Раскачай лодку! (гет)

Дисклеймер от автора: Я выплачиваю банку кредит за дом, результаты моей работы принадлежат боссу, жена забирает мою зарплату, а всеми правами на Гарри Поттера владеет Дж.К. Роулинг… Вот блин…

27 июня 1996 года, чуть позже полудня. Вокзал Кингс-Кросс

Большинство людей, что проходили мимо, думали, что он просто не в настроении. Те, которые полагали, что хорошо знают его, вероятно решили, что он грустит. И только один или два человека из той толпы, что осталась у Поттера за спиной на платформе 9¾, смогли бы понять, что он чувствует на самом деле. Ярость, неукротимую ярость, что сжигала его самого.

Разумеется, по его лицу догадаться было нельзя. Условия, в которых рос Гарри, научили его изображать удручённое состояние, когда на самом деле он был возмущен или злился. В конце концов, грустный Поттер был тем зрелищем, которого ожидали, а проявление гнева сулило побои. Дети учатся быстро…

«Он врал мне. И теперь Сириуса больше нет».

Эта мысль неотступно терзала его разум и душу. Размышления Гарри перемежались воспоминаниями о Сириусе, о Дамблдоре, и теперь, оглядываясь назад, он видел прошлые события в новом свете. Например, во время его первой поездки в Хогвартс поезд был заполнен до предела, но, как ни странно, Гарри сидел в пустом купе, пока туда не ввалился Рон. Удивительно, не правда ли? Зеркало Еиналеж было использовано для хранения Философского камня только после того, как Гарри узнал о его секрете. А все эти препятствия, обеспечивающие безопасность Камня? Задачки из программы первого курса, а шахматы, скорее всего, добавили потому, что именно Рон мог помочь ему на этом этапе. Кроме того, Дамблдор знал, что в конце пути Гарри встретится с Волдемортом. Директор даже сказал об этом Гермионе, когда та его нашла. А василиск на втором курсе? Предполагалось, что директор знал обо всем, что происходило в замке, но огромная змея ползала по Хогвартсу незамеченной? Добавим бездарных преподавателей ЗОТИ, которых Дамблдор нанимал почти каждый год, Снейпа, который ужасен сам по себе, и все эти постоянные стычки со слизеринцами. И, в довершение ко всему, это проклятое пророчество, о котором Гарри узнал только сейчас, потому что его сочли «готовым».

— Он просто использовал меня, для него все это было какой-то игрой. Он постоянно лгал мне, а в результате погиб Сириус, — еле слышно бормотал Гарри.

Он продолжал терпеливо стоять, наблюдая за тем, как его «охранители» из Ордена Феникса пытаются угрожать дяде Вернону.

«Прекрасная идея. Как только мы останемся одни, дядюшка отыграется на моей шкуре. Спасибо вам большое».

Всю дорогу домой Гарри готовился к худшему. Лицо дяди было багровым, даже с оттенком лилового, что по шкале опасности вулкана «Вернон» означало несомненные девять баллов. В то же время жилка на правом виске пульсировала равномерно, а не дергалась, что соответствовало семерке. Плохой признак — замедленный сердечный ритм и высокое давление предвещали, что Вернон даст волю рукам. Если бы пульс был чаще, а давление немного ниже, то дядя просто наорал бы на него. Гарри выучил все эти приметы уже к шести годам. Все-таки хорошо, что Локхарт тогда удалил все кости из его руки — кость, выращенная заново, была ровной и не ныла в холодную погоду.

А сейчас Гарри одолевали смешанные чувства — гнев на Дамблдора, раздражение по отношению к орденцам за то, что те полезли к Вернону, и грусть из-за смерти Сириуса. Разумеется, Волдеморт и его дружная компания головорезов тоже заслужили свою порцию матюков, но, как ни смотри, ложь Дамблдора перевешивала всё.

«Все это время он знал, почему Волдеморт гоняется за мной, знал, что Лорд вернется. Он, несомненно, знал, как со мной обращаются Дурсли. Так что же, я просто пешка в его игре? Что еще он скрывает от меня? И, конечно же, он собирается запереть меня в доме на Тисовой, как Сириуса, который был узником в собственном доме».

Мысли о Сириусе снова утянули Гарри в пучину отчаяния. Крестный был единственным человеком, который всегда помогал ему, был готов поддержать его, заботился о нем. Но тут во тьме одиночества блеснул луч надежды — оставался еще один человек, который тоже поддерживал Гарри, был верен их дружбе, но в то же время мог бросить ему вызов, чтобы уберечь его от неприятностей. Тот, кто безоговорочно вставал с ним рядом, но в то же время мог противостоять ему. Тот, с кем Гарри мог не соглашаться, но в конечном счете они все равно оставались друзьями.

Тот, на кого он мог положиться…

Неожиданный окрик вырвал его из раздумий.

— Эй, мальчишка! Тащи сюда свою бесполезную тушку!

Гарри даже не заметил, что они уже на месте. Он поспешно выскочил из машины и с трудом достал из багажника школьный сундук. Хедвиг спокойно дремала в клетке. Дурсли уже зашли в дом, оставив племянника снаружи. Гарри затащил внутрь свои вещи, поставил сундук и отвернулся, чтобы запереть входную дверь. Но едва он снова повернулся к родственникам, намереваясь пройти в гостиную, как здоровенный кулак размером с окорок «поприветствовал» парня хлестким ударом слева. «Праздничный салют» из мерцающих звездочек вспыхнул у него перед глазами.

Гарри нельзя было назвать тяжеловесом, но он обрел неплохую физическую форму, и его болевой порог был теперь гораздо выше, чем в детстве.

Так что, вместо того чтобы отлететь к стене, как случилось бы раньше, он лишь покачнулся. А потом пришла боль, достаточно ощутимая, чтобы разогнать туман у него в голове. Собственно, если вы хоть раз испытали на себе Круциатус, то боль от удара в лицо уже и не боль вовсе. Следом Гарри почувствовал какой-то медный привкус во рту — это был вкус крови. Его крови! И в этот момент что-то лопнуло у него внутри.

Зрение затуманилось, и внезапно перед глазами Гарри предстали он сам и его друзья, ведущие бой в Министерстве Магии. Каждый раз, когда им удавалось свалить противника, дружки-Пожиратели тут же приводили того в чувство или освобождали от магических пут. И уж тогда-то в ответ летело все, что было в арсенале врагов. Гарри был уверен, что он лично оглушил одного из противников по меньшей мере трижды, в то время как его друзей атаковали смертоносными проклятиями. Орден Феникса действовал ничуть не лучше. Выглядело это так, словно команда Гарри и орденцы играли в войнушку, в то время как Пожиратели бились всерьез.

Осознав это, Гарри понял, что время дипломатии прошло. Хватит миндальничать! Тряхнув головой, он вернулся к действительности. Вернон кричал что-то, вероятно, очередную брань в адрес племянника, накачивая себя перед новым ударом. Вот только ударить он так и не смог, потому что Гарри сделал то, о чем раньше не смел даже подумать.

Он врезал Вернону первым!

Силачом Гарри не был, но полеты на метле и выполнение виражей с многократными перегрузками определенно укрепили мышцы груди и рук. И эти мускулы были в полной готовности, благодаря «ласковому тычку» дядюшки. Гарри отклонился назад, напряг мышцы и выбросил вперед руку, концентрируя в кулаке весь свой вес.

Удар был стремительным и точным, и, возможно, его усилила нечаянная магия. Кулак соприкоснулся с челюстью Вернона, сбив мужчину с ног. Благодаря многочисленным подбородкам, украшавшим лицо дяди, Гарри даже не ушиб руку.

Наступившую тишину нарушили возмущенные крики Хедвиг, чья клетка опрокинулась на пол. Вернон лежал на спине и мотал головой, пытаясь прийти в себя, Петуния изумленно смотрела на племянника, а Дадли просто тупо хлопал глазами. Затем тетушка завизжала, выводя Дадли из ступора, и тот немедленно бросился в атаку. Гарри подумал, что кузен двигается как хромой бык на костылях, хотя подобное сравнение было бы, наверное, оскорбительным для быка.

Прекрасно зная, что «Дадличек» может размазать его по стене одним ударом, Гарри уклонился от медленного замаха (все будет казаться медленным, если ты привык увертываться от бладжеров, летящих со скоростью в шестьдесят миль в час) и отступил влево. Продолжая движение, коленом правой ноги он ударил Дадли между ног. Удивительно, но Гарри действительно ухитрился попасть по такой маленькой цели.

Между тем, Вернон сумел наконец подняться на ноги. На его щеке красовался великолепный синяк. Дядя шагнул к Гарри, но тот решил, что с него хватит и выхватил палочку.

— Стоять! Или прощайтесь с головой! — крикнул Гарри, целясь Вернону прямо в лицо.

Такого никто не ожидал. Дядя отпрыгнул назад и покачнулся, поскольку его живот не желал останавливаться. Мужчина замер нелепой аллегорией подвижной неподвижности, так как его брюхо продолжало колыхаться. Петуния прекратила визжать, а Дадли постарался стонать потише.

— Тебе нельзя колдовать дома! Тебя исключат! — злобно огрызнулся Вернон, но впервые на своей памяти Гарри увидел на его лице неприкрытый страх.

— Вашему трупу будет уже все равно. На диван! Вы тоже, — повернулся Гарри к Петунии и Дадли. — Шевелись! — пнул он кузена, чтобы придать тому ускорение.

Гарри отступил на шаг к входной двери и с безопасной дистанции наблюдал, как Дурсли перемещаются в гостиную. Подождав, пока семейство рассядется, он тоже вошел в комнату, на всякий случай встав так, чтобы между ним и родственниками оказалось массивное кресло. Его палочка все время оставалась направленной на Дурслей.

— Все эти годы вы… вы… — Гарри запнулся, тщетно пытаясь найти нужные слова, чтобы выразить свои чувства. Наконец, слова сложились, и они подходили как нельзя лучше.

— Да, пожалуй, другого слова не подберешь, — хищно усмехнулся он. — Все эти годы, вы, уроды, только и старались превратить мою жизнь в ад, — отчеканил Гарри, внимательно наблюдая за реакцией дяди Вернона.

Услышав титул, которым их семью наградил племянник, толстяк подскочил как ужаленный.

— Что такое, дядюшка? Вы считаете, что вы никакие не уроды? Нет? То есть, нормальные люди сунут ребенка в чулан, чтобы он там жил? Они позволят своему сыну избивать этого ребенка и будут улюлюкать при этом? Заставят ребенка делать всю работу в доме? Оставят его день за днем метаться в жару в том самом чулане со сломанной рукой? Так поступают нормальные люди? — переспросил Гарри, наслаждаясь вытянутыми лицами родственников. Вернон со своими обвисшими щеками почти не отличался от бульдога.

О, теперь Гарри понимал, как все это время чувствовала себя Гермиона! Это было бесценно — выложить логические доводы перед этими недоумками, чтобы увидеть, как они начинают осознавать свои ошибки. Поистине прекрасное чувство.

— Нормальные люди так не поступают. А раз вы ведете себя не так, как нормальные люди, значит вы уроды и есть. Смиритесь с этим, — подвел итог Гарри, зная, что даже Круциатус не смог бы уязвить их больнее.

— Что, возомнил себя непобедимым со своей палкой и дурацкими фокусами? — бессильно огрызнулся Вернон.

Петуния была готова заплакать, а Дадли по-прежнему лежал на диване, свернувшись в клубок, надеясь, что боль все же утихнет.

— Хочу вам напомнить, дядюшка, что это я вас вырубил, а вы меня даже с места не сдвинули. И сделал я это, не пользуясь моей «палкой» или «фокусами». Впрочем, больше я не стану марать руки, разбираясь с вашей уродской семейкой! — презрительно выплюнул Гарри, злобно глядя на Вернона.

Он отдавал себе отчет, что это прозвучало совершенно по-малфоевски, но Гарри было все равно.

— И что ты теперь собираешься делать? — вмешалась Петуния.

Гарри перевел взгляд на тетю. Раньше ему никогда не доводилось видеть ее такой испуганной.

Целую минуту Гарри просто смотрел Петунии в лицо, не говоря ни слова. Затем он перевел взгляд. Следующие пять минут Гарри молча разглядывал то одного, то другого представителя семейства Дурсль, обдумывая их дальнейшую судьбу. Даже до Вернона что-то дошло, и тот притих, боясь еще больше разозлить племянника. Впрочем, вряд ли бы он решился на подобный поступок.

Впервые в жизни Вернон почувствовал, что боится этого мальчишку. Гарри неподвижно стоял перед ними, только голова поворачивалась, пока он рассматривал своих родственников. Решительная поза, холодное лицо. В глубине души Вернон понимал, что в этот раз он зашел слишком далеко, и племянник намерен спросить с них по полной. Петуния молча плакала, придя к тому же выводу. Дадли не осознавал опасности, но боль все еще убеждала его, что надо молчать.

Когда тишина в комнате сгустилась до невыносимого предела, Гарри вздохнул. Его плечи расслабились, он отвернулся и заговорил, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Я собираюсь исполнить второе из моих самых больших желаний. Сейчас я соберу свои вещи, покину этот дом и больше никогда сюда не вернусь. И если я когда-нибудь услышу, что вас схватили Пожиратели в надежде выманить меня, то даже пальцем не пошевельну. Мы в расчете.

На этих словах Вернон облегченно выдохнул весь воздух, который он, не отдавая себе отчета, сдерживал в груди. Петуния уткнулась мужу в плечо и разрыдалась.

Гарри уже направился к выходу, но Дадли снова не удержался от очередной глупости.

— Эй, чокнутый, а какое твое самое большое желание?

Гарри замер и медленно обернулся. Он пристально посмотрел на Дадли, чувствуя, как внутри поднимается холодная ярость. У толстяка хватило духу только на то, чтобы громко сглотнуть. Вернон и Петуния с ужасом смотрели на Гарри, готовясь к самому худшему.

Еле слышным шепотом Гарри сообщил своему кузену, что он, вот прямо сейчас, хотел бы сделать больше всего. Затем Поттер повернулся и вышел из дома, волоча сундук, в котором так и лежали все его пожитки, и клетку с Хедвиг. Последние слова Гарри продолжали звучать в ушах Дурслей, и те никогда не смогут их забыть.

— Прикончить вас всех.

* * *

Итак, Гарри покинул место, которое, сколько он себя помнил, было его личным адом. По крайней мере, таковы были его намерения. Парень уже вышел на улицу, когда знакомая личность преградила ему путь. Дедалус Дингл собственной персоной.

— Куда это вы собрались, мистер Поттер?

Очевидно, мистеру Динглу не понравилось, что Гарри покинул место своего пребывания.

— Иду своей дорогой! — грубо огрызнулся он, пытаясь оттолкнуть низенького волшебника.

— Дамблдор предупреждал вас, чтобы вы не выходили из дома! — мистер Дингл явно не уловил второго смысла, который Гарри вложил в свой ответ.

Но Гарри отныне не собирался выполнять чьи-то приказы и сразу же ощетинился.

— Кто ему дал право распоряжаться? Школа закрыта на каникулы, и я не вижу никаких законных оснований держать меня под домашним арестом.

Мистер Дингл слегка побледнел.

— Но… Но ведь… — забормотал он, но вскоре снова взял себя в руки. — Но это же Альбус Дамблдор! — воскликнул он, как будто это должно было все объяснить.

— Что, однако, не дает ему права держать меня взаперти, — язвительно заметил Гарри, вновь попытавшись пройти.

— Он глава Ордена Феникса! — привел новый довод мистер Дингл, снова загораживая дорогу.

— В котором, как вам, безусловно, известно, я не состою, — усмехнулся Гарри, делая шаг в противоположную сторону.

— Я не позволю тебе уйти! — воскликнул мистер Дингл.

Видимо, у него закончились аргументы и потому он решил прибегнуть к угрозам. Эта попытка была довольно смешной, ведь маленький волшебник едва доставал Гарри до плеча.

— Видите этот синяк? — спросил Гарри, повернув голову так, чтобы тот был отчетливо виден. — Это меня «приветствовал» дядя буквально через десять секунд после того, как я вошел в дом. Я туда больше не вернусь.

Но мистер Дингл стоял на своем.

— Дамблдор сказал, что ты должен жить здесь! — закричал он.

— Я не намерен больше слушаться этого старого лживого ублюдка! — рыкнул Гарри и снова шагнул в сторону, чтобы продолжить свой путь, но мистер Дингл схватил его за руку.

— Нет уж, послушай. Ты не можешь так говорить о Дамблдоре и ты вернешься туда, — безапелляционно заявил он.

Это было последней каплей. Гарри стряхнул руку мистера Дингла и оттолкнул его.

— Мистер Дингл, у вас есть ровно десять секунд, чтобы уйти отсюда, или я позабочусь, чтобы вас арестовали за нарушение границ частной собственности и попытку похищения. Не правда ли, милое дополнение к тому, что меня только что провозгласили спасителем волшебного мира — на данный момент, во всяком случае, — и я, вероятно, лишил Министра его должности?

Вот теперь Дедалуса проняло. Какой-то подросток угрожает ему? Мистер Дингл отреагировал так же, как любой подхалим с мелкой душонкой. Он разозлился.

— Не груби, мальчишка! Марш в дом, или я тебя заставлю! — рявкнул Дингл и схватился за палочку.

Дедалус Дингл ни единого раза не участвовал в боевых операциях Ордена, и, похоже, не без причины. Потому что Гарри неуловимым движением перехватил его палочку и отломил верхнюю половину еще до того, как мистер Дингл закончил ее доставать. А вот жесткий хук справа прямо в живот не почувствовать было нельзя.

И пока бедняга Дедалус освобождался от содержимого своего желудка, Гарри подхватил свои вещи и был таков.

Последнее, что услышал мистер Дингл, пока он валялся на земле и стонал, был прощальный крик Гарри:

— Передайте этому старому ублюдку, что с меня хватит его вранья. А я ухожу!

Как только Гарри убедился, что его никто не видит, он выпустил Хедвиг на свободу, после чего выбросил помятую клетку в мусорный бак, чтобы не тащить лишний вес. Обдумав ситуацию, Гарри принял решение — он велел сове лететь в Лондон и ждать его в Гайд-парке у озера. Возможно, потребуется время, чтобы найти там Хедвиг, но, с другой стороны, это оживленное место, и сова не будет привлекать особого внимания.

Затем Гарри сел в первый попавшийся автобус. Какое-то время он колесил по Суррею⁽¹⁾, часто пересаживаясь, чтобы не задерживаться на одном месте, на случай если за ним следят. Наконец, он сел на автобус, идущий в Лондон. Добираться поездом было бы быстрее, но Гарри подозревал, что Орден перехватит его прямо на выходе со станции. А вот проверять все автобусные остановки они вряд ли смогут. Как бы то ни было, он сможет использовать время в пути, чтобы доработать свой зародившийся план.

Прежде всего, ему нужно найти какое-то пристанище и постараться не попасть снова под контроль директора.

Ему определенно понадобится помощь.

Заняв место в хвосте автобуса, Гарри незаметно достал из сундука лист пергамента и писчие принадлежности и принялся сочинять письмо единственному человеку, который сейчас мог ему помочь.

Примечание автора

Для тех читателей, которые заметили, что у Гарри легкая форма посттравматического стрессового расстройства (PTSD — ПТСР), объясняю — так и было задумано. Этого следовало ожидать, учитывая, через что он прошел всего несколько дней назад. В случае Гарри заболевание не будет хроническим, но оно уже изменило его характер.

---

1) Суррей — графство в Южной Англии. https://ru.wikipedia.org/wiki/Суррей

Вернуться к тексту

К счастью, денег хватило на то, чтобы доехать до Лондона. Гарри отправился в Гайд-парк и после непродолжительных поисков нашел свою сову, спящую на дереве у северной оконечности озера. Его сундук действительно привлек несколько любопытных взглядов, но как раз закончился учебный год, дети возвращались домой из интернатов, и поэтому школьник с багажом не вызывал особого интереса. Другое дело — школьник, разгуливающий по парку с совой на плече. Уже одно это заставило некоторых людей провожать его странными взглядами.

Гарри с удобствами расположился на берегу озера. Он сидел на своем сундуке, рассеянно поглаживая сову (еще больше заинтересованных взглядов), и обдумывал свои дальнейшие шаги.

Вернуться в Хогвартс? Ну уж нет, он не желал снова оказаться под башмаком Дамблдора.

Гарри не слишком беспокоился о том, что его могут исключить. Он уже прошел тестирование на СОВ⁽¹⁾ и, по словам близнецов, теперь мог не бояться того, что его палочку сломают. Студент лишался палочки только в том случае, если его исключали до прохождения этих экзаменов.

То же самое правило применялось, если студент был вынужден покинуть Хогвартс из-за того, что не получил оценок СОВ, обязательных для дальнейшего обучения по какой-либо программе уровня ЖАБА, либо у него попросту не было денег для оплаты дальнейшего пребывания в школе. Однако Гарри был готов поставить галлеон против кната, что непременно нашелся бы некий древний закон, чтобы защитить чистокровных недорослей и оставить им палочки в виде исключения. Впрочем, деталей и конкретных формулировок он так и не выяснил, так как после упоминания этих правил близнецы тут же переключились на Розовую Жабу.

Гарри не знал, как обойти Указ об ограничении волшебства несовершеннолетних, а значит, применение заклинаний — особенно в присутствии магглов — неминуемо грозило бы ему неприятностями, пока он не станет совершеннолетним. Но до этого момента оставался всего лишь год, и Гарри решил, что как-нибудь выкрутится. А до той поры придется просто спрятаться от Томми, затеряться среди безымянных многочисленных магглов. Гарри предпочел бы другой выход, но это был его единственный шанс.

Конечно, теперь придется скрываться и от «Альби и его бурундучков»⁽²⁾. Это будет намного сложнее, так как Дамблдор, вероятно, отслеживает его перемещения с помощью чар. Гарри нужна была помощь, и был только один человек, которому он мог бы довериться. За тот час, что Гарри колесил по Суррею и Лондону, он успел написать письмо, которое теперь привязал к ноге Хедвиг.

Пожалуй, он слишком засиделся здесь, как бы не нарваться на нежелательную компанию. Гарри поднялся и подхватил свой сундук. Всякий раз, когда он пересаживался на другой маршрут, он мельком замечал мантии волшебников и чьи-то розовые волосы, поэтому Гарри знал наверняка, что его могут обнаружить, если он слишком долго задержится на одном месте.

— Найди ее, девочка, и оставайся с ней.

Гарри выпустил сову и заторопился к выходу, чтобы снова сесть на автобус. За его спиной в парке послышались встревоженные крики, но парню было не до них.

27 июня 1996 года, ближе к вечеру. Северная Шотландия

Между тем, известному нам директору волшебной школы день принес очередную неприятность. Примерно два часа назад в его кабинет, держась за живот, ввалился страдающий Дедалус Дингл. После того, как Дамблдор наложил на него сильное обезболивающее заклинание, бедный Дедалус сообщил, что Гарри покинул Тисовую улицу и даже ударил мистера Дингла, когда тот попытался его остановить.

После небольшого допроса, как устного, так и ментального, мистер Дингл признался, что он первым направил свою палочку на Гарри. Директор едва удержался, чтобы не ударить Дедалуса самому, но это по крайней мере объясняло нападение Гарри и его последующее бегство и исчезновение.

Если честно, утверждать, что Гарри сбежал с Тисовой улицы и следов не оставил, было бы преувеличением. Дамблдор прекрасно представлял, в каком направлении тот двигался и какое расстояние прошел. Он также понимал, что Гарри сильно разозлен, поскольку это настроение не покидало юношу с момента битвы в Министерстве. Все это директору рассказали его волшебные инструменты.

Единственная проблема заключалась в том, что Гарри продолжал двигаться, никогда не оставаясь слишком долго на одном месте. Альбус немедленно вызвал через камин Ремуса и Тонкс, и отправил их через зачарованный им портключ к точке, где мальчик находился относительно неподвижно достаточно долго, чтобы получить координаты. После того, как пара ушла, Дамблдор начал связываться с остальными членами ордена.

Он выбрал этих двоих, в частности, из-за их близости к юному Гарри. Хотя Северусу директор доверял больше всех, использовать его в данном случае было бесполезно. Снейп укрылся в подземельях под предлогом того, что ему нужно следить за котлами, а не «искать избалованного барчука, который закатил истерику, потому что его обед запоздал на минуту», как раздраженно заявил профессор зельеварения.

Дамблдор не стал его удерживать, скорее, он был рад тому, что одним отвлекающим фактором будет меньше.

Стареющий волшебник знал, что для осуществления своих планов ему нужен Гарри в доме своих родственников, где его, так сказать, можно было держать за семью замками. Время битвы Гарри с Волдемортом еще не пришло — как-никак, Альбусу предстояло еще многое сделать. Так много замыслов нужно было свести воедино и довести до завершения. Дамблдор задействовал эти планы много лет назад, когда мальчик был еще младенцем, и теперь он был близок — ах, как близок — к достижению своих целей. Просто нужно подождать еще немного, пока все элементы не улягутся в идеальном узоре.

После того, как он отправил Ремуса и Нимфадору с портключом, Дамблдор почувствовал себя немного увереннее, радуясь, что вскоре все вернется к своему «благословенному» порядку. Однако, к его большому разочарованию, разведчики вернулись уже через полчаса. Они вошли в школу и проследовали в комнату, где полностью собравшийся костяк Ордена Феникса готовился к собранию. Люпин и Тонкс сообщили, что в указанных координатах находилась автобусная остановка в каком-то городке к югу от Лондона, но, когда они прибыли туда, Гарри там не оказалось. Вероятно, он сел в автобус, но там проходят три маршрута, и они не смогли определить, какой именно выбрал Поттер.

После нескольких повторных попыток стало очевидно, что Гарри намеренно не сидит на месте, чтобы избежать обнаружения. Тонкс отметила, что у мальчика, похоже, нет четкой цели, а значит, перехватить его будет намного труднее. Грюм не скрывал гордости за юного Поттера, зато Альбус вовсе не радовался такому повороту событий. Но тут гул разговоров был перекрыт пронзительным голосом Молли Уизли, которая причитала и жалела «бедненького маленького Гарри», который, вероятно, потерялся и остался совсем один среди опасностей маггловского Лондона. Ее вопли действовали Дамблдору на нервы. Он понятия не имел, откуда она вообще узнала о побеге Гарри, пока не вспомнил о ее проклятых часах; вероятно, в какой-то момент Молли добавила стрелку для Гарри.

Как объяснил Ремус, все, что они с Тонкс могли сделать, это определить, что искать Гарри надо в юго-западной части Большого Лондона. Дедалус поинтересовался, почему же они в таком случае не организовали наблюдение за каждым автобусом, прибывающим в этот район, и был поднят на смех Нимфадорой. Ремус пустился в дополнительные объяснения, приводя в качестве аргументов сравнительные размеры Лондона и Хогсмида, количество автобусных остановок и расстояние между ними, не говоря уже о риске разоблачения волшебников перед многочисленными магглами, если бы они стали прыгать по всему городу в поисках Гарри. Спустя несколько минут им удалось убедить Орден в тщетности подобной затеи.

После смерти Сириуса Орден лишился своей прежней штаб-квартиры, располагающейся в Лондоне на Гриммо 12, потому что новый владелец особняка еще не обновил доступ. Тем не менее, Дамблдор велел Ремусу и Тонкс расположиться поблизости и вести наблюдение, так как Гарри, возможно, направляется туда. Завещание Сириуса еще не было оглашено, и Дамблдор мог только предполагать, что именно Поттер является наследником, но, если это так, то нельзя допустить, чтобы мальчик нашел убежище в этом доме-крепости. Защиту особняка можно было разрушить только совместным ударом всех наличных сил Аврората, и от Дамблдора неизбежно потребовали бы ответа, зачем он послал на смерть половину сотрудников магической полиции. Неужели только для того, чтобы вернуть сбежавшего мальчишку?

Большинство остальных членов Ордена Альбус разослал по различным точкам, накрывая сетью опытных дозорных все наиболее важные в магическом плане места Лондона.

Сам он, вместе с «группой быстрого реагирования» и всеми Уизли, остался в своем кабинете, наблюдая за работой Волшебного Вычислителя.

Это было его любимый прибор — изящный маятник, парящий в воздухе над опорной пластиной, покрытой рунами. Его отклонение указывало направление на цель, которая задавалась капелькой крови на отвесе маятника. На опорной плите был также установлен маховик, чья скорость вращения соответствовала скорости цели, в результате чего маховик издавал жужжащий звук. Маховик мог также перемещаться вдоль своей оси вверх и вниз, указывая расстояние до цели. В отдельном окошке показывались координаты для портключа. Это было наиболее полезным свойством, однако, чтобы координаты проявились, цель должна была оставаться неподвижной или, по крайней мере, двигаться достаточно медленно в течение хотя бы пяти минут.

Альбус всегда ставил прибор на стол перед собой, когда Гарри тренировался на квиддичном поле, либо когда у директора не было возможности лично присутствовать на игре Гриффиндорской команды. Маятник метался так, что дух захватывало! А во время первого задания Турнира он вообще сломался, не выдержав критических нагрузок, пока Гарри носился над Хогвартсом, удирая от дракона.

«Жаль, что я этого не видел. Все портреты в кабинете твердили в один голос, что зрелище того, что вытворял маятник, было незабываемым».

Только улучшения, внесенные директором во время ремонта, позволили этому прибору пережить ярость Гарри после того, как Дамблдор рассказал юноше содержание пророчества. Гарри частично голыми руками, частично магией разгромил большую часть кабинета директора. Поначалу Дамблдор сохранял спокойствие, будучи уверенным, что сможет все исправить. Однако после нескольких часов упорных, но бесплодных трудов он извлек определенный урок. Уж если Гарри что-то разрушал, то навсегда. Большинство инструментов, в том числе практически все, что использовались для слежения за Гарри, не подлежали восстановлению, и их пришлось заменить. За исключением одного.

Сейчас маятник отклонился к югу, а крутящееся колесо позволило директору сделать заключение, что Гарри на данный момент добрался до Лондона.

Маховик замедлил свое вращение, показывая, что скорость перемещения Гарри упала, возможно, из-за интенсивного дорожного движения. Наконец, колесо почти остановилось, сигнализируя, что Гарри решил отдохнуть.

Спустя десять минут в окошке появились координаты.

Не теряя времени, Дамблдор зачаровал управляемый голосом двусторонний портключ, который должен был вернуть владельца прямо к воротам Хогвартса. Он отдал его Биллу Уизли в надежде, что Уильям (Альбусу никогда не нравилась короткая форма столь славного имени), который благодаря своей специальности исколесил всю Европу, сможет лучше остальных смешаться с маггловской толпой. Самый старший из сыновей Уизли вышел из кабинета и заторопился к выходу из замка, туда, где он мог активировать портал.

Прошло всего несколько минут напряженного ожидания, как дверь отворилась. В кабинет ворвался насквозь мокрый Билл Уизли и сходу разразился криком.

— Вы отправили меня в Серпентайн⁽³⁾! Из всех мест Гайд-парка вам приспичило загнать меня прямо в это гребаное озеро! — заорал он, размахивая руками как сумасшедший.

Брызги полетели во все стороны, а вода, стекая с одежды, собралась в большую лужу под его ногами.

Альбус смутился, а близнецы рухнули друг на друга, подвывая от смеха и показывая пальцами на Билла. Время от времени один из них пытался сказать что-то, но это лишь вызывало новый приступ хохота.

Молли была настолько шокирована, что даже не сделала сыну выговор за сквернословие — она просто стояла столбом, разинув рот, в то время как Билл продолжал отчитывать директора.

— Я вышел из портала в двадцати ярдах от берега, прямо на воду. Падая, я выронил палочку, и, поверьте, мое эффектное появление вызвало настоящий переполох. Я успел заметить Гарри, но палочки больше не было, а со всех сторон сбегались люди, и я был вынужден портануться обратно. Хорошо, что портключ активировался голосом, не то меня бы наверняка арестовали, или, по крайней мере, я застрял бы в Лондоне, — разорялся он, пока директор все глубже вжимался в свое роскошное кресло.

Наконец, Дамблдор собрался с мыслями и попытался спасти ситуацию.

— Уильям, я понимаю твои чувства, и мне искренне жаль. Но ты же знаешь, что при переносе по заданным координатам портал неизбежно дает отклонение до нескольких десятков ярдов в произвольном направлении, — напомнил Альбус, несколькими взмахами палочки высушивая разъяренного рыжего парня.

Общеизвестно, что при переносе нельзя возникнуть в точке, занятой кем-то или чем-то другим, и потому портключ должен был выбрать наилучшую из возможных точек переноса. Просто не было способа учесть наличие большого водного пространства. Билл знал все эти тонкости так же, как и директор, но для волшебника попасть в такую ловушку было досадным промахом.

— Да знаю я, и тем не менее, — фыркнул Билл, все еще не остыв. — Мам, — повернулся он к Молли, — можно, я одолжу твою палочку? Мне нужно вернуться и призвать свою палочку, пока ее не вынесло на берег и никто ее не подобрал.

— И хватит уже ржать, вы двое! — рявкнул Билл на близнецов, которые все еще катались на полу, тыкая в брата пальцами и повизгивая, как маленькие кутята, больше не в силах смеяться.

Вооружившись палочкой Молли, он протопал к выходу, а миссис Уизли потребовалось еще несколько минут, чтобы заставить замолчать двух своих других сыновей. Так уж вышло, что для этого ей пришлось поднять на них голос, что снова усилило медленно нарастающую головную боль, которая донимала директора весь день. Когда группа вернулась к наблюдению за серебряным прибором, они заметили, что маховик набирает скорость. Гарри Поттер снова отправился в путь.

Тем временем, над северной частью Лондона

Членам Ордена было невдомек, что в пути находилась еще одна важная участница событий, которым вскоре предстояло развернуться. Ритмично взмахивая белыми крыльями, она летела на север, повинуясь долгу. Инстинкты влекли ее к цели, которая оказалась частным домом, окруженным ухоженным садом. Дом стоял посреди небольшого лесного участка, на котором также разместился пруд для купания с верандой по соседству. Там, на мягком шезлонге вырисовывался силуэт молодого человеческого существа — ее приводной маяк.

В Хай-Барнет⁽⁴⁾ стояла теплая погода, в самый раз, чтобы понежиться в саду с книжкой в руках. Разумеется, именно этим и занималась сейчас Гермиона Грейнджер. Вот только из-за шрама на груди ей пришлось вместо бикини надеть закрытый купальник. Впрочем, Гермиона успокоила себя тем, что она еще слишком бледная, чтобы красоваться в бикини, так что недельку можно позагорать в закрытом купальнике, а там и шрам сойдет. Она надеялась на это.

Этот шрам Гермионе оставил Долохов во время битвы в Министерстве. Шрам выделялся на коже как бледная полоса толщиной в палец, которая тянулась через всю грудь наискосок от бедра до плеча. К счастью, заклинание было серьезно ослаблено, и мадам Помфри считала, что, если Гермиона будет придерживаться предписанного курса лечения зельями, от шрама останется еле заметная ниточка, а может быть он и вовсе исчезнет. Гермиона свято соблюдала инструкции целительницы. Ей нравилось, как она выглядит в бикини.

Увлеченная чтением девушка не заметила, как Хедвиг приземлилась на стоящий рядом столик и выставила вперед лапу с привязанным к ней посланием.

Сова терпеливо ждала.

Ждала…

Через двадцать секунд птице ждать надоело, и она возмущенно ухнула.

Неожиданный звук, раздавшийся совсем рядом, испугал девушку. Она вскочила, уронив книгу. Как обычно, Гермиона полностью погрузилась в чтение и не замечала ничего вокруг. Разумеется, она никогда и никому не призналась бы, что ее увлекла книга такого сорта. У каждого есть слабости, и Гермиона не была исключением. Но если бы кто-нибудь узнал, что она читает дешевые любовные романы, насмешкам бы не было конца.

Несмотря на испуг, Гермиона радостно улыбнулась, стоило ей узнать птицу.

— Хедвиг! Что ты здесь делаешь? День еще не закончился, а ты уже разносишь письма? Что-то случилось?

Осыпая сову вопросами, девушка наклонилась, чтобы поднять книгу, и положила ее на столик. Разумеется, названием вниз — лицо Гермионы все еще полыхало под впечатлением прочитанного. Она села на шезлонг и повернулась к сове.

Означенная сова ухнула еще раз, подняла лапу повыше и даже немного покачала ею. Гермиона наконец поняла намек, и вскоре Хедвиг могла снова стоять на обеих ногах. Тем не менее, крылатый почтальон продолжал выжидательно смотреть на девушку. Казалось, если бы она могла это делать, Хедвиг нетерпеливо стучала бы когтем по столу.

Гермиона разглядывала сову еще минуту, пока до нее дошло.

— Ох, я, глупая! Ты же наверняка голодная и, наверное, ждешь ответа. Подожди, я сейчас что-нибудь принесу, — и девушка побежала к дому.

После того, как Хедвиг предложили кусок сосиски и воду, Гермиона распечатала письмо. Прочитав его, она задумалась ненадолго и снова уткнулась в строчки. А потом перечитала их в третий раз. Почему-то казалось, что это письмо сошло прямо со страниц ее любимых «секретных» книжек.

Дорогая Гермиона,

Я знаю, что не всегда относился к тебе так хорошо, как должен был, но ты по-прежнему единственный человек, которому я доверяю больше всего. Прошу прощения за то, что не смог защитить тебя в Министерстве, и надеюсь, что ты все еще разговариваешь со мной, несмотря на все, что случилось по моей вине.

Есть кое-что, о чем я не успел рассказать тебе, прежде всего потому, что я должен был сначала разобраться в этом сам. Это очень важно, и из-за этого мне пришлось принять некоторые решения. Вот почему я был таким невыносимым последние несколько дней. Если бы тебе довелось узнать то, что теперь известно мне, ты бы меня поняла.

В данный момент я скрываюсь от Ордена, и мне не к кому обратиться за помощью. Я продолжаю перемещаться с места на место, чтобы они не могли отследить меня, но я не могу бегать вечно. Кажется, я засек кое-кого из орденцев во время пересадок с автобуса на автобус, пока добирался до Лондона.

Я не могу сказать тебе, где я нахожусь, но знай, со мной все в порядке. Пожалуйста, не говори никому, что я связался с тобой, особенно Главе Ордена. Я знаю, что требую слишком многого, но, пожалуйста, верь мне.

Прошу, как можно скорее приезжай на станцию Кенсингтон⁽⁵⁾ на кольцевой линии. На поезд не садись, просто стой на платформе в том месте, где останавливается ближайший ко входу на станцию вагон. Я сам тебя найду, буду высматривать тебя весь день. Если не сможешь приехать, пожалуйста, позаботься о Хедвиг. Я велел ей оставаться с тобой, пока не получится ее забрать.

Твой друг Гарри.

— Вот уж точно, «требую слишком многого», — проворчала Гермиона.

Тем не менее, Гарри был ее другом и, похоже, находился в отчаянном положении. К тому же, хотя в школе Гермиона на словах осуждала все эти авантюры, но в душе она тянулась к ним. Почему бы иначе она неизменно оказывалась в центре событий? Гермионе просто не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался, насколько ей это нравилось. Кроме того, если парень вроде Гарри Поттера просит о помощи, как она может отказать?

И пока Гермиона раздумывала о том, насколько вся эта ситуация похожа на сюжет дешевого романа, другая часть ее мозга уже набрасывала планы, составляла списки необходимого и прикидывала, как можно помочь другу. Добраться до Лондона было легко. Доехать на велосипеде, а еще лучше автобусом, до Хай-Барнет, а оттуда на метро до центра. Но сначала нужно было позвонить маме на работу.

От станции Кенсингтон до клиники, где работала миссис Грейнджер, немного далековато, но, если ожидание затянется, они с Гарри могли бы отправиться туда и вернуться домой на машине вместе с ней. Как бы то ни было, родители будут очень недовольны, если она не предупредит, что собирается в Лондон.

Гермиона торопливо оделась. Она выбрала свои лучшие джинсы и одну из самых симпатичных блузок. В определенных местах блузка смотрелась чуть слишком облегающей, а вырез был чуть глубже, чем обычно, но Гермиона обнаружила, что это заставляет ее воспринимать себя более сексуальной, чем привычные джемперы и куртки на молнии. После короткого звонка маме она вышла из дома.

Где-то в глубине души внутренний голос отчитывал Гермиону за то, что она, в отличие от всех этих девушек из романов, не надела платье или хотя бы юбку, но ее рациональная сторона вовсе не желала, чтобы на нее пялились всю дорогу до Лондона. Она не считала себя сногсшибательной красоткой, но одинокая девушка в короткой юбке всегда притягивает к себе нежелательное внимание.

«Не говоря уже о том, что на сиденье может оказаться все что угодно. Пусть лучше между моей кожей и сиденьем будет какая-нибудь прослойка».

Поездка была долгой, но около шести вечера Гермиона уже стояла на оговоренной платформе и всматривалась в нескончаемый людской поток. Всю дорогу она провела в каком-то тумане, наполовину прочитанный роман не выходил у нее из головы, и к нему примешивались мысли о Гарри. Уже через десять минут после того, как Гермиона села в вагон, она начала представлять Гарри на месте героя книги. Разумеется, себе она отвела роль героини.

Да, Гермиона грезила наяву, но ведь ей всего шестнадцать!

Разумеется, она понимала, что бессмысленно надеяться встретить образ ее Героя в дешевеньких романах, которые покупают в бакалейных лавках, но, как и большинство девушек, Гермиона не могла отказаться от мечты об идеальном мужчине. Отважном, с трагическим прошлым, преодолевшем множество препятствий, о ком-то, кто был настолько знаменит, что мог бы выбрать любую женщину, но всегда выбирал ее. А еще он должен быть скромным, добрым и, прежде всего, честным перед ней. Нет, таких мужчин не бывает, Гермиона это знала точно.

По крайней мере, смущенно вспомнила она, это совсем не похоже на ту глупую влюбленность в Локхарта. Щеголеватый красавец так подходил к ее фантазиям, но потом оказался мошенником. Гермиона никогда ему этого не простила. Она всегда хотела, чтобы ее герой был таким, как в ее книжках.

Дамблдор был настоящим героем, но он слишком старый. При всем воображении его никак нельзя представить достаточно привлекательным для девочки-подростка.

Гарри? Да, он бы подошел. Иногда в нем можно было уловить образ мужчины, которым он мог бы стать. Однако обычно Гарри был довольно застенчивым, вздохнула Гермиона. Она никогда бы не выбрала того, кто не мог бы постоять за себя перед ней. Гермиона мечтала встретить человека, на которого она могла бы равняться — или уже быть с ним на равных. Ах, да что об этом говорить, если Гарри не замечает, что она девушка, и вряд ли когда-нибудь заметит.

Разумеется, последняя мысль переключила ее на размышления о своей внешности и о том, что именно является причиной ее непривлекательности. Такая девушка, как Гермиона, не могла не составить алфавитный список своих предполагаемых недостатков.

Погрузившись в свои мысли, она едва не прозевала прибытие друга. Подошел очередной поезд, пассажиры высыпали из вагонов, зашли те, кто ожидал на платформе, и в последний момент Гарри выскочил из вагона и подошел к ней. Он еще ничего не сказал, а Гермиона уже сжимала его в объятиях.

Почувствовав, что Гарри обнимает ее только одной рукой, Гермиона опустила глаза и увидела, что другой рукой он держит свой сундук.

— Все так плохо?

— Все еще хуже. Давай пойдем отсюда, если мы будем слишком долго оставаться на месте, могут явиться «гости». Иди за мной.

Гарри сделал несколько шагов, но неожиданно остановился и повернулся к ней. На этот раз он отпустил сундук и так обнял девушку обеими руками, что чуть не раздавил ее.

— Спасибо, что пришла. Ты — единственная, кому я мог довериться. Мой лучший друг, умница и красавица, — шепнул Гарри, не догадываясь, какую бурю вызвал в ее уже взбудораженном подсознании.

Образы надежд — давно забытых надежд — вырвались из глубин разума, куда их запрятала Гермиона. Десятки мыслей смешались в ее голове.

«Он правда считает меня красивой? Он обнял меня — он никогда этого не делает. Это что-то означает? Возможно ли?»

Ошеломленная, она так и шла за Гарри, пока он вел ее на улицу, покупал билеты на автобус и помогал ей подняться в салон. Они сели сзади, в то время как большинство пассажиров, чья одежда выдавала в них туристов, поднялись на верхнюю площадку.

Автобус дернулся с места, и это вывело Гермиону из транса. Она тут же набросилась на Гарри с вопросами.

— Итак, мистер Таинственность, что случилось? Почему ты сбежал? Почему ты скрываешься от Ордена? Почему мы не можем обратиться за помощью к Дамблдору? Это связано с Сириусом? У тебя было видение? Да говори же! — выпалила она без передышки.

Каждый новый вопрос звучал громче предыдущего. На последней фразе Гермиона почти кричала.

Конечно, она заметила, что уже на первом вопросе Гарри начал замыкаться в себе. Он всегда так реагировал, когда на него давили. Рон, тот просто игнорировал Гермиону или огрызался, а вот Гарри полностью уходил в себя, но спустя несколько минут уступал ее натиску.

Но в этот раз он повел себя иначе. На полпути выражение его лица изменилось, и Гарри открыто посмотрел на нее.

— Гермиона, пожалуйста, помолчи немного и дай мне все объяснить.

Гермиона осеклась и уставилась на Гарри. Обычно он поддавался сразу, как только она накидывалась на него, но сейчас парень просто перебил ее. Гарри перехватил контроль? Что происходит?

Гарри глубоко вздохнул и заговорил.

— Извини, что повел себя так грубо, но я должен был остановить тебя. Не знаю почему, но каждый раз, когда ты вот так набрасываешься на меня, я просто застываю внутри. Прости, но я терпеть не могу, когда ты ведешь себя так. Я не обвиняю тебя, но это… это… просто это напоминает мне о… — Гарри замолчал, не договорив, и принялся внимательно рассматривать свои кроссовки.

Для постороннего взгляда он, казалось, о чем-то задумался, но для Гермионы было очевидно, что Гарри сдерживает слезы.

Только теперь Гермиона наконец обратила внимание на его лицо. Или, точнее, на большой синяк на левой щеке и рассеченную губу. Она ахнула, поняв, что случилось. Если учесть, что последний раз Гермиона видела его рядом с родственниками, то было очевидно, где Гарри мог получить эти травмы.

— Это твой дядя ударил тебя? — тихо спросила она.

Гарри молча кивнул. Его лицо все еще было грустным, но глаза вспыхнули от сдерживаемого гнева.

Было ясно, что Гарри не хочет обсуждать это, поэтому Гермиона решила вернуться к прежней теме. Он сказал, что она напоминает ему кое-кого, потому и сорвался на нее. Гермиона догадывалась, что это сравнение ей ни капли не понравится, но она должна была спросить.

— Так я напоминаю тебе его? — нерешительно уточнила Гермиона.

Гарри резко вскинул голову.

— Нет! Не дядю. Только не его! — воскликнул он, едва не впадая в панику.

— Кого же тогда?

По его лицу было видно, что он не хотел этого говорить, но, тем не менее, Гермиона имела право знать. Ответ Гарри заставил ее отшатнуться и уткнуться лицом в ладони.

— Мою тетю, — еле слышно прошептал он. — У нее всегда такой тон, когда она разговаривает со мной. Всегда придирается, будто я все делаю не так. Всегда добавляет еще больше работы. И у тебя такая же манера выражаться, когда ты меня воспитываешь. Прости, я знаю, что обычно ты права, но, когда ты начинаешь так говорить, я просто не могу выбросить ее из головы. Мне очень жаль.

Гарри был готов заплакать. Он уронил голову на руки, пряча лицо.

Гермиона не могла поверить. Она напоминает ему женщину, которую он ненавидит? Ее мозг тут же начал анализировать историю их отношений. И, к своему стыду, она поняла, что Гарри был совершенно прав.

Когда они разговаривали, она обычно читала нотации или давила авторитетом, и в большинстве случаев пыталась заставить его выполнить какую-то работу. Гарри ненадолго отвлекся от домашнего задания? Но ведь вполне логично, что ему действительно нравилось немного побездельничать, учитывая, что все, что ему выпало в детстве, — это работа по дому. Да, Гермиона считала, что учеба тоже в своем роде развлечение, но она знала, что никто больше не разделяет этого убеждения.

На четвертом курсе Рон отвернулся от Гарри, оставив ее единственным человеком, который остался рядом. И что она сделала? Потащила его читать книги в библиотеке. Она хоть раз играла с ним вместе? Или хотя бы предложила погулять и поболтать? Нет, она тупо заставляла его работать еще больше. Это должно было дать ему больше шансов выжить, все так, но разве убило бы их, если бы время от времени она устраивала короткую передышку, чтобы развлечься, чтобы уменьшить груз, который давил на него?

Тут до Гермионы дошло, что она понятия не имеет, как это — быть настоящим другом. Она знала Гарри лучше, чем кто-либо, но никогда даже не пыталась по-настоящему узнать его. Его надежды, его мечты, его страхи и все такое. И теперь он сидел рядом, беспокоясь о том, что причинил ей боль — своей подруге, единственному человеку, к которому он обратился, когда не знал, куда идти. Она всегда недоумевала, почему он никогда не обращал на нее внимание в «этом плане». Теперь она знала — ее трижды проклятые придирки! Гермиона была готова проклясть и себя заодно! Но это могло подождать. А сейчас она должна все исправить!

Она медленно протянула руку, накрыв ладонью его пальцы, а затем отодвинулась, ожидая, что он посмотрит на нее. Когда Гарри наконец повернулся к девушке, он увидел ее мокрые глаза и открыл было рот, чтобы снова извиниться, но она остановила его, приложив указательный палец к его губам.

— Не надо. Я тоже должна попросить прощения. Я не была тебе хорошим другом, теперь я это знаю.

Гарри попытался возразить, но Гермиона улыбнулась и покачала головой.

— Да, я была рядом с тобой, но только и делала, что подталкивала тебя. А ведь я знала, что дома ты работаешь без отдыха, и у тебя нет свободного времени. Тем не менее, в школе каждый раз, когда ты делал передышку, я принуждала тебя вернуться к работе. Я никогда не занималась с тобой ничем, хотя бы похожим на развлечение, и, честно говоря, я сама не знаю, что это такое. Я понимаю, что это не оправдание, но я росла одна, без друзей, и по дороге, кажется, забыла, как это — веселиться. Спасибо, что заставил меня понять это, я обещаю исправиться, — заверила она, желая, чтобы он понял, что она изменится. Для него.

— Я даже запишу это в своем расписании, — добавила Гермиона с легкой улыбкой. — Вот, пять часов вечера — спонтанное веселье.

Гарри фыркнул, показывая, что ее попытка изобразить легкомыслие оказалась удачной, и она продолжила, стараясь, чтобы ее голос звучал успокаивающе и тепло.

— Мне неприятно возвращаться к прежней теме, но боюсь, придется. Не расскажешь мне, что произошло?

Гарри кивнул, глубоко вздохнул и одарил ее той самой кривой усмешкой, которая была темой номер один, обсуждаемой в женских туалетах и девичьих спальнях Хогвартса. Ну, на самом деле номером два, но большинство девушек воздерживались от обсуждения других частей его тела, когда Гермиона могла их услышать.

— Спасибо. Мне легче рассказывать, когда ты спрашиваешь таким голосом. Помнишь, на платформе орденцы решили поговорить с Верноном?

Естественно, Гермиона помнила, ведь она была среди тех, кто подошел к Вернону. После ее кивка Гарри продолжил рассказ, и с каждым словом ее глаза открывались все шире и наливались слезами.

— Вот оно мне и аукнулось. Я только переступил порог, а он уже ударил меня. Со всей силы прямо в лицо. Меня чуть по стенке не размазало. А он был готов ударить снова — я знаю его достаточно хорошо, чтобы предсказать, что будет дальше. Я должен был что-нибудь сделать.

— И ты убежал?

— Нет, я врезал ему в ответ.

Гермиона подскочила на месте.

— Что ты сделал? — накинулась она на Гарри, но тут же замолчала, увидев, как он сжался. — Ой, прости! — извинилась она. — Но ты меня поразил. Рассказывай дальше.

И тут словно плотину прорвало. С рассказа о последних событиях Гарри перешел к тому, как Дурсли обращались с ним на протяжении многих лет — все насмешки, заточение в чулане под лестницей, избиения. Как будто давление, что нарастало внутри, достигло критической точки, и он больше не мог сдерживать его — оно вынуждало его раскрыть свои самые сокровенные секреты. Стоило Гарри начать свою исповедь, и он просто не мог остановиться, даже не замечая, что говорил уже почти час.

Он рассказал ей о своих выводах касательно битвы в Министерстве, о своем решении отвечать на огонь огнем, назвав это «серым» подходом, и закончил речь, поделившись с Гермионой своей теорией о великом кукловоде, сидящем в замке, который по какой-то причине организовал все эти события. Выговорившись, он замолчал. Гермиона тоже сидела молча, теребя нижнюю губу. К этому времени Гарри был слишком измучен, чтобы демонстрировать что-либо, напоминающее даже легкое волнение, поэтому он просто сидел и смотрел, как она думает.

— Так ты думаешь, что профессор Дамблдор все это время манипулировал тобой? — наконец спросила Гермиона.

— Думаю, что так и было, — вздохнул Гарри. — Он подбросил меня к Дурслям и оставил там, ни разу не навестив меня. А помнишь первый год? Дамблдор спрятал Философский камень в зеркале Еиналеж. Он знал, что я видел это зеркало раньше, он поместил его внизу после того, как я нашел его. И я уже не уверен, быть может, Дамблдор как-то подстроил то, что я натолкнулся на это зеркало. И эта полоса препятствий — ведь все ловушки были легко пройдены учениками-первогодками. А вспомни, что он сказал тебе, когда ты побежала его искать, пока я оставался внизу?

Гермиона склонила голову к плечу, пытаясь вспомнить тот случай. Хотя это было довольно давно, она еще помнила все подробности. Ну да, она выбежала из комнаты, где держали Пушка, и почти сразу столкнулась с Дамблдором. Фактически, это выглядело так, словно он уже сам направлялся туда.

Гарри едва не расхохотался в голос, увидев, как она выпучила глаза. Гермиона вспомнила слова директора!

— Он знал, куда ты пошел и с кем ты там встретился! Он знал, что Волдеморт будет там! — выкрикнула она, придя в ужас от собственных выводов.

— А наш второй курс? Директор Хогвартса знает все, что происходит в замке, но не может заметить змею величиной с автобус? А что ты скажешь про учителей, которых он нанимает? Бинс — призрак, у Квиррелла из головы торчал Волдеморт, Локхарт — мошенник, Грюм оказался пожирателем под Оборотным, эта тварь Амбридж пытала студентов, а преподаватель Маггловедения, говорят, чистокровная волшебница, которая живых магглов никогда в глаза не видела, не говоря уж о том, чтобы общаться с ними.

Гарри выпаливал имена одно за другим, и с каждым следующим гора очевидных ошибок Дамблдора росла все выше.

— Вообще-то, он был не в том положении, чтобы воевать с Амбридж, — нерешительно вставила Гермиона.

— Возможно, но он мог хотя бы вмешаться. Эти чертовы перья веками были вне закона. Или возьми Снейпа — Малфой мог откруциатить меня у него под носом, а он, скорее всего, назначил бы мне отработки и снял бы очки за то, что я кричал в коридорах. Дамблдор не делал ничего, чтобы приструнить Снейпа, как и этих Сосунков Смерти, которых тот выращивал на своем факультете, — с отвращением выплюнул Гарри.

Он глубоко вздохнул и безрадостно заговорил снова.

— Но это ничто по сравнению с тем, что мне стало известно теперь. Дамблдор знал об этом пророчестве. Он раскрыл мне его содержание. В нем говорится, что мне суждено сразиться с Темным Лордом. Один из нас должен убить другого, иначе ни один из нас не сможет выжить. Тем не менее, он отправил меня к Дурслям. Никакой подготовки, просто спрятал меня подальше. Вот почему я столько лет жил в чулане. Все из-за него! — Гарри фактически выкрикнул последнее слово и снова не удержался от слез.

Он резко выпрямился, когда услышал ее всхлип, как раз вовремя, потому что девичьи руки крепко обняли его. Сначала он напрягся, потому что никогда не знал, как реагировать на человеческие прикосновения, но это было совсем не похоже на объятия Молли. Объятия матриарха рыжего семейства ограничивали, они лишали свободы и подавляли. В этот раз было по-другому. Это было более... взаимно, пришло в голову слово. Было чувство, что Гермиона цеплялась за Гарри, ища утешение для себя в той же мере, в какой пыталась дать это ему. Это было просто предложение найти покой в ее объятиях, в то время как объятия Молли приказывали вам оставаться спокойным или столкнуться с последствиями.

Пока Гарри привыкал к новым для себя объятиям, Гермиона искала ответы на некоторые вопросы. По правде, в ее голове вертелись миллионы различных вопросов, но связно сформулировать она могла только малую часть из них.

Прежде всего, почему ей так приятно обнимать его?

За этим вопросом, естественно, последовали размышления об их дружбе, его внешности, ее внешности, их друзьях, их происхождении и семьях. Впрочем, этот поток мыслей довольно быстро иссяк, когда на главное место выдвинулись другие вопросы.

В данный момент их оставалось ровно два: «Неужели директор в самом деле подставил Гарри под все эти испытания, и если так, то почему Дамблдор это делал?» и «Как мне помочь Гарри?».

Первый вопрос Гермиона затолкала подальше в глубины своего разума, когда почувствовала, как Гарри расслабляется в ее объятиях. Она доверяла ему, и этого было достаточно, чтобы встать на его сторону. Но как она могла ему помочь? Он сказал, что его преследуют члены Ордена, значит, у них должны быть следящие чары, настроенные на Гарри, но что именно это могло быть? Она остро нуждалась в дополнительной информации.

— Гарри, послушай. Я хочу помочь тебе. Пожалуйста, расскажи, как именно ты понял, что тебя преследуют. Как это происходило?

— Каждый раз, когда я останавливаюсь на несколько минут, они появляются неподалеку. Наверное, на меня наложены следящие чары или что-то в этом роде.

Гермиона покачала головой.

— Нет, не может быть. Чары так не работают. Они могут выдать направление, но неспособны определить твое положение достаточно точно, чтобы аппарировать или переместиться порталом. Если бы они использовали Кровавый След, это могло бы сработать, но никто из Ордена не опустится настолько низко, чтобы баловаться магией крови. Это уже на грани Тьмы, и… — лекция оборвалась на полуслове, поскольку Гермиона заметила, как в глазах Гарри блеснула искорка понимания.

— Дамблдор. Он знает магию крови.

Гарри вспомнил, как Дамблдор говорил, что его защита основана на родной крови. Но сейчас его насторожила гримаса на лице Гермионы. Будто та укусила лимон, да еще и заплесневелый. Нет, Гарри совсем не нравилось ее выражение лица.

— Это плохо, да? — уточнил он, хотя ему вовсе не хотелось этого знать.

Гермиона мотнула головой и нахмурилась.

— Не столько плохо, сколько неожиданно, что кто-то вроде Дамблдора мог бы заинтересоваться подобным искусством. Твою мать! Нам придется сделать то же самое, если мы хотим противостоять ему.

Пока Гарри приходил в себя, пораженный тем, что его подруга знает такие ругательства, та быстро огляделась вокруг и, обнаружив план маршрута, подошла посмотреть.

— Ладно, ты мне доверяешь? — спросила Гермиона, и когда он посмотрел на нее как на дурочку (с чего бы такие вопросы?) и молча кивнул, продолжила с улыбкой.

— Следующая остановка, которая нам подходит, будет примерно через пять минут. Мы с тобой дойдем до маминой работы, и она отвезет нас домой, но сначала мне нужно будет ей позвонить. Делай то, что я говорю, и мы сумеем покончить с этой слежкой без единого заклинания, хорошо?

Примечание автора

Большинство волшебников закоснели в своих убеждениях. Им даже не придет в голову, что кто-то может просто вырубить их в драке вместо того, чтобы использовать заклинание, ведь ударить — это то же самое, что работать руками. Это как пульт телевизора, в котором села батарейка. Большинство из нас безуспешно пытались бы нажать на кнопку сильнее, прежде чем встать и подойти к телевизору.

И да, мой Гарри уже уделал двоих, но он не собирается становиться агрессивным маньяком, во всяком случае, пока. Может быть, и не станет никогда — это уж как мне придумается, а вам — прочитается.

---

1) В оригинале ошибочно утверждается, что Гарри уже получил результаты СОВ (received his OWLs), но в 8й главе к ним с Гермионой прилетают почтовые совы с оценками.

Вернуться к тексту

2) «Альби и его бурундучки» — отсылка к фильму «Элвин и бурундуки» и одноименному сериалу https://ru.wikipedia.org/wiki/Элвин_и_бурундуки

Вернуться к тексту

3) Серпентайн — (Serpentine — Змейка) — озеро в Гайд-парке.

Вернуться к тексту

4) Хай-Барнет (High Barnet) или Чиппинг-Барнет — торговый город на северной окраине Лондона. Разросся вокруг поселка 12-го века. С 1965 года является частью Большого Лондона. Так же называется конечная станция одной из веток Северной линии Лондонского метро.

Вернуться к тексту

5) Станция Кенсингтон (High Street Kensington — Хай-стрит Кенсингтон) — одна из станций на кольцевой линии Лондонского метро. Имеет четыре платформы — две транзитных и две тупиковых. https://ru.wikipedia.org/wiki/Хай-стрит_Кенсингтон_(станция_метро)

Вернуться к тексту

27 июня 1996 года, ближе к вечеру. Лондонский автобус

Автобус подъехал к забитой людьми остановке. Гарри был настолько вымотан, что Гермионе пришлось буквально тащить его за собой к выходу, и они едва не забыли сундук в салоне. Недолгая прогулка — и вот они уже стояли возле красной телефонной будки. Понимая, что разговор с мамой может затянуться, Гермиона решила последовать известной поговорке «береженого бог бережет» и предложила Гарри пробежаться вокруг квартала, чтобы его не засекли.

Разговор в автобусе, эмоционально насыщенный и затянувшийся на целый час, практически лишил его сил, но Гарри без возражений поставил свой сундук и сорвался с места. При виде такого очевидного доказательства его доверия к ней, Гермиона покраснела. Девушка бросила в щель несколько монеток и набрала номер.

Когда Гарри вернулся, она все еще пыталась убедить мать в серьезности ситуации и в том, что им необходимо уехать сразу же, как только они появятся в клинике, ведь раскрывать особо важную информацию было нельзя. Завидев парня, Гермиона помахала ему и жестом предложила сделать еще один круг. К ее большому облегчению Гарри не стал устраивать сцен и даже не закатывал глаза — он только молча кивнул и, несмотря на жаркую погоду, побежал дальше. За проявленное понимание Гермиона наградила его сияющей улыбкой.

Наконец, девушке удалось запугать мать в достаточной степени, чтобы получить ее согласие. Гермиона повесила трубку и стала высматривать Гарри. Через четверть часа ожидания она занервничала, так как в прошлый раз он отсутствовал не более пяти минут.

* * *

«Вот дерьмо!» — уже в пятый раз подумал Гарри, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Делая второй круг, он заметил впереди красный свет и решил повернуть налево, чтобы не останавливаться. Он понял свою ошибку, когда с разбегу уперся в плотную толпу. Трижды проклятая улица была слишком широкой, чтобы пересечь ее сходу, и потому на разделительной полосе был устроен островок безопасности, на котором он и застрял.

Вертя головой во все стороны, Гарри нервно осматривал окрестности на предмет возможных преследователей.

«Да сколько же времени горит этот дурацкий сигнал?» — мелькнула мысль. Он должен был двигаться!

— Пиздец! — тихо выругался Гарри, получив в ответ несколько неодобрительных взглядов.

На той стороне улицы у себя за спиной он заметил копну огненно-рыжих, хотя и начинающих редеть, волос. Гарри узнал бы Артура Уизли за сотню шагов, особенно в этом странном пальто а-ля Шерлок Холмс, которое тот считал вполне подходящим для маггловского Лондона середины девяностых.

Рядом с мистером Уизли стояла девушка, которая поначалу не привлекла внимания Гарри, поскольку ничем не выделялась. Однако, когда она подтолкнула Артура и показала на Гарри, парень узнал ее. Гарри сбил с толку ее плащ — вместе с длинными черными волосами и бледной кожей одежда создавала образ девицы-гота. Но тут Артур схватил ее за руку, потому что она едва не шагнула на дорогу, прямо под колеса машин, и парень окончательно убедился в своих подозрениях.

Игнорируя сердитые взгляды и возмущенные крики, Гарри ввинтился в толпу, пытаясь создать своего рода заслон между собой и волшебниками. Ему показалось, что он услышал, как Артур выкрикивает его имя, но Гарри не обратил на это внимания. Все, что сейчас действительно имело значение, это сигнал светофора.

Как только загорелся зеленый, Гарри стрелой рванулся вперед. При виде несущегося на них парня встречные пешеходы разбегались кто куда. Крики за спиной свидетельствовали, что орденцы продолжали преследование. Заметив впереди газетный киоск, рядом с которым стоял стенд с почтовыми открытками, Гарри тут же припомнил старые навыки времен игры «Поймай Поттера» и решил не упускать удобного случая.

Стенд с грохотом упал, и открытки разлетелись во все стороны. За спиной снова раздались крики, но для Гарри они звучали словно музыка. На бегу он оглянулся и не удержался от довольной улыбки — ведьма поскользнулась на рассыпавшихся карточках и вцепилась в Артура, чтобы не упасть. Эта задержка позволила Гарри увеличить разрыв.

Но, пробежав еще квартал, он был вынужден снизить скорость, и преследователи почти догнали его. Гарри начал уставать еще после первой пробежки, а теперь он совсем запыхался и с трудом удерживал высокий темп погони.

Гарри пересек очередную улицу, быстро огляделся и резко свернул направо, снова перебегая через дорогу. Громко зазвонил трамвай, перед которым он проскочил меньше чем в десяти футах. Да, это был не самый умный поступок — Гарри буквально слышал, как возмущается Гермиона в его голове — но он рассудил, что трамвай в любом случае притормаживал перед остановкой, потому и решил рискнуть. Решение, принятое на бегу, оказалось правильным и сразу принесло свои плоды — Гарри успел пробежать еще полквартала, прежде чем его преследователи наконец обогнули трамвай.

Еще раз оглянувшись через плечо, он понял, что их шансы уравнялись. Артур Уизли стоял, упершись руками в колени, и жадно хватал ртом воздух. Похоже, он был на грани сердечного приступа — тяжело дышал и не двигался с места, а ведь Артур пробежал всего лишь полквартала. Видимо, его возраст напомнил о себе, что вышло Уизли боком. А вот женщина, бежавшая за Гарри, заставила его беспокоиться — хотя ее щеки раскраснелись, и дыхание было немного затрудненным, она продолжала держаться с ним наравне.

«Поздравляю, Гарри!» — мрачно подумал он. — «Что за невезуха — единственная бегунья в Ордене, и именно она гонится за тобой».

Но предаваться раздумьям было некогда, так как Гарри заметил, что она сокращает дистанцию.

Он устал, дышать было тяжело, и Гарри отчаянно искал решение сложившейся ситуации. Мелькнула мысль напасть на эту женщину и кулаками заставить ее прекратить преследование, но колотье в боку и боль в мышцах заставили отбросить эту затею. Кроме того, женщина выглядела тренированной, и Гарри опасался на деле убедиться, что она действительно работает в Аврорате. Именно эта мысль предостерегла его от принятия необдуманного решения, а не то бы она размазала его по асфальту. Но тут Гарри в голову пришла поистине блестящая идея.

Он решил еще раз попытать счастья и метнулся ко входу в торговый центр, оказавшийся поблизости.

Гарри проскочил в открытые двери и начал проталкиваться вперед. Толпа покупателей вынудила его немного притормозить, и Гарри облегченно выдохнул, услышав, как позади него закрылись автоматические двери. Продолжая свой отчаянный бег, он услышал громкий «бум!» и затормозил, тяжело дыша. Если бы у Гарри в легких оставалось немного воздуха, он бы громко рассмеялся при виде ведьмы, распластавшейся на тротуаре за треснувшими, но в целом неповрежденными стеклянными панелями дверей торгового центра. Гарри покачал головой: у магглов каждый ребенок знает, что бежать нельзя — двери просто не успеют открыться.

Прижав левую руку к ходившей ходуном груди, он продолжил легкой трусцой пересекать торговый зал, направляясь к замеченному им в дальнем конце выходу на другую улицу.

* * *

Гермиона не находила себе места — прошло уже двадцать минут, а Гарри все не появлялся. Если вначале ее волновало только то, что они могут опоздать к маме в клинику, то теперь она беспокойно наматывала круги вокруг телефонной будки. Когда кто-то неожиданно подошел к ней со спины и положил руку на плечо, девушка подскочила от испуга.

Она с криком обернулась и вцепилась в злоумышленника, но оказалось, что это Гарри. Парень еле держался на ногах, по его лицу стекали ручейки пота.

— Какого черта? Где тебя носило? — выпалила Гермиона.

Она подвела его к сундуку, но Гарри отказался садиться и продолжал стоять, слегка пошатываясь.

— Орденцы… чуть… не схватили… меня, — с трудом выдохнул он, еще не остыв от напряжения погони.

Он открыл сундук, стянул рубашку и принялся вытирать пот с лица и груди. Глаза Гермионы не могли оторваться от открывшейся ей картины, и она обратила внимание, что у парня красивый торс. Гладкая кожа без единого волоса и четко очерченные мышцы. Гарри бросил в сундук промокшую рубашку, достал чистую майку и натянул ее через голову. Девушка не удержалась от разочарованного вздоха.

Гарри захлопнул крышку, подхватил сундук и повел Гермиону вдоль улицы. Но та дернула его за руку и показала, что им надо двигаться в противоположную сторону.

* * *

Вскоре они вышли к клинике, где работала миссис Грейнджер. Судя по застройке, здесь жили весьма обеспеченные люди. Глядя на чистенькое здание клиники и окружающие дома, Гарри невольно задумался, как обычный дантист сумел позволить себе открыть практику в подобном месте, но Гермиона быстро объяснила ему что к чему.

Судя по всему, начав работать зубным врачом в больнице, ее мама стала специалистом в косметической стоматологии и обрела известность среди состоятельных людей. По словам девушки, мама часто намекала, что даже некоторые персоны, которые были знакомы Гермионе по ТВ-передачам, обязаны своими сверкающими белозубыми улыбками доктору Грейнджер, хотя та была истинным профессионалом и не называла имен. Большинство из них были ее постоянными клиентами и ценили за конфиденциальность.

Разумеется, Гермиона вела секретный список, который она составила, наблюдая за реакцией матери на имена тех или иных звезд, но девушка не стала делиться им с Гарри, объяснив, что не собирается вставлять палки в колеса собственной матери, ведь именно из этого источника финансируется пополнение ее библиотеки.

Отец Гермионы в этой клинике не работал. Судя по всему, специальность матери была достаточно узким направлением, требующим дополнительного обучения, и хотя оплачивалась очень хорошо, не так уж много людей нуждались в услугах такого рода. Миссис Грейнджер смогла набрать достаточно пациентов, чтобы обеспечить работой одного дантиста, так что для нее все сложилось неплохо, при том, что нагрузка могла быть весьма неравномерной. Отец же Гермионы занимал должность старшего хирурга-стоматолога в специализированной клинике, находящейся в Хай-Барнет. Он проводил на работе больше времени и зарабатывал меньше жены, но это был стабильный доход, а больше его ничего не волновало.

Гермиона снова отправила Гарри на пробежку, а сама позвонила в дверь и вошла внутрь, чтобы предупредить маму. К счастью, на этот раз долго бегать не пришлось — парень как раз завершил круг, когда увидел, что Гермиона машет ему от автостоянки. Гарри знал, что дантисты — люди обеспеченные, но сам вид автомобиля говорил о многом. Выросший у Дурслей, он не очень разбирался в марках автомобилей, за исключением служебных машин, на которых ездил дядя Вернон, но все же знал, что такое «Мерседес», и что «большой» в этой линейке означало «очень дорогой».

Гермиона сообщила ему, что сундук уже в багажнике. Гарри кивнул и с изумлением увидел, как девушка изящно скользнула в салон и опустилась на переднее сиденье. Очевидно, благодаря маме ему удалось увидеть подругу с другой стороны. С легким смешком Гарри покачал головой и тоже сел в машину, правда, далеко не так грациозно, как Гермиона. Он все еще тяжело дышал после бега по жаре и блаженно перевел дух, когда его омыла волна прохладного воздуха из кондиционера.

Как только Гарри оказался внутри, машина тронулась с места. Гермиона развернулась и представила его и маму друг другу.

— Мама, это Гарри Поттер. Гарри, это моя мама, доктор и доктор⁽¹⁾ Маргарет Грейнджер.

Гарри не был уверен, как правильно обратиться, но повернулся к женщине и был потрясен, увидев взрослую копию своей подруги. Откашлявшись, он поздоровался:

— Здравствуйте, э-э, доктор-доктор Грейнджер?

Он все еще был немного ошеломлен и изучал лицо женщины. Если где-то в мире существовали живые копии, то Гермиона и ее мама были тому примером. Однако было несколько отличий. Волосы матери были светлее и выглядели более послушными; Гарри предположил, что это влияние возраста и хорошего парикмахера. Лица матери и дочери были идентичны, даже глаза были одинакового цвета. Единственное, что помогло бы отличить их друг от друга, — это легкие морщинки возле глаз и рта матери Гермионы, которые выдавали ее возраст. Подводя итог, Гарри сказал бы, что, если генетика права, Гермиона и в старости сохранит красоту.

— Да, я закончила докторантуру и в стоматологии, и в английской литературе, но ты можешь обращаться ко мне «миссис Грейнджер», договорились? Рада наконец-то познакомиться с тобой, Гарри. Мы как-то раз встретились мимоходом, и у меня не было возможности поближе узнать мальчика, о котором мы столько слышали.

Тон миссис Грейнджер был дружелюбным, но она вполне отчетливо подчеркнула слово «наконец-то», а Гермиона залилась краской.

Прежде чем Гарри смог что-то уточнить, Маргарет продолжила:

— Так что там у вас случилось, что это за истории о рыцарях плаща и кинжала? Ну, плащ — это понятно, у Гермионы этих мантий не менее полудюжины, но кинжалы? Звучит, как один из этих романов, которыми увлекается Гермиона.

Ее дочь покраснела еще сильнее. Гарри решил, что он обязательно вернется к этой теме попозже и что ему определенно нравится мама его подруги. С ней было интересно разговаривать.

— Ну, в настоящий момент этот кинжал направлен мне в спину, и, сами понимаете, я предпочел бы избежать удара, — шутливо ответил он, заразившись ее манерой общения.

В зеркале заднего вида Гарри мог видеть, как она вздернула бровь после его заявления. Маргарет повернулась к дочери.

— Рассказывай, милая! — потребовала она.

Тон ее голоса предполагал, что выбора у Гермионы нет и любые возражения не будут приняты во внимание, но и не останутся незамеченными.

Лицо Гермионы все еще пылало, но, несмотря на это, она начала давать объяснения.

— Видишь ли, Гарри был вынужден жить со своими родственниками, так как его родители были убиты, когда он был совсем маленьким. Проблема в том, что… что…

— Они меня ненавидят, — пришел ей на помощь Гарри. — Они ненавидят сам факт моего рождения. Они заставляли меня делать всю работу по дому, кормили объедками и били меня всякий раз, когда…

Он не успел закончить фразу. Автомобиль резко дернулся в сторону и едва не столкнулся с другой машиной, потому что Маргарет в ужасе обернулась, чтобы посмотреть на него. Со всех сторон раздались громкие гудки — другие водители выражали свое недовольство ее манерой езды.

— Что они делали? — гневно переспросила Маргарет.

В этот раз она крепко держала руль и смотрела на Гарри в зеркало.

— Они избивали меня. Или запирали меня в чулане, в котором я жил… ДЕРЖИ-ИСЬ!

Маргарет снова потеряла управление, и машина вильнула на соседнюю полосу. На этот раз их оглушил рев грузовика, и Гарри мог поклясться, что они разминулись с ним буквально в дюйме.

— Наверное, нам лучше отложить этот разговор, — осторожно предложил Гарри, глядя, как Гермиона пытается разжать пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в переднюю панель.

Он был готов умереть в сиянии славы, возможно, забрав с собой Волдеморта или Пожирателей Смерти, но лишиться жизни на заднем сиденье автомобиля — пусть даже Мерседеса — не было в числе его предпочтений. Ну, разве что при этом рядом с ним была бы очаровательная девушка и ее суровый отец стал причиной его безвременного конца…

Теперь наступила очередь Маргарет краснеть.

— Простите. Может быть, мы остановимся ненадолго, чтобы спокойно поговорить?

— Нет! — раздался дружный вопль Гарри и Гермионы.

Маргарет дернула руль влево, и шина противно завизжала, чиркнув по кромке тротуара. Машины, которые ехали позади, притормозили, чтобы еще больше увеличить безопасную дистанцию.

— Мы не можем останавливаться, мам! Если мы остановимся, они схватят Гарри, — затараторила Гермиона, упреждая ожидаемую взбучку. — Он весь день мечется с места на место, и стоит ему остановиться, как директор пытается схватить его. Директор как-то отслеживает перемещения Гарри.

Гермиона решила не упоминать их головокружительную гонку по улицам Лондона. Она не была уверена, что мама это одобрит.

— Директор выслеживает его? Разве это его дело — ловить тех, кто сбежал из дома?

Маргарет ожидала, что парня разыскивает полиция, но уж никак не школьный учитель. Потому-то Гермионе пришлось так долго убеждать ее помочь Гарри.

— Нет, конечно, но он убежден, что имеет право решать, как мне жить. Это он отправил меня в этот дом и даже поставил охрану. Эти «охранники», разумеется, не защищали меня от гнева дядюшки — их задача была обеспечить, чтобы я не выходил из дома, пока Дамблдор не даст разрешение.

— Но почему он так поступает?

Маргарет была в растерянности. Если Гарри сказал правду, а судя по тому, что Гермиона не поправляла его, так оно и есть, то все это очень необычно — да что там, насквозь незаконно!

— Существует пророчество о том, что я, и только я, могу убить Темного лорда Волдеморта, потому что обладаю силой, которая ему неведома. Тут уж со щитом или под щитом⁽²⁾, вот Дамблдор и затеял свою игру, чтобы мы с Лордом встретились. Это все «ради общего блага», а мое мнение можно не спрашивать.

— Со щитом или на щите, Гарри. Не под щитом, — фыркнула Гермиона. — Что касается остального, то не могу с тобой не согласиться.

— Погодите-ка, — не выдержала Маргарет, совсем запутавшись. — Но ведь ты его уже убил, разве не так? Гермиона рассказывала мне эту историю о том, как он убил твоих родителей и как ты победил его, за что тебя прозвали Мальчик-который-выжил, и все такое прочее. Насколько я помню, она говорила, что в тот день ты убил его.

— По какой-то причине это не сработало. Собственно, я уже дважды убивал его — на нашем втором курсе он появился из зачарованного дневника — но я уничтожил его прежде, чем он обрел плоть. А вот в прошлом году он возродился полностью, с помощью моей крови.

— Гарри! Твоя кровь! — воскликнула Гермиона. — Он использовал твою кровь, чтобы обрести новое тело!

— Ну да, и что? О, ты думаешь, что это может повлиять на Кровную защиту, которую Дамблдор установил на Тисовой улице? — уточнил Гарри, решив, что понял ее намек.

Следующие несколько секунд он смотрел, как глаза Гермионы пытаются выскочить из орбит.

— Кровная защита! О боже, то есть, Мерлин! Это… Это настолько… А-А-АХ! — она испустила отчаянный крик и затопала ногами.

— Гермиона Джин Грейнджер! Не смей так делать, когда я за рулем! — окрик матери, которая в который раз пыталась выровнять машину, заставил Гермиону склонить голову и пробормотать извинения, но вряд ли усмирил ее характер.

— Невероятно? Гениально? — предположил Гарри, но получил в ответ колючий взгляд подруги.

— Да нет же! Бесчеловечно, жестоко и гнусно! Разве ты не знаешь, как работает Кровная защита? — включила привычную «как ты можешь этого не знать?» манеру Гермиона.

Гарри закатил глаза, заставив ее ослабить натиск.

— Нет, не знаю, и я уверен, что девяносто процентов колдунов и ведьм Британии также не знают этого. Ну, так что он сотворил со мной на этот раз?

Гермиона снова покраснела, на этот раз от смущения. Про себя Гарри задумался, с какой частотой человек может попеременно заливаться краской и возвращаться в нормальное состояние, чтобы не повредить себе.

Его размышления были прерваны, когда она робким голосом начала объяснения.

— Извини, я просто разозлилась, что он мог так поступить. Говоря простыми словами, обычные защитные чары черпают свою силу из окружающей магии. Чем дольше их не трогают, тем сильнее они становятся. Такие места, как Хогвартс или Министерство, надежно защищены потому, что они находятся в местах сосредоточения магии, и к тому же, внутри них много волшебников. Каждый раз, когда кто-то колдует, защита может впитать остаточную магию после того, как заклинание закончило свое действие.

— Так, значит, защита Хогвартса так сильна, потому что несколько сотен детей заряжают ее днем и ночью? — резюмировал Гарри лекцию Гермионы.

— Правильно. К тому же замок построен на сильном магическом источнике — Запретный Лес вырабатывает огромное количество сырой магии.

— Хорошо. Тогда почему ты сказала, что Кровная защита — это зло? — попытался он вернуть разговор к исходной теме.

Гермиона выглядела так, словно ее сейчас стошнит, и Гарри понял, что ничего хорошего он не услышит.

— Нам немного рассказывали о Магии крови на лекциях по древним рунам. Профессор Бабблинг — ведущий эксперт в этой области и иногда отклоняется от обычной учебной программы, чтобы поделиться любопытными фактами, касающимися применения той или иной руны, — с энтузиазмом заговорила Гермиона.

Гарри одарил ее раздраженным взглядом.

— Она достаточна справедлива, чтобы не спрашивать это на экзамене, — добавила она, с упреком посмотрев на Гарри.

У того хватило такта покраснеть от осознания, что его мысли так легко прочитать.

Гермиона фыркнула на него, но продолжила говорить.

— Я немного прочитала о Кровных чарах, это так увлекательно — по крайней мере, то, что касается рун. Обычные виды защитных чар заряжаются магией во время их создания, а затем с течением времени подпитываются крохотными порциями магии. Кровная защита, или точнее, те чары, которые привязаны кровью, забирают энергию у человека, на которого они завязаны. Они пьют его магию, чтобы поддерживать себя. Неудивительно, что Дамблдор думает, что дома ты под такой же мощной защитой, как и в школе. Если ты напитывал силой эти чары столько лет, они должны быть просто невероятными.

Внезапно она выпрямилась и посмотрела на него.

— Он уже обновил их привязку к тебе этим летом? — настороженно спросила Гермиона.

Гарри непонимающе посмотрел на нее.

— А… Нет, он говорит, что я постоянно связан с этой защитой, только должен пожить дома, чтобы обновить ее.

Теперь уже Гермиона удивленно приподняла бровь.

— Это невозможно. Если ты уже был связан, то должен быть магически истощен. Когда ты сказал мне, что В-в… — она запнулась на этом имени, но со второй попытки справилась — Волдеморт использовал твою кровь, чтобы вернуть себе тело, я предположила, что именно поэтому твоя связь с ним усилилась.

Гермионе удалось закончить объяснение до того, как провалиться в очередное состояние «заучки», когда она впадала в раж и начинала выпаливать фразы одну за другой, по мере того как непрошеные мысли и выводы бурлили в ее мозгу.

— Но защита, основанная на крови, выпила бы тебя досуха! В прежние времена чары такого рода применялись для наказания, потому что превращали волшебника практически в сквиба! Однако в школе ты по-прежнему мог колдовать.

— Возможно, это потому, что я был далеко от дома, либо Дамблдор принял какие-то меры, чтобы я не терял магию полностью? — предположил Гарри, но не решился развивать эту идею, и сменил тему, возвращаясь к насущной проблеме. — Ладно, так что мы можем сделать со слежкой за мной?

— Ах да, в самом деле, — покраснела Гермиона, смутившись из-за того, что ее опять «занесло». — Существует ритуал, чтобы прекратить подобное наказание, он создает щит и блокирует магию крови, не давая ей тянуть из тебя силы. Если этот щит держать достаточно долго, все кровные привязки будут разрушены, в том числе и чары Дамблдора для отслеживания твоей крови.

— Мы можем сделать это на ходу или пока мы в машине? — перебил Гарри. — Мне совершенно не хочется быть пойманным во время исполнения ритуала.

Гермиона слегка вздрогнула.

— Нет, нам понадобится больше места, так, чтобы ты мог лечь, — отчего-то погрустнев, ответила она. — Но как только ритуал начнется, ты будешь закрыт от обнаружения. Просто нужно время для закрепления результата.

— Отлично! — присоединилась Маргарет, радуясь тому, что наконец-то она понимает все, что было сказано. — Но как мы узнаем, что ритуал идет достаточно долго?

Слезы, блеснувшие в глазах Гермионы, подсказали Гарри ответ еще до того, как он услышал его.

— Это просто. Ритуал закончится, когда он перестанет кричать.

* * *

В салоне воцарилось молчание, пока все переваривали услышанное. Наконец, Гарри решился нарушить тишину.

— Как долго?

Он задал вопрос так спокойно, словно прикидывал, какой длины нужно будет написать сочинение.

Маргарет ахнула, догадавшись, насколько часто ему приходилось испытывать боль, а Гермиона быстро что-то подсчитала в уме, побледнела и опустила глаза.

— Я не смогу сотворить такое с тобой! — со слезами в голосе выкрикнула она.

В тщетной попытке успокоить дочь Маргарет положила руку ей на плечо. Гарри скопировал ее жест и начал ласково поглаживать руку девушки. Так продолжалось несколько минут, а затем он попытался все-таки вытянуть из нее ответ.

— Гермиона, пожалуйста, ответь. Насколько тяжело это будет?

— В книгах пишут, что это похоже на Круциатус. Для человека, который был привязан к кровной защите меньше года, потребовалось несколько минут ритуала. Нужно будет уточнить, но для тебя это может занять несколько часов! — все еще не поднимая глаз, простонала Гермиона, а потом повернулась к нему.

— Я не могу так поступить с тобой, Гарри, я не стану этого делать! Ладно, если бы речь шла только о следящих чарах, но следилки, защита и то, что Риддл сделал с тобой, — это слишком, я не могу подвергнуть мукам человека, которого люблю! — выкрикнула она, заливаясь слезами, и снова съежилась на сиденье.

Гарри уже начал обдумывать исход ритуала и потому пропустил последние слова Гермионы, но миссис Грейнджер услышала эти неосторожное признание и отложила его в памяти. Желание помочь (и, возможно, более чем в одной проблеме) воодушевило ее, и Маргарет озвучила предложение:

— Что, если я дам Гарри кое-что, чтобы забыться?

Оба подростка уставились на нее, не вполне понимая, о чем она говорит. Маргарет усмехнулась и покачала головой.

— Нет-нет, «дурью» я не торгую, — пошутила она. — Я имела в виду анестезию. Хотя морфин и близок к героину, это очень сильное обезболивающее, которое я иногда прописываю пациентам после серьезных операций. При правильной дозировке вас даже грузовик может переехать, а вы будете чувствовать себя вполне комфортно, — улыбаясь, заверила она.

— У меня в кабинете хранится несколько ампул. Мы можем вернуться и забрать их прямо сейчас, потому что мне кажется, что время не ждет.

Гарри пожал плечами и поступил так, как обычно, когда нужно было принять решение, а он понятия не имел, о чем идет речь.

— Что скажешь, Гермиона? Это может сработать?

Прикусив нижнюю губу (что Гарри всегда находил ужасно милым), Гермиона начала вспоминать все, что ей было известно о волшебниках и маггловских лекарствах.

— Мне кололи морфий, когда я однажды сломала руку, и кость пришлось скреплять винтами, да, мам?

— Да, дорогая. Другие лекарства не подействовали совершенно, а это помогло. Им пришлось ввести тебе довольно большую дозу, но лекарство сработало, — подтвердила миссис Грейнджер, и задумчиво добавила. — Возможно вы, маги, устойчивы к анестетикам? Я не хочу, да, наверное, и не смогу полностью отключить Гарри, но лекарство должно притупить самые острые ощущения.

Маргарет и Гарри ждали, пока мозг Гермионы разрабатывал оптимальное решение. Уравнения были составлены и решены, доводы против найдены и порваны в клочья, все винтики и колесики работали с максимальной скоростью. Они оба знали признаки того, что Гермиона погрузилась в размышления, и знали, что в таком состоянии ее лучше не прерывать. Последствия редко бывали приятными.

— Итак, начнем с плохой новости: боль все равно будет сильной, и терпеть ее придется несколько часов, — осторожно подбирая слова, заговорила Гермиона.

Она избегала смотреть на Гарри, боясь сорваться и разреветься. Ей редко приходилось испытывать боль, и Гермиона не могла постичь то, насколько привычно он воспринял это. Ну да, она ведь не росла в окружении людей, которые могли угостить тебя парой оплеух только потому, что ты не так посмотрел на них.

— Мне не хочется причинять тебе такую боль, да любую боль, если на то пошло, но, если ты хочешь обрести свободу, то это единственный способ, — подытожила она, надеясь, что Гарри понял — другого выхода нет.

Он кивнул, даже не раздумывая.

— Я знаю, что тебе это не нравится, но я должен это сделать. И спасибо, что помогаешь мне, — Гарри подался вперед и коснулся руки девушки.

Маргарет сделала еще одну мысленную пометку, когда ее дочь слегка вздрогнула от этого прикосновения, но руку не убрала.

— Поехали, мам! — решительно скомандовала Гермиона, на секунду задумавшись, почему это ее мама так странно улыбается.

Маргарет включила поворотник и перестроилась в другую полосу. Гарри поднял голову и обратился к Гермионе, отвлекая ее от раздумий.

— Ты сказала, что начнешь с плохой новости. А какая хорошая?

Ему приходилось видеть разную Гермиону: счастливую, грустную, сердитую, восторженную, даже злую как черт — обычно это случалось, когда она схватывалась с Роном по какому-нибудь поводу. Однажды он даже видел ее в такой ярости, что она ударила Малфоя по лицу, едва не вышибив дух из этого тупого ублюдка — воспоминание, которое Гарри будет бережно хранить всю оставшуюся жизнь. Но он никогда и ни за что бы не подумал, что Гермиона способна улыбаться такой садисткой улыбкой.

— Тебе знаком некий шрам? Напомни-ка, с кем ты связан через него? — усмехнулась она.

Примечание автора

Да, в каноне разбросано множество намеков на то, что Гарри направляли в нужную сторону. От Молли, которая на вокзале уточняла номер платформы, до Джинни, чьи духи Гарри мог почувствовать с другого конца коридора… Мне это нравится, это дает прекрасную возможность запустить когти в текст и вытащить идею для очередного фанфика.

---

1) Дважды доктор Грейнджер — в отличие от США, где используется титулование DDS (Doctor of Dental Surgery — доктор челюстно-лицевой хирургии), в Британии до 1999 года стоматологи не имели права пользоваться титулом «доктор», не закончив обучение в докторантуре.

Вернуться к тексту

2) Со щитом или под щитом — в оригинале Гарри говорит «It's him or I», а Гермиона поправляет «him or me». Но как передать на русском эту неточность в падеже, я не представляю, поэтому решил сплагиатить «Педагогическую поэму» А.С. Макаренко.

Вернуться к тексту

От автора: итак, я выкладываю необычно длинную главу, не в силах переломить себя и разделить ее на две части. Я подумывал остановиться на узловом моменте, когда появились Ремус и Тонкс, но ведь вы бы тогда визжали от нетерпения... Это единственный в своем роде подарок вам всем, поэтому читайте не спеша.

27 июня 1996 года, вечер. Северная часть Лондона

Довольная улыбка не сходила с лица Гарри на протяжении всей дороги до клиники и обратно в Хай-Барнет. Единственно, когда она чуть померкла, так это во время неизбежной пробежки вокруг блока, пока старшая и младшая Грейнджер забирали из кабинета все необходимое. Сама мысль о возможности расквитаться со стариной Томми была слишком заманчивой, чтобы волноваться об оборотной стороне.

По какому-то негласному соглашению, разговоры в машине крутились вокруг безобидных тем — школьных буднях, уроках и тому подобном. А Гарри про себя изумлялся, сколько же они пережили вместе с Гермионой, ведь не было ни одного приключения, в котором она бы не участвовала. Нет, на долю Рона тоже выпало немало, но Гермиона постоянно была рядом. Даже окаменев на втором курсе, она ухитрилась помочь ему!

Наконец, они подъехали к дому Грейджеров. Одноэтажное здание в псевдо-тюдоровском стиле стояло практически посреди леса. Дом выглядел так, словно изначально это было два смежных коттеджа, которые позднее были перестроены в единое строение. Дом и окружающий его сад определенно смотрелись стильно.

Гермиона умчалась куда-то внутрь дома, чтобы заняться вырезанием рун, а Маргарет предложила Гарри прокатиться по окрестностям. По оценкам Гермионы, им предстояло убить не меньше часа.

Гарри перебрался на переднее сиденье и продолжил болтать с Маргарет на разные темы. Они быстро нашли общий язык, и вскоре Гарри уже рассказывал ей обо всех приключениях, которые он пережил в Хогвартсе. Разумеется, в изложении Гарри всячески подчеркивалась роль Гермионы, и события выглядели совсем по-другому в сравнении с рассказом подруги.

Он наслаждался общением с прекрасным собеседником, которого нашел в лице Маргарет, но через полчаса поездки женщина сменила тему, и радостное настроение Гарри улетучилось.

— В каких ты отношениях с Гермионой?

— Что, простите? — переспросил он, не совсем понимая, что она имеет в виду.

— Гарри, я не люблю ходить вокруг да около, поэтому скажу прямо, — заявила Маргарет, и Гарри сглотнул, не ожидая от этого разговора ничего хорошего.

— Полагаю, что ты остановишься у нас, и когда мы уедем в отпуск, ты отправишься вместе с нами. Все это время ты будешь рядом с Гермионой, и мне придется доверять вам обоим. Возможно, если спросить об этом прямо, вы оба станете отрицать, но я-то вижу, что вы больше, чем друзья. Не переживай, я совсем не против, — усмехнулась она.

Гарри все еще не мог взять в толк, на что, черт возьми, намекает Маргарет.

— Вы оба уже достигли или почти достигли возраста согласия, и мне кажется, вы хорошо подходите друг другу, но ты ее первая любовь, Гарри. Не спорь, так и есть, даже если ни один из вас еще не понял этого, — словно констатируя факт, остановила она Гарри, который попытался что-то сказать. — Просто… не обижай ее, пожалуйста.

И все. Рядом с Гарри снова сидела прежняя жизнерадостная Маргарет и весело болтала о предстоящем отпуске, о том, что им нужно оформить ему паспорт, купить билеты и забронировать комнату, а он все еще сидел в прострации и переваривал ее слова, изображая из себя золотую рыбку на пассажирском сиденье.

Когда они вернулись домой, Гермиона уже поджидала их, нервно вытаптывая дорожку на ступеньке крыльца.

Едва они вышли из машины, как она буквально бросилась в объятия Гарри и расплакалась. Вот теперь парень четко осознал тот факт (и Маргарет тут ни при чем!), что его лучшим другом была девушка, к тому же весьма приятных форм. Пока он боролся с покрасневшим лицом и прочими реакциями организма, Гермиона отпрянула и схватила его за руку. Ни он, ни она не заметили ухмылки Маргарет, державшейся на заднем плане.

Гарри не был против того, что девичья ладонь оказалась в его руке, но стремительный бег обратно к дороге был совсем не тем, чего ему сейчас хотелось. Однако, пока разум парня гадал, отчего это в его планы на лето внезапно затесались обнимашки, задыхающийся голос Гермионы быстро вернул его на землю.

— В общем так, в двух словах… Для ритуала я взяла серебряную тарелку и вырезала на ней руны. Все, что от тебя требуется — сидеть рядом. Я надрежу тебе руку, чтобы кровь окропила руны, и активирую их своей палочкой. Когда все закончится, я еще раз коснусь рун палочкой, чтобы разорвать связь между ними и тобой.

Гермиона остановилась и перевела дыхание.

— Мама даст тебе морфий⁽¹⁾, как только ты будешь готов. Ей надо будет сделать это до того, как я тебя порежу, поскольку пытаться ввести иглу, пока ты бьешься в судорогах, было бы небезопасно. После этого — один небольшой надрез, и я активирую руны. Не бойся, Гарри, морфий быстро подействует, хорошо? — нервно пробормотала она.

Гарри не мог не заметить, что девушка, скорее, стремится убедить себя, что все будет хорошо, чем его. Он легко узнал эту паническую нотку в ее голосе и то, как она тараторила без передышки. Гарри сжал ее ладонь, чтобы успокоить, и они побежали обратно к дому.

Они втроем вышли в сад, и Гермиона отвела их за дом, где на садовом столе, стоящем посреди террасы, лежали моток клейкой ленты и перевернутая серебряная тарелка, покрытая рунами. Лежак рядом с ним завершал картину — Гермиона все подготовила. После короткого обсуждения вполголоса миссис Грейнджер также разложила свои вещи на столе и сразу же сделала инъекцию. Она отвлеклась лишь на секунду, чтобы взглянуть на тарелку.

— И это все? — удивился Гарри. — Ты же сказала, что проведешь ритуал.

— Гарри, ну в самом деле, а чего ты ожидал? Пять человек, стоящих вокруг пентаграммы и распевающих катрены? — фыркнула Гермиона.

Она подвела его к лежаку, исполняющему роль импровизированных носилок, и заставила лечь.

— Ну, вообще-то, это немного разочаровывает, малышка, — заметила ее мать, приматывая руки парня к лежаку. — Наверное, Гарри надеялся увидеть принесение в жертву девственницы или что-то в этом роде, — невинным тоном добавила она, встав и подойдя к столу, чтобы взять шприц.

— Мама! Кровные чары использовались, чтобы лишить человека свободы — всякий раз приносить в жертву девственницу, чтобы освободить его, было бы несколько непрактично, как ты думаешь? Мы используем руны и кровь волшебника — этого достаточно, чтобы называть данное действо ритуалом! — выпалила девушка, делая вид, что покраснела от негодования, а не от смущения.

Миссис Грейнджер наклонилась, чтобы сделать еще один укол, а Гермиона протянула Гарри скрученную жгутом футболку.

— Зажми ее в зубах — так ты не откусишь себе язык, если морфий не сработает, как мы ожидаем.

Она нерешительно взяла маленький скальпель, который ее мать положила отдельно, и посмотрела на Гарри, не замечая слез, бегущих по щекам. Маргарет протерла тампоном его руку и вонзила иглу.

— Ты не обязан это д-делать, м-мы еще можем все отменить. Я не хочу, чтобы ты страдал, — взмолилась Гермиона.

Она села на лежак рядом с Гарри и ждала его решения.

Гарри в последний раз взвешивал свои шансы. Либо «сделать этот шаг и стать свободным, или умереть пытаясь», либо вернуться к Дамблдору и ждать, когда его потащат на убой. Третьего не дано, в этом он был уверен, несмотря на то что его сознание слегка затуманилось, потому что лекарство уже проникло в кровь.

«Гриффиндорцы, вперед!» — вспомнил он.

В данный момент этот клич означал нечто другое, Гарри интуитивно понимал это. Возможно, это его последний шанс сказать что-то важное.

Маргарет вытащила иглу и аккуратно заклеила ранку пластырем. Гарри попросил Гермиону наклониться к нему, приподнялся, насколько получилось, и нежно поцеловал девушку в щеку.

— Я знаю. Я люблю тебя. Прошу, Гермиона, сделай это, — невнятно выговорил он и безвольно упал на лежак.

Он еще успел кивнуть Маргарет на прощание. Та погладила его по щеке, забрала кляп из безвольной руки Гермионы и засунула его Гарри в рот, потому что глаза парня уже остекленели. Судя по ее виду, Гермиона еще не оправилась от шока, вызванного признанием Гарри. Она сделала глубокий, прерывистый вдох, надрезала ему скальпелем большой палец, затем взяла тарелку со стола и, тихо всхлипывая, начала обводить руны его кровью.

Закончив обводить последнюю, шестую руну, Гермиона положила тарелку обратно на стол и дрожащей рукой поднесла палочку к руне активации. В тот же миг тело Гарри окуталось светящимся ореолом. Его выгнуло дугой так сильно, что Гермиону подбросило и она полетела на землю. Изо рта вырвался приглушенный кляпом крик, который не прекращался. Они с ужасом смотрели, как тарелка нагревается все сильнее. Вот она прожгла дыру в пластиковой крышке стола и упала на каменные плиты, громко зазвенев. Вокруг раскалившейся докрасна тарелки начали появляться черные подпалины. Все это время Гарри метался на импровизированных носилках, его тело сгибалось и разгибалось, пока он пытался вырваться из пут, побелевшие пальцы впились в подлокотники. Кляп во рту, возможно, заглушал его крики, но искаженные черты лица и без слов красноречиво свидетельствовали о боли, которую он испытывал.

— Гарри! Нет! — Гермиона с криком вскочила на ноги и бросилась к нему, но мать успела остановить ее и прижать к себе.

Девушка разразилась рыданиями, а Маргарет гладила ее по голове и спине, ласково утешая и повторяя снова и снова, что все будет хорошо.

27 июня 1996 года, около полуночи. Хогвартс

Северус Снейп сидел в своем кабинете, даже не пытаясь скрывать, насколько он потрясен, и не обращая никакого внимания на людей, собравшихся в комнате, — ни на директора, ни на членов Ордена. Он налил полный стакан Огневиски, и выпил его одним глотком. Если Дамблдор не ошибся в своих подсчетах, это был уже шестой.

— Северус, прошу тебя, расскажи нам, что случилось? — уже в который раз обратился к нему Альбус.

Но, хотя директор настойчиво добивался ответа, Северус не реагировал. Он замкнулся в собственном сознании, тщетно пытаясь утонуть в стакане виски, который держал в руке. Время от времени его тело содрогалось от омерзения.

За четыре часа до этого

Дамблдор все еще пытался разобраться, что произошло. Волшебный Вычислитель внезапно сломался. Сначала маховик стал крутиться все медленнее, пока не замер окончательно, показывая, что Гарри снова остановился. Но затем, через несколько секунд, маятник упал на опорную пластину, да так и остался там лежать. К сожалению, никаких координат в окошке не появилось.

А потом разверзся ад. Всем вокруг хотелось знать, что это значит. И он бы, конечно, сказал им, если бы сам мог понять. Несмотря на почтенный возраст, Дамблдор не был настолько хорош в теории чар и рунах. Он был силен в заклинаниях и трансфигурации, и при необходимости вполне мог сплести стандартную защиту, но конструкция этого прибора намного превосходила уровень его знаний. Надо будет попросить помочь профессоров Вектор и Бабблинг, когда те вернутся.

Директор проверил индикатор состояния защитных чар на Тисовой и убедился, что чары работают, из чего он заключил, что Гарри все еще жив.

Наконец, они приступили к обсуждению, что делать дальше, но тут Северус зашипел от боли и схватился за руку. Темная метка горела огнем, сообщая, что Лорд призывает его к себе. Снейп поспешно удалился, оставив членов Ордена опасаться самого худшего.

Через три с половиной часа, заполненных причитаниями Молли Уизли, чары замка сообщили Альбусу, что зельевар вернулся. К удивлению директора, вместо того чтобы подняться в его кабинет, Северус повернул к подземельям и направился в свои апартаменты.

Разумеется, весь наличный состав Ордена тоже переместился туда. Их взорам предстал профессор Снейп, который ожесточенно искал что-то. Многочисленные флаконы и свитки были разбросаны по всей комнате, а Северус копался в сундуке, погрузившись в него по пояс. Еще несколько пергаментов полетели на пол, и Снейп вылез из сундука, держа в руках бутыль Огневиски.

Не обращая внимания на гостей, которые во все глаза смотрели на него, зельевар рухнул в кресло, схватил стакан и налил себе солидную порцию напитка. Осушив стакан одним глотком, Северус тут же наполнил его снова.

Настоящее время

Голос его второго хозяина вырвал Снейпа из забытия. Он с тоской посмотрел на стакан, но решил, что выпивка все равно не поможет. Ничего не помогло бы.

— Северус! Ну же!

Зельевар вздохнул и поставил бутылку со стаканом на стол. Когда он поднял глаза и обвел взглядом собравшихся, все отшатнулись. Такого Снейпа они еще не видели. Куда девалась презрительная усмешка? Мужчина был совершенно выбит из колеи, а в глазах у него стояли слезы.

Он заговорил надломленным, глухим голосом.

— Вызов через Метку послал один из Пожирателей. Когда меня провели в зал, где находился Лорд, я увидел, что он беззвучно корчится на полу. Меня удивило его молчание, но, когда я подошел ближе, я почувствовал, что пересек заглушающие чары.

— Это было ужасное зрелище. Темный Лорд бился в конвульсиях на полу, его кожа покрылась волдырями. И этот крик, страшный крик! — Снейп задрожал от нахлынувших воспоминаний и несколько секунд молча раскачивался в кресле.

— Ужасно. Никогда не слышал ничего подобного. А рядом извивалась его змея, чувствуя такую же боль. Она умерла, впившись зубами в собственное тело, но перед этим она буквально исторгла из себя жуткий, сверхъестественный крик. ЗМЕИ НЕ МОГУТ КРИЧАТЬ!

Он выкрикнул последнюю фразу и замолчал, безумным взглядом обводя комнату. Вздрагивая, Снейп трясущимися руками схватил стакан и допил его, расплескав часть виски на себя. Альбус поспешно забрал бутылку подальше от зельевара.

Снейп попытался прожечь его взглядом, но без особого энтузиазма, так что он продолжил рассказ.

— Они хотели… чтобы я… позаботился о нем и угрожали убить, если я откажусь, они даже пытались проклясть меня, когда я не смог помочь. Но я ничего не мог сделать, его кровь — она кипела! Я ничего не мог сделать, — повторил он, всхлипнув.

Снейп схватил Дамблдора за руки и притянул к себе, заставив того опуститься на колени.

— Я даже не знаю, что это было! — выкрикнул он, тряся Альбуса за плечи. — У него рвались мускулы — я своими ушами слышал, как они отрывались от сухожилий, так их корежило!

— Мне сказали, что, когда это началось, он кричал, чтобы Поттер остановился — Поттер делал это с ним! В конце концов, десять минут назад все закончилось, и он потерял сознание. Пожиратели, которые были там, не знали, что делать, и отправили меня за моими припасами. Я ушел почти сразу же, а они перенесли Лорда в его покои…

Снейп не выдержал и зарыдал, уронив голову на плечо Дамблдора, орошая слезами и соплями дорогую мантию. Огневиски и ужасы, которые ему довелось увидеть, наконец сломали его.

Все члены Ордена, кроме Дамблдора, быстро покинули комнату, не желая быть свидетелями нервного срыва зельевара. Поскольку это не касалось их или Гарри напрямую, никто из них не хотел ни вмешиваться, ни даже помнить об этом.

За исключением близнецов, которые уже прикидывали, как они будут продавать фотографии плачущего Снейпа, которые они сделали тайком.

Но прежде, чем орденцы успели закатить импровизированную вечеринку, из кабинета Снейпа к ним вышел подавленный Дамблдор.

— Что с вами, директор? — удивился Дингл, выражая общее настроение. — Разве это не повод для праздника?

— Прежде чем мы начнем праздновать, я считаю, нам следует обсудить некоторые неотложные вопросы. Прошу всех в мой кабинет, там наши разговоры не услышат посторонние уши.

Как только все орденцы вновь собрались в упомянутой комнате, Дамблдор опустился в свое кресло и помассировал виски.

— В чем дело, Альбус? — не выдержала МакГонагалл.

Она уже давно не видала, чтобы директор был так обеспокоен. Все собравшиеся разделяли ее недоумение — разве они только что не услышали лучшую новость за все время с 1981 года?

— Боюсь, что я опять потерпел поражение, — вздохнул Дамблдор.

Видя, как все таращат на него глаза, он кивнул и продолжил.

— Вы, конечно же, помните, что юный Том Риддл вырос в то, кем он стал, буквально у меня на глазах. Я видел тревожные знаки, но я не обратил на них должного внимания и не принял необходимых мер, веря в лучшее и надеясь, что жизнь, возможно, отвратит Тома от пути Зла, на который он вступил. Когда же я всё же понял тщетность моих надежд, Риддл уже стал слишком силен, чтобы остановить его.

Слушатели согласно кивнули, так как все из них прекрасно знали эту историю.

— И теперь моя слепая вера в добро, живущее в каждом человеке, заставила меня ошибиться снова. Я упустил мистера Поттера.

— Директор! К чему вы клоните? — перебила его Молли.

— Мистеру Поттеру в жизни пришлось столкнуться со злом, и отчасти это было вызвано моими ошибками. Я действительно отправил его к маггловским родственникам, чтобы укрепить защиту, которую дала ему мать. Увы, с того времени я узнал, что эти родственники обращались с ним далеко не так, как следовало, и я не смог это исправить, — пояснил тот.

— Попав в Хогвартс, мальчик вскоре проявил себя одаренным волшебником, но, к моему неизбывному стыду, я не сумел защитить его, даже когда все происходило у меня под носом. На первом курсе Гарри был вынужден сражаться с троллем и убить человека! Это был профессор Квиррел, чье тело послужило вместилищем для духа Волдеморта.

Старый маг проигнорировал охи и вздохи и продолжил свой рассказ. Он поведал о том, как Гарри обвинили в том, что он наследник Слизерина, и о его схватке с василиском и втором убийстве Риддла. На третьем курсе Поттер столкнулся с дементорами, а на четвертом случилась эта история с Турниром Трех Волшебников. Вопли Молли Уизли не помешали Дамблдору описать воскрешение Волдеморта и его последующую дуэль с Гарри.

— А затем я совершил свою самую страшную ошибку. В прошлом году я испугался, что Волдерморт может попытаться воспользоваться их связью, чтобы в моем присутствии захватить тело Гарри и напасть на меня. Поэтому я оборвал все контакты с юным Поттером ради его собственной безопасности. Но, видимо, эта изоляция, вкупе с моей неспособностью уберечь его от пыток мадам Амбридж, переполнили чашу. И шок, вызванный гибелью его крестного, похоже, заставил Гарри выбрать путь, ведущий во Тьму.

— Глупости, Альбус! — вмешалась МакГонагалл. — Мистер Поттер никогда бы так не поступил. Вы, должно быть, ошиблись!

Остальные, особенно Молли и Ремус, поддержали ее.

— Однажды я уже упустил зарождение Темного Лорда, но больше не повторю эту ошибку. Кроме того, мы знаем, что лорд Волдеморт уже сумел восстать из мертвых, так что, даже если он умрет от того, что там сотворил с ним мистер Поттер, я уверен — он сможет возродиться снова. В любом случае, мы должны отыскать мистера Поттера и вернуть его домой, где он будет в безопасности, и убедиться, что там к нему будут относиться хорошо. Возможно, еще не поздно помочь мистеру Поттеру вернуться на правильный путь.

29 июня 1996 года. Дом Грейнджеров

В Хай-Барнет стояло раннее утро, когда Гарри проснулся. Ему приснился странный сон. Кажется, они с Сириусом были в каком-то топлес-баре, по крайней мере, Гарри надеялся, что это было так, правда, лестница на заднем плане намекала на что-то еще, но он предпочел этого не заметить. Как бы то ни было, они сидели вместе, что-то пили и были вполне счастливы. Каждой рукой Сириус обнимал полуобнаженную девушку, и Гарри не мог не улыбнуться пьяному заявлению своего дяди, что, если бы тот знал, что загробная жизнь настолько хороша, он, возможно, разыскал бы свою сумасшедшую кузину гораздо раньше.

Там еще плакал какой-то странный уродливый ребенок, но одна из тамошних девушек с отвращением выкинула его за дверь.

Разумеется, Сириус полностью согласился с намерением Гарри самому распоряжаться своей жизнью.

— Человек может узнать, что ему суждено, только, если сам выбирает дорогу. Идти по стопам кого-то другого — значит, всегда быть у него за спиной! — заявил он.

Воспоминания о чудесном сне моментально увяли, когда Гарри попытался протереть глаза. Боль была такая, что он застонал.

— Доброе утро, — радушно приветствовал его незнакомый мужской голос.

Гарри повернул голову, чтобы увидеть собеседника, и волна боли снова захлестнула его.

— Не дергайся, паренек. Маргарет скоро принесет тебе завтрак. Кстати, я Генри Грейнджер, отец Гермионы. Ты не выглядишь слишком бодрым, уж можешь мне поверить. Что, тяжело начались каникулы?

Гарри снова простонал, стараясь, чтобы это звучало как утвердительный ответ. Он даже не пытался говорить — в горле словно застряла колючая проволока, обернутая наждачной бумагой, которую еще и окунули в уксус. Проще говоря, горло болело адски! Если на то пошло, больно было даже дышать.

— Давай-ка я тебе расскажу, как я вернулся домой в прошлую субботу, задержавшись на работе из-за того, что мне пришлось восстанавливать зуб мальчишке, который сломал его, упав с велосипеда, в результате чего я чуть не пропустил первый вечер дома с моей дочкой. Когда же я все-таки приехал, меня никто не встретил. Весь дом был пуст, а в воздухе раздавались странные трели. Потом я нашел записку, в которой говорилось, что вся семья собралась на заднем дворе. Вообрази мое удивление, когда я вышел туда и обнаружил, что моя жена и дочь пытают до смерти ее бойфренда. Я всегда считал, что это обязанность отца.

Гарри попытался покачать головой, чтобы выразить веселое изумление, и снова застонал от боли. Да, чувство юмора у отца Гермионы определенно отличалось такой же ехидцей, что и у матери.

Но тут в комнату вошла Маргарет, и тем самым спасла Гарри от дальнейших унижений. Одной рукой она держала поднос, как предположил Гарри, с завтраком для него. Другой рукой Маргарет тащила огромную сумку с эмблемой — две змеи, обвивающие жезл. Она поставила свою ношу, покопалась в сумке и подошла к Гарри, держа в руке ингалятор.

— Открой рот, Гарри. Это должно помочь. Могу представить, как у тебя болит горло после всех этих криков. Тем не менее, пока спрей действует, постарайся говорить только в случае крайней необходимости. Он только блокирует боль, так что ты рискуешь навсегда повредить свой музыкальный голос.

Гарри подавил стон и решил ограничиться сердитым взглядом, но даже это вызвало боль. Он с трудом открыл рот и облегченно вздохнул, когда струя увлажнила горло.

Тут Гарри заметил отсутствие любимого лица.

— Г'рм'на, — хрипло прошептал он.

Маргарет поняла, о ком он спрашивает, и пустилась в объяснения.

— Она внизу, на кухне. Гарри, ритуал занял больше трех часов, и все это время ты корчился в судорогах и кричал. Под конец твой шрам задымился, и через несколько секунд ты полностью отключился. Мне пришлось делать тебе СЛР.

Гарри в немом вопросе приподнял брови (черт, как больно!), и Маргарет расшифровала «на пальцах».

— Сердечно-легочная реанимация. Ты умер. Я заново запустила твое сердце.

Когда до Гарри дошло, что она сказала, он побледнел. Видя его состояние, Маргарет решила дать ему немного времени, чтобы прийти в себя.

— Когда это случилось, Гермиона не выдержала и сломалась. Мы уложили вас обоих по кроватям, но она не захотела отдыхать и сходу закопалась в книги. Так и молчит с тех пор. Твои мучения… она ужасно переживает.

Гарри попытался встать, но Маргарет положила руку ему на грудь, удерживая его в кровати. Сейчас Гарри мог думать только об одном: Гермионе плохо, ему нужно к ней. Неважно, физическая это боль или душевная, — он просто знал, что должен ей помочь. Ради нее он готов терпеть адскую боль, и будь он проклят, если это слабое тело его остановит.

— Перестань! Пожалуйста, перестань, — уговаривала Маргарет.

— Длительные судороги вызвали повреждения почти всех мышц твоего тела. Какая польза будет в том, что ты еще сильнее поранишь себя? Я купила для тебя лекарства в аптеке и принесла кое-что из своих запасов. Сейчас я сделаю тебе укол, чтобы помочь твоим мускулам расслабиться, а ты поспишь и дашь им нормально восстановиться. В данный момент они напряжены и подвержены новым спазмам. Может случиться разрыв мышц, а мне этого не хочется. Также я дам тебе болеутоляющее и мазь для шрама. У меня большой запас мази, которой пользуются спортсмены для восстановления мышц, а Гермиона для той же цели варит лечебные зелья. Думаю, скоро они будут готовы. Последние два дня она работала без перерыва, даже не спала. Еще несколько часов, и она закончит и придет сюда. А теперь отдыхай.

Маргарет пыталась успокоить Гарри, и в конце концов он перестал сопротивляться — не столько уступив ей, сколько из-за усталости.

Истерзанное тело было способно разве что на символическое сопротивление. В своем нынешнем состоянии Гарри и с котенком бы не справился, и потому он лишь слабо кивнул и расслабился на кровати.

Увидев, что его глаза закрылись, Маргарет погладила Гарри по щеке и дала ему успокаивающее, отложив завтрак. Все равно он не в состоянии что-либо съесть. Лекарство поможет ему отдохнуть в течение нескольких часов, и будем надеяться, что к тому времени подоспеют зелья. Она беспомощно наблюдала, как Гермиона практически доводила себя до смерти от истощения. Девушка не спала более сорока часов, работая днем и ночью, и сопротивлялась всем попыткам уложить ее спать. Она варила зелье за зельем — все, что, по ее мнению, могло бы помочь. Гермиона даже съездила в Косой переулок, чтобы купить некоторые ингредиенты, и никто ничего не заподозрил.

Намазывая кремом вздувшийся шрам на лбу Гарри, Маргарет обратила внимание, что ее муж потрясенно рассматривает парня. Увидев ее вопросительный взгляд, Генри заговорил:

— Он был готов пойти к ней, правда? У него мышцы почти разорваны, сухожилия растянуты, словно резиновые, а он рвался к ней, чтобы утешить ее? Я думал, ты шутила по поводу их отношений, но это просто дичь какая-то! Любой с такими ранениями просто лежал бы и молился о смерти!

Маргарет вздохнула и машинально попыталась пригладить волосы спящего юноши. Ее муж подошел и встал у нее за спиной.

— Он влюблен в нее по уши. Они оба любят друг друга, но еще сами не поняли этого. Гермиона, возможно, что-то почувствовала, но не поверила, а Гарри даже не задумывался о своих чувствах, пока я прямо не спросила его. И тут его накрыло. Да он бы под грузовик охотно бросился ради нее, сам не понимая, почему. Мне кажется, он понял и принял свои чувства непосредственно перед началом ритуала. И это еще больше осложнило положение дел для Гермионы.

— Это еще почему?

— А ты сам подумай. Гарри признался ей в любви, пережил несколько часов пыток и умер. И это она подвергла его таким испытаниям. Ну прямо, как тот романтический бред, который она читает по секрету от всех.

— То есть, они любят друг друга, и Гермиона едва не убила своего парня, пытаясь помочь ему?

— Да, и он еще не скоро выкарабкается. Слишком много повреждений. Будет чудо, если не останется последствий. Гермиона утверждает, что зелья обеспечат полное восстановление, но я боюсь представить, что будет, если она ошибается. Сам знаешь, до нашего отъезда на конференцию осталась всего неделя, и если к тому времени Гарри не станет легче, то я не знаю, что делать. В госпиталь его в таком состоянии везти нельзя, потому что сразу возникнут вопросы. А если обратиться за помощью к магам, получается, что все это было напрасно.

— Если через неделю он не встанет на ноги, мы останемся здесь, — заявил Генри. — Пойду скажу об этом Гермионе.

Маргарет взяла мужа за руку и слегка сжала, одобряя его решение. Генри вздохнул и попятился к выходу. Он до последнего не отпускал руку жены, пока та не выскользнула из его ладони. Генри повернулся и вышел, оставив Маргарет на ее посту.

* * *

Найти Гермиону было нетрудно, достаточно было идти навстречу зловонным испарениям, плывущим со стороны кухни.

Вот и она — склонилась над кипящим котлом, словно перенесенным сюда из средних веков. На оставшихся трех газовых конфорках стояли обычные кастрюли, в которых варилось нечто неописуемое. Генри подумал, что кастрюли потом придется выбросить. Повсюду были раскиданы всякие непонятные вещи.

Гермиона опять не спала всю ночь, да еще и совершила набег на сад в поисках ингредиентов. Улитки, ромашки и даже лягушки были собраны, нарезаны и измельчены. Он передернулся, представив, как его девочка нарезает ломтиками лягушку, но решил, что это было необходимо, чтобы помочь Гарри. Дочь рассказывала им в своих письмах о том, что на уроке они должны были сами готовить ингредиенты, поэтому Генри предположил, что лягушка тоже входила в список.

Он даже заметил в духовке стебли и листья крапивы, видимо, Гермионе нужно было их высушить.

В данный момент она как раз сняла с огня кастрюльку с готовым средством от нарывов и теперь надписывала старую банку от мармелада, куда собиралась перелить зелье. Рядом остывали еще несколько зелий, и Генри обратил внимание, что Гермиона выписывает названия из книжки о Квиддиче, а затем ищет рецепты для них в своих учебниках по зельеварению. Уж если эти зелья используют для лечения спортивных травм, то они определенно должны помочь.

Он понимал, что дочь не станет отвлекаться на разговоры, и потому громко объявил на всю кухню:

— Гарри проснулся и чувствует себя вполне прилично. Ему нужно время, чтобы излечиться, но ему уже лучше. Но если он не будет в достаточно хорошей форме к моменту отъезда, мы останемся здесь. Тебя устроит такой вариант?

К удивлению Генри, Гермиона отложила работу, подошла к нему и обняла. И пусть объятие было коротким, но все же…

— Вполне устроит. Спасибо, — прошептала она и поспешила обратно к своим котлам.

* * *

Прошло еще несколько часов, и за это время Гермиона прервалась только на быстрый перекус. Родителям пришлось заказывать еду из китайского ресторанчика, поскольку готовить на кухне, превращенной в лабораторию, было невозможно. Девушка сильно устала, но, по крайней мере, сделала все, что могла. Она приготовила средство для удаления гнойников, болеутоляющее зелье и огромный запас эликсиров для лечения тупых травм, рецепты которых она отыскала, сверившись с «Большой книгой квиддичных травм» (Гермиона купила ее после того, как Локхарт удалил у Гарри из руки все кости). Словом, наиболее часто используемые зелья. Учитывая, что Гарри — это Гарри, она сделала практически все, что было в ее силах.

А пока Гермиона готовила зелья, кто-то позвонил в дверь, и Генри подошел, чтобы открыть. На пороге стояли двое людей, которые были ему знакомы. Женщина с волосами, которые меняли цвет, — помнится, Гермиона представила ее как Тонкс, Аура-что-то-такое, в общем, сотрудник полиции. Мужчину он тоже узнал по вокзалу Кингс-Кросс — год или два назад он был профессором в Хогвартсе. Вроде бы друг крестного отца и родителей Гарри. У него еще какое-то латинское имя, только Генри его забыл.

При других обстоятельствах он был бы рад пригласить их в дом, чтобы поговорить о магическом мире, но сейчас это было немного неудобно. Тем более, что Генри вспомнил, что эти двое были частью той самой группы, от которой скрывался Гарри. Ему показалось, что он краем глаза заметил Гермиону, выглянувшую из кухни, но та не вышла к гостям.

— Здравствуйте, мистер Грейнджер. Меня зовут Ремус Люпин, а это — мисс Ним… мисс Тонкс.

Ремус спохватился вовремя, чтобы избежать ужасных последствий, грозящих ему, назови он свою спутницу по имени. Ее взгляд и без того не обещал ему ничего хорошего.

— Вы, возможно, помните нас. Мисс Тонкс и я разыскиваем Гарри Поттера, и я подумал, что стоило бы спросить у вас, не встречался ли он вам, — продолжал Ремус.

Внезапно он замер, глубоко втянул ноздрями воздух и нахмурил брови, о чем-то задумавшись.

— Мне очень жаль, но я понятия не имею, где он может быть. Я бы охотно вам помог, но в данный момент я несколько занят. Не хочу показаться невежливым, но мне нужно вернуться к работе, — вежливо, но непреклонно попытался спровадить их Генри.

Он попытался закрыть дверь, но, как оказалось, Ремус был проворнее и гораздо сильнее его. Одной рукой удерживая дверь открытой, Люпин отстранил Генри и вошел в дом, а следом за ним и Тонкс.

— И над чем же вы работаете? Поскольку я чую запах лечебных зелий, которых бы хватило на целую квиддичную команду, вы, вероятно, согласитесь, что мне это тоже интересно.

Генри уже собирался наброситься на Люпина за его бесцеремонное вторжение, но тут коричневое пятно прочертило воздух и врезалось в мужчину. Генри ошарашенно смотрел, как его дочь подскакивает к Люпину со спины, обхватывает того левой рукой поперек груди и ловко подбивает сзади его ногу, тем самым заставив Ремуса упасть на колени. Стремительным движением она приставила нож к его горлу и крикнула:

— Не двигаться!

Мозг Генри еще пытался осознать, что происходит, а Тонкс уже действовала. С яростным криком она выхватила палочку, готовясь проклясть Гермиону всерьез и надолго, но крик Ремуса заставил ее замереть на полдороге.

— Нет! Это серебро!

* * *

Обычно Ремуса не так-то просто было застать врасплох. Усиленное обоняние и прочие чувства предупреждали его обо всем, что происходит вокруг, гораздо раньше остальных. Но все эти запахи зелий, витавшие в воздухе, и шум, доносившийся из кухни, отвлекли его от нападения Гермионы.

Вроде бы она была на кухне, Ремус мельком увидел ее через открытую дверь. Но, как оказалось, там был второй выход, и Гермиона воспользовалась им, чтобы пройти незамеченной и напасть с тыла.

Удар по ноге заставил его упасть на пол, но это не слишком мешало Люпину — он все равно был куда сильнее обычного человека, не говоря уже о девочке-подростке. Но как раз, когда он собирался стряхнуть ее с себя, Ремус почувствовал нечто, что действительно обеспокоило его.

Кожу на горле обожгло знакомым огнем. Это было особенное жжение, и он знал, что это значит. Серебро! Ремус также отчетливо понимал, что если в руках у девушки был серебряный нож, то любое неверное движение будет стоить ему перерезанного горла.

Подобная рана, нанесенная обычным ножом, была бы неприятной, но не смертельной для оборотня.

Но серебряный нож, несомненно, убьет его. Поэтому Ремус сразу же предупредил об этом Тонкс, чтобы та не вздумала проклинать девчонку. Когда Нимфадора послушалась и опустила палочку, он сосредоточился на Гермионе.

Ремус втянул в себя воздух. От нее пахло страхом, но злобы не было. Поэтому он немного расслабился и мягко обратился к ней:

— Гермиона, успокойся. Мы не причиним тебе зла. Чего ты хочешь от нас?

— Я хочу, чтобы вы оба принесли магическую клятву в том, что вы не заберете отсюда Гарри и никому не расскажете, что он здесь!

Такого Ремус точно не ожидал.

— Гермиона, Дамб…

Но, едва Ремус заговорил, он тут же почувствовал, как девушка напряглась и лезвие ножа сильнее прижалось к коже, оставляя на ней ожоги.

— Я не позволю вам снова отдать Гарри этому чудовищу! — выкрикнула Гермиона, не обращая внимания на ошеломленные взгляды обоих волшебников. — Этот ужасный человек никогда больше не станет его мучить. Клятву, сейчас же!

Видя, что другого выхода нет, Ремус медленно достал свою палочку и принес клятву. Через секунду такую же клятву дала Тонкс.

Дзынь!

Нож упал на пол, и в тот же момент Тонкс сорвалась с места и ударила Гермиону в лицо, сбивая ее с ног. Но продолжить драку не удалось — Нимфадора обнаружила, что ее удерживает не кто иной, как Ремус, и ей оставалось только кричать в бессильной ярости. Взбешенный Генри, который все это время стоял как вкопанный, кинулся на обидчицу дочери.

— Отпусти меня! Она пыталась убить тебя! Я так ее прокляну, что она надолго запомнит! — выкрикивала Тонкс, пытаясь вырваться из крепких рук любимого оборотня.

— Я это заслужила.

Тихий голос, прозвучавший в комнате, заставил всех, кто там был, замереть на месте, и только их головы повернулись в направлении лежащей на полу фигуры.

— Что? — переспросила Тонкс, уверенная, что ей послышалось.

Генри тяжело вздохнул и покачал головой.

Гермиона села и медленно помотала головой из стороны в сторону.

— Я это заслужила. Я не стану просить прощения, потому что не считаю себя виноватой, но и не буду мешать тебе сделать со мной все, что захочешь. По крайней мере, Гарри сейчас ничего не угрожает.

Она закрыла глаза и приготовилась получить проклятие, но все вокруг только молча смотрели на нее.

Ремус первым собрался с мыслями.

— Так, по-моему, мы испортили все что можно. Давайте начнем заново. Итак, мы знаем, что Гарри здесь.

Гермиона утвердительно кивнула.

— Хорошо, как вышло, что он здесь, почему ты не хочешь, чтобы его забирали, и зачем здесь все эти зелья?

— Помните, на вокзале вы стали угрожать дяде Вернону, родственнику Гарри? — ответила вопросом на вопрос Гермиона, и все согласно кивнули.

Девушка хотела продолжать, но увидела, что по лестнице спускается ее мать. Гермиона вскочила на ноги и бросилась к ней.

— Как он? — сходу выпалила она, не замечая ничего вокруг.

— Ему лучше. Вылечить предстоит еще многое, но ему уже лучше. Я дала ему лекарство, пусть поспит, — успокоила Маргарет.

Тут она заметила кое-что на лице дочери и присмотрелась повнимательнее.

— Откуда это у тебя? — поинтересовалась Маргарет, указывая на синяк, красовавшийся на щеке Гермионы.

Но Ремус, разумеется, хотел услышать подробности о нынешнем состоянии Гарри. В его шкале ценностей названый крестник занимал первое место, тем более, когда был ранен.

— Гарри пострадал? Что с ним? Можно его увидеть? — выпалил он, будучи на грани паники.

Понимая, что обстоятельный рассказ будет долгим, Гермиона решила не отвечать сразу, а вместо этого пригласила всех в гостиную, пообещав все объяснить.

Вскоре все разместились в гостиной. Ремус бросил на Гермиону лечащие чары, которые девушка приняла с благодарностью. Тонкс мрачно посмотрела на обоих и фыркнула, но продолжала молчать.

— Итак, Гермиона, что ты хотела нам рассказать? Ты начала что-то говорить об угрозах Вернону, — напомнил Ремус.

Люпин сел рядом с Тонкс, хотя бы для того, чтобы удерживать ее от необдуманных поступков. Он знал, что девушка-аврор питает к нему слабость, и был даже немного польщен тем, как яростно она бросилась его защищать. Однако сейчас наступило время для дипломатии, и Мерлин знает, найдется ли в теле Тонкс хоть одна дипломатическая косточка.

Пока взрослые молча ждали, пока Гермиона начнет рассказ о прошедших событиях, оказавшаяся в центре внимания девушка подбирала слова. Она устала и предпочла бы лечь спать, чем подвергаться допросу, но, честно говоря, никто, кроме нее и Гарри, не знал правду. Однако Гермиона не позволила бы им беспокоить Гарри, когда ему нужно беречь силы. Раз она стала причиной его нынешнего бедственного состояния, значит, ей и исправлять содеянное.

— Это дало обратный эффект.

Ремус и Тонкс не сразу поняли, о чем она говорит, но быстро сделали правильный вывод. Дамблдор неохотно делился информацией, выдавая лишь свои невнятные догадки и дозированные факты, но они уже догадались, что у Гарри были веские причины для бегства.

И пока Гермиона делилась с ними тем, что рассказывал ей Гарри о своей жизни на Тисовой улице, они сидели ошеломленные, не в силах поверить, что история, которую они слушают, разворачивалась у них на глазах.

История о мальчике, с которым жестоко обращались, и который в итоге дошел до точки.

— Гарри никогда бы их не убил. Он просто не способен убивать, он твердо стоит на стороне Света, — заявил Ремус, едва рассказ Гермионы подошел к концу.

Она лишь только фыркнула в ответ.

— Да ладно, он уже убивал. Много раз: тролль на первом курсе, профессор Квиррелл, Василиск, дневник Риддла. Он знает, как убивать, хотя ему претит убийство. Тем не менее, все просто делают вид, что ничего не было. Никто не помогал ему справиться с последствиями. И вместе с тем все хотят, чтобы в один прекрасный день Гарри Поттер победил Волдеморта! Он что, по-вашему, уговорит Лорда сдаться или тот будет заключен в темницу? Откройте глаза! Вы даже его прозвище не можете слышать без дрожи! Как же вы собираетесь бороться с ним?

На протяжении своей речи Гермиону все больше и больше раздражали присутствующие маги. Они просто сидели и провозглашали Гарри каким-то мифическим борцом Света, не думая о том, в какой тьме ему пришлось выживать. Она чуть не потеряла контроль над собой, когда Тонкс подскочила при имени Волдеморта. Ремус держался лучше, но и он вздрогнул.

— А я считаю, что Гарри это уже отлично знает, — заявила Тонкс.

— Знает что? — не поняла Гермиона.

— Как победить Сама-Знаешь-Кого. Каким-то образом, Гарри едва не убил его прошлой ночью. Ему достаточно будет повторить это еще разок, и с Лордом будет покончено.

— Ой! — сказала Гермиона, но через секунду широко улыбнулась. — Я не знала, что это настолько хорошо сработает. Гарри будет приятно услышать это, — весело добавила она, радуясь, что у ее плана оказался такой положительный побочный эффект. — Жаль, что повторить это у нас не получится. В любом случае, нам, вероятно, все равно придется убить остальных его последователей, — задумчиво добавила она.

— Что? Никаких убийств, они будут арестованы! — воскликнула Тонкс. — Не могу поверить, что ты вот так запросто рассуждаешь об их убийстве.

Вот теперь Гермиона сорвалась окончательно. Как и большинство волшебников, члены Ордена видели мир только в белом и черном цвете, в точности, как объяснил ей Гарри, пока они ехали в автобусе. Самое время встряхнуть их и показать, как это работает в реальности.

— Вы сидите здесь, белые и пушистые, и провозглашаете свое видение того, как должна вестись война, по мнению вашего Белого чародея, засевшего в своем замке. Будьте любезны, скажите мне, сколько Пожирателей Смерти было арестовано за последний год, и сколько из них было схвачено благодаря участию Гарри? А сколько из них уже снова разгуливают на свободе? Известно ли вам, что во время боя в Министерстве мы оглушили или обездвижили каждого из наших противников хотя бы по одному разу? А они просто освобождали своих товарищей и продолжали обстреливать нас смертоносными проклятиями. И если кто-то из наших был повержен, он оставался поверженным. Единственный способ одолеть их — это бить так же сильно, как они били нас. Гарри усвоил этот урок. Я усвоила тоже. А как насчет вас? — выкрикнула она, кипя от ярости.

— Но мы не можем опуститься до их уровня, иначе мы будем ничуть не лучше их, — вырвалось у Тонкс.

Генри решил воспользовался моментом и вступить в перепалку.

— Это кто такое сказал?

— Дамблдор, разумеется, — ответила Тонкс, но уже через минуту от ее уверенности не осталось и следа, поскольку Генри разорвал ее аргументы в клочья.

— То есть, этот человек дал возможность всем известным Пожирателям Смерти откупиться от тюрьмы, позволил приемной семье, которую он сам выбрал для ребенка, жестоко обращаться с этим ребенком, позволил не одного человека бросить в тюрьму без суда и следствия и позволил известному Пожирателю Смерти издеваться над учениками в своей школе — и все это ради «всеобщего блага»? И это ваш нравственный ориентир?

Генри перечислил все факты, немного запыхавшись к концу этого длинного предложения. Конечно, Гермиона легко справилась бы с фразой в два раза длиннее, но и без того это выглядело впечатляюще.

Хотя Люпин и Тонкс считали, что Дамблдор безусловно заслуживает уважения, доводы мистера Грейнджера было не так-то легко отбросить в сторону, особенно Ремусу. Уж он-то знал, что, несмотря на утверждения Дамблдора о приверженности высоким моральным устоям, тот был способен с легкостью принести в жертву любого, если это было на пользу «высшему благу» — а таковым Дамблдор мог объявить что угодно.

Для себя Люпин уже все решил и надеялся, что Тонкс прозреет тоже. Тем временем, Гермиона, которая прервалась ненадолго, чтобы успокоиться, вернулась к разговору.

— Пока рядом с нами живут Пожиратели, война никогда не кончится.

Это они тоже обсуждали с Гарри, и оба понимали, что, пока жив хоть один Пожиратель Смерти, попытки возродить Волдеморта не прекратятся.

— Но ты же не можешь носиться по стране, убивая направо и налево! Гарри бы так не поступил! — парировала Тонкс.

— Хотите знать, почему он не убил Дурслей? — усмехнулась Гермиона. — Он сказал, что не сделал это только потому, что считал, что они этого еще не заслужили. Гарри стал другим, эта битва изменила его.

— Он стал более жестким. Он знает, что войну не ведут в белых перчатках. Он такой… такой… крутой, — закончила она, залившись румянцем.

Смущение девушки и ее заминка в поисках эпитета для Гарри не прошли незамеченными для ее матери, но та решила не комментировать. Пока что.

Ремусу не сиделось спокойно, поэтому он решил не заморачиваться.

— Ладно, как скажешь. Это объясняет, почему он не хочет возвращаться на Тисовую. Но почему мы не можем связаться с Орденом?

— Потому что Дамблдор, вероятно, заставит Гарри вернуться к родственникам и наверняка опять завяжет на него защитные чары.

— Что он сделал? — вскрикнула Тонкс.

Ремус, похоже, не понял, в чем дело, и потребовал объяснений. Но вместо Гермионы ему ответила Тонкс.

— Ремус, ты не можешь этого знать, такое знание хранится только в семьях вроде Блэков или Малфоев. Подобное волшебство, ныне осуждаемое, использовалось до того, как был основан Азкабан. Его суть в том, что вся магия высасывается из волшебника и направляется в защитные чары. Маги, привязанные к этим чарам, становятся не сильнее сквибов. Ритуал освобождения чрезвычайно мучителен, и боль тем сильнее, чем дольше они были связаны.

Мысль о том, что Гарри подвергали настолько мерзкой процедуре, заставила ее содрогнуться от отвращения. Она потянулась к Гермионе и положила руку ей на колено. Злость Тонкс к «этой девчонке» полностью испарилась.

— Теперь я понимаю, почему ты так себя вела. Дамблдор проделывал это с Гарри каждое лето?

— Нет, только когда он в первый раз принес его туда.

В наступившей тишине можно было бы услышать, как падает иголка. На ковер. Тонкс молча уставилась на Гермиону. Поскольку она была метаморфом, ее челюсть действительно отвалилась, так что зрелище было впечатляющим. Эффект усиливали ее побелевшие волосы. Ужас медленно охватывал Ремуса, по мере того как его разум осмысливал сказанное.

— Да, примерно четырнадцать лет тому назад, — подтвердила Маргарет.

— Но это невозможно! В таком случае Гарри не поступил бы в Хогвартс. Он бы не мог колдовать! — категорично заявила Тонкс.

Ей было достоверно известно, что настолько длительная привязка превратила бы Гарри в сквиба.

— Не знаю, как, но Гарри колдовал. И он бы почувствовал, после десяти лет жизни с привязкой, если бы она была снята перед поступлением в Хогвартс, — заметила Гермиона.

Тонкс снова вздрогнула и кивнула.

Генри воспользовался паузой, чтобы вмешаться в разговор.

— Мы полагаем, что Дамблдор каким-то образом подправил чары, чтобы у Гарри оставалось немножко магической силы.

— Хорошенькое «немножко», — фыркнул Ремус. — Гарри в тринадцать лет наколдовал телесного Патронуса!

Челюсть Тонкс снова упала на стол (буквально!), а старшие Грейнджеры вопросительно посмотрели на волшебника.

— Большинство взрослых волшебников не в состоянии вообще скастовать это заклинание Духа-защитника, не говоря уже о его телесной форме, — пояснил тот.

Тонкс тем временем пришла в себя и вернула челюсть к нормальным размерам.

— Лопни мои глаза! Невероятно! Но вот закавыка — эту привязку невозможно «подправить». Она заберет ровно столько силы, сколько смогут поглотить защитные чары. Единственный способ сохранить способность колдовать, это иметь больше магической мощи, чем эти чары могли бы…

Она не договорила, и в оглушающей тишине каждый из них пытался самостоятельно разобраться в этом кусочке информации.

— Могло такое быть? — первой отмерла Тонкс.

Подобная мощь была бы просто чудовищной. Защитные чары на крови были чем-то вроде магической черной дыры, вбирающей в себя всю доступную силу.

— Кто знает? — откликнулась Гермиона. — Помните то Пророчество? «И Темный Лорд не будет знать всей его силы…»

— Это просто… Вау! — выдал красноречивую реплику Ремус.

— Принимаю и удваиваю, — кивнула Тонкс.

Внезапно Ремус встрепенулся.

— Ты сказала, что Гарри пострадал? И вся эта куча зелий, которые ты варила… Но ведь раньше ты сказала, что дядя ударил его только один раз, ведь так?

— Опять! — неожиданно вскрикнула Тонкс так, что все подскочили и повернулись к ней.

— Ты сказала, что он «ОПЯТЬ завяжет на него защитные чары»! — процитировала та с ужасом в голосе. — Ты же не… Скажи, что ты этого не делала! Это же могло убить его!

— И убило, — всхлипнула Гермиона.

Она разрыдалась и прижалась к матери.

Примечания автора

Ответы на комментарии читателей

1) Ведьма, что гналась за Гарри в предыдущей главе — Гестия Джонс.

2) Любовь не имеет к этому (защите на доме) никакого отношения — и чары были достаточно сильными для того, чтобы Волдеморт предпочел попытаться достать Гарри в Хогвартсе, а не в Суррее, хотя адрес Гарри было бы легко разузнать в Министерстве Магии.

Вам известна тяга Дамблдора к тайным знаниям (и чем они непонятнее, тем лучше) и то, как он носился со своими идеями. Когда защита на Тисовой улице, 4 невероятно усилилась, он решил, что тем самым подтверждается его любимая теория о любви и всей этой Светлой Стороне. Он знал, что в ребенке не могло быть так много магии, а значит, это должна была быть сила любви, или нет?

Примечания переводчика

«Сделать этот шаг и стать свободным или умереть пытаясь» — я не сумел найти источник этого высказывания (автор дает его именно как цитату). Даю на выбор два возможных варианта:

1) Die Trying — песенка из сериала «Центральный парк» (Central Park). «Дайте мне сделать хотя бы это или, по крайней мере, умереть пытаясь» (Let me do this one thing or at least die trying) https://music.youtube.com/watch?v=7StkPO0UXqI&list=RDAMVM7StkPO0UXqI

2) Гарри Поттер и Тайная Комната, глава 10 «Бешеный Бладжер». «Доберись до снитча раньше Малфоя или умри, пытаясь сделать это» (Get to that Snitch before Malfoy or die trying)

---

1) Морфин (морфий) — лекарственное средство, способное эффективно подавлять ощущение сильной физической боли. Для инъекций применяют гидрохлорид морфина. Препарат вводится внутримышечно, внутривенно или подкожно.

Вернуться к тексту

29 июня 1996 года, после полудня. Дом Грейнджеров

Ремус и Тонкс осели в креслах в безмолвном ужасе. То, что они сейчас услышали, просто не могло быть правдой. Не должно было!

И снова Ремус первым пришел в себя.

— Гарри умер? Но вы же говорили, что ему лучше? — прохрипел он.

— Я вернула его обратно, — объяснила Маргарет, намеренно не замечая хихиканья мужа. Он обожал обмен шуточками, который обычно вызывало это заявление. — Реанимационные мероприятия продолжались две минуты, чтобы стабилизировать состояние Гарри, но он вернулся к нам.

Волшебники посмотрели друг на друга, повернулись к Маргарет и переспросили в унисон:

— Реанима… что?

— Я сделала ему массаж сердца, чтобы оно снова начало биться.

Это вызвало оторопь у обоих. В магическом мире действовало простое правило: если твое сердце перестало биться, значит, ты умер.

— Вы снова запустили его сердце? Но если он умер, его душа уже покинула тело! — выпалила Тонкс.

Ее отец был магглорожденным волшебником⁽¹⁾, но она никогда не была глубоко знакома с маггловским миром. Одежда и музыка — этого было вполне достаточно. Она также кое-как могла пользоваться электрическими приборами, но, разумеется, не имела никакого понятия о современной медицине. Тонкс всегда считала, что исцеляющие заклинания и зелья легко победят при любом сравнении.

— Ну, значит, она тоже вернулась, — с нажимом ответила Маргарет. — В нашей медицине СЛР или электрошок используются постоянно. Если сердце перестало биться всего несколько секунд назад, то оживить человека достаточно легко. А у вас разве нет ничего подобного?

Тонкс покачала головой.

— Нет, у нас работает простое правило — если сердце остановилось, и ты больше не дышишь, значит, ты умер. Никто никогда не задумывался, что сердце можно запустить заново. Это удивительно.

Ремус тоже был потрясен, но любопытство перевесило.

— Так что же случилось?

— Ну, мы начали ритуал после того, как я ввела Гарри сильнодействующие маггловские обезболивающие. Мы считаем, что они сработали, но его тело испытывало судороги в течение нескольких часов. Почти три часа, если точно, а затем все внезапно прекратилось. Слабая дрожь — и Гарри перестал дышать. Я сразу же начала делать массаж сердца, а Генри помогал с искусственным дыханием. Через несколько минут Гарри ожил, но тут же потерял сознание. Мы перенесли его в гостевую комнату и начали лечить его, как только могли.

Она нежно погладила Гермиону по волосам. У той уже не осталось сил плакать, и девушка молча сидела, прижавшись к отцовскому плечу.

— Гермиона приготовила все зелья, которые могла сварить в домашних условиях, и когда попозже Гарри проснется, мы начнем лечение. Сами понимаете, пока он лежал без сознания, мы не могли давать ему зелья. Так что я ввела ему обычные обезболивающие и релаксант, которые, предположительно, вырубят его по крайней мере до полудня.

Маргарет сделала короткую паузу и оценивающим взглядом посмотрела на обоих.

— Я хотела бы задать один вопрос. Вы нам поможете?

Ремус согласился сразу, но Тонкс медлила. Она росла, видя в Дамблдоре кумира, фигуру, которая затмевала реального человека, волшебника, который никогда не ошибался. Но все, что ей рассказали сегодня, указывало на обратное. То, что Дамблдор сознательно отправил ребенка в семью, где с ним жестоко обращались, то, что маг пал столь низко, что использовал на младенце темные знания, стоящие на грани запретных, было трудно переварить.

Тем не менее, она работала аврором, и ее работа заключалась в анализе доказательств, а эти факты были неопровержимыми. Тонкс вздохнула и наклонила голову.

— Хорошо, я в деле.

Маргарет расслабилась и предложила гостям чай, чтобы заняться планированием в более приятной обстановке. Пока она накрывала на стол, Генри осторожно поднял Гермиону, которая наконец заснула, и отнес ее в спальню.

— Прошу прощения, что вы сейчас сказали? — встрепенулась Маргарет, которая отвлеклась, наблюдая, как ее муж уносит их сокровище, и не расслышала бормотание Тонкс.

— Да так, ничего. Я просто подумала вслух, что Гермиона ведет себя настолько фанатично, словно на ней лежит Долг жизни. Ремус! Посмотри, что ты натворил!

Но Ремусу было не до разлитого чая. Между попытками откашляться, он выдавил всего два слова, заставившие Тонкс застонать.

— Ты угадала.

— Волосатые яйца Мерлина! — выругалась она. — Какие еще открытия ожидают нас сегодня вечером? Что еще может пойти не так?

Тонкс неожиданно напряглась и посмотрела на Ремуса.

— Только не говори мне, что ты гей!

Пока красный как рак оборотень бессвязно отнекивался (что, кстати, сразу успокоило его напарницу), Маргарет попыталась направить разговор, свернувший куда-то не туда, на прежние рельсы.

— Не то чтобы мне это было неинтересно, но я бы хотела сменить тему. Что произошло с Гермионой? Это опасно?

— Давайте дождемся вашего мужа, — взмолился Ремус.

— О да, непременно, — подхватила Тонкс. — Я вовсе не намерена объяснять это два раза.

— Не волнуйтесь, миссис Грейнджер, жизни Гермионы ничего не угрожает, — Ремус пока что пытался успокоить взвинченную женщину. — Просто небольшая неприятность, которую нужно будет уладить.

Генри вернулся через пять минут и вовсе не выглядел довольным.

— Давайте угадаю, — заявила Тонкс. — Гермиона снова не спит и рвется искать новые способы помочь Гарри.

Генри замер на полушаге и уставился на нее.

— Откуда…

— Ремус, это ты у нас был профессором. Объясни им, милый, а я пока подумаю над решением проблемы.

Ремус пообещал себе поговорить с Тонкс насчет этой оговорки, а пока, как было приказано, отважно бросился на амбразуру. Время от времени он опасливо посматривал на девушку, которая задумчиво хмурила брови и постоянно меняла цвет волос.

— Прежде всего скажу, что угрозы для жизни нет. Долг жизни создает некоторые неудобства, но это достаточно обыденная вещь в магическом мире.

— Так вышло, что Гермиона обязана Гарри жизнью — он спас ее от смертельной опасности на первом курсе, затем снова — на втором, и, возможно, были еще подобные случаи позже, если мы вспомним недавнюю битву в Министерстве, в которой участвовали они оба. Я полагаю, что Гарри, в свою очередь, также обязан спасением своей жизни Гермионе. Это случилось, по меньшей мере, один раз, но кого волнует точный счет.

— То есть, они часто выручали друг друга, и что? — поинтересовался Генри. — Почему, в таком случае, этот парень не трясется над ней?

— Ошибаешься, — возразила ему Маргарет. — Вспомни, как он рвался к ней, а сам едва очнулся. Уж если это не считается, то что тогда?

— Как я и говорил, — продолжил Ремус, — когда кто-то спасает чью-то жизнь, формируется Долг жизни. И он понуждает спасенного оплатить этот долг.

— Это не является навязчивой идеей — можно прожить всю жизнь, полностью пренебрегая Долгом — так что даже не допускайте мысли, что именно он подтолкнул их друг к другу, — торопливо добавил Ремус, увидев, как помрачнело лицо Генри. — Сам факт помощи — да, но не наличие Долга. У Питера Петтигрю тоже Долг жизни перед Гарри, но этот предатель, тем не менее, активно помогал поймать его и даже ранил Гарри, чтобы собрать кровь для ритуала воскрешения.

— В таком случае, я не вижу проблемы, — заметила Маргарет.

— Проблема в том, — вмешалась Тонкс, — что у вашей дочери есть совесть.

— Спасибо, Тонкс, — с иронией остановил ее Ремус. — Давай ты и дальше будешь молчать, а я — объяснять.

Та пожала плечами, усмехнулась, но все же кивнула в ответ. Ремус повернулся к Грейнджерам.

— Итак, о чем я говорил, когда меня так грубо прервали? Ай! Тонкс, прекрати немедленно! Я просил тебя помолчать, а не мочалить меня, — воскликнул он, потирая ушибленный бок.

— Да, о долге. В случае Гермионы она, вероятно, убедила себя, что это по ее вине ритуал едва не убил Гарри. Зная ее, я уверен, что она ужасно переживает. А долг еще и усиливает ее чувства и поддерживает убеждение, что она должна загладить свою вину перед Гарри. В результате этого давления Гермиона сама доводит себя до исступления.

Супруги кивнули, давая понять, что они осознали ситуацию, и Генри задал животрепещущий вопрос.

— Как нам остановить это?

Наступил момент, к которому Тонкс так долго готовилась. Она улыбнулась Ремусу и приняла эстафету.

— Лучше всего было бы, если б Гарри сумел убедить Гермиону, что это не ее вина.

— Разбежались! — фыркнул Генри. — Как будто можно в чем-то переубедить нашу дочь, если она вбила это себе в голову.

— Ну, раз так, можно было бы попробовать оплатить Долг. Например, спасти жизнь Гарри, но специально организовать такое нельзя, поскольку ему должна угрожать настоящая, смертельная опасность. А так как они слишком молоды, то договорной брак тоже отпадает.

— Уж это точно! — усмехнулся Генри. — А есть какое-нибудь решение, которое не требует пожизненных формальных обязательств?

— Вообще-то, история учит нас, что есть другой, безотказный способ все уладить… Ах да, мистер Грейнджер, вы не могли бы поставить вашу чашку на стол?

Генри был немного сбит с толку этой просьбой, но сделал, как попросила Тонкс. Ответ, почему она это сделала, не заставил себя ждать, так как следующая фраза вызвала у него всего лишь приступ кашля, спасая окружающих от опасности попасть под струю выплюнутого чая.

— Покувыркаться в койке, — закончила Тонкс и съежилась, предвидя реакцию родителей Гермионы.

— Это такой розыгрыш, да? — с надеждой уточнила Маргарет.

— Сожалею, но это не шутка. Обычно долг погашается за счет услуги, оказанной должником, либо тот подвергается наказанию со стороны держателя Долга. Я назвала вам традиционный способ, но, возможно, достаточно долгий поцелуй взасос тоже зачтется, — пошутила Тонкс, но ее игривое настроение увяло, когда Грейнджеры широко заулыбались в ответ.

— Я что-то упустила?

— Нет, ничего! — прозвучал дружный дуэт, и разговор свернул на ближайшие планы.

Они ненадолго зашли посмотреть на все еще спящего Гарри, и Ремус немедленно предложил привести завтра целителя, которому можно доверять. В свою очередь, Тонкс наставляла Грейнджеров, как пользоваться зельями, поскольку она многое узнала на целительских курсах.

Заодно Тонкс предложила малость пошпионить за орденцами, чтобы выяснить, что им уже известно. Под конец договорились встретиться снова завтра утром.

* * *

Супруги проводили гостей и занялись делами — надо было прибраться на кухне и проведать Гарри.

Ближе к вечеру оба доктора сидели в его комнате. Парень спокойно спал, и Маргарет воспользовалась случаем еще раз все проверить. Некоторые зелья уже были разлиты по чашкам и стояли наготове на столике у окна. Сундук Гарри стоял перед платяным шкафом — они планировали убрать туда его вещи.

Пока Маргарет ставила мысленные пометки в своем списке задач, Генри откашлялся, собираясь что-то сказать. Маргарет повернулась к нему.

— Ты же понимаешь, что мы должны ему все рассказать.

— Разумеется. Он точно психанет, если эта парочка вдруг завалится сюда, — усмехнулась Маргарет.

— Прекрати. Ты прекрасно знаешь, о чем я.

— Извини. Ты имеешь в виду Гермиону и ее не такие уж тайные фантазии?

— Именно. Я думаю, что в этой чертовщине им отведена значительная роль. И если Гарри не будет знать всех обстоятельств, он может не понять, как с этим разбираться.

— Вообще-то, это может серьезно повлиять на их отношения, вплоть до полного разрыва.

— Посмотрим. Мне вовсе не улыбается дать им полную свободу. Гермиона все еще моя маленькая принцесса, понимаешь? — вздохнул Генри, не в силах смириться с тем, что их девочка уже выросла.

— Брось. Даже если мы этого не хотим, Хогвартс — школа-интернат, и они, вероятно, окажутся в одной постели не позднее следующего лета. К тому же, если судить по письмам, что писала Гермиона, они практически уже пять лет, как пара. Я не думаю, что они внезапно решат причинить боль друг другу или поторопить события, — подвела итог Маргарет, и они замолчали.

* * *

Вечером Гарри заворочался в постели. Маргарет подошла ближе и присела к нему на кровать. Через несколько минут он проснулся.

Гарри оказалось легко уговорить выпить зелья, которые сразу оказали свое действие. По словам Тонкс, ему нельзя было давать больше двух порций за день, но и это сильно помогло. Маргарет оптимистично заявила, что через два дня Гарри снова сможет ходить. Ему также сообщили, что теперь им помогают Ремус и Тонкс. Гарри настороженно воспринял эту новость, но успокоился, когда ему рассказали о данных клятвах.

После того, как Гарри съел легкий ужин, Генри отважился приступить к разговору.

— Гарри, нам, вернее, Гермионе нужна твоя помощь.

— Что я могу сделать? — тут же спросил парень, вызвав улыбку у супругов.

Для своей лучшей подруги он сделает все, что угодно. На секунду Гарри задумался, с каких пор он начал называть ее своей лучшей подругой, но сейчас это было неважно.

Маргарет, как всегда, решила говорить откровенно.

— Гермиона сводит себя с ума, потому что считает, что едва не стала причиной твоей смерти. Ремус сказал, что, возможно, на ее состояние влияет наличие Долга жизни. На данный момент она уже два дня отработала без передышки и не спала ни единого часа.

После того, как Маргарет подробно пересказала ему слова Ремуса, Гарри дал им единственный возможный ответ, который пришел ему на ум.

— Чем я могу помочь?

— Извини, если я начну издалека, но так нужно. К своим восьми годам Гермиона успела ознакомиться почти со всеми книгами из нашей домашней библиотеки. Как-то раз, когда мы были на работе, она сунула нос в мою «секретную» подборку.

Гарри вскинул голову, и Маргарет улыбнулась.

— Ага, теперь я тебя заинтересовала, да? В общем, это была моя коллекция, м-м… эротической литературы, — призналась она.

Генри кашлянул и пробормотал что-то вроде «порнушка для домохозяек», чем заслужил убийственный взгляд. К счастью, он был невосприимчив к подобным угрозам и лишь осклабился на манер Чеширского кота.

— Ну ладно, они были несколько более… эксцентричны, чем твое обычное чтиво, но не настолько ужасны, — фыркнула Маргарет.

Разумеется, Гарри понял, что она хотела этим сказать. Выражение его лица можно было бы описать как «получил хвостом по голове»⁽²⁾. Генри вздохнул и закатил глаза.

— Да брось, Гарри. Я в курсе, что все эти волшебники так и остались в Викторианской эпохе и считают, что секс — это отвратительно, но ты-то рос в современном мире. Ну что ты так смотришь, думаешь, твои друзья хоть раз видели рекламу женского белья или девушек в бикини? Готов поспорить, они все еще купаются в этих полосатых костюмчиках⁽³⁾, — пошутил он, и Маргарет хихикнула, представив себе эту картину.

— Короче, вообрази мое состояние, когда Гермиона подошла ко мне и спросила, что такое «мужское достоинство», и каким образом оно может «пульсировать». Поскольку я знал, что она все равно будет искать ответ в книгах, я позвал Маргарет, и у нас случился обстоятельный разговор. С тех пор эта тема в нашей семье перестала быть закрытой, особенно после того, как она как-то раз вернулась из школы слишком рано и застала нас в спальне.

Грейнджеры покраснели, причем румянец Маргарет был более ярким. Гарри все еще терялся в догадках, зачем ему все это рассказывают, и только отчаянно краснел.

— Скажу прямо, мы с женой увлекаемся ролевыми играми, и Гермиона в тот день захотела узнать, с чего это вдруг мамочка оделась в костюм горничной и зачем ее уложили грудью на стол. Не смотри на нас так, парень. Мы определенно не балуемся всякими там цепями, горячим воском или кожаной сбруей, хотя, возможно, цепи и пригодились бы. Если подумать, то и воск можно попробовать, — задумчиво добавил Генри и ненадолго отключился.

Через насколько секунд он тряхнул головой и продолжил.

— Словом, мы разыгрываем сценки. Ну там, герцог и служанка, воин и рабыня, и тому подобное. Дошло? А у Гермионы вот это знание, что в спальне можно заниматься играми, смешалось с историями из ее романов и сформировало представление о том, какими должны быть идеальные отношения.

Гарри не удержался от смеха. Выходит, Гермиона еще в детстве выбрала, какой должна быть ее идеальная любовь, да еще и по книжкам.

— Хорошо, но как это все относится к нашей проблеме?

— Мне что, цветные мелки тебе принести? Ну дитё дитём! — воздел руки к небу Генри.

— Гермиона ищет способ загладить свою вину, а вдобавок ее магия требует оплаты долга. Традиционно в таких ситуациях было принято заключать помолвку, но нам не хочется сходу задействовать главный калибр. С учётом того, что она влюблена в тебя и успела навоображать всякое-разное, наверное, будет достаточно, если ты предложишь ей стать твоей официальной подружкой. Увидишь, она согласится еще до того, как ты закончишь говорить, — заверил его Генри.

— Ты уже признался, что любишь ее, так что не думаю, что тебе это будет в тягость, ведь так, Гарри? — подмигнула Маргарет красному как рак парню.

Гарри широко улыбнулся и замотал головой. Когда дело касалось девушек, он вёл себя как последний дурак, но если можно помочь Гермионе, просто став ее бойфрендом, это всегда пожалуйста. Нет, он не станет отказываться.

— Вы правда считаете, что я ей нравлюсь? — нерешительно спросил Гарри.

Ему совсем не хотелось из-за какой-то случайности разрушить их дружбу.

Маргарет улыбнулась и потянулась к своей сумке. Она достала оттуда искореженный кусок серебра, и Гарри сразу узнал в нем ту самую тарелку, на которую Гермиона наносила руны.

— Не может быть! — потрясенно воскликнул Генри. — Она не пожалела свою награду? Можешь не сомневаться, — повернулся он к Гарри, — ты ей нравишься, такая жертва — почти что предложение руки и сердца.

Видя, что Гарри сбит с толку, Маргарет повернула бывшую тарелку так, чтобы было видно гравировку на лицевой стороне. «…бедите… правопи…» сумел разобрать он, поскольку это было написано самыми крупными буквами. Остальная часть надписи на почетной награде была совершенно нечитаемой.

— Гермиона больше всего гордилась этим призом, она получила его за победу в окружном конкурсе на правописание⁽⁴⁾ в своей возрастной группе. И не задумываясь пожертвовала им, чтобы провести ритуал.

Гарри был растроган поступком Гермионы и чувствовал некоторое сожаление из-за того, что подруга решилась на такую жертву, чтобы помочь ему. Но это доказательство того, насколько он дорог ей, наполнило его счастьем, которого он не испытывал раньше. Тут Гарри вспомнил кое-что и насторожился.

— Вы сказали «наверное, будет достаточно». Что вы имели в виду?

Теперь покраснел Генри. Он совершенно не был готов беседовать на такую тему с парнем своей дочери, ни в коем разе! Никакой отец не был бы готов. Генри умоляюще посмотрел на жену, та рассмеялась и вступила в разговор.

— Неизвестно, что больше толкает Гермиону в депрессию — ее собственное чувство вины или Долг жизни. В зависимости от этого тебе, возможно, понадобится как-то наказать ее, чтобы исправить положение. Ну, не знаю, отшлепать, что ли.

Последняя фраза повисла в воздухе, и Грейнджеры могли любоваться произведенным эффектом.

— Вы меня разыгрываете, правда? — потрясенно выдохнул Гарри. — Вы серьезно хотите, чтобы я ее бил?

Маргарет вздохнула.

— Да ладно, пара игривых шлепков по попке вовсе не означает, что ты ее избиваешь. При правильном исполнении это довольно приятный способ подтолкнуть процесс, — объяснила она. — И это, кстати, часть твоей проблемы — ты слишком мягкий себе же во вред. Ты выплясывал бы вокруг нее годами, ожидая неоновой вывески и подписанного разрешения для каждого, самого маленького, шага, пока она ждет, чтобы ты проявил инициативу. А иногда это может означать, что тебе нужно шлепнуть ее по заднице или поцеловать ни с того ни с сего!

— И не волнуйся, вы еще годы и годы будете прогуливаться, держась за ручки, и обмениваться целомудренными поцелуями, прежде чем когда-нибудь дойдете до такого, — заметил Генри.

Маргарет закатила глаза на эту реплику и усмехнулась.

— Ты просто не хочешь признать очевидного, милый!

— И пусть так и остается. Только не говори мне ничего — я с радостью продолжу думать, что я отец дочери-девственницы, даже если я уже прадедушка, — раздраженно фыркнул Генри, скрестив руки на груди.

Маргарет громко рассмеялась, но тут же снова стала серьезной.

— Не обращай на него внимания, Гарри. И не думай, что мы делаем это только для того, чтобы помочь Гермионе. Я была заранее уверена, что этим летом вы станете парой, еще до того, как узнала об этой истории с Долгом. И я совсем не против, мне нравится представлять вас вместе и считать тебя частью нашей семьи. Я доверяю Гермионе, и безусловно доверяю тебе, Гарри. Я просто хочу, чтобы вы двое были осторожны и с ответственностью принимали решения, хорошо?

Гарри был настолько взволнован этим выражением доверия, что не мог говорить. Маргарет заметила его повлажневшие глаза и крепко обняла парня, дав ему время взять себя в руки.

— Все в порядке, дорогой. Я знаю, что ты не привык к тому, что тебе доверяют или считают способным нести ответственность, но ты нам действительно нравишься, и мы верим в тебя. Мы скажем Гермионе, чтобы она зашла к тебе, и вы сможете прямо сейчас покончить с этой дурацкой мешаниной. Просто постарайся не дать слабину, демонстрируй уверенность, и все пройдет как по маслу.

— И помни, мы поддержим любое твое решение, — заверила Маргарет, и Грейнджеры оставили Гарри одного.

* * *

Пока Гарри приходил в себя после самого неловкого разговора в своей жизни и готовился к следующей встрече (определенно, очередному кандидату на сей своеобразный титул), Гермиона все еще ворочалась в своей кровати, куда ее уложили. Девушка очень устала, но не могла заснуть. Она должна загладить перед Гарри свою ошибку! Несмотря на свою усталость, она не могла забыться больше, чем на несколько минут беспокойного сна.

Гермиона как раз проснулась в очередной, наверное, уже десятый раз, так что стук в дверь спальни не разбудил ее. Она села в кровати и пригласила посетителей войти.

— Солнышко, — ласково обратился к ней отец. — Гарри хочет поговорить с тобой.

Гермиона тут же соскочила с кровати и подбежала к двери. Она даже не позаботилась переодеться и так и осталась в шелковых шортиках и топике с кружевной отделкой, лишь накинула сверху халат-кимоно.

На пороге она оглянулась, ожидая, что родители пойдут с ней, но мать взяла ее за руку и шепнула на ушко:

— Одна. Иди к нему. Он знает.

Уже через минуту все еще растерянная и необычно тихая Гермиона постучалась и вошла в комнату Гарри. Избегая смотреть на него, она опустилась на колени возле его кровати и робким голосом обратилась к нему:

— Мои родители сказали, что ты хотел поговорить со мной.

Такой Гермионы Гарри не помнил уже давно, пожалуй, с первого курса. Он не спеша оглядел ее. Да уж, со спутанными волосами и темными кругами под глазами Гермиона напоминала оживший труп. Гарри подумал, что он выглядел бы не лучше, если бы ему пришлось варить зелья двое суток без перерыва. На девушке был легкий халат, открывающий ровные сильные ноги. На минуту Гарри задумался, когда она успела их так натренировать, но потом вспомнил, сколько лестниц было между гостиной и библиотекой.

Пока Гарри оставался один, он хорошенько обдумал совет Маргарет и решил поступить не так, как обычно. Вместо того чтобы задавать вопросы и выглядеть глупо, продемонстрировав свое невежество, он попробует позволить Гермионе самой сказать ему, что делать дальше. Эта чертова шляпа хотела отправить его в Слизерин, значит, он должен начать вести себя как слизеринец. Поэтому Гарри попытался изобразить Снейпа (уж как получилось) и приступил к разговору.

— Твои родители рассказали мне, что произошло, — обратился он к девушке, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. — Ты ничего не хочешь добавить?

Гермиона съежилась. Она успела обдумать то, что пыталась сказать ей мать, но больше всего она боялась услышать, что Гарри разозлен из-за того, что едва избежал смерти в ходе ее неудачного ритуала. На его месте она бы точно вышла из себя. Страх потерять Гарри охватил ее.

Гермиона не подозревала, что Гарри был готов признаться в собственном блефе, видя ее в таком смятении. По щекам девушки потекли слезы, и она тихо всхлипнула. Сделав глубокий вздох, Гермиона наконец ответила.

— Это моя вина. Я должна была тщательно изучить этот ритуал, а не бросаться сходу выполнять его. Ты едва не погиб. Мне нет прощения.

Сказать, что Гарри был слегка удивлен, значит ничего не сказать. Если бы она сейчас посмотрела на него, то могла бы разгадать его уловку, но Гермиона была так поглощена чувством собственной вины, что не замечала его эмоций. Ошибочно посчитав его молчание за гнев, Гермиона в отчаянии выпалила первое, что пришло ей в голову, и сразу же густо покраснела.

— Пожалуйста, Гарри, я сделаю все, что ты хочешь, только прости меня!

Гарри пришлось собрать все силы, чтобы не таращиться на нее так явно. Грейнджеры были правы. Гермиона только что сказала такое, чего он никогда, ни при каких обстоятельствах не ожидал услышать от нее.

Он долго смотрел на нее, прежде чем решился.

— Сними халат, — приказал он.

Не ожидая такого, она широко открыла глаза, но, видя непреклонность в его взгляде, медленно выпрямилась и развязала поясок, давая ему возможность заметить, что практически ничего не прикрывает ее созревшее тело. Его глаза проследили за упавшей тканью, собравшейся вокруг ее ступней, а затем отправились вверх, изучая то, что им открылось. Стройные ноги (какая гладкая и нежная кожа!) заканчивались под короткой нижней юбкой, выше был подтянутый животик, а еще выше…

— Гарри? С тобой все в порядке?

Голос Гермионы вырвал его из навеянных гормонами грез. Гарри был вынужден сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы сердце перестало колотиться в груди и успокоилось. Хорошо, что зелья блокировали боль, впрочем, ради такого можно было бы и потерпеть.

Он что-то пробормотал в оправдание и продолжил дыхательные упражнения, безуспешно пытаясь унять прилив крови к лицу и иным частям тела.

Гермиона не понимала, что происходит. Она сама испугалась своих слов. Только что, не подумав, она предложила Гарри исполнить любое его желание, но он до сих пор ничего ей не ответил.

«Почему он молчит? Скажи уже что-нибудь», — билась в голове неотвязная мысль.

Решившись поднять глаза, Гермиона обнаружила, что Гарри находится в прострации. Он не отводил от нее затуманенных глаз и дышал с заметным трудом. Девушка встревожилась и окликнула его.

Гарри почему-то вздрогнул, услышав ее голос, но, по крайней мере, пришел в себя. Гермиона было испугалась, что у него опять было видение, связанное с Волдемортом, но он промямлил, что просто задумался, откинулся на подушки и закрыл глаза.

Но отчего он так покраснел? И еще до того, как Гарри взял себя в руки, Гермиона уже сложила все кусочки мозаики. Ее обещание, его реакция, и не будем забывать предупреждение мамы.

Она с предвкушением улыбнулась и стала ждать, когда Гарри откроет глаза.

— Кажется, ты обдумывал варианты телесных наказаний? — невинно улыбаясь, поинтересовалась Гермиона, намеренно растянув ключевое слово.

— Попался! — мысленно закричала она, видя, как он снова залился краской и судорожно стиснул руками колени.

Она едва удержалась, чтобы не начать танцевать победный танец, который был бы таким же бесстыдным и дерзким, как тот, что бушевал сейчас в ее голове.

— Скверная девчонка! — выдохнул Гарри сквозь зубы, когда понял, что попался. — Ты определенно заслуживаешь наказания!

Теперь уже покраснела Гермиона, и пока она боролась с собственными гормонами, Гарри получил передышку, чтобы прийти в себя.

— Давай просто поговорим, без этих двусмысленных намеков, — взмолился он.

Все еще розовая Гермиона согласно кивнула.

— Мои родители рассказали тебе.

Это была констатация факта, а не вопрос. Она прекрасно знала, что все это спровоцировала ее мать, решившая сыграть роль свахи.

— Да. Но по некоторым намекам я мог бы и сам тебя вычислить, — пошутил Гарри. — Лет так через сто, — ухмыльнувшись, признал он под ее недоверчивым взглядом.

Гермиона покачала головой и ненадолго зависла. Наконец, с некоторой опаской она озвучила вопрос.

— Итак, к чему мы пришли?

Гарри решил все обдумать не торопясь. Гермиона была хорошим другом и поистине подарком судьбы. Без ее помощи он бы мало чего достиг. Ну да, она часто давила на него, но каждый раз оказывалось, что она только хотела помочь ему чего-то добиться.

В последние дни его мысли свернули с привычного направления, и Гарри больше не смотрел на Гермиону как на «своего парня». Собственно, он поймал себя на том, что уже давно видел в ней нечто совершенно иное. Это стало настолько очевидным, что он даже сделал признание, когда испугался, что может не пережить ритуал.

Но теперь оказалось, что его возлюбленная не только цветущая и эрудированная девушка, но к тому же, как ему сказали, у нее очень своеобразные наклонности. Как-то это все не складывалось. А в случае сомнений всегда оставался один выход — спросить Гермиону.

— Сам не знаю, — вздохнул Гарри. — Разумеется, я хотел бы исследовать эти перспективы. Но все же немного странно, что основательница ГАВНЭ (он храбро проигнорировал ее возмущенный возглас «Г.А.В.Н.Э. По буквам!») втайне хотела бы оказаться в подчинении у кого-либо. Концы с концами не сходятся.

Гермиона кивнула. Еще бы им не сходиться, с тем публичным образом, который она так тщательно выстраивала.

— На первый взгляд все так, но подумай еще раз. Я не собираюсь быть покорной рабыней, я ищу того, к кому буду относиться с уважением. Все на добровольной основе, такая игра с подначками. Возьми, к примеру, готовку. Я знаю, что ты ненавидел стоять у плиты и готовить для Дурслей, но как насчет того, чтобы приготовить что-нибудь особенное для меня? Разве тебе не будет приятно?

Гарри задумался ненадолго и кивнул.

— Ну вот. Если я соглашаюсь выполнять чьи-то приказы, это не значит, что я лишена всяких прав. На самом деле, все в моих руках, поскольку это я решаю, подыграть этим приказам или нет, — пояснила Гермиона. — А вот у бедных эльфов такого выбора нет, — не удержалась она.

— Понял, значит, все зависит от ситуации. Но зачем нужно, чтобы тобой командовали в… ну, спальне?

Гарри сам удивился, что смог сказать такое, не краснея, однако — сказал же.

Гермиона задумалась, а Гарри, как всегда, заинтересованно смотрел, как она покусывает нижнюю губу. Для него это было эталоном милоты.

— Ты же знаешь, как я люблю следовать правилам. Это распространилось и на мою личную жизнь. Кроме того, мне нравится это пикантное чувство, когда меня наказывают за нарушение правил. Я воздерживаюсь от нарушений дома или в школе, потому что меня вовсе не прельщает быть наказанной родителями или профессором.

— Да уж, это будет крушением твоих фантазий, — рассмеялся Гарри, про себя решив никогда не воображать подобных картин. — Но вернемся к наказанию. Что именно ты подразумеваешь под этим? Писать строчки?

Гермиона не сумела сдержать смешок.

— Нет, глупенький, обычно под наказанием подразумевается делать что-то, что доставляет тебе особенное наслаждение. Или же что-то, что, несмотря на небольшую боль, также приятно и мне. Или что-то, что заставляет меня чувствовать удовольствие и стыд одновременно.

— Ты меня совсем запутала. Если первый вариант еще имеет какой-то смысл, то два других… Как ты себе это представляешь?

Вот теперь Гермиона испугалась. Потупив взгляд, она начала отвечать, и легкая дрожь в голосе никак не вязалась с ее уверенным видом.

— Иногда боль или стыд могут увеличивать интенсивность удовольствия. Например, когда тебе шлепают по попе во время мастурбации. Или пощипывают соски. Или заставляют делать непристойные вещи на людях… Скажи, я теперь внушаю тебе отвращение?

Когда Гарри расхохотался, она бросила на него затравленный взгляд.

— Гермиона, — он гулко сглотнул слюну. — Я юноша-подросток, и когда хорошенькая девушка фактически готова стать моей секс-рабыней, моей реакцией будет что угодно, но только не отвращение. Это я тебе обещаю!

Ему пришлось стиснуть зубы, когда темноволосая ракета набросилась на него и крепко обняла. Даже у волшебных обезболивающих есть свои пределы. Пока она попеременно обливала его слезами и засыпала вопросами, действительно ли он считает ее красивой, Гарри просто смаковал ощущение ее объятий. Было так же хорошо, как тогда в автобусе, только теперь между ними было меньше одежды.

«Определенно — чем меньше, тем лучше!»

Он блаженствовал в течение нескольких минут, прежде чем решился спросить.

— Гермиона?

— М-м-м?

— Мне просто интересно. Почему ты так откровенна со мной? Согласись, так обыденно обсуждать секс с девушкой — это немного странно. Не то, чтобы я возражал…

— Хороший вопрос. А ответ, а думаю, простой. Я доверяю тебе и абсолютно уверена, что ты так же сильно любишь меня, как и я тебя. Кроме того, с тех пор, как я практически вынудила моих родителей провести со мной тот самый разговор, когда мне было восемь, в этом доме мы всегда говорили открыто о любви и сексе. Особенно мама и я. Папа все еще пытается увидеть во мне хоть немножко той прежней маленькой девочки, игнорируя все доказательства обратного, поэтому я избавила его от пикантных разговоров. По большей части, — добавила она со зловещей ухмылкой, поигрывая бровями.

— Так что, по сути, я считаю тебя еще одним членом моей семьи, — резюмировала Гермиона, даже не догадываясь, как это прозвучало для Гарри. — Но я уверена, что ты понимаешь, что мои чувства к тебе выходят за рамки родственных отношений, в смысле, я почти уверена, что люблю тебя.

Почувствовав, что он дрожит, Гермиона вскинула голову и увидела, что лицо Гарри залито слезами.

— Гарри? Что с тобой? Я сделала тебе больно?

Вместо ответа он только сильнее прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы, вдыхая знакомый запах. Его горячее дыхание обжигало ее кожу.

— Для меня это первый раз, когда кто-то включил меня в свою семью. Сириус рассказывал, как мы будем жить вместе, а Уизли иногда шутили о том, чтобы сделать меня почетным Уизли, но ты только что сказала мне, что уже видишь меня фактическим членом семьи, — с трудом выговорил он, всхлипывая и шмыгая носом, и снова разрыдался.

Все, что Гермиона могла сделать, это обнимать Гарри и улыбаться, пока он впервые за долгое время, а может, и за всю свою жизнь, очищал свою душу на ее плече.

Когда Гарри выплакался, он неожиданно издал отрывистый смешок.

— А знаешь, это еще один первый раз с тобой. Ты была первой, кто на моей памяти обнял меня, помнишь, на первом курсе? А в прошлом году ты поцеловала меня, и это тоже было впервые.

— Самый первый раз ты целовался не со мной, — поправила Гермиона. — Это была Чжоу Чанг, еще до меня!

— Если честно, поцелуй с Чжоу не считается. Она плакала и начала прижиматься своими губами к моим, и при этом рыдала все горше. Я не знаю, каким должен быть поцелуй, но тот, определенно, был неправильным, — отмахнулся Гарри. — Нет, я имею в виду твой поцелуй в щеку на Кингс-Кросс, когда мы в прошлом году возвращались домой.

Хихикающая Гермиона еще сильнее прижалась к его плечу, и пообещала самой себе обеспечить Гарри еще несколько первых раз, если подвернется такая возможность.

Чуть позже Гарри обнаружил, что Гермиона рядом с ним успокоилась и задремала. Его тоже клонило в сон, и у Гарри не хватило духу — да и желания такого не было — отослать свою миленькую соседку. Когда он принялся ворочаться, чтобы лечь удобнее, Гермиона проснулась и начала медленно слезать с кровати. Не желая такого исхода, Гарри поспешно удержал ее и усмехнулся уголком рта.

«Гриффиндорцы, вперед!» — снова вспомнилось ему.

— Ну уж нет, малышка. Раз я по твоей милости оказался прикован к постели, наименьшее, что ты могла бы сейчас сделать, это позаботиться о моем уюте. Твои родители дали мне карт-бланш на любое желание, так что этой ночью ты останешься здесь в качестве моей подушки.

На какой-то миг Гарри испугался, что он перегнул палку, ведь он на самом деле предложил Гермионе спать вместе. Он почувствовал, как она напряглась, ее щеки порозовели, но затем она широко улыбнулась и кивнула.

Ее улыбка перешла в зевоту, Гермиона освободилась от кимоно и юркнула под одеяло, снова пристраиваясь к его плечу.

— Спокойной ночи. Завтра я продолжу твое наказание, — шепнул Гарри и усмехнулся, услышав, как она замурлыкала ему в плечо.

«А это доминирование не такая уж плохая штука», — подумал он, прежде чем окончательно провалиться в сон.

Ночью дверь спальни скрипнула, когда ее приотворили снаружи. Кто-то довольно улыбнулся, послышался приглушенный смешок, и банкнота в десять фунтов перешла из рук в руки.

— Я же говорила тебе, дорогой, что они все еще будут одеты, — прошептал женский голос.

— Кажется, мне следует снова показать тебе, девка, что произойдет, если ты дерзнешь в чем-то оказаться правой, — угрожающе пророкотал чей-то баритон.

Дверь с тихим щелчком закрылась, простучали, удаляясь, чьи-то шаги, и через несколько секунд раздался еле слышный счастливый вскрик.

Гермиона заворочалась во сне, но только придвинулась поближе к своей теплой «подушке» и продолжала спать, по-прежнему улыбаясь чему-то.

Примечания автора

Поскольку все дружно накинулись на меня, я вынужден сделать дополнительное предупреждение: НЕТ, Гермиона не превратится в покорную наложницу. Она останется прежней всезнайкой, любящей покомандовать. Ребята, остановитесь! Просто она заинтересовалась сексуальными играми, вот и все.

Ответ на комментарий Emerald Demona: Я считаю, что Ремус и Тонкс — самая реалистичная пара, которую описала Дж.К.Р. Молодой девушке нравится интересный мужчина постарше, который ответил бы ей взаимностью, если бы не его опасения по поводу состояния здоровья и разницы в возрасте. Жаль, что Роулинг убила их обоих.

Примечания переводчика

Какой-то Гарри чересчур впечатлительный в этой главе — плачет постоянно. Ладно, спишем на стресс и слабость после ритуала, но мне все-таки кажется, что он должен быть более сдержанным.

---

1) В оригинальном тексте «She had a muggle father», то есть автор считает, что отец Нимфадоры — маггл. Однако Поттер-вики указывает, что Тед Тонкс — волшебник.

Вернуться к тексту

2) «получил хвостом по голове» — в оригинале «trout-slapped» (рыбой (форелью) по лицу). Википедия ссылается на скетч Монти Пайтона «Fish-Slapping Dance», показанный в 1971 году. https://www.youtube.com/watch?v=T8XeDvKqI4E Выражение одно время было довольно популярным на Интернет-форумах. Ну, а мой вариант перевода — своеобразный оммаж братьям Стругацким.

Вернуться к тексту

3) «купаются в полосатых костюмчиках» — примерно, вот таких https://cdn.greatlifepublishing.net/wp-content/uploads/sites/4/2016/09/23214620/late-19th-century-bathing-suits.jpg или таких https://www.travelmag.co.uk/wp-content/uploads/2016/07/280716swimwear.jpg

Вернуться к тексту

4) Конкурс на правописание — это называется «spelling bee» — устное соревнование на знание орфографии. В английском один и тот же звук может передаваться разными буквами (и наоборот), часть букв вообще не читается и т.п. На таких конкурсах участникам называют слово и предлагают произнести его по буквам. https://www.youtube.com/watch?v=L-sqcT_0P9Y

Вернуться к тексту

30 июня 1996 года. Дом Грейнджеров

Утром Гарри проснулся со странным ощущением. Что-то изменилось, но в то же время оставалось привычным, словно комната, из которой вынесли маленькую деталь интерьера. Первое, что он заметил, была некая тяжесть на правой руке. Определить точнее Гарри не мог, поскольку обзор закрывала копна кудрявых волос.

Сравнив эти кудри с образцами, хранящимися в памяти, он сумел идентифицировать неопознанный объект, и его омыла волна приятных воспоминаний о прошлой ночи. Наслаждаясь этим радостным чувством, Гарри лежал не шевелясь, боясь разбудить подругу и разрушить состояние безмятежности.

Прислушавшись к себе, он почувствовал еще одно изменение, или точнее, не почувствовал. Не было боли. Это была хорошая новость, но почему-то заодно пропало и постоянное чувство усталости, которое Гарри испытывал всю свою жизнь. Неизвестно, что там намудрила Гермиона, но Гарри невольно понадеялся, что этого зелья она сварила с запасом, так, чтобы хватило надолго.

«Что бы это ни было, сработало оно великолепно!»

Радостное чувство, которое Гарри испытал в момент пробуждения, перешло едва ли не в экстаз, когда Гермиона повернулась во сне, зарываясь поглубже в ямку между плечом Гарри и его шеей. В результате ее тело сильнее прижалось к нему. Причем, едва одетое тело! А она еще и ножку забросила на ногу Гарри, и теперь он таял от восторга, ощущая эту мягкость. Борьба с естественной реакцией организма была безнадежно проиграна, когда Гарри обнаружил, что к его боку тоже прижимается кое-что округлое и очень мягкое.

И как раз, когда его возбуждение уже было трудно скрывать, в спальне раздался чей-то кашель.

Одновременно произошли две вещи. Гермиона моментально напряглась, а вот с реакцией Гарри получилось ровно наоборот.

* * *

Просыпаться в том положении, в котором она оказалась в то утро, было ужасно приятно. Мало того, что впервые после битвы в Министерстве Гермионе не снились кошмары, так она еще и обнаружила себя в объятиях своего героя. Она предположила, что этой ночью ее страхи отгоняло присутствие Гарри рядом с ней. Сейчас его тело было напряжено (собственно, это ее и разбудило), и Гермиона предположила, что он проснулся раньше, но лежал неподвижно, наблюдая, как она спит.

Прикосновение его кожи опьяняло, но наряду с этим, она ощущала что-то еще — необычное, и вместе с тем знакомое. Как книга, что лежала не на месте. Отложив эту мысль и улыбнувшись невольному каламбуру, Гермиона придвинулась поближе к парню. Увеличившийся контакт с его телом заставил ее затрепетать от удовольствия, и Гермиона едва сдержала вздох, вспомнив, что она притворяется спящей. Ей удалось не выдать себя, и девушка продолжала лежать и наслаждаться тем чувством покоя, которое дарила его близость. Однако вскоре она начала ощущать доказательство того, что Гарри не спит и в курсе происходящего.

Гермиона, затаив дыхание, гадала, насколько впечатляющим окажется это «доказательство», но ее исследовательский проект был прерван знакомым покашливанием. Папа!

Пока перепуганный Гарри нашаривал свои очки, чтобы определить, кто стоит в дверях (без них он видел только разноцветные пятна), Гермиона кратко — и беззвучно — выругалась, прежде чем поздороваться.

— Доброе утро! Как спалось?

— Наверняка не так сладко, как тебе, Гермиона! — весело ответила Тонкс.

Девушка взвизгнула и развернулась почти во мгновение ока, судорожно прижимая к груди простыню.

* * *

Гарри едва не уронил очки. Честное слово, сейчас он предпочел бы встретиться с Пожирателем Смерти. Но поскольку Волдеморт в очередной раз доказал, что помощи от него не дождешься, Гарри решил, так сказать, самостоятельно расхлебывать эту кашу.

— Доброе утро, мистер и миссис Грейнджер, Тонкс, — выдавил он сквозь зубы и через силу добавил. — Профессор Люпин.

Ну, по крайней мере, все они улыбались, так что, скорее всего, бить его не будут.

— И вам того же. Отрадно видеть, что Гарри попал в хорошие руки. Надеюсь, Гермиона, у него нет причин жаловаться на твой подход к пациенту? — с усмешкой поинтересовался Генри.

Девушка слегка покраснела, уловив двусмысленность вопроса.

Ремус и Маргарет лишь молча посмеивались, но Тонкс, конечно же, не могла упустить такую возможность.

— О, Гермиона, готова поспорить, что ты следовала заветам Флоренс Найтингейл⁽¹⁾, но я не ожидала, что ты знакома с подходом Марвина Гэя⁽²⁾.

Упоминание легендарной сестры милосердия вызвало улыбки, однако, второе имя поставило всех в тупик.

— И когда ко мне приходит это чувство, только секс исцелит меня-я⁽³⁾, — неожиданно затянула Тонкс, соблазнительно покачиваясь и совершенно не обращая внимания на дружные стоны.

— Но мы ничего такого не делали! — выпалил Гарри.

Это заявление, в сочетании с подвывающей на заднем плане Тонкс, которая извивалась словно стриптизерша у шеста, возымело потрясающий эффект.

Следующие несколько минут хохочущие Грейнджеры пытались успокоить Гарри, заверяя его, что не имеют к нему никаких претензий, Гермиона спряталась под простынями и сердито пыхтела оттуда на всех, Ремус катался по полу, а Тонкс в перерывах между взрывами смеха пыталась напеть очередной куплет.

Когда наконец все насмешки и подколки закончились, пришло время для обсуждения серьезных тем.

Прежде всего, Гермиону отправили переодеться, поскольку целитель ожидался с минуты на минуту, а она вряд ли собиралась встречать его в пижаме.

Гарри был этим весьма разочарован, но ему не дали времени горевать и подвергли детальному осмотру. То, что было обнаружено невооруженным глазом, впоследствии подтвердил целитель Джозеф Браун. Его появление прервало начавшееся обсуждение, и он приступил к выполнению различных тестов.

— Я не совсем понимаю, зачем вы меня позвали. У молодого человека несколько небольших травм, но все должно пройти за несколько дней, если соблюдать режим, — заключил целитель. — Что вы так смотрите?

— Джози, еще вчера этот парень выглядел, как одна сплошная рана, хуже того, как я выгляжу во время обращения, — объяснил Ремус, — а ты говоришь нам, что достаточно было один раз выпить исцеляющее зелье и выспаться ночью…

— В объятиях подружки, — хихикнула Тонкс, вызвав очередной негодующий возглас со стороны Гермионы.

— Ну хорошо, замечательно выспаться, — ухмыльнувшись, поправился Ремус, снова демонстративно игнорируя протесты Гарри, возмущенный писк Гермионы и смех остальных участников, — и теперь он в полном порядке? Это же чудо, мне и то надо пару дней, чтобы восстановиться, а ведь я оборотень! Как такое возможно?

— А что именно было причиной этих повреждений? — уточнил мистер Браун.

Последовал непродолжительный обмен взглядами, но после того, как целитель напомнил, что профессиональная клятва обязывает его хранить тайны пациента, ему рассказали о Кровной защите, привязанной к Гарри.

— Понятно. Прежде всего, давайте проверим значение индекса Хаммерштейна.

— Этот индекс определяет величину магического ядра волшебника, — пояснила Тонкс старшим Грейнджерам.

— Вы думаете, что его ядро может быть повреждено? — обеспокоенно спросил Ремус.

— Вовсе нет. Могу вас заверить, что его резерв полон, — успокоил мистер Браун. — Просто, прежде чем я начну забрасывать вас теориями, я предпочел бы иметь некоторые конкретные данные.

Он вывел палочкой замысловатый росчерк, и у Гарри на уровне груди загорелось число 83.

Все волшебники дружно ахнули.

— Нехило! — присвистнул целитель. — Неудивительно, что он восстанавливается так быстро.

И только Гарри был разочарован.

— Проклятье, — прошептал он. — Я надеялся, что индекс вырастет после того, как отключат эту чертову защиту…

Джозеф Браун в изумлении уставился на парня, Тонкс и Ремус разразились проклятиями, а Гермиона накинулась на Гарри с вопросами. Несколько минут в спальне творился сущий бедлам.

— А ну, заткнулись все! — не выдержал Генри.

— Так-то лучше. А теперь, не окажет ли кто-нибудь из вас любезность и объяснит нам, простым смертным, в чем дело?

— Прости, папа, — смутилась Гермиона.

Тонкс немедленно приступила к объяснениям.

— Мистер Грейнджер… Генри, — поправилась она. — Волшебника от обычного человека отличает наличие магического ядра. Это ядро — магический резерв мага. Представьте себе колодец — вы черпаете из него воду, и он пополняется за счет воды, просачивающейся через стенки. Размер ядра, а значит, сила волшебника значительно отличается у разных людей. Этот самый индекс показывает величину доступной магии в ядре колдуна или ведьмы. Средняя величина индекса примерно шестьдесят единиц. Шкала индекса нелинейная, так что в магии один плюс один будет больше двух. То есть, маг с индексом пятьдесят гораздо сильнее мага с индексом сорок.

— Это как показатель степени, пап. Логарифмическая шкала, — подсказала Гермиона.

— Спасибо за разъяснение… наверное, — настороженно посмотрела на нее Тонкс.

— Таким образом, то, что индекс Гарри равен восьмидесяти трем, означает, что он гораздо сильнее среднего волшебника. Сейчас он, наверное, сильнейший среди студентов Хогвартса, да и вне стен школы найдется немного взрослых магов, которые смогут его превзойти. Сила Дамблдора поистине легендарна, утверждают, что его индекс где-то сто двадцать с хвостиком, но Гарри еще растет, и он легко может прибавить в силе десятку-другую. Например, у меня семьдесят девять, то есть, Гарри уже обогнал меня, а ведь я в своей группе исполняю роль силовой поддержки.

— Шестьдесят два, — ответила Гермиона на взгляд отца.

— Пятьдесят восемь, — сообщил Ремус, не дожидаясь вопроса.

Генри был удовлетворен объяснением и ответами, но Гарри все еще не успокоился.

— Да бросьте, откуда у меня такие силы. Все эти годы в школе мне с трудом удавалось держаться вровень с остальными. Будь я настолько могущественным, мне бы не было так тяжело колдовать. И мадам Помфри проверяла меня каждый раз, когда я попадал к ней. После возрождения Волдеморта мой индекс составлял семьдесят четыре, а неделю назад, после боя в Министерстве, он уже поднялся до восьмидесяти трех. Я подумал, что индекс должен будет значительно вырасти после того, как мы избавились от этих проклятых кровных чар.

— Ну что ж, — откашлялся целитель Браун. — Хотя эта история опровергает практически все, что я знаю о магии, вы, мистер Поттер, заработали славу человека, способного совершать невозможное, — он указал рукой на шрам на лбу Гарри.

— Так что, если позволите, я хотел бы высказать предположение, которое соответствует обнаруженным фактам. Возможно, я попал пальцем в небо, но почему бы и не попробовать. Вы можете наколдовать какое-нибудь продолжительное заклинание, которое требует вложения значительных сил?

Гарри улыбнулся и кивнул.

— Прекрасно, в таком случае я хотел бы, чтобы вы воспользовались этой палочкой, — мистер Браун достал из саквояжа футляр. — Колдуя ей, несовершеннолетний волшебник не будет обнаружен контрольными чарами Министерства, а значит, вы не получите предупреждение за нарушение правил. Пожалуйста, постарайтесь влить в заклинание все свои силы, а я тем временем наложу на вас кое-какие чары.

Волшебники захихикали, догадываясь, что они сейчас увидят. Гарри усмехнулся и достал из футляра волшебную палочку, окрашенную в ярко-красный цвет. Подмигнув зардевшейся Гермионе, он скривил лицо в напускном напряжении и махнул палочкой, целясь в свободный угол спальни.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Надо отдать должное целителю Брауну — он всего лишь несколько секунд ошеломленно смотрел на Гарри и огромного серебристого оленя, прежде чем его профессионализм взял верх. Родителям Гермионы потребовалось куда больше времени, чтобы прийти в себя. Великолепное животное высотой почти в два человеческих роста едва поместилось в комнате — собственно, рога призрачного защитника частично ушли в потолок. Чувство радости, излучаемое Патронусом, было настолько мощным, что казалось почти осязаемым. Маргарет потянулась к туманному зверю в тщетной попытке погладить его.

— Да ты крут, парень. Теперь удерживай заклинание как можно дольше, — велел целитель и приготовился наблюдать за Гарри.

Юноша старался выполнить задание, но через двадцать секунд его лицо исказилось от боли, и он выронил палочку, кончик которой вдруг задымился.

— Уй-ё, ни хрена ж себе! — выругался Гарри. — Она меня обожгла!

— Видишь ли, это стандартная палочка, применяемая для диагностики. Она сделана так, чтобы могла работать в руках почти любого волшебника. Такие палочки менее стойки по сравнению с обычными и, разумеется, не предназначены для мощных заклинаний вроде того, которое ты показал. Удивительно, что она вообще не сгорела.

Мистер Браун осторожно поднял левитацией все еще дымящуюся палочку и опустил ее в футляр.

— Моя палочка вообще не нагревалась. Никогда! — заявил Гарри.

— Серьезно? Странно… Но давай-ка снова проверим твой индекс.

Целитель повторил замысловатое движение своей палочкой… и выронил ее в шоке, когда снова увидел светящееся число 83.

Тонкс была готова упасть в обморок, но Ремус успел подхватить ее.

— Это невозможно! — вскрикнула Гермиона.

Гарри чувствовал себя ужасно неловко. Хотя он и дал себе обещание смириться с тем, что магически одарен и вообще особенный, но ему по-прежнему претило выделяться. А судя по реакции окружающих, его опять угораздило выделиться.

— За всю мою жизнь… Никогда бы не подумал, что такое возможно, — потрясенно пробормотал мистер Браун, нагибаясь за своей палочкой.

— Может, объясните мне, что я на этот раз такого сделал? — раздраженно фыркнул Гарри.

Единственный, кто был в состоянии ответить, был Ремус.

— Понимаешь, Гарри, то, что ты удерживал свой Патронус так долго, должно было понизить твой индекс по меньшей мере на тридцать-пятьдесят пунктов и лишить тебя сил. Но этого не произошло. Мы видели, что тебе пришлось сосредоточиться, чтобы удерживать Патронус. А кроме этого, ты почувствовал какую-нибудь разницу?

Гарри помолчал, прислушиваясь к себе.

— Теперь, когда вы спросили об этом, я вспомнил. Да, мне было легче колдовать. Обычно, после выполнения этого заклинания, я ощущал упадок сил. В этот раз силы не уходили, то есть, вообще, только было больно держать палочку, потому что она раскалялась с каждой секундой. Мне кажется, что я мог бы прямо сейчас спокойно повторить вызов Патронуса.

— Конечно, мог бы. Запросто! — звенящий голос Гермионы привлек взгляды всех, кроме целителя, который так и не оправился от шока.

Видя, что от нее ждут объяснений, девушка рассмеялась.

— Нет, вы правда не поняли? Это же совершенно очевидно.

Она выпрямилась и начала излагать по пунктам, загибая пальцы.

— На Гарри были завязаны чары Кровной защиты, и тем не менее, он мог колдовать. Мы предположили, что каким-то образом запас его магических сил был больше, чем эти чары могли вытянуть из него. Но все стало понятным, когда Гарри сказал, что раньше он чувствовал упадок сил, а теперь нет. А еще, его уровень оставался прежним даже под нагрузкой. Это же говорит само за себя!

Грохот от падения чего-то у нее за спиной, заставил Гермиону обернуться. Как оказалось, Тонкс все-таки упала в обморок, потянув за собой кресло. Целитель подбежал к ней и начал накладывать необходимые заклинания.

Вскоре Тонкс уже смогла сесть, но продолжала пялиться на Гарри. Выражение ее лица до смешного напоминало рыбу, вытащенную из воды.

Гермиона с ухмылкой озвучила вслух невысказанную догадку молодой аврорессы.

— Правильно, Тонкс. Гарри восполняет свою магию быстрее, чем ее высасывала защита. Теоретически, если бы он захотел, то мог бы удерживать Патронуса до второго пришествия.

— Но как? — выдавила Тонкс.

Целитель Браун откашлялся.

— Пожалуй, это можно было бы объяснить с помощью одного из малоизвестных разделов Нумерологии. Не буду утомлять вас подробностями, — успокоил он, не замечая недовольной гримасы Гермионы, — скажу только, что он называется «Струйная магия» и описывает физику магических потоков.

— Как известно, у каждого магического ядра есть свой предел, что-то вроде барьера. Здесь уже приводили в пример колодец. Вы зачерпываете воду, а колодец наполняется снова, но существует определенная скорость расхода воды и скорость ее просачивания обратно для наполнения колодца. Теоретически, возможно существование ядра с огромной пропускной способностью. Это, как если бы колодец выкопали в русле подземной реки, которая, как бы вы ни старались выкачать воду, наполнит его быстрее. Даже чары Кровной защиты забирали бы не больше заданного предела в единицу времени, тем самым не влияя на нормальный уровень наполненности ядра.

— То есть, грубо говоря, Гарри включен напрямую в розетку, а все остальные работают от батареек? — пошутил Генри.

Гермиона согласно кивнула ему, но не озаботилась объяснением маггловской аналогии остальным, что было весьма нетипично для нее. Она только широко улыбнулась, и такая же улыбка появлялась на лицах присутствующих по мере того, как до них доходило, что это значит.

Ремус первым выразил это словами:

— Тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда…

— Обалдеть! — не удержалась Тонкс.

— Да, когда речь идет о Гарри, это слово часто приходит на ум, — согласился Ремус. — Как, скажем, на третьем курсе, когда он разогнал сотню дементоров своим Патронусом.

Разумеется, Гермиона тут же задала вопрос.

— А как же он сотворил такое, если чары защиты низводили его до уровня простого смертного?

Развенчанное «божество» одарило ее многообещающим взглядом, который остальные демонстративно не заметили.

— Это действительно непростой вопрос, юная леди, — мрачно улыбнулся целитель Браун. — Я могу предложить две правдоподобные теории. Первая — Кровные чары могли уловить опасность, угрожающую Гарри, и временно отключились, давая ему возможность колдовать в полную силу и тем самым предотвратив собственное разрушение. Когда угроза была преодолена, они достаточно быстро восстановили связь. Однако лучшим объяснением было бы следующее: смертельная опасность обычно понуждает людей совершать невероятные вещи. Вполне возможно, что магия того, о ком мы говорим, смогла преодолеть кровную привязку и закрыть эту связь до тех пор, пока опасность не миновала. Рассуждая таким образом, мы можем допустить, что в критических ситуациях Гарри сможет использовать почти весь, или даже абсолютно весь, свой потенциал.

Эта последняя мысль, казалось, немного подбодрила мистера Брауна, и он радостно улыбнулся.

— Это как те истории, когда обыкновенные люди руками поднимают автомобиль, чтобы спасти человека, застрявшего под ним? — предположила Маргарет, наконец-то увидев возможность тоже включиться в разговор.

— Да, что-то в этом роде. Учтите, однако, что это только мое предположение, поскольку люди, которые подвергались этому отвратительному обряду⁽⁴⁾, как правило, были лишены палочек, а значит, в любом случае не могли колдовать. И конечно же, такое перенапряжение, скорее всего, закончилось бы потерей сознания. Только представьте: опасность миновала, кровная связь снова активизируется, и магия стремительно покидает ваше и без того измученное тело, вызывая сильнейший шок.

— На мой взгляд, такое вполне возможно — это объяснило бы, почему я постоянно оказывался в полной отключке после очередного большого приключения, — рассмеялся Гарри. — Во всяком случае, теперь я могу сказать мадам Помфри, что все это время я был прав, когда утверждал, что я в порядке. Со мной действительно все было хорошо — это Кровная защита вынуждала меня терять сознание. И все же, даже тогда моя палочка не нагревалась так, как ваша!

— А вот это странно, Гарри, — вмешался Ремус. — Волшебная палочка обязательно нагревается во время колдовства — это один из универсальных магических законов. Магия заклинания, проходя через палочку, всегда оставляет некий «осадок». На этом основано действие Приори Инкантатем. Мой Патронус не идет ни в какое сравнение с твоим, но когда я колдую его, моя палочка заметно греется. Ты позволишь мне взглянуть на твою?

Гермиона подошла к сундуку Гарри и уже через несколько секунд нашла его палочку, затерявшуюся в ворохе одежды. Она протянула ее Ремусу, держа палочку, как их учили в школе, рукоятью вперед. Ремус осторожно взял ее в руки и нахмурился.

— Странно. Обычно, когда касаешься палочки, то ощущаешь ее отклик. Но с этой палочкой я не чувствую ничего.

— Люмос! — произнес Ремус, но ничего не произошло.

— ЛЮМОС! — выкрикнул он снова, на этот раз громче.

И опять никакого эффекта.

Тонкс и целитель Браун тоже попробовали колдовать палочкой Гарри, но также не добились успеха и вернули палочку ее хозяину.

Стоило Гарри произнести заклинание, как кончик палочки засиял ослепительно ярким светом! Гарри поспешно наколдовал Нокс и принялся извиняться, пока все вокруг старались проморгаться и избавиться от пятен, плавающих перед глазами.

Когда их зрение восстановилось, все принялись совместно гадать, почему палочка работает в руках Гарри, но отказывается работать у Ремуса. Неожиданно Тонкс встрепенулась и уставилась в окно. Какое-то время она спокойно ждала, пока остальные выговорятся, но в итоге издала какой-то безнадежный стон. Все замолчали и повернулись к ней.

— Гарри, можно я попробую кое-что? — спросила Тонкс, игнорируя заинтересованные взгляды. — Пожалуйста, закрой глаза и попытайся наколдовать Люмос моей палочкой.

Когда Гарри согласился, Тонкс быстро завязала ему глаза наколдованным платком. Затем он почувствовал, как ему в руку вложили тонкую палочку. Не раздумывая, Гарри произнес заклинание и услышал, как все ахнули.

«Черт, опять получилось слишком ярко», — подумал он и попытался уменьшить поток силы, направляемой в палочку.

Последовала короткая пауза, а затем Гарри услышал, как Тонкс спрашивает его, почувствовал ли он разницу. Гарри задумался и ответил отрицательно, после чего ему разрешили убрать платок.

Следующие несколько секунд Гарри потрясенно смотрел на луч света, который исходил из карандаша в его руке. Впрочем, все вокруг были в таком же состоянии.

— Да-да, Гарри, похоже, что тем Патронусом на третьем курсе ты выжег сердцевину своей палочки и с тех пор колдуешь без нее. Я догадалась, что это так, когда заметила, что ты колдовал своей палочкой, но никакой совы из Министерства не было.

— Ты-и! — неожиданно взвизгнула Гермиона и затопала ногами.

— Все это время! Да, я знала, что слабее магически, но я гордилась тем, что, по крайней мере, быстрее, чем Гарри, осваиваю новые заклинания. А теперь оказывается, он все это время колдовал без палочки! Честное слово, Гарри, неужели нет никакого способа побить тебя? — набросилась она на парня.

Взрослые рассмеялись, и Гермиона со стоном уткнулась горящим лицом в ладони.

Когда все успокоились, мистер Браун огляделся вокруг неожиданно серьезным взглядом. Потом тяжело вздохнул и повернулся к Тонкс.

— Когда будешь накладывать Обливиэйт, постарайся не зацепить ничего, связанного со школой целителей, хорошо?

* * *

Целителя проводили до дверей (память ему стирать не стали, но взяли Непреложный обет молчать обо всем, что он сегодня видел), а потом все, включая одевшегося Гарри, переместились из спальни в гостиную.

Мебели, чтобы рассадить всех, не хватило, но Гермиона нашла выход из положения, устроившись у Гарри на коленях, от чего тот был в полном восторге. Через полчаса подростки уже перестали обращать внимание на подколки со стороны взрослых.

Перед обедом Маргарет отозвала Гарри в сторону и вновь заверила его, что они с Генри полностью одобряют его отношения с Гермионой.

Генри же, все еще под впечатлением от демонстрации магических способностей Гарри, решил воздержаться от сцены «суровый отец угрожает ухажеру своей доченьки», которую он отрепетировал задолго до этого дня. Уж лучше отказаться от возможности хорошо подшутить, чем рисковать жизнью.

На обед снова заказали пиццу, так как на кухне все еще царил разгром. Заодно Тонкс, которая теперь выполняла роль шпиона Гарри в Ордене, рассказала, что там сейчас происходит.

— Самое главное — они больше не в состоянии отслеживать твои перемещения. Дамблдор решил прочесать частым гребнем весь Лондон и окрестности, для чего начал рассылать поисковые группы. Мне и Ремусу поручили следить за особняком Блэков на Гриммо. Внутрь дома проникнуть невозможно, поэтому предполагается, что мы будем дежурить у дверей.

— А почему вы не можете войти? — удивился Гарри. — Я по-прежнему помню адрес, а значит, местонахождение дома не секрет и для Ордена.

— Никто не сможет войти в дом, пока новый владелец не заявит свои права на него и не позволит доступ туда посторонним людям. В старых родовых домах часто используется такая защита. Скорее всего, ты и есть новый владелец. Если подумать, особняк Блэков может оказаться хорошим убежищем, поскольку никто не ожидает, что мы уже можем им воспользоваться. То, что Дамблдор догадается искать тебя здесь, лишь вопрос времени. Собственно, я удивлена, что он до сих пор этого не сделал.

— Возможно, он сейчас больше озабочен состоянием своего ручного Пожирателя, — бросил Ремус.

— Снейпа? Что с ним случилось?

— Вообще-то, Гарри, гораздо более интересный и важный вопрос: «Что случилось с Волдемортом?». Исходя из того, что рассказал Снейп, наш милый Томми невольно принял участие в вашем ритуале, разумеется, без поддержки болеутоляющими средствами. Пожиратели срочно вызвали Снейпа и под прицелом палочки заставили его помочь Волдеморту. Разумеется, даже при таком действенном стимуле, у того ничего не вышло.

— После того, как Снейп вернулся в Хогвартс, у него была истерика, — усмехнулась Тонкс. — По слухам, близнецы Уизли сделали фотографии.

Эта новость вызвала взрыв смеха, а когда Гарри пообещал обязательно заполучить комплект этих фото, ни Гермиона, ни ее родители не стали его отговаривать. Даже из сдержанных описаний профессора Зельеварения в письмах дочери ее родители поняли достаточно, чтобы считать эту месть справедливой.

— Что известно о нынешнем состоянии Волдеморта? — спросила Маргарет. — Со дня ритуала прошла половина недели.

— Их лордство знатно не в духе, — фыркнула Тонкс и начала перечислять почему, меняя цвет волос на каждом пункте.

— Из последних сообщений сальноволосого ублюдка нам известно, что целителям мало что удалось сделать. Он все еще жив, но его тело больше не выполняет жизненные функции. Чтобы держаться на плаву, ему нужно несколько раз в день пить Крововосполняющее зелье. Снейпа обязали отыскать зелье, которое могло бы исцелить Лорда или усилить эффект тех зелий, что он уже принимает. Его темнейшество контролирует эти поиски и сам участвует в них. Тем временем приспешники Волдеморта рыщут повсюду, разыскивая тебя, Гарри. Лорд уверил себя, что ему может помочь повторный ритуал возрождения, и на этот раз он поклялся использовать всю твою кровь, до последней капли.

— Вот ведь ненасытный, — проворчал Гарри, надеясь этой незамысловатой шуткой поднять настроение.

В какой-то степени ему это удалось, поскольку все вокруг улыбнулись.

— И это приводит нас к важному выводу, — заметил Ремус. — Оставаться здесь небезопасно. В любой момент нас могут обнаружить либо орденцы, либо люди Волдеморта. Нам нужно найти более надежное убежище.

— У тебя есть какие-то предложения? — уточнил Гарри.

Еще до того, как Ремус ответил, Гарри уже знал, что он скажет.

— Вообще-то, у Гарри есть дом в Лондоне, который нам прекрасно подходит. Гарри единственный, кто может разрешить доступ туда, и только члены Ордена знают адрес и даже могут видеть его, но не больше.

— Но мои мама и папа не посвящены в эту тайну и без сопровождения не смогут ни войти, ни выйти, — возразила Гермиона. — Они, по сути, будут заперты в этом доме, и мы вместе с ними.

— Это не так. Поскольку этот дом теперь собственность Гарри, он и стал Хранителем. И он может поделиться секретом местонахождения дома с тем, кого выберет, как это делал Сириус. Владелец родового особняка одновременно и Хранитель чар, которые укрывают дом, это всегда так. Кстати, мне кажется, что Библиотеки Блэков будет достаточно, чтобы занять тебя на некоторое время, — улыбнулся Ремус.

Гарри бросил взгляд на Гермиону, которая уставилась в никуда, и понял, что оказался в меньшинстве.

— Ремус, это нечестный прием! — возмутился он. — И прекрати соблазнять мою девушку! — добавил он, снова посмотрев на подругу, которая мечтательно улыбалась, словно встретила героя своих грез.

Дружный смех вернул Гермиону к действительности, но сколько та ни допытывалась о причине веселья, ответа так и не добилась.

После полудня. Лондон, площадь Гриммо

— Я до сих пор не уверен, что мы поступаем правильно, — в который раз высказался Гарри, отбрасывая ногой какой-то бумажный мусор. — Все же, это дом Сириуса.

Ремус вздохнул. Он понимал переживания Гарри, но выхода не было. Им обязательно нужно было найти надежное убежище для его названого племянника.

— Да это был его дом, но Сириус был бы рад, что ты живешь в нем и можешь утереть нос директору. Ты же знаешь, как он любил такие проделки. Смелее.

Живот скрутило. Гарри помнил, что Сириуса больше нет, но в глубине души он надеялся, что вот сейчас из-за мусорного ящика выскочит Бродяга и крикнет «Сюрприз!»

Если бы не Гермиона, которая держала его за руку, Гарри развернулся бы и ушел прочь. Но надо было хотя бы попробовать — зря, что ли, Ремус и Тонкс аппарировали их сюда.

Гарри вспомнил свой сон и понадеялся, что Сириус на самом деле получил то посмертие, которого желал. Он подошел к двери и коснулся ручки в виде змеи.

— Я, Гарри Джеймс Поттер, заявляю свои права на владение домом семьи Блэк.

Не было ни всполохов света, ни удара в гонг в глубине дома, ни даже искр, пробежавших по дверному косяку. Только обыденно щелкнул замок. Дверь медленно отворилась, разрешая им войти в довольно захламленный дом на Гриммо 12. В воздухе стоял слабый запах разложения, и Гарри стало не по себе.

— Ремус! Тонкс! Посмотрите-ка, — жестом подозвал он взрослых волшебников.

Но когда те на последнем шаге уперлись в невидимую стену, Гарри вспомнил о некотором условии. Став новым хозяином защищенной собственности, маг должен был разрешить другим людям доступ в дом. Чары на особняке Блэков запрещали аппарацию или пользование портключами, и войти туда можно было только через дверь. Возможно, позднее он добавит доступ через каминную сеть.

Гарри посторонился и торопливо произнес:

— Ремус Люпин и — прости, Тонкс, но так надо — Нимфадора Тонкс имеют право доступа в этот дом. Я также дарую это право Гермионе, Генри и Маргарет Грейнджер.

Теперь, когда чары настроены, надо будет еще сообщить старшим Грейнджерам адрес дома.

После недолгих поисков источник зловония был найден. Им оказались останки Кричера. Тело эльфа так и лежало в его каморке. Медальон, который они когда-то так и не смогли открыть и думали, что его выбросили, прожег дыру в груди Кричера и лежал открытым на полу рядом с застывшей лужицей расплавленного металла, в котором Гермиона узнала бывшую цепочку.

Гарри обрадовался, что ему не придется самому убивать Кричера, и даже Гермиона не могла осудить его за это.

Однако Тонкс напомнила, что для того, чтобы содержать в порядке особняк таких размеров, нужен хотя бы один домашний эльф. А где же его взять?

— Добби! — вспомнил Гарри возможного кандидата и невольно ахнул, когда ушастое создание возникло посреди комнаты, ожидая приказаний.

— Извини, Добби, ты меня напугал…

Гарри замолчал, не договорив, и внимательно посмотрел на домовика.

— Где ты так вымазался?

Маленький эльф был с головы до ног покрыт сажей, и только глаза блестели на черном лице, отчего казались еще больше, чем обычно.

— Добби и другие эльфы чистят одно из помещений, в которые превращается Комната Так-и-Сяк. Два дня назад там был пожар, и мы все еще не закончили, хозяин Гарри Поттер, сэр, — бодро отрапортовал эльф.

— Спустя два дня? — уточнила Гермиона.

Добби кивнул, отчего его уши захлопали, и с них поднялось небольшое облако сажи.

— Там хранилось очень много магических предметов, мисс Гренджи Гарри Поттера, сэра. Пламя было очень жарким.

Тонкс и Ремус вздрогнули, представив, что там творилось. Большинство волшебников могли на собственном опыте убедиться, насколько страшен магический огонь. И многие из них были бы рады забыть это.

— Печально, Добби, но вернемся к нашим делам. Я хотел бы нанять тебя, если ты не против.

— Добби сожалеет, но Добби не может, хозяин Гарри Поттер, сэр.

— Вот как? — разочарованно вздохнул Гарри. — Но, может быть, ты знаешь какого-нибудь домовика, который согласится работать на меня?

— Добби знает, кто согласится, если хозяин Гарри Поттер, сэр, привяжет ее к себе. Винки очень страдает в Хогвартсе и хотела бы быть принята в семью, чтобы служить ей, — радостно заявил Добби и, посмотрев по сторонам, добавил. — Добби будет нужен помощник, этот дом слишком большой для одного Добби.

Гарри открыл было рот, чтобы ответить, но раздумал и посмотрел на домовика.

— Э-э, Добби, но ведь ты только что сказал, что не можешь работать на меня?

— Нет, хозяин Гарри Поттер, сэр, — замотал головой эльф. — Добби говорил, что его хозяин не может нанять его, потому что так не положено.

Гермиона поняла, что окончательно запуталась. Но, куда бы ни завели ее извивы эльфийской логики, Гарри уже был там и поджидал подругу.

— Но, Добби, — сделала она еще одну попытку, — ведь Гарри освободил тебя. Как он мог стать твоим хозяином?

— Мисс Гренджи Гарри Поттера, сэра! Добби стал домовиком Гарри Поттера, сэра, когда в Комнате Так-и-Сяк хозяин Гарри Поттер, сэр отдавал ему приказы, а Добби решил подчиниться и выполнять их. Добби еще никогда не был таким счастливым, Добби сделает все, чтобы его хозяин был доволен!

Как и ожидалось, на последней фразе домовик уже подпрыгивал в экстазе, окутываясь черными облаками.

Гермиона попыталась сурово посмотреть на Гарри, но тот усмехнулся в ответ и подмигнул, напоминая ей, что он знает еще одну особу, которая готова исполнять любое желание своего господина. Девушка невольно зарделась, а Гарри подтянул ее к себе и прошептал на ушко:

— Ты ведь знаешь, что я согласен наказывать только тебя и никого больше.

— Нам нужно поговорить, — шепнула она, пытаясь унять дрожь. — Потом.

Кто-то уже покашливал, требуя их внимания.

— Когда вы двое закончите нашептывать друг другу всякие нежности, мы сможем перейти к делу и нанять эту эльфийку, о которой говорил Добби, — прервала их Тонкс. — Еще не мешало бы посетить Косой переулок или Гринготтс. Тебе, Гарри, нужно прикупить кое-что, — добавила она, поскольку тот по-прежнему щеголял в школьной форме из-за отсутствия другой одежды.

После того как Гермиону уломали дать свое согласие, Гарри велел Добби привести Винки. Было очевидно, что домовушка опять выпила, но, по крайней мере, она была не настолько пьяной, как во время их последней встречи. Когда Винки сообщили, что ее берут на работу, она упала Добби на грудь и разрыдалась от радости. Маленький эльф неловко похлопывал ее по спине и смотрел на всех несчастными глазами.

— Так, вы двое займетесь уборкой дома, — распорядился Гарри. — Наказывать себя запрещаю — если сделаете что-то не так, подойдете с этим ко мне, и я решу, как быть. Понятно? Да, и зовите меня просто Гарри.

Оба домовика потрясенно уставились на него.

— Можно нам хотя бы называть вас «хозяин Гарри»? — заламывая руки, осторожно уточнил Добби.

К его облегчению Гарри не возражал. После нескольких попыток получилось и у Винки, но то, как она делала паузы при каждом обращении к Гарри, заставило того подозревать, что домовушка про себя проговаривает весь положенный титул. Ну, во всяком случае, ему больше не придется постоянно выслушивать это.

Улыбаясь во весь рот, Гарри в первую очередь поручил эльфам заставить замолчать портрет миссис Блэк и вообще убрать его с глаз долой. Домовики управились после получасовой битвы с чарами на портрете, сопровождаемой оглушительными воплями, и ценность дома в глазах Поттера сразу увеличилась вдвое, а то и втрое.

Примечания автора

Давайте внесем ясность: в этом фике не будет рабов, связанных клятвой, или чего-то еще в этом роде — я ненавижу это клише. Хорошие рассказы на эту тему получаются, когда пишут сатиру. Все прочее обычно пишется воительницами бригады разгневанных юных девственниц, и там больше порно, чем сюжета.

Касательно Гарри и Гермионы. Ребята, они только-только начали узнавать друг друга. Дайте им время свыкнуться с неловкостью ситуации, когда им хочется выглядеть смелыми в сексе, но на самом деле они понятия не имеют, как это.

Индекс Хаммерштейна — я нагло украл его, не помню откуда. Не помню также, кто первым придумал эту штуку, но идея хорошая, и я видел упоминание этого индекса во многих фанфиках. Спасибо автору за это.

Примечания переводчика

По поводу дома (особняка) Блэков — в оригинале автор называет его Блэк-мэнор, что немного странно. Как я понимаю, мэнор — это родовое поместье, и вряд ли клан Блэков поселился бы среди магглов. Особняк на Гриммо принадлежал семье Ориона и Вальбурги Блэк и мэнором не был.

---

1) Флоренс Найтингейл (1820 — 1910) — сестра милосердия и общественный деятель Великобритании. Во время Крымской войны работала в полевых госпиталях, впоследствии боролась за реорганизацию армейской медицинской службы. В 1860 году открыла школу для сестер милосердия. В 1912 году Лига Международного Красного Креста и Красного Полумесяца учредила медаль ее имени. Тонкс, по-видимому, намекает на «эффект Флоренс Найтингейл», когда врач или медсестра влюбляются в пациента, за которым ухаживают.

Вернуться к тексту

2) Марвин Гэй (Marvin Gaye) — американский певец, музыкант, автор песен и музыкальный продюсер, наряду со Стиви Уандером стоявший у истоков современного ритм-энд-блюза.

Вернуться к тексту

3) Тонкс поет песню «Sexual Healing» из последнего прижизненного альбома Марвина Гэя «Midnight Love», вышедшего в 1982 году. https://www.youtube.com/watch?v=rjlSiASsUIs

Вернуться к тексту

4) Напомню, что в третьей главе Гермиона рассказывает Гарри, что когда-то чары, привязанные к крови, применялись для наказания волшебника. Они тянули из него магию и за достаточно продолжительное время превращали почти что в сквиба.

Вернуться к тексту

30 июня 1996 года, ближе к вечеру. Площадь Гриммо

Наконец-то четверо волшебников могли заняться своими делами. Ремус, Тонкс, Гарри и Гермиона перешли в гостиную, чтобы обсудить дальнейшие шаги.

— Прежде всего, нам нужно окончательно вытащить тебя от Дурслей, причем так, чтобы Дамблдор не смог это опротестовать, — Тонкс сходу взяла быка за рога. — Предлагаю следующее: мы все убедились, что ты и есть наследник Блэк, а значит, предполагаемый Лорд Блэк, когда достигнешь совершеннолетия. «Принц» Блэк, если угодно. Чтобы избавить тебя от Дурслей, на этот год тебе нужен другой опекун, и его притязания должны быть более весомыми, чем у Дамблдора. Желательно, чтобы это был член семьи.

— План хорош, вот только он упускает малюсенькую проблему, — бросил Гарри. — Из нашей семьи остался я один.

— Гарри Джеймс Поттер-Блэк! Веди себя вежливо, когда разговариваешь с тетей, — укорил его Ремус.

Гарри непонимающе уставился на него, а девушки захихикали.

— Да-да, Гарри, поскольку ты теперь еще и Блэк, я могу оформить опеку над тобой, причем, по закону, моя кандидатура имеет больший приоритет. Родственники важнее, чем директор Хогвартса или Верховная Шишка Визенгамота.

— Ты правда сделаешь это для меня? — дрогнувшим голосом спросил Гарри.

— Конечно. Сириус просто обожал тебя, и я сама считаю, что ты классный парень. Гермиона, не волнуйся, я предпочитаю мужчин постарше, — подмигнула она Грейнджер.

— Так что, если хочешь, мы можем подать заявление сразу же после того, как Дурсли подпишут отказ. Ты предпочитаешь… о-ох!

Вне себя от счастья Гарри бросился к Тонкс и стиснул ее в объятиях. Его ответ был ясен и без слов. Разумеется, Тонкс не была бы сама собой, если бы не свалилась с дивана, увлекая Гарри на пол. Некоторое время они без особого успеха пытались распутать свои конечности, но в итоге им это все-таки удалось.

— Как ни смотри, а я все же покувыркалась с тобой, прежде чем дело дошло до инцеста, — посмеиваясь, заявила Тонкс, пока Ремус помогал ей встать.

— Шли бы вы, тетушка! — добродушно проворчал Гарри. — Ладно, как мы уговорим Дурслей согласиться на это? Пригрозим проклясть их?

В глубине души он надеялся, что ему разрешат это сделать.

— Нет, если мы так поступим, отказ может быть оспорен в суде. Сначала мы их вежливо попросим, а потом предложим взятку. Подкуп наказывается штрафом и не является достаточным основанием для подачи апелляции. И, кстати, внесем ясность — если верить генеалогическому древу, я твоя племянница, старичок! — Тонкс показала Гарри язык.

— Обидно… А где мы возьмем деньги? В моем хранилище лежат около двадцати тысяч галлеонов. Этого хватит?

Когда речь заходила о деньгах, Гарри по-прежнему оставался наивным как дитя. У него никогда не было собственных средств, за исключением нескольких галлеонов карманных денег. Покупки к школе за него делала миссис Уизли. Все, что Гарри знал о своих капиталах, это то, что на его расходном счету, откуда оплачивались семь лет учебы в Хогвартсе, было около двадцати тысяч золотых. Так ему сказали в последний раз, когда он был в банке.

Ответом на его вопрос было дружное фырканье. Все, кто был в комнате, смотрели на него так, словно он только что признался, что в коробке из-под печенья у него припрятан «всего лишь» миллион фунтов. В какой-то степени так оно и было.

— Гарри, даже если ты захочешь купить дом, тебе хватит, — похлопала его по спине Гермиона.

При виде его растерянного лица она едва удержалась от смеха, но, поскольку никто не был готов объяснить парню, в чем дело, девушка взяла это на себя.

— Если перевести в фунты, то у тебя есть пятьсот тысяч или немного больше. Такой суммы должно быть достаточно, тем более что я уверена — Дурсли будут не меньше твоего рады расстаться с тобой. И кстати, лично мне все равно, богат ты или беден. Но с деньгами жить легче, и кто я такая, чтобы пройти мимо богатенького бойфренда? — добавила она, искусно копируя Лаванду Браун.

Но вместо того, чтобы рассмеяться, Гарри растерялся еще больше.

— Но это же мой школьный сейф! Откуда там такие деньги?

Видя, что все опять смеются, он сердито насупился.

— Ну, не дуйся, Гарри! Просто это действительно смешно… Отпрыск состоятельных родителей… наследник по завещанию одного из богатейших семейств не понимает, откуда у него такие деньжищи «на мелкие расходы». Просто класс! Сириус доставал бы тебя подколками до конца жизни, — выговорил Ремус между приступами смеха.

Но смешки умолкли, когда стало ясно, что Гарри рассердился не на шутку. Волосы юноши развевались, словно под порывами незримого ветра, а в воздухе то и дело вспыхивали маленькие искры. Ремус и Тонкс бросились извиняться, а Гермиона, не обращая внимания на явную опасность, прижалась к нему и стала нашептывать на ухо что-то успокаивающее.

Вскоре неожиданный фейерверк прекратился. Видя, что Гарри успокоился, Ремус и Тонкс снова извинились, но тот просто отмахнулся, больше занятый Гермионой, которая так и сидела у него на коленях.

— Оставьте. Я рассердился не на вас. Меня бесит то, что никто даже не подумал рассказать мне.

Ремус грустно кивнул.

— Дамблдор… Везде видна его рука. До сих пор не могу поверить, что он натворил. Куда ни повернись, мы натыкаемся на очередную ложь. Нам нужно действовать быстро. Лучше всего, Гарри, было бы еще сегодня забрать деньги из твоего сейфа и спрятать их здесь, чтобы Дамблдор не воспользовался ими для каких-то действий против нас. Возможно, кое-что удастся забрать из хранилища Блэков, но это зависит от того, что оговорено в завещании. Все, что нам нужно, это ключ от твоего сейфа и подписанный тобой запрос, чтобы банк выслал тебе ключ от хранилища Блэков. И лучше сделать это до того, как мы навестим Дурслей, а то мало ли что.

Пока Ремус излагал свои соображения, Гарри все больше погружался в раздумья. Заметив это, Гермиона слегка отстранилась и спросила, что его беспокоит.

— Я же рассказывал тебе, как я ушел оттуда. Не думаю, что меня встретят с распростертыми объятиями, да мне это и не нужно. Надеюсь, я смогу сдержать себя и никого не покалечу. Было бы лучше больше вообще с ними не встречаться.

— На самом деле, это отличная идея, — поддержала его Тонкс. — Будет лучше, если вы оба останетесь здесь. Реми и мне вполне по силам обсудить все условия, а если то, что я слышала, хотя бы наполовину правда, твое отсутствие будет только на пользу. Хотя бы потому, что мне не придется прибирать за тобой. Я согласна убирать последствия моих собственных проклятий, но вы, молодой человек, уже не маленький мальчик, чтобы нуждаться в няньках! — заявила она, перевоплотившись в МакГонагалл.

* * *

Немного позже взрослые отправились по делам, а Гарри и Гермиона обнаружили, что до отбоя у них есть масса свободного времени. Разумеется, Гермиона сразу же направилась в библиотеку, но, оказавшись там, не стала шарить по книжным полкам, а усадила Гарри на одну из кушеток и пристроилась у него на коленях.

— Гарри, пообещай мне, что Рон никогда не узнает о том, что будет дальше!

Тот понимающе усмехнулся и кивнул, но, к его разочарованию, Гермиона достала из своей сумки небольшую книгу в бумажной обложке и протянула ему. Видя, что Гарри недовольно нахмурился, Гермиона хихикнула и чмокнула его в щеку.

Гарри смягчился, но, прочитав название, сдавленно хрюкнул, пытаясь удержать смех.

— Да уж, великая тайна! «В плену у пиратов»! Если Рон когда-нибудь узнает, что ты такое читаешь, насмешкам не будет конца. И даже на твоем могильном камне он высечет эту историю — в назидание потомкам!

Гермиона смутилась и снова хихикнула, и Гарри подумал, что ему нравится слушать ее смех. Кто бы мог подумать, что она может вести себя так… по-девчачьи? Гарри улыбнулся, и подруга одарила его ослепительной улыбкой.

— Вот именно, я подумала примерно то же самое, поэтому, пожалуйста, не проболтайся. Собственно, это моя любимая книга, и мне кажется, что если ты ее прочитаешь, то поймешь, чего я хочу. В этом случае мне не придется прибегать к долгим объяснениям, и поверь, это очень увлекательная история, — покраснев, закончила она.

Гарри наугад раскрыл книгу, но, едва взглянув, ойкнул и захлопнул ее, и уставился на Гермиону, которая сейчас напоминала помидор, только с каштановыми кудрями.

— Надеюсь, ты не ожидаешь, что я буду читать это прямо здесь, в твоем присутствии? — нервно уточнил он.

— Вообще-то нет, но я думала, что так будет удобнее, потому что я могла бы помочь, если у тебя появятся вопросы.

Гермиона постаралась сделать невинное лицо, но ее попытка с треском провалилась.

Гарри откашлялся и внимательно посмотрел на девушку, сидящую у него на коленях. В ее глазах мелькали озорные искорки. Да она дразнит его! Ну что ж, он тоже может играть в эти игры — в конце концов, в прошлый раз это сработало неплохо. «Почему бы не попробовать еще раз?» — подумал он про себя, ведь Гермиона просто подначивала его. Пока Гарри обдумывал свою месть, он неожиданно осознал, что до этого лета и связанных с ним событий ему бы и в голову не пришло заниматься чем-то подобным — настолько он был взвинчен. Да, не случись того, что случилось, и все пошло бы совсем по другому пути.

«Черт возьми, начнем с того, что Гермиона не сидела бы у меня на коленях, а если бы она сделала такую попытку, я бы, наверное, выскочил из комнаты и был уже на полпути в Ирландию», — подумал он со смешком.

Однако Гарри заметил, что с тех пор, как он ушел от Дурслей и принял участие в ритуале, он каким-то образом стал смелее и напористее. Теперь он был более уверен в себе — настолько, что иногда это было на грани безрассудства. С этой мыслью он наклонился вперед и потянулся к ее уху.

— А что, если я решу, что ты должна помочь мне с результатами моего «обучения»? — прошептал Гарри.

Его губы коснулись ее ушка, Гермиона взвизгнула и уткнулась лицом ему в подмышку. Улыбаясь во весь рот, Гарри смотрел, как она краснеет, бледнеет, снова краснеет — и так по кругу.

Он больше не мог сдерживаться и рассмеялся. Гермиона обиженно фыркнула, села прямо и начала шлепать его ладошками по руке, но долго не выдержала и тоже рассмеялась.

Наконец, они успокоились. Гермиона о чем-то задумалась ненадолго, затем приняла серьезный вид, взяла руки Гарри в свои и посмотрела ему прямо в глаза. Глубоко вздохнув, она заговорила.

— В принципе, если ты прикажешь мне должным образом, то может быть, — заметь, я сказала «может быть» — я склонюсь к тому, чтобы подчиниться, однако я вполне уверена, что ни ты, ни я еще не готовы к этому.

С ее щек еще не сошел румянец, и Гарри невольно залюбовался девушкой.

Он мог только кивнуть, соглашаясь. В глубине души он знал, что их отношения развиваются в нужном направлении, но пока еще они не достигли желанного уровня. Хотя, учитывая скорость, с которой они продвигались, это может случиться раньше, чем можно предположить. Но не сейчас.

— Ты права, мы еще не готовы. Прости, я не хотел, чтобы ты думала, будто я принуждаю тебя к тому, чего ты не хочешь делать! — тихо проговорил Гарри.

В ответ его крепко обняли и чмокнули в щеку. Гарри не сдержал облегченного вздоха — с его души упал последний камень. Он никогда не простил бы себе, если бы отпугнул Гермиону из-за собственной глупости.

— Ты бы никогда этого не сделал, Гарри. А если бы и попытался, то я бы четко ограничила, что можно, а к чему я еще не готова. Это игра, и я буду участвовать в ней на моих условиях, помнишь? К твоему сведению, мне очень нравится этот новый, уверенный в себе Гарри Поттер, каким ты стал после ритуала. Я даже не предполагала, что ты тот еще фрукт!

— А, так ты заметила?

— Ну, ты даёшь! — рассмеялась она. — Сегодня утром я проснулась в твоих объятиях и сразу ощутила твое присутствие. Ты буквально излучаешь уверенность, и все это чувствуют.

Гарри отвлекся на минуту, чтобы вспомнить то, что было утром. Его первой мыслью было желание снова испытать это чувство, когда он проснулся рядом с Гермионой. Это было так приятно. Отложив на время эту мысль, он задумался об изменениях, которые вызвал ритуал.

— Да, это словно, ну… как снова стать единым целым. Всю жизнь я испытывал эту постоянную усталость, это давление. Теперь я понимаю, что так действовали чары защиты. А теперь мне кажется, что я мог бы совершить все, что захочу! Это удивительное ощущение, и им я обязан тебе. Спасибо!

Гарри слегка сжал ладошку девушки и поднес ее к губам.

— Всегда пожалуйста, — ласково улыбнулась ему Гермиона.

Некоторое время они молча наслаждались обществом друг друга. Потом Гарри посмотрел на книгу, на Гермиону… Глубоко вздохнув, он задал вопрос, который не давал ему покоя.

— Ты сказала, что нам нужно поговорить. По-моему, сейчас самое время. Что именно ты ожидаешь от меня в наших отношениях, каких действий? Как я уже сказал, я не хочу тебя принуждать, но ведь ты сама ожидаешь, что до известной степени я буду тебя подталкивать. Понимаешь, я немного запутался.

— О! Действительно, это может быть немного сложно для парня — вы ведь такие тугодумы, — усмехнулась Гермиона.

Гарри отреагировал на этот выпад так, как и должен был ответить любой взрослый мужчина — он показал ей язык. Гермиона в ответ тоже высунула свой язычок, прежде чем ответить.

— Ну, в принципе ты можешь делать все, что пожелаешь. Поскольку ты неопытен в этом плане и сам не любишь торопить события, я не думаю, что ты начнешь, так сказать, тянуть одеяло на себя.

Гарри согласно кивнул, и ободренная Гермиона продолжила.

— Я готова поддержать любое твое желание, при условии, что мы останемся одетыми… пока, во всяком случае. На мой взгляд, мы с тобой фактически встречаемся уже несколько лет, я тебя достаточно хорошо знаю, так что мы можем пропустить этот начальный конфетно-букетный период.

— Согласен! — рассмеялся Гарри. — Будет выглядеть глупо, если мы теперь начнем встречаться «официально». Ты права — мы с тобой уже съели хрестоматийный пуд соли и так давно держимся вместе, что начальный этап можно вычеркнуть из списка.

— Кроме того, раз мы уже начали обсуждать секс, я просто не вижу, насколько еще более откровенными мы можем быть друг с другом. Просто будь изобретательным и решительным, а если перейдешь границы, я тебе об этом скажу.

— Прямо в точку! — усмехнулся Гарри, но тут же снова стал серьезным. — Только сразу говори мне, если что-то будет «слишком». Смотри, ты хочешь, чтобы в этой игре я приказывал тебе, но может случиться недопонимание. И мне бы не хотелось, чтобы мы поссорились из-за этого, — обеспокоенно добавил он.

Гермиона радостно улыбнулась. Ну а почему бы ей не радоваться, если Гарри такой внимательный?

— Да, такое может случиться. Особенно, если мы заиграемся, — задумчиво заметила она, не замечая, как краснеет Гарри. — На этот случай обычно договариваются о каком-нибудь ключевом слове, которое означает «прекрати немедленно!».

— Например, «Хогвартс»? — в шутку предложил Гарри.

— Ну нет, я точно не хочу, чтобы в моей интимной жизни присутствовало слово, оканчивающееся на «бородавки»!» — рассмеявшись, осадила Гермиона своего парня (он такой наивный или просто издевается?). — Надо что-то такое, что вписывается в игру, чтобы не прерывать ее. Ну, понимаешь, может я захочу, чтобы ты продолжил, только немного мягче. Как насчет «пощади»? То есть, я могу умолять тебя остановиться, но продолжать игру, как мне захочется, однако, если я умоляю о пощаде, ты знаешь, что нужно остановиться. И все же я думаю, что пройдет достаточно времени, прежде чем нам понадобится что-то в этом роде.

— Ладно, уговорила, — кивнул все еще красный Гарри. — Впрочем, в моем нынешнем состоянии я, наверное, согласился бы на любое твое предложение.

— И еще, возможно, я буду давать тебе тонкие намеки. Например, «О, пожалуйста, не делай этого!» — пояснила она, поигрывая бровями.

Гарри расхохотался.

— Ты собираешься делать тонкие намеки парню? Ух ты, я польщен — ты правда считаешь, что я способен уловить их?

Гермиона откинула волосы назад и пристроилась к нему под бочок.

— Я считаю, что при должной мотивации можно выдрессировать даже парней, — с придыханием сказала она.

Ее пальцы тем временем прошлись по руке Гарри, полностью завладевая его вниманием.

— Да, теперь я точно мотивирован, — признал Гарри, целуя ее в макушку. Гермиона хихикнула и прижалась сильнее. — Так что там с книгой?

— Главным образом, если ты прочитаешь эту книгу, то наверняка поймешь, что мне нравится — большинство моих фантазий, в той или иной степени, заимствованы из этой книги.

— А, так это инструкция! — рассмеялся Гарри. — Замечательно! Каждая девушка должна идти в комплекте с такой книжкой. Так, значит, ты покажешь мне, что к чему?

— Я думаю, мы немного подождем, прежде чем попробуем это, как ты думаешь? — хихикнула Гермиона.

— Ах ты, шалунья! — бросил Гарри, стараясь скрыть покрасневшее лицо.

Он пролистал несколько страниц, просматривая текст, и буквально через несколько секунд присвистнул. Ему очень хотелось задать один вопрос. Гарри молча размышлял, должен ли он быть настолько напористым, но, поскольку Гермиона сама поощряла его быть таким, он решился.

— Итак, милая, скажи, пожалуйста, сколько раз ты полировала снитч⁽¹⁾, читая эту книгу? — поинтересовался он с сатанинской усмешкой.

— Гарри! — ахнула Гермиона.

Но тот уже вошел во вкус этой новой игры.

— Я задал тебе вопрос… — он полистал страницы. — …распутница!

Гермиона закрыла глаза и вздрогнула. Она низко наклонила голову, сгорая от стыда, и неслышно прошептала что-то.

Но Гарри был неумолим.

— Отвечай подробно, громко, и смотри мне в глаза, когда говоришь со мной!

Гермиона снова задрожала, но заставила себя выпрямиться и посмотреть Гарри в глаза. Ее лицо полыхало от стыда. Ответить она смогла только с третьей попытки.

— Я мастурбировала как минимум сотню раз, читая эту книгу, — произнесла она таким голосом, что Гарри был вынужден поправить брюки.

И почти без паузы добавила лукаво:

— Видишь, Гарри, ты отлично справился. Если у тебя и все остальное получится так же легко, я буду считать, что мне очень повезло.

Гарри мельком посмотрел на часы и невозмутимо сообщил:

— За эту дерзость мы увеличим счет до ста и еще одного раза.

Гермиона подскочила и ахнула от неожиданности.

— Добби! — позвал Гарри, пока она терялась в догадках, что тот задумал.

Эльф появился в комнате, и Гарри обратился к нему, намеренно не глядя на Гермиону.

— Добби, где находится моя спальня?

— Хозяин Гарри, сэр, будет спать в своих апартаментах на втором этаже, последняя дверь направо, — отрапортовал Добби.

— Хорошо. Пожалуйста, выдели для мисс Грейнджер комнату, смежную с моей спальней, и сделай так, чтобы я мог слышать малейший звук, доносящийся оттуда. Только я и никто больше! Проводи ее туда прямо сейчас — мисс Грейнджер нужно заняться кое-какими делами. А я пойду к себе, почитаю что-нибудь легкое на сон грядущий.

Дождавшись поклона от домовика, Гарри повернулся к Гермионе и жестом предложил ей следовать за Добби. Девушка повиновалась, ее лицо все еще пылало. Добби же был вне себя от счастья услужить хозяину.

Через минуту Гарри поднялся и направился в свою комнату, а точнее, отдельную квартиру в доме, и принялся готовиться ко сну. Когда он улегся в постель и раскрыл «Инструкцию к Гермионе», сквозь стену до него донесся звук тихого, затрудненного дыхания.

Это вечернее чтение было безусловно лучшим в жизни Гарри, несмотря на то что атмосфера в спальне с каждой минутой все больше отвлекала его.

1 июля 1996 года, раннее утро. Площадь Гриммо

Гарри Поттер в прекрасном настроении спускался по лестнице. Войдя в кухню, он увидел Ремуса, Тонкс и Гермиону, которые уже завтракали. Направляясь к своему месту, Гарри ласково приобнял подругу, поцеловал ее в висок и шепотом пожелал доброго утра, на что та широко открыла глаза и слегка покраснела. Поздоровавшись с остальными, Гарри сел рядом с девушкой и принялся поглощать обильный завтрак, приготовленный Добби.

Тонкс оценила размер его завтрака, взглянула на полную тарелку Гермионы и хмыкнула.

— Не объясните ли, с чего это вы оба такие голодные сегодня?

— Молодые растущие организмы? — предположил Гарри. — Извини, Тонкс, никаких горячих сплетен для тебя пока что нет.

— В самом деле? Реми, а что скажет твой чуткий нос?

— Прости, Тонкс, но сегодня и в самом деле никаких сплетен. Я чую, что они пахнут друг другом, но это легко объясняется тем фактом, что они неразлучны как сиамские близнецы. Что, по-твоему, я должен обнаружить? Если бы они занимались этим несколько минут назад, я, конечно же, мог бы это унюхать, но право же — займись они сексом, и их тут же выдали бы дурацкие улыбочки, — сострил под конец старый волчара, и подростки дружно покраснели.

Гермиона облегченно выдохнула и поспешила сменить тему.

— Тонкс, в «Пророке» никаких новостей?

— У меня будет новое начальство, но я и так об этом знаю. Утверждают, что мадам Боунс потребуется по меньшей мере полгода, чтобы восстановиться после неудавшегося нападения на ее дом, которое произошло вчера. Остальное, как всегда — немного рекламы, немного политики… Ах да, в одном из хранилищ Гринготтса был пожар, но гоблины утверждают, что ничего не утеряно — ни денег, ни документов, ни человеческих жизней. Да, это и есть гоблинская шкала ценностей, — пояснила она Гермионе, когда та поморщилась.

После того, как Тонкс закончила с обзором прессы, Гарри поинтересовался, как обстоят дела с Дурлями. То, как все замолчали, ничуть не обнадежило его.

— Видишь ли, мы попытались заставить их подписать согласие на передачу опеки. Они и сами были не против, но не могли это сделать, — осторожно подбирая слова, объяснила Тонкс.

— Дай-ка угадаю, и здесь Дамблдор? — уныло вздохнул Гарри.

— Да. Он заколдовал их, и они не могут отказаться от опеки над тобой. Можешь такое представить? Да любой другой отправился бы прямиком в Азкабан за вмешательство в разум магглов, но попробуй предъявить хоть что-нибудь Дамблдору, и ты убедишься, что он словно Импервиусом⁽²⁾ накрыт. Пожалуй, я начну избегать встреч с ним, не то в следующий раз не удержусь и прокляну его, — прошипела Тонкс.

— А Фините не сработает? — с надеждой спросил Гарри.

— Мне жаль, дружок, но с Дурслями все не так просто. И я бы не стала трогать заклятие, которое Дамблдор засунул им в мозги. Если они попытаются подписать любой юридический документ, касающийся тебя, они мало чем станут отличаться от овощей, — предупредила Тонкс.

Гарри невольно задумался, насколько велика разница между Дадли и овощем, и какие этапы трансфигурации необходимы, чтобы превратить одно в другое.

— Но зато они подписали бумагу, разрешающую тебе проживать вместе с нами в течение этих и следующих летних каникул. Это тоже что-нибудь, да значит, — попытался поднять настроение парня Ремус.

Гермиона положила руку на шею Гарри и стала тихонько массировать ее. Тот едва не растаял от удовольствия.

— И чем это поможет? — спросил Гарри, стараясь не терять нить разговора.

— Главным образом тем, что, если нас поймают, эта бумажка спасет нас от ареста и обвинений в твоем похищении, — пояснила Тонкс. — Так что это тоже орудие против Дамблдора. Кстати, Гермиона, твои родители сообщили нам, что они переберутся сюда после обеда и привезут твои вещи. Поскольку они уже оформили отпуск на следующие четыре недели, их никто не станет искать. Что подводит нас к лучшему моменту сегодняшнего дня: Гермиона, мы вместе с Гарри идем по магазинам!

— А разве тебе не нужно на работу? — спросил Гарри, надеясь, что ему не придется участвовать в этом испытании.

— Фиг тебе, любовничек, я сегодня в ночной смене, так что у меня в распоряжении весь день, чтобы заняться тобой, — усмехнулась Тонкс.

Ремус и Гермиона хихикнули.

После завтрака подростков отправили переодеться для выхода в Косой переулок. Выходя из своих комнат, они столкнулись, и Гермиона усмехнулась, оценив, в какой переплет попал Гарри.

Разумеется, новый Гарри не собирался уступать.

— Я смотрю, ты все еще в игривом настроении после минувшей ночи? Знаешь, я считал, что единственная область, где ты постоянно перевыполняешь план, это домашние задания. Кажется, я ошибался, ведь вчера вечером я ясно выразился об одном разе.

— Ой, молчи уж, Гарри. Не думаю, что тебе не понравилось, что я немного увлеклась. Уверена, что ты внимательно слушал и вел счет. Ты просто ворчишь из-за того, что тебе предстоит долгий поход по магазинам, и не жди от нас пощады! — рассмеялась Гермиона.

Гарри молча шел рядом, пока они не вышли на лестничную площадку. Там он крепко обнял девушку и прошептал ей на ухо:

— А вот здесь ты ошибаешься, любимая, — это не я должен просить пощады. И чтобы доказать это, вот тебе условие: если в любом из магазинов мы потратим больше часа без перерыва, подбирая мне одежду, то ты пойдешь и возьмешь что-нибудь, чтобы примерить самой. Проверим, сможешь ли ты использовать раздевалки, чтобы увеличить счетчик, поняла?

Он с трудом сдержал ухмылку, почувствовав, как дрожит ее тело, сопротивляясь искушению помучить подругу еще немного.

Гарри разомкнул объятия и сбежал вниз по ступенькам.

— Эй, Гермиона, ты идешь?

Но та неподвижно стояла наверху, красная от смущения, не в силах поверить в то, что он только что сказал. Боже, что за монстра она сотворила?

* * *

Около шести вечера герои шопинга с триумфом вернулись домой. Каждый из них нес по два больших пакета, набитых уменьшенной одеждой. Впервые в жизни Гарри обзавелся собственным гардеробом. Разумеется, он настоял, чтобы Гермиона тоже купила себе обновки, в первую очередь, платья и купальники, но большая часть вещей была его. Подростки лучились энтузиазмом, зато Тонкс была не в духе.

Разумеется, Грейджеры и Ремус заинтересовались причиной ее плохого настроения.

— Что случилось? Неужели Гарри так сильно сопротивлялся? — пошутил Генри.

— Если бы! Как раз Гарри вел себя безупречно — сколько бы раз ему ни предлагали померить то или это, он и слова не сказал против. А вот Гермиона постоянно предлагала закончить здесь и пойти в другой магазин, или просто перекусить. И твердо стояла на своем, даже если Гарри не возражал задержаться в магазине подольше.

На этих словах Гарри и Гермиона переглянулись, и первый широко улыбнулся, а вторая покраснела.

Маргарет приподняла бровь, увидев реакцию дочери, но решила поговорить с ней позже и не стала озвучивать свои подозрения.

— Как все прошло с вашим переездом? — поинтересовался Гарри.

— Замечательно! С помощью Добби и Винки мы вывезли все необходимое практически моментально. Таких помощников днем с огнем поискать, — не скупилась на похвалы Маргарет, а Генри заметил, что помощь домовиков не помешает, когда им придется возвращаться домой.

— Вам нужно какое-то место, чтобы хранить мебель, или она вся уменьшена? — уточнил Гарри.

— Нет-нет, — успокоил его Генри, — большая часть мебели осталась на месте. Она не подойдет к здешней обстановке, да и не такая это ценность. Мы забрали одежду, важные документы и все ценные или просто памятные вещи. Остальное оставили — все застраховано, и не страшно, если что-нибудь случится.

— Вы купили все, что нужно? — спросила Маргарет. — Что-то у вас маловато пакетов. Я полагала, что вы собирались закупить полный гардероб.

— О, тут больше вещей, чем кажется, — успокоила ее Тонкс. — Просто они уменьшены так же, как были уменьшены ваши пожитки. Мы покупали не меньше двадцати образцов каждого предмета одежды, который был необходим. Я всегда ответственно подхожу к покупкам.

— Обидно, что не смогли зайти к Олливандеру, чтобы купить мне новую палочку. Или починить старую — мне ее так не хватает, — пожаловался Гарри. — Тем более, что она была сестрой палочке Волдеморта. Других таких нет.

— Я же объяснила тебе, что ничего не выйдет — нельзя просто заменить сердцевину. Твоей старой палочки больше нет. Если хочешь, можно сделать рамочку и повесить на стене, но лучше использовать ее, как обманку. А вообще-то даже неприятно слушать твое нытье по поводу этих палочек-сестер — никак не ожидала, что ты захочешь иметь что-то общее с ним, — скривилась Тонкс.

— Когда мы сражаемся с ним палочками-сестрами, меня защищает эффект Приори Инкантатем, — просветил ее Гарри.

— Это каким же образом? — рассмеялась Тонкс.

— Когда он вызвал меня на дуэль после своего возрождения, заклинания от наших палочек замкнулись, и Волдеморт не мог проклясть меня. А сформировавшийся золотой купол не подпускал к нам Пожирателей! — запальчиво ответил Гарри.

Однако вместо того, чтобы признать его правоту, Тонкс участливо посмотрела на него.

— Как ты себя чувствуешь? Кажется, мы перестарались с беготней по магазинам — бедный мальчик заговаривается. Наверное, мы слишком рано разрешили тебе вставать.

Маргарет попыталась потрогать его лоб, но Гарри сердито оттолкнул ее руку.

— Со мной все в порядке. Разве вы не знаете, что родственными палочками нельзя сражаться друг против друга? — спросил он, но все по-прежнему смотрели на него с недоумением, даже Гермиона.

— И как это должно срабатывать? — изогнула бровь Тонкс. — Кто вообще рассказал тебе этот вздор? Никогда в жизни не слышала такой глупости.

Гарри вскинулся, готовый спорить, но вспомнил, от кого он услышал эту теорию, и сдулся.

— Ну сам посуди, — не могла успокоиться Тонкс. — Сердцевина моей палочки — сердечная жила дракона.

— У моей тоже, — сообщила Гермиона.

— Вот видишь? Олливандер как-то рассказывал, что из одного сердца можно извлечь жил почти на пятьсот палочек. Значит, моя палочка оказалась бы бесполезной в схватке с сотнями волшебников! С волосом единорога ситуация ничуть не лучше, потому что их очень мало. Кстати, я слышала истории о «сцепившихся» палочках, но сама никогда такого не видела, — задумчиво добавила она. — Как именно это произошло?

— Мы выпустили заклинания одновременно, и они ударили друг в друга.

— Да, это может вызвать самые неожиданные последствия, спору нет, — признала Тонкс. — Помню, как-то раз я запустила в кого-то проклятием Ватных ног, а откуда-то еще в бедолагу прилетел Петрификус. Нам пришлось отскребать его от пола, чтобы доставить в Мунго. Так какие заклятия столкнулись в твоем случае и каким образом? Может быть, мы сможем восстановить ход событий.

— Мой Экспеллиармус столкнулся лоб-в-лоб с его убивающим проклятием.

— Ла-адненько, в таком случае мы, пожалуй, воздержимся от экспериментов, — хмыкнула Тонкс. — Но хватит об этом. Я хочу есть, а домовики только и ждут случая, чтобы накормить нас от пуза!

Она вскочила с места и направилась в сторону кухни.

— Погодите! — неожиданно вмешалась Гермиона. Она сосредоточенно хмурила лоб. — Извини, но здесь что-то не сходится. Если раннее предположение Тонкс было правильным, то во время дуэли на кладбище твоя палочка уже была испорчена, и никакой родственной сердцевины в ней не было. Нечему было взаимодействовать.

— А ведь верно! — воскликнул Гарри. — А помнишь, что было на Чемпионате мира по квиддичу? Крауч-младший украл мою палочку и наколдовал ей Черную метку. А его отец потом проверял палочку заклинанием Приори инкантатем. И все сработало, а значит, Тонкс, твоя теория вилами по воде писана, — подытожил он, усмехнувшись своей «телохранительнице».

— Отвали, дорогуша! — фыркнула Тонкс. — В таком случае, ты, наверное, выжег свою палочку во время того самого замыкания, о котором рассказывал.

Она снова попыталась уйти, но теперь уже Гарри остановил ее.

— Но после этого, летом, когда дементоры напали на меня и Дадли, Министерство сумело отследить, что я колдовал Патронус. Значит, в то время моя палочка еще была в полном порядке, — напомнил он. А еще через секунду Гарри расплылся в широкой улыбке. — Хотя если подумать, именно тогда я впервые колдовал без палочки — я ее выронил и зажег беспалочковый Люмос, чтобы посветить! — гордо заявил он.

Гермиона воспользовалась этим, чтобы обнять Гарри. Грех было упускать такую возможность.

— А-ах-х! — затопала ногами Тонкс. Цвет ее волос начал меняться с бешеной частотой. — Да что вы двое до меня докопались? Ладно же! Вот вам еще вариант: когда Гарри отбивался от роя дементоров, он почти что выжег свою палочку, но та все еще продолжала, пусть слабо, но работать. Чтобы не отставать на уроках, ему пришлось начать компенсировать это беспалочковой магией. Тем не менее, его палочка оказалась достаточно хорошей для того, чтобы Крауч-младший мог колдовать ей и оставить магический след! Сердцевина еще сохранилась, поэтому палочка Гарри взаимодействовала с палочкой Волдеморта. Позднее, когда ты колдовал, чтобы отогнать тех двух дементоров в Суррее, остатки сердцевины выгорели полностью. А может быть, ты сделал это во время боя в Министерстве!

С каждой фразой Тонкс делала шаг вперед, тыкая в них пальцем, и Гарри с Гермионой невольно отступали, пока не уперлись в стену, а разъяренная ведьма продолжала кричать на них.

— Ну что, доволен? Или мне пойти к Олливандеру и попросить его провести экспертизу, чтобы установить точную дату, когда твоя палочка сломалась? Теперь она окончательно уничтожена, ты можешь колдовать без палочки, и все счастливы — а я пошла обедать! — выкрикнула она напоследок, а ее волосы превратились в клубок извивающихся змей.

Излив в пронзительном крике свою досаду, Тонкс резко развернулась и зашла на кухню. Испуганно закричали два голоса, зазвенели упавшие столовые приборы, и снова донесся вопль Тонкс.

Ребята и Маргарет переглянулись и дружно сглотнули. Да, когда она того хотела, эта девица могла внушать ужас.

* * *

Впрочем, за обедом, который приготовили на всех Добби и Винки, Тонкс постепенно успокоилась, и разговор крутился вокруг покупок и того, как прошел день.

Наконец, подростки выскользнули из-за стола. Гарри ушел к себе разбирать новую одежду, а Гермиона пошла в библиотеку. Разумеется, Маргарет направилась туда же. Войдя вслед за дочерью, она закрыла за собой дверь.

— Привет! Не возражаешь, если мы немножко поболтаем? — спросила Маргарет.

От нее не укрылось, что Гермиона напряглась, словно кролик при виде змеи.

Усмехнувшись, Маргарет поспешила успокоить страхи дочери.

— Перестань, я ведь уже сказала тебе, что не против ваших с Гарри отношений. Я уверена, что вы в любом случае сохраните головы на плечах, на какой бы шаг вы ни решились. Но мне определенно кажется, что Гарри что-то предпринял в отношении тебя.

— Знаешь, мне как-то неловко обсуждать это с тобой, — призналась Гермиона.

Она отвернулась от книжной полки, которую изучала, и села на диванчик. Маргарет присела рядом.

— Эй, мы же постоянно беседовали о проявлениях и движущих силах любовных отношений, так почему же мне нельзя спросить сейчас?

— Ну-у, потому что теперь это более… Это уже не теория, а реальность.

Маргарет фыркнула.

— Когда ты задавала вопросы на эту тему, я использовала опыт моих собственных интимных отношений. Ну давай, рассказывай, что он такого сделал? — спросила она, подпрыгивая от нетерпения.

— Ты сейчас так напоминаешь мне наших школьных сплетниц, — рассмеялась Гермиона, но охотно сама погрузилась в мир сплетен.

— Знаешь, я даже не ожидала, что Гарри так быстро ухватит суть. Он меня удивил. Вот я поддразниваю его насчет этих дел, и вдруг раз — и он уже отдает мне приказы! Скажем так, он рожден доминировать. Не знаю, откуда это у него, но его приказы заставляют меня испытывать трепет. С тех пор как спали чары Кровной защиты, его харизма… его аура буквально подавляет. Он и раньше был крутым парнем, но сейчас меня словно волной захлестывает, — закончила Гермиона, не отдавая себе отчета, с каким придыханием она произнесла это.

— Не заставляй меня завидовать, дочка, для меня он слишком молод, — засмеялась Маргарет, но тут же снова стала серьезной. — Что это были за приказы? Он принуждал тебя к чему-то?

Гермиона покраснела, но решила, что лучшая сторона отваги — честность⁽³⁾, не то мама подумает, будто Гарри нарушил правила.

— Нет, что ты! Несмотря на то, что я намекнула ему, что готова подыграть, он только пытался смутить меня, поддразнивал по-всякому. Но когда я дала ему почитать мою книгу, он вдруг спросил меня о… мастурбации. Я так растерялась, что ответила дерзостью, и он велел мне пойти к себе в комнату и прибавить счет, если ты понимаешь, о чем я. Кроме того, он приказал Добби сделать так, чтобы стена, разделяющая наши спальни, пропускала все звуки!

Горящее лицо девушки красноречиво свидетельствовало, что она устроила для Гарри незабываемое представление.

— Какая изобретательность! — хихикнула Маргарет и широко улыбнулась. — Надо будет обязательно поговорить об этом с Генри. Возможно, с помощью магии мы сможем освоить несколько новых трюков. А что случилось во время похода по магазинам? Обычно ты не такая раздражительная.

— Ты не поверишь — я пошутила насчет того, что для него это будет долгая и утомительная прогулка. А он заявил мне, что, если мы задержимся в магазине дольше одного часа, я должна буду зайти в примерочную кабинку и заняться увеличением счета! Я ни за что не сделала бы это, пока что, — смело уточнила она, — но я не могла отступить и дать ему выиграть, — шепотом призналась Гермиона, и Маргарет расхохоталась.

— Он твой, девочка, можешь в этом не сомневаться. Любой другой парень на его месте уже попытался бы поставить тебя на колени, а он все еще дразнит тебя. Ах, какой коварный ум! Надеюсь, ты счастлива?

Улыбка Гермионы сказала все без слов, и вскоре обе женщины — зрелая и юная — погрузились в препарирование своих сердечных дел.

2 июля 1996 года, ранний вечер. Хай-Барнет

Дамблдор позвонил уже во второй раз, но дверь так и оставалась закрытой.

Оба автомобиля стояли под аккуратным навесом, который, судя по всему, служил как гаражом, так и опорой для вьющихся растений, так что Дамблдор предположил, что Грейнджеры были дома. Насколько он знал, они еще не должны были уехать в отпуск. Он постарался узнать все о жизни своих студентов, особенно тех, которые были близки к мистеру Поттеру.

И тем не менее, никто не спешил открывать. Устав ждать, волшебник достал палочку и отпер замок. Старясь не производить шума, Дамблдор осмотрел дом и обнаружил три важных факта. Во-первых, кухня выглядела как лаборатория зельевара, во-вторых, в доме не было ни души, и в-третьих, платяные шкафы стояли пустыми, а следы на книжных полках, стенах и мебели позволили ему предположить, что оттуда забрали книги и семейные фотографии.

Они сбежали.

Дамблдор досадливо выдохнул. Последние два дня он трудился без отдыха. Сначала это покушение на мадам Боунс, провалившееся только потому, что Пожиратели не сумели достаточно быстро справиться с охранными чарами и были вынуждены отступить, когда примчались авроры. Но директор Боунс была ранена, ей пришлось подать в отставку, и ее место занял Руфус Скримджер, бывший аврор.

Пожиратели также взорвали мост в маггловской части Лондона, и только тот факт, что их нападение на дом Боунсов было отбито, помог Фаджу удержаться в кресле министра (ну, и значительное количество золота, конечно). Однако его карьера висела на волоске, и чтобы добыть это золото, Фадж помиловал большинство Пожирателей, арестованных после вторжения в Министерство, опираясь на надуманные истории, оправдывающие их действия. В который раз Дамблдор спросил себя, зачем он позволил этому политикану пролезть на этот пост.

А потом ему предстояло выполнить свою особую миссию. Печальный взгляд на иссохшую правую руку напомнил Дамблдору, какую цену ему пришлось заплатить. Поскольку Северуса заставили лечить теряющего силы Лорда Волдеморта, у того уже было приготовлено множество сложных зелий. Только благодаря этому счастливому обстоятельству Северус смог остановить распад плоти. Увы, рука Альбуса никогда не восстановится, так же, как и его здоровье, но что толку горевать над опрокинутым котлом.

Из-за всех этих проблем Дамблдору пришлось доверить поиски Гарри остальным членам Ордена.

«Но я забыл, что большинству из них нужны Призывающие чары, чтобы найти собственную голову», — мысленно отругал он самого себя.

Если не считать Аластора Грюма, большая часть орденцев годилась только для сбора информации. Хотя от Грюма было мало помощи в поисках, потому что он целыми днями придумывал новые пароли, устраивал тайники и высматривал возможные ловушки, по крайней мере, он был хорош в бою.

Когда Альбус мимоходом спросил своих соратников, поинтересовались ли они у Грейнджеров, известно ли тем что-нибудь о Гарри, он получил ответ, что «нет, не спрашивали, потому что Рон заверил их, что если Гарри и свяжется с кем-то, то это будет он, Рон Уизли». И, конечно же, они поверили этому маленькому придурку с манией величия (как выразился Северус).

Как ни раздражали Альбуса все эти Уизли, они оставались его самыми верными последователями. За исключением близнецов и, может быть, этой девчонки Джиневры, рыжее семейство находилось под его жестким контролем.

«Поразительно, сколько пользы можно получить в ответ на небольшую помощь или доброе слово», — усмехнулся он.

Да, умом Уизли не блистали, но обычно они справлялись. Вот только сейчас ситуация была далека от обычной. Дамблдор снова разочарованно вздохнул и с легким хлопком исчез из дома, словно его здесь и не было.

3 июля 1996 года, раннее утро. Хогвартс

— Спасибо вам всем, что так быстро откликнулись, — провозгласил Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор в попытке придать видимость порядка нынешнему сборищу.

Разумеется, Молли была здесь, как и учителя Хогвартса, а также Ремус и Аластор. Младшие отпрыски Уизли, Рон и Джинни, присутствовали тоже, поскольку Молли не желала оставлять их без присмотра. Первым делом Молли поинтересовалась, будут ли они обсуждать что-либо, касающееся войны с Тем-самым, так как ее детям еще рано знать об этом. Иногда ему хотелось просто накричать на эту женщину… Дамблдор с грустью подумал, что мисс Вэнс больше никогда не придет на их собрания. Пожиратели убили ее в тот же день, когда напали на мадам Боунс.

— Я вызвал вас сюда, потому что теперь у меня есть указания на то, где может находиться мистер Поттер.

Как обычно, произнеся это имя, Дамблдор сделал паузу, давая возможность Северусу выплеснуть свой яд, а другим — осудить его за это. Разумеется, Альбус легко мог призвать Снейпа к порядку, но в любой организации удобно иметь какую-нибудь конфликтную личность, чтобы расколоть коллектив. Будь они едины, орденцы могли бы начать задавать неудобные вопросы своему лидеру.

— Тихо, тихо, — пожурил соратников Дамблдор, когда перепалка затихла. — Пожалуйста, мы должны быть едины, чтобы бороться с надвигающимся злом. Но к делу — у меня есть довольно сильное подозрение, что в настоящее время мистер Поттер скрывается вместе с семейством Грейнджер.

Высказав это предположение, он сосредоточился, пытаясь легилименцией прочитать людей, собравшихся в комнате. Кто-то был удивлен, кто-то радовался, видимо, тому, что Волдеморт не похитил Гарри. Что всегда интриговало Дамблдора, так это то, что при всем опыте Снейпа в окклюменции, злоба Северуса при слове «Поттер» просачивалась даже через обычно непробиваемые щиты мужчины.

На долю секунды он почувствовал волну страха и паники, исходящую от кого-то в комнате, а затем источник раскрыл себя.

— Не может быть! — закричал Рональд Уизли. — Если бы Гарри надо было связаться с кем-то, это был бы я. Он никогда бы не обратился к Гермионе!

В мыслях подростка Дамблдор ощущал странную смесь страха и ревности. Он не хотел задумываться о том, на кого именно были направлены эти чувства. О некоторых вещах Альбус предпочитал не знать — пока, во всяком случае. Но, учитывая скандал после Рождественского бала, случившийся два года назад, директор предположил, что мистер Уизли считал, что предъявил права на мисс Грейнджер.

— Поэтому крайне важно, чтобы мы попытались захватить Грейнджеров, потому что, где бы они ни были, Гарри окажется поблизости. Если они не захотят сотрудничать с нами, слабых чар принуждения будет достаточно. Поскольку они собирались в отпуск, я думаю, нам следует взять под наблюдение аэропорт Хитроу, но продолжать следить за Косым переулком, на случай если там появятся Гарри или Грейнджеры.

На этом обсуждение самого важного вопроса было закончено, и после короткого обмена новостями члены группы разошлись, чтобы заняться своими делами. В частности, один из них даже начал новую жизнь. Ремус Люпин был сыт по горло! Это же надо — использовать чары принуждения, чтобы заставить Грейнджеров выдать Гарри! Для Ремуса это стало последней каплей. Отныне он был полностью на стороне Гарри Поттера.

Примечания автора

Я твоя племянница — в этом фанфике я придерживаюсь версии, что Гарри — внук Карлуса Поттера и Дореи Блэк. Упоминается, что Джеймс Поттер был поздним ребенком. Мы можем предположить, что Карлус родился в тот же год, что и Дорея Блэк (1920), и у них был только один сын. Джеймс Поттер родился в 1960 году, так что это мог быть он. В таком случае Гарри кузен Сириуса Блэка, а Тонкс и Драко — его племянники.

«В плену у пиратов» — такая книга действительно существует, правда, я только полистал страницы и прочитал несколько строчек, пока стоял в очереди к кассе в супермаркете. Ее автор — некая Самара Фрезер, писательница из Германии. Именно картинка на обложке вдохновила меня написать этот фанфик. https://www.amazon.com/Gefangene-Des-Piraten/dp/3938281235

Примечания переводчика

«Любой другой отправился бы прямиком в Азкабан за вмешательство в разум магглов» — а как же предположения во многих фанфиках, что родители магглорожденных волшебников подвергались Конфундусу? Иначе с чего бы они так легко отпускали ребенка в школу, о которой раньше никогда ничего не слышали?

---

1) Полировать снитч — эвфемизм нагло заимствован из рассказа «Пестики и тычинки» авторства Roksenblack и AlexisSincler.

Вернуться к тексту

2) Импервиус — заклинание защиты от воздействия воды, огня и воздуха.

Вернуться к тексту

3) «Лучшая сторона отваги — честность» — слегка перефразированная пословица «Discretion is the better part of valor» («Лучшая сторона отваги — осторожность»). В пьесе Шекспира «Генрих IV» эта пословица приведена в несколько иной форме: «The better part of valor is discretion».

Вернуться к тексту

3 июля 1996 года, вторая половина дня. Площадь Гриммо

— А чего ты хочешь, в таком случае? — орала на Поттера Гермиона.

Гарри вздрогнул, он должен был предвидеть, что ей это не понравится.

— Тише, тише, Гермиона, — урезонила ее Тонкс. — Гарри просто не желает заниматься боевой подготовкой, пока тебя не подключат тоже. Как по мне, так это даже мило.

Вернувшись после обеда в особняк Блэков, Тонкс отвела Гарри в библиотеку и спросила, не желает ли тот обучаться боевой магии. Парень вежливо отклонил это предложение, объяснив свой отказ тем, что не хочет, чтобы Гермиона чувствовала себя ущемленной. Но Тонкс не отставала, и как раз в тот момент, когда та снова спросила, неужели Гарри действительно не хочет, чтобы его тренировали, и он подтвердил, что да — не хочет, вошла Гермиона и устроила ему разнос.

Услышав причину отказа, юная ведьма пришла в замешательство, но это не охладило ее пыл.

— Почему ты решил приплести меня к твоему нежеланию изучать что-то новое? Что за глупости?

— Ага! Так его, подружка!

— Ну вот, один черт — что так, что этак, а я в ответе, — вздохнул Гарри. — Ну же, Гермиона, мы ведь оба знаем, как сильно ты любишь учиться. Ты буквально глотаешь те книги, что берешь в библиотеке, я в этом убедился, поскольку некоторые из них мы читали вместе. Но если меня допустят к боевой подготовке только потому, что я могу колдовать без палочки, а ты — нет, это разобьет твое сердце. Я просто не хочу, чтобы это стало причиной разлада между нами.

Гермиона не ожидала, что ее парень способен делать такие глубокие умозаключения. Она замолчала, но слова Тонкс вырвали ее из оцепенения.

— Это очень мило, но зачем же отказываться? Вы не забыли, что дом скрыт под Фиделиусом?

— И что? — спросил Гарри, все еще не улавливая, к чему она клонит, зато Гермиона расплылась в улыбке.

— Во-первых, колдовство несовершеннолетних отслеживается только по месту их проживания и в окрестностях. Артефакты Министерства настроены на домашние адреса студентов Хогвартса. Остальное — лишь предположение, что колдовал именно ученик. А во-вторых, как, по-твоему, это сработает для места, само существование которого скрыто от посторонних?

— О, так под чарами Фиделиуса наше колдовство нельзя обнаружить? — наконец-то сообразил Гарри. — Почему же ты не сказала нам это в прошлом году, когда мы руками чистили дом? Ведь магией все можно было сделать легче и быстрее!

Смех Тонкс раскатился по всей библиотеке.

— Это с Молли-то? Размечтался!

Откровения Тонкс были, несомненно, важной новостью, но Гермиона считала, что есть еще более важные вещи, требующие немедленного обсуждения. Она взяла Гарри за руку и бросила Тонкс многозначительный взгляд. Как всякая женщина, авроресса знала, что это значит, и поспешила уйти, сославшись на то, что ей незачем знать чужие секреты.

Оставшись наедине, парочка устроилась на «своем» диванчике, и Гермиона сходу задала вопрос.

— Почему ты решил, что меня это расстроит?

— Ты хотела спросить, откуда я знал, что ты расстроишься? — фыркнул Гарри. — Я столько лет учился распознавать настроение людей и какие вещи могут их вывести из себя. Дурсли не скупились на наказания: за то, что не выполнил работу, за то, что заговорил без спроса, за то, что я вообще живу у них, за хорошие отметки в школе, да практически за все! Мне все время приходилось предугадывать, как вести себя и что делать, чтобы не попадать в неприятности.

— Тебя наказывали за хорошие отметки? — переспросила Гермиона, потрясенная такой ужасной несправедливостью.

— Представь себе. Однажды я получил отличную оценку за контрольную, которую Дадли блистательно провалил, и меня избили, как никогда прежде. После этого я начал намеренно получать плохие оценки. Только к четвертому курсу сообразил, что им безразлично, как я учусь в Хогвартсе.

— А, теперь понятно. Я всегда удивлялась, как такой посредственный студент, как ты, вдруг с приближением СОВ стал показывать высокие результаты. А как ты вел занятия ОД — с твоими познаниями мне достаточно было назвать тебе заклинание, и через несколько минут ты был готов обучать ему других.

— Я просто перестал притворяться. Времени оставалось мало, и нельзя было понапрасну упускать его.

— А теперь ты был готов сделать это — из-за меня? — взгляд Гермионы ясно говорил, что она сомневается в его благоразумии.

— Я не хотел тебя огорчать. В конце концов, я могу разобраться с заклинаниями и прочим по книгам.

— Глупости! — сердито заявила Гермиона. — Ты начнешь брать уроки у Тонкс, и я тоже. И даже если бы я не могла к вам присоединиться, ты все равно должен был принять ее предложение.

— Тем не менее, я оценила твой поступок, — улыбнулась она и чмокнула Гарри в щеку.

Придя, таким образом, к соглашению, они отправились искать Тонкс. Но перед тем, как покинуть библиотеку, Гарри остановился и развернул Гермиону, прижав ее спиной к двери.

— Знаешь, я думаю, что ты заслуживаешь наказания за то, что кричала на меня. И мне кажется, что в данном случае это должно быть телесное наказание.

Гермиона сглотнула и почувствовала, как горит ее лицо. После той беседы с мамой она начала бояться, что в один прекрасный день Гарри попробует переступить черту. Большинство парней наверняка попытались бы. Сможет ли она ответить «нет»?

Гарри улыбнулся и погладил ее по щеке. Потом наклонился ближе и прошептал:

— За то, что ты кричала на меня, для моего же блага, я требую разрешения поцеловать тебя.

И Гермиона с радостью приняла наказание…

На следующий день Генри натолкнулся на Маргарет, которая стояла у приоткрытой двери библиотеки и мечтательно улыбалась. Заметив мужа, она приложила палец к губам и поманила его к себе.

Когда Генри встал рядом, Маргарет прижалась к нему и так же молча предложила заглянуть внутрь.

Через полуоткрытую дверь он увидел свою дочь и ее парня, сидящих рядышком на кушетке и читающих одну книгу на двоих. Эта картина сама по себе была милой, но сверх того, каждый раз, когда Гермиона переворачивала страницу, она целовала Гарри в щеку.

И если Маргарет просто любовалась увиденным, то Генри нахмурился. Впервые с того дня, когда он уяснил, что Гарри не пришибет его на месте, если он неудачно выскажется на тему отношений Гермионы с этим парнем, личина «лапы прочь от моей дочки» в разуме мистера Грейнджера осмелилась поднять свою уродливую голову.

Маргарет понимающе вздохнула, покачала головой и потянула мужа подальше от библиотеки. Пора было завтракать, а там, может быть, найдется время и для более интересных занятий — при условии, что Генри удачно воспользуется обстоятельствами и будет хорошо себя вести.

* * *

Следующие несколько дней принесли волшебному миру возможность немного расслабиться. Темный Лорд бросил все силы на поиски Поттера, в результате чего уже привычно ожидаемые нападения прекратились чуть ли не за одну ночь, и вся магическая Британия облегченно выдохнула, получив короткую передышку.

Жизнь на Гриммо шла обычным порядком, точнее, так, как считалось теперь обычным. Гарри и Гермиона пропадали в библиотеке, разучивая новые заклинания, которые каждый выбирал согласно своим предпочтениям. И если Гарри руководствовался практической полезностью, например заклятиями ближнего боя, то Гермиона искала любые чары, и чем менее известные, тем лучше. Тонкс же при всяком удобном случае устраивала подросткам тренировки, отрабатывая базовые навыки, такие как выполнение заклинаний на скорость, уклонение от проклятий и владение палочкой.

Хотя палочка Гарри и была теперь всего лишь бесполезной деревяшкой, они решили, что ему лучше продолжать колдовать с ней. На то были две причины. Первая — возможность скрыть тот факт, что Гарри освоил беспалочковое колдовство. Возможность продолжать бой после того, как его обезоружат, будет неприятным сюрпризом для противника. Гарри даже сможет ошеломить врага неожиданной контратакой.

Вторая причина была более прозаичной — Гарри нужно было видеть, куда он наносит удар, и палочка помогала прицелиться.

На любовном фронте тоже все было хорошо. Подростки то и дело обменивались поцелуями, и хотя порой эти поцелуи становились весьма страстными, ребята вели себя довольно сдержанно, если учесть характер их отношений и то, что большую часть дня они оставались в доме одни.

Но Гарри оставался верен себе, и даже вся власть, которую он обрел над некоей ведьмочкой, не могла его испортить. Поттер вел себя как джентльмен, хотя чтение «инструкции» заставило его усомниться в том, что от него ожидалось именно это. Он делал все возможное, чтобы не дать Гермионе расслабиться, и удерживал ее в напряжении с помощью приказов, которые время от времени отдавал ей. Бремя власти, сами понимаете…

Однажды за завтраком у Гарри возникла идея.

— Гермиона, не хочешь прогуляться по Косому переулку?

Они сидели за столом напротив друг друга, а Живоглот безуспешно гипнотизировал Гарри, чтобы тот отдал ему остатки бекона и сосиски. Хедвиг все еще клевала свой кусок, сидя на карнизе, но этот мини-тигр, которого Гермиона ошибочно считала котом, слопал свою порцию так быстро, что Гарри и моргнуть не успел.

Гермиона доела кусочек скона⁽¹⁾ и ответила:

— А надо ли? Ты ведь понимаешь, что Орден, скорее всего, держит это место под наблюдением.

— Возможно, но я уже сыт по горло этими стенами. Мне кажется, что если с нами пойдет Ремус или Тонкс, и мы изменим внешность, то все будет в порядке. Послушай, у нас до сих пор не было настоящего свидания, и я уверен, что тебе не меньше моего хочется вырваться наружу.

Видя, что Гермиона все еще колеблется, Гарри шутливо добавил:

— Не вынуждай меня приказывать тебе.

Девушка рассмеялась и уступила. Гарри был прав — ей вовсе не улыбалось провести все лето, сидя взаперти в этом мрачном доме.

Ремус появился около полудня (последние три дня оборотень провел у себя дома, ожидая, пока пройдут последствия обращения) и согласился сопровождать их на время короткой поездки в Косой переулок. Удачно получилось, что как раз сегодня Ремус выполнял поручение Ордена и должен был наблюдать за домом на Гриммо. Фактически это гарантировало, что там не будет других членов Ордена, так как никто не горел желанием дежурить там. Высматривать подростка на оживленной улице — нет уж, увольте. Поскольку Ремус был единственным членом Ордена без постоянной работы, он обычно проводил на этом посту весь день. Это означало, что у Гарри с Гермионой наконец-то появилась возможность устроить настоящее свидание, пусть и с сопровождающим и наложенными чарами Гламура.

* * *

— Ну что, куда пойдем теперь? — спросил Ремус после традиционного обеда в Дырявом Котле.

Он знал, что перед выходом Гарри поднимался к себе взять денег. Золото хранились в хозяйском кабинете, в сейфе, устроенном за диваном и замаскированном витриной с образцами морских узлов. Там же хранились бухгалтерские книги родов Поттер и Блэк.

Когда Ремус разобрался с документами, обнаружилось, что оба рода неплохо вложились в различные предприятия. Причем Поттеры сделали инвестиции даже в некоторые маггловские компании, что обеспечило им весомый и стабильный доход, ну а если говорить о Блэках, то пришлось бы сильно постараться, чтобы растранжирить дивиденды, получаемые с семейных капиталов.

В основном, деньги Блэков были вложены в недвижимость — Гарри теперь принадлежала треть Хогсмида, добрая четверть Косого переулка и почти все здания в Лютном. Остаток средств был разбросан по различным акциям. Все это было замечательно, вот только, как оказалось, Гарри получит доступ к финансам только после своего совершеннолетия. А до той поры всем управляли гоблины, Поттер же мог распоряжаться только своим ученическим сейфом и личным хранилищем Сириуса.

Им удалось изъять из обоих хранилищ около пятидесяти трех тысяч галлеонов, которые теперь хранились в сейфе на Гриммо, так что они не были стеснены в средствах. Вот Гарри и произвел «снятие наличных», планируя баловать подругу при каждом удобном случае.

Разумеется, они не прошли мимо «Флориш и Блоттс», но, поскольку в распоряжении Гермионы была вся библиотека Блэков, она ничего там не купила. Зато новая мантия, которую Гарри купил ей у мадам Малкин, была принята с благодарностью.

Они также подумывали заглянуть к Олливандеру, чтобы купить Гарри новую палочку. Это сделало бы заклинания Гарри более мощными, так как при беспалочковом колдовстве много магии тратилось на фокусировку заклинания. Однако старый мастер был приятелем Дамблдора и, вероятно, сдал бы их директору, поэтому решили оставить все как есть. Прогулка по магазинам продолжалась, причем Ремус держался поодаль, незаметно присматривая за подростками (чтобы не вызывать подозрений и дать подопечным побыть наедине). Наконец, ребята решили сделать передышку и полакомиться мороженым, поскольку ни одно посещение Переулка не было бы полным без дегустации легендарных творений Фортескью.

Гарри и Гермиона сели за столик и заказали на двоих «Всего понемножку» — ассорти, содержащее шарики всех вкусов, предлагаемых в кафе. Пока они веселились, угощая друг друга мороженым, к столику подлетели две совы и уселись на спинке свободного стула. Гарри насторожился — уж очень вовремя появились птицы — и хотел предупредить Гермиону, но опоздал.

— Гарри, это же наши результаты СОВ! — воскликнула девушка и поспешила забрать письма у крылатых почтальонов.

Но едва она надорвала конверт, послышался хлопок, и хорошо знакомый им голос скомандовал:

— Фините!

Гарри словно окатили ледяной водой. Это означало, что чары Гламура разрушены, а затем тот же знакомый голос заговорил:

— Наконец-то мы встретились, мистер Поттер и мисс Грейнджер. У вас обоих прямо-таки талант ускользать от наблюдения.

Подростки развернулись и раздраженно посмотрели на непрошенного собеседника. Никто из них не заметил светловолосого парня, сидевшего в глубине кафе. Тот торопливо бросил несколько монет на столик и выскочил на улицу.

— Как мило с вашей стороны, директор, оповестить всех и каждого о моем присутствии здесь. А я-то думал, что в такие времена, как сейчас, именно вы оцените преимущество моего «выхода в свет» под прикрытием, — огрызнулся Гарри на Дамблдора, который и отменил их маскирующие чары.

Все было ясно — старик наложил на письма чары слежения и просто следовал за совами. Тем временем Гермиона уложила письма в сумочку и достала несколько монет, чтобы расплатиться. Всякое желание оставаться здесь после того, как их раскрыли, пропало.

— Гарри, мой мальчик, — усмехнулся Дамблдор, — тебе с самого начала не следовало убегать из дома, и именно туда мы сейчас и отправимся.

— Ну разумеется, директор. После вашей идиотской выходки оставаться здесь для нас слишком рискованно, — прорычал Гарри, помогая Гермионе выйти из-за стола.

— Очень верное решение, Гарри. Я уверен, Дурсли будут рады вновь увидеть тебя в своем доме, — одобрил Дамблдор.

По правде говоря, директора слегка нервировало то, что мальчик так быстро сдался.

— Сомневаюсь. Да и с чего мне хотеть возвращаться туда? Лично я предпочел бы станцевать танго с дементором, чем снова жить с ними, — фыркнул Гарри.

Гермиона хихикнула, представив эту сцену.

Поведение мальчишки раздражало Дамблдора и сбивало с толку.

— Гарри, в этом нет ничего смешного. Перестань ломать комедию — ты ведь сам только что сказал, что вернешься к Дурслям.

— Неужели? Странно, что я этого не помню. Гермиона, разве мы собирались зайти к Дурслям?

— Ну, если ты этого хочешь, — задумчиво протянула девушка. Она быстро сообразила, чего добивается Гарри и охотно вступила в игру. — Но вообще-то я планировала нанести им визит в следующем году, на твой день рождения, чтобы мы вместе могли проклясть этих ублюдков на ближайшие сто лет.

— Правда? Знаешь, о таком подарке я не смел и мечтать! Теперь я весь год буду с нетерпением ждать моего дня рождения. Спасибо, милая! — воскликнул Гарри.

Он поцеловал подругу в щечку и хитренько улыбнулся, глядя на директора.

Однако Дамблдор не разделил его радость.

— Гарри, пожалуйста, не усложняй свое положение. Ты прекрасно знаешь, что другого варианта нет. Порезвился — и хватит, теперь ты должен вернуться к своим родственникам.

— И как вы собираетесь заставить меня? Вы не сотрудник Аврората, и полагаю, у вас нет никаких прав взять меня под стражу. Юридического основания у вас также нет. И будьте уверены — так просто я не сдамся! — пообещал Гарри, демонстративно касаясь палочки, что выглядывала у него из рукава.

— Пожалуйста, Гарри. Тебе следует знать, что в данный момент Волдеморт прилагает все усилия, чтобы найти тебя, и только защитные чары на доме Дурслей смогут обеспечить твою безопасность. Совершенно необходимо, чтобы ты как можно скорее вернулся туда и зарядил их. Ты и так отсутствовал слишком долго.

— Директор, — вмешалась Гермиона, — вы продолжаете игнорировать то обстоятельство, что Гарри не хочет возвращаться, потому что в этом доме он не знал ничего, кроме издевательств. Неужели вы действительно хотите, чтобы Гарри снова жил с этими ужасными людьми?

На последней фразе она повысила голос, привлекая внимание окружающих.

Разговор явно свернул куда-то не туда, и Дамблдору это совсем не нравилось. Нельзя еще больше восстанавливать мальчишку против себя. Возможно, стоит попробовать роль доброго дедушки?

— Мисс Грейнджер, я согласен, что условия проживания Гарри были далеки от нормальных, но уверяю вас, что я приму меры, чтобы жалоб больше не было.

— Не принимается, — отрезал Гарри. — Я больше не буду жить с ними под одной крышей. Готов дать клятву, если надо.

Этого было достаточно, чтобы заставить старого мага лихорадочно искать другие пути. Нельзя допустить, чтобы Гарри лишился магии. Слишком многое зависело от него.

— Это было бы очень неразумно, — уступил директор. — Но, если ты так настаиваешь, я мог бы договориться, чтобы ты провел лето в Норе, под охраной Ордена.

* * *

Гарри не успел сообщить Дамблдору, куда именно он может засунуть свое предложение. Их разговор был прерван серией хлопков, и почти сразу раздались крики ужаса. В Косой переулок аппарировали пять Пожирателей.

— Отлично! Теперь нас убьют, спасибо тебе, старый дурак! — закричал Гарри.

Он схватил Гермиону за руку, и они побежали к выходу из переулка. Люди вокруг начали аппарировать прочь, а кто не мог, разбегались в разные стороны. К сожалению, Ремус, который держался поодаль, чтобы его прежде времени не заметил Дамблдор, был оттеснен толпой и не мог присоединиться к своим подопечным.

Преследуемые Дамблдором, Гарри с Гермионой добежали до «Флориш и Блоттс», но путь к камину был отрезан. Навстречу им двигались трое Пожирателей.

— Ой, посмотрите! — раздался пронзительный голос. — Неужели это малютка Потти? И Дамблдор здесь. Все еще скрипишь, старая развалина?

Во главе группы шла Беллатриса Лестрейндж, без маски и безумная, как всегда.

Тем временем, остальные Пожиратели начали занимать позиции позади подростков. Впрочем, как с облегчением заметил Гарри, их больше интересовал Дамблдор.

Он вытащил палочку и слегка сдвинулся, чтобы прикрыть Гермиону. Девушка тоже держала в руке палочку, но выглядела далеко не так уверенно.

— Никакой пощады, — прошипел Гарри.

Гермиона дернулась, услышав его слова, но она понимала, что иначе нельзя.

— А, ты еще и свою грязнокровку с собой привел, — оскалился Пожиратель, стоящий на правом фланге, и шагнул вперед. — Наконец-то я смогу закончить то, что начал во время нашей последней встречи, — хохотнул он.

По этой реплике они узнали Долохова.

Гарри, не теряя времени, заслонил собой Гермиону и направил палочку на врага.

— О, какой рыцарственный поступок! Так и быть, Поттер, даю тебе право ударить первым, постарайся не разочаровать меня, — насмешливо произнес Долохов, и Пожиратели рассмеялись.

— Давай же, Поттер, мне что, весь день тебя ждать? — продолжал насмехаться Долохов. — А знаешь, я, наверное, не откажусь поразвлечься с твоей грязнокровной подружкой после того, как мы скрутим тебя. Смотрите, ребята, какая куколка!

Глядя, как смеются Пожиратели, Гарри буквально заледенел от ярости. Ни один из них не посмеет коснуться Гермионы! Он взмахнул палочкой, рассекая воздух.

— Диффиндо!

Долохов усмехнулся и заслонился Протего сразу же, как только Гарри сделал первое движение. Он был уверен, что пацан не сдержится и нападет сразу после его последней насмешки. Как и ожидалось, Поттер атаковал достаточно простым заклинанием, и Протего могло легко отразить его. Пожиратель продолжал улыбаться, но вместо узкого красного клинка магической энергии воздух вспороло трехфутовое ярко-алое лезвие, похожее на косу, и понеслось к его шее.

Понимая, что заклинание такой мощи прорвет его щит как бумагу, Долохов попытался уклониться вправо, но, учитывая расстояние, у него не было никаких шансов. Он даже не успел удивиться, как же так случилось, потому что все его мысли разлетелись вместе с черепом и значительной частью мозгов. Заклинание пробило щит, врезалось ему в голову на полдюйма выше левого глаза и прошло дальше. Уже мертвое тело завершило нырок, упав на землю, а отрубленная часть головы, зловеще постукивая, покатилась по мостовой.

Все замерли, провожая взглядами черепушку, которая, весело подпрыгивая, удалялась прочь.

Беллатриса очнулась первой. Визжа от ярости, она набросилась на Дамблдора, выпуская одно проклятие за другим. Ей удалось ошеломить старого мага и оттеснить его на пару ярдов. К ней тут же присоединились четверо других Пожирателей.

Дамблдор успешно защищался, контратакуя заклинаниями и помогая себе трансфигурацией. Он колдовал с удивительной скоростью, но, сражаясь один против пятерых, был вынужден отступать.

Против Гарри остались только двое Пожирателей, и пока один все еще глупо пялился на парня, другой быстро пришел в себя и атаковал Круцио. На какую-то долю секунды Гарри дернулся влево, но тут же вспомнил, что Гермиона так и стоит у него за спиной. Девушка еще не отошла от шока, и потому Гарри крепче стиснул зубы и остался стоять, ожидая, когда луч проклятия коснется его тела.

Словно десятки раскаленных ножей резали его плоть в бесконечной симфонии страданий! На этот раз боль была не такой ужасной, как от проклятия Волдеморта, но, тем не менее, «мягкой» версии Круцио не существует. В течение секунды Гарри продолжал сохранять контроль над своим телом, а затем его сознание погрузилось в пучину боли.

Когда Гарри с криком рухнул на землю, Гермиона словно очнулась. Она сразу определила того, кто бросил проклятие, и взмахнула палочкой, в ярости выкрикивая словесную формулу. Заклинание Пеллео⁽²⁾ с силой ударило противника в лицо и отшвырнуло его в витрину книжного магазина. Нос у него наверняка был сломан.

Пока Гарри пытался отдышаться, последний из бандитов в панике оглядывался вокруг. По-видимому, он вспомнил, что, хотя их хозяин велел брать Поттера живым, касательно девушки никаких указаний не было. Он выхватил палочку — рука блеснула серебристым металлом — и выкрикнул проклятие, выпустив световое копье мертвенно-зеленого цвета. Гарри хотелось закричать, прыгнуть — сделать хоть что-нибудь, чтобы Гермионы не было на пути этого жуткого луча, — но его тело не слушалось. Все, что он мог сейчас, это встать на колени и смотреть, не в силах ничего изменить.

Гермиона взвизгнула и бросилась на землю, счастливо избежав встречи с брошенным второпях заклинанием. К сожалению, упала она неудачно и сильно ушибла голову, едва не отправив себя в нокаут. Заклинание врезалось в стену, осыпая улицу и всех трех участников схватки обломками кирпичей и пылью. Мир в глазах Гермионы завертелся.

В своих мыслях Гарри уже видел смерть подруги, и когда та осталась жива, он не мог поверить такому везению. Какое-то время он просто глупо улыбался, не помня себя от радости. Но потом он увидел, что Гермиона осталась совершенно беззащитной, и поспешно направил свою палочку на Петтигрю.

— Инсендио!

Хотя некоторые авторы пособий по ЗОТИ указывали на то, что данное заклинание может быть полезным в бою, его применение обычно считается неудачным выбором. Да, оно создает поток пламени достаточно сильный, чтобы поджечь дрова, и практически каждый волшебник способен наколдовать его, но это пламя не распространяется далеко и может быть блокировано обычным Протего.

Но самый большой недостаток заключается в том, что, хотя Инсендио и может сойти за огнемет, большинство магов не способны удерживать заклинание достаточно долго, а щитовые чары потребляют гораздо меньше сил, чем наколдованное пламя.

Тем не менее, есть один аспект боя, где это заклинание работает превосходно — когда противника нужно припереть к стенке.

Гарри понимал, что в своем нынешнем состоянии он не сможет правильно направить заклинание. Тогда на кладбище, когда он сражался с возродившимся Волдемортом, Гарри узнал, что после воздействия Круциатуса удержать цель невозможно. Он не попал в Волдеморта, он вообще промахивался настолько сильно, что не задел ни одного из Пожирателей, что стояли вокруг. Но постоянный поток огня означал, что Гарри мог постоянно корректировать его направление, так что, пока он удерживал заклинание, Петтигрю не мог угрожать Гермионе. И как только она придет в себя, его девушка сможет подменить его и покончить с Питером.

Петтигрю едва успел поднять щит и теперь, как Гарри и планировал, стоял, загнанный в угол. Удерживая щитовые чары, Питер не мог ни колдовать, ни аппарировать, а если бы убрал щит, то получил бы тяжелые ожоги. Он попытался прикинуть, не попробовать ли перекинуться в крысу, но пришел к выводу, что это не выход (если только он не хочет поджариться до хрустящей корочки).

Поначалу Питер не сильно беспокоился, так как знал, что ему нужно только удерживать щит и ждать. Поттер довольно скоро выбьется из сил, а потом… Потом он скрутит мальчишку и доставит его к Лорду. Во всяком случае, так рассуждал Питер. Спустя двадцать секунд на его лбу выступила первая капелька пота. Еще через пять секунд рука, удерживающая палочку, начала дрожать. Прошло еще десять секунд, и ноги Питера подогнулись. К этому моменту он уже не беспокоился. Он был испуган до трясучки!

В свою очередь, Гарри продолжал уверенно держать заклинание. Да, его палочка слегка отклонялась то влево, то вправо, но это не имело никакого значения, поскольку на таком расстоянии факел пламени расширялся по меньшей мере до трех футов и все равно накрывал цель. Не прерывая колдовства, Гарри с трудом встал на колени и теперь понемногу подбирался ближе к Гермионе, заставляя мышцы работать и не обращая внимания на боль.

Краем глаза Гарри заметил, что Ремус тоже ввязался в драку, поддержав Дамблдора. Но до них было не менее полусотни футов, так что на помощь рассчитывать не стоило. Тем более, что Беллатриса сражалась как бешеная, швыряясь мерзкими проклятиями во все стороны. А авроров что-то не было видно.

— Я сдаюсь, пожалуйста, хватит, я сдаюсь! — плачущим голосом выкрикнул Хвост.

Он был весь покрыт волдырями от ожогов, мантия Пожирателя на нем дымилась в нескольких местах. Питер привалился к стене, чтобы не упасть.

Он уже несколько секунд просил о пощаде, вцепившись в палочку обеими руками и думая только о том, чтобы удержать щит. Кирпичная стена позади Питтегрю пошла трещинами, а кованый фонарь, что висел у него над головой, раскалился докрасна. Воздух был горячим настолько, что обжигал тело, несмотря на щит.

Гарри злобно взглянул на Питера. Он по-прежнему стоял на коленях, свободной рукой поддерживая Гермиону, которая буквально повисла на нем. И тут кто-то положил руку ему на плечо.

— Гарри, отпусти его! — попросила Тонкс. — Мы им займемся.

Мимо пробежал Кингсли Шеклболт, торопясь вступить в схватку против Беллатрисы и ее команды.

Гарри повернулся к Тонкс и мотнул головой.

— Он… пытался… убить Гермиону, — выдохнул он через стиснутые зубы.

Рука слегка дернулась от мышечных судорог, но палочку не выпустила.

— Гарри, не убивай его. Я обещаю тебе, что он получит по заслугам, — уговаривала Тонкс, не решаясь вмешаться в поединок.

— Он… пытался… убить… — повторил Гарри.

— Гарри, остановись! Он нужен нам живым! Он может помочь оправдать Сириуса. Неужели ты хочешь, чтобы Сириус навсегда остался в людской памяти, как Пожиратель Смерти и предатель? Пожалуйста, Гарри!

На секунду Тонкс подумала, что Гарри не слышит ее, но вот он тяжело вздохнул и опустил палочку, которая уже обуглилась и дымилась. Гарри притянул к себе Гермиону и зарылся лицом в ее волосы. Тонкс поспешила обезоружить и связать еле живого Петтигрю.

Гарри коротко коснулся губами волос девушки, которая все еще не совсем пришла в себя и цеплялась за его руку, и пристально посмотрел в глаза Тонкс.

— Ты лично… отвечаешь мне… за него… Постарайся… не накосячить… — выдохнул он, превозмогая боль.

Тонкс кивнула, понимая, что Гарри вовсе не шутит, и ей совсем не хотелось узнать, что он сделает, если такое (будем надеяться, что маловероятное) событие случится. Она присела на корточки возле подростков и протянула им портключ. Миг, и все трое исчезли.

Примечания автора

Четвертый курс. Турнир трех волшебников, проверка палочек.

Мистер Олливандер почти что выбежал из комнаты, где проводилась церемония, бормоча что-то нечленораздельное. Этот Поттер! Это просто преступление — так обращаться с его творением. Мало того, что палочка была грязной и вся в царапинах и щербинах, так вдобавок, когда Мастер взял ее в руки, он едва почувствовал отклик от сердцевины. Мистер Олливандер был настолько потрясен состоянием волшебной палочки, что даже забыл упомянуть, из каких материалов та сделана. Он очень нервничал перед тем, как проверить работоспособность палочки. Мастер наколдовал одно из простейших заклинаний, которое пришло ему на ум, и обрадовался, обнаружив, что палочка все-таки работает. Торопливо объявив, что все в порядке, он покинул комнату.

«Только представить себе, что сердцевина окончательно выгорела бы после этих простеньких чар! Грегорович припоминал бы мне это всю оставшуюся жизнь. А европейские газеты разорвали бы меня на части! Этот мальчишка едва не уничтожил мою репутацию!» — кипел Олливандер, тяжело шагая к выходу из замка.

Никогда больше он не станет использовать перья феникса в качестве сердцевины. Да и стоят они дорого, такие палочки продавать — себе в убыток…

О родственных связях (ответ автора на многочисленные комментарии).

Двоюродные, троюродные, шмоюродные… Все это многоюродные кузены и племянники с племянницами — ужасно запутанная штука (это американская система?). В нашем фанфике все проще: Гарри и Андромеда находятся на одном уровне фамильного древа, значит, они кузены (какой-то степени родства). Тонкс на один уровень дальше от корня, значит, она племянница (опять же, какой-то там степени, но кого это волнует).

Это называется Эскимосской системой родственных связей, которая занимает видное место среди таковых, используемых в Европе, и я предположил, что Британия использует тот же самый подход.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Системы_терминов_родства

https://ru.wikipedia.org/wiki/Родство#Кровное_непрямое_родство_(по_линиям_матери_и_отца)

---

1) Скон — маленький хлебец (булочка), традиционно приготовляемый в Шотландии и юго-западной части Англии. https://ru.wikipedia.org/wiki/Скон

Вернуться к тексту

2) Пеллео — в оригинале Pelleo bludgeoner. Пеллео — вероятно, от греческого πελλέο (камушек), или латинского pellere — отталкивать, отбивать. Bludgeoner — то, что бьет как дубинка (bludgeon). В общем, сильный удар камнем.

Вернуться к тексту

9 июля 1996 года, после полудня. Площадь Гриммо

Маргарет подскочила от грохота, раздавшегося внизу. Выбежав на лестницу, чтобы узнать, в чем дело, она увидела сцену, которая еще долго будет преследовать ее в ночных кошмарах. Входная дверь была открыта нараспашку, а на полу вестибюля, упав на тело Гарри, рыдала ее дочь.

— Генри! — закричала Маргарет, а сама сбежала вниз, ожидая самого худшего.

Подойдя ближе, она смогла убедиться, что с Гермионой все в порядке, чего нельзя было сказать о Гарри. Он лежал на полу, свернувшись в клубок и трясся в ознобе. Гермиона приподнялась, уложила голову Гарри себе на колени и принялась гладить его по волосам, тихо всхлипывая. Маргарет опустилась на колени рядом с ними и торопливо нащупала пульс. Сердце Гарри колотилось так, словно он самолично пробежал дистанцию на скачках в Аскоте⁽¹⁾.

Подоспел Генри, едва не скатившись со ступенек, — так он торопился. Видя, что жена занята осмотром юноши, он попросил Гермиону рассказать, что случилось.

— Дамблдор устроил нам ловушку и развеял наши маскирующие чары на виду у всех. В результате на нас напали Пожиратели. Гарри атаковали пыточным проклятием, а я упала и вырубилась. Он закрывал меня своим телом, пока Тонкс не пришла на помощь. Она переправила нас домой.

— Ну, что с ним? — спросил Генри у жены.

— Очень высокий пульс и мышечные судороги. Нам нужно уложить его в постель. Думаю, доза релаксанта сможет помочь. И, наверное, добавим обезболивающее.

Согласно кивнув, Генри опустился на колено и осторожно подхватил Гарри на руки. Поразительно, но тело юноши не было расслаблено, наоборот, оно было напряженным и жестким как доска. Сквозь одежду Генри мог чувствовать дрожь мускулов, которые сотрясали непрекращающиеся судороги. Он поднялся по лестнице в спальню Гарри и сгрузил парня на кровать. Почти сразу в комнату вошли Маргарет и Гермиона, которая была вынуждена опираться на руку матери.

Маргарет тут же сообщила мужу, что ей нужно ехать к ним домой, чтобы забрать необходимые лекарства и медицинские инструменты, но Гермиона удержала ее.

— Ох, я глупая! Надо было сразу вспомнить, — пробормотала девушка. — Добби!

— Добби здесь, хозяйка Грен… — появился домовик. — Ах! Хозяин Гарри болен! Добби готов помогать! Что нужно хозяйке? — зачастил Добби, выкручивая себе уши.

— Принеси сюда все лечебные зелья, которые сможешь найти. Они должны быть в сундуке, который я оставила в доме моих родителей. Там же заберешь медицинские сумки моих родителей. Вообще, неси сюда все, что имеет отношение к медицине, понял? — распорядилась Гермиона, осторожно усаживаясь в кресло.

Маргарет наклонилась над ней. Удерживая один глаз дочери открытым, она несколько раз прикрыла его ладонью, наблюдая реакцию зрачка на свет.

— У нее, возможно, сотрясение мозга, — сообщила она Генри.

Тот раздевал Гарри, чтобы осмотреть парня на предмет других повреждений.

— Я упала и ударилась головой, когда уворачивалась от заклинания. Не помню толком, что было потом. Во время переноса портключом я пришла в себя, но меня до сих пор подташнивает, — с трудом выговорила Гермиона, зажав ладонями голову, которая раскалывалась от боли.

Вернулся Добби и принялся доставать и увеличивать вещи, которые он принес — картонную коробку с зельями в разнообразных бутылках (Гермиона использовала любую подходящую тару, пока варила зелья на кухне), «докторские» сумки старших Грейнджеров, шкафчик с домашней аптечкой и многое-многое другое. Гермиона остановила деятельного домовика, когда тот вытащил и увеличил старинное зубоврачебное кресло, которое стояло в кабинете отца в качестве музейного экспоната.

Пока Маргарет рылась в своей сумке, Гермиона медленно встала, неуверенной походкой подошла к коробке и взяла бутылку из-под молока, в которой плескалась темно-зеленая жидкость. Открыв бутылку, она сделала большой глоток Анти-бладжерного восстанавливающего зелья. Головная боль и тошнота немного отступили. Облегченно вздохнув, Гермиона отобрала и передала матери несколько зелий для лечения Гарри.

Тем временем, Генри удерживал Гарри на кровати, пока Маргарет снова проверяла его состояние. После нескольких неудачных попыток Генри удалось схватить руку Гарри и повернуть ее в нужное положение, и Маргарет наконец сделала укол. Через несколько минут мышцы расслабились, и Гарри вытянулся на кровати. Он лежал спокойно, и только мелкая дрожь напоминала о недавних страшных судорогах. Теперь можно было напоить его зельями.

Обычно, лечебный эффект от этих зелий проявлялся сразу, но в этот раз не происходило ничего. Словно они вливали ему в рот обыкновенную воду.

— Гарри? Как ты себя чувствуешь?

— Болит… Сильно… Везде…. — простонал парень.

Старшие Грейнджеры переглянулись.

— Повреждены нервные окончания, — определил Генри и повернулся к Гермионе. — Все, что мы можем, — это накачать его обезболивающим, чтобы он отключился. Но у Гарри может выработаться наркотическая зависимость еще до того, как ему станет лучше. Если вообще станет. У тебя нет никаких зелий на этот случай?

Гермиона покачала головой.

— Нет, все, что я варила, используется для лечения травм и ожогов. Ничего обезболивающего. Я не знаю, что делать. Может… погодите… Добби! Ты можешь найти аврора Тонкс?

Эльф, который скромно стоял в сторонке, тут же оказался рядом.

— Конечно, Добби может, мисс Гренджи хозяина Гарри!

— Пожалуйста, отправляйся к ней и спроси — только так, чтобы никто не слышал — чем лечить последствия Круциатуса? Попроси ее поговорить с тобой наедине — мы не хотим, чтобы об этом узнали посторонние. Может быть, у нее найдутся нужные зелья, или она скажет тебе, что нужно купить. Вот тебе деньги, купи все зелья, которые она назовет.

Гермиона передала Добби кошелек, в котором еще оставалось около двухсот галлеонов.

Добби тут же испарился, а Гермиона не церемонясь залезла под тяжелое одеяло, пристроилась под боком у Гарри и стала гладить его по голове и расчесывать ему волосы, тихо нашептывая что-то ободряющее.

Будь ситуация не такой серьезной, ее родители не преминули бы пошутить этому поводу. Но сейчас Маргарет просто присела с другой стороны. Она поглаживала Гарри по руке, а Генри стоял позади нее, положив руку жене на плечо, оказывая молчаливую поддержку. Но Гарри по-прежнему не реагировал и только дрожал и стонал от боли…

Так прошло не более пяти минут, когда хлопок возвестил им, что домовик вернулся. В руках у него была большая коробка с эмблемой волшебной аптеки.

— Добби сделал, как ему велели. Добби купил все, что назвала мисс Тонкси, и столько, сколько смог, — отчитался он.

Домовик поставил коробку на тумбочку возле кровати и щелчком пальцев убрал крышку.

— Мисс Тонкси сказала, что хозяин Гарри Поттер, сэр, должен сразу принять одну порцию синего, а потом, когда зелье подействует и хозяин Гарри Поттер, сэр, проснется — выпить фиолетовое. Мисс Тонкси сказала, что ничего сверх этого мы сделать не можем, но хозяину Гарри, сэру, полегчает к завтрашнему вечеру, — объяснил он и сделал паузу, чтобы передать Маргарет нужное зелье, которое та, с помощью Гермионы, немедленно споила Гарри.

— Завтра утром мисс Тонкси намерена навестить хозяина Гарри Поттера, сэра. Так она сказала. Добби сожалеет, что не может сделать большего для хозяина Гарри. Когда хозяин Гарии Поттер, сэр, проснется, Добби будет умолять хозяина Гарри Поттера, сэра, позволить Добби наказать себя, — прохныкал эльф.

Руки Добби самопроизвольно дергались, поскольку желание наказать себя боролось с приказом, запрещающим это делать.

— Это не понадобится, — мягко остановил его Генри. — Кстати, а где Винки?

— Винки не позвали, поэтому Винки работает и ждет, когда Добби расскажет ей о хозяине Гарри. Добби может пойти успокоить Винки?

— Как нехорошо получилось, — охнула Маргарет. — Винки!

Домовушка тут же явилась на зов. Судя по тому, что она плакала, Винки находилась в таком же смятении, что и Добби.

— Что желает хозяйка Гренджи-мама? — спросила она, шмыгнув носом.

Маргарет присела перед Винки на колени и обняла ее.

— Гарри пострадал, но теперь он пойдет на поправку благодаря помощи Добби. Я вызвала тебя сюда, чтобы ты не оставалась в одиночестве.

От радости, что с хозяином Гарри все будет хорошо, Винки даже забыла сконфузиться от того, что ее — домашнего эльфа — обнимают. Она покорно позволила подвести себя к кровати. Маргарет снова села рядом с Гарри, а Добби и Винки присоединились к бдению у постели больного, но сначала оба домовика принесли стулья, напитки и легкие закуски для своих заботливых хозяев.

Как и предсказывала Тонкс, примерно через час Гарри очнулся, выпил второе зелье и снова заснул. Всю ночь Грейнджеры оставались возле него.

В логове Темного Лорда

Помещения тайного убежища Волдеморта оглашали громкие крики — это Темный Лорд лично разбирался с Пожирателями, входившими в группу захвата. Нет, он понимал, что операция была организована второпях, после того как младший Малфой случайно столкнулся с этим паршивцем Поттером и старикашкой Дамблдором, но провала не должно было быть! Только нынешнее состояние Волдеморта удерживало его от немедленной казни провинившихся, но наказания им не избежать.

Как ни смотри, но он отправил восемь человек против Дамблдора, Поттера и его грязнокровной подружки. И что в итоге? Долохов убит, двое попали в плен. Волдеморт снова приласкал Круциатусом последнего из допрашиваемых, и пока тот корчился на полу, повернулся к коленопреклоненному командиру группы.

Темный Лорд запнулся, увидев, что единственная женщина из круга его приближенных смотрит на него едва ли не с вожделением. Она желала получить от него проклятие.

— Нет, Белла, я не собираюсь проклинать тебя, — заговорил он приторно-ласковым голосом.

Лицо женщины вытянулось, и Волдеморт понял, что, как это ни неприятно, но надо признать — Белле невозможно помочь. Она уже была не в себе, когда он познакомился с ней, а после Азкабана Белла оказалась в одном шаге от окончательного безумия. Надо постараться никогда больше не проклинать ее, иначе она пойдет вразнос.

— Нет, моя дорогая, ты заслуживаешь особого наказания, — ласково прошептал он, заставив всех присутствующих задрожать. — В течение месяца я запрещаю тебе пытать, калечить и убивать кого бы то ни было. Тебе даже смотреть на такое не позволяется, если только я не пошлю тебя на задание. Но и тогда ты будешь строго следовать приказу — никаких случайных жертв, — Беллатриса смотрела на него глазами побитого щенка. — Кроме того, каждое утро ты будешь спускаться в темницу, обходить камеры и лечить узников. Когда узники будут здоровы, ты сотрешь им воспоминания о пережитом и отпустишь их целыми и невредимыми в маггловский мир, — заключил Лорд, наслаждаясь выражением ужаса на лице женщины.

— Вы же все позаботитесь, чтобы темницы не пустовали, — он обвел взглядом стоящих вокруг Пожирателей, которые разразились возгласами одобрения.

— А теперь пошли вон!

Когда все, кроме Беллатрисы, выбежали из зала, Волдеморт подошел к своему трону и медленно опустился на него.

— Ах да, Белла, если ты осмелишься еще раз огорчить меня или хотя бы в малейшей степени нарушить условия твоего наказания, я заставлю тебя согревать постель пленникам-мужчинам, — прошипел он.

Взгляд багровых глаз впился в темные глаза женщины и прорвался в глубины ее разума, когда та упала в обморок от одной мысли о «дополнительных услугах».

10 июля 1996 года, 7:34 утра. Площадь Гриммо

— Да чтоб тебя! — снова выругалась Тонкс, материализовавшись в пустом холле.

Сообразив, что к чему, она поспешила в спальню Гарри, где и нашла его и всех Грейнджеров. Представители старшего поколения сидели на стульях возле кровати, а Гермиона по-прежнему обнимала Гарри. Увидев гостью, она села в постели и приветственно помахала ей.

— Привет, Тонкс. Что случилось?

— Орден случился! — прошипела Тонкс, и ее волосы окрасились в пурпурный цвет. — Дамблдор раскрыл меня. Он видел, как я разговаривала с Добби вчера вечером в Министерстве. От вопросов я отвертелась, но он с самого утра пытался связаться со мной.

Какое-то время в комнате слышались ругательства разной степени цветистости, а затем Генри задал самый важный вопрос:

— Что это значит для нас?

— Орденцы ищут вас всех, а учитывая, что Добби связан с Гарри, им теперь известно, что я общаюсь с вами. Если они способны сопоставить факты, то в скором времени будут знать, где вы скрываетесь. Выгляните в окно, готова поспорить, что они уже ошиваются снаружи. Чтобы вернуть тебя, Гарри, Орден будет следить за мной днем и ночью, если они не решатся открыто арестовать меня.

Взгляд в окно подтвердил опасения Тонкс. Не менее трех человек уже маячили перед домом.

— Гермиона… — прохрипел Гарри.

Возбужденные голоса разбудили его.

— Гарри! — вскрикнула Гермиона и сходу набросилась на него с вопросами и упреками.

— Ты в порядке? Ах ты, глупый… мальчишка! Почему ты не уклонился от Круциатуса? — всхлипнула она. — Ты же должен был его заметить даже раньше меня!

— Он попал бы в тебя… — прохрипел Гарри.

Возможно, он сказал бы что-то еще, но крепкие объятия заставили его замолчать.

Тонкс фыркнула и подтолкнула локтем Маргарет. Наклонившись к ней, но продолжая наблюдать за подростками, она спросила громким шепотом:

— Напомните, когда будет свадьба?

— Как только, так сразу, — отозвался Генри.

Судя по всему, то, что Гарри буквально заслонил собственным телом Гермиону, обеспечило ему полное одобрение со стороны отца — во всяком случае, на данный момент.

Когда подростки разомкнули объятия, Тонкс снова перешла к делу.

— Для рапорта мне нужно ваше описание боя в Косом переулке.

Ребята переглянулись, и Гермиона приступила к рассказу о том, как все происходило, вплоть до момента своего падения и травмы головы.

Гарри дополнил ее показания. Под конец Тонкс сообщила о судьбе Петтигрю и о том, что Руфус Скримджер, новый глава ОМП, возобновил рассмотрение дела Сириуса Блэка.

— Жаль, что я этого не видела. Очевидцы утверждают, что Фадж ругался как сапожник, но мой новый босс не собирался уступать, — усмехнулась она.

Фактически, Скримджер лично занялся этим делом, используя его как предлог, чтобы потеснить министра, преследуя собственные политические амбиции. Он не собирался упускать подобный шанс.

— Кстати, нам удалось схватить того Пожирателя, которого вырубила Гермиона, и еще одного из второй группы. При виде авроров, эти трусы быстренько смылись, и моя чокнутая тетушка в том числе, — завершила рассказ Тонкс.

Гермиона задумчиво прикусила губу.

— Это чем-то грозит Гарри? — уточнила она. — Против него выдвинули какие-нибудь обвинения?

— Не переживай, подружка, Скримджер узнал о схватке в Косом от нас с Кингсли. Он заявил, что с того момента, как стало ясно, что Беллатриса была в числе нападавших, любое применение силы было оправдано. Босс тут же подписал наш рапорт, тем самым освобождая тебя от всяких обвинений. Признайтесь, иногда неплохо иметь в начальниках сторонника жесткого курса.

Маргарет нетерпеливо ерзала на стуле, дожидаясь своей очереди поговорить с Гарри.

— Как ты справляешься с последствиями, Гарри? Ты был в реальном бою. Что ты чувствуешь?

— Я в порядке, — последовал традиционный ответ, но затем Гарри нахмурился. — Собственно, меня это немного беспокоит. Наверное, я должен испытывать потрясение или что-то в этом роде, но я ничего такого не чувствую. Вообще ничего, а ведь я убил человека.

— Не обязательно, — похлопал его по плечу Генри, решив подбодрить будущего зятя. — После всего, что тебе пришлось пережить, немудрено, что ты эмоционально выгорел. Но и страдать по этому поводу я не стану. До тех пор, пока тебе не станет нравиться убивать, с тобой все нормально.

— И вот еще что, Гарри, — добавила Тонкс. — Я понимаю твои мотивы, но закрывать собой Гермиону было глупо. Позвольте мне объяснить, — она выставила ладони, предупреждая возможную реакцию. — Согласна, Круциатус очень неприятная штука, но Гермиона уже взрослая девушка, а девушки привычны терпеть боль. А вот то, что проклятие вывело тебя из строя, поставило обе ваши жизни под удар! Как боец, ты лучше Гермионы — ты быстрее, ты не сдерживаешь себя, а когда ты колдуешь в полную силу, то, как мы убедились, твои проклятия способны пройти сквозь щиты.

— Наилучшей тактикой было бы сначала шарахнуть по Петтигрю, а затем атаковать Пожирателя, который напал на Гермиону. Понимаешь, пыточное проклятие не убивает, то есть, твой враг практически не участвовал в схватке, пока держал его. Тем самым твои шансы увеличивались.

Тонкс закончила лекцию и улыбнулась слушателям, которые в шоке смотрели на нее.

Генри тихо присвистнул и покачал головой.

— Напомните мне, что вас лучше никогда не злить.

* * *

Новоявленные затворники перешли к обмену новостями, но тут кто-то позвонил в дверь.

— Должно быть, это Дамблдор, — возвестила Тонкс.

Генри скривился.

— Ну вот, а я-то думал, что это Свидетели Иеговы, — протянул он, закатив глаза.

Стало ясно, от кого Гермиона унаследовала эту привычку.

— Пусть себе звонит, или все же поговорим с ним? — осведомился Гарри.

Он попытался сесть, и Гермиона поспешила помочь ему. Она так и вилась вокруг Гарри, к вящему удовольствию Маргарет.

— Пока ты не пригласишь его в дом, он сюда не войдет, — задумчиво проговорила Тонкс. — Но ты можешь хотя бы послушать, что он скажет.

— Ладно, тогда я оденусь и встречу его внизу, — решил Гарри.

Гермиона замялась, решая, должна ли она помочь ему одеться, но взгляд матери подсказал ей, что сейчас не совсем удачный момент. Поэтому она решила подождать Гарри снаружи и помочь ему спуститься по лестнице, когда тот выйдет.

— А вы ничего не можете сделать? Вы ведь аврор, а эти типы перешли уже всякие границы! — раздраженно фыркнул Генри, когда они спустились в холл. — Они фактически вынудили нас скрываться в этом доме и наверняка похитили бы Гарри, если бы не эти ваши порт-штуковины.

— Вы говорите о Дамблдоре, а он в Британии одна из наиболее сильных фигур — как в магии, так и в политике. Он глава нашего Парламента и пользуется огромным влиянием в Министерстве. Что бы он ни сделал, он выйдет сухим из воды. И я уверена, что, когда дело касается благополучия ребенка, у него есть законное основание вмешаться. Будучи директором Хогвартса, он, тем самым, является магическим опекуном Гарри Поттера, — объяснила Тонкс.

Упомянутый Поттер как раз показался на лестнице. Он спускался сам, пускай со скоростью улитки и пошатываясь на негнущихся ногах. Гермиона шла рядом, готовая броситься на помощь по первому знаку.

— То есть, фактически, он пока не нарушает законов? — нахмурился Генри.

— Нет. К тому же большинство из этих законов написано им самим. Он знает в точности, что ему позволено, а что нет.

Их разговор был прерван новым, более продолжительным и требовательным звонком. Тонкс даже подпрыгнула от неожиданности, а ее волосы полыхнули ярко-желтым. Неожиданно она замерла.

— Ремус… — прошептала она и, подбежав к Гарри, затараторила.

— Гарри, запомни, что бы ты ни делал, не приглашай никого войти в дом и сам не выходи за порог. Никаких физических контактов. Защита дома удерживает их снаружи. Говори с ними и тяни время — я постараюсь привести Ремуса. Боюсь, нам обоим придется тоже переселиться сюда.

Тонкс торопливо попрощалась и поспешила к камину, а Гарри, с Грейнджерами в качестве эскорта, пошел открывать дверь.

Тяжелая дубовая дверь распахнулась, и перед ними, как в раме, предстал улыбающийся Дамблдор.

— А, Гарри, наконец-то. Мы пришли, чтобы доставить тебя домой, к твоим родственникам, — как само собой разумеющееся, заявил он.

— Странно, я, кажется, такси не заказывал, — парировал Гарри.

Генри хрюкнул, сдерживая смех, но быстрый взгляд Маргарет призвал его к порядку. Члены Ордена, явившиеся вместе с Дамблдором, а их было около десятка, возмущенно зашумели, как всегда, когда кто-нибудь осмеливался противоречить их всемогущему лидеру.

— Гарри, послушай, я знаю, что ты расстроен, но ты обязан вернуться в семью.

— Моя семья вся здесь! — рявкнул Гарри. — Эти злобные уроды, что живут на Тисовой, никогда не были и не станут моей семьей. Вот моя семья! — он демонстративно повел левой рукой назад, указывая на Грейнджеров. Правой рукой он опирался на ручку двери, чтобы удержаться на ногах.

Поскольку Гарри стоял к ним спиной, он не мог видеть их гордых улыбок.

— Гарри, ты сам понимаешь, что должен вернуться. Волдеморт ищет тебя, и оставаться здесь просто небезопасно.

Гарри рассмеялся.

— Сэр, вы сейчас можете разговаривать со мной только потому, что вам известна тайна этого дома. Волдеморт не знает этот секрет. И если я действительно в опасности, то почему вы не можете войти в дом?

— Я тебя понял, — вздохнул старый маг. — Но, может быть, нам следует сесть рядом и поговорить? — предложил он, и видя, что Гарри не собирается отвечать, спросил напрямую. — Позволишь мне войти?

— Вы меня за дурака держите, директор? Я хочу, чтобы вы оставались именно там, где сейчас стоите. Уж, конечно, я не собираюсь впускать врагов в мой дом.

С улицы донеслось дружное «Ах!», и только Снейп ограничился привычным брюзжанием. Молли Уизли, без которой, разумеется, не обошлось, тут же набросилась на Гарри с упреками.

— Гарри Поттер! Не смей говорить с директором в таком тоне! Какой он тебе враг? Что это взбрело вам в голову, молодой человек?

— Здравый смысл, вот что! — рявкнул в ответ Гарри.

Матриарх Уизли надулась и разразилась бессвязными звуками, гримасничая и подскакивая. В своем возмущении она сильно напоминала огромную рассерженную курицу, одетую в платье и передник.

— Ну да, конечно, — приняла эстафету Маргарет. — Разумеется, вы нам не враг. Вы только навели на Гарри группу головорезов, когда посреди толпы сняли с него маскировку. Интересно, вы такой глупец от рождения или специально тренировались? Да с такими друзьями, как вы, Гарри никаких врагов не нужно! — ядовито выплюнула она.

— Позвольте заверить вас, миссис Грейнджер, что все это было одним большим недоразумением, — попытался успокоить разгневанную женщину Дамблдор.

Он прекрасно понимал, что Гарри прислушивается к ее мнению. Члены Ордена просто стояли, разинув рты, и пялились на магглу, которая посмела оскорбить их предводителя.

— Разумеется, директор, — ехидно поддакнул Гарри. — А теперь, поскольку мне нужно заняться делами, позвольте пожелать вам хорошего дня. Рад был поговорить с вами.

С этими словами Гарри потянулся закрыть дверь, но Дамблдор не собирался сдаваться.

— Гарри, я вынужден настаивать, чтобы ты пошел со мной.

Ничего хуже он не мог придумать. Гарри полностью потерял контроль над собой.

— Директор, вы когда-нибудь слышали о такой вещи как выбор? Какого хрена, кем ты себя возомнил, старая задница, что вмешиваешься в чужие жизни?

Непонятно, что оказало такое воздействие — эти слова, или летящие искры, а может быть, вихри, закрутившиеся вокруг Гарри, — но весь Орден дружно ахнул и бросился искать укрытие. Даже Молли не сказала ни слова, а попыталась спрятаться за фонарным столбом.

— У тебя нет никакого грёбаного права чего-либо требовать от меня. Дурсли подписали мне разрешение оставаться здесь под присмотром Тонкс и Ремуса вплоть до моего семнадцатилетия. Повторяю еще раз — Я НИКУДА НЕ ВЕРНУСЬ! — выкрикнул Гарри, брызгая слюной на Дамблдора.

Тот стоически вытерпел это, но улыбка исчезла с его лица. Теперь и его аура стала видимой. Старшие Грейнджеры инстинктивно начали отступать, как и несколько орденцев, которые еще не успели спрятаться. И только Гермиона осталась на месте — она лишь чуть сдвинулась, чтобы оказаться у Гарри за спиной. В противостоянии, которое все считали неизбежным, это было самое безопасное место.

Дамблдор сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Мистер Поттер, — заговорил он. — Позвольте мне сообщить вам, что это разрешение больше недействительно. Ваши родственники передумали и согласились забыть о вашем поведении и разрешить вам вернуться домой. Кроме того, ваши вчерашние действия, как и недавняя вспышка, ясно дают понять, что вы определенно не готовы жить самостоятельно, без надзора и руководства со стороны компетентных взрослых. Поскольку вы настаиваете на том, чтобы не возвращаться на Тисовую улицу, вы вместе со мной отправитесь в Хогвартс, где останетесь под моим присмотром и опекой до начала следующего учебного года. Вы должны уяснить, что выбрали неверный путь. Я не стану стоять в стороне и смотреть, как вы обращаетесь во Тьму, как это когда-то сделал Риддл.

Все вокруг, кроме Дамблдора, пригнулись, ожидая, что теперь-то Гарри точно слетит с катушек. Однако, ко всеобщему удивлению, парень, наоборот, расслабился. Решив, что он достаточно запугал Поттера, чтобы тот подчинился, Дамблдор тоже расслабился и снова заулыбался.

Но улыбка держалась недолго, потому что Гарри расхохотался.

— Отправляйтесь к себе и поцелуйте Снейпа в дёсны, — выпалил он и захлопнул дверь.

* * *

Обернувшись, Гарри увидел пять человек, которые недоверчиво уставились на него. И если Грейнджеры просто смотрели, то Тонкс, которая, должно быть, вернулась с Ремусом, пока Гарри препирался с директором, изображала рыбу, выброшенную на берег. Она беззвучно открывала и закрывала рот, а ее волосы эффектного ярко-розового цвета стояли торчком на голове. Ремус же смотрел на Гарри с ужасом, а Гермиона скривилась от отвращения.

— Эй, вы чего? — не понял Гарри.

— Дамблдор, целующийся со Снейпом? — переспросила Гермиона. — Бе-е.

— Гарри, это совсем не смешно, — нервно перебил ее Ремус. — Я едва не расстался с завтраком, когда ты это сказал. Боюсь, мне придется прибегнуть к Обливиэйту, чтобы стереть из памяти то, что я себе вообразил.

— Как и орденцам, что стояли там снаружи, — рассмеялась Маргарет.

Сильный взрыв за дверью заставил ее подскочить и завизжать от страха.

Тонкс и Ремус подбежали к окну, выходящему на улицу, в то время как Гарри машинально наколдовал щит и встал, закрывая Грейнджеров.

Прижимаясь спиной к стене, Ремус осторожно выглянул в окно. Но вместо того, чтобы отступить в безопасное место, он, наоборот, встал поудобнее и стал рассматривать что-то на улице, смеясь во все горло.

Остальные поторопились присоединиться к нему и как раз успели увидеть, как Снейп в дымящейся мантии исчезает с помощью портключа. Остальные члены Ордена суетились вокруг Дамблдора, помогая тому встать.

— Ну Снейп, ну дурак! — веселился Ремус. — Надо же было придумать — взрывать зачарованную дверь.

Держась за живот от смеха, он сполз по стене на пол, где и остался сидеть.

Орденцы наконец начали расходиться, и обитатели осажденного особняка отправились обедать. Гарри снова был вынужден опираться на Гермиону, поскольку адреналин схлынул, но в целом он чувствовал себя лучше. За столом говорили о том о сем, никаких проблем, требующих немедленных действий, не было, но, тем не менее, все разговоры сводились к одной теме.

— Ладно, начнем с хороших новостей, — взяла на себя управление Тонкс. — Скорее всего, мы здесь в безопасности. Не думаю, что Дамблдор подключит авроров или разрушителей проклятий, чтобы пробить чары на доме, поскольку это означало бы, что ему придется раскрыть тайну его местонахождения. И поверьте мне, местная защита уступит только усилиям небольшой армии, которая будет готова понести тяжелые потери. Блэки веками славились своими защитными заклинаниями. Легче было бы проникнуть в Хогвартс, поскольку тамошние чары не убьют вас в случае ошибки. Кроме того, у Дамблдора нет ничего против нас, чтобы оправдать такой шаг.

— То есть, пока он не дойдет до края или не сфабрикует поддельные доказательства, нам ничего не угрожает? — уточнил Гарри, и Тонкс кивнула.

— Так, Гарри, что будем делать дальше? — спросила Маргарет.

Так как Гарри твердо заявил, что в Хогвартс он не вернется, они уже обсудили возможные альтернативы. Все единодушно решили, что Гермионе тоже незачем возвращаться в школу. Не надо было быть ясновидящим, чтобы предсказать, что девушке там придется несладко и что в итоге ее попробуют использовать как наживку для Гарри.

Кстати, Ремус тоже мог оказаться идеальной приманкой. Если бы его заметили за пределами особняка, Дамблдор наверняка попытался бы арестовать оборотня по сфабрикованным обвинениям — только чтобы иметь возможность шантажировать Гарри.

Но так как Ремус Люпин был сертифицированным преподавателем, Тонкс придумала, как одним выстрелом убить двух зайцев, и сейчас торопливо высказывала свои соображения.

— Повтори-ка еще раз, пожалуйста, — попросил Гарри, когда Тонкс выговорилась.

— С удовольствием, милорд Блэк, — улыбнулась Тонкс, изобразив нечто вроде намека на реверанс. — Если вы внесете в министерство залог по тысяче галлеонов за себя и Гермиону, а также подадите заявление на обучение в частном порядке у мистера Ремуса Люпина, сертифицированного преподавателя, с вас будет снят запрет на колдовство несовершеннолетних, независимо от того, учитесь вы на самом деле или нет. Это также ослабит доводы Дамблдора, что вы лишены должного образования.

— То есть, ты хочешь сказать, что к большинству чистокровных студентов этот запрет не применятся просто потому, что они подмазали кого надо? — недоверчиво уточнила Гермиона.

— Только не говори мне, что ты сама об этом не догадывалась, — фыркнул Гарри.

Гермиона бросила на него убийственный взгляд, но на Гарри это не подействовало, даже в его нынешнем плачевном состоянии. Все же его не зря называли Мальчик-Который-Выжил.

— Официально, этот залог используется для покрытия расходов на устранение любых проблем, которые случатся по твоей вине в период обучения. Потраченная сумма должна быть возмещена, чтобы сумма залога оставалась неизменной. Между прочим, окончательный баланс, сложившийся на дату твоего совершеннолетия, переходит на счет Министерства, так что, по сути, ты права — если у тебя есть деньги, ты можешь делать все, что хочешь, — признала авроресса.

* * *

Следующие несколько часов ушли на то, чтобы отправить Добби «зачистить» квартиры Ремуса и Тонкс, которые окончательно переселились в особняк на Гриммо. Винки заявила, что приготовит ужин, хотя особого аппетита ни у кого не было. Из всех обитателей только Тонкс сохранила известную свободу передвижения, поэтому она отправилась в Министерство за необходимыми документами.

Пока они перелопачивали толстенную пачку пергаментов, в дверь снова постучали. Звук был немного странным, Гарри показалось, что он услышал эхо, но решил не открывать.

Посмотрев на часы, он обнаружил, что время уже восемь вечера с минутами, а стопка заполненных документов все еще меньше тех, что дожидались своей очереди. Вздохнув, Гарри решил, что гость, кто бы он ни был, все же является меньшим злом.

Он подошел к двери и открыл ее почти сразу после того, как снова раздался этот двойной стук.

— Я бы сказал, что это странно, брат мой!

— О да! Ты прав, мой возлюбленный брат.

— В самом деле? Ну спасибо, я тебя тоже люблю. Но все же я ожидал увидеть садовую тачку.

— Или иную штуковину на колесах.

— Может быть, это заклинание левитации?

— Или чары уменьшения веса…

— Допустим, но размер? Это же никак не спрятать! Неужели Усыхающие чары?

— О нет, мой дорогой брат, не думаю, что найдется мужчина, который станет их применять в подобной ситуации.

— Да, в самом деле, я забыл. Пожалуйста, не вносите это в протокол.

Гарри ничего не понимал. Эти двое только внимательно оглядели его и сходу затеяли какой-то странный диалог.

— О чем это вы болтаете, клоуны? — подозрительно спросил он. — Да и время позднее, кстати.

— О твоих «шариках», разумеется, — протянул близнец, что стоял слева.

— Мы ожидали, что для того, чтобы перевозить эти огромные образчики мужского достоинства, сделанные, смею предположить, из стали, тебе понадобится, по меньшей мере, тачка, — дополнил правый близнец.

— По меньшей мере, брат мой. Накричать на нашего глубокоуважаемого директора и послать его, намекнув при этом на его сексуальные предпочтения! Да, на такое мало кто отважится, — принял эстафету левый.

— Вообще никто, если на то пошло, — подвел итог правый.

— О, привет всем! — воскликнули они дуэтом, улыбаясь кому-то у Гарри за спиной.

Обернувшись, тот увидел, что все остальные «осажденные» собрались в холле и висят друг на друге, хохоча до слез.

— Откровенно говоря, — обратился к Гарри левый близнец, — мы хотели бы присоединиться к вам. Какие бы ни были твои планы, мы хотим в этом участвовать.

— Ну да, ведь обычно самое интересное происходило вокруг тебя, а мы в любом случае не собираемся возвращаться в Хогвартс.

— Даже если они отменят приказ о нашем исключении.

— Так что мы думали открыть магазин приколов, как и хотели…

— …стать приличными людьми…

— …усердно работающими членами общества…

— …или присоединиться к тебе и принять участие в твоем удивительном приключении…

— …за которым мы с интересом наблюдаем с самого начала.

Близнецы переглянулись, вытащили свои палочки и заговорили:

— Мы никоим образом не собираемся препятствовать Гарри Поттеру в его удивительном приключении вне Хогвартса, равно как и доносить все, что узнаем, Ордену Феникса, каким бы то ни было способом. Клянемся в том нашей магией!

— Итак, поскольку обмен любезностями закончен, не будешь ли ты так добр позволить нам войти? — улыбнулся правый из близнецов.

Гарри в который раз спросил себя, не безумна ли эта парочка, потому что общение с ними вызывало у него головную боль.

— Хорошо, но я подожду вносить вас в список. И предупреждаю, первая ваша проделка, выходящая за рамки обычных шуток, — и вы вылетите отсюда. Ясно вам? — уступил Гарри, прекрасно зная, что полностью запретить близнецам устраивать розыгрыши невозможно — это все равно, что запретить им дышать.

Близнецы закивали, причем их головы двигались в идеальной противофазе, наверняка затем, чтобы вызвать у кого-то головокружение. Гарри снова вздохнул, протянул руки и протащил рыжиков сквозь зачарованный барьер. Он тут же оказался затянутым в вихрь объятий и похлопываний по спине. Наконец, его отпустили, и близнецы начали здороваться с остальными. Гарри на всякий случай постарался запомнить, что левый близнец представился старшим Грейнджерам как Фред Уизли.

Снова устроившись за столом с документами, Гарри задал очевидный вопрос:

— Как вам удалось проскочить мимо соглядатаев Ордена? Не ошибусь, если предположу, что за этим местом следят днем и ночью.

— Ты позволишь, Джордж?

— Как пожелаешь, брат мой.

— Видите ли, используя наш могучий интеллект, наши способности прозревать будущее и наши многочисленные таланты, мы нашли идеальный способ пройти мимо охранника, дежурящего сегодня вечером…

Фред сделал драматическую паузу, прежде чем закончить фразу.

— Мы подсунули Мундунгусу бутылку Огневиски.

Когда смех в комнате затих, Гарри задал следующий вопрос.

— Как там дела в Норе?

— О, мама буквально дымится, она кипит от возмущения, вспоминая твое выступление перед ними. Кричит, что ты не проявил никакого уважения, и что она не таким тебя воспитывала. Она даже заявила, что мы и то ведем себя лучше, — усмехнулся Фред, на что Джордж добавил, — почему мы и отправились к тебе, чтобы взять несколько уроков.

Гарри опустил голову и тяжело вздохнул. Гермиона положила руку ему на плечо и с надеждой в голосе спросила:

— А Рон? Джинни?

Джордж помрачнел.

— Рон, как всегда, ведет себя как придурок и дуется на тебя за то, что ты обратился за помощью к Гермионе, а не к нему. А, и еще за то, что ты всегда получаешь все, что хочешь. Похоже, Гермиона, что он интересовался тобой, как мы и предполагали. Будьте готовы к тому, что он закатит истерику, если когда-нибудь узнает, что вы встречаетесь.

— Ему следовало бы почаще демонстрировать этот интерес, а не устраивать постоянные скандалы, — огрызнулась Гермиона. — Я могу сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз мы с ним разговаривали нормально, без драки. Да, я знала, что нравлюсь ему, но у Рона на первом месте всегда были еда и квиддич, а меня это не устраивает. Ладно, как там Джинни?

— О, у нее все хорошо. Ты знаешь, она сказала нам, что даже рада, что именно ты встречаешься с Гарри, потому что ты не станешь отгонять ее и позволишь сохранить их дружбу. Вот Чжоу, по ее словам, так бы и сделала. Кажется, она хорошо тебя изучила.

Гермиона молча улыбнулась. Ее не смутило то, что Джинни сразу пришла к правильным выводам. Хотя Гермиона не делилась с ней своими фантазиями, Джинни знала, что ей, как и любой девушке, нравятся романы о героях, спасающих красавиц. Все остальные в Хогвартсе не знали о Гермионе даже этого.

— А ваш отец? — перебил их Гарри.

— Всё как всегда — пытается утихомирить маму и объясняет ей, что у тебя могли быть причины поступить так, что, возможно, произошло какое-то недоразумение, которое вынудило тебя вести себя таким образом… Ну, ты же знаешь нашего папу.

Гарри не смог сдержать улыбку. От мистера Уизли, этого мягкого, отзывчивого человека, он именно такого и ожидал. Гарри мог только надеяться, что у Артура не будет неприятностей с Молли из-за того, что тот встал на его сторону.

Фред неожиданно встрепенулся.

— Кстати, вам это может быть интересно — Дамблдор лишился двоих разрушителей проклятий. Он пытался убедить Билла, чтобы тот вместе с Флер попробовал сломать защитные чары на этом доме.

— О да! — фыркнул Джордж. — Но Билл отказался, поскольку он, цитирую, «не собирался провести следующий выходной в качестве покойника!».

— Видимо, он предпочитает провести выходной с очаровательной Флер. И я его прекрасно понимаю — лежать на мисс Делакур безусловно приятнее, чем в гробу, — пошутил Фред.

Брат наградил его подзатыльником.

— Эй, осторожней со словами — здесь дамы!

— Простите, — извинился Фред, вот только раскаяния в его голосе было не больше, чем у Ли Джордана, когда тот комментировал квиддичные матчи.

— А когда Дамблдор продолжал настаивать, что это очень важно, — продолжил он рассказ, — Билл просто послал его. Мама, конечно, распсиховалась, но быстро сменила пластинку, когда Билл намекнул, что свадьбу надо бы делать во Франции, в доме невесты, как того требует традиция. В общем, Билл сейчас там, знакомится с будущими родственниками и вместе с Флер наслаждается отдыхом. Солнце, пляж и все такое.

— И это еще одна причина, почему мама так сердита на тебя. Она утверждает, что это — твое плохое влияние. Не покажешь нам, как ты это делаешь? — усмехнулся Джордж и поиграл бровями, глядя на Гарри. — Было бы неплохо иметь возможность влиять на малознакомых людей на расстоянии.

Проведя еще некоторое время за дружеской болтовней и вдоволь насмеявшись, близнецы попрощались. Уходя, они пообещали шпионить за Орденом и обеспечивать прорыв блокады, разумеется, за определенное вознаграждение. В результате Гарри попросил Тонкс скопировать еще два комплекта заявок.

Ночь обещала быть долгой.

---

1) Скачки в Аскоте (Royal Ascot) — традиционные скачки на ипподроме в графстве Беркшир, которые проводятся с 1711 года. Ипподром построен на земле, принадлежащей короне, и считается территорией Виндзорского замка. Королевская семья никогда не пропускает это мероприятие. И опять же по традиции, Аскот еще и конкурс экстравагантных женских шляпок. https://vogue.ua/article/fashion/aksessuary/samye-interesnye-shlyapki-na-skachkah-royal-ascot.html

Вернуться к тексту

После того как в Министерство поступили заявления Гарри и Гермионы о переходе на домашнее обучение, а также заполненные формы всех четверых на сдачу ЖАБА экстерном (близнецы оказались настолько ленивы, что спихнули все на Тонкс), события понеслись вскачь.

Первый большущий кусок дерьма прилетел со стороны «Ежедневного пророка». Рита Скитер напечатала статью, в которой назвала Гарри «Мальчик-который-убил». В своем обычном язвительном стиле, но нигде не переходя границы, она раскритиковала всех — Дамблдора за то, что тот никого не задержал, авроров — за то, что прибыли слишком поздно. Но больше всех досталось Гарри…

«Никто не вправе осуждать мистера Поттера за то, что он защищал себя и свою девушку от нападения предполагаемых Пожирателей Смерти. Однако, свидетели утверждают, что именно Поттер атаковал первым, тем самым начав бой, и притом использовал смертоносное заклинание, даже не попытавшись сперва просто вывести противника из строя. Те же самые очевидцы сообщили, что заклинание мистера Поттера пробило щит, наколдованный одним из Пожирателей. Наш репортер вправе спросить: каким же заклинаниям обучают сегодня в Хогвартсе?»

Далее в статье сообщалось о том, что во время схватки удалось арестовать Питера Петтигрю, по результатам допроса которого, в силу неопровержимых доказательств, был оправдан Сириус Блэк. Рита не стеснялась в выражениях, описывая Министерство и лично министра Фаджа в черном свете, в то время как Руфус Скримджер представал перед читателями в образе недалекого служаки.

К нападкам Скитер Гарри отнесся спокойно. В конце концов, он легко отделался, если не считать очередного хорошо замаскированного намека на то, что из Поттера растет новый Темный Лорд. А вот Дамблдора буквально поджарили на вертеле. Кроме того, теперь доброе имя Сириуса было восстановлено официально и публично. Это была первая статья Скитер, которую Гермиона не редактировала⁽¹⁾, но которая, тем не менее, получила молчаливое одобрение со стороны Гарри.

* * *

Дамблдор не слишком доброжелательно воспринял критику в прессе, бунт Гарри и его заявку на частное обучение, в чем увидел скрытую угрозу того, что мальчик уйдет из Хогвартса. После нескольких бесед с директором, проведенных через порог и на повышенных тонах (Дамблдор обвинял парня в том, что тот склоняется к Темной стороне и убивает людей по собственной прихоти), Гарри перестал открывать директору дверь.

Тонкс рассказала, что Дамблдор имел наглость, используя те же доводы, добиваться ареста Поттера и передачи того под надзор директора. Однако Скримджер сходу отверг эти претензии.

Новый глава ДМП совершенно не желал выступать против Поттера, ведь этот парень несколько недель назад победил Сами-Знаете-Кого, а на днях выдержал бой с Пожирателями. Противостояние с Гарри означает политическое самоубийство, особенно если учесть, что Фадж открыто поддерживал Дамблдора и был не в ладах с Поттером.

Месть Дамблдора была шедевром психологической войны. Гарри не понимал, как так получилось, что он вдруг начал получать почту в охраняемом Фиделиусом особняке, но был уверен, что Дамблдор что-то сотворил с известным ему секретным адресом, чтобы тот стал доступен почтовым совам. Ремус вспомнил, что совы и раньше проникали в штаб-квартиру Ордена, но как это было сделано, он не знал.

Теперь на Гарри обрушилась лавина писем, главным образом Вопиллеров, отправленных директором, Молли, и многими-многими другими. Было похоже, что каждый маг, имеющий подписку на «Пророк», перо в чернильнице и кусок пергамента, посчитал себя вправе высказать свое мнение.

Домовики быстро приняли меры и начали сразу по прибытии переправлять письма в комнату на чердаке, оборудованную заглушающими чарами. Там они и взрывались. Тем не менее, Живоглот взял за правило убегать подальше всякий раз, когда он видел приближающуюся сову. Эта привычка появилась у кота после того, как один из Вопиллеров взорвался, когда он спал неподалеку. Хедвиг предпочитала улетать на всю ночь и возвращалась значительно позже окончания завтрака, во время которого обычно доставлялась почта.

Через два дня выйти куда-либо из особняка стало практически невозможно. За первой статьей последовали другие, поползли слухи, и все вылазки заканчивались вынужденным отступлением, так как люди вокруг реагировали с любопытством, восхищением или враждебностью, в зависимости от того, какая точка зрения, высказанная в прессе, была им ближе. Вдобавок, однажды они столкнулись с Орденцами, и те попытались заставить Гарри пойти с ними. Хотя до применения палочек дело не доходило, все эти встречи могли обернуться неприятностями, поэтому Гарри с друзьями обычно быстро возвращались домой с помощью недавно приобретенных портключей, а потом и вовсе перестали выходить. Во всяком случае, люди устали писать ему письма, и число Вопиллеров начало понемногу сокращаться. И только Молли Уизли не унималась. Некоторые из ее посланий можно было услышать даже сквозь чары, наложенные на «комнату для почтовых бомб».

Близнецы приходили на Гриммо регулярно через день, чтобы провести там час-другой, тренируясь или делясь последними новостями. Несмотря на их ужимки и шуточки, эти новости не становились менее тревожными. Хотя в волшебной Британии все было тихо, Пожиратели возобновили террор в обычном мире, и число жертв среди магглов росло с каждым днем.

Вместо того, чтобы бросить все силы на противодействие Пожирателям, Орден Феникса предпочел преследовать и провоцировать Тонкс, чтобы через нее достать Гарри. Подобная тактика вызывала возмущение среди рационально мыслящих (или, как выражались близнецы, «не страдающих дебилизмом») членов Ордена.

Раздраженная постоянной слежкой, Тонкс попросила предоставить ей длительный неоплачиваемый отпуск, ссылаясь на семейные обстоятельства. Скримджер удовлетворил ее просьбу, намекнув, что понимает ее стремление уберечь члена семьи от неприятностей. Он даже был готов оплатить ее отпуск, но Фадж ни за что не согласился бы. Впрочем, Тонкс и без этого была довольна и вместе с Ремусом активно занялась обучением подростков. Люпин взял на себя чары и другие предметы с теоретическим уклоном, тогда как Тонкс более тяготела к практике.

17 июля 1996 года. Площадь Гриммо

— Гарри, перестань размахивать рукой, будто в ней палочка! — крикнула Тонкс. — Тебе это совсем не нужно.

Палочка Гарри сильно обгорела после схватки в Косом переулке, к тому же, она и раньше не особенно помогала колдовать, и потому было решено вообще отказаться от ее применения. Гарри не возражал, правда, Гермиона заставила его пообещать, что он и ее научит колдовать без палочки. И не думайте, что она удовлетворилась обычной «хорошо, я попробую» отговоркой. Вот уж нет! Гарри пришлось дать подруге обещание, которое немногим отличалось от Непреложного обета.

— По-другому у меня не получается! — пропыхтел Гарри.

Вот уже неделю Тонкс отрабатывала с ними беспалочковую магию. Она поставила себе целью отучить Гарри имитировать рукой движение палочки, сопровождающее заклинание, и потому учила подростков продвинутым техникам вроде невербального колдовства и колдовства жестами. В последнем случае волшебник просто указывал рукой на цель и бросал заклинание.

Опытный боец должен был владеть этими приемами, если не хотел быть размазанным по стенке в схватке один на один. По правде говоря, в том бою в Министерстве подросткам просто повезло, что Пожиратели пощадили их. С другой стороны, в Косом переулке они недооценили возможности Поттера. Но не стоило надеяться, что в следующий раз Гарри и Гермиона смогут снова неприятно удивить противника. В следующий раз пощады не будет…

Невербальное и беспалочковое колдовство, разумеется, давало прибавку в скорости — не надо было проговаривать заклинание и махать палочкой, однако, было более затратным, и заклинания получались менее мощными. Но для Гарри это не имело значения, поскольку его магический резерв обеспечивал достаточно силы.

Что касается Гермионы, то ее стремление к идеальному исполнению работало против нее. Привыкнув к выверенным движениям палочкой и четким словесным формулам, она не могла просто «направить магию и ударить».

— И у меня тоже, — выдохнула Гермиона. — Эти движения палочкой не зря придумали — они необходимы, как и словесные формулы! И мы не можем вот так взять и отбросить этот опыт! — воскликнула она, топнув ногой.

— Ладно, давайте присядем. Кажется, я не с того начала ваше обучение. Попробую объяснить.

Тонкс бухнулась в кресло, и как только подростки уселись тоже, приступила к лекции.

— Извините, ребята, я привыкла работать с аврорами, а они, как минимум, осваивают некоторые невербальные заклинания еще в школе, а значит, по сравнению с вами, ушли немного вперед. Невербальное и жестовое колдовство — это уровень ЖАБА, и изучают его на шестом и седьмом курсе, соответственно. С другой стороны, Гарри, с твоими способности колдовать без палочки ты мог бы почти наверняка получить уровень Мастера. Если ты сумеешь колдовать без палочки, не произнося при этом словесную формулу и не делая лишних движений, тебе останется только подтвердить твой практический опыт. Этим доказательством может быть успешный бой с четырьмя или более противниками одновременно, или же опасная тварь, которую ты убил собственноручно. И Мастерство у тебя в кармане!

Тонкс опять отклонилась от темы и ушла куда-то в сторону, что случалось всякий раз, когда она начинала объяснять что-либо.

Но в этот раз Гермиона только рассмеялась.

— Показать воспоминания в Омуте памяти будет достаточно? — уточнила она, и Гарри, поняв, к чему она клонит, разулыбался тоже.

— Что? А, ты имеешь в виду дракона на четвертом курсе? Но ведь Гарри не убил его. И бой в Министерстве тоже не считается, потому что Гарри там был не один.

— Я полагаю, что моя восхитительная подруга имеет в виду василиска, которого я убил в Тайной комнате, не так ли? — пояснил Гарри, самодовольно усмехнувшись.

Гермиона обняла его и поцеловала в щеку.

— О! — только и смогла произнести Тонкс. — Да, я думаю, этого будет достаточно.

— Ага, и для верности мы еще добавим воспоминание о возрождении Волдеморта и вечеринке на кладбище, — улыбнулась Гермиона.

— Какое коварство! — рассмеялась Тонкс. — Одновременно раскрыть личности его последователей и уничтожить последние сомнения в истинности его возвращения. Мне это нравится!

— Не хотелось бы разрушать ваше веселье, но сначала мне нужно освоить эту премудрость с жестами, — перебил хихикающих ведьмочек Гарри.

— Ах, да, эта маленькая проблемка, — протянула Тонкс, снова превращаясь в учителя. — Прежде всего, давайте подумаем, почему мы проговариваем заклинания и машем палочками?

Разумеется, у Гермионы уже был готов ответ.

— Словесные формулы и движения палочкой выводятся из нумерологической формулы заклинания — они олицетворяют магический поток и облекают его в определенную форму.

— Не совсем так, — заметила Тонкс.

Лицо Гермионы вытянулось. Она уже набрала воздух, готовясь доказывать, что ее ответ был правильным, но Тонкс предупреждающе подняла руку.

— Успокойся, Гермиона, просто ты еще не знаешь всех аспектов. Вы станете изучать это только после седьмого курса, если решите получить Мастерство. Ремус — Мастер, а я закончила курсы авроров, так что мы знаем, о чем говорим. Кстати, Ремус гораздо лучше меня разбирается в теории, поэтому советую на занятиях с ним расспросить его хорошенько. Договорились?

Она улыбнулась, заранее сочувствуя своему будущему бойфренду. Ремус и не догадывается, что его ожидает, как только Гермиона выйдет отсюда.

— Так вот, движения палочки действительно помогают потоку магии принять нужную форму, но главное в колдовстве — это намерение. Вот почему заклинание обычно не получается с первого раза, если только ты заранее не представляешь в подробностях, что именно оно должно делать, или не обладаешь большой магической силой. Во втором случае ты просто заставляешь заклинание работать. Словесная формула также подсказывает ожидаемое действие магии, но произносить ее необязательно. Если ты точно знаешь, чего ты хочешь, слова не нужны.

Гермиона покачала головой.

— То есть, если я точно знаю, что я хочу сделать, моя магия сделает это для меня?

Да, в этом был определенный резон. Она всегда забегала вперед, читая учебник, и новые заклинания получались у нее раньше, чем у других студентов.

— Это верно постольку-поскольку, — уточнила Тонкс. — Все-таки легче научиться исполнять заклинание обычным образом, а уже потом, когда ты его освоила, постараться убрать словесную формулу и движение палочкой. Но этот подход дает также возможность придумать новое заклинание. Нумерологический расчет даст тебе слова и сопутствующее движение палочкой, которыми могут воспользоваться те волшебники, которые неспособны к невербальному и беспалочковому колдовству из-за низкого магического потенциала.

Гарри фыркнул.

— То есть, произнося заклинания вслух, колдовать легче, но это тормозит более сильных магов? И то же самое верно для беспалочковой магии?

— В общем, да, — кивнула Тонкс, — только должна заметить, что беспалочковое волшебство — редкое искусство, которое требует огромного магического потенциала. Видишь ли, отказ от словесной формулы и движений палочкой сильно уменьшает силу воздействия. Твоя палочка — концентратор магии, и колдовать с ее помощью гораздо легче. Беспалочковая магия использует для концентрации намерение и волю волшебника, и потому она требует большего расхода магии для получения такого же результата, ибо в этом случае магический проводник отсутствует как таковой.

Гарри смотрел на нее с глуповатым видом, и Гермиона поспешила на помощь.

— Палочка содержит магическую сердцевину, поэтому магия легче «вытекает» через нее.

Гарри обиженно посмотрел на Тонкс.

— Сразу не могла так сказать?

— Я так и сказала.

— Она это говорила? — обратился к Гермионе за поддержкой Гарри.

— Говорила.

— Ну, раз ты так говоришь… — ухмыльнулся он.

Гермиона шлепнула Гарри по затылку. Тонкс вздохнула, подошла к нему и тоже дала подзатыльник. Вот только у нее рука оказалась потяжелее, и теперь у Гарри будет синяк.

* * *

Теперь, когда все было разложено по полочкам, у подростков наметился прогресс. Уже через несколько дней Гарри и Гермиона колдовали, не произнося заклинаний. Точнее, Гермиона добилась успеха в невербальном колдовстве в тот же день, а вот Гарри понадобилось два дополнительных дня, чтобы ее догнать.

Но это все равно можно было считать выдающимся достижением, так как меньше половины волшебников были способны на такое. Тем не менее, ребятам потребовалось время, чтобы полностью избавиться от привычки выкрикивать заклинания.

В беспалочковой магии они оба также добились некоторых успехов, но эта часть давалась труднее, поскольку каждое заклинание требовало индивидуального подхода. Нужно было шаг за шагом минимизировать движения палочкой, четко представляя себе при этом результат, до тех пор, пока для достижения требуемого эффекта достаточно было бы легчайшего взмаха. Гермионе это удавалось для простеньких заклинаний, однако она понимала, что для боевого применения чар ей было бы лучше колдовать как обычно, потому что потери в силе заклинаний были огромными.

К тому же ее внутренний перфекционист начинал, образно говоря, бить во все колокола, как только она пыталась колдовать без палочки. В итоге Гермиона решила для себя, что будет прибегать к этому способу, если захочет произвести впечатление либо это действительно будет необходимо. Все равно она не собиралась становиться аврором или профессиональным дуэлянтом.

Зато Гарри довольно неплохо справлялся с подходом к не столь формализованному волшебству и быстро улучшал эффективность своих заклинаний. Конечно, ему было еще далеко до Тонкс или Ремуса, во всяком случае, он уступал им в шутливых дуэлях, где разрешались только легкие чары и сглазы. Если бы Гарри бросился в безумную атаку, используя высокозатратные проклятия, он, может, и смог бы подавить их чистой силой или заставить выложиться по полной, но вряд ли ему удалось бы продержаться достаточно долго. Впрочем, оба его инструктора содрогались при мысли о том, что бы Гарри мог сделать с ними, будь у него работающая палочка. Гермиона только вздыхала порой, глядя как ее парень легко колдует голыми руками.

Особенно яростными у Гарри выходили костедробильные проклятия, что он объяснял богатым собственным опытом переломов. Гарри мог легко представить себе результат, и результаты его проклятий, которые они отрабатывали на трансфигурированных свиных тушах (Гермиона не сразу привыкла к этому), были откровенно жуткими.

Несколько раз, когда от мишени оставались только окровавленные ошметки, ее даже стошнило, что только утвердило Гермиону в мысли, что бойца из нее не выйдет.

Иногда в этих тренировках участвовали близнецы, которые показали себя умелыми бойцами, однако решиться на что-то действительно опасное они просто не могли. Зато постоянно норовили вплести в цепочку заклинаний какой-нибудь хитрый сглаз — не столько опасный, сколько обидный. Эти сюрпризы оказались достаточно полезными, но привычка близнецов шутить с противником была палкой о двух концах.

Гермиону заинтересовал их подход, и вскоре арсенал девушки пополнился внешне безобидными заклинаниями.

Гарри до сих пор вздрагивал, вспоминая чары депиляции, которые она однажды запустила манекену-мишени прямо в пах. Ремус, правда, посоветовал им не увлекаться, потому что выбор этой зоны в качестве цели может сработать не всегда, особенно с противниками женского пола. Этот комментарий вызвал у Тонкс широкую улыбку, а Гермиону, к вящей радости Гарри, заставил покраснеть.

* * *

Гарри бежал что есть мочи, однако дементоры все равно догоняли его. Он сжег свою палочку дотла, пытаясь прогнать их, но Патронус рассеялся, когда они оказались достаточно близко. Спотыкаясь, Гарри несся через Запретный лес, а ветки рвали его одежду и больно били по лицу и рукам. Через несколько минут этого безумного бега Гарри оторвался от дементоров и остановился, жадно хватая воздух. Сердце билось так сильно, что его удары отдавались болью в груди.

Согнувшись, он уперся руками в колени, пытаясь успокоиться, но тут послышался какой-то звук. Что-то щелкало за деревьями… Гарри поднял голову. То, что он увидел, было его кошмаром с тех пор, как он столкнулся с ними на втором курсе. Скользя по нитям паутины, протянутым от дерева к дереву, его окружали сотни акромантулов, каждый размером с собаку!

Издав хриплый крик, Гарри в ужасе рванулся вперед, желая оказаться подальше от восьмилапых чудовищ. Он бежал, не разбирая дороги, пока его нога не зацепилась за древесный корень.

Гарри с маху полетел на землю. Упав лицом вниз, он суматошно развернулся и увидел пауков, которые надвигались на него живой колышущейся волной. Суетливо пытаясь отползти, он шарил вокруг себя в надежде найти камень или что-нибудь, что могло сойти за оружие. Но вместо этого его рука схватила что-то другое, мягкое и теплое на ощупь.

— Ай!

Голос Гермионы вырвал его из ночных кошмаров. Еще не проснувшись окончательно, Гарри огляделся вокруг. Он лежал на кровати в собственной спальне, и судя по тусклому свету, проникающему в комнату через высокие окна, было еще совсем рано.

— Ну знаешь, Гарри, — продолжил знакомый голос, — мне, конечно, нравится грубая игра, но это уже слишком. Теперь синяк останется, — пожаловалась Гермиона, растирая левую грудь.

Как оказалось, грудь была обнажена, более того — справа была вторая, такая же обнаженная, но ее не прикрывала массирующая рука, позволяя Гарри рассмотреть все детали.

Его мозг ненадолго отключился, пока он пытался осознать открывшуюся картину. Боги, спасибо вам за то, что эти прекрасные холмики идут в паре. Это не были первые сиськи, которые Гарри довелось увидеть, — он их насмотрелся достаточно на третьей странице «Сан»⁽²⁾ — но они были первыми настоящими, и принадлежали вполне реальной девушке.

— Нравится? — хихикнула Гермиона.

Ее подпрыгнувшая при этом грудь лишила его дара речи, и Гарри только смотрел перед собой, как стойкий оловянный солдатик. И еще одна часть тела встала по стойке смирно, когда Гермиона обняла его.

— С днем рождения, Гарри, — промурлыкала она ему в ухо. — Я подумала, что тебе будет приятно проснуться в такой компании.

Девушка придвинулась поближе и погладила его по груди. Разумеется, она была совершенно права в своих предположениях, и Гарри немедленно принялся доказывать, как он доволен.

Когда их ноги переплелись, он понял, что бедра девушки по-прежнему прикрыты шортиками. Судя по всему, Гермиона решилась расстаться только с верхней частью пижамы, но Гарри и этого было вполне достаточно. В данный момент она направляла его руку, объясняя, как нужно сжимать эти новообретенные игрушки, чтобы ей понравилось. Гарри показал себя способным учеником, и уже после нескольких попыток они упивались новым способом доставить удовольствие друг другу.

— Знаешь, я, пожалуй, буду настаивать, чтобы меня так будили каждое утро, — заметил он, ненадолго прервав их взаимные поцелуи и нежные покусывания.

— И с чего бы мне… Ах! — вскрикнула Гермиона, потому что Гарри как раз добрался до чувствительного местечка на ее шее и прикусил его. — Хорошо, мы, наверное, можем обсудить это… Не останавливайся…

* * *

Примерно к концу первой недели августа подросткам наскучили ежедневные тренировки, и они занялись изучением библиотеки. Гарри заинтересовали защитные чары, и он приступил к чтению разнообразных книг, содержащих введение в рунную магию, что чрезвычайно обрадовало Гермиону. Она всякий раз присаживалась рядом, с более продвинутым курсом в руках, и была готова помочь разобраться с любыми вопросами.

Их другие изыскания, касающиеся личных отношений, продвигались не менее успешно. К настоящему моменту оставалась неисследованной только небольшая территория, обычно скрытая под шелковыми трусиками. Несколько экспедиций в данный регион были прерваны на стадии поверхностного обзора, не успев оказать более глубокого воздействия.

Эти изыскания обычно проводились по ночам, потому что Гермиона охотно исполняла желание Гарри, озвученное им в день своего рождения. Когда же ее родители поинтересовались, что она ему подарила, подростки аккуратно довели до их сведения, что в доме освободилась еще одна гостевая комната.

Услышав эту новость, Генри старательно заткнул пальцами уши и удалился, громко напевая что-то. А Маргарет только порадовалась за них.

Разумеется, во время последующих разговоров «о своем, о женском» она не преминула вытянуть из дочери все доступные подробности. Некоторое время назад к этим посиделкам подключилась Тонкс, после чего их представление о Ремусе, как мягком и обходительном джентльмене, радикально изменилось.

Генри предпочел по мере сил не замечать все эти изменения, что происходили вокруг его дочери, и окружающие не упускали возможности время от времени поддразнивать его.

Так, однажды во время завтрака Тонкс завела разговор о неожиданно обнаружившемуся у Гарри интересу к наукам.

— Я раньше не замечала за тобой такой тяги к чтению, — подколола она. — Кажется, Гермиона положительно влияет на тебя, Гарри.

Разумеется, Гермиона не могла упустить такой удачный случай.

— Да, похоже, что это передается при тесном контакте, — прощебетала она, невинно хлопая глазками.

— Я думала, вы уже давно прошли эту стадию, — вернула подачу Тонкс, подгадав момент, когда Генри отпил из своей чашки.

Фонтан, который вырвался у него изо рта, был поистине замечательным. Тонкс взмахнула палочкой, очищая залитый чаем стол, и дамы дружно рассмеялись.

Гермиона не торопилась с ответом, терпеливо ожидая, когда ее отец вернется к прерванному завтраку.

— Ты права, но нам это по-прежнему чертовски нравится!

И все замолчали, глядя на стену, по которой медленно стекали потеки чая, который Генри так и не выпил…

— Сдаюсь. Это на три фута дальше, чем получилось у меня, — нарушила молчание Тонкс, передавая девушке золотой галлеон.

О да, теперь они часто развлекались за счет Генри.

* * *

В один из августовских вечеров особняк на Гриммо заполнил чей-то громкий раскатистый смех. Не сдержав любопытства, Гермиона отправилась на поиски источника веселья и вскоре обнаружила Гарри, развалившегося на диване в гостиной. Он прижимал к груди раскрытую книгу и хохотал во все горло.

— Что тебя так развеселило?

— Помнишь эпитеты, которыми всегда описывали Сириуса? Негодяй и повеса, — напомнил он, переводя дыхание. — Так вот, похоже, что он просто продолжал семейную традицию.

Гарри поднял книгу и продемонстрировал ее обложку Гермионе и всем остальным обитателям особняка, которые тоже толпились здесь.

— «История древнейшего и благороднейшего Дома Блэков», — провозгласил он и согнулся в очередном приступе смеха.

Не скрывая любопытства, все расселись вокруг, и Гарри, успокоившись, приступил к рассказу.

— Блэки, действительно, древний род, но в начале XVII века они находились на грани разорения. Они начали распродавать имущество и рисковали потерять все, включая и существование самого рода, потому что имели одну-единственную дочь. Но, по иронии судьбы, все изменилось в 1713 году. Эта самая дочь, Аннабет Венера Блэк, отправилась за моря договариваться о продаже принадлежащего семье острова. Там она привлекла внимание некоего Эдварда Тича, который в итоге этот остров купил.

Гарри снова расхохотался, потому что при звуке этого имени Гермиона густо покраснела, а ее мать подскочила на диване. Ремус тоже засмеялся, в то время как Тонкс и Генри недоуменно смотрели на них.

— Возможно, вам двоим он более знаком под прозвищем Капитан Черная Борода⁽³⁾, — пояснил Гарри и снова рассмеялся, когда те выпучили глаза.

— Несмотря на поддерживаемую им самим «деловую репутацию» гнусного пирата, этот человек — во всяком случае, так утверждает книга — был вполне приличным парнем и к тому же волшебником. Довольно скоро он влюбился в мисс Блэк, и они поженились. Эдвард вошел в семью и принял двойную фамилию Тич-Блэк, чтобы сохранить род.

— Когда его пиратские деньки подошли к концу, он получил монаршее помилование, а позднее воспользовался неудачной попыткой покушения на свою жизнь со стороны молодого английского лейтенанта по имени Роберт Мэйнард, чтобы инсценировать собственную смерть. На самом деле, его команда победила в том бою, но они изменили воспоминания Мэйнарду и его людям, и подбросили трансфигурированную голову, похожую на Тича, — продолжил рассказ Гарри, сам поражаясь такой находчивости коварного пирата.

— Эдвард Тич-Блэк удалился от дел и поселился на семейном острове, который он весьма оригинально назвал «Черный Риф»⁽⁴⁾. Сокровища, которые он награбил, стали залогом возрождения и процветания Рода, — подвел итог Гарри.

— Выходит, Сириус — пра-пра-много-раз-внук Черной Бороды? А Блэки были пиратами? — рассмеялся Ремус, по привычке падая на пол.

— Ну что, Гарри теперь можно считать главой пиратского клана? — сострила Маргарет, усмехаясь при виде пунцовой дочери.

— Ар-р-р! Слушаюсь, кэптен! — прорычала Тонкс, преобразившись в пирата с наколдованной повязкой на глазу.

— Так вот где скрывался Сириус, — вспомнила Гермиона. — Я догадывалась, что он находится где-то в тропиках, когда к тебе прилетела эта яркая птица с письмом от него!

— Правильно, и я считаю, что мы все тоже отправимся туда, тем более что в книге говорится, что остров закрыт Заклятием Ненаносимости⁽⁵⁾, защищен чарами, и добраться до него можно только морем или постоянным двусторонним портключом. И этот ключ — витрина с образцами морских узлов, которая находится в кабинете Главы рода, — Гарри многозначительно поиграл бровями и кивнул, видя, что все поняли, о чем он говорит.

— Итак, кто за то, чтобы смотаться отсюда и отправиться на Карибы, скажите: «Ар-р-р!» — весело скомандовала Тонкс.

Дружное рычание скрепило договор.

— Отлично, значит, завтра с утра и отправимся на разведку, — заявил Гарри, но Генри быстро спустил его с небес на землю.

— Не лучшая идея, Гарри, — нам стоит отправиться после полудня или даже вечером, так как разница во времени составит шесть часов, не меньше.

— Давайте отправимся вечером, в этом случае у нас будет целый день на сборы, — предложила Гермиона.

— Так, народ, решено — завтра мы ненадолго отправимся на этот остров. Берите с собой только самое необходимое. Если нам там понравится, будем переселяться насовсем. А сейчас — по койкам, нам всем нужно хорошенько отдохнуть. Ремус, тебя это особенно касается, — распорядилась Маргарет.

Два дня назад была полная Луна, и Ремус все еще испытывал ее влияние. Он ночевал на чердаке в клетке, которую для него трансфигурировали совместными усилиями.

Когда Ремус сообщил, что ему необходимо уехать на несколько дней, Гарри был решительно против. Потом он понял, в чем дело, и был совершенно раздавлен, потому что забыл о «пушистой проблеме» Люпина, который так самоотверженно помогал ему. Когда Гарри подошел к Ремусу с извинениями, тот, будучи излишне эмоциональным из-за растущей луны, обнял парня со слезами на глазах и поблагодарил за то, что Гарри воспринимал его настолько нормальным, что даже забыл, что он оборотень. Растроганные дамы дружно прослезились при виде этой трогательной сцены, которую Ремус и Гарри предпочли бы забыть и никогда не вспоминать. Но надеяться на это, пока Генри оставался рядом, было бесполезно.

Когда клетка была готова, Гарри дополнительно установил дежурство эльфов, чтобы гарантировать безопасность Ремуса. На следующие несколько дней после полнолуния чердак превратился в игровую площадку для одинокого оборотня, и эльфам вменялось следить, чтобы Люпин ни в чем не нуждался, но и не мог выйти оттуда. Гарри и Гермиона подумывали начать обучение анимагии, чтобы составить ему компанию, однако Ремус доброжелательно, но решительно отверг эту идею, сославшись на то, что в их расписании и без того достаточно тем для изучения. Он обещал вернуться к этому вопросу, когда у них будет немного больше времени.

Распоряжение Маргарет было выполнено практически без возражений. Тонкс уже зевала, поскольку она тоже дежурила возле своего «Волчка» и сильно устала.

Зато Гермиона едва ли не тащила Гарри в их спальню, горя энтузиазмом. Впрочем, тот не сопротивлялся.

Вопреки подозрениям Маргарет, джекпот в эту ночь Гарри не выпал, но, Мерлин свидетель, жаловаться он не собирался. Ни в коей мере.

То же число, поздняя ночь. Убежище Темного Лорда

Волдеморт недовольно зашипел, глядя на покрытый плесенью фолиант, в котором он отыскал последнюю подсказку к решению головоломки. Как же он мог упустить столь очевидный факт?

Эта маленькая, но фатальная ошибка была связана с выбором времени для ритуала его первого возрождения. В результате жестких ограничений по времени и недостаточных знаний младшего Крауча, он был вынужден пройти ритуал в конце июня, после летнего солнцестояния. Но в книге утверждалось, что для того, чтобы возрождение произошло максимально успешно, ритуал должен был быть проведен до наступления солнцеворота.

Волдеморт задумался, поглаживая страницу, на которой была открыта книга. Более поздняя дата могла сделать это тело нестабильным. Если так, то оно должно было начать быстро разлагаться, но этого не произошло. По крайней мере, так было до тех пор, пока Поттер каким-то образом не разорвал связь между ними. Должно быть, эта связь стабилизировала тело гомункула. Разумное предположение — ему доносили, что с того дня Поттер стал значительно сильнее. Вполне возможно, что их связь выкачивала значительную часть магии Поттера, чтобы сохранить это тело неповрежденным — в магии кровь была могущественным и непредсказуемым фактором.

На следующей странице была вычерчена большая таблица, содержащая некоторые даты и их важность для ритуалов возрождения. Как хорошо, что он раздобыл одну из последних сохранившихся копий перевода давно утерянного древнеегипетского папируса, посвященного этим ритуалам. Чтение иероглифов вызывало у него резь в глазах.

«Согласно этой схеме, поскольку мое тело было уничтожено в Хэллоуин, в день смерти, идеальным днем для воскрешения будет Белтейн, его диаметральная противоположность», — сделал вывод Волдеморт.

Он хрипло вздохнул и закашлялся, харкнув кровью. Сделав большой глоток из кубка, наполненного Крововосполняющим зельем, Волдеморт откинулся в кресле, ожидая, когда оно подействует. Ему уже было необходимо принимать по четверти стандартной дозы каждые два часа, чтобы поддерживать жизнь в своем теле. Северусу стоило поторопиться, чтобы найти что-нибудь, что могло бы облегчить его состояние, пока ошибка не будет исправлена. Волдеморт закрыл глаза, его клонило в сон — неприятный побочный эффект этого зелья.

---

1) Если помните, в конце четвертой книги Гермиона узнаёт, что Рита Скитер — анимаг, ловит ее и сажает в стеклянную банку. «Я наложила Нерушимое Заклинание на банку, так что она не может превратиться. И я велела ей отложить перо на целый год. Посмотрим, пройдет ли у неё привычка писать гадости о людях». В результате Скитер увольняют из «Пророка». На пятом курсе Гермиона предлагает Рите опубликовать правдивое интервью с Гарри Поттером (Гарри Поттер и Орден Феникса, глава 25).

Вернуться к тексту

2) Третья страница «Сан» — британская газета (таблоид) The Sun традиционно публиковала на третьей странице фотографии девушек топлесс (с 1970 по 1995 год).

Вернуться к тексту

3) Капитан Черная Борода — английский пират, действовавший в районе Карибского моря в 1713-1718 гг. https://ru.wikipedia.org/wiki/Чёрная_Борода

Вернуться к тексту

4) Черный Риф — в оригинале игра слов. Black Reef можно понимать, как Черный Риф или как Риф Блэка.

Вернуться к тексту

5) Заклятие Ненаносимости (Unplottability spell) — заклинание, которое делает невозможным нанесение объекта на карту (из Поттер-вики).

Вернуться к тексту

8 августа 1996 года, 8 часов вечера. Пока еще Площадь Гриммо

Обитатели особняка, одетые в легкую одежду, стояли наготове позади Гарри, пока тот рассматривал витрину с морскими узлами на стене кабинета.

— Мне кажется, — заметил Гарри, — что, пока мы не убедимся в обратном, нам следует считать это вылазкой на вражескую территорию. Вы согласны?

— Хорошая мысль, детёныш, — одобрил Люпин. — Генри, Маргарет, держитесь у Гарри за спиной. Тонкс — левый фланг, Гермиона — правый, я прикрываю вас с тыла. Держите палочки наготове. Сразу после приземления оцениваем обстановку и сообщаем о возможной угрозе.

— Не забудьте слегка согнуть колени перед тем, как портключ будет активирован, и выбросить ноги вперед во время приземления⁽¹⁾, — напомнила Тонкс. — Мы ведь не хотим свалиться в кучу малу?

Все они уже приобрели некоторый опыт в перемещении портключами, но перестраховка будет нелишней.

После того, как все схватились одной рукой за Гарри, тот дотронулся до якоря в центре витрины и прошептал:

— Была не была.

Их долго крутило и несло через пространство мимо вспыхивающих огней и, наконец, выбросило куда-то в свободное падение. Почти профессионально они выставили вперед ноги и приземлились, сгруппировавшись в стойке, посреди вычурно украшенной комнаты. Определенно, здесь было гораздо теплее, чем в Лондоне.

— Чисто! — выкрикнули Тонкс и Ремус.

Буквально через секунду Гарри и Гермиона подтвердили их вердикт.

Опустив палочки, но по-прежнему держа их в руках, они разошлись по комнате, рассматривая старинную мебель и прочее убранство. В отделке комнаты преобладали белый и пастельно-розовый тона. Тонкая позолота не бросалась в глаза, но подчеркивала достаток владельцев. Судя по резным кушеткам и столикам, на которых стояли серебряные и золотые канделябры, это была гостиная. Откуда-то донесся звон колокола.

Выглянув за окно, они увидели, что дом расположен на вершине холма. Буйная растительность покрывала почти весь остров, вдалеке океан омывал песчаные пляжи. Весь остров был не более мили в поперечнике. Дом, в который они переместились, находился на западной стороне, а на другом конце раскинулся небольшой город.

Напрягая зрение, они даже смогли разглядеть многочисленных жителей этого городка. В другом направлении остров заканчивался обрывом, а внизу можно было увидеть берег океана. Судя по открывающейся картине, высота обрыва была где-то около ста ярдов. В одном месте с утеса низвергался небольшой водопад, который придавал местности дополнительный колорит.

— Нехило, однако, для тайного убежища, — присвистнула Тонкс.

Пока они разгуливали по комнате, разглядывая обстановку и различные безделушки, эта мысль неоднократно посещала их. А когда Гермиона обнаружила на стене точно такую же витрину с морскими узлами, которая на Гриммо служила портключом, все окончательно расслабились.

Гарри так и стоял у окна, вглядываясь в даль.

— Никогда не представлял себе, что это так прекрасно, — в восхищении проговорил он, не в силах отвести глаз.

Заинтригованная Гермиона подошла к нему, а следом за ней и Генри с Маргарет.

— Да, тропические джунгли — это удивительный мир, — заметил Генри. — Потрясающее зрелище, не правда ли, Гарри?

— Вы только посмотрите на эти цветы! — едва не пищала от восторга Маргарет. — А птицы! Ты прав, Гарри, эти джунгли — нечто невероятное!

— Что? А, джунгли, — очнулся Гарри. — Да, в самом деле, красиво, но вы только посмотрите на этот океан! Эта вода… Я никогда не думал, что она может быть такой синей, — завороженно пробормотал он.

— Да ладно! Можно подумать, ты никогда раньше не видел море, — фыркнул Генри, не понимая поведения парня.

— Никогда, — прошептал Гарри. — Я только однажды был на море, когда Дурсли пытались спрятаться от этих писем из Хогвартса, что заполонили весь дом. Мы высадились на островок вечером, ночью был шторм, а потом пришел Хагрид и спас меня. Все, что я видел, это серая масса, которая колыхалась под дождем.

— Ты хочешь сказать, что живешь на острове, где из любого населенного пункта до океана можно доехать на машине за два-три часа, и вы раньше никогда не выбирались к морю? — недоверчиво уточнил Генри.

Конечно, есть люди, которые не любят море, но даже они хоть раз показывают океан своим детям!

— Ну, насколько я знаю, они каждое лето ездили в Брайтон, но я всегда оставался с миссис Фигг. Меня никогда не брали с собой, — с заминкой ответил Гарри.

Он грустно потупился, но тут же снова поднял глаза и вернулся к созерцанию океана, не замечая потрясенных взглядов старших Грейнджеров. Гермиона обхватила его за пояс и прижалась, делясь душевным теплом, и снова пообещала себе, что она обязательно нанесет визит этим ублюдкам.

Даже Ремус и Тонкс переживали за Гарри, прислушиваясь к этому разговору, но вмешаться они не успели. Кто-то постучал в дверь, и все сразу насторожились и повернулись в ту сторону.

— Войдите, — отозвался Гарри.

Массивные белые створки, украшенные позолоченной инкрустацией в виде цветочных гирлянд, распахнулись, и в комнату вошел мужчина. Он был одет в белые полотняные штаны, рубаху, открывающую грудь, и ярко-красный жилет, но босиком. В руках он держал старую треуголку. На обветренном лице ярко сияли голубые глаза. На вид ему было лет сорок пять. Голова мужчины была выбрита налысо, а в ушах болтались золотые серьги в виде колец. Он остановился у порога, внимательно осмотрел всех гостей и вздохнул.

— Добро пожаловать на Черный Риф. Печально видеть, что прежний лорд Блэк не прибыл с вами. Кто из вас является новым Лордом или новой леди Блэк?

— Полагаю, это я. Позвольте представиться — Гарри Поттер-Блэк. Мои спутники — мистер Люпин, мисс Тонкс-Блэк, мистер, миссис и мисс Грейнджер.

— Приветствую вас, лорд Блэк! Меня зовут Мэтти, и я исполняю обязанности боцмана этой колонии.

— Вы хотите сказать, мэра? — переспросила Гермиона. — Ведь боцман — корабельная должность, он руководит палубной командой.

— Вы правы, барышня, но на Черном Рифе мы так по традиции называем мэра.

— Если вы изволите пройти со мной в соседнюю комнату, так называемую «Одевалку»⁽²⁾, мы подберем для вас подходящую одежду, а затем я покажу вам дом и весь город. На этом острове все должны быть одеты подобающим образом, — пояснил он, указывая на собственный наряд, и, улыбнувшись, добавил. — У нас тут свой стиль.

Дамы немедленно пожелали переодеться, и вскоре комнату заполнили восторженные восклицания.

Гермиона практически сразу выбрала светло-голубое платье с открытыми плечами и пышной юбкой, которое вполне могло принадлежать дочери губернатора. Генри и Маргарет решили подыграть ей и теперь изображали губернатора и его жену. Длинная трость вполне естественно смотрелась в руке Генри, а темно-зеленое платье, которое выбрала Маргарет, выгодно демонстрировало ее формы, к вящему удовольствию супруга, который игриво улыбался. Зонтики от солнца и шляпки завершали новый образ миссис и мисс Грейнджер.

Поскольку Гарри, как нынешний лорд Блэк, должен был соответствовать определенному образу, его подвели к отдельной стопке одежды. После того, как Гермиона помогла ему сделать выбор, Гарри легко можно было принять за героя фильмов о капитане Бладе или Зорро — облегающие черные штаны, заправленные в высокие сапоги, распахнутая на груди рубашка и кумачовый шарф, обмотанный вокруг талии. Дополняли картину красный плащ, наброшенный на плечи, черный, расшитый золотом, жилет и широкополая шляпа со страусиным пером.

Немного подумав, Гермиона добавила широкую кожаную перевязь, к которой была прикреплена рапира в ножнах.

— Так у тебя более стильный вид, — пояснила она.

Гарри понятия не имел, зачем ему рапира, но поцелуй Гермионы убедил его, что выглядит он просто замечательно.

Тонкс выбрала себе темно-красное платье подавальщицы в таверне. Перед тем, как надеть его, она оторвала нижний край юбки, открыв для обозрения значительную часть стройных ног. Ремуса она заставила облачиться в красные штаны, сапоги и черный жилет на голое тело, который позволял видеть его мускулистую и волосатую грудь. Последний предмет одежды Люпин согласился надеть только после того, как Тонкс что-то прошептала ему на ухо и преобразила себя в знойную латиноамериканскую красавицу — с густой гривой черных вьющихся волос и, конечно же, внушительным бюстом.

Когда все гости переоделись, Мэтти устроил им экскурсию по Вилле. Дом был построен как резиденция губернатора острова, каковую обязанность, опять же по традиции, всегда исполнял очередной глава Дома Блэк.

В особняке было несколько гостиных, бальный зал, хозяйские апартаменты и пять гостевых комнат. Гермиона была рада услышать, что обслуживанием дома занимались человеческие слуги, а не домашние эльфы.

Стоило им выйти наружу, как всем стало понятно, что внутри Виллы каким-то образом поддерживалась прохлада.

Насыщенный влагой и солью воздух обрушился на них как троллья дубинка. Все вспотели, однако Гарри и Ремус с удовольствием обнаружили, что их одежда прекрасно подходит к местному климату. Генри в его наряде было немного тяжелее, но Ремус пришел на помощь, наколдовав охлаждающие чары.

Гарри предложил ту же услугу Гермионе, но та отказалась, заверив его, что под зонтиком ей вполне комфортно.

Видя недоумение Гарри, Маргарет рассмеялась и шепотом объяснила ему, что нижнее белье на них с Гермионой сейчас тоже соответствует исторической эпохе, после чего подхватила мужа под руку и прошла вперед. Гарри окончательно запутался, а когда хихикающая Гермиона добавила несколько слов, его буквально бросило в жар. Гарри замер на месте и только смотрел, как та идет дальше, соблазнительно покачивая бедрами.

«А исподнее в то время еще не изобрели…»

* * *

Они прошли чуть меньше полумили по дороге, ведущей к городу. Дамы на каждом шагу замечали новые виды цветов или птиц, визжа от восторга при каждом новом свидетельстве того, что они попали в рай. Мэтти повернулся к Гарри.

— Прошу простить мое любопытство, но как именно умер предыдущий лорд Блэк?

— В схватке с Пожирателями Смерти, — сухо ответил Гарри.

— О, какая жалость, у нас было так мало времени, чтобы подлечить его. Лорд Сириус провел здесь всего несколько месяцев и практически не покидал Виллу. Мы надеялись, что он скоро вернется и поживет с нами еще немного, — печально заметил Мэтти, и они молча продолжили прогулку.

Впереди уже виднелся частокол, окружающий город защитной стеной, хотя до опушки леса еще оставалось около ста ярдов, но тут из-за деревьев выскочили не менее десятка мужчин и окружили их. Пираты (а кем еще они могли быть?) выхватили палочки и дружно прокричали:

— Ступефай!

Ремус и Тонкс попытались уклониться и достать свои палочки, но проклятия ударили их в спину, и они упали на землю. Гарри среагировал куда быстрее. Палочки пиратов только начали двигаться, а Гарри уже метнулся к Гермионе и старшим Грейджерам, сбивая их с ног.

Лучи оглушающих проклятий пролетели у них над головами, сорвав с Гарри шляпу и выведя из строя одного из пиратов. Гарри вскинул правую руку и начал с удивительной скоростью бросать заклинания. Прежде чем коснуться земли (поправка — на земле лежала Маргарет, а Гарри приземлился сверху), он успел в падении развернуться к нападавшим и нанести удар. Костеломное проклятие ударило одного из пиратов в бедро. Пока тот катался по земле и кричал от боли, Гарри скатился с Маргарет, присел на корточки и прицелился в следующего противника.

Гермиона тем временем выхватила свою палочку. Решив, что наилучшей тактикой будет прикрыть тылы, она бросила Дубасящее заклинание⁽³⁾ в одного из врагов, а затем наколдовала Протего, накрыв щитом себя, родителей и Гарри. Заклинание Гермионы ободрало бедолаге бок и швырнуло его в кустарник, куда тот и приземлился на свой «котелок»⁽⁴⁾ или, точнее сказать, «кувшин для грога».

— СТОЙТЕ! ВСЕМ — ОТБОЙ! Лорд Блэк, умоляю вас, остановитесь! Я все объясню! — надрывался Мэтти, пытаясь перекричать шум сражения.

Пока боцман пытался прекратить бой, Гарри успел послать Режущее проклятие в горло следующему противнику (тот в последнюю секунду успел увернуться) и почти закончил кастовать Взрывное прямо в лицо третьего пирата, стоя в футе от него.

Услышав, наконец, крики Мэтти и видя, что все вокруг опустили палочки, Гарри быстро поднял руку вверх. Красный луч проклятия устремился в небо, не причинив никому вреда, а пират упал в обморок.

— Доставьте раненых в лазарет и приведите в чувство друзей Лорда! — рявкнул Мэтти. — И принесите мне Ту Самую Вещь.

Пираты разбежались, кое-кто даже аппарировал, а боцман упал перед Гарри на колени.

— Прошу простить меня, милорд, это не должно было перейти в реальное сражение. Клянусь, мы только хотели испытать вас.

— Испытать? — взорвался Генри. — Так вы решили провести гребаную проверку?

Он подскочил к Мэтти, схватил его за жилет и рывком вздернул на ноги.

— Пожалуйста, позвольте мне объяснить, — бормотал Мэтти, балансируя на цыпочках.

— Пусть говорит, — рыкнул Ремус, подойдя поближе.

Глаза оборотня горели желтым огнем — он с трудом сдерживал своего внутреннего волка.

— И постарайся, чтобы мне это понравилось, — прошипела Тонкс, которая все еще покачивалась.

Генри нехотя отпустил боцмана и отряхнул пыль со своего «губернаторского» костюма. Мэтти немедленно пустился в объяснения.

— У нас, пиратов, есть давняя традиция — каждый должен доказать, что занимает свое место по праву. А посему новый лорд Блэк проходит проверку нападением из засады. Сначала залпом Оглушающих мы выводим из строя всех его спутников, чтобы избежать случайных жертв, а потом смотрим на его реакцию — атакует ли он в ответ, уйдет в глухую защиту, убежит или начнет просить о пощаде. Никто не ожидал, что вы станете колдовать настолько быстро, что мы просто не успеем поставить щиты. Обычно нам хватает времени приготовиться, пока Лорд достает свою палочку. Мы не знали, что вы способны колдовать без нее.

Сзади кто-то вздохнул. Гермиона не могла сдержаться, когда при ней упоминали беспалочковую магию. Она так и не продвинулась в этом направлении и немного переживала из-за этого.

— Что ж, Мэтти, вам повезло, — процедил Гарри. — Последнему наглецу, который осмелился послать заклятие в мою девушку, я отрезал голову.

Мэтти не составило труда поверить в сказанное. Всего за две секунды этот юноша успел тяжело ранить одного из его людей, а двое других едва избежали смерти, один — благодаря случайности, а второго пощадил сам Лорд. Этот молодой человек был более чем достоин стать капитаном пиратов.

— Ну так что, он прошел испытание? — язвительно поинтересовалась Маргарет, пытаясь вытряхнуть листья и прочий мусор, застрявший в волосах.

— Безусловно, мадам, прошел на отлично! — улыбнулся Мэтти. — Вся команда без колебаний последует за вами, милорд. Мне очень приятно, что теперь я могу раскрыть вам секрет, которым владели предыдущие лорды Блэк. Я так счастлив, милорд! Мы так долго ждали появления лорда Блэк, который сможет пройти проверку. Увы, покойный лорд Сириус покинул нас задолго до окончательного выздоровления, и мы не могли подвергнуть его испытанию, — пояснил он.

Мэтти буквально не мог стоять на месте, он подпрыгивал и вертелся в точности как Добби, что было довольно странно для сорокалетнего пирата, пусть и не совсем настоящего.

— Я все еще не простила того, как вы меня подловили, — проворчала Тонкс.

Она достала палочку и начала чистить одежду Грейнджеров.

— Вам нечего стыдиться, мисс. Мы никогда не допускаем ошибок. Во-первых, мы все-таки пираты и умеем подкрадываться незаметно, а во-вторых, и вас, и вашего партнера атаковали сразу трое наших. Мы подозревали, что вы двое — профессиональные телохранители. Трое на одного, у вас просто не было шансов.

В этот момент к ним подошла большая группа островитян, и один из них направился к Мэтти. Подмышкой он держал небольшой сундучок. Боцман открыл крышку и достал из сундучка золотую цепочку с подвеской неправильной формы.

— Что это? — тут же спросила Гермиона.

— Это, барышня, Песо⁽⁵⁾ — старинная испанская монета, её еще называют «Восьмерное песо», зачарованная лично капитаном Черная Борода. Только тот из Блэков, кто прошел испытание, может надеть ожерелье, и эта монета открывает ему и всем нам доступ к Тайне.

Мэтти повернулся к собравшимся пиратам.

— Слушайте меня, вы, грязные портовые крысы! Я объявляю, что испытание состоялось. Да здравствует капитан Поттер-Блэк!

Толпа взорвалась радостными криками, люди махали руками, а кто-то даже пальнул в воздух из кремневого пистолета, заставив Гарри и его друзей подскочить от неожиданности. Для остальных, похоже, стрельба была привычным делом.

Мэтти подошел к Гарри и подал ему ожерелье.

— Капитан, Песо и весь Черный Риф в вашем распоряжении.

Гарри, все еще немного сбитый с толку, взял цепочку и неуверенно надел ее на шею⁽⁶⁾. В тот же самый момент он почувствовал непреодолимое желание и, сам не зная почему, громко объявил:

— Возмездие лежит за каменным черепом!

Еще более громкие восторженные крики были ответом. Люди непрерывно скандировали «Капитан Блэк!», стреляли в воздух и швыряли вверх свои треуголки.

— Почему вы еще здесь? Шевелите копытами, мерзавцы! Разнесите новость и разожгите костры! Сегодня мы будем веселиться, пока сам Дэви Джонс⁽⁷⁾ не придет жаловаться на шум! — крикнул Мэтти, и рычащая, ликующая группа побежала в город, крича о том, что остров обрел нового капитана.

Гремели выстрелы, заиграла музыка, и через несколько минут улицы были полны людей.

Мэтти повел их в город. Они шли мимо старых, обветшалых домов, большинство из которых выглядели как декорации к фильму. Собственно, весь город производил впечатление большой съемочной площадки — включая множество статистов. Пираты и блудницы, леди и джентльмены, торговцы и служанки…

И они определенно знали, как надо праздновать.

Прошло всего несколько минут, а на главной площади уже поставили столы с открытыми бочонками, и всем желающим раздавали большие кружки с напитками.

Какие-то парни развели костер перед таверной и жарили на вертеле целого быка. На старой трухлявой вывеске почти ничего нельзя было разобрать, кроме одной-единственной буквы «А».

С наружной стороны таверну опоясывала открытая терраса, и несколько пиратов бегали по ней, пытаясь поймать взвизгивающих девиц.

Мэтти завел всех внутрь. Обветшалое от времени помещение было обставлено грубой мебелью. Тускло светили лампы. Голый земляной пол был странно мягким, под высоким потолком тянулась внутренняя галерея, куда выходили двери отдельных комнат, каково бы ни было их назначение. Вся обстановка немного напоминала «Дырявый котел» или «Кабанью голову».

«Должно быть, все эти хибары принадлежат одной сети», — подумал Гарри.

Мэтти бросил мешочек золота грудастой официантке, которая проводила их к столу в глубине помещения, подальше от музыкантов, которые настраивали свои инструменты.

У стола девица бесцеремонно столкнула с одного из стульев какого-то пьянчужку и босой ногой отпихнула его подальше. Затем она протерла тряпкой стол и предложила всем рассаживаться, а сама убежала, чтобы принести еду.

Ремус засмотрелся ей вслед, и Тонкс хлопнула его по затылку, а также слегка увеличила свой бюст, чтобы тот больше не отвлекался. Маргарет пробурчала, что ей не помешал бы подобный трюк в те времена, когда они с Генри только начали встречаться.

Тем временем на столе расставили кувшины с вином, кружки с каким-то напитком, хлеб и сыр. Следом принесли жареную курицу и мясо, а также разнообразные тушеные овощи. Словом, их стол ломился от яств, словно на хогвартском пиру. Девушка-подавальщица зорко следила, чтобы ничья тарелка не осталась пустой.

— Что в этих кружках? — поинтересовалась Маргарет.

— Сливочный грог, — ответил Мэтти. — Вкус, как у настоящего грога, но никакого похмелья. Если желаете чего-нибудь покрепче, то вот вино. Волшебство и алкоголь сочетаются плохо, поэтому большинство из нас, включая меня, обычно умеренны в выпивке. Разумеется, есть и те, чьи вкусы отличаются, — заметил он, указывая в угол, где какой-то забулдыга лежал под бочонком с выбитой затычкой. Вино текло ему в рот и заливало все лицо.

Пока они набивали животы, веселье в таверне разгоралось все пуще, и вскоре в зале появились первые пьяные. Один из них, как велит традиция, толкнул другого, тот упал на кого-то еще — и началась драка. Время от времени кто-нибудь, спотыкаясь, направлялся к их столу, но Мэтти держал пустую бутылку под рукой и быстро утихомиривал непрошеного гостя.

После того, как раскололась третья бутылка, Генри что-то заподозрил. Обычно бутылки так просто не бьются. Он взял одну и ударил ею о край стола. К его изумлению, бутылка легко разлетелась на множество мелких округлых осколков.

— Бутылки из сахара, зачарованы на водостойкость, — рассмеялся Мэтти. — К чему омрачать веселую драку разбитыми головами? Нас не так уж и много на острове, так что приходится беречь самих себя.

— А как насчет этих? — спросила Гермиона, показывая рукой на дыру в стене, где ранее было окно.

Там стоял связанный мужчина, и несколько пьяных парней стреляли, пытаясь попасть в кружку у него на голове. Надо сказать, что целились они куда угодно, только не в мишень.

— А, эти… Они слишком пьяны, чтобы попасть в цель, и, надеюсь, дураков здесь нет, чтобы соваться под пули. И потом, видите вон того парня, что стоит в стороне? Он присматривает за ними, на случай если ситуация выйдет из-под контроля. Мы всегда выделяем десяток человек следить за порядком во время драк.

— То есть, у вас здесь все предусмотрено, если вдруг случится потасовка? — недоверчиво уточнила Тонкс.

— Конечно! Как вы наверняка убедитесь немного позже, даже столы и стулья в таверне сделаны так, что легко ломаются, а земля здесь и на двадцать ярдов вокруг здания постоянно зачарована на мягкость, потому что весьма вероятно, что кого-нибудь сбросят с галереи или выкинут в окно.

— Вы что тут все, с ума посходили? — ахнула Маргарет. — Как часто здесь случаются подобные драки?

Мэтти издал хриплый смешок.

— Всего лишь раз в неделю, максимум, два. Видите ли, даже при том, что все чинится магией, наводить потом порядок чертовски тяжело, а ингредиенты для антипохмельного зелья в этих краях раздобыть сложно.

— Ну точно, ненормальные! — рассмеялся Генри и чокнулся с Мэтти бокалом портвейна.

— А какой смысл жить на острове пиратов и не вести себя как пираты? — возразил Мэтти.

Он осушил кружку одним глотком и метким броском отправил ее в голову какому-то пьянчуге, который подвернулся под руку.

* * *

Через несколько часов, когда еда была съедена, вино выпито, и все вдоволь насмотрелись на веселье, включая момент, когда одного из посетителей сбросили с галереи прямо на стол внизу, компания решила, что пора расходиться. Экскурсию по городу перенесли на завтра.

Они вышли из таверны — или, точнее, из того, что от нее осталось — и поплелись обратно на Виллу по дороге, ведущей к холму. Однако, когда они дошли до цели, Мэтти повел всех по узкой дорожке в обход дома. В сумеречном свете они разглядели большой камень, похожий на череп.

— Видите ли, капитан, осталась еще одна традиция, которую нужно выполнить, и тогда вы получите ответ на вопрос, который задавали ранее, — усмехнулся Мэтти.

— Эта традиция требует, чтобы новый Капитан Блэк провел первую ночь на острове на борту «Возмездия».

Они обошли камень и взгляду открылась небольшая бухта, которую они видели до этого через окно. Внизу расстилался песчаный пляж, катились волны, и в этой естественной гавани стоял на якоре трехмачтовый корабль, на корме которого развевался «Веселый Роджер»⁽⁸⁾.

Судя по двум рядам орудийных портов, закрытых ярко-желтыми квадратными крышками, которые четко выделялись на фоне темной обшивки борта, и пушкам верхней палубы, которые стояли открыто и были отлично видны сверху, этот флаг был поднят не ради шутки.

Три мачты, каждая высотой не менее ста футов, возвышались над палубой, паруса были убраны и закреплены на реях, готовые распуститься и ловить ветер, чтобы нести по океану этот грозный корабль, длина которого достигала ста пятидесяти футов.

Гермиона была вынуждена ухватиться за Гарри — у нее закружилась голова, и она понимала, что не удержится на ногах, если отпустит его. Сегодня ей предстояло воспроизвести особую сцену из своей любимой книги, это она знала наверняка. Подняв глаза на Гарри, она увидела, как он усмехнулся и кивнул ей, что заставило ее хихикнуть и снова уставиться на корабль, глядя на высокую квадратную корму, окруженную узким балконом, за которым, как она знала, должна находиться каюта капитана. Гермиона предвкушающе ухмыльнулась, точно Рон на банкете в честь Хэллоуина.

При виде корабля и безумной усмешки на лице собственной дочери Генри застонал и с хлопком прижал ладони к лицу.

— Ставлю десятку, что не позднее завтрашнего утра она станет женщиной, — прошептала Маргарет ему на ухо.

Генри сердито зыркнул на нее и покачал головой.

— Когда-нибудь твои шуточки меня доконают. И никаких пари! Это заведомый проигрыш, нечего и стараться, — пожаловался он и скривился, потому что его жена тихонько замурлыкала себе под нос.

— Девочка… Пам-пам-парам… Скоро ты станешь женщиной…⁽⁹⁾

— По крайней мере, он славный малый, — проворчал Генри.

— Нет, — вмешалась Гермиона, которая подслушала разговор родителей. — Он пират!

И радостно улыбнулась.

* * *

Ночную тишину нарушали только равномерные всплески весел. Шлюпка, в которой сидели Гарри и Гермиона, подходила все ближе к кораблю, и уже можно было услышать ритмичный скрип снастей.

Вблизи «Возмездие» казался еще больше, от ватерлинии до верхнего края бортов было не меньше десяти футов, а линии носа и кормы благодаря высоким надстройкам устремлялись еще выше. Нижние орудийные порты находились на уровне глаз, и Гарри насчитал их девять, равномерно расположенных по длине корабля, и еще столько же в верхнем ряду. То есть, на корабле было по меньшей мере тридцать шесть орудий, а он видел раньше, что на палубе тоже стояли пушки. Гарри содрогнулся при мысли о том, какой хаос они могли бы обрушить на свою цель.

Мистер Паркер, моряк, которому было поручено доставить их на «Возмездие», умело пришвартовал лодку (или ялик, как называл ее Мэтти) на траверзе корабля, в том месте, где деревянный трап с поручнями позволял подняться на борт.

Где-то наверху дважды ударил колокол.

— Девять часов, — сказал Паркер.

Видя их непонимающие лица, он рассмеялся.

— На борту время измеряется песочными часами, рассчитанными на тридцать минут. Отсчет времени начинается в полночь, и когда песок высыпается, вахтенный переворачивает часы и бьет в колокол — «отбивает склянки». После восьми склянок счет начинается заново. Два раза по восемь склянок — восемь часов — одна вахта. Исключение делается для ночной вахты, которая делится на две смены, так что судовая команда чередует полувахты, — между делом объяснял моряк, закрепляя швартовый конец.

Гермиона кивнула, и Гарри подумал, что через несколько лет он будет свободно разбираться в этих тонкостях, но сейчас это не входило в его список приоритетов. Эффектно взмахнув шляпой, он пригласил Гермиону подняться по трапу. После того как она поднялась наверх, он последовал за ней. Стоя на средней палубе, он окинул взглядом паутину снастей, расчертивших небо, массивную грот-мачту и спящую мощь пушек. Паркер уже начал отвязывать шлюпку и встал во весь рост, чтобы обратиться к ним.

— Я вернусь завтра утром, чтобы забрать вас на завтрак. Капитан, восемь склянок вас устроит?

Гарри глубоко задумался, но Гермиона опередила его с ответом.

— Это будет слишком рано, матрос. Давайте лучше в четыре склянки.

— Слушаюсь, мисс! — бодро ответил Паркер.

Он оттолкнулся от борта, развернул шлюпку и принялся грести к берегу, где с вершины утеса призывно светились окна Виллы.

— Мне казалось, мы хотели немного выспаться? — пожаловался Гарри.

— Поэтому я и попросила забрать нас в десять утра, а не в восемь, глупенький! — засмеялась Гермиона.

Они прошли по палубе, восторгаясь открывающимися видами. Гермиона указала Гарри на песочные часы и колокол, закрепленные у кормового фальшборта. Хорошо, что он прочитал ее книгу, по крайней мере, он понимал некоторые из слов, которые она использовала.

Поднявшись по трапу левого борта, они вышли на полуют (Гарри подавил смешок, потому что по-английски это звучало не очень прилично⁽¹⁰⁾), где разместились еще две пушки, трапы, ведущие в рубку, массивный штурвал и дверь в капитанскую каюту. Они вошли и сразу поняли, что находятся на волшебном корабле. И главным было не то, что огни вспыхнули по их приказу, а то, что хотя снаружи размеры каюты не превышали четырех — пяти метров, внутри она оказалась почти вдвое больше.

У боковых стен каюты притаились еще две пушки — по левому борту под массивным столом с морскими картами, а по правому борту — под навесным шкафом. У кормовой стены на цепях висела, слегка раскачиваясь, двуспальная кровать. Одна дверь вела на балкон, а вторая, выглядевшая как дверь кладовки, на самом деле скрывала совмещенные душ и туалет, со сливом в океан.

От Гарри не укрылись взгляды, которые Гермиона бросала на пушки. Усмехнувшись, он подкрался к своей подруге, которая в данный момент стояла к нему спиной.

Гермиона раздумывала, что ей следует предпринять, чтобы все пошло своим чередом, когда почувствовала, как Гарри обнял ее сзади. Она улыбнулась и начала откидываться назад, но тут он прошептал «Ступефай», и тьма окутала ее.

* * *

Гермиона очнулась рывком, и первым делом почувствовала, что лежит на чем-то холодном. Проморгавшись, она обнаружила, что лежит, перегнувшись, поперек пушечного ствола, связанная, а в довершение всего ее раздели донага и заткнули рот кляпом.

— А, наша гостья проснулась, — услышала она голос Гарри прямо у себя за спиной.

Инстинктивное смущение от того, что она была выставлена напоказ, опалило ее жаром изнутри, и по спине пробежала дрожь. «Он в самом деле сделал это!» — была единственная мысль, которую она могла удержать в голове. Гермиона давно сказала Гарри, что хочет, чтобы их первая ночь была реконструкцией ее любимой сцены из книги, и он даже выучил наизусть свой монолог.

Когда Гарри, наконец, дошел до конца своей речи, она услышала, как он поднялся со своего места и подошел к ней. Его сапоги тяжело ступали по деревянному полу. Внезапно чья-то рука коснулась ее ягодиц, лаская, и медленно скользнула вверх по спине, оставляя за собой след из мурашек и заставляя Гермиону мычать через кляп. Рука добралась до шеи, коротко погладила ее, и ловким движением освободила девушку от кляпа.

Уголком глаза Гермиона заметила, что Гарри присел на корточки рядом с ней, и повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он уже снял часть одежды и теперь на нем были только штаны и сапоги. Обнаженный торс парня мягко блестел от пота. Она непроизвольно облизнула губы, пересохшие не только от кляпа. Дыхание вырывалось рывками. Гарри ласково коснулся ее щеки, он ждал чего-то, и его глаза выдавали неуверенность.

Гермиона коротко, но ослепительно улыбнулась ему и кивнула. Она смотрела, как страх и неуверенность уходят из его глаз, оставляя только страсть. Она знала, какую фразу он собирается сказать.

— Итак, малышка, каков твой выбор?

В то время как еще одна восхитительная дрожь пробежала по ее спине, Гермиона заставила себя держать глаза открытыми и продолжать игру. С хорошо разыгранной паникой в голосе (ее выдал только возбужденный взгляд, который она не могла не бросить на Гарри), пленница начала умолять капитана пиратов сохранить ей жизнь.

---

1) Выбросить ноги вперед во время приземления — вот как-то так, наверное: https://alvin-almazov.ru/wp-content/uploads/e81054f95e92829bdf46055764117aa9.jpg

Вернуться к тексту

2) Одевалка — в оригинале игра слов. Мэтти называет комнату «robery» (от robe — одежда), но это слово созвучно с «robbery» — ограбление. Так сказать, намек на происхождение всех этих нарядов.

Вернуться к тексту

3) Дубасящее заклинание — в оригинале Bludgeoner (от bludgeon — бить дубинкой). Этого заклинания нет в каноне, но оно встречается во многих фанфиках (также в форме Bludgeoning Hex). Я использовал тот же перевод, что и в фанфике «Львиный прайд».

Вернуться к тексту

4) Приземлился на «котелок» — в оригинале «arse (ass) over tea kettle», то есть, вверх тормашками.

Вернуться к тексту

5) Испанское песо (Испанский доллар) — серебряная монета достоинством в восемь реалов, которую чеканили начиная с 1497 года. Имела широкое хождение в самой Испании и ее колониях, и фактически, к концу XVIII века стала первой общемировой валютой. В Европе Испанское песо называли пиастр (от итальянского piastra d'argento — плитка серебра). https://en.wikipedia.org/wiki/Spanish_dollar

Вернуться к тексту

6) Вот так могла выглядеть подвеска на ожерелье Капитана Блэка: https://cdn.shopify.com/s/files/1/0650/4193/products/4023MelFisherAtochaSpanishShipwreck2RealePieceofEightCoinNecklace05_600x.jpg

Вернуться к тексту

7) Дэви (Дэйви) Джонс — согласно поверью моряков, дьявол, повелевающий злыми духами пучины. Некоторые источники связывают происхождение этого поверья с жизнью и деятельностью пирата XVII века Дэвида Джонса, разбойничавшего в водах Карибского моря. https://ru.wikipedia.org/wiki/Рундук_Дэви_Джонса

Дэйви Джонс также один из персонажей серии фильмов «Пираты Карибского моря». Он грозный капитан «Летучего Голландца», проклятый своей бывшей возлюбленной, богиней Калипсо.

Вернуться к тексту

8) Веселый Роджер — пиратский черный флаг с черепом и костями, известный с начала XVII века. Единого пиратского флага не существовало, однако с XIX века именно такой флаг чаще всего ассоциируется с пиратством.

Вернуться к тексту

9) Маргарет напевает песню американского певца и музыканта Нила Даймонда (Neil Diamond) «Girl, You’ll Be A Woman Soon», написанную в 1967 году. Песня обрела второе дыхание в 1994 году, когда прозвучала в фильме «Криминальное чтиво» (Pulp Fiction). https://www.youtube.com/watch?v=JAHA4Jh5jkw

Вернуться к тексту

10) Полуют — кормовая часть верхней палубы корабля. По-английски эта палуба называется poop deck (от французского poupe — корма), что созвучно со словом «какашка».

Вернуться к тексту

9 августа 1996 года, раннее утро. На борту «Возмездия», капитанская каюта

Прозвонили склянки, и Гарри медленно выплыл из дремы. Он пошарил рукой в поисках Гермионы, но через несколько секунд до него дошло, что рядом ее нет. Гарри нащупал на тумбочке свои очки и огляделся. Сквозь витражные окна каюты он увидел ее подсвеченный солнцем силуэт на наружном балконе.

Как был голышом, Гарри соскочил с кровати, и та, качнувшись на цепях, на обратном пути ударила его по икрам. Пошатываясь на ходу, испытывая приятную истому и все еще приноравливаясь к качающемуся под ногами полу, он вышел к подруге. Гермиона стояла на кормовом балконе, завернувшись в тонкое одеяло, защищающее ее от легкого холодка влажного утреннего воздуха, и смотрела, как солнце поднимается над океаном.

Она слегка вздрогнула, когда он подошел к ней.

— Привет. Не хотела тебя будить, — улыбнулась девушка. Гарри обнял ее со спины и прижал к себе. — С этой кроватью надо быть осторожнее — если резко встать, она может ударить.

Гарри сообщил подруге, что ее предупреждение запоздало, и та хихикнула.

Легким движением руки он наколдовал согревающие чары и тоже пристроился под одеялом.

— Так чем ты тут занимаешься?

Гермиона развернулась и прильнула к груди ее Капитана.

— Я хотела посмотреть на восход и заодно думала о прошедшей ночи.

— Это было… впечатляюще, — выдохнул Гарри. — Все было так, как ты ожидала? Или жалеешь, что так вышло? — добавил он, чувствуя себя неуверенно.

Она помедлила и смущенно ответила:

— Все было замечательно, и я ни о чем не жалею. А ты?

Из груди Гарри вырвался смешок, и Гермиона замерла, чувствуя, как вибрирует его грудная клетка.

— Я совершенно здоровый мужчина, так что, разумеется, нет. Но я боюсь, что мы могли поторопить события. Меньше двух месяцев назад мы были просто друзьями, а теперь… — его голос затих.

Глубокий поцелуй развеял все его сомнения.

— Я тоже думала об этом. Наверное, мы к этому и шли все время. Мы были друзьями так долго, что, по сути, стали парой, сами того не осознавая. Все, чего нам не хватало, — это физического влечения друг к другу, и как только каждый из нас увидел другого «в этом свете», все каким-то образом встало на свои места.

Гарри понимающе кивнул.

— Как будто мы только сейчас наверстали то, что долгое время не хотели замечать? — спросил он и усмехнулся, почувствовав, как она кивнула и сильнее прижалась к его груди.

— Я хорошо исполнил свою роль? — спустя несколько минут поинтересовался Гарри.

— Глупенький, ты все сделал безупречно. А это Оглушающее, которым ты неожиданно вырубил меня, чтобы все подготовить! — захлебнулась от восторга Гермиона. — Блестящая идея! А я все гадала, как нам привязать меня к пушке и не испортить замысел. Мне и в голову не пришло, что можно использовать Ступефай.

— Ну, я просто сделал все по инструкции. В книжке написано, что героиня «очнулась от обморока», а ты сказала, что хочешь, чтобы все произошло в точности, как в книге, — пожал плечами Гарри. — Вообще-то, я здорово нервничал, — признался он.

— Это было так мило, когда ты пытался исполнять мои желания, в то же время оставаясь в образе, — проворковала Гермиона. — Но ты был прав, — фыркнула она, — нам нужно поменять ключевое слово⁽¹⁾, я недостаточно серьезно обдумала этот момент.

— Ага, я серьезно запаниковал, когда ты начала молить о пощаде, — хмыкнул Гарри, вспоминая подробности минувшей ночи.

— Извини, что так вышло, — Гермиона коснулась губами рук, что обнимали ее. — И спасибо тебе, что подыграл моим фантазиям. Сам понимаешь, девичьи мечты…

Гарри фыркнул.

— А тебе известно, что на этом корабле имеется от тридцати до сорока пушек, которые можно пустить в дело? — он многозначительно поиграл бровями, и подруга беззлобно стукнула его в грудь.

Решившись на маленькую месть, она приподнялась на цыпочки и прошептала ему на ухо:

— Используй свои козыри с умом, и мы, возможно, так и сделаем. Быть может, однажды я даже позволю тебе зарядить пушку с казенной части⁽²⁾.

— Чего? — не понял Гарри, но уже через несколько секунд «контакты замкнулись».

— О-о-о-о! — выпалил он.

Смена выражений на лице Гарри вызвала у Гермионы приступ хихиканья. От смеха она тряслась так сильно, что была вынуждена вцепиться в ограждение балкона, чтобы удержаться на ногах, пока Гарри переваривал только что полученную свежую информацию.

— Понятно, — вздохнул он. — Мне придется очень постараться, прежде чем я заслужу эту привилегию.

— Да ладно тебе, — фыркнула Гермиона, — я же сказала, что все было нормально. Никто и не ожидал, что ты окажешься богом секса. Мне понравилось!

— Но ведь ты не… — начал Гарри, но заткнулся на полуслове.

Гермиона повернулась к нему, прожигая его взглядом. Она положила руки на бедра, давая тем самым великолепную возможность любоваться ее обнаженным телом.

— Гарри Джеймс Поттер, — прошипела она, выставив палец и тыкая им парня в грудь при каждом слове, — если ты хочешь, чтобы сегодняшняя ночь когда-нибудь повторилась, замолчи немедленно!

Гарри сглотнул. Когда девушка называет тебя полным именем, это не предвещает ничего хорошего, даже если при этом она стоит перед тобой совсем голой.

— Ты в самом деле ожидал, что стоит раздавить вишенку⁽³⁾, и я начну содрогаться в оргазме, долгом как товарный поезд? Первый раз — это больно, Гарри, и мое тело еще не привыкло к тому, что в него суют такую большую штуку. Но с каждым разом это будет получаться все лучше. Понял теперь?

Увидев, как он отчаянно кивает, выпучив глаза, Гермиона страстно обняла Гарри и крепко поцеловала, прежде чем снова прижаться к его груди.

Заметив, что ее кожа покрывается пупырышками от холода, Гарри подхватил одеяло и снова закутал их обоих, а вдобавок наколдовал согревающие чары. За это он удостоился нового поцелуя, на этот раз более чувственного.

Гарри безмерно наслаждался вкусом ее губ, как вдруг Гермиона прервала их поцелуй. Она проказливо улыбнулась и слегка поерзала, прижимаясь к нему. Естественно, удовольствие Гарри проявило себя еще более очевидно.

— Кажется, настало время для очередной тренировки, — радостно объявила Гермиона.

Она медленно сползла вниз, полностью скрывшись под одеялом, а Гарри продолжал стоять, уставившись вдаль окосевшими глазами…

* * *

Как им и обещали, шлюпка вернулась, когда колокол отбил четыре склянки. Весь обратный путь Гарри и Гермиона держались за руки и весело болтали между собой. По прибытии на виллу Гарри ненадолго отлучился в туалет, а Гермиона прямиком направилась в столовую, где застала всех взрослых за завтраком.

Пожелав всем доброго утра, девушка заняла место за столом, а поскольку с ее лица не сходила весьма красноречивая улыбка, Маргарет и Тонкс тут же заулыбались в ответ.

Зато Генри нахмурился.

— По-моему, мне предстоит небольшой разговор с неким молодым человеком, — пробурчал он.

Он слишком поздно понял, что высказал эту мысль достаточно громко для того, чтобы ее услышали остальные.

— А это не тот разговор, когда отец девушки угрожает ухажеру своей дочери? — уточнила Гермиона, насупив брови и сузив глаза так, что они превратились в узкие щелки.

Но, прежде чем девушка успела высказать отцу все, что она думает по этому поводу, ее мать первой набросилась на предполагаемую жертву.

— И не тот ли это разговор, после которого происходит еще один, в результате которого муж и жена больше никогда не спят в одной постели? — прошипела она, глядя на Генри.

Тот понемногу начинал понимать, что его точку зрения не разделяет никто. Взгляды, которыми его одаривала Тонкс, еще больше убедили Генри в этом выводе.

Именно в этот момент в комнату бодрой походкой вошел Гарри, улыбаясь во весь рот. Однако, увидев, какими глазами все смотрят на Генри, он замер на полушаге.

Но, прежде чем Гарри успел задать вопрос, его опередила Маргарет.

— Гарри, дорогой, — сладким голосом обратилась она к нему, не отводя свирепого взгляда от мужа, — не будешь ли ты так любезен одолжить мне на сегодня свой корабль?

— Э-э… Да, конечно. А для чего? — запинаясь, ответил парень, осторожно подходя к столу и занимая место между Гермионой и Ремусом.

— О, ничего особенного, — прощебетала миссис Грейнджер, — мне просто нужно протащить под килем⁽⁴⁾ моего муженька.

Гермиона тут же предложила зачаровать веревки так, чтобы те работали сами.

— Я так понимаю, Генри высказался по поводу нашего с Гермионой совместного ночлега? — театральным шепотом обратился к Ремусу Гарри.

Тот молча улыбнулся, делая вид, что занят своим чаем, и продолжал смотреть, как корчится Генри под взглядами присутствующих дам.

После того, как мистер Грейнджер совсем стушевался, завершающая часть завтрака на Вилле прошла вполне мило. Все радостно болтали об острове, своих впечатлениях и о прошедшей ночи. Время от времени кто-нибудь спрашивал подростков о корабле, и все от души смеялись над тем, как Генри каждый раз вздрагивал при этом.

Немного позже появился Мэтти. После недолгого разговора взрослые переоделись в подходящие моменту наряды, и все отправились осматривать город.

* * *

Гуляя, они обратили внимание на то, что хотя все жители были одеты как пираты, городок в целом выглядел вполне обыденно. По сути, он ничем не отличался от Хогсмида, если бы тот можно было перенести на Карибы и разрешить жителям носить оружие в дополнение к волшебным палочкам.

Вокруг бегали и играли дети, люди ходили по магазинам… На городской площади расположился продуктовый магазин, а единственная улица, обегая городок по кругу, вела к гавани и обратно. Мэтти рассказал им, что город по большей части снабжает себя сам, и только некоторые товары, такие как зерно и металл, приходится завозить, наряду с предметами роскоши. Для этой цели пираты располагали шестидесятифутовой бригантиной «Следопыт», которую они использовали как для торговли, так и для «заимствования» нужных товаров.

Бригантина стояла на якоре немного в стороне от гавани, где поместились только небольшие лодки для перевозок и рыбалки. Несколько рыбацких лодок можно было видеть в океане, рядом с белой полосой бурунов на воде. Мэтти пояснил, что там протянулся риф, защищающий гавань. Среди лодок обнаружилась даже относительно современная парусная яхта, которая, по словам Мэтти, принадлежала паре молодых магглов. Яхта была повреждена во время шторма и ее вынесло на мель после того, как несколько дней носило по волнам. Хозяева яхты решили остаться на острове и теперь зарабатывали себе на жизнь тем, что курсировали к соседним островам, населенным магглами, закупая там припасы.

Узнав, что на пиратском острове проживают полдюжины магглов, гости удивились.

— Капитан, — усмехнулся Мэтти, когда Гарри высказал свое недоумение, — откуда, по-вашему, мы взяли некоторые из этих забавных придумок, что вы видели вчера в таверне? Все началось примерно пять лет назад, когда Фэйрчайлды — та самая пара, что владеет яхтой, — взяли нескольких наших ребят на уикенд во Флориду⁽⁵⁾.

Он довольно улыбнулся, вспоминая.

— Сами понимаете, развлечений у нас на острове маловато, а драки порой выходили из-под контроля, так что мы были вынуждены принять жесткие меры. А во Флориде мы пошли в парк развлечений, посмотрели шоу, навели справки — и в результате внесли разумные изменения ради безопасности.

— Знаете, при старом лорде Блэке это было бы совершенно невозможно, — вздохнул Мэтти. — Он никогда не любил наш остров, но так как ему также не нравились здешний климат и море, он редко появлялся здесь, особенно после того, как с треском провалил испытание. Фактически, почти на пятьдесят лет мы были предоставлены сами себе, прежде чем сюда явился лорд Сириус, — с кислым видом добавил он. — Он был не лучше прочих чистокровных, и только семейная клятва, которую Черная Борода дал своим людям, чтобы защитить их на этом острове, удержала его от того, чтобы прогнать нас отсюда, — заключил он, обводя рукой пирс и помосты для рыболовов.

— Так значит, та драка в таверне и все эти наряды — просто игра? — рассмеялся Гарри.

— А что не так с нашей одеждой? — недоуменно спросил Мэтти, оглядывая себя.

— А ваше оружие? Зачем оно вам? — поторопился сменить тему Гарри.

— Просто на случай, если аристократы наткнутся на нашу колонию. Однажды эти уже случилось, восемь или девять лет тому назад. Они-то думали, что достаточно будет высадиться на берег и потребовать штраф за незаконное поселение. Мы не согласились, — Мэтти злобно оскалился, — и воспользовались случаем заменить нашу старую посудину на «Следопыта».

— Но вам не о чем беспокоиться, лорд Блэк, — поспешно добавил боцман, увидев, что компания обменивается тревожными взглядами. — Все здешние поселенцы обязаны дать клятву никогда не предавать нашу колонию и еще одну — хранить верность лорду Блэк. Вы все находитесь под защитой этой клятвы, хотя ваши телохранители, лорд, и члены вашей семьи должны принести клятву на верность острову.

* * *

Рядом с гаванью была сооружена небольшая верфь для ремонта и строительства небольших судов, а также склад. В остальном экономика острова была представлена мелкими предпринимателями, которые зачастую размещали свои магазинчики и лавки прямо в собственных домах. Как заявил Мэтти, практически каждый житель острова владел каким-нибудь ремеслом, и все они торговали или обменивали свои изделия друг с другом.

Гермиона заметила, что все расплачиваются английскими фунтами, и не преминула спросить об этом.

— А это потому, мисс, что мы находимся в британских водах. Антильские острова и остальная часть Вест-Индии⁽⁶⁾, за исключением материковой части, находятся под протекторатом Британии. Магическое население в этих краях никогда не отделялось от Содружества Наций, — объяснил Мэтти.

— Гермиона, — пришла на помощь озадаченной девушке Тонкс, — ты же помнишь, как наше Министерство магии сумело вывести Дамблдора из состава МКМ, а потом так же легко восстановило его? Магическая Британия по-прежнему контролирует большую часть Содружества, за исключением Австралии и Канады. Это автоматически гарантирует необходимое большинство голосов.

— Значит, мы по-прежнему на территории Британии? — рыкнул Гарри. — Замечательно! Выходит, это только вопрос времени, когда меня найдут? А через секунду после этого здесь появится команда авроров под предводительством Дамблдора.

— Это вряд ли, капитан, — фыркнул Мэтти. — Здешние острова защищены от аппараций и перемещения портключами. Наш является исключением, поскольку имеет точку доступа, так же как Порт-Ройал⁽⁷⁾ — главная резиденция администраций Вест-Индий.

— А разве город не был разрушен землетрясением? — удивился Генри.

— Это магглы так думают, — усмехнулся Мэтти. — Как бы то ни было, единственным средством сообщения между островами являются корабли. Когда жители не прыгают с места на место, когда им вздумается, население легче держать под контролем.

— Ну, значит, они пошлют флот, — сердито возразил Гарри. — Наверняка им известно об этом острове.

— Технически, это возможно, но благодаря Блэкам на острове установлена дополнительная защита. Например, остров становится невидимым для всех, кто находится дальше мили от его берегов. Кроме того, в океане на границе защитных чар предполагалось затопить несколько рунных камней. С этими камнями все шло хорошо, пока не настала очередь погодных рун. После того, как был установлен первый такой камень, неожиданно налетел сильный шторм. Судно было сильно повреждено, команда была вынуждена бросить его, и в конце концов оно затонуло.

— В результате, оставшиеся три камня оказались в одной точке, что привело к появлению зоны магических возмущений, о которой вы, вероятно, слышали, — закончил Мэтти.

— Бермудский треугольник! — потрясенно ахнула Гермиона. — Так мы находимся в его середине?

— Вот и все так думают, — рассмеялся Мэтти, — и всякий раз, когда кто-нибудь решает покончить с пиратством, они ищут нас там. На самом деле, то судно унесло штормом далеко на север. А мы находимся к северо-западу от Багамских островов⁽⁸⁾, всего в нескольких милях от Большого Абако.

Генри не удержался от смеха.

— То есть, всякий, кто станет искать этот остров, начнет поиски за сотни миль к северу? — уточнил он.

Мэтти коварно улыбнулся и кивнул.

— Ну, хорошо, значит, мы достаточно неплохо спрятались, — облегченно выдохнул Гарри. — А насколько плотно Британия контролирует эту территорию?

— Да не особо. В основном, авроры расквартированы по столицам. На Багамах волшебники населяют только шесть из семисот островов, если считать крупные поселки, в то время как магглы заселили тридцать. Общим счетом, на Багамах проживает около пятнадцати тысяч волшебников, но из них только несколько сотен чистокровных британцев.

— Ого, как много! А почему же так мало чистокровных? — удивилась Гермиона.

Ремус не упустил возможность преподать очередной урок.

— Как ты думаешь, сколько студентов выпускает Хогвартс каждый год? — спросил он.

— Ну, на нашем курсе около сорока студентов, и примерно такое же количество на старших курсах, так что я полагаю, что в среднем полсотни человек, — ответила девушка, переглянувшись с Гарри.

— Ошибаешься. Ваше поколение, Гермиона, — дети Первой Магической войны. В то время немногие решались заводить детей, а среди тех, что родились, значительная часть погибла вместе со своими нечистокровными родителями. Обычно в Хогвартсе одновременно проживает около тысячи детей, но за последние несколько лет их число упало наполовину. В следующем семестре на первом курсе будут учиться сто пятьдесят человек — это дети, родившиеся через год или два после падения Волдеморта, когда все перестали бояться за свою жизнь. В нормальные годы Хогвартс заканчивают от ста до полутораста студентов ежегодно, — подытожил Ремус и улыбнулся, увидев озадаченные взгляды подростков.

— Это много! — только и сказал Гарри.

— Да, много. Впрочем, большинство волшебных семей имеют только одного или двух детей, так что общая численность магов в известной степени постоянна. Но в магической Британии до сих пор почти вся экономика находится под управлением чистокровных и почти не развивается. А значит, новых рабочих мест не так уж много. Кроме того, Министерство практически закрыто для магглорожденных. Поэтому очень многие магглорожденные волшебники, а также полукровки возвращаются после Хогвартса в мир простецов, а некоторые из них покидают Британию и поселяются в колониях.

— А почему так? — потребовала объяснений Гермиона.

— Видишь ли, в Британии, по сути, есть только два чисто магических места — Косой переулок и Хогсмид. Но даже в Хогсмиде всего несколько сотен жителей. Вся деловая активность сосредоточена там, и благодаря Аппарации и Каминной сети в местных магазинах нет надобности. К тому же, конкурировать со старыми предприятиями чистокровных непросто. Близнецы, возможно, первые, кого мы знаем, которые смогли потеснить более старую компанию, поскольку их продукция действительно лучше, чем у Зонко, — по крайней мере, то немногое, что я видел сам. Здесь же так много людей и поселений, что невозможно собрать все производство и торговлю в одном месте.

— Верно, Ремус. Каминной сети здесь нет, и многое приходится перевозить по старинке, потому что большие объемы портключами не переправишь. Если ты должен перебрасывать мешок за мешком зерно или руду, сроки поставки растягиваются, а товар сильно дорожает. Там, где размещается местная администрация, есть портальные площадки, но добраться до остальных островов можно только морем. К тому же расстояния между ними слишком велики, чтобы аппарировать, даже, если бы не было блокирующих чар. Словом, здесь найдется место и работа для всех желающих, — подвел итог Мэтти.

— Почему же тогда здесь так мало чистокровных? — не поняла Маргарет. — Я хочу сказать, если здесь так красиво и столько возможностей?

Ремус ненадолго задумался.

— Это сразу не объяснишь. Вы ведь понимаете, что, поскольку эти острова являются владениями Британии, все официальные лица назначаются Визенгамотом?

— Черт бы их побрал, приятель! — прорычал Мэтти. — Эти проклятые родовитые кровопийцы контролируют все. Их назначают губернаторами островов, и они тут же обзаводятся большими плантациями. Они контролируют поставки в Британию и торговые сборы между островами — это главная причина, помимо обороны, почему мы поставили все эти чары. Им служат кое-кто из лояльных полукровок и островитян в качестве сил Аврората, и аристократы используют их для подавления остального населения. К черту их! — закончил он и с отвращением сплюнул на землю.

— В самом деле? А что именно они делают? — уточнила Тонкс и услышала в ответ длиннющую речь, посвященную налогам, коррупции и превышению полномочий.

Губернаторы, казалось, выжимали из населения все до последней капли. Они контролировали большую часть перевозок между островами и потому взимали свою долю с каждого зернышка, винтика или иного товара, в дополнение к внушительным портовым сборам. Они даже останавливают и обыскивают каждое частное магическое судно, которое попадается на пути, на предмет контрабанды. Чаще всего авроры ничего не находят, но все равно требуют взятку за то, что отпустят судно. Только флоты крупных торговых компаний, что покупают за кнат и продают за галлеон, плавают беспрепятственно.

После того как Мэтти перестал поносить «чистокровных кровопийц» на все корки и замолчал, Ремус продолжил лекцию.

— Фактически, это подтверждает мою точку зрения. Большинство чистокровных не хотят здесь жить. Они предпочитают Британию, где можно посещать балы, заниматься политикой и вообще сидеть на своем богатстве. Здесь же они должны делать реальную работу, и тут мало людей «их круга», с кем можно общаться. Кроме того, они не хотят видеть рядом магглорожденных. Их посылают сюда, чтобы они работали на благо крупных судоходных компаний, принадлежащих родовитым семьям, обеспечивая тем стабильную и прибыльную торговлю.

Гарри злобно оскалился.

— Да, это означает, что деятельность Волдеморта финансируется более или менее напрямую из денег, поступающих отсюда, — озвучил мысли парня Ремус.

— Как видите, по большому счету, все они просто хотят нахапать как можно больше денег, а затем вернуться в дорогой их сердцу Лондон. Назначение сюда — просто способ быстро увеличить свой капитал и поднять авторитет в старом кругу чистокровных, — заключил Ремус, получив в ответ задумчивый, но благодарный кивок Гермионы.

Они продолжили свою экскурсию, но Гарри не мог отделаться от мысли, что даже на этом отдаленном острове по-прежнему витает призрак Волдеморта.

* * *

Продолжая прогулку по городу, они миновали несколько небольших лавок и мастерских, когда Мэтти вдруг остановился. Гарри и его друзья посмотрели на дом. Вывеска на нем гласила, что дом принадлежит некоему Ленни, что бы это ни значило. Мэтти поторопился разъяснить причину остановки.

— Капитан, нам следует зайти к Ленни. Это наш кузнец и по совместительству мастер волшебных палочек. Возможно, он сможет помочь вам с вашей проблемой. В любом случае, мне надо закончить с ним кое-какие дела.

Несмотря на то, что Мэтти явно чего-то недоговаривал, Гарри охотно уступил его предложению и вошел в распашную дверь. В кузнице стоял полумрак, и им пришлось ждать несколько минут, пока глаза привыкнут к тусклому освещению, чтобы можно было осмотреться.

Главной достопримечательностью кузницы была огромная наковальня, установленная в дальнем углу, длиной почти четыре фута и фут в ширину. На стеллаже у стены разместилось множество щипцов, молотов и странных металлических шипов различных размеров и форм. В одном углу расположились в ряд четыре магических горна. Каждый из них был длиной в четыре фута и горел пламенем своего цвета — от тускло-красного до белого. Рядом возвышалась внушительная гора металлических заготовок.

Огромный мужчина с бугрящимися мускулами, не такой высокий, как Хагрид, но, вероятно, такой же сильный, бил молотом по куску железа на наковальне. Теперь, когда они стояли внутри, звук ударов был просто оглушающим.

«Должно быть, на дверях стоит какое-то мощное заклинание, чтобы не досаждать соседям», — была первая мысль Гарри, когда он поспешно закрыл уши.

Мэтти прокричал что-то, чего группа не смогла разобрать, но, по-видимому, это было достаточно понятно для мужчины. Кузнец отложил молот и кивнул гостям. Он схватил щипцами поковку, в которой Гарри теперь узнал будущий клинок, и сунул ее в тускло-красный огонь. Затем мужчина быстро привел в порядок наковальню и вернул инструменты на место, прежде чем подойти к ним.

— Мэтти! Рад тебя видеть! А этот крепкий парень, полагаю, наш новый капитан, — приветствовал их Ленни голосом таким же громким и гулким, как его наковальня. — Я работал всю ночь и закончил только час назад. В следующий раз ты должен будешь дать мне немного больше времени, старый погоняла!

Все еще смеясь, он вытащил из кармана штанов длинную изогнутую палочку и постучал ею себя по ушам, а затем взмахнул, описывая круг. Затемненные ранее окна стали прозрачными, и мастерскую залило светом.

Все ахнули. Теперь можно было видеть, что стены мастерской были увешаны оружием. Здесь были мечи, сабли, кинжалы и прочие орудия убийства. На стеллажах лежали разнокалиберные кремнёвые пистолеты и ружья. Отдельно расположилась полка с волшебными палочками.

В глубине мастерской стоял стол, на котором были разложены различные инструменты. Последним предметом обстановки был массивный прилавок.

Ленни подошел к прилавку. Пошарив под ним, он достал меч в узких ножнах с причудливо выкованной гардой. Когда Ленни вытащил меч из ножен, оказалось, что клинок был около дюйма шириной у рукояти, а полная его длина равнялась трем футам. Повернув оружие влево-вправо, кузнец одобрительно кивнул, глядя, как сверкает на свету отполированное до зеркального блеска лезвие. Это была рапира — опасное и притом изящное оружие. Присмотревшись, Гарри заметил на богато украшенной рукояти герб Блэков.

Ленни убрал рапиру в ножны и протянул ее Гарри.

— Вот ваш меч, капитан. Пусть он служит вам верой и правдой, — уже нормальным голосом проговорил он.

Гермиона прикусила губу, наблюдая, как Гарри возится с кушаком и перевязью. Не переставая благодарить кузнеца, он отцепил ножны с прежним, ничем не примечательным, мечом и повесил новый. Девушка едва не запищала от восторга, настолько эффектно выглядел сейчас ее возлюбленный.

Гарри выхватил рапиру и сделал несколько пробных взмахов. Не то чтобы он разбирался в мечах, если не считать единственного эпизода на втором курсе, но это было здорово. Клинок двигался быстро и точно и был почти невесомым. Когда он осматривал лезвие, Гермиона указала ему на руны для сохранения заточки и вторую цепочку, которая не давала лезвию сломаться. Рядом был виден еще один знак — две скрещенные кости.

Мэтти откашлялся.

— Отличная работа, Ленни, как все, что выходит из твоих рук, но у нас есть еще одно дело. Капитану Блэку нужна новая палочка.

— Палочка? — оживился мастер и довольно потер руки.

Он схватил мерную ленту и принялся измерять Гарри, в точности, как это когда-то делал Олливандер.

— Какой была ваша последняя палочка, капитан?

— Остролист и перо феникса, — без промедления ответил Гарри.

— Какое сильное сочетание, — пробормотал Ленни. — Давайте сначала попробуем сердцевину от Гром-птицы, они с фениксом близки по свойствам, — пояснил он, вытаскивая сундук из кладовки под полкой.

Уже через несколько попыток они нашли первую подходящую палочку — боярышник и перо Гром-птицы. Но, когда Гарри наколдовал Патронус, уже через десять секунд палочка нагрелась настолько, что ее невозможно было держать.

В течение следующего получаса Гарри перепробовал все имеющиеся в наличии палочки и нашел множество подходящих. Но в итоге ни одна из них не смогла устоять под напором его магической силы. Две палочки даже разрушились во время испытаний. Но Ленни не злился, наоборот, он радовался, как ребенок. Гарри вспомнилось тогдашнее поведение Олливандера, и он пришел к выводу, что все мастера волшебных палочек немного сумасшедшие.

— Поразительно! Капитана такой силы не бывало уже много столетий, — Ленни довольно засмеялся и хлопнул в ладоши. — Что же нам делать, капитан? Как вам помочь?

Он принялся расхаживать по мастерской, разговаривая сам с собой.

— Может быть… Хм-м, нет. А что, если…

Ленни остановился и осмотрел Гарри долгим, оценивающим взглядом.

— Почему бы и нет? В худшем случае ничего опять не получится, — заявил он, не обращая внимание на недоуменные взгляды.

Ленни решительно вернулся к столу, на котором лежали несколько отобранных палочек.

Среди них была палочка с пером Гром-птицы, которая подошла Гарри первой, очень красивая березовая палочка с сердцевиной из рога нарвала⁽⁹⁾ и еще одна — ясень и волос фестрала. По поводу этой палочки Ленни гордо сообщил гостям, что он один из немногих мастеров, кто работает с этим компонентом, потому что большинство представителей этой мирной профессии фестралов попросту не видят.

Последние две палочки были особенными. Их сердцевина была получена из щупальца гигантского кальмара. Много лет назад, еще при жизни Черной Бороды, шторм выбросил на берег мертвого кальмара. С тех пор его тело хранилось под стазисом в запечатанной пещере.

Почти все палочки с этой сердцевиной подошли Гарри, и на основании этого факта Ленни заявил, что Гарри, по всему видать, имеет некое сродство с многоруким монстром.

— Ну, теперь все ясно! — фыркнула Гермиона.

— Так значит, гигантские кальмары⁽¹⁰⁾ существуют на самом деле? — поразился Генри. — А насколько они велики?

— Ну, папа! — возмутилась Гермиона, — Я же писала вам, что один такой живет в озере возле Хогвартса. Он примерно семьдесят футов в длину.

Однако Ленни тут же поправил ее.

— У вас там пресноводная разновидность, а в океане представители этого вида вырастают в три раза больше, — не оборачиваясь, усмехнулся он. — По какой-то глупой причине некоторые из маггловских жителей острова, увидев его однажды, начали называть его Ктулху⁽¹¹⁾. Почему именно так, они мне не рассказывают, — проворчал он, не замечая, что старшие Грейнджеры тихо посмеиваются.

Гермиона раздраженно закатила глаза, когда ее мать начала еле слышно декламировать какую-то мантру. Она ненавидела эти книги.

Ленни все еще водил рукой над палочками, словно готовясь принять решение. Наконец, он выбрал палочку, сделанную из маклюры⁽¹²⁾ и гигантского кальмара.

— Думаю, что эта палочка лучше всего подойдет вам для классических дуэлей. Она, безусловно, годится для повседневного пользования, а древесина достаточно прочна, чтобы противостоять износу. Эта палочка выдержит даже боевое применение, если вы не будете держать заклинания слишком долго или использовать слишком мощные проклятия.

Ленни протянул Гарри слегка искривленную и необычно тяжелую палочку, и юноша залюбовался гладкой поверхностью насыщенного медового цвета.

— Дайте мне пару дней, и я подготовлю палочку специально для боя, — заверил Ленни, снова поворачиваясь к столу.

Поняв, что разговор окончен, все тихо потянулись к выходу.

* * *

Весело болтая, они прогуливались по маленькому городку, рассматривая различные витрины с товарами и наслаждаясь общей атмосферой города. Наконец, они повернули обратно. Пора было возвращаться к вилле и, в частности, к «Возмездию».

Решив провести давно назревшую экскурсию, подростки попросили Мэтти отвести их на пляж, где лежала вытащенная на берег шлюпка. Тонкс начала было ныть, что хотела аппарировать сразу на корабль, но Мэтти посоветовал всем забыть об этом, если только не будет какой-нибудь чрезвычайной ситуации. Не было лучшего способа расщепиться, чем аппарировать на судно, качающееся на волнах.

Потребовалось некоторое время, чтобы разместиться, но в конце концов Мэтти и Ремус сели на весла, Гарри за руль, и шлюпку оттолкнули от берега. Опыт Мэтти более-менее уравновешивал мощные, но неумелые гребки Ремуса, а, как заявил боцман, Гарри все равно надо было учиться управлять кораблем.

По сравнению с прошлым вечером высадка прошла не так гладко, но все же шлюпка не ударилась о борт корабля настолько сильно, что это могло бы повредить ее или выбросить людей за борт. Мэтти дал Гарри несколько советов для следующего раза, а затем показал, как закрепить шлюпку вдоль борта корабля.

У трапа возник неловкий момент — дамы, вспомнив о проблеме нижнего белья, твердо заявили, что они ни в коем случае не станут подниматься на палубу первыми. Мэтти же настаивал, что безопасности ради нужно, чтобы кто-нибудь страховал их снизу, если кто-то вдруг оступится.

Учитывая фасон их платьев, по крайней мере у Маргарет и Гермионы, такое вполне могло случиться, а помня неуклюжесть Тонкс, они понимали, что эти меры предосторожности необходимы. Наконец, Гермиона нашла выход. Она прижала вместе переднюю и заднюю части своих юбок и прошлась снизу вверх палочкой, накладывая склеивающие чары. В результате получились своеобразные шаровары, правда, очень пышные. Проделав тот же фокус с платьем Маргарет, она, как и вчера вечером, сбросила туфли и проворно взобралась по встроенному трапу на палубу корабля.

Когда взрослые члены группы поднялись на палубу, зрелище грозного корабля сразило их наповал. Они облазили его сверху донизу. Ремус и Гарри даже ухитрились вскарабкаться по вантам до салингов⁽¹³⁾ стеньги⁽¹⁴⁾ — самой высокой части мачты, до которой можно было добраться, — чтобы полюбоваться захватывающей панорамой.

Тонкс тоже захотела залезть на мачту, но Мэтти, после того как она на его глазах дважды чуть не свалилась с трапа, строго запретил ей. Все остальные поддержали его опасения.

Женщин особенно впечатлили размеры и богатая отделка капитанской каюты. Что касается Ремуса, то он только усмехнулся, увидев смятые простыни, — факт, который Гарри отважно попытался не заметить. Впрочем, судя по тому, что взгляд Генри не задерживался на этой части каюты, можно было предположить, что на кровать наложены чары отвлечения внимания.

Гермиону привело в восхищение количество рун, которые применялись на корабле. Руны были вышиты на парусах, чтобы те не рвались, почти на всех открытых поверхностях были нанесены рунные цепочки, аналогичные чарам Импервиус, а на корпусе корабля были вырезаны руны крепости, делая его практически неуязвимым. Все корабельные снасти были зачарованы, чтобы их легко было тянуть, так что теоретически для управления парусами было достаточно всего двух человек в смену.

Пушки были зачарованы и могли использовать либо значительно усиленные заклятия Редукто⁽¹⁵⁾ для ближнего боя, либо чары Депульсо⁽¹⁶⁾ для метания ядер или иных снарядов, и «перезаряжались» достаточно быстро, чтобы делать один выстрел каждые две минуты. Реальные боеприпасы доставлялись к орудиям также с помощью чар переноса — надо было только позвонить в колокольчик над контейнером, стоящим рядом с пушкой. Три колокольчика предназначались для трех разных типов снарядов: ядро, цепь и бомба. Боеприпасы хранились глубоко в недрах трюма, где они были в безопасности и придавали дополнительную устойчивость кораблю. Поскольку выстрел производился чарами, порох не требовался. В минуты затишья, чтобы команда не слишком расслаблялась, устраивались тренировочные стрельбы снарядами, трансфигурированными из забортной воды. В сумме, на двух батарейных палубах корабля было установлено тридцать шесть орудий, причем пушки нижнего яруса могли метать чугунные ядра весом в двадцать четыре фунта, в то время как на верхнем, по соображениям устойчивости, стояли только восемнадцатифунтовые. Кроме того, на верхней открытой палубе дополнительно разместили дюжину более легких двенадцатифунтовых пушек. Две из них, установленные на носу, были длинноствольными «охотничьими пушками», предназначенными для стрельбы по такелажу удирающей цели. Эти сорок восемь орудий сами по себе делали корабль грозной силой.

В какой-то момент Генри осторожно заметил, что вроде бы «Месть королевы Анны»⁽¹⁷⁾ была поменьше, чем этот корабль.

Мэтти пришлось объяснить, что данный корабль был введен в строй капитаном Черная Борода после того, как предыдущий износился и устарел. Корабль-преемник был построен по образу и подобию оригинального флагмана, но согласно спецификациям самого капитана. Длина корабля была увеличена вдвое, корпус получил более стремительные обводы, добавили вторую батарейную палубу. По желанию капитана были добавлены разнообразные чары.

В их число входили чары Погружения — тогда это была новинка, а сейчас стандарт магического судостроения. Благодаря этим чарам корабль мог двигаться под водой на расстояние до двухсот миль, правда, только на половинной скорости. Во время движения также активировались Магглоотталкивающие чары (Гарри сделал в памяти заметку скорректировать чары для Грейнджеров, если он хочет взять их с собой в плавание).

Среди всех этих зачарованных конструкций киль корабля являл собой истинный шедевр. Массивный деревянный «хребет» был покрыт управляющими рунами и работал как магический концентратор и накопитель. Добрая дюжина рунических формул, нанесенных вдоль киля, улавливала малейшие частицы рассеянной магии.

Благодаря всей этой магии для управления кораблем было достаточно двенадцати человек — по четыре на каждую вахту. Чтобы быть готовыми к возможной схватке, на палубе должны были находиться десять матросов и еще не менее десятка возле пушек. Полноценный бой требовал участия шестидесяти человек. Это было просто удивительно, если учесть, что в «обычном» мире экипаж подобного корабля насчитывал почти пятьсот человек! Жилые помещения экипажа представляли собой каюты с двухъярусными кроватями и общими душевыми. Здесь легко могли разместиться восемьдесят человек, а если сильно потесниться, то сто двадцать — целая армия по меркам волшебного мира.

— Эти защитные чары просто невероятны! — с восторгом воскликнула Гермиона, когда они вернулись на верхнюю палубу.

— Я все еще сбит с толку, — признался Генри. — Вы говорили о неуязвимости. Не могу поверить, что эти штуки на самом деле работают.

— Еще как работают, — усмехнулся Мэтти. — Такой корабль, как этот, с достаточно полным накопителем, мог бы без единой царапины выдержать по меньшей мере четыре-пять бортовых залпов с корабля аналогичного размера, прежде чем чары ослабнут настолько, чтобы вражеский обстрел начал причинять все более серьезный ущерб. Как только магический резерв опустеет, нам лучше убраться к чертовой матери подальше, где бы мы ни находились. Но кораблей типа нашего «Возмездия» осталось не так уж много, не более двух-трех дюжин, а в Карибском море найдется лишь дюжина военных кораблей, несущих больше пушек. Большинство же кораблей меньше, вроде «Следопыта», и несут всего от восьми до шестнадцати орудий. Суда торгового флота больше по размерам, но на них меньше людей и еще меньше оружия, и они обычно сдаются, едва завидев нас.

Он вздохнул и улыбнулся.

— Чего бы я не отдал, чтобы снова стать молодым и отправиться в море. Если вы как следует обучитесь морскому делу, то уже через несколько месяцев мы сможем снова заняться каперством⁽¹⁸⁾ в широких масштабах. Этим аристократам просто необходим хороший пинок под зад.

— Так вы все действительно пираты? — спросил Гарри.

— В известном смысле, да, но настоящих пиратов здесь не видали почти два столетия. Пожалуй, считанное количество наших могут утверждать, что они потомки людей из команды Черной Бороды. Но мы придерживаемся традиций, правда, с более практичным подходом, иногда облегчая груз, перевозимый «торговцами» чистокровных.

— Знаете, Мэтти, я не думаю, что смогу спокойно относиться к грабежам, — заявила Гермиона. — Воровать — это неправильно.

Маргарет и Тонкс одобрительно кивнули.

— Дайте-ка угадаю, барышня. Вы решили, что мы жестокие убийцы, которые грабят мирные селения, крадут и насилуют? Ведь так? — прорычал Мэтти.

Гермиона непроизвольно отступила от него на шаг.

— А вы пойдите и поговорите сами с жителями Черного Рифа. Нас тут немногим более двухсот душ, и почти половина из них оказалась здесь потому, что они скрываются от чистокровных, — не успокаивался Мэтти.

— Хотите услышать мою историю? Двадцать лет назад я был рыбаком недалеко от Порт-Ройяла на Ямайке, и все у меня было хорошо. Но потом какая-то сволочь с чистой кровью обнаружила, что мой маленький залив, моя бухточка, была бы идеальным местом для его нового пляжного домика. И он даже не потрудился спросить. Просто обвинил меня в контрабанде и послал своих авроров. Понятное дело, они нашли огромную кучу контрабанды в моем доме, даже не спрятанную, а удобно сложенную в гостиной. Они отвезли меня и мою жену в город и посадили нас в тюрьму. На следующий день они отправили меня в Нассау⁽¹⁹⁾ на плантации. Ночью мне удалось снять кандалы и спрыгнуть с корабля. Я чуть не утонул, но сумел доплыть до какого-то маленького островка. Две недели спустя мимо проходил корабль, и меня заметили на берегу. Они подобрали меня и доставили сюда. С тех пор я так и живу на этом острове. Несколько лет я тщетно пытался узнать, где моя Матильда и жива ли она вообще. Быть может, она стала рабыней на плантации или чьей-нибудь игрушкой, а то и хуже, как и многие другие пропавшие жены. Так что нет, мы не грабим невинных, и нет, мы не насилуем. Все, что мы делаем, это берем назад часть того, что у нас украли чистокровки! Так что подумайте дважды, прежде чем пытаться учить нас, — выплюнул он.

Мэтти ушел на нос корабля и сел там, бездумно глядя на воду. Все остались стоять, смущенно глядя друг на друга. Гермиона была готова заплакать, да и у остальных женщин было такое же выражение лица. Глубоко вздохнув, Гермиона выпрямилась, подошла к Мэтти, села рядом с ним и начала что-то говорить тихим голосом. Гарри благоразумно остался на месте. Это был ее конфликт, и Гермиона должна была справиться с ним сама.

Гермиона вернулась через несколько минут. Ей явно стало легче, но в целом она выглядела ненамного лучше. Гарри крепко обнял ее и коротко заявил, что они пойдут прилечь перед обедом, а потом кто-нибудь должен будет их забрать. Не понять такой откровенный намек было невозможно, поэтому все засуетились. Позвали Мэтти, все быстро погрузились в шлюпку и отчалили. На руль посадили Тонкс, рассудив, что она вряд ли напортачит с выводом лодки на берег на песчаном мелководье.

Нашептывая всякие нежности на ушко подавленной девушке, Гарри повел ее в «их» каюту. Он не мог подменить Гермиону во всех ее битвах, но ничто не запрещало ему помогать ей справляться с последствиями.

* * *

Они пробудились ото сна через пару часов, когда сквозь скрип и стоны корабля услышали, как их зовут. Обоим потребовалась секунда, чтобы сбросить остатки дремоты, а затем до них дошло, что «такси» прибыло. С последним, долгим поцелуем они разомкнули объятия и стали одеваться. Поскольку у Гермионы все еще немного побаливало там после событий прошлой ночи, они не занимались ничем, что потребовало бы раздевания, но влажный климат привел к тому, что во время объятий они избавлялись от одного предмета одежды за другим, что и привело нынешнему состоянию.

Гермионе не хотелось вновь надевать платье, поэтому она принялась копаться в сундуках и шкафах каюты. В итоге она отложила красные штаны, черные кожаные ботфорты и белую рубаху с широкими рукавами и вырезом на груди на шнуровке.

«Должно получиться неплохо», — хищно усмехнувшись, подумала она.

Натянув наколдованные трусики, Гермиона надела отобранные вещи и наложила несколько чар на штаны и сапоги, чтобы те сидели в обтяжку. Рубашка оказалась слишком большой, поэтому она просто отрезала нижнюю половину и заправила оставшуюся часть в штаны. Но та все еще сидела слишком свободно, а вырез открывал грудь и живот почти до пупка. Немного изменив размер, чтобы рубашка не была такой мешковатой, и добавив сшивающие чары на шнурки, чтобы ворот не распахнулся ненароком и не продемонстрировал ничего лишнего, Гермиона сочла свой вид вполне приемлемым.

То, как Гарри прикипел взглядом к ее грудинной кости, подтвердило ее предположения, и Гермиона испытала приятное возбуждение. Очень приятное возбуждение, надо признать.

Ее самоуверенность выросла еще больше, когда мужчина, управлявший лодкой, чуть не упал за борт, помогая ей забраться внутрь. Гермионе не терпелось увидеть, как отреагирует папа.

* * *

— Немедленно оденься! — прошипел Генри, когда он увидел вызывающее декольте своей дочери.

— О, тебе не нравится мой новый стиль? — изобразила обиду Гермиона.

Этого Генри утверждать не мог. Не то чтобы Гермиона выставляла что-то напоказ, вовсе нет, и ее последний купальник был куда более откровенным, но эта рубашка колыхалась, ни на секунду не оставаясь в покое, и казалось, что вот-вот мелькнет обнаженный сосок. Кричаще-красные штаны и сапоги до середины бедра только усугубляли его беспокойство. Не сказать, что это выглядело плохо, — будь это другая женщина, он, безусловно, оценил бы такое зрелище, но это была его принцесса! И у нее были сиськи! Почему он должен знать об этом? Почему она не могла оставаться прежней восьмилетней девчушкой, когда куклы или, в случае Гермионы, книги были самым важным в ее жизни?

— Мне нравится, и, судя по всему, Ремус тоже в восторге! — влезла Тонкс, заставив последнего из Мародеров очнуться и перестать пялиться на Гермиону.

— Все в порядке, милый, — проворковала Тонкс, гладя его по голове. — Я потом попрошу у Гермионы выкройки, — театральным шепотом добавила она.

Люпина это ничуть не успокоило, и он был готов провалиться сквозь землю.

— Кажется, я видела кое-что подходящее вчера в «Одевалке», — подмигнула Гермионе Тонкс.

Десять минут спустя она вернулась и предложила Гермионе зеленый пояс, который идеально подошел для того, чтобы талия девушки смотрелась еще более тонкой. В моде Тонкс разбиралась — в этом можно было не сомневаться.

— Обалденные штанишки, милая, — восхитилась Маргарет, разглядывая туго натянутую ткань.

Гарри не мог не согласиться.

— Если бы я не знал, что Гермиона использовала чары изменения размера, я бы до сих пор терялся в догадках, как можно залезть в эти штаны, — прокомментировал он.

Уже через несколько секунд ему пришлось сильно пожалеть об этой реплике, когда Тонкс, попивая чай, прозаично заметила:

— Обычно, дружок, начинают с того, что девушку угощают выпивкой…

Остальная часть обеда, в меню которого преобладали разнообразные морепродукты, прошла без сучка и задоринки. За столом то и дело раздавался смех. Особенно все развеселились, когда Тонкс предложила Гарри сразиться на шпагах.

* * *

— Поверить не могу, что ты победила! — не мог успокоиться Гарри, доставая свой меч из-под кушетки.

Он сдернул с кончика лезвия защитный колпачок и, не прибегая к палочке, уничтожил его. Поднявшись на ноги, он убрал меч в ножны.

— И, главное, чем? Скрученной газетой!

— Да не переживай ты так, красавчик! Ты далеко не первый, кого я уделала на дорожке, — беззаботно прощебетала Тонкс. — Ты слишком провалился вперед на втором выпаде, и после того, как я отбила твой клинок и сократила дистанцию, с тобой можно было делать все что угодно. Радуйся, что я всего лишь шлепнула тебя по руке.

— Могу представить. Где ты научилась так фехтовать? Это входит в подготовку авроров?

— Нет, это семейное. Блэки — большие традиционалисты в воспитании подрастающего поколения, и каждого ребенка учили фехтованию. Моя мама фехтовала лучше всех в семье, ну и меня научила, — улыбнулась ему Тонкс, прежде чем захихикать. — А знаешь, теперь, когда я узнала об этом месте, семейная традиция обретает смысл! Интересно, мама знала об острове Блэков? Она никогда не упоминала о нем.

Гарри обернулся к ней.

— Наверное, она не хотела, чтобы ты переживала из-за того, что никогда туда не попадешь, — хмыкнул он. — А знаешь, что еще более удивительно? Ты ни разу не споткнулась!

— Ах ты паршивец! — вспыхнула Тонкс и хлопнула его газетой по голове, удовлетворенно усмехнувшись, когда он взвизгнул от боли. — Если бы ты вел себя хорошо, я могла бы предложить показать тебе кое-что, но раз ты такой придурок и жалкий неудачник... — она игриво замолчала.

Уже через несколько секунд Гарри стоял перед Тонкс на коленях и превозносил ее кошачью грацию под смех всех присутствующих, умоляя ее смягчиться и согласиться дать ему несколько уроков фехтования. Тонкс помогла Гарри подняться с пола, и они направились к столу. Именно тогда ее неуклюжесть вернулась сторицей и заставила ее споткнуться о ковер. Суматошно взмахнув руками, Тонкс полетела на пол и тяжело бухнулась на ковер лицом вниз.

— Да чтоб тебя! — простонала она.

Люпин вскочил и не разбирая дороги бросился ей на помощь.

— Осторожней, Ремус! — крикнула ему вслед Маргарет. — Не сделай ей больно!

Надо ли говорить, что после такого довольно двусмысленного предупреждения серьезные разговоры были уже невозможны?

Примечания автора (ответы на комментарии читателей):

Возможно, вам захочется почитать о каперах — их были сотни торговцев, которые получали государственный патент и законно захватывали корабли стран, с которыми их страна воевала. Они были вполне добропорядочными патриотами своего времени, и дома их ждали семья и дети.

На мой взгляд, быть темным магом и просто некомпетентным — разные вещи. Дамблдор имеет только самые лучшие намерения, и это ставит его на сторону Света, но у него совершенно дурацкая привычка ставить коллектив над личностью, когда это необходимо, и он слишком любит реформы.

---

1) Ключевое слово — читайте главу 7 «Правила игры».

Вернуться к тексту

2) Зарядить пушку с казённой части — примерно до середины XIX века пушки заряжались с дула — спереди. Современная артиллерия, за исключением минометов, заряжается с казенной, тыльной части.

Вернуться к тексту

3) Думаю, можно не объяснять, что это значит. Читайте стихотворение А.С. Пушкина «Вишня».

Вернуться к тексту

4) Протаскивание под килем (килевание) — в эпоху парусных судов наказание, заключавшееся в протаскивании человека при помощи веревок с борта на борт под днищем корабля.

Вернуться к тексту

5) Уикенд во Флориде — видимо, Мэтти вспоминает поездку в Walt Disney World. В 1991 году парк развлечений отмечал 20-летний юбилей.

Вернуться к тексту

6) Антильские острова — архипелаг (группа островов), омываемый Карибским морем, Мексиканским заливом и Атлантическим океаном. Разделяется на Большие и Малые Антильские острова. Мэтти не совсем точен, поскольку из Больших Антильских островов (Куба, Ямайка, Гаити и Пуэрто-Рико) только Ямайка была британской колонией. https://ru.wikipedia.org/wiki/Британская_Вест-Индия

Вернуться к тексту

7) Порт-Ройал (Port Royal) — город на острове Ямайка. Во второй половине XVII века фактически был основной базой карибских пиратов. В 1692 году был разрушен в результате землетрясения. https://ru.wikipedia.org/wiki/Порт-Ройал

Вернуться к тексту

8) Багамские острова — острова к северу от Карибского моря и Кубы, к юго-востоку от полуострова Флорида. В архипелаг входит около 700 островов (из них обитаемы только 30) и 2000 коралловых рифов.

Вернуться к тексту

9) Нарвал — морское млекопитающее. Один из верхних зубов (левый) у самцов нарвала развивается в закрученный спиралью бивень длиной до 2-3 метров. https://animalreader.ru/wp-content/uploads/2014/03/narval-udivitelnyj-predstavitel-kitoobraznyx.png

Вернуться к тексту

10) Гигантские кальмары действительно существуют — кальмар Архите́утис (лат. Architeuthis) может вырастать до огромных размеров, по современным данным максимальная длина от конца плавников до кончиков ловчих щупалец составляет около 8 м (чуть больше 26 футов). https://ru.wikipedia.org/wiki/Гигантские_кальмары

Вернуться к тексту

11) Ктулху — исполинское морское чудовище, впервые описанное в рассказе Говарда Лавкрафта «Зов Ктулху». https://ru.wikipedia.org/wiki/Ктулху

Вернуться к тексту

12) Маклюра оранжевая — вид плодовых деревьев семейства Тутовые. Изначально происходит из доколумбовой Америки (территория современного Техаса). Плод маклюры называют «адамово яблоко». https://ru.wikipedia.org/wiki/Маклюра_оранжевая

Вернуться к тексту

13) Салинг — деревянная или металлическая рамная конструкция, служащая для соединения мачты и ее продолжения в высоту — стеньги, брам-стеньги и бом-брам-стеньги. https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/d/dc/Eselshaupt.jpg/450px-Eselshaupt.jpg

Вернуться к тексту

14) Стеньга — дополнительный вертикальный брус, служащий продолжением верхнего конца основной мачты.

Вернуться к тексту

15) Редукто — взрывное заклятие.

Вернуться к тексту

16) Депульсо — отбрасывающие чары. Упоминаются в книге (ученики изучают его на четвертом курсе), но само заклинание звучит только в компьютерной игре.

Вернуться к тексту

17) «Месть королевы Анны» — флагманский корабль капитана Черная Борода. https://ru.wikipedia.org/wiki/Месть_королевы_Анны (Получается, что из-за моего варианта перевода название преемника старого корабля отличается. С другой стороны, почему бы капитану Черная Борода не назвать новый корабль более возвышенно?)

Вернуться к тексту

18) Каперы, корсары, приватиры — частные лица, которые с разрешения верховной власти воюющего государства использовали вооружённое судно (также называемое капером, приватиром или корсаром) с целью захвата торговых кораблей неприятеля (а иногда и судов нейтральных держав).

Вернуться к тексту

19) Нассау — город на острове Нью-Провиденс (Багамы). Столица государства Багамские Острова.

Вернуться к тексту

9 августа 1996 года, ближе к вечеру. Парк губернаторской виллы

— Прима, секунда, переход в терцию⁽¹⁾. Нет, Гарри! В другую сторону! — командовала Тонкс.

Гермиона попросила, чтобы её тоже взяли в ученики. Оценив физические возможности девушки, Тонкс наколдовала ей шпагу с клинком колишмард⁽²⁾.

Она объяснила это тем, что сильной стороной Гермионы была точность движений, а не грубая сила, а раз так, ей не нужен был клинок, заточенный на рубящие удары. Шпага девушки была на десять дюймов короче рапиры Гарри и прекрасно соответствовала телосложению Гермионы. Несмотря на странную форму клинка, Гермиона буквально влюбилась в это оружие и его поразительное изящество. Она понимала, что ей придется научиться правильно обращаться с ним, чтобы в полной мере использовать возможности шпаги. Нижняя треть клинка выглядела как обычный меч, но затем он становился вдвое уже, образуя «плечи», и постепенно сходил на нет к острому концу. «Форте», как называлась более широкая сильная часть, использовалась для парирования ударов, а остальные две трети — относительно узкая «тыкалка», заточенная на последних четырех дюймах, — использовались для молниеносных колющих ударов. Освоить это оружие будет непросто, но, с другой стороны, Гермиона всегда любила сложные задачи.

Подтверждая правоту Тонкс, Гермиона с первых шагов научилась отражению ударов, в то время как Гарри никак не мог запомнить последовательность движений. Не то чтобы он был настолько плох в исполнении — любой, кто научился владеть палочкой, мог бы, после некоторой практики, фехтовать достаточно хорошо — но в отличие от Гермионы, Гарри придавал меньше внимания правильным стойкам.

Когда оба ее ученика начали жаловаться на усталость, Тонкс предложила им сменить руку. В конце концов, никогда не знаешь, будет ли меч твоим основным оружием в предстоящей схватке или только дополнением к волшебной палочке.

Она гоняла их до самого вечера. Руки подростков ныли так, что, казалось, вот-вот отвалятся, но, по крайней мере, каждый из них сумел восемь раз почти правильно парировать атаку. Во всяком случае, в «стерильных» условиях, как выразилась Тонкс. По мнению аврорессы, где-то через год из них могли бы получиться неплохие фехтовальщики, если они не станут филонить, как последние лентяи, каковыми и являются.

Гермиона была готова придушить ее за такие слова… если бы только у нее оставались силы поднять руки.

* * *

После взаимного массажа спины и плеч они закончили день ленивыми объятиями в хозяйской спальне (Гермиона снова задумалась, какой ужасной смерти заслуживает их наставница). Сон освежил их достаточно, чтобы начать новый день. Подростки решили остаться дома, так как ни один из них не вскарабкался бы сегодня по трапу, да Гарри и не смог бы грести всю дорогу, чтобы доставить их на «Возмездие».

Оба они заранее радовались наступающему дню, главным образом, потому что собирались пропустить тренировку. В их планах было посетить несколько мест. Самым важным будет визит на площадь Гриммо, а затем у них будет немного времени, чтобы пообщаться с близнецами.

Может быть, они наконец-то смогут использовать пляж под обрывом, чтобы насладиться летними каникулами. Надо полагать, родители Гермионы уже успели это сделать, пока Тонкс пропускала ребят через мясорубку (руки Гермионы непроизвольно дернулись к воображаемому горлу их инструктора). Единственным, что помешало подросткам последовать примеру старших Грейнджеров сразу же после тренировки, было предупреждение Мэтти не входить в воду ночью, потому что в это время в залив могли заплывать акулы. Во время ужина Ремус и Гермиона договорились попробовать закрыть чарами маленькую бухту от этих хищников, что встретило горячее одобрение со стороны мамы девушки.

Ремус, Гермиона и Маргарет не догадывались, что каждый из них хотел, чтобы это было сделано, по одной и той же тайной причине — желании искупаться ночью голышом со своей парой.

Сегодня утром, еще до завтрака, Гарри успел заработать несколько очков в глазах Гермионы, поинтересовавшись, не хочет ли она заказать себе меч у Ленни, когда они вернутся сюда после визита в Британию.

Позже он еще увеличил счет, когда предложил оборудовать одну из больших комнат особняка чарами защиты от жары и влажности, чтобы они могли перенести на остров библиотеку Блэков. Гермиона едва не забыла, что они не одни за столом, когда Гарри заговорил об этом во время завтрака. Выразив свою благодарность так пылко как могла — на данный момент — она немедленно начала обсуждать с Ремусом переезд библиотеки и следует ли им перемещать книги россыпью или отбирать по определенным критериям.

Однако их планы были нарушены с появлением Ленни, которому не терпелось проверить в деле опытный образец новой палочки для Гарри.

Углубившись в буйные заросли позади усадьбы, они быстро нашли подходящий обломок ствола упавшего дерева, торчащий из земли. Решив, что это место вполне подходит для испытаний, Ленни пошарил в своей сумке и гордо продемонстрировал всем волшебную палочку. Или же то, что он считал таковой.

Это был необработанный кусок дерева цвета темного мёда приблизительно полутора дюймов в диаметре. Тот конец палочки, за который ее предполагалось держать, резко изгибался вниз.

— Не беспокойтесь, капитан, это всего лишь заготовка, — объяснил Ленни, заметив вопросительный взгляд Гарри. — Я не хотел тратить время на доводку возможно бесполезной деревяшки. Собственно, поэтому я и хочу, чтобы вы ее испробовали. У меня недостаточно сил, чтобы заставить эту малышку работать, — добродушно улыбнулся он.

— Отлично, а то я уже испугался, что это она и есть, — рассмеялся Гарри, разглядывая толстую грубую деревяшку.

— Из чего сделана эта палочка? — спросила Гермиона, в свою очередь внимательно рассматривая заготовку. — Никогда раньше не видела такой конструкции. Выглядит как пистолет, только без ствола. Это чтобы лучше целиться?

— Вообще-то, хотя оно в самом деле так, и я не отказался бы приписать себе авторство этой новинки, — усмехнулся Ленни, — но печальная истина состоит в том, что мне понадобилось особое дерево. Видите ли, поскольку надо было задействовать несколько магических концентраторов, ни одна из моих деревянных заготовок для палочек не подошла.

— Так что я начал искать среди заготовок, сделанных для других целей. К сожалению, все прямые куски подходящего размера, которые я держу для производства оружия, оказались сделаны из ореха, а, как всем известно, это дерево не годится для волшебных палочек.

Гермиона критически посмотрела на кузнеца. Утверждать что-либо без объяснения причин она считала кощунством. Но Ленни не был знаком с ее «я хочу знать, почему это так, прямо сейчас» взглядом и безмятежно продолжил рассказ.

— Знаете, у меня даже руки опустились, но потом я нашел очевидное решение. Пистолет ведь тоже держат одной рукой. Я поискал среди своих запасов и в итоге остановился на этой заготовке, которая единственная оказалась подходящей длины, чтобы в ней поместились все сердцевины. Должен вам сказать, это была адова работа — аккуратно расщепить дерево и уложить их. Потому-то я и хочу, чтобы вы испытали палочку, прежде чем я займусь окончательной отделкой, — закончил Ленни.

— Простите, мне показалось, вы сказали сердцевины? — встрепенулся Ремус. — Множественное число? Я не знал, что такое возможно.

Маргарет и Генри насторожились. Дело оказалось еще более интересным, чем они думали.

— Ну, не то, чтобы невозможно, но такое встречается очень редко. Понимаете, большинство колдунов и ведьм даже одиночную сердцевину не нагружают до предела. Только очень могущественному волшебнику одного проводника будет недостаточно.

— И сколько сердцевин вы отобрали для этой палочки? — поинтересовалась Тонкс.

— Четыре.

— Четыре? Великий Мерлин, зачем вам столько? — потрясенно воскликнула Тонкс.

Несколько попугаев сорвались с веток и присоединили свои голоса к ее крику.

— Ну, в основе этого было некое допущение. Я подумал, что, если бы я поместил в палочку несколько разных сердцевин, они могли бы разделить нагрузку между собой. А так как в магии один плюс один обычно больше двух, любая комбинация сердцевин должна обладать большей пропускной способностью, чем простое умножении магии, проходящей через одну сердцевину, на их количество, — начал объяснять свою теорию Ленни, помогая себе руками.

— Вы имеете в виду закон Рокфорда? — уточнил Ремус.

Гермиона и Ленни утверждающе кивнули, в то время как Гарри и Тонкс озадаченно посмотрели друг на друга и пожали плечами. Определенно, это был не их уровень. Генри даже не пытался разобраться во всем этом и предпочел молча наблюдать, в то время как Маргарет внимательно слушала, поглощая пусть и бесполезную для нее информацию, доказывая тем самым, что Гермиона пошла в нее.

— Так как у меня было четыре подходящих сердцевины, я решил не мелочиться и использовать их все. Но при этом встала проблема совместимости с материалом палочки. Четыре концентратора, каждый из которых имеет сродство с определенным видом древесины, — было просто невозможно найти для них идеальную оболочку!

— А зачем нужны эти сложности? Почему нельзя было взять четыре одинаковые сердцевины? — спросил Гарри, выдавая тем самым свое невежество.

Генри был только рад, что Гарри вызвал огонь на себя, поскольку еще секунда, и он сам бы задал этот вопрос. Гермиона же решила, что она просто обязана просветить своего парня.

— Потому что закон Рокфорда утверждает, что одинаковые сердцевины блокируют друг друга, в то время как комбинация различных материалов усиливает их эффективность.

— Совершенно верно, мисс. Итак, поскольку подобрать идеальное дерево было бы невозможно, я решил рискнуть и вообще не заморачиваться с этим.

— Я предположил, что взаимодействие различных сердцевин создаст достаточно мощное магическое поле, чтобы преодолеть сопротивление деревянной оболочки. Оставалось только решить, какое дерево выбрать. В конце концов я остановился на робинии⁽³⁾. Она легко обрабатывается, и в то же время очень прочная и, кроме того, стойкая к огню, что в вашем случае, капитан, немаловажное условие. Не последнюю роль сыграло то, что у меня был большой запас заготовок из этого дерева.

Решив, что он сказал все, что было нужно, Ленни показал рукой на массивный обрубок ствола.

— Итак, с вашего позволения, думаю, нам стоит приступить к испытаниям.

* * *

— Едрить твою налево!

Истошный крик, разнесшийся по поляне, не испугал лесных обитателей только по той причине, что вся живность уже давно разбежалась подальше отсюда.

— Язык, Тонкс! — привычно одернул свою подругу Ремус. — Но должен признаться — я с тобой согласен.

Он все еще пытался проморгаться от пятен, плавающих перед глазами. Супруги Грейнджер стояли чуть поодаль с раскрытыми ртами, ничего не слыша из-за звона в ушах и не в силах вымолвить ни слова.

Проняло даже Гермиону. Они с Гарри стояли неподвижно и только ошалело моргали, разглядывая дыру размером с хороший арбуз, пробитую в стволе диаметром в шесть футов.

Во время предыдущего теста Гарри удалось удерживать свой Патронус практически бесконечно, и новая палочка совершенно не нагревалась. Но затем Ленни захотелось узнать, импульс какой мощности способен выпустить Гарри.

Чтобы было с чем сравнивать, Гермиона, Ремус и Тонкс наколдовали по Редукто. Это заклинание прекрасно взрывало различные объекты и могло проломить стену, но в твердой древесине ствола, используемого как мишень, они смогли только оставить вмятины размером с кулак. Отметина, которую сделал Гарри своей палочкой из маклюры, была в полтора раза больше, а его беспалочковое Редукто выбило дырку размером с детский кулачок.

Но заклинание, выпущенное из новой палочки Ленни, пробило в дереве туннель глубиной три фута и шириной в фут! Более того, сила взрыва раскрошила оставшуюся часть ствола, оставив с тыльной стороны широкую воронку.

Генри еще раз напомнил себе никогда не вмешиваться в отношения дочери с ее молодым человеком. Как он и предполагал, Гарри действительно был способен пришибить его на месте.

Пока Гарри переводил взгляд с дыры в дереве на свою палочку, которую он продолжал держать в вытянутой руке, и обратно, Гермиона с ужасом представила, какая бойня произошла бы, если выпалить из этой палочки взрывным или костедробильным проклятием.

— Нет, вы это видели? — обернулся Гарри к своим учителям, так и не опустив палочку.

— Не смей направлять эту штуку на нас! — взвизгнула Тонкс, отпрыгивая в сторону.

Ремус промолчал, но даже он с трудом сдерживал желание оказаться как можно дальше от того места, куда указывала палочка.

Ленни с довольным видом захлопал в ладоши. Он уже убедился, что эта палочка подходит Гарри, но последние результаты испытаний были совершенно потрясающими.

— Очень хорошо, теперь, когда я знаю, что палочка будет работать, позвольте мне забрать ее обратно в мастерскую. Дайте мне еще пару дней, и она будет полностью готова, — заверил он, осторожно забирая у Гарри изогнутый кусок дерева.

Предоставив ошеломленную группу самим себе, Ленни шагал по опустевшим джунглям, насвистывая песню и подпрыгивая на ходу. Его путь лежал к Вилле и обратно в город.

Тот же день, 9 утра по местному времени. Площадь Гриммо, 12

— Хозяин Гарри!

Комната еще кружилась у Гарри перед глазами после перемещения, а боевой клич эльфа уже разнесся по кабинету. Портключ только-только доставил всю группу в особняк Блэков на Гриммо, но домовик уже встречал их.

— Привет, Добби. Как ты тут? — поздоровался Гарри, немного придя в себя.

Разумеется, этот простой вопрос вызвал целый поток восхвалений в адрес «лучшего в мире хозяина, который так заботится о своем недостойном слуге». И хотя Гарри уже привык к такому, всех взрослых это крайне позабавило. Пока Гарри чертыхался про себя и проклинал свое решение забрать всех с острова (потому что только он мог управлять фамильным портключом), Гермиона оставила его разбираться с Добби и позвала Винки.

— Мисс Гренджи хозяина Гарри звала Винки? — почтительно осведомилась домовушка, появившись в кабинете.

Она слегка повела ушами при виде неподобающего поведения Добби, но и только.

Едва не вздрогнув, снова услышав этот «почетный титул» (по крайней мере, эльфы считали его таковым), Гермиона задала вопрос вместо Гарри, поскольку тот все еще утешал рыдающего домовика.

— Что интересного случилось, пока нас не было дома?

— Рыжие Близнецы-Проказники постоянно справлялись о вас через камин, но Винки сказала им только, что вы в отъезде. Винки не выдает секреты хозяев, Винки хороший эльф!

Гермиона поспешила заверить ее, что она вне всяких сомнений просто замечательный эльф. Не хватало еще утешать сразу двух плачущих домовиков!

— Добби, Винки, я хочу спросить вас, — Гарри удалось успокоить домовика, и теперь тот только изредка хлюпал носом. — Вы сможете переместиться на остров Блэка?

— Винки очень жаль, хозяин, но мы знаем, что этот остров далеко за океаном. Эльфу могут перемещаться только на несколько сотен миль за раз. Нам негде будет остановиться между прыжками, — объяснила Винки.

Оба эльфа стояли с покаянным видом из-за того, что были вынуждены разочаровать «хозяина Гарри». С повисшими ушами и огромными глазами они были похожи на двух грустных щенят.

— Ничего страшного, я только спросил. Но вы можете путешествовать портключом, верно? — уточнил Гарри и получил утвердительные кивки в ответ. — Отлично, с этим разобрались. Кто-нибудь из вас знает, как во влажном климате подготовить помещение для библиотеки?

Добби так подпрыгивал на месте, что взрослые, стоящие в стороне, не удержались от смеха.

— Добби очень много работал в библиотеке Малфоев. Добби знает, что нужно делать. На этом острове так же мокро, как в Уилтшире⁽⁴⁾? — тараторил маленький домовик, то ли в самом деле не замечая, то ли не желая замечать реакцию друзей его хозяина.

Гарри посмотрел на друзей, не зная ответа. Гермиона и старшие Грейнджеры молча пожали плечами. На помощь прошел Ремус.

— Да, там почти такая же влажность, но температура воздуха круглый год держится в пределах 20 — 40 градусов Цельсия⁽⁵⁾, — пояснил он, вытирая слезы, выступившие от смеха.

— Добби может, Добби сделает, хозяин Гарри, сэр, — в восторге закивал головой эльф.

Гарри решил не обращать внимания на еле слышный писк, изданный Гермионой, когда та услышала, что последнее препятствие, мешающее перемещению библиотеки, будет убрано. Он знал, что она уже прикидывала, какую книгу первой возьмет с собой на пляж.

Гермиона ушла искать Живоглота, который, скорее всего, охотился за мышами на чердаке, а Гарри направился к камину — поговорить с «Рыжими Близнецами-Проказниками».

— Ужастики Умников Уизли! — бросил он щепотку летучего пороха в камин.

Как только пламя окрасилось в зеленый цвет, Гарри опустился на колени и сунул голову в огонь. Он знал, что при этом способе связи проклясть волшебника через его каминную проекцию невозможно.

«Впрочем, если бы такая возможность была, — подумал он, — близнецы первыми придумали бы, как это сделать».

— Гарри! Где ты пропадал, черт тебя возьми? — услышал он, когда круги перед глазами рассеялись и его взору предстало захламленное конторское помещение в задней части магазина.

Гарри не мог сказать точно, кто из близнецов его поприветствовал, тем более что упомянутый близнец был одет в отвратную лаймово-зеленую куртку (вероятно, ужасно дорогую, настолько уродливо та выглядела), которая, вместе с рыжими волосами и фиолетовыми брюками, представляла убойное сочетание цветов.

— Да так — там, сям, — отшутился Гарри. — Вот, на Карибы смотались…

Он буквально наслаждался выражением негодования на лице собеседника.

— Постой, Гарри, ты отправился на Карибы и не сказал мне или Дреду ни слова?

Улыбаясь, как маньяк, Гарри мимоходом сделал заметку в уме, что перед ним, скорее всего, стоит Фред Уизли, или Фордж, как тот предпочитал себя называть.

— Дред! Немедленно иди сюда и помоги мне ругать нашего инвестора! — крикнул Фред в сторону двери.

Через несколько секунд в комнату вошел второй близнец, одетый точно так же, как первый.

«А вот если бы они перемешали части двух разных костюмов, как Добби это делает с носками, их можно было бы различить», — подумалось Гарри.

— Гарри? Где ты пропадал, черт тебя возьми? — спросил его Джордж.

Гарри испытал привычное ощущение «дежавю»⁽⁶⁾, которое время от времени испытывал каждый, кто общался с близнецами Уизли. Иногда его просто поражало, как они ухитрялись всегда говорить одни и те же фразы независимо друг от друга.

— Представляешь, он оттягивался на Карибских островах, пока мы тут вкалывали на работе, — наябедничал Фред.

Гарри очень не понравились взгляды, которые они бросали на него. Ну вот ни капельки.

— Понимаете, я недавно узнал об этом острове. После того как я убедился, что он обитаем, я связался с вами, чтобы официально пригласить вас двоих, — начал выкручиваться Гарри. — Но теперь, когда мне грозит перспектива стать мишенью в тотальной войне розыгрышей, я уже не думаю, что это хорошая идея.

— Гарри, дружище, ты нас совершенно не так понял, — низким голосом промурлыкал Фред, заставив парня насторожиться.

— Мы бы никогда не стали совершать столь неблаговидных поступков, — в той же манере подхватил Джордж.

— Таких подлых, таких низких…

— По отношению к нашему многоуважаемому инвестору…

— Нашему названому брату…

— И вообще лучшему другу за пределами нашего курса.

Гарри решил, что выступление близнецов было довольно милым и почти правдоподобным. Вот только нимбы вокруг голов были, пожалуй, излишними.

— Что ж, на этот раз я проявлю милосердие и даже протяну вам оливковую ветвь⁽⁷⁾ и дам доступ на площадь Гриммо, — подыграл он им. — Сможете нанять кого-нибудь присматривать в магазине и прибыть сюда примерно через час? Надо поговорить.

Близнецы снова закивали головами в противофазе. В этот раз их движения были более быстрыми, подтверждая, что они специально разучивали этот трюк. Покачав головой, Гарри попрощался и вытащил голову из камина.

После того, как Гарри разрешил близнецам доступ через защитные чары особняка (Ремус и Тонкс были решительно против), он велел эльфам начать паковать библиотеку для переноса на остров. Хотя в этом и не было надобности, но Гермиона снова напомнила эльфам, что сундуки должны быть запечатаны, чтобы защитить книги, пока новое помещение не будет готово. Домовики испарились, но тут она решила, что эльфам необходим присмотр, и помчалась в библиотеку вслед за ними. Гарри только тихо усмехнулся. Он знал, что его девушка любила книги почти так же сильно, как и его. Ну ладно, Гарри, по крайней мере, надеялся, что в списке привязанностей его имя стоит перед книгами, но он не собирался это проверять и был рад уже тому, что имел сейчас. Незачем все усложнять еще больше, верно?

К тому времени, как они упаковали личные вещи из всех комнат и принесли сундуки Грейнджеров, где так и хранились их пожитки, эльфы обработали добрую четверть библиотеки. Время от времени к ним присоединялся Ремус — когда домовики обнаруживали, что книга проклята. Вокруг уже стояли десять трансфигурированных сундуков, до краев набитых уменьшенными томами. Пока Гермиона тщательно проверяла герметизирующие чары, остальные удалились в гостиную, ожидая, пока прибудут близнецы, чтобы закончить разговор, начатый Гарри.

Десять минут спустя дважды фыркнуло пламя камина, послышались мужские голоса, что-то пропищал в ответ эльф. Мгновение спустя дверь распахнулась, и в комнату вошли близнецы. Большинство глаз в комнате сразу же начали слезиться, когда в поле зрения появились разноцветные рубашки с цветочным принтом, расстегнутые, чтобы демонстрировать безволосую, бледную грудь. Шорты, постоянно меняющие цвет, завершали наряд и открывали значительную часть тонких и таких же бледных ног. Гарри коротко поблагодарил богов за то, что, по крайней мере, близнецы не использовали комбинацию из солнцезащитных очков, шляпы и белой нашлепки на нос, которые тетя Петуния надевала всякий раз, когда выходила летом в сад.

— Мы готовы! Можно отправляться! — объявили они слаженным дуэтом.

— Вы не забыли, что я пригласил вас сюда, чтобы поговорить? — осторожно напомнил Гарри.

— Сначала остров, а разговоры потом, — возразил один из близнецов, а второй яростно закивал, улыбаясь до ушей.

— Мы накидали в сундуки одежду на целую неделю и наняли несколько человек. Они будут работать под началом Ли Джордана…

— Который теперь остался за главного, тогда как мы готовы удалиться от дел и навсегда поселиться на острове…

— Чтобы заниматься исключительно исследованиями и изобретениями…

— В более вдохновляющей обстановке! — закончили они вместе, лучезарно улыбаясь.

Окружающие устремили свои взгляды на Гарри, который в это время безостановочно бился головой о крышку стола.

Наконец, он сел ровно и глубоко вздохнул, смирившись с неизбежным.

— При одном условии — никаких шуточек с местным населением, — предупредил он.

Однако, у Ремуса были иные планы.

— Да брось, Гарри. Ты же понимаешь, что жизнь на острове довольно однообразная. Позволь близнецам внести новые краски в быт горожан. Уверен, люди это оценят.

Все заулыбались — большинство находящихся в комнате уже знали, на что были способны рыжие шутники, а двое оставшихся просто еще не были в курсе.

— Во всяком случае, у них не будет проблем в поддержании тамошней манеры одеваться, — заметила Маргарет.

И вторая фаза исхода началась.

* * *

Примерно через полчаса все они, включая эльфов и десять облегченных сундуков с различными вещами и книгами, были перенесены портключом через полмира. Эльфы приступили к подготовке помещения под новую библиотеку (Гермиона снова намеревалась их контролировать), а все остальные переоделись в теперь уже привычную одежду. Быстрее всех управилась Гермиона, так как, к большому удовольствию Гарри, ее наряд включал наименьшее число предметов. Заметив, как близнецы пожирают девушку глазами, Ремус и Тонкс отвели их в сторону, чтобы просветить насчет местных законов. Гарри тем временем надевал перевязь с рапирой в другом конце комнаты. Он удивленно ухмыльнулся, когда до него донеслись слова «бортовой залп» и «протягивание под килем», сказанные приглушенным голосом.

Вскоре все собрались в другой, большей, гостиной. Отделка комнаты была выдержана в мятно-зеленых тонах, и там было достаточно места, чтобы свободно рассадить десять человек.

Разумеется, близнецы выбрали те самые ужасные «ведьмовские» колготки в красно-белую полоску⁽⁸⁾, поверх которых надели коричневые штаны до колен. Невообразимая смесь из рубашек кричащей расцветки, жилетов, поясов и треуголок завершала их наряды. В левом ухе одного из них болталось огромное золотое кольцо, которое, похоже, держалось с помощью липучих чар. Такое же точно кольцо было и у другого близнеца — только справа. Выглядели они, ну скажем, как моряк, дорвавшийся до магазина одежды и спустивший там все деньги⁽⁹⁾.

— Если вы заметили, теперь их можно различать по этим кольцам, — заявила Тонкс. — Тот, у кого серьга в правом ухе — Фред, и неважно, как его зовут на самом деле. А если попробуют надеть серьги на одну и ту же сторону — протащим под килем и дело с концом. Не знаю как вам, а мне надоело гадать, где тут кто.

— Классное местечко, Гарри! — хором воскликнули близнецы, а затем один из них («ага, кольцо справа, то есть, в левом ухе, значит, Джордж», — определил Гарри) продолжил:

— Так вы все время носите эту одежду?

Генри опередил Гарри с ответом.

— До сих пор мы были вынуждены это делать, поскольку эта одежда хорошо подходит к местному климату, а мы взяли вещи с расчетом на одну ночь, так что эти наряды пригодились. Но, в принципе, мы должны одеваться соответственно, только когда находимся на борту или идем в город. На Вилле — так называется этот особняк — или на пляже Каменного Черепа, что позади дома под обрывом, мы обычно ходим в нормальной одежде. А вот местные жители всегда одеваются так.

Один из близнецов — судя по кольцу, это был Фред — тут же влез с вопросом.

— Что значит «находимся на борту»? Ремус говорил о протаскивании под килем, значит, тут есть корабль?

— Даже два, — внесла ясность Маргарет. — «Следопыт» — собственность города, а вот «Возмездие» — личный корабль Гарри.

— Круто, у тебя и яхта есть? Большая? — обратился Фред к Гарри, который сидел в другом конце комнаты.

Небрежно полируя пилочкой ногти, Гарри лукаво улыбнулся.

— Да не очень. Всего полтораста футов длиной, ну и пушки… Сорок восемь.

Под общий смех близнецы упали к его ногам и принялись кланяться и причитать, что они недостойны подобной чести.

* * *

— Встаньте, о достойные мужи! Ладно, раз уж вы уже здесь, не будете ли столь любезны рассказать, что именно вы так отчаянно стремились нам поведать?

— Ну, собственно говоря… — начал Фред, плюхнувшись на диван.

— Мы… — подхватил Джордж, плюхаясь по соседству с братом.

— Хватит! — рявкнул Гарри. Он вскочил с места и тяжелыми шагами направился к близнецам. — Говорит только один, а второй сидит молча. Мне не нужна лишняя головная боль. Ну что, осилите такое?

Гарри прищурился и смерил их взглядом, постукивая пальцами по ножнам меча.

— Ну, Гарри, уже и пошутить нельзя, — вздохнул Фред. — От парня с такой большой пушкой мы этого не ожидали.

— Полностью согласен, он слишком чувствителен для парня с такой большущей палкой, — поддержал брата Джордж.

Все в комнате, за исключением Гарри, оживились.

— Достаточно! Мы уже поняли, — простонал пунцовый от смущения Гарри. — Пожалуйста, можно нам перейти к сути дела?

— Но мы даже не дошли до оценки размеров твоей мачты, — попытался возразить Фред, но тут же вскинул руки в защитном жесте, потому что Гарри схватился за эфес рапиры и шагнул вперед.

— Дело в том, что мы хотели выяснить, куда ты пропал, чтобы предупредить тебя, потому что Дамблдору почти сразу стало известно, что ты сбежал, — поспешно выпалил Фред.

— Он знал? — удивленно переспросил Гарри, снова садясь.

— Да. Восьмого числа в девять утра Дамблдор созвал экстренное собрание. Сообщил нам, что час назад ты исчез. Заставил всех мотаться по стране в поисках тебя — он был очень воинственно настроен, потому что нигде не мог тебя найти.

Во время доклада Фреда (сольного, как и требовал Гарри), Джордж дополнял картину при помощи языка жестов и выразительных танцевальных движений. Гарри что-то проворчал, но поскольку он велел только соблюдать молчание, винить ему оставалось лишь самого себя.

— Но как он мог узнать об этом? — не мог взять в толк Гарри.

Ответ пришел с другой стороны.

— Грюм. Шизоглаз, — слетело с губ практически всех, кто был в комнате.

Каждый человек, связанный с магическим миром, знал, что только этот человек мог быть причиной переполоха⁽¹⁰⁾.

Фред кивнул. Джордж принял горделивую позу.

— Эта ходячая коллекция шрамов? Почему он? — спросил Гарри.

Он хорошо помнил этого мужчину с деревянной ногой. Всякий, кто встречал Аластора Грюма, не мог его забыть.

— Помнишь его искусственный глаз, тот, который ярко-голубой? С его помощью Грюм может видеть сквозь любые препятствия, — объяснила Тонкс.

Генри молча кивнул, но Маргарет вздрогнула и брезгливо скривилась.

— Это что же, когда он разговаривал со мной, он мог подсматривать, что у меня под одеждой? — спросила она.

Теперь вздрогнула Гермиона. Она никогда не думала, что Грюм способен на такое. Девушка повернулась к Тонкс, которая долгое время работала с ним и, конечно же, должна была знать.

Тонкс сочувственно покачала головой.

— Знаешь, со временем ты привыкаешь не думать об этом. Я точно знаю, что Аластор сканирует всех, кого видит рядом, через все слои, чтобы проверить на спрятанное оружие. Так что он, безусловно, может, — подтвердила она, не обращая внимания на недовольные лица окружающих, особенно близнецов. — Но он одновременно проверяет так много людей, что его «особый» глаз вряд ли задерживается достаточно долго, чтобы заметить подробности. И Грюм так привык к тому, что видит, что даже не реагирует на это. Однажды он сказал мне, что, если бы он стал задумываться над тем, что видит, это отвлекло бы его от основной задачи, а он просто не может допустить такое, — закончила Тонкс.

— Постоянная бдительность! — воскликнули хором все подростки.

— Ну что ж, шила в мешке не утаишь, — слабо улыбнулся Ремус. — Но, с другой стороны, то, что Дамблдор в курсе, это хорошая новость для нас.

Гарри и близнецы озадаченно взглянули на него, а чета Грейнджеров погрузилась в раздумья. Гермиона заинтересованно ждала объяснений, в то время как Тонкс понимающе улыбнулась.

Все ждали продолжения, и Гарри не выдержал первым.

— И почему же?

— Детеныш, не тупи! Дамблдору теперь известно, что ты можешь исчезнуть из дома и оказаться там, где ему тебя не достать. А ты ему нужен. Если нам когда-нибудь понадобится вступить с ним в переговоры, это даст нам преимущество.

— Как скажешь, — Гарри хлопнул себя по бедрам и встал. — Все это замечательно, но у меня были определенные планы на сегодня, и они включают пляж, мою девушку, и ма-аленькое бикини, которое она наденет. Так что, не знаю как вы, а я собираюсь искупаться в океане, пока не явились акулы.

Это предложение не вызвало никаких возражений. Все разошлись переодеваться и через некоторое время собрались в холле. Во время спуска с обрыва к Каменному Черепу самым трудным было удерживать близнецов. При виде корабля, стоящего на рейде, они были готовы бежать вниз сломя голову, и, возможно, этим бы все и кончилось.

Добравшись до пляжа, взрослые предпочли загорать в шезлонгах, которые Тонкс трансфигурировала из ракушек, пока Гарри и Гермиона резвились в волнах вдали от берега. В кои-то веки они могли вести себя, как влюбленные подростки.

Все это время близнецы неподвижно стояли по грудь в воде, пялились на «Возмездие» и ухмылялись самым подозрительным образом.

* * *

Вернувшись после купания, все снова разошлись по комнатам переодеваться, договорившись собраться в гостиной. Гарри пришел туда первым и сразу направился к бару приготовить себе фруктовый напиток.

Развернувшись, он вскрикнул от неожиданности и уронил стакан. Проклятие едва не сорвалось с его палочки, когда Гарри увидел близнецов, внезапно возникших прямо перед ним. Вероятно, они аппарировали как раз в тот момент, когда он поворачивался. Гарри был абсолютно уверен, что вместо привычного хлопка он слышал звон, похожий на тот, что издает распрямившаяся пружина игрушки-попрыгунчика⁽¹¹⁾. Гарри запросто мог представить себе близнецов, выскакивающих из коробки вместо чертика или клоуна.

Оба Уизли уставились на него щенячьими глазами. Гарри глубоко вздохнул и поинтересовался, чего им надо.

Позднее тем же вечером. Черный Риф, Вилла, хозяйская спальня

— Не могу поверить, что ты на самом деле пустил их туда! — пожаловалась Гермиона, наверное, в десятый раз обновляя Заглушающие чары на окнах. — Это безобразие продолжается уже несколько часов. Неужели ты не мог хотя бы отключить чары?

— Не мог. Чары вплетены прямо в пушки, и заглушить их невозможно, — вздохнул Гарри. — Мэтти предупреждал, что даже если бы получилось убрать руны, имитирующие звук пушечного выстрела, не разрушив саму пушку, орудия все равно будут издавать звук — почти такой же громкий, но куда более раздражающий. Ну, как будто скрипит пенопласт или водят гвоздем по стеклу, в зависимости от выстрела. Потому и понадобилось заклинание пушечного выстрела, чтобы замаскировать эти звуки чем-то более приемлемым. Я пойду и поговорю с ними, хорошо? А может быть, Ремус или Тонкс знают хороший щит, не пропускающий звуки?

— Пойди, пожалуйста. Я пытаюсь разобраться с этой книгой по защитным чарам — хочу, чтобы мы могли как можно скорее установить барьер, отпугивающий акул.

Гермиона улыбнулась и снова склонилась над книгой, стараясь понять, как здесь применяются руны и нумерология.

Примечания автора (историческая справка)

Экипаж Британского военного корабля обычно насчитывал от пяти до пятнадцати процентов матросов, завербованных принудительно. При определенных обстоятельствах (например, пополнение состава после боя) это число могло подниматься до 40 процентов.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Принудительная_вербовка_на_флот

Текучесть кадров в среднем составляла 52 процента, то есть, среднестатистический Джо Сейлор списывался с корабля (обычно, когда больше не мог работать из-за тяжелых травм), умирал или дезертировал в течение двух лет. Дезертировало от четырех до тридцати процентов списочного состава, в зависимости от размера судна. То есть, пока судно стояло в гавани, с него дезертировало около тридцати человек, и такое же число матросов вербовали насильно во время каждой стоянки.

Это означает, что молодым людям было очень опасно появляться в районе порта (85 процентов моряков были в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти лет). С другой стороны, большинство завербованных моряков (80 процентов) сбегали в течение года. Но это означало, что они оказывались в чужом краю, без работы и без реальных шансов вернуться в родной город. Если бы даже им удалось вернуться домой через два или три года (и это по самым оптимистичным оценкам), их жены, вероятно, уже были бы в новом браке, чтобы не голодать, а их прежнее дело или работа больше не существовали. Так что, скорее всего, дезертиры даже не пытались вернуться.

---

1) Прима, секунда, терция — позиции в фехтовании. https://parad.fechtmeister.ru/

Вернуться к тексту

2) Колишмард — тип клинка, широкий в верхней трети, который ниже резко сужается до обычных размеров. Широкой частью парировали удары соперника, в то время как узкое и лёгкое остриё позволяло наносить быстрые и точные уколы. https://oruzhejnaya.ru/kolishmard.html

Вернуться к тексту

3) Робиния (ложная акация) — быстрорастущее засухоустойчивое дерево, вид рода Робиния (Robinia) семейства Бобовые (Fabaceae). Общеупотребительное русское название растения (ботанически ошибочное) — «белая акация». Растение происходит из Северной Америки, натурализовалось во многих регионах планеты с умеренным климатом.

Вернуться к тексту

4) Уи́лтшир — церемониальное графство (графство, которым управляет назначенный лорд-наместник) на юге Англии в составе региона Юго-Западная Англия. На территории Уилтшира находится Стоунхендж. Согласно Поттер-вики, поместье Малфоев расположено в Уилтшире.

Вернуться к тексту

5) В оригинале сказано просто «20 to 40 degrees», но, если считать по Фаренгейту, как принято в Англии, это будет от -7 до 4,5 градусов Цельсия. Холодновато для тропиков.

Вернуться к тексту

6) Дежавю (франц. déjà vu — уже видел) — феномен, при котором у человека возникает ощущение, что он уже испытывал определенное событие в прошлом, которое никогда с ним не происходило.

Вернуться к тексту

7) Оливковая ветвь — символ мира.

Вернуться к тексту

8) Ведьмовские чулки — вот такие: https://youtu.be/_DRpAe3RpyY?t=24

Вернуться к тексту

9) В оригинале «spent like a [drunken] sailor». Эта идиома обычно переводится как «транжирил деньги», но в данном контексте я предпочел перевести буквально.

Вернуться к тексту

10) Странно, а как же хитрые приборчики в кабинете директора? Они ни при чем?

Вернуться к тексту

11) Попрыгунчик (Jack-in-the-box, Чертик в табакерке) — детская игрушка. https://ru.wikipedia.org/wiki/Jack-in-the-box

Вернуться к тексту

За последние несколько дней многое изменилось.

Самое главное — оказалось, что Тонкс знает Экранирующее заклинание. После того, как она научила ему подростков, Гарри наколдовал звуконепроницаемый щит, и теперь звуки пушечных выстрелов звучали на пляже не громче слабого хлопка, а на Вилле их практически не было слышно.

Близнецы тоже не расслаблялись, а активно учились стрелять из пушек. Хотя поначалу друзья и команда корабля отнеслись к этому с подозрением, Уизли быстро доказали, что ко всему, что связано с взрывами, они относятся вполне серьезно. Близнецы наколдовали ярко-красные шары, зачаровали их, чтобы те плавали на определенном удалении от корабля, а потом обстреливали их, пока на воде оставалась хоть одна из мишеней.

А поскольку пушки — это такие штуки, которые громко бабахают и заставляют другие штуки взрываться, близнецы не только влюбились в них, но и наловчились управляться с орудиями так, словно были рождены канонирами. Они даже пробовали разобраться с руническими цепочками, намереваясь создать подобное для своих нужд. Близнецы уже начали строить собственную лабораторию на восточной стороне острова, где Гарри отвел им участок берега.

Сам Гарри вместе с Гермионой продолжали совершенствоваться в магии и фехтовании. Теперь их вечера включали изучение той части библиотеки Блэков, которую Добби успел привести в порядок. Им пришлось еще дважды отправляться на Гриммо, в результате чего на остров была дополнительно переправлена дюжина сундуков, заполненных уменьшенными книгами «относительно безопасного содержания». Теперь в распоряжении подростков был солидный архив знаний. Большинство книг были посвящены различным областям работы с заклинаниями, хотя на Гриммо все еще оставалось множество томов, описывающих темную сторону магии. Эти книги решили не трогать, пока у Ремуса не будет возможности просмотреть их и тщательно проверить на наличие проклятий и других неприятных ловушек.

* * *

Повинуясь движению пальца, красный клин магической энергии вошел в деревянный чурбак, раскалывая его на две части. Одна из половинок упала, а вторая продолжала вертикально стоять на колоде. Гарри снова шевельнул пальцем и расколол деревяшку еще раз. Глотнув сливочного пива из бутылки, которая стояла рядом, он левитацией поднял упавшую половину чурбака и поставил ее на колоду.

— Знаешь, — голос Генри, раздавшийся у Гарри за спиной, заставил парня подскочить на месте, — когда мне сказали, что ты отправился наколоть дрова для сегодняшнего костра, я подумал, что надо бы пойти и помочь тебе в этом нелегком деле. Но такого я точно не ожидал увидеть…

У Гарри, который сидел, развалившись в кресле, хватило совести покраснеть.

— Честное слово, я пытался! Я вызвался помочь с дровами, чтобы эльфы не отвлекались от готовки, и кроме того, я надеялся забыться в работе и кое-что обдумать. Но ничего не вышло, топор попросту застрял, — удрученно простонал он.

Генри покачал головой. Поведение парня забавляло его — у Гарри никак не получалось найти правильный тон в общении с людьми, которых он глубоко уважал. С одной стороны, Генри нравилось то почтение, которое Гарри выказывал ему как отцу Гермионы, но с другой… Пожалуй, настало время перейти к более близким отношениям между ними. Генри считал, что ничего не сближает людей лучше, чем совместная работа, а заготовка дров была единственным видом деятельности, где он мог помочь парню.

— Возможно, твой топор слишком мал, — Генри постарался выразить сочувствие и поддержку.

Обычная ситуация, когда люди пробуют колоть дрова кухонным топориком.

— Да нет, я скопировал самый большой топор из всех, что видел когда-то, — возразил Гарри.

Генри повернулся в ту сторону, куда показывал Гарри, и оценил топор, лежащий на поленнице. М-да, Гарри определенно предпочитал изделия с другого конца шкалы.

— Знаешь, Гарри, этот топор хорошо бы смотрелся в руках Конана-варвара⁽¹⁾, но дрова им не нарубишь, — рассмеялся Генри, разглядывая боевую секиру⁽²⁾ с двумя лезвиями. — Чтобы раскалывать чурбаки, тебе нужен колун с толстым обухом, — объяснил он сконфуженному подростку.

— А как он выглядит? — уточнил Гарри.

Генри подобрал щепку и прямо на земле изобразил чертеж колуна, по ходу дела объясняя детали дизайна. Гарри внимательно слушал и уже через тридцать секунд представил на суд Генри новый инструмент, трансфигурировав его из прежней секиры.

Пока Гарри делал пробные замахи, приноравливаясь к топору, Генри вытащил из поленницы новый чурбак и поставил его на колоду. Колун взлетел над головой Гарри и опустился… Две аккуратные половинки чурбака упали на землю. Генри тут же поставил следующий чурбак и поднял одно из упавших поленьев, держа его наготове.

— Ух ты, так получается гораздо лучше, — улыбнулся Гарри. — Жалко, что у Дурслей камин был электрическим. Я был бы совсем не против подобной обязанности по дому.

Генри пристроил на колоду очередное полено и покачал головой — электрический камин, что за глупость!

— Так о чем ты собирался подумать? — спросил Генри, ставя на колоду одну из ранее наколотых половинок. — Я заметил, в последние дни ты ходишь какой-то потерянный и смурной.

Гарри замер с занесенным колуном, а потом так шарахнул по чурбаку, что лезвие застряло в колоде. Генри приподнял бровь. Гарри выдернул топор и тяжело вздохнул.

— Я разговаривал с близнецами. Они сказали, что Волдеморт, похоже, вернулся к своим прежним мерзким забавам.

Половинки расколотого чурбака разлетелись в стороны. Генри решил дать Гарри возможность выговориться и только подставлял под удары колуна все новые и новые чурбаки.

— Его Пожиратели снова рыщут по всей стране, и хотя волшебное сообщество пока не почувствовало это на себе, — Гарри резко выдохнул и рубанул со всей силы, — но Ордену достоверно известно, что они убивают магглов.

Он стиснул зубы и стал раскачивать топорище, чтобы освободить колун, который снова застрял.

Генри угрюмо кивнул и тоже взялся за топорище, чтобы помочь Гарри. Однако, когда тот снова встал к колоде и приготовился, Генри не торопился подавать очередной чурбак. Он задумчиво покачивал его в руках, пытаясь собраться с мыслями.

— Дай-ка угадаю, ты считаешь, что должен вернуться туда и действовать, а не сидеть здесь в безопасности. Так?

Гарри поставил колун стоймя на колоду и оперся на него.

— Разумеется — ведь я единственный, кто может остановить этого монстра, а я прячусь на этом острове вместо того, чтобы сражаться с ним. В Британии умирают люди, а я сижу здесь и ничего не делаю, вместо того чтобы вернуться и работать над тем, чтобы покончить с Волдемортом.

Несколько томительных секунд Генри разглядывал чурбак, но затем поднял голову и посмотрел Гарри прямо в глаза.

— Не слишком ли ты строг к самому себе? Гарри, ты ведь не тянешь время и не прохлаждаешься тут, загорая на пляже и танцуя ночи напролет. Наоборот, практически весь твой день занят учебой, и я знаю, что ты уже на равных сражаешься с Тонкс.

— И то, что вы оба вытворяете во время дуэлей, выглядит просто потрясающе, — добавил он, улыбнувшись тому, как краснеет этот паренек от его похвалы.

— Но ответь честно, даже с твоими новыми возможностями, каковы твои шансы победить? Пятьдесят на пятьдесят? Или еще меньше? — надавил Генри, видя, как потупился Гарри.

Тот горько вздохнул. Генри, наконец, поставил чурбак на колоду, подошел к Гарри и положил руку ему на плечо.

— Сынок, я знаю, как тебе тяжело, но сейчас единственное, что ты можешь сделать, — это учиться. Учиться всему, на что ты способен, чтобы однажды ты был готов встать с ним лицом к лицу. Просто наберись терпения.

Он отступил назад, жестом предложив Гарри вернуться к работе. Юноша задумчиво кивнул. Вскоре они втянулись в мерный ритм, и только стук топора нарушал тишину.

* * *

Утром прилетел тукан⁽³⁾ с запиской от Ленни. Увидев его, Гарри вспомнил странную птицу, которая когда-то принесла ему письмо от Сириуса — все-таки на Карибах совы не водились. Судя по записке, Ленни был чем-то взволнован и просил тот же час прийти к нему, потому что у него есть что предложить Гарри. После недолгого обсуждения решили идти все вместе, потому что всем было интересно. Особенно близнецам — их не было на первом испытании «боевой» палочки Гарри, и они были вынуждены довольствоваться рассказами очевидцев.

Все переоделись (с близнецов едва не взяли Непреложный обет, что они будут вести себя прилично), и группа направилась в деревню. Подойдя к дому Ленни, они обнаружили, что мастерская заперта на замок. Пришлось долго стучать и звать кузнеца, прежде чем Ленни открыл дверь и торопливо завел всех внутрь. Как только они вошли, он снова запер дверь и вдобавок заложил ее тяжелой железной полосой. Затем вытащил откуда-то здоровенный навесной замок, покрытый рунами, и продел его в проушины засова. Гарри и Гермиона обменялись понимающими взглядами, когда замок засветился фиолетовым цветом. От замка сияние перекинулось на железную полосу, а затем и на всю дверь.

Когда Ленни начал активировать рунные цепочки, нанесенные на стены и петли дверей (Гарри смог только определить, что это были скандинавские руны), гости занервничали. Только Ремус оставался спокойным — он был занят тем, что следил за близнецами, которые подобрались чересчур близко к горнам, и поэтому не заметил странных действий кузнеца.

Наконец, Ленни задействовал все защитные чары и повернулся к гостям.

— Здравствуйте! Прошу прощения, если я произвел на вас впечатление излишне подозрительного человека, но мое новое изделие настолько революционно, что никто не должен узнать о нем.

Все кивнули, поскольку в этом был определенный смысл. Бросив на дверь еще один настороженный взгляд, Ленни подошел к прилавку и немного покопался под ним. Затем он в определенном порядке постучал своей палочкой по узорам деревянной мозаики на ящике рабочего стола, и заиграла тихая мелодия. Ленни продолжал вырисовывать палочкой узоры на элементах инкрустации. Вот где-то вдалеке зазвонил колокольчик. Это заставило Ленни еще быстрее постукивать по мозаике, пока, наконец, трели колокольчика и музыка не оборвались с неожиданно громким щелчком. Облегченно переведя дух, кузнец достал из ящика коробку, где, как предположили гости, лежала готовая палочка.

Каково же было их удивление, когда Ленни открыл коробку и вынул оттуда старинный дульнозарядный пистолет⁽⁴⁾. Это было поистине произведение искусства — восьмигранный латунный ствол, изящно выточенный кремнёвый замок, деревянные части богато украшены серебряной проволокой.

— Это не просто узоры! — вдруг ахнула Гермиона, подавшись вперед, чтобы лучше рассмотреть оружие. — Это же руны!

Гарри присмотрелся и был вынужден согласиться с ней. Тонкие линии изгибались, формируя многочисленные руны, которые покрывали ствол, замок и все прочие части пистолета.

— Для чего это всё? — спросил он, испытывая благоговейный трепет при виде столь тонкой работы.

Ремус тоже был бы не прочь взглянуть поближе на рунные узоры, но он по-прежнему был занят, поскольку близнецы, увидев, что палочка так и не появилась, переключили свое внимание на стеллажи с оружием.

— Похоже, что это какие-то защитные чары, — отозвалась Гермиона. — Вот эта группа похожа на Импервиус, но есть некоторые отличия, которые я не могу разобрать — слишком мелко.

Пытаясь прочитать крохотные символы, нанесенные на замок и полку для пороха, она наклонилась так низко, что едва не касалась пистолета носом.

— Эти руны — результат многолетней работы, — гордо заявил Ленни. — Они нужны, чтобы пороховой заряд не отсырел и воспламенился только от искры, выбитой кремнём замка.

— Так этот пистолет действительно стреляет порохом? — удивился Генри. — Я думал, что он использует магию, как те корабельные пушки.

— Нет, зачаровать палочку таким образом было бы невозможно. Дополнительные заклинания, нанесенные с помощью рун, — вот все, что можно сделать. Защита и чары уменьшения веса, и то эта палочка вдвое тяжелее той, которой Капитан пользуется сейчас, — объяснил Ленни таким тоном, словно Генри спросил его, может ли он научить флобберчервя летать.

После этих слов в мастерской наступила тишина — все молча таращились на Ленни и пистолет.

— Погодите! — ахнул Гарри, когда смысл сказанного, наконец, дошел до него. — Так это что, и есть моя новая палочка?

— Кру-уть! — дружно расплылись в улыбках близнецы.

Услышав, что чудо-оружие на самом деле волшебная палочка, они тут же забыли о стеллаже с пистолетами и присоединились к остальным, предоставив Ремусу возможность также осмотреть новое изделие кузнеца.

— Ну разумеется, — вздернул брови Ленни. — А из-за чего еще я напустил всю эту таинственность?

— Но… Вы сделали мне палочку в виде пистолета! — выпалил Гарри, все еще пытаясь осмыслить увиденное.

— Вот именно! — радостно воскликнул Ленни. — Вы только посмотрите — ваша палочка стала еще более опасным оружием! Это же просто чудо. Ее форма значительно облегчает прицеливание, особенно если колдовать простыми жестами, как, собственно, вы и делаете. А когда я окончательно определился с формой, мне пришла в голову идея установить сверху пистолетный ствол. Изумительная штука! Если вы истощили магический резерв или нуждаетесь в дополнительной поддержке — вы просто взводите курок и нажимаете спуск. Можно одновременно стрелять и бросать заклинание, и нет такого щита, который мог бы остановить и проклятие, и пулю!

Тонкс одобрительно кивнула.

— Интересная идея. Такая форма палочки определенно облегчает ее применение в бою. Должна сказать, что я и сама бы не отказалась от обыкновенной палочки с пистолетной рукоятью. Не согласитесь сделать такую для меня?

— И для меня, — тут же добавил Ремус.

Естественно, близнецы тоже не растерялись.

— Но я вижу определенную проблему в объединении палочки и пистолета, — продолжила Тонкс, внимательно рассматривая изделие, но не прикасаясь к нему. — Даже если чары работают, палочка все равно получается слишком тяжелой, а значит, движения с ней будут медленнее. И готова поспорить, что металлический ствол будет влиять на потоки магии, — уверенно заключила она.

— Согласен, это могло бы стать проблемой, — согласился Ленни. — Я потому и выбрал латунь, чтобы минимизировать помехи. Но для данной палочки это не настолько существенно, потому что множественные сердцевины вполне способны преодолеть воздействие металла. Но да, для обычной палочки такой вариант вряд ли целесообразен, — со вздохом признал он.

За его спиной Фред изогнул бровь и одними губами повторил слово «множественные» своему брату. Тот изобразил жестами что-то не совсем приличное, и оба захохотали.

Тонкс продолжала осматривать безумный гибрид палочки и пистолета.

— Все-таки, этот ствол бросается в глаза, что сводит на нет эффект неожиданности. Вы можете прикрыть его иллюзией?

— Увы, но нет, не могу. Чары маскировки не держатся долго, и потребуется вложить в них слишком много силы.

— А как насчет Фиделиуса⁽⁵⁾? — поинтересовалась Гермиона.

Видя странные взгляды, которыми смотрели на нее окружающие, девушка поспешила пояснить свою мысль.

— А что такого? На поверхности ствола еще осталось достаточно места, чтобы нанести необходимые руны. Можно будет сделать секретом сам факт, что палочка сопряжена с пистолетом, и никто больше этого не увидит.

Ленни какое-то время еще смотрел на Гермиону, а потом широко улыбнулся.

— Это может сработать! А если поделиться секретом, то и другие смогут воспользоваться этой дополнительной конструкцией, поскольку она независима от палочки. Вообще-то, для всякого, кто будет свидетелем выстрела, Фиделиус спадет, но на вашей стороне, несомненно, будет эффект внезапности.

Ленни продолжал прикидывать варианты, а Гермиона подбоченилась, приняла горделивую позу, вскинула голову и усмехнулась с видом «а что я вам говорила!».

— А почему бы не пойти дальше? — предложила Маргарет. — Ведь можно сделать секретом то, что эта палочка вообще отличается от стандартной. И тогда никто не заметит ее необычную форму.

Глаза Ленни загорелись еще ярче.

— Так, завязывайте с прожектами, — остановил их Гарри. — Кто-нибудь из здесь присутствующих сможет наколдовать необходимые чары? Если нет, то и говорить не о чем.

— Ну, с предметом таких размеров я справлюсь, — немного подумав, вызвался Ремус. — И да, Гермиона, я покажу тебе, как это делается, — добавил он, предвосхитив ее просьбу.

Гарри хлопнул в ладоши и улыбнулся.

— В таком случае, приступим. Я сам буду хранителем секрета.

Пять минут ушло на вырезание нужных рун, затем прозвучало ужасно длинное заклинание — и теперь для всех палочка Гарри ничем не отличалась от других. Палочка и палочка, ничего особенного… Только те, кто сейчас собрались в мастерской Ленни, знали ее секрет. Гарри хотел, чтобы друзья могли воспользоваться его оружием в случае необходимости, а Ленни был единственным мастером, который знал, как эту палочку обслуживать.

Надо ли повторять, что Ленни сходу получил пять новых заказов на изготовление палочек с одиночной сердцевиной и пистолетной рукояткой? Пока он измерял клиентов и подбирал волшебникам подходящие сердцевины, Генри и Маргарет выбрали себе по пистолету для самообороны — большой двуствольный для него и компактную модель скрытого ношения для нее. Ремус вернулся к опеке близнецов, чтобы те не «позаимствовали» для себя пару пистолетов.

Тем временем Гарри под шумок вызвал Добби и велел ему принести шпагу Гермионы. Трансфигурированный клинок уже начинал демонстрировать признаки ослабления чар и, вероятно, через месяц или два должен был вернуться к первоначальной форме. Ленни пообещал снять все размеры, чтобы выковать превосходную копию, и, разумеется, сохранить все приготовления в секрете. В конце концов, сегодня Гарри обеспечил ему доход сразу за несколько месяцев. Добби было приказано невидимым оставаться в мастерской, пока кузнец не закончит обмерять клинок, и затем сразу же вернуть шпагу на место.

Позднее, когда они обедали в таверне, их разыскал Мэтти. Никто уже не помнил прежнее название этого заведения, поэтому в разговорах его упоминали как «Таверна», «А» или «Красная А», поскольку кто-то утверждал, что когда-то, много-много лет тому назад, надпись на вывеске была красного цвета. Мэтти пришел с новостями для Гарри. Пора было становиться взрослым и брать в свои руки управление семейным делом Блэков.

* * *

— На брасы и шкоты⁽⁶⁾! Приготовиться к маневру! — орал Гарри, стоя на палубе «Следопыта».

Ему предстояло выучить все эти канаты и веревки⁽⁷⁾ (в буквальном смысле), и Мэтти решил, что дело пойдет быстрее, если Гарри станет исполнять обязанности старшего помощника, дублируя команде распоряжения капитана.

— Видите ли, капитан Поттер-Блэк, когда вы идете под прямыми парусами, и вам нужно сменить галс⁽⁸⁾, правильное решение — заставить паруса помочь вам повернуть корабль. Поэтому мы ставим их под углом к ветру, чтобы тот отклонял нос корабля в нужном направлении, а с помощью руля ускоряем поворот. Если бы на грот-мачте у нас стояли прямые паруса, или у нас была бы установлена бизань-мачта с полным парусным вооружением⁽⁹⁾, как на «Возмездии», мы могли бы задействовать их тоже.

Капитан «Следопыта» мистер Коббс терпеливо объяснял Гарри тонкости управления парусным судном, изображая руками положение паруса при исполнении маневра (Гарри вспомнил, как Рон показывал ему на пальцах квиддичные финты). Матросы тем временем торопились занять свои места в ожидании следующих распоряжений.

Затем капитан отдавал очередной приказ, Гарри доносил его до исполнителей, а когда корабль ложился на новый курс, мистер Коббс пользовался передышкой, чтобы еще раз пройтись по всем деталям, потому что при плохом выполнении маневра корабль терял скорость.

В целом, для новичка Гарри справлялся неплохо, только запинался временами, пытаясь вспомнить правильное название снасти. В этом ему помогло предварительное знакомство с «Инструкцией к Гермионе» — ведь сюжет книжки был связан с пиратами. Кстати, Гермиона тоже была на борту и не расставалась с толстым блокнотом, куда заносила все, что Гарри узнавал за день. Ее родители, как и вся их группа, тоже подключились к тренировкам, помогая матросам и обучаясь управлению парусами. Даже близнецы забыли на время о розыгрышах (особенно после того, как их пригрозили высадить на необитаемый остров) и бегали с места на место, торопясь исполнить приказы. Кажется, им это даже нравилось.

Маргарет и Генри просто обожали плавание под парусом и уже обсуждали возможность заказать на верфи небольшую прогулочную яхту на двоих. Когда вы можете поселиться на тропическом острове, идея досрочного выхода на пенсию выглядит очень заманчиво.

* * *

Но не все было радужно на острове…

Гарри начал замечать, что Гермиона ведет себя странно. Первый раз, когда он почувствовал неладное, случился в библиотеке. Девушка взяла с полки книгу, открыла ее, почитала немного и со вздохом закрыла снова. Погладив обложку, Гермиона вернула книгу на полку и снова вздохнула.

Гарри не придал этому особого значения — в конце концов, это же Гермиона — и списал странности на то, что все эти книги, возможно, внушили ей необычные мысли. Например, он определенно мог представить, как она мастурбирует с книгой (хм-м, надо подумать, может быть, стоит как-нибудь завести разговор на эту тему?). Они через день проводили ночь то на вилле, то на корабле, Гермиона была неутомима в постели — и это заставило Гарри поверить, что его догадки верны.

Фехтование с Тонкс, занятия и учебное плавание на «Следопыте» занимало все их время — и Гарри попросту не замечал изменений. Он решил, что Гермиона устаёт, так же, как и он сам.

Но затем она стала отставать в учебе.

Ее движения с мечом утратили четкость, да так, что Гарри теперь выглядел лучше Гермионы. Работа с палочкой тоже ухудшилась, и с губ девушки иногда срывались слова заклинаний, хотя до этого она несколько недель колдовала невербально.

Гарри серьезно заволновался, когда он начал регулярно наталкиваться на Гермиону сидящей где-нибудь с книгой на коленях и смотрящей вдаль с тоской в глазах. Он пытался выяснить, что происходит, но после того, как в третий раз услышал в ответ «Ничего особенного!», оставил все как есть. Гарри по-прежнему беспокоился о ней, но знал, что она придет к нему, когда сочтет нужным.

15 августа 1996 года. Городская площадь

— Гарри! На помощь! — истошно вопил один из близнецов.

— Вы должны остановить их! — взволнованно заявил Гарри.

Они с Мэтти спешили догнать толпу матросов, которые вели, толкали и тащили за собой связанных близнецов. Под аккомпанемент хриплого смеха, звона кружек и выстрелов из пистолетов толпа направилась к гавани. Все больше и больше людей оставляли свои дела и присоединялись к процессии.

— С чего бы это? — усмехнулся Мэтти. — Они пытались отравить кого-то, вот их и накажут.

— Не было никакого яда, — с трудом выдохнула Гермиона, пытаясь угнаться за широко шагающими мужчинами. — Это был всего-навсего обычный розыгрыш!

— Га-арри-и-и! — совсем как девчонка заверещал то ли Фред, то ли Джордж.

Мэтти только широко улыбнулся и покачал головой.

— Неважно. «Поймали на горячем — получи горячих», — так написано в Кодексе! — процитировал он, и толпа подхватила этот лозунг.

— Неужели это в самом деле необходимо? — вступилась за близнецов Маргарет. — Я признаю, что они порой невыносимы (Слушайте, слушайте! — подключился Генри), но протаскивать под килем? Это уже крайность.

Тем временем близнецов подняли на борт «Следопыта».

* * *

Верные себе, Уизли придумали новое лакомство, которое они назвали «Попугайские Крекеры». Как и следовало ожидать, рыжики представили свое изобретение на суд общественности, подсунув угощение посетителям в «Красной А», когда все собрались в таверне после ежедневного урока на борту «Следопыта». В тот момент они обсуждали различия в управлении между «Следопытом» и «Возмездием», так как планировали завтра впервые выйти в океан на более крупном корабле.

Честно говоря, появление в трактире шести пронзительно кричащих попугаев ростом с человека вызвало всеобщее веселье. Как и рассчитывали близнецы, действие крекеров прекратилось ровно через десять секунд, и все хорошенько посмеялись. Чего шутники не предусмотрели, так это того, что их вычислят и схватят в тот момент, когда они подсовывали намеченным жертвам очередную порцию вкусняшек.

* * *

— Вы ведь понимаете, что эти крекеры — лишь средство подшутить над кем-нибудь? — нервно возразил Гарри.

Не обращая внимание на крики о помощи, близнецам связали руки, и под восторженные крики зевак несколько человек сбросили в воду свободные концы веревок и вытянули их с другого борта корабля.

— Это уже слишком! — возмутился Ремус. Он схватил Мэтти за руку и развернул лицом к себе. — Такое наказание за безобидный розыгрыш! Вы же сами поклялись не причинять вреда друзьям лорда Блэк!

— Да не переживайте вы. В данном случае мы просто платим за их шуточки той же монетой, — ухмыльнулся Мэтти. — Они не получат и царапины — эти веревки зачарованы держаться от корпуса корабля на расстоянии не менее пяти футов. Но, раз уж они рискнули затеять битву розыгрышей с пиратами, им придется играть по нашим правилам.

На палубе матросы схватили близнецов за руки и за ноги и, подбадривая себя криками, начали их раскачивать.

Гарри был вынужден признать, что слушать, как верещат близнецы, действительно смешно. Тонкс весело осклабилась. Она была одной из тех, кому подсунули заколдованный крекер, поэтому считала, что это справедливо. Даже Грейнджеры кивками выразили свое согласие. Теперь, когда им сказали, что мальчишкам не причинят вреда, они могли одобрить эту воспитательную меру. И, может быть, насладиться зрелищем — самую капельку.

«В конце концов, не каждый день удается увидеть, как протаскивают под килем», — напомнила себе Гермиона и обняла Гарри, наблюдая за разворачивающимся спектаклем.

— Мы не против хорошей шутки, но по традиции, если шутников ловят во время розыгрыша, их ждет килевание. Слышали, наверное, старую поговорку: «Если не терпишь жар, держись подальше от батарейной палубы»⁽¹⁰⁾? Им не причинят вреда — просто хорошенько окунут в воду. Надеюсь, это немного охладит их страсть ко всяким проделкам, — признался Мэтти.

— Раз, два, три! — прокричали на палубе.

Под громкий смех толпы близнецы взмыли в воздух, по крутой дуге перелетели через борт корабля и в фонтане брызг ушли в воду. Матросы схватились за веревки и с поразительной скоростью начали вытягивать их с противоположного борта.

Жадно хватая воздух, близнецы вынырнули на поверхность, проведя под водой от силы пять секунд, и их тут же подняли на борт. Пираты, смеясь и хлопая парней по спине, быстро развязали веревки. И тут же, те же самые матросы, которые всего несколько секунд назад выполняли наказание близнецов, начали заказывать у них «Попугайские Крекеры» и расспрашивать, что еще интересного есть у них в загашнике, как будто они были детьми, заглянувшими в «Зонко».

* * *

Наконец, толпа разошлась — кто в таверну, кто по своим делам, и на палубе «Следопыта» остались только мокрые близнецы и их друзья.

— Вы в порядке? — спросил Гарри.

— Ну, как сказать, если не считать того, что мы испугались до усрачки… — начал Фред.

— И намочили штаны еще до того, как попали в воду… — подхватил Джордж.

— То это протаскивание под килем весьма интересная штука! — дуэтом закончили близнецы и расплылись в улыбках, заставив Гарри насторожиться.

— Мы могли бы использовать этот опыт, — повернулся к брату Джордж.

— Возможно, в следующей серии «Грёзочар»? — задумчиво предположил Фред.

— Парни, а что, если сделать так… — Ремус утянул их в сторонку, и троица начала шептаться о чем-то.

Вот один из них оглянулся, как-то оценивающе посмотрел на Гарри и снова вернулся в круг.

В этот день родился «Мир приключений» — версия «Патентованных Грёзочар»⁽¹¹⁾, предназначенная для взрослой аудитории, и воспоминания Гарри Поттера были существенным вкладом в создание этой серии.

17 августа 1996 года. Вилла, после полудня

— Гарри? Мы можем поговорить?

Гарри оторвался от книги по трансфигурации, которую он читал. У него вошло в привычку проводить время после обеда в библиотеке, когда на улице было слишком жарко. Гермиона же отправлялась немного вздремнуть, утверждая, что эта жара нагоняет на нее сон. Но сегодня она явно сократила время отдыха и теперь стояла, робко глядя на него.

Догадываясь, что он, наконец-то, услышит, что именно беспокоило девушку всю последнюю неделю (хотя у него уже были некоторые подозрения), Гарри положил между страницами кусочек пергамента в качестве закладки, закрыл книгу и беспалочковым заклинанием отлевитировал ее на стоящий рядом стол.

Гермиона улыбнулась — она терпеть не могла, когда он загибал уголок страницы, чтобы отметить нужное место. Хотя надо признать, Гарри никогда бы не поступил так с этим старинным фолиантом, но ей нравилось, когда он демонстративно старался следовать установленным ею правилам. Она понимала, что он еще и немного рисуется перед ней, но внутренний голос подсказывал, что книга помешала бы им, останься она лежать на диване, а с таким ценным источником знаний следовало обращаться с почтением.

Когда книга легла на стол, Гарри неопределенно повел рукой, предлагая Гермионе сесть рядом и начать рассказывать. После стольких лет дружбы она понимала его без слов. В обычной ситуации она бы просто плюхнулась на соседнюю подушку и немедленно приступила к разговору, но сейчас ей предстояло убедить Гарри поступить вопреки его желаниям. Последний раз, когда она пыталась сделать это, дело обернулось тем, что она за его спиной отдала «Молнию» на проверку профессорам. Гермиона до сих пор сожалела об этом поступке.

— Гарри, я знаю, что ты уже все для себя решил, но…

На какой-то момент мужество покинуло ее. Волнуясь, вместо того чтобы сесть с ним рядом, девушка опустилась перед ним на колени и взяла обе его руки в свои. Гарри вопросительно приподнял бровь. Сделав глубокий вдох, Гермиона продолжила.

— Мы можем вернуться в Хогвартс? Пожалуйста, — молящим голосом спросила она.

Сейчас он вспылит и накричит на нее. Гермиона зажмурилась от страха.

Долгим взглядом посмотрев на любимую, Гарри глубоко вздохнул. Неужели она совсем его не знала? Он уже догадался, о чем она попросит, и никогда бы не сорвался на нее из-за такой простой вещи. Реакция девушки огорчила его.

— Зачем это нам? — спросил Гарри.

Гермиона широко открыла глаза. Она не ожидала, что он станет обсуждать это с ней. Но, если так… И девушка торопливо начала высказывать свои доводы.

— Понимаешь, даже если мы научились здесь многому, а Тонкс и Ремус показали себя отличными преподавателями, нам нужно выучить гораздо больше. Конечно, они оба профессионалы — она аврор, а он Мастер ЗОТИ, но…

— Я знаю, — прервал Гарри этот бурный поток сознания. — Я уже несколько дней пытаюсь разобраться с тем, что написано в этой книге, и они не смогли помочь мне. То же самое с трансфигурацией человека — там куча теоретических выкладок!

У Гермионы словно камень с души свалился, когда Гарри заговорил о своих проблемах с продвинутой магией. Она ужасно боялась, что он просто смирится с этим и остановится на более простых заклинаниях. Но теперь она знала, что у них была общая заинтересованность получить лучшее образование.

— Вот и я о том же. Ты ведь в курсе, что мы с Ремусом хотели оградить пляж от акул, но ни он, ни я не понимаем те книги о защитных чарах, которые я нашла. Ремус говорит, что ему знакомы некоторые временные щиты и всякие стандартные приемы, связанные с ЗОТИ, но он недостаточно глубоко разбирается в них, чтобы создавать новые чары. Он никогда не изучал Руны на уровне ЖАБА, только Нумерологию, чтобы делать расчеты для новых заклинаний, — привычной скороговоркой сообщила ему Гермиона.

Она встала с колен и примостилась на диване рядом с Гарри.

— А еще остается Риддл. Мы должны быть готовы сразиться с ним, и чем дольше мы будем тянуть, тем больше людей пострадает. Да, сейчас он слаб, но чем дольше мы ждем, тем больше у него будет времени, чтобы восстановиться.

Гермиона мастерски разыграла эту карту — апеллировать к чувству вины на случай, если его новообретенная тяга к учебе не полностью одолела свойственную Гарри лень. Она была готова вступить с ним в яростный спор, чтобы всеми правдами и неправдами убедить его вернуться, так что не чуралась приемов психологии, чтобы увеличить свои шансы. Тем более что Гермиона была уверена, что она права и знала, что Гарри теперь испытывает те же чувства.

— Да знаю я, знаю, — вздохнул он. — Все во мне кричит, что я должен вернуться и надрать его чешуйчатую задницу, да так, чтобы Том уже не оправился. Но как мне быть с Дамблдором? Просто не знаю, — удрученно признался Гарри.

Он уткнулся лбом ей в макушку и прикрыл глаза, чтобы дать им отдых. Расшифровывать мелкий почерк, которым был написан старый фолиант, было нелегко.

— Ничего, Гарри, мы найдем способ справиться с ним. Ремус же сказал тебе, что мы сможем. Нам просто нужно подумать всем вместе и составить план. Ну, пожалуйста, Гарри, — взмолилась Гермиона, радуясь, что он, по крайней мере, готов уступить. Она сменила интонации и замурлыкала соблазнительным голосом. — Обещаю, ты не пожалеешь. Где угодно, что угодно, когда угодно — только скажи. Все, что захочешь, даже в попку дам, — прошептала она, покусывая мочку его уха, зная, как сильно это его заводит.

Гарри напрягся — его обычная реакция, когда Гермиона дразнила его таким способом. Она повернулась к нему и улыбнулась.

— Ты пытаешься меня подкупить? — спросил он сдавленным голосом, который звучал немного странно. Чувствовалось, что под ровным тоном прячутся сильные эмоции.

— И как, получается? — кокетливо поинтересовалась она, хлопая ресницами.

Внезапно мир вокруг Гермионы закружился, но не по той причине, которую она ожидала. Гарри резко встал, сбросив девушку с дивана, решительно направился к двери и рывком распахнул ее.

— Нет! — услышала Гермиона из коридора, когда дверь с треском захлопнулась.

* * *

— Гарри? — голос Маргарет прорвался через многоголосый шум джунглей, окружающих усадьбу.

Парень устроился на нижней, достаточно прочной ветке тропического дерева. Он не слышал, как его зовут, да и не был в настроении разговаривать.

«Как она посмела так поступить?» — негодовал Гарри. — «Я был готов согласиться, а она решила мной манипулировать!»

Неожиданно его импровизированная скамейка прогнулась под дополнительным весом. Гарри повернул голову и, к своему удивлению, обнаружил, что это Маргарет незаметно для него подошла и села рядом.

Убедившись, что она завладела его вниманием, женщина обратилась к нему.

— Не хочешь поговорить со мной?

— Не особенно.

Гарри не видел этого, но Маргарет закатила глаза в точности, как это делала Гермиона.

— Дело твое, но мне действительно хотелось бы понять, почему моя дочь рыдает в три ручья, запершись у себя в ванной, и отказывается мне открыть. Я не стану спрашивать, поссорились ли вы, — это очевидно. Но что случилось?

— Она попросила меня вернуться в Хогвартс вместе с ней, — буркнул Гарри.

— И я так понимаю, ты отказался, — понимающе кивнула Маргарет.

— Вовсе нет! Я был готов согласиться, если бы мы нашли решение, как избавиться от этого старого пердуна. Но она попыталась манипулировать мной! — оскорбленно заявил Гарри, сердито глядя на хихикающую Маргарет.

— Дай-ка угадаю, она пообещала тебе некоторые «льготы» в обмен на твое согласие?

Гарри нахмурился, и Маргарет тут же стала серьезной.

— Ох, Гарри… Меня иногда потрясает, как исковеркала тебя жизнь с этими мерзкими людьми, — она печально покачала головой и ласково обняла его.

Однако юноша смотрел на нее с осуждением, поскольку не понял, на что она намекала, но предположил худшее.

— Я имею в виду, Гарри, что, даже когда ты видишь что-нибудь хорошее прямо у себя перед носом, ты все равно подозреваешь, что внутри спрятан зазубренный крючок. Не могу сказать, что идея, пришедшая в голову моей дочери, была достаточно разумной, но неужели ты в самом деле подумал, что она решилась бы на это только для того, чтобы манипулировать тобой? Она просто хотела поощрить тебя. Гермиона все равно не предложила бы тебе ничего такого, что уже не позволяла бы раньше. Это называется поддразнивать, подшучивать, задабривать. Мы с Генри занимаемся этим постоянно, — по-матерински вразумляла она юношу.

— Но она предложила это, чтобы заставить меня совершить определенный поступок. Что это, если не подкуп? Мне не нравится, когда мной манипулируют, — как всякий мужчина, Гарри не желал уступать.

Маргарет рассмеялась.

— А ты, значит, никогда не обещал ей потереть спинку или потискаться всласть, если она отложит в сторону книгу и пойдет купаться с тобой? И не предлагал прогуляться с ней по книжным магазинам?

Она откровенно ухмылялась, видя, как он покраснел.

— Ах ты, лицемер, — поддразнила она его, но тут же обняла за плечи, чтобы смягчить свой комментарий.

— Я здорово напортачил сегодня? — смущенно спросил Гарри, когда Маргарет отпустила его.

— В общем-то, да, — кивнула она, улыбаясь еще шире.

Гарри покачал головой и встал.

— Спасибо за полученную головомойку, а сейчас позвольте откланяться — я должен принести кое-кому свои искренние извинения.

С этими словами он решительно направился в заросли.

* * *

Совершенно измотанная после того, как она проплакала почти час, Гермиона поднялась с кафельной плитки пола. Боже, какая она дура! Ведь Гарри уже был готов согласиться, а она пустилась во все тяжкие, чтобы заставить его выполнить ее желание. Да, его реакция была излишне резкой — и Гарри заплатит за это — но могла же она предвидеть, что он плохо воспримет попытку манипулировать им, пусть даже и в шутку. Когда он вернется, надо будет все исправить. Только не сейчас… Все, чего хотела Гермиона, это забраться в свою кровать и уснуть. Она невольно всхлипнула, вспомнив, что сегодня ей, вероятно, придется спать одной. Закусив губу, чтобы сдержать слезы, она собралась с силами, чтобы хотя бы добраться до кровати. Волоча ноги, она прошла мимо зеркала, старательно отводя взгляд. Она знала, что, скорее всего, выглядит ужасно. Ей было все равно.

На выходе из ванной Гермиона вспомнила, что нужно снять заклинания, которые удерживали дверь запертой и заглушали все звуки. Сделав это, она открыла дверь и тут же с пронзительным визгом захлопнула ее. Лихорадочно расчесав волосы руками и вытерев лицо полотенцем, что висело рядом, Гермиона глубоко вздохнула и снова медленно открыла дверь.

— Я прошу прощения, — стоя на коленях, сказал Гарри и протянул ей охапку красивых цветов, которые он нарвал для нее. Она машинально отметила, что некоторые цвета плохо сочетаются друг с другом, но тут же прихлопнула несвоевременную мысль и глубоко вдохнула пьянящий запах экзотических цветов. Затем она вспомнила, что надо бы посмотреть на вестника, все еще стоящего перед ней на коленях. На мгновение ее охватил гнев при воспоминании о том, как он удрал, и Гермиона задумалась, пристрелить его или нет, но Гарри выглядел таким несчастным, что ее гнев быстро испарился.

— Твоя мама объяснила мне, как в такой ситуации поступают нормальные люди. Я повел себя как глупец и засранец. Моя реакция была совершенно необоснованной. Разумеется, мы вернемся на шестой курс. Простишь меня? — тихо спросил он.

Гермиона одарила его ослепительной улыбкой и положила букет на небольшой комодик, стоящий возле ванной, в выдвижных ящиках которого хранились банные полотенца и некие предметы одежды, которые не упоминают в обществе. Гарри понял это как позволение встать. Надо сказать, что после пятнадцати минут ожидания у двери, из-за которой не доносилось ни звука, его колени немного побаливали.

Гермиона подняла руки и слегка толкнула его. Пятясь, Гарри пересек спальню и остановился возле кровати. Еще один толчок, и он упал навзничь на постель. Гермиона мягкими, кошачьими движениями залезла сверху и нагнулась, чтобы поцеловать его.

Но, прежде чем их губы соприкоснулись, она выпрямилась и замерла, сидя верхом на Гарри.

— Ты ведь согласился вернуться в Хогвартс не только ради того, чтобы помириться со мной? — подозрительно уточнила она.

— Нет, — улыбнулся Гарри, качая головой. — Я согласился бы в любом случае.

Удовлетворившись его ответом, Гермиона завершила прерванный поцелуй. После нескольких минут взаимного исследования ротовых полостей она снова уселась на его бедрах и дерзко усмехнулась.

— Ну что ж, давай мириться. Может быть, я даже разрешу тебе попробовать распечатать меня с другой стороны.

— Эй, тебе больше не нужно подкупать меня, — с недоумением напомнил Гарри.

Гермиона облизнула губы и улыбнулась, не скрывая возбуждения.

— А я в любом случае согласилась бы.

* * *

— Наверное, мы должны как-то отблагодарить твою маму, как ты думаешь? — высказался Гарри, притягивая Гермиону поближе к себе.

Девушка прикорнула у него на плече четверть часа назад, когда они успешно довели друг друга до изнеможения, и теперь нежилась в его объятиях.

— М-м-м? — все, что он услышал в ответ, пока Гермиона пыталась зарыться поглубже ему под бочок.

— Ну, понимаешь, она так много делала для нас. Помогала мне, поощряла наши отношения, разруливала наши споры… — перечислял Гарри, загибая пальцы, и вскрикнул от неожиданности, когда Гермиона прикусила кожу у него на груди.

— Не забудь, что еще она сдерживала папу, — прошептала она ему в подмышку и хихикнула, когда он вздрогнул от щекотки.

Несколько секунд Гарри лежал молча, млея в ее объятиях.

— Так что же мы можем дать ей взамен? — возобновил он разговор.

— Я помню, как мама однажды попросила у меня Оборотное зелье, после того как узнала о той неприятности, что случилась со мной на втором курсе, — усмехнулась Гермиона, рисуя пальцем замысловатые спирали на груди парня.

— Хм-м? А зачем? — промурлыкал Гарри, полностью сосредоточившись на узорах, которые ее пальчик оставлял у него на коже.

— Она считает, что превратиться в девочку-кошку — это мило. А еще намекнула мне, что папа просто тащится от такого.

— Что-то я не догоняю.

— Ну, у женщин-кошек действительно есть свои поклонники. Этот мягкий мех, милая мордочка, мурлыканье — хотя хвост меня немного раздражал, он всегда дергался и махал сам по себе, — добавила Гермиона, нахмурившись при этом воспоминании. — О, и еще одно. Вот ты знал, что у кошек шесть сисек? Странное ощущение, — задумчиво поделилась она, и тут же почувствовала какое-то движение у своего бедра. — У тебя что, встал на меня? — рассмеялась Гермиона.

— Каюсь, — усмехнулся Гарри и поцеловал ее макушку. — Твои «малышки» очаровательны, но я определенно предпочитаю их без волос, — фыркнул он, вслепую пошарив рукой. — Да, без волос гораздо лучше. — удовлетворенно заключил он. — «Девочки» в меху — для меня это звучит абсолютно неестественно. Но кто я такой, чтобы судить об этом?

Гермиона игриво шлепнула его по рукам.

— Как жаль, что Оборотное не действует на магглов, — вздохнула она. — Впрочем, мама все равно бы не захотела застрять в этом образе на целый месяц, — добавила она, передернув плечами.

— Хм-м… Я говорил тебе, что изучаю сейчас книгу о трансфигурации человека в животное? Из того, что я прочитал, я понял, что возможны некоторые промежуточные формы, — задумался Гарри.

Гермиона приподнялась на локте и посмотрела на него.

— В самом деле? Интересно, у нас получится это сделать? — задумалась она, привычно покусывая губу.

Взгляд Гарри остановился на двух холмиках, заманчиво покачивающихся несколькими дюймами ниже.

— Знаешь, это как-то странно — обсуждать способы обогатить сексуальную жизнь твоей матери, — подколол подругу Гарри.

Он оторвал глаза от чудесного зрелища и легонько куснул Гермиону за губу, решив помочь девушке жевать ее.

Гермиона фыркнула и нравоучительно заявила:

— Мы волшебники — в нашей работе без странностей не бывает! Право же, Гарри-и-И!

Она едва не описалась, когда Гарри, наконец, перестал ее щекотать.

---

1) Конан — воин-варвар из Киммерии, герой цикла повестей Роберта Ирвина Говарда. https://ru.wikipedia.org/wiki/Конан

Вернуться к тексту

2) Секира — холодное оружие, одна из разновидностей боевого топора. https://warbook.club/oruzhie/holodnoe/sekira/

Вернуться к тексту

3) Тукан — тропическая птица яркой окраски, отличается большим клювом. https://simple-fauna.ru/birds/tukan-ptica-s-bolshim-klyuvom/

Вернуться к тексту

4) Вот как этот, например: http://historypistols.ru/wp-content/uploads/2017/02/491.jpg

Вернуться к тексту

5) Фиделиус (Заклинание Доверия) — особые чары, скрывающие местонахождение какого-либо места от всех нежелательных лиц. Гермиона предлагает весьма необычное применение этих чар.

Вернуться к тексту

6) Брасы — снасти, закрепленные на ноках (оконечностях) реев. Служат для их постановки вместе с парусами под определенным углом относительно направления ветра и движения судна.

Шкоты — снасти, закрепленные за нижние углы парусов. Предназначены для растягивания и удержания парусов в нужном положении.

Вернуться к тексту

7) В оригинале «learn the ropes». Эта идиома означает «изучать основы ремесла».

Вернуться к тексту

8) Галс — направление движения судна относительно ветра. https://ru.wikipedia.org/wiki/Курс_относительно_ветра

Вернуться к тексту

9) Мачты на корабле называются (от носа к корме) фок-мачта, грот-мачта и бизань-мачта. В зависимости от типа парусного судна на мачте могут быть прямые паруса, косые, или их комбинация. https://ru.wikipedia.org/wiki/Типы_парусных_судов

Вернуться к тексту

10) Мэтти перефразирует английскую пословицу «If you can't stand the heat get out of the kitchen», буквально — «Не терпишь жар — убирайся с кухни». Соответствует русской поговорке «взялся за гуж — не говори, что не дюж».

Вернуться к тексту

11) Патентованные Грёзочары (варианты перевода — Грёзы Наяву, Сны Наяву) — продаются в магазине приколов близнецов Уизли (Гарри Поттер и Принц-Полукровка, глава 6).

Вернуться к тексту

— Итак, вы хотите вернуться и продолжить обучение в школе, — нарочито бесстрастно подвела итог Тонкс.

Они ужинали, и Гарри только что озвучил перед всеми их с Гермионой планы. Продолжая сохранять спокойствие, Тонкс положила столовые приборы, промокнула салфеткой губы и аккуратно сложила ее у себя на коленях.

— Вы с ума сошли? — неожиданно заорала она. Волосы молодой женщины полыхнули пурпурно-красным. — Мы столько усилий приложили, чтобы вытащить тебя из сетей Дамблдора, а теперь ты сам хочешь вернуться туда?

Подростки продолжали сидеть неподвижно, на их лицах застыло невозмутимое выражение. Они ожидали такой реакции и потому, честно говоря, не были удивлены. Хотя надо признать, такого взрыва эмоций они не предусмотрели. Тонкс кричала так громко, что все сидевшие за столом испуганно отодвинулись от безумной ведьмы.

— По большому счету, Дамблдор нам не страшен, — возразил Гарри. — Да, пока я не достиг совершеннолетия, он может доставить нам неприятности, но не более того.

— Неприятности? Он один из величайших магов нашего времени, а ты говоришь о гребаных «неприятностях»? Ты что, совсем спятил? — не унималась Тонкс.

— Да, неприятности, — спокойно ответила Гермиона. — Хотя ему нравится управлять людьми и событиями, но Дамблдор, тем не менее, играет за правильную команду. Вспомни, Фоукс по-прежнему его фамильяр. Да, иногда он может быть безжалостным, но директор действует, исходя из добрых побуждений. Он не враг, а всего лишь препятствие.

Но Тонкс не успокаивалась.

— Ты же понимаешь, что, кроме старого чудака, ты подставишься и Ему тоже? Он только и ждет, когда ты засветишься где-нибудь!

— Да, — признал Гарри, — но ведь вы все знаете, что, хотя нам всем понравились здешние каникулы, никто и никогда не утверждал, что мы больше не вернемся в Британию. А как быть с пророчеством, гласящим, что только я могу справиться с Волдемортом? Как я смогу смотреть в зеркало, зная, что люди погибают, потому что я решил позагорать на пляже? — решительно заявил он, отбрасывая все возможные возражения со стороны Тонкс.

Хотя Генри уже обсуждал с Гарри обстановку в Британии и убедил его, что он не должен брать на себя вину за каждую потерянную жизнь, глубоко в душе Гарри не был готов отстраниться от ответственности, которую он чувствовал за людей, оставшихся там. Он все еще считал, что каждая потерянная жизнь была отчасти и его потерей, раз он не сумел остановить Волдеморта до того, как это произошло. Гарри был просто не в состоянии отбросить это ощущение так легко, как ожидали от него окружающие.

— Чем дольше я торчу здесь, ничего не предпринимая, тем сильнее становится Его контроль над магической Британией. Вы же видите, что Дамблдор и Министерство проигрывают эту битву так же безнадежно, как и в прошлый раз.

Гарри озвучил то, что понимали все, только не решались высказать открыто.

— Если ты считаешь, что должен действовать, бери свой корабль и распотроши Его денежные мешки, — предложил Фред. — Для Него это станет сильным ударом, и в то же время вы с Гермионой будете в относительной безопасности. Возможно, это немного успокоит твою чертову совесть! Ты же знаешь, что Он жаждет твоей смерти еще сильнее, чем прежде.

— Фред! Ты гений! — ахнул Гарри. — Как же я не подумал об этом? Что бы я, простой смертный, делал без твоих мудрых советов?

Он уставился на рыжего близнеца широко открытыми глазами, довольно неумело изображая безмерное восхищение. Тот фыркнул и отвернулся.

— Вообще-то, мы уже думали об этом, — вмешалась Гермиона. — Мы даже обсудили это с Мэтти.

— Да? И что он сказал? — заинтересовался Джордж, в то время как его брат все еще демонстративно дулся на Гарри.

— Одно слово — «Нет!» — спокойно ответил Гарри и сделал паузу, наслаждаясь выражением нетерпеливого ожидания на лицах окружающих.

— Мэтти сказал нам, что сейчас команда ни за что не последует за Гарри в бой с военным кораблем, — разрушила драматический момент Гермиона.

Она положила руку на опустившееся плечо парня. Девушка понимала, что, хотя он и не мог их винить, отказ моряков задел его за живое.

— Я и не говорил, что Гарри должен схватиться один на один, скажем, с «Викторией». Я имел в виду, что ему следует взять на абордаж какое-нибудь торговое судно, — пояснил Фред. — Уверен, против этого команда возражать не будет, — ухмыльнулся он.

Гарри слегка покраснел и что-то пробормотал себе под нос, но все продолжали смотреть на него, и парню пришлось повторить свой ответ погромче.

— Мэтти сказал, что если я продолжу усердно тренироваться еще несколько месяцев, то они, возможно, рассмотрят это предложение.

Гермиона едва заметно усмехнулась.

— А разве Мэтти не обещал, что они все последуют за тобой, после того как ты прошел испытание? — напомнил Генри.

— Очевидно, это означало, что они будут сражаться бок о бок с ним, но не их убежденность, что Гарри больше не посадит корабль на мель, — заметила Тонкс с милой улыбкой на губах и поиграла бровями, глядя на смущенного практиканта.

— Я всего лишь слегка зацепил этот риф, — сквозь зубы проворчал Гарри, изо всех сил пытаясь не слишком походить на спелый помидор. — Я немного растерялся и перепутал левый и правый борт, но я же вовремя исправил ошибку, разве нет?

Выдвигая этот контрдовод, он стоял, скрестив руки на груди, и цедил слова с раздражением истинного лидера. Картину немного нарушала Гермиона, которая при этом поглаживала его по спине в знак поддержки, но Гарри не останавливал подругу, так как ему было приятно чувствовать ее руку.

— Как бы то ни было, Мэтти предупредил, что этот вопрос в любом случае спорный, так как в какой-то момент они наверняка столкнутся с военным кораблем, и люди очень хорошо осознают дополнительный риск, — добавил Гарри.

— Что за дополнительный риск? — не сдержала любопытства Маргарет.

— Допустим, мы успешно захватили торговое судно чистокровных, — заговорила Гермиона, словно предлагая условие задачи. — Логически рассуждая, какой будет их реакция?

Разумеется, у Тонкс уже был готов ответ.

— Усилить патрулирование в данном районе, — отчеканила авроресса.

— Именно. И усиление, скорее всего, будет значительным, потому что они высоко ценят свою безопасность, а у флота не так уж много вариантов ее обеспечить. Раз мы можем захватить «торговца», значит, мы более опасны, чем контрабандисты, — в привычном «учительском» изложении Гермионы картина вырисовывалась весьма мрачной.

— Жители острова не хотят привлекать к себе слишком много внимания, поэтому мы сможем совершать нападения только вдали от его берегов, и то не слишком часто. Не считая того, что это ограничивает ущерб, который мы сможем нанести, мы наверняка нарвемся на вражеские корабли, учитывая их высокую численность в этих водах, — добавила она и замолчала, ожидая, пока слушатели сопоставят факты.

— Значит, мы обойдем стороной большие корабли…

— И будем вступать в бой с теми, что меньше нашего.

— Проблема решена! — заявили дуэтом Фред и Джордж.

Ремус поднял руку.

— Фред, Джордж, — тихо и медленно, совсем как на уроке, заговорил он. — Бой двух кораблей — это всегда схватка не на жизнь, а на смерть. С движущейся платформы нельзя аппарировать или переместиться портключом. Пушкам наплевать на ваши щиты, и невозможно увернуться от пушечного ядра. И даже если нам удастся ускользнуть от патрулей, наши противники начнут посылать конвои⁽¹⁾ с сопровождением. Есть причина, по которой, в исторической перспективе, пираты были успешны только до тех пор, пока их было мало, и они держалось как можно дальше от военных кораблей. В такой битве нам не выиграть, — заключил он, давая возможность рыжим сорвиголовам представить все возможные последствия.

— Спасибо, Ремус, — кивнул Гарри. — На самом деле, все это относится к обычным рискам. Команду гораздо больше беспокоит дополнительная опасность.

Он глубоко вздохнул, прежде чем приступить к объяснениям.

— Если мы начнем серьезно вредить финансовым операциям Тома, то рано или поздно кто-нибудь каким-либо образом узнает, что за этим стою я. Так что пройдет немного времени, и сам Волдеморт заявится сюда в поисках такого красивого меня. И мужики отнюдь не в восторге от такой перспективы.

Фред и Джордж оба вздрогнули при этой мысли. Это был бы наихудший расклад. Сражаться с Волдемортом, не имея возможности скрыться, — хуже не бывает. В Британии у вас был хотя бы теоретический шанс удрать. Даже при наличии ограничивающих чар вы могли бы бежать, пока не выйдете за их пределы, а затем просто аппарировать. Но корабль или даже остров — совсем другое дело.

— Хуже того, — поддержал Ремус опасения Гарри и Гермионы, — Вы говорили, что Гарри потребуется по крайней мере еще несколько месяцев, чтобы научиться правильно управлять кораблем, не говоря уже о командовании в бою. К тому времени Он, возможно, уже захватит Британию.

Генри и Маргарет бросили на него встревоженные взгляды, и Люпин ненадолго прервался, чтобы объяснить это заявление.

— Прямо сейчас ситуация не настолько плоха, но кто знает, что может произойти в ближайшие месяцы. Насколько можно судить, к тому времени Ему, возможно, удастся создать марионеточное правительство и привести сюда флот и армию.

Подобный прогноз никого не обрадовал, но возражать никто не стал, а уж подростки тем более. Они уже и сами пришли к этому выводу во время предварительного мозгового штурма.

— Вот поэтому я решил не рисковать. Я хочу как можно дольше держать это убежище втайне от Тома, чтобы тот не добрался сюда, но в то же время дать ему бой, — заявил Гарри без тени сомнения в голосе.

— Но ведь ты еще не готов! — возразила Тонкс.

— И когда это случится? — фыркнул Гарри. — Когда, по-твоему, я буду готов? Я уже способен победить любого из вас, даже сражаясь не в полную силу. А без ограничений я могу держаться против вас обоих сразу. Так скажи мне, чему еще вы можете меня научить?

— Он прав, Тонкс, — неожиданно поддержал его Ремус. — Мы сделали все, что могли. Мы хорошо разбираемся в Защите, но, как учителя, даже близко не приближаемся к уровню Хогвартса или Академии. Ты сумеешь научить его продвинутой трансфигурации, вроде той, что использовал Дамблдор в схватке за Пророчество? Или работе с чарами, которые продемонстрировал там же Волдеморт? Может быть, ты можешь научить его всему, что касается защитных чар и заклинаний?

Он продолжал перечислять тихим голосом, пока Тонкс медленно отступала, готовая признать неизбежное. Когда Ремус закончил, Тонкс тяжело опустилась на стул. Ее волосы потускнели и безжизненно свисали с головы.

— Все так и есть. Вот поэтому мы хотим вернуться в Хогвартс. Даже самый первый год занятий по программе ЖАБА существенно поможет нам в развитии навыков, которые понадобятся, когда мы, наконец, сразимся с Волдемортом, — заявила Гермиона, правда, приоритет ее доводов немного отличался от аргументации Гарри.

— А если найти преподавателей? — неуверенно предложил Генри.

— Единственный вариант — личное ученичество, — ответила Гермиона. — Обучение у Мастера длится годами и посвящено только одной специальности. Кроме того, нам потребуется еще до этого получить уровень ЖАБА. Мы будем разделены и совершенно открыты для возможных нападений, поскольку должны будем жить вместе с нашими наставниками. Находясь в Хогвартсе, мы будем в большей безопасности, так как замок хорошо защищен, и сможем обратиться к любому из профессоров.

— Хорошо, но почему именно Хогвартс? — не сдавался Генри. — Неужели нельзя выбрать другую школу? Помнится, ты рассказывала о двух других, кажется, во Франции и России, если не ошибаюсь.

Гермиона покачала головой.

— Нет, папа. Хогвартс — наш единственный выход, другие школы мало чем смогут помочь.

— Но почему? Неужели они настолько плохи? К тому же, там не будет такой задницы, как этот ваш директор! Кто знает, что он может сотворить с вами!

Тонкс с сожалением покачала головой.

— Мне неприятно это говорить, но эта задница все равно лучше, чем Дурмстранг. Дамблдор, конечно, тот еще манипулятор, но он не темный маг, иначе его феникс давно бы покинул его. Он пытается поступать правильно, но у него есть склонность пренебрегать желаниями и чувствами отдельных людей ради общего блага.

Генри раздраженно фыркнул, услышав подобные рассуждения.

— Что касается Дурмстранга, то здесь есть небольшое различие, — попыталась продолжить Тонкс, но ее тут же перебили близницы.

— Вот уж точно! — заметил Джордж. — Там даже изучают Темные Искусства!

— Гарри и Гермиону убьют во сне, в первую же ночь, когда они осмелятся по-настоящему заснуть, — тут же подхватил Фред. — Вся эта школа, по сути, является рассадником потенциальных Пожирателей Смерти!

— Перестаньте нас разыгрывать! — не выдержала Маргарет. — Так уж и вся школа?

— Конечно же нет. Виктор был очень мил… — вступилась за репутацию Дурмстранга Гермиона, но быстро стушевалась и покраснела под взглядами остальных.

А когда Гарри вопросительно приподнял бровь и ухмыльнулся, Гермиона почувствовала, что сгорает от стыда. Это был всего лишь безобидный поцелуй, ничего больше!

— Хотя эти двое немного преувеличивают, но, тем не менее, отчасти это правда, — поспешил замять неловкость Ремус. — Эта школа находится далеко на севере, вероятно, в Восточной Европе или Скандинавии, и там, на континенте, жизнь волшебников более сурова. Британия очень изолирована, и поэтому ее легко поддерживать в цивилизованном состоянии, что делает жизнь британских волшебников довольно спокойной. Помимо нападений Пожирателей Смерти, среднестатистическому волшебнику здесь, в этой «подчищенной» утопии, особо бояться нечего. Но в Европе вам приходится уживаться с вампирами, оборотнями, драконами и прочими жуткими созданиями, — спокойно, словно на очередном уроке, объяснил он.

Тонкс сердито посмотрела на него и ткнула локтем в бок, когда Ремус причислил себя к «жутким созданиям». Определенно, она еще вернется к этому позже.

Ремус глубоко вздохнул, потянулся, чтобы унять боль в боку, и продолжил лекцию.

— В результате там сложился определенный тип волшебника. Большинство из них совершенно спокойно используют Темные искусства, а в некоторых странах это вполне обыденная вещь. И, конечно, в Дурмстранге найдутся люди, которые за горсть монет, не задумываясь, присоединятся к Волдеморту. Кроме того, хотя Гарри, безусловно, научится там многим необходимым вещам, магглорожденных они не принимают, поэтому Гермиона не сможет туда поехать.

— Да, это серьезная причина, — признала Маргарет. — А как насчет французской школы? Как их там, «Хорошенькие Шляпки»?

— Шармбатон — «Чудесные Палочки», — поправила ее Гермиона. — Хорошая школа, но уступает Дурмстрангу, не говоря уже о Хогвартсе⁽²⁾.

— Ну, все не настолько плохо, — вмешался Ремус. — Конечно, это не самая престижная школе в Европе, но Академия Шармбатон на голову выше всяких местных колледжей и в течение столетий входит в Большую Тройку.

— Прошу прощения, что перебиваю, но разве это не женское учебное заведение? — уточнил Гарри. — Когда они прибыли для участия в Турнире, в команде были только девушки. Или я ошибаюсь?

— Нет, там учатся и мальчики, и на самом деле их много в Шармбатоне, но только единицы из них приехали в Хогвартс. Все они вели себя очень сдержанно и были хорошо воспитаны, так что ты, возможно, даже не заметил их в толпе симпатичных девушек, — ответила Тонкс.

Она тут же превратилась в более молодую копию себя с длинными темными волосами и отчетливым «французским» шармом и игриво похлопала ресницами.

— А почему их было так мало? — не поняла Гермиона.

Глядя на флиртующую аврорессу, она нахмурилась. Гермиона все еще не до конца обрела уверенность в себе, и ей не нравилось, когда Гарри общался с девушками, которые выглядели намного лучше, чем она, даже если их красота была искусственной. Умом Гермиона понимала, что ни Тонкс, ни какая-либо другая девушка не угрожают ее счастью, — надо только поверить в то, что сказал ей Гарри, — но груз прошлых лет так просто не сбросишь.

— Ответ простой — по той же самой причине, по которой меня и других женщин-авроров привлекли к обеспечению порядка, — Тонкс подмигнула Гермионе и снова сменила внешний образ.

Теперь она была копией Флер — не совсем точной, но достаточно узнаваемой для той, кто не владеет магией вейл.

— Делакур. Она должна была поехать, поскольку была лучшей студенткой Шармбатона, но французы понимали, что это может вызвать проблемы, — пояснила Тонкс, возвращаясь к своему привычному виду ведьмы с розовыми волосами.

Все уселись поудобнее, ожидая продолжения.

— Вы же знаете, что она частично вейла — и, как всякая молодая вейла, испытывает неконтролируемые вспышки своего обаяния. Обычная практика в этом случае — избегать общения с противоположным полом, но в тесных купе кареты, на которой они прибыли, это было невозможно.

— Поэтому, чтобы не допустить инцидентов, большинство парней Шармбатона остались дома, а в делегацию включили только тех, кто могли сопротивляться вейловским чарам. Поскольку таковых оказалось очень мало, команду укомплектовали девушками, тем более что они и так учились лучше, — подпустила шпильку в адрес мужчин Тонкс.

Те ожидаемо насупились.

— В карете постоянно дежурила женщина-аврор, которая следила, чтобы ни один из парней не совершил необдуманных поступков, случайно попав под влияние шарма Флер. В дополнение к этому я обычно сопровождала ее в течение дня, принимая различные облики. Кстати, мне три раза пришлось отгонять от нее этого Корнера, — хихикнула она, и близнецы охотно присоединились к ней.

— Ладно, оставим это, все равно Шармбатон не то, что нам нужно, — спокойно заявила Гермиона.

Гарри фыркнул и кивнул, соглашаясь с ней.

— Вот как? В таком случае, можно поподробней? — заинтересовалась Тонкс.

Гермиона на секунду задумалась, собираясь с мыслями, и приступила к объяснениям.

— Понимаете, Шармбатон в первую очередь направлен на обучение традициям и хорошим манерам. В результате, вопросами, связанными с Защитой, несколько пренебрегают.

— Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, милая, — заметила Маргарет.

— Смотрите, Кубок Огня выбрал Флер. Но, даже будучи лучшей ученицей Шармбатона, в каждом испытании она оказывалась на последнем месте. Из озера ее вообще пришлось спасать. Тем не менее, всего лишь после года стажировки в Гринготтсе, она стала умелым разрушителем проклятий. Поскольку это доказывает, что она вовсе не дура и сильна магически, вина за ее провал на Турнире должна быть возложена на школу. Нет, нам нужно лучшее, что можно найти.

Остальные ненадолго задумались над ее словами, но затем один за другим одобрительно закивали. Гермиона торжествующе улыбнулась Гарри, получив от своего парня поцелуй в щечку.

Тонкс закатила глаза.

— Ладно, уговорили. Но как вы собираетесь справляться с Дамблдором? Учтите, Гарри больше не входит в список его подарков ко дню рождения.

— Мы все обратились в слух, — поторопил Ремус, приглашающе взмахнув рукой.

Тонкс тут же увеличила свои уши и уставилась на подростков с невинной улыбкой.

Гермиона прочистила горло, готовясь начать свою презентацию. Первая версия была весьма впечатляющей и занимала более двадцати минут, но Гарри заставил подругу сократить ее. Гермиона даже вычертила огромную ленточную диаграмму⁽³⁾, включающую все факторы, которые она считала важными. Сначала она попыталась настоять на ее использовании, но отступила после того, как Гарри бросил на нее долгий, тяжелый взгляд. Перемирие было достигнуто на простой таблице, но, по крайней мере, Гарри использовал вдохновение, чтобы той же ночью представить ей собственную версию «дорожек». Гермиона тряхнула головой, чтобы прогнать сладкие воспоминания, и сразу перешла к сути дела.

— Главная проблема заключается в том, что пока мы обдумывали, что делать, мы поняли, что нам по-прежнему нужен Дамблдор, — заявила она.

— Это еще почему? — перебила ее Маргарет.

Видя, что все выжидающе смотрят на них, Гарри откашлялся и решил ответить сам.

— Хотя формально мы возвращаемся, чтобы продолжить наше обучение, наша главная цель — ну, во всяком случае, моя главная цель, — он покосился на Гермиону, которая фыркнула и отвернулась с надутым видом, — найти способ дать Волдеморту последний бой.

— По словам этих двух клоунов, — продолжил Гарри, кивнув близнецам, которые нахально помахали в ответ, ничуть не обидевшись на такое обращение, — Снейпу все еще приходится варить зелья целыми котлами. Стало быть, я серьезно ослабил Тома. Я должен воспользоваться этим преимуществом и поспешить прикончить его, прежде чем найдется способ его вылечить. И это напрямую приводит нас к главной задаче.

— Кто-нибудь из вас знает, почему Волдеморт не умер окончательно в тот, первый, раз, — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ответом были недоуменные лица и пожимание плечами. Гарри усмехнулся.

— Вот именно, никто не знает. Или, во всяком случае, так нам говорили, — добавил он и сделал паузу.

— Ага, ясненько, — первым сообразил Фред. — Я так понимаю, Дамблдор решил придержать любую ценную информацию, — ухмыльнулся он.

Судя по всему, на его брата тоже сошло озарение.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Маргарет.

Ей еще предстояло узнать, что близнецов лучше ни о чем не спрашивать, когда они рядом.

— Наш глубокоуважаемый директор очень ценит знания, — осклабился Фред.

— И не только потому, что он руководит учебным заведением, — подхватил Джордж.

— Если быть точным, особенно он дорожит знаниями, которыми никто…

— Кроме него, — вставил Джордж.

— Спасибо, братец! Которыми не обладает никто, кроме него, с-светлейш-шего, — прошипел Фред.

— Знаешь, братец, вот это сейчас прозвучало почти как у Гарри, когда он говорит со змеями, — бросив на него странный взгляд, прокомментировал Джордж.

Фред недоуменно посмотрел на него, а потом расплылся в улыбке.

— О, точно! А если бы я еще и шепелявил, было бы вообще круто. Может быть, если мы…

— Ага, а еще можно… — задумчиво откликнулся Джордж.

— Змеиные Печеньки?

— Мне кажется, лучше добавка в тыквенный сок. Используя кондитерские изделия, мы становимся слишком предсказуемыми.

— Тоже верно…

— Они хотели сказать, — вклинился Гарри, возвращая внимание слушателей к первоначальной теме, пока у всех окончательно не снесло крышу, — что Дамблдор знает о Волдеморте и о том, что тот наворотил, больше, чем кто-либо другой.

Ремус мрачно кивнул.

— Да, уж если кто и знает, как окоротить Волдика, так это наша высокочтимая Большая Шишка, — подтвердила Тонкс.

— То есть, единственный человек, который может помочь тебе победить Волдеморта, это тот же самый человек, который хочет контролировать твою жизнь? — переспросила Маргарет. Гарри кивнул в ответ. — Это же просто смешно! — всплеснула она руками. — Прямо дешевый ужастик какой-то!

Генри все еще обдумывал все услышанное.

— Давай-ка внесем ясность — Дамблдор должен объяснить тебе, как окончательно избавиться от Волдеморта? Хреново! Выходит так, что у него на руках все козыри.

— Не совсем, — коварно усмехнулся Гарри. — У нас по-прежнему есть это чертово пророчество, которое утверждает, что только я способен победить Темного Лорда. Неважно, что там предпринимает Дамблдор, но только я поставлю точку. Так что половина тузов — мои.

На этот раз все были вынуждены согласиться с его доводами.

Гермиона воспользовалась паузой в разговоре, чтобы передать Гарри подготовленную таблицу, и поднялась, готовая объяснить их маленький заговор.

— Итак, возвращаясь к исходному вопросу, я хочу показать вам, что мы придумали, — начала она, пока Гарри прикреплял таблицу к стене, заодно увеличивая ее. — Поначалу я полагала, что попытка уничтожить его как политика, используя факты о защите на крови и детстве Гарри, будет хорошим вариантом, но это вызывает некоторые проблемы, — излагала Гермиона, подойдя к увеличенному до размеров плаката листу пергамента.

— Для начала, хотя привязка чар на кровь действительно ужасная вещь, но законом это не запрещено. К примеру, в тысяча пятьсот шестьдесят первом году...

Гермиона продолжала лекцию, ссылаясь на выдержки из различных юридических документов, помещенные в таблице. Когда она касалась их своей палочкой, они волшебным образом увеличивались. Близнецы откинулись назад, зевнули и наколдовали себе ночные колпаки. Гермиона бросила на них уничтожающий взгляд, но ей хватило ума не поддаться на эту бессовестную подначку.

* * *

— Кроме того, некие личности, с которыми мы не желаем знаться, но достаточно циничны, чтобы использовать их, могут узнать об этой методе, — высказала здравую идею Тонкс, когда Гермиона закончила первую часть.

— Ты права, я и не подумала об этом, — смущенно призналась девушка.

— Так что мы решили, что лучше прибегнуть к старому доброму способу, — усмехнулся Гарри, подмигнув подруге. — Шантажу, — пояснил он, и Гермиона пустилась в очередной монолог, раскрывая детали соответствующего плана, должного предусмотреть все мелочи.

Ее палочка вновь порхала по таблице, но теперь ей никто не мешал — близнецы уже крепко спали.

* * *

— То есть, по сути вы считаете, что Дамблдор очень хочет вернуть Гарри из-за этого пророчества. И вы решили пригрозить директору задействовать прессу, надеясь, что ожидаемой негативной реакции общественности будет достаточно, чтобы заставить Альбуса дать клятву не вмешиваться в вашу жизнь. На этих условиях Гарри вернется в Великобританию и поможет ему бороться с Волдемортом, — резюмировал Ремус после того, как Гермиона закончила.

— Извини, но боюсь, это не сработает.

Не ожидая, что ей начнут совать палки в колеса, Гермиона обиженно посмотрела на загорелого оборотня, напоминая щенка, которого незаслуженно пнули ногой.

— Ну, не дуйся, Гермиона, — рассмеялся Ремус. — Для любого другого это могло бы сработать, но не забывай — мы говорим об Альбусе Дамблдоре.

— То есть, он слишком могущественный маг, чтобы прислушаться к доводам разума? — язвительно поинтересовалась Маргарет, желая понять, почему план, составленный ее дочерью, сочли невыполнимым.

Реплика миссис Грейнджер вызвала у Тонкс приступ смеха.

— Мерлин, конечно же нет, — фыркнула она. — Да, сильные волшебники зачастую слишком высокого мнения о себе, но проблема куда серьезнее. Дамблдор занимается политикой более полувека! Он никогда не согласится ни на какие ограничения в отношении себя.

— И даже если он согласится дать клятву, можете быть уверены, что он найдет способ обойти ее, и результат будет еще хуже, чем если бы он действовал напрямую, потому что ему придется учитывать наложенные ограничения, — мрачно добавил Ремус. — До недавнего времени он получал то, что хотел, и это тянулось десятилетиями. Это его игра, и если мы будем играть его методами, мы только проиграем.

— Значит, мы ничего не можем сделать? — простонала Гермиона и прижалась к Гарри. Тот погладил ее по спине, сердито глядя на всех.

Мысль, что ему придется год с лишним сидеть сложа руки и смотреть, как растет число погибших, — и все из-за директора, пытающегося управлять его жизнью, — была горше самого горького зелья.

— Я этого не говорил, — усмехнулся Ремус и откровенно рассмеялся, когда Гермиона вскинула голову и развернулась, чтобы видеть его лицо. — Просто ваши рассуждения недостаточно хитроумны! — заявил он, явно подзадоривая ее.

— Мы, вроде бы, стали пиратами, вот и давайте думать, как пираты! Мы будем хитрить и обманывать Дамблдора так ловко, что он даже не поймет, что происходит. Вот послушайте, что я придумал…

И старый Мародер, блестя глазами, начал излагать свой план.

— Во-первых, нам нужно нечто более существенное, чтобы обеспечить вашу безопасность. Так совпало, что Сириус уже наполовину сделал это.

— Правда? Он эмансипировал⁽⁴⁾ меня в своем завещании? — обрадовался Гарри.

Гермиона тяжело вздохнула и так посмотрела на парня, что тот вжался в спинку дивана.

— Если бы он это сделал, зачем бы нам по-прежнему стараться вытащить тебя из когтей Дамблдора и Дурслей? Ну сам подумай! — в негодовании закатила она глаза.

— Брось, Гермиона, не будь такой суровой, ведь может же парнишка надеяться? — рассмеялся Ремус. — Нет, Гарри. Но объявив тебя наследником первой очереди, Сириус тем самым сделал тебя Старейшиной рода, поставив над всеми Блэками. Поскольку все пункты завещания вступают в силу немедленно, ты уже унаследовал титул, и тебе не надо ждать совершеннолетия, как в случае Поттеров. Это не делает тебя полностью независимым, но с этим положением ты получаешь определенные права, даже если ты еще несовершеннолетний.

— Вот как? И какие же? — заинтересовался Гарри.

— Ну, например, ты имеешь право вызвать на поединок чести всякого, кто оскорбляет или угрожает тебе или твоим родственникам или даже разжигает вражду с другими родами. Также ты можешь вводить людей в род или изгонять их из рода.

— Минуточку, Ремус, — перебила его Гермиона. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но, насколько я помню, поединки были запрещены во всем мире.

— Верно, но запрет не касается официальных соревнований, случаев кровной вражды и поединков чести, если они объявлены Главами старых родов или членами Визенгамота. Видишь ли, некоторые люди равны более, чем другие, — подмигнул Ремус.

— То есть, Гарри мог бы просто объявить кровную вражду какому-нибудь холую Волдеморта и прикончить его? — самодовольно ухмыльнулся Генри.

У него была всего секунда, чтобы почувствовать себя умным, прежде чем Ремус, Тонкс и даже близнецы ответили различными вариантами фразы «Лучше не надо», щедро приправленной разнообразными ругательствами.

— Но почему? — обиженно взвыл Генри.

— Потому что, если он начнет это делать без достойной причины, подтвержденной свидетельствами, его противники смогут обратиться за поддержкой к союзным родам, и мы все закончим тем, что окажемся в состоянии войны с половиной волшебного мира, — объяснила Тонкс.

Ее волосы продолжали вспыхивать разными цветами, поскольку она еще не оправилась от шока.

Видя, что Генри все еще сбит с толку, Тонкс решила обратиться к маггловским аналогиям.

— Это все равно что бросить первую ядерную бомбу без должного повода.

Генри с трудом сглотнул, осознав, насколько ужасной могла оказаться его идея.

— Так, это была важная информация, — задумчиво отметил Гарри. — Постараемся не затевать большой войны без особой необходимости.

— Ремус, а есть какая-нибудь книга, где я могу прочитать об этом «Старейшинстве»? Просто чтобы разобраться во всех тонкостях, а то вдруг возьму и начну объявлять вражду направо и налево, — усмехнулся он, блеснув глазами.

У Ремуса было небольшое подозрение относительно мотивов крестника, но он пообещал найти что-нибудь в библиотеке или в магазине.

— Поехали дальше. Мне понадобятся какие-то официальные документы для ведения дел Рода? — уточнил Гарри, вспомнив о неотложной задаче и сходу приступив к ее решению.

— Ничего такого, достаточно отправить в Министерство и Гринготтс короткое формальное уведомление, — ответил Ремус, несколько сбитый с толку переменой темы.

— Замечательно! Тонкс, считай, что ты снова Блэк, если, конечно, ты сама этого хочешь. И поговори с мамой, не желает ли она того же. Я подпишу все бумаги сразу же, как только ты принесешь их мне, — Гарри запнулся, когда Тонкс неверяще уставилась на него. — Что такое?

— Ты понимаешь, что ты только что предложил? Если ты принимаешь маму обратно в род, то должен будешь выплатить ей приличествующее ее положению приданое. Это может обойтись тебе в тысячи галлеонов!

Услышав такое, Гарри выпучил глаза, и шестеренки у него в голове бешено завертелись. Он понятия не имел, сколько у него осталось денег, — с этими приключениями он совсем забыл контролировать расходы.

— Я могу себе это позволить? — неуверенно обратился он к Ремусу, который был казначеем в их компании.

Мародер только закатил глаза в ответ.

— Да запросто! — фыркнул он.

— Хорошо, значит, с этом проблем не будет. И подготовь мне все, что нужно, чтобы выкинуть из рода Беллатрису, — свирепо прорычал Гарри.

Ремус злобно оскалился и кивнул головой.

— Не забудь о Малфоях, — подсказала Тонкс. — Хотя они и самостоятельный род, но по линии Нарциссы Драко может претендовать на наследование рода Блэк, — пояснила она и не могла не улыбнуться, увидев, как ухмыляется Гарри.

— Ну-ка выкладывай, что у тебя на уме.

— Да ничего особенного — просто представил, какую истерику закатит Драко, когда получит известие об изменении статуса, — мечтательно улыбнулся Гарри.

— Погодите, а как насчет Грейнджеров? — встрепенулся он. — Могу я ввести их в род, чтобы дать им защиту?

— Я хочу быть уверен, что Дамблдор не сможет сделать с ними ничего такого, чтобы шантажировать меня, — объяснил Гарри, обеспокоенно глядя на свою девушку и ее родителей.

Гермионе мучительно захотелось зацеловать его до потери пульса, если он и дальше будет так чертовски великодушен.

— Придержи коней, детеныш, — рассмеялся Ремус. — Я как раз был на пути к этому вопросу, когда ты попытался свернуть нам всем шеи, резко войдя в поворот и улетев с трассы. Есть такой способ. Не думаю, что ты или Гермиона стали бы возражать, так как для вас двоих это всего лишь формальность. Как ты относишься к тому, чтобы сделать ваши отношения с Гермионой официальными? — широко улыбаясь, закончил он.

Генри пришлось бороться с внезапным приступом кашля, и ухмыляющаяся супруга пришла ему на помощь. Он уже смирился с тем фактом, что его дочь и Гарри «живут во грехе» (как когда-то мать Генри называла подобные отношения его и Маргарет), но еще не был готов к настолько большим переменам. Зато Маргарет в глубине души уже обдумывала сочетания цветов для нарядов и цветочные композиции для украшения зала.

Что удивительно, со стороны близнецов не прозвучало ни ехидных комментариев, ни подколок. Тема была слишком серьезной, чтобы испортить шутками такой момент. Они подождут, но позже, будьте уверены, возьмут свое…

Тем временем подростки смотрели друг на друга, как кролики на удава⁽⁵⁾. Хотели ли они этого? Заключить помолвку, чтобы впоследствии жениться? Вступить в брак? Гарри, определенно, желал этого, но был ли он достоин Гермионы? Как бы он удивился, если бы узнал, что Гермиона думала о том же, только в отношении себя.

— Обдумайте, как составить формальный брачный контракт, — прервала любовника Тонкс.

Она не спрашивала, хотят ли они этого, а говорила как о свершившемся факте.

— Брачный контракт? — недовольным голосом переспросила Маргарет, впиваясь взглядом в молодую женщину.

Услышав предложение Тонкс, ребята дружно пискнули. Генри даже не отреагировал — он просто окаменел от шока после всего, что услышал.

— Знаю, знаю. Мрачное средневековье, варварство, унизительно для девушки, о которой идет речь, ля-ля, тополя, — скучающе проговорила Тонкс, сделав рукой соответствующий жест. — Но подумайте вот о чем — после официального объявления Дамблдор уже не сможет разделить эту парочку.

— Вы думаете, он попытается? — испуганно спросила Маргарет.

Она никогда не задумывалась о такой возможности.

— Поскольку ни у Гарри, ни у Гермионы нет магических опекунов, номинально их опекуном в волшебном мире считается директор. Теоретически это может позволить ему разлучить их или даже заключить для них брачные контракты, хотя на протяжении веков этого не делалось вопреки желанию ребенка, — ответила Тонкс. — И, если бы это послужило его планам, я думаю, он бы так и поступил.

— Разумеется, потом он будет оплакивать печальную необходимость сделать это для общего блага, но не станет колебаться ни секунды, — согласился Ремус.

Конечно, это ничуть не улучшило настроение в комнате, впрочем, дети, о которых шла речь, вряд ли услышали хоть слово. В настоящее время своими мыслями они были далеко-далеко.

— Эй, народ, без паники! Нет, вы посмотрите на них, — рассмеялся Ремус, увидев, какую реакцию вызвало его скромное предложение. — Не думайте об этом как о вынужденном и обязывающем шаге. Это просто для того, чтобы сделать отношения нашей парочки официальными — ведь они и так придут к этому. На самом деле, для ребят этот шаг немногим более, чем официальное объявление в «Пророке», которое также регистрируется в Министерстве, — пояснил он, в то время как двое подростков медленно возвращались к реальности и снова начали прислушиваться к обсуждению.

— Какой эффект это возымеет? — спросила Маргарет.

Между тем, она внимательно наблюдала за детьми, о которых шла речь, и их неожиданно неловким поведением. Она едва удержалась, чтобы не рассмеяться в голос, потому что после всех этих новостей Гарри и Гермиона вели себя как подростки на первом свидании. Оба боролись с румянцем и украдкой поглядывали друг на друга, оба явно пытались увидеть знак одобрения в другом, не выдавая своих собственных надежд. Так мило!

— Принятие такого обязательства укрепило бы положение Гарри как правителя Дома Блэк. Если быть точным, то, поскольку им уже шестнадцать, по нашему закону они оба стали бы чем-то вроде эмансипированных несовершеннолетних, имеющих право оформить брак и все такое. После этого Дамблдор уже не мог бы претендовать на какое-либо юридическое воздействие ни на кого из них, — объяснила Тонкс.

Будучи по матери дочерью старинного чистокровного рода, пусть и изгнанной из него, она разбиралась в обычаях лучше всех присутствующих.

— Кроме того, — обратилась Тонкс к старшим Грейнджерам, — в результате вы становитесь практически членами семьи, и Гарри получает возможность распространить свои права, как Старейшины рода, и на вас тоже. Кстати, Гарри, — усмехнулась она, — ты губу не раскатывай — отдельная спальня вам с Гермионой в Хогвартсе не положена, для этого вы должны быть женаты.

Последнее обстоятельство заставило нахмуриться не только Гарри, но и Гермиону. Похоже, что возвращение в школу влекло за собой и серьезные негативные последствия.

— А разве Гарри не должен получить одобрение помолвки со стороны своих опекунов? — указала Маргарет на ключевой момент. — Ведь он все еще несовершеннолетний, так же, как и Гермиона.

— Да, Маргарет, это остается проблемой. Им потребуется разрешение в обоих мирах — как маггловском, так и магическом, — сердито выдохнула Тонкс. — И если вы, скорее всего, не станете препятствовать, то мне очень хотелось бы услышать, Реми, как ты собираешься получить его от Дурслей и Дамблдора.

— Вот ведь нос любопытный, — усмехнулся Ремус. — Видите ли, даже с силой Гарри может быть рискованно пытаться снять чары с Дурслей. Но что, если вместо этого Генри и Маргарет пойдут в полицию и предъявят обвинения в жестоком обращении с детьми? — задал Ремус риторический вопрос, продолжая вплетать свои идеи в работающий план.

— Давайте предположим, что они расскажут историю о том, как Гарри, школьный приятель их дочери, приехал к ним провести каникулы, и на пляже все они увидели его многочисленные шрамы. Не желая давить на мальчика, они осторожно попытались выяснить их происхождение. После нескольких недель, проведенных с ними на каникулах, мальчик начал официально встречаться с их дочерью, в результате чего доверился им и рассказал о своей жизни. Теперь они хотели бы сообщить об этом властям, — заключил он с улыбкой, которая открывала больше зубов, чем должно быть у человека.

Близнецы одобрительно кивнули, поскольку сами сочли эту ложь вполне правдоподобной.

Выслушав план, который придумал их друг, Маргарет не могла удержаться от смеха.

— Поскольку мы оба специалисты-медики, нам, безусловно, поверят, — подтвердила она. — Мы, вероятно, смогли бы убедить полицию получить ордер на обыск, чтобы подтвердить такие детали, как проживание в чулане или кошачья дверка и замки в той комнате, куда позднее переселили Гарри. Будет легко уговорить суд предоставить нам опеку над Гарри, поскольку он уже в какой-то степени часть нашей семьи.

— А если нам повезет, и Вернон действительно такой дурак, каким мы его считаем, то он, возможно, устроит сцену в суде, и его там же и арестуют, — высказала Маргарет запоздалое соображение, которое заставило близнецов задуматься о чем-то.

Пришлось сделать небольшой перерыв, чтобы успокоить Гарри, так как он очень эмоционально воспринял то, что люди вокруг действительно заботились о нем настолько, что хотели отомстить Дурслям. Он и без того знал, что Гермиона с радостью прокляла бы их так, что те и за сотню лет бы не оклемались. Но то, что Маргарет была готова защищать его как тигрица, тронуло его до глубины души. Даже Генри рвался воздать Дурслям должное, в то время как близнецы начали взволнованно перешептываться друг с другом, что не сулило Вернону ничего хорошего.

— А если Дамблдор попросту изменит всем воспоминания, чтобы оставить все, как есть? — спросил Гарри.

Он был уверен, что в их планах должен быть изъян — слишком хорошо все выглядело на словах.

— Он может попытаться, но как только мы подадим жалобу, она попадет в компьютерную сеть социальных служб и будет скопирована по крайней мере в двух или трех различных местах. Эти агентства отчитали бы офицеров полиции за забывчивость и заставили бы их возобновить расследование. Я сомневаюсь, что ваш директор смог бы самостоятельно взломать сервера или найти все документы, разлетевшиеся по столам работников социальной службы, — заявил Генри.

— У него ничего не выйдет, — подтвердила Тонкс. — Даже если он попытается, он тем самым нарушит закон. Единственное, что позволяет прибегать к таким мерам, — это требование соблюдать Статут о секретности⁽⁶⁾. Но в данном случае это будет чисто магловское дело об опеке, и вмешательство Дамблдора поставит Статут под угрозу. Даже Президент МКМ обязан соблюдать закон, — провозгласила она, превратив свою прическу в судейский парик.

— Я больше боюсь того, что он может попытаться изменить память нашим детям, — призналась Маргарет. — Гермиона рассказывала мне, как у вас охраняют секреты магического мира, стирая воспоминания обычным людям направо и налево даже не задумываясь. Хотя я могу согласиться с вами, что Дамблдор сам по себе не настолько ужасен, я сомневаюсь, что он воздержится от подобных мер по отношению к ребятам.

— Наверное, я должна рассказать тебе, Маргарет, о том, как работает Обливиэйт, — мягко заговорила Тонкс. — Во-первых, мы можем только стирать память, но не внушать вам новые воспоминания. То есть, когда тайна волшебного мира выходит наружу, мы приходим, удаляем последние несколько минут из памяти очевидцев — и все. Они забудут и больше никогда не вспомнят. Возможно, они даже не заметят разрыв в воспоминаниях.

— Но в случае с Гарри все по-другому, — уверенно заявила она. — Дамблдору пришлось бы стереть из его памяти все лето. Поскольку Гарри знает о заклинании забвения, довольно скоро он заподозрит обман, тем более что другие люди могут напомнить ему о прошлых событиях. Кроме того, у сильного волшебника гораздо сложнее стереть воспоминания. Во время одной из тренировок мы попытались наложить на Гарри чары памяти, но у меня ничего не вышло. Дамблдор видел, насколько силен Гарри, и он не настолько глуп, чтобы настраивать его против себя, решившись на такой глупый трюк.

— Но Гермиона... — заикнулась Маргарет, но Тонкс жестом остановила ее.

— Согласна, директор может попытаться зайти с этой стороны. Но вы должны помнить, что если у нас все получится, то к тому времени, когда он сможет подойти к ним, Гермиона станет нареченной Гарри Поттера. Если Дамблдор что-нибудь с ней сделает, ему грозит Азкабан и обоснованная кровная месть со стороны Поттеров, Блэков и всех их союзников. Ему нужен Гарри, поэтому он не стал бы трогать Гермиону даже десятифутовым шестом, — уверенно заключила Тонкс.

— Как видите, Альбус будет вынужден играть по правилам, — вмешался Ремус, пытаясь снова направить разговор в нужное русло. — На чем я остановился?.. Ах да — обвинения против Дурслей! После того, как мы подадим их, не должно быть трудностей с передачей Гарри под опеку Грейнджеров, так как он уже знаком с ними. К тому же, менее чем через два года опекуны ему будут не нужны, — подвел Ремус итог первой части своего плана, и аудитория выразила ему искреннее одобрение.

На магической стороне все было немного сложнее. Никакими способами им не удалось бы отобрать опекунство у Дамблдора, но план, как заставить Дамблдора одобрить помолвку, выглядел даже лучше, чем «Операция Дурсли» — настоящий шедевр Мародеров. Учитывая, что Ремус был организатором их группы, а близнецам тоже было что предложить, Дамблдору мало не покажется.

* * *

— Так, с этим разобрались, — заявила Тонкс. — В дополнение я предлагаю снабдить обоих портключами на Гриммо, 12. Лучше всего было бы сделать их в форме кулонов с активацией паролем. Я хочу, чтобы наша парочка могла выбраться из любой переделки, в которую они влипнут.

— О, и с завтрашнего дня я начну учить вас аппарировать, и плевать на правила.

Глаза обоих подростков загорелись в предвкушении.

— Может быть, стоит добавить уроки по созданию портключей? — нерешительно предложила Гермиона, замерев в ожидании.

— Попробуем, — лаконично отозвалась Тонкс, и девушка радостно запрыгала на стуле.

— Согласен, это обеспечит им безопасность вне Хогвартса, — подтвердил Ремус. — Но вот беда, ни одна из этих мер не будет работать внутри школы или в непосредственной близости от нее, и ребята станут там легкой добычей.

Он мрачно посмотрел на Тонкс, и та задумчиво кивнула головой.

— Значит, им нужно будет поскорее выбраться за пределы охранных чар, — предложил Джордж.

— Или использовать один из секретных проходов, — поддержал его Фред.

— И никаких проблем, — поставил точку Джордж.

— Разумеется, если им удастся ускользнуть от нашего досточтимого директора, — уточнил Фред.

— Теоретически это возможно, — признал Ремус. — Но с директора станется перевести охранные чары в осадный режим, чтобы не дать Гарри уйти в конце года. Это означает, что для того, чтобы удержать Гарри в замке, он использует те же меры, которые мешают ему проникнуть в дом на Гриммо, — пояснил он Генри и Маргарет.

— А разве подземные проходы не окажутся ниже границы охранных чар? — спросил Гарри.

— Нет, в осадном режиме чары проникают на глубину до пятидесяти футов, чтобы сделать невозможными всякие подкопы, — объяснил Ремус. — Не забывайте, что Хогвартс строился как полноценный замок, и он неоднократно выдерживал осаду как до того, как стал школой, так и после.

— Погодите! — воскликнула Тонкс. — Насколько я помню, граница чар проходит по озеру, а оно глубже, чем полсотни футов.

— Сомневаюсь, что Гарри сможет нырнуть настолько глубоко, чтобы обойти защиту, — возразил Генри. — Пятьдесят футов — это серьезная глубина, если у вас нет акваланга.

Гермиона была согласна с отцом, но у нее было наготове эффективное решение.

— Мы могли бы использовать заклинание Головного Пузыря или Жабросли, — предложила она. — Первое — воздушный пузырь вокруг головы, а второе — растение. Если его проглотить, у вас вырастут жабры и ласты, — пояснила она родителям.

Тонкс фыркнула.

— И-и-или, — протянула она, самодовольно ухмыляясь, когда Гермиона раздраженно покосилась на нее, — вы могли бы использовать огромный корабль, способный путешествовать под водой, который будет ждать вас в озере, совсем как корабль Дурмстранга в турнире Трех Волшебников, — довольно осклабилась она и громко засмеялась, когда Гермиона застонала, осознав свой промах.

* * *

Итак, в качестве окончательного плана на случай, если все пойдет наперекосяк, было решено, что Ремус и Тонкс приведут «Возмездие» в Черное озеро. Корабль останется там в качестве спасательного судна, уйдя под воду, готовый забрать подростков. Если отправиться в путь тридцатого августа (крайний срок, так как только Гарри мог отдать такое распоряжение), к концу сентября он будет на месте.

В случае чрезвычайной ситуации Гарри и Гермиона могли даже вызвать корабль на поверхность заклинанием Боцманского Свистка. Двух человек было достаточно, чтобы управлять кораблем в аварийном режиме. Затем они планировали связаться со взрослыми и договориться о месте встречи на британском побережье, чтобы взять их на борт. Вчетвером они вполне справились бы с переходом через Атлантику.

Последние изменения в плане были связаны с тем, что Генри возражал против выбора времени. Столкновения с Дамблдором не ожидались слишком рано, а скорее ближе к концу семестра — когда это имело бы смысл. Но двое единственных (и компетентных, добавил он, с усмешкой посмотрев на близнецов) магических телохранителей были бы заняты сопровождением корабля и тем самым оказались бы вне доступности, случись что-нибудь прямо в начале семестра. Все согласились, что корабль должен быть на месте к моменту, когда все немного утрясется. В конце концов, Гермиона будет совершеннолетней к середине сентября и всегда сможет переправить Гарри домой во время посещений Хогсмида.

Итак, все было улажено, и они начали готовиться к возвращению в Англию, чтобы запустить исполнение первых этапов плана.

18 августа 1996 года, сразу после завтрака. Черный Риф

В этот день, как обычно, Гарри и Гермиона вышли в сад, расположенный позади Виллы, где Тонкс устроила тренировочную площадку. Они стояли на лужайке недалеко от обрыва и беседовали, ожидая аврорессу.

— Эй вы, дырявые мешки со слизью Флобберчервя, не отвлекаться! — заорала Тонкс у них за спиной.

Должно быть, она аппарировала на край утеса.

Подростки испуганно обернулись. Оба уже собирались вытащить палочки, но замерли, не закончив движения, и в шоке уставились на свою наставницу. Тонкс определенно сошла с ума. Ее светлые волосы были стрижены под машинку, подбородок выпячен, а тело выглядело так, словно она спала в растворе стероидов. Полевая форма завершала картину.

— Знаешь, Гарри, я тебя люблю, но все равно прибью тебя, Ремуса и папу, — категорическим тоном проворчала Гермиона, сообразив, что к чему.

* * *

После того, как ему удалось запитать электронику от аварийного генератора, прихваченного из старого гаража, Генри каждую вторую ночь начал устраивать просмотры видеофильмов из своей коллекции. Когда ему изначально пришла в голову эта идея, он заставил Добби отыскать и восстановить до исходного размера все свои вещи, и после тестового прогона в одной из гостиных Виллы убедился, что мощности генератора вполне достаточно, чтобы подключить к нему телевизор и видеомагнитофон. Единственным недостатком был вызывающий головную боль шум и выхлопные газы, которые отнюдь не увеличивали удовольствие от видеосеансов. С этим надо было что-то делать, а также раздобыть топливо для прожорливого мотора. Ну, и еще кое-что, может быть, даже спутниковую антенну.

Генри обратился за помощью к Ремусу. Они сходу исключили использование заглушающих чар и магической очистки воздуха, так как Ремус опасался, что такие мощные чары, скорее всего, сожгут всю электронику. Генри уже мысленно смирился с необходимостью тянуть провод через весь дом от генератора, размещенного где-нибудь снаружи в сарае вместе с бочонком бензина, но в итоге получил больше, чем ожидал.

После нескольких часов изучения генератора Ремус сделал так, чтобы тот работал сам по себе, без бензина. Поскольку мотор всегда крутился на постоянных оборотах, Ремус разобрал его на части и просто заколдовал коленчатый вал, чтобы тот вращался без остановки. Для автомобиля это бы не годилось, но в данном случае работало нормально. После накладывания слабенького заглушающего заклинания устройство можно было поставить в той же комнате, хотя и в дальнем углу. Остаточный жужжащий звук был не таким уж раздражающим, так что прокладывать провода через виллу не понадобилось. Людям просто нужно было быть осторожными с волшебством в этой комнате, чтобы не поджарить чувствительную электронику.

Вчера был вечер фильмов для настоящих мужчин, и они выбрали «Цельнометаллическую оболочку»⁽⁷⁾. В тот момент это казалось хорошей идеей…

* * *

— Я сказала, не отвлекаться! — снова рявкнула Тонкс ошарашенным подросткам.

Те, наконец, пришли в себя и постарались встать по стойке «смирно».

— Тема сегодняшнего занятия — Аппарация, что означает мгновенное перемещение в нужное место! Аппарация относится к невербальному и беспалочковому колдовству, тем не менее, приблизительно семьдесят процентов всех магов способны это выполнить. Я ожидаю, что вы освоите этот навык в совершенстве, несмотря на то что вы неспособны отличить тритона от гиппогрифа, — выдала тираду Тонкс и замолчала, выжидательно глядя на них.

— Не слышу ответа, Бундимуны⁽⁸⁾! — крикнула она во все горло.

На корабле ребятам доводилось слышать ругань и покруче, поэтому они пожали плечами и решили поддержать игру.

— Мэм, так точно, мэм! — прозвучал дружный дуэт.

Гарри откровенно скалился. Гермиона еще никогда не чувствовала себя так глупо, но подыграла ему.

— Уже неплохо, — похвалила Тонкс. — Продолжайте в том же духе и, может быть, когда-нибудь вы дорастете до Мурлокомлей⁽⁹⁾.

— Мэм, спасибо, мэм!

— Отлично, вернемся к аппарации, — Тонкс продолжала выкрикивать фразы, хотя ребята стояли всего в нескольких футах от нее. — Министерство Магии ожидает, что я буду учить вас по вот этому руководству, — сообщила она, держа в поднятой руке тоненькую брошюру.

Дернув плечом, авроресса швырнула ее себе за спину, и руководство полетело вниз. Гарри поспешно схватил Гермиону за руку, потому что та рефлекторно дернулась вслед за книжкой.

— Можете почитать его, чтобы сдать письменный экзамен, а я буду учить вас по методу, который реально работает. Сначала я несколько раз аппарирую вместе с каждым из вас, чтобы вы почувствовали, как это происходит, — объясняла Тонкс, по ходу дела рисуя два круга у ног своих курсантов и еще пару кругов — в метре от них. — Затем вы попытаетесь воспроизвести это ощущение, подобно тому, как вы осваивали невербальную и беспалочковую магию. Ваша задача — сконцентрироваться на желании оказаться в соседнем круге. Единственное движение, которое необходимо сделать, это повернуться вокруг себя. Пока все понятно?

— Мэм, так точно, мэм, — прокричали подростки.

— Хорошо. Выполняя упражнение, сосредоточьте все свое внимание на цели — пожелайте оказаться там, а затем освободите свою магию. Если вы не сумеете правильно сосредоточиться, у вас либо ничего не получится, либо вы промахнетесь, либо добьетесь успеха частично. Последний случай называется расщеплением, а это значит, что какие-то части вашего тела останутся на исходной позиции. Для вас это будет, как минимум, неприятно, а для меня — смешно. Я смогу собрать вас заново, но на это потребуется время, и я не стану торопиться. Может быть, даже сделаю перерыв на обед. Итак, успешный урок для вас будет означать, что вы надоели мне до смерти, — заключила Тонкс, хлопая в ладоши и нетерпеливо потирая их.

Как и следовало ожидать, урок подтвердил, что у Гермионы не было никаких проблем с концентрацией. Гарри достаточно неплохо выполнил несколько пробных попыток и благодаря своей магической силе добился конечного успеха раньше, чем Гермиона, но в результате стал излишне самоуверен и в следующий раз отвлекся. Все было не так уж страшно — по крайней мере, теперь он мог утверждать, что сумел укусить собственный локоть. Обе девушки закатили глаза, услышав, как он хвастается этим, и Тонкс дала Гарри подзатыльник его собственной рукой, прежде чем прирастить ее обратно.

20 августа 1996 года. Тисовая улица, дом 4

Вернон Дурсли нахмурился, глядя на газету, и сделал еще один глоток кофе. «Мошенники и лжецы, все эти политики», — подумал он, читая анонсы новых проектов. Петуния осторожно поставила тарелку с яичницей-болтуньей перед мужем. Вчера он сорвался на нее из-за того, что она стукнула тарелкой по столу. Петуния также тщательно распределила ломтики ветчины, так как накануне Вернону не понравилось, что смесь ветчины и яиц получилась неравномерной. Она надеялась, что напряженная обстановка в его офисе скоро разрядится. Последние несколько дней Вернон постоянно возмущался плохой работой сотрудников, и увлеченно рассказывал, как он накричал на некоторых из них, чтобы заставить их работать как полагается. Со всем этим стрессом на работе, дома Вернон становился ходячей пороховой бочкой.

Вчера вечером он даже накричал на Дадлика, когда бедный мальчик спросил, нельзя ли посмотреть его любимую программу вместо скучных новостей. Конечно, Петуния не признавалась себе, что эта вспышка была полностью оправдана. Дадли просто не мог поступить неправильно. Совершенно справедливо, что он закатил истерику, ведь канал так и не переключили, когда он этого потребовал. Их сыночек совершенно не заслужил этой внезапной агрессии и был очень расстроен. Поэтому, чтобы избежать новых стычек и успокоить сына, Петуния отправила бедного мальчика провести день у его приятеля Пирса.

Она вздрогнула, когда кто-то позвонил в дверь. Вернон скомкал газету и прервал завтрак. Его лицо начало наливаться краской, когда он тяжело поднялся со стула, чтобы открыть дверь. Пока он шел, звонок зазвонил снова, и лицо Вернона побагровело. Тяжело ступая, он вышел в коридор, чтобы ответить раннему незваному посетителю.

* * *

— Иду, иду! Прекратите этот шум! — отозвался сердитый голос, когда офицер Мэттью Далли нажал на кнопку звонка в третий раз.

Вскоре дверь резко распахнулась, и в проеме нарисовался очень тучный мужчина — по крайней мере, если судить по тем частям тела, которые не были скрыты за косяком. Даже эти видимые части были в два раза толще, чем у партнеров Далли по сегодняшнему заданию, офицеров Шарлин Моррисон и Патрика Ченга.

— Чего вам? — прорычал толстяк, не сразу разглядев полицейскую форму. — Не могли бы вы объяснить, в чем дело? — поправился он, изменив тон на чуть более дружелюбный.

Далли молча вручил ему копию ордера на обыск и подождал, пока мужчина прочитает заголовок документа.

— Мистер Дурсли, мы намереваемся обыскать ваш дом в связи с выдвинутыми против вас обвинениями. Будьте любезны отойти в сторону и дайте нам войти, — вежливо предложил он.

— Это неслыханно! — вскипел толстяк, вчитавшись в документ. — Вы явились сюда, чтобы проверить лживые обвинения этого мальчишки? Что он вам наговорил?

Вернон рычал от ярости, вена не его виске вздулась и бешено пульсировала.

— Ничего, к нам поступил сигнал от медицинских работников, и мы здесь, чтобы проверить их заявление. Еще раз прошу вас отойти в сторону, чтобы мы могли приступить к работе, — проговорил Мэттью, все еще стараясь быть вежливым, но уже веря в истинность некоторых обвинений, с которыми его ознакомили.

— И не подумаю! — взревел Вернон. — Это мой дом! МОЙ, понимаете? Я не позволю!

— Сэр, в последний раз — пожалуйста, отойдите в сторону, иначе мы будем вынуждены арестовать вас за неповиновение предписанию суда, — настойчиво потребовал Мэттью, чье терпение уже было на исходе.

Вернон свирепо нахмурился и сделал свою последнюю ошибку. Он толкнул полицейского.

Некий подросток и его подружка, стоящие на другой стороне улице под мантией-невидимкой, едва не прорвали заглушающие чары, наложенные на них Ремусом Люпином, прячущимся под чарами Хамелеона⁽¹⁰⁾, когда дядю Вернона ослепили струей из перцового баллончика и заковали в наручники. Сигнальные чары, установленные несколькими днями ранее после свидетельских показаний Грейнджеров, сработали во время завтрака, и волшебники аппарировали как раз вовремя, чтобы увидеть, как полицейские подходят к двери. Пока подростки со смехом наблюдали за офицерами, пытающимися усмирить моржеподобного мистера Дурсли, Ремус поклялся серьезно поговорить с близнецами, пока ребята будут на утренней тренировке с Тонкс. Холерический⁽¹¹⁾ кофе рыжих изобретателей был слишком опасен, чтобы предлагать его магическому обществу.

Через три дня Гарри Поттер-Блэк был официально объявлен находящимся под опекой мистера и миссис Грейнджер, проживающими в Хай-Барнет. Вечеринка по этому поводу была долгой и шумной, и наверняка могла бы нарушить Статут о секретности, если бы не проходила на уединенном острове далеко-далеко на Карибах.

* * *

— Гермиона? У тебя найдется минутка? — волнуясь, спросил Гарри.

Он подошел к девушке, которая выбирала себе салат у столика рядом с жаровней, где Генри пережаривал куски мяса до неузнаваемости, называя этот процесс «приготовлением на гриле». Папа Гермионы слегка перебрал с пивом, и его кулинарные навыки пали жертвой первыми. К счастью, эльфы что-то делали с кусочками угля, которые выходили из его рук, снова делая их съедобными.

— Конечно, — улыбнулась Гермиона.

Она заметила, как Гарри весь вечер украдкой поглядывал на нее, и ей не терпелось узнать, чего он хочет. Поэтому она отставила в сторону тарелку с салатом из огурцов и повернулась к нему. (Гарри терпеть не мог вкус этого блюда, но позаботился о том, чтобы у них всегда был небольшой запас овощей и соответствующей заправки, после того как узнал, что у Гермионы прямо-таки страсть к этой гадости.)

Сгорая от любопытства, Гермиона следом за Гарри отошла немного в сторону от места вечеринки. Парень притянул ее к себе и крепко обнял. Девушка чуть не взвизгнула от неожиданности, когда он вместе с ней крутанулся на месте и аппарировал их обоих прочь.

* * *

Материализовавшись в густых зарослях джунглей, Гермиона воспользовалась моментом, чтобы оглядеться. Она машинально заметила и вспомнила названия различных тропических растений, окружающих небольшую поляну, куда они перенеслись. Рядом струился небольшой ручей. Звук, доносившийся с той стороны, где поток исчезал за горизонтом, и отсутствие деревьев в этом направлении указывали на то, что они находились на границе пляжа Каменного Черепа, недалеко от водопада.

Разумеется, она также заметила одеяло и корзинку, которые ожидали их возле упавшего дерева, и разочарованно вздохнула. Тем не менее, девушка позволила Гарри подвести ее к этому месту и усадить на древесный ствол.

— Я вижу, что ты все спланировал, и ценю это, — усмехнулась Гермиона, но тут же покачала головой, — но не думаю, что сейчас удачный момент.

— Почему нет? — ошеломленно спросил Гарри.

— Потому что все сейчас там, на вечеринке, — объяснила она, небрежно махнув рукой в сторону утеса.

— Ну, вообще-то, да, — замялся Гарри. — Но я подумал, что как раз это было бы идеальным случаем. Я даже попросил Добби все подготовить.

Он подошел к Гермионе и взял ее за руки.

— Это все очень мило, и обстановка действительно романтическая, но что скажут другие, если мы улизнем ото всех ради чего-то такого? — мягко возразила девушка, сжимая его пальцы в ответ.

— Плевать! Все говорят о каких-то планах и прочих делах, но я вдруг понял, что мы все просто предположили, что это каким-то образом произойдет, а я даже не потрудился спросить, — грустно признался Гарри.

— Спросить? Спросить о чем? — окончательно запуталась Гермиона.

— Гермиона, мы уже пережили немало приключений, и мы знаем друг друга, как никто другой. Я никогда ни о чем не просил, но сейчас я должен попросить тебя о величайшем одолжении, которое ты когда-либо могла мне оказать, — тихо произнес Гарри.

Замешательство Гермионы сменилось сильным приступом головокружения, когда Гарри, не отпуская ее рук, встал перед ней на одно колено.

— Гермиона Джин Грейнджер, согласишься ли ты сделать меня счастливейшим человеком на свете и стать моей женой?

* * *

Две женщины обменялись понимающими взглядами, когда с другого конца залива неожиданно донесся пронзительный крик, вспугнувший нескольких местных птиц. Несмотря на то, что перед аппарированием Гарри увел Гермиону в сторону от общей группы, их исчезновение не остались незамеченным. А состояние, в котором Гарри находился весь день, заставляло ожидать чего-то подобного.

Тонкс отправилась поделиться новостями с озадаченными Ремусом и близнецами, которые дружно гадали об источнике этого крика. Маргарет же подумала, что было бы лучше оставить своего мужа в неведении на некоторое время. Она расскажет ему завтра, когда он будет мучиться похмельем, решила она, ухмыльнувшись в адрес своего «короля вечеринок».

24 августа 1996 года. Хогвартс, кабинет директора

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете, копаясь в бумагах. О мальчике по-прежнему не было никаких известий, и хотя он предпочел бы продолжить поиски, директор не имел ни малейшего представления, с чего начать. Но он уже достаточно долго откладывал рутинную работу, которая составляла большую часть его деятельности, даже если не учитывать время, которое он тратил, гоняясь за Поттером. А ведь надо было еще управлять школой.

Дамблдор вскинул голову, когда какое-то движение привлекло его внимание. За то время, которое потребовалось ему, чтобы отреагировать, Хедвиг влетела в кабинет, резко развернулась и выпустила письмо, подгадав идеальный момент, чтобы кусок пергамента попал прямо в лицо волшебнику. Прежде чем директор успел оправиться от этого сюрприза, полярная сова уже снова покинула его кабинет и улетела прочь, издавая странные лающие звуки.

Дамблдор раздраженно поднял письмо, желая узнать, что там, и едва не уронил его снова, словно пергамент обжег ему руки. Широко открыв рот, он уставился на небольшую записку, в которой говорилось, что Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер готовы посещать Хогвартс в следующем семестре, если он согласится держаться подальше от их отношений. Если директор действительно обещает это сделать, ему следует связаться с «Ежедневным пророком», чтобы те завтра напечатали простое «Одобряю» в разделе частных объявлений.

Едва он закончил чтение, как написанные строчки исчезли без следа. Дамблдор нахмурился, но тут же заметил небольшую метку в одном из уголков листа. Такие пергаменты Орден использовал для передачи сообщений — текст стирался автоматически после прочтения получателем или когда его пытался прочитать кто-либо другой. Зачарованный пергамент помогал уберечь переписку Ордена от попадания в чужие руки. Здесь определенно поработали Тонкс и Ремус. Дамблдор знал, что восстановить или отследить послание невозможно — зачарованные пергаменты были одним из лучших творений Филиуса Флитвика.

Не обращая внимания на эту небольшую неудачу, он обдумывал ситуацию. Кажется, мальчик наконец образумился, а это письмо, очевидно, было всего лишь мелкой уловкой, чтобы создать впечатление, что Поттер все еще контролирует ситуацию, решив броситься обратно в безопасные объятия Хогвартса.

Альбус ненадолго задумался, должен ли он отклонить его требование и настаивать на полном подчинении, но был небольшой шанс, что, если он это сделает, мальчик совершит очередную глупость. В конце концов, Альбус был рад вернуть Гарри ценой всего лишь небольшого обещания.

В сущности, эти требования совсем не мешали его планам — ну будет у Поттера другая девушка, а не та, что предполагалась, тем более что у мисс Грейнджер было очень сильное стремление к общему благу. В последнее время мисс Уизли проявила некоторые эгоистичные наклонности, которые могли бы оказаться препятствием для будущих печальных, но необходимых действий. С другой стороны, скромная и сговорчивая мисс Грейнджер имела привычку следовать мнению авторитетных лиц (почти как Перси Уизли, одержимый карьерным ростом), которой можно было воспользоваться.

Кроме того, при новых обстоятельствах ему не придется слишком часто сталкиваться с Молли Уизли, что было несомненным бонусом. Немного поразмыслив, Дамблдор пришел к выводу, что в худшем случае он также сможет использовать мисс Грейнджер в качестве разменной монеты против мистера Поттера без особого возмущения со стороны общественности. Да, эта небольшая уступка и впрямь значительно облегчила бы исполнение его планов, тем более что мальчик требовал даже не клятвы, а простого обещания.

В конце концов, чего стоит обещание, данное политиком?

Улыбнувшись наивности мальчика и его друзей, Дамблдор написал записку требуемого содержания и вызвал эльфа, чтобы тот отправил ее в газету совой Хогвартса.

Когда эльф испарился, Дамблдор вышел из кабинета. Ему надо было найти своего заместителя и Северуса. У него для них есть хорошая новость.

* * *

Дебби Корнуолл, служащая отдела объявлений «Ежедневного пророка», забрала записку у влетевшей неясыти и открыла ее. Непонятно, зачем Верховный Чародей хотел, чтобы его одобрение было напечатано в следующем издании, ну да это не ее дело. От нее только требовалось забирать объявления и размещать их. Пожав плечами, она поискала подходящее место на странице и скопировала туда содержание записки.

Спустя несколько часов возле ее стола появились Гарри Поттер и сопровождающие лица и заявили, что хотели бы объявить о его помолвке с девушкой, стоящей рядом с ним. Первой реакцией Дебби было почти что упасть в обморок, и поэтому она была слишком потрясена, чтобы связать эти два события. Но когда мистер Поттер спросил ее, отправлял ли его опекун, мистер Дамблдор (который, к сожалению, в данный момент не совсем здоров из-за множества своих обязанностей, и его недомогание продлится и в ближайшем будущем), необходимую записку с одобрением «Ежедневному пророку», как было обещано, она вспомнила и отыскала то странное послание, передав его, как и требовалось, мистеру Поттеру.

После того как был уплачен сбор в размере трех сиклей, положенный за такого рода объявление, Дебби разместила его на соответствующей странице и отправила копии брачного контракта и бланков разрешений от опекунов в канцелярию Министерства Магии (вместе с необходимым платежом в один сикль) и в офис по работе с клиентами банка Гринготтс (еще тринадцать кнатов). Теперь Гарри и Гермиона были помолвлены официально. Эта процедура стала стандартной в прошлом веке, чтобы сделать объявления юридически безупречными и не допустить пропажи контрактов.

Как только посетители покинули ее кабинет, Дебби взяла копию объявления и поднялась к главному редактору. Хотя она недолюбливала этого человека, на лице мисс Корнуолл была искренняя улыбка, когда она вошла в его офис, — ведь это было одно из тех объявлений, за которые она получала дополнительное вознаграждение, если передавала их непосредственно ему.

* * *

В следующем утреннем выпуске «Ежедневного пророка» красовался огромный заголовок «МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ СДЕЛАЛ ПРЕДЛОЖЕНИЕ!» — с фотографией Гарри и Гермионы, которая была перепечаткой снимка из статьи Риты Скитер о предполагаемом любовном треугольнике Гермионы с Гарри и Виктором Крамом, опубликованной пару лет назад. Так уж получилось, что следующие нескольких недель Рита была почти невыносимой, греясь в лучах заслуженной славы репортера, которая первой осветила эту тему. Сама статья и дополнительная информация о ее героях заняли добрую треть газеты, так как конец лета был беден на события. Другие газеты быстро подхватили эту новость и тоже опубликовали вариации статьи из «Пророка», рассматривая отношения подростков под разными углами в зависимости от направленности издания.

Магическое общество бурлило, обсуждая новость. Но Дамблдору было не до восторгов, когда он прочитал заголовок, которому будет суждено подпитывать сплетни в течение нескольких дней или даже недель. Беглый взгляд на статью показал ему, что его обманули, как школьника. Поттер представил контракт и даже уже оплатил его регистрацию. Это означало, что юридически Гарри был самостоятельной личностью и имел доступ к хранилищам Блэков.

«От этого маневра прямо-таки смердит Люпином, готов поставить на это одно из своих имен», — размышлял старик, против воли отдавая должное плану оборотня. — «По крайней мере, в статье говорится, что Гарри действительно вернется в Хогвартс. Посмотрим, как он справится без их помощи», — Дамблдор безмятежно улыбнулся, и его глаза замерцали.

Скоро мальчик одумается и снова признает мудрость старших.

* * *

Тем временем в Девоншире⁽¹²⁾ чей-то пронзительный крик разорвал тишину маленького городка, стоящего у реки, подняв на крыло всех птиц в округе.

Примечания автора

Думаю, теперь вы знаете, почему Гарри не собирается менять школу. И нет, я делаю это не в ответ на отзывы читателей — так было задумано давным-давно… Просто я немного переборщил с размером этой главы.

Моя проблема с «батальными» сценами заключается в том, что их описание тянется слишком долго. Если вы когда-нибудь участвовали в настоящей драке, вы должны знать, что обычно она заканчивается за нескольких секунд. Я ненавижу, когда люди описывают бой, где дюжина людей почти полчаса обменивается проклятиями, — и ни хрена не происходит. Такое может случиться в дуэли один на один, но с увеличением числа участников схватка быстро превратится в хаос беспорядочно разлетающихся проклятий. Извините, если вы ожидали изящество стиля, а не конкретной драки, но я предпочитаю реалистичные сценарии…

Нет, мой Гарри не богоподобная реинкарнация супер-воина, каким его делают многие авторы фанфиков. Он просто опытный боец, у которого припрятана парочка тузов в рукаве.

---

1) Морской конвой — временное формирование, состоящее из группы транспортных и торговых судов, передвигающихся под охраной военных кораблей для защиты от противника и взаимной поддержки.

Вернуться к тексту

2) Да неужели? Что такого преподают в Хогвартсе, помимо базовых дисциплин? Или программа последних двух курсов значительно шире?

Вернуться к тексту

3) Ленточная диаграмма (диаграмма Ганта) используется для иллюстрации плана или графика работ по какому-либо проекту. https://ru.wikipedia.org/wiki/Диаграмма_Ганта

Вернуться к тексту

4) Эмансипировать — от латинского глагола emancipare — освобождать ребёнка от отцовской власти. В современном толковании — признать подростка полностью дееспособным до достижения им официального совершеннолетия.

Вернуться к тексту

5) В оригинале «like snakes at a rabbit», то есть, всё наоборот. Но мне кажется, что мой вариант более правильный.

Вернуться к тексту

6) Международный Статут о Секретности — закон, принятый в 1689 году. Тогда весь волшебный мир ушел в подполье. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Статут_о_секретности

Вернуться к тексту

7) «Цельнометаллическая оболочка» (Full Metal Jacket) — фильм Стэнли Кубрика о войне во Вьетнаме. Русское название фильма представляет собой буквальный перевод термина, означающего оболочечную пулю. https://ru.wikipedia.org/wiki/Цельнометаллическая_оболочка

Вернуться к тексту

8) Бундимун — паразит, выделяющий слизь, от которой дом, где он обитает, загнивает до самого основания. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Бундимун

Вернуться к тексту

9) Мурлокомль — происходит из Скандинавии, в настоящее время распространён по всей Северной Европе. Своим внешним видом напоминает мясистый розоватый гриб, покрытый редкой жёсткой чёрной щетиной. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Мурлокомль

Вернуться к тексту

10) Чары Хамелеона, Дезиллюминационное заклинание, чары Разнаваждения (Disillusionment Charm) — маскирующие чары, делающие объект (в том числе и живой) совершенно неотличимым от окружающей обстановки. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Дезиллюминационное_заклинание

Вернуться к тексту

11) Холерический темперамент — один из четырёх типов темперамента в классификации Гиппократа. Человека холерического темперамента можно охарактеризовать как быстрого, порывистого, но, в то же время, неуравновешенного, склонного к бурным эмоциональным вспышкам и резким сменам настроения. https://psy.wikireading.ru/54555

Вернуться к тексту

12) Девоншир, неподалеку от деревушки Оттери-Сент-Кэчпоул — место проживания волшебных семейств Уизли, Лавгудов, Диггори и Фосеттов.

Вернуться к тексту

— С-северус! — окликнул его сиплый голос.

От неожиданности он едва не уронил старинную книгу, которую читал сейчас, но поспешил на зов.

— Вы звали меня, мой Лорд? — поклонился он, не поднимая глаз.

Он не осмеливался смотреть на своего господина. Последние дни Темный Лорд легко раздражался из-за малейшего повода.

— Мне потребуются твои… умения… для повторного ритуала возрождения. Я обнаружил, что первый ритуал содержал небольшую, но критическую… ошибку… в выборе времени для его проведения, — проговорил Волдеморт, с хрипом втягивая в себя воздух.

Снейп поежился. Когда обнаруживалась ошибка, Темный Лорд щедрой рукой раздавал наказания, не особенно разбираясь, кто прав, а кто виноват.

— Ваша мудрость не имеет себе равных, мой Лорд. Каким образом вам могут пригодиться мои скромные знания? — подобострастно спросил Снейп, тщательно подчеркивая перед ним свою ничтожность.

— Да, да, я знаю, Северус, — Темный Лорд небрежно шевельнул рукой, отмахиваясь от комплимента как от незначительной помехи. — Поскольку мы теперь знаем, что, — он прервался, чтобы глубоко вздохнуть, — Поттер будет в Хогвартсе, я уже позаботился о подготовке к этому конкретному ритуалу — и на этот раз он будет безупречным, — заключил Темный Лорд.

Его лицо скривилось в самодовольной ухмылке, и он разразился дребезжащим смешком. Северус старательно изобразил на лице неподвижную маску благоговения перед «блестящим планом» своего хозяина.

— Иного результата от вас и нельзя ожидать, повелитель. Только злой рок и ошибки ваших слуг помешали первой попытке закончиться так же идеально, — преданно заверил Снейп.

Он снова склонился перед Лордом, все еще теряясь в догадках о причине вызова.

— Перестань пресмыкаться, Северус. Мне нужно, чтобы ты раздобыл эти ингредиенты, — оборвал его Темный Лорд.

Он замолчал, его глаза подернулись поволокой при мысли о новом плане. Затем Лорд встрепенулся и уставился на своего подчиненного, словно тот был в чем-то виноват.

— И будь готов сварить это зелье по первому требованию! — прошипел он, протягивая Снейпу свиток пергамента, прежде чем продолжить свой монолог. — На этот раз я должен убедиться, что Дамблдор не станет мне мешать. Вызови сюда мальчишку! У меня есть поручение для него…

27 августа 1996 года, 10 часов утра. Площадь Гриммо, 12

— Так, ребятки! — рявкнула Тонкс, глядя на своих подопечных. — Идем плотной группой — вы оба впереди, Грейнджеры следом за вами, мы с Ремусом прикрываем тыл. Я не ожидаю никаких проблем, но не забывайте о портключах. Если что-то пойдет не так, Грейнджеры уходят первыми, потом вы, потом мы двое. Не топчитесь у выхода, сразу проходите в помещение, — закончила Тонкс свое напутствие, пока все они стояли перед камином.

На самом деле она не думала, что может случиться какая-нибудь неприятность — судя по тому, что за последние дни из всей почты эльфам пришлось уничтожить жалкую дюжину или две Вопиллеров, можно было считать, что объявление о помолвке было благожелательно воспринято читающей публикой.

Но, с другой стороны, все они нервничали, готовясь к возвращению в магический мир, и Тонкс была живым воплощением правила «доверяй, но проверяй».

Дождавшись подтверждающих кивков от слушателей, она взяла горшочек с летучим порохом и предложила всем волшебникам взять понемногу.

— Маргарет переносится вместе со мной, Генри — с Ремусом. Держитесь крепче и не открывайте глаз. Как только вращение закончится, делаете шаг вперед, иначе вас попросту выбросит из принимающего камина, — напомнила она магглам правила пользования Каминной сетью.

Старшие Грейнджеры еще ни разу не пользовались камином как средством передвижения, и неудивительно, что они волновались.

— Было бы неплохо, если бы кое-кто в свое время рассказал мне об этой хитрости, — полушутя пробормотал Гарри себе под нос, развеселив окружающих.

— И лишить себя развлечения? С чего бы это? — усмехнулся Ремус.

Гарри улыбнулся в ответ и показал ему два пальца⁽¹⁾, провоцируя на ответный удар.

Когда обмен любезностями закончился, волосы Гарри восстановили черный цвет и вернулись к обычному беспорядку, а балетная пачка на Ремусе была трансфигурирована обратно в привычную одежду. Подростки зачерпнули летучий порох и шагнули в огонь — первым Гарри, за ним Гермиона.

Гарри твердым шагом вышел из камина, внутренне гордясь собой, и подал руку подоспевшей Гермионе. Девушка вежливо приняла предложенную помощь и элегантно перешагнула через решетку, оказавшись в «Дырявом котле».

Оказавшись в переполненном пабе, Гарри незаметно поправил свою боевую палочку, спрятанную в поясной кобуре на животе. Когда Генри в первый раз увидел эту штуку, он пошутил, что Гарри выглядит как техасский рейнджер. Чтобы скрыть кобуру, Гермиона и Гарри вырезали на ее коже множество рун. После того, как Гарри влил в них свою магию, отвлекающие чары, создаваемые этими рунами, получились невероятно сильными, но он все еще волновался, устоят ли они против чужого колдовства.

Вторая палочка, которую Ленни тоже переделал под пистолетную рукоятку (глупо иметь две палочки, которые нужно было бы держать разным хватом), лежала в кобуре на запястье под левым рукавом. Гарри решил держать ее при себе, потому что боевая палочка просто не могла исполнять «тонкое» волшебство и, следовательно, была бесполезна в обычной обстановке. Испарение чая или швыряние предметов в стены вместо нагрева до нужной температуры и аккуратной левитации были лишь двумя примерами. Если заклинание не требовало, фигурально говоря, вагон и маленькую тележку магической силы, Гарри со своей боевой палочкой выглядел как Невилл на первом курсе. Его обычная палочка была гораздо более чуткой, впрочем, большую часть времени Гарри просто использовал беспалочковую магию для повседневных мелочей. Гермиона, видя такое, с трудом сдерживала зависть.

Подростки отошли в сторону, освобождая место для прибытия взрослых и заодно отвлекая внимание посетителей бара от камина. Разумеется, все взгляды были прикованы к ним, завороженно следя за каждым движением «самой известной пары наших дней». Обычно Гарри чувствовал бы себя неловко от такого внимания, но сегодня это оказалось весьма полезным.

Через несколько минут прибыли взрослые волшебники. Каждый из них крепко удерживал маггла, которого они переправляли. Тонкс и Ремус по очереди шагнули вперед, избежав падения, и плавно отошли от своих подопечных, чтобы не привлекать слишком много внимания к двойному перемещению. Это могло бы выдать Грейнджеров как сквибов или магглов, а излишнее любопытство им всем было ни к чему. С этой целью Генри и Маргарет были одеты в черные плащи, похожие на повседневные мантии Гарри и Гермионы, так что даже если люди заметят некоторые странности, их примут за сквибов.

Поскольку все уже собрались, Гарри и Гермиона под обстрелом чужих взглядов направились к выходу в Косой переулок. Когда дверь за ними закрылась, шум в баре значительно усилился, и молодые люди непроизвольно вздрогнули.

* * *

Они шли по переулку, вновь восторгаясь звуками и видами места, которое стало им так дорого, когда они совсем юными познакомились с волшебным миром. Идя рука об руку, Гермиона и Гарри наслаждались прогулкой, хотя для Тонкс и Ремуса это было далеко не столь приятным времяпрепровождением, поскольку они изо всех сил старались оградить подростков от любопытных прохожих. Грейнджеры были явно удивлены тем ажиотажем, который вызвали их дети. Нет, они, конечно же, слышали о том, что Гарри знаменит, но впервые столкнулись с очевидным доказательством этого. Только наличие рядом двух телохранителей удерживало людей от порывов подойти и попросить автограф.

Первую остановку они сделали — ну кто бы мог подумать! — у книжного магазина.

Уже через несколько минут на руках Гермионы была приличная стопка книг. Помимо учебников для шестого и седьмого курсов по тем предметам, что она выбрала, тут были книги, посвященные различным теоретическим аспектам рунической магии и нумерологии. В библиотеке Блэков хранились десятки томов о продвинутых рунах и защитных чарах, притом настолько мерзких, что многие бы сблевали, просто прочитав описание их действия, однако, ей очень недоставало базовых пособий, необходимых для понимания основ и практического применения.

Гарри сначала намеревался взять только книги текущего курса, но затем тоже добавил несколько книг о целительстве и бытовых заклинаниях, которые он не обнаружил в библиотеке Блэков, и несколько книг по защите. Изучая магию, он всегда больше интересовался ее практическим применением, откуда и выводил базовые закономерности. Хорошим примером этому была его работа с рунами. Когда Гарри — в конце концов — осваивал новую руну, то обычно после этого он мог легко определить для нее другие варианты применения, если требовалось быстрое решение проблемы. Конечно, Гермиона всегда знала лучший способ сделать это, так как она, как правило, механически запоминала рунные цепочки и комбинировала их для получения необходимого результата, но при этом обычно тот же эффект достигался вдвое большим количеством рун. В то время как связки, придуманные Гарри, содержали всего несколько рун, и пусть они не были такими же безупречными по своему действию, зато требовали меньше энергии.

Конечно, пока еще он вряд ли бы справился с чем-то вроде защиты от акул, которую пыталась создать Гермиона, но они оба признавали, что, когда Гарри подучится еще немного, этот «творческий» подход однажды позволит ему превзойти Гермиону. Возможно, он даже станет знаменитым чародеем. Гарри был очень рад, что нашел нечто помимо сражений, в чем он был так же хорош. Помогало и то, что он был своего рода ходячей батарейкой, позволявшей ему день напролет без устали заряжать новые цепочки рун. Чародей средней силы мог за день активировать максимум несколько разработок.

Несколько минут спустя, когда Гарри оставил у кассы целое состояние, все книги были упакованы и отправлены домой вместе с Добби. Гарри с толком использовал уроки прорицания и заранее попросил домовика, чтобы тот ожидал их в магазине, хорошо зная, сколько книг обычно покупает Гермиона. Гарри о чем-то пошептался с коротышкой эльфом, прежде чем Добби исчез, но Гермиона не обратила на это никакого внимания, будучи увлеченной другими книгами, которые она заметила на пути к выходу.

Не обращая внимания на толпу перед магазином (большинство из собравшихся там даже не притворялись, что разглядывают витрины, и беззастенчиво пялились на них), они продолжили свой тур. Ремус снова подтвердил свою полезность. В недавней серии статей, посвященных Гарри и Гермионе, упоминался и он, и теперь, вероятно, мистер Люпин был самым известным оборотнем в Британии. Когда он вышел вперед и посмотрел на зевак своим фирменным взглядом, толпа моментально расступилась.

Тонкс отнеслась к своему заданию не менее серьезно. Никому не удавалось даже близко подойти к родителям Гермионы.

Оторвавшись от толпы, они ненадолго задержались у мадам Малкин, чтобы купить новые мантии, которые, как утверждал Гарри, были более высокого качества и лучше сидели на Гермионе. Им руководили не совсем бескорыстные соображения — Гарри не стал скрывать, что ему определенно понравилось, как покрой мантии подчеркивал ее потрясающую фигуру. Гермиона подумала, что он просто безумец, если находит ее фигуру хоть сколько-нибудь привлекательной, но раз ему это нравится, то она, конечно, не станет пытаться переубедить его⁽²⁾.

Заведение Фортескью было прямо напротив, но подросткам не хотелось заходить туда и подставляться под возможные неприятности. Не хватало еще, чтобы всякие зеваки болтались рядом и заглядывали в их вазочки с мороженым! Кстати, обстановка в Косом переулке наглядно показывала, в каком состоянии пребывает Волдеморт — никаких нападений и людей, разбегающихся в панике.

Они коротко посовещались, надо ли заходить в Гринготтс, чтобы взглянуть на новое хранилище Грейнджеров, но, поскольку гоблины уже подтвердили поступление выкупа за невесту из хранилища Блэков, решили лишний раз не светиться на публике. Гермиона все еще пребывала в растерянности по этому поводу. С одной стороны, она чувствовала, что должна злиться из-за того, что ее, по сути, продали будущему мужу, но, с другой стороны, Гарри настаивал, что она стоит в десять раз больше обычной суммы и даже больше.

В конце концов Грейнджерам удалось уговорить Гарри снизить сумму до масштабов «местного телефонного номера»⁽³⁾, что позволило Грейнджерам одним махом обеспечить себе достойную пенсию. Гермиона предпочла поверить, что это и было основной причиной, и приняла подарок, зная со слов Тонкс, что цена выкупа была самым важным фактором, который делал контракт нерушимым. От ее внимания не ускользнуло, что это был также плевок в лицо чистокровным, поскольку даже Малфои заплатили за невесту из рода Блэк впятеро меньше. Поскольку выкуп за невесту соответствовал ее статусу и ценности, со стороны Гарри это был вызов — заявить, что его невеста стоит пяти чистокровных.

Поэтому, не заходя в банк, они продолжили идти по улице, пока не натолкнулись на магазин близнецов. Честно говоря, его было невозможно не заметить. Все здание представляло собой гигантскую витрину, оформленную в кричащих цветах, товары, выставленные в окнах, подпрыгивали и вращались — и Гарри мог бы поклясться, что одна из этих шляп только что съела какой-то шарик, который катился мимо. Люди вокруг глазели на витрину, а еще большая толпа уставилась на огромный плакат, рекламирующий что-то под названием «Зад-Знает-Что»⁽⁴⁾, рифмуя это с «Сам-Знаешь-Кто». Тонкс нашла это ужасно смешным.

Они вошли и оказались посреди настоящего столпотворения. Дети с криками носились по магазину, родители либо гонялись за ними, либо просто стояли на страже у двери, оставив надежду когда-либо поймать своих отпрысков. Полки были забиты товарами, и две ведьмы в ярких розовых мантиях пополняли их запасы. Ой нет, теперь их мантии были канареечно-желтого цвета в зеленый горошек, вызывая у ваших глаз протест против столь жестокого обращения.

Сквозь сутолоку они разглядели близнецов Уизли, стоящих в глубине магазина. Обнаружить их было довольно легко. Раз ваши глаза слезятся, значит, вы могли быть уверены, что Фред и Джордж попали в поле зрения, вместе с тем кошмаром, который они называли рабочими мантиями. В данный момент близнецы были заняты, работая с покупателями, и наша группа решила пока осмотреться и пообщаться с ними позже.

Поэтому они пересекли торговый зал, разглядывая различные безделушки, сладости и шуточные волшебные палочки, пока не добрались до менее посещаемой части магазина с различными играми. Время от времени кто-нибудь из компании снимал с полки коробку, читал описание на обратной стороне и снова ставил их на место. Разумеется, делали они это осторожно, так как знали, что продукция близнецов всегда подразумевает бережное обращение.

— Гарри! — неожиданно прозвучал голос Фреда у них за спиной.

Гермиона дернулась и едва не уронила очередную коробку.

— Полагаю, тебе бы понравилось что-нибудь из этой серии, — усмехнулся Фред.

Он поднял коробку и вернул ее девушке, бросив короткий взгляд на обложку. Гарри вопросительно поднял бровь. Лицо Гермионы слегка порозовело, когда она повернула коробку так, чтобы он тоже мог ее рассмотреть. Увидев картинку, изображающую девушку и мужчину на пиратском корабле, Гарри расхохотался.

— В нашу защиту скажу, что этот специальный выпуск «Патентованных Грёзочар» лежал у нас на складе с начала июля. Хочешь одну, Гермиона? Или тебе хватает реальных впечатлений? — пошутил Фред. — Тебе мы отдадим бесплатно, — рассмеялся он, видя, как пунцовая Гермиона вцепилась в коробку, отчаянно кивая.

Гарри покачал головой и обнял подругу.

— Не стесняйтесь, можете покопаться здесь подольше, — предложил Фред, а сам взял Гарри под руку. — Возможно, тебя это заинтересует, — заговорил он, увлекая его к задней части магазина. — У нас уже есть первые два выпуска «Мира приключений», готовых к продаже, ты бы видел, как их расхватывают!

Фред разливался соловьем, уводя Гарри все дальше, пока Гермиона продолжала просматривать «девчачьи» товары.

* * *

Неожиданно по всему магазину разнесся чей-то крик.

— Гермиона!

Обернувшись, Гермиона увидела спешащего к ней Рона, который улыбался во весь рот. Она окликнула Гарри и радостно потянулась к рыжеволосому приятелю, обнимая его. Рон прижал ее в ответ, но, к удивлению Гермионы, не остановился на этом. Когда они разомкнули руки, Рон сделал то, чего она совсем не ожидала. Он обхватил ладонями ее голову и крепко поцеловал!

Ошеломленная Гермиона замерла в каком-то столбняке. Рон присосался к ее лицу, обслюнявливая плотно сжатые губы и пытаясь проникнуть внутрь. Но уже через секунду мозг девушки восстановил связь с реальностью, и она оттолкнула его, с отвращением вытирая лицо рукавом.

— Рон! Ты что творишь? — прошипела она.

К ним уже спешил Гарри, готовый, судя по его виду, разорвать наглеца. Быстрого обмена взглядами и движения руки Гермионы было достаточно, чтобы Тонкс расслабилась и не убила Рона на месте. Тем не менее, как только Гарри подошел к ним, он заключил Гермиону в объятия и свирепо уставился на Рона.

Рыжему другу хватило одного взгляда на них, чтобы повести себя как полная задница. Рон выглядел так, словно был готов взорваться в любую секунду.

— Так ты теперь с Гарри? — сердито спросил он.

Судя по всему, газет он не читал, кроме разве что спортивной страницы. В конце концов, их помолвка была главной новостью только три дня…

— Как ты мог? — внезапно заорал Рон, и Гарри инстинктивно задвинул Гермиону себе за спину, прикрывая ее. — Ты же знал, что она мне нравится! Какой ты друг после этого?

Гарри воспринял эту вспышку сравнительно спокойно. Нельзя сказать, что у него не было опыта, как действовать в подобной ситуации. Обычно лучшей тактикой было просто не обращать внимания и вести себя как ни в чем не бывало. Через какое-то время Рон придет в себя. Гарри знал, что приятелю понадобится выпалить еще одну-две глупости, прежде чем у него включится мозг и заставит его отступить или извиниться. Но на этот раз Гарри не собирался позволять скандалу зайти настолько далеко. У его терпения тоже были пределы, и Рон достиг их. Но, как оказалось, границы терпения были и у Гермионы, и Рон преступил черту — в очередной раз.

— Что? — рыкнула она и вышла вперед, уперев руки в бедра и сердито глядя на него. — Ты что же, считаешь, что у тебя есть какие-то права на меня? А тебе не приходило в голову, что ты меня не интересуешь?

— Не в этом дело! — крикнул в ответ Рон, то ли пропустив, то ли полностью проигнорировав замечание Гермионы. — Настоящий друг не стал бы уводить девушку. Я думал, ты мне друг, Гарри!

Гермиона решила, что она услышала достаточно.

— Он не может увести девушку, которой у тебя никогда не было! Мне ничего не нужно от тебя, Рональд Уизли, — ни сейчас, ни в будущем. Я тебе не товар, который можно отложить про запас, продать или обменять с другими парнями. Я человек! Если хочешь чем-то владеть, попробуй это!

Она схватила какую-то коробку и бросила ее в Рона, попав тому по голове, и унеслась прочь, не успев полюбоваться эффектной радугой, украсившей его лоб.

Гарри подавил желание немедленно последовать за Гермионой и вместо этого подождал несколько секунд, просто чтобы убедиться, что Рон не совершит какой-нибудь глупости — ладно, какой-нибудь еще большей глупости. К счастью, Рон так и стоял, бормоча что-то в бессильной ярости, прежде чем исчезнуть в толпе. Гарри невольно покачал головой, удивляясь поведению приятеля, и отправился на поиски своей девушки.

Через несколько минут, с помощью Тонкс, которая незаметно помахала ему и указала направление, он нашел Гермиону в одном из соседних проходов. Она и Джинни стояли рядом с какими-то странными шевелящимися шариками меха. Каждая из девушек гладила одного из пушистиков — очевидно, это было единственным, на что годились эти существа. Когда Гарри подошел к ним, Джинни заметила его первой и грустно улыбнулась.

— Я слышала, вы уже встретились с моим придурком-братом, — мрачно сказала она.

Штука, которую наглаживала Гермиона (как бы она там ни называлась), сменила мурлыканье на пронзительный писк, потому что девушка едва не заласкала бедную зверушку до смерти. Гарри сжалился над бедняжкой, осторожно забрал ее у Гермионы и положил обратно в гнездо. После этого он прижал подругу к себе, а Джинни похлопала ее по спине.

— Да, у него прямо-таки дар, когда нужно сказать самую обидную вещь из всех возможных, — согласился Гарри. — Ну, как ты? Есть что-нибудь, что нужно знать будущему Темному Лорду? — не скрывая сарказма, поинтересовался он.

— А, точно — Поттер склоняется ко тьме. Ты должен был выбрать другую сторону, Гарри, — она с колокольчиками! — фыркнула Джинни. — Нет, в самом деле, это смешно! Но просто, чтобы у тебя было чем меня шантажировать, — я теперь с Дином, он такой замечательный парень! Мы начали встречаться в прошлом семестре, и он писал мне каждую неделю, — радостно сообщила Джинни.

Для Гарри и Гермионы это не было новостью, но Джинни не могла знать, что близнецы все это время общались с Гарри.

— Мама все лето пыталась отговорить меня. Почему-то она считает, что Дин мне не пара, и мне следует гоняться за тобой, — уже серьезным тоном добавила она.

Услышав это признание, Гермиона вскинула голову и повернулась, потрясенно глядя на свою лучшую подругу.

— Ой, да успокойся, Гермиона! — засмеялась Джинни. — Конечно, Гарри очень даже ничего, но после всего времени, что мы провели вместе в Норе и школе, я воспринимаю его, скорее, как брата, чем кого-либо еще, — заверила Джинни, крепко обнимая подругу. — А сам факт, что мама хочет подтолкнуть меня встречаться с ним, означает, что этого никогда не произойдет, — снова засмеялась она, с вызовом посмотрев на них.

Гермиона и Гарри не удержались от смеха, глядя на рыженькую бунтарку, которая снова стала серьезной.

— К слову, о маме, вам лучше уйти, пока здесь не появились мои родители, — прошептала она, оглядываясь вокруг. — Мы с ними заглядываем сюда по дороге, когда им нужно взять немного денег из хранилища. Гермионе сегодня точно не нужна еще одна ссора, а мама обязательно накричит на вас двоих, как только увидит. Она сразу же сожгла газету с объявлением о вашей помолвке, я узнала о ней уже потом от Луны. Кстати, примите мои поздравления.

Гарри грустно улыбнулся ей, кивая в знак признательности.

— Ну что, до встречи в Хогвартс-экспрессе? — спросил он, оглядываясь в поисках родителей Гермионы.

Со своего поста Тонкс правильно истолковала его взгляды и указала на вход, где Генри показывал Ремусу различные маггловские фокусы, взяв реквизит с полки, расположенной там. Гарри поблагодарил ее быстрым кивком и снова повернулся к девушкам.

— Да, увидимся в поезде. Забейте мне место — я, как всегда, немного задержусь, — усмехнулась Джинни.

Она помахала на прощание и отошла, а Гарри повел Гермиону к остальным членам их группы. Тонкс пристроилась сзади.

Когда они подошли, Маргарет по лицу Гермионы поняла, что та чем-то расстроена. Не подавая виду, как это может только женщина, она быстро отвела дочь на несколько шагов в сторону, где обе вполголоса завели разговор. Точнее, говорила, по большей части, Маргарет, а Гермиона только шипела в ответ.

— Что случилось? — тихо спросил Ремус у Гарри, не желая, чтобы девушка их услышала.

— Ничего нового — Рон все тот же мудак, — вздохнул Гарри, настороженно посматривая на подругу, которая, злобно шипя, рассказывала матери, что произошло.

Ему не нужно было прислушиваться, чтобы угадать, когда именно в шипении Гермионы упоминался Рон. Всякий раз при этом она выглядела так, словно по чьей-то вине ее выгнали из библиотеки. Хотя если подумать, то на их третьем курсе однажды так и было, и именно из-за Рона!

— Что на этот раз? Я еще никогда не видел ее в таком гневе, даже на третьем курсе, когда они не разговаривали несколько недель.

Ремус бросил опасливый взгляд в сторону Гермионы. Даже отсюда он мог учуять ее злость.

— Рон решил, что, поскольку он возжелал Гермиону, я не должен был смотреть в ее сторону. И он даже не подумал, что неплохо было бы узнать и ее мнение на этот счет, по крайней мере, так это прозвучало. Козлина! Поверить не могу, каким он стал.

Ремус поморщился. Тонкс с отвращением мотнула головой. Она подумала, что Рон еще легко отделался — они так и не нашли все части того парня, который последним попытался отколоть подобный номер с Гермионой. Хотя танцевать он, скорее всего, уже никогда не будет.

— Людям свойственно меняться, Гарри. По крайней мере, Рон всего лишь завистливый придурок. Вон, Питер тоже когда-то был хорошим парнем, а потом пошел и предал твоих родителей. Дайте ему немного времени — в вашем возрасте большинство парней немного безрассудны, особенно если речь идет о девушках. В конце концов, он повзрослеет, — заверил Ремус, обнимая Гарри за плечи.

— Я бы не стал возлагать надежды на то, что это случится с Роном, но давайте попробуем быть оптимистами, — заметил Гарри.

К ним подошла Гермиона, по-прежнему с глазами на мокром месте.

— Я хочу домой! — взмолилась она, и он повиновался.

Секунду спустя портключ унес их прочь. Гарри не остановился на крыльце — вместо этого он подхватил ее на руки, перенес через порог и понес по лестнице наверх, прямо в их комнату.

Только через четыре часа они вышли оттуда, и лицо Гермионы все еще было покрыто пятнами. Ничего не объясняя, ребята просто повели всех в хозяйский кабинет, чтобы провести последние дни каникул не в Англии, а на «их» острове.

1 сентября 1996 года. Лондон, вокзал Кингс-Кросс

То, что они прибыли на платформу 9¾ раньше обычного, помогло Гарри обнаружить возможную причину постоянных опозданий Уизли. Ну, кроме полного хаоса, царившего в Норе, оттого что каждый ребенок начинал паковать свой сундук в последнюю секунду. Сутолока на платформе была просто ужасной.

По сравнению с ней утренние сборы в Норе выглядели образцом порядка и спокойствия. Уже не первый раз они испытывали желание схватить старших Грейнджеров и активировать кулон-портключ, когда кто-нибудь оказывался слишком близко к их компании.

Повсюду люди здоровались друг с другом и останавливались поболтать, кругом бегали дети, пытаясь найти своих друзей, матери отлавливали малышей, а багажные тележки, похоже, участвовали в местном варианте автомобильных гонок.

— Напоминает Хитроу⁽⁵⁾ летом, — с иронией заметил Генри, — только немного потише.

Время от времени среди общего гомона раздавались хлопки аппарации или вспыхивали порталы портключей.

Ремус и Тонкс только что аппарировали вместе с родителями Гермионы на платформу 9¾, а Гермиона и Гарри уже проталкивались к поезду со своими тележками. Живоглот сердито шипел и ворчал от внезапного шума, который так грубо разбудил его. Коту было стыдно, что его везут в переноске, и он намеревался спать, пока этот унизительный процесс не закончится. Пробуждение не улучшило его настроения. Он не мог поверить, что его слуги действительно вернулись в это холодное место. Они были в теплом, солнечном краю, и там водилась рыба! И эта рыба все еще плавает в воде, ожидая, когда ее поймают! С какой стати кому-то захотелось бы уезжать оттуда?

Гарри поступил умнее — чтобы не иметь дело с рассерженным фамильяром, он предложил Хедвиг добираться до Шотландии самостоятельно. Для них обоих это было наилучшим решением.

Пока они с помощью Ремуса и Тонкс прокладывали путь к вагонам, встречные время от времени останавливались и пялились на Гарри и Гермиону. Этого следовало ожидать, после того как в газете было объявлено об их помолвке. Гарри даже наконец-то сподобился подарить Гермионе обручальное кольцо.

Изначально он планировал сделать это во время их последнего посещения Косого переулка, организовав неожиданный визит в Гринготтс сразу после магазина близнецов. Гарри даже заранее послал туда Добби, чтобы договориться с гоблинами о встрече. Но затем обстоятельства сложились так, что они столкнулись с Роном, который довел Гермиону до слез, и им всем стало не до покупок.

В результате пришлось через Добби просить гоблинов отправить Гарри домой все кольца из его хранилищ, чтобы Гермиона могла сама сделать выбор. Гоблины согласились с его пожеланиями, но все равно взяли с него плату за часовую встречу.

Выбор колец был обширным — все из сейфа Блэков и дважды проверенные Ремусом на наличие проклятий, но девушка выбрала простое на вид колечко с небольшим бриллиантом. Как она объяснила, другие «булыжники» будут смотреться глупо на ее тонкой руке, к тому же, Гермиона не хотела выглядеть как охотница за деньгами.

Ее вполне удовлетворил «скромный» камушек в два карата.

Если Ремус правильно истолковал взгляды Тонкс, ему придется перекрыть это достижение, чтобы сохранить ее благосклонность. Хорошо, что Гарри уже заранее решил помочь своему «дяде Луни», если у них все-таки дойдет до этого.

Кольцо понравилось Гермионе настолько, что она не слишком убивалась, прощаясь со своим любимым значком старосты. Несколько дней назад она вернула его МакГонагалл, указав в качестве причин разногласия с директором и большую учебную нагрузку, в результате чего она больше не сможет занимать эту должность. Разумеется, еще одна причина заключалась в том, что Гермиона не хотела совершать обходы замка вместе с Роном, пока Гарри дожидался бы ее в гостиной факультета. Так что да, кольцо давало ей возможность сосредоточиться на новом аксессуаре, и ее рука не так уж часто тянулась к привычному месту, где раньше красовался значок.

Тем временем Генри и Маргарет с интересом рассматривали множество странно одетых колдунов и ведьм вокруг них. Все эти годы прощание с Гермионой происходило у зачарованной стены, и поэтому они видели лишь намек на краешек волшебного мира. Теперь же все было по-настоящему.

Они протолкались дальше сквозь толпу, запрудившую зону у прохода на платформу, и вышли на более свободное пространство ближе к поезду. Генри завороженно смотрел на паровоз алого цвета. Заметив отсутствие тендера с углем и водонапорной башни на платформе, он сразу же начал обсуждать с женой и дочерью, что на самом деле приводит в движение этот поезд и почему никто никогда не замечал его самого или рельсовых путей, ведущих в Хогвартс.

Разумеется, Гермиона тут же ухватилась за возможность просветить родителей и начала рассказывать им, что и как, показывая на различные детали. Гарри обнаружил, что быстро отстает от них, поскольку его девушка, точнее, теперь уже невеста, почти тащила за собой своих родителей и болтала со скоростью мили в минуту. Оглядевшись вокруг, он не смог удержаться от вздоха.

— Что не так, шеф? — тут же среагировала Тонкс, продолжая, как истинный профессионал, сканировать толпу.

Ремус удивленно обернулся — он даже не заметил, что Гарри не в духе.

— Всё сразу? — уныло ответил вопросом на вопрос Гарри.

Понимая, что его главный телохранитель не удовлетворится этим ответом, он глубоко вздохнул и продолжил:

— Меня беспокоит вся эта ситуация. Я бы предпочел не иметь ничего общего со стариканом, но без него я понятия не имею, что делать с нашим приятелем, который никак не умрет. Я хотел бы снова увидеть своих друзей, но Рон оказался мудаком, и теперь это меня не так уж радует. Это отстой, и вдвойне отстойно то, что у меня нет выбора. Прямо сейчас только Гермиона помогает мне дойти до конца, — угрюмо закончил он и бросил сердитый взгляд на Тонкс, увидев, что от его последних слов та давится от смеха.

— Помолчи, Дора, — прорычал он, — я не в настроении шутить. Вообще никак, мне, скорее, хочется хорошенько врезать кому-нибудь.

Тонкс тут же услужливо преобразилось в Дамблдора, затем в Снейпа и, наконец, в Рона.

— Да, любой из них подошел бы. Я полагаю, ты не предлагаешь поработать для меня чучелом для битья?

— Ах, Гарри, — упрекнул его Ремус. — Дора, конечно, временами бывает неуклюжей, но называть ее чучелом?

Тонкс улыбнулась мужчине, услышав этот, пусть сомнительный, но все же комплимент, и Ремус не удержался, чтобы не поддразнить ее.

— Пишет коряво, — продолжил он, загибая пальцы, — в доме не убрано, готовить не умеет, одевается безвкусно… ой!

— И вспыльчивая, к тому же, — невозмутимо добавил Гарри, когда Тонкс схватила Ремуса за ухо.

Авроресса холодно посмотрела на него, явно предупреждая «ты следующий», но Гарри невинно улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй.

— Тебя спасает только то, что это будет выглядеть непрофессионально, если я отшлепаю собственного нанимателя, — прошипела Тонкс, стараясь прожечь его взглядом.

Но долго сохранять грозный вид у нее не получилось, и все трое рассмеялись.

* * *

Поболтав немного с Тонкс о разных пустяках, Гарри обнаружил, что, если они хотят найти свободное купе, то сейчас самое подходящее время сесть в поезд. Толпа уже начала медленно рассасываться по вагонам, и незанятых купе оставалось не так уж много.

Оглядевшись, он увидел семейство Грейнджеров, стоящих возле ведущих колес паровоза. Гермиона показывала на поршни, вероятно объясняя назначение нанесенных там рун. Ремус с праздным видом стоял неподалеку и наблюдал за ними. Гарри слегка кивнул Тонкс, и они оба направились к Гермионе и ее родителям. Тонкс расчищала дорогу, а Гарри неторопливо следовал за ней. Он ухмыльнулся, предвкушая сюрприз, который приготовил для Гермионы к началу занятий.

Гарри был почти у цели, когда услышал хорошо знакомый тягучий голос. Слова, прозвучавшие у него за спиной, заставили Гермиону и ее родителей ахнуть, а Ремуса зарычать. Тонкс стиснула рукоять палочки, а Гарри резко остановился, жалея, что оставил свою рапиру в сундуке.

— Что здесь делают эти грязные магглы, Поттер? Разве ты не знаешь, что в Хогвартс можно привезти только одно домашнее животное?

Малфой и его шайка юных Пожирателей весело захихикала. Несколько секунд Тонкс прикидывала, следует ли ей вмешаться хотя бы для того, чтобы стереть эту ухмылку с лица идиота-кузена. Но твердо зная, что Гарри с легкостью справится с дюжиной своих одноклассников, и видя, что он и вправду настроился на это, она воздержалась.

По правде говоря, отчасти ею двигало любопытство. Было бы интересно посмотреть, на что способен Гарри после того «давильного пресса», через который она пропустила подростков. Конечно, она подшутила над ними, назвав это базовой подготовкой, ведь ей и самой пришлось бы попотеть, чтобы пройти все задания.

Тем не менее, Тонкс отступила немного в сторону, прикрывая старших Грейнджеров на случай, если дело дойдет до драки, и осмотрелась вокруг. В конце концов, это могло быть отвлекающим маневром. Гермиона и Ремус сделали то же самое, выжидая, как сложится обстановка, но готовые при необходимости прикрыть Гарри спину.

* * *

Этого момента Драко ждал уже несколько дней. Когда они получили официальное письмо из Гринготтса, адресованное Нарциссе Малфой, он сначала недоумевал, какие дела у этих мерзких гоблинов могут быть с его матерью. Когда та сообщила, что письмо пришло из Службы управления делами рода, лицо Драко заметно просветлело, а губы сложились в довольную ухмылку. Пока Нарцисса вскрывала конверт, он гадал, кто из его многочисленных родственников «сыграл в ящик» и сделал их своими наследниками.

Мать начала читать письмо, но внезапно побледнела и упала в обморок. Драко едва успел подхватить ее. Опустив ее на диван, на котором она сидела до того, как пришло письмо, он осторожно придвинулся к нему, сомневаясь, должен ли он читать это или нет. Скажем прямо, на самом деле Драко не был уверен, что ему это сойдет с рук, впрочем, Малфои не очень заботились о тайне переписки. Во всяком случае, когда речь шла о переписке других людей…

Склонившись над пергаментом и стараясь не касаться его руками, Драко просмотрел письмо, задерживаясь взглядом на некоторых примечательных моментах.

… Выполняя пожелания лорда Поттер-Блэк…

Это был самый болезненный удар. Драко с малых лет знал, что является одним из претендентов на то, чтобы стать следующим лордом Блэком. Оставалось только дождаться, пока дворняга сдохнет в Азкабане, и дело в шляпе.

Вот и полагайся на этого предателя крови Сириуса Блэка, будь он трижды проклят. Забрать то, что принадлежало ему по праву, и отдать этому шрамоголовому полукровке! Отец Драко потратил небольшое состояние на своих адвокатов, чтобы найти способ отменить это завещание, но не нашел никакой зацепки. Они пытались доказать, что полукровка не может быть главой древнего рода, но кодекс Блэков устанавливал единственное ограничение — главой мог стать только маг, оба родителя которого были волшебниками. К сожалению, даже несмотря на то, что в нынешнее время Поттер считался бы полукровкой, поскольку его мать была магглорожденной сукой, древние правила Дома Блэк признавали его достаточно чистым.

… поставить вас в известность, что Беллатриса Лестрейндж (урожденная Блэк) изгнана из рода…

Первой реакцией Драко было негодование по поводу совершенной несправедливости. Потом он содрогнулся от страха, представив, что сделает тетя, когда услышит эту новость. Пожалуй, сейчас самое время оказаться подальше от особняка Малфоев. Как можно дальше.

Драко продолжил чтение, дошел до изложения причин в формулировке Поттера и замер. В течение нескольких долгих мгновений он не мог ни вздохнуть, ни моргнуть. Не может быть. Поттер не может быть настолько наглым. Каким бы придурком он ни был, он не самоубийца.

… вынужден предпринять эти шаги после того, как Беллатриса имела дерзость напасть на меня и моих сопровождающих средь бела дня с намерением причинить вред. Я мог бы явить великодушие и ограничиться порицанием вместо изгнания, в свете ее расстроенного психического состояния, но, когда я сверился с кодексом, оказалось, что дело более серьезное, чем я предполагал.

Общеизвестно, что она запятнала честь Дома Блэк, совершая многочисленные преступления будучи членом банды головорезов, именующих себя «Пожиратели Смерти».

Хотя это весьма веский довод сам по себе, он не является достаточным основанием для изгнания из рода.

Однако, согласно ужасно устаревшему разделу о приемлемом статусе крови (который я обязательно пересмотрю, как только достигну совершеннолетия, с целью его аннулировать), она также совершила акт Предательства Крови, покорившись и, более того, позволив заклеймить себя, как клеймят скотину, низкородному полукровке Тому Риддлу Младшему, который возглавляет эту преступную организацию под псевдонимом «Лорд Волдеморт», что требует немедленного изгнания.

Таким образом, опираясь на текущие правила Дома Блэк, я с тяжелым сердцем вынужден изгнать ее из Рода.

Пусть ваше золото течет рекой.

Лорд Гарри Поттер-Блэк

Нет, Поттер точно безумец — Темный Лорд заживо сдерет с него кожу!

Когда до Драко дошло, что его семье, как вестникам дурных новостей, тоже придется нести ответственность, его глаза закатились под лоб, и он провалился в долгожданное забытье.

* * *

Драко издал довольный смешок, когда Поттер развернулся и в свою очередь уставился на них. Рыбка заглотнула наживку! Но эта ухмылка медленно угасла, когда его буквально захлестнула волна презрения. Все разговоры в непосредственной близости от них затихли.

Что это был за взгляд!

Изгиб губ, наклон головы, невероятно безупречная смесь презрения и ненависти в холодном, расчетливом взгляде. Глаза — живые изумруды — светились злостью и силой, и взгляд Поттера, казалось, пронизывал их всех насквозь.

Снейп пошел бы на убийство, лишь бы выглядеть хоть вполовину таким опасным.

— Аврор Тонкс, этот ребенок действительно осмелился оскорбить семью моей нареченной? — процедил сквозь зубы Гарри.

Тонкс потребовалось мгновение, чтобы заново оценить ситуацию.

— Да, лорд Поттер-Блэк, — с улыбкой ответила она, — это определенно было оскорблением.

Малфой слегка вздрогнул, когда авроресса обратилась к Гарри, используя титул, но продолжал сердито смотреть на Гарри. То, что младший по возрасту назвал его ребенком, это ведь тоже оскорбление.

Хотя спутники Драко были явно напуганы поведением Поттера, он был не из тех, кто отступает. Признать поражение, когда проигрываешь (но всё еще живой), — это не для него. Считайте это особенностью Малфоев или результатом инбридинга⁽⁶⁾ — какая разница. Драко приготовился поразить аудиторию очередной, возможно, такой же остроумной, как и первая, репликой, когда его прервали.

— Я правильно полагаю, что это дает мне право должным образом наказать этого избалованного засранца? — осведомился Гарри, не меняя тона, но готовый дать волю своему гневу.

— Вы правы, лорд Поттер-Блэк, — сладко пропела Тонкс, и Драко вытаращил глаза.

Он сразу же понял, что Поттер не просто тянул время — нет, он предпринял шаги, чтобы оправдать свои последующие действия. Формально, Поттер теперь был вправе использовать магию, а вот у них, если они достанут палочки, будут большие неприятности, так как занятия в школе еще не начались.

Губы Поттера искривились в довольной усмешке, достойной самого Снейпа, и он елейным голосом произнес одно-единственное слово.

— Хорошо.

С каким-то сытым вздохом Гарри выпустил свою едва сдерживаемую магию. Его плащ тут же начал развеваться сам по себе, хотя воздух был неподвижен. Уже через несколько минут свободное пространство, предоставленное им зеваками, увеличилось почти вдвое — люди едва не сбивали друг друга с ног, торопясь убраться с линии огня.

Драко пришлось пересмотреть свою оценку ситуации. Все было совсем не так, как должно было быть. Это он должен был быть тем, кто отпускал остроумные комментарии, распаляя Поттера, а тот бы только скрипел зубами и злобно, но беспомощно смотрел в ответ. Ему довелось слышать смехотворные утверждения коллег-Пожирателей о том, что за лето Поттер обрел впечатляющую силу, но Драко был уверен, что тому просто повезло в этих стычках, и ему приписали достижения других.

Оказавшись лицом к лицу с весьма разозленным Поттером, сияющим магией так, словно другого шанса уже не будет, недоверие Драко разлетелось вдребезги, а сам он стоял столбом достаточно долго, чтобы трусы, оказавшиеся в его свите, дрогнули.

Все началось с того, что Пэнси шагнула в сторону, спрятавшись за своим драгоценным Драко. Тот факт, что она ни разу не попыталась как-то задеть Гермиону, красноречиво говорил об уровне ее страха перед холодным взглядом Поттера. Можно не сомневаться, Пэнси отлично поняла, что стоит ей вякнуть что-нибудь оскорбительное — и будет очень больно.

Затем медленно попятился Крэбб, а за ним Гойл, доказывая тем самым, что оба, по крайней мере, обладают врожденным инстинктом, который подсказывает животным, что пришел хищник покрупнее, чем они. А вот Малфою явно недоставало этого чувства, необходимого для выживания.

Перелом наступил, когда Гарри быстрым и решительным движением выхватил палочку.

Видя, что между ней и Поттером остался только Драко, и что последнему в данный момент не до нее, Пэнси правильно оценила свои шансы и стремглав кинулась к поезду. Вид бегущего прочь члена стаи естественным образом пробудил стадные инстинкты у Крэбба и Гойла, и в результате Драко остался один перед убийственным взглядом Гарри.

Выходить один на один без поддержки — это не тот способ действий, который предпочитал Драко. Поэтому он торопливо выдал несколько общих угроз типа «Поттер еще получит свое» и рванул к поезду так, словно сам Вельзевул кусал его за ляжки. Гарри какое-то время смотрел в спину убегающего юнца, потом покачал головой и присоединился к друзьям, на глазах которых он так эффектно расправился с этими отморозками. Собравшиеся зрители медленно разошлись.

— Черт возьми, похоже, Гарри унаследовал тот самый взгляд, — ухмыляясь, заявил Ремус.

Он бы и сам с удовольствием вытер платформу этим фанатичным ублюдком, но с его болезнью не мог позволить себе затевать склоку.

— Ась? — повернулась к нему Тонкс, поменяв обычное лицо на любопытную мордочку.

Ремус невольно улыбнулся и покачал головой на выходку своей подружки.

— Это как раз то, чем славился Джеймс. Он подходил к тебе и смотрел таким презрительным взглядом, что ты практически видел себя в тоннеле, залитом белым светом, а на другом конце махали руками твои предки, приглашая присоединиться к ним. До сегодняшнего дня только Северусу удавалось хотя бы частично имитировать его. Еще бы, ведь у него было море возможностей изучить этот взгляд на себе, — добавил Ремус.

Все дружно усмехнулись, включая ужасно смущенного, но счастливого Гарри.

* * *

Садясь в вагон, Гермиона и Гарри вспомнили, что обычно в это время они поднимались на борт корабля в теплых Карибских водах, и было это всего несколько дней назад, Вздохнув, они потащили свои сундуки по коридору в поисках купе. Была мысль применить к ним чары облегчения веса или уменьшения, однако, как побочный результат ежедневных упражнений с мечами, сундуки уже не воспринимались настолько тяжелыми. Наша парочка решила относиться к ним, как к своего рода тренировочному снаряжению. В конце концов, они не собирались терять форму.

Свободное купе нашлось в середине вагона. Они закинули чемоданы наверх и заняли места. Собственно, место было занято только одно, потому что Гермиона села на колени Гарри и подарила ему засос — первый, который он когда-либо получал в Хогвартс-экспрессе. Пять минут спустя ладони Гарри уже были под блузкой Гермионы и ласкали ее грудь, но тут, волоча за собой сундук, вошла Луна Лавгуд.

— Гарри, совсем не обязательно было убирать руки только потому, что я здесь. Кроме того, мне показалось, что Гермионе это понравилось, — заметила она в привычной мечтательной манере, пытаясь поставить свой сундук на багажную полку.

Оба сидели с горящими лицами и смотрели на нее, шокированные тем, насколько непринужденно Луна прокомментировала столь щекотливое положение. Наконец, до Гарри дошло, что Луна уже в третий раз пытается поднять сундук на необходимую высоту, но не дотягивается на пару дюймов. При этом подол ее летнего платья, недостаточная длина которого компенсировалась многоцветьем ткани, почти полностью открывал ноги девушки. Быстрым движением руки он перехватил управление и отлевитировал сундук наверх.

— Я смотрю, твои руки, Гарри, творят чудеса не только с Гермионой, — улыбнулась Луна, глядя на его руку, в которой не было палочки.

Гарри вздрогнул, осознав свою оплошность, в то время как Гермиона лихорадочно пыталась найти подходящую отмазку. Она открывала рот, но, ничего не придумав, закрывала его — снова и снова. Луна безмятежно улыбнулась ей и покачала головой.

— Перестань, Гермиона, не то нарглы совьют гнездо у тебя во рту. И не волнуйся так — сомневаюсь, что кто-нибудь вообще поверит мне, если я расскажу об этом. Ах да, спасибо за помощь, — хихикнула она и принялась рассматривать узор на подушках сидений.

Луна была готова поклясться, что еще секунду назад он был в перевернутом положении.

— Не за что. Как ты провела лето? — поинтересовался Гарри, чтобы смягчить неловкость.

Гермиона тем временем, по возможности грациозно, соскользнула с коленей Гарри и пристроилась рядом с ним, чтобы оказаться в более подобающем для продолжения разговора положении.

— Боюсь, не настолько хорошо, как вы. Я не нашла никого, с кем можно было бы потискаться, — грустно ответила Луна, плавным движением опускаясь на сидение. — Впрочем, учитывая, что я вместе с папой искала морщерогих кизляков в шведской глуши, в этом нет ничего удивительного. Немногие мужчины, которые обитали там, оказались, на мой вкус, слишком старыми и волосатыми. Но у меня уже есть план, как это исправить, — радостно заявила она. — Кстати, вы двое отлично выглядите. Вы провели каникулы вместе?

Гермиона улыбнулась своему жениху.

— Еще лучше, я гостила у Гарри. Так получилось, что у него есть пляжный домик, в котором мы провели большую часть прошлого месяца, — уклончиво сообщила она.

Они заранее обсудили, что можно будет рассказать друзьям, и решили не открывать всей правды, по крайней мере сейчас, на тот случай, если Снейп или Дамблдор залезут им в головы.

— Вот как? А у меня сложилось впечатление, что Суррей не выходит к океану, — заметила Луна, странно подмигнув, как будто она говорила о шутке, понятной только им.

Гермиона и Гарри оцепенели и хотели уже задать уточняющий вопрос, чтобы узнать, что она имела в виду, но девушка снова приняла мечтательный вид.

— Блескучие сорняки⁽⁷⁾, должно быть, подделали мою карту — они часто это делают. — невозмутимо продолжила Луна. — О, привет, Невилл!

От внимания Гермионы не ускользнуло, что Луна слишком наклонилась вперед, чтобы помахать Невиллу, и это действие заставило парня едва не споткнуться о собственный сундук, когда декольте ее платья подчинилось законам гравитации.

Мальчик, о котором шла речь, вошел в купе, убрал свой сундук и сел рядом с Луной, отчаянно краснея и стараясь не смотреть на нее. Гермиона могла бы поклясться, что привычная отрешенная улыбка Луны на мгновение сменилась коварной усмешкой. Вскоре все четверо уже обменивались рассказами — в случае Гарри и Гермионы слегка отредактированными — о своих каникулах, и Гарри пришлось пообещать следующим летом пригласить всех к себе.

И конечно, перед самым отправлением поезда к ним зашла Джинни. Невилл встал и помог ей убрать сундук. В это время мимо купе пронесся Рон. Он не сказал ни слова, только ожег злым взглядом Гарри и Гермиону.

Видя такое необычное поведение рыжего приятеля, Невилл вопросительно приподнял бровь, но, прежде чем кто-нибудь смог ответить, Луна пихнула его локтем в бок.

— Ах, Невилл, разве ты не видишь, что его укусил Шатливый лапальщик⁽⁸⁾? Известно, что их укус вызывает приступы ревности к друзьям, у которых личная жизнь лучше. Реакция тем сильнее, чем более активны эти пары в сексуальном плане, что объясняет, почему Рон становится таким придурком в присутствии этих двоих. Право же, и люди еще говорят, что я ничего не замечаю, — закончила она, на манер Гермионы закатив глаза.

Неожиданный приступ кашля у Невилла едва не довел того до судорог. Выздоровлению не способствовало и то, что, пока он сгибался в припадке, Луна наклонилась вперед, предоставив прекрасный вид на свои достоинства, и, радостно улыбаясь, поинтересовалась, не найдется ли у ней того, что ему нужно.

Гермиона сидела красная как свекла, а Гарри едва не вывернул шею, когда резко оглянулся на девушку, только что разболтавшую всей честной компании, что они трахаются как кролики.

Джинни отметила для себя, что ни тот, ни другая не оспорили утверждение Луны. Гермионе было достаточно одного взгляда на лукавую улыбку рыженькой, чтобы понять, что младшая Уизли вытянет из нее все секреты, лишь только они окажутся в Гриффиндорской башне, а то и раньше.

Что касается самой Луны, то она спокойно, словно до этого говорила о погоде, повернулась к Джинни.

— Как идут дела в магазине твоих братьев? Мы с папой взяли с собой в экспедицию несколько банок их съедобного серпантина⁽⁹⁾. Отличная приманка для Кизляков. Жаль только, что они съели паутину, которую мы из него сплели, и удрали из ловушки. Мы рассчитывали, что Кизляки едят только красные нити, а синие им не нравятся…

После этого общий разговор в купе возобновился, и они приятно провели время, поддразнивая друг друга и рассказывая истории о летнем отдыхе. Гермионе пришлось признаться Джинни, что их отдых на море имел место за пределами Британии, поскольку рыженькая раскапывала слухи, как нюхлер галлеоны. Врать Гермиона не умела, и у нее просто не было шансов устоять против девушки, которая могла бы и близнецов заставить раскрыть свои самые сокровенные секреты.

Кое-кто повеселился от души после того, как Невилл похвастался новой палочкой из вишни и волоса единорога и заявил, что с ней у него получается гораздо лучше. Джинни и, что удивительно, Луна не могли не прокомментировать, что этот новообретенный навык владения палочкой может оказаться кстати при обращении с ведьмами. Естественно, комментарий Луны был куда более откровенным, чем завуалированные намеки Джинни. Гарри буквально выл от смеха, слушая невнятные возражения бедного Невилла, когда Луна спросила его, не пытается ли он приударить за ней, раз заговорил об умении обращаться со своей палочкой.

Разумеется, не обошли вниманием и тему помолвки и колечка Гермионы. Почти все гриффиндорки и несколько девушек с других факультетов заглянули к ним в купе поздороваться и воспользоваться случаем, чтобы более или менее пристально рассмотреть кольцо.

Примерно через час поток гостей иссяк, и, наконец, Гарри и Гермиона остались наедине с друзьями. Еще около часа их никто не беспокоил, прежде чем дверь открылась снова. Гарри надеялся, что это будет тележка с едой, но, к его разочарованию, это оказался Драко, который, видимо, надеялся отомстить за унижение, пережитое им на платформе. Гарри был готов к этому, так как блондин всегда возвращался за добавкой после того, как его ставили на место. Он просто не мог оставить все как есть, ведь так?

— О, кажется, это отстойник для мусора. Отбросы со всего Хогвартса собрались в одном месте, — ощерился светловолосый слизеринец, нарисовавшись в дверях.

Похоже, он пытался произвести впечатление, загородив собой дверной проем, но потерпел неудачу. Как всегда, его насмешка прозвучала как нытьё избалованного ребенка. У Драко просто не получалось скрывать свою истинную сущность.

— Ты сменил секретаря, который пишет тебе реплики? — фыркнула Гермиона и вернулась к своей книге.

Она даже не потрудилась отложить ее, чтобы посмотреть на Малфоя. Зачем? Гарри и так с него глаз не спустит.

— Заткнись, грязнокровка! — последовал вполне ожидаемый ответ.

Кажется, этот новый секретарь пока не придумал ничего стоящего.

Вместо предполагаемой словесной перепалки лицо Драко обожгла пощёчина, а затем его выбросили в коридор, прямо к ногам неизменных телохранителей, Крэбба и Гойла. Судя по всему, Пэнси решила не участвовать во втором раунде, и это позволяло надеяться, что у нее в голове не только ветер гуляет.

Когда Драко проморгался от звездочек, мельтешащих в глазах, его зрение прояснилось достаточно для того, чтобы увидеть стоящего в дверях разъяренного Поттера, который сверлил глазами все еще ошеломленного блондина. Гарри двигался так быстро, что застал всех врасплох, особенно Гермиону, которая громко взвизгнула. Девушка использовала его в качестве спинки сидения и чуть не упала на пол, когда он вскочил, чтобы ударить Драко.

Гарри ничуть не удивило, что Драко не принял заслуженную им взбучку как мужчина. Во-первых, Драко был не мужчиной, а изнеженным ребенком, а во-вторых, Драко почему-то считал, что, просто родившись Малфоем, он уже чего-то стоил и к нему следовало относиться с уважением.

Разумеется, как только он немного пришел в себя и понял, что его поставили на место, Драко потянулся за палочкой. Но все, что ему удалось, — это взяться за рукоятку.

Очередным стремительным и плавным движением, отточенным часами тренировок с Тонкс, Гарри выхватил палочку и направил в лицо Драко. Можно было видеть, как в течение нескольких долгих минут на лице слизеринца сменялись ярость и страх, пока тот пытался оценить свои шансы.

Наконец, Гарри заговорил. Его рука дрожала, потому что он едва сдерживался, чтобы не выстрелить заклинанием прямо в лицо этому высокомерному засранцу.

— Давай, Малфой, сделай одолжение, — низким голосом прорычал он. — Я устал от тебя и твоей глупости. Это был последний раз, когда ты назвал Гермиону этим словом, понятно? Ты знаешь, какие права мне предоставлены, как главе Дома Блэк, так что не попадайся мне на пути, иначе последствия тебе не понравятся!

Драко чуть не подпрыгнул от этих слов.

— Как ты смеешь? Когда мой отец…

Это было все, что он успел сказать. Новая пощечина, на этот раз левой рукой, снова отбросила его назад к телохранителям. Прежде чем кто-либо из парней успел среагировать, Гарри прижал свою палочку, кончик которой загорелся бледно-красным светом, прямо между глаз Драко.

— Заткнись! Здесь твой пожирательский папаша тебе не поможет. В следующий раз, когда переступишь черту, ты заплатишь за это. Предупреждаю в последний раз — держи свою чертову тушку подальше от меня и моих друзей! — прорычал Гарри.

Он медленно отступил назад, захлопнул дверь купе и запер ее заклинанием.

Тяжело дыша от злости, Гарри подождал несколько секунд, на случай если ему этому тупому придурку придется преподать еще один урок, но, похоже, Малфою хватило того, что всего за пару часов его унизили дважды. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Гарри вернул палочку в кобуру на запястье. Затем он опустился на свое место, закрыл глаза и сделал еще несколько успокаивающих вдохов, совершенно не замечая взглядов, которые бросали на него друзья и, самое главное, его невеста. Во всем облике Гермионы сейчас определенно было что-то дикое.

— Гермиона? — робко спросила Луна после нескольких секунд разглядывания девушки. — Нам надо ненадолго выйти из купе, пока ты будешь благодарить Гарри, или ты предпочитаешь остаться одетой?

Не потрудившись ответить, Гермиона набросилась на Гарри с поцелуями. Гарри пожалел, что она ограничилась только этим, но только самою чуточку.

Луна деловым тоном комментировала технику Гермионы, попутно делая заметки на полях очередного номера «Придиры», который она просматривала до того, как появился Драко.

— Пригодится на будущее, — пояснила она Джинни и очень смущенному Невиллу, дружелюбно похлопав последнего по бедру, от чего тот еще больше занервничал.

Спустя некоторое время Джинни достала колоду Взрывающихся карт и начала сдавать их Невиллу и Луне. Они успели сыграть три партии, прежде чем Гермиона и Гарри все-таки отвлеклись на хлопки взрывов.

* * *

Примерно на середине поездки какая-то застенчивая девочка (Гарри припомнил, что она, вроде бы, училась на третьем курсе) принесла два свитка для Гарри и Невилла. Гарри не ожидал писем так рано, хотя был уверен, что по прибытии в Хогвартс Дамблдор непременно пригласит его к себе в кабинет, чтобы расспросить о помолвке или о смене опекунов. Невилл уже читал письмо, адресованное ему, и Гарри из любопытства сломал печать на своем.

— А кто он, этот Слагхорн? — спросила Джинни, которая через плечо Невилла читала его письмо.

— Понятия не имею, — пожал плечами Гарри.

Все как один повернулись к Гермионе.

Привычно закатив глаза, она опустила книжку и выпрямилась.

— Честное слово, вам всем не помешало бы иногда заглядывать в «Историю Хогвартса». Он преподавал зельеварение до того, как Снейп занял эту должность.

— Ладно, а почему он вернулся в Хогвартс? — спросил Невилл.

— На это может быть только одна причина — он снова будет вести зелья, — ответила Гермиона. — Но что это означает для Снейпа? — нахмурилась она.

Гарри встал, открыл свой сундук и достал оттуда мантию.

— Что ж, я думаю, мы это выясним на той самой встрече, куда нас приглашают. Верно, Невилл?

* * *

— Снейп теперь новый профессор ЗОТИ, — мрачно объявил Гарри, когда парни вернулись.

Невиллу явно поплохело от перспективы изучать курс Защиты для сдачи ЖАБА под руководством Снейпа. Если кто-то и заметил, что Гермиона не поправила Гарри, что надо говорить «профессор Снейп», то не стал это комментировать.

— Это не сулит вам ничего хорошего, — прошептала Джинни очень недовольным тоном. — Снейп превратит уроки ЗОТИ в кошмар, особенно для тебя, Гарри.

— Не обязательно, — откликнулся тот. — Мы уже запланировали сдать экзамен в начале этого года, так как, честно говоря, в Защите мы с Гермионой уже колдуем на уровне ЖАБА.

Невилл фыркнул.

— Что ж, я привык, что Гермиона намного опережает любого на нашем курсе. Что касается тебя, Гарри, то если у кого-то есть веская причина преуспеть в этой дисциплине, то это ты.

— В яблочко, Невилл, — улыбнулся Гарри. — Итак, осталось только найти способ сделать это самым оскорбительным для Снейпа способом. Я просто жду подходящей возможности. Поскольку мы говорим о Снейпе, думаю, что это произойдет на первом же уроке ЗОТИ.

Никто не стал оспаривать это заявление. До сих пор Снейп и пяти минут не мог прожить без того, чтобы не задеть Поттера.

— Вы продолжите занятия ОД? — поинтересовалась Луна. — Я хочу сказать, ведь в прошлом году вы начали вести этот кружок, потому что у нас был никудышный преподаватель, и мы все знаем, что Снейп — прямо-таки эталон плохого учителя.

Луна высказала вслух то, о чем уже подумал каждый из них.

— Мне кажется, что Мозгошмыги свили гнездо у него в голове, еще когда он был ребенком, — добавила она, тем самым разрушив серьезное впечатление, созданное предыдущей репликой.

У Гарри возникло ма-аленькое подозрение, что Луна сделала это нарочно.

— Мы могли бы этим заняться, — согласилась Гермиона. — Все будет зависеть от наших расписаний, но мы вам сообщим. Ладно, так что там за встреча у Слагхорна?

Невилл и Гарри посмотрели друг на друга и широко улыбнулись. Вскоре они наперебой рассказывали о человеке, пытающемся заманить в свой клуб будущую элиту и проникнуть во все двери, какие только можно.

* * *

Дальнейшая поездка проходила довольно спокойно. Через несколько часов они прибыли в Хогсмид и приготовились сойти с поезда. К их удивлению, станцию патрулировал отряд авроров. Их лица были незнакомы Гарри, за исключением одного. Кажется, это был Долиш, один из тех авроров, что в прошлом году пытались арестовать Дамблдора, но так и не преуспели.

В отдалении Гарри заметил Хагрида, ведущего первокурсников, но вместе с остальными студентами направился к каретам. Когда они вышли со станции и оказались на открытом поле, где их ждал транспорт, Гермиона внезапно остановилась и уставилась на что-то. Гарри слегка удивился, но уже через секунду сообразил, что она теперь может видеть фестралов.

Гермиона сделала несколько быстрых шагов и встала рядом с одним из двух великолепных зверей, запряженных в карету. Она завороженно рассматривала фестралов — их жесткую безволосую шкуру и мощные крылья, сложенные на костлявом крупе.

— Они такие красивые, правда? — безмятежно улыбаясь, приблизилась Луна. — Большинство людей их боятся, но я еще не встречала других таких же милашек.

Она провела рукой по спине ближайшего животного и легонько почесала ее. Фестрал ответил на ласку довольным фырканьем и качнул тонкой шеей.

Гермиона все еще пребывала в некой прострации и только рассеянно кивнула. Немного поколебавшись, она тоже протянула руку и какое-то время поглаживала фестрала, а потом поспешила забраться в карету. Живоглоту весьма не понравилось, что ему пришлось смотреть, как его человек ласкал другое животное, и Гермиона на протяжении всей поездки в замок старалась вернуть себе расположение фамильяра.

* * *

Кареты подъехали к замку, и все торопливо направились в Большой зал. Филч встречал их в вестибюле, яростно тыкая в каждого детекторами для обнаружения темной магии и запрещенных предметов. Их компания заняла места у двери, как можно дальше от стола преподавателей. Джинни бросила на них страдальческий взгляд, так как Рон, Симус и, самое главное, Дин, сидели где-то в середине стола. Гермиона заметила ее метания, и, улыбнувшись, кивнула в сторону Дина. Блеснув в ответ ослепительной улыбкой, Джинни упорхнула, чтобы сесть рядом со своим парнем. Гермиона снова заулыбалась, глядя, как Рон сидит с таким видом, словно его тошнит, потому что Джинни и Дин флиртовали с ним рядом. Но рыжий был вынужден вести себя прилично, чтобы не остаться совсем без друзей. Невилл сидел напротив Гарри и Гермионы, это место так и останется за ним на весь год.

Так они и просидели весь пир, включая церемонию распределения, которая продолжалась довольно долго. Единственное отличие от предыдущих лет было в том, что Рон сидел далеко от них и изо всех сил старался игнорировать их присутствие. Так что распределение не сопровождалось жалобами на голод и надоедливым бурчанием в чьем-то животе, да и потом они смогли спокойно поесть. Их легкая беседа не омрачалась отвратительными застольными манерами Рона, которые вошли в легенду еще на первом курсе.

Кроме того, сидя достаточно далеко от стола преподавателей, они могли забыть о присутствии профессоров и директора. Вопреки опасениям Гарри, Дамблдор воздержался от того, чтобы вызвать его к себе в первый же вечер после того, как пир закончился и студенты разошлись по спальням.

Наверху, в Гриффиндорской гостиной, Гермиона и Гарри провели еще несколько часов, болтая с Джинни, Дином и Невиллом, в то время как Рон побеждал Симуса в шахматной баталии. Один за другим собеседники извинились и отправились спать. Оставшись вдвоем, Гарри и Гермиона обсуждали планы по унижению Снейпа, оттягивая неизбежную встречу с самой трудной стороной возвращения в Хогвартс.

Им придется спать в разных кроватях.

---

1) Жест из двух пальцев (two-finger salute) — все пальцы, кроме указательного и среднего, прижаты, и ладонь повернута тыльной стороной к противнику. В Великобритании это то же самое, что показать средний палец в США. https://ru.wikipedia.org/wiki/Виктория_(жест)

Вернуться к тексту

2) А между тем, во второй главе упоминается, что Гермиона была довольна тем, как она выглядит в бикини.

Вернуться к тексту

3) Местные телефонные номера Великобритании содержит от четырех до восьми цифр, в зависимости от кода города (округа), например, в Лондоне номера возьмизначные. То есть, размер суммы, перечисленной Грейнджерам, не превышал 99.999.999 галлеонов.

Вернуться к тексту

4) Зад-Знает-Что (U-No-Poo) — волшебное средство для запора, продается в магазине «Ужастики умников Уизли» (Гарри Поттер и Принц-полукровка, глава 6).

Я воспользовался вариантом из Народного перевода, в котором когда-то принимал участие. https://flibusta.site/b/77878

Вернуться к тексту

5) Хитроу (Heathrow) — один из шести международных аэропортов, обслуживающих Лондон. В 2020 году был третьим в мире по международному пассажиропотоку и третьим в Европе по общему количеству пассажиров. https://ru.wikipedia.org/wiki/Хитроу

Вернуться к тексту

6) Инбридинг — кровосмешение, близкородственная связь.

Вернуться к тексту

7) В оригинале Glimpweeds. Glimp здесь либо искаженное glimpse (проблеск, мелькание), либо, как утверждает Urban Dictionary, надоедливый или глупый человек. Weeds — сорняки, водоросли.

Вернуться к тексту

8) В оригинале — Wibbling Nerfgroper. Wibble-wobble — колебаться, шататься. Groper — название тропической рыбы (групер), но жаргонное значение — тот, кто сует руки куда не надо. А вот при чем тут nerf — не понял.

Вернуться к тексту

9) В оригинале — silly string. Это жидкая смесь в аэрозольной банке, которая твердеет на воздухе, образуя разноцветные нити.

Вернуться к тексту