Горе мне, горе! (джен)

Я долго шёл по следу нового врага людей, разрушителя королевства, убийцы женщин и детей. Я, наследник Третьего Дома Эдайн⁽¹⁾, Турин из рода Хурина, победил Глаурунга. И душа моя пела от торжества, когда я вонзил острую сталь черного меча в его извилистое змеиное тело. Но я не мог предвидеть того, что случится потом, ибо темная густая кровь, хлынувшая из раны дракона, обожгла меня как кипяток и оказалась ядовита, как жало змеи.

Я провалился в беспамятство, не видя, не слыша, не чувствуя ничего. Этот покой и безмятежность — о если бы я остался там навсегда!

На краткий миг я очнулся. Очнулся, чтобы увидеть её, оглянувшуюся на меня в последний раз, Деву Слёз, мою единственную и вечную любовь, мою жену. С невыразимой лаской и печалью во взоре она посмотрела на меня, а затем исчезла, произнеся какие-то слова. Но я всё еще не пришёл в себя и снова впал в беспамятство, постепенно перешедшее в глубокий сон.

Когда я наконец восстал ото сна, тщетно искал я своим пылающим любовью взором её, мою золотоволосую и голубоглазую голубку. Тут я увидел, что раненая и обожженная рука моя перевязана и благодарность теплой волной омыла мою душу. "Наверняка она позаботилась обо мне, — думал я — и ушла обратно, туда, к людям Дома Халет⁽²⁾, где безопасно. И я поспешил к водопаду в скале, к Нен Гириту, откуда открывался путь в земли халадинов⁽³⁾, приютивших меня.

Там я встретил небольшой отряд людей, в том числе женщин и все они были вооружены. Я рассердился на них, ибо сам велел им не искать напрасной смерти. Посреди них стоял и мой давний соперник, советник халадинов Брандир, который отравил сердце моей возлюбленной сомнениями и долго его подозрения не давали нам быть вместе. Я рассмеялся в душе — жалкий, хромой, увечный человек! Мне более не страшны твои козни, ибо Ниниэль любит меня, даже сильнее нежели прежде. Но люди плакали и были грустны, очевидно они решили, что я умер.

Я подошёл к увлеченно о чем-то спорящему с воинами Брандиру сзади и громко произнёс:

— Не печальтесь, а возрадуйтесь, ибо дракон мёртв, а я живу. Но зачем вы презрели мой совет и пришли в это место погибели? И где Ниниэль, жена моя? Я заметил, что она излечила мою рану. Неужто вы привели её за мною сюда, из дома?

Брандир повернулся ко мне, но странно — он избегал смотреть мне в глаза и лишь косился в мою сторону, скрывая свой взгляд. Скорбным и сухим голосом, он тихо проговорил:

— Да, мы привели её сюда. Но никогда ей не видеть света солнца, ибо она — мертва.

Мертва? Что несёт этот выживший из ума болван, мой бывший соперник? Мертва? Ведь я видел её живой и невредимой, видел, хотя и всего на мгновение... Злость на Брандира поднималась в моей душе, хотя я изо всех сил старался сдерживать себя, напоминая, что зависть и ненависть советника больше не могут меня тревожить. И всё же я должен был опровергнуть его ложь прилюдно, чтобы он более не смел смущать людей, к которым я уже успел привязаться.

Но в этот момент, одна из женщин, кажется жена Дорласа, известного воина, вскричала громким голосом:

— Господин, не слушайте его, он безумен! Ибо он пришёл сюда, говоря, что вы умерли и называл это — доброй вестью. Но вы живы.

Гнев, дикий гнев тяжелой удушливой волной поднялся во мне, и не помня себя от ярости я медленно проговорил:

— Что ж, Брандир-Хромая-Нога ты сегодня превзошёл самого себя. Ибо ложь, на которую тебя толкнула ревность и зависть не знают пределов. Но мне жаль тебя, человек, ибо ты проиграл, ты, ничтожество и посмещище среди всех халадинов, не воин, а мягкосердечная тряпка, последний в бою, но первый в отступлении, зато очень громкий и дерзкий в Круге Совета. Так что давай, пустозвонь себе дальше, здесь никто тебе не верит и даже твой народ считает тебя безумным. Ничто отныне не отвратит сердце людей Дома Халет Бесстрашной от меня, ибо я Турин Турамбар⁽⁴⁾ из дома Хурина, победитель дракона.

С этими словами, я повернулся к мосту над водопадом, чтобы уйти домой, туда, где меня уже ждала моё рассветное солнышко, любимая жена моя. Но я не успел сделать и шага, как кто-то положил руку на моё плечо и я обернулся. Это был Брандир и глаза его светились каким-то странным огнём, а выражение лица его было таким, как будто он утратил не только разум, но и осторожность, словно ему было всё равно, жив он или мёртв. Громким голосом, в котором слышался сдержанный стон, он сказал:

— Да, ты — Турин из рода Хурина, великий герой людей! И я был некогда соперником тебе. Теперь нет. Ибо нет никого на свете несчастнее тебя, а твоя судьба настигла тебя. Выслушай же истину, которую я и Ниниэль узнали слишком поздно от Глаурунга. Ибо ты поистине нож, вонзающийся в ночи, предатель друзей и проклятье своего рода. Но худшее дело ты сделал, женившись. Ибо та, которую называл ты своей женою, не жена тебе, а сестра и истинное имя её не Ниниэль, Дева Слёз, а Ниэнор, Дева Скорби, дочь Хурина, твоего отца! И когда она узнала это, не смогла она вынести правды и прыгнула в ревущие воды, сгинув навсегда! И я бы последовал за ней, но должен был сначала рассказать всем нашим, кто ты есть на самом деле!

Гнев в моей душе уступил место ярости, расцветшей внутри как некий страшный цветок, лепестки которого состояли из одних только острых лезвий. Почти лишенный остатков разума, я обнажил меч и, готовый на всё, так ответствовал предателю:

— Ты хотел еще раз увидеться с моей женой, которую ты привел на смерть и дал Глаурунгу отравить её разум? Ты специально разлучал нас с возлюбленной моей Ниниэль, вливая ей в уши яд подозрений, сплетая мерзкую сеть из досужих сплетен и недомолвок! И ты тайно последовал за мной, убедив её подойти и услышать злобную ложь старой, ведомой духом тьмы, полудохлой ящерицы? Поистине ты состоял в сговоре с этим драконом! Предатель своего народа, проклинаю тебя и ненавижу вовеки! Получай же заслуженную награду!

С этими словами я сделал несколько шагов к Брандиру, тот был наготове и вытащил кинжал, однако я своим мечом выбил его оружие из руки и коротким точным ударом пронзил его шею. Брандир захрипел и упал, дергаясь, но вскоре затих и более не шевелился. Окружавшие меня мужчины и женщины смотрели на это всё в ужасе. Кого они боялись? Меня? Неужели меня?

И тут внезапно меня охватило странное чувство, будто судьба моя, от которой я пытался избавится с того времени, как ушёл из дома эльфийского короля Тингола, приемным сыном которого я был, с того времени как я случайно убил Белега, друга своего его же мечом в темноте, с того времени, как случайно стал причиной гибели Нарготронда, королевства эльфов — нашла меня наконец. Безумными очами, налитыми кровью, как бешеный бык посмотрел я на людей и с диким воплем бросился бежать прочь, не разбирая дороги.

Я бежал, вспоминая рассказ уцелевших женщин о том, как погибла эльфийская дева Финдуилас — пригвоздённая копьём к дереву, в свой смертный час, она взывала ко мне. Скорее туда, на её могилу, ведь она здесь, у брода Тейглина, реки, что течет в окрестностях Бретиля, леса, ставшего убежищем Дома Халет. Она некогда любила меня и она поможет, подскажет мне верный путь.

Я не мог, не хотел верить в то, что сказал Брандир и всё же выражение его лица, глаза, эти скорбные и почти безумные глаза человека, который согласен на всё, который больше не хочет жить! Но нет, нет, эта искренность, прозвучавшая в его голосе ничего, ничего не значит. Моя жена, моя бедная жена мертва, но она отомщена. Я оплачу её на могиле Финдуилас, я соберусь с силами и пойду искать тело моей Ниниэль, лесной Девы Слёз, сироты в этом мире. О моя бедная, бедная голубка! Как жаль, что последние мгновения твоей жизни были отравлены ложью и клеветой этого проклятого отродья Моргота⁽⁵⁾.

Я бежал и лицо моё заливали слёзы, но я не стыдился этих слёз, а гордился ими. Воину не пристало плакать по пустякам, но поистине тот, кто не смог оплакать родственника, недостоин жить.

И вот я уже здесь, у погребальной насыпи, Хауд-эн-Элет. Там, под землей нашла свой последний приют та, которая любила меня, и кого я считал всего лишь другом своим — принцесса Финдуилас. Я не сумел её спасти, как не сумел спасти Ниниэль. Согнутый под страшным бременем безумия и скорби я опустился на землю у подножия небольшой насыпи и на какое-то время оказался потерян для внешнего мира. Слезы струились потоком у меня по щекам, и черное отчаяние терзало моё сердце сильнее, чем когти и клыки волков-оборотней Моргота.

Но вот я успокоился. Слезы еще продолжали выступать, но мне, наследнику Третьего Дома Эдайн, не пристало долго горевать. Мне нужно сначала найти Ниэнор, я обыщу всю реку и найду её тело. Если надо, я пройду по самому дну великого западного Моря и не буду дышать днём и ночью — но я найду и предам тело моей жены погребению, как положено. Предаваясь таким думам, я и не услышал их сразу. Но это были они. Шаги. Моё чутьё следопыта и охотника, который долгое время охотился на дичь, а затем на орков, не подвело меня. Листва небольшой рощицы слева раздвинулась и я увидел небольшой отряд эльфов. Вероятно, они пришли сюда почтить память Финдуилас. Приглядевшись, я узнал в высоком воине Маблунга, капитана серых эльфов из Дориата⁽⁶⁾.

— Я пришёл к тебе на помощь, о Турин из рода Хурина — проговорил высокий эльф в зелено-сером плаще.

— Друг! Ты пришёл слишком поздно для битвы. — ответствовал я ему, украдкой вытирая слёзы. — Но не слишком поздно для того, чтобы донести мне весть о моей матери и сестре. Как они поживают под кровом Тингола, славного Короля эльфов в Дориате, где я их оставил?

— Увы мне, что я вынужден сообщить тебе эти вести. Несколько лет назад твоя мать Морвен и сестра Ниэнор упросили короля отправить их с отрядом эльфов-охотников на твои поиски. Я сам отправился с ними, но потом на нас напала орда орков. Морвен ушла от погони в одну сторону, а Ниэнор настигло безумие, и, сорвав с себя все одежды, прикрывшись лишь волосами как плащом, она побежала на север, в направлении Пояса Мелиан⁽⁷⁾, и мы не смогли догнать её...

Охваченный ужасом, я не слушал более слов Маблунга. Я захохотал как безумный и громко прокричал ему в лицо:

— Вот это славная шутка! Отправляйся прочь, о, Маблунг, приносящий дурные вести, проклятье лежало на твоём походе и с проклятьем отойдёшь от меня. Всё, что требовалось судьбой, исполнено. Ныне же ко мне пришла ночь.

И я помчался, быстрее ветра, как безумный помчался я к месту, где в ревущие потоки спрыгнула на свою погибель судьба моя, проклятье моё, грех мой, сестра моя.

— Ниэнор! — я кричал и пугал этим криком птиц лесных и зверей полевых.

— Ниниэль! — с безумным стоном я произносил имя, которое сам дал ей, когда увидел её впервые нагой, одетой лишь в одеяние из собственных волос на погребальной насыпи Финдуилас.

Отныне я понимал всё. Тогда, несколько лет назад, Ниэнор не смогла бы случайно пройти сквозь Завесу Мелиан, ибо ни эльфы, ни люди, ни орки, ни драконы, ни мелкие твари Моргота не могли войти в Дориат без позволения Короля и Королевы. Разве что сам Моргот, могучий Темный Вала мог бы, но он давно уже не покидал Ангбанда, своей северной крепости, окруженной горами. Но Ниэнор обезумела, а так как сестра моя была чиста, невинна и не творила зла, заклятье Мелиан приняло её за... обычного безвредного лесного зверя... и... пропустив, направило её как раз в мою сторону...а потом, когда к ней вернулся разум, она не помнила своего прошлого... и мы полюбили друг друга... поженились...

И тогда я завыл, завыл как дикий зверь от бесконечной муки и тоски, и острыми когтями сорвал с себя плащ и обнажил себе грудь. Как безумный, полунагим бежал я, крича, плача, хохоча и стеная, и ногтями терзал грудь свою до крови, словно коршун терзает голубку. Капли крови струились по груди моей и падали на траву, но тело моё не ощущало боли, послушно неся меня навстречу судьбе.

Теперь оставалось только одно. Последний раз посмотреть на место, где сразил я дракона и... черный меч Гуртанг всегда у меня под рукой. С радостью сразит он меня и выпьет мою нечестивую жизнь.

1) Эдайн — общее название трех людских Домов (или племен), которые приняли ученичество у эльфов в Первую Эпоху Арды

Вернуться к тексту

2) Второй Дом Эдайн

Вернуться к тексту

3) другое название людей Дома Халет

Вернуться к тексту

4) Турамбар — имя, которое Турин дал себе сам, означавшее "победитель судьбы"

Вернуться к тексту

5) Моргот — падший Вала, Владыка Тьмы. Саурон был всего лишь его слугой, а драконы считались его лучшими боевыми созданьями

Вернуться к тексту

6) Королевство эльфов, расположенное в одноименном лесу, который лежит к западу от Бретиля

Вернуться к тексту

7) Пояс Мелиан — магическое заграждение, сотворенное Майя Мелиан, королевой Дориата и женой короля Тингола. Мелиан была могущественнее любого эльфа в порядке творения и поэтому смогла защитить своё королевство от любых врагов, создав заграждение от магии Темного Владыки Моргота, так что почти никто из разумных бессмертных и смертных созданий не мог пройти через него против её воли.

Вернуться к тексту