Раскачай лодку! (гет)

Двадцать третьего декабря Гарри отправил моряков обратно на остров. Большинство из них были даже рады вернуться в теплый климат Карибского моря. Он не мог винить их за это, но между собой они договорились, что будут отмечать предстоящие праздники здесь, в Британии, поскольку это казалось неправильным — проводить Рождество на пляже с пальмами вокруг.

А тут еще Люпину предстояло несколько дней испытывать последствия обращения, что означало, что прямо сейчас его нельзя было переносить портключом, и Тонкс не оставила бы его одного. Поэтому в ночь перед Рождеством Ремус отлеживался в своей подвальной камере, а само Рождество по-тихому отмечал с ними в Лондоне. Затем все четверо собирались перенестись на остров, чтобы провести там День подарков⁽¹⁾. Вместе с ними туда отправлялись и близнецы Уизли, которые встречали Рождество в Норе.

* * *

— Ну что, ребята, все готовы? — спросила Тонкс, отметив конец завтрака деликатной отрыжкой (если такое вообще возможно). — Я хочу пораньше отправиться по магазинам, пока там не началось столпотворение, — пояснила она семейству Грейнджер и Гарри.

Гарри допил чай и стряхнул несколько крошек с брюк.

— Только тебя и ждем, Тонкс. Ремус тоже пойдет?

Тонкс нахмурилась и покачала головой.

— Он уже паршиво себя чувствует и сказал, чтобы мы шли без него.

Остальные понятливо кивнули. Для них это не было неожиданным — сегодня наступало полнолуние, и злодейка-судьба снова лишила Ремуса рождественского праздника.

Им не потребовалось много времени, чтобы одеться для прогулки по Косому переулку, ведь благодаря согревающим чарам на мантиях то, что иначе можно было бы назвать собачьим холодом⁽²⁾, ощущалось лишь несколько менее комфортной погодой.

Они прошли через Дырявый котел, в котором в это время почти не было посетителей. Бармен Том пытался уговорить их задержаться на завтрак, но они лишь поздоровались с ним на ходу.

Их компания быстрым шагом миновала магазин котлов и аптеку, не обращая внимания на немногочисленных уличных торговцев, которые пытались продать им амулеты и другие средства защиты. Удивительно, но магазин «Все для квиддича» удостоился лишь беглого взгляда на витрину со стороны Гарри. Он больше всего любил полеты, а не саму игру, и, увидев, что в окне выставлена все та же «Молния», понял, что ничего интересного там не найдет.

Гарри ненадолго заглянул в зоомагазин Илопса, чтобы пополнить запасы совиных вкусняшек для Хедвиг, и после этого они всерьез занялись шопингом. Взрослые уже сделали большую часть покупок, да и подростки подготовились заранее, так что каждому из них нужно было докупить всего несколько вещей.

Посетив несколько магазинов, они двинулись дальше по Косому переулку. Гермиона предложила зайти во «Флориш и Блоттс» под самый конец их прогулки, так как могла понять нежелание остальных таскаться весь день с грузом книг.

Наконец, они достигли второго по значимости святилища мисс Грейнджер, и в ту же секунду вихрь с каштановыми волосами понесся от полки к полке, оставляя пустые места тут и там. О да, Гермиона в полной мере воспользовалась обещанием Гарри позволить ей на досуге расширить довольно односторонний — в основном об изощренных способах убийства других и недопущения быть убитым самому — подбор книг библиотеки Блэков. Гарри отнесся к этому спокойно и отправился в раздел «Руны», чтобы поискать справочники по защитным цепочкам и чарам для проекта, над которым он сейчас работал. Накануне он вместе с Тонкс уже посетил Оксфорд-стрит⁽³⁾ в Сохо, чтобы купить подарок для Гермионы. Гарри усмехнулся, вспомнив, как Тонкс зависла в магазине, рассматривая товары, пока он выбирал свой подарок и упаковывал его, и сразу же убежала снова, как только доставила его обратно в особняк Блэков.

В результате своих поисков Гарри отобрал две книги: «Стандартный сборник бытовых чар» и «Это не будет работать, правда же?».

Первая и в самом деле была захватывающим чтением, демонстрируя практическое применение рун для создания ванных комнат, кухни и практически всего, что может понадобиться в домашнем хозяйстве. Разумеется, библиотека Блэков содержала мало из того, что не было по своей природе темной магией или считалось «грязной работой для простолюдинов», поэтому подобной книги там не было. Другая книга была именно тем, что Гарри искал. Это было довольно свежее исследование о том, какие забавные эффекты и неожиданные, но интересные побочные эффекты могут иметь определенные комбинации рун. На сорок третьей странице он нашел шаблон, который мог ему понадобиться для его проекта, и теперь ухмылялся совсем как близнецы Уизли.

* * *

— Вот ты где, Гарри! — окликнула его Гермиона, которая в своих поисках добралась до секции, где он стоял. — Нашел что-нибудь?

Вместо ответа он показал ей книги.

— Я взял вот эти две. А сколько ты набрала?

Гермиона покраснела, и Гарри громко рассмеялся.

— Что, нам понадобится грузовик, чтобы перевезти их домой? — усмехнулся он.

Гермиона шлепнула его по руке, отчего Гарри захихикал еще сильнее. Ах, как ему нравилось, когда она вела себя как рассерженная кошечка!

— Знаешь, мне немного неловко, — призналась она, мило нахмурившись. — Ты взял только две книги, а я набрала себе целую библиотеку, и все это за твой счет.

— Ничего страшного, я ведь тоже могу их читать, так что все в порядке, — успокоил ее Гарри.

Он положил руку на плечо девушки и слегка сжал его, выражая поддержку, а затем начал легонько массировать его. Гермиона подалась навстречу его прикосновению и мимолетно потерлась щекой о его руку.

— И все же я чувствую себя виноватой. Быть может, я могла бы загладить свою вину, милорд, — многозначительно улыбнулась она.

— У тебя есть какие-нибудь интересные предложения? — уточнил Гарри, картинно шевеля бровями, отчего Гермиона прыснула от смеха.

— Как насчет того, чтобы я исполнила твое желание? — предложила она. — Но никакого секса прямо сейчас — мои родители недалеко отсюда, — поспешно добавила она, увидев, что улыбка Гарри буквально растянулась до ушей.

— Ну вот, весь праздник испортила, — проворчал он. — А если бы твоих родителей тут не было, ты бы согласилась, да?

— Ну, Гарри, уж ты-то должен знать. Я мечтала сделать это в библиотеке с самых пор, как узнала о сексе, — застенчиво улыбнулась Гермиона.

Пытаясь завести ее еще больше, Гарри наклонился и прошептал ей на ухо:

— А как насчет того, чтобы сделать это в библиотеке Хогвартса?

Эта мысль вызвала у девушки тихий стон, который она не смогла сдержать, и он снова рассмеялся.

— Возможно, у меня даже получится это организовать, — ухмыльнулся Гарри.

Голова Гермионы окончательно пошла кругом, и она уставилась на него тем самым «взглядом оленя в свете фар», пытаясь обработать новую информацию.

— Но только без заглушающих чар, — пробился сквозь сумбур в мыслях его голос.

Глаза Гермионы чуть не выпали из орбит.

— Ты с ума сошел? — зашипела она на него. — Ты же знаешь, какая я крикунья, — напомнила она, но тут заметила его ухмылку. — Ты этого и добиваешься, да? Даже не знаю, должна ли я ненавидеть тебя за это, — снова прошипела она, но на этот раз блеск в глазах Гермионы говорил о другом.

— Мы будем делать это на моих условиях или не будем вообще, — заявил Гарри.

Его рука перестала растирать ее плечо и вместо этого захватила в горсть ее волосы и довольно сильно, но не причиняя боли, потянула голову девушки назад, заставляя ее смотреть на него.

— Ты моя игрушка — и я готов поставить на кон секс на Прощальном пиру, что тебе уже нужно срочно поменять трусики.

Гермиона улыбнулась ему, и он отпустил ее волосы и поцеловал в лоб, водя пальцами по ее улыбающейся щеке.

— Но пока что я предлагаю простую сделку, — осклабился Гарри. — В оплату твоих новых книг ты отдашь мне свою одежду.

Это предложение застало Гермиону врасплох, и она потрясенно уставилась на него, не веря собственным ушам.

— Сначала я подумал, что обмен «один к одному» будет справедливым, но, с другой стороны, у тебя ведь может вообще не оказаться так много предметов одежды, верно? — рассуждал Гарри, будто не замечая ее замешательства.

Он дразнил ее, не зная, насколько на самом деле был близок к истине.

— Полагаю, впрочем, что один предмет за пять книг тебя устроит. Так сколько их там у тебя?

Услышав ответ, Гарри на мгновение отключился. Книг было действительно много.

— Однако! — восхищенно пробормотал он. — А на тебе хотя бы достаточно вещей?

Гермиона задумалась. Сегодня на ней была плиссированная юбка, шерстяные колготки, трусики и бюстгальтер. Еще блузка, свитер, и, наконец, туфли и мантия. Даже если считать туфли за два предмета, этого было явно недостаточно. Она покачала головой, глядя на Гарри.

Гарри, веселясь, повторил ее движение.

— Я готов обсудить условия. Ты можешь оставить на себе туфли и мантию, но только если пойдешь мне навстречу и начнешь действовать, пока я не передумал, — прошептал он.

Хриплый голос и заразительная усмешка выдавали его возбуждение. Гарри взмахнул рукой, и Гермиона понадеялась, что этим жестом он наложил чары незаметности.

— Мама будет страшно завидовать, когда услышит об этом, — ухмыляясь, прошептала себе под нос Гермиона.

Она сбросила мантию и взялась за нижний край свитера, стараясь пригасить румянец от собственного возбуждения.

Гарри не сдержал улыбки, услышав ее слова, но тут она добавила, тихонько хихикнув:

— А Джинни, надо думать, упадет в обморок.

Улыбка Гарри моментально увяла.

— Погоди! Ты что, рассказываешь Джинни, чем мы занимаемся? — растерянно спросил он, не в силах поверить в то, что только что услышал.

— Что? Нет! — в панике взвизгнула Гермиона, поняв, что только что снова проболталась.

Ее ногти чуть не прорвали ткань свитера, когда она в шоке стиснула кулаки.

— Неужели тебе обязательно нужно мне врать? — с горечью спросил Гарри, и у нее защемило сердце.

Гермиона бросилась к нему, обняв его так крепко, что у нее заболели руки.

— Прости, я не хотела тебя расстраивать, просто это обычные девчачьи разговоры, — пробормотала она, надеясь, что он не будет злиться слишком сильно.

— Ты сказала, что об этом ты откровенничаешь только с мамой! Я вроде как смирился с тем, что ты и Тонкс включила в этот круг. Но Джинни? Я думал, ты просто дразнишь ее, не сообщая всех подробностей! — упрекнул ее Гарри и отстранил от себя на вытянутых руках.

— Ну, — поежилась Гермиона, начиная понимать, в какую яму она угодила. — Мы каким-то образом стали разговаривать об этом после того случая во вторник, — призналась она.

Гарри вздохнул. Мало того, что Джинни застукала их за этим занятием, так теперь еще Гермиона начала обсуждать это с ней? Гермиона не хуже него знала, что Джинни способна выпалить что-нибудь в пылу разговора, если ее спровоцировать.

— Луна тоже? — опасливо поинтересовался он и вздохнул облегченно, когда Гермиона отчаянно замотала головой.

— То есть, практически каждая особа женского пола, с которой я близко знаком, в курсе того, что мы вытворяем в постели? — жестко подытожил Гарри, и Гермиона вздрогнула еще сильнее, чем раньше.

— Без подробностей, я рассказываю им только в общих чертах, — торопливо уточнила она, зная, что это ложь. — Честное слово, все не настолько плохо! — заверила Гермиона, надеясь, что сможет развеять его опасения.

— Значит, то, что все эти женщины знают, чем мы занимаемся наедине, не так уж плохо?

Гермиона упорно разглядывала свои туфли.

— Класс! — вскинул руки Гарри. — Тогда, я полагаю, нет ничего страшного, если я расскажу о том, что мы с тобой делаем, Ремусу или близнецами? Или, может быть, поделюсь с Роном, когда он повзрослеет и извинится? Если на то пошло, Невилл и Луна, безусловно, тоже хотели бы услышать об этом, — разглагольствовал он, меря шагами пятачок, где они уединились.

Гермиона побледнела от страха. Это было бы ужасно. Ладно, близнецы и Ремус задразнили бы ее до чертиков, но Рон? Если бы он узнал о ее склонности к подчинению, его презрение к ней достигло бы крайних пределов. Невилл не скажет ни слова, но Луна, скорее всего, начнет расспрашивать ее об анальном сексе прямо во время ужина в Большом зале.

— Ну так что, рассказать им? — спросил Гарри, прожигая Гермиону глазами. — Как ты говоришь, «в этом нет ничего плохого».

— Пожалуйста, не делай этого! — взмолилась она, готовая провалиться от стыда.

— Да брось, почему бы нет? В конце концов, ты уже рассказала стольким людям, что, может быть, нам стоит начать заниматься этим в их присутствии? Просто чтобы убедиться, что они ничего не пропустят. Луна, вероятно, сделает колдографии и отправит их в «Придиру» для своей колонки. И готов поспорить, у близнецов найдется для нас пара хороших советов, — безжалостно припечатал он.

Гермиона почувствовала, что краснеет при мысли о том, чтобы делать это на публике. Она, наконец, поняла, почему Гарри так рассердился. Хотя он был весьма откровенен с ней, он по-прежнему оставался очень замкнутым и превыше всего оберегал свою личную жизнь. А она опять все решила за них обоих, считая свое мнение единственно возможным, и не посчитавшись с ним.

— Я… Прости меня. Прости, — запинаясь, пробормотала Гермиона, готовая разреветься. — Ты сердишься на меня? — почти шепотом спросила она.

Гарри пристально посмотрел на нее. Не то чтобы ему это нравилось, но он смирился с тем, что именно так сложились отношения между Гермионой и ее мамой. Ну, и Тонкс, которая была для него чем-то вроде старшей сестры. Нельзя сказать, что он понимал это, но, с другой стороны, Гарри был мужчиной. Желание похвастаться было ему не чуждо, и он предположил, что эта девичья болтовня, она же обмен сплетнями, была чем-то похожим. Если бы он тесно дружил с парнями его возраста, которые не застряли в вечном пубертате, он, наверное, вел бы себя так же.

— Нет, конечно, нет, — заверил он. — Ну, во всяком случае, не очень сильно.

— Я и так выставил себя полным ослом в прошлый раз, когда вспылил и убежал от тебя… — Гарри прервался, потому что она снова обняла его, радуясь их примирению. — Но ты же понимаешь, что кое-что должно будет измениться, — закончил он после того, как его легкие снова могли дышать.

Гермиона уткнулась ему в плечо.

— Я знаю. Я больше ни с кем не стану обсуждать наши отношения, — неохотно пообещала она, но по голосу было понятно, что она недовольна.

— Я ценю твой жест, но вот тут ты ошибаешься, лапочка, — Гарри разжал объятия, когда она скривилась от этого обращения.

Гермиона искренне ненавидела эти тошнотворно сладкие прозвища, и даже в постели предпочитала всё называть своими именами. Но он знал, что сейчас она не посмеет выговаривать ему.

— Видишь ли, сладенькая моя, — добавил он, чтобы провернуть нож в ране, — я бы никогда не лишил вас с мамой этого развлечения. Я знаю, насколько это важно для вас обеих, — объяснил Гарри и зашипел, когда его ребра затрещали под новым натиском подруги.

— В таком случае, что именно ты хочешь изменить? — спросила Гермиона, слегка ослабив хватку. — Я не должна буду рассказывать лишнего? — предположила она, желая уточнить его требования.

— Вовсе нет, моя маленькая болтушка, — зловеще улыбнулся Гарри. — Ты можешь говорить, что хочешь, но потом ты исповедуешься мне в своих грехах и примешь наказание, — торжественно провозгласил он.

Сначала Гермиона покраснела от этого условия, но потом охотно согласилась. В конце концов, для нее это была беспроигрышная ситуация.

Она чмокнула Гарри в щеку и разомкнула объятия, готовая вновь заняться покупками, но он не торопился отпускать ее руку.

Гермиона развернулась и вопросительно посмотрела на него.

— Ты ничего не забыла? — ухмыльнулся Гарри и, видя, что она в недоумении, фыркнул. — Ты так и не расплатилась со мной за книги.

Рождество. Утро

Гарри лежал на кровати, вымотанный до предела.

«Кажется, мы наверстали все то время, что упустили в Хогвартсе», — подумал он, медленно садясь и приступая к развеиванию веревок, свисающих с потолка балдахина.

Гарри усмехнулся, припомнив, насколько полезными этой ночью оказались чары Вингардиум левиоса. Или в данном случае правильнее будет Гермионум левиоса?

Шум воды в туалете дал ему понять, куда скрылась Гермиона.

Гарри невольно улыбнулся. Скажи ему кто-нибудь год назад, что он будет осыпать оскорблениями голую и связанную Гермиону или требовать, чтобы она умоляла его заняться с ней сексом… Да кусочки этого человека находили бы тут и там неделями! А теперь, снова улыбнулся Гарри, он не только сделал это, но и Гермионе действительно нравилось то, как он себя вёл.

Он с гордостью вспомнил последние несколько моментов, когда ему удалось заставить Гермиону потерять контроль над речью. А перед этим она продемонстрировала обширный словарный запас по заданной теме.

«Ей придется долго мыть свой рот», — сдавленно хрюкнул Гарри.

Кто бы мог подумать, что вся такая правильная мисс Грейнджер сможет произносить подобные слова, когда ее как следует заводит?

Жизнь определенно изменилась к лучшему.

Лениво дирижируя пальцами, он замурлыкал песенку, которая только что всплыла в его памяти. Гарри не слышал, как чей-то голос, взвизгивая, повторяет его имя, поскольку совершенно потерялся в волнах нарастающей и спадающей мелодии.

— Или прекрати это, или займись настоящим делом, — потребовала Гермиона, выходя из туалета.

Девушка немного осторожно переставляла ноги, вероятно, из-за того, что его подарок на день рождения все еще находился в ее теле.

Гарри буквально влюбился в руны. Прототип, который они тестировали в тот раз, уже был неплох, но окончательная версия оказалась даже лучше, чем он ожидал. Устройство управлялось кольцом, которое он носил на указательном пальце, и должно было отключаться автоматически, если он снова упадет без сознания, — на этом настояла Гермиона.

— Тебя все еще ожидает наказание за твой длинный язык, — недобро улыбнулся Гарри, когда она тоже легла и пристроилась рядом с ним.

Чтобы подчеркнуть свои слова, он без помощи палочки настроил свой подарок на очень мягкую вибрацию, которую Гермиона нашла очень приятной. Подобное наказание ее вполне устраивало. Она осторожно потерла запястья, прижимаясь к нему.

— С тобой все в порядке? — встревожился Гарри.

— Все хорошо, просто болит немножко, — устало, но счастливо улыбнулась Гермиона.

Ничего не говоря, Гарри потянулся к ней. Четыре нежных поглаживания с помощью беспалочковой магии — и небольшие синяки, оставленные веревками, исчезли.

— Спасибо. А теперь, ты не мог бы по-быстрому разобраться с полагаемым мне наказанием, чтобы я… Гарри, какого черта ты творишь? — воскликнула Гермиона, потому что он встал и начал одеваться.

— А в чем дело? — коварно ухмыльнулся Гарри. — Я собираюсь идти завтракать. Кстати, это касается и тебя. Нас, наверное, уже заждались.

— Нет! Только не это! Они же заметят! — ахнула Гермиона, когда ее все еще затуманенный разум разгадал его замысел. — Все, что угодно, только не это! Все, что хочешь!

— Без вариантов, — усмехнулся Гарри. — Я едва стою на ногах, — заявил он, весело блестя глазами и чуть-чуть «подкручивая» параметры кольца.

— Но в-ведь… — растерянно прошептала Гермиона. — Они могут заметить, — слабо возразила она, стараясь не поддаваться возбуждению, которое вызывала сама мысль о том, что ей предстоит.

— Не заметят, если ты не подашь виду. Ремус мог бы догадаться, но он все еще не оправился после вчерашнего полнолуния и вернется к нам только завтра. И ты все равно потом проболтаешься своим подружкам, — подмигнул он.

Гермиона невольно улыбнулась. Нечто подобное и привело их к сегодняшним событиям. Нельзя сказать, что она не желала повторения этого.

— Или это, или я устрою тебе «Страстный вторник» на целый день, — заявил Гарри.

Тон его голоса не оставлял сомнений, кого он здесь считает главным, но Гермиона решительно замотала головой.

— Ни за что!

— Разумеется, ты все еще можешь попросить у меня «сливочную тянучку», — предложил Гарри, напомнив ей кодовое слово, — но если откажешься — у тебя есть пять минут, чтобы одеться.

— Не дождешься, Капитан, — с вызовом улыбнулась ему Гермиона.

Она не струсит и покажет ему, что такое настоящая выдержка.

«В конце концов, я — Гермиона Грейнджер!»

* * *

Полчаса спустя заметно присмиревшая (а внутри разгоряченная и взволнованная) Гермиона размышляла о том, что в некоторых случаях лучше принять поражение и сдаться, чем столкнуться с унижением. Гарри наигрывал пальцами полюбившуюся песенку на протяжении всего завтрака, и вибратор послушно менял ритм, не давая ей ни малейшего шанса приноровиться.

Все это время Гермиона безостановочно ерзала на стуле, скрещивая ноги то так, то этак, и кусала губы, чтобы сдержаться. Ей даже пришлось сказать матери, что ей немного нездоровится, чтобы та не спрашивала непрерывно о самочувствии дочери, видя, как ту лихорадит за столом.

Как будто этого было мало, Тонкс то и дело ухмылялась, незаметно для всех остальных — но очень даже заметно для Гермионы — бросая на «пытаемую» девушку понимающие взгляды. Это началось вскоре после того, как бедняжка во второй раз пролила свой чай. Гермиона попыталась отвлечь внимание окружающих неумело сымитированным кашлем, но было слишком поздно что-либо скрывать, потому что Гарри послал импульс на полной мощности, чтобы «простимулировать» ее еще больше.

«Вот я попалась!» — была единственная связная мысль, впрочем, у Гермионы сейчас были проблемы посерьезнее.

К тому же ей все равно пришлось бы потом обо всем рассказать Тонкс, подчиняясь последнему распоряжению Гарри. Гермиона только надеялась, что Тонкс не поделилась с другими своими наблюдениями, в том смысле, что увиденное шоу заинтересовало ее достаточно сильно, чтобы не выдать их с Гарри.

Благодарение Мерлину, или, может быть, Гарри Поттеру, который воспользовался случаем, близнецы как раз подсунули ее родителям еще один вид выпечки, шестой или около того — на этот раз Кроличьи Рогалики, и прыгающие по полу милые ангорские кролики, в которых на несколько мгновений превратились Грейнджеры, ничего не заметили.

Но постепенно Гермиону заполняло ощущение неизбежности. Она получила короткую передышку, чтобы спрятать свое состояние за громким смехом, когда близнецы преподнесли ей и Гарри двух плюшевых попугаев, раскрашенных в неоново-розовые и ярко-зеленые цвета, зачарованных, чтобы воспроизводить пиратские кричалки. Бесспорно, эти реплики звучали совершенно уморительно, но она была слишком занята, чтобы оценить их должным образом. Девушка чувствовала, что больше не сможет сдерживаться. Ее дыхание было прерывистым, и только то, что все хохотали над попугаями, отвлекало нежелательное внимание от ее пылающего лица.

— Эй вы, подонки, развернуть судно по ветру, пусть летит по волнам! — заорал один из попугаев.

Гарри воспринял это как руководство к действию. Лениво взмахнув рукой, он включил рунную цепочку на полную скорость и, улыбаясь как Чеширский кот, подошел к Гермионе, чтобы вручить ей свой официальный подарок.

Не в силах больше терпеть, она быстро разорвала бумажную упаковку и уронила подарок на пол, даже не посмотрев толком, что там было.

— Боже-мой-какая-прелесть! — скороговоркой выкрикнула Гермиона и бросилась Гарри на шею, позволив огню в своих чреслах поглотить себя.

Она крепко вцепилась в него, чтобы не задергаться в оргазме, и расслабленно выдохнула ему в шею, почувствовав, что вибрации прекратились. Дождавшись момента, когда самые неприятные ощущения уйдут, Гермиона, наконец, развернулась лицом к окружающим, которые громко смеялись над ее бурной реакцией.

— Черт подери, Гермиона! — заметила Маргарет, которая, не сдержав любопытства, взглянула на подарок и обнаружила подарочный сертификат на сто фунтов стерлингов от «Энн Саммерс»⁽⁴⁾. — Я, как и всякая другая женщина, люблю красивое белье, но тебе не кажется, что в данном случае ты немного перегибаешь палку?

День подарков

— Приветик, ребятишки, — поздоровалась Тонкс, которая уже приступила к завтраку и намазывала масло на хлеб.

Одетая только в банный халат, она сияла улыбкой, а ее волосы были ярко-желтыми, как перья канарейки. По этим признакам Гарри предположил, что Тонкс уже получила свой рождественский подарок, как, впрочем, и Ремус.

Он галантно отодвинул стул для Гермионы. Девушка села, подмигнув и улыбнувшись ему, и потянулась за булочками. Винки пекла их по особому рецепту, и Гермиона уже прикидывала, как увеличить интенсивность своих тренировок, чтобы не набрать лишний вес.

— Привет, Тонкс, — ответили молодые люди и дружно набросились на еду.

Пока парочка дурачилась, как и полагалось влюбленным подросткам, Тонкс допила свой чай — с молоком и без сахара, она не любила сладкое — и потянулась за свежим номером «Пророка». Гарри как раз кормил Гермиону кусочками тоста с клубничным джемом, намеренно промахиваясь и пачкая ей нос, когда подошли Генри и Маргрет. Через несколько секунд после них явился Ремус, волосы которого были еще слегка влажными после душа.

Близнецов нигде не было видно, возможно, они все еще отсыпались после вчерашней ночи.

Вчера вечером они каким-то образом ввязались в соревнование с Генри «кто кого перепьет». Учитывая большую массу тела мистера Грейнджера и отсутствие соответствующего опыта у близнецов, он легко напоил их до бесчувствия. Сам же Генри, казалось, не испытывал никаких трудностей, более того, он скалился, как мальчишка, и Маргарет вместе с ним.

— Что нового? — спросил Ремус, щедро накладывая ломти бекона на свою тарелку.

Будучи оборотнем, он имел определенные предпочтения в еде.

— Ничего особо интересного — случилось несколько нападений, но министерство полностью контролирует ситуацию, бла-бла-бла, Фадж то, Фадж сё, — продекламировала нараспев Тонкс, через слово меняя цвет волос.

Затем она улыбнулась до ушей — буквально, Маргрет аж поперхнулась чаем, увидев это, — и заговорила с Гарри.

— Ах, как бы я хотела видеть его лицо, когда он узнает, что мы собираемся сделать сегодня днем! Ставлю пять монет, что он будет вне себя от ярости и тут же попытается арестовать тебя.

Гарри безмятежно улыбнулся.

— Держу пари, что он попытается, но ты лучше меня знаешь, что ему некому приказать сделать это, — не после того, что он успел наворотить. Это чудо, что он еще держится на своей должности. Авроры находятся под жестким контролем Скримджера, и если Фадж попытается помочь своим старым друзьям и спонсорам, он вылетит из Министерства быстрее, чем успеет сказать «Квиддич», — усмехнулся он, и Гермиона покачала головой, вспомнив, где она слышала эту фразу раньше⁽⁵⁾.

— Итак, ты собираешься подать заявку на получение сразу и ЖАБА, и Мастерства. Все сегодня? Почему не подождать, пока ты получишь аттестацию ЖАБА? Тебе не кажется, что ты несколько самонадеян? — заметил Ремус в перерыве между кофе и яичницей.

— Потому что нужно ждать четыре месяца, пока производится оценка предоставленных воспоминаний, а мы не хотим возвращаться в конце августа для проведения тестов, это испортит нам все лето, — отрезала Тонкс. — Я уже отправила формы и все утрясла с помощью МакГонагалл. Она вмешалась после недолгих препирательств с комиссией по поводу даты. Таким образом, чтобы не прерывать их обучение, Гарри и Гермиона оба будут сдавать экзамены по ЗОТИ на уровень ЖАБА утром третьего мая, когда студентов отпустят в Хогсмид. После этого Гарри зайдет в коллегию по присуждению Мастерства, покажет им, как он колдует без палочки, и уже через пять минут будет свободен. Ну, может быть, десять, если они пишут медленно.

Она удлинила свой нос почти на десять дюймов и приставила к нему пятерню, растопырив пальцы. Весь стол взорвался смехом.

— К тому же, мы уже устали от проволочек, которые устраивает директор. Он снова тянет время, держа свои знания при себе и пытаясь настоять на своем, — добавил Гарри в перерыве между укусами.

— А я говорил тебе, что он так и сделает, — язвительно заметил Ремус. — Дамблдор всегда контролировал игру, и никогда, даже на самую чуточку, не показывал, какие карты у него на руках, до тех пор, пока не считал это необходимым.

— Если это так, то теперь он теряет хватку, — заявила Гермиона. — Или мы наконец-то раскусили его фокусы, а он слишком стар, чтобы менять подход. Как бы то ни было, мы нашли его слабое место и задали несколько вопросов, которые вызвали у него определенное беспокойство. Дамблдор проговорился, и мы услышали достаточно для того, чтобы он больше не мог держать нас в неведении.

Гарри кивнул и сделал глоток чая.

— И именно поэтому он нас избегает. Я ни на минуту не верю, что он настолько занят политикой, — он сделал короткую паузу, чтобы откусить кусочек тоста. — Возможно, разворошив этот конкретный муравейник, мы подтолкнем его к действию.

Ремус ответил на это единственно возможным образом — он пожал плечами и продолжил свой завтрак.

* * *

Через какое-то время Ремус краем глаза заметил, как Генри усмехнулся и посмотрел на часы, причем, не первый раз. Во время завтрака он делал это регулярно, но теперь проверял время каждые несколько секунд, в то время как Маргарет мечтательно улыбалась в свою чашку, сдерживая хихиканье.

— Не поделитесь, в чем дело? — заинтересованно спросил Ремус, чем привлек к ним внимание всего стола.

Генри поднял руку, отгораживаясь от вопросов, и начал отсчет:

— Пять… Четыре… Три… Две… Одна…

И тут сверху обрушилась какофония звонков, за которыми последовали крики и громкий глухой удар, который, казалось, отозвался эхом. Затем наступила тишина, и все за столом повернулись к родителям Гермионы, которые спокойно завтракали и с безмятежными улыбками пили из своих чашек.

Генри поставил свой кофе и взял кусочек хлеба. Намазывая масло на тост, он рассеянно заметил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Понятия не имею, как все эти будильники попали в комнату близнецов.

— И я тоже не знаю, как туда попали два приставных столика к диванам, что стояли в библиотеке, — добавила Маргарет, отточенным жестом срезая верхушку яйца, сваренного вкрутую.

К этому времени Генри уже добавил на тост мармелад и ненадолго замолчал, готовясь откусить кусочек.

— Наверное, мы никогда не разгадаем тайну того, как эти два столика оказались поставленными над подушками, а будильники — на столиках, — задумчиво проговорил он.

Пожав плечами, он откусил большой кусок и начал с удовольствием жевать, пока все остальные, за исключением жены, выжидающе смотрели на него.

— А, кстати, — неожиданно прервала молчание Маргарет, — ты так и не сказал мне, какой из вариантов ты в итоге выбрал.

Генри зловеще усмехнулся и доел свой тост, продолжая держать всех в напряжении.

* * *

Наверху, в своей спальне, рыжеволосые проказники распластались в своих кроватях, прижимая руки к разбитым лбам. Злополучные столики валялись в дальнем конце комнаты. Боль в местах ударов была достаточно сильной, чтобы перекрыть эффект похмелья, но близнецам от этого легче не стало.

Наконец, они отвели руки от пострадавших лбов, где у обоих красовались внушительные синяки, на месте которых определенно обещали вырасти не менее великолепные шишки.

— Фу, гадость какая! — простонал Фред, обнаружив, что муть в его глазах была вызвана не только похмельем, но и взбитыми сливками, по какой-то странной причине щедро размазанными по его лицу и рукам.

Он вытер дочиста руки и потянулся за палочкой, чтобы убрать эту дрянь. В результате кожа все еще ощущалась немного липкой, но, по крайней мере, стала сравнительно чистой.

— Н-да, — согласился Джордж. — Но шутка достойная, как бы это ни было сделано, — пробурчал он.

Решив, что жертвой розыгрыша стал только его брат, он расслабленно потянулся в постели, но тут его взгляд упал на тазик для воды, стоявший на табурете рядом с кроватью. Джордж нахмурился, и постепенно его ноздри опознали запах…

* * *

— Мля-а-а! — донесся чей-то крик с верхнего этажа.

Генри уже не ухмылялся, он улыбался во весь рот.

— Оба, — ответил он, весело блестя глазами.

Маргарет уткнулась ему в плечо и захихикала как безумная.

— Напомни мне зарядить аккумулятор шуруповерта, а иначе я не смогу… — заговорил Генри, но был прерван новым воплем.

* * *

Скривившись от отвращения, Джордж соскочил с кровати и оглядел свою изгаженную постель и пижаму. Он понятия не имел, как такое сотворили с ним, но сейчас это не имело значения. Желая только одного — поскорее принять душ, он бросился к выходу из спальни.

Но Джорджа и здесь ждала неудача. Ручка не повернулась, а полностью отвалилась, когда он попытался открыть дверь. Бормоча разнообразные проклятия, Джордж вернулся за палочкой. Снова подойдя к двери, он постучал по ней палочкой и прошипел заклинание, чтобы открыть защелку. Но дверь не открывалась, похоже, она застряла. Джордж наколдовал Фините, чтобы отменить предполагаемые клеящие чары, и еще раз попытался открыть ее, но снова потерпел неудачу.

Поняв, что дверь механически заклинило в раме, Джордж потерял терпение. Он отступил на шаг назад и использовал заклинание Акцио, чтобы выдернуть ее. Дверь с грохотом распахнулась, и в последний момент Джордж заметил ведро в хитрой веревочной подвеске, летящее в его сторону.

* * *

Сверху донесся пронзительный вопль, и взгляды всех присутствующих скрестились на Генри, который героически боролся со смешками, норовящими вырваться из его рта.

— Ну вот, холодный душ им теперь не нужен, — удовлетворенно отметил он и принялся объяснять остальным, что там только что произошло.

* * *

Фред и Джордж медленно продвигались по коридору к ванной, при каждом шаге накладывая распознающие заклинания и, пока еще, стараясь не замечать раскаты смеха на первом этаже.

Внимательно проверив дверь ванной, они толкнули ее и сразу же отпрыгнули в сторону. Подождав несколько секунд и убедившись, что ничего не происходит, они, наконец, осмелились заглянуть в комнату. На первый взгляд все выглядело нормально, но близнецы не торопились поверить тому, что видели. Снова наколдовав распознающие чары, они медленно вошли в ванную комнату, и Джордж проверил, работает ли дверная ручка, прежде чем они закрыли дверь, чтобы, наконец, привести себя в порядок. Разумеется, прежде всего они проверили каждый предмет в комнате на наличие остаточной магии.

После того, как Джордж на скорую руку ополоснулся в душе, а Фред умылся под краном, оба почувствовали себя намного лучше.

— Должен признать, я все еще под впечатлением. Надо же, они подготовили нам столько розыгрышей, а мы ничего и не заметили, — посетовал Фред.

Он взял зубную щетку и потянулся за зубной пастой.

— В нашу защиту замечу, дорогой братец, что мы не совсем на пике формы, — отозвался Джордж, стоящий у своей раковины.

Он закончил накладывать исцеляющие заклинания на лоб и подставил брату свою зубную щетку, чтобы тот поделился пастой.

— Мы нанесем ответный удар после того, как позавтракаем, — пообещал Фред, выдавливая содержимое тюбика на обе щетки.

— И полечимся от похмелья, — уточнил Джордж, и они стукнулись зубными щетками, словно чокаясь.

* * *

А в это время внизу Гарри повизгивал от смеха, свалившись под стол, а Тонкс держалась за живот, который свело судорогой. Остальные хохотали почти так же самозабвенно, как и эти двое, пока Маргарет рассказывала им историю о том, как в свои студенческие годы она отомстила одному придурку, подсунув тому зубную пасту своего особого рецепта — перец хабанеро⁽⁶⁾ с ментолом.

— И знаете, что самое ужасное? — спросила их Маргрет, сама смеясь до слез, вспоминая этот инцидент. — Первая реакция — прополоскать рот водой, а от этого становится только хуже.

Ремус буквально завыл от смеха, который стал еще громче, когда наверху раздались два леденящих кровь крика.

* * *

Десять минут спустя близнецы сидели за столом, присосавшись к двум огромным кувшинам молока. Парни радовались, что боль прошла, и их не трогали смешки и хихиканье остальных.

С привычным хлопком возник Добби и поставил перед страдальцами два стакана со знакомой на вид зеленоватой жижей. Те охотно проглотили снадобье от похмелья, чтобы избавиться от этой части наказания, постигшего их за то, что они с таким рвением разыгрывали Грейнджеров.

Близнецы уже обдумывали ответную месть, когда Добби появился снова, неся их завтрак — сваренные вкрутую яйца (верхняя частью скорлупы была уже срезана), булочки и чай. Джордж потянулся за своей чашкой, а Фред решил начать трапезу с яйца и ткнул в него ложечкой.

Хлоп!

В полнейшей тишине все смотрели на Фреда. Его лицо сейчас было воплощением растерянности, крошки яичного желтка прилипли к рубашке, лицу и волосам. Рваные кусочки белка довершали картину. Парень сидел, замерев, а его ложечка так и торчала из опустевшей скорлупы. Если бы кто-нибудь посмотрел вверх, он мог бы заметить, что несколько кусочков яйца прилипли даже к потолку.

И тут грянул смех. Пока все остальные валялись на стульях, Джордж осторожно отодвинулся подальше от своего угощения.

Гермиона подумала было, что эльфам это не понравится, но тут она увидела, как Маргарет и Добби обменялись улыбками, а Генри показал домовику сразу два больших пальца. Этот маленький негодник был соучастником!

Отсмеявшись, Тонкс не смогла удержаться от того, чтобы проверить заклинаниями оставшееся яйцо, но ничего не обнаружила. Остальные волшебники были так же ошеломлены результатом или, точнее, его отсутствием.

— У нас, магглов, есть свои способы отомстить, и большинство из них невозможно обнаружить с помощью магии, — ухмыльнулся Генри, глядя на близнецов, которые, наконец, поняли, что Грейнджеры вовсе не такая легкая цель, как им казалось.

* * *

— Давай-давай! Шевелитесь, вы двое, — подгоняла Тонкс, пока Гарри помогал Гермионе облачиться в теплую одежду по сезону.

Ремус стоял рядом, уже одетый для британской зимы.

— Гермиона, не забудь свой шарф! — крикнула Маргрет откуда-то из глубины дома.

Вероятно, она была наверху, где под пристальным вниманием близнецов Генри демонтировал различные ловушки, которые установили старшие Грейнджеры. Гарри заранее был уверен, что этот познавательный опыт сделает близнецов еще более опасными. Одному Мерлину было известно — да и то вряд ли — что эти двое придумают после такой мотивации.

— Хорошо, мам! — крикнула в ответ Гермиона, потянувшись за вязаной шапочкой. Шарф уже был завязан вокруг ее шеи. — Как будто я выйду из дома без него, — пробормотала она себе под нос, заправляя под шапочку несколько выбившихся прядей.

— Пошли-пошли, наговоритесь еще, — проворчала Тонкс. — Меня ждет пляж, и я не собираюсь опаздывать!

— А ты не смейся, или не увидишь, какой купальник я выбрала в «Саммерс», — прошипела она, когда Ремус усмехнулся на ее слова.

— Я правильно предполагаю, что он настолько крохотный, что его не увидишь, даже если ты его надела? — пошутил Гарри и поскорее выскочил за дверь, решив, что он лучше подождет на холодном ветру и мороси, чем испытает на себе ее гнев.

Тонкс посмотрела на хлопнувшую дверь и сбросила мантию.

— Так, пойду загляну в туалет, пока мы ждем, когда до Поттера дойдет, и он вспомнит, что мы собирались попасть в «Дырявый котел» через камин, — заявила она.

* * *

Немного позже Гарри, Гермиона и двое их наставников вышли из «Котла» в маггловский Лондон и направились в Министерство магии. Людей на улицах было немного, и еще меньше их оказалось в Атриуме, когда они спустились туда через вход в телефонной будке. В праздники и следующий за ними день жизнь в Министерстве замирала, и только считаные сотрудники продолжали выполнять минимум работы, необходимой для того, чтобы шестеренки и колесики волшебного мира продолжали вращаться.

Пройдя обязательную проверку палочек у скучающего охранника, который даже не оторвался от журнала, который читал, они направились в Департамент образования.

Регистрация заявок на ЖАБА заняла всего несколько минут, но заявка Гарри на Мастерство вызвала небольшой ажиотаж.

— Это не входит в обязанности дежурной смены, — сказала девушка за стойкой, когда Тонкс протянула ей стопку пергаментов.

Она все же пробежалась глазами по первой странице и, прочитав имя, побледнела.

— Я… Я… Это неправильно. Мистер Поттер… Он ведь даже не получил аттестацию ЖАБА! — воскликнула она, запинаясь. — Я должна отклонить эту заявку.

— По-видимому, вы не знакомы с процедурными нормами, — уколола Тонкс девушку, которая, очевидно, была всего лишь стажером. — В соответствии с параграфами с пятого по девятый, которые определяют квалификационные требования к кандидату, ему всего лишь нужно предъявить эти документы во время заседания комиссии.

— Но ведь… — попыталась возразить девушка, но натолкнулась на отработанный взгляд Тонкс, говорящий: «Я аврор — со мной лучше не связываться».

Непроизвольно сглотнув, она пробормотала, что приведет аврора подтвердить квалификацию, и сбежала.

— Признайся, что тебе понравилось пугать бедняжку, — фыркнул Гарри за спиной Тонкс.

— Цыц, малой. Лучше бы порадовался, что кое-кто имеет определенный вес в этом заведении, чтобы защитить твои интересы, — ответила та, даже не потрудившись обернуться.

Пока Гарри набирался смелости сострить что-нибудь на тему ее веса, девушка-регистратор вернулась с женщиной-аврором и спасла его от непредвиденных последствий.

— Тонкс? — удивилась авроресса. — Какого рожна я тут понадобилась?

— Извини, Бертильда, но у нас тут конфликт интересов и прочая фигня. Сама понимаешь…

— Ладно, тогда давайте покончим с этим, — кивнула авроресса, доставая флакон. — Надеюсь, вы знакомы с процедурой, потому что в кабинете меня ждет недочитанный «Прокажённый из Сен-Жиля»⁽⁷⁾.

За несколько минут Гарри извлек два воспоминания, поместил их во флакон под наблюдением девушки за стойкой и аврора, а также подтвердил клятвой их подлинность. Никто, кроме него, не знал, что содержат эти воспоминания — они считались конфиденциальными, и первое ознакомление должно было состояться на следующий день, поскольку в праздничные дни комиссия не заседала.

Закончив свои дела, их компания покинула Министерство, и мыслями все они уже были в тропиках.

* * *

Гарри примерно представлял себе, что воспоминание о чистокровных аристократах, собравшихся, чтобы приветствовать возрожденного Волдеморта, вызовет определенное волнение, но он совершенно не ожидал произведенного эффекта.

Согласно стандартной процедуре проверки заявки на Мастерство в Защите, комиссия из трех Мастеров совместно просматривала воспоминания, чтобы оценить уровень кандидата. Обычно одним из экспертов был глава Корпуса авроров.

Когда Кингсли Шеклболт, который в настоящее время занимал эту должность, увидел воспоминание Поттера, он задержался ровно настолько, чтобы подписать свою часть документов, и выбежал вон, чтобы встретиться со своим начальником. О последовавшей за этим громкой дискуссии вскоре шептались по всему Министерству. Руфус Скримджер, который, похоже, надеялся подняться выше в политических кругах, категорически отказался выдвигать обвинения против кого-либо из названных лиц или при каких-либо обстоятельствах допрашивать их. В большинстве случаев у них не было ничего, кроме имени, произнесенного Сами-Знаете-Кем, и он не хотел рисковать своим будущим, имея настолько шаткое основание. В конце концов, у этих людей были деньги, и эти деньги могли понадобиться, если Руфус хотел расти дальше. Единственным, кто был должным образом опознан, был Люциус Малфой, но он уже был помилован за участие в этой заварухе, благодаря Фаджу. Шеклболт попытался вразумить своего босса, но в конце концов в слепой ярости покинул кабинет, с такой силой хлопнув дверью, что та треснула.

Как и всякая конфиденциальная информация, эта история вскоре просочилась в прессу, а затем возмущение охватило население. «Ежедневный пророк» подлил масла в огонь и потребовал расследования политических связей и денежных потоков, в которые были вовлечены эти люди, что Фаджу совсем не понравилось.

Впрочем, Гарри об этом не узнал, да его это и не интересовало.

29 декабря 1996 года, поздний вечер. Площадь Гриммо, 12

Вспышка — и восемь человек и два эльфа появились в кабинете, доставленные туда портключом. Хихикая и посмеиваясь друг над другом, они выбирались из кучи-малы, которая всегда получалась при массовом переносе в маленькое помещение. В этом кабинете и при обычных обстоятельствах с трудом поместились бы десять человек, что уж говорить о появлении их из ниоткуда.

Как всегда, эльфы сразу же аппарировали из комнаты — хотя им говорили, что никто не собирается их наказывать и, конечно же, не будет против, но они чувствовали себя неуютно, разлегшись на своих хозяевах.

То, что два эльфа исчезли из кабинета, имело свои преимущества. Во-первых, освободилось немного места для остальных, и можно было встать. Во-вторых, это означало, что через несколько секунд будет подана легкая закуска и напитки.

Так и оказалось — к тому времени, когда группа перешла в гостиную, эльфы уже сервировали стол. Вообще-то, они бы не возвращались в Лондон до самого начала семестра — что может быть лучше встречи Нового Года на тропическом острове? — но 30-го числа семья Генри традиционно встречалась с семьей его брата.

Чтобы успеть вовремя, старшие Грейнджеры решили переночевать в Лондоне. У остальных тоже нашлись дела — проверить магазин близнецов, навестить друзей или пройтись по магазинам. Пока все сидели и болтали, Ремус разбирал стопку выпусков «Ежедневного пророка», чтобы узнать, что же происходило последнее время в «старушке Британии».

Прочитав первые пять заголовков, он протяжно свистнул.

— Ну, Гарри, на этот раз ты в самом деле раскачал лодку.

«Поттер предает огласке воспоминания о возвращении Сами-Знаете-Кого!» — процитировал он заголовок из первой газеты в стопке, держа ее так, чтобы всем было видно.

«Видные члены общества причастны к возрождению? Фадж отрицает», — этот заголовок сопровождался колдографией Министра во время пресс-конференции.

«Подозрения подтвердились — полный список внутри», — таков был заголовок сегодняшнего выпуска.

На фотографии Фадж убегал от репортеров. Верный своему слову, «Пророк» опубликовал список имен, который соответствовал не только именам, которые Гарри услышал от самого Темного Лорда, но и списку «Кто есть кто в магической Британии».

Над Гарри подшучивали, пока не пришло время отправляться спать.

Вечер следующего дня

Маргарет так и не смогла по-настоящему привыкнуть к особняку на площади Гриммо. Нет, сам дом был великолепен. Но то, как он исчезал и появлялся снова, когда вы отходили или приближались к нему, заставляло ее нервничать.

Еще хуже она воспринимала это, когда уже была раздражена, как, например, сегодня. Фрэнк Грейнджер — брат Генри — был в своем роде уникум, и это еще мягко сказано. Почему-то он считал себя юмористом, в то время как все остальные обычно находили его высказывания в лучшем случае оскорбительными. Чувство юмора Фрэнка было настолько едким, что он мог преподать серной кислоте парочку уроков, и чем дольше тянулся вечер, тем более невыносимым он становился.

Именно поэтому Гермиона больше не посещала эти ежегодные встречи. С тех пор, как они узнали, что их дочь ведьма, Грейнджеры, наконец, получили объяснение множеству странных вещей, которые происходили во время их визитов к «дяде Фрэнку». Маргарет была впечатлена уровнем самоконтроля, который Гермиона демонстрировала все эти годы, ограничиваясь разбитыми тарелками и падающими картинами. Будьте уверены, если бы она была волшебницей, кусочки Фрэнка пришлось бы собирать не один год!

Сегодня старина Фрэнк был в своем репертуаре. Он вслух комментировал внешний вид женщин и их фигуры. Его жена Салли весила вдвое больше Маргарет и была вдвое меньше ее ростом. Разумеется, ее сиськи были больше, но ведь они свисали на ее выпирающий живот! Только из любви к Генри Маргарет проигнорировала замечание Фрэнка, что ей не помешает заказать вторую порцию, чтобы немного «подрасти», как он выразился. Да-да, он так и сказал, как будто женщина в свои почти сорок лет могла ожидать, что ее грудь увеличится!

Генри шел рядом со своей все еще кипящей от злости женой. Маргарет продолжала возмущаться по поводу Фрэнка и его жены, и потому, как и каждый год после этой «семейной встречи», он повел ее длинной дорогой через Кенсингтонские сады⁽⁸⁾, чтобы помочь ей успокоиться. Генри знал, насколько тяжело было Маргарет сопровождать его, но он пообещал своей умирающей матери видеться с братом хотя бы раз в году, и не мог появиться там один.

Хорошо, что брат купился на историю о том, что школа-интернат Гермионы не закрывается зимой, даже на Рождество, чтобы избежать дискриминации между религиями. Это традиционно вызвало громкую тираду Фрэнка по поводу глупых левых тенденций в современном образовании, которую Генри поддерживал в течение часа или около того, то подстрекая брата, то оправдывая такой подход.

Бурные обсуждения такого рода давали Генри возможность как следует оттянуться во время визита.

Грейнджеры как раз подошли к дому номер двенадцать на площади Гриммо, или, лучше сказать, к промежутку между десятым и четырнадцатым номерами. Как только они приблизятся, им нужно будет сосредоточиться на нужном адресе, и дом протиснется между двумя другими.

Они торопливо взбежали на крыльцо⁽⁹⁾. Прежде чем войти, они несколько секунд стояли в нерешительности, потому что внутри дома что-то грохотало. Кажется, кто-то кричал и разбрасывался заклинаниями направо и налево. Если бы при них были их пистолеты, Генри и Маргарет уже держали бы их наготове, но, согласитесь, было неразумно брать оружие в гости к Фрэнку — искушение было бы слишком велико.

К их большому облегчению, генеральное сражение в доме не велось. Все обитатели, за исключением Гарри, сидели в гостиной, тихо беседуя, и время от времени вздрагивали, когда очередной «ба-бах» прерывал несмолкаемые вопли, доносящиеся из столовой. Эту комнату несколько месяцев назад освободили от мебели и переделали под тренировочный зал.

— Привет, мам, пап, — поздоровалась Гермиона. — Насколько плохо все прошло в этом году?

— И не спрашивай. Но, как мне кажется, твой день был еще хуже, — отозвалась Маргарет. — Это что, Гарри там буянит? — махнула она в сторону двери, которая светилась желтым, по-видимому, от укрепляющих чар.

Гермиона кивнула.

— Присаживайтесь, это долго рассказывать.

После того, как ее родители устроились на диване и Винки принесла им выпивку, Гермиона начала посвящать их в курс дела.

* * *

День начинался идеально, они под маскировкой прогуливались по Косому переулку, развлекаясь покупками и всякой всячиной. Ремус и Тонкс шли вместе с ними, что, как выяснилось, было ошибкой.

Они вчетвером стояли перед магазином всяких волшебных мелочей, показывая друг другу на разные безделушки и обсуждая, для кого это будет идеальным подарком. Гарри ткнул пальцем в колыбель Ньютона⁽¹⁰⁾, где шарики просто висели в воздухе, и предположил, что она прекрасно подойдет для Генри.

— Лучше не надо, — фыркнула Гермиона. — Мама рассказывала мне, что ей пришлось убрать маггловский прибор, который был у папы в кабинете, потому что он забывал о работе с документами, играясь с ним.

И тут они оба почувствовали, что их маскировка исчезает.

— Мистер Поттер! — громогласно окликнул чей-то голос, заставив всех вздрогнуть.

Тонкс выругалась себе под нос. Она заметила, что несколько человек двигались в их направлении, но не сочла их угрозой и продолжила сканировать толпу.

Обернувшись, Гарри внезапно обнаружил, что перед ним не кто иной, как Министр магии Корнелиус Фадж в сопровождении Перси Уизли и двух телохранителей-авроров. Один из мужчин, которого Тонкс знала как Гангспилла из патрульной службы, коротко кивнул ей, узнавая. Она выругалась еще раз, осознав, что ее присутствие выдало их.

— Вы совсем свихнулись? — зашипел Гарри. — Забыли, что здесь случилось в прошлый раз, когда нас раскрыли?

Авроры, не теряя хладнокровия, развернулись к ним спинами, сканируя окружение на предмет угроз, как это уже сделали Тонкс и Ремус. Перси брызгал слюной, его лицо налилось кровью при виде того, как Поттер осмеливается разговаривать с министром. Ну а Фадж, как всегда, не слышал никого, кроме себя.

— Глупости, Поттер, мы здесь в полной безопасности, — с важным видом заявил он, по-видимому, уверовав в собственную пропаганду. — Я требую, чтобы вы отозвали свои воспоминания, поскольку своей ложью вы бросаете тень на выдающихся членов общества, втаптывая их в грязь.

Глаза Гарри опасно прищурились от наглого напора этого человека.

— Вы прекрасно знаете, что эти воспоминания настоящие, — возразил он. — Я был обязан подтвердить их истинность магической клятвой.

— Это ничего не значит. Ваши обвинения подрывают существующий порядок, и я требую, чтобы вы отказались от них. После этого вы посетите пресс-конференцию, в ходе которой одобрите действия Министерства по поддержанию мира, — гнул свою линию Фадж, полностью игнорируя признаки надвигающейся катастрофы.

— Подведем итог — вы хотите, чтобы я признал себя лжецом, тем самым навсегда разрушив свою репутацию; унизил себя, участвуя в вашей показухе; и вел себя, как послушная марионетка? — вкрадчиво уточнил Гарри, пока его сладкая улыбка превращалась в звериный оскал.

Но Фадж даже не понял сарказма и довольно заулыбался.

— И картошечку фри к заказу? — хмыкнул Гарри.

Он покачал головой и отвернулся от министра, намереваясь уйти. Перси не сделал никаких выводов и, схватив Гарри за руку, рывком развернул обратно.

— Что ты себе…

Хрясь!

Гарри и Гермиона выхватили свои палочки. То же самое сделали Тонкс, Ремус и авроры. Фадж остолбенело смотрел на своего помощника, а тот распростерся на земле, воя от боли и закрыв руками лицо, в то время как кровь сочилась сквозь его пальцы.

— Авроры! Арестуйте этого мальчишку! — взвизгнул Фадж.

Но, прежде чем те сделали хотя бы одно движение, Ремус и Тонкс уже стояли между ними и подростками.

— Я надеюсь, министр, — заговорила Тонкс, — что вы имели в виду присутствующего здесь Уизли. Ведь это он напал на мистера Поттера, вынудив того защищаться.

Авроры опустили свои палочки, прекрасно понимая, что это не только было правдой, но и то, что им придется выступить против собственного собрата по оружию, зарегистрированного оборотня и самого Поттера, чтобы произвести арест.

— Извините, министр, но аврор Тонкс совершенно права. Нет никаких оснований арестовывать кого-либо из них, сэр.

— Пошли отсюда, — предложил Гарри, снова разворачиваясь, чтобы уйти.

Фадж, увидев, что все пошло совсем не так, как ему хотелось, прибегнул к последнему шансу выйти победителем.

— Аврор Тонкс! — рявкнул он. — Я лишаю вас личного жетона за неподчинение!

Тонкс пожала плечами, вытащила из кармана свой аврорский жетон и швырнула его под ноги Министру.

— Да пожалуйста, — ухмыльнулась она и заняла место в тылу группы, сопровождая подростков к ближайшему камину.

* * *

Пока Грейнджеры выслушивали всю эту историю, взрывы в тренировочном зале стихли, и примерно через десять минут после того, как рассказ закончился, дверь распахнулась, и Гарри выбежал прямо к ним.

— Тонкс, я хочу нанять тебя в качестве моего личного телохранителя, с той же оплатой, что была у тебя в Корпусе, — заговорил он тоном, исключающим всякий намек на шутку. — Ремус, такое же предложение тебе. Прости, что не подумал об этом раньше, ради нас вы оба отказались от своей привычной жизни, и ничего не получили взамен.

Гарри не представлял, что значили его слова для Ремуса. Он только что предложил человеку, который всю свою жизнь был вынужден перебиваться временными заработками, одну из самых высоких зарплат в волшебном мире — ставку аврора. Пока Ремус боролся с собой, не в силах сказать ни да ни нет, Тонкс прибегла к помощи Гарри, чтобы окончательно решить вопрос.

— Секундочку, Гарри. То есть, ты хочешь, чтобы я просто тусовалась с вами, да еще и на тропическом острове, и мне за это будут деньги платить? — недоверчиво спросила она.

Гарри кивнул.

— Уговори-ил! — завизжала она и набросилась на парня, полная решимости тискать, обнимать и тормошить его в течение всего времени, оставшегося в этом году.

Тем временем остальные занялись обсуждением предстоящей встречи Нового Года и приготовлениями к ней.

* * *

— Я возьму на себя обязанности диджея, — вызвался Генри, после того как все высказали свои предложения.

— То есть, каждая вторая песня будет в исполнении «Иглз»⁽¹¹⁾? — поддразнила его Гермиона.

— Еще одно слово против них, и я вычеркну тебя из моего завещания, — картинно прорычал Генри, довольно удачно состроив зловещую гримасу.

— А вы знаете, что все они были волшебниками? — вмешался Ремус, чтобы разрядить обстановку.

— Ага, — добавила свои два кната Тонкс. — Например, песня «Отель Калифорния»⁽¹²⁾ — это история о том, как одного из них заманили в проклятый отель. Выйти в дверь или выпрыгнуть из окна было нельзя; карабкаться по стенам, делать подкоп или разрушать стены и заборы, чтобы выбраться наружу, тоже было бесполезно. Чары даже не позволяли летать, используя магию, но птицы могли проникать сквозь барьер. Парень сумел сбежать, потому что был анимагом, и его формой был орел. Впоследствии они назвали свою группу в честь этого подвига.

— Так близнецы говорили правду? — ахнул Генри. — Я думал, они меня разыгрывают, когда они рассказывали мне эту историю!

— Вообще-то, мы делаем это достаточно часто, — фыркнул Фред со своего места.

— На самом деле, мы говорим правду в большинстве случаев, — обиженно заметил Джордж. — Но люди все равно каждый раз удивляются.

Все остальные обменялись красноречивыми взглядами.

— Ой да ладно! — воскликнул Фред. — Да будет вам известно, мы врем только если нас спрашивают, не мы ли это были!

— Или наших ли рук это дело… — добавил Джордж.

— Точно. О, и еще, если вы спросите нас, безопасно ли это, — насмешливо фыркнул Фред, и его брат отозвался эхом.

— Или, когда нас спрашивают, съели ли мы брюссельскую капусту, что была в наших тарелках, — уточнил Джордж.

— Верно. Гадость… — с отвращением сплюнул Фред. — Или если вас интересует, насколько честны наши намерения в отношении вашей дочери…

— Ну, говоря откровенно, мы всегда честны в плане наших намерений относительно девушек… — ухмыльнулся Джордж и подвигал бровями.

— Только не с их родителями, — закончил фразу Фред.

Близнецы продолжали в том же духе еще почти час, снова и снова дополняя друг друга ко всеобщему веселью.

Тем временем в логове Темного Лорда

Лорд Волдеморт сидел за столом в своих личных покоях и завтракал. Для постороннего человека было бы удивительно, что в его рационе не было жаб, лягушачьей икры или чего-то еще, но завтрак был очень простым и традиционно британским. Даже черный чай, заваренный из смеси цейлонского и ассамского⁽¹³⁾, не был чем-то особенным. Обитатель этих покоев — по крайней мере, он был одет в темные одежды, как и полагалось, — только что закончил читать заголовки и передовицу в «Ежедневном пророке» и аккуратно складывал газету пополам, чтобы отложить ее для последующего прочтения. На мгновение он сложил руки и вперил в них свой взор, глубоко задумавшись.

Рывком вернувшись в реальность, Лорд одобрительно кивнул. Надо признать, у мальчика есть политическая смекалка. Вероятно, к советам и наставлениям Дамблдора добавилась толика юношеского безрассудства, чтобы решиться оставить свои собственные позиции и двинуться навстречу врагу.

«Действенное сочетание».

Не нападая напрямую, эта статья подорвала попытки Малфоя восстановить свое политическое влияние, не давая ему возможности ударить в ответ. Как-никак, Люциус был осужден, но впоследствии помилован именно по этим обвинениям всего несколько месяцев назад.

Волдеморт напомнил себе вернуться к этому вопросу при следующей встрече с Малфоем.

«Но, с другой стороны, кто-то, у кого все еще безупречная репутация…»

Лорд улыбнулся жестокой, холодной улыбкой и схватил флягу с Крововосполняющим зельем, первую из трех, которые он должен был выпивать в течение дня. Даже горький вкус зелья, которое он пригубил, не смог омрачить его хорошего настроения. У него был план.

1) День подарков (англ. Boxing Day) — второй день Рождества, когда по традиции вручают подарки слугам, подчиненным и т. п. https://ru.wikipedia.org/wiki/День_подарков

Вернуться к тексту

2) В оригинале использовано выражение «brass monkey weather». Полностью фраза звучит так: «It's cold enough to freeze the balls off a brass monkey (Так холодно, что даже медная обезьяна яйца отморозит)». В XIX веке было модным привозить из Китая и Японии металлические фигурки обезьянок в качестве сувениров. Эти фигурки, чаще всего в образе «трех мудрых обезьян», стали привычным атрибутом английского дома.

Вернуться к тексту

3) Оксфорд-стрит — самая оживлённая торговая улица Лондона (548 торговых точек), известна главным образом своими фешенебельными магазинами. Длина улицы составляет 2,4 километра.

Вернуться к тексту

4) Энн Саммерс — торговая компания, специализирующаяся на продажах эротического женского белья и секс-игрушек. Первый магазин открылся в 1970 году, а к концу 2010 года работало уже 144 магазина в Великобритании, Ирландии и Испании. Основатель компании, Майкл Кэборн-Уотерфилд (Michael Caborn-Waterfield) назвал ее в честь своей секретарши Эннис Саммерс, урожденной Эннис Гудвин (1941 г. — 2012 г.). https://www.annsummers.com/

Вернуться к тексту

5) Первый урок полетов с мадам Хуч.

Вернуться к тексту

6) Хабанеро (habanero) — сорт перца, популярный ингредиент в острых соусах. Одно время считался самым жгучим из всех разновидностей. https://ru.wikipedia.org/wiki/Хабанеро

Вернуться к тексту

7) Прокажённый из Сен-Жиля (The Leper of Saint Giles) — исторический детектив из серии «Хроники брата Кадфаэля». Действие романов происходит в XII веке. https://ru.wikipedia.org/wiki/Кадфаэль

Аббатство Сен-Жиль в южной Франции было по преданию основано в VII веке святым Эгидием (лат. Aegidius, франц. Gilles — Жиль) — отшельником, покровителем калек, эпилептиков, прокажённых. https://ru.wikipedia.org/wiki/Святой_Эгидий

Вернуться к тексту

8) Кенсингтонские сады (Kensington Gardens) — королевский парк в лондонском районе Кенсингтон, вокруг Кенсингтонского дворца. До 1728 года представлял собой часть Гайд-парка. https://ru.wikipedia.org/wiki/Кенсингтонские_сады или https://tonkosti.ru/Кенсингтонские_сады

Вернуться к тексту

9) https://thirdeyetraveller.com/wp-content/uploads/12-Grimmauld-Place-London-Claremont-Square-Harry-Potter-5-864x1080.jpg

Вернуться к тексту

10) Колыбель Ньютона (маятник Ньютона) — механическая система из нескольких шариков на подвеске, предназначенная для демонстрации преобразования кинетической энергии в потенциальную и наоборот. https://ru.wikipedia.org/wiki/Колыбель_Ньютона

Вернуться к тексту

11) Иглз (The Eagles) — американская рок-группа, исполняющая композиции в стиле кантри-рок и софт-рок. https://ru.wikipedia.org/wiki/Eagles

Вернуться к тексту

12) https://www.youtube.com/watch?v=FVsbvFkhzY4

Вернуться к тексту

13) Ассам (ассамский чай) — сорт черного крупнолистового чая, выращиваемого в штате Ассам на востоке Индии. Ассам, как и смешанные чаи с ассамом, нередко продаются в Великобритании как «чаи к завтраку» (англ. breakfast tea).

Вернуться к тексту