Раскачай лодку! (гет)

2 сентября 1996 года, гостиная Гриффиндора

Наша не особо радостная парочка встретилась ранним утром следующего дня и покинула башню, прежде чем в гостиную спустился кто-либо еще. Держась за руки, они медленно шли по коридорам и молчали. Слова были не нужны… Гермиона склонила голову на плечо Гарри, и на протяжении всей прогулки они старались поддерживать это ощущение телесной близости. Несмотря на то, что они гуляли довольно долго, на завтрак Гарри и Гермиона прибыли одними из первых. Не успели они положить еду на тарелки, как подошла профессор МакГонагалл.

— Я рада, что вы оба решили довести до конца ваш курс обучения в Хогвартсе, правда, должна заметить, мисс Грейнджер, что не очень довольна вашим решением отказаться от должности старосты. Хотя, учитывая события, произошедшие этим летом, я могу вас понять, — добавила она, вручая им расписание.

Гермиона вздохнула с облегчением, услышав это своеобразное отпущение грехов. Она по-прежнему относилась к декану своего факультета с большим уважением, и ее бы обидело, если бы эта строгая, но справедливая женщина не одобрила ее действия. Занятая своими переживаниями, девушка едва не пропустила завершающую фразу профессора.

— Особенно я горжусь вами, мистер Поттер. Мало кто захочет взять дополнительный курс СОВ, уже занимаясь подготовкой к ЖАБА.

МакГонагалл развернулась и направилась к преподавательскому столу.

Загадочная фраза профессора заставила бровь Гермионы взметнуться вверх. Кривая усмешка Гарри еще больше разожгла ее любопытство.

— Что ты натворил?

Продолжая ухмыляться, он передал ей свое расписание. Пять секунд — и жаркий поцелуй Гермионы едва не снес его со скамьи на пол.

— Ах ты, мерзавец! Почему ты не сказал мне, что будешь изучать Руны вместе с пятым курсом?

— Я не был уверен, на какой уровень попаду, если меня вообще допустят. Мне пришлось сдавать вступительный экзамен, — объяснил Гарри.

— Когда это ты успел?

— А ты не задавалась вопросом, чем я был занят в тот день, когда твоя мама утащила вас с Тонкс в поход по магазинам? — интригующе пошевелил бровями Гарри.

— Ах вот что! Должно быть, я отвлеклась на все эти блестящие безделушки. Неплохая уловка, надо признать.

Гермиона высвободилась из объятий парня, села на свое место и разгладила одежду, которая была в некотором беспорядке.

— Весьма недешевые безделушки, должен заметить, — улыбнулся Гарри и налил себе чай.

— Не помню, чтобы ты жаловался, когда я устроила тебе показ в тот вечер, — беззлобно фыркнула Гермиона и потянулась за тостом. — Но я все еще жду от тебя объяснений, зачем ты вообще это затеял, — добавила она, угрожающе наставив на него столовый нож.

— Осторожней, так можно и глаз выбить, — в притворном ужасе отшатнулся Гарри. — Эта штука куда опасней мини-ковырялки, которой ты фехтуешь, — заметил он, обезоруживая девушку. — А затеял я это потому, что на «Возмездии» руны используются повсеместно и в больших количествах. Да мы сами уже во многих случаях пользовались ими, и я считаю, что это очень полезный инструмент. Мне нужно изучить основы, чтобы я мог хотя бы понять, о чем говорится в книгах из нашей библиотеки.

Возразить было нечего, единственные книги, имеющиеся в их библиотеке по этой тематике, относились к уровням от довольно продвинутого до совершенно непонятного никому, кроме Мастера Рун. Гарри пришел в совершенный восторг, когда они наносили руны на кобуру для палочки, и так и сыпал вопросами. Гермионе был приятен его интерес, но она и подумать не могла, что он запишется на этот предмет. И то, как Гарри все спланировал и провернул за ее спиной, было великолепно. Ей нравилось, когда он брался за различные дела и самостоятельно находил решения.

Радостно болтая, они принялись за еду. Ранее они намеревались ограничиться легким завтраком и, возможно, немного позаниматься фехтованием перед уроками. Однако, внимательно изучив расписание, они поменяли свое мнение. Вместо тренировки они решили немного расслабиться, поскольку этим утром им предстоял сдвоенный урок ЗОТИ.

— Привет! — Джинни плюхнулась на скамью рядом с Гермионой. — Вы двое сегодня встали очень рано, с чего бы это?

— Привычка, — ответила Гермиона, отпив из чашки. — Мы все еще живем по карибскому времени, а там мы вставали рано утром и отдыхали днем, спасаясь от жары.

Джинни ненадолго задумалась, держа чашку у губ, но ничего не ответила и продолжала пить чай.

— Кроме того, мы думали немного потренироваться перед началом занятий, но, поскольку первым уроком у нас Снейп, мы решили поберечь силы, — добавил Гарри, намазывая маслом очередной кусочек хлеба.

— Тренироваться? Ты имеешь в виду таскание тяжестей, бег и прочее в том же роде? Как по мне, это неприятно и скучно, — заявила Джинни и потянулась к блюду с яичницей.

— Нет, я говорю о фехтовании. Постоянное движение во время тренировочного боя не уступает по эффективности бегу, плюс, это еще и тренировка выносливости. К тому же фехтование интереснее и практичнее.

— Вы сражаетесь на мечах? Круто! Ты не будешь против, если я приду как-нибудь посмотреть?

Продолжая разговор, рыженькая накладывала на тарелку яичницу с беконом — привычный завтрак всех Уизли. Гермиона старалась не показывать, как она завидует Джинни — столько ест и не толстеет!

— Что там насчет моего тупого братца? Ты говорил с ним?

— Нет, — покачал головой Гарри. — Он сразу же забрался в кровать и задернул полог. По правде говоря, мне все равно. Если он не может порадоваться за нас, то и черт с ним. Я вовсе не собираюсь бросать Гермиону только для того, чтобы ему было хорошо.

Его невеста нежно улыбнулась ему в награду за правильный ответ.

— Да я бы и не стала принимать его ухаживания. Я уже поймала свою добычу, и меня больше никто не интересует, — усмехнулась Гермиона и сосредоточилась на своем завтраке.

Скоро прилетят совы с газетами, и она хотела закончить с едой к тому времени, чтобы спокойно прочитать их. Надо быть готовой, если кто-нибудь захочет спросить ее о чем-нибудь. Это займет достаточно много времени, и Невилл наверняка присоединится к ним, да и она тоже хотела поговорить с ним. Надо поторапливаться, так как опаздывать на занятия нельзя.

Через сорок минут

— Грейнджер и Поттер, я никому не разрешал открывать книги. Пять баллов с Гриффиндора, — протянул Снейп, ворвавшись в класс.

Дверь за ним захлопнулась. Разумеется, раскрытые учебники лежали практически перед каждым студентом, но Мастер зелий, в этом году ставший преподавателем ЗОТИ, сосредоточился исключительно на своих главных жертвах. Все остальные поспешно спрятали или, по крайней мере, закрыли свои книги, чтобы не попасть заодно под горячую руку.

Гарри едва не закатил глаза от такого мелочного поведения, но сдержался. Снейп только что помог ему выиграть пари с Гермионой. Она полагала, что Снейп все-таки скажет хотя бы одну фразу, относящуюся к предмету, прежде чем снимет очки с Гарри. Поттер же был уверен (с полным на то основанием), что Снейп все еще не простил ему то, что случилось в начале лета, и начнет придираться сразу же, может быть, даже до начала урока. Если бы Снейп смотрел на них, он бы удивился, с чего это парень так довольно улыбается.

Но мужчина уже повернулся спиной к своим студентам и, прохаживаясь по классу, затянул одну из своих заготовленных речей. Если быть точным, то именно эту он репетировал многие годы.

— Книги сами по себе не помогут вам против Темных Искусств, — надменно усмехнулся Снейп. — Темные Искусства многочисленны, разнообразны, непостоянны и вечны…

Он продолжал свой монолог, и его монотонная речь тянулась и тянулась.

— У него, похоже, встает на них, — шепнул Гарри Гермионе, когда Снейп снова повернулся спиной к классу, все еще превознося Темные Искусства, их силу и опасности.

Гермиона пнула его по лодыжке, показывая, что не одобряет его выбор слов, но над столом все выглядело вполне благопристойно.

Сам Гарри не испытывал никаких угрызений совести по поводу использования темных проклятий, но, конечно же, не упивался ими, как это делал Снейп прямо у них на глазах. Профессор увлекся настолько, что показал классу картины, изображающие результаты различных проклятий, в результате чего желудки некоторых студентов не выдержали.

— И, хотя меня озадачивает, каким образом столь многим из вас удалось пройти на уровень ЖАБА по этому предмету, я буду не менее удивлен, если кому-нибудь из вас удастся удержаться до лета. В этом году мы будем заниматься тем, чего способны достичь лишь немногие волшебники, поскольку большинству из них не хватает силы и дисциплины разума, необходимых для того, чтобы блистать в этом искусстве, — протянул Снейп.

Пока он говорил это, его взгляд все время задерживался на Гарри. Парню приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не передразнивать профессора, приняв такой же надутый вид.

— Невербальные заклинания! — торжественно провозгласил Снейп.

Тут уже Гарри не выдержал и громко хрюкнул.

— Поттер! Не хотите поделиться тем, что вы находите достаточно забавным, чтобы сорвать урок? — прошипел Снейп, мгновенно нацеливаясь на свою жертву. — И, кстати, еще пять баллов с Гриффиндора, — вкрадчиво добавил он.

— Прошу прощения, профессор. Я просто удивился, что такая простая вещь станет темой ЗОТИ на целый год. А что нас ждет на седьмом курсе? Больше никаких маханий палочкой? — ответил Гарри невинным голосом, но преследуя далеко не невинные цели.

Он никак не ожидал, что Снейп так рано — в самом начале года — предоставит ему настолько удобный повод.

Снейп впился взглядом в стоявшего перед ним мальчишку.

— Как говорит старая пословица, «один раз и палка стреляет». Вы угадали, Поттер. Исполнение заклинаний без сложных движений палочкой, а простым взмахом, действительно является темой седьмого курса. Как ожидаемо, что именно вы принижаете это сложное искусство, — ведь вы, уверен, не сможете этого сделать.

— Да что тут сложного? — усмехнулся Гарри, блеснув глазами.

Гермиона постаралась придать своему лицу нейтральное выражение, но ей пришлось мысленно прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Тонкс тренировала и ее тоже, и хотя Гарри был далеко впереди в этом отношении, Гермиона была вполне способна выполнять повседневные заклинания невербально и без требуемых движений палочкой.

— Мистер Поттер, ваше раздутое эго здесь неуместно. Но если вы чувствуете, что справляетесь с этими задачами, почему бы вам не доказать это.

Снейп не скрывал насмешки, предлагая это, и его слова были встречены хихиканьем со стороны слизеринцев.

— Что я получу взамен? — дерзко уточнил Гарри, заставив весь класс ахнуть от его самоуверенности.

Он спокойно смотрел мужчине в глаза, хотя Тонкс вкладывала, вбивала и вколачивала им в головы, что этого надо избегать этого любой ценой. Оба знали, что таким образом Снейп сможет без проблем сканировать их поверхностные мысли. Для более глубокого сканирования потребовалось бы движение палочки и заклинание, даже Дамблдор не мог обойтись без этого.

Когда Гарри однажды попросил Тонкс научить их окклюменции, та просто дала им несколько книг и велела прочитать их, а после заниматься медитацией в течение нескольких месяцев. Тем временем она попытается найти им легилимента, чтобы тот начал тренировать их, скажем, следующим летом. На его вопрос, почему бы не найти его сейчас и покончить с этим делом, Тонкс со смехом ответила, что ему понадобятся годы, прежде чем научиться чему-то отдаленно полезному, так как окклюменция — чрезвычайно сложное и редкое искусство.

Когда вся мебель, которую в приступе ярости разломал Гарри, была восстановлена, они рассказали Тонкс о его прошлогодних занятиях со Снейпом. После этих воспоминаний авроресса едва удержалась от желания подать рапорт о расследовании деятельности этого человека. Впрочем, это все равно бы ни к чему не привело, так как Дамблдор всегда защищал своего ручного пёсика.

Итак, следуя плану, который они с Гермионой придумали за одну ночь, Гарри сосредоточился на мысли, что учеба давалась ему так тяжело только потому, что учитель из Снейпа, как всем известно, никакой. Да ему бы понадобились годы, чтобы научить студентов сморкаться, не то что чему-нибудь магическому! Гарри старательно обдумывал тот факт, что Снейп был немногим больше, чем поваром — это была часть плана, на которую Гарри рассчитывал больше всего.

Наливающееся краской гнева лицо «профессора» Снейпа подсказало ему, что трюк сработал. Гарри издевательски усмехнулся в ответ, старательно думая о том, что рискнул бы даже поставить свое исключение из Хогвартса на то, что легко справится с любым из этих двух навыков.

«В конце концов, я Мальчик-Который-Выжил», — нанес он заключительный удар, применив свое личное оружие массового уничтожения против эго Снейпа.

— Хорошо, Поттер, давайте заключим пари! — внезапно выплюнул Снейп, скалясь так яростно, что большинство студентов инстинктивно отпрянули от Гарри, чтобы не попасть под перекрестный огонь. — Если до конца урока вы справитесь с любым из этих видов колдовства или даже с обоими сразу, я поставлю вам «Превосходно» за соответствующий год. Но если нет, вы сегодня же будете навсегда изгнаны с моих занятий. Мы договорились, мистер Поттер? Такой обмен вас устраивает?

Даже если бы Снейп и Гарри переоделись в розовые пачки и станцевали танго, это навряд ли усилило бы всеобщее потрясение. Гермиона решила, что сейчас самое подходящее время поддержать своего парня.

— Классное пари, — радостно заявила она, старательно изображая легкомысленную дурочку, и мило улыбнулась профессору. — Можно мне тоже поучаствовать?

Класс дружно ахнул. Гарри мог поклясться, что воздух, вырвавшийся из множества ртов, всколыхнул волосы Гермионы.

Теперь все уставились на нее, разинув рты так, что у большинства зрителей челюсти отвисли почти до самого пола. Грейнджер, готовая лишиться шанса заработать ЖАБА, — уму непостижимо!

— Почему нет? — рявкнул Снейп и вскинул руки в воздух, показывая, как его все это достало. — Может быть, кто-то еще желает попробовать? Пожалуйста, милости просим, — усмехнулся он, окинув взглядом студентов, которые пытались слиться со своими столами.

Гарри заметил, что Рон пристально смотрит на него из задней части класса, но не делает никаких попыток присоединиться. Мудрое решение.

Мечта Снейпа наконец-то сбылась. Хотя начало дня было омрачено тем фактом, что на первом же уроке ему придется обучать Поттера, дальше все изменилось к лучшему. Он планировал при первой же возможности делать гадости этому щенку, чтобы потом, где-нибудь в середине года, провалить Поттера по его якобы любимому предмету. Изначально Снейп собирался как можно чаще использовать мальчишку в качестве тестового манекена, но так было намного лучше. Он и не думал, что сможет избавиться от Поттера и его грязнокровки в первый же день!

— Договорились! — дружным дуэтом отозвалась парочка.

Они обменялись короткими взглядами. Гарри улыбнулся Гермионе и приглашающе кивнул. Девушка достала свою палочку, и едва заметным движением, вместо требуемого «закрутить и отбросить», отправила учебник в сумку. Пока Снейп брызгал слюной, Гарри сделал то же самое. Они встали, Гарри призвал обе сумки с книгами, повесил их через плечо и, направив палочку на дверь, открыл ее. Тем временем Гермиона мило улыбнулась, наколдовала яблоко и левитировала его на стол профессора⁽¹⁾. Затем она взяла Гарри под руку, и оба вышли, оставив класс пялиться на откровенно разинувшего рот Снейпа, чей левый глаз начал судорожно подергиваться.

Выходя из класса, Гермиона улыбнулась Невиллу, который решился показать им сразу два больших пальца. Гарри заметил, что Рон больше не сверлит их взглядом, и самодовольно усмехнулся.

После уроков

Северус Снейп, профессор Защиты от Темных Искусств и самый молодой Мастер Зелий за последние столетия, оказался в затруднительном положении. Невыносимый Поттер и его всезнайка-подружка обманули его. Им ни за что не удалось бы сделать это с первой попытки. Где-то глубоко внутри он был вынужден отдать Поттеру должное за то, что тот так основательно подготовил эту подставу — совсем как слизеринец.

Хотя Снейп гордился тем, что был самым большим ублюдком к северу от Темзы (Малфои жили на южном берегу), никто не мог сказать, что он не соблюдает условия пари. Это нанесло бы удар по репутации, выставив его жалким неудачником.

Тем более, что он не мог поставить им никакой другой годовой оценки, кроме «П». Того небольшого шоу, что устроили Поттер и Грейнджер, было вполне достаточно, чтобы сдать выпускной экзамен. Отдел образования лишил бы его аккредитации, если бы он не допустил их к сдаче ЖАБА после того, как они, фактически, уже получили зачет. Снейп знал, что за его шкурой уже много лет идет охота, и Дамблдор едва сдерживал эту свору.

«По крайней мере, остается маленький проблеск надежды», — подумал он.

* * *

Во время обеда, когда Гарри и Гермиона сидели за столом, мимо них прошел Снейп. Не останавливаясь, он молча бросил перед ними два конверта, злобно зыркнул глазами и направился к своему месту за столом преподавателей.

К их большому удивлению, в конвертах действительно оказались итоговые табели с оценками «Превосходно» за шестой и седьмой курс ЗОТИ. Подростки ошарашенно посмотрели друг на друга, а потом на Снейпа, который вяло ковырялся в своей тарелке. Лицо профессора выражало явное отвращение, вероятно, из-за того, что он только что сделал.

Гарри бросил озадаченный взгляд на Гермиону. Он определенно не был готов к тому, что этот человек сдастся так легко. Чтобы отвертеться от занятий со Снейпом, планы Поттера предусматривали долгую борьбу с профессором и, возможно, экзамен перед комиссией.

— Должно быть, он сообразил, что таким образом может отделаться от нас, — пожала плечами Гермиона.

Немного подумав, Гарри принял это объяснение как наиболее вероятную причину.

После того, как они закончили есть (Рон сидел достаточно далеко, и то, что им не пришлось лицезреть его застольные манеры, значительно улучшило впечатление от обеда), Гарри тяжело вздохнул, напугав Гермиону.

— Знаешь, этот день начался слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, — проговорил он, кивнув головой на что-то позади Гермионы.

Обернувшись, та увидела профессора МакГонагалл, которая шла к ним.

— Один пылкий поцелуй, если у нее есть сообщение от Дамблдора, который хочет видеть меня в своем кабинете, — прошептал ей на ухо свое пророчество Гарри.

— Совершенно верно, мистер Поттер, — прозвучал резкий голос декана, прежде чем Гермиона успела ответить.

Вероятно, будучи анимагом-кошкой, она и в человеческой форме сохраняла чуткий слух.

— Хотя я не могу одобрить ваши привычки делать ставки, мистер Поттер, ваша догадка была совершенно правильной, — подтвердила МакГонагалл.

Очевидно, слухи о пари, случившемся на уроке ЗОТИ, уже распространились. Гарри сокрушенно покачал головой.

— Прошу прощения, профессор. Не могли бы вы проводить нас с Гермионой к директору?

— Боюсь, это невозможно, — возразила МакГонагалл. — Директор хочет видеть только вас. Немедленно.

— Извините, профессор, но это неприемлемо. Мы оба знаем, что эта встреча не имеет никакого отношения к школьным делам, и поскольку Гермиона — моя невеста, она будет сопровождать меня, — нахмурившись, заявил Гарри, решительно мотнув головой, чтобы подчеркнуть свой отказ. Он глубоко вздохнул, чтобы восстановить душевное равновесие, и продолжил вежливым, ровным тоном. — Но я бы хотел, чтобы вы также присутствовали, поскольку я ссылаюсь на параграф «5а» Устава Хогвартса в отношении директора Дамблдора.

МакГонагалл резко выдохнула, услышав, на какое именно правило ссылается ее ученик. С некоторых пор она ожидала, что рано или поздно Гарри воспользуется этим пунктом по отношению к Северусу, но упоминание Альбуса застало ее врасплох. Минерве было известно, что между мальчиком и ее начальником существует неприязнь, но в Хогвартсе не было ничего подобного с 1467 года, когда семья директора оказалась на грани объявления кровной мести семье одного из студентов. То, что мистер Поттер решился прибегнуть к этому древнему правилу, подразумевало, что мальчик считал себя в большой опасности в присутствии директора. Данный параграф Устава требовал от МакГонагалл — как декана факультета, на котором учится Поттер, — охранять студента во время встречи. И если она должным образом не выполнит эту обязанность, ее ждет возмездие. Минерву вовсе не радовало то, как все обернулось.

— Понимаю. В таком случае, мистер Поттер, не будете ли вы любезны проследовать за мной? Разумеется, мисс Грейнджер тоже может присоединиться к нам, — осторожно подбирая слова, обратилась она к юноше.

— Конечно, профессор, — вежливо наклонил голову Гарри и решительно встал.

Предложив декану идти первой, он галантно помог Гермионе подняться из-за стола.

Двое подростков молча следовали по коридорам за своим деканом, пока не вышли к гаргулье, охранявшей доступ к кабинету директора. Подойдя к статуе и сурово сдвинув брови, МакГонагалл рявкнула что-то похожее на «Мятные шарики дяди Джо»⁽²⁾. Каменное чудовище ожило и отступило в сторону, открывая лестницу. Гарри так и подмывало прокомментировать выбор пароля, но он предпочел благоразумие отваге⁽³⁾.

* * *

— Войдите! — послышался голос Дамблдора, как только лестница подняла их к двери. Профессор и ее подопечные вошли и увидели директора, сидящего за своим столом и перебирающего какие-то бумаги. Когда следом за Гарри в кабинет вошла Гермиона, а МакГонагалл, судя по всему, не собиралась уходить, старый волшебник удивленно приподнял бровь.

— Минерва, это какое-то недоразумение. Я приглашал только мистера Поттера.

— Так и есть, директор, — с нажимом заговорила МакГонагалл, — но мистер Поттер настоял на том, чтобы его невеста и я тоже присутствовали при встрече. Он сослался на параграф «5а» Устава Хогвартса.

Перо в руках директора громко треснуло, разломившись на две половинки, но он сумел взять себя в руки.

— Как вы сказали? — переспросил он, стараясь сохранять спокойствие и надеясь, что это его старость сыграла с ним злую шутку, заставив услышать то, чего не было.

— Мистер Поттер потребовал, чтобы мисс Грейнджер и я присутствовали на этой встрече, чтобы гарантировать, что никто не пострадает, — хмуро повторила профессор, явно чувствуя себя неловко в том положении, в котором она оказалась.

Гарри и Гермиона могли бы посочувствовать ей, но по плану Ремуса декан была нужна здесь.

Дамблдор сделал паузу, чтобы обдумать сказанное, и его брови поднялись, когда он осознал значение этой просьбы. То, что мальчик использовал настолько мелочный повод, чтобы получить преимущество, было неожиданным.

— Это действительно необходимо? — уточнил он.

— Боюсь, что да, — спокойно ответил Гарри.

И Дамблдор, и МакГонагалл заметили, что у обоих студентов из рукава выглядывает палочка, и каждый из них держит руку наготове. Когда Альбус посмотрел на юношу, тот даже не попытался скрыть тот факт, что он избегает смотреть директору в лицо. Дамблдор повернул голову, чтобы взглянуть на Гермиону, но и она быстро отвела глаза и притворилась, что изучает шкаф с книгами.

— Ну что ж, садитесь, — вздохнул Дамблдор, откидываясь на спинку мягкого кресла.

У него были дела поважнее, чем спорить об этом дурацком правиле. Он почувствовал легкое раздражение, пока они по очереди занимали места, явно прикрывая друг друга, пока садились, — словно в любой момент ожидали, что на них нападут. Раздражение директора возросло еще больше, когда Минерва заметила поведение подопечных и инстинктивно тоже приняла оборонительную позу.

— Прежде всего, я хотел бы выразить свои самые искренние поздравления по случаю вашей помолвки. Всегда приятно видеть немного счастья в такие мрачные времена, — Дамблдор начал встречу, казалось бы, на радостной ноте, но теплоты в его голосе не было.

МакГонагалл не зря считалась лучшим учителем трансфигурации в Великобритании. Глупой она точно не была. То, как она подняла бровь, уловив тон, которым было произнесено это заявление, заставило Гарри приложить все силы, чтобы не улыбнуться. Он даже представить себе не мог, как сильно, должно быть, раздражает директора то обстоятельство, что его обманом вынудили одобрить это соглашение.

Дамблдор спрятал недовольную гримасу в бороде, снова напомнив себе, что на самом деле это не повлияло на его планы. Мисс Грейнджер подойдет не хуже любой другой подружки. Решив не плакать по пролитому зелью, он сложил руки домиком, демонстрируя свое миролюбие, и перешел к следующему пункту.

— Должен признаться, Гарри, ты меня неприятно удивил. Тебе ведь было сказано оставаться дома. Там ты был бы под надежной охраной и в безопасности, — укоризненно проговорил директор, пытаясь сыграть на чувстве вины.

Обычно мальчик правильно реагировал на такого рода давление, как и полагалось при том воспитании, которое он получил.

Гарри громко фыркнул в ответ.

— Под охраной, говорите? Теперь понятно, почему мистер Дингл угрожал мне палочкой, пытаясь заставить вернуться в дом родственников, — протянул он, пристально следя за руками директора.

— Он угрожал вам? — тут же вклинилась МакГонагалл, которая впервые узнала об этом.

— Убегая из дома, я столкнулся с мистером Динглом, и он заявил мне — замечу, после того как я показал ему свежие синяки на моем лице, — что ему плевать на мои желания, и я должен вернуться в дом, или он заставит меня. Когда я, по понятным причинам, отказался подчиниться, он потянулся за своей палочкой, и мне пришлось вырубить его, — припомнил Гарри, как это произошло.

— Понятно, — холодно резюмировала МакГонагалл, решив при случае побеседовать с мистером Динглом на тему сдерживания своих эмоций.

— Позволь мне заверить тебя, Гарри, что я подобных распоряжений не давал, — спокойно заметил Дамблдор, лучась во все стороны улыбкой доброго дедушки.

— То есть, вы не отправляли группы волшебников на поиски Гарри, чтобы вернуть его в дом против его воли? — удивленно переспросила Гермиона. — Я готова поклясться, что за ним через весь Центральный Лондон гнались по меньшей мере два члена Ордена, которые пытались поймать и вернуть его, — насмешливо добавила она, однако ее голос немного дрогнул.

Гарри мягко сжал руку Гермионы, и девушка ослабила мертвую хватку, которой вцепилась в его руку, пока продолжался этот разговор. Он понимал, что она, должно быть, сама в ужасе от того, что они осмелились перечить директору. Короткое пожатие в ответ дало ему знать, что подруга благодарна за эту поддержку.

— Вам ведь известно, что крайне важно, чтобы Гарри проводил как можно больше времени у себя дома, чтобы подзарядить могущественные чары, которые охраняют его, — напомнил Дамблдор, снова возвращаясь к своему единственному доводу.

— И это дает вам право удерживать Гарри против воли? И приказывать нам не писать ему писем, фактически закрыв его там в одиночестве на несколько месяцев? — злобно прошипела Гермиона.

На секунду она посмотрела на него в упор, но тут же перевела взгляд на портрет, висящий у директора за спиной.

— Мисс Грейнджер, как вы разговариваете с директором Хогвартса? — не сдержала негодования МакГонагалл, шокированная резким тоном своей любимой ученицы.

Альбус откинулся назад, решив посмотреть, чем это обернется, поскольку тем самым Минерва подставилась под раздражение Гарри.

— Это не имеет никакого отношения к школьным делам, профессор, так что сейчас он просто Альбус Дамблдор, — спокойно ответил Гарри, одной фразой умерив пыл гордой шотландки, тем более что она была вынуждена признать его правоту.

— Тем не менее, он все еще глава Ордена Феникса, — возразила МакГонагалл в попытке защитить действия своего начальника.

— Ни один из нас не является членом этой организации, — тут же напомнила ей Гермиона.

Поскольку и этот аргумент нельзя было опровергнуть, пожилая волшебница на какое-то время потеряла свой задор. Хватаясь за последнюю возможность, она вернулась к предыдущей теме и снова обратилась к Гарри.

— Даже в этом случае было безрассудно подвергать себя опасности в Лондоне. К тому же, мистер Поттер, я разочарована тем, что вы решили напасть на мисс Джонс!

— На кого я напал? — недоуменно спросил Гарри, так и не сумев припомнить, о чем говорит профессор.

— Мисс Гестия Джонс заявила, что вы ранили ее, когда она преследовала вас в Лондоне, — пояснила МакГонагалл.

Неожиданно для нее, Гарри разразился смехом.

— Мистер Поттер, это не шутки! — сердито заявила профессор. — Мисс Джонс пришлось провести в Мунго целый день, чтобы залечить многочисленные порезы и справиться с последствиями тяжелого сотрясения мозга.

Она была возмущена тем, что Поттер нашел смешными настолько серьезные травмы, что они потребовали длительного лечения.

— Я никого не хотел оскорбить, профессор, но к этим травмам я не имею никакого отношения — она сама врезалась в стеклянную дверь, — объяснил Гарри.

Гермиона слабо улыбнулась, вспомнив, как Гарри рассказывал ей об этом. Казалось, это было так давно.

Правая бровь МакГонагалл слегка приподнялась, и профессор медленно повернулась, чтобы посмотреть на своего начальника. Насколько она помнила, эта версия явно отличалась от того, что рассказывал Альбус в связи с состоянием мисс Джонс. Только годы практики в чтении невербальных сигналов позволили ей увидеть замешательство Альбуса, и это убедило ее в правоте Поттера.

— Я поняла, мистер Поттер. Прошу извинить меня за поспешные выводы.

Несмотря на теплый тон, взгляд МакГонагалл, который она не отводила от лица Альбуса, по-прежнему был холоден.

— Так мы никогда не закончим. Позволь мне задать простой вопрос, — попытался вернуть разговор в прежнее русло Дамблдор. — Что ты сделал с Волдемортом?

— Понятия не имею, — честно признался Гарри. — Возможно, это как-то связано с тем, что Гермиона работала над снятием кровной привязки, которую вы наложили на меня, — подумав, добавил он.

Альбус практически чувствовал, как глаза Минервы прожигают дыры в его голове, пока он искал оправдание.

— Это был самый безопасный способ отслеживать твое местонахождение. Я должен был быть уверен, что смогу быстро найти тебя, если ты покинешь Тисовую улицу. Когда ты убрал привязку, мне пришлось прибегнуть к гораздо более медленным методам, чтобы найти тебя и вернуть в безопасное место.

— Ну вы даёте! — фыркнула Гермиона. — В результате вы привели за собой группу Пожирателей — прямо к нам.

Гарри в равной степени разделял ее веселье. Директор идеально вписался в их игру, в точности выдавая все ключевые слова, которые предугадал Ремус. Что, впрочем, было не очень сложно, поскольку Дамблдор всегда использовал только два довода: «это для твоего же блага» и «это ради общего блага».

— Так неудачно сложились обстоятельства, — отмахнулся Дамблдор, не желая углубляться в эту тему.

К его прискорбию, подростки не разделяли его настроение.

— Извините, профессор, но снять нашу маскировку посреди Косого переулка и выкрикивать наши имена, в то время как мы были первоочередными целями в списке Волдеморта, — это больше, чем просто неудачное стечение обстоятельств, — хмуро возразил Гарри.

Минерва снова покачала головой. Глядя на детей, она с уверенностью могла сказать, что они говорили правду. Альбус, напротив, лишь коротко сообщил Ордену, что внезапно появились Пожиратели Смерти и началась драка. «Ежедневный пророк» опубликовал подробную статью о ходе схватки, но не о том, что ей предшествовало. Тот факт, что именно его ошибка привела к таким последствиям, казалось, ускользнул от Альбуса, когда он докладывал Ордену. С течением лет ее безоговорочная поддержка Дамблдора мало-помалу истончилась. Он несколько раз игнорировал ее советы и не раз подвергал школу и учеников опасности. В результате его причудливого выбора преподавателей качество образования в Хогвартсе ухудшилось. С годами Минерва обнаружила, что все больше и больше подвергает сомнению мотивы директора, и нынешняя встреча не обещала никаких изменений к лучшему.

Не подозревая о внутреннем конфликте, с которым боролась его заместитель, Дамблдор упрямо продолжал вести свой безнадежный бой.

— Это случилось бы так или иначе, за пределами Тисовой улицы ты не был в безопасности, — настаивал он.

Директор по-прежнему понукал дохлую лошадь, только выбрал палку побольше, поскольку его раздражало то, как «детишки» вели эти переговоры.

— Почему же? Мы остановились на площади Гриммо, единственном месте, кроме Норы, где вы позволяли Гарри проводить лето, — возразила Гермиона, которая вызубрила вступительные фразы ко всем их контратакам.

Они выбрали такую тактику из опасений, что Дамблдор может оказать слишком сильное давление на Гарри, если тот встретится с директором один на один. План состоял в том, что она будет создавать «дымовую завесу», обезвреживая Дамблдора меткими замечаниями, позволяя Гарри наносить удары.

— Вот именно, Гермиона. А охранные чары в особняке Блэков просто невероятные. Директор, вы, наверное, помните, что сказал Билл, когда вы предложили, чтобы он вместе с Флер снял тамошнюю защиту? — Гарри легко принял метафорический пас и ринулся в атаку.

Дамблдор мог только хмуриться в ответ. До него медленно доходило, что мальчик слишком хорошо вооружен, чтобы продолжать с ним этот разговор.

Минерва не верила своим ушам. Этот безмозглый англичашка⁽⁴⁾ действительно хотел, чтобы Уильям Уизли и его невеста попытались взломать защиту особняка, принадлежащего древнему Роду? Для разрушителя проклятий это было равносильно самоубийству — даже с полноценной командой вопрос состоял бы в том, сколько из них останется в живых после такой попытки! Неудивительно, что они оба отказались и на некоторое время покинули страну.

— В любом случае, твое длительное отсутствие означает, что тебе придется провести все следующее лето со своими родственниками, чтобы заново напитать защитные чары, — заявил Альбус, снова пытаясь надавить на Гарри.

Этого мальчишку (который начинал серьезно действовать директору на нервы тем, что он, как маленький ребенок, смотрел куда угодно, только не на него) нужно было защитить как можно лучше, чтобы он смог выполнить свое предназначение.

Дамблдор также прекрасно понимал, что Дурсли никогда не позволят мисс Грейнджер остаться с мальчиком, поэтому они также послужат средством, с помощью которого этих детей можно будет удерживать вдалеке друг от друга. Возможно, угроза разлуки поможет ему убедить их пойти на сотрудничество.

Альбус не подозревал, что после снятия кровной привязки присутствие Гарри окажет лишь малозаметное влияние на подпитку чар. Факт, который был прекрасно известен обоим подросткам.

— Это будет чрезвычайно сложно осуществить, директор, возможно, даже вообще невозможно, — задумчиво ответил Гарри, улыбаясь про себя тому, как тщательно они нанесли удар в спину директорским планам.

— Видите ли, в настоящее время Дурсли «пользуются гостеприимством Ее Величества», и я не думаю, что подросткам разрешено снимать там комнату на лето, — добавила соли на рану Гермиона.

Когда Дамблдор и МакГонагалл уставились на нее, явно не понимая смысла сказанного, она поспешила просветить их.

— Неужели вы не в курсе, что на прошлой неделе Дурслей судили за жестокое обращение с ребенком, и они были признаны виновными? Гарри теперь не только мой жених, но и приемный ребенок моих родителей. Кстати, котик, это напомнило мне, что завтра нам нужно будет передать документы профессору МакГонагалл, — прощебетала она, обращаясь к Гарри.

Ласкательное прозвище, беспечно сорвавшееся с ее языка, помогло юноше ослабить охватившее его напряжение, и теперь он боролся со смехом. С чувством успешно выполненного задания, Гермиона переключилась на МакГонагалл.

— Извините, но бумаги не было вовремя подготовлены к первому сентября, и мы подумали, что было бы удобнее просто передать вам документы из рук в руки, вместо того чтобы использовать сову. Мы, честно говоря, забыли это сделать в суете первых школьных дней, — обратилась она к ошеломленной женщине, которая, вероятно, не слышала ни слова из того, что сказала ей девушка.

В какой-то мере это было шоком — увидеть столько эмоций на лице обычно суровой колдуньи. Это откровение в буквальном смысле ударило ее. «Жестокое обращение?» Она застыла, не веря в то, что только что услышала. Альбус признался, что уход, который Поттер получал в доме родственников, был, как он выразился, «менее чем адекватным», — но жестокое обращение?

— Вы, несомненно, преувеличиваете, мисс Грейнджер. Да, я знал, что там не все идеально, но то, что вы сказали, — это несколько чересчур, согласитесь, — спокойно заявил Дамблдор.

Сохраняя невозмутимый вид, мысленно он уже прикидывал, как освободить из-под стражи чету Дурслей или, хотя бы, одну Петунию. В случае Вернона это, наверное, будет труднее, к тому же, к усилению защиты он не имел никакого отношения.

Гарри закатил глаза, но все-таки решил ответить.

— Поскольку их судили и приговорили по этим обвинениям, я не могу согласиться с вашей позицией. Они осуждены по закону, — практически прорычал он, видя, что у Дамблдора хватило наглости отмахнуться от того, через что ему пришлось пройти.

— Это так, профессор. И, как выразился судья, цитирую: «Я никогда раньше не видел случаев систематического насилия такого масштаба», — отвлекла на себя внимание Гермиона, давая Гарри время, чтобы немного успокоиться. — Я могла бы рассказать вам несколько историй о том, что творили эти изверги, но, поскольку это причинит боль Гарри, я не стану, — твердо заявила она, пожимая Гарри руку и одаривая его сочувственной улыбкой.

МакГонагалл была вынуждена ухватиться за книжную полку, чтобы удержаться на подгибающихся ногах, когда она услышала это. Она пробормотала что-то неразборчивое, пытаясь найти слова, чтобы выразить свои чувства по поводу того, что все это происходило у нее на глазах, а она ничего не замечала, — но так и не нашла. Да и кто мог бы?

Но Дамблдор упрямо гнул свою линию.

— Но почему вы выдвинули против них обвинения? Неужели это в самом деле было необходимо? — спросил он в своей привычной манере, скрывая свое недовольство за показным добродушием.

Альбус не подозревал, что этим он только подстегивает раздражение своего заместителя, ведь он защищал тех самых людей, о которых Минерва предупреждала его давным-давно, не советуя доверять им маленького Гарри. МакГонагалл почувствовала почти болезненный рывок в груди — остатки уважения, которое она питала по отношению к директору, испытали еще один серьезный удар, приблизив окончательный разрыв.

Решившись, она поддержала Гарри.

— Альбус, суд признал их виновными, какие еще тебе нужны доказательства? Я ведь предупреждала тебя тогда, неужели ты забыл? — с негодованием вмешалась она.

Ее гнев частично исходил из осознания того, что в тот день он отмахнулся от ее сомнений как от несущественных, хотя, к сожалению, все это время она была права.

Дамблдор кисло посмотрел на нее, но не стал настаивать на продолжении этой темы. Он был достаточно умен, чтобы не ввязываться в уже проигранную битву, особенно сейчас, когда Минерва, очевидно, встала на сторону детей.

— Боюсь, что это так, — нехотя признал он. — Но это серьезно осложнит твое пребывание на Тисовой следующим летом, Гарри. Надеюсь, что к тому времени хотя бы твоя тетя выйдет на свободу, чтобы ты мог остановиться в ее доме, — попытался он найти способ спасти ситуацию и сохранить защиту на доме Дурслей.

Гарри, как и все остальные присутствующие в кабинете, не мог поверить своим ушам.

— При всем моем уважении, сэр, вы с ума сошли? Почему я должен хотеть жить в одном доме с людьми, осужденными за жестокое обращение с детьми? — резко возразил Гарри, по-прежнему избегая смотреть на директора.

МакГонагалл хотела было сделать ему выговор за эту вспышку, но, по правде говоря, не могла не согласиться с ним. Она и сама думала так же. Даже Дамблдор мудро предпочел не заострять внимание на выпаде Гарри и вместо этого продолжил настаивать на важности своей просьбы.

— Мистер Поттер, это ради вашей собственной безопасности, — проговорил он тоном заботливого дедушки, щедро сдабривая слова эмоциями.

Но, к его большой досаде, на Гарри это не действовало.

— Я туда не вернусь, и это не обсуждается! У меня и без них есть опекуны и крыша над головой.

— Я бы предпочел, чтобы вы пересмотрели свое решение, но это может подождать, — Дамблдор решил временно отступить.

Чего доброго, мальчик опять упрется рогом и совершит какую-нибудь глупость, вроде той клятвы, которой он угрожал в дверях дома на Гриммо во время их стычки. Им и без этого было что обсудить, и, может быть, ему все-таки удастся добиться ответов.

— Продолжим. Мой следующий вопрос: где ты провел лето после того, как исчез из дома на Гриммо?

— Извините, но вас это никаким боком не касается, — сухо ответил Гарри, даже не соизволив оторваться от окна, в котором он высматривал что-то.

— Гарри, твоя безопасность непосредственно касается меня — ты сам знаешь, как ты важен для магического мира. Я должен по меньшей мере убедиться, что в том месте тебе ничего не угрожает, — закинул удочку Дамблдор.

Гарри усмехнулся и покачал головой.

— Сам факт того, что вы даже не смогли выяснить, куда я пропал, должен быть достаточным доказательством, вам не кажется? Уверяю вас — там я в полной безопасности. Опять же, директор, вам не должно быть никакого дела до того, где я провожу лето.

— Это мне решать, — ответил Дамблдор, и в его голосе заметно прибавилось яду. — Я вынужден настаивать, чтобы ты рассказал мне, где ты был летом.

— Вы можете настаивать сколько вам угодно, но это наши семейные дела, — процедил Гарри, стиснув зубы.

Он вцепился в подлокотники кресла, и только Гермиона, которая поглаживала его трясущиеся руки, удерживала его от того, чтобы наброситься на своего противника. Кипя от злости, он сосредоточился на проплывающем за окном облаке и мысленно начал считать. Наверное, придется дойти до тысячи или около того. Десяти будет явно недостаточно.

— Не мог бы ты, по крайней мере, проявить вежливость и смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю? — не выдержал Дамблдор, но Поттер даже не потрудился перестать пялиться в окно.

Терпение Альбуса было уже на исходе, и он всерьез подумывал о том, чтобы высказать мальчишке все, что он о нем думает, и угрозами заставить того подчиниться, вместо того чтобы убеждать его сладкими речами и логикой.

— Вам это надо — вы сами и выясняйте! — выкрикнул Гарри, продолжая смотреть в окно, но теперь в его глазах горела ненависть, — И я не стану смотреть на вас, так как предпочитаю, чтобы мои мысли не читали. Как и Гермиона, — ядовито добавил он.

МакГонагалл ахнула. К удивлению Дамблдора, мисс Грейнджер только кивнула в знак согласия, и продолжила рассматривать его книжный шкаф, вероятно, читая названия книг.

Эти слова ударили Альбуса, как бешеный бладжер. Он был потрясен до глубины души. Так вот почему мальчик отказывался смотреть на него? Гарри боялся, что он может прочесть его мысли? И мисс Грейнджер, очевидно, придерживалась того же мнения.

— У вас есть еще какие-нибудь вопросы, связанные со школой, которые вы хотели бы обсудить? Если нет, мы хотели бы вернуться в наше общежитие, — прорычал Гарри, терпение которого истощилось настолько, что он больше не мог находиться в одной комнате с этим человеком.

Прежняя убежденность директора в том, что старое школьное правило использовалось только для того, чтобы хоть как-то уязвить его, была разрушена безвозвратно. Он считал, что это обычный подростковый бунт, свойственный любому мальчику в этом возрасте, но теперь Альбус внезапно понял, насколько ухудшились отношения между ним и Гарри, и как сильно это может повредить его планам. Мальчик должен был сотрудничать с ним!

— Перестань, Гарри. Откуда эта враждебность? Я признаю, что твоя жизнь не была легкой, и я отчасти виноват в этом и сожалею, но все, что я делал, было ради общего блага!

— Понимаю, — настороженно ответил Гарри. — А вот, когда я отказался покинуть мое убежище на площади Гриммо, и вы пытались убедить мистера Скримджера арестовать меня по обвинению в том, что я склоняюсь к Темноте, и поместить меня под домашний арест в Хогвартсе под вашим присмотром, — это тоже было ради общего блага? — ласковым голосом уточнил он, но улыбка так и не коснулась его глаз.

Только многолетний опыт политика помог Дамблдору не выдать своего замешательства от неожиданного разоблачения.

— Альбус! Что ты сделал? — взвизгнула МакГонагалл.

И она еще думала, что хорошо знает этого человека! Разве она не предупреждала его, что эти обвинения смехотворны, когда он затронул эту тему? А он даже не рассказал никому об этой попытке!

— Он пытался арестовать меня и поместить под свой контроль, — повторил Гарри. — И мне наплевать на то, что ты считаешь общим благом, старик! Для меня это значит только одно — что я тот, кого принесут в жертву, чтобы всем остальным было хорошо! Знаешь, почему я тебе не доверяю? Потому что есть множество вещей, которые касаются только меня, но ты, мать твою, решил, что это тоже твое дело! — Гарри выплюнул эти слова с таким отвращением, что директор невольно съежился.

Альбус был ошеломлен — мальчик узнал об этой попытке. «Но как?» — пронеслось у него в голове. Через несколько мгновений он нашел ответ — мисс Тонкс. Скримджер, должно быть, использовал этот факт, чтобы получить некий политический капитал с помощью мальчика, и допустил утечку информации. Зелье не просто пролилось из метафорического котла — этот котел полностью перевернулся.

«Мерлинова косматая борода! Как мне теперь все спасти?»

Погруженный в свои мысли, Альбус не остановил Гарри, когда тот встал и ушел вместе со своей девушкой, не дожидаясь разрешения. Он лишь слегка поморщился, получив свирепый взгляд от своей заместительницы. Минерва повернулась, чтобы последовать за своими учениками, безмолвно пообещав поговорить с ним наедине. Позже.

Дамблдор был слишком занят поиском решения своих проблем. Каким-то образом ему надо было вернуть доверие мальчика, иначе все планы, которые он строил относительно будущего Британии, потеряют смысл. Глубоко внутри он чувствовал, что вспышка Гарри была вызвана не только враждой с Дурслями, в этом Альбус был уверен⁽⁵⁾. Он подозревал, что упустил что-то очень важное, касающееся мистера Поттера, и в этом был истинный корень проблемы.

Наверное, надо встретиться с профессорами Вектор и Бабблинг и провести давно назревший разговор о причинах поломки Волшебного Вычислителя⁽⁶⁾. Это было первой из многих тайн, окружающих теперь Гарри Поттера.

* * *

Хедвиг прилетела в особняк на Гриммо следующим утром, прямо к завтраку. Обрадовавшись первой весточке от детей, которая пришла так рано, Маргарет сняла письмо с ноги совы, в то время как Ремус угостил птицу кусочком бекона.

Пока Маргарет читала письмо, остальные продолжили завтрак. Письмо было длинным, очевидно, Гермионе было что рассказать, хотя прошло всего два дня.

— Начнем с хороших новостей: у них все в порядке, МакГонагалл, судя по всему, на их стороне, и план нейтрализации Дамблдора, похоже, сработал безупречно, — объявила Маргарет, прочитав несколько первых абзацев.

— Отлично, — откликнулся Ремус, отхлебнув чай. — Этого может быть достаточно, чтобы заставить Альбуса надолго задуматься над своими действиями. Если бы не его стремление контролировать все и вся, он был бы ценным союзником.

Тонкс кивнула, соглашаясь с ним, и потянулась за тостом.

— Тонкс, можно тебя отвлечь на минутку? — спросила Маргарет, закончив читать первую половину письма.

Молодая женщина в это время пыталась намазать тост медом, но первой в этом сражении пострадала скатерть.

— Валяй! — разрешила Тонкс, слизывая с пальцев излишки меда.

— Это возможно, сдать экзамен на ЖАБА в середине курса?

— Да, конечно. Обычно их сдают в конце седьмого курса, но есть множество людей, не окончивших школу, которые подают заявления в течение года, чтобы получить дипломы как уровня СОВ, так и ЖАБА. А почему ты спрашиваешь?

— Похоже, Гарри каким-то образом ухитрился вынудить профессора Снейпа зачесть ему и Гермионе оба оставшихся года. Оценка — «Превосходно», — сухо проинформировала Маргарет.

Она собиралась продолжить, но пришлось немного подождать. Чай попал Ремусу не в то горло, и в данный момент он выкашливал свои легкие, в то время как Тонкс беспомощно хлопала его по спине.

Маргарет подождала, пока Ремус не пришел в себя, и вернулась к разговору.

— Я не уверена, должна ли я одобрить это. Все-таки, классные занятия — это важно. Разве они не упускают многое, если проскакивают эти два года? — высказала она свои сомнения.

— У нас был разговор об этом в начале июля, когда я, наконец, переломила их привычку колдовать, как учили в школе. Еще до того, как мы отправились на остров, оба находились на уровне седьмого курса, колдуя невербально и простыми жестами. Так что, в принципе, они знают всю практическую часть, за исключением некоторых малозначащих проклятий и сглазов, которые учат на шестом курсе. Им только нужно немного освежить теорию за первые пять лет и выучить теоретическую часть учебников за шестой и седьмой курсы. Когда это будет сделано, потребуется всего один день, чтобы договориться о сдаче экзамена. Я уверена, что, если будет надо, МакГонагалл разрешит нам сопроводить ребят в Министерство вместо уроков, но думаю, мы могли бы назначить тестирование на выходные, когда студенты идут в Хогсмид. Им нужно что-нибудь еще? — уточнила Тонкс.

Маргарет еще раз заглянула в письмо.

— Да, они спрашивают о списке тем, которые они должны изучить для сдачи экзаменов. Ты могла бы?..

— Конечно, — ответила Тонкс, даже не дослушав вопрос до конца.

Маргарет пробежала глазами остаток послания и нашла последний пункт, который нужно было проверить.

— А, и еще Гермиона спрашивает, какие формы должен заполнить Гарри, чтобы подать заявку для получения Мастерства, — изложила она краткое описание оставшейся части.

К несчастью (и, разумеется, совершенно случайно) слово «мастерство» было произнесено именно в тот момент, когда Ремус откусил большой кусок булочки.

На этот раз, чтобы откачать Ремуса, им потребовалось зелье.

1) Дарить яблоко учителю — американская традиция, пришедшая из скандинавских стран. https://proshkolu.ru/user/IRINE007/blog/138881

Вернуться к тексту

2) Uncle Joe's Mint Balls — мятные конфеты, с 1898 года производятся в городе Уиган (Wigan), графство Большой Манчестер. https://uncle-joes.com/

Вернуться к тексту

3) См. примечание 3 к главе 7.

Вернуться к тексту

4) В оригинале Sassenach — прозвище англичан среди шотландцев и ирландцев (происходит от латинского saxonēs — саксонцы).

Вернуться к тексту

5) Альбус, разуй глаза! Гарри только что высказал все открытым текстом.

Вернуться к тексту

6) Устройство и работа Волшебного Вычислителя описывается в главе 2.

Вернуться к тексту