Другая жизнь Мародёров: Per aspera ad astra (гет)

Примечания:

Дорогие читатели, благодарю всех вас за терпение, критику и поддержку! У меня вечно что-то идёт не так, но я никогда не забываю о вас и своей работе. Я бесконечно признательна!

Огромное спасибо моей дорогой бете, она большая молодец! Ещё раз всем спасибо, что вы со мной!

P.S. Предлагаю устроить конкурс: тот герой, которого бóльшее число раз укажут в комментариях, получит специальную историю в следующей главе! Для этого просто достаточно написать "Игра — ИмяПерсонажа" Игра началась!

Северус Снейп

Северус был вынужден присутствовать на срочном собрании Ордена. Всё, что ему в тот момент хотелось, ― убежать из душной, хоть и просторной, комнаты, спрятаться от всех и вся и просто ничего не чувствовать. Перед глазами до сих пор стояла маленькая Лили, улыбавшаяся ему в день, когда они познакомились, и это вызывало в душе Северуса невероятное чувство вины и сожаления. Что бы он ни делал, Лили не выходила из его головы. Он считал, что её смерть ― полностью его рук дело.

Тем не менее, ни Темный Лорд, ни Орден Феникса и слышать не желали о том, чтобы оставить Северуса в покое. Скорее, напротив, и первый, и второй словно сговорились ― Снейп бегал от одного к другому и наоборот, только и успевая узнавать подробности из жизни Того-кого-нельзя-называть и передавать информацию членам Ордена. Помимо того, Северус чувствовал, что за ним следят. Но ему было плевать. Больше в его жизни секретов не осталось. Кроме того, что остался между ним и Лили.

Северус не мог спать. Он не мог есть, думать о своём, жить спокойно ― яркий рыжий лучик солнца, его друг детства и самый близкий человек был мёртв. По ночам, когда душа начинала предательски ныть от боли, Северус перебирал в своей памяти воспоминания о Лили, их общие тайны, события. Северус вдруг осознал, что многое было сделано не так, что Эванс была не просто другом, а человеком, который увидел в нём нечто большее. Скупые слёзы текли по щекам Снейпа. Впервые в жизни он желал, чтобы Лили жила с Поттером. Чтобы Лили была счастлива. Чтобы была жива.

Сириус Блэк

С того дня прошла уже неделя. Всё это время Орден Феникса пытался разобраться в причине трагедии с участием Лили Эванс, Джеймса Поттера и Северуса Снейпа. За последним установили наблюдение. Двойного агента и так мало кто любил, а в нынешних обстоятельствах вообще пытались посадить под замок и спустить на него всех собак. Лично Сириусу он никогда не нравился, и теперь он не испытывал по отношению к бывшему слизеринцу ни капли сочувствия. Дамблдор ничего не комментировал, и это очень злило Бродягу. Складывалось впечатление, что директор Хогвартса не считал нужным что-либо сообщать Сириусу. Хотя, по мнению орденца, кому, как не ему, следовало бы первому сообщить о любой детали? Кто, как не он, знал Джеймса лучше всех?

С одной стороны, Блэк чувствовал глубокое разочарование и безразличие к происходящему. А с другой стороны ― неприкрытую ярость, гнев, несдержанность и глубокую ноющую боль в районе груди. В сочетании с типичными блэковскими чертами характера: деспотичностью, жёсткостью, холодностью, которые, хоть и не были свойственны Сириусу, но всё же сидели глубоко внутри него, ― это было похоже на взрывоопасный коктейль. Марлин по ночам тихо плакала в подушку, а днём не подавала виду. В новоиспечённой семье было общее горе ― друга и подруги разом не стало. Сириус и вовсе ночами не спал. Стоило ему хоть на минуту прикрыть глаза, как воспалённый разум выдавал картину, которую Бродяга увидел в хозяйской спальне особняка Поттеров. Такого зрелища Блэк выдержать не мог. В сознание парня постоянно закрадывалась мысль о том, чтобы самолично выловить и убить Снейпа.

Однако что-то до сих пор останавливало его. Отчасти это была постоянная опека Марлин ― она то и дело твердила Сириусу, что местью дело не решить и близких, к всеобщему сожалению, не вернуть. К тому же друзья и Орден напоминали ему, что эта трагедия может случиться в каждом доме, если перестать сопротивляться непрерывно набирающим обороты атакам Волдеморта и его союзников. Но кто из всех людей мог понять Сириуса? Ещё мальчиком он лишился семьи, затем отравили так любивших Блэка Дорею и Чарлуса Поттеров, заменивших ему родителей и давших ему пристанище. И после всего этого ― Джеймс! Мерлин, за что?! Да ещё и Лили! Как они могли? Сириус грезил убить Снейпа за то, что он отнял самое дорогое, что осталось у Бродяги, ― Джеймса. Родная кровь, родственная душа. Если бы знал Сириус, чем обернётся падение стены и чёртов эликсир, он бы дал умереть Поттеру, а после убил бы и себя. Ведь Сохатый не заслужил такого конца! Слишком много боли принёс ему этот злосчастный год. И теперь пережить всё это выпало на долю его лучшего друга.

Солидарных с Блэком относительно участи Снейпа в Ордене хватало с лихвой. К примеру, Аберфорт и Грюм не упускали ни единого шанса упомянуть, что среди них есть «убийца, от которого давно нужно было избавиться, а не ждать, пока он нас всех прикончит». Лишь глава Ордена, Эббигейл и Фэнвик не желали Снейпу смерти. Но были и те, кто не мог принять чью-либо сторону в конфликте: Эммелина Вэнс, Элфиас Дож, Эдгар Боунс. Всех, кто не разделял его взглядов на трагедию, Сириус автоматически начинал недолюбливать, несмотря на то, что эти люди не сделали ему ничего плохого. Иные даже поддерживали, чем могли. Ярость кипела внутри Бродяги, он уже не был зелёным школьником ― у него сложилось определённое понимание жизни, укоренилась злость, усилилась вспыльчивость. Марлин, пожелавшая вступить в ряды орденцев, порою не могла найти с ним общий язык. Складывалось впечатление, что Сириуса подменили, или же он просто выжил из ума. Понимая сложность обстановки и характер Блэка, никто к нему не лез и лишний раз даже не трогал и не звал на задания, о чём Бродяга и сам догадывался.

Казалось бы, что могло случиться такого, что могло бы ещё сильнее усугубить положение дел? Ответ на этот вопрос был прост: война продолжалась. Нет, не так. Война разрослась до поражающих масштабов.

Ремус Люпин

Прошёл месяц со дня трагедии.

Ремусу всё так же нелегко было думать о том, что на земле стало на два близких человека меньше. По настоянию Дамблдора тела Лили и Джеймса были переданы больнице Святого Мунго для изучения явления, повлёкшего за собой трагические последствия. Все были против, кроме Альбуса и Грюма. Орден считал такой поступок кощунственным. Что касалось семьи Лили, то в скорейшее время после случившегося был собран совет из самых опытных и самых влиятельных членов ордена, на котором решалась судьба известия о смерти младшей дочери Эвансов. К тому же на этом собрании голосовали за то, выставлять ли в случившемся виноватым Снейпа или нет. Всё-таки он был хорошо знаком семье Эвансов. К удивлению Ремуса, он был на него приглашён вместе с Алисой, как два близких друга Лили и два человека, кто лично знаком с семьей Эванс. Всё то время, когда Ремус сидел за столом и слушал, как ему казалось, бесконечные разговоры ни о чём, он крепко сжимал руку сидевшей рядом Алисы ― так они поддерживали друг друга. Было тяжело слышать фразы вроде «её больше нет», «виновен в гибели»... Ремус чувствовал, что тягости войны вплотную настигли всех, лишив малейших поводов для радости, семей, разума и способности чувствовать. Горько было осознавать, что день проживается за месяц, а месяц за два года. Когда наконец совет обратился к Ремусу, он разжал руку Алисы и собрал все душевные силы в кулак, стараясь выглядеть и говорить максимально спокойно.

― Ремус, мы знаем, что ты тесно общался с Лили. Ты знаешь её семью, ― обратился к Люпину Дамблдор.

― Да, отчасти знаю, ― сглотнув, ответил Лунатик. Его начало трясти, ибо он знал, каким будет вопрос.

― Родители Лили знали об опасности, которая ей угрожала?

Теплее.

― Я так не думаю, ― Ремус сделал тяжёлый, глубокий вдох, затем продолжил: ― Они считали, что она лишь ухаживает за пациентами, которые попадают в Мунго.

― Господа, ― взмахнул руками директор Хогвартса, ― я предлагаю не терять время и отправить человека для удаления воспоминаний.

― А не кажется ли тебе, Альбус, что ты слишком много на себя берёшь? ― едко спросил Аберфорт, нахмурив брови.

― О чём ты?

― Я вижу, это для тебя нормально ― не брать ответственности за убийство человека, ― процедил младший Дамблдор.

У Ремуса складывалось впечатление, что Аберфорт говорил не столько о случае с Лили, сколько о чём-то другом. Может, как раз из-за этого неизвестного инцидента Дамблдоры и враждуют между собой? Накал страстей между ними ощущали даже стены.

Тем временем Аберфорт продолжал:

― Они её семья: эти люди имеют право помнить её и знать о случившемся. В противном случае мы просто поступим как трусы.

Он бросил многозначительный взгляд на брата и отвернулся в другую сторону.

Альбус и бровью не повёл. Он устремил своё внимание на Люпина и задал следующий вопрос:

― Лили знала об Ордене и его деятельности?

Очень тепло.

― Да.

Только не говорите этого вслух, пожалуйста!

Казалось, сидевшие за столом волшебники слабо понимали, какое отношение имели эти вопросы к цели заседания. Тем не менее, вопросы продолжались.

― Она знала о том, что Джеймс был в числе орденцев?

Горячо.

― Разумеется, профессор.

Ремус видел краем глаза, как вытягивается лицо Алисы. Видимо, это была секретная информация.

― Но ведь она ничего мне не говорила, ― прошептала изумлённая Лонгботтом.

Лунатик просто пожал плечами.

― Тогда скажи нам, Ремус, ― взял слово Аберфорт, недобро поглядывая на своего брата, ― неужели Эванс не знала, что идёт охота на орденцев? Она не имела ни малейшего понятия, что уже продолжительное время за головой Поттера охотились самые ярые приспешники Волдеморта?

Бинго!

Парень не нашёл что ответить. Вопрос был таким простым и понятным со стороны. Но, вдаваясь глубже в суть сложившихся обстоятельств, вопрос становился всё более остро.

― Вам, наверное, хочется узнать, не была ли Лили в сговоре со Снейпом и не было ли всё это спланировано заранее?

Голос Ремуса несколько сел и начал срываться при тщетных попытках держать себя в руках.

Сидевшие за столом люди неотрывно смотрели на Люпина, ожидая ответа. Но меньше всего на свете Ремусу хотелось с ними говорить о таких вещах. О Лили. Да как они вообще посмели задать такой ужасный, отвратительный вопрос, подумать такое о Лили?! Негодование Лунатика вылилось в слова.

Вот оно.

― При всём уважении к вам, господа, думать такое о Лили отвратительно! ― юный волшебник встал из-за стола. Его распирало от злости, грудь тяжело вздымалась. ― Она была чуть ли не единственным человеком, кто всегда был честен и искренне помогал в трудную минуту! Когда-то она очень помогла мне, несмотря на обстоятельства… ― Ремус ладонью вытер внезапно выступивший пот с лица. ― Когда Сириус нашёл её и попросил взять под опеку Джеймса, которого целители сочли безнадёжным, она, зная всю опасность и риск, согласилась! Для неё было неприемлемым предательство, обман. Думать о Лили, будто бы она, используя талант Снейпа в зельеварении и старую вражду между последним и Джеймсом, устроила западню и сама выступила в роли смертницы ― в корне неверно! Снейп и Поттер уже давно не без помощи Лили помирились, и Снейп сам вызвался помочь Поттеру в приготовлении эликсира. Он не виноват. И Лили надеялась, что всё сложится иначе.

Немного пошатнувшись, Ремус упал на стул и заслонил лицо руками. Ему хотелось убежать, спрятаться от всех.

Зачем эти люди ковыряются в личной жизни убитых?..

― Ремус, ты молодец, ― Алиса сжала руку Люпина и попыталась улыбнуться.

― Мне кажется, решение принято единогласно, ― встав из-за стола, произнёс Дамблдор-старший.

Многие из присутствовавших кивнули в знак согласия.

― Доркас, тебе поручается нанести визит семье Эванс после собрания.

Медоуз одобрительно развела руками и вздохнула.

А что, собственно, решили?

Люпин резко повернулся к Алисе и негромко сказал:

― Алиса, пожалуйста, ни в коем случае не говори Сириусу, что я не считаю Снейпа виновным. Иначе мне крышка.

― Всем нам крышка, ― Лонгботтом понимающе кивнула и ухмыльнулась. ― По рукам.

В этот момент двери зала резко и шумно отворились. В комнату вбежал Стерджис Подмор. Его лицо больше походило на отбивную, одежда была изорвана в клочья. Левая нога хромала, соломенные волосы были тёмно-коричневыми от спёкшейся крови. Все находившиеся в штаб-квартире орденцы спешно окружили несчастного Подмора.

― Альбус, мы в западне!

― О чём ты говоришь, Стреджис? ― глава Ордена подошёл ближе к пострадавшему, хмуря брови.

― Да он же весь в крови!

― Ради всего святого, дайте ему присесть!

― В девяти кварталах отсюда есть небольшая парковка. Я шёл окольными путями, мимо, услышал грохот и крики. Я подумал, что произошла авария двух автомобилей, но на деле Макнейр, Руквуд и Долохов забавлялись, издеваясь над находившимися на той злосчастной парковке маглами! Я не могу сказать, сколько маглов уже погибло. Но они заметили меня… Эти мерзавцы были слишком сильны против меня одного. Они поджигали очередную машину с сидевшими внутри маглами, когда я аппарировал за подмогой. Эта кучка недоделанных ублюдков была не одна. Из их разговоров я понял, что ещё в паре кварталов от нас развлекаются Лестрейнджи, в другом месте ― Селвин и кто-то ещё.

― Ты прав, Стерджис, они пытаются выманить нас, чтобы раскрыть наше местоположение, манипулируя тем, что мы не можем оставить магглов умирать, ― грозно высказался Грюм. ― Сидеть здесь, как графини, я полагаю, мы не будем, но и светить укрытием, как прожектором, тоже не выход.

― Что ты предлагаешь, Аластор? ― задумчиво спросил Альбус.

― Надо их отвлечь. Собрать в одном месте и запутать.

― Они только этого и ждут, ― неожиданно вступила Эбби. ― Да, часть из нас соберёт их вместе, а другая часть останется здесь. В это время другие Пожиратели и прижмут тех, кто будет охранять штаб, к стенке.

― Ховард права, ― подтвердил Аберфорт. ― Нужен более хитрый и более масштабный план.

Светящаяся фигурка в форме собаки неожиданно появилась в комнате. Очень знакомым голосом она объявила:

― Их двое, мне нужна помощь. Отвлеките их, пока…

Бродяга в беде! Нужно срочно помочь!

Не успела собака договорить, как в комнату вошли Блэк и кто-то в тёмной мантии и в капюшоне.

― Кто это? ― послышался чей-то голос.

― Это мой спаситель, Питер, ― добродушно ответил Бродяга, сдёрнув с Петтигрю капюшон. ― Он подоспел весьма вовремя.

Ремус с облегчением выдохнул.

― Но что случилось с тобой? ― спросила Ховард. ― Сначала Стерджис, теперь ты. Я вижу в этом не простые совпадения. И кажется, не я одна.

Вытерев кровь из рассечённой брови, Сириус бросил взгляд на Подмора, затем на всех присутствовавших.

― Друзья! Я думаю, мы все в беде. Нужно срочно что-то предпринять. Я наткнулся на Лестрейнджей, которые среди белого дня нападали в жилом квартале на беззащитных магглов, и не смог пройти мимо. Но я не рассчитал, что моих сил не хватит против них двоих, поэтому послал сообщение вам. Очень кстати появился Питер и помог мне уйти с места событий. Но ведь маглы всё ещё там! Они умирают, нужна наша помощь!

― Проблема в том, Бродяга, что они умирают не только от рук Лестрейнджей, но ещё и от нескольких других мерзавцев в разных точках города, ― пояснил Люпин. ― Если мы сейчас рассредоточимся, нас всех перебьют, а штаб со всеми нашими наработками захватят.

Блэк озадаченно потёр подбородок. На какое-то мгновение повисла тишина.

― Может, Волдеморт чего-то от нас хочет? Не просто захватить нас в плен и поубивать всех маглов, а что-то более весомое? ― предположила Алиса. ― Давайте просто узнаем это…

― Гениально, Алиса, ― кивнул головой Блэк. ― Как это сделать и кто будет добровольцем?

Неожиданно Ремус крикнул:

― Стойте!

Все удивлённо посмотрели на Люпина.

― Я знаю, чего он хочет. Сначала я подумал, что это чушь, но теперь так не считаю.

Дамблдор приблизился к Лунатику и внимательно осмотрел его с ног до головы, явно ожидая какого-то подвоха. Заверив, что буквально через минуту он вернётся, парень суетливо начал бегать по комнате в поисках одной незаметной, но очень важной вещи. Когда он вернулся к остальным, со стороны некоторых послышалось недоумение. Ведь в руках Люпина был «Ежедневный пророк».

― Боже, Ремус, сейчас не время читать прессу! ― недовольно высказался Грюм.

Но Лунатику было всё равно. Он листал газету в поисках нужной страницы.

― Профессор Дамблдор, взгляните на это.

Люпин указал пальцем на колонку с неброским названием «Предсказания на неделю», в которой некто, именующий себя Фловером, предрекал вернуть голову искалеченного павшего врага до тех пор, пока смерть не захватит город. Дамблдор взял газету в свои руки, быстро прочёл колонку, а затем вернул её обратно Ремусу.

― Что там?

― Что от нас хотят эти ублюдки?

― Волдеморт требует отдать ему голову Джеймса Поттера.