Горе мне, горе! (джен)

Я проснулся в лесу, когда утро уже приближалось к полдню, определив это по теням, отбрасываемым деревьями. Хотелось есть, но было нечего, поэтому, позавтракав оставшейся в бурдюке водой и повесив его и сумку с шелухой от еды себе на пояс, я двинулся по лесу в поисках какой-нибудь реки. Лес был совершенно тихим и смирным. Деревья не видели в моих действиях угрозы, в руках моих не было оружия (меч я давно спрятал, еще когда искал убежище от орков под листьями).

Долго я плутал по лесу в поисках воды, наконец услышал журчание ручья и был вознагражден. Вскоре я уже набирал воду в бурдюк. Но когда я наклонился, то случайно поскользнулся, а мой меч отцепился от пояса и упал, тяжело ударив по корням того дерева, рядом с которым я стоял. Тут раздался стон как будто от воплей сотен существ и что-то стало шевелиться за моей спиной. Я подобрал с земли меч, прицепил его к поясу и отскочил. Дерево шевелилось! Оно скрипело, шумело ветками и его корни... отделялись от земли. Оно поднималось, пробуждалось от сна. Я немедленно всё понял — это энт. И это — дуб! Как и Древовид... Но мои размышления прервало то, что дерево шагнуло ко мне, на могучем стволе появились огромные желто-зеленые глаза и оно медленно спросило густым, прерывистым древесным басом:

— К-т-то ты бур-р-р-а-р-ум? К-т-о т-ы, ч-е-л-л-о-век? Ч-т-о п-р-р-и-в-е-л-о т-т-е-бя в м-мой л-лес?

И я ответствовал существу, поклонившись как подобает:

— Я Турин из рода Хурина и история моя слишком удивительна, чтобы в неё мог поверить даже такой уважаемый энт, как вы.

Мне показалось, или в зелено-желтых глазах промелькнула усмешка.

— Бур-ра-рум! Пре-д-д-ос-т-тавь м-не с-суд-дить. Я — ст-тар, о-ч-чень с-стар. М-ме-ня з-зов-вут Д-р-рев-во-бор-род.

Тогда я начал излагать повесть о моих печальных злоключениях, начиная с рождения и детства и заканчивая нынешним временем. Энт слушал внимательно, не перебивая, только один раз он взволновался и прервал меня, когда я упомянул о Древовиде.

— Б-у-р-ра-рум! Эт-то у-д-див-ви-тель-н-но! Др-р-е-в-во-в-и-д! Он-н-н б-был П-ер-р-в-вым эн-нт-ом в Ар-р-де! А ег-г-о м-о-ол-л-ит-т-ва Яв-в-ан-не? Он-на был-ла нам-ми з-забыта.

И тут он произнёс молитву Древовида слово в слово. Словно туман сняли с моих ушей и я смог слышать речь энта как свою собственную так же, как раньше слышал Древовида. Это было поразительно.

— Продолжай, человек, — раздался голос энта, — Расскажи мне и остальное.

Я рассказал ему про мародёров, жертву Древовида, потом про путешествие к Морю, потом на остров Огарр, а там схватку с падшим Майей, сон, возвращение на Восток, в Средиземье, встречу с Кирданом, уход к Бомбадилу, схватку с хьорнами, новый Почти-Смертный-Сон и наконец про уход из Старого леса, встречу с Гэндальфом, путешествие на юг через перевал и орков, которые...

— Орки в Исенгарде? Да ты что-то путаешь человек, — строго сказал Древобород своим басом, покачивая кроной.

— Я не путаю, досточтимый Пастырь дерев. Можете пройти по моим следам и убедиться. Они были в лесу и искали меня, но я спасся.

Тут я увидел, что Полог валяется на земле, очевидно, когда я запутался в ветках, он слез с меня. Я поднял Полог и попытался его надеть, но древесная лапа мягко остановила меня.

— Я не знаю, что ты пытаешься надеть, человече, но понимаю, что разговаривать с тобой невидимым мне будет неудобно. Впрочем я энт, мы видим не только глазами, мы еще ощущаем воздух в наших ветвях, так что полностью сокрытым от меня ты не будешь.

Я опешил и сбросил Полог и тот, невидимый, опустился на траву.

— Так-то лучше. Однако, теперь я понял, что ты говоришь правду и не лжёшь. По крайней мере ты — тот, за кого себя выдаешь, ибо эта вещица, похожая на мелкую рябь, что ты сейчас уронил на траву, явно увидела свет в Предначальные дни. Но про орков я тебе не верю... не стал бы маг Белого Совета Саруман, что сейчас правит Исенгардом... впрочем, я должен всё еще раз проверить...

Древобород погрузился в собственные раздумья. Мне показалось, они были отнюдь не веселыми, но в конце концов он спросил, уставив на меня свои округлые зеленоватые глаза:

— Ну и что привело тебя в мой лес? Дорога идёт по полям Рохана на север, ты спокойно мог обогнуть Фангорн, не потревожив меня, и прийти в Лориэн, куда ты, судя по всему, стремишься.

— Я хотел побродить по твоему лесу. Он древен и чист, свободен от зла и напоминает мне леса Дориата, в которых я бродил мальчиком.

Древобороду понравился мой ответ, я видел как он весь выпрямился от удовольствия, с сожалением проговорив:

— Эх, жаль, что ты не можешь рассказать мне еще о Древовиде! Ведь он был не просто Первым Энтом, он был моим дедом. Да, мой отец, Камнедрево, часто рассказывал мне о нём в детстве, в Валиноре, а потом в Белерианде. Когда леса Белерианда накрыла волна, мы уже ушли через горы, в Средиземье. С энтами ушёл и мой отец. Тогда весь Эриадор и земли к востоку Эриадора были единым гигантским лесом. Потом люди стали рубить леса, а орки и проклятый тёмный король Ангмара довершили начатое. Камнедрево, мой отец, уснул далеко отсюда, в лесу, который сейчас называют Мирквудом или Чернолесьем, ибо черная хворь была принесена туда Сауроном и страшные твари обитают там. Я же остался и перешел сюда. И даже лес этот эльфы и люди называют моим именем, ибо Фангорн на языке серых эльфов означает "бородатое дерево". Впрочем, сюда давно никто не заглядывает: ни эльфы, ни люди, ни гномы. Только волшебники. Боюсь, что для большинства народов Средиземья мы, энты, стали сказкой, которую рассказывают родители своим несмышлёным детям.

После этого мы еще немного поговорили и Древобород указал мне путь в Лориэн, сказав, что он ведет через притоки Андуина — великой реки, которую я видел в Палантире на север, через равнину.

— Прощай, Турин из рода Хурина, истинный герой людей. Немного таких вас осталось в Средиземье ныне, ибо даже владыки Гондора, южного королевства нуменорцев не могут похвастать такой печальной и удивительной судьбой. Прошу, не надевай Полог, пока будешь странствовать в моём лесу. Спящие энты, а их тут много, могут испугаться тебя и пробудиться. Я укрою тебя ветвями, ибо я хозяин этого леса и никто не найдёт тебя здесь, даже Тёмный Властелин Мордора, Саурон.

В ответ на эти слова Древоборода я не нашёл слов в своём переполненном радостью и благодарностью сердце, а только низко поклонился потомку Древовида и, легкой походкой отправился в путь. Теперь деревья сами указывали мне дорогу к чистым ручьям, вкусным ягодам и орехам, стоило мне только попросить их. Листья их что-то радостно шептали, когда я проходил мимо. Так я удостоился великой чести и стал тем, кого эльфы называют "другом леса", то есть смертным человеком, к которому благоволят пастыри дерев.

На пятый день неспешного путешествия по Фангорну я вышел к границам леса и передо мной лежала небольшая равнина, даже скорее не равнина, а пустошь. Редкие клочки травы росли там и сям и даже птиц здесь было мало, только одинокие вороны и орлы летали вдали по своим делам. Идя по равнине я тут и там натыкался на следы орков, пару раз встречал и живых орков, но они не выживали, пронзаемые мечами Валинора. Последний из орков, встреченных мной, пытался бежать, но мой меч, пущенный умелой рукой ему в спину, прервал его нечестивую жизнь. И я поступил так не из мести, мне не доставляло радости убивать живых существ из плоти и крови, просто орк мог привести остальных и тогда из воителя я бы снова превратился в беглеца. Это путешествие по равнине заняло всего четыре дня, так как я старался почти не спать и шёл быстро, не экономя силы. Ко мне снова во снах являлись мать, отец и сестра, мой друг Белег и Саэрос, Мим и Хирла, Гвиндор и Финдуилас. Сны превращались в тягучие кошмары, в которых призраки их гонялись за мною, требуя от меня ответов на вопросы, которые я не мог им дать. И все они, даже отец мой и мать, во снах желали мне смерти, скорой и бесчестной смерти от рук орков. Моя судьба настигла меня, ведь я так и не сумел простить себя за свои преступления. Тяжело вздыхая с пустой от постоянной усталости головою я увидел вдалеке лес, столь же чистый, но не такой древний, а скорее вечно юный. Магия эльфов была в этом лесу и я понял, что дошёл. Я остановился, развернул котомку, достал Полог и надел его на себя, после чего, грустно вздохнув, продолжил свой путь.