Армия Чародея (гет)

Стоя у статуи одноглазой ведьмы на третьем этаже, Гарри Поттер опирался спиною о холодную каменную стену. Магический светильник находился достаточно далеко, и слабый свет, едва достигавший его лица, отбрасывал причудливую тень. Меж тем лицо Поттера выглядело хмурым, да и мысли соответствовали. Примерно полчаса назад он имел удовольствие прочесть статейку Риты, а сейчас вынужден был ожидать запаздывающих ребят. Им предстояло решить небольшой денежный вопрос, и вот именно он натолкнул Гарри на столь мрачные помыслы.

Мысли о деньгах стали волновать его относительно недавно. Ещё летом в частном разговоре с Альбусом Гарри узнал довольно интересную деталь. Оказывается, Фламель, постоянно делая эликсир, вот уже несколько сотен лет совершенно не использовал камень ради получения золота. Получается, что Николасу приходится расходовать ресурс камня с умом. Впрочем, Поттер и раньше знал, что камень не вечен. Наверняка Николас где-то хранил некую сумму для безбедного существования, хотя за столетия жизни можно было скопить сонмы золота. Судя по всему, так оно и было. Проблема была в том, иронично подумал Гарри, разминая затёкшую спину, что, несмотря на свой древний возраст, скряга Фламель совершенно не хотел финансировать предприятия Альбуса более, чем то было оговорено в их договоре.

Ведь, по сути, Дамблдор с Фламелем друзьями не были. Их объединяли какие-то общие интересы и магические клятвы в качестве гарантий. Пожалуй, на данный момент они были соратниками. Детали их сотрудничества Альбус разглашать не мог, ибо тому препятствовала магическая клятва. По крайней мере, так он утверждал. Кроме того, Дамблдор говорил о том, что его относительно небольшой капитал бы израсходован в гражданскую войну с Волдемортом. Повернув голову, ещё раз осмотрев коридор и прислушавшись, Гарри убедился, что в коридоре он по-прежнему один, и недотёпы, которых он ждал, всё ещё не появились.

Недовольно покрутившись на месте, Поттер принялся расхаживать вдоль коридора, скрестив руки за спиной. Война с Лордом заключалась не в одних лишь стычках между орденом Феникса, аврорами и пожирателями смерти с палочками наперевес. Это была ещё и информационная война при помощи частных и официальных печатных изданий. Кроме того, велась активная политическая борьба в кулуарах Министерства и Визенгамота, а так же различного рода провокации. Экономическое соперничество Альбус и проиграл. Трудно было винить старика, ведь в стане противника было много аристократов, держащих различного рода монополии. Они сыграли на понижение цен, и небольшой семейный бизнес Дамблдоров, доставшийся Альбусу ещё от отца, рухнул.

Гарри Поттер от безделья начал осматривать статую одноглазой ведьмы. Уж больно массивной и детально выполненной она выглядела. Мысли его тем временем продолжали витать в прошлом. Из истории своего рода Гарри знал, что в начале двадцатого столетия род Поттеров был многочисленен и богат. Они владели плантациями табака и чая в колониях Британской империи. Но после огромной войны в Европе, проходившей в начале двадцатого века и известной у магглов как Первая мировая, их род существенно сократился. Из всех ветвей некогда обширного генеалогического древа осталась лишь ветвь его деда и прадеда. В то время империи магглов ещё поддерживались волшебниками. И борьба за колонии, а так же мировое господство велась в обоих мирах. Вторая мировая война, развязанная Гриндевальдом ради всеобщего блага немецкого народа и даров смерти, окончательно поставила крест на Британской империи, а вместе с ней и на многих древних родах. Поттеры, потеряв капитал, по крайней мере, сохранили жизнь оставшимся своим потомкам, в отличие от многих других семейств. В конце семидесятых Чарльз и Дорея Поттеры были убиты пожирателями смерти в начинавшей набирать обороты войне с Волдемортом. К слову, в том рейде так же был уничтожен Поттер-холл. Отец Гарри унаследовал остатки семейного капитала и жил на них до самой своей смерти в восемьдесят первом. На своё тринадцатилетие Гарри получил небольшой подарок от опекуна: Альбус, используя свои связи в Гринготтсе, при помощи каких-то махинаций открыл юному волшебнику полный доступ ко всему наследству. Не будучи более ограниченным одним детским сейфом, Гарри смог получить детальное представление об имеющихся в его руках средствах. Криво усмехаясь, Гарри иронично называл ту жалкую сумму на своём счету «активом». Как итог, за двадцатый век род Поттеров утратил все своё богатство и практически перестал существовать. Гарри был последним из Поттеров и, помня о пророчестве, понимал всю жизненную иронию, с которой судьба повернулась к нему. Денег в его сейфе не хватило бы даже на небольшой домик в пригороде Лондона. Правда, был небольшой клочок земли в Годриковой Лощине с живописными руинами на нём. Лет пять назад Альбус свозил туда Гарри, дабы показать остатки его дома, восстановить который не представлялось возможным даже при помощи магии. Нужно было сносить его и строить новый, а это лишь увеличивало и без того немаленькую стоимость постройки. Гарри хотел продать землю вместе с руинами в Лощине, вот только покупателя среди магов на подобную постройку найти будет не просто. Быть может, стоит связаться с магглами… В любом случае, денег на счету Гарри хватит для оплаты обучения и в принципе безбедного существования до окончания школы. А дальше нужно будет что-то решать.

Насколько Гарри было известно, Альбус искал финансирование для своей политической компании. Правда, успехи его были невелики. Брак Поттера с Дафной, кроме всего прочего, давал Альбусу возможность в будущем использовать лорда Гринграсса и его капитал в своей игре. Но это станет возможным лишь после свадьбы, да и то при условии, что Альбус сможет с ним договориться. Интересно, знают ли Гринграссы о плачевном состоянии счетов Поттера… Скорее всего, общую картину они представляют. И вряд ли их это радует, но выбора-то Альбус им как раз-таки не оставил. Гарри знал, каким образом Дамблдор заключил этот брачный контракт. Впрочем, он не мог не признать, Дафна Гринграсс была очень хорошей партией для него. Да, она уступает красотой вейлам, с улыбкой думал Поттер, зато чистокровна, с золотом и связями. Знает ли сама Дафна о том, что её жених по меркам высшего света практически бедняк, и что ей, скорее всего, придётся работать как минимум некоторое время после окончания Хогвартса? Лучше эту тему до свадьбы не поднимать, ни к чему усугублять положение, разумно решил Гарри. Что же до золота, то по контракту Дафне полагалось приданное, размером несколько раз превышавшее текущий капитал Поттера. Не Бог весть какие деньги, но, тем не менее, хоть что-то.

Прошипев проклятья и дав себе зарок ждать не более пяти минут, Поттер снова прислонился к стене.

Гарри подумал о Бруте, сделав себе пометку решить вопрос с жильём до свадьбы. Домовику ведь, по-хорошему, даже не было где жить. Как и самому Поттеру. Именно поэтому пришлось принимать его в штат школы. Впрочем, пусть лучше он находится поближе к Поттеру. Так, на всякий случай.

— Поттер, вот и ты! — Задорным голосом приветствовал Гарри улыбающийся долговязый парень, мгновением ранее появившийся в коридоре вместе со своим подельником.

— Нет, черти, вот и вы! — Недовольным голосом ответил ему Поттер. — Вы опоздали, а потому к оговорённой сумме добавьте ещё десять процентов, — небольшая наглость не повредит при общении с этими типами.

— Мы так не договаривались, — немного рассерженно ответил ему собеседник.

— Ладно, давайте золото и закончим на этом, — Поттер торопился, и голос выдавал его нервозность.

— Видишь ли, Поттер, — замялся один из воротил, — из-за появления в чемпионах проклятого Малфоя у нас возникли проблемы с распределением выигрыша.

— Вы держите меня за идиота?! — Угрожающе прошипел Поттер, доставая палочку.

— Успокойся, — серьёзным тоном проговорил второй собеседник, совершенно не напуганный, — ты получишь своё золото — выигрыш тем, кто поставил на Малфоя, мы выплатим из нашей доли, — выставив руки ладонями вперёд и жестикулируя, говорил он.

— Да, там не так уж и много, — вторил ему его напарник.

Все ясно, подумал Поттер. У них, как организаторов тотализатора на будущих чемпионов, возникли непредвиденные проблемы с четвертым участником Турнира. А точнее, с выплатой выигрыша тем, кто поставил на Малфоя. Что ж, не у них одних, криво ухмыляясь, размышлял Гарри.

— Тогда к чему вся эта прелюдия? — Задал он логически вытекающий из всего этого вопрос.

— Мы собираемся начать новый тотализатор, — заговорщицки проговорил один из собеседников, внешне совершенно не отличимый от второго.

— Ставки принимаются как на победителя каждого тура, так и на чемпиона всего турнира, — дополнил гриффиндорец брата, доставая небольшой мешочек, наполненный галлеонами.

С задумчивым видом Гарри забрал мешочек из рук близнеца и, слегка встряхнув его, заставил монеты зазвенеть.

— Пятьдесят пять галлеонов, Поттер, — деловым тоном заметил один из собеседников. — Можешь пересчитать, — иронично добавил он.

— Пересчитаю, не сомневайтесь, — улыбнулся Гарри.

По студенческим меркам пятьдесят пять галлеонов были неплохими деньгами, очень даже неплохими. Ещё перед тем, как бросить бумажку с именем в кубок, Гарри задумывался о тотализаторе. Небольшой спор с близнецами в момент подачи заявки лишь утвердил его в его помыслах. Спор спором, а дело делом, довольно отметил Поттер — ему нравились люди, умеющие отделить эмоции от дела или, на крайний случай, выгодно их совместить. И хорошо, что Уизли были как раз такими людьми.

— Так что насчёт новой игры? — Решительно напомнил о насущном вопросе один из братьев.

— Снова будешь ставить на себя? — С улыбкой добавил второй.

Гладя на них, Поттер почуял возможность ещё немного увеличить количество своих наличных. Но в этом деле не нужно было бросаться на первый попавшийся вариант. Начиналась серьёзная игра, а значит, нужны были и серьёзные игроки.

— Что насчёт лидеров ставок? — Деловито поинтересовался Гарри, отмечая про себя, что до сих пор держит палочку в правой руке.

— Лидер Крам, — усмехаясь, выдал один из близнецов.

— Это и Мерлину ясно, — вернул ему усмешку Гарри, — как распределились дальше?

— Ты и француженка примерно на равных, — ответил второй.

— Ну, а Малфой у нас чёрная лошадка, — ироничным тоном дополнил его брат.

В принципе, чего-то подобного Гарри и ожидал, впрочем, эту информацию не помешает проверить.

— Поттер, — фыркнув, обратился к Гарри один из близнецов, — ты упрямо уходишь от ответа, а нам нужна определённость.

— Что ж, заманчиво, но не в этот раз, — разведя руками, дал ответ Гарри. — Всего хорошего, господа, — добавил он, поворачиваясь к ним спиной и направляясь обратно к лестнице на третий этаж. Быть может, это и не поспособствует дальнейшему развитию деловых отношений. Но пока ничего стоящего для Поттера близнецы предложить явно не могли.

* * *

Неприятный взгляд ловил на себе Гарри Поттер, спускаясь в холл. Взгляд принадлежал проходившему мимо Бартемиусу Краучу. Выглядел он неважно: лицо осунувшееся, мешки под глазами. Весь вид его говорил об усталости.

Поттер понимал причину этой неприязни к своей персоне. Ведь в первую очередь Крауч был соперником Альбуса на политическом Олимпе. В общем-то, Гарри довольно часто замечал одну забавную вещь: очень многие люди переносили частичку своего отношения к его опекуну на самого Поттера…

— Привет, — раздался звонкий голосок откуда-то справа.

Повернувшись, Поттер увидел приближавшуюся к нему Асторию Гринграсс. Девушка была одета в праздничную мантию синего цвета, которая невероятно ей шла. Что нужно сестре Дафны на этот раз?

— Ну, привет, — улыбнувшись, поздоровался Поттер, бросая оценивающий взгляд на фигурку Астории.

— Ты направляешься в Хогсмид? — Прямо спросила она.

— Откуда ты узнала?

— Сегодня воскресенье, — глубокомысленно констатировала Астория, — многие ходят в Хогсмид на выходных, и, уж если ты оказался в холле, то почему бы и нет? — Пожав плечами, закончила она.

— Верно, Астория. Судя по твоему потрясающему виду, ты тоже собралась прогуляться, — небольшой комплимент не повредит.

— Спасибо, — бросила она в ответ, утвердительно кивая на предположение Поттера. — Тебе понравился Хогвартс? — Судя по всему, Астория была инициативной девушкой, думал Гарри, глядя на слизеринку.

Тем временем они походили к выходу из замка. Да и не они одни: группы студентов одна за другой покидали холл через настежь распахнутые двери.

— Интересно, весело, да и в общем-то не плохо, — неопределённо ответил Гарри, осматривая небольшие замковые ворота, к которым им предстояло направиться. — Если быть откровенным, то я ожидал худшего, — пожав плечами, дополнил он, чем вызвал лёгкую усмешку.

«Немного откровенности позволит ей при желании сделать ответную откровенность, что немного нас сблизит», — рассуждал Поттер.

— Я всё хотела у тебя спросить, — с улыбкой продолжила Астория, — где же ты учился до этого?

Уже собравшийся что-нибудь ответить Гарри был бесцеремонно прерван старческим прокуренным голосом.

— Кто тут у нас? — За несколько метров до ворот они были перехвачены Филчем, завхозом замка.

Поттер видел его несколько раз в коридорах и в большом зале, но обязанности этого человека представлял себе слабо. Желчный сквиб с седыми волосами и неприятным взглядом, судя по всему, целенаправленно шёл к нему. Остановившись, но не произнося ни слова, Гарри ждал, пока завхоз объяснит, что ему нужно. Астория стояла рядом и, судя по выражению её лица, ничего хорошего ожидать не стоило.

— Вы намереваетесь покинуть территорию Хогвартса, — практически обвинительным тоном начал Филч.

— А с каких пор это запрещено? — Прищурив глаза, спросила Астория. — Сегодня официальный выходной, мы в своём праве, — с нотками превосходства закончила она.

— Не спеши, дорогуша, — желчно улыбнулся завхоз, чем вызвал у Гарри желание поскорее избавиться от его общества. — Для посещения Хогсмида необходимо разрешение, подписанное родителями или опекунами и заверенное у декана. — Переведя насмешливый взгляд, на Поттера, он добавил: — У тебя, мальчишка, оно есть?

— Я иду в Хогсмид по поручению опекуна, который как раз является директором Хогвартса, — сухо ответил недовольный Поттер. Гарри не хотелось выпячивать тот факт, что директор школы был его опекуном, но в данный момент это было наиболее быстрое решение проблемы. Да и, к тому же, никакой бумаги с разрешением у него не было.

— Меня это не волнует, — категорично заявил завхоз. — Исходя из школьных правил, я не имею права выпустить тебя, — Поттеру показалось или в голосе завхозе прозвучали довольные нотки?

— Гарри, у тебя есть разрешение? — С опаской спросила младшая Гринграсс, очевидно, начинающая догадываться об отсутствии оного.

— У меня есть кое-что получше, — полушёпотом произнёс Поттер, подмигнув Астории.

Достав из правого кармана мантии небольшое зеркальце, Гарри произнёс имя человека, которому принадлежало второе зеркало из этой пары.

— Альбус Дамблдор.

Астория эффектно приподняла бровь, продемонстрировав, что ход был оценён по достоинству. Видимо, она знала о сквозных зеркалах, в отличие от сквиба завхоза, который лишь непонимающе хмыкнул.

Спустя десяток секунд на поверхности зеркала отобразилось лицо Дамблдора.

— Добрый день, господин директор, — официально обратился к Альбусу Поттер. — При выполнении Вашего поручения я столкнулся с проблемой отсутствия разрешения для выхода в Хогсмид, — решил кратко и по делу объяснить ситуацию Поттер. — Прошу Вас посодействовать в её решении, — с серьёзным видом добавил он, глядя на улыбающегося Альбуса и разворачивая зеркало к Филчу.

Завхоз, прищурив глаза, смотрел на зеркало, очевидно подозревая какой-то подвох.

— Господин директор, у мальчишки нет необходимого разрешения, я не могу его пропустить.

— Уважаемый Аргус, — зазвучал голос Альбуса, и, хоть зеркало и было повёрнуто к Поттеру тыльной стороной, Гарри был уверен: опекун улыбался, — я прошу вас пропустить мистера Поттера в Хогсмид. Он действительно направляется в деревню по моему поручению, а разрешение вам вскоре занесёт Минерва.

Крыть было нечем, и завхоз недовольно ответил:

— Вас понял, — развернувшись, он отправился прочь, что-то недовольно бурча себе под нос.

— Спасибо, — поблагодарил Дамблдора Поттер, заметив, что Альбус ему подмигнул перед тем, как отключил зеркало.

— Неплохой трюк, — прокомментировала ситуацию спутница Поттера, быть может, полагая, что Альбус попросту подыграл Гарри. Так же, как и в прошлый раз, Астория положила ладошку на локоть Поттера, ненавязчиво предлагая взять её под руку. Поняв и исполнив нехитрый намёк, Гарри повёл ее по дороге к Хогсмиду.

— О чём мы там говорили… — Неопределённо завёл разговор Поттер.

— О прошлом, — весело намекнула младшая Гринграсс.

— Ах да, о прошлом, — улыбаясь, заговорил Гарри. — В прошлую нашу встречу, там, у озера, ты рассказывала сказку…

— Оу, и как же ты её понял? — Интригующе спросила Астория.

— Видишь ли, нас прервали, — с не очень искренним сожалением констатировал Гарри, — а потому позволь мне её закончить, — ухмыляясь, предложил он.

— Почему бы и нет, — засмеявшись, согласилась девушка, заглядывая Поттеру в глаза.

— Так вот, жил-был один волшебник, — эту фразочку Гарри перенял у Брута, когда тот ещё в детстве читал ему сказки.

— Очевидно, это был именно тот волшебник, что заточил милую принцессу в высокую башню, — закатив глаза, начала дополнять его рассказ Астория.

— Не перебивай, принцесска, — хмыкнул в ответ Гарри, после чего получил тычок под ребра. — Этот волшебник долго наблюдал за миром, — продолжил он, осматривая окружающий их пейзаж, — но видел он в нём лишь злобу, жадность, ненависть да боль.

Ветер играл волосами Гринграсс, заставляя Поттера невольно залюбоваться этим. Гарри отметил, что от девушки пахло цветочными духами.

— И решил этот маг собрать и заточить весь негатив, зло и тьму мира в одном-единственном месте, — продолжил Гарри. — Долго искал волшебник подходящий способ, пока всё-таки не нашёл.

— И куда же он их заключил? — Любопытство Астории не давало ей спокойно слушать.

— Он заключил их в одну злобную старуху, жить которой оставалось недолго, — тоном опытного сказочника вещал Поттер. — Волшебник полагал, что с её смертью из мира исчезнет всё плохое, что, на его взгляд, портило этот мир.

— Как интересно, — улыбаясь, прокомментировала Астория.

— Но шло время, а старуха, вместо того чтобы умереть, всё молодела…

— Да ну, — интригующе протянула слизеринка, вздёрнув брови.

— Ну да, — настойчиво ответил Поттер, будто бы и не заметив насмешливости в голосе собеседницы. — Со временем старуха омолодилась, став совсем юной и очень прекрасной на вид. Множество рыцарей, вельмож и королей желали добиться её расположения. И пошёл по миру слух о том, что это самая прекрасная из женщин.

— Что же было дальше? — Уже более заинтересованно спросила Гринграсс

— А дальше женился на ней один из благороднейших и достойнейших королей того времени, — спокойно продолжил рассказ Гарри. — Спустя какое-то время этот король повёл свою армию войной на одного из своих соседей, с которым раньше мирно сосуществовал в добропорядочных отношениях.

— И король победил? — Любопытство Астории и правду не знает границ, с улыбкой отметил Поттер.

— Победил, — утвердительно кивнул он, — а потом он напал на следующего своего соседа…

— Но зачем?

— Чтобы создать одну из сильнейших империй в истории того мира, — спокойно ответил Гарри. — Шло время, король покорял одно государство за другим. Со временем он нарёк себя императором, — с ухмылкой добавил Поттер. — Его власть, земли и богатство преумножались, вот только одно оставалось неизменным…

Поттер замолчал, осматривая крыши Хогсмидских домов, что были видны с того холма, на котором находилась парочка.

— Эй, продолжай! — Капризно напомнила о себе девушка.

— Так вот, — с улыбкой продолжил Гарри, — с годами не менялась лишь внешность его жены. Она была по-прежнему юна и всё так же красива. А волшебник всё так же наблюдал за миром, видя, что империя строится на страхе, ненависти и крови. И корнем всех бед была теперь уже юная девушка, в которую он поместил всё зло мира. Именно она стояла за спиной правителя, именно она была ему ближайшим советчиком и серым кардиналом империи. Шло время, и час императора пробил. За всю совместную жизнь у них так и не родилось детей, а потому императрица стала править огромной страной единолично.

— И как же она правила? — Предчувствуя ответ, тихо спросила Астория.

— Кроваво, — коротко ответил Поттер. — Так её и прозвали в народе…

— А что же тот волшебник? — Вдруг спросила девушка. — Почему он не вмешался, он же хотел сделать мир лучше, разве не так?

— Так, — подтвердил Поттер, — и он вмешался, но прекрасная императрица оказалась также и отменной колдуньей. С удивлением обнаружил волшебник, что девушку нельзя было убить. В тяжёлом колдовском поединке чародею удалось её усыпить. Но поединок не дался ему так просто. Ранен был волшебник и ранен смертельно. Осознал маг, что и он не вечен.

Притихшая Астория шла рядом, стараясь не упустить ни одного слова.

— И возвёл он высокую башню возле скалы на краю глубочайшего обрыва, — продолжил разошедшийся Гарри, — и построил он мост через этот обрыв…

— А дракон? — Вновь перебила его девушка, не сдержавшись.

— И поставил он дракона, наделив его разумом, дабы охранять этот мост, — с улыбкой добавил Поттер, — а принцесса была расположена на самом высоком этаже, что бы спать вечно.

Гарри немного сбавил шаг, понимая, что торопиться некуда.

— Это и вся твоя сказка? — С ноткой разочарования спросила младшая Гринграсс. — Грустный конец…

— Не торопи события, Астория, — покачал головой Поттер. — Вскоре после того, волшебник умер, империя распалась, и со временем люди зажили мирно и счастливо.

Идущая рядом с Поттером Астория Гринграсс довольно улыбнулась, всё более опираясь на руку Поттера.

— Всё бы хорошо, да только стали забывать люди об этой истории, — назидательно продолжил Гарри, — сохранилась лишь легенда о самой прекрасной в мире принцессе, ждущей своего освободителя в высокой башне, построенной тёмным колдуном, под охраной злобного дракона.

— Вот как, — легкомысленно прокомментировала Астория, тем не менее, внимательно слушавшая рассказ Гарри.

— Да, — ответил Поттер, подмечая, что до Хогсмида осталось совсем немного. — Прошло много лет и к мосту прискакал благородный рыцарь, в доспехах и на белом коне…

— Ну, наконец-то появился рыцарь! — Заявила Астория, но, поймав строгий взгляд Поттера, «пристыженно» замолчала.

— Именно в этом моменте наши сказки могут пересечься, — предположил Гарри, поправляя свои очки.

— Да, пожалуй, — утвердительно кивнула слизеринка.

— Рыцарь, увидев спящего дракона, не стал нападать, а начал громко кричать, чтобы разбудить того. Проснувшись, змей заговорил с рыцарем, спрашивая, что ему нужно, — продолжил уже немного уставший от разговоров Поттер. — Рыцарь же ответил, что хочет биться с ним и освободить прекрасную деву из плена. Но дракон не спешил нападать и обратил внимание юноши на поле из человеческих костей и обломков железных доспехов, усеивающих поле перед мостом. «Это твои предшественники», — сказал дракон и предложил рыцарю убраться подобру-поздорову. Но рыцарь ответил категорическим отказом, желая начать поединок.

— Какой смелый и благородный рыцарь, — с наигранным восхищением заявила Гринграсс.

— Тогда дракон предложил хотя бы поговорить перед боем, так как он сидел у башни уже много лет, и ему было откровенно скучно, — продолжил Поттер, желая уже поскорее дорассказать сию историю. — Рыцарь в ответ спросил: о чем же они могут говорить? А дракон предложил ему рассказ о том, что за девушка томится у него в заточении.

— А дракон попался говорливый, — с лёгким смешком добавила Астория.

— А то, — улыбнулся Гарри. — Но рыцарь спросил в ответ, правда ли то, что эта принцесса самая прекрасная на свете? Дракон подтвердил это, и юноша, опустив забрало, заявил, что более ему ничего знать не нужно. «Глупец», — прошептал дракон, с неохотой прерывая разговор. Ибо перед тем, как изжарить очередного юного идиота, ему хотелось хотя бы немного поговорить. Но случилось то, чего не ожидал змей: в жестоком поединке рыцарю удалось ранить дракона и скинуть его в тот самый ужасно глубокий обрыв, на краю которого и была расположена башня.

Тем временем парочка уже добралась до Хогсмида и шла по главной улице, в направлении «Трёх мётел». Притихшая Астория молчала, а Поттер, переведя дух продолжил.

— Пройдя по мосту, рыцарь вошёл в башню и, после недолгих поисков, нашёл спящую принцессу на самом верху. Увидев самую прекрасную девушку на свете, он влюбился в неё с первого взгляда. Поцеловав принцессу, рыцарь разбудил её от вечного сна. После этого они оседлали коня и на всём скаку помчались в замок рыцаря…

— И жили они долго и счастливо? — Иронично спросила Астория, кривя губки в милой усмешке.

— Не совсем, — бросил Гарри. — В спину удаляющемуся рыцарю смотрели глаза еле живого дракона, которому удалось выжить и выбраться из ямы. И прошептал дракон в спину рыцарю: «Зря ты меня не дослушал, мальчик. Каждую тысячу лет находится герой, который побеждает меня, освобождает кровавую принцессу и забирает её с собой. Но постепенно она полностью овладевает своим освободителем, и в мире начинается новая смута, как и в самый первый раз. Снова приходит война, голод и разруха. Так же со временем находится и новый волшебник, которому удаётся её усыпить и заключить в эту башню, где я снова продолжаю её сторожить. А мир заново возвращается к спокойствию и процветанию, пока люди в очередной раз не забывают об этой истории и не находится новый герой, способный победить дракона».

— А где же счастливый финал? — Надув губки, капризно спросила Астория.

— А разве кто-то обещал счастливый финал? — Отшутился не поддавшийся на провокацию Поттер.

— Весёленькие у тебя сказочки, Гарри, — саркастично прокомментировала ещё пребывающая под впечатлением от рассказа Астория. — Не хочешь составить мне компанию в «Трёх Мётлах»? — Немного смущаясь, предложила она.

— Извини, но не в этот раз, — развёл руками Гарри, ни на секунду не поверив в её смущение. — У меня действительно есть дела в Хогсмиде, — с лёгкой улыбкой добавил он.

— Ты собираешься на свидание в кафешку мадам Паддифут? — Провокационно прошептала Гринграсс, прищурив глаза с деланно обвиняющим видом.

— Может быть, — уклончиво ответил Гарри, возвращая девушке улыбку.

— Ладно, Гарри, — легко согласилась с отказом Астория, при этом накручивая светлый локон на пальчик. — Удачи тебе на турнире, и знай — я буду болеть за тебя, — бодрым тоном добавила она, прежде чем развернуться и быстро направиться к входу в «Три метлы».

Гарри Поттер не стал ничего отвечать, лишь подумав о том, что, быть может, старик Альбус всё-таки ошибся, выбрав Дафну?

Провожая девушку взглядом, Поттер заметил, как она разминулась с Грюмом у двери в паб. Профессор остановился сделать глоток из своей фляги, а Гарри, если и заметил это, виду не подал. Впрочем, Поттер тоже не горел желанием с кем-то ещё общаться, а потому отправился дальше. Идя по Хогсмиду, он осматривал всё вокруг, при этом про себя отмечая, что здесь изменилось за время, прошедшее с момента его последнего посещения. Да, Гарри Поттер посещал Хогсмид не в первый раз, и у него действительно было одно очень важное дельце. В скором времени перед глазами Поттера в стороне от главной дороги появилась вывеска трактира «Кабанья голова».

* * *

Не особо церемонясь, Гарри толкнул дверь и, войдя внутрь, обнаружил знакомую, ничуть не изменившуюся, обстановку и атмосферу. Всё такое же грязное и убогое помещение кабака на первом этаже, полумрак которого едва-едва разгоняло множество свечных огарков, расставленных абы как.

За барной стойкой всё так же отчуждённо стоял старик Аберфорд, судя по всему, что-то читая. Когда Гарри появился в этом заведении в прошлый раз, то брат Альбуса был не слишком-то рад видеть как самого Альбуса, так и Гарри Поттера. Впрочем, чего таить, Альбус и сам не слишком хорошо относился к брату. Насколько Гарри знал, виной всему была какая-то старая размолвка между братьями Дамблдорами и стариком Гринденвальдом, повлекшая за собой смерть их сестры. Впрочем, в детали Поттер посвящён не был, Альбус пообещал рассказать на досуге, да так случай и не представился. Как бы то ни было, к Гарри у владельца заведения было всё же более лояльное отношение, чем к старшему брату, оттого Альбус и использовал Поттера как посыльного. Гарри не возражал, давно ощущая желание покинуть чёртов замок хотя бы на несколько часов.

Осмотрев зал, Поттер заметил несколько компаний посетителей. Одна большая группа людей составила вместе три стола. Они что-то увлечённо обсуждали, поглощая выпивку и закуски. Ещё две странных личности в тёмных плащах с наброшенными капюшонами сидели в углу. Впрочем, внимание Поттера привлекли не они. Ненадолго задержав взгляд на сидящей к нему спиною женщине, компанию которой составляли Забини и Нотт, Гарри отправился к барной стойке.

Аберфорд всё так же не отрывал взора от какой-то книжки, явно не планируя притворяться радушным хозяином. Ну, да и ладно, с иронией решил Гарри.

— Огневиски мне, бармен! — Нагло бросил он, усаживаясь на высокий барный стул. Под ладонью Поттера, оказался золотой галлеон, который с характерным звуком звякнул о столешницу и заблестел в свете свечей.

— Мал ещё, — хмуро и тихо ответил Аберфорд, так и не оторвавший взгляда от книги. Судя по всему, сюрприз не удался.

Тем временем Гарри достал из внутреннего кармана мантии небольшой запечатанный воском конверт и спокойно положил его на барную стойку. Это подвигло старика наконец-то обратить своё внимание на юношу. Забрав конверт и галлеон, он выставил не слишком-то чистый бокал со сливочным пивом.

— Жди здесь, — бросил Аберфорд и скрылся у себя в подсобке.

Взяв бокал с пивом, Гарри развернулся к залу. Со стороны шумной компании долетал смех и окончание какого-то анекдота о драконах. Слизеринцы теперь сидели к Гарри спиною, а женщина, составлявшая им компанию, оказалась довольно красивой дамой лет за тридцать. У неё была белая кожа, точёные черты лица и чёрные волосы, собранные в замысловатую причёску. Она бросила ленивый взгляд зелёных глаз, осмотрев Гарри, после чего вернула своё внимание к беседе за столом.

Прямо за их столиком начиналась лестница на второй этаж, где Аберфорд за копейки сдавал несколько комнат, в которых они с Альбусом и останавливались несколько лет назад. Поттер глотнул сливочного пива, отметив про себя его неплохое качество.

Спустя несколько минут послышался звук тяжёлых шагов со стороны подсобки и задумчивый Поттер развернулся обратно. Аберфорд, закрыв за собою дверь и поправляя бороду, подошёл к барной стойке.

— Держи, — тихо произнёс он, предавая Поттеру уже другой конверт, впрочем, тоже запечатанный воском. — Поттер… — обратился он к Гарри, прячущему конверт в карман.

— Есть небольшой вопрос, — понизив голос, перебил тот старика и, дождавшись кивка, продолжил: — Кто эта леди, сидящая вместе со слизеринцами за столиком у лестницы?

— Чёрная вдова, — коротко бросил Аберфорд, криво ухмыляясь.

— Наслышан, наслышан… — иронично улыбаясь, прошептал Поттер в ответ, не поворачивая головы.

Иронию он оценил, а миссис Забини была в магическом мире довольно известной особой. Трое её мужей были европейцами, ещё четверо — англичанами. К слову, у Гарри не было информации о её политических предпочтениях, скорее всего они ограничивались нейтралитетом, дабы спокойно наслаждаться поистине огромным состоянием. Не удержавшись, он всё-таки повернулся, чтобы ещё раз взглянуть на неё, и на короткое мгновенье их взгляды пересеклись. Взгляд миссис Забини был холоден и непроницаем, по её глазам нельзя было судить ни о чем. Ещё мгновение, и она отвела взгляд.

— Нравится? — Привлёк внимание Поттера по-прежнему ухмыляющийся бармен.

— Старовата, — придирчиво отшутился Гарри, при этом поглядывая на дверь, будто бы ожидая кого-то.

— Прошлым месяцем твоей шкурой интересовался Люпин, — всё так же тихо, но на сей раз неожиданно, произнёс Аберфорд, начищая в кои-то веки стакан.

— Хм, — глубокомысленно прореагировал Гарри, — что он хотел?

— Простое любопытство, насколько я могу судить, — спокойно ответил Аберфорд, возвращаясь к своей книжке.

Отпив сливочного пива, Гарри припомнил, что последний раз виделся с Люпином около трёх лет назад. Ремус был другом его отца, о чём постоянно напоминал в разговорах и рассказах. Он с детства пытался наладить какое-то общение с Гарри — но как-то не задалось, что ли, размышлял снова принявший задумчивый вид Поттер. Альбус не особенно возражал против общения с Люпином, и поначалу Гарри было даже интересно. Но потом… В детстве Гарри более всего интересовала магия, а всё, что мог рассказать на эту тему Ремус, не шло ни в какое сравнение с тем, что мог дать Дамблдор. К тому же Люпин всё больше стремился говорить о его родителях. Разговоры о них приносили один дискомфорт. Родителей Поттер никогда не знал, и хоть компания, собравшаяся под крышей замка Фламеля, частично их заменила, порой тоска и жалость к себе всё же пробирались в его сердце. А поскольку Ремус в каком-то роде служил катализатором этих мыслей и ощущений, то Поттеру было тяжело себя упрекнуть в отсутствии инициативы для общения с ним. Философски рассуждая, можно было прийти к мысли о том, что родители — это те, кто тебя воспитал. Впрочем, и о биологических забывать не стоило. Всё-таки род и кровь в магическом мире — не вода. Он был Поттером и ясно осознавал себя именно так.

Свесившего ноги с удобного стула Гарри, привлёк на порядок усилившийся шум, исходивший от большей компании.

— Чего только стоило переправить их через Ла-Манш… — Немного нетрезвым голосом бахвалился один из парней.

— Чарли! — Предупреждающим тоном шикнул на него сидящий во главе стола мужик лет сорока. Видимо, их формальный или неформальный лидер, безразлично отметил про себя Гарри.

Глядя на их веселье, Поттер вернулся к рассуждению о Люпине. «Быть может, в будущем мы и сможем общаться более сносно, но пока не появится общих тем для разговора, это маловероятно», — здраво рассудил Гарри, делая ещё один глоток из бокала. Да и нужно ли ему это общение… Видимо, Люпин считал своим долгом перед Джеймсом Поттером хотя бы интересоваться жизнью его сына, если не участвовать ней. Что ж, ему никто не мешал. Ремус в целом неплохой человек, хоть и оборотень, да.

Кстати о заботе. Статейка Риты подняла один довольно занятный вопрос. У Поттеров действительно было завещание, в котором среди прочего указывался предполагаемый опекун на случай самого худшего. Вот только действительность оказалась ещё хуже, с печальной иронией подумал Гарри. Их предполагаемый друг и возможный опекун для Гарри как раз и оказался тем самым человеком, благодаря которому события приняли такой оборот. Сириус Блэк, бывший хранителем заклятия Фиделиус, предал его родителей по неизвестным Гарри причинам. После этого он убил ещё одного из своих товарищей, Питера Петтигрю, пытавшегося отомстить за их смерть.

Крепко сжав бокал в руках, Гарри с отрешённым видом отгонял тяжёлые мысли. Блэк гнил в Азкабане, дожидаясь своего часа. Часа, когда Поттер придумает способ безопасно пробраться в тюрьму и вернутся обратно. В личном чёрном списке Гарри Сириус занимал почётную вторую строчку, сразу перед Снейпом и как раз после уже вычеркнутого Лорда. Впрочем, если верить пророчеству, Реддл ещё имеет шансы вернуться. За эти годы у Поттера было достаточно времени обдумать это пошлое творчество Сивиллы Трелони. Ирония заключалась в том, что, если исходить из этого бреда, то Волдеморт мог вернуться как через пять, так и через сорок пять лет. Гарри Поттер вполне себе мог бы даже постареть, а пророчество не потеряло бы своей силы.

Сделав ещё глоток, Гарри обратил внимание на скрип входной двери. В кабак легкой походкой вошёл не кто иной, как Людо Бэгмен собственной персоной.