Межкультурные коммуникации (гет)

Застольного разговора немного не хватало, но к этому Аманда давно привыкла — ещё со времён учёбы, когда обедала в андорианской компании. Позднее Шурак несколько раз детально объяснял, почему именно большинство рас находит такой странной человеческую концепцию беседы за едой, и Аманда приняла это как данность. Лапша с овощами вышла неплохо — может, немного недостаточно солёной, но выверенный вкус реплицированной еды сильно проигрывал этому несовершенному.

Когда с едой было покончено, Сарек неожиданно спросил:

— Могу я инициировать краткий тактильный контакт?

В прошлый раз после похожего вопроса он нёс её два с лишним часа по пустыне, так что согласилась Аманда с опаской. Но Сарек не делал резких движений. Он протянул руку через стол и осторожно дотронулся указательным пальцем до тыльной стороны ладони Аманды. Горячее прикосновение было совсем-совсем лёгким, чуть щекотным. И вдруг, вслед за физическим ощущением пришло другое. От руки вверх прошло, мгновенно распространяясь по телу, тёплое чувство приязни и признательности. Яркое, громкое, ощутимое — чужое. И тут же схлынуло. Сарек убрал руку.

Аманда медленно выдохнула и зажмурилась, пытаясь восстановить внезапно отказавшее ей чувство равновесия. Одновременно было очень хорошо и мутно, как после морской качки. Несколько раз сглотнув, Аманда осторожно открыла глаза и встретилась с Сареком взглядом.

— Это было неожиданно, — призналась она, ещё раз сглатывая. Сарек чуть приподнял бровь и уточнил:

— Вы чувствуете себя неудовлетворительно?

— Что? Нет. Нет, всё хорошо. Это было… приятно, просто неожиданно.

Она попыталась мысленно вернуться к пережитому ощущению и поняла, что, на самом деле, с языка чистых эмоций это можно было бы перевести как «спасибо». Благодарность нелогична, да? Что ж, даже двадцать раз сказанное спасибо меркло в сравнении с тем, что Сарек позволил Аманде почувствовать.

— Мне всегда было интересно, — тихо спросила она, чуть смущённая и сбитая с толку, — учитывая, насколько люди несдержанны эмоционально, почему вы не носите перчатки в нашем присутствии? Разве это не было бы защитой?

Сарек покачал головой.

— Это было бы нелогично. Позвольте пояснить, эмоции некоторых рас, в том числе людей, действительно оказывают на нас заметное, зачастую негативное воздействие. Для их блокировки требуется как минимум на двадцать пять процентов увеличить число медитаций и сохранять полный эмоциональный контроль. Однако было бы нелогично по этой причине отказываться от важного способа восприятия действительности.

Аманда улыбнулась и сказала:

— Я поняла. Всё равно, что надеть повязку на глаза только потому, что пришёл на нудистский пляж. Извините за глупую аналогию.

— Боюсь, её суть от меня ускользает, — сообщил Сарек, и Аманда сочла за благо отойти к репликатору за чаем.

Уже после того, как Сарек ушёл, Аманда долго вспоминала его короткое прикосновение и переданное ощущение. Она не была уверена, что способна испытать самостоятельно нечто настолько простое и одновременно настолько сильное. И ей бы очень хотелось с кем-то об этом поговорить. Но с Розой обсуждать такие вещи было бесполезно, а других кандидатур не имелось. Да и Роза ещё неизвестно, когда вернётся — судя по всему, Фрэнк нашёл к ней подход.

Из личного дневника наблюдений посла Вулкана на Земле Сарека

Звёздная дата: 134443.01

Дата по земному календарю: 2226.12.21, 00:11:39

Сегодняшний (вчерашний по земному календарю) день на 57,43% для меня был занят изучением всей документации, касающейся добычи дилития в Федерации. Также в течение 23 минут я общался с вице-адмиралом Баленой, который потратил порядка 35,895% этого времени, чтобы выразить своё недовольство поведением мистера Теодора Ройса, радость от моего возвращения на пост посла Вулкана и готовность вести работу в избранном изначально направлении.

Я на 84,576% убеждён, что вице-адмирал лжёт, однако пока не имею явных фактов, указывающих на мою правоту.

Сегодня впервые с 2226.10.02, 23:58:17, звёздная дата 34363.97, я встретился с мисс Грейсон (прим. далее личное имя — Аманда). Данная встреча длилась 2 часа, 36 минут, 16 секунд, что примерно на 52,645% дольше, чем все другие аналогичные встречи.

Избегая несущественных деталей, я считаю важным отметить два аспекта данной встречи, хотя и осознаю, что это неразумно.

№1. Аманда предложила мне посетить её дом и приготовила еду. В ходе разговора Аманда рассказала о ряде культурных особенностей землян, а также о своей «прабабушке» (прим. в данном случае — мать матери матери), чьи традиции она соблюдает. Данный опыт оказал на меня существенное эмоциональное воздействие.

№2. Я вступил с Амандой в тактильный контакт и транслировал ограниченный спектр тех эмоций, которые держу под контролем.

* * *

Аманда точно знала, что Шурак поймает её после уроков — слишком уж пристальным был его взгляд с утра в учительской. Так что даже не думала противиться вежливому приглашению на чай.

Сначала они сидели втроём с мисс Чжао, но через полчаса та засобиралась домой, перед уходом несколько раз оглянувшись на Шурака.

— Просто к сведению, — сказала Аманда, — вы ей нравитесь. Не в широком значении, а в смысле, она испытывает к вам романтический интерес.

Антенны Шурака наклонились вперёд, демонстрируя любопытство.

— Вы так считаете? На чём основано ваше мнение?

— Просто… — Аманда пожала плечами, подлила чаю, — очевидно.

Шурак качнул антеннами и спросил:

— Я должен что-то сделать?

— Если хотите, то, конечно. Если нет — просто ведите себя как всегда.

— Благодарю за совет, — ответил Шурак, отставил чашку и сказал со свойственной ему прямотой: — Вы выглядите необычно. Или, точнее, я сказал бы, что вы выглядите так, как два-три месяца назад.

Человеку, наверное, Аманда бы соврала, но Шураку ответила честно:

— Я была вчера очень рада увидеть посла Сарека.

Её собеседник чуть наклонил голову, его узкие ноздри дрогнули, а антенны задрожали тревожно.

— Будьте осторожны с его телепатией, мисс Грейсон, — произнёс Шурак. — И с его эмоциями. Вулканцы держат их под контролем, но контроль не означает отсутствия.

— Мне кажется, — осторожно произнесла Аманда, — что вы настроены не против вулканцев как расы, а против посла лично.

Впервые за всё время общения ей показалось, что Шурак хочет уйти от ответа. Во всяком случае, его антенны качались как-то совсем неуверенно. Но он всё же справился с сомнениями и сказал:

— Несмотря на разногласия между нашими народами, я не испытываю негативного отношения ни к одной расе. Я отношусь к вулканцам или, точнее сказать, к взрослым половозрелым представителям мужского пола родом с Вулкана, с настороженностью. Мне было бы печально, если бы он причинил вам вред физически или ментально. И я бы чувствовал себя обязанным встать на вашу защиту, поскольку мне очевидно, что только я могу это сделать.

В такие моменты Аманда испытывала иррациональное желание пойти и стукнуться головой об стену. Да, пожалуй, именно так Шурак и должен воспринимать ситуацию. Он во всей школе — старший мужчина, он чувствует ответственность за коллектив. А за тех, с кем общается близко, тем более.

— Обещаю, что этого не потребуется, — с улыбкой сказала Аманда. — Сомневаюсь, что посол Сарек причинит мне вред. И я ему доверяю.

Роза вернулась, пока Аманда была в школе. Обнаружилась дома, но за терминалом — в работе. Помахала рукой, что скоро заканчивает, а потом долго говорила о предстоящем вылете, сложном грузе и контракте.

— Что-то ещё? — уточнила Аманда нарочито равнодушным тоном. Роза закатила глаза и сообщила отрывисто:

— Вместе мы, вместе. Но я всё ещё в бешенстве. А теперь скажи мне, дорогая подруга, кто сожрал мой баклажан?

— Я? — предположила Аманда.

— Из двух тарелок, держа приборы четырьмя конечностями. Достоверненько, — изобличающие тарелки действительно стояли возле очистителя. — Ладно, другой вопрос. Почему вино не открыла? В баре отличная Португалия стоит.

— Руки и ноги были заняты приборами.

— А если серьёзно?

Аманда повернулась и посмотрела Розе в глаза. Сказала:

— Серьёзно — мой вчерашний гость не пьёт алкоголь.

— И трескает, сволочь, баклажаны.

— Там ещё три лежит, — покачала головой Аманда.

— Этот был мне дорог, — отрезала Роза. — Так что мне нужно имя, я пойду жестоко мстить и обрывать острые уши. Эй, — разом сменив тон, она подошла, обняла Аманду за плечи и сказала: — Только не заиграйся со своими межкультурными коммуникациями, ладно?

Аманда в шутку оттолкнула подругу, а потом под предлогом подготовки к занятиям сбежала в спальню.

Всё у неё было готово, подумать хотелось. И Роза, и даже Шурак намекали на одно и то же — в силу собственных невеликих способностей к намёкам, конечно. Вот только ей самой в эту сторону было даже думать страшно.

Потому что пример с кактусом, хоть и дурацкий, отлично описывает сразу несколько ключевых вопросов межкультурных коммуникаций. Помимо эмоционального переноса можно допустить ещё одну ошибку — решить, что чужие реакции аналогичны твоим собственным. Простейший пример: когда Шурак улыбается, он имеет в виду: «Ты мне настолько не нравишься, что я действительно хочу вцепиться тебе в горло. Но наши цивилизации вышли из периода, когда это было возможно, так что я просто вежливо намекаю, что способен на это». И в школе не раз завязывались драки после того, как человеческий ребёнок улыбался андорианцу.

Это распространяется на все аспекты взаимодействия. Потому что нет ничего более простого, чем навыдумывать себе всякого… про кактус. А потом долго и мучительно жалеть об этом.

Поэтому — не думать, не думать о зелёной обезьяне и кактусах и заниматься делом.

* * *

Роза улетела выполнять замечательный во всех отношениях заказ, великодушно объявив, что жертвует все оставшиеся овощи в фонд дружбы народов. Аманда не была уверена в том, воспользуется ли этим пожертвованием. Но после тихой прогулки по снова бесснежному мокрому Новому Парижу спросила:

— Хотите зайти на ужин?

— Если это соответствует вашему желанию, — ответил Сарек, и это был куда более твёрдый ответ, чем в прошлый раз.

Аманда подумала, что это легко может превратиться в традицию — так же, как прогулки. И тут же задумалась над тем, какое количество повторений нужно, чтобы считать какое-то действие традицией. С какого раза она стала воспринимать вечерние прогулки как нечто естественное?

Она готовила что-то, что можно было бы назвать рататуем, с поправкой на помидоры. Сарек так же, как и в прошлый раз, стоял неподвижно у входа на кухонную зону, и Аманда озвучила вопрос, который только сейчас пришёл ей в голову.

— Вы сказали, что культурных табу в отношении приготовления пищу у вас нет. Но, честно говоря, я не встречала ни одной культуры, где не было бы каких-нибудь пищевых заморочек. Есть ли у вас связанные с едой традиции? Обычаи? Особенности?

Сарек пошевелился — спрятал руки за спину, прежде чем ответить.

— Утвердительно. Широко известно, что вулканцы являются вегетарианцами. Однако физиологически мы способны усваивать животный белок. Хотя он никогда не составлял основу нашего рациона, в эпоху до Сурака мы употребляли мясо наравне с растительной пищей.

Аманда даже прекратила резать цукини.

— Понятно, почему вы отказались от мяса, пока оно добывалось естественным путём. Но сейчас даже если мясо не реплицированное, оно не… настоящее. Не было никогда живым. Почему вы по-прежнему отказываетесь от него?

— Есть научные данные, которые указывают на негативное влияние продуктов, содержащих животный белок, на эмоциональный контроль, — последовал ответ.

Рататуй отправился под крышку. Аманда произнесла негромко:

— Скоро Рождество.

Она почему-то забыла об этом. Впервые. И Роза замоталась с работой и Фрэнком, не напомнила.

— Я знаком с концепцией этого праздника, но не смог её понять.

Аманда рассмеялась.

— Мало кто может. Думаю, если я завтра устрою по классам опрос, почему Рождество так называется и кто же в этот день родился, мне ответят единицы, и далеко не факт, что все люди попадут в их число.

— Мистер Эдисон выслал мне и ещё четверым представителям миссии приглашение на официальное мероприятие, посвящённое празднованию Рождества, назначенное на семь часов ровно 25 декабря 2226 года по земному времени. После получения приглашения я ознакомился с информационными материалами, посвящёнными этой традиции.

— Мероприятия, — скривилась Аманда. — Будет скучно. Все ходят кто в форме, кто в костюмах, неискренне желают друг другу счастья, завидуют тем, кто сидит в это время с семьями.

— Вы оцениваете данное мероприятие негативно?

Пока рататуй готовился, она решила уйти в гостиную и устроилась в любимом кресле. Сарек сел на диван.

— Однозначно негативно. Рождество — это не праздник для больших компаний. Если бы… — она вздохнула, — мама с папой успели вернуться домой, у нас было бы отличное Рождество. С подарками, подгоревшей индейкой, фальшивой музыкой и чудовищными украшениями по всему дому, — говоря, она улыбалась всё шире, а под конец рассмеялась, представив, как это должно звучать для Сарека. — Просто не обращайте внимание, это ностальгия. Вам бы точно не понравилось.

— Отрицательно. За исключением употребления в пищу некорректно приготовленного продукта, содержащего животный белок, я нахожу всё, что вы перечислили, интересным опытом.

— Я бы вас пригласила, — честно сказала Аманда, — если бы родители не торчали где-то в глубоком космосе, а Роза не сходила с ума по Фрэнку.

Вероятнее всего, она отправит Розу к Фрэнку, а сама заглянет в бар.

— Если вы сочтёте это допустимым, — проговорил Сарек, — то вы могли бы посетить официальное мероприятие мистера Эдисона.

И, чёрт возьми, Аманда действительно задумалась о том, чтобы пойти. Посмотреть на верхушку дипломатического корпуса, прогулять платье, просто… просто согласиться на приглашение Сарека, наплевав на то, куда именно он её зовёт. Вот только всё это было бы, выражаясь вулканскими понятиями, неразумно.

— Думаю, это не лучшая идея, — сказала она, понимая, что не сможет скрыть сожаления. — Мне там нечего делать, будет много неловкости и ненужных вопросов. Схожу в бар, развеюсь, а вы потом мне расскажете, насколько было скучно.

Некоторое время стояла тишина.

— Я не могу понять, — сказал Сарек, — диссонанса между вашими словами и эмоциями.

— Обычный человеческий хаос, — ответила Аманда. — Надо проверить рататуй.

Она встала, но уйти не успела. Не меняя положения на диване, Сарек протянул ей руку. Аманда замерла, настороженно изучая диковинную картину. Каменное выражение лица Сарека ничуть не помогало решить, что теперь делать.

Очень медленно, не понимая, боится она спугнуть Сарека или сбежать сама, Аманда протянула руку. Её пальцы замерли в нескольких миллиметрах от его, так, что даже ощущалось тепло. Хотелось дотронуться. И было страшно, но не по-настоящему, а по-детски, когда специально накручиваешь себя на гравитационных аттракционах. Потому что на самом деле бояться было нечего.

Сарек оставался неподвижен, и Аманде пришлось самостоятельно преодолеть оставшееся крошечное расстояние, коснуться горячих кончиков пальцев. Чужие эмоции не оглушили её в этот раз. Они ощущались где-то в стороне, как воспоминание, не тревожное, а приятное. Казалось, к нему легко вернуться в любой момент, но оно не давит и не требует к себе внимания. Просто есть, тёплое, светлое.

Зрение не туманилось, и Аманда отлично видела и спокойное лицо Сарека, и их соприкоснувшиеся руки.

Где-то очень далеко по таймеру отключилась плита. Тихий писк прошёл мимо сознания, не разрушил удивительное волшебство. Зато невероятным образом придал смелости Аманде. Поймав взгляд тёмных глаз Сарека, она медленно провела пальцами вниз, к ладони, останавливаясь перед каждой фалангой. В центре ладони замерла, чувствуя биение чужого пульса, и двинулась к большому пальцу, обвела его по контуру, слегка задев жёсткий ноготь. Мыслей благополучным образом не осталось, только ощущения, здесь и сейчас. Та же тишина, что и во время прогулок в снег и дождь, что и на море. То же трепетное созерцание. С одной разницей — созерцала она отнюдь не природное явление.

Внезапно ситуация изменилась. Лёгким неощутимым движением Сарек повернул её руку ладонью вверх, и теперь это его пальцы касались её кожи, ставшей внезапно невероятно чувствительной. От этого стало действительно трудно держаться на ногах. И дышать.

Это походило на поцелуй. Так ощущалось. От него кружило голову, хотелось, чтобы он длился и длился. Подушечки пальцев покалывало, отдавалось в губы.

Когда Аманде показалось, что она просто не может больше стоять, Сарек, не разрывая, но и не углубляя прикосновения, помог ей сесть на диван. И тут же ногтем провёл по ладони к запястью. Рукава футболки показались непристойно короткими, совершенно ничего не скрывали. Волоски на предплечье встали дыбом, и горячая ладонь длинным медленным движением пригладила их.

Сердце билось в ушах и в горле. От прикосновения к сгибу локтя хотелось закричать, только воздуха в лёгких всё равно не осталось. И зажмуриться. Но это бы значило перестать смотреть Сареку в глаза, а на это она бы ни за что не согласилась.

Когда стало казаться, что она просто сейчас сойдёт с ума, потеряется в этих ощущениях целиком и никогда не захочет возвращаться, Сарек вдруг расслабил руку, словно сдаваясь.

Поражаюсь собственной смелости, Аманда подцепила рукав его туники, сдвинула его, обнажая смуглую, с оливковым отливом кожу. Одним пальцем провела по линиям зеленоватых вен. Вернулась обратно к пальцам, не разрывая контакта, и погладила по руке всей ладонью.

А потом Сарек медленно шевельнул кистью, улучил момент и скользнул пальцами между пальцев Аманды. Руки сцепились в замок.

Аманда впервые отвела глаза от лица Сарека, посмотрела на их руки. И всё-таки зажмурилась.

Тёплые чужие эмоции плескались теперь совсем близко, как летнее море. Лёгкими волнами и пеной касались сознания, веяли бризом.

Постепенно, словно просыпаясь в выходной день без будильника, Аманда приходила в себя. И точно так же ещё немного длила ощущения, не желая открывать глаза и пробуждаться.

В реальности она по-прежнему сидела на диване рядом с Сареком. Их пальцы были переплетены.

Мысли понемногу возвращались, но какие-то напуганные, взъерошенные, невнятные. По человеческим меркам это был тот самый момент для неловких не то оправданий, не то извинений и попыток решить, случайно всё вышло или нет, и как к этому относиться.

Говорить ничего не хотелось — и Аманда промолчала. А когда нашла в себе достаточно силы воли, встала, с сожалением отпуская руку Сарека, и разложила по тарелкам рататуй.

Во время еды можно было молчать, только изредка пересекаться взглядами поверх стола.

Тишину нарушил Сарек. Он произнёс:

— Логично и разумно… — и замолчал. Аманда отлично угадала, что он хотел сказать. Она была даже согласна, хотя и не полностью. Но была уверена, что это понятно без слов. Особенно без слова «логично».

Прежде чем отпереть дверь, Сарек, уже надев длинное плотное одеяние, снова коснулся руки Аманды, провёл двумя пальцами по её, от ладони к кончикам.

Поцелуй на прощание, чёрт его возьми. Аманда, приподнявшись на цыпочках, едва-едва коснулась губами уголка губ Сарека. А потом всё же повернула ручку и распахнула дверь. Сарек вышел и широким шагом направился по улице.

«Живите долго и процветайте» не прозвучало.