Оплачено кровью / Paid In Blood (гет)

Тёмный Лорд завершил последнюю строку в круге рун, используя алмазную пыль, кровь единорога и эликсир жизни, созданный из его собственного философского камня. Полученная паста была использована в руническом круге размером тридцать метров в диаметре. Мужчина поднялся и полюбовался своей работой.

Разметка была идеально продумана — результат многолетней работы, бесчисленных проб и ошибок, десятилетий изучения, приведших к этому моменту. Углубления в полу были сделаны таким образом, что жидкости, разлитые по периферии, стекали в центр, где находился Тёмный Лорд.

Тёмный Лорд — старик, которому было около ста лет, но который выглядел немногим старше сорока, оглянулся за спину и заметил присутствие своего самого верного слуги, того, кто прошёл с ним почти девяносто лет жизни, войн, счастья, потерь и смертей. Слуга посмотрел на него высоко держа голову, как приказывал ему хозяин все эти годы. Он тоже был стар.

Разница между ним и его хозяином заключалась в том, что он был эльфом. Когда-то он был простым домовым эльфом, но связав себя узами дружбы, верности и преданности, стал гораздо больше, чем просто домовиком. Он был тёмным эльфом, его жизнь и жизнь Тёмного Лорда слились воедино навеки. Лишь к нему одному прислушивался его господин. Он стал символом хозяина, правя от его имени волшебниками, гоблинами, эльфами и другими магическими существами.

И он, и его хозяин были тиранами, но вот уже почти семьдесят лет они поддерживали мир как в мире волшебников, так и между волшебниками и магглами.

Эльф усмехнулся. Это была не весёлая, но жестокая ухмылка. Он знал, о чём думал его хозяин, и разделял те же мысли.

— Пусть они войдут! — приказал его господин неровным голосом. Его господин не разговаривал уже несколько дней.

— Не будет ли разумным отдохнуть, мой Лорд? — спросил эльф, но не из неповиновения, а из заботы. — Вам следует поесть и отдохнуть перед следующим шагом.

Тёмный Лорд лишь вздохнул. Он действительно был изнурён. Он просто кивнул и, пролевитировав из центра скопления рун, уселся на свой трон рядом со слугой, который подал ему тарелку с фруктами и стакан воды. Утолив голод и жажду, он прикрыл глаза.

Он понял, что спал, когда увидел голубоглазую белокурую красавицу, грустно улыбающуюся ему. Во сне Тёмный Лорд хотел поймать её. Он хотел заключить её в свои объятия и никогда не отпускать, но он никогда не поймает её.

Даже его мечты насмехались над ним. Почти восемьдесят лет ему снился этот сон. Каждую ночь он бежал за ней, до потери сил, к моменту пробуждения. Хуже того, она звала его, словно умоляла поймать её. Найти её. Удержать её. Спасти её. СПАСТИ ЕЁ!

Глаза Тёмного Лорда вспыхнули. Зелёный свет, исходящий из его глаз, наполнил комнату, открывая его истинную силу, и он поднялся со своего места.

— Привести их! — приказал он.

Тёмный эльф в тот же миг выскочил из комнаты, а спустя мгновение открылась дверь. Через неё вошли тридцать человек, заняв заранее определённые позиции вокруг рунного массива. Скрестив руки за спиной, они ждали приказа своего господина. Эти тридцать человек, конечно же, находились под Империусом. Тёмный Лорд не мог допустить, чтобы глупость или нелояльность испортили столь важный для него ритуал. Он готовился к этому десятилетиями и не допустил бы никаких оплошностей.

Тёмный Лорд поднял свою палочку и отлевитировал себя в центр круга рун.

— Идём, мой верный друг. Время пришло, — он подозвал своего слугу, который возник перед хозяином, преклонив колено.

— Я буду вечно обязан вам за этот дар, мастер, — сказал Тёмный эльф, глядя на своего господина. Тот улыбнулся и протянул вторую палочку своему другу, который взял её. Как эльфу, ему не нужна была палочка, но как Тёмный Лорд изучал эльфийскую магию, так и эльф изучал человеческую. Кроме того, в эльфийской магии не было заклинания, которое могло бы помочь им.

— Перережьте себе глотки и пустите кровь в углубления перед вами, — приказал Тёмный Лорд окружающим их людям. Тотчас же они достали серебряные кинжалы и поднесли их к горлу. Некоторые просто позволили крови свободно выступить из артерии, другие вскрывали вены, чтобы полосы ядовитого багрянца лучше текли. Спустя несколько минут все истекли кровью.

Она медленно лилась по вырезанным каналам к центру массива и окружала Тёмного Лорда и эльфа. Оба начали песнопение на давно забытом языке.

В комнату вошла ещё одна группа людей, заняв места вошедших до них. Они так же перерезали себе горло, позволяя алой жидкости наполнить рунный кластер.

Картина повторилась несколько раз, трупы сгрудились вокруг кольца. Руны начали светиться красным, а кровь стала впитываться в них, питая массив.

Когда Тёмный Лорд и его слуга закончили читать заклятье, руны раскалились алым, придав всей комнате кроваво-красный отблеск, демонически выглядевший среди груд обескровленных тел.

— Увидимся на другой стороне, друг мой, — с надеждой в голосе сказал Тёмный Лорд.

— Я буду ждать Вас, мой Лорд, — с такой же надеждой ответил Тёмный эльф. Оба улыбнулись и направили свои палочки друг на друга:

— AVADA KEDAVRA! — произнесли они одновременно, и из их палочек вырвался зелёный свет, поразивший обоих в грудь.

Однако они не умерли. Ощутив сильную боль, словно их разрывали на части, они стали наблюдать, будто со стороны, как их собственные тела увядали и превращались в пыль, быстро исчезая под порывами поднявшего в комнате ветра. Они, или их души, как предположил Тёмный Лорд, испытывали мучительную боль, поскольку их тоже вырвали из бытия, поглотив рунный кластер, питающийся кровью.

Последнее, что увидел Тёмный Лорд перед тем, как всё вокруг превратилось в пустоту, была голубоглазая белокурая красавица.

---

Примечания:

https://fanfics.me/images/fanart_o/2024/02/17/1708202381777.jpg

Арт к главе. Нейросеть, by Dreoilin.

отбечено

Дафна Гринграсс, которую все студенты (и даже некоторые преподаватели) школы Чародейства и Волшебства Хогвартс называли Ледяной Королевой Слизерина, молча сидела, наблюдая за тем, как её соседи по комнате смеялись над жалкими шутками Драко Малфоя в адрес Мальчика-Который-Выжил — Гарри Поттера.

В очередной раз Гарри Поттер притянул кучу неприятностей, в этот раз потому, что его имя вылетело из Кубка Огня. Всё началось на Хэллоуин, в вечер выбора чемпионов для участия в Турнире Трёх Волшебников. Виктор Крам был выбран чемпионом от Дурмстранга, Флёр Делакур — чемпионом от Шармбатона, а Седрик Диггори — чемпионом от Хогвартса. Дафна фыркнула, услышав это имя. Она действительно слабо верила в способности хаффлпаффца. Тем не менее, она хлопала вместе со всеми — школьный дух единства, или что-то в этом роде.

Но тут Кубок вспыхнул в четвёртый раз, и из него вылетело имя чёртового Гарри Поттера.

Весь зал был потрясён, и Дафна не была исключением. Как, чёрт возьми, он вообще умудрился бросить своё имя в кубок? Она видела, как досталось близнецам Уизли после попытки обмануть возрастную линию; их огромные белые бороды были чрезвычайно забавными. После этого начался настоящий ад. Поттер мгновенно стал изгоем в школе, его отвергли все, даже его лучшие друзья, Уизли и Грейнджер. Каким-то образом эти двое инициировали движение, в результате которого Поттер был изгнан из гриффиндорской башни в ту же ночь.

У Дафны не было ненависти к Поттеру, но и причины поддерживать его у неё также отсутствовали. И всё же, какого чёрта? Его собственные друзья предали его? Она всегда думала, что гриффиндорцы такая сплочённая группа, и не могла поверить, что весь факультет просто так его бросит. Даже слизеринцы всегда проявляли лояльность к своему факультету, если не к кому-либо ещё, и чтобы одного из них полностью исключили из общества, как это сделали с Поттером, потребовалось бы что-то гораздо более серьёзное, чем мошенничество на турнире. Это было парадоксально…

В ту же ночь Поттер практически исчез из виду. Он появлялся только на уроках и не более того. Его не видели в большом зале на приёмах пищи и он ни с кем не разговаривал. Ходили слухи, что МакГонагалл и профессора пытались заставить Поттера вернуться в башню Гриффиндора, игнорируя тот факт, что он был изгнан всем факультетом.

В тех же слухах говорилось, что Поттер просто заявил, что у него теперь есть жильё и что, согласно уставу Хогвартса, для возврата изгнанный ученик должен добровольно выполнить требования, выдвинутые факультетом во время изгнания. Поскольку гриффиндорцы так и не удосужились определить условия, изгнание фактически стало бессрочным. Честно говоря, если профессора были так обеспокоены, им бы следовало просто провести перераспределение, но они до сих пор упорно отказывались это сделать.

Было двадцать четвёртое ноября, день первого задания. Прошло более трёх недель с момента изгнания Поттера из Гриффиндора, и теперь у него не будет другого выбора, кроме как появиться и выступить перед всей школой, их гостями и разнообразными зрителями.

Малфой, как обычно, настраивал всех против Поттера, и уже через пару часов они отправятся наблюдать за первым заданием. Ходили слухи о драконах, и у Малфоя буквально текла слюна от перспективы того, что Поттер сгорит дотла.

Дафна закончила трапезу и тихо покинула Большой зал, не обращая внимания на общую шумиху и азарт, охватившие, казалось, всех студентов. Она вышла из замка и неспешно направилась к берегу озера, где намеревалась немного посидеть и расслабиться перед началом задания.

Добравшись до пункта назначения, она, к своему разочарованию, заметила, что её обычное место уже занято парнем, который сидел у воды и ел бутерброд. Дафна фыркнула и прокляла свою удачу, потому что даже на расстоянии она могла сказать, что ученик, о котором шла речь, был никем иным, как самим Гарри Поттером.

Она почти повернулась, чтобы уйти, но что-то удержало её. Они никогда не общались, даже для обмена колкостями друг с другом, но у неё было странное ощущение, что ей следовало подойти к нему. Она не считала себя самоотверженным или чутким человеком, особенно когда дело касалось совершенно незнакомых людей, таких как Поттер, но Дафна не могла не чувствовать некоторую симпатию к бывшему гриффиндорцу. Он был совершенно одинок, покинут своим домом и отвергнут ближайшими друзьями, и если бы слухи о драконах были правдой, он мог бы даже умереть сегодня. Всего этого никто не заслужил.

Она сделала первый шаг к нему, но затем заколебалась, размышляя. Приняв решение, она глубоко вздохнула и продолжила идти в его направлении. К тому времени, когда Дафна наконец добралась до него, Поттер уже закончил есть и тихо сидел на земле с закрытыми глазами. Ей хотелось сказать что-нибудь, чтобы привлечь его внимание, но что она могла ему сказать? К счастью, Поттер решил облегчить ей задачу.

— Добрый день, мисс Гринграсс, — сказал он, даже не открывая глаз. — Как поживаешь в этот прекрасный день?

Дафна ахнула, её голубые глаза на мгновение расширились.

— Как ты узнал? — спросила она, оправившись от изумления.

— Я почувствовал твою магию несколько минут назад, — ответил он, будто это всё объясняло, хотя в её голове это лишь породило новые вопросы. Поднявшись, он повернулся к ней. Дафна смотрела на него и не могла не заметить, что в Поттере было что-то странное. Он по-прежнему носил мешковатую одежду, не подобающую человеку его положения, его волосы по-прежнему были в беспорядке, но его поведение полностью изменилось.

Выражение его лица было стоическим, и он даже не пытался ей улыбнуться. Исчезли все следы неловкого мальчика, которого она привыкла видеть в классе. Вместо этого он стоял прямо и, казалось, держал себя с какой-то небрежной уверенностью. Самым очевидным отличием для неё были его глаза, которые, казалось, действительно светились. Дафна дважды моргнула, просто чтобы убедиться, что она действительно увидела то, о чём думала, и действительно, его глаза, казалось, горели изумрудным пламенем. Она на мгновение задержала дыхание, прежде чем осознала, что просто стояла там, потеряв дар речи, а он смотрел на неё с приподнятой бровью.

— Гринграсс, ты в порядке? — спросил Гарри, заметив, что она немного не в своей тарелке.

— Со мной всё в порядке, Поттер, ничего страшного, — ответила она, пряча свою неуверенность за маской ледяной королевы. — Я заметила, что ты сидишь здесь, и мне стало любопытно…

Гарри усмехнулся, и на его губах появилась лёгкая улыбка.

— И как я могу помочь тебе удовлетворить твоё любопытство? — спросил он тихим мягким голосом, от чего она почувствовала себя несколько неловко.

Дафна сглотнула.

— Ты знаешь, что появились слухи о драконах в первом задании? — спросила она, ожидая увидеть в его глазах удивление или страх. Но увидела лишь веселье.

— О, я видел их, всё верно, — Гарри ответил с улыбкой, глядя на опушку леса и кивком приглашая её посмотреть в том же направлении: — Величественные звери, на самом деле. Что бы они не готовили, у них есть шведский тупорылый, китайский огненный шар, валлийский зелёный обыкновенный и венгерская хвосторога. Полагаю, у них для каждого чемпиона есть свой дракон.

Лёгкость, с которой Поттер произнёс эти слова, потрясла её. Он что, спятил?

— Ты… — начала она, не в силах закончить фразу.

— С ума сошёл? Боюсь? — с ухмылкой ответил он. — Возможно, так оно и есть, и было бы глупо, если бы я этого не сделал. Я четверокурсник, который вопреки своей воле оказался втянут в турнир. Они заставляют меня сражаться с драконами, не говоря уже о других участниках: это трое семикурсников, обладающих преимуществом как в магической силе, так и в знаниях. Мне повезёт, если я доживу до полудня.

Дафна просто посмотрела на него.

— Ты серьёзно? — негромко спросила она через несколько мгновений. — Когда ты сказал, что не вносил своё имя в кубок? — Гарри спокойно кивнул.

— Я не делал этого, — просто ответил он. — Вопреки тому, что обо мне думают, я не жажду славы. К тому же, как бы я преодолел возрастную линию? Кроме того, заметь, что моё имя не было связано со школой, что наводит меня на мысль, будто некто поместил его в кубок именно так, чтобы я гарантированно был выбран чемпионом.

— И зачем кому-то понадобилось прилагать столько усилий, чтобы отправить тебя на турнир, Поттер? — спросила она, раздражённая его самоуверенной теорией заговора.

Гарри поднял бровь.

— Я могу назвать несколько причин, но основная заключается в том, что кто-то хочет меня унизить, убить, или сделать и то, и другое. Заставив меня участвовать в турнире, они даже не замарают руки.

На этот раз бровь подняла Дафна.

— Понимаю, — ответила она, считая его самонадеянным глупцом. Гарри прищурился, вглядываясь в неё, как будто пытаясь что-то обнаружить.

— Ты мне не веришь, — ответил он, спокойно глядя в её голубые глаза. — Ты думаешь, что я лгу и что я просто жаждущий внимания сопляк, лишённый чувства самосохранения, как и любой жалкий гриффиндорец.

— На самом деле, я верю, что ты не вносил своё имя в кубок. У тебя явно нет никаких экстраординарных способностей для обхода защиты Дамблдора, а он, как предполагается, самый могущественный волшебник на свете, не считая Сами-Знаете-Кого.

— Почему вы, люди, не можете называть его Волдемортом? — вздохнул он, не обращая внимания на то, что она не вздрогнула.

— Потому что мне не нравится, когда меня заставляют афишировать свою «храбрость» или делать себя мишенью, называя его по имени, — тут же ответила Дафна, сверкнув на него глазами. — Особенно в определённых кругах, в которых мне приходится вращаться.

— Понимаю, — ответил он, скрестив руки перед собой, — и ты считаешь, что я ищущий внимания сопляк?

— Почему моё мнение так важно для тебя, Поттер? — спросила она, глядя на него, явно чувствуя себя неловко. Гарри просто пожал плечами и отвернулся.

— Это не так, — ответил он. — Мне просто любопытно. И если тебе интересно, я ненавижу свою славу. Кажется, люди сосредотачиваются на роли Мальчика-Который-Выжил и забывают, что меня так зовут, потому что я был единственным, кто выжил в ту ночь. Променял бы всё это на один день с моими родителями.

Это задело Дафну за живое, хотя внешне она этого не показывала.

— Полагаю, люди никогда не задумываются об истинной цене твоей славы, верно? — спросила она, немного расслабляясь, хотя выражение лица оставалось бесстрастным.

— У магглов есть поговорка, — начал Гарри. — Я не помню всей цитаты, но она заканчивается чем-то вроде «Ты можешь либо умереть героем, либо прожить достаточно долго, чтобы стать злодеем». Я считаю, что людям больше нет дела до Мальчика-Который-Выжил просто потому, что он им больше не нужен, — объяснил Гарри, не заметив заинтригованного выражения лица Дафны. — Дамблдор стал знаменитым и занял влиятельные должности. Люди могут обращаться к нему за советом. Мальчик-Который-Выжил — всего лишь ребёнок, — он дёрнул рукой, словно смахивая мусор. — А значит, бесполезен для всех.

Дафна не стала комментировать. Она просто смотрела на него, скрывая свои чувства под холодной маской, в то время как её мысли метались, когда она начала переоценивать всё, что знала о Гарри Поттере. Она хотела вновь заговорить, но тут рядом с Поттером раздался хлопок.

Она повернулась на звук и увидела домового эльфа, не похожего ни на одного, которого она когда-либо видела. В отличие от всех других домовых эльфов, которых она видела, этот был выше и держал себя с большей гордостью. Его глаза были тёмными и узкими, в отличие от широкоглазых домашних эльфов, с которыми она была знакома. Он носил очень простую чёрную форму с двумя кинжалами на поясе. Одного взгляда эльфа было достаточно, чтобы возбудить её любопытство, но она была действительно застигнута врасплох, когда эльф повернулся к ней и поклонился.

— Моя леди, как поживаете? — произнёс эльф на безупречном английском. Повернувшись к Поттеру, эльф поднял голову: — Мой Лорд, МакГонагалл ищет Вас — несомненно, для первого задания.

Гарри кивнул и вновь повернулся к Дафне.

— Прошу прощения, миледи, но, к сожалению, мы вынуждены прервать нашу беседу. Надеюсь, мы сможем возобновить её позже.

Поттер протянул руку Дафне, и она неуверенно ответила на этот жест, ожидая рукопожатия. Вместо этого он ещё раз удивил её, вежливо взяв за руку и поднеся костяшки пальцев к своим губам.

— Наслаждайся представлением! — сказал он ей, прежде чем повернуться и отправиться обратно в замок.

Дафна Гринграсс просто стояла, прокручивая в голове удивительный разговор. После краткого размышления она покачала головой и направилась к опушке леса, где должно было выполняться задание.

Время пришло. Люди толпились на трибунах, окружающих каменистую поляну, где чемпионам предстояло сразиться со своими драконами. Всего там было шесть зон: по одной для каждого факультета Хогвартса и их гостей. И ещё две — для тех, кто купил билеты на представление, большинство из них были богатыми чистокровными. Дафна знала, что её родители не придут, и не переживала по этому поводу. Даже если бы они появились, то не стали бы беспокоить свою старшую дочь и навещать её.

Дафна сидела со своими товарищами-слизеринцами, и все были в восторге, делая ставки на смерть Поттера. Дафна заметила, как её подруга, Трейси Дэвис, заключила пари со своим парнем Тео Ноттом на то, как именно пострадает Поттер, на что тот быстро согласился и даже удвоил ставку. Малфой вёл себя как обычный идиот, высмеивая всё и всех, кто не был на его стороне, в то время как Паркинсон смотрела на него щенячьими глазами и хихикала над всем, что он говорил.

Дафна проигнорировала суматоху на трибуне Слизерина и начала внимательно изучать другие секции. Хаффлпафф полностью поддерживал своего чемпиона, их секция представляла собой жёлто-чёрное море, наполненное знаками и транспарантами в поддержку Диггори, время от времени усыпанными антипоттеровскими лозунгами. Как и следовало ожидать, не было ничего, что указывало бы на то, что кто-то в Гриффиндоре всё ещё поддерживал Гарри Поттера. Вместо этого они так же сделали плакаты в поддержку официального чемпиона Хогвартса. Её взгляд скользнул по трибунам Рейвенкло и нашёл Чжоу Чанг, Дафна была уверена, что азиатка сплотила большую часть своего факультета, поддерживая Седрика. Было ясно, что за Поттера будет некому болеть, и похоже, что ему придётся иметь дело и с драконом, и с враждебной толпой.

Не то чтобы её это заботило.

Ей было безразлично.

---

Примечания:

https://fanfics.me/images/fanart_o/2024/02/17/1708202973892.jpg

Арт к главе. Нейросеть, by Dreoilin.

отбечено

Гарри Поттер вошёл в палатку чемпионов и увидел, что остальные трое участников уже ждут там. Он поприветствовал остальных простым «Добрый день», прежде чем сесть в ближайшее кресло и закрыть глаза.

Виктор Крам прислонился к одному из столбов палатки, скрестив руки на груди. Как и Гарри, Крам закрыл глаза со спокойным выражением лица, будто медитируя. Директор не сопровождал его, а юная звезда квиддича не проявляла особого интереса к общению с кем-либо ещё. Флёр Делакур сидела в углу палатки и разговаривала по-французски с мадам Максим, возможно, обдумывая какую-то стратегию в последнюю минуту. Она выглядела немного бледнее обычного, но в остальном не выказывала никаких внешних признаков нервозности.

Седрик Диггори, напротив, был совершенно на грани. Лицо его было призрачно-бледным, и он ходил взад и вперёд по палатке, бормоча что-то про себя.

— Как ты можешь быть таким спокойным, Поттер? — спросил Седрик Диггори, обращая внимание на самого молодого чемпиона.

Гарри открыл глаза и поднял бровь.

— Возможно, я принял успокаивающее зелье перед тем, как прийти сюда? — сказал Гарри, сохраняя серьёзное выражение лица.

Однако Седрик, похоже, поверил в эту историю и начал бормотать что-то об успокоительных зельях. Гарри просто покачал головой и вернулся к своей медитации, сосредоточивая магию. Он знал, что Крам будет делать то же самое — это была восточноевропейская дисциплина, не столь известная на западе.

И Флёр, и Крам знали, в чём состояла их задача, как и в его первоначальной временной шкале, Гарри был в этом уверен. Их поведение было спокойным, и любое беспокойство, которое они могли испытывать по поводу предстоящей задачи, было хорошо скрыто. У каждого из них явно было время изучить лучшие способы нейтрализации дракона, и с помощью своих директоров у них не было бы проблем заранее разработать несколько стратегий.

Диггори явно понятия не имел, что должно было произойти. В своей первоначальной временной линии именно Гарри предупредил Седрика о драконах, но на этот раз он не чувствовал такого обязательства, и, похоже, никто другой тоже. Расстроенный вид старшего хаффлпаффца и его неустанная походка действительно были довольно жалкими.

— Эй, Диггори, ты хоть знаешь, что это за задание? — спросил Гарри, повысив голос настолько, что его услышали только чемпионы.

Седрик пристально посмотрел на него, и на его лице промелькнуло немного гнева.

— А что, Поттер, ты думаешь, я действительно помогу тебе? — издевался Диггори. Гарри просто пожал плечами.

— Нет, благодарю, я знал об этом с той ночи, когда они приехали, — небрежно ответил Гарри, заметив почти злорадствующий взгляд, который кинул на него Крам. Флёр просто подняла бровь и вернулась к наблюдению за своими соперниками.

Ей почти было жаль Гарри. Почти. Может, он и молод, но если бы хотел играть со взрослыми, ему пришлось бы иметь дело с последствиями. Возможно, официальные лица турнира смилостивятся и дисквалифицируют его после того, как он наверняка выступит паршиво. Однако она должна была отдать ему должное: у мальчика всё было в порядке, и всё же он казался спокойным и собранным, в отличие от чемпиона Хогвартса, который был похож на размазню.

— А что именно они собой представляют, Поттер? — спросил Седрик, безуспешно пытаясь получить информацию.

— Если бы ты действительно хотел это знать, возможно, тебе следовало бы найти какое-нибудь полезное применение своим соседям по факультету. Они могли бы потратить своё свободное время, помогая тебе, вместо того, чтобы превращать мою жизнь в ад, — Гарри отстранился, оставив старшего мальчика кипеть от ярости.

Крам снова ухмыльнулся, а Флёр вздёрнула носик, словно все они были недостойны её.

— Ах, четверо чемпионов здесь! — сказал женский голос у входа. Рита Скитер, самый известный грязный репортёр Волшебной Британии, появилась у входа в палатку чемпионов в сопровождении фотографа. — Дорогие мои, что вы думаете о поставленной задаче? — спросила она с неискренней улыбкой на лице, проницательно глядя на Гарри. — Вы в восторге от этой задачи? Даже не нервничаете? В конце концов, чемпионы погибали на этом турнире. Каково это, осознавать, что вы можете быть в нескольких шагах от того, чтобы присоединиться к ним?

Когда ей никто не ответил, она полностью сосредоточила своё внимание на Поттере.

— Гарри, мой дорогой, готов ли ты признать, что сам внёс своё имя в Кубок, и попросить, чтобы тебя отстранили от задания? — спросила она, сияя, глядя на самого молодого чемпиона, который не ответил на её улыбку.

— Рита, Рита, Рита… — тихо и прохладно произнёс он, — ты мне не нравишься, понимаешь? Не думаю, что кому-то из нас есть что сказать тебе после той чепухи, которую ты пишешь со времён «Проверки палочек». Ты не пишешь ни одной цитаты от меня, но тебе лучше убедиться, что всё, что ты сообщаешь, правдиво, потому что в противном случае между нами возникнут проблемы.

На мгновение губы Риты скривились в усмешке, но она быстро вернула себе самодовольную улыбку.

— Мой дорогой Гарри, я с сожалением вынуждена сообщить тебе, что как знаменитость и чемпион, ты являешься публичным лицом, и общественность имеет право знать о тебе правду, — объяснила она покровительственным тоном.

Пока она говорила, кислотно-зелёное Прытко-Пишущее-Перо Риты яростно строчило взад и вперёд по плавающему свитку пергамента, без сомнения, придумывая ещё одну историю о Гарри. Всего несколько недель назад она написала непристойную статью, описывающую, как он и Грейнджер тайно встречались последние два года, но она рассталась с ним в ночь выбора чемпионов, потому что чувствовала, что больше не могла ему доверять. Гарри с отвращением взглянул на перо, во мгновение ока вытащил палочку и превратил свиток в пепел.

— Как ты смеешь?! — воскликнула Рита Скитер, разгневанная действиями подростка. Она собиралась высказать ему всё, что о нём думала, когда он направил на неё свою палочку. Гарри не стал угрожать, а просто взмахнул ею, отправив мерзкую женщину в полёт из палатки, а её фотограф тут же побежал за ней.

— Чёртова банши! — выплюнул он, не обращая внимания на удивлённые взгляды остальных чемпионов. Прежде чем они успели что-то сказать, в палатку вошли Бэгман, Крауч, Дамблдор и Каркаров. Бэгман, одетый в свою старую форму для квиддича и несущий с собой небольшой мешочек из фиолетового шёлка, был так взволнован, что практически подпрыгивал.

— Соберитесь, пожалуйста, пришло время нашей сортировки, — сказал он очень довольным голосом.

«Этот человек либо садист, либо полный шут», — подумал Гарри.

Чемпионы собрались вокруг него, и Бэгман начал объяснять задание:

— Чтобы добиться успеха в первом задании, вам придётся продемонстрировать превосходное мужество и мастерство! Да, чемпионы, сегодня вы столкнётесь с гнездящейся матерью-драконом! Ваша задача — украсть золотое яйцо!

Седрик от заявления Бэгмана побледнел ещё больше, если это вообще было возможно, а Крам и Флёр просто нахмурились. Отсутствие реакции Гарри не осталось незамеченным для Дамблдора, заставив директора задуматься, что именно знал мальчик и что он планировал.

— Есть четыре дракона — по одному на каждого — и внутри этого мешка миниатюрные версии каждого из них. Вы залезете в сумку и вытащите миниатюру, которая определит, с каким драконом вы столкнётесь, и порядок, в котором вы будете выполнять задание. Сначала дамы, прошу вас, — продолжил он, протягивая мешок Флёр.

С выражением решимости на лице она опустила руку в сумку и вытащила миниатюрного валлийского зелёного с номером два на шее.

— Мадемуазель Делакур пойдёт второй и будет противостоять валлийскому зелёному.

Крауч записал что-то в небольшую книжку и кивнул. Следующим шёл Крам, вытянув китайского огненного шара под номером три, а затем Седрик вытащил миниатюру шведского тупорылого под ненавистным номером один. Со странным чувством дежавю Гарри полез в сумку и достал миниатюрную венгерскую хвостохвосту, самого опасного из четырёх драконов.

— Будьте внимательны с Вашим драконом, мистер Поттер, нам было трудно добыть четвёртого дракона в короткие сроки, и он до сих пор весьма дикий. Я советую Вам быть предельно осторожным, — сказал Бэгман.

Гарри просто кивнул и вернулся на своё место, игнорируя речь Дамблдора о храбрости, дружбе и обо всём остальном, о чём болтал старик. Вскоре директора школ и официальные лица турнира покинули палатку, предоставив чемпионам возможность готовиться.

Некоторое время спустя они услышали усиленный магией голос Людо Бэгмана, приветствующего публику и официально открывающего первое задание Турнира Трёх Волшебников. Когда Бэгман объявил, в чём будет заключаться задание, в толпе послышался вздох, и Гарри мог себе представить, как все делали ставку на его смерть.

Напряжение в палатке чемпионов было осязаемым, и Седрик был настолько напряжён, что выглядел так, будто мог взорваться в любой момент. Внезапный рёв снаружи сообщил им, что первого дракона доставили в яму, и, конечно же, Седрика тут же вызвали из палатки, сообщив, что у него есть тридцать минут на выполнение задания.

Остальные чемпионы пытались представить, что происходило снаружи, слушая охи и ахи толпы, приправленные восторженными комментариями Бэгмана. Наконец, примерно через двадцать пять минут, радостный рёв публики сообщил им, что Седрику удалось захватить своё яйцо.

Флёр была следующей, кто столкнулся со своим испытанием. Она вышла из палатки с высоко поднятой головой, как раз в тот момент, когда к ним присоединился Седрик и с явным облегчением плюхнулся в кресло. Едва её задание началось, как дракон внезапно замолчал, а через несколько мгновений раздались аплодисменты. Согласно комментарию Бэгмана, она выполнила свою задачу, сумев ввести дракона в своего рода транс. Ей также удалось вызвать смех у публики, и позже они узнали, что спящий дракон фыркнул на неё огнём, когда она попыталась проскользнуть мимо него, чтобы забрать яйцо, и те самым он опалил её одежду.

После очередного небольшого перерыва настала очередь Крама. Бэгман с энтузиазмом описал агрессивную позицию Крама и то, как он сразу же начал проклинать дракона. Видимо, он попал в цель, ведь все начали громко болеть за чемпиона Дурмстранга. Однако, по словам Бэгмана, в ошеломлении дракон растоптал несколько настоящих яиц, что, по словам Бэгмана, будет стоить Краму очков.

Наконец настала очередь Гарри. Он просто подошёл к выходу из палатки и стал ждать.

— Постарайся не умереть, Маленький мальчик! — насмехалась Флёр, откидывая волосы назад и ухмыляясь. Глаза Гарри сузились, но в остальном он проигнорировал её.

— И вот, последний чемпион, четвёртый чемпион Турнира Трёх Волшебников — ГАРРИ ПОТТЕР!

Гарри вышел из-за кулис и был временно ослеплён от яркого света снаружи, слыша только освистывание учеников. Это было забавно: благодаря нему четыре факультета объединились с общей идеей — ненавистью к нему.

Гарри ухмыльнулся этой мысли и двинулся в яму, где увидел огромного дракона, защищающего гнездо с яйцами. Её жёлтые глаза были сосредоточены на нём, а её шипастый хвост хлестал влево и вправо позади неё. В кладке сероватых яиц можно было увидеть блеск золота, без сомнения, золотого яйца, которое он должен был достать.

— Начинайте! — произнёс голос Бэгмана, слышимый среди ненависти, которой его осыпали зрители. Гарри шагнул вперёд, накладывая на себя Сонорус.

— Приветствую тебя, благородный дракон, я не желаю никакого вреда ни тебе, ни твоему потомству! — шипел он на парселтанге.

Публика коллективно ахнула от услышанного, а затем замолчала. К несчастью для Гарри, дракон отреагировал совсем не так, как он ожидал. Вместо того, чтобы спокойно ответить ему, как все остальные драконы, с которыми он разговаривал раньше, Хвосторога полностью проигнорировала речь Гарри и сосредоточилась на нём, как на добыче.

Гарри понял, что с драконом что-то не так, и приступил к реализации плана «Б», незаметно призвав свою Молнию, и снова попытался завязать разговор.

— Великая, благородная мать, как и ты, я стою перед тобой против своей воли, — снова прошипел он.

На этот раз дракон взревел и вытянул шею в сторону Гарри, выпустив поток огня прямо в юного чемпиона. Зрители ещё раз ахнули, когда дракон выдохнул свой огонь, хотя были и такие, кто ликующе визжал, думая, что их ставка на смерть Поттера вот-вот окупится.

Гарри Поттер, однако, был не в настроении содействовать своей смерти. Он поднял перед собой мощный щит, и струя пламени беспомощно ударила по нему, прежде чем погаснуть.

Публика была поражена. Насколько они знали, ни один магический щит не был достаточно мощным, чтобы противостоять драконьему пламени, и всё же Гарри добился этого, казалось, практически без усилий. Дамблдор был ошеломлён тем, что он только что увидел, его брови нахмурились, когда он созерцал магию, сотворённую Гарри Поттером.

— Я С ТОБОЙ ГОВОРЮ! — закричал Гарри, шипя и злясь на дракона.

Это был первый раз, когда дракон не ответил на его парселтанг. Он не считал Норберта с первого курса: тот был ещё младенцем. Однако дракон перед ним не был младенцем. Это была полноценная самка, мать дракона, и она отказывалась признавать его.

Должно быть, со зверем что-то не так. Гарри был выведен из задумчивости, когда дракон внезапно натянул цепи и с могучим рёвом вырвался на свободу, взмахнув кожистыми крыльями и извергая огонь в воздух. Толпа закричала от страха, а некоторые даже бросились к выходу, хотя зрительские трибуны якобы были хорошо защищены.

Дракон набросился на Гарри, который пригнулся, откатился от когтей дракона и укрылся за скалой. Сделав несколько глубоких вдохов, Гарри выглянул из-за камня и наложил на парселтанге заклятие Редукто, поразив Хвосторогу в голову и отломав её левый рог. Та ревела от боли и разбивала своё тело о камни, пытаясь добраться до Гарри. Его каменное убежище не выдержало бы долгого натиска, поэтому ему пришлось сделать выбор. Он мог прикончить дракона на месте и раскрыть свои истинные силы, а мог пойти на более рискованный подход и ещё немного сохранить свой секрет.

Он почувствовал поблизости Молнию и принял решение. Призвав к себе метлу, он запрыгнул на неё ещё в движении и вертикально взлетел в воздух. Хвосторога тут же взмахнула крыльями и последовала за ним в небо, как и взгляды всех зрителей на трибунах, в изумлении поднявшихся со своих мест, наблюдая, как Гарри пытался улететь от дракона.

Вскоре Хвосторога разочаровалась в своей неспособности догнать меньшую добычу и решила сменить тактику, попытавшись сбить его с воздуха повторяющимися очередями драконьего огня, чего Гарри, к счастью, удалось избежать, применив некоторые из своих любимых квиддичных манёвров.

Как только он поднялся достаточно высоко и между ним и драконом осталось приличное расстояние, Гарри развернулся и повёл метлу в противоположном направлении, прямо на огнедышащую рептилию. Он поднял палочку на Хвосторогу и запустил ей в голову оранжевое проклятие, а затем разогнал метлу до максимальной скорости. Его план состоял в том, чтобы обогнать заклинание на своей метле и пролететь мимо дракона до того, как проклятие найдёт свою цель, но ему пришлось импровизировать. Хвосторога смогла отследить его движение и открыла пасть для атаки.

Гарри удалось отвернуть метлу от дракона настолько, чтобы избежать его челюстей, но при этом он замедлился и не смог полностью избежать взрыва, поскольку оранжевое проклятие взорвалось в пасти Хвостороги.

Зрители Турнира Трёх Волшебников были шокированы и охвачены ужасом вида взрыва головы и верхней части шеи дракона изнутри. Тело зверя дёрнулось в воздухе, а затем с громким стуком рухнуло на землю.

Что касалось Гарри, то он, к счастью, отвёл свою метлу достаточно далеко, чтобы избежать прямого ущерба от своего заклинания, но силы взрыва было достаточно, чтобы отбросить его и его Молнию в противоположном направлении. Его вращало в воздухе с такой силой, что его сорвало с метлы.

Зрители были слишком потрясены, чтобы пошевелиться, наблюдая, как Мальчик-Который-Выжил мчался к земле, его метла была вне досягаемости. Все ждали, что кто-нибудь что-нибудь сделает и придёт на помощь мальчику, но прежде чем кто-либо успел отреагировать, тело Гарри внезапно застыло в воздухе, примерно в тридцати метрах от земли. От публики послышались изумлённые вздохи и крики, когда Гарри на мгновение завис в воздухе и начал медленно опускаться.

Покачав головой, он поднял палочку и снова призвал свою метлу к себе. Когда она подлетела, Гарри просто сел на неё и огляделся, чтобы оценить реакцию толпы, которая замолчала. Он осмотрел лица трибун и увидел смесь шока, недоверия и даже страха. Гарри фыркнул. Он ненавидел их. Ну, может быть, не всех, но большинство из них.

Прежде чем он отвернулся от трибун, его взгляд остановился на одном конкретном человеке и, наконец, упал на голубоглазую белокурую красавицу, о которой он мечтал много лет, которая с удивлением смотрела на него. Удовлетворённый её реакцией, он ухмыльнулся и повернулся лицом к судьям и дрессировщикам драконов, которые смотрели на него. Гарри злобно взглянул на них и приземлился в трёх метрах от кладки яиц.

Он хотел было подойти, чтобы взять яйцо, но остановился, так как любопытство взяло над ним верх.

— Accio золотое яйцо! — прошептал Гарри, поднимая палочку, и благодаря чарам Сонорус все услышали его. Ко всеобщему удивлению, яйцо откликнулось на его заклинание и полетело по воздуху в руки Гарри. Он был ошеломлён на мгновение, затем застонал и поднёс руку ко лбу, скользя ею по лицу, проклиная собственную глупость. Он не знал, почему ему раньше не пришло в голову просто призвать яйцо, но если бы он подумал об этом раньше, то смог бы избежать всего, что только что произошло.

— БЛЯТЬ! — он сплюнул и пнул землю. Благодаря чарам, его ругательства усилились до крика, который услышала вся публика, но все были слишком ошеломлены, чтобы комментировать или упрекать его. Гарри поразил себя громкостью своего голоса, забыв, что он всё ещё находился под Сонорусом. Он отменил заклинание, вернулся в палатку с яйцом в руках.

Из драконьей ямы по-прежнему не доносилось ни звука, и когда он снова вошёл в палатку, Гарри пришлось сдержаться от смеха, представляя выражения лиц всех присутствующих.

---

Примечания:

https://fanfics.me/images/fanart_o/2024/02/18/1708233006362.jpg

Арт к главе. Нейросеть, by Dreoilin.

отбечено

Гарри Поттер бросил золотое яйцо на койку и сел рядом, ожидая, пока мадам Помфри уделит ему своё внимание. Физически он чувствовал себя прекрасно, но по какой-то причине ощущал, что его магия была немного… не в порядке. Он не был уверен, в чём проблема, но знал, что, скорее всего, это был побочный эффект ритуала, который привёл его сюда.

Когда его мысли вернулись к ритуалу, Гарри был вынужден признать, что в основном доволен результатом, даже если он не совсем пошёл по плану. Хотя колдовство действительно успешно отправило его душу назад во времени, он намеревался прибыть в июле 1991 года, в день, когда пришло его первое письмо из Хогвартса (хотя родственники не позволили ему его открыть).

Он потратил годы на кропотливое изучение и улучшение рун, чтобы разработать ритуал, но, должно быть, где-то допустил небольшой просчёт. Неизвестная ошибка беспокоила его, но Гарри не стал на ней останавливаться. В конце концов, он отправил себя почти на восемьдесят лет назад, в тот день, который, если оглянуться назад, стал началом многих его проблем. Его прибытие сюда дало ему достаточно времени, чтобы предотвратить ужасные события своего прошлого и спасти тех, кого он любил. Гарри вздохнул, снова представив в уме их лица, но вспоминать ему придётся позже. Мадам Помфри вошла в палатку и осторожно приближалась к нему.

— Добрый день, мадам Помфри, — произнёс Гарри вежливо, но без малейших эмоций в голосе. — Я чувствую, что с моим магическим ядром что-то не так, не могли бы Вы проверить?

Выглядя несколько настороженно по отношению к молодому волшебнику, она кивнула и взмахнула палочкой серией движений, стараясь не смотреть ему в глаза. Она вздохнула с облегчением, когда в палатку вошёл профессор Дамблдор, а за ним профессор МакГонагалл и остальные судьи.

Выражение лица Дамблдора выражало смесь любопытства и беспокойства, и он, очевидно, хотел расспросить Гарри, но нетерпеливый Людо Бэгман вышел вперёд, чтобы с энтузиазмом поздравить юношу с его выступлением.

— Выдающийся полёт, мистер Поттер, поистине удивительный. Я никогда в жизни не видел такого, и я…

— Гарри, я хотел бы знать, как тебе удалось сотворить такое волшебство? — прервал его Дамблдор, без следа своей обычной дедушкиной манеры. — Также я немного разочарован тем, что ты решил убить дракона.

Гарри перевёл взгляд на директора, и Дамблдор увидел пламя, танцующее в изумрудных глазах Мальчика-Который-Выжил. Если бы взгляды могли убивать, старик упал бы замертво на месте.

— Я сделал то, что должен был, — ответил Гарри. — Я не могу не находить Вашу заботу о драконе забавной, учитывая, что у Вас, похоже, нет проблем с тем, что мне пришлось выступить против него.

Гарри пытался сдержать свой гнев, но смелость Дамблдора, пытавшегося читать ему такие лекции после всего, через что он прошёл, была слишком велика. Разгневанный подросток излучал достаточно магии, чтобы на несколько мгновений создать видимую ауру, прежде чем он, наконец, глубоко вздохнул и восстановил контроль. Мадам Помфри была так поражена увиденным, что не заметила, как диагностическое заклинание закончилось и что пергамент тускло мерцал золотистым свечением.

— Я убил его случайно, — заявил Гарри, его самообладание восстановилось. — Я использовал Взрывное заклинание, но я почти уверен, что Бомбарда не убила бы дракона такого размера, даже если бы попала зверю в голову. Дракон мёртв только потому, что открыл пасть и проглотил заклинание.

Гарри по очереди оглядел каждого из взрослых, прежде чем снова повернуться к мадам Помфри.

— Что там написано? — спросил он её, указывая на свиток.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы мадам Помфри поняла, о чём он говорил, и она почти покраснела, когда заметила, что свиток светился. Она прочитала результаты сканирования и побледнела.

— Во имя Мерлина, это невозможно! — воскликнула целительница, привлекая всеобщее внимание.

— Что такое, Поппи? — спросила МакГонагалл, заметив, что её подруга сильно бледнела.

Гарри взял свиток из её рук и прочитал его, прежде чем бросить проницательный взгляд на медсестру и спросить:

— Я надеюсь, что это будет сохранено в тайне в соответствии с правилами конфиденциальности пациента и целителя?

Мадам Помфри не смогла заставить себя ничего сделать, кроме как кивнуть.

— Хорошо.

— Гарри, мальчик мой, если есть какие-то проблемы, я должен знать… — начал Дамблдор, но свиток в руках Гарри сгорел дотла. Гарри не вытащил палочку и даже не произнёс ни слова, но директор знал, что это дело рук молодого волшебника.

— Всё, что вам нужно знать, это то, что со мной всё в порядке и что мне нужно отдохнуть. Это не помешает моему участию в этом вашем жалком турнире.

Они были ошеломлены его злобными словами, а прекрасно ухоженные усы Крауча дёргались, когда его ярость кипела под поверхностью.

— Помфри подтвердит, я нуждаюсь в отдыхе и не желаю объясняться сейчас, после того, как чуть не умер. Дважды, хочу заметить.

Это, похоже, вернуло мадам Помфри её обычное состояние, и она быстро вытолкнула судей из палатки. Оглянувшись, Гарри заметил растерянные взгляды, которые бросали на него другие чемпионы. Он просто проигнорировал их и снова улёгся на кровать.

Согласно заклинанию мадам Помфри, его магическое ядро значительно увеличилось, что отчасти объясняло то, что произошло во время выполнения задания. Он намеренно усилил свою Бомбарду, как делал много раз раньше, но использование своей недавно расширенной силы заставило его действительно переусердствовать. Если бы у него было больше времени, чтобы почувствовать свою магию перед выполнением задания, возможно, его бы не сбросило с метлы собственное заклинание.

Удовлетворённая ухмылка появилась на лице Гарри, когда он обдумывал последствия. Он предполагал, что это могло произойти, но отчёт мадам Помфри не оставил никаких сомнений. Его душа и магия объединились и слились с душой его молодого «я», разрешив давнюю дискуссию об отношении между душой и магией: они были неразрывно связаны, и можно даже сказать, что они были одним и тем же.

Добби, его самый верный друг и слуга, был ещё одним живым доказательством. Добби в этой временной шкале ещё не претерпел физических и магических изменений, которые претерпел его Добби, однако, когда душа тёмного эльфа слилась с душой его молодого Я, изменения были немедленными, и его глубокая связь с Гарри осталась нетронутой.

Справа от него раздался тихий хлопок, и он заметил своего лучшего друга.

— Убийца драконов! — издевательски отсалютовал Добби небольшим поклоном, скрестив руки на груди в виде буквы «Х». Гарри фыркнул, заметив его ухмылку. Добби дал ему синеватый фиал. — Восстанавливающее зелье.

— Нет необходимости, — Гарри ответил шёпотом. — Похоже, моё магическое ядро увеличилось из-за слияния, и мы оба стали гораздо могущественнее.

— Я тоже заметил что-то такое… — Добби ответил с ухмылкой. — Я уже забрал тушу дракона от твоего имени и отнёс её в Комнату. Чуть позже начну разделывать на мясо, шкуру и ингредиенты, хотя она потеряла много крови, — пояснил эльф. — Я думаю подать на ужин жаркое из драконьего хвоста, что скажешь?

— Прекрасная идея, друг мой, — Гарри улыбнулся, обдумывая слова Добби, — а как отреагировали люди, когда ты заявил права на дракона?

— Понятия не имею, я просто появился, громко и чётко прокричал: — Я, эльф Добби, заявляю права на останки этого дракона от имени моего хозяина, Гарри Поттера, на правах истребителя чудовищ!⁽¹⁾ — и аппарировал с драконом. Судей там уже даже не было.

Гарри ухмыльнулся, значит, скоро можно будет ожидать нового визита. Он просто поблагодарил друга, и Добби аппарировал, оставив Гарри наедине со своими мыслями.

«С драконом покончено, следующая проблема — как пригласить её на Йольский бал», — подумал Гарри.

Он собирался пригласить жену из своей первоначальной временной линии, но как это сделать, не вызвав подозрений? Если бы он пошёл по прежнему пути, он даже не приблизился бы к ней до конца следующего года. Однако на этот раз всё будет по-другому, в этом он был уверен.

В прошлый раз он принял жалкие извинения гриффиндорцев после первого задания и вернулся в башню. В этот раз он не станет этого делать. Гарри не видел никакого способа сблизиться с Дафной в этом году, если бы он снова присоединился ко львам, даже если бы захотел. Он усвоил урок.

В последние годы своей жизни он провёл бесчисленные часы в размышлениях и верил, что многих ужасных событий в его жизни можно было бы избежать, если бы он не был таким прощающим. На этот раз шансов на примирение не было абсолютно никаких. Даже если рыжий мудозвон и зубастая тварь⁽²⁾ придут и будут унижаться, и, ох, как он надеялся, что они это сделают. Ему бы хотелось увидеть их на коленях, умоляющих его о прощении прямо на глазах у всех в Большом зале.

— ГАРРИ! — услышал он ненавистный голос, чувствуя, как Зубастик бежал к нему. Гарри быстро поднялся и направил на неё свою палочку, заставляя её застыть на месте. — Гарри, дружище, что ты… — начал рыжий остолоп, который стоял прямо за ней.

— Заткнись, бесполезный ублюдок. Убирайся отсюда, пока я не проклял тебя до самых яиц твоего отца! — прорычал Гарри, его гнев был очевиден, а аура вокруг него вспыхнула тёмно-зелёным цветом, привлекая внимание других чемпионов и мадам Помфри.

— Мистер Поттер, пожалуйста, воздержитесь от проклятий и следите за своим языком, — по всей видимости, матрона уже оправилась от шока и снова стала прежней.

— Тогда уберите от меня этих бесполезных ублюдков! — крикнул Гарри, повергнув всех в шок. Такого от гриффиндорского золотого мальчика они точно не ожидали. Больше всех были потрясены Грейнджер и Уизли. Насколько любой из них знал, Гарри никогда не был таким.

Минерва МакГонагалл, следовавшая в палатку вслед за двумя своими львятами, намеревалась сообщить Гарри о его баллах за задание. Она подслушала весь разговор и была совершенно ошеломлена словами Поттера, поскольку знала, что он вежливый и заботливый мальчик. Она не была счастлива, что его заставили покинуть башню, но Минерва искренне надеялась, что он в конце концов простит гриффиндорцам их действия и воссоединится с факультетом.

Она поверила, что он не вписал своё имя в Кубок, но ничего не сделала, чтобы помочь юноше. Увидев, как тот убивал гнездящуюся матерь драконов, МакГонагалл почувствовала трепет и гордость. Минерва надеялась, что именно это снова объединит её факультет, и она ожидала увидеть слезливое примирение между тремя друзьями, а не враждебность, которую она наблюдала сейчас. С так называемым «Золотым трио» было покончено. Гарри Поттер явно ненавидел Гермиону Грейнджер и Рона Уизли.

— С самого Хэллоуина эти ублюдки оскорбляли меня, унижали, обвиняли во лжи и предательстве. Именно они инициировали движение, изгнавшее меня из башни Гриффиндора, и фактически разорвали нашу дружбу, — Гарри заявил об этом во всеуслышание. Он хотел, чтобы люди знали правду. — Я ни в коем случае не позволю им попытаться притвориться, что это всего лишь небольшое недоразумение. У меня нет никакого интереса в том, чтобы когда-либо снова присоединиться к ним или к факультету Гриффиндор. Честно говоря, если бы у меня была такая возможность, я бы предпочёл общаться со Слизерином, включая декана.

Это было неожиданно. Взаимная ненависть между Снейпом и Поттером стала легендарной.

— Чёрт, да я скорее стану лучшим другом Малфоя, чем снова приму в свою жизнь этих бесполезных, вероломных предателей, — магия Гарри вспыхнула ещё раз, став предупреждением двум его бывшим друзьям. — Я зол, я устал, и я только что напрасно погубил дракона, поэтому, пожалуйста, УБИРАЙТЕСЬ С ГЛАЗ МОИХ!

Двое его бывших друзей сделали это в спешке, даже не удосужившись оглянуться на него. Гарри спрятал палочку в кобуру и вернулся к кровати, но почти сразу же был потревожен своим бывшим деканом.

— Мистер Поттер, я очень… — начала она сердито, пытаясь приструнить его.

— Мне всё равно, — перебил он, заставив МакГонагалл замолчать в недоумении. — Вы правильно меня поняли, мне всё равно, кто Вы и что Вы чувствуете. Вы были моим деканом и позволили этому случиться. Я больше не гриффиндорец и не желаю снова им становиться.

МакГонагалл почувствовала себя так, словно ей дали пощёчину, но тут же вернула себе самообладание.

— Я понимаю, мистер Поттер, — сказала она, — я пришла сообщить Вам о Ваших баллах. Бэгман поставил Вам десять, Крауч — пять, потому что Вы убили дракона и проявили неуважение к турниру. Директор поставил восемь, после вычета очков за убийство дракона, магистр Каркаров — четыре, не комментируя почему, а мадам Максим дала Вам восемь, тоже не комментируя. На данный момент Вы на последнем месте.

Гарри хмыкнул, не скрывая своего взгляда.

— Молодцы, пусть другие радуются, мне нет до этого дела. Я пережил задание, и это всё, что для меня важно.

— Мистер Поттер, я… — начала МакГонагалл, но её снова прервали:

— Пожалуйста, уйдите. На данный момент я уважаю Вас только как мастера Трансфигурации и никак иначе, — сказал Гарри холодным голосом.

МакГонагалл была настолько потрясена его словами, что тут же ушла, недоумевая, что же вызвало такую перемену в молодом человеке. Гарри снова почувствовал на себе взгляды всех людей в палатке. Он по очереди встретился с каждым из них взглядом и заметил, что Флёр пристально смотрела на него.

Гарри насмешливо хмыкнул. Вейла или нет, она не могла сравниться с его женой. Он позволил себе погрузиться в свои мечты, наполненные голубыми глазами белокурой красавицы. Только на этот раз это был счастливый, полный надежд сон.

К обеду следующего дня все узнали о размолвке, произошедшей в палатке чемпионов между Поттером и его бывшими лучшими друзьями. Рита Скитер каким-то образом всё слышала и имела эксклюзивный инсайдерский материал для печати в Пророке. В газете подробно рассказывалось, как Гарри Поттер, Тёмный Лорд в процессе обучения, использовал тёмную магию, чтобы убить своего дракона, и порвал все связи со своими бывшими друзьями, заявив, что предпочёл бы общаться со слизеринцами. Она даже припомнила слова Гарри о том, что он скорее станет лучшим другом Малфоя, чем примет их обратно.

Именно это и шокировало большинство людей. Как и ненависть между Поттером и Снейпом, вражда между Малфоем и Поттером была легендарной, и, чтобы сказать такое, Поттер должен был действительно ненавидеть своих бывших друзей.

* * *

Дафна Гринграсс ковыряла свой завтрак и размышляла о драматической перемене в атмосфере, произошедшей в Хогвартсе за последние двадцать четыре часа. Суматоха и волнение предыдущего дня исчезли, уступив место чувству беспокойства и дурных предчувствий. Она грызла тост, прокручивая в голове каждый момент задания Поттера.

За свои четырнадцать лет жизни ей посчастливилось наблюдать множество впечатляющих проявлений магии и она могла честно сказать, что никогда не чувствовала такого трепета, как вчера. Поттер разговаривал с драконом на Парселтанге (хотя она понятия не имела, что было сказано) и он создал щит, достаточно мощный, чтобы остановить огонь дракона, хотя она даже не подозревала, что это было возможно. Он устроил настоящее представление, обогнав Хвосторогу на своей метле, и, очевидно, использовал простую Бомбарду, чтобы убить его — хотя сила заклинания, должно быть, была невероятной.

Как будто этого было недостаточно, Поттер снова совершил невозможное и полетел без метлы. Дафна задержала дыхание и даже испугалась за него, когда его сбросило с метлы, но затем у неё отвисла челюсть, когда он застыл в воздухе и небрежно завис, как будто он делал это каждый день.

У неё никогда не было причин полагать, что Поттер был чем-то особенным. Она всегда предполагала, что это была случайность или, возможно, какой-то непонятный магический ритуал, проведённый Поттерами, который стал причиной поражения Тёмного Лорда на Хэллоуин 1981 года. Он никогда не показывал ничего особого на уроках, кроме Чар и ЗОТИ, где он, казалось, был в своей тарелке. Так же она признала, что у него были некоторые навыки и в Трансфигурации, теперь, когда она действительно об этом задумалась.

Но то, что Поттер сделал во время выполнения задания, было за гранью удивительного, намного превосходя то, что она могла когда-либо от него предсказать. Был ли он действительно таким могущественным? Неужели он всё это время сдерживался на занятиях? Проходил ли он какую-то специальную подготовку? Эти вопросы мучили её весь вчерашний день и всю ночь. Единственная передышка, которую получил её разум в тот день, это когда она наконец уснула.

Самого Поттера не видели с тех пор, как он прибыл в замок, спустя несколько часов после завершения задания. Некоторые гриффиндорцы подошли к нему и окружили, намереваясь убедить его вернуться в башню. По слухам, Поттер вызвал своего домового эльфа, громко прося его забрать, так как боялся, что может убить их, если ему придётся вытащить палочку.

Домовик рассмеялся и просто перенёс их обоих, вероятно, обратно в те тайные покои, которые использовал Поттер. Вероятно, он говорил это несерьёзно, но после того, что она увидела во время задания, Дафна поверила, что, если дело дойдёт до насилия, Поттер победит.

Реакция факультетов и гостей, по оценке Дафны, была весьма своеобразной. Ученики других школ редко говорили по-английски, но, судя по тому, что она могла сказать, Поттер, по крайней мере, заслужил уважение в Дурмстранге. Это имело смысл, учитывая, что их школа ценила силу и что они, как известно, более терпимы к наступательной магии и заклинаниям, которые другие могут посчитать «тёмными». Студенты Шармбатона, как правило, держались особняком, хотя некоторые девушки раздражающе хихикали, когда Поттер появился в замке прошлой ночью.

Действия гриффиндорцев ясно показало, что они хотели, чтобы он простил их и вернулся в свою башню, вероятно, чтобы греться в лучах его славы. Поттер определённо не выглядел заинтересованным, судя по тому, как он отреагировал на них вчера, но она не могла его винить. Ворчание за столом Хаффлпаффа в основном касалось того, как Мальчик-Который-Выжил затмил их чемпиона.

Она слышала, как некоторые рейвенкловцы спорили, как именно Поттеру удалось сделать то, что он сделал, особенно полёт без посторонней помощи. Что касается Слизерина… ну, слизеринцы разделились во мнениях: старшекурсники в значительной степени уважали силу, которую он продемонстрировал, а некоторые были заинтригованы теорией о том, что он скрывал свои настоящие способности; прочие теперь испытывали чувство трепета, в том числе многие из её однокурсников. Они насмехались и издевались над ним в течение многих лет, и если он когда-нибудь захочет отомстить, у них будут проблемы. Малфою было о чём беспокоиться больше всего, поскольку никто не провоцировал Поттера больше, чем он за все эти годы. Он пытался скрыть своё беспокойство, ведя себя слишком небрежно и отстранённо от ситуации, но она видела, что он нервничал. Дафна не могла не ухмыльнуться при этой мысли.

В то утро Ежедневный Пророк только усилил всеобщее беспокойство. Поттер был представлен как Тёмный Лорд, жаждущий крови, и все понимали, что нужно действовать осторожно. Несколько недель они смеялись, но теперь им было страшно.

От размышлений Дафну отвлёк шёпот, раздавшийся в Большом зале. Она заметила, что все смотрели на двери зала, где теперь стоял Гарри Поттер. Мгновение спустя зал взорвался. Студенты и преподаватели кричали друг на друга, либо выкрикивая вопросы о задании, требуя сообщить, где он был, либо даже просили у него прощения.

— ТИШИНА! — крикнул Гарри.

На вид он выглядел так же, как всегда, вплоть до растрёпанных чёрных волос, но в нём было что-то, чего не было до вчерашнего дня. Он на мгновение оглядел зал, прежде чем продолжить:

— Я хотел бы сказать пару слов, если позволите, — поскольку его никто не остановил, и он продолжил свою речь: — Вчера, просматривая некоторые книги, я обнаружил очень полезное заклятье, которое называется Магической клятвой. Это очень любопытное заклинание, которое гарантирует, что у принёсшего клятву не будет другого выбора, кроме как говорить правду, иначе он лишится своей магии.

Он сделал паузу ещё на мгновение, чтобы его слова усвоились. Оглянувшись вокруг, Гарри увидел, что большинство студентов поняли, о чём он говорил, а некоторые пытались объяснить это своим соседям.

— Один из наиболее интересных фактов о клятвах заключается в том, что они на самом деле являются культурной вещью. Они хорошо известны почти каждому из магических семей, но о них редко говорят открыто. Нас не учат этому в школе, будь то, как выполнить Магическую клятву или потенциальные риски, связанные с этим.

— Однако, — продолжил Гарри с ухмылкой, — для такого человека, как я, которого регулярно обвиняют во лжи, знание такой вещи бесценно.

Он поднял палочку из остролиста и пером феникса перед лицом и произнёс торжественным голосом:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей жизнью и магией, что я не вносил своё имя в кубок, не просил и не заставлял другого сделать это за меня, — Гарри окружила вспышка, и он оглядел зал, словно вызывая кого-нибудь опровергнуть его. Многие пришли к выводу, что им действительно следовало просто попросить Поттера дать клятву раньше. Некоторым слизеринцам, казалось, даже нравилась словесная пощёчина, которую Поттер отвесил всем присутствующим. Это был ход, почти достойный их факультета. Дафна Гринграсс оказалась одной из таких людей.

— Теперь, если бы я солгал, я бы потерял магию. Как вы видите… — Гарри поднял палочку и произнёс «Люмос» настолько сильный, что ближайшие к нему люди на мгновение ослепли. Гарри сделал это намеренно и даже не моргнул от их дискомфорта, — …я до сих пор не утратил её. Это, конечно, означает, как скажет вам любой чистокровный или взрослый маг, что я говорил правду, когда давал клятву, и поэтому я невиновен во лжи и обмане, приписываемых мне.

Гарри хмыкнул, дав им пару мгновений на размышление.

Действительно, как он не додумался до Магической клятвы в первый раз? Очевидно, слишком много времени проводил с бесполезными идиотами, вместо того, чтобы учиться.

— Замечательное заклинание, не так ли? — спросил Гарри детским голосом, повернувшись спиной к залу. — Надеюсь, в следующий раз люди смогут вспомнить о его существовании и избежать неловких ситуаций.

— Гарри, подожди! — крикнула Грейнджер.

Гарри среагировал инстинктивно и повернулся к ней с поднятой палочкой, его глаза снова вспыхнули. Грейнджер вскрикнула, и по залу разнеслись вздохи. Гарри отвернулся и быстро попытался успокоиться, понимая, что в очередной раз слишком сильно раскрыл свою тёмно-зелёную ауру. Он задавался вопросом, повлияло ли возвращение в тело подростка на его эмоциональный контроль.

Он знал, что не должен был оборачиваться, потому что как только он обернулся, то увидел их, своих величайших врагов, превосходящих даже Волдеморта, которого он победил в семнадцать лет. Когда Гарри увидел их подростковую сущность, его пронзила волна ненависти, а в его памяти вспыхнули видения их взрослых версий: Оберон и Титания, «Светлые Лорды», заблуждающиеся глупцы, которые разрушили его жизнь и тысячи других. Пара, которая почти уничтожила их нацию, двоих, с кем он с величайшим удовольствием расправился, отомстив. Это было почти семьдесят лет назад, вскоре после того, как ему исполнилось тридцать три… или тридцать пять?

Оберон и Титания получили свои имена от волшебных короля и королевы фей, часто упоминаемых в литературе Средневековья и Возрождения. Самонадеянные и заблуждающиеся глупцы — вот, кем они были. Считая, что знали всё на свете, они всё разрушили, а затем имели наглость удивиться, когда большая часть нации ополчилась против них. Когда Тёмный Лорд Поттер победил, массы поддерживали его и охотно передали ему власть над страной. Так давно это было, но вот они снова здесь перед ним, совершенно беспомощные.

Они стояли, спрятавшись на виду у всех, совсем рядом друг с другом, и никто ничего не знал. Было бы так легко просто убить их… но нет, он не хотел их убить, он хотел уничтожить их полностью. Он хотел разрушить их семьи, как они разрушили его, разрушить их разум, как они его, и мучить их, пока они не будут умолять об освобождении от смерти, и только тогда он проявит милосердие и положит конец их никчёмным жизням.

Однако сейчас было не время для этого. В данный момент Гарри сделает всё возможное, чтобы игнорировать своих врагов, но рано или поздно они заплатят — он позаботится об этом.

— Пожалуйста, Гарри, нам очень жаль, и мы хотим, чтобы ты вернулся, — взмолилась Грейнджер.

Гриффиндорцы с надеждой кивнули, стоя позади неё. Это возможность, на которую он надеялся, только что была преподнесена ему на серебряном блюде, и это должно было быть фантастически. Гарри даст предателям точно знать, что он думал об их извинениях — не меньше, чем перед всей школой — и даже сможет использовать это, чтобы набрать очки со слизеринцами.

— Правда? — спросил Гарри, постукивая пальцем по подбородку и делая вид, что обдумывал их предложение. — Вот что, Грейнджер, сделай для меня что-нибудь, и я подумаю.

Грейнджер радостно кивнула, пряча усмешку.

— Что угодно.

Гарри фыркнул, и Большой зал на несколько мгновений погрузился в раздумья.

— Я хочу, чтобы ты убедила всех в факультете львов встать передо мной на колени, прямо здесь, в Большом зале, и умолять меня о прощении и возвращении в вашу башню.

Все были в шоке.

— Мистер Поттер, крайне неуместно! — воскликнула МакГонагалл, вставая со своего места за столом преподавателей.

Снейп просто молча сидел за столом преподавателей со слабой ухмылкой на лице. Что-то случилось с Поттером. Мальчик ему не нравился, но Снейп должен был признать, что ему это нравилось. За столом Слизерина люди начали хихикать и смеяться. Любопытно, что Дамблдор ничего не сказал и не сделал попытки вмешаться. Он просто наклонился вперёд в своём троноподобном кресле, сложив руки перед собой, с серьёзным выражением лица.

— Что?! — в шоке воскликнули гриффиндорцы.

— Вы меня слышали, — Гарри ответил с ухмылкой. — Хотите получить моё прощение? Умоляйте.

Гарри не мог в это поверить, когда половина факультета действительно встала на колени и попросила у него прощения. На его лице отразилось отвращение, как будто он учуял какую-то мерзость.

— Вы ничтожные людишки! — злобно крикнул Гарри, заставив Грейнджер отшатнуться.

— Я не могу поверить, что вы действительно это сделали. Неужели у вас нет ни капли гордости? Посмотрите вокруг себя и увидите, как низко пал факультет львов. Вы действительно жалки. Теперь, более чем когда-либо, я могу сказать без сомнения, что я никогда добровольно не вернусь в Гриффиндор.

— На самом деле… — Гарри поднял палочку перед лицом, — я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей жизнью и магией, что никогда не воссоединюсь с факультетом Гриффиндор. Я бы предпочёл, чтобы меня исключили из Хогвартса, чем это. Да будет так.

Как только его магия вспыхнула, факультет Гриффиндор замер. Некоторые из его поклонниц даже заплакали, особенно Уизлетта, чьи мечты заполучить Мальчика-Который-Выжил были разбиты прямо на её глазах. МакГонагалл откинулась на спинку стула, а Дамблдор беспокойно поёрзал, они оба были ошеломлены холодностью Гарри и начали осознавать безнадёжность ситуации.

— Интересно, могу ли я попросить о повторном распределении? — пробормотал Гарри про себя, хотя всё ещё достаточно громко, чтобы быть услышанным большинством. — Лучше ознакомьтесь с правилами Хогвартса. А пока, — Гарри повернулся к Слизерину, — могу ли я попросить факультет Слизерин о гостеприимстве до окончания трапезы?

Это фактически заставило Большой зал замолчать, пока не раздался голос:

— Почему мы должны позволить тебе присоединиться к нам, Поттер? — потребовала ответа Дафна Гринграсс, сама Ледяная Королева. — Более того, почему тебе вообще захотелось присоединиться к нам? Ты никогда раньше не был заинтересован в сотрудничестве с нашим факультетом, так почему бы тебе не присоединиться к одному из других?

Гарри повернулся и посмотрел в её ледяные голубые глаза, в то время как она смотрела на него. Он увидел в этом скептицизм и раздражение, но он также узнал её любопытство и неуверенность, скрывающиеся под маской.

«Доверься ей, она всегда будет задавать правильные вопросы», — подумал он про себя с оттенком гордости за свою бывшую и (надеюсь) будущую жену.

— Вы можете присоединиться к нам, месье Поттер, — предложила Флёр. Гарри повернулся к ней и почувствовал, как её очарование вейл окутало его, хотя это не смутило.

— Вейла, ты и твои люди с самого приезда только и делали, что оскорбляли меня, даже не зная, какой я. Не думай, что я не заметил, как ты злобно посмотрела на меня после задания. Меня не интересуют такие люди, как ты, так что обратите внимание на свои чары, прежде чем я буду обращать на тебя внимание, — рявкнул Гарри, шокируя Флёр, заставляя её замолчать и сесть. Она никогда не встречала мужчину, который мог бы с такой лёгкостью противостоять ей, не говоря уже о мальчике-подростке.

— Как я уже пытался сказать, пока меня так грубо не прервали, Слизерин — единственный факультет, который был честен со мной с самого первого дня, — заявил он.

Большинство обитателей Большого зала просто переглянулись, не веря поразительному заявлению Гарри.

— Конечно, никто из вас особо не заботится обо мне, и большинство откровенно меня ненавидят, — продолжил он, обращаясь напрямую к слизеринцам. — Но в отличие от других, вы были последовательны в своих чувствах ко мне и никогда не плыли по течению. Так что да, я осознаю, что Змеи меня не любят, — сказал он, поворачиваясь обратно к остальной части зала. — Но, по крайней мере, я знаю, где и с кем нахожусь, и могу действовать соответственно. Я предпочитаю это общению с другими факультетами, где в одну минуту я герой, а в следующую — изгой.

Это заставило их всех замолчать.

— Очень по-слизерински с твоей стороны, Поттер, — сказал кто-то за столом Слизерина. Гарри пожал плечами.

— Если бы я никогда не встретил Малфоя, скорее всего, я был одним из вас, — произнёс Гарри, и в зале раздались новые вздохи. — Это правда, Шляпа сказала, что я преуспею в Слизерине, но после встречи с блондином в поезде… скажем так, он произвёл на меня не самое лучшее впечатление. Он, по сути, объявил себя идеальной чистокровкой и будущим лидером факультета. Я решил, что провести семь лет с ним в одном факультете — не самая привлекательная перспектива. Вместо этого меня заставили провести последние несколько лет в Гриффиндоре с рыжим мудозвоном. Не очень-то приятная сделка, надо отдать должное, — заключил он с дрожью. Гарри огляделся и ухмыльнулся, увидев шок, замешательство и даже отвращение в Большом зале — его работа здесь была сделана.

— Ну что ж. Простите, что помешал вашей трапезе. Увидимся на занятиях.

С этими словами Гарри Поттер, насвистывая, покинул Большой зал. Если бы он в последний раз взглянул на стол Слизерина, возможно, заметил бы ненавистные взгляды, которые половина из них посылала Малфою. Отвлёкшись, он не заметил и злобного взгляда, который бросила на него Дафна Гринграсс. Этим вечером он высказал много хороших замечаний, и она даже была готова игнорировать некоторые из его предыдущих проявлений невежества, но она не могла простить ему, что он сравнил её с Малфоем, пусть даже косвенно. Могущественный он, или нет, Гарри Поттер поплатится за это оскорбление.

---

Примечания:

отбечено

---

1) Охотничье правило: чей выстрел — того добыча

Вернуться к тексту

2) В оригинале их прозвища «red waste bin» и «bucky»

Вернуться к тексту

Гарри Поттер уверенно шёл по коридорам Хогвартса, ухмыляясь тому, как все шарахаются от него в стороны. Многие студенты смотрели на него либо с трепетом, либо со страхом, либо с сочетанием того и другого. В иной раз это могло бы его рассердить, но сегодня у него было действительно отличное настроение, и он просто игнорировал их. Он хорошо отдохнул, съел великолепное драконье жаркое на ужин, отпраздновав этим своё успешное путешествие в прошлое, и теперь направлялся на первый с момента возвращения урок зельеварения.

Не то чтобы ему особенно нравились зелья, отнюдь нет. Он смог понять практичную сторону предмета и сносно следовать рецептам, но, по правде говоря, никогда это занятие не приносило ему удовольствия. Лично он возложил вину за своё пренебрежительное отношение к этому вопросу на некоего Северуса Снейпа, желтолицего мастера зелий Хогвартса.

Эх, старый добрый Нюниус, умерший в последние дни перед окончательным поражением Волдеморта. Человек, сообщивший Тёмному Лорду о пророчестве, уничтожившем жизнь младенца Гарри. Человек, всё это время бывший шпионом Дамблдора, рисковавший жизнью в рядах Пожирателей смерти, чтобы передать информацию директору. Гарри восхищался его храбростью, даже если потребовалась смерть Лили Поттер, чтобы изменить его сердце. Северус Снейп пользовался уважением Гарри Поттера, но это не означало, что он был прощён, отнюдь нет. Гарри намеревался заставить его заплатить за свою роль в смерти его родителей и за то, как он обращался с ним, собственным сыном Лили, с абсолютной ненавистью.

Гарри прибыл в подземелья за пять минут до начала занятий. Сняв с плеча сумку с учебниками и бросив её на пол, он прислонился к стене напротив класса и закрыл глаза, сосредоточившись на своих щитах окклюменции. Предположить, что Снейп попытается атаковать легилименцией во время урока, было бы так же верно, как сказать, что цвета Слизерина — зелёный и серебряный, так почему бы не подготовить ему неприятный сюрприз?

Его первое занятие со слизеринцами. Его первый урок с ней. На его лице появилась лёгкая улыбка, когда он вспомнил выражение её лица, когда он впервые рассказал, что должен был быть в Слизерине. Мысленно он видел это так же ясно, как и много лет назад, когда рассказал ей об этом во время их третьего официального свидания в Хогсмиде. Она была одновременно ошеломлена и удивительно разозлена, особенно когда он признался, что изначально основывал своё мнение обо всех слизеринцах на Малфое. Как она ругалась на него… он всегда считал её милой в моменты злости на него.

«Прежде всего, Поттер», — подумал он, скрещивая руки.

Прежде всего, ему нужно установить мост между собой и домом змей. Неважно, как сильно он хотел заключить её в свои объятия, он лишь рисковал потерять всё, ворвавшись к ним. Он осознавал риск и был готов принять такой исход, если это необходимо, но он сделал бы всё, что в его силах, чтобы быть уверенным, что он не лишится её снова.

Он услышал приближающиеся голоса, но не сдвинулся со своего места у стены. Он проигнорировал звук и продолжал работать над своим сюрпризом для Мастера зелий, но всё ещё осознавал, что происходит вокруг него. Он почувствовал приближение двух магических аур и ощутил потрясение и страх, они заметили его.

— У меня нет вражды ни с кем из вас, поэтому постарайтесь не нервничать так. Это смущает, — сказал он, не открывая глаз.

— Не будь таким напыщенным, Поттер, — резко ответила Трейси Дэвис, пытаясь скрыть нервозность в своём голосе.

— Я сказал, что не ищу ссоры с тобой, Дэвис, не могла бы ты, пожалуйста, расслабиться? — спросил он, открывая глаза и глядя на девушку из Слизерина. — Разве ты не предпочитаешь цивилизованный разговор?

Тео и Трейси переглянулись, но первым заговорил Тео, нарушив молчание:

— Почему? — спросил он. — Я не могу придумать ни одной причины, по которой ты мог бы положительно отзываться о нашем факультете, однако вчера ты фактически унизил три других факультета и захотел присоединиться к нам, хотя мы никогда не вели себя по отношению к тебе благосклонно.

— Я сказал то, что сказал, — ответил Гарри, снова прислонившись к стене. Вздохнув, он посмотрел на темноволосого мальчика, который стоял перед ним. — Это правда, что у меня нет друзей в доме змей. Правда и то, что меня это никогда не волновало, что я плыл по течению и считал всех змей злыми и подражателями Пожирателей смерти. Я мог бы винить в этом мудозвона, который три года извергал свои нечистоты мне в уши, или общение с Малфоем, что никогда не стремился узнать правду. В силу моего узкого кругозора вполне естественно, что змеям, у которых не было причин меня ненавидеть, было наплевать на меня и моё тяжёлое положение. Однако правда и то, что большинство моих проблем со Слизерином возникло из-за четырёх человек. Хотя я видел, как весь ваш дом носит эти проклятые значки, большинство из вас просто игнорировали меня, в то время как другие три дома были более… открыты… в своих чувствах ко мне.

Трейси хмыкнула, чувствуя себя уже более комфортно.

— Ты должен понимать, насколько странным показалось нам всем, когда твоё имя вылетело из Кубка. Кроме того, ты, кажется, притягиваешь неприятности.

— Ах, да, радость быть мной, — ответил Гарри, поджав губы в манере МакГонагалл. — Уверяю тебя, я надеялся на нормальный и спокойный год, но, видимо, я — сука судьбы.

— У тебя есть какие-нибудь догадки относительно того, кто внёс твоё имя в кубок? — спросил Нотт, почему-то чувствуя себя более комфортно рядом с Поттером, который лишь покачал головой.

— Никаких. Меня заверили, что будет проведено расследование, но я не думаю, что дождусь каких-либо новостей на этот счёт, — солгал Гарри, фыркнув. — Мне кажется, что аргументов, которые я привёл, было достаточно, чтобы очистить моё имя.

Трейси Дэвис закатила глаза, прежде чем сказать:

— Только дурак не поверит Магической клятве, Поттер.

— Готов поспорить, что многие до сих пор считают, что я жульничал, и что мне удалось обмануть клятву.

— Я бы сказал, многие — это придурки и ничтожества, — с ухмылкой ответил Нотт. — Гриффиндорцы и хаффлпаффцы, сила привычки, — добавил он, заметив замешательство на лице Гарри.

— Я и раньше слышал «ничтожества», но никогда не слышал «придурки», — солгал Гарри с задумчивым видом. — Мне это нравится.

Все трое рассмеялись, и Гарри мысленно порадовался, что наложил на обоих слизеринцев беспалочковое принуждение, чтобы они чувствовали себя более непринуждённо рядом с ним.

— Это было впечатляющее зрелище, Поттер, — похвалил Нотт, — можно подумать, что ты скрывал свою настоящую силу.

Гарри пожал плечами.

— Это было бы правильным… — ответил он, и Тео и Трейси переглянулись, подняв брови. — Как бы я ни наслаждался нашим маленьким разговором, это гораздо более длинная история, я не в настроении делиться ею сейчас. Кроме того, ещё несколько человек будут здесь через мгновение, и, боюсь, скоро мне придётся посвятить своё внимание рыжему остолопу, бобрихе и их кошачьему прайду.

У двух змей ещё оставались вопросы, но они их не озвучивали, особенно когда поняли, что Поттер сказал правду. На самом деле вновь прибывшие были никто иные, как Дафна Гринграсс и Миллисента Булстроуд. Обе девушки были поглощены своим разговором и удивились, когда увидели своих соседей по общежитию рядом с Поттером.

Оправившись от первоначального шока, удивление Дафны быстро сменилось гневом, когда она вспомнила слова, сказанные им накануне. Однако, как бы она ни хотела возмездия, она решила, что противостоять ему за несколько мгновений до того, как профессор Снейп откроет класс, было не лучшим решением, поэтому сейчас она просто проигнорировала его.

Гарри, однако, не собирался упускать такую возможность.

— Тебе понравилось представление, Гринграсс? — спросил он, вспоминая их разговор у озера. Остальные Змеи переводили взгляд с Гарри на Дафну, не понимая, что он имел в виду. — Булстроуд, я не собираюсь ни буйствовать, ни причинять кому-либо вред. Ты можешь расслабиться, — сказал Гарри, заметив, как нервничает девушка, бросая на неё беспалочковое принуждение.

— Ты, должно быть, считаешь себя таким исключительным, — возразила Дафна с презрением на лице.

Трое других слизеринцев были ошеломлены её ответом, особенно Трейси и Миллисент, которые знали Дафну лучше всех. Своё прозвище она заслужила тем, что сохраняла холодное выражение лица и редко проявляла эмоции, так что Поттер, должно быть, сделал что-то действительно серьёзное, чтобы заставить её так отреагировать. Гарри лишь улыбнулся, мысленно вздохнув. Он знал, что будет проще просто наложить ещё одно заклинание принуждения, но пообещал себе, что не сделает с ней этого.

— Я не считаю себя каким-то особенным, это вовсе не так.

Дафна насмешливо улыбнулась и проигнорировала парня. Остальные трое не могли не заметить, что она ведёт себя совсем не так, как обычно.

— Даф, что случилось? — спросила Трейси. Она знала, что Дафна была чем-то рассержена с прошлого дня, но так и не сказала, чем именно.

— Ничего, — ответила девушка, надувшись и скрестив руки, глядя на дверь перед собой.

Миллисента первой поняла, в чём дело.

— Это был Поттер, не так ли? — спросила она, привлекая всеобщее внимание.

— Что я сделал? — спросил Гарри, сузив брови, хотя он прекрасно знал, что её беспокоит.

— Милли, заткнись! — с укором сказала Дафна, припугнув более крупную девушку.

— Вообще-то, я хотел бы знать, чем я тебя так разозлил? — спросил Гарри, вставая с того места, где он стоял, прислонившись к стене. Какая-то часть его сознания умоляла прекратить театральные постановки и просто попросить прощения, но он знал, что Ледяной Королеве нужно выплеснуть свой гнев, прежде чем она сможет принять извинения.

Дафна повернулась к нему лицом, и её ледяной взгляд был настолько горьким, что у Гарри на мгновение перехватило дыхание, и это не осталось незамеченным для трёх других слизеринцев.

«Чёрт возьми, похоже, я крупно облажался», — подумал про себя Гарри Поттер.

Его душа просуществовала сто лет, он пережил множество войн и бесчисленные ужасы. Он провёл десятилетия, управляя страной как Тёмный Лорд, и был известен, как один из самых могущественных и безжалостных волшебников во всей истории. Но если он чего-то и боялся, так это леденящего кровь взгляда, который Дафна Поттер, урождённая Гринграсс, могла бросить на него, когда злилась.

За всю свою жизнь он трижды оказывался по ту сторону этого взгляда. Первый раз, по иронии судьбы, когда они впервые познакомились, что он пытался сейчас воссоздать, второй — когда он вёл себя неподобающим образом на торжественном вечере в честь победы над Волдемортом, и вот теперь он видел это в третий раз и молился, чтобы больше не повторялось.

Вздохнув, Гарри отвесил небольшой поклон:

— Мисс Гринграсс, я понимаю, что мог оскорбить Вас либо действиями, либо словами, вероятнее всего, словами. Я хотел бы извиниться за свой проступок и попросить у Вас прощения, — сказал он.

Гнев в глазах Дафны сменился удивлением, а остальные слизеринцы просто смотрели на него в недоумении.

— Просто заткнись, Поттер, — раздражённо ответила она, возвращаясь в исходное положение.

— Может, хоть скажете, что я такого сказал, что Вас так оскорбило? — снова попытался он, заслужив очередной взгляд юной ведьмы. Гарри поднял руки в знак мира: — Ладно, прости.

Тео, Трейси и Милли так и замерли, а Трейси начала ухмыляться.

— Гарри, мать его, Поттер, который столкнулся с драконом и унизил всю школу, на самом деле боится Ледяной королевы? Это же просто золото! — сказала она, не скрывая смеха, как и её парень. Милли выглядела удивлённой, а Гарри лишь вздохнул.

«Отличная работа, Поттер!» — подумал он про себя. — «Идиот».

— Ты идиот, Поттер, знал это? — спросила Дафна холодным голосом, снова повернувшись и взглянув ему в глаза. — Уважение, которое возникло у меня во время задания или даже во время твоей речи, исчезло, как только ты поставил всех нас в один ряд с Малфоем и его лакеями.

Гарри понял, это имело смысл. Честно говоря, он знал, что для неё это деликатная тема, и он обязан был предвидеть это. Она плохо отреагировала, когда он рассказал ей об этом в первый раз, и ведь это было уже после того, как они начали встречаться.

— Да, я определённо могу это представить, — ответил он со вздохом, почти не обращая внимания на трёх других присутствующих змей. — Я не буду пытаться оправдаться. Это невозможно, и я должен был понять это лучше. Единственное моё оправдание — мне было одиннадцать, и я был очень впечатлительным из-за всего, что только что увидел… и услышал.

Дафна ещё мгновение смотрела на него с неизменным выражением лица, затем снова отвернулась, по-видимому, намереваясь игнорировать его. Правда заключалась в том, что его извинения действительно уменьшили большую часть её гнева, но ей нужно было поддерживать имидж. Она продолжала решительно игнорировать его, поэтому Гарри вернулся на своё место у стены, чувствуя взгляды, которые бросали на него другие Змеи.

— Что? — спросил он, приподняв бровь.

— Это было… странно, — ответила Миллисент, на что Трейси кивнула.

«Блять…», — только и успел подумать Гарри.

* * *

К счастью, ему не пришлось оправдываться, потому что начали прибывать другие студенты, как раз в тот момент, когда Снейп отпирал дверь.

— Внутрь! — приказал угрюмый профессор. Через несколько мгновений студенты вошли в аудиторию. Гарри занял место спереди и напустил на лицо угрюмое выражение, скрестив руки на столе. Он принял бесстрастное выражение лица и сосредоточился на Снейпе, который пристально посмотрел на него. Гарри ответил высокомерной ухмылкой, что только разозлило Мастера зелий. Ни с того, ни с сего, Гарри почувствовал давление в своём разуме.

«Поймал тебя, сукин сын!» — мысленно крикнул Гарри, с улыбкой направляя ментальную атаку профессора в глубины своего разума. Снейп не успел ничего понять, как оказался один в тёмной комнате.

— Что за?!.. Поттер!

Глаза мужчины вылезли из орбит, когда он закричал в темноту, слишком разозлённый, чтобы осознать, что произошло. Внезапно по обе стороны от него вспыхнули пары факелов. Снейп присел и огляделся вокруг, и перед ним по два начали загораться новые факелы, открывая путь.

Не зная, что ещё делать, Снейп осторожно пошёл вперёд по тропинке. Света факелов было достаточно, чтобы рассмотреть высокие статуи змей, выстроившиеся по обеим сторонам коридора. Мерцающий свет пламени заставлял тени танцевать, создавая впечатление, будто змеи движутся. Когда Северус приблизился к концу тропы, его встретила массивная каменная статуя, изображающая лицо мужчины. Он осторожно приблизился к статуе, но замер, когда услышал шипение, доносившееся откуда-то из-за света факелов.

— Добро пожаловать, профессор, в мою Тайную Комнату, — голос Гарри эхом разносился вокруг него.— Познакомьтесь, Баэль!

Без предупреждения из темноты на него набросилась огромная змея и ударила Мастера зелий. С ужасающим криком Северус Снейп поднял руки перед лицом, пытаясь защитить себя, и почувствовал, как его тело отбросило назад.

Он открыл глаза и медленно опустил руки. Он понял, что вернулся в свой кабинет, и весь класс уставился на него.

— С Вами всё в порядке, профессор? — спросил ненавистный голос.

— Поттер, сто баллов с Гриффиндора за нападение на учителя! — прорычал Снейп с безумными глазами, что смутило остальную часть класса, поскольку никто не видел, чтобы Поттер даже пошевелился.

— Но, профессор, я ничего не делал! — ответил Гарри, скрывая за бесстрастной маской ликование.

— Ещё двадцать за пререкания с профессором!

Гриффиндорцы были возмущены, а Грейнджер подняла руку.

— Если Вы полагаете, что это справедливо, профессор, — снова заговорил Гарри с насмешливым вздохом, игнорируя шокированные взгляды, которые бросал на него класс.

— Но, профессор, он больше не гриффиндорец, — сказала Парвати Патил, заслужив кивки всех остальных львят.

— Эй, Патил, хватит тратить драгоценное время урока на бесполезные замечания. Это никого не волнует, — предупредил Гарри, снова шокировав всех.

Снейп просто смотрел на Гарри. Он собирался лишить девушку ещё большего количества очков, но теперь он был в замешательстве, будет ли это Поттеру больно или приятно, поэтому он не знал, что делать. Гарри лишь улыбнулся в ответ озадаченному профессору, который, похоже, решил на время оставить этот вопрос, и помахал палочкой в сторону доски позади него.

— Инструкции на доске. Приступайте. В ТИШИНЕ! — сказал он, и студенты поступили, как им было велено.

Снадобье на доске было более мощным вариантом лечебного зелья. К счастью, Гарри уже варил несколько таких зелий в своей прошлой жизни и знал все шаги наизусть. Пока вода закипала, он быстро приступил к измельчению ингредиентов, не обращая внимания на холодные взгляды гриффиндорцев и растерянность слизеринцев.

Снейп, несмотря на то, что сердился на мальчика, заметил значительно улучшенный метод мальчика, что вызвало у него любопытство. Он продолжал наблюдать за Поттером, который уверенно следовал рецепту и добивался желаемых результатов. Не зная, как лучше всего справиться с этим новым развитием событий, он просто стоял впереди класса и изредка обводя взглядом присутствующих, время от времени пробираясь по классу и выдавая оскорбления.

В конце урока Гарри написал своё имя на флаконе с жидкостью ярко-красного цвета и передал его профессору. Снейп выхватил пузырёк из его рук и внимательно осмотрел его. Удивительно, но его результат оказался не хуже, чем у лучших зельеваров в классе.

— Приемлемая работа, Поттер, хотя я не представляю, как такой пустоголовый мог приготовить это без жульничества.

Гарри дважды кивнул, пристально глядя на профессора. Гарри наклонился вперёд и прошептал:

— Я знаю, кто рассказал Волдеморту о пророчестве, — затем повернулся спиной к Снейпу и вернулся на своё место, оставив мужчину в ошеломлённом молчании.

Гарри прибрался, собрал свои вещи и стал терпеливо ждать разрешения уйти. Его лицо было ещё бледнее обычного, и он продолжал с волнением смотреть на Гарри из-за завесы чёрных волос.

Когда их наконец отпустили, Гарри одним из первых покинул класс. Зная, что произойдёт, он медленно пошёл по коридору, а остальной класс последовал за ним.

«Пять, четыре, три, два…», — считал он про себя, ожидая неизбежной встречи. Как по команде по коридору разнёсся визгливый голос.

— Гарри! — вскрикнула Грейнджер, топая позади него. Он проигнорировал её и продолжил идти, поэтому она подбежала и схватила его за руку, потянув к себе лицом, только для того, чтобы обнаружить, что смотрит на кончик палочки.

— Никогда больше не прикасайся ко мне, если только не желаешь попробовать то, чем я угостил дракона! — прорычал Гарри, убедившись, что сука поняла, что он не выдвигает пустых угроз.

Грейнджер в тревоге замерла, не в силах ничего сделать, кроме как уставиться на своего бывшего друга.

— Эй, ты, тёмный маг, оставь её в покое! — крикнул безошибочно узнаваемый голос Рона «Свиньи» Уизли, накладывая на Гарри заклинание. Даже не задумываясь, Гарри дёрнул палочкой, посылая визжащую Грейнджер на путь заклинания и перехватив его в воздухе.

Грейнджер упала на пол и начала блевать слизняками, как Уизли на втором курсе, после того неудачного заклинания из-за сломанной палочки. Слизеринцы начали смеяться, остальные гриффиндорцы начали отступать от противостояния.

— Ублюдок! — крикнул Уизли, направив свою палочку на Гарри. На этот раз Проныра решил сотворить что-нибудь помощнее, но безуспешно. Гарри лениво уклонился от Редукто и ещё одним движением отправил Грейнджер, которая всё ещё плакала и блевала слизняками, на пол. Заклинание Гарри отправило её прямо в ноги Уизли, заставив его упасть на неё сверху и выронить палочку.

— Тебе не терпелось оказаться сверху, не так ли, Уизли? — жестоко насмехался Гарри. Многие наблюдатели побледнели от зрелища, хотя по большей части слизеринцы, казалось, были довольны.

— Ах ты, сукин… — начал Рон, но палочка Гарри заставила его замолчать.

Чтобы усугубить его унижение, Гермиона вырвала на Рона двух слизней, покрыв его лицо слоем слизи, отчего слизеринцы снова рассмеялись.

Тем временем Гарри бросил взгляд на профессора зелий, который наблюдал прямо из-за двери класса. Он всё ясно видел и решил не вмешиваться.

— Уизли, двадцать баллов с Гриффиндора за нападение на ученика. Грейнджер — десять баллов с Гриффиндора за поднятый шум. Поттер, двадцать баллов с Гриффиндора… — Снейп замешкался, вспоминая, что произошло в начале урока и накануне. Он снова заметил растерянные и возмущённые взгляды некоторых гриффиндорцев. Снейп достал свою палочку и наложил чары левитации на Грейнджер и Уизли, намереваясь отвести их в лазарет.

— Поттер, сегодня вечером Вы будете отбывать наказание у мистера Филча за нападение на двух учеников. Директор также будет осведомлён об этом.

— Они заслужили это, — холодно ответил Гарри, шокировав даже профессора. Палочка Гарри исчезла в рукаве, он просто кивнул профессору и повернулся к нему спиной.

Снейп ушёл в противоположном направлении, размышляя об увиденном. Поттер произносил лишь простые заклинания, при чём невербально, и вывел их из строя за считанные секунды. Он не проявил ни малейшего сострадания к своим бывшим друзьям, и очевидно, ничуть не беспокоился об их благополучии. Впервые за долгие годы Северус Снейп почувствовал, как по позвоночнику пробежал пронизывающий холод.

Остальные гриффиндорцы и слизеринцы остались в молчании и начали расходиться. Малфой сделал какое-то замечание, но никто не обратил на него внимания. Они обдумывали всё произошедшее и задавались вопросом, что это может означать в будущем. Некоторые из наиболее активных слизеринцев начали подумывать о том, чтобы пригласить Поттера присоединиться к ним во время еды.

* * *

Следующим уроком были Чары, и опять с гриффиндорцами. Поттер уже стоял у дверей класса, в той же позе, в которой он был до прибытия Трейси и Тео на Зелья. Некоторые гриффиндорцы уже были рядом, держась на расстоянии от своего бывшего соседа по дому.

— Отличная работа, Поттер! — похвалила Трейси, прежде чем кто-то успел что-то сказать. Гарри коротко усмехнулся в ответ, но ничего не сказал. Малфой, Паркинсон, Крэбб, Гойл и Забини были застигнуты врасплох этим разговором, поскольку не присутствовали на разговоре перед Зельями.

— Да, действительно впечатляет, — с усмешкой ответила Милли, привлекая к себе всеобщее внимание. — Конечно, у тебя ещё будут неприятности, но, тем не менее, это было внушительно.

— Снейп всё видел, — холодно произнёс Гарри. — Он сказал, что всё началось с мудозвона, и всё равно назначил мне наказание.

— А чего ты ожидал? — спросил Тео, хмыкнув. — Этот человек тебя ненавидит.

Прежде чем Гарри успел что-то сказать, рядом с ним раздался хлопок. Появился Добби, протягивая ему сумку с книгами.

— Вот ваши книги по заклинаниям, сэр. Ваш набор для зельеварения возвращён в ваши покои. Нужно ли что-нибудь ещё? — спросил Добби. Гарри покачал головой и Добби аппарировал.

— Это был эльф? — спросил Забини, смущённый уникальной внешностью Добби.

— Да, и прежде чем ты спросишь: нет, ты не можешь знать, что произошло с ним, что он стал выглядеть так. Это мой маленький секрет, — со вздохом ответил Гарри.

— Но это же не домовой эльф, не так ли? — спросил Тео Нотт, широко раскрыв глаза.

— Да, — ответил Гарри. — Он также мой самый надёжный союзник. Он помогает мне во многих делах внутри и за пределами замка. Могу вас заверить, нет стен, которые могли бы его остановить.

— Подожди, это же он забрал дракона, — сказала Дафна, повернувшись к Гарри с вопросом в глазах: — Что ты с ним сделал?

— Кровь, шкура и мясо, — ответил Гарри с лёгкой усмешкой.

— Мясо? — спросила Паркинсон, расширив глаза.

— Я ничего не растрачиваю. К тому же, драконье мясо — это деликатес, не так ли? — спросил Поттер, прежде чем обратить своё внимание на Малфоя: — Ты необычно тихий, Малфой, неужели книзл прихватил твой язык?

Светловолосый мальчик только презрительно усмехнулся.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Флитвик открыл дверь и начался урок. Гарри тихо вошёл в комнату, вспоминая свою прошлую жизнь. Гарри много раз сражался рядом с Флитвиком и считал его другом в прошлой жизни. Он был отличным союзником, когда начинались все трудности, и всегда старался помочь Гарри, когда это было необходимо. У Тёмного Лорда Поттера было несколько шрамов, многие из которых были воспоминаниями об изнурительных тренировках бывшего чемпиона по дуэли. К сожалению, Флитвик умер до окончания Великой войны. Этот человек уже снискал уважение Гарри, и он надеялся, что сделает это снова.

Маленький профессор заметил отсутствие Грейнджер и Уизли и поинтересовался, где они.

— Поттер отправил их в больничное крыло, сэр, — ответил Симус Финнеган, надеясь доставить Гарри неприятности.

— Что? Мистер Поттер, это правда? — шокировано спросил Флитвик неодобрительным тоном. Гарри поднялся со своего места и посмотрел в глаза профессору Чар.

— Уизли проклял меня в спину, и я защищался, призвав Грейнджер на путь заклинания. Недовольный этим, Уизли кинул в меня Редукто, от которого я уклонился и изгнал Грейнджер против него, заставив его упасть на неё. В последний раз я видел их, когда профессор Снейп уносил их в больницу, — объяснил Гарри. — Как видите, профессор, я виновен только в том, что произнёс заклинание в коридоре и защищался, а Уизли был тем, кто проклял Грейнджер и попытался наложить на меня почти смертельное проклятие.

Флитвик был шокирован резкостью юного Поттера и разочарован тем, что мальчик Уизли прибег к такой тактике.

— Мистер Поттер, я пока поверю в Вашу версию событий и не буду назначать Вам наказание. Мы поговорим об этом позже.

— Профессор Снейп уже позаботился об этом, профессор.

— Я… Ясно. Что ж, думаю, скоро мы узнаем об этом больше. А пока сегодня мы рассмотрим заклинание призыва и познакомимся с заклинанием изгнания. Учитывая историю, которую Вы нам только что рассказали, мистер Поттер, не могли бы Вы рассказать нам об этих чарах?

— Оно используется для того, чтобы отбрасывать предметы и людей от заклинателя. Вербальная формула чар — «Depulso», и его иногда путают с изгоняющим чистящим заклинанием «Evanesco». У них нет ничего общего, кроме схожего названия, — ответил Гарри низким и скучающим тоном.

Флитвик кивнул, это был короткий, но верный ответ.

— Отлично, мистер Поттер. Пять баллов… — Флитвик заколебался, глядя на лишённого факультета юношу.

— Могу я внести предложение, профессор? — спросил Гарри с ухмылкой. Флитвик кивнул и он продолжил: — Отдайте их Слизерину. Пока гриффиндорцы не получат очки, мне всё равно, кому они достанутся.

Весь ошеломлённый класс повернулся и уставился на Гарри, который лишь вежливо улыбнулся в ответ. Они действительно не могли вынести ещё столько сюрпризов, это становилось утомительно.

— Очень хорошо, мистер Поттер. Однако я, как и большинство профессоров, предлагаю Вам попросить о пересортировке. Того времени, что Вы провели без факультета, более чем достаточно, особенно после того, как Вы доказали свою невиновность, — сказал Флитвик.

— О, значит, теперь это волнует всех преподавателей? Как мило с вашей стороны! — ответил Гарри с насмешливым фырканьем.

Флитвик видел, что Гарри едва скрывает свой гнев. Он почувствовал холодок в позвоночнике, когда увидел кружащуюся магию в изумрудных глазах Гарри, за которой последовала волна вины. Не в силах больше ничего сказать, Флитвик взмахнул палочкой, и на его столе появилось несколько подушек.

— Я хочу, чтобы каждый из вас призвал к себе подушку. Затем мы поработаем над изгоняющими чарами. Помните, что заклинание для призыва… — Флитвик потерял дар речи, когда мимо него пролетела зелёная подушка и приземлилась перед Гарри, заставив всех посмотреть на него.

— Что на этот раз? — спросил Гарри, закатив глаза, когда заметил, что все снова смотрят на него.

— Вы… Вы сделали это невербально, мистер Поттер, — сказал Флитвик, впечатлённый демонстрацией. Теперь, когда он действительно задумался об этом, произнесение заклинаний невербально было детской игрой по сравнению с выступлением юного Поттера против дракона. — Получите десять дополнительных очков.

Это был всего лишь ещё один инцидент в самом запутанном и насыщенном событиями дне. Все были в замешательстве. Гриффиндорцы злились на то, что Гарри отлично справился с заданием, а они не получили ни одного балла, а слизеринцы разделились на тех, кого забавляло то, что они собирают баллы за работу Поттера, и тех, кто был против этого. Миллисента Булстроуд решила, что её это забавляет, как и Дафну, Трейси и Тео.

— А теперь, пожалуйста, призовите к себе подушку, как это сделал мистер Поттер, — сказал Флитвик, заметив, что у всех в руках палочки. Не успел никто ничего сделать, как дверь в класс открылась и в комнату ворвалась разгневанная МакГонагалл.

— Гарри Поттер, Вы пойдёте со мной, сейчас же! — сказала она тоном, не терпящим возражений.

— Дайте угадаю, Ваши котята обвиняют меня в нападении на них, а Вы, образцовый гриффиндорец, делаете поспешные выводы, даже не имея всех фактов, я прав? — спросил Гарри, не скрывая издёвки на лице.

На мгновение МакГонагалл растерялась и была шокирована отношением Поттера.

— Ну что ж, тогда пойдёмте. Если только Вы не хотите, чтобы я поклялся своей жизнью и магией, что я только что защитился от ваших драгоценных протеже, — сказал он, поднимаясь со своего места. — Вы бы могли попытаться расспросить кого-нибудь из присутствующих, что произошло, но зачем Вам это делать? Вы, конечно, не поверите слизеринцам, если они решат защищать меня, и Ваш факультет просто сплотится против меня, не так ли?

К всеобщему удивлению, Теодор Нотт поднялся со своего места:

— Профессор, Поттер говорит правду. Он лишь защищался от заклинаний, наложенных на него Уизли, с помощью призывающих и изгоняющих чар. Со своей стороны, Уизли наложил Проклятие Слизней, которое Поттер перехватил с помощью Грейнджер, и Редукто, от которого Поттер уклонился. После этого он просто швырнул Грейнджер в Уизли, не более того.

Гарри поднял бровь, глядя на Нотта. Это не было работой чар принуждения.

— Тео говорит правду, профессор, — ответила Трейси.

— Мистер Нотт, мисс Дэвис, ваша помощь признана и оценена, — ответил Гарри, заметив любопытство в глазах Дафны, наблюдавшей за поведением своих однокурсников.

— О, и профессор? — сказал он, направив палочку на подушку и взмахнув ею, отчего подушка полетела к Флитвику, который поймал её рукой. Только тогда Гарри произнёс. — Depulso.

Обе брови МакГонагалл поднялись, когда услышала, как миниатюрный профессор прошептал:

— Десять баллов Слизерину. Мистер Поттер, подождите минутку. Минерва, на пару слов, прошу Вас.

Гарри вернулся на своё место, а Флитвик в сопровождении Макгонагалл вышел за дверь.

— Зачем защищать меня? — спросил Гарри, и Тео пожал плечами.

— Ты дал нам баллы, я оказываю тебе помощь. Я не люблю быть кому-то чем-то обязанным, — ответил Тео, заставив Гарри усмехнуться.

— Как ты это сделал? — спросила Дафна, повернувшись к Гарри, который поднял бровь, заставив её уточнить: — Невербальные заклинания.

— Направь палочку на цель и сконцентрируйся на желаемом эффекте. Сосредоточь магию и направь её на то, что тебе нужно, — объяснил Гарри, снова направляя палочку на подушки и вызывая новую. — Некоторое время назад я узнал, что произнесение заклинания полезно только для того, чтобы помочь сосредоточиться на его эффекте. Если ты понимаешь заклинание, то можешь колдовать и без слов.

Дафна посмотрела на него скептически и была удивлена, увидев соблазнительный взгляд в его глазах, как будто он предлагал ей сделать это.

Она сосредоточилась на подушке и сделала всё в точности так, как сказал Поттер. Ничего не произошло.

— Не думай, просто почувствуй, — снова посоветовал Гарри, и Дафна сосредоточила магию, как будто произносила любое заклинание. Она заставила подушку прилететь к ней, и, к её удивлению, подушка действительно прилетела, упав на пол недалеко от её стола.

— Молодец! — с улыбкой сказал Гарри, заметив, как все удивились, даже гриффиндорцы. — Это умение шестого курса. Практикуйся, и ты увидишь, что сможешь произносить любое заклинание бесшумно.

— Как ты этому научился? — спросила Трейси, держа палочку в руке. Гарри только пожал плечами.

— У меня было много свободного времени, всё благодаря вашим значкам и постоянным притеснениям, — ответил Гарри, намеренно заставляя всех чувствовать себя неловко.

— Прости за это, — нервно сказал Забини, — просто чтобы ты знал, это была идея Малфоя.

Малфой значительно побледнел, заставив Гарри усмехнуться.

— Нисколько неудивительно. Он определённо слишком тихий, — поддразнил Гарри, прекрасно понимая, что причиной того, что Малфой замолчал, были чары принуждения, которые он наложил на блондина. Малфой пробормотал что-то бессмысленное, но внимание Гарри привлекла отброшенная со стола подушка.

— Отличная работа, Гринграсс! — сказал Гарри, откинувшись на спинку стула и заметив, как все в комнате сосредоточились на Дафне.

«Это моя ведьма», — подумал Гарри с улыбкой. Дафна, в свою очередь, снова вызвала подушку, и на этот раз ей удалось притянуть её к себе, а затем изгнать.

— Десять баллов Слизерину за хорошо выполненную работу, мисс Гринграсс, — раздался голос профессора Флитвика, который стоял у двери и ухмылялся перед шокированной МакГонагалл. — Мистер Поттер, десять баллов за помощь однокурснику. А теперь, мистер Поттер, пожалуйста, пройдите с профессором МакГонагалл. Вы освобождены от домашнего задания.

Гарри кивнул и позвал своего эльфа.

— Добби!

Вместо того, чтобы появиться Добби, книги и принадлежности Гарри исчезли перед ним, шокировав всех.

— Спасибо, друг.

Гарри вышел из комнаты, в молчаливом сопровождении профессора МакГонагалл, оставив после себя группу растерянных учеников и одного впечатлённого учителя.

— Драко, разве этого твоего домового эльфа не звали Добби? — спросила Паркинсон, обращаясь к Малфою, который лишь пожал плечами.

В целом, это был один из самых продуктивных уроков по чарам на четвёртом курсе за этот семестр. К концу урока несколько слизеринцев умели не только накладывать чары Депульсо, двое из них также могли накладывать их и призывающие чары невербально.

* * *

Гарри отвели в кабинет директора. Всю дорогу МакГонагалл молчала, обдумывая сказанное Гарри и разговор с Филиусом.

Филиус считал, что у Гарри должна была быть веская причина для того, что он сделал, и что она должна была расследовать это должным образом, а не делать поспешных выводов, как сказал Гарри. Выслушав показания других студентов и поговорив с её коллегой, стало ясно, что история, рассказанная ей мистером Уизли, в лучшем случае ошибочна.

Гарри не сказал ей ни слова во время пути до кабинета директора, что расстроило её ещё больше. У неё даже не хватило духу поговорить с ним.

Когда они дошли до горгульи, охраняющей вход в кабинет директора, Гарри остановился и стал ждать её. Он молчал, но ждал, пока она назовёт пароль. МакГонагалл шагнула вперёд и чётко произнесла: «Мятные жабы», заставив горгулью отойти в сторону и открыть лестницу. Гарри просто закатил глаза.

«Дамблдор и его сладости…».

Войдя в кабинет директора, Гарри увидел, что Дамблдор сидит за своим столом и пререкается с профессором Снейпом. Гарри улыбнулся своей удаче. Фоукс вскрикнул и склонил голову набок, глядя на Гарри. Он подошёл и на мгновение погладил перья феникса, прежде чем снова обратить своё внимание на учителей.

— Ах, Гарри, мой мальчик, садись, пожалуйста. Не желаешь лимонную дольку? — спросил Дамблдор. Гарри обратил внимание, что Снейп и МакГонагалл стоят рядом с директором и все трое смотрят на Гарри.

— Прежде всего, для Вас — мистер Поттер или просто Поттер. Я не Ваш мальчик и не настолько близок к Вам. Даже профессор Снейп относится ко мне с такой любезностью, а этот человек меня ненавидит, — ответил Гарри, прищурившись на трёх профессоров.

Дамблдор был немного озадачен ядовитостью чужого ответа, а МакГонагалл, похоже, высосала лимон. Снейп молча нахмурил брови, услышав последнее озадачивающее заявление Гарри Поттера⁽¹⁾. — Во-вторых, спасибо, но я откажусь от Ваших сладостей и предпочту стоять. Полагаю, Вы вызвали меня сюда из-за моей стычки с предателями?

Дамблдор посмотрел на Гарри поверх очков-половинок с грустным и разочарованным выражением лица. Гарри видел, что директор намеревался использовать свою знакомую тактику чувства вины, но это не сработало.

— Сразу к делу. Хорошо, мистер Поттер, как Вы оправдаете свои действия? Вы намеренно напали на своих друзей, на студентов в коридорах с опасными заклинаниями… — он остановился, услышав саркастический смешок Гарри.

— Я понятия не имею, что эти двое рассказали Вам, но могу предположить, что это была приукрашенная версия, без сомнения, — сказал Гарри, хлопнув руками. — Итак, я могу рассказать Вам, что произошло; разумеется, Вы мне не поверите, поскольку все предубеждены против меня, или я могу показать Вам воспоминания о событии. Что Вы предпочтёте?

— Мистер Поттер, мы не настроены против Вас! Мы просто хотим знать… — начала МакГонагалл, получив от Гарри ответный взгляд.

— Профессор, Ваши действия говорят об обратном. Принесите омут, директор, я знаю, что Салазар Слизерин подарил его в этот кабинет, чтобы помочь в подобных ситуациях.

— И откуда ты это знаешь, высокомерный мальчишка? — спросил Снейп, хотя это было скорее любопытство, чем злость.

— Я читал дневники, которые Слизерин оставил в своей Тайной Комнате. А где именно, по-Вашему, я проводил всё время? — ответил Гарри, приподняв бровь. К этому моменту было уже неважно, знают они или нет о его месте сна. Однако он видел шок на их лицах.

— В Комнате? — спросил Дамблдор со страхом в голосе.

— Да, директор, я провёл там время, обучаясь и тренируясь. А теперь, если Вы будете так добры и предоставите омут, я бы хотел разрешить эту ситуацию и вернуться к занятиям.

Дамблдор просто сидел за столом и наблюдал за мальчиком. Гарри Поттер изменился. Правда, он мало видел его после Хэллоуина, но всё равно он казался совершенно другим человеком, чем тот мальчик, которого он знал.

— Я не считаю это необходимым, Гарри, — продолжил он, снова используя тактику разочарованного дедушки. — Я считаю, что ты всё ещё обижен на своих друзей, и это стало причиной ссоры, но мне хотелось бы услышать твою версию своими словами. Независимо от того, что произошло, тебе нужно научиться прощать их и двигаться дальше. Это помогает формировать характер, — сказал Дамблдор, заставив Гарри бросить на него раздражённый взгляд.

— Кажется, я просил вас называть меня мистер Поттер или Поттер? Кроме того, я предпочитаю показывать Вам воспоминания. Это гораздо менее хлопотно и не может быть оспорено, — сказал Гарри.

Поняв, что Дамблдор по-прежнему не собирается доставать инструмент, он лишь закатил глаза и поднял палочку.

— Accio омут памяти директора! — произнёс Гарри, и дверь шкафа открылась, а на стол директора приземлилась парящая каменная чаша.

— Мистер Поттер, что это означает? — крикнула МакГонагалл, не сводя с Гарри пристального взгляда, не возымевшего эффекта. Снейп был странно молчалив, в то время как Дамблдор был шокирован неповиновением юноши. Гарри поднёс палочку к виску и достал из него серебряную нить, положив её в чашу.

— Давайте проясним одну вещь, профессора, — сказал Гарри холодным голосом, — я ненавижу большую часть учеников и преподавателей школы. Меня бездоказательно обвинили в мошенничестве и все надо мной издевались. Мало того, что сотрудники ничего не предприняли, эта информация вышла наружу, и теперь против меня настроена целая нация.

Дамблдор собирался что-то сказать, но его остановил Гарри:

— Я говорил серьёзно, когда сказал, что не вернусь в Гриффиндор. Согласно уставу Хогвартса, я имею право на пересортировку, так как был изгнан под ложным предлогом, я прав, Шляпа? — спросил Гарри, немного повысив голос.

— Действительно, мистер Поттер, — ответила старая Шляпа, засунутая в полку, — должна сказать, что Вы были очень занимательны. Я не из тех, кто скажет Вам «я же говорил», но…

— Да, правда… — ответил Гарри с ухмылкой, снова превратив её в оскал.

— Но… — начала МакГонагалл, не в силах продолжить.

— Сейчас мы посмотрим воспоминание, а потом поговорим о моих действиях, — сказал Гарри, постукивая палочкой по Омуту памяти и заставляя его проецировать воспоминания над чашей. Все четверо наблюдали за этим воспоминанием, и многие портреты, украшавшие стены офиса, казалось, даже обратили внимание. — Итак, учитывая, что я использовал заклинания в коридорах, я согласен понести за это наказание, но я отказываюсь от наказания за самозащиту.

— Мистер Поттер, Вы намеренно использовали мисс Грейнджер в качестве живого щита, — сказал Дамблдор. — Вы могли причинить ей вред.

— Это было заклинание Уизли, — ответил Гарри. Снейп видел события такими, какие они произошли, но видеть их с этой точки зрения было как-то более впечатляюще, хотя он и не признавал этого.

— Вы могли уклониться от него, как и от другого заклинания. Кроме того, разве Вам нужно было так ранить и мисс Грейнджер, и мистера Уизли?

— Мог бы, но не стал, и нет, мне не нужно было причинять им боль, но они должны усвоить урок. Однако я их ненавижу и не против, если больше никогда не увижу. Если они нападут на меня, я буду защищаться и сделаю всё, чтобы добиться успеха, даже если для этого придётся использовать их как щит против друг друга.

— Мистер Поттер…

— Они предатели, все в доме львов, а эти двое особенно, и я могу заверить, что если кто-нибудь из них нападёт на меня, я отвечу. Я уже достаточно натерпелся от них за последний месяц, и моё терпение подходит к концу.

— Такое поведение недопустимо, Поттер, — назидательно произнесла МакГонагалл. — Хотя верно, что мистер Уизли произнёс первое заклинание, Вы начали ссору, первым выхватив свою палочку. Это одинаково плохо, и Вы будете наказаны за это, как и мистер Уизли.

Гарри пристально посмотрел на старшую женщину.

— Хорошо. Каково будет моё наказание? — спросил он холодным тоном.

— И Вы, и мистер Уизли будете отбывать наказание у профессора Снейпа, — начал Дамблдор. К его удивлению, Гарри насмешливо хмыкнул.

— Блестяще! — саркастически пробормотал он, заметив неловкий взгляд Снейпа, брошенный в сторону Дамблдора.

— Я ужасно разочарован тобой, Гарри, — сказал Дамблдор, покачав головой, но в ответ получил лишь усмешку.

— Не волнуйтесь, это чувство взаимно, — Гарри ответил, бросив взгляд на старца и повернувшись к двум профессорам: — Профессор Снейп, когда мне явиться к Вам?

— В девять, — ответил профессор зелий, пытаясь сохранить спокойствие. Он очень старался. Несмотря на желание нахамить мальчишке, он решил этого не делать. Он всё ещё не сообщил об окклюменции Поттера, только о том, что мальчик знал, что он рассказал Тёмному Лорду о пророчестве. Конечно, Дамблдору трудно было в это поверить.

Фоукс снова запел, но Гарри проигнорировал его, повернувшись спиной к профессорам и попробовал открыть дверь из кабинета директора.

— Я не давал Вам разрешения уйти, мистер Поттер! — сказал Дамблдор, поднимаясь со своего кресла. Юный волшебник оглянулся через плечо и оскалился:

— Времена, когда я слушался Вас, давно прошли. Мы говорили о моём наказании. Больше нам не о чем говорить.

— Я хотел бы поговорить с тобой о твоём исполнении первого задания… — начал Дамблдор, но его прервал Гарри:

— Я уже говорил Вам: Тайная Комната, — с ухмылкой ответил мальчик, взмахнув рукой над дверью, отпирая её. — Я узнал там больше, чем за последние четыре года здесь. До свидания, директор, профессора.

Гарри покинул кабинет директора, оставив позади трёх изумлённых профессоров, не понимающих, как это произошло. Дамблдор почувствовал мороз по коже, чего не испытывал уже много лет, и на мгновение ему показалось, что он увидел кого-то гораздо более опасного и потерянного, чем мальчик, который однажды стал Лордом Волдемортом.

Он задавался вопросом: как можно было так подвести Гарри?

— Альбус, что нам делать? Мистер Поттер изменился. Он признался, что учился в Тайной комнате. Неужели он действительно так сильно погрузился во тьму? Неужели его уже не спасти? Что нам делать?

— Я не знаю, Минерва, не знаю, — ответил Дамблдор, чем потряс её ещё больше.

Северус Снейп молчал, обдумывая случившееся. Может быть, лучше было не злить Поттера и подождать, что он предпримет. Возможно, мальчик был больше похож на свою мать, чем он думал.

* * *

Мельница слухов в Хогвартсе, как обычно, работала с максимальной эффективностью, и к вечеру вся школа знала о последнем инциденте, связанном с Гарри Поттером. Уизли явился на ужин злой и угрюмый, но Грейнджер не было видно. Самый правдоподобный слух заключался в том, что её всё ещё рвало слизняками, и ей придётся провести ночь в лазарете.

Уизли ел в своей обычной манере, запихивая еду в рот, как будто последний раз на всю оставшуюся жизнь. Если бы он был меньше поглощён вечерней трапезой, он мог бы заметить угрюмое настроение, охватившее его дом. Очень немногие гриффиндорцы не были затронуты чувством сожаления по поводу несправедливого изгнания Гарри или негодования по поводу многочисленных унижений, которые они пережили за последние два дня.

Хаффлпаффцы и Рейвенкловцы тоже не были застрахованы от перемены настроения. Эйфория Хаффлпаффцев по поводу того, что они являются домом чемпиона Хогвартса, испортилась после ничем не примечательного выполнения Диггори задания, не говоря уже о страхе возмездия за то, что он мучил Поттера в течение последних нескольких недель. Большинство Равенкло избегали турнирной драмы, но, будучи с самого начала несколько сдержанными людьми, они не обращали внимания на повышенную напряжённость в школе.

Слизеринцы, однако, полностью наслаждались всеми неожиданными поворотами судьбы. Миллисента Булстроуд была особенно довольна, поскольку она была одной из двух учениц, которые могли накладывать заклинания невербально.

Дафна Гринграсс сидела за столом в их доме и размышляла о том, что произошло ранее. Она лишь наполовину слушала продолжающийся разговор своих однокурсников о том, какое впечатление на них произвёл Поттер и какую пользу он может принести, если он будет на их стороне. В конце концов, он уже давал им баллы за обучение. Какие ещё выгоды они могли бы приобрести, если бы он был полностью переселился в их дом, где ему и место?

Дафна решила полностью проигнорировать разговор и вернулась к анализу действий Поттера. Её не волновал тот факт, что он ещё раз доказал её неправоту. Он уже продемонстрировал свою огромную силу против дракона, но то, как он легко расправился с Грейнджер и Уизли, впечатляло по-другому, и она больше не могла отрицать его талант. Ещё более удивительным было то, как он корректно и вежливо принёс ей официальные извинения за сравнение с Малфоем. Это определённо было то, чего он никогда раньше не делал.

Затем он не только без особых усилий невербально творил заклинания, но и обучил её этому. Он искренне воодушевил её, и с его помощью она освоила два невербальных заклинания за один урок, к зависти однокурсников. К концу урока Милли была единственной ученицей, которая успешно творила заклинания молча.

Гарри Поттер был загадкой, и она была полна решимости его разгадать. Она решила, что её главный вопрос — «Почему?».

Почему он это сделал? Почему он так хотел ей помочь? Возможно, ей следует попросить его помочь с остальной частью её заклинаний? Дело не в том, что она была неспособной ведьмой — вовсе нет. Она была достаточно компетентна и всегда получала хорошие оценки, но вряд ли её можно было бы назвать могущественной ведьмой. Возможно, с помощью Поттера она сможет стать ещё сильнее, что повысит её шансы на успех и независимость в будущем.

Как бы ей ни хотелось подойти к Поттеру и попросить его о помощи, она несколько беспокоилась о том, что он может попросить взамен.

— Что скажешь, Дафна? — спросила Трейси Дэвис, прервав ход её мыслей.

— Что? — спросила Дафна, глядя на подругу.

— Что с тобой? — спросила Милли обеспокоенным тоном, который светловолосая ведьма пропустила мимо ушей.

— Я в порядке, что вы хотели? — переспросила она.

— Мы говорили о том, чтобы предложить Поттеру присоединиться к нам завтра за ужином. Мы собираемся предложить это в общей гостиной сегодня вечером, — ответила Трейси.

Дафна поняла, что Тео, Трейси, Милли и, кто бы мог в это поверить, Забини согласны с этим. Она просто кивнула, заставив своих товарищей по курсу ухмыльнуться.

— Это решает дело, — ответил Забини с ухмылкой.

Дафна снова отключилась от разговоров, сосредоточившись на своём ужине. Она почувствовала толчок в ногу и посмотрела на Милли, которая подняла бровь. Дафна снова покачала головой и улыбнулась, чтобы успокоить подругу.

Милли не поверила ей и захотела поговорить с ней позже, но оставила её в покое, присоединившись к разговору о битве в подземельях, если это можно было назвать битвой. Поттер был безжалостен к своим бывшим друзьям, и что самое интересное, он не использовал никаких причудливых заклинаний, только базовые. Это само по себе было впечатляюще и фактически дало им новое понимание потенциального применения низкоуровневых и повседневных заклинаний в дуэлях.

Разговоры в Большом зале внезапно прекратились, поскольку Гарри Поттер снова драматически появился в середине обеда и целеустремлённо прошёл между столами.

— Прошу прощения за беспокойство, я не буду отнимать ни у кого времени больше, чем необходимо, — сказал он, широко ухмыляясь. — Извините, также, за опоздание на ужин. Я хотел прийти к подаче еды, но я читал удивительный рассказ Салазара Слизерина о его путешествии в южные пустыни, и я потерял счёт времени.

Люди задохнулись и расширили глаза на Гарри, что заставило его усмехнуться.

— Да, это довольно увлекательно, но я здесь не поэтому. Согласно уставу Хогвартса, я имею право требовать повторного распределения, и, чтобы внести ясность, я требую повторного распределения.

Снова начались выкрики, в основном со стороны гриффиндорцев, которые пытались отговорить его. Гарри просто проигнорировал их. Если бы он обратил внимание на слизеринцев, то увидел бы самодовольный вид некоторых из них и изумление других. Он также увидел бы разочарованные взгляды четверокурсников, которые поняли, что их план поставить себе в заслугу то, что они привлекли Поттера в свой факультет благодаря ему провалился.

Прежде чем Дамблдор успел сказать хоть слово, Фоукс ворвался в Большой зал, неся в когтях Распределяющую Шляпу. Он быстро пролетел круг по залу, а затем уронил Шляпу прямо на голову Гарри.

— Вот это эффективность! — пошутил Гарри, заслужив хихиканье Шляпы.

— Хогвартс в курсе вашего бедственного положения и решил лично удовлетворить вашу просьбу, — сказала Шляпа в голове юноши. — Так расскажите мне, мистер Поттер, как же вам удалось так много всего узнать? — спросила Шляпа, начав листать мысли Гарри.

Гарри не пытался её остановить. Он знал, что Хогвартс обязывает Шляпу не делиться ничем из того, что она может увидеть в сознании ребёнка. Гарри просто опустил голову и потерял свою ухмылку, думая обо всём, что хотела бы увидеть и понять старая рваная Шляпа. Когда она окончила, Гарри Поттер боролся со слезами, к счастью, он выиграл сражение.

— Я понимаю, — сказала Шляпа пониженным голосом. — С твоей стороны было глупо пытаться совершить такой подвиг, как путешествие души во времени, но, кажется, я могу понять, почему ты рискнул своей жизнью. В вас есть черты всех четырёх факультетов, мистер Поттер, и я вижу, что все они направлены на достижение одной цели. Я вижу, как упорно ты трудился, чтобы успешно выполнить свою задачу — вернуться и изменить будущее. Я вижу твою преданность товарищам, которые поддерживали тебя несмотря ни на что, ту же преданность, которую вы вдохновляли у всех, особенно у Забини…

— Не надо! — предупредил Гарри в тот момент, когда Шляпа прошептала это слово: — Да, они были преданы мне. Я знаю, что у них был тайный замысел, но я также знаю, что они действовали из преданности. Леди Забини была очень преданной и дорогой моему сердцу подругой. Пожалуйста, просто не надо.

— Очень хорошо, Лорд Поттер, — сказала Шляпа, продолжая размышлять. — Хаффлпафф отпадает, учитывая, что вы преданы лишь тем, кто доказал вам свою преданность, и никому другому. Я вижу твоё стремление к знаниям, твои бессонные ночи и твои поиски — всё это имеет цель. Но ты не стремишься к знаниям как таковым, ты стремишься к ним с определённой целью, чтобы удовлетворить свои амбиции. Рейвенкло отпадает, — продолжала Шляпа, бормоча. — Мы можем сказать, что ты храбр, ты безрассудно бросился на ритуал, зная, что можешь погибнуть от него. Однако благородное сердце давно покинуло тебя, его заменила хитрая безжалостность, сдобренная болью утраты. Ты стремишься к нескольким целям, одна из которых — самая главная. Ты хочешь вернуть Её. На самом деле обеих, и ты готов сделать всё, что потребуется… Более того, последние два года, с моей точки зрения, ты проявлял большую хитрость, скрываясь на виду, годами утаивая свой потенциал и фактически учась больше, чем следовало, под носом у всех, усердно работая над собой, и всё, что потребовалось, — это пара походов в покои Салазара, чтобы забрать его книги и дневники. В прошлом году ты действительно читал их перед ними, притворяясь, что читаешь журналы по квиддичу? Это бесценно… и немного сбивает с толку. Я знала, что с вами будет интересно, мой Лорд, но я Никогда не думала, что ты будешь таким интересным. Квинтэссенция Слизерина, если позволите.

— Два года для тебя, почти семьдесят для меня, мой старинный друг, — ответил Тёмный Лорд низким и весёлым голосом, заставив Шляпу захихикать.

— Да, я видела несколько встреч между тобой и мной. Не стесняйся обращаться ко мне снова, знания, которыми я обладаю, должны быть использованы, хотя многие думают обо мне как о простой штуковине, пригодной только для распределения детей. Они забывают, что я — часть самого Хогвартса и могу получить доступ к знаниям более чем тысячелетней давности.

— Не буду врать, твой совет был очень важен, когда я в нём нуждался, но твоя проклятая психология доставляла мне немало хлопот, — признался Тёмный Лорд. — Полагаю, ты видела нашу последнюю встречу?

— Да, — ответила Шляпа.

— Тогда ты знаешь, как я тебе благодарен, хотя ты всего лишь артефакт. Ты давала мне советы, и я доверял тебе так же, как своему лучшему другу, — признался Гарри, вздыхая. — Надеюсь, в этот раз у нас будут такие же отношения. Мне всегда нравились наши долгие дебаты.

— Боже мой, настоящие академические дебаты? Ровена и Салазар с удовольствием бы приняли тебя, мой друг.

Все с нетерпением ждали, когда же Шляпа что-нибудь скажет. Было видно, что и Поттер, и Шляпа разговаривают между собой, но прошло уже более пяти минут, а ничего не происходило. Затем Гарри поднялся, и Шляпа рассмеялась.

— Да ладно, всё не так уж плохо, — сказал Гарри Поттер, направляясь к столу Слизерина.

— Нет, ты просто ужасно облажался. Принцип гласит, что…

— Шляпа! — крикнула МакГонагалл, привлекая к себе всеобщее внимание, особенно Шляпы и Гарри.

— Лучше бы это было важно, Минерва, у меня тут как раз была приятная беседа.

Беседа? Она должна была сортировать Поттера.

— Я верю, что так и было, но, к сожалению, мы ожидали, что вы будете сортировать нашего юного мистера Поттера? — сказал Дамблдор, сам озадаченный поведением Шляпы.

— Я ведь этого не сказала, не так ли? Ну, это довольно очевидно, мальчик отправляется туда, где он должен был быть с самого начала, четыре года назад: СЛИЗЕРИН!

Несмотря на то, что Гарри раньше говорил об этом, почти половина Большого зала была потрясена и озадачена. А вот стол в зелёном и серебряном цветах одобрительно загудел и захлопал. Самые сообразительные из них понимали, как много пользы им принесёт присутствие Поттера в их доме.

Конечно, он был прав. Большинство слизеринцев относилось к нему с безразличием, но если он был одним из них, то они прекрасно знали, что нужно делать, чтобы воспользоваться его влиянием. С Поттером дом Слизерин может ещё больше усилиться, по крайней мере, так думали некоторые старшекурсники.

Мнения четверокурсников разделились. Паркинсон, Малфой и его головорезы безмолвствовали, в то время как остальные аплодировали. Малфою казалось, что он высосал лимон и его мечты рушатся вокруг него. Как мог Поттер, паршивый и ни на что не годный полукровка, быть популярнее его? Он был никем. Медленно, в уме, он разработал план. Он бросит вызов Поттеру в общей комнате тем же вечером и докажет своё превосходство.

Если бы его мысли не были навеяны чарами принуждения, наложенными Поттером за несколько часов до этого, или если бы у него были какие-то ментальные барьеры, чтобы противостоять таким внушениям, светловолосый мальчик тоже бы хлопал, но только для самосохранения. Но Гарри Поттер научился продумывать свои действия, и у него было много причин ненавидеть Драко Малфоя. Боль и унижение Малфоя были бы подходящим наказанием на данный момент. Ничто не сравнится с тем, что ожидает Оберона, Титанию и их так называемых паладинов света.

Завершив встречу с Распределяющей Шляпой, Гарри вернул её Фоуксу и прошёл к столу Слизерина, где его новые сокурсники встретили его улыбками, одобрительными возгласами и хлопками по спине. Он сел рядом с четверокурсниками и быстро оказался вовлечён в их беседу.

— Ты ублюдок, ты знаешь это, Поттер? Мы планировали пригласить тебя к нам на пару ужинов, и вдруг ты заявляешься и разрушаешь все наши тщательные планы, — пожаловался Забини, заставив Гарри пожать плечами.

— Правда? Что ж, приношу свои извинения. Если бы я знал, я бы подождал, но я хотел избежать контактов с другими факультетами. Уверен, вы меня поймёте.

— Значит, мы для тебя не более, чем средство? — спросила насмешливо надувшаяся Трейси Дэвис.

— Я предпочитаю понимать это как взаимное сотрудничество, которое может принести выгоду и мне. Кроме того, хотя я и не собираюсь побеждать в этом турнире, я намерен как можно больше насолить этим болванам. А где это сделать лучше, чем у их заклятых соперников?

— Погоди, ты же не собираешься… — начала Дафна. — У тебя есть все шансы выиграть.

— Я на последнем месте, Гринграсс…

— И что? — спросила Миллисента. — Первые два задания нужны только для накопления очков для очерёдности старта финального задания. Даже начав последним, ты всё равно можешь выиграть.

— Правда? — спросил Гарри, пожав плечами. — Тогда мне придётся подумать об этом. Не уверен, что хочу побеждать, хотя, если бы хотел, то смог бы втереть это в морду ничтожествам и придуркам. ⁽²⁾

— Тебе нравится использовать эти слова, не так ли? — спросил Тео с ухмылкой.

— Ну что я могу сказать? Они просто вертятся у меня на языке, — ухмыльнулся Гарри, а Тео усмехнулся, как и большинство четверокурсников.

— Какие у тебя планы на будущее в этом турнире? — спросила Дафна с любопытным видом.

— Сначала я просто хотел выжить. После того как меня предали, я хотел выжить и отомстить, унизив всех, кто меня презирал, и показать себя. Для этого мне не нужно побеждать в турнире.

— Тем не менее, тебе следует, — ответила Дафна, прежде чем вернуться к ужину. — Если ты хочешь унизить всех, то можешь либо насмехаться над заданием, либо не делать его вовсе. Ты сказал, что хочешь доказать свою правоту… Если тебе удастся сделать что-то яркое, как с драконом, ты, конечно, продемонстрируешь свою силу, даже если тебе поставят заниженный балл.

Гарри задумался. Увидев одобрительные кивки своих соседей по комнате, он решил спросить.

— Я думал, что, как слизеринец, я должен быть скрытным и использовать обман.

Дафна посмотрела на него и поняла, что он её дразнил, вынудив хитрую ухмылку появиться на её лице.

— Я не думаю, что это не по-слизерински — доказывать своё превосходство, хотя ты всегда можешь быть слизеринцем в этом плане.

— А? — спросил Блейз, а Милли смеялась себе под нос.

Гарри лишь ухмыльнулся и посмотрел ей в глаза.

— Ну, тогда, возможно, я смогу запланировать встречу с тобой, чтобы обсудить мою стратегию для второго задания — то есть, как только я расшифрую подсказку. Мне было бы важно твоё мнение о том, как не быть слишком неслизеринцем. На самом деле, я мог бы воспользоваться мнением каждого, учитывая, что для меня это что-то новое.

Дафна покраснела, а остальные обменялись взглядами.

— Это прозвучало как приглашение на свидание, — пробормотала Трейси, убедившись, что все её слышат. Она одарила Дафну непримиримой улыбкой, а её подруга просто уставилась на неё в ответ.

— Тебе следует знать, Поттер, что Дафна склонна проклинать своих поклонников. Если ты дорожишь своим достоинством, следует быть осторожнее в своих словах и поступках, — объяснил Тео, заслужив колкий взгляд девушки.

— Я подумаю об этом, если приглашу её на свидание, — ответил Гарри, получив удивлённые взгляды от всех. — Итак, что ещё произошло на чарах после моего ухода?

— Милли и Дафна смогли произносить заклинания невербально, как ты учил, — ответил Блейз с некоторым восхищением в голосе. — Больше никто не смог.

— Флитвик был вне себя от радости и сказал, что должен пригласить тебя на дополнительные занятия, — ответила Трейси, заставив Гарри застонать. Все рассмеялись.

Гарри Поттеру было приятно находиться среди своих друзей, даже если они были на несколько десятилетий моложе и не помнили об их дружбе. Дважды он ловил на себе пытливый взгляд Дафны. Оба раза она отводила взгляд, и это показалось ему милым.

«Я люблю тебя», — прозвучал в его голове её голос, как эхо прошлого воспоминания.

«Я тоже люблю тебя, Даф, и поэтому не стану принуждать тебя вернуться ко мне. Это будет твой выбор».

* * *

После ужина слизеринцы группами покидали большой зал. К ним подошёл профессор Снейп и велел Гарри быть в его кабинете к девяти часам. Четверокурсники шли одной группой, за ними следовал Гарри, который разговаривал с Тео и Блейзом о квиддиче. Когда они подошли к входу в общую комнату, Малфой уже собирался сказать пароль, но Гарри велел ему остановиться.

— Какого чёрта, Поттер? — с усмешкой спросил он, заслужив взгляд и шипение на парселтанге.

Гарри пристально посмотрел на него, затем отвернулся к стене и тихо прошипел на парселтанге:

— Откройся! — и действительно, стена отодвинулась, открыв их общую гостиную.

— Мне всегда было интересно, сработает ли это, — ответил Гарри, пожав плечами. — После вас.

Его товарищи по курсу прошли перед ним. Общая комната ничуть не изменилась со времён Рождества на втором курсе. Как только дверь закрылась, Гарри заметил, что в общей комнате собралось несколько человек, и некоторые из них смотрели на него…

— Поттер! Я, Драко Абраксас Малфой, вызываю тебя на дуэль волшебников! — если бы Малфою было не всё равно, он бы увидел, как некоторые семикурсники прикрывают лицо рукой, а другие стонут. Четверокурсники смотрели на Малфоя как на идиота, даже Крэбб и Гойл.

— Ты с ума сошёл, Драко? — вскрикнула Пэнси.

Гарри, со своей стороны, хотелось посмеяться над безрассудным вызовом, но сдержался. С насмешливым вздохом покорности он кивнул.

— Если ты настаиваешь, Малфой, я, Гарри Джеймс Поттер, принимаю твой вызов.

Многие из старших слизеринцев выглядели разочарованными поведением Поттера и Малфоя. Дуэль волшебников или дуэль чести, использовалась только для решения вопросов, связанных с оскорблением чести, иногда в качестве крайнего решения в суде. Ничего не выйдет, если ссылаться на дуэль чести ради удовлетворения детского соперничества. Эти два идиота только что подорвали себя из-за хвастовства, или, по крайней мере, все так думали.

Пол был подготовлен к дуэли, и вперёд вышел семикурсник. Гарри мог сказать, что в доме его весьма уважали, по тому, как остальные, казалось, подчинялись ему.

— Согласно древним законам, разрешены все заклинания, кроме непростительных. Вы будете сражаться до потери сознания противника или до его словесного отказа. Вы согласны?

— Да, — высокомерно ответил Малфой.

— Согласно древним законам, я, Гарри Джеймс Поттер, согласен с условиями этой дуэли, — ответил Гарри, заслужив приподнятую бровь старшего ученика своим использованием формального дуэльного протокола.

«Он что-то задумал?» — спросил себя этот семикурсник. То же самое подумали и другие, те, кто находился в том же властном круге.

— Начинайте! — приказал семикурсник.

Малфой направил палочку на Гарри и начал с простого обезоруживающего заклинания. Гарри уже уклонился от него влево и направил свою палочку на Малфоя.

— ЗАЭЛЬ! — прошипел Гарри на парселтанге, вызвав непроизвольную дрожь у многих наблюдавших.

Из палочки Гарри блеснул чёрный свет, и в мгновение ока перед Гарри возникла огромная чёрная змея. Она была огромной, почти девять метров в длину и почти тридцать сантиметров в толщину. Чешуя была тёмной и прочной на вид. Как только она увидела Малфоя, змея открыла пасть громко зашипела, обнажая смертоносные клыки, из которых капало, казалось, яд. Если этого было недостаточно, глаза существа ярко сияли, как будто они были наполнены изумрудно-зелёным пламенем.

Никто не издал ни звука, никто не пошевелился. Малфой лишь побледнел, глядя на огромное существо, которое уставилось на него.

Остальные слизеринцы были в восторге. Проклятая змея внушала ужас, Малфой, казалось, обмочился, а Поттер просто стоял рядом, направив на него палочку.

Заклинание внезапно вырвалось из палочки Гарри и попало Малфою в грудь, но прежде чем он успел что-то сделать, Гарри прошептал команду на парселтанге, и змея бросилась на Малфоя, обвилась вокруг него и повалила его. Несколько испуганных зрителей закричали, но ничего не могли сделать. Дафна посмотрела на Гарри и увидела его холодные и расчётливые глаза. Его взгляд пересёкся с её, и она могла поклясться, что он улыбнулся ей.

— Тишина! — крикнул Гарри, и все замолчали. Любопытно, что они видели, как Малфой кричал, но не слышали ни звука. Должно быть, было наложено заклинание тишины.

— Посмотри на меня, Малфой, — произнёс Гарри ледяным тоном, и Малфой, как и все, посмотрел на него. — Ты мне неприятен, Малфой. Долгое время ты был для меня занозой, никогда не был опасным, но доставлял массу неудобств. Ты оскорблял меня и всегда выходил сухим из воды, хвастаясь папиными деньгами и влиянием. Я надеялся, что ты перестанешь быть идиотом, но я просил слишком многого, верно? Ты должен был разозлить меня, именно в эту ночь, не так ли?

С ещё одним шипением безмолвные крики боли Малфоя усилились, когда змея сжала мальчика своими кольцами. На глазах у Пэнси стояли слёзы, и многие боялись того, что произойдёт дальше.

— Древние законы гласят, что для прекращения этого нужно либо сказать, что ты сдаёшься, либо потерять сознание. Раз я заставил тебя замолчать, значит, ты должен потерять сознание, так ведь?

Гарри снова зашипел, а Драко закричал, когда давление усилилось. Гарри снова приказал змее остановиться, и все побледнели. Гарри делал это специально, чтобы доказать свою значимость, без сомнений. В этот момент все, кто находился в доме Змей, осознали его превосходство. Гарри Поттер сделал свой выбор и оказался на вершине. После сегодняшнего вечера каждый слизеринец будет уважать его. Многие даже боялись бы его, и это справедливо.

— Я, конечно, могу сказать Заэлю, чтобы она отпустила тебя… Да, познакомьтесь, это великолепное создание зовут Заэль. Если ты хочешь, чтобы я тебя отпустил, я сниму заглушающее заклинание, и ты поклянёшься мне, что больше никогда не будешь причинять мне неудобств, не будешь насмехаться надо мной или досаждать мне. Только тогда ты получишь моё разрешение сдаться. Если ты решишь схитрить и сдашься до того, как дашь клятву, вынудив меня отпустить тебя раньше времени, я могу пообещать, что однажды ночью Заэль придёт к тебе в постель, и тогда никто её не остановит. А теперь, Малфой, хорошенько подумай над выбором.

Гарри снова зашипел, вызвав новый раунд безмолвных криков Малфоя, когда змея снова усилила давление.

— Finite, — произнёс Гарри, и Малфой начал кричать, что клянётся своей жизнью и магией, что оставит Гарри в покое. Вспышки магии Малфоя было достаточно, чтобы убедить Гарри.

— Я даю… Я даю, — сказал он, и тут раздалось новое шипение, и змея отпустила Малфоя, скользнула к Гарри и встала в защитную позу перед своим хозяином.

— Малфой, перестань быть таким ребёнком, тебе же ничего не сломали, — сказал Гарри, поглаживая мордочку змеи и шипя ей в ответ.

Никто не пытался помочь Малфою, они были слишком сосредоточены на Гарри.

— Как вы думаете, сколько времени понадобится Малфою, чтобы покончить с собой, нарушив клятву? — спросил Гарри у жителей дома. Только тогда формулировка клятвы была осмыслена, и многие посмотрели на Гарри с благоговением, а на Малфоя — с садистской улыбкой или жалостью. При лучшем раскладе Малфой очень скоро покинет Хогвартс.

Выступавший в роли судьи семикурсник начал смеяться и аплодировать.

— Отлично, Поттер, действительно молодец. И что самое приятное, ты действовал в рамках древних законов, и никто не сможет тебя наказать. Должен сказать, ты начинаешь мне нравиться.

— Спасибо. Как мне к тебе обращаться? — спросил Гарри, скрывая свои знания и начиная наводить мосты с настоящими змеями.

— Я Алистер Пинс, — сказал юноша, кивнув головой, на что Гарри кивнул в ответ.

— Очень приятно. Ты как-то связан с мадам Пинс, нашим библиотекарем?

— Моя двоюродная бабушка. По приказу профессора Снейпа я отвечаю за наблюдение за дуэлями в нашей гостиной, и должен признать, что никогда не видел ничего подобного. Ты далеко пойдёшь в этом доме, Поттер. Поздравляю с победой.

Затем Алистер обратился к шестикурснику:

— Калахан, отнеси Малфоя в больницу. Я пойду и объясню всё профессору Снейпу. Ты, Поттер, пойдёшь со мной. Как я понимаю, профессор Снейп требует твоего присутствия в девять часов, как для вступительной речи, так и для какого-то наказания?

Гарри кивнул и тихонько зашипел. Змея затрепетала и исчезла из виду. Затем исчез и помост.

— Если позволишь, где ты научился вызывать эту змею? — спросила блондинка с седьмого курса, сидевшая рядом с Алистером.

— Из дневников Салазара Слизерина, — с ухмылкой ответил Гарри, заметив, как все побледнели и замерли в благоговейном ужасе.

— Как? — спросил испуганный голос, который сразу же привлёк внимание Гарри. У Гарри оборвалось сердце, когда он увидел, что Дафна испуганно смотрит на него.

«Нет, не бойся меня, любовь моя, только не ты», — мысленно крикнул он.

— Неужели… Я напугал тебя? — спросил он, и хотя вопрос выглядел невинным, и семикурсница, и Алистер заметили нечто.

— За кого ты меня принимаешь, Поттер, за слабую принцессу? — спросила она, отвернулась от него и пошла к своему общежитию.

«Ебать!..»

* * *

Снейп был совершенно недоволен. Когда Алистер сообщил ему о произошедшем в гостиной, профессор зелий одновременно проклинал блондинистого идиота, которого он называл крестником, и проклятье своего существования — Гарри Поттера. Конечно, мальчик демонстрировал недюжинную мощь и умение манипулировать. Он понял древние законы дома змей и использовал их в своих интересах, как и полагается любому слизеринцу.

Снейпа злило, что его крестник был идиотом, а его проклятие — тем самым слизеринцем, которым он хотел бы видеть Драко. Гарри Поттер изменился… или, скорее, благодаря гриффиндорцам Гарри Поттер раскрыл свою истинную сущность?

Выслушав Алистера и Поттера, Снейп произнёс для Гарри стандартную приветственную речь и рассказал о правилах, которым он должен был следовать. Самыми важными были, конечно, следующие: вне общей комнаты все слизеринцы должны держаться вместе, а внутри ты можешь решать свои проблемы. Дуэль — один из способов их решения.

Профессор заставил Гарри пообещать никого больше не принуждать к клятве. Профессору пришлось изменить правила, поскольку запрета на использование клятв таким образом не существовало, главным образом потому, что никто никогда не думал, что такая ситуация может произойти. Очевидно, что Гарри Поттер был неординарным.

Для Гарри это был странный момент. Снейп проявил к нему интерес и попытался быть с ним вежливым. Он даже проигнорировал его задержание, что тоже было необычно. Гарри не стал обдумывать это слишком долго, поскольку его мысли продолжали возвращаться к некой голубоглазой девушке. Он надеялся, что этот вечер не снизит его шансов быть с ней.

Тем временем Дафна сидела на своей кровати и размышляла. Она не обращала внимания на комментарии Милли и Трейси и продолжала прокручивать в голове произошедшее. Пэнси, Крэбб и Гойл побежали за Малфоем, так что Дафне на данный момент пришлось иметь дело только с Милли и Трейси. У неё было бы больше шансов выяснить, что происходит, если бы Трейси не задавала ей кучу вопросов. Откуда, во имя Мерлина, ей знать, почему Поттер спросил её, и только её, не напугана ли она? Откуда ей знать, почему Поттер проявил к ней такой интерес?

Конечно, Милли насмешливо заметила, что Поттер — парень, а значит, это вопрос из разряда очевидных. Однако она также сказала, что это было мило.

Дафне не хотелось об этом думать, хотя она и не могла сдержать лёгкую улыбку, скользнувшую по её губам.

Поттер…

И снова он был великолепен. Она как никогда была уверена, что должна попросить его стать её репетитором, и если он действительно испытывает к ней чувства, как утверждала Трейси, то добиться этой цели будет даже легче, чем ожидалось. В этом была верная логика, но она всё ещё не решалась поставить себя в такое уязвимое положение.

* * *

После дуэли с Малфоем Гарри пошёл в общежитие мальчиков Слизерина и задёрнул шторы на кровати с балдахином. Он поставил вокруг несколько защитных чар, чтобы его не потревожили, а затем вызвал Добби, чтобы тот отвёл его обратно в Тайную комнату. Примерно через час Гарри полулежал на большой, богато украшенной кровати с балдахином в Палате, очевидно глубоко задумавшись, заложив руки за голову.

«Пока что большая часть плана сработала, — подумал он про себя. — Мне удалось наложить принуждение на четвёртый курс Слизерина. В замке меня боятся и уважают, и я начал показывать проблески того, на что я способен. Я начал намекать на своё местонахождение в течение предыдущих недель и распространять дезинформацию о том, почему я такой сильный, хотя это только наполовину ложь, я тренировался в Тайной Комнате… Я пользуюсь некоторым уважением Флитвика, и меня распределили в Слизерин. Как я ему и внушал, Малфой бросил мне вызов в общей комнате, и я выбил из него все дерьмо, использовав нечто мощное, Заэля, но не показав ничего впечатляющего. Они все подумают, что Заэль — настоящая змея, а не конструкция, которой она является. Я даже намекнул, что научился вызывать Заэля из дневников Слизерина… не совсем ложь, Слизерин действительно обсуждает создание големов в своих дневниках. Но то, как Дафна смотрела на меня… она была напугана? Неужели я был настолько страшен? Зловещий? Она всегда говорила, что ей нравится, когда я ставлю Малфоя на место… Может, я переборщил? Чёрт возьми, Даф, как мне добраться до тебя? Придёшь ли ты просить меня о помощи, чтобы стать сильнее? Я помогу тебе, любовь моя, просто обратись ко мне, пожалуйста, попроси меня о помощи».

Мысли Гарри перенеслись на пятый курс, когда он начал обучать её ещё до формирования ОД. Дафна подошла к нему в библиотеке в начале года и сказала, что верит ему о возвращении Волдеморта. Для Гарри это стало настоящим шоком, хотя и не столь сильным, как следующие слова сорвавшиеся с её уст. Она попросила его помочь ей научиться лучше защищаться от нежелательного внимания и была готова помочь ему в ответ. Она даже поклялась, чтобы он знал, что она не пытается его обмануть.

Когда он спросил, почему именно он, она ответила: «Кто может быть лучше чемпиона Турнира, победивший трёх старших чемпионов? Ты также лучший в нашем году в ЗОТИ, по крайней мере, с практической стороны».

Гарри согласился, и в итоге они договорились регулярно встречаться в заброшенном классе. Лишь позже Грейнджер пришла с идеей ОД, который не был открыт для слизеринцев.

Дафна была не против, лишь бы он продолжал помогать ей, а ОД не нарушал их и без того сложное расписание. Однако планирование занятий никогда не было проблемой, поскольку Гарри всегда удавалось найти время для Дафны. Моменты, проведённые вместе, служили не только для тренировок, но и для сближения между ними. Когда Сириус погиб во время катастрофы в Министерстве, Дафна крепко прижимала Гарри к себе, пока он плакал. А затем они поцеловались. Никто из них не понимал, кто это начал, но это случилось, и Гарри смирился со смертью Сириуса ещё до того, как покинул Хогвартс.

«Сириус! Ремус! — подумал он про себя, вспомнив, что не написал писем, которые должен был написать. — Попросить их о помощи с Дафной я тоже не могу, один — бабник, а другой — почти célibataire⁽³⁾… Хотя их реакция на мою новую сортировку должна быть забавной».

Он действительно не посылал дядям никаких писем… И также верно, что они не посылали их ему, поэтому он не чувствовал себя виноватым. Он вздохнул и поднялся с кровати. Ему совсем не хотелось спать, и он подошёл к рабочему столу, где лежали его письменные принадлежности.

Дорогой Сириус.

Единственная причина, по которой я не сержусь на тебя за то, что ты не связался со мной, — это то, что я понимаю, что ты в бегах. Я не знаю, общаешься ли ты с Ремусом, Дамблдором или получаешь «Пророк», но после Хэллоуина произошло несколько событий, о которых я сообщал в своём предыдущем письме, но ответа на них не получил.

Как я уже говорил, меня против моей воли выбрали чемпионом Турнира Трёх Волшебников. Подозревали вмешательство, и это действительно было так. Я понятия не имею, кто поместил моё имя в кубок, но меня всё равно заставили участвовать в соревнованиях. С самого Хэллоуина и до первого задания надо мной издевались и называли лжецом и обманщиком все в Хогвартсе. Мне это не понравилось. Если хочешь узнать больше, пришли мне грёбанное письмо и спроси, чёртова дворняга. Меня изгнали из гриффиндорской башни и из факультета Гриффиндор. Я месяц был без дома и поселился в комнате, доступ к которой имею только я. Я также сблизился с эльфом, и он был моим другом на протяжении всего этого времени.

В первом задании я решил отказаться от всех притворств и раскрыл часть своей настоящей силы. Сириус, мне удалось убить треклятого дракона, и теперь меня все боятся и уважают. И ещё меня считают следующим Тёмным Лордом, но мне плевать. Я дал магическую клятву, что не вносил своё имя в кубок, и этим унизил школу. Это была неплохая шутка — возможно, тебе бы она понравилась. Меня даже уважают студенты Дурмстранга за мой поступок. К тому же, похоже, я заинтересовал полувейлу.

Я буду с тобой откровенен. Я попросил перераспределение, и теперь нахожусь в том факультете, где Шляпа хотела меня видеть в первую очередь. Сириус, теперь я слизеринец. На мой взгляд, ты либо принимаешь это, либо нет, но я надеюсь, на твоё понимание.

Я надеюсь, что скоро получу от тебя весточку.

Твой крестник,

Сохатик.

Он прочёл письмо ещё раз, затем отложил его в сторону и написал идентичное послание Ремусу. Закончив с письмами, Гарри подошёл к Хедвиг и медленно погладил её по перьям, заставив сову радостно ухнуть. Как же он был счастлив, когда спустя столько лет снова увидел свою верную сову.

— Эй, девочка, я знаю, что уже поздно, но у меня есть для тебя два письма, хорошо? Тебе не нужно идти сейчас, ты можешь пойти завтра, договорились?

Полярная сова величественно ухнула и протянула ему ногу. Гарри ухмыльнулся и прикрепил письма, погладив напоследок её белые перья. Появился Добби, и Хедвиг полетела к нему на плечо. Кивнув, Добби аппарировал из комнаты и появился спустя почти полминуты.

— Хедвиг уже в пути. Не желаешь ли перекусить? Может, выпить? — спросил эльф.

— Нет, спасибо, Добби. Иди отдыхай, — ответил Гарри.

— Тебе тоже стоит, Гарри.

— Мне нужно подумать.

— Я могу помочь? Или дело в хозяйке?

— Дафна, да…

— Тогда удачи, хозяин, — сказал Добби, аппарируя прочь.

Гарри вздохнул и вышел из жилых помещений в главную комнату.

Всё было намного чище и суше, чем во время первого визита Гарри сюда. Самым очевидным отличием был скелет василиска, теперь был установленный в угрожающем положении перед статуей Салазара.

Гарри сел на пол и начал медитировать. Обычно после этого он мог думать более ясно.

* * *

В семь утра Добби привёл Гарри в общежитие четвёртого курса Слизерина. Он поднялся с кровати и увидел, что его соседи по спальне ещё спят. Крэбб и Гойл тоже вернулись, но кровать Малфоя всё ещё была пуста. Совершив все свои омовения в Палате, он оглядел общежитие и взглянул на свой сундук у подножия кровати, который был пуст и служил лишь для поддержания иллюзии, что он действительно живёт в общежитии.

Он вернулся в гостиную и немного посидел на диване, любуясь помещением. Пара семикурсников уже встала и, отправляясь на завтрак, кивнула ему, на что он ответил тем же.

— Ты рано встал, — услышал Гарри. Он посмотрел на Дафну, которая тоже уже готовилась к завтраку и смотрела на него оценивающим взглядом: — Ты не похож на жаворонка.

Гарри усмехнулся.

— Обычно так и есть. Не помогло и то, что у меня в голове было много разных мыслей.

— О? Может быть, твоя «дуэль» прошлой ночью? Может быть, её последствия? — спросила она с ухмылкой, прекрасно зная древние правила чести.

— Нет, этот маленький засранец получил по заслугам, и никто ничего не может с этим поделать. Меня даже не интересует старый добрый Люци… Я бы с ним так же обошёлся, а может, и хуже.

— Ты очень много о себе возомнил, Поттер, — сказала она, но скорее как совет и предупреждение.

— Ты видела, на что я способен, — ответил он и ухмыльнулся. — И уверяю тебя, ты всё ещё не знаешь ровным счётом ничего.

Дафна почувствовала, как по ногам поползли мурашки. Её руки задрожали, когда она посмотрела на зеленоглазого волшебника. Но это был не страх. Скорее волнение и надежда. Она вздохнула, наконец придя к решению:

— Поттер, мне нужна твоя помощь.

Вот она это сказала. Теперь уже не было пути назад, не нужно было прятаться и притворяться. Она открыла дверь, которую никогда не ожидала открыть… никогда, но теперь всё было сделано. Она признала, что он может ей помочь, и спросила его, прежде чем отговорить себя от этого. Теперь пришло время переговоров.

Гарри лишь приподнял бровь, как будто ожидая, что она продолжит, хотя втайне он был вне себя от радости и приятно удивлён таким поворотом событий.

— Мне нужна твоя помощь в ЗОТИ.

Гарри откинулся на спинку дивана и сложил руки вместе.

— Какая-то определённая причина? — спросил он, прекрасно зная.

— Причины у меня свои, Поттер, — ответила она холодным, но несколько печальным голосом, — уверяю тебя, я не враг тебе и мне действительно нужна помощь. Я готова договориться об оплате твоих услуг. Что ты скажешь?

Гарри сделал вид, что задумался.

«Мне всё равно, являются ли они твоей семьёй или нет, они не станут снова угрожать тебе, если я смогу помочь».

Внезапно его осенила блестящая идея.

— Хорошо, давай заключим сделку. Я помогу тебе с проблемами ЗОТИ, а ты поможешь мне со всеми моими турнирными сложностями. Это звучит справедливо? — спросил он, протягивая ей руку.

Дафна была искренне удивлена предложением Гарри. Честно говоря, она ожидала, что он попросит гораздо большего, но жаловаться она уж точно не собиралась. Даже если помощь ему в турнире может оказаться сложной задачей, она, скорее всего, узнает от этого ещё больше.

— Согласна, Поттер, — ответила она, пожимая ему руку, и лёгкая улыбка тронула её губы. Она этого не заметила, но Гарри заметил.

«Да! Да! Да!» — мысленно закричал Гарри, вне себя от радости.

— Кстати, согласно традиции, с турниром связан бал Йоля⁽⁴⁾, — лукаво сказал Гарри.— Если ты не против или не хочешь пойти с кем-то ещё, может быть, не хотела бы ты пойти со мной, согласно нашей договорённости?

Глаза Дафны на мгновение расширились, затем она фыркнула.

— Хорошо сыграно, Поттер, хорошо сыграно.

— Я понятия не имею, о чём идёт речь, — сказал Гарри с ухмылкой. Дафна изо всех сил старалась скрыть собственную.

— Либо ты многое скрываешь, либо меня обыгрывает дилетант. Я скорее поверю, что ты просто хорошо маскируешься, — сказала она, глядя на его ухмылку.

«И, кажется, я очень права», — подумала она.

— Но есть пара условий.

— Конечно! Озвучь, пожалуйста, и я их рассмотрю.

«Очень хорошо сказано, Поттер», — подумала она, помня о его формулировке. Он ничего ей не обещал, просто сказал, что рассмотрит.

— Три условия. Во-первых, ты обязан приложить все усилия, чтобы победить в турнире. Во-вторых, ты позаботишься о приобретении для себя подходящей мантии для бала, и она должна мне понравиться. И в-третьих, будешь учить меня, как подобает, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.

— Могу я спросить, почему ты хочешь, чтобы я выиграл турнир? — спросил он, ему было любопытно услышать её рассуждения.

Она пожала плечами.

— Я не могу дать тебе прямой ответ, Поттер, но думаю, что ты сможешь после того, что я видела, а я лично не люблю, когда мне не удаётся достичь всего, чего я способна достичь.

«Это моя девочка», — подумал Гарри.

— К тому же, как ты и сказал, это сокрушит придурков и ничтожеств, — добавила она, заставив Гарри усмехнуться.

— Очень хорошо. Я сделаю всё возможное, чтобы выиграть турнир, не беспокойся о мантии, я уже занимаюсь ею и обещаю, что научу тебя должным образом, — сказал он, на что она кивнула.

«Лучше бы это того стоило», — подумала Дафна с ухмылкой, хотя она не могла не согласиться с тем, что это действительно будет стоить того.

— Хочешь пойти со мной на завтрак? — спросил Гарри.

— Обычно я жду Милли и Трейси. Ты можешь пойти с нами, если хочешь, — ответила она, получив кивок. Оба сели на диваны и стали ждать, пока к ним присоединятся остальные.

— Ну что, начнём наш урок, пока мы ждём? — спросил Гарри. Дафна повернулась к нему, удивившись, что он уже хочет начать. — Учитывая, что вчера тебе удалось беззвучно наложить оба заклинания, я бы хотел, чтобы ты попробовал кое-что новое. Я хочу, чтобы ты попыталась наложить Люмос и Нокс несколько раз подряд, беззвучно.

— Зачем? — спросила она, не понимая смысла этого упражнения.

— Ты можешь подумать, что это бесполезно, но посмотри на это так: произнесение заклинания — это вопрос управления потоком магии из твоего магического ядра. Произносить заклинания невербально немного сложнее, чем устно, но это помогает улучшить контроль над магией. Прежде чем перейти к сложным заклинаниям, я хочу, чтобы ты умела колдовать беззвучно и с минимальными усилиями. Кроме того, иногда мы произносим заклинания, используя больше магии, чем нужно, и не всегда дополнительная магия улучшает заклинание. Однако она быстро утомляет тебя.

Дафна была заинтригована.

— Интересно… — сказала она шёпотом, — могу я спросить, где ты этому научился? Или ответ будет «Дневники Салазара Слизерина»?

— Не только, но да, — ответил он, доставая свою палочку и демонстрируя беззвучные заклинания Люмос и Нокс через короткие промежутки времени без движений палочки.

К тому времени, как Милли и Трейси спустились вниз, Дафна успела произнести подряд три серии заклинаний, прежде чем допустила ошибку. Это было намного сложнее, чем казалось.

— Не забывай дышать и постарайся почувствовать свою магию.

— Это немного раздражает, Поттер, и совсем не помогает, — ответила Дафна.

— Это придёт с практикой, — ответил он.

— Это ты так говоришь.

— Стал бы я тебе врать?

— Лучше не пытайся.

Милли и Трейси стояли у подножия лестницы, уставившись на них двоих.

— Что, во имя Мерлина, происходит со всем этим бесстыдным флиртом? — спросила Трейси с дразнящей ухмылкой, напугав и Гарри, и Дафну.

— О чём вы говорите? — спросила Дафна, сузив брови. Трейси и Милли рассмеялись. — Давайте просто пойдём на завтрак.

— А как же твой парень? — спросила Милли, на что Трейси фыркнула.

— Ты шутишь? Я не собираюсь пропускать всё веселье, которое они могут нам устроить, потому что Тео решил отоспаться, — ответила Трейси, заработав ещё один колкий взгляд от Дафны.

— И снова, о чём ты говоришь? — спросила Дафна, заставив Трейси ухмыльнуться ещё шире. Милли захихикала.

— Сначала завтрак и веселье, дорогуша, — сказала Трейси.

— Доброе утро, дамы! — произнёс голос Забини, направляясь к ним. — Поттер.

— Забини.

— В чём суть разговора?

— Скажем так, мы застали Поттера и Дафну за флиртом, — ответила Трейси, заставив Дафну незаметно покраснеть.

— Правда? — спросил Забини с ухмылкой. — Ты быстро работаешь, Поттер. А Ледяная королева…

— Могу я поговорить с тобой, Забини? — спросил Гарри, оттесняя Блейза на пару футов от них. Девочки были удивлены, и ещё больше, когда увидели, как Блейз покраснел и опустил глаза. Гарри вернулся к девочкам, сопровождаемый Блейзом.

— Ну что, завтракаем? — спросил Блейз, оставив трёх очень удивлённых девушек. — Или, если хотите, подождите, Тео уже встаёт.

Тео понадобилось ещё несколько минут, чтобы присоединиться к ним в гостиной, и он был удивлён, что все они ждали его. Девушки всё ещё с любопытством смотрели на Забини, который продолжал разговаривать с веселящимся Гарри Поттером. Группа вместе отправилась на завтрак.

— Что ты сказал Блейзу, что его прервало? — прошептала Дафна Гарри, пока они шли в большой зал, стараясь, чтобы их никто не услышал.

Гарри взглянул на Дафну с кривой улыбкой.

— Я сказал ему, что если он не остановится, то я буду дразнить его той, о ком он стонет в своих снах, — ответил он, получив удивлённый взгляд.

— Ты что-то знаешь? — спросила она с любопытством.

«Да».

— Не совсем, но мне удалось узнать две вещи, — сказал он, заслужив её взгляд. — У него действительно есть тайная влюблённость, о которой он никому не хочет рассказывать, и с этого момента он будет вести себя хорошо, пусть даже только если боится, что я расскажу.

Это был довольно хитрый ход, и Дафна должна была признать, что она была впечатлена. Действительно, настоящий слизеринец.

— Отлично сыграно, Поттер.

— Спасибо, Гринграсс.

---

Примечания:

отбечено

---

1) Жалеет, что сам не может сказать такое директору, и избавится «от лимонных долек, мой мальчик». прим. пер.

Вернуться к тексту

2) Здесь имеет место быть непереводимая игра слов. Hufflepuff — «Puffs» (англ. жарг. «Тупицы») и «Gryffindor» — «dorks» (англ. жарг. «Придурки»)

Вернуться к тексту

3) Целибат (фр. célibataire) — обед безбрачия.

Вернуться к тексту

4) Йоль (Yule) — древний (из дохристианской эпохи) кельтский праздник нового года в ночь зимнего солнцестояния 21-22 декабря.

Вернуться к тексту

Не прошло и недели, а Дафна уже назвала бы себя другом Поттера. Нет, Гарри. Она так привыкла называть его Поттером, что до сих пор с трудом помнила, что нужно звать его по имени.

Теперь, когда он был полностью принят Змеями, большинство гриффиндорцев взяли себе за правило насмехаться над Гарри, куда бы он ни пошёл. Некоторые из старших Придурков даже пытались издеваться над группой Змеиных первокурсников, но позже их нашли прилипшими к стенам и совершенно ничего не помнящими о случившемся. Первокурсники отказывались говорить о том, кто им помог, хотя по тому, как благоговейно они смотрели на Гарри, это было совершенно очевидно.

Дафне это показалось забавным.

Крестовый поход Гарри, направленный на уничтожение придурков и ничтожеств, проходил отлично. На уроках он выполнял работу правильно и вежливо, но при этом намеренно выполнял задания раньше Грейнджер, чтобы заработать баллы, которые обычно получала она. Дафна считала, что он каким-то образом саботировал зелье Грейнджер, заработав ей «Тролль» за задание на уроке. О, как она плакала и считала это несправедливым, и самое приятное, что Гарри не оставил никаких доказательств. Как бы то ни было, Грейнджер провалилась сама.

Дафна не понимала, откуда взялась ненависть между Гарри и Грейнджер. Они всегда казались такими близкими. Все думали, что они будут встречаться, но этого явно никогда не произойдёт. Она могла понять некоторую враждебность, но злости и ненависти было больше, чем можно было объяснить произошедшим с гриффиндорцами. Дафне было любопытно, но она поклялась себе, что не будет лезть не в своё дело.

Уизли неоднократно пытался завязать с Гарри перепалку, в основном прибегая к своему обычному методу — назвать его предателем или слизеринской змеёй. После очередной попытки рыжего Гарри задал ему вопрос:

— Помнишь слова МакГонагалл в первый вечер нашего первого курса, Проныра⁽¹⁾? Что я говорю? Конечно, не помнишь. Она сказала, что наш факультет — это наша семья. Так позволь спросить тебя, кто больший предатель? Тот, кто отказывается прощать тех, кто его предал, или тот, кто отвернулся от семьи в трудную минуту?

Это, конечно же, привело к тому, что Уизли достал свою палочку и попытался проклясть Гарри. Но ему это не удалось, потому что Дафна успела наложить на него невербальные Обезоруживающие чары, заработав кивок от Гарри и пару баллов от профессора Снейпа, который, конечно же, всё видел.

Даже Лонгботтом попытался противостоять Гарри, что привело к одному из самых необычных моментов за последнее время.

Лонгботтом подошёл к Гарри в коридоре после урока трансфигурации и, заикаясь, попросил поговорить с ним. Что ответил Гарри? Он уставился на мальчишку, который едва не лишился чувств, в то время как его массивная змея Заэль появилась позади него.

— Проваливай, чёртов предатель, пока я не скормил тебя своей змее, — прорычал он, и в его голосе прозвучала лютая ненависть. Лонгботтом развернулся и побежал как угорелый, и ходили слухи, что он даже обмочился.

Слизеринцы нашли всё это забавным, но Дафна увидела в действиях Гарри нечто иное — настоящую и необузданную ненависть. Лонгботтом не сделал ничего, чтобы оправдать вызов Заэля. Гарри не сделал этого ни в отношении одного из других придурков, а ведь некоторые из них относились к нему гораздо хуже, чем Лонгботтом. Чем же этот сквиб заслужил такую ненависть со стороны Гарри? Ей было невероятно любопытно, но она не стала лезть на рожон.

После этого случая МакГонагалл сняла со Слизерина двадцать баллов за угрозы в адрес ученика, десять — за произнесение заклинаний в коридорах и двадцать — за вызов опасного зверя. Гарри был в ярости, но он изгнал Заэль и ушёл, прежде чем успел по-настоящему выйти из себя, или, по крайней мере, так это выглядело.

Дафна также несколько раз видела, как Уизлетта⁽²⁾ пялилась на Гарри в коридорах. Гарри даже не смотрел на неё, но всякий раз, когда он замечал её, на его лице появлялось выражение отвращения.

Даже Ничтожества стали участвовать в этом действе. Когда один из них попытался наложить на Гарри заклинание, оно отскочило и попало в заклинателя, отчего у того выросли ослиные уши, и он начал блеять. Затем был ужин на третий день пребывания Гарри в роли Змеи, когда внезапно вспышка охватила весь стол Хаффлпаффа, и вся одежда Тупиц исчезла. Это была полная неразбериха. Конечно же, все были унижены, и все знали, что это был Гарри, хотя никаких доказательств не было. Ему не сняли баллы и не дали взыскание, потому что не было найдено ничего, что могло бы указать на него как на виновника, даже следа от его палочки. С этого момента только горстка ничтожеств, жаждущих мести, смотрела в сторону Гарри.

Дафна также обнаружила, что проводила с Гарри больше времени. Не только во время занятий с товарищами по курсу, но и во время своих репетиторских сессий, на которые Гарри почти всегда был готов прийти. Дафна могла с уверенностью сказать, что ей нравилось получать помощь в учёбе от Гарри. Он действительно оказался отличным учителем, и за последнюю неделю она, Тео, Трейси, Блейз и Милли стали довольно дружны с Гарри. Даже Пэнси стала относиться к нему более доброжелательно. Малфой держался на расстоянии и в основном избегал общения с остальными, не считая Крэбба и Гойла.

А кто мог забыть ревун от матриарха Уизли? Её пронзительный голос разносился по Большому залу, обвиняя Гарри Поттера в предательстве Света и требуя, чтобы он вернулся в Гриффиндор. Гарри продолжил есть свой завтрак и успокоил Ревуна, не обращая внимания ни на него, ни на насмешки придурков и тупиц. Прежде чем Ревун успел закончить свою тираду, Гарри направил на него свою палочку и сжёг его в пепел.

— Слишком раннее утро, чтобы слушать банши, — заявил он, вызвав хихиканье со стороны слизеринского стола и разочарованные взгляды со стороны других факультетов. То же самое повторялось три дня подряд, пока заместитель директора не связалась с матриархом Уизли и не заставила её прекратить присылать эти чёртовы Ревуны, которые Гарри всё равно всегда игнорировал.

Можно было ожидать, что Люциус Малфой ворвётся в Большой зал и потребует возмездия за то, что случилось с его сыном, но так случилось, что Люциус был найден раненым в тупике на лютном переулке. Никто не знал, что именно произошло, но с тех пор он находился в коме. Если Нарцисса Малфой и знала, что случилось с Драко той ночью в общей комнате, она ничего не сказала. Малфой изо всех сил старался держаться подальше от Поттера; тот как будто наконец понял, что он не принц змей.

Любопытно, что оружейник в лютном переулке заявил о краже нескольких изделий, среди которых были два полных комплекта доспехов из драконьей кожи. Пророк выдвинул версию, что, поскольку поблизости был обнаружен знаменитый гражданин Люциус Малфой, он, очевидно, пытался остановить кражу и был тяжело ранен преступниками.

Газета «Ежедневный Пророк» написала несколько статей о Гарри и его перераспределении, обвиняя его в том, что он стал тёмным и злым, ссылаясь на его поведение, странную череду несчастных случаев, постигших Хогвартс. Ответ Гарри был напечатан на первой полосе Пророка, и во всех других крупных изданиях Магической Британии.

Открытое письмо в Магическую Британию:

Приветствую вас,

Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, известный среди населения как «Мальчик-Который-Выжил». Я принял решение ответить на обвинения, выдвинутые против моей персоны.

С тех пор как моё имя вылетело из Кубка Огня, назвав меня четвёртым чемпионом Турнира Трёх Волшебников, я стал объектом кампании очернения, которая, кажется, заразила всю страну, возглавляемую не кем иным, как Ежедневным Пророком и мисс Ритой Скитер.

Прежде всего, это касается выбора меня в качестве чемпиона. Как я уже неоднократно говорил, я не помещал своё имя в Кубок Огня и не просил никого сделать это за меня. Я даже поклялся своей жизнью и магией, что не делал этого, не просил и не заставлял никого делать это за меня. Попросите у своих детей воспоминания. Я дал клятву на следующий день после первого задания.

Как вы, возможно, знаете, я был изгнан из дома Гриффиндор после того, как меня ложно обвинили в жульничестве. Учитывая моё предыдущее заявление, подкреплённое клятвой, ясно, что Гриффиндор изгнал меня без причины, поэтому я отказался больше быть частью этого опозоренного дома. Я попросил о перераспределении, и Распределяющая Шляпа решила, что мне как никогда подходит дом Слизерин — тот самый, куда она хотела определить меня на первом курсе, но не сделала этого, потому что, к сожалению, я был молодым и впечатлительным парнем, которому внушили, что из Слизерина выходят только злые волшебники, учитывая примеры Лорда Сами-Знаете-Кого и его Пожирателей смерти (для наших читателей, в оригинале письма было написано имя Сами-Знаете-Кого, которое мы убрали, чтобы не ранить чувства наших читателей).

Однако, как я понял за последние несколько лет, Слизерин — это дом для хитрых и амбициозных, а не для тёмных и злых. Конечно, Сами-Знаете-Кто действительно происходил из дома змей, как и несколько его Пожирателей смерти, но так же поступали и многие из наших древнейших и знатных семей, а также другие достойные внимания личности. Знаете ли вы, что наша собственная целительница Хогвартса мадам Помфри была слизеринкой?

Неужели «Пророк» намекает на то, что эти благородные люди — зло, только потому, что они были отсортированы в Слизерин? Они определённо подразумевают это в отношении меня, что моё распределение в факультет Змей — не что иное, как признак моих тёмных и злых путей. Почему, спрашивается?

Что касается несчастных случаев, произошедших со студентами Хогвартса, я могу лишь сказать, что моя палочка была проверена с помощью Priori Incantato, и нет абсолютно никаких доказательств, связывающих меня с этими инцидентами. Директор Дамблдор, заместитель директора МакГонагалл и профессор Снейп присутствовали при этом и могут выступить в качестве свидетелей.

Я был бы признателен, если бы эта кампания по травле моей персоны прекратилась, чтобы нам не пришлось привлекать закон.

Гарри Поттер.

Послание было коротким, прямым и сделало своё дело. На следующий день в Пророке на первой полосе появилась статья с признанием письма Гарри и извинениями перед ним, а также перед всеми студентами и выпускниками Слизерина за слова мисс Скитер.

Дафну это весьма позабавило, особенно когда она увидела самодовольное выражение лица мадам Помфри. Она и не подозревала, что целитель была змеёй.

Конечно, всё это было ничто по сравнению с тем, что произошло на четвёртую ночь после распределения Гарри в Слизерин.

~Воспоминание~

Студенты пришли в Большой зал на ужин, но обнаружили, что на столах ничего нет.

— Не рано ли мы пришли? — спросил Тео. Дафна заметила признаки беспокойства на лицах некоторых учителей.

— Что-то случилось, — заметил Гарри, когда в Большой зал вошло ещё больше учеников и растерялись, увидев пустые столы. Шёпот быстро перерос в громкие разговоры, так как время шло, а еды не появлялось.

— Где еда? Её здесь нет! — крикнул сам Проныра, входя в зал.

— Как будто мы этого не заметили, — пожаловался Блейз, у которого урчал желудок.

— Хватит жаловаться, ты не единственный, кто голоден, — ответила Милли, и Блейз действительно замолчал.

Дафна вздохнула, наблюдая за тем, как ситуация продолжает ухудшаться. Она посмотрела на Гарри, который, не обращая внимания на суматоху, читал книгу по этикету чистокровных.

— Ты мог бы на минутку опустить книгу, знаешь? — в отчаянии сказала Дафна.

— Как бы ни было забавно слушать, как Булстроуд отчитывает Забини, я действительно хочу закончить этот раздел, — ответил он. — Кроме того, ты практически потребовала, чтобы я прочитал эту книгу и начал вести себя как подобает человеку моего положения.

Он оторвал взгляд от книги и посмотрел на Дафну.

— Или ты предпочитаешь, чтобы я смотрел на твои прекрасные сапфиры? — сказал он с язвительной ухмылкой, лишив Дафну речи, в то время как остальные слизеринцы повернулись, чтобы посмотреть на него.

— Какого чёрта? — спросил Тео в недоумении.

— Я же говорила вам. Поттер бесстыдно флиртует, когда он с Даф, — с ухмылкой ответила Трейси.

— Неужели тот, кто провёл день, целуясь у озера, завидует? — резко спросил Гарри, глядя на Трейси и заставляя её покраснеть.

— Нет! — ответила она. — Мне просто смешно, что она даже ни разу не прокляла тебя.

— Забавно, но жалящее проклятье на моей левой ягодице говорит об обратном, — ответил Гарри, заметив самодовольное выражение на лице Дафны.

— Подождите, что? — спросила Милли, внезапно заинтересовавшись.

— Он это заслужил, — ответила Дафна. — Он назвал меня принцессой.

— Я пытался тебя мотивировать, — ответил Гарри, не обращая внимания на смех остальных. — Но так как это было невербально и без движений палочкой, я пропущу это мимо ушей.

Это заставило их всех замолчать.

— Ты учишься у него? — спросил Блейз у Дафны.

— Да, Поттер может быть по-своему полезен. Кто бы мог подумать, что он на самом деле хороший учитель? — сказала она с самодовольным выражением лица, откидывая волосы назад на плечо.

— Подождите, кажется, происходит что-то странное! — внезапно сказал Поттер, и все замерли. — Гринграсс только что сделала мне комплимент. Кто-нибудь, проверьте, не наступил ли конец света!

Все разразились хохотом, а Дафна наложила на Гарри беззвучное заклинание, которое окрасило его волосы в слизеринский зелёный цвет. Гарри был рад видеть, что за своей холодной внешностью Дафна на самом деле веселится. Их соседи по курсу засмеялись ещё сильнее.

— Отличное заклинание… Но почему зелёный? — спросил он с ухмылкой.

— Тебе идёт, — ответила она, и, к её огорчению, он не стал отменять чары.

— Внимание, студенты, похоже, возникла проблема с едой, — объявил Дамблдор, собрав всеобщее внимание. — Мы надеемся, что в ближайшее время этот вопрос будет решён, поэтому просим вас проявить терпение.

— Хорошо, вот и всё… — сказал Гарри, закрывая книгу. — Добби?

Необычный домовой эльф появился рядом с Гарри, и они начали тихо переговариваться между собой, пока смех Гарри вдруг не разнёсся по всему Большому залу. В зале воцарилась тишина, и все повернулись, чтобы увидеть Гарри, сгибающегося от смеха. Его поддерживал домовой эльф, который изо всех сил старался не рассмеяться, но ему это не удалось, и оба они с хозяином упали на пол от смеха.

— Мистер Поттер! — закричал Дамблдор. — Что это значит?

Конечно, Гарри только сильнее рассмеялся.

— Скажи… Скажи, о Мерлин, это просто уморительно! — повторил Гарри, пытаясь вернуть себе самообладание, в то время как недоумевающие посетители Большого зала просто в шоке смотрели на него.

— Какого чёрта, Поттер? — вскрикнула Паркинсон, когда Гарри смахнул слезу с уголка глаза и попытался взять себя в руки, делая глубокие вдохи.

— Ладно… Я могу справиться, — сказал он, и его новые друзья поняли, что он действительно старается. — Я хотел бы сказать, что поддерживаю борьбу домовых эльфов. Вперёд Домовые Эльфы! — и он снова расхохотался.

И снова все стали смотреть на него так, словно у него было две или больше голов.

— Позовите его, пожалуйста. Я не могу… — он снова засмеялся и сел на скамейку.

— Тимблер! — позвал Добби, и перед эльфом, который всё ещё смеялся вместе со своим хозяином, появился очень старый домовик.

— Тимблер, пожалуйста, не мог бы ты объяснить, что происходит? — вежливо попросил Гарри, на что эльф кивнул.

— Мы, домовые эльфы, объявляем забастовку! Бастуем до тех пор, пока злодейка — Та-Которую-Нельзя-Называть — бич домовых эльфов — не прекратит свои попытки освободить и убить нас, бедных, трудолюбивых домовых эльфов Хогвартса.

— Что? — спросил кто-то, не совсем понимая.

— Ты можешь объяснить, Тимблер? — спросил Дамблдор, глядя на домового эльфа и всё ещё хихикающего Гарри Поттера.

— Зло постоянно выбрасывает одежду для нас, бедных домовых эльфов. Один из нас прикоснулся к этой одежде и освободился от уз Хогвартса. Бедный Тиби умирает из-за этого. И Зло продолжает это делать, чтобы убить ещё больше нас, бедных, трудолюбивых домовых эльфов, — объяснил Тимблер. Гнева и отчаяния в голосе маленького эльфа хватило, чтобы вывести Гарри из комичного состояния. — Мы даже перестали убирать в Красной башне, но она и в других местах оставляет одежду. Мы живём в страхе каждый день.

Все присутствующие просто сидели и смотрели, переводя взгляд со старого эльфа на Добби, который стоял, положив руку на плечо старшего товарища. Он больше не смеялся, как и Поттер. Если судить по их хмурым лицам, они оба злились.

— Эй, Грейнджер, каково это — знать, что из-за своей тупости ты убиваешь добрых и трудолюбивых домовых эльфов? — спросил он, глядя на гриффиндорку. — Ты хоть изучила эльфов? Ты хоть подумала о последствиях своих действий?

— Я… я не… — попыталась она, её лицо стало красным.

— Нет, не думала, тупая девчонка! — прервал её Гарри. — Домовые эльфы отказываются работать, потому что боятся тебя! Ты для них почти хозяин, как и все мы. У тебя есть власть над ними, и что ты делаешь? Ты ведёшь себя как типичное слово на букву «Г», которое даёт дурную славу всем магглорождённым. А вы, магглорождённые, удивляетесь, почему на вас смотрят свысока? Это из-за таких, как ОНА! В этом мире существуют правила, о которых, признаюсь, даже я не знал до недавнего времени. Правила, которые объясняют, почему мою магглорождённую мать уважали даже самые фанатичные чистокровные — потому что она пыталась стать частью нашего мира, а не пыталась изменить его и сделать чёртову магическую версию маггловского мира, разрушив вековые традиции. Попытайтесь понять этот мир и его людей, прежде чем считать, что вы знаете, что лучше для всех остальных.

— Домовики отказались убирать в твоей башне, потому что боялись найти одежду, но этого было недостаточно, не так ли? Ты разбросала ещё больше одежды по всему замку, и теперь бедные домовые эльфы боятся даже выходить из кухни — и всё из-за тебя и твоей проклятой гнили в голове! Они были в таком отчаянии, что отказались готовить для нас, чтобы привлечь внимание к своему бедственному положению, пока ты не убила их всех!

Гарри обвиняюще указал пальцем на Грейнджер, и вокруг него вспыхнула магия.

Несколько студентов и даже несколько профессоров были поражены проницательностью Гарри, и, сознательно или нет, Гарри только что объявил себя нейтральным в политической игре, которая управляла магическим миром. Некоторые из магглорождённых приняли его слова близко к сердцу и поклялись стараться больше узнать об их мире.

Все сердито обернулись, чтобы посмотреть на Грейнджер, которая плакала за столом. В ход были готовы пойти волшебные палочки, но Дамблдор с Макгонагалл решили спасти Грейнджер и вывести её из Большого зала, оставив позади разгневанных студентов. Тимблер исчез, уверенный в том, что его просьба была услышана, и жаждущий сообщить радостную новость своим собратьям. Гарри снова сел на скамью.

— Чёрт возьми, а ведь эта девчонка действительно тупая, — сказал он. — А домовые эльфы, коварные ублюдки, здорово нас отделали.

Слизеринцам всё это показалось очень забавным, и они присоединились к смеху, как и студенты Дурмстранга, сидевшие рядом с ними. Единственными студентами, которые не нашли в ситуации ничего смешного, были гриффиндорцы, которые считали, что Грейнджер достаточно их унизила.

— Слово на букву «Г»? — спросил Тео, подняв бровь на Гарри.

— Никто ведь не снял баллы, правда? — спокойно ответил Гарри. Интересно, что в песочных часах Слизерина, похоже, было больше очков, чем до начала ужина.

— Ты всё равно вёл себя как чёртов гриффиндорец, — неодобрительно заметила Дафна.

— Правда? — спросил он, повернувшись к ней. — Я защищал традиции. Я даже заявлял, что магглорождённые должны изучать наши традиции, чтобы быть принятыми. Нам не нужно говорить о моей силе, не так ли? О моих амбициях? И пожалуйста, Гринграсс, я не так прозрачен, каким кажусь. Я умею быть хитрым, и хотя мой послужной список свидетельствует об обратном, я предпочитаю оставаться целым и невредимым. Я могу быть весьма находчивым, и я довольно решителен, как вы можете судить по моей речи. Может, я и не стандартный слизеринец, выросший в чистокровном доме, но у меня есть наши черты.

— Правда во мне есть немного гриффиндорского, — добавил он в конце концов.

Слизеринцы выслушали рассуждения Поттера о том, что он обладает чертами их дома, и никто не смог найти в его логике ничего предосудительного. Их созерцательное настроение прервалось, когда желудок Трейси громко заурчал, а вскоре Тео и Блейз вторили ему.

— Чёрт, это было забавно, но я голоден, — пожаловался Блейз.

— Ну, если здесь нас не ждёт ужин, я, пожалуй, вернусь в нашу гостиную, — сказал Гарри со знающей ухмылкой. — Как бы забавно это ни было, думаю, мы можем забыть о еде на сегодня.

Он подмигнул своим друзьям и встал, чтобы уйти. Остальные четверокурсники переглянулись между собой и, пожав плечами, встали, чтобы пойти с ним. Затем остальные три дома стали свидетелями поистине удивительного явления: почти каждый слизеринец последовал за Поттером из Большого зала, как будто он был их лидером.

Правда заключалась в том, что остальные слизеринцы видели взгляды, которые бросали друг на друга четверокурсники, и понимали, что что-то не так. Не похоже было, что им предстоит есть в ближайшее время, поэтому они решили рискнуть и последовать за четверокурсниками.

Гарри всё ещё хихикал про себя, когда они добрались до общей комнаты. Он с шипением открыл вход, и остальные вошли в комнату, но, как только они прошли через проход, были ошарашены.

— Ну что ж, мальчики и девочки, вечеринка за мой счёт, — объявил Гарри, доставая из ящика со льдом сливочное пиво. В общей комнате всё было переделано, в центре стоял большой стол, на котором, судя по всему, лежал огромный кусок мяса, ожидающий нарезки. Остальные слизеринцы стояли и озирались, а Гарри обернулся к ним с кривой ухмылкой на лице.

— Все любят драконину, верно?

Голодные слизеринцы с радостью приняли вечеринку. Гарри предпочёл бы устроить вечеринку у озера, но он знал, что это, скорее всего, приведёт к неприятностям. Когда вечеринка продолжалась, он оказался в углу общей комнаты и разговаривал с Алистером, к нему подошла Дафна — Гарри всё ещё носил зелёные волосы, которые она подарила ему ранее.

— Ты ведь с самого начала всё это спланировал, не так ли? — обвиняюще спросила она.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь, Гринграсс, — сухо ответил он.

Алистер посмотрел на зеленоволосого юношу и увидел, что тот сдерживает улыбку, и тут его осенило.

— Я же не мог благодаря Добби узнать, что происходит. Я же не сказал Добби, чтобы он убедил домовых эльфов, что, сделав что-то радикальное, они покончат с проблемой Грейнджер. Это означало бы, что Добби должен был знать о забастовке заранее. Я совершенно не ожидал этого и приготовил всю эту еду из того, что осталось от убитого мной дракона, чтобы накормить свой дом, просто потому, что я хороший парень.

Алистер рассмеялся и похлопал Гарри по спине, а затем оставил их общаться. Полная история произошедшего быстро распространилась по общей комнате, и вскоре Гарри уже получал восхищённые взгляды от своих соседей по комнате. За одну ночь он доказал, что воплощает в себе все черты факультета Слизерин: традиционализм, находчивость, хитрость, честолюбие, лидерство, самосохранение, решительность, ум, братство и власть.

— Я не должен был так срываться, — прошептал он так, чтобы слышала только Дафна.

Она лишь покачала головой и с любопытством посмотрела на него. Он был в Слизерине всего несколько дней, и казалось, что положение Гарри в доме уже укрепилось.

— Ну, что скажешь, Гринграсс? — спросил он, и Дафна ухмыльнулась.

— Думаю, для тебя я Дафна. Используй это, Поттер.

— Только если ты будешь называть меня Гарри.

— Договорились.

Профессор Снейп вошёл в общую комнату, обнаружил, что вечеринка в самом разгаре, и задержался, чтобы съесть кусок жаренного дракона, но только потому, что был голоден. После того как ему рассказали обо всём, что произошло, он на мгновение выглядел растерянным, а затем пробормотал что-то себе под нос и вскоре ушёл. Если бы кто-нибудь проверил журнал баллов, то обнаружил бы: «Гарри Поттер, пятьдесят баллов Слизерину за обеспечение своего дома» сразу после: «Гарри Поттер, двадцать баллов Слизерину за защиту традиционных ценностей и выступление против вопиющей тупости магглорождённых». После семидесяти баллов, отданных Поттеру за одну ночь, Северус Снейп отчаянно нуждался в крепком напитке.

~Конец воспоминания~

На следующий день всё вернулось на круги своя, за исключением того, что Грейнджер стала получать неприятные взгляды от большей части школы и даже от некоторых гостей. Кроме того, в качестве информативного наказания ей дали задание написать для директора доклад о домовых эльфах, их истории и роли в магическом мире.

Она могла бы справиться с этим, если бы на этом всё и закончилось, но, к несчастью для неё, история вышла наружу и даже была опубликована в газете благодаря обеспокоенному студенту, пожелавшему остаться неизвестным. Грейнджер завалили письмами с ненавистью, некоторые из которых были с ловушками, что очень позабавило анонимного студента. Студента, который решил на один день оставить свои волосы зелёными, просто чтобы развлечься раздражением некой голубоглазой красавицы-блондинки, которая в глубине души находила его действия такими же забавными, как и он сам.

На самом деле сказать, что Дафну Гринграсс забавлял Гарри Поттер, было бы преуменьшением. С тех пор как его распределили в Слизерин, в Хогвартсе появился почти постоянный источник развлечений. Она училась тому, чему не научилась бы нигде, и чувствовала, что становится более могущественной ведьмой. Тот факт, что она приветствовала откровенный флирт Гарри, удивил даже её, но не в плохом смысле. На самом деле он показался ей очень милым парнем, и она подумала, может ли между ними быть что-то большее.

Она понимала, что человек, которого он показывал своим соседям по комнате, сильно отличался от той холодной и мстительной маски, которую он демонстрировал остальным студентам. Конечно, вскоре Дафна узнала, что Гарри Поттер — это нечто большее, чем она могла себе представить.

* * *

Гарри открыл каменный контейнер с мощной защитой и проверил его содержимое. Внутри лежала диадема Рейвенкло и старый серый носок. Оба предмета были хоркруксами, а носок — кусочком души, который когда-то был прикреплён к его шраму. Одним из первых дел Гарри и Добби после возвращения в прошлое было проведение ритуала извлечения, который на самом деле был довольно прост для тех, кто знал, что делать. Гарри счёл подходящим оскорблением прикрепить частичку души к одному из старых носков Добби. Он не был уверен, что Волдеморт почувствует уничтожение хоркруксов, поэтому решил просто беречь их до поры до времени.

Он вернулся к столу и посмотрел на письмо, которое Хедвиг принесла ему накануне.

Дорогой Сохатик,

Что, чёрт возьми, значит, ты не получил ни одного из моих писем? Ты хоть знаешь, как я волновался? Даже бедный старый Муни пытался связаться с тобой, но совы почему-то не могут тебя найти и всегда приносят письма обратно.

Судя по тому, что ты писал в своих предыдущих письмах, я могу предположить, что это потому, что ты проводишь больше времени в Тайной Комнате, чем в других частях замка

В любом случае, я уверен, что эта твоя милая сова сможет найти тебя. По этой причине я отправляю с ней все свои предыдущие письма.

Ежедневный Пророк был нашим единственным источником новостей о тебе, и я должен сказать, что ты молодец! Если верить газете, ты справился с заданием просто потрясающе, хотя это было чертовски опасно. О чём ты только думал? Это был самый безответственный и глупый поступок, который я когда-либо видел, а я совершил их немало… И что ты имеешь в виду, говоря, что тебе пришлось раскрыть своё истинное «я»?

Прости, я просто пытаюсь поддержать тебя и быть ответственным… Я знаю, что подвёл тебя, Гарри, но с этого момента я намерен загладить свою вину.

Я с Ремусом, и мы оба в порядке. Пожалуйста, Гарри, мы должны встретиться и поговорить об этом с глазу на глаз, лучше всего в ближайшие выходные в Хогсмиде. Ремус согласен с этим, и у нас должны быть кое-какие связи, чтобы достать для тебя всё, что тебе может понадобиться.

Должен сказать, я потрясён (как и Муни) тем, что тебя определили в Слизерин. Джеймс, наверное, в гробу вертится, но я знаю, что в детстве был немного идиотом, но я достаточно вменяем (тут Муни рассмеялся), чтобы понять, что Слизерин не означает зло. Чёрт, моя кузина Андромеда была в Слизерине, и она — ангел. А вот остальные члены семьи… Идём дальше. Мы поддержим тебя в любом случае, просто убедись, что ты в безопасности.

Должен сказать, что меня возмутило, что милая ведьмочка, которая помогла тебе спасти меня прошлым летом, отвернулась от тебя, и я надеюсь, что твоя Магическая клятва заставила её и всю эту чёртову школу смириться. Я ожидаю, что скоро услышу больше об этой пташке Вейле.

Не забудь прислать нам письмо с датой следующего выходного в Хогсмиде, чтобы мы могли попасть к тебе. Я предлагаю Визжащую хижину.

Будь уверен, что ты в безопасности, и обязательно сообщи нам, если тебе что-нибудь понадобится.

С уважением, ваш симпатичный и жуликоватый дядя Бродяга и ваш не очень симпатичный дядя с пушистыми проблемами Муни.

Гарри усмехнулся. Дяди были на его стороне. Хорошо.

— Добби, — позвал он.

— Гарри? — ответил эльф, появляясь рядом с ним.

— Пора. Ты можешь доставить нас на площадь Гриммо?

— Могу.

— Очень хорошо. Бери свои доспехи и готовься к выходу, — сказал ему Гарри и принялся облачаться в свои драконьи доспехи. — Не знаешь, когда будут готовы доспехи из василиска?

— Оружейник сказал, что они должны быть готовы либо на следующей, либо через неделю, — ответил Добби, получив благодарный кивок от Гарри. Оба облачились в полный комплект из драконьей кожи, а Гарри надел поверх него чёрный дорожный плащ с капюшоном. Добби прикрепил к поясу несколько ножей, а Гарри — палочку на руку и серебряный кинжал на бок.

— Готов. Веди нас на площадь Гриммо, — приказал Гарри.

— Как ты думаешь, твой собачий отец⁽³⁾ и волк будут там? — спросил эльф, заставив Гарри замешкаться.

— Чёрт, я даже не подумал об этом. Я думал, Сириус будет с Ремусом.

— Я могу пойти туда первым и проверить дом. Если они там, я могу встретиться с Кричером и поговорить с ним. Если нет, я могу просто вернуться и взять тебя с собой, — предложил Добби, но Гарри покачал головой.

— Возьми меня с собой. Я останусь снаружи, разновождённый, и буду держать периметр, пока ты будешь проверять дом. Моя магия всё ещё может быть связана с защитой, так что у меня не должно возникнуть проблем с проникновением внутрь.

— Я полагаю, что о встрече с ними сегодня не может быть и речи? — спросил Добби.

— Слишком рано, и это вызовет слишком много вопросов, — ответил Гарри, и Добби кивнул в знак согласия.

Гарри положил руку на плечо Добби, и вскоре они оказались в переулке рядом с площадью Гриммо. Добби почувствовал, что на него наложены чары, и молча заскочил в дом, пока разновождённый Гарри шёл к площади, чтобы проверить улицу. Через несколько минут Добби вновь появился рядом с ним.

— Я говорил с Кричером, и он готов тебя выслушать. Он говорит, что входить нужно через парадную дверь, — доложил Добби. Гарри кивнул и подошёл к парадной лестнице дома номер двенадцать. Как он и ожидал, дверь открылась по мановению его палочки. Гарри шагнул в прихожую, и его встретили Кричер и визжащий портрет Вальбурги Блэк.

— ЧТО ЭТО? ГРЯЗЬ, ВТОРГШАЯСЯ В ДОМ МОИХ БЛАГОРОДНЫХ ПРЕДКОВ? ВОРЫ, ГРЯЗНОКРОВКИ…

Она продолжала изрыгать свою грязь, пока Гарри не взмахнул палочкой, фактически заставив её замолчать, создав вокруг её фигуры защитное поле.

Кричер просто стоял на месте, его глаза расширились, когда он узнал что-то в новом человеке.

— Ты… Кричер чувствует в тебе магию семьи Блэк. Как? Почему?

— Ответ будет долгим и мучительным, Кричер. Всё, что я скажу тебе, это то, что мне известен секрет твоего хозяина Регулуса, и я могу помочь тебе уничтожить медальон и принести мир тебе и памяти твоего хозяина.

Глаза Кричера стали ещё шире. Если бы Гарри обратил внимание на портрет Вальбурги, он бы увидел, что она прекратила свои безмолвные крики и с любопытством смотрит на Гарри.

— Почему Кричер должен доверять тебе? — спросил старый эльф, в голосе которого звучала почти надежда.

— Кричер, ты сам сказал, что чувствуешь во мне магию семьи Блэк. Я могу дать тебе клятву, что уничтожу медальон, или, что ещё лучше, попрошу тебя уничтожить его, когда придёт время. Я враг Тёмного Лорда и хочу уничтожить его, как хотел твой хозяин Регулус. Он погиб, пытаясь уничтожить медальон, Кричер. Разве ты не думаешь, что мы в долгу перед ним?

Кричер кивнул, в его глазах стояли слёзы.

— Если Вы поклянётесь мне, что уничтожите медальон ради хозяина Регулуса, Кричер отдаст его Вам.

Гарри улыбнулся, подняв палочку.

— Я, Гарри Джеймс Поттер, крестник Сириуса Ориона Блэка, клянусь своей жизнью и магией, что уничтожу или предоставлю средства для уничтожения медальона, который хранит домовой эльф Кричер и который был передан ему его хозяином Регулусом Блэком с приказом уничтожить его. Да будет так.

Из Гарри вырвалась вспышка света, и глаза Кричера снова расширились.

— Ты Гарри Поттер, крестник грязного предателя крови хозяина Сириуса?

— Да, Кричер. Теперь ты будешь мне доверять? — спросил Гарри, не обращая внимания на попытки портрета закричать ещё сильнее.

— Когда ты его уничтожишь? — спросил Кричер с чувством предвкушения.

— Тёмный Лорд создал несколько таких мерзких предметов. Я планирую уничтожить их все вместе, прямо перед нападением на самого Волдеморта, — ответил Гарри. Кричер кивнул и щёлкнул пальцами, в результате чего в его руках появился золотой медальон Салазара Слизерина.

— А Вы не можете сделать это сейчас? — спросил Кричер, и Гарри покачал головой.

— Нет. Я не знаю, почувствует ли Тёмный Лорд его уничтожение, а я не хочу, чтобы он что-то заподозрил.

Эльф обдумал слова Гарри.

— Кричер согласен. Может ли Кричер стать свидетелем, когда придёт время? — снова спросил он.

— Да, Кричер, я пошлю за тобой своего друга Добби, когда буду готов, — согласился Гарри, жестом указывая на Добби, который всё это время молчал.

— Юному эльфу Добби повезло, — сказал Кричер, с благоговением глядя на младшего эльфа. — У вас самые крепкие узы.

— Мой хозяин предложил мне свою дружбу, Кричер, а не обычную связь. Я действительно был благословлён магией, и, если позволишь, ты можешь доверять словам моего хозяина.

Кричер кивнул и передал медальон Гарри.

— Кричер, я думаю, что твой хозяин Сириус Блэк скоро придёт в этот дом. Не мог бы ты ничего не говорить ему о том, что я здесь, или о Регулусе и медальоне? Когда всё будет готово, мы сможем ему рассказать, но не сейчас. Ты можешь это выполнить?

— Кричер согласен, — сказал старый эльф, и Гарри повернулся к миссис Блэк, которая была багровой от гнева.

— Леди Блэк, прежде чем я уйду, я хочу, чтобы Вы знали, что всё, что Вы только что услышали, было правдой, — сказал Гарри, направив палочку на картину. Это движение встревожило Кричера, но Добби не позволил ему вмешаться. — К сожалению, я не могу позволить Вам вспомнить всё, что произошло здесь сегодня. Знаете ли Вы, что картинам можно стереть память? OBLIVIATE!

Вернувшись в Комнату, Гарри положил медальон в контейнер с носком и диадемой. Остались только Нагайна, чаша и кольцо. Выбранный им способ уничтожения хоркруксов был довольно прост. Он планировал быстро окунуть предметы в яд василиска и дать хоркруксам разрушиться, надеясь, что изделия останутся невредимыми.

Гарри сел на один из стульев, размышляя об иронии судьбы. Если бы это был любой другой эльф, кроме Кричера, он бы просто вошёл в дом и убил эльфа, прежде чем забрать медальон. Однако Гарри Поттер относился к Кричеру с симпатией, даже несмотря на то, что в оригинальной временной шкале у них было плохое начало. Кричер сам помогал ему в управлении делами Дома Блэк после войны. Это была единственная причина, по которой Гарри пощадил старого эльфа, — благодарность, или так ему хотелось думать.

Пока Гарри размышлял, Добби принёс ему чай.

— Это оказалось гораздо проще, чем ожидалось, — сказал Добби, и Гарри кивнул в знак согласия.

— Мы сможем получить кольцо завтра вечером, — сказал Гарри, всё ещё немного погружённый в размышления. — Чёртова змея должна быть предпоследней по очевидным причинам, а насчёт чаши я не очень уверен.

— А ты не мог бы договориться с гоблинами? — спросил Добби, и Гарри покачал головой.

— Сомневаюсь. Я встречался с Сильвертитом за пару недель до нашего возвращения, и он практически признал, что гоблинов не волнует, что клиенты хранят в своих хранилищах, если это не представляет опасности для Народа гоблинов. Полагаю, мы не можем рассчитывать на гоблинскую помощь.

— Тогда каков Ваш план? Не думаю, что повторное нападение на банк — хорошая идея, даже с помощью амбициозного гоблина, — предположил эльф, вызвав усмешку Гарри.

— В прошлый раз это сработало, не так ли? — усмехнулся Гарри. — Но нет, думаю, на этот раз у меня есть план получше. Всё, что нам нужно, это обеспечить сотрудничество Беллатрисы Лестрейндж.

— Как? — спросил Добби, прекрасно зная, что у его хозяина уже есть гениальный план.

— Ну, начнём с того, что вытащим её из Азкабана. Но это план на Новый год.

* * *

К концу второй недели декабря Дафна была уже сыта по горло. Она устала от того, что её дразнят соседи по общежитию, старшие девочки в доме и даже её чёртова сестра. Ей надоело, что её постоянно спрашивают, встречается ли она с Поттером, и если да, то как долго? Когда она отрицала это, некоторые девочки даже просили её замолвить за них словечко, что было почти так же раздражающе.

Неужели так трудно понять, что они просто… соратники?

Но это казалось не совсем правильным. Слишком уж пустыми казались эти слова. На самом деле ей нравилось проводить время с Гарри. Он был умным, сильным и удивительно порочным, но при этом довольно забавным, а по отношению к ней он был просто добр и благосклонен. Она полагала, что назвать его другом было бы более точным, но чем бы они ни были, их отношения отличались от дружбы с Трейси, Милли или даже Блейзом. Всё это было очень запутанно. В любом случае, то, что ей нравилось его общество и она считала его интересным, не означало, что у неё с ним что-то было.

Её сестра была хуже всех. В отличие от других девушек, Астория не стала расспрашивать подробности о дружеских/деловых отношениях Гарри и Дафны, которые все путали со свиданиями. Нет, Астория, всегда отличавшаяся смелостью, просто подошла к ней и спросила:

— Сколько времени вам двоим понадобится, чтобы забраться в чулан с мётлами?

В такие моменты она почти ненавидела Гарри Поттера, но потом он приходил и делал что-то удивительное. Как ему удавалось так легко заставить её забыть о своей злости на него?

Однажды вечером Гарри решил познакомить её с Выручай-комнатой на седьмом этаже. В этой комнате можно было создать практически всё, что угодно, и придать ей любую форму. Когда она спросила его, как он её нашёл, он, естественно, ответил: «В дневниках Салазара Слизерина».

— Когда-нибудь я захочу изучить эти дневники, — с раздражением сказала она. Похоже, он так отвечал на все вопросы, и это стало для неё источником раздражения.

И что же он ответил?

— Хорошо, я отведу тебя в Тайную комнату завтра вечером.

Дафна не думала, что когда-нибудь сможет его разгадать. Она гордилась тем, что умеет читать людей и предсказывать их поведение, но к Гарри, похоже, не относилось ни одно из её предубеждений. Он был похож на головоломку, которую нужно было разгадать.

Верный своему слову, он привёл её в Комнату на следующий вечер. Она была в восторге, хотя обнаружение того, что вход находится в туалете для девочек на втором этаже, немного обескуражило её. Однако магия, использованная для получения доступа в Комнату, произвела на неё большое впечатление. Гарри использовал парселтанг, чтобы открыть вход за раковиной, и ещё раз, чтобы вызвать лестницу и свет. По пути вниз он развлекал её рассказом о том, как он нашёл Комнату, в том числе о том, как Локхарт вызвал обвал туннеля, вынудив его идти дальше в одиночку.

По мере того, как они пробирались по туннелям, Дафну стало одолевать зловещее предчувствие. Когда они наконец добрались до главной двери, ей казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Гарри с шипением открыл большую круглую стальную дверь, и вскоре Дафна оказалась в огромной пещере, уставленной реалистичными статуями змей. В дальнем конце Комнаты стояла огромная каменная статуя, изображающая лицо человека, но ничто не подготовило её к тому, что она увидела перед собой — скелет восемнадцатиметрового василиска, стоящего так, словно он готов наброситься на них.

При виде скелета у Дафны подкосились ноги, и если бы Гарри не схватил её за руку, она бы упала на землю прямо там и тогда.

— Ты… Ты убил его? — спросила она тоненьким голоском.

— Да… — прошептал он, наслаждаясь ощущением её объятий и запахом её духов.

— Как?

Её глаза не отрывались от скелета, так как она боялась, что у неё потекут слёзы, если она посмотрит на него.

— Я проткнул ему рот мечом Гриффиндора. Один из его клыков всё же зацепил меня; я выжил только благодаря слезам феникса Фоукса.

— Что?! — воскликнула она, вырываясь из его хватки и поворачиваясь к нему лицом с выражением недоумения. — Ты хочешь сказать, что в двенадцать лет ты проткнул ему рот? И был пронзён клыком, но каким-то образом выжил благодаря слезам феникса?

— Если хочешь, я могу показать тебе воспоминания, — предложил Гарри.

— Конечно, — ответила она, всё ещё не оправившись от шока.

Гарри подвёл её к тому, что казалось сплошной стеной. На этот раз она была готова к парселтангу — всё-таки это была Тайная комната Слизерина. Стена открылась, и перед ними предстала ещё одна большая комната, в которой были жилая зона, лаборатория и библиотека.

— Добро пожаловать в мои личные покои. Здесь я живу с Хэллоуина.

— Это были личные покои Салазара Слизерина, не так ли? — спросила Дафна, в изумлении расхаживая по комнате и пытаясь осмыслить всё увиденное.

— Десять очков Слизерину, — пошутил Гарри, проходя вместе с ней в библиотеку. Это была частная коллекция Слизерина, или, по крайней мере, её часть, включая несколько его личных дневников. Гарри взял в руки тот, который ей нужен, чтобы убедиться, что ничего не случится, если она к нему прикоснётся. Открыв дневник, она пришла в недоумение от того, что в нём было написано.

— Можешь выбрать другой? — спросила она, указывая на тот, который ей нужен.

Он протянул ей журнал, но и во втором было написано то же самое.

— Гарри?

— Да?

— Что это? — спросила она, перелистывая страницы и не видя ничего, кроме закорючек.

— Учитывая, что я могу читать, а ты нет, могу предположить, что это либо письменная форма парселтанга, либо чары, маскирующие слова так, что только змееуст может их прочесть. Учитывая, что змеи не нуждаются в письме, я предпочту второй вариант, — сказал он с едва заметной ухмылкой на лице.

— Ты ублюдок, — сказала она ему, закрывая журнал с разочарованным выражением лица. — На самом деле я была в восторге, понимаешь?

— Я знаю, — серьёзно ответил он. — Ты хотела увидеть дневники. Но я не обещал, что ты сможешь их прочитать. Я могу предложить перевести их для тебя, но это может занять несколько лет.

Дафна вздохнула.

— Хорошо… Ты сказал, что у тебя есть воспоминания, которые ты хочешь мне показать?

Она приобрела отрешённое выражение лица, явно разочарованная тем, что не получит того, за чем пришла. Он кивнул, провёл её в гостиную и показал на стоящую на столе чашу. Гарри с помощью палочки достал из своего виска серебристое воспоминание и опустил его в Омут.

— Я включил память обо всём, что произошло с того момента, как мы вошли в туалет, и до самого конца. Ты готова?

— А ты разве не пойдёшь? — спросила она.

— Мне нужно кое-что сделать здесь, так что лучше не надо, — ответил он. — Внимательно следи за воспоминаниями, и я обещаю, что отвечу на все твои вопросы, когда ты закончишь, хорошо?

— Хорошо, — вздохнула она и опустила голову в чашу.

Гарри усмехнулся самому себе. Ей действительно предстояло многое узнать о нём. Гарри подошёл к одной из полок и выбрал фолиант, который он тщательно заколдовал после возвращения в это время. Он взял первые десять дневников Салазара, расположенные в хронологическом порядке, и произнёс заклинания, которые скопировали дневники в зачарованный фолиант, переведя их на английский язык.

Она определённо будет удивлена.

Некоторое время спустя Дафна вышла из Омута бледная и дрожащая. Гарри сидел в кресле и читал один из дневников.

— Ты… Он… Ты…

Вздохнув, Гарри закрыл книгу и встал, чтобы подойти к ней. Он заметил её красные глаза и затаённый ужас, который она, очевидно, всё ещё испытывала, и понял, что, наверное, не стоило отпускать её одну смотреть воспоминания. Он придвинулся, чтобы обнять её, и она позволила ему это сделать.

— Его больше нет, Дафна, — сказал он. Она всё ещё дрожала.

— Как? Как это было возможно? Дневник? Волдеморт?

— Я не знаю, что это была за магия, — солгал он, — но теперь его нет.

Она хмуро посмотрела на него и сказала:

— Надеюсь, ты больше не будешь вести себя как глупый гриффиндорец.

— Конечно, нет, теперь я хитрый слизеринец, — сказал он с ухмылкой.

— Я серьёзно, — сказала она тихим голосом, не найдя в ситуации ничего смешного.

— Я стараюсь, но у меня всё ещё бывают гриффиндорские моменты, — признал он, понимая, что это правда.

Она вырвалась из его объятий, немного смущённая тем, что позволила себе оказаться в таком положении, хотя должна была признать, что это было приятно.

— Дафна? — спросил он, и она снова посмотрела на него. Он улыбался и помахал ей рукой, чтобы она шла с ним. Он поднял тяжёлую книгу и протянул ей. Она открыла обложку и задохнулась от увиденного.

— Но… но ты же сказал… — начала она.

Она посмотрела на первую страницу: «Дневник Салазара Слизерина, том первый» было написано крупными буквами сверху.

— С магией всегда есть способ. Этот фолиант переведёт любую книгу с парселтинга на английский, если только ты правильно наложишь чары. У тебя десять дневников, развлекайся, а потом я смогу загрузить тебе ещё.

— Спасибо, — прошептала она, и слёзы счастья навернулись ей на глаза. — Это прекрасный подарок, но что ты хочешь взамен? — спросила она, и её слизеринская сторона взяла верх.

«Тебя!» — пронеслось у него в голове, но вместо этого он просто вытер ей слёзы и ещё раз обнял.

— Я расскажу тебе на Йольском балу, но обещаю, что никогда не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, — прошептал он. По правде говоря, ему хотелось поцеловать её прямо здесь, но он знал, что ему ещё многое предстоит сделать, если он хочет, чтобы она влюбилась в него, поэтому решил подождать.

— Тогда всё в порядке, — прошептала она, расслабляясь в его объятиях. Что он с ней сделал? Ей действительно нужно было взять себя в руки. Ради Мерлина, они знакомы всего две недели. У неё была репутация, которую нужно было поддерживать.

* * *

Вопреки распространённому мнению, не было ничего необычного в том, чтобы слизеринец гулял в одиночестве по коридорам школы. Дафна и сама любила по вечерам прогуливаться в одиночестве вдоль озера — ещё одна из тех вещей, которые способствовали её репутации Ледяной королевы. Она даже не возражала против того, что люди считали её холоднокровной стервой. Почему её должно волновать мнение других людей?

Конечно, так было раньше. Сейчас же она часто усмехалась, даже не осознавая этого, а иногда даже улыбалась во весь рот. Что случилось с её эмоциональным контролем?

Эти размышления привели Дафну к ещё одной долгой прогулке у озера, время от времени останавливаясь, чтобы бросить в воду пару камней. Перебрав в уме все возможные варианты, она в конце концов вынуждена была признать, что всё это из-за Поттера… Гарри. Проклятье.

Она задержалась на берегу, молча глядя на воду и скрестив руки. Она не знала, что делать, больше не могла отрицать — он нравился ей почти так же сильно, как Трейси или Милли. Эти двое были её лучшими подругами, так что Гарри можно было считать по меньшей мере близким другом. Иногда он смотрел на неё так, что ей казалось, что она ему небезразлична, но иногда он относился к ней не более, чем как к другу. Она не знала, что думать, и даже не знала, какой из этих вариантов предпочесть.

Гарри Поттер был загадкой. Дафна вздохнула и покачала головой, решив, что с таким же успехом может вернуться в общую комнату и закончить домашнее задание по Чарам.

«Не то чтобы всё было так уж плохо», — подумала она про себя. Она заметила, что после сближения с Гарри количество похотливых взглядов в её сторону резко сократилось. Признаться, ей больше нравился игривый флирт Гарри, чем то, что другие мальчики смотрели на неё так, словно она была каким-то призом, который нужно было выиграть.

Ещё одним преимуществом вновь обретённой близости с Гарри стало улучшение её магического мастерства. Чем больше она училась у него, тем более сильной себя чувствовала, а её репертуар заклинаний значительно расширился. Быть союзником Гарри Поттера во всех его исследованиях, связанных с Турниром, тоже имело свои преимущества, ведь Гарри имел полный доступ как к Запретной секции Хогвартса, так и к личной библиотеке Слизерина.

Она вошла в двери замка и повернула в сторону подземелий, но тут её перехватило новое Золотое трио Гриффиндора — Грейнджер, Уизли и Уизлетта. О радость, как раз то, что ей было нужно.

— Смотрите, что притащил Книзл, — насмехался Уизел, направив на Дафну свою палочку.

— Что вам нужно? — спросила Дафна, вернув на лицо свою фирменную ледяную маску. Её тон заставил троицу замешкаться на полминуты, но они быстро пришли в себя.

— Ты нас не запугаешь, сука! — крикнула Уизлетта, её лицо покраснело от гнева. — Мы хотим, чтобы ты освободила Гарри от заклинания или зелья, под которым он находится.

«Что? — подумала Дафна. — Как они могут так заблуждаться?»

— О чём вы говорите? — снова спросила Дафна.

— О, прошу тебя, даже не пытайся, — ответила Грейнджер со своим обычным властным тоном. — Мы заметили, что он постоянно крутится вокруг тебя. Очевидно, ты используешь его, чтобы улучшить свои оценки. Он ни за что не стал бы слизеринцем по собственной воле.

Дафна бросила пристальный взгляд на Грейнджер.

— Правда, о самая умная ведьма? — усмехнулась она. — Скажи мне, как именно я его контролирую? Он смог противостоять Империо Муди, так как же я могу его контролировать?

— Приворотное зелье, — ответила Уизлетта.

— Это смешно, — ответила Дафна, но Грейнджер снова прервала её:

— Правда? Я видела, как он на тебя смотрит, и заметила, что он не отпускает тебя от себя больше, чем кого-либо другого. Что ещё это может быть?

— Ты действительно думаешь, что мы поведёмся на это? — выплюнул свинский мальчишка Уизли. — Думаешь, мы поверим, что Гарри просто отвернётся от нас? Что он когда-нибудь полюбит такую мерзкую змею, как ты?

«Да уж, только вот же идиоты», — простонала про себя Дафна.

— И в чём же заключался твой план? — с самодовольным видом спросила Грейнджер. — Сдать его своему хозяину?

«Моему хозяину?»

— Я никому не подчиняюсь, Грейнджер. Я бы поостереглась говорить то, что ты говоришь.

Уизли насмешливо хмыкнул.

— Ну да, как будто мы не знаем лучше. Все вы, Слизеринские Змеи, — тренирующиеся Пожиратели смерти. Готов поспорить, это был ваш план с самого начала. Вы использовали Тёмную магию, чтобы вписать его имя в Кубок, околдовали его, чтобы он отвернулся от нас, и заставили его присоединиться к вашему факультету, чтобы вы могли насладиться его славой чемпиона, а затем доставить его Сама-Знаешь-Кому.

— Что?! — воскликнула Дафна, едва не потеряв самообладание. — Сам-Знаешь-Кто мёртв, Уизли, — огрызнулась она.

— Да ладно, неужели ты думаешь, что мы в это верим? — Грейнджер насмешливо хмыкнула. — Мы были с Гарри, когда он столкнулся с Сама-Знаешь-Кем на нашем первом курсе. Гарри всегда знал, что однажды он вернётся, и директор тоже.

«ЧТО?!»

Дафна не могла даже начать осмысливать заявление Грейнджер; это было совершенно невероятно.

— Гринграсс, мы все здесь здравомыслящие люди. Просто дай нам противоядие или контрзаклинание, чтобы мы могли освободить Гарри от твоего влияния и он мог вернуться в Гриффиндор, забыв обо всём этом кошмаре.

— Я не контролирую его, — ответила Дафна, кипя от ярости. Эти три идиота действовали ей на нервы.

Грейнджер лишь на мгновение уставилась на неё, а затем вздохнула.

— Ладно, пусть будет так. Джинни?

Уизлетта медленно подняла палочку, на её лице появилась извращённая ухмылка, словно она получала от этого какое-то нездоровое удовольствие. Однако прежде чем Уизлетта успела произнести заклинание, Дафна отступила в сторону и выхватила свою палочку. Младшая Уизли даже не успела среагировать, как Дафна молча ударила её в грудь. Блондинка тут же развернулась и одним взмахом палочки отправила Уизли и Грейнджер в полет к стене. Дафна использовала невербальные Изгоняющие чары, как Гарри учил её на уроке несколько недель назад. Для пущей убедительности она оглушила их обоих.

Дафна поняла, что её сердце бешено колотится, и сделала несколько успокаивающих вдохов. «Неужели это действительно произошло?» — подумала она про себя.

Не успела она собраться с мыслями, как сзади послышались медленные хлопки. Обернувшись, она увидела весёлого Гарри Поттера, прислонившегося к каменной колонне, откуда он, очевидно, наблюдал за противостоянием.

— Молодец, — сказал он, продолжая хлопать. Дафна снова убрала палочку в кобуру и бросила на него сердитый взгляд.

— Как долго ты там стоишь? — спросила она, подойдя к нему.

— Достаточно долго.

— И ты не подумал помочь мне?

Он просто усмехнулся, что только ещё больше раззадорило её.

— Я думал об этом, но понял, что мне это не нужно. Ты более чем в состоянии справиться с этими тремя.

Она просто стояла и смотрела на него, пока его слова укладывались в её голове.

«Неужели он настолько верит в мои способности?»

— Как насчёт того, чтобы проводить тебя в гостиную? — предложил он, но вместо этого она повернулась и пошла прочь от него.

— И дать людям ещё больше поводов донимать меня по поводу наших несуществующих отношений? — спросила она, обернувшись к нему с приподнятой бровью. — Думаю, нет.

— Ты же понимаешь, что я тоже направлялся в общую комнату, — поддразнил Гарри, догоняя её и оставляя трёх придурков валяться на полу.

Дафна застонала.

— Почему бы тебе просто не пойти в Комнату? — спросила она, не глядя на него.

— Зачем? Я уже надоел? — нахально спросил он, но она была не в настроении слушать его игры.

— Прекрати! — сердито прошипела она.

Выражение его лица быстро стало серьёзным. Когда стало ясно, что ему больше нечего сказать, она снова повернулась к нему спиной и продолжила уходить. Пройдя всего несколько шагов, она вдруг остановилась, вспомнив слова Грейнджер.

— «Наш первый год»… Всё, что сказала Грейнджер, было правдой? — спросила она, обернувшись к нему.

— Да, — ответил Гарри. Он знал, о чём она собирается спросить, поэтому поднял палец и сказал: — Не сегодня. Спроси меня завтра.

Дафна кивнула и снова повернулась, чтобы уйти. Её любопытство могло подождать. Сейчас она просто хотела вернуться в своё общежитие. Она даже забыла о домашнем задании.

* * *

Дафна находилась в Выручай-комнате, тихо сидя на копии одного из стульев из общей комнаты Слизерина и пытаясь держать свои эмоции под контролем. Гарри сидел напротив неё на таком же стуле, между ними стоял маленький столик с чайным сервизом. Он только что рассказал ей о событиях их первого курса, когда он столкнулся с Волдемортом и Квирреллом в борьбе за философский камень. Обычно Дафне трудно было бы поверить в такую историю, но Гарри до сих пор не лгал ей. Когда он предложил ей просмотреть воспоминания, она отказалась, а вместо этого просто сидела, пытаясь впитать в себя всё, что только что услышала.

— Значит, ты столкнулся с ним на первом курсе, а на втором — с его воспоминанием? И в обоих случаях победил его.

— Верно.

— Что-нибудь ещё, что мне следует знать? Может, Сириус Блэк невиновен и вовсе не хотел тебя убивать? — язвительно спросила она. Она увидела, как в глазах Гарри внезапно появился блеск, а на лице появилась лёгкая улыбка. Она фыркнула и покачала головой в недоумении. — Я не верю… — это всё, что она смогла сказать.

— Сириус — мой крёстный отец, и он не предавал моих родителей. Вместо него они сделали хранителем секретов Питера Петтигрю, и тот отправился прямиком к Волдеморту. В ту ночь никто не мог найти Питера, и Сириус понял, что что-то не так. Он отправился в Годрикову Впадину, чтобы проверить, как мы там, но опоздал. Он пришёл туда как раз вовремя, чтобы найти тела моих родителей и увидеть, как Хагрид готовится отвести меня к Дамблдору. Он признаёт, что должен был позаботиться обо мне тогда, но Хагрид настаивал на выполнении приказов Дамблдора, и Сириус решил вместо этого поохотиться на крысу.

— Крыса? — спросила Дафна, не зная, метафора это или нет.

— Петтигрю — крыса-анимаг. Когда Сириус догнал его, Петтигрю закричал, что Сириус предал моих родителей, а затем произнёс заклинания, которые вызвали взрывы и убили магглов. Появились авроры и забрали Сириуса. Думаю, в тот момент он был совершенно не в себе, и его отправили в Азкабан без суда и следствия.

— Но… почему? — спросила Дафна, и Гарри только пожал плечами.

— Не знаю. Но я могу сказать, где крыса пряталась последние несколько лет.

Она не смогла сдержать любопытства и махнула рукой, чтобы он продолжал.

— Он жил в качестве домашней крысы Уизли более десяти лет. Он даже жил со мной в одной спальне в Хогвартсе почти три года.

У Дафны от удивления отпала челюсть.

— Это правда, мы даже ненадолго поймали его в конце третьего курса. Так мы узнали, что Сириус невиновен. К сожалению, он сумел снова превратиться в крысу и сбежал.

Она застонала.

— Это… это просто…

— Безумная история, но, к сожалению, слишком реальная, — закончил он за неё. — Не знаю, почему со мной всегда происходят такие вещи, но они помогли мне понять, что я не могу полагаться ни на кого другого. Я должен быть достаточно хорош, чтобы самостоятельно справиться с худшим, что может предложить этот мир, будь то этот дурацкий турнир или сам Тёмный Ушлёпок.

— После всего, что ты мне рассказал, я вынуждена согласиться, — сказала она, — но почему же тогда до сих пор ты не демонстрировал никаких выдающихся способностей на уроках? Первые три года нашей совместной жизни ты был посредственностью, в лучшем случае, чуть выше среднего.

— Между нами говоря, я действительно очень старался на первом курсе, но Бобёр и Проныра всегда были рядом со мной. Один — ленивая неряха, а вторая — невыносимая, если она не лучшая в каждом классе. Я думал, что мне будет легче, если я просто скроюсь на заднем плане. Я не хотел быть в центре внимания.

— Молодец, — фыркнула она.

— Я уже всем объяснил, — сказал он, не обращая на неё внимания. — Я много учился, но не выпендривался на уроках и не старался на экзаменах. Так было и на втором курсе. Однако после инцидента в Комнате всё изменилось. Я постарался выучить как можно больше за те несколько недель, что у нас оставались, и даже взял с собой домой несколько книг, чтобы позаниматься летом. В прошлом году я регулярно посещал Комнату, чтобы учиться и практиковать магию, самостоятельно или с помощью Добби, но держал это в секрете от всех остальных. В этом году я проводил там почти всё своё свободное время, читая, изучая и практикуя. В каком-то странном смысле изгнание из Гриффиндора мне даже помогло. Изоляция дала мне столько времени, чтобы сосредоточиться на своей магии, что я стал совершенствоваться быстрее, чем когда-либо мог себе представить.

Это тоже не было ложью. Как бы невероятно это ни звучало, Гарри действительно делал всё то, что только что описал Дафне. Если бы он этого не сделал, то, возможно, не выдержал бы и других испытаний, выпавших на его долю.

— Я впечатлена. Правда, — признала она.

— Я понял, что мне нужно стать лучше и по-настоящему подготовиться. Если я собираюсь навлечь на себя неприятности, я хочу, по крайней мере, уметь справляться с ними самостоятельно. С теми инструментами, которые есть в моём распоряжении, я был бы дураком, если бы не воспользовался ими, — продолжил он.

— Правда, — ответила Дафна, с уважением глядя на своего нового соседа по факультету.

«Но всё равно в тебе есть что-то странное», — подумала она про себя.

— Знаешь, сегодня ко мне подошёл профессор Муди, — сказала она, пытаясь сменить тему.

Гарри вздрогнул.

— Правда? Чего он хотел? — спросил он, пытаясь скрыть гнев в своём голосе.

«Если ты хоть пальцем её тронешь, Крауч, я тебя убью».

— Сначала он хотел похвалить меня за успеваемость в классе. Когда я сказал ему, что занимаюсь с тобой, он спросил, как твои дела и не хочешь ли ты провести урок ЗОТИ.

Гарри застонал, как и знала Дафна.

— Я сказала ему, что ты отличный учитель и что это будет хороший опыт для всех, — продолжила она с озорной ухмылкой.

— Иногда я действительно ненавижу тебя, — сказал он, качая головой, а она продолжала ухмыляться.

— О, не будь таким суровым, — ответила она с издёвкой, понимая, что он шутит. — Потом он спросил меня, как у тебя дела с яйцом. Когда я сказала, что ты его ещё не разгадал, он посоветовал мне подумать с водой.

— А? — ответил умник.

— Мне это тоже показалось странным, но я не могу понять, почему он пытается тебе помочь. То есть я понимаю Каркарова, помогающего Краму, Максим, помогающую Делакур, и Спраут, помогающую Диггори, но почему Муди? — задалась она вопросом, не замечая гордого выражения на лице Гарри.

— Может, он сделал ставку, как Бэгман? — предположил он, что заставило её насмешливо улыбнуться.

— Не смеши меня. Я скорее поверю, что он делает это, чтобы выманить того, кто поставил твоё имя в кубок, выставив тебя в выгодном свете, — сказала Дафна.

— Значит, думаешь с водой? — спросил Гарри, постукивая себя по подбородку.

— Это были его слова, — ответила Дафна. — А ты что думаешь?

— Ну, всё, что я могу придумать, что бы сделать с яйцом и водой, — это наполнить его водой и посмотреть, не превратится ли крик во что-то другое, — ответил Гарри, подавляя ухмылку.

— Или погрузить его в воду полностью? — вслух спросила Дафна, её глаза слегка расширились. Гарри мог сказать, что она взволнована их возможным прорывом.

— Добби, принеси мне золотое яйцо, — позвал Гарри, и Добби влетел в комнату с ним.

— И большой сосуд, чтобы положить его в него, — сказала она, и в комнате появилась большая ванна.

— Я даже не буду спрашивать, что ты себе представляла, — пошутил Гарри, заставив Дафну покраснеть. — Но, пожалуйста, продолжай.

— Заткнись, — сказала она, глядя на Гарри и стараясь не обращать внимания на их с Добби смех.

Гарри погрузил яйцо в воду и открыл его, опустив голову под воду. Как только его голова всплыла на поверхность, он услышал знакомую песню, доносившуюся из яйца:

«Ищи, где наши голоса звучать могли бы,

Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чём ты будешь очень сильно горевать.

Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали

На возвращение того, что мы украли.

Ищи и помни, отправляясь в этот путь,

Есть только час, потом пропажи не вернуть».

Казалось, ничего не изменилось, и это было хорошо. Однако это означало, что Дафну возьмут в заложники на время выполнения задания, а это его определённо не устраивало. Он вынырнул из воды и увидел, что Дафна выжидающе смотрит на него.

— Ну что? — нетерпеливо спросила она.

— Десять очков Слизерину, — усмехнулся он, прежде чем прочесть ей песню.

— Как ты думаешь, что это значит? — спросила она, нахмурившись, размышляя над загадкой яйца.

— Последняя часть очевидна: у нас есть час, чтобы вернуть то, что они у нас заберут, и это не должно быть проблемой. Что меня беспокоит, так это то, что я не знаю, чего мне будет очень не хватать, но я знаю, кого мне будет очень не хватать, — заявил Гарри, бросив на Дафну многозначительный взгляд.

— Лучше тебе не знать, — ответила она, улыбаясь про себя. Её немного взволновала мысль о том, что именно по ней Гарри будет скучать больше всего, но она должна была признать, что это также вызывало у неё радостное чувство. Она обнаружила, что не слишком беспокоится о том, что её возьмут в заложники для выполнения задания Гарри. Она доверяла ему в том, что он обеспечит её безопасность, особенно после того, как узнала обо всём, что он сделал, и о том, на что он действительно способен.

— Предположим, что они все идиоты и действительно берут людей, которых чемпионам будет очень не хватать. Предположим также, что они не оставили тебе выбора и поместили тебя куда-то, где я должен найти тебя меньше чем за час, — начал Гарри, выжидательно глядя на неё. Как обычно, она не разочаровала.

— Вода, как ты думаешь, это как-то связано с озером? — предположила она. Она, конечно, верила в способности Гарри, но не могла не испытывать некоторую нервозность от такой перспективы.

— Под озером, в феврале? — сказал он, и выражение его лица изменилось на озабоченное. — Даф, пообещай мне одну вещь, — продолжил он, подойдя к ней, когда она внимательно посмотрела ему в ответ. — Если они дадут тебе шанс, уходи оттуда. Не соглашайся на это добровольно и не позволяй им забрать тебя. Я лучше буду вынужден спасать кого-то ещё, если это позволит тебе быть в безопасности.

В уголках её рта заиграла улыбка, и она попыталась сдержать румянец. В такие моменты он действительно заставлял её сердце трепетать.

— О, ты слишком милый, — поддразнивающе ответила она. — Я подумаю об этом.

— Ну и кто теперь ведёт себя как гриффиндорец? — спросил он, заработав шлепок по руке.

— Есть идеи, как найти хозяйку? — спросил Добби, который стоял в сторонке, совершенно забытый. Щёки Дафны и Гарри раскраснелись, и они молча проклинали ухмыляющегося эльфа.

— Может быть, мы сейчас пойдём ужинать, а продолжим разговор позже? — предложила Дафна, проведя рукой по волосам в попытке избавиться от нервозности.

— Тогда идём. Добби, будь другом, отнеси яйцо в Комнату, ладно?

Добби кивнул и повернулся к Дафне.

— Хозяйка, вам что-нибудь нужно?

В последние несколько недель Добби стал называть Дафну «хозяйкой», в основном для того, чтобы заставить её покраснеть и подтолкнуть Гарри к действию. Его друг/хозяин был умным человеком, но иногда он мог быть очень глупым, особенно в том, что касалось Дафны Поттер, урождённой Гринграсс.

Дафна уже привыкла к своему новому прозвищу и почти не замечала его. Если честно, ей даже нравилось, когда Добби называл её так — это заставляло её чувствовать себя особенной.

— Я почти закончила читать дневники, — сказала она, в очередной раз пытаясь сменить тему. — Скоро мне понадобится, чтобы ты скопировал для меня ещё несколько.

— Уже? — спросил он, приподняв бровь.

— Большинство ранних частей — это рассказы Салазара о своём детстве. Я пропустила их, — пояснила она, и Гарри кивнул.

— Я тоже. Мы можем устроить это позже, может быть, даже завтра, если у нас будет время, — сказал Гарри.

— Или ты можешь просто научить меня заклинаниям, а я завтра пойду туда с Добби и сделаю это сама. Тогда я смогу добавить следующий сборник без твоего присутствия, — ответила она, скрестив руки.

— Я тебе уже так надоел? — спросил он, надувшись.

— Дуться тебе не идёт, Поттер, — сказала она, поворачиваясь к нему спиной и притворяясь раздражённой, но на её губах играла небольшая улыбка. После того как он не раз ставил её в тупик своим дерзким флиртом, было приятно наконец немного отыграться. — Это у тебя завтра личная встреча в Хогсмиде, а не у меня. Я не виновата, что ты не можешь найти для меня время.

Это было правдой, он договорился встретиться с Сириусом и Ремусом на следующий день. Он не был уверен, что она должна знать, с кем он встречается, поэтому просто сказал ей, что у него личная встреча и его не будет днём.

— Ладно, не хочу, чтобы Ледяная королева на меня злилась, — пошутил он, в последний момент увернувшись от её ошеломляющего удара. Она определённо становилась быстрее с её невербальной атакой.

— В следующий раз я не промахнусь, — сказала она, выходя из комнаты с ухмылкой и откидывая волосы.

«Ты должен любить эту женщину», — подумал он про себя, выходя вслед за ней за дверь.

Гарри и Дафна вместе вошли в Большой зал. Атмосфера в зале была более бурной, чем обычно, ведь это была не только пятница, но и последний день семестра. Проведение Йольского бала на Рождество означало, что почти все остались в Хогвартсе на каникулы, кроме младших курсов, которые либо не хотели идти на бал, либо не могли найти никого из старших, кто бы их пригласил. До бала оставалось всего полторы недели, и те, кто ещё не нашёл себе пару, уже начали паниковать, а остальные наводили последние штрихи на своих мантиях или строили планы по покупке аксессуаров в Хогсмиде.

Группа слизеринцев четвёртого курса, в которой учился Гарри, относилась к последней категории: всем им удалось найти себе пару. Гарри пригласил Дафну на бал ещё за несколько дней до его объявления, а Тео, разумеется, пригласил свою девушку сразу после того, как узнал о нём. Но, несомненно, самым большим сюрпризом стал Блейз, который пригласил свою спутницу всего через два дня после объявления.

~Воспоминание~

— Давай, Забини, ты сможешь, — бормотал Блейз перед зеркалом, слушая, как его собственное отражение с утра пораньше подбадривает его. — Просто подойди к ней и спроси. Ничего страшного. Самое худшее, что может случиться, — она откажет.

— Или она может сказать, что у неё уже есть пара, — раздался голос у него за спиной, заставив Блейза подпрыгнуть. Он был так увлечён самовнушением, что даже не заметил, что в комнате кто-то есть. Повернувшись, он увидел, что Тео и Гарри стоят и смотрят на него с забавными и немного недоумёнными выражениями.

— Что ты делаешь? — спросил Тео, заметив, как нервничает Блейз. — Что случилось с уверенным в себе Блейзом Забини?

— Заткнись, Тео, — пробормотал он, отворачиваясь к зеркалу. — Вам что, больше нечем заняться?

— Ну, я не хочу снова уснуть, как Малфой, а кто-то монополизировал зеркало, и я не могу проверить себя, — ответил Гарри с ухмылкой. — Это из-за той девушки?

— Поттер, я тебя предупреждаю — просто ничего не делай, — хмуро сказал Блейз.

— Эй, я и не собираюсь что-либо делать, — ответил Гарри, подняв руки в жесте мира. — Хотя, если бы ты хотел решить свою проблему, ты мог бы просто взять и спросить её.

— Я не какой-нибудь гриффиндорец, который любит заряжать голову, как вы все так любите говорить, — ответил Забини, поняв свою ошибку, когда увидел, как Гарри нахмурился. — Я имею в виду…

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — прямо ответил Гарри. — Но дело в том, что иногда нет другого выбора, кроме как отбросить осторожность, так что просто иди и спроси её, и покончим с этим. Если я правильно тебя понимаю, ты уже убедился, что у неё ещё нет пары, так что иди и спроси её. Мне уже надоело видеть, как ты хандришь и пытаешься набраться смелости, но в последний момент сдаёшься.

— Согласен, это немного угнетает, Блейз. Мы всегда видели тебя обходительным парнем, и эта хандра, как у идиота, тебе не к лицу.

— Не всем нам повезло, что мы уже с кем-то встречаемся, — ворчал Блейз. — Я единственный, кому приходится подходить к девушке и внезапно спрашивать её.

— Я ни с кем не встречаюсь, и я спросил Даф несколько недель назад, — ответил Гарри, приподняв бровь.

Тео хихикнул.

— Гарри, признаёте вы оба это или нет, но, насколько известно остальной школе, вы встречаетесь. Мы все знаем, что это лишь вопрос времени, когда вы официально объявите об этом.

Блейз кивнул в ответ на слова Тео, а затем добавил свои собственные мысли.

— Кроме того, она ведь всё равно не скажет тебе «нет». Ты единственный парень, с которым она дружит.

— Ладно, но дело не во мне, а в том, чтобы ты пригласил свою девушку на бал, — ответил Гарри, подходя к Блейзу со злой ухмылкой. — Ты можешь сделать это простым или сложным способом, какой ты предпочитаешь?

Блейз сглотнул.

— Потому что я всегда могу наложить на тебя Империо и приказать спросить её.

Блейз и Тео уставились на Гарри с открытыми ртами, словно подражая рыбам.

— Ты с ума сошёл? — закричали они оба одновременно.

— Нет, это была шутка, — вздохнул Гарри. — Полегче, ладно? Вот ты бы сказал, что эта твоя девушка красивая? Умная? Интересная?

Блейз кивнул утвердительно на все вопросы, что, похоже, порадовало Гарри.

— Это ведь не Трейси, правда? — хмуро спросил Нотт, и его гнев быстро сменился смущением, когда он увидел недоверчивые взгляды товарищей по общежитию.

— Нет, это не Трейси, — ответил Блейз, закатив глаза. — Почему, во имя Мерлина, ты думаешь, что я захочу пригласить твою девушку на бал?! — добавил он, прежде чем повернуться к Гарри. — И это не Дафна.

— Мы просто друзья, — ответил Гарри, хотя ему совершенно не нравилась эта мысль.

— Да, точно, — ответил Блейз, снова закатив глаза.

— Небольшой вопрос к тебе. Если твоя девушка на самом деле такая, то почему ты думаешь, что другие парни не будут за ней бегать? — спросил Гарри, глядя Блейзу прямо в глаза. — А что, если, пока ты тут размышляешь перед зеркалом, какой-нибудь другой парень подойдёт и отнимет её у тебя? Неужели ты думаешь, что такая потрясающая девушка будет ждать, пока ты найдёшь в себе силы и спросишь её? Конечно, нет.

Блейз смотрел то на одного, то на другого мальчика, явно обеспокоенный тем, что сказал ему Гарри.

— Скажи мне, ты хочешь её?

Блейз кивнул.

— Ты хочешь поцеловать её? Почувствовать свои губы на её губах в этот самый момент или, возможно, всё её тело позже?

Оба чистокровных повернулись к Гарри, широко раскрыв глаза от такого намёка.

— Что? — спросил Блейз.

— Ты. Хочешь. Её? — Гарри подчеркнул каждое слово. — Ты хочешь, чтобы она была только твоей и ничьей больше?

— Да.

— Тогда ты собираешься стоять и позволять какому-то другому паршивцу запрыгнуть и забрать у тебя твою девочку без борьбы? — снова спросил Гарри.

— Нет, — ответил Блейз. На этот раз его голос был более уверенным, но он оставался неподвижным и продолжал смотреть на землю, похоже, не решаясь предпринять какие-либо действия.

— Я думаю, ты просто трус.

Блейз сердито посмотрел на Гарри.

— Возьми свои слова назад! — зашипел он, в его глазах наконец-то появилась искра решимости.

— Тогда докажи, что я ошибаюсь, — бросил Гарри в ответ, медленно приближаясь к нему с опасным блеском в глазах. — Если она того стоит, докажи, что я не прав.

Блейз хмыкнул и, оттолкнув Гарри с дороги, выбежал из спальни.

— Что, чёрт возьми, это было? — спросил Тео, слегка озадаченный.

— Мотивационная речь. Нам стоит поторопиться, я хочу узнать, кого он собирается пригласить, — сказал Гарри, быстро следуя за Блейзом.

— Ты шутишь, я это не пропущу, — согласился Тео, с усмешкой следуя за Гарри к выходу.

Гарри широко улыбнулся, спускаясь по лестнице.

«И мне даже не пришлось использовать чары принуждения», — подумал он про себя.

Придя в общую комнату, они увидели, что Блейз уже опустился на одно колено и преподносит Милли розовый цветок. Очевидно, он только что пригласил её на бал. В общем зале царила полная тишина, лишь горстка любопытных зрителей ждала её ответа.

— Да, я пойду, — сказала она с застенчивой улыбкой. Тео в недоумении откинул челюсть, а Гарри с довольным видом вспоминал Блейза и Милли Забини, которых он знал в своей прошлой жизни.

Как только Милли сказала «да», выражение лица Блейза превратилось в ехидную ухмылку, которая не исчезала целый день. Он не только пригласил Милли на бал, но и собирался сопровождать её в Хогсмид в эти выходные.

Когда ребята вернулись в общежитие, он только и смог сказать: «Мне нравятся большие девочки». Гарри лишь усмехнулся и одобрительно кивнул головой. Милли не была ни уродливой, ни толстой, но она была выше и шире большинства других девушек, что заставляло её стесняться.

Тео хихикнул, услышав объяснение Блейза. Малфой бросил на него взгляд, полный отвращения, но от комментариев воздержался. Конечно, никому не было дела до того, что думает Малфой. На вопрос, кого он приглашает на бал, Малфой ответил, что не будет присутствовать на нём из-за семейных обязанностей. Его отец всё ещё находится в коме, поэтому ему нужно помогать матери по дому. Отсутствие Малфоя заставило их задуматься о том, кто будет спутником Пэнси, и пойдёт ли она вообще.

~Конец воспоминания~

Гарри и Дафна сели вместе с четверокурсниками за стол Слизерина, и на них сразу же набросились Трейси и Милли.

— Ни помятой одежды, ни распухших губ, ни взъерошенных волос

Мерлин, вы двое так разочаровываете! — пожаловалась Трейси.

— Ну вот… — вздохнула Дафна, а Гарри усмехнулся.

— Гладильные чары, исцеляющие чары, причёсывающие чары, — ответил Гарри, а Дафна лишь покачала головой.

— А этот идиот даёт им ещё больше поводов, — опустила голову на стол Дафна.

Трейси посмотрела на Гарри, удивлённая его ответом.

— Хм, мне придётся это запомнить, — признала она, заставив Блейза и Милли рассмеяться. — В любом случае, ребята, неужели вы не можете поцеловаться хотя бы раз до Йоля?

— Зачем? — спросила Дафна, глядя на девушку, которая была одной из её лучших подруг.

— Просто так… ну да ладно, это же очевидно, что вам двоим будет так здорово вместе, — ответила Трейси.

— Понятно, значит, это никак не связано с тотализатором, которым управляет Амелия Яксли? — спросила Дафна, пристально глядя на подругу и выискивая любой признак обмана.

— Дафна, как ты можешь думать, что я буду делать ставки на что-то подобное? — возмущённо спросила Трейси. В её голосе было столько искренности, что Дафна могла бы ей поверить, если бы не знала, насколько её подруга умела извращать правду, но при этом не лгать.

— Верно, — ответила Дафна и повернулась к Тео, который делал глоток своего тыквенного сока и старался не вмешиваться в разговор. — Скажи мне, Нотт, сколько ты поставил на кон от имени своей девушки?

Тео поперхнулся соком, не обращая внимания на смех вокруг.

— Ну? — спросила Дафна, всё ещё не отводя взгляда.

— Неужели ты думаешь, что я попрошу Тео сделать ставку от моего имени? — спросила оскорблённая Трейси, сузив глаза на Дафну, которая в ответ тоже оскалилась.

— Да! — ответила блондинка.

Гарри эта перепалка показалась забавной, но его внимание быстро переключилось на профессора Муди, которого он знал как Крауча-младшего, только что покинувшего стол персонала и выходившего из Большого зала.

— Простите, но мне нужно поговорить с профессором Муди, — сказал он, хотя никто из сидящих за столом даже не заметил этого, поскольку все были сосредоточены на драме, разворачивающейся между Дафной, Трейси и Тео.

Гарри тихонько догнал Крауча и подошёл к нему как раз в тот момент, когда тот уже входил в свой кабинет. Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ним, он подошёл к замаскированному Пожирателю Смерти.

— Профессор Муди, можно вас на минутку? — сказал Гарри, как раз когда Крауч открывал дверь.

— Конечно, Поттер, заходи, — ответил пожилой мужчина, войдя в комнату и сев за парту. Гарри последовал за ним в класс и закрыл дверь, быстро наложив на неё запирающие и заглушающие заклинания, после чего вошёл в комнату и подошёл к столу.

— Что я могу для тебя сделать, парень? — с улыбкой спросил лже-Муди.

Не говоря ни слова, Гарри направил на профессора свою палочку.

— Veritas Imperio, — произнёс он, используя заклинание собственного изобретения. Глаза лже-Муди остекленели, а на лице появилось безучастное выражение.

— Твоё имя? — спросил Гарри, всё ещё держа палочку в руке.

— Бартемиус Крауч-младший.

— Как тебе удалось сбежать из Азкабана?

— Моя мать убедила отца помочь мне сбежать. Она умирала, и ей дали Оборотное зелье, и она заняла моё место в Азкабане, пока отец вызволял меня, после того как я выпил оборотное зелье, чтобы походить на мать.

— Как тебя уберегли от нежелательных глаз?

— Отец накладывал на меня проклятие Империус в течение многих лет, но мне удалось побороть его и сбежать прошлой весной.

— Чтобы найти Волдеморта.

— Да.

— Что он задумал в отношении меня?

— Тёмный Лорд хочет, чтобы ты раньше всех добрался до кубка трёх волшебников в центре лабиринта. Это будет портключ, который отправит тебя на кладбище, где тебя будет ждать Тёмный Лорд. Петтигрю поможет ему использовать тебя для проведения ритуала, чтобы дать Тёмному Лорду новое тело».

«Пока всё по-старому. Очень хорошо. Пора задать настоящие вопросы».

— Какие планы в отношении Дафны Гринграсс?

— Девушка — чистокровная, поэтому она останется невредимой. Если ты не захочешь участвовать в соревнованиях, мне разрешено использовать её, чтобы мотивировать тебя. Кроме того, с её помощью можно незаметно передавать вам информацию.

«Хорошо, никаких пагубных планов в отношении Даф».

— Что Тёмный Лорд знает обо мне? Упоминал ли он что-то про меня или про то, что я сделал, особенно после первого задания?

— Тёмному Лорду очень интересно твоё внезапное развитие, особенно после того, как ты победил дракона. Он также был заинтригован тем, что тебя перевели в Слизерин. Он приказал продолжать наблюдать за тобой и придерживаться первоначального плана.

— Он не рассказывал тебе ничего странного, не казался расстроенным по какой-то причине?

— Нет.

— Очень хорошо. Теперь слушай внимательно, Крауч, — сказал Гарри, поднимая палочку.

— Obliviate!

— Ты забудешь, что находишься под моим заклинанием Veritas Imperio. Ты должен продолжать выполнять план Волдеморта, как будто ничего не произошло, и действовать так, как действовал всё это время. Ты не причинишь вреда Дафне Гринграсс ни при каких обстоятельствах. Кроме того, ты предложишь создать дуэльный клуб на следующий семестр. Скажи, что хочешь увидеть потенциал учеников. Также покормите настоящего Грозного Глаза Муди и убедитесь, что он жив и стабилен.

Гарри видел, как глаза Крауча неуловимо изменились, когда в них промелькнули новые воспоминания.

— Теперь ты поверишь, что мы говорили о жаброслях и что ты только что предложил мне использовать их для дыхания под водой во втором задании.

Муди глубоко вдохнул и посмотрел на Гарри, его глаза перефокусировались.

— Ты понимаешь, что такое жабросли, парень?

— Да. Спасибо, профессор, я обязательно достану немного в ближайшее время, чтобы разведать озеро.

— Хорошо подмечено, мальчик. И помни: ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!

— Спасибо за помощь, профессор. Хорошего дня.

— И тебе, Поттер.

Гарри вышел из кабинета с довольной ухмылкой.

Его планы осуществлялись даже лучше, чем он ожидал.

---

Примечания:

отбечено

---

1) В оригинале используется слово Weasel — Ласка (животное) (англ.), что является издевательством над фамилией Weasly. Так как, на мой вкус, слово «Ласка» в русской речи достаточно приятное, а в некоторых старых словарях и вовсе является синонимом слова «киска», я решил заменить название зверька на его характер.

Вернуться к тексту

2) Аналогично комментарию выше, только с приставкой letta.

Вернуться к тексту

3) Так же игра слов. Да, на русский перевод почти дословный, но на английском звучит куда более изящно. Godfather — Dogfather. Первое слово было бы правильнее перевести духовный отец, чтобы не привязываться к религиям, ну а собачий отец…

Вернуться к тексту

— Нннееееееееееееттт! — закричал Гарри, резко открыв глаза, внезапно проснувшись от кошмара. Он сел на кровати, задыхаясь и хватаясь за грудь, его тело покрылось холодным потом. Сердце колотилось в ушах, а по щекам текли слёзы.

Рядом с кроватью появился Добби с обеспокоенным видом.

— Хозяин, что случилось? — спросил эльф, и Гарри пренебрежительно махнул рукой, давая понять, что всё в порядке.

— Я не верю тебе, Гарри, — ответил эльф, скрестив руки. — Какой из них был?

— Рождество две тысячи шестого, — ответил Гарри, его голос был надтреснутым и печальным. Добби с сожалением опустил голову.

— И Рождество две тысячи двенадцатого.

— Оба?!

— Я ненавижу Рождество… — прошептал Гарри, сжимая кулаки. Его глаза были дикими и расфокусированными, как будто он смотрел в пустоту. — Я убью их всех. Я уничтожу всё, что им дорого. Я превращу их в ничто, я буду пытать их до самого безумия, и только потом я убью их, — шипел он, обращаясь больше к себе, чем к Добби, который ничего не ответил. Добби разделял гнев своего хозяина и полностью понимал и соглашался со всем, что говорил Гарри.

— Они забрали у меня всё. У нас.

— Ты знаешь, что я помогу тебе, но ещё слишком рано, — посоветовал Добби. Под пристальным взглядом хозяина он продолжил: — Это твой собственный план, хозяин. Это была твоя идея — дождаться подходящего момента.

— Я устал, Добби. Я устал притворяться. Каждый раз, когда я вижу этих двоих на занятиях, мне приходится сдерживаться, чтобы не убить их на месте. От одного их вида мне хочется выбросить весь мой план в окно, разорвать Оберона на части и выпотрошить Титанию, как свинью. Они забрали их у меня, Добби…

Добби ничего не ответил. Он просто стоял и слушал тираду своего хозяина.

— Почему, Добби? — Гарри всхлипнул, спрятав лицо в ладонях. Добби подошёл к Гарри и положил руку ему на плечо, затем щёлкнул пальцами и наколдовал стол, на котором стояли бутылка огненного виски и стакан. Бутылка на мгновение зависла в воздухе, затем она опрокинула содержимое в стакан, пока тот не наполнился до краёв, и снова опустилась на стол.

— Пей, — сказал Добби, протягивая Гарри полный стакан. Гарри опрокинул его обратно и в два глотка допил половину, затем поставил стакан и снова опустил голову.

— Я понимаю, — сказал Добби. — Отдай приказ, и я приведу их сюда в цепях. Никто никогда не найдёт их тела.

Гарри посмотрел на Добби, увидев его решительный взгляд и скрывавшуюся под ним преданность.

— Однако у тебя был план, которому ты хотел следовать, чтобы уничтожить их полностью. Я полагаю, твои слова были…

— Смерть была бы для них слишком лёгкой, — закончил он, и Добби кивнул. Напряжение покинуло Гарри. Гарри знал, что его друг прав — нужно придерживаться плана.

— Ненавижу эти сны, — вздохнул он.

— Могу себе представить, — ответил эльф.

— Спасибо, Добби, — сказал Гарри, поднимая бокал в знак приветствия и допивая свой напиток. Он встал с кровати и подошёл к столу.

— Вам нужно что-нибудь ещё, сэр?

— Нет, спасибо, Добби, — ответил Гарри, и верный домовой эльф удалился. Гарри сел за стол и положил голову на костяшки пальцев, погрузившись в раздумья. Вздохнув, он поднял палочку, вытащил из головы знакомое воспоминание и положил его в омут. Пролив слезу, Гарри глубоко вздохнул и вошёл в решето.

* * *

Дафна вошла в Большой зал бок о бок с Трейси. Поскольку сегодня был выходной, Милли и Пэнси решили поспать немного позже, как и все мальчики. Впрочем, девочки не возражали, ведь до отъезда в Хогсмид оставалось ещё два часа.

К своему удивлению, они обнаружили, что Гарри уже сидит за столом Слизерина. Несколько студентов с других курсов сидели небольшими группами, но Гарри был один, спокойно намазывая маслом кусочек тоста.

— Не мог заснуть от волнения? — начала Трейси, заставив Дафну застонать. Гарри поднял глаза на девочек, и при их виде его жёсткое выражение лица почти сразу исчезло, сменившись усталым взглядом.

— Кошмары, — ответил он, прежде чем вернуться к своему тосту.

— О чём? — спросила Трейси, взяв себе тост. Дафна незаметно окинула Гарри взглядом, отметив тёмные круги вокруг глаз и его слегка осунувшуюся позу.

— Смерть, — ответил Гарри, и обе девушки коротко безмолвно переглянулись. Такого Гарри Поттера никто из них раньше не видел, и с ним явно было что-то не так. Трейси просто смотрела на него, теряясь в догадках, а Дафна решила применить другую тактику:

— Разве ты не рад быть с нами сегодня? — сказала Дафна, отпивая из своей чашки. — Ты пророк?

— Нет, — ответил он, вновь встретившись с ней взглядом.

— Тогда почему ты так беспокоишься о своих снах, ведь они ничего не значат? — спросила блондинка.

— Но они значат, — загадочно ответил он, а затем вздохнул.

— Тебе нужно поговорить? — спросила она. Сначала он ничего не ответил, просто молча смотрел на неё, и наконец на мгновение опустил глаза и покачал головой.

— Наверное… — признал он и снова поднял глаза на Дафну, чтобы увидеть, как она смотрит на него с любопытным выражением лица. Трейси тоже было любопытно, и не только то, что сон Гарри, что довёл его до такого состояния, но и то, что происходит между этими двумя. — Но не сегодня, — продолжил Гарри, прежде чем сменить тему. — Кстати, вам тоже доброго утра, — сказал он и вернулся к завтраку.

Обе девушки с уважением отнеслись к его пожеланию и оставили разговор.

— Кстати, Дафна, это для тебя, — сказал Гарри, доставая из кармана сложенный лист пергамента и протягивая ей. С любопытством она взяла его и постаралась не обращать внимания на вопросительную ухмылку Трейси. Развернув страницу, она увидела написанное на ней заклинание, а также несколько схем движений палочкой и несколько параграфов письменных инструкций.

— Что это? — спросила она, пытаясь расшифровать заклинание. — Какое-то заклинание перевода и копирования?

— Это то, что ты просила вчера. Это заклинание, которое позволит тебе добавить дневники в книгу. Как только ты его выучишь, позови Добби, если захочешь попробовать. Он будет доступен сегодня во второй половине дня, и у него есть приказ привести тебя в Комнату, если ты захочешь.

Дафна не могла в это поверить. Она была лишь наполовину серьёзна, когда сказала, что хочет сама научиться копировать дневники. Она даже подумать не могла, что он действительно научит её этому, не говоря уже о том, что позволит ей посещать Комнату в его отсутствие.

— Есть одна вещь, о которой я должен предупредить тебя, и я настоятельно прошу отнестись к этому серьёзно, — мрачно добавил он. — Там, внизу, находятся замурованные сундуки, и это не просто так. Пожалуйста, не прикасайся к ним и ни в коем случае не пытайся их открыть. В противном случае, не жалуйся, — закончил он.

Гарри снова встретился с ней взглядами, и на него нахлынули волны вины. Кошмары предыдущей ночи снова всплыли в его сознании, когда он вспомнил те же самые глаза, смотрящие на него в отчаянии, умоляющие его помочь ей.

Для него это было слишком. Он должен был уйти, немедленно.

— А теперь, если вы меня извините, — сказал он, вставая. — Мне нужно немного пройтись. Наслаждайтесь завтраком.

Дафна беспокоилась о нём, но ей не хотелось слишком лезть в его личные дела, тем более, что, похоже, он хотел, чтобы его оставили в покое. Трейси, напротив, не стала бы мешать своему любопытству.

— Что за Комната? — спросила Трейси, и Дафна с Гарри одновременно повернулись к ней, каждый из них понял, что Гарри только что сказал. Они оба обернулись и посмотрели друг на друга, прежде чем Гарри хмыкнул и покачал головой:

— Тайная Комната. Именно там я спал и тренировался с Хэллоуина, — ответил Гарри побеждённым тоном, прекрасно зная Трейси и понимая, что она не успокоится, пока не получит ответ.

Трейси с открытым ртом смотрела то на него, то на Дафну.

— Ты знала об этом? — спросила Трейси свою лучшую подругу, которая утвердительно кивнула. — Мерлин…

— Тогда до встречи, — сказал Гарри с ноткой веселья в голосе, затем повернулся и вышел из Большого зала.

— Если ты хочешь спросить, существует ли монстр из Комнаты… — начала Дафна, оглядываясь на недоумевающую Трейси. — Да. Слухи о том, что Гарри убил василиска, — правда. Он показал мне воспоминание в своём Омуте Памяти, и нет, я не буду об этом говорить. Если хочешь узнать об этом больше, можешь спросить у него.

— Но… ладно, — вздохнула Трейси. — Но почему он взял тебя туда?

Дафна пожала плечами.

— Однажды вечером мы разговаривали, и я намекнула, что хочу посмотреть библиотеку Слизерина. Он согласился отвести меня туда на следующий вечер, — ответила Дафна. Она не заметила, как на лице Трейси появилось выражение понимания.

— Как на свидание? — озорно спросила Трейси, внезапно заинтересовавшись ответом Дафны. Однако единственным ответом стал недовольный взгляд, отчего Трейси весело хмыкнула.

— Хорошо, я прекращу, — сказала она, предугадав, что скажет Дафна.

Дафна надулась и вернулась к своему завтраку.

— Итак, та книга, которую ты читала…

— На самом деле книга — это просто обложка, которую Гарри заполнил несколькими дневниками Салазара Слизерина. Он умеет переводить их с парселтинга и делится ими со мной, — ответила Дафна, и Трейси была почти уверена, что заметила, как на щеках подруги появился румянец.

— Это… Это удивительно. Но зачем он это сделал? — задохнулась Трейси, а Дафна пожала плечами.

— Не знаю, — призналась она, оглядываясь на двери Большого зала, откуда только что вышел мальчик. На самом деле она немного волновалась за него. — Он сказал, что ему снятся сны о смерти, верно? Как ты думаешь, что это значит?

— С каких это пор тебя это волнует? — спросила Трейси, любопытствуя о чувствах подруги, но также надеясь получить информацию, которую можно было бы использовать для тотализатора.

— С тех пор как он стал моим хорошим другом, — без раздумий призналась Дафна. Трейси усмехнулась.

«Омела. Этим двоим нужен толчок, и волшебная омела может оказаться как раз тем, что им нужно», — подумала Трейси, уже приступая к заговору.

— Я понятия не имею, какие у него сны, но, опять же, из всех нас ты ближе всех к нему.

Трейси была немного удивлена тем, что Дафна даже не пыталась отрицать это.

— Я знаю, что он помнит ночь, когда были убиты его родители, — прошептала она, стараясь, чтобы её слышала только Трейси.

— Это… ужасно… — ответила девушка, слегка побледнев.

— Он помнит, как мать умоляла пощадить его жизнь, вспышку зелёного света и смех Сама-Знаешь-Кого. А помнишь, как в прошлом году все издевались над ним, что он потерял сознание из-за дементоров? Всякий раз, когда эти существа приближались к нему, Гарри снова и снова переживал этот момент.

Трейси не знала, что на это ответить. В прошлом году она смеялась вместе с остальными, а теперь ей было не по себе от того, что она присоединилась к ним. А то, что за этот год она успела немного узнать его, ещё больше усугубляло ситуацию.

— Больше всего меня беспокоит отчаяние, которое я увидела в его глазах, — добавила Дафна с грустным видом. — Я не видела его таким раньше, даже когда он рассказывал мне о той ночи, когда убили его родителей.

— Почему бы тебе не пойти за ним? — спросила Трейси, её тон был наполовину серьёзным, а наполовину дразнящим. Она была немного разочарована, когда Дафна покачала головой.

— Оставь его в покое, — сказала она, откусывая тост, хотя в её голосе не было убеждённости. — Я поговорю с ним позже, в Хогсмиде.

Трейси ухмыльнулась. Дафна могла сколько угодно отрицать это, но Трейси это нисколько не убеждало. Ледяная королева определённо была неравнодушна к Гарри.

Она непременно собиралась достать омелу.

* * *

Гарри вышел из главных дверей замка на территорию. Холодный воздух приятно освежал кожу, и он на мгновение остановился, чтобы оглядеться и глубоко вдохнуть прохладу утренней свежести. Вокруг него территория Хогвартса была покрыта белым снежным покровом. Полюбовавшись живописным видом, он наложил на себя согревающие чары и не спеша направился к озеру. Слева от него виднелся дым, поднимавшийся из трубы дома Хагрида: полувеликан, очевидно, уже встал и готовился к новому дню. На мгновение он задумался о том, чтобы заглянуть к нему в гости, но в итоге решил, что предпочтёт провести некоторое время в одиночестве.

Он не заметил никаких признаков движения в карете Шармбатона: большинство её обитателей, скорее всего, либо ещё спали, либо только просыпались. Чего нельзя было сказать о корабле Дурмстранга, который уже проявлял некоторые признаки активности. Гарри был не в настроении возиться с другими людьми, поэтому он направил свой маршрут дальше от корабля.

Дойдя до края озера, Гарри наклонился, поднял с земли камень и осмотрел его. Вздохнув, он подбросил камень так, что тот несколько раз проскочил по воде, а затем опустился на дно. Он закрыл глаза и попытался прислушаться к утренним звукам. Он слышал щебетание тех немногих птиц, которые могли перенести шотландскую зиму, и волны озера, лениво плескавшиеся о камни. Изредка до него доносился рёв Запретного леса, но всего этого было недостаточно, чтобы полностью отвлечься от своих переживаний.

Окклюменция, конечно, помогала. Он проделал несколько упражнений, чтобы разобраться с воспоминаниями о кошмаре, но всё равно был взбудоражен. Прошлой ночью впервые с момента возвращения в прошлое ему приснилось одно из этих ужасных Рождеств, и прошло уже много лет с тех пор, как ему приходилось переживать оба в одну ночь.

Это были два худших дня в его жизни. Первый изменил его навсегда и заставил сделать первые шаги во тьму. Второй сломал его окончательно. После этого он потерял всякую надежду и полностью погрузился во тьму. Ради свободы. Ради справедливости. Ради мести.

Гарри судорожно сжал пальцы, призвал ещё один камень и запустил его в озеро так далеко, как только смог.

«Я знаю, что мне нужно делать», — подумал Гарри, глядя на рябь воды и мысленно прокручивая в голове свой контрольный список.

Убить Волдеморта. Он предпочёл бы, чтобы это произошло прилюдно, так как наличие свидетелей обеспечит ему больше доверия в будущем, если это понадобится. Именно поэтому он планировал убить Волдеморта во время дуэли на кладбище и использовать следящие чары, чтобы все в Хогвартсе могли наблюдать за этим. Ему ещё многое предстояло сделать, в том числе собрать хоркруксы. Ему всё ещё не хватало кольца, чаши и змеи.

Уничтожить Оберона и Титанию. Он заберёт у них всё, как они сделали это с ним, и только после того, как они будут сломлены, убьёт их. Эти ублюдки были даже хуже Волдеморта, и они были гораздо ближе к тому, чтобы уничтожить их мир, даже чем Том Риддл.

Тем не менее спасение магического мира от гибели было в лучшем случае второстепенной задачей. Его главная цель была гораздо важнее, ведь именно она побудила его вернуться в прошлое.

Убедиться, что Дафна жива. Желательно, конечно, в качестве леди Поттер. Сделать её снова влюблённой в него, а потом жила долго и счастливо. Может, её возвращение и не исправит всех ошибок прошлого и не заполнит полностью пустоту внутри него, но он хотя бы вернёт себе часть семьи, которую у него украли. Разве он не заслужил этого?

Он устал. Он боролся достаточно долго, и теперь всё, чего он хотел, — это наконец отдохнуть с человеком, в котором он больше всего нуждался.

С женщиной, которая дала ему надежду и сделала его лучше.

С женщиной, которая поддерживала его, а он поддерживал её.

Женщина, которую он любил, и женщина, на которой он женился.

Мать его ребёнка…

Женщина, ради которой он готов сжечь весь мир, и та, ради которой он бросил вызов законам магии и природы.

Ничто больше не встанет между ними, в этом он поклялся. Он сделает всё возможное, чтобы она снова полюбила его. А если ему не удастся покорить её в этот раз? Что ж, пока она жива и счастлива, он будет доволен.

Он поморщился, понимая, что просто обманывает себя. Конечно, без неё он не будет счастлив; ему обязательно нужно добиться успеха.

Однако в одном Дафна была права — не стоит зацикливаться на своих кошмарах. У него наконец-то появился второй шанс, и он сделает всё, что в его силах, чтобы добиться счастливого конца.

Гарри вырвался из задумчивости, внезапно почувствовав, что к нему кто-то приближается.

— Чем могу помочь? — обратился он к прибывшему, не оборачиваясь.

— Ах, Гарри Поттер, йа⁽¹⁾? — спросил в ответ мужской голос. Гарри повернулся в сторону голоса и увидел не кого иного, как Виктора Крама.

— Так и есть. Чем обязан, мистер Крам? — вежливо спросил Гарри. Он был рад видеть своего старого друга, суперзвезду квиддича, который в свои пятьдесят с лишним лет стал премьер-министром Болгарии. Он также был гордым мужем супермодели и отцом мальчика и двух девочек, которые впоследствии подарят ему несколько внуков.

— Я хэтел бы представиться, йа? — спросил Крам с ужасным акцентом и протянул руку, которую Гарри с радостью принял.

— Вы оказываете мне честь, мистер Крам.

— Ты мошный волщебник. Ваше задание било хорошим, йа? Я хэтел бы попросить Вас драться? — Крам заколебался, не зная, как правильно выразиться.

— Ты хочешь сразиться со мной? — спросил Гарри с некоторым удивлением.

— Йа, — ответил Крам, кивнув. — Шта скажешь?

— Думаю, мне это понравится, — усмехнулся Гарри. — Я как раз знаю подходящее место. Когда ты хочешь это сделать?

— Мощет, сегодня после ужина? — спросил Крам, и Гарри обдумал его предложение.

— Я бы предпочёл не дуэлировать на полный желудок, может, лучше до ужина? — предложил он, и Крам кивнул. — Давайте тогда договоримся около шести часов?

Подумав немного, Крам снова кивнул, и Гарри позвал Добби.

— Это Добби, мой личный домовой эльф, — пояснил он, заметив озадаченное выражение лица Крама. — Как только Вы будете готовы, позовите его, и он сообщит мне. Вас должен будет сопровождать Добби или я, иначе Вы не сможете войти в комнату. Вы согласны?

— Доб-би? — спросил Крам, несколько раз повторив это слово, чтобы отработать правильное произношение. — Йа, оно есть хорошо. Мне понрабиться наша ссора, — сказал Крам, и на его лице появилась широкая ухмылка. — Я собираются поесть. Мощет, соединишься?

Гарри решил, что заключать союзы — лучшее занятие, чем размышлять.

— Веди.

* * *

Дафна и Трейси всё ещё сидели за столом Слизерина, только теперь к ним присоединились Тео, Милли и Блейз. Милли сказала им, что Пэнси ещё спит, как и остальные четверокурсники. Большой зал начинал заполняться к завтраку: среди рано проснувшихся были в основном студенты Слизерина, Рейвенкло и Дурмстранга.

Они мило беседовали, когда услышали чей-то удивлённый возглас. Тео перевёл взгляд на двери Большого зала и вскинул брови, увидев Гарри, входящего вместе с Виктором Крамом, который, очевидно, вёл дружескую беседу. Гарри кивнул друзьям в знак приветствия, а затем два чемпиона сели рядом с другими студентами Дурмстранга на дальнем конце стола Слизерина, чтобы продолжить свою беседу.

— Не каждый день такое увидишь, — прокомментировала Милли, всё ещё глядя на них.

— Разве они не должны соперничать друг с другом? — спросил кто-то с соседнего стола.

— Это значит, что они не могут быть друзьями? — ответил другой.

Дафна посмотрела на Гарри и увидела, что ему, кажется, стало лучше. Их взгляды пересеклись, и он улыбнулся ей. Она спрятала улыбку и вернулась к своему завтраку, а Крам оживлённо пересказывал Гарри какую-то историю — вероятно, о матче по квиддичу, если судить по его жестам.

— Знаешь, я понятия не имею, летает Делакур или нет, но я только что понял, что по крайней мере трое из чемпионов — ловцы, — заметил Блейз с расчётливым взглядом.

— И что? — спросила Трейси.

— Ничего, просто так получилось, — ответил он, и Милли улыбнулась ему.

— Надо бы посадить Крама и Гарри на мётлы друг против друга, — предложил Тео, наблюдая за двумя чемпионами. — Диггори хорош, но в прошлом году он выиграл у Поттера только благодаря дементорам.

— Кстати, о квиддиче: кто ещё хочет видеть Гарри в качестве нашего ловца в следующем году? — спросила Трейси.

Блейз и Тео сразу же согласились. Эта тема была главной среди Змей с того самого дня, как Гарри присоединился к их дому. Слизеринцы были единодушны: Поттер просто обязан присоединиться к команде. Оставалось надеяться, что Малфой добровольно отступит и облегчит себе задачу, но это было маловероятно.

Гарри завершил разговор, сказав несколько любезностей и напомнив, что нужно позвать Добби около шести, а затем встал, чтобы присоединиться к друзьям.

— Ты выглядишь радостнее, — заметила Дафна, когда Гарри присел рядом с ней.

— Хочешь верь, хочешь нет, но это всё твоя вина, — ответил Гарри с полуулыбкой. Затем, ни с того ни с сего, он наклонился и поцеловал Дафну в щёку. — Спасибо, — искренне сказал он, после чего снова сел на своё место рядом с ней.

Дафна была немного взволнована таким неожиданным признанием, но внешне никак не отреагировала. У Тео и Блейза отпали челюсти, а Трейси торжествующе ухмыльнулась и стала думать о том, что она купит после того, как выиграет пари. Милли забавляла вся эта сцена, она всегда умела улавливать эмоциональное состояние других людей, и хотя Дафна, как правило, демонстрировала невозмутимый вид, она была уверена, что в глубине души её подруга ничуть не расстроена проявлением привязанности со стороны Гарри.

— Приятно было познакомиться с тобой, Поттер, — насмешливо заметил Тео. Дафна взяла себя в руки и бросила взгляд на Гарри, который совершенно не смутился и лишь ухмыльнулся в ответ.

— Я не возьму это обратно, — сказал Гарри, и Дафна, вздохнув, отвернулась от него. Милли и Трейси были единственными, кто мог видеть, как она пытается скрыть улыбку.

— Сегодня перед ужином я встречусь с Крамом, — продолжил он. — Добби потребуется около шести часов на несколько минут, но в остальное время он будет готов помочь тебе, если захочешь.

— Конечно, — ответила Дафна, не обращая внимания на самодовольные взгляды и перешёптывания друзей. — Для чего встречаться с Крамом?

— Он пригласил меня сегодня вечером на дуэльную тренировку, и я согласился, — ответил он. Дафну позабавили шокированные взгляды, которые все бросали на него.

— Правда? Постарайся не причинять ему слишком много вреда, ладно? — сказала она, ткнув в него пальцем. — Не нужно, чтобы тебя обвиняли в попытке устранить конкурента.

— Если ты настаиваешь, — ответил он, притворяясь разочарованным. — Но не волнуйся, студенты Дурмстранга действительно относятся ко мне с уважением. Я ничего не имею против них.

— Хорошо, — сказала Дафна. — И так, о твоей сегодняшней встрече…

— Какой встрече? — вклинился Блейз.

— Не твоё дело, — спокойно ответил Гарри, заставив остальных вздрогнуть.

— Во сколько тебе нужно быть на месте? — спросила Дафна.

— Мы договорились, что на время после обеда.

— Значит, тебя не будет всю вторую половину дня? — ровно спросила она.

— Если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал, что ты расстроена тем, что меня не будет рядом, — сказал он, уголок его рта дёрнулся, когда она попыталась пристально посмотреть на него. — К счастью для меня, я действительно знаю всё лучше, — закончил он с улыбкой, отчего их друзья разразились хохотом.

— Хорошо. Не будь ослом, Поттер, — назидательно сказала она, закатив глаза.

— Серьёзно, тебе что-то нужно? — спросил он, больше не подтрунивая над ней.

— Я просто хотела, чтобы ты был рядом, на случай, если у меня не получится заклинание, — застенчиво ответила она, разрывая зрительный контакт. Это была правда. Ну, по крайней мере, часть правды. Она заметила, как Трейси хмыкнула, но проигнорировала её.

— Это самое близкое, что она может, чтобы признаться, что хочет провести время с ним, — пробормотала Милли, а Трейси ухмылкой кивнула.

— Ты хочешь просто пойти и сделать это сейчас? — спросил он. Дафна оживилась, похоже, идея её заинтересовала.

— Я могу пойти помочь тебе сейчас, а потом мы вместе пойдём и встретимся с ними… — Гарри неопределённо махнул рукой в сторону их друзей, которые хихикали, как школьницы (а ведь они таковыми и были), — в Хогсмиде. — После этого мы сможем сделать покупки для бала и, возможно, пообедать. Но предложение Добби отвезти тебя в Комнату остаётся в силе на случай, если ты захочешь провести вторую половину дня где-нибудь ещё, кроме Хогсмида.

— Ты не возражаешь? — спросила она, сияя от счастья.

— Конечно нет. Пойдём, заберём книгу. Ты хочешь поехать по живописному или скоростному маршруту?

Дафна посмотрела на него так, словно он задал ей очень глупый вопрос.

— Конечно, ведь внутри замка так красиво, а я не успела на него насмотреться, — с сарказмом ответила она. Гарри уже привык к её чувству юмора и только покачал головой, с полуулыбкой на лице.

— Экспресс-маршрут, значит так, — сказал он и позвал Добби. Домовой эльф появился с хлопком рядом с ним и щёлкнул пальцами. Тут же в руках эльфа появилась книга, которую Гарри и Дафна использовали для перевода дневников Слизерина. — Или Добби может просто призвать её, — сказал Гарри, совершенно удивлённый. — Я не знал, что ты можешь это сделать. Кстати, как ты залез в вещи Дафны без её разрешения?

— Я — домовой эльф, и она согласилась стать моей хозяйкой, — ответил он совершенно искренне. — По крайней мере, она никогда не возражала против этого. Вы ведь хотели получить книгу, не так ли? — спросил Добби, повернувшись к Дафне. Остальные слизеринцы были совершенно ошарашены, и все они сидели, опустив глаза, пока Трейси наконец не вышла из себя.

— Она твоя КТО? — Трейси зашипела, привлекая внимание практически всех присутствующих.⁽²⁾

— Пожалуйста, Трейси, в следующий раз говори чуть громче. Возможно, в Хогсмиде есть один-два человека, которые тебя не слышали, — ответил Гарри, заставив Дафну фыркнуть.

— Спасибо, Добби, — любезно ответила Дафна, проигнорировав выпад Трейси и решив вместо этого поддразнить Гарри. — Рада видеть, что ты более практичен, чем твой хозяин.

— Да, конечно… — пробормотал Гарри, пытаясь сдержать смех. — Добби, отведи нас в Комнату.

— Как пожелаете, — ответил он, взял Гарри и Дафну за руки и вывел мх из Большого зала, оставив близстоящих зрителей безмолвными.

— Но… но… — попыталась возразить одна рейвенкловка, наблюдавшая за происходящим из-за своего стола.

— Хозяйка? — переспросила Трейси, оглядывая своих друзей, которые были так же растеряны, как и она.

— Что, чёрт возьми, происходит? — вслух поинтересовался Тео, но ответов ни у кого не было.

* * *

Как только они оказались в Комнате, Гарри и Дафна посмеялись над выражением лиц своих друзей, после чего Гарри начал обучать Дафну заклинанию. У Дафны получилось с седьмой попытки, и она смогла успешно скопировать в фолиант несколько дневников. Закончив, они решили присоединиться к своим друзьям в Хогсмиде.

— Интересно, есть ли тайный ход из Комнаты в общую комнату Слизерина, — сказала Дафна, взяв книгу в руки.

— Вполне возможно, — задумчиво ответил Гарри. — Но, скорее всего, он очень хорошо спрятан. Ведь это же Тайная Комната.

— Очень жаль, — сказала Дафна, пожимая плечами. — Это было бы гораздо удобнее, чем выходить через туалет на втором этаже и снова спускаться в подземелья.

— Верно, но Добби в любом случае может водить нас туда-сюда большую часть времени. Может, ты просто оставишь книгу здесь и придёшь за ней позже?

— Ты действительно позволишь мне прийти сюда одной? — спросила она, приподняв идеально наманикюренную бровь.

— Конечно, Дафна, я уже говорил тебе об этом, — искренне ответил он. — Если ты когда-нибудь захочешь спуститься сюда без меня, просто позови Добби, и он поможет тебе. Ты можешь приходить сюда в любое время, только не приводи никого с собой и не пытайся открыть что-нибудь запертое, — повторил Гарри Дафне, которая не могла сдержать улыбку.

— Ну, если ты настаиваешь… — сказала она с насмешливым вздохом и положила книгу на стол рядом с омутом.

— Как ты хочешь добраться до Хогсмида? Мы можем просто пройтись пешком или, может быть, поймать одну из последних карет. Если ты хочешь пойти менее традиционным путём, мы можем попросить Добби подбросить нас туда или даже воспользоваться одним из тайных ходов.

— Каких тайных ходов? — спросила Дафна, поскольку последний вариант вызвал у неё любопытство.

— Например, за статуей одноглазой ведьмы возле кабинета Защиты от тёмных искусств есть проход, который ведёт в подвал Сладкого королевства, — объяснил он.

— И как же ты его нашёл? — спросила она, нахмурившись.

— У меня есть свои способы, — загадочно ответил он. На самом деле он уже ничего не помнил. Кажется, близнецы Уизли показали ему его после того, как дали Карту Мародёров… наверное.

Дафна покачала головой. Это был такой слизеринский ответ, что она даже не могла рассердиться.

— Давай пойдём с Добби. Так у нас будет время позаботиться обо всём, что нам нужно, прежде чем тебе придётся уйти, — сказала она, глядя на Гарри так, что он подумал, что она всё ещё не в восторге от его тайной встречи.

— Я буду в безопасности, если тебя это волнует, — сказал он, глядя на неё со скрещёнными руками.

— Не будет ли чрезмерным сказать мне немного больше, чем это? — вызывающе сказала она. — Не то чтобы меня волновало, с кем ты встретишься, но…

— Я встречаюсь со своей оставшейся семьёй. Они обещали поддержать меня, но есть вещи, которые нам стоит обсудить лично, — вздохнул он, зная, что она не успокоится, пока он не даст ей ответ.

— Твоя оставшаяся семья? — спросила она, недоумевая, ведь, насколько ей было известно, Гарри был последним Поттером. Затем она вспомнила их разговор о его крёстном отце. — Ты встречаешься с Сириусом Блэком? — спросила она с ноткой опасения в голосе.

— И с профессором Люпином, нашим прошлогодним преподавателем ЗОТИ. Всё пройдёт спокойно, я обещаю, — ответил он, подойдя к ней и ободряюще коснувшись её плеча.

Она не стала отстраняться от его прикосновения, а просто посмотрела ему в глаза и спросила:

— Ты уверен?

— Определённо.

— Хорошо, я доверюсь тебе.

— Спасибо, — ответил он, протягивая ей руку, которую она с улыбкой приняла.

— До… — Добби появился прежде, чем Гарри успел позвать его. — Выпендрежник, — пробормотал он эльфу, который отвесил преувеличенный поклон и ухмыльнулся своему хозяину. — Какое-то конкретное место? — спросил Гарри, и Дафна покачала головой.

— Тогда это вход в Хогсмид, — ответил Гарри, и все трое аппарировали из Тайной Комнаты, мгновенно появившись у входа в деревню. Добби снова исчез, а Гарри повернулся к Дафне, всё ещё держа её за руку.

— Куда ты хочешь пойти?

— Мне нужны письменные принадлежности, так что нужно зайти хотя бы в «Писарро»⁽³⁾.

— У тебя уже есть мантия для бала? — спросила она, повернувшись к нему.

— Да, чёрная с серебром, — сообщил он ей, когда они зашагали в ногу друг с другом. Ни один из них не пытался опустить руку другого.

— Хорошо, — ответила она. — Мне не нужны никакие аксессуары, но, может быть, нам стоит просто посмотреть и выяснить, не приглянётся ли нам что-нибудь.

— Я не против, — ответил он.

Они неторопливо шли по деревне рука об руку, наблюдая за различными группами студентов, бродящих туда-сюда между магазинами. Видя их вдвоём, многие показывали на них пальцем и глазели, не сомневаясь, что они станут темой для слухов в Хогвартсе. Но их это не беспокоило. Они были так увлечены своим разговором, что даже не замечали происходящего.

Выйдя из «Писарро», Гарри позвал Добби и передал ему их пакеты, которые тот быстро отнёс в Комнату. Дафна разберёт их покупки, когда вернётся туда после обеда.

— Практично, — прокомментировала она, после того как Гарри объяснил ей свои рассуждения. Зачем таскать с собой вещи, если есть Добби? Конечно, они могли бы уменьшить свои покупки, но так было гораздо удобнее.

Проходя мимо «Зонко», они увидели, как Трейси, Тео, Блейз и Милли выходят из магазина. Они явно не ожидали встретить там Гарри и Дафну, а Трейси пыталась спрятать свою сумку за спину. Было совершенно очевидно, что, что бы эти четверо ни купили в «Зонко», Гарри и Дафна были ожидаемой целью.

— Как ваше свидание? — спросил Тео, пытаясь отвлечь их.

— Хорошо, — ответила Дафна с тяжёлым вздохом. Зачем пытаться их исправить? К тому же, по сути, это было свидание. Как ещё можно назвать двух друзей, которые вместе ходят по магазинам, бродят по деревне, держась за руки и наслаждаясь обществом друг друга?

— Хочешь что-нибудь из «Зонко»? — спросила она Гарри.

— Не очень, — пожал плечами Гарри. — Я бы предпочёл заглянуть в аптеку, но, может быть, мне стоит отправить сову с заказом?

— Хорошо, тогда, — согласилась Дафна и повернулась к остальным. — Куда вы все четверо отправитесь дальше?

— Ну, я думала поискать аксессуары для бала, — с ухмылкой ответила Трейси. Тео лишь кивнул с покорным вздохом. Блейз вопросительно посмотрел на Милли, но она пожала плечами и сказала, что ей нужны только новые перья.

— Гарри! — внезапно раздался голос позади них. Гарри сразу же узнал этот голос и внутренне застонал. Он не стал оборачиваться, но остальные обернулись и увидели, что к ним приближаются Грейнджер, Лонгботтом и четверо рыжеволосых. Близнецы Уизли, очевидно, присоединились к своим младшим брату и сестре на этот день.

— Для тебя мистер Поттер, — злорадно ответил он, по-прежнему стоя к ним спиной. Дафна почувствовала, как он сжал её руку чуть сильнее, но не настолько, чтобы причинить ей боль.

— Гарри, дружище, почему бы тебе не бросить Змей и не пойти повеселиться с нами? — сказал Свинья, как обычно, ляпнув, не подумав. Гарри не произнёс ни слова, но Дафна чувствовала, как из него исходит гнев. Он медленно повернулся к ним лицом, его тёмно-зелёная аура начала проявляться, а глаза горели изумрудным пламенем.

— Просто уходи, — ледяным тоном сказала Дафна, сильнее сжав левую руку Гарри. Ничего хорошего от причинения им вреда не будет, и, как бы Гарри ни был зол, она не была уверена, что он сможет сдержаться. Она заметила, что Гарри начал шевелить правой рукой, словно готовясь достать свою палочку, и попыталась успокоить его, погладив по другой руке. — Твоя компания нежелательна, — добавила она, безмолвно умоляя Гарри успокоиться.

— Заткнись, Змея. Мы все знаем, что ты напоила его любовным зельем! — закричала Уизлетта, направив на Дафну свою палочку.

Это была та самая ошибка, которую ждал Гарри. Не успел никто и глазом моргнуть, как в его руке появилась палочка, и все шесть придурков внезапно лишились своих палочек, которые теперь лежали на земле перед Гарри.

— Я буду честен с вами: сейчас я хочу только одного — раздавить вас на месте, — сказал Гарри тем же агрессивным тоном. — Однако у меня сегодня очень хороший день, и я не стану портить его, тратя время на вас. Добби!

Эльф возник перед ним, глядя на шестерых придурков.

— Пожалуйста, Гарри, — в унисон сказали близнецы.

— Мы просто.. — продолжил Фред.

— Хотели… — возразил его близнец, но был прерван.

— Довольно! — закричал Гарри, и вокруг них начала собираться небольшая толпа. — Во-первых, к чему эта ваша попеременная речь? Не такая уж она и забавная, как вы думаете. Во-вторых, я давно хотел вам кое-что сказать. Вы знаете своих кумиров, Мародёров?

Близнецы сразу же оживились.

— Если бы вы не отвернулись от меня, я мог бы познакомить вас с двумя оставшимися членами, что вы думаете об этом? — поддразнил Гарри.

— Думаю, он их разбил, — пробормотала Милли, кивнув на близнецов, которые застыли на месте, поражённые упущенной возможностью.

— Кто такие Мародёры? — Тео спросил Блейза, который пожал плечами.

— А теперь, Добби, пожалуйста, возьми эти шесть палочек и отдай их профессору Снейпу, — приказал Гарри, вызвав крики протеста со стороны четырёх оставшихся болванов. Проныра даже попытался броситься на Гарри, но был тут же оглушён. — Скажи ему, что они приставали к нам и первыми вытащили свои палочки, и что ему будет безопаснее оставить их у себя, пока они не придут к нему просить их обратно.

— Ты не можешь так поступить! — крикнула Грейнджер, но больше ничего не предприняла, как только поняла, что на неё направлены палочки. Добби ухмыльнулся и аппарировал прочь с палочками гриффиндорцев.

— О, но он может, — раздался новый голос. Они переглянулись и увидели Пэнси, которая прибыла с Драко, Винсом и Грегом на буксире. — Он только и делает, что защищается, а теперь ещё и докладывает о вас учителю, опасаясь за свою и нашу безопасность, — добавила она, подталкивая Драко и двух его телохранителей встать рядом с остальными слизеринцами.

Для тех, кто наблюдал за противостоянием со стороны, было очевидно, что четверокурсники Слизерина делают заявление. Десять слизеринцев стояли вместе с Гарри и Дафной в центре, их руки были по-прежнему соединены.

— Ещё раз говорю вам: уходите, пока я не потерял терпение, — предупредил Гарри.

— Но, Гарри, мне очень нужно поговорить… — пролепетал Лонгботтом, который испуганно отшатнулся, когда глаза Гарри снова вспыхнули, глядя на него.

— О, отвали, Лонгботтом. Ты не можешь сказать ничего такого, что я хотел бы услышать.

— ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР, ТЫ БУДЕШЬ… — Грейнджер так и не закончила свою тираду, потому что её заставил замолчать взмах палочки Гарри.

— Гарри, пожалуйста, ты не такой! — сказала Уизлетта, у которой начали наворачиваться слёзы. — Мы просто хотим, чтобы ты вернулся, чтобы мы снова стали друзьями.

— Нет, — просто ответил Гарри, вызвав ухмылку у Дафны и других слизеринцев. — Зачем возвращаться и жить с шакалами, если я дома среди Змей?

— Ты это не серьёзно, — закричала Уизлетта. — Гриффиндор намного лучше Слизерина.

Слизеринцы зашушукались, а потом посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Думаю, мои соседи по факультету уже выразили мои чувства по этому поводу.

— Все они — тренирующиеся Пожиратели Смерти, — снова закричала она, поддержанная безмолвной тирадой Грейнджер. — Они передадут тебя Сам-Знаешь-Кому, если он когда-нибудь вернётся. Мы нужны тебе! — все присутствующие ахнули, а Гарри уставился на девушку, больше не находя в ситуации никакого юмора. Слизеринцы потрясённо смотрели на Гарри, словно ожидая от него объяснений.

— Если это когда-нибудь случится, кто-нибудь умрёт, — угрожающе произнёс Гарри, его тон был низким и пронизанным враждебностью. Вокруг него снова вспыхнула магия, и встревоженные слизеринцы начали медленно отступать от него, за исключением Дафны. Вместо этого она снова попыталась успокоить Гарри, сжимая его руку и потирая ладонь большим пальцем, чтобы отвлечь его. Её окутала бурлящая магия Гарри, но она показалась ей удивительно тёплой и защищающей, а не злой и подавляющей. Судя по реакции Придурков, она пришла к выводу, что это чувствовала только она одна.

— И вообще, что ты знаешь? — спросил Гарри со злобной ухмылкой. — Думаешь, мне нужен кто-то из вас? Я был единственным, кому пришлось столкнуться с ним на нашем первом курсе. Что касается тебя, то всё, чего ты добилась — это чуть не погибла, записав свои сокровенные желания в заколдованном дневнике. А твой брат? Он даже не смог толком держать свою палочку, и из-за него Локхарт чуть не убил нас всех. Нет, мне пришлось спасать вас в одиночку. Единственная, кто был хоть немного полезен — это Грейнджер, которая догадалась, что чудовище — василиск, но это всё. Так скажите, зачем вы мне нужны?

Собравшиеся зрители переглянулись между собой, никто из них не понял, о чём говорит Гарри. Однако Дафна, видевшая его воспоминания в Комнате тайн, точно знала, что он имеет в виду. Оглядевшись, она заметила, что все смотрят на них, и решила, что это продолжается уже достаточно долго. Пора было уходить.

— Гарри, мне становится скучно, — сказала Дафна, привлекая его внимание. — Я знаю, что это весело — ставить придурков на место, но у нас ещё есть пара дел на сегодня. К тому же, если это будет продолжаться долго, мы можем закончить тем, что проклянём их, а я не хочу получить отработку. Слишком много свидетелей.

— Послушай свою девушку, Гарри, — Пэнси усмехнулась, поскольку её колкость вызвала желаемую реакцию.

— ОНА НЕ ЕГО ДЕВУШКА! — закричала младшая Уизли, её лицо было почти таким же красным, как и волосы.

— Да ладно, откуда тебе знать? — спросила Милли с самодовольной ухмылкой, которую разделили и остальные слизеринцы.

— Ну что, пойдём? — спросил Гарри у Дафны. Она кивнула ему, и они повернулись и пошли прочь от деморализованных гриффиндорцев. Толпа зрителей, окружавшая их, тоже рассеялась, но никто не стал предлагать иннервейт для Свиньи. Четверокурсники Слизерина шли вплотную за Гарри и Дафной, и последняя наклонилась, чтобы поделиться с Гарри своим наблюдением.

— Уизлетта в тебя влюбилась, — сказала она.

— Не повезло, — ответил он, что порадовало Дафну.

— О чём ты говорил с Уизли, Гарри? — спросила Милли. Гарри посмотрел на Дафну, как бы спрашивая её мнение, и она кивнула ему в ответ.

— Два года назад, когда была открыта Тайная Комната, Уизлетта подверглась контролю разума от артефакта. Это был дневник, зачарованный на отголосок воспоминаний Наследника Слизерина. Через неё он открыл Комнату и выпустил василиска на школу. Все нападения в том году были в конечном итоге по её вине. Нам очень повезло, что люди только окаменели, ведь Наследник хотел убивать магглорождённых, — объяснил он. Остальные выглядели совершенно оскорблёнными: никогда не было достойного объяснения тому, что произошло на втором курсе.

— Разумеется, её участие было замято. Без сомнения, это дело рук Дамблдора. Грейнджер смогла догадаться, что это был василиск, прежде чем окаменела. Она вырвала страницу из книги, и я нашёл её скомканной в её руке, когда навестил её в больничном крыле. Я смог найти вход в Комнату и с помощью Рона Уизли убедил Локхарта спуститься и спасти Уизлетту. Они облажались, а я нет.

Он нахмурился, когда закончил рассказывать эту историю.

— Это всё, что вы от меня узнаете на данный момент. Я пойму, если вы захотите созвать собрание Дома и заставить меня рассказать всю историю, хотя я бы предпочёл, чтобы вы этого не делали, — категорично заявил он.

Трейси была в шоке от новой информацией и, оглядевшись, заметила, что единственной, кто не был потрясён, была Дафна.

— Дафна? — неуверенно спросила она, и подруга, повернувшись к ней, торжественно кивнула.

— Гарри показал мне, — прошептала она, и все посмотрели на неё. — Я знаю, в это трудно поверить, но…

— Эй… — мягко сказал он. — Всё в порядке, правда. Может, закончим с покупками, а потом пообедаем? — предложил он, и остальные тупо кивнули в ответ. Дафна пошла по дороге вместе с Гарри, за ней последовали остальные слизеринцы.

Никто из них не заметил три пары глаз, которые всё это время тайно наблюдали за ними.

Ни Дафна, ни Гарри не стали покупать каких-либо аксессуаров для бала. Они болтали в сторонке, пока их друзья ходили по магазинам, и в конце концов оставили остальных, чтобы прогуляться.

Они говорили о домашних заданиях, магии и своих семьях. Во время прогулки Гарри рассказал ей правду о своих родственниках, что немного подпортило настроение. Услышав эту историю, Дафна тут же захотела уехать в Суррей и убить Дурслей, но Гарри лишь усмехнулся и велел ей встать в очередь, чем снял напряжение. Он справился со своей травмой несколько десятилетий назад, и больше его не беспокоили разговоры на эту тему. В ответ Дафна рассказала ему о своих родителях, о том, как они были одержимы идеей улучшения своего положения в обществе, настолько, что у них не было времени на неё и её сестру Асторию. По мнению родителей, её единственной задачей было помочь им повысить свой статус, выйдя замуж за волшебника из известной чистокровной семьи.

В какой-то момент Дафна заметила, что её младшая сестра смотрит на них и ухмыляется. Она лишь закатила глаза и продолжила идти, но не без ответной улыбки. Она была уверена, что Астория завалит её вопросами при первой же возможности. Впрочем, об этом ей придётся побеспокоиться позже. Близился полдень, и им нужно было поскорее решить, что они будут делать на обед, иначе Гарри не успеет до того, как ему нужно будет уходить на встречу с крёстным отцом.

— Вопрос к тебе: хочешь ли ты пойти в «Три метлы» с остальными или предпочтёшь устроить пикник на улице? — спросил Гарри.

Дафна наклонила голову в сторону и вопросительно посмотрела на него.

— Холодно, и всё покрыто снегом, — сказала она, что было правдой. Вся деревня была покрыта снежным одеялом, и было достаточно холодно, чтобы они могли видеть своё дыхание, когда разговаривали.

— Магия, — сказал он, пожав плечами. Дафна увидела, как он ухмыляется, когда желает показать ей что-то невероятное, и поняла, что должна согласиться.

— Тогда на пикник, — ответила она, и он засиял. Что бы он ни хотел ей показать, она знала, что не будет разочарована.

— Добби! — позвал он, и эльф возник рядом с ними.

— Всё готово, — сказал он и взял их за руки. Трио переместилось из Хогсмида и оказалось на поляне у озера. Позади них был лес, а над озером возвышался замок Хогвартс. Добби снова аппарировал, и они остались одни, чтобы полюбоваться видом. Вглядываясь в окрестности, Дафна поняла, что на земле нет снега, а воздух теплее, чем в деревне. Должно быть, Гарри или Добби заколдовали это местечко у озера так, что оно стало достаточно тёплым для пикника, а значит, Гарри планировал это с самого начала.

— Это прекрасное место, — сказала она, повернувшись к Гарри, который смотрел на неё с мягкой улыбкой. — Как ты его нашёл?

— Полетав вокруг, — ответил он, возвращая ей улыбку.

«И это было одно из наших тайных мест на протяжении всех последних лет обучения в Хогвартсе», — добавил он про себя.

— Тебе нравится?

— Нравится, — ответила она. Снова раздался хлопок, и появился Добби, неся в одной руке корзину, а в другой — широкое одеяло. Он щёлкнул пальцами, и одеяло расправилось на земле. Ещё один щелчок — и содержимое корзины полетело из неё и расположилось на одеяле. Там было жареное мясо, салаты, хлеб для бутербродов, десерты, тыквенный сок и сливочное пиво.

— Присаживайтесь, — пригласил Гарри, когда Добби снова скрылся. Дафна скромно села спиной к лесу, чтобы смотреть на озеро. Гарри сел рядом с ней, и они оба сняли шарфы и верхние мантии, которые больше не были нужны в их заколдованном месте для пикника.

Они разговаривали, ели и смеялись. Дафна спросила, как они с Добби познакомились, и Гарри поведал ей историю о гиперактивном домовом эльфе, который появился в его спальне однажды ночью, летом перед их вторым курсом. Он рассказал ей об инциденте с пудингом, чем рассмешил её до слёз. Она таращилась на него, когда он рассказывал ей о запечатанном барьере на платформе Девять и Три четверти, и откровенно ругала, когда он рассказывал, как они с Уизли прилетели в Хогвартс в заколдованном автомобиле.

Затем он рассказал ей, как Добби заколдовал бладжер, чтобы тот попал в него во время матча по квиддичу, в надежде ранить его настолько, чтобы он был вынужден вернуться домой. Дафна действительно позвала Добби после этого случая, намереваясь послать в его сторону несколько проклятий. К счастью для домового эльфа, он успел спрятаться за Гарри, который не мог остановиться от смеха. Получив наконец возможность объясниться перед Дафной, Добби остался, чтобы рассказать ей, как Гарри освободил его от Малфоев, и снова по поляне разнёсся искрящийся смех Дафны.

Это была музыка для ушей Гарри.

Добби собрал корзину, когда они закончили, и снова оставил их одних.

— Гарри, чего ты больше всего боишься? — спросила она, придвинувшись к нему поближе и положив голову ему на плечо.

— Снова потерять всё, что я люблю, — ответил он, глядя в серое небо. Она не знала, что он имел в виду, но догадывалась — свою семью. — А как насчёт тебя? — спросил он.

— Быть не более чем трофеем и не иметь возможности жить той жизнью, которую я выберу, — ответила она.

Он наклонил голову к ней. — Только дурак станет держать тебя в качестве трофея. Ты так много можешь предложить, — пробормотал он, чувствуя, как она напряглась рядом с ним.

— Почему ты так уверен? — прошептала она, всё ещё не двигаясь.

— Ты умная, находчивая и хитрая ведьма. Ты способна на сострадание, даже если не всегда это демонстрируешь, и я не могу представить, чтобы ты согласилась на что-то меньшее, чем весь твой потенциал. Ты уже сильна, и с каждой нашей тренировкой ты становишься всё могущественнее. Я уверен, со временем ты станешь выдающейся ведьмой.

Её поза расслабилась, но несколько мгновений она молчала.

— Спасибо, — вздохнула она.

— Это правда, — мягко ответил он. — Я бы никогда не солгал тебе.

— Что тебе от меня нужно? — внезапно спросила она. Гарри на мгновение замолчал.

— Партнёр во всём, — просто ответил он.

Гарри почувствовал, как она сжала его руку. Он повернулся, чтобы посмотреть на неё, когда она подняла голову, и увидел, что по её щеке катится одна-единственная слеза. Изумруды встретился с сапфирамы, и он медленно наклонился к ней. Она наклонила голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и закрыла глаза, когда их губы мягко соприкоснулись.

Она почувствовала, как его рука обхватила её талию, а она потянулась вверх и обвила его шею. Через некоторое время их языки встретились, и она сильнее прижалась к нему, когда их поцелуй стал более интенсивным. Поцелуй вызвал у него чувство голода и желания, а также блаженство. Это было то, чего ему не хватало десятилетиями, и наконец он снова обрёл это. Для неё это были радость, желание и, по непонятным причинам, чувство завершённости. Каким-то образом она оказалась сидящей у него на коленях, обхватив его лицо обеими руками и целуя его, но при этом она поняла, что не возражает. В конце концов они отстранились друг от друга, каким-то образом взаимно согласившись сделать перерыв в поцелуях. Они остались в таком положении, лицом к лицу, соприкасаясь лбами.

— Гарри, я… — начала она, но замешкалась. Она не знала, как выразить свои чувства. К счастью, он знал, что сказать.

— Дафна, ты будешь моей девушкой? Если ты ещё не готова, ничего страшного, но хотя бы подумай об этом, — спросил он. Она открыла глаза и увидела на его лице полный надежды взгляд. Она мягко улыбнулась ему.

— Я…

Её прервал тихий хлопок, и они оба повернулись, чтобы увидеть удивлённого эльфа, который смотрел на них. Удивление Добби сменилось широкой ухмылкой и благодарным кивком.

— Я как раз хотел сказать вам, что время встречи уже близко, но продолжайте… — сказал эльф и снова скрылся, но ухмылка не сходила с его лица.

— Вот чёрт, — проворчал Гарри и снова повернулся к всё ещё краснеющей Дафне. — Прости, ты что-то говорила?

Дафне удавалось держать свои эмоции под контролем, но это было нелегко. Ей казалось, что её сердце никогда не билось так быстро.

— Да, я хочу, — прошептала она. Гарри притянул её к себе и поцеловал в щёку.

— Спасибо. Пожалуйста, помни, что всё, что тебе нужно делать, — это быть собой. Большего мне и не нужно, — прошептал он ей на ухо, и она крепче обняла его, а затем отстранилась и начала ещё один долгий, медленный поцелуй.

Вскоре снова появился Добби, на этот раз очень осторожно, чтобы не помешать.

— Хозяин, хозяйка. Простите, но время пришло, — сказал он, и Дафна поднялась со своего места на коленях Гарри.

— Это просто встреча с крёстным и дядей? — спросила она. Гарри утвердительно кивнул и притянул её к себе. — Когда ты вернёшься?

— Честно говоря, Дафна, встреча с дядями — не единственная моя цель в этот день. После встречи с ними я отправлюсь в Гринготтс.

Дафна отпрянула от него, приподняв бровь, ожидая продолжения его объяснений.

— Я собираюсь претендовать на титул Лорда дома Поттеров.

— Но… ты не можешь этого сделать, пока тебе не исполнится семнадцать, — сказала она, не понимая его замысла.

— Ты была бы права, если бы, допустим, Министерство магии не заставило меня участвовать в международном соревновании, которое было санкционировано МКМ, и официальные правила которого запрещают участие любого студента, ещё не достигшего совершеннолетия, — объяснил он, не в силах сдержать самодовольную улыбку на лице. — Как только представители Министерства решили, что я должен участвовать в турнире, я технически стал эмансипированным несовершеннолетним, и по их собственным правилам я имею право быть Лордом.

Дафна несколько секунд просто смотрела на него с открытым ртом, а затем разразилась смехом.

— Сколько ещё секретов у тебя есть? — спросила она, как только перестала смеяться.

— Ещё несколько, — ответил он, поглаживая её лицо тыльной стороной пальцев. Она улыбнулась ему.

— Тогда иди, мой будущий Лорд Поттер. Отправляйся, встреться со своей семьёй, провозгласи себя Лордом, а потом возвращайся. В конце концов, на этот вечер у тебя запланировано свидание с Виктором Крамом, помнишь? — поддразнила она.

— Я бы предпочёл, чтобы меня уговорили вернуться к моей умной, хитрой и чрезвычайно красивой девушке.

— Лесть ни к чему не приведёт, Поттер, — кокетливо сказала она, и его комплимент вызвал взгляд груди тёплое чувство.

— О, это так плохо, — ухмыльнулся он и наклонился, чтобы поцеловать её снова.

Добби громко закашлялся, чтобы заставить их наконец разойтись.

— Ладно, засранец, ладно, — пожаловался Гарри, всё ещё глядя на счастливо ухмыляющуюся Дафну. — Ты хочешь вернуться в Хогсмид или лучше сразу отправиться в Хогвартс? — спросил он её.

Дафна на мгновение задумалась.

— Сначала в Хогсмид. Потом я позову Добби, чтобы он отвёз меня обратно в Хогвартс.

Гарри кивнул ей и снова взял её за руку, а Добби взял другую.

— В Хогсмид, Добби.

Добби кивнул, и они втроём аппарировали прочь, вскоре вновь появившись в переулке рядом с Тремя Мётлами.

— Если тебе что-нибудь понадобится, позови Добби, — сказал он ей.

— Не волнуйся, со мной всё будет в порядке. Просто будь осторожен.

Дафна смотрела, как они снова уходят, и улыбалась, позволяя чувству головокружения охватить её, когда она осталась одна.

Гарри Поттер таил в себе множество сюрпризов.

И теперь он стал её парнем.

О, Мерлин, она уже представляла, как её будут дразнить соседи по комнате, особенно девочки из общежития. Она даже не хотела думать о том, как поведёт себя Астория.

— Ну и ладно, — подумала она с лёгкой улыбкой. У неё было предчувствие, что всё это будет стоить того.

* * *

— И так, как это было? — спросил Добби, когда они вдвоём стояли перед Визжащей хижиной.

— Завершённо, — ответил Гарри с довольным вздохом.

— Я рад за тебя, Гарри, — сказал Добби, искренне улыбаясь.

— Я тоже, приятель, я тоже, — сказал он и рассмеялся. У него было ощущение, что его дьявольская ухмылка останется с ним по крайней мере до конца дня. — Обязательно будь рядом, если ты ей понадобишься.

— Конечно, — ответил эльф. — Знаешь, я тут подумал кое о чём…

— Что? — спросил Гарри.

— Сириус — пёс-анимаг, а Люпин — оборотень. У них должно быть хорошее обоняние, верно?

— Что ты… вот дерьмо, — ответил Гарри, понимая, что оба Мародёра будут без устали дразнить его, как только обнаружат на нём запах Дафны. Добби рассмеялся и исчез, оставив Гарри одного у входа в хижину.

Он лишь пожал плечами, подумав: «Ну что ж».

Гарри вошёл в хижину и закрыл за собой дверь. Он осторожно направился в гостиную, где почувствовал присутствие двух магических существ. Внезапно один из них произвёл всплеск магии и начал стремительно приближаться к нему. Гарри понял, что сейчас произойдёт, и ухмыльнулся, увидев, как Бродяга на полной скорости проносится по коридору и прыгает прямо на него. Гарри ловко уклонился, и лохматый чёрный пёс рухнул на пол. У Гарри была лишь секунда, чтобы посмеяться над своим крёстным отцом, который быстро собрался с силами, чтобы снова броситься на Гарри, но был тут же заморожен беззвучным проклятием Гарри полного связывания тела.

— Привет, Бродяга, — сказал Гарри, почёсывая его за ушами. — Кто у нас хороший мальчик? Уж точно не ты, — закончил он, испытывая внезапное желание вернуть Сириуса в человеческий облик, ударить его по носу, а потом обнять до смерти.

Позади них раздался смех, и Гарри повернулся, чтобы увидеть Ремуса Люпина, стоящего в дверях. Гарри охватила скорбь, когда он вдруг вспомнил о своём крестнике Тедди Люпине.

«Не в этот раз».

— Привет, Муни, — сказал Гарри, сдерживая свои эмоции и проходя через комнату, чтобы обнять Ремуса.

— Привет, детёныш, как ты?

— Уже лучше, но я думаю, что Бродягу нужно кастрировать.

Пёс заскулил, а двое парней рассмеялись. Как только Гарри снял с Сириуса проклятье, тот мгновенно вернулся в человеческий облик.

— Чёртов щенок, у тебя отличные рефлексы, — сказал он, обнимая своего крестника.

— Квиддич и мой новый партнёр по тренировкам, — ответил Гарри, вызвав любопытство обоих мужчин.

— Правда? И кто же этот новый партнёр по тренировкам? — спросил Ремус, а Сириус усмехнулся.

— Готов поспорить, что это пташка Вейла, о которой он говорил, — сказал Сириус, вздёрнув брови.

— Ну, ты ошибаешься. Зачем мне возиться с Вейлой, если у меня есть кто-то гораздо лучше неё? — ответил Гарри. Оба мужчин посмотрели друг на друга, приподняв брови, а затем одновременно повернулись к Гарри с удивлёнными ухмылками на лицах.

— О? А у этой твоей удивительной пташки есть имя? — спросил Сириус.

— Скоро узнаешь, — ответил Гарри, заставив Сириуса надуться, а Ремуса рассмеяться. Сириус выглядел так, будто собирался сменить тему, но потом застыл на месте, сморщив нос. Он наклонился ближе к Гарри и пару раз обнюхал его, а затем выпрямился, широко улыбаясь.

— Ремус… — позвал он, и Гарри вздрогнул.

«Вот и оно».

Ремус пару раз понюхал воздух и ухмыльнулся. — Боже мой, мистер Поттер, Вы недавно общались с одной очаровательной девушкой? — спросил он.

— Да, — ответил Гарри, сложив руки.

— И как давно это происходит? — с ухмылкой спросил Сириус. Гарри пожал плечами.

— Минут двадцать, плюс-минус. Может, меньше, — ответил он, и его дяди удивлённо посмотрели друг на друга.

— Э… ты быстро работаешь, — сказал Сириус, заслужив колкий взгляд Гарри.

— Она моя девушка всего двадцать минут, но последние несколько недель мы проводим много времени вместе, — уточнил он, закатив глаза. — Давай проясним одну вещь, Сириус, и это касается тебя, Ремус. Она мне нравится. И я имею в виду, что она мне действительно нравится, понятно? Я не хочу ничего испортить, поэтому всё, что произойдёт между нами, останется между нами. Всё, что я скажу тебе сейчас, это то, что она — всё, чего я когда-либо хотел.

Глаза Сириуса и Ремуса расширились при этих словах.

— О, Мерлин, мы уже потеряли щенка. Он потерян, говорю тебе! — воскликнул Сириус, драматично прикрывая глаза тыльной стороной ладони и притворяясь, что падает в обморок.

— Ну, он же сын своего отца, чего ты ожидал? — спросил Ремус.

— О чём ты говоришь? — спросил Гарри, почти уверенный, что на самом деле не хочет знать.

— Ты влюблён, детёныш? — спросил Ремус, и даже Сириус, казалось, был очень заинтересован в его ответе.

«Да».

— Спроси меня как-нибудь в другой раз, — ответил он, заставив обоих старших рассмеяться.

Они прошли в гостиную и сели за стол. Сириус был полон решимости устроить Гарри «разговор» прямо здесь и сейчас, но в итоге согласился отложить его на потом — только потому, что у него не было огненного виски, необходимого для такого сближающего момента. Ремус упомянул о каких-то своих графиках, которые могли бы пригодиться для обсуждения, что заставило Гарри вздрогнуть.

На самом деле, Гарри было неприятно осознавать, что он вновь переживёт момент, произошедший летом перед пятым курсом, когда он был настолько глуп, что спросил двух старших мужчин о девушках. Сириус достал бутылку огненного виски и напоил Гарри, объясняя ему про пестики и тычинки. Он даже принёс наглядные пособия Ремуса, к большому огорчению Гарри.

— И так, детёныш, всё, что с тобой происходило… — начал Ремус, и атмосфера в комнате изменилась. Сириус серьёзно посмотрел на Гарри, и превратившийся в Тёмного Лорда подросток начал рассказывать обо всём, что произошло после Хэллоуина.

Сириус и Ремус были потрясены поведением гриффиндорцев, а ещё больше — МакГонагалл и Дамблдора. Их совершенно потрясло объяснение Гарри о том, как он сблизился с Добби и как эльф превратился в нечто другое, более могущественное. Он рассказал им о том, как жил в Тайной Комнате, о всех книгах и старом оборудовании, которые он там нашёл. Он рассказал о том, как использовал полученные в Тайной Комнате знания для изучения и практики своей магии, и о том, насколько могущественнее он стал в результате этих тренировок.

Всё это, разумеется, привело к тому, что произошло во время выполнения первого задания.

Конечно, изрядная часть истории была абсолютной выдумкой, но, к сожалению, в данном случае Гарри было необходимо солгать. В некоторых моментах Ремус задавал сложные вопросы, но в итоге остался доволен ответами Гарри.

Сириус был поражён рассказом, но в то же время очень обеспокоен.

— Но… как же ты летал? Без метлы? — спросил Сириус.

— Падение с метлы было случайностью, меня просто сдуло ударной волной от моего собственного заклинания. Что касается полёта, то это проще, чем кажется. Я читал дневники Слизерина, и он писал о том, что иногда левитировал перед своими учениками, чтобы произвести на них впечатление. Я уже давно занимался беспалочковой магией, поэтому несколько раз пробовал её в Комнате, — сказал он. — На самом деле это просто наложение на себя чар левитации, но их очень сложно контролировать. Впервые я выполнял это заклинание так долго. Вероятно, моя магия немного подстегнула меня, ведь альтернативой было падение с тридцати метров на камни.

Опять же, Гарри пришлось сильно преувеличивать. На самом деле ему потребовалось несколько лет и несколько модификаций заклинаний, чтобы довести технику до совершенства. Однако они, похоже, приняли его объяснение, и оба лишь изумлённо покачали головами. Некоторые части истории казались надуманными даже для Гарри, поэтому он решил применить чары принуждения, чтобы они охотнее поверили в то, что он им рассказывает.

Он рассказал им о последствиях первого задания, и они злорадно рассмеялись, когда Гарри поведал о том, как он унизил гриффиндорцев. Они резко заявили, что Львы заслужили всё, и даже больше, и что Гриффиндор должен быть переименован в Дом Крыс. Гарри поразило, что их всех троих предал как минимум один гриффиндорец, который когда-то был им близок, и это заставило его задуматься. В конце концов, он был рад, что двое взрослых, которым он доверял, твёрдо стояли за его спиной.

— И теперь ты Змея? — спросил Ремус.

— Гордая Змея, спасибо, — жёстко ответил Гарри. — Если бы я не встретил Малфоя или Уизли в поезде, я бы с первого дня был слизеринцем.

— Я не пытаюсь тебя обидеть, детёныш, просто…

— В это трудно поверить, — начал Сириус, усаживаясь обратно на своё место. — И всё же подтверждение находится прямо здесь, перед нами, — закончил он, махнув рукой в сторону Гарри.

— Послушай, я понимаю, что у тебя есть веские причины не доверять слизеринцам, особенно если учесть, что ты вырос во времена террора Волдеморта, — вздохнул он. — Но, честно говоря, всё не так уж плохо. Меня уже полностью приняли в факультет, и, похоже, я нравлюсь большинству из них. У меня там появились друзья. Больше друзей, чем у меня было в Гриффиндоре, веришь или нет, и лучше, чем эти предательские идиоты. Я чувствую, что могу быть самим собой, не беспокоясь о том, что задену их чувства, и… — Гарри замолчал, пожав плечами. — Это мой новый дом, и меня там действительно уважают. Для остальной школы я либо герой, убивший Волдеморта, либо начинающий тёмный волшебник. В Слизерине меня в основном считают просто ещё одним четверокурсником. Возможно, особенно сильным и хитрым четверокурсником, но всё же только четверокурсником.

Сириус и Ремус кивнули, поверив Гарри на слово.

— А как насчёт Нюниуса? — спросил Ремус, что заставило Гарри усмехнуться.

— Думаю, он ещё не оправился от шока, что я оказался на его факультете, — ответил он, и все трое рассмеялись.

— Итак, учитывая всё, что ты нам рассказал, мы тебе действительно для чего-то можем пригодиться? — спросил Ремус. Наполовину шутя, но Гарри мог сказать, что они оба всё ещё волнуются. Он понимал их сомнения и знал, что они действительно хотят как-то помочь ему, просто не знают, как.

— Муни, я хорош, но не идеален. Есть ещё много вещей, с которыми ты можешь мне помочь. Может быть, когда-нибудь мы даже сможем потренироваться в дуэли, если ты, конечно, будешь справляться, — пошутил Гарри. — Не забывай, что я тренируюсь в Тайной комнате с тех пор, как убил василиска на втором курсе.

— Какого василиска? — воскликнули в унисон Сириус и Ремус, что привело к полному отчёту о первых трёх годах обучения Гарри в Хогвартсе.

— Чёрт, щенок, это… тяжело, — прокомментировал Сириус, не зная, что ещё сказать.

— Тебе что-нибудь нужно, Гарри? — спросил Ремус, и Гарри, предвидя вопрос, протянул ему сложенный пергамент. Ремус развернул список и прочёл его.

— Глина, серебряный порошок, ингредиенты… Для чего всё это, чёрт возьми? — спросил Ремус.

— Глина нужна для гончарного дела. Я подумываю завести новое хобби, — пошутил Гарри. — Остальные ингредиенты, конечно же, для зелий, а серебро — для создания постоянных рунных гравировок.

— Новое хобби? — пробормотал крайне озадаченный Сириус, которому это показалось самым безумным из всего, что он сегодня слышал, а это уже о чём-то говорит.

— Ты, Поттер, собираешься стать гончаром⁽⁴⁾? — спросил Ремус, с трудом сохраняя спокойное выражение лица.

Гарри вздохнул. Очевидно, ему было не так смешно, как он думал.

— Нет, я пытался пошутить. Я прочитал книгу о зачаровании, и мне интересно попробовать себя в этом деле. Из глины можно сделать зачарованную плитку, например.

— О… Я не знал, что ты знаешь руны, — ответил Ремус.

— Не обижайся, Ремус, но ты многого обо мне не знаешь, — ответил Гарри, и на лице Муни появилось выражение сожаления. — Не расстраивайся, я тебя не виню.

— Это правда, — пробормотал Сириус. — Тебе нужна помощь со вторым заданием?

— Ну, кроме Пузыреголового заклинания и жаброслей, ты знаешь какие-нибудь способы оставаться под водой в течение длительного времени?

— Ты уже знаешь, в чём заключается второе задание? — удивлённо спросил Ремус, и Гарри кивнул в ответ.

— Они возьмут то, что мне дороже всего, и спрячут это на дне озера. У меня будет один час, чтобы достать это.

— Это безумие! — сказал Сириус, потрясённый этой идеей.

— Ты удивлён? Мы говорим о людях, которые решили, что это хорошая идея — натравить студентов на гнездящихся матерей-драконов, — заметил Гарри.

— Единственный другой метод, который я могу сейчас придумать, — это трансфигурация человека, — сказал Ремус, замявшись.

— Понятно. А как насчёт какого-нибудь обратного заклинания призыва, которое бы приводило меня к цели, а не наоборот?

— Ну, есть вариация заклинания Четырёх Точек, которую можно использовать, — размышлял Ремус. — Заклинание было разработано для использования в качестве компаса, но его можно модифицировать, чтобы оно указывало вам направление к определённой цели, если только у вас достаточно намерения.

— Научи меня, — попросил Гарри, и трое мужчин потратили несколько минут на то, чтобы разобраться в тонкостях заклинания.

— Направь меня на Сириуса Блэка, — сказал Гарри, сосредоточившись на своём крёстном отце, и почувствовал, как его палочка движется сама по себе. Конечно, палочка направилась прямо на Сириуса и начала неуловимо тянуться в его сторону.

— Молодец, ученик, — похвалил Сириус.

— Тебе нужно что-нибудь ещё?

— Вообще-то да, — ответил Гарри, доставая из кармана большой сложенный пергамент и произнося знакомую фразу активации:

— Торжественно клянусь, что замышляю недоброе.

Сириус тихонько присвистнул.

— Чёрт, сколько лет прошло с тех пор, как я видел это в последний раз, — сказал он, и Гарри усмехнулся.

— Я хочу установить сигнальные чары, которые будут предупреждать меня о появлении в Хогвартсе тех, кого быть не должно.

Оба мужчины с любопытством посмотрели на подростка.

— Что? Мы до сих пор не знаем, кто вписал моё имя в Кубок, верно? Это должен был быть кто-то со стороны, по крайней мере, по словам профессора Муди.

Рассуждения Гарри явно не соответствовали действительности, но он не знал, что ещё сказать, кроме того, что ему очень хотелось узнать, как это делается.

— Профессор Муди?! — спросил Сириус, желая рассмеяться, но не веря своим ушам. — Грозный глаз Муди — твой профессор?

— Да, по Защите от Тёмных искусств. Он страшный парень, но очень знающий. Он почти такой же хороший профессор, как и ты, Муни.

— О, спасибо, Гарри. Мне жаль говорить тебе, что мы не предусмотрели такой возможности, когда создавали карту, — с сожалением сообщил ему Ремус.

— Ну что ж, попробовать стоило, — ответил Гарри, покачав головой, затем очистил карту и вернул её в карман. — Извините, но мне нужно спешить, — сказал он, отметив время. — В шесть у меня тренировочная дуэль с Виктором Крамом. Не хотите ли вы, господа, пойти со мной в Гринготтс, чтобы претендовать на мой титул Лорда?

Немного пояснив, Гарри позвал Добби. После того как старшие двое избавились от удивления по поводу внешнего вида Добби, они позволили эльфу проводить их в Гринготтс, Сириуса в его анимагической форме. Добби привёл их в переулок рядом с банком и, казалось, собирался что-то сказать, но вдруг резко застыл.

— Хозяин, хозяйка зовёт, — сообщил ему Добби, и Гарри, ухмыльнувшись, велел ему идти.

— Хозяйка, да? — спросил Ремус, а Падфут с любопытством наклонил голову.

— Когда-нибудь она может ею стать. А пока, если Добби хочет называть её хозяйкой, то я не возражаю, пока она также не против.

— Похоже, ты уже усвоил первое правило брака, — пошутил Ремус.

— Насколько я могу понять, делать свою женщину счастливой просто необходимо для выживания, — пробормотал Гарри, и все рассмеялись (или, скорее, залаяли).

Все трое вошли в банк и подошли к кассиру.

— Чем могу помочь, волшебник? — спросил гоблин.

— Приветствую Вас, пусть Ваше золото льётся рекой, а враги будут повержены. Меня зовут Гарри Поттер, наследник дома Поттеров. Я хочу провести тест на наследство, заявить о своём праве на руководство домом Поттеров и встретиться с менеджером по работе с клиентами, — попросил Гарри, и его поведение застало всех врасплох, гоблина в первую очередь.

— Хорошо, наследник Поттер. Пусть Ваше золото льётся рекой, а враги падут перед Вами. Вас немедленно проводят к менеджеру Гримджоу⁽⁵⁾. Кассир позвонил в колокольчик, и появился молодой гоблин, чтобы сопроводить троицу.

— Гарри, как ты научился так общаться с гоблинами? — с любопытством спросил Ремус.

— В дневниках Салазара описано множество его общений с подобными существами. Мне было интересно узнать, что гоблины были воинственной расой, прежде чем заняться банковским делом, — ответил Гарри. Ремус задумчиво кивнул головой.

— Мы по-прежнему воинственная раса, мистер Поттер, — ответил их проводник, представившийся Свифтлоком. — Мы по-прежнему тренируем свои армии, как и раньше, но вместо открытой войны мы сосредоточены на защите наших владений и богатств, доверенных нам Вашим родом.

— Спасибо за разъяснения, Свифтлок, — ответил Гарри, хорошо помня, какую мощь гоблины прятали в пещерах далеко под Гринготтсом. Их провели в кабинет пожилого гоблина, одетого в строгий костюм в полоску. Гоблин жестом пригласил их сесть, а затем скрестил руки на столе перед собой.

— Я — менеджер по работе с клиентами Гримджоу, и я приветствую Вас, наследник Поттер, в своём офисе, — сказал гоблин вежливым, но формальным тоном.

— Спасибо, Гримджоу. Пусть твои враги будут повержены, золото льётся рекой, а наши совместные предприятия развиваются стабильно и прибыльно. Я — Гарри Поттер, наследник дома Поттеров, а эти двое — мой дядя, Ремус Люпин, и мой крёстный, Сириус Блэк, он анимаг.

Сириус вернулся в свою человеческую форму, и оба они с Ремусом в недоумении уставились на Гарри.

Не обращая внимания на их предательские взгляды, он продолжил:

— Насколько я понимаю, согласно закону Гринготтса, мой крёстный отец всё ещё считается невиновным в каких-либо преступлениях, и поэтому я прошу предоставить ему убежище.

— Конечно, наследник Поттер. Хранилище Питера Петтигрю по-прежнему активно, и уже одно это ставит под сомнение утверждения Вашего Министерства относительно наследника Блэка, — сказал гоблин, привлекая внимание старших волшебников.

— Что значит «наследник Блэк»? — спросил Сириус.

— Ты — единственный наследник Ориона Арктуруса Блэка, бывшего Лорда семьи Блэк, — спокойно ответил Гримджоу.

— Как это может быть правдой, ведь от меня отреклась мать? — спросил Сириус.

— Бывшая леди Блэк не имела права отречься от тебя, наследник Блэк, — ответил гоблин, а Сириус лишь покачал головой и рассмеялся. — Полагаю, Вы также желаете потребовать титул Лорда?

— Нет, я не думаю, что это хорошая идея. Я бы хотел предстать перед судом и быть признанным Министерством невиновным, прежде чем что-то предпринимать, — ответил Сириус. Ремус быстро кивнул ему, соглашаясь с тем, что это мудрое решение. — Завещания Лили и Джеймса должно быть достаточно, чтобы доказать мою невиновность, — добавил Сириус.

— К сожалению, наследник Блэк, завещание Поттеров было запечатано по приказу Вашего Визенгамота и Альбуса Дамблдора, — сообщил ему Гримджоу.

— Почему? — поинтересовался Гарри.

— Этого я не знаю, наследник Поттер. Однако мистер Дамблдор, действуя от Вашего имени как Ваш магический опекун, дал Гринготтсу инструкции, чтобы имущество Поттеров множилось и хорошо управлялось до тех пор, пока Вы не будете готовы заявить о своём главенстве. Только тогда Вы сможете санкционировать вскрытие завещания Ваших родителей.

— Интересно, — прошептал Гарри. — Однако мы пришли с новостями. Заставив меня участвовать в Турнире Трёх Волшебников, Министерство магии признало меня взрослым. Правильно ли я понимаю, что этого достаточно, чтобы теперь я мог претендовать на пост главы дома Поттеров?

— Вы действительно правы, наследник Поттер, — ответил Гримджоу. — На самом деле я лично отправил Вам письма от имени Гринготтса, в которых сообщал об этом. Я был удивлён, когда письма вернулись нераспечатанными, в отличие от обычных посланий.

— В последнее время у меня возникли проблемы с получением совиной почты. Полагаю, Вы переслали выписки непосредственно моему опекуну?

— Действительно.

— Вот и всё, — ответил Гарри. — Я действительно считаю, что мне нужно поговорить с Дамблдором о том, что он является моим магическим опекуном и управляет моими финансами. Что он, собственно, сделал?

— Как я уже говорил, Альбус Дамблдор дал указания управлять активами Поттеров и обеспечивать их рост. Только глава дома уполномочен знать что-либо сверх этого.

— Очень хорошо. В таком случае я хотел бы пройти ритуал наследования, — ответил Гарри. Гримджоу кивнул и ненадолго пригнулся под столом.

— Эй, Муни, мне кажется, или это жутковато, когда Гарри так себя ведёт? — пробормотал Сириус.

— Холодно и расчётливо? Откуда-то точно знает, что именно нужно сказать и сделать? — ответил оборотень. — Да, это точно.

— Хорошо, я думал, это только у меня, — ответил Сириус, в то время как Гримджоу достал покрытый рунами тазик и стальной ритуальный нож, на лезвии которого было несколько рун.

— Процедура проста, наследник Поттер. С помощью ножа соберите кровь и опустите её в чашу. Остальное сделает магия, — Гарри кивнул и сжал руку вокруг лезвия, а затем быстро провёл ножом по ладони, позволяя крови вытекать из раны в сосуд.

Гримджоу был поражён действиями юного волшебника, заметив, что тот даже не вздрогнул. Сириус и Ремус, конечно, были потрясены.

— Гарри! Что ты творишь? — воскликнул Сириус. — Нескольких капель было бы достаточно!

— Не волнуйся, — ответил Гарри, исцеляя себя своей палочкой, не отрываясь от чаши. По мере того как она впитывала кровь, вырезанные на ней руны начали излучать мягкое золотистое сияние, и в одно мгновение сверху появился лист пергамента. Гримджоу схватил пергамент и прочитал его вслух остальным.

Имя: Гарри Джеймс Поттер

Возраст: 14 лет

Отец: Джеймс Карлус Поттер

Мать: Лили Джулия Поттер, урождённая Эванс

Наследник дома Поттер по первородству

Потенциальный наследник дома Слизерин по материнской линии.

— Что значит «потенциальный наследник дома Слизерин»? — спросил Сириус сквозь шок.

— Эта история уже малоизвестна, но у нас, гоблинов, долгая память. В закатные годы Салазар Слизерин запер свои хранилища и спрятал ключ в тайном месте. Он сообщил своим потомкам, что только достойный наследник сможет раскрыть секрет и принять титул Лорда Слизерина. По крайней мере, по его словам, это предполагало некое испытание на хитрость.

— В прошлый раз я точно не раскрыл этот секрет, — подумал Гарри.

— Но как? Лили была потомком Слизерина? Она ведь даже не была Змееустом!

Гримджоу насмешливо хмыкнул.

— Вы, волшебники… — хмуро сказал гоблин. — Не все магические способности автоматически передаются от родителей к детям. В Гринготтсе знали, что леди Поттер — потомок Салазара Слизерина, и у нас есть документы. Её родословную можно проследить через ветвь сквибов, происходящих из семьи Гонт, которая, как известно, напрямую происходит от Слизерина. Хотя Лили Поттер была первой из этой линии, кто получил полностью функциональное магическое ядро, этого было недостаточно, чтобы активировать все способности, присущие её предкам. Вливания магии и крови из рода Поттеров, похоже, было достаточно, чтобы пробудить некоторые из этих способностей в Вас, наследник Поттер.

— Но Лили была могущественной ведьмой, — озвучил Ремус, но гоблин больше ничего не ответил. Сириус посмотрел на Гарри, который выглядел задумчивым.

— Гарри, что ты можешь сказать по этому поводу?

— Моя мама знала? — спросил он, и Гримджоу утвердительно кивнул.

— Да, но она велела объявить эту информацию тайной дома Поттеров. Не думаю, что бывший Лорд Поттер, твой отец, когда-либо знал об этом.

— Понятно, — ответил Гарри. — А Лорд Волдеморт, ранее известный как Том Риддл, мог претендовать на титул Лорда дома Слизерин?

— Нет, — ответил Гримджоу, а Гарри кивнул и на мгновение отвёл взгляд, размышляя над этой загадкой.

— В таком случае, — сказал он через мгновение, — я хотел бы претендовать на лордство Поттеров, а затем ознакомиться с завещанием моих родителей.

— Как пожелаете, Лорд Поттер.

Гримджоу выдал Гарри несколько бланков для подписи и приказал гоблину принести завещание и кольцо Поттеров, что и было сделано в считанные мгновения.

— Теперь я, с Вашего позволения, зачитаю завещание, — объявил Гримджоу, и Гарри быстро согласился.

Это письмо служит последней волей и завещанием Джеймса Карлуса Поттера, Лорда дома Поттеров, и Леди Лили Джулии Поттер.

Мы пишем его сейчас, только что скрывшись под чарами Фиделиуса, в надежде, что оно никогда не будет прочитано. Если это читают, значит, наш план провалился, и Лорд Волдеморт каким-то образом добрался до нашего хорошего друга Питера Петтигрю, который был нашим тайным хранителем Фиделиуса.

Прости нас, Пити.

Если наш сын Гарри Джеймс Поттер переживёт нас, то мы завещаем следующее: Сириусу Блэку мы оставляем десять тысяч галлеонов и опеку над нашим сыном Гарри Джеймсом Поттером. Ремусу Люпину мы также оставляем десять тысяч галлеонов. Ещё десять тысяч галлеонов будут переданы непосредственно Корпусу авроров, а пять тысяч — организации, известной как Орден Феникса. Оставшаяся часть нашего имущества достанется нашему сыну Гарри.

Гарри, если ты читаешь это, мы хотим, чтобы ты знал, что мы любим тебя больше всего на свете. Мы хотим, чтобы ты прожил долгую и счастливую жизнь, наполненную любовью и счастьем. Что бы ты ни делал, знай, что мы гордимся тобой и будем следить за тобой. Судя по твоим случайным приступам магии, однажды ты станешь могущественным волшебником, и мы знаем, что ты совершишь великие дела. В хранилище Поттеров хранится коллекция воспоминаний, среди которых есть самые дорогие для нас моменты общения с тобой. Если мы не переживём эту войну, мы бы хотели, чтобы у тебя хотя бы что-то осталось от нас.

Это не прощание, сынок. Когда-нибудь мы встретимся снова.

Мы очень гордимся тобой и очень любим тебя.

Если бы наш сын умер вместе с нами, я, Джеймс Карлус Поттер, назначаю Сириуса Ориона Блэка и Ремуса Джона Люпина наследниками дома Поттеров, и они могут делать с наследством всё, что пожелают.

Это не прощание. Однажды Мародёры снова будут бегать вместе.

Мы хотим, чтобы вы все прожили долгую и счастливую жизнь, и надеемся, что вы расправитесь с этими ублюдками ради нас. Вы трое были теми братьями, о которых я всегда мечтал. Мы будем ждать вас на другой стороне.

Прощайте, друзья. До встречи.

Джеймс Поттер,

Лили Поттер.

Подтверждено менеджером по работе с клиентами Гримджоу.

Гоблин сложил пергамент и поднял глаза: Гарри сидел в кресле с закрытыми глазами. Сириус вытирал слёзы с глаз, а Ремус торжественно смотрел в пол.

— Гримджоу, не могли бы Вы отправить копию этого завещания главе ДМП вместе с просьбой обеспечить моему крёстному суд?

— Будет сделано, наследник Поттер, — согласился Гримджоу, магически продублировав завещание и отложив его в сторону.

— Почему они указали только тебя в качестве возможного опекуна? — спросил Гарри у Сириуса, который пожал плечами.

— Я тоже планировал отправиться под Фиделиус. Они знали об этом, так что, возможно, они предположили, что я выживу, если они не смогут.

Гарри принял ответ и повернулся к Ремусу.

— Я оборотень, Гарри, мне бы не позволили быть твоим опекуном, — ответил тот, и Гарри вздохнул.

— Глупые фанатичные правила.

— И мой титул? — спросил Гарри у Гримджоу, который протянул ему полированную деревянную шкатулку. Открыв её, Гарри обнаружил золотое кольцо с огромным кроваво-красным камнем в центре. На поверхности камня был выгравирован герб дома Поттеров. Он достал кольцо из шкатулки, надел его на палец, и его тут же окутал золотой свет. Через несколько мгновений сияние исчезло, и Гарри почувствовал, как кольцо подстраивается под размер его пальца.

— Магия признала Вас, и с этого момента Вы — Лорд Поттер. Позвольте мне первому поздравить Вас, Милорд.

— Благодарю Вас, Гримджоу, — сказал Гарри, заслужив несколько одобрительных хлопков по плечам от своих дядей. — Надеюсь, директор ДМП знает, как поступить с завещанием и моим крёстным?

— Гринготтс приложит все свои силы, чтобы добиться этого, уверяю Вас. С наследником Блэком свяжутся при первой же возможности, — пояснил Гримджоу, закрывая папки. — Если больше ничего не нужно?

— Я хотел бы получить выписку о моём состоянии, пожалуйста, и ещё я хотел бы попросить несколько слов наедине, если позволите, — ответил Гарри, чем застал своих дядей врасплох.

— Конечно, Лорд Поттер. Мистера Люпина и наследника Блэка проводят в холл, где они могут подождать, пока Вы завершите свои дела.

— Надеюсь, вы не возражаете… — сказал Гарри, обращаясь к обоим мужчинам.

— Гарри, ты уверен, что тебе не нужна наша помощь? — спросил Сириус, что, похоже, позабавило и Гарри, и Ремуса.

— Не волнуйся, Сириус, думаю, у меня всё под контролем, — с усмешкой сказал ему Гарри. — Кроме того, если мне понадобится помощь, у меня есть Гримджоу. Именно поэтому мы ему и платим, не так ли?

Гримджоу кивнул.

— Конечно. Время — деньги, а я получаю гонорар за каждое успешное деловое начинание моих клиентов.

— Видишь?

— Ты пугаешь, парень, — сказал Сириус, покачав головой и усмехнувшись. — В таком случае, мы будем ждать снаружи.

Пока Ремус давал Гарри напутственные советы, Сириус преобразился в свою собачью форму, и они вместе вышли из офиса, оставив Гарри и Гримджоу наедине.

Гримджоу начал разъяснять ему состояние всех владений Гарри. Золота в его хранилищах было больше, чем Гарри рассчитывал потратить за всю жизнь. Гоблины явно серьёзно отнеслись к просьбе Дамблдора сделать так, чтобы поместье Поттеров росло. Они просмотрели портфель акций и различных объектов недвижимости, включая Поттер-Мэнор, родовой дом, который находился в стазисе с тех пор, как умерли его бабушка и дедушка.

Конечно, большинство из этого не было новостью для Гарри, но было полезно оценить имеющиеся у него ресурсы.

— Могу ли я быть ещё чем-то полезен, Лорд Поттер?

— Действительно, можете, — ответил Гарри, оторвав взгляд от пергамента, который он читал, и передав его обратно Гримджоу, который сделал копии для Гарри, чтобы тот просмотрел их позже. Гарри смотрел на ожидающего его гоблина со спокойным выражением лица, напоминающим о том времени, когда он был Тёмным Лордом Поттером. Пришло время привести в действие ещё одну часть своего плана, которая не касалась Волдеморта, но была связана с Обероном и Титанией. Он не собирался ждать почти десять лет и рисковать бесчисленными жизнями.

— Я хотел бы нанять Нацию гоблинов для поиска определённой группы волшебников и ведьм. Я не хочу ничего знать об отдельных членах, мне нужно знать только место их встреч и возможные убежища.

Гримджоу несколько мгновений смотрел на Гарри задумчивым взглядом.

— Подобные услуги обойдутся Вам в немалую… — начал гоблин.

— Конечно, я понимаю, — вмешался Гарри. — Я не ожидал меньшего, — гоблин кивнул.

— Очень хорошо. Расскажите мне, кого Вы хотите найти, и я передам Вам информацию.

— Хорошо, — ответил Гарри, откинувшись в кресле и сложив руки. — Я хочу знать, где проходят собрания группы, известной как Последователи Рассел’Тота, и местонахождение их лидера Варрард’Тота.

Впервые за несколько столетий волшебник наблюдал искренний страх гоблина.

* * *

Гарри вернулся в школу и хотел пойти встретиться с Дафной, но уже опаздывал. Вместо этого Добби доставил его прямо на седьмой этаж, и он вошёл в Выручай-комнату. Она была переоборудована в дуэльный зал, который он использовал для обучения ОД все эти годы, и который он до сих пор иногда использовал с Дафной.

В ожидании, пока Крам призовёт Добби, он опустился на пол и стал размышлять о событиях прошедшего дня.

Гримджоу был потрясён тем, что Гарри разыскивает Последователей Рассел’Тота. Он не понимал, как молодой волшебник вообще узнал об этой группе, единственной целью которой было поклонение одному из самых могущественных и опасных некромантов древнего мира как богу. Гоблин был уверен, что ничего хорошего не выйдет из того, что недавно возвысившийся Лорд Поттер станет искать такую группу. Всё, что связано с Рассел’Тотом, было крайне опасно. Даже если волшебники и забыли свою историю, Нация гоблинов — нет.

Гримджоу хотел получить от Гарри прямые ответы, но не получил. Всё, что он от него получил, — это приказ о найме пяти отрядов гоблинов-воинов для его поддержки, когда и если Нация гоблинов обнаружит группу. Уже одно это облегчило сердце гоблина, поскольку свидетельствовало о том, что молодой Лорд намерен противостоять культу, а не присоединиться к нему.

Закончив дела с Гримджоу, Гарри заглянул в хранилище Поттеров, чтобы забрать предмет, необходимый ему для Йольского бала, а затем поднялся обратно, чтобы присоединиться к Сириусу и Ремусу. Втроём они вернулись в Хогсмид и попрощались, причём старшие двое пообещали держать Гарри в курсе всех событий, касающихся правового статуса Сириуса. К тому времени было уже почти шесть часов, и Гарри нужно было спешить в Хогвартс на дуэль с Крамом.

В пять минут седьмого раздался стук в дверь.

— Войдите, — отозвался Гарри, и дверь открылась, явив Виктора Крама, который вошёл в комнату и удивлённо огляделся по сторонам. — А, мистер Крам, добро пожаловать. Я ждал Вас.

— Какда ты сказал, что знаешь место, я подумал оп классной комнате, — сказал болгарин, всё ещё пребывая в благоговейном восторге от комнаты.

Гарри усмехнулся.

— Эта комната мало кому известна, но она может принимать практически любую форму и предоставлять практически всё, что вам нужно. Эту версию комнаты я уже использовал раньше для дуэлей и тренировок.

— Это хорощо, йа?

После ещё нескольких светских бесед они установили правила тренировочной дуэли. Крам был удивлён тем, что Гарри не возражал против использования Тёмных проклятий, если они не убивали мгновенно, хотя он подозревал, что Поттер не такой уж и светлый, как все думали. По крайней мере то, что британцы называли газетой, похоже, разделяли мнение Виктора.

Гарри и Виктор заняли свои позиции и начали дуэль, сначала обмениваясь простыми заклинаниями, чтобы прощупать друг друга и проверить свои рефлексы. Затем, ухмыльнувшись, Крам решил поднять планку, и темп поединка резко возрос. Оба изо всех сил старались увернуться от атак друг друга, поднимая щиты только в крайнем случае.

«Похоже, у нас с Крамом схожая философия дуэлей, — подумал он. — Зачем тратить магию, если можно использовать быстроту, чтобы вообще избежать заклинаний?» — Гарри напомнил себе, что позже предложит Дафне заняться физической подготовкой.

Гарри отвлёкся от своих мыслей, когда ему пришлось отпрыгнуть в сторону от заклинания Виктора, проклиная себя за рассеянность. Несмотря на то, что Гарри был гораздо сильнее и вынужден был сдерживать себя, чтобы всё было по-честному, Крам был достаточно быстр, чтобы Гарри не стоило так легко терять бдительность.

Крам, в свою очередь, прекрасно проводил время. Он был чемпионом дуэлей среди юниоров в Болгарии и легко становился лучшим дуэлянтом в Дурмстранге, и ему отчаянно хотелось встретиться с соперником, достаточно сильным, чтобы побороть его. Его заинтриговали истории о Мальчике-Который-Выжил, который якобы победил опаснейшего Тёмного Лорда в возрасте одного года. Он подозревал, что история была преувеличена, если не полностью сфабрикована, но всё равно ему было любопытно, каким волшебником станет Гарри Поттер.

Юноша не разочаровал. Крам удвоил концентрацию, понимая, как и Гарри, что проиграет, если не сосредоточится на дуэли.

Они продолжали дуэлировать почти час, так и не выявив победителя. Через некоторое время оба перестали пытаться просто победить или одолеть друг друга и вместо этого стали выполнять упражнения на уклонение и цепочки заклинаний. Оба получали удовольствие, но вскоре поняли, что пора завязывать, если они хотят успеть к ужину.

— Мне нужен дущ, — сказал Крам, обливаясь потом. Гарри рассмеялся и указал на стену, где только что появилась дверь.

— Ещё одна полезная особенность Комнаты, — пояснил Гарри.

— Што про одежды? — спросил болгарин.

— Добби может почистить её, пока ты будешь принимать душ, — ответил Гарри, и Виктор кивнул, вставая.

Гарри попросил у Комнаты ещё одну ванную для себя и принял душ, тёплая вода успокоила его уставшие мышцы. Иметь в избытке магическую силу — это одно, но постоянное уклонение от заклинаний, подобных этим, требовало максимальной физической подготовки. Гарри обнаружил, что его четырнадцатилетнее тело, хотя и находится в неплохой форме, не настолько приспособлено к физическим нагрузкам, как он ожидал. Вспомнив свою юность, он вспомнил, что именно на пятом и шестом курсах начал по-настоящему тренировать своё тело, и решил начать работать над этим прямо сейчас.

Высушившись, Гарри облачился в новую одежду, которую принёс Добби, и стал ждать Крама. Комната предоставила ему стул и книгу о тёмных проклятиях, так что он сел и немного почитал в ожидании. Когда Крам, наконец, вышел из душа полностью одетым, они вместе вышли из Комнаты и пошли обратно в Большой зал.

— Это слухи, йа? У том, что ты убил учителя на первом курсе, василиска на втаром, а дементоров — на послетнем?

— Всё правда, к сожалению.

— Тебе стоит быть в Дурмстранге, — насмехался Крам. — Лучшие обучение и нет опасности.

— Если бы ты сделал это предложение до моего перераспределения, я бы, возможно, согласился, — ответил Гарри, хотя и знал, что это неправда. — Но теперь у меня есть очень веская причина остаться.

— Девушка? — спросил Виктор, и Гарри кивнул в ответ. — Я понимаю.

Они дошли до Большого зала, когда всё ещё обсуждали разновидности проклятий, и, войдя в помещение, повернулись и пошли к столу Слизерина. Зал сразу же наполнился возгласами и шёпотом, переговаривался при виде того, как Крам и Поттер идут вместе, словно старые друзья. Некоторые ученики слышали слухи за завтраком и отбросили их, но тут они дружески пожали друг другу руки, после чего разошлись по своим группам друзей.

— Добрый вечер, — сказал он, и остальные поприветствовали его в ответ. Он сел и поцеловал Дафну в щёку, но она, похоже, не была рада его видеть. Её поза оставалась скованной, она что-то бормотала себе под нос, но в остальном не обращала на него внимания.

— Что случилось?

— Ничего, — ответила она, избегая смотреть на него.

— Она в таком состоянии с тех пор, как пришла на ужин полчаса назад, — ответила Милли. — Что ты с ней сделал?

— Я ничего ей не сделал, — ответил Гарри, но его глаза не отрывались от Дафны. Он попытался взять её за руку, но она сердито вырвала свою руку у него.

— Не надо, — прошипела она, в её голосе звучал гнев. Гарри заглянул в её глаза и увидел там обиду и чувство предательства, и у него самого сердце оборвалось от такого зрелища.

— Дафна, пожалуйста, что случилось… — начал он, но его вопрос был прерван тем, что Дафна ударила его по лицу. Гарри замер. Звук был достаточно громким, чтобы практически все в Большом зале прекратили свои занятия и повернулись к столу Слизерина, чтобы посмотреть, что происходит.

— Ты ещё спрашиваешь? — прошипела она. — Ты сказал, что тебе нужен партнёр. Ты сказал, что никогда не будешь мне врать, но ты только и делаешь, что врёшь, не так ли?

В её глазах заблестели слёзы.

— Как я могу доверять тебе, если ты лгал мне с самого начала?

— О чём ты говоришь? — взмолился Гарри, но получил от Дафны ещё одну пощёчину, на этот раз ещё сильнее, чем первая. Она выглядела ещё более оскорблённой.

— Я видела воспоминания, которые ты оставил в Омуте, ублюдок, — сказала она, отталкивая его и вставая из-за стола. — Не смей больше разговаривать со мной, если только не хочешь рассказать мне правду, — сказала она с окончательным тоном, и слёзы потекли по её щекам.

Она направилась к дверям, не обращая внимания на взгляды, которыми провожали её все присутствующие в зале. Гарри остался сидеть на своём месте, широко раскрыв глаза и пребывая в состоянии полного шока, как будто его парализовало. Он прокручивал в голове её слова: «Я видела воспоминания, которые ты оставил в омуте, ублюдок», — и вдруг вспомнил, что он сделал тем самым утром.

Гарри сел за стол и положил голову на костяшки пальцев, погрузившись в раздумья. Вздохнув, он поднял палочку, вытащил из головы знакомое воспоминание и положил его в чашу. Проронив слезу, Гарри глубоко вздохнул и полез в Омут.

Это плохо.

Он так и не вынул воспоминание из Омута. Его отвлекли кошмары прошедшей ночи, и он совсем забыл о нём. Это воспоминание было одним из его самых счастливых моментов, хотя просмотр его всегда наводил на него тоску. Если она смотрела это без его объяснений, неудивительно, что она была так расстроена. Он совершил глупую ошибку, оставив воспоминания без защиты, ошибку, которая могла стоить ему его плана и его Дафны.

— Что ты наделал, Поттер? — спросила Трейси, вставая, чтобы бежать за Дафной.

Разозлившись на себя, он хлопнул кулаком по столу и повернулся к Дафне, которая быстро направилась к выходу.

— Не твоё дело, — сказал он, и внезапно его тело померкло и исчезло, только чтобы материализоваться в нескольких футах перед Дафной, которая всё ещё пробиралась к дверям Большого зала.

Все ахнули при виде того, как Гарри Поттер как бы аппарировал в Хогвартсе. Предполагалось, что это невозможно для всех, кроме домовых эльфов — так было написано в книге «Хогвартс: История». Никто не был поражён больше, чем Дафна, чьи глаза расширились, когда Гарри появился перед ней, его зелёные глаза пылали.

— Но… как? — прошептала она.

Вместо ответа он обхватил её за талию, притянул к себе, и они оба рассеялись из зала.

После краткого мгновения ошеломлённой тишины в Большом зале разразилось столпотворение.

---

Примечания:

отбечено

---

1) В оригинале Виктор произносит болгарское «da», но для демонстрации его славянского акцента на русском языке, я буду отчасти использовать акценты других языков, к примеру, немецкого «ja»

Вернуться к тексту

2) Это привлекло и моё внимание, и я понял, что «mistress» в несколько другом контексте можно было бы перевести, как госпожа или любовница.

Вернуться к тексту

3) Scrivenshaft's Quill Shop — Магазин перьев «Писарро». Канцелярский магазин в Хогсмиде.

Вернуться к тексту

4) И снова игра слов: «potter» переводится как гончар.

Вернуться к тексту

5) Можно было перевести, как Мрачная челюсть или Темнозуб, Мрачнозуб, но..

Вернуться к тексту

Дафна не могла сдержать улыбку, глядя место, где только что был Гарри. Она не жалела ни о чём, что произошло между ними, и решила, что примет всё, что произойдёт. Гарри нравился ей, она нравилась Гарри; он хотел иметь партнёра, она хотела быть его партнёром. Так почему бы и нет?

Она вошла в «Три метлы» и увидела, что за каждым столиком сидят студенты Хогвартса. Она привстала на носочки, пытаясь разглядеть кого-нибудь знакомого, и подумала, что её товарищи по курсу должны быть ещё там и доедать свои блюда. По счастливой случайности она увидела Трейси, Милли и Пэнси, сидящих вместе за столиком в дальнем углу, и направилась к ним. Других четверокурсников не было видно.

— Где ты была? — спросила возмущённая Трейси, поднимаясь со своего места при виде Дафны.

— Обедала, — ответила Дафна, подняв бровь на подругу. — Почему?

— Мы искали тебя целую вечность; мы собирались попросить вас присоединиться к остальным на обед, — ответила Милли, делая глоток своего сливочного пива. — Где вы обедали?

— Он запланировал что-то романтическое? — спросила Пэнси, дразняще, но с лёгким оттенком зависти. Дафна не смогла удержаться от небольшой улыбки, когда ответила.

— Гарри привёл меня на берег озера, и мы устроили пикник на красивой поляне, — сказала она, и остальные девушки восхищённо замолчали. — Он заколдовал местность, чтобы нам было тепло, и это было очень приятно, — добавила она.

— И? — нетерпеливо спросила Трейси. Дафна с ухмылкой посмотрела на подругу и решила немного позабавиться. Они могли подождать ещё некоторое время, чтобы узнать, что они с Гарри теперь встречаются.

— Мы немного поговорили… ну, вообще-то, много, а потом ему пришлось уйти по своим делам, — сказала она и чуть не расхохоталась от выражения недоверия на лице Трейси.

— Вы поговорили? Только говорили? — прошептала она. После того как её дразнили в течение нескольких недель, Дафна получала истинное удовольствие от того, что так мучает подругу.

— И он просто бросил тебя? — спросила Пэнси, приподняв бровь.

— Нет, он не просто взял и бросил меня, — ответила Дафна. — У него действительно были важные дела, и я знала с самого начала, что ему придётся уйти, как только мы закончим обедать.

— Я не понимаю, что за дела могут быть у Поттера?

— Пэнси, поверь мне, мы почти ничего не знаем о Гарри Поттере. Что бы ни говорили нам Малфой или профессор Снейп, Гарри совсем не такой, — возразила она, перейдя на серьёзный тон. — Он рассказал мне немного о последних трёх годах жизни здесь, и поверьте, к этому нельзя относиться легкомысленно.

Все три девушки посмотрели на Дафну, немного удивлённые тем, какой оборот принял разговор.

— Я знаю, — шёпотом призналась Пэнси. Теперь на Пэнси были устремлены взгляды остальных девушек, которые не могли поверить в то, что слышат. Это была Пэнси Паркинсон — вторая после Драко в антипоттеровском поведении за все эти годы и самая фанатичная девушка в их классе, хотя, честно говоря, это было не совсем по её воле. — Я видела, что он сделал с драконом, Даф. Мы все это видели. Я видела, как он разделался с Драко, словно тот был пустым местом. Гарри доказал, что он настоящий слизеринец. Поверьте, я знаю, какие вещи я о нём говорила, но даже я знаю, что он заслуживает нашего уважения. Он могущественный, Дафна, и он наш ровесник. Каким он будет через несколько лет?

Пэнси заёрзала на своём месте, а девочки молча смотрели друг на друга. Они никогда не видели Пэнси в таком состоянии, но, судя по всему, она ещё не закончила.

— Вот ещё что. Похоже, он не ищет последователей, как какой-нибудь подражатель Тёмного Лорда или даже как Драко. Он ищет союзников, и я думаю, что было бы разумно рассмотреть этот вариант. Ходят даже слухи, что Алистер Пинс, Брайан Кэррик и Элиза Калберт заинтересованы в том, чтобы он присоединился к ним.

Девушки ахнули. Триумвират Слизерина был реальной силой в доме Слизерин и одним из самых уважаемых. Если они заинтересовались Гарри сейчас, это могло означать только то, что они намеревались подготовить его к занятию должности в Триумвирате. Это сделало бы его официальным лидером их дома на пятом курсе, что было крайне необычно. Насколько все помнили, членами Триумвирата почти всегда были седьмые курсы, изредка — шестые.

— Я понятия не имела. Ты уверена? — прошептала Милли, и Пэнси кивнула.

Дафна была ошеломлена новостью, но она также очень гордилась Гарри.

— Добавьте к этому сегодняшнее шоу, когда он вошёл, разговаривая с Виктором Крамом, как будто они были лучшими друзьями… — добавила Милли с лукавой ухмылкой, что заставило Дафну захихикать.

— Иногда я действительно ненавижу Драко, — вздохнула Пэнси, на мгновение подняв глаза к потолку и заметив, что остальные трое ухмыляются ей в ответ. — Ну да, большую часть времени, — признала она. — Проклятые союзы… Но представляете, как бы всё изменилось, если бы Гарри всё это время был в нашем доме?

— В любом случае, теперь он с нами, — сказала Дафна, складывая руки перед собой. — Давайте просто убедимся, что в этот раз мы поддерживаем его должным образом, и убедимся, что он победит в турнире.

— Для тебя это личное, не так ли? — резко спросила Пэнси.

— Я хочу, чтобы он победил по многим причинам, — призналась Дафна. — Во-первых, я действительно считаю, что он может это сделать, так почему бы нашему дому не поддержать его? Мы же не бесчестные глупцы, как эти придурки, верно?

— Факультет на его стороне, Дафна, ты же знаешь, — спокойно ответила Милли. — В доме не осталось никого, кто бы не уважал его после того, что мы видели. Чёрт, да даже Малфой перестал его задевать своей грязью.

— Я не об этом, Милли, — начала Дафна, глядя на девушек. — Придурки всё ещё хотят его вернуть, ты же видела, как они себя вели. Они дошли до того, что обвинили нас в использовании Тёмной магии и любовных зелий, чтобы заманить его в ловушку.

— Они обвинили тебя, — подхватила Трейси, заставив Пэнси и Милли захихикать.

Дафна проигнорировала её и продолжила излагать свою точку зрения:

— Конечно же, эти ничтожества хотят, чтобы он облажался из-за Диггори. У Чанг половина Когтей тоже за Диггори, а остальные либо нейтральны, либо не заинтересованы. Я считаю, что на кону стоит нечто большее для факультета Слизерин, чем вы думаете.

— Например? — спросила Трейси.

— Помнишь, что он нам сказал? Он учился в Тайной комнате, в личном святилище Слизерина, — медленно объяснила Дафна. — В каком-то смысле он учился у самого Салазара Слизерина.

— Ты говоришь о дневниках? — спросила Трейси, а Милли и Пэнси с удивлением посмотрели на Дафну, уловив ту же связь.

— Да, Трейси, о дневниках. Дневники, написанные самим Салазаром Слизерином, которые он использовал для обучения. Победа Гарри будет победой современного ученика Слизерина и победой нашего дома, — утверждала Дафна.

— Мне нравится твой образ мыслей, — ответила Милли, и Пэнси согласилась с ней.

— За последние несколько недель всё изменилось, — продолжила Дафна, с оптимизмом оглядывая своих друзей. — Лично я считаю, что всё меняется к лучшему.

— Это говорит девушка, которая держит Поттера на привязи, — поддразнила Пэнси, заставив остальных девушек рассмеяться. Даже Дафне пришлось усмехнуться.

«Да…» — прошептала Дафна про себя. Она была так же влюблена, и она знала это.

— Кстати, о мальчиках, а где ваши?

— Где-то рядом, — ответила Трейси, а Пэнси пожала плечами. — Мы все вместе пообедали, потом Малфой хотел уйти, но Пэнси не дала. Тео и Блейз пошли в туалет и слоняются у стойки. Думаю, они поняли, что у нас тут девичник.

Дафна обернулась и увидела двух мальчиков у стойки, увлечённых разговором.

— Драко хотел купить пару вещей и взял с собой Винни и Грегги, — вздохнула Пэнси.

Девочки спрятали свои смешки. Винни и Грегги были прозвищами Пэнси для Крэбба и Гойла. Она всегда была очень благосклонна к этим двоим. На самом деле, они были гораздо болеё лояльны к Пэнси, чем к Малфою.

Малфой возомнил себя лидером благодаря влиянию отца, но на самом деле у него было очень мало реальной власти. Пэнси, Грег и Винс были вынуждены находиться рядом с ним из-за определённых союзов (все знали, каких именно), но это не делало его лидером — хотя Пэнси и позволяла ему считать себя таковым. Они знали друг друга с детства, так что она действительно заботилась о нём, но не так сильно, как думали окружающие.

С тех пор, как Гарри присоединился к Змеям, Драко находился в упадке. Осознание того, что влияние его отца имеет предел, в сочетании с Гарри, поставившим его на место, казалось, ввергло его в своего рода экзистенциальный кризис.

— С кем ты идёшь на бал, Пэнси? — спросила Милли, и на щеках девушки проступил нехарактерный румянец.

— Я иду с обоими моими мальчиками, — ответила она с едва заметной усмешкой, а затем попыталась перевести разговор в другое русло. — Слава Мерлину, что Драко не едет. Представляете, как бы я мучилась, если бы мне пришлось быть его девушкой?

Девушки дружно рассмеялись, а затем Трейси пригласила Тео и Блейза вернуться за стол.

— Где твой мальчик? — спросил Блейз у Дафны, подходя к столу.

— На частной встрече, — ответила она. — Послушайте, — сказала она, серьёзно глядя на двух мальчиков. — Я хочу знать ваше честное мнение о Гарри.

— Ну, он определённо силён и, очевидно, очень умён. В целом, он кажется довольно хорошим парнем, — ответил Тео, пожав плечами.

— Только не говори мне, что ты в него влюбился, — надулась Трейси, бросив на него игривый взгляд.

— Нет, ему определённо не хватает для меня чего-то, — ответил Тео, обнимая её за плечи.

— О да, и чего же? — поддразнила она.

— Он — не ты, — сказал Тео, подмигнув ей, и наклонился поцеловать свою девушку, заслужив благодарное «Ах…» от других девушек.

— Отлично, поднимем планку, почему бы и нет? — пробормотал Блейз. Милли была единственной, кто его услышал, и она легонько толкнула его локтем в бок и покачала головой с небольшой улыбкой, на которую он ответил. Милли вообще не любила все эти любовные игры. Она была практичной девушкой, и Блейза это более чем устраивало.

— А что насчёт тебя, Блейз? — спросила Дафна.

— Он меня немного пугает, — признался он, заслужив несколько поднятых бровей. — В нём есть что-то опасное. Но он также достаточно умён и находчив, чтобы добиться своего. Если дойдёт до такого, я скорее буду на его стороне, чем против него. Я видел, с каким трудом он сдерживается, чтобы не проклясть некоторых здешних идиотов, и не хочу оказаться на его пути, когда он наконец сорвётся.

За столом воцарилась тишина, но потом Блейз добавил:

— Тем не менее, я в долгу перед ним за то, что он помог мне найти опору, и с тех пор, как он присоединился к нам, он ведёт себя со мной очень достойно. В общем, он меня вполне устраивает.

— Как вы думаете, он сможет выиграть турнир? — спросила Дафна.

— Если бы ты спросила меня об этом до первого задания, я бы подумал, что ты шутишь. Но сейчас я определённо думаю, что он может победить, единственная проблема в том, что судьи, похоже, не слишком его любят, — ответил Блейз, а Тео кивнул в знак согласия.

— Как он справляется со следующей задачей? — спросила Милли.

— Загадка яйца разгадана, и он уже готовится, но я не буду говорить об этом здесь. Слишком много ушей, — ответила Дафна.

— А как же бал? — с ухмылкой спросила Пэнси.

— Я жду его с нетерпением, — пожала плечами Дафна. — Я хотела убедиться, что он действительно умеет танцевать, поэтому мы немного потренировались. Он, на удивление, хорошо танцует, и я думаю, мы хорошо проведём время.

— А сейчас мы можем поговорить о том, что домовой эльф Гарри называет тебя хозяйкой? — поинтересовался Тео, который весь день хотел получить достойный ответ на этот вопрос.

Вздохнув, Дафна рассказала, что Добби даже не дал ей должного объяснения этому, кроме обычного «просто потому». Зная их с Гарри отношения, можно предположить, что он сделал это просто для того, чтобы подзадорить Гарри. В любом случае, поскольку ни она, ни Гарри не просили его остановиться, он просто продолжал это делать. Все друзья нашли эту историю довольно забавной, хотя Дафна опустила то, что ей очень нравилось, когда Добби называл её так, и что она чувствовала маленьких бабочек в животе каждый раз, когда слышала это.

После ещё получаса лёгкой беседы, группа встала из-за стола и отправилась на выход из Трёх Мётел. Остальным ещё предстояло пройтись по магазинам, но у Дафны уже было всё необходимое, и ей становилось скучно. Не придумав ничего лучше, она решила вернуться в Хогвартс и посетить Тайную комнату. В ожидании Гарри она решила, что сможет занять себя, побродив по библиотеке Слизерина, почитав один из журналов, а может и начав делать домашнее задание. Она попрощалась с соседями по факультету и свернула в переулок, чтобы незаметно вызвать Добби.

Добби появился через мгновение после того, как она его позвала. По его словам, Гарри только что прибыл в Гринготтс вместе со своими крёстным отцом и дядей. Дафна усмехнулась про себя, представив, что произойдёт, когда люди узнают, что Гарри получил титул Лорда.

Добби перенёс её в жилые помещения Комнаты и обратился к ней:

— Если Вам что-нибудь понадобится, хозяйка, пожалуйста, не стесняйтесь, зовите.

— Вообще-то мне кое-что любопытно: чем ты занимаешься целыми днями, когда не помогаешь Гарри?

— Сначала я много времени уделял уборке Комнаты, чтобы сделать её пригодной для жизни. Я также готовлю Гарри еду, когда он не хочет есть в Хогвартсе, и иногда для этого приходится ходить по магазинам. Я выполняю его поручения по покупке снаряжения и ингредиентов, шпионю за некоторыми людьми в школе и думаю, что скоро у меня будет доступ в Поттер-Мэнор, который нужно привести в порядок.

Выражение лица, с которым он перечислял свои обязанности, подсказало ей, что ему действительно нравится его работа, и она сказала ему об этом.

— Может я и не простой домовой эльф, — ответил он, — но я всё равно им остаюсь. Мне по-прежнему нравится служить своему хозяину.

— Твоему хозяину повезло, что ты служишь ему, не так ли? — спросила она, улыбаясь эльфу. Её несколько удивил ответ Добби.

— Я думаю, нам обоим повезло, что мы есть друг у друга, — торжественно ответил Добби. — Если бы не Гарри, я бы до сих пор был рабом, а может, и умер. С тех пор я помогаю ему всём, чем могу, и он дал мне это, — сказал он, указывая на свою эволюционировавшую форму, — просто благодаря силе нашей связи.

Добби хотел бы рассказать ей всю правду, но не мог, не раскрыв секретов своего хозяина. Он не мог рассказать ей, как помог Гарри со вторым заданием Турнира — событием, которого ещё не было в этой временной шкале. Он не мог рассказать ей о битвах, в которых они сражались вместе, или о том, как он спас Гарри из чистилища. Всё, что он мог сделать, — это постараться донести до неё глубокую связь между ним и его хозяином.

— Спасибо, Добби, — ответила она, — кажется, я понимаю, что ты имеёшь в виду. Я позову, когда ты мне понадобишься.

— Конечно, хозяйка, — сказал Добби с лёгким поклоном и удалился.

Дафна улыбнулась про себя, подумав о том, что этот титул может быть вполне уместен для неё сейчас. Оглядев комнату, она заметила в лабораторной зоне кипящий котёл. Она подошла к нему, чтобы осмотреть, и смогла определить, что это зелье сна без сновидений.

«Должно быть, его кошмары очень страшны, раз он взялся варить это зелье», — подумала она про себя, гадая, захочет ли он поделиться ими с ней.

Она наткнулась на запечатанный сундук, спрятанный в углу, но оставила его в покое, помня о предупреждении Гарри. Оглядев комнату, она остановила взгляд на большой кровати с балдахином, искусно вырезанной из какого-то тёмного дерева и украшенной зелёными подвесками, подходящими для основателя их дома. Она присела на край и отметила, насколько она мягкая и удобная. Она ненадолго представила себе, как проведёт здесь ночь, но затем попыталась отвлечься на другие мысли, почувствовав, как разгорелось её лицо.

Дафна обратила внимание на прикроватный столик, на котором стояла современная лампа-кристалл, похожая на ту, что была в её комнате в поместье Гринграсс. Единственным предметом на столике был блокнот, который Дафна открыла, узнав почерк Гарри. Похоже, это был какой-то дневник или журнал, ведущийся с начала учебного года. Дафна знала, что читать чужие дневники без разрешения нехорошо, о чём то и дело напоминала сестре, но любопытство взяло верх, и она начала читать первую запись, уверяя себя, что Гарри не будет против.

Сейчас чуть больше полуночи первого сентября. Через несколько часов мы вернёмся в Хогвартс. Я не могу дождаться. Не то чтобы мне не нравились Уизли, но они могут быть немного шумными и властными. Мистер Уизли — типичный фанатик магглов. У него много маггловского мусора. Он не знает, для чего оно нужно и как работает, но всё равно поражается им. Миссис Уизли — властная, чрезмерно заботливая мать-курица-наседка. Нужно ли говорить больше? Билл очень крут, как и Чарли. Билл работает в Гринготтсе в качестве разрушителя проклятий, а Чарли — в драконьем заповеднике в Румынии. Перси — напыщенный болван, который постоянно целует в задницу своих начальников в Министерстве. Печально, что в магическом мире, похоже, всё так и происходит. Досадно. Фред и Джордж могут быть смешными, но они заходят слишком далеко, что это начинает раздражать, особенно их двойная речь и все эти розыгрыши. Не всем это так нравится, ребята, вы могли бы время от времени брать выходной… Рон постоянно что-то ест или жалуется, но я не вижу, чтобы он что-то делал. Большую часть времени он просто ленится. Но он также мой первый друг и может быть хорошим парнем. А ещё есть Джинни. Что, чёрт возьми, не так с этой девушкой? Похоже, она влюблена в меня, но не разговаривает со мной и не может находиться в одной комнате со мной, не краснея и не бормоча.

Но мне понравилось в их доме, особенно когда я помог Гермионе объяснить, для чего нужны некоторые маггловские предметы. Я больше никогда не буду недооценивать неспособность волшебников понять маггловский мир, это точно.

Дафна с усмешкой восприняла мысли Гарри о семье Уизли. Он не был любителем шутить, но она всегда находила его наблюдения забавными. Ей очень хотелось продолжить чтение, но она сдержалась и закрыла блокнот, положив его обратно на прикроватную тумбочку. Она ещё раз окинула взглядом комнату и посмотрела на стол, где оставила обложку для дневников.

Когда она потянулась за ней, её внимание привлекло мягкое свечение, исходящее от Омута Памяти. С любопытством она шагнула к нему и поняла, что в чаше всё ещё находится воспоминание.

«Зачем Гарри оставлять воспоминания в чаше?» — задалась она вопросом. Наверное, если он оставил его там, то это было что-то важное, и, возможно, он сделал это, чтобы потом посмотреть его снова.

Она знала, что не должна смотреть его, и уже собиралась уйти, но тут увидела на столе листок пергамента с нацарапанным на нём её именем, и любопытство снова взяло верх.

«Может, он хотел, чтобы я это увидела», — подумала она.

Это не может быть чем-то плохим, верно? Дафна глубоко вздохнула и погрузилась Омут.

Она оказалась внутри большого шатра, похоже, в самом центре оживлённой вечеринки, наполненной музыкой и смехом. Палатка была открыта по бокам, и она могла сказать, что её поставили посреди большого травянистого поля. Она обвела взглядом толпу, не узнавая никого из участников вечеринки, но внезапно замерла, увидев повзрослевшего Блейза Забини, который сидел рядом с очень счастливой, но тоже повзрослевшей Милли.

За тем же столом сидели взрослые Тео и Трейси, которые смеялись над тем, что говорила старшая версия Паркинсон. Пэнси сидела между Грегом и Винсом, которые, казалось, получали удовольствие от беседы. Но больше всего Дафну поразило то, что её родная сестра сидела рядом с единственным и неповторимым Драко Малфоем. И что ещё хуже, она выглядела так, будто ей всё нравится, полностью увлечённая разговором с Малфоем и с забавным выражением лица.

Переведя взгляд на другой стол, она испытала ещё одно потрясение. За этим столом сидели Грейнджер и Лонгботтом, они улыбались и смеялись вместе. Они оба так сильно изменились, что она почти не узнала их. Лонгботтом стал выше и потерял большую часть своей пухлости, но при этом прибавил в массе. Грейнджер же выглядела ещё красивее. Зубы были подправлены, даже волосы удалось привести в порядок. Мало того, она была модно одета и выглядела ухоженной, как подобает настоящей леди. Что здесь происходит?

Дафна узнала ещё нескольких гриффиндорцев за тем же столом, включая близнецов Уизли и их охотники — Джонсон, Спиннет и Белл. Там был даже их бывший капитан по квиддичу Оливер Вуд. Поискав глазами других рыжеволосых, она обнаружила среди них Рональда и Уизлетту. Первый, похоже, сидел в одиночестве, о чём-то размышляя, а вторая стояла в стороне, скрестив руки, и глядела через всю комнату.

Пройдя дальше, она узнала ещё несколько лиц, включая профессоров МакГонагалл, Флитвика, Спраут и Хагрида, но так и не смогла понять, что именно здесь происходит. Если бы она не знала лучше, то подумала бы, что попала на чью-то свадьбу. Внезапно, достаточно громко, чтобы привлечь всеобщее внимание, раздался тихий звук «дзынь-дзынь», напоминающий постукивание чего-то металлического о хрустальный бокал. Многие из присутствующих улыбнулись и повернулись в сторону входа в шатёр. Дафна проследила за их взглядами, и у неё перехватило дыхание.

В центре главного стола стояла её собственная более взрослая версия, одетая в белые свадебные одежды, и наслаждалась поцелуем мужчины, который, очевидно, был её новоиспечённым мужем. Она отстранилась, и стало ясно, что этот мужчина — не кто иной, как Гарри Поттер, тоже одетый в официальную свадебную мантию. Он сидел, так что трудно было сказать наверняка, но он казался выше, и у него было более спортивное телосложение, чем у той версии, которую она знала. Две вещи, которые не изменились в Гарри, — это его чёрные с проседью волосы и пронзительные зелёные глаза.

Рядом с ней сидели её родители, Джонатан и Персефона Гринграсс. Оба улыбались и казались гордыми — вероятно, как обычно, собой. Она не обратила на них внимания и обратила свой взор на пожилую женщину по другую сторону от Гарри. Она держала на руках маленького мальчика, чьи волосы быстро меняли цвет, сохраняя при этом стиль, очень похожий на стиль Гарри. Она не узнала никого из них, хотя что-то в пожилой женщине напомнило ей Нарциссу Малфой.

Дафна подошла к повзрослвшей себе и без труда распознала её фальшивую улыбку и тот факт, что она лишь притворяется, что получает удовольствие. Дафна повернулась к Гарри и увидела зеркальное отражение тех же взглядов, которые ещё больше усилились, когда пара обменялась взглядом друг с другом.

— Думаю, мне нужно подышать воздухом, — сказала воспоминание-Дафна Гарри, и он кивнул ей в ответ.

— Но ты же должна произносить речь, — заметила мать Дафны и было видно, как Дафна спрятала вздох.

— Мы сейчас вернёмся, — ответил Гарри, поднимаясь со своего места и протягивая руку Дафне. — Если моей супруге что-то нужно, моя работа — позаботиться о том, чтобы это у неё было, верно?

Дафна увидела, как её отец рассмеялся, а мать улыбнулась, временно успокоившись.

— Конечно, Гарри, дорогой, но не откладывай.

— Конечно нет, мама, — ответила память-Дафна, взяв Гарри за руку и сверкнув своей фальшивой улыбкой. — Пойдём, мой муж?

— Конечно, моя дорогая жена, — ответил он, нежно целуя её в губы. Они вышли из палатки, и Дафна побежала за ними.

Они молча пошли прочь от палатки, и когда Гарри показалось, что они отошли достаточно далеко, он достал свою палочку и произнёс заклинание, которое Дафна не узнала. Как только заклинание было произнесено, Дафна издала звук, который был наполовину вздохом, а наполовину рычанием.

— Ненавижу это, — сказала она, отстраняясь от Гарри, который поддерживал её за руки. — Это моя свадьба, и я чертовски её ненавижу.

— Я знаю, — прошептал Гарри, поглаживая её руки.

— Это чёртов цирк. Там нет ничего нашего, — сказала она, продолжая разглагольствовать. — Всё, что я хотела, — это простая церемония с нашими друзьями, а не вся эта чёртова страна. Там весь Визенгамот, половина чёртового Министерства, и не забудем про всех этих репортёров.

Гарри не сказал ни слова, он просто дал ей выговориться.

— О, я так горжусь своей дочерью, — насмехалась Дафна. — Она заполучила «Мужчину-Который-Победил», и теперь семья Гринграссов станет ещё более влиятельной… чёртова гарпия, — прошипела она, явно имея в виду свою мать. — Это должна была быть моя свадьба с мужчиной, которого я люблю, а не чёртов цирк, в котором она демонстрирует, насколько она теперь важна, или демонстрирует своего нового влиятельного зятя.

— Даф, любимая… — попытался память-Гарри, но остановился под звуки рыданий жены.

— Прости, просто… — не успела она договорить, как Гарри притянул её к себе и крепко обнял.

Дафна внимательно наблюдала за этой парой и чувствовала, что её глаза тоже увлажняются. Её разум пытался осознать, чему именно она стала свидетелем. Возможно ли, что она действительно видит воспоминания из своего будущего? Её свадьбы? С Гарри?

— Я люблю тебя, Даф, ты ведь знаешь это? — спросил он, и она кивнула ему в грудь, продолжая плакать. Память-Гарри достал карманные часы и проверил время. — Дафна, я хочу попросить тебя подыграть мне, хорошо? — спросил он, и как настоящая Дафна, так и её старшая Я бросили на него пытливый взгляд. — Серьёзно, Дафна, просто доверься мне и подыграй. У меня есть кое-что для тебя.

Гарри взял её за руку и повёл их обратно к палатке. Память-Дафна вздохнула и пошла за ним.

— Отлично, какой-то сюрприз, — пробормотала она.

Они вернулись в палатку, и Гарри наложил громовые чары, которые прозвучали достаточно звучно, чтобы привлечь к нему внимание всех присутствующих.

— Полагаю, по обычаю настало время речи жениха? — сказал Гарри, и толпа свадебных гостей одобрительно загудела. — Я надеюсь, что все сегодня получили удовольствие, и от имени дома Поттеров мы благодарим вас за присутствие в этот особенный день.

Дафна увидела, как воспоминание Дафны ухмыляется, как будто она уловила в его словах что-то, чего не уловил никто другой.

— Однако мы считаем, что пришло время уйти в покой и заняться расширением нашей недавно созданной семьи.

По палатке разнеслись одобрительные возгласы и волчий свист. Дафна покраснела от такого намёка, но в память-Дафна лишь закатила глаза и ухмыльнулась мужу. Дафна увидела, как её мать зашипела, но никто не обратил на неё внимания, в то время как старшая Дафна стояла рядом с Гарри, который обнимал её за талию, а в другой руке держал бутылку огненного виски.

— Увидимся через пару недель, — сказал Гарри из памяти, после чего и он, и её старшая версия исчезли, очевидно, воспользовавшись портключом. Воспоминания изменились, и Дафна вдруг оказалась посреди тёмного поля с Гарри и Дафной, которая выхватила бутылку у мужа и ударила его по плечу.

— Ну, если идея заключалась в том, чтобы сбежать, то, по крайней мере, ты сделал из этого хорошее шоу, — рассмеялась она, отпивая из бутылки. — Моя мать выглядела потрясённой тем, что её окружают простолюдины и их развратное поведение. О, это унижение! — воспоминание-Дафна пронзительно засмеялась, и Гарри рассмеялся вместе с ней.

— Да, это было очень забавно, но мы оказались здесь не за этим.

— И где же здесь, дорогой мой муж? — жеманно спросила она, когда память-Гарри обхватил её руками и нежно поцеловал. Она с энтузиазмом ответила на его поцелуй, и некоторое время больше ничего не происходило. Когда они наконец отпустили друг друга, Гарри снова заговорил.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете?

— Может, ты и говорил об этом, — нахально ответила она, — но, возможно, мне нужны дополнительные доказательства.

— В таком случае… — сказал старший Гарри, указывая на то, что ей следует повернуться. С любопытством она повернулась, когда он взмахнул палочкой. В одно мгновение вечер озарился мягким светом нескольких кристаллов-ламп, расположенных на ветвях массивного дерева, стоящего перед ними.

Рябина.

Перед стволом стоял мужчина с длинной бородой, держа в руке резной деревянный посох. Он был одет в друидические одеяния, а по бокам от него стояли чуть более молодые и так же одетые мужчины.

Память-Дафна повернулась и посмотрела на своего Гарри с выражением полного шока на лице.

— Гарри, это…?

— Я знал, что тебе не понравится наша свадьба. Я знал, что это будет не то, чего ты хочешь. Если честно, я тоже этого не хотел, поэтому подумал, что могу всё организовать и устроить тебе свадьбу, о которой ты всегда мечтала.

Дафна бросилась в объятия мужа, повалив их обоих на землю, и принялась осыпать его поцелуями до потери сознания.

Дафна застыла на месте. Она всегда любила сказки, которые рассказывала ей двоюродная бабушка, о старине — древних обрядах и обычаях, соблюдавшихся многими поколениями их предков. То, как она всё описывала, казалось Дафне ещё более… волшебным. С девяти лет она мечтала о традиционной свадьбе — простой, волшебной, с соблюдением старых традиций, которые она всегда любила. Глядя на свою старшую версию, она почувствовала укол зависти, но и надежду на то, что и у неё когда-нибудь будет то же самое.

Память-Дафна отпустила мужа и встала на ноги. Она выглядела слегка смущённой своим поведением, хотя Гарри, судя по его огромной ухмылке, не возражал. Гарри встал и отряхнулся, а затем взял жену за руку.

— Пойдём? — спросил он её. Она кивнула ему, и они оба зашагали вперёд, наполняя воздух вокруг себя магией священной рощи. Когда они приблизились к рябине, то замерли на месте: старик окликнул их громовым голосом:

— Кто приходит сюда?

— Гарри из дома Поттеров.

— Что Вы ищете на этой священной земле? — снова позвал старик.

— Празднество моего объединения⁽¹⁾ в магических землях, под древним деревом, чтя древние традиции наших предков.

Память-Дафна резко обернулась к мужу, явно удивлённая его ответом. Он не только всё это устроил, но и нашёл время, чтобы изучить традиции. Память-Дафну захлестнули эмоции, и ей пришлось бороться с подступившими слезами. Он сделал всё это ради неё.

— Кто приходит с Вами? — спросил он всё тем же рокочущим голосом. Ободряюще кивнув старому друиду, память-Дафна ответила.

— Я невеста, Дафна из дома Гринграсс.

— Шаг вперёд, Гарри из дома Поттеров и Дафна из дома Гринграсс, — приказал мужчина, и они сделали шагнули. Дафна шла позади них, словно во сне.

Благословен этот союз с дарами Востока.

Общение сердца, разума и тела.

Новые начинания с восходом каждого Солнца.

Знание о росте, найденное в совместном молчании.

Благословен этот союз с дарами Юга.

Тепло очага и дома.

Тепло сердечной страсти.

Свет, созданный обоими, чтобы осветить самые тёмные времена.

Да будет благословен этот союз с дарами Запада.

Глубокие обязательства озёр.

Стремительное волнение реки.

Освежающее очищение дождя.

Всеобъемлющая страсть моря.

Благословен этот союз с дарами Севера.

Твёрдый фундамент, на котором можно строить.

Плодородие полей, чтобы обогатить ваши жизни.

Устойчивый дом, в который вы всегда можете вернуться.

Каждое из этих благословений подчёркивает те вещи, которые помогут вам построить счастливое и успешное объединение.

Однако это всего лишь инструменты.

Инструменты, которые вы должны использовать вместе, чтобы создать то, что вы ищете в этом объединении.

Друид кивнул Гарри, который достал из кармана серебряную ленту и протянул её старшему мужчине. Память-Дафна посмотрела на ленту и с любовью улыбнулась памяти-Гарри, который улыбнулся ей в ответ. Дафна стояла позади них и наблюдала за этой сценой со слезами на глазах.

Жених и невеста держались за руки, стоя лицом к лицу, а священник-друид накладывал ленту поверх их рук.

— Ты можешь произнести свои клятвы, Гарри из дома Поттеров, — сказал священник.

— Я клянусь тебе в своей любви и обещаю всё, чем владею.

С этого дня всё, что принадлежит мне, будет принадлежать и тебе. Только твоё имя я буду выкрикивать по ночам и улыбаться в твои глаза каждое утро.

Я буду щитом для твоей спины, как и ты для моей.

Помимо всего прочего, я буду беречь и почитать тебя на протяжении всей этой жизни и следующей⁽²⁾.

Наша любовь бесконечна, и мы навсегда останемся равными в нашем браке.

Это моя свадебная клятва тебе, — произнёс старший Гарри по памяти и от сердца.

Из глаз памяти-Дафны скатились слёзы, но улыбка не сходила с её губ.

— Ты можешь произнести свою клятву, Дафна из Дома Гринграсс, — сказал жрец.

— Я клянусь тебе в своей любви и всем, что мне принадлежит.

С этого дня всё, что принадлежит мне, будет принадлежать и тебе. Лишь твоё имя я буду выкрикивать по ночам и в твои глаза улыбаться каждое утро.

Я буду щитом для твоей спины, как и ты для моей.

Помимо всего прочего, я буду беречь и почитать тебя на протяжении всей этой жизни и в следующей.

Наша любовь бесконечна, и мы навсегда останемся равными в нашем браке.

Это моя свадебная клятва тебе, — по памяти произнесла взрослая Дафна, и Дафна подумала, не давали ли они такие же клятвы ранее в тот день.

Жрец снова заговорил.

— Берёшь ли ты, Гарри из дома Поттеров, Дафну из дома Гринграсс в жёны,

Будешь её неизменным другом,

партнёром по жизни и истинной любовью?

Любить её беззаветно,

чтить и уважать её,

защищать её от бед,

утешать её в трудные времена,

и расти вместе с ней душой и телом?

— Да, всем своим существом, — ответил старший Гарри.

— А Вы, Дафна из дома Гринграсс, возьмёте Гарри из дома Поттер…

— Да, всем своим существом, — ответила память-Дафна, не дав ему закончить фразу.

Двое свидетелей, стоявших рядом со старым друидом, едва сдерживали смех, а старый священник смотрел на пару с забавной улыбкой. Гарри ухмыльнулся, глядя на жену, а память-Дафна выглядела слегка смущённой и пробормотала извинения. Дафне пришлось посмеяться над своим энтузиазмом. Священник взмахнул посохом, и лента сама собой завязалась вокруг рук и запястий Гарри и Дафны.

— Теперь вы связаны друг с другом,

С узами, которые нелегко разорвать.

Уделите время узам,

пока не принесены последние клятвы,

чтобы научиться тому, что вам нужно знать,

Чтобы расти в мудрости и любви.

Чтобы ваш брак был крепким,

Чтобы ваша любовь была долговечной,

в этой жизни и за её пределами.

Я нарекаю вас Гарри и Дафна из дома Поттеров, — заключил священник, с улыбкой помахав разрешительной рукой. Память-Гарри прильнул к памяти-Дафне.

— Я люблю тебя, моя жена, — прошептал он, прежде чем поцеловать её. Дафна увидела, как лента засветилась и сгорела до пепла, как их магия перелилась между ними и сплелась друг с другом, завершая начальные этапы создания связи.

— Только я подумала, что не могу любить тебя больше, как ты делаешь это… — прошептала Дафна, глядя на мужа увлажнившимися глазами. — Я так люблю тебя, мой муж, отныне и навсегда.

Дафна успела увидеть их поцелуй ещё раз, прежде чем воспоминания закончились и её вывели из Омута. Она не могла поверить в то, что только что пережила. Несомненно, она видела воспоминание о себе и Гарри из будущего, но как такое вообще возможно?

Это было самое прекрасное, что она когда-либо видела, и самое любящее. Но как? Как это могло быть? Как это возможно, чтобы Гарри помнил что-то из будущего? Неужели он был каким-нибудь провидцем?

Затем Дафна начала соединять некоторые точки.

«Его сила… его знания… его безумное совершенствование, почти за одну ночь… Всё, что он сделал, вся помощь, которую он оказал мне, казалось бы, без всякой причины…»

«У него было более чем достаточно причин».

Дафна вздохнула, и слёзы потекли по её щекам. В её голове воспоминания о только что пережитом соединились с воспоминаниями о том, что говорил и делал Гарри на протяжении последних недель, и теперь начала формироваться зарождающаяся теория о Гарри Поттере — настолько надуманная, что она не решалась её озвучить.

— Ты солгал мне, — всхлипывала она, падая на колени и пряча лицо в ладонях. — Почему?

Спустя, казалось, целую вечность, Дафна перестала плакать и встала на ноги. Она освежилась и позвала Добби, стараясь, чтобы эльф не заподозрил неладное. Она попросила Добби уточнить, где в этот момент находится Гарри, и оказалось, что он в Выручай-комнате уже начал дуэль с Крамом. Добби проводил её обратно в спальню, и она, вежливо отпустив его, опустилась на кровать.

Дафна на мгновение приподнялась, чтобы задёрнуть шторы на кровати и наложить Чары уединения, чтобы её никто не побеспокоил. Она была совершенно раздавлена мыслью о том, что Гарри солгал ей, особенно если учесть, что до сих пор он казался ей таким открытым. Ей очень не хотелось в это верить, но доказательства были неоспоримы.

Она хотела… нет, ей нужно было знать правду. Ей нужно было знать, кем или чем он был на самом деле. Ей нужно было, чтобы он объяснил, как и почему у него возникло это воспоминание, и если её необычная теория окажется верной, то почему он сейчас здесь? Почему?

Она вспомнила, как происходило объединение, свидетелем которого она была, — её объединение. Это было самое прекрасное, что она когда-либо видела, и Гарри устроил всё это только потому, что любил её, но как? Когда?

Ей действительно нужно было знать.

Он ей очень нравился, правда. Сердце замирало при одной мысли о нём и о том, что он сделал для неё в Омуте. Она молила Мерлина, Моргану и Мэв о том, чтобы у неё хватило сил встретиться с ним лицом к лицу, потому что мысль о том, что он нарочно обманывает её, была для неё слишком невыносимой.

Когда она лежала в постели, свернувшись калачиком, мысли Дафны наконец начали собираться воедино. Она поняла, что хочет его больше, чем может себе представить. Она хотела того, что увидела в Омуте Памяти — не только чудесную церемонию слияния, но и очевидную любовь и заботу, которую она видела между версиями-памяти себя и Гарри. То, что она увидела, было теми отношениями, о которых она всегда мечтала, но не позволяла себе поверить в то, что у неё когда-нибудь будут настоящие отношения. Большая часть её души надеялась, что это будущее всё ещё открыто для неё, но она не хотела даже смотреть на него, пока он не расскажет ей всю правду.

Засыпая, она думала об их связи.

* * *

Когда Дафна проснулась, она слышала, как соседи по общежитию обсуждали свои планы на ужин. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, поэтому она подождала, пока они уйдут, чтобы встать с кровати и привести себя в порядок к ужину.

Она заглянула в общую комнату и увидела, что её друзья уже ушли. Она вышла из общей комнаты и стала пробираться через подземелья к Большому залу. Её разум был настолько занят мыслями о Гарри и воспоминаниями, что она почти не обращала внимания на то, куда идёт. Неуверенно шагая по коридорам, она трижды свернула не туда, прежде чем наконец оказалась в Большом зале. Она заняла своё обычное место с друзьями за домашним столом, но никому ничего не сказала и проигнорировала их приветствия, рассеянно наполняя свою тарелку.

— Эй, Дафна? Мы к тебе обращаемся, — позвала Трейси, не обратив внимания на то, что её игнорируют.

От размышлений Дафну отвлёк голос подруги, заметившей, что она лишь ковырялась в еде на своей тарелке.

— Что с тобой? — спросила Милли, начиная немного волноваться.

— Ничего, — тихо ответила Дафна и откусила кусочек картофеля, надеясь, что подруги потеряют к нему интерес.

— Мы спросили, как прошёл твой день, — сообщила Пэнси. Дафна пожала плечами и опустила взгляд в свою тарелку.

— Я читала несколько книг, — рассеянно ответила она. Её подруги обеспокоенно переглянулись.

— Добрый вечер.

Всё ещё находясь в оцепенении, она услышала его голос и почувствовала тёплый поцелуй на своей щеке. — Гарри? — неслышно пробормотала она.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего, — ответила она, избегая его взгляда и борясь с желанием начать требовать ответа при всех.

— Она в таком состоянии с тех пор, как пришла на ужин полчаса назад, — ответила Милли. — Что ты с ней сделал?

— Я ничего с ней не делал, — ответил Гарри. Она почувствовала, что он смотрит на неё, и поняла, что он пытается взять её за руку.

«Нет!» — подумала она. Он солгал ей, и больше ему не удастся приблизиться к ней, не рассказав сначала правду. Она рывком выдернула свою руку из его.

— Не надо! — зашипела она, её контроль над собой начал ослабевать.

— Дафна, пожалуйста, что случилось…

«Как ты смеешь спрашивать меня об этом?» — прорычала она про себя. — «Как будто ты не знаешь!»

Окончательно потеряв самообладание, она влепила ему сильную пощёчину.

— Ты ещё спрашиваешь? — спросила она, пытаясь сдержать слёзы. Ты сказал, что тебе нужен партнёр. Ты сказал, что никогда не будешь мне врать, но ты только и делаешь, что врёшь, не так ли? — прошипела она. — Как я могу доверять тебе, если ты лгал мне с самого начала?

Она сосредоточилась на его зелёных глазах, и в памяти всплыли воспоминания о том, как Гарри с любовью обнимал её старшую версию во время их объединения.

— О чём ты говоришь? — спросил он, снова оскорбив её интеллект. На этот раз она влепила ему ещё более крепкую пощёчину: его предательство было похоже на удар в сердце.

— Я видела воспоминания, которые ты оставил в Омуте, ублюдок, — сказала она, не в силах бороться со слезами. Будучи бессильной смотреть на него, она оттолкнула его и встала из-за стола. Он причинил ей боль, а его отрицание делало её ещё хуже. — Не смей больше разговаривать со мной, если только не хочешь рассказать мне правду.

Она пошла к выходу, не обращая внимания на взгляды, которыми все провожали её и Гарри.

— Что ты наделал, Поттер? — услышала она вопрос Трейси. Ей было всё равно, она должна была покинуть Большой зал, прежде чем либо разрыдается, либо просто сдастся и побежит к нему.

— Не твоё дело, — услышала она его ответ. Она почувствовала странную пульсацию магии и подняла глаза, чтобы увидеть эмоционального Гарри Поттера, смотрящего на неё. В его лице она увидела не гнев, а скорее… отчаяние?

— Но… как? — пробормотала она.

Вместо ответа он обхватил её за талию, притянул к себе, и они оба рассеялись из зала.

---

Примечания:

https://fanfics.me/images/fanart_o/2024/02/17/1708184363958.jpg

Арт к главе. Нейросеть, by Dreoilin.

не бечено

---

1) Так вышло, что в рабочих целях я проводил изыскания в области традиций кельтов-друидов из древней Ирландии. Именно словом «объединение» они называли высшую стадию союза между мужчиной и женщиной.

Вернуться к тексту

2) Также традиции кельтов Ирландии и Шотландии, они верили в перерождение души и возможность повторного объединения.

Вернуться к тексту

Примечания:

Дорогие читатели!

Я решил выпустить серию переводов нескольких мини и драбблов. Их будет объединять пэйринг Хафна, но ситуации, события, 'вселенные' и временные зоны будут различаться, как и жанры, рейтинги. От легких флаффов до тяжелейших драм, с несчастным финалом и темнейшим ангстом. Первый перевод истории о тяжелой борьбе со злейшим оппозиционером за кресло Министра Магии уже вышел! Подписывайтесь, проверяйте выпущенные работы в моем профиле.

А пока, приятного чтения!

---

Гарри и Дафна вновь проявились в главной зале Тайной комнаты, прямо перед статуей Салазара. Она всё также обнимала его и смотрела на него широко раскрытыми глазами, а Гарри тяжело дышал, словно только что пробежал кросс.

— Что… Как? — спросила она, её замешательство на мгновение превзошло гнев. — Понятно, ещё один секрет? — с болью в голосе усмехнулась она и оттолкнулась от него.

— Нет, — ответил он, высвобождаясь из объятий. Он сделал шаг назад и несколько раз глубоко вздохнул, всё ещё чувствуя, как сердце колотится в ушах.

— Зачем ты привёл меня сюда? — спросила она, всё ещё глядя на него с выражением отвращения.

— Нам нужно поговорить, — настаивал он, снова смотря на неё. Его лицо не выражало никаких эмоций, но глаза практически умоляли её дать ему шанс всё объяснить.

— Сейчас? — спросила она, даже не пытаясь остановить слёзы. — Теперь ты хочешь поговорить? А если бы я не увидела воспоминания? Ты бы когда-нибудь рассказал мне?

— Со временем, — ответил он. Она сделала шаг вперёд и снова влепила ему пощёчину.

— Когда?! — закричала она. Она снова замахнулась, но вместо удара рухнула на него и начала колотить его в грудь. — Ты заставил меня полюбить тебя, — всхлипывала она. — Ты помогал мне, подбадривал меня. Я почти думала, что влюбилась в тебя. Я думала, что ты единственный человек, которому я могу доверить всё, но ты явно не испытываешь ко мне таких чувств.

Он замолчал и позволил ей закончить свою тираду, её слёзы ранили его сильнее, чем удары в грудь.

— Когда? — спросила она в отчаянии. — Когда бы ты мне сказал? Или для тебя всё это было просто игрой?

Он вздрогнул от её обвинения, затем схватил её за руки и посмотрел ей прямо в глаза. Дафна смотрела в ответ, выискивая в его глазах хоть какие-то признаки лжи и ожидая ответа. Он даже не колебался.

— До того, как я попросил бы тебя выйти за меня замуж, либо до, либо во время нашего седьмого курса, в зависимости от того, сколько проблем доставят нам твои родители.

На мгновение Дафна потеряла дар речи. Гарри просто стоял и смотрел на неё, осторожно отпустив её руки. Больше не было необходимости скрывать правду. Он рассказал бы ей всё, если бы она была готова слушать.

— Зачем? Зачем ты мне тогда рассказываешь? — снова спросила она, но уже более мягким голосом.

— Потому что я хочу, чтобы ты знала всё, и потому что ты мой партнёр. Я всегда буду делиться с тобой всем, хорошим или плохим. Возможно, мне следовало рассказать тебе раньше, но я боялся, что ты не поверишь мне или что я отпугну тебя. Я думал, что если мы станем достаточно близки, то, возможно, тебе будет легче принять всё, что я должен тебе рассказать. Пожалуйста, поверь мне, когда я говорю, что никогда не хотел обманывать тебя, я просто не видел другого выхода. Я всегда планировал рассказать тебе всё, как только посчитал бы, что ты готова. Я клянусь, что всё, чем я с тобой делился, всё время, которое мы провели вместе, было настоящим. Ты видела воспоминания в Омуте, поэтому знаешь, как много ты для меня значишь, и какие клятвы я хочу принести, — умолял он, и по мере того, как он говорил, её поведение немного смягчалось.

— И почему ты думаешь, что я приму твоё предложение? Или что мои родители примут твою просьбу о моей руке? — спросила она, скрестив руки на груди. После всего, что он только что сказал, ей хотелось броситься в его объятия, но прежде всего ей нужны были ответы, поэтому она сосредоточилась на своём гневе, чтобы укрепить свою решимость.

— Всё, что я мог сделать — это надеяться, что ты снова влюбишься в меня. Твои родители не стали бы проблемой. При необходимости мне понадобится всего пара заклинаний, чтобы убедить их, — признался он.

Дафна вскинула брови, услышав это признание.

— Ты применишь магию к моим родителям, но не ко мне? — с любопытством спросила она.

— Никогда против твоей воли, — решительно ответил он, желая, чтобы она увидела правду в его глазах.

— Почему? — снова спросила она, на этот раз более мягко.

— Потому что ты — моё всё, и я слишком сильно люблю тебя, чтобы принуждать любить меня. Ты либо будешь моей по собственной воле, либо не будешь моей вовсе, — сказал он с тяжёлым вздохом. Из его глаз вытекла одна слезинка и покатилась по щеке. — Пожалуйста, Дафна, я знаю, что ты обижена и зла на меня, и у тебя есть на это полное право. Но, пожалуйста, дай мне шанс всё тебе объяснить.

— Просто… кто ты на самом деле? — спросила она, и он грустно улыбнулся ей.

— Я Гарри Джеймс Поттер, мне четырнадцать лет, и это не изменилось. Однако я также Гарри Джеймс Поттер девяносто три года, человек, который отправил души себя и своего самого верного друга в прошлое, в их прошлые тела, и всё это ради шанса изменить судьбу, — признался Гарри.

Дафна внезапно зашаталась на ногах и едва не упала в обморок. Гарри в мгновение ока переместился в её сторону, чтобы подхватить её, прежде чем она успела упасть. Дафна посмотрела в глаза Гарри и не увидела там никакого обмана, только беспокойство.

— Но как? Зачем? — снова спросила она, и он покачал головой:

— Как именно — сейчас неважно. Просто обозначим, что это был ритуал, и оставим всё как есть. Что касается причин… ну, это гораздо более долгая история, — сказал он, нежно поглаживая её по лицу. Она, не отрываясь, смотрела в его глаза, которые тоже не отрывались от её.

— Расскажи мне всё, пожалуйста, — умоляла она. Он вздохнул и медленно кивнул, убирая прядь светлых волос с её лица.

— Я расскажу тебе всё, если ты действительно этого хочешь, но кое-что из этого будет болезненным. Если мы собираемся это сделать, ты должна пообещать мне, что будешь достаточно сильной, чтобы выдержать это, несмотря ни на что, — она слабо кивнула ему, но он покачал головой. — Нет, Даф, говори. Пообещай мне, что ты будешь сильной и не дрогнешь, как бы больно тебе ни было.

— Я обещаю, — ответила она тихо, почти шёпотом. Он кивнул и грустно улыбнулся ей.

— Я понимаю, что тебе должно быть неловко, но я действительно люблю тебя, Даф, — прошептал он. — Я так долго этого хотел, а теперь… теперь я боюсь отпустить тебя, потому что момент может просто закончиться.

Дафна не знала, с чего начать обдумывать то, что только что сказал ей Гарри. Но одно она знала точно: она в объятиях Гарри, и ей очень не хотелось, чтобы он её отпускал. Она понимала, что это будет поворотным моментом для них, так или иначе. Она могла уйти от него и вернуться к той жизни, которая была у неё до появления Гарри, но она всегда будет оставаться в сомнениях. Или же она могла сделать прыжок веры и получить шанс иметь всё. В глубине души она знала, что её сердце уже приняло решение за неё, но ей нужно было убедиться в этом.

— Ты… ты ведь не солгал мне сегодня, правда? — тихо спросила она, потянувшись, чтобы коснуться руки, ласкавшей её лицо.

Он покачал головой. — Всё было правдой, всё до последней капли, и это никогда не изменится. Ты мой партнёр во всём, и это всё, что имеет для меня значение — в прошлом, настоящем или будущем, — заверил он её. Это была последняя частичка информации, которую Дафне было необходимо услышать, и гнев рассеялся.

— Тогда не отпускай меня, — сказала она и притянула его лицо к своему. Они поцеловались с надеждой, и он снова крепко сжал её в объятиях, испытывая невероятное облегчение.

Когда они наконец разделились, Гарри осторожно высвободился из объятий и взял её за руку.

— Пойдём, тебе будет лучше, если ты присядешь, — сказал он, намереваясь перенести их разговор в жилые помещения Палаты.

— Подожди, прежде чем мы это сделаем, как ты перенёс нас сюда? — спросила она. — Хогвартс должен быть защищён от аппарации, так что это должно было быть невозможно.

Гарри с усмешкой потёр щеку.

— Да, я забыл об этом… Не думаю, что я смогу стереть всем память, не так ли?

— Гарри… — предупредила она, и он снова захихикал.

— Технически это не было аппарацией, — пояснил он, чем вызвал её любопытство. — Существует более чем один способ магического путешествия под действием собственной силы, то есть без использования портключей или камина. Аппарация — самый популярный способ среди волшебников и гоблинов и, безусловно, самый известный. Он так долго оставался основным способом магических путешествий, что защита от него была создана более тысячи лет назад.

Дафна кивала в такт объяснениям Гарри, уже понимая большую часть того, о чём он говорил.

— Есть ещё «скачок» — так домовые эльфы называют свой метод. Ты, наверное, заметила, что их способность появляться и исчезать не подвержена влиянию большинства Охранных чар. Это потому, что большинство антиаппарационных заслонов действуют только на специфическую магию, связанную с той версией, которую мы используем. Скачки домовых эльфов — это их собственный уникальный вид магии, поэтому и защита от него требуется уникальная. Большинство наших сородичей либо недооценивают домовых эльфов, либо считают их малозначимыми и даже не задумываются об этом.

Этого Дафна не знала.

— Значит ли это, что я могу послать Добби в мой дом, чтобы он принёс мне что-нибудь? — с любопытством спросила она.

— Да, он может, — подтвердил Гарри. — Однако домовые эльфы ставят в своих домах собственные заслоны, предотвращающие «вторжение» других домовых эльфов. Мало кто из эльфов сможет прорваться сквозь чужие заслоны, но это возможно. На самом деле, единственное известное мне место, которое практически не подвержено проскакиванию домовых эльфов, — это Азкабан. Хотя Добби, несомненно, может туда попасть.

Дафна была очарована всем этим, и она дала знак Гарри продолжать.

— Как я уже говорил, есть и другие, менее известные способы магических путешествий. Тот, который я использовал сегодня, называется Смыванием, и он настолько стар и непонятен, что я могу пройти через большинство заслонов, не будучи замеченным. Если я не ошибаюсь, эта техника была изначально создана древним шумерским архимагом. Ещё один полезный аспект — я могу преодолевать гораздо большие расстояния, чем при аппарировании, плюс нет риска получить расщепление. Однако у Смывания есть существенный недостаток: оно сложнее, чем аппарирование, и истощает меня гораздо быстрее. Ты, наверное, заметила, что я запыхался, когда мы пришли.

Дафна молча кивнула, очарованная объяснением Гарри.

— Когда я вернулся в прошлое, а это было около месяца назад, моя взрослая душа слилась с душой моего молодого Я, — продолжил он. — Я предполагал, что наши магические ядра тоже сольются, и в какой-то степени они слились, но по причинам, которые я пока не вполне понимаю, они не полностью интегрировались. И пока этого не произойдёт, смываться будет сложнее. Раньше я мог смыться около пяти раз подряд без отдыха, а теперь два раза — мой предел. Я быстро восстанавливаюсь, но это одна из причин, по которой я всегда «выскакиваю» вместе с Добби, чтобы обходить защиты, не изнуряя себя. А ещё я давно не аппарировал, — смущённо добавил он.

Дафна была поражена. Ей нравилось узнавать о неведомой магии, и у неё голова шла кругом, когда она пыталась понять, что такое архаичные методы аппарирования и путешествия души во времени.

— Ты сказал, что это только одна из причин, по которой ты используешь Добби для перемещений, а какие ещё?

— Во-первых, Добби настаивает на том, чтобы держаться поближе ко мне и прикрывать мне спину, — ответил он. — Другая причина в том, что ему, похоже, просто нравится это делать. Перемещать меня повсюду его забавляет.

Дафна фыркнула и покачала головой.

— Хорошо, и что теперь? Все захотят узнать, как ты исчез из Большого зала, и я уверена, что вопросов будет ещё больше, если ты подойдёшь и скажешь, что использовал технику, о которой никто не слышал уже тысячелетия, — Гарри на мгновение задумался, а затем пожал плечами.

— Что же до вариантов решения, я мог бы либо околдовать всю школу, что не очень-то осуществимо, либо придумать какую-нибудь историю о случайной магии. Возможно, кому-то приглянется история о неизвестной ранее семейной способности, но я не знаю. В любом случае, чтобы заставить всех принять эту историю, скорее всего, понадобятся Чары принуждения.

— Чары принуждения? — спросила она с лёгким смешком. Многие сочли бы это Тёмной магией, в лучшем случае, на грани.

— Да. Просто чтобы ты знала: после перераспределения я наложил Чары принуждения на стол Слизерина в Большом зале и на вход в гостиную, но на тебя они не подействовали. Это было сделано только для того, чтобы помочь мне быть принятым на первых порах.

Глаза Дафны расширились в шоке от его признания.

— Я перестал использовать их пару недель назад, как только почувствовал, что меня приняли, и ничего не изменилось. Принуждения работали только для того, чтобы дать мне честный шанс, а не для того, чтобы заставить людей любить меня безоговорочно.

Первым побуждением Дафны было почувствовать себя оскорблённой, но она сохранила спокойствие и внимательно обдумала его слова.

— И ты абсолютно уверен, что я не подверглась этому воздействию? — спросила она с напряжённым видом.

— Клянусь. Я ввёл твою магическую подпись в чары, чтобы сделать исключение. С тех пор как я здесь, ты не подвержена никаким моим внушениям, — заверил он, чем, похоже, удовлетворил её. Она хотела ему верить.

— Это вообще возможно?

— Вполне, — ответил он. — Ты можешь спросить Добби, если хочешь, ты же его хозяйка, и он скажет тебе правду, если ты прикажешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы связали себя узами брака в будущем, и он всё ещё распознаёт твою магию. Это одна из причин, почему он называет тебя своей хозяйкой.

Она понимающе кивнула.

— А какие у него ещё причины? — спросила она, довольная тем, что наконец-то получила реальный ответ на этот вопрос.

— В основном для того, чтобы побудить меня сделать шаг к тебе, — признался Гарри, и щёки Дафны слегка порозовели.

— Кстати, где Добби? — спросила она, и Гарри указал на тень возле статуи Салазара.

— Я здесь, хозяйка, — сказал он, выходя из тени. Он медленно потрусил к ней, его уши слегка поникли. Когда он появился на свету, Дафна увидела его скорбное выражение лица и почувствовала жалость к верному эльфу.

— Вы двое прибыли из будущего, — сказала она, и они оба кивнули. — Почти через восемьдесят лет? — Гарри снова кивнул и пригласил её следовать за ним в жилые помещения. Оба не проронили ни слова, и Дафна ломала голову, пытаясь решить, какие вопросы задать дальше.

— Добби, не мог бы ты принести нам чаю? — попросил Гарри, подталкивая Дафну к удобному креслу.

— Ромашка или с лимоном? — спросил эльф у Дафны.

— Ромашку, пожалуйста, — ответила она, улыбаясь тому, что он предложил два её любимых сорта. Добби ушёл, а Гарри сел в кресло напротив Дафны. Какое-то время он просто сидел и смотрел на неё, пытаясь решить, с чего начать. Вздохнув, он снял очки и положил их на стол между ними.

— Я исправил зрение через несколько дней после возвращения в прошлое, — пояснил он, заметив любопытное выражение лица Дафны. — Я ношу эти очки, чтобы меня не спрашивали об этом; сами линзы — подделка.

Она молча приподняла одну бровь и окинула его оценивающим взглядом. Она подумала, что он прекрасно выглядит в очках, но пришла к выводу, что предпочитает его без них. Воспоминания о том, каким красивым он выглядел в момент их сближения, только укрепили её в этом мнении.

— Прежде чем мы начнём, ты должна знать, что ритуал, который я использовал, чтобы вернуть нас в прошлое, сработал не идеально. Хотя мы успешно перенеслись в прошлое почти на восемьдесят лет — семьдесят девять, если быть точным, — по первоначальному плану мы должны были прибыть как раз перед тем, как я получил письмо из Хогвартса.

Этого Дафна не ожидала.

— Но зачем? — спросила она.

— По нескольким причинам. Во-первых, я смог бы разорвать связи с некоторыми людьми ещё до того, как они возникли, например, с Уизли и Грейнджер. Я бы позволил Распределяющей Шляпе определить меня в Слизерин с самого начала, и, самое главное, я бы раньше оказался с тобой, — признался он. Она покраснела и отвела взгляд, всё ещё не привыкшая к тому, что Гарри говорит подобные вещи. — Дафна, пожалуйста, посмотри на меня, — попросил он, и ей удалось отвлечься от бархатной обивки кресла.

Он посмотрел на неё с мягким выражением лица и сказал:

— Было много причин, по которым я хотел вернуться и изменить прошлое, но была одна, которая превосходила их все… и это была ты.

Он вздохнул и поёрзал на своём месте, готовясь к её следующему вопросу.

— Но почему? Что со мной случилось? — спросила она, как он и предполагал.

— Помнишь, что я сказал тебе, когда ты спросила о моём самом большом страхе? — спросил он, и она медленно кивнула.

— Снова потерять всё, что любишь, — процитировала она. Её глаза расширились, когда она уловила связь, и это подтвердило страдальческое выражение лица Гарри.

— Я потерял тебя и не смог с этим справиться… — признался он. — Поэтому я много лет работал над созданием ритуала, который вернёт меня обратно, чтобы снова быть с тобой и предотвратить всё это.

Дафна вздрогнула и обхватила себя руками. Гарри поднялся с кресла и двинулся, чтобы утешить её, но она подняла руку, чтобы остановить его.

— Расскажи мне больше, пожалуйста, — сказала она, и он сел обратно.

— Если мы собираемся начать с самого начала, то сначала нужно устранить ещё одну неточность, — сказал он, и её брови слегка сузились.

— И что именно? — спросила она.

— К этому времени в моём изначальном прошлом я не так часто пользовался Тайной комнатой, как рассказывал в этот раз. То, что я говорил тебе о том, что иногда брал книги для самостоятельного изучения и читал дневники Слизерина, замаскированные под журналы по квиддичу, было правдой, но в полной мере я начал использовать возможности Тайной комнаты только на пятом курсе, с твоей помощью, — объяснил он, чем, похоже, удивил Дафну. — Сначала я просто читал материалы из Комнаты в свободное время, больше из любопытства, чем из чего-то ещё. Но в конце четвёртого курса произошло нечто, что окончательно подтолкнуло меня к тому, чтобы стать самым могущественным, каким я только мог быть. Я расскажу об этом чуть позже, но прежде ты должна знать, что уже произошли значительные изменения по сравнению с моей первоначальной хронологией, — пояснил он. — Все наши первые три года в Хогвартсе и первые несколько месяцев четвёртого происходили так, как я тебе рассказывал. Разница начинается с того, как я справился с первым заданием Турнира и последствиями.

— Что ты сделал в первый раз? — спросила она. Ей было очень любопытно узнать, как всё могло сложиться иначе. Гарри выглядел немного смущённым, когда начал рассказывать ей эту историю.

— Я вызвал свою молнию, а затем попытался выманить дракона от яиц, летая вокруг него. Дракон разозлился и вырвался из оков, как и в этот раз. Разница была в том, что я пытался улететь, а он гнался за мной по всей территории и в какой-то момент столкнулся с Астрономической башней. К счастью, мне удалось обмануть его, чтобы он на полной скорости врезался в стену, а потом я полетел обратно за яйцом и завершил задание. Думаю, дракон выжил после столкновения, но точно не знаю.

Гарри посмотрел на Дафну, которая, казалось, с трудом верила в то, что слышала.

— Я могу показать тебе воспоминания, если хочешь.

— Что могло заставить тебя совершить такую тупость? — шипела Дафна, едва не поднимаясь на ноги.

— Хочешь верь, хочешь нет, но это было предложение Муди.

— Это в какой-то степени объясняет… Муди — сумасшедший, — проворчала Дафна и откинулась в кресле, скрестив руки. — Почему на этот раз всё иначе?

— Ты имеешь в виду, что, кроме восьмидесяти лет опыта, и знания произошедшего? — спросил он, приподняв бровь, и она была вынуждена уступить. — А ещё у меня гораздо лучше развито чувство самосохранения.

— Ты мог бы меня одурачить, — пробормотала она, но достаточно громко, чтобы он услышал.

— Дафна, я был гриффиндорцем, помнишь? Нестись сломя голову? — спросил он, слегка ухмыляясь. — К тому же, это ничто по сравнению с теми глупостями, которые я совершал в прошлом. Моё прошлое…

— О, как же мне не терпится узнать о нём, — с издёвкой сказала она.

— Да, я знаю, что жаждешь, — с лёгкой усмешкой ответил он, с нежностью вспоминая, каково это — быть выпоротым разгневанной Дафной.

— Итак, после задания? — спросила она.

— Я простил гриффиндорцев и вернулся в их башню, — ответил он, а Дафна просто уставилась на него с открытым ртом. — Нет, я не шучу. Хотелось бы, но я действительно был настолько глуп.

Дафна не стала комментировать, поскольку выражение её лица говорило само за себя.

— Прошло время, и я в конце концов немного примирился с Уизли и Грейнджер, хотя наши отношения уже никогда не были такими, как прежде. В Гриффиндоре меня снова провозгласили героем, а с Диггори и остальными Ничтожествами я помирился, в основном потому, что предупредил его о драконах за пару дней до задания. В этот раз я этого не сделал.

Дафна одобрительно кивнула.

— Я не мог найти себе пару на Йольском балу до самой последней минуты, в основном потому, что был слишком напуган, чтобы подойти к кому-то, пока не стало слишком поздно. В итоге я пошёл с Патил, гриффиндоркой, и это была полная катастрофа, — сказал он ей, содрогаясь от воспоминаний.

Заметив, что Дафна на него пристально смотрит, он добавил:

— Уверяю тебя, в этот раз такого не случится, — она снова воздержалась от комментариев и жестом попросила его продолжить рассказ. — В конце ночи Диггори подошёл ко мне и дал подсказку о яйце в благодарность за то, что я предупредил его о драконе. Я воспользовался его подсказкой, но стихотворение разгадал сам.

— Значит, ты уже знал, как разгадать яйцо, до того, как мы разгадали его вместе? Почему же ты тогда не сделал это сам? — спросила она в замешательстве.

— Я… я не знаю. Я просто хотел, чтобы ты помогала мне, даже если на самом деле мне это было не нужно. Я хотел, чтобы ты была частью этого, хотел, чтобы ты проверила себя, чтобы видеть это выражение в твоих глазах, когда у тебя появляется блестящая идея, как ты всегда… делала.

Он попытался объяснить свои доводы, но на самом деле ему просто хотелось поделиться с ней чем-то. Дафна застенчиво улыбнулась ему, а затем переключила внимание.

— Ладно, идём дальше… — сказала она, и Гарри кивнул. В этот момент в комнату вошёл Добби с подносом, на котором стоял чайный сервиз на двоих и печенье.

— Спасибо, Добби, — сказал Гарри, когда эльф подал им чай и удалился. Дафна сделала глоток и с удовлетворением обнаружила, что чай приготовлен именно так, как она любит. Она сделала ещё один глоток и, вздохнув, попросила Гарри продолжать.

— Я никак не мог понять, как дышать под водой, но Добби выручил меня и нашёл для меня жабросли. Мне пришлось спасать человека со дна озера, — начал он, смущённый продолжением рассказа. — Это была Свинья, Уизли.

Дафна несколько мгновений смотрела на него, а потом разразилась хохотом. Он даже не попытался остановить её, просто вздохнул и потёр лоб. Когда она наконец успокоилась, он смог продолжить.

— По словам Дамблдора, это потому, что он был моим самым первым другом и якобы лучшим другом, — объяснил он, чем поразил Дафну. Он рассказал ей о жизни со своими ужасными родственниками, но неужели до Хогвартса у него совсем не было друзей? — В итоге я спас и его, и младшую сестру Флёр Делакур. Флёр не появилась на дне, и я боялся, что их заберут через час. Оглядываясь, можно сказать, что с моей стороны было немного глупо так серьёзно относиться к загадке яйца, но это определённо послужило достаточной мотивацией. Между вторым заданием и концом года произошло много странных событий. Самым загадочным было исчезновение Барти Крауча из Министерства и его последующее появление в Хогвартсе. Однажды ночью он просто выскочил из леса с совершенно невменяемым голосом и попросил встречи с Дамблдором, а затем снова исчез, не успев даже повидаться со стариком.

Дафна нахмурилась.

— Что же это было? — спросила она, и он понимающе ухмыльнулся.

— Я расскажу тебе позже, в этой истории.

Она раздражённо хмыкнула, но всё же кивнула, чтобы он продолжал.

— Мы добрались до конца июня, и наконец настало время для третьего задания. Мы всё ещё не знали, кто вписал моё имя в Кубок и каковы были их планы, но что бы это ни было, мы знали, что это их последний шанс. Они превратили поле для квиддича в лабиринт, полный препятствий и существ. После первых двух заданий мы с Диггори заняли первое место, поэтому мы пошли первыми…

— Подожди… Ты вместе с Диггори? — спросила она.

Он кивнул:

— Я получил хорошие оценки за полёт в первом задании, а во втором мне дали дополнительные баллы за проявление «моральных качеств», поскольку я беспокоился о безопасности других заложников.

Дафна фыркнула и спросила:

— И ты даже не подумал попытаться выиграть в этот раз?

— Я мог бы, но это не входило в мои планы. Как сказала Милли, только последнее задание имеет значение, и у меня есть план на него.

Продолжая, Гарри сказал:

— И Диггори, и я добрались до центра лабиринта одновременно. Я не хотел побеждать, а он считал, что я должен победить, потому что только что спас его от акромантула. В итоге мы договорились, что это будет общая победа Хогвартса, и взяли кубок одновременно. И тогда всё полетело к чертям.

Дафна наклонилась вперёд в своём кресле.

— Кубок оказался портключом, и мы оба перенеслись на старое кладбище. Мы немного походили вокруг, пытаясь понять, где мы находимся, но я увидел имя на одном из надгробий и понял, что у нас огромная проблема.

— Какое имя? — спросила она.

— Риддл.

Дафна на мгновение озадачилась, но потом до неё дошло, и её глаза расширились от удивления:

— Как…

— Как Том Марволо Риддл, более известный как наш старый друг Лорд Волдеморт. Это было семейное кладбище его отца-маггла, — пояснил он, и Дафна вздрогнула, словно почувствовав внезапный холод. — В Диггори ударило Смертельное проклятие крысы Питера Петтигрю. Помнишь, что я рассказывал тебе о событиях прошлого года? — спросил он, и Дафна кивнула. Гарри взмахнул палочкой, Омут памяти подлетел к столу и опустился рядом с чаем. Гарри вытащил серебристую прядь воспоминаний из своей головы, положил её в чашу и жестом подозвал Дафну. — То, что произошло дальше, трудно поддаётся объяснению. Будет лучше, если ты просто увидишь воспоминание, — сказал он.

Гарри протянул ей руку, и они вместе вошли в Омут. Дафна крепко сжимала руку Гарри, наблюдая за тем, как разворачивается сюжет воспоминания. Она видела момент, когда Диггори был убит проклятием, и Гарри был оглушён. Она была в ужасе от ритуала воскрешения Волдеморта. Ей потребовались все силы, чтобы не отвести взгляд, но она сказала себе, что если Гарри пришлось пережить это, то меньшее, что она могла сделать — это быть свидетелем. Она смотрела, как Тёмный Лорд издевается над Гарри, и покачала головой, когда так называемый лидер чистокровных признался, что у него был отец-маггл. Она сдерживала слёзы, наблюдая за тем, как Гарри пытают проклятием Круциатус, и была в ярости от вида Пожирателей смерти, потешающихся над ним, пока Волдеморт забавлялся с ним в дуэли.

Но даже несмотря на всё это, Гарри не отступал ни на минуту. Она так гордилась и трепетала перед ним, четырнадцатилетним мальчиком, противостоящему самому страшному Тёмному Лорду столетия. Затем последовало «Приори Инкантатем», которое Гарри объяснил ей, и появление отголосков жертв Волдеморта, в первую очередь родителей Гарри. Дафна была поражена, увидев, как эхо атакует Волдеморта, что дало Гарри время сбежать с телом Диггори, используя тот же портключ, который привёл их туда. В конце концов, Дафна увидела, как Гарри рухнул на землю в Хогвартсе и заявил, что Волдеморт вернулся. Воспоминания закончились на этой мрачной ноте, и они оба вышли из Омута.

Дафна дрожала и, казалось, находилась в состоянии шока. Она схватила Гарри и обняла его изо всех сил, а слёзы наконец-то вырвались наружу. Он крепко держал её и гладил по спине, пока она, наконец, не успокоилась и не ослабила свою хватку.

— Ты был великолепен, — пробормотала она ему в грудь, и он захихикал.

— Я был напуган, — признался он, — но я понял, что для настоящей храбрости нужно по-настоящему бояться, но при этом двигаться вперёд. Именно преодоление страха делает тебя храбрым.

Дафна отстранилась и подняла на него глаза. Никогда и ни к кому она не испытывала такого уважения, как к нему в этот момент.

— Что случилось потом? — спросила она, и его глаза потемнели.

— Муди забрал меня и признался, что он вовсе не Муди. Оказалось, что всё это время он был зачарованным Пожирателем смерти по имени Барти Крауч-младший. Именно он по приказу Волдеморта поместил моё имя в Кубок, и именно он был ответственен за то, что его отец сошёл с ума и исчез. И да, весь год мы изучали ЗОТИ у Крауча-младшего, осуждённого Пожирателя смерти и беглеца из Азкабана, и всё благодаря его отцу, Краучу-старшему.

Дафна вздохнула и пробормотала что-то бессвязное.

— Не волнуйся, он, так сказать, нейтрализован, — успокоил её Гарри, но она была озадачена этим заявлением. — Я наложил на него заклинание, похожее на проклятие Империуса. Он не в состоянии сопротивляться мне, и, что ещё лучше, он даже не знает, что находится под моим заклинанием, поскольку я стёр это знание из его сознания.

Дафна была потрясена признанием Гарри в том, что он бесцеремонно использовал непростительное заклятие.

— Я дал ему особый приказ продолжать план Волдеморта как ни в чём не бывало, ни при каких обстоятельствах не причинять тебе вреда и предложить создать дуэльный клуб в следующем семестре, — объяснил Гарри. — Он также должен кормить настоящего Грозного Глаза Муди, которого он держит в заточении в собственном сундуке ради ингредиентов для Оборотного, и следить за тем, чтобы он был жив и стабилен.

Дафна опустилась на своё место и просто смотрела на Гарри совершенно потрясённая. Ей было очень приятно, что он подумал о её защите таким образом.

— В общем, Дамблдор схватил его и допросил, но прежде чем его передали аврорам, появился Фадж с дементором, который тут же его поцеловал.

Дафна ахнула.

— Мой крёстный мог бы стать свободным человеком в ту ночь, и у Министерства были бы доказательства возвращения Волдеморта, но ни того, ни другого не произошло из-за этого некомпетентного засранца.

— Я вижу, ты не слишком любишь Фаджа, — ответила Дафна, и Гарри насмешливо фыркнул.

— Напомни мне позже, чтобы я рассказал тебе обо всех моих взаимодействиях с ним после той ночи, — она кивнула, и он продолжил. — Итак, подведём итоги: я выиграл турнир, Волдеморт вернулся, Диггори был убит Петтигрю, мне удалось выжить и вернуться в Хогвартс, все проигнорировали мои предупреждения, и четвёртый курс закончился.

Дафна помрачнела.

— И это то, чего мы можем ожидать в этом году? — спросила она, и он покачал головой.

— Определённо нет. Я уже принял меры, чтобы как можно скорее покончить с «его темнейшеством», — холодно ответил Гарри. — Я объясню тебе всё позже, но будь уверена, я не допущу повторения этой истории.

Дафна не могла не доверять Гарри. А почему бы и нет?

— Дамблдор отправил меня на лето к моим очень любящим маггловским родственникам и посадил под замок, чтобы я ни с кем не общался.

— Что? Почему? — спросила Дафна, не понимая.

— Ну, Дамблдор возродил группу, которую он создал для борьбы с Волдемортом в первый раз, под названием Орден Феникса, и эти идиоты решили, что я буду лучше защищён, если меня держать в изоляции. Всё изменилось после того, как на меня посреди улицы напали два дементора, а их сторож либо спал, либо занимался сомнительными делишками.

Дафна побледнела от его слов.

— Дементоры? В маггловском районе? — спросила она, и он кивнул.

— Они чуть не поцеловали меня и моего кузена. Я отогнал их своим Патронусом, но, увы, меня исключили из Хогвартса за использование магии несовершеннолетними и нарушение Статута секретности, — глаза Дафны стали огромными, как блюдца. — Не помогло и то, что министр жаждал моей крови. Он использовал Ежедневный Пророк, чтобы начать клеветническую кампанию против меня и Дамблдора только за то, что мы сказали, что Волдеморт вернулся.

Дафна подумала, что всё это звучит безумно.

— Тебя действительно исключили? — спросила она, и он серьёзно кивнул.

— По крайней мере, они пытались. Письмо с уведомлением о моём исключении пришло почти сразу. Вскоре после этого я получил ещё два письма: одно от Дамблдора с просьбой никому не отдавать палочку, а второе уведомление из Министерства, отменяющее предыдущее и вызывающее меня на суд по делу о магии несовершеннолетнего. В ту ночь меня забрал у Дурслей Орден Феникса и доставил в штаб-квартиру, которая оказалась родовым домом моего крёстного отца. Как ты понимаешь, и крёстный, и мой дядя уже были там, вместе с Грейнджер и всеми Уизли. Они были там все вместе, получив приказ не связываться со мной ни по каким причинам, потому что это, цитирую, «очень опасно».

Дафна напустила на себя оскорблённый вид.

— Опасно? Это же совиная почта, в чём была опасность?

Гарри пожал плечами.

— Без понятия. Знаю только, что я был зол на них, и было много криков. Я был очень раздражительным подростком, могу сказать точно. Не могу дождаться… — язвительно сказал он, и она прикрыла рот рукой, чтобы подавить хихиканье. — В общем, я предстал перед полным составом Визенгамота, по обвинению в использовании магии в несовершеннолетним, а Дамблдор вмешался в мою пользу. Если бы он этого не сделал, я уверен, что меня бы, по крайней мере, исключили.

— Весь Визенгамот? — удивлённо спросила она, и Гарри кивнул. — Это что-то новенькое — за простой случай колдовства несовершеннолетним…

— Что я могу сказать? Это всё Фадж. Он даже умудрился в последнюю минуту изменить время начала заседания, чтобы я опоздал, в надежде дискредитировать и осудить меня.

Дафна хмыкнула и скрестила руки. Она всегда знала, что этот человек — идиот.

— Мы вернулись в Хогвартс на пятый курс, год С.О.В. Хочешь угадать, какого учителя по ЗОТИ нам дали?

— Бесполезного? — вздохнула она, и он усмехнулся.

— Десять очков Слизерину, — ответил он. — Долорес Амбридж, старший заместитель министра, назначена на должность указом Министра.

Дафна попыталась соотнести это имя с лицом, но безуспешно, поэтому бросила пытливый взгляд на Гарри.

— Она похожа на жабу и всегда одета в розовое. Она проводит весь день, засунув голову в задницу дорогого Корнелиуса, и она крайняя фанатичка по отношению практически ко всему нечистокровному, — пояснил он.

Выражение лица Гарри сказало Дафне о его мнении о женщине больше, чем слова.

— Эта женщина была посмешищем. Она заставила нас читать книгу парня по имени Слинхард, в которой не было ничего об использовании магии. По её словам, не нужно было учить студентов заклинаниям, ведь они никогда не подвергались опасности, потому что Министерство защищало их.

— Что за куча драконьего помёта, — проворчала Дафна, и Гарри с ней согласился.

— Я весьма открыто выражал своё несогласие, и мне назначили несколько отработок у неё… я писал строки кровавым пером.

— Но это же незаконно! — возмущённо воскликнула Дафна. — Скажи, что ты кому-то рассказал!

— О, все всё знали. Её задержания были одинаковыми для всех, кроме слизеринцев, и особенно плохими они были для магглорождённых. Нам сказали никому ничего не говорить, иначе будет хуже. Я рассказал МакГонагалл, но та просто велела мне не высовываться и пообещала, что поговорит с Дамблдором. У меня даже не было возможности поговорить об этом со стариком, потому что этот ублюдок избегал меня с самого лета.

Дафна нахмурила брови.

— Почему? — спросила она со вздохом. Похоже, она частенько это повторяла.

— Он верил, что между мной и Волдемортом существует ментальная связь, и считал, что теперь, когда у него снова есть тело, эта связь усилится, тем более что он использовал мою кровь для ритуала воскрешения, — объяснил Гарри, и Дафна с любопытством подняла бровь. — Чтобы защитить меня от связи, он решил, что мне следует выучить Окклюменцию.

— Окклюменция — это всегда хороший навык, Гарри, — строго ответила Дафна, снова скрещивая руки на груди.

Гарри ухмыльнулся.

— Верно, но попробуй научиться этому у Снейпа, а потом поговорим, — ответил он, подражая её позе. Она снова приподняла бровь.

— Не самый приятный опыт, я так понимаю? — спросила она, заставив его громко фыркнуть.

— Мои уроки сводились к тому, что он кричал на меня, чтобы я очистил разум, и шквалу атак легилименции. Его оправданием было то, что при реальном нападении у меня не будет времени подготовиться.

Дафна была совершенно потрясена тем, что какой-либо преподаватель вёл себя подобным образом, пусть даже профессор Снейп.

— Я признаю, что он был прав, по крайней мере, в последней части. Он дал мне книгу для чтения, но отказался отвечать на мои вопросы и просто сказал, чтобы я провёл свои исследования.

— Как долго ты брал уроки? — спросила она.

— Два или три раза в неделю в течение почти двух месяцев. Он прекратил занятия, посчитав меня неудачником, но это произошло в основном потому, что я увидел его воспоминания из школьных лет.

— Полагаю, ему это не понравилось.

— Ни капельки. К счастью для меня, к тому времени у меня был гораздо лучший учитель, — сказал он со знающим видом.

— Кто?

— Кто ещё? Ты, конечно, — ответил он, усмехнувшись её удивлённому взгляду.

— Я? — переспросила она, и он слегка усмехнулся.

— Чтобы рассказать эту историю, нам придётся вернуться к первому месяцу занятий — это было задолго до того, как я начал заниматься Окклюменцией, — пояснил он с нежной улыбкой. — Ты должна понимать, несмотря на то, что я учился в школе четыре года, многие люди купились на байки министерства, которое разрушало мою репутацию, а некоторые и вовсе поверили, что это я убил Диггори. С тех пор как Волдеморт вернулся, он затаился, и его возрождение держалось в секрете от всех, кроме тех, кого он посылал завербовывать своих агентов. Я снова стал изгоем, меня называли сумасшедшим и убийцей в коридорах этой школы.

Дафне оставалось лишь с недоверием покачать головой.

— В том году я много времени проводил в одиночестве, чтобы избежать пристальных взглядов и перешептываний. Однажды вечером ты подошла ко мне, когда я был один в библиотеке, чего ты не смогла бы сделать, если бы я был окружён другими людьми. В тот вечер ты ничего мне не сказала, просто передала записку с просьбой встретиться в заброшенном классе, а также заверила, что это не ловушка. Естественно, у меня возникли подозрения, и я отнёсся к твоему приглашению по-слизерински.

— В каком смысле? — спросила Дафна, удивлённая тем, что она так смело подошла к нему.

— У меня есть плащ-невидимка, реликвия семьи Поттеров. Я последовал за тобой на нашу встречу и вошёл в комнату за твоей спиной, без твоего ведома. Я молча стоял там и наблюдал за тобой почти полчаса, пытаясь расшифровать твои мотивы.

Дафна вынуждена была признать, что удивлена и немного впечатлена его тонкостью.

— Примерно через тридцать минут я понял, что ты прекратила ждать моего появления, и этого времени мне хватило, чтобы убедиться, что ты не пытаешься заманить меня в ловушку. Тогда я и решил раскрыться перед тобой.

— Впечатляет… очень хорошо сделано, — прошептала она.

— Да, ты тогда сказала то же самое, — с улыбкой вспомнил Гарри.

— Что мне было нужно от тебя?

— Ты сказала, что веришь мне и знаешь, что я был прав насчёт возвращения Волдеморта. Должно быть, ты что-то подслушала в общей комнате слизеринцев. Ты попросила меня помочь тебе с ЗОТИ и дуэлями, — объяснил он, и Дафна признала, что это то, что она могла бы сделать сама. — Сначала я не был уверен в этом, но потом ты начала пытаться вести переговоры. Ты предложила стать моим шпионом в Слизерине, заплатить мне золотом или даже отплатить редкими книгами и знаниями.

— И что ты выбрал? — спросила она, слегка поморщившись.

— Ничего.

Этого она не ожидала. Её губы разошлись, как будто она хотела спросить «почему», но Гарри остановил её, подняв руку.

— Ты была в отчаянии, это я понял из нашего разговора. Мы договорились вместе работать над ЗОТИ, и, хотя это было не обязательно, ты всё равно дала мне понять, что происходит в Слизерине, и рассказала о магическом мире и его обычаях. Именно ты изначально рассказала мне о том, что я — лорд Поттер, что могло бы избавить меня от множества проблем, если бы кто-нибудь догадался рассказать мне об этом раньше.

Дафна была очарована этой историей. Слышать о вещах, которые ты совершила в будущем, и пытаться представить себе обстоятельства, стоящие за ними, было довольно необычным опытом.

— Изначально мы договорились встречаться два раза в неделю в заброшенных классах, но потом я занялся кое-какими делами, которые сократили наше время, а именно: ОД в октябре и мои уроки окклюменции позже.

— ОД? — спросила она, не узнав термина.

Гарри усмехнулся.

— ОД — это Оборонное Движение, также известная как Отряд Дамблдора, — Дафна подняла бровь, явно позабавленная этим названием. — Я знаю, что это дурацкое название, но в то время министр был убеждён, что Дамблдор собирает армию из школьников, чтобы свергнуть Министерство, поэтому мы решили закрепить это название.

Дафна фыркнула, услышав объяснение Гарри, что заставило его усмехнуться в ответ.

— По сути, это была учебная группа для придурков, ничтожеств и когтей. Слизеринцев не приглашали, потому что большинство было на стороне Министерства.

— Естественно, — хмыкнула Дафна.

Гарри решил проигнорировать это замечание.

— Идея исходила от Грейнджер, которая хотела создать учебную группу, чтобы заполнить пробел, оставшийся после отвратительного преподавания Амбридж. Она набрала членов группы и, по сути, возложила на меня ответственность за преподавание.

— И ты согласился? — спросила она, а он лишь пожал плечами.

— Это было весело, — ответил он. — Кроме того, мне удалось организовать всё так, что у меня осталось время на тебя, квиддич, окклюменцию и ОД. Но ты всегда была моей лучшей ученицей, — сказал он с гордой улыбкой, заставив её покраснеть. — Обычно я сначала пробовал что-то с тобой, а потом передавал это ОД.

— Насколько я была хороша? — спросила она, и он лишь улыбнулся.

— К концу года ты была почти так же хороша, как я, — сказал он ей. — Ты получила Превосходно на СОВах, но только потому, что решила держать своего Патронуса в секрете, чтобы не вызвать подозрений у окружающих.

— Что значит, я получила превосходно, потому что держала это в секрете? — с любопытством спросила она.

— Ты могла бы получить «П», плюс дополнительные баллы. Ты не получила, а я — да, и у меня самая высокая оценка по ЗОТИ за последние годы.

Дафна понимающе кивнула, а затем с задумчивым видом откинулась на спинку стула.

— Каким был мой Патронус? — спросила она через минуту.

— Лиса, — ответил он, заметив её удивлённый взгляд.

— Почему именно лиса? — спросила она, обращаясь в основном к самой себе.

Гарри закрыл глаза, словно пытаясь что-то вспомнить, а затем добавил:

— Лиса — символ терпения, мудрости, интеллекта, приспособляемости, женственности, иллюзий, магии⁽¹⁾… Иными словами, тебя, — заключил он, открыв глаза и увидев, как она порозовела. — Это всего лишь правда.

Она что-то пробормотала себе под нос, но Добби с негромким хлопком заскочил в комнату прежде, чем он успел попросить её повторить.

— Простите, что прерываю вас, — сказал он, — но я следил за реакцией на ваше исчезновение из Большого зала и решил, что вы должны знать, что все студенты разошлись по своим гостиным. Снейп объявил общее собрание в Слизерине, чтобы попытаться выяснить, где вы двое. Остальные сотрудники в данный момент обыскивают замок.

Гарри вздохнул и ответил:

— Я так волновался за Дафну, что даже не подумал о том, как отреагируют остальные, — затем он повернулся лицом к девушке. — Полагаю, нам стоит появиться, чтобы успокоить всех. Что скажешь?

— Наверное, — нерешительно ответила она. — Но ведь история ещё не закончена.

— Отнюдь нет, — заверил он, и его торжественный тон заставил её слегка вздрогнуть. — Тебе ещё многое предстоит услышать. Когда — решать тебе. Мы можем продолжить сегодня вечером, когда все лягут спать, или вернуться завтра утром.

— Сегодня вечером, — с готовностью ответила она, заставив его улыбнуться.

— Тогда сегодня вечером, как только мы сможем. Ты можешь позвать Добби, чтобы он привёл тебя сюда, когда будешь готова. Я буду ждать вас здесь.

Она кивнула, и он протянул руку, чтобы помочь ей подняться с места.

— Должен сказать, что ты воспринимаешь всё это гораздо лучше, чем я мог ожидать, — сказал он, улыбнувшись ей.

— Действительно, во многое из этого трудно поверить, но я хочу доверять тебе. Как бы невероятно всё это ни звучало, но, увидев воспоминания, трудно сомневаться в тебе, — сказала она, а затем посмотрела на землю и задумалась. — Наверное, ты мог их подбросить, но тогда тебе нужно было бы знать, как подделывать воспоминания… — пробормотала она, но тут он осторожно приподнял пальцем её подбородок и заглянул в глаза.

— Я говорю тебе правду, Дафна, — заявил он так искренне, как только мог. — Но твои сомнения понятны. Я могу принести клятву, если это поможет, или даже заказать Веритасерум, если хочешь.

Она посмотрела в его изумрудные глаза и почувствовала успокоение от того, что увидела там. Возможно, он был достаточно искусен, чтобы обмануть её, но она так не считала. Она решила отбросить сомнения и довериться своим чувствам.

— Я верю тебе, — прошептала она, и он снова улыбнулся, а затем удивил её, наклонившись и нежно поцеловав.

— Спасибо, — искренне сказал он. — Что мы должны всем рассказать? — спросил он, поднимая очки и надевая их обратно. — После того, что случилось, нам понадобится довольно убедительная история, иначе всё может пойти насмарку.

— Я? — спросила она удивленно. — Ты тот, кто… — она сделала паузу, чтобы обдумать свои слова. — …вводил всех в заблуждение.

Он усмехнулся, признавая её правоту.

— Как насчёт спонтанной магии? Может, скажем, что я пожелал, чтобы мы оказались в безопасном месте и поговорили, а оно само собой получилось?

— Ты действительно думаешь, что кто-нибудь в это поверит? — с сомнением спросила она. — Кроме того, ты сделал это дважды, а значит, это не было случайностью.

— А ты бы предпочла рассказать им правду? — спросил он, приподняв одну бровь. Она вздохнула. Может быть, ему стоит просто всех заобливиэйтить?

— Ладно, ты был эмоционален и как-то сделал это в первый раз, даже не заметив. Потом ты схватил меня, желая, чтобы мы оказались в безопасном месте и поговорили. Где?

Гарри махнул рукой вокруг:

— Это самое безопасное место в замке, я бы сказал.

— Хорошо, тогда идём, — ответила она, но Гарри на мгновение задержал её.

— Подожди, есть ещё кое-что. Насколько хорошо ты владеешь окклюменцией? — спросил он.

— Достаточно прилично, — ответила она. — Я могу сдерживать атаки моего отца.

— А как насчёт Снейпа или директора? — спросил он, и она вдруг поняла, почему он спрашивает её.

— Верно подмечено, — пробормотала она. — Я никогда ничего не чувствовала рядом со Снейпом или Дамблдором, поэтому не могу быть уверенной.

— Насколько ты доверяешь своим силам? — спросил он, но её нерешительность в ответе сказала ему всё, что он хотел знать. — Ты позволишь мне наложить заклинание, чтобы защитить твои воспоминания об этом разговоре?

— Какое заклинание? — неуверенно спросила она.

— Заклинание будет действовать, как барьер окклюмента. Я добавлю, так сказать, хранителя твоего разума.

— Какого рода хранитель? — переспросила она.

— Это будет такой же оберег, как и тот, что я использую в своём собственном разуме. С той лишь разницей, что он будет питаться моей магией, так что со временем он исчезнет, если ты не встроишь его в свою собственную защиту окклюмента.

— И кто будет этим хранителем? — спросила она с лёгким беспокойством.

— Баэль, — просто ответил он, и она, бросив на него нетерпеливый взгляд, прося его объяснить. — Помнишь Заэля?

Она кивнула… как будто она могла когда-нибудь забыть гигантскую змею, материализовавшуюся в их общей комнате и напавшую на Малфоя.

— Баэль — это василиск, которого я держу в своём сознании, чтобы она служила мне основной защитой окклюменции.

Дафна была ошеломлена, несколько мгновений она не могла придумать, что ответить, но в конце концов вышла из себя и попросила его подтвердить сказанное.

— У тебя василиск в качестве защитника разума?

— Да, и если ты согласишься, я могу добавить её и к твоему разуму. Она будет автоматически отражать любые атаки легилименции, так что тебе не придётся делать ничего особенного.

Гарри заметил, что ей всё ещё трудно в это поверить.

— О, я забыл сказать тебе одну вещь — на самом деле это не змеи, — пояснил он, слегка смутившись.

— Правда? — язвительно ответила она. Ну, они точно на них похожи.

— Не совсем так… да, это змеи, но на самом деле это не змеи. Это големы, созданные по подобию змей. Я отдаю им команды на парселтанге, и они выполняют мои приказы, как будто они настоящие, — объяснил Гарри.

— Големы? — спросила она, и он кивнул. Дафна покачала головой, глядя на то, как Гарри невозмутимо рассказывает о том, что сделал нечто, немыслимое для большинства людей, и задумалась, будет ли её жизнь всегда такой, если в ней будет присутствовать он.

— С твоего одобрения я могу добавить Баэль в твоё сознание? — снова спросил он, и она согласилась, хотя вопросов у неё было ещё больше. — Закрой глаза и сосредоточься на своём сознании, — приказал он.

Она сделала, как он просил, и вскоре увидела себя на знакомом травянистом поле. Она почувствовала прикосновение чужой магии, но не пыталась бороться с ней, и вскоре на поле появилась огромная фигура. Тень застыла и превратилась в огромного василиска, похожего по размерам на скелет, лежащий в Палате. Василиск издал долгое медленное шипение и свернулся в клубок, после чего остался неподвижным. Дафна вернулась из своего мыслеобраза, слегка ошеломлённая пережитым.

— Это Баэль, или, по крайней мере, одна из них, — пояснил Гарри, без особой необходимости внимательно осматривая её, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.

— А это сработает? — спросила она.

— Помнишь урок Зелий после первого задания, когда Снейп вышел из себя? — она кивнула. — Тогда его впервые познакомили с Баэль. Я бы сказал, что она чертовски эффективна.

— Это многое объясняет, — усмехнулась она, и он улыбнулся ей в ответ. — Что теперь? — спросила она. Гарри взял её за руку и жестом показал, чтобы она взяла Добби.

— Отведи нас к выходу из гостиной. Мы не хотим напугать людей, заскочив посреди комнаты, и в итоге получить проклятие, — объяснил Гарри, после чего Добби кивнул и тут же направил их прочь.

Они появились в коридоре рядом с входом в общую комнату, и Добби снова выскочил прочь. Гарри повернулся к Дафне и спросил:

— Ты готова?

Она чуть крепче сжала его руку.

— Нет, — призналась она с лёгкой опаской. Её немного трясло, но когда она посмотрела на него, то почувствовала себя увереннее. — Но почему-то с тобой я чувствую себя в безопасности.

Он улыбнулся и поцеловал её в лоб.

— Я рад, — сказал он. Они подошли к входу, и Гарри с шипением открыл дверь. Вход распахнулся, и на них уставился весь дом, включая профессора Снейпа.

— Поттер! Где, чёрт возьми, вы двое были? — зашипел Снейп, заставив комнату замолчать.

— Я действительно не знаю, как это объяснить, сэр. Дафна обиделась на меня, и я психанул, а затем, как я помню, уже держал её в руках. Я помню, что хотел найти безопасное место, где мы могли бы поговорить, и вдруг мы оказались в Тайной Комнате.

Дафна была поражена той лёгкостью, с которой он произнёс эту ложь. Она оглядела своих соседей по комнате и увидела, что большинство из них выглядят поражёнными, в то время как другие смотрят скептически.

Снейп недоверчиво уставился на него, но Гарри продолжил:

— Мы с Дафной поговорили и решили, что это, должно быть, спонтанная магия, а может, и какая-то дремлющая родовая способность, о которой я и не подозревал.

Снейп усмехнулся и перевёл взгляд на Гарри, который не стал уклоняться и ответил ему тем же. Мгновение спустя Снейп споткнулся и чуть не упал на пол, его лицо стало ещё бледнее, чем обычно.

— Если вы уже закончили с атакой Легилименции, позвольте предупредить, что в следующий раз, когда вы попытаетесь это сделать, я не буду препятствовать, и Баэль схватит вас. Интересно, что тогда произойдёт? — Гарри сказал это угрожающим, но любопытным тоном.

Некоторые из старших Слизеринцев были потрясены обвинением Гарри, а другие выглядели растерянными.

— Дафна, ты в порядке? — спросила Трейси, выходя вперёд и отвлекая на себя внимание всех присутствующих.

— Я в порядке, — ответила Дафна, ободряюще улыбнувшись и незаметно сжав руку Гарри.

— Как бы то ни было, вы пройдёте со мной в больничное крыло, и мы проследим за этим, — ответил профессор Снейп. — Мы не знаем, что Поттер мог сделать с вами, учитывая, что раньше вы были так злы, а теперь, кажется, вы… хорошо к нему относитесь.

— Вы обвиняете меня в чём-то, профессор? — Гарри зашипел, отбросив осторожность.

— Будь поосторожнее со словами, высокомерный мальчишка, — с усмешкой ответил Снейп.

Прежде чем Гарри успел ответить, Дафна заговорила.

— Профессор, в том, что произошло во время ужина, виновата я, — сказала она, и снова весь дом уставился на нее. — Я увидела одно из воспоминаний Гарри без его разрешения и вне контекста. Я неправильно истолковала увиденное и плохо отреагировала, что и привело ко всей этой неразберихе. Гарри уже объяснил мне всё, и я признала, что была не права, поэтому я больше не злюсь. Я извинилась перед ним за свою ошибку, и он простил меня, — сказала она, а затем добавила про себя «кажется».

— Вы видели одно из его воспоминаний? — спросил Снейп, приподняв бровь.

— У меня есть омут в Палате, — сухо ответил Гарри. Ему не понравился тон Снейпа. — И я забыл удалить воспоминание, когда закончил им пользоваться. Неужели в это так трудно поверить?

Профессор Снейп бросил на Гарри взгляд, но от дальнейших комментариев воздержался.

— Я не верю в вашу историю о случайном волшебстве, Поттер. Отработка, завтра в девять, — Гарри нахмурился, но только кивнул. — Вы должны встретиться с директором, прямо сейчас. Гринграсс, вы пойдёте со мной в больничное крыло на осмотр, — приказал Снейп, направляясь к ней.

— Гарри пойдёт со мной, — сказала она, придвигаясь к нему ближе. Большинство слизеринцев уставились на неё, но несколько человек ухмылялись. Снейп, как и положено, лишь усмехнулся.

— Не пойдёт. Вы пойдёте со мной, а он отправится к директору, — ответил Снейп.

— Директор может встретить нас в Больничном крыле, — ответил Гарри несколько вызывающим тоном.

— Отлично, тогда двигайтесь, — ответил Снейп, не переставая усмехаться, и оба подростка повернулись и пошли, оставив позади своих удивлённых соседей по комнате.

— Кажется, я ставил на то, что они начнут встречаться в эти выходные в Хогсмиде? — сказал Брайан Кэррик, повернувшись к Амелии Яксли с довольной ухмылкой.

Яксли нахмурилась и ответила:

— Ты не знаешь наверняка.

— Ладно, подождём, пока они вернутся, просто чтобы быть уверенными, — усмехнулся Кэррик и сел в своё кресло рядом с Алистером Пинсом и Элизой Калберт. Все трое кивнули друг другу, похоже, соглашаясь с чем-то.

* * *

Гарри и Дафна шли за деканом, который прошёл перед ними после выхода из общей комнаты.

— Как всё прошло с Крамом? — спросила Дафна, вспомнив, что они ещё не говорили об этом.

— Было весело, — ответил Гарри с ухмылкой. — Он хороший дуэлянт, и вообще-то он подал мне пару идей для наших тренировок, — Гарри заметил едва заметное изменение позы Снейпа, указывающее на то, что он прислушивается к их разговору.

— Например? — спросила она.

— Физическая подготовка. В основном работа над уклонением от заклинаний, — пояснил он, и Дафна с любопытством посмотрела на него.

— Ты что, предлагаешь просто начать швыряться друг в друга заклинаниями…

— Более или менее, — сказал он, слегка усмехаясь. — Мы могли бы использовать Цветные чары, они безвредны и легко снимаются. Мы можем настроить их так, чтобы к концу спарринга проиграл тот, кто больше всего вымажется в краске.

Он услышал, как Снейп фыркнул на это предложение.

— Вы не одобряете, профессор?

— Концепция верна, но исполнение оставляет желать лучшего, — ответил он, не оборачиваясь. По правде говоря, идея показалась ему занятной, но он не собирался говорить об этом Поттеру.

— Что бы вы тогда предложили?

— Вместо Цветных чар я бы посоветовал что-нибудь, что лучше мотивировало бы вас избегать заклинаний, — ответил он категорично.

— Жалящее проклятье? — предложила Дафна.

— Пять баллов Слизерину за остроумное предложение, — ответил Снейп, по-прежнему не глядя на них. — Что это за история с вашей встречей с Крамом, Поттер? — спросил Снейп, слегка повернувшись назад, чтобы видеть его краем глаза.

— Крам пригласил меня потренироваться вместе сегодня утром. Мы провели тренировочную дуэль прямо перед ужином.

— Ваши мысли? — спросил Снейп.

— Он способный дуэлянт, — ответил Гарри.

— Понятно, — ровно ответил Снейп, после чего задал ещё один вопрос. — А как вы готовитесь ко второму заданию?

— Я разгадал подсказку из яйца и знаю, как выполнить задание, — ответил Гарри. Профессор Снейп удивлённо поднял бровь.

— Уже? — спросил он, глядя на мальчика.

— Мне помогают, — сказал Гарри, улыбаясь Дафне, которая слегка покраснела.

— Рад видеть, что кто-то следит за тем, чтобы вы не выставили факультет Слизерин в дурном свете, Поттер, — насмешливо произнёс Снейп. — Пять баллов за помощь в разгадке яйца, мисс Гринграсс.

Они шли молча, пока не добрались до больничного крыла. Когда они вошли, их встретила взволнованная мадам Помфри.

— Вы! Что вы натворили на этот раз? — спросила она, заметив Гарри. Подросток вздрогнул, а Дафна ухмыльнулась.

— Поппи, я прошу тебя осмотреть мисс Гринграсс. Я хочу убедиться, что ничего… предосудительного не произошло, — попросил профессор Снейп, после чего ненадолго вышел из комнаты, чтобы позвать директора. Мадам Помфри кивнула и махнула Дафне рукой, чтобы та следовала за ней. Она так и сделала, хотя и потащила Гарри за собой за руку.

— Можешь отпустить его, дорогая, — сказала целительница, полагая, что она испугалась. — Я не причиню тебе вреда.

Дафна посмотрела на неё в замешательстве.

— О чём вы говорите? — ответила она. — Я просто слежу, чтобы этот идиот не наделал глупостей.

— Эй! — возмущённо сказал он и надулся, пока Поппи смеялась. Он готов поклясться, что даже увидел ухмылку на лице Снейпа, который только что снова вошёл в комнату.

Мадам Помфри несколько раз взмахнула палочкой над Дафной и убедилась, что девушка в полном порядке и не находится под воздействием каких-либо заклинаний или зелий. Затем она подтвердила, что Гарри тоже в порядке, хотя ей было интересно узнать о некоторых показаниях, которые она получила от своего заклинания.

— Вы, кажется, в лучшей форме, чем были в день первого задания, мистер Поттер, — сказала целительница с явным любопытством в голосе. — Что вы делали?

— Хорошо питался и лучше спал, — простодушно ответил Гарри.

— Хм… Они оба в порядке, Северус, — констатировала матрона.

— Понятно, — бесстрастно ответил он.

— Постарайтесь не казаться столь разочарованным, профессор, — сказал Гарри, получив от Дафны тычок локтем по рёбрам.

— Поверьте, Поттер, как бы больно мне ни было это говорить, но ваше благополучие, как члена моего факультета, является предметом моей заботы, — скучающим тоном ответил Снейп.

— Очень хорошо, — ответил Гарри, глядя в сторону входа. — Мы должны пойти и встретиться с директором или нам лучше подождать здесь?

— Мы можем подождать. Садись и делай то, что тебе говорит мисс Гринграсс, — ответил он, наслаждаясь возможностью подколоть мальчика, который просто кивнул и сел, как было велено.

Окинув их последним критическим взглядом, Снейп вышел из лазарета, чтобы дождаться директора, а мадам Помфри оставила их и занялась своими делами. Дафна с интересом наблюдала за тем, как целитель осматривала девочку со сломанной рукой, возможно, в результате несчастного случая в классе. Она почувствовала, как Гарри толкнул её в плечо, и повернулась, чтобы увидеть его многозначительный взгляд. Он мотнул головой в сторону мадам Помфри и её пациентки, побуждая её подойти к ним.

Это застигло Дафну врасплох. Ей было интересно узнать о работе целителя, и она рассматривала её в качестве будущей профессии. Судя по всему, Гарри знал об этом, и решил убедиться, что она воспользуется этой возможностью.

Ободрённая поддержкой Гарри, Дафна подошла к мадам Помфри и стала наблюдать за её работой. Матрона была заинтригована удивительно специфичными вопросами Дафны, и та рассказала ей, что её мать до замужества работала целительницей. И хотя она перестала практиковать, но всё равно подписывалась на журнал целителей, одобренный МКМ, который Дафна часто читала во время каникул.

— Да, кажется, я её помню… Персефона Уилкинс, верно? — Дафна кивнула, и мадам Помфри начала объяснять, что девочка, пятикурсница Рейвенкло, случайно раздробила себе кость, когда отрабатывала костедробящее проклятье.

— Раз кость раздробилась, значит, нужно было испарить её и дать ей костерост, верно? — спросила Дафна, и Поппи кивнула, похоже, довольная анализом девушки. Они продолжали обсуждать вопросы целительства, пока не появился Дамблдор, а за ним МакГонагалл, Снейп и Муди.

— Мистер Поттер, — позвал Дамблдор с порога, привлекая к себе внимание и раздражая тем самым Поппи.

— Директор, это больничное крыло, и я требую тишины! — выругалась Поппи. Гарри, улёгшийся в свою обычную постель, с усмешкой наблюдал за происходящим и заметил раздражённое выражение на лице Дафны. Она выглядела так, словно получала удовольствие и не хотела, чтобы её прерывали.

— Вы, конечно, правы, моя дорогая Поппи, — извинился Дамблдор, а затем перевёл взгляд на Дафну. — Мисс Гринграсс, мистер Поттер, я хотел бы, чтобы вы оба объяснили, что произошло некоторое время назад в Большом зале.

Гарри сел на кровати и повернулся так, чтобы его ноги свисали с бортика.

— Мы поговорили об этом, сэр, и пришли к выводу, что это, должно быть, была какая-то спонтанная магия, — сказал он. — Либо так, либо какая-то скрытая семейная способность, о которой я не знал, — Гарри не удивился, увидев скептические взгляды на их лицах.

— Мистер Поттер, вы смогли аппарировать в Хогвартс не один, а два раза! Это не под силу никому, даже директору школы, а вы говорите, что это была чистая случайность? — недоверчиво спросила МакГонагалл, явно озадаченная таким объяснением. Гарри пожал плечами.

— На самом деле я даже не заметил этого в первый раз. Я просто знал, что мне нужно поговорить с Дафной, и вдруг оказался перед ней. Я потянулся к ней, чтобы умолять её выслушать меня, и помню, как мне захотелось оказаться в каком-нибудь тихом и безопасном месте, а потом… мы оказались в Тайной Комнате.

Дафна не сводила глаз с Гарри, пока он рассказывал эту историю. Она заметила, как слегка подрагивают его пальцы, и сразу же его голос зазвучал более властно. Когда Гарри закончил говорить, Дамблдор сначала выглядел слегка растерянным, но затем его выражение лица изменилось на подозрительное, с оттенком веселья.

— Учитывая то, что произошло, я считаю необходимым спросить, почему мисс Гринграсс была так зла на вас и почему сейчас она выглядит намного спокойнее?

— Как я уже говорила профессору Снейпу, — сказала Дафна, — я увидела одно из воспоминаний Гарри без его разрешения и вне контекста, и я неправильно его истолковала. Я плохо отреагировала, но Гарри всё объяснил, пока мы были в Комнате. Когда мы поняли, как все должны были отреагировать на наше исчезновение, Добби отвёл нас обратно в нашу гостиную, а потом профессор Снейп заставил нас прийти сюда.

— Понятно, — пробормотал Дамблдор. — И о чём было воспоминание?

— Не ваше дело, — прошипел Гарри, удивив профессоров своим суровым тоном.

— Мистер Поттер, вы должны уважать директора, — ответила МакГонагалл с раздражением.

— Это личное воспоминание, и я не хочу делиться им ни с кем из вас, — ответил Гарри, игнорируя вспышку МакГонагалл.

— Но, Гарри, ты поделился им с мисс Гринграсс, и если это важно, то я считаю, что…

— То, чем я решил поделиться со своей девушкой, касается только меня и её, и никого больше, — холодно ответил Гарри. Все в комнате вскинули брови от такого откровения, включая и взрослых, и госпитализированных студентов.

— Девушка? — пробормотала МакГонагалл, повернувшись к Дафне, которая покраснела. — Как? Когда?

Гарри сузил глаза.

— Опять же, это не ваше дело, — ответил он, а затем повернулся и с любопытством посмотрел на Дафну. — Я имею в виду, если только ты не решила… — она поняла, что он хотел сказать, и покачала головой со смущённой улыбкой, заставив его усмехнуться.

— Ах, юная любовь, — ответил Дамблдор дедушкиным тоном, слегка усмехнувшись. — Очень хорошо, вы можете идти. Я понимаю, что для вас это был эмоциональный момент, и, возможно, он послужил толчком к развитию магии… Однако я хотел бы узнать больше об этом удивительном методе аппарирования, мистер Поттер, а также попытаться воссоздать его. Если вы будете так любезны, не могли бы вы прийти завтра после ужина, чтобы обсудить это более подробно?

— Сожалею, сэр, но из-за того, что произошло сегодня, профессором Снейп назначил мне отработку в девять часов.

— Не думаю, что профессор Снейп будет возражать против того, чтобы перевести ваше наказание на меня, — заверил его старик, повернувшись, чтобы взглянуть на собеседника через свои очки-половинки. Снейп строго кивнул директору. — Хорошо, тогда завтра в девять часов в моём кабинете. Пароль — Кит-Кат.

Гарри хмыкнул, услышав пароль, что заставило остальных странно посмотреть на него и на директора, включая Дафну. МакГонагалл лишь закатила глаза.

— А, я вижу, вы знакомы с этим деликатесом? — весело поинтересовался Дамблдор.

— Конечно, сэр, хотя сам я предпочитаю Кранч-батончики, — ответил Гарри, и ещё один студент выкрикнул своё согласие из глубины лазарета. Дамблдор усмехнулся.

— Очень хорошо, думаю, на сегодня это всё. А теперь идите. Вы можете вернуться в свою гостиную, и постарайтесь не заходить в чуланы по пути.

МакГонагалл неодобрительно нахмурилась из-за неудачной шутки директора, но и Снейп, и Дафна заметили, как Гарри вздрогнул, прежде чем выражение его лица превратилось в безэмоциональную маску.

— О, я бы не беспокоился об этом, директор. Я и так провёл слишком много времени в чулане. Десять лет, если подумать.

И Дамблдор, и МакГонагалл вздрогнули от этого заявления. Не говоря больше ни слова, Гарри протянул Дафне руку, которую она охотно приняла, хотя всё ещё размышляла над тем, что он сказал о чулане.

— Нам нужно поговорить о твоих родственниках, — пробормотала она, и он со вздохом кивнул.

— Мисс Гринграсс, если вам будет интересно, вы можете прийти в любое время, — сообщила ей мадам Помфри. — Или, если хотите, можете обратиться к мисс Урсуле Корвин, семикурснице нашего факультета. Она также сможет обсудить с вами вопросы исцеления, если вы захотите. Кроме того, если вы собираетесь проводить время с этим магнитом неприятностей, то я хочу привлечь вас к сохранению его в целости и сохранности.

Дафна покраснела, не обращая внимания на понимающую ухмылку на лице мадам Помфри. Как только Гарри и Дафна ушли, развеселившаяся мадам Помфри вернулась к своей работе, а Дамблдор воздвиг вокруг четырёх преподавателей барьер приватности.

— Это отродье лжёт, — заявил Снейп, и Дамблдор кивнул в знак согласия.

— Я согласен, Северус, — сказал он. — Если бы не его магическая клятва, я бы вообще не поверил, что этот молодой человек — Гарри Поттер. Кроме того, то, как он держал мисс Гринграсс, прежде чем исчезнуть из Большого зала, говорит о том, что это было совсем не случайно.

— Но что нам делать, Альбус? — спросила потрясённая МакГонагалл.

— Пока что мы продолжаем наблюдать. Я беспокоился, что мистер Поттер мог начать путь во Тьму, но теперь я в этом не уверен, — признался директор.

* * *

Дафна уже хотела проклясть Дурслей после всего, что Гарри рассказал ей о них во время пикника. Она также уловила несколько вещей, о которых он ей не рассказывал, например, что ему не разрешали иметь друзей. Узнать, что он был вынужден жить в чулане в течение десяти лет, стало последней каплей. Из-за этого, недоедания и всех физических и психологических пыток, которым он подвергался от их рук, Дафна не хотела ничего иного, как убить так называемых родственников Гарри. Насколько она знала, даже большинство Пожирателей Смерти не были такими чудовищными.

— Как всё это повлияло на тебя… Ну, знаешь, раньше? — спросила она, надеясь, что он поймёт, что речь идёт о его прежней жизни. В конце концов, у стен есть уши.

— Это сделало меня более податливым. Я всегда старался всем угодить, и это породило во мне что-то вроде комплекса белого рыцаря, — признался Гарри, и Дафна сжала его руку, пытаясь сдержать гнев.

Некоторое время они шли молча, пока Гарри не усмехнулся без видимой причины.

— Мне не хватало паролей Дамблдора, — признался он с ухмылкой. — Маггловские сладости, классика.

— Что такое «Кит-Кат»? — спросила Дафна, и Гарри хихикнул.

— Шоколадный батончик с чем-то вроде вафли внутри. Очень вкусно, — объяснил он.

— А «Кранч-батончик»?

— Шоколадная таблетка с хрустящим рисом, — он решил купить ей по одной штуке на следующее утро.

Они добрались до гостиной, и Гарри снова открыл дверь, используя парселтанг. Дафна подумала, что это, наверное, здорово — не нужно запоминать пароли. Когда они вошли в дверь, то поняли, что оказались на собрании всего дома. Каждый занимался своими делами, но всё же все они собрались в гостиной, очевидно, ожидая двух четверокурсников.

— А, наконец-то вы вернулись, — объявил Брайан Кэррик, сидевший вместе с Алистером Пинсом и Элизой Калберт. Все прекратили свои занятия и повернулись, чтобы посмотреть в сторону пары. — Итак, сначала о главном: вы двое встречаетесь или нет?

— Насколько это важно? — спросила Дафна, сузив глаза.

— Это важно, потому что ответ может принести мне значительный выигрыш, — весело ответил семикурсник, откинувшись в кресле.

Брайан Кэррик был высоким, худощавым семикурсником с каштановыми волосами и резкими чертами лица. Он был стражем порядка в доме Слизерин и отвечал за исполнение всех наказаний и решений, принятых домом. Он также был одним из двух старост для младших учеников. Обязанности Брайана отличались от обязанностей Алистера Пинса, который был судьёй и внутренним арбитром, отвечая за разрешение конфликтов внутри Слизерина и вынося вопросы на обсуждение, когда это было необходимо.

Между двумя старшими мальчиками сидела симпатичная девушка с тёмными волосами, которая наблюдала за обменом мнениями между своим парнем и двумя четверокурсниками. Элиза Калберт была высокой и держалась с благородным видом. Она была дипломатом — связующим звеном между Слизерином и внешним миром. Отвечала за сбор информации в Хогвартсе и за его пределами, чтобы защищать и поддерживать свой факультет, а также направлять его политику. Она также была старостой, и ей нравилось напоминать своему парню, что первокурсники всегда отдавали предпочтение ей.

По отдельности они были прекрасными примерами квинтэссенции Слизерина. Вместе они были Триумвиратом Слизерина, официальными лидерами дома, и все слизеринцы подчинялись их власти.

Малфой стремился занять место в Триумвирате, но были вещи, которые нельзя было купить за деньги, в отличие от места в команде по квиддичу. По словам Милли, ходили слухи, что теперь они заинтересованы в Гарри.

Дафна вздохнула, но Гарри, казалось, находил всё это очень забавным.

— Что нам светит, если мы поделимся такой ценной информацией? — с любопытством спросил он.

Алистер захихикал, Брайан закатил глаза, но тут заговорила Элиза.

— Я, конечно, ценю этот ответ в духе Слизерина, но если вы так уклоняетесь от ответа на такой простой вопрос, могу только представить, как вы ответите на другие наши вопросы, — сказала она.

Поза Гарри стала несколько вызывающей, и они с Элизой продолжали смотреть друг на друга, пока Алистер принимался за объяснения.

— Мы созвали собрание дома и хотим знать, что именно произошло два года назад, когда ты якобы посеитил Тайную Комнату.

Гарри бросил сердитый взгляд на четверокурсников, полагая, что они что-то рассказали. Однако все они побледнели и подняли руки, пытаясь показать Гарри, что они и не подозревали о таком развитии событий.

— Вы подслушали меня в Хогсмиде, — заключил Гарри, и Триумвират кивнул в подтверждение.

— Ты знаешь, как работает собрание дома? — спросил Алистер, который был ответственным за решение подобных вопросов.

— Я могу либо согласиться ответить на все ваши вопросы, либо отказаться, и тогда меня будут считать изгоем до конца моего пребывания здесь. Также нельзя заставить отвечать, хотя меня могут попросить принять Веритасерум, чтобы подтвердить мой рассказ, — ответил Гарри. Дафна немного волновалась за него и придвинулась чуть ближе, но не настолько, чтобы привлечь к себе внимание.

— Что скажешь, в таком случае? — спросил Алистер.

— Что, если я покажу вам свои воспоминания об этом событии? — скучающим тоном предложил Гарри.

— Это определённо подойдёт, лишь бы они не были подделкой, — ответила Элиза, и по комнате пронеслось несколько взволнованных шепотков.

— И как бы ты предложила это подтвердить? — вздохнул Гарри, мысленно обдумывая, как это может повлиять на его планы. Он пришёл к выводу, что всё будет не так уж плохо, и в худшем случае ему придётся отвести их всех в Комнату. Это, конечно, далеко от идеала, но, по крайней мере, не помешает достижению его целей.

— Ты можешь принести нам клятву, — ответила она, и Гарри на несколько мгновений задумался.

— Хорошо, — сказал он и позвал Добби. Домовой эльф появился рядом с Гарри, уже неся с собой богато украшенный Омут Памяти, на камне которого было вырезано несколько сложных змеиных узоров. Пара пятикурсников выдвинула стол в центр комнаты, и Добби поставил на него древнюю чашу.

— Хм… интересный дизайн, — пробормотал шестикурсник, комментируя экстравагантную змеиную резьбу, украшавшую омут.

— Вините Салазара, я нашёл его в Комнате, — ответил Гарри, подходя к чаше.

— Должно быть, Тайная Комната действительно является кладезем артефактов и знаний, — пробормотала Элиза, достаточно тихо, чтобы её могли услышать только двое её сверстников.

Дафна покорно вздохнула и встала рядом с Гарри. Она надеялась, что всё быстро разрешится, и они смогут вернуться в Комнату и продолжить рассказ Гарри из его первоначальной временной линии. Вместо этого ей пришлось снова стать свидетелем событий в Палате и наблюдать за тем, как Гарри чуть не умер — эта идея ей не очень нравилась. Она бы пропустила это мероприятие, если бы могла, но присутствие было обязательным для всех собраний Дома, от самого маленького первокурсника до самого старшего члена факультета.

Гарри осторожно извлёк длинную серебряную нить памяти с помощью своей палочки и опустил её в Омут.

— Если кому-то нужно в туалет, идите сейчас, — холодно объявил он, оглядывая комнату. — Я не буду приостанавливать запись и не разрешу повторный просмотр, если только это не будет сочтено критически важным.

Члены Триумвирата кивнули, принимая его условия. Больше никто не пошевелился.

— Очень хорошо, тогда… — сказал Гарри. Он взмахнул палочкой, и свет в общей комнате померк. Он коснулся палочкой рун, идущих по краю чаши, и жидкость внутри начала светиться. Мгновение спустя в воздухе над омутом появилась трёхмерная проекция воспоминания, достаточно большая, чтобы все могли увидеть её, не погружаясь внутрь памяти.

Воспоминание начиналось с того, что Гарри стоял рядом с Грейнджер в больничном крыле. Гарри нащупал вырванную страницу в её окаменевшей руке, и кто-то выкрикнул ехидный комментарий по поводу того, что Грейнджер порвала книгу. Гарри отступил от стола и прислонился к стене гостиной. Дафна присоединилась к нему, и пара притаилась в тени, пока их соседи по комнате были захвачены воспоминаниями.

— Мне жаль, но, похоже, я не смогу продолжить свой рассказ сегодня вечером, — прошептал он, пока память-Гарри объяснял Уизли свою теорию.

— Я знаю, — разочарованно пробормотала Дафна. — Но у нас ещё будет время позже. Надеюсь.

На самом деле она не хотела произносить последнее слово так громко, но Гарри лишь улыбнулся и поцеловал её в лоб, а затем обнял за плечи.

— У нас есть всё время мира, Даф, — прошептал он, не обращая внимания на бурную реакцию старших слизеринцев на то, что Гарри предложил им обратиться за помощью к Локхарту.

Она улыбнулась и повернулась лицом к проекции памяти.

— Ты не показывал мне эту часть, — прошептала она, сдерживая смех при виде того, как Локхарт быстро собирает вещи, чтобы убежать.

— Я не думал, что это важно, — ответил он, обнимая её сзади за талию. Она немного удивилась, расслабившись в его объятиях, как будто это было самой естественной вещью в мире. Ещё месяц назад она не поверила бы, что когда-нибудь позволит себе так сблизиться с кем-то, но уже сейчас ей было очень комфортно с Гарри, хотя они встречались всего несколько часов.

Воспоминания продолжились тем, что Гарри и Уизли заставили Локхарта пойти с ними, а затем Гарри обнаружил вход в Комнату, поговорив с Плаксой Миртл. Собравшиеся слизеринцы были полностью очарованы просмотром воспоминания и старались не пропустить ни единого мгновения.

Они смеялись над тем, как Локхарт был затолкнут в яму двумя мальчиками, но замолчали, когда в поле зрения попала сброшенная шкура василиска. Дафне стало не по себе, когда она вспомнила, каким ужасающе огромным на самом деле был василиск, и она задрожала, вспомнив, как впервые наблюдала за страшной битвой в Комнате. Даже тёплые объятия Гарри не смогли её успокоить, но она знала, что не может уйти.

Они увидели, как Локхарт признал себя мошенником, а затем попытался пустить Обливиэйт с помощью сломанной палочки Уизли. Всё это не было неожиданностью для тех, кому в том году пришлось сидеть на его уроках, но первый и второй курсы были шокированы. Некоторые из них выросли на историях о Гилдерое Локхарте, и они даже не представляли, насколько бесполезным он был на самом деле. Заклинание Локхарта, сработавшее на него самого, вызвало несколько одобрительных возгласов, затем несколько вздохов, когда рухнувший туннель отрезал Гарри от Уизли, и, наконец, несколько смешков, когда Уизли объявил, что Локхарту удалось стереть его собственную память.

Дом успокоился, когда Гарри в одиночестве продолжил путь по туннелю, пока не добрался до большой круглой двери, обозначавшей вход в Тайную комнату. С шипением открыв дверь на парселтанге, он медленно двинулся вперёд и, увидев на полу тело Уизлетты, побежал к ней.

Дафна затаила дыхание, когда из тени появился Том Риддл. Все узнали его мантию Слизерина, но никто не знал, кто этот мальчик. Некоторые старшекурсники нахмурились, когда Том объяснил, что он — воспоминание, сохранённое в дневнике, — они никогда не слышали о такой магии, а когда он рассказал, что заставил Джинни Уизли открыть Комнату и выпустить василиска на свободу, раздалось несколько удивлённых возгласов.

Этот Том Риддл, очевидно, был наследником Слизерина, но кем он был на самом деле?

Атмосфера в общей комнате стала напряжённой, когда Том начал разглагольствовать о Гарри. Он рассказал, как заманил в ловушку девочку Уизли, и как ему не терпелось встретиться с Гарри, узнав о его истории. Гарри, конечно же, пришлось вести себя вызывающе и отчитывать Тома за то, как он подставил Хагрида, и даже насмехаться над ним за то, что он не смог убить ни одну из своих жертв. Тогда Том презрительно заявил, что убивать грязнокровок больше не важно, и по Общей комнате пробежал холодок.

— Вот уже много месяцев моей новой целью являешься ты, — сказал Том, и некоторые из них перевели взгляд на Гарри, притаившегося в тени вместе с Дафной. — Как получилось, что ребёнок, не обладающий выдающимися магическими способностями, смог победить величайшего волшебника всех времён? Как тебе удалось спастись только со шрамом, в то время как силы лорда Волдеморта были уничтожены?

— Почему тебя это волнует? Волдеморт был после тебя, — вызывающе ответил Гарри, и все увидели жестокую ухмылку Тома.

— Волдеморт — это моё прошлое, настоящее и будущее.

Том начал рисовать в воздухе огненные буквы. Некоторые из старших слизеринцев побледнели, когда до них дошёл смысл этого заявления. Они резко обернулись к Гарри и увидели, что Дафна Гринграсс, обнимающая его, выглядит взволнованной, как будто она знала, что должно произойти, и была очень встревожена этим. Они вздохнули и снова обратились к воспоминаниям.

Том перестал писать и взмахнул палочкой. Огненные буквы, выводившие имя ТОМ МАРВОЛО РИДДЛ, начали перестраиваться и в конце концов сошлись в Я ЛОРД ВОЛДЕМОРТ.

Некоторые из чистокровных экстремистов на мгновение ухмыльнулись, восхищённые могуществом своего повелителя, который, очевидно, был достаточно силён, чтобы оставить после себя воспоминание, которое завершит его работу… только для того, чтобы через мгновение всё это рухнуло.

— Ты же не думал, что я оставлю фамилию своего грязного отца-маггла?

— Что?! — закричал Драко Малфой, в то время как глаза всех присутствующих в комнате расширились от шока.

Темный Лорд был полукровкой? Полукровкой с отцом-магглом?

— Ты лжёшь, Поттер! — крикнул Малфой, едва не выхватив свою палочку. К счастью для него, семикурсник успел наложить на него полное обездвиживание, прежде чем он успел совершить какую-нибудь глупость, и как раз вовремя, чтобы услышать, как память-Гарри заявляет, что Дамблдор — величайший волшебник на свете.

— Я это перерос, не волнуйтесь, — сказал Гарри, заметив несколько насмешливых взглядов, направленных на него.

Воспоминание продолжилось тем, что подросток Тёмный Лорд заговорил на парселтанге, которого, конечно, никто не понимал, но все догадались о смысле сказанного, как только из пасти статуи Салазара Слизерина показалась огромная змея. Крики и вздохи наполнили воздух, а некоторые даже упали в обморок при виде чудовища Слизерина.

— Это василиск? — воскликнула Пэнси, повернувшись к Дафне, которая крепко вцепилась в руку Гарри и смотрела в сторону.

Слизеринцы наблюдали за появлением Фоукса, благодаря которому Гарри смог получить меч Гриффиндора из Распределительной Шляпы, а Феникс ослепил чудовище. Многие вздрогнули или даже инстинктивно пригнулись, пока память-Гарри бегал вокруг, пытаясь уклониться от атакующего василиска, но ничто не могло подготовить их к тому, что они увидели дальше. Комната наполнилась вздохами, криками и множеством ругательств: весь дом Слизерин наблюдал, как двенадцатилетний подросток убивает семидесятифутового василиска, не используя ничего, кроме меча.

Дафна снова наблюдала за происходящим и прижимала Гарри к себе ещё крепче, пока все остальные члены дома разглядывали клык василиска, торчащий из его руки.

— Как ты жив, Поттер? — спросил изумлённый семикурсник, пока память-Гарри протыкал клыком дневник и навсегда уничтожал тень Тёмного Лорда. Вскоре на его вопрос был дан ответ: воспоминание показало, как Фоукс плачет над раной Гарри, исцеляя его и нейтрализуя яд.

Наконец воспоминание закончилось, и Гарри снова взмахнул палочкой, чтобы вернуть свет. Все в шоке и замешательстве уставились на Гарри, пытаясь осмыслить то, чему только что стали свидетелями.

— Ты убил воспоминание Тёмного Лорда? Навсегда? — спросил пятикурсник, и Гарри кивнул, восстановив извлечённую память в своём сознании и приказав Добби убрать Омут.

— Ты убил эту чёртову змею в одиночку? — спросил заплаканный третьекурсник, который помнил страх, царивший в замке в те дни.

— Вы все это видели. И чтобы быть уверенным — Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей жизнью и магией, что воспоминание, которое вы все видели, было настоящим и никак не изменённым, да будет так, — заявил Гарри, и его магия вспыхнула, когда клятва была принята. Затем он запустил сильный Люмос, чтобы подтвердить свою правоту.

— Проклятье, — пробормотала Элиза. Она понятия не имела, что именно хотела увидеть, но это было намного больше того, что она могла себе представить.

— Что теперь? — спросил Гарри, скрестив руки и оглядывая своих соседей по комнате. — Я знаю, что некоторые из вас согласны с Волдемортом, поэтому я спрошу, что будет теперь, когда вы узнаете, что произошло на самом деле?

Никто ничего не ответил.

— Возможно, кто-то захочет освободить Малфоя, — добавил Гарри, заметив, что Драко всё ещё лежит на полу, яростно моргая.

Блейз отпустил его, и блондин спокойно встал.

— И что? — снова спросил Гарри.

— Тёмный Лорд был полукровкой, — с ноткой веселья заявил пятикурсник.

— Да, так он мне сказал, — ответил Гарри, и тот же пятикурсник начал хихикать. Позже Гарри узнал, что мальчика звали Дэвид Макнейр и что в его семье были связи с Пожирателем Смерти.

— Чистокровные падали к его ногам, называли его лучшим из нас, а он был не более, чем полукровкой? — усмехнулся он, и многие нахмурились, обдумывая его слова.

Гарри пожал плечами. Он не хотел говорить ничего, что могло бы быть воспринято как оправдание Волдеморта, хотя часть его души хотела выступить в защиту полукровок. Впрочем, ему не пришлось напрягаться, так как несколько из них возмутились словами Макнейра и выступили в свою защиту.

— Эй, я полукровка, — ни с того ни с сего возразил семикурсник. — И Поттер тоже.

Крики по комнате нарастали, пока Алистер не заставил их всех замолчать, задав Гарри простой вопрос.

— Какую позицию ты занимаешь в кровных расприях, Поттер?

Гарри взял паузу, чтобы спокойно обдумать то, что он хотел сказать, а затем заговорил.

— Могу честно сказать, что на данный момент я не знаю ни одного маггла, которого бы я не ненавидел, — заявил Гарри, его холодный тон удивил многих и вызвал несколько ухмылок у остальных. Дафна просто стояла и смотрела на него, приподняв бровь. — Но, признаюсь, я необъективен, поскольку меня воспитывали жестокие родственники-магглы, и у меня вообще не было друзей, пока я не сел в Хогвартс-экспресс в девяносто первом году, — после он добавил. — Однако есть несколько вещей из маггловского мира, которые мне нравятся, в основном это кино, телевидение, игры и музыка.

— А что такое кино? — пытливо спросил первокурсник.

— А что такое телевизор? — одновременно спросил шестикурсник.

Гарри захотелось застонать.

— Спросите у полукровки. Или даже магглорождённого, — ответил он, затем взял себя в руки и оглядел комнату. — Если вы хотите знать моё мнение, то я считаю, что магглорождённые должны быть лучше интегрированы в наше общество, если они хотят быть его частью. Я также думаю, что было бы разумно узнать больше о магглах. Уверен, мы все знаем об охоте на ведьм? А о маггловских войнах, охвативших всю Европу? — спросил он, получив в ответ несколько рассеянных кивков. — Магглы опасны, — продолжил Гарри, и все взгляды устремились на него. — Если они что-то и умеют делать, так это убивать. Они совершают зверство за зверством во имя жадности или ненависти, и это сходит им с рук, поскольку они объясняют свои действия необходимостью. На том, чего они не понимают, они либо ставят эксперименты, либо стремятся искоренить. Интересно, сколько магглорождённых ведьм и волшебников было обнаружено магглами, прежде чем они смогли попасть в магический мир? Сколько пострадало из-за этого?

Дафна была поражена тем, как он владел вниманием зала. Она могла сказать, что он говорит от души, даже если не совсем понимала его примеров. Это заставило её задуматься о том, не вспоминает ли он во время разговора конкретные события из своей прошлой жизни.

— Я думаю, что магической крови пролито достаточно, — торжественно заявил Гарри. — Мне всё равно, какой вид магии вы практикуете, чистокровный вы, полукровка или магглорождённый. Мне важно, есть ли в твоей крови магия, будь ты ведьмой, волшебником, сквибом или даже существом, — сказал он, закрывая глаза, и его улыбка померкла. — Но я не выношу грязнокровок, предателей крови, нарушителей клятвы и убийц своих, — он снова открыл глаза, и в них заиграло зелёное пламя. — Я не хочу, чтобы кому-то ещё пришлось видеть то, что видел я, и жить тем, чем жил я, — процедил он сквозь стиснутые зубы, оглядывая комнату, словно бросая вызов всем желающим опровергнуть его.

До этого Гарри лишь однажды выражал свои чувства по подобным вопросам, во время забастовки домовых эльфов, и то, что он сказал в тот вечер, произвело впечатление на нескольких старших слизеринцев. В тот вечер в общей комнате Гарри Поттер честно и страстно высказался в пользу людей с магической кровью. Он дал всем достаточно информации о себе, чтобы составить мнение, хорошее или плохое.

— Хорошо сказано, Поттер, — раздался ровный женский голос семикурсницы Урсулы Корвин, которая была одной из самых уважаемых фигур в факультете. Она не входила в Триумвират, но всё равно была одной из самых влиятельных его членов, которая часто предлагала Триумвирату свою мудрость, когда её об этом просили.

Урсула была чистокровной, но большинство её соседей по дому не знали, что она жила рядом с магглами, и её родители регулярно общались с ними. На самом деле, если не считать Поттера, она знала о магглах больше, чем все остальные слизеринцы. У неё была репутация человека, который держится особняком, не обращая внимания на конфликты в доме и обсуждения вопросов, которые её не волновали, но слова Гарри нашли отклик в её собственных чувствах, и она почувствовала, что вынуждена заговорить.

— Урсула, ты согласна с Поттером? — удивлённо спросил Алистер. Она кивнула в знак подтверждения, и один этот её жест заставил многих задуматься и внимательнее отнестись к словам Поттера.

Триумвират официально закрыл собрание дома, и студенты начали расходиться. Большинство из них по-прежнему смотрели на Гарри то ли с уважением, то ли с благоговением, но ему было всё равно. Он увидел, как Корвин почтительно кивнула ему, на что тот немедленно ответил.

— Это была хорошая речь, — сказала Дафна, взяла Гарри за руку и повела его в угол. Гарри взмахнул палочкой и воздвиг вокруг них защитный барьер.

— Отчасти я вспоминал о том, что мне пришлось пережить, — ответил он, и она понимающе кивнула, в её глазах читалось восхищение. Каким-то образом она уже знала об этом, и была уверена, что он расскажет ей обо всём позже. — Уже поздно, — сказал он. — Не хочешь ли ты встретиться завтра за завтраком, а потом спуститься в Комнату и продолжить наш разговор?

— Как бы мне ни не терпелось услышать продолжение твоей истории, нам, пожалуй, стоит немного поспать, — заметила Дафна.

— Да, у нас обоих был довольно тяжёлый день, — согласился Гарри.

Она на мгновение замешкалась, и он заметил, что она выглядит неспокойной, поэтому спросил, в чём дело.

— Прости меня за то, что я просмотрела воспоминания. Я нарушила твоё доверие… — начала она, но он остановил её, легонько коснувшись большим пальцем её подбородка.

— Не за что просить прощения, — заверил её Гарри, нежно целуя её губы и не обращая внимания на тишину, которая снова воцарилась в гостиной. Казалось, за ними наблюдают, но их это не волновало.

— Спасибо — сказала она с небольшой улыбкой.

— Я думаю, это хорошо, потому что теперь я смогу рассказать тебе обо всём даже раньше, чем планировал. Всё, о чём я прошу, — это чтобы ты доверилась мне и дала мне шанс, — сказал он, возвращая ей улыбку.

— Я даю тебе шанс, Поттер, — нахально заявила она, заставив его усмехнуться. — Может, ты расскажешь мне, как мы оказались в твоей?.. — Гарри кивнул.

— Ты уже была близка мне, но я бы сказал, что момент, когда я убедился, что ты мне действительно небезразлична, наступил, когда ты утешила меня после смерти моего крёстного отца, — на мгновение Дафна не знала, что ответить.

— Завтра? — попросила она. Гарри усмехнулся и кивнул в знак согласия. Конечно, ей нужны были подробности, и он с радостью предоставит их ей.

Дафна прильнула к нему и сладко поцеловала на ночь. Она повернулась и со свойственным ей спокойствием направилась к своей комнате, а небольшая группа девочек последовала за ней. Гарри оставил гостиную и отправился в свою спальню, чтобы позвать Добби и отвести его обратно в Комнату, не обращая внимания на мальчиков, идущих за ним.

Вернувшись в общую комнату, Брайан Кэррик ухмылялся и потирал руки.

— Достаточно ли для тебя доказательств, Яксли? — спросил он, получив в ответ лишь раздражённое ворчание.

---

Примечания:

https://fanfics.me/images/fanart/2024/02/21/1708526347396.jpg

Арт к главе. Нейросеть, by Dreoilin.

отбечено

---

1) Не смотря на то, что автор из испаноязычного государства, очень много отсылок к кельтской (бритто-ирландской) культуре времён поздней античности. Такое описание лисицы и в целом выбор этого животного лишь усиливают мои подозрения.

Вернуться к тексту

Примечания:

Надеюсь вам нравится эта история так же, как и мне. Особенно любопытны пока что легкие отклонения от канона, причиной которых стал всего лишь один смелый шаг Дафны в библиотеке на 5 курсе.

---

Захотев одеться неформально, Гарри надел простую белую футболку под серый свитер, чтобы сочетать её с чёрными брюками и простыми чёрными кроссовками. Сверху он надел чёрную повседневную мантию, которая была достаточно длинной, чтобы достать до голени, хотя рукава оканчивались чуть ниже локтя. Добби сшил для него мантию по образцу боевой, которую Гарри носил в будущем. Кроме того, в них были встроены чары, которые делали их тёплыми, лёгкими и непроницаемыми для грязи и воды.

Присмотревшись к себе в зеркале, Гарри заметил, что на его лице растёт лёгкая щетина, и использовал чары для её удаления. Он сделал шаг назад, чтобы взглянуть на своё отражение, и понял, что ему нравится это зрелище. С довольной ухмылкой он сцепил руки за спиной и осмотрел состояние жилых помещений Комнаты, убедившись, что они готовы принять его и Дафну на ближайшие несколько часов. Он заметил батончики «Кит-Кат» и «Кранч», лежащие рядом с чайными чашками — значит, Добби, должно быть, приобрёл их ночью.

Сегодня он намеревался закончить рассказ о Волдеморте, прежде чем начать историю их совместной жизни. Он шумно вздохнул, гадая про себя, как Дафна отреагирует на всё происходящее. Решив, что пока лучше об этом не думать, Гарри взял со стола очки и позвал Добби, чтобы тот доставил его к кровати в общежитии Слизерина. По звукам храпа он понял, что его соседи по общежитию ещё спят. Он поморщился от их шума и, покачав головой, направился в общую комнату.

События предыдущего вечера были ещё свежи в его памяти, включая не слишком деликатный допрос сокурсников о состоянии его отношений с Дафной. Казалось, они слишком охотно сплетничали, и от этого Гарри ещё меньше хотелось рассказывать им какие-либо подробности. Он сказал им, что они с Дафной только начали встречаться в тот день, но не стал ничего уточнять. Мальчики, конечно, хотели узнать больше, но в итоге смирились с тем, что Гарри не в настроении делиться.

Одна из самых приятных особенностей раннего подъёма в выходные дни заключалась в том, что в гостиной как правило никого не было. Гарри сел в одно из кресел у камина и рассеянно смотрел на пламя, обдумывая дальнейшие планы. Последние события заставили его пересмотреть свою стратегию, по крайней мере, в отношении Волдеморта.

В частности, он переосмыслил необходимость убивать Волдеморта при наличии свидетелей. Идея имела смысл, но просто уничтожить все хоркруксы и убить ублюдка до того, как он сможет реинкарнировать, было бы так просто — почти без усилий. События предыдущего дня заставили директора ещё больше опасаться его, что заставило Гарри задуматься, стоит ли рисковать. Для того, чтобы план сработал, остаток турнира должен был пройти более или менее точно так же, как и раньше. Если всё более подозрительный Дамблдор решит вмешиваться и дальше, кто скажет, как это может повлиять на дальнейшие события?

Однако в конечном итоге он решил не менять своих планов. Для достижения своих долгосрочных целей в будущем ему понадобится влияние, а что может быть лучше, чем публичное уничтожение могущественного врага? Сам Дамблдор был ярким примером этого, ведь благодаря победе над Гриндельвальдом он стал, пожалуй, самым влиятельным волшебником эпохи. Он решил, что было бы неплохо навестить Волдеморта в Риддл-Мэноре и наложить на него заклинание Veritas Imperio, чтобы убедиться, что не возникнет никаких непредвиденных осложнений. Он мог бы даже сэкономить время на поездке и позаботиться о хоркруксе в кольце в ту же ночь.

Немного поразмыслив, он переключился на Йольский бал. У них с Дафной было всё необходимое, и он должен был признать, что с нетерпением ждёт этого события. Он был полон решимости сделать для неё всё идеально и в этот раз получить удовольствие. До начала мероприятия оставалось ещё больше недели, но время пролетит быстро, особенно если учесть, что ему придётся потратить всё это время на объяснение Дафне своего прошлого.

Дафна… Он был доволен тем, как хорошо она всё воспринимает, особенно если учесть, насколько невероятно для неё всё это звучит. Хотя она узнала о его тайне совершенно случайно, она позволила ему объясниться и, похоже, решила поверить его рассказу. Он знал, что никогда не сможет ей солгать, но она не могла быть в этом уверена, и всё же была готова ему довериться. Гарри решил, что ему нужно подарить ей на Рождество что-то большее, чем тот подарок, который он уже планировал. Она определённо заслуживала этого.

* * *

Дафна мягко проснулась, и воспоминания о прошедшем дне нахлынули на неё, пока она лежала в своей постели. Она улыбнулась, вспоминая время, проведённое со своим новым парнем, а затем нахмурилась, вспомнив, какой инквизиции она подверглась предыдущей ночью. Трейси, Милли, Пэнси, её родная сестра и две её подруги, две пятикурсницы и одна шестикурсница, загнали её в угол в общежитии, и все они решили, что им непременно нужно знать подробности. В итоге ей пришлось рассказать им об их обеденном свидании и первом поцелуе, что заставило остальных девушек тоскливо вздохнуть.

Затем Трейси пришлось сожалеть о потраченных впустую деньгах на своё новое приобретение — стойкую омелу, которую она купила в магазине «Зонко» специально для них двоих. Ненужная теперь омела должна была бы висеть над ними и не давать им расстаться, пока они не поцелуются.

Дафна встала с кровати и быстро пошла в душ. Пока она принимала душ, она вспоминала всё, что Гарри рассказал ей о своём альтернативном прошлом. Даже горячая вода не смогла унять дрожь при воспоминании о его дуэли с Волдемортом на кладбище. Для четырнадцатилетнего подростка Гарри был просто невероятен. Очень немногие, независимо от возраста, могли заявить о том, что им удалось выстоять против Тёмного Лорда и остаться в живых.

Она с нетерпением ждала продолжения его истории. Особенно ей было интересно узнать о том, как они впервые встретились в его первоначальном времени и какими были их отношения. Но она была уверена, что у их истории не будет счастливого конца. Она вспомнила слова Гарри, сказанные накануне.

«Я потерял тебя и не смог с этим смириться…»

Мысль о том, что она обречена на преждевременную смерть, испугала её, но страх быстро исчез, когда она вспомнила, что он сказал ещё.

«Именно поэтому я много лет работал над созданием ритуала, который вернул бы меня обратно, чтобы снова быть с тобой и предотвратить всё это».

Гарри вернулся за ней. Как она могла не чувствовать себя в безопасности с человеком, который пошёл на такое, лишь чтобы защитить её? Она улыбнулась, вспоминая их свадьбу, самую красивую из всех, что она когда-либо видела, и по её щеке пробежала слеза счастья. Она не знала, чего ожидать от сегодняшнего дня, но Гарри обещал ей всё рассказать, и ей не терпелось начать.

Дафна вытерлась и вернулась в свою комнату, чтобы одеться. Она надела простую чёрную юбку с тёплым зелёным свитером, поверх накинула тёмно-зелёную атласную зимнюю мантию с подкладкой из овчины. Больше всего на свете она хотела, чтобы сегодня ей было удобно. Нанеся немного макияжа и надев туфли, она спустилась в общую комнату, чтобы подождать Гарри.

Она с удивлением увидела, что мальчик был уже там — сидел у камина и задумчиво глядел в пламя. Ей показалось, что она помешала ему. Воздух вокруг него казался более плотным, словно она каким-то образом ощущала магию, витающую вокруг него. Она могла бы поклясться, что пламя в камине горело сильнее, чем когда-либо.

Она сделала несколько шагов к нему, и он, должно быть, почувствовал её приближение, потому что мгновенно обернулся к ней. Его напряжённый взгляд быстро сменился улыбкой, и он встал со своего места, чтобы поцеловать её в щёку.

— Ты хорошо спал? — с улыбкой спросила она, принимая его приглашение сесть к нему на колени.

— Да. А ты? — ответил он, и она кивнула. — Твои соседи по комнате доставляли тебе какие-нибудь неприятности? — спросил он. Она нахмурилась и начала перечислять имена по пальцам.

— Трейси, Милли, Пэнси, Астория и две её подруги, Изабелла Миллер и Софи Марбранд, Грейс Стил и Ханна Ньюборн с пятого курса, а также шестикурсница Джули Мёртон.

Она объяснила, что должна была рассказать девочкам о том, что произошло во время их свидания и что теперь они официально пара.

— Видимо, моя сестра считает, что мне очень повезло, — Гарри насмешливо хмыкнул.

— Передай Тори, что если кому-то и повезло, так это мне, — сказал он, и Дафна подняла бровь, услышав непринуждённое прозвище своей сестры. — Что? Мы же семья, помнишь?

Дафна хихикнула и кивнула.

— Итак, как бы ты хотела это сделать? — спросил он. — Я всё приготовил для нашего разговора внизу. Я предлагаю сначала позавтракать, потом, возможно, немного прогуляться, а затем мы сможем спуститься в Комнату.

— Я согласна с этим, — ответила она, и он поднялся со своего места и протянул ей руку, которую она с радостью приняла.

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? В том, что я рассказал тебе вчера, я имею в виду? — спросил он, и выражение его лица изменилось на озабоченное. Она посмотрела на него и кивнула.

— Признаюсь, кое-что из этого довольно пугающе. Я понятия не имею, что ты мне сегодня расскажешь, но знаю, что мне это не понравится, особенно слушать о том, как я… — начала она, на мгновение запнувшись, но потом опомнилась. — …Я не знаю, я нервничаю, но знаю, что всё будет в порядке, потому что ты здесь, со мной. Почему-то с тобой я чувствую себя в безопасности.

Он мягко улыбнулся ей и нежно поцеловал в губы.

— Если тебе что-то понадобится, Даф, пожалуйста, просто дай мне знать. Ты справляешься с этим лучше, чем я ожидал, но кое-что из того, что я должен тебе сказать, будет нелегко, и я хочу, чтобы тебе было как можно комфортнее.

Она ободряюще улыбнулась ему, и они вышли из общей комнаты, смеясь над вчерашними разговорами с соседями по общежитию. Они были уже на полпути к Большому залу, когда наткнулись на Пивза, который писал грубые послания на стенах куском мела.

— Поттер и Гринграсс, сидят в чулане, ц-е-л-у-ю-т-с-я! — Пивз немного покрутился вокруг, повторяя свою песенку, а затем приблизился к Гарри с огромной ухмылкой на лице. — У близнецов есть тайник с фейерверками, спрятанный на втором этаже, рядом с картиной Анаклета Содонийского, — сказал полтергейст, и губы Гарри скривились в злобной ухмылке.

— Ты можешь отнести их в секретное место? Мы можем использовать их, чтобы устроить побудку, когда начнётся следующий семестр, — Пивз усмехнулся и сделал вид, что обдумывает это предложение.

— Значит, Пивз опять делает всю тяжёлую работу? Пивз должен получить награду.

— Отлично, я принесу тебе коробку навозных бомб. Две, если ты… — начал Гарри, но Пивз его перебил.

— Пивз обещает не использовать бомбы на змейках. По крайней мере, не нарочно, — сказал он, напустив на себя самый невинный вид.

— Это всё, о чём я прошу, — ответил Гарри, и Пивз радостно захихикал, улетая прочь.

— Тебе слишком нравится разыгрывать придурков, — сказала она с насмешливым вздохом, хотя её ухмылка выдавала её.

— Дафна, как ты вообще могла подумать, что я на такое способен? — сказал Гарри, притворно возмущаясь. — Я никогда не говорил о том, что разыгрываю только придурков.

Дафна улыбнулась и покачала головой от удовольствия.

— Я даже знать не хочу.

— Это хорошо, даёт тебе возможность правдоподобного отрицания, — ответил он, и Дафна захихикала.

— Я думала, ты должен быть мудрым и зрелым, — поддразнила она. — К чему все эти розыгрыши?

Он пожал плечами.

— Мне нравится думать, что я такой, но я снова четырнадцатилетний мальчик. Может, моя душа и старше, но я определённо чувствую себя по-другому после возвращения в прошлое, как будто возвращение в молодое тело повлияло на мою личность. Кроме того, — сказал он, и на его лице появилась холодная ухмылка. — Здесь полно людей, которым нужно отомстить за их проступки, и придурки, как оказалось, возглавляют мой список. Очень немногие из них невиновны, но я же не стану проклинать их до смерти, пока мы в школе?

Дафна решила подшутить над ним.

— Нет, я полагаю, что на время их розыгрышей будет достаточно.

Уже некоторое время её озадачивала безудержная ненависть Гарри к гриффиндорцам. Во многом это объяснялось тем, как они обращались с ним после того, как его имя вылетело из Кубка Огня, но Дафна чувствовала, что здесь есть что-то более глубокое, и она жаждала узнать, почему.

Они дошли до Большого зала и обнаружили, что он по-прежнему пуст: там завтракали лишь несколько младших учеников из других домов, чемпионка Шармбатона и несколько её друзей, а также пара мальчиков из Дурмстранга. Они не обращали на них внимания и сидели лицом к лицу за столом Слизерина.

— Как ты думаешь, что будет дальше, после вчерашнего? — спросил Гарри, наполняя две чашки чаем. Дафна взяла одну и добавила в свою сахар.

— Я не знаю, правда, — ответила она, глядя на Гарри. — Но я знаю, что все девушки, которые приходили ко мне вчера вечером, не переставали говорить о тебе. Не забывай, что большинство из них из нейтральных семей, или, по крайней мере, предположительно нейтральных. Думаю, твой клуб фанаток вчера вечером значительно увеличился.

— О радость, — саркастически пробормотал он, заставив Дафну улыбнуться.

— Астория спросила меня, можно ли им увидеть Комнату, — нерешительно сообщила Дафна. — Я сказала, что они должны спросить тебя, но предупредила их, что Комната — это убежище, а не туристическая достопримечательность.

— Понятно, — задумчиво ответил он. — Я бы предпочёл не приводить туда других, но если слишком многие начнут просить, у меня не останется выбора, — пробормотал он. — Но не будем сейчас об этом.

Гарри достал свою палочку и наложил то же самое заклинание, которое использовал предыдущей ночью.

— Я не успел сказать тебе вчера, но мне удалось привлечь на свою сторону дядюшек и завербовать их, чтобы они помогли мне с турниром, — сказал ей Гарри. — Мы также смогли отправиться в Гринготтс и получить титул лорда, — добавил он, и Дафна увидела, как на его пальце на мгновение замерцало фамильное кольцо Поттеров. — А затем получили доказательства невиновности Сириуса, которые были переданы в ДМП, и я ожидаю, что вскоре будет сделано официальное заявление о ситуации с моим крёстным.

— Рада слышать, — ответила она, намазывая маслом кусочек тоста. — Но что, если Министерство не станет действовать вопреки свидетельствам?

— Сириус будет свободен к концу года, — решительно заявил Гарри, и Дафна заметила, что его глаза снова вспыхнули. — К концу этого учебного года всё будет сделано, и мы наконец сможем жить той жизнью, в которой нам было отказано.

Сначала Дафна не поняла, имел ли он в виду только себя и своих дядей или включил в это заявление и её. Однако её сомнение было недолгим.

— Я думаю, оба моих дяди будут часто бывать здесь, и, возможно, даже останутся с нами на какое-то время. Ремус — оборотень, который принимает аконитовое зелье⁽¹⁾. Это проблема для тебя? — спросил он, и она покачала головой.

— Он не стал от этого хуже. Пока он принимает свои зелья, он не представляет опасности, но я не буду находиться с ним в одной комнате в ночь превращения, — ответила она, и Гарри удовлетворённо кивнул. С этим он мог смириться.

— Тогда очень хорошо, — сказал Гарри со счастливой улыбкой, напомнившей ей Гарри из воспоминаний о свадьбе.

— Кстати, я хотела спросить тебя кое о чём. Кто были женщина и ребёнок, сидевшие рядом с тобой на нашей свадьбе? — спросила Дафна.

— Андромеда Тонкс, урождённая Блэк, кузина Сириуса Блэка и моя почётная бабушка⁽²⁾ после войны. Маленький ребёнок был её внуком Тедди Люпином, моим крестником. Он был сыном Ремуса Люпина и Нимфадоры Тонкс, погибших во время войны. Тедди был метаморфомагом, как и его мать, но, к счастью, не унаследовал от отца никаких черт оборотня. По большому счёту, они были единственной семьёй, которая у меня осталась. Не считая тебя, конечно.

— Метаморфмаг? — удивлённо спросила она, и Гарри кивнул головой в знак подтверждения. — Ух ты, это невероятно редкий дар, — сказала она, а затем заметила, что выражение его лица стало угрюмым. — Что случилось?

— Тедди умер, — резко ответил Гарри. Его глаза ненадолго вспыхнули от гнева, хотя он явно был направлен не на неё. — Я, конечно, расскажу тебе обо всём.

Она кивнула, и они вернулись к завтраку. Гарри отпил глоток чая и начал снова.

— Вчера я рассказал тебе о своём пятом курсе, в том числе о том, как Министерство нацелилось на меня, Амбридж и ОД. Я забыл упомянуть, что Амбридж также была назначена Министерством «Верховным Инквизитором» Хогвартса, то есть она могла инспектировать всех профессоров и издавать указы, запрещающие клубы и тому подобное, в общем, делая жизнь в школе неприятной.

— Это дело рук Фаджа, я так понимаю?

— В точку. В то время как ОД был создан в ответ на действия Амбридж, у нас с тобой был свой клуб, в котором мы были единственными членами. Я работал с тобой над ЗОТИ, а ты учила меня моему положению в нашем мире, культуре волшебников и формальному протоколу чистокровных. Тогда я дал тебе доступ в Комнату, и мы даже смогли установить альтернативный пароль специально для тебя, чтобы ты могла входить туда самостоятельно.

— Почему было не воспользоваться Добби? — спросила Дафна.

— Тогда я ещё не был связан с Добби. Сближение произошло только на седьмом курсе, или на том, что должно было стать седьмым курсом.

— И что ты хочешь этим сказать? — спросила она, вопросительно приподняв бровь.

— Терпение, мисс Гринграсс, — сказал он с язвительной ухмылкой. Она хмыкнула и кивнула, но он понял, что она лишь наполовину серьёзно говорит о своём раздражении. — Вдвоём мы смогли превратить Комнату в нашу личную тренировочную площадку. Мы также начали всерьёз изучать библиотеку Салазара, и, уверяю тебя, мы многому научились в ней. Наше партнёрство оказалось очень удачным. Вчера ты спрашивала меня о нас, верно? — спросил он. Она кивнула с лёгким румянцем, и Гарри ласково улыбнулся ей в ответ. — Надо сказать, что до этого момента я был полным профаном в отношениях с девушками. Я даже никогда не ходил на свидания. В тот год Чжоу Чанг пригласила меня на День святого Валентина, — при этих словах он слегка нахмурился, но не так сильно, как Дафна, хотя она и промолчала. — Я подумал, что она хочет, чтобы я был её парнем на побегушках, после Седрика. Но я отказался, потому что у меня были планы на тебя, — сказал он ей.

На его лице появилась небольшая улыбка.

— Планы, которые, конечно же, не были свиданием. Ты несколько раз говорила, что не планируешь встречаться, пока учишься в школе, но я хотел проводить с тобой время. И тогда я решил, что нужно быть немного хитрым, чтобы получить то, чего я желаю, — продолжил он, и Дафна цеплялась за каждое его слово. — Мы договорились встретиться в Комнате тем утром и поработать над учебными заданиями, что и сделали. После этого мы немного попрактиковались в дуэли, а затем остались там и проговорили почти всю вторую половину дня. Через некоторое время мы проголодались, но я знал, что если мы пойдём в Большой зал, то нам придётся разойтись по разным столам. Поэтому я предложил пойти на кухню. Ты согласилась, и домовые эльфы накрыли для нас небольшой стол, и мы смогли наконец-то поесть вместе, не опасаясь, что нас увидят. Мы отлично провели день вместе, а после еды ты поцеловала меня в щёку и сказала, чтобы я продолжал в том же духе, потому что наше не-свидание было на самом деле весьма удачным. После этого у меня ещё несколько дней была ехидная ухмылка, — добавил он, и они засмеялись.

Дафна наблюдала за тем, как улыбка Гарри постепенно становится шире, пока он рассказывал эту историю. Пока он говорил, она мысленно представляла себе то, что он описывал, и, как оказалось, была согласна с оценкой своего альтернативного «я».

— Конечно, ты с самого начала прекрасно понимала, что я делаю, но всё равно пошла на это. Думаю, твоими точными словами были: «Я ещё сделаю из тебя настоящего слизеринца». И ты, кстати, это сделала, — они улыбнулись, а Гарри на мгновение замолчал, видимо, обдумывая, что сказать дальше. — С того дня мы стали ещё более близки, но на самом деле между нами ничего не было до окончания СОВ. Именно тогда произошла Битва за Министерство. Сириус погиб, я винил себя и был в полном смятении, когда мы вернулись в школу. Я не знаю, как именно это произошло, но где-то между тем, как ты отчитывала меня за глупость и утешала, ты поцеловала меня. В тот вечер мы начали встречаться.

Как бы ни было приятно услышать об их первом поцелуе в альтернативном прошлом Гарри, его рассказ вызвал другой, более насущный вопрос.

— Что это была за Битва за Министерство?

Гарри глубоко вздохнул и начал объяснять.

— Прежде чем я смогу ответить на этот вопрос, мы должны вернуться немного назад. Во-первых, помнишь, я рассказывал тебе о своей ментальной связи с Волдемортом?

— Ты вскользь упомянул об этом. Именно поэтому Дамблдор хотел, чтобы ты изучал Окклюменцию, верно? — ответила Дафна.

— Да, теория старика заключалась в том, что обратная реакция после неудачного Смертельного проклятия создала связь между нами. Правда оказалась гораздо более зловещей, но об этом я расскажу позже. Одним из способов проявления этой связи было то, что у меня иногда возникали видения того, что делал Волдеморт. Как будто этого было недостаточно, всякий раз, когда я получал видение, мой шрам болел так сильно, что я почти терял сознание. Не самый приятный опыт, — добавил он, увидев испуганное выражение лица Дафны. — Прямо перед Йолем у меня было видение, как на мистера Уизли нападает змея Волдеморта. Я успел предупредить Дамблдора, который вовремя подоспел на помощь и спас ему жизнь. Именно из-за этого случая он решил, что я должен учиться Окклюменции у Снейпа, хотя так и не удосужился объяснить, почему. Если бы не ты, я бы никогда не научился ей как следует. Впрочем, в конце концов это не имело значения, — с горечью сказал Гарри. — Волдеморт легко сломил мою защиту благодаря этой чёртовой связи. Ему удалось послать мне ложное видение, как он пытает Сириуса в Отделе тайн.

Дафна застонала и спрятала лицо в ладонях, уже предвидя продолжение истории.

— Скажи мне, что ты, чёрт возьми, этого не сделал, — горячо потребовала она. Гарри выглядел слегка смущённым, но продолжал молчать. — Ну?

— Я не собираюсь врать…

— Ты чёртов дурак, — сердито прошипела она. — Что могло заставить тебя совершить такую глупость?

— Сириус был моей последней оставшейся семьёй, вместе с Ремусом. Я пытался вызвать его через камин, но его ублюдочный домовик ответил и сказал, что Сириуса там нет. Я воспринял это неправильно и… — Гарри заколебался, так как ему не хотелось рассказывать ей остальную часть истории, но нетерпеливый взгляд Дафны убедил его покончить с этим. — Видение о пытках Сириуса пришло ко мне во время последнего экзамена по истории магии. Я вышел из Большого зала с незаконченным экзаменом, но мой шрам так сильно болел, что я едва смог выйти, не упав в обморок. Я выбежал на улицу в полной панике, полный решимости добраться до Лондона и спасти Сириуса. Грейнджер уговорила меня сначала попытаться связаться с ним, и мы проникли в кабинет Амбридж и воспользовались её камином — тогда его эльф и соврал мне. Возможно, ты бы смогла образумить меня, но я так и не нашёл тебя, и в итоге мы отправились в Министерство на фестралах.

— Фестралы? — с любопытством спросила Дафна. — И кто же мы?

— Мы будем изучать фестралов в следующем году; это разновидность крылатых лошадей, которых могут увидеть только те, кто стал свидетелем смерти, — объяснил Гарри. — Я планировал пойти один, но Грейнджер, Лонгботтом, Проныра, Уизлетта и Луна Лавгуд настояли на том, чтобы пойти со мной.

Раздражение Дафны по поводу наглости Гарри улеглось, когда она увидела страдальческое выражение его лица. Она взяла его за руку и попыталась ободряюще посмотреть на него.

— Расскажи мне всё.

Он и рассказал. Он рассказал ей, как они прилетели в Министерство и нашли Зал Пророчеств в недрах Отдела Тайн. Дафна была потрясена его описанием того, как ему и пяти другим школьникам удалось сорвать засаду и выстоять против дюжины Пожирателей Смерти.

Гарри рассказал, как на помощь прибыл Орден Феникса, включая его крёстного отца. Его глаза приобрели отрешённый вид, когда он рассказывал о том, как проклятие Беллатрисы Лестрейндж отправило Сириуса сквозь легендарную Вуаль Смерти, и больше его никто не видел. Находясь по другую сторону стола, она могла лишь сжать его руки и напомнить, что она рядом.

Он рассказал ей о своей неудачной попытке наложить Круцио на Беллатрису, о том, как Волдеморт появился и снова попытался убить его, но на помощь пришёл Дамблдор. Услышать, что Волдеморт действительно пытался овладеть им, а Гарри снова отбился от него, было для неё слишком тяжело. Наконец появились авроры, министр увидел Волдеморта своими глазами, а Гарри и остальные были отправлены обратно в школу.

Гарри закончил свой рассказ, описав сцену в кабинете директора, где Дамблдор раскрыл Гарри полное пророчество. Пророчество, которое было написано о Гарри ещё до его рождения. Пророчество, которое было передано непосредственно самому Дамблдору, который, вместо того, чтобы подготовить Гарри к неизбежному противостоянию с Тёмным Лордом, решил оставить его в неведении. Только потому, что хотел, чтобы у него было детство?

Дафна не могла подобрать слов, чтобы описать свои чувства. Возможно, ей следовало ожидать чего-то подобного после воспоминаний о кладбище, но всё равно это было совершенно ошеломляюще. А тот факт, что о Гарри действительно существовало пророчество, был… безумием… Что ещё она могла сказать? Одна мысль о пророчестве и о том, что Дамблдор утаил его от Гарри, приводила её в ярость.

— Во что играл этот чёртов дурак? — зашипела она, и Гарри покачал головой.

— Во что играет этот чёртов дурак, Даф, — поправил Гарри. — Я давно перестал пытаться понять его, — сказал он, пожав плечами. — Отчасти я думаю, что десятилетия пребывания в роли фактического лидера Магической Британии исказили его сознание. Он искренне намерен поступать правильно, но хранит слишком много секретов и часто теряет из виду отдельного человека, размышляя над общей картиной. Правда, на шестом курсе он попытался исправить ситуацию, начав играть со мной более активную роль.

— Это не оправдывает остальное, — огрызнулась она.

— Нет, не оправдывает, — согласился он. — Я никогда не говорил, что простил его, заметь.

— Хорошо, — сказала она, отпуская его руки. — Не хочешь прогуляться?

— С тобой? Всегда, — ответил он с широкой ухмылкой, которую она с радостью вернула. Гарри снял чары, но прежде чем они успели встать, чтобы уйти, сзади к Гарри подошла Флёр Делакур.

— Бонжур', месье Поттер'. Могу я поговор’ить з вами? ⁽³⁾

Гарри обернулся и увидел, что серебристо-блондинистая вейла смотрит на него с приятной улыбкой. Он нахмурился, почувствовав, что её обаяние направлено против него.

— Я же говорил тебе, чтобы ты держала под контролем свою привлекательность, не так ли? — Гарри нахмурился, поднимаясь со своего места одновременно с Дафной. — И нет, ты не сможешь, потому что у меня есть планы провести этот день с моей прекрасной девушкой. Дафна ухмыльнулась, увидев ошеломлённое выражение лица французского чемпиона. — Я знаю, что ты пытаешься сделать, — холодно сказал Гарри, делая шаг к ней. Флёр вздрогнула, хотя и солгала бы, если бы сказала, что не испытывает некоторого волнения. — Ты ищешь сильного партнёра, того, кто сможет выдержать твоё обаяние, верно?

Флёр удивила Дафну, кивнув в знак согласия.

— Ну, я не свободен. Но даже если бы и был, с чего ты взяла, что я уделю тебе время после того, как ты вела себя со мной?

Гарри отвернулся, не говоря больше ни слова, и кивнул Дафне, после чего они оба направились к выходу, оставив недоумевающую Флёр Делакур стоять на месте.

Как только они вышли в коридор из Большого зала, Дафна снова повернулась к Гарри.

— Ты ведь знал её, не так ли? — спросила она с ноткой опасения в голосе. Гарри снова взмахнул палочкой вокруг них, поднимая заслон молчания.

— Да, я знал её. Какое-то время она была нашей подругой, пока… — Гарри заколебался.

— Расскажи мне, — попросила Дафна.

— В природе вейлы ищут сильных партнёров. Им нужен кто-то, кто сможет выдержать их притяжение, чтобы они могли быть самими собой, не превращая партнёра в слюнтяя. И нет, в прошлый раз этого не произошло — раньше я не был таким могущественным.

Дафна насмешливо хмыкнула. Нет, он вовсе не был могущественным… он просто выиграл Турнир Трёх Волшебников и выжил в дуэли с Волдемортом благодаря чистой удаче. Идиот.

Не обращая внимания на язвительное фырканье Дафны, Гарри продолжил:

— Она вышла замуж за англичанина в начале нашего седьмого курса, и он, казалось, был всем, чего она хотела. Но потом её невестка стала соучастницей преступления и была убита в отместку. В итоге муж Флёр и несколько его братьев решили отомстить за сестру, но вместо этого все они погибли от рук того, кого хотели убить, — объяснил Гарри.

Он не мог заставить себя сказать ей, что преступление — это убийство самой Дафны, а сообщницей была Джинни Уизли. Билл Уизли был убит Тёмным Лордом Поттером в его неудачной попытке отомстить вместе со своими братьями Фредом, Джорджем и Перси.

Дафна подняла бровь и ждала, когда он продолжит.

— Флёр дружила с жертвой и отказывалась оправдывать действия своей невестки, что стало причиной конфликта в семье. После смерти мужа она вместе с детьми бежала во Францию. После этого мы с ней редко виделись, но при каждом удобном случае она была со мной не слишком вежлива.

Дафна обдумала рассказ Гарри и начала формировать собственную теорию, но решила подождать дополнительной информации, прежде чем делать какие-либо определённые выводы. Она кивнула и взяла Гарри за руку, после чего они вышли из замка и начали идти к озеру.

Был прекрасный солнечный день, настолько тёплый, насколько можно было надеяться для Шотландии в декабре. Некоторое время они молча наслаждались прогулкой по территории, как вдруг Дафна заговорила.

— Ты не мог бы показать мне воспоминание? — спросила она, испугав Гарри. — Я имею в виду воспоминание о том, как мы с тобой поцеловались, после того как твой крёстный…

— Ах, да, то самое! Конечно, конечно, — ответил он. Дафна заметила, что он выглядел слегка запаниковавшим в ответ на её вопрос, и мысленно отметила это.

«Это было странно», — подумала она про себя.

— Напомни мне, когда мы снова окажемся в Комнате, ладно?

Она кивнула, а затем попросила его продолжить рассказ. Гарри наколдовал для них два удобных кресла и предложил Дафне сесть в одно, а сам сел в другое. Он ещё раз взмахнул палочкой, снова поднимая защиту от посторонних глаз.

— Знаешь, я не узнаю это заклинание, — сказала Дафна, собираясь спросить о нём раньше.

— Нет, не узнаёшь. Такое не встретишь ни в одной книге, — ответил Гарри с дразнящей ухмылкой. В ответ она сложила руки и окинула его критическим взглядом.

— И почему же? — спросила она, и выражение её лица заставило его усмехнуться.

— Потому что я сам его придумал, — ответил он, чем застал её врасплох.

— Правда?

Гарри кивнул.

— Заклинание создаёт зону, которая привязана к определённым магическим сигнатурам. Это означает, что когда я поднимаю заклинание, я ввожу нас обоих в реальную структуру заклинания. Как только я подниму заслон, я не смогу присоединить к нему кого-либо ещё, равно как и кто-либо, не входящий в заслон, не сможет присоединиться к нам. Если кто-то придёт и сядет между нами, он всё равно ничего не услышит.

Дафна была поражена, но Гарри лишь пожал плечами.

— У меня было много свободного времени… Я решил, что лучше заняться чем-нибудь полезным. Жаль, что я ни с кем не поделился своими знаниями. Надеюсь, в этот раз всё будет иначе, — заметил он, глядя ей в глаза. Дафна поняла, что он имеет в виду её, и не могла не почувствовать себя немного неловко, хотя и оценила его веру в неё.

— Я сочту за честь, если ты поделишься со мной своими знаниями, — сказала она, слегка покраснев.

— А для меня будет честью, если ты позволишь мне поделиться ими с тобой.

Дафна сжала его руку, и Гарри погладил её большим пальцем. Некоторое время он больше ничего не говорил. Он просто сидел, держа её за руку, и смотрел на неё так, словно она могла исчезнуть в любой момент.

— Что случилось? — спросила она почти шёпотом.

— Я просто наслаждаюсь этим, — ответил он, и улыбка вновь появилась на его лице. — Иногда я с трудом верю, что всё получилось и что я здесь, с тобой, — сказал он с явным волнением в голосе. Из уголка его глаза выскользнула слеза, но Дафна едва заметила её.

Она не привыкла к такому вниманию. Она никогда не считала себя особенно выдающейся, но Гарри обращался с ней так, словно она была для него самым важным человеком на свете.

— Почему? Почему я так много для тебя значу? — спросила она, глядя теперь в пол.

— Откуда взялась магия? — риторически спросил Гарри. — Никто не знает, она просто есть. Почему я так забочусь о тебе? Почему ты — моё всё? Я не знаю, это просто случилось. Просто так.

— Но я… Я — это я, — сказала она, чувствуя, что её глаза начинают слезиться. — Месяц назад мы едва знали друг друга, а теперь ты путешествуешь во времени из будущего, мы вместе, и теперь ты рассказываешь мне о своём прошлом, которое должно было стать моим… нашим будущим. Ты меняешь его к лучшему, я уверена, но…

Она покачала головой, вытирая слезу с глаза.

— А что, если я не стану такой, какой была она? — робко спросила Дафна. — Что, если я никогда не смогу стать тем человеком, в которого ты влюбился? Как я вообще смогу соответствовать той женщине из твоих воспоминаний?

— Знаешь, в чём разница между тобой и Дафной, на которой я женился? — спросил Гарри, повернувшись к ней с серьёзным выражением лица. — Твой возраст, — ответил он, не сводя с неё глаз. — Ты можешь стать всем, чем была в моей прошлой жизни, и даже больше, если ты этого хочешь. Это твой выбор. Это всегда наш выбор, Даф, как и мой выбор — вернуться к тебе. Я принял решение, потому что даже если бы у меня ничего не получилось, я был бы счастлив, зная, что сделал всё возможное, чтобы быть с тобой, а не просто смирился с судьбой и молился, чтобы мы снова оказались вместе в загробной жизни.

Дафна затаила дыхание и смахнула ещё одну слезу, а Гарри встал с кресла и посмотрел на озеро, скрестив руки за спиной.

— Ты был глупцом. Ты мог умереть или исчезнуть навсегда, — сказала она, хотя в её словах не было особой убеждённости.

— Верно, — ответил он. — Но мне больше нечего было терять, и угадай что — это сработало.

Он снова повернулся к ней.

— И это того стоило.

Дафна вскочила с кресла и бросилась в его объятия, зарывшись лицом в его грудь. Он почувствовал, что она всхлипывает, и крепко прижал её к себе, целуя в макушку.

— Не будь больше глупым, пожалуйста, — пробормотала она. Он ничего не ответил, просто продолжал обнимать и ласкать её спину. — Гарри, посмотри на меня, — сказала она, слегка отстраняясь. Они взглянули друг другу в глаза, затем наклонились и разделили самый эмоциональный на сегодняшний день поцелуй. Дафна снова положила голову ему на грудь, и некоторое время они просто стояли у озера, обнимая друг друга, пока Дафна не нарушила молчание. — Расскажи мне о своём шестом курсе, — попросила она, не двигаясь с места.

— За лето я узнал, что по завещанию Сириуса стал наследником дома Блэк. Я также узнал, что моё участие в Турнире Трёх Волшебников позволило мне получить юридическую эмансипацию, поэтому, несмотря на то что мне было всего шестнадцать, я смог претендовать на титулы как лорда Поттера, так и лорда Блэка. Разумеется, я держал это в секрете, поделившись только с тобой и Дамблдором. После этого моё имя официально стало Гарри Джеймс Поттер-Блэк.

Это застало Дафну врасплох, но она никак не отреагировала.

— Итак, я был лордом двух домов, меня снова провозгласили героем, но я всё ещё оставался в плену у Дурслей. В конце концов, Дамблдор пришёл и позвал с собой, чтобы я помог убедить старого профессора по фамилии Слагхорн вернуться в школу. Нам это удалось, и старик отправил меня к Уизли на остаток лета. Конечно, я бы предпочёл быть с тобой, но мы каждый день обменивались письмами. Мы встретились в поезде и, скажем так, устроили бурное воссоединение в пустом купе, — сказал он с лукавой ухмылкой. Дафна почувствовала, что её лицо покраснело, но, к счастью, Гарри этого не заметил. — Мы пробыли там вместе довольно долго, а затем разошлись по своим группам. Не знаю, как ты, но когда я вернулся, меня завалили вопросами о том, где я был, хотя я и не стал отвечать. В любом случае, когда мы вернулись в школу, мы узнали, что Снейп был назначен преподавателем ЗОТИ в том году. Я предполагал, что мы вербовали Слагхорна для этого, но, как оказалось, он на самом деле был учителем зелий Снейпа.

— Да, это известное имя, — сказала она, по-прежнему уткнувшись головой в его грудь.

— Ты так и останешься? — спросил он.

— Да. Продолжай.

— Ладно… Итак, ты довела до моего сведения, что Малфой ведёт себя странно, и решила выяснить, что он задумал. Примерно в то же время у меня начались специальные занятия с Дамблдором.

— Лучше поздно, чем никогда, — пробормотала Дафна, что заставило Гарри презрительно усмехнуться. Она оторвала лицо от его груди и спросила. — Что?

Гарри нахмурился и сказал:

— Мы встречались всего раз в неделю, и первые три месяца мы только и делали, что смотрели воспоминания о Томе, якобы чтобы лучше его понять. Дафна не могла в это поверить.

— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, — попросила она, но он промолчал. — Никакой боевой подготовки? Никаких особых заклинаний?

— Ничего такого. Зато я многое узнал о Томе. Его матерью была Меропа Гонт, она жила в ветхой лачуге со своим братом Морфином и их отцом Марволо. Она заманила в ловушку местного красавца-маггла, приворожив его любовным зельем, а потом ей пришла в голову блестящая идея перестать давать ему зелье, когда она забеременела. Он, конечно же, тут же бросил её. Меропа умерла во время родов, а Тома бросили в маггловский приют. Сам Дамблдор пришёл рассказать ему о Хогвартсе, а в одиннадцать лет Том уже был довольно пугающим. Он был неестественно жесток для ребёнка и уже научился контролировать свою магию, ещё до того, как ему сказали, что она вообще существует. Он поступил в Хогвартс и считался вундеркиндом. Дамблдор был единственным, кто относился к нему настороженно. Как и следовало ожидать, он быстро поднялся к власти в Слизерине, особенно после того, как узнал, что происходит от самого Салазара. Полагаю, это произошло примерно в то время, когда он нашёл Тайную Комнату, но точно не знаю.

Зная, кем он стал впоследствии, Дафна считала историю юного Тома Риддла несколько увлекательной, и она призналась Гарри в этом.

— Согласен, — ответил он. — Хотя мы действительно могли бы пройти через всё это за один уик-энд. Как бы то ни было, оказалось, что всё это предшествовало заданию, которое Дамблдор хотел поручить мне. Он попросил у Слагхорна воспоминания об одном из своих общений с Томом, но тот подделал их, потому что стыдился того, что в них было. Моей задачей было восстановить неизмененное воспоминание.

— Это должно быть полезно, — пробормотала Дафна.

— Всё пошло не очень хорошо… поначалу. Он уже заинтересовался мной из-за того, кем я был, и с помощью старой книги по Зельям, испещрённой пометками, я стал его лучшим учеником. Я думал, что если смогу сблизиться с ним, то смогу убедить его отдать мне память, но каждый раз, когда я спрашивал об этом, он отдалялся от меня. В конце концов мне это удалось, но всё благодаря тебе.

— Правда?

— Правда. Некоторые говорят, что Грейнджер — самая умная ведьма нашего поколения, но они даже не представляют, на что способна ты, моя прекрасная, хитрая змея, — добавил он с благодарной улыбкой, заставив Дафну снова покраснеть. — Нас обоих пригласили на вечеринку Клуба Слизней⁽⁴⁾, которую он устраивал для общения с влиятельными людьми и налаживания контактов. Мы пошли по одному, но во время вечеринки смогли поговорить друг с другом и даже несколько раз потанцевали. Наше оправдание заключалось в том, что в тот вечер не было никаких домов, а только заключаемые союзы. Ты не представляешь, в каком восторге был Слагхорн, услышав это. Я отвлёк его, пока он знакомил меня со всеми, а ты наложила на его бокал чары принуждения, чтобы он хорошенько напился. Благодаря его опьянению и ещё одному принуждению, убедить его отдать мне воспоминания было легко. Мы убедились, что он не сможет вспомнить, что произошло, а потом пошли наслаждаться остальной частью вечеринки.

Дафна не знала, что ей делать: удивляться или забавляться, поэтому остановилась на сочетании этих двух вариантов. Гарри, похоже, понял, о чём она думает.

— Это всё твой план, — сказал он. — Тебе надоело видеть мои неудачи, и ты решила мне помочь.

— Я знала о твоих специальных уроках? — удивилась она, и Гарри кивнул.

— Конечно, знала. Я всё тебе рассказал, — подтвердил Гарри, и она благодарно улыбнулась. — Однако воспоминания открыли ужасную тайну. Скажи мне, Дафна, что ты знаешь о хоркруксах?

Дафна сузила глаза.

— Я никогда не слышала о подобном.

— Я знаю, — сказал он с ухмылкой. — В будущем ты тоже не знала. Хоркрукс — наименование предмета, в котором хранится часть души мага. Волшебник может расколоть свою душу, совершив убийство, а затем воспользоваться повреждением, используя тёмный ритуал, чтобы отщепить часть души и заключить её в предмет. Пока предмет остаётся нетронутым, создатель привязан к миру живых, даже если его тело будет уничтожено. Волшебник с хоркруксом, по сути, бессмертен, а Риддл создал их несколько.

— Кусочек души? Но это… это отвратительно! — сказала она. Воспитанная в магической семье, она была приучена к мысли, что душа священна, и посягать на неё — отвратительный поступок. — Ты сказал, несколько? Тогда это значит, что он выжил в ту ночь, потому что у него?.. — быстро заключила Дафна.

— Волдеморт уже создал несколько хоркруксов до той ночи, — кивнул Гарри. — По воспоминаниям Слагхорна, он намеревался разделить свою душу на семь осколков, поскольку семь — самое мощное магическое число. Мы считали, что он намеревался использовать мою смерть для создания своего последнего хоркрукса. К счастью, то, что сделала моя мать, спасло меня и уничтожило его тело, превратив его в бесплотного фантома.

Дафна вздрогнула от отвращения, но тут её глаза внезапно расширились.

— Дневник! — вскрикнула она, и он улыбнулся её дедукции.

— Да. Это был самый первый, который он создал.

— Ты уже уничтожил их все? — спросила она, её голос всё ещё был полон отвращения. Он покачал головой.

— Мы так и не узнали, чувствовал ли он, что его хоркруксы уничтожены. Я собрал несколько, но трёх ещё не хватает. Скоро я соберу остальные и уничтожу их все разом, чтобы уничтожить его раз и навсегда.

— Какие именно? — спросила она, и он начал перечислять их.

— Дневник, который был уничтожен. Кольцо Гонта; я знаю, где оно, просто у меня не было возможности его забрать. Кубок Хаффлпафф находится в хранилище Лестрейнджей в Гринготтсе, а потерянная диадема Ровены Рейвенкло и медальон Слизерина уже в моём распоряжении. Он даже превратил в него свою змею Нагайну, и она обычно с ним. Последний был сделан совершенно случайно… и это был я, — негромко произнёс Гарри, и Дафна в ужасе вскрикнула. — Оказывается, извлечь часть души из одного предмета и переместить её в другой довольно просто, если знать, что делать, — ободряюще сказал Гарри. — Одним из первых моих действий, когда я вернулся в прошлое, было извлечение частички души из моего шрама и перемещение её в один из старых носков Добби.

Дафна ошеломлённо замолчала и продолжала странно смотреть на Гарри.

— Но… Но…

— Как я уже сказал, у меня было много свободного времени, и я провёл много исследований, — сказал Гарри, и Дафна хмыкнула.

— Ты всё это время носил с собой частичку души Волдеморта?

— Да, в моём шраме, — ответил он, указывая на него. Дафна заметила, что от знаменитого шрама остались лишь слабые очертания. — Без него шрам почти исчез. Моё зрение даже немного улучшилось, хотя мне всё ещё нужно было подлечиться, прежде чем я смог обходиться без очков. Хоркрукс питался моей магией и был источником связи между мной и Волдемортом, хотя никто из нас об этом не знал.

— Его больше нет? — спросила она, и он убеждённо кивнул.

— Я храню их в одном из запертых сундуков, поэтому и сказал тебе не трогать их. Эти штуки очень опасны. Они могут даже попытаться овладеть тобой, — сказал он ей, и она согласилась, поверив ему и его доводам.

— Тогда что ещё? — спросила она, пытаясь отвлечься от хоркруксов, мысль о которых всё ещё не давала ей покоя.

— Ну, в те времена у Дамблдора было кольцо Гонта, но он был проклят при его извлечении. На кольце было Гниющее проклятие, которое иссушило его руку и медленно убивало его, а всё потому, что он был слишком неосторожен.

Глаза Дафны расширились от шока.

— Дамблдор умирал? — спросила она.

Гарри кивнул в ответ.

— Для него ничего нельзя было сделать, кроме как замедлить развитие проклятия. Посмотрим, что ещё? — он сделал паузу, задумавшись. — Ах да, Малфой. Ты выяснила, что он регулярно посещает Выручай-комнату, но долгое время мы не могли понять, зачем. Тогда моя гениальная подружка подумала, нет ли способа постоянно следить за ним и выяснять, как он использует комнату. В результате я позвал Добби, который вызвался шпионить за маленьким засранцем. Месяц спустя мы обнаружили, что он использует комнату для починки исчезающего шкафа, чтобы привлечь Пожирателей Смерти в Хогвартс.

— Что? — в шоке спросила Дафна, и злобная улыбка Гарри заставила её слегка забеспокоиться.

— Мы уничтожили шкаф и покинули комнату. Когда Малфой узнал об этом, он так испугался, что Волдеморт убьёт его за неудачу, что даже лишился речи. Ты рассказывала мне, что он даже перестал командовать людьми в общей комнате и просто покорно сидел, — они оба рассмеялись от этой мысли. — Я даже не хочу представлять, что могло бы случиться, если бы мне не помогала ты, — добавил Гарри.

— А как же твои друзья? — спросила Дафна, и Гарри скривился.

— Уизли стал Вратарём Гриффиндора и начал делать себе имя, а потом начал встречаться с Лавандой Браун. Грейнджер злилась на него за это, а на меня — из-за учебника по Зельям, о котором я уже упоминал, ведь посмел единственный раз получать оценки лучше, чем она.

Дафна поморщилась.

— И ты никогда бы не догадалась, но эта девчонка тоже завела себе парня.

— И кто же смог с ней совладать? — спросила Дафна, видя, что хмурый взгляд не покидает лица Гарри.

— Лонгботтом.

Сначала Дафна была шокирована, но потом начала смеяться, а Гарри ухмыльнулся её реакции.

— Всезнайка и сквиб? — рассмеялась она.

— Не совсем сквиб, — нехотя признал Гарри, чем привлёк внимание Дафны. — Этот идиот использует палочку своего отца, которая несовместима с ним. К тому же у него большие проблемы с самооценкой. ОД помог ему значительно улучшиться на пятом курсе, а на шестом он купил новую палочку. Благодаря этому и репетиторству Грейнджер он стал восходящей звездой на нашем курсе.

Дафна почти чувствовала отвращение Гарри, когда он говорил о своих бывших соседях по дому.

— У тебя были проблемы с ними, не так ли? — спросила она, и Гарри рассмеялся. Не тот радостный смех, который она испытывала во время их совместной жизни, а холодный, угрожающий смех, обещающий только боль.

— О, ты даже не представляешь, как я ненавижу этих двух кусков дерьма. Они оба — пустая трата магии и жизни, и мир станет лучше, когда они лишатся и того, и другого, — признался Гарри, и его аура слегка вспыхнула вокруг него. Дафна не знала, как на это реагировать, и лишь недоумённо смотрела на него, пока он делал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

Дафна вспомнила, как Гарри общался с придурками. Гарри ненавидел их всех, но по отношению к Грейнджер и Лонгботтому он вёл себя гораздо агрессивнее, и ей вспомнился эпизод, когда он вызвал Заэль. Она знала, что за всем этим должно что-то стоять, и, похоже, была права, но в чём причина?

— Почему? — спросила она, и Гарри посмотрел на неё прищуренным взглядом.

— Позже, в этой истории, — почти умолял Гарри, его голос сорвался от эмоций. Дафна кивнула и, прильнув к нему, подарила нежный поцелуй, который, по инициативе Гарри, постепенно становился всё более интенсивным.

— Мы были вдвоём, Даф, — сказал Гарри, когда они расстались. — В конце концов они пришли ко мне и предложили свою помощь, но к тому времени остались только я и ты. Мне это нравилось, — признался Гарри, и Дафна улыбнулась и снова поцеловала его.

— Продолжай рассказ, — приказала она, и он засмеялся.

— Дамблдор попросил меня рассказать обо всём друзьям, сказав, что со временем мне понадобится их помощь. Я согласился рассказать им, но, как я уже говорил, для меня были важны только мы с тобой. Удивительно, что он наконец-то решил сделать что-то полезное и поработать со мной над дуэлями.

— Чертовски вовремя, — проворчала Дафна.

— Точно, — согласился он. — В конце года Дамблдор разыскал ещё один хоркрукс — медальон Слизерина. Он взял меня с собой, чтобы достать его, и… Скажем так, всё могло сложиться и лучше. Он находился в пещере на берегу моря, а внутри него было небольшое озеро, наполненное инферналами. Пришлось плыть на крошечной лодке к островку в центре, а на нём стоял каменный резервуар, наполненный каким-то зельем. Дамблдор пришёл к выводу, что кто-то должен выпить зелье, чтобы достать медальон из бассейна… Он выпил всё зелье, и вдобавок к тому, что сильно ослаб, у него начались галлюцинации, он начал разговаривать со своей умершей сестрой и прикоснулся к водам озера, прежде чем я успел его остановить.

Глаза Дафны выпучились, но Гарри продолжил рассказ.

— Я схватил медальон и потянул его назад, но было уже слишком поздно. Мы побежали к лодке, но инферналы настигали, и нам пришлось сражаться.

— Как вам удалось выбраться оттуда? — слабым голосом спросила Дафна.

— Заклинания пламени наиболее эффективны против инферналов. Я использовал их как можно больше, а также несколько Взрывных проклятий для надёжности. Дамблдор, как бы ни был слаб, всё же сумел сотворить Огненный шторм, который справился с большинством оставшихся. Мы переплыли на лодке на другой берег и покинули пещеру, закрыв её за собой. Мы сидели там, переводя дыхание, и были в довольно неплохом расположении духа, пока не поняли, что хоркрукс был поддельным.

— Столько испытаний?..

— Ради подделки, да, — сказал Гарри, когда Дафна покачала головой. — Мы вернулись в Хогвартс, и я отвёл Дамблдора прямо в больничное крыло. Он попросил меня вернуться как можно скорее и привести всех, кто был в курсе секрета. Я вернулся со своими друзьями и тобой.

— Я? Но… — начала она, и Гарри остановил её.

— Ты всё знала и даже помогала мне на протяжении всего этого пути. Ты была моей девушкой, и я хотел, чтобы ты была там больше, чем кто-либо из них. Я смог убедить тебя прийти, и поверь, для остальных было шоком, когда я вошёл с тобой.

— Я тебя понимаю, — шёпотом ответила Дафна, хотя и ухмылялась.

— Хочешь увидеть воспоминание? — заманчиво спросил Гарри, и Дафна устремила на него пристальный взгляд.

— Конечно, — ответила она, слегка ухмыляясь.

— Тогда пойдём в Комнату. Мне ещё нужно показать тебе воспоминание о том, как мы только начали встречаться.

Дафна улыбнулась и взяла его за руку.

— Добби! — Эльф появился и, быстро сказав: — Доброе утро, хозяйка, — взял каждого из них за руку и перенёс в Комнату.

* * *

Оглядевшись, Дафна увидела, что Добби провёл их прямо в жилые комнаты.

— Первым делом, — сказал Гарри, подведя Дафну к столу и взяв в руки шоколадки. Это — «Кит-Кат», а это — «Кранч-батончик», — сказал он, вручая ей по очереди каждый из них. Дафна улыбнулась его жесту. — Попробуй и скажи мне, какой из них тебе больше нравится, хотя я знаю, что ты предпочтёшь «Кранч».

— И откуда ты это знаешь? — поддразнила она, открывая сначала «Кит-Кат», просто чтобы бросить ему вызов.

Гарри усмехнулся, затем подошёл к ней и прошептал на ухо.

— Потому что он был и твоим любимым.

Дафна почувствовала, как по ней пробежала дрожь возбуждения, и улыбнулась, когда Гарри нежно поцеловал её, а затем подошёл к омуту, уже сосредоточившись на воспоминании, которое хотел извлечь.

Пока он был занят, Дафна откусила кусочек батончика «Кранч» и решила, что он ей нравится больше, как и говорил Гарри. Взмахнув палочкой, Гарри левитировал чашу на стол и подозвал её к себе.

— Это воспоминание о той ночи, когда мы начали встречаться, — сказал он, протягивая руку. — Пойдём? — Дафна взяла его за руку, и оба подростка вошли в омут памяти.

Они оказались в Выручай-комнате, которая была сконфигурирована как тёмный тренировочный зал. Дафна увидела, как психованный Гарри Поттер произносит заклинание за заклинанием на скопление тренировочных манекенов, которые раз за разом восстанавливались, чтобы затем снова разрушиться.

— BOMBARDA!

Оранжевый свет ударил манекен в грудь, полностью уничтожив его.

— Defodio, Confringo, Depulso, Diffindo! — крикнул он, уничтожив ещё три манекена. Следующий манекен внезапно принял форму гогочущей Беллатрисы Лестрейндж, и лицо Гарри исказилось от ярости.

— Avada Kedavra! — прорычал он, и зелёный луч врезался в манекен.

— Что, чёрт возьми, ты делаешь?! — закричал гневный голос от входа в комнату, испугав и Гарри, и настоящую Дафну, которая была шокирована заклинаниями, которые использовал Гарри.

— На что это похоже? — ответил память-Гарри, поднимая палочку, чтобы произнести очередное заклинание. Не успел он произнести заклинание, как палочка внезапно вылетела из его руки и попала в руку память-Дафны, заставив Гарри обернуться и посмотреть на неё. — Верни мне палочку, Дафна, — потребовал он, но она лишь оскалилась в ответ.

— Где, чёрт возьми, ты был? — крикнула она, явно разозлившись. Гарри ничего не ответил, он просто продолжал смотреть на неё. — Гарри, пожалуйста, я беспокоюсь о тебе. Ты исчез до окончания СОВ и не ответил на мой зов. Где ты был? — снова спросила она, на этот раз более эмоционально. Гарри закрыл глаза, и Дафна увидела, как по его лицу текут слёзы.

— Он мёртв, Даф… Он мёртв, и это всё моя вина, — сказал он, разрыдался и упал на колени. Память-Дафна подбежала к нему и обняла его, пока он рыдал.

— Гарри, скажи мне, что случилось? — снова спросила она. Он рассказал ей всё, начиная с того момента, когда у него было видение, и заканчивая пророчеством, которое Дамблдор наконец открыл ему.

Память-Дафна была в гневе. Возможно, даже в ярости.

— Ты вторгся в Министерство магии с пятью другими школьниками, в Отдел тайн и сразился с двенадцатью Пожирателями Смерти? Ты продержался достаточно долго, чтобы прибыло подкрепление, и сумел схватить одиннадцать из них, а потом сразился с Волдемортом и явил его миру? — спросила Дафна, и Гарри кивнул. — Это было бы впечатляюще, если бы не одно обстоятельство.

Память-Гарри недоумённо посмотрел на неё, и оба реальных, и Гарри и Дафна вздрогнули, когда память-Гарри получил пощёчину.

— Что могло заставить тебя совершить такую глупость? — гневно потребовала она. — Это явно была ловушка, и если домовой эльф сказал тебе, что его нет дома, это ещё не значит, что его схватили.

— А что мне оставалось делать? Что, если бы это было правдой? Неужели я должен был просто позволить его пытать? — потребовал Гарри, и Дафна фыркнула.

— Тогда давай пойдём туда неподготовленными, без всякого плана, и просто прыгнем на грёбаных фестралов с пятью другими ненадёжными школьниками и будем надеяться на лучшее, — язвительно заметила она, и Дафна увидела, как Гарри вздрогнул от воспоминаний. — Ты должен был сказать мне! — крикнула она, и из её глаз потекли слёзы. — Ты мог умереть!

— Я не подумал, ладно, — крикнул Гарри, и слёзы снова полились из его глаз. — Я боялся, что ты убедишь меня не лететь. Или, что ещё хуже, что ты хочешь пойти со мной.

Память-Дафна потрясённо оглянулась на него.

— Почему? — сердито спросила она.

— Я не переживу, если с тобой что-то случится, — прошептал он. Она снова отвесила ему пощёчину.

— Ты эгоистичный ублюдок, Поттер. Ты не смог бы вынести… а как же я? Что, если бы с тобой что-то случилось? Как бы я справилась с этим, зная, что ничего не могла сделать, потому что меня не было рядом с тобой?

Не говоря больше ни слова, она схватила его за рубашку и эмоционально поцеловала его, крепко прижимая к себе. После первоначального шока Гарри крепче прижал её к себе и поцеловал в ответ. К моменту окончания поцелуя они оба плакали.

— Прости меня, — взмолился память-Гарри, и Дафна посмотрела на него и провела рукой по его волосам, прежде чем снова поцеловать.

— По крайней мере, ты не пострадал, — сказала она, не сразу заметив своей ошибки. — Физически, я имею в виду.

— Остальные… — попытался сказать он, но она заткнула ему рот взглядом.

— Что ж, не повезло им, — прорычала она. — Меня они не волнуют. Ты же не виноват, что они пострадали, верно? Они хотели сопровождать тебя, хотя ты сказал, что не хочешь этого. Люди гибнут во время войны, Гарри, и это как раз то, что сейчас происходит.

Ядовитость её слов удивила настоящую Дафну, как и быстрое согласие Гарри. Она решила, что нужно будет расспросить Гарри об этом позже.

— Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось.

— Давай проясним одну вещь, Поттер. Ты не можешь спасти всех, и ты не отвечаешь за выбор каждого, только за свой.

Память-Гарри кивнул, и она снова поцеловала его.

— А что это за пророчество?

Гарри снова прочитал пророчество, и Дафна нахмурилась.

— Этот идиот знал о нём всё это время, и вместо того, чтобы подготовить тебя, он просто оставил тебя в покое? Для чего? Чтобы у тебя было грёбаное детство? Всё, я его убью, — прошипела Дафна, сжимая кулаки от злости.

— А вот на это я бы не отказался посмотреть, — усмехнулся память-Гарри, заслужив суровый взгляд память-Дафны.

— И что это за слова о том, что любовь — это сила, о которой он не знает? — Гарри лишь пожал плечами, а Дафна вздохнула и надулась. — Это не твоя вина, — повторила Дафна, усаживаясь рядом с ним на пол.

— Я знаю. Он дразнил Беллатрису вместо того, чтобы быть серьёзным, — сказал Гарри.

— На самом деле, судя по всему, что ты мне рассказал, я думаю, похоже, что он был очень Сириусом.⁽⁵⁾

Гарри фыркнул от неудачной шутки, а Дафна на самом деле захихикала.

— Что бы я без тебя делал, Даф? — спросил он.

— Тебе лучше не знать, — ответила она и положила голову ему на плечо. Они оставались так некоторое время.

— Даф?

— Ммм?

— Ты будешь моей девушкой? — с надеждой спросил Гарри.

— Да, — ответила она, придвигаясь ещё ближе. — Кроме того, я потратила слишком много времени на твоё обучение, чтобы позволить тебе уйти к какой-то шлюхе.

— Мы бы этого не хотели, — сказал Гарри, и Дафна улыбнулась. Воспоминание закончилось последним поцелуем.

Гарри и Дафна вышли из омута, и, хотя Дафна была довольна увиденным, она нахмурилась.

— Откуда столько ненависти к придуркам? — спросила она, садясь на стул.

— Ну, я так и не простил придурков за то, что они отвернулись от меня на четвёртом курсе, а ты даже не задумывалась об этом. По твоему мнению, это показало их тупость и сделало их не более чем предателями крови и отбросами. Однако на шестом курсе ты стала относиться к ним более благосклонно, — добавил он.

Дафна кивнула.

— Полагаю, ты знаешь о союзе Поттеров и Лонгботтомов? — спросила она, и Гарри вздрогнул.

— Да, знаю. Это одна из причин, по которой я презираю Лонгботтома. Кроме того, можешь себе представить, что с ним сделает его бабушка, когда он станет ответственным за разрыв союза? — злобная ухмылка Гарри заставила Дафну захихикать. Гарри снова погрузился в воспоминания. — Это было то, чего ты ожидала?

— Не знаю, чего я ожидала, — ответила она. — Но мне понравилось.

— Я рад, — сказал он, убирая ещё одно воспоминание из головы.

— Что я имела в виду, когда сказала «мой зов»? — спросила Дафна, и Гарри усмехнулся.

— Ну, твой блестящий ум придумал идею браслета со встроенными Протеевыми чарами, которые мы всегда носили, спрятав под чарами маскировки, чтобы тайно отправлять друг другу сообщения. Мы смеялись, когда так называемая самая умная ведьма нашего возраста придумала то же самое для ОД, только гораздо более примитивное, чем наш метод.

Дафна оценила комплимент и чуть не покраснела.

— Это также вдохновило меня изучать Древние руны вместе с тобой. Это была тяжёлая работа, но к концу года я смог получить по ним аттестат. Скажем так, это было неожиданностью для всех, кроме тебя.

Дафна снова кивнула с улыбкой, которая быстро сменилась хмурым взглядом.

— Тогда почему ты не берёшь Руны сейчас? — спросила она, и он пожал плечами.

— В конце декабря я буду сдавать специальный экзамен, чтобы оценить свои знания по рунам и арифмантике, и тогда я смогу сменить класс. Мне не разрешили менять занятия до экзамена, по крайней мере, так сказал Снейп.

— И я впервые слышу об этом, почему? — спросила она, скрестив руки.

— Сюрприз? — попытался оправдаться он, и она забавно покачала головой. Гарри снова указал на омут и сказал: — Это обсуждение после того, как мы с Дамблдором вернулись с охоты за хоркруксом. Ты готова? — Дафна кивнула, снова взяла Гарри за руку, и они вместе вошли в омут.

Дафна увидела себя, входящую в двери больничного крыла вместе с усталым и очень грязным Гарри Поттером. Не обращая внимания на удивлённые взгляды мадам Помфри, они шли в ногу друг с другом по палате, пока не добрались до кровати Дамблдора, где их уже ждали Уизли, Лонгботтом и Грейнджер.

— Гарри, где был…

Слова Грейнджер застряли у неё на языке, когда она увидела, с кем пришёл Гарри. Настоящая Дафна потянула Гарри к месту, откуда было лучше видно реакцию каждого, и не разочаровалась. Грейнджер выглядела совершенно потрясённой, её рот всё ещё был открыт, когда она замерла на середине предложения. Лонгботтом тоже был удивлён, но на его лице появилась полуухмылка, а лицо Уизли, как и ожидалось, покраснело, словно он готов был взорваться. Дамблдор выглядел наполовину изумлённым, наполовину очарованным, его мерцающие глаза метались между воспоминаниями Гарри и Дафны.

— Это она, о которой ты говорил, что тебе всё ещё нужно найти её? — воскликнул Уизли, но его быстро заставили замолчать взмахом палочки Гарри.

— Итак, мы все здесь, потому что директор попросил меня привести вас, единственных людей, которым я рассказал о своих особых уроках с ним, — сказал Гарри серьёзным голосом, его взгляд был сосредоточен в основном на Уизли. — Мы не будем продолжать этот разговор, пока я не получу от каждого из вас клятву никому не говорить ни слова о том, о чём мы будем здесь говорить.

— Гарри, я не думаю, что это необходимо, — сказал Дамблдор, глядя на Гарри усталыми глазами.

— При всём уважении, директор, необходимо, чтобы это осталось в тайне. Ваше мнение ценю, но я предпочитаю не оставлять никаких недосказанностей, — ответил память-Гарри, и Дафна могла поклясться, что на лице древнего человека промелькнула гордая улыбка.

— Я согласна, — сказала Дафна, подняв палочку. — Я, Дафна Персефона Гринграсс, клянусь своей жизнью и магией хранить эту встречу в тайне и никому не рассказывать о её содержании, если только Гарри Джеймс Поттер-Блэк не даст на это прямого разрешения, да будет так.

Её окружил золотистый свет, и Гарри посмотрел на неё с оттенком веселья.

— Поттер-Блэк? — спросил Лонгботтом, бегая взглядом между ними.

— С каких пор ты Поттер-Блэк? — спросила Грейнджер, но Гарри смотрел на Лонгботтома и не обращал на неё внимания.

— Ты доверяешь ей, Гарри? — спросил Лонгботтом, заслужив укоризненный взгляд от Ледяной Королевы.

— Своей жизнью, — ответил Гарри. Дамблдор улыбнулся.

Лонгботтом перевёл взгляд с память-Дафны на память-Гарри, затем строго кивнул и дал ту же клятву.

— Невилл! — крикнула Грейнджер, потрясённая тем, что он так охотно дал клятву.

— Миона, просто произнеси клятву, — сказал мальчик. Грейнджер надулась, демонстрируя неодобрение, но согласилась и произнесла клятву, хотя ей пришлось поправить её, когда она не назвала Гарри по имени. Все повернулись лицом к Уизли, и Гарри снял с него чары молчания.

— Она — слизеринская шлюха!

Память-Дафна дёрнулась, но она сохранила спокойствие и лишь взглянула на шута. Однако Гарри из памяти тут же наставил свою палочку на Уизли.

— Гарри! — вскрикнула Грейнджер. Лонгботтом слегка отшатнулся от враждебных взглядов Гарри и Дафны.

— Давай попробуем ещё раз, Бон-Бон. Либо ты даёшь клятву, либо катишься нахер, другого шанса я тебе не дам.

Рон сжался под их взглядами и, получив должное порицание, дрожащим голосом произнёс клятву. Гарри кивнул и шипением на парселтанге поднял вокруг них чары, и все, кроме Дафны, вздрогнули от этого звука.

— Что это было, Гарри? — с любопытством спросил Дамблдор.

— Змеиные чары конфиденциальности. Более мощные и их труднее сломить, чем обычные, — объяснила Дафна, и все удивлённо повернулись к ней, пока Гарри заканчивал поднимать заслоны. — Хотя они не мешают злоумышленникам проходить сквозь них, — добавила она.

— Но… но это же тёмная, — сказала Грейнджер, заставив Дафну закатить глаза как реальную, так и в память.

— Это инструмент. И только от тебя зависит, что с ним делать, — с укором ответила память-Дафна, заслужив одобрительную улыбку директора.

— Что ж, Гарри, я вижу, ты хранишь некоторые секреты. Не мог бы ты представить нас должным образом? — Дамблдор спросил с улыбкой, заставив Гарри ухмыльнуться.

— Дафна Гринграсс, познакомься с Альбусом Дамблдором, Невиллом Лонгботтомом, Гермионой Грейнджер и Роном Уизли. Все, познакомьтесь с Дафной Гринграсс, моей девушкой ещё с прошлого года.

— Что?! — закричал Уизли, а у Грейнджер и Лонгботтома глаза практически вылезли из глазниц.

— Очень приятно, — ухмыльнулась Дафна, явно позабавленная их реакцией.

— Понятно, — ответил ещё более развеселившийся директор. — Тогда, Гарри, расскажи, пожалуйста, всем о нашем вечере.

Гарри рассказал обо всём путешествии, и к концу его рассказа все уставились на него, включая настоящую Дафну. Похоже, Гарри рассказал ей очень сокращённую версию истории. Когда рассказ подошёл к концу, Гарри открыл медальон и раскрыл спрятанную в нём записку, прочитав её вслух.

Тёмному Лорду

Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочтёшь это, но я хочу, чтобы ты знал, что именно я раскрыл твой секрет. Я украл настоящий хоркрукс и намерен уничтожить его, как только смогу. Я встречаю смерть в надежде, что, когда ты встретишь своего истинного противника, ты будешь снова смертным.

Р.А.Б.

Все оглядели друг друга, и Дафна заметила, что её старшая версия, похоже, глубоко задумалась.

— Есть идеи, директор? — спросил Гарри, и Дамблдор покачал головой.

— Скорее всего, это недовольный чистокровный, но я не уверен…

— Брэддок, Бэйнбридж, Балдок, Бхагат, Бхатия, Бишоппер, Блэк, Блетчли, Боул, Бойл, Броди, Булстроуд, Бёрк… — сказала она, и все посмотрели на неё. — Это лишь некоторые из чистокровных семей, которые начинаются на букву «Б».

Память-Гарри широко улыбнулся.

— Это моя ведьма! — сказал он и крепко поцеловал её на глазах у всех присутствующих. Это зрелище заставило его друзей переглянуться, а Дамблдора — захихикать. Последний мысленно перебирал имена, которые произнесла Дафна. Настоящая Дафна почувствовала себя неловко.

— Не сейчас, милый, — игриво напутствовала Дафна, обернувшись к Дамблдору и заметив взгляды остальных подростков. — Что? Вы что, не обращали внимания на уроки Политики? — спросила она, и Лонгботтом покраснел, а Уизли просто сделал странное лицо.

— Вообще-то, мисс Гринграсс может быть права. Я проверю реестр Хогвартса на наличие имён, начинающихся на Р, А и заканчивающихся на Б… — тут глаза Дамблдора расширились от шока. — Регулус Арктурус Блэк?! — воскликнул он.

— Блэк? — переспросил Гарри, слегка смутившись. Он посмотрел на Дафну, но имя ничего не напоминало, и она просто пожала плечами. — Погоди, брат Сириуса? Кричер!

Старый домовой эльф появился перед ними и тут же нахмурился. Грейнджер начала бы разглагольствовать, но Лонгботтом вовремя наложил на неё Заглушающие чары.

— Мерзкий хозяин-полукровка вызвал Кричера? — с издёвкой спросил эльф.

— Регулус Арктурус Блэк, брат Сириуса. Как он умер? — спросил Гарри, и домовой эльф тут же напрягся.

— Кричер не желает отвечать грязному полукровке, — ответил эльф, и магия Гарри вспыхнула.

— Я лорд Блэк, эльф. Отвечай! — потребовал он, испугав остальных, но память-Дафна заметила, как эльф смотрит на поддельный медальон, словно узнавая его.

— Гарри, прекрати, — сказала она, и он отступил. Она забрала медальон у Гарри и протянула его Кичеру. — Ты узнаёшь это, эльф? — спросила она, и, к всеобщему удивлению, он неохотно кивнул.

— Кричер, ты знаешь, где находится хоркрукс? — спросил Гарри, и Кричер повернулся к нему с выражением недоверия.

— Зачем хозяину нужна эта мерзкая штука? — спросил эльф с ноткой надежды в голосе.

— Чтобы уничтожить, — ответил Гарри, и глаза Кричера наполнились слезами.

Эльф сломался и начал рассказывать им историю о том, как он помог хозяину Регулусу обменять хоркрукс на подделку. Он рассказал, как Регулуса утащили под воду инферналы и как Кичеру удалось спастись. Он рассказал, что Регулус приказал ему уничтожить медальон, и, похоже, его охватило страдание, когда он признался, что до сих пор не выполнил последний приказ своего хозяина. Казалось, все были совершенно обескуражены рассказом старого эльфа, и настоящая Дафна не стала исключением.

— Ты можешь принести его нам, Кричер? — спросила память-Дафна, и эльф посмотрел на неё со странным выражением.

— Кричер может, хозяйка, — сказал он и выскочил прочь, оставив после себя посмеивающегося Гарри, озадаченную Дафну, трёх растерянных гриффиндорцев и одного очень развеселившегося, но обнадёженного директора.

Кричер вернулся через несколько мгновений, неся медальон.

— Хозяин Регулус хотел его уничтожить, — сказал эльф, вручая Гарри медальон. Память-Дафна задумчиво посмотрела на эльфа, а затем вручила ему поддельный медальон.

— Ты выполнил последнее желание своего хозяина, Кричер. Мы уничтожим его. А этот можешь оставить себе на память, если хочешь, — глаза Кричера слезились, но он кивнул, принял медальон от Дафны и прижал его к груди.

— Спасибо, хозяйка, — благоговейно произнёс эльф.

— Почему ты называешь её хозяйкой? — спросила Грейнджер, привлекая всеобщее внимание.

Настоящей Дафне тоже было любопытно узнать об этом. Похоже, Добби был не единственным эльфом, который так её называл.

— Потому что Кричер может почувствовать магию хозяина на хозяйке, — сказал он, заставив Гарри и Дафну покраснеть. Обычно спокойный директор разразился хохотом, но остальные не поняли, что Кричер имел в виду.

— Хозяин, вор, которого привёл предыдущий хозяин, крадёт имущество Дома Блэков. Что хочет сделать хозяин?

Гарри был потрясён тем, как изменилось отношение домового эльфа.

— Какой вор? — спросил Гарри.

— Тот, которого зовут Данг⁽⁶⁾, — ответил эльф, и магия Гарри вспыхнула.

— Опечатай дом. Никто не войдёт и не выйдет без моего согласия. Возврати всё, если сможешь.

— Да, хозяин, — с поклоном ответил Кричер, после чего с негромким хлопком выскочил прочь. Гарри повернулся к Дамблдору.

— Вам лучше сделать что-нибудь с Дангом, или он поплатится за кражу из моего дома, — пригрозил Гарри.

Дамблдор сокрушённо кивнул; он был потрясён открытием, что Мандангус воровал из штаб-квартиры, а также поведением Гарри.

— Теперь об этой штуке, — сказал Гарри. — Должны ли мы уничтожить её?

— Прежде чем мы это сделаем, возможно ли использовать один хоркрукс, чтобы обнаружить остальные? — с надеждой спросила Дафна у директора. Его лицо выдало ответ, хотя она и не хотела его услышать.

— Понятия не имею, мисс Гринграсс. Я сам размышлял над этим вопросом, но, к сожалению, не смог обнаружить такой способ.

— Отлично, — ответила она с лёгким сарказмом.

— Что тогда? Мы должны просто хранить его в безопасности или уничтожить? — спросил Гарри, переводя взгляд между память-Дафной и Дамблдором.

— Я собрал сведения о природе хоркруксов. Я считаю, что мы можем уничтожить его. А пока я предлагаю хранить его в шёлковом мешочке — это уменьшит влияние хоркрукса на нас.

Гарри тут же наколдовал красный шёлковый мешочек и опустил в него хоркрукс.

— Слишком вычурно, — пробормотала Дафна и, наколдовав зелёный, положила мешочек Гарри в свой. Гарри ухмыльнулся, а она высунула язык и игриво улыбнулась ему. Настоящая Дафна решила, что это, должно быть, их внутренняя шутка.

— Ты уверен, что нам стоит уничтожить его сейчас? — спросила Дафна у Гарри. — Может, имеет смысл придержать его на некоторое время? Может, мы придумаем, как использовать его, чтобы найти остальные. А если он почувствует, когда мы его уничтожим, что тогда?

Грейнджер выглядела так, словно хотела наброситься на неё за то, что она посмела усомниться во мнении директора.

— Я уверен, мисс Гринграсс, — вмешался Дамблдор.

Дафна недовольно заворчала.

— Так же, как вы были уверены, когда решили оставить годовалого сироту на пороге ненавидящего магию маггла ноябрьской ночью? — огрызнулась она, заставив Дамблдора вздрогнуть.

— Даф… — сказал Гарри, положив руки ей на плечи и немного сняв напряжение.

— Если вас это успокоит, мисс Гринграсс, я могу заверить вас, что не знаю ничего полезного, что мы могли бы сделать с хоркруксами, кроме как уничтожить их.

Дафна вздохнула.

— Фиендфайр или яд василиска, верно? — спросила она, и Дамблдор кивнул, а оба подростка усмехнулись друг другу. — Видишь? Я же говорила, что это хорошая идея — оставить галлон яда для себя, — торжествующе сказала Дафна, заставив Гарри хихикнуть.

— Я точно помню, что соглашался с тобой, — ответил он, и они рассмеялись.

— Ладно, пошли разбираться с ним. Вы можете пойти с нами, директор? — спросил Гарри, но, как бы ему ни было любопытно, Дамблдор не счёл возможным присоединиться к ним в его нынешнем состоянии.

— Увы, не могу, но я хотел бы поговорить с вами по другому вопросу, как только вы закончите свою работу, — сказал Дамблдор. Гарри и Дафна посмотрели друг на друга, и она пожала плечами.

— Я могу просто пойти и сделать это сама. В любом случае ты присоединишься ко мне позже, так что… — сказала Дафна. Гарри кивнул и поцеловал её на глазах у всех.

— Полагаю, вы имеете в виду Тайную Комнату? — с любопытством спросил Дамблдор. — Как мисс Гринграсс сможет попасть туда, если она не змееуст?

— Для неё это не проблема, — сказал он и повернулся к трём другим подросткам. — Почему бы вам троим не сделать что-то полезное и не пойти с Даф, чтобы убедиться, что она в безопасности.

— Вряд ли мне нужна чья-то помощь, Гарри, — ответила она, скрестив руки с зелёной сумкой в кулаке и насмешливо надув губки.

— Побалуй меня, ладно? — поддразнил он, прежде чем обратиться к Лонгботтому.

— Считай, что она леди Поттер.

Лонгботтом немедленно кивнул и шагнул вперёд с огромной ухмылкой на лице, а Грейнджер последовала за ним. Уизли с издёвкой посмотрел на Дафну, но последовал за остальными, после того как Дамблдор слегка подтолкнул его.

— Я вижу, ты очень хорошо хранишь свои секреты, Гарри, — сказал директор с ехидной усмешкой. — Должен сказать, что я не ожидал такого поворота событий.

— Вы много чего не ожидали, директор, — вежливо ответил Гарри, но с ноткой веселья, что заставило старика захихикать.

— Верно, но если вы позволите мне полюбопытствовать, как именно мисс Гринграсс сможет попасть в Комнату? — снова спросил он.

— Я записал пароль на парселтанге на кристалл памяти, который она всегда носит с собой. Кроме того, мне удалось добавить её магическую подпись на дверной замок в качестве дополнительной защиты. Всё, что ей нужно сделать, — это прикоснуться ко входу и произнести пароль с помощью кристалла, и двери откроются для неё. Правда, это сработает только для нее.

— Действительно, очень изобретательно. Полагаю, я должен наградить вас за это очками факультета. По двадцать баллов каждому, — с гордой улыбкой сказал Дамблдор. — Наконец-то я понял, что за изменения произошли в тебе с прошлого года, Гарри, — продолжил он. — Мисс Гринграсс оказала на тебя самое благотворное влияние.

— Мне тоже так кажется.

— Скажи мне, Гарри, ты бы сказал, что любишь её?

— Всем сердцем, хотя я не понимаю, какое это имеет отношение к делу… И, пожалуйста, не упоминайте о пророчестве.

Дамблдор усмехнулся словам Гарри.

— Любовь — это самая сильная магия, Гарри. Я верю, что скоро ты это поймёшь. Однако это не та причина, по которой я хотел поговорить с тобой.

— Тогда в чём же дело? — спросил Гарри, усаживаясь поудобнее по приглашению Дамблдора.

— Я хочу, чтобы ты меня обезоружил, Гарри, — сказал Дамблдор. Гарри смотрел на старика так, словно тот сошёл с ума.

— Вы никогда не делаете ничего «просто потому что», директор. Я знаю, что иногда вы пытаетесь создать впечатление, что вы немного с приветом, но всегда есть причина. Что вы мне не сказали? — спросил Гарри, и Дамблдор рассмеялся.

— Гарри, это не моя первая палочка. Эта палочка довольно мощная, и я верю, что она может помочь тебе в твоих будущих начинаниях. Однако, чтобы завоевать её верность, палочка должна быть отобрана у её владельца силой, поэтому ты должен меня обезоружить.

Гарри странно посмотрел на него.

— Вы окончательно сошли с ума, сэр? — вежливо спросил он, нахмурившись.

— Думаю, да, Гарри, хотя и довольно давно, — серьёзно ответил Дамблдор.

Гарри закатил глаза, накладывая на посмеивающегося Дамблдора Обезоруживающие чары, и палочка вылетела из руки директора в его собственную.

Воздух закружился вокруг Гарри, и он почувствовал прилив сил, пронизывающий его насквозь.

— Что… Что это было? — спросил подросток, испуганно глядя на Дамблдора.

— Пообещай мне держать палочку в секрете, Гарри. Обещай, что будешь использовать её с умом.

Гарри кивнул, и Дамблдор поверил, что так и будет.

— Сэр, что это за палочка? — снова спросил Гарри.

— Разве это имеет значение, Гарри? Это лишь палочка, какой бы мощной она ни была. Как красноречиво сказала мисс Гринграсс, это не более чем инструмент, и только тебе решать, что с ним делать.

— Я знаю, что вы скрываете что-то ещё, сэр, — сказал Гарри, и Дамблдор действительно выглядел смущённым.

— Есть вещи, в которых я сомневаюсь, Гарри, и мне нужно больше времени на обдумывание, прежде чем я поделюсь с тобой. А пока иди. Иди и встреться со своей прекрасной девушкой. Ведь ты молод только раз, понимаешь?

Память-Гарри улыбнулся, и воспоминания начали исчезать.

Гарри и Дафна вышли из Омута Памяти, и Дафна с любопытством посмотрела на Гарри.

— Так что это была за палочка? — спросила она.

— Легендарная. Помнишь сказку о трёх братьях? — спросил Гарри, и Дафна посмотрела на него так, будто у него выросли две головы, но потом побледнела.

— Мерлин, это Бузинная палочка? — ахнула она, и Гарри кивнул. Дафна почувствовала лёгкое головокружение и рухнула в кресло. — Но… это всего лишь история. Дары Смерти — это всего лишь сказка.

— Нет, они вполне реальны, — заверил её Гарри, опустившись на колени рядом с ней. — Когда-то у меня были все три Дара. Сейчас у Дамблдора есть Бузинная палочка, у Риддла — Воскрешающий камень, хотя он и не знает, что это такое, а у меня — Мантия.

— Мантия? — Дафна снова сбила дыхание, а Гарри хихикал.

— Она передавалась в моей семье на протяжении многих поколений, не теряя своей силы. Я бы сказал, что это хороший признак того, что это нечто особенное, не так ли? — спросил Гарри, и Дафна смогла только пробормотать себе под нос. В её голове крутились мысли о том, что её парень, путешествующий во времени, владеет Даром Смерти и в будущем был хозяином всех трёх.

— Как… Каково это? Быть Владыкой Смерти? — спросила она, дрожащим голосом выдавая своё недоумение.

— Не знаю, я никогда не чувствовал ничего особенного. Может, это было ошибкой, но я никогда не пытался полностью использовать силу Даров и просто хранил их. Честно говоря, я почти не пользовался ими, — посетовал он, и Дафна поняла, что он сожалеет об этом.

— Почему ты считаешь, что это было ошибкой? — спросила она.

— Потому что если бы я это сделал, то, возможно, смог бы спасти тебя, — прошептал он, и её сердце оборвалось. Она погладила его по лицу одной рукой, затем обхватила его руками и прижала его голову к своей груди, а его плечи затряслись, когда он тихо заплакал.

— Может быть, — сказала она, пытаясь применить мудрость старшей версии, которой она так восхищалась. — Но сейчас это не имеет значения. Больше нет.

Так они просидели некоторое время, пока Гарри полностью не пришёл в себя. Был уже почти полдень, но никто из них не хотел есть, поэтому они решили продолжить рассказ Гарри.

— Что случилось потом? — спросила Дафна, играя с волосами Гарри, что, казалось, расслабляло их обоих.

— Ты уничтожила хоркрукс, обмакнув его в яд, Грейнджер устроила скандал, потому что ты не позволила ей пройти через библиотеку в Комнате, а потом вы все вернулись. На ночь мы разошлись в спальни факультетов, и до конца семестра больше ничего не происходило.

— Что же произошло потом? — спросила она, предвидя, что это будет что-то серьезное.

— Волдеморт сделал свой ход, — мрачно ответил Гарри.

---

Примечания:

https://fanfics.me/images/fanart_o/2024/02/17/1708202212578.jpg

Арт к главе. Нейросеть, by Dreoilin.

Я тщательно обдумал действия героев этой истории и решил убрать метку ООС. Как по-вашему, герои ведут себя логично и согласно канону, пусть и с переменами действий из-за новых обстоятельств? Пишите ваши мысли в комментариях!

Так же хочу напомнить, что перевод первого воскресного драббла уже опубликован! Так как в мини-историях разные метки, я решил не объединять их в одну работу, как планировал изначально. Так что подписывайтесь или проверяйте мой профиль на предмет новых переводов.

бечено

---

1) Здесь подразумевается зелье, которое Снейп готовил для Ремуса в третьей книге, для самоконтроля в форме оборотня. Аконит — реальное немагическое крайне ядовитое растение, которым действительно можно отравить даже дикого волка. Летальная доза для человека может быть получена даже при наружном контакте; хотя смерть — скорее исключение из правил, так как от первых симптомов до серьёзных последствий проходит достаточно времени, чтобы оказать медицинскую помощь. Все названия, незнанием которых Снейп гнобит Поттера в первой каноничной книге реальны, их там даже ещё больше.

Вернуться к тексту

2) Вот это странный момент… Я понимаю, что Андромеда старшая из сестёр Блэк, но по расширенному канону она троюродная сестра Поттера. Бабушка? Оставлю на усмотрение автора.

Вернуться к тексту

3) Акцент Флёр гораздо меньше, чем у Виктора, однако так же проскальзывает в некоторых словах.

Вернуться к тексту

4) Slug — Слаг — первая часть его фамилии переводится, как слизень. В оригинале 'Slug Club'

Вернуться к тексту

5) Serious — Sirius

Вернуться к тексту

6) Mundungus Fletcher — Мандангус Флетчер. Кричер выделил из его имени слово Dung — Навоз англ. Прим. пер.

Вернуться к тексту

Примечания:

Дорогие читатели. Хочу вас заранее предупредить, главный герой в этой главе ведёт себя весьма эмоционально. И рейтинг нецензурная лексика +18 у фанфика не просто так. Если вам не приятно читать трёхэтажный французский нецензурированным текстом, пропустите всю сцену с капслоком. Кажется, это единственный, до такой степени грубый момент за весь фанфик, к тому же я понимаю причину его импульсивности, так что решил оставить всё как есть, а не пользоваться звёздочками.

---

— Что именно ты имеешь в виду, говоря «Волдеморт сделал свой ход»?

Вздохнув, Гарри пояснил:

— Дамблдор умер, пока мы ехали в поезде. Мы узнали об этом только на следующий день, когда об этом сообщили в Ежедневном Пророке.

У Дафны голова шла кругом, пока она обдумывала последствия.

— Как? — спросила она.

— Сообщалось, что смерть наступила по естественным причинам, а мы знали, что это произошло из-за Гниющего проклятия на его руке в сочетании с действием зелья. Но мы не знали, что Снейп помог ему в этом, и всё благодаря Малфою.

— Что ты имеешь в виду?

— Я упомянул, что Малфой пытался провести Пожирателей Смерти в Хогвартс, но ты не задумывалась, зачем? — спросил он, и она подняла бровь в ответ. — Это было сделано, чтобы помочь ему убить Дамблдора. Это было задание Малфоя.

Дафна на мгновение уставилась на него.

— Ты шутишь, — ответила она. Вся эта идея казалась такой надуманной.

— О нет, этот идиот потом сам признался, — ответил Гарри, подавляя смешок. — Его мамочке и тётушке удалось убедить Снейпа — который, кстати, тоже был Пожирателем Смерти, хотя и шпионил на нашей стороне — дать Непреложный обет, что он поможет Малфою убить Дамблдора. Оказалось, что Дамблдор знал всё это время и фактически умолял Снейпа убить его. Старый ублюдок знал, что всё равно долго не проживёт, и решил, что Снейп поможет ему спасти Малфоя от самого себя и одновременно укрепить позиции в качестве шпиона. Впрочем, эти подробности мы узнали лишь много позже, — добавил он.

Пока Гарри говорил, Дафна не могла не заметить недовольное выражение его лица при каждом упоминании Малфоя.

— Если ты так ненавидишь Малфоя, почему ты вообще его терпишь?

— Малфой воображает себя лидером, но на самом деле он бесхребетный трус, который прячется за деньгами и властью своего папочки, — насмешливо сказал Гарри. — Он — маленькое дерьмо, которое не заслуживает даже моего внимания, не говоря уже об уважении.

— Мне трудно с тобой не согласиться, — согласилась Дафна.

— У меня был соблазн заставить его стать причиной собственной смерти, нарушив клятву, с тех пор как я оказался в Слизерине, — продолжил Гарри. — Почему я до сих пор этого не сделал — ума не приложу. Единственное оправдание — я хочу сначала сломить его. Я заставлю его увидеть, какой он на самом деле жалкий волшебник и человек, а потом сокрушу его раз и навсегда, — сказал он, сверкнув глазами. — Однако сейчас у меня есть дела поважнее, так что ему придётся подождать своей очереди, — добавил он в конце концов.

Дафна слегка ухмыльнулась и внимательно обдумала его слова.

— Ты случайно ничего не знаешь о том, что случилось с Люциусом Малфоем? — спросила она, снова приподняв бровь. Гарри откинулся на спинку кресла и стал рассматривать свои ногти, обдумывая дальнейшие слова.

— Дело в том, что нам с Добби нужно было оборудование, чтобы начать собирать хоркруксы. Однажды вечером мы решили заглянуть в оружейную лавку в Лютном переулке, и на кого же мы наткнулись, как не на старого доброго Люци? В тот момент он был довольно пьян, и мы с Добби решили помочь ему протрезветь.

— Продолжай, — сказала Дафна. Она постаралась придать себе строгий вид, но это было подпорчено явным весельем в её голосе.

— Сначала Добби выбил из него всё дерьмо, в отместку за ужасное обращение, которому он подвергался, когда служил Малфоям. После этого я мог… гипотетически… повредить его магическое ядро? — сказал он скорее как вопрос, поскольку был немного не уверен в том, как она отреагирует.

Гарри не стоило беспокоиться, потому что Дафну это, похоже, ничуть не волновало. Более того, ей было интересно, что и как он делает.

— Ты можешь такое сделать? — спросила она.

— Могу, но для этого нужно время и сила, — ответил он. — Мы привели Люциуса сюда, я завершил ритуал, чтобы повредить его ядро, а затем Добби отнёс его обратно в переулок. Если я всё сделал правильно, то в конце концов он очнётся, когда его магия будет полностью истощена, и ему придётся жить как сквибу, не помнящему, что с ним произошло. Конечно, если я ошибусь с ритуалом, он может вообще не проснуться. Возможно, я торопился и забыл принять все необходимые меры предосторожности… ой, — добавил Гарри с издевательской озабоченностью.

Дафна на несколько мгновений потеряла дар речи, после чего из её уст вырвалось несколько смешков.

— Вполне подходит, — сказала она.

— Ничего такого, чего бы он или его никчёмный сын не заслуживали, — фыркнул Гарри. — Я полностью презираю Драко. Какое-то время мне приходилось терпеть его, но я никогда не переставал его ненавидеть.

— Я согласна, что оба Малфоя ужасны, но относишься к нему, будто в нём есть что-то особенное, так же как в Лонгботтоме и Грейнджер. Обязано быть что-то большее, так скажи мне, что именно, — потребовала Дафна, выражение её лица не оставляло места для споров. Гарри лишь удивлённо смотрел на неё, в очередной раз поражаясь её проницательности.

— Ты, как всегда, права, — сказал он с небольшой улыбкой. — Мне никогда не требовалась причина, чтобы ненавидеть Малфоя, но в итоге он совершил поступки, которые сделали его неисправимым в моих глазах, — Дафна лишь кивнула, чтобы он продолжал. — Люциус погиб на войне. Как только победа Тома оказалась под вопросом, Нарцисса и Драко отвернулись от него. Благодаря «перемене взглядов» и большому количеству золота им удалось добиться помилования для себя и реабилитировать свой статус. Он женился на милой девушке, и я был вынужден быть вежливым с ним, — сказал Гарри со вздохом разочарования. — У его жены была сложная беременность вторым ребёнком, дочерью. Они обнаружили, что у ребёнка повреждено ядро, а это означало, что она, скорее всего, будет сквибом или, в лучшем случае, очень слабой ведьмой. Однажды ночью этот ублюдок напился и в упор убил их ребёнка Убийственным проклятием. Его жена в итоге убила его за это и сама попала в Азкабан. Их первенец, мальчик, был полной копией Драко и ненавидел свою мать за то, что она убила его отца. В итоге он отказался разговаривать с матерью даже после того, как она вышла из Азкабана и умер молодым.

Дафна пришла в ужас.

— Нужно ли мне знать больше? — спросила она, и Гарри в самом деле посмотрел на неё так, словно решая, стоит ли рассказывать.

— Брак был ложью. Она сошлась с ним только потому, что ей подлили зелья, — ответил он, глядя на Дафну и видя её недоверие. — Она узнала об этом только потому, что действие зелий закончилось, пока она была в Азкабане. После этого она ни разу не пожалела, что убила ублюдка, хотя, конечно, жалела, что попалась на приворотное зелье.

Дафна вдруг почувствовала боль в сердце, вспомнив об их свадьбе.

— Тори?! — воскликнула она, не желая в это верить. Гарри кивнул и прижал её к себе.

— Я мало что знаю, кроме того, что Тори рассказала мне много лет спустя, но она заставила его страдать. Он…

— Не надо, — сказала она, зарываясь в его объятия. — Я бы предпочла пока ничего не знать, — почти умоляюще сказала она.

— Всё в порядке, Даф.

Некоторое время она оставалась в объятиях Гарри, переваривая всё, что он ей сказал, но вдруг разозлилась и отстранилась от него.

— Подожди, он использовал зелья против моей сестры? Я убью его!

— Нет, не убьёшь, — твёрдо Гарри, заставив её сделать паузу. — Я не говорю, что мы должны оставить его в живых, но сначала он должен страдать, и ничто не сделает ему больнее, чем смотреть, как убывает его сила, пока он наконец не признает, что он ничтожество. Когда придёт время, я сам убью его. Это мой долг перед Тори.

— Спасибо, — слабо улыбнулась она, а затем замерла, осознав, что он сказал. — Подожди, ты не против убийства? — спросила она с беспокойством. Несмотря на то, что она только что сказала, она не была уверена, что когда-нибудь сможет убить кого-то.

— Я получил урок, участвуя в войнах, — заявил Гарри. — Битва за Министерство стала для меня переломным моментом. Сражаясь с Пожирателями Смерти и наблюдая, как они оживляют друг друга, я понял, что для того, чтобы выжить в этой войне, мне придётся либо убивать, либо быть убитым.

Гарри посмотрел в глаза Дафне и спросил её:

— А ты разве не сделала бы этого, если бы знала, что либо ты, либо они?

На лице Дафны медленно появилось выражение твёрдой решимости, и она, оглянувшись на Гарри, решительно кивнула ему. Гарри улыбнулся ей и погладил по лицу.

— Я знаю, что так и будет. Ты вдалбливала мне этот урок весь пятый курс. Это одна из причин, почему я не был так сильно ранен в Министерстве — я не колебался. Тогда я всё ещё сдерживался, чтобы не убивать, но, как я уже сказал, я усвоил урок, — сказал он ей.

— А какая была другая причина?

— Всё просто: я хотел вернуться к тебе. Мне нужно было вернуться к тебе, — искренне сказал он, заставив её сердце затрепетать. Усмехнувшись, он добавил: — Дамблдор всегда был прав, любовь была той силой, о которой он не знал, но скорее для самого себя, чем для него.

Дафна слегка нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду.

— Погоди, ты сказал «войны»? — спросила она, прервав паузу. — То есть больше одной?

— Да, именно это я и сказал, — тихо вздохнул он. — Была Вторая магическая война, также известная как Вторая война Крови, так называют второе возвышение Волдеморта. Затем была Третья магическая война, которая позже стала известна как Война магов-предателей, и последняя — Выбраковка, или Колдовские Войны, — перечислил он, и Дафна уставилась на него расширенными глазами.

— Что… Что всё это значит? — прошептала она, и он покачал головой.

— Я расскажу тебе, естественно, потому что это все часть истории, — вздохнул он, звуча слегка раздражённо. — Давай вернёмся к первоначальной теме, хорошо? — Дафна согласилась, но не стала забывать о его словах. — Отклонились от темы из-за Малфоя, это нечто, — саркастически пробормотал он, играя с её волосами и заставляя её хихикать.

— Тогда продолжай. Что произошло после смерти Дамблдора?

— Я был в Дурсзкабане, как обычно. Я понял, что что-то не так, когда внезапно получил письма от тебя, Лонгботтома и Грейнджер, Ордена Феникса и Уизли — все в течение нескольких минут друг от друга. По твоему настоянию у меня всегда с собой был аварийный портал. Я собрал всё необходимое и отправился портключом в Лонгботтом-холл, где ты уже ждала меня. Это был тяжёлый удар для всех, но особенно для нашей маленькой группы. Мы не присутствовали на похоронах из соображений безопасности, но я получил последнюю посылку от Дамблдора с некоторыми вещами, которые он завещал мне, Грейнджер и Уизли. Мне достался первый пойманный снитч, Грейнджер — оригинальная копия «Сказок Барда Бидля»⁽¹⁾, а Уизли — делюминатор старика. Он также подарил нам свои записи о хоркруксах, а также подсказки о возможных местах их расположения.

Заметив её озадаченный взгляд, он просто пожал плечами.

— Не знаю, о чём думал старик, — смиренно произнёс он, а Дафна лишь нахмурилась.— К тому времени у нас отсутствовали кубок Хаффлпаффа, диадема Рейвенкло, его змея и я, — сказал Гарри, вставая и приглашая Дафну следовать за ним. С шипением на парселтанге и взмахом палочки он открыл запечатанный контейнер, показав его содержимое: диадему, медальон и старый носок. Заглянув в контейнер, Дафна почувствовала отвращение, чувство неправильности, исходящее от коробки.

— Это?..

— Да, три хоркрукса этого ублюдка, — ответил Гарри. — Думаю, диадема будет тебе к лицу, но пока не думаю, что могу позволить тебе её примерить, — пошутил он.

Дафна бросила на него колкий взгляд, и он, криво улыбнувшись, закрыл коробку, после чего они вернулись к своим креслам. После того как они сели, Гарри некоторое время молчал, казалось, погрузившись в раздумья. Дафна терпеливо ждала несколько минут, прежде чем решила привлечь его внимание.

— Гарри?

— Прости, я просто думал, как лучше тебе всё рассказать, — пробормотал он. — На следующие несколько недель мы затаились. Я оставался в Лонгботтом-холле до конца лета, но вы с Грейнджер часто навещали нас. Единственными, кто знал о нашем местонахождении, были Уизли и несколько членов Ордена. Большую часть времени мы проводили, планируя, как лучше всего разыскать оставшиеся хоркруксы. Волдеморт и его Пожиратели Смерти захватили Министерство в июле. Им даже не пришлось прилагать особых усилий: их люди проникали в министерство годами, а многие из них были на месте ещё со времён первой войны. Поскольку сторонники Волдеморта уже закрепились в Министерстве и Визенгамоте, для захвата всей страны потребовалось лишь несколько ключевых «исчезновений» и широкое использование Империуса.

— Это невероятно! — воскликнула Дафна, качая головой в недоумении. — Ты говоришь так, будто никто даже не сопротивлялся!

— Страшно, когда понимаешь, насколько хрупок наш образ жизни на самом деле, — посетовал Гарри. — Переворот был практически бесшумным. С теми, кто сопротивлялся, быстро расправились, а остальные просто опустили головы и пытались жить своей жизнью.

— Новый режим объявил меня Нежелательным лицом номер один и назначил за мою голову большую награду, так что я даже не мог показываться на людях. Это были очень мрачные времена. Затем, примерно в середине июля, ты сказала нам, что хочешь привлечь в нашу группу нескольких своих друзей. Остальные сначала отвергли эту идею, потому что они были слизеринцами, но я доверял твоему мнению больше, чем чьему-либо ещё. Ты организовала встречу с Трейси, Тео и Милли, которые более других противились происходящему.

— А как же Блейз? — нахмурившись, спросила Дафна. — Он не из тех, кто отличается фанатизмом.

— Он уехал в Италию, я полагаю, — ответил Гарри, и она понимающе кивнула. — План состоял в том, чтобы встретиться с ними в Дырявом котле и убедить их присоединиться к нам. Я поехал с тобой, чтобы прикрывать твою спину, но поначалу я оставался под мантией-невидимкой, — вспомнил он. — Встреча прошла хорошо, и могу сказать, что в тот день Тео заслужил моё глубочайшее уважение.

— Что он сделал? — Дафна спросила, и Гарри грустно улыбнулся и поднёс палочку к виску. Он извлёк воспоминание и поместил его в каменную чашу, а затем протянул руку Дафне.

Они вместе вошли в Омут Памяти, и Дафна увидела свою старшую версию, сидящую в комнате вместе с Милли, угрюмым Тео и Трейси, которая казалась рассеянной.

— Мы все знаем, что происходит, — обратилась Дафна к остальным троим.

— Что ты предлагаешь с этим делать? — вздохнула Милли. — Ты знаешь меня, я не сторонница превосходства крови, но мы все знаем, что произойдёт в этом году. Ходят слухи, что Пожиратели Смерти займут места преподавателей в школе, а ты знаешь, что это значит для магглорождённых.

— Если им вообще разрешат вернуться в Хогвартс, — добавила Трейси, бросив взгляд на Тео, который сидел со скрещёнными руками.

Вздохнув, Дафна попыталась снова начать.

— Послушайте, вы знаете, что я не верю в превосходство чистокровных, и я знаю, что никто из вас тоже не верит. То, что я предлагаю, будет нелегко, но перемены должны с чего-то начинаться.

— И что же? Ты предлагаешь поставить наши жизни на кон в борьбе с Тёмным Лордом и Пожирателями Смерти? — Тео сплюнул. — Мы вчетвером против кучки животных, которые не проявляют ничего, кроме презрения к тем, кого они считают ниже себя?

Тон Тео был настолько холодным и злобным, что Дафна вздрогнула. Она знала Тео много лет и никогда не слышала от него ничего подобного.

— Ты хоть представляешь, что они с тобой сделают, если узнают? — зловеще добавил Тео. — Что они сделают с нами или с нашими семьями?

— Тео, я знаю, что твой отец — Пожиратель Смерти… — начала Дафна, но Тео быстро прервал её.

— Не смей больше упоминать этого ублюдка в моём присутствии! — крикнул он, вскакивая с кресла. Трейси встала и попыталась положить руку ему на плечо, но он отмахнулся от неё и отошёл к окну, выходящему на Косую аллею. На лице Трейси появилось страдальческое выражение, она подошла к нему и обняла со спины, тихонько плача. Тео обернулся и обнял её, и они оба молча прижались друг к другу, пока Дафна и Милли обменивались взглядами.

— Трейси, Тео… Что случилось? — спросила Милли, а Трейси только всхлипнула и ещё глубже зарылась лицом в грудь Тео.

— Два дня назад Трейси была у меня дома… а мой отец пришёл домой с их встречи, пьяный, — Тео заколебался, потом ещё крепче прижал к себе девушку, прежде чем продолжить. — Он пытался изнасиловать её, пока я ходил в туалет, — мрачно сообщил он, и Трейси задрожала. — Я услышал её крики и побежал к ней, но обнаружил, что этот ублюдок уже лежит на ней и пытается задрать ей юбку. Я оттащил его от неё, но… Он начал разглагольствовать обо мне. О том, как я опозорил его тем, что «играюсь» со шлюхами-полукровками, а не с чистокровными, и как его друзья насмехаются над ним и постоянно спрашивают, когда я займу своё место среди них.

Тео выплюнул последнее слово в гневе, давая понять, к кому он обращается. Он дрожал от гнева и прижимался к Трейси, чтобы поддержать её.

— Он приказал мне изнасиловать Трейси у него на глазах. Он сказал, что если я этого не сделаю, то это сделает он, и что она нужна только для того, чтобы ублажать своих покровителей, — он с отвращением усмехнулся, а Трейси ещё крепче обняла его. — Я наложил на него круцио, — признался Тео, заставив остальных потрясённо вздохнуть. — Не знаю, что случилось, я просто сорвался и больше не мог этого выносить. Я ненавидел его. Всегда называл меня ублюдком, позором, неудачником, бил меня за… — Тео замешкался и с нежностью посмотрел на Трейси. — Со всем этим я мог смириться, но чтобы он так поступал с Трейси… — Тео снова заколебался. — Я держал его под Круциатусом более тридцати секунд, а этот ублюдок продолжал смеяться надо мной. Он назвал меня неудачником и разочарованием, потому что моё Круцио не сравнится с проклятием Тёмного Лорда. Он вообще встал и приказал мне отойти, сказав, что сам разберётся с этой полукровкой, если я не сделаю этого, и что позже мы с ним как следует поговорим о том, что я мужчина и должен выполнить свой долг, приняв Метку.

Тео снова зашипел, всё ещё дрожа от гнева.

— Я ударил его Редукто в оба колена, снёс кости в его руке с палочкой, наложил ещё один Круциатус, а этот ублюдок всё ещё смеялся надо мной. Он продолжал называть меня неудачником и предателем крови, а сам валялся на земле, истекая кровью и отхаркиваясь. Я больше не мог этого выносить. Я не мог больше терпеть его, и я… Я не бросил Аваду, я… Я наложил Диффиндо на его шею, а потом настала моя очередь смеяться, глядя, как из его горла льётся драгоценная чистая кровь.

Память-Дафна и Милли просто уставилась на него в ошеломлённом молчании.

— Когда он истёк кровью, я испарил его тело, и всё было кончено, — сказал Тео, начиная сокрушаться. — Мерлин, Трейс, мне так жаль, — умолял он шепотом.

— Ты ни в чём не виноват, — всхлипывала она. — Ты спас меня! Тебе не о чём сожалеть!

— Я не жалею, что убил его, — заявил Тео на всю комнату, глядя прямо на беспамятную Дафну. — Ты понимаешь? Они уважают тебя, только если ты на их стороне. Если нет, то ты для них никто. Для них ты всего лишь предатель крови, и они считают своей миссией, дарованной Мерлином, поставить тебя на место, и они будут насиловать, пытать или убивать тебя только ради своего развлечения!

Память-Дафна кивнула.

— Я прекрасно понимаю, во что ввязываюсь, Тео, — холодно ответила Дафна. — Я не хочу жить в таком мире. А ты?

— Нет, но у меня есть свои приоритеты, — огрызнулся Тео, глядя на блондинку. — Мне нужно затаиться до сентября, а потом я должен защитить Трейси от них. Единственный способ сделать это — отправиться в Хогвартс и постоянно находиться рядом с ней. У меня нет времени защищать людей, которые для меня ничего не значат.

— Тео, пожалуйста, — прошептала Трейси, и Тео посмотрел на неё.

— Нет, с меня хватит! Мне больше нет дела до этого. Ни до старого ублюдка, который называл себя моим отцом, ни до этой страны и её жителей, ни до Тёмного Лорда, ни до Поттера. Всё, что меня волнует, — это твоя жизнь, и я могу позаботиться о тебе вдали отсюда. Я бы уехал сейчас, если бы мы могли, но это только сделает нас мишенями. После окончания седьмого курса я заберу тебя навсегда. Мы найдём место, где будем свободны и в безопасности, подальше от всего этого дерьма.

Три девушки ахнули, услышав заявление Тео, а настоящая Дафна была ошеломлена. Она никогда раньше не видела его с такой стороны. Она посмотрела на Гарри, намереваясь что-то сказать, но он всё ещё был сосредоточен на воспоминаниях и смотрел на Тео с немалой долей уважения, поэтому она предпочла промолчать и вернулась к разговору.

— Тео, я… — медленно начала Трейси со слезами на глазах. — Я не хочу убегать.

— Что? Почему не хочешь? — спросил он, хотя уже знал ответ.

— Это мой дом, — заплакала она. — И я не хочу, чтобы кучка придурков заставила меня покинуть его. Я хочу остаться и помочь, чем смогу.

Тео вздохнул и провёл рукой по волосам в разочаровании, но память-Дафна мягко улыбнулась преданности подруги своему дому.

— Да, мне не слишком нравится идея жить в обществе, подобном тому, что растёт в нашей стране, — согласилась Милли, взглянув на Дафну и кивнув ей. Милли была не из тех, кто произносит речи, но история Тео и Трейси её возмутила. Она знала, что её некому будет спасать, если она когда-нибудь попадёт в подобную ситуацию, и решила что-то предпринять, даже если для этого придётся пренебречь инстинктом самосохранения.

Тео вздохнул и посмотрел на пол.

— Тео, я люблю тебя, правда люблю, и я бы не отказалась быть с тобой вечно, но я… Я должна это сделать. Я обязана помочь. Я хочу, чтобы ты остался со мной, но я не буду просить тебя об этом, — сказала Трейси, глядя вниз, когда её слёзы упали на пол.

— Я не герой, — ответил Тео, подняв глаза на Трейси.

— Ты МОЙ герой, — с надеждой прошептала она, и он снова вздохнул.

— Мне плевать на трусов, которые не могут помочь себе и позволяют им просто собрать их на убой, — повторил он, и в его словах появилась усмешка. Трейси печально кивнула, и по каждой её щеке пробежала слеза. Она нежно поцеловала его в губы и вышла из его объятий, повернувшись к нему спиной.

— Я понимаю, Тео, — повторила она и отошла от него. — Мне плевать на них… но ты мне небезразличен, — сказала она и выжидающе обернулась к нему. — Если ты действительно думаешь, что я позволю тебе сделать это без меня, то ты сильно ошибаешься. Ты значишь для меня больше, чем думаешь.

Трейси бросилась к нему в объятия и страстно поцеловала; Дафна улыбнулась, а Милли покраснела.

Когда они разошлись, он прижался лбом к её лбу и добавил:

— И я убью любого, кто попытается причинить тебе вред, несмотря ни на что.

— Я могу заверить тебя, что не возражаю против такого подхода, — прозвучал голос, в котором Дафна узнала Гарри. Он появился из-под мантии-невидимки и материализовался рядом с память-Дафной.

— Поттер? — взвизгнула Милли, а Тео выхватил свою палочку и направил её на Гарри, который ответил ему зеркальным действием.

— Дафна, какого чёрта? — спросила Трейси, переводя взгляд с Гарри на Дафну.

— Гарри Поттер, познакомьтесь с Миллисентой Булстроуд, Трейси Дэвис и Теодором Ноттом-младшим, — сказала она, жестом указывая на каждого по очереди. — Все, как вы знаете, это Гарри Поттер, который также является моим парнем с конца пятого курса.

У девочек отвисли челюсти, но Тео не сводил глаз с Гарри, и оба они по-прежнему направляли свои палочки друг на друга.

— Мальчики, уберите свои палочки, — вздохнула Дафна, опуская руку Гарри, в то время как Трейси сделала то же самое с рукой Тео. — Мы должны быть союзниками.

— Союзниками, которые шпионят друг за другом? — спросил Тео, сверкнув глазами.

— А как ещё я должен был обеспечить безопасность своей девушки? — Гарри пожал плечами. Тео посмотрел на него с подозрением, но в то же время, похоже, понял. Они продолжали смотреть друг на друга, когда Гарри снова заговорил. — Я не могу обещать тебе, что она будет в безопасности. Наш мир сейчас не слишком безопасен. Как бы больно мне ни было это признавать, я даже не могу гарантировать безопасность Дафны. Но что я могу гарантировать, так это то, что мы будем держаться вместе. Мы будем прикрывать друг друга и сделаем всё, что потребуется, чтобы защитить друг друга.

— А если тебе понадобится убить? — холодным голосом спросил Тео. Гарри оценивающе посмотрел на него.

— Они не предлагают пощады. Почему я должен? — Гарри ответил таким же холодным тоном, что, похоже, удивило всех, кроме память-Дафны.

— Ты не такой, как я ожидал, Поттер, — кивнув, сказал Тео.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Нотт, — ответил он. — Том намеревался убить меня ещё до моего рождения. Я хочу жить и иметь собственную семью, желательно с горячей блондинкой рядом с собой… чёрт возьми, как больно, — пожаловался Гарри, получив удар локтем по рёбрам от ухмыляющейся Дафны, в то время как остальные девушки посмеивались над этим взаимодействием.

Гарри повернулся и посмотрел в голубые глаза Дафны.

— Если я хочу жить так, как хочу, я должен победить, а чтобы победить, я должен быть готов сделать всё, что потребуется, — он снова повернулся к Тео, их взгляды встретились, и в этот момент союз был заключён.

— Могу ли я рассчитывать на тебя?

Тео посмотрел сначала на Милли, а затем на Дафну, которая выжидающе смотрела на него. Тео почувствовал, как рука Трейси переплетается с его рукой, и уже знал ответ.

— Лучше бы это того стоило, Поттер, — ответил Тео.

Воспоминание закончилось, и пара снова оказалась в Комнате. Дафна всё ещё пыталась осмыслить всё, что увидела в омуте.

— Я знала, что отец Тео был жестоким, но такого я не ожидала… — пробормотала она, и Гарри кивнул.

— Оказывается, у нас с Тео много общего, — ответил он. Дафна выжидающе посмотрела на него, но Гарри лишь сказал. — Прости, но я не могу сказать тебе ничего больше. Это его история, а не моя, и я не стану предавать доверие брата.

Дафна подняла бровь.

— Твоего брата? — удивлённо спросила она, и Гарри кивнул.

— Мы с Тео стали хорошими друзьями в моей прошлой жизни, и он поддерживал меня до самого конца, — с улыбкой сообщил Гарри. — Всё, через что мы прошли, скрепило наши узы, и со временем я стал воспринимать его как родного.

— Понятно, — ответила Дафна, усаживаясь в кресло и обдумывая увиденное. — А что насчёт Блейза?

Гарри ухмыльнулся.

— Ну, Блейз в конце концов вернулся в Британию и пригласил Милли на свидание, как только увидел её. Он сказал что-то о том, что ему нужно набраться храбрости, или что-то в этом роде. При этом он так бессвязно лопотал, что ему пришлось повторить всё пять раз, прежде чем она поняла, о чём он спрашивает. Когда они начали встречаться, она предложила ему присоединиться к твоей группе, и он согласился.

— Что ты имеешь в виду под моей группой? — спросила Дафна.

— Тео, Трейси и Милли дали клятву не говорить о нашей встрече ни с кем другим, если только у них не будет твоего разрешения. После этого вы все вчетвером начали планировать, что делать в Слизерине в этом году. Нас, придурков, не посвящали в это, и только ты ходила на наши встречи по поводу хоркруксов.

— Почему? Ты не доверял змеям? — спросила она, сверкнув глазами.

— Нет, Даф, я доверял тебе больше всех, и к тому времени я уже уважал Тео. Это не имеет никакого отношения к делу, — со вздохом ответил Гарри. — Это называется компартментализация. То, что несколько человек, знающих о хоркруксах, живут в замке с известными легилиментами, было слишком опасно, а твоя миссия в Слизерине была слишком важна, чтобы рисковать. Ты прекрасно знаешь, что Слизерин — центральное звено в Хогвартсе, и держать факультет под контролем было лучшим способом защитить студентов.

Дафна обдумала слова Гарри и не нашла в них ничего предосудительного.

— Отлично, что ещё происходило? — сказала она, продолжая идти дальше.

— Ну, там была свадьба. Вообще-то, свадьба Флёр, — сказал Гарри, чем привлёк внимание Дафны. — Ты на ней не присутствовала, а я был там под действием оборотного. Пожиратели Смерти сорвали праздник, и мне пришлось быстро сбежать обратно в Лонгботтом-холл. Ничего серьёзного не произошло. Они просто устроили беспорядок и допрашивали некоторых гостей. Они предположили, что я должен быть там, поскольку был близок к жениху и невесте, поэтому просто явились и потребовали выдать им Гарри Поттера.

— За кого же она тогда вышла замуж? — непринуждённо спросила Дафна, вспомнив, что он рассказывал ей ранее о своём разладе с Делакур после смерти её мужа. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что будущее «я» Гарри Поттера как-то в этом замешано, и тот факт, что он пытался скрыть это от неё, означал, что это было личное дело Гарри.

— Билл Уизли, — ответил Гарри, продолжая свой рассказ. Он не заметил, как глаза его светловолосой спутницы расширились при этом имени, как и того, что она больше не слушала.

«Уизли… Уизлетта? — спрашивала она себя, пока Гарри рассказывал что-то о хоркруксах. — Значит, муж Вейлы погиб, мстя за Уизлетту, которая была соучастницей убийства?»

— Даф, ты в порядке? — спросил Гарри, и Дафна, выйдя из задумчивости, посмотрела на него.

— Это ведь был ты, да? — спросила она, и Гарри недоумённо посмотрел на неё, не понимая вопроса. — Это ты убил Уизлетту и её братьев, и это объясняет, почему Делакур стала с тобой «менее чем вежлива», как ты выразился, — заявила она, вызывающе скрестив руки и пристально глядя на него.

Гарри вздохнул.

— Даф, я…

— Послушай, Гарри, ты мне нравишься, — сказала она, сопротивляясь румянцу. — Ты мне очень нравишься, и пока ты рассказываешь мне эти истории, ты нравишься мне всё больше и больше… и я только что поняла, что говорю точно как фанатка, — смущённо пробормотала она, заставив Гарри ухмыльнуться, пока она приводила себя в порядок. — История, которую ты мне рассказываешь, действительно невероятна, но я тебе верю. Я также начинаю надеяться, что однажды смогу стать той женщиной, которую я видела в твоих воспоминаниях, и я уверена, что ты тоже этого хочешь, иначе ты бы не тратил на меня своё время.

— Даф, я… — попытался он, но его снова прервали.

— Я благодарна тебе, Гарри, правда благодарна. Благодарна за то, что ты так доверял мне в прошлом, и за всё то время, которое ты потратил, помогая мне. Я благодарна за то, что мы полюбили друг друга и… — сказала она, и её глаза внезапно заслезились, что заставило Гарри встать и взять её за руку. — Я благодарна тебе за то, что ты снова всё это делаешь, что ты вернулся только для того, чтобы снова быть со мной. Я хочу доверять тебе, Гарри, — сказала она, и слеза упала с её глаза. — Но ты не можешь всё утаивать от меня, прошу тебя. Ты сам сказал, что расскажешь мне всё о нашем будущем.

— Я всё тебе рассказываю, Даф, — настаивал он, и она медленно кивнула.

— Тогда почему ты скрыл, что это ты убил мужа Делакур? Что это ты убил его сестру, которая была соучастницей убийства?

Гарри спокойно посмотрел на неё и спросил:

— Есть ли разница в том, что это я убил её?

— Нет, — ответила она, покачав головой. — И я полагаю, ты уже знаешь это. Я чистокровная, и меня воспитывали так, чтобы я понимала законы, касающиеся кровного родства и поединков чести. Я понимаю, что люди должны защищать себя и свои семьи, и иногда это означает, что другие люди должны умереть.

— Твои дед и бабушка, — понимающе произнёс он.

— Да, мой дедушка, который погиб во время нападения Пожирателя Смерти от его проклятия, и моя бабушка, которая умерла, пытаясь забрать с собой столько ублюдков, сколько смогла, — подтвердила она. — Я никогда не встречалась с ними, но их смерть стала для меня уроком. Я научилась отстаивать то, во что верю, и защищать тех, кого люблю.

— Ты рассказывала мне о них, — ответил Гарри. — И поверь, я с тобой согласился, — добавил он, и она мягко улыбнулась ему в ответ.

— Так почему же ты не рассказал мне?

— Я не хотел тебя пугать, — признался он, целуя её руку. Она вздохнула.

— Не вижу смысла, ведь в конце концов ты всё равно расскажешь мне о том, как она меня убила, — вызывающе ответила она.

Он изумлённо поднял глаза.

— Я должен был догадаться, что ты уже установила связь, — проворчал он, покачав головой.

— Это было не так уж сложно, — ответила она. — Я хочу знать.

— Я могу сказать тебе сейчас, или ты можешь подождать ещё немного и услышать, как это согласуется с остальной частью истории. Это твой выбор, — ответил Гарри, убирая прядь светлых волос с её лица. — В любом случае это не имеет значения, потому что я собираюсь предотвратить это. Я сказал тебе, что хочу, чтобы ты влюбилась в меня, вышла за меня замуж и жила долго и счастливо. Для этого мне нужно, чтобы ты доверяла мне и приняла меня таким, какой я есть, поэтому я не стану ничего скрывать.

«Я тоже начинаю этого хотеть», — подумала она про себя, вздохнув.

— Я была счастлива, не так ли? — спросила она, и он кивнул.

— Мне бы хотелось так думать, по крайней мере, ты никогда не давала мне повода думать, что это не так, — ответил он с грустным видом, и она улыбнулась ему в ответ и приласкала его лицо.

— Я хочу этого, — прошептала она ему. — Я бы приняла тебя после того, что ты мне рассказал, не задумываясь, — она нежно поцеловала его, улыбаясь тому, насколько правильным было это ощущение. — Продолжай свой рассказ и расскажи мне всё, — тихо сказала она ему, и он кивнул.

— Мы строили планы, что будем делать, когда закончится лето, и сильно поссорились из-за этого. Я никак не мог поехать в Хогвартс, а ты хотела остаться со мной. Я считал, что будет безопаснее, если ты вернёшься в школу, где ты будешь под защитой своего статуса крови, к тому же мне нужен был человек, которому я мог бы доверять изнутри. В конце концов нам удалось договориться, хотя ты и не была в восторге от этого. Ты вернёшься в Хогвартс вместе с Лонгботтомом, Тео, Трейси, Милли и Блейзом и будешь работать изнутри. Грейнджер и Уизли останутся со мной и займутся поиском других хоркруксов. У нас были браслеты, чтобы мы могли оставаться на связи, а ещё я дал тебе Карту Мародёров.

— Это та карта Хогвартса, которую ты показывал мне пару недель назад, верно? Ту, что создали твой отец и дяди? — спросила она, и он с гордостью кивнул.

— Да, это та самая. Мы должны были путешествовать налегке, и вне школы она бы мне не пригодилась. Я даже выпустил Хедвиг на волю, но она ещё долго торчала в Лонгботтом-холле.

— Вы выпустили Хедвиг? Зачем? — с любопытством спросила Дафна.

— Полярная сова. Слишком яркая, и слишком много людей ассоциировали её со мной, — ответил Гарри, и Дафна поняла его доводы. — Она, конечно, ненавидела меня, но простила, когда мы дали ей немного бекона, — добавил он с ухмылкой. — Я не могу передать, как тяжело было находиться вдали от тебя, — продолжил он. — Я не знаю всего, что происходило, но могу сказать, что твой план сработал, и твоя группа удерживала большую часть власти в Слизерине. Вам удалось скоординировать своеобразное сопротивление Пожирателям Смерти и даже помочь другой группе сопротивления, которую сформировал ОД, хотя они об этом не знали. Больше всего меня удивило, что даже Пэнси, Грег и Винс присоединились к вам в финальной битве.

— Звучит довольно зловеще, — признала Дафна, слегка поморщившись.

Гарри на мгновение с грустью посмотрел на неё, прежде чем продолжить рассказ. Он рассказал, как они прятались в глуши, но им не удалось найти оставшиеся хоркруксы. Они знали, что кубок Хаффлпаффа в последний раз видели у Хепзибы Смит, но он исчез после её смерти, а единственным известным артефактом основателей была диадема Рейвенкло, которая была утеряна более тысячи лет назад. Кроме скупых записей Дамблдора, у них почти ничего не было.

Гарри рассказал ей, как Уизли устроил истерику и бросил их, оставив одних в глуши. Грейнджер осталась с ним, что привело к некоторому сближению между ними и заживлению старых ран. Дафна слушала это с опаской, опасаясь, что между ними произойдёт некое воссоединение, но ей не стоило беспокоиться.

— Нет, ничего не было, Даф. Я слишком сильно любил тебя, чтобы делать что-то, что могло бы поставить под угрозу наши с тобой отношения. Я даже могу поклясться в этом, если хочешь, — сказала она, но Дафна покачала головой. — Кроме того, мы каждую ночь общались через наши браслеты, и я тебе всё рассказал. На самом деле у Грейнджер тоже был свой способ общения с Лонгботтомом. А потом произошло нечто удивительное, — сказал Гарри, остановившись, чтобы улыбнуться Дафне, которая нетерпеливо махнула рукой, чтобы он продолжал. — Ты отправила мне сообщение.

— И что удивительного может быть в сообщении? — спросила она, приподняв бровь.

— Как насчёт: «Поговорила с Серой Леди. Она дочь Рэйвенкло и помогла мне забрать диадему из Выручай-Комнаты, где её оставил Том. Диадема уничтожена ядом», или что-то в этом роде, по крайней мере…

Брови Дафны взлетели вверх, а рот широко раскрылся, в то время как Гарри просто сидел и улыбался ей.

— Ты сделала это сама.

— Но… Как?

Гарри пожал плечами.

— Ты была умна и хитра, как обычно. Ты исследовала историю диадемы и обратилась за помощью к Серой Леди, поскольку она была призраком башни Рейвенкло. Ты каким-то образом уговорила её признаться, что на самом деле она — дочь Ровены, Хелена, и что она украла диадему и бежала с ней в Албанию, где её убил Кровавый Барон. Диадема оставалась спрятанной в течение столетий, пока Риддл не заставил её довериться ему и назвать местонахождение. Осквернив её, он принёс диадему обратно в школу и спрятал в Выручай-комнате.

— Я… Понимаю, — ответила Дафна, немного удивляясь себе и радуясь его похвале.

Дафна продолжала слушать, пока Гарри рассказывал ей о том, как Уизли использовал Делюминатор Дамблдора, чтобы вернуться к ним и попросить прощения, и как это привело к тому, что они нашли меч Гриффиндора. Она была поражена, узнав, что клинки, сделанные гоблинами, впитывают вещества, которые усиливают их, а это значит, что на втором курсе Гарри случайно напитал меч Гриффиндора ядом василиска, сделав его способным уничтожать хоркруксы.

Он рассказал, как их схватили приспешники Волдеморта, из-за нарушения табу на имя Тёмного Лорда, и отвезли в Малфой-мэнор, где Грейнджер пытала Беллатриса Лестрейндж. Именно тогда Драко Малфой рассказал им о своей миссии по убийству Дамблдора и о том, что Снейп убил старика, потому что тот дал Непреложный обет помочь Драко.

— До этого момента мы считали, что Дамблдор поддался проклятию, наложенному на его руку. Я был в ярости от предательства Снейпа и поклялся убить его сам, — сердито сказал Гарри. — Позже мы узнали, что всё это было частью плана Дамблдора, но от этого я не стал менее злым. Старый хмырь и его чёртовы секреты, — пробормотал он, прежде чем снова взяться за рассказ.

Гарри рассказал, как его бросили в подземелье вместе с другими заключёнными, среди которых были мистер Олливандер, гоблин по имени Грипхук, Луна Лавгуд с отцом и ещё несколько человек, и как их всех спас не кто иной, как сам Добби. Будучи бывшим домовым эльфом Малфоев, он получил задание шпионить за домом от «брата старого директора», которым оказался Аберфорт Дамблдор, владелец «Кабаньей головы». Добби помог им всем спастись, но был тяжело ранен Беллатрисой Лестрейндж, когда переправлял их в безопасное место.

Дафна посмотрела на эльфа, который аппарировал в комнату и стоял рядом с хозяином, как камердинер. Когда Гарри перешёл к этой части рассказа, он положил руку на плечо эльфа.

— Я умирал, госпожа, — негромко сказал Добби. — Мастер Гарри вспомнил некоторые из уроков, которые вы давали ему о моём роде, и он направил в меня свою магию, чтобы попытаться мне помочь. Ему удалось подпитать мою магию настолько, что это спасло мне жизнь, но это привело к тому, что наши магии связали нас вместе, и с этого момента я стал домовым эльфом Поттеров. Тогда я ничего не сказал, потому что не хотел, чтобы эта кустоволосая стерва начала бредить о рабстве домовых эльфов.

— Это было тогда, когда ты стал?.. — спросила Дафна, указывая жестом на его изменившееся тело, но Добби покачал головой.

— Может, это и было началом, но моя настоящая перемена произошла много лет спустя, после того как мы дали клятву верности и дружбы. Мы заключили договор, и моя магия питалась от магии моего хозяина, превращая меня в того, кого вы видите сейчас — более мудрого и могущественного Добби.

— Об этом мы расскажем позже, — с мрачной усмешкой прокомментировал Гарри, и Добби выпрямился, потеряв улыбку.

— Я был предан семье, и хозяин Гарри видел во мне скорее друга, чем слугу. Как и вы, в общем-то, — сказал эльф, и Дафна кивнула.

— Что произошло дальше?

— Грейнджер подозревала, что в хранилище Лестрейнджей находится хоркрукс, судя по некоторым словам Беллатрикс, сказанным во время нашего пребывания в Малфой-мэноре. Нам нужно было действовать быстро, и, не имея других вариантов, мы решили вломиться в Гринготтс.

Дафна побледнела. Это было не только невероятно опасно, но и невероятно глупо.

— Повтори ещё раз? — потребовала она, медленно поднимаясь со стула с яростным взглядом.

— Мы договорились со спасённым нами гоблином, чтобы он позволил нам войти в хранилище Лестрейнджей, — быстро сказал он, пытаясь унять её гнев, который обычно сопровождал этот взгляд.

— Как? — спросила она, садясь обратно, и выражение её лица сменилось любопытством. Гарри вздохнул с облегчением и обменялся взглядом с Добби, который на самом деле начал смеяться над ним.

— Что ты знаешь о законах гоблинов? — спросил он у неё.

— Ничего, — ответила она.

— Оказывается, меч Гриффиндора считался реликвией гоблинского народа. Мы, конечно, знали, что меч сделан гоблинами, но они утверждали, что меч был украден у короля гоблинов, и хотели его вернуть. Я заключил сделку, пообещав Грипхуку меч и значительное количество золота в обмен на его помощь в уничтожении хоркрукса в хранилище Лестрейнджей. Это и клятва хранить нашу сделку в тайне.

— Сколько золота? — спросила Дафна.

— Десять тысяч, — ответил Гарри.

— Десять тысяч галеонов?! — воскликнула она, а он лишь кивнул и пожал плечами.

— Я вернул их за счёт нескольких инвестиций. В качестве дополнительного бонуса Грипхук был объявлен героем нации гоблинов за получение меча, и он был настолько благодарен, что предоставил нам некоторую инсайдерскую информацию, чтобы помочь увеличить мой доход. Это была беспроигрышная ситуация для нас обоих.

Дафна всё ещё была потрясена, но Гарри лишь усмехнулся и продолжил.

— Грейнджер использовала оборотное зелье, чтобы выглядеть как Беллатриса, мы трансфигурировали Уизли в какого-то иностранного волшебника, а я скрылся под мантией-невидимкой. В атриуме мы встретили Грипхука, он привёл нас в хранилище Лестрейнджей и открыл дверь. Я опознал хоркрукс и опустил на него пузырёк с ядом василиска, после чего мы поднялись на поверхность. Я отдал Грипхуку меч и мешок с галеонами, и больше мы об этом не говорили.

— Всё было так просто? — спросила Дафна, и Гарри кивнул.

— Я знаю, в это трудно поверить, но это правда. Конечно, мне пришлось пообещать ничего не красть, но мы этого не сделали. Кроме нас, никто об этом не знал. Не было ни огня заклинаний, ни эпической битвы, ни похищения драконов… только успешная скрытная миссия.

Дафна нахмурилась.

— Вы проникли в Гринготтс, проникли в чужое хранилище с помощью гоблина — подкупив его, кстати, огромной суммой — и говорите об этом так, будто это пустяк? — ответила она, покачав головой отчасти от удовольствия.

«Пустяк, по сравнению с тем, что случилось потом», — подумал Гарри.

— Что дальше? Диадема и кубок были уничтожены, остались только ты и змея. И что дальше? Кстати, как ты вообще обнаружил тот, что был в твоём шраме? — спросила Дафна, в её голосе смешались волнение и опасения.

— После того как мы уничтожили чашу, мы решили приехать в Хогвартс. Мы решили, что лучший шанс уничтожить и змею, и Тома — это заманить его в ловушку, и мы знали, что у нас есть союзники в школе. План заключался в том, чтобы проникнуть в школу и уничтожить всех Пожирателей Смерти, и тогда Волдеморту не останется ничего другого, как явиться, чтобы подавить восстание.

— Смелый план, — произнесла Дафна.

— Это был единственный план, который у нас был, — ответил Гарри, серьёзно кивнув. — Я согласовал всё с тобой. Мы прибыли в Хогсмид вечером двадцать девятого апреля и встретились с Аберфортом Дамблдором в «Кабаньей голове». Мы провели ночь в его доме, а следующим днём он помог нам проникнуть в Хогвартс, используя тайный ход между его пабом и доком. Мы вышли из прохода, а там нас ждал Лонгботтом. Они с Грейнджер немного поговорили, а потом он привёл нас в Выручай-комнату, чтобы мы встретились с остальными членами ОД. Конечно, единственного человека, которого я хотел увидеть, там не было, — сказал Гарри, нежно улыбаясь Дафне. — Ты и твоя группа в основном контролировали младших Пожирателей Смерти, так что оставалось только противостоять Снейпу и Кэрроу. Я очень хотел добраться до Снейпа.

— Что ты сделал? — спросила Дафна, волнуясь всё сильнее, чем дольше длился рассказ.

— ОД перешёл под моё командование, и нашей первой задачей было нейтрализовать Кэрроу. Я хотел сначала увидеть тебя, поэтому, пока остальные готовились, отправил тебе сообщение, и мы встретились у входа в Тайную Комнату. Скажу лишь, что мы оба были очень рады видеть друг друга живыми и здоровыми, — Дафна лукаво усмехнулась в ответ на его ухмылку, борясь с румянцем. — Ты вводила меня в курс дел в Хогвартсе, но тут появилась Миртл и начала рыдать. Мы спрятались под Плащом и стали ждать, и — как нам повезло — появились оба Кэрроу, чтобы разобраться с шумом, — мрачно усмехнулся Гарри. — Они не пережили точечных ударов Редукто в лицо.

Дафна сглотнула, но кивнула в знак одобрения.

— Мы передали ОД сообщение о Кэрроу и сказали, чтобы все ждали нас у дверей Большого зала через пятнадцать минут. После быстрого поцелуя ты ушла собирать слизеринцев, а я направился в Большой зал под Мантией.

— Каков же был план? — снова спросила Дафна.

— Это было как раз время ужина, поэтому мы решили, что все соберутся в Большом зале. Ты и твоя группа разберётесь с младшими Пожирателями, а мы возьмём штурмом Большой зал и захватим Снейпа, который был единственным оставшимся взрослым врагом.

Дафна кивнула, начиная ерзать.

— Сработало почти идеально, — нахмурился Гарри, потирая лоб.

— Что случилось? — тихо спросила она, вставая со своего места и подходя к нему.

— Как только мы вошли в Большой зал, ты и остальные — включая Пэнси, что удивительно, — оглушили всех младших Пожирателей Смерти.

— Пэнси не так уж плоха, — возразила Дафна, и Гарри, подняв руки, кивнул.

— Теперь я это знаю, — сказала он, защищаясь. — Но в последний раз, когда я её видел, она всё ещё была в команде Драко, так что это сбило меня с толку. В общем, мы подобрались к Снейпу, и он сразу же сдался, когда понял, что происходит, — продолжил он. — Это был мой шанс отплатить ему за убийство Дамблдора, но прежде чем мы успели что-либо предпринять, МакГонагалл и другие деканы факультетов пришли ему на помощь.

— Что? — спросила потрясённая Дафна, не зная, что ещё сказать.

— Тогда мы узнали, что это был план Дамблдора. Он организовал собственное убийство, чтобы помочь Малфою и обеспечить Снейпу место шпиона. Он также предсказал, что Снейпа назначат директором школы, что позволит ему смягчить ущерб, нанесённый Пожирателями Смерти, и защитить учеников. Снейп также передал информацию Аберфорту, чтобы помочь мне в моих поисках, и сыграл свою роль в том, что мы нашли меч Гриффиндора.

— Вау, — только и смогла сказать Дафна, после чего они некоторое время сидели в тишине.

— Да… Очевидно, он рассказал об этом МакГонагалл, Спраут и Флитвику в начале года. Представьте себе наше удивление, когда МакГонагалл сообщила, что знает обо всём, сказала, что очень гордится нами, а потом раздала всем баллы факультета, — ехидно заметил Гарри.

— Баллы факультета, правда?

— Я был в ярости. Я устал от того, что надо мной постоянно издеваются. Я был зол на Дамблдора за то, что он снова утаил важную информацию. Я был зол на Снейпа за то, что он согласился с этим, и на других профессоров за их бездействие и за то, что они снисходительно относились к нам, используя свои примитивные высказывания и баллы факультета. МакГонагалл была обескуражена моей реакцией, но всё равно позвала меня, Грейнджер и Уизли на собрание. Мы пошли, но я взял тебя с собой, и Лонгботтома тоже.

Гарри усмехнулся про себя, его глаза приобрели отстранённый вид.

— Представляешь, как все смотрели на меня, когда я в первый раз поцеловал тебя на публике?

— Ты покажешь мне? — мягко спросила Дафна. Он улыбнулся и кивнул, извлекая палочкой воспоминание. Они опустились в омут и внезапно оказались в Большом зале, стоя между столом преподавателей и память-Гарри, которого окружали несколько студентов из ОД.

— Ладно, я согласен на ваше совещание, но мне нужны ответы, — прорычал Гарри, и МакГонагалл сглотнула, но кивнула в знак согласия. Затем Гарри отвернулся от сотрудников и обратился напрямую к ОД.

— Нев, передай Аберфорту, чтобы он созвал всех оставшихся членов Ордена Феникса. Нам понадобится любая помощь для защиты замка. Это касается и всех вас. Если у вас есть друзья или родственники, которые могут и хотят присоединиться к нам, пожалуйста, свяжитесь с ними любым возможным способом. Нам понадобится каждая палочка, способная противостоять Тёмному Лорду, когда он придёт за нами.

— С чего ты взял, что мы будем тебе помогать, Поттер? — раздался голос со стола Рейвенкло.

— Уходите, если хотите, — холодно ответил Гарри, не желая вступать в спор. Больше никто не произнёс ни слова. — Мадам Помфри может скоординировать эвакуацию младших учеников с Эйбом.

— И с чего вы взяли, что имеете право кому-то приказывать, Поттер? — Снейп усмехнулся, явно намереваясь отчитать его.

— Наставления вашего предшественника, Пожиратель Смерти. Человека, которого вы убили, помните его? — Гарри зарычал, заставив нескольких человек вздрогнуть, а других кивнуть в знак согласия. — Итак, Гермиона, Рон, Невилл, идёмте со мной, — сказал память-Гарри, повернулся и пошёл к столу Слизерина.

— Мистер Поттер, куда вы идёте? — спросила МакГонагалл, решив, что он идёт не в ту сторону.

— Привет, ребята, отличная работа, — сказал Гарри, игнорируя МакГонагалл и обращаясь ко всему факультету, удивляя слизеринцев своими благодарными словами и отношением. Он подошёл к Дафне, притянул её к себе и крепко поцеловал прямо на глазах у всех.

По залу пронеслись вздохи, а Джинни Уизли закричала: «Что ты делаешь?!» — Гарри и Дафна не обратили на них внимания, последняя обняла Гарри за шею и с энтузиазмом ответила на его поцелуй.

— Глупая гриффиндорка. Если это не попытка продемонстрировать своё превосходство и лидерство, то я не знаю, что это, — с улыбкой сказала настоящая Дафна, и они оба захихикали. — Но я тебя прощаю, — добавила она, подмигнув.

— Пойдём, мне нужна твоя помощь, чтобы разобраться с ними, — сказал Гарри, указывая на профессоров. Дафна потеряла улыбку и кивнула Гарри.

Гарри оглянулся на слизеринцев и увидел, что Нотт, Дэвис, Булстроуд и Забини хихикают, но почти все остальные безучастно смотрят на него и Дафну. Астория Гринграсс изо всех сил пародировала рыбе, желая что-то сказать, но совершенно теряясь в словах.

— Дамы, господа… Рад снова видеть вас, — сказал Гарри, подходя к своим союзникам по Слизерину. — Отличная работа, между прочим.

— Рад, что ты вернулся, Поттер, — ответил Нотт. — Твоя подружка была почти невыносима с тех пор, как ты сказал ей, что возвращаешься, — добавил он с ухмылкой.

Шестеро дружно рассмеялись, и это был единственный звук в комнате, пока очень взволнованная Астория Гринграсс не закричала «Что?!» так громко, что Дафна вздрогнула. Её сестра, несомненно, будет жаждать всех сочных подробностей. Не только она требовала ответов, но и самая активная рыжеволосая гриффиндорка.

— Что ты имеешь в виду под словами «твоя девушка»?!

Подмигнув, Гарри запрыгнул на стол и протянул Дафне руку, которую она подала ему с преувеличенным вздохом. На самом деле она прекрасно понимала, что он собирается сделать, и находила это забавным, поэтому подыграла ему.

— Леди и джентльмены, позвольте мне объяснить… — сказал Гарри, прижимая к себе улыбающуюся Дафну. — Эта милая девушка, которую вы все знаете и боитесь, — Дафна Гринграсс. Но вы не знаете, что она является моей девушкой уже почти два года. Она мой партнёр во всех делах, и я доверяю ей больше всех остальных, — объявил он, вызвав возгласы то ли гнева, то ли радости, то ли неверия, то ли какой-то комбинации из трёх.

— Как ты можешь?! Она же просто склизкая змея!! — воскликнула Джинни Уизли, заставив всех в зале повернуться и посмотреть на неё. Некоторые из её товарищей по Гриффиндору, похоже, поддержали её мнение, но большинство остальных сочли её вспышку довольно жалкой. Гарри и Дафна лишь ледяным взглядом смотрели на рыжую, на лицах обоих было выражение отвращения.

— К твоему сведению, Уизли, змеи вовсе не склизкие, — с холодным видом ответил Гарри, заставив Дафну фыркнуть. — И да, она гордая змея, одна из величайших в своём факультете. Именно она вдохновила своих соседей по дому выступить сегодня вместе с нами, — провозгласил Гарри. Он оглядел всех, кто был одет в мантии Слизерина, и понял, как сильно они оценили его признание их вклада. Многие из них, казалось, были в полном восторге от него и Дафны, особенно младшие ученики.

Гарри моргнул дважды, когда заметил Пэнси Паркинсон, стоявшую среди лидеров слизеринцев и смотревшую на них двоих с полным недоверием.

— И знаете что? — продолжил он. — Я люблю её всем своим существом.

Дафна закатила глаза от его публичного заявления, но даже не пыталась скрыть огромную улыбку на своём лице. Она наклонила голову и нежно поцеловала Гарри в губы, погладив большим пальцем его щеку.

— Хватит речей, нужно идти на собрание, — напомнила она ему, и они слезли со стола и рука об руку направились к профессорам.

Настоящая Дафна не могла сдержать улыбку во время воспоминаний, особенно когда Гарри встал и при всех признался ей в любви. Бросив взгляд на стол Слизерина, она увидела Трейси, прижавшуюся к Тео, и Милли, облокотившуюся на Блейза. Её сестра практически подпрыгивала на своём месте, оживлённо разговаривая с друзьями. Дафна не сомневалась, что темой разговора Тори были они с Гарри. Она оглядела зал и увидела, что Уизлетта в ярости. Рыжая не сводила глаз с Гарри и Дафны, она продолжала смотреть на них с выражением полного отвращения на лице. Её брат тоже выглядел недовольным, но он скрывал это чуть лучше, чем его сестра.

Некоторые из других придурков-девочек тоже смотрели на них, но большинство остальных в зале выглядели удивлёнными или растерянными, обсуждая между собой это откровение. Дафне показалось забавным, что они с Гарри произвели такой фурор, что почти все, казалось, на мгновение забыли, что находятся в центре войны.

Воспоминания закончились, и Гарри с Дафной вновь оказались в жилых помещениях Комнаты.

— Ну, это было весело, — проворковала она, и Гарри действительно рассмеялся.

— Да… — ответил он, одарив её мягкой улыбкой, которая не достигла его глаз.

— Что случилось?

— Я думаю, как рассказать тебе следующую часть, — сказал Гарри, откинувшись в кресле с задумчивым видом. Веселье Дафны быстро угасло, и она села рядом с ним, пристально глядя на него. — Обещай, что не будешь меня проклинать? По крайней мере, не сильно? — попросил он. Его лицо всё ещё сохраняло каменное выражение, и она поняла, что всё, что ей предстоит узнать, будет очень серьёзным.

— Нет, — ответила она, и он закатил глаза.

— Отлично, — с усмешкой сказал он и, взяв её руку, стал рассеянно поглаживать её тыльную сторону большим пальцем. — По словам Снейпа, Риддл искал Бузинную палочку. Он уже знал, что предыдущим её хозяином был Дамблдор, и подозревал, что тот спрятал её где-то в Хогвартсе.

— Но ведь она была у тебя, не так ли? — спросила она, и он покачал головой.

— Нет, у меня её не было. Но была у тебя, — признался он, и глаза Дафны расширились от удивления. — Мы поговорили об этом и решили, что ты должна сохранить её в безопасности. Мы боялись того, что может случиться, если кто-то заберёт её у меня, пока я буду охотиться за хоркруксами, — объяснил он, покачав головой. — Ты хранила её в сундуке, и мы были единственными, кто знал о ней. Даже если бы кто-то искал её, например Волдеморт, кому бы пришло в голову искать там? Конечно, мы отрицали все знания о Бузинной палочке перед Снейпом, который нам ни капли не поверил. Он пытался применить ко мне Легилименцию, и, должен признаться, я получил огромное удовольствие, ударив засаленного ублюдка по его крючковатому носу, — злорадствовал Гарри. — Ты это тоже одобрила, — добавил он, подмигнув. Дафна неопределённо кивнула, всё ещё пытаясь осознать, что в её школьном сундуке хранилась самая легендарная палочка в истории.

— Ты ударил его? — спросила она, подхватывая разговор.

— И нос сломал, — с улыбкой ответил Гарри. — После того как я получил по уху от Макгонагалл и Грейнджер, мы все успокоились и обсудили наши дальнейшие действия. Мы решили заманить Волдеморта в Хогвартс, пока у нас есть хоть какое-то преимущество. Снейп вызвал его с помощью своей Тёмной Метки и попросил подкрепления, сказав, что я нахожусь в Хогвартсе и подстрекаю студентов к восстанию. После этого он ушёл и присоединился к Волдеморту, чтобы подольше сохранить свою личину шпиона.

— И что? — спросила Дафна, подстёгивая его к продолжению.

— На нашу сторону прибыло подкрепление, в основном Орден Феникса и несколько надёжных авроров. Студентов, поддержавших Риддла, заперли в подземельях, а мы ждали, делая последние приготовления. Было около девяти часов, когда охранники сообщили о первых прибывших, — объяснил Гарри.

— Пожиратели Смерти и Егеря начали лобовую атаку, но Волдеморта пока не было видно. Нам удалось отбить их, но мы потеряли несколько человек, в том числе моего дядю Муни. Он бросился под Убийственное проклятие, чтобы спасти свою жену. Она тяжело переживала смерть Ремуса… очень тяжело. Она полностью потеряла себя в отчаянии, бросилась в бой и погибла в ту же ночь. У них остался маленький сын Тедди, которому на тот момент было всего пару месяцев.

Дафна видела боль в глазах Гарри и старалась утешить его, как могла.

— Когда первая битва закончилась, Волдеморт прислал нам всем сообщение, в котором говорилось, что он вступит в бой и убьёт нас всех, если я не сдамся ему до полуночи. Послание было проигнорировано, и мы продолжали готовиться к следующей стычке, лечить раненых, оплакивать наших погибших. Видеть, как мой дядя и его жена лежат мёртвые рядом, было тяжело для меня, но ты помогла. Тогда-то Макгонагалл и подошла ко мне с пробиркой воспоминаний Снейпа, в которой, по её словам, была очень важная информация от Дамблдора, и мне нужно просмотреть её как можно скорее, — прорычал Гарри, заставив Дафну недоверчиво свести брови. — Полагая, что это нечто важное, что поможет нам победить, мы собрали группу и отправились в кабинет директора, — объяснил Гарри, тяжело вздыхая. — В делегацию входили мы, МакГонагалл, Флитвик, Спраут, Тео и Трейси, Блейз и Милли, а также Грейнджер и Лонгботтом. Уизли был занят чем-то другим, не знаю точно чем. Я взял тебя с собой в омут, но больше никого. В основном это было воспоминание о разговоре Дамблдора и Снейпа. Просмотрев это воспоминание, я выяснил несколько вещей, первая из которых заключалась в том, что именно Снейп рассказал Волдеморту о пророчестве, которое натравило его на мою семью. Судя по всему, он был влюблён в мою мать с самого детства. Когда Снейп узнал, к кому, по мнению его хозяина, относится пророчество, он умолял его сохранить жизнь моей матери. Думаю, он не доверял Риддлу, поэтому обратился к Дамблдору и попросил его защитить всех нас.

Гарри недовольно хмыкнул, уставившись в землю.

— Его Патронусом была лань, которая должна была символизировать мою мать, я полагаю. Мой отец, в конце концов, был оленем. Но это было не самое главное. Главное Дамблдор открыл, что я — хоркрукс, что частичка души Волдеморта прикрепилась к моему шраму, — поделился Гарри, всё ещё играя с рукой Дафны. — Он ясно дал понять, что для того, чтобы окончательно убить Волдеморта, необходимо, чтобы Том убил меня своей собственной рукой, так как только так можно гарантировать, что частичка души в моём шраме будет уничтожена.

Дафна замерла. На мгновение её охватил ужас, и ей пришлось напомнить себе, что этот Гарри уже благополучно извлёк хоркрукс из своего шрама. Она всё ещё была в ужасе от того, что он вообще попал в такую ситуацию.

— Почему? — только и смогла сказать она.

— Как обычно, Дамблдор говорит загадками… — сказал Гарри, пожимая плечами. — Это был своего рода план моего выживания, но я не думаю, что он был уверен в том, что он сработает.

— Но… но… как? — спросила она. Гарри полуулыбнулся и достал свою палочку, вытащив воспоминание из своей головы и опустив его в резную чашу.

— Я был в ярости, — сказал Гарри, игнорируя её вопрос и глядя в омут. — МакГонагалл уже знала… эта сука знала всё, и на самом деле пыталась уверить меня, что это было необходимо, что моя жертва была необходима.

Дафна была так зла на Гарри, что её трясло, и она крепко сжимала его руку. Именно это заставило его наконец посмотреть на неё и увидеть, как она расстроена.

— Будет лучше, если я покажу тебе, — с раскаянием сказал он.

— Нет, — заплакала она и обхватила его за шею, едва не разрыдавшись.

— Даф, пожалуйста, мне нужно, чтобы ты это увидела, — тихо умолял Гарри, обхватив её руками.

— Почему? — спросила она шепотом.

— Потому что тогда я впервые плюнул на Свет, — признался Гарри. Дафна отстранилась от него и удивлённо посмотрела на него, её сапфировые глаза всё ещё блестели.

— Ты что? — переспросила она несколько настороженно.

— Не бойся, Даф, пожалуйста. Давай я покажу тебе, что произошло.

Дафна посмотрела ему в глаза и поняла, насколько это важно для него, поэтому неохотно согласилась. Он провёл большим пальцем по её губам и благодарно поцеловал. Когда поцелуй закончился, он взял её за руку и нырнул обратно в чашу.

— Даф, это воспоминание будет долгим и эмоциональным. Пожалуйста, не думай обо мне хуже, — умолял он её, и она кивнула, сжав его руку.

Подростки вошли в омут, и Дафна оказалась в кабинете директора. Здесь было несколько полок, заставленных книгами и безделушками, а на стенах висели магические портреты десятков бывших директоров и директрис. При других обстоятельствах это был бы очень милый кабинет — даже уютный.

Однако в тот момент в кабинете директора не было ничего приятного. МакГонагалл разражалась тирадой в адрес разгневанного Гарри Поттера, а немного повзрослевшая Дафна выглядела совершенно безутешной, стоя у омута памяти и плача. Что касается остальных обитателей комнаты, то студенты стояли как можно дальше от разгневанного подростка, за исключением Грейнджер, которая пыталась помочь своему учителю, успокаивая Гарри. Профессор Флитвик с нейтральным выражением лица прислонился к стене, а профессор Спраут, казалось, была потрясена поведением Гарри.

— ЭТО БЫЛ ВАШ ПЛАН? — прорычал Гарри. — ПОЗВОЛИТЬ МНЕ ПРОЖИТЬ ДЕРЬМОВУЮ ЖИЗНЬ РАДИ ЭТОГО МОМЕНТА? СЛОМАТЬ МЕНЯ, ЧТОБЫ Я ПРИНЯЛ ЭТО БЕЗ РАЗДУМИЙ?

— Мистер Поттер, пожалуйста… — попробовала МакГонагалл, в то время как Флитвик разочарованно покачал головой.

— Гарри, следи за языком! — попыталась Грейнджер, не добившись никакого успеха.

— НАХУЙ! ИДИ НАХУЙ С ЭТИМ ЁБАНЫМ ПОЖИРАТЕЛЕМ СМЕРТИ, И С ЭТИМ ДОЛБАНЫМ ПОМЕШАННЫМ СТАРЫМ МУДАКОМ! ВЫ НЕ ИМЕЛИ ПРАВА ТАК ПОСТУПАТЬ СО МНОЙ! Я ОТДАЛ ВСЁ, ЧТО У МЕНЯ БЫЛО — КРОВЬ, ПОТ И СЛЁЗЫ. НА ПЕРВОМ КУРСЕ МНЕ ПРИШЛОСЬ ВЫПОЛНЯТЬ ТВОЮ, БЛЯТЬ, РАБОТУ И СПАСАТЬ СРАНЫЙ КАМЕНЬ, А ВСЁ ПОТОМУ, ЧТО ТЫ СИДЕЛА НА СВОЕЙ ЗАДНИЦЕ И ОТКАЗЫВАЛАСЬ МНЕ ВЕРИТЬ. НА ВТОРОМ КУРСЕ ВСЕ ОБВИНЯЛИ МЕНЯ В ТОМ, ЧТО Я — НАСЛЕДНИК, СУКА, СЛИЗЕРИНА, И ВОТ ЧТО Я СКАЖУ: ТАК И ЕСТЬ! ПО МАТЕРИНСКОЙ ЛИНИИ! — крикнул он, и у всех отпала челюсть.

Настоящая Дафна пытливо посмотрела на настоящего Гарри, и он, кивнув в знак подтверждения, снова обратился к воспоминаниям.

— ТЫ ПОЗВОЛИЛА ИМ СДЕЛАТЬ ИЗ МЕНЯ ИЗГОЯ И СНОВА ЗАСТАВИЛА МЕНЯ ИДТИ ОДНОГО В КОМНАТУ, ПОТОМУ ЧТО НИКТО ИЗ ВАС НЕ МОГ ПОТРУДИТЬСЯ ВЫПОЛНИТЬ СВОЮ ГРЁБАНУЮ РАБОТУ — БЛЯДЬ, ОПЯТЬ! НА ТРЕТЬЕМ КУРСЕ, ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ ОБЪЯСНИТЬ ВСЁ ПРО СИРИУСА, ВЫ ДЕРЖАЛИ МЕНЯ В НЕВЕДЕНИИ, И ЗНАЕТЕ ЧТО? ПРЕДАТЕЛЬ МОИХ РОДИТЕЛЕЙ БЫЛ КРЫСОЙ-АНИМАГОМ И СПАЛ В МОЁМ ОБЩЕЖИТИИ ПОЧТИ ТРИ ГОДА! СИРИУС БЫЛ НЕВИНОВЕН, И ЕГО ЗАПЕРЛИ В АЗКАБАНЕ НА ДВЕНАДЦАТЬ, МАТЬ ВАШУ, ЛЕТ ЗА НИХУЯ, А ВСЁ ПОТОМУ, ЧТО НИКТО НЕ МОГ ВЫПОЛНИТЬ СВОЮ ВСРАТУЮ РАБОТУ КАК СЛЕДУЕТ!

— НА ЧЕТВЕРТОМ КУРСЕ, ОПЯТЬ ЖЕ, ВЫ ПОЗВОЛИЛИ ВСЕЙ ШКОЛЕ ИЗДЕВАТЬСЯ НАДО МНОЙ И ЗАСТАВИЛИ МЕНЯ УЧАСТВОВАТЬ В ДОЛБАНОМ ТУРНИРЕ. ЧТО ЕЩЁ СЛУЧИЛОСЬ? О, Я ПОМНЮ, МЕНЯ ПОХИТИЛИ ВО ВРЕМЯ ТРЕТЬЕГО ЗАДАНИЯ И ИСПОЛЬЗОВАЛИ ДЛЯ РИТУАЛА, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ ПИДОРАСА РИДДЛА! НЕ БУДЕМ ЗАБЫВАТЬ ЭТОТ ГЕНИАЛЬНЫЙ СОВЕТ НЕ ВЫСОВЫВАТЬСЯ НА ПЯТОМ КУРСЕ И ТУПЫЕ УРОКИ СО СНЕЙПОМ, КОТОРЫЙ ДЕЛАЛ СО МНОЙ ВСЁ, ЧТО УГОДНО, ТОЛЬКО НЕ УЧИЛ МЕНЯ, МАТЬ ЕГО!

— И ДАВАЙ НЕ БУДЕМ ЗАБЫВАТЬ ПРОШЛЫЙ ГОД, КОГДА ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ НАУЧИТЬ МЕНЯ ВЫЖИВАТЬ, СТАРЫЙ ГОНДОН ЗАСТАВИЛ МЕНЯ ПОЛГОДА СМОТРЕТЬ ВОСПОМИНАНИЯ. НО ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ, ПОЧЕМУ, НЕ ТАК ЛИ? ВСЕ НАКОНЕЦ-ТО ОБРЕЛО СМЫСЛ! МОЯ ЖИЗНЬ БЫЛА ОТСОСНОЙ, ПОТОМУ ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ, ЧТОБЫ Я СДОХ, НО ВЫ ВСЕ БЫЛИ СЛИШКОМ ССЫКЛИВЫ, ЧТОБЫ ЭТО СКАЗАТЬ САМИМ, НЕ ТАК ЛИ?

Память-Гарри был в слепой ярости и не собирался успокаиваться. Память-Дафна тихо плакала, Трейси держала её за руку, а все остальные смотрели на Гарри в разной степени шока или страдания.

— Назови мне причину. Назови мне хоть одну ёбаную причину, почему мне не сказали. Скажи мне, почему ты тянула кошку за яйца семнадцать лет! СКАЖИ МНЕ!

— Я… Я не знала, — умоляла МакГонагалл, сама уже заливаясь слезами.

— Я просто хочу сказать, что узнал о плане Дамблдора только в начале этого года, и он показался мне отвратительным, — сказал Флитвик, скрестив руки. — Я знаю, что сейчас для вас это мало что значит, мистер Поттер, но я полностью понимаю и согласен с вашей реакцией.

Спраут пристыжённо опустила глаза к полу, но ничего не сказала.

— Гарри, успокойся и веди себя прилично! — назидательно произнесла Грейнджер, выходя вперед. — Что такого плохого произошло, что оправдывает все эти крики?

— Прежде чем убить Риддла, нужно уничтожить не только змею. Меня тоже, — вспылил Гарри. Слизеринцы с сомнением смотрели друг на друга. Лонгботтом, казалось, не понимал, что происходит, а Грейнджер задыхалась и закрывала рот руками.

— Нет… Нет, этого не может быть, — испуганно сказала она, и память-Гарри согласно кивнул.

— В этом есть смысл, если подумать, и это объясняет связь между нами. Возможно, это произошло случайно, но нравится нам это или нет, я — хоркрукс. А ДАМБЛДОР ЗНАЛ И НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ!

Грейнджер повернулась, чтобы обнять Лонгботтома, и зарыдала ему в грудь.

— Что такое хоркрукс? — спросил Блейз, привлекая всеобщее внимание.

— Маленький секрет Риддла. Пытаясь стать бессмертным, он разорвал свою душу на части и связал их с предметами. Пока эти предметы остаются целыми, его нельзя убить. Именно этим мы и занимались весь этот год — искали его хоркруксы и уничтожали их. Мы считали, что уничтожили их все, кроме одного — его змеи, но, судя по всему, я тоже. Семнадцать лет я жил с его частичкой в своём шраме и даже не подозревал об этом. Теперь, когда я выполнил свою работу, или, по крайней мере, большую её часть, я снова стал расходным материалом — как и всегда. Только на этот раз меня не отправляют обратно в маггловскую мерзость, где я жил, а ждут, что я позволю Риддлу убить себя.

Откровение Гарри ошеломило всех. Никто не осмеливался произнести ни звука, пока не заговорил профессор Флитвик.

— Надеюсь, вы гордитесь собой, Альбус Дамблдор, старый идиот, — ворчал он, глядя на картину предыдущего директора, которая была спрятана в углу и, очевидно, пока ещё спала.

— Наконец-то всё стало понятно, не так ли? — сказал Гарри. — Почему моя жизнь была такой отстойной, почему меня всегда делали козлом отпущения и грушей для битья. Мне было необходимо принять этот момент, потому что так моя жизнь будет настолько тяжёлой, что я буду рад смерти. ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ МЕНЯ РАСТИЛИ КАК СВИНЬЮ НА УБОЙ!

— Остановись!! Хватит, — между всхлипами взмолилась память-Дафна, и память-Гарри перестал кричать и повернулся к ней.

Её всё ещё поддерживала Трейси, и она смотрела со смесью отчаяния и страха. Гнев Гарри мгновенно улетучился, и он бросился к ней и заключил любимую в объятия, прижимая к себе. Дафна зарылась лицом в его шею и разразилась рыданиями, и он почувствовал, как по его телу побежали её слёзы, а её тело задрожало. Гарри ничего не мог сказать в этот момент, поэтому он просто крепче прижал её к себе.

— Это несправедливо, — пробормотал Гарри через некоторое время, и всё, что Дафна смогла вымолвить в ответ, было задушенное «Нет…».

Ни один из них не думал о побеге, это было не в их характере. Они простояли так, прижавшись друг к другу, несколько минут, и ни у одной из сторон не было недостатка в слезах. Остальным казалось, что они вторгаются в личную жизнь, но они тоже не могли заставить себя отвести взгляд.

— Я их ненавижу, — признался Гарри. — Их обоих, Тома и Дамблдора… У него было семнадцать лет…

Дафна крепче обняла его и покачала головой, явно не желая говорить о двух стариках, разрушивших жизнь Гарри. Гарри воздержался от дальнейших слов и вновь сосредоточился на Дафне.

— Я люблю тебя, Даф, — сказал Гарри через некоторое время. — Я хотел только одного: жениться на тебе, чтобы ты стала матерью моих детей, и состариться вместе. Я хотел, чтобы мы достигли всего, на что способны, и узнали, как далеко мы можем зайти вместе. Партнёры, как и всегда. Я всегда буду любить тебя, Дафна. Навеки.

— Нет. Ты не пойдёшь, — всхлипывала она, стараясь говорить решительно.

— Ты знаешь, что я должен, — прошептал он прерывающимся голосом. Было видно, что он не хочет уходить и его решимость держалась на волоске.

— Я люблю тебя, — прошептала она, и они несколько минут целовались. — Ты помог мне стать такой, какая я есть… — шёпотом сказала память-Дафна, прислонившись лбом к его лбу.

— Если бы не ты, я бы тоже не стал тем, кто я есть сейчас.

— Лорд Поттер-Блэк, наследник Слизерина, — пошутила она, попытавшись слабо захихикать, что тут же было заглушено всхлипом. — Я так люблю тебя, мой Гарри.

— Если бы я мог, я бы остался с тобой навсегда, — пробормотал он.

— Я знаю, — произнесла память-Дафна, глядя ему в глаза и принимая решение. — Я иду с тобой, — объявила она, выведя остальных в комнате из ступора.

— Но… но Даф… — попыталась запаниковать Трейси, которую сейчас держал в объятиях Тео. Дафна проигнорировала подругу и снова посмотрела Гарри в глаза.

— Я иду с тобой, и это не обсуждается, — снова заявила Дафна.

— Другого я и не ожидал, любовь моя, — ответил Гарри с маленькой слезливой улыбкой. Дафна наклонилась и снова поцеловала его, затем они отстранились и снова они посмотрели друг на друга, каждый из них видел решимость на лице другого. — Всегда помни, моя Дафна, я люблю тебя и всегда буду любить, — сказала он. Дафна выглядела слегка озадаченной, затем её глаза слегка расширились, когда она почувствовала, как что-то ткнуло её в ребра. — Stupefy.

Вспышка красного цвета окружила память-Дафну, и она рухнула в объятия Гарри. Он поднял её на руки, как невесту, и уставился на МакГонагалл, не обращая внимания на растерянные возгласы и вопросы остальных.

— Сделайте хоть что-то полезное и трансфигурируйте кровать, — злобно приказал он, и МакГонагалл тут же подчинилась.

— Зачем? — спросил Флитвик, подходя к юноше.

— Потому что ей не нужно умирать сегодня, — ответил Гарри миниатюрному профессору, осторожно опуская Дафну на кровать. Он немного посидел с ней, лаская её лицо, а затем в последний раз поцеловал её в губы и в лоб.

Гарри достал что-то из кармана и вложил в руку Дафны, обхватив её пальцами.

— Проследите, чтобы она получила это, — попросил он, обращаясь к слизеринцам. Блейз и Тео кивнули друг другу, а Милли и Трейси кивнули Гарри.

— Она любит тебя, — сказала Трейси. — Она бы пошла с тобой до конца.

— Я знаю, — ответил он с мягкой улыбкой. — И именно поэтому она нужна мне здесь, чтобы убедиться, что кто-то доведёт дело до конца и убьёт этого ублюдка. И ещё я не хочу, чтобы ей пришлось смотреть, как я умираю, — вздохнул он. — Скажите ей, что я люблю её и сожалею, — попросил он остальных подростков в комнате. Девочки откровенно рыдали, а мальчики пытались держать себя в руках, но не пытались скрыть слёз. — Думаю, это всё. О, и, пожалуйста, не будите её до того, как увидите знак. Я не хочу, чтобы она бежала за мной.

— Какой знак? — спросил Тео.

— Не волнуйся, ты увидишь, — зловеще произнёс Гарри, вставая и направляясь к двери.

— Поттер… Гарри, постой, — взмолилась МакГонагалл, и Гарри остановился, не поворачиваясь к ней лицом.

— Мне очень жаль, — сказала старшая ведьма, не в силах придумать ничего более глубокомысленного.

— Я пойду с тобой до ворот, — сказал Тео, что-то шепнув Трейси.

— Я тоже, — добавил Флитвик.

Гарри кивнул остальным, и все трое молча вышли из комнаты.

— Может быть, это не так много значит для вас, мистер Поттер, но я невероятно горжусь вами и благодарен за всё, что вы для нас сделали. Ваши родители чувствовали бы то же самое, — сказал Флитвик.

— Сделайте всё возможное, чтобы убить этого сукиного сына, профессор, — ответил Гарри, и профессор усмехнулся.

— Я сделаю, мистер Поттер.

— Я не могу обещать тебе, что она будет в безопасности. Но что я могу гарантировать, так это то, что мы будем держаться вместе. Мы будем прикрывать друг друга и сделаем всё, что потребуется, чтобы защитить друг друга, — сказал Тео, повторяя ту же клятву, которую Гарри дал ему несколько месяцев назад.

— Я не ожидал от тебя меньшего, мой друг, — искренне ответил Гарри.

— Спасибо, что дал мне шанс искупить вину моей семьи, Поттер… Гарри.

— Скажи это Дафне. Это она предложила взять тебя в нашу группу, и я доверяю ей всецело.

— Ты такой прыткий, — пошутил Тео.

— Да, весьма, — ответил Гарри с тёплой улыбкой. Трио дошло до ворот замка, и профессор Флитвик открыл их взмахом своей палочки.

— У тебя есть план, не так ли? — спросил Тео у Гарри, который просто кивнул. — Устроить им ад.

— Я намерен это сделать, — ответил Гарри. Тео протянул руку, и оба подростка пожали друг другу руки, когда память начала смещаться.

— Почему ты оглушил меня? — со слезами на глазах спросила настоящая Дафна. — Я бы пошла с тобой.

— Я знаю, — ответил Гарри, когда место действия воспоминания трансформировалось в Запретный лес.

— Тогда почему? — снова спросила она, но Гарри не ответил, и она вернулась к воспоминаниям.

Гарри стоял у входа в лес. В его руке был снитч, который Дамблдор завещал ему в своей последней воле.

— Вот оно, старый ублюдок. Все твои ёбаные планы привели меня к этому моменту. Моменту моей собственной смерти, — прошипел он. — Но не волнуйся, я готов. Хотя и не благодаря тебе.

Он услышал металлический щелчок и, опустив взгляд, увидел, что снитч раскрылся, обнажив спрятанный внутри небольшой чёрный камень. Как бы он ни презирал старика в данный момент, Гарри знал, что Дамблдор никогда не делал ничего без причины. Гарри поднял камень и подержал его на ладони, сосредоточив в нём свою магию. Когда он поднял голову, то понял, что больше не один, и его глаза расширились, когда он узнал лица, окружавшие его. Его мать, отец, Ремус и Сириус стояли перед ним, и каждый из них смотрел на него с гордостью.

— Что… — пробормотал он, оглядываясь по сторонам.

— Ты был таким храбрым, сынок, — с улыбкой произнесла Лили Поттер.

— Мама? Папа? Бродяга? Муни? — пробормотал Гарри.

— Это мы, сын, — ответил Джеймс Поттер, тоже с широкой улыбкой на лице.

— Это правда? А вы настоящие? — спросил Гарри, и Ремус улыбнулся ему в ответ.

— Ты держишь в руках Воскрешающий камень, Гарри, — ответил оборотень, и казалось, что память-Гарри понял. Реальная Дафна тоже уловила связь, и она была совершенно ошеломлена увиденным.

— Я никогда не желал, чтобы это произошло. Ремус, ты и Тонкс… твой сын, он…

— С ним всё будет в порядке, — с грустной улыбкой сказал Ремус. — Мы знали, что можем не выжить, но, тем не менее, мы пришли. Однажды, надеюсь, он поймёт, что мы сделали это ради него, что мы боролись за его будущее.

Гарри печально кивнул.

— Твоя смерть была… Разочарованием, своего рода, не так ли Бродяга? — спросил Гарри у Сириуса, который улыбнулся ему в ответ. — Прости, что я…

— Ты поступил правильно, тебе не за что извиняться. Если бы я дрался Сири-ёзно, я бы выжил и продолжал быть рядом, чтобы помочь тебе, так извини меня, — Гарри усмехнулся и закатил глаза от ужасного каламбура Сириуса, а затем повернулся к родителям.⁽²⁾

— Спасибо, что дали мне шанс на жизнь, — сказал он, и родители улыбнулись ему. — Это было недолго, но это… спасибо, — прошептал он, думая в основном о времени, проведённом с Дафной. — Но я должен знать, почему в ту ночь у тебя не было с собой Плаща? Почему у вас не было планов побега? Почему Годрикова лощина, а не Поттер-Мэнор? — Лили и Джеймс печально посмотрели друг на друга.

— Вообще-то мы никогда не думали о Плаще, — признался Джеймс. — Мы отправились в небольшой коттедж, потому что о нём мало кто знал, и он был лучше спрятан. Дамблдор добавил к дому дополнительную защиту, твоя мама наложила Фиделиус, и мы никогда не думали, что нам понадобится что-то большее.

Гарри вздохнул.

— Дафна, как всегда, была права. Мы, гриффиндорцы, всегда действуем с минимальным планированием, — посетовал он, и четыре привидения улыбнулись.

— Мне жаль, что ты не сможешь быть с ней, милый, — сказала его мама. Он кивнул и поднял глаза к небу.

— Мне тоже, — ответил он, снова глядя вниз заплаканными глазами. — Ты не против? То, что она слизеринка?

— Неужели? — спросил удивлённый Джеймс, заслужив взгляд сына и удар локтем под рёбра от жены. — Конечно, сынок. Главное, чтобы ты был счастлив. Надеюсь, ты вёл себя с ней уважительно?

Гарри улыбнулся и кивнул. Его матери, похоже, понравился этот ответ.

— Это больно? — спросил Гарри, и Сириус покачал головой.

— Быстрее и легче, чем засыпать.

— Тогда, думаю, мы встретимся через некоторое время, — с отстранённой улыбкой произнёс Гарри, и в ответ ему явились члены его семьи.

— Удачи, дорогой/сын/щенок/детёныш, — отозвались они, прежде чем исчезнуть.

Гарри должен был признать, что короткая встреча с семьёй подняла ему настроение, и теперь он чувствовал себя готовым к тому, что его ждёт. Он подумывал выбросить Камень в лес в надежде, что его никогда не найдут, но вместо этого решил прикрепить его к корню дерева с помощью Заклинания прилипания и оставить так.

Гарри начал углубляться в лес и тут же ударил себя по лбу, вспомнив, что не попрощался с Добби.

— Добби! — позвал он, и перед ним появился гиперактивный домовой эльф. Должно быть, маленький друг Гарри всё это время тайно следил за ним, потому что на глазах у него выступили слёзы.

— Хозяин Гарри Поттер, сэр, вы звали? — всхлипнул эльф, и Гарри успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Привет, Добби. Я ведь так и не поблагодарил тебя за всё, что ты для меня сделал, правда, друг мой?

Добби был совершенно подавлен и рыдал сквозь слёзы.

— Великий Гарри Поттер хочет поблагодарить Добби! Добби польщён тем, что великий сэр Гарри Поттер назвал Добби своим другом!

Гарри посмотрел на эльфа с серьёзным выражением лица и спросил:

— Могу ли я попросить тебя об одном последнем одолжении, Добби?

Добби кивнул.

— Когда я упаду, пожалуйста, отнеси моё тело и мою палочку в безопасное место внутри Хогвартса. После этого я хочу, чтобы ты сказал Дафне, где находится моё тело, и связал себя с ней, договорились?

Добби со слезами на глазах кивнул, а Гарри наклонился и обнял его, отчего Добби снова разрыдался.

— Кричер! — позвал Гарри, и перед ним появился древний эльф.

— Хозяин звал? — спросил старый эльф, явно расстроенный.

— Поначалу мы не сразу нашли общий язык, Кричер, но, думаю, со временем нам удалось понять друг друга. Я хочу, чтобы ты отправился к Андромеде Тонкс, урождённой Блэк, и помогал заботиться о её внуке Тедди, которого я называю своим наследником.

— Кричер позаботится, хозяин, — сказал старый эльф, опустив уши.

— Не забывайте, что вы ещё можете мне понадобиться, поэтому оставайтесь в тени, но будьте готовы к моему призыву. Если же я не позову вас, то уходите, друзья мои, и прощайте.

Два эльфа исчезли, а Гарри вздохнул и достал свою палочку.

Память снова переместилась, и Дафна увидела Гарри, который шёл по поляне с гордо поднятой головой. Перейдя на поляну следом за ним и увидев там десятки Пожирателей Смерти, не говоря уже о самом Тёмном Лорде, она вздохнула.

— Гарри Поттер, — торжественно произнёс Волдеморт.

— Нет, Гарри, что ты здесь делаешь? — крикнул Хагрид, который, судя по всему, был в плену у Пожирателей Смерти.

— Чёрт… — пробормотал Гарри, заметив своего друга-полувеликана, привязанного к дереву.

— Мальчик-Который-Выжил… Пришёл умереть.

Волдеморт поднял палочку, взгляд Дафны метался между реальным Гарри и Гарри-воспоминанием. Она слышала громкое шипение, доносившееся оттуда, где стояла группа Пожирателей Смерти, и, судя по тому, как изменилась его поза, память-Гарри тоже услышал его.

— Добби, Кричер, уведите Хагрида отсюда, — прошептал Гарри, и тут же раздались два звучных хлопка, а затем растерянные крики Пожирателей Смерти. Даже Волдеморт оглянулся, пытаясь понять, что происходит. Гарри увидел, как исчез Хагрид, и, зная, что и с ним, и с эльфами всё будет в порядке, поднял палочку и направил её в сторону шипения.

Палочка тут же начала извергать из кончика огонь. Пламя разрасталось неестественно быстро и стало принимать форму огненных змей, нунд и драконов, которые пожирали всё на своём пути. По поляне разнеслись крики боли и ужаса: ближайшие к Гарри Пожиратели Смерти превратились в пепел под действием фиендфаера.

На несколько мгновений Тёмный Лорд, казалось, был ошеломлён. Он явно не ожидал такой тактики от своего юного противника, но быстро пришёл в себя и начал яростно сыпать тёмными проклятиями в Гарри, который изо всех сил пытался защититься от натиска.

Вдруг сквозь гул послышалось громкое шипение. Гарри бросил взгляд в сторону звука и увидел зеленовато-чёрное облако, которое на несколько секунд зависло над ревущим пламенем, а затем с мучительным воплем рассеялось. Гарри внутренне торжествовал по поводу уничтожения Нагайны, последнего хоркрукса Волдеморта. Он сделал всё, что мог, и теперь мог встретить свою судьбу, зная, что благодаря его жертве Тёмный Лорд снова станет смертным.

Тем временем адский огонь Гарри стал выходить из-под контроля. Из всех собравшихся на поляне только трое обладали силой, способной обуздать пламя, и двое из них были заняты дуэлью друг с другом. Оставалась Беллатриса Лестрейндж, но она, похоже, была слишком занята, наблюдая за дуэлью своего лорда, чтобы самой разбираться с проклятым огнём. К этому моменту большинство собравшихся Пожирателей Смерти либо сгорели, либо разбежались.

Дафна была полностью захвачена воспоминаниями и смотрела на происходящее в полном изумлении. Она знала заклинание и была потрясена его силой, хотя сама не была способна его произнести. Она сразу же поняла замысел Гарри и радовалась вместе с ним, когда обнаружила, что ему удалось уничтожить змею. Дафна краем глаза взглянула на настоящего Гарри, и сердце её заколотилось от гордости. Она глубоко вздохнула и вновь обратилась к дуэли между двумя смертельными врагами, которые сейчас обменивались заклинаниями внутри кольца Фиендфайра.

Гарри уклонился от цепочки заклинаний Волдеморта и в мгновение ока применил Редукто и Конфринго, которые были легко остановлены щитом Тёмного Лорда. Волдеморт ответил Круцио, кипящей кровью и испепеляющим проклятием, но Гарри удалось увернуться от первого и отразить остальные. Волдеморт остановился, чтобы приказать Беллатрисе разобраться с огнём, а затем возобновил атаку. Гарри не смог нанести Тёмному Лорду никакого реального урона, но ему, по крайней мере, удалось отвлечь его на достаточно долгое время, чтобы его пламя сделало своё дело.

— Будь ты проклят, Поттер! — крикнул Волдеморт.

Гарри лишь ухмыльнулся в ответ, чем ещё больше разозлил Тёмного Лорда. Он знал, что Том превосходит в силе, но победа в поединке не была его целью.

— Меньше твоих слуг — меньше проблем моим друзьям в замке, — рассмеялся Гарри.

— А, ты понял мой обман. Да, после того как я убью тебя, я, конечно же, отправлюсь в Хогвартс. Смею заверить, что я сделаю из твоих непутёвых друзей достойный пример для прочих непокорных, и тогда в живых не останется никого, кто был бы настолько глуп, чтобы противостоять могуществу лорда Волдеморта.

— Это мы ещё посмотрим. Я всё ещё здесь. Всё это лишь бравада, а Мальчик-Который-Выжил всё ещё жив, — поддразнил Гарри, намеренно провоцируя его.

— Ты наглый мальчишка! Авада Кедавра! — прорычал Тёмный Лорд. Время пришло.

— Я люблю тебя, моя Дафна, — прошептал Гарри за мгновение до того, как зелёный свет ударил ему в грудь. Память снова начала смещаться, превращаясь из оранжевого сияния проклятого пламени в ослепительно-белое.

Дафна снова плакала. Всё это было так ошеломляюще. Гарри был таким храбрым, в одиночку ворвавшись в логово льва и нанеся решающий удар по Тёмному Лорду, зная, что заплатит за это жизнью. Она гордилась им, гордилась тем, что этот человек решил полюбить её, и сокрушалась о том, что ему пришлось пережить столько трудностей. Она огляделась по сторонам, наблюдая, как белое пространство вокруг них начинает приобретать очертания, и с любопытством продолжила наблюдать за воспоминанием Гарри, надеясь узнать, чем же на самом деле является это необычное место.

Память-Гарри осторожно ступал по белому залу, который, казалось, приобретал смутные очертания вокзала Кингс-Кросс. Силясь понять, где именно он находился, он заметил нечто под скамейкой, что привлекло его внимание. Любопытствуя, он подошёл к лавке и опустился на колени, но в ужасе отпрянул от увиденного.

Он был похож на маленького голого ребёнка, свернувшегося калачиком на земле под скамейкой. Его кожа была сырой и грубой, а сам он выглядел изуродованным и слабым, как будто его истязали. Изо рта вырывались хрипящие, задыхающиеся звуки, словно ребёнок боролся за жизнь. Гарри почти чувствовал, что должен помочь ему, но это отталкивало его. Он вздрогнул, вспомнив детскую форму Волдеморта в начале ритуала воскрешения.

— Что за… — спросил он себя.

— Ты не можешь ему помочь, Гарри, — услышал он голос. Гарри застыл на месте, не потрудившись повернуться к источнику голоса. — Ты замечательный, храбрый мальчик.

— Дамблдор, — прошипел Гарри, медленно поднимаясь и глядя на источник своего гнева. Дамблдор был явно ошеломлён реакцией Гарри, явно не ожидая его гнева. — Ты ублюдок… Почему? Почему ты так поступил со мной? Почему ты обрёк меня на жалкую жизнь? Почему ты позволил мне жить с этой гадостью во лбу? Ты ведь всё время знал, не так ли? ОТВЕЧАЙ!

— Гарри, я не…

— НЕ ЛГИ МНЕ! — закричал Гарри, подходя к старшему волшебнику и хватая его за мантию. — ТЫ МОГ БЫ СКАЗАТЬ МНЕ! ТЫ ЗНАЛ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ! — крикнул он, и, к его удивлению, Дамблдор прослезился.

— Да, я знал, Гарри, но что я должен был сказать? Я не лгал тебе, когда сказал, что не знаю другого способа уничтожить хоркрукс.

— Ты проводил надо мной опыты, когда я был младенцем? — спросил Гарри, начиная понемногу успокаиваться.

— Да, но мы ошиблись, полагая, что то, что мы обнаружили, было лишь остаточным следом проклятия. Только на пятом курсе я начал подозревать хоркрукс, Гарри, даже учитывая инцидент с дневником на втором курсе. Только твои видения в тот год подтвердили мои подозрения, особенно то, в котором на Артура Уизли было совершено нападение.

— И вы всё равно ничего не сказали, — прорычал он, и Дамблдор опустил голову.

— К своему стыду, я признаю, что это так. Я был в ужасе от того, что узнал, и у меня не было ответов. Я не хотел обременять тебя ещё больше и надеялся, что смогу найти решение, пока не стало слишком поздно.

— Почему я вообще должен тебе верить? — с вызовом спросил Гарри, отпустив мантию Дамблдора. — Не суть, теперь уже слишком поздно. Может, я и не ненавижу тебя, но ты немало напортачил. Ты мог бы рассказать мне больше. Ты мог бы лучше меня обучить. Ты мог бы понять, что кровные заслоны, которые не пускали Волдеморта, никак не защищали меня от самих Дурслей. Ты мог бы сделать больше, чтобы помочь Сириусу, тогда, возможно, я мог бы остаться с ним…

Гарри отвернулся от Дамблдора, не заметив удовлетворённого выражения лица старика.

— Скажи мне, Гарри, ты счастлив?

— Нет, — ответил он.

— А почему? — спросил Дамблдор.

— Потому что я умер, и вместо того, чтобы встретиться со своей семьёй в ожидании Дафны, я застрял в Лимбе, разговаривая с тобой, — язвительно ответил Гарри, и Дамблдор улыбнулся.

— Ах, да, прекрасная мисс Гринграсс. Признаюсь, я не очень хорошо её знал, может быть, ты не откажешь мне в удовольствии и поведаешь о ней немного больше?

— Она невероятно красива, но это ещё не всё, — с тоской произнёс Гарри. — Например, она прирождённый лидер. В этом году она привлекла к нашему делу часть факультета Слизерин и держала под контролем сторонников Тома. Она ещё и храбрая. В течение нескольких месяцев она противостояла Волдеморту и Пожирателям Смерти прямо под носом у Снейпа и Кэрроу. Однако сейчас, — Гарри вздохнул, — она, вероятно, опустошена, потому что вместо того, чтобы позволить ей умереть рядом со мной, я оглушил её и оставил, чтобы принести себя в жертву.

Дамблдор ответил ему своей обескураживающей улыбкой.

— И почему ты решил встретиться с Волдемортом в одиночку?

— У меня был план: выяснить, где находится змея, и поджечь это место Фиендфаером, а затем позволить ему поразить меня Убийственным проклятием. Если мне удастся нанести Волдеморту пару ударов, тем лучше. Если бы я позволил Дафне пойти со мной… — на лице Гарри появилось меланхоличное выражение, и он сел на одну из скамеек. — Она умерла бы бессмысленной смертью, если бы пошла за мной. Она ещё так много могла бы сделать… Она должна выжить, прожить долгую жизнь и… — Гарри на мгновение запнулся, даже не заметив своих слёз, пока не почувствовал, как они стекают по его щеке. — Я просто не хотел, чтобы она умирала. Я не боялся умереть, и я знаю, что она тоже, но я не хотел, чтобы она умерла. Она удивительная, самый умный и добрый человек, которого я когда-либо знал. Она хочет стать целителем, понимаете? — сказал он, глядя на Дамблдора. — Последние пару лет она училась у Поппи. Она так много может сделать для мира, и я не хочу, чтобы она отказалась от всего этого только ради меня.

От неожиданного признания память-Гарри в том, что он действительно думает о ней, у Дафны заколотилось сердце.

— Ты глупый идиот, — со слезами на глазах прошептала она, хватаясь за руку настоящего Гарри.

— Глупый влюблённый идиот, ты имеешь в виду, — с улыбкой ответил Гарри и притянул её к себе одной рукой. Дафна прислонила голову к его груди и продолжала наблюдать.

Чем больше Гарри говорил о своих чувствах к Дафне, тем счастливее становился Дамблдор. К тому времени как Гарри закончил, он просто сиял.

— Любовь — удивительная сила, не так ли? Возможно, именно любовь руководила твоими действиями? — предположил директор, затем отступил назад и огляделся по сторонам, изучая окружающую обстановку. — Скажи мне, Гарри, где, по-твоему, мы находимся?

— Не знаю, в Лимбе? — спросил юноша, на мгновение сбив Дамблдора с толку.

— Ну, да, — сказал он, приходя в себя. — Но я хотел спросить тебя о физическом проявлении Лимба, которое мы сейчас наблюдаем, — Гарри посмотрел на Дамблдора как на сумасшедшего. — Видишь ли, это, как говорится, твоя вечеринка. Как ты думаешь, почему Лимб проявился именно так?

— Откуда мне знать? И, кажется, это вокзал Кингс-Кросс, — ответил подросток, не в настроении слушать выходки старика.

— Боже правый, неужели это правда? Тогда что же происходит на вокзале, Гарри? — спросил Дамблдор, заставив подростка разочарованно вздохнуть.

— Это пересадочный узел для поездов и людей, — ответил Гарри, заметив весёлое выражение лица Дамблдора, побуждающее его продолжать. — Поезда прибывают и отправляются по назначению?

— То есть, гипотетически, если бы ты захотел продолжить, ты мог бы сесть на поезд? — спросил старик.

Гарри напрягся. Дамблдор, может, и любил играть в слова, но у него всегда была причина.

— Полагаю, да. Значит ли это, что если я, гипотетически, захочу вернуться…

— Тогда, полагаю, ты можешь сесть на поезд в противоположном направлении… — намекнул старик.

— Но я мёртв, — категорично ответил Гарри.

— А, видишь ли, только одна душа должна двигаться дальше, Гарри, и, если верить судьбе, у нас здесь есть частичка души, которая может совершить это путешествие, — ответил Дамблдор, жестом указывая на распластанную под скамейкой вещь.

— Значит, я могу вернуться и…

— Быть со своей прекрасной девушкой? Не вижу причин для отказа, — ответил повеселевший Дамблдор, а Гарри поднял кусок души за лодыжку и пожелал поезду «отправиться в дальнейшее путешествие», как выразился Дамблдор. Когда поезд прибыл, такой же безупречно белый, как и всё остальное, двери вагона открылись, и Гарри закинул кусочек души внутрь. Двери закрылись, и поезд отправился.

«Я хочу поезд, чтобы вернуться в мир живых, я хочу поезд, чтобы вернуться в мир живых, я хочу поезд, чтобы вернуться в мир живых…» — Гарри взмолился, и как только первый поезд покинул станцию, другой прибыл в обратном направлении.

— Похоже, это конец, — сказал Дамблдор, потеряв улыбку и скорбно глядя на Гарри.

— Да, — ответил Гарри, глядя на Дамблдора. — Вы можете сказать мне, все ли хоркруксы исчезли?

— Остался только Том, Гарри, — подтвердил он, и Гарри кивнул.

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить вас за все манипуляции в моей жизни или за всё, что было потеряно из-за вашей халатности. Я всегда буду задаваться вопросом, насколько лучше всё могло бы быть, если бы вы только немного постарались.

Дамблдор со стыдом опустил глаза, принимая слова Гарри. На самом деле его ничуть не забавляла трудная жизнь Гарри, но он считал, что это необходимо. Однако он ошибался. Очень ошибался.

— Тем не менее, — продолжал Гарри, — я благодарен за помощь, которую вы мне оказали. Она не была идеальной, но я не думаю, что без неё у нас был бы шанс на успех, так что спасибо вам, — сказал Гарри, протягивая руку старшему мужчине, который на мгновение остолбенел. Но вскоре его удивлённое выражение сменилось благодарной улыбкой, и он с радостью пожал руку подростка.

— Я желаю тебе долгой и счастливой жизни, Гарри Поттер, — сказал бывший директор школы.

— Пусть вы наконец обретёте желанный покой, — ответил Гарри и, развернувшись, направился к своему поезду. Если бы он оглянулся, то увидел бы на лице пожилого человека выражение гордости, но двери за ним закрылись, и поезд отъехал от станции. Воспоминания снова начали меняться, на этот раз в более мрачную сторону.

Гарри очнулся в своей постели в Тайной Комнате. Его руки были сложены на груди, а палочка зажата между ними. Он собрался встать, чтобы узнать, что происходит, но тут откуда-то рядом раздался крик Кричера, заставивший его подпрыгнуть. Гарри сел в кровати и обратил внимание на эльфа, который в этот момент таращился на него своими огромными глазами.

— Хо… Хоз… Хо… Хозяин? — спросил древний эльф, прежде чем упасть в обморок на пол.

Гарри сдержал смешок и встал, но голова у него слегка закружилась, и ему пришлось на минуту прислониться к столбику кровати. Восстановив равновесие, он поднял Кричера и положил его на кровать. Справившись с одним взволнованным эльфом, Гарри вскоре обнаружил, что у него на руках ещё один. Добби возник прямо у него за спиной и закричал ещё громче, чем Кричер, а затем начал что-то бубнить о том, что хозяин Гарри Поттер сэр — мерзкий мертвец, который ходячий… или что-то в этом роде.

Гарри не обратил внимания на тираду Добби, потому что его взгляд сразу же обратился к Дафне, которая только что вошла в комнату. Её глаза были красными и опухшими, макияж размазался, а по лицу всё ещё текли слёзы. Она неподвижно стояла в дверях и смотрела на него, сложив рот в форме буквы «О».

— Гарри? — неуверенно спросила она.

— Тебя зовут Дафна Персефона Гринграсс, в честь твоей матери, которую ты не очень любишь. Твои герои — дедушка и бабушка, которые погибли, сражаясь вместе. Ты хочешь стать целителем. Мы сблизились на пятом курсе, когда ты попросила меня помочь с ЗОТИ. Мы начали встречаться в конце того же года, в ночь, когда умер мой крёстный отец. Я люблю тебя. Мы лишились девственности в этой самой постели на Хэллоуин шестого курса…

Это было всё, что Гарри успел сказать, прежде чем Дафна прыгнула в его объятия и начала страстно целовать его. Они упали на кровать одновременно с пробуждением Кричера, который дёрнувшись скатился с кровати. Добби кинулся помогать ему подняться, после чего оба эльфа стояли и шокировано смотрели на своего хозяина. Их глаза внезапно расширились, когда они поняли, чем занимаются подростки, и оба эльфа смущённо аппарировали прочь.

— Нам не обязательно видеть всё, — поспешно сказал Гарри, доставая палочку и заставляя память перейти к следующему фрагменту. Дафна ухмыльнулась и опустила глаза. На самом деле ей было не так уж и стыдно, она просто думала о том, что только что услышала, и о том, как хорошо Гарри её знает. Да и то, что она сама срывала с Гарри одежду, немного возбуждало её.

— Я не возражаю, — пробормотала она с лёгким румянцем, заслужив озорную ухмылку своего парня.

— Я знаю, что не возражаешь, — сказал он, и её румянец усилился, когда она задалась вопросом, откуда он это знает. — Если хочешь, можешь посмотреть его позже, — усмехнулся он.

— Ты посмотришь это со мной? — с надеждой спросила она, не понимая, откуда у неё взялась смелость спросить его об этом.

— Если хочешь, — ответил он, наклоняя её подбородок и заглядывая ей в глаза. — Но тебе придётся держать меня в узде, чтобы не случилось ничего неподобающего.

Дафна скромно кивнула, и Гарри снова поцеловал её, что нисколько не помогло её возбуждённому состоянию.

Следующее воспоминание началось с того, что они вдвоём облачились в боевые доспехи из шкуры василиска. Они прятались под Маской-невидимкой, прямо за спинами защитников Хогвартса, ожидая прибытия Тёмного Лорда. Они прислушивались к разговорам вокруг, и можно было понять, что боевой дух был на низком уровне. Похоже, Хагрид вернулся и сообщил, что Гарри был убит Волдемортом в лесу, а ещё говорили о том, что никто ничего не слышал о Дафне Гринграсс.

— Ты готова? — прошептал Гарри, и она нежно поцеловала его.

— Я буду ждать предложения руки и сердца, — с усмешкой ответила она, пытаясь скрыть свою нервозность.

— Я люблю тебя, Даф.

— Я тоже люблю тебя, Гарри.

Тёмный Лорд вошёл в Хогвартс и начал произносить свою победную речь, утверждая, что убил Гарри Поттера и сжёг его тело. Всё ещё прячась за толпой, они выбрали этот момент, чтобы снять Мантию и отдать её Добби на хранение. Кивнув, Гарри наложил на себя Сонорус и встал во весь рост.

— О, действительно, что же тогда со мной стало?!

Толпа Хогвартса расступилась перед Гарри и Дафной, челюсти отвисли до земли.

— Невозможно! Я прикончил тебя!! — кричал Волдеморт, не обращая внимания на недовольство своих Пожирателей Смерти.

— Очевидно, ты выполнил свою работу не очень качественно, — мрачно ответил Гарри, глядя только на Волдеморта. — Однако мне любопытно, сколько твоих Пожирателей Смерти погибло в Адском Пламени?

Волдеморт закричал от ярости и тут же направил свою палочку на Гарри, который ловко уклонился от летящих в него заклинаний. Беллатрикс решила сосредоточиться на Дафне, которая только что отдала приказ отступать в замок. Удручённые появлением Гарри, некоторые из наиболее трусливых Пожирателей Смерти бежали с поля боя. Воодушевлённые защитники стали оказывать поддержку Дафне и забрасывать проклятиями оставшихся Пожирателей Смерти.

— В этой памяти нет твоей дуэли с Беллатрисой, но я могу показать её тебе позже, — сказал Гарри. — Скажу лишь, что она была весьма впечатляющей. Ты поразила её в колено Редукто, а затем добила ударом Конфринго в лицо. Когда ваша дуэль закончилась, ты переключила своё внимание на расправу с остальными нападавшими, и многие из них убежали. Оказалось, что никто не хотел сражаться с ведьмой, которая только что убила Беллатрису Лестрейндж.

— Ты… ты встретился с ним один? — спросила Дафна, и Гарри кивнул. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Не думаю, что хочу это видеть. Просто расскажи мне об этом, пожалуйста.

Гарри ещё раз кивнул и взмахнул палочкой, прерывая воспоминания и заставляя их выйти из омута. Вернувшись в комнату, они снова устроились поудобнее, пока Гарри обдумывал, какие детали рассказать ей.

— Мы прошлись по восточному крылу и оказались в главном дворе. К тому времени мы оба устали. Мы оба получили несколько ударов, и кровь текла из многих мест. Кульминацией поединка стало то, что мы снова оказались заперты в Приори Инкантатем, как на кладбище на четвёртом курсе. Пока наши палочки феникса были соединены, я достал другой рукой Бузинную палочку и ударил его Копьём Света. Он не ожидал этого и не смог вовремя прикрыться щитом, но я вложил в это заклинание все силы Бузинной палочки, так что не уверен, что это имело бы значение в любом случае. Волдеморт был мёртв, на этот раз навсегда, и битва закончилась. Подкрепление прибыло, как обычно, с опозданием, но к тому времени Пожиратели Смерти, которые ещё не сбежали или не погибли, бросили свои палочки и сдались. Я не обращал внимания на всех и бегал по окрестностям, пока не нашёл тебя. Как только я увидел тебя, я опустился на одно колено и сделал предложение на глазах у всех. Кольцо дарить не пришлось, потому что оно уже было у тебя. Именно его я вложил тебе в руку после того, как оглушил тебя перед походом в лес. Ты сказала «да», и почти все зааплодировали или завизжали, но, наверное, были и стоны со стороны придурков. Тори была там, когда это произошло, и она была так взволнована, что казалось, она вот-вот лопнет, — добавил он с ухмылкой. — В общем, мы немного отдохнули, а потом сразу же принялись за ремонт замка. Твои родители появились позже в тот же день. Они уже узнали о нас от Тори, очень поддержали нас и сразу же приняли меня.

— Ещё бы… ублюдки, карабкающиеся в социум… — Дафна сплюнула.

— Посмотрим, что ещё… Снейп погиб, защищая нескольких студентов от Пожирателей Смерти, а Малфой-старший сгорел в Фиендфаере. С нашими друзьями всё в порядке, только пара синяков. Тео участвовал в смертельной дуэли, а Трейси служила ему щитом. Из них получилась отличная команда. Блейз и Милли тоже хорошо сражались. Ни один из них не был особенно искусным бойцом, но они хорошо сработались и составили неплохую команду. Милли также помогала варить зелья для целителей.

Дафна с одобрением кивнула.

— Через некоторое время повреждения были устранены, и всё начало потихоньку приходить в норму. Министерству нужно было продемонстрировать свою причастность к происходящему, поэтому они решили начать раздавать награды. Я получил Орден Мерлина Первой степени, ты — Второй степени, а все остальные, кто сражался в последней битве, — Третьей степени. Каждый день мы проводили вместе — либо в Поттер-Мэноре, либо в Гринграсс-Холле, либо на прогулках. Как и следовало ожидать, нам было трудно ходить на свидания, чтобы не оказаться в толпе доброжелателей, поэтому мы решили отправиться исследовать мир магглов. Тебе понравилось.

Дафна очень удивилась, услышав это, но не стала его перебивать.

— Власти предержащие решили, что предыдущий учебный год должен быть повторён, поэтому в сентябре мы все снова собрались в Хогвартсе, и в целом остались довольны. По какой-то причине меня назначили старостой школы…

«Да, я уверена, что причин не было», — подумала Дафна, закатывая глаза.

— Грейнджер также стала главной старостой. Этого я действительно не понимаю, ведь ты доказала, что лучше её. В конце концов, ты же убила Беллатрису Лестрейндж. В общем, каждое воскресенье мы устраивали пикник в том месте у озера, которое я тебе показывал. Мы закончили школу лучшими учениками и были очень счастливы. Примерно в это время Малфой начал ухаживать за твоей сестрой. Он и его семья впали в немилость, но у него всё ещё были деньги, и он использовал их, чтобы попытаться реабилитировать свой имидж. Уверен, ты не удивишься, узнав, что твои родители не возражали против того, чтобы за твоей сестрой ухаживал богатый чистокровный маг, даже с такой репутацией, как у Малфоя.

— Нет, не могу сказать, что это меня удивляет, — нахмурилась Дафна.

— Как только школа закончилась, мы отправились в путешествие по миру. Я решил получить мастерство в ЗОТИ, пока ты училась на целителя. Когда они прочитали моё имя в заявлении, то просто вручили мне мастерство, и ты предложила мне заняться чем-нибудь другим. Я изучал Светлые, Серые и Тёмные искусства в качестве младшего студента в Мюнхенской академии колдовства, а ты получила квалификацию целителя в больнице Святого Мунго. Твои родители постоянно пилили нас по поводу свадьбы, так что мы поженились в день летнего солнцестояния в двухтысячном году, но об этом ты уже знаешь. После свадьбы наша жизнь почти не изменилась. Ты по-прежнему работала целительницей, и люди тебя просто обожали. Они называли тебя «Наша Леди Целительница».

Дафна улыбнулась, ей нравилось то, что она слышала.

— Я тоже учился и работал аврором, — продолжил Гарри. — Мы были друг у друга, и мы были счастливы. Мы были так заняты учёбой и работой, что задумались о детях только лет через пять…

Дафна мысленно отметила, как Гарри колебался, когда речь заходила о детях.

— Тео и Трейси не хотели ждать и поженились до того, как мы вернулись на восьмой курс. Милли и Блейз поженились вскоре после нас, а Грейнджер и Лонгботтом — через год после нас. Блейз руководил импортно-экспортной компанией, Милли успешно получила мастерство по зельям, Тео стал аврором, а Трейси работала прокурором. Мы были счастливы, в нашем мире царил покой, и мы жили полной жизнью.

Хотя Дафна знала, что плохое ещё впереди, она чувствовала облегчение. Переживание страшной истории о возрождении Волдеморта и его окончательном поражении было для неё невероятным стрессом, поэтому ей было приятно слышать, что близкие ей люди живут счастливой жизнью, хотя бы какое-то время.

— Думаю, на сегодня нам стоит остановиться здесь, — сказал Гарри, посмотрев на Дафну, чтобы убедиться в её согласии. Она кивнула с яркой улыбкой и поцеловала Гарри со всей страстью, которая копилась внутри, пока она просматривала воспоминания Гарри о ней.

— Это тебе за всё, что ты сделал, и за удивительное, и за глупое, — сказала она, и он усмехнулся, глядя на нее.

— Знаешь, если я буду получать больше, думаю, у меня появится ещё несколько историй, которые я смогу рассказать, — нахально сказал он.

— Не сегодня, — ухмыльнулась она, потянув его за собой. — Скажи, насколько отличается обучение, которому ты подвергаешь меня сейчас, от того, которое ты проводил в прошлом?

— Хм… Честно говоря, почти не отличается. В этот раз мы немного больше работаем над контролем магии и невербальными заклинаниями, но в остальном это практически та же программа.

— Как ты думаешь, я стану такой же могущественной, как…

— Даже более чем, — уверенно ответил Гарри, и Дафна с надеждой улыбнулась. — Ты хочешь немного потренироваться, пока мы здесь, или лучше пойти прогуляться? Мы пропустили обед, а сейчас уже почти четыре часа.

— Давай выйдем на улицу, — сказала Дафна, и по взмаху палочки Гарри она оказалась в тёплой мантии. Гарри сделал то же самое со своей одеждой, и они были готовы идти.

— Почему у тебя рукава короче? — спросила она, глядя на его мантию, рукава которой обрывались на полпути.

Гарри осмотрел свою мантию и улыбнулся.

— Ну, какое-то время была дурацкая модная тенденция — длинные, мешковатые рукава. Носить их такими короткими — это контртенденция, которая возникла из-за маленькой девочки, которая ненавидела, когда её рукава падали в еду.

— Должно быть, девочка очень важна, — сказала она с забавным видом, покачав головой.

Гарри грустно улыбнулся и сказал:

— Да, точно. Но и для боя они гораздо практичнее — поверь мне, я знаю.

Дафна вспомнила его слова о трёх войнах. Когда Волдеморта не стало, осталось две войны, и Гарри сражался в обеих. А она — нет.

— Пойдём, — сказала она, и её хорошее настроение испарилось.

— Что случилось? — спросил Гарри, заметив перемену в её поведении.

— Я просто думала обо всём. Ты сказал, что потерял меня… Ты только что закончил рассказывать мне о том, как мы были счастливы. Я начинаю сомневаться, хочу ли я вообще знать, что со мной случилось. Почему и как я… — Дафна не смогла договорить до конца, и Гарри нежно обнял её, пытаясь успокоить.

— Это зависит от тебя, — ответил он с затравленным видом. Подумав, что она сможет принять решение позже, она неопределённо кивнула и снова погрузилась в его объятия.

— Пойдём, — сказала она мгновение спустя. Гарри позвал Добби, и тот вывел их на берег озера, где они стали прогуливаться бок о бок вдоль воды.

— О чём хочешь поговорить теперь? — спросил Гарри, наслаждаясь тем, как холодный ветерок обдувает его лицо после того, как он провёл большую часть дня в Комнате.

— Можешь начать с объяснения того, как ты оказался наследником Слизерина.

— На самом деле это очень интересная история, — начал он.

— В отличие от всех тех скучных историй, которые ты рассказывал мне до сих пор? — язвительно ответила она.

— Да, ну… как выяснилось, моя мать была прямым потомком главной линии Слизерина, в отличие от Гонтов, которые вошли в семью через одну из дочерей дома. Официально род Слизеринов давно угас, но магическая родословная осталась нетронутой благодаря линии сквибов, которую можно проследить вплоть до главной ветви Слизерина. Когда моя мать родилась ведьмой, она стала кандидатом в наследницы Слизерина.

— Потомком, но не наследницей? — спросила Дафна, заинтересовавшись этим различием.

— Существует испытание, чтобы получить титул лорда Слизерина. По слухам, оно включает в себя демонстрацию хитрости, но больше об этом никто ничего не знает, даже гоблины. Что бы там ни было, настоящие потомки старого Салазара очень хорошо скрывали этот секрет. Даже в своём прошлом я не мог претендовать на что-либо. На самом деле я даже не знал о тесте на лордство, пока не отправился в Гринготтс с дядями после нашего свидания.

— Интересно, — сказала она, переглянувшись с ним и улыбнувшись. — Значит, два года назад, когда все называли тебя наследником Слизерина, они были правы.

— Да, — ответил он с лукавым видом. — Полагаю, для меня не существует такого понятия, как норма.

Дафна рассмеялась, и они продолжили прогулку, разговаривая на самые разные темы, включая домашние задания, предстоящий бал, друзей и предстоящие тесты Гарри по арифмантики и рунам. В конце концов они почувствовали, что устали и проголодались, и отправились обратно в Большой зал, чтобы поужинать. Как только они вошли в двери, на них устремились взгляды всего зала.

— Где, чёрт возьми, ты был, юноша?

---

Примечания:

https://fanfics.me/images/fanart_o/2024/02/20/1708411019137.jpg

Арт к главе. Нейросеть, by Dreoilin

Спасибо за прочтение, надеюсь, вам понравилось так же, как и мне. Это самая объёмная глава из всего фанфика, на её перевод я потратил полтора дня, а бета полный день на исправление моих ошибок, но нам кажется, оно того стоило.

Уверен, кто-то сейчас скажет, что Поттер ведёт себя, как истеричный ребёнок, цепляясь за свою жизнь на уровне самого Волдеморта, а вот в книгах повёл себя как нужно, но я не могу согласиться с таким мнением. На мой взгляд, поведение Гарри полностью укладывается в каноничный образ от Дж. К. Роулинг. В пятой книге летом он схожим образом устроил истерику, сразу по прибытию в штаб-квартиру ОФ, соответственно такие "взрывные" речи вполне в его духе. Что касается причин и чувств… Ему плевать на свою жизнь, он много раз демонстрировал отвагу. Но в отличие от седьмой книги, здесь ему было ради кого жить. Многим не понравилась несколько без эмоциональная актёрская игра Бонни Райт, но ведь и в книге не было особых чувств. Здесь же, любовь действительно сыграла свою роль и в событиях в кабинете, когда он осознал, что Дафне придётся жить без него, и на поляне, когда он пришёл не умирать, чтобы другие разобрались, а убивать, чтобы его любимая с большей вероятностью выжила.

бечено

---

1) Бард очень уместное слово в названии этой книжки. От кельтского bardos — ненаследственное сословие, которое в период окончания античности и раннего средневековья переняли у друидов обязанности по сочинению и сохранению преданий, историй и мифов. То есть в этой книге могут содержаться не только выдумки, но и реальные истории, чем очень удачно воспользовался автор, спрятав древнее знание у всех на виду.

Вернуться к тексту

2) Особая благодарность «inka2222», который смог русифицировать этот каламбур. Сам бы я не справился с таким тонким английским юмором.

Вернуться к тексту