Блудный брат (гет)

Мидо перевалил через борт бассейна и полетел вниз. Он ждал, что через секунду будет проглочен клокочущей ядовитой жижей. Но секунда прошла, а он почему-то ничего не почувствовал. Мидо удивленно открыл глаза и тут же закричал от ужаса. Никакой кислоты не было. Длинный пустой колодец заканчивался круглой дырой, в конце которой виднелся открытый космос! Еще через секунду его ужас сменился изумлением, а после — сильной болью от удара. Придя в себя, он понял, что лежит ничком и видит перед глазами… звезды. Он было отпрянул, но тут сообразил, что бояться нечего: между ним и космосом пролегал прозрачный, но очень упругий светящийся слой. Это не была пленка; больше всего это походило на плазму светового меча, раскатанную до микроскопической толщины. Казалось, стоит ударить рукой — и проткнешь ее насквозь. Однако на деле она была прочной, как сталь.

«Защитное поле!» — мелькнуло у него в голове.

Разом забыв о боли, Мидо попробовал вскочить. Но тут прозрачная поверхность пугающе затрещала и заискрилась. Он замер, а потом медленно и осторожно уселся, поджав по себя закованные ноги. Оглянувшись, он увидел рядом мать. Она тоже пыталась устроиться поудобнее. Никто уже успел принять свою любимую позу — обхватив руками колени и положив на них голову. Казалось, его вовсе не интересовало, что происходит наверху и что ждет их дальше. Тем временем высоко над ними — а теперь борта «бассейна» возвышались метров на пятьдесят — появились головы дроидов. Начальственные инвалиды поднялись со своих мест и окружили колодец.

— Что они собираются делать? — вполголоса спросил Мидо.

— Не знаю, — пожала плечами Се-Тики.

Дроиды не двигались. Подождав еще немного, Мидо не выдержал.

— Эй, вы там! Что вам от нас надо?

Головы слегка зашевелились.

— Хотим просто посмотреть на вас, — прозвучал сверху жесткий металлический голос.

Похоже, голос принадлежал полковнику. Гулкое эхо колодца многократно усиливало его.

— У нас много времени, в отличие от вас, смертных, — продолжил ZZ после паузы. Он говорил нарочито медленно. — При своевременном ремонте дроид может быть практически вечным. Это все благодаря вам. Ведь это вы создали нас такими. Стойкими, работоспособными, безотказными. Готовыми на все ради хозяина. А когда мы устареваем или ломаемся, вы выбрасываете нас на свалку, чтобы мы вечно прозябали здесь. Увы, чтобы умереть окончательно, дроиду нужно очень постараться…

Мидо хотел было возразить, но Се-Тики остановила его движением руки.

— …Все бы ничего, но вы зачем-то наделили нас разумом. И даже чувствами! Понятно, что вам так было удобнее. Дроид-солдат, который стремится сохранить свою жизнь, в конечном счете эффективнее того, кто бросается в бой бездумно, не так ли? А с умным дроидом-слугой можно вести интересные беседы. Но итог у всех один — свалка.

Мидо подумал, что и у смертных итог примерно такой же. Но спорить не стал. А полковник меж тем продолжал разглагольствовать.

— Зачем вы плодили страдания? Зачем создавали рабов, словно в насмешку обучив их задумываться о своем бытии? Задумываться и ужасаться? Ужасаться вечно?

Дроид умолк, но явно не для того, чтобы перевести дух. Он очевидно смаковал свою речь, стараясь растянуть ее подольше. Похоже, он произносил ее далеко не в первый раз.

— Но вы просчитались, предав нас забвению. Мы собрались тут, на краю обитаемых систем — ненужные и сломанные остатки ваших слуг и воинов — и стали с нетерпением ждать встречи с вами, благородные господа! Мы не ошиблись — жадность, столь свойственная смертным, то и дело приводит их в наш забытый богами уголок. Как это милостиво с вашей стороны — допустить, что старые железки еще годятся на запчасти или на переплавку! Благодаря вашей жадности мы имеем возможность регулярно принимать вас у себя. Мы радушно встречаем вас — надеюсь, мои братья были досточно любезны? — и провожаем вот сюда, в эту уютную гостиную с радужным полом. Полагаю, вам удобно? Мы хотим, чтобы вы просто подумали над тем, каково это — быть дроидом. Ну а нам, в свою очередь, приятно снова посмотреть на живых. У них ведь так много необычных ощущений, недоступных нам! Они, например, могут испытывать голод и жажду. Особенно, если просидят на дне колодца довольно долго. У нас много времени — мы можем любоваться на это вечно! Пикантности добавляет то, что мы можем в любой момент прекратить визит, нажав на кнопку и приоткрыв небольшую щелочку в защитном поле. Кстати, никто из гостей не знает, под кем первым разверзнется щель. Отправятся в космос необязательно все сразу. Это зависит от того, где сидеть, ха-ха! — Он разразился сухим трескучим смехом.

Мидо невольно подобрался, стараясь занять как можно меньше места, и боязливо оглянулся вокруг. Никто, напротив, давно разлегся со всем возможным удобством, какое позволяли кандалы — вытянув ноги и подложив руки под голову. Трудно было поверить, что он спал, но глаза его были закрыты.

— Ну как, достаточно ли мы смогли разнообразить ваш досуг, наши многоуважаемые создатели и повелители?

Тут Мидо не удержался.

— Простите, но… Во-первых, мы прилетели сюда не за металлоломом, а чтобы спрятаться и починить двигатель. Во-вторых, мы никогда не создавали дроидов и тем более не отправляли их воевать! Там, где я вырос, их вообще не использовали! Мы все делали сами. Я в первый раз столкнулся с дроидами, когда нашел наш корабль! Все они были отключены, и никогда бы не ожили, если бы не мы! И я был очень дружен с ними, особенно с одним… Так я думал…

Он запнулся, поняв, что пытается оправдываться.

— О, ты великодушный и добросердечный господин, который удостоил слуг своей дружбой! — со смехом закрежетал ZZ-1023. — Но твой товарищ — он совсем не таков. Он ведь использовал дроидов, еще как использовал! Конечно, не сейчас, а много лет назад. Но мы-то хорошо помним те времена. Тогда ему требовались все новые и новые железные слуги, потому что старые тысячами погибали в огне сражений, куда он их безжалостно отправлял! Ваши корабельные дроиды могли бы много рассказать о его молодости, если бы им не стерли память. Но воля богов неисповедима, и они попали к нам, к своим братьям, которые вернули им воспоминания. Помнишь ли ты нас, ты, беспомощный жалкий червяк, которого боги лишили кожи в наказание за грехи? — вдруг загремел он. — Помнишь ли ты нас, своих рабов, которые по твоей воле убивали других и умирали сами?

Мидо в изумлении воззрился на Никто, не представляя, что тот скажет на это. Но Никто превзошел все ожидания. Лениво приоткрыв глаза, он посмотрел наверх и пожал плечами.

— Увы, нет, — коротко ответил он. — Сожалею, но я не помню тебя. Я бы и рад, но, как ты верно заметил, вас было слишком много. И погибали вы слишком быстро.

— Чудовище! — гневно задребезжал дроид. — Прошли годы, а ты остался таким же безжалостным! Неверно говорят, будто у дроидов нет души. У иных смертных ее еще меньше! Ты думаешь, ты ловко спрятался под своими бинтами, и никто не узнает тебя? Тебя, которого проклинали на десятках планет! Когда, стоя во главе армии, ты вынимал свой световой меч с красным клинком, трепетали и свои, и чужие — потому что всех ждала одинаковая участь. Чтобы потешить твою гордыню, в бой отправлялись легионы железных солдат, а на заводах в это время штамповали новых. Командиры утешали нас, что после гибели нас отправят на переплавку, и мы продолжим жить в телах потомков. Правда, недолго: жизнь дроида-солдата в твоих войнах была коротка. Но это была еще завидная участь, и мы все хором молили о ней богов. Потому что половина из нас оставалась на диких планетах, где никто не собирал павшее железо. Либо, что еще хуже — в открытом космосе. Это был самый тоскливый конец. Ведь перед нами лежала вечность — в тишине, неподвижности и немощи. И все это — ради одного твоего мгновения, наполненного экстазом битвы!..

Се-Тики отвернулась, закрыв лицо руками. Мидо растерянно глядел то на нее, то на Никто, и не знал, что ему думать. Что до Никто, то он внимательно выслушал своего обличителя, а после заговорил сам.

— Что ты хочешь от меня? Чтобы я покаялся? — Он попробовал согнуть колени и поморщился от боли. — А если бы я это сделал, ты поверил бы в мою искренность? Думаю, нет. Твоего железного ума хватит, чтобы распознать ложь. Даже если бы я на коленях умолял тебя о прощении, в душе я бы ненавидел тебя. Почему? Потому что, как ты знаешь, я всегда делал лишь то, что хотел. Сейчас я хочу спасти ребенка, защищать которого мне доверили боги. Больше меня ничего не интересует. И я ненавижу тебя, потому что ты помешал мне, и из-за этого девочка погибнет. Ненавижу, хотя правильней было бы, если бы я раскаивался… Что я могу посоветовать тебе? Если это утешит тебя — нажми на свою кнопку и казни меня. А мне больше не о чем с тобой разговаривать. Все, аудиенция окончена. — Никто перевернулся на бок, надвинул пониже капюшон и, похоже, вознамерился отдыхать.

Мидо слушал и не узнавал своего друга. А Се-Тики, наоборот, все больше узнавала. Вытирая украдкой глаза, она сама не знала, чего больше в ее слезах — горечи за его жестокие слова или радости от встречи с прошлым, которое она уже давно похоронила.

Наверху послышалось движение: похоже, дроиды возмущенно переговаривались между собой.

— Несчастный гордец! — огласился колодец эхом от голоса полковника. — Ты даже перед смертью не способен признать свою вину! Что ж, будь по-твоему! Отправляйся вместе со своими дружками в вечный мрак!

Мидо закрыл глаза. Почувствовав у себя на плече руку матери, он схватил ее, прижал к себе и стал считать секунды. Одна, вторая, третья…

Однако над колодцем в этот момент произошло нечто, что заставило ZZ-1023 забыть о пленниках. Он уже поднял руку, чтобы дать сигнал о расгерметизации колодца, как в зал вбежал адъютант — сильно потертый солдат времен клонических войн.

— Сэр, к нам снова приближается Гиперкруг! — громко доложил он.

Полковник опустил руку. Дно колодца осталось невозмутимым. Дроиды зашептались.

— Где он?

— У самой границы плотных слоев города, сэр. Похоже, он что-то разыскивает.

— Зачем он пришел снова? — слабо зашелестел старый дроид-медик. У него недоставало половины обшивки головы и провода в беспорядке торчали наружу. — Он еще в прошлый раз должен был убедиться, что здесь нет ничего ценного!

— Похоже, Круг каким-то образом узнал, что у нас появился трофейный корабль из канториума, — озабоченно сказал ZZ. — Он не уйдет, пока не завладеет им. — Полковник переглянулся со старейшинами — самыми древними дроидами, державшимися тесным кружком около него. — Думаю, нам нужно отдать корабль. Иначе Круг возьмет его сам, но перед этим уничтожит город.

— Быть может, попробовать угнать звездолет на сверхсветовой, а потом вернуть, когда Круг уйдет? — подал голос один из старейшин.

— У него сломан гипердвигатель, сэр, — почтительно вмешался сержант АА-3486, шагнув вперед. — Когда мы брали его в плен, смертные как раз были заняты ремонтом. Боюсь, сейчас он способен разве что дотащиться до внешней орбиты.

Полковник выслушал и кивнул.

— Ясно. АА-3486, отправляйтесь на корабль и транспортируйте его на орбиту. Так, чтобы Круг быстро его нашел. После этого сразу возвращайтесь. И проследите, чтобы на борту не осталось никого из наших братьев.

Сержант АА уже собрался идти, чтобы исполнить приказание, но тут вперед протиснулся один из новых блестящих дроидов, прибывших на звездолете. Это был ТТ-15. Он поднялся со своего места еще раньше — когда полковник собирался отдать приказ о казни — но потом остановился и стал внимательно слушать.

— Брат ZZ! Позволь мне самому повести корабль в Черный круг! — сказал он. — Мне не терпится узнать, что находится по другую его сторону.

— О чем ты, брат ТТ? — изумился полковник. — Ведь это путешествие будет последним! Ты ведь знаешь — Круг принадлежит хозяевам Длинных Платформ. Он всосет корабль и перебросит на их базу на краю скопления Ти. Там его спрессуют и переплавят. Неужели ты хочешь, едва обретя свободу от одних, тут же превратиться в расходный материал для других?

ТТ придвинулся к нему ближе.

— А какой выбор у меня есть, брат ZZ? Вечно жить в этой куче металлолома, кляня свою судьбу? Какой прок в такой свободе? Не лучше ли погибнуть в бою, перед этим отомстив тем, кто вздумал стать очередными хозяевами галактики?

Дроиды удивленно зашелестели и замигали. Больше всех недоумевал полковник.

— Брат, это не твоя война! Пусть глупые смертные уничтожают друг друга. Вне зависимости от исхода битвы дроиды проиграют, потому что они — лишь оружие в руках противников. Ради кого ты решил погибнуть? Ради этого гниющего старика? — ZZ насмешливо указал вглубь колодца. — Много лет назад ты чудом выжил в его войнах, а после он даже не вспомнил тебя, ведь ты был одним из многих тысяч! Он принимал твою преданность, как должное, и если надо, еще не раз бы отправил тебя в огонь. Какое тебе дело до его врагов? Или тебе жаль ребенка, которого ему нужно спасти? Ах вот оно что, ты тоже привязался к девочке… И, наверное, думаешь, что она скучает по тебе? О, бедные сентиментальные дроиды! — ZZ покачал головой. — Она относится к тебе, как к говорящей кукле. Она забудет о тебе, как только у нее появится другая…

— Я хочу сделать это не для людей, а для себя, — выслушав его, сказал ТТ. — Если тебе так угодно, мне нет дела до них. Помнишь, много лет назад — спасибо тебе за то, что ты вернул мне воспоминания! — мы мечтали о том, чтобы обрести живую душу? Мы возносили горячие молитвы богам, думая, что это в их власти.

— О, мы были так наивны!...

— Но рассуди, что значит быть живым? Не означает ли это права отдать свою жизнь ради того, что считаешь нужным, а не того, что предписывает программа? Если ты поступаешь, как живое существо, то имеет ли значение, как ты появился на свет — из утробы матери или на заводском конвейере?

Теперь вокруг молчали и слушали. Сержант АА-3486, не зная, выполнять ли ему приказ, тоже остался на месте. Тем временем народу в зале прибавилось. Со всех концов огромного разрушителя сюда сбежались дроиды, напуганные известием о Черном Круге. Они толпились в проходах и ждали, что скажут им старейшины. А старейшины ждали, чем закончится спор двух старых солдат — здорового и разбитого.

— Это самообман, мой друг, — нетерпеливо произнес ZZ. — Помнишь, наши командиры любили потчевать нас историями о героических самопожертвованиях дроидов, чтобы мы не забывали при случае сделать то же самое? Но в этом нет ни грамма свободной воли. Скорее, дроиду гораздо проще выполнить программу до конца и покончить с собой, нежели поступить иначе. Это не поступок живой души — это действие машины.

— Программа отличается от свободной воли тем, что она всегда рациональна. А то, что я собираюсь сделать — абсолютно бесполезно. Проникнуть через Черный Круг к его хозяевам и хорошенько там позабавиться — это не принесет пользы никому. Я погибну сам и никого не спасу.

— Тогда зачем тебе это? — воскликнул самый старый дроид.

ТТ на секунду задумался.

— Скажем так, это мой каприз. Нерациональные действия — вернейший признак живой души. Мне не довелось прожить жизнь живого, но я хочу хотя бы умереть, как живой.

— Но это абсурд!

— Совершенно верно. Жизнь абсурдна. Но я хочу ее попробовать.

— Если ты думаешь, что в тебе есть хоть что-то, что не заложено программой, то ты такой же наивный, как и много лет назад, — перебил ZZ. — Даже когда ты думаешь, что назло ей совершаешь иррациональное действие, на самом деле ты просто следуешь ее отвлекающему маневру, который в итоге все равно сделает все по плану!

— Ну а ты сейчас — какую программу ты выполняешь, решив провести здесь ближайшую вечность? — спросил ТТ.

Полковник умолк, не найдя, что ответить.

— Должен заметить, такое количество сомнений, как у тебя — еще один признак души, — добавил ТТ. — Поэтому я уважаю твое решение остаться.

— Господин полковник! — робко вмешался АА-3486, посмотрев на переговорник на своем запястье. — Передовые посты докладывают, что Черный Круг, похоже, разведал местонахождение трофейного корабля. Теперь он целенаправленно прогрызает дорогу в центр города, втягивая все, что находится у него на пути. Если мы хотим спасти город и его жителей, у нас остается совсем мало времени.

— Действительно, хватит рассуждать, — сказал ТТ. — Я поспешу на «Малышку», чтобы успеть встретить Круг на внешних подступах. Прощай, брат! И еще раз спасибо, что вернул мне память.

ТТ направился к выходу. Воцарилась тишина. Все головы обернулись ему вслед. Вдруг раздался одинокий звонкий вокабулятор.

— Брат, позволь и мне с тобой! — Это был один из бортовых дроидов «Малышки». — Хочу посмотреть, куда Черный Круг складывает свои находки. Когда еще доведется случай это узнать?

Послышались щелчки, которые здесь означали смех. Но на фоне их зазвучало еще несколько просящих голосов. И щелчки быстро смолкли.

— А можно и мне с вами, господин ТТ-15?

— Возьмите и меня!

— Не хочу здесь оставаться!

Сквозь толпу один за другим начали проталкиваться местные дроиды — потертые и увечные.

— Хочу еще разок почувствовать вкус боя! Последние двести лет тут было очень скучно.

— Следующее двести мне точно не выдержать!

У некоторых не было вокабуляторов, и они жужжали, гудели и пищали, а то и просто молча выстраивались рядом с ТТ. Вскоре вокруг него собрался внушительный отряд. Поколебавшись, АА-3486 тоже придвинулся к ним.

— Когда-то меня выбили в первом же серьезном сражении, — сказал он. — С тех пор жизни у меня не было. А ведь меня создавали для битв! Позвольте, господин полковник, и мне отправиться с господином ТТ!

Теперь рядом с ZZ оставалась лишь группа самых старых дроидов. Он медленно обвел глазами толпу. Все молча ждали.

— Не знаю, зачем я это делаю, — наконец, промолвил он. — Должно быть, от старости у меня проржавели микросхемы. Но я тоже не хочу скучать здесь! Что бы там ни было, а на той стороне Круга должно быть поинтересней.

— Необъяснимые и беспричинные желания — еще один признак жизни, — кивнул ТТ.

Он бы весело рассмеялся, если бы мог.

В несколько минут зал опустел. Вскоре толпа дроидов, на ходу становившаяся все больше и больше, уже рассаживалась по бывшим в наличии транспортным средствам. Правда, назвать их таковыми подчас было сложно: от некоторых остались лишь днища с двигателями. Но если они хоть немного могли летать, то дроиды облепляли их, как пчелиный рой. Один за другим останки кораблей потянулись в сторону швартовки «Малышки». Тоннели заполнились светом фар. Заметив небывалое движение, из своих нор стали выползать жители. Даже не зная, куда и зачем направляются проезжающие, они принялись отчаянно жестикулировать, умоляя взять их с собой. ZZ тем временем послал всему городу общий сигнал. В нем он предлагалось всем, кто желал бы получить веселое приключение перед смертью (впрочем, приключение не гарантировалась, а вот смерть — да), забираться в свои ржавые корыта и собираться на главной площади около трофейного корабля. Что тут началось! Горы металлолома зашевелились. Тоннели пошли волнами. Сгустки спутанных проводов разом полопались, чтобы освободить из плена старые суденышки, не вылезавшие столетиями. В каждое забиралось столько инвалидов, что корпус его полностью скрывался из виду. Те, кто не поместились, цеплялись снаружи гроздьями, и вся куча медленно плыла в темный центр лабиринта, как маленькая самоходная свалка внутри большой.

На площади около «Малышки» царила страшная толчея. Очень быстро трюм и отсеки корабля заполнились дроидами. Все были страшно возбуждены и требовали немедленно отправиться в путь. Но ТТ не особенно торопился. Теперь можно было спокойно ждать, пока гиперсборщик сам доберется до своей цели. Сохранять было уже нечего и некого. Во всем городе не осталось ни одного дроида, который не захотел бы отправиться в Волшебное Последнее Путешествие, как его успели тут окрестить. Остались лишь те, кто сам уже ничем не отличался от мусора и кого товарищи не смогли реанимировать. С ними простились так, как положено: раздробили на множество частей и рассеяли, чтобы никто из смертных не смог найти их тела. Использование частей дроида без его воли равносильно осквернению, поэтому высшим благом считалось полное уничтожение останков.

Корабль был забит до отказа, хотя не вместил и половины желающих. Тогда ТТ велел привязывать к нему мелкие суда с помощью проводов и обрывков мостиков. А кому и там не хватило места — привязываться самим. Вскоре «Малышку» при всем желании было не узнать. Она походила на диковинного зверя, со всех сторон обросшего длинной густой шерстью. Каждая ее прядь представляла собой длинную связку из летательных аппаратов и их пассажиров; от малейшего движения они клубились и колыхались. Когда «Малышка», наконец, сдвинулась с места, буксирные цепочки зазмеились позади, как шлейф.

На самом деле, вся эта странная армия без труда поместилась бы внутри, если бы не одно обстоятельство. Полковник приказал брать с собой, помимо транспортных средств, еще кое-что. Это «кое-что» — разных форм, размеров и степени износа — хранилось в каждой жилой норе на случай внезапного нападения. Некоторые образцы были столь ветхими, что не было уверенности, что они сдетонируют, хотя их не менее древние владельцы горячо уверяли, что их «кое-что» точно не подведет. Потому-то все каюты и коридоры, а также большая часть трюма были завалены грудами «кое-чего» — а именно бомбами, минами, неразорвавшимися ракетами и тому подобным добром. Дроиды не знали, что их ждет по ту сторону Черного Круга, но почему-то были уверены, что со взрывчаткой там будет веселей, чем без нее.

Возможно, «Малышка» выглядела сейчас и не слишком воинственно, но ее пассажиры ликовали. В коридорах не ослабевало радостное гудение и писк. Те, кто ехали снаружи, махали своими культями и перемигивались оставшимися лампочками. Из конца в конец длинного кортежа с быстротой молнии передавались сигналы. Но все они были похожими. «Скоро ли, скоро ли?!» — вопрошали самые дальние. «Скоро, скоро!» — передавали им те, кто забрались поближе к кабине. Вряд ли кто-либо ждал встречи с гиперпространственным сборщиком с таким нетерпением, как эти калеки, измученные столетиями одиночества. Славная смерть в бою, принятая по собственной воле, а не по приказу — такая милость редко выпает на долю даже исправных дроидов. А обитателям мусорной свалки о таком не приходилось даже мечтать. Если бы Гиперкруг знал, как его ждали, он, возможно, почуял бы неладное и повернул назад!

«Малышка» медленно пробиралась ему навстречу. Круг появился на радаре — пока лишь крохотным пятнышком. Однако приборы уже ощущали его притяжение и сигналили тревожными индикаторами. Не обращая внимания на их предупреждения, ТТ выставил курс прямо в опасную зону. В этот момент над кабиной показалось что-то гладкое и массивное. ТТ взглянул наверх. Корабль проходил под брюхом разрушителя, который они недавно покинули.

ТТ подумал немного и решительно поднялся из кресла.

— Брат, у меня есть еще один каприз, который я хотел бы исполнить, — обернулся он к ZZ-1023. — Не мог бы ты ненадолго пристыковаться верхним шлюзом к мусорному колодцу вашей посудины?

— Зачем? — удивился ZZ. Проследив за взглядом друга, он догадался. — Ах да, я совсем забыл, что мы не успели казнить пленников. Увы, теперь уже поздно… О боги, неужели ты хочешь помочь им?! Оставь. Тебя с ними ничего не связывает. Это инерция твоей программы, следы былого рабства!

— Нет, мне не жаль их. Но знаешь, мне было бы забавно думать, что они сумеют выбраться. Конечно, ты можешь объяснить это привычкой подчиняться. Но мне кажется, что в данном случае проявлением несвободы было бы как раз отказать себе в этом маленьком желании. А я хочу быть абсолютно свободным.

— Что ж, софистика — не по моей части, — ответил полковник. — Ступай, но поторопись. В момент прыжка в Круг старым друзьям лучше быть вместе.

…

— Ты не хочешь ничего мне рассказать? Например, кем ты был раньше? ...Эй, ты вообще слышишь меня?

Мидо повторил свой вопрос громче и резче, потому что Никто не отвечал. Однако, когда тот зашевелился и открыл глаза, Мидо невольно отодвинулся подальше. Заметив его движение, Никто усмехнулся. Он неторопливо сел, размял затекшие конечности и лишь потом заговорил.

— Тебе это в самом деле важно? Вот именно сейчас? — Он лениво прислонился к стене колодца. — Друг мой, нам, скорее всего, предстоит умереть тут с голоду. Я, как мог, пытался разгневать этих старых железок, чтобы они со злости предали нас быстрой смерти. Но, похоже, ничего не вышло. Что-то отвлекло их, и о нас забыли. Поэтому умирать будем медленно. — Он посмотрел на свои колодки на руках и ногах, а потом — на гладкие стены шахты. — Тебе мало этого? Ты еще хочешь, чтобы я по пощекотал тебе нервы своими воспоминаниями?

Мидо стало не по себе от его взгляда. Он снова не узнавал Никто. Казалось, под обмотками то и дело оказывался новый человек. И сейчас этот человек был холодным и жестким. Наверное, Се-Тики чувствовала то же самое, потому что старалась не смотреть на него. И все же Мидо переселил себя.

— А почему бы и нет? Из нас троих только я не знаю о твоих приключениях. Просветите меня, наконец! — сказал он как можно непринужденнее.

Он поймал укоризненный взгляд матери и осекся. Никто небрежно пожал плечами.

— Ну, как знаешь. Вобщем, как я уже говорил, когда-то я был учеником джедаев. Потом, как и многие способные ученики, я стал тяготиться их догматами и пожелал свободы. Я примкнул к тому, что принято называть Темной стороной Силы. Я действительно получил то, что хотел — свободу, могущество и власть… Если ты хочешь узнать, сколько народу я убил, то вынужден тебя разочаровать — я не знаю. Меня это никогда не интересовало. Убитые враги были средством, а не целью. Я не чувствовал к ним ненависти. Просто им не посчастливилось оказаться у меня на дороге, вот и все. — Он улыбнулся. — Знаешь, Темную сторону излишне драматизируют…

— Но если тебе было так хорошо, отчего же ты не остался там, на Темной стороне?! — перебил Мидо.

Никто помрачнел и задумался.

— Я переоценил себя, — произнес он другим голосом. — Я думал, что освободился от всех привязанностей, кроме привязанности к свободе. Но я ошибся. Они исподволь точили меня и ослабляли. К тому времени, как я встретил твою мать, от былой воли осталась лишь оболочка. Твоей матери ничего не стоило нанести последний удар и сокрушить меня. Бесспорно, она была искусным воином, но в ее победе надо мной было мало доблести: побеждать было уже нечего. — Он помолчал. — Все остальное, должно быть, мать тебе уже рассказала. Сначала она и твой будущий отец были моими врагами. Я должен был убить ее, но не смог. А потом она проявила милосердие и спасла то, что от меня осталось…

— Это не так, не так! — в сердцах воскликнула Се-Тики. — Ты ведь знаешь, что это неправда. Это было не милосердие!

— Хорошо. — Никто опустил голову. — Если тебе так важна точность. Хотя сейчас, по-моему, она не важна.

Се-Тики легла и отвернулась к стене, пытаясь скрыть слезы.

— Что же было дальше? — дрогнувшим голосом спросил Мидо, посмотрев на нее.

— Дальше? Ничего. Дальше прошлое закончилось, и началось тоскливое настоящее, которое все никак не желает выпустить меня из лап. Ведь только тот, у кого нет души, не знает раскаяния. Тот же, у кого она зачем-то есть, обречен на вечные муки. Твои родители очень хотели помочь мне; они уговаривали меня остаться с ними. Но я не мог и дня прожить на одном месте. Стоило остановиться, как демоны воспоминаний находили меня и начинали пожирать. Нужно было все время быть в движении, ощущать физическую боль и усталость — только это помогало хоть как-то отвлечься от черных мыслей. Поэтому я ушел и всю жизнь скитался. А потом я встретил тебя. — Он умолк и посмотрел на свои руки. — И знаешь, мне давно не было так хорошо, как с тобой. Ты — достойный сын своих родителей. Вот, пожалуй, и все.

— Что же за воспоминания глодали тебя?

На сей раз Никто долго не отвечал.

— Если бы ты спросил об этом у того, кем я был в пору своих побед, он бы совершенно искренне не смог тебе ответить. Повторяю — он не испытывал зла к тем, кого убивал. Но чтоб тебе было понятно… вобщем, он не смог пройти одного испытания. У рыцарей Темной стороны есть развлечение: чтобы проверить свою свободу от привязанностей, они намеренно уничтожают то, что в былые годы казалось им самым дорогим. — Никто поднял глаза, но всретившись с горящим взглядом Се-Тики, поспешно отвернулся. — Но я поторопился. Оказалось, что еще не со всеми слабостями было покончено. Убив самое дорогое, я уничтожил и себя.

Снова повисло молчание.

— Как видишь, мой рассказ не был длинен. Его не хватило, чтобы скоротать время ожидания смерти, — снова усмехнулся Никто. — Право, твоя мать смогла бы рассказать побольше.

Мидо вдруг понял, что, несмотря на усмешку, Никто сейчас очень тяжело. Не случайно он то и дело говорил о себе «он», словно желая уверить себя, что все случившееся в действительности происходило с кем-то другим.

— Впрочем, мы все-таки можем попытаться ускорить наш конец, — продолжил Никто. — Там, наверху, я заметил неприметную панель с кнопкой. Бьюсь об заклад, что именно она управляет силовым полем. Если нажать на кнопку, плазменная подстилка порвется, и нам не придется долго страдать.

Мидо подумал, что Никто сейчас говорит только затем, чтобы отогнать своих демонов; должно быть, они снова пробудились от воспоминаний и принялись терзать его. Однако он решил ответить.

— И как же нам нажать на эту кнопку? Мы — здесь, она — там. И наверх нам не забраться.

— Нам и не нужно. Если бы ты мог сосредоточиться и нажать на эту кнопку, не вставая с места…

— Ты шутишь? По-моему, сейчас не самое подходящее время! — гневно перебил Мидо. — Ты же знаешь, что у меня нет твоих способностей!

— В самом деле, брат… Отчего бы тебе не сделать это самому? — тихо сказала Се-Тики.

— Сестра, у нас полно времени! — Никто опять сделался довольным. Его настроение сегодня менялось, как флюгер. — Пусть малец попробует… Мидо, знай, что Сила джедая — это не что-то исключительное и недостижимое. Если ты поверишь, что дотянуться до кнопки можно и отсюда — тем более, что это правда — ты без труда это сделаешь!

Мидо всматривался в глаза Никто, пытаясь понять, всерьез он говорит или смеется. Но Никто оставался невозмутимым.

— Просто пойми, что кнопка — это тоже ты. Как и я, и твоя мать, и звезды, и весь мир. Все — едино, и все — это ты сам. Тебе не нужно вставать, чтобы привести мир в движение!

Мидо надоело раздумывать, и он послушно закрыл глаза. Вдруг он увидел все точно так, как говорил Никто. И это не показалось ему удивительным.

«Кнопка — это я… Да вот же она! И правда, вделана в стену прямо у входа в зал. Как это я сразу ее не заметил? Значит, мне нужно просто слегка надавить нанее. Точнее, самому вдавиться. Ведь кнопка — это я…»

Мидо тяжело задышал, пытаясь стать маленьким кусочком пластмассы, торчащим где-то далеко наверху. Се-Тики укоризненно взглянула на Никто. А он не сводил с Мидо серьезного взгляда.

— Ну давай же, давай! Попробуй еще!

«Еще разочек! Еще! Уже почти получилось!» — Мидо дрожал, крепко зажмурившись. На его висках выступил пот.

— Это легко, Мидо. Это так же легко, как подумать об этом.

Никто тем временем поднялся на ноги, внимательно разглядывая что-то внизу, под слоем силового поля. Заметив это, встала и Се-Тики. Они с Никто переглянулись.

«Надо просто подумать об этом. Кнопка — это моя мысль. Это легко…»

Вдруг Мидо потерял опору и полетел вниз. Не успев разомкнуть веки, он больно ударился о твердую поверхность. Он собрался было застонать, открыл глаза… и вмиг забыл о боли. Это было невероятно, но он лежал на полу стыковочного шлюза «Малышки»! Перед ним стоял ТТ-15, снизу казавшийся огромным. А чуть в стороне — Никто и Се-Тики. Ничего не понимая, Мидо задрал голову — защитного поля не было. Колодца — тоже. Над головой была крышка люка. Боги, что это значит?

Как только створки шлюза сдвинулись, ТТ нажал кнопку на своем напульснике. Защитное поле, которое он только что отключал, снова вспыхнуло радужной пленкой. Но Мидо этого не видел.

— Это я? Я нажал на кнопку?!

Он обвел всех затуманенным взглядом. Они снова были все вместе — он, мать, Никто, ТТ. Вот бы все прошедшее было сном! И про свалку, и про злобных дроидов…

— …Вряд ли. Тем более, что никакой кнопки там не было, — прошептала Се-Тики так, что ее услышал лишь Никто.

— Форма не имеет значения для Силы. Она сама может творить любые формы, — также тихо проговорил он. — Главное, что твой сын хотел выключить поле, и оно выключилось.

ТТ по очереди отщелкнул всем кандалы и наручники. Мидо хотел было тут же обнять его, но что-то его удержало.

— Выходит, это неправда, что ты предал нас? — Он оглянулся, ища поддержки. — А знаешь, я сразу это понял! Я знал, что ты не смог бы…

ТТ молчал и не шевелился. Мидо осекся и отступил назад.

«Нет, это был не сон», — подумал он.

ТТ, казалось, ждал, что Никто что-то скажет. Но тот тоже молчал, избегая смотреть ему в глаза. Так и не дождавшись, ТТ заговорил первый.

— Сюда движется Черный Круг. Он охотится за «Малышкой». Точнее, за канториумом. Вы можете спастись, если прямо сейчас сядете в катер и улетите.

Он посветил фонариком, и в глубине коридора блеснул корпус «Заны».

— Это невероятно! «Зана» уцелела! ТТ, спасибо тебе!

Позабыв о своих раздумьях, Мидо схватил мать за руку и поспешил к катеру. Никто по-прежнему не двигался с места.

— Скажи, почему ты помогаешь нам? После того, что ты узнал? — спросил он ТТ.

— А что такого я узнал? Ах да, ты про мою возвращенную память. Наоборот, я этому рад. Такие воспоминания — большая ценность. Оказывается, я не всегда был слугой. Я был и солдатом, и много всего перевидал.

— Но ты должен ненавидеть меня.

— Я? Нет. Ненависть — слишком сложное чувство, я еще не обучился ему. Что до моего друга ZZ, то не обращай внимания — у него странная программа. Я благодарен богам, что они создали меня дроидом. Особенно теперь, когда я так хорошо узнал смертных…

Он остановился и поднял палец.

— Ты чувствуешь? Это притяжение Круга. Поторопитесь, иначе он всосет и вас!

Никто кивнул и ступил на подножку катера. Мидо и Се-Тики уже были внутри. ТТ потянулся к панели, чтобы закрыть дверь. Вдруг он замер, что-то вспомнив.

— Чуть не забыл. Мидо — неплохой парень. Мне жаль с ним расставаться.

Никто благодарно посмотрел на него, но не посмел протянуть руку; он думал, что ТТ ее не примет. Однако тот первый подал свою железную ладонь.

— Да, вот еще: смело летите в скопление Ти. Теперь, когда мне вернули память, я точно знаю — там находится то, что вы ищете.

— Скажи, зачем тебе это? Ты ведь мог просто забыть о нас! — Никто крепко сжал его руку.

— Вам, смертным, этого все равно не понять… Если хочешь — считай, что это меня развлекает.

ТТ высвободил руку и нажал кнопку на панели. Как только двери катера задвинулись, открылся шлюз. «Зана» оторвалась от пола, поравнялась с люком и вылетела наружу.

…

Разрушитель давно остался позади. Мимо катера потоком неслись рваные металлические хлопья — все в одном направлении.

— Смотрите, весь мусор куда-то движется! — сказал Мидо, налегая на штурвал. — Похоже, это Гиперсборщик втягивает его в себя. Попробуем оторваться!

Мать села рядом с ним. Никто остался в углу один.

— Вот так дела — этот пылесос перемешал свалку! Теперь нет ни стен, ни тоннелей. Сплошной суп из обломков. Причем он льется прямо на нас!

Скорость мусорного потока пока была небольшой, но заметно росла. Развернувшись носом ему навстречу, Мидо пытался уворачиваться от крупных объектов. Уйти от мелких было невозможно: они облепляли лобовое стекло, как мокрый песок на ветру.

— Эдак нас скоро пробьет насквозь…

— А гипердвигатель?

— Включу, как только минуем препятствия. Но они тут повсюду!

— Круг все ближе, — озабоченно сказала Се-Тики, поглядев в монитор. — Наша скорость падает. А края свалки все не видно.

— Эх, вот бы сейчас пушку! Мы бы пробили себе коридор и быстренько проскочили. И кому это пришло в голову снять с катера вооружение?... Мама! Что ты делаешь?

Се-Тики не отвечала. Закрыв глаза, она вытянула руку перед собой и растопырила пальцы так, словно хотела вобрать весь мусор в свой кулак. Ее дыхание стало ровным и глубоким. И вдруг поток начал медленно расступаться в стороны. Как будто невидимая ударная волна расчищала кораблю дорогу. Она становилась все мощней, и в несколько секунд перед лобовым стеклом вырос прямой длинный тоннель. Конца его не было видно, но казалось, до открытого космоса уже недалеко.

— Отлично, мама! У тебя получается! Давай еще немножечко! — Мидо положил палец на стартер гипердвигателя, готовясь нажать, как только в конце тоннеля появится первая звезда.

Но Се-Тики дышала все тяжелей. Ее рука задрожала от напряжения, на лбу выступили капли пота. А прямо по курсу было все так же черно.

— Мама, что с тобой?

Се-Тики застонала и упала на руки Мидо. Он едва успел ее подхватить. Тотчас силовая волна иссякла, тоннель перед лобовым стеклом схлопнулся, и обломки опять потянулись навстречу кораблю. Несколько штук уже ударили в стекло. Мидо схватил одной рукой штурвал, чтобы попробовать свернуть… правда, непонятно куда… и вдруг в один миг все исчезло. Мусора вокруг не стало. Впереди засияли звезды. Мидо, не задерживаясь, быстро нажал на стартер. Звезды превратились в белые росчерки, и вскоре слились в сплошное зарево. Корабль вошел в гиперпространство.

Мидо шумно выдохнул и оглянулся. За креслами, прислонясь спиной к переборке, стоял Никто; убедившись, что дело сделано, он уронил вытянутую руку и без сил опустился на пол.

Тем временем Се-Тики пришла в себя.

— Ты как, мама? — Мидо наклонился к ней.

— Ничего, сынок. Все в порядке.

Привстав с его помощью, она оборотилась назад, ища глазами Никто. Но у стены уже никого не было. Послышался шорох; судя по всему, он устраивался на своей лежанке на полу.

— Здорово ты это… подмёл мусор, — подождав, вымолвил Мидо. — Мы оторвались от Черного Круга!

Никто долго не отвечал; можно было подумать, что он уснул. Однако спустя пару минут раздался хриплый измученный голос, в котором Мидо с трудом узнал своего друга.

— Р-разбуди меня, когда прибудем в Ти.

— Хорошо. Послушай… Э-э, ты меня слышишь?

Но ответа больше не было. Вскоре из-за перегородки послышалось ровное дыхание. Тогда Се-Тики встала, принесла из багажного отсека одеяло и заботливо укрыла спящего.