Раскачай лодку! (гет)

Гарри растянулся на полу «Трех метел», когда камин выплюнул его наружу. У него было как раз достаточно времени, чтобы подняться на ноги, прежде чем огонь вспыхнул еще раз, выбросив Ремуса с Гермионой и ее отцом.

— Мистер Поттер! У вас все в порядке? — голос профессора МакГонагалл легко перекрыл гомон встревоженных голосов.

— В порядке? Да ничего не в порядке! — раздраженно рявкнул Генри Грейнджер, повернувшись к женщине. — Эти дети, — насмешливо фыркнул он, — только что выполнили работу вашего правительства!

Он отвернулся, игнорируя присутствующих, потому что в это время из камина вышла Тонкс, держа на руках обмякшее тело Маргарет.

— Не понимаю. Какую работу? Как вам удалось сбежать? — пробормотала Макгонагалл, переводя взгляд с Генри на Гермиону, которая никак не отреагировала, и на Гарри, который слегка дрожал и все еще имел ужасный вид со сломанными зубами и синяками по всему телу.

Тонкс не особо утруждала себя исцелением поверхностных повреждений, ее больше беспокоили настоящие раны.

— Он мертв, — прошептал Гарри, вздрагивая, потому что движение челюсти вызвало вспышку зубной боли.

Тем временем Тонкс осторожно перегрузила Маргарет на руки Ремусу.

Профессор МакГонагалл вряд ли была бы в большем шоке, даже если бы он бросился к ней с голой задницей.

— Прошу прощения? Я не понимаю, — запинаясь, пробормотала она, пытаясь добиться от Гарри ясного ответа.

— Волдеморт мертв, а ее нам нужно доставить к Помфри, — отчеканила Тонкс вместо него, прокладывая плечом путь сквозь густеющую толпу вместе с Генри.

Ремус следовал за ними по пятам, едва замечая тяжесть Маргарет у себя на руках.

Гарри занял место в арьергарде вместе с Гермионой, которая по-прежнему почти не реагировала на окружающее. Он сильнее волновался бы за нее, если бы его зубы и ноющие мышцы не протестовали при каждом шаге против быстрого темпа, который задал Ремус. Не сбавляя шага, Гарри приложил руку к челюсти, чтобы наложить беспалочковое заклинание обезболивания. Тем не менее, они еще даже не успели выбраться из Хогсмида, как стало совершенно очевидно, что он и Гермиона сдерживают движение группы. Студенты и взрослые толпились вокруг них, требуя ответов или просто глазея.

— Отнесите ее к Поппи, а мы сами доберемся потихоньку, — прохрипел Гарри, держась за живот.

Даже если тебя исцелили с помощью магии, это еще не означало, что ты не мог чувствовать себя хреново.

— Брось, — успокоил он Тонкс, когда та попыталась остаться с ними. — Здесь собралась половина Ордена, и ни один из оставшихся Пожирателей Смерти не настолько глуп, чтобы пытаться что-то сделать средь бела дня. Они, вероятно, все еще пытаются выяснить, отчего именно исчезли их татуировки. Мне нужно, чтобы ты оставалась с мамой, на случай если какой-нибудь слизеринец начнет делать глупости. Только Ремус может нести ее так быстро, а Генри бессилен против волшебных палочек. Без твоей помощи ему даже не попасть в замок.

Тонкс мгновение оценивала ситуацию, прежде чем кивнула.

— Удачи, — сказала она, кивком головы указывая на что-то позади Гарри, и перешла на рысь.

Ремус и Генри тоже прибавили скорость, а Гарри едва не застонал, когда он обернулся и увидел, что упомянутая половина Ордена догоняет его.

* * *

— Мистер Поттер, мне нужен подробный отчет, — потребовал Кингсли, едва он нагнал Гарри.

— Волдеморт мертв, — ответил Гарри и решительно заковылял дальше, обнимая рукой молчаливую Гермиону.

Впрочем, он закатил глаза, когда половина группы ахнула от его слов. Он был вполне уверен, что некоторые из тех, кто помоложе, даже упали в обморок.

— Это замечательная новость, но, боюсь, мне нужно немного больше, чем два слова, — не отступал Кингсли.

— Беллатриса тоже, — добавил Гарри, не обращая внимания на попытки задержать его и вовлечь в разговор.

Толпа снова ахнула.

— Ты убил обоих — и его, и Лестрейндж? — воскликнул кто-то, кажется, это был голос Дингла.

— Беллатрису убила ма… миссис Грейнджер, — пояснил Гарри, в последний момент удержавшись от того, чтобы публично назвать Маргарет мамой.

— Вы хотели сказать мисс Грейнджер? — уточнила МакГонагалл.

— Нет, я говорил об ее маме! — резко возразил Гарри, морщась от боли, которую вызвала эта вспышка.

Разумеется, его настроение упало еще ниже.

— Ты шутишь! Она всего-навсего маггла! — снова вмешался Дингл.

Его слова заставили Гарри остановиться.

— Она проделала из пистолета дыру прямо в ссохшемся сердце Лестрейндж, — выплюнул Гарри, свирепо глядя на мужчину, которому внезапно захотелось аппарировать отсюда прочь. — Помнится, я задал тебе трепку еще менее изощренными маггловскими методами, голыми руками, — прорычал он.

— Мистер Поттер, давайте держаться в рамках приличия, — сделал слабую попытку разрядить ситуацию Кингсли.

В ответ на это замечание Гарри одарил его злобным взглядом и продолжил идти к замку, заставляя остальных следовать за ним.

— Как скажете, — отрывисто бросил он. — Короче, Лестрейндж и ее дружки-Пожиратели все умерли.

— А что с мистером Малфоем? — спросила профессор МакГонагалл, пристраиваясь рядом с Гарри.

— Мне больше нечего добавить, — бесстрастно ответил Гарри, жестко посмотрев на нее.

Услышанные новости привели МакГонагалл в негодование.

— Это действительно было необходимо? — спросила она.

В ее тоне звучало сильное разочарование. Она почти миновала Гарри, когда тот внезапно остановился и уставился на нее, разинув рот.

— Вы и вправду только что спросили меня об этом? Этот мудак притащил нас к Волдеморту, пытался убить нас, а вы задаете мне такой вопрос? — резко ответил он. — Он напал на Гермиону, и она прикончила его, и так же поступила с человеком, который проклял ее маму!

— Кто это был? — вмешался Кингсли.

— Они не представились. Я полагаю, там были старшие Крэбб и Гойл. Да какая разница, я убил второго, — ответил Гарри.

Он отвернуться и снова побрел к замку. Позади него толпа становилась все громче по мере того, как студенты начинали охватывать полную картину происшедшего.

— Вот здорово, приятель! — выкрик Рона перекрыл общий гомон.

Гарри снова застыл на месте.

— Здорово? — переспросил он, отыскав в толпе Рона и недоверчиво уставившись на него.

Некоторые студенты медленно отступили, чтобы освободить место для того, что должно было произойти.

— Еще бы! Сам-знаешь-кто, Лестрейндж и трое Пожирателей смерти сдохли! Все закончилось! — радостно воскликнул Рон.

— Он прав, это нужно отпраздновать! — радостно подхватил кто-то, и новые голоса поддержали это предложение.

Взгляд Гарри скользнул по ликующей толпе. Наконец, он печально покачал головой.

— Какие же вы жалкие, — прошептал он, повернулся и зашагал прочь, уводя за собой все еще безмолвную Гермиону.

Множество растерянных взглядов провожало его, пока все наблюдали за происходящим. Разумеется, первым свои мысли высказал Рон.

— Да что с ними не так? Они оба ненормальные! Хандрить, когда у нас такие хорошие новости.

Но, хотя он получил пару одобрительных взглядов, Рон пропустил убийственный взгляд собственной сестры. Так что он не был готов к тому, что готовилось случиться.

— Готов поклясться, это все из-за Гермионы. Раньше Гарри был таким крутым, пока не замутил с ней, — принялся он выплескивать свое недовольство.

До сих пор Джинни сдерживалась, совершенно потрясенная тем, как выглядели ее друзья. На Гарри словно загонщики тренировались, используя его вместо бладжера, и это еще было не так плохо — с ним к такому вроде бы привыкаешь.

Нет, настоящим шоком был вид Гермионы. То, что она не произнесла ни слова с момента их появления, было достаточно тревожным, но на ее пустой взгляд, устремленный в никуда, было почти больно смотреть.

Скупые сведения, которыми поделился Гарри, едва говорили Джинни о чем-то, дав ей слабое представление об ужасе, через который прошли ее друзья за те несколько минут, пока их не было. Она была на грани того, чтобы разрыдаться, и тут ее брату-идиоту понадобилось раскрыть рот. Опять!

Джинни была полностью солидарна с Гарри, который вот так демонстративно ушел прочь, и как раз собиралась последовать за ними, но Рон буквально напрашивался на ответ с ее стороны. Подойдя к нему сзади, Джинни похлопала его по плечу. Когда Рон повернулся и самодовольно посмотрел на нее, она отвесила ему звонкую оплеуху и побежала следом за друзьями, не обращая внимания на крики жены своего отца.

* * *

— Джиневра Молли Уиз… — раздался голос Молли, но жесткий взгляд мужа заставил ее замолчать.

Молли все еще чувствовала себя крайне неуютно из-за перемены власти в семье. Она почти забыла, каким решительным и напористым был ее муж во время войны. В те времена он позволил ей управлять их жизнями, но после того, как Джинни съехала, вернулся прежний Артур.

— Оставь ее в покое, Рон сам нарвался. Ты бы лучше помогла ему, чем без толку кричать на дочь, — упрекнул он жену, а потом повернулся и пристально посмотрел на собравшихся.

— Что касается вас… — прорычал он, оглядывая своих соратников по Ордену.

— Ладно, Рон, он еще ребенок, но у вас-то какое оправдание? — Артур махнул рукой в сторону сына, который в данный момент заново учился дышать. Не обращая внимания на возмущенные возгласы, он продолжал. — Он никогда не знал войны, но большинство из вас прошли через нее! Эти двое детей только что вернулись с кровавой битвы, а вы все думаете только о том, как набить животы.

У большинства все-таки хватило порядочности выглядеть смущенными, но довольно многие в толпе по-прежнему сердито смотрели на Артура за то, что он испортил им праздник.

Скользя взглядом по лицам, он в конце концов встретился глазами с Флитвиком. Одобрительный кивок, которым одарил его этот тихий человек, пролил бальзам на его совесть.

— Пусть эти мелкие душонки празднуют свою вечеринку, Артур, — сказал маленький волшебник, подходя к своему старому другу. — А мы пойдем и позаботимся о выживших, — сказал он с легкой улыбкой.

Артур кивнул в ответ, прежде чем еще раз окинуть взглядом группу. Было бы здорово вслед за Гарри повторить его слова, но это прозвучало бы дешево. В конце концов, он разочарованно покачал головой, повернулся и пошел прочь. Флитвик шагал в ногу с ним, и оба мужчины тихо переговаривались, пока поднимались к замку.

* * *

Когда Артур и Филиус вошли в лазарет, на первый взгляд он показался им почти пустым. Только со второго взгляда стало ясно, что в глубине комнаты были задернуты занавески, за которыми можно было различить какое-то движение.

— Привет, есть тут кто-нибудь? — позвал Артур, приблизившись к занавеске.

Занавеска тихо зашуршала, когда кто-то пошевелился позади нее, и наружу выглянул Ремус.

— О, Артур, Филиус, привет, — дружески приветствовал он их, а из-за другой занавески вышла Тонкс.

— Привет, Ремус, — тепло ответил Артур, хотя ни от него, ни от Филиуса не ускользнуло, что Тонкс держала палочку наготове. Она убрала ее и скользнула обратно за «свою» занавеску после того, как Ремус громко поздоровался с ними. — Как они?

Ремус отступил назад и сдвинул занавески в сторону, приглашая посетителей внутрь.

— Сравнительно неплохо, как мне кажется, учитывая, через что им пришлось пройти.

Пройдя в отгороженную зону, Артур обратил внимание, что в данный момент половина группы Гарри оказалась прикованной к постелям. Судя по теням, мелькающим в другой занавешенной секции, мама Гермионы, очевидно, тоже лежала в одной из них, а Поппи размахивала над ней волшебной палочкой, как дирижер во время увертюры, творя чудеса с полученными травмами. Две другие тени, как предположил Артур, принадлежали Тонкс и мистеру Грейнджеру.

Как уже почти стало традицией, Гарри тоже лежал на кровати, хотя на этот раз, вместо того чтобы лечиться, он, казалось, сам был лечением. В его объятиях неподвижно лежала Гермиона, ее глаза по-прежнему были устремлены в точку в тысяче ярдов за стеной. Гарри баюкал девушку, нашептывая что-то ей на ухо, но даже не был уверен, что она слышала его, так как Гермиона никак не реагировала.

Артур ничуть не удивился, обнаружив здесь свою дочь. Джинни сидела у кровати и держала Гермиону за руку.

— Филиус! — крикнула Поппи из-за занавески. — Мне не помешала бы еще одна пара рук!

Очевидно, Тонкс сообщила ей, кто пришел.

Маленький профессор не нуждался в повторном приглашении. Он поспешил на помощь, одновременно освобождаясь от верхней одежды. Флитвик очень хорошо знал, насколько утомительным было применение магических способов исцеления на магглах, особенно при настолько масштабном лечении, которое в настоящий момент проводила Поппи. Не имея собственной магии, ее пациентка не могла принимать никакие зелья, а выполнять всю работу с помощью одних только чар было чрезвычайно тяжело.

Тем временем Артур подошел к дочери.

— Джинни, Гермиона, Гарри — привет всем, — тихо поздоровался он, присаживаясь рядом, и печально улыбнулся, когда только двое ответили ему.

— Может быть, тебе стоило дать Гермионе успокаивающее зелье, — заговорил он после долгой паузы.

— Успокаивающее? — слабым голосом отозвался Гарри. — Куда же еще спокойнее?

— Поверь мне, Гарри, в свое время мне доводилось видеть шоковый приступ. Зелье не исцелит ее, справятся только время и любовь, но оно должно помочь вывести ее из этого состояния. Спроси Ремуса, — ответил Артур.

— Он прав, Гарри, — заметил Ремус. — Я не давал ей зелье раньше, так как не хотел иметь дело с последствиями выхода из шока, — спокойно признался он.

— Почему, — резко спросил Гарри. — Почему ты оставил ее в таком состоянии, если простое зелье могло ей помочь?

— Потому что у нас были более важные дела, и они все еще есть, — тихо ответил Ремус. — Я сейчас принесу флакон, я знаю, где Поппи прячет свои припасы.

Гарри понимающе кивнул.

— Как там мама? — спросил он.

Артур горько улыбнулся, когда Гарри произнес эти слова. Мерлин свидетель, за эти годы Молли перепробовала все способы, чтобы убедить мальчика называть ее так. То, что матери Гермионы это удалось, причем в устах Гарри это прозвучало совершенно естественно, говорило о ней многое. Молли никогда бы этого не поняла.

— Она в хороших руках — я уверен, при поддержке Филиуса у Поппи все будет под контролем.

— А пока у нас есть немного свободного времени, как насчет того, чтобы починить твои зубы? Я довольно хорошо владею этим заклинанием, — предложил Артур, пытаясь сменить тему.

— Гарри, Гарри, — засмеялся он, встретив вопросительный взгляд парня. — Ты никогда не задумывался, как близнецы научились так хорошо обращаться с бладжерами?

Артур быстро взглянул в сторону двери, хотя занавески все равно скрывали их от посторонних глаз.

— Молли никогда не должна услышать то, что я тебе сейчас говорю — у меня в сарае действительно спрятан мой старый мяч, и близнецы все лето практиковались с ним каждый раз, когда Молли отправлялась за продуктами.

Гарри удивленно вскинул бровь, и Артур широко улыбнулся, напомнив ему близнецов.

— Да, в былые времена я играл загонщиком и научил их всему, что знал сам. Одному Мерлину известно, как часто мне приходилось отращивать коренной зуб или резец, или латать синяки и сломанные кости, пока Молли не вернулась домой.

— Хорошие были времена, — печально проговорил Артур, его глаза на мгновение затуманились, когда воспоминания ненадолго унесли его в прошлое. — А теперь, если ты минутку посидишь спокойно, я обещаю, что это ни капельки не будет больно, — подмигнул он Гарри.

Тот весело покачал головой, пытаясь представить близнецов маленькими детьми, сбивающими друг друга с метел. Джинни, очевидно, тоже вспомнила что-то из своего детства и захихикала, что еще больше развеселило Гарри.

Тем не менее, Артур уже приступил к выполнению своей задачи. На самом деле, если бы ему пришлось накладывать заклинания на мальчика, который бы при этом не дурачился, — вот это было бы в новинку.

* * *

Гарри все еще привыкал к своим новым зубам, когда в их закуток вошли Генри и Тонкс. Увидев Гермиону, спящую рядом с Гарри беспокойным сном, Генри немедленно задал вопрос.

— Как ее дела?

— Сейчас она спит, Ремус принес ей успокаивающее зелье. Она почти сразу же начала что-то бормотать, потом заснула. Как там мама? — закончил Гарри таким же вопросом.

— Они все еще работают над ней. Я не буду утруждать вас подробностями, но там довольно много повреждений. Они говорят, что вдвоем справятся с этим, но доктор во мне просто не может в это поверить, — вздохнул Генри.

— Я знаю, ты предпочел бы поспать неделю, но поскольку сейчас у нас есть время, я хотел бы задать вопрос, который мы все держали в себе — что именно там произошло, Гарри?

И, хотя он на самом деле выглядел именно так, как сказал Генри, Гарри устало кивнул и приступил к рассказу.

* * *

— … а потом я воспользовался ожерельем Гермионы, чтобы вернуть нас домой, — закончил Гарри свой рассказ, опустив большинство кровавых деталей.

Гарри даже не осознавал, что фактически потерял всякое представление об окружающем мире, пока рассказывал эту историю. Ему даже пришлось быстро оглядеться, чтобы напомнить себе, где он находится.

Джинни мертвой хваткой сжала его левую руку, и ее нижняя губа опасно дрожала. Рука Артура на его плече была тяжелой, но успокаивающей. На лицах присутствующих отражались различные эмоции, от сочувствия до раздумий. Генри нарушил молчание.

— Итак, он поступил как порядочный человек и покончил с собой? — категорично сформулировал он.

— Он оказал бы миру большую услугу, если бы сделал это еще ребенком, — прокомментировала Джинни, и никто не стал поправлять ее, поскольку придраться, по сути, было не к чему.

Тонкс, в своей очаровательной манере, прокомментировала услышанное с практической стороны.

— Гарри, мы вернемся к базовым тренировкам, как только ты восстановишься, — прорычала она.

— Что-что?

— Тебя так и не получилось переучить, — возмущенно ответила Тонкс. — Ты выставляешь меня в дурном свете, когда ведешь себя так глупо.

Гарри глубоко вздохнул, прежде чем решился ответить.

— Тонкс, я даже отдаленно не в том состоянии, чтобы следовать твоей логике. Не могла бы ты, пожалуйста, быть такой любезной и сказать мне — более чем в десяти словах — что я сделал не так?

— Э-эм, Тонкс? — позвал он, когда вместо ответа та начала накладывать на занавески заглушающие чары. Односторонние заглушающие чары, если быть точным.

Гарри даже отшатнулся, когда Тонкс внезапно повернулась и направилась к нему. Тыча указательным пальцем ему в грудь и почти касаясь его носа своим, она заговорила.

— Ты не убежал, глупый герой! — рыкнула Тонкс. Ее палец почти вонзился ему в глаз, настолько яростно она жестикулировала, доводя себя разговорами до бешенства. — Я думала, вы, ребята, попали в засаду и пробивались наружу с боем, но нет, мне пришлось убедиться, что вы снова не слушаете, что вам говорят! Я повторяла снова и снова: если вас превосходят численностью — удирайте со всех ног. Ты был один, с двумя безоружными спутницами, одна из которых маггл! — кричала она.

Лицо Тонкс приобрело черты гарпии, поскольку тело метаморфа подсознательно реагировало на ее гнев.

— Которая даже не могла призвать к себе что-нибудь! И вместо того, чтобы призвать один из ваших портключей и замаскировать его под эти трижды проклятые деревья, ты решил, что будет хорошей идеей попытаться выстрелить в спину ОДНОМУ из ЧЕТЫРЕХ вооруженных убийц? — прошипела она, почти плюнув ему в лицо.

Тонкс беспорядочно размахивала руками, едва сдерживая ярость.

После еще нескольких напряженных мгновений она так резко отвернулась, что Гарри инстинктивно отпрянул в ожидании удара. Яростно расхаживая взад и вперед, Тонкс продолжала распекать его, в то время как рука Гарри непроизвольно нащупала ожерелье, которое снова было на его шее.

— Ты, черт возьми, чуть не убил всех на хер своей выходкой. Что, если бы они не просто отбросили Маргарет? Что, если бы ей повезло чуть меньше и она свернула шею? Что, если бы Гермионе не удалось победить остальных, пока ты проигрывал Беллатрисе? — наступала она на Гарри, почти готовая броситься на него.

— Я не проигрывал — на самом деле, я побеждал, — горячо возразил Гарри. — Я почти победил. Если бы… — он осекся и замолчал.

— Вот именно, ЕСЛИ БЫ! Если бы она не напала на твоего товарища по команде! Если бы это не заставило тебя забыть все, что ты должен был делать. Если бы ты не топтался там, как первокурсник, вместо того чтобы валить ее на хрен, пока ее палочка была направлена в другую сторону!

— Да, мы знаем, что ты у нас важная птица, но неужели до твоей дурной головы никак не дойдет? Бой… это… командная… работа! — рявкнула она, подчеркивая каждое слово тычком пальца ему в лоб.

— Неважно, насколько ты хорош — ты не можешь заставить других сражаться исключительно с тобой! И ты не сможешь сражаться должным образом, если одновременно пытаешься защитить других! Вот почему вы должны смириться с тем, что в конце концов не все смогут вернуться домой! Вот почему вам никогда не следует ввязываться в драку, если у вас нет хотя бы примерного численного равенства с противником! Почти всегда побеждают числом!

Гарри никогда в жизни не чувствовал себя так плохо. Сначала у него возникло рефлекторное желание наброситься на Тонкс в ответ, но чем дольше продолжалась ее отповедь, тем больше он понимал, насколько она была права. Если бы он просто прокрался к остальным, он мог бы освободить их, и они бы ушли, почти с тем же результатом.

— Но… Беллатриса… — запинаясь, пробормотал он.

— Да-да, Беллатриса. Я любила Сириуса так же сильно, как и ты, но мелкая месть не выигрывает войн! — в ответ на его возражение Тонкс снова набросилась на него.

Глаза Гарри расширились от этих слов.

— Нет! Это не было…

— Так и было! Волдеморт был повержен, это уже был огромный успех, но ты хотел разделаться и с ней тоже. Ты стремился к этому так сильно, что пренебрег здравым смыслом! Несмотря на то, что Белла опасна, она всего лишь бешеная собака — она, вероятно, появилась бы где-нибудь, ища с кем бы подраться, и с ней бы справились достаточно быстро, так как она бесполезна без того, кто держит ее на поводке! Беллатриса не умеет планировать и не может сплотить вокруг себя армию. Войско Пожирателей распалось бы, и мы могли затравить ее, одолев численностью.

Гарри был потрясен, когда Тонкс разложила все по полочкам. А главное — она была права! Волдеморт уже был мертв, и если бы они просто сбежали оттуда без потерь, это обернулось бы полным фиаско для другой стороны. Ему снова повезло, но лишь едва-едва.

— Я… Я… Мне жаль… — выдавил он.

— Пока нет. После всех тренировок у тебя все еще осталась привычка мгновенно забывать все, чему ты научился, и действовать как придется, когда запахнет жареным⁽¹⁾. Я учила тебя сражаться в команде, я учила тебя убегать и уклоняться — но нет, ты попадаешь в беду и мгновенно случается та же самая хрень, что и всегда, — прыжок с головой в самую глубокую лужу дерьма. Да, очевидно, что судьба хранит тебя — ты ни за что не смог бы выжить в том дерьме, которое разгребал все эти годы, — но все кончено! Волдеморт мертв, пророчество наконец-то сбылось, и судьбе ты больше не интересен — теперь ты можешь проиграть бой!

— Честное слово, я выбью из тебя эту привычку, даже если мне придется натравить на тебя всю твою команду, чтобы она гонялась за тобой по всему острову с Круциатусами, — прорычала Тонкс ему в лицо. — Ты что, не понимаешь, тупой болван? Ты не просто мой босс, а остальные — не просто мои подопечные. Мы семья!

Ее рычание приобретало все более плаксивые нотки по мере того, как она продолжала отчитывать Гарри, и наконец, она стиснула его в объятиях.

— Просто не делай так больше, ладно? — прошептала она, отпуская его и отступая в ждущие объятия своего возлюбленного.

Джинни принялась обнимать Гарри, в то время как Артур продолжил разминать его плечо.

— Генри, я… — виновато заговорил Гарри, но тот взмахом руки остановил его.

— Я понимаю. Ты взялся за то, что тебе не по зубам, и принял неправильное решение, — заявил Генри, подходя и кладя руку ему на плечо. — Усвой этот урок, и мы больше не будем говорить об этом, хорошо?

Внезапное фырканье заставило всех отвлечься от этого эмоционального момента и обратить внимание на Ремуса, который вел себя довольно странно. Сначала начало подергиваться его лицо, затем к этим движениям подключились плечи.

— Ремус? — недоуменно спросила Тонкс, потому что ее бойфренд уже наваливался на нее, всем телом содрогаясь от смеха.

— Он не будет знать! — неожиданно выдохнул Ремус.

Тонкс закатила глаза.

— Ну вот, теперь он окончательно сошел с ума, — проворчала она.

— Не будет знать! — снова выдохнул Ремус.

Он схватился за живот, поскольку его легкие уже не выдерживали непрерывного смеха.

Генри переглянулся с остальными, но они были в таком же замешательстве, как и он сам.

— Ремус, боюсь, мы не совсем тебя понимаем, — наконец, решил намекнуть он.

Ремус несколько раз хрипло кашлянул, пытаясь взять себя в руки.

— Пророчество — мы были такими дураками. «Он не будет знать!»

— Боюсь, я все еще не улавливаю твою мысль, Ремус.

— … и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… — захлебываясь, процитировал Ремус фрагмент пророчества.

— Темный Лорд не будет знать! — повторил Ремус. — В буквальном смысле! — усмехнулся он. — То есть, у Гарри была сила, неизвестная Темному Лорду, — объяснил Ремус. — Он не знал, что мы разрушили его план!

Слушатели обменялись недоуменными взглядами.

— Извини, что порчу тебе всю малину, дорогой, но если бы это было правдой, то как быть с «падет от руки другого»? — съязвила Тонкс.

— Ну, рука Волдеморта больше не была его собственной. Тело Волдеморта было отчасти Гарри Поттером, отчасти Риддлом-старшим и отчасти Червехвостом. Значит, рука, о которой идет речь, досталась ему либо от Гарри, либо от «другого» Риддла, либо от предыдущего тела, либо, наконец, от Хвоста, — предположил Ремус.

Но Тонкс не торопилась соглашаться с его доводами.

— Червехвост?

— Ну, строго говоря, он тоже «другой» — и, если подумать, в Хогвартсе нас часто упоминали как «Поттер, Блэк, Люпин и другой, как его там?», — продолжил развивать свою догадку Ремус, все еще посмеиваясь время от времени.

— Вот теперь мы видим, почему Прорицания считаются «туманным искусством», — тоже усмехнувшись, подвел итог Гарри.

* * *

И тут распахнулась дверь. Ремус немедленно повернулся и выглянул из-за занавески.

— Сюда шествует Дамблдор в сопровождении Кингсли и Снейпа, — прокомментировал он.

Некоторое время спустя группа, возглавляемая директором, подошла к занавескам, и раздался голос Дамблдора.

— Мистер Поттер, вы здесь?

Несколько секунд Гарри раздумывал, не симулировать ли кому, но он понимал, что старик в это не поверит. Вздохнув, он поднялся с кровати и вышел навстречу директору.

Тонкс и Ремус вышли следом за ним и разошлись на несколько шагов друг от друга. Немного, но достаточно, чтобы перекрывать углы обзора, если потребуется открыть перекрестный огонь. Генри, Артур и Джинни тоже вышли наружу и сгруппировались у Гарри за спиной.

— Мистер Поттер, у меня все еще есть к вам пара вопросов, чтобы составить официальный рапорт, — начал Кингсли.

— И я тоже хотел бы услышать ваш рассказ, — перехватил инициативу Дамблдор.

— Однако я серьезно сомневаюсь, что это подходящая обстановка для столь деликатной истории, — продолжил он. — Мне кажется, мой кабинет подошел бы лучше, не правда ли?

Директор вроде бы размышлял вслух, но во время своей речи он не спускал с Гарри глаз.

— При всем уважении, директор, мистер Кингсли, я не думаю, что сейчас подходящее время. Я…

— Я настаиваю, — перебил Дамблдор. — Мы же не хотим беспокоить пациентов мадам Помфри, вы согласны? — поинтересовался он, бросив взгляд на занавески, за которыми Поппи и профессор Флитвик все еще боролись с травмами Маргарет.

Глаза Гарри слегка сузились при этих словах, но затем он повернулся к своим спутникам.

— Тонкс, Ремус, пожалуйста, не могли бы вы остаться с Грейнджерами? Я просто сделаю отчет для Министерства и друзей, чтобы мы наконец могли отплыть, ладно? — усмехнулся он, обмениваясь взглядами с Тонкс и Ремусом.

— Не возражаешь, если мы пойдем с тобой? — небрежно спросил Артур, указывая на себя и Джинни.

— Артур, я не думаю, что… — попытался возразить Дамблдор, но мистер Уизли не дал ему закончить.

— Как глава Сектора по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов, я обязан провести расследование.

— К тому же, если мистер Поттер собирается давать показания, ему понадобится адвокат и свидетель, — добавил он с легкой ухмылкой.

— Разумеется, — согласился Дамблдор. — Однако я не думаю, что вашей дочери тоже необходимо присутствовать.

— Так же, как и Снейпу, — спокойно заметил Гарри.

— Десять баллов с Гриффиндора! — взорвался Снейп.

— И тысяча баллов со Слизерина за то, что их студент присоединился к Волдеморту, похитил двух человек, а декан был слишком глуп, чтобы заметить, что я больше не учусь в Хогвартсе! — прогремел в ответ Гарри.

Если бы Дамблдор не был так удивлен тем, что Гарри устроил сцену, он бы заметил, что Тонкс и Ремус тихо переговариваются о чем-то.

— Видите, я тоже так могу, — спокойно продолжил Гарри и мило улыбнулся.

— Это абсурд! Поттер откровенно лжет! Мистер Малфой не делал ничего подобного, а Поттер, конечно же, студент. Еще десять очков! — возмутился Снейп.

— У меня есть по меньшей мере две дюжины свидетелей похищения, и вы найдете тело Драко Малфоя на кладбище Литтл Хэнглтона, в компании Пожирателей смерти и трупа Волдеморта, — парировал Гарри. — И, если вы не заметили, я был в Лондоне, чтобы получить аттестацию ЖАБА — сдача этих экзаменов означает, что я закончил обучение.

— Снова беспочвенные обвинения. И очевидно, что Поттер все это выдумал, — огрызнулся Снейп.

Генри был на волосок от того, чтобы наброситься на самодовольного ублюдка, если бы Гарри не поставил так основательно Снейпа на место.

— Естественно, если потребуется, я готов дать показания для суда под Веритасерумом. Мы могли бы даже воспользоваться Омутом памяти в кабинете директора. В отличие от присутствующего здесь мистера Снейпа, я люблю доказывать свои утверждения, вместо того чтобы просто озвучивать личное мнение как факт.

— Ты мелкий, высокомерный… — завелся Снейп, но Дамблдор прервал его прежде, чем тот успел выкопать себе яму еще глубже.

— Северус, остановись. Гарри, как декан одного из факультетов, он имеет право находиться здесь.

— Нет. Он открыто враждебен ко мне с тех пор, как я поступил в Хогвартс, из-за некоторых поступков моего отца, которого я даже не знаю. И поскольку это уголовное расследование, а не вопрос нарушения школьных правил, он не будет присутствовать на собрании, — непреклонно заявил Гарри.

— Гарри, я… — начал было Дамблдор, но Гарри оборвал его на полуслове.

— Я настаиваю, директор, — заявил он, показывая, что в эту игру можно играть вдвоем.

На пару мгновений пристальный взгляд Гарри встретился со стоическим взглядом Дамблдора, прежде чем директор кивком подтвердил соглашение.

— Ну вот, я же говорил тебе, Северус, что однажды твое поведение обернется против тебя самого. Ты можешь заняться своими другими обязанностями, пока мы будем обсуждать случившееся.

Снейп был слишком потрясен, чтобы сказать что-либо, он ограничился раздраженным взглядом и выбежал из больничного крыла.

И, хотя Гарри не сказал ни слова, ему до чертиков хотелось знать, будет ли Снейп плакать от обиды.

* * *

— Что именно происходит? — спросила Джинни, как только дверь больничного крыла закрылась за группой, направившейся в кабинет директора.

— Дамблдор хотел поговорить с Гарри наедине, и твой отец пошел с ним в качестве дружеской палочки, — объяснил Ремус.

— Зачем это нужно директору?

— Я не совсем уверен. Полагаю, он хочет обсудить официальную версию событий, — предположил Ремус, обменявшись вопросительными взглядами с Тонкс и Генри.

— Пожалуй, я соглашусь, — заметила Тонкс.

— И что теперь? — поинтересовался Генри.

— Мы подождем, пока Маргарет приведут в порядок, а затем посадим вас всех на борт «Возмездия» и уберемся отсюда, — объяснила Тонкс.

— Надо будет сказать Добби, чтобы он очистил дом и уничтожил портключи, — продолжал строить планы Ремус. — Ничем хорошим это не кончится.

— Что? Почему? — воскликнула Джинни. — Разве мы не победили?

— Я думаю, у нас обоих было одинаковое откровение, когда Дамблдор выдал этот намек о Гермионе и ее маме, — вздохнул Ремус, слегка сгорбившись.

— Что? — воскликнула Джинни. — Он им угрожал?

Тонкс печально покачала головой.

— Нет. По крайней мере, я так не думаю. Сомневаюсь, что он уже знает достаточно, чтобы сложить головоломку воедино.

Тоже вздохнув, она продолжила.

— Причина в этом засранце Малфое. Он мертв, а его отец не из тех, кто готов простить. И, как тебе известно, он крепко держит министра в своих руках.

Джинни не потребовалось много времени, чтобы понять.

— Вот дерьмо, — тихо выругалась она.

— Вот именно. Люциус пока не может тронуть Гарри, но я покажу тебе свое истинное обличье, если он не попытается напасть на Гермиону и Маргарет.

— Блин, даже мертвый, этот придурок не приносит ничего, кроме неприятностей, — высказала Джинни то, о чем думали все остальные.

* * *

Им не потребовалось много времени, чтобы дойти до кабинета директора. Пока остальные просачивались через дверь (половина из них все еще дожидалась на лестнице), Дамблдор обошел свой стол и сел в мягкое кресло.

Гарри, вошедший следом за Кингсли, был бы рад сказать, что он удивлен, увидев, что здесь нет стульев для посетителей, но это было бы ложью. Недолго думая, он достал волшебную палочку и создал два кресла, не слишком роскошных, но удобных.

Предложив их Артуру, который отмахнулся, Гарри развеял лишнее кресло и сразу же уселся, решив, что Кингсли разберется сам.

— О, я вижу, ты уже устроился. Прошу меня извинить за то, что я был таким плохим хозяином, — проговорил Дамблдор, словно не заметил разворачивающихся событий. — В моем возрасте вы тоже сразу же начнете искать, где бы сесть, — усмехнулся он и взмахом волшебной палочки создал достаточно сидячих мест для всей группы.

Артур снова отмахнулся, Кингсли тоже отказался и остался стоять у стены, возвышаясь над собранием.

— Что ж, Гарри, я думаю, будет лучше всего, если для начала ты подробно изложишь нам ход событий, — продолжил Дамблдор.

Посчитав это логичным требованием, Гарри подчинился.

— Разумеется. Мы с Гермионой как раз возвращались из Лондона, — начал он.

— А почему вы там оказались? — вмешался Кингсли.

— Резонный вопрос. Мы сдавали экзамены для ЖАБА. С отличными оценками и на целый год раньше срока, — ответил Гарри.

Кингсли кивнул, поскольку Гарри правильно угадал его следующий вопрос.

— Как бы то ни было, мы как раз возвращались со своей семьей в «Три метлы», чтобы отпраздновать это счастливое событие. Именно там нас похитил начинающий Пожиратель Смерти, — закончил Гарри.

Конечно же, Дамблдор прервал его.

— Мы не знаем наверняка, является ли мистер Малфой пожирателем смерти, — заявил он, пытаясь преуменьшить роль, которую сыграл мальчик…

Гарри слегка повернул голову, чтобы посмотреть директору прямо в глаза.

— Поправка. Являлся, — ответил он, нарочно подстрекая его. — Если вам нравится отрицать факты, пожалуйста, но, тем не менее, этот «мальчик» похитил меня и других людей при свидетелях, перенес нас к Волдеморту, помогал им готовить этот ритуал и пытался убить нас. Я знаю, что для вас он всегда будет «золотым мальчиком», но для меня и всех остальных это квалифицирует его как Пожирателя смерти.

Гарри говорил без каких-либо признаков эмоций. На самом деле, ему было уже все равно. Он просто слишком устал, чтобы продолжать спор.

Продолжая мягко улыбаться, Дамблдор быстро остановил Кингсли, подняв руку.

— Действия, к которым его, без сомнения, вынудили — либо шантажом, либо магией, — доброжелательно ответил Дамблдор. — Поверь, я понимаю твой праведный гнев, но действительно ли необходимо взваливать столь неоправданный груз на и без того обремененные плечи скорбящих родителей? — спросил он, мастерски вызывая у собеседника чувство вины.

— Которые были членами Риддловского клуба, — напомнил Гарри, — так что, кому какое дело?

— Мы могли бы стоять здесь весь день и обвинять друг друга, или мы могли бы избавиться от гнета прошлого и вместе шагнуть в светлое будущее, — провозгласил Дамблдор. — Разве это не то, чего мы все хотим? — улыбнулся он, мерцая глазами.

— Что является вежливым способом сказать, что они обладают огромной политической властью и будут бороться с нами на каждом шагу, если мы не бросим им кость, — перевел Артур для Гарри.

— Один черт, — вздохнул Гарри.

Он повел плечами, чтобы немного ослабить начинающиеся судороги — последствие Круциатуса, и продолжил пересказывать события этого дня.

* * *

— … а потом он вонзил кинжал себе в сердце, — уже второй раз за день рассказывал Гарри.

— Я не совсем понимаю, — прокомментировал Кингсли. Если бы не вопросы, которые он задавал время от времени, о его присутствии здесь вообще бы забыли. — С чего бы это… Сами-знаете-кому… убивать себя?

— Видите ли, — Дамблдор взял инициативу в свои руки, прежде чем кто-либо мог бы поделиться нежелательной информацией. — Риддл принял некоторые меры предосторожности, которые позволяли ему пребывать на этом плане бытия, даже если его тело было бы уничтожено, — объяснил он.

— Однажды он уже проводил ритуал, который описал нам Гарри, чтобы создать искусственное тело и вселить туда свою душу.

— К сожалению для него, — влез в разговор Гарри, — это тело было сильно повреждено в свое время, когда я сбросил защитные чары, завязанные на мою кровь, — пояснил он, проворачивая нож в старой ране.

Дамблдор не доставил ему удовольствия увидеть какую-либо реакцию на эту колкость и продолжил свою речь, как будто ничего не произошло.

— Итак, чтобы починить это тело, он, очевидно, хотел снова пройти тем же путем и создать себе новое, но, вероятно, где-то в процессе допустил ошибку. Впрочем, неважно. Так что же произошло после того, как стало очевидно, что на этот раз магия не сработала? — Дамблдор намеренно не стал останавливаться на деталях, снова пытаясь утаить информацию от тех, кому, как он считал, «незачем это знать».

Гарри закатил глаза и продолжил свой рассказ. Вроде бы, по второму разу это должно было быть легче, но Кингсли буквально препарировал каждое произнесенное им слово. Дамблдор просто слушал с задумчивым видом, а Артур делал то, что у него получалось лучше всего, — оказывал поддержку.

Полностью погрузившись в пересказ событий с подробностями, которых требовал Кингсли, Гарри даже не заметил, как Дамблдор встрепенулся, слегка нахмурившись, и только потом прозвенел аврорский жетон Кингсли.

* * *

— Мистер Люпин, вы же прекрасно понимаете, что в настоящий момент она нетранспортабельна, — нерешительно запротестовала Помфри, когда Ремус и Тонкс начали собирать всех, чтобы покинуть лазарет.

— Я знаю, и уверяю вас, мы примем все необходимые меры предосторожности, чтобы не свести на нет великолепную работу, которую вы проделали, — пытался умаслить целительницу Ремус, подойдя ближе и успокаивающе приобняв ее.

— Но она — маггл, и ей здесь не место, — убеждал он, ведя Помфри к кабинету и продолжая заговаривать ей зубы.

Филиус устало наблюдал, как Тонкс начала наколдовывать носилки для Маргарет.

— Попробуйте немного продлить движение вверх на вашем взмахе при втором вращении, — посоветовал он, когда они начали обретать форму. — Это должно сделать структуру немного прочнее, по сравнению с ленивым помахиванием, которое выработалось у вас с тех пор, как вы ушли из-под моего присмотра, — прокомментировал он, даже сейчас оставаясь учителем.

Тонкс молча кивнула и скорректировала свои движения. Она уже не была студенткой, но, тем не менее, старые привычки долго не умирают. И надо быть сумасшедшим, чтобы проигнорировать бесплатный совет, данный Мастером.

Закончив носилки — которые, надо признать, выглядели лучше с той стороны, которую она наколдовала последней, — Тонкс начала левитацией переносить на них Маргарет, особенно внимательно следя за точностью движений палочки.

— Полагаете, ей нужны занятия для отстающих? — подколол Ремус у нее за спиной.

— О нет, она отлично справляется. У нее всегда был талант к работе с чарами, — весело ответил Флитвик и, не удержавшись, зевнул.

— О-хо-хо. Должен признать, это была неплохая тренировка. Давненько я не занимался такой работой. Почти забыл, как это утомительно, — проговорил он, разминая шею. — Хорошая, жесткая дуэль — всегда пожалуйста. Мне не особенно нравится подобная работа. Эти бесконечные повторяющиеся завитки и волны нагоняют на меня сон, — усмехнулся профессор.

— И нет места для творчества, — добавил он, улыбнувшись.

Покачав головой, Генри заметил, что Джинни, казалось, позабавила мысль о попытке проявить творческий подход к исцеляющим заклинаниям. Он готов был поспорить, что за этим стоит история близнецов. Заметив, что Ремус как раз приступил к работе над вторыми носилками — для Гермионы, он потянулся и придержал его руку.

— Нет, — возразил он, подойдя к кровати и просто беря Гермиону на руки. — Возможно, я сейчас не ахти какой помощник для своей жены, но я все еще могу позаботиться о дочери. Если что-то случится, я хочу, чтобы у кого-нибудь с палочкой руки были свободными.

— Хорошая мысль, — согласился Ремус. — Я думаю, это значит, что я буду левитировать Маргарет, а Тонкс сможет тогда заняться тем, что у нее получается лучше всего.

— Если ты закончишь свое выступление словами «хорошо смотрится», к следующему полнолунию у меня будет новая меховая шапка, — спокойно ответила Тонкс, но, тем не менее, возглавила процессию.

Ремус решил не углубляться в опасную тему и просто взмахнул палочкой, чтобы поднять Маргарет, но исподтишка обменялся с Генри соответственным мужским жестом.

* * *

— О, Луна, Невилл! Где вы были? — окликнула их Джинни, когда они вышли из больничного крыла и натолкнулись на пару, ожидавшую у двери.

— У озера, — ответил Невилл, его щеки приобрели розовый оттенок, пока он пытался отвести взгляд.

— Не сейчас, Неви, — вмешалась Луна, — ты можешь похвастаться позже. Ну, как они? И где Гарри?

— С ними все в порядке, но они спят. Гарри с директором, Кингсли и Артуром дает показания.

— И вы убегаете без него? — спросил Невилл. — Эй! — вскрикнул он, когда Луна шлепнула его по затылку.

— Невилл, Хогвартс гудит от новостей — просто сложи один и один. Готова поспорить, что сейчас Люциус Малфой требует от министра, чтобы тот спустил с цепи своих Гнилозубов, чтобы отомстить за своего бедняжку сына, — упрекнула она его. — Кстати, вам не следует пользоваться этой лестницей — мне кажется, пара слизеринцев пытаются устроить там что-то вроде засады, — предупредила она Ремуса.

— Вот как? — сказал Флитвик с холодком в голосе, и обычное веселое выражение исчезло с его лица. — Пожалуй, я прогуляюсь в том направлении, поболтаю с некоторыми студентами, — извинился он и зашагал прочь.

— Что ж, я голосую за лестницу, спрятанную за гобеленом с изображением Алрика Неуклюжего, сражающегося с драконом, — сказал Ремус, разворачивая носилки в другую сторону.

* * *

— Действительно, неуклюжий, — рассмеялся Генри, когда они приблизились к анимированному изображению рыцаря.

Тот прыгал на одной ноге, держа другую обеими руками, а рядом с ним лежал огромный боевой молот. Дракон как раз предпринял вторую попытку поджечь плащ рыцаря, когда Джинни отодвинула гобелен в сторону и открыла лестницу, ведущую наверх.

— Разве нам не нужно спуститься вниз? — спросил Генри.

— Не думайте об этом, мистер Грейнджер, — заверила его Луна. — Эта лестница просто пытается так выглядеть, а на самом деле, она ведет в обе стороны. Просто ей не нравится, когда ей пользуются, поэтому она заставляет вас думать, что идет не туда.

Генри не был уверен, разыгрывает она его или нет, но Луна пронеслась мимо и исчезла на верхних ступеньках.

Несколько минут спустя, пройдя множество несуществующих стен, потайных дверей и чересчур много лестниц, он был почти уверен, что они так и не добрались до другого этажа, но зато, вероятно, обошли вокруг замка.

Единственная причина, по которой он был уверен, что это не было каким-то розыгрышем, заключалась в том, что их сопровождали трое детей, которые убегали вперед, разведывая путь, и уводили их группу подальше от любого скопления студентов. Им встретилось лишь несколько учеников, и Генри заметил, что у всех была желтая отделка на плащах, что должно было означать, что они с Хаффлтаффа, если он правильно запомнил название.

* * *

История, рассказанная Гарри, привела Альбуса в замешательство. То, что Том покончил с собой, было вполне разумно. Этот конкретный ритуал, как показали его собственные исследования, работал только с духом, вселившимся в гомункула определенного вида.

Но почему перенос не состоялся?

Он обдумывал последствия, когда внезапно обновился список пациентов лазарета. Грейнджеры покинули больничное крыло. Все отчеты, которые у него были, подразумевали, что травмы миссис Грейнджер были обширными, так что маловероятно, что она просто ушла.

Жужжание жетона Кингсли напомнило ему, что в данный момент он не может этого допустить. Тайком вытащив свою палочку, директор направил ее в пол, слегка поморщившись от привычного приступа головной боли, когда он подключился к своей связи с замком.

Примечание автора к предыдущей главе

Я заметил, что некоторые люди прокомментировали, что Гарри вел себя глупо в последнем бою (как обычно — серьезно, есть ли хоть один бой, в котором ему чудесным образом не повезло?), и что другим пришлось побеждать за него. Таково было мое намерение — до сих пор судьба связывала его и Волди вместе, но как только тот умер, Гарри потерял свои способности Гэри Стью…⁽²⁾

1) В оригинале Тонкс использует выражение «when the shit hits the fan — когда говно попадает в вентилятор».

Вернуться к тексту

2) Мэри Сью / Марти Стью — персонаж, наделенный нереалистичными достоинствами, способностями, внешностью и везением. Плюшками, одним словом.

Вернуться к тексту