей. Но нет никакого спасения. Есть только пустота там, где когда-то был его Бог.

Покинутый, потерянный, сломленный, но все еще сражающийся, это было то, чем был Дин, что было его сутью. Но если Дин умрет, у Каса не будет никаких причин сражаться дальше, он последует за своим другом в следующую жизнь, куда бы то это его ни привело.

Не поднимая голову от груди Дина, Кас прошептал:

— Я не могу… — он с трудом боролся со слезами, — я не могу отпустить тебя, и не могу спасти тебя. Я не могу дать тебе покой.

И это то, чего он хотел для Дина с самого начала: покой, мир.

Думал, что у него есть способ дать это охотнику, если Дин будет следовать плану Захарии, если он станет сосудом Михаила. Кас помнил свои слова: «я вижу внутри тебя вину, гнев, смятение. В раю все это простят. Ты будешь в мире… даже с Сэмом».

«Все это было ложью. Все на что я надеялся, было иллюзией».

И этого не может быть, он не может потерпеть неудачу на всех фронтах, не может позволить Дину умереть, когда он не дал ему ничего из того, что обещал.

* * *

Касу не удалось уйти незаметно. На выходе из хижины Дина, он столкнулся с Чаком.

— Эй, Кас. Как он? — спросил пророк скорбным тоном, словно уже знал ответ на свой вопрос: «Дин умирает».

Но вслух Кас сказал:

— Не очень хорошо, — потом серьезно глянул на Чака и приказал: — оставайся с ним.

Увидев, как Кас закинул сумку на плечо, Чак схватил бывшего ангела за руку, не давая выйти их помещения, бросить тяжелораненого Дина Винчестера.

— Эй, ты… ты уходишь? — недоверчиво воскликнул он.

Переводя взгляд с Чака на неподвижное тело Дина в постели, Кас выдохнул:

— Я должен.

— Нет, Кас! Ты не можешь! Дин… ты нужен ему здесь, — подчеркнул Чак, сжимая руку Каса, когда тот покачал головой в знак протеста. — Да! Да, нужен. Он еле держится. Если ты бросишь его…

— Я не… — начал Кас с негодованием, вырывая руку из хватки пророка. Сжав челюсть, он гневно смотрит на Чака. — Я не бросаю его. Я делаю это для него.

— Уходишь?! — недоверчиво обвинил Чак. Но потом тихо произнес, будто боялся, что если произнесет это вслух, то все станет правдой. — Он умирает, не так ли? Это то, с чем ты не можешь столкнуться? Не можешь потерять его.

И он увидел правду в печальных глазах Каса, прежде чем бывший ангел отвернулся.

— Я не знаю, через что вы вдвоем прошли, но знаю, что ты единственный, кого он никогда не бросит. Он доверяет тебе… хотел чтобы ты был рядом, когда он победит… — Чак тяжело вздохнул, -…или когда он проиграет.

— Я собираюсь найти Сэма, — сказал Кас, как будто это объясняло его поступок: уход от Дина, его неспособность смотреть на смерть лучшего друга, то, что он не может его спасти.

Брови Чака взлетели вверх на заявление Каса. Заикаясь он воскликнул:

— Сэма?! Но… Сэм отвернулся… то есть… ты знаешь...

Но пристальном взгляде Каса Чак умолк. Как и бывший ангел, он верил, хотел верить, что, независимо от сказанного Захарией, Сэм не сказал «да», не сделал этого, не предал Дина. Принимая это во внимание, Чак сфокусировался на другой проблеме, о которой невозможно забыть.

— Кас, Сэм и Дин… они не разговаривали… Дин не произносит даже его имени. — увидев, как Кас стиснул челюсть, Чак знал, что того не интересует сейчас ссора братьев, поэтому он вздохнул и сказал: — Мы не знаем, где Сэм.

— У меня есть надежные источники... Я догадываюсь, где может быть Сэм, — уклончиво сказал Кас.

— Дин знает, что ты в курсе, где Сэм, и что ты идешь за ним? Даже если Сэм все еще… Сэм, Дин может не захотеть видеть его здесь, Кас. И как ты узнаешь, что Сэм не перешел на другую сторону, независимо от того, во что мы хотим верить?

— Он этого не сделал, — и когда Чак недоверчиво посмотрел на него, Кас сказал: — я узнаю, когда увижу его.

Чак провел рукой по лицу, по бороде, ненавидя то, что должен быть голосом разума.

— Я не хочу сомневаться в твоих ангельских силах, но их уже давно практически нет.

— Да, но не все мои ангельские инстинкты исчезли.

У Каса были редкие моменты предчувствия, когда опасность, действительно повышенная опасность, была близка. Он почувствовал, когда ангелы ушли навсегда. Знал, что это был адский монстр, а не «крот», с которым они столкнулись раньше. И узнает, действительно ли Сэм Винчестер предал своего брата, действительно ли его тело стало просто сосудом, а душа умерла или настолько запятнана злом. Он поймет это.

Чак, однако, не разделял доверия Каса.

— И если ты ошибаешься, то приведешь врага в лагерь, прямо к Дину. Ты понимаешь, чем рискуешь?!

— Да, — заявил Кас.

Он знал чем рисковал, когда забрал Дина из тюрьмы Захарии и не отдал охотника Михаилу, когда бросил вызов небесам и взял на себя, казалось бы, невозможную задачу, оставаясь рядом с Дином вместо того, чтобы уйти с ангелами. Безрассудный, опасный выбор. И он ни о чем не пожалел.

— Чего ты ожидаешь, Кас? Чудесного исцеления от их воссоединения, какого-то братского разговора… слезливого прощания? — мягко спросил Чак. Он знал, что Кас очень напуган, и готов сделать все для Дина. Проблема в том, что Чак не был уверен, что это лучший выбор.

— Может быть все это… а, может быть ничего из этого. Он просто… — Кас закрыл глаза, но через секунду снова посмотрел на Дина, на человека, который так много рисковал ради него, доверял ему, простил все его грехи. У них была сильная связь, была дружба, и он знал, что в сердце Дин считал его еще одним братом. Даже сейчас, даже несмотря на возможное предательство Сэма. — Ему нужен Сэм, Чак. И независимо от того, насколько это неправильно или правильно, я прослежу, чтобы он увидел Сэма.

— Я просто… думаю, есть лучшие способы помочь ему, — заикнулся Чак.

Разочарованный, отчаянный гнев вспыхнул в душе бывшего ангела, и он с силой толкнул пророка к стене, заорав ему прямо в лицо:

— Как?! Скажи мне, как и я это сделаю!

— Молись за него.

От этих слов у Каса перехватило дыхание, словно в комнате исчез весь воздух. Чак вздрогнул, когда Кас резко отпустил его.

— Молиться? — снисходительно переспросил бывший ангел. — Никто не слушает, можешь ты вбить себе это в голову? — он с силой постучал Чака по лбу. — Некому больше молиться. — Затем он отступил на пару шагов назад, подхватил сумку и сказал: — Нет, я сделаю единственное, что могу, чтобы помочь Дину.

Открыв дверь, он уже собрался выйти, чтобы начать свою миссию, но от следующих слов Чака, примерз к полу:

— Дин молился за тебя. — Видя, как напрягся Кас, Чак все же продолжил. — Когда у тебя было заражение от пулевой раны, и у тебя была лихорадка, он сидел рядом с тобой и молился за тебя, просил Бога исцелить тебя. И ты выжил, Кас.

Опешив от этого откровения, едва не утонув в приливе абсолютной привязанности к Дину, от действий этого человека, потому что Кас знал, чего стоила Дину молитыва Богу, когда друг считал что именно Бог обрек его и всю его семью, весь мир на смерть.

— Ну, у меня нет его веры, — с горечью сказал он.

Зная, что ему не удалось достучаться до бывшего ангела, Чак указал на еще одну важную деталь.

— Ты теперь смертен, Кас. Тебя могут убить, если ты пойдешь искать Сэма. Сам Сэм может убить тебя, — сказал он.

Кинув взгляд через плечо, Кас саркастично ответил:

— Ты хочешь пойти со мной?

— Нет, — тихо и пристыжено ответил Чак. — Думаю, просто… Будь осторожен. Я не хочу говорить Дину, что ты умер.

Ни один из них не сказал вслух того, чего они оба боялись: что Чаку не придется ничего говорить Дину, потому что, скорее всего, Винчестер не услышит их слов, он был уже за гранью. Но Кас цеплялся за веру в то, что Дин услышит Сэма, что любовь все еще имеет силу, все еще была чем-то, за что стоит бороться… даже рискуя жизнью Дина Винчестера. Или все это, все их разбитые сердца, все их усилия, чтобы спасти невинные жизни, были напрасны.