Оплачено кровью / Paid In Blood (гет)

— Тёмный лорд? — прошептала Дафна, широко раскрыв глаза.

— Да, после многих лет, когда люди пытались изобразить меня таковым, я наконец принял мантию Тёмного Лорда, — ответил он, всё ещё нежно держа её в своих объятиях.

— Почему? — тихо спросила она, её глаза снова увлажнились.

— Месть, гнев, ненависть… — пробормотал он. — Что бы ты сделала на моём месте?

— Убила бы его, — ответила она, подавив рыдание.

— Я не буду пытаться защищаться или оправдывать свои действия, Даф, — покорно сказал Гарри. — Я стал Тёмным Лордом, причём сделал это осознанно и целенаправленно. Я сорвался, и всё, что меня волновало, — это месть, к чёрту последствия. Конечно, Тёмный Лорд — это не более чем причудливый титул, который даёт тебе власть над массами.

К облегчению Гарри, его заявление, похоже, не вызвало немедленного отторжения у Дафны.

— Я знаю, — спокойно ответила она. — Я знаю, что это всего лишь титул, и ты уже сказал мне, что ведёшь войну. Я не наивна, Гарри. Я знаю, что они уже считали тебя Тёмным Лордом, но, признаюсь, слышать от тебя, что ты действительно им стал, — это…

— У меня был выбор, — объяснил Гарри, закрыв глаза и чувствуя, как кровь пульсирует в ушах в такт нервно бьющемуся сердцу. Он был уверен, что стоит на пороге решающего момента в отношениях с Дафной. Если она примет его, узнав о его деяниях в качестве Тёмного Лорда, то его мечта будет жить и процветать. Если нет… что ж, он предпочёл бы не думать об этом.

Он глубоко вздохнул и продолжил.

— Я мог бы выбрать правильный путь и продолжать медленно подрывать позиции Лонгботтомов и привлекать сторонников нашего дела. Я мог бы придерживаться наших принципов и сохранить за собой моральное превосходство в нашей победе. В гневе я выбрал более лёгкий путь, более приятный, но я не жалею об этом. Все мои страхи и сожаления умерли в тот момент, когда моя… наша дочь была убита, и мне стало всё равно.

— Что случилось дальше? — тихо спросила Дафна.

— В ту же ночь, на глазах у моих друзей, последователей и тела нашей дочери, я хладнокровно казнил захваченных паладинов, главным образом для того, чтобы отправить послание их хозяевам, — поведал Гарри. — Именно в тот момент, когда я увидел ужас и страх на лицах всех, я понял, что должен сделать. Я полностью принял тьму и, сделав это, закончил войну за несколько недель.

— Что ты с ними сделал?

— Как я уже сказал, я убил паладинов.

— Ты один? — спросила она, и Гарри торжественно кивнул. — Как?

Гарри вытащил ещё одну нить памяти из своего виска и поместил её в омут.

— Это не то, что я могу достоверно описать, — ответил он, а затем протянул Дафне руку. Впервые за эту ночь Дафна проигнорировала его руку и сама опустилась в чашу. Вздохнув, Гарри последовал за ней.

На территории местами ещё тлеющих руин поместья Нотт, толпилось несколько человек. Трейси, Тео, Блейз и Милли столпились вокруг Гарри, не спуская с него глаз. Их детей не было, их успешно эвакуировали раньше. Профессор Флитвик стоял в стороне и странно беседовал с Ханной Каллен и её мужем. Астория стояла на коленях и открыто плакала рядом с маленьким свёртком, завёрнутым в чёрный плащ. Джейсон Халлис стоял на коленях рядом с Асторией, склонив голову в печали, и обхватил её рукой в знак поддержки. Дафна почувствовала себя так, словно её ударили ножом в сердце.Её глаза снова стали наливаться кровью, когда она увидела маленький чёрный свёрток, который был телом её дочери. Она подошла ближе, чтобы рассмотреть память-Гарри, который стоял на коленях напротив Астории и бормотал над бренными останками Дэфи.

— Прости меня, Дэфи. Прости меня, Даф. Простите меня. Пожалуйста, простите меня, мне очень, очень жаль.

— Почему? — причитала Астория, когда Джейсон притянул её ближе к себе.

— Я не знаю, Тори, — прошептал Джейсон, а Астория зарылась лицом в грудь Джейсона и продолжала рыдать.

— Гарри…

Обращение Тео к нему не вызвало никакой реакции.

— Гарри, мы должны идти, пока паладины не прислали подкрепление. Ты должен забрать тело Дэфи.

— Нет… — пробормотал Гарри.

— Мы разберёмся с пленниками, — настаивал Тео. Он не заметил, как Гарри напрягся при упоминании о других паладинах.

— Мы обезвредим их, как обычно, и сделаем так, чтобы они не представляли угрозы в будущем, но у нас мало времени. Ты должен идти. Мы встретимся…

Он не успел договорить, потому что Гарри встал со своего места рядом с телом Дэфи и начал бодро шагать в том направлении, где держали пленников.

— Что за… Гарри? — встревоженно позвал Тео, поняв, куда направляется Гарри. Он и остальные быстро двинулись за ним.

Гарри добрался до группы из более чем двух десятков пленных паладинов. С них сняли маски и палочки, и они сидели на земле, удерживаемые товарищами Гарри под прицелом палочек. Большинство из них были в той или иной степени ранены во время битвы.

— Вы, тёмные ублюдки, верните мне мою палочку, — раздался знакомый голос. Гарри сразу же узнал его и направился прямо к источнику.

— Уизли, — прорычал он, и рыжий тут же повернулся к нему.

— Поттер, ты, тёмный маг, мерзавец! Вы и ваши должны сделать себе одолжение и сдаться сейчас же. Я могу гарантировать, что вас ждёт справедливый суд, а это больше, чем вы заслуживаете, — проворчал Уизли, поднимаясь на ноги. — Жаль, что Невиллу не удалось убить тебя, но я не стану давать пощады. Я вызываю тебя на дуэль волшебников!

Ответом Гарри стал быстрый удар кулаком в нос, сбивший Уизли на землю.

— Отказано, — прорычал он, нанося бывшему другу стремительный удар ногой по ребрам.

— Зачем ты пришёл сюда? — потребовал Гарри, доставая свою палочку. — Как ты узнал?

— Пошёл ты, Поттер, — прошипел Уизли, задыхаясь.

— Зачем? — потребовал Гарри.

— CRUCIO!

Гарри уже давно не прибегал к использованию Непростительного проклятия. Но Гарри не проявил ни малейших колебаний или угрызений совести, его лицо исказилось в выражении чистой ненависти, когда Уизли закричал от боли и свернулся калачиком.

— Зачем ты пришёл сюда? Зачем ты напал сегодня? Чего ты хотел?

Уизли ничего не ответил, но не потому, что не хотел, а потому, что не мог говорить под действием проклятия Круциатус.

— ГОВОРИ!

— Мы узнали, что ты здесь! — сказал другой паладин, надеясь спасти своего товарища.

— Как? — потребовал Гарри, прекращая проклятие.

— Мы не знаем, — ответил тот, и Гарри ударил его в грудь заклинанием такой силы, что паладин влетел в стену позади них. После этого он не двигался.

— Пожалуйста! Лорд Оберон не сказал нам, откуда он знает, — ответил ещё один паладин, надеясь избежать подобной участи.

— Ваш лорд Оберон убил мою дочь, — ледяным тоном ответил Гарри, вызвав растерянные взгляды паладинов и даже некоторых из своих последователей.

— У тебя нет дочери, П-п-п-поттер, — зашипел Уизли, всё ещё дрожа от воздействия Круциатуса.

— Да, есть, Проныра.

— Н-нав-вер-р-ное-е от ш-ш-шлюхи, — ехидно проворчал Уизли, и Гарри напряг память.

— Что ты сказал? — потребовал он, злобно сверкнув глазами.

— Навер-рное от ш-шлюхи, — повторил Уизли, получив за свои старания удар по лицу.

Гарри стоял над Уизли с мрачным выражением лица, вокруг него вспыхивала магия. Никто больше не произносил ни слова. По взмаху палочки Гарри руки и ноги Уизли начали сгибаться под неестественными углами, звук ломающихся костей был слышен даже сквозь его крики. Кровь хлынула из открытых ран, где его раздробленные кости прорвали плоть и остались обнажёнными. С очередным взмахом руки правая нога Уизли начала стремительно темнеть и гнить. Затем Гарри взмахнул палочкой, и из неё вырвалась тошнотворная жёлтая жидкость и залила вторую ногу, которая тут же начала превращаться в вязкую кровавую слизь.

Измученные крики Уизли эхом разнеслись по округе. Многие друзья и последователи Гарри отворачивались, чувствуя отвращение к этому зрелищу, но никто из них не заговорил и не попытался вмешаться. Друзья-паладины Уизли молили о пощаде, но Гарри ещё не закончил. Следующее проклятие заставило и без того раздробленную руку Уизли многократно порезаться, словно её атаковала тысяча острых как бритва ножей, а под бывшим лучшим другом Гарри образовалась лужа крови.

— Вам нужен Тёмный Лорд? — прокричал Гарри паладинам, его голос был полон боли и гнева. Он закончил своё проклятие и повернулся к ним спиной, чтобы обратиться к своим последователям.

— Они убили мою жену. Они убили мою дочь… Они заявляют, что являются защитниками Света, но при этом похищают и пытают без разбора, и даже нападают на наши семьи в их домах.

— Неужели они так сильно хотят Тёмного Лорда? — крикнул он, перекрывая вопли Уизли.

— Что ж, теперь он у них есть!

Одним взмахом палочки из земли вырвались многочисленные шипы и пронзили всё тело Уизли. Теперь он был парализован и только скулил от боли, пока не истёк кровью. Гарри удовлетворённо наблюдал за тем, как Уизли испускает последний вздох, а затем вновь обратил своё внимание на остальных паладинов.

— Пожалуйста, пощадите, — взмолился один из них, выпучив от ужаса глаза, когда Гарри поднял палочку.

— Больше нет, — прошептал он, и из кончика палочки вырвалось оранжевое пламя.

— БОЛЬШЕ — НЕТ!

Огненные змеи, нунды и драконы в считанные секунды поглотили кричащих паладинов, некоторые из них до самого конца продолжали жалобно молить о пощаде. Когда все они превратились в пепел, память-Гарри медленно подошёл к маленькому свёртку и взял его в руки со слезами на глазах. Никто больше не осмеливался заговорить: они всё ещё были слишком потрясены произошедшим. Не говоря ни слова, Гарри аппарировал вместе с телом Дэфи, и воспоминания закончились.

Они снова оказались в Комнате. Дафна повернулась, чтобы посмотреть на Гарри, и увидела, что он смотрит на неё с серьёзным выражением лица, словно ожидая её решения.

— Итак, ты убил их, — сказала Дафна, слегка вздрогнув. — И что с того? Они заслужили это.

— Ты действительно в это веришь? — спросил Гарри, и Дафна сузила глаза.

— А какое это имеет значение? — слёзно ответила она. Они были твоими врагами, и ты вёл войну. Неужели ты настолько слаб, что нуждаешься в моём одобрении всех твоих поступков?

— Нет, не нуждаюсь, но я хочу, чтобы ты поняла…

— Я понимаю больше, чем ты думаешь, — перебила Дафна.

— Тот факт, что ты поверил, что я не смогу этого сделать, заставляет меня задуматься, знал ли ты меня вообще. А может, ты просто сожалеешь о своих поступках, и в глубине души какая-то часть тебя надеется, что я осужу тебя за них.

Гарри ничего не ответил. Неужели она была права? Действительно ли он просто искал отпущения грехов после десятилетий жизни с тем, что он совершил?

Дафна вытерла слёзы и продолжила.

— Мне всё равно, как это произошло, лишь бы они заплатили за содеянное. Сначала это была я, потом моя малышка… Мне всё равно, что ты сделал, кем стал или кем являешься сейчас, Гарри. Я не позволю им уйти от ответственности, больше не позволю. Я не позволю им снова причинить боль мне, тебе или моему ребёнку. Не позволю.

— Они никому не причинят вреда, Даф, и уж тем более тебе, — тихо ответил Гарри. — Ты знаешь, что я им этого не позволю.

— Может, и нет, но я не буду стоять в стороне и смотреть, как ты всё делаешь сам. Я — часть этого, хочешь ты этого или нет. Это всё из-за тебя. Ты мне всё рассказал, и теперь мы вместе. Ты можешь либо принять меня как партнёра, которого, по твоим словам, ты хотел, либо я уйду и причиню им боль без твоей помощи.

Гарри удивлённо поднял бровь. В то время как Дафна практически кипела от гнева, на лице Гарри медленно появлялась ухмылка. Это была та женщина, в которую он влюбился все эти годы назад. В конце концов, она была права, и он наконец-то ясно увидел всё вокруг. Ему не следовало сомневаться в ней, как и в себе. Он сделал шаг к ней.

— Неужели ты думаешь, что я откажу тебе в этом? Ты права, Дафна, я сказал тебе, что ты — мой партнёр во всём, и я имел в виду это.

Гнев Дафны утих, она закрыла лицо руками и зарыдала.

— Всё в порядке, Даф, — прошептал Гарри, обнимая её, когда она зарылась лицом в его шею.

— Они умерли однажды и умрут снова, но мне нужно, чтобы ты была сильной. Мне нужно, чтобы ты была храброй и хитрой ведьмой, какой я тебя знаю, если ты хочешь быть рядом со мной, когда мы уничтожим их.

Дафна молча кивнула, и Гарри крепче прижал её к себе.

— Как они погибли?

— Сначала я добрался до Оберона, а через несколько дней — до Титании, — ответил Гарри.

— Как? — повторила она, уже более настойчиво.

— После того как я оставил тело Дэфи рядом с твоим, я просто начал убивать. Я начал нападать на паладинов на улицах и даже на некоторых видных сторонников режима в их собственных домах, не задумываясь о последствиях.

— Идиот, — прошептала Дафна, но Гарри предпочёл её проигнорировать.

— После нескольких дней непрерывных приступов я в конце концов успокоился и вновь обрёл здравый смысл, но моя выходка не прошла бесследно. Я вызвал столько страха и паники за такой короткий промежуток времени, что Оберон вызвал меня на дуэль в газете.

— Очевидно, это ловушка, — пробормотала Дафна, и Гарри кивнул в знак согласия.

— Очевидно. Они слишком зазнались. Вот почему так легко было развернуть их ловушку обратно на них самих, — объяснил он.

— И как ты это сделал? — с любопытством спросила Дафна.

— Я объявил Годрикову Лощину местом проведения дуэли, но только после того, как успел подготовить ловушку. За несколько дней до этого я отправил туда своих последователей, чтобы они установили заранее подготовленные кластеры рун, которые позволили бы мне быстро поднять мои собственные антитранспортировочные чары. Я также заменил большинство жителей деревни своими людьми. К тому времени, когда их люди появились за пару дней до поединка, чтобы подготовить свою ловушку, моя уже была установлена.

— Ты заменил жителей деревни? — спросила Дафна, приподняв бровь.

— Это оказалось проще, чем можно было ожидать, — пожал он плечами.

— Годрикова лощина уже была заполнена людьми, которые поддерживали наше дело. Помогло то, что режим Лонгботтомов стал довольно непопулярным среди населения. Как только жители деревни увидели наших людей, они встретили их с распростёртыми объятиями, а некоторые даже помогли им в их миссии. Многие из них остались в деревне вместе с моими последователями, чтобы принять участие в предстоящей схватке или помочь саботировать их ловушки. Когда день поединка наконец настал, у паладинов не было ни единого шанса.

— Оберон умер, — категорично заявила Дафна.

— Оберон умер, — кивнул он.

Дафна указала на чашу, и он сразу понял, чего она хочет.

— Ты уверена?

Она лишь бросила на него взгляд, и он, усмехнувшись, обхватил её за талию и крепко поцеловал в губы.

— Боже, как мне нравится видеть это выражение на твоём лице, — произнёс он низким голосом, отчего лицо Дафны запылало. Ухмыльнувшись, Гарри извлёк воспоминание и опустил его в омут. На этот раз Дафна взяла его за руку, и они вошли в него вместе.

Память-Гарри непреклонно приближался к Годриковой Впадине, и его чёрный плащ развевался на ветру, он шёл целеустремлённо. На окраине деревни было тихо и безлюдно, но Гарри продолжал идти. Он остановился на небольшом расстоянии от самой деревни, где его ждали около пятидесяти человек в мантиях и доспехах. Оберон стоял в центре своих паладинов, скрестив руки, с палочкой в руке.

— Рад видеть, что вы появились, Тёмный Лорд, — презрительно сказал Лонгботтом.

Гарри ничего не ответил.

— Сегодня мы наконец-то покончим с этим, Поттер. Ты заплатишь за все отнятые тобой жизни.

— Заплачу ли я? — вызывающе спросил Гарри. — И как ты собираешься это сделать? Послать против меня своих приспешников? Это должна быть дуэль между нами двумя, Лонгботтом, и, как ты видишь, — сказал он, жестом указывая на пустое пространство вокруг себя, — я пришёл один.

Оберон/Лонгботтом фыркнул.

— Неужели ты и вправду веришь, что я настолько глуп, чтобы встретиться с тобой в одиночку? — спросил он, и окружавшие его паладины захихикали. — Важно знать свои пределы, Поттер. Я сам могущественный волшебник, но я прекрасно понимаю, что даже с учениями моей жены я всё равно не сравнюсь с тобой.

— Значит, ты состряпал ловушку, — хмыкнул память-Гарри. — Как предсказуемо. Скажи мне, Невилл, сколько времени потребовалось тебе и твоим жалким генералам, чтобы придумать этот удивительный план?

— Ты насмехаешься над нами, а сам остаёшься один и беззащитен перед лицом нашего превосходства в численности, — ответил Лонгботтом. — Даже у тебя нет ни единого шанса против нас. Ты не сможешь сбежать ни с помощью портала, ни с помощью аппарации, и мы позаботились о том, чтобы к тебе не подошло подкрепление. Сдавайтесь, и мы устроим тебе справедливый суд.

— Это довольно щедрое предложение, — ответил память-Гарри, спокойно доставая свою палочку. — Позвольте мне оказать ответную услугу и сделать встречное предложение. Сдайтесь сейчас, и я оставлю вас в живых.

— Что ты сделаешь?! — воскликнула Дафна, резко повернувшись к Гарри.

— Просто продолжай наблюдать… — заверил он её.

Паладины рассмеялись.

— Сдаться тебе? — рассмеялся Лонгботтом, оглядывая своих паладинов и приглашая их разделить шутку.

— Открой глаза, Поттер, и посмотри, что происходит вокруг тебя. Ты здесь совсем один. Мы поставили заслоны, чтобы предотвратить твой побег. Ты не сможешь вызвать подкрепление, а если оно понадобится мне, на моей стороне будут жители Годриковой Впадины. С какой стати мне сдаваться в плен?

На лице Гарри заиграла улыбка. Безэмоционально рассмеявшись, он поднял палочку над головой, и белая вспышка озарила всё вокруг. Сначала не было понятно, что произошло. Через несколько секунд один из паладинов поднял голову и указал на небо. В воздухе висела большая чёрная эмблема, изображающая два жезла, скрещённых друг с другом и образующих букву X.

— Что это? — спросила Дафна, вглядываясь в символ.

— Знак Чёрных Жезлов. По сути, это была моя версия Тёмной метки.

— И чего именно ты надеялся добиться, накладывая свою тёмную метку, Поттер? — спросил Лонгботтом, но Гарри не соизволил ответить.

Местность вновь озарилась огромной вспышкой, и паладины внезапно оказались окружены. Десятки ведьм и волшебников с палочками наизготовку ожидали приказа атаковать. В руках у других были мечи, топоры и другое оружие, причём некоторые из их обладателей выглядели весьма зверски. Среди них было несколько великанов и троллей, и даже несколько готовых к бою кентавров. К проблемам паладинов добавилось то, что из близлежащих зданий вышло ещё больше волшебников и преградило им путь. Похоже, утверждение Лонгботтома о том, что жители Годриковой лощины на его стороне, оказалось неверным.

Ловушка была раскрыта, теперь паладины были окружены и их значительно превосходили по численности. Гарри вышел вперёд и обратился к своим врагам, широко раскинув руки.

— Позвольте мне представить вам мою армию. В наших рядах есть те, кого ты и твоя сука-жена обделяли все эти годы. Волшебники, ведьмы, оборотни, вампиры, великаны, тролли и кентавры — все они объединены общей целью. Мы все хотим твоей крови!

Напряжение было почти осязаемым, как будто всё вокруг было готово взорваться и только и ждало искры. Лонгботтом, казалось, начал паниковать. Он оглядел своих спутников, многие из которых уже дрожали перед кровожадными взглядами, устремлёнными на них армией Гарри.

— Мы сдаёмся! — крикнул Лонгботтом, понимая, что у них нет шансов.

Все повернулись, чтобы посмотреть на Гарри.

— А, теперь вы сдаётесь? — сказал он с опасным блеском в глазах.

— Да, вы предложили пощадить наши жизни в обмен на нашу капитуляцию, — ответил Лонгботтом, бросая свою палочку на землю. — Мы сдаёмся вам, лорд Поттер.

— Невилл, Невилл, Невилл… — возразил Гарри, его глаза пылали.

— Я солгал.

Быстрее, чем кто-либо успел моргнуть, из палочки Гарри вырвалась красная струя света и ударила Лонгботтома в грудь, отчего тот тут же упал на землю с криком.

— ЗАБЕЙТЕ ЭТО СТАДО!

Вампиры, будучи самыми быстрыми, первыми бросились в бой, за ними последовали нетрансформированные оборотни. Это была настоящая кровавая баня, в которой паладины оказались вовлечены в бурю клинков, когтей и клыков. Волшебники и кентавры поддерживали их с периметра: их заклинания и стрелы уничтожали тех, кто вырвался из скопления. Один особенно крупный гигант подхватил паладина за ноги и, размахивая им, как дубиной, наносил удары остальным.

Дафна была очарована холодной эффективностью армии Гарри — смертоносным танцем вампиров, дикостью оборотней и почти поэтическим способом, которым различные существа и расы работали вместе, методично истребляя своих врагов. Одна за другой золотисто-белые мундиры паладинов окрашивались в красный цвет от крови и запёкшейся крови. Гарри почувствовал, как у него свело живот от этого зрелища, но он стойко и решительно наблюдал за бойней, разворачивающейся на улицах Годриковой Впадины.

Память-Гарри оставил основную часть битвы в надёжных руках его последователей, присматривая только за Лонгботтомом. Он не торопился, активно применяя проклятие Круциатус и другие заклинания, причиняющие боль и оставляющие тело в основном невредимым. Пока Лонгботтом корчился на земле, Гарри послал Редукто проклятие в каждое из его коленей, и удар почти полностью отрезал ему голени.

Гарри воспользовался этой возможностью, чтобы осмотреть поле боя, но бой уже закончился. Вампиры были заняты тем, что лакомились кровью павших, а остальные либо лечили свои раны, либо бродили вокруг и добивали раненых врагов.

Победа была одержана, и всё внимание вернулось к противостоянию Лорда с человеком, который когда-то называл себя Лордом Обероном. Гарри стоял над поверженным противником с каменным выражением лица.

— Ты проиграл, Лонгботтом.

— Пошёл ты, Поттер. У тебя нет чести.

Гарри мрачно усмехнулся.

— Чести? — прошипел он, взмахнув палочкой перед собой. На груди Лонгботтома появилась глубокая рана, и он закричал, когда из раны хлынула кровь.

— Ты смеешь говорить со мной о чести? — прорычал Гарри. — Ты, стоящий над телами тысяч людей? Спросите у них, милорд Оберон, спросите у своих жертв, какое значение имеет честь для мёртвых. А пока ты здесь, спроси мою жену и дочь, считают ли они, что я должен пощадить твою жизнь.

Подгоняемая гневом, магия Гарри закружилась вокруг него, словно он стоял в эпицентре урагана.

— Полагаю, я должен произнести свою победную речь. Полагаю, я должен злорадствовать по поводу своего превосходства и силы, праведности своего дела… но сейчас всё это не имеет значения.

На его лице появилось выражение чистой ярости.

— Ты отнял у меня жену и детей. Ты умрёшь, просто потому что я тебя чертовски ненавижу!

Из палочки Гарри вырвалась молния, и его проклятие прожарило Лонгботтома внутри его доспехов. Тот закричал в агонии, а союзники Гарри сморщили носы от запаха горелой плоти, проникающего в воздух.

Дафна стояла рядом с память-Гарри с ледяным выражением лица, желая быть как можно ближе, чтобы не пропустить ни секунды последних мгновений жизни Лонгботтома. Она сжимала руку Гарри, пока они оба слушали мучительные крики человека, который разрушил их жизни.

— Иди к чёрту, сукин сын, — прошептала она, и Гарри сжал её одной рукой.

Память-Гарри наконец-то развеял молнию. Единственным звуком были хриплые вздохи Лонгботтома — у него больше не было сил кричать. Его кожа почернела и шелушилась, а доспехи и одежда начали гореть. Взмах палочки Гарри поднял Лонгботтома в воздух, его руки и ноги были раскинуты в стороны, как будто его собирались четвертовать. Ещё один взмах — и с его тела сорвали одежду, оставив его совершенно голым и подвешенным в воздухе.

В тот момент, когда Гарри произнёс своё следующее мощное заклинание, произошёл мощный всплеск магии, от которого Дафну едва не стошнило. Каждый дюйм кожи Лонгботтома был аккуратно содран с его тела и упал на землю под ним. Оставшееся тело представляло собой отвратительное зрелище — лишённое кожи, капающая кровь, обугленная и почерневшая грудь. Взгляд его лишённых век глаз говорил о невообразимых страданиях, но при этом он не издавал ни звука, если не считать редкого хныканья.

Память-Гарри начал повторять одно и то же зеленовато-серое проклятие в то, что осталось от Лонгботтома. При каждом ударе мышцы атрофировались и становились того же цвета, что и проклятие, вызвавшее повреждения.

— Что это за проклятие, которое ты произносишь? — спросила Дафна.

— Это Быстро-гниющее проклятие, — ответил он, и Дафна поняла, что название ему подходит.

— Это больно? — с надеждой спросила она, и Гарри серьёзно кивнул.

— Он будет чувствовать боль от того, что гниёт изнутри, его органы отключаются один за другим, пока проклятие не достигнет его сердца и он не умрёт. Так что да, я бы сказал, что это довольно болезненно.

Разложение от проклятия заметно распространялось по всему телу. Не желая сидеть сложа руки, память-Гарри Лонгботтома ещё один залп проклятий Круциатуса, но это не оказало на него особого влияния, так как он уже был мёртв.

Гарри отпустил заклинание и позволил телу упасть на землю, игнорируя радостные возгласы своей армии и наблюдая за тем, как тело рассыпается и разлагается на его глазах.

— ПОТТЕР! ПОТТЕР! ПОТТЕР! ПОТТЕР! — скандировали они все, и Гарри поднял голову, обращаясь к своим последователям.

— Приготовьтесь! Через два часа мы присоединимся к нашим братьям и сёстрам в марше против Министерства. Давайте покончим с этой проклятой войной раз и навсегда! — объявил он, и собравшаяся армия ответила ему криками согласия.

Воспоминание закончилось, и пара покинула омут памяти.

— Это было отвратительно, — прошептала Дафна, но на её лице появилось довольное выражение.

Гарри неопределённо пожал плечами, а Дафна протянула руку и обняла его.

— Спасибо, — сказала она, и он крепко обнял её, не говоря ни слова.

— Где были Тео, Трейси, моя сестра и все остальные? Что случилось с Титанией?

— Это была не вся моя армия, а только её часть, — объяснил Гарри. — Другая половина готовилась к нападению на Министерство. С ними были Нотты и Астория, а также остальные оставшиеся Чёрные Жезлы. В то время как Лонгботтом был приоритетом лично для меня, Министерство было главным приоритетом для движения сопротивления.

— Полагаю, им не понравилось, что вы их отослали, — проворчала Дафна, и Гарри закатил глаза.

— Ты права, но в конце концов они сделали то, о чём я их просил. План сработал.

— И, надо сказать, неплохо. Но как же Грейнджер?

— Прежде чем позаботиться о ней, мы вторглись в Министерство и захватили всех, кто считался высокопоставленным лицом в их режиме. Многие были казнены, и менее чем за день мы создали временное правительство, в состав которого вошли люди, оборотни, вампиры… все, кто был в нашем союзе, — сказал ей Гарри.

Дафна вскинула брови.

— И все просто приняли это? — спросила она.

— У них не было выбора. Те, кто жаловался, быстро научились этого не делать, но сопротивления было гораздо меньше, чем я ожидал. Оказалось, что большинство людей действительно считали нас героями и освободителями. После нашей победы праздновали по всей стране, а не только в таких крупных местах, как Косая аллея и Хогсмид. По сравнению с этим все празднования после смерти Волдеморта казались бледными.

Дафна лишь изумлённо покачала головой.

— К вечеру мы наконец-то смогли определить местонахождение Титании. Все, конечно, хотели пойти со мной, но это было невозможно. В итоге я взял с собой половину армии, а также Тео, Трейси, Блейза, Милли, Тори, Джейсона, Ханну и Джастина. Остальные остались, чтобы сохранить мир и приступить к очистке Министерства, больницы Святого Мунго и других важных мест.

— Итак, ты нашёл ее… и?

— Мы силой вторглись в новое поместье Лонгботтомов. Там было довольно много паладинов, но они смогли оказать лишь символическое сопротивление нашему превосходящему числу, и мы легко взяли под контроль территорию и поместье. В конце концов я ворвался в библиотеку, где она пряталась, и встретился с ней в одиночку.

— Я хочу это увидеть, — заявила Дафна, но Гарри ожидал этого и уже вытаскивал воспоминания из головы. Войдя в омут, они оказались в сопровождении воспоминания Гарри, который с палочкой в руке шёл по коридорам роскошного особняка.

Гарри остановился перед большими дубовыми двойными дверями, украшенными золотой фурнитурой. Он взмахнул палочкой, и массивные двери распахнулись, пропуская его в большую библиотеку. Он осторожно шагнул в дверной проём, держа палочку перед собой.

— Ни шага дальше! — приказал пронзительный голос. Гермиона Лонгботтом стояла в дальнем конце комнаты, вытянув палочку и приняв оборонительную позу. На ней была дорогая золотисто-белая мантия, которая почти не скрывала её беременный живот. Интересно, что в другой руке она держала странную книгу в кожаной обложке, которая была прикреплена к её талии изящной золотой цепочкой.

— Не смей требовать от меня ничего, сука, — ответил Тёмный Лорд.

— Ты чудовище! Reducto!

Гарри с лёгкостью отразил проклятие и ответил мощным Взрывным проклятием. Перед Гермионой возник незнакомый красный щит, и проклятие Гарри отрикошетило от него и снесло стоящую рядом книжную полку. Гарри, казалось, был удивлён таким развитием событий. Его заклинание должно было быть достаточно сильным, чтобы разрушить щит или хотя бы отбросить её назад, но ни она, ни щит, казалось, ничуть не пострадали.

— Я чудовище? Так говорит женщина, ответственная за тысячи смертей, среди которых её собственный крестник, моя жена и мои дети, — прорычал Гарри, а затем метнул фиолетовое проклятие в Титанию, которая спряталась за другим книжным шкафом.

— Я же говорила, что это был несчастный случай! То, что случилось с Дафной, достойно сожаления…

— ДАЖЕ НЕ СМЕЙ! — крикнул он, а затем разнёс книжный шкаф на куски. Щит Титании остался поднятым, но взрыв, казалось, задел её, и она едва не упала назад. Неужели осколки разрушенного книжного шкафа каким-то образом пробили её щит?

— Тедди тоже случайно! — крикнула Гермиона, направив палочку на Гарри. — Он начал развивать силу и скорость оборотня. Он был нашим лучшим шансом узнать, как вылечить болезнь! Очень жаль, что он умер во время лабораторных исследований…

— К сожалению?! — прорычал Гарри. — К сожалению? Ты ставила опыты над нашим крестником, пока не убила его, и всё, что ты можешь сказать, это то, что это было «к сожалению»? А смерть моей жены была прискорбной, потому что она выпила зелье, предназначенное для меня?

— Конечно! Если бы она не выпила его, то была бы жива. Ты бы проголосовал за нас, и всё было бы хорошо…

— Ты пыталась разрушить мой брак и поработить меня из-за проклятого голосования! Ты полностью виновна в этом!

— Наш путь был праведным, — огрызнулась Гермиона. — Мы хотели изменить наш мир, и иногда для достижения цели приходилось идти на жертвы. Джинни хотела тебя, и мы дали ей возможность заполучить тебя и одновременно обеспечить твоё сотрудничество. Всё, что ей нужно было сделать, — это убедиться, что ты проголосовал за нас, в противном случае нам было всё равно, что ты будешь делать.

Даже по его ярости было видно, что Гарри был озадачен извращённой логикой своего бывшего друга.

— Ты вообще слушаешь ту грязь, которую извергаешь? Это всё из-за тебя! Ты и твой муж чуть не уничтожили нас и наш образ жизни!

— Мы сделали его лучше! — гневно ответила она. — Мы привели магический мир в двадцать первый век! Мы забрали власть у старых семей и дали право голоса угнетённым, магглорожденным и тем, кого игнорировал старый режим.

— И всё же большинство из них также сражаются за меня против вас.

— Предатели, вот кто они. С ними мы разберемся.

Дафна была ошеломлена увиденным. Ей действительно никогда не нравилась Гермиона Грейнджер. Дафна всегда считала её властной, авторитетной, слишком мнительной, а также обладающей некоторыми другими не слишком приятными чертами характера, но это было нечто иное. Эта Гермиона Лонгботтом казалась совершенно невменяемой.

— Она была глупа, или она… я даже не знаю… Что за чертовщина? — вслух поинтересовалась Дафна. Гарри фыркнул, но не отвлёкся от воспоминаний.

— Похоже, ты думаешь, что уйдёшь отсюда живой, — усмехнулся память-Гарри, когда его заклинание снова отразилось от её щита, а рикошет расколол надвое соседнюю полку.

— Что это за щит?!

— Древняя магия, превосходящая всё, что вы когда-либо видели, Тёмный Лорд, — ответила она с жестоким смехом. — Ты не сможешь ко мне прикоснуться. Сдавайся сейчас же, поклянись мне в верности, и я оставлю тебя в живых.

— Не говори глупостей, — крикнул Гарри. Он последовательно произнёс несколько Взрывных проклятий, но вместо Титании прицелился в её интерьер. Возможно, его магия и не смогла бы пробить её необычный красный щит, но она была уязвима к физическому воздействию — он видел, как взорвавшийся книжный шкаф чуть не сбил её с ног.

Титания держалась на ногах, сосредоточившись на своём щите, но тактика Гарри оказалась эффективной. Стена, пол и полки вокруг неё начали взрываться, и вскоре она была сбита с ног, потеряв при этом свою палочку.

Гарри поднял её палочку с земли.

— Сейчас я убью тебя, сука…

В ужасе Титания смотрела на него, пока он одной рукой выхватывал у неё палочку. С рычанием она подняла странную кожаную книгу, которую привязала к поясу, и подняла её над головой.

— РАССЕЛ’ТОТ, Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ ПРИЙТИ МНЕ НА ПОМОЩЬ!

Её лицо исказилось от гнева и ненависти. Гарри взял себя в руки и начал сканировать комнату глазами, не зная, чего ожидать.

— Что она делает? — потребовала Дафна.

— Скоро ты всё поймёшь, — Гарри помрачнел, скрестив руки. — Могу сказать, что она ещё глупее и слабее, чем ты думаешь.

Дафна повернулась к нему и увидела, что его глаза снова сверкают, глядя на воспоминание Титании с выражением крайнего отвращения.

Память-Гарри, очевидно, определила, что её последняя уловка провалилась.

— Что-то должно было произойти? — поддразнил он, подкрадываясь к Титании, словно хищник, преследующий свою жертву.

— ПРЕДАТЕЛЬ! ПРЕДАТЕЛЬ! ОТДАЙ МНЕ СВОЮ СИЛУ! ПРИДИ МНЕ НА ПОМОЩЬ! — закричала Титания.

Гарри приблизился к ней и ударил прямо в лицо, его кулак беспрепятственно прошёл сквозь её красный щит. Книга вылетела из рук Титании, и Гарри обхватил её шею руками.

— Умоляй… — прошептал он, сжимая её, и глаза Гермионы Лонгботтом начали наливаться кровью, так как её капилляры лопнули. Она дико замахала руками, пытаясь заставить Гарри отпустить её, но он был слишком силён для нее.

— Пожалуйста… я беременна, — задыхалась она.

— КАК И ДАФНА! — закричал он, в его глазах стояли слезы.

— Мой ребёнок невиновен!

— КАК И МОЙ!

— Пожалуйста, — задыхалась она, и напряжение на её шее ослабло. Он ударил её об пол и встал, тяжело дыша. Титания задыхалась и массировала шею.

— Моя Дафна — моя жена, моя жизнь, моё сердце, моё всё… она умерла из-за тебя и твоих глупых манипуляций, — проговорил он почти шёпотом.

Гарри убрал палочку в кобуру и достал с пояса длинный охотничий нож. Глаза Титании стали огромными, и она судорожно попыталась отступить.

— Из-за тебя и твоего ублюдка-мужа у меня отняли её, как и наших детей. Детей, которых Дафна никогда не держала на руках, за ростом которых она никогда не наблюдала. Ты смеешь просить о жизни, используя в качестве оправдания своего нерожденного ребёнка?

Он навис над испуганной женщиной на полу, его нож блестел в мерцающем свете.

— Я поклялся убить всех виновных, и ты осталась последней… — прошептал он. — Мне доставит удовольствие убить тебя, но не бойся — я не так жесток, как ты.

В мгновение ока Титания оказалась прижата к земле, удерживаемая левой рукой Гарри. Её крики страха сменились воплями боли, когда холодная сталь вонзилась в её живот и вошла в утробу.

Дафна сделала несколько шагов назад. Она была в полном ужасе, но слишком потрясена, чтобы отвести взгляд.

— Нет… Нет… — прошептала она, закрывая глаза и энергично тряся головой, не в силах больше смотреть. Она бросила взгляд на настоящего Гарри и почти удивилась, увидев, что он выглядит так же отвратительно, как и она.

— Почему? — спросила его Дафна. — Почему ты просто не убил её? Почему ты зашёл так далеко?

Пристыженный, Гарри покачал головой. Ему явно не нравились его собственные действия. Он указал на что-то на полу, но Дафна увидела лишь несколько книг, беспорядочно разбросанных по полу.

Крики и рыдания постепенно сменились тихим хныканьем.

— Ну вот, — сказал память-Гарри, — теперь ты можешь умереть, один раз подержав на руках своего сына. Это на один раз больше, чем Дафна когда-либо получала, и это больше, чем ты заслуживаешь, ты, гребаная сука.

Дафна снова открыла глаза и увидела Титанию, держащую на руках крошечного ребёнка, оба они были в крови и явно страдали. Руки Гарри до локтя были пропитаны кровью, он помогал удерживать ребёнка, пока Титания делала последние вдохи.

Дафна подошла ближе, чтобы получше рассмотреть память-Гарри, и с удивлением увидела, что белки его глаз стали черными.

— Гарри, что происходит? — нервно спросила Дафна.

— Нечто гораздо более коварное, чем Проклятие Империуса, Принуждение или даже Одержимость. Контроль через полное подчинение своей воли.

— К-контроль? Что ты имеешь в виду?

— Когда ты магически контролируешь кого-то с помощью заклинаний или зелий, ты, по сути, подавляешь его волю. У объекта нет права голоса; он делает то, что ты приказываешь, независимо от того, хочет он этого или нет. Здесь всё было иначе. Я хотел убить её. Идея отнять у неё ребёнка принадлежала мне, или, по крайней мере, я так думал. Его сила… она заразила меня. Он наполнил меня яростью и сожалением, он разрывал мои запреты, словно мокрую бумагу. Шёпот поощрения был настолько тонким, что я почти не замечал его. Он подтолкнул меня к тому, чтобы избавиться от Титании таким жутким способом, но мне казалось, что всё это исходит изнутри меня.

— Что? — спросила она, явно не понимая. — Что ты имеешь в виду? Кто он?

— Кусочек души, вселившийся в проклятую книгу, — ответил Гарри, снова указывая на то же место на полу. На этот раз Дафна присмотрелась внимательнее и узнала книгу, которую Титания держала в руках несколько минут назад.

— Подождите, душа? В смысле крестраж? — спросила она, и Гарри покачал головой.

— Сначала я тоже так подумал, но нет. В некотором смысле она похожа на крестраж, только гораздо хуже и в несколько раз опаснее.

Память-Гарри поднял палочку, и внешняя стена библиотеки взорвалась, оставив зияющую дыру, залившую комнату светом заходящего солнца. Гарри подошёл к отверстию и посмотрел вниз, на территорию библиотеки. Его армия собралась внизу и с нетерпением смотрела вверх. По взмаху его палочки тела Титании и её ребёнка прошли через дыру и зависли в воздухе.

— МОИ ДРУЗЬЯ! — закричал Гарри, его голос был усилен магией. — МЫ ПОБЕДИЛИ!

Толпа одобрительно зашумела, глядя на парящие в воздухе тела. Затем начались песнопения — песнопения победы и имени их Лорда и лидера.

— ПОБЕДА!

— ПОТТЕР! ПОТТЕР! ПОТТЕР! ПОТТЕР!

Дафна быстро обернулась и подумала, что видит, как её сестра целуется с Джейсоном Халлисом в первых рядах толпы, но они были слишком далеко, чтобы быть уверенной.

Гарри рассеял своё заклинание, тела упали с высоты и разбились о землю. Никто не обратил на них внимания, поскольку все были слишком заняты празднованием и распространением информации о своей победе. Он сделал шаг назад от дыры в стене и повернулся, чтобы уйти.

— Ты молодец, — раздался хрипловатый голос со всех сторон. Память-Гарри напрягся и оглядел комнату в поисках источника голоса, но там никого не было.

— Эта никчёмная ведьма осмелилась пытаться командовать мной, но она была слаба. Она не способна понять истинную силу. Мою силу.

— Кто здесь? — потребовал Гарри, хватаясь за палочку.

— Меня зовут Рассел’Тот, смертный, — сказал весёлый голос. — Фараон Рассел’Тот, архичародей двух королевств, мастер бальзамирования и создатель того, что вы, смертные, теперь называете некромантией.

Глаза Дафны испуганно расширились. Настоящий Гарри всё ещё смотрел на книгу, но его гнев утих, как только он заметил реакцию Дафны, и он двинулся, чтобы успокоить её.

— Не бойся, ничего страшного не произошло, — сказал он, но Дафна вздохнула и сжала его руку. Она не понимала, как он мог сохранять такое спокойствие.

— Где ты? — спросил Гарри, и голос ответил ему сухой усмешкой.

— Ты видел мой сосуд своими глазами, смертный. Найди фолиант, который держала в руках глупая женщина, требуя от меня силы. Это и есть мой сосуд.

Память-Гарри сделал всё, как ему было велено. Дафна снова осмотрела его глаза и увидела, что радужная оболочка приобрела темно-зеленый оттенок, почти сливаясь с чёрными склерами. Из всех воспоминаний, которые Гарри ей показывал, это беспокоило Дафну больше всего, но она решила поверить ему на слово и поверить, что ничего плохого больше не случится.

Память-Гарри взял в руки кожаную книгу и внимательно её осмотрел. Она казалась древней, её темно-коричневая кожа износилась и потрескалась.

— Что это? — спросил он вслух.

— Это один из моих томов. Он переплетён в человеческую кожу и написан человеческой кровью,⁽¹⁾ — проговорил голос. — За свою жизнь я создал множество подобных артефактов, и внутри каждого оставил частичку своей сущности. Ведьма и её муж получили мой сосуд во время путешествия в то место, которое вы теперь называете Египтом. Они привезли меня сюда, подальше от моих врагов, чтобы я вновь обрёл силу.

Гарри открыл книгу и с удивлением обнаружил, что способен читать и понимать написанные на страницах иероглифы. В его глазах заплясали огоньки, а разум мгновенно наполнился знаниями. Он перелистывал страницы, каким-то образом постигая схемы ритуалов и древних заклинаний, настолько сложных и мощных, что современная магия меркла в сравнении с ними.

Всё это было в его власти, и всё, что ему нужно было сделать, — это заявить об этом. На этих страницах было собрано всё, что только могло ему понадобиться. Чему ещё может научить его этот древний фараон?

— Хорошо, хорошо… Я вижу, ты уже очарован моими знаниями, — мрачно усмехнулся голос.

— Гарри, что происходит? — спросила она, начиная испытывать настоящую тревогу. — Это всего лишь воспоминание, но даже я могу почувствовать, что это зло, почему же ты не смог?

— Я не мог, потому что уже находился под его властью, — ответил он, и Дафна вздохнула.

— Оглядываясь назад, он, должно быть, решил нацелиться на меня, как только я появился. Вероятно, он мог определить, насколько я сильнее, и решил, что я буду более полезным слугой, чем Титания. К тому моменту, когда эта стерва подняла книгу в воздух, я уже попал под её власть, и даже не подозревал об этом. Моя жажда крови, в тот момент, когда я разорвал её, и…

Гарри опустил голову.

— С каждым моим действием по его приказу я всё больше и больше попадал под его контроль. Мне оставалось всего несколько мгновений до того, чтобы быть полностью поглощённым им. Если бы я это сделал, то превратился бы в нечто гораздо худшее, чем Титания и Оберон могли даже мечтать.

— Ведьма и её муж пришли ко мне добровольно, и я согласился обучать их. Я нашёл её попытки обмануть меня весьма забавными. Она хотела, чтобы я научил её всему, что знаю, только для того, чтобы покончить с Тьмой, как будто это возможно. Тьма, Свет; одно не может существовать без другого. Она не понимала ни настоящей силы, ни природы магии.

Память-Гарри продолжал листать страницы.

— Она считала себя волевой и способной править, но ею так легко было манипулировать. Мне даже не пришлось навязывать ей свою волю. Она охотно слушала меня, и всё это под обещание, что я помогу её делу. Она собирала последователей и брала в руки оружие, пытаясь искоренить Тьму, но всё это время она неосознанно выполняла мои планы!

Голос разразился жутким хохотом.

— Она разогнала или устранила всех, кто мог противостоять мне в этих землях, и создала для меня зачатки могущественной армии слуг. Она хорошо служила своей цели, но ты… ты гораздо больше, чем она когда-либо была. Ты — всё, чем она мечтала стать: могущественной, решительной и уважаемой предводительницей. Ты — всё это, и всё же благодаря мне ты можешь стать ещё более великим. Твоя сила должна принадлежать мне, Гарри Поттер; ты будешь моим величайшим слугой. Ты слишком могущественен, чтобы оставлять тебя без контроля.

Дафна нервно сглотнула. Она видела, как Гарри всё больше увлекается чтением фолианта. На его лице появилось маниакальное выражение, а глаза становились всё темнее и темнее, вплоть до того, что стали почти полностью черными.

— Возьми мой сосуд с собой и уходи, Гарри Поттер, — приказал голос.

— Возьми его и защити своей жизнью и жизнями своих сородичей. Служи мне верой и правдой. Собери моих слуг и оставшиеся артефакты и помоги мне вернуться в мир живых. Взамен я исполню самое сокровенное желание твоего сердца.

— Дафна… Дэфи… — прошептал Гарри, и голос торжествующе рассмеялся.

— А, твоя жена и ребёнок. Вернуть их из страны мёртвых — сущий пустяк. Когда я передам тебе свои наставления, даже ты сможешь совершить этот подвиг. Всё, что мне нужно, — это твоя верность и договор, скреплённый магией и кровью. Сделай это, и всё, чего ты пожелаешь, будет твоим.

Гарри закрыл фолиант, его глаза стали чёрными, как полночь.

Дафна не могла понять, как память-Гарри смог избежать влияния некроманта, и начала паниковать. Настоящий Гарри был по-прежнему совершенно спокоен, хотя и смотрел на фолиант так, словно надеялся уничтожить его одним лишь взглядом.

— Моя любовь… мои дети… всё, чего я хочу… — прошептал Гарри в трансовом состоянии.

Он приготовил нож, чтобы принести необходимую клятву на крови, как вдруг что-то произошло. Это был шёпот, возможно, даже воспоминание… Трудно было сказать, что произошло на самом деле, но внезапно память-Гарри начал задыхаться и дико озираться по комнате. К радости настоящей Дафны, его глаза быстро вернулись к своему обычному цвету, белому и красивой изумрудной зелени.

— Что? — громко спросил он, растерянно оглядывая комнату. Затем он вдруг вспомнил, что держит в руках, и его глаза расширились при виде фолианта в его руке.

— КАК?! — прорычал голос, и Гарри слегка пошатнулся, почувствовав, что его разум подвергся нападению. В панике он швырнул фолиант на пол и направил прямо на него поток Фиендфайра.

Удивительно, но фолиант сгорел не сразу, хотя всё вокруг него мгновенно испепелилось. На мгновение показалось, что артефакт успешно справится со адским пламенем, однако в итоге Фиендфайр оказался сильнее. Обложка почернела и загорелась, когда первое пламя пробило её защиту, а остальное было уничтожено в считанные секунды.

— ННЕЕЕТТ! — снова закричал голос, и из пламени вынырнула серая, похожая на дым фигура.

Тень давно умершего некроманта возникла над пеплом своего земного жилища, её светящиеся красные глаза были устремлены на память-Гарри. Тень подняла руки, готовясь к нападению, но с криком побледнела и исчезла, поглощённая дымом и пламенем, бушующими в библиотеке Лонгботтомов.

Память-Гарри слегка наклонился, положив руки на колени, пытаясь отдышаться, когда новый голос позвал его.

— Отличная работа, мастер Поттер.

Гарри немедленно направил палочку в сторону голоса. В дверях стоял бледный мужчина под тёмно-красной мантией. В его руке поблёскивал длинный серебристый меч.

— Я боялся, что мне придётся убить вас, но рад, что до этого не дошло.

— Кто… Кто ты? — спросил Гарри.

Мужчина улыбнулся, обнажив острые клыки.

— Моё имя пока неважно, — ответил вампир. — Просто знайте, что в этот день вы обрели могущественных друзей, мастер Поттер.

— Но…

— Нам нужно уходить, пока нас не охватило пламя, — перебил вампир. — Не знаю, как вы, а я не намерен умирать сегодня.

Память-Гарри на мгновение замешкался, но он понял смысл слов вампира и быстро последовал за ним из библиотеки прочь из ада.

Воспоминание закончилось огненным вихрем, и они снова оказались в Комнате.

— Знаешь, я действительно боялся…

Гарри не успел закончить мысль, потому что Дафна тут же прижалась к нему и начала всхлипывать. Он глубоко выдохнул и стал гладить её по спине.

— Всё в порядке, Даф.

— Что… Что это было? — спросила она между всхлипами.

— Больше, чем хоркрукс, но меньше, чем человек. В этой книге была заперта частичка души чрезвычайно могущественного волшебника. Я многое узнал о хоркруксах, охотясь на Волдеморта, но этот артефакт был гораздо сильнее и способен на гораздо большее, чем просто вместилище души.

Дафна перестала плакать и вновь обрела самообладание. Она встала на носочки, чтобы неторопливо поцеловать Гарри, а затем снова погрузилась в себя.

— Я знаю, что это всего лишь воспоминание, но всё равно это было одно из самых ужасающих зрелищ, которые я когда-либо видела, — прошептала она. — Я просто хотела увидеть, как убивают Титанию, я не ожидала этого…

— Поверь, я всё понимаю, но в конце концов всё обошлось. Оберон и Титания погибли, а мы выиграли войну. Мы получили поддержку народа в создании нового правительства, и в нашу страну наконец вернулся мир.

— И всё же эта штука… — сказала она, и он покачал головой.

— Тот вампир не врал, когда говорил, что я обрёл могущественных друзей, — объяснил Гарри, мягко улыбаясь ей. — Через некоторое время они вышли на связь, и через них я узнал, что фолиант, который я испепелил, был самым последним артефактом. С его уничтожением закончилась война, длившаяся более четырёх тысяч лет.

— Это, пожалуй, радует. Всё это было так невероятно, и всё же… я никак не могу отойти от того, что видела, — тихо сказала Дафна.

— Моя встреча с ним была просто случайностью, — заверил её Гарри, заставив Дафну рассмеяться. Может, это и было случайностью, а может, и нет, но никто не мог отрицать, что Гарри, похоже, умел попадать в такие ситуации. Она лишь надеялась, что это был единичный случай, и этот… монстр… не станет проблемой в этом времени.

— Значит, Оберон и Титания были испорчены… фолиантом? — неуверенно спросила Дафна.

— В каком-то смысле, но ты же слышала его. Он сказал, что они пошли к нему добровольно, и я по-прежнему считаю их ответственными за каждый из их отвратительных поступков, — твёрдо ответил Гарри.

— Пойми меня правильно, я не пытаюсь их оправдать, — поспешно ответила Дафна. — Я просто пытаюсь понять.

— Они нашли книгу в Египте и добровольно обратились за помощью к древнему некроманту. Возможно, они в какой-то степени попали под его влияние, но они знали, что делали. Как ты слышала, тень нашла ситуацию довольно забавной.

— Это похоже на пиррову победу, не так ли? — спросила Дафна.

— Может быть, — ответил он с задумчивым видом. — По крайней мере, для меня. Лонгботтомы уже побывали в Египте, когда тебя убили. Можно даже сказать, что ты стала первой жертвой войны. Кроме того, если учесть, что именно потеря Дэфи подтолкнула меня к шагам, которые в итоге привели к её окончанию…

— Должно быть, тебе было так тяжело, — сказала она, потянувшись, чтобы коснуться его щеки.

— Мы многое потеряли, но Оберон был мёртв, Титания мертва, и в конце концов я узнал, что Рассел’Тот мёртв, на этот раз навсегда. Не считая моих личных потерь, мы закончили войну в довольно приличном положении, что позволило нам относительно быстро восстановить наше общество.

— Как только закончились боевые действия, жизнь большинства людей быстро вернулась в нормальное русло, — вздохнул он. — Для меня же это означало одиночество и сожаление.

Дафна мягко улыбнулась.

— Больше нет, — решительно заявила она, обхватывая его за шею и целуя со всей силы.

— Ух ты… — сказал он несколько минут спустя.

— Это за победу в войне, сопротивление развращающему влиянию тени и месть за нашу…

Она подавила всхлип.

— …за нашу Дэфи… за нашу девочку.

Гарри притянул её к себе и стал молча гладить по волосам.

— Как ты выдержал это? — спросила она.

— С трудом… — тихо ответил он.

— Я зарылся в работу и проводил время с нашими друзьями и семьёй, но даже с этими отвлекающими факторами я едва держался на ногах. Где-то в районе своего пятидесятого дня рождения я нашёл несколько заклинаний разума, которые позволяли мне создавать в своём сознании версии тебя и Дэфи. Я думал, что это поможет, но вместо этого я полностью потерял себя. Я так много времени провёл, запершись с ними в своём разуме, что чуть не умер от голода и жажды.

Глаза Дафны расширились.

— К счастью, Добби был рядом и помог мне выбраться из этого состояния. С тех пор я просто старался занять себя. Я погрузился в исследования и старался узнать как можно больше, что в конечном итоге и привело меня к созданию ритуала, который позволил мне вернуться за тобой. Я просто очень ненавидел свою жизнь, — вздохнул Гарри. — Если бы не Астория…

— В смысле? — резко спросила Дафна, и Гарри понял, что должен убедиться в том, что она не поняла неправильно.

— Астория всегда была для меня только сестрой, — успокоил он ее. — Она была самой близкой семьёй, которая у меня осталась. Мы проводили много времени вместе, но ничего особенного не происходило, и никто из нас никогда этого не хотел.

— Хорошо, — прошептала Дафна, удивляясь, откуда взялась эта волна ревности.

Гарри зевнул. Он проверил время, и они оба с удивлением обнаружили, что уже почти четыре часа утра.

— Ух ты, время действительно летит, — усмехнулся Гарри, а Дафна села обратно в кресло и спрятала зевок за рукой.

Они оба всё ещё были в парадных мантиях. Казалось, что бал и конфликт с Уизли произошли целую вечность назад. Неужели прошло всего несколько часов? После всего, что она увидела и пережила этой ночью, Дафна уже не чувствовала себя прежней. Она изменилась. Она знала, чего хочет от жизни, и знала, что ей нужно сделать, чтобы получить это. По сравнению с этим всё остальное казалось пустяком.

— Итак, теперь ты знаешь всю правду о том, почему я презираю Лонгботтома, Грейнджер и Уизли. Я показал тебе, кто я на самом деле, и какие поступки совершал. Зная всё это, изменилось ли что-нибудь для тебя?

— Да, — призналась Дафна. Гарри на мгновение затаил дыхание, но ждал, когда она продолжит.

— Я не могу оставаться в стороне и смотреть, как ты всё делаешь в одиночку. Ты говоришь, что я твой партнёр во всех делах, и мне пора внести свой вклад. Я хочу помочь тебе. Сначала против Волдеморта, а потом отомстить ублюдкам, которые убили меня и нашу дочь и чуть не уничтожили наш мир. После этого я хочу…

Дафна покраснела.

— Что? — спросил он, и Дафна проронила одну слезинку.

— Я хочу вернуть Дэфи, Гарри. Я никогда не знала её, но она мне нужна.

Гарри поднялся со своего места и встал на колени рядом с ней, взяв её за руку.

— Дэфи может быть потеряна для нас, Даф… Милли никогда не говорила мне, где она взяла ребёнка, который стал нашей Дэфи, и где она нашла рецепт зелья. У нас может родиться ещё одна дочь, но она не будет Дэфи, — прошептал он.

— Я знаю, — тихо сказала она, вытирая слёзы. Гарри встал и обнял ее.

— Хочешь, мы закончим на ночь? — прошептал он ей в волосы. — Это был эмоциональный день для нас обоих.

— Хочу. Я устала, — ответила она.

— Добби проводит тебя в общежитие.

При мысли о возвращении у Дафны свело желудок.

— Нет, я не хочу оставаться сегодня одна, — ответила она, слегка покраснев. — Можно… Можно я останусь с тобой? Ничего не случится, только сон, — посчитала она нужным добавить, что Гарри очень позабавило. Естественно, он согласился, и Добби был послан в общежитие Дафны за её пижамой.

— Должен вам сказать, что обычно я сплю в нижнем бельё, — с язвительной ухмылкой произнёс Гарри, и щёки Дафны снова вспыхнули. — Но мне кажется, что у моего второго «я» в сундуке была пижама, дай-ка я проверю. Я бы не хотел причинять тебе неудобства.

— Не хотелось бы, — тихо ответила она, пока Гарри рылся в сундуке.

— Ты не против, если я буду спать только в штанах? — спросил он через плечо, и Дафна кивнула в знак согласия.

В комнату вошёл Добби, держа в руках тонкий серебристый пижамный комплект.

— Это то, что вы хотели, хозяйка?

— Именно так, Добби, спасибо.

Добби наколдовал большую ширму, за которой Дафна переодевалась. Когда она закончила, то отдала платье Добби, и он отнёс его в общежитие. Она села на кровать и стала ждать Гарри, размышляя обо всём, что открылось ей этой ночью. Не было сомнений, что этот день она никогда не забудет. Гарри появился через несколько минут, без рубашки. Её глаза слегка расширились при виде Гарри, и вовсе не из-за заметного шрама на его руке.

— Комфортно? — спросил он, залезая в кровать и забираясь под одеяло.

Она кивнула, пытаясь сдержать румянец.

— Ты уверена, что хочешь этого? Дафна лишь снова кивнула.

— Если ты уверена…

Гарри откинулся на подушку, и Дафна свернулась калачиком у него под боком. Он выключил свет, и некоторое время они оба лежали в тишине. Никто из них не знал, но они оба думали о том, как правильно лежать в объятиях друг друга, и о том, какое чувство завершённости это приносит.

— Мне так не хватало, твоего присутствия рядом со мной, — прошептал он, быстро прижав Дафну к себе.

— Это так правильно, — согласилась она и с довольным вздохом прижалась ближе.

— Гарри?

— А?

— Мне показалось, что в воспоминаниях я видела, как моя сестра и Халлис целовались…

— О… Да, скорее всего, так и было, — подтвердил Гарри. — Они начали встречаться во время войны и поженились вскоре после её окончания. Они попросили меня самого провести церемонию.

— Что? — спросила Дафна, приподнявшись на локте. — И ты не подумал сказать мне об этом, почему?

— Я ещё не думал, что это действительно важно?

Дафна хмыкнула.

— Включи свет, Поттер, — приказала она.

Гарри тут же подчинился и усмехнулся, увидев, что Дафна нависла над ним с таким выражением лица, какое у неё всегда было, когда она собиралась потребовать информацию.

— Она была счастлива с ним?

— Я никогда не видел её такой счастливой, — ответил он. — Она искренне любила его, а он искренне любил ее.

— Полагаю, этого достаточно, — вздохнула Дафна, а затем посмотрела на Гарри с дразнящей ухмылкой. — Почему они попросили тебя провести церемонию? Ты отошёл от дел Тёмного Лорда и стал кем-то вроде священника?

— Ха-ха, Гринграсс, очень смешно, — сухо ответил он, заставив её рассмеяться.

— Астория уважала традиции, поэтому Джейсон пришёл ко мне и попросил разрешения жениться на ней, ведь по сути я был старшим братом Астории и единственным родным человеком, который ей был дорог. Разумеется, я с радостью дал им своё благословение. Они попросили меня провести церемонию, потому что я был Тёмным Лордом Поттером и министром магии; во всей Британии не было более высокого поста.

— Что? — воскликнула она.

— Что значит «что»? — спросил Гарри.

— Министр магии? — потребовала она, и Гарри закатил глаза.

— Да, примерно так, — начал он. — Оказалось, что новый Визенгамот решил, что есть только один человек, которого они хотят видеть своим лидером, и они не собирались принимать отказ. Вот так я и получил должности министра магии и Верховного чародея почти на пятьдесят лет, — сказал он, закатив глаза. — Ура!

Дафна разразилась хохотом и плюхнулась обратно на кровать.

— Если ты ещё не отключаешься от сознания, я покажу тебе воспоминания о том, как наши друзья убеждали меня согласиться на эти должности, — предложил Гарри.

— В данный момент можно, — согласилась Дафна, — но после этого нам стоит немного поспать.

Гарри кивнул, подавляя зевок.

— Всё складывается как нельзя лучше, потому что я всё равно собирался показать тебе это воспоминание. Как ни странно, именно в эту ночь со мной связались «могущественные друзья», о которых упоминал вампир, когда я уничтожил артефакт некроманта. Их представитель пришёл ко мне незадолго до разговора с нашими друзьями о том, что я должен стать министром.

Дафна скептически посмотрела на Гарри, когда они встали с кровати и направились обратно в омут.

— Это кажется слишком случайным, но ведь мы говорим о тебе, так что… — поддразнила она.

Гарри лишь закатил глаза и поместил воспоминание в чашу, после чего они оба снова погрузились внутрь.

Гарри был один в тускло освещённой комнате, сидел в удобном кожаном кресле и потягивал, похоже, красное вино.

— Где ты был? — спросила Дафна.

— Это одна из комнат ожидания в Министерстве магии. Несмотря на то что я был Тёмным Лордом, новый Визенгамот попросил меня прийти, чтобы наградить орденом Мерлина за все мои усилия в войне.

— Интересно…

— Если честно, я даже не хотел идти. Я пришёл только потому, что Астория меня уговорила. Она сказала мне: «Твои жена и дочь будут гордиться тем, что ты получишь награду за все свои усилия», и у меня не нашлось веских аргументов против.

Пока Гарри терпеливо ждал, в комнату вошёл новый человек. Это был высокий бледный мужчина в красной мантии, отделанной золотом, и выглядел он как аристократ.

— Вы — Тёмный Лорд Гарри Джеймс Поттер-Блэк, верно? — спросил мужчина.

— Так и есть. Боюсь, вы поставили меня в невыгодное положение, — вежливо ответил Гарри. Быть Тёмным Лордом — не оправдание плохим манерам, в конце концов. Хотя быть безжалостным и могущественным было профессиональным требованием, важно было быть и харизматичным.

— Я граф Бахадир Асил, — с поклоном представился мужчина. — Я член клана Мехарджхай.

— Боюсь, я никогда не слышал о таком, — ответил Гарри.

— Я был бы удивлён, если бы вы знали, лорд Поттер, — с дружелюбной улыбкой ответил граф. — Наш клан хоть и древний, но весьма скрытный.

Гарри присмотрелся к мужчине и заметил его выдающиеся клыки.

— Вы вампир.

— Действительно. Я пришёл, чтобы передать вам послание от моего отца и главы клана, патриарха Рамессу-Сети, — заявил вампир, протягивая Гарри свиток и занимая место напротив него.

Гарри взял свиток и открыл его, не обнаружив внутри ничего, кроме иероглифов.

— Прошу прощения, но я не знаю, как это прочесть.

— Я могу перевести для вас, если позволите.

Гарри передал свиток обратно графу и стал ждать, пока тот прочтёт его.

— Всё так, как я и предполагал, — приятно ответил мужчина. — Мой патриарх произносит официальное приветствие на своём родном языке, но это не так уж важно. Далее он отдаёт должное вашей храбрости и победам в боях и говорит, что считает вас великим воином.

Гарри выглядел задумчивым.

— Он также хочет выразить благодарность вам и вашим сородичам за окончательное поражение великого врага, Рассел’Тота.

Глаза Гарри расширились от интереса.

— Постой, душа некроманта в фолианте? — спросил он, и вампир торжественно кивнул.

— Мой патриарх предлагает краткую биографию великого врага, а также историю клана Мехарджхай. Если хотите, я могу перевести его для вас.

Получив кивок Гарри, граф продолжил.

— Тысячелетия назад в Египте родился могущественный волшебник, которому дали имя Рассел. Он увлёкся смертью и даже стал бальзамировщиком на службе у фараона. Он использовал свою магию для экспериментов со священными процедурами мёртвых, открыл способ частично оживлять трупы и заставлять их выполнять его приказы. Он научился захватывать души, властвовать над разумом и создавать заклинания для уничтожения и контроля над жизнью. Древние легенды гласят, что он ставил опыты над себе подобными, намереваясь разработать метод обретения вечной жизни.

— На пике своего могущества он принял имя Рассел’Тот и собрал собственную армию, которую использовал для завоевания королевств и провозглашения себя фараоном. Следующие сто лет прошли во тьме, пока против него не выступили первые мехарджхаи — группа, состоящая из жрецов и солдат. После долгих лет и бесчисленных сражений физическая оболочка Рассел’Тота была в конце концов разрушена. Именно тогда наши предки узнали о множестве созданных им артефактов, каждый из которых хранил в себе маленькую частичку его сущности.

— Как хоркрукс? — спросил Гарри, и граф покачал головой.

— К сожалению, Герпо Грязный создал такие ужасные вещи, изучив один из артефактов великого врага. Хотя хоркруксы и уступают предметам, которые их вдохновили, они служат той же общей цели, что и артефакты врага. И те, и другие требуют калечения души.

— Если не хоркрукс, то что же это была за штука?

— Я думаю, что лучшим объяснением будет назвать её чем-то вроде окна.

Гарри приподнял бровь, и его пытливое выражение лица заставило графа усмехнуться.

— Великий враг мёртв и находится за пределами мира живых, но не полностью. Пока эти артефакты оставались, у врага было «окно», через которое он мог частично проявляться в мире живых. С помощью этих предметов он мог овладевать живыми существами и совершать некоторые ограниченные магические действия. При наличии соответствующих условий артефакты могли даже позволить ему пройти через «окно» и полностью вернуться в наш мир. К счастью, нашим предкам удалось уничтожить несколько артефактов все эти тысячелетия назад, что значительно уменьшило шансы великого врага на возвращение. Однако до тех пор, пока существовал хоть один артефакт, Рассел’Тот представлял угрозу для нашего мира.

— Сейчас мы, мехарджхаи, ведём войну против великого врага с самого начала, и за всю историю нам удалось уничтожить ещё несколько артефактов. Хотите верьте, хотите нет, но Карфаген был фактически развращён изнутри одним из этих артефактов, что вынудило мехарджхаев спонсировать Рим, чтобы разрушить город.

Память-Гарри выглядел впечатлённым. Сила, которой обладали эти мехарджхаи, должна быть значительной, если они смогли добиться такого даже в древнем мире.

— Но всё это не имеет значения. Сейчас вам нужно знать лишь то, что несколько лет назад мы обнаружили крепость, где хранился последний артефакт врага. Мы напали, но верховный жрец, известный как Варрард’Тот, сбежал с книгой. Он был хитрым человеком, утверждавшим, что является величайшим учеником великого врага. В конце концов его нашли и уничтожили, но он успел спрятать фолиант, и мы не смогли его обнаружить.

— В Египте? — спросил Гарри, и граф кивнул. — Должно быть, этот Варрард’Тот передал его кому-то, а Лонгботтомы каким-то образом его приобрели.

— Мы тоже так думаем. Мы отправились по следам фолианта в Британию почти четыре года назад и скрывались, планируя вернуть предмет. Нам не удалось проникнуть в поместье Лонгботтомов самостоятельно, поэтому некоторые из наших воинов присоединились к вашей армии в надежде, что вы выполните нашу задачу за нас.

— Вампир… — вспомнил Гарри.

— Виктор Арпад, — подтвердил граф. — Вампир и опытный лазутчик. Он высоко отзывался о вас и о вашей волевой борьбе с врагом. Он также упомянул, что вы едва не сдались. Могу я спросить, где вы нашли в себе силы сопротивляться?

Гарри посмотрел на мужчину, решая, стоит ли ему рассказывать эту историю.

— На мгновение мне показалось, что я вижу жену и дочь, которые зовут меня из-за стеклянной стены. Они кричали и пытались привлечь моё внимание. Казалось, они делают всё возможное, чтобы разрушить наложенные на меня чары… Этого было достаточно.

— Да, любовь действительно сильна. Какова бы ни была причина, вы смогли уничтожить фолиант, и за это мы, мехарджхаи, перед вами в долгу. Мы хотели бы вознаградить вас за ваши усилия и, возможно, заключить с вами сделку.

— О?

— Да, и это подводит нас к остальной части послания Патриарха. Тем, кто вносит вклад в нашу миссию, обычно предлагают вступить в наш клан. Став членом, вы получите доступ ко всем нашим тайнам и секретам. Взамен мы попросим вас пополнить нашу библиотеку и время от времени предлагать свою помощь нашим членам, если они окажутся в зоне вашего влияния. Кроме того, если вам будет интересно, вы можете обратиться к кому-нибудь из наших оборотней или вампиров и попросить их о даре.

— Понятно, — задумчиво ответил Гарри.

— Полагаю, в этот момент вы можете задаться вопросом, нет ли здесь какого-то подвоха, — предсказал граф.

Гарри склонил голову.

— Ну, если не считать того, что вас могут вызвать на бой или попросить оказать помощь, если возникнет такая необходимость, клан не потребует от вас ничего, кроме обета молчания и секретности. Мне было поручено сделать вам это предложение и дать неделю времени на размышление. Следующие семь дней я буду жить в отеле «Савой», и вы можете связаться со мной в любое время.

— Признаю, что ваше предложение выглядит интригующе. Я должен спросить, если Рассел’Тот действительно побеждён, то почему вы всё ещё нуждаетесь в рекрутах?

— Если потоп прошёл, это не значит, что вы не должны готовиться к следующему, — мудро произнёс граф. — Никогда не знаешь, когда может появиться следующий великий враг.

— Вы, конечно, понимаете, что я считаюсь Тёмным Лордом.

— Вы будете не первым среди нас, — прагматично ответил граф.

— Ясно. Вы что-то говорили о сделке?

— Мы хотели бы узнать, каким заклинанием вы уничтожили фолиант. Виктор Арпад не был волшебником и не смог предоставить нам много информации.

— Что я получу, если поделюсь с вами этими знаниями?

— Чего ты хочешь?

— Вы не можете дать мне то, чего я желаю.

— Нет, не могу, — со знанием дела ответил граф. — Вы не первый, кто теряет всё, лорд Поттер-Блэк, — сказал мужчина и вернулся к свитку.

— При этом Патриарх просит вас обращаться ко мне со всеми вопросами и сомнениями. Заканчивается послание сердечным приветствием, а затем он ставит подпись: «С уважением, Рамессу-Сети».

Вампир поднялся со своего места и разгладил мантию.

— Как я уже сказал, ближайшую неделю я буду жить в «Савое». Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне в любое время, будь то ваш ответ на предложение о членстве или цена за заклинание. Мне пора идти, к нам идут люди. Приятного дня, милорд.

Вампир бесшумно смылся через пространство, оставив Гарри одного в комнате, слегка ошарашенного.

Через несколько секунд дверь в комнату открылась, и в неё вошли его друзья. Первыми вошли Тео и Трейси, за ними — Блейз и Милли. Астория вошла следом, увлекая за собой Джейсона. Было совершенно очевидно, что они что-то замышляют, и, судя по позе Гарри, это не прошло для него незамеченным.

— Привет, Гарри. Как поживаешь? — спросила Трейси, будучи излишне вежливой, как часто делала, когда нервничала.

— Могу я предложить тебе что-нибудь выпить, Гарри? — любезно спросила Милли, а Гарри лишь скрестил руки и откинулся на спинку кресла.

— Что происходит? — потребовал он.

— Ну, мой лорд, скажу прямо, — заявил Джейсон, который единственный не выглядел встревоженным. — Страна нуждается в сильном руководстве. Нам нужен кто-то сильный, несгибаемый, властный и безжалостный. Другими словами, вы.

— Нет, — категорично ответил Гарри.

— Мы ожидали, что ты так скажешь, — подхватил Блейз. — К сожалению, Визенгамот придерживается того же мнения. Более трёх четвертей членов совета избрали тебя на должности Верховного чародея и Министра магии со всеми вытекающими отсюда чрезвычайными полномочиями, и они отказались принимать других кандидатов.

Гарри принялся массировать лоб.

— Гарри, нам нужен сильный человек, который станет примером для всей страны. Нам нужен кто-то, кто действительно сможет повести нас за собой и предотвратить новый крах… — начала Астория, но Гарри, казалось, не обратил на неё внимания. Его мысли унеслись к другой девушке Гринграсс и её идеям о лучшем будущем для их мира.

— Сильная палочка, сильный голос и харизматичный лидер… ты.

— Ты же знаешь, я не люблю политику, — тяжело вздохнув, заявил Гарри. — Но я в долгу перед Дафной.

Остальные оглядели друг друга с удивлёнными, но явно довольными выражениями лиц.

— Значит ли это, что ты сделаешь это? — взволнованно спросила Астория, и Гарри кивнул.

— Я поведу нас, и я обещаю вам, что наш мир снова возродится, великий, как никогда прежде. Так или иначе…

Воспоминание закончилось, и пара снова оказалась в Комнате, в своих пижамах. Дафна ухмылялась, глядя на Гарри, но при этом её переполняли гордость и уважение к нему и к тому, чего он добился. Гарри же пребывал в задумчивости. Воспоминания заставили его задуматься о последующих событиях, кульминацией которых стали Колдовские войны и его назначение фактическим диктатором Магической Британии.

— Вот, собственно, и всё.

— Полагаю, вы также сказали «да» мехар-ме-хардею? — спросила Дафна, и Гарри захихикал, когда она исказила это имя.

— Мехарджхай. Я обменял им секрет Фиендфайра на инструкцию по смыванию, и да, я согласился присоединиться к ним и получил доступ к большим кладезям знаний, чем когда-либо мог себе представить. Я изучал их годами, и моя сила и способности росли в геометрической прогрессии. Благодаря тому, что я скопировал из библиотек Мехарджхаев, Поттеров и Блэков, а также томам, которые я забрал из этой самой Комнаты, у меня была одна из самых полных частных коллекций магических знаний в мире.

— Они когда-нибудь просили тебя о чём-то взамен? — спросила Дафна.

— Ничего особенного, если не считать случайных одолжений, как и сказал граф. Даже это приносило мне пользу, поскольку позволило завязать несколько знакомств, которые в итоге помогли мне в долгосрочной перспективе.

— Слизеринский подход, значит.

— Моё сердце всегда было в Слизерине, — ответил Гарри, притягивая Дафну к себе в глубоком поцелуе. Через несколько минут Дафна с блаженным вздохом разорвала поцелуй, и они снова забрались в постель.

Прижимаясь к Гарри, Дафна размышляла над его словами.

— Моё сердце всегда было в Слизерине.

Она не могла придумать ничего более совершенного, двойной смысл согревал её собственное сердце. Это был самый близкий человек, которого она когда-либо чувствовала, и она никогда не собиралась его отпускать.

— Я люблю тебя, Гарри, — прошептала она. Если бы не было так темно, она могла бы увидеть улыбку, которая появилась на губах Гарри.

— Я тоже люблю тебя, Дафна.

Примечания:

Речь идёт о вполне реальной практике. Человеческую кровь действительно можно применять вместо чернил, переплеты из человеческой кожи так же встречаются, последние были сделаны совсем недавно, середина-конец XIX века.

Но что куда более забавно, существуют книги гораздо страшнее этой. Волшебники в мире Роулинг, как и многие древние народы Европы в т. ч. кельты использовали пергамент вместо китайской бумаги, но появился он лишь в IV-II веках до н. э.

Пергамент — аналог бумаги сделанный из телячьей или овечьей кожи. И... Да, существует книга в несколько сотен страниц сделанная в средние века из человеческого пергамента. При чём тогда люди были не более здоровы, чем сейчас, и пергамент из кожи девственниц считался наиболее ценным. Тут же речь идет о древнеегипетском фолианте и ни на чем, кроме как на папирусе из осоки, написан он быть не мог. По этому примерно одна человеческая жизнь на один фолиант и сотни листов из кожи девственниц... В общем, средневековое церковно-феодальное общество меня страшит гораздо больше, чем некроманты-бальзамировщики из древнего Египта.

1) Про книги из людей читайте в комментариях переводчика после главы.

Вернуться к тексту