Покой и воля (Книга II) (джен)

Если Драко и замышлял, по мнению его матери, нечто чудовищное, то внешне это пока никак не проявлялось. Декан наблюдал за своим студентом, но тот вел себя как обычно: неплохо учился, задирал Поттера не чаще, чем в прошлом году, строил из себя Волдеморта перед Крэббом и Гойлом, двумя неизменными приспешниками. Конечно, один сеанс легилименции дал бы ответ на все вопросы, но Снейп решил прибегнуть к этой мере, когда ничего другого не останется. Очень не хотелось обнаруживать перед Повелителем интерес к заданию, которое получил Малфой-младший.

Кровавый Барон, согласившийся приглядывать за ним по ночам, утверждал, что Драко если и отлучается куда из спальни, то исключительно в уборную по естественным надобностям. А вот Пивз в начале октября принес ценные новости: Малфой, без труда проникнув в Выручай-комнату, разыскал Исчезательный шкаф и, занырнув внутрь «по самую задницу», подолгу там возится. Вчера возился, третьего дня тоже.

— Зачем он ему понадобился? Он же сломан, — недоумевал шумный дух. — Уже лет сто как. Починить хочет, что ли...

— Сломан? Не ваших ли рук дело? — предположил Снейп.

Пивз надулся от гордости:

— Моих, разумеется! Запустил туда как-то мышь на веревочке.

— Боюсь спрашивать, зачем.

— А просто так! Потом вытянул ее обратно. Мыши хоть бы хны, а шкаф — хлоп! — и на третий раз сделался обычным. В смысле, не Исчезательным. Я и не ожидал, что ему так немного надо.

Вряд ли Драко сейчас до мышей, подумал Северус. Определенно, его визиты в Выручай-комнату как-то связаны с тем самым поручением. Допустим, он справится с починкой и шкаф вновь станет служить по прямому назначению: пропускать тех, кто хочет пройти быстро и незаметно... в Хогвартс? Или наоборот? Малфой готовит пути отступления?

— Пивз, как думаете, ему удастся?

— Ну, пока он только кряхтит да ругается. Это тебе не палочкой махать, там материя деликатная. Нет, я, конечно, могу шкаф по щепочке разнести, ты только скажи...

— С этим успеется. Мне важно не помешать Драко, а понять, что он задумал.

Пивз продолжал подкарауливать Драко, но тот почему-то оставил попытки наладить волшебный механизм и не появлялся больше в Выручай-комнате. Он часами просиживал над учебниками, но вскоре выяснилось, что его мысли были далеки от учебы. Как результат, он дважды не сдал контрольную по трансфигурации профессору МакГонагалл и та назначила ему отработку.

— Поздравляю, докатились, — ядовито прокомментировал декан, отправляя Драко в гриффиндорскую башню, тогда как его сокурсники собирались на традиционную прогулку в Хогсмид.

— Все равно погода плохая, — с напускной беспечностью ответил Малфой.

Погода в самом деле выдалась хуже некуда: пронизывающий ветер и ледяной дождь, временами переходящий в снег. Северус, выйдя на замковый двор, плотнее запахнул мантию и упрямо пошел по дорожке, ведущей к Запретному лесу. Драко до вечера под присмотром бдительной МакГонагалл, две трети факультета развлекаются в Хогсмиде, ученические работы проверены — профессор Снейп имеет полное право на несколько часов личного времени, которое он намерен провести в обществе единственного приятного ему живого человека. Потому что другого приятного человека живым никак не назовешь, а третий приятный — вообще не человек.

Именно слизеринский призрак в который раз посоветовал ему выбираться из подземелья. «Я повидал разных деканов: умных, глупых, лентяев, тружеников... Декана-сумасшедшего у Дома Слизерина на моей памяти еще не было. Ты свихнешься, Северус, если будешь и дальше тут сидеть и ломать голову над вопросами без ответа. Ступай к Квиринусу и попробуй хотя бы час не думать о Томе Реддле. Живой должен быть с живыми, я готов повторять тебе это ежедневно».

У живого есть живая, ворчал про себя Северус, старательно обходя бесчисленные лужи. Стоит ли тащиться по грязи, чтобы услышать из-за двери голос Трелони и повернуть обратно, проклиная всех жен на свете... Ну хорошо, хорошо, пусть она — лучшее, что могло случиться с Квиринусом. Вспомнить хотя бы Эмилию с Амалией⁽¹⁾. И все-таки неужели придется возвращаться?

Северус пригляделся к раскисшей тропинке: сегодня по ней еще никто не ходил. Дождь начался утром, Сивилла завтракала вместе со всеми в Главном зале, значит, она или полетела к мужу на метле, или Квиринус сейчас один.

В надежде на второе Снейп заглянул в окно сторожки. Ура, Сивиллы нет! Квиринус, что-то писавший за столом, поднял голову, разглядел знакомое лицо и кивнул на дверь, которая, в отличие от первого раза, отворилась без скрипа.

К аромату трав, что запомнился с прошлого визита, сейчас примешивался кисловатый запах чернил и старых пергаментов. Впрочем, Северус ощутил их позже. Потому что с первого мгновения, еще окруженный холодом и сыростью ненастья, он уже почувствовал тепло — такое, какого никогда не добиться Согревающими чарами. Оно шло отовсюду: от смолистых поленьев, потрескивающих в очаге, от бревенчатых стен, где в щелях темнел лохматый мох, даже от шершавых половиц и подрагивающего огонька восковой свечи на столе, за которым работал хозяин.

— Обсушись пока, я скоро закончу, — у тепла в этом доме оказался подходящий голос. Северус подвинул ближе к очагу низкую скамеечку, кое-как умостился на ней, подобрав тяжелые полы намокшей мантии. Оглянулся на Квиррелла — тот увлеченно писал, — и превратил скамейку в кресло. Силы заклинания хватит недели на две, а потом удастся зайти сюда снова, или Сивилла сообразит, что надо сделать.

— Чему на этот раз будет посвящена твоя статья? — спросил Северус, протягивая ноги к огню.

— Последнему десятилетию перед принятием Статута... Но я сейчас не ее пишу. — Квиринус хитро улыбнулся. — И ты ни за что не догадаешься, что.

Гость пригляделся, полуобернувшись в кресле.

— Какие-то таблицы... В банкиры податься решил?

— Почти угадал: в секретари Хагрида. Сколько, по-твоему, кентавров живет в Запретном лесу?

— Не знаю и знать не хочу. А зачем это Хагриду?

— Незачем. Но Министерство требует, — Квиринус выудил из кипы бумаг листок с официальной печатью и прочитал, подражая неведомому чиновнику: — «Главному лесничему Хогвартса предписывается проводить ежегодную перепись населяющих лес кентавров, единорогов, акромантулов, лукотрусов и прочих существ, занесенных в реестры Министерства в качестве редких и (или) опасных, и предоставлять данные в отдел учета и контроля магических существ».

— Полный бред.

— С одной стороны, да. Идиотизм и бюрократия. Но с другой, по документам получается, что лес, как и замок, кстати, — собственность Министерства, и оно имеет право знать, что творится в его хозяйстве. Теоретически, в любой момент здесь могут объявиться бравые ребята с пилами или компания охотников... Наше счастье, что столичные крючкотворы такие ленивые.

— И ты вместо Хагрида будешь ходить по лесу и считать лукотрусов?

— Зачем? Я предпочитаю использовать против чинуш их же оружие, то есть словоблудие и ложь. Методика подсчета не разработана, следовательно, я могу обосновать любой способ и привести любые цифры. Хагрид не в ладах с арифметикой, он решил, что чем больше чисел написано, тем лучше... Я вовремя его остановил, он собирался указать, что в лесу обитает миллиард единорогов!

— Повезло Хагриду с тобой.

— Я рад ему помочь, — просто ответил Квиринус. Он еще что-то дописал в отчетах, потом сложил их аккуратной стопкой, подтащил к огню свое кресло и, подкинув в огонь несколько поленьев, вытянул ноги так же, как и его приятель.

— Какие новости в школе? Сивилла говорит, у Дамблдора что-то с рукой...

Снейп быстро посмотрел на него. Знает ли он больше, чем хочет сказать? Но Квиринус выглядел расслабленным, благодушным и самую малость удрученным: мол, как человек воспитанный сочувствую директору, но его недомогания — не мои заботы. Рассказать ему всю правду? О хоркруксах он знает, трезвонить об услышанном не побежит...

— Дамблдор умирает, — помолчав, ответил Снейп и выложил другу всю историю с разрушенным перстнем-хоркруксом и проклятием Слизерина.

— Помнится, ты всегда его ненавидел, — задумчиво проговорил Квиринус, когда рассказ подошел к концу. — А теперь я слышу чуть ли не сожаление... Почему?

— Хотел бы я сам это понять, — Северус невидящим взглядом уставился на огонь. — Я ненавижу его по-прежнему... За то, что не спас Лили, за то, что по его милости мне приходится терпеть хамство поттеровского отродья. И в то же время я уважаю его. Это ум, воля и знания, каких поискать, Квиринус. Я бы соврал, если б начал утверждать, что ничему у него не научился и ничем не обязан... Я ненавижу его, но в подчинении ему для меня нет унижения. Кто придет ему на смену — вот вопрос.

— МакГонагалл?

— Скорее всего, как его заместитель... Или Малфой подсуетится с кем-нибудь из своих. Но в любом случае это будет уже совсем не тот Хогвартс. И самое главное: Дамблдор — единственный, кто способен всерьез противостоять Волдеморту...

— Профессор Снейп! — эхом дальнего грома раздалось в лесу. Мгновение спустя крик донесся снова, уже ближе:

— Профессор Снейп, беда! — задребезжало стекло в окне, за дверью прогрохотали шаги и в сторожку ввалился запыхавшийся Хагрид.

— С девочкой беда, профессор! Прокляли ее, не иначе! Профессор МакГонагалл велела вас разыскать...

— Говорите толком, Хагрид, — Северус вскочил с места. — Где девочка?

— Я ее в замок принес, а там уже профессор МакГонагалл... — лесничий рухнул на лавку и вытер вспотевший лоб. — Страшное дело, профессор! Я иду, а она, значит, лежит, а Гарри бежит ко мне, а там еще Гермиона...

Снейп поморщился.

— Опять Поттер, — это прозвучало как ругательство.

— Северус, тебе действительно стоит поторопиться, — вмешался Квиррелл. — А вам, Хагрид, уже не надо никуда бежать. Мы с вами не спеша обо всем поговорим, хорошо?

За ужином Хагрид передал слизеринскому декану короткую записку от Квиринуса: «Школьница возвращалась из Хогсмида, скорее всего, побывав в «Трех метлах». Завтра съезжу в поселок, попробую что-нибудь разузнать».

* * *

Красивая вещица. И дорогущая, небось. Такую в малфоевских ларцах хранить, а не в гриффиндорских шарфах... Снейп взмахом палочки поднял украшение над столом. Блики от горящих свечей заструились по невесомому серебряному кружеву, зажгли в глубине опалов крохотные звезды. Переливы завораживали, звали прикоснуться... Тряхнув головой, Северус прогнал наваждение.

Моргана, занятая вышиванием, отвлеклась от пялец и какое-то время наблюдала за действиями человека.

— Надо же, нашлось, — с легким удивлением проронила она. — А я уж и не надеялась.

— Вы о чем?

— О моем ожерелье, — волшебница вернулась к прерванной работе. — Ты его только что на стол положил.

— Но прокляли его не вы, надеюсь?

— Не надейся, — усмехнулась Моргана.

— Невероятно... Проклятие продержалось столько веков!

— Умею, когда захочу, — волшебница грациозным жестом поправила жемчужную сеточку на пышных волосах. — Я тогда страшно разозлилась на Ровену из-за Бедуира, ну и решила преподнести ей подарочек. Она заподозрила неладное, и то ли продала мои опалы кому-то, то ли спрятала... Словом, больше я ожерелья не видела. А как оно к тебе попало?

— Выпало из рук гриффиндорской студентки, когда та зачем-то несла его в Хогвартс. Госпожа Моргана, какое проклятие вы наложили на ожерелье?

— Медленная, мучительная и неотвратимая смерть, — по лицу Морганы бродила мечтательная улыбка.

Если тысячу лет назад среди волшебниц бушевали этакие страсти, почему бы им не повториться в наши дни? Возможно, мисс Белл хотела таким образом устранить соперницу, размышлял Снейп, укладывая смертельное украшение в стеклянную банку и плотно закрывая особой крышкой. Неясно, откуда оно взялось в Хогсмиде, вещи подобного толка в деревенской лавке не купишь, но это, по большому счету, и неважно. МакГонагалл дала понять, что не желает иметь ничего общего с ожерельем, и предоставляет коллеге полную свободу действий в отношении него. Следовательно, слизеринскому декану ничто не мешает загнать подлую побрякушку в Лютном за тысчонку-другую галлеонов. А если присовокупить к товару сведения о том, что серебро и опалы прокляты лично Морганой Ле Фей, то из скряги Хью удастся вытрясти и побольше.

* * *

Мадам Розмерта считала Хогсмид редкостной дырой. Уже который год она мечтала перебраться в Лондон, но никак не могла подобрать подходящее помещение для будущего трактира. Когда же она наконец решалась на сделку, как назло, подворачивалась крупная партия огневиски по выгодной цене, или выпадал случай запастись дешевой мукой, сахаром и прочей бакалеей, так что свободных средств почти не оставалось.

Опомнившись, Розмерта ругала себя за опрометчивость, а потом опять надевала чистый накрахмаленный передник и шла разносить сливочное пиво школярам и старое огденское подгулявшим лавочникам и отцам семейств.

Свою клиентуру хозяйка «Трех метел» знала наперечет. Мальчишки, краснея до ушей, таращились на ее декольте, где с годами не теряла свежести округлая упругость; лавочники подмигивали со значением, отцы семейств, воровато оглядываясь, шепотом обещали рай на сеновале.

Иногда, если ухажер был не сильно пузат и от него не разило козлом, Розмерта соглашалась. Несколько ночей выдались вполне удачными, но ее убеждения от того не менялись: Хогсмид — забытое богом место, где нормального мужчину днем с огнем не найти.

Этот незнакомец трактирщице приглянулся сразу. Молодой, но отнюдь не сопляк, поджарый, крепкий. Жаль, лицо все в жутких рубцах, видать, задира. Такие бывают горячи, Розмерта знала это по собственному опыту. Однако предполагаемый буян вел себя скромным трезвенником и говорил как по писаному, выказывая образованность и воспитание. Эта его особенность еще сильнее возбуждала женщину.

Розмерта не стала бы преуспевающей трактирщицей, не умей она находить общий язык с самыми разными людьми. Она быстро познакомилась с «господином историком», сделавшись ради того подписчицей «Придиры», и повела осаду крепости по всем правилам искусства обольщения. Обручальное кольцо на пальце Квиррелла лишь подогревало азарт.

Поглощенный журнальными делами и статистическими заботами Хагрида, Квиринус не замечал авансов трактирщицы. Она уже готовилась перейти к активным действиям, но тут в ее жизни случилось нечто странное и неприятное... Не в силах понять, что с ней стряслось, Розмерта отчаянно нуждалась в ком-нибудь, кто помог бы ей разобраться в происшедшем, а потом не стал бы болтать об услышанном. Похоже, бог трактирщиков внял ее молитвам: в ненастный день, когда и самые последние забулдыги предпочитают напиваться дома, а не в трактире, в «Трех метлах» объявился господин историк.

Длинных предисловий ему не потребовалось. Розмерта, недолго думая, заперла заведение, и увлекла посетителя за самый укромный столик. Там уже ждали стаканы глинтвейна, возникшие, как по волшебству.

— Мистер Квиррелл... можно просто Квиринус? Вот спасибо! Понимаете, Квиринус, я будто спала на ходу: вроде бы соображаю, заказы принимаю-отдаю, а голова, как в тумане.

— А что вы запомнили последним перед тем, как на вас нашло подобное состояние? — Квиррелл слегка отодвинулся, потому что Розмерта, рассказывая, подалась к самому его уху, жарко дыша вином и специями.

— Мальчишка ко мне подошел, студентик из хогвартских. Беленький такой, бледный... На поганку похож. И что-то он мне сказал... а потом дал какой-то сверток.

— Вы его разворачивали?

— Нет, тот парень приказал не заглядывать внутрь и передать сверток...

— Кому? — Квиринусу очень хотелось встряхнуть Розмерту, которая, казалось, вновь погружалась в транс. — Кому передать?!

— В Хогвартс! Он велел доставить в Хогвартс! — несчастная трактирщица задрожала, на глазах показались слезы. — Потом я увидела ту девочку, в красно-желтом шарфе... Она вышла в уборную... я пошла за ней... Я не хотела, но меня будто кто в спину толкал! А вечером услышала, что кто-то чуть не умер на дороге... Неужели это я... это из-за меня?!

— Вы не виноваты, Розмерта, — со всей возможной мягкостью проговорил Квиринус. — Насколько я понял из вашего рассказа, вы действовали под влиянием чар. Сдается мне, то был «Империус».

— Непростительное? — в ужасе округлила глаза женщина. — Значит, та глиста белобрысая...

— Не забывайте, что существует и невербальный способ наложения чар. Школьник может быть и ни при чем, к тому же для наложения Непростительных требуются определенный опыт и знания. Взрослых волшебников в тот день в трактире не было?

— Нет, кажется... Ох, дорогой Квиринус, что же это творится, среди бела дня честную вдову Непростительным! Еще винца желаете? А, может, чего покрепче? — слезы на щеках Розмерты высохли, глаза начали призывно поблескивать и по сочным губам уже недвусмысленно прошелся розовый язычок...

Но Квиррелл не был настроен оставаться в обществе любезной вдовушки. «Империус» в истории с ожерельем обязательно заинтересует Северуса и чем быстрее он узнает о Непростительном, тем лучше.

Розмерта осталась очень обижена на историка, который с удивительной холодностью отверг ее горячие призывы и ушел, если не сказать сбежал. Случись рядом Сивилла, она бы объяснила расстроенной соблазнительнице, что уж таков ее муж: если загорается какой-то идеей, остальной мир перестает для него существовать. Но Розмерта предпочитала держаться подальше от жен выбранных ею мужчин.

* * *

— Очень интересно, — Хромой Хью близоруко щурился на ожерелье, поблескивающее за стеклом банки. — Откуда оно у тебя?

— Это важно?

— Видишь ли, за твоими опалами числится девятнадцать трупов. И это только на моей памяти. Ты забрал их с двадцатого? Простое любопытство.

— Они едва не убили школьницу, когда та несла сверток с украшением в Хогвартс. Девочка выжила, ожерелье передали в мое полное распоряжение.

Хью не моргая смотрел на Снейпа.

— Месяц назад я продал точно такие же опалы Горбину и Бэрку. Дай мне банку.

Надев перчатки из толстой кожи, торговец достал украшение. Повертел его в руках и аккуратно вернул на место.

— Да, те самые.

Подозрение, возникшее у Северуса после беседы с Квиринусом, с каждой минутой делалось сильнее. Если бы сама мисс Бэлл купила ожерелье, зачем бы она понесла его в Хогсмид? И, зная о последствиях прикосновения, наверняка бы позаботилась о своей безопасности. Итак, все сходится: сверток с опалами школьнице передали в «Трех метлах». Но кто его туда доставил: трактирщица, которая в таком случае соврала Квирреллу, или пока неизвестный беловолосый подросток?

— Хью, я отдам тебе опалы бесплатно. Точнее, в обмен на информацию.

Хромец молча приподнял редкие бровки, что означало «я весь внимание».

— Узнай, кто купил у Горбина и Бэрка ожерелье.

Белокожих блондинов-старшекурсников в Хогвартсе училось немного. Меньше трети из них могли себе позволить крупные расходы. И совсем мало нашлось бы тех, кто решился бы применить Непростительное к волшебнице. Снейп почти не сомневался, что знаком с этим школьником.

К вечеру сова от Хью принесла клочок бумаги с двумя словами, превратившими предположение в уверенность: «Малфой-младший».

* * *

— Не знаю я никакой Белл... Меня вообще в тот день в Хогсмиде не было.

Декан откинулся на спинку и кресла и отбил на подлокотнике короткую нервную дробь. Слизеринец-хитрец, слизеринец-гордец, наконец, слизеринец-мерзавец — это в порядке вещей. Но слизеринец-дурак — нет, нет и еще раз нет.

— Перестаньте изображать слабоумного, Драко. Мне известно, что именно вы приобрели ожерелье и наложили «Империус» на трактирщицу. Директор и профессор МакГонагалл ждут от меня имени виновного в том, что произошло с мисс Белл. Я на вашей стороне, но если не буду знать всей правды, не смогу вас защитить. Итак?

Малфой из бледного сделался серым. Он смотрел на Снейпа со смесью изумления и ужаса и молчал.

— Кому предназначалось ожерелье? — спросил Северус.

— П-профессору... профессору МакГонагалл.

На миг Снейпу показалось, что головоломка сложилась. Драко получил от Волдеморта приказ устранить гриффиндорского декана и таким образом расчистить дорогу к Поттеру. Тогда логичным выглядит выбор гриффиндорки на роль курьера и дамского украшения в качестве орудия убийства... В сознании возник образ «железной Минни» в пышных драгоценностях и головоломка вновь рассыпалась.

— Вы задумали убийство профессора МакГонагалл? С какой же целью?

— Ну... — Драко понял, что увяз, но отступать было поздно. — Хотел отомстить за всех слизеринцев. Чего она вечно баллы снимает...

Ответом ему стал издевательский смех.

— Продайте свою замечательную идею гриффиндорцам, — отсмеявшись, посоветовал декан. — Уверен, меня прямо-таки завалят прОклятыми перстнями и тому подобным. А теперь шутки в сторону, Драко. Я жду от вас правды.

— Ничего я вам не скажу! — выкрикнул Малфой, дергая запонку на манжете левого рукава. — Я теперь такой же, как вы, и не обязан вас слушаться!

Кожа вокруг Метки успела побелеть. Очевидно, Повелитель поставил ее в конце лета, подумал Снейп. Таким образом накрепко запечатав мальчишке рот.

— Пока вы находитесь в Хогвартсе, вам придется меня слушаться, хотите вы того или нет.

— Я пожалуюсь Темному Ло...

— Повелитель вам не мамочка, — осадил его декан. — Вы еще не пробовали его Пыточное? Незабываемые ощущения, уверяю вас.

— Все равно я должен сам, сам... — забормотал Драко. — Мне нельзя никому говорить о задании!

— Но вы можете и не говорить. Просто позвольте мне...

— Нет! — взвизгнул Малфой. — Не смейте!

Он шарахнулся к двери и стрелой вылетел прочь.

* * *

Отчет по численности кентавров, единорогов и прочей лесной живности был завершен точно в срок и выглядел внушительно. Хагрид, с благоговением принимая от Квиринуса толстую папку, смахивал на счастливого папашу, берущего на руки долгожданного первенца.

— Уж так выручили, мистер Квиррелл! Вот спасибо так спасибо!

Как и следовало ожидать, документы в Министерстве магии приняли без вопросов. Хагрид на радостях закатил пир горой, выставив для гостя такие разносолы, каких тому пробовать еще не доводилось. После третьей кружки лесничий зачем-то оглянулся на дверь и понизив голос, сообщил, что, мол, есть у него один секрет, про который ни одна живая душа не знает. У Квиринуса изрядно шумело в голове от крепчайшей хагридовой браги, но он постарался сосредоточиться и сказал, что внимательно слушает, и вообще — могила.

— Вот о них-то я и толкую... О могилах-то.

— О чьих могилах? — оторопел Квиррелл.

— Об ихних, — со значением проговорил Хагрид. — Основателей, то есть. Я их нашел в горах.

1) Эмилия и Амалия — сестры-близнецы, несостоявшиеся невесты Квиррелла из рассказа «Действуй, Пивз!». Очень неприятные особы.

Вернуться к тексту